Костя свою деятельность в училище начал с того, что «вычистил» карманы у многих воспитанников. Даже самые стойкие поддавались на его уговоры. Сейчас он привычно позвенел мелочью в карманах.

— Думаешь, медяки одни? Не волнуйся, — увещал Костя. — Знаешь, сколько мать мне отсыпала? Старуха для меня ничего не жалеет, лишь бы я учился. Попрошу — еще даст, хоть сотню.

Васе живо представилась мать Кости — сгорбленная женщина с усталым лицом, на котором всегда почему-то была написана тревога. Вчера он видел, как она вошла в кабинет замполита.

— Ну, как мой сын? — тихо спросила она.

Что сказала Галина Афанасьевна, Вася не узнал, его попросили выйти. Конечно, Галина Афанасьевна не похвалила Костю.

— Может, ты боишься замполита? Не обращай внимания, — продолжал убеждать товарища Костя. — Не всем же учиться! Не волнуйся, мы с тобой не пропадем… Ладно, ты мечи первый.

Вася давно готовился к этому моменту и сейчас злорадно думал: «Погоди, заядлый орляшник, раз навсегда отучу тебя играть».

Вася поставил условие: он согласен играть, если Костя уступит свою кровать, ту, на которой спал Паня Рогачев.

— А-а, ладно, мне все равно, где спать, — нетерпеливо махнул рукой Ярков. — Скорее мечи.

— Зачем?

— Кому выпадет!

Метнули. Выпало первому начинать Косте. Но он великодушничал:

— Ладно, мечи ты первый.

Вася не соглашался. Но Костя настоял. Они подошли поближе к электрическому столбу.

— Как днем видно, — заверил Костя. Он блестящими глазами следил за полетом пятака. Монета, сверкнув, упала на землю.

— Орел, — спокойно сказал Вася.

— Ну вот, а ты не хотел играть. — Костя был рад, что с первого раза Вася выиграл; боялся, как бы он не струсил. «Ничего, пусть порадуется, зато потом…» — посмеиваясь думал Костя. Но кончилось плохо для Кости. Пять раз взлетал и пять раз ложился пятак «орлом». Костя обшарил карманы, но денег больше не было.

— А ну-ка, дай метку!

Костя повертел пятак, обыкновенный, даже не выпуклый.

— Ну и метка счастливая. — Он подмигнул Васе. — Ловко играешь. Ты постой… — И с натянутой улыбкой убежал в общежитие. В комнате, откинув с кровати подушку, загнув одеяло и простыни, он засунул ладонь в распоротый угол матраца и вытащил скатанные тру бочкой десятирублевки. Их было пять: две он взял, а остальные сунул подальше в матрац. И опять проиграл Костя. Пятак Васьки неумолимо ложился на «орла». Костя еще раз осмотрел монету, попробовал на зуб, плюнул на него и ударил о землю.

— Заколдовал! Теперь твоя метка «орлом» не ляжет. — И опять побежал за деньгами.

Васе было смешно и в то же время как-то жалко Костю, который во время игры суетился, хватался за карман, дрожащими руками пересчитывал убывающие рубли. Даже уши у него стали красными.

— Тащи весь мешок с деньгами! — подзадорил Вася.

Как ни колдовал Ярков, но Васькин пятак по-прежнему ложился «орлом». Костя проиграл последние три рубля.

— Ну как? — Вася повертел пачкой денег перед носом приятеля. — Были ваши, стали наши.

Костя молча ощупывал свои карманы. Вася великодушно отдал Косте три рубля и сказал:

— Возьми на разживку.

Костя покрутил бумажку и протянул Васе:

— Мне деньги достать — раз плюнуть… Будь другом, дай мне твой счастливый пятак.

К великому удивлению Яркова, Вася подкинул монету:

— Лови!

Схватив пятак, Костя ликующе рассмеялся: у него есть волшебная метка, с ней он обыграет всех на свете…

Вася обернулся, услышав два свистка. Незнакомый паренек в надвинутой на глаза кепке делал руками какие-то знаки.

— Иди сюда, свои! — крикнул Костя. Но незнакомец, свистнув еще раз, стал медленно удаляться. Костя бросился вслед за ним. Вася исколесил весь сад, но ни Яркова, ни незнакомца не нашел. Васю мучило любопытство. Сев на скамейку, он разжал ладони. Расправил смятые деньги. Свои положил в одну сторону, Костины в другую. Во время игры он тоже волновался, а сейчас эти смятые бумажки казались ненужными.

«Эх, Ярков, Ярков, дурак ты, хотя парень вроде неплохой», — размышлял Вася, косясь на деньги.

Задумавшись, Вася долго сидел в саду, пока вдали не послышались шумные голоса. Воспитанники возвращались из школы. Рассевшись по скамейкам, воспитанники оживленно переговаривались. Некоторые из них побежали на спортивную площадку повертеться на турнике, кольцах, попрыгать через «козла».

На аллее показались Митя с Юркой. Они ожесточенно спорили. Юра порывисто размахивал руками, а Митя спокойно ему что-то доказывал. Юрка упрямо кричал: «Это ложь, это мракобесие!» Вдруг Юрка расхохотался и побежал прочь. Поравнявшись с Васей, он удивленно воскликнул:

— Такого ихтиозавра первый раз встречаю! Невежда до мозга кос гей.

Но Вася не понял, чем возмущен Юра.

— Ты в школу не ходишь? — вдруг спросил Юра.

— Нет.

Юра глубоко вздохнул.

— Правильно. Трудно учиться. Я тоже брошу… — Он помолчал, покосился на друга. — Может, двинем в горы, а?

— Брось ты… — Вася сердито сжал брови. — Я завтра тоже в школу пойду. Что будет, то и будет… Понимаешь, Юрка, мы все стараемся делать не так, как надо. Нам говорят учитесь, а мы брыкаемся.

— Все это правильно, только все в жизни трудно.

— Хватит ныть, — с досадой перебил Вася товарища. — Отвыкай, если мамка приучила. Сколько проиграл Косте?

Вася вернул Юре деньги и назидательно сказал:

— Не играй больше.

— Пристанет как смола, да еще грозится…

— А ты испугался? Будет приставать — скажи мне.

Напротив на лавочке расселась группа воспитанников с гитарой, мандолиной, балалайками. Несколько голосов не совсем стройно, но бодро затянули:

Как хорошо, что есть на свете звонкие песни. Вася подпевает. И кажется ему, что он сидит не где-то на отшибе, а в самом центре хора. «Все будет хорошо, все будет хорошо», — бьется в голове его уверенная мысль.

…Корнаков соскакивает с постели, распахивает окно и с бьющимся сердцем слушает милую ему песню. Эх, не раз он пел ее у себя в деревне. Выйди, Саша, да подхвати своим сильным голосом.

Но Саша не вышел. Чего ради он выйдет? Петь тогда хорошо, когда душа поет. А на душе у него сейчас горько.