Все тот же самый пролог…

'То, что иногда возникает как побочное, несущественное, может стать чем-то по-настоящему ценным…'

Личное наблюдение.

Иногда нужен именно неудачник.

Ян Ставински был неудачник. И он это знал.

Его неудачи начались еще задолго до его рождения. Его мать дочь приходского священника, отвергла ухаживания сына зажиточного крестьянина и по совместительству владельца единственной мельницы в округе, ради молодого и бедного, но очень бравого на вид капрала Яноша Ставински.

Отец не прожив и года с молодой женой, был мобилизован на борьбу с немецко-фашистскими войсками, где погиб от пули немецкого снайпера при защите Варшавы.

Ян родился уже во время оккупации. Его мать, будучи девушкой видной, быстро попала на глаза немецким офицерам, но по натуре, будучи робкой и мечтательной, робеющей перед человеком в форме, очень скоро пошла по рукам.

Сначала офицеров, а потом дошло дело до простых солдат. Жизнь свою, она закончила в борделе, под немецким солдатом, во время бомбежки русскими Варшавы.

Маленький Ян был сначала на попечении тетки, а после смерти ее в 1947 в местном детдоме, где их было больше 200 человек на 1 воспитателя.

Этот детский концлагерь с подлыми порядками, снился Яну до сих пор.

Едва Яну стукнуло 18, он по-настоящему влюбился. Юная и очаровательная Ксения, дочка главы районной управы, лишь громко рассмеялась, когда краснеющий Ян, принес ей скромный букетик полевых цветов. Сейчас, оглядываясь назад, можно было его понять.

Молодого парня из сиротского приюта, над которым смеется эта балованная девчонка. Но тогда ее смех, резал его душу пополам. Спросите себя, что было делать?

Ян не знал на это ответ. Раздавленный и подавленный, он шел в свою коморку в детдоме. Но тут на глаза попался старый плакат на тумбе для объявлений концертов или плакатов муниципалитета.

Плакат был еще довоенный, наполовину ободранный, но парень, смотрящий с него, был очень похож на самого Яна.

В поношенной одежде, он делал уверенный шаг в какое-то светлое будущее. Куда именно было не разобрать из-за подтеков клея и обрывков плакатов. Единственное, что уцелело, так это фигура парня и надпись. '… легион. Франция. Улица Лемана 112.'

В детдоме его встретил директор. Старый дядька, в круглых очках без одной дужки и вечно засаленном, сером костюме. Когда-то писк моды и немалой цены, костюм этот, сегодня представлял печальное зрелище, в своей затасканности.

Впрочем, Яну, об этом было не судить, ибо те обноски, в которых он был одет, и одеждой то, назвать было сложно. Дядька, Яна, терпеть не мог.

То ли просто из вредности, то ли за тухлые помидоры, которые уронил на него Ян с крыши. Тогда поймали только его. Потому, когда выпускникам стали раздавать назначения, Яну досталась товарная станция и работа грузчика.

И сегодня ему предстояло переехать в рабочий барак, где руководство станции выделило ему койку. Директор не дал даже проститься с друзьями, всучил ему котомку с нехитрыми пожитками и вытолкал за порог.

Как ни странно Ян испытывал от этого странную радость. Ведь он так и так собирался на вокзал. Плакат показал ему его шанс. А упускать его он не собирался.

Ян проработал на станции две недели. Ровно столько времени, чтобы найти подходящий товарный состав во Францию. Потом было четыре дня тряски на крыше вагона и леденящий душу, страх, когда на границах, товарный состав осматривали пограничники.

Когда состав вошел в пригород Парижа и существенно замедлил скорость, Ян подгадал момент и покинул поезд. На ослабевших от недоедания ногах он отправился искать пресловутый легион. Район со смешным названием Фонтунай Су-Буа он нашел только к вечеру.

Изрядно удивив престарелого капрала своим ужасным видом, впрочем, старый вояка видал и не такое. Французский иностранный легион был местом, куда приходили многие, чтобы забыть о прошлом. И многим легион давал такой шанс. Яну в первый раз повезло. Его взяли.

Ян не говорил по французски, но это никого не смущало.

В легионе служило много поляков и его просто определили в учебный взвод, которым командовал именно поляк.

И начались тяжелые будни. С Яна сошло сто потов, прежде чем он услышал вместо презрительного 'фи' — нейтральное, 'ладно пойдет' от своего инструктора.

А потом его перевели в боевую часть. Яну в легионе нравилось.

Кормили отлично, одевали и обували. И были деньги, чтобы заплатить в борделе за красоток, которым гордая Ксения в подметки не годилась по красоте. Ян втянулся и уже не помышлял, ни о чем ином, кроме чина Капрал-Шефа.

Но в этот момент, жизнь словно вспомнила о нем и о том, что Яна она почему-то не любит. Пустяковое патрулирование, в одной из африканских стран, привело в засаду и кровавой бане. Из 15 человек, выжил только Ян, да и то с оговорками.

Четыре осколка от мины в ноге и покореженное лицо, сделали из него инвалида, причем как внешне, так и внутренне. Легион, щедро расплатился со своим бывшим солдатом, но боль от утраты личного образа, молодого и здорового, обеспеченного, военного, была невыносима. Хотелось уехать куда подальше. А дальше всего была только Америка.

США встретили бывшего легионера не приветливой и холодной погодой. Морщась от идущего за окном, мокрого снега, словно он уже падал ему на голову, Ян оглядел аэропорт Нью-Йорка и понял, что хочет туда, где теплее. Пока таможенник оформлял его документы, Ян спросил:

— У вас есть места, где теплее. Где можно жить?

Таможенник посмотрел на француза так снисходительно, будто тот был из Зимбабве.

— Есть. Например, Майями или вот Аризона. Я сам оттуда, г. Сьерра-Виста. Тепло и красивые горы вокруг.

— Спасибо. Ян получил свои вещи и пошел покупать билет до Аризоны. Ему было все равно где жить и почему бы не Аризона?

Г. Сьерра — Виста не разочаровал Яна. Тихий уютный городок с патриархальными нравами. На оставшиеся деньги, Ян купил небольшой домик на окраине и стал приходить в себя в баре по соседству. Заливая горе по своей загубленной жизни дешевым, кукурузным виски.

Так проходили годы.

Пока, в один прекрасный день, в бар, где уже привычно, напивался Ян, вломился старый индеец.

Он выглядел настолько колоритно, что Ян уже казалось, привыкший ко всему, даже немного протрезвел. Индеец был одет в черную, кожаную косуху, увешанную какими-то перьями, на голове, носил шляпу, с какими-то зубами и при этом, был в доску пьян.

Очень не трезвой походкой, индеец подошел к стойке, вытянув откуда-то из-под кожаной косухи, сто долларовую купюру, брякнул:

— Эй, гринго, мне 2 литра виски.

Бармену, индеец был знаком. Это был шаман местного племени, что подрабатывало развлечением туристов. Впрочем, этот, вроде как, был из "настоящих". Потому его немного побаивались. И к тому же, был трезвенник, каких поискать. А тут?

Бармен почесал в затылке:

— Эй, Орлиный глаз, ты же вроде не пьешь?

Индеец посмотрел на него, высоко задрав голову, словно и в правду был белоголовым орлом, а потом как-то сник, взгромоздился на высокий барный стул, как на насест, сказал:

— Раньше не пил. А сейчас, когда до конца мира, осталось так мало времени… какой смысл?

Заграбастав стакан, который поставил перед ним бармен, залпом опрокинул виски в глотку.

Ян был зол на весь мир и свою судьбу, потому слова индейца запали в память, точно как тот злосчастный плакат в Варшаве. Он решил выяснить, что именно имел в виду, этот странный шаман.

На следующий день, Ян проснулся с удивительно чистой головой и с твердым намереньем разобраться, что к чему.

Наскоро перекусив яичницей с беконом, он прыгнул в старенький арендованный пикап. Пикап надлежало вернуть арендатору еще год назад, однако содержать на балансе эту развалюху, было дороже, чем просто списать как украденную. Владелец салона, скорее облегченно вздохнул, чем расстроился, когда ему сообщили о невозвращении машины в срок. Заявление в полиции лежало до сих пор. Но искать столь древнюю машину, шерифу было в лом. Так что ездил на нем Ян совершенно спокойно.

Шамана следовало искать либо в барах, либо в резервации. Ян решил начать с резервации. Обеспокоенные индейцы, показали на самый большой шатер.

— Обычно он не пьет, а теперь как с цепи сорвался — посетовала старушка на входе.

Ян ввалился в вигвам, даже не пытаясь стучать.

Изнутри раздавался богатырский храп хозяина, утруждать себя вежливостью, было просто бессмысленно. Шаман спал на тростниковой подстилке, являя Яну свой гордый, ярко алый от количества выпитого нос.

Ян сел рядом на корточки и потряс шамана за плечо. Реакции не последовало. Впрочем, Ян выпил в этом мире достаточно алкоголя, чтобы знать надежный способ. Он достал из кармана флягу с виски, открутил колпачок, потряс ею у носа индейца.

Терпкий дух хорошего виски мигом проник в нос индейца, часто задышав, шаман проснулся. Ян посмотрел в наполненные болью глаза шамана и понял, что у того, тяжелейшее похмелье. Хмыкнув, он отдал флягу шаману. Хрипя от удовольствия, тот опорожнил ее в два глотка и снова рухнул на циновку.

— Ээ нет. Мы так не договаривались — сказал Ян, схватил шамана за полы его вонючей косухи, потащил наружу. Индеец был худ, Яну казалось, не весил ничего.

Рядом с вигвамом стояла коновязь и огромное корыто с водой. Именно в это корыто Ян шамана и опустил. От ледяной воды, у шамана просто вышибло дух и еще минут пять, после того, как Ян его вытащил, он только хрюкал от возмущения.

Наконец успокоившись, он выдал сакраментальное:

— Кто ты и чего тебе от меня надо?

— Поговорить. Ян достал пачку 'Кеммела', прикурил:

— Хочу знать, что ты имел в виду вчера в баре?

— В каком именно? Я пил двое суток — шаман без спросу взял пачку из рук Яна, достал сигарету, прикурил. Пачку засунул себе в карман и нагло уставился на Яна.

– 'У Монтгомери'. Ты сказал, что из-за того, что миру скоро конец, можно отступить от правил. Потому, мол, и пьешь. Шаман затянулся, смотря, куда-то вдаль. Нагнулся к Яну, выдохнув дым прямо в лицо, прошептал:

— А ты, гринго, действительно хочешь это знать?

Ян не задумываясь, кивнул:

— Да хочу. Этот мир уже сделал мне столько дерьма, что хочется знать, когда именно он загнется.

Шаман внимательно посмотрел в глаза Яну и прошипел:

— Ну что ж гринго. Тут мы с тобой похожи. Я тоже ненавижу, этот Ваш белый мир. Ненавижу за то, что вы с нами сделали. Ненавижу эти ваши новомодные штучки. Если бы не ваши пушки, еще сто лет назад, мои предки порвали бы вас на холодец и скормили койотам. Я долго искал способ что-то изменить. И я его нашел. Если хочешь, я расскажу тебе мой план. Но сначала тебе нужно доказать, что ты на моей стороне. Ничего личного гринго. Но верить вам, белым, на слово, я не буду. Решай сам.

Ян сплюнул, кинул окурок на пол хижины, посмотрел в глаза индейцу:

— Этот мир лишил меня родителей и будущего. А потом отобрал и здоровье. Думаешь, у меня к нему есть теплые чувства? Давай говори, что ты от меня хочешь.

Шаман прошел внутрь хижины и достал из плетеного сундука карту. Сев на циновку пригласил присесть Яна.

— Смотри Гринго. Моя сила — лишь тень той, что обладали мои предки. Но если в правильном месте ее применить и соответствующим образом усилить, можно добиться многого. Ваша беда в том, гринго, что вы не верите в мою силу. Потому все что я делал, вы списывали на мою дурость шамана. Я мог спокойно проводить свои исследования и эксперименты, никого они не интересовали. Я учился в лучшем университете Америки, доктор наук, между прочим. Я смог сделать львиную долю уже задуманного плана, а вы по-прежнему смотрите и не видите очевидного. Вы ослабли духом гринго. Надеетесь на ваши технологии и оружье. Давно разучились сражаться лицом к лицу, чувствуя кровь врага на лице…

— Кончай разглагольствовать. Ян сплюнул. Давай уже к делу.

— Так я о деле и говорю. Шаман хрипло рассмеялся. Гринго ты даже не понимаешь, о чем я говорю. И не поймешь. Просто поверь, что когда ты, сделаешь то, что я тебе скажу, этот мир таким, каким ты его видишь, перестанет существовать. Но сначала, тебе надо кое-что сделать.

— Понятно. И что конкретно?

Шаман расстелил карту и указал на три места на ней. Тут, тут и тут. Координаты надо соблюсти с точностью до метра. Справишься?

— Ну, если карта точна то смогу. Так что там надо сделать?

— Гринго. Шаман наклонился к нему в упор — ты видел кровь людей?

— Да. Ян слегка поежился от тона шамана: — А что?

— А то, что в этих трех местах тебе нужно убить трех человек. Причем строго соблюсти процедуру. Ну, так что гринго, не передумал?

Ян задумался. Убивать ему приходилось и не раз. Легион это вам не институт благородных девиц знаете ли. Но хладнокровно ради 'ритуала' не приходилось. Впрочем, что-то заставляло шаману верить. Слишком уж он был логичен для больного и уверен в своих словах. Словно точно знал, что это сработает:

— Смогу. Как и кого надо убить?

— Мне все равно гринго. Набери бомжей. Их дольше не кинуться искать. Вы гринго плюете на все и на всех. Даже на своих братьев. Но учти, что нам надо будет принести в жертву четвертого. И это должна быть женщина. Место я покажу тебе только после того, как выполнишь первые три дела. Смотри не попадись. Ведь сам понимаешь, копам я скажу, что ты приезжал взыскивать с меня карточный долг.

— Вот инструкции. Шаман дал Яну лист набранного на печатной машинке текста. А теперь иди гринго, у меня страшно болит голова.

Ян вышел из вигвама и сел в свой пикап. Завел мотор, громыхая отваливающимся бампером, поехал домой. И только проехав несколько миль, Ян остановился, достал из бардачка новую пачку сигарет, прикурил и стал думать.

И самое главное, почему он так безоговорочно поверил, старому, психованному, индейцу. Попыхивая сигаретой, развернул инструкцию.

Шаман предлагал тщательно связать одну жертву. Причем полагалось заткнуть рот, уши, завязать глаза и убить, выстрелом в рот из пистолета.

Вторую жертву требовалось распять в позе креста и убить осиновым колом в сердце, словно вампира, как показывают в фильмах ужасов.

Третьего, предлагалось сжечь заживо на костре, как средневековую ведьму. Но особо оговаривалось, что на последней жертве не должно было быть совершенно ничего искусственного. Даже пометка была, насчет искусственных зубов. Их предлагалось выбить.

Ян хмыкнул. Ну что же. Его жизнь была кончена. Деньги на исходе, семьи нет. Оставалась только надежда на этого сумасшедшего старика. Что его план сработает.

Все получилось на диво легко. Ян съездил в г. Феникс, заманил в пикап 3-х бомжей и бомжиху. Напоил их виски со снотворным и готово.

Утро он уже встречал на точке, обозначенной на карте как первая жертва, шаман сделал пометку в виде револьвера. Видимо, чтобы Ян не забыл, как именно должна умереть жертва. Бомжи связанные и еще сонные, долго не понимали, что происходит. Ян, чертыхаясь, вытащил одного. Разило от них знатно.

Завязал будущей жертве тряпкой глаза. Воткнул в уши беруши. Положил тело на то место, где по его прикидкам, была точка на карте, достал свой револьвер. Вставил в рот сонному бомжу и взвел курок. Это был его Рубикон. Дальше была либо мечта шамана, либо смертный приговор и скорый суд. Ян посмотрел на бомжа и решился.

Выстрел распорол тишину, и погас в придорожных кустах. Ян, не оглядываясь, пошел к пикапу. Бомжи громко ворочались в кузове. Даже до них, каким-то звериным чутьем стало доходить, что их смерть, близко.

Ян провозился весь день. Особенно намучался с последним экземпляром. Бомж оказался силен как бык, чуть было не убежал. Яну пришлось прострелить ему ногу, прежде чем он смог его остановить. Хромая, от переживаний разболелись старые раны, он затащил бомжа на груду хвороста и уже, наплевав на все инструкции, просто облил бензином и поджег. Сил уже не было, а еще ехать к шаману.

В стойбище было непривычно тихо. Только у вигвама шамана, стоял какой-то минивэн. Ян просигналил. Шаман тут же выполз из шатра, махнув рукой, мол, за мной, сел в свою развалюху и они поехали.

Ехали долго, пока не вырулили на вершину какой-то горы. С небольшого плато открывался великолепный вид на степи. Правда сейчас, там было видно только огоньки внизу, вокруг, если бы не фары, была бы полная тьма.

Шаман вышел из машины и потащил Яна за рукав. — Пошли, поможешь.

В кузове его развалюхи, лежала тонкая, каменная плита, исписанная, какими-то знаками.

— Тяжелая гадость — Ян чуть не оборвал руки, пока плиту вытаскивали и не размещали на краю обрыва. Шаман любовно погладил плиту, повернувшись к Яну, сказал:

— Гринго. Эту плиту мне привезли с пирамид майя. Ей очень много лет. Она помнит еще ту настоящую силу. Тащи жертву. Ян пошел к фургону. Вытащил связанную как немецкую сосиску, бомжиху и потащил ее к шаману.

Тот достал каменный топорик и очень точно, можно сказать ювелирно, раскроил ей голову. Ян даже проникся уважением к этой сноровке, чувствовался реальный опыт и завидное хладнокровье.

— Клади на платформу и иди в машину. Дальше я сам. Ты свою работу сделал, гринго. Шаман встал у подножья плиты и стал читать речитативом, какую-то белиберду.

Ян отошел к пикапу. Достал сигарету и прикурил. Теперь все. От запаха свежей крови и осознания сделанного, слегка дрожали руки, кружилась голова.

Шаман читал заклинание и периодически взмахивал топором. Буквально разделывая жертву на плите. Кровь лилась на платформу, а Ян заметил некую странность.

Символы на платформе загорались, синим светом один за другим, все, кроме одного. Он чернел провалом во второй строчке сверху и не хотел загораться.

Шаман читал, кровь лилась. Символы горели уже все, кроме одного. Вокруг шамана вертелось облако, из светло-голубого света ограждая его со всех сторон словно стеной. И тут шаман резко выкрикнул какой-то приказ. Плита налилась бардовым цветом, словно раскалилась.

Шаман страшно закричал, повернулся к Яну и тот увидел в его глазах, страшную, нечеловеческую боль

— Ты гринго! Что ты наделал? Ты нарушил ритуал. Жертвы были принесены не правильно! Будь ты проклят!

И тут Ян вспомнил, что забыл сделать. Извлечь пулю из ляжки последнего бомжа. И бензин, которым растапливал дрова. А ведь шаман его строго предупреждал… Индейца приподняло в воздухе над плитой и словно взорвало изнутри.

Причем, так как взрывается каждая клетка в теле. А потом в небе зажглось рукотворное солнце, рухнувшее в холодную бездну космоса. Впрочем, пепел того, что когда-то было Яном Ставински, этого не увидел. Он всегда был не удачником, этот Ян…

 

Глава 1. Из России с любовью…

'Все лежит перед тобой. Твоя Тропа находится прямо перед тобой. Иногда она не видна, но она здесь. Ты можешь не знать, куда она идет, но ты должен следовать Тропе. Это Тропа к Создателю. Это единственная тропа, которая существует'. вождь Леон Шенандоа

Алексей пнул жестяную банку из-под какой-то колы, со всей силой, накопившейся в душе злости. Та жалобно звякнув о бетонную стену, покатилась по темному асфальту, продолжая выражать протест, против такого обращения, звонким стуком.

Банка, была в принципе не в чем ни виновата, но душа настойчиво требовала, выместить накопившуюся злобу. Желательно, ни для кого не опасным способом, так что, можно еще считать, что ей повезло.

Алексей оглядел вечно серое, затянутое низкими тучами, небо Санкт-Петербурга и зло сплюнул.

Косяки, стали преследовать его еще в Москве, будто сам Господь Бог, не хотел, чтобы он ехал в этот промозглый и сырой город. Сначала, не оказалось билетов в его любимом, роскошном ViP составе. Пришлось брать в дешевом поезде, в дешевом вагоне. И в довершение неудачи с эпопеей по покупке билетов, ему досталось только сидячее место.

За последний десяток лет, Леша успел порядком отвыкнуть, ездить в дешевом транспорте.

Собственный автомобиль, бизнес, неплохие доходы, быстро сформировали сибаритские привычки. Одну из них, выбирать лучшее из предложенного ассортимента, не смотря на цены, Алексей, особенно пестовал. Теперь же, приходилось пожинать плоды.

Следующим неприятным сюрпризом, стал потоп в отеле, в котором он заказал себе номер. Пришлось переезжать в первый попавшийся и там, как уже подсознательно ожидалось, естественно, не оказалось свободного люкса.

Единственный свободный, двухместный полулюкс, свободным был на половину. Мужик, его вынужденный сосед, кстати, от соседства тоже был не в восторге, на этой почве как раз и пришли к общему мнению. Опрокинув сто грамм за знакомство, обозвав сантехников геями, разошлись спать. Но судьба не собиралась на этом заканчивать.

Вообще Алексею на судьбу было жаловаться грех. Парень, из бедной белорусской семьи, выросший в бедном квартале г. Бобруйска, надеяться на что-либо, выше должности старшего моториста, на железнодорожной станции, не мог в принципе.

Но все решил случай, ну или та самая, Божья воля. Белоруссия стала независимым государством, совсем недавно и как всякое небольшое, но гордое, первым делом, заимело себе армию. Армия была невелика, но и в ней был своего рода спецназ. Тут мудрому и великому лидеру, этого славного осколка, некогда огромного государства, пришла в голову мысль, что, дескать, неплохо было бы иметь такую воинскую часть, которую не стыдно будет, на международных учениях показывать.

И из роты спецназа стали делать очень даже профессиональных головорезов. Если вся остальная армия переживала не лучшие времена, то спецназ, названный, Особой ротой пограничного контроля, комплектовался и снабжался по высшему разряду.

Тут, как и везде, многое решила личность командира, воинского соединения.

Сначала капитан, потом майор, полковник, а ноне, генерал-лейтенант Сидоренко Михаил Павлович. Человек выдающийся.

Он не просто сделал из роты конфетку. Он вложил в нее душу. Именно он нашел и привлек к работе лучших инструкторов, охотников и следопытов, кинологов и саперов.

Все самое лучшее и передовое, из военной мысли России и стран Европы, было опробовано, адоптировано и солдатам роты показано. А затем и вбито до самых печенок.

В итоге солдаты второго года службы, были действительно великолепными пограничниками, штурмовиками и снайперами. В общем, стреляли как ковбои и бегали как его лошадь, а еще искали след, лучше его собаки и дрались на уровне мастеров Ша-Олиня.

Именно в эту часть, попал служить молодой бандюга, а как назвать паренька, над которым уже весело, невесть сколько, приводов в милицию и почти условный срок?

Свой в доску, в местной блатной среде, юный Алексей, видел себя если не вором в законе, то, как минимум, человеком авторитетным.

Но Михаил Павлович, не зря набирал в роту, именно таких ребят. Не боящихся ничего. Рискованные парни. По сути, адреналиновые наркоманы, они были идеальным материалом, для его инструкторов.

Блатную дурь, из головы выбивали быстро. И ее место в молодых и неокрепших мозгах занимал авторитет командира и устав. Все ж таки, что не говори, а при вдумчивом исполнении, армия, идеальный инструмент, формирования из подходящего материала, взрослого мужчины.

Вот и Алексей, пройдя горнило службы, вышел за пределы КПП в дембельских аксельбантах и осознанием, что он может на этой планете все. Попировав с друзьями, по возращении, он по широкой дуге, обошел стол, за которым издревле собирались все блатные на районе, направив свои шаги к вокзалу. Его путь лежал в Минск.

В Минске у него жила родная тетя. Она согласилась пригреть племянника, пока он учился в университете. Тут снова помогла армия.

Служивших в спецназе парней, брали без экзаменов, на любой факультет.

Выбирай любой. Алексей выбрал тот, что был ему понятней. Он собирался действительно учиться, а идти на финансы и кредит, в которых он был как свинья в апельсинах, было глупо.

Выбор пал на инженерно-строительный, где через пять лет, прекрасной и свободной жизни студенческой, он благополучно защитил диплом, и стал инженером-строителем.

То, что в нынешней стране, работать по профилю, было особо негде, его не смущало. Билет до Москвы стоил не дорого, а в столице России славянские рабочие руки, были нужны как негде. Первые год, Алексей, успел поработать везде, где только возможно.

От чернорабочего и строительного альпиниста, до прораба на небольшой стройке. Если оглянуться назад, это был опыт необыкновенный. Командовать на стройке таджиками и узбеками, это я вам скажу, требует определенного таланта, потому как, это те еще кадры.

Наверное, Лешка так бы и остался прорабом, если бы не случай.

Легкое знакомство с милой блондинкой, менеджером по продажам в фирме партнере, выросло в полномасштабное чувство. Оно повлекло за собой смену работы, места жительства и плод любви, в виде замечательной дочурки.

А дети они такие. Едва появилась дочка, как черная полоса в жизни, вдруг сменилась полосой удач, и фантастических совпадений. Но и сам Алексей не щелкал клювом, стиснув зубы, работал. И вот теперь, у него был свой, пусть и не большой, но очень приятный бизнес.

Именно дела этого 'своего дела' и привели его, в этот серый и пронизываемый осенними ветрами, Питер. А в довершении давешних неурядиц, он перепутал адрес офиса партнера и битый час, поплутав по закоулкам Невского проспекта, наблюдал наступление ночи, так и не найдя желаемого.

Алексей остановился у какой-то арки. Темнело быстро, а Лешка в этом квадратном городе, умудрился потеряться. Чувство тревоги, словно больной зуб ныло все сильнее.

— Твою ж мать. Алексей сплюнул, вслед укатившейся в темноту банки.

— И куда теперь идти? — вопрос был риторический и задан сам себе. Перед ним клубилась, какая-то странная темнота в подворотне, за которой, по его прикидкам, был проспект. Но его не было, уже за двумя такими же подворотнями и надежда, что это именно последняя арка, была, прямо скажем, весомой. Алексей оглянулся. Вокруг засыпал осенний Питер.

Уныло выла где-то вдалеке дворняга. Впереди темнела арка, за ней раздавались, не понятные звуки, похожие на голоса поющих людей, судя по всему, там кипела жизнь.

Если бы не острое чувство опасности, Алексей зашел бы, в подворотню, не раздумывая. Драк он не боялся, а что еще его могло ждать, в подворотне крупного города? Успокоив себя этим нехитрым размышлением, Алексей нырнул в арку…

 

Глава 2. Дикари-сс…

'Ветер, давший нашим дедам их первое дыхание, получает и их последний вздох, и ветер также должен дать нашим детям дух жизни'. вождь Сиэтл, дувамиш

Чувство опасности взвыло на тревожной щемящей душу ноте и смолкло. Алексей практически на ощупь, ибо не видно было ни зги, скорее по инерции, сделал два шага и замер. Что-то, в окружающем его мире, изменилось. Алексей прислушался к своим шагам, принюхался к воздуху. Странно, в Питере был поздний октябрь, а с выхода из-под арки, тянуло конкретно теплым, прогретым жарким летним солнцем, воздухом. Кроме того, отчетливо пахло костром.

А не разборчивые по началу, чем ближе Алексей подходил, тем отчетливей слышались голоса. И голоса эти, говорили на совершенно не понятном, но каком-то плавном, языке.

