Небо мрачнело с невероятной быстротой. Свинцовые тучи сгущались над лесом. По гладкой, как зеркало, дороге медленно ехал черный джип. Свернув по указателю, проехал несколько метров и остановился перед высоким кованым забором.

Серые стены оплетали лианы до самой крыши. В узких окнах не горел свет, а из каминной трубы не шел дым. Казалось, дом пуст.

Через секунду ворота распахнулись с тихим скрипом. Машина медленно въехала на территорию мрачного дома.

Джип проехал по каменной дорожке и остановился у массивной двери. Из машины вышла стройная женщина в длинном черном плаще. Придерживая кожаную сумку, она взглянула на темное небо.

Где-то вдалеке сверкнула яркая молния. Крупная капля упала на ладонь. В мрачном лесу зашелестела листва. Поднялся ветер.

Ступая по каменным плитам, хозяйка направилась к массивной двери. Едва она взялась за дверную ручку, как за ее спиной стеной пошел дождь.

В глубине дома тихо играла музыка. Мягкий свет горел в гостиной в противоположной стороне дома. Внутри было тепло.

Женщина скинула на пол тяжелый плащ, отбросила в сторону сумку и грацией дикой кошки медленно пошла на звук музыки.

Тонкие шпильки громко стучали по роскошному паркету. Ее силуэт отражался на поверхности стоящего у стены комода со статуэткой дракона. В углу – пара кресел и маленький столик посередине с позабытым журналом у самого края. Изысканная и дорогая обстановка.

Вскинув голову, она на ходу поправила выбившийся локон и завернула за угол. В гостиной под высоким потолком горела хрустальная люстра. Яркий свет освещал все уголки просторной комнаты. Первое, что бросилось в глаза, это шелковый ковер ручной работы. На нем валялись листки бумаги. Они валялись повсюду: на кожаном диване и креслах, на столике, что стоял у окна, и низких стульях, на светильнике и даже на китайской вазе в углу.

Женщина удивленно вскинула тонкую бровь и облокотилась на дверной косяк.

– Как я понимаю, ты снова бунтуешь! Что случилось на этот раз?

Ее глаза были устремлены на кучу тряпья на диване. На ее голос куча медленно пришла в движение. Сначала она увидела мужскую руку, а затем широкую грудь с порослью темных волос. Мужчина был пьян.

– Оставь меня! Уходи.

Она лишь усмехнулась в ответ. Оттолкнулась от двери и шагнула в комнату; носком туфель отбросила в сторону пустую бутылку виски.

– Я возненавидел себя за свою слабость. За то, что не смог противостоять тем чувствам, что ты, чертовка, во мне пробудила.

– Ник, ты должен прийти в себя. Встань и иди в ванну. Умойся и приведи себя в порядок. Не желаю видеть тебя в таком виде.

Она встала у дивана. Скрестив руки на груди, внимательно посмотрела на его лицо. Легкая щетина на скулах и подбородке. Взъерошенные волосы. Широкие брови и густые ресницы. Что и говорить, а Ник был красавчиком. Даже в таком непристойном виде как сейчас.

Женщина взяла со стола китайскую вазу с цветами. Отбросила букет и вылила содержимое Нику на лицо. От неожиданности он распахнул глаза и резко сел.

– Лучше?

Ей было наплевать, что у него на душе. Какое ей вообще было до него дело? Наблюдая за тем, как он стирает с лица липкую воду, она издевательским тоном промурлыкала:

– С добрым утром, милый!

Ник с трудом пришел в себя. Быстро проморгался и, наконец, огляделся вокруг.

– Опять этот кошмар, я больше не вынесу. Ты должна отпустить меня.

Он уронил голову на руки и устало потер лицо. В полном отчаянии своего положения медленно стал раскачиваться из стороны в сторону.

Женщина вытянула руку и погладила его по голове как ребенка. Но через секунду – сжала волосы в кулак и повернула его лицо к себе.

– Ты мой раб! Ты будешь делать то, что я велю. Беспрекословно, без истерик и слез. Таких, как ты, у меня было десятки. И все они шли от меня вперед ногами. И знаешь почему? Потому что я так решила. У тебя Ник нет выбора. И тебе не помогут ни слезы, ни стенания, ни истерики. Будет лучше, если ты смиришься с этим.

– Я не могу видеть тебя.

– Разве?

Она оттолкнула его от себя; закинув голову, громко рассмеялась. Ник был таким предсказуемым, таким обыкновенным.

Мила отодвинула занавеску и посмотрела за окно. ветер срывал с деревьев листву и кружил ее в воздухе. Мрачное небо и проливной дождь. По улицам бежали прохожие, спасаясь от ливня.

Девушка пожала плечами и отвернулась. В квартире было тепло и уютно. Мягкий свет от напольной лампы в углу освещал комнату.

Этим вечером она решила никуда не ходить, а остаться дома. Как оказалось, не напрасно. Ей совсем не хотелось попасть под дождь и промокнуть до нитки.

Мила опустилась в мягкое кресло и, поджав ноги, взяла со столика книгу. Твердый переплет и гладкие страницы. Книга была единственным спасеньем от мучительных мыслей.

Девушка погладила корешок и задумчиво распахнула книгу, нашла нужную страницу и погрузилась в чтение.

Тишину нарушал шум дождя за окном и тиканье часов. В комнату бесшумно вошел черный котенок. Он игриво покосился на хозяйку своими ярко-голубыми глазами. Дернув лапкой, поиграл с краешком ковра и испуганно отпрыгнул в сторону.

Девушка посмотрела на котенка поверх страниц:

– Чертенок!

Маленький комочек спрятался под креслом. Голубые глаза недоверчиво покосились на хозяйку.

– Ну-ка, выходи! Не бойся!

Девушка невольно улыбнулась, глядя, как котенок снова спрятался от нее. Его ушки предательски торчали из-под края обивки.

Мила захлопнула книгу и поднялась с кресла. Ступая по ковру, она позвала его по имени:

– Чертенок, выходи. Я знаю, где ты спрятался. Ну же, дружок!

Котенок и не думал ее слушаться. Махнув хвостиком, он перебежал в противоположный угол комнаты. Сел на задние лапки и тихо замяукал.

– Должно быть, ты устал и хочешь спать? Беги ко мне, я поглажу твою шерстку.

Девушка присела на корточки и протянула к нему руки. Чертенок послушно побежал к хозяйке.

– Так-то лучше.

Мила подняла котенка с пола и направилась к дивану. Поглаживая Чертенка, села на самый край и откинулась на мягкие подушки.

Голубые глазки-бусинки следили с большим любопытством за всеми ее движениями. Девушка накрыла котенка теплой ладонью и легонько погладила до самого хвостика. Чертенок зевнул и закрыл глазки.

Мила смотрела на черный комочек в своих руках. Наслаждаясь этими минутами, девушка невольно вспомнила тот день, когда увидела это чудо в коробке.

В двадцатый день своего рождения она получила подарок от старшего брата – коробку с пестрой лентой на боку. Предвкушая что-то особенное, Мила дрожащими руками развязывала бант. Едва открыв крышку, увидела черный комочек с ярко-голубыми глазами.

Котенок был очень маленький и такой беззащитный, что девушка едва не расплакалась, глядя на него. С тех пор они не разлей вода. Чертенок всегда рядом с ней.

Когда к ней в дом приходят гости, котенок прячется и не выходит. Наблюдает за людьми из-под шкафа. Кто бы ни позвал его, он ни за что не выходит из своего убежища.

Внезапно в квартире раздался звонок. Мила осторожно положила котенка на подушку и поднялась с дивана. Бесшумно ступая босиком по полу, она подошла к двери.

– Кто там?

– Людмила, это я, Вера Васильевна из сорок пятой квартиры.

Послышался лязг замков. Распахнув дверь, девушка широко улыбнулась нежданной гостье.

Перед ней стояла милая старушка лет семидесяти. Седые волосы, выщипанные брови, розовая помада. Когда она улыбалась, то на краешках серых глаз просвечивались многочисленные морщинки.

– Добрый вечер, – прошептала Мила.

– Деточка, надеюсь, я не отвлекла вас от дел?

– Нет, что вы. Все в порядке. Проходите на кухню.

Старушка вошла в квартиру. Несмотря на свой возраст, она держалась довольно уверенно. Мила заметила, что женщина держит в руках тарелку, наполненную пирогами. Закрыв дверь, девушка последовала за старушкой следом.

– Дорогая, – начала соседка, оглядывая аккуратную кухню, – у меня снова мигрень разыгралась. Не могла бы ты снять боль?

– Да, конечно.

– С самого утра голова болит и ничего не помогает. Кучу таблеток приняла и все без толку.

– Присаживайтесь на табурет. Я постараюсь вам помочь.

Женщина поставила тарелку на край стола. С некоторым усилием отодвинула стул туда, куда указала хозяйка, и села.

Девушка посмотрела на часы. Начало десятого вечера. Что ж, не так поздно.

– Вы готовы?

– Разумеется.

Мила встала за спиной старушки и стала массировать ей виски. Ее движения были отточенными и уверенными. Под ее волшебными руками боль понемногу стала отступать.

– Боже мой! Людмила, у тебя исцеляющие руки.

Девушка улыбнулась. Еще с одиннадцати лет она открыла в себе этот дар – лечить руками и снимать боль.

Самым первым человеком, который понял это, был ее отец. Поранив руку, он прикладывал различные мази, но рана лишь еще сильней болела и ныла. Мила взяла его руку и погладила ладонями. Каким-то магическим образом рана быстро затянулась, не оставив и следа. С тех пор слух о ее способностях быстро облетел всю округу.

Многие соседи и друзья приходили к ней за помощью. Однажды кто-то подарил ей книгу заговоров. Мила подробно изучила ее и даже попробовала применить некоторые из приемов.

– Как хорошо, боль уходит, – шептала старуха, облегченно прикрыв глаза.

– Через полчаса вам станет намного лучше.

– Твои родители гордились бы тобой, будь они живы. Царствие им небесное.

Девушка лишь коротко кивнула. Все ее внимание было сосредоточено на своих руках. Когда Миле было десять, ее мать погибла. С крыши упала двухметровая сосулька, когда та проходила под козырьком собственного дома. Трагическая случайность, после которой в их семье наступил долгий траур.

Отец долго не мог прийти в себя. Посидел за неделю. Черные как смоль волосы стали белее снега. Стараясь чем-то отвлечься от тяжелых мыслей, он стал больше работать – пропадать до поздней ночи на родном заводе. Спустя пару лет, дети лишились и его.

Все произошло в один из обычных дней. Отец возвращался со смены. Шел по темным улицам. Кто-то напал на него сзади, пырнул ножом в спину и забрал допотопный мобильник. Его можно было спасти, если бы кто-нибудь вызвал скорую, но, увы. Он пролежал на холодной земле с надеждой на спасение четыре часа. Его нашли ранним утром в луже крови случайные прохожие.

Девушка медленно массировала шею и плечи старушки. Через некоторое время Вера Васильевна открыла глаза. Боль ушла. Тряхнув головой, она поднялась со стула.

– Милочка, ты чудо.

– Ну что вы, мне это ничего не стоило.

– Прими от меня пирожки, что я испекла для тебя. Они с капустой, как ты любишь.

– Спасибо.

Старушка пригладила волосы на голове. Ей было приятно хоть как-то отблагодарить милую девушку.

– Ну, мне пора.

Старушка шаркающей походкой направилась к двери. Едва дверь за ней закрылась, как в комнате зазвенел телефон.

Мила поспешила взять трубку. Звонила ее подруга Даша.

– Привет! Что опять дома киснешь?

– Что-то вроде того, – девушка села на кресло, посмотрела на часы, – уже одиннадцатый час.

– Я сейчас в клубе, ну том, что в Екатерининском. Приезжай.

– Что-то не хочется.

– Перестань. Тебе двадцать, а ведешь себя как будто тебе девяносто. Живо приведи себя в порядок и приезжай ко мне. Я вызову тебе такси. Все, жду, – и она бросила трубку.

Миле ничего не оставалось, как направиться к шкафу и выбрать что-нибудь приличное на вечеринку. Серые джинсы с вышивкой и белая футболка.

Вынув из волос шпильки, Людмила подошла к зеркалу. Медовые пряди крупными локонами легли на плечи.

Девушка открыла косметичку. Немного туши для ресниц, румян и розовой помады. Через минуту она была готова.

Такси просигналило внизу у подъезда.

– Ну что, дружок, – глядя на спящего котенка, девушка одевала черные туфли, – оставлю тебя ненадолго одного. Обещаю, что скоро вернусь.

Она тихонько закрыла за собой дверь.

Несмотря на проливной дождь, такси добралось до клуба за считанные минуты. В клубе было тесно. Мужчины и женщины стояли на входе под козырьком здания.

Охранник молча пропустил вновь прибывшую.

Внутри клуба было очень душно. Сигаретный дым и запах кофе. В глубине зала сверкали разноцветные огни. Под ритмичную музыку танцевали полуобнаженные девицы у шеста.

Барная стойка, за которой улыбчивый бармен крутил бутылки, разливая коктейль. Высокие девицы в полупрозрачных топах следили за его игрой.

Мила поискала глазами подругу.

– Привет, – прошептал незнакомый парень, что проходил мимо.

Кто-то сзади взял ее за плечо, повернул к себе лицом. От неожиданности Мила едва не сломала правый каблук. – Не видишь меня, что ли? Я кричу, кричу, а ты не слышишь.– Привет Даш.Не теряя ни минуты, подруга взяла ее за руку и повела в сторону бильярдной. Она что-то говорила на ходу, но Мила ее совсем не слышала. Громкая музыка заглушала ее слова.Девушки завернули за угол и спустились вниз по лестнице. В бильярдной было прохладно и тихо. В просторном помещении стояли три широких стола, отделанные зеленым сукном. Яркие лампы освещали игроков, что загоняли шары в лузы. Приглушенный свет от настенных ламп и запах кофе. Тихие голоса мужчин, распивающих виски, наблюдающих за игрой соперников.– Идем, – Даша подтолкнула подругу и пошла вперед.Она буквально проплыла мимо игровых столов. Несмотря на свою полноту, двигалась довольно изящно. Пепельные волосы были уложены в хвост. Вечернее платье с откровенным декольте только подчеркивало ее формы.Даша остановилась у столика в углу. Затем повернулась и подмигнула подруге.За ее столиком отдыхала компания из трех подружек, что распивали бутылку мартини. Девушки весело смеялась над шуткой какого-то парня. Мила узнала одну из них. Вика. Училась с ними когда-то, еще в школе, в параллельном классе.Девушка всегда вела себя несколько высокомерно. Словно королева во дворце, окруженная прислугой. Ее подружки слушались во всем, не смея перечить. Вот и в этот раз толкнула локтем одну из них, требуя придвинуть тарелку с фруктами.Мила вздохнула. У нее не было настроения общаться с этой компанией. Изобразив на лице улыбку, она, наконец, двинулась к столику.– Кажется, мой коктейль закончился. Эй, Дашка, принеси еще порцию.Не глядя на девушку, Вика развернулась на месте и громко расхохоталась. Очередная шутка незнакомого парня привела ее в восторг.– Все, как всегда, – прошептала Мила, наблюдая, как Даша кинулась выполнять просьбу Вики.Еще в те, школьные, годы Даша всегда пыталась угодить этой Вике. Приносила сладости, дорогую косметику, приглашала к себе в гости. В общем, делала все, чтобы попасть к ним в тусовку. Все было напрасно. Даже сейчас Вика продолжала вытирать об нее ноги.– А, это ты, – при виде Милы она скривила губы, – надо же, притащилась.Три подружки демонстративно закатили глаза при виде Милы. Парень, глядя на их лица, повернулся и, в отличие от троицы, широко улыбнулся. Ему явно понравилась эта девушка.Мила встала у стола. Молча окатила всех присутствующих внимательным взглядом, после чего молча направилась к бару.У нее внутри все кипело. Дерзкие и наглые девицы раздражали. За спиной послышался смех. Девицы отпустили в ее адрес непристойную шуточку, но ей было все равно.– Мила, ты куда? Посиди с нами.– Спасибо тебе, Даша, но сидеть за вашим столиком выше моих сил.– Но это неправильно.– Неправильно стелиться перед этими девицами. Даша, опомнись, для кого ты стараешься? Да они тебя за человека-то не считают.– Ты не понимаешь.Мила тяжело вздохнула. Этот разговор был бесполезен.– Это ты не понимаешь. Ладно, все. Как только ублажишь этих девиц и надумаешь пообщаться со мной, милости просим. Я у бара.И не говоря больше ни слова, Людмила подошла к бару и села на высокий стул. Ее нервы были на пределе.– Коктейль Блиц, пожалуйста.Бармен молча кивнул в ответ. Девушка огляделась. Рядом сидели взрослые мужчины и пили виски со льдом. С краю щебетали молоденькие девушки в ярко-розовых платьях с блестками.Мила поправила волосы и отвернулась. В воздухе запахло апельсинами. Бармен поставил перед ней коктейль.– Благодарю, – Мила бросила ему купюру.Настроение было хуже некуда. Она сотню раз пожалела, что пришла сюда. Решив про себя, что допьет коктейль и отправится домой, она вдруг расслабилась. Мысль показалась ей самой удачной за этот вечер.Мила преподнесла бокал к губам. Наслаждаясь вкусом прохладной текилы с апельсином, на миг прикрыла глаза. Медленно выпила коктейль до самого дна. Немного поиграла пустым бокалом.Сквозь все пространство зала на нее смотрела красивая девушка. В руках – длинный мундштук. Темные волосы уложены в элегантную прическу. При каждом движении головы длинные серьги медленно раскачивались из стороны в сторону. Черные глаза внимательно следили за всеми движениями Милы. Незнакомка хищно улыбнулась.Мила едва не выронила бокал из рук. Не зная, как себя вести, она посмотрела на столик, за которым сидела ее подруга.Официант разложил приборы и удалился. Тарелки с беконом и сыром стояли по краям стола. В центре – салат из овощей и рулетики с ветчиной.Незаметно от остальных, Вика взяла свой бокал с соком и вылила его содержимое на колени Даши.– Ой, прости, я неспециально, – и она принялась громко хохотать.Нельзя было передать, как отреагировала на это Даша. Девушку буквально охватила истерика. Хватая со стола салфетки, она принялась вытирать липкий сок, но все было напрасно. Ее платье было безнадежно испорчено.– Какая жалость!Вика лучезарно улыбнулась своим подругам и придвинула к себе тарелку с ветчиной. Через секунду она почти забыла о бедняжке.Милу охватило бешенство. Едва она отошла от бара, как ей на плечо легла чья-то рука.– Извини, – это была та самая незнакомка с мундштуком в руках. Она приблизила к ней свое красивое лицо и хитро улыбнулась.Между ними медленно пролетела маленькая мошка. Женщина быстро поймала ее в свои руки. Затем осторожно выпустила ее сквозь тонкие пальцы и направила вместе с густым табачным дымом в сторону стола, за которым сидела злополучная компания.То, что произошло дальше, не поддавалось никакому объяснению. Над головой Вики и ее подруг неизвестно откуда появились сотни мошек. Они кружили вокруг их глаз, то и дела кусая за нежную кожу. Девушки пытались от них отмахиваться, но все было напрасно. Маленькие мошки беспощадно продолжали их кусать за щеки и плечи.Даша стояла у стола с открытым ртом. Она молча наблюдала за происходящим вместе с остальными посетителями бара.Только когда Вика истошно закричала, люди, наконец, опомнились и пришли в себя. Кто-то из официантов пытался смахнуть мошек со стола, размахивая полотенцем. Девушки хлопали их руками, разгоняя в сторону. Все было напрасно. Отчего-то мошки кусали только троих, что сидели за столом.Не понимая, что происходит, Мила беспомощно посмотрела на незнакомку, что стояла напротив и держала ее за плечо. На лице той расплылась блаженная улыбка.Смакуя каждую секунду происходящего, она следила за криками несчастных. Завидев, как от укусов насекомых распухло Викино лицо, она лишь удовлетворенно вскинула тонкую бровь и щелкнула пальцами. Неизвестно откуда взявшиеся мошки вмиг исчезли.Три искусанных девицы застыли, оглядываясь по сторонам, не в силах поверить, что все закончилось.У одной из ее подруг распух правый глаз. У второй – раздулись обе щеки. Вика медленно смахнула прядь волос с лица и все увидели, что ее лицо было изуродовано многочисленными укусами. На нем не было живого места. Глаза заплыли, нос торчал как картошка, а губы были словно перекачены силиконом.Вся троица с дикими воплями бросилась к выходу, расталкивая толпу зевак на своем пути.– Мое имя Катерина. Вот, держи. Наберешь этот номер, едва появится желание пообщаться.В ее острых коготках как по волшебству появилась черная визитка – серебряные цифры телефона, которые легко запомнить.Когда Мила подняла голову, той и след простыл. Катерина растворилась в толпе, словно и не было вовсе.

На следующий день Мила сидела у себя на кухне и пила кофе. Утро было замечательным. За окном щебетали птицы. Пахло цветами и зеленью.

Предстоящий день обещал быть трудным. Нужно было успеть многое. Мила прикрыла глаза и вдохнула аромат кофе. Дивный запах щекотал ноздри.

Часы пробили девять. Пора выбираться из дома. Девушка закончила завтрак и вышла из-за стола.

Необходимо привести себя в порядок. На ходу скинула футболку и подошла к шкафу, что стоял в комнате. Мила распахнула деревянные дверцы. Несколько полок с джинсами и майками. Справа вешалки с платьями и блузками. Недолго думая, она выбрала светло-голубой сарафан.

Ступая по мягкому ковру, подошла к зеркалу. Оценивающим взглядом она посмотрела на свое отражение. Медленно запустила пальцы в волосы, вынула шпильки и тряхнула головой.

– Пожалуй, лучше собрать их в хвост. Как ты думаешь, Чертенок?

Котенок мяукнул и спрыгнул с дивана. Быстро подбежал к ногам и потерся кончиком носа об ее ногу.

Мила улыбнулась. Наблюдая за котенком, расчесала волосы и собрала в тугой хвост.

– Надо тебя покормить.

Она села на корточки и взяла котенка на руки. Чертенок не сопротивлялся. Оказавшись в ее руках, он тихо мяукнул и огляделся.

Когда девушка налила в его миску молока, он с жадностью принялся его пить.

– Вот и славно. Хозяйничай без меня, а скоро я вернусь, и мы вместе пообедаем.

Мила вышла из кухни. На ходу погасила свет в ванной, взяла с тумбочки сумочку и ключи. Через секунду входная дверь за ней тихо закрылась.

На лестничной площадке было пустынно. Мила сбежала по ступенькам и вышла на улицу. Перед домом на лавочке сидели старушки. Девушка быстро поздоровалась и направилась на соседнюю улицу.

Идти до участка полиции было недолго. Мила заранее все обдумала. С момента пропажи ее старшего брата прошло уже больше трех дней. Ее заявление об исчезновении Ника должны были принять. По крайней мере, она на это надеялась.

В участке было несколько мрачновато. Пахло дешевыми сигаретами. Увидев растерянную девушку, дежурный громко поинтересовался:

– Вы к кому?

– Я хотела бы передать заявление о пропаже человека. К кому мне обратиться?

На столе дежурного зазвенел телефон. Мужчина протянул руку, чтобы взять трубку. Одновременно с этим отчеканил:

– Вам на второй этаж, в кабинет номер одиннадцать. Спросить Сотникова Олега.

– Спасибо.

Но дежурный ее уже не слушал. Он поднял трубку и разговаривал с невидимым собеседником.

Мила обреченно вздохнула и посмотрела на обшарпанную лестницу в углу. Сжав в руках сумку, она уверенно направилась вперед.

Ступеньки были деревянными. При каждом ее новом шаге они неимоверно громко скрипели. Преодолев пролет, она огляделась.

Кабинет номер одиннадцать находился в самой середине длинного коридора. Мила тихо постучала в дверь.

– Да, да. Входите.

– Мне нужен Сотников Олег.

– Все верно, это я.

Девушка вошла в кабинет и увидела Олега у окна. Мужчина поливал цветы. Невысокого роста, в синей рубашке и черных брюках на подтяжках.

– Садитесь за стол, пожалуйста. Я почти закончил.

Поставив лейку, он повернулся. В этот момент Мила увидела его лицо. Мужчина хоть и не был красавчиком, но располагал к себе. На круглом лице – аккуратная бородка и усы. Высокий лоб и глубоко посаженные глаза, которые с интересом рассматривали гостью.

– Чем могу помочь?

– Я принесла заявление о пропаже своего старшего брата. Правда, старше он всего на один год. У нас с ним день рождения в один день, и он пока не женат.

– Вы не волнуйтесь, – Олег поставил лейку на подоконник и направился к столу, – давайте по порядку. Первое, когда именно он пропал?

Мила задумчиво сдвинула брови.

– Четыре дня назад. Это было в понедельник. Он позвонил сначала мне, сказал, что вечером хочет со мной увидеться. У него был для меня сюрприз.

– А сюрприз с чем или с кем связан?

– Этого я не знаю. Он не сказал.

– Ну, хорошо, а где он работает?

– В «Гильдии», юристом. Организация занимается юридическими консультациями, арбитражными судами, ну и все в этом духе.

– Адрес и телефоны этой организации вы можете оставить?

– Да, конечно.

– Вашего брата как зовут?

– Николай Рубинов. Все друзья зовут его Ником. Ему двадцать один год, я все указала в своем заявлении. Вот, вы можете прочесть.

– Хорошо, я обязательно прочту, – Олег отодвинул стул и сел напротив растерянной девушки, – вам же следует рассказать мне более подробно о своем брате. Его возможные связи, знакомства, адреса и телефоны друзей.

– Да, все есть. Я все написала на листке бумаги, который прикрепила к заявлению. Там же его фотография.

– Вы неплохо подготовились, – он принял из ее рук файл с документами, которые тут же разложил веером перед собой на столе, – у Николая есть мобильный телефон?

– Да, я сейчас напишу его номер.

Мила быстро написала набор цифр на клочке бумаги, которые протянула Олегу.

– Замечательно. Теперь последнее, что мне нужно знать, обстоятельства его исчезновения. Вам известно что-либо?

– Нет, – она энергично закачала головой, – после телефонного разговора я его больше не видела. Должно быт, его коллегам известно что-либо. Хотя мне они ничего интересного так и не сообщили. Сказали лишь, что после рабочего дня Ник сразу поехал ко мне. Это все.

– Как вы думаете, возможно ли, что исчезновение вашего брата связанно с его деятельностью?

– Откровенно говоря, я этого не исключаю. Возможно, что ключ к разгадке кроется именно в этом.

Олег задумчиво потер подбородок. На первый взгляд дело было пустяковым. Молодой парень в расцвете сил, не имеющий семьи, мог запропаститься куда угодно. Например, уехать с друзьями на дачу или на рыбалку. Или еще проще, накупил спиртного и снял отель на неделю и развлекается с какой-нибудь девицей.

– Оставьте ваш номер телефона.

Он протянул ей свой ежедневник. Мила быстро вывела цифры своего мобильного.

– Появится информация, я позвоню вам.

Олег поднялся из-за стола. Девушке ничего не оставалось, как последовать его примеру. С некоторой надеждой в голосе она тихо прошептала:

– Найдите его, пожалуйста, очень вас прошу.

Развернулась и направилась к двери. На душе немного стало легче. По крайней мере, ее заявление приняли и обещали помочь.

– Сделаю все, что от меня зависит, – послышался голос Олега за ее спиной, – всего доброго.

Она бесшумно вышла за дверь.

Мила спустилась по лестнице вниз и вышла на улицу. Мимо спешили прохожие. В воздухе пахло свежим хлебом.

Ступая по асфальту, она шла в сторону городского парка. В душе пустота. Ей не хватало брата. Ник исчез так неожиданно, так внезапно.

С самого детства они были не разлей вода. Посещали в садике одну группу, в школе сидели за одной партой. Окружающие думали, что они двойняшки, но это было не так. Ник рос крепким мальчиком. Серые глаза. Выгоревшие волосы и россыпь веснушек на улыбчивом лице. Из-за его задиристого характера они оба попадали в переплет.

Не было ни дня без драк. Спасая задиру-брата, Мила сама становилась участником таких потасовок. Наравне с мальчишками получала тумаки и ссадины.

Когда вечером они с братом приходили домой, мать садилась их на стул и долго мазала зеленкой, причитая при этом, что у нее два сына. Миле надо было родиться мальчиком, а не девочкой. Что же с ней станет, когда она вырастит. Другие, девочки как девочки, в куклы играют, а ее дочь лезет в драки и ходит вечно в синяках.

Мила пожимала плечами. Она вообще не понимала, о чем говорила мать. Спасать брата и бить кулаками мальчишек – вот, что было действительно интересным.

Зануды-девчонки то и дело обсуждали тряпки, да косметику. Сплетничали и ссорились из-за ерунды.

Лазить по деревьям и строить шалаши. Воровать яблоки в соседском саду и ползать по сеновалу. Играть в стрелялки из рогатки и гонять на отцовском мотоцикле глубокой ночью. Вот это было по-настоящему интересно.

Однажды брат раздобыл «Беломорканал». Молча продемонстрировал из своего кармана смятый уголок початой пачки и свернул в сторону гаражей. Мила последовала за ним следом.

– Откуда это у тебя?

– Один пацан угостил. Сказал, что от этих сигарет уши в трубочку сворачиваются. Будешь?

– Давай пробуй первым.

Мила смотрела на брата во все глаза. Ник вальяжно достал из кармана папиросу и спички. На его мальчишеском лице застыла самодовольная улыбка.

Со знанием дела он вставил папиросу в зубы и чиркнул спичкой. Мила вытянула шею, наблюдая за тем, как он затягивается густым дымом. Но уже через секунду Ник выплюнул раскуренную папиросу на землю.

– Ужас, какая дрянь!

Его затошнило. Быстро поднес рукав к лицу и вдохнул аромат рубашки. Глаза покраснели и слезились.

– Как мужики это курят? У меня горло свело от этой гадости.

– Полагаю, что все дело в закалке, Ник. Вот когда вырастишь, будешь смолить круглыми сутками как наш отец.

Стараясь унять безудержный смех, Мила отвернулась. От такой реакции сестры Ник помрачнел чернее тучи.

– Ты смеешься надо мной! Совсем не жаль братца!

– Вовсе нет. Просто смешно.

Это было замечательное, беззаботное время.

Теперь и сейчас в эти минуты Мила свернула с аллеи в парк. Густой газон, подстриженные кустарники и петуньи вдоль дорожек.

На кованых лавочках сидели пожилые пары. Рядом бегали дети с собакой. Вдалеке лоточница продавала мороженое и сладкую вату.

Мила выбрала скамью под кроной раскидистого дуба. Она бросила босоножки на асфальт и положила на них босые ноги. Затем сняла заколку и распустила волосы по плечам.

На скамью с краю сел старик в шляпе с полями и потертом костюме. Он тяжело вздохнул и положил рядом с собой коробку из-под обуви. Обычная, ничем не приметная коробка с надписями на крышке.

Незнакомец достал из кармана пиджака белый платок. Наблюдая за игрой девочек, устало промокнул им свой лоб. Что-то сам себе пробурчал под нос и убрал платок назад.

Мила услышала где-то в глубине парка лай собак. Черные доги ловили резиновые мячи, которые им кидала их хозяйка. Псы валялись в траве, наслаждаясь этой игрой. Отвернулась, как ей показалось на несколько секунд, а когда повернулась, старика на скамье уже не было. Он исчез.

На том месте, где он сидел, осталась та самая коробка из-под обуви. Мила вскочила со скамьи, чтобы поискать глазами старика. Но он как сквозь землю провалился. Его нигде не было видно.

– Чертовщина какая-то!

Сама не своя она вставила ноги в босоножки. Возможно, старик совсем позабыл о своей ноше. Учитывая его преклонный возраст, он не мог далеко уйти. Мила взяла коробку в руки.

Надо было что-то делать. Она закрутила головой, выбирая направление. Старик пришел слева, значит, искать его надо было в противоположном направлении. Не теряя времени, она бросилась вперед.

Она бежала, то и дело, оглядываясь по сторонам. Коробка была легкой, а потому почти не мешала быстрому бегу.

Спустя двадцать минут, Мила сдалась. Она добежала до выхода из парка, затем вернулась назад. Проверила мостик у водоема, что находился чуть поодаль. Осмотрела все скамьи и дорожки. Старика нигде не было видно.

Сжимая коробку в руках, она медленно направилась к выходу из парка. Дорога до остановки составляла минут пять пути. Может быть, она найдет старика именно там. Но и там его не оказалось. Мила села в свой автобус и в последний раз посмотрела на пустынную остановку. Все было напрасно.

Автобус медленно тронулся с места. Мила заняла место у окна, расплатилась с кондуктором и посмотрела на коробку в своих руках.

Прежде чем открыть ее она задумчиво погладила самый край, и, наконец, осторожно открыла коробку. Внутри лежала записная книжка. Стертый переплет из картона, обтянутый кожей. Пожелтевшие от времени страницы, исписанные ровным четким почерком.

Рядом с книжицей лежала старинная серебряная лупа. На ручке – выгравированная пасть волка. Глаза – зеленные изумруды. Тонкая работа мастера.

Внезапно автобус наехал на яму. Мила едва не выронила лупу на пол. Испугавшись, быстро убрала ее назад в коробку.

На остановке в салон вошла молоденькая девушка. Недолго выбирая место, она села рядом с Милой. К ней незамедлительно подошел кондуктор, и она расплатилась с ним картой. Через секунду с большим любопытством изучала содержимое коробки, что лежала на коленях ее попутчицы.

– Какие у вас интересные вещицы. Вы их случайно не продаете?

Девица бесцеремонно протянула руку, чтобы взять лупу. Мила от такой наглости едва не подпрыгнула на месте.

– Нет, не продаю, – и закрыла коробку, едва не прищемив руку нахалки, – мне скоро выходить, так что извините.

Она встала, сжимая коробку обеими руками.

– Ну, как знаете.

Девица не скрывала своего разочарования. Повернулась и позволила Миле выйти. Когда автобус остановился, Мила буквально выскочила на остановку.

Поправила прическу и, не оглядываясь, быстрым шагом направилась в сторону своего дома, что стоял на углу.

Пришла в себя лишь тогда, когда открыла входную дверь в свою квартиру. Бросила ключи на тумбочку, скинула босоножки и захлопнула дверь. Коробку поставила на стол в комнате. Не отрывая взгляда от крышки, включила в комнате свет и зашторила окно.

Стараясь не дышать, она открыла коробку. Притронулась кончиками пальцев к серебряной лупе и все же остановилась на книге. Пожалуй, она волновала ее больше всего.

Записная книжка была необычной. Мила взяла ее в руки и села на диван. С некоторой дрожью в руках пролистала несколько страниц. Никаких фотографий и рисунков. Только текст.

Судя по всему, это был чей-то дневник. Мила попыталась представить, кому он принадлежал. Окончания фраз и взгляды на некоторые вещи говорили, что дневник принадлежал девушке. Точнее, школьнице.

Мила вернулась к началу. Самая первая запись начиналась ничем не примечательной датой, третьим апреля девяносто четвертого года.

03 апреля Сегодня мой день рождения. Шестнадцать лет, которые я так ждала. Позвала знакомых и одноклассниц на свой праздник, но никто не смог прийти. Странно. Интуиция подсказывает, что они это сделали намеренно, чтобы позлить меня. Ненавижу.Несмотря на это, мой праздник будет что надо. Я переиграла. Позвала других гостей – трех парней-старшеклассников и одну свою подружку Маринку, что на год моложе меня. Ей пятнадцать. Маринка большая сплетница. Увидит, какой у меня будет праздник, и всем расскажет. Все будут знать, как было весело, а потом кусать себе локти, что не пришли.Жаль, что у меня короткие волосы. Темные и кудрявые. Выгляжу как маленький Ленин. Чтобы хоть как-то скрасить свою красоту, стащила у матери косметичку. Подкрасила глаза и губы. Немного румян на бледные щеки – и меня не узнать.Мальчики должны прийти ровно к пяти. Мама поставила на стол закуски, салаты, бутерброды с икрой и бутылку шампанского. Дала мне указания о том, как надо себя вести, и ушла к подружкам. Я осталась одна в двухкомнатной квартире. Так здорово. Моя мамочка просто прелесть.Первой пришла Маринка. Вернее, она притащилась раньше на час. Ее длинные серые волосы были собраны в хвост. При каждом повороте головы они то и дело падали ей на плечи. На лице ни грамма косметики. В этом она молодец. Я ведь именинница и должна выглядеть намного лучше ее. Ее некрасивое лицо и нос с горбинкой всегда отпугивали парней. В отличие от нее мальчишки всегда мне улыбались, прежде чем заговорить.Пока мальчишки не пришли, Марина нервничала. Сначала схватила с тумбочки расческу и принялась расчесывать свой длинный хвост. Затем подбежала к окну и долго смотрела на дорогу перед домом. Уже через минуту – расхаживала по комнате, словно зек в камере.– Марина, не стоит нервничать. Они придут, как обещали. Юра дал мне слово, что все втроем придут.– Да, но они ведь не знают, что родителей не будет дома.– Знают, я им еще утром отзвонилась. Да не нервничай ты так. Сядь и успокойся. Хочешь, я тебе вина налью? Мать оставила его специально для нас, кажется, в холодильнике.– Да, буду. Только немного, чтобы не опьянеть.Недолго думая, я отправилась на кухню. Вынула из шкафа два бокала, в один из которых налила красное вино, а во второй для себя – вишневый сок. Маринка не должна знать, что для себя я налила сок. Ведь моя цель не напиться!– Вот, держи, – протянула для подруги наполненный бокал.Наблюдая, как она осторожно пробует вино, я села на диван. Демонстративно, будто бы каждый день употребляю, я сделала три больших глотка из своего бокала. Вишневый сок был приятен на вкус. Следуя моему примеру, Марина зажмурила глаза и осушила свой бокал с вином.Уже через десять минут она расслабленно откинулась на спинке дивана, вытянула ноги и смеялась над своими мыслями.В дверь настойчиво позвонили. Поправив праздничное платье, я пошла открывать. На пороге стояли трое: Юра, Стас и Дима.Парень, из-за которого я затеяла весь этот театр, которого я обожала, все-таки пришел. Сама не знаю почему, но я не в силах была посмотреть ему в глаза. Он первый со мной заговорил:– Привет, красавица! Это тебе, – и Юра протянул мне букет цветов.– Благодарю, – прошептала не своим голосом, – входите, мы вас ждем.Парни расслабленно вошли внутрь и захлопнули дверь. Такие высокие и дерзкие. Их знали все, как нарушителей спокойствия. Где появлялся Юра со своей бригадой, там приходил конец покою. Все дело в том, что он всегда носил с собой гитару.– Ну что? Начнем кутеж?Стас поправил ворот рубашки и вошел в комнату. Немного худощавый, с легким пушком на щеках, он безумно нравился Маринке. При виде парня она растерянно улыбнулась.Я стояла в прихожей и ждала, что она ему скажет. Судя по тишине, она воды в рот набрала. Стас заговорил с ней первым.– Ну что, цветочек аленький? Будем праздновать?В комнате раздался нервный смех. Еще бы. Маринка была младше его на два года. В это время Дима вошел во вторую комнату, где стоял накрытый стол.– Парни, гуляем.Друзья пошли на его голос и при виде в его руках бутылки шампанского громко присвистнули.– Слушай, – Юра хлопнул меня по заднице и вошел в комнату, – а ты неплохо подготовилась. Ну что? Приступим?Друзья сели за стол. Я видела, как загорелись их глаза. Стас быстро расставил бокалы, а Дима открыл бутылку.– Пойду, принесу заливное, – я вышла из комнаты.Меня интересовало, где моя подруга. Почему она так и не вышла. Прикрыв за собой дверь, я тихо вошла в коридор. Маринка стояла у стены и молча смотрела на себя в зеркало. Как-то странно поглаживала свое лицо. Судя по глазам, она была пьяна.– Как ты думаешь, я достаточно красива, чтобы нравиться Стасу?– Еще бы, – солгала я, – ты просто красавица. Из нас двоих ты самая красивая.– Я тоже так думаю, – и она посмотрела на меня, – надеюсь, ты не обижаешься?– Нисколько, – я холодно улыбнулась, – иди к гостям, а я на кухню.В этом была вся Маринка. Она холила и лелеяла свое лицо. Считала себя первой королевой красоты, что, естественно, было не так. Я всегда ей подыгрывала, ведь так мне было удобно. Марина была нужна мне лишь как местная сорока, которая ни слова в себе не задержит. Ну и как собеседник, чтоб не было скучно.Пока гости развлекались, я вошла на кухню. Вынула из холодильника заливное и еще одно блюдо. Маленькие бутербродики с икрой. Никто кроме меня не знал, что в них подсыпано. Один из тех порошков, что я готовлю сама.Расставила все на разнос и вышла из кухни. В квартире играла музыка, и слышался мужской смех.Когда я вошла в комнату, на меня никто не обратил внимание. Стас и Дима обсуждали свои дела, громко стукая вилками по скатерти. Маринка сидела на стуле и накручивала на палец прядь волос. Она призывно улыбалась Юре. Парень держал в руках гитару и перебирал аккорды.– А вот и я. Угощайтесь, гости дорогие.Кажется, все было под контролем. Я села на свой стул и притянула к себе тарелку с оливье.– Девушки, а что вы у нас скучаете? Может, шампанского?– У нас вино, – отозвалась я, – Марин, принеси.Дима проводил ее взглядом. Когда она вышла, повернулся ко мне.– Мне кажется или она уже пьяная?– Уже пьяная, – усмехнулась я, – думаю теперь, когда мы все в сборе, можно начать праздник.– Ну, смотря что именно ты подразумеваешь под этим словом.– Напряги фантазию.Я взяла маленький бутерброд с икрой и отправила его в рот. При этом закатила глаза и сексуально причмокнула.Стас, не чокаясь, осушил свою рюмку. Юра едва не поперхнулся едой. Прожевал и с некоторым изумлением в голосе, поинтересовался:– Ты точно пригласила нас на день рождения? Быть может, на что-то другое?– Перебьетесь, – ситуация меня начала забавлять, – прошу вас не делать таких глаз, а попробовать все закуски, что стоят на столе. Отведайте бутербродики.Парни молча принялись за еду. Над столом послышался звон тарелок и столовых приборов. Марина принесла вино и мой бокал с вишневым соком.– Стас, будь любезен, плесни мне немного в бокал красного.– С удовольствием.Девушка громко икнула, чем вызвала громкий смех остальных.– Ничего, бывает, – Стас подмигнул смутившейся Марине, – предлагаю короткий тост. Чтоб хотелось и моглось!Я слегка кивнула и чокнулась с гостями. Отпила небольшой глоток сока и сделала вид, что интересуюсь своим салатом в тарелке. Краем глаза наблюдая, как парни поедают бутербродики.Спустя полчаса мои гости были готовы. Стас притянул к себе Марину и посадил на колени. Она обнимала его за шею, слушая грубые шуточки.Дима курил папиросу, сидя за столом, и тасовал колоду карт. Ну, а мой любезный Юра смотрел только на меня.– Сыграем на раздевание?Марина первой подняла руку. Я лишь отмахнулась, делая вид, что игра не стоит моего внимания.– Ну же, соглашайся. Будет весело.В глазах моего возлюбленного вспыхнул озорной огонек. Я нехотя согласилась. Дмитрий сдал карты и игра началась.Вначале все пошло натянуто весело. Но, по мере того как моя подруга пьянела, игра становилась все более захватывающей и интересной. Проигрывая партию за партией, Марина без лишней скромности скинула сначала цветастый топ, затем широкий пояс и напоследок – пышную юбку. К концу вечера она сидела на коленях Стаса практически голая.Я смотрела на Юру поверх веера карт. Он сидел без рубашки, с обнаженным торсом.– Предлагаю всем пойти в клуб.– Клуб, который у больницы?– Нет, тот, что на холме у школы.Клуб «Малина» принадлежал отцу Дмитрия. Это был небольшой зал с барной стойкой у стены, за которой скрывалась темная комната. Обычно в ней хранили пустые бутылки и пачки сигарет.Стас взял в руки бутылку недопитого шампанского. Марина упала ему на шею и загорланила песню.Дима вышел из квартиры первым, следом за ним – Стас с моей подругой. Я задержалась у стола. Быстро собрала пустые тарелки и отнесла на кухню.Юра ждал меня у двери, одной рукой придерживая входную дверь, как будто боялся, что кто-то войдет. При взгляде на меня на его лице заиграла улыбка.– Можно тебя поцеловать?Я лишь посмотрела на его губы и улыбнулась. Какой хитрый. Думал, я так быстро сдамся.– Думаю, нас уже потеряли, – прошептала я и отступила на шаг.Судя по всему, ему понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя. Он вздохнул и отступил.– Ты права, нам пора.Мы покинули квартиру и стали спускаться вниз по лестнице. На втором этаже, на подоконнике, целовалась влюбленная парочка. Я даже оторопела. Смутилась немного.– Стас, ты че творишь?Это был Стас и моя пятнадцатилетняя подруга. Ее платье было расстегнуто. Он ласкал ее обнаженную грудь и при виде друга попытался прикрыть ее рукой. У него это плохо получилось.Маринка рассмеялась, как последняя идиотка. Сказывалось действие магического порошка.Наверное, именно этого я и ожидала. Уличив момент, я хлопнула в ладоши и оба парня застыли на своих местах.– Значит так, – начала я голосом, не терпящим возражений, – Стас, возьми ее за руку и отведи домой.Стас и Юра смотрели на меня стеклянным взглядом. Порошок, что я подсыпала в еду, уже действовал. Я знала это.Опустила руку на перила и продолжила давать распоряжения, словно начальник подчиненным:– Отведешь ее и обязательно передашь в руки матери и отца. Прямо в том виде, что сейчас: в расстегнутом платье и пьяной. Я хочу, чтобы они знали, какая у них замечательная дочь растет.– Я все сделаю, – Стас не улыбался, – что еще прикажешь?– После этого сразу в «Малину». Ни с кем по дороге не разговаривай. Иди прямо в клуб. У нас намечается разговор.Стас несколько грубо схватил Марину за локоть и потащил на выход. Едва дверь за ними захлопнулась, я посмотрела на Юру. На его лице застыла маска равнодушия. Словно все, что происходило в темном подъезде, его не касалось.– Милый, – прошептала я и вытянула к нему руку, – нам пора.Он шагнул вниз по ступенькам. Молча взял мою руку и посмотрел в глаза. Наверное, именно к этому стремятся все влюбленные – чтобы любимый человек был полностью в твоем распоряжении и готов ради тебя на все.Мы вместе вышли во двор. Дима шел впереди. У соседей горел свет из окон. Вдалеке лаяли собаки. У дороги горел одинокий фонарь.Иногда я думала о своем. Представляла себе, как отреагируют родители Маринки. У меня даже от предвкушения руки тряслись. Жаль, что я не могла присутствовать на этой встрече. Ну, ничего, я все равно это узнаю по сарафанному радио. От людей не скроешься. Молва быстро облетит наш городок.Вдалеке у гаражей я заметила одинокого прохожего. Судя по силуэту и походке, это был мужчина, который когда-то обидел мою мать. Я даже имени его не знаю. Но это и неважно. Важно другое.Я указала на него своим спутникам. Не объясняя причин, просто натравила подвыпивших Диму и Юрку на бедолагу. Под действием спиртного и подсыпанного порошка они бросились на него, как собаки на кошку.Я стояла в сторонке и смотрела. Драка была нешуточная. Дима схватил палку и стал избивать испуганного мужика по спине. Тот упал на землю и взревел от боли. На него сверху упал Юра. Он избивал его ногами и делал это с особой жестокостью.Из леса подул ветер. Над головой зашумели деревья. Стоны раненого мужика поглотил шум листвы.Никаких свидетелей. Никто не видел, что происходило. Никто, кроме меня. Даже описать не могу, какой восторг я испытывала, упиваясь этой местью. Страдания других людей наполняли меня энергией. Хотелось петь и смеяться. Как здорово быть такой, какая я есть. Хитрой и умной.

Первая глава в дневнике закончилась. Внизу был расписан рецепт того самого порошка. Судя по ингредиентам, приготовить его было несложно. Весь вопрос лишь во времени приготовления. Порошок обязательно изготовлялся на растущей луне. Это было основным условием. Мила пробежала глазами по рецепту. Некоторые из трав можно было купить в аптеке, остальное хранилось на обычной кухне в шкафу.Та девушка, что написала этот дневник, ее потрясла до глубины души. В свои шестнадцать лет она манипулировала людьми и совсем не стеснялась этого. Хитрая и коварная, она, не моргнув глазом, подставила свою подругу, натравила парней на драку с мужиком и, черт знает, что еще натворила в тот вечер.От этих мыслей голова пошла кругом. Мила пролистала несколько страниц вперед. На полях были сделаны пометки карандашом резким размашистым почерком.Кто-то еще перечитывал дневник и оставлял эти пометки для себя. Возможно, это сделал тот старик, а возможно, кто-то еще. Пометки как сноски на всевозможные рецепты, что были указаны далее. Чего только здесь не было. Приворотное зелье, порошок внимания, любовный напиток, микстура на разлуку и многое другое.В комнату вошел котенок. При виде читающей хозяйки он жалобно пискнул и сел на задние лапки.– Привет, мое солнышко. Судя по твоему жалобному голосу, ты проголодался. Пойдем, я тебя покормлю.Она отложила в сторону дневник и поднялась с дивана. Котенок засеменил следом за хозяйкой в ожидании корма.

Вечером Мила сидела на кухне и пила сладкий чай. На столе – вазочка с песочным печеньем и шоколадными конфетами. Наслаждаясь вкусом ароматного чая, она подумала о том, что впереди долгий вечер, что ей снова придется сидеть одной в четырех стенах, как в запертой клетке.

В голову пришла неожиданная идея. Мила вскочила с места и бросилась в прихожую. Ее сумка лежала на тумбочке вместе с ключами и мелочью.

– Да где же она, – Мила перевернула сумку верх дном.

Визитка лежала в боковом кармашке, вместе с проездным. Девушка повертела ее в руках и направилась к телефону. Прежде чем взять трубку, она снова взвесила все за и против.

Любопытство взяло верх. Мила быстро набрала нужные цифры и застыла в ожидании.

В трубке раздались протяжные гудки, они казались вечностью. Затем короткий щелчок и тихо:

– Алло!

– Катерина привет, это Мила. Вы мне дали свою визитку тогда, в клубе.

– Наконец-то, а я уж было думала, что ты никогда не отважишься, – ее улыбка хорошо ощущалась, несмотря на расстояние, – значит так, ровно к девяти часам вечера я подъеду к твоему дому. Приготовься к небольшому приключению. Назови адрес.

– Луганская два.

– Я знаю, где это. До встречи, – и отключилась.

Мила посмотрела на трубку, затем медленно положила ее на телефон и задумчиво взглянула на играющего котенка.

До назначенного часа оставалось не так много. Нужно было подготовиться. От предвкушения чего-то нового внутри запорхали бабочки.

Для начала она распустила свои длинные волосы. Провела по ним гребнем, отчего локоны стали более послушными. Затем заплела косу.

На комоде перед зеркалом выбрала любимые духи с тонким древесным ароматом. Капельку на запястье. Теперь немного косметики.

Спустя полчаса Мила стояла перед зеркалом в прихожей. Этим вечером она выглядела элегантно и просто. Яркий объемный блейзер и голубые джинсы. В руках черная сумочка с кожаным ремешком.

В кармане зазвенел мобильный. Звонила Катерина. Чтобы не терять времени, Мила вышла из квартиры.

– Да, я уже выхожу.

– Хорошо, я жду.

Перед подъездом дома стоял черный пикап. Мила удивленно вытянула шею, беспокоясь, что ошиблась. Фары замерцали и она увидела знакомое лицо внутри салона.

– Ну, что застыла? Садись скорей, – Катерина помахала ей рукой.

– Привет, – Мила села внутрь и захлопнула дверцу, – я вдруг испугалась, что ошиблась машиной.

– Я тебя понимаю. Черная тачка, с тонированными стеклами. Пристегни ремни, поездка будет веселой.

Катерина широко улыбнулась, выворачивая руль авто. Быстро развернулась на месте и выехала со двора.

Все это время Мила не сводила с нее глаз. Этим вечером черные волосы Катерины были собраны в пучок. Тонкие брови, карие глаза, прямой нос и полные губы. На правом виске – маленькая родинка.

Катерина была одета в розовую футболку, светлые джинсы и кроссовки. Никаких украшений и бижутерии.

Переключая коробку передач, она вдруг посмотрела на Милу и улыбнулась:

– Я знала, что ты мне позвонишь. Можно сказать, сидела и смотрела на телефон. Тебя это удивляет?

– Немного. У тебя развита интуиция?

– Не то слово. Но собственно здесь нет ничего удивительного. Мы женщины, и этим все сказано.

Не глядя на дорогу, Катерина включила радио и настроила волну. Хотя на дороге было все спокойно, Миле стало как-то не по себе.

– Не бойся, я за рулем уже двенадцать лет. Ты лучше расскажи о себе, что считаешь нужным.

Мила задумалась. Что такого можно рассказать человеку, которого не знаешь? Может быть о характере? Или о прошлом?

– О себе могу сказать, что очень спокойная. Никакой суеты и лишних телодвижений. В основном все планирую заранее, так удобней рассчитать свое время. Не люблю сюрпризов. Сейчас учусь на последнем курсе медицинского университета.

– Любишь красивые вещи?

– Только когда они не напрягают. К примеру, покупка красивой дорогой машины. Беспокойство за нее, чтоб не помять и не поцарапать. Вот именно это в красивых вещах меня напрягает. Боязнь испортить и потерять.

– У тебя есть семья?

– Только брат Ник. Мы с ним очень дружны, – на миг она снова погрустнела, однако быстро взяла себя в руки и продолжила непринужденный разговор, – Теперь твоя очередь говорить о себе.

– Ты права. Мне тридцать лет, я не замужем и не имею детей. С самого детства обладаю даром к некромантии и колдовству. Чувствую астральные сущности, что витают вокруг нас.

– Астральными чего?

– Сущности – это существа, не имеющие физического тела. В основном они выглядят как невидимые шары размером с колобка. На них не влияют законы гравитации. Они могут подолгу висеть в воздухе. Вот, например, у меня один дома спит под потолком.

