(VII–VI вв. до н. э.)

Полулегендарный древнегреческий философ, поэт, прорицатель, жрец. Умел растолковывать прошлое, объяснять скрытый смысл минувших событий и предвидеть будущее. Прославился тем, что чудесным образом избавил Афины от страшной чумы, за что получил прозвище Эпименид-очиститель. По некоторым версиям, являлся одним из семи мудрецов Древней Греции.

Ох, уж эти древние греки – уверенной поступью вошли в историю и навсегда остались в ней. Причем многие из этих достопочтенных мужей умудрились вписать свои имена в разные сферы культуры и науки. И до сих пор мы удивляемся их извечному универсализму: кого ни возьми – и философ, и поэт, и оратор в одном лице. Они сумели подняться до небывалых высот интеллектуального развития, заложить фундамент практически всех наук и оставить память по себе. К тому же некоторые из них вели такой, мягко говоря, нестандартный образ жизни, что их бытие (как они сами любили говорить) обросло легендами, и уже не поймешь, где тут правда, а где вымысел. И вообще – был ли такой человек. Вот и получается, что об одних личностях можно с уверенностью сказать – «исторические», а о других лишь загадочно произнести – «полулегендарные». Вроде бы и есть о жизни последних кое-какие сведения, а присмотришься повнимательней – выходит, что ничего толком и неизвестно. Впрочем, от этого интерес к ним только увеличивается.

Ярким примером такой полулегендарной личности может служить древнегреческий прорицатель Эпименид. Начнем с попытки выяснить, когда он жил. Большинство источников указывают на VII или VI вв. до н. э. Но с учетом того, что некоторые легенды утверждают, будто он прожил около 350 лет, установить временные рамки его жизни практически невозможно.

Зато известно, что Эпименид родился на острове Крит, острове всемогущего Зевса (в некоторых источниках этого мудреца так и называют – Эпименид Критский). Родился будущий прорицатель и философ в городе Фесте, а потом жил в знаменитом Кноссе. Однако критян, своих земляков, он особо не жаловал. Свидетельство тому его знаменитое высказывание: «Все критяне лжецы». Эта странная логическая конструкция (Эпименид сам критянин, то есть он тоже лжец, и значит, утверждение неверно, а если оно неверно, то не все критяне лжецы…) представляет собой логический круг, по которому ходить можно очень и очень долго. Данный «парадокс лгущего критянина» не давал покоя многим ученым умам. Так, философ Хрисипп (III в. до н. э.) написал о нем три книги, а его коллега и современник Филет Коносский, не одолев логической задачки, в сердцах покончил с собой. Немало нынешних философов и логиков тоже не прочь поразмыслить над этим высказыванием.

Впрочем, современники Эпименида уважали и почитали его вовсе не за эту мудреную фразу (говорят, что он сказал ее в запале спора, возможно, даже неосознанно, а кто-то бросил в ответ «ты же сам критянин!»). Они больше обращали внимание на его стихи, философские рассуждения и предсказания. Говорят, он был знаком и дружен с великим греческим законодателем Солоном Афинским и часто помогал ему дельными советами. Уж если такой признанный мудрец к нему прислушивался, то можно представить, какой вес имел этот Эпименид в обществе.

В некоторых источниках его причисляют к знаменитым семи мудрецам, вошедшим под таким общим названием во все учебники философии. Список этих семи у разных авторов сильно варьировался – достойных было явно больше семи. То, что Эпименид в некоторых версиях попадает в него, говорит о многом – он был одним из самых уважаемых и известных мыслителей эпохи Фалеса, хотя о его философских воззрениях обширной информации нет. Известно, что он создал собственное космогоническое учение и считал, что тайну всего сущего можно узнать, если разгадать загадку Ночи и Дня. О его мировоззрении говорят и такие строки (они приписываются ему многими исследователями, но точно установить их авторство невозможно):

Сложно сказать, была ли у Эпименида в юности склонность к подобным философствованиям и насколько пытлив был его ум. Зато существует красивая легенда, повествующая о том, как он обрел сверхъестественные возможности.

О чудесных событиях, изменивших всю жизнь Эпименида, повествует Диоген Лаэртский (III в. до н. э.) в своем давно ставшем классикой труде «О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов». То, что Эпименид попал в эту книгу, говорит в пользу его реального существования, но сам рассказ, наполненный мифическими подробностями, причисляет мудреца все-таки к полулегендарным личностям. Диоген и не скрывал того, что в своей работе он основывался на распространенных в то время легендах об Эпимениде.