Алексей повел плечами. Нарваться на горцев, жарящих шашлык, во дворе дома, ему не очень-то улыбалось. Не обращая внимания, на прочие мелкие не стыковки и найдя для себя правдоподобную версию, Алексей расправил плечи и ускорил шаг, придав себе вид, донельзя уверенного в себе и спешащего по своим делам, человека.

Сделав еще пару шагов, Леша вынырнул из-под арки и мягко говоря, впал в ступор. Хотя, положа руку на сердце, не знаю, как еще отреагировал бы любой человек, на открывшуюся ему картину. Первым, в глаза бросился, открывшийся взгляду пейзаж.

Перед ним, на весь простор, куда хватало глаз, простирались, дикие на вид и бескрайние леса. Вдалеке, просматривалась ровная гладь, то ли озера, то ли моря. Все это богатство, утопало в лучах заходящего солнца. Картина была необыкновенно прекрасна и, безусловно, радовала глаз, вот только в Санкт-Петербурге, ну просто не было и не могло быть, такого пейзажа.

Там всю дорогу, была серая река и болота. А не как не простирающиеся до горизонта леса. Следующим шокирующим фактором были дикари. Нет, ну как прикажете назвать толпу смуглых, жилистых невысоких, впрочем, с высоты своих ста восьмидесяти шести сантиметров, все люди, для Лешки, были в равной степени невысокими, а тут они вообще еле дотягивали до среднего, по меркам Алексея, роста.

Одетые в кожаные штаны с вышивкой бисером и украшенные перьями, вплетенными в волосы, толпа дикарей, аборигенов, да и фиг с ними, кто они там есть, до появления Алексея, выплясывала что-то, вокруг огромного, сложенного из целых бревен, костра.

Причем были так увлечены действом, что появление Алексея, осталось незамеченным, довольно долго. Лешка поморгал. Потом протер глаза. Ущипнул себя за ляжку. Огляделся. Он стоял у входа в небольшую каменную нишу. В глубине, стоял жутковато выглядящий, деревянный идол.

— Твою ж мать…

Голос Алексея прозвучал в резко наступившей тишине, особенно громко. Барабанщик, выстукивавший незатейливый, но громкий и быстрый ритм, под который дикари танцевали, увидев Алексея, замер с открытым ртом.

Дикари перестали плясать и удивленно смотрели на барабанщика. Видимо, прекращение ритма, в планы местной тусовки, не входило. Потом прослеживали за взглядом окаменевшего музыканта и сами замирали. Пораженно рассматривая Лешку.

Алексей растерянно оглянулся еще раз. М-да попал, так попал. Алексей не уважал фантастику. Но его друг, на этой теме имевший пунктик, пару раз просвещал его, об основных так сказать, трендах.

О том, что такое параллельный мир, временные провалы и прочее, Алексей в целом был в курсе. Но вот только в целом. Что это такое и с чем конкретно это едят…

Алексей не менее удивленным взглядом, оглядел замерших аборигенов и решил сделать первое, что ему пришло на ум.

— Ммм мужики может, покурим?

Алексей, похлопал одежду, ища по карманам сигареты. Ага, вот они. Хорошо, что он взял сегодня дорогие сигариллы. Толстые. Их можно было покурить долго. Пока покуришь, можно выиграть время, дать возможность, прийти в себя, психике.

Аборигены, словно варенные, наблюдали, как Алексей прикурил от зажигалки, выдохнул дым в небо и протянул в понятном любому курящему мужчине, жесте, мол, угощайтесь, пачку.

Действие, было видимо им знакомо или будило какие-то свои ассоциации, Алексей этого не знал. Но дикари вышли из ступора. Быстро расселись перед ним полукругом. Алексей, чертыхнувшись про себя, мол, новые джинсы, и выдохнув дым на землю, уселся напротив самого здорового и по манерам видимо вождя.

Тот понимающе чему-то кивнул. И протянул руку за сигарой Алексея. Тот, манер вождя не понял, но решил пока не борзеть и попытаться понять, зачем, ему именно его сигара, когда он ему целую пачку предлагал?

Вождь со знанием дела затянулся и выдохнул дым сначала налево, потом направо, потом куда-то себе за спину и, наконец, перед собой. Вернул сигару Алексею. Алексей тоже затянулся, по привычке выпустив струю дыма вверх.

И снова ему показалось, что это простое действие, попало в какую-то понятную этим аборигенам струю. Аборигены одобрительно зашумели. Алексей не понимал, что они там балакают, но уже скорее интуитивно, вернул сигару вождю. Тот выдохнул дым на землю и отдал сигару воину, что сидел справа.

С сигарой стоило попрощаться, она пошла по рукам и Алексей уже сомневался, что она вернется к нему. Вождь же с торжественным видом дождался окурка и так же торжественно вернул его Алексею. Тот с сожалением глянул на обслюнявленный мундштук, но вождь чего-то ждал. Потому Алексей на всякий случай снова затянулся.

Вождь расплылся в улыбке, а за ним и все остальные его соратники по танцам. Сигара потухла. Алексей аккуратно спрятал окурок в пачку. Не хватало еще тут намусорить и нарушить какое-нибудь правило. А у таких дикарей, как у гопников, их может быть миллион.

Но, вождь, спокойно дождался, пока Лешка закончит возиться с пачкой и только потом, спокойным и уверенным голосом, задал какой-то вопрос.

Алексей с сожалением покачал головой и спросил сам.

— Уважаемый, подскажите, куда меня занесло? Где я? И кто вы?

Вождь внимательно вслушался в его речь, видимо скорее ловя интонации, чем понимая. Но в конце тоже покачал головой. Потом вскочил на ноги. Стукнул себя кулаком в грудь, показывая на Алексея. Поднял руку, открытой ладонью в сторону Алексея и что-то торжественно произнес. Алексей тоже встал.

— Мужики, я со всем уважением и все такое. Но мне бы обратно, как-нибудь. Домой бы.

Вождь снова вслушался в его речь. Покачал головой с видимым сожалением. Свистнул так, что заложило уши. Спустя минуту из окружающих поляну кустов, на площадку высыпало несколько десятков аборигенов. Только с копьями и луками. Вождь указал рукой в направлении леса, что-то успокаивающе проговорив, настойчиво пригласил Алексея следовать за собой.

Лешка вздохнул. Ну и что прикажите делать? Кто они такие не понятно. Где он, совершено не ясно. Что делать тоже. Ну не ночевать же под открытым небом? И Алексей сделал то, что и так делать бы пришлось, дикари его оставлять на поляне тоже не собирались, отправится следом за вождем.

 

Глава 3. Идея? Идея нахожуся?

'Я был на краю земли. Я был на краю вод. Я был на краю неба. Я был на краю гор. Я не нашел никого, кто не был бы моим другом' пословица навахо

Спать на неудобной циновке, после привычных для него, шикарных кроватей, это знаете ли, то еще испытание. Спасала положение теплая куртка и меховая шапка. Соорудив из них жалкое подобие матраса и подушки, утомленный впечатлениями, Алексей уснул мгновенно.

Алексей проснулся рано. Пока жители странного длинного дома, совершали свой утренний моцион, женщины готовили еду, мужчины умывались в озере и разминались перед домом, Алексей думал.

В селение они пришли поздно ночью. Большинство жителей уже спали. Старший из ватаги аборигенов, отвел его в угол длинного приземистого строения, показав на циновку, что-то негромко прошептал. Смысл Алексей не понял, но вождь доходчиво знаками показал на окружающих людей и снова на циновку. Судя по всему, предлагали спать.

Отказываться, было как-то не с руки, Алексей, вздохнув, расшнуровал свои высокие ботинки, соорудив кровать, улегся.

Сегодня же при свете дня, окружающая его действительность снова ломилась в сознание. Теперь было очевидно, что это не сон, и он действительно хрен знает где. Алексей попытался успокоить себя, а заодно проанализировать ситуацию. Итак, что мы имеем.

Имеем мы бедного его. Т. е. несчастного выходца из 21 века оказавшегося незнамо, где и когда. Нет, Алексей был в Индии и Малайзии и вполне представлял, что кое-где на планете, народ живет вот точно так же. Но даже в самой попе мира, прослеживались признаки цивилизации.

Будь то банка кока-колы на заборе, в виде тотема отпугивающего злых духов или сотовый у полуголого индейца. А тут цивилизацией и не пахло. Вообще никак.

Туземцы ходили в набедренных повязках и высоких по бедро, кожаных сапогах. Поначалу он их принял за штаны, но при свете дня стало понятно, что это именно сапоги. Женщины, одетые в короткие кожаные туники, дети, так вообще, голышом.

Сам лагерь или скорее стоянка племени, был обнесен частоколом из толстых жердей, кое-где усиленных вкопанными в землю столбами, из деревьев потолще.

Мужчины, все вооружены каменными топорами, копьями с черными блестящими наконечниками, судя по всему тоже каменными. Лук довершал комплект вооружения. Стрелы, наконечника либо не имели, либо он был сделан из кости. Один из приставленных к нему, то ли стражей, то ли охранников, любовно перевязывал одну из таких стрел. Какими-то жилами, крепя к ней новое оперение. Как пить дать, стрела была ручной работы и подобные были редкость. Во всяком случае, у молодого воина, напарника его стража, все стрелы были простые. Деревянное древко, с обожженным на костре, концом. Алексей, во все глаза рассматривал аборигенов, а они в свою очередь, с любопытством рассматривали его.

По любому получалось, или он в далеком, мать его прошлом, либо в такой глухомани, куда еще не добралась, вездесущая, обутая в американский кроссовок, нога белого человека. Хотя аборигены, хоть и были смугло кожи, но назвать их совсем неграми было нельзя. Слава Богу, походу дела он не в Африке. Скорее они смахивали на наших бурятов или эскимосов, только как будто, с примесью какой-то другой крови. Алексей решительно не мог понять, куда же его занесло, в конце-то концов.

Единственной зацепкой, было то, что утро наступило, а по его внутреннему ощущению, было что угодно, но не утро. Значит он как минимум в другом часов поясе. А если учесть что вокруг, то ли ранняя осень, то ли поздняя весна, то, скорее всего на другом континенте.

Хотя если он провалился во времени, это не факт, а если он не на Земле, то не факт совсем.

Но тут в здание зашла странного вида пожилая женщина. Судя по тому, как почтительно встали, охранявшие его охламоны, дама явно была, что называется в силе. Женщина была одета приметно.

Длинное пончо из странного материала, на вид пошитого руками и не очень умело, со шкурой волка на плечах, выделанной довольно хорошо. Причем таким образом, что голова волка словно лежала на голове женщины.

Женщина, поджав губы, рассматривала Алексея с явным неудовольствием. Зато Лешка выдохнул. Волки, конечно, те еще звери, но точно выходцы с его родной планеты, это раз, во-вторых, как вид, появились не намного раньше, человека. А значит, учитывая вполне себе человеческий вид аборигенов, могло-то вообще к обезьянам забросить, провалился он, либо не очень глубоко, либо не далеко.

Все это радовало. Выражение радости и облегчения, проступившие у него на лице, женщина видимо восприняла на свой счет. Что ее немного озадачило. Любому глупцу же понятно, что она пришла по его душу, а он радуется. Либо чужеземец очень смелый, либо очень глупый.

Женщина еще несколько минут рассматривала его, а потом этаким властным, повелительным жестом приказала встать. Ну, встанем. Зачем в позу вставать там, где возможно, еще жить и жить? Алексей, конечно, не собирался тут оставаться, но мало ли. От сумы и от тюрьмы, как говорится, зарекаться не стоит.

Выпрямится, не удалось. Потолки тут, низковаты, однако. Аборигены мелкие, им хоть бы хны. Ходят в полный рост не пригибаются. А вот Лешке, пришлось пригнуть голову. Все же он возвышался над старушкой, почти на полный ее рост.

Размер блин, имеет значение. Старушка ойкнула бы от испуга, удержалась только из гордости и спеси, наверное. Когда над тобой нависает такая гора, надо иметь мужество. Оно у старушки было. Потому она лишь сглотнула и уже более мягким жестом, предложила Алексею снова сесть.

Отдала какое-то распоряжение и молодого туземца, как ветром сдуло. Спустя пару минут он вернулся со здоровым барабаном. На него старушка уселась. Оказавшись, таким образом, почти на уровне глаз Алексея. И стала задавать вопросы.

Что мог сказать Леша? Ну, язык или точнее десяток языков или их наречий, ну не лингвист, извините. Так вот, языки были красивые. Певучие и горнатые, резкие и мягкие звуки. Слова различные, судя по тону, от поощрений до оскорблений.

Старушка то, оказывается полиглот, местного розлива. Но все, что бы она ни говорила, Алексею не говорило ни о чем. Он лишь улыбался в тридцать два зуба и сокрушенно качал головой, на все ее попытки.

Наконец, старушка окончательно поняла, что этот балбес, языка человеческого не понимает и добиться от него, ничего не выйдет. Потому подозвала к себе, молодого воина и что-то прошептав про него, вышла из хижины. Молодой туземец, озадаченно посмотрел на Алексея, потер затылок, знаком предложил пойти за ним.

Когда вышли на улицу, Алексея ждало еще одно открытие. Размер деревни. Назвать это место стоянкой, уже не поворачивался язык.

На вскидку, деревня состояла из одной улицы, по 12 домов, с каждой ее стороны. Если делать выводы, по количеству толпящейся у каждого дома молодежи и женщинам, снующим по своим женским делам, туда-сюда, народу в деревни проживало, ни как не меньше, чем тысяча человек.

Молодой туземец, явно довольный впечатлением от размера деревни и оттого, что чужеземец такого не ожидал, заулыбался и поманил его за собой. Шли не долго. Самый большой дом, видимо как раз тот, в котором он ночевал, а сейчас его вели к небольшой хижине на окраине.

Навстречу выполз человек в таком экстравагантном наряде, что у Алексея глаза полезли на лоб. Такой дикой смеси различных украшений, перьев, всякой хрени, на нитках из жил, он в своей жизни не видел ни разу. Шаман, однако.

Тот и вправду, принялся обходить вокруг Алексея, то, потряхивая бубном, то, подвывая по волчьи, то, издавая иные звуки природы.

Алексей смог лишь различить мычание самца оленя и клекот орла. Остальные, то ли были авторскими, то ли таких животных в Белорусских лесах и Московском зоопарке, не было. Шаман, сделав пару кругов, уже собрался вынести свой вердикт, как рядом с деревней, раздался пронзительный волчий вой. Шаман замер, а затем резко обернулся к лесу. На опушке леса, стоял волк. Причем не обычный волк. Даже от сюда, метров с двухсот, его было отчетливо видно.

Огромный белый волк. Оглядев замерших людей, волк поднял голову и еще раз взвыл. В лесу ему тут же ответила стая. Волк бросил на людей, еще один долгий взгляд и одним прыжком исчез в лесу. Шаман первым повернулся к Алексею и застучал бубном.

А потом что-то рявкнул, на своем языке, молодому и ошалевшему туземцу. Что-то еще сказал уже Алексею и нырнул в свою хижину. Алексей бы с радостью расспросил, а собственно в чем дело, но тут его руки опасливо коснулся туземец. Сделав пару знаков, он торопливо потрусил обратно к домику, в котором начался этот странный день. Алексей, хмыкнув, пошел за ним. С его шагом, бегать тут было не нужно.

Старушка выслушала рассказ его сопровождающего с закрытыми глазами. Потом хлопнула себя по коленям и вынесла какой-то вердикт. Молодой туземец кивнул и растворился в полумраке хижины. А старушка, еще пару минут разглядывала Алексея, наконец, вздохнула и что-то сказав, улеглась на свою циновку. Алексей минуту соображал, что делать. Но рядом никого не было, старушенция уже явно спала, и никому не было до него дела.

Алексей покачал головой и вышел на улицу. Ну и что теперь делать. Местные жители, словно потеряли к нему интерес. Только неугомонные детишки, крутились вокруг него, засыпая какими-то вопросами и показывая все возможные поделки из коры дерева.

 

Глава 4. Тяжка жизнь без тыкниэто

'От начала всех вещей мудрость и знание были с животными, потому что Тирава, Тот, Что Наверху, не говорил прямо с человеком. Он посылал определенных животных рассказать людям, что он являл себя через зверей, и потому от них и от звезд и солнца и луны должен учиться человек… все вещи говорят о Тирава'.

Орлиный Вождь (Летакотс-Леса), пауни

Как вы думаете, чем может заняться современный человек, мужчина с высшим образованием, строитель по специальности, бизнесмен по призванию, в дикой деревенской, да еще и иноземной глуши?

Да ничем. Что делать и чем себя занять, Алексей не понимал абсолютно. Поначалу, от безделья, он спасался тем, что, раздобыв у юного туземца, ставшего его сопровождающим или скорее наставником по языку, примитивный, но подходящий для резьбы по дереву, каменный нож. Вырезал различные поделки и безделушки. Сучков и коры было вокруг навалом, а местная детвора пришла в дикий восторг от его незатейливых игрушек.

Простой кораблик, созданный из куска коры, рыбьего ребра и листка прибрежного лопуха вызвал такую бурю восторгов у малышни, что чуть ли не пол деревни прибежало посмотреть, чему дети так радуются. Причем, что Алексея заставило удивиться, так то, что дети по какой-то иерархии невидимой, выстроились в очередь, чтобы поиграть.

Без драк и выяснений отношений. Деля поровну или почти поровну заманчивую игрушку, между собой. Алексей же не поленился и наделал корабликов штук десять. А потом научил пацанят постарше, мастерить такие же, мигом сделав их местными знаменитостями.

Как потом оказалось социальный статус, это наше все, среди этих странных аборигенов. Потому успех, которым пользовались 'мастера' очень и очень порадовал их родителей. А самый настырный пацаненок, по совместительству приходящийся внуком, старой женщины, был, вообще не утомим. Он часами седел подле Алексея наблюдая за его движениями, а потом старательно повторял то, что видел.

Алексей его старательность отметил. Мальчонка, учился удивительно быстро, схватывая буквально на лету. В итоге к концу недели, кораблики и прочие игрушки, различного набора, были, чуть ли не у каждого ребенка.

Но Алексей уже устав от ничего неделания решил заняться делом по профилю. Начать решил с кирпича. Деревня стояла на берегу озера, почва была сплошь глина. Материал, при вдумчивом использовании, отличный. Глину Лешка натаскал в плетеной корзине, налепил кирпичей. Потом сушил в тени деревьев, несколько дней. А через неделю, очень примитивно обжег на костре. Из них сложил, своего рода печь.

Вид она имела корявый, но все равно, впечатление на индейцев, произвела серьезное. А когда он обжарил, первую партию кирпичей уже в печке, аборигены прониклись к нему уважением.

В трудах праведных дни пролетели, складывались в месяцы. Мужчины периодически уходили на охоту или в походы. Возвращались с добычей, иногда гибли. Племя, то плакало, то радовалось. Женились парочки, рождались дети.

Алексей довел до ума и сложил из обожженных кирпичей здоровую печь и начал выпускать кирпичи в массовом, так сказать, количестве. По 500 штук за один обжиг, там же обжигали глиняную посуду.

Новая печь, решила проблему с тарой для еды, для всего племени. Горшки у них, конечно, были и до этого. Но столь качественного обжига не было. От чего глиняные миски были хрупки и для длительного хранения продуктов, не годились.

А горячая печь, без дыма, он выводился трубой на улицу, мигом превратила дома из задымленной палатки, во вполне комфортабельное жилище. Гончарный круг, а тем более с ножным приводом, который Алексей собрал почти сразу, как закончил печку, тоже вызвал сначала интерес, а потом и породил новую профессию.

Ибо женщины, наловчившись делать миски, плошки, кувшины, прочую утварь, обжигая ее в его печи, развернули очень успешную торговлю с соседними племенами. Оказывается, дремучий на вид лес, был буквально истоптан тропами к другим селениям народа и далее к деревням, в которых проживали другие племена.

Что тут же сказалось на оказываемом уважении к мужчинам, со стороны других племен. В общем, все, что Алексей мог он делал. Не много и скорее по мелочам, но повседневный быт эти мелочи украшали и облегчали.

Наконец настал тот день, которого в племени все ждали с нетерпением. День великого совета. Алексей уже сносно разговаривавший на местном наречии, все же жизнь в языковой среде, очень быстро учит языку, поинтересовался у своего ставшего другом, молодого парня.

— Дух Леса, так звали юношу. Скажи, что за день, наступление которого, все так ждут?

Мальчик надулся от гордости, явно копируя отца, ответил

— Совет четырех великих племен, соберется в доме наших старших братьев. Будут решать важные вопросы.

Алексей засмеялся. В исполнении юного индейца, пафосная речь, звучала смешно. Что за четыре племени? Что за совет? Непонятно. Алексей пока смог выяснить не многое.

Народ, в чьей деревне он жил называл себя народ гвеугвехоно. Иначе говоря, Кайюга — народ (гуйоконьо), что переводят по разному, но, в общем и целом: 'люди, живущие там, где лодки вытаскивают на берег' (или 'люди большого болота').

Их название / 'должность' в Совете — 'люди великой трубки'. Из чего следовало, что за трубку мира, раскуриваемую в начале и в завершении совета, как символ мира между племенами входящими в союз, отвечало как раз племя, приютившее Алексея.

Вообще Союз Народов был обязан легендарной личности. Алексей считал, что будь это в его время, аборигены дали бы миру, одного из величайших пророков в истории человечества, идеи которого, на несколько веков, предвосхитили создание Организации Объединенных Наций.

Этот пророк — Деганавида, законодатель Союза.

Предание гласит, что он родился в племени онтваонвесь (виандотов), но появился на свет чудесным образом. С юношеских лет Деганавида, выражаясь современным языком, выступал с антивоенными речами, за что был изгнан из родного племени.

Он долго скитался по лесам, посетил многие племена и еще больше укрепился во мнении, что самым страшным злом является война. Однажды во сне Деганавида увидел огромное дерево, которое своими ветвями и корнями словно обнимает все народы земли в неразрывном единстве. Так родилась у него идея Великого Мира.

К реализации этого грандиозного замысла Деганавида приблизился после знакомства с вождем онондагов Хайонватой (Гайаватой). Их встреча была предсказана шаманами, но чтобы она состоялась, Хайонвата тоже должен был стать изгнанником.

Один из колдунов погубил семь дочерей вождя онондагов, после чего тот сошел с ума и удалился в леса. Во время скитаний Хайонвата обрел чудесный талисман — вампум (впоследствии вампумы стали использоваться как средство хранения и передачи информации). Деганавида исцелил разум Хайонваты, и два мудреца стали соратниками.

Они победили врага мира, злобного Атотархо, созвали совет четырех племен и учредили их союз — Великую Лигу. Свод ее законов был основан на принципах мира, равенства и народовластия (многие из этих законов удивительно напоминают Устав ООН). Одна из речей Деганавиды, перед вождями Лиги, потрясает до глубины души — создается впечатление, что говорит высокодуховный человек ХХІ века, а не лесной странник, не имевший никакого понятия о цивилизации и христианских ценностях.

Легенда (они величают пророка Великим Миротворцем) так передает слова Деганавиды:

' — О вожди! Костер Великого Мира должен теперь зажечься для всех народов Земли. Вместе мы возьмемся за руки и образуем круг, столь прочный, что и падающему дереву не поколебать его. Мы скажем им: у нас теперь одна душа, одна голова и один язык, ибо народы мира имеют общий разум. Пусть никто не сможет сказать более: вот лежат тела убитых на войне! О вожди! Думайте не о себе и не о поколении своем, но о тех еще не рожденных, чьи лица уже пробиваются из земли…'

То, что ему рассказывали индейцы, потрясало до глубины души. Эти 'дикари' были куда более думающими людьми, чем многие из знакомых Алексея в его времени. Ведь полно было парней, кто на вопрос, а зачем тебе голова? Отвечал: — я в нее ем.

Предстоящего совета Алексей не боялся. За прошедшее время, он вполне обжился. Заслужил своей работой и полезными придумками, уважение племени. Старшая дочь Вождя уже во всю посматривала на него. Алексей, погоревав о потерянных жене и дочери. За полгода, немного отмяк. Природа требовала своего, а дочка вождя, была очень даже ничего, по его меркам. А по меркам этого народа, так вообще, числилась красавицей, глаз не оторвать. Хотя один из военных вождей во всю за ней ухаживал. Ссорится, не хотелось. Алексей, решил не обращать внимания на девушку. В общем, жизнь налаживалась, Алексей вполне с ней свыкся.

Тем более что народ Кайюга был вполне себе мирный. Хоть конечно и дикари. Но уважали честность и силу. А после пары учебных, так сказать разминочных, рукопашных боев, войны все как один, решили, что бледнолицего, лучше не трогать. Тягаться с ним в бою, можно было разве что, из лука стреляя. Да и то. Алексей тоже сделал для себя лук. Под свои размеры естественно. Заготовил стрел. Научился стрелять. Вот только сила его лука была столь велика, что добивал он, почти вдвое дальше, чем могли выстрелить, самые сильные войны. Но в лесу был, что дитя малое. Вся его подготовка была тут бесполезна.

Сначала его думали, конечно, учить, и изрядно натаскали. Но вот на охоту не брали. Мол, для войны еще сойдет, а вот для чуткого зверя лесного, неуклюж больно. По самолюбию это конечно било, но не шибко.

Оглядываясь назад, Алексей мог смело сказать, что потратил время с толком. И был уверен, что в скором времени, принесет еще больше пользы своим соплеменникам. Хотя они его в племя и не принимали. Но так уж получилось. Они его приютили. Они теперь его племя. Да и не может человек быть один. Свихнуться можно. Кроме того, ну если не платить добром за добро, то разве можно считать себя мужчиной?

 

Глава 5. Как они там живут?

'Потом были времена, я задавал определенный вопрос и не получал немедленного ответа. Вместо этого он оставался, неподвижен, и после молчания, говорил: 'В жизни каждого человека есть период времени, наполненный глупостью. Когда этот период проходит, некоторые люди вырастают, помня и используя то, что им говорили. Им мы говорим: 'После того, как у тебя было достаточно глупости, ты стал умен и знаешь свои ошибки'. Есть и другие, которые никогда не идут дальше первой ступени; они остаются глупыми на протяжении оставшейся жизни. Таким людям мы говорим: 'Ваша глупость будет сопровождать вас до старости''.

Истории Старейшин Земли — Тропа Пинайизитт

День в деревне начинался рано. Женщины вставали еще затемно, готовили завтрак. Поесть с утра да поплотнее, мужчины любили. А вот ужином тут почти не кормили. Каждая семья готовила для себя. Мужчины на охоту ходили, как на работу. Что принесешь, то и будешь есть.

Поля с кукурузой раскинувшиеся по полянкам, вокруг деревни, обрабатывали все вместе. Урожай делила Великая мать. Причем раздавала женщинам в зависимости от их труда на полях.

Алексея и еще двух индейцев, которых притащили войны из похода месяц назад, не принятых в племя и не замученных в ритуальной пытке у столба, кормили из общего котла. Котлом ведала та же старушка, что и урожай раздавала. И как уже успел понять Алексей, пользовалась она авторитетом не малым.

В общественном сознании аборигенов, накопительство воспринималось как позорное, недостойное настоящего воина занятие. Скряга, прятавший по углам дорогие вещи, презирался всеми соплеменниками, от мала, до велика. Даже вожди чаще всего были бедны, поскольку традиция предписывала им быть щедрыми. Если человек хотел стать вождем, ему недостаточно было воинских заслуг и ораторских способностей. Он обязан был лично помогать вдовам и сиротам, делиться с нуждающимися соплеменниками, своим имуществом.

По сути дела, у них тут вообще, был матриархат. Женщины выбирали вождей, их в деревне было аж 3 штуки, они решали большинство споров и вопросов.

