Часы на стене пробили восемь утра. В доме было тихо. За окном светило яркое солнце. Лежа в своей постели, Глория смотрела в потолок. Этой ночью она без конца плакала в подушку. Даже под утро, когда, обессиленная, посмотрела на часы, то не уснула. Она боялась. Боялась, что закроет глаза, и картинки случившегося снова предстанут в ее памяти.

Конечно, в ее жизни бывали моменты и похуже, чем издевательства этого сосунка Антона. Однако сейчас намного больнее. Возможно, это из-за возраста. Она точно не знала. Хотя чувствовала, что это унижение не сможет еще долго забыть.

Приподнявшись на локте, Глория оглядела спальню. В ней царил бардак. Вчера, в приступе отчаяния, она разбросала по спальне свои вещи. Платья, туфли, шляпки. С туалетного столика смахнула об стену мелкие баночки кремов и помад. С кровати стащила покрывало и отбросила к двери. Порой такое поведение ее успокаивало. Но вчера даже это не помогло. Глория до сих пор не знала, как правильно поступить.

Первое, о чем она подумала, это заплатить этому ничтожеству и забыть об инциденте. Но интуиция подсказывала ей, что Антон будет приходить к ней снова и снова за деньгами. Деньги – единственное, что волновало его.

С другой стороны, если она откажется ему платить, то он поведает о ее тайне Леониду. Трудно было себе представить, что он сделает с ней. Об этом она боялась даже подумать.

Глория опустила ноги на пол и потянулась за колокольчиком. Служанка пришла быстро.

– Прибери здесь, чтобы и следа не осталось от этого бардака.

– Завтрак подать как обычно?

– Ничего не хочу. Лучше принеси таз с водой, хочу умыться. Ступай.

Потеряв интерес к служанке, Глория направилась к столику с зеркалом. Она должна была знать, как выглядит после бессонной ночи. Красные припухшие глаза и бледность лица. Это несложно скрыть пуховкой пудры и румянами. Важней этого была ее грусть. Ведь под глазами появлялись легкие морщины, выдававшие ее возраст.

– К черту!

Сейчас она должна была собрать деньги и встретиться с Антоном. Одна только мысль об этом ее доводила до исступления.

Сегодня она предстанет перед ним так, без изыска и роскоши. Пусть потеряет к ней интерес. Антон поймет, что она не игрушка и не безмозглая дурочка. Она женщина, которая старше его на десять лет.

Пару взмахов щеткой для волос. Шпильками она закрепила локоны на затылке. Поверх сорочки надела халат из китайского шелка. Так она выглядела совершенно земной женщиной. То, что нужно.

Деньги вместе с драгоценностями Глория хранила в сейфе, за картиной. Она повернула ключ и открыла дверцу. Коробочка с камнями, шкатулка с золотом и конверт с банковскими билетами. Все, что удалось скопить.

Глория быстро отсчитала десять тысяч и закрыла сейф. Невероятная сумма, за которую она получит молчание. По крайней мере, ей так хотелось думать.

Служанка застилала постель.

– Если Леонид зайдет, скажешь, я скоро приду, – на ходу скомандовала Глория. – И дождись меня. Поможешь собрать вещи.

Служанка захлопала ресницами:

– Мы куда-то уезжаем?

– Да, уезжаем, – расспросы ее раздражали. – Не задавай дурацких вопросов, делай свою работу.

Глория почти выбежала за дверь. Хотелось поскорей покончить с этим инцидентом и больше никогда не вспоминать о нем.

Ей не хотелось, чтобы ее видели. Лишние вопросы и догадки ни к чему. Она свернула за угол, направляясь к спальне хозяйского сына. Быстро постучала в дверь. Тишина. Никто не отвечал.

– Треклятый сукин сын!

Она развернулась на каблуках и остановилась. Руки дрожали. Ситуация выходила из-под контроля. Что если Антона нет дома? Что если он вернется днем, когда дом наполнится людьми?

Она убрала конверт в карман. Несколько секунд Глория смотрела на закрытую дверь и, наконец, направилась назад. В свою спальню.

