Лёня проснулся. Проснулся так же неожиданно, как и уснул. Через щели в двери лучиками пробивалось утреннее солнце. Внизу во сне ворчал Джеф. С шершавого потолка спускался паук, спускался прямо Лёне на лоб. Лёня стал тихонько дуть на него.

Паук занервничал и начал раскачиваться. Лёня подул ещё. С потолка слетела пыль, и небольшой комок земли угодил прямо в Лёнин левый глаз, который он не успел зажмурить. Лёня закрыл его ладошкой. Паук оторвался или всё же совершил быстрый спуск и теперь щекотал его правое ухо, пытаясь из него выбраться, но Лёне было уже не до него, нужно было спасать глаз. Торопливо спускаясь с полатей, Лёня почему-то угодил пяткой в ухо Джефу, видимо, его голова свисала с постели. Джеф, повинуясь поступательному движению Лёниной ноги, упал на пол, и, не найдя опоры для второй ноги, Лёне ничего не оставалось, как свалиться сверху на него, больно ударившись затылком о нижний настил. Джеф проснулся и уже издавал странные звуки, пытаясь выбраться из-под Лёни.

– Сейчас, Джеф! – мученически простонал Лёня, уже и не зная, на что пожаловаться и кого винить. Джеф стал биться ещё яростней. Схватил Лёню за ворот, чем только ухудшил своё незавидное положение. Дверь в землянку отворилась. Саша, нагнувшись, просунула голову в проём, щурясь в полумраке.

– Ой! Да у вас здесь опять веселье! – не стесняясь, весело произнесла она. Джеф с нечеловеческим рыком всё же выбрался из-под Лёни и выскочил из землянки обиженный, чуть не сбив Сашу.

Лёня видел её одним глазом, она присела в дверном проёме, обняла свои колени и, чуть щурясь, ласково смотрела на него. Лёня уселся, оперевшись о полати спиной, и не знал, что делать. Стал пробовать проморгаться, но одинокая скупая слеза неожиданно медленно поплыла по щеке. Лёня быстро вытер её своим пыльным рукавом, но милая улыбка уже разрумянила Сашино лицо.

Она поднялась, грациозно спустилась и подошла к Лене. Опустилась перед ним на колени и пальцами правой руки аккуратно и нежно стала ощупывать глазное яблоко, затем совершать круговые движения. Через минуту полноценное зрение вернулось к Лёне, и он вновь мог видеть лицо и глаза Саши. Его руки будто сами потянулись к ней. Он вновь вдыхал её аромат и, казалось, ещё немного и ему опять будет ничего не нужно, лишь бы быть с ней. Лёня закрыл глаза и потянул Сашу к себе.

– Там зовут!! – вдруг громом в дверную полынью неба проорал кто-то…

Как будто что-то оборвалось внутри от неожиданности у Лёни. Саша растворилась, как и не было. Джеф, красуясь своей чёрной щетиной, ехидно улыбался в дверном проёме.

– Да, Джеф, – тихо, но многообещающе, с нарастающим тоном стал повторять и подниматься с пола Лёня. Джеф сделал большие и испуганные глаза и уже нацелился бежать, предчувствуя неладное.

Через секунду он уже сверкал в траве пятками, сбивая росу, а за ним бежали два пушистых комка, весело задрав хвосты и свесив свои языки на бок. Лёня выбрался из землянки. Солнце уже щекотало макушки елей, наполняя жизнью всё вокруг. Лёгкий дымок нежными струйками подымался в местах, где ели своими подолами почти касались мокрой травы. И небольшая ящерка, приподняв свою головку и принимая солнечные ванны, застыла на замшелом пластуне, только что обсохшем от влаги.

Лёня вдохнул полной грудью. Расправил плечи, закрыл глаза. Поднял руки к небу и с удовольствием потянулся. Утренний лес уже жил своей неугомонной жизнью. И каждый свист или чьё-то клокотанье, казалось, отворяют небольшую ставенку души, приглашая человека взглянуть на этот живой, волшебный мир, наполненный любовью.

Мимо пробежал почему-то счастливый Джеф. За ним уже четыре зубастых комочка, иногда хватая друг друга за хвосты и, если повезёт, за уши. От этого Лёне стало ещё радостней, он снял свои тёплые чулки и босиком с гиканьем пустился догонять весёлую компанию.

После пробежки и водных процедур на ручье, возвращаясь на поляну, Лёня услышал приглушённый мужской разговор. Не спеша выходить из ельника, выглядывая из-за колючих веток, Лёня и Джеф стали пытаться рассмотреть происходящее. У костра на своём чурбане сидел Владимир. Он помешивал утреннюю похлёбку в котле. Огонь ласково и равномерно облизывал округлые стенки, пытаясь добраться до верха, выкидывал мелкие искры, которые тут же таяли и уносились прочь утренним ветерком.