Мужчины вели другой, довольно занятный образ жизни. Охотились, воевали. Строили. Все по-честному. Женщины тыл, мужчины наступательная и ударная сила. Войнами были все. Буквально. Получая звание охотника, юный туземец, практически сразу становился воином.

Среди мужчин существовало негласное, но почетное соревнование за подвиги. Алексей еще не достаточно хорошо понимал язык, но твердо уловил, что просто воином, должен быть каждый.

Но воином, совершившим подвиг, быть почетно. Алексея безумно удивляло то, насколько это примитивное общество, было социально ориентированным. Общественное мнение, почет и уважение, то, что и как о тебе говорят соплеменники, здесь было высшей ценностью.

Если кто-то совершал неправедный поступок, то его предавали такому жесткому игнорированию, куда там инквизиции с ее анафемой. Это было похуже. Но было одно качество, которое ценили даже больше, чем воинскую доблесть. Это ораторское искусство. Как и в древних демократических Афинах, где только красноречие и умение выступать в народном собрании, позволяло политику быть избранным на государственный пост, в местном обществе, хорошие ораторы, пользовались среди соплеменников огромным авторитетом.

В отличие от большинства вождей, составлявших военную элиту, мастера красноречия являлись интеллектуальной элитой племени и пользовались репутацией мудрецов, к словам которых прислушиваются все.

Верховный вождь племени избирался, как правило, из числа выдающихся ораторов, и в мирное время ему принадлежала вся полнота власти. Только во время войны, роль лидера переходила в руки боевого предводителя. Аборигены буквально преклонялись перед знаменитыми ораторами — их слава превосходила славу самых великих военных вождей.

Успех мастеров красноречия был, пожалуй, единственным предметом зависти последних, ибо оратор часто добывал себе славу в бою, а вот военному предводителю, редко удавалось научиться красноречию и отличиться речью на совете племени.

Кстати о пленниках. Вернувшиеся из похода воины, притащили трех. Как смог понять Алексей, все были родом из какого-то племени по соседству, 'правдивые мужи', или как-то так.

Одного притащили со связанными руками и ногами. Двое пришли сами, просто под охраной. Пленного привязали к столбу и после дня приготовлений, зверски, но как-то без особого издевательства, замучили. Звучит, конечно, странно. Но Алексей, как-то раз был в Европе на экскурсии. Темой, которой были застенки инквизиции. Так там, он такого насмотрелся, что могут "просвещенные" люди делать с другими людьми, что пытка огнем, которой подвергался пленный, была зверской, но не искусной.

Т.е. пленного просто замучили, а потом сожгли на костре. На следующее утро Алексей спросил у местного военного вождя и верховного вождя племени.

— Великий Вождь, за что убили того воина. И почему этих оставили в живых?

Воин покачал головой.

— Белый дух, ты уже долго живешь среди моего народа, но так и не понял главного. Воин обязан быть храбрым. А этот испугался. Он бежал и потому, мы смогли захватить тех двух, что сражались до конца. Потому, труса мы убили, чтобы вместе с ним умерла трусость и наших воинов. А храбрые воины, поживут среди нашего народа. И если великая мать увидит, что они достойны, она усыновит их.

— И ты вот так просто назовешь братом, того, с кем недавно сражался?

Вождь усмехнулся.

— Белый дух. Ты удивляешь меня. Как я могу сомневаться в брате?

— Но ведь они родом из другого племени?!

— Где они были рождены на свет, не имеет значения. Они станут нашими братьями, если Великая мать решит усыновить их. И они с радостью станут моими братьями. А если не станут, то мы убьем их.

Алексей лишь покачал головой. Он не мог понять логику этих странных людей. В голову лез роман Купера 'Последний из могикан'. Беллетристика, но все же. Вождь Гуронов Магуа, захвативший в плен Кору, одну из дочерей коменданта английского форта, временно отправил девушку к соседнему племени — делаварам. Когда Магуа пришел к делаварам, чтобы забрать свою военную 'добычу', то обнаружил, что среди них находятся его заклятые враги — английский разведчик Соколиный Глаз, майор Хейворд и юный могиканин Ункас.

Визит Магуа стал поводом для созыва совета племени — собрались и вожди, и рядовые воины делаваров. Никто не оспаривал право Гурона, увести пленницу с собой, так как она, по обычаю, считалась его собственностью. Однако Соколиный Глаз и Хейворд стали уговаривать Магуа отказаться от Коры. Вождю Гуронов предлагали щедрый выкуп за девушку, но индеец не согласился. Тогда разведчик в порыве благородства предложил в качестве пленника себя — вместо Коры. Магуа остался непреклонным. Чтобы разрешить ситуацию, делавары обратились к своему патриарху, самому старому и уважаемому из старейшин — Таменунду.

Он тоже попытался убедить гостя не уводить девушку силой, но Гурон стоял на своем. Тогда Таменунд принял решение отдать пленницу в руки Магуа и отпустить его с миром, хотя все племя клокотало от ненависти к вождю гуронов. Свой вердикт Таменунд объяснил просто: правосудие — закон великого Маниту. 'Маниту запрещает делавару быть несправедливым', — подытожил патриарх. Иными словами, старейшина делаваров не посмел нарушить обычай, признанный всеми племенами как закон. Он просто не мог поступить иначе.

Нетрудно догадаться, как решился бы этот вопрос в европейском обществе. Скорее всего, Магуа был бы убит, а в лучшем случае ему бы не отдали добычу, ссылаясь на тысячу предлогов. Но для индейцев соблюдение обычая (даже жестокого) было вопросом чести. Даже если они поступали в ущерб себе. Кстати, Ункас — последний из могикан — погиб именно тогда, когда пытался спасти Кору.

Но больше всего Алексею не давала покоя, какая-то тревога. Он понимал, что находится на Земле. В глубине души надеялся, что в своем времени просто в какой-то глуши. Но дни, проведенные в наблюдениях за небом, прошли впустую, самолеты не летали, слухи которые приносили бродячие торговцы, были полны историями, в которых не упоминались бледнолицые, ничего не говорило о том, что цивилизация существует.

Самым страшным же было то, что он не мог понять, где он. Сначала он решил, что это индейцы.

Но где вигвамы? Где лошади? Где ружья? Все что он знал, об индейцах здесь было не применимо. Поэтому он предположил, что он где-то в каменном веке. Было больно и неприятно. И сами собой опускались руки. Чего спрашивается дергаться, если от времени, в котором он родился тысячи лет. Наверное, поэтому он так легко вписался в быт племени. Он не пытался ничему особенному их учить. Просто жил как все, учил язык. Но и без дела сидеть не хотелось. К тому же, гостеприимные хозяева, рано или поздно, могли прирезать лоботряса.

— АэАэАэАэ — дикий крик сотряс дом, в котором спал Алексей, казалось до основания.

Лешка только успел разлепить глаза, как на него метнулась какая-то тень. Алексей скорее инстинктивно качнулся вправо и в его циновку, тот час воткнулось копье. Времени на раздумья не оставалось. Лешка схватил аборигена за руку, потянув на себя, от души засветил хук правой, в ухо.

Абориген хрюкнул и завалился на пол. Алексей выдернул копье, в его руках, скорее длинноватую палку и вывалился на улицу. Его место располагалось с краю, практически у входа. Не самое популярное, ну да ему было насрать. Но вот воинам, которые пытались ворваться в дом и устроить там резню, это было важно. Едва Алексей вышел на улицу, как на него кинулись сразу двое.

Алексей рванулся вправо, зайдя чуть сбоку, встретил набегающего бойца, в классическом стиле американских бойцов без правил. Кулак сочно чавкнул по носу туземца и тот без звука рухнул на землю. Второй попытался перепрыгнуть через упавшего товарища и с ходу проткнуть Лешку копьем. Алексей не дал ему шанса, просто нанизав его на свое копье, как на шампур.

Так, враги пока кончились. В деревне царила паника, повсюду женские крики и вопли. Алексей быстро оглянулся.

Отряд, ворвавшийся в деревню. Состоял из умелых, смелых и даже наглых воинов. Надеясь на эффект неожиданности, они по трое четверо врывались в дома, убивали без разбора сколько могли, потом отступали к входу и ловили размахивающих оружием и еще ничего не понимающих защитников.

— Такс. С этим надо что-то делать. Алексей добавил пару смачных ругательств.

И перехватив два копья нападавших, кинулся к ближайшей хижине. Там кипела битва. Верховный вождь сумел организовать оборону и нападавшие воины, вовсю махались на своих каменных топорах, с защитниками.

Алексей, прикинув шансы, перехватил копье и надсадно хрюкнув, метнул копье в одного из нападавших. Того как ветром сдуло. Воин, отражавший его атаки, несколько секунд, ошалело рассматривал пришпиленный к стене хижины труп, осознав, что враг умер, победно заорав, кинулся на другого врага.

Нападавшие были наглые. Их было всего человек пятьдесят от силы. Видимо, очень они на эффект внезапности, рассчитывали. А в деревне было под три сотни воинов, если не больше. Хотя, если бы их план удался, пожалуй, шанс был.

Но не теперь. Потеряв контроль над хижинами, они были обречены. Из них выскакивали все новые и новые воины защитников, а их силы таяли как снег над костром.

Алексей в этом избиении принял самое живое участие. Он не узнавал себя. Подхватил где-то два топора и в лучших традициях берсеркеров, он врубался в ряды налетчиков.

Беззастенчиво пользуясь длинной рук, да плюс топор, он рубил туземцев уже тогда, когда им нужно было сделать еще два шага, плюс его рост и зверское выражение лица. Боевой дух, что называется, у его противников сдавал. Белый и очень рассерженный дух, прошелся по их рядам как газонокосилка или как уборочный комбайн, кому какое сравнение нравится больше.

А если учесть все увеличивающееся количественное превосходство, то не удивительно, что через пять минут, остатки напавшей банды прижали к частоколу. Человек десять и вождь выставили копья и прижались к стене. Взять их с ходу не получилось.

— Сдавайтесь, прорычал Алексей.

Туземцы переглянулись и посмотрели на вождя. Тот повел плечами и ударил себя в грудь. Вождь напавших, видимо собирался толкнуть речь, что, мол, они никогда и ни сантиметра никуда, но Алексей был слишком зол. Он просто метнул свой топор в вождя. Топор свистнул и прибил вождя к стене.

Алексей перехватил второй топор в правую руку и прорычал еще раз.

— Копья побросали, а то порву на хрен.

Местные рейдеры, про то, как именно их порвут, конечно, не поняли. Но интонации и наглядный урок, в виде тела вождя с расплесканными по стене мозгами, впечатляли. Потому они побросали копья и подняли руки, вверх демонстрируя раскрытые ладони.

— Вот и ладненько. Ребята берите их.

Из-за его спины вывернулись воины деревни и сноровисто связали всех. Подталкивая копьями, загнали в боковую хижину. Оставив на страже двух воинов, вся толпа кинулась к Алексею. Тот, думая, что все уже позади, уселся у входа в общинный дом и провел ладонями по лицу. Навалилась усталость, заныли мышцы. Причем несколько, в таких местах, что вроде бы там-то, уж точно мышц быть не должно.

— Выпей милок. Ему в руки сунули глиняную чашку с водой. Алексей поднял глаза. Над ним стаяла Великая мать.

— Выпей.

Алексей, молча, отпил глоток воды. Чтобы сама Великая мать дала ему воды. Дела-аа. Вернулась толпа местных, уже практически своих, аборигенов. Впереди гордо шел Верховный вождь. Он подошел к Алексею, стукнув себя кулаком в грудь, толкнул речь. Практически все племя собралось вокруг, потому Вождь повысил голос и говорил торжественно.

— Белый дух, что живет среди нас уже много лун. Всегда был, тих и миролюбив. Великий Дух, что явил его нам, вместе с белым волком, покровителем нашего клана, сделал нам прекрасный дар. Все мы думали, что дар Великого Духа, против войны. Он никогда не просил, чтобы его взяли в воинский поход. Вместо тренировок с мужчинами он копался в грязи и делал игрушки детишкам. Белый дух всем своим примером показывал, что жить надо в мире с матерью землей.

Вождь склонил голову. Все племя вслед за ним опустило головы.

— Но сегодня. Случилось то, о чем я втайне мечтал уже давно. Ибо Белый дух заслужил мое уважение. Отсутствием страха в сердце. Силой в руках и тем внутренним духом, что есть не у каждого воина. Сегодня белый дух явил нам, что он не только любит мир, но и умеет слышать барабаны войны. Сегодня, Белый дух явил нам свое истинное лицо. И сегодня я вижу на его руках кровь наших врагов. Я вижу в сердцах наших воинов, тот пример, который он показал, бесстрашно кидаясь на копья наших врагов. Сегодня я рад назвать его нашим братом!

Толпа взорвалась радостными криками.

Алексей, понявший от силы треть из того, что там говорил вождь, ошарашено смотрел, как Великая Мать вылила ему на голову остатки воды и провела руками по его голове.

— От сегодняшнего дня, Белый дух, показавший делом, что он истинный брат каждому мужчине нашего народа, объявляется моим сыном и получает имя Вабомаква-Манидо, дух белого медведя!

Белый медвежий дух, замечательно. Алексей улыбнулся. Имя конечно так себе. Но теперь он как-никак часть народа. Что не могло не радовать. Хоть какая-то определенность в жизни наметилась. Предоставив народу праздновать и выслушав с десяток поздравлений от самых видных охотников, Алексей завалился в хижину.

На его циновке так и валялся оглушенный воин, из числа напавших на деревню. Алексей подхватил его за пояс и вытащил наружу. Каково же его было удивление, когда при свете костров стало видно, что напал на него не абы кто, а цельный вождь. Во всяком случае, вряд ли у простого воина было бы так много перьев в одежде. Верховный вождь, увидев кого, тащит Алексей, слегка закашлялся. Потом хлопнул Алексея по спине и уважительно произнес.

— Белый дух Медведя. Ты сегодня совершил два подвига. Я горд, что ты среди моего народа.

— Этого, он указал на лежащего, на земле воина, я знаю. Он уже три года водит на наш поселок набеги. А вот теперь сам попал к нам в плен. Это твой пленник. Тебе решать, что с ним делать. Но я бы убил его на месте.

Алексей пожал плечами.

— Давай завтра решим. Сегодня я немного устал.

Вождь ухмыльнулся.

— Иди спать Дух Медведя. Тебе пригодятся силы. Завтра много женщин захотят взять тебя в мужья. Алексей провел рукой по лицу. Ну вот, за что как говорится, боролись.

Под смешки остальных воинов он пошел обратно. Сон навалился, едва голова коснулась циновки.

 

Глава 6. Как это было

'Только после того, как последнее дерево будет срублено,

Только после того, как последняя река будет отравлена,

Только после того, как последняя рыба будет поймана,

Только тогда вы поймете, что деньги нельзя есть?'

Вождь Белое Облако

Сон. Это был странный сон.

Алексей, осознал себя. Он сидел за старой, знакомой с детства, школьной партой. Класс был погружен в полутьму. Учитель истории Яков Моисеевич показывал им диафильм. Его белая указка порхала по доске, акцентируя внимание на самых важных моментах.

— Считается, что первыми европейцами, встретившими в 1540 году "чалакуе" на реке Теннеси, была экспедиция Десото. Пардо снова посетил регион в 1566 году, и испанцы содержали небольшие копи и плавильни в районе до 1690 года. Таким образом, колонизацию северной Америки, можно считать открытой, в 1540 году…

Картинка прыгнула и как это бывает во сне, Алексей отчетливо увидел рисованную картину полевого лазарета. Голос за кадром почему-то на местном наречие продолжил:

— Европейские эпидемии, завезенные в юго-восточные штаты США, в 1540 году экспедицией Десото, по подсчетам убили, по меньшей мере, 75 % коренного местного населения. Как сильно пострадали от этого чероки неизвестно, но их численность в 1674 году составляла около 50,000 человек. Серия эпидемий оспы (1729, 1738 и 1753) сократила эту цифру на половину…

Картинка снова прыгнула, показывая карту западного побережья США.

— Индейская политика колонизаторов, прежде всего США, поражает своей жестокостью, цинизмом и бескомпромиссностью. В отличие от других континентов, где, как я уже отметил, белые колонисты более-менее мирились с соседством местного населения, английские, а затем и американские поселенцы в Новом Свете с поистине маниакальным упорством стремились очистить занятые или приобретенные территории от индейцев. Белые абсолютно не выносили присутствия краснокожих рядом (исключение составляли христианские миссии, где проживали крещеные индейцы, но даже эти поселения нередко подвергались атакам колонистов и вытеснялись в другие районы). Движение поселенцев на Запад чем-то н0апоминало ковровые бомбардировки — с той лишь разницей, что на определенной территории разрушались не объекты врага, а полностью захватывалось жизненное пространство коренных обитателей. В этот период американские военные и поселенцы руководствовались донельзя циничным лозунгом, почти на целое столетие опередившим многие высказывания нацистов: "Хороший индеец — только мертвый индеец".

На карте появились бордовые, цвета крови стрелки, которые стали расползаться от побережья во все стороны по карте. Окрашивая страну в кровавый цвет.

А голос теперь на русском, голосом ребенка продолжал:

— Именно в Северной Америке возник феномен границы (знаменитый "фронтир"), по одну сторону — белые, по другую — индейцы.

Карта моргнула, показав побережье крупным планом. Голосом юной девушки на русском языке с сильным английским акцентом:

— Для любого вождя соблюдение договоров и обязательств — вопрос чести. Поэтому индейцы, соглашаясь на земельные уступки, никогда не нарушали договоров в одностороннем порядке (за исключением тех случаев, когда продажа земли происходила без согласия всего племени). Однако США нарушили 99 % всех договоров, заключенных с индейцами. Поселенцы продолжали самовольно захватывать землю, и фронтир все больше наступал на индейскую территорию. В ответ индейцы выходили на тропу войны, за колонистов заступалась армия, и начинались боевые действия. Рано или поздно индейцы терпели поражение, после чего под дулами ружей их заставляли уступить очередную "порцию" земли. Составлялся новый договор, но через несколько лет ситуация повторялась.

На карте загорелась алая точка. Густой бас русского батюшки продолжил:

— Чтобы оправдать бесконечные захваты индейских земель, американцы придумали теоретическое обоснование: мол, это "предначертание судьбы". В литературе хорошо известна позиция, высказанная так называемой Бигхорнской ассоциацией, а затем подхваченная многими американскими политиками: 'Богатыми и живописными долинами Вайоминга по воле судьбы должна владеть и получать от них средства к существованию англосаксонская раса. Богатство, которое в течение многих веков лежало сокрытым в наших горах… было заложено тем самым Провидением, чтобы вознаградить тех отважных духом людей, кому суждено было составить авангард цивилизации. Индейцы должны посторониться, или они будут сметены непрестанно продвигающимся… потоком эмиграции'

Относительно судьбы аборигенов… не следует заблуждаться. Тот же непостижимый Вершитель судеб, который предопределил падение Рима, обрек на вымирание краснокожих Америки".

Над картой загорелась дата, а голос теперь с украинским акцентом прокомментировал:

— 1607 г. Дата основания г. Джеймстаун.

Ниже разгорелась еще одна кровавая капля:

— 1620 г. — дата основания г. Плимут.

Голос, набирая обороты, загрохотал в голове подобно боевым барабанам:

— И все же: почему настолько трагически сложилась именно судьба индейцев?

Почему на протяжении нескольких столетий "два мира, два образа жизни" так и не научились сосуществовать? Почему борьба между двумя культурами должна была закончиться полным поражением одной из них — культуры индейцев? Почему североамериканские колонизаторы так настойчиво стремились буквально стереть коренное население с лица земли? И сменившись, на секунду, тихим нежным голосом жены, буквально прошептал:

— Проснись Дух Белого Медведя. Проснись и успей!!!

Алексей открыл глаза. Над ним склонилась Великая Мать.

— Проснись. Все ждут только тебя…

Алексей смотрел на нее во все глаза. Он вспомнил. Он понял…

 

Глава 7. Сходняк в местном колорите

'Уважение, означает слушать, пока все не будут услышаны и поняты, только тогда, есть возможность "Баланса и Гармонии", цели Индейской Духовности'.

Дейв Вождь

Алексей вышел из дома на улицу. Оказывается, солнце давно встало и теперь заливало деревню своим добрым и ласковым светом. Все племя собралось вокруг дома, в котором он спал. Верховный вождь улыбнулся, развернувшись к собравшимся соплеменникам, воздел правую руку вверх, призывая к тишине.

— Братья и сестры. Вчера наши враги пытались совершить налет на нашу деревню. Мы скорбим о погибших в ночной схватке.

Все заголосили, наперебой выражая свою скорбь, по тем, кто уже никогда не выйдет на охоту. Многие женщины ревели в голос. Вождь склонил голову, давая племени полностью выплакаться, излить свое горе вслух. Алексей тоже опустил голову. Мужчин в племени было много. Сейчас он не мог по лицам в толпе определить, кого именно убили, кого ранили. Но если представить что вдруг не стало улыбчивого и незлобивого старшего охотника, который убил кучу времени, чтобы научить бестолкового его, как правильно держать лук или как отличить в каком настроении олень и куда он пойдет по отпечаткам копыт у водопоя, то становилось грустно. Алексей молча скорбел о погибших. Кто бы они ни были, все равно было жаль, что они больше не увидят солнечного света, не смогут порадоваться вместе с ним удачной охоте. Вождь снова поднял руку. Племя затихло.

— Но сегодня. Сегодня мы благодарим Великого Духа, что он послал нам нового брата. Нового воина и охотника. И пусть он еще не ходил с нами в боевые походы и не возвращался с добычей. Вчера ночью он снискал себе славу великого воина. Он в одиночку убил столько воинов врага, сколько не смогли сделать все наши воины за всю прошлую зиму. Именно он поверг вождя наших врагов. А он слыл непобедимым воином. Сегодня мы будем праздновать, что вместо страха, наши враги принесли нам победу и ярость. Сегодня я рад сказать Белому Духу Медведя — Брат. С этого дня он член племени и воин народа Кайюга! Толпа взорвалась радостными криками. К Алексею тут же повалил народ, все хлопали по спине, плечам, поздравляя, буквально обрушив на Алексея, волну дружелюбия и участия. Но долго наслаждаться общением с простыми членами племени, ему не дали. Всех оттеснили какие-то бойкие женщины.

Ну, Алексей знал кто они. Хотя тут, наверное, стоило сделать отступление и прояснить внутреннюю структуру племени. Народ в целом, в который входило целых двенадцать, а может и больше, у аборигенов с математикой свыше пальцев на руках, были проблемы. Итак, двенадцать деревень. В каждой деревне проживали на постоянной основе от пяти — десяти, до двадцати различных родов.

Каждый род имел своего духа покровителя. По названию духа и назывался род. В деревне Алексея проживали роды Волка, Барсука, Бобра, Оленя и Черепахи. Роды были одни из самых сильных и многочисленных. В принципе, потому его и не сожгли у костра. Шаман, сам из рода волка, при решении вопроса, о том, что делать с этим странным чужеземцем, призывал в советчики всех духов, всех родов входящих в народ Кайюга. А когда из леса вышел волк альбинос, да еще и ответил на волчий вой, которым шаман призывал духа в советчики, все восприняли это как знак.

Родами руководили Матери. Глава рода возглавляющего все племя, а это был род Волка, Великая Мать, по сути, руководила всей жизнью народа. Но матриархат тут был тоже специфический.

Женщины руководили мирной жизнью. Выбирали вождей. А вот вожди делились на три категории. Военные вожди, лидеры, за кем воины шли сами, по сути, отвечали за все военные операции. На Род, военный вождь был один. Вожди-старейшины, иначе Сахемы. Они решали все административные и гражданские вопросы.

В основном они были старыми и уважаемыми людьми, с богатым жизненным опытом. Часто, военные вожди в прошлом, не склонные к скоропалительным решениям. Они составляли своего рода управленческую элиту. Были еще Великие Сахемы. Эти вожди помимо руководства родом и решения вопросов народа в целом, еще и участвовали в главном Совете Народов.

От всего народа Кайюга их выставлялось десять человек. Но, учитывая, что решения принималось единогласно, даже один голос блокировал решения всех, это было скорее традицией пошедшей с момента основания союза народов. Тогда народ Кайюга был куда меньше и воинов выставить мог мало.

Каждый субъект Лиги (Совета Народов) являлся, по существу, самостоятельной политической единицей, если речь шла о его внутренних делах. Совет Сахемов, по-видимому, представлял собой не что иное, как орган управления на уровне племени или отдельного селения, состоявший из наиболее уважаемых и заслуженных людей. Сахемы в свободное от деятельности в союзном совете время руководили работой таких племенных и родовых советов.

В их состав непременно входили различные вожди — люди, заслужившие особый авторитет. Каждый мужчина — полноправный член общества, если и не входил в состав совета, то, непременно, имел право высказать на его заседании свое мнение. Не удивительно, что количество членов 'сената' практически ничем не ограничивалось.

Женщины, несмотря на свою основополагающую роль в социальной жизни общества ирокезов, не могли выступать на племенных советах. От их имени, выступали и выполняли их наказы Вожди Сосны.

Еще одна категория населения — состоит из молодых людей, которые в состоянии носить оружие. Вполне возможно, что вся социальная структура ирокезского племени была представлена, по преимуществу, двумя группами населения, деление на которые было во многом обусловлено возрастными критериями.

Эти группы составляли старейшины (как правило — те, кто был уже не в состоянии воевать в силу своего преклонного возраста, но в свое время положительно зарекомендовал себя на военном поприще, а таковым являлся, за редким исключением, каждый ирокез) и воины — остальное взрослое мужское население.

При таком общественном устройстве отсутствуют предпосылки для развития социальной дифференциации и возникновения институтов государственности, единой централизованной власти. Внутренние противоречия в ирокезском обществе — между разными его слоями — почти не прослеживаются. Нет зависимых групп, нет одного лица, сосредоточившего в своих руках даже относительную полноту власти, как это бывает, например, в Европе, и нет бюрократического аппарата управления, в лице различных чиновников, без чего невозможно функционирование государственной системы, даже в зачаточном ее состоянии.

Но при отсутствии института государства как такового, ирокезское общество, основанное на демократических началах, было организовано в сложную систему, вершиной которой стала конфедерация племен. Назвать первобытным, столь сложно организованное общество было бы неправомерно. Сила Лиги состояла не в способности к централизации власти. Скорее напротив, ее политическая структура была децентрализованной.

Но Союз Народов, Лигу Ирокезов крепил миф. Точнее миф ставший законом. Основная функция мифа в традиционном обществе состоит в закреплении и поддержании в стабильном состоянии социальных норм. Миф о Великом Мире, заключенном племенами в момент создания Лиги, содержал в себе одну из основных заповедей: племена не должны враждовать между собой не при каких обстоятельствах.

Вампум являлся вещественным выражением незыблемости социальных норм. Именно 'согласие наций не враждовать между собой и улаживать разногласия ритуальной уплатой вампума' сделало Лигу реальной политической силой. Последней категорией вождей были военные Вожди Хранители.

Часто в этой роли выступали шаманы. На них лежала задача защищать весь народ, всех родов деревни от врагов как физических, так и злых духов. Хотя роль такого рода вождей во многом зависела от личности шамана напрямую. Иногда это были весьма уважаемые граждане, а иногда просто шуты.

Ну и пару слов о религии. Алексей не был особенно религиозным человеком, но в Бога верил. В глубине души, но верил. И в церковь нет нет, а захаживал. Но индейцы, а сейчас стало понятно, что он именно в Америке. Причем в северной ее части. Были очень верующим народом.

Великий Дух создал весь мир вокруг. Создал он и малых духов. И если Великий Дух, попросту Бог, был этаким далеким и добрым отцом, то духи младшие имели очень приземленный характер. Могли помочь человеку, а могли нагадить. Отсюда была традиция, когда мальчик становился взрослым охотником, по прикидкам Алексея, лет в 13–14, он создавал себе оберег и приманивал в него своего персонального духа защитника. Это был очень прикольный ритуал, Алексей разок наблюдал его в действии.