Но к ней навстречу уже шел Антон. Судя по походке, он кутил всю ночь. Очки съехали набок, на воротничке красный след помады, в руках недопитая бутылка портвейна. При виде Глории парень застыл и вдруг рассмеялся.

– Никак не думал, что повстречаю тебя здесь. Оказывается, не настолько ты и красива. Я бы даже сказал, старовата. Ты принесла деньги, крошка?

Его насмешку Глория пропустила мимо ушей. Человек, которого она не уважала, никогда не сможет повлиять на ее мнение словами.

Она молча достала конверт и швырнула ему в грудь.

– Здесь ровно десять тысяч. Забирай и убирайся в ад.

Он даже не взглянул на конверт. Запрокинув голову, он вдруг рассмеялся над ее выходкой.

– Надо же, как мы сегодня заговорили, – он облокотился о стену и перестал смеяться. – Что? Вспомнила, что у тебя есть гордость?

Его глаза зло сверкнули, и он прошипел:

– Подними конверт и положи мне в карман. Ну же!

От такой наглости Глория едва не задохнулась. Быстро справилась с собой и отступила назад:

– Будь ты проклят!

Антон тяжело задышал. Кажется, он не ожидал, что она станет ему дерзить. Уж не в том она положении, чтобы позволять эту дерзость.

Он рванул с места, бросаясь к ней с бутылкой в руке, явно намереваясь ударить.

– Что здесь происходит?

Холодный голос за спиной заставил Антона остановиться. Изобразив на лице улыбку, он повернулся и увидел отца. Леонид стоял напротив. Судя по его выражению лица, Леонид не собирался шутить шутки.

– Антон, ты опять пьян? Сколько может это продолжаться?

– Отец, мы с друзьями отмечали праздник.

– Я даже слышать не хочу об этом, – Леонид вырвал из рук сына бутылку. – Я не желаю видеть, как мой сын превращается в животное. Еще раз замечу спиртное в твоих руках, и ты немедленно соберешь свои вещи и отправишься назад, откуда приехал.

Антон поник. Спина сгорбилась, как у маленького мальчика, которого поймали за шалостью.

Только сейчас Леонид заметил за спиной сына испуганную Глорию. В первую секунду он даже не поверил своим глазам. Женщина выглядела бледной и испуганной.

– Да что такое между вами происходит?

Левит не понимал, что и думать. Он переводил пытливый взгляд с одного лица на другое. Первой пришла в себя Глория. Она буквально кинулась к Леониду на шею. По лицу побежали безмолвные слезы, которые окончательно поставили в тупик.

– Глория, что с тобой? Антон позволил себе лишнего по отношению к тебе?

Она молча сжимала его шею. Леонид обнял ее одной рукой. Хотелось утешить ее, успокоить.

– Ну не плачь, я здесь.

Воспользовавшись моментом, Антон подобрал с пола конверт и убрал в карман сюртука. Шаг за шагом, медленно и еле слышно он отступал назад к двери своей комнаты.

– Антон, – голос отца заставил его остановиться. – Иди в мой кабинет, мне нужно с тобой поговорить. Немедля!

Сын кивнул и, стараясь идти как можно ровнее, прошел мимо. Это давалось ему с трудом. Его шатало из стороны в сторону. Ко всему прочему, от него разило спиртным и табаком.

Оставшись наедине, Леонид погладил Глорию по спине. Женщина прижималась сильней, проливая горькие слезы на его жилетку.

– Да что случилось? Он тебя обидел? Если так, то только мне скажи.

Женщина молчала. Затем, чуть отстранившись, смахнула слезы и, наконец, прошептала, не глядя в глаза:

– Я уезжаю, Леонид. Как можно скорее из этого дома.

– Но я не понимаю, – он взял ее за подбородок. – Что произошло? Ты можешь говорить яснее? Я надоел тебе или ты нашла другого?

– Нет, просто я не могу здесь оставаться.

– Значит, это все из-за Антона.

Левит убрал с ее лица волнистый локон, погладил по щеке и улыбнулся:

– Никуда ты не уедешь. Я не позволю. Оставь подобные мысли и оставайся. Мне наплевать, что ты там себе придумала, но это окончательное мое решение.