– У него есть имя?

– Нет, я ведь не сумасшедшая давать им имена. Это обычный домовой, такой у каждого есть в доме.

– Ничего подобного раньше не слышала.

– Отчего же? Ведь домовые – астральные сущности. Люди думают, что они, как в сказках, обладают физическим телом, а на самом деле – это духи. Духи живут повсюду. Они окружают нас. Только обычные люди их не видят.

– Интересно, – Мила внимательно посмотрела на Катерину, – значит ты экстрасенс.

– Я ведьма. У тебя ведь тоже есть некий дар, так?

– Я не думаю, что…

– Не отнекивайся, – перебила Катерина, – Ты целительница.

– У меня есть черный котенок, – вдруг ни с того ни с сего призналась она, – и я каждый день с ним разговариваю. Порой мне кажется, что он меня понимает. У нас с ним какая-то особенная связь.

Катерина кивнула.

– Все правильно. Твой котенок учится узнавать твой голос и понимать, твои привычки. По сути, он тебя изучает.

– Для чего?

– Чтобы стать твоим живым талисманом.

Она сказала это таким естественным тоном, словно речь шла о выборе газеты в киоске.

– Объясни, пожалуйста, я не понимаю.

Катерина усмехнулась, глядя на лицо своей спутницы. Похоже, ей много в этой жизни не известно.

– Ты помнишь сказку про Бабу-Ягу? Так вот, это старая ведьма, у которой был черный кот, помогавший ей вершить черные дела. Кот видит и слышит, что происходит вокруг. Своего рода, глаза и уши ведьмы. Было бы нелепо верить, что коты умеют разговаривать. Хотя некоторым из нас это удавалось, но не суть.

– Я запомню это, – прошептала изумленная Мила, – ты знаешь, я ведь интуитивно с ним разговаривала, как-то не надеясь на то, что он будет мне отвечать или понимать.

– Но это сработает, вот увидишь, – Катерина подмигнула и прибавила газу.

Через полчаса черный пикап остановился у опушки леса. Несмотря на то, что уже начинало темнеть, Катерина вышла из машины и уверенно шагнула в лес.

– Ты куда?

Мила была в растерянности. Идти неизвестно куда ей не хотелось, и она до последнего надеялась, что посидит в машине.

– Следуй за мной, тут идти всего ничего. Каких-то пять метров.

– А мы где?

– Как где? Разве я не говорила?

– Нет.

– Мы на Сибирском кладбище, – и она скрылась под кроной деревьев.

– Замечательно, – Мила испуганно огляделась, – просто великолепно.

Недолго думая, она захлопнула дверь пикапа и поспешила за Катериной. За высокими кустами стоял покосившийся забор. Сразу за ним – простенькие оградки и памятники. Местами встречались деревянные кресты и мраморные плиты, бесцветные венки и искусственные цветы.

Катерина обошла несколько могил и села на корточки. Чтобы хоть что-то разглядеть, Людмиле пришлось перелезть через забор. Она осторожно ступала по мелким камушкам и кускам глины, каждый раз оборачиваясь, чтобы не порвать одежду о ржавые гвозди, торчащие из низеньких оградок.

Между тем, Катерина вынула из заднего кармана джинс небольшой полотняный мешочек, раскопала ямку на краю могилы и стала насыпать землю. Наполняя мешочек, что-то тихо шептала.

Мила смотрела на нее во все глаза.

– Сегодня мне повезло, – прошептала Катерина и поднялась с колен, – Нет дождя. Земля как пух рыхлая. То, что нужно.

– Мне здесь как-то не по себе. Пойдем поскорей отсюда.

– Тебе нечего бояться. Мертвые тебе не причинят зла, бойся живых, они намного страшней.

Пока Катерина завязывала мешочек, Мила огляделась. В глубине кладбища послышался громкий хруст кустов. Затем все стихло. Через минуту по извилистым тропинкам она увидела темные тени. Несколько человек в черном двигались в западную часть кладбища.

– Катерина, пошли скорей от сюда.

– Я слышу панику в твоем голосе.

– Ты издеваешься? Там какие-то люди ходят. Мне страшно.

Именно сейчас, стоя на земле мертвых, Мила осознала, что повела себя крайне безрассудно. Поехала с малознакомой женщиной неизвестно куда. Согласилась привезти себя на кладбище, а теперь просит о помощи.

От страха у нее подогнулись колени. До трассы еще было топать метров пятьсот при том, что уже стемнело, и тропинки не различить.

Она повернулась, чтобы уйти, но Катерина твердо схватила ее за руку и развернула к себе. Даже в темноте она увидела, что глаза ведьмы заблестели, покрылись серебристой пленкой.

– Без меня ни шагу.

От накатившей паники Мила не смогла произнести ни слова. Просто стояла и смотрела на ведьму. Катерина тихо развернулась, и, не выпуская руки испуганной девушки, повела ее в ту самую сторону, откуда доносился хор голосов.

У высокого памятника с мраморными плитами и кованой оградкой стояло девять человек. Их головы были покрыты капюшонами, черные балахоны скрывали руки и торс.

Каждый из них сжимал зажженную свечу и пел древнюю молитву.

– О чем они поют?

Мила сама не узнала свой голос. Он дрожал.

– Это молитва призывает духов-демонов. То, что сейчас происходит, называется Черным Венчанием. Видишь, посвященные стоят у могилы? Мила, у тебя руки трясутся. Успокойся, пожалуйста.

– Извини. Я напугана.

Мила смахнула с волос сухую травинку. Вздохнула и выдохнула. Дрожь постепенно прошла.

– Все, я в порядке.

– Вот и умница. Мы можем подойти ближе, чтобы ты все смогла хорошенько рассмотреть.

– Нет, здесь все хорошо видно. Катерина, почему могила такая странная. Там ведь не один человек похоронен, верно?

– Так и должно быть. Для Черного Венчания выбирается могила, где похоронены супруги. Вернее, не одна могила, а две, но на одном участке. Муж и жена. Маг заранее наводит о них справки. Как жили, были ли счастливы, ссорились ли. В общем все. Если пара была счастлива в браке, души друг в друге не чаяли, то останавливают свой выбор на ней. Для этого ритуала она подходит великолепно.

Чтобы ничем себя не выдать, Катерина приблизилась к густому кустарнику и отодвинула ветку.

– Видишь, между могилами стоит высокий мужик в балахоне? Это маг. Сейчас он начнет обряд.

– Я знаю все о приворотах, – прошептала Мила, вытягивая шею, – но о таком, впервые. Черное Венчание, должно быть, что-то очень опасное.

– Не опасное вовсе. Это мощный приворот и только. Маг соединяет людей мощной энергетикой на всю жизнь. Самое главное, что здесь нет искренней любви. В основе, как и у всех приворотов, один любит другого и пытается его привязать к себе посредством магии. Любовь по принуждению.

– На что только не пойдешь, чтобы привязать к себе возлюбленного.

– Удел слабых. После обряда назад дороги нет. Тот, кто выбрал этот путь, потом триста раз пожалеет.

Тем временем у могил разомкнулись ряды, и к магу подошла девушка в черном. В ее руке лежала фотография мужчины. Посвященные за ее спиной стихли. Маг запел молитву. Обряд начался.

Слушая мага, девушка взяла в руки черную свечу и стала ходить по кругу. Затем ее окружили остальные, и из-за их спин девушки не увидели самого главного.

– Черт! Я ничего не вижу, что там происходит?

Мила совсем забыла о конспирации, чем едва не выдала свое присутствие. Катерина вовремя схватила ее за локоть.

– Стой, ненормальная! Накличешь беду! Сиди здесь, обряд завершен. Там ничего такого особенного не происходит.

– Но я не понимаю. Все в точности как в церкви.

– В церкви – священный обряд. Его проводит священник в церкви. Свечи, короны и иконы. Здесь – дьявольский обряд и свои атрибуты.

Катерина отошла от кустарника. Она двигалась бесшумно, как кошка в ночи. Мила шла за ней интуитивно.

Через несколько минут обе девушки оказались у забора. Первой перелезла ведьма. Повернулась и протянула руку, чтобы помочь Миле.

Как только они сели в пикап, Мила откинулась на спинку кресла и нервно рассмеялась. Ничего подобного она в жизни не видела. Какой-то шабаш.

Катерина снисходительно усмехнулась. Завела мотор, и пикап потихоньку покатил в сторону трассы.

– Не хотела бы я, чтобы меня вот так приворожили, – Мила прикрыла глаза, радуясь, что все закончилось.

– Ты права, после обряда к жертве приставляется один или несколько духов-демонов. Они принуждают жертву к жизни с заказчиком.

– Духам нужна плата, верно?

– Они возьмут жизненные силы жертвы, будут питаться ими. У несчастного со временем начнется нервное истощение, он начнет болеть и чахнуть.

Катерина переключила скорость и заговорила о себе:

– Когда мне было пятнадцать, я считала, что знаю больше всех. Такая бесстрашная и уверенная в собственных силах, я совершила ритуал. Была на месте мага. Сама свершила обряд Черного Венчания. Без свидетелей и помощников. Тот, чье имя мне назвали, был еще совсем мальчишкой. Ему было семнадцать, а ей двадцать. Она – простая студентка из деревни, без имени и звания. Он – сын обеспеченных родителей. Его мать была владелицей телеканала. У нее были связи, деньги, имя. Ее в городе знали все. Это была потрясающая женщина. Я сама ее знала, даже общалась несколько раз. Но не суть.

В общем, девушку, которая мне заказала этого юношу, звали Лена. Она пришла ко мне вся такая расстроенная, в глубокой депрессии. Говорила, что безнадежно влюблена. Я как-то прониклась и решила помочь. Взяла фото мальчика и всю ночь вершила Приворотный Обряд. Я вложила не только любовную энергию, которую надо питать постоянным сексом с жертвой. Лена должна была спать с юношей хотя бы раз в неделю, чтобы держать его чувства в тонусе. Помимо этого он должен был сам добровольно, без напоминаний давать ей деньги, дарить драгоценности, украшения.

Наутро я взяла с нее плату и забыла об этой истории. Спустя пять лет мне пришлось о ней вспомнить.

После обряда юноша женился на этой Лене. Свадьба была пышной. На ней даже глава города присутствовал. Через год она родила дочку, затем еще одну. Как говорится, привязала покрепче к себе. Своим родителям купила трехэтажный коттедж на берегу пруда. Сама разъезжала на дорогом авто, который ей специально привезли из Европы. Каждый месяц курорты в Испании, Греции, Италии. Солярий, парикмахерские, тренажеры. Меха, золото и бриллианты.

Ее новоиспеченный муж, тот самый, которого она приворожила, стал деградировать. Играл, как ребенок, в компьютерные игры, сидел на сайтах, общался с виртуальными друзьями.

Мать его продала канал. На те деньги купили ему авто, квартиру в центре и кое-какой мелкий бизнес. Сама занялась тем, что открыла университет, кажется, юридический. Ее напарник сделал так, что весь университет перешел к нему, и он стал его полновластным владельцем. На фоне этого женщина стала сильно переживать и болеть.

В это время ее сынок с невесткой потеряли свой мелкий бизнес, гуляя и веселясь на всю катушку, живя не по средствам. Им было все равно, что мать болеет раком, что ей осталось жить не так долго.

Глубокой осенью она умерла. Я узнала о ее смерти из местных новостей. Приехала к церкви, что в центре города, с охапкой белых гвоздик. Стою, жду катафалк. Рядом женщины тихонько обсуждали меж собой. Гадали, что за гроб будет, из дуба или лиственницы. Наверное, с открывающейся крышкой для прощания.

Я помню их лица, когда приехала газель и из нее достали самый дешевый гроб из красного сукна. У толпы, что застыли в ожидании, были открыты рты.

Журналисты, репортеры, первые лица города – все были в шоке. Такая знаменитая женщина, которую все уважали и почитали, лежала в гробу в какой-то старой кофте с пятнами. Маленькая высохшая старушка.

На кладбище ее невестка смеялась таким громким смехом, что даже мне самой было стыдно. Лена стояла и гоготала со своей подружкой. Никакого почтения и уважения к покойной. Тот случай я никогда не забуду. Вот, что я натворила. Мне до сих пор стыдно за свою глупость.

Для себя решила, что никогда больше не стану совершать этот Обряд, какими бы благими не были мои намеренья.

Черный пикап въехал на частную территорию. Среди сосен стоял великолепный особняк. Каменные дорожки с подсветкой. Фонтан у двухэтажного дома. Кадки с цветами под окнами. Здесь все было продумано до мелочей.

Катерина притормозила у широкой лестницы и вышла из машины. В доме их встретила пожилая женщина. Прямая осанка, гордый взгляд. Ее седые волосы были убраны в строгий пучок. В ушах – серебряные серьги с бриллиантами.

Поразительными были ее глаза. Прозрачные, с мелким зрачком. Мила уж было подумала, что женщина слепая, как та протянула к ней свою морщинистую руку и сухо улыбнулась:

– Добро пожаловать в мой дом. Мое имя Нина.

Девушка кивнула в ответ и тихо представилась.

Мягкий голос Катерины отвлек старуху, и женщина выпустила пальцы Милы из своих. Нина только кивнула в ответ, затем медленно развернулась и пошла вперед по извилистому коридору вглубь дома.

Высокий потолок, под сводами которого паук сплел паутину. Покрытые пылью люстры и бра. На полу – потертый ковер. На стенах – мрачные картины с портретами седовласых мужчин и женщин.

Нина завернула за угол и остановилась перед дверью. Прежде чем войти туда, она тихо спросила у Катерины:

– Надеюсь, ваше снадобье поможет моему внуку?

– В моей практике это снадобье считается одним из самых действенных. Я уверена, оно должно помочь Мише.

– Вы моя самая последняя надежда.

Старуха распахнула перед ними дверь. В ноздри ударил стойкий запах лекарств и мазей. В комнате было мрачно. Шторы плотно закрыты. Катерина включила торшер у двери.

Обстановка была современной: веселые обои с рисунками, на полу – ламинат, покрытый ворсистым ковром, в углу стояла широкая кровать, на тумбочках – стопки лекарств, микстуры и мази.

На подушках лежал молодой парень. Вернее, скелет, обтянутый кожей. На бледном лице – красные экземы. Щеки и подбородок были покрыты трехдневной щетиной. Тонкие, как веточки, руки вдоль тела с сухими цветами меж пальцев. Судя по ровному дыханию, он спал.

– Не стану вам мешать, – старушка закрыла за ними дверь.

Катерина тихо подошла к постели. Придвинула к кровати стул. Не задумываясь, как это может выглядеть со стороны, взяла руку несчастного парня и преподнесла к губам.

– Пульс слабый, ему осталось жить пару дней. Не больше.

– Что с ним?

Мила обошла постель и встала напротив.

– Думаю, что настал момент, когда я должна рассказать тебе, чем занимаюсь. Мое имя знают не так много человек. Для друзей я Катерина, для таких как Нина, я называюсь Крайт.

Мила смотрела на нее во все глаза. Затем тихо прошептала:

– Крайт это ядовитая змея, которая активна в сумерки и поздней ночью. Днем обычно не нападает. От ее укуса смерть приходит спустя пару часов.

Катерина погладила руку умирающего и продолжила свое признание:

– Люди обращаются ко мне за помощью, когда нет никакой надежды. Я действую быстро и без промедлений. Работать с проклятьями нужно именно так. У этого парня особое проклятье. Древнее, очень мощное и безжалостное.

Я сделала диагностику. Проклятье наложила женщина, причем молодая, не старше меня. Вопрос в том, за что? Что такого сделал молодой парень, чтобы получить такое наказание?

Катерина резко откинула одеяло и Мила увидела, что на стопах у несчастного были отрублены все пальцы. Бинты, пропитанные кровью. На ногах следы от ударов, сделанных чем-то тонким, как шнуром. Но это было не самым страшным, по всему телу шли красные экземы как на лице. Вздутый, как воздушный шар, живот. Вся постель была пропитана чем-то желтым.

– В первый день проклятья у него начались галлюцинации. Нина подумала, что парень принимает наркотики. Отвезла его в поликлинику, сдала все анализы, но врачи ничего не обнаружили. Ни алкоголя, ни наркоты. Он был чист как младенец.

На следующий день Мише стали мерещиться гигантские комары, будто бы они садились ему на ноги и пили кровь. Чтобы хоть как-то прогнать страшных насекомых, он стегал их шнуром. Причем делал это так яростно, что изуродовал все свое тело. Кровь сочилась на пол, но он не чувствовал боли. К вечеру стало еще хуже. Все тело покрылось гнойниками. Живот распух. Миша стал сильно потеть. Началось обезвоживание организма.

Нина поила его антибиотиками. Водила по врачам, но они лишь разводили руками. Предложили полежать, подлечить нервишки в психбольнице. Естественно, Нина отказалась.

Вчера ночью Мише показалось, что пальцы ног почернели. Он бегал по всему дому с криками: «Гангрена!». Нашел в подвале топор и отрубил себе пальцы ног.

Даже не представляю, что было с Ниной. Как она пережила все это.

Катерина прикрыла измученное тело одеялом. Бережно подоткнула все уголки и поднялась со стула.

– Я начну ритуал. Ты молча наблюдай за мной, но не отвлекай.

На комоде у окна лежали церковные свечи. Ведьма подожгла их одну за другой. Молча расставила вокруг постели и встала у подножья.

– Я должна знать, кто наложил проклятье. Миша, ты слышишь мой голос? Я стою во мраке, там, где плутает твоя душа. Повернись и иди сквозь тьму, на мой зов. Среди лиц, что будут встречаться на твоем пути, ты узнаешь ту, которая сделала это с тобой.

Ведьма раскинула руки и хлопнула в ладони. Миша открыл глаза. Его взгляд был бессмыслен. Он не видел этой комнаты, не видел света и ведьмы.

– Здесь сотни людей, – шептали сухие губы, – их тысячи. Они отворачиваются от меня.

– Не бойся их, это призраки. Смотри вперед, ищи ее лицо.

– Мне трудно. Здесь темно. Я боюсь.

– Никто тебя не обидит, доверься мне. В темноте лишь тени лиц. Живых там нет. Призраки зовут тебя за собой, но ты не верь им. Иначе не вернешься в мир живых.

– Там девушка. Я вижу ее. Она стоит ко мне спиной. Белое платье до пола. Длинные волосы, развивающиеся на ветру. Мне знаком ее аромат, пахнет фиалками.

– Кто она? Имя!

– Она не оборачивается. Я бегу за ней, она уходит.

– Имя!

– Я спотыкаюсь и хватаю ее за платье. Она падает вместе со мной. Боже мой! Нет, не может быть.

– Скажи мне ее имя!

– Ее глаза чернее ночи, она смеется мне в лицо. Ненавидит и презирает. Я узнал ее, это Белка. Прости меня, пожалуйста. Прости, умоляю…

– Держи связь, – кричала на него ведьма, – не отпускай ее.

Но все было бесполезно. Измученный видениями, парень впал в беспамятство. На лбу испарина, глаза закрыты. В комнате послышалось его тяжелое дыхание.

– Он сказал Белка. Уже неплохо. Позови Нину, я узнаю у нее, кто это такая.

Когда Нина вошла в комнату, Катерина уже распахнула настежь окна и впустила свежий воздух.

– Нина, вам известно, кто такая Белка?

Старуха подошла к краю постели и задумчиво посмотрела на спящего внука. Ее морщинистое лицо не выражало никаких эмоций. Однако через минуту ее прозрачные глаза заблестели от нахлынувших воспоминаний.

– Белкой зовут девочку, что училась в школе вместе с Мишей. Они одноклассники. Такая маленькая и хрупкая. Кажется, ее настоящее имя Ирина Белкина. А что, это может нам помочь?

– Еще как! Если вас не затруднит, напишите мне ее телефоны и ее знакомых. Я должна связаться с этой девочкой как можно скорей.

– Да, но сейчас глубокая ночь. Ее домашние, наверное, уже спят.

– Пусть вас это не беспокоит. Для нас сейчас важней жизнь вашего внука.

– Вы правы, я сейчас, минутку.

Едва за старухой закрылась дверь, Катерина подошла к изголовью кровати. Ловким движением вынула из кармана аленький флакон.

– Мила иди сюда, помоги.

– Что это?

– Немного обезболивающего, чтобы облегчить боль.

– Да, но я думала, ты принесла снадобье, что может ему помочь.

– Так и есть, лекарство облегчит боль и даст ему немного отдохнуть. За это время мы разыщем ту самую Белку, что наслала на него это проклятье. Держи его голову, вот так.

Катерина со знанием дела разомкнула сухие губы умирающего парня и влила немного опиума. На ее красивом лице застыла грусть. Ей было безумно жаль мальчика.

Мила обмакнула уголки его губ салфеткой и отошла от кровати.

– Я думала, что земля с кладбища может как-то помочь.

– Нет, земля мне нужна, но не для этого случая, – она с некоторой иронией в голосе продолжила, – Неужели ты подумала, что землю можно есть?

– Нет, но…

– Земля с кладбища понадобится для наложения поклада. Но об этом после.

В дверь тихонько постучали. Это была Нина. Она несколько растеряно вошла в комнату и протянула листок бумаги:

– Крайт, возьмите. Здесь все номера и адреса знакомых. Но главное, я нашла домашний номер матери Белкиных.

Ведьма взяла листок и быстро пробежала глазами по тексту.

– Хорошо, мы выезжаем немедленно. Думаю, что через пару часов мы вернемся снова.

Девушки тихо вышли за дверь. Только когда они обе сели в машину, Катерина вдруг спросила:

– Я помню, ты очень хорошая целительница. К тому же, студентка медицинского университета. Скажи, что ты почувствовала, глядя на мальчика?

Мила растерянно повернулась в кресле. Она не ожидала такого вопроса, но готова была на него ответить.

– Дело совсем плохо. Отеки внутренних органов, нарушение обмена веществ, разложение кожного покрова и нервное истощение на уровне умопомешательства. Такого я никогда не видела. Неужели так работает проклятье?

– К сожалению, да. Чтобы спасти мальчика, я должна знать, какое именно проклятье. Об этом я узнаю от того, кто его наложил.

В дороге Катерина набрала номер Белкиных. Родители были дома, однако их дочь была с друзьями на дискотеке. Она спросила домашний адрес и бросила трубку.

– Что ж, придется ее подождать.

На часах было начало третьего ночи, когда черный пикап остановился у серой пятиэтажки в спальном районе города. Одинокий фонарь освещал улицу. Пустые лавочки у подъезда и вереница припаркованных автомобилей.

Чтобы не уснуть, Мила сделала радио погромче. Ужасно хотелось спать. Она не привыкла к такому ритму жизни в отличие от ее новой подруги.

Катерина откинулась в кресле. Она, не отрываясь, смотрела на унылый подъезд. Казалось, прошла вечность, прежде чем к дому подъехало желтое такси.

– Кажется, это она.

Ирина рассчиталась с водителем, и уже было собралась войти в подъезд, как дорогу перегородили неизвестные девицы.

– Вы Ирина Белкина?

– Да, я, – девушка растерянно переводила глаза с одной девицы на другую, – Я не понимаю, что вам от меня нужно в такой поздний час.

– Вам не стоит нас бояться, – черные глаза Катерины смотрели на нее в упор, – вам знаком Миша Снигирев?

Ирина отступила на шаг. В глазах появилась паника. Она заметно занервничала, отчего потянулась к сумке в поисках ключей от подъезда.

– Я не желаю с вами это обсуждать. Оставьте меня в покое. Уходите.

– Он умирает, – голос ведьмы звучал как приговор, – в этом ведь ваша вина, не так ли?

– Я вам уже сказала, что не намерена это обсуждать.

Девушка оттолкнула Катерину и шагнула к подъезду. Ее руки заметно тряслись. Она выронила ключи на каменный пол. Тихо выругалась, однако быстро их подняла.

– Вы должны нам сказать только одно, – не отступала ведьма, – это вы его прокляли? За что?

– А вы у него об этом спросите. Он все знает, – девушка схватила дверную ручку, – держу пари, он уже и вам все растрепал, только не пойму, что за спектакль вы тут устроили. Вы сказали, он умирает. Так ему и надо.

– Но кто наложил проклятье? Вы должны нам это сказать.

– Ничего я вам не должна, – она поднесла ключ-таблетку к замку, и дверь открылась, – всего наилучшего.

Дверь с грохотом за ней захлопнулась.

– Черт! Надо было ее держать за руки, тогда она точно от меня не отвертелась.

Катерина злилась на себя и свою непредусмотрительность. Девушка была напугана, а значит, Миша действительно виноват перед ней. Знать бы, в чем именно.

– Пойдем, я отвезу тебя домой. Сегодня мы ничего не сможем уже сделать.

Ведьма развернулась на каблуках и направилась к машине. Мила в последний раз посмотрела на закрытую дверь подъезда. Возможно, им удастся договориться с девушкой завтра.

На следующий день Мила проснулась от протяжного звонка. Прищурив глаз, она мельком взглянула на свой мобильник. Звонил неизвестный номер:

– Алло!

– Людмила, добрый день, это Олег Сотников. Узнали?

– Да, здравствуйте, Олег. Который час?

– Начало второго. Я звоню уточнить, что у вашего брата общего с клубом «Черная заводь»?

– Понятия не имею. У вас появились зацепки? Удалось что-то выяснить, – девушка мгновенно проснулась и села на подушки.

– К сожалению, ничего конкретного. Мы работаем. Спасибо за информацию, я перезвоню, как что-то выясню. Доброго дня.

Он отключился. Мила откинула прядь волос с лица и посмотрела на плотные шторы. Сквозь тонкую щель светил яркий луч солнца.

На кровать залез Чертенок. Он неуклюже пробежал по одеялу, иногда проваливаясь в пустоты пуха маленькими лапками. Мила с нежностью погладила его за ушком. Котенок прикрыл глаза и тихонько замурлыкал.

– Ты прав, я должна вставать, но мне так неохота. Если ты позволишь, я еще немного поваляюсь.

Котенок лег на подушку. Лизнул переднюю лапку, зевнул и свернулся в клубок. В квартире было тихо. За окном слышался стук трамвайных колес.

Мила взяла с тумбочки потертый дневник незнакомки и, пролистав страницы, погрузилась в чтение.

05 апреля У меня второй день отличное настроение. После моего дня рождения все пошло по-другому. Эта дурочка Маринка попала как кур во щи. После праздника Стас привел ее пьяной и полуголой в родительский дом. Мало того, что явилась в таком виде, так еще не одна пришла, а с взрослым парнем. Отец на пороге едва не оттаскал свою нерадивую дочь за волосы. Срам-то какой!Знаю точно, что влетело ей по первое число. Еще от матери крепко досталось. От криков и рева бедняжки даже соседи сбежались.Наутро вся деревня знала о произошедшем во всех красках. Большинство решило, что Маринка любовница Стаса. Кто-то назвал ее гулящей. Наконец-то этой дурочке попало. Таких как она так и надо учить.В отличие от нее, у меня все складывается просто замечательно. Все мои подружки и одноклассницы знают, что я общаюсь со старшеклассниками. Когда иду по школьному коридору, со мной все здороваются. Еще бы! В нашей деревне важно быть в центре событий.В раздевалке встретила Диму. Он подмигнул мне, и все это видели. Все девчонки из старших классов стали разговаривать со мной, активно интересуясь, как это у меня получилось закадрить такого парня.На все вопросы я лишь кивала и пожимала плечами. Как говорится, никаких комментариев.На уроке я получила записку. Один из мальчишек предлагал дружить. Сделала ему одолжение, принимая дружбу. Что ж, теперь поклонников стало больше. Я непременно этим воспользуюсь, будьте уверены.После уроков пошла в спортзал. В это время там проходила тренировка у старшеклассников. Что и говорить, я хотела увидеть его. Юру.В спортзале играла музыка. Тренер беседовала с девчонками у окна. Парни бегали с мячом. Юра стоял в углу и тихо беседовал со своей одноклассницей. Яркая брюнетка с пышными формами и полной грудью. Судя по всему, разговор был для них обоих не из самых приятных. Оба разговаривали сквозь зубы.Я не придала этому никакого значения. Села на скамью и стала дожидаться конца тренировки.Мне было хорошо все видно, но не слышно, о чем именно беседовал мой Юра с этой девицей. Но одно я поняла точно, она его раздражает. Неожиданно он увидел меня. На лице расплылась улыбка. Он так и не закончил разговор. Просто взял и пошел ко мне, оставив свою собеседницу в растерянности.– Привет! Давно здесь?Он был так красив в этот момент. У меня дух захватило от нахлынувших эмоций. Я смотрела в его глаза с замиранием сердца. Наверное, если бы он сейчас предложил мне выпить яд, я, не задумываясь, сделала бы это.– Только пришла, – наконец ответила ему и поднялась со скамьи, – сегодня в клубе будут Терминатор показывать. Пойдешь со мной?– С удовольствием.Он демонстративно приобнял меня за плечи и прижал к себе. У меня цветы внутри расцвели. Душа запела от счастья.Та девица, что с ним разговаривала, только плечами пожала, глядя на нас. Мне было все равно. Юра теперь мой, только мой.Вечером Юра зашел ко мне домой. Вместе мы пошли в клуб. Идти было не так далеко, но я замерзла. Руки закоченели:– Ты вся дрожишь, дай согрею.Он обнял меня на безлюдной дороге. Стало тепло. Стараясь не дышать, я медленно подняла голову и посмотрела ему в глаза. Его губы растянулись в улыбке.– Мне ужасно хочется тебя поцеловать.Я хохотнула. Эти ощущения для меня были новыми. Никогда так не влюблялась. Все, что он мне говорил, воспринимала как счастье. Я никогда не целовалась, но мне так хотелось.Он улыбнулся. Я не могла на него насмотреться. Эти глаза и эти губы. Погладил меня по щеке и нежно поцеловал. Это было именно то, о чем я так мечтала. Голова пошла кругом.Странно, но магия здесь не понадобилась.Весь вечер мы сидели на заднем ряду и целовались. Он учил меня всем премудростям, и я была хорошей ученицей. Иногда громко смеялась. На нас все оборачивались и шипели. Видите ли, мы шумим. Нам было все равно. Мы наслаждались этими неумелыми поцелуями.

Мила отложила дневник в сторону. Кем бы ни была хозяйка этого дневника, но она была ей неприятна. Временами даже отталкивающей, хотя очень интересной личностью. Мила проголодалась и хотела горячего кофе с плюшками. Сползла с постели и накинула махровый халат. Кровать решила не заправлять. Пусть Чертенок еще поспит.На кухне было душно. Мила на ходу включила чайник и подошла к окну. Во дворе жизнь кипела. Дети играли в песочнице, старушки грелись на лавочках, а по тротуарам гуляли мамаши с колясками.Она распахнула форточку и взглянула на часы. Два часа дня. Она никогда так поздно не вставала. Наверное, это от усталости и новых впечатлений.Утренний кофе, который по привычке варила в турке, плюшки, твердый сыр, масло и джем.В голову пришла неожиданная мысль. Что, если ей самой приготовить порошок «послушного раба». Может быть, он будет работать и у нее. Кто знает, может и он ей на что-то сгодится. Быстро отложила приготовленный бутерброд и поднялась.Дневник лежал на прикроватной тумбочке. Она на ходу пролистала несколько страниц. Нужный рецепт нашла сразу. Порошок можно было приготовить за один час. Все казалось простым. Святая вода, щепотка корицы, сухие листья укропа, кукурузный крахмал и глоцин. Глоцин самый редкий ингредиент. В аптеке он не продается, и не потому, что редкий, а потому, что это яд. Яд черной белены, что вызывает видения.Мила хранила у себя в маленьком сундучке наравне с лечебными травами пузырек с глоцином. Эту траву ей подарила одна из благодарных старушек, которой она помогла при мигрени.«Возьмите все ингредиенты и смешайте в ступке. Растолките и придайте вид муки. Затем высыпьте полученную массу на раскаленную сковороду. Быстро размешайте и остудите».Колдуя у себя на кухне, Мила тихонько напевала песенку. Готовить магический порошок ей показалось увлекательным и забавным занятием.Когда порошок был готов, она всыпала его в полотняный мешочек. Завязала тесемки и бросила в сумочку, которую всегда носила с собой.На кухне стоял терпкий запах приготовленного порошка. Мила закрыла дневник и села за стол. Наслаждаясь завтраком, она услышала звон мобильника.Звонила Катерина.– Привет! Проснулась?– Да, вот сижу, обедаю.– Минут через двадцать я заеду за тобой.Спустя полчаса черный пикап притормозил у подъезда. Мила распахнула дверцу и села в авто.Катерина была вся в черном: черные очки, черная водолазка и джинсы. В ушах серебряные серьги колечком, на груди цепочка с каплевидным топазом.– Дело дрянь! Утром у мальчика снова были мощные галлюцинации. Ему привиделось, что из живота выползают белые черви. От страха он стал тыкать в них ложкой, что лежала на тумбочке среди лекарств. Весь живот в гематомах и кровоподтеках. Даже представить боюсь, что было бы, окажись там нож или вилка. Он сам себя убивает.– Какие мысли?– Разыскать эту Белкину и выбить с нее признание.Черный пикап медленно покатил в сторону района Синих Камней. Этим ясным днем на дорогах было больше машин, чем обычно. Несколько раз подруги попадали в пробки.– Белкина вчера сказала, что Миша все знает. Тебе удалось с ним поговорить?– К сожалению, когда я приехала к ним в дом, он уже спал. Врач выявил на его теле более двадцати кровоподтеков. Местами кожа была порвана и кровоточила. Трудно представить, что он мог сделать еще с собой. Нина дала ему снотворное. Больше ждать нет времени. Мы должны знать, что же с ним произошло, уже сегодня.Мила отвернулась к окну. Мимо проезжали машины. На тротуарах горели разноцветные вывески. Пестрела реклама.За последние дни ее жизнь резко изменилась. Круговорот событий, который нарушил привычный ход вещей. Неделю назад она точно знала, кто она и что ждет впереди. Сегодня и сейчас она была в растерянности. Брат исчез. Его поиски были безуспешными. Она сама ехала в чужой машине с новой знакомой. Такой же странной, как и она сама.Катерина остановила машину у знакомого подъезда. На деревянных лавочках сплетничали старушки.– Пойдем, спросим у них, может они что знают.Катерина вышла из машины.– Добрый день. Я одна из лучших подруг Белки. Мы с ней вместе учились в школе моделей. Не подскажите, она дома?После того, как старушки оглядели незнакомку, одна из них уверенно поинтересовалась:– А с какой улицы вы?– Какое это имеет значение? Я живу в этом городе. Ирина меня знает.Старушки тихо зашептались меж собой. Судя по всему, принимали совместное решение. Когда дискуссия была окончена, Катерина услышала их ответ:– Понимаете в чем дело, мы видим вас впервые и не знаем, обманываете нас или нет. Одну ее подружку-модель знаем понаслышке. Так вот, она живет на Ботанике, а точнее, на Крестинского. Вы очень похожи по описанию. Иришка нам рассказывала про вас.– Я слушаю, – Катерине не терпелось узнать суть.– Значится так, – старушка кивнула остальным, требуя поддержки, – Белкиных сейчас нет дома. Родители уехали на дачу.Катерина разочарованно вздохнула. Кивнула головой в знак прощания и, уже было собралась уходить, как вторая бабулька выкрикнула:– Ирина в соседнем доме. Такой трехэтажный, с росписями на углу.– Точно. Там кафе «Матрешка», идите туда. Белкина там с подружкой кофе пьет.– Спасибо, бабушки. Вы мне очень помогли.Старушки кивнули в ответ. Катерина подмигнула Миле и шагнула на тротуар.– Нам еще повезло, что она в городе. Боже дай мне сил не вытряхнуть из нее душу. Зла не хватает.Девушки прошли сквозь двор. Кафе «Матрешка» действительно находилось на углу. Трехэтажное здание с росписями граффити.Внутри кафе было прохладно. Пахло булочками и кофе. Тихо играла музыка. В глубине зала – приглушенный свет.Из-за барной стойки вышел молоденький официант. На бейджике было указано имя Денис.– Добрый день. Хотите занять столик у окна или предпочитаете центр?– Денис, мы пришли к подругам. Две девушки-школьницы. Ты, наверное, знаешь, где их столик.На лице официанта мелькнуло легкое недоумение, но он быстро взял себя в руки:– Здесь много школьниц.– Да брось, зал почти пуст. Неужели не запомнил двух девчонок?Денис оглянулся на пустые места. Мягкие диваны с подушками, низенькие столики с салфетками.– Ах, да! Вероятно, вы имели в виду не двух, а трех подружек. Третья подошла совсем недавно.На лице у Катерины читалось явное облегчение. Мила тихо прошептала:– Катерина, ты иди пока к девушкам, а я в уборную.Она молча проследовала за официантом вглубь кафе. Белка с подружками занимали столик в самом углу у окна.Незнакомая молоденькая блондинка с длинными волосами самозабвенно пудрила носик. Вторая – подружка с короткой стрижкой – размешивала сахар в чашке чая. Ирина сидела у окна и задумчиво поглаживала кончиками пальцев чашечку кофе.– Не помешаю?На голос Катерины девушки подняли головы. Блондинка указала на свободное место рядом с собой и вопросительно покосилась на подруг:– Вы к кому-то из нас?– Мы знакомы? – брюнетка скривила губы.– Это навряд ли.Катерина села за стол. Без лишних церемоний закинула нога на ногу и кивнула все тому же официанту:– Любезнейший, бокал апельсинового сока.Денис расплылся широкой улыбкой и бросился выполнять заказ. Карие глаза незнакомки буквально впились в лицо побледневшей Ирины.– Ну, здравствуй Белка. Как видишь, от меня не так-то просто отделаться.Девушка потупила взор. По лицу было видно, ей хотелось поскорей сбежать отсюда.– Ничем не могу вам помочь.– Да ладно! Не будь дурой.Ирина подняла покрасневшие глаза. Эта встреча и разговор странным образом ее расстроили. Казалось еще чуть-чуть, и она прямо здесь заплачет.– Скажи мне только, за что, и я отстану от тебя, – Катерина склонилась над столом и заглянула ей в глаза, – мне нужно знать причину.Подружки недоуменно переглядывались меж собой. Блондинка убрала зеркальце в сумочку и развернулась всем корпусом к незнакомке. Судя по ее настрою, она была готова к скандалу.– Зачем вы доводите нашу подругу до слез? Не видите, что ей плохо? Она же вам ясно сказала, что не может вам помочь. Или вы глухая?Ответом послужил ледяной взгляд, от которого по всему телу поползли мурашки. Девушка никогда не видела, чтобы женщина могла так смотреть.Блондинка вжалась в диван от накатившего страха. Не могла произнести ни слова, так парализовало. Казалось, невидимые руки сжимают ей горло. Перед глазами все помутнело. Еще чуть-чуть, и она потеряет сознание.За спиной зашуршал официант. Катерина отвернулась. Блондинка пришла в себя и закрыла глаза. Стало легче дышать.– Ваш заказ, – Денис поставил перед Катериной бокал сока, – а это вам, милые девушки, презент от нашего кафе.Он тут же расставил маленькие воздушные пирожные перед тремя подружками.– Угощайтесь и заходите к нам почаще.С этими словами он одарил всех дежурной улыбкой. Едва он отошел от столика, все три девицы молча придвинули к себе крошечные тарелочки. Каждая боялась заглянуть в глаза незнакомки.Катерина спокойно откинулась на спинку дивана, наблюдая за каждым движением Белки. Маленькая и такая худенькая. Совершенно беззащитный ребенок. Но ведь это не так.Этому беззащитному ребенку удалось наслать такое проклятье, которое не всякой ведьме под силу.Может быть, у нее есть учитель? Скажем, родная бабушка или дальняя родственница. Женщина, обладающая древними знаниями высшей магии. Большая редкость для наших дней.Катерина задумчиво погладила подбородок. А что, если проклятье было наложено не этой пигалицей? Что, если она только заказчица? Что, если это сделал кто-то другой? Черт!Эти вопросы роем закружились в голове. Ведь если это так, тогда все намного хуже, чем она себе представляла. Придется искать ведьму и работать с ней, а это время. Драгоценные часы, которые могут стоить жизни несчастному парню.К столику подошла Мила. Девушка всем вежливо улыбнулась и посмотрела на Катерину.– Пирожные давно принесли?Ведьма вопросительно вскинула тонкую бровь.– Пять минут назад. Тебе это зачем знать?– Да так!Мила хитро улыбнулась и посмотрела на подавленных девочек. В тарелке каждой от пирожных не осталось и крошки. Значит, порошок должен был уже начать действовать. Замечательно.– Милые девушки, – она улыбалась каждой из них, – тут такое дело. Нам нужно поговорить с Ириной. Разговор будет очень утомительным для вас, поэтому я предлагаю вам покинуть кафе.Катерина перевела свой взгляд на девиц. К ее величайшему удивлению они схватили свои сумки и, не глядя на Белку, рысью выбежали из-за стола.– Всего доброго, девочки, – пропела Катерина им вслед, – слушайтесь маму с папой.Мила села рядом с подавленной Ириной. Девочка отодвинула тарелку и заглянула ей в глаза:– Мне нечего вам сказать. Вы напрасно тратите свое время.– Я знаю, что ты расстроена и подавлена, – Мила взяла ее за руку, – но ты должна нам все рассказать.Катерина лишь усмехнулась и придвинула к себе бокал с соком.– Напоминает сцену с плохим и хорошим полицейским.Девушка посмотрела на Милу. В ее взгляде читалось легкое недоумение и облегчение. Вероятно, порошок начинал на нее действовать. Не теряя времени, Мила приступила к расспросу:– Это ты прокляла Мишу?– Да. Это сделала я, – ее голос сошел до шепота.Девушки переглянулись. Их догадка подтвердилась. Катерина вдруг спросила:– Проклятье очень древнее и очень редкое. Нужны знания, чтобы его наложить. Откуда ты о нем знаешь? Из книг?– Нет. Еще в детстве моя прабабушка рассказывала сказку про ведьм. Две сестры жили в дремучем лесу. Два домика у дороги. Проклятье было изложено в ней. В этой сказке.

Ее руки заметно тряслись. Губы побледнели. Глаза наполнились слезами. Воспоминания угнетающе действовали на ее состояние.

– Одна сестра была хорошая, а другая – злая. Хорошая лечила, спасала людей, снадобья лечебные готовила, снимала порчу и сглаз. Ее сестра, злая ведьма, была очень жестокой. У ее домика не росла трава, не щебетали птицы, не порхали бабочки. Люди обходили ее дом стороной. Сестры любили друг друга, но разной любовью. Добрая – помогала по хозяйству, пекла хлеб, шила подушки. Злая ее безумно ревновала – отгоняла мужиков, что на нее засматривались, насылала порчу. Так жили, пока в один из прекрасных дней к ним не зашел добрый молодец. Расседлал коня и постучал в калитку.

– Есть кто дома?

На его голос из окна выглянула добрая сестра.

– Здравствуй, добрый молодец!

– И тебе доброго дня, красавица, – мужчина вытянул шею, чтоб получше рассмотреть, уж больно девка красивая была, – чарку водицы не принесешь?

– От чего ж не принести? Принесу.

И она вышла из дома. Зачерпнула водицы из ведра, что у колодца наполненное стояло. Глядя на молодца, покраснела вся.

– Как звать?

– Марфой.

– Уж сколько бродил по белому свету, а такой красавицы не видал. Одна иль замужем?

– Одинока живу. Только сестра Матрена через дорогу от меня. Вон ее оконце.

Мужчина даже не обернулся. Уж больно Марфа хорошая оказалась. Приветливая и ласковая. Он, не долго думая, предложил ей вместе свадьбу сыграть. Она и согласилась.

Прознала про это Матрена, черная ведьма. Разозлилась на сестру, на ее счастье. Уж больно не хотелось ей, чтобы сестру забрал незнакомец и увез в дальние края.

Закрылась ведьма у себя в доме. Из заветного места вынула старую книгу, что ей родная мать передала по наследству. Книга та была рукописная. Обложка из коры дерева. Страницы желтые, потрепанные.

Разожгла она в большой комнате черные свечи. Очертила круг и стала шить тряпичного человечка. Голова большая, как арбуз, с глазами из пуговиц, нос из картошки. Когда закончила, набила тряпичного человечка опилками и поставила в центр круга.

Три дня и три ночи ведьма читала молитвы дьяволу. Человечек ожил и стал шевелиться. В той Книге были даны указания, четкие слова, которые Ведьма произнесла вслух. Едва она закончила шептать заклятье, человечек в тот же миг вышел из круга.

Матрена сидела дома, с зашторенными окнами, и читала заветные слова. В это время человечек вышел из дома и направился в соседний дом, где Марфа с мужем жила.

Обошел вокруг забора и вошел в калитку. От громкого шороха мужчина проснулся. Распахнул дверь и вышел на крыльцо. Тряпичный человек стоял на самой верхней ступеньке и смотрел на него в упор.

От неожиданности мужчина застыл на месте. Человечек протянул к нему тряпичную руку и вырвал клок волос. Тогда было принято носить длинные локоны. Так вот, выдрал волосы и пошел обратно к дому черной ведьмы.

Спустя три дня мужчина сгнил заживо. Никто не смог ему помочь, даже Марфа, его жена. У него отсохли ноги, затем руки, а на третий день он сам высох до костей. После похорон черная ведьма вынесла урну с прахом сожженного человека и похоронила у забора сестры.

Катерина осушила бокал и со стуком поставила его на стол. Черные глаза ни на минуту не отрывались от бледного лица Ирины.

– Твоя сказка про ведьм замечательная, но для меня абсолютно неинтересная. Я хочу знать о проклятье, что ты наложила своими рученьками. Такая ангельская улыбка и такое жестокое сердце. По твоей вине мальчик гниет заживо. Умирает с каждым новым вздохом. И ты тому причина. Смотри мне в глаза, когда я с тобой разговариваю.

– Тише, – Мила взяла девочку за подбородок и повернула к себе лицом, – она и так нам все расскажет. Верно?

Глаза бедняжки были наполнены слезами. Она вся дрожала. Эти двое ее контролировали. Держали власть над ней. Все проходило как в тумане. Ее тело трепетало от страха, а разум реагировал на голос рыжей незнакомки.

Ирина шумно вздохнула и стала говорить:

– Мы с Мишей учились в школе. В начальных классах он мне нравился. Я каждый раз краснела, когда видела его лохматый чуб. Еще я помню клетчатую рубашку и серые джинсы. В них он выглядел намного старше.

Так и сидела на задней парте и смотрела на его спину. Когда стала старше, то повзрослела и забыла о нем. Перестала замечать. Миша, в свою очередь, стал ухаживать за мной. У него самолюбие взыграло.

Он подкидывал мне дурацкие записки. Смеялся надо мной. Дразнил. Я смеялась и отмахивалась. Мои чувства остались далеко позади.

Все случилось, когда мы окончили школу. Тот поздний вечер мне не забыть никогда. Я возвращалась домой из гимназии. Шла вдоль забора, где велась заброшенная стройка.

Миша с друзьями распивали пиво. Я узнала его, но было уже поздно прятаться.

Ирина прикрыла глаза и слезы покатились по щекам. Комок подкатил к горлу прежде, чем она смогла произнести самое страшное.

– Они изнасиловали меня на той самой стройке, на бетонном полу, среди пустых банок из-под пива и окурков. Их не остановили ни мои мольбы, ни слезы. Миша смеялся, подбадривал остальных. У меня до сих пор перед глазами стоит тот заброшенный дом и лица тех подонков.

– И ты решила отомстить, – закончила за нее Катерина ледяным тоном, – одному или всем? Ирина посмотрела в черные глаза ведьмы. По мере того, как она говорила, ее ноздри раздувались от напряжения.

– Нет, я отомстила тому, кто все это затеял. Мише. Эти издевательства и насилие придумал он. Ему отвечать.

– Расскажи о том проклятье, что ты наложила.

– То самое, что в той сказке про двух ведьм. Я сшила тряпочного человечка и наложила заклятье. Ритуал провела в точности, как было сказано. Не упустила ничего. Я так в это верила и так хотела отмщения. Просто молилась, чтобы все получилось. Рада, что это проклятье сработало. Что он, этот подонок, получил по заслугам.

– Это очень жестоко, – прошептала Мила, – я никогда не видела, чтобы проклятье так работало. Ты должна его снять.

– Нет.

– Мальчик умрет.

– Мне все равно. Пусть сдохнет как собака.

На последнем слове девочка соскочила с места и бросилась к выходу. Мила теряла над ней контроль. Вероятно, доза порошка была мала, чтобы растянуть время на этот допрос.

– Пусть уходит, – Катерина махнула рукой, подзывая официанта, – я узнала все, что хотела.

– Как будем действовать дальше?

– Снимать проклятье.

К столику подошел Денис.

– Счет, пожалуйста.

Катерина кивнула и продолжила усталым голосом.

– Мы проведем ритуал сегодня вечером. Ты мне в этом поможешь.

Мила лишь кивнула в ответ.

– Как тебе это удалось?

– Ты про что?

– Ты знаешь, про что, – Катерина лукаво улыбнулась, – заставила ее разговориться.

– Ах, это. Здесь нет никакого секрета, это порошок «послушного раба».

– Не ожидала от тебя. Хотя твои знания нам очень помогли. Я уж надеялась, что придется применить к этой соплячке силу, но ты справилась с ней без капли крови. Браво!

Мила лишь кокетливо пожала плечами. Порошок работал, и это было не менее удивительным, чем признание девушки. Она сама не ожидала, что порошок будет реально работать.

– Я всего лишь подсыпала его в те пирожные, что принес официант.

– Умно сработано.

Катерина, не глядя, бросила на оставленный счет сверху пару банкнот.

– Можно без сдачи, милый!

У официанта глаза возбужденно заблестели. Чаевые были приличные, такого он не ожидал.

– Благодарю, приходите еще!

– Нам пора, – Катерина походкой королевы прошла через весь зал и вышла за дверь.

Мила застала ее, когда та курила на крыльце. Тонкая сигаретка с ароматом кокоса. Впервые минуты ей даже показалось, что Катерина нервничает. Должно быть, переживает за несчастного мальчика.

– У тебя руки дрожат.

Ведьма лишь пожала плечами и стряхнула пепел на землю.

– Откровенно говоря, я дико волнуюсь. Ритуал предстоит очень сложный. Боюсь не справиться, ведь не каждый день мне приходится заниматься этим. Я много слышала об этом проклятье, но не встречалась воочию. Чувствую себя как на экзамене.

– Ты справишься, – Мила сбежала вниз по ступенькам, – идем, у нас мало времени.

В доме, где жил Миша, было темно. Казалось, он вымер. Катерина постучала в дверь, и она тут же открылась. На пороге стояла Нина. Ее лицо было красным от слез. Ни говоря ни слова, она впустила девушек в дом.

– Нина, задерните все шторы и погасите свет.

Женщина кивнула в ответ. Подруги подошли к спальне умирающего Миши. Дверь была открыта. Мальчик тяжело дышал и смотрел в потолок.

Двигаясь словно дикие кошки в темноте, девушки бесшумно подошли к постели. На мальчика было страшно смотреть.

Катерина бросила на пол свой рюкзак. Расстегнула верхний карман и вынула длинные веревки.

– Мила, привяжи его к кровати. Да покрепче.

На красивом лице девушке читалось изумление:

– Ты уверена? Он ведь еле живой. Нет сил, чтобы дышать.

– Я сказала, привязывай, – и она направилась к двери. – Я скоро приду.

Мила тяжело вздохнула. Ей никогда раньше не приходилось кого-то связывать. Осторожно склонившись над кроватью, взяла тонкую руку мальчика – бледная кожа, сквозь которую четко виднелись кости и вены, – обмотала веревкой и привязала к столбику сбоку. Точно так же поступила и с остальными частями тела.

На все ее движения мальчик никак не реагировал. Казалось, он спит с открытыми глазами, и все, что происходило вокруг, никаким образом его не касалось.

За дверью послышался шорох. В комнату вошла Катерина с овчаркой. Собака была на поводке.

В этот миг ведьма выглядела особо зловеще. Черные волосы были распущены. Черная одежда и собака у ног.

– Сидеть.

Животное послушно выполнило ее команду.

– Мила, возьми у меня в рюкзаке черные свечи, тринадцать штук. Расставь их у постели полукругом. А я подготовлю все остальное. Мы должны начать как можно скорее, иначе все будет напрасно, – и она выразительно посмотрела на умирающего мальчика.

На лице промелькнула боль. Но это длилось всего мгновение. Ведьма могла сострадать. Это открытие приятно удивило Милу. При всей своей холодности Катерина обладала даром сочувствия, но отчего-то скрывала это от посторонних глаз.

Черные свечи лежали в боковом кармане рюкзака. Найти их не составляло никакого труда. Мила расставила их в указанном порядке. Чиркнула спичкой и зажгла каждую. В комнате стало светло. Запахло воском и ладаном.

Тем временем, ведьма очертила посреди комнаты магический круг, неизвестные символы внутри и снаружи. Тихий шепот из ее сухих губ звучал несколько зловеще.

Когда закончила, выпрямилась и подозвала к себе пса. Овчарка послушно села в самый центр круга.

– Кажется, все готово, мы можем начинать, – Катерина подошла к подножию кровати, – Мила, встань у изголовья и следи за мальчиком. Если ему станет хуже, ты должна будешь облегчить ему боль силой своего исцеления. Справишься?

– Я постараюсь, – и она потерла руки, концентрируя энергию в ладонях.

Ведьма прикрыла глаза. В комнате стало как-то холодно.

– Духи, придите! Всех вызываю, выкликаю, выговариваю. Услышьте голос черной ведьмы, что взывает к вам.

За ее спиной дверь в комнату распахнулась. Что-то невидимое и огромное ворвалось в комнату и закружило вокруг постели.

Катерина не открывала глаз. Ее шепот становился все сильнее.

– Проклятье черное отступись, отпусти. Не крути и не съедай изнутри. Выйди, и Духи заберут тебя!

Свечи загорелись синим пламенем и стали коптить. Над постелью появилось белое облако. Оно медленно опустилось на тело умирающего мальчика.

Мила отчетливо увидела, как его глаза смотрели на что-то перед своим лицом. От увиденного он стал биться в судорогах. Его лицо исказил ужас.