Они сообщали, что в нежной юности будущий мудрец вместе с отцом пас овец на просторах родного острова. Одна овца отбилась от стада, и отец послал юношу найти ее. Эпименид отправился на поиски. Он еще не знал, что ему не доведется больше увидеть ни эту заблудшую овечку, ни своего родителя. Юный пастух легко поддался расслабляющим ласкам полуденного солнца, прилег отдохнуть и заснул. Диоген пишет, что сон настиг его в роще, но в других источниках фигурирует пещера (вообще образ пещеры в мифологии встречается часто, она выступает неким сакральным убежищем, где человек может обрести тайное знание). Многие авторы уверяют, что спал он в пещере Зевса, той самой, где, по преданиям, воспитывался и рос могущественный бог. Эпименид провел там ни много ни мало – около пятидесяти лет (данные варьируются от сорока до пятидесяти семи лет, что, впрочем, не так уж важно). У греков даже поговорка такая появилась: «спать больше, чем Эпименид».

Конечно, пещера Зевса не могла быть обычной, такой как все пещеры, – ей просто по статусу не положено. Она оказалась «зачарованной». Пока Эпименид пятьдесят лет мирно спал в ней, на него снизошло озарение, и он стал обладателем тайного знания и огромных возможностей. Эпименид получил дар ясновидения – прошлое и будущее с той поры перестали быть для него загадкой. Хотя сам мудрец, проснувшись, не сразу осознал, что произошло, и не сразу ощутил обретенный дар.

И не удивительно – он ведь думал, что задремал ненадолго, и первым делом отправился за овцой. Да, нужно еще сказать, что облик его не изменился за те полвека, что он проспал, – Эпименид проснулся таким же юношей, каким и сомкнул глаза. Конечно, он не нашел ни овцы, ни отца. Расстроившись, думая, что отец будет недоволен, он направился к дому. Его не покидало странное ощущение – в городе он никого и ничего не узнавал. Да и люди не знали его, спрашивали, кто такой он и с какой целью пожаловал. В его доме жили другие хозяева. Он ничего не понимал. Но вскоре встретил старого человека, и тот человек удивленно отпрянул от него. В его глазах были и страх, и благоговение. Этот старик оказался младшим братом мудреца – ему, конечно, было легче узнать Эпименида, ведь тот нисколько не изменился. Отойдя от шока, брат объяснил ему, в чем дело.

Так Эпименид осознал: с ним случилось нечто необычное, боги наделили его выдающимися способностями. Он начал использовать свой дар во благо окружающим. Эпименид часто предсказывал им будущее, но больше всего он говорил о прошлом – с таким знанием дела, как будто жил вечно. Он умел доходчиво растолковывать давние события, нередко видел в них особые знаки, скрытые от взора простого смертного, и объяснял все это людям. Слава о нем распространилась быстро, и весть о его необычайно долгом сне тоже. Легенда слагалась за легендой. Эпименида стали почитать как избранника богов. Плутарх говорил, что он постиг «науку о божестве, воспринимаемую путем вдохновения и таинств».

Мудрый Эпименид много странствовал, предсказывал будущее, читал знаки прошлого, излечивал людей, проводил очистительные обряды. Он побывал во многих местах и везде оставлял по себе добрую память. Кроме того, он успевал заниматься поэзией и философией. Все тот же Диоген Лаэртский сообщает, что Эпименид написал множество произведений: это и эпические поэмы о рождении богов, о «рождении куретов и корибантов», о путешествии аргонавтов в поисках Золотого руна, и прозаические произведения «О жертвоприношениях в критском государственном устройстве», «О Миносе и Радаманфе» и многое другое.

И как только один человек мог все это успеть? Если верить мифам, Эпименид вообще не спал (видимо, в пещере выспался на всю жизнь) и почти ничего не ел. Он питался исключительно нектаром, который вроде бы получал от нимф и хранил в бычьем копыте. Впрочем, Диоген сообщает, что никто никогда не видел Эпименида за трапезой. Так что, похоже, времени у мудреца было вполне достаточно. Рассказывали также, что все свободное время, какое оставалось, он собирал особое, только ему известное зелье. Поскольку он много общался с богами и часто выступал в роли жреца, у его современников возникло представление, что его душа могла по желанию отделяться от тела.