Рядом с Владимиром стояли двое мужчин, довольно крепкого сложения. Вид их, как показалось Лёне, был удручающе задумчив. Один постарше с сединой в бороде, другой тоже бородатый, но явно с меньшим ворохом лет за плечами. Холщёвые рубахи и штаны серо-коричневого цвета, подпоясанные кожаными ремнями с болтающимися металлическими безделушками. Короткие кожаные сапоги грязно-рыжего цвета. Поверх голов кожаные, жёлто-коричневые колпаки, прошитые чёрным жгутом, опускались по бокам на уши, а сзади закрывали шею и походили на древние шлемы.

Лёня провёл ладошкой по своим щекам, щетина непривычно царапала кожу, взглянул на Джефа. Его растительность выглядела уже куда предпочтительней. Зато на голове творился ужасный бардак. Небольшой паук яростно шевелил своими лапками, пытаясь выбраться из собственной паутины, по несчастью оказавшись в этом хаосе.

Так же сидя, медленно Владимир повернулся в их сторону и стал махать рукой, приглашая к костру. Мужчины, стоящие рядом, сразу насторожились и стали вглядываться в чащу. Лёне стало не по себе. Он уже было двинулся вперёд, но Джеф схватил его за рубаху. Владимир снова махал рукой, настойчиво приглашая в свою компанию.

– Пойдём, Джеф, не бойся, – тихо произнёс Лёня и они стали выбираться из своего укрытия. Неуверенными шагами они приближались к костру, а гости всё внимательней смотрели на них, и от этого становилось довольно неприятно.

Подойдя ближе, Лёня даже заметил некоторое пренебрежение во взгляде молодого мужчины. Его даже немного передёрнуло, когда Джеф по-свойски поднял правую руку и произнёс индейское приветствие «хау», видимо от волнения, вспомнив свой любимый фильм. Гости стояли неподвижно, с ног до головы разглядывая Лёню и Джефа. Владимир тоже весело глядел на них, так же восседая на своём чурбане.

Неожиданно оставшись без присмотра, костёр разгорелся сильнее, и вода, поднимаясь бурной пеной, стала выплёскиваться из котла. Владимир вскинул руки к небу, как будто взывая к справедливости, схватил рядом лежащее полено, поднял душку котла, аккуратно подцепил её и снял своё варево с костра, при этом что-то раздосадовано бормоча себе под нос. Внимание гостей переключилось на него, вылавливающего сажу из похлёбки, затем засыпающего туда мелко нарезанную траву из алюминиевой тарелки. Аромат, чуть испорченный запахом гари, стал будоражить аппетит, и гости уже не казались такими мрачными.

Молодой переминался с ноги на ногу, совершенно потеряв интерес к Лёне и Джефу, с нетерпением наблюдая, как Владимир колдует над котлом.

Через пять минут все уже сидели у большого валуна и наслаждались прекрасным завтраком. За столом никто не проронил ни слова, хотя Лёня опасался вопросов, а Джеф по привычке косился на незнакомцев.

Опустошив тарелки, поблагодарив за еду и поклонившись хозяину, довольные гости спокойным шагом двинулись к лесу и вскоре скрылись за ветвистыми елями.

Владимир стал собирать посуду. Лёня подошёл к нему и сказал, что сам сходит на ручей и помоет её, так и не набравшись смелости спросить о незнакомцах. Сам хозяин поляны тоже не обмолвился ни словом о них, махнул головой и вскоре тоже скрылся в чаще.

С посудой в руках, Лёня и Джеф пошли к воде. Там, выдрав кусок мха и зачерпнув ладонью мокрого песка, Джеф начал тщательно драить потемневший металл. Лёня стоял рядом и всматривался в гущу леса, в надежде увидеть хотя бы знакомого волка или услышать милые смешки.

Не обнаружив ничего, он решил пойти на озеро, сказав Джефу, что будет рядом. Найдя заветную тропу, он добрёл до цели.

По озеру так же беззаботно плавали утки. Шустрые пауки-водомерки устраивали хороводы, сцепившись в весеннем брачном танце. Около заветного мостка, выбравшись на берег, грелись на солнышке две лягушки, то закрывая, то открывая на время свои глаза.

Сам не свой, Лёня стоял у моста, ощущая странную тоску и одиночество.

Кто-то, подойдя сзади, взял его за руку, а он как будто ждал этого. За долю секунды душа наполнилась надеждой и сиянием. Он обернулся.