Тем временем, ведьма продолжила читать. За ее спиной пес пронзительно завыл.

– Черное проклятье, отвяжись, дарю тебе в дар другую плоть. Привяжись, проклятье, ко псу, что сидит за моей спиной.

Белое облако окутало все тело проклятого Миши. Мальчик пытался вырваться. Кричал и бился в истерике. Все было напрасно.

Белые простыни стали желтеть на глазах. Через минуту они вовсе почернели. Жидкая субстанция сходила с иссохшего тела и медленно сползала на пол.

Милу сковал первобытный страх. Все, что происходило в комнате, казалось таким невероятным и фантастичным.

Катерина открыла глаза. Черная субстанция медленно передвигалась вдоль свечей, не попадая в круг.

Собака стала быстро дышать, высунув язык. Черная масса окружила магический круг, капля за каплей пропитывалась внутрь и подступала к мохнатым лапам.

– Мила, что ты стоишь? – ведьма почти кричала на нее, – Ты нужна мальчику. Его силы на исходе. Проклятье отпустило его, но он все еще нуждается в исцелении. Ну же.

Девушка быстро кивнула. Белое облако закружилось изнутри и село на живот мальчика. Он лежал спокойно и не бился в истерике. Его лицо было по-прежнему бледным. На лбу выступили капли пота. Глаза были закрыты.

Мила погладила его по щеке и осторожно опустила ладонь ему на глаза. Тепло из ее тела медленно стало переходить к нему. Постепенно его кожа приобретала розовый оттенок. К нему возвращались силы.

В это время собака громко скулила. Все ее тело было пропитано черной субстанцией. Уши, нос и пасть – все было в ней.

В воздухе резко запахло гнилью. Запах стал стойкий и тяжелый настолько, что глаза защипало.

Овчарка медленно опустилась на лапы и легла на пол. Все ее тело съедала черная жижа. Вскоре ее тихий вой стих.

– Мила, не смотри туда.

Ведьма вскинула руки, благодаря Духов. Белое облако бесшумно облетело вокруг нее и вылетело за дверь. Через секунду она с треском захлопнулась.

Свечи у постели вновь загорелись ярким светом. Стало светлей. Мила отчетливо видела, как на месте, где лежала собака, была лишь небольшая лужица.

Катерина притянула к себе рюкзак. Из него достала мешочек с землей с кладбища. Осторожно развязала тесемки и посыпала землей в центр круга, на лужицу.

Со знанием дела смела все это в газетный листок и убрала в банку.

– Ритуал окончен, а у меня нет сил, даже говорить, – Катерина направилась к двери, – нам пора. Пусть мальчик немного поспит. Ему нужен хороший сон.

Мила отступила от кровати. Направилась к окну, которое тотчас распахнула, и впустила свежий воздух.

В коридоре им встретилась Нина. В этот раз ее было совсем не узнать. Белые, как бумага, волосы торчали во все стороны. Ночная сорочка едва прикрыта халатом. Видимо, пыталась уснуть, но так и не смогла.

– Как он?

– Намного лучше, – не своим голосом прохрипела Катерина, – Утром вызовите врача, пусть он его осмотрит. Мальчику нужен больничный уход и свежий воздух. Я все сделала, как и было обещано. Ваш мальчик спасен.

На морщинистом лице старушки мелькнула радость. Она от волнения прикрыла рот рукой и отвернулась:

– Я сейчас. Пожалуйста, дождитесь меня. Не уходите.

Спустя минуту, она вернулась с белым конвертом в руках.

– Это вам за помощь и спасение моего Мишеньки. Крайт, я очень вам благодарна.

– Всего доброго вашей семье. Надеюсь, моя помощь вам больше не понадобится, – ведьма приняла пухлый конверт и поспешила к выходу.

Черный пикап медленно катился по шоссе. В салоне было тепло и уютно. Играло местное радио.

У дороги мелькнула табличка, и машина свернула в лес. Катерина припарковала пикап у забора заброшенного кладбища.

– Посиди в машине, я сейчас вернусь.

– Ты решила взять еще земли?

– Нет, – ведьма схватила с заднего сидения свой рюкзак, – я должна закончить обряд.

Громко захлопнула дверь и направилась к калитке у дерева. Свет фар освещал ее стройную фигурку. Катерина вошла на территорию кладбища и остановилась.

Села на корточки и достала совок. Выкопала маленькую ямку, в которую высыпала содержимое той самой банки. Прочитала короткую молитву и засыпала землей.

Обратно шла намного уверенней.

– Все. Можем забыть про этот случай. Считай, что не было ничего.

Катерина села в машину и нажала на педаль газа. Через минуту они вернулись на пустынное шоссе.

– Отвезешь меня домой, я ужасно устала, – Мила подавила зевок.

– Ты решила завалиться спать? Брось. Выспишься на том свете.

– Ты что-то предлагаешь?

– Развлечься и отпраздновать наш гонорар. Скажем, есть одно место на окраине города. Там очень мило и весело.

– Там большая тусовка?

– Совсем нет.

Место находилось в районе Краснолесья. Невысокие кирпичные домишки вдоль дороги. Перед воротами каждого дома дорогие авто. Каменные ограды, оплетенные вьюном и клематисами.

Черный пикап свернул в узенький проулок и остановился. Катерина вышла из машины и направилась к двухэтажному дому. Низкая крыша, под которой скрывались маленькие оконца.

Во дворе было светло. Ночные фонарики-колышки горели посреди газона. Беседка в тени высоких сосен. Тут же площадка с мангалом и каменной печью. Горка из маленьких дровишек вдоль забора.

Девушки подошли к массивной двери, и Катерина потянула за круглую ручку.

Внутри было прохладно и пахло ванилью. Где-то в глубине дома играла тихая музыка, и слышался женский смех.

Грубо обработанный деревянный пол. Бревенчатые стены с чучелами животных. Под потолком – кованая люстра с лампой в виде цветка.

– Не бойся, детка! Здесь все свои, – при этих словах черные глаза Катерины игриво заблестели, – Нам сюда.

Они свернули направо. Прошли сквозь узкий извилистый коридор, где почти не было света. Шкуры животных под ногами заглушали их шаги. Запах ванили разбавлял терпкий запах дорогих сигар.

Комната, перед которой они оказались, была просторной и мрачной. Вдоль стен горели свечи в стаканах. По краям – мягкие диваны, на которых сидели женщины и мужчины. Круглый стол с зажженными ароматными палочками посередине.

Склонившись друг к другу, молодые люди тихо о чем-то шептались. Никто так и не заметил новеньких.

– Я намерена посвятить себя этой ночи, – Катерина оставила подругу в дверях и направилась к диванам.

При появлении ведьмы многие приветственно закивали головами. Парень с длинной челкой и подкрашенными глазами подозвал ее к себе и предложил коктейль.

Красивое лицо Катерины озарила расслабленная улыбка. Она погладила его по плечу и поцеловала в губы.

Такого Мила не ожидала увидеть. Даже растерялась немного. Отступила на шаг и обняла себя за плечи.

Эти люди и место показались ей чужими. Словно белая ворона, что попала в логово летучих мышей.

Сбитая с толку, она вернулась назад в безлюдный коридор. Прошла немного вперед и оказалась перед широкими стеклянными дверями. За ними звучала ритмичная музыка.

Решив, что ничего не потеряет, если заглянет внутрь, Мила толкнула дверь. Внутри было много разношерстного народа. Гламурные девицы, рэперы, мачо и мужчины в пиджаках.

Стеклянные столики, кресла из белой кожи, угловой бар и мини-сцена для танцев у витражных окон.

Здесь можно было легко затеряться в толпе. Мила прикрыла за собой дверь и вошла в зал. Немного веселья ей не повредит.

Стараясь никого не задевать, она осторожно подошла к бару. За спиной бармена стояли бутылки со спиртным. В углу – холодильник с прозрачной дверцей, внутри – холодное пиво и кола в банках.

На высоких стульях сидели девушки с модельной внешностью. Они щебетали меж собой, искоса поглядывая на столики в углу.

– Разрешите, я сделаю заказ, – но голос Милы никто не услышал.

Пришлось обходить с другой стороны. Бармен ее наконец-то заметил.

– Привет. Твое лицо мне не знакомо. Новичок здесь? Что предпочитаешь?

Мила кивнула:

– Колу со льдом?

– Может капнуть немного бренди?

– Не стоит, – ей приходилось кричать, чтобы перебить музыку, – только колу со льдом. Спасибо.

Бармен мастерством фокусника метнул вверх пустым бокалом, который тут же поймал правой рукой. Левой наполнил его прохладным напитком. Немного льда и трубочка в дополнение.

– Прошу, – он широко улыбнулся, протягивая холодный бокал, – Кола за счет заведения для прекрасной девушки.

– Благодарю.

Несколько глотков с пузырьками приятным холодком разлились по губам. Мила посмотрела на зал поверх бокала.

Яркие огни освещали сцену. Девушки танцевали призывно, томно поглядывая на своих партнеров. Откровенные танцы и медленная музыка. В помещении становилось жарко.

Стоя у бара, Мила видела, как горели глаза мужчин, что сидели в креслах вдоль стен. Словно голодные волки, они ловили каждое движение стройных див.

Мила оглядела весь зал, но свободных мест не было. Она незаметно для остальных покинула зал и направилась дальше по коридору.

Холодная кола привела ее в чувства. Сон исчез, и ей захотелось новых впечатлений этого вечера. Завтра она подольше поспит. Кто знает, когда еще ей удастся побывать в таком месте.

Вход в следующий зал был прикрыт плотной тканью. Мила бесшумно вошла внутрь и огляделась.

Маленькие деревянные столики и стулья с кожаной обивкой у стены слева. Справа – круглый стол, покрытый зеленым сукном, и крупье с колодой пластиковых карт. За его действиями пристально наблюдали мужчины в изысканных дорогих костюмах, не спеша потягивающие коньяк.

– Принимаю ставки, господа!

Наслаждаясь ароматной сигарой, один из мужчин сделал ставку, бросив свою фишку на одну из цифр. Остальные застыли в замешательстве. Игра началась.

Мила выбрала столик в самом углу и отодвинула стул. Здесь было тихо, и потому можно было побыть наедине со своими мыслями.

Она медленно опустилась на стул и поставила свой бокал на край столика. В сумочке нашла маленькое зеркальце, в которое тут же уткнулась.

– Боже мой! Я похожа на пугало.

Вид растрепанных волос и размазанная тушь ее несколько омрачили. Маленькой расческой она провела по медовым локонам, которые тут же откинула назад. Пуховкой убрала остатки туши и припудрила нос. Немного блеска для губ – и она снова была сама собой.

Бросила сумочку на соседний стул и огляделась. Высокий потолок с подсветкой. На входе, по углам, два торшера в виде светящихся колонн из серого камня.

Чего в этом доме только не было. И бильярдная, и массажная, и кальянная. Люди отдыхали везде.

Комнату, где они расстались с Катериной, она нашла в самом конце. Она не сразу узнала ее новую обстановку.

На диванах сидели мужчины и смотрели на обнаженную женщину, что танцевала перед ними на столе.

Мила выбрала свободное место у двери и вытянула ноги. Играла медленная музыка, под которую женщина эротично извивалась. Темные волосы и ровный загар. В пупке блестело крошечное колечко.

Женщина откинула прядь волос и Мила увидела ее лицо. Перед ней танцевала Катерина собственной персоной.

От неожиданности Мила открыла рот. Такого она не ожидала. Черная ведьма в роли прожженной стриптизерши повергла в легкий ступор.

Катерина ее заметила и улыбнулась. Легкими прикосновениями погладила грудь, затем плоский живот и отвернулась.

Мила посмотрела на лица мужчин. Их глаза блестели. Им нравилось то, что они видели. Катерина соблазняла и флиртовала одновременно. То дикая как пантера, то ласковая как кошечка.

Спектакль длился недолго. Музыка сменилась, и Катерина сошла со стола, опираясь на руку одного из мужчин.

Мила поднялась с дивана и направилась к ней. Пару секунд понадобилось на то, чтобы расслышать ее слова:

– Мила, езжай домой. Попроси бармена вызвать такси. Я останусь здесь. Увидимся завтра.

После чего развернулась и ушла в противоположную сторону, обнимая за талию незнакомого мужчину.

24 апреля

Мой дневник. Ты единственный друг, который знает, что за страсти бурлят у меня в душе. Как я счастлива, когда влюблена, и как ненавижу, когда презираю врага.

Этим субботним днем на улице непривычно жарко. В воздухе пахнет распухшими почками деревьев. Где-то вдалеке играет музыка.

Я вышла на балкон и села на плетеный диван. Мягким пледом окутала ноги. Открыла дневник и решила написать о последних днях.

Несколько дней мы с Юрой бродили по дорожкам. Он рассказывал о машинах, как они устроены. Мне безумно интересно.

Смотрю на него и таю. Все нравится в нем: и рост, и улыбка, и глаза. Влюбилась в него по уши.

В один из вечеров заметила, что он как-то странно себя со мной ведет. Проезжает мимо машина, или идет человек, он отскакивает от меня как черт от ладана. У меня в голове кружится мысль, что он меня стесняется. Может быть, боится, ведь я несовершеннолетняя.

Странно все это. Он ведь взрослый. Старше меня. Должен все знать и понимать. Если стесняется меня, наверно есть причина. Не хочу знать, какая именно. Потому что знаю, что будет больно.

Вчера вечером Юра постучал в мою дверь. Открыл отец. Не говоря ни слова, мой любимый развернулся и ушел.

Ночью, когда все спали, я выбралась из дома и пошла в клуб. Мне хотелось с ним поговорить, узнать, почему он ушел. Наверное, он не ожидал, что дверь может открыть кто-то другой. Но ведь я живу с родителями, и это нормально. Кто знает, что у Юры в голове.

Этой ночью в местном клубе было не так много народа. Музыка играла медленная. В баре сидели в основном мужчины. Распивая водку, они играли в карты.

Юра сидел у стены. Волосы взъерошены, рубашка расстегнута, в руках тлеющая сигарета. Я неслышно, как кошка, подкралась сзади и обняла нежно за плечи.

– Елена, – прошептал он блаженным голосом.

В этот миг я застыла на месте как вкопанная. Словно ледяная волна прибоя обрушилась на меня с огромной высоты и с размаху ударила о землю.

– Какая Елена? – запинающимся голосом переспросила я. – У меня другое имя.

Он медленно повернулся и с прищуром посмотрел мне в глаза.

– Ах, это ты.

– Что значит я? Мне казалось, я твоя девушка, и ты любишь меня.

– Так и есть, – ответил он и ласково погладил меня по щеке, – тебе показалось. Я никогда не любил тебя, дурочка.

У меня зачесались руки залепить ему пощечину. Но вместо этого стояла и смотрела на него, как парализованная. В ушах эхом отзывалась фраза «никогда не любил».

– Не любил? – повторила я, – Кто такая эта Елена?

Он лишь печально улыбнулся в ответ. Имя этой девушки пробудило в нем определенные воспоминания, и Юра этого не скрывал.

– Какая разница, кто она. Она – это она.

Всем своим видом он продемонстрировал, что разговор окончен. Взял со стола свои карты и вернулся в игру.

Сама не знаю, как у меня хватила сил не разрыдаться прямо там, на глазах его друзей. Они смотрели на меня и ухмылялись. Мол, глупая малолетка. Так тебе и надо.

Мир перевернулся. Я едва не задохнулась от душивших меня слез. Он никогда не любил меня. Никогда. Просто делал вид. Играл со мной. Изображал любовь. Даже когда целовал, думал об этой Елене. Черт! Какая же идиотка, что поверила ему.

Я в последний раз посмотрела на широкую спину Юры и на несгибаемых ногах вышла из клуба. Ноги едва меня слушались. Главное – не упасть. Не унизиться еще больше.

Слеза медленно скатилась по щеке. Я была раздавлена.

Шла домой, не разбирая дороги. Перед глазами видела его прищуренные глаза. Он никогда не любил меня. Боже, как больно.

Самое ужасное, я влюбилась в него всем сердцем. Ни минуты не могу без мысли о нем. Где-то слышала это противную песенку про несчастную любовь. Разлетелось сердце на осколки, не собрать.

Вот уж не думала, не гадала, что буду страдать от несчастной любви. Даже смешно. Наивная дурочка и обманщик мачо. Совершенно точно не пара.

У него не нашлось в сердце местечка для меня. Все пространство заняла эта Елена. Тварь. Кто она и из какого класса? Если я хочу вернуть его, то должна убрать ее с дороги. Да, да, убрать, пока эта гадина не вгрызлась в него окончательно и бесповоротно.

Маленькое сомнение закралось в мою душу. Почему все это время он гулял только со мной? Рядом с нами не было никакой Елены. Вообще ни одной девочки. Откуда она взялась. Может быть, он любил ее раньше, до того как стал встречаться со мной? Но я быстро отбросила эту противную мысль. Мне и так тяжело, еще эти глупые мысли.

Дома все спали. Я тихонько прошмыгнула в свою комнату. Скинула одежду на пол и забралась под холодное одеяло.

Всю ночь я не сомкнула глаз. То плакала, то продумывала план мести. Первое, что решила, это выяснить, кто же такая эта Елена. Врага надо знать в лицо.

Второе, это попадаться на глаза Юре. Пусть знает, что он для меня единственный человек. Я так просто не сдамся, пусть даже после тех страшных слов, что он мне наговорил.

Ну и третье, я избавлюсь от этой Елены. Уберу с пути, как старое полено. Разрублю на кусочки и сожгу в огне.

После этой сладкой мысли я сама не заметила, как уснула. Месть утешает. Особенно та, которую я приготовила. Они мне все заплатят. За каждую слезинку.

Когда проснулась, то первым делом взяла на кухне ведерко и маленький совок. Мать спросила про обед, но я уже вышла за дверь.

Место, куда я шла, находилось за деревней, на окраине. Заброшенная шахта. Там были отвалы песка, щебня и глины. Мне стоило огромного труда обойти глубокую яму с водой. В земле торчали концы острой арматуры. Несмотря на все препятствия, мне все-таки удалось выйти на место.

Обошла щебень и песок. Моей целью была желтая глина. Я набрала пол ведерка. Оказалось, что она очень тяжелая, но это не остудило мой пыл.

Обратно шла уже не так быстро. Пока родители обедали, я поставила ведро под свою кровать и накрыла его глянцевым журналом.

Теперь я должна была раздобыть церковные свечи и обязательно темно-зеленые. Церковь находилась в другом конце деревни. Судя по времени, там шла служба. Плевать, меня это не останавливает.

Нашла материн платок, нацепила первую попавшуюся юбку и вышла за дверь. Несмотря на то, что я выглядела нелепо, и народ оборачивался мне вслед, я уверенно шла вперед.

Этим днем загорелся чей-то дом. Над деревней стоял смог, а меж деревьев вздымался к небу черный дым. На пожар люди выбегали из своих домов с ведрами воды и песка.

Меня это не останавливало. Чужое горе. У меня свое, и оно здесь, в душе. Я отвернулась и прошла мимо.

Крик и гам стояли даже в стенах церкви. Люди бросились на помощь во время службы. Это было мне только на руку. Я без толкотни пробралась к церковной лавке. Выбрала свечи, немного ладана и святой воды.

Свечи мне понадобятся для свершения предстоящего черного обряда. Ладан и вода – для окропления места, где будет все происходить, и себя самой. Я должна заботиться и о своей душе. Раз Бог всех прощает, он и меня простит. Уверена в этом, потому и не страшусь кары за предстоящие грехи.

Милый дневник, пожелай мне удачи. Этим вечером я должна непременно узнать, кто же эта Елена. Знакомы ли мы? Может быть, это одна из моих мнимых подруг или та, о которой мне ничего не известно.

25 апреля Марина была дома, когда я к ней постучала в дверь. Этим днем она выглядела непривычно хорошо. Волосы убрала в две тугие косы, легкий румянец на щеках и новый сарафан.– Привет, заходи. Сегодня у меня хорошее настроение. Родители уехали в город за покупками и обещали привезти мне Барби, настоящую.– Рада за тебя, – буркнула я и прошла на кухню, – чай есть?– Да, сейчас налью. Что с тобой? Ты какая-то мрачная. Ни разу тебя такой не видела. Беда что ль какая приключилась?– Нет, все в порядке. Депрессия навалила, только и всего. Не обращай внимания.Марина достала из кухонного шкафа две чашки с рисунком. Бросила пакетики и залила кипятком. Пока я размешивала сахар, она села напротив и, не скрывая любопытства, заглянула мне в глаза.– Ну, теперь рассказывай.– Что рассказывать?– Про роман свой со старшеклассником. Вся деревня шумит об этом. Некоторые даже спорят, нет ли меж вами чего.– Глупости люди говорят. Мы любим друг друга. Вот увидишь, я даже замуж за него выйду.– Мать не позволит, ты ж еще маленькая.– А мы подождем и распишемся.– Счастливая ты все-таки, мы с девчонками все тебе завидуем. Такая неземная любовь, как в кино.Вместо ответа я уткнулась в чашку с чаем. Внешне демонстрировала спокойствие удава, а внутри все кипело. С этим нужно было что-то делать, чтоб не выдать себя.Откинувшись на спинку стула, я равнодушно посмотрела в окно.– Маришка, ты случайно не знаешь, среди старшеклассников есть девушка по имени Елена?– Да, их две. Первая та, что тощая блондиночка. Она еще в короткой юбке ходит на каблуках. Вспомнила?– Да, помню ее. А вторая?– Вторая – полненькая. У нее кудрявые черные волосы, она красится как клоун, всегда очень ярко. Алая помада на губах и розовые румяна на пухлых скулах.– Да, я знаю ее.В голове все встало на свои места. Я поняла, кто из этих Прекрасных Елен та, что нужна мне.Тогда, в спортзале, Юра спорил именно с Еленой, кучерявой брюнеткой. Это она, я уверенна. Я должна с ней встретиться и как можно скорей.– Ты о чем задумалась?– Да так, о своем. Не обращай внимания.Мы еще долго болтали о всякой ерунде. Потом я встала и вышла за дверь. Ноги сами собой несли меня к дому разлучницы.Обошла все дома, свернула с дороги на тропинку и оказалась перед одноэтажным деревянным коттеджем. Неслышно вошла в калитку и направилась к крыльцу.Елена сидела на ступеньках со своей подружкой и курила сигаретку. Словно во сне, не говоря ни слова, я подошла к ней и выдрала клок черных волос. Елена была в шоке. Ничего подобного она не ожидала, а потому завопила как умалишенная.Я развернулась и пошла восвояси. Подружка кричала мне в след:– Ее надо догнать и волосы забрать. Не к добру это!Но я уже скрылась из вида в темноте. Намотала волосы на палец и убрала их в карман. Так надежней.Руки тряслись от предвкушения. Этой ночью, после свершения обряда, я избавлюсь от соперницы, и Юра снова будет моим. Навсегда. Только мой!На балконе в своей комнате зашторила все окна. Очертила мелом магический круг. Разожгла церковные свечи и расставила в виде пятиконечной звезды.Встала босиком в самый центр и стала лепить из глины маленькую куколку. Голова, ручки, ножки и животик. Когда она была готова, вынула из кармана вырванные волосы и осторожно воткнула в голову.Все было готово. Раскачиваясь как болванчик, я прошептала долгую молитву, взывая к темным силам. От этих тихих слов вокруг все стихло. Воздух загустел.Без жалости и лишнего сожаления я начала поджаривать куклу в пламени черной свечи. Ее длинные волосы стали быстро скручиваться завитками и падать на пол. Через минуту куколка была абсолютно лысой как в начале ритуала.Обряд был закончен. Вы удивлены? Я знаю, о чем именно вы сейчас подумали. Неужели куколку нельзя было сжарить и раздолбить на кусочки. Друзья мои, должна вас успокоить. Это только самое начало моей сладкой мести.Куколку бережно, как стеклянную, сложила в коробку и убрала в темное место. Она не должна пострадать. Затушила все свечи и легла спать.Проснулась после обеда от настойчивого телефонного звонка. Звонила Маринка. Ее голос был возбужден:– Алло. Ты спишь?– Да, поздно уснула. Ты чего хотела?– Тут такие новости, сразу и не расскажешь. Короче, ты же знаешь, что моя мать работает в местном медпункте. Так вот, к ней сегодня на прием явилась та самая Елена, о которой мы с тобой говорили. Пришла, значит, с платком на голове. Мать не растерялась, спросила, мол, что в платке как старушка, и скинула его на пол. Ты себе не представляешь, что там было. На голове красавицы Елены были красные плеши. Волосы отваливались с ее головы пучками. Потянешь за один волосок, а вместе с ним и клок выпадет. Представляешь? Надеюсь, это не заразно. А то мы все в этой деревне лысыми, как колобки, ходить будем.Ее слова для меня как бальзам на душу. По мере того, как она говорила, у меня губы растянулись в блаженной улыбке.Значит, колдовской обряд сработал. Елена Прекрасная теперь Елена Уродина. Через два часа вся деревня будет знать о ее уродстве. Интересно, сколько времени понадобится на то, чтобы и мой ненаглядный прознал про это? Наверное, хватит и вечера.– Ладно, вроде все сказала, что хотела, давай, до встречи.– Увидимся, – ответила я, и Марина бросила трубку.Как чудесно начинается этот день. Все идет по плану. Моему плану мести.Откинув одеяло, я спрыгнула на пол. Нужно было окропить всю квартиру святой водой. Без этого в мой дом потянутся всякие астральные твари. Портал уже был открыт. Они это запомнят, а мне это не к чему.

Мила положила закладку меж страниц и закрыла дневник. Она долго смотрела в пустоту, анализируя все, что только что прочла меж пожелтевших страниц. Она до сих пор не знала имени той девочки, которая его написала. Как не старалась понять, кто она, перелистывая страницы, но этого так и не удалось узнать.Молоденькая ведьмочка была опасна и коварна. Наверное, все ее близкие и родные понятия не имели, что она за человек. Жестокость, коварство и злоба. Гремучая смесь, особенно для еще не окрепшей души ребенка.Часы пробили полночь. Мила расстелила кровать и легла на подушки. Дневник лежал на тумбочке. Руки сами собой потянулись к нему. Девушка снова перелистала знакомые страницы. В ритуале, при котором была изготовлена куколка из глины, стояли пометки карандашом.Тот же размашистый мужской почерк над текстом той страшной молитвы. На полях было мелко написано «использовать только для данного ритуала».Что это значит, Мила не понимала. Однако видимо мужчину заинтересовал этот обряд. Интересно, кто он и зачем эти пометки?Кто эта маленькая ведьмочка, и что с ней стало? Выросла, наверное, и живет в этой деревне, нагоняя на жителей страх. Может быть, вышла замуж за своего горемычного Юру и нарожала кучу ребятишек.Мила погасила лампу и отбросила дневник на соседнюю подушку. Повернулась на бок, устало прикрыла глаза и вскоре заснула.

Утром Мила вышла из подъезда своего дома и направилась в соседний магазин. Нужно было купить корм для повзрослевшего Чертенка.

Котенок заметно подрос и ему требовались дополнительные калории. Каждый день он ожидал свою хозяйку, сидя у окна, а когда она возвращалась, встречал у дверей. Катерина была права, у Милы с Чертенком появилась невидимая связь. Они чувствовали друг друга. Понимали с полуслова. Вот и сегодня девушка быстро поняла, что ее коту хочется именно рыбки, а не мяса или каши.

До магазина было идти не так долго: пройти через детскую площадку и свернуть направо в соседний двор.

Мила перебежала через дорожку и пошла по тротуару. В кармане зазвонил телефон. Это была Катерина:

– Слушай, – начала она, – у тебя какие планы на ближайшие две недели?

– Никаких, а почему ты спросила?

– Да, так. Появился интересный заказ в небольшой деревушке в ста пятидесяти километрах отсюда.

– Что за работа?

– Звонил некий Иван Андреевич, просил о помощи. Странные дела в его деревне происходят.

Мила вздохнула. Обдумывая ситуацию, медленно оглядела шумную улицу бессмысленным взглядом:

– В принципе у меня нет никаких срочных дел. Я могу поехать. Вот только нужно позвонить следователю. И потом я должна придумать, что мне делать с Чертенком. Кому оставить.

– Ну, хорошо, решай свои дела. Завтра в девять утра я заеду за тобой.

Как обычно, не прощаясь, Катерина бросила трубку.

На следующий день черный пикап покинул родной город. Его путь лежал в сторону юго-запада.

Деревня, что они искали, расположилась недалеко от трассы. Едва мелькнула надпись «Антоновка», Катерина свернула авто по указателю. Оставшуюся часть пути они ехали по гравию.

Мила рассматривала высокие ели, что стояли вдоль дороги.

– Что это за место такое?

– Обыкновенная деревня, каких полно, – отозвалась Катерина, снижая скорость, – нам нужно найти дом Ивана Андреевича.

Впереди показался первый дом. Разбитая крыша, из которой торчали ветки. Покосившийся забор. Небольшая поленница вдоль перекошенной бани.

Катерина свернула направо к добротному одноэтажному домишке, что стоял у самого леса.

– Кажется, приехали.

Девушки молча смотрели на высокий забор. Где-то вдалеке залаяла собака. Поднялся сильный ветер.

Катерина первой пришла в себя. Заглушив двигатель, бросила ключи в карман и вышла из машины.

Едва она приблизилась к воротам, они с тяжелым скрипом распахнулись. Перед ней стоял хозяин дома собственной персоной.

– Я ищу Ивана Андреевича.

– Все верно, это я.

Мужчине было на вид лет шестьдесят. Седые волосы, аккуратная бородка, серые глаза. Он был одет очень просто: в клетчатую рубашку и мешковатые брюки.

При виде девушек Иван Андреевич широко улыбнулся и отошел в сторону, пропуская внутрь:

– Проходите, пожалуйста.

Мила вышла из машины и закинула на плечо рюкзак. Девушки вошли во двор. Внутри было очень чисто.

Высокая рябина у крыльца. Ярко-красные ягоды и густая зелень были главным украшением двора.

Слева – поленница, огромный топор для колки дров и ведро с ветками. Небольшая банька у забора. Рядом – клумба с белыми петуньями.

Старик закрыл забор и стал медленно подниматься по ступенькам.

– Прошу вас в дом. Думаю, там будет удобней разговаривать.

Девушки последовали за ним. В сенях дома повсюду весели сухие веники пряных трав. Пахло укропом и базиликом.

Мужчина распахнул дверь и вошел в дом. Внутри было тепло.

– Обувь можете не снимать. Пол холодный.

Девушки последовали за ним в маленькую кухоньку. В правом углу была русская печка, внутри которой горели угли. Сверху пыхтел железный чайник.

– Девушки, может чайку?

– Не откажемся.

Подруги сели за круглый стол, покрытый белой скатертью. Мужчина принялся хлопотать. Вынул из шкафа две чашки и поставил перед гостьями.

– Как вам уже известно, меня зовут Иван Андреевич, – только сейчас Мила поняла, что мужчина волнуется, – я местный доктор. Лечу людей. Все, что происходит в деревне, узнаю первым. Так вот, три месяца назад стали происходить причудливые вещи. То стог сена пропадет, то запчасти от трактора, то лукошко с грибами, что Семеновна оставила на лавочке. В общем, чертовщина какая-то.

Катерина откинулась на спинку стула и несколько скептически улыбнулась в ответ.

– Не вижу ничего необычного. В деревне орудует шайка воришек, ее необходимо поймать.

– Нет, нет, вы не понимаете, – старик посмотрел ей в глаза, – все намного сложней. Поначалу мы тоже так думали, мол, в деревне воры, однако поиск ничего не дал. Ни у кого из жителей пропажу так и не нашли. И потом шутка ли, спрятать стог сена?

– Ну, хорошо, а когда свершались пропажи? Как это выглядит?

Старик снял с печи горячий чайник и стал разливать кипяток по чашкам.

– Все происходит глубокой ночью. Примерно раз в пять дней. Места подбирает воришка неожиданные. То отшиб деревни, то самое видное место, а то у кого из соседей. Пропадают самые немыслимые вещи, например, у меня пропала крынка с молоком. Стояла на подоконнике. Я то, старый дурак, оставил не подумавши. И что вы думаете? Исчезла.

Девушки незаметно улыбнулись друг другу. Стало очевидно, что их приезд в деревню напрасен.

Первой заговорила Катерина:

– Вы понимаете, мы не работаем в таких случаях. Это не наш профиль. Воровство – это компетенция полиции, но, увы, не наша.

Иван Андреевич застыл на месте. Придерживая горячий чайник в руках, он внимательно посмотрел на девушек.

– Я все сделал правильно и обратился именно к тем, кто нам действительно поможет.

Затем он смолк. Осторожно поставил чайник на место и потянулся за глиняным заварником.

– Три месяца мы не знаем покоя. Все началось с того, как к нам в деревню приехал чужой. Этот Тихон. Это все он, его проделки.

– Расскажите поподробнее.

– Мы лично с ним не знакомы, но его хорошо знает местный бармен. Понимаете, у нас в старом клубе открылся небольшой бар. Мужики после работы в поле наведываются туда пропустить кружку пива. Так вот, этот Тихон иногда бывает там.

– Что именно вам о нем известно?

– Ничего. О нем вообще ничего не известно. Приехал нежданно, поставил палатку на болотах и живет себе отшельником.

Разливая заварку по чашкам, старик слабо улыбнулся своим мыслям:

– Некоторые барышни у нас в деревне по этому самому Тихону сохнут. Знамо дело, наши почти спились, а этот вроде нормальный, крепкий.

– Мы все проверим и сделаем это сегодня.

Катерина притянула к себе чашку чая и сделала небольшой глоток.

– Отправляйтесь в бар. Он никогда не закрывается. Работает круглосуточно.

– Так мы и сделаем, – отозвалась Мила.

Деревушка была небольшой. Домов пятьдесят. Жители в основном старики да старухи. По сухим тропинках гуляли гуси. Мимо пробегали дворовые собаки.

Когда девушки покинули дом Ивана Андреевича, то время близилось к обеду. Ступая по заросшей тропинке, они шли в центр деревушки.

Мимо проходил пастух со стадом пятнистых коров. Увидев незнакомок, он еще долго смотрел им в след.

Местный бар был расположен у здания почты. Одноэтажное здание с добротным крыльцом и незамысловатой вывеской «Бар».

Внутри было темно и пахло дешевыми сигаретами и портвейном. За широкой барной стойкой сидел высокий детина. Облокотившись на бар, он смотрел допотопный телевизор, что стоял в углу бара. При виде незнакомок он громко цокнул языком:

– Вот это да!

Девушки сели на высокие стулья. Катерина бросила на край стола кожаную сумочку и бесцеремонно посмотрела на детину.

– Колу со льдом, любезнейший.

Парень ухмыльнулся, однако поднялся с места и направился к холодильнику.

Мила заметила, что его штаны и рубашка не отличались чистотой. Серые пятна вперемешку с торчащими нитками. Она брезгливо поморщила носик.

Казалось, Катерине нет до этого никакого дела. Она распахнула свою сумочку и достала пачку сигарет.

– Молодой человек, – начала она, вытягивая тонкую сигаретку, – не подскажите, где нам найти некого Тихона?

– Тихона? А зачем он вам?

Девушки промолчали. Тогда он вынул из верхней полки холодильника пакет со льдом и вернулся к бару.

– Тихон сейчас занимается своим делом. Он ведь, как это сказать, геолог. Исследует местную землю на наличие ископаемых.

– Геолог? – переспросила Мила, – Вы уверены?

– Абсолютно, – детина поставил перед девушками два стакана не первой свежести, – я все обо всех знаю. Это моя работа.

Парень явно был собой доволен. Наверное, так и было, вот только на подруг это не произвело должного впечатления.

– Ну, раз нам так повезло, то поведайте о нем, о Тихоне, – Катерина взмахнула сигареткой, намекая на огонь.

Бармен быстро извлек из кармана зажигалку и помог прикурить.

– Ну, что я могу о нем сказать? Он появился в нашей деревне, наверное, месяца два назад. Нет, три. Точно три. Нормальный такой мужик.

– Ясно, – кивнула Катерина, затягиваясь сигаретным дымом, – а где именно он работает?

– В лесу. За болотами.

Бармен вынул из прозрачного шкафа початую бутылку колы и разлил по бокалам.

– За болотами говоришь.

– Да, за болотами, и причем он никого не слушает. Ходит один. Туда ходить опасно.

– Опасно?

Катерина хищно улыбнулась в ответ, придвигаясь ближе.

– Место за болотами проклято.

– C этого места поподробнее.

Ситуация приняла неожиданный поворот. Почуяв опасность, Катерина, словно дикая кошка, встрепенулась.

– Расскажи об этом месте. Все, что тебе известно.

– Место за болотами проклято, потому что там жила настоящая ведьма. Когда она умирала, такой вой над лесом стоял, что мороз по коже. Мне тогда лет десять было. Мальчишка совсем. Помню, что никто из людей не шел ей помогать.

– Отчего же?

– Люди боялись ее дар перенять. Стать ее преемниками. Только когда все закончилось, и она умерла, несколько мужиков вместе с моим отцом отправились за болота к ее дому. Нашли ее мертвой в своей постели. Сложили в простыни ее тело и сожгли на костре. Дом, в котором она жила, разрушили до самого основания. Камня на камне не оставили.

– Значит, этот Тихон работает среди этих развалин? Что он ищет?

– Да кто ж его знает? Может утварь какую, а может клад закопанный, но это навряд ли. Ведьма бедной была и никаких сокровищ не имела. Это каждый в деревне знает.

Катерина задумчиво затянулась сигаретой. Подумать было над чем. Выдыхая дым, она спросила еще:

– Нам сказали, что в вашей деревне странности творятся. Мол, вещи пропадают. Что тебе известно об этом?

Детина пожал плечами и указал рукой во двор.

– Намедни у меня ящики с пустой тарой исчезли. Утром вышел вынести очередные бутылки, а старых нет. Все проверил, они исчезли. Как сквозь землю провалились. Кому понадобились полсотни бутылок, ума не приложу.

Мила притянула к себе наполненный стакан с колой и льдом. Сделала пару глотков и задумчиво произнесла:

– Из ваших слов мне стало ясно, что бутылки исчезли бесследно, не издавая ни единого звука? Вы ведь могли слышать шум, когда их передвигали?

– Да какой там? Тут в баре всегда такой грохот стоит, такой шум, что я порой сам себя не слышу.

Девушки расплатились за колу и вышли из бара. По деревенской площади свободно разгуливали белые куры. Старый пес сидел на крыльце главпочтамта и чесал за ухом.

– Как непривычно, – поделилась своими впечатлениями Мила, – никаких машин и кучи народа. Размеренная жизнь без суеты.

Катерина промолчала. В ее голове кружился рой мыслей. Вместо ответа она прямиком направилась в противоположную сторону от площади. К небольшому магазинчику.

Там стояло несколько ребятишек и девица лет семнадцати. Русая коса на плече. Простенький сарафан в голубой цветочек, а на ногах – белые носочки в резиновых калошах.

Катерина громко с ней поздоровалась, но та даже ухом не повела. Щелкая семечки, она демонстративно сплюнула на землю.

Подобное поведение ведьму нисколько не смутило.

– Скажи мне, красавица, – что было весьма большим преувеличением, – что тебе известно о пропажах в деревне.

Девица оценивающим взглядом окатила незнакомку с головы до пят и закинула очередную семечку в рот.

– Ну, известно кое-что.

Мальчишки, что крутились вокруг, заметно притихли. Разглядывая незнакомку, они пытались услышать и запомнить все детали разговора.

– Что именно?

– Воруют в основном ночью, когда все спят. Без свидетелей, так сказать. Ни разу их никто за руку не ловил, а по сему, никто не знает, кто вор. То ли это один человек, а то ли, это шайка. Да только я уверена, что их никогда не поймают.

– С чего такое мнение?

– Да «нечистый» тому виной. Его рук дело, а черта за руку не поймать. Сколько раз устраивали засаду, сколько ночей народ в деревне не спал, да только все напрасно. Кражи происходят, да только не в том месте, где была засада. Знаем, что из жителей никто к тому не причастен. Ведь все как одна семья и на виду всегда. Говорю вам, «нечистого» рук дело.

Девица сплюнула на землю кожуру от семечки и отвернулась.

– Пошли, ребята, больше нет разговора.

Значит, все считают, что это не местные все тащат. Что это кто-то другой. Возможно, этот Тихон, но это, как говорится, вилами по воде. Придется клубок раскручивать потихоньку им вдвоем.

Сзади неслышно подошла Мила.

– Что скажешь, подруга?

– Думаю, нам пора познакомиться поближе с этим Тихоном. Придется идти за болота.

Мила лишь кивнула в ответ.

– Мы обязательно сходим за болота, но не сегодня. Предлагаю вернуться в дом Ивана Андреевича и распаковать вещи. Чувствую я, что мы приехали сюда не на пару дней.

– Возможно, ты права, – согласилась Катерина, – возможно.

В доме Ивана из трубы валил густой белый дым. Девушки легко прошли сквозь ворота, открыв нехитрый замок.

Судя по обстановке во дворе, хозяин рубил дрова. Свежие поленья рядком лежали у входа в баню.

– Ну что? Пойдемте обедать, девоньки?

Иван Андреевич стоял на крыльце и вытирал руки о полотенце. На морщинистом лице играла добрая улыбка.

Девушки улыбнулись в ответ:

– С удовольствием.

В избе пахло свежим хлебом. На кухонном столе стояли тарелки с закусками. Маринованные грузди со сметаной, отварная картошечка с маслицем, свежие помидоры и огурчики. Во главе стола дымился белый хлеб из печи.

У Милы все внутри заурчало от голода. Сама не своя, она села на табурет, что стоял у окна, и потянулась к тарелке с грибочками.

– Боже мой, какая прелесть!

– Угощайтесь, – старик поставил греться чайник, – все свежее. Поди, проголодались-то с дороги. И я, старый дурак, не предложил вам позавтракать, так хоть сейчас пообедайте по-человечески.

Катерина кивнула и села рядом с Милой. Пока девушки обедали, он заварил свежий чай с мятой и липой. Потом сходил за медом в кладовку. Когда вернулся, Катерина вдруг попросила его рассказать о деревне.

– Ну что я могу вам рассказать. Много лет назад, еще до революции, это был небольшой городок. На площади каждые выходные проходила ярмарка. К нам из соседних селений приезжали торговать. Много купцов обитало здесь. Торговали мехами и икрой красной. Потом все сгубила Советская Власть, а со временем, народ отсюда перекочевал. Так что, одни старики да старухи остались доживать свой век.

– А что вам известно про домик за болотами?

Вопрос не показался старику неожиданным. Наоборот, он с большим удовольствием стал рассказывать.

– О, это очень давняя история!

Иван Андреевич придвинул свободный табурет к столу и сел. Его серые глаза как-то по-особенному заблестели от нахлынувших воспоминаний.

– В те времена, когда это был городок, за болотами стоял добротный дом. Жила там семья: отец, мать и две дочери. Правда, детей было больше, но вот холера остальных малышей унесла. Так вот, дочери выросли. Обе красавицы, глаз не оторвать. Помню, как все мужики еще очень долго меж собой судачили о них. Так вот, когда пришла Советская Власть, то всю семью забрали. Сослали в Сибирь, но спустя пятнадцать лет одна из дочерей вернулась. Ее случайно увидели, когда она хлеб в магазине покупала. Не узнали сначала. Длинные волосы ниже талии были спутаны. Бледное, как полотно, лицо, на котором, как два бездонных озера, мерцали зеленые глаза. Только по этим-то глазам ее и признали.

Вся ее семья погибла в Сибири. Одна она осталась. Чтоб не сгинуть с остальными, вернулась в родные места. Потом пришла в себя, похорошела и вышла замуж за местного плотника. Зажила как все.

Иван Андреевич поднялся с табурета и направился к шкафу. Распахнул дверцы и извлек бутылку самогонки.

– Будете со мной по граммуличке?

Девушки отрицательно закачали головами.

– Ну, тогда я один.

Старик поставил на стол маленькую стопку и наполнил ее до краев. Недолго думая, осушил ее одним махом. Вытер рот рукавом и продолжил, как ни в чем не бывало.

– После того много времени прошло. Муж ее умер от несчастного случая. Пьяный попал под колеса трактора. Похоронили быстро на местном кладбище. Осталась она одна.

– А как ее звали?

– Нина, – старик потянулся за огурчиком, – ее так звали. Все изменилось с тех самых пор, как ее мужа похоронили. Она во всем обвиняла местных мужиков за недогляд. Мол, это они виноваты, что напоили его и не уберегли. Сказала это и перестала в деревню наведываться. Жила одна-одинешенька в своем доме за болотами.

Катерина положила на край тарелки пустую вилку. Есть больше не хотелось.

– Расскажите, чем ее история закончилась. Отчего она умерла?

– Ну, тут все просто. Со временем Нина завела дружбу с «нечистым». Из дородной красавицы превратилась в черную ведьму. Мухоморы по лесу собирала, всевозможные травы да корни растений. Ее не один раз местные жители видели за этим занятием. Потом варила отвары, за которыми из других деревень к ней приезжали. Ворожила она хорошо. Это уж я точно знаю.

Судя по всему, старик знал, о чем говорил. На плите в печке засвистел чайник. Иван поднялся и стал разливать чай по кружкам.

– Нина умерла, когда ей перевалило за девяносто лет. Умирала очень страшно, такой смерти не позавидуешь. Одна в своем полуразрушенном доме. Такой нечеловеческий вой стоял, как сейчас помню. Но никто из жителей деревни ей так и не помог. Умерла она спустя месяц, как все началось. Мужики долго советовались, прежде чем к ней в дом отправиться. Когда пришли, то нашли ее мертвой в своей постели. Все окна в домике были разбиты, кругом беспорядок, на полу разодранные в клочья тряпки и газеты. Нина лежала в позе зародыша. Вся неестественно скрученная. Глаза распахнутые и смотрят вперед, как будто боятся кого-то. Наверное, Нечисть.

Старик поставил на стол наполненные чашки с чаем.

– Вы, должно быть, устали. Я вам комнату приготовил, там две кровати стоят. Чистое белье на тумбочке. Вечером баньку истоплю. Если желаете, могу сейчас начать.

– Благодарим вас, – Катерина посмотрела на подругу, – после обеда мы распакуем свои вещи. Нужно кое-что обдумать, а вечером сходим в бар. Необходима дополнительная информация, чтобы двигаться дальше.

Старик пожал плечами. Он невольно улыбнулся. В последнее время все складывалось из рук вон плохо. Ощущение безнадежности и беспомощности терзали душу. Иван был рад хоть каким-то новым переменам в его жизни.

Девушки, которых он пригласил, оказались хорошо воспитанными и приятными. Люди, от которых он узнал о них, говорили, что они немногословны. Поговаривали также, что они могут вызывать потусторонние силы и возвращать к жизни мертвецов. Но он в эти сказки не верил. Мало ли что люди говорят.

Но вдобавок ко всему он не ощущал от них никакой угрозы. В его понимании ведьмы это что-то зловещее.

Та, что называла себя Крайт, была холодной. Говорила мало и в основном по делу. От нее исходила скрытая угроза. Черные немигающие глаза, которые смотрели в самую душу. От этих глаз мурашки бежали по спине.

Вторая, Мила, располагала к себе намного больше. Женственная и скромная. Она всегда приятно улыбалась, когда разговаривала. В ее зеленых глазах скрывалась какая-то печаль. Трудно даже было себе представить, что она ведьма.

Кто знает, может благодаря этим двум в деревне наступит долгожданный мир и покой.

Тем же вечером в баре две незнакомки заняли столик в самом темном углу. Их заказ был прост. Две чашки черного кофе и пачка сигарет.

Нахождение в баре женщин, а тем более незнакомых, внесло некий диссонанс в настроение уставших мужчин.

Местные ребята при виде их громко перешептывались меж собой. Кое-кто отпускал в их адрес грубые шуточки.

Бармен включил старенький магнитофон, и громкие голоса поглотила музыка. Кое-кто из подвыпивших мужчин даже потянулся танцевать.

Катерине было наплевать. Она закинула ногу на ногу и задумчиво затянулась тонкой сигареткой. Казалось, девушка изучает сложившуюся обстановку.

Этим вечером она надела черную водолазку с вышивкой и обтягивающие джинсы. Образ завершали длинные шпильки. Что и говорить, а Катерина выглядела весьма сексуально.

Наслаждаясь сигаретой, она потянулась за чашечкой черного кофе. Едва ярко-красные губы притронулись края чашки, как черные глаза заволокла пелена восторга.

– Ммм, – застонала она, – весь день об этом мечтала.

В ответ Мила слабо улыбнулась. Эта деревня навевала не нее легкую скуку. Глядя на людей вокруг, на их образ жизни, ей хотелось сбежать от сюда.

Беспокойство за оставленного Чертенка терзало ее весь пережитый день. Маленький зверек, наверное, скучает без нее. Грустит.

Думая об этом, Мила кончиками пальцев погладила край столешницы. Заметив этот жест, Катерина усмехнулась:

– Не хандри, все не так уж и плохо. В деревне свой образ жизни, который устоялся. Люди привыкли так жить изо дня в день. Мы всего лишь гости здесь. Скоро уедем обратно.

– О чем ты думаешь?

– Я жду, – честно призналась Крайт, – жду подходящего человека, который даст именно ту информацию, которая нам нужна.

– По-моему и так все известно. Осталось только сходить за болота и найти пропавшие вещи. Я уверена, что они спрятаны именно там. В разрушенном домике.

– А кто это сделал тебе тоже ясно?

– Думаю, что это тоже очевидно. Тихон. Ведь он появился в деревне в то самое время, как началась вся эта история с пропажами.

– Эх, Мила, никогда не торопись делать выводы. Кто знает, что происходит на самом деле, и как к этому причастен тот или иной человек.

– Ну, хорошо, а что ты думаешь?

Мила опустила маленькую ложечку в чашку с кофе. Глядя на Катерину, стала лениво размешивать сахар на самом дне.

– Я думаю, что прежде, чем складывать мозаику, нужно собрать побольше информации. Найти все детали происходящего, понять их и сложить. Кто знает, кто этот воришка? У меня по этому поводу неоднозначное мнение. Чутье подсказывает, что без потусторонних сил здесь не обошлось.

– Нечисть?

– Возможно, – уклончиво ответила ведьма и отвернулась.

В этот момент в бар вошли двое. Один направился к друзьям, что сидели за столиком у входа. Второй сел за барную стойку и подозвал к себе бармена.

Катерина встрепенулась:

– Кажется, дождалась.

– Кто из них?

– Тот, что разговаривает с барменом. Ты посиди пока здесь, а я сейчас. Думаю, разговор продлится недолго.

Девушка поднялась со стула и потушила сигарету в пепельнице. Грацией дикой кошки направилась к барной стойке, покачивая бедрами.

Глядя на нее, все мужчины в баре на миг застыли. Ей было наплевать. Она прошла мимо застывших лиц и села на свободный стул, рядом с мужчиной, что только что вошел.

– Привет, – промурлыкала она, глядя ему в глаза.

Мужчина был не готов к такому. Девушка, что села рядом, была потрясающе красива. Черные как смоль волосы убраны в элегантный валик. Черные глаза завораживали, а полные красные губы манили.

– Привет, – прохрипел он и тут же откашлялся от неожиданности.

Незнакомка и бровью не повела. Взмахом руки заказала у бармена двести грамм водки и улыбнулась снова.

– Как дела? Устал?

– Немного, – промямлил он в ответ и залился краской.

– Расслабься, сейчас будет хорошо.

Катерина кивнула бармену, чтобы тот разлил спиртное по стопкам.

– За долгий и приятный вечер, – прошептала она и подняла вверх свою наполненную рюмку.

Мужчина молча чокнулся с ней и одним махом осушил свою стопку, после чего сморщился и глубоко вздохнул:

– Хорошо, очень хорошо!

Катерина отпила свою порцию и лишь прикрыла глаза, оценивая вкус водки. Ничего особенного.

Тонкими пальчиками она погладила край своей рюмки и вернулась к разговору.

– Как тебя звать?

– Игорь, – отозвался он, оглядываясь на своих друзей, – все зовут меня именно так.

– Очень хорошо, Игорь. Полагаю, что именно ты мне сможешь помочь.

– Я постараюсь.

За их спинами разразились грубые шуточки. Кто-то из друзей подбадривал парня, чтоб тот не робел.

Катерина лишь усмехнулась и ласково погладила его по плечу.

– Игорь, ты давно живешь в этой деревне?

– С рождения, – он повернулся и посмотрел в глаза незнакомки, – сколько себя помню.

Катерине только это и было нужно. Видеть его глаза. Она быстро провела рукой перед его лицом и громко щелкнула пальцами.

– Сейчас ты будешь слушать только мой голос и видеть только мое лицо.

В ответ мужчина согласно кивнул. Крайт хищно улыбнулась и продолжила:

– Что тебе известно о пропажах в деревне?

– Какая-то шайка грабит жителей поздней ночью.

– Хорошо, что еще.

– Что их нам никогда не поймать. Потому что либо это профессионалы, в чем я сомневаюсь, либо это Нечисть.

– Это все, что тебе известно?

Мужчина лишь кивнул в ответ, продолжая смотреть ведьме в глаза.

– Ну, хорошо, – Катерина придвинулась ближе, – теперь расскажи, что еще необычного произошло в этих местах. Ведь что-то было, верно?

– О да, – Игорь согласно кивнул в ответ, – пять лет назад. Все произошло знойным летом. Жара стояла невыносимая. Солнце выжгло всю траву в поле. Девки бегали купаться на озеро, что недалеко от болота. Вот в июле-то и произошло то самое непонятное. Одна из девиц исчезла. Как сквозь землю провалилась.

– Дальше.

– Это дочка доярки Никитичны, пятнадцатилетняя Анфиса. Девчонка ушла утром вместе с остальными девицами как обычно на озеро. Искупалась, пошла сохнуть, ну и девки отвернулись, а ее и след простыл. Думали, что шутит. Начали смеяться. Махнули рукой да пошли назад в деревню. Только когда сутки прошли, и она не вернулась, вот тогда-то и забили тревогу.

Кинулись к озеру. Осмотрели весь берег. Парни, что помоложе, да покрепче кинулись нырять. Думали, утопла Анфиска, да только тела так и не нашли.

– Посторонние были в деревне? Я имею в виду приезжие?

– Нет, никого. Все свои.