По верованиям индейцев, контакт с духами происходил во время сна или в момент погружения в магическую реальность, которая открывалась человеку под воздействием галлюциногенных растений. Последний вариант, чаще всего практиковался шаманами и жрецами, зато культ сновидений был распространен очень широко. Чтобы увидеть вещий сон, индейцы часто соблюдали священный пост, проводя его в одиночестве, без еды и воды, в труднодоступных местах. Первый в своей жизни священный пост индеец соблюдал в подростковом возрасте. Юноша должен был увидеть во сне животное, птицу или любое другое существо, которое согласилось бы стать его 'тайным помощником'.

'Тайный помощник' нередко становился личным тотемом индейца и исполнял роль его духа-покровителя. Дух-покровитель, как правило, указывал во сне набор разнообразных мелких предметов, которые должны были составить 'колдовскую связку' ('священный узел') индейца. 'Священный узел' обладал магической силой, с его помощью можно было вступить в контакт с духом-покровителем. Для каждого индейца эта связка имела такое же значение, как нательный крестик или икона для христианина. Помимо личных 'священных узлов', существовали 'колдовские связки' шаманов, мужских обществ, родов и племен. Духи назывались Лоа. Вот такой вам привет от магии Вуду.

А — санундатхейвата ('собрания для покаяния') вообще повергло его в шок. Оказывается, перед каждым религиозным праздником у ирокезов происходила церемония публичной исповеди. Люди собирались вместе. Каждый, кто хотел исповедаться, брал в руки нитку белого вампума (символ чистоты и правды), признавался в своих грехах и обещал исправиться

Но вернемся в текущую действительность. Женщины матери родов имели решающий голос в большинстве вопросов. И теперь активно занимались очень насущным вопросом. Как бы причислить Алексея к роду. Но не к своему роду. Дело было в том, что воин одного рода не мог взять себе в жены девушку из своего рода. Это считалось кровосмешением и каралось жестоко. А заиметь в членах рода такого выдающегося воина желали все. Так как, женившись на девушке из рода Оленя, Алексей как бы переходил в ее род и подчинение. Вот и сейчас не стесняясь, собаки, тьфу Алексея, женщины активно решали к какому роду приписать Алексея. Причем каждая была против того, чтобы это произошло, к ее клану.

Спор проходил в таком интересном ключе:

— Я считаю, что столь сильный и упорный воин должен принадлежать к роду Оленя. Посмотрите, как он быстр и вынослив — это старалась Мать рода Бобра.

— Наш род, конечно, всегда отличался быстротой наших мужчин. Но посмотрите, как он свиреп. Как он силен. Это явно дух волка в нем. А значит, к роду Волка он и должен присоединиться — в свою очередь парировала Мать рода Оленя.

— Э нет. Все видели, что он смышлен и во многом поражает нас глубиной своих суждений. К тому же все видели, что он мудр не по годам — род Черепахи подходит ему значительно лучше — переводила стрелки Мать рода Волка.

— Конечно, мы все знаем, что рассудительностью, он похож на членов нашего рода, но вы так же видели какие чудесные поделки, он делает из дерева. Красивы и практичны, его изделья. А игрушки? У детишек, не отобрать их даже ночью. Он видит душу дерева — А это явный признак, что на самом деле, это Дух Бобра, дал о себе знать!

— Так то оно конечно так. Но посмотрите на его рост. Наш род всегда славился кряжистостью и невысоким ростом. А Белый Дух, будет как Сосна на краю скалы, среди наших мужчин — столь высокий рост явно…

И все шло по кругу. Алексей сначала ошарашено слушал, как женщины искусно переводят стрелки друг на друга, а потом плюнул и поднял руку, привлекая внимание к себе. Женщины удивленно замолчали. В совет Матерей мужчины не допускались. Решение принималось внутри круга. Алексей склонил голову.

— Дозвольте, я выскажу свою мысль? А уж вы в своей мудрости скажите свое решение.

Великая мать, переглянувшись со своими, так сказать коллегами. Милостиво улыбнулась и кивнула в знак согласия. Алексей прокашлялся в кулак.

— Великий вождь, дал мне имя. Он назвал меня Белым духом Медведя. Поэтому я прошу отнести меня к роду Медведя.

Великая мать несколько минут рассматривала его.

— Твоя просьба понятна. Но в нашем народе нет рода Медведя. Причислив тебя к нему, ты станешь вождем и основателем рода. А твоя жена станет Матерью рода. У нас нет подходящей девушки твоего возраста. А матери присутствующие здесь, она обвела рукой стоящих в круге женщин. Уже имеют мужей, к тому же не могут бросить свой род.

Алексей и не надеялся на легкую победу, а потому продолжил.

— Великая мать, вы, когда были молоды, тоже не были готовы к своей роли. Но опыт старших наставниц и прожитые годы добавили вам мудрости. Я уверен, что Мать нового рода, к тому времени как его численность станет достаточной для постройки своего длинного дома, наберется мудрости у Вас и уважаемых Матерей других родов.

Великая мать задумалась. Потом снова посмотрела на других матерей.

— Иди сын мой. Мы обсудим твое предложение.

Алексей отошел от женщин. По оживленному обсуждению, он понял, что выиграл. Женщинам было очень заманчиво, не ссорится друг с другом из-за него, а получить контроль над ним опосредованно, всучив свою кандидатку в роли Матери нового рода. Но решение об основании нового рода было серьезным. Ибо требовало согласования множества деталей. От выбора вождя военного и гражданского, а кто будет выбирать? А из кого, если в роду только один Белый Дух?

В общем, было о чем почесать языками и женщины предались новому занятию с таким упоением, что Алексей выдохнул спокойно. Пару месяцев, они его точно, трогать не будут. А к тому времени, глядишь, многое само утрясется. Но долго наслаждаться бездействием не дали.

За что индейцев Алексей уважал, так это за хозяйственность и деловитость. Если охотник приволок что-либо в деревню, пусть даже это была коряга, на которой подвешивали тушу оленя, которую тащили с охоты целиком, то ей обязательно находили применение.

А уж взрослого мужчину, отличного воина, не привлекали к делу, только пока он был в статусе гостя — пленника. А сейчас после торжественного принятия в племя, Великий Вождь явно придумал, чем озадачить нового родственника. Едва Алексей отошел от совета Матерей племени, как он подхватил его под локоток и потащил на край деревни, к хижине Шамана.

— Наш защитник от злых духов, плохо делал свою работу. Ведь как еще можно объяснить, что часовые не увидели врага. Не иначе злые духи застили им взор. В час Волка, перед рассветом, их убили, враги проникли в деревню. Вождь махнул рукой в сторону хижины. Но Шаман сам напросился. Его убили первым. Видимо враги побоялись его волшебства. Вождь хитро прищурился и посмотрел на Алексея.

— Пойдем, я кое с кем тебя познакомлю. Вождь вошел в хижину, поманив за собой Алексея.

Внутри на циновке сидела и горевала старая женщина.

— Это Скахеб, Лесная птица. Она варила для Шамана целебные настои и собирала травы в лесу. А Шаман изгонял злых духов. Но ее отвары и мази бесполезны, без изгнания духа болезни. Ты не знаком для наших злых духов. К тому же свиреп и селен. Потому я считаю, сможешь защитить племя от напастей. А Скахеб поможет тебе тем, что умеет. Алексей замотал, было, головой. Но Вождь не дал ему продолжить.

— Белый Дух. Твое появление было странным, я уверен, что Великий Дух благоволит тебе. Ты отличный воин, но плохой охотник. А значит, Великий Дух явно хотел, чтобы ты не ходил в лес. А в день, когда тебя приняли в племя, умер наш защитник от злых духов. Что еще должен сделать Великий Дух, чтобы ты поверил, что это его замысел? Алексей озадаченно потер шею.

— Вождь ну ты подумай. Какой из меня шаман а? Я на вашем языке то, говорю с трудом.

Вождь рассмеялся в голос.

— Белый Дух, а ты думаешь, злые духи не убоятся того, что они не понимают? Да я бы убежал едва увидел тебя!! Вождь хлопнул Алексея по плечу. Смирись, Великая Мать уже согласилась со мной. Теперь шаман нашего народа — ты!

 

Глава 8. Шаман, однако!

'Учите ваших детей тому, чему мы учили наших — что земля — наша мать. Все, что происходит с землей, происходит с сыновьями и дочерями земли. Мы знаем это. Земля не принадлежит нам. Мы принадлежим земле. Мы это знаем. Все вещи связаны — как кровью, которая соединяет семью. Все вещи связаны. Все, что происходит с землей, происходит с сыновьями и дочерями земли. Мы не плетем паутину жизни; мы просто вплетены в нее. Что бы мы ни делали паутине, мы делаем себе'.

Вождь Сиэтл, дувамиш

Алексей сел на циновку и обхватил голову руками. В голове роились мысли, причем с такой бешеной скоростью и в таком количестве, что за которую взяться первой, не было никакого представления. Алексей привычно потер шею. Попробуем мыслить логично.

Копившиеся где-то в сознании факты, наконец, были собраны и вылились в этот странный сон. Он, наконец, понял, где он и самое главное когда. На дворе значит приблизительно 1540 год, очень приблизительно. Ну, плюс минус лет 10–30. Живет он в племени ирокезов. Обычай мужчин намазать волосы жиром, чтобы они стояли гребнем, раскрасить лицо и идти в таком ужасном виде на войну, пережила этих людей в веках. До высадки европейского десанта у него есть всего лет десять. Но что он может сделать?

Индейцы жили в такой естественной гармонии с природой, что организовать здесь научный институт и инфраструктуру для промышленности, а без нее войны не выиграть, не стоило даже думать. И как спрашивается, он мог изменить ситуацию? Другой проблемой был новый статус. Шаман должность ответственная. Как спрашивается отгонять злых духов, как защищать народ от врагов, если он об этом не имеет никакого представления? А ведь его еще и женить хотят. А иметь мод боком своенравную женщину, не привыкшую к его патриархальным замашкам, это как бы то еще удовольствие. Хотя тут-то как раз наклевывались варианты. Ведь по сравнению с тем, какие были его современницы. Местный матриархат был жесткой версией российского Домостроя.

Следующим насущным вопросом было снабжение. Охотник из него аховый. А, став главой рода, он и вовсе будет обязан сам обеспечивать сначала семью, а затем и следить за успехами охотников своего рода. А чему он мог их научить?

Это ставило его в очень уязвимую позицию. Алексей и не заметил, что погруженный в свои размышления он просидел на циновке несколько часов. Из задумчивости его вывела Скахеб. Женщина сноровисто приготовила похлебку и теперь почтительно протягивала ему его миску. Алексей поблагодарил женщину, свернув лепешку местного хлеба наподобие ложки, принялся хлебать вкусное варево. Он почти все доел, когда в косяк двери, закрытый плетеной циновкой робко постучали.

— Заходите. Тут я.

Отодвинув циновку, весящую на входе, на манер двери, в комнату зашел охотник.

— Белый Дух. Ты теперь шаман. Я хочу попросить тебя помочь мне. Охотник продемонстрировал разбухший от гноя палец. Вчера я стругал пирогу. И видимо не выказал дереву должного почтения. Оно укусило меня. Стружку я вытащил. Но сегодня палец раздулся и болит, так что не могу рукой двигать. Помоги мне. Обратись к духу деревьев и попроси умалить боль и вернуть руке силу.

Охотник вынул из-за спины упитанного зайца.

— Это тебе и духам. Тебе, чтобы были силы, а духам, чтобы они не думали, что я забыл о них.

Алексей рассматривал охотника. Ну, курсы военной полевой медицины он, конечно, проходил, бинт там наложить. Шину поставить. Ну и плюс зомбоящик донес до него мысль, что все самые страшные бактерии живут под ободком унитаза. Но вот так с ходу, становится врачом? Но охотник с полными боли глазами, смотрел так умоляющие, что Алексей, попутно вспомнив, про силу убеждения человека, он себя в чем угодно может убедить, сдался.

— Ладно. Садись. Дай руку.

Индеец протянул ему ладонь. Алексей внимательно осмотрел рану.

Крупную занозу туземец вытащил. А вот мелкие щепки, не смог. Алексей скептически осмотрел грязные ногти. М-да с такими понятиями о чистоте, и гангрену подхватить можно. Алексей осмотрел жилище шамана. Ну да, окстись, откуда тут понятие о медицинском инвентаре. Алексей, тихо матерясь на русском, вытащил из-за пояса свой изрядно потертый нож. Он был старым, но благодаря каждодневной заточке вполне острым. Алексей аккуратно надрезал, скорее, проколол нарыв и выдавил гной. Потом, попросив потерпеть, аккуратно расширил ранку и выдавливал гной до тех пор, пока не полилась кровь. Но Лешка давил до тех пор, пока из ранки, кровью, не вымыло последние, самые мелкие кусочки. Алексей, держа ладонь индейца в руках, огляделся. Но Скахеб уже протягивала ему лист какого-то лопуха, подозрительно похожего на российский подорожник. Алексей завернул палец в лопух и перемотал жилой оленя.

— Подождешь, пока перестанет идти кровь. Потом снимешь лист. Рукой ничего не делать два дня. Каждый вечер промывать в роднике. Если будет идти из ранки белая жидкость. Выдавливать. Понял?

Индеец кивнул.

— Все пока иди. Больше вряд ли чем смогу помочь.

Индеец кивнул и вышел. Алексей сел на циновку. Ну, теперь точно не отвертеться. Хотя вопрос с довольствием решается сам собой. Скахеб уже взяла нож и отправилась к реке, свежевать зайца. Освоение новой роли прошло буднично.

Каждый день индейцы обращались к Алексею со своими мелкими нуждами. Алексей, считал себя человеком системного подхода. К новым обязанностям, подошел ответственно. Первым делом смастерил себе стол и два стула. Сидя на своеобразном табурете, он и принимал пациентов. Благо серьезными заболеваниями, индейцы не болели. Закалка и иммунитет у них были отличные. А мелкие неурядицы можно было решить и со скудной медицинской подготовкой Алексея. Но роль знахаря отнюдь не отрицает защиты от духов. Но и эту проблему Алексей уже знал, как решать.

Сначала он реквизировал себе всех пленных. Великая мать некоторое время сопротивлялась, мол, находясь без присмотра Матери, нельзя будет сказать, достойны ли они принятия в племя. Но Алексей предложил, что Матери родов, будут присматривать за ними по очереди, а потом коллективно решат, что с ними делать. На том и порешили.

Пленные к удивлению Алексея сбежать не пытались. Просто жили и безропотно делали все, что им велели. На вопрос, почему они не пытаются сбежать, пленный вождь лишь вздохнул.

— Великий Дух отвернулся от нас. Значит, мы жили неправильно. Сейчас нам дали второй шанс, жить достойно среди нового народа. Мы попробуем. Если получится, я с гордостью стану частью народа Кайюга. Если нет, с гордостью умру у столба, как член народа Гурон. Алексей лишь покачал головой.

Начать защиту от духов он решил с обороны деревни. Объявив Великому Вождю, что нынче духи какие-то злые. А потому, надо переделать частокол, ограждающий деревню. Но Алексей сделает это по своему усмотрению. Вождь дал добро, даже не сомневаясь. Первый пациент Алексея вышел в такой уверенности в том, что Белый Дух страшными заклятиями изгнал из руки всех духов, что прочищенная рана затянулась уже к вечеру следующего дня. Да и десяток мелких подобных случаев, уже сделали его Шаманом, по определению. Ему верили.

Переделку частокола Алексей задумал делать капитальную. Силами пленных построили еще одну печь для обжига. Вместительную печь, в разы больше, чем была для посуды. Потом неделю собирали хворост. Натаскав такую кучу, что можно было еще один частокол сделать. А потом приступили к земляным работам. Алексей ничего не смыслил в фортификации и строительстве крепостей. Но был уверен, что элементарный форт построить он сможет.

Согнав все население деревни, под его молитвы, они два дня капали землю, насыпая вокруг деревни земляной вал. Скахеб когда показывала ему травы, которые собирает для своих лечебных отваров, случайно показала кусок смолы. Алексей сразу сделал стойку. Запах был очень похож на тот, что всегда встречал его в церкви. Оказалось это смола с высоких сосен стоящих стеной у реки. Алексей попросил набрать ее как можно больше.

И теперь в самодельной курильнице у него горели кусочки этой смолы, распространяя на всю деревню аромат ладана. Индейцам запах нравился. Ну, еще бы, запах ладана обладает выраженным анти депрессивным эффектом, повышает настроение, а содержащиеся в дыме смолы еще и не большим антибактериальным действием. Во всяком случае, так утверждал в его время какой-то маститый муж, чего-то там профессор, во время одной из множества передач не о чем.

Другим аспектом, была так сказать религиозная составляющая. Единственной молитвой, которую Алексей помнил, была Отче наш. Лешка не стал заворачиваться с ее переводом, а просто величественно, во весь голос, читал ее, пока прохаживался вдоль строящегося палисада.

Индейцы от запаха и мощи его голоса впадали в религиозный экстаз и вдвое усердней махали мотыгами. Вот так и получилось, что в дикой глуши Северной Америки. Целая деревня индейцев дружно строила диковинные для этих мест укрепления, под русскую речь и церковные благовония.

 

Глава 9. Броня крепка

'Чтобы сказать правду, не требуется много слов'.

Хин-ма-тоо-йа-лат-кехт (Вождь Джозеф), нез перс

То, что местные воины, совершенно не знакомы, с классической в его времени, тактикой и стратегией штурма крепостей и помещений, Алексею было ясно как божий день. А значит, если оснастить деревню передовыми по этому времени укреплениями и обучить штурму таковых, местных воинов, то первые форты белых переселенцев, вооруженных еще мушкетами, ирокезы смогут брать на раз, два, три. А вот потом. Что будет потом?

Потом в Европе соберут армаду. И высадят на побережье регулярную армию. И даже разбив передовые части, они драться в лесу еще не умеют, индейцы получали лишь отсрочку.

Потом придут новые, злые за прошлые поражения войска. Вооруженные до зубов, уже ружьями с кремневым замком, а потом и револьверами. И вот тут уже будет, как повезет. Но если навалятся массой, то через 200–300 лет история повторится. Значит, ситуацию нужно было изменить глобально. Так, чтобы индейцев, их культуру, было невозможно подчинить и уничтожить. Кроме того, надо как-то создать потенциал для промышленного развития. Но как?

Алексей прошелся вдоль отстроенной стены и похлопал по ней ладонью. Вал, насыпанный вокруг деревни, за сорок шагов от старого частокола. За зиму изрядно осел. Превратившись в холм. Такой криво квадратненький непрерывный холмик по периметру деревни. Весной, Великая мать захворала и буквально за пару дней сгорела в лихорадке. Алексей ничего не мог поделать. Возможно, помогли бы антибиотики, но где их взять в этой глуши?

Новая Великая Мать теперь из рода Бобра, была женщиной лет 45 и относилась к Алексею необычайно почтительно. А стоило то, всего лишь напоить горящего в лихорадке малыша, горячим отваром из дикой малины и меда. Как оказалось, обычное переохлаждение, перешедшее в простуду с температурой, от такой ударной дозы витаминов, исчезло, как будто, ее и не было.

Так что Мать Бобра, прониклась силой 'шаманизма'. Алексей уже успел, во многих отраслях повседневной жизни отличится. Он и повелел руки мыть перед едой, мол, проточная вода отгоняет мелких злых духов. Потом обязал каждого охотника из похода приносить горсть съедобных ягод. Их сушили, а зимой добавляли в пищу. Мелочь, но эту зиму, народ перезимовал как-то совсем легко. Без болезней и почти без смертей. А весной, долгие зимние ночи, взорвались криками, без малого сотни малышей. Или думаете, теплый дом не способствует близости мужчин и женщин, долгими зимними вечерами? Еще как способствует.

В каждом длинном доме было по четыре, пять печей, сложенных с русском стиле. Раз протопленные, они долгими часами были способны отдавать тепло. Промазанные глиной стены домов не пропускали сквозняки. В итоге в длинные дома стали на шаг ближе к тому идеалу, что наметил Алексей.

Так вот. Новая Великая Мать приняла в племя всех пленных. Утвердила создание нового рода. И приписала всех бывших пленных к новому роду. Еще одним приятным событием была свадьба. Точнее торжества в честь того, что в хижину Алексея зашла теперь его жена.

Жананакве, Южное Облачко. Алексей звал ее просто Жанна. Девулька, по местным меркам, героических пропорций, а для Алексея, была в самый раз. Смущало, конечно, что уроженка рода Оленя, была всего 16 лет или весен, тут отсчитывали года по весне, от роду. Но Алексей был с ней ласков, нежен и не торопил. Женщине ведь тоже созреть надо. Жанна же отдавалась ему со всей душой. И судя по шепоткам и уважительным взглядам женщин племени, которые пошли уже через неделю, его постельные изыски, были оценены по достоинству.

Отдельной песней, была целая мужская делегация. Во главе с самим Великим Вождем. Воины пришли вечером. Деликатно попросили Мать рода Медведей не присутствовать при разговоре. Жанна, таинственно улыбаясь, вышла.

Воины расселись в хижине. Набившись в нее, как селедка в бочку. Потом Вождь под одобрительные возгласы воинов, долго превозносил заслуги Алексея перед племенем, хвалил его воинов за усердие на охоте, желал множества детей и призывал Великого Духа в свидетели, что, мол, он очень рад, что Белый Дух живет именно среди его народа и в их деревне. Рассказывал, что в соседних деревнях уже о нем легенды складывают.

В общем, долго ходил вокруг да около. Алексей слушал его, все больше недоумевая. Вождь целое представление разыгрывал, а зачем? А потом Вождь не поднимая глаз, скромно так поинтересовался, а не поделится Великий Шаман племени, секретом своей мужской силы. А то, мол, Мать его рода такое рассказывает женщинам племени, что остальные уже замучили своих мужчин почему, мол, они такого не испытывают.

И оказывается, страсти накалились до такой степени, что женщины в узком кругу, на полном серьезе, рассуждают о направлении к нему молодых девушек на стажировку так сказать. Что их мужей, воинов племени совсем не радует. Потому, мол, они все и пришли. Уважают и просят рассказать, в чем секрет. Вождь прокашлялся.

— Хотя некоторые и предлагали просто прирезать по-тихому. Вождь не одобрительно посмотрел на нескольких воинов. Те понурили голову.

Но их малодушие вызвано не тем, что они злы, а тем, что любят своих скво и не хотят, чтобы они ходили к Белому Духу за удовольствиями. Алексей, когда понял, о чем именно идет речь, расхохотался. Причем смеялся так долго, что сидящие в хижине воины стали поглядывать друг на друга с рассерженным видом. А вождь так вообще, насупился и стал поглаживать свой томагавк. Алексей отсмеялся, утирая выступившие слезы, пообещал все рассказать. Но, увидев с каким облегчением, выдохнул Вождь, решил и тут добиться для себя кое каких привилегий. Ценой столь ценных знаний будет безоговорочная помощь во всех его начинаниях раз, во-вторых, его род еще слишком малочислен, чтобы смочь построить свой длинный дом, но их уже слишком много для дома старого Шамана. А потому все племя поможет построить новый дом для рода Медведя. Вождь несколько минут думал, но видимо припекло сильно и пройдясь взглядом по собравшимся в хижине воинам, степенно кивнул.

— Мы и не думали, что такой секрет достанется даром, Белый Дух. Но ты как всегда проявил мудрость и истребовал с нас не для себя, а для своего рода. Я клянусь и Великий Дух мне свидетель, я исполню все, что ты просишь.

Воины нестройным хором подтвердили, что они присоединяются к клятве вождя. Алексей довольно хлопнул в ладоши. Ну, тогда завтра начнем строить дом моего рода, а в перерывах на обед я буду делиться с вами секретами. На сем и разошлись. А потом Вождь успел, наверное, раз десять пожалеть о данном обещании. Но видимо проблема того стоила. Алексей припомнил интересную историю. О том, что индейские скво, после ночи с белым мужчиной, разочаровывались в своих мужчинах. Мол, очень уж много удовольствия получали от искушенных в любви бледнолицых. Теперь же, их ждал облом. Алексей научил местных мужчин, таким трюкам, что нынешние европейцы, будут рабами любой индианки. Им такого удовольствия не доставит ни одна портовая куртизанка.

Новый дом, Алексей строил не по индейским традициям, по своему собственному плану. Полукруглые дома, выложенные из кирпича и соединенные в одно длинное здание арочными переходами. Получилось не очень красиво, зато в доме не протекала крыша, не гуляли сквозняки. Дом выстроили такой длинный, что с успехом можно было в нем разместить, человек 300. Учитывая как кучно тут жил народ. Ну а вы попробуйте в обычной палатке проспать целый год. Хочешь, не хочешь, будешь жаться к очагу, и собираться толпой побольше.

В новом же доме, в каждой секции был выложен свой очаг и в ней прекрасно размещались 3–4 семьи. Стоит, наверное, отметить, что едва выстроили дом рода Медведя, как тут же стали строить Дома и остальных родов. Насмотревшись на то какой получился дом, женщины тоже захотели жить так же. В итоге, через год, вместо клеток из прутьев, покрытых корой вяза, были построены крепкие длинные домики из кирпича, покрытые черепицей.

Ну а уже на следующий год дошла очередь и до стены.

Алексей по приставной лестнице взобрался на стену и оглядел деревню с высоты сторожевой вышки. Ну, вот лепота. Раньше была стоянка дикарей, а теперь вполне себе, средневековая деревушка.

Вот кстати еще одно новое веяние. В новом доме одну крайнюю секцию, Алексей отвел под свои знахарские опыты. Поселив в нем Скахеб. Она удивляла его тем, что уже выучила Отче наш на русском языке и проявляла инициативу, разыскивая новые травы и в различных комбинациях, опытным так сказать путем, определяя целебные составы. Над этой секцией Алексей воздвиг крест. Простой деревянный крест. Да и индейцам вырезал по нательному крестику. Объяснив, что Великий Дух отправлял его народу своего сына. Но люди отвергли его помощь. Но Великий Дух простил их. И если воин хочет показать, что он не страдает гордыней и может преклонить колено, держа крест в руках вознести ему молитву, то это обязательно будет им отмечено.

Вот такая вот примитивная версия православия. Но Алексей был твердо намерен выбить у приплывающих колонизаторов идеологическую почву из-под ног. Ведь увидев, что индейцы все с крестами и верят в Великого Духа, а с ненавязчивой подачи Алексея все его называли Господь Бог, то объявить, что, мол, это нелюди, у них не получится. А значит и процесс колонизации, если его не удастся остановить, будет проходить чуть менее кроваво. Ну, во всяком случае, не как очищение земли от грязи, а как просто завоевание новых земель. Хотя 'светоч культуры и цивилизации, просвещенная Европа' породила столько крестовых походов, резни и крови, что эти меры могли и не помочь. Но даже если и не помогут, все равно все кто выживут, будут православными, а не католиками или там протестантами.

Из леса вышла группа индейцев, и замерла, осматривая открывшуюся картину. Алексей присмотрелся. Ага, торговцы с побережья. Он их ждал. Скоро очень скоро будет очередной съезд Совета Племен, который должен будет пройти в деревне Алексея. Очень уж многим хотелось посмотреть на то, как теперь живут Кайюга. Да и вес, который приобрело племя, требовал пересмотра внутренней политики. Причин было много. А у Алексея на совет были очень большие планы.

Индейцы торговцы, отошли от шока и опасливо направились к воротам. Видно, что из далека. Местные жители то, уже попривыкли. Алексей полез по лестнице вниз.

