ЭТОТ РАССКАЗ про трех мальчиков и про щенка, но нет, чтобы не соврать, у щенка здесь не очень-то много дел, он только однажды гавкнет, да и то слишком поздно, когда все уже кончится. Иначе говоря, щенок только для декора.

Так же, как и солнце в то январское утро. Так же, как тоненькое деревце, которое дрожало от страха, что весна никогда не придет. Так же, как скамейка под деревцем, на которой сидели и разговаривали три мальчика.

Разговаривали про то да про се, и вдруг один из них говорит:

— Мой папа — шофер. Он водит грузовик. В легковой машине он бы не поместился. Даже в кабине грузовика-пятитонки он сидит согнувшись. Но ему кажется, что согнувшись он сидит не потому, что слишком высокий, а потому что привычка. Он любит сидеть согнувшись, даже когда читает. То есть, когда учит уроки. В этом году он кончает вечернюю школу. Он и по воскресеньям учит, честное слово! Если в доме слишком шумно, он нахлобучит шапку и сидит, учит.

— И мой папа тоже учится, — сказал другой мальчик. — Он врач уже пятнадцать лет, а все еще учится. Приносит домой кучу книг и журналов. Мама сначала сердилась: «Пойдешь в кино?» — «Нет, мне надо учить!». — «Нас Думитреску на обед пригласили.» — «Я не могу пойти. Надо учить.» А потом перестала сердиться. Пускай учится, если ему нравится.

— Мою маму вы знаете, — сказал третий мальчик. — Когда я родился, она в ботанический сад простой работницей поступила. У нее и четырех классов не было. А сейчас она — техник-садовод. И тоже все еще учится. Когда она спрашивает у папы: «Приготовить тебе белый соус?», папа смеется: «Да, с аспарагусом!» Это потому, что когда она однажды готовила этот соус и читала что-то про аспарагус, книга упала в кастрюлю. Когда у нее нет времени днем, она учится ночью, правда!

Где-то загудел фабричный гудок.

— Смотрите-ка! Уже двенадцать! — сказал первый мальчик. — Как быстро пробежало утро…

— Да, — сказал другой. — А мы боялись, что если пропустим уроки, то нечего будет делать…

— А вот совсем не скучали, — сказал третий.

И только тогда, да, тогда, в конце истории щенок гавкнул. Почему так поздно, не знаю. Думаю, он и сам не знает. Это был бедный, взъерошенный щенок, что с него спрашивать? Но не на этих ли трех мальчиков он гавкнул? В рассказах все возможно…