– Действительно странно. Значит, спустя пять лет девушку так и не нашли?

– Нет, не нашли. Анфиса исчезла, словно и не было вовсе. Но это еще не все.

К ним подошел бармен и подлил еще водки. Игорь подождал пока он отойдет и продолжил:

– Тем же летом, в августе, исчезли еще две девицы. Одной было четырнадцать, а второй – шестнадцать. Та, что помоложе, местного сторожа дочка, ну а старшая – Саша – это внучка Ивана Андреевича. Того самого, у которого вы остановились.

Катерина задумчиво откинулась назад и кончиками пальцев потерла подбородок. Ситуация приобрела несколько иной поворот. Исчезновение трех девушек, пусть даже пятилетней давности, как-то было связано с тем, что происходит сейчас в деревне. Она это нутром чувствовала.

– Ну, хорошо Игорь, что было предпринято, чтобы их найти. Вы в полицию обращались?

– Мы сделали все, что могли. Обыскали лес, все пустыри и овраги. Исследовали злосчастное озеро. Перерыли все в округе. Вместе с полицией заглянули в каждый дом, обследовали все сараи и подвалы. Ничего. Тела девушек так и не были найдены.

– Еще были пропажи? Я имею в виду, девушки исчезали?

– Нет. Все стихло. Как все неожиданно началось, так же неожиданно и закончилось.

Катерина глубоко задумалась. В родной деревне, прямо посреди белого дня исчезают молоденькие девушки. Исчезают неожиданно, можно сказать, на глазах у всех.

– Может быть, была найдена одежда или личные вещи?

– Нет, ничего.

– Очень странно. Может быть, были найдены следы борьбы или крови?

– Полиция все осмотрела, но так ничего не нашла. Девушек объявили в розыск, и на этом их работа была окончена.

Ведьма пристально посмотрела ему в глаза.

– Тебе известно что-то еще. Рассказывай.

Мужчина заговорил одними губами, боясь, что их услышат.

– Я думаю, что к убийствам причастен Иван Андреевич. Это он убил всех троих. Включая свою внучку.

– Для таких обвинений нужны очень весомые аргументы.

– Я видел, как он смотрел на нее. Поверьте мне, это был взгляд не отеческий. Таким взглядом на своих внучек не смотрят. Он хотел ее. Вы понимаете, о чем я? Он хотел ее физически.

Катерина отстранилась. Разговор приобрел неприятный оттенок. Пообещав себе во всем этом разобраться, она неожиданно спросила:

– Может быть, это вы убийца?

Глаза Игоря наполнились ужасом.

– Нет, никогда. Чтоб я убивал? Ни за что. Это не я.

Он говорил правду, Катерина знала это. Ведь он находился в ее полной власти и лгать не мог.

– Я тебе верю, успокойся.

Ведьма громко щелкнула пальцами. Мужчина быстро заморгал глазами, приходя в себя.

– Кажется, у тебя, Игорь, закружилась голова. Я знаю отличное средство, вот, держи, – и она протянула ему наполненную стопку, – выпьем за знакомство.

Игорь перевел затуманенный взгляд с ее красивого лица на стопку с водкой. Недолго думая, он быстро поднял рюмку вверх и осушил ее одним махом.

Катерина самодовольно улыбнулась. Все складывалось намного лучше, чем она предполагала вначале. Намного лучше.

Поздней ночью девушки покинули бар. Улочку, что вела в дом Ивана Андреевича, освещал одинокий фонарь.

Подруги, словно тени, бесшумно двинулись по песчаной дорожке.

– Катерина, может быть, тот парень у барной стойки прав? Может быть, Иван действительно убийца?

– Я не знаю, – ответила подруга, переступая через валун, – но это можно проверить.

– Гипноз?

– Неплохая идея. Ты знаешь лучше?

– Знаю, – и Мила загадочно улыбнулась в темноту.

Решено было устроить проверку этим утром. Девушки неслышно вошли в дом. Судя по громкому храпу, доносившемуся из глубин избы, старик уже давно спал.

Катерина прямиком направилась к умывальнику смыть усталость с лица. Мила скинула туфли, бросила сумочку на пол и, скрипя половицами, направилась на кухню.

Этой ночью была возрастающая луна. Самое время для приготовления магического порошка. Того самого, что был описан в дневнике маленькой ведьмы.

Мила включила электрическую плиту. Поставила греться сковороду и провела быстрым взглядом по полкам распахнутого шкафа.

Все необходимые ингредиенты лежали в коробке со специями. Напевая тихую песенку, Мила стала ловко вынимать многочисленные пакетики из шкафа.

Ловко орудуя ложкой и деревянной лопаткой, она колдовала над плиткой, словно проделывала это сотню раз.

Спустя сорок минут магический порошок был готов. Девушка раскрошила его в ступке и высыпала в маленькую баночку из-под детского сока.

В комнате, что им выделил Иван, было тихо и темно. Катерина давно мирно спала в своей постели. Ее длинные черные волосы разметались по подушке.

Чтобы не разбудить ее, Мила тихонько включила ночник и легла на вторую кровать у окна. От возбуждения ей не хотелось спать.

Чтобы как-то успокоиться, она вынула из верхнего ящика прикроватной тумбочки привезенный дневник. Пролистала несколько страниц и стала читать.

03 сентября Мой любимый и единственный друг, мой дневник. Ты не представляешь себе, как я счастлива.Прошло лето, а в моей жизни произошли невероятные перемены. С тех самых пор, как я наказала эту глупую Елену, обо мне стали шептаться. Прослышав о случившемся с ней, люди стали говорить обо мне полушепотом.Едва я зайду в местный магазин, как все сразу замолкают, пропускают к прилавку без очереди. Боятся слово лишнее сказать. Прячут глаза и не смотрят на меня. Страх. Я чувствую его всеми фибрами своей души.То, что душа моя чернее ночи, я давно знаю. И теперь знают об этом остальные. Все жители нашего поселка во всех подробностях описывают, как я выдрала клок волос у несчастной Елены, и как после этого она стала лысой, словно бильярдный шар.Мои родители не верят в это и называют полной чушью. Как может их примерная и спокойная девочка сотворить такое?Надо быть ведьмой, чтобы вершить колдовство, а их доченька не такая. Я смотрю на это и откровенно потешаюсь. Прикрываю рот рукой, чтобы скрыть усмешку на губах.Наверное, это и есть слава. Когда все тебя знают и неважно, с какой стороны, с хорошей или плохой, но тебя знают.В свою очередь, я поддерживаю их интерес к себе. Вот, например, вчера на уроке физкультуры поспорила с одной девочкой, что сегодня физрук сломает обе ноги.Она, конечно, мне не поверила. Мало того, позвала других девчонок, чтобы были свидетелями нашего пари.И вот, когда все ребята уселись на скамейку, учитель стал показывать упражнения на турнике. Все замерли в ожидании.Я, как и все, смотрела на физрука. Отслеживала каждое его движение тела. Слилась с его энергией и через минуту уже ощущала его, как себя саму.Затем дождалась, когда его ноги окажутся над головой, и дала команду отпустить руки. Когда я это сделала, мужчина сам не понял, как это произошло: пальцы разжал, и его тело стало стремительно падать вниз.При попытке приземлиться на ноги, он упал на колени. В спортзале раздался неестественно громкий хруст его костей.Неимоверный крик разнесся по всему спортзалу. Кричала та самая девочка, что заключила со мной пари.Затем – короткая пауза и громкий вопль мужчины. Хватаясь руками за свои ноги, он звал на помощь. Но класс сидел как не живой. Все дети были в глубоком стопоре.Тогда я взяла инициативу на себя. Поднявшись с места, не спеша направилась к двери звать на помощь.Когда учителя сбежались со всех классов, когда все дети покинули спортзал, я подошла к той девчонке.– Ну-с, где моя награда?Она посмотрела на меня с таким ужасом. Отступила на шаг и побледневшими губами прошептала:– Ты ведьма!Моему удивлению не было предела. Я лишь ухмыльнулась в ответ, но затем, немного поразмыслив, также тихо переспросила:– Ведьма?– Ведьма, самая настоящая, – с вызовом повторила она, отступая назад, – это все в поселке знают.Затем, как в каком-то старом кино, за моей спиной несколько детей повторили ее слова:– Ведьма, ведьма!– Хватит! – от их слов у меня голова пошла кругом, – Хватит, надоели. Пошли прочь!Дети бросились врассыпную, лишь бы не попасться мне на глаза.Урок физкультуры был сорван, и мне ничего не оставалось, как пойти в раздевалку переодеться и забрать свои вещи.Когда я проходила через спортзал, то видела, что физрука грузили на носилки. От боли мужчина громко стонал. Медсестра дала ему обезболивающее.– Как такое могло произойти? Вы же не первый год работаете?Физрук лишь что-то пробормотал в ответ. От дикой боли он и слова не мог вымолвить. В разговор вмешалась учительница по биологии:– Это просто роковая случайность, разве не видите? Всякое ведь в жизни бывает. Каждый день вон по радио передают, мол, гонщик погиб на заезде. И ведь тоже профессионал. Или вон, тренер по плаванию тоже не рассчитал прыжка и утонул. Надо понимать, что все мы люди и можем ошибаться.Медсестра в ответ лишь промолчала.– Уносите, – тихо прошептала она санитарам, – думаю, вы не увидите его очень долго. Придется подыскивать замену.Учителя растерянно пожали плечами. Глядя на то, как уносят носилки с несчастным, они стали что-то тихо меж собой обсуждать.Пусть делают выводы. Какими бы они не были, они все равно окажутся неверными. Настоящая причина случившегося не случайность и не совпадение, а я. Я, простая школьница. Ведьма. Скоро все об этом будут знать.Сегодня вечером я и мой любимый Юра ходили в местное кафе. Для этого я привела себя в порядок. Распустила волосы мягкими волнами. Подвела глаза и подкрасила ресницы. Надела черное шелковое платье с кружевами.Когда он увидел меня, то удовлетворенно улыбнулся. Как же мне хорошо с ним. Напевая песенку, я взяла его за руку, и мы отправились по тропинке в кафе.Яркие огонечки были видны уже издалека. Громкая музыка и женский смех. Уже на входе толпился народ.Когда мы подошли ближе, то Юру затерзали сомнения:– Наверное, нас не пустят, слишком много желающих попасть внутрь.Я промолчала в ответ. Этим вечером заранее для себя решила говорить как можно меньше. Пусть другие болтают без умолку, а я буду за всеми наблюдать и запоминать.Кто-то громко поздоровался с Юрой. Мой парень протянул руку для рукопожатия.– Привет, Юрок! С кем ты сегодня? – и тут приятель увидел меня, – А, с этой! Ну, еще увидимся!И прошел мимо. Признаться честно, эти слова больно задели меня. Царапнули когтями по сердцу. Но ничего, милашка, я тебя запомню.Вход в бар был закрыт здоровенным вышибалой. Лысая голова, на которой отражался свет фонаря. Глаза, в которых не читался интеллект, равнодушно смотрели на толпу.– Мест нет!Один из несостоявшихся посетителей крикнул в ответ:– Ничего, мы у дверей постоим.– Сказано вам, мест нет!Юра потупил взор и, не глядя на меня, тихо прошептал:– Пойдем отсюда, все равно разговаривать с ним без толку.– А ты денег предложи, – отозвалась я ехидной улыбкой, – или у нас сегодня карман пуст? Тогда не нужно было звать.Я понимала, что мое настроение было безнадежно испорчено. Понимала и то, он ни в чем не виноват, что хамлю ему, но ничего с собой поделать не могла.Он застыл на месте, но промолчал. Странный какой-то. Другой бы мне в ответ такого наговорил, что я б неделю красная от стыда ходила, а этот – размазня. Вдруг стал меня ужасно раздражать.Смотрю на него и чувствую, что я сильней его. Я как танк, пойду сейчас и размажу по стене этого чертова вышибалу.Столько злости в себе я не ощущала уже очень давно. Кипя от негодования, я топнула ногой и направилась к двери в бар.– Эй ты, любезный, смотри сюда, – проревела на всю деревню, что было сил.Все, кто стоял рядом, схватились за головы, закрывая уши. Но мне было плевать. Я смотрела вышибале в глаза.Подул ветер. Опавшие листья поднялись с земли и взмыли вверх. В темном небе блеснула молния. Одна. Вторая.Яркая вспышка мелькнула над головой у вышибалы и коснулась его лысой головы. Тонкая струйка дыма пошла вверх, прямо от его затылка.Глаза остекленели, и мужчина свалился замертво прямо лицом на ступеньки клуба. Вышибала был мертв.Внезапно начавшийся ветер вмиг стих. Стайка сухих листьев упала мне под ноги. На душе стало спокойно и светло.– Путь свободен, – из моих губ вырвался громкий истерический смех, – прошу всех в клуб.Подпрыгивая от радости, я бросилась к ступеням. Касаясь перил рукой, я осторожно обошла тело мертвого мужчины и встала у дверей.– Ну, кто со мной?В ответ гробовая тишина. Внутри зазвенели тревожные звоночки. Я медленно повернулась и посмотрела назад. Вся толпа молча смотрела на меня. На их лицах читался неподдельный ужас.Вдалеке завыла собака. Одна из женщин истошно закричала.– Она убила его.Услышав этот крик, я лишь рассмеялась еще веселей.– Будешь так орать, ляжешь рядом с этим покойником, поняла?Затем быстро перевела взгляд в толпу. Юра смотрел на меня. Таким, как тогда, я не видела его никогда. Белая маска вместо лица. Он был напуган. Причем не просто напуган, а смертельно, до самых недр своей жалкой души.– Будь любезен оказать мне честь, – промурлыкала я, – войти внутрь. Живо!Повинуясь мне, он сделал над собой усилие. Отрывая несгибающиеся ноги от земли, он шагнул вперед. Он шел ко мне, как на казнь. Я видела это, но мне было плевать.Едва он поднялся по ступенькам вверх, я взяла его за локоть и буквально втолкнула внутрь.Громкая музыка заставила меня немного расслабиться. Разглядывая места, я выбрала столик у бара. Оттуда был чудный вид на танцевальную площадку.Не оглядываясь, я шагнула вперед. Юра шел за мной сзади. Легким движением руки я бросила сумочку на край стола и заняла место у прохода.– Юра, принеси мне апельсинового сока. Ужасно хочется пить.Мне показалось, что он только этого и ждал. Кивнул и быстро направился к барной стойке. Рассматривая его спину, я вдруг подумала о том, какой он обыкновенный и нудноватый. Куда я смотрела раньше?Высокий, но какой-то худой. Даже сгорбленный. Внутренне зажатый и неуверенный в себе. Стоит у бара и боится посмотреть в глаза своим друзьям. Он ведь раньше не был таким.Раньше был совсем другим. Раскрепощенным и самовлюбленным. Помню, как все девчонки на него смотри, как буквально заглядывали в рот. Он уверенно пользовался этим.Все друзья, завидев его, радостно пожимали руки и звали посидеть поболтать. Сейчас он жалок. Он сломлен.Отчего-то мне вдруг стало весело. Вся ситуация показалась фарсом. Напуганные, как дети, люди вокруг, глупая музыка, звучащая со всех сторон, и этот, передвигающий еле ноги от страха, неудачник-кавалер.Я рассмеялась своим мыслям. От всей души. Когда Юра принес мой сок, я неожиданно для себя выпила весь бокал одним залпом. Как будто не пила целую вечность.– Что замер? Садись, – велела я, и он сел, – себе почему ничего не заказал?– Не хотел, – отрезал он и отвернулся.Юра был со мной из-за страха. Боялся, что я с ним что-нибудь сделаю. Ведь, поди, узнай, что у меня на уме.Он не любил меня. Никогда не любил. Это больно задевало. Его сердце было отдано той Елене Уродине. Несмотря на то, что с ней сейчас происходит, он все еще в нее влюблен. Искренне. Все еще. Какая драма!

Потянувшись в постели, Мила открыла глаза. За окном светило солнце. От его ярких лучей не спасала плотно зашторенная занавеска. Хотелось еще поспать.

Поправляя край одеяла, девушка посмотрела на раскрытый дневник, что оставила на тумбочке. До конца записей оставалось не так много. Еще пару дней, и она его прочтет.

Загадочная ведьмочка, что вела этот дневник, все больше и больше интересовала ее. Интересно знать, как она выглядит и как ее имя. Ведь Мила прочла уже больше половины, а имени хозяйки странного дневника так и не узнала. Мила протянула руку и кончиками пальцев захлопнула тетрадь.

Соседняя кровать была заправлена. Катерина, должно быть, приводила себя в порядок. Ее косметичка и халат отсутствовали.

Скинув одеяло, Мила поднялась с постели. Ступая по прохладному полу, она направилась к высокому зеркалу в углу.

Медовые волосы немного спутались и торчали во все стороны, как антенны. Деревянным гребешком она провела по всей длине. Через мгновение они засияли. Недолго думая, девушка собрала их в тугой хвост.

– Так-то лучше, – бросив гребень на тумбочку, она поискала глазами свой халат, – где же ты? Ах, вот.

Голубой, с дурацкой аппликацией на груди халат лежал на спинке стула. Едва Мила потянулась за ним, в комнату стремительно вошла Катерина.

– Доброе утро, – улыбнулась Мила, – как настроение?

Ответа не последовало. Катерина подняла с пола свою сумку и стала что-то искать. Вынула сначала серую водолазку, а затем и черный футляр.

– Мила, сегодня у нас важный день, – ее голос был резким, если не сказать грубым, – мы идем на болота. Но прежде предстоит разговор с Иваном. Надо выяснить, бивал ли он свою внучку или нет.

– Что это?

Мила указала на черный футляр. Катерина проследила за ее взглядом и, пожав плечами, ответила:

– Фотоаппарат. Нужно сделать пару снимков на том месте, где был дом колдуньи. Думаю, это может нам понадобиться.

Не говоря больше ни слова, она скинула на пол халат и надела приготовленную водолазку на голую грудь. Затем села на кровать и потянулась за вчерашними джинсами.

Катерина не носила нижнего белья. И это было необычным.

– Что? – черные глаза ведьмы нехорошо сверкнули.

– Извини, – начала Мила, пряча изумленный взгляд, – просто ты не носишь белья. Это, наверное, ужасно неудобно.

– Это ужасно приятно. Не люблю, когда где-то что-то давит или тянет. Я отношусь к своему телу спокойно. Считаю его красивым.

– Да, ты права, извини.

– Перестань все время извиняться, – отмахнулась Крайт, – давай, собирайся, нам надо идти. Иван в огороде возится на грядках.

Мила посмотрела в окно. Старик стоял к ним спиной с граблями в руках. Кажется, собирал ботву растений.

В халате не было никакой надобности. Мила направилась к стулу, где накануне оставила свои вещи. Краснея и смущаясь, скинула на пол ночную рубашку, стала одеваться.

За спиной послышался цокающий звук:

– Детка, у тебя есть, на что посмотреть! С такими данными не стоит никого стесняться. Тебе б на подиум.

Мила покраснела еще больше. Она не привыкла, что ее откровенно кто-то рассматривает и, тем более, отсылает комментарии.

– Ты меня смущаешь.

– Не уж-то?

Крайт наслаждалась этим зрелищем. Гибкое тело с тонкой талией, высокой грудью и полными бедрами. Не каждая девица могла похвастать такими великолепными данными.

После того, как Мила оделась, Катерина поднялась с кровати.

– Сейчас идем на кухню. Нужно подготовиться к допросу, – забрала свой фотоаппарат и направилась к двери, – кажется, вчера ты говорила, что у тебя есть свой метод расколоть его, я вся в предвкушении.

Мила взглянула на ее спину, но промолчала. Заветный пузырек она вынула из верхнего ящика тумбочки.

Перед тем, как выйти из комнаты, посмотрела на свое отражение в зеркале – растерянное лицо с раскрасневшимися щеками.

– Надо взять себя в руки, – и она тряхнула головой, – только бы от всего этого не сойти с ума.

Она расправила ворот рубашки, затем подтянула пояс брюк и только после этого вышла из комнаты.

Катерина сидела на кухне и пила горячий чай. На ее лице как всегда не было никаких эмоций. Она думала о чем-то своем. При виде подруги указала на пустой стул рядом с собой.

– Нет, я сяду напротив входа. Так нужно.

– Как скажешь.

Катерина равнодушно пожала плечами. На обеденном столе стояли тарелки со сливочным маслом, сыром, вареными яйцами, свежие булочки из печи и мед. Мила взяла булочку и стала намазывать на нее масло.

– Итак, я вся во внимании, – прошептала Катерина, придвигаясь ближе, – что же это за способ такой?

Без лишних слов Мила продемонстрировала баночку, наполненную темным порошком.

– Щепотка этой субстанции развяжет его язык так, что он расскажет то, чего не делал.

Катерина лишь усмехнулась в ответ:

– Боже мой, простейшая магия, и как я не догадалась. Ну, раз ты уверена и так решила, то я уступаю тебе. Но если все пойдет не так, то вмешаюсь я, и ты мне не мешай.

– Договорились.

– Откуда сей рецепт?

Мила положила нож на край тарелки и посмотрела на свой бутерброд:

– Вычитала в одной книжице.

– Учебник по магии?

– Нет, скорее личный дневник ведьмы.

– Хмм, что-то новенькое, – Катерина погладила кончиками пальцев край своей чашки, – раньше ведьмы действительно вели дневники, вернее Магические Книги. Сейчас все изменилось. Сейчас все в электронке. Можешь дать посмотреть?

– Конечно, без проблем.

– Отлично. Давно я не читала ничего подобного. Современные ведьмы обленились, перестали что-либо записывать. Все, как в компьютере, держат в своей голове. Зря!

В сенях послышался скрип открывающейся двери. Иван Андреевич что-то бурчал себе под нос. Затем, судя по звуку, поставил что-то тяжелое в угол и, наконец, зашел дом.

– Доброе утро, девоньки! Завтракаете?

– Да, присаживайтесь, – улыбнулась Мила в ответ, – составьте нам компанию.

– Только руки помою и непременно присяду с вами.

Едва он скрылся из виду, Мила взяла с тарелки новую булочку. Порезала надвое и обе части посыпала содержимым из баночки. Сверху все замазала толстым слоем сливочного масла. Когда все было готово, выложила на чистую тарелочку и села на стул подле.

Когда Иван вернулся на кухню, ведьмы о чем-то оживленно беседовали меж собой. В их чашках стыл ароматный липовый чай.

При виде приготовленных для него бутербродов старик блаженно улыбнулся.

– Благодарю за заботу, – и, недолго думая, взял один, от которого откусил добротный кусок.

Через несколько минут во рту понемногу ощутил вязкий вкус. Онемело небо и верхняя губа, в голове возникло ощущения легкой эйфории.

Иван посмотрел на ведьм, и его лицо расплылось в еще большей улыбке.

– Очень вкусный бутерброд. Правда, со странным вкусом, но от этого он еще вкусней, – и громко хохотнул.

Порошок начал действовать. Мила поставила на стол пустую чашку и стала наливать для Ивана чай.

– Скажите, а у вас дети есть?

Лицо старика не дрогнул ни единый мускул.

– Был сын. Он погиб вместе со своей женой в автомобильной катастрофе, когда возвращались от меня в город. В тот самый день, когда оставили у меня внучку. Машеньку. Тем летом ей только-только исполнилось шестнадцать. Школу заканчивала, готовилась в институт поступать. На курсы записалась. Планы строила.

Старик потупил взор. Было видно, что воспоминания о девочке его сильно волновали. Иван искренне любил ее и тяжело переживал утрату.

Катерина еле заметно кивнула. Все шло как нельзя лучше. Тогда Мила продолжила:

– Маша гостила у вас летом часто?

– Да, каждое лето приезжала. Как только учебный год заканчивала, то уже через неделю у меня была. Любила это место и этот дом.

– Что с ней стало? Она вышла замуж?

От этого вопроса старик тяжело вздохнул. Его глаза наполнились безграничной болью.

– Она умерла.

Голос Милы был безжалостным и холодным.

– Что произошло?

– Ее убили?

– Убили? Может быть, это сделал именно ты?

– Не правда, – в его глазах мелькнуло безумие, смешанное с отчаянием. – Я не убивал ее.

– Тогда кто это сделал?

– Не знаю. Убийца так и не был найден. Я сам лично пытался найти его. Но все напрасно. Никаких следов. Ничего. Я даже не уверен, что она, моя Машенька, мертва. Возможно, ее похитили. Тело ведь так и не было найдено.

– Нам известно, что девочек было трое. Тела других были найдены?

– Нет, – старик пожал плечами, – ничего, никаких зацепок. Всей деревней искали, ничего не нашли.

– В озере искали?

– Да, все мужики в деревне с сетями переползали, но ничего, кроме коряг и тины, не нашли. Говорю же, их похитили.

– Выкуп просили? Откуда такая уверенность?

Старик посмотрел на свои мозолистые руки.

– Выкупа никто не просил. Со дня похищения прошло пять долгих лет. Тела найдены не были. Возможно, что я не найду ее никогда. Хотя мне было бы намного легче знать, что она жива.

Несмотря на то, что старик отвечал на вопросы, находясь под контролем магического порошка, Катерина ему не верила. Продолжать дальнейший расспрос бессмысленно. Пустая трата времени.

Ведьма допила остатки чая и поднялась из-за стола. Легким кивком головы дала понять, что пошла во двор.

Пока Мила вела беседу с Иваном, ведьма вернулась к себе в комнату и взяла из сумки черную свечу со спичками. Ей необходима была тишина и одиночество.

Ритуал, который она решила вершить, был недолгим, зато весьма эффективным. Поскрипывая половицами, она вышла на крылечко дома. Зажгла свечу и посмотрела сквозь яркое пламя огня.

Мир, который видит обычный человек, сквозь огонь был совершенно иным. Земля, предметы, деревья, покрытые черной пеленой. Белое свечение только от когда-то живого, но теперь мертвого. Именно его искала Крайт.

Белое свечение как трепещущая душа, то сияет ярким светом, то гаснет, как от дуновения ветра. Приближаясь к ведьме, оно может посылать мысленный образ – картинку из прошлого или настоящего, которая врезается в мозг, представляя серию образов. Именно эта картинка и дает информацию о конкретных событиях.

Катерина стала медленно спускать вниз по деревянным ступенькам. Ее черные глаза видели только это маленькое пламя в руках. Огонек горел ровно и все образы, что являлись ведьме, были четкими.

Она легкой поступью обошла весь двор. Заглянула в сарай и баню. Вернулась к поленнице и пошла по дорожке за дом. У высокого забора она остановилась.

Чтобы призвать на помощь могущественные силы, ведьма прикрыла глаза и тихо прошептала: «Высшие силы, помогите мне увидеть».

Когда она открыла глаза, то пламя свечи оставалось прежним. Среди темной пелены иного мира ведьма не заметила забытых душ. Дом и вся земля Ивана были чистыми. Никаких следов преступления, а тем более мертвых душ здесь не было. Старик не убивал.

Крайт потушила черную свечу и направилась в дом. В это время Мила мыла посуду.

– Где Иван?

– У себя в комнате, сказал, что неожиданно закружилась голова и ему нужно прилечь.

Из глубины дома послышался громкий храп. Старик уснул.

– Ну, ты его укатала, – пошутила Крайт, опираясь бедром о дверной косяк, – кажется, будет спать весь день. Кстати, сегодня замечательная погода. Можно устроить пикник на болотах.

Мила выключила воду в кране и взяла в руки полотенце.

– Неплохая идея. Вот только если кто заметит нас, то либо решат, что мы сумасшедшие, либо что сами ведьмы.

Катерина смахнула с плеча невидимую пылинку.

– Мы и есть ведьмы, разве забыла? Сейчас, например, ты использовала магический порошок, который в три счета распустил старику язык. Он ведь тебе на самом деле правду сказал.

– Думаешь?

– Надо быть уверенной в той магии, что используешь. Если ты сама не веришь, что она поможет, то ничего не получится. Вера в то, что творишь, уже на половину увеличивает шансы колдовства.

Мила задумчиво взяла в руки чашку и принялась вытирать. Те же самые слова были написаны в дневнике. Маленькая ведьмочка тоже утверждала, что надо верить в свое творение.

– Катерина, ты вела когда-нибудь дневник?

Ведьма пожала плечами.

– Это было очень давно, мне, наверное, было лет двенадцать. Завела розовую тетрадку в клеточку. Такими обычно пользуются первоклашки. Написала на лицевой стороне крупными буквами что-то типа «мой дневник». Вела его раз в четыре дня, потому что времени на это было катастрофически мало. Я оказалась не такой обязательной по отношению к нему, чем ожидала. В итоге это все закончилось тем, что я его сожгла со всеми почестями во дворе собственного дома. Спустя пару лет я завела новый.

– Новый? – Мила настороженно приблизилась, продолжая вытирать и без того уже сухую чашку. – Как он выглядел?

– Ну, это тоже тонкая тетрадь. Темного цвета.

– Ясно, а ты помнишь, где он сейчас?

– Не знаю, должно быть, остался у матери в моей комнате. Она хранит у себя все детские вещи и все, что связано со мной. Она очень сентиментальная. А почему тебя это так интересует?

– Да так, подумала, что это, наверное, странно, что все ведьмы ведут свою Книгу, а я нет.

– Ну, это не так страшно, уж поверь мне.

Мила поставила сухую чашку на стол. Именно сейчас ей в голову вдруг пришла мысль, что тот дневник, что она читает, принадлежит Крайт. Хотя это, наверное, полная чушь. Ведьма могла его видеть ранним утром на ее тумбочке. Или не могла?

По спине пробежали мурашки от мысли, что Катерина и есть та самая ведьмочка? Жестокая, коварная и такая бесчеловечная. Черная душа.

Наверное, самым правильным было бы спросить у нее напрямик. Рассеять все зародившиеся подозрения. Но Мила отчего-то промолчала. У нее не хватило смелости, тем более, что Катерина напомнила ей о их миссии.

– Нам пора идти, вытрешь посуду после.

Оттолкнувшись от дверного косяка, ведьма вышла из кухни. Черную свечу со спичками бросила в рюкзак вместе с фотоаппаратом.

Пока старик спал крепким сном, девушки покинули дом и направились в сторону болота.

Тропинка уводила в густой мрачный лес. Высокие сосны и редкие березки. Здесь росла высокая трава и кустарники.

Мила шла следом за ведьмой и испуганно оглядывалась. Ей казалось, что сзади вот-вот кто-нибудь набросится. Неожиданно и быстро, что она и моргнуть глазом не успеет. Но все было тихо.

– Расслабься, – бормотала Крайт, – тут в радиусе километра никого нет.

– Это твоя интуиция подсказывает?

– Нет, – она заливисто рассмеялась, – просто знаю. Звери близко к человеческому жилью не подходят, тоже нас боятся. Идем.

Впереди показалась каменная скала. Тропинка шла не в обход, как ожидалось, а прямо меж расщелины. Под ногами валялись крупные камни. Приходилось переступать, чтобы не пораниться.

– Тут другая дорога есть?

– Понятия не имею, – призналась Катерина, не оглядываясь, – должно быть, есть. Наверное, это местные жители так постарались. А возможно, это самый кратчайший путь.

Переступая через валун, девушки вошли в расщелину. Здесь было много песка и травы. Сверху свет закрывали сухие ветки деревьев. Катерина махнула рукой, чтобы Мила оставалась на месте. Сама стала подниматься по камням вверх.

– Что ты хочешь сделать?

– Увидеть болото. Я должна знать, куда мы идем, чтобы карта была в голове.

Сверху подул ветерок. Непослушная прядь черных волос выбилась из прически. Катерина с нескрываемым раздражением смахнула ее с лица. Когда вершина была покорена, ведьма огляделась вокруг.

– Что ты видишь?

– Отсюда сразу начинается болото. Много воды, и почти нет сухого места. До леса идти примерно километр. Дальше… Хммм. Дальше вижу высокий раскидистый дуб, а под ним идет струйка белого дыма. Кажется, там горит костер.

Миле было очень любопытно взглянуть, но подняться вверх за Крайт она не рискнула.

– Может быть, это грибник или дровосек?

– Не похоже. Помнишь, что сказал тот парень в баре? В сторону болота ни один житель не заходит. Это место проклято. Забыла?

– Нет.

– Ну и славно.

Не теряя времени, она вынула фотоаппарат и стала снимать местность. Кадры получались однотипными, но зато с регулируемым расстоянием. Около костра стоял мужчина. Судя по всему, высокого роста и атлетического сложения. Незнакомец стоял спиной, поэтому лица она не разглядела.

– Все. Я спускаюсь.

Катерина, ловко опираясь на торчащие из-под камней корни деревьев, спрыгнула вниз.

– Я знаю, кто там, – улыбнулась она, проходя мимо. – Это, так называемый, археолог, загадочный Тихон.

И она, вращая в руках черный футляр от фотоаппарата, прошла вперед.

Мила посмотрела ей в след.

– Он будет нам мешать, надо его как-то выманить оттуда.

– Не вижу смысла. Пусть жарит свои шишки, нам он не помеха. По крайней мере, мне.

– У тебя есть план?

– Ага, – и Крайт приподняла тонкую бровь, глядя на растерянную девушку, – я буду исследовать землю, а ты, стало быть, будешь развлекать его, чтобы не задавал дурацких вопросов и не лез не в свое дело. Идет?

– Как я поняла, у меня нет выбора.

– Ты все правильно поняла. У нас заказ, и мы должны его выполнить. Все препятствия надо устранять и всегда помнить о цели.

Мила всегда завидовала людям, которые так умеют мыслить. Четко и холодно, быть может, наперерез своим чувствам и желаниям. Такие люди многого в жизни добиваются.

– Ты идешь?

Катерина ждала ее у края болота. Девушка прибавила шагу. Впереди был трудный и, возможно, даже опасный путь.

Кругом стоял запах застоявшейся воды. Мила разглядела коричневую жабу на торчащей из тины кочке. В прозрачной воде плавали головастики.

Девушка сто раз пожалела, что не взяла с собой сапоги. Чтобы не намочить кроссовки, ей приходилось перепрыгивать с одного сухого места на другое.

Тропинка становилась все уже и уже, пока, в конце концов, не превратилась в тонкую извивающуюся полоску.

В отличие от Милы Катерина шла намного уверенней. Нашла какую-то палку и стала опираться на нее, как на посох. Мила всегда поражалась ее находчивости. Порыскав глазами вокруг, она нашла ветку березы. Воспользовавшись ею, прибавила шаг.

– Осталось не так далеко, – Катерина указала в сторону леса с раскидистым дубом, – метров двести. Продержишься?

– Постараюсь, – ее голос звучал неуверенно, – как ты думаешь, Тихон нас заметил?

– Возможно, но мы не станем от него прятаться. Сами придем к его шалашу. У меня слишком много вопросов для этого археолога, и я желаю выслушать правдивые ответы.

– Боже мой! Я не выгляжу очаровательной для знакомств. Мокрые ноги, уставшее лицо и никакого настроения для предстоящего разговора.

– Расслабься, ты и без всего этого весьма привлекательна. Симпатичная, женственная, скромная и немного кокетливая. Мужчины таких любят. Тебе и делать ничего не придется, просто сиди и улыбайся. Если он нормальный, то сам заведет беседу. Я уверена, что он именно такой.

– Нормальный? Что ты имеешь в виду?

– Ну, значит правильной ориентации.

Катерина подмигнула и тихонько хохотнула. По всей видимости, ей было, что вспомнить. Миле оставалось только молить Бога, чтобы этот Тихон оказался нудноватым ботаником, которого кроме камней и раскопок ничего не интересует.

По мере того, как девушки приближались к лесу, в воздухе все сильней пахло дымом. Судя по запаху, горели сухие дрова и еловая смола.

Остаток пути пришлось идти по болотным кочкам, так как вода затопила часть тропинки. Уставшие и измотанные подруги вошли в лес. Катерина скинула с плеча рюкзак и достала оттуда бутылочку с водой.

– Будешь?

Мила кивнула в ответ.

Пока подруга распечатывала воду, она отбросила в сторону палку и смахнула с ног сухую траву. Кроссовки не уберегли ее от воды. Нужно было их как-то высушить.

– Держи, – Катерина протянула ей бутылочку с водой, – у меня еще есть пачка с крекерами на тот случай, если мы вдруг проголодаемся.

– Ты всегда с собой носишь сухой паек?

– Всегда, – кивнула та в ответ и закинула рюкзак на плечо, – надо идти, времени мало.

Мила прижала бутылочку к губам и стала пить. По всему телу пробежала приятная прохлада.

– Спасибо.

– Идем.

Катерина не оглядывалась. Казалось, она знала, куда идти. Впереди что-то затрещало по звуку похожее на треск костра. Через минуту девушки вышли на место, где стоял раскидистый дуб.

Вблизи все оказалось совершенно иным. Огромный дуб рос у самой кромки леса. Сразу за ним – ровная площадка с грудой камней. Именно здесь когда-то стоял дом ведьмы.

Мила представила себе высокие белоснежные колонны, широкую лестницу и огромные витражные окна. Должно быть, здесь были еще постройки под конюшни и амбары. По краям еще сохранился кирпичный забор.

– Здесь потрясающе, – прошептала она не своим голосом, – должно быть, окна выходили на лес и болота.

– Ну, может быть, здесь когда-то не было болота, – Катерина пнула камень, – вместо него – огромное озеро с лебедями.

– Так все и было, – раздался низкий мужской голос за спиной, – здесь было великолепное озеро. Кто вы такие, и что вам здесь надо?

Девушки оглянулись. Перед ними стоял высокий широкоплечий мужчина. Темные волосы, высокие скулы, прямой нос и волевой подбородок. Но самым поразительным были его глаза. Серые, почти стальные. От их холодного блеска у Милы мурашки побежали по спине.

– Мы родственницы Ивана Андреевича, – не моргнув глазом, соврала Катерина, – приехали погостить. Давно не посещали старика. Он ведь уже не мальчик, мало ли что. Сюда пришли из любопытства, вы же знаете, все женщины безумно любопытны.

Мужчина внимательно смотрел ей в глаза, проверяя правдивость ее слов. Судя по реакции, он мало кому доверял.

– Вы правы, – перебил он ее, – женщины любопытны, но, черт возьми, еще и ужасные трусихи, чтобы появляться в местах, подобных этому.

– Наверное, дело в том, что мы не верим в придуманные сказки. Ведьмы, черти и проклятья – пустая болтовня. Нас интересовал дом, вернее то, что от него сталось.

Катерина перевела взгляд своих черных глаз на растерянную Милу. У девушки было такое выражение лица, что она сейчас расплачется.

– Вы напугали мою подругу, прочь с дороги, ей надо согреться и прийти в себя.

Она взяла ее за руку и буквально потащила за собой к костру. Мила послушно шла за ней. Оставшись один, мужчина медленно развернулся на месте и посмотрел на Крайт.

– Надеюсь, вы не задержитесь надолго, – произнес он с издевкой, – я, знаете ли, не ожидал гостей сегодня и смокинг не надел.

– Не волнуйтесь, мы исчезнем не раньше, чем высохнут ее кроссовки. Моя подруга не может весь день ходить с мокрыми ногами.

Катерина усадила девушки на раскладной стул напротив костра. Мила осторожно стала снимать обувь. Незаметно от Тихона Крайт подмигнула подруге:

– Все складывается как нельзя лучше.

– Ты с ума сошла, – в голосе Милы звучали нотки паники, – он ведь зверь. Я ни минуты не останусь здесь. Черт с этими кроссовками, я босиком пойду.

– Оставайся на месте и развлекай его. Чтобы все обследовать, мне понадобится один час.

– Целый час? Ты в своем уме? Мне и пяти минут с ним не продержаться.

– Ничего он с тобой не сделает. Я знаю таких. Мой совет, будь сама собой и смотри в огонь. Расскажи какой-нибудь случай из своей жизни или разыграй из себя припадочную, пусть побегает вокруг. В общем, развлекайся. Удачи.

Катерина поправила на спине рюкзак и направилась в сторону развалин. Тихон недоуменно вскинул бровь.

– Куда отправилась твоя подружка? Уж не грибы собирать?

Мила промолчала в ответ. Ее больше волновало, как поставить кроссовки к костру, чтобы они не сгорели. Они почему-то то падали на бок, то начинали пахнуть жженой резиной.

– Что вы там делаете? Не лезьте в огонь, черт!

Мужчина был взбешен. Оказавшись в три прыжка у костра, он с высоты своего роста громко скомандовал:

– Уберите обувь от пламени, иначе от нее ничего не останется.

– Но как мне быть? Они же мокрые?

– Глупые женщины, – буркнул он в ответ и направился к веткам деревьев, – почему именно сегодня, почему именно я?

Тихон поднял с земли топор и стал яростно ломать ветки дуба. Через пару минут он обтесал две из них и вернулся к костру.

Пока он устанавливал их в землю, Мила наблюдала за его движениями. Они были размашистыми и резкими.

Он был великолепно сложен. Сквозь рубашку она отчетливо видела рельеф его мышц. Бронзовый загар на мужественном лице. Наверное, при других обстоятельствах она нашла бы его весьма привлекательным и даже красивым. Но только не здесь и не сейчас.

– Готово, давайте сюда ваши кроссовки, – он буквально вырвал их из ее рук и насадил на колья, – от теплого дыма они высохнут гораздо быстрее и безопаснее.

– Благодарю, – прошептала она и отвернулась.

Находиться рядом с ним было выше ее сил. Наверное, это он прочел по ее лицу, потому что в следующий момент он отошел от костра и направился к маленькой палатке, почти незаметной для посторонних глаз. Защитного цвета, заваленная желтыми листьями она стояла чуть поодаль, под зеленью деревьев.

Мила попыталась успокоиться. Никогда в своей жизни она не встречала таких мужчин. Как себя вести и что делать – эти вопросы врезались ей в мозг. От этого разболелась голова.

Она неловко стянула с ног теперь уже серые носки и попыталась отжать их. Потом кое-как развешала на ветках соседнего кустарника.

Когда Тихон вернулся, она сидела на прежнем месте и грела ноги. Теперь на ее лице появилась тень улыбки. Сейчас она не так боялась его.

– Ну что, раз время потеряно, значит, проведу его с пользой для себя. Сварю похлебку.

Он положил на колья железный прут, на который повесил котелок. Из фляги вылил воду и сел рядом.

Мила видела, что он смотрит на огонь, но, тем не менее, краем глаза следит за ней. Тихон действительно никому не доверял. Должно быть, сказывается жизненный опыт, а может быть – род деятельности.

Стараясь не задеть его, она вдруг робко спросила:

– Вас ведь Тихон зовут?

Мужчина медленно повернулся и посмотрел стальным взглядом.

– Я Тихон, а вот, милая моя, как зовут вас?

– Людмила, но друзья называют Милой. Подруга Катерина. Она замечательная.

– Не сомневаюсь, – его глаза смотрели на нее в упор, – скажи мне, вы и вправду настолько глупы, что явились в эти места только из любопытства? Ведь это место действительно проклято.

Мила во все глаза смотрела на его лицо. Сейчас он сидел совсем близко, и она разглядела маленькую родинку у него на щеке. Тихон был действительно красив.

– Вы меня слышите?

– Ой, простите, я задумалась.

– Не сомневаюсь, – он отвернулся и с нескрываемым раздражением поднял с земли еловую шишку, – такая беспечность просто поражает.

Мила поспешила оправдаться. Ведь он и так считал ее невесть кем, а теперь решит, что она окончательная и бесповоротная дура.

– Когда мы приехали в деревню, то нас с Катериной сразу предупредили, что за болотами жила ведьма. Жители сказали также, что она не всегда была такой, что прежде ей пришлось совсем не сладко. Я верю, она была глубоко несчастной женщиной.

Тихон задумчиво покрутил в руках шишку. Когда он посмотрел на девушку, то его взгляд был намного теплее.

– Я знаю эту историю.

– Иван Андреевич сказал, что вы археолог. Значит, вы что-то ищите?

На, казалось, простой вопрос Тихон отчего-то вскочил на ноги и с нескрываемой яростью запустил шишку в болото.

– Это уже не ваше дело, девушка. То, кто я и чем занимаюсь, вас не касается. Ясно?

Она быстро кивнула в ответ и инстинктивно отклонилась назад. Тихон снова был опасен и жесток. Видимо, ей стоило хорошо продумывать каждый вопрос, прежде чем задавать ему.

– Поверьте, я не хотела вас обидеть. Наверное, все дело в моем любопытстве.

Он как-то странно на нее посмотрел. Скрестив руки на груди и широко расставив ноги, словно он находился на палубе корабля, Тихон вдруг отчеканил:

– Вероятно, вы – единственный ребенок в семье и привыкли, что все ваши желания исполняются сами собой. Разбалованная девчонка, которая уже сама не знает, как развлечься, притащилась в такую глушь позабавиться, шастая по болотам с такой же, как она сама, безмозглой подружкой.

От такой наглости у Милы открылся рот. Прежде, чем ответить ему, она вскочила на ноги и кинулась к нему с кулаками:

– Да как вы смеете?

Она принялась стучать кулачками по его каменной груди. Одним жестом он поднял ее на руки, посмотрел в покрасневшие от слез глаза:

– Что? Задел за живое?

Она что-то нечленораздельное прошептала в ответ и по ее щекам потекли слезы. Он медленно поставил ее на землю и молча направился к костру.

Вода кипела и выплескивалась на огонь. Нужно было привести свои мысли в порядок. Пока мужчина возился с котелком, Мила вытерла рукавом слезы и посмотрела на болота.

Ей хотелось бежать отсюда. Бросить все и никогда не возвращаться назад. Но она не посмела. С трудом взяв себя в руки, вернулась к костру и села на свой стул.

– Моя мать умерла, когда я еще была маленькой девочкой, – не своим голосом прошептала она, – потом ушел из жизни отец. Я осталась вместе с братом. Не знаю, что произошло, но только он исчез. Уже несколько недель я не знаю, что с ним. Это не дает мне нормально жить.

Тихон бросил в котелок очищенный картофель и, не говоря ни слова, направился к палатке. Через минуту он вернулся с коробочкой в руках. Не глядя на девушку, стал высыпать специи в котел.

– Археология – это мое хобби. Еще с самого детства я начал активно интересоваться всем, что связано с древностями. Меня привлекали старинные вещи, в которых замерло прошлое. За всю мою юность я скопил немало барахла, но среди него встречались достойные экземпляры. Когда стал мужчиной и испытал прелести жизни, то понял, что так просто не смогу расстаться с этой страстью. Сейчас в моей коллекции большое количество антиквариата. Совсем недавно я увлекся старинными монетами. В одной занятной книжице прочел об этой загадочной деревне. В ней было сказано, что в этом доме жила не только ведьма, а весьма влиятельная и безумно богатая семья.

Сейчас Мила смотрела на него совсем другими глазами. Тихон делился фрагментами своей жизни, и это было удивительно.

Тихон случайно посмотрел на нее, и от этого взгляда у нее внутри все перевернулось. Мила густо покраснела, как школьница.

– На месте деревни был небольшой, но замечательный торговый городок. Ведь здесь лежал путь, по которому ездили купцы. На местной ярмарке чем только не торговали, начиная медом и заканчивая драгоценными камнями. Так вот, одному из купцов приглянулось это место у озера. Он выстроил огромный дом, перевез сюда свою жену и детей и начал жить новой жизнью.

– От дома должна идти дорога. Верно?

– Все правильно, – кивнул он в ответ, закрывая коробочку со специями, – дорога проходит через лес, а там – через поле. Но если идти по ней, то сделаешь большой круг, прежде чем доедешь до деревни. Сейчас ее и дорогой-то не назовешь. Так, тропинка.

Тихон поставил коробочку на землю и помешал длинной ложкой варево в котелке. По его лицу было видно, что похлебка выходила отменной.

Мила поймала себя на том, что любовалась им. Неторопливые манеры и отточенность в каждом движении. Он был не таким, как большинство мужчин. Им нельзя было играть или манипулировать. Он был настоящим мужчиной.

– Ну, хорошо, – впервые за все это время она улыбнулась ему, – а что вас привлекло в этом месте?

Тихон не спешил с ответом. Сидя на своем складном стуле, он лениво вытянул ноги и посмотрел на огонь.

– Если верить легенде, в подвалах этого дома зарыт сундук с крупными драгоценными камнями. Его спрятал хозяин, прежде чем его увезли большевики.

– Вы вправду в это верите?

– Дело не в том, верю я или нет, – он взял в руки длинный прут и поправил угли костра, – здесь дело в азарте. У меня появилось время, и я воспользовался им. Возможно, мне не повезет, и я ничего не найду, но, возможно и наоборот. Верно?

– А вы не боитесь, что я сегодня же расскажу всей деревне о вашей затее? Что уже к вечеру местные жители притащатся сюда с лопатами и станут копать?

Он лишь пожал плечами и усмехнулся.

– Вы не учитываете, что они, во-первых, уже все это знают, и, во-вторых, они как черт ладана боятся этих мест.

Он был прав. Мила это понимала. Жители действительно боялись этих мест. Тихону нечего бояться. Приехал сюда, расставил палатку, развернул деятельность – и все без опаски, что его прогонят. Ситуация сама по себе благоволила к раскопкам.

Мужчина поставил прут рядом со стулом и потер руки. Только сейчас Мила заметила на его правой руке массивный перстень. Судя по цвету, это была платина. Огромный изумруд с мелкими бриллиантами усиливали его блеск. Должно быть, это антикварная вещь. Таких уже давно не выпускают.

Наученная горьким опытом, Мила воздержалась от каких бы то ни было вопросов со своей стороны. Вместо этого она посмотрела на развалины за своей спиной. Катерины нигде не было видно. Должно быть, она ушла дальше в лес.

Сама не зная почему, Мила вдруг спросила:

– Скоро осень, вас это не пугает?

– Вас интересует, надолго ли я здесь задержусь? На самом деле, на той неделе я уезжаю отсюда. Все, что хотел, уже нашел, осталась только мелочь. Одно маленькое дельце.

– Вы нашли сокровища?

Ее удивлению не было предела. Тихон самодовольно кивнул в ответ. В голове закружились мысли, словно пчелы в улье.

– Это ведь сундук с драгоценностями.

– Я бы сказал сундучок, – он широко улыбнулся, глядя на ее ошеломленное выражение лица, – совсем маленький.

– Можно взглянуть?

Он едва не расхохотался, глядя на нее. Зеленые глаза смотрели с мольбой. Даже если бы у него сейчас была тысяча таких сундуков, он бы, не задумываясь, раскрыл их перед ней. Однако в ответ он лишь небрежно обронил:

– Возможно в следующий раз, когда я буду более расположен.

Не скрывая своего разочарования, девушка отвернулась и посмотрела на ветки деревьев. Этот Тихон был невыносим, он откровенно издевался над ней. Наверное, ему доставляло удовольствие играть с ней, как с мышью.

Мужчина резко поднялся со своего стула, который от неожиданности перевернулся.

На губах Тихона заиграла злая усмешка. С таким мужчиной нельзя играть, а тем более, не стоит провоцировать. Он невесело улыбнулся и грацией хищника направился к стволу дуба.

Мила не знала, как он к ней относится, но складывалось впечатление, что она его жутко раздражает, что он едва терпит ее присутствие, оттого и не смотрит на нее. Но ничего, скоро вернется Катерина, и Людмила покинет это место навсегда.

Катерина осторожно перешагнула через каменный валун. В действительности от роскошного особняка ничего, кроме груды камней и кирпича, не осталось. Даже фундамент превратился в песок. Половину земли затянуло кустарниками и высокой травой. Об истинных размерах дома оставалось только догадываться.

Девушка осторожно обошла куст шиповника и наткнулась на глубокую яму. Судя по свежей куче песка и глины, Тихон проводил здесь раскопки. Катерина села на корточки и стала разглядывать место.

По краям ямы – сгнившие куски дерева, разбитые глиняные горшки и крынки. Значит, это место не что иное, как подвал дома.

На самом низу – множественные следы мужских сапог. Тихон что-то искал и, стало быть, нашел, потому что ровно посередине девушка заметила округлую и довольно-таки глубокую ямку по размерам с небольшой домашний сейф.

– Что же это может быть?

В голове замелькали многочисленные образы. Катерина четко представила бронзовый сундук с выпуклой крышкой и круглой ручкой.

Значит, Тихону удалось найти тайник. Интересно, что скрывается внутри. Что такое за сокровище. Ведьма постаралась расслабиться и позволить новым образам закружиться в ее мозгу. Через несколько минут она знала точно, какой секрет таил в себе найденный сундук.

– Боже мой, – прошептала она не своим голосом, – Тихон не так прост, как кажется. И как я сразу не догадалась.

Первым желанием было вернуться назад и забрать подругу. Но потом, поразмыслив немного, она решила, что так будет лучше. Мила должна отвлечь его, а пока…

Ведьма выпрямилась, скинула с плеч свой рюкзак. Черная свеча и коробок спичек. Начиная обряд, Крайт чиркнула спичкой и зажгла пламя свечи.

Разглядывая тьму сквозь пламя, ведьма искала эфирные тела. Хозяйку этого дома. Ту самую, которую так боялись местные жители.

Катерина обошла по всему периметру, заглядывая во все закоулки. Ступая как кошка, она шепотом призывала к себе неспокойного духа. Но никого не было. Место было слишком старым, чтобы в нем кто-то обитал. Никакого колдовства и проклятий.

Здесь не было злого духа старой ведьмы. Все страхи местных жителей были всего лишь страхами.

Катерина потушила свечу. Внутри от разочарования появилась пустота. Не такого она ожидала от этого места.

Возможно, здесь и жила черная ведьма, что наводила ужас на всю округу, но теперь это осталось только легендой. Красивой страшной сказкой для всех. Ее душа давно покинула это место.

Не зная, что делать и как поступить дальше, Катерина облокотилась о разрушенную кирпичную стену и скинула рюкзак. Немного свежей воды из бутылочки привело в чувство.

Девушка задумчиво бросила свечу со спичками в рюкзак и пошла вперед. Вдруг Крайт заметила, что из земли что-то торчит. Сначала она подумала, что это человеческая кость. Но этого не должно было быть. Она точно знала, что в этом месте трупов нет. Когда она приблизилась, то поняла, что это всего-навсего девичья туфелька.

Катерина опустилась на колени и выдрала ее из земли. Словно драгоценность, рассматривала туфельку, едва касаясь почти уже сгнившей ткани.