Стена то пригодилась, Алексей с улыбкой вспоминал завершение постройки. Стену едва успели построить, как из соседнего селения прибежал гонец. Сообщил, что Гуроны пошли в большой набег. И если бы разведчики из рода Черепахи не поймали передовой отряд, вышедший в свою очередь на изучение обстановки, то такой большой набег, мог закончиться для народа Кайюга очень печально.

Никогда ранее Гуроны не ходили в столь масштабный поход. Гонец говорил о том, что все рода Гуронов, направили своих воинов в этот поход. И главной целью была центральная деревня. Слухи о несметных богатствах деревни были, конечно, преувеличены, но да когда они были правдой. Но, побаиваясь поражения, Вожди Гуронов, двинули на Кайюга, целую армию…

 

Глава 10. Чистая победа

'Ваша религия была записана на каменных плитах горящим пальцем злого Бога. Наша религия основана на традициях наших предков, снах и видениях наших старейшин, которые были даны им в тихие ночные часы Великим Духом'.

Вождь Белое Облако

Насколько Алексей помнил. А помнил он смутно в тумане, скорее не помнил вообще. Но по тем обрывкам сведений, что у него были, Гуроны являлись, по сути, ирокезами. Но не вошедшими в структуру союза племен. Они предпочли заключить союз с исконными врагами Ирокезов, Алгониками.

Многочисленное племя в братоубийственной войне с Лигой Ирокезов проиграло. И, в конце концов, исчезло с политической арены того времени. Сейчас же они были в самом расцвете сил. По приблизительным оценкам, в поход на Кайюга вышли не менее трех, а то и все четыре тысячи воинов. Алексей задумался крепко. Даже если довести дело до прямого столкновения, даже если одержать победу. Это будет Пиррова победа. Оба племени будут годами восстанавливать потери. И к прибытию Европейских торговцев едва оправятся от столкновения.

Потому их и примут с распростертыми объятьями. Новое вооружение будет необходимым фактором в войне. Ситуацию надо было разрешить иным способом. Но как? Алексей сидел часами неподвижно и смотрел на водную гладь огромного озера. Решение не приходило.

Великий Вождь тем временем отправил гонцов за помощью 'старшим братьям' и стал собирать все роды в крепость. Невозможность вот так, с наскока, взять эту деревню, приобрела решающее значение. И то, что это вознесло рейтинг Шамана Белого Духа Медведя, до небес, Алексея не радовало. Надо было найти способ победить. Причем так, чтобы избежать массовой резни. Отряды Гуронов появились в видимости часовых на стенах, через две недели.

К тому времени в крепости собрались почти 6 тысяч человек. И всего две с половиной тысячи воинов. Конечно, в том, что они отобьются с минимальными потерями, Алексею было понятно, но вот убедить вождя, в необходимости отсидеться за стенами крепости, было сложнее.

— Ты просишь невозможного, Белый Дух. Сидеть как трус, как зверь в клетке, за стенами это позор.

— Великий вождь. Погибнуть в схватке, когда на тебя бросится по три воина Гуронов, конечно почетно. Но когда погибнут все воины, кто защитит женщин и детей. Кто принесет им добычу. После этой битвы половина женщин и детей твоего народа погибнет!

— Великий Дух ниспослал нам это испытание. А значит, в живых останутся те, кто вел правильную жизнь и не обижал духов!

— Вождь. Как изложено в 114 вампумах и в самом главном нашем законе Кайнерекова, Великом законе мира — что был продиктован самим Богом, Великим Духом, ирокез не должен убивать ирокеза.

— Белый Дух Медведя. Ты меня просто запутал. Ты что предлагаешь зарыть топор войны и выйти с пустыми руками навстречу этим изменникам? Ты же знаешь, что они призрели законы лиги, союза наших племен. Предпочли дружить с Алгониками!

— Вождь. Алексей показал пальцем на мальчишек, возящихся в глине на берегу, ты как маленький ребенок. Обиделся, что твой брат стал дружить с другим твоим братом, а не с тобой. И они тоже как дети. Стали гадить друг другу на головы как неразумные птицы. Вместо того чтобы понять, почему, ваши братья отвернулись от вас. Все вы в глазах Бога дети. Все вы Ирокезы. Надо соединить Вашу мощь и обрушить ее на врагов. А не резать друг друга.

Вождь сокрушенно покачал головой.

— Белый Дух. Мой разум возмущен и горит жаждой мщения. Но твои слова проникают в мой дух и смущают его. Я верю тебе. И готов зарыть топор войны. Несмотря на то, что они первыми пришли в наши земли. Но сейчас они не будут с нами говорить. Они нас просто убьют.

Алексей кивнул.

— Ты прав Вождь. Пока их уши и сердца, глухи к доводам разума. Но скажи мне Вождь, когда на охоте ты перестаешь охотиться и начинаешь думать? Наблюдать за миром? Пытаться понять, а не просто выследить и убить зверя?

Вождь задумался.

— Ну, недавно это было. Тогда Олень, вместо того чтобы убежать в страхе, остановился и стал смотреть мне в глаза. Я не выдержал его взгляда и опустил лук. И только тогда увидел, что этот матерый самец, защищал юную Оленицу с детенышем. Он был готов умереть за нее. Я не стал его убивать.

— Вождь ты только что сам все рассказал. Ты столкнулся с необычным. С тем, с чем еще не сталкивался. Потому перестал быть охотником, а стал человеком.

— Как ты думаешь, что будут делать Гуроны, когда увидят крепость и множество воинов на стенах?

Вождь погладил свой томагавк.

— Ну, они будут обвинять нас в трусости. И предлагать перестать прятаться как женщины за стенами и выйти в поле для боя.

— Хорошо. А потом?

— Потом они попробуют захватить деревню.

— Как думаешь, у них получится?

— Хех. Конечно, нет. Мы сами строили эти стены. Им не взять деревню, даже если бы в ней было в трое меньше воинов.

— Ну вот. А потом что?

Вождь задумался. Так далеко его рассуждения не простирались. Алексей улыбнулся.

— Я расскажу тебе. Потом они попробуют взять нас измором. Но они не знают, сколько у нас продовольствия. А мы, только что собрали урожай. Мы продержимся минимум две недели. А вот потом они, перебив всю дичь в округе, окажутся на голодном пайке. Как думаешь, долго воины будут слушать пенье своего желудка, видя, как мы веселимся на стенах и жарим мясо?

Вождь потрясенно уставился на него.

— Я думаю день, два максимум.

— Ага. А через неделю, те, кто не разбежится, смогут с силой держать в руках топор?

— Не уверен в этом. Только сильные воины смогут.

— Вот. А теперь о наших старших братьях. Когда они соберут помощь?

— Через две недели максимум.

— А в хорошем варианте?

— Ну, через десять дней они будут тут.

— Правильно. Их силы, плюс твои силы. Нас будет больше. А они уставшие и голодные. Кто победит?

— Конечно мы. Мы разорвем их как волк олененка! Вождь кровожадно зарычал.

Алексей вздохнул, иногда разумные люди, а иногда дикари дикарями.

— Теперь ты считаешь трусостью сидеть на стене?

Вождь вдруг замолк. Внимательно посмотрел на Алексея и порывисто обнял его за плечи.

— Великий Белый Дух Медведя. Ты мудр как все шаманы нашего племени. Я горд, что ты Вождь защитник и глава рода Медведя, моего народа. Мы поступим, как ты скажешь. Я объясню все нашим воинам и вождям!

Когда отряды Гуронов, в разнобой подошли к стенам крепости их встретили насмешками. Мол, такой большой толпой пришли. Убоялись женщин и детей? А слабо на стену залезть и сойтись в бою с мужчиной? Что? Выйти в поле? Вы что нас за детишек малых принимаете? Нет, мы верим, что Великий Дух с нами. Мы не хотим убивать Вас. Уходите, пока целы. Алексей потратил целый день, чтобы придумать с десяток обидных шуточек в адрес Гуронов. И теперь они на все лады сыпались на армию Гуронов. Собственно штурм был один. Точнее даже попытка штурма.

Алексей собрал тысячу самых сильных охотников и выстроил их в ряды за стенами крепости. Напротив каждого охотника, сидела его жена с колчаном стрел. По команде Лешки по набегающим к стенам Гуронам дали навесной залп. Индейцы в тактике осадной войны были как дети. Ничего не знали. Что такое 'смертельный дождь' придуманный в Европе и Китае тысячу лет назад, им было не известно. А это сотни одновременно выпущенных навесом стрел.

Когда стрела с высоты, словно копье падет вниз. Пробивая даже доспехи, не то, что легкие шкуры или вовсе попадая в голое тело. А когда они падают дождем, мгновенно выкашивая сотню другую воинов, тут дрогнет духом даже самый свирепый воин. Ибо одно дело умирать в бою, сходясь лицом к лицу с врагом, а другое вот так, даже не понимая как до врага добраться.

Стрелки успели дать три ливня стрел, как Гуроны, даже не добежав до стен, и оставив на поле боя, около семи сотен тел, откатились в лес. А через два дня они ушли. Алексей не учел, что воины, идя в поход, припасов, берут минимум. Рассчитывая на охоту по пути и добычу в селении врага. А такая масса людей распугала всю дичь вокруг.

И уже на следующий день воинам просто нечего стало есть. И после голодного дня и ночи, воины отправились по домам. Будь в живых вождь Гуронов, возможно, он мог бы сплотить их своей волей. Но он, как и полагается вождю, бежал в первых рядах. И его одним из первых, скосил дождь из стрел.

Когда стало известно, что Гуроны ушли. Оставив после себя, пять сотен трупов, раненных забрали с собой, а народ не потерял ни одного воина, охотники, собравшись у дома Алексея, устроили овацию. Кричали, орали здравницы, а когда Алексей вышел к счастливым жителям чуть не разобрали на сувениры. Ей богу такая непосредственная радость иногда просто опасна…

 

Глава 11. Суть прогрессорства

'Индейцу не нужна письменность. Слова, которые правдивы, западают глубоко в его сердце, и там остаются. Никогда он не забудет их'

Четыре Ружья, оглала сиу

Алексей стоял у ворот деревни и размышлял. По сути дела любое развитие народа, упирается в имеющиеся технологии. Почему индейцы не строили деревянные избы? А вы попробуйте срубить каменным топором дерево. И сразу все станет понятно. Добавить к этому теплый климат, когда нет необходимости сильно утеплять жилище, и получите ситуацию, когда нет потребности в орудиях труда лучших, чем может предоставить обработанный камень.

А ведь будь у него металлические топоры и пилы, можно было бы, ух как развернутся. Но всего этого не было. Другим моментом, тормозящим прогресс технический, было само устройство общества. Охотник вполне мог обеспечить себя и свою семью едой.

Даже его походы за подвигами, не били по бюджету, так сказать, семьи. Питание было простым. Мясо, дыни, кукуруза, заменявшая тут пшеницу. Все это племя успешно производило для себя в нужном количестве. Одежду шили из шкур, да и той требовался минимум, тепло опять жжешь. Просто не было необходимости. Раньше не было.

Другой неприятной особенностью была низкая численность. На момент начала колонизации индейцев на всем континенте было дай бог три миллиона. Общество, живущее преимущественно охотой не тяготеет к множеству детей. Их просто нечем будет кормить. И с этим надо было что-то делать. Алексеевы придумки, немного изменили быт племени.

Десяток женщин наловчившихся клепать разнообразную глиняную посуду, уже давно в поле не ходили. Их работу выполняли другие. Но зато из продукции половину забирала Великая мать и распределяла ее между теми, кто работал в полях. А продукцию с полей распределяли и между женщинами, из тех, кто мастерил посуду. Остаток посуды уходил торговцам. Те натоптали в деревню уже не тропы. А целые торговые тракты.

Во всех селениях Кайюга их продукция пользовалась отличным спросом. Да и в остальных племенах союза, было немало желающих, приобретать красивую и прочную утварь. Но оживающая торговля хоть и вносила определенный прогресс, но окончательно подвигнуть индейцев к развитию прогресса, не могла.

Эта партия торговцев шла с побережья. Алексей специально уговорил вождя водившего один из караванов, наладить взаимоотношения с прибрежными племенами. Узнать чем и как они живут. А самое главное наладить сотрудничество. В своих мирных намерениях он уверил прибрежные племена, послав в каждое по послу. Да, это тоже было нововведение. Алексей отобрал трех молодых и сильных охотников. Объяснил, что им надо узнать. Нагрузил подарочным набором посуды и отправил с торговым караваном. Теперь спустя год ожидал их возвращения. Охотники должны были пройти по всему побережью и узнать, какие народы там живут. Как живут и чем дышат. Договорится с вождями о торговле. А вообще если честно просто провести разведку.

В здравомыслие индейцев, когда речь зайдет о стеклянных бусах и металлических ножах, Алексей не верил. А значит, прибрежные племена должны будут войти в лигу ирокезов в качестве 'детей' и твердо исполнять его предписания. Но для того чтобы произвести захват и удержание территорий, нужна была армия. А армию надо снабжать и кормить. Простите как?

Если деревня производила силами всех своих членов, продукции ровно на себя и чуть-чуть для торговли. Пришлось начать с главного. С реформы земледелия. Но перед этим стоит, наверное, рассказать о том, как прошел съезд племен.

Все Сахемы во главе своих отрядов воинов прибыли к деревне на девятый день после отправки гонца, проявив рекордную по этим временам, скорость сбора войск. Но чтобы представить, каково было их удивление, что вместо мести за сожженное и разоренное село, им пришлось участвовать в празднествах по поводу победы, надо было это видеть.

История, с круглыми от удивления глазами Военных вождей и Сахемов, каждый раз повторялась, когда спешащие на подмогу войска, выбегали из леса и видели огромный походный лагерь, в котором во всю, шли приготовления к празднику. Победа над Гуронами была эпохальной. И пусть воины племени не снискали себя славы в открытом бою, но зато и повернули огромное войско врага, вспять не потеряв ни одного воина. Алексею пришлось выслушать не менее сотни хвалебных речей в свой адрес. Потом началось заседание совета.

Совет долго решал накопившиеся проблемы между племенами, текущие так сказать заморочки. И только под конец Алексею как герою племени Кайюга, дали возможность выступить.

Алексей просил не много немало, а сделать исключение и разрешить набрать в свой род воинов из других племен и народов. Мать его рода усыновит их и таким образом заложит основу рода. А женщины пожелавшие взять в мужья воинов из его рода не заберут их к себе, а сами придут в его род. Но только в рамках одного поколения конечно. Т. е. пока жив Алексей.

Потом все вернется на круги своя. Предложение вызвало целую бурю негодования. Два дня совет яростно обсуждал его просьбу. Но Алексею повезло. Во-первых, несколько десятков мирных лет. Во всех родах накопилось множество юных и мечтающих о славе воинов. Во-вторых, женщины переходящие в род Медведя, народа Кайюга, несли с собой и связи с родными родами других народов, а значит, связывали получавшийся сильный род, хорошими родственными связями. Ну и, в-третьих, слава Алексея как военного вождя и шамана, давно гремела по всем деревням и многие, и так хотели к нему присоединиться. В общем и целом с множеством оговорок и поправок, его предложение было принято.

Алексей тут же устроил новое развлечение. Он огласил правила отбора. Первенство по стрельбе из лука, метанию копья, охоте и бегу, и конечно по мастерству в изготовлении поделок и практичных вещей. Огромная по местным меркам сходка закончилась через две недели и три дня. Вожди и Сахемы увели своих людей по домам. Оставив в деревне три сотни воинов.

Каждый из них, умел что-либо полезное мастерить, и был в первой десятке, по одному из первенств. В принципе, Алексей отлично понимал, что собрал у себя в роде, по сути дела, местную молодую элиту. Лучших воинов, лучших охотников и мастеров.

Всю осень и зиму, когда племя занималось рыбной ловлей и мелкими домашними делами. Мастера учили юных ребят своему искусству. Делать пироги, местные лодки — долбленки. Изготавливать стрелы и копья, мастерить силки для дичи. Рассказывать особенности охоты на различного зверя. К началу весны Алексей был уверен, что в его деревне сосредоточены самые передовые знания по профессиям индейцев этого времени. Плюс конечно интенсивная боевая учеба.

Воины передавали друг другу ухватки воины и удачные примеры боевых действий. Алексей учил их рукопашной и сам учился. Тактика боевых действий в лесу ему была знакома отлично, но тут все же была огромная специфика. Огнестрельного оружия и средств усиления то у него нет. Хотя тут были, конечно, варианты.

Но этого было мало. Пришлось идти к Великой матери. Разговор был сложный. Но прецеденты были, в конечном итоге, Великая мать выделила его роду, три участка на берегу озера. Алексей собрал всех воинов, вдохновляя личным примером, занялся обработкой земли. Ирокезы обрабатывали землю мотыгами. И это было передовое слово в местном земледелии. Алексей решил, что пора знакомить Ирокезов с плугом.

Собрать из жердей примитивный плуг это была целая задача. Её, он поставил перед своими воинами, еще зимой. Ее успешно решили и теперь их участки, на скорость, обрабатывали три команды. Как вы думаете, тащить руками весящий килограмм 50 булыжник плюс жерди, да так чтобы он вспахивал землю легко? Зато, какое отличное упражнение для мышц. Воины кряхтели, пыхтели, посматривая на взмыленные десятки соседей, налегали на жерди.

Первое поле вспахали за три дня. Завершая обработку, прошлись по нему мотыгами. Потом, немногочисленные пока женщины рода, прошлись по нему, засевая маисом. Второй участок вспахали за два дня. Сказывался приобретенный опыт. Его засеяли табаком, Алексей помнил, что капитаны кораблей очень любили это дело, был шанс наладить торговлю этим 'эксклюзивном'. Третий участок вспахали и долго заливали жидкой смесью из перемолотых листьев и травы. Своего рода мясорубку для листьев и травы, Алексей собрал еще прошлой осенью. Великая Мать во главе целой делегации Матерей других родов, присутствовала на каждом этапе посевной.

Особенное ее возмущение вызвал отказ Алексея засевать пустующий участок. Но Алексей пользовался достаточным уважением, чтобы это восприняли как странность не более. Летом Алексей снова озадачил своих охотников. Им полагалось искать диких уток с утятами, любую птицу, которую можно было поймать. Совсем маленькими, но уже питающимися самостоятельно. Их надо было ловить и тащить живьем в деревню. К осени построенный для них просторный загон из переплетенных прутьев наполнился кряканьем малышей. Потом охотники целыми партиями ходили в лес за кормом. Детеныши довольно быстро обвыклись, а на сытных харчах, вес набирали живенько. А уж ручными их сделала малышня. Детишки, с утками и индюками, игрались целыми днями, одомашнивая птицу рекордными темпами.

Осенью собирали урожай. Всей деревней. Участки, выделенные Алексею, выстрелили таким урожаем, что его в принципе то, хватило бы на всю деревню, а если считать урожай с других делянок, но нежданно-негаданно, вся деревня оказалась с огромным запасом еды, на всю зиму.

Весной ушли в поход гонцы. И вот теперь Алексей ждал торговцев. Его мини армия. Обеспеченная продуктами, за год серьезно нарастившая мышечную массу и профессионализм, была готова к походу. К походу, которым, наверное, ознаменуется начало не просто активной экспансии ирокезов по региону, они в походы ходили и ранее, а принципиально новый подход, поход за головами…

 

Глава 12. Ошибки и успехи

'Не просите нас променять бизона на овцу. Молодежь слышала эти разговоры, и они породили в них грусть и злость. Больше не говорите об этом. Белый человек владеет землей, которую мы любили, и мы хотим только бродить по прерии до самой смерти'

Десять Медведей, яппарика команчи

Вождь отряда торговцев подходил к деревне шагом степенным. С видом человека, уверенного в себе и своих людях. Но, увидев Алексея, мигом растерял важность и устремился к нему на встречу. Алексей, улыбнувшись, шагнул к нему.

— Приветствую тебя Белый Дух Медведя. Прими от меня, радость от нашей встречи.

Алексей пожал протянутую руку Вождя.

— Я приветствую тебя Шаги Росомахи. Будь гостем на земле Кайюга и в моем доме.

Вождь улыбнулся и склонил голову в знак признательности.

— Я принес для тебя радостные вести Дух Медведя.

Алексей улыбнулся. Пойдем в Дом. Там, у очага, расскажешь мне и моим воинам, все интересное. Шаги Росомахи улыбнулся.

— Конечно.

Караван разместили в доме Алексея. Торговцы тут же на прилавках, собранных под навесом, специально для прибывающих караванов, разложили свой товар. Алексей прошелся по товару беглым взглядом. Поделки и утварь прибрежных народов, потом тщательно изучат его мастера, и если что будет интересно и можно будет повторить, будет ему рассказано. О любви Алексея к полезным вещам и сувенирам. Сложным в изготовлении, в деревне не знали только новорожденные. Шаги Росомахи поприветствовал Мать рода. С огромным удовольствием поел вареных яиц. Кстати яйца индейцы собирали регулярно. Но ели их сырыми. Варить их научил Алексей. Жарить, правда, было не на чем, но да всему свое время. За обедом и обменом бытовыми новостями, время летит незаметно. К тому же Шаги Росомахи был Алексею другом.

Когда-то юный, но сильный воин, загорелся узнать, что же лежит за пределами долины. Но Вождь его рода, строго запретил ходить в одиночку. Гуроны тогда шалили. Воин отправился к Алексею. Тот его выслушал и предложил сначала прибиться к торговцам. А для успеха снабдил его первыми изделиями из обожженной глины. Красивые и разукрашенные горшки, пошли у юного воина на ура. Сейчас, через четыре года, он уже водил свой караван. Развозя товары Алексея, далеко за пределы страны Ирокезов. Однажды он добрался даже до Великих равнин.

Именно ему, Алексей был обязан договором о мире, с Вождем одного из родов Команчей. Стада величественных бизонов, тогда так поразили Вождя, что, вернувшись, он, целый день рассказывал Алексею, как много товара, он бы перетащил на спине столь сильного и быстрого животного. Жаль, что не было возможности сделать их домашними животными. Алексей лишь улыбался. А потом предложил смастерить ему не волокуши, а ручную телегу. Над ней возились целый месяц. Но получившаяся тачка, так впечатлила Шаги Росомахи, что тот порезал себе ладонь и назвал Алексея своим кровным братом. И вот он вернулся из годового похода по прибрежным племенам. Собрав огромный массив информации. Алексей внимательно слушал. Письменность у ирокезов была. Но владели ей только шаманы и вожди племени. Каллиграфия Алексея утомляла. Но до реформы в этом деле руки пока не доходили. Вот и приходилось, тренировать память.

Вечером, когда в главном зале дома, собрались самые видные воины. Коих Алексей назвал десятниками и поставил Военными вождями, над десятком воинов, Шаги Росомахи стал рассказывать самую главную историю. Алексей чем дальше слушал, тем больше сжимал зубы. Блин 1540-й? А в грызло не хочешь? Шаги Росомахи с восторгом рассказывал об огромном. Просто невероятных размеров, корабле. Больше пироги во много раз. Окутанный белыми облаками. Корабль приплыл в долину далеко на севере. Шаги Росомахи с гордостью демонстрировал стеклянные бусы, весело мерцающие в бликах огня. Алексей молчал, сжимая кулаки. И самое главное, Шаги Росомахи достал из мешка заботливо замотанный в тряпицу предмет.

— Я отдал за этот предмет свою шикарную шкуру Росомахи, которую добыл в честном бою со зверем.

Шаги Росомахи развернул тряпочку и торжественно преподнес в дар Алексею. Тот смотрел на простой, безыскусный металлический нож. Алексей взял клинок за рукоять. Примитивный, но металлический нож. Ну что же. Ему и так дали много времени. Придется ускорить события.

— Шаги Росомахи. Этих белых людей, до этого видели на побережье?

Шаги замер.

— Я не говорил, что это были твои братья Белый Дух. Откуда ты знаешь?

Алексей мотнул головой.

— Я знаю гораздо больше, чем ты думаешь Шаги Росомахи. И сегодня я расскажу.

Алексей взял бусы и покатал их на ладони.

— Шаги Росомахи. Скажи. Если бы тебя за эти бусы попросили уступить землю Верджинию. Ты бы ее отдал?

Шаги покачал головой.

— Наша земля велика. Почему нет?

Алексей поднял руку, чтобы все видели бусы.

— Смотрите. Шаги Росомахи отдал бы землю, на которой стоит наша деревня, за вот эти бусы.

Воцарилась тишина. А затем взорвалась возмущенными криками. Шаги Росомахи поднял ладони.

— Нет, ты меня не понял Белый Дух.

— Это ты не понимаешь Шаги Росомахи. Белые люди, что приплывут сюда через десять или двадцать лун не знают что такое честь. Они приплывут, чтобы по праву завоевателя занять всю землю. А чтобы придать видимость, как бабочка на стене меняет цвет, чтобы спастись от птицы, так и они. Придают видимость правде, они обменяют у тебя Верджинию на эти бусы. А знаешь ли ты, до каких земель тянется Виржиния? Я скажу тебе. От побережья, до отрогов гор, что отделяют нас от долин на берегу. Не много ли за какие-то бусы?

Шаги потрясенно молчал. В тишине Алексей обвел взглядом воинов.

— Братья. Я собрал вас в свой род с Великой Целью. Мы должны отправиться в поход. Захватить все прибрежные племена. И вывести их в землю Ирокезов. Сделать их нашими детьми. Их воины должны встать рядом с Вами и вместе, плечом к плечу встретить белых людей.

Алексей прошелся по кругу, показывая каждому металлический нож.

— У них есть это. И еще много удивительных вещей. Мы должны торговать с ними. Взять у них все полезное. А бесполезные бусы пусть носят тщеславные женщины. Мы воины. От нас зависит будущее народа.

— Убьем их всех! — закричал, Шаги Росомахи и вскочил, воздев над собой свой томагавк.

— Нет. Убьем этих. Придут другие. Мы будем их расселять. Среди народа. По одному. Семьями. Но так, чтобы они, научив нас полезному, сами у нас учились, учились быть членами народа Ирокезов. Этот нож. Он выкован. Сделан он, из того, что лежит в земле. Великий Дух дал нам не только камень, но и этот материал. Но мы не умеем его доставать из земли. Обрабатывать. Они умеют. Но и мы научимся. А если не научимся, то сделаем так, чтобы они это делали для нас. Когда у каждого воина будет копье и стрелы с такими наконечниками, а топор будет способен рубить самые крепкие черепа. Наш народ сможет доказать белым людям, свое право на жизнь. Убедить их в том, что это наша земля. И у нас тут свои правила.

Алексей сел. Воины рассматривали нож и одобрительно кивали. Клинок и в самом деле был очень хорош. Если сравнивать его с оружием из камня.

Алексей думал. Итак, он ошибся. Сейчас где-то 1560–1605 год. Первые контакты. Скорее всего, голландцы. Ушлые ребята. Если удастся наладить с ними торговлю. То есть шанс вооружить народ хорошим оружием. Сформировать армию и отбить первую волну переселенцев. А спустя двадцать тридцать лет, когда в Европе стихнет буча, а сюда поплывут эскадры, тут будет вполне приличное государство.

Держава имеет шанс отбить и эту атаку. Главное поглотить первую волну. Частью уничтожить, частью ассимилировать. Заставить их быть частью индейцев. А с помощью миссионеров, а их сюда набежит немало, убедить общественность, что здесь вполне так себе. Отсталое конечно, но государство, дикий конечно, но христианский народ. И самое главное пустить слухи о полном отсутствии тут золота и о страшных болезнях. Чтобы сбить накал золотой лихорадки. Снизить количество переселенцев. Дать индейцам шанс переварить белую экспансию и создать свой, оригинальный культурный уклад.

— Вождь. Так что мы будем делать? — Алексея, из задумчивости, вывел Шаги Росомахи.

— Мы будем воевать. Но по-новому. Не так как раньше. Прошу Вас. Позовите всех вождей, что сейчас в деревне. Мне надо с ними поговорить…

 

Глава 13. Великий поход, Великий Белый Вождь. А как же маскировка?