Именно Эпимениду принадлежат лавры спасителя (очистителя) Афин. В VI в. до н. э. там свирепствовала страшная чума, не щадившая никого. Люди умирали один за другим. Чума распространялась очень быстро. Какие только жертвы и каким только богам ни приносили афиняне, ничего не помогало. Пришлось обратиться к Дельфийскому оракулу. Пифия (прорицательница) сообщила, что необходимо очистить город, иначе он исчезнет с лица земли. Очистить его мог жрец, но у афинских жрецов ничего не получалось, они уже не знали, какого бога просить о помощи. Пифия посоветовала обратиться к Эпимениду. Ничего другого не оставалось, это была последняя надежда. Афиняне быстро снарядили корабль на Крит, в город Кносс, чтобы просить Эпименида помочь им справиться с навалившейся бедой. Он приехал и помог. Он спас великий город. Было это во время 46-й олимпиады, в 596 году.

Причиной страшной эпидемии прозорливый Эпименид назвал Килонову смуту. Она началась в 30-е годы VII в. до н. э. Началась с того, что аристократ Килон, выиграв Олимпийские игры, попытался захватить власть в Афинах и установить тиранию. Но это ему не удалось. Правда, сам он бежал, а его сторонники спрятались у алтаря Афины. Представители рода Алкмеонидов, в чьих руках была власть, пообещали сохранить повстанцам жизнь и свободу, но не сдержали слова – случилось страшное, пролилась кровь у алтаря покровительницы города. Этот род стал настоящим проклятьем Афин. Килонова смута растянулась на долгие годы. Афины были охвачены экономическим, социальным и, главное, тяжелым духовным кризисом. Город погряз в конфликтах, неразберихе и черствости.

По мнению Эпименида, чума явилась наказанием за такой хаос в городе и в душах его жителей. Мудрец сразу же предложил способ очищения Афин. Он сказал, что необходимо собрать множество овец черной и белой масти, а потом выпустить их со священного Аресового холма. И где какая овца приляжет, там и принести ее в жертву. Сперва члены Ареопага, собравшиеся обсудить предложение мудреца, несколько скептически отнеслись к нему. Ведь были некоторые нюансы, которые удивляли не только старейшин, но и всех афинян. Больше всего их беспокоило то, что для этого действа Эпименид выбрал раннее утро и запретил с вечера кормить овец. У всех закрадывались сомнения: отчего это вдруг голодным овцам вздумается прилечь вместо того, чтобы утолять голод свежей травой. Но для Эпименида это и было важно. Мудрец утверждал, что если какой-то бог захочет помочь, он сделает так, чтобы овца прилегла. Он велел до утра собрать овец, созвать каменщиков и приготовить все необходимое для установки жертвенников. Отдав указания, он удалился отдохнуть с дороги. В Афинах мало кто спал в ту ночь…

Ранним утром Эпименид пришел на Аресов холм. Сосредоточенный, он долго читал какую-то молитву, потом сказал, что пришло время начинать. Как раз показались первые лучи восходящего солнца. Члены Ареопага и все жители Афин, которых еще не задела чума, собрались, чтобы выслушать речь мудреца. Эпименид сказал, что если жертвы, которые они приносили прежде, не помогли, то, видимо, просить нужно у какого-то другого бога, имя которого неизвестно. Конечно, афиняне были удивлены: как же ставить алтари непонятно кому? Но мудрец поднял руки к небу и воззвал к милости бога. «Всемогущий неведомый бог!» – так он обратился к нему. Жрец просил его обратить взор на чуму и страдания афинян, просил простить неразумных людей, погрязших в скверне, и помочь им. Он просил этого бога выбрать понравившихся овец, заставить их прилечь на лугу, несмотря на голод, и таким образом показать готовность принять жертву и простить Афины.

Затем Эпименид приказал выпускать голодных овец на священный луг и внимательно наблюдать, приляжет ли какая-нибудь. Для него это значило смотреть, смилостивится ли бог. Минуты напряженного ожидания тянулись очень долго. Мудрые старейшины слабо верили в такую затею и с мрачным видом наблюдали за происходящим. Но другого выхода не было – это была последняя их надежда. Прошло совсем немного времени, и – о, чудо! – один из пастухов радостно закричал, указывая на прилегшую овцу. А потом раздался еще один восторженно-удивленный крик, и еще.