Обыкновенная, сшитая из ткани, с пришитой нитками подошвой и незатейливым рисунком по краю носка. Туфелька принадлежала одной из пропавших девочек.

Катерина знала это точно. В те времена, когда жила ведьма, хозяйка этого дома, такой обуви еще не изготавливали.

Чтобы не упустить ничего, Крайт снова осмотрела все вокруг. На этот раз ей не повезло, следов больше не было.

Следуя своей интуиции, она достала из рюкзака фотоаппарат и сделала несколько снимков этого места. Очень бережно сложила свою находку в рюкзак и направилась вперед, за участок усадьбы.

Впереди отчетливо виднелись следы мотоцикла. Наверное, он принадлежал Тихону. Преодолев груду камней, девушка вышла на ровный участок земли. Отсюда она пошла по густой траве в сторону рощи. Наверное, именно здесь когда-то была проселочная дорога. Мелкий гравий и песок. Идти по такой дорожке было одним удовольствием.

Катерина оглянулась вокруг. Высокий папоротник и густой мох. Здесь земля была влажной, но в то же время сухой. В воздухе пахло сыростью.

Прибавив шаг, девушка довольно-таки быстро покинула рощу и вышла в поле. Скошенная трава и стога сена. Дорога, что уводила в деревню, была слева. Катерина не торопилась покидать это место.

Ее привлек вид поля. Впереди множественные стога сена. Светло-желтые, выложенные горкой, они стояли невпопад. Крайт насчитала их двадцать четыре.

Что-то привлекло ее взгляд. Обычные на вид стога сена. Ведьма почувствовала, что с ними что-то не так. Что-то непонятное, похожее на грязь и в то же время сожаление.

– Что с ними не так? Ведь я определенно что-то чувствую.

Катерина замешкалась. Ее сбил с панталыку тот факт, что в проклятой усадьбе, на том самом месте, где умерла черная ведьма, она так и не почувствовала проклятья. Там не было зла и воронки между мирами. Там было спокойно. Легкое мерцание негатива.

В то же время, здесь и сейчас, на поле, Катерина почувствовала ужас и тоску. Теперь чувства ее не обманули. В поле было зло. Что-то огромное и черное.

Ведьма достала свой фотоаппарат и сделала несколько снимков. Сначала первые пять, потом еще шесть стогов. Постепенно она сделала снимки всего поля.

Когда все было готово, девушка решила вернуться назад. Едва она развернулась, чтобы уйти, внутри бешено заколотилось сердце.

– Нет, здесь явно что-то есть.

Катерина вернулась в рощу и поспешила в лагерь Тихона. Когда она вернулась, уставшая и обеспокоенная, то совсем не удивилась, что Мила едва ли, не кинулась ей на шею.

– Надеюсь, он ничего лишнего не позволял?

– Совсем нет, – поспешила заверить подруга, – просто он какой-то напряженный. Находиться с ним рядом, все равно, что сидеть перед клеткой с тигром.

Катерина перевела взгляд черных глаз на Тихона. Мужчина стоял у раскидистого дуба, прислонившись плечом к широкому стволу, и равнодушно жевал соломинку.

Судя по всему, ему было глубоко наплевать, что они о нем думают – Надеюсь, дамы, вы надолго здесь не задержитесь? Я ужасно голоден и хочу есть. Уж поверьте, я сейчас не настроен церемониться с вами, так что, будьте любезны, покиньте это место.

– Можно подумать, мы настаиваем, чтобы остаться с вами на чашечку чая, – крикнула Крайт в ответ, – мы не намерены здесь задерживаться и пяти минут. Мила, тебе надо обуться. Где кроссовки?

– Они здесь, – Тихон указал в сторону костра, – и поспешите, поднимается ветер. Возможно, скоро пойдет дождь.

– Он невыносим, – прошептала Мила, следуя за подругой.

На удивление, Катерина держалась спокойно. Никаких резких движений и вздохов. Она абсолютно спокойно сняла с кольев кроссовки и протянула Миле.

– Одевай, нам нужно спешить.

Девушка поправила носки и вставила ноги в сухую обувь.

– Надеюсь, в этот раз мне удастся сохранить их сухими.

– Не волнуйся, – Катерина указала в сторону рощи, – мы пойдем иной дорогой. Хоть она и длиннее, но сухая и не такая опасная. Идем.

– Надо попрощаться, – шепнула девушка и на миг задержалась у костра, – Тихон, благодарю вас за гостеприимство. Надеюсь, что когда-нибудь увидимся.

– Ты даже не представляешь, как быстро это случится, – прошептал он, оттолкнувшись от дерева, – слишком быстро.

В его голосе звучала дерзость. Тихон медленно подошел к ней и посмотрел в испуганные глаза.

– В этой жизни ничего не происходит случайно, запомни мои слова.

– Идем, – Катерина буквально схватила ее за руку и увела за собой в лес, – что с тобой такое? То тебя с ним не оставишь, то не заберешь? Он как-то странно на тебя действует.

– Наверное, это место на меня так влияет, а, может быть, смена погоды. Вон, какие тучи на горизонте.

Девушки довольно-таки быстро покинули заброшенную усадьбу. Они спешили назад в деревню.

Катерина шла впереди, показывая дорогу. Мила шла следом, погрузившись в свои невеселые мысли.

Покидая этого грубого и неотесанного Тихона, она словно оставила с ним часть себя. Хотелось вернуться назад к нему и смотреть в эти холодные, как сталь, глаза. Он определенно ее интересовал.

– Катерина, тебе удалось найти следы тех воришек, что терроризируют всю округу?

– К сожалению, нет.

– Судя по твоему лицу, прогулка не была бесполезной.

– Ты права, – ведьма указала на виднеющиеся впереди стога сена, – там, на поле, определенно что-то есть. Я должна все хорошенько взвесить, понять, что же это может быть. Если понадобится, исследовать сантиметр за сантиметром каждый кусок этой земли, чтобы понять, что здесь не так. Но сейчас на это нет времени. Мы должны вернуться в деревню.

– Ты что-то нашла?

– Да, туфельку одной из пропавших девушек.

– Ты серьезно?

– Абсолютно, теперь я намерена расспросить местных жителей, чтобы понять, кому из девушек она принадлежала. Это очень важно для поиска.

– Ты нашла тела?

Катерина поправила на плече рюкзак и свернула на проселочную дорогу.

– Нет, тел я не нашла. К сожалению, все не так просто. Мне нужно еще кое с чем разобраться, поразмыслить и хорошенько все обдумать. Возможно, решение лежит на поверхности, просто нужно его разглядеть.

Оставшуюся часть пути девушки шли молча.

В доме было тихо. Где-то в глубине тикали часы. Иван Андреевич сидел на кухне и что-то писал размашистым почерком на маленьком листке бумаги.

– Вот, возьмите рецепт и принимайте препараты, как указано. Следите за временем и дозой лекарств.

– Спасибо, родимый, – кивнула старушка, забирая листок бумаги, – одного только боюсь, лишь бы нужные медикаменты были в аптечке. А то ведь давненько в город не ездили. Запасы давно уж иссякли.

– Не волнуйся, Матвеевна, там сбор трав, да кое-чего еще. Должно быть у тебя в аптечке, не волнуйся.

Женщина поднялась с табуретки и немного замялась.

– Ну, что еще?

– Говорят, у тебя городские поселились. Две девицы. Наглые, наверное?

– Да ну, что ты! Замечательные девушки, очень вежливые. А то, что городские, так ты не думай, что грубые да развязные. Брехня все это.

– Ну, хорошо, а то мы уж с бабами испугались, что хороших парней в нашей деревне попортят. Ты ведь знаешь нынешнюю нравственность городских девиц. Чуть что, сразу в койку.

– Опять со своими подружками на лавочке сплетничала? Не к добру такие разговоры, помяни мое слово.

Матвеевна лишь раздраженно махнула рукой и направилась к выходу. В этот момент в дом вошли приезжие девицы. От неожиданности женщина прикрикнула.

Первой на кухню вошла Катерина. Уставшая и злая, она демонстративно прошла мимо застывшей старухи и села у окна.

– Добрый день, – в дом вошла, словно утреннее солнце, Мила, – Иван Андреевич, как вы себя чувствуете?

– Все замечательно. Немного поспал и снова как огурчик. Так хорошо, как сегодня, я давно себя не чувствовал.

– Это здорово, – улыбнулась девушка и перевела свой взгляд на Матвеевну, – кажется, у вас проблемы с суставами.

От неожиданности женщина раскрыла рот. Мила посмотрела на листок бумаги в ее руках:

– Можно взглянуть?

Женщина недоверчиво посмотрела на Ивана. Тот едва заметно кивнул в ответ. Она молча протянула руку и отдала рецепт.

– Угу, все верно. Компресс из кислого молока и яичной скорлупы весьма действенное средство, – девушка быстро пробежала глазами по ровным строчкам, – но я могу вам тоже помочь. Идите сюда, на свет, не в дверях же мне вас лечить.

Мила отвела ее в соседнюю комнату, где было просторно и много света.

– Вот так, хорошо, – Мила внимательно посмотрела на Матвеевну, – у вас боль в локтевом суставе.

– Верно, в локтевом, – женщина смутилась еще больше.

– Боль ноющая?

– Да.

– Я не вижу здесь перелома. Небольшая округлая припухлость. Ну-ка, а здесь больно?

– Здесь нет.

– Все ясно, – Мила отступила на шаг назад, – у вас перезагрузка сустава.

Иван ошеломленно перевел взгляд с женщины на Милу.

– Мила, ты совершенно правильно поставила диагноз. Всего-навсего прикоснулась немного к больному месту и уже поняла основную причину недуга. Браво!

Старик такого не ожидал. У этой девочки определенно талант. Не каждый человек вот так, с ходу, может понять, а тем более определить, что у человека болит.

– Думаю, – продолжила девушка, указывая на больную руку Матвеевны, – я смогу помочь вам. Вы позволите?

Женщина ошарашено вытянула руку. Мила осторожно стала массировать больное место.

– Потерпите совсем немного, боль потихоньку отступит, и вечером совсем перестанет болеть.

Ей потребовалось всего семь минут. Когда девушка закончила, Матвеевна удивленно посмотрела на улыбающегося старика:

– Больше не болит.

– Сейчас да, но все же принимайте все по рецепту, что вам Иван Андреевич прописал. Это усилит эффект.

Женщина медленно повернулась и вышла из комнаты.

– Иван, я пойду потихоньку.

– Ступай. Если будет невмоготу, наведывайся. Вылечим.

В сенях хлопнула дверь. Женщина покинула дом и направилась к калитке. Мила видела, как она закрывала за собой дверцу.

– Странная какая-то, – пожала она плечами, – даже не поблагодарила.

– Это она от растерянности. Не ожидала от тебя такого. У нее, понимаешь ведь, мнение о городских особое. Не любит тамошних. Может чайку?

– С удовольствием.

На кухне чайник давно вскипел. Катерина заварила свежий с липой. Она как раз ставила на стол чистые чашки для чая, когда Иван с Милой вошли на кухню.

– Хозяйничаешь? Вот и умница, женская рука нужна в избе, – и старик потянулся в шкаф за печеньем.

– Мила, зря ты вмешалась в дела лекарские, – Катерина ногой подцепила табурет из-под стола, – сейчас косяком начнут к тебе ходить. У нас нет времени еще и врачеванием заниматься.

– Не сердись, ведь я от чистого сердца людям помогаю. Тем более что это совсем недолго.

Мила пожала плечами и села за стол. Иван выложил печенье на тарелку и стал разливать по чашкам чай.

– Добро всегда вернется, – согласился он, – правильно и делаешь, что помогаешь. Только вот скажи, у тебя образование какое, или ты давно работаешь врачом?

– Нет, пока еще не работаю. Институт заканчиваю через пару лет.

– Ну как тогда такое возможно? Как тебе удалось определить, что у Матвеевны болит локтевой сустав?

– Ах, это! – Мила притянула к себе горячую чашку с чаем, – У меня дар врачевания с рождения. Правда, открыл его во мне мой отец, когда я уже заметно подросла.

– Дар? – старик словно пробовал это слово на вкус. – Насколько я понял, ты умеешь распознавать болезни.

– Не только, еще и прогонять боль, иногда лечить так, что от болезни не остается и следа.

– Занятно, весьма занятно.

Иван взял чашку в руки и хлебнул кипятка. На какое-то время он глубоко задумался.

Воспользовавшись паузой, Катерина вдруг спросила:

– Мила, какие на сегодняшний день у тебя планы?

– Пока не знаю, а что, у тебя есть предложения?

– Я должна проявить фотографии, у меня в машине принтер. Выведу на печать, а затем поразмыслю над сложившейся ситуацией.

– Тебя что-то тревожит?

– Многое, например, те стога в поле. Там определенно что-то не так. Что-то есть в них такое странное. С таким я уже когда-то очень давно сталкивалась, но сейчас… все иначе.

В разговор вмешался Иван Андреевич:

– Не пойму вас, что с ними может быть не так? Неделю назад мужики ездили на поле, вроде ничего не нашли. Стоят себе стога сена и пусть стоят. Никуда ж не денутся до зимы, а там соберем да по сараям развезем.

– Нет, – твердила Катерина, созерцая свои переплетенные пальцы, – я определенно напала на след и не отступлю, пока не пойму, в чем же все-таки здесь дело.

– Ну, хорошо, со стогами сена все понятно, а что насчет краденых вещей? Вам удалось найти воришек?

– Есть кое-какие мысли, но я пока озвучить их не могу.

– Это почему же?

– Боюсь указать не на того человека. Клеймо вора смыть практически невозможно, а запятнать легко. Так что пока я ищу подтверждения своим догадкам.

Старик со стуком поставил пустую чашку на стол.

– Я все понял. Вы ведь этим утром ходили на болота и видели нашего гостя, этого Тихона?

– Да, ну и что?

– А то! Я уверен, что это все его рук дело. Ведь я вам уже говорил, что как только он появился в наших краях, так сразу начались эти кражи.

– Ну, хорошо, – Катерина зло сверкнула глазами, – объясните мне тогда, зачем ему красть пустые бутылки с бара, запчасти от трактора и целую флягу меда? Он что, ненормальный?

– А я почем знаю? Вы ведь не забывайте, еще, кроме всего прочего, пропадали и продукты – лукошко с грибами, крынка с молоком, – и ворохи дров. Ему ведь в лесу чем-то надо костер разжигать? Вот он и позарился на наши.

– Вы ошибаетесь, – резким тоном оборвала его Мила, – Тихон не вор. Да, мы были там сегодня утром, и я собственными глазами видела все то, что там находится. Кроме развалин и крохотной палатки, в которую кроме чемодана ничего не войдет, там ничего нет, тем более вороха дров и пустых бутылок.

Девушки смотрели на старика так, что он невольно поежился. В конце концов, он сдался:

– Ну, хорошо, вы правы. В конце концов, не пойман – не вор. Советую вам найти его побыстрее и как можно быстрее. Народ в деревне и так уже волнуется, бунтует.

Иван отодвинулся от стола, поднялся с табурета и вышел из кухни.

– Он прав, – Катерина опустила ложку в чашку с чаем, – нам нужно спешить.

– Не понимаю, как можно обвинять ни в чем не повинного человека?

– Все просто, Тихон появился не в том месте и не в то время. В деревне происходят кражи, и жители не могут найти вора. На своих они не думают, так как вроде нет причин, а тут – чужак. Если мы не вычислим эту шайку, то твоего Тихона вмиг растерзают. Думаю, чтобы все понять, мне хватит и суток.

– Я могу помочь тебе?

– Главное – не мешай, – и она кивнула в сторону коридора, – лучше держи руку на пульсе. Вернее, общайся с местными, так хоть будем знать, что творится в их мозгах. Не ровен час, запахнет кровью.

Девушки допили чай. Катерина взяла фотоаппарат и направилась к пикапу, что стоял за забором. Внутри было душно. Машина нагрелась от палящих лучей солнца. Пришлось открыть все двери.

Тишина деревни ей изрядно поднадоела, и она включила музыкальный диск. Сумка с аппаратурой лежала в багажнике. Подпевая на ходу, Катерина бросила ее на заднее сидение.

Когда все было готово, она стала выводить на печать снимок за снимком. Когда вышло фото со стогами сена, Катерина напряглась.

– Черт! Как я раньше не догадалась.

Фотография. Глядя на снимок, она теперь не сомневалась, кто ворует у жителей их добро. И это открытие стало шоком для Крайт.

11 ноября

Сегодня с самого утра шел дождь со снегом. Мерзкая погода. От холода не спасал теплый плащ с кроличьей подкладкой. Придерживая чемодан одной рукой, другой – широкий зонт, я шла по перрону.

Мимо проехала тележка, нагруженная доверху сумками; одним колесом попала в лужу и облила меня грязной жижей. Настроение было испорчено в конец.

До отправки поезда оставалось несколько минут. Мой вагон был впереди. Плацкартный, да еще с номером тринадцать. Что ж, хоть с цифрой повезло.

Дрожащими руками я вручила билет проводнице. Она как-то кисло улыбнулась мне, проверила, все ли в порядке с документами, быстро кивнула и отвернулась.

Дрожа от холода, я потянула чемодан наверх по железным лестницам вагона. Пришлось приложить немало усилий, прежде чем мне удалось добраться до верхних ступенек.

Внутри было душно, но тепло. Пальцы рук стали быстро согреваться. Придерживая мокрый зонт и чемодан, я уверенно пошла вперед по узкому коридору: повсюду белые простыни и торчащие ноги.

Свое место я нашла быстро. Боковая полка сверху. Пристроила чемодан и зонт, скинула мокрый плащ и кое-как повесила его на крючок.

После всего, что со мной произошло этой ночью, я хотела лишь одного-единственного, чтобы никто меня не трогал. Я убегала из родных мест, словно преступница. Униженная и истерзанная. Затравленная и напуганная.

Когда поезд тронулся, я уже лежала на своей полке, накрытая с головой холодным одеялом. Мимо мелькали дома родного поселка. Внутри все сжималось от жалости к себе, что все так повернулось, и что больше этих мест я никогда не увижу.

По щеке скатилась горькая слеза. Через секунду я расплакалась, уткнувшись в подушку. Так, как сейчас, я не плакала никогда. Боль, разочарование от испытанного позора. Я никогда сюда больше не вернусь. Никогда.

Сейчас, когда все осталось позади, я пишу тебе, мой дневник. Ты единственный мой верный друг. Только ты знаешь всю правду обо мне.

Мое бегство из родного края я могу объяснить и оправдать. Это было единственно верным решением из того, что со мной случилось.

Вчерашнее субботнее утро было совершенно обыкновенным. Таким, как и многие другие до него.

Закончив свой завтрак, я отправилась на прогулку. Когда проходила мимо пивного бара, то сквозь окна заметила его. Юра как обычно уже нализался дешевого портвейна и лежал на столе. Немытые волосы, засаленная рубашка. Тошно смотреть.

Тогда мне стало противно оттого, во что он превратился. Глядя на его вечно пьяные глаза, я поняла, что он мне больше не нужен.

Я сломала его, как сухую ветку. Сломала и выбросила. Таких, как он, у меня еще будет сотни. Мне не жаль его, ведь он неудачник и трус. Потратила свое время зря!

Пока я стояла у окна, то стала невольным свидетелем того, как он ищет по карманам мелочь, чтобы расплатиться с барменом. Карманы были пусты. Его подняли, как бомжа, и вытолкали за дверь. Он упал лицом в грязь. Упал и не нашел в себе сил встать.

Я долго смотрела на его спину. Даже не знаю, как меня угораздило встречаться с этим ничтожеством.

За баром шли многочисленные домишки. Я решила идти напрямик. Там по пути стоял магазинчик. До него рукой подать. Захотелось темного шоколада с орешками.

Внутри никого не было. Я подошла к кассе и купила шоколадный батончик. Развернула обертку и вышла из магазина.

Наслаждаясь погодой и вкусом шоколада, я шла по дорожке вперед. Поодаль стояли старухи и о чем-то судачили. Мне не было до них никакого дела. При виде меня они притихли и стали громко шептаться. Говорили, естественно, обо мне, ведь я теперь была личность известная в этих местах.

Увлеченная вкусным батончиком я не заметила, как за мной побежала бездомная собака. Учуяв запах еды, она довольно-таки быстро приблизилась. Пока я думала о своем, собака вырвала из рук шоколадку и тут же съела.

От неожиданности я онемела. Сердце едва не выпрыгнуло из груди. Когда пришла в себя, то посмотрела в глаза этой бродяжке. Она громко лаяла, требуя добавки.

– Ах ты, жалкое создание! Я проучу тебя!

В этот момент я была в таком бешенстве, что почти ничего не соображала. Одним жестом ввела собаку в транс. Животное застыло в стопоре. Все тело окаменело. Дворняжка все видела, но ничего не могла сделать. Ее воля была подавлена.

В бешенстве я поискала глазами камень покрупнее. В поле зрения попал кирпич. То, что было нужно. Не мешкая, двумя руками подняла и потащила к собаке.

Я хотела ее всего лишь проучить. Наказать. Покарать за дерзость, за воровство. За то, что она украла мой шоколад.

Когда я замахнулась кирпичом над ее мохнатой головой, сзади кто-то с силой меня оттолкнул. Потеряв равновесие, я упала в сторону, едва не поранившись о кирпич.

– Какого черта!

Моему возмущению не было предела. Когда я повернулась, то увидела одну из тех старух, что громко меня обсуждали.

Ее остренькое личико, все сморщенное от старости, с глазами, в которых отражалась вся ненависть, смотрели на меня.

– Ты злая девчонка. Вся деревня мучается от твоих злодеяний. Навела страху. Всем известно, что ты черная ведьма. Но в каждой отвратительной ведьме есть что-то человеческое. Ты же женщина, которая сеет несчастье. Словно Лихо. Ты и есть Лихо. Женщина, которая приносит только страдания и болезни, немочь и горе. Вон, Юрку извела. Что так смотришь на меня? Думаешь, я боюсь? Так вот знай, ты можешь проклинать меня, что есть силы, мне все равно. Старая уже давно, да и нет никого из родственников. Не за что проклятью зацепиться, потому что душа моя светлая.

– Прочь, старуха! Ведь не посмотрю, что ты немощная, сгною.

Внутри все кипело. Как пламя, внутри разгорался клубок ненависти. Чтобы парализовать человека, достаточно смотреть ему в глаза, подавляя его волю и желание защищаться.

Когда старуха была обездвижена и потеряла над собой контроль, я отправила ей в голову мощный импульс. Разряд. Он подействовал мгновенно. Проникнув в мозг, стал взрываться.

Все, кто был рядом, видели, как старуха упала на колени, и из ее ноздрей пошла кровь. Кто-то оттащил меня от нее. Я не видела. Наверное, в этот миг мое лицо было искажено злобой. Все, кто смотрел на меня, в страхе отступали назад.

– Смотрите на нее, – шептались они, – у нее, как у мертвеца, белое лицо.

– И глаза черные, как ночь.

– Вовремя мы ее оттащили, еще бы чуть-чуть и старушка бы увидела тот свет.

На громкий возглас толпы из соседних домов прибежали жители. Через минуту возле меня столпилось такое количество народа, что началась давка.

Шум и гам вокруг. Народ жаждал расправы. Еле живую старуху унесли в ближайший дом. Кто-то позвал врача.

Пока толпа суетилась, я попыталась бежать. Но, не тут-то было. Кто-то силой схватил меня за шиворот и потащил назад.

– Накажем мерзавку, и делу конец!

Толпа взревела:

– Да.

– Житья от нее совсем не стало. Боимся уже из домов выходить.

– Она еще школьница, а что с ней будет через пару лет? Затиранит совсем. Со свету сживет.

– С этим надо заканчивать. Хватит наводить на деревню ужас. Пора ее прищучить.

Народ ликовал. Десятки глаз смотрели на меня в ожидании расправы. Тогда я впервые испугалась за свою жизнь. Наверное, так когда-то судили ведьм. Сурово и на виду у всей толпы.

Просить пощады не в моем характере. На колени я не встану. Уговоры и мольба – вот, что они жаждут. Но от меня они этого не дождутся. Никогда.

Собрав всю волю в кулак, я вырвалась из цепких рук и оглянула всю толпу:

– Ничего вы мне не сделаете. Как бы вам этого не хотелось. То, что вы сейчас замышляете, называется убийством. Тот, кто это сделает, получит срок и немаленький, ведь я еще ребенок. Мне нет и восемнадцати. Учитывая это, прошу вас расступиться и закончить весь этот маскарад.

В ответ – мертвая тишина. Люди смотрели на меня и не верили своим ушам. Уже через минуту я пожалела о своих словах.

– Вот, тварь, она еще и угрожает нам.

– Да ее повесить мало. Мы прекрасно помним, что она сделала с Еленой. Красивая девушка превратилась в урода. Ходит, бедняжка, в парике уже все лето. Сплошные плеши на голове. Когда этот ужас с ней закончится, не может сказать ни один врач.

– Да, да, – кивали остальные.

– А как она поступила с вышибалой в баре? Он ведь умер из-за ее способности вызывать молнии. Никто не верит следователю о, так называемой, трагической случайности. Масса свидетелей тому подтверждение.

– Мы помним, каким был мальчик Юра. Красавец и умница. Мать на него нарадоваться не могла, а теперь, что с ним стало. Эта ведьма превратила его в тряпку. Спился мальчишка и это в таком-то возрасте.

– Вот, вот, – крикнул кто-то из глубины толпы, – сегодня вон позарилась на немощную старуху. Прям посреди улицы, у всех на глазах. Совсем обнаглела. Завтра начнет убивать детей.

– Эту чертовку надо проучить раз и навсегда. Показать свое место.

– Отбить все желание вредить людям, – поддакивали остальные.

– Надо ее запереть и не давать еды, чтобы она все осознала.

– Нет, это не годится. Она выйдет и всех нас накажет. Надо что-то другое, более действенное.

Толпа принялась спорить, как со мной поступить. Расталкивая народ локтями, ко мне подошел сутулый старик. Я его сразу узнала, это родной дед Елены. На старческом лице застыла маска злобы и ненависти.

Он ткнул костлявым пальцем мне в грудь и громко прошипел:

– Я готов взять на себя этот грех. Мне все равно осталось недолго. Свое отжил давно. Все в жизни видел, но чтоб такое черное зло, никогда. Ты ребенок, у тебя есть все: теплый дом, заботливые родители, здоровье. Что сделало тебя такой жестокой, я не знаю. Но я готов пожертвовать собой, чтобы остановить тебя, ведьма.

Толпа в предчувствии крови заревела еще громче. Не было человека, который бы не поддерживал желание старика. Всем хотелось для меня смерти.

В руках у одного из мужчин появилась веревка. Меня грубо развернули и заложили руки за спину. Связали в несколько секунд, затем бросили на землю. Кто-то кинул в меня сырое яйцо. Оно угодило в плечо. Жидкая и холодная масса медленно впитывалась в одежду. Пытаясь его скинуть с себя, я повернулась на бок и попробовала встать.

Продавщица из магазина схватила меня за волосы и потянула вверх. От боли я громко взревела:

– Вы поплатитесь за это, клянусь!

– Да неужто? В том положении, в котором ты сейчас находишься, принято заткнуться и молчать.

Я отчетливо помню, что стояла на коленях со связанными руками. Вся одежда в пыли и грязи. Людям нравилось мое публичное унижение. Они смаковали каждое мгновение.

Чтобы не расплакаться, я попыталась представить, что все происходящее не со мной. Что все – страшный сон.

– Смотри в глаза людям, падла, – женщина с силой дернула меня за волосы.

От резкой боли слезы сами собой навернулись на глазах. Такое высшее унижение я позволить уже не могла.

– Отпустите меня сию же минуту, – прошептала я не своим голосом, – иначе, вам всем худо будет.

Внутри поднялась волна знакомой ненависти. Она придала мне сил, в которых я так нуждалась.

Над поселком потемнело небо. Тучи стали сгущаться. Подул пронизывающий ветер. Ветки деревьев зашелестели. В воздухе закружился хоровод сухих листьев.

В толпе пробежал испуганный шепот. Народ стал озираться по сторонам. Вдалеке вспыхнула молния.

– Вижу, что вы уже не так храбры. Верно?

Я почти кричала. Ненависть разрасталась во мне все сильней и сильней. Над их головами закружилась черная воронка.

– Если вы не отпустите меня, клянусь, от вас и мокрого места не останется, а все ваши дома будут сожжены дотла.

– Развяжите ей руки, пусть убирается ко всем чертям, – крикнула женщина, что держала ребенка на руках.

– Надо спасаться от дождя.

Мнение толпы стало расходиться. Одни засобирались по домам, вторые решили остаться. У соседнего дома вспыхнула молния. Кусты смородины охватило пламя.

– Я вас предупредила, следующий ваш ход, – мой голос с нотками безумия слышали все.

Кто-то бросился тушить огонь, кто-то засобирался домой, и только решительно настроенные остались.

Я посмотрела на небо. Следующая молния должна зажечь магазин. Потом я сожгу самый дальний дом, пусть попробуют до него добежать, если успеют. Таков был мой план, но ему не удалось свершиться.

Кто-то резко ударил меня сзади по голове, и я отключилась. Когда пришла в себя, то лежала на холодной земле. В затылке и висках пульсировала адская боль. Хотелось пить. Небо снова было голубым и безоблачным. Тучи, что я нагнала, рассеялись без следа.

– Кажется, она пришла в себя. Что будем с ней делать?

– Я же говорю, – причитал старик, – дайте мне оружие и я в миг с ней расправлюсь.

– Ты хочешь застрелить ее, словно паршивую собаку, но ведь в поселке дети. Ты о них не подумал. Оружие здесь не к месту, надо придумать другой способ.

Чтобы увидеть говорящего, пришлось повернуть голову. Это было практически невозможно. Все тело пронзила острая боль.

– Она должна умереть быстро и тихо. Чтобы потом не было крови и других следов.

– Ее можно утопить, – не сдавался старик, – у меня во дворе бочка с водой стоит. Набросить на шею петлю, привязать камень – и делу конец.

Мужчина задумался. Потянулись мучительные минуты ожидания. Внутри от страха и ужаса все затряслось. В голове отчетливо засела мысль, что это мой конец.

– Ну, хорошо, мы проводим тебя до дома, а ты там уже сам с ней разберешься.

Сердце опустилось вниз. Тело сковал мертвецкий холод. Вот он, приговор. Я попыталась их остановить, хотела что-то сказать, но вместо слов из губ вылетел хрип. От страха я потеряла голос.

Двое мужчин подняли меня за руки и потащили по дороге. Это были мои соседи. Люди, которых я знала с детства. Они часто приходили к нам в гости, сидели с отцом на кухне, ели, пили с ним. Но все это сейчас ими забыто. Для них я стала преступницей, которую следует не наказать, а убить.

Что я испытывала тогда? Страх, ужас, сожаление? Нет. Все эти чувства меркнут в сравнении с тем, что я пережила в те минуты.

Мое тело парализовало от случившегося кошмара. Я не могла говорить и, тем более, двигаться. Ноги беспомощно волочились по земле, пока мужчины меня тащили вперед.

Старик показывал дорогу. Я никогда не забуду его спину, его походку, его взгляд. Он был готов на убийство. Он был готов убить меня.

Едва дойдя до своего дома, он, не мешкая, распахнул калитку. Меня с силой бросили на траву во двор. Один из мужчин спросил у старика, где у него умывальник и мыло?

– Тебе зачем?

– Пойду, смою эту грязь с рук, – ответил он и сплюнул в мою сторону.

Я лежала на земле, а старик и тот второй мужик обсуждали все детали предстоящей казни.

– Ты ей глаза перед тем, как топить будешь, завяжи. Чтоб потом, как доставать из воды станешь, она на тебя мертвым взглядом не смотрела. Ведьма все-таки.

– Да не учи ты меня, – рявкнул старик, – жизнь прожил, поди, разберусь, не ребенок. Иди с миром.

Мужчины ушли. Мы остались во дворе вдвоем. Не знаю, о чем он думал, но только взгляд у старика был полон презрения и паники одновременно. Он боялся. Боялся всего того, что должен был сделать.

Я смотрела на него и молчала. Мое молчание его ставило в тупик. Уж это я знала точно. Он думал, я буду плакать и умолять, но этого не случилось. Я не настолько слаба, и он это знал.

Время вышло. Старик взял с крыльца черный пакет и надел его мне на голову. Он боялся моих глаз. Боялся, что я могу его заколдовать.

Он не знал, что я, так же как и он, напугана, что я боюсь. Тяжело дыша в пакет, я попыталась расслабиться. Нужно было прийти в себя. Черт!

Считая мысленно до десяти, мне удалось восстановить дыхание. Сердце уже билось не так быстро. Следующий шаг – попробовать сесть на траву. Я должна была предпринять попытку вернуть себе силы, иначе меня ждала неминуемая смерть.

Мои пальцы рук онемели. Рук я почти не чувствовала. Приходилось двигать ногами, чтобы сесть. Мне было несладко.

Где-то сбоку что-то громко хлопнуло. От неожиданности я замерла. Наверное, старик решил, что пора меня окончательно обездвижить, и несет палку или топор.

Кто-то подбежал ко мне. Сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Готовясь к последнему удару, я вся сжалась. Но вместо этого я почувствовала на своем теле теплые руки. Это была мама. Она меня обнимала и плакала.

– Доченька, что они с тобой сделали? – и она стащила с меня черный пакет. – Боже мой!

Она стала разглядывать мое лицо, шею и плечи. Судя по ее взгляду, выглядела я ужасно. По ее щекам побежали слезы, а через секунду она плакала, прижимая меня к груди.

В калитке я заметила отца. Он держал в руках бейсбольную биту. Не мешкая, он бросился в дом старика. Через секунду услышала бой стекла. Внутри все затрещало.

Мама стала развязывать мне руки.

– Пойдем отсюда, отец с ним разберется.

Мы пошли домой не через поселок, как обычно, а через лес. Как преступники, как воры. Мать боялась, что кто-нибудь нас заметит и снова бросится в атаку.

Спустя два часа, когда все было кончено, я с родителями сидела в комнате. Первым заговорил отец:

– Я не берусь судить все, что этим днем случилось с тобой. Но знай одно, во всем этом виновата ты сама. Не перебивай меня. Я говорю, – мне оставалось только кивнуть, – все, что тебе вменяют, все, что ты сделала, едва не привело к твоей гибели. Учитывая все это, я должен принять непростое решение. Ты покинешь это место. Покинешь в полном одиночестве. Поедешь к тетке, что в городе живет. Будешь жить у нее. Пока будешь ехать, хорошенько обдумай все, что с тобой приключилось. Если сделаешь неверные выводы, то в следующий раз пеняй на себя. Родителей рядом может не оказаться. Мы не сможем вечно тебя спасать.

Пока он говорил, мать тихонько плакала в углу. Она не смела отцу перечить, так велико было ее уважение к нему.

Я оглядела их молча, поднялась с дивана и пошла собирать свои вещи. Спустя пару часов все закончилось. Я покинула этот дом, эту деревню навсегда. Прощайте. Возможно, я еще вернусь, и вы все пожалеете!

Дневник на этом месте заканчивался. Мила недоуменно повертела его в руках. Ей не хватало продолжения. Мила находилась под впечатлением от прочитанного. Описанные события ее поразили и даже задели за живое. Хотелось знать, чем же началась новая жизнь этой маленькой ведьмочки в городе. С чего она начала. Как нашла в себе силы подняться и идти вперед?Столько вопросов в голове, на которые навряд ли получит ответ.В комнату вошла Катерина. Молча скинула на пол одежду, распустила волосы и легла в постель.Пользуясь моментом, Мила позвала ее и показала потрепанный дневник:– Тебе знакома эта вещица?Подруга недоуменно уставилась на тетрадь. Похлопав глазами, наконец, замотала головой.– Нет, не знакома. Это что, чьи-то стихи?– Это тот самый дневник, о котором я тебе говорила.– Все ясно.Катерина накрылась одеялом и отвернулась к стене. Разговор был окончен. Признаться, Мила этого не ожидала. Ей казалось, что это ее дневник. Катерина ведь тоже черная ведьма, и по всем признакам он должен принадлежать именно ей.Крайт не имела к нему никакого отношения. От этой мысли ей стало легче, как камень с души. Мила даже повеселела.Она осторожно сложила дневник в тумбочку и потушила лампу. За окном стояла полная луна. Девушка закрыла глаза и попыталась уснуть, но почти всю ночь ворочалась и вертелась. Только под утро ее сморил глубокий сон.

Проснулась от громкого женского голоса. Кто-то сидел на кухне и разговаривал с Иваном. Мила накрыла голову подушкой и повернулась на бок. Все было напрасно. Этот голос, как иголка, сверлил мозг.

– Это невозможно, Катерина, закрой дверь, я хочу спать.

В ответ тишина. Никакого движения. Мила подняла голову и оглянулась. Кровать подруги была аккуратно застелена. Одежда и рюкзак, которые та сложила на спинку стула, отсутствовали.

Наверное, ушла по делам. Часы на стене показывали половину двенадцатого. С большой неохотой Мила сползла с кровати. Спутанные волосы расчесала гребешком и заплела в косу. Летний сарафан с завышенной талией она предпочла обычным джинсам и футболке.

В воздухе запахло свежим хлебом. От дивного аромата ее ноздри затрепетали. Девушка была голодна. Хотелось есть.

Мечтая о черном кофе, она вошла на кухню. Иван стоял у печи. Ловко орудуя ножом, он разрезал на куски свежеиспеченный хлеб. В воздух поднималась тонкая струйка дыма.

– Здрасте!

У окна на месте Катерины сидела довольно-таки полная женщина: седые волосы, убранные под косынку, цветное платье простого кроя, на ногах – носки с аппликацией.

Женщина с большим интересом рассматривала Милу. В ее взгляде читалось легкое недоверие.

– Матвеевна сказала, что ты можешь с первого взгляда определить болезнь.

Это было похоже на утверждение. Постановка фразы Милу поставила в тупик. Чтобы выиграть время на формулировку достойного ответа, она для начала подошла к Ивану.

– Доброе утро!

– Ах, Мила! Давай садись за стол, обедать будем. Кстати, познакомься, это Никитична. Соседка моя.

Женщина застыла в ожидании. Ее цепкий взгляд следил за каждым движением Милы.

– Иван, – девушка оглядела верхние полки шкафа, – у вас кофе есть?

– Только растворимый.

– Я бы хотела молотый.

– Такого нет.

Кончиками пальцев Мила прикоснулась к краю чайника. Он был очень горячим. Чтобы не обжечься, она отдернула руку. В чашку налила крепкий чай и села за стол.

– Насколько я поняла, вы желаете знать мое мнение о вашем здоровье. Так вот, у вас повышен уровень сахара в крови. Вы это прекрасно знаете, верно?

В ответ Никитична лишь медленно кивнула и переглянулась с Иваном:

– Это ты ей сказал?

– Ты спятила? Думаешь, я ей про каждого в деревне растрепал? Говорю тебе, у нее дар.

Женщина снова посмотрела на девушку. На этот раз в ее взгляде читалось удивление.

– Значит, ты действительно умеешь лечить?

– Кое-что в моей власти, – Мила бросила в чашку кусочек рафинада, – у вас, например, убрать шумы в голове. Сразу почувствуете.

Иван громко хохотнул.

– А вот хочу, чтобы все прошло прямо сейчас, – рявкнула Никитична и стукнула ладонью по столу, – сейчас хочу.

– Не вижу проблем.

Мила поставила чашку на блюдце и поднялась из-за стола. На миг на кухне повисла тишина. Никитична с легким недоверием следила за каждым движением Милы.

Как только та встала за ее спиной, она быстро посмотрела на Ивана. Старик стоял у стола и улыбался. Женщина несколько расслабилась.

– Снимите косынку и откиньте голову немного назад.

Никитична повиновалась. Секунду спустя Мила запустила тонкие пальцы в седые волосы. Каждое ее движение было легким и приятным. Тепло исходило от ее волшебных рук.

От головы по всему телу нежно пробегали волны легкого блаженства. Веки постепенно стали наливаться свинцом. Через минуту они вовсе закрылись.

Громкий щелчок, и Никитична открыла глаза. Перед ней стоял Иван.

– Кажется, ты просто-напросто отключилась. Давай, приходи в себя, выпей прохладной водицы.

Он буквально всучил ей наполненный стакан в руки. Женщина быстро заморгала и посмотрела на наручные часы.

– Не может быть. Я проспала двадцать минут?

– Именно так, – кивнул Иван и сел на свой табурет.

– Но как такое возможно? Ведь я только что сидела.

Над головой раздался тихий кашель.

– Такое иногда случается на моих сеансах, но это даже лучше. Уверена, вы уже ощущаете себя намного лучше.

Никитична отпила немного воды и прислушалась к своим внутренним ощущениям.

– Вы правы, мне намного лучше. В голове какая-то легкость и никаких шумов. Хотя это, наверное, от того, что я немного отключилась.

– Нет, теперь так будет всегда, – заверила Мила и взяла со стола свою чашку, – по крайней мере, я на это надеюсь.

– Никитична, смирись уже. У девушки определенно дар.

– Да ладно, Иван, сама поняла давно.

Женщина попыталась нацепить на голову косынку. Руки ее не слушались. Все тело словно было ватным.

– Наверное, мне надо прилечь, – прохрипела она, осторожно поднимаясь со стула, – пойду я домой.

– Доброго дня, – попрощалась Мила.

Иван вызвался женщину проводить. Когда вернулся, то застал девушку на том же месте. Она задумчиво допивала свой чай.

– Не обращай внимания, у нас в деревне все такие. Народ недоверчивый и чужаков не признает. Что поделать, таковы устои.

Мила лишь пожала плечами в ответ. Не сегодня-завтра они покинут эти края навсегда, так какое ей дело до местных нравов.

– Вы не заметили, во сколько Катерина встала?

– Так в семь часов. Проснулась, позавтракала и ушла. Ничего не сказала. Наверное, скоро вернется.

– Не пойму, почему она меня не разбудила.

– Значит, так надо.

Иван Андреевич взял с тарелки кусочек хлеба и стал намазывать на него яблочное варенье.

– Ты уж извини, я случайно всем рассказал про твой дар целительства. Многие мне поверили и даже попросились на прием. У меня в некоторых случаях сложность в постановке диагноза. Может быть, посмотрим вместе? Как ты на это смотришь?

– Почему бы и нет, – девушка пожала плечами, – у меня на этот день не запланировано никаких дел.

– Отлично, – на его лице заиграла теплая улыбка, – было бы интересно знать твое мнение по отдельным случаям.

Видимо на лице Милы отражалась легкая грусть. Иван подумал, что это все из-за Никитичны.

– Ты не серчай на нее, она на самом деле баба добрая и ладная.

Девушка с недоверием покосилась на него.

– По мне, так просто невежа.

– Не будь так строга к ней. Ведь она, как и я, лишилась самого дорогого в этой жизни. Ее дочь – пятнадцатилетняя Анфиса – пропала первой. Там, на озере, в один миг.

Мила задумчиво посмотрела в окно. Внимательно слушая старика, она внутренне понимала несчастную женщину, что лишилась единственной дочери, хотя девушке была неприятна ее агрессия по отношению к себе. Словно читая ее мысли, Иван продолжил:

– Она сейчас со всеми так общается. Как будто бросает вызов. Просто-напросто Никитична до сих пор не может смириться с этой потерей. Ровно так же, как и я.

Мила заметила стайку синиц на ветке. Птицы клевали красные ягоды. Одна из них резко вспорхнула, и остальные полетели за ней.

– Расскажи мне о ней и о ее дочери Анфисе.

Иван Андреевич облокотился на край стола и отложил в сторону приготовленный бутерброд.

– Никитична всю жизнь прожила в этой деревне. Едва исполнилось восемнадцать, вышла замуж за тракториста Степана. Все было гладко. Отдельный дом от колхоза, собственное хозяйство, земля. Вместе работали от зари до зари, наживали добро. Прошел один год, потом второй, а детей так и не было. Вся деревня судачить начала, мол, Никитична пустая, бесплодная. Однако они надежды не теряли, ведь всего два года со дня свадьбы прошло. Незаметно от остальных она тайком поехала в город. Там ее ждала встреча с женщиной, которая занимается оккультными науками. Ведьма. Не знаю, как у них сложился начальный разговор, но только знаю точно, они заключили сделку. Никитична пожертвует самым дорогим, что у нее есть, в обмен на будущего ребенка. Стукнули по рукам. Спустя девять месяцев Никитична родила девочку и назвала Анфисою в честь своей матери. Но самым ужасным в этой ситуации была плата за это счастье. Через год, ровно в день рождения дочери, Никитична лишилась любимого мужа. Роковая случайность и мистика, вот, как я могу назвать его смерть. Он был в тот день на работе в поле. Неожиданно заглох мотор у трактора. Степан отключил машину и полез разбираться под капот. Зачем его дернуло полезть под трактор, не знаю. Вот только трактор неожиданно завелся сам собой и поехал. Степка попал под колеса, и машина проехала по нему, протащив пять метров по земле. Затем трактор остановился и снова заглох. Не иначе как мистикой это не назовешь.

– Это была та самая плата, о которой сказала ведьма Никитичне, – Мила смотрела в глаза старика, – женщина пожертвовала самым дорогим, своим мужем.

– Все верно. Степана похоронили на местном кладбище. Видела бы ты, как Никитична сокрушалась. Как плакала, как не хотела его отдавать земле, вся деревня была тому свидетелем. Ее волосы побелели за одну ночь. Цветущая красивая женщина превратилась в старуху. Да уж.

Мила прониклась сочувствием к несчастной женщине. Хоронить любимого человека – тяжкое испытание для каждого.

Иван Андреевич, тем не менее, продолжил:

– Всю свою нежность и любовь Никитична подарила дочери Анфисе. Покупала красивые вещи, научила шить и вязать. Мечтала, что дочка уедет в город и устроит свою судьбу. Будет работать в чистом светлом офисе, а не на свиной ферме. Выйдет замуж за достойного человека и нарожает кучу ребятишек. Так, наверное бы, и случилось, ведь Анфиса выросла красивой девушкой. Только все повернулось иначе.

– Насколько мне известно, девушка исчезла в обычный летний день. Можно сказать, на глазах у подруг.

Иван заметил на ее лице недоверие и поспешил заверить:

– Подружки накинули на плечи полотенца и взяли одежду в руки. Анфиса задержалась буквально на десять минут. Решила сходить в гущу деревьев переодеться. При ней были полотенце и сарафан. Когда она исчезла, то ничего из вещей найдено не было. Искали повсюду, даже в озеро ныряли, ничего. Наверное, если бы полиция все правильно обследовала, привезла сыскных собак, то тело девушки бы нашли. Но следствие длилось недолго, и потом все как-то быстро замялось. Объявили Анфису пропавшей без вести.

– Возможно, так и есть, – прикидывала всевозможные варианты, – но только никаких улик. Что, если она сбежала с неизвестным парнем в город? Может быть, несчастная любовь или желание начать новую жизнь.

– Не похоже. Обычно, если человек сбегает из отцовского дома, он берет с собой небольшой чемодан с необходимыми вещами, деньги и продукты. Анфиса же исчезла неожиданно. В купальнике, с полотенцем на плечах. Нет, что не говори, но это не побег. Тем более что моя внучка и еще одна девочка исчезли при подобных обстоятельствах. Днем, едва ли не на глазах у остальных жителей.

– А что, если их воровали? Сексуальное рабство. Ведь такое бывает. Приезжает тонированная машина, забитая бандитами, которая колесит по дорогам деревень и поселков, наблюдает за местными девушками. Следят за ними, затем поджидают подходящий момент и сажают в машину. Никаких следов и свидетелей.

– Это навряд ли, – поспешил заверить Иван, – в дни исчезновения девушек в деревне никаких посторонних машин замечено не было. Девушки исчезали в лесу, где не то что машина не проедет, а человек ногу сломает. Что ни говори, а здесь дело связано с Нечистым. Его рук дело.

Иван Андреевич поднялся со стула. Разговор задел его за живое. Он не хотел вспоминать все события прошлого: исчезновение внучки и бесконечные встречи с полицейскими, допросы и неизвестность.

– После тех событий что-то случилось с жителями деревни. Они стали замкнутыми и подозрительными. Не доверяют ни себе, ни брату, ни соседу. Каждый сам за себя. Теперь еще и эти подозрительные кражи. Исчезают вещи любого размера, веса и ценности. Я не вижу рациональности в поступках преступника. Дрова, лукошко с грибами, а потом целый грузовик пустых бутылок из-под пива. Что за логика такая, не пойму. Возможно, вор просто-напросто сумасшедший.

Иван по привычке стал убирать со стола пустые чашки. Мила помогла ему. Когда вся посуда была прибрана, они вместе покинули дом и направились вниз по улочке.

– Куда мы идем?

– В дом, где нужна наша помощь. Валентин живет тут недалеко. С ним живет племянница, маленькая Соня. Так вот, у нее стало ухудшаться зрение, а спустя полгода она вообще ослепла. Ехать в город на операцию нет никакой возможности, ведь это каких деньжищ стоит. Поэтому они маются дома, повсюду сопровождая девочку.

– Сколько лет ребенку?

– Двенадцать. Все случилось зимой, когда она с ребятами каталась на санках с горки. Набрав скорость, девочка не вписалась в поворот, и от заноса санки угодили в ствол дерева. Соня получила сотрясение мозга и три дня провела дома. С тех пор зрение стало стремительно падать.

– Интересный случай, – Мила была заинтригована.

Дом Валентина находился в центре деревни. Одноэтажный домик с добротным фундаментом и аккуратным забором.

Во дворе залаяла собака. Через минуту калитку открыл высокий худощавый мужчина. При виде Ивана он широко улыбнулся:

– Здорово, друг! Какими судьбами?

– Да вот, привел тебе человечка, – и он указал на спутницу, – она очень грамотный специалист. Дай Бог, поможет.

Мужчина с большим интересом посмотрел на Милу. Девушка ему весьма понравилась своей скромностью.

– Здравствуйте, – улыбнулась она в ответ.

– Ну, входите тогда, – и он отступил, пропуская гостей вперед.

Соня сидела за домом в саду, в тенистой беседке. Мать читала ей книгу. Огромные голубые глаза девочки были распахнуты. Она внимательно представляла себе образы героев и их поступки.

– Мама, ты почему замолчала? Я хочу знать, что случилось дальше.

– Не сейчас, доченька, к нам гости.

Валентин представил их друг другу. Мила кивнула и повернулась к девочке. Все ее внимание было обращено на ее глаза.

Иван кивнул другу:

– Давайте не будем ей мешать, оставим наедине, так будет лучше.

Мила подошла к девочке и взяла ее за руку. Кончики пальцев были холодными.

– Тебе не стоит меня бояться.

– Я не боюсь, – прошептала Соня сухими губами, – мне нравится ваше имя. От него веет добром. Должно быть, вы очень красивая.

Мила смущенно отвела глаза.

– Чтобы помочь тебе, мне понадобится совсем немного: чтобы ты мне доверяла и расслабилась.

Девочка глубоко вздохнула и закрыла глаза. Она не видела, как Мила обошла ее сзади и буквально начала сверлить глазами. Соня лишь ощутила легкое покалывание в области затылка, а затем приятное тепло, которое медленно расползалось по всему телу. Но главное, в области глаз происходило что-то невероятное.

Мила запустила пальцы в густую гриву волос расслабленной Сони. Ее пальцы быстро перемещались с одного участка головы на другой. От этих невероятных движений у Сони закружилась голова, и она, неожиданно для себя, уснула.

Иван стоял у калитки и молча курил сигарету. Валентин сидел на скамейке и что-то тихо ему говорил. Едва Мила вышла к ним во двор, мужчины буквально кинулись к ней.

– Ну как? Вам удалось что-то сделать?

В ответ девушка лишь устало улыбнулась самой очаровательной из улыбок.

– Сейчас вы сами все увидите.

И она повернулась, пропуская Соню вперед. При виде племянницы Валентин замер как вкопанный. На его глазах навернулись предательские слезы.

– Дядя, я снова могу видеть этот удивительный мир, – она вдруг заметила, – Боже мой, как ты постарел за это время.

Впервые за столько времени девочка смотрела на него осмысленными глазами.

– Это чудо, – прошептал он, – ей это удалось.

В ответ Мила лишь указала на Ивана Андреевича.

– Благодарите его, ведь именно он меня привел к вам.

Соня неожиданно для всех вдруг произнесла:

– Ну вот, я же говорила, что ты красивая.

– Ты смущаешь меня, – улыбнулась Мила, одновременно с тем наблюдая, как с крыльца спускается мать Сони, – кажется, вас надо оставить наедине.

– Доченька, – и женщина бросилась обнимать девочку, – это настоящее чудо.

Мила посмотрела на Ивана. Он лишь повторил слова:

– Ты действительно творишь чудеса, смотри, как они счастливы, и это все благодаря тебе.

Настроение у Милы было замечательным. Распрощавшись с Валентином и Иваном, девушка направилась на прогулку.

Воздух в деревне пах сеном и цветами. Вдалеке меж домов шел пастух, погоняя коров. Буренки неторопливо шли вперед, жуя траву и звеня колокольчиками.

У дома справа грузная баба кидала в колодец ведро. Мимо пробежали стайкой ребятишки. Вдали прокукарекал петух. Жизнь в деревне шла своим чередом.

Мила свернула по улочке направо. С краю дорожки к ней навстречу шел Тихон. Несмотря на летний теплый день, он был одет в черный кожаный плащ и сапоги.

Девушка хотела развернуться и пойти назад, да не тут-то было. Тихон давно заметил ее и прибавил шаг.

– Здравствуй, красавица. Вот мы и встретились.

Убегать и прятаться уже не было смысла. Сердце учащенно забилось в груди, ладони вспотели. Стало трудно дышать. Девушка сделала над собой усилие и, наконец, улыбнулась в ответ:

– Привет, – нарочито равнодушным тоном произнесла она, – никак не ожидала вас здесь встретить. Вы, наверное, безумно заняты, не стану отвлекать. Всего доброго.

И она шагнула на дорогу, пытаясь его обойти.

– Не так быстро, детка.

Широкая ладонь легла ей на талию. Мужчина по-хозяйски притянул ее к себе и заглянул в растерянные глаза.

– Называй меня Тихон.

От его взгляда по спине пробежала теплая волна. То место, где лежали его пальцы, горело жарким огнем.