Создатель собрал все создания и сказал: 'Я хочу спрятать кое-что от людей, пока они не готовы для принятия этого. Это осознание, что они создают свою собственную реальность'.

Орел сказал: 'Дай это мне, я отнесу это на луну'.

Создатель сказал: 'Нет, однажды они отправятся туда и найдут это'.

Лосось сказал: 'Я спрячу это на дне океана'. 'Нет, они отправятся и туда'.

Бизон сказал: 'Я захороню это на великих равнинах'.

Создатель сказал: 'Они разрежут кожу земли и найдут это'.

Бабка-крот, которая живет в груди Матери Земли, и у которой нет физических глаз, но которая видит духовными глазами, сказала: 'Вложи это в них самих'.

И Создатель сказал: 'Это будет сделано так'. легенда сиу

Шлем или каска. Шлем, сшитый из остатков оленьих шкур. Измазанный снаружи известкой. Когда воин одевал ее, издали казалось, что вместо головы у него голый череп с торчащим гребнем. Это новшество воинам не нравилось. Но Алексей настоял. Надо было, чтобы все враги представляли, с кем именно, им предстоит иметь дело. Понимали и боялись. На тасканные за год интенсивной боевой подготовки, его воины были сильным противником. Алексей разделил своих воинов на десять отрядов по тридцать человек в каждом. И отправил их за прибрежными племенами. Думаете тридцать воинов, это мало для целого племени?

Ну, это когда как. Прибрежные племена жили небольшими селениями. По пятьдесят сто жителей. И воинов имели от десятка до пятидесяти человек. Такой крупный отряд мог без труда перебить их. Но задача стояла другая. Привести все племена. Со всем скарбом, что можно унести. Воины помолились Великому Духу в храме и отправились в поход.

Алексей с оставшимися жителями деревни принялся за постройку. Строили новые дома для тех, кого приведут воины. Великая Мать и Великий Вождь поверили Алексею сразу. Слишком много он уже сделал такого, что потом оказывалось правильным. Вот и теперь, место свободное за стенами, раньше просто пустовавшее, пригодилось.

Запас кирпича был, да и темпы его изготовления были высокие. Каждый в деревне знал технологию. К осени, когда стали возвращаться первые отряды, дома были готовы. Воины возвращались гордые и довольные. Сражаться пришлось лишь один раз, когда племя красившее кожу охрой, от того имевшее красный цвет кожи, располагавшиеся дальше всех, от ирокезов. А потому их не боявшиеся, решило сразиться с отрядом, посланным по его душу. В прямом столкновении, воины Алексея буквально разорвали напавших на них воинов. Хотя их было в два раза больше.

В других случаях, появление у стоянки племени, молчаливого отряда вызывало панику. Собиралась горстка защитников и шла выяснять, в чем дело. Командир отряда объяснял, про великое пророчество. О том, что скоро на их землю придут белые злые духи. И уничтожат их или захватят их землю. И если они хотят жить, надо идти под защиту Ирокезов. Пока предлагается сделать это мирно. Если будут сопротивляться этот маленький отряд уйдет, а потом вернется большим числом и убьет всех мужчин. А женщин и детей заберет в качестве пленников. Одинаковые копья, экипировка и главное уверенность бывалых воинов, впечатляла. Тем более что жить под защитой ирокезов хорошо. Слухи об этом распространялись торговцами уже года два.

Без энтузиазма конечно, под присмотром суровых воинов, племена собирали вещи и отправлялись в путь. К исходу года, в деревне Алексея, которую уже все звали городом Белого медведя, насчитывалось пять или шесть тысяч жителей. А это три полных тысячи воинов.

Всю зиму новички, рассеянные по родам ирокезов обживались. В большинстве своем рыбаки, они изрядно пополнили диету племени рыбой. Поначалу они конечно удивлялись. И теплым домам. И бездымным очагам с трубами. И едой с добавками сушеных ягод. Да и многие блюда пробовали впервые. Мастеров впечатляли уроки, которые проводили мастера племени. Собирали молодежь и учили. Всему что могли сами. Потом Алексей принялся за то, что собирался давно, но не хватало рабочих рук.

За расчистку полей. На такую ораву народа нужно было в разы больше пропитания. Тут как говорится, решило количество. Лес валить каменными топорами тяжело. Надо сначала разжечь костер у основания. Потом долго мочалить себе руки, долбя топором. Но когда за дело берется сразу пара тысяч мужчин, у леса, шансов нет. За зиму расчистили приличные участки. Алексей подошел к вопросу со всей серьезностью. Между полями сразу оставляли полосы деревьев, нужно было не просто расчистить землю под посев, но и уберечь ее от эрозии. Из деревьев, что не наши своего применения надолбили множество пирог.

А реки тут как автострады. Ускоряют общение с другими народами. В том числе и их захват. Весной вспахали и засеяли поля. Все по новой технологии. Результат прошлого года впечатлил.

Но переход на трехполье только начинался. Ибо поле, обильно удобренное два года назад, урожай дало только в этом году. Утки и индейки, тоже радовали. Поголовье достигло тысячи особей и уже требовало специальных людей, кто бы ими занимался.

На совете народа этим делом хотели, обязать заниматься род Черепахи, но Великая мать предложила другое решение. Пусть новые рода, прибывшие с побережья, своим трудом, покажут, что они достойны, влиться в народ Ирокезов. Пусть они заботятся о птице. А следующим родам поручим, что ни будь еще. Решение устроило всех. Но на род Черепахи возложили поиск и других животных, которых можно будет разводить дома. И первыми в этот список попали дикие собаки и волки.

Осенью Алексей, стал Великим вождем.

Старый Великий Вождь, весной простудился. И все лето болел. Всеми делами племени пришлось заниматься Алексею. А осенью Вождь умер. Великая Мать на следующий день объявила, что новым Великим Вождем будет Белый Дух Медведя.

Жанна, повзрослевшая и вошедшая в самый сок, забеременела и ходила по деревне с таинственной улыбкой на губах. В чем причина ее женского счастья Алексей понять не мог, но радовался вместе с ней. Как и ожидалось, урожай собрали великолепный. Построенные амбары ломились от запасов провизии, а учитывая мясо под рукой. В виде огромных стай уток и индеек, о еде, до весны можно было, не беспокоится. Птицы кстати давали еще один плюс.

Их ощипывали, чтобы не улетели, а перьями набивали плетеные матрасы. Это конечно не совсем то к чему привык современный человек, но по местным меркам это был шик. Люксовый товар. Создать аналог, у конкурентов не получалось. Ну, еще бы. Где вы возьмете столько пуха и перьев с дикой птицы. Это тоже было здорово, технология обжига давно расползлась по всем племенам союза, спрос на посуду, неуклонно падал. А тут опа, новый и качественный, а главное без конкурентов, товар. Что-что, а монополию Алексей уважал.

Прибрежные районы опустели. Охотники за зиму натаскали море различных шкур, бобров, лисиц, волков, медведей. На прежних местах стоянок племен, дежурили гонцы. Появление корабля белых людей ожидалось с боевым азартом.

Голландцы приплыли втроем. Три огромных корабля бросили якорь и высадили десант. Алексей, предупрежденный гонцами, вместе с грузом прибыл на побережье, как раз вовремя. Голландцы уже разочаровались в поисках и созрели так сказать, для переговоров. Покрытый шкурой медведя, Алексей, с выкрашенной охрой кожей, он был похож на кого угодно, но только не европейца.

Капитан флагмана экспедиции, с десятком матросов, возглавлял торговую партию. Племя, с которым они торговали в первый раз, исчезло. Вместо них они наткнулись на сотню странных аборигенов. Единообразие в экипировке, бросалось в глаза. Что само по себе говорило об организации и немного напрягало, капитана. Да и вождь этих краснокожих был странный.

Говорил мало. Торговался жутко. Бусы, которыми забили половину трюма, не ценил вообще. Помотал между пальцев и, бросив какую-то едкую фразу, от которой, вся орава, смеялась, как умалишенные, отдал их обратно. И что спрашивается с ними делать? Везти обратно?

Как своему двоюродному дяде, из стекольной мастерской, объяснить, что вместо баснословной прибыли, он привез никому ненужный товар назад? Но все было не так и плохо. Металлические ножи, лопаты. О пресвятая Дева Мария, откуда этот дикарь вообще узнал о том, что они есть? Топоры для рубки деревьев. Пилы! Боже ну кто им рассказал? Французы? Англичане? Порох! Ружья! Пушки! Аппетиты у вождя были, будь здоров. Но с другой стороны, что он привез на обмен. Шикарные шкуры и меха. Все это сулило баснословные прибыли. Капитан, увидев, сколько на берегу мехов, сглотнул слюну и рефлекторно оглянулся на своих матросов.

Набранные в портовых тавернах головорезы, были парни смышленые. И могли в принципе одолеть дикарей. Но проклятый Вождь заметил его взгляд и расхохотался. Покачал головой и свистнул. Капитан чуть не поседел. Из леса тут же вывалилась, чуть ли не тысяча этих монстров. Причем вооружены все одинаково и эта дикая раскраска, словно не голова, а череп с черным гребнем. Капитан поежился. Да это их, тут могут перебить как котят.

Вождь довольно оскалился. И снова стал на пальцах показывать, что ему нужно и что он готов дать взамен. К вечеру, капитан вернулся на борт своего корабля, выжатым как лимон. Ну, кто бы думал, что дикари такие скряги и могут так торговаться.

Дикарь выжал его досуха. А когда он попытался, было собрать весь товар и отплыть, демонстративно. Мол, мы не договоримся. Вождь снова рассмеялся. Показал на флаг его корабля. А потом изобразил флаг Англии и, показав на лежащий товар, изобразил пантомиму, мол, англичане легко шли на такие условия!

Тысяча якорей им в корму, проклятые Лаймы. Они и тут успели подгадить. А ведь в пару лет назад дикари были куда как доверчивее. И все это время капитан потирал руки, предвкушая новые огромные прибыли. Иначе как бы ему удалось собрать такую эскадру.

В конечном итоге, с грехом пополам удалось договориться. Но какой ценой! За стеклянные бусы. Вождь со скрипом согласился дать мехов по одному за сотню ниток. За ножи, лопаты и порох, платил, правда, не скупясь. Просил еще грабли, откуда он знал об этом?

А ну да. Лаймы. Капитан обещал привезти. Но просил с Лаймами не торговать. На что вождь показал ему на пушку и показал на стопку мехов. Потом жестами указал на половину стопки и снова на пушку, изобразив флаг Англии. Как капитан понял, все честно. Если, мол, они дешевле продадут, он купит. Проскрипев зубами, он показал на себя на пушку, на все остальное и показал на шкуры. Потом на себя и на стопку шкур поменьше. Всячески давая понять, этому дикарю, что снизит цены, если тот будет торговать только с ним. Дикарь понял. Улыбался, но ничего не сказал. В итоге, разгрузив весь товар, но, не выполнив пары дополнительных условий, Капитан, в тайне надеялся пройтись, потом вдоль берега и набрать из других селений рабов. Но, увидев, что селения пусты, а на их руинах сидит десяток воинов в знакомой экипировке и раскраске. Решил для себя, что лучше успеть вернутся на родину и снова мотнутся сюда. Пока ажиотаж на меха не спал. А поохотится за рабами, он всегда успеет. На сем корабли подняли паруса, и ушли в море.

Алексей сидел на берегу, на ящике с припасами и смеялся. Видеть, как этот "хитроумный" голландец пытается втюхать ему бусы, было невыносимо смешно.

Алексей скалил зубы. Чем пугал капитана до одури. А все от того, чтобы не рассмеяться в голос. Итак, торги прошли на редкость успешно. Все накопленные меха уехали в трюмы. Бусы по бросовой цене купили и теперь по ценам повыше, загонят их другим племенам в глубине континента. А самое главное это были две кулеврины, запас пороху и десяток мушкетов. Воевать ими неудобно. Но приучить воинов к грохоту пушек и залпам ружей он сможет.

А огнестрельное оружие, лишенное своего пока главного преимущества, оглушающего и пугающего эффекта, в этих лесах скорее обуза. Пушки же пригодятся. Их следует освоить. Но этим займутся белые поселенцы, когда будут учиться отбивать атаки и топить корабли. Тут же стоит построить форт. И здесь встречать колонистов. Или дать им самим построить, а потом просто захватить?

А что идея неплохая. Алексей довольно потер руки. Так, пожалуй, и поступим. А вот с запасом пороха, он поступит иначе. Если начинить горшочек галькой, помудрить с пороховой смесью, то получится увесистая, что? Правильно граната. Доспехи европейцы уже не носят. А для лесных засад и плотных колон, которыми будут передвигаться прибывшие вояки, такие сюрпризы, будут самое то.

А сотни ножей, пил, топоров, наконечников для стрел, ушлые голландцы еще дома продумали, что аборигенам нужно будет. Все это послужит модернизации экономики Ирокезии. На примере Кайюга. А уж потом дойдет очередь и до остальных. Но первый, маленький шажок он сделал.

Не смейтесь. Он дискредитировал бусы. А значит очень скоро, за них нельзя будет купить землю…

 

Глава 14. Великие заботы

'Старый лакота был мудр. Он знал, что сердце человека вдали от природы становится жестким'.

Стоящий Медведь, оглала сиу

Алексей сидел на берегу с удочкой и рыбачил. Это было единственное время, когда он мог отвлечься от забот своего города и подумать. Пока дела шли отлично. Новый товар, пуховые, плетеные матрасы шел на ура. Особенно его ценили престарелые вожди и матери родов. За матрас давали десять оленьих шкур. Неслыханная цена. Пока, это хоть как-то, позволяло решать вопрос с одеждой, но нужен был иной материал. Но где взять и из чего.

Алексей перебрал в голове все, что ему было известно о производстве материи. Кандидатов образовалось два. Лен и шерсть. Но где взять лен? И где взять шерсть? И какая нужна шерсть?

Насколько помнилось, шерсть стригли с баранов. Но овец тут не было, а значит, их надо было добыть у Европейцев. Как впрочем, и ножницы, и станки и многое другое. Может проще добыть у них семена льна? Нет, бараны лучше. Это же еще и мясо.

Постойте-ка. А как же жили индейцы в горах. Алексей смутно помнил, что они ходили в шерстяных пончо и товары еще на каких-то животных возили! Как же их звали? Вот точно. Ламы! Блин, но до них надо пересечь весь материк. Пока не достижимая цель. Значит овцы. До прибытия капитана оставалось пара месяцев. Придется, как-то исхитрится и навести его на мысль, что нужны именно овцы. Станки можно будет просить на следующий год. Все равно надо дать расплодится поголовью.

Следующим вопросом на повестке дня была организация переселенцев. Отряды 'вербовщиков' уходили все дальше на юг, приводя все новые и новые племена. Их расселяли уже в новые деревни вдоль побережья озера. Создавая селения с таким расчетом, чтобы между обработанными участками полей сохранялся приличный лесной массив. Но все равно чрезвычайно кучно по местным меркам. За год удалось переселить по приблизительным оценкам около десяти тысяч человек. Создав на принадлежащей Кайюга территории плотно заселенный край. С числом воинов в пять тысяч копий. Традиция с единообразным вооружением прижилась.

И теперь, уже далеко за пределами страны Ирокезов, белые черепа строго ассоциировались с воинами Белого Духа. Алексей вздохнул. Список проблем, с которыми приходилось сталкиваться, росс как на дрожжах. Часть племен, особенно много из тех, кто жил вдоль великих равнин, напуганные россказнями об ирокезах, снялись с мест, и ушли в степь.

Снова зашевелились Гуроны. Их территории стремительно сжимались, и оставался лишь один выход, присоединится к лиге Ирокезов. Но они наивно думали, что у них есть еще шанс отстоять свою независимость с оружием в руках. Увы, нет. Теперь нет.

Обучив собранное войско. Разбив его на отряды под командованием своих воинов, Алексей мог бросить на них такие силы, что, пожалуй, раздавил бы их и в одиночку. Но тут уже начали возмущаться и остальные роды, и народы, входящие в союз. Они тоже чувствовали, что Кайюга разрослись. Усилились на столько, что вот-вот, их голоса станут решающими на совете.

Пришлось планировать операцию вместе. Зато и участие в походе ограничилось лишь тремя сотнями воинов. Остальные четыре тысячи пятьсот воинов набрали другие роды. Алексей выделил самых молодых воинов. Пусть понюхают войну, подержат в руках томагавк. Пригодится потом. И пока огромная армия отправилась на войну с Гуронами, основные силы воинов рода отправились на юг. Частой гребенкой, прочесывая прибрежные леса.

А ему словно пауку в центре огромной путины приходилось ждать их возвращения. Казалось бы, наслаждайся жизнью Великий Вождь. А нет. Приходилось вести постоянные переговоры. Сахемы уже съехались в город. И их надо было убедить в нужных ему решениях. Алексей сколько не прикидывал, не мог найти выхода из ситуации.

Белые поселенцы опасны не только своей экспансией. Но и болезнями. Как защитить индейцев от распространения эпидемий? Как создать медицинскую службу? Да и вообще медицину?

Кроме того, как их ассимилировать? Их же будет очень сложно интегрировать в систему, в мировоззрение индейцев. Опять таки встал остро вопрос письменности. Множество селений, с новыми ирокезами, требовали не только наглядного примера, но и стандартизации общения. Общего языка. А Кайюга было уже меньше 50 % среди живущих на их территории людей. А значит, создать плотную языковую атмосферу, не представлялось возможным.

Пришлось. Именно что пришлось. Ну, как иначе назвать то, что человека имеющего три по русскому языку в школе, да еще для которого он не родной, разрабатывать азбуку для индейцев. Взяв для основы простую кириллицу. Ну не английский же алфавит брать?

К тому же привязать схожие звуки языка к буквам хоть и было трудно, но возможно. Процесс этот был трудоемок донельзя. Уже на первом часе у Алексея вспухла голова, он попытался, было сунуться к Жанне, но у той был в разгаре большой совет Матерей родов. Алексей несколько минут понаблюдал, как его жена, держа родившуюся девочку одной рукой, другой размахивала, добавляя значительности своим словам. Да уж. Миновали времена, когда большой совет мог решить вопросы, сидя у костра. Теперь в большом круглом доме, сидело без малого, 50 Матерей родов.

Изменения бурно идущие в обществе Ирокезов требовали множества изменений и в укладе жизни. Специализация труда, порождала множество трудностей в распределении продукции. Доход от торговли тоже надо было делить. А это все было в ведении Матерей. Бедная Жанна так уговаривалась за день, что вечерами молчала. Прижималась к плечу и наслаждалась тишиной. Вот кстати еще один вопрос, на котором Сахемы встали в ступор как слоны перед мышкой. Объяснить им потребность народа в этом, было трудно. Но без специализации труда, без разделения общества на сословия, не наладить экономику. То, что было просто и понятно для него, вождями воспринималось как откровение. Причем часто спорное откровение.

Закончив с разработкой письменности, Алексей планировал вплотную заняться организацией Шаманской школы. Благо наработок в этой области, у него копилось немало. А необходимость создать площадку для обмена опытом, обучения шаманов основам медицины, было задачей архи важной и насущной.

Иногда Алексею казалось, что он должен быть экспертом сразу во всем. Но, увы, все, что он мог, он делал. А второстепенные проблемы, он надеялся решить позже. Когда будет возможность. Поплавок дернулся. Алексей мигом вышел из задумчивости и со всей душой предался столь увлекательному занятию как рыбалка.

Осень. Теплое солнце заходило за горизонт все раньше. А по ночам, уже ощутимо холодало. Алексей обходил городок с чувством глубоко удовлетворения. Домики, в которых настелили полы, повесили двери, были теплыми. Снаружи красно-коричневые стены были красиво разукрашены. Этнические узоры. Вот как это называлось. Но была в них какая-то особенная красота. А роды уже не гласно соревновались за то, чей дом будет раскрашен более приятно взгляду.

На стенах крепости, дежурили часовые, эту обязанность почетно несли все роды по очереди. Чистый и аккуратный, Алексей под угрозой страшных кар от злых духов, запретил отходы выбрасывать рядом с домом. Теперь для этого были оборудованы специальные крытые ямы в углу крепости. Выносить туда ночные горшки было по началу неудобно, но индейцы быстро привыкли. Смекнув, что в городе теперь, живет очень много жителей и без этой меры, ну просто ни как.

Лопатам и топорам из железа нашлось применение. Как и десятку пил. Грубые доски, из которых сначала изготовили полы во всех домах а, научившись их делать, боле менее ровными, приступили к постройке первого корабля. Плавучая крепость. Огромный плот, с избой на нем, был идеей Алексея. Он особенной практической пользы не нес, но надо же хоть на чем-то учиться строить большие корабли? После этого плота, придет черед ладей, а уж потом, набравшиеся опыта, мастера будут готовы обучить новое поколение. Которое уже будет готово к производству судов морских. Ну, во всяком случае, был такой план.

Совет Лиги прошел, ожидаемо бурно. Сахемы и Великие матери, насмотревшись на быт народа, кипели возмущением, дескать, народ Кайюга отринул все мыслимые традиции. Пришлось напомнить, что если бы не отринул, до сих пор бы зализывал раны, от набега Гуронов.

Потом схлестнулись на почве новых ремесел. Введенный в народе порядок, когда мастера отдавали половину, по выбору другой стороны, своего продукта, а в обмен получали равную со всеми долю продукции с полей и охоты, было внове. И вызывало кучу возмущений и вопросов. Приходилось доходчиво все объяснять. Обсуждение будущей кириллицы и методов обучения языку, затянулось на целых три недели. Алексей доделал грамоту. На голой шкуре он изобразил, смесью известки, каждую букву. И в обязательном порядке обязал все племя вечерами слушать его уроки.

Преподавал в каждом роде по очереди. Пообещав, железный топор, тому, кто сможет прочитать первую фразу, которую он вывел огромными буквами на внутренней стороне стены крепости. Там на простом русском были не затейливые слова. 'С нами Бог'. Индейцы учились прилежно. Ну, еще бы сам Великий Вождь все рассказывал. А если учесть знатный по местным меркам приз, то вообще. Азбуку освоили буквально за два месяца. Дальше дело пошло сложнее, но уже сдвинулось с мертвой точки.

Однако его идея вызывала у Сахемов не понимание. Приходилось им тоже объяснять. В конце концов, их удалось купить тем, что если решение совета принято, то в далеком племени оно становится известно только со слов вождя. А если он умрет в походе? Или забудет какую-то деталь. А так развернул шкурку, на ней все записанное, прочел. То, что для этого придется оставить по десятку юношей на обучение, что теперь не составит сложностей.

Пока рядили да судили, вернулись воины, ушедшие на войну. Поход против Гуронов, закончился полной и безоговорочной победой. Когда численное превосходство три к одному, драться сложно. А воины, ведомые наученными Алексеем, Вождями, не рисковали попусту. Наваливались всей массой на деревню. Доводя перевес до ста к одному. Попросту вязали всех. Потом разыгрывали, какому роду достанутся пленники. Род, получивший добычу, уходил домой, а войско шло дальше.

Пленников распределили равномерно. А Гуроны, ну не будем душой кривить и большая часть их союзников, Алгоников, была в виде военной добычи, на обычных основаниях, интегрирована в племена Ирокезов. Увеличив численность племен называющих себя Ирокезами до рекордных по этим временам пятидесяти тысяч человек.

Успех своих начинаний в этой области Алексей себе не приписывал. Ирокезы и так ходили в походы, приводили пленников. Он просто дал им обоснование, зачем нужно не несколько сильных мужчин или красивых женщин, а все племя целиком. А возросшая довольно резко, обеспеченность племени продуктами и потребность в шкурах для торговли, придавало походу и скрытые экономические мотивы. Гуроны вели схожий образ жизни, охотились на одних и тех же зверей, конкуренты одним словом. А тут и рыбку съели и честь сберегли.

Но вернемся к совету. На нем состоялось два действующих де-факто, но теперь ставших реальностью в виде специальных вампумов, решения.

Первым была проведена реформа совета. Теперь Совет Лиги (Алексей постарался, конечно) был из двух частей. В первой состояли вожди Сахемы из старших народов. Куда вошли и Кайюга. Вторая часть состояла из представителей младших родов, они получали по одному представителю. Младшие Сахемы имели право совещательного голоса в совете, но принятое ими сообща, т. е. единогласное решение, имело такую же силу, как и решение Старших Сахемов.

Кроме того, в нижний совет, вошли так называемые вожди Сосны. Это были представители Матерей родов на совете, и они должны будут доносить волю женщин до всех лидеров племен. Раньше у них было только право давать советы и озвучивать мнения Матерей, но не более.

Столь хитрым устройством, Алексей добился создания аналога правительства из пяти десятков вождей Ирокезов и младшего очень обширного собрания, довольно аморфного, но в случае чего единого в своем мнении. Таков парадокс, все новинки сплошь и рядом реализовывали женщины. И нарождавшиеся мануфактуры пока были сплошь женские. Новые члены племен приписывались им в помощь. По ставшему уже обычаем, укладу. Вновь пришедшим в племя поручались все новые заботы. Со всеми их плюсами и минусам. Ирокезы занимались лишь охотой и войной. Такое разделение Алексея пока устраивало. Ибо освобождало воинов от рутины по добыванию пищи, повышало статус военных, создавая конкурс, для желающих вступить в воинские отряды. Все это не только повышало качество боевых отрядов, но и увеличивало экспансионные возможности. Старшие, но постоянно занятые войной 'братья', вроде бы имели решающий вес в совете, а 'младшие братья' создающие экономическую базу, не имея прямого и простого способа вмешиваться в управление, все же получили право отстаивать свои интересы. Умело, лавируя между интересами этих двух групп, Алексей успешно проталкивал через Совет Лиги, практически все свои начинания.

Вторым нововведением был закон об обязанностях старших братьев. Это был список того, что должны были делать воины Ирокезов. Защищать народ. Преумножать число народов входящих в великую цепь народов, в лигу. Отстаивать интересы всех родов входящих в Лигу перед другими народами, сражаться с врагами. Ну и соответственно. Тут Алексей нещадно воспользовался тем, что утомленные долгим Советом, Сахемы были уже готовы на все что угодно, лишь бы Алексей завершил совет. Была утверждена должность Верховного Военного Вождя и обязанность, всех родов, содержать воинов, призванных вождем для проведения, каких либо действий.

Нудная, дипломатическая работа, на этом, для Алексея, конечно не закончилась. Но на этом совете Алексей отработал на пятерку. По сути дела, заложив основу регулярной Армии. Теперь можно было поступательно идти к созданию на базе Лиги единого Государства. Которое все четче и четче проступало из размытых рамок союза. А если процесс удастся завершить, впрочем, Алексей не любил загадывать…

 

Глава 15. Пора бы, наверное

'Жизнь индейца подобна крыльям воздуха. Вот почему ты замечаешь, что ястреб знает, как получить свою добычу. Индеец похож на него. Ястреб падает на добычу — так же поступает и индеец. В своей скорби он подобен животному. Например, койот хитер — так же и индеец. Так же и орел. Вот почему индеец всегда носит перья — он сродственнен крыльям воздуха'

Черный Олень, оглала сиу

Осенью корабль не пришел. Алексею было не понятна причина, но он особенно и не расстроился. Было время, подготовится к прибытию гостей и довести до ума некоторые свои задумки. Вернулись отряды, отправившиеся в поход вдоль побережья. Дошли довольно далеко на Юг. Действовали незатейливо и просто. Приходили в племя. Забирали всех воинов. Оставляли десяток своих и отправлялись дальше. А племя потихоньку собиралось и неспешно двигалось к городу. Когда дошли до южных земель. Отряд из различных племен обвыкся и даже сдружился. Все же воины, всегда находят общий язык. Когда вернулись последние отряды, Алексей провел своего рода ревизию.