– Но я не могу, иначе сойду с ума.

– Я поговорю с сыном.

Он поцеловал ее в висок. Она прикрыла глаза. Слезы покатились по щекам с новой силой. Теперь Леонид узнает правду. В этом она не сомневалась.

– Хорошо, пусть будет так, – она мысленно с ним простилась. – Я останусь.

– Вот и хорошо. Возвращайся к себе и дождись меня. Поговорим после.

Она кивнула в ответ. Что и говорить, она уже знала, чем закончится разговор сына и отца. Поэтому решила для себя, что должна сейчас сказать нечто важное:

– Чтобы ни произошло, ты должен знать, что я безгранично тебя уважаю. Ты хороший человек.

Наверное, не самые лучшие слова, но она не знала, что сказать еще. Ведь кроме уважения она больше ничего к нему не испытывала.

Глория направилась к себе, посильней завязав полы халата. Левит долго смотрел на нее, пытаясь понять, что такого произошло между ней и его сыном. В том, что он натворил что-то по отношению к ней, Леонид даже не сомневался.

Антон сидел на диване, вальяжно откинувшись на подушки. Когда отец вошел в кабинет, он лишь усмехнулся:

– Ну, давай, читай мне наставления. Ты же за этим позвал меня?

Леонид скрипнул зубами, но промолчал. Он пересек комнату, остановился у стола и поставил бутылку на край. Среди стопок бумаг он нашел листок, который тотчас показал сыну:

– Что это? Объяснись.

Антон даже не понял, о чем говорит отец. Поднявшись с подушек и поправив на лице очки, он заглянул в текст письма. В первые секунды Антон не поверил своим глазам. Куда-то подевались небрежность и вальяжность. Руки задрожали, выдавая волнение.

– Отец, я все объясню. Это всего лишь маленькое недоразумение, которое я быстро улажу.

Левит взревел:

– Недоразумение? Ты проиграл сорок тысяч. И где, потрудись объяснить, ты найдешь такие деньги? Возьмешь из моего кармана?

– Я отыграюсь.

Леонид смотрел на него словно громом пораженный. Сын открыто заявлял, что играет в азартные игры. При этом в его глазах не было и тени раскаянья и сожаления. Ему вообще было наплевать.

Леонид скрестил руки на груди. С высоты своего роста он с презрением оглядел сына и, сдерживая гнев, прошипел:

– Ты должен решить проблему этим же вечером. Не знаю, как ты это сделаешь, но отыграешься. Своих денег я тебе не дам.

Антон сложил листок вдвое и убрал в карман. Презрение отца сильно задевало его. Хотелось причинить ему ту же боль, что и он. Заставить страдать.

Сын с трудом поднялся с дивана и небрежным тоном, как бы между прочим, произнес:

– Я знаю, что тебя гложут мысли о том, что между мной и твоей любовницей. Так вот, знай, она продажная от кончиков ногтей до туфель. Она не верна тебе.

Это был удар ниже пояса. Леонид сжал кулаки и заорал что было сил:

– Убирайся прочь!

Мужчина схватил статуэтку со столика и запустил ею вслед убегающему сыночку. Она пролетела несколько метров, ударилась о стену и разлетелась на тысячу осколков. Следующая угодила в уже закрывающуюся дверь.

Несколько минут Леонид стоял посреди кабинета, не шелохнувшись. Пока в дверь робко не постучали. Это был Гордей.

– Господин, – он вошел в кабинет на полусогнутых. – К вам прибыл губернатор.

Леонид уставился непонимающим взглядом на управляющего, тем самым глубоко его смущая. Тогда Гордей предпринял вторую попытку:

– Губернатор говорит, что у вас запланирована встреча. Я должен дать ему ответ.

В следующий миг Левит закрыл лицо руками и тяжело вздохнул, потер глаза и наконец ответил:

– Проводи его сюда в кабинет, а заодно пригласи лакея прибрать здесь.

– Слушаюсь.

Одному Богу было известно, чего Левиту стоила эта выдержка.