Мила потеряла способность говорить, только смотрела на него и молча кивала. Мужчина наслаждался этой игрой, словно огромный кот с маленькой мышкой в своих коготках.

– Я ведь предупреждал тебя, что мы скоро встретимся.

Тихон ждал от нее ответа, но она лишь молча кивала и отводила глаза. Тогда он взял ее за руку и повел по дорожке вперед.

– Здесь за углом есть маленький бар. Угощаю чаем.

Ничего не соображая, Мила шла за ним. Ступая по гравию, она едва не упала. Тихон подхватил ее на руки и понес на руках.

– Надеюсь, ты не ушиблась.

Скорей инстинктивно, чем специально, Мила обняла его за шею. От него исходило тепло, которое успокаивало и согревало. Чтобы не видеть его самодовольной улыбки, девушка уткнулась в плечо. Пахло костром и чем-то терпким, похожим на аромат багульника.

Дверь в бар была прикрыта. Тихон пинком распахнул ее и шагнул в темноту. Внутри было тихо и пусто. За барной стойкой стоял знакомый детина и вытирал полотенцем пыль.

– Чай и кружку холодного пива, – скомандовал Тихон, направляясь со своей ношей к столику в углу, – отлично, здесь нам никто не помешает.

Пока бармен суетился, Тихон нехотя выпустил девушку из своих рук. Мила случайно заметила, как он на нее смотрел. Это был взгляд полный нежности и любви.

Черт! Должно быть, ей это показалось. Ведь еще вчера он на нее злился и орал. Тихон не склонен относиться к женщине подобным образом. Она почти была в этом уверена.

Девушка присела на предложенный стул. Расправляя складки сарафана, продолжала краем глаза следить за ним.

Тихон сел напротив и внимательно посмотрел ей в глаза.

– Ты изучаешь меня, наблюдая за реакцией и движениями. Хочешь знать меня поближе.

Тихон застал ее врасплох. От такой неожиданности Мила покрылась пунцовыми пятнами. Она не знала, что и ответить. И что самое худшее, он был тысячу раз прав.

Мужчина сложил руки на стол, и Мила снова заметила на его руках изумрудный перстень. Пораженная его блеском, девушка застыла как завороженная. Перстень привлек к себе все ее внимание.

– Красивая вещь, – только и смогла она прошептать.

– Это подарок, – Тихон смотрел на нее в упор, – его мне подарила одна женщина. Признаться, я даже имени ее не знаю.

– Должно быть, ты ее спас или выручил, когда она в этом нуждалась. Ведь это очень дорогой подарок.

– Все верно, – и он понизил голос, – перстень бесценен. Он обладает властью над Сущностями.

Девушка распахнула зеленые глаза, придвигаясь ближе. Разговор повернулся в неожиданное русло. Она хотела знать больше. Знать об этом мужчине все. Перстень был первой ступенькой к этим знаниям.

Тем не менее, мужчина хитро улыбнулся. За его спиной Мила заметила бармена с подносом в руках. Парень поставил к ним на стол чашку чая и кружку пива, наполовину наполненную пеной. Поскольку никаких дополнительных заказов не последовало, бармен забрал пустой поднос и направился назад к стойке.

Тихон задумчиво погладил изумруд на перстне. Воспоминания волновали его.

– Я расскажу тебе, как именно он мне достался. Все случилось два года назад. Я, как все обычные люди, жил своей жизнью, смотрел вперед и верил в будущее. Все закончилось в один из летних дней. Как-то пришла в голову идея поехать в лес собрать грибов. Вот собрался с утра, сел в машину и отправился, прихватив с собой обычную карту.

– Ты поехал в лес, не зная дороги?

Мила во все глаза смотрела на него.

– Так и было, не скрою. Понадеялся на русское авось. Так вот, поехал в лес и заблудился. Стал плутать по лесным дорогам. Застрял в одной из ям. Кое-как выбрался. Уставший и злой, наконец, выехал на проселочную дорогу, по которой решил проехать вперед. Так я подъехал к одной захудалой деревушке. Ее даже на карте нет.

Мила притянула к себе чашку. От всего происходящего у нее во рту пересохло. Слушая Тихона, она прикрыла глаза и сделала пару глотков.

– Тебе повезло, что ты нашел дорогу, – прошептала она с улыбкой, – а то, кто знает, сколько бы еще пришлось плутать по лесу.

Тихон широко улыбнулся. Эта девушка нравилась ему все больше и больше. Несмотря на все представления о ней, он постепенно проникся к ней симпатией.

– Ты права, мне повезло. Однако в тот момент я мечтал лишь о том, чтобы смыть с себя пот и липкую грязь. В этот миг на обочине я вдруг заметил скрюченную старуху. Черный балахон до земли, деревянная клюка и самое странное – на шее красный шарф. Она как будто прятала им свое лицо. Старушка бросилась мне под колеса. Я резко надавил на тормоза и вышел из машины. Моему возмущению не было предела. Думал, сам ее проклятую убью. Но когда добрался до нее, то увидел глаза. Они были огромными и красными. Длинный нос, покрытый бурыми пятнами и бородавка у правого виска. Женщина ткнула мне в грудь своей клюкой. Я встал как вкопанный. Не говоря ни слова, указала на первый дом у обочины. Это трудно описать, но я понимал ее без слов. Старуха разговаривала со мной мысленно, причем я очень хорошо понимал, что ей нужно.

У нее была повреждена нога, и она просила ее проводить. Я без колебаний усадил ее в машину и повез к указанному дому.

Мила его слушала, не перебивая. Все, что он говорил, представляла в ярких красках, как будто это все происходило не с ним тогда, а здесь и сейчас с ней.

– Я очень устал, поэтому торопился. Не обращая внимания на обстановку и сам дом, взял старушку на руки и понес в избу. Там, внутри, усадил на скамью. Собрался было уходить, как вдруг она меня окликнула. Она рукой указала на высокий шкаф у входа. Как я понял, старуха просила меня принести ей шкатулку. Когда она получила желаемое, то распахнула крышку и извлекла из нее этот перстень. В тот момент я был как в трансе. Женщина взяла мою руку и надела его на палец. Она что-то тихо пробормотала себе под нос и громко хихикнула. Она хотела, чтобы я всегда носил его, не снимая. Как я понял, перстень обладает Высшей магической силой. Его тайну я должен постичь сам. Словно во сне, я повернулся и вышел из дома. Ни разу не обернулся.

Впереди, прямо передо мной пробежала черная кошка. От неожиданности я вдруг пришел в себя. Понял, что этот подарок уж слишком дорогой для подобной мелочи. Недолго думая, стал его с пальца снимать, но все было напрасно. Он как будто мне в кожу врос. Чтобы поставить все точки над «и», пошел назад к дому. Едва прикоснулся к калитке, как ржавые петли заскрипели, и дверца упала на землю. И тут я поднял глаза и посмотрел на дом.

Покосившиеся ставни с разбитыми окнами. Наполовину разобранная крыша, из-под черепицы которой торчали куски травы. Ставни заколочены, ступеньки сломаны. Дом, в который я только что входил, оказался заброшен. Сам не свой я бросился к крыльцу. Старуха исчезла. Дом был пуст.

Тихон тяжело вздохнул. Он снова переживал это прошлое. Холодное пиво немного остудило эти нахлынувшие эмоции.

– Когда я растерянный вернулся к машине, то заметил вдалеке паренька. Мальчик пас гусей. Как к спасению, я бросился к нему. На мой вопрос паренек испуганно захлопал ресницами. То, что он мне поведал, было для меня настоящим шоком. Оказывается, та старуха с красным шарфом уже года три как умерла. Лежит в могиле на местном кладбище. Когда живая была, жители боялись и обходили пятой дорогой ее дом. Умирала одна и дар так не передала никому. Так иногда ее призрак ходит по деревне, просит, чтоб до домика проводили. Никто не отважится с призраком встречаться глазами, ведь можно под злые чары попасть. Так вот, мне повезло.

Тихон как-то невесело рассмеялся, отодвигая от себя полупустую кружку пива.

– Призрак старухи передал мне этот перстень, а вместе с ним и дар.

– Власть над Сущностью, – напомнила Мила.

– Все верно. Это именно власть. Благодаря перстню я принял дар. Я стал магом. Сущность слушает мои приказы и действует незаметно от других.

Мила была потрясена. Тихон был магом. Это выглядело так, словно вот так каждый день ты можешь на улице встретить его и попить кружечку пива, поболтать о погоде.

Ведь самым высшим магическим существом является маг. Маг – непременно мужчина, наделенный даром к волшебству и магии. Ведьмы рангом ниже, но все же он нуждается в них. Ведьмы питают его своей энергией.

– Зачем ты все это мне говоришь?

Тихон внимательно посмотрел в ее зеленые глаза.

– Это все неправда.

Серые глаза приобрели стальной оттенок. Тихон снова был холодным и чужим.

– Запомни, я никогда не лгу.

Она вдруг пожалела о своих словах. Тихон рассказал ей о себе, о своей тайне, а она, словно маленькая девочка, не верила ему.

Оставалось только надеяться, что он сейчас не встанет и не уйдет. Ведь, по сути, она его оскорбила своим недоверием.

В свою очередь, Тихон воспринял ее слова как вызов. Словно король в тронном зале, он откинулся на спинку стула и тихо произнес:

– Сущность не показывает себя обычным людям. Но все меняется, когда приходит ночь. Ты и сама можешь ее разглядеть. Прикрой глаза и слушай мой голос.

– Тихон, мне страшно.

– Ну же, детка, ведь ты же хочешь знать правду. Итак, прикрой глаза и расслабься.

Мила отодвинулась от края стола и закрыла глаза. Все ее внимание было сосредоточено на голосе Тихона. Мужчина призывал Сущность.

По ногам подул холодный ветер, как будто за окном зима и распахнута дверь. По телу пробежала волна, от которой волосы на затылке встали дыбом. Воздух загустел. Стало трудно дышать.

Где-то впереди, кажется из-за угла бара, что-то медленно приближалось к ней. Черное пятно, которое поглощало свет. Внутри – плотное и живое. Мила резко открыла глаза, но впереди ничего не было. В баре все было как прежде. Она могла видеть Сущность только с закрытыми глазами.

– Расслабься, – шептал Тихон, – никто тебя не тронет. Оно под моим контролем.

Девушка будто не слышала его. Внутри все тряслось от ужаса. Кончики пальцев стали замерзать, а ноги сковал холод. Она была прикована к стулу ледяным ужасом.

Сущность стояла за спиной Тихона, она это нутром чувствовала. Но чтобы увидеть его, нужно было снова закрыть глаза.

– Верь мне, – голос успокаивал, – расслабься.

Она боролась с собой. Заставляла успокоиться и поверить ему. Он сказал, что она может ему доверять. Что он маг. Достаточно только закрыть глаза и убедиться в этом.

Сквозь черную пелену Мила видела образ Тихона, сидящего за столом. Сразу за правым плечом стояло черное густое облако. Тонкие длинные пальцы медленно приближались к ней. Самым ярким и завораживающим были огромные глаза, которые горели мягким зеленым светом.

Сущность изучала ее, впитывала страх, питалась ужасом. Зеленый свет глаз проникал ей в голову, словно острой спицей. Казалось, этому не будет конца.

С ее губ сорвались слова молитвы. Сущность застыла и медленно отступила назад.

– Уходи, – скомандовал Тихон, – возвращайся назад.

Черное облако медленно растворилось в воздухе. Холод отступил, освобождая место свету и теплу.

Мила распахнула глаза и, обхватив себя руками, постаралась согреться. Руки еле слушались ее, пальцы одеревенели и не сгибались.

– Тебе холодно?

Серые глаза смотрели в упор. Едва девушка кивнула, как он щелкнул пальцами, и в баре стало по-прежнему уютно и тепло.

Ее губы были сухими и безжизненными, но она все-таки смогла произнести:

– Я никогда бы не хотела принять в дар такой чудовищный подарок, как этот перстень.

– Ты права. Чтобы им обладать, нужна недюжинная сила. Все, что связано с Высшей магией, утрачено или сокрыто. Такой информацией не принято разбрасываться. Не знал, каким подарком оказался этот перстень. Поначалу мне было очень трудно. Когда в тот день приехал домой, долго не мог уснуть. Ворочался и заново переживал увиденное. Только далеко за полночь уснул тревожным сном. Снилось, что с улицы черное облако приближается к открытой форточке, медленно и бесшумно вползает в мою комнату. Его длинные тонкие руки тянутся ко мне и начинают душить. От страха я открыл глаза, но это не помогло. Сущность держала меня за горло. Я спросил у нее, что нужно, и тогда оно ответило:

– Я жажду служить, ты должен дать мне работу.

– Но что я должен сделать?

– Дай работу, иначе сгинешь сам, – черные руки медленно растаяли в воздухе.

Я понял, что это был не сон. Что все приключившееся было страшной реальностью. Так я стал искать знания. Постепенно научился управлять этой силой. Сейчас она целиком и полностью подчинена моей воле.

Мила была напугана. Сидя здесь, напротив Тихона, вдруг ощутила себя маленькой девочкой, не способной противостоять ему. Она благоволила перед ним. Хотела быть рядом, жаждала этого, и в тоже время он пугал ее.

Наверное, она просто была не готова к тому, что он ей только что сказал. Иначе смогла бы понять, что именно ему от нее нужно.

Видимо, на ее лице отразились все эмоции и мысли, потому что Тихон застыл, словно хищник в прыжке, глядя ей в глаза.

– Ты должна мне доверять, – шепнул он вкрадчивым голосом, – я никогда не причиню тебе боль. Никогда.

– Зачем я тебе?

– Этого я пока не могу тебе сказать.

Тихон поднял вверх руку:

– Счет.

Мила тысячу раз пожалела, что так и не смогла ему довериться. Тихон вселял в нее страх, но одновременно с тем и более глубокие чувства.

На улице послышался шум. Через минуту двери бара с громким стуком распахнулись. Мужчины с битами и палками застыли в проеме. Местные жители искали глазами свою жертву. Тихона.

– Вот он!

– Хватайте его!

Готовы были наброситься в любую секунду, но их что-то остановило. Они изучали его. Ждали реакцию.

Мужчина застыл в недоумении. Серые глаза изучали каждого, кто смотрел на него. Тихон улыбнулся, рассматривая оружие в их руках.

– Господа, чем обязан такому интересу к моей скромной персоне?

В толпе пробежал возмущенный шепот:

– Он издевается над нами?

– Тихон, ты знаешь, зачем мы пришли, – выкрикнул мужчина с топором в руках, – отдай нам наше добро. Иначе хуже будет.

Тихон недоуменно приподнял бровь:

– Ваше добро? С чего вы взяли, что мне нужно ваше барахло? Поверьте на слово, я не беден и не нуждаюсь. Вместо того чтобы искать настоящего вора, вы беспокоите честных людей. Прошу вас, уходите, пока не совершили ошибки.

Толпа не унималась. Они жаждали мщения. Кровь должна пролиться, и это должно случиться здесь и сейчас. Мила это нутром чувствовала. Народ так просто не прогнать.

Она подалась вперед, инстинктивно закрывая собой Тихона:

– Прошу вас, уходите. Он здесь ни при чем, вещи, что вы ищите, взял другой человек, нужно немного времени, и я найду его. Прошу вас поверить мне и не трогать невиновного.

Кто-то отступил назад, убирая палку. Многим в деревне уже было известно, что эта девушка обладает даром исцеления. Ей можно верить.

Вперед толпы вышел хромой старец. Судя по всему, люди его почитали и уважали мнение. Старик вытянул вперед свою трость и дрожащим голосом запричитал:

– Я знаю точно, этот Тихон живет на болотах и нуждается в провианте. Ему нужна наша пища, тем более хлеб. Сам он ведь скот не держит. Вот он к нам в деревню-то и ходит. Высматривает, что лежит, а ночью, пока все спят, грабит.

– Верно, все так и есть!

– Тихон, убирайся прочь из этих мест!

– Мы этого больше не потерпим!

Мила видела, как возмущалась толпа, как они подбадривали друг друга. Нет, они пришли не за разговором, их интересовало правосудие и кровавая месть. Просто сейчас здесь, в баре, они выигрывали время. Изучали врага.

Девушку никто всерьез не воспринимал. Один парень вышел из толпы и попытался увлечь в сторону. Конфликт неизбежен. Сейчас толпа растерзает его, и она не в силах помочь. От своей беспомощности ее всю затрясло. На глазах навернулись слезы, но она продолжала его спасать.

– Вы совершаете ужасную ошибку, Тихон не виновен. Он здесь ни при чем. Он археолог.

Ее, увы, никто не слушал. Толпа ревела в предвкушении схватки. Послышался звон разбившегося стекла. Кто-то разбил бутылки на стойке бара.

У входа раздался громкий хохот. Брань и ругань. Затем кто-то скомандовал:

– Хватит с ним церемониться, хватай чужака!

Тихон одной рукой заслонил собой девушку, второй резко взмахнул вверх. Перед ним выстроилась невидимая преграда, черта, сквозь которую никто не смог к нему приблизиться, а тем более, причинить вред.

– Зачем вам моя кровь? – прогремел его голос. – Я здесь и никуда не ухожу. Вы можете обыскать меня и мою палатку. Уверяю, вы ничего не обнаружите. Я не тот, кто вам нужен.

Из-за стойки вышел бармен и замахал руками:

– Если хотите выяснять отношения, то идите на улицу. Я не позволю вам громить мой бар.

На этакий аргумент сказать было нечего. Толпа была не готова к такому повороту событий. Кто-то обошел Тихона со спутницей сзади и ткнул в сторону выхода:

– Поговорим там, на площади. Как говорится, при всем честном народе.

Толпа, поддерживая, взревела:

– Да!

– Выведите его!

– С такими только так и надо!

Мила боялась именно этого. Что, если на улице народ растерзает его. Тихон один и ему некому помочь. Что может сделать один человек против толпы?

Она смахнула со щек слезы. От охватившего ее ужаса она едва не упала на пол. В этот момент сильные руки подхватили ее, словно пушинку приподняли в воздухе, и поставили на пол. Над ухом она услышала тихий шепот:

– Не волнуйся, все под контролем. Эти люди не причинят нам вреда. Верь мне.

Она заглянула ему в глаза. Среди этих жаждущих крови и насилия людей, среди рева и криков она видела серые глаза Тихона. Мужчина был абсолютно спокоен. Он излучал уверенность в себе. Был выше обстоятельств. Он был сильнее толпы.

Его спокойствие передалось ей. Мила улыбнулась сквозь слезы. Теперь ситуация ей не казалась такой уж и безнадежной.

Вооруженные люди по одному выходили за дверь бара. Подбадривая друг друга, они громко смеялись, демонстрируя свое превосходство.

На фоне этой толпы Тихон выглядел великаном. Высокий, широкоплечий, в длинном кожаном плаще. Величественный и холодный. Он словно господин, что шел на прогулку.

Мила на миг им даже залюбовалась.

Тихон вышел на середину площади и скрестил руки на груди. Не давая ни малейшего повода тыкать на него пальцем и ругаться последними словами, он застыл в ожидании. Казалось, ему самому интересно, чем же закончится весь этот фарс.

– Итак, господа, – начал он, – я внимательно вас слушаю. Прошу излагаться как можно яснее.

Никто не ожидал, что жертва поведет себя так спокойно и уверенно. Все думали, что Тихон будет ползать на коленях, умолять о пощаде, клясться в своей невиновности и просить прощения. Стало очевидным, что ситуация вышла из-под контроля.

Внезапно из толпы вышел Иван Андреевич. Не говоря ни слова, он взял Милу за руку и повел в сторону.

– Нет, не трогайте меня. Оставьте в покое. Я должна быть рядом с ним.

Иван не слушал ее. Его старческие руки держали мертвой хваткой. Он вел ее в сторону колодца. Когда отпустил, то буквально придавил своим телом, не давая ей и шагу ступить.

– Им нужен крайний, понимаешь? Они должны испустить пар. Выпустить агрессию, так сказать. Наказать.

– Нет, это вы не понимаете, он не виновен. Тихон непричастен. Пусть эти люди его отпустят.

– Глупая, он все равно не жилец. Ты только сделаешь хуже себе. Толпа тебя порвет вместе с ним. Я не могу допустить этого.

– Вы не понимаете.

– Пойдем отсюда.

– Нет, – крикнула она, – вам не удастся заставить меня. Я останусь здесь, с ним.

Тем временем толпа громко заревела. Кто-то принес допотопный пистолет со времен революции. Демонстративно выстрелил вверх, призывая остальных к справедливой борьбе. Теперь люди почувствовали себя уверенней.

– Застрелим его как собаку и делу конец!

– Пусть сначала вернет награбленное, а там посмотрим, как поступить.

Все понимали, что живым его не отпустят. Пусть расплачивается за их страхи. Они давно точили на него зуб.

– Расхаживает по нашей деревне как барин.

– Поди, выискивает, что своровать в следующий раз.

– Нашел дураков!

Разгоряченная толпа снова кинулась к невозмутимому Тихону. Десятки глаз смотрели на него. Повисла пауза. Никто не хотел начинать расправу первым. Люди переглядывались меж собой.

Все было бы иначе, если бы Тихон начал сопротивляться и кричать. Если бы он был слабым и нерешительным. Однако Тихон не собирался упрощать им задачу.

Взмахом руки он потребовал тишины:

– Прошу вас успокоиться и выслушать меня. Да, я понимаю, вы устали от постоянных нападок неизвестной шайки воров. Понимаю также, что терпению пришел конец. Вам хочется остановить этот беспредел. Поставить точку. Забыть. Поверьте мне, это ошибка то, что вы сейчас затеяли. К этим событиям я не имею никакого отношения. Ваши вещи я не брал. Вы собираетесь наказать не того человека.

– Если это не ты, то кто же?

– Я не знаю, – ответил Тихон, – возможно, человек, которого вы все прекрасно знаете. Он отличный актер и прекрасно маскируется.

– Он лжет, – выкрикнул тот же самый хромоногий старик, – никто в нашей деревне не способен на такую гнусность. У всех из нас есть свой дом, своя скотина, свой участок. Нам незачем воровать продукты. Они скорее нужны ему. Ведь этот чужак живет за болотами и ему что-то нужно есть. Этот человек вор. Покончим с ним.

Толпа вновь заревела. Мужчины с палками угрожающе подступились к Тихону.

– Ну, хорошо, хорошо, – крикнул он, отступая назад, – я сдаюсь.

Народ ликовал. Значит, их претензии к археологу были ненапрасными. Значит, это он вершил все ночные кражи.

– Дайте ему слово, – крикнул мужчина с револьвером в руке, – пусть выскажется. Но если что, я ему дырку в башке прострелю. Говори.

Тихон посмотрел в глаза каждого.

– Я ничего не признаю. Повторяю, ваши вещи взял кто-то другой, и вы его скоро найдете. Я лишь хочу сказать, что прибыл в вашу деревню, чтобы найти сокровище. Да, да. Именно так.

Народ тихо стал перешептываться. Все догадывались, что сокровища разрушенной усадьбы существуют. Знали, но побоялись их искать, ведь место проклято. Тем не менее, Тихон продолжил:

– Каждый день я копал землю, и все было напрасно. И вот в один из дней мне повезло. Маленький сундук был зарыт в подвале дома. Потребовались недюжинные силы, чтобы его достать. И вот, когда мне это удалось, я открыл сундук и нашел то, что стоит всех богатств мира.

Народ позабыл о своих претензиях, увлеченно слушая рассказ. Всем было интересно, что именно ему удалось найти. Что такое великое могло храниться в земле, буквально у них под носом.

Тихон просунул руку в карман плаща и достал маленькую коробочку.

– Вам известно, что это такое?

Толпа в легком недоумении зашумела. Волнение народа передалось и Ивану. Старик громко запричитал:

– Я знаю, что это. Черная ведьма сохранила после себя свои колдовские штучки. Ох, не к добру эта находка.

Тихон взмахом руки заставил их замолчать:

– Насколько я понял, вам неизвестно, что это за вещь. В таком случае, я продемонстрирую это прямо сейчас.

На виду у толпы Тихон распахнул коробочку. Внутри лежала черная субстанция. То ли порошок, то ли мазь. Мужчина обмакнул в нее пальцы руки и смазал ладони. Когда убрал коробочку назад, то дал понять, чтобы толпа расступилась.

Очень медленно Тихон приблизился к стене высокого двухэтажного дома.

Мила видела его взгляд. Глаза снова были холодными и безжизненными. Стальной взгляд скользнул по толпе и на миг задержался на ее растерянном лице.

– Я найду тебя, – прошептал он одними губами так, что кроме нее никто не понял.

Мила не знала, что будет дальше, но ее внутренний голос подсказывал, что все самое ужасное позади.

Тихон посмотрел на небо, призывая Сущность и прокричал:

– Ты здесь?

Словно гром среди ясного неба изо всех уголков деревни прогремел леденящий душу голос:

– Да, я здесь.

Тогда Тихон прикоснулся руками к стене дома и словно ящерица пополз вверх на глазах у всей толпы. Громкие вздохи сменились мертвецкой тишиной. Люди не верили своим глазам.

Тихон поднялся на крышу дома, расправил руки и взлетел. Словно огромная черная птица, он покружил над площадью и через минуту скрылся за лесом.

Мила видела, как народ еще долго не расходился. Все были под глубоким впечатлением от увиденного.

Кто-то громко крикнул позади:

– Он перенял колдовской дар черной ведьмы. Теперь он ее преемник.

По толпе пробежал шепот ужаса:

– Теперь ждать беды.

– Помяните мое слово, мы еще о нем услышим, – размахивая тростью, старик показывал в сторону болот, – надо его поймать и убить, пока не поздно. Сжечь на костре, как ведьмака.

– Старик прав!

Народ возликовал. Хромой старик словно позабыл о своем увечье и, опираясь на трость, бросился в лес. Толпа, размахивая палками и битами, кинулась за ним.

– Боже мой! Только бы им не успеть, – Мила быстро развернулась и направилась к тропинке, что уводила к болотам.

Она хотела прийти к заброшенной усадьбе намного раньше остальных. Она просто обязана была это сделать.

Не разбирая дороги, девушка преодолела буерак, затем пробралась сквозь гущу лопуха и только потом оказалась на желанной тропинке.

Ноги сами собой несли ее вперед. С непривычки сердце застучало как бешеное. И, вдобавок ко всему, она намочила ноги в воде.

До раскидистого дуба оставалось совсем немного, когда она почти выбилась из сил. Пришлось остановиться, чтобы отдышаться и успокоиться.

За болотами, сразу под раскидистым дубом, Катерина задумчиво рассматривала снимки фотографий. Едва ее заметив, Мила бросилась к ней:

– Тихон здесь?

– Нет, когда я пришла сюда утром, то ни палатки, ни каких бы то ни было вещей здесь уже не было. Видимо, Тихон покинул это место еще на рассвете.

– Это очень странно, – Мила устало облокотилась на ствол дуба, – я видела его двадцать минут назад на площади. Он должен быть здесь.

Катерина равнодушно пожала плечами. Какое ей было дело до археолога. Все ее мысли занимали фотографии в руках. Это единственное, что ее в данный момент занимало.

Мила вдруг посмотрела на подругу и спросила:

– Ты с самого утра здесь? Что-то удалось найти?

Катерина загадочно улыбнулась. Вместо ответа кивнула в сторону рощи.

– Ты сама все увидишь, там, на поле.

Девушки вместе направились к заросшей дорожке. Едва обошли заброшенную усадьбу, как вдалеке послышался шум приближающейся толпы. Мила испуганно прижалась к подруге.

– Они идут сюда, за Тихоном.

В ответ Катерина выпучила глаза.

– Что?

– Им нужен крайний, кто может ответить за все кражи в деревне. Таким человеком они выбрали Тихона.

– Что за бред? – Катерина медленно перевела свой взгляд черных глаз на приближающуюся толпу. – Кажется, пришла пора поставить жирную точку на этом деле. Пусть подойдут ближе, я сама с ними буду говорить.

Мила облегченно вздохнула. Стоя с подругой плечом к плечу, она смотрела на хромого старца, что шел впереди толпы.

Судя по решительно настроенной Крайт, было понятно, что девушка играть в игры не намерена. Толпа приблизилась к ведьмам и остановилась. Катерина обвела всех пронзительным взглядом и отчеканила так, что ее было слышно каждому:

– Кажется, вы нашли виновного, которого быстро осудили, и теперь спешите исполнить приговор. Так знайте, Тихон никакого отношения к вашим неприятностям не имеет. Оставьте человека в покое. Займитесь, наконец, делом.

Старец с тростью вышел вперед:

– Ты, девка, зачем его защищаешь?

– Потому что знаю, кто именно крадет ваши вещи и добро. Поверьте мне на слово, это не Тихон.

– Ну, раз не он, тогда кто же? – старик обернулся и посмотрел на жителей. – Может быть, вор здесь, среди нас. Тогда укажи на него, мы быстро с ним справимся.

Толпа заволновалась. Людям стало не по себе, что вдруг укажут на близкого или знакомого. Или же на него самого. Тогда его прямо здесь и порешат. Закопают в лесу и позабудут. Такой поворот событий мало кого устроил. Шепот сомнения прокатился по толпе.

– Она специально нас отвлекает, чтобы выиграть время. Пусть отойдет в сторону, иначе мы за себя не ручаемся.

Катерина медленно отошла с дорожки, пропуская их вперед к усадьбе.

– Дело ваше, если желаете, можете пройти. Только предупреждаю, что от этого мало проку.

Мужчина с револьвером в руках прошел мимо, угрожающе размахивая оружием:

– Мы сами во всем разберемся, не мешай нам, иначе не поздоровится.

– Как знаете.

Крайт равнодушно пожала плечами. Пока толпа проходила мимо, она кивнула подруге в сторону поля:

– Нам туда.

Их никто и не подумал задерживать. Жителей деревни интересовало место под раскидистым дубом. Едва оказавшись на поляне, они кинулись врассыпную. Осмотрели каждый куст, каждый валун и даже заглянули в дальний овраг.

– Он словно испарился, – кричал старец от досады, – видать, собрал свои манатки еще с вечера. Знал, сволочь, чем все для него может закончиться.

Кто-то выкрикнул из кустов:

– Никаких следов пропавших вещей. Видать, погрузил все ночью в машину.

– В машину бы все сразу не вошло. Наверное, понадобился КАМАЗ.

– Он все заранее продумал, обвел нас вокруг пальца, как детей в детском саду.

Жители не скрывали своего разочарования. Тихона им так и не удалось поймать, да и потерянные вещи не нашлись. Как действовать дальше, они пока не решили.

Первым озвучил свою мысль Иван Андреевич. Старик все это время держался в стороне и вот только сейчас решился вмешаться в происходящее:

– Предлагаю выслушать Катерину. Думаю, ей есть, что нам рассказать.

– Она на стороне чужака и сама пришлая. Что она может такого дельного нам сообщить?

– Ну, как я понимаю, у нас все равно нет выбора. Кто знает, может быть, ей удалось что-то раскопать.

Народ постепенно стал разворачиваться и возвращаться назад в рощу. То, что может знать Катерина, так или иначе должно быть озвучено.

Большая масса людей вернулась на дорогу в лесу. К их удивлению, девушки стояли неподалеку в поле. Никто не стал возвращаться назад в деревню.

Первым к подругам подошел Иван Андреевич.

– Вы уж простите, что стали свидетелями этой сцены, но раз все так повернулось, то, может быть, поясните свои слова. Вам действительно известно, кто вор?

Катерина медленно повернулась и окинула сердитым взглядом каждого, кто приблизился на расстояние метра.

– Ах, вот теперь как! Теперь, когда вам не удалось поймать ни в чем не виновного человека, вы сразу ко мне пришли. Необходима расправа, и вы ищите новую жертву. Герои, ничего не скажешь.

– Но так ведь мы все по справедливости.

– Еще скажите, что действуете по закону. – Катерина поправила на спине рюкзак. – Идемте, я вам покажу тех, кто крадет ваше имущество. Сами все увидите.

Девушка направилась вперед по полю к стогам. Мила шла немного поодаль и слышала разговоры толпы. Кажется, они были немного смущены и растеряны.

Первые три стога были позади. Катерина встала у самого большого, что стоял ближе к лесу. Она молча дождалась, пока остальные встанут рядом и, наконец, указала на край стога.

– Граждане, обратите внимание вот на это место. Вот здесь, у самого края, видите?

И в этот момент один из мужчин подошел ближе и откинул ворох соломы в сторону. Вся толпа ахнула. Под стогом сена лежали краденые вещи. Тут же в одной куче: и пустые бутылки, и дрова, и крынки, и лукошко сухих грибов. Толпа обходила стог и выворачивала сено в поиске своего утерянного добра.

– Но как же так? – выкрикнул хромой старец. – Все это время наши вещи лежали здесь, в поле? На виду у всей деревни? Кто же это мог сделать? Какой смысл во всем этом? Не понимаю.

Катерина громко произнесла:

– Чтобы понять причину происходящего, вам следует разобрать все свои вещи и расчистить это место. До последней соломинки.

Никто не стал спорить. Мужчины растаскали дрова, аккуратно сложили сено новым стогом. Расчистили место, как было сказано.

– Теперь копайте.

Народ недоуменно зашептался, хотя спорить с ней никому не пришло в голову. Палками и руками мужчины покрепче стали разгребать землю. На уровне полуметра они застыли. Один из них снял с головы кепку и перекрестился:

– Господи, спаси и помилуй.

Люди окружили раскопанную яму и застыли в ужасе. То, что лежало внутри, повергло всех в шок. Кого-то даже вырвало.

В раскопанной яме лежали тела мертвых девочек. Уже сгнившие и разложившиеся они источали зловоние. Три скелета с длинными нитями волос и фрагментами кожи. У двух из них на внутренних органах ползали червяки и насекомые.

Тут же рядом лежали их вещи. Одежда, обувь, полотенце. Все, что принадлежало им в день пропажи.

Иван Андреевич упал на колени и завыл от горя. Все это время он свято верил, что его любимая внучка жива, что случится чудо, и она найдется. Сейчас он понял, что все это было напрасно. Он нашел ее в земле вместе с остальными пропавшими девочками.

– Откуда они здесь? Как оказались в поле?

– Должно быть, их еще тогда, пять лет назад, похоронил убийца здесь.

– Нет, но девочки пропали в разное время, – крикнул мужик с револьвером, – значит, убийце приходилось возвращаться сюда, раскапывать снова и закапывать очередную жертву. Может быть он сумасшедший?

Люди прикидывали разные версии произошедшего. Так бы они и продолжали дальше, вот только Катерина знала, в чем же все-таки тут дело.

– Послушайте, – она указала на фотографии в своих руках, – я сама не знала, что происходит, до тех пор, пока не сделала эти снимки. Здесь отчетливо видны три призрака погибших девочек. Вот, на первом снимке и на втором. Они никуда не исчезали из деревни. Их тела были захоронены не здесь.

– Где?

– Тебе известно?

– Да, известно, – девушка кивнула, – сложившаяся картина выглядит следующим образом. К вам в деревню три месяца назад приезжает некий археолог. Мужчина селится у заброшенной усадьбы. Ставит палатку, осваивается и начинает поиск сокровищ. На одном из участков он находит захоронения. Тела убитых девочек. Они лежали рядом друг с другом, как на кладбище. Мужчина не стал наводить панику в деревне. Вместо того чтобы сказать всем жителям о страшной находке, археолог нашел выход намного проще. Присмотрел место в поле. Разрыл неглубокую яму, перенес трупы и присыпал землей. На тот случай, что все-таки жителям удастся со временем их найти.

– Значит, это не Тихон брал наше имущество?

– Тогда кто же?

Катерина указала на фотографии.

– Это делали они. Призраки. Тихон всего лишь пробудил их, заставил проснуться. Призраки своими действиями, кражей деревенского добра, всего лишь привлекали к себе внимание. Они жаждали быть найденными.

– Но как это возможно? – люди не верили своим ушам. – Чтобы призраки крали? Такого не может быть.

– Как видите, может. Вспомните, как именно происходили все кражи. Глубокой ночью, бесшумно и незаметно. В пропажах вещей не было никакой логики. Призраки мертвых девочек никогда бы не успокоились, вы все равно бы их нашли. Рано или поздно.

Пока люди решали, что делать со всем этим дальше, к девушкам подошел хромой старец. Опираясь на трость, он вдруг смущенно произнес:

– Мила, вы уж простите старика, если что не так. Разум мой помутился от жажды мести. Я чуть не совершил непростительной ошибки.

Девушка лишь кивнула головой. Все, что произошло на площади, было чудовищным. Ей совсем не хотелось этого вспоминать. Старик повернулся к Катерине:

– Призраки будут нас тревожить?

– Нет. Вам следует похоронить тела девочек со всеми церковными обрядами. В дальнейшем – ухаживать за могилами и приносить цветы. В церкви ставьте свечи и читайте молитвы.

Кто-то громко вдруг спросил:

– Вам известно, кто убийца?

Из толпы один из мужчин переспросил:

– Это кто-то из жителей деревни?

Катерина сфокусировала свой взгляд на фотографии в руках. Затем перевела свой взгляд на тела убитых девочек. Ее ответ был резким, словно удар хлыста:

– Пять лет назад к вам в деревню заехал мужчина сорока лет. Он остановился у женщины, видимо его родственница.

– Да, точно. Она говорит про Мишку, сына Матвеевны.

– Не может быть.

Катерина продолжила:

– Когда он поймал первую девочку, то сначала изнасиловал ее, а потом скрутил и посадил в подвал. Не знал, что с ней делать. Не хотел убивать. Думал договориться, чтобы она молчала. Но когда он приблизился к ней в очередной раз, девочка его укусила и бросилась из подвала. Ему пришлось убить, иначе она бы его выдала. Точно также он поступил и с остальными девочками.

– То есть он жил у нас в деревне все лето и за это время успел убить наших детей?

– Но мы ведь даже не могли на него подумать. Он ведь инвалид третьей группы. Воевал, имел медали.

Люди поникли. Никто не знал, что дальше делать. Как с этим жить. Ведь тот мужчина погиб два года назад. Сбила машина, когда тот переходил дорогу.

– Значит, виновный уже давно сам в земле?

Катерина собрала фотографии и стала складывать их в рюкзак:

– Мой вам совет: попрощайтесь достойно с телами девочек и забудьте эту историю как можно скорее. Их все равно не вернешь, а проклятия и месть, это не панацея. Все зло назад вернется.

Ведьме больше нечего им было сказать. Она повернулась и пошла по дороге назад в деревню. Мила присела рядом с Иваном и сочувственно погладила его по плечу.

– Сочувствую.

– Спасибо, – еле слышно прошептал старик, – я знал, что вы ее найдете. Просто верил и все.

– Нам пора. Мы должны возвращаться назад в город.

Иван едва нашел силы посмотреть ей в глаза и попрощаться.

– Я никогда не забуду, что вы для нас сделали. Даже представить страшно, что бы случилось, если бы не вы.

– Мы все понимаем. Поверьте, все уже давно предопределено. Прощайте.

Она поднялась и направилась следом за Катериной. День клонился к закату. Они должны были успеть до темноты.

В доме Ивана Катерина собрала свои немногочисленные вещи и погрузила их в багажник. Мила задерживалась.

– Что ты там копаешься.

– Сейчас, – девушка закрыла калитку и направилась к машине, – чуть было не забыла кое-что из вещей. Дневник в тумбочке. Если бы не вспомнила, то оставила бы там.

– Давай живей, мы должны успеть в город к ночи.

Мила села в авто и захлопнула дверь. Черный пикап медленно скатился по траве и повернул на дорогу.

На следующее утро Мила проснулась в своей постели и от удовольствия медленно потянулась. Мягкие простыни и теплое одеяло, по которым она успела соскучиться, пахли лавандой. Если бы не дела, она бы весь день провалялась в кровати.

На столике запищал мобильный. Звонила Катерина:

– Мила, привет! Не разбудила?

– Только проснулась. Сегодня встречаемся?

– Как раз звоню, чтобы предупредить, я должна съездить к матери. Меня не будет пару дней. Как приеду – наберу.

– Все понятно, – Мила заметно приуныла, – значит, буду ждать твоего звонка.

– Не скучай. Отдыхай.

Катерина отключилась, Мила бросила телефон на край столика и упала на подушки. Она привыкла к постоянным приключениям, к смене обстановки, неожиданностям и опасности. С Крайт было интересно. Таких как она, Мила еще не встречала. Что она будет без нее делать, Мила не знала.

Девушка посмотрела на потолок. Впереди незаполненный день. Она должна себя чем-то занять. Придумать развлечение на свой вкус. Для начала сходить в магазин и купить продукты, потом, возможно, записаться к парикмахеру, привести волосы в божеский вид. Ну и вечером сходить куда-нибудь, например, в кино.

Откинув одеяло, девушка встала с постели. Плотные шторы отдернула, пропуская утреннее солнце в дом. Нажатием кнопки включила радио. Контрастный душ и ароматный кофе должны окончательно взбодрить.

Черный кот громко мурлыкнул, сидя на подоконнике. Пока хозяйка суетилась, он вальяжно размахивал длинным хвостом. Мила насыпала сухой корм ему в миску и села за стол. Она знала, что он не особо любил это лакомство, но, что поделать, другого не было.

Чертенок лениво поднялся на лапы и спрыгнул вниз. Осторожно понюхал край миски и отвернулся. Мила громко фыркнула:

– Ну, извини, я сейчас схожу в магазин и куплю тебе парного мяса. Доволен?

Котенок моргнул зелеными глазами и потерся о ногу хозяйки. Она знала, как с ним можно договориться.

На столе кроме вазочки с печеньем и красного яблока ничего не было. Мила пила свой кофе, мечтая о бутерброде с колбасой.

Сама виновата. Могла ночью сходить в круглосуточный магазин и купить продукты. Но она так устала, что решила отложить поход на завтра.

Она поставила пустую чашку в мойку и пошла в комнату. Высокий шкаф с одеждой стоял в углу. Девушка распахнула его дверцы и замерла в выборе. Как всегда: синие джинсы, белая майка и легкая кофточка на молнии.

У зеркала в прихожей она ненадолго замерла. За эти дни она немножко похудела. Теперь зеленые глаза казались еще больше. Что и говорить, а худоба ей была к лицу.

Медовые волосы она собрала в аккуратный валик и подколола множественными шпильками. Одну прядку за ухом оставила.

Черные тени и немного розовой помады. Теперь Мила выглядела еще ярче и интересней. Подмигнув своему отражению, девушка вышла за дверь.

До магазина было идти всего ничего: обойти родной двор и перейти дорогу. Она быстро спустилась по лестнице вниз.

На улице сияло солнце, но, несмотря на это, было прохладно. Во дворе было пусто. У подъезда как обычно не стояли десятки машин, а в песочнице не ползали дети.

Мила обошла площадку и вышла за арку дома. Оживленная улица со светофором. Чтобы добраться на ту сторону, для начала нужно дойти до перехода и дождаться зеленого сигнала.

Впереди по тротуару шли люди. Кто-то говорил по мобильному, кто-то читал журнал на ходу. Все спешили по своим делам. Мила замедлила шаг.

У светофора она обернулась. Ничего необычного. Скоро загорится зеленый, и она пойдет вперед.

Где-то загудел клаксон. Машины, как по команде, остановились. Люди заспешили переходить улицу. В этот миг Мила застыла. Прямо на нее с противоположной стороны улицы шел невозмутимый Тихон. Его серые глаза были устремлены на нее. Мужчина шел навстречу уверенным широким шагом.

Она растерянно застыла на месте. Просто стояла и смотрела на него не в силах оторваться.

Черный пиджак сидел на нем так, как будто был сшит по заказу лучшим портным. Ослепительная белизна рубашки красиво контрастировала с его бронзовым загаром и черным галстуком.

Было очевидно, что он чувствует себя в этой одежде абсолютно уверенно. Как человек, издавна привыкший к такой одежде. Мила откровенно им залюбовалась.

Тихон перешел светофор и застыл перед ней. Его взгляд скользил по совершенному лицу, затем он оглядел фигуру и, наконец, заглянул в глаза.

– Я ведь предупреждал, что найду тебя.

Мила улыбнулась в ответ. Этот мужчина был непредсказуемым. Ей было все равно, как ему удалось ее так быстро найти. Она просто смотрела в его глаза не в силах оторваться.

– Привет, – наконец прошептала в ответ, – не ожидала тебя встретить.

Он лишь слегка кивнул в ответ. Теплой ладонью погладил ее по спине, уводя за собой.

– Думаю, нам надо поговорить, я знаю одно местечко, там нам никто не помешает.

Все ее тело вибрировало от восторга. Тихон был рядом, и он обнимал ее. Внутри нарастало возбуждение, от которого хотелось петь и танцевать. С этим мужчиной она была по-настоящему счастлива. Да, черт возьми, она в него влюбилась как девчонка. Это открытие ее на миг испугало. Всего лишь на миг.

Она никогда в своей жизни не любила всерьез. Только так, легкое увлечение, и ничего более. С Тихоном все было иначе.

Они вместе завернули за угол и остановились перед небоскребом. Мила знала, что отсюда начинался деловой квартал. Вместе они прошли вперед, обогнули фонтан и направились прямиком в клубный дом.

Первые этажи заполняли модные бутики, тренажерный зал, спа-салон и ресторан. «Ванильное небо» гласила вывеска. Тихон распахнул перед ней стеклянные двери и зашел следом. Внутри пахло выпечкой.

Мила огляделась. Витражные окна, высокий потолок и зеркальный пол. Многочисленные столики, накрытые голубыми скатертями. Хрустальные бокалы и фарфоровая посуда. Маленькие букетики живых цветов.

Тихон выбрал место у окна. Он галантно отодвинул для нее стул, помог присесть и только после этого занял стул напротив.

Едва они расположились, как по велению волшебной палочки, у их стола появился официант. Он тихо поздоровался, затем вручил карту вин и меню и, поклонившись, отошел в сторону.

Мила открыла толстую папку меню и удивленно приподняла бровь. Названия закусок ей ни о чем не говорили, поэтому она просто читала состав блюд.

Тихон отложил меню в сторону. Все его внимание привлекала спутница: ее медовые волосы, легкое движение ресниц, пухлые губы. Он наслаждался ее красотой.

Мила захлопнула меню.

– Я ничего не понимаю в этих блюдах. Тихон, может пойдем в другое место?

– Не волнуйся, – ее растерянность его умиляла, – я закажу блюда, которые непременно тебе понравятся.

И он повернулся к официанту. Из всего, что он произнес, Мила поняла только «бутылка красного вина». Остальные слова были ей абсолютно незнакомыми.

Стало неловко от этого места и обстановки вокруг. Все так пафосно и непривычно. После того, как официант ушел, девушка нашла в себе силы заглянуть в глаза Тихона.

Он смотрел на нее. То, как растерянная девушка вышла из этого неловкого положения, ему только импонировало. Он мысленно добавил одно очко в ее пользу.

– Итак, ты хотел мне что-то сказать, – начала она разговор, – я внимательно слушаю.

Тихон спокойно ответил:

– Ты себе не представляешь, как много ты должна знать.

Он уверенно откинулся на спинку стула и посмотрел на свои переплетенные пальцы.

– Пару лет назад я был совершенно иным. Как все ходил на работу, решал текущие вопросы, жаждал статуса и денег. Вечером возвращался домой, мечтал о жене и детях. Иногда по воскресеньям засиживался с друзьями в баре. Знакомился с женщинами, занимался беспорядочным сексом, а утром все повторялось. Мне не хватало уверенности, какой-то жесткости в себе. Наверное, где-то глубоко я себя ненавидел за всю эту обыденность. За то, что не в состоянии изменить свою судьбу.

В глубине ресторана заиграла тихая музыка. Тихон на миг отвлекся от разговора. Подбирая слова, он снова продолжил:

– Тот случай в деревне изменил не только мою судьбу, но и меня. Я стал совершенно другим. Бросил унылую работу, выкинул телефон, позабыл друзей. Помню, как рассматривая этот перстень на руке, я понял, что вдруг стал свободным. Моя жизнь впервые принадлежала только мне. Все, что было нужно, появлялось в три счета. По сути, все то же самое, но только совсем другое. На много уровней выше.

– Ты хочешь сказать, что все изменилось благодаря наделенному дару? Но мне отчего-то кажется, ты и так внутренне был готов к этим изменениям. Тебе не хватало толчка. И без перстня поступил бы точно также, разве нет?

– Очень сложно все зачеркнуть, начать с чистого листа. Возможно, я все так и сделал бы, но это был бы равнозначный обмен. Та же самая работа, но только в другом месте. Новые знакомства, те же привычки. Так, как теперь, свою жизнь я бы изменить не смог. Это просто невозможно.

– Тихон, ты волен поступать и действовать, как тебе велит сердце. Даже не знаю, зачем ты все это мне рассказываешь, но я ни за что не поверю, что этим ты хочешь произвести на меня впечатление.

– Ты права, этим разговором я преследую иную цель. Мне хорошо известно, что ты обладаешь даром к исцелению.

Мила приподняла тонкую бровь. Он затронул деликатную тему. Говорить об этом она не привыкла, а тем более обсуждать. Поэтому просто сидела и молча слушала.

Тихон придвинулся ближе и, понизив голос, продолжил:

– Там в деревне, на площади, ты видела лишь маленькую часть моих истинных возможностей. Благодаря Высшей Магии и помощи Сущности, мне удаются настоящие чудеса.

К столику подошел официант и Тихон смолк.

– Вино для вас, – сказал он, прежде чем поставить на стол сильно запыленную бутылку, – разлить по бокалам?

– Да, прошу вас.

Официант наполнил фужеры и, откланявшись, ушел. Тихон все это время смотрел в зеленые глаза напротив. Казалось, он о чем-то размышлял. Должно быть, разговор для него весьма важен, раз он подбирает слова и выбирает подходящий момент.

Мила улыбнулась этим мыслям. Какое ей дело до того, что он скажет. Пусть сам волнуется, она же твердо решила для себя расслабиться и получать удовольствие.

Прежде чем вдохнуть аромат вина, Мила с минуту любовалась цветом напитка. Вино было великолепным. Она прикрыла от удовольствия глаза, наслаждаясь его вкусом.

Все это время Тихон не сводил с ее лица своих серых глаз. Она разжигала в нем огонь. Он мучительно хотел ее и не пытался этого скрыть.

Насладившись напитком, Мила приоткрыла глаза и случайно посмотрела на Тихона. В этот момент она поймала его взгляд, от которого у нее бешено заколотилось сердце.

– Перестань на меня так смотреть, – прошептала она, – я смущаюсь.

– И напрасно, – ответил он бархатным голосом, – ты очень красивая девушка и должна знать это.

Отодвинув от себя бокал, она смущенно улыбнулась. Комплименты от мужчин, тем более таких, как Тихон, она не привыкла слышать. Ее щеки немного покраснели от удовольствия.

– У тебя было много женщин?

Едва она произнесла этот вопрос, как тут же себя отругала. Ведь ее это совсем не касается. Тихон свободный мужчина, и у него может быть их миллион. Хоть на каждый день по десять штук.

– У меня женщины были, – он был абсолютно серьезен, – и очень много. Ты должна знать только одно, сейчас я ищу нечто особенное – женщину, способную быть моим вторым «я».

Его серые глаза смотрели на нее в упор. Тихон ничего не обещал и не предлагал. Сердце громко стукнуло в груди и остановилось. Она боялась ошибиться в своих чувствах. Ведь он не сказал, что влюблен, что не мыслит жизни без нее.

Она нервно поправила прическу и задумчиво стала накручивать локон на палец. К чему он клонит и что затеял, она не знала, но для себя решила не поддаваться на эту удочку. Пусть не думает, что так просто можно ее завоевать.

Тем не менее, Тихон продолжил:

– Когда я получил этот Дар вместе с перстнем, то столкнулся с проблемой незнания. Мне никто не мог подсказать, как действовать дальше и каковы же истинные способности Сущности. Я стал заниматься этим вопросом всерьез. Для начала перерыл весь интернет. Посмотрел все известные сайты, прочел всю имеющуюся информацию. Одним словом, искал Знания. Но к моему удивлению, такой информации нет. Ничего. Ноль. Тогда я пошел другим путем. Обошел все городские библиотеки. Прочел массу книг, заглянул в архивы, но и здесь потерпел фиаско. Признаться, я был в растерянности. Не знал, как поступить. И вот помощь пришла оттуда, откуда не ждали. Одна моя знакомая, обладающая даром ведьмовства, дала адрес глухой деревни. Сказала, что там, в заброшенной усадьбе, должны быть зарыты Книги Магии. Хотя предупредила, что это может оказаться лишь мифом. Что скрывать, я воспрянул духом. В тот же день бросил все и поехал туда.

Тихон замолчал. Осторожно приподнял бокал вина и попробовал его на вкус. Судя по его лицу, напиток ему пришелся по вкусу.

К столику подошел официант. Он ловко расставил все приборы, выставил закуски и тарелку с горячими булочками.

– Приятного вечера.

Едва он скрылся из вида, Тихон продолжил:

– Усадьба была завалена песком и битым кирпичом. Много времени ушло на то, чтобы расчистить место, убрать лишний балласт. Вначале меня преследовали неудачи, и я терял веру. Затем мне удалось напасть на след, и спустя месяц сундук был найден.

Мила задумчиво пригладила скатерть. Говорить о телах найденных девушек она не решилась. Зачем портить такой замечательный вечер. Тем более вопрос удачно был решен. Для себя в этой истории она поставила жирную точку.

– Сундук был очень тяжелым, но, несмотря на это, я поднял его на поверхность. Замок был ржавым, и мне не составило особого труда его взломать. Признаться честно, я ожидал увидеть там все, что угодно. Золотые червонцы, жемчуга, драгоценные камни. Но внутри лежали иные сокровища. Именно то, что я жаждал найти – Книга Магии и ворох бумажных денег, которые от старости превратились в труху. Книга же была сделана добротно, из кожи овцы и толстого пергамента. Пожелтевшие страницы были исписаны ровным женским почерком. Это были рецепты и заклинания. Ничего лишнего. Четкие инструкции и редкие правила. В этой книге я нашел именно то, что так долго искал, то, в чем нуждался.

Он замолчал. Воспоминания пробудили в нем чувство восторга, которое он пережил там, стоя по колено в грязи. Здесь и сейчас он понимал, что ему безумно повезло.