Обнаружив, что род Медведя разросся до двенадцати тысяч копий. А это не менее двадцати тысяч жителей проживающих в тридцати селениях. О том, что с захватом он переборщил, Алексей понял еще и по тому, как довольно тяжело перезимовали.

Новая система земледелия, только только начала работать и, не смотря на обильные запасы и подручное мясо, в виде домашней птицы, еды не хватало. К тому же, управлять такой массой людей, стало очень трудно. Родоплеменной уклад тут не работал. Пришлось начать масштабную реформу. Основой, Алексей решил оставить Род. Глава рода, Вождь избирался Матерью рода. Мать рода выбирали женщины рода. На Главу Рода, возглавляющего поселение, возлагалось, помимо текущего управления и командования воинами, еще и налогообложение. Алексей планировал в скором времени ввести денежный налог на государственные нужды. Сбор налога с Рода должен был осуществлять как раз Вождь.

Если поселение было достаточно большим, чтобы в нем проживало несколько различных Родов, то Матери из числа Вождей выбирали Вождя Племени. Вождь Племени осуществлял функции Родового Вождя в расширенном формате. Т. е. отвечал за поселение в целом. Племенной Вождь автоматически становился Сахемом. Были еще кое-какие ограничения. Например, возраст. Племенным вождем не мог стать индеец младше сорока лет. Он был обязан пробыть военным вождем не менее трех лет и вождем рода, не менее пяти лет.

После оглашения данных требований, совет Сахемов не сильно то и изменился. По сути, Алексей лишь формализовал и без того существующие, де-факто, требования. Вот такие вот пироги с котятками.

Получилось, что у Алексея род больше по численности, чем народ, входящий в совет Сахемов. Это вызвало волну неудовольствия в Совете Лиги. Пришлось публично заверить всех Вождей и Сахемов, что больше в свой род, принимать никого не будет. А его аргумент, что предстоит де война, а род Великого Военного Вождя (кто сомневался, что его не выберут на эту должность?) обязан первым встретить грудью опасность, сразу вызвало бурю негодования.

Вожди тут же обязались, мало того, потребовали для себя права, предоставлять Алексею столько воинов из рода сколько смогут. Алексей парировал, что мол, надо учиться воевать по-новому. Погремушку духов осваивать (так индейцы назвали ручные гранаты).

Вожди подумали и решили, что предоставят в его постоянное распоряжение на десять зим молодых воинов. По десять от каждого рода. И будут обеспечивать их пропитанием и оружием обще родовыми усилиями. Алексей, конечно, поломался не много, но в конце концов, выторговав для себя, еще кое-что по мелочи, позволил себя уговорить.

Это был последний штрих к военной реформе. Алексей был уверен, что на много километров вокруг, он обладает самой современной и сильной армией. Хотя десять лет срок излишний, ну да запас карман не тянет. А значит пора вести активную торговлю с Европой. Но кораблей все не было…

Идея обзавестись гвардией. Зрела давно. Для переговоров нужен был антураж. Имидж все. Если не создать у купцов и первых поселенцев правильного мировоззрения. Пиши, пропало. Алексей подошел к вопросу основательно. Отобрал самых рослых и сильных воинов. Ровно тридцать человек. Посадил на усиленное питание и заставил таскать и перекладывать тяжести всю зиму. К весне бойцы поднабрали мышечную массу и теперь намазанные жиром производили впечатление. Перекатывающиеся мышцы под смуглой кожей — это здорово. А в военном дикарском антураже, ух. Вооружил он их с учетом возможного столкновения с кавалерией. Длинными копьями, практически пиками. И мушкетами.

А больше и не надо. В рукопашной опасность представляли только вооруженные саблями офицеры. Пехота с мушкетами — мясо. Но для Европейцев, индейцы с огнестрельным оружием воспринимались уже не как дикари, точнее как опасные дикари. Что Алексею и требовалось.

Промуштровав их на предмет красиво, строем ходить. Делать зверское выражение лица и правильно стоять на почетном карауле, Алексей успокоился. А чуть не забыл. Последний, шедший с юга отряд, притащил 49 европейских поселенцев. Эти олухи построили форт.

Но озаботится, несением караульной службы не подумали. За что и поплатились. Единственный погибший, это старший поселения. Комендант думал пальнуть из пистоля, но ему мигом проломили голову и бросили, прям там. Самих жителей собрали и вместе со всем скарбом притащили сюда. Умудрившись никого не убить по дороге. Алексей велел все носимые вещи, в том числе и платья десяти женщин, сжечь. Вообще все матерчатое сжечь. Всех побрить на лысо и волосы сжечь. Расселить семьями по деревням. Посмотрим, как будут уживаться. К его удивлению после такой зверской процедуры колонисты быстро поняли, в чем сила и вели себя смирно.

Более того, один из них оказавшийся плотником уже неплохо устроился. Даже покрикивал на индейцев, когда начали строить первую ладью. Вместе с колонистами воины пригнали два десятка коз и целое стадо овец. Видимо граждане грамотно подошли к основанию первой колонии. Хотя Алексей помнил, что вроде бы, было как раз наоборот. Но раз Господь шлет ему подарки, что расстраиваться. Как оказалось и это еще не все…

Капитану французского капера не повезло.

Сначала конечно повезло. Он со своими парнями, заключил успешный подряд, на доставку двух десятков иезуитов к берегам далекого материка, где по слухам обитали сущие дикари. Но куда в Лондоне спешно собиралась огромная экспедиция. Потому иезуиты и наняли их фрегат, чтобы быстро доплыть и успеть обжиться. Зависти среди туземцев паству, а глядишь и вовсе склонить местные народы к принятию истинной веры. По дороге наткнулись на толстого английского купца. Быстренько взяли на абордаж, но обнаружили, что тот отбился от военного конвоя, в котором шел на Барбадос.

Вез он полный трюм мушкетов, пороха, ядер, одеял и прочего военного имущества. Капитан решил, что побросать в море груз он всяко успеет, потому перекинул все в свои объемистые трюмы и поплыл себе дальше. Купец вместе со своими матросами сидел в трюме в качестве рабов. Их на замечательном острове Тортуга, можно было сказочно продать. На всякий случай Капитан взял севернее, чтобы значит, под эскадру прикрытия не попасть, но в середине пути они попали в жуткий тропический ураган. Не потонуло их судно только потому, что иезуиты молились днем и ночью. Иной причины капитан придумать не мог. Их спасло чудо.

Когда шторм улегся, и выглянуло ночное небо, капитан смог сориентироваться по звездам. К его ужасу их унесло, чуть ли не край света. Гораздо севернее того, куда они направлялись. Но от пережитых испытаний корабль лишился мачт, а на временных парусах далеко не уплывешь. Пришлось идти к берегу, который обнаружился уже к вечеру. Тут не повезло еще раз. На них наткнулся голландский конвой аж из шести судов, причем во главе с боевым кораблем. Голландцы народ практичный.

Тихо спокойно предложили сдаться. Капитан трезво взвесил шансы и решил не рыпаться. На корабль высадили призовую партию, а французский, в прошлом, капер, в составе конвоя, пошел вдоль берега к неведомой цели эскадры. Капитан же, вместе с иезуитами и матросами, присоединился к англичанам. Голландцы недолюбливали и тех и других, а тут в море, вообще не церемонились. Вот такие выверты, делает порой судьба.

Алексей всего этого не знал, но плачевный вид одного из семи кораблей стоящих на якоре в бухте, да и название на французском языке на борту, ясно показывали, что жертва эта, прихвачена остальной, явно голландской эскадрой, совсем недавно. Ну что же. За полтора года мехов накопилось изрядно, было бы, что у них купить. Поторгуемся…

 

Глава 16. Лепота

'Меня согревало солнце, меня качал ветер и укрывали деревья, как и других индейских детей. Я могу пойти куда угодно с добрым чувством'

Джеронимо, Апачи

Алексей потянулся и поерзал, устраиваясь поудобнее в своем походном кресле. Кресло ему создал, тот самый плотник. Отличное кресло. Удобное. С подлокотниками. А главное складное. Идею со складными стульями Алексей ему подбросил походя. Плотник как раз заканчивал сколачивать табурет для только что построенной школы. Ну, это был своеобразный храм. Совмещал в себе функции клуба, храма и учебного класса. Тут Алексей рассказывал индейцам легенды, учил их грамоте, проводил службы. Тяжело было быть в одном лице и вождем и шаманом и священником и педагогом. Но как говорится, попала собака в колесо, пищи, но беги. Что Алексею и оставалось.

Плотник уже сносно говорил на индейском языке, но выходец из бедной семьи чрезмерно лебезил. Алексея, привыкшего к гордым воинам и женщинам местного народа, такая манера поведения раздражала. От чего плотник пугался и еще больше пресмыкался. Алексей остановился, рассматривая, как плотник закончил свою работу и разогнулся, вытирая пот со лба. Увидев Алексея, тут же согнулся в поклоне. Алексей скривился. Взял в руки табурет и осмотрел. М-да. Разница был, что говорится на лицо. Его поделки были куда как грубее. А тут изящество. И тут Алексея осенило.

— Джон смотрите сюда. Алексей присел и прямо на земле кончиком ножа изобразил схему простого раскладного кресла.

— Сможете создать нечто подобное?

Плотник из униженного и сломленного мужчины, мигом преобразился в деловитого мастера. Долго рассматривал рисунок. Потом кивнул.

— Идея оригинальная Великий Вождь. Но вот тут и тут, желательно бы металлические штыри.

Алексей покачал головой.

— Метала, нет. Пробуйте деревянные перемычки.

Плотник с сомнением покачал головой. Алексей улыбнулся.

— Джон это возможно! Я верю, что вы сможете.

А через неделю, плотник принес ему первый образец. Теперь же стулья складные были можно сказать поставлены на поток. А лично для него, Джон состряпал не просто раскладной стул, а целое кресло. Накрытое шкурой кресло было очень ничего и в плане комфорта. Алексей открыл небольшую деревянную коробочку и достал свернутую в ручную сигару. Прикурил от лучины и выпустил клуб ароматного дыма в небо.

За небольшим столом, напротив него, подобному же занятию придавались, адмирал голландцев, и пять его капитанов. Остальная команда занималась погрузкой и разгрузкой привезенного груза. Алексей откровенно наслаждался. Романтика.

Жаркое летнее солнце. Загорелые люди в белых, ну точнее серых, рубашках на выпуск. За поясом пистоль и абордажная сабля. Вкопанный в землю флагшток, на котором, гордо развевается голландский флаг. Стол с нехитрой снедью и переговоры с местными аборигенами.

Эх, вот только он, как раз в роли аборигена. Адмирал, наслышанный о том, что туземцы к крепким напиткам непривычные, а потому быстро пьянеющие и готовые по пьяни, продать все что угодно, приволок бутылку отличного рома. Видимо надеялся смягчить условия торговли.

Алексей понюхал ром, кликнув одного из гвардейцев, приказал приготовить угощение. Несколько лет трезвой жизни не располагали к алкоголю на пустой желудок. И только хорошо поев, он согласился, наконец, выпить кружку этого своеобразного напитка. Но не более. Адмирал явно ожидал другой реакции. Ну, ничего. Это только первый сюрприз в долгом списке. Предыдущий капитан видимо сгинул где-то по пути сюда, то ли шторм, то ли пираты, кто знает. А новый Адмирал был совсем тепленький, а значит, поглумится над ним дело святое. Но вернемся к атмосфере. Пиратская такая романтика. Алексей снова выпустил клуб дыма. Красота. Вся вокруг располагало расслабиться. Хорошая еда, выпивка, сигара, побережье теплого океана. Ну, чем не сказка.

Вот кстати о сигарах. Алексея рассказал в общих чертах сворачивания листьев табака в сигары. Но удобоваримый результат получили только с тысячной, наверное, попытки. Сворачивать листья, подобрать правильный размер листьев, их толщину, а уж, сколько деталей было в самом процессе скрутки. Зато сейчас он наслаждался тем, какое убийственное впечатление, табак в виде сигар, производит на голландцев. Хм. Покурить это у них, наверное, в крови. Иш как уже настропалялись. А по началу кашляли. Но за неделю переговоров попривыкли и можно сказать втянулись. Тем более что Алексей угощал.

Вообще переговоры были трудными. Помимо языкового барьера оба главных переговорщика были жадными до одури. Ну, они так считали друг о друге.

Алексею было много чего нужно, а Адмирал не собирался возвращаться домой без 300 процентов прибыли. Вот и торговались. Ах да. Был еще языковой барьер. В итоге разыгрывалась пантомима в лицах. Алексей изображал трудности охоты и добычи зверя, тяжесть переноски, стоимость содержания охраны. Свирепость хищников, подстерегающих охотников.

Адмирал в свою очередь, иногда с помощью своих капитанов, изображал ярость штормов, беспощадность пиратов и скупость покупателей на том берегу. Каждый старался, как мог, сбивая цену на товар оппонента и завышая на свой. Два раза Алексей делал вид, что разговор окончен, и он уходит. Три раза вскакивал Адмирал, забрав своих людей, уходил к берегу, где они неистово спорили уже между собой. Но, в конце концов, определенный консенсус был достигнут. Привезенные орудия сельского хозяйства. Порох, целых 24 пушки с потрепанного французского капера. Ядра, весь груз военного снаряжения из трюмов капера, включая мушкеты, иезуитов, команду английского купца и французского капера, сорок лошадей, плохоньких, но, тем не менее, три десятка овец, а так же ножи, ножницы, топоры, пилы в огромном количестве, было выгружено на берег и передано воинам Алексея.

В обмен на корабли был загружен весь не малый меховой скарб, который охотники всех племен Ирокезов набивали полтора года. Последним штрихом были подаренные Адмиралу четыре ящика сигар, и полученные тридцать абордажных сабель для его гвардейцев.

Довольные друг другом стороны расстались. Подлатанный капер в составе эскадры ушел за горизонт. Нагруженные товарами колонны ушли к городу Белого Духа, а Алексей задержался на берегу. Блин, было понятно, что его ограбили. Что за меха в Европе Адмирал выручит баснословные деньги, оправдав все затраты и отлично заработав.

Но вот если бы выйти туда напрямую. Эх, это была несбыточная мечта. Алексей посмотрел на заходящее солнце над океаном. Скоро, совсем скоро прибудет Английская экспедиция для основания колонии. Это уже почти тысяча поселенцев. С этой английской колонии начнется покорение Америки. Готов ли он к их визиту? Алексей мысленно пробежался по основным позициям. С учетом привезенных овец, отара получалась приличная. А к следующему году будет еще больше. Над ткацким станком уже думал Джон и пара увлекшихся плотническим делом индейцев. Теоретически можно ожидать, что через год, два они наладят выпуск своих шерстяных одеял. А там и до одежды не далеко. Минус один в торговом преимуществе Европы. Армия. Вооружены примитивно, но эффективно для сражений в лесах. Погремушки духов опять же. Опробовать их эффективность в бою еще не доводилось, но то ли еще будет. Зато регулярная армия была. И прошла кое-какие сражения. Поднабрались опыта.

Главное воины верили ему, в его счастливую звезду. Да и командиров удалось подобрать стоящих. Нет, первую волну отбить они смогут. Но вот успеют ли изменения, произошедшие в народе Кайюга и роду Медведя, перекинутся на остальные племена индейцев? Должны успеть. Что еще он мог сделать? Пока ничего.

Стоило разобраться с теми пленниками, которых ему всучил голландец. Там же должны быть и канониры французов и с английского купца, пушкари. Убедить их в необходимости сотрудничать и ву-аля. Считай, двадцать пушек, у него есть. Ну и пусть калибр мелковат. Для местных фортов, которые будут по началу строить европейцы, этого хватит за глаза. Эх, только вот придется ждать, пока они освоят язык. Не меньше полугода по большому счету.

Ну, ничего. Он пока не торопится. Алексей встал с кресла, собрав его, подхватил под мышку и пошел к собранным палаткам. Аналог Типи кочевых народов Великих равнин, только из оленьих шкур был отличным походным вариантом. А в сложенном виде исполнял роль носилок, на которых носили вещи в походе и прочую мелкую утварь. Гвардейцы подхватили носилки, и Алексей потопал вслед за ними. Предстоял долгий путь домой. Эх, мало лошадей мало. Пока табун разрастется. Еще лет десять ждать. И только потом уже свои старые кости можно будет погрузить в повозку.

 

Глава 17. Воин должен сражаться

'Когда придет время умереть, не будь подобен тем, чьи сердца наполнены страхом смерти, так что когда приходит их время, они плачут и молятся, чтобы прожить еще немного и по-другому. Пой свою песню смерти, и умри как герой, идущий домой' вождь Аупамат, мохикан

Тяга индейцев к подвигам была неистребима. Юные воины просто горели желанием овеять себя славой. Алексею оставалось лишь направлять их экспансию. Или ставить перед народом задачи, которые требовали напряжения всех сил народа. После приобретения огромного количества различного оружия, было бы глупо, оставить его пылится на складе. Но от применения его надо было достичь максимального эффекта. Потому были организованы стрельбы учебные.

Его гвардейцы стреляли холостыми, а воины сначала рода, а потом и все кого присылали другие роды, учились атаковать стройную и палящую прямо в набегающий строй, шеренгу. Учились падать за секунды до выстрела, пропуская пули над собой. Учились драться с вооруженным мушкетом пехотинцем. Привыкали к залпам и грохоту орудий. А с другой стороны, прорубали просеки, капали канавы вдоль получившихся дорог. Пилили, рубили, строгали. Алексей специально не делал артелей. А старался, чтобы максимальное количество индейцев, овладевало подручными ремеслами, и понимали, что и зачем делается. Это снижало общий прогресс, но зато готовило почву, окончательно перемалывая родоплеменной уклад в нечто новое.

Металлические плуги пришлись очень кстати. Обширные поля требовали современных средств их обработки. Так что с этой стороны все было отлично. Были все шансы добиться выхода на экспорт продовольствия. Пока все, что производилось народом Кайюга, либо съедалось людьми, либо шло на корм скоту. Овцы плодились как бешенные. А поголовье птиц уже в каждом селении насчитывало не менее тысячи голов. Четко их считать уже никто и не пытался.

Наличие огромного озера под боком все же плюс. Как источник чистой воды, так и рыбы. Сотую часть урожая кукурузы скармливали рыбам. Этот источник продовольствия Алексей тоже старался поддерживать. Особенно учитывая, что рыбаков стало в разы больше.

Но вот пришла осень, урожай собрали и перед главным домом стали слоняться толпы воинов изнывающих от скуки. Пришло время для походов за подвигами. А врагов вокруг не просматривалось. Алексей рассматривал нарисованную на стене карту. Сначала он набросал от руки по памяти карту северной Америки целиком.

Потом приблизительно определил, где находится его город. А уже потом наносил туда другие ориентиры. И теперь он сидел перед картой и размышлял. Все ближайшие племена, а по побережью практически до самой Мексики, которой пока, правда тут и не просматривалось, вообще все, были собраны в долинах народа Ирокезов. Через двадцать лет, Алексей был уверен в этом, Ирокезы превратятся в самое крупное, племенное объединение, и будут представлять собой внушительную силу на континенте. Главное не дать европейцам занести эпидемии оспы.

Шаманов по поводу эпидемий проинструктировал отдельно. Всем и каждому по отдельности рассказал, как и что надо делать, если враги нашлют на племена мор. Была призрачная надежда, что этого удастся избежать. Но с кем воевать то? Куда направить рвущуюся наружу удаль его воинов. Было в принципе два направления. На север и на Юг. Север был привлекателен мехами, которые составляли основной пока торговый экспорт. Юг же манил плантациями табака и картофеля. В северной части он пока Алексею не попадался. Ну, так куда же пойти бедному ирокезу?

В конце концов, он разослал гонцов и собрал Великий Совет. 'Дума' собралась быстро. Бурлящие в обществе Ирокезов изменения сделали вождей немного нервными и очень легким на подъем. В первый раз, собранный по новому принципу, совет, состоялся в Городе Белого Духа. В принципе, у Ирокезов уже стало традицией, собираться именно здесь. Тут был центр межплеменной торговли. Тут можно было увидеть новики и приобрести эксклюзивный товар. Тут производили лучшую посуду и иную утварь.

В общем, центр был здесь. Алексей поставил перед думой вопрос. Куда двигаться дальше? На Юг к сельскому хозяйству и животноводству. Великие равнины открывали отличные возможности для разведения овец и лошадей. Плюс источник мяса и шкур — Бизоны. Или на север. К мехам и шкурам, которые белые люди с кораблей покупали столь охотно, что именно благодаря ним в городе, у всех были железные ножи, а топоры и пилы уже продавали в другие селения. Где их оценили, что подняло розничную цену топора до 5 шкур оленя.

Совет рядил долго. Меха оно конечно заманчиво, но разве не обещал им Белый Дух что воины, искавшие уже два года особые земли, где сокрыт в Земле, металл, что сможет обеспечить племена металлическими топорами? Обещал. Воины нашли такие земли? Нашли. Туда уже отправлен целый род, для организации добычи металлической руды. Но с другой стороны он обещал, что выращиваемый табак тоже понравится белым людям, а значит, они будут принимать его в оплату за все необходимое. Аргументы были и за и против.

Но общими усилиями все же решили, что журавль в небе это хорошо. Но дух народа не должен пропасть. А охота это то, что делает из мальчика мужчину. Идти надо на север. Определили, сколько людей выделит каждый род. И на том совет завершился. В северные земли ушли самые молодые и горячие. Только только женившиеся пары. Наструганные ладьи и пироги, пришлись как нельзя кстати. Поднявшись до огромных водопадов, ладьи с малым экипажем отправили обратно. А многочисленные экспедиции отправились дальше. Захват новых земель шел с размахом. Натыкаясь на племя других народов, их тут же интегрировали в один из родов, который на месте их старого поселения, строил новую деревню. Причем многие выстраивали городки по образцу Города Белого Духа. За отсутствием глины строили срубы, климат все же был тут суровый.

Экспансия шла всю зиму и весну. Существенно разгрузив уже плотно заселенные районы исконного проживания ирокезов. Зато то, что в современной истории было Канадой, теперь была территория, которую контролировали Ирокезы. Летом от каждого селения пришел торговый караван. Привезли множество шкур, в том числе и таких животных, которых Ирокезы не встречали. В новых деревнях был избыток мяса, но не хватало кукурузы, тыквы. Да и с ягодами была напряженная ситуация. Алексей мигом организовал продуктовые обозы. Не хватало еще, чтобы новые ростки, зачахли от суровых условий первых лет.

В этом году Голландцы пришли опять вшестером. Во главе со старым знакомым Адмиралом. Алексей вместе с иезуитом не плохо освоившим местный язык, прибыл на переговоры. Теперь торг пошел куда как оживленнее. Оказалось, что голландец, так успешно наторговал сигарами, что теперь был готов отдать за них любые деньги. Да и шкурки готов покупать по отличным ценам. Именно от Адмирала Алексей неожиданно для себя узнал, что первая попытка англичан, высадится на побережье, окончилась полным провалом.

Поселенцы просто вымерли от голода и болезней. И не было вокруг, никого, кто мог бы им помочь. Высадились они в совершенно диких краях. Алексей лишь довольно усмехнулся и попросил иезуита перевести Адмиралу, что поселенцам повезло. Если бы они попали в его руки, их бы ждала страшная участь. Иезуит, давно проникшийся тем, что индейцы по сути дела верят в вождя, а тот православный, а значит надо окучить Алексея. Но пока, его усилья были направлены впустую. Алексей же его использовал, как мог. Вот и теперь, тот переводил старательно и слово в слово. Он все еще надеялся склонить Алексея к дружбе с Францией. Алексей пока его придерживал, но надежду оставлял. Мало ли, вдруг потом пригодится, хороший канал связи, с каким не будь очередным Людовиком. Но печальной новостью было то, что в одном из английских портов снаряжалась огромная, в 16 кораблей экспедиция. На берег собиралось ступить не менее трех тысяч белых поселенцев. Вот это уже было не айс.

Хорошо, что пока соберутся, пока доплывут. У Алексея было как минимум два года. Ну а пока поторгуем. Адмирал Алексея не подвел. Он привез и ткацкие станки, всего два штуки, но и то хлеб. Привез овец, лошадей, сельхоз инвентаря различного в огромном количестве, сабель и пистолетов. Мушкеты предлагал, но Алексей от них отказался.

До эпохи 'кремниевых' ружей не далеко, а в лесных сражениях пистолеты нужнее. Да и то с оговорками. Пушки, стоившие очень дорого, тоже покупать не стал. Но голландец предложил только старую кулеврину, да и то, ради ассортимента, что ли. Так что, отказ не обидел обе стороны. Через две недели, закончив очередной раунд торговли, корабли ушли в океан. А Алексей в задумчивости отправился домой. Времени оставалось все меньше…

 

Глава 18. Первая волна

'Я — красный человек. Если бы Великий Дух желал, чтобы я был белым человеком, он бы сделал меня им в первую очередь. Он вложил в ваши сердца определенные планы, в мое он вложил другие и отличающиеся планы. Каждый человек хорош на своем месте. Орлам не обязательно быть Воронами. Мы бедны, но мы свободны. Ни один белый не направляет наши шаги. Если мы должны умереть, мы умрем, защищая наши права'

Татанка Йотанке (Сидящий Бык), сиу

То ли сборы затянулись, то ли по еще каким причинам, но ожидаемая эскадра с первой волной пришла на год позже. Алексею было проще перечислить, что он не успел за это время сделать.

Не успел довести до ума производство металла. Кузнец среди имеющихся европейцев был. Но вот геологов, геологоразведчиков, металлургов. Увы, нет. Повезло в том, что нашли в северных горах руды, выходившие прямо на поверхность. Что облегчило добычу первых партий. Но вот наладить массовое производство пока не удавалось. Не удалось проконтролировать границы экспансии. По одному гонцу от каждого рода вернулось в город. Один говорил, что их род в поисках подходящего места вышел к холодному океану далеко на севере. И осел, на берегу включив в свой состав какое то местное племя. Съездить туда руки не дошли.

Даже конным ходом, поход туда, мог затянуться на год. А в стране происходило столько всего важного, что оставить все не представлялось возможным. Везде требовались его советы и пояснения. Не успел он довести и реформу образования. Обучение грамоте двигалось крайне медленными темпами. Пока не появится бумага и книги, насущная необходимость в чтении, процесс ускорить вряд ли удастся. Из того, что удалось и что стоит отметить. Южная граница владений ирокезов теперь проходила практически вплотную у Великих равнин.

С помощью Шагов Рассохами удалось собрать Вождей ближайших племен команчей. На Встречу, Алексей привел три сотни отборных воинов. Устроили воинские соревнования. Его воины не подвели. Практически по всем дисциплинам, метание копья, томагавка, стрельбе из лука, метание ножа, в беге, борьбе без оружия, выиграли его воины. Нагнав печаль на Вождей команчей.

Когда твоих лучших воинов, в борьбе без оружия, раскладывают как щенят, не самое приятное зрелище. Примитивная демонстрация силы, прошла успешно. Вожди, впечатленные силой воинов Алексея, пришли непосредственно на совещание, вполне в нужном настроении.

Раскурили трубку мира. И повели неспешные разговоры. Алексей жаловался, что воины, которых он привел лишь малую часть, из жаждущих подвига юношей. А пойти за подвигами некуда. А живут команчи богато. Вон сколько шкур у них. А мяса? Мяса вдоволь. Великий Закон обязывает не воевать с племенами, вошедшими в великую цепь народов. Но команчи то, в лигу не входят. Ох, как хорошо, что они дружат. А с другой стороны распевался соловьем Шаги Росомахи. Какие вкусные лепешки пекут в деревнях Ирокезов, не помешает поесть и воинам команчей. А какие там красивые женщины, просто лесные феи.