Афиняне убедились, что это был знак свыше. Довольный Эпименид приказал каменщикам как можно быстрее строить жертвенники на том месте, где легли животные. К вечеру алтари готовы были принять жертвы. Но всех афинян мучил вопрос, который озвучил один из членов ареопага: какое имя высекать на алтарях, какому богу приносить жертвы. Эпименид задумался и сказал, что бог принял их невежество, и теперь нельзя притворяться, что им известно его имя. Видя недоумение на лицах людей, он предложил начертать на алтарях фразу «Неведомому богу».

Спорить с мудрецом, который совсем недавно подтвердил свой статус, никто не стал. Афиняне покорно высекли не совсем приемлемую и понятную им фразу (как же так, он не знает имени нужного бога?) и принесли в жертву овец, которые утром легли на отдых. Тем временем на город начала опускаться ночь. Это была ночь очищения и освобождения. Эпидемия отступала, с каждой минутой становилось легче дышать. Потребовалась всего неделя, чтобы ослабленный и почти сломленный город встал на ноги и вернулся к прежней жизни. Во всех его концах звучали хвалебные речи в адрес мудреца из Кносса.

Эпименид очистил Афины не только от чумы, но от скверны убийства. Он понял намек богов. Он вернул городу радость жизни. Плутарх говорил по этому поводу: «…Жертвами, очищениями, сооружением святынь он очистил и освятил город и тем самым сделал граждан послушными голосу справедливости и более склонными к единодушию».

Несколько позже афиняне даже поставили статую своему спасителю. И алтари неизвестному богу стояли очень и очень долго, напоминая грекам об Эпимениде. Много позже скажут, что Эпименид, принося жертву единому богу, был настолько дальновидным, что сделал уверенный шаг к монотеизму в самый «разгар» многобожия. Христиане рассказывают, что через семь веков апостол Павел, разговаривая с греками о едином боге, апеллировал именно к Эпимениду и памяти о нем. То есть возможно, что Эпименид был язычником, который одним из первых ощутил единого бога, сам не ведая о том.

Благодарные и радостные афиняне предлагали своему спасителю большую сумму денег, а также хороший корабль в подарок, чтобы он мог без проблем вернуться на Крит. Однако Эпимениду не нужны были монеты и материальные блага. За свою помощь он взял только ветвь священной маслины с того дерева, которое, по преданиям, вырастила сама Афина. И помимо этого предложил старейшинам установить мирные отношения между афинянами и жителями Кносса, действуя таким образом еще и как умелый дипломат.

Благодаря ему и был заключен договор о дружбе между Кноссом и Афинами. Прежде чем покинуть великий город, Эпименид немало предсказал его жителям. Так, он поведал им, что через десять лет персы все-таки нападут на Афины. Сами афиняне очень этого опасались и ожидали нападения раньше. Но прорицатель утешил их, сказав, что захватчики не смогут достичь поставленной цели, что им не удастся осуществить свои мечты, их ждет горькое поражение и разочарование. Через десять лет афиняне смогли убедиться в точности этого предсказания.

Избавив афинян от чумы, Эпименид укрепил свою славу. Мудреца стали почитать еще больше, появились новые легенды о нем. Очищение Афин – пожалуй, наиболее подробно описанный эпизод в его жизни. Сведения о дальнейшей жизни Эпименида более чем скудны. Так, Диоген сообщает, что после подвига в Афинах Эпименид вернулся на родной остров и «вскоре умер». Как расценивать это «вскоре», неизвестно. Ведь легенды гласят, что прожил мудрец очень много – сто пятьдесят лет (по книге Флегонта «О долгожителях»), а на Крите ходили слухи, что и все триста или даже триста пятьдесят. Причем мифы утверждали, что постарел Эпименид очень быстро. «Одряхлел он во столько дней, сколько проспал лет», – говорит Диоген Лаэртский, ссылаясь на некоего Феопомпа, автора труда «Удивительные истории».

Жизнь Эпименида действительно была удивительной, полной загадок и чудес. Он умер на родном острове, где получил божественный дар, и унес с собой его тайну, как и тайну своей жизни, оставив потомкам возможность слагать о себе легенды.