Мила видела, как стремительно изменился цвет его глаз – с тепло-серого на холодный стальной. Это было всего один миг, но этого было достаточно, чтобы понять, что с Тихоном что-то не так. Вероятней всего, он борется сам с собой.

Она отодвинулась от стола и закинула ногу на ногу, с несвойственной ей стервозностью пошутила:

– С этой Книгой ты в придачу получил алчность и власть. Теперь, должно быть, собираешь команду поддержки перед тем, как захватить весть мир.

Этим она хотела вывести его из равновесия. Задеть, расшевелить, чтобы увидеть его настоящее лицо, понять, кто перед ней. Может быть, просто сумасшедший.

Глядя в его глаза, она застыла в ожидании. В свою очередь, Тихон равнодушно смахнул невидимую пылинку с рукава.

Он был потрясен. Эта девушка смотрела в самый корень. Ей ничего не приходилось разжевывать или объяснять. Он мысленно добавил еще очко в ее пользу.

– Мила, скажу одно, ты торопишь ход событий. До этого момента мы еще не дошли. Итак, у меня в руках появилась Книга Магии. Первым делом я принялся изготавливать Мазь Левитации. На удивление, на это понадобилось всего двое суток. Сначала я испробовал ее там, за болотами. Но потом она мне пригодилась там, на площади.

– Тебе помогали Черные Силы? Сущность?

– Немного, все дело в том, что Мазь Левитации делает твое тело невесомым. Ты можешь подниматься вверх или вниз по зданиям и деревьям. Летать, если придется, однако чтобы преодолеть большие расстояния, необходимо время. Здесь его запас ограничен.

Мила глубоко задумалась. Не осознавая, она взяла с тарелки пухлую булочку и отломила кусочек.

– Ты голодна, – спохватился он, – прости, совсем что-то я отвлекся.

– Дело не в этом, просто я подумала о том, что в той Книге Магии должно быть и рецепты покруче.

– Все верно. Книга настоящая находка для таких, как я.

– Тем не менее, ты мне так и не сказал, зачем я тебе нужна.

Тихон облокотился на стол. Разговор подошел к тому самому деликатному моменту, о котором он больше всего думал. То, что его так волновало.

– Пообещай мне, что об этом разговоре ни одна живая душа никогда не узнает.

Он был настолько серьезен в этот момент, что она поняла, что это действительно очень важно.

– Обещаю, – прошептала она без колебаний.

– Призрак старухи наделил меня даром владения Сущностью, при этом ничего не разъяснив и не предупредив, чем это может для меня обернуться. Я просто принял Дар, не впадая в подробности. Спустя какое-то время я понял все плюсы и минусы этого «подарка». Плюсов предостаточно, а вот минус только один, и он существенный.

Тихон взял ее руку в свою.

– За каждое свое желание я должен расплачиваться. Сущность питается страхом и ужасом жертв. Если я не в состоянии предоставить ей что-либо, она забирает мою энергию глубокой ночью, когда я наиболее расслаблен и беззащитен. Сущность подкрадывается незаметно, нависает над постелью и начинает проникать в меня. Я пробовал не спать, пил кофе и энергетики, но это не помогало. Я не железный и, рано или поздно, сон одолевает меня.

Наверное, он сильно жалел о том, в чем только что признался, но, судя по всему, у него не было выбора. Он открылся ей целиком и полностью.

Мила молчала. Она лишь сжала его руку в ответ. Теперь она знала, Тихон так же, как и все люди, имеет свои слабые места. Несмотря на власть и свой статус, он смертен.

– Я не знаю, как избавиться от этого Дара, видимо, обречен, как и та старуха, которая меня наделила им. Но я намерен бороться до конца. Ты поможешь мне в этом?

– Даже не знаю, чем именно.

– Твои руки, они творят чудеса. Ты можешь возвращать меня к жизни. Быть моим источником.

Мила не совсем понимала, о чем именно он просит.

– Но как?

– Все просто, ты будешь со мной.

Внутри зазвонили тревожные колокольчики, которые предупреждали об опасности. Но девушка отмахнулась от них. Перспектива быть рядом с Тихоном показалась ей заманчивой.

– Я готова, – прошептала она хриплым голосом, – я буду с тобой.

В глазах Тихона мелькнул триумф. Он не ожидал, что все будет так просто.

– Обещаю, ты не пожалеешь, – он поцеловал ее кончики пальцев.

По всему телу пробежала теплая волна. Этот простой жест затронул ей сердце. Мила поняла, что за этим мужчиной пойдет в огонь и в воду, продаст душу дьяволу, если он пожелает.

– Этим вечером я заеду за тобой. Ты увидишь все своими глазами.

Его голос был тихим и вкрадчивым. Наверное, именно таким голосом мужчины соблазняют женщин, когда хотят этого.

Мила смущенно посмотрела в окно. К кафе подъехал черный тонированный джип. К нему подошел швейцар и распахнул дверцу. Через секунду он вынул на свет огромный букет красных роз. Такого роскошного букета Мила никогда не видела.

Швейцар захлопнул дверь и направился к крыльцу ресторана. Черный джип стоял на месте. Мила всеми фибрами тела ощущала на себе цепкий взгляд. За ней наблюдали. Она не знала, кто и зачем. Просто позволяла на себя смотреть и все.

Тихон поднялся из-за стола и направился к выходу. Когда вернулся, в его руках был тот самый, роскошный букет роз. В воздухе запахло розами.

– Прошу тебя принять этот скромный подарок.

Мила смущенно посмотрела сначала на цветы, затем на Тихона. В этот момент он был действительно искренним, хотел, чтобы она оценила этот жест.

– Благодарю, – прошептала она, принимая цветы, – мне безумно приятно.

Пока Тихон присаживался на свое место, Мила вдохнула тонкий аромат роз. Букет был действительно тяжелым, она едва держала его в руках.

Официант забрал цветы, чтобы поставить в воду. Краем глаза Мила снова посмотрела в окно. Черного джипа уже не было.

Чуть позднее Мила сидела дома и смотрела на букет роз. Чтобы найти подходящее место для него, ей пришлось поразмыслить. Единственное, что было правильным, это поставить их в ведро с подслащенной водой у распахнутого окна.

Тихон подарил цветы. Теперь она, волей-неволей, глядя на розы, думала только о нем. Ничего другого в голове не укладывалось.

В комнату вошел черный кот. Его протяжный голосок вернул ее к реальности. Только сейчас, глядя в его зеленые глаза, она вспомнила, что так и не дошла до магазина. Чертенок оставался голодным.

– Прости меня, пожалуйста, я сейчас обязательно схожу.

Мила направилась в коридор. Надела каблуки, взяла сумочку и вышла за дверь. Пока спускалась с лестницы, ругала себя на чем свет стоит. Надо же было быть такой эгоисткой. Совсем забыла про кота.

Внизу распахнула дверь подъезда и вышла на улицу. Прямо напротив входа к ней спиной стоял высокий мужчина. Он курил. Сначала девушка прошла мимо, не узнав его. Быстро пересекла двор, добралась до супермаркета, а когда вернулась, то снова бросила на него быстрый взгляд.

Высокий, темноволосый, с трехдневной щетиной, он стоял на том же месте. Его взгляд растерянно оглядывал все вокруг. Он словно ждал, когда она к нему подойдет.

Девушка приблизилась к нему и заглянула в глаза. На нее смотрел Ник собственной персоной. Брат смотрел на нее и не узнавал.

– Простите, – начал он нерешительно, – не подскажите, какой это адрес?

Мила уронила на землю пакеты. На глазах навернулись слезы. Она дала им волю, бросаясь в объятья брата.

– Боже мой! Ты вернулся!

Ник застыл как вкопанный. Незнакомка обнимала его и что-то шептала от счастья. Он не знал, как поступить.

– Мы знакомы? – осторожно спросил он.

– Ты мой брат, Ник. Я себе места не находила, думала, что не увижу больше никогда. Где ты был все это время? Куда пропал? Я думала, с ума сойду.

Она подняла глаза и сердито стукнула его кулачком.

– Ты эгоист, ты совсем меня не любишь, раз так ко мне относишься. Где ты пропадал, признавайся.

Николай отступил на шаг. Девушка кричала и рыдала одновременно. Ее натиску он был не в силах сопротивляться.

– Я ничего не помню, – просто сказал он, закрываясь рукой, – совсем ничего.

– Тогда как, черт тебя подери, ты здесь оказался?

– Меня привезла девушка.

– Кто она?

– Не знаю, она со мной не разговаривала, – он закатил глаза, вспоминая последние события, – очнулся у нее в машине. Пока приходил в себя, она привезла меня в это место. Высадила и молча уехала.

– Ты все врешь! – Мила не верила, что это возможно. – Ты просто исчез, ничего не объясняя. Просто в один день испарился. Я искала тебя. Места не находила. А сейчас ты вернулся и сочиняешь, что ничего не помнишь.

Брат, наконец, схватил ее за руки и прижал к себе.

– Я верю тебе. Дай мне время прийти в себя и вспомнить. Не рви душу!

Девушка уткнулась ему в грудь и горько заплакала. Ник вернулся, и он живой, хоть ничего и не помнит.

– Прости меня, – прошептала она, – просто я разозлилась на тебя. Это выше моих сил видеть тебя здесь, словно ничего не произошло. Идем домой.

Она устало потянулась в карман за ключами. Ник кивнул в ответ и поднял с асфальта пакет.

– Я помогу, – и они вместе собрали продукты.

В подъезде было тепло. Ник плелся позади с пакетом в руках. Судя по его лицу, он действительно не узнавал стены родного дома. А ведь он прожил здесь всю жизнь. Войдя в квартиру, Мила включила в прихожей свет. На шум прибежал черный котенок. Он сел у порога кухни и внимательно посмотрел на хозяйку. Она уже знала, чего он хотел.

– Ник, располагайся, я пошла на кухню. Ты, наверное, голоден, я приготовлю ужин.

Она выигрывала время. Внутри кипел вулкан страстей. Вместо того чтобы просто так стоять с ним рядом, ей хотелось наорать на Ника, накричать. Устроить скандал. Стукнуть по голове.

Вместо этого она слабо улыбнулась и скрылась на кухне. Ник с минуту стоял в прихожей. Все здесь было новым и чужим. Чтобы хоть что-то вспомнить, он скинул ботинки и вошел в комнату. Диван, шкафы, тумба с телевизором. На полу старенький ковер с торчащими во все стороны нитками. Но его привлекла полка у окна: бронзовая статуэтка черного слона, стоящего на тумбе, рядом – женское зеркальце с деревянной ручкой, посередине – рамка с фотографией. Ник прищурился, чтобы лучше разглядеть изображенного мужчину, обнимающего смеющуюся Милу. Беззаботная улыбка, взъерошенные волосы, дурацкая футболка и рваные джинсы. Это был он сам собственной персоной.

В груди что-то щелкнуло. Мозг заработал быстрее. Перед глазами замелькали картинки. В каждой из них он вспоминал запах, цвет и образ всего того, что в тот день его окружало. Он повернулся на месте и крикнул сестре:

– А где альбом с фотографиями?

– Там, под телевизором на полке.

Николай поставил фоторамку на место. Альбом нашел сразу. Розовая обложка с выгравированными цветами. Изнутри торчали уголки фотографий. Ник сел на диван и распахнул первую страницу.

На кухне Мила подошла к окну. Ей был необходим свежий воздух. Она быстро распахнула окно и задумчиво посмотрела на котенка.

Тихон пригласил ее этим вечером в загородный клуб. Она обещала пойти с ним. До встречи оставалось три часа. Нужно было многое успеть.

Для начала приготовить ужин. Пакет с продуктами стоял в прихожей. Мила вымыла руки и надела фартук. Жаркое из говядины в горшочках было тем самым, о чем она так давно мечтала.

Девушка вынула кусок парного мяса и посмотрела на Чертенка.

– Как я тебе и обещала, маленький кусочек любимого лакомства.

Котенок облизнулся. Его кончик хвоста быстро задрожал. Что и говорить, животное. Мила порезала мясо на кусочки и взяла миску. Немного больше, чем обычно, но раз такой день, то не жалко.

– Угощайся.

Через минуту она позабыла про кота. Чугунная сковородка, масло, соль и зажжённый газ. Спустя полчаса все кипело и клокотало. В воздухе пахло базиликом, луком и тушеным мясом.

Когда наполненные глиняные горшочки томились в духовке, девушка направилась в ванную. Ей было необходимо расслабиться и прийти в себя.

Она включила кран, отрегулировала воду и стала раздеваться. Флакон с настойкой чайной розы стоял в углу, рядом с шампунем и жидким мылом. Ей так хотелось ни о чем не думать. Несколько капель настойки добавила в воду. Запахло цветами.

Мила села в ванну и, откинувшись на край, прикрыла глаза. В голове кружился вопрос. Что случилось с Ником? Что за девушка его привезла?

Может быть, брат действительно все это время жил у какой-то особы. Потерял голову от неземной любви. Просто позабыл о друзьях и близких. Выбросил телефон и адрес родного дома.

Но это совсем на него не похоже. С другой стороны, на нем нет следов насилия. Все на месте и никаких синяков. Николай был абсолютно здоров.

Значит, все дело в той самой незнакомке. Что за женщина могла его так охмурить?

Одно радовало, брат запомнил ее и при встрече обязательно вспомнит.

Мила дала себе обещание, что схватит нахалку за волосы и пока та не расскажет, в чем дело, будет трясти, как яблоню.

Она так долго об этом думала, что вода в ванне остыла. За это время девушка пришла в себя и успокоилась.

Махровое полотенце, теплый халат и любимые тапочки. Мила вышла за дверь. Как она и думала, Ник сидел на диване в комнате.

Девушка включила верхний свет.

– Как ты?

Он медленно закрыл альбом и посмотрел на сестру. На этот раз в его глазах она заметила живой интерес.

– Воспоминания возвращаются лишь обрывками. Они врезаются в мой мозг острыми осколками. Сейчас в голове какие-то фрагменты, которые не в силах собрать в одну картину.

– Расслабься и немного отдохни. Тебе нужны силы и немного спокойного сна. Пойдем, я тебя покормлю.

На кухне приятно пахло овощами и мясом. Пока брат резал хлеб, Мила поставила на тарелки горшочки и рядом положила приборы.

– Итак, – начала она, присаживаясь на стул, – расскажи мне поподробнее о своих ощущениях.

Ник поднял крышечку своего горшочка. Вверх поднялось облачко пара. Его ноздри затрепетали, и от наслаждения он прикрыл глаза.

– Должно быть, это восхитительно вкусно, точно также как и аромат.

И он зачерпнул ложкой самую гущу. В ответ Мила с большим удовольствием молча наблюдала, как он ест. Ник прикрыл глаза, пробуя жаркое на вкус. Как будто он так не ел целую вечность.

– Ммм, потрясающе. Ты должна это попробовать.

Мила позабыла обо всем на свете. Ее брат постепенно возвращался. Теперь перед ней сидел не тот незнакомец у подъезда, а ее брат Ник. Он говорил и действовал как тогда, перед тем, как пропал на несколько недель. Боже, как это было давно. Примерно два с половиной месяца.

– Итак, – она вновь напомнила о вопросе, – я слушаю.

– Ну, – он продолжал жевать, – эта квартира и этот быт ничего конкретного мне не говорят. Ситуацию проявляют старые фотографии. В голове много всякой ерунды и, знаешь, я уже устал от всего этого. Ужасно хочется прилечь и поспать.

Она просто сидела и смотрела на него. Ник был сейчас прежним и таким родным. Она смотрела на него, и ей с трудом удавалось снова не расплакаться. Она такая чувствительная.

Чтобы скрыть свои чувства, она уткнулась носом в горшочек, равнодушно ковыряя вилкой.

Мужчины не любят женских сантиментов. Пусть думает, что она равнодушнее, чем кажется, что она сильнее и спокойнее. Но лишь до тех пор, пока он не придет в себя.

– Ник, опиши ту девушку, что тебя привезла? Как она выглядела?

– Ну, – начал он, опуская глаза, – очень стройная. Я бы сказал даже тощая. Не модельного роста, длинные белокурые волосы, а на глазах – черные очки. Я пытался разглядеть ее лицо, но она все время смотрела на дорогу. А когда прощались, она просто-напросто отвернулась.

– А голос? Ты сможешь его опознать?

– Не знаю, – он откровенно занервничал, – она не разговаривала.

– Может быть, у нее был парик? – вырвалось у нее против воли.

– Нет, как у всех блондинок, черные корни. Она натуральная.

Ник позабыл о своем блюде и, задумчиво потирая подбородок, посмотрел на котенка у миски.

– Не знаю почему, но я чувствую к ней определенную тягу. Словно все мое тело безумно желает ее.

– Ты был ее любовником?

– Мне кажется, да, – ответил он, не задумываясь, – я определенно спал с ней.

Откровенный вопрос с откровенным ответом. Чего она собственно хотела? Ведь он уже давно не мальчик. Взрослый мужчина.

Теперь настала ее очередь опустить глаза. Мысль о том, что Ник может заниматься любовью с женщинами, ее как-то по-особенному напрягла. Мила решила сменить тему разговора.

– Николай, сегодня я должна уйти на встречу.

– На свидание, – поправил ее брат.

– Ну, можно и так сказать, – покраснела она, – ключи от квартиры на тумбочке, пульт от телевизора на диване, пиво в холодильнике. Кота кормить не надо.

– Когда ты вернешься?

– Я не знаю, – призналась она, поглядывая на часы, – возможно поздно.

– Возможно поздно, возможно пьяной, – пошутил он, веселясь своей шутке, – ладно, как знаешь.

– Я оставлю свой номер, и, если что, звони.

– Да ладно, я сегодня вернулся. Уж не думаешь ли ты, что я снова свалю.

– Как знать, – и она подмигнула ему в ответ, – итак, я должна уже идти. Приятного аппетита, – и она вышла из кухни.

Перед подъездом остановился черный лимузин и потушил фары.

– Кажется, это за тобой, – Ник задернул занавеску.

Мила взяла с тумбочки крошечную сумочку. Слова брата успокаивали. Руки тряслись в предвкушении этой ночи.

Наконец она взяла себя в руки и посмотрелась в последний раз в зеркало. Высокая прическа, длинные серьги, черное платье с глубоким вырезом и мелкими узорами. Образ дополняли острые шпильки со стразами на каблуке.

Едва она вышла за дверь, как ее сердце снова застучало в бешеном ритме. По сути, это было первое в ее жизни свидание.

Мила медленно спускалась по лестнице, опираясь на перила. Впереди ее ждала неизвестность, от которой мурашки бежали по телу.

Собрав всю волю в кулак, она распахнула дверь подъезда. Из лимузина вышел высокий мужчина и распахнул перед ней дверцу. Она лишь кивнула ему в ответ в знак признательности. Он без слов, бесшумно захлопнул за ней дверцу авто.

В салоне пахло мужским одеколоном и сигарами. Внезапно заиграла классическая музыка. Бар в углу открылся, демонстрируя бутылки с шампанским и виски. Она сморщила носик и посмотрела в окно. Лимузин медленно тронулся с места.

В это время Тихон сидел за широким столом из красного дерева в своем кабинете. Казалось, его интересует лишь карандаш в руках. Все его внимание было сконцентрировано на нем.

– Я повторяю тебе снова, – на щеках заходили желваки, – ты не можешь присутствовать на сегодняшнем вечере. Еще не настало время. Она не готова встретиться с тобой.

– Мы ей не скажем, кто я, это излишне. Обещаю не подходить к вам ближе, чем на пять метров. Буду невидима как тень от стекла.

Тихон отбросил от себя карандаш и посмотрел на женщину, что стояла напротив – роскошную блондинку с пышной грудью, тонкой талией, затянутой в корсет, и длинными ногами, обтянутыми ботфортами.

Ее изумрудные глаза смотрели на Тихона с наигранным умилением. Она смеялась ему в лицо.

Раньше он с ума сходил при этом взгляде. Готов был мир перевернуть, лишь бы она принадлежала ему. Такие, как она, очень редки в природе. Кованые, холодные, надменные и опасные женщины. Они всегда притягивали его внимание.

Но эта особа была совершенно необыкновенной. Потрясающая любовница, если ты ей нужен, готовая стать рабыней, лишь бы ты был рядом и пошел на убийство и ложь. Но берегись, если ты забываешь ее. Эта чертовка превращается в монстра, аморального и безжалостного. Она не остановится ни перед чем, пока ты не ответишь за свой промах, за свою слабость отказаться от нее.

Тихон знал точно, что уже двое поплатились за равнодушие к ней своей жалкой жизнью. Она довела их до могилы очень быстро, не оставив после себя и следа для полиции.

– Итак, ты приказываешь мне отойти в сторону и подождать? – она приблизилась к краю стола. – На этот раз я подчиняюсь тебе. Но лишь ненадолго. Ведь тебе хорошо известно, как страстно я желаю познакомиться с ней поближе, с этой наивной простушкой Людмилой.

– Я рад, что нам удалось договориться, – и он улыбнулся ей холодной улыбкой, – думаю, что на той неделе ты сможешь убедиться лично, что она далеко не простушка, как ты изволила выразиться.

Блондинка приподняла его лицо и заглянула в глаза:

– Ты защищаешь ее? Неужто ей удалось затронуть твое ледяное сердце?

– Ты ошибаешься, – прошипел он, – она лишь марионетка, кукла, с которой я буду делать все, что захочу.

Она приблизила свое лицо и кончиками губ провела по его губам, изумрудные глаза при этом медленно закатились.

– Не лги мне, я ведь все равно узнаю правду.

Ее тонкие пальчики коснулись его щеки, затем медленно соскользнули по затылку и спине.

– Я вернула ей брата, как ты велел. Надеюсь, этим вечером она будет счастлива, и ты воспользуешься этим.

– Безусловно, – Тихон медленно ее отстранил от себя, – а сейчас ты должна уйти. Используй черный вход, чтобы она не заметила тебя случайно.

Блондинка прищурила глаза. Каждое слово, что он произнес, она проверила сканером собственной интуиции. Что-то было в нем такое фальшивое, что-то чуждое, что он защищал от нее. Тихон отдалялся. Значит, она права, эта кукла затронула его душу. Что ж, тем хуже для него.

– Увидимся.

Она оттолкнулась от стола и направилась к двери. Взявшись за бронзовую ручку, вдруг остановилась:

– Там, в кафе, когда я привезла ей букет роз, она вдруг посмотрела на мой джип. Это длилось один миг, но я разглядела ее лицо. Она красивая. Поздравляю.

– Она видела тебя?

– Нет.

Она рванула на себя дверь и вышла из кабинета. Тихон посмотрел на часы. Двадцать минут девятого. Лимузин, должно быть, совсем не далеко от его особняка. Что ж, у него оставалось несколько минут, чтобы закончить последние приготовления. Тихон взял трубку и нажал несколько цифр. На том конце провода послышались длинные гудки, затем вежливый голос ответил:

– Дворецкий вас слушает.

– Будь любезен, распорядись, чтобы закуски подавали на стол. Пора гостей рассаживать по списку.

– Слушаюсь.

Тихон повесил трубку и поднялся из кожаного кресла. Он давно уже все обдумал, мельчайшую деталь этой встречи. Все должно пройти как можно спокойнее, с максимальной долей предсказуемости. О том, что все именно так и будет, он не сомневался.

Поправив галстук, направился к двери. Его шаги заглушал персидский ковер ручной работы. Тихон любил все самое лучшее и дорогое. Мила должна влюбиться в этот дом, во все то, что его окружает. По крайней мере, он постарается, чтобы все так и было.

За дверью послышался женский смех и тихая музыка. Гости прибыли и ждали его. Каждый из них желал его видеть. Тихон был для них спасением, палачом и господином. Каждая роль зависела от того, что именно они от него хотели и что могли дать взамен.

Тихон опустил руку на перила и стал медленно спускаться вниз. Гости, завидев его, поворачивали свои головы, демонстрируя улыбки. Он знал, что они трепещут при виде него, но Тихону было на это наплевать. Его волновало то, что сейчас должно было произойти. Сию минуту, сию секунду.

Массивная дверь в холле распахнулась и в дом вошла она. Медовые волосы, зеленые глаза и чуть покрасневшие щеки. Мила заметно волновалась, хотя и пыталась это скрыть.

Дворецкий забрал у нее плащ и указал на гостей. Девушка нервно поправила прическу и обвела всех рассеянным взглядом.

Тихон спустился вниз. Как по волшебству музыка стихла, и все гости замолчали. Хозяин особняка подошел к незнакомке и взял ее холодную ладонь в свои руки.

– Добрый вечер, красавица, – он склонился над ее ладонью и едва коснулся губами ее кончиков пальцев.

Все ее тело затрепетало. Ей ничего не оставалось, как просто смотреть на него. Тихон выпрямился и заглянул в ее глаза.

– Должно быть, ты замерзла, твои пальцы холодны. Если позволишь, я провожу тебя к столу, где нас ждут горячие закуски и вино. Обещаю, ты быстро согреешься.

Он по-хозяйски взял ее за руку и повел сквозь толпу в правое крыло особняка. Чтобы вернуть себе самообладание, Мила перевела свой взгляд на стены и потолок дома.

Старинные гравюры и мраморные скульптуры были основным украшением особняка. Со стен свисали бронзовые светильники в виде застывших горгулий. Под сводчатым потолком были многочисленные лампочки в виде восковых свечей.

Но самое интересное было не это. Ее привлек каменный пол под ногами. В нем отражалась она сама и вся обстановка дома. Как будто стекло, под которым застыли мозаичные змеи и птицы.

Впереди распахнулись высокие двери. Они оказались в просторной столовой с зажженным камином из черного мрамора в углу. Хрустальная люстра свисала над столом, на белоснежной скатерти которого были расставлены приборы, тарелки, фужеры и салфетки в виде веера.

В самом центре – стеклянная ваза с орхидеями. По краям – многочисленные закуски из деликатесов и икры.

Тихон повел ее в сторону двух высоких стульев, похожих на трон. Едва гости заняли свои места, из уголков темных стен на свет вышли молчаливые официанты. Словно восковые куклы, они действовали четко и безукоризненно. Мила подумала даже, что они под гипнозом, уж настолько были безэмоциональными.

Тихон помог ей присесть и только после этого поднял со стола наполненный бокал шампанского.

– Не стану отрицать, я рад каждому, кто вошел в мой дом. Ешьте, пейте, веселитесь.

Он пригубил немного шампанского и сел за стол. Как протекал вечер с этого момента, Мила с трудом понимала. Все происходящее было словно в тумане, как будто совершалось не с ней, а здесь была другая девушка, не она.

Эта особа улыбалась окружающим, кивала и даже поддерживала общий разговор. Иногда шутила и заливисто смеялась.

Тихон все это время за ней молча наблюдал. Его взгляд говорил красноречивее всех слов. Мила была потрясающей и великолепной хозяйкой. Она сумела преодолеть свое стеснения и стать королевой вечера.

– Я заинтригован, – прошептал он, едва она повернулась к нему, – рядом со мной сидит раскованная женщина, способная приковывать к себе взгляды всех присутствующих мужчин.

В ответ она слабо улыбнулась, рассматривая его пиджак. Тихон волновал ее, и она пыталась скрыть это.

– Посмотри на меня, – прошептал он, – я должен видеть твои глаза.

– Я стараюсь быть естественной, – начала она, еще внимательнее изучая крой его галстука, – видимо, мне это удается.

– Посмотри мне в глаза, – это звучало как угроза, как приказ.

Мила перевела свой взгляд на него, и он победно улыбнулся. Именно сейчас, в этот момент, она поняла, что он все знает. Тихон знает, что она влюблена в него всей душой.

Он улыбался так, словно сбылась мечта всей его жизни. Больше не нужны были слова. Легким движением руки он коснулся ее лица. Медленно провел большим пальцем по линии подбородка и снова заглянул в глаза.

– Давай оставим гостей. Я должен тебе что-то показать.

Тихон взял ее за руку и повел к выходу. Гости, словно под гипнозом, не заметили, как они тихо покинули столовую. Поднимая вверх наполненные бокалы, провозглашали тосты.

В холле их ждал престарелый дворецкий. При виде хозяина он молча склонился.

– Приехал тот, кого вы ждали, я сопроводил его в библиотеку.

– Ты все сделал правильно.

Они прошли мимо дворецкого в противоположное крыло особняка. Здесь сохранялся тот же стиль, что и во всем доме. Картины и скульптуры. Зеркальный пол, в котором отражались яркие лампы. Было очень красиво и уютно.

Библиотека находилась в самом конце длинного коридора. Внутри выстроились высокие ряды с полками, буквально напичканными разнообразнейшими книгами. Книги были повсюду: они украшали стены, стояли аккуратными стопками на полках над окнами.

Такого количества книг Мила никогда в своей жизни не видела.

Ее спутника это волновало меньше всего. Его орлиный взгляд был устремлен на мужчину, что стоял у окна.

– Василий, добрый вечер!

Мужчина медленно повернулся. Коренастый, с широкими плечами и маленьким животиком. Казалось, что пиджак ему был мал. Пуговицы на животе вот-вот могли треснуть.

Пригладив волосы, он, наконец, отступил от окна и протянул руку для рукопожатия. Мила бы не сказала, что мужчины были рады встрече друг с другом. Скорее, их держало некое дело или сделка.

Они сухо пожали руки. Тихон указал на два дивана, что стояли напротив друг друга в центре библиотеки.

– Прошу, – и они вместе с Милой заняли один из диванов, – Василий, я вас слушаю.

Глаза гостя нервно забегали. Он не хотел говорить о столь деликатном деле при посторонних. Тихон все понял и опередил его:

– Ей можно доверять, Мила никому ничего не расскажет. Итак, излагай.

Мужчина вытащил из кармана платок, которым нервно промокнул пот со лба.

– На той неделе я сам пришел к тебе. Тот, кто мне тебя порекомендовал, сказал, что ты человек надежный и любое дело решаешь в три счета. Вскоре мне самому представилась такая возможность убедиться в этом.

– Да, – кивнул Тихон, – ты просил о небольшой услуге. Тебя не устраивала позабытая судимость, которая не позволяет добиться небывалых высот в карьере.

– Как я раньше считал, о ней никто и никогда не узнает. Что взятка закроет рты кому нужно. Но все напрасно. Мое прошлое всплывает в самый неподходящий момент. Эта судимость как заноза, которая дает о себе знать, едва к ней прикоснешься.

Мила смотрела на мужчин, пытаясь вникнуть в суть вопроса. Должно быть, это очень важно, раз он привел ее сюда. Она расправила складки платья и снова посмотрела на мужчину напротив. Василий продолжил:

– Я знаю, что убийство ничем не искупить. Ведь я убил по неосторожности. У меня маленький срок и я почти не сидел в тюрьме. Но, черт возьми, почему я должен всю жизнь за это расплачиваться?

– Не кипятись, – Тихон откинулся на спинку дивана, – вопрос уже решен. Тебя больше никто и никогда не побеспокоит по этому деликатному вопросу. Проще говоря, благодаря мне, ты можешь забыть об этой судимости, словно ее никогда не было.

– Мои агенты уже сообщили мне, что вопрос улажен.

Василий заговорил на полтона ниже:

– Не знаю, как тебе это удалось сделать, но ты гений. Не представляю, как люди, которые меня обвиняли, вдруг в одночасье забыли о моих грехах. Словно им кто-то стер память. Теперь я снова могу наслаждаться жизнью. Получить тепленькое местечко в Департаменте и даже больше.

– Все верно, друг мой, никто больше никогда не побеспокоит тебя.

Мужчины смолкли. Тихон застыл в ожидании, а Василий нервно потер потные ладони:

– Я привез тебе плату.

Глаза Тихона блеснули живым интересом.

– Кто он?

– Отброс общества, падаль. Таких, как он, сажают за решетку быстро, где они долго не живут. Я не знаю его имени и откуда он. Мои люди вычислили его по интернет-порталу. Он распространял порно. Этот ублюдок записывал на камеру совращение подростков. Мне не составило огромного труда его вычислить и выкурить из норы. Сейчас он сидит в багажнике моего внедорожника. Связанный и сломленный.

– Замечательно, – Тихон поднялся с дивана, – мы в расчете.

Мужчина с явным облегчением выдохнул. Этот разговор его изрядно вымотал, и он скорее хотел покинуть это место.

– С тобой приятно иметь дело, – наконец произнес Василий, пожимая руку на прощанье, – надеюсь на твое процветание.

Тихон кивнул в ответ. Ему было все равно, на что тот надеялся. Его заботило совсем другое. Плата.

Он дождался, пока гость покинет библиотеку, и медленно повернулся к своей спутнице. Девушка смотрела на него недоуменным взглядом.

– Я знаю, о чем ты хочешь у меня спросить, – начал он, предвкушая ее вопрос, – я помогаю людям в обмен на живую плату. Именно живую. Драгоценности и деньги меня не интересуют.

– Зачем?

– Сейчас ты все увидишь собственными глазами. Идем, – и он взял ее за руку.

Они быстро преодолели холл, свернули в темный коридор и, наконец, остановились перед каменной стеной.

Тихон вынул из кармана пиджака тонкий длинный ключ. Меж каменной кладки он нашел маленькую прорезь, в которую вставил ключ.

– Признаюсь честно, здесь не обошлось без магии.

И он толкнул каменную стену вперед. Она отошла немного назад, а затем отъехала влево. Мила заглянула вовнутрь. Там было прохладно и темно.

Прежде, чем войти туда, Тихон взял ее за руку и тихо спросил:

– Ты доверяешь мне?

Она быстро закивала в ответ. Даже если бы это было приглашение в ад, она, не задумываясь, вошла бы туда с ним.

Он вошел первым. Едва она ступила за ним, как каменная дверь за ними закрылась. По ногам побежал холодный ветерок.

– Так, сейчас зажжется свет, – как только он произнес эти слова, так снизу пола загорелись неоновые лампы, – нам нужно спуститься вниз.

Это был потайной ход. Высокий потолок с паутиной по углам. Местами по краям стен рос белый мох. В воздухе пахло плесенью и мелом.

Они прошли немного вперед по узкому проходу и только в углу она, наконец, увидела край ступенек. Они бесшумно спустились вниз и повернули за каменную колонну.

Низкая деревянная дверь с круглой ручкой посередине. Тихон легонько толкнул ее вперед.

– Это то место, где происходит нечто темное. Ужасное, но такое мощное, что адреналин, который выделяется в организме, заряжает меня на многие сутки. Прошу.

Мила вошла туда первой. Внутри горел тусклый свет. Никакой мебели, кроме высокого деревянного стула в углу. Низкий потолок, который давил и заставлял почувствовать себя неуютно. Хотелось выйти отсюда, нет, выбежать и никогда не возвращаться.

Тихон зашел за ней следом и прикрыл дверь.

– Ты можешь сесть на этот стул, если пожелаешь.

– Спасибо, но мне не хочется.

– Не бойся, он принадлежит мне. Ничего с тобой не произойдет. Верь мне.

И все же она не села на него. Вместо этого осталась стоять в дверях. Инстинкты ей подсказывали, что здесь опасно находиться.

Тихон бережно обнял ее за талию и прижал к себе. Мила уперлась лицом ему в грудь. Она слышала, как бьется его сердце, ощущала каждый удар. Немного успокоилась.

– Ты не должна бояться, ведь я рядом с тобой, – он вдыхал запах ее волос. – Опасность всегда преследует таких, как я. Я бы и сам рад от этого избавиться, но не могу.

Большим пальцем он приподнял ее за подбородок и посмотрел в глаза.

– Сделай, как я тебя прошу, сядь на стул.

В этот момент его глаза были серыми и такими теплыми, как никогда раньше.

– Хорошо, я сделаю, как ты просишь.

Где-то вдалеке послышались шаги. Этот глухой звук стал приближаться. Кажется, люди шли именно сюда.

– Входите, – скомандовал Тихон.

В проеме показались двое рослых мужчин. По форме можно было сказать, что это охранники.

– Шеф, все готово.

– Отлично.

Мужчины незаметно кивнули и тут же затащили в комнату тяжелый мешок. При ближайшем рассмотрении мешок оказался живым существом. Человек, связанный по рукам и ногам. На голове черный пакет. Порванная одежда и штаны, из дыр которых сочилась кровь. По всей видимости, его предварительно хорошо отделали.

Мила бросила быстрый взгляд на Тихона. Он стоял с широко расставленными ногами и смотрел на жертву. В этот момент его глаза снова были стальными.

Ей пришла в голову мысль, что Тихон в момент ярости становится совсем другим человеком. Холодным и опасным. Таким ей лучше его не знать.

Охранники толкнули связанную жертву в угол.

– Снимите с него пакет и развяжите.

Приказ был тут же исполнен. Когда за охранниками закрылась дверь, Тихон медленно приблизился к испуганному человеку.

Сальные волосы, подбитый глаз, заросшее трехдневной щетиной лицо и выбитый передний зуб. Он выглядел загнанным зверем. Сломленным и раздавленным.

Тихон спокойно склонился над ним. Этот человек его совсем не интересовал. Он просто хотел посмотреть ему в глаза.

– Все в этом мире возвращается, и боль тоже. Прими свою смерть как дар, как успокоение.

– Я не хочу умирать, – прошептал мужчина, глотая слезы, – пожалуйста.

– Сущность!

Со всех уголков бункера послышался громкий, отчетливый голос:

– Да, я здесь.

– Ты верно мне служишь, за верность я дарю тебе этот подарок. Прими его, здесь и сейчас.

– С радостью.

Внезапно в бункере стало нестерпимо холодно. От озноба по телу пробежали мурашки. Изо рта пошел пар.

Чтобы не замерзнуть и сохранить тепло, Мила обхватила себя руками. В отличие от нее Тихон оставался равнодушным к холоду. Он отступил на шаг и посмотрел под самый потолок.

Девушка проследила за его взглядом. Черная тень выползала из углов комнаты – всепоглощающий мрак, от которого веяло леденящим душу ужасом.

Черным облаком Сущность медленно опускалась над согнувшейся жертвой. Сначала она явила длинные костлявые пальцы, которые осторожно коснулись волос, а затем и лица перепуганного мужчины.

– Боже мой, что это?

Жертва заерзала на месте, пытаясь разглядеть черное облако. Все его тело постепенно сковывал ужас, который парализовал все мышцы. Теряя способность двигаться, мужчина, наконец, увидел огромные глаза, которые горели мягким зеленым светом. Они приближались.

Длинные холодные пальцы мягко опустились ему на горло, затем так резко сжались, что мужчина открыл рот и замер.

Зеленые глаза приближались все ближе и ближе. Кроме них, он больше ничего уже не видел.

Сущность черным дымом медленно вползала ему в рот, наполняя собой человека, словно сосуд. Через минуту она исчезла внутри.

– Тихон, мне страшно, что с ним происходит?

Но он ее не слышал. Он стоял как вкопанный, поглощенный происходящим. Тихон вообще ничего не видел и не слышал. Он ждал.

В этот момент тело мужчины резко отбросило назад к стене. Затем он стал бледнеть и ссыхаться, как мумия. Глаза закатились, а изо рта потекла струйка крови. Через мгновение он был мертв.

Мила видела, как насытившаяся Сущность постепенно покидала его тело через кисти рук. Черное облако направилось к тонкой щели под дверью, пока не исчезло полностью.

Все, что осталось от человека – кости, обтянутые кожей. Страшная смерть.

Тихон медленно повернулся и посмотрел в испуганные глаза девушки.

– Ты должна была это видеть, иначе по-другому мне никак не объяснить, с чем мне приходится иметь дело каждый день.

– Но я не понимаю. Ты скармливаешь ей людей в обмен на услуги? Ведь это чудовищно.

– Послушай, – он не собирался ее уговаривать, только объяснить раз и навсегда, – я тысячу раз думал над этим, искал иной путь, более гуманный. Но его не существует. Сущность должна поглощать живую энергию. Она питается ею. В противном случае это может обернуться катастрофой.

– Но ты смотришь на эту казнь с живым интересом, тебе доставляет удовольствие лицезреть чужую смерть?

– Ты не права, у меня иное мнение. Я делаю это не ради удовольствия.

– Тогда что же?

– Я не могу сейчас тебе это сказать, слишком многое поставлено на карту.

– Сущность слушается только тебя. Только ты ее истинный хозяин, как скажешь, так оно и будет. Почему бы тебе не приказать ей найти другой способ поглощения?

– Ты должна знать одно. Сущность подчиняется мне, слушает мои приказы и исполняет их. Но я не могу заставить ее жить по-другому.

– Она слишком дорогая, – в ее голосе послышалось разочарование, – я больше не хочу ничего подобного видеть. Избавь меня от подобных зрелищ.

– Как скажешь, – и он подошел к ней и взял за руку, – этого больше не повторится.

– Хочу покинуть это место и никогда сюда не возвращаться.

Тихон обнял ее за талию и повел к выходу. Ей пришлось приложить немало усилий, чтобы не расплакаться от жалости к несчастному. Проходя мимо трупа, она старалась на него не смотреть.

Чудесный вечер закончился для нее кошмаром. Не такого финала она ожидала.

Тихон проводил ее до лимузина. То, что она была напугана и расстроена, он и так понял. Мила села в салон и посмотрела на него таким тоскливым взглядом, от которого ему стало не по себе.

– До завтра, – он мягко улыбнулся и захлопнул дверцу.

Должно быть, он сошел с ума, раз затеял все это. В самом начале их знакомства он твердо решил, что будет действовать согласно плану.

Девушка должна влюбиться в него и верить каждому слову. Так оно вначале и произошло. Мила доверяла ему, это было понятно без слов.

Только она не знала всей правды. Тихон боялся даже представить себе, что с ней будет, когда все раскроется. Она никогда его не простит.

Лимузин скрылся за поворотом. Вдалеке зашумели деревья. В небе горела желтая, словно сыр, луна.

Он сложил руки в карманы и пошел назад в дом. Шумные гости его не интересовали. Тихон хотел побыть один. Дворецкий молча закрыл за ним дверь и отступил к стене.

Тихон прошел мимо, даже не заметив его. Погруженный в свои мысли, он направился вперед по коридору.

Мила любила его всем сердцем, он это знал. Однако ей было неизвестно, что творилось у него на душе. Ведь он использовал ее и был готов поступать так снова и снова.

Проклятая Сущность. Все из-за нее. Тихон не мог ее постоянно контролировать. Она, словно паразит, подкрадывалась незаметно и забирала энергию.

Он перечитал массу книг, изучил архивы, но не нашел способа от нее защищаться. Сущность не всегда подчинялась ему, и это было невыносимо. Единственным человеком, кто мог ей противостоять, была Мила.

Она вернулась поздней ночью, когда Ник уже давно спал. Чтобы не разбудить брата, она тихонько прошмыгнула на кухню и поставила на плиту чайник. Крепкий кофе вернет ей силы.

Чтобы хоть как-то отвлечь себя от тягостных мыслей, она надела фартук и стала мыть посуду. Плеск теплой воды успокаивал. Мила любила, когда на кухне все блестело, когда все тарелки на своих местах.

Когда последняя тарелка была чисто вымыта, в коридоре зазвонил телефон. Мила быстро вытерла руки и побежала за трубкой:

– Алло, кто это?

– Мила, привет! Соскучилась без меня?

– Катерина, ты не представляешь, как я рада слышать твой голос. Ты в городе?

– Скажем так, я подъезжаю. Осталось совсем не долго. Что у тебя нового?

– Брат вернулся, вот только ничегошеньки не помнит. Совсем ничего.

– Это не проблема для тебя. Завтра с утра помассируй его своими чудесными руками и память вернется.

– Я даже об этом и не подумала. Как же мне это в голову не пришло?

– Успокойся, все нормально. Ему надо было успокоиться и тебе, кстати, тоже. Ну, все. Увидимся на днях.

Катерина отключила телефон. Мила устало положила трубку и посмотрела на часы. Половина первого ночи. Пора взять себя в руки и успокоиться. Ведь по сути, ничего страшного не произошло. Люди гибнут каждый день десятками, сотнями.

Тот несчастный в бункере был преступником. Он принес много зла в этот мир. Тихон всего лишь вершил правосудие.

При этой мысли она тяжело вздохнула. Сейчас, в этот момент, она защищала Тихона, пыталась найти для него оправдание и преподнести все в героическом свете.

Кого она обманывает? Только себя. Все, что случилось этим вечером, было отвратительно и ужасно. Всеми фибрами своего существа она была против насилия и убийства, с какими бы мотивами они не были совершены.

На кухне запищал закипающий чайник. Она вынула из шкафчика турку, насыпала в нее молотый кофе и, наконец, залила кипятком. Пара минут на огне и кофе будет готов.

Должно быть, она сошла с ума, раз ввязалась во все это. Какое ей, собственно, было дело до всей этой чехарды? Тихон должен жить в том мире, который он выбрал. Где нет жалости и добра, где только страдания и смерть. Она должна найти в себе силы отказаться от всего этого, ведь кто знает, может быть в следующий раз на месте того несчастного окажется она.

Кофе закипел. Мила сняла его с плиты и налила себе в чашку. Пара ложек сахара и немного сливок.

Только когда села на стул, поняла, что валится с ног от усталости. Этот вечер был для нее настоящим испытанием. Тут ее осенило. Тихон ведь не зря познакомил с этим Василием, позволил выслушать тот странный разговор; потом потайной ход в доме и этот ужасный бункер. Тихон следил за ее реакцией, он проверял ее. Вопрос, зачем ему все это нужно. Интуиция подсказывала, что все неспроста.

Кофе показался ей особенно вкусным. Она выпила его двумя глотками. Несмотря на это, сон продолжал одолевать. Мила поставила чашку в раковину и потушила свет. В комнате бесшумно отдернула покрывало и легла спать в одежде.

Что преподнесет завтрашний день, оставалось только догадываться. Сейчас уже было все равно. Мила повернулась на бок и мгновенно уснула.

Казалось, что прошло несколько минут. Когда она открыла глаза, комнату освещало яркое солнце. Часы на стене показывали одиннадцать утра.

Тонкий аромат кофе и яичницы с беконом щекотал ноздри. Ник командовал на кухне. Мила отдернула одеяло и направилась в ванную. Необходимо привести себя в порядок и переодеться.

Контрастный душ окончательно смыл остатки сна. Немного мыла и теплой воды, чтобы снять косметику. После – махровое полотенце и лосьон для тела. Многочисленные шпильки выдернула из волос и распустила густые локоны по плечам. Теперь она чувствовала себя намного лучше. На обнаженное тело надела футболку и джинсы.Когда вышла из ванной, поняла, что жизнь прекрасна.– Ник, привет!Брат как раз накладывал яичницу в тарелки. При виде сестры он широко улыбнулся и подмигнул:– Видимо, ночь была отличной. Ты расцвела как цветок в поле.– Ошибаешься, – она сморщила носик, – ночь была ужасной. Хотя спала я как убитая.– Я сделаю вид, что поверил, – и он сел напротив, притягивая чашку кофе, – какие планы на сегодняшний день? Может, сходим куда-нибудь. Мне просто необходимо сменить обстановку. Хочу туда, где много людей, где играет музыка, где подают водку и вкусную еду.Мила пожала плечами. Она не любила дискотеки.– Единственное, что могу тебе предложить, это лечебный массаж головы.Ник задумчиво поднял брови. Мысль о том, что он снова будет торчать дома, его раздражала, но возвращение памяти тот самый козырь, против которого он не в силах был что-либо возразить.– Ну, хорошо, я согласен. Сколько это будет длиться по времени?– Ну, не знаю, все зависит только от тебя. Как ты будешь себя чувствовать.Ник хлебнул кофе. Потом перевел свой взгляд на наручные часы и кивнул в знак согласия.– Вот и отлично, – Мила взяла в руки вилку и подцепила желток, – приступим сразу после завтрака. Так мне удобнее.Ник принялся за бекон. Он всегда обладал хорошим аппетитом. Отправляя в рот очередной кусок, он вдруг спросил:– Я там у тебя в тумбочке нашел потертую тетрадку. Ровный почерк, похож на женский, он случайно не твой? А то я не удержался и прочел первые страницы.– Ах, этот. Нет, я не знаю, чей он. Я нашла его в парке. Если хочешь, можешь почитать.– Отлично, а то я как-то втянулся. Современная сказка, написанная разбалованной девчонкой. Откуда у нее такая фантазия? Надо ж такое придумать.Мила придвинула чашку с кофе:– Как мне кажется, это не сказка, а девичий дневник.– Что-то не похоже. Мне приятнее думать, что это все-таки сказка.– Твое дело.– Значит, я могу его почитать?– Конечно, – она сделала маленький глоток горячего кофе, – читай, сколько влезет.Когда поздний завтрак был окончен, Мила взяла телефон и позвонила в полицейский участок. Сотников Олег был на месте. Она вкратце объяснила ситуацию и то, что пропавший брат был найден. Вопрос был улажен за несколько минут.Распрощавшись с Олегом, она отключила телефон и посмотрела на брата. Ник мыл посуду.– Даже себе не представляешь, как я за тебя испугалась. Боялась подумать, что тебя похитили или еще хуже, что ты мертв.– Да брось, ничего со мной не произошло. Я ведь здесь, с тобой.– На теле нет ран или свежих шрамов?– Ничего подобного. Все на месте, цел и невредим, – пошутил он, выключая кран с водой, – ну все, я готов.– Пойдем в комнату, там нам будет удобнее.Мила усадила брата на маленький пуфик, а сама села на диван. Едва она запустила свои пальцы ему в волосы, как его глаза закрылись. Сначала она погладила его по затылку, затем плавно перешла к вискам. Ее движения были легкими, как порхание бабочки. Через пятнадцать минут Ник окончательно заснул.Несмотря на это, она продолжала массировать его голову. Тепло и целебную энергию она отдавала ему. Массаж должен был ему помочь не только расслабиться, но и вернуть память, хотя бы частично.Спустя сорок минут ее пальцы сковала усталость. Сеанс был окончен. Чтобы не разбудить брата, она подложила ему под затылок подушки, тихонько поднялась и вышла из комнаты.Ей был необходим свежий воздух. Особо не задумываясь, она надела туфли-лодочки и вышла из квартиры.На улице было по-летнему жарко. Хорошо, что она надела футболку, а не рубашку и кофту. Мила откинула прядь волос назад и спустилась по ступенькам вниз.Мимо проехал почтальон на допотопном велосипеде. В его багажнике стояла китайская сумка со стопкой газет.По тротуару бежали двое ребятишек. Они гоняли резиновый мяч наперегонки. Чтобы не попасться им на пути, ей пришлось сойти на дорожку.Настроение было отличным. Мила пока точно не знала, куда пойти, и потому просто шла вперед. Может быть, купить билеты в кинотеатр и сходить на комедию. Или пройтись по магазинам, выбрать новое платье или юбку. Так решая, какой все-таки сделать выбор, она прошла сквозь арку и вышла на соседнюю улицу.Люди спешили по своим делам. Никто не обращал на улыбающуюся Милу внимания. Тем не менее, она разглядывала прохожих и среди незнакомых лиц заметила того, кого меньше всего ожидала увидеть.Сквозь толпу напропалую шел Тихон. Бледный цвет лица, круги под глазами и неуверенная походка. Мила не на шутку забеспокоилась.Она быстро шагнула к нему навстречу. При ближайшем рассмотрении заметила капельки пота на его лбу. Он весь горел.– Тихон, ты заболел? Тебе плохо?– Да, мне плохо.У Тихона лихорадка, это и так видно невооруженным глазом. Несмотря на свое самочувствие, мужчина слабо улыбнулся. Мила оглянулась. Его машины нигде не было видно. Кажется, он пришел пешком.– Тебе нужен врач. Болезнь может быть опасной, – она вынула из кармана мобильник, – нам нужна помощь.– Что ты делаешь?– Вызываю скорую, – и она стала быстро нажимать на кнопки.– Не надо, – он забрал из ее рук телефон, – они не помогут. Мне нужна ты.– Что? Тихон, я не шучу.– Какие уж тут шутки, ты единственная, кто способен меня спасти.У нее голова пошла кругом. От нахлынувшей паники ее мозг отказывался работать. Тем более, часть своей энергии она только что отдала брату.– Ну, хорошо, что я должна делать?– Нам нужно спокойное место, где нет людей и тишина. Мне нужно прилечь.Мила оглядела улицу: ряд магазинов, библиотека, аптека и гостиница. Не теряя времени, она обняла его за плечо и повела к зеленому трехэтажному зданию. Свободные номера в гостинице были, Мила сняла двухместный. Благо у Тихона с собой была карточка.Безмолвный швейцар, бесшумный лифт, тихие коридоры и мрачный номер. Она помогла Тихону прилечь на широкую кровать. Едва его голова коснулась мягких подушек, как сию минуту он отключился.Мила тяжело вздохнула. С этим мужчиной никогда не знаешь, чего ожидать. Она окинула его внимательным взглядом, затем развязала галстук, сняла пиджак, расстегнула рубашку и скинула на пол ботинки.Конечно, он выглядел очень слабым. Спокойный сон вернет ему прежние силы. В тишине, без лишней суеты и паники, ей легче сконцентрироваться и настроиться на его состояние. Возможно, все не так уж и плохо, как показалось в начале.Чтобы успокоиться и прийти в себя, она опустилась в кресло напротив. Где-то за дверью в коридоре разговаривали две женщины, рядом у соседей работал телевизор.Жизнь шла своим чередом, но только не здесь, не в этом номере. Все ее внимание сейчас занимал человек, мирно спящий в постели.Мила оглядела его мужественное лицо, широкие брови, мягкие губы, волевой подбородок. Вчера он был полон сил, излучал энергию и уверенность. Сегодня это был совсем другой человек. Именно таким, как сейчас, она любила его еще больше. Ведь он был простым мужчиной без магии и колдовства.Она по привычке медленно потерла ладони. Лечебная энергия должна поступить к пальцам. Так намного проще приступать к целительству. Тепло равномерно растекалось по рукам.Внезапно в номере стало холодно. По ногам пробежал легкий озноб. Волосы на затылке встали дыбом.Сквозь стены в номер проникал мрак. Черное облако, словно дым, наполняло собой все пространство комнаты. Сущность медленно подкрадывалась к своему хозяину.Мила видела, как она облетела все углы, а затем нависла над спящим Тихоном. Из мрачных глубин мягким светом сверкнули зеленые глаза. Они изучали его, оценивали уровень энергии и силы.Во сне Тихон что-то тихо шепнул. Сущность словно ухмыльнулась такой безмятежности. Из черных глубин мрака вырастали длинные ленты. Словно щупальца, они касались лица и тела спящего Тихона.Затем они, словно присоски, врезались в руки и ноги. Поток энергии медленно поступал в черное облако. Сущность питалась энергией своего хозяина, пока тот спал. Зеленые глаза переливались бирюзовым светом.Мила поднялась с кресла, еле слышно подошла к кровати и посмотрела на Тихона. Он по-прежнему спал, только теперь его щеки горели, все тело пропиталось потом, его лихорадило. Он терял жизненные силы.Внутри у нее вдруг что-то щелкнуло. Мила видела себя со стороны. Холодный разум и никаких эмоций. Она залезла ногами на кровать и заглянула в зеленые глаза.– Отче наш, – она громко читала молитву, дарующую свет, – сущий на небесах.Черное облако отпрянуло назад к потолку. По мере того как голос девушки гремел в стенах комнаты, Сущность отступала. Черные щупальца оставили тело спящего Тихона. Теперь они пытались охватить хрупкую целительницу.Мила не поддавалась. Она, наоборот, расправила руки, словно живой щит, проникнуть сквозь который не представлялось возможным, чтобы защитить не только себя, но и мужчину.Черные щупальца схватили ее за лодыжки и резко стянули с кровати. Мила упала спиной на Тихона. Воспользовавшись моментом, Сущность набросилась на нее.Мила должна была спасти их обоих, несмотря ни на что. Откуда-то вдруг появились силы к сопротивлению.Не теряя времени, Мила вывернулась и попыталась схватить эти чертовы зеленые глаза. В комнате разразился холодный смех Сущности.Черным дымом зло отлетело в сторону и толкнуло девушку в бок. Толчок был резким и сильным. Мила кубарем слетела с кровати.Это ее не остановило, она вскочила на ноги, с трудом соображая, что еще можно сделать, чтобы спасти Тихона.Сущность снова нависла черным облаком над кроватью. С новой силой она тянула энергию с хозяина.Мила бросилась к Тихону:– Проснись, ты должен проснуться, – она трясла его за голову, – сейчас же.Тихон спал мертвым сном. Тогда она предприняла отчаянную попытку: схватила его за руку и стянула с руки перстень.Сущность застыла в воздухе, наблюдая за девушкой.– Приказываю тебе убраться вон!Огромный перстень висел на ее пальце, но для нее это было неважно. Она смотрела в холодные зеленые глаза черного облака.– Подчиняйся мне или убирайся в ад.Мрак медленно отступал к стене, пока, наконец, совсем не исчез.– Я вернусь за тобой, – прогремел голос прежде, чем Сущность окончательно покинула номер.Мила упала на кровать. Наверное, она сошла с ума. Все, что только что произошло, казалось нелепым и нереальным. Но перстень в руках говорил об обратном.Мила уткнулась в плечо Тихону и тихонько хлюпнула носом. Ей было страшно. Тем не менее, она нашла в себе силы, чтобы забыть о себе.Сейчас ее волновал человек, мирно спящий рядом. Кончиками пальцев она коснулась его лба, затем закрытых глаз. Жар прошел.Мила сдернула с подушки наволочку, промокнула ей его влажные шею и грудь. Чтобы перстень ей не мешал, она снова надела его на палец Тихона.Для большего удобства она оседлала его и разорвала рубашку на груди. Теплыми ладонями медленно провела от шеи до пупка. Растирая кожу, она возвращала жизненную силу и энергию.Широкая ладонь неожиданно легла на ее талию. Тихон медленно открыл глаза. Вначале он внимательно изучил обстановку, затем перевел свой взгляд на лицо Милы.– Как ты себя чувствуешь?Вместо ответа он притянул ее к себе и перекатился на бок, подминая ее под себя. Мила растерялась, но в следующий момент позабыла обо всем на свете.Нежный поцелуй, от которого закружилась голова, говорил лучше всяких слов. Тихон хотел ее и не скрывал этого. Обнимая ее, он сорвал с себя остатки рубашки и скинул их на пол.Нависая над ней, он смотрел в ее закрытые от удовольствия глаза и целовал податливые губы. Мила даже не поняла, как с нее исчезли футболка и джинсы.Жаркие мужские губы неторопливо переместились от губ к шее, а затем к груди. Кончиком языка он ласкал сначала один сосок, затем второй. Обнимая его за голову, Мила протяжно застонала.Едва он оторвался, как она притянула его снова. На этот раз Тихон вернулся к губам. Одновременно с поцелуем, он медленно вошел в нее твердым, как сталь, членом. От неожиданности она громко ахнула.– Я безумно тебя хочу, – прохрипел он, накрывая ее своим телом.Они занимались любовью долгими часами, не отрываясь друг от друга. Едва все заканчивалось, как спустя несколько минут начиналось все заново. Только под утро уставшие, но счастливые, они уснули в объятьях друг друга.Мила проснулась от того, что на нее кто-то внимательно смотрит. Серые глаза улыбались мягкой улыбкой.– Привет, – Тихон погладил ее по щеке, – даже во сне ты потрясающе красива.Он медленно склонился и нежно поцеловал ее в губы. Поцелуй был долгим и сладким.– Как ты себя чувствуешь?Она внимательно посмотрела ему в глаза. Тихон широко улыбнулся, обнажая ровный ряд зубов.– Великолепно.– Но вчера ты был болен. Тебя лихорадило и знобило.– Все дело в тебе, – он уткнулся носом в ее волосы, – я тысячу раз говорил, что ты нужна мне.Она недоуменно нахмурила брови.– Я не понимаю, объясни.Тихон погладил ее по голове и мягко притянул к себе за плечо. Его голос был тихим, и чтобы его расслышать, приходилось ловить каждое слово:– Твой дар к исцелению, все благодаря ему. Я был на грани истощения, я умирал от потери энергии. То, что произошло этой ночью, вернуло меня к жизни.– Подожди, – она привстала на локте, – ты хочешь сказать, что занятие любовью со мной возвращает тебе силы?– Да, скажу больше, после этой ночи я тебя никуда не отпущу. Ты моя.Она вдруг рассмеялась. Тихон открыто признался, что нуждается в ней, что не мыслит жизни без нее. Знание этого пьянило и окрыляло.– Ты вчера выглядел истощенным. Что произошло?– Понимаешь, – его взгляд стал серьезным, – проснувшись утром, я чувствовал себя уставшим, будто всю ночь мешки с песком разгружал. Весь день у меня раскалывалась голова, и когда читал газету у себя в кабинете, то внезапно потерял сознание. Когда очнулся, то понял, в чем дело. Понимаешь, когда жертва обладает малым запасом жизненных сил, Сущности их не хватает. Она восполняет их другим способом.– Она начинает качать ее из тебя, – продолжила за него Мила.– Вот именно, Сущность восполняет энергию с помощью своего хозяина. Она становится паразитом.Мила удивленно вскинула тонкую бровь.– Ты знаешь это и ничего не делаешь?– А что я могу? Сущность – это потусторонняя темная сила. Я могу ей повелевать, приказывать, но, увы, я не защищен от ее нападок. Сущность слишком коварный враг.Его слова заставили ее задуматься. Тем временем Тихон решил перевести разговор в более приятное русло:– Завтра в «Атриум Палас Отеле» состоится вечерний бал. Будут все сливки общества, в том числе мэр города и губернатор. Я тоже туда приглашен. Пойдешь со мной?Мила испуганно посмотрела на Тихона. Она могла только мечтать, чтобы оказаться там.– Я не смогу, – прошептала она, – меня просто не пустят.– Ты придешь не одна, и потом ты всегда потрясающе выглядишь, даже в простом скромном платьице, – и он поцеловал ее в шею, – а лучше вообще без одежды.– Тихон, ты смеешься надо мной?– Не бойся, все будет хорошо. Я обещаю.Его теплая ладонь обхватила ее полную грудь. От нахлынувшего удовольствия Мила закатила глаза. Какая разница, что будет дальше, Тихон здесь, рядом и она нужна ему.