А какая посуда, ну да вы и так из нее едите. А какие одеяла они ткут, вон посмотрите на Вожде, что первым договор о дружбе подписал, уже такое красуется. А толстые циновки с пухом. На земле спать можно. Рекламировал так сказать, выгоду от сотрудничества. Поседели не плохо. Вожди разошлись по стойбищам в задумчивом состоянии.

Алексей в принципе надеялся, что когда его табун еще разрастется, и их можно будет начать продавать не только внутри Ирокезии, где они и так пользовались огромным, ажиотажным спросом, наличье своей лошади в роду считалось очень престижно, но и к команчам. А для лучшего впечатления можно и повоевать немного. С самыми упертыми вождями. Ничто так не укрепляет дружбу как взаимовыгодная торговля и крепкий кулак под носом.

А еще спустя пару лет, можно будет поговорить и о включении их в Великую Цепь. Об армии, замолвить словечко, тоже стоит. Производство Погремушек духов, наконец, встало на ноги, и теперь каждый воин рода Медведя и каждый Вождь других родов Ирокезов, имел по одной две таких игрушки. И не просто имел, а умел ими пользоваться в боевых условиях. Во всяком случае, каждый, взорвал по десять пятнадцать таких гранат.

Больше их делать смысла не было. И так запасы пороха были на исходе. А производить свой, пока не получалось. Ну не знал Алексей всю технологическую цепочку и все тут. Что добавить и как упаковать, чтобы бабахнуло, знал. А как сам порох делается только в общих чертах. Мастеров же этого дела пока не было под рукой. Но сколько не оттягивал добрый Господь прибытие колонистов, а оно все же состоялось. Алексей, прибывший лично, на побережье, рассматривал множество кораблей, от которых сновали туда сюда лодки.

Пуритан здорово напугали рассказы голландского Адмирала. Алексей насчитал не менее пятисот солдат. По виду наемники, но в этих местах это целая армия. Разрозненные племена не имели бы и шанса. Колонисты развернулись с размахом. Тут же начали рубить лес и строить форт. Алексей лишь улыбался. В этом времени стена в два человеческих роста непреодолимая преграда для штурмующих. Особенно если за стеной стрелки.

Но его войска примитивную штурмовую тактику знали назубок. Не зря он их гонял с длинными шестами, штурмовыми лестницами вокруг стены города. А та повыше этого примитивного тына была в два раза. Вообще столица впечатляла именно стенами. И пусть их приходилось постоянно ремонтировать, у индейцев в принципе раньше не было городов. Этот был первым и был символом.

Целый месяц Алексей вместе с воинами разведчиками наблюдал, как на мысе залива возносится настоящий форт. Вон уже и пушки стали посматривать на сушу и море. И не жалкие пушечки, которыми была вооружена его армия. А настоящие жерла. Форт, мог вполне встать костью в горле, налаживающийся торговли. А мог стать и прекрасным местом для торговли. Своего рода лицом Племенного союза, Лиги Ирокезов. Пожалуй, тут можно будет и проводить отсев кадров, для переселения вглубь континента. Но оставлять этот оплот колонистов под их контролем, Алексей не собирался. Колонисты, уверившись, что вокруг ни души, уже вовсю распахивали землю и сеяли зерно. Строили дома. Обустраивали быт. Алексей им не мешал. Свой дом человек строит на совесть. Зачем ему мешать, если собираешься этот дом отобрать? К тому же колонисты проходили своеобразный карантин. Корабли, едва дождавшись пока будет закончен форт, ушли в море.

Поселенцы остались один на один с Алексеем. Собрав очередной урожай, Алексей собрал армию и впервые, управляя такой армадой, двинулся к поселению. Тут и стало понятно, что тренировки тренировками, а реальный поход дело другое. То снабжение запаздывало. То отряды попросту теряли друг друга в лесах. Отработать масштабное взаимодействие было трудно.

Слава Богу, и поход был не близким. Чередуя день похода, день учений, к побережью Алексей вывел более менее боеспособное войско. Вожди научились исполнять указания. Гонцы перестали путать роды, куда их посылали. Армия Алексея, представляла собой смесь пироги с носорогом. В основной массе это были отряды Родов, возглавляемых родовым Военным Вождем. Каждый род прислал 9 воинов плюс, возглавляющий их Вождь.

Десять родов входили в военное Племя. Племенной вождь назначался Алексеем из числа Родовых вождей. Племена в свою очередь включались в народы. Народных вождей было трое. Три тысячи воинов. Хотя если напрячься, можно было бы собрать и в десять раз больше. Но зачем?

Вышли к форту и деревне поселенцев к началу зимы. Отловили охотников поселенцев. Многие из индейцев уже отлично разговаривали, кто на английском, кто на французском, а кто и на голландском. Иезуиты жили просто. Проводя время в поле, да за разговорами. Любознательных индейцев учили всему чему можно. В том числе и языкам. Тем более что Алексей это всячески поощрял. И вот теперь в ходе экспресс допроса Алексей прояснил все детали.

— Сколько солдат в форте?

— много!

— Сколько в цифрах? — удивленный взгляд пленника.

— Пятьсот сорок пять человек солдат и двенадцать офицеров.

— сколько орудий?

— Чего??

Алексей вздохнул.

— Пушек сколько?

— двадцать.

— На берег сколько смотрит. В лес?

— Двенадцать.

— Канониров в число солдат включил?

— нет.

— Сколько канониров?

— Тридцать человек.

— Офицеров?

— четверо.

— Когда патрули меняются на стенах?

— не знаю.

— Вооружены мушкетами?

— да.

— Пистолеты есть?

— нет. Только у офицеров.

— у канониров есть?

— нет. Только у офицеров.

— У скольких колонистов есть ружья?

— у всех практически.

— Сколько женщин в селении?

— не считал. Несколько сотен.

И так далее. Алексей спрашивал, пленник отвечал. Потом к нему приводили следующего, допрос повторялся. К концу дня Алексей отчетливо представлял себе ситуацию.

Из двух тысяч пятьсот шестидесяти человек высадившихся на берегу. Было триста женщин и около сотни детей. Остальные мужчины. Причем не менее шести сотен, действующие или бывшие военные. Но самое плохое было в том, что мушкеты были у каждого мужчины. А офицеры еще имели и пистолеты.

Конечно, у Алексея было небольшое численное преимущество, но вот по количеству огнестрельного оружия, он был явно в попе. Тридцать мушкетов и пистолетов. Остальные с луками и копьями. Ну, еще и томагавки. Насыщенность гранатами была, конечно, хорошая, но все равно не достаточно, чтобы уверенно в лоб штурмовать укрепления. Нужно было придумать что-то другое…

 

Глава 19. Операция Ы

'Позволим ли мы себе быть разбитыми без боя, отдать наши дома, нашу страну, завещанную нам Великим Духом, могилы наших умерших и все что дорого и священно для нас? Я знаю, вы закричите со мной: Никогда! Никогда!'

Текумсе, шауни

Изучив диспозицию, Алексей твердо решил в открытый штурм не лезть. Нет, он не сомневался в своих воинах. Просто не хотел терять, с таким трудом обученных бойцов. И решил действовать в лучших традициях белорусских партизан. Для начала его гвардейцы с дикими криками вывались из леса, и до одури напугав переселенцев, кинулись к форту. Поселенцы, не ожидавшие такого наглого нападения, еле успели закрыть ворота. Гвардейцы мигом прошлись по поселку, отловив запершихся дома, женщин и детей, демонстративно утащили их в лес.

Поселенцы, по началу дико перепугавшиеся, скоро очухались и смогли трезво оценить, что нападавших, было-то с гулькин нос. А отцы и мужья голосили настойчиво. Колонисты быстренько собрали отряд и спешно выдвинулись в погоню. Алексей дождался, пока поселенцы втянутся подальше в лес, и отдал приказ на атаку. Все, наверное, видели, как прячется спецназ. Маскхалаты и комбинезоны. Лежит себе человек, а со стороны коряга да ветки. Ирокезы могли дать им сто очков вперед. Уж что-что, а подкрадываться к чуткому лесному зверю, они умели.

Колонисты же, ломились по лесу четкой колонной, да так, что Алексей их слышал за сто метров, а уж индейцы по звукам могли рассказать, кто, где идет или едет. Небольшой неглубокий овраг, куда свалили женщин и детей и бросили. Бедняжки кричали так усердно, что услышавшие их колонисты, напрочь забыли об осторожности. Погремушка духов. Такое безобидное название для простого, без оболочного, взрывного устройства, начиненного мелкой галькой, в качестве поражающего элемента. Убить не убьет, если только совсем не повезет. Но множество мелких, неглубоких ранений оставляет. Плюс создает задымление и яркую вспышку, травмирующую сетчатку глаза и приводящую к временной слепоте.

Бах, бум, бах. Аааа. Ооо. Уууу. Вспышки взрывы, свист осколков вокруг. Картину полного хаоса довершили гвардейцы. Разделенные на два отряда на голову и хвост колонны, они из укрытий дали залп из мушкетов. Попали не попали, не поймешь. Хаос. Ирокезы вперед не лезли. Из-за кустов, расстреливая мечущихся колонистов. Причем Алексей настаивал, чтобы стреляли в ноги, руки. Не убивать. По началу не убивать.

Расстреляв запас стрел, снова кинули гранаты. Уцелевшие и относительно целые колонисты смогли сбиться в кучу и залегли, пытаясь отстреливаться. Но из укрытий их выкурили гранаты. Пока полу ослепшие и полу оглохшие колонисты, пытались прейти в себя, Алексей отдал приказ о рукопашной. По лесу разнесся боевой крик Ирокезов.

Воины вытаскивали томагавки и кидались в бой. Активная схватка кипела всего несколько минут. Слишком уж было велико численное превосходство и неожиданно нападение.

Но стоит отметить, что в принципе англичане дрались достойно. Из пяти сотен солдат и колонистов, зашедших в лес, около ста было убито стрелами, еще почти двести посечено осколками гранат. Человек сто взяли в плен уже в рукопашном бою, остальных порубали топорами. Потери среди нападавших около сорока человек. Блестящая победа. Но воинов все равно было жаль. К тому же форт хоть и понес чувствительные потери, но все равно сохранял гарнизон и поселенцы с оружием опять же.

Но это был не конец операции. Связав пленных, с них сняли куртки и шляпы. Индейцы напялили на себя. Положили часть воинов на носилки, сверху накрыли женскими платьями. Гвардейцы выстроились в качестве как бы пленных. И в лучах заходящего солнца колонна вывалилась из леса. То, что в лесу шел бой, в форте слышали. Но кто победил, было не понятно. А когда из леса вышла поредевшая, но с множеством пленников колонна, а на носилках несли тела женщин, народ в форте возликовал. Видимо дикари успели убить женщин, но колонисты их всех поубивали, а часть захватили в плен. В наступающих сумерках толком было не разглядеть. Но едва колонна подошла к воротам форта, как из леса, дико голося, посыпали орды дикарей. Комендант тут же приказал столпившимся у ворот солдатам занять позиции на стенах. Большая часть колонистов бросилась туда же. Встречать тех, кто возвращался, осталось человек двадцать.

— Ну и долго же вы идете. Не слышите, что ли что за вами по… Все, что успел сказать солдат открывший ворота. Потому, как из-под широкополой шляпы, на него ухмыляясь, смотрел здоровенный индеец. А фразу он закончить не успел потому, как был уже насажен на копье. Переодетый отряд, молча ворвался в форт, оставив ворота открытыми, рванулся к пушкам. Канониры даже понять толком не смогли, откуда в форте дикари, их изрубили на куски. Началась бойня. В результате жестокой битвы Алексей потерял сто пятьдесят человек.

Но колония пуритан, плюс голландские наемники, перестали существовать как самостоятельные единицы. А только что построенный форт, стал собственностью Ирокезов. Добыча была знатная. Сотня лошадей, овцы, свиньи, куры. Порох и пушки, мушкеты и пистолеты. Куча сельхоз инвентаря. Все это найдет себе применение. Алексей поднялся в кабинет коменданта. Там царил бардак. Листки, каких то бумаг валялись на полу.

На столе лежал опрокинутый подсвечник. В стене торчал томагавк. От него комендант уклонился, а вот то, что индеец метнет еще и нож, с левой руки, не предусмотрел. Его то и получил в левый глаз. Труп уже унесли, но пятно крови в углу еще алело. Алексей уселся в старинное на вид кресло. Не сильно удобно. Ну да ладно. Только теперь возбуждение схватки спадало. Он лично возглавил атаку. И два раза был на волоске от смерти. Пожалуй, старею, решил он про себя, разглядывая дрожащие, покрытые мозолями ладони. Но сейчас, не время грустить. Они одержали свою первую победу в войне. Но выиграть всю войну, еще только предстоит…

 

Глава 20. Без жалости

'Иногда сны мудрее, чем пробуждение'.

Черный Олень, святой оглала сиу

Снова сон. Голос на испанском языке, грохотал над ухом.

' — В тот день представители двух континентов впервые встретились на островке, который местные жители называли Гуанахани. Странная лодка с похожим на рыбий скелет корпусом и бородатыми незнакомцами в ней подплыла к берегу и уткнулась в песок. Из нее вышли бородачи и вытащили ее повыше, подальше от пены прибоя. Теперь они стояли друг против друга. Пришельцы были смуглы и черноволосы, косматые головы, заросшие бороды, у многих лица были изрыты оспой — одного из 60–70 смертельных заболеваний, которые они занесут в Западное полушарие. От них шёл тяжелый запах. В Европе 15 века не мылись. При температуре в 30–35 градусов Цельсия пришельцы были одеты с ног до головы, поверх одежды на них висели металлические латы. В руках они держали длинные тонкие ножи, кинжалы и сверкающие на солнце палки'

Алексею открылся вид топических островов с высоты птичьего полета. Рай как его привыкли воспринимать. Жаркое Солнце. Белоснежный песок, морские черепахи, неспешно ползущие из океана. Пальмы, качающиеся под свежим бризом.

Картинка моргнула, взгляд сосредоточился на суровом мужчине в черном камзоле. Черноволосый, с кастильской бородкой. Все тот же голос, но уже тише заговорил над ухом.

' — В бортовом журнале Колумб часто отмечает поразительную красоту островов и их обитателей — дружелюбных, счастливых, мирных. Больше всего европейцев удивляла непостижимая для них щедрость этого народа. И это неудивительно. Колумб и его товарищи приплыли на эти острова из настоящего ада, каким была в то время Европа. Они и были самыми настоящими исчадиями (и во многом отбросами) европейского ада, над которым вставала кровавая заря первоначального капиталистического накопления'

Картинка смазалась. Перед Алексеем в клубах табачного дыма сидел старый индеец. Старческим надтреснутым голосом он сообщил.

" — Когда белые господа пришли в нашу землю, они принесли страх и увядание цветов. Они изуродовали и погубили цвет других народов… Мародеры днем, преступники по ночам, убийцы мира"

Картинка снова смазалась. Алексей вдруг увидел себя на огромном холме, с высоты которого, открывался вид на бухту, в которой на якоре, стоял десяток огромных кораблей, на центральной мачте каждого, развивался испанский флаг. Холодный женский голос на чистом, практически академическом русском языке, ледяным тоном отмерил.

'- На основе современных данных, можно сказать, что когда 12 октября 1492 года Христофор Колумб сошел на один из островов континента, вскоре названного "Новым миром", его население составляло от 10 до 15 миллионов человек. Два века спустя оно сократилось на 90 %. К сегодняшнему дню самые "удачливые" из существовавших когда-то народов обеих Америк сохранили не более 5 % своей прежней численности'

Картинка смазалась. Перед Алексеем развернулась огромная карта мира. Внимание сфокусировалось на одном из островов. Женский голос прокомментировал.

'- Так на Испаньоле, где до 1492 г. процветало около 8 миллионов таинос, к 1570 году оставались лишь две жалкие деревушки коренных жителей острова, о которых 80 лет назад Колумб писал, что "лучше и ласковее на свете людей нет"'.

Алексей попытался поднять глаза от карты, но его глаза словно не подчинялись ему. Карта сдвинулась и перенесла его к побережью Бразилии.

Тоненький жалобный детский голосок говорил:

' — Бразилия была, быть может, самым населенным районом обеих Америк. По словам первого португальского губернатора, Томе де Суза, резервы коренного населения здесь были неисчерпаемы "даже если бы мы разделывали их на скотобойне" Он ошибался. Уже через 40 лет после основания колонии в 1549, эпидемии и рабский труд на плантациях привели народы Бразилии на грань вымирания'

Алексея словно окутал туман. А перед глазами стали разворачиваться кровавые сцены. Словно он на секунду проступал в мире, где это происходило, становился свидетелем и исчезал, чтобы тут же наткнутся на новые леденящие кровь кадры. А за спиной мягкий, томный, бархатистый, грудной голос шикарной шлюхи, комментировал происходящее.

' — Здесь мы наблюдаем поразительные параллели с методами нацистов. Партии испанских головорезов. С натренированными на убийство человека псами, орудиями пытки, виселицами и кандалами. Устраивали регулярные карательные экспедиции, с непременными массовыми казнями'

'- Колумб обязал всех жителей старше 14 лет каждые три месяца сдавать испанцам наперсток золотого песка или 25 фунтов хлопка (в районах, где золота не было). Выполнившим эту квоту индейцам, вешался на шею медный жетон, с указанием даты получения последней дани. Жетон давал его обладателю право на три месяца жизни. Пойманным индейцам, без этого жетона или с просроченным, отрубали кисти обеих рук. Их вешали их на шею жертвы и отправляли ее умирать в свою деревню. Колумб, до этого занимавшийся работорговлей, вдоль западного побережья Африки, видимо, перенял этот вид казни, у арабских работорговцев'

Алексей попытался закрыть глаза, но не мог. А голос, источая медовую сладость, продолжал.

' — Современные Колумбу источники описывают, как испанские колонисты вешали, зажаривали на вертелах, сжигали индейцев на кострах. Детей разрубали на куски для кормежки псов. И это притом, что таинос поначалу не оказывали испанцам практически никакого сопротивления. "Испанцы бились об заклад, кто сможет одним ударом рассечь человека надвое или срубить ему голову, или они вспарывали животы. Они за ноги отрывали младенцев от материнской груди и разбивали их головы о камни… Других детей они нанизывали на свои длинные мечи вместе с их матерями и всеми, кто стоял перед ними". Добавим, что испанцы установили правило, что за одного убитого христианина, они будут убивать сто индейцев. Нацистам не надо было ничего изобретать. Им надо было только копировать'

Алексей проснулся. Так же неожиданно как заснул. Лицо было мокрое. По щекам ручьем бежали слезы. Алексей аккуратно чтобы не разбудить Жанну, выбрался из-под одеяла и вышел на улицу уселся на порог на входе и разрыдался. Даже его, привыкшая ко всяким видам психика не выдержала того, что он увидел. Алексей плакал. Просто оттого, что люди гибли просто так, оставленные Богом, на съедение людоедам в человеческом обличье, обманутые знаменьями. Ведь Господь, всего лишь дал индейцам знак, что пошлет им истинную Веру. А они приняли посланцев за Богов. Доверчивость и наивность. За которую заплатили, платят и будут платить, тысячами, миллионами жизней. Но колонизация только только началась. По сути, она идет лишь десять двадцать лет. Самые страшные сто лет еще впереди.

— Великий Вождь. Что случилось?

Алексей поднял глаза. На площади перед его домом собралось в полнейшей тишине практически все племя. Никто из них еще ни разу не видел, чтобы Алексей плакал. А вот так самозабвенно рыдал, буквально источая каждой клеточкой своего тела, нестерпимое горе. Его народ пребывал в шоке. Алексей встал. В полной тишине. Он обвел заплаканными глазами свой народ. Да, черт возьми. Свой народ. Своих людей. Тех, кто доверил ему свои жизни. Тех, кто верил ему. Тех, кто его любил. Его воинов, готовых пойти за ним куда угодно. В тишине раздался его немного надтреснутый, но от того проникающий в душу каждому, голос.

— Братья и сестры. В мире происходит страшное преступление. Ужас, которые испытывают невинные жертвы злых и алчных белых людей, принесли мне добрые духи.

— Братья и сестры. Я плачу сейчас о каждом ребенке, женщине и мужчине нашего народа, народов, что живут на севере и на юге. Ибо приближается посланцы тьмы и смерти.

— Братья и сестры. Я знаю, что скоро мне придется плакать и над вашими телами. Провожая Ваши отважные души к предкам.

— Братья и сестры. У нас есть лишь один шанс. Один бросок топора, одна возможность всего избежать.

— Но видит Великий Дух. Алексей рухнул на колени. Весь народ словно завороженный опустился на колени вслед за ним. Алексей поднял голову к темному ночному небу.

— Господи. Дай нам сил удержаться. Помоги отринуть искушения и одержать вверх над силами Лукавого. Избави нас от мора и холода. Даруй нам силу и мужество. Прости нам грехи наши. И наставь нас в пути нашем. Проведи через испытания твои. Ибо на все твоя воля! Аминь.

Над площадью затихли голоса людей повторявших его истовую молитву вслед за ним. Алексей, чувствуя какое-то странное облегчение, словно окончательно проснулся и кошмар отступил. Поднял голову к небесам. В небе загрохотал гром, на землю упали первые тяжелые капли. Начался теплый дождь. Алексей стоял на коленях, наслаждаясь дождем. Но народ вдруг ахнул. Алексей открыл глаза. Посреди стены дождя выглянула Луна, осветив площадь и на миг превратив ее в какую-то не земную картину. Когда видно и людей, вокруг замерших в безмерном удивлении и капли дождя, что словно бы замерли в воздухе. Луна скрылась. Прокатилась еще одна волна грохота и с неба, словно ухнул ушат с водой, пошел настоящий водопад. Люди, потрясенные зрелищем разошлись по домам. Алексея упал на матрас и заснул. Теперь ему уже ничего не снилось. А на душе было радостно и тепло…

 

Глава 21. Без вариантов

'Мы научились быть терпеливыми наблюдателями подобно сове. Мы научились уму от вороны и смелости от сойки, которая нападет на сову большую ее в десять раз, чтобы выгнать со своей территории. Но всех их превосходит синица из-за ее неукротимого духа'

Том Браун младший

Алексей написал две последних предложения небольшого послания и, свернув тонкую шкуру, аккуратно перевязал ее бечевкой.

— Глаза Змеи. Ты должен доставить это правителям великих племен далеко на Юге. Ты должен это сделать, ибо Великий Дух надеется на тебя.

Воин ударил себя кулаком в грудь и вышел. Что ж. Пока это все что мог сделать Алексей для племен Майя и Инков. Отряд самых лучших воинов из десяти человек тронулся в путь. Алексей оглядел свой город. Прикольное со стороны зрелище. Красно-коричневые, разукрашенные полукруглые дома. Покрытые черепицей крыши. Каждый дом напоминал стручок гороха и ягоды клубники одновременно. Общей схемой устройства — горох, каждый модуль по отдельности схожестью с клубникой. Да и индейцы теперь мало походили на тех полуголых дикарей, к кому десять лет назад, практически на голову, свалилась его тушка.

Колонистов пропустили через обычную процедуру, побрили, зачем нам вши, правда? Раздели и сожгли одежду, да и вообще все, что было из ткани, оспа и прочая ересь, нам тоже не к чему, так ведь? Не дружившие с гигиеной 'цивилизованные' люди пахли, мягко говоря, своеобразно. Загнали в бани, построенные, как только топоры и пилы, попали к Алексею в руки. А потом горе поселенцы были розданы по родам и народам, во все уголки страны.

Насколько Алексей знал, все практически, не без труда, но адаптировались, а многие мужчины, уже на правах полноправных членов племени, вошли в дома к индианкам. В целом можно сказать, что первую волну они успешно ассимилировали. Ткацкие станки разобрали, изучили, собрали, потом снова разобрали. И так до тех пор, пока не смогли скопировать. Теперь на своеобразной мануфактуре производилась своя шерстяная одежда, существенно снизив потребности в шкурах. Которые шли теперь только на куртки и мокасины.

Да и постельное белье, какое никакое, но появилось. Одеяла и простыни. Испытав на себе силу огнестрельного оружия, пусть и такого не совершенного как мушкеты, Алексей все же сформировал отдельный отряд из пяти сотен воинов, кого активно учили воевать с использованием, мушкета, пистоля, томагавка и ножа.

В будущем, по образцу этого своеобразного гвардейского полка, он собирался построить всю армию. А она была нужна. Вторую волну поселенцев встретили совершенно спокойно. Они прибывали в основном на торговых кораблях. Солдат приезжало минимум. Всех тут же брали в оборот.

— Мол, вы на территории Лиги Ирокезов. Хотите поселиться и получить, к примеру, вон тот дом? Отлично добро пожаловать на новую землю. И так пока корабль не уплывал.

А потом снова привычная процедура. Раздеть, побрить, помыть, переодеть. Старую одежду сжечь. Выдержать месяц в карантине и раздать по другим племенам. Многим вновь прибывшим, это не нравилось. Ну, так эпидемии и дикие звери. От того, мол, кладбище и растет.

А, учитывая, что корабли прибывали разные, и привозили кучу народу, никто не задумывался, где именно и как именно, поселенцы живут. Нет трупов, нет проблем, как говорится. Контингент, правда, прибывал сложный. Многих Алексей передавал в племена, с приказом следить за ними внимательно. И бежавшие из старого света уголовники, скоро обнаруживали, что тут не забалуешь. Это индейца тут судили. А белого преступника просто томагавком по голове и в землю. Чтобы получить защиту племени, надо было стать его частью. А это было не просто. Более менее наладив работу фильтрационного пункта, Алексей вплотную занялся тем, что его волновало уже давно. Кавалерией. Лошадей уже хватало. Так что новый вид войск, в принципе был практически готов. Осталось освоить конную лаву, стрельбу с лошади и пару хитрых татарских маневров. Вроде наскочили, постреляли, ускакали. На все эти проблемы ушел без малого год.

Весна на Великих равнинах это самое прекрасное время. Молодая зеленая травка щекотала голые ноги. В небе парили птицы, Бизоны яростно сходились в битвах за главенство в стаде и право продолжить себя в потомках. Хитрый Лис сидел на вершине холма и наслаждался видом. Неспешно, словно полноводная река, бредущим на водопой, стадом бизонов. Благородные звери, возглавляемые огромными быками, неторопливо щепали народившуюся травку. Хитрый Лис окинул взглядом стадо. Ему казалось, не было конца. Вдруг его внимание привлекло облако пыли. Со стороны лесов, где жили ирокезы.

Странно. Чтобы так пылили люди надо, чтобы их было несколько тысяч. Значит это какое-то новое стадо. Но, присмотревшись, Хитрый Лис отказался от этой мысли. Слишком уж прямо и как-то целеустремленно, двигалось облако. Хитрый Лис, пожил уже достаточно под этим небом, чтобы понимать, что иногда лучше проявить излишнюю осторожность, чем валяться потом со стрелой в горле. Тем более времена были беспокойные.

Два года назад, например, из леса вышли небольшие племена. Первые прибились к Роду Яростного Койота. Остальные разбрелись по великой степи. Они бежали от Белых Духов. Хитрый Лис сначала было решил, что они бегут от странных белых людей, о которых рассказывали торговцы с юга и с побережья, но потом оказалось, что Белыми, были не только они. Ирокезы, отважные воины. Пару раз забредали на равнины с набегами.

Объединились вокруг своего нового Великого Вождя. Звали которого Дух Белого Медведя. Или просто Великий Белый Дух. А воинов его рода, за привычку носить белые кожаные шапки, Белыми Духами. Ирокезы уводили в плен всех кого ловили. Кроме торговцев, кому наоборот всячески помогали. От них то, напуганное страшными рассказами и бежало племя.

Потом был совет кланов, на котором в качестве гостя присутствовал и сам Великий Белый Дух. Хитрый Лис видел его лишь мельком. Но того, что он