Саша стояла перед ним, волосы были заплетены в косу, через плечо перекинута холщёвая сумка, глаза её сияли.

– Мне нужно в село, – немного погрустнев и как будто с оправданием, произнесла она.

– Знала, что ты здесь, – тихо, почти шёпотом, глядя Лёне в глаза, вновь произнесла Саша.

Лицо её разрумянилось. Даже руки, которыми она держала Лёнины кисти, стали горячими. Лёню самого бросило в жар. Бесконтрольное чувство опять стало возобладать над ним, но он вновь был рад этому. И казалось ему сейчас, что вся его жизнь была всего лишь дорогой на это озеро, к этим глазам.

Саша прижалась к нему, положив свою голову Лёне на грудь… Через минуту они уже вместе шли по незнакомой Лёне тропе, держась за руки. Впереди бежал Сашин любимчик – Волчик, так называла его она, а Лёня приходил понемногу в себя и с интересом глядел по сторонам.

– Мы идём в село, – стала говорить Саша. – Утром приходили люди. В селе заболел ребёнок. Ни травы, ничего не помогает. Он очень быстро теряет силы. Такое иногда случается здесь.

Лёнин рассудок окончательно прояснился.

– Скажи, Саша, – начал он. – Как произошло, что вы так мирно живёте с дикими животными и неужели ваша местность чиста от загрязнений?

– Я с ними выросла, – начала Саша. – Дедушка рассказывал, как они начинали здесь жить. Уцелевшим голодным людям и животным делить было нечего. В этот уголок, как по наитию, собиралось всё живое. И не могла подняться рука человека на измученного голодом и войной зверя, потому что в нём он видел себя! Так сама жизнь распорядилась их судьбами.

– И если хочешь… – Саша остановилась и с сияющими глазами произнесла, – Творец увидел воплощенье здесь своей мечты после жестокой битвы. И он же чувства вечности в них воскресил!

Сказанное Сашей поразило Лёню ёмкостью и простотой.

– На счёт загрязнения? Ели в нашем лесу слишком смолистые. Утки на озере довольно крупные. Бабочки иногда встречаются с разными крыльями, – весело смеясь, стала перечислять Саша.

– Люди иногда умирают раньше времени, как мои родители, – уже погрустнев, добавила она. С тех пор мне очень захотелось, чтобы этого больше ни с кем не случалось. Поэтому мы идём с тобой в село, – заглянув Лёне в глаза, утвердительно произнесла она, крепче сжав его пальцы.

Дорога была неблизкая. Всё время приходилось то спускаться с пригорков, то подниматься вверх по скользким валунам и торчащим корневищам.

Волчик всегда был где-то рядом. То и дело можно было услышать, как с возмущёнными криками или без взлетали спугнутые им птицы, которых вокруг было в достатке. Иногда он появлялся на тропе впереди них. Важно поворачивал голову назад, как будто подтверждая, что это именно он. Но надолго его не хватало, и, завидев какую-нибудь живность, он вновь пускался в погоню, высоко задрав свой хвост.

Лёню это очень забавляло. Он совсем перестал его опасаться и теперь наслаждался путешествием. Вскоре лес неожиданно закончился, и они вышли на обширный луг, залитый солнцем, сплошь заросший клевером и ещё какой-то травой.

Кое-где клевер уже начинал цвести. В этих местах зелёное покрывало начинало играть розовыми и фиолетовыми оттенками, переливаясь в солнечных лучах. Немного сладковатый запах чуть кружил голову. Над первыми цветами уже кружили пчёлы, создавая вокруг атмосферу важности бытия.

Вдали виднелись большие животные, пятнистые, с двумя рогами. Они спокойно гуляли по лугу, мирно щипая траву. Лёня стал напрягать память. Но в лепрах коровы не жили, а информация о них в Лёниной голове отсутствовала.

– Это коровы! – радостно, с долей удивления, смеясь, прозвенела Саша, обратив внимание на его озабоченное лицо. – Неужели ты коров не видел?

Лёня пожал плечами, ему было немного неловко, но приближался он к ним всё же с опаской.

Откуда ни возьмись, на луг выскочил Волчик, подбежал к животным и начал кружить вокруг них. Но как он ни старался, лишь пару раз одна из них оторвалась от травы и подняла свою голову, пронзительно промычав в его сторону.

Удовлетворённый этим, он счастливый побежал к невысокому холму, на котором одиноко росла большая развесистая берёза, и остановился там. На этом холме луг заканчивался. Дальше был склон, заросший кустарником, а в самом низу у небольшой речушки раскинулось село.

Лёня и Саша также остановились на вершине холма. Лёнины чулки, непригодные для дальних переходов, совсем износились. На правой ноге вылез большой палец и торчал, как будто указывая направление пути.

На левой красовалась голая пятка, испачканная глиной. Но Лёню это совершенно не удручало, он был счастлив.

– В этом селе много чего мастерят, – взглянув на Лёнину обувку, улыбаясь, обнадёживающе произнесла Саша. Они стояли под берёзой, и вся деревня была перед ними, как на ладони.

Вдоль реки располагались дома сельчан. Лёня насчитал их около пятидесяти. Все были примерно одного размера, бревенчатые, крытые тёсом. Каждый дом располагался ближе к речке; там же у каждого был свой мосток. Обширные, не огороженные сады и огороды с одной стороны поднимались на холм и заканчивались кустарником. А за речкой упирались в дремучий еловый бор.

Ещё Лёня заметил странные ящики из брёвен: одни с длинными задранными вверх жердями, другие с ещё большей нелепицей сверху. Располагались они и в огородах, и на улице.

Над речкой добротный деревянный мост, который связывал две части села. От него шла дорога на небольшую площадь. В её центре стоял высокий столб. Вокруг толпился народ и еле слышный гомон доносился, как показалось Лёне, именно оттуда.

Кто то, сгорбившись, возился в огородах. Дети весело резвились на реке, плавая на небольших лодках и плотах. Саша с улыбкой смотрела на весь этот живой пейзаж. Волчик уже подвывал и ёрзал на месте от нетерпения, услышав деревенских собак.

Саша строго посмотрела на него и погрозила пальцем. Он неожиданно успокоился и улёгся, грустно глядя куда-то вдаль. Лёне всё казалось сказочным. Он видел деревню, неброские домики, местами утопающие в садах. В огородах нестройными рядами первая зелень. Речка, переливающаяся на солнце, как будто от детского веселья, царившего на ней. А ещё завораживала даль – бирюзовая, с белыми клубистыми облаками. Лёня стал дышать глубже, закрыл глаза, раскинул руки в стороны, а желание объять необъятное, казалось, сейчас поднимет его в воздух.

Наверное, он мог простоять так вечность, но Саша потянула его за рукав. Лёня вернулся на Землю… Саша вся светилась, глядя на него, будто он распустился только что и благоухал весенними красками. Лёня чуть смутился и опомнился уже тогда, когда Саша тянула его за собой, спускаясь с холма.

Тропинка бежала меж цветущих кустов. Иногда острые шипы цепляли одежду. Лёня дёргал рукава и от этого на них появлялись бугорки торчащих волокон.

– Это шиповник! – пояснила Саша. – Не бойся, ты ему не нужен! А сельчанам он очень даже годится.

Рядом уже был слышен взволнованный лай собак. Лёня и Саша, наконец, выбрались из зарослей и увидели, что впереди на тропе толпились несколько деревенских шавок, разных размеров и мастей. Самый крупный, рыжий, взлохмаченный пёс явно был главным.

Он стоял во главе, то пятясь назад от нерешительности, натыкаясь задом на свою дружную, лающую компанию, то снова занимал прежнюю позицию, не найдя бреши для отступления.

Прямо напротив него, метрах в десяти, изготовленный к атаке, натянут как струна, приникший к земле, медленно крался Волчик. Расстояние между ними неумолимо сокращалось.

В конце концов, не выдержав напряжения, рыжий пёс резко развернулся и подмял под себя более мелкого товарища. Оказавшись в таком неудобном положении, потерпевший начал истошно визжать. Разъярённые шавки набросились на него, вымещая накопившуюся злобу. А рыжий пёс, окончательно потерявший голову от ужаса, проломив ряды яростных товарищей, подымая клубы пыли, уже бежал к своему укрытию.

Волчик выпрямился. Главный конкурент был устранён. Но теперь, забыв об опасности, мохнатые друзья грызлись между собой, не обращая на него ни малейшего внимания.

Лёня опешенно смотрел на всё это представление, тихонько пятясь назад. Ситуацию разрешила Саша. Она просто схватила палку и со словами: «Кыш отсюда, балбесы», – швырнула её в пыльный грызущийся клубок. Как ни странно, но это подействовало. Взлохмаченные псы разлетелись в разные стороны и, опомнившись, бросились наутёк.

Волчик сел на задние лапы, будто осмысливая случившееся, но Саша потрепала его за ухо, когда проходила мимо. Он опомнился и менее уверенно, но вновь последовал за ней.

Своими визгами и лаем псы всполошили всю деревню. Люди побросали свои дела и устремили свои взоры на склон, откуда спускались прошеные гости.