У своей квартиры Мила достала из кармана джинс ключи и открыла входную дверь. Внутри было тихо. Она по привычке бросила ключи на тумбочку, скинула туфли и вошла в комнату.

На диване лежали огромные коробки с брендами известных дизайнеров. Мила сначала не поняла, что это такое, но когда подошла ближе, то увидела, что одна из коробок была открыта. Внутри лежали босоножки на высоком каблуке.

За спиной раздался громкий кашель. В комнату вошел Ник с чашкой чая в руках.

– Привет, сестренка, вижу, не ожидала ничего подобного.

– Что это?

– Понятия не имею. Десять минут назад в дверь постучали, и двое мужчин внесли сюда эти многочисленные коробки с женскими тряпками.

– Но откуда?

В ответ Ник указал на самую большую коробку, что лежала на кресле.

– Вместо вопросов лучше взгляни туда и все поймешь.

Тут Мила заметила, что к крышке коробки была приложена открытка. Внутри ровным почерком выведены слова: «Я взял на себя смелость выбрать это платье для тебя. Тихон».

Мила распахнула коробку и ахнула. Внутри лежало самое потрясающее платье из всех, что ей пришлось видеть. Она очень бережно вынула его из коробки.

Платье из итальянского хлопка с кружевами ручного плетения. Корсаж с вышивкой и прямая юбка в пол.

– Потрясающе, – прошептала она.

В остальных коробках лежали чулки, нижнее белье, сумочка и простое, но элегантное шерстяное пальто.

Ник ухмыльнулся и облокотился на дверной косяк.

– По всей видимости, ты куда-то собираешься.

– Да, меня пригласили этим вечером на вечеринку. Постой, – она отложила платье в сторону, – как ты себя чувствуешь?

– Все нормально, – он равнодушно пожал плечами и уткнулся в чашку, – не думай обо мне. Занимайся собой.

Мила его не слушала. Вместо ответа она подошла ближе и посмотрела на него в упор.

– Ник, ты все вспомнил? Ответь мне.

Он оттолкнулся от двери и направился к окну. Его поведение было странным. Как будто он замкнулся в себе. Стал серьезным и каким-то повзрослевшим.

– Значит, ты все вспомнил, – это было утверждением, – должно быть, теперь тебе известно, что же все-таки произошло, что именно случилось за эти месяцы.

– Давай не будем об этом говорить, – Ник оборвал ее на полуслове, – у меня нет настроения это обсуждать.

Она просто стояла и смотрела на его спину. Ей совершенно не хотелось портить себе и ему настроение. Если он не хочет это обсуждать, что ж, его право. Рано или поздно он все равно все расскажет. Не надо на него давить.

Она подошла к нему сзади и обняла за плечи:

– Тебе не стоит оставаться одному. Нужно немного развеяться, отвлечься. Пойдем со мной?

– Куда? Я никого не знаю.

– Я тоже, да и все равно. Нам никто не нужен. Мы будет просто наслаждаться вечером и шампанским.

Ник молчал. Тогда Мила обошла его спереди и заглянула в глаза.

– У тебя в шкафу весит черный костюм, тот самый, в котором ты к своему другу на свадьбу ходил. Надень его и будешь выглядеть своим на этом празднике.

– Я подумаю, – Ник допил остатки чая, – когда начало вечеринки?

– В семь.

Ник кивнул и сел на диван, пультом включил телевизор и стал переключать каналы. Мила заранее знала, что он согласится. Каждый день сидеть дома взаперти ему ужасно надоело. Он обязательно пойдет с ней.

Не теряя времени даром, она направилась в ванную. Спустя сорок минут завернутая в махровый халат вышла оттуда и пошла на кухню.

В маленькую чашечку налила ароматный чай. Пара ложек сахара и кусочек песочного печенья. Настроение было отличным.

В комнате она заметила Ника, одетого в вечерний костюм. Он стоял у высокого зеркала и поправлял белоснежную сорочку.

Мила улыбнулась. Она так любила, когда между ними царила гармония и взаимопонимание, когда Ник соглашался с ней и не уходил в сторону. Она умела ценить эти моменты.

Ник заметил сестру:

– Я решил пойти с тобой. Мало кто будет к тебе приставать, я сумею за тебя постоять.

Она лишь склонила голову на бок и нежно улыбнулась.

– Будь любезен, вызови такси, а я пошла одеваться.

Спустя час брат с сестрой спустились вниз и сели в машину. Вечер обещал быть незабываемым.

У входа в Атриум столпилась вереница машин. Прибывшие гости направлялись внутрь по ковровой дорожке. Мила вдруг оробела. Ей было страшно выходить из такси.

Ник взял ее за руку и успокоил:

– Не думай о них, будь сама собой.

Она кивнула и вспомнила лицо Тихона. Он здесь, он ждет ее. Дверца распахнулась, назад пути не было. Они с братом вышли из авто.

Ник взял ее за руку и широко улыбнулся.

– Впереди стоит незнакомый мужчина, и он внимательно смотрит на тебя.

Мила проследила за его взглядом. За стеклянной дверью стоял Тихон. Его холодный стальной взгляд был устремлен на нее.

Волна мурашек пробежала по спине, и она покраснела. Этим вечером он был потрясающе красив. Женщины, что проходили мимо, с интересом заглядывались на него.

– Привет, – не своим голосом прошептала она, едва приблизившись к нему, – познакомься, это мой брат Ник.

Мужчины пожали друг другу руки. Они смотрели друг на друга долгим оценивающим взглядом. Ник был на полголовы ниже Тихона и уже в плечах.

– Позволь, – и Тихон по-хозяйски обнял Милу за талию.

Ник почувствовал себя третьим лишним.

– Я пойду, оглянусь вокруг, увидимся позже.

Едва он скрылся в толпе, как Тихон повернул ее к себе и нежно поцеловал в губы. Она несколько смутилась.

– Здесь столько народу, я чувствую себя неловко.

– Наплевать.

Она поправила прическу и взяла его за локоть.

На этой вечеринке среди «сливок общества» Тихон чувствовал себя великолепно. Люди относились к нему с почтением. Каждый раз, когда они продвигались вперед, мужчины подходили к нему и пожимали руки. Женщины кокетливо улыбались, демонстрируя свое расположение и свои прелести.

Над головой заиграла классическая музыка. В толпе появились вышколенные официанты с бокалами шампанского на подносах. Похоже, Милу никто не замечал и не тыкал на нее пальцем, как она предполагала. Она, наконец, немного расслабилась.

Тихон мимоходом взял бокал у проходившего официанта.

– Дорогая, это для тебя, наслаждайся вечером. Мне нужно поговорить с мэром. Я скоро, не скучай.

Он поцеловал ее в висок и скрылся в толпе. Ей ничего не оставалось, как наблюдать: Тихон прошагал сквозь толпу и остановился напротив рослого мужчины. Тот дружески похлопал его по плечу и повел в сторону компании мужчин. Они принялись что-то бурно обсуждать, при этом у некоторых в руках были бокалы с виски и кубинские сигары.

Из этой компании Тихон как-то по-особенному выделялся. Он излучал уверенность и власть. Она откровенно гордилась им.

Музыка сменилась на более ритмичную. Женщины вокруг ринулись приглашать кавалеров танцевать вальс. Кто-то ее толкнул сзади, и она едва не упала лицом вниз.

Бокал с шампанским выпал из рук и разбился на мелкие осколки. Кончики туфель были обрызганы. Ужасный конфуз заставил ее растеряться.

На звон стекла прибежал мужчина в белой рубашке:

– Простите, – начала она извиняться, – я нечаянно.

– Ничего страшного, – поспешил он заверить, – такое бывает.

Мила отступила в толпу. Ей было неловко. Нужно успокоиться и прийти в себя. Свежий воздух был просто необходим.

Покинув зал, она устремилась по коридору вперед. Вызвала лифт, выбрала кнопку пентхаус. Дверцы бесшумно распахнулись, Мила растерянно вошла внутрь и оглядела себя в зеркале лифта.

На нее смотрела потрясающей красоты женщина. Высокая прическа, длинные серьги с топазами, обтягивающее платье в пол. Тугой корсаж с кружевами подчеркивал тонкую талию и пышную грудь. Мила выглядела сногсшибательно.

Лифт остановился. Она медленно вышла вперед и замерла. Перед ней открывался замечательный вид на вечерний город: Множественные огоньки, высотные здания и яркий свет рекламы.

Она вдохнула прохладный воздух и прикрыла глаза. Стало намного лучше. Площадка оказалась просторней, чем ей показалось вначале. Здесь стояли кадки с высокими эвкалиптами, горшки с белыми петуньями. Зеленые дорожки уводили к скамейкам, что стояли немного в тени под козырьком здания.

Мила прошла вперед. Вид, который ей показался самым замечательным, был чуть правее. Здесь стояли плетеные кресла с пухлыми подушками, а в центре – маленький столик. Сверху свисали лианы синих клематисов. Недолго думая, Мила опустилась в кресло в самом углу и прикрыла глаза.

Она сорвала самый крупный бутон и преподнесла к лицу. Тонкий аромат был лучше самых дорогих духов.

Внезапно где-то рядом стукнула стеклянная дверь. На площадку вышли двое. Первый голос принадлежал женщине, и она смеялась:

– Я не понимаю, что ты хочешь от меня? Не отрицаю, мы были пылкими любовниками, и мне было хорошо с тобой, но это абсолютно ничего не значит. Ты должен это понять и попытаться меня забыть.

– Ты шутишь? Как такое можно забыть? – голос мужчины показался ей до боли знакомым. – Не скрою, ты вела себя как сучка, жонглируя моими чувствами, словно долбаный фокусник. Но ты не станешь отрицать, что я тебе не безразличен. Ты хочешь меня.

– Ник, ты ошибаешься, мне всегда было наплевать на твои чувства. Я использовала тебя по полной программе.

– Использовала? Что это значит, объяснись.

Брат был расстроен, она чувствовала это. Должно быть, здесь, на вечеринке, он встретил кого-то из знакомых любовниц и решил выяснить отношения. Судя по всему, эта женщина его волновала.

Мила неловко заерзала на кресле. Подслушивать чужой разговор, пусть даже это был ее родной брат, не в ее правилах. Но если она встанет и выйдет из убежища, то выдаст себя с головой. Ей ничего не оставалось, как терпеливо ждать развязки.

– А то и значит, что все было спланировано с самого начала. На какое-то время я вырвала тебя из привычного круга, из семьи. Никто не знал, где тебя искать, да и ты сам об этом не особо задумывался. Целыми днями прозябал в моем доме, попивая дорогой коньяк и виски. Развлекался, играя в компьютерные игры, как мальчишка. А ночью ублажал меня в постели.

Мила настороженно придвинулась ближе. Ей не видно было лица говорившей, но и без того она не узнавала голоса.

Женщина хлебнула немного шампанского и продолжила язвительным тоном:

– Тихон попросил меня, чтобы я оказала ему эту услугу. Ты должен был исчезнуть, испариться, чтобы оставить ее одну, выбить из колеи, сделать беззащитной.

– Про кого ты говоришь?

– Про твою сестру конечно. Людмилу. Оставшись совсем одна, она быстро бы пошла на все его условия. Ему понадобилось совсем немного времени, чтобы приручить ее. Единственное, на что ушло много времени, так это неожиданная дружба с Крайт. Было очень сложно разбить этот тандем. Мне пришлось кое-что сделать с ее матерью, напустить лихорадку на старушку. Крайт, узнав об этом, все бросила, уехала, позабыв про свою новую подружку. Я всегда говорила, что женской дружбы не существует.

– Поверить не могу, что ты на такое способна.

– Милый, ты плохо знаешь меня. Даже не представляешь, с кем имеешь дело.

Ник был потрясен и зол. Он с силой стукнул о перила:

– Значит, ты использовала меня, лишь бы получить мою сестру? Зачем разыгрывать весь этот спектакль? Что она вам сделала?

– У нее дар к исцелению. Она может руками лечить людей, но ты это и без меня знаешь. Но самое главное в другом. В момент, когда она отдает себя мужчине, иными словами занимается с ним любовью, она отдает целебную энергию, способную мертвого оживить. Это единственное, что нас интересовало.

Ник молчал. Судя по всему, он переваривал услышанное. Женщина рассмеялась и продолжила:

– Когда Тихон стал магом, он еще не знал, что поджидает его впереди. Власть над Сущностью, конечно, великий дар, но и плата весьма высокая. В тот день, когда он пришел ко мне весь бледный и едва живой, я сразу поняла, в чем дело. Сущность забрала его силы, украла, пока он спал. Это должно было случиться рано или поздно. Тихон нуждался в защите, в источнике. Кое-кто дал нам адрес двух целительниц. Первая была дряхлой старухой, и ее энергии хватало лишь на то, чтобы держаться на ногах. Вторая оказалась молоденькой девушкой. Мила сразу ему понравилась. Он видел ее в городском парке. В тот день Тихон придумал весь этот план.

– Но зачем все это? Можно было бы просто прийти и все объяснить. Она бы не отказала в помощи.

– И как ты себе это представляешь? Тихон предложил бы ей спать с ним, и она бы с радостью согласилась? Не думаю. Он заранее все продумал. Приехал в глухую деревню искать сундук. Для начала пробудил призраков умерших девочек, затем дождался, когда поднялась волна краж, и только тогда подсунул телефон Крайт Ивану, предварительно расписав ее способности. Когда подружки прибыли, Тихон дал возможность себя узнать получше. Еще этот трюк с мазью для полетов. Думаю, она его по достоинству оценила. Когда вернулся в город, то окутал своим очарованием и изысканными манерами. Ему хватило пары дней, чтобы затащить ее в свою постель. Теперь смотри, как бегает за ним, словно верная собака за своим хозяином. Влюблена по самые уши.

– Боже мой! – Ник отступил от нее, как от ядовитой змеи.

– Как видишь, я хорошо осведомлена, – она явно гордилась собой, – Тихон мне безгранично доверяет.

– Ты спишь с ним, – Ник горько усмехнулся.

– Да, мы любовники и остаемся ими до сих пор.

– Сука! Я презираю тебя!

Мила вышла из своего укрытия, чтобы посмотреть в глаза той женщине, что поделилась своим коварным планом. Ей было интересно, как таких вообще земля носит.

Ник стоял у перил. На бледном лице застыла маска разочарования и горечи. Он боролся с собой, чтобы не ударить женщину, которая его так унизила. Пальцы рук судорожно сжимались в кулак, а на лице сводило скулы.

– Что здесь происходит? – она сама не узнала свой голос.

Ник не нашел слов для ответа.

Блондинка медленно повернулась, и тут Мила увидела ее лицо. Прямой нос, полные губы и удивительно огромные изумрудные глаза. Они были одного роста, хотя незнакомка выглядела старше, примерно тридцати лет.

Неподобающе откровенное кремовое платье с низким декольте, из которого вот-вот вылезет силиконовая грудь.

При виде Милы ее рот изогнулся в злобной усмешке.

– Мое имя Елена, мы заочно знакомы с тобой. Да, да. Не удивляйся, это так.

Мила не поверила ни единому ее слову.

– Напомни мне, когда это я успела?

Блондинка посмотрела на нее сквозь поверхность бокала, затем не спеша допила остатки шампанского.

– В тот день в городском парке, когда ты села на скамейку к старику. Он ушел, оставив коробку из-под обуви. Внутри лежала потертая тетрадь и маленькая лупа.

– Откуда тебе это известно?

– Этот дневник вела девочка, которой было пятнадцать лет. История, которая случилась в далекой деревне. Теперь та деревня разрушена, чему я безумно рада.

– Ты ее знаешь?

– Да, эта девочка была я, и тот дневник мой.

– Но я не понимаю, – Мила растерянно посмотрела на брата.

– Мы думали, что ты не только целительница, но и ведунья. В дневнике были ссылки на всевозможные рецепты и мази. Ты должна была научиться их использовать, чтобы быть сильнее. Чтобы стать такой же, как мы.

Мила ошарашенно посмотрела на блондинку, которая упивалась этим моментом:

– Я никогда не стану такой, как ты. Никогда.

– Отчего же? Разве ты не хочешь власти, достатка и поклонения?

– Не такой ценой, – ее взяло зло при взгляде на ухмыляющуюся Елену, – я никогда в жизни не пойду по головам людей. Никогда не стану унижать и требовать поклонения. Я никогда не буду проклинать своих близких и, наконец, убивать из прихоти. Ты – настоящее зло.

Елена лишь закатила глаза и спародировала ее последние слова:

– Ты – настоящее зло. Может быть, я – настоящее зло, вот только ты – настоящая дура!

Мила размахнулась и залепила ей хорошую затрещину. От удара Елена отступила назад и выронила из рук пустой бокал.

– Да я тебя, – и она кинулась на разъяренную Милу.

– Оставь ее в покое, – Ник перехватил ее руку и развернул к себе лицом, – еще хоть слово, и я скину тебя вниз. Пусть дворники соскребают утром все, что от тебя останется.

Блондинка что-то громко прошипела в ответ, но только Мила ее уже не слышала. Она молча вошла в лифт и стала спускаться вниз.

В зале Атриума вечеринка была в самом разгаре. У каждой дамы в руках был бокал с шампанским, у мужчин – виски со льдом. Вместо толпы они разделились на кружки.

Всего этого Мила не видела. Перед ее взором стоял Тихон. Мужчина тихо беседовал с миниатюрной брюнеткой у высоких колонн в углу. Девушка заливисто смеялась над его очередной шуткой.

– Нам надо поговорить.

Тихон сразу понял, что случилось нечто важное. Он кивнул собеседнице, чтобы та оставила их наедине. Девушка громко фыркнула в ответ, однако спорить не стала.

– Весь в твоем распоряжении.

– Я только что разговаривала с твоей любовницей Еленой. Это правда, что она мне сказала? Ты просто использовал меня?

В этот момент Мила поймала себя на том, что Тихон был абсолютно спокоен. Как будто был готов к этому разговору и знал о нем заранее.

– Ты должна меня понять.

– Нет, скажи просто, это правда или ложь. Я должна услышать это от тебя.

– Послушай, – он взял ее за руки и заглянул в заплаканные глаза, – я всегда был с тобой честен. Ты действительно нужна мне.

– Нужна тебе, как ходячая аптека? Или как очередная любовница?

– Мила, я все объясню.

– Скажи мне, зачем вы похитили моего брата? – она брезгливо стряхнула с себя его руки, – ты спланировал все заранее, намного раньше, прежде чем встретиться со мной. Я не хочу быть очередной игрушкой, и я больше не верю тебе.

По ее щекам потекли слезы. Мила отступила назад. В последний раз она смотрела на него, запоминая образ, запоминая этот холодный взгляд.

– Прощай, – и Мила покинула зал отеля.

Он не пошел за ней, да она и не ждала. Ей хотелось поскорее покинуть это место. Мила выбежала на улицу и, наконец, дала волю своим чувствам. Роняя слезы, села на край поребрика и скинула туфли. Сколько она так просидела, Мила не знала.

– Девушка, вам помочь?

На нее смотрел мужчина в фуражке, сидя в желтом такси. Она устало кивнула и села на заднее сиденье.

– Куда вас отвезти?

– Куда-нибудь, где нет людей, – прошептала она безразличным тоном.

Этой ночью он не спал, впрочем, как и все предыдущие. Сидя в кожаном кресле, Тихон смотрел в потолок, сжимая в руках очередной бокал виски.

Бледное лицо, заросшее щетиной. Круги под глазами и впалые щеки. Он никогда не выглядел так плачевно, как сейчас.

Ему было плевать на себя и этот мир. Вот уже больше трех месяцев как Мила от него ушла. Он никогда не забудет ее взгляд. Тогда на вечеринке, когда она полными слез глазами посмотрела на него, у него заныло сердце от жалости. Жалости к ней и самому себе.

Да, он действительно поступил с ней жестоко. Сначала очаровал, окутал своим шармом, затем влюбил и, наконец, предал.

И все же несмотря на это, он любил ее. Нежной любовью, на которую только способен. Конечно, он все испортил, но рано или поздно Мила бы все поняла. Как он надеялся, поняла бы и приняла, стала частью его и его жизни.

Ему надо было только все правильно объяснить, подобрать слова, найти верный путь. Но все пошло не так. Эта чертовка спутала все карты, рассказав всю правду.

Елена. Эта женщина – настоящее исчадие ада. Связь с ней началась, как только он получил в подарок перстень. Елена появилась из неоткуда и плавно вошла в его жизнь. Поначалу эта женщина была его наставницей, разъясняла все нюансы черной магии.

Когда он вошел в кураж и стал магом, она сменила эту должность, став его любовницей. Боже, как ему было хорошо с ней. Она была неутомимой, такой страстной и ненасытной. Это длилось намного больше, чем с обычной женщиной. И, тем не менее, все прошло.

Елена стала предъявлять на него права, контролировать и требовать внимания. Могла просто так позвонить в пять утра и болтать ни о чем. Иногда приглашала к ним в постель еще одну девушку и не только.

Все это только раздражало. Вкус к экзотике у него закончился еще в юношестве. Теперь он точно знал, чего хотел, и что действительно доставляло удовольствие.

Жирную точку в их отношениях поставила встреча с Милой. Там, в парке, Тихон, переодетый в старика, шаркающей походкой шел по песчаной дорожке. Ее, свою жертву, он узнал сразу.

Медовые волосы, рассыпанные по плечам. Зеленые глаза, наполненные тоской по пропавшему брату. Она была такой хрупкой, такой беспомощной и такой чистой.

Наверное, именно в то мгновение он понял, что пропал. Что-то в этой девушке задело его сердце, кольнуло острой иголкой.

Он помнил, как оставил рядом с ней коробку из-под обуви. Ускоряя шаг, четко для себя решил, что заставит в себя влюбиться, чтобы не могла жить без него.

Так все и произошло. Там, на болотах, Мила влюбилась в него как девчонка. При каждом его взгляде робела и заливалась краской. Это откровенно льстило.

Чем больше она влюблялась в него, тем все неравнодушнее он относился к ней.

Тихон сделал очередной глоток виски и прикрыл глаза. Постоянные мысли о ней сводили с ума. Он отказывался от еды и сна. Радости жизни теперь лишены смысла. Он не знал, что делать и как дальше жить.

В глубине мрачного дома хлопнула входная дверь. Послышались неторопливые шаги острых шпилек.

– Тихон у себя?

– Да, – дворецкий испуганно продолжил, – никого не желает видеть.

– Мне плевать.

Стук каблуков усиливался, а через минуту дверь со стуком распахнулась. Свет ламп осветил мрачную комнату.

– Фу, какая вонь, – Елена поморщила носик, – надо открыть окно и проветрить этот свинарник. Черт, Тихон, ты опять пьян.

Мужчина прикрыл глаза рукой, закрываясь от яркого света.

– Закрой дверь и уходи. Я не желаю тебя видеть. Оставь меня.

– Как бы не так, – она отдернула тяжелую штору и открыла форточку, – ты же знаешь, меня нельзя заставить. Со мной нужно действовать лаской.

Она повернулась на месте и погладила свое бедро. Игривая улыбка, за которой скрывается темперамент хищницы.

– Может, развлечемся? Я ужасно по тебе соскучилась, – она медленно приблизилась, призывно виляя бедрами.

Елена села перед ним на колени. Острыми коготками откинула в стороны полы халата и потянула за трусы.

– Елена, оставь меня в покое, – он грубо оттолкнул ее от себя, – мне наскучили твои игры. Найди себе сопливого мальчишку и развлекайся с ним.

Он поднялся из кресла и направился к широкому столу. Нужно было ей что-то сказать, чтобы она навсегда оставила его. Но в голове было пусто. Тихон вообще с трудом соображал.

Елена поднялась с пола и посмотрела на его широкую спину.

– Не смей так со мной поступать, – в ее голосе послышалась угроза, – я не позволю.

Одним глотком Тихон осушил бокал и разбил его о стену. Голова раскалывалась от невыносимой боли, а он хотел еще виски. Очередная бутылка стояла тут же на столе вместе с чистым стаканом. Должно быть, это дворецкий оставил их для своего угрюмого хозяина.

– Прошу тебя, уходи. Я не настроен сейчас на разговор.

Он зубами потянул за пробку. Очередная порция виски должна помочь ему забыться.

– Черта с два! Я никуда не уйду, – она обошла стол и посмотрела ему в глаза, – ты слаб и ты жалок.

– Пусть будет так, зато я живу и принадлежу себе, а теперь убирайся.

Он влил в себя очередную порцию алкоголя. Немного пошатываясь, наконец, посмотрел на нее в упор. В глазах двоилось. Теперь он был действительно пьян.

– Что такое, – она посмотрела на его руки, – ты снял перстень?

Тихон с трудом соображал. Ему хватало сил только на то, чтобы держаться за край стола. Такого момента она не могла упустить. В голове четко закружились мысли.

Первое – она должна найти этот магический перстень, и второе – он должен принадлежать именно ей. Этот жалкий болван Тихон не достоин такой награды. Он вообще больше ни на что не способен.

Куда же он его подевал? Она быстро перевернула ворох бумаг на столе, заглянула во все шкатулки, но ничего не нашла.

Осторожно обошла стол и обыскала все полки, но и здесь ничего. Пусто. Тихон не должен его далеко спрятать. ОН явно лежит где-то под рукой, где-то совсем близко.

Елена обошла его сзади и потрогала карманы халата. Есть. Перстень лежал в одном из них.

– Елена, что ты делаешь?

Но она его уже не слышала. Все ее внимание было устремлено на огромный изумруд в обрамлении мелких бриллиантов. Они ярко переливались при свете ламп.

– Что за черт, – Тихон потер глаза, пытаясь разглядеть, что происходит, – ты взяла мой перстень. Не смей.

– Он был когда-то твоим, но сейчас он принадлежит только мне. Теперь я его хозяйка, – и она победоносно рассмеялась, – с этой вещицей я стану во сто крат сильнее. Жалкая неудачница, изгой, я, наконец, обрету власть и славу. Хватит с меня прислуживать ничтожеству.

– Елена, ты не понимаешь, – он попытался остановить ее, но ноги его не слушались, – перстень должен переходить посмертно, иначе ты умрешь.

Она взглядом змеи, готовой к прыжку, посмотрела на Тихона:

– Посмертно, говоришь? Не вижу никаких препятствий для этого.

Тонкими пальчиками осторожно достала из края корсета острый ножик. Вращая им в руке, медленно приблизилась.

– Ты знаешь, – и она посмотрела на перстень, – мне не хочется тебя убивать. Честно. Мы с тобой многое пережили вместе, столько всего натворили и могли бы сотворить. Но сейчас, в этот момент, я решила, что больше не нуждаюсь в тебе. И знаешь почему?

Тихон ее едва слушал. Остатки сознания фиксировали все, что происходило в противоположном углу комнаты. Холодный мрак поглощал остатки света.

– Потому что ты меня обманул. Ты по уши влюбился в эту наивную девчонку. В эту глупую Милу. А ведь я тебя предупреждала, что не позволю себя дурачить.

– Елена, послушай, – он попытался ее остановить, – не совершай ошибки. Перстень не является защитой, он оружие. Тот, кто несет свет, способен удержать натиск Сущности. В руках черной души он всего лишь приманка. Корм для мрака.

– Бла-бла-бла, – она направила острие ножа ему в грудь, – я слышала это тысячу раз.

Тонкие пальцы Сущности опустились ей на плечи и медленно сжали ее изящную шею. Нож выпал из рук. Девушка открыла рот и закричала изо всех сил. Мрак поглощал ее, не спеша вливаясь внутрь.

Глаза Тихона застелила пелена. Алкоголь нещадно действовал. Тихон терял сознание, медленно падая на пол. Последнее, что он помнил, это мертвецки бледное лицо Елены.

За окном выпал первый снег. Каждый год в одно и то же время он медленно опускался крупными хлопьями на крыши городских домов.

Мила задернула занавеску и села на диван. На подушках спал черный кот. Она кончиками пальцев погладила его шелковистую шерстку. Кот громко замурлыкал и, перевернувшись на спинку, подставил животик.

Наверное, раньше этот жест животного порадовал бы ее, заставил улыбнуться, но только не сейчас. Мила отвернулась и тяжело вздохнула.

Каждый день она думала о мужчине, который разбил ее сердце. Наверное, это звучало банально, но она всеми фибрами своей души старалась забыть его. Хотела никогда не вспоминать его лица, его серых глаз, его широких плеч, его улыбку. Боже, это никогда не закончится. Она все еще любила его.

С того рокового вечера прошло несколько месяцев, но она все еще помнила каждое мгновение. Каждую секунду. Такое невозможно забыть.

Поначалу она ни с кем не разговаривала. Заперлась у себя в комнате и целыми днями лежала в постели. Хотелось сдохнуть от нахлынувшей тоски, закрыть глаза и больше никогда не открывать.

Напрасно брат долбился в ее дверь, она его не слышала. Истощенная голодом, у нее не было даже сил на вздох. Наверное, ей оставалось совсем не долго.

Ник, почуяв неладное, плечом выбил дверь. Среди вороха постельного белья он с трудом узнал свою сестру. От некогда цветущей девушки осталась лишь бледная тень, скелет, обтянутый кожей.

Что было дальше, она помнила с трудом. Больничная палата, капельницы, трубки, торчащие из вен, озадаченные лица врачей. Повсюду белые стены и стойкий запах лекарств.

Сколько прошло времени, прежде чем она снова вернулась домой, она не помнила. Скорее, ей было все равно.

Любимая квартира теперь стала ее крепостью. Она никогда не покидала ее. Чтобы поддерживать в себе интерес к жизни, Мила переключилась на заботу о Нике.

Брат сильно изменился. Вместе с сестрой он пережил боль потери. Любимая женщина предала и посмеялась над ним. Это больно задело его самолюбие.

Сначала брат увлекся новой страстью к алкоголю. Каждый день приходил под утро пьяным, еле стоящим на ногах. Затем, чтобы усилить эффект от спирта, курил кальян с какой-то наркотической дрянью.

Наверное, тогда Мила пришла в себя. Она не могла спокойно смотреть, как Ник себя гробит. Пока он спал пьяным сном, сменила дверные замки и спрятала ключ.

– Мила, открой дверь, я должен идти.

– Ты никуда не пойдешь.

– Открой, я сказал.

Спорить со взрослым мужчиной было бесполезно. Как она смогла выстоять, одному Богу известно. Что только она не делала: уговаривала, ругала, привязывала к постели и обливала холодной водой.

– Ник, – как-то сказала она, когда руки от безысходности опустились, и распахнула входную дверь, – я больше так не могу. Второго твоего исчезновения просто не переживу. Пожалуйста, останься здесь, со мной.

Наверное, у него внутри что-то щелкнуло от этого щемящего сердце взгляда. Ник сдался. Он обнял сестру и прижал к груди. Больше он никуда не уходил. Эта необъявленная война была окончена для них двоих.

Сейчас Ник нашел новую перспективную работу в компании по продвижению новых проектов. Она захватила его полностью. Каждый день он спешил туда, а возвращался усталым, но довольным собой.

Победы брата ее несказанно радовали. Незаметно для себя она поднималась ранним утром, готовила для двоих завтрак. Днем стирала его рубашки и гладила брюки. Поздней ночью, когда Ник спал, она зарывалась в подушки и бесшумно плакала.

В дверь громко постучали. На часах полвторого дня. Ник все еще на работе. Должно быть, это соседка пришла за помощью.

Мила поднялась с дивана и направилась в коридор. Не глядя в глазок, она распахнула входную дверь. На пороге в длинном элегантном пальто стояла Катерина.

Острыми ноготками она выжидающе постучала о дверной косяк:

– Привет, сколько лет, сколько зим. Не ожидала, небось, меня увидеть?

Мила что-то прошептала в ответ. Катерина звонила пару раз, но она не брала трубку. Наверное, потому что просто не была готова к ненужным расспросам.

– Можно войти?

– Конечно, – и она отступила, пропуская ее вовнутрь.

Катерина вошла в комнату и небрежно сбросила пальто на диван. Все ее внимание привлекала обстановка в квартире:

– Подруга, тут все затянулось мхом и плесенью, нужно почистить.

– Но я только вчера вымыла пол.

Катерина поставила руки в боки и посмотрела на рассеянную подругу.

– Да не с квартиры, а с тебя. В кого ты превратилась? Забитую серую мышь. Так дело не пойдет. Нужно взбодриться, хапнуть, как прежде, порцию адреналина.

Мила облокотилась на стену и включила в комнате свет.

– Не хочу тебя обижать, но мне больше это не интересно. Тебе придется поискать другого напарника.

Катерина внимательно посмотрела на подругу. Несколько минут она ее безмолвно изучала, затем прошла мимо и направилась на кухню.

– Нальют мне чая в этом доме?

Впервые за долгое время Мила неожиданно для себя вдруг улыбнулась. Что ни говори, а она была рада снова видеть Крайт.

– Чай свежий. Я заварила его утром, – Мила вошла следом и поставила чайник на плиту, – печенье будешь?

– Нет, только конфеты и то, шоколадные.

Катерина выдвинула стул из-под стола и села, вытянув стройные ноги.

– Мне тут одно дельце предложили. Совсем не далеко от Кольцово. Новый коттедж, полностью обустроенный, но совершенно не пригодный для жизни. Представляешь, все его хозяева один за другим умирают вот уже двенадцать лет подряд.

– Я тебе сказала, что это больше меня не интересует, – Мила распахнула шкаф и вынула две чашки.

– Ты все еще его любишь?

У нее не нашлось сил для ответа. Она лишь легонько кивнула, стараясь не давать воли слезам. Она должна себя заставить больше никогда не думать о нем. Пообещав себе, что впредь станет более жесткой по отношению к себе, Мила успокоилась. В следующий момент, как ни в чем не бывало, потянулась за сахарницей.

Крайт не унималась:

– Тихон звонил тебе?

– Нет.

– Может быть, он не знает, где ты живешь?

– Он все знает, просто я не желаю его видеть, – Мила медленно повернулась, – мне кажется, пора забыть все, что связано с ним. Воспринимать как страшный сон. Тихон не достоин, чтобы убиваться по нему вот уже четвертый месяц.

Катерина недоверчиво вскинула бровь:

– Ты так думаешь?

В этот момент в дверь кто-то с силой постучал. Мила поставила сахарницу на стол и посмотрела на подругу:

– Должно быть, это соседка. Пойду, открою.

В шкафу, на полке среди пакетов с печеньем, стояла вазочка с шоколадными конфетами. Катерина взяла ее в руки и выбрала трюфель в яркой обертке. Она с самого детства обожала эти конфеты. В прихожей раздался лязг замков.

Мила распахнула дверь и от неожиданности застыла. На нее смотрел Тихон собственной персоной.

В первое мгновение она не узнала его: взъерошенные волосы, обросшее лицо, впалые щеки и погасший взгляд. Он немного похудел, хотя в целом остался прежним.

В руках он держал охапку красных роз.

– Привет, – прошептал Тихон не своим голосом.

Мила никак не отреагировала. Просто стояла и смотрела на него. Должно быть, она сошла с ума, или это видение. Боже, как же она по нему соскучилась. До безумия, до слез.

Тогда он взял инициативу в свои руки. Молча вошел в квартиру и закрыл за собой дверь.

– Эти розы для тебя, прими их со словами прощения, – он подошел ближе, – я не могу без тебя жить. Ты – сердце мое, ты – любовь моя. Я не могу без тебя жить. Выходи за меня.

По ее щекам потекли безмолвные слезы.

– Тихон, я не могу.

– Я много думал над тем, что произошло. Ты вправе ненавидеть меня и даже презирать, я действительно был эгоистом и думал о себе. Несмотря ни на что, я надеюсь, ты найдешь силы, чтобы простить.

– Тихон, – она отступила назад, – я никогда не соглашусь на роль твоей личной целительницы. Мне это не нужно.

– Мила, послушай, власть над Сущностью меня больше не привлекает, скажу больше: если есть способ от нее избавиться, я согласен. И знаешь почему? Потому что для меня самое важное, чтобы ты была рядом. Без тебя я не живу, а существую.

В ее глазах затеплилась надежда.

– То есть ты хочешь сказать, что добровольно откажешься от всех благ ради меня? Станешь обычным человеком?

В ответ он склонился чуть ближе и едва слышно прошептал:

– Не задумываясь ни секунды.

Его губы были в сантиметре от ее губ. Она не смогла устоять и в следующую секунду, положив ладони на его плечи, нежно поцеловала. В ответ Тихон выронил из рук розы и прижал ее к себе.

Поцелуи были сначала нежными, затем становились требовательными. Так они стояли в прихожей среди кучи цветов, обнимая друг друга.

– Мы должны остановиться, – прошептала она, уворачиваясь от его губ, – иначе этим все не кончится.

– Плевать, я хочу тебя.

– Я не одна, у меня гостья.

Тихон потихоньку выпустил ее из рук. Мила расправила платье, поправила прическу и, наконец, улыбнулась:

– Может чаю?

– Боже мой, никогда не знаешь, что от тебя ожидать в следующую минуту. Значит, я прощен?

– Не все так просто, – она подмигнула ему в ответ и, ступая по цветам, направилась на кухню.

Тихон заполнил собой весь проем. При взгляде на Катерину он широко улыбнулся.

– Привет, давно не виделись.

Она лишь кивнула в ответ, отправляя очередную конфету в рот. Мила быстренько налила еще одну чашку чая и протянула Тихону.

– Катерина, скажи, есть ли способ избавиться от наделенного дара?

– Вы уж извините, что я стала невольным свидетелем вашего разговора, но я поняла, о чем речь. Избавиться от этого дара можно. Способ только один, но он самый верный. Тихон, ты действительно этого хочешь?

Она посмотрела на него внимательным взглядом. Он ответил, не задумываясь:

– Да, я так решил.

– Тогда мы должны это сделать именно сегодня днем, не дожидаясь ночи. Если не успеем, Тихон, пеняй на себя. Сущность этого не простит.

– Что нужно делать?

Катерина взяла свою чашку и задумчиво покрутила в руках:

– Ты помнишь, где находится та деревня, где все произошло?

– Ты имеешь в виду тот дом, где призрак старухи преподнес этот перстень?

– Именно.

– От города примерно два часа ходу.

– Отлично, значит, сейчас выезжаем, тогда к вечеру все закончим.

У нее были свои причины помочь ему. Ведь тогда Мила снова будет счастлива, а значит, снова в одной команде с ней, с Крайт.

– Не вижу причин задерживаться.

Мила сложила все чашки в раковину и пошла переодеваться. Пока ее не было, Катерина тихо спросила у Тихона:

– Ты серьезно или паришь ей мозги?

– Ради нее я пошел наперерез со своими принципами и собираюсь отказать от этого проклятого дара. Надеюсь, для тебя это больше, чем доказательство?

Она открыла входную дверь и вышла на лестничную площадку:

– Вполне.

Всю дорогу они ехали молча. Каждый думал о своем. Катерина смотрела на дорогу, Тихон показывал путь. Мила сидела на заднем сидении и смотрела в окно.

Каждый день она пыталась его забыть и вот сейчас сидит рядом в одной машине. Должно быть, она сошла с ума, раз согласилась на эту авантюру. Поехать неизвестно куда, в дом призрака мертвой старухи, ради того, чтобы точно знать, что он не лжет и действительно готов ради нее на все.

Наверное, было глупо ему не поверить и сразу прогнать с порога. Ей так хотелось верить, что он не так плох, что он остается человеком.

Так, в диалоге самой с собой, она все-таки решила дать ему последний шанс. Тихон должен им воспользоваться, в противном случае она не знает, как они смогут дальше жить.

Спустя два часа они проехали мимо перекошенной таблички «Семеновка». Заброшенные домишки, ветхие сараи и высокая трава по пояс. Два жилых дома во всей деревне.

Катерина остановила машину перед колодцем, у которого стоял старик с ведром.

– Не подскажите, где у вас тут местное кладбище?

– Кладбище находится внизу по дороге. Никуда не сворачивайте, ехайте прямо. А зачем вам?

Катерина закрыла окно, оставив вопрос без ответа. Деревня оказалась совсем маленькой, уже через несколько минут автомобиль оказался на глухой дороге, ведущей в темный лес.

Могилы и оградки стояли недалеко от обочины. Черный пикап остановился на пыльной дороге.

Все трое вышли из машины. Катерина закинула на плечо свой рюкзак и взяла в руки арматуру. Тихон удивленно покосился на железо.

– Тебе зачем она?

– Увидишь, – бросила она на ходу, – так, ищем могилу этой старушки. Надеюсь, не обманемся.

Тропинка была заросшей осотом и крапивой. В кустах торчали палки и крупные камни. Катерина шла первой.

Вход на кладбище не был огражден. Могилы шли одна за другой. Это были простые холмики с деревянными крестами и искусственными цветами. Некоторые из могил заросли травой. Чтобы увидеть, кому она принадлежит, приходилось расчищать ржавые таблички.

Тихон пошел вправо. На пути ему попадались могилы стариков. Некоторые были захоронены совсем недавно.

Катерина шла посередине, а Мила ушла в сторону чащи леса. В самом центре кладбища возвышался каменный курган. Наверху – вбит железный крест.

Сразу за ним Катерина нашла заброшенную могилку. На первый взгляд она походила на земляной холмик, обросший зеленым мхом. О захоронении говорил лишь серый камень с надписью «Пусть заберет тебя земля и не воротит».

– Все, нашла!

Катерина сбросила на землю рюкзак и достала три церковные свечи. Тихон подошел сзади и оглядел могилу:

– Здесь нет никаких обозначений, возможно, это не она. Крайт, ты уверена?

– Абсолютно, – она указала на эпитафию, – мое чутье меня не подводит. Это точно она.

Тихон присел на корточки. Сначала он убрал сухие листья с края, затем стер мох. На самом низу камня, сразу же под надписью, был изображен тот самый перстень, что он носил на руке.

Сомнений больше не было. Они нашли то, что искали. Когда Мила подошла, Катерина стояла напротив надгробного камня с зажженной свечой. Тихон стоял напротив с арматурой в руках.

– Мила, возьми перстень и положи на середину могилы. Мы начинаем ритуал.

Платиновое кольцо с изумрудом было теплым, но невероятно тяжелым. Девушка осторожно положила его на сырую землю и отошла назад.

Крайт стала тихо шептать молитву, а когда закончила, кивнула Тихону. По ее команде он одним ударом вогнал арматуру в могилу на три метра глубиной. По глухому стуку стало понятно, что железо наткнулось на крышку гроба.

– Не останавливайся, – шептала Крайт, – протыкай ее насквозь.

Над головой, словно черное облако, пролетело нечто. Листва деревьев зашумела, и птицы перестали петь. Стало холодно.

– Мила, возьми две свечи и три раза обойди могилу. Мы все вместе должны остаться в круге, а я начну читать.

Тихон надавил всем весом на острое железо. Дерево медленно, но верно поддавалось его давлению.

– Духи, взываю к вам, – кричала Крайт, – придите к нам на помощь.

Из глубины леса подул пронизывающий ветер. Пламя свечей быстро замерцало. Мила в тревоге оглянулась на Крайт, но та продолжала читать.

Когда защитный круг был очерчен, Мила расставила свечки по краям могилы так, чтобы перстень оставался посередине. Несмотря ни на что, свечи продолжали гореть.

Позади со всех сторон раздался ужасающий треск. Нечто огромное крушило кресты, ломало деревья на своем пути. Сущность медленно приближалась.

– Мила, не оглядывайся, – шепнул Тихон, – иначе она набросится на тебя.

– Умоляю, поторопись.

Он всем своим весом надавил на железо, и могила, наконец, поддалась. Крышка гроба была пробита. Как только арматура прошла насквозь тела мертвой старухи, как внутри могилы послышался глухой звук. Ощущение было такое, что внутри кто-то ожил и закричал.

Арматура резко задрожала. Тихон обхватил ее обеими руками и вогнал еще глубже. Там, внизу, определенно что-то происходило.

Мила громко закричала. Очерченный круг оплетали черные клубы мрака. Сущность пробивала защиту.

Крайт закончила читать и села на корточки; медленно поставила свечу на край и стала рыть ямку в центре могилы. Немного капнула горячего воска на дно и бросила туда перстень.

– Я запечатываю вход и выход. Перстень никто никогда не найдет. Я освобождаю от всех чар. Тихон, ты свободен от него. Брось сверху землю и покончи с этим.

Едва ямку закинули землей, как мрак вокруг рассеялся. Сущность исчезла. Внутри могилы все было тихо. Ритуал был завершен.

Не говоря друг другу ни слова, все трое покинули кладбище, оставив после себя зажженные свечи и арматуру, врытую в землю.

Прошло два месяца. Мила сидела в кожаном кресле и смотрела на огонь в камине. Яркое пламя согревало и завораживало одновременно. На душе было спокойно и хорошо.

В глубине особняка слышалась тихая музыка и звон хрусталя. Катерина громко смеялась очередной шуточке Ника. Эти двое нашли общий язык. Похоже, брата всерьез интересовали ведьмы: их образ жизни, коварство, опасность и окутывающий флер магии.

Мила улыбнулась этой мысли. Ник был счастлив, а значит, была счастлива она. Прошлая страсть к Елене была забыта, хотя не так быстро, как ожидалось. Тем не менее, он смог найти в себе силы вытеснить ее из своего сердца.

За спиной послышались тихие шаги. Теплые мужские ладони опустились ей на плечи и медленно соскользнули вниз по груди.

– Тихон, – промурлыкала она, как довольная кошка.

Он опустил голову и нежно поцеловал ее в шею. От удовольствия Мила прикрыла глаза. Легкие касания кожи кончиками губ, теплое дыхание и шепот, от которого мурашки по коже:

– Без ума от тебя.

Тихон стал обычным человеком, и именно таким она любила его еще сильнее. Когда болел, Мила за ним ухаживала, когда уставал, подбадривала, когда хандрил, смешила. Теперь они были по-настоящему близки, они любили друг друга.

– Что читаешь?

– Тот потрепанный дневник ведьмы, – он заметил в ее руках старую тетрадь Елены, – на этот раз все, происходящее в нем, кажется сказкой.

– Может, его сжечь?

Она улыбнулась, хотя ответила серьезным тоном:

– Нет, пусть пылится на полках нашей библиотеки, ведь кто знает, может он еще нам пригодится.

– Сомневаюсь, – Тихон обошел кресло и встал напротив, – между нами больше нет места магии и колдовству.

– Обещаешь?

Он взял ее руки в свои и переплел пальцы. Он всегда так делал, прежде чем сказать что-то очень важное:

– В этом мире есть только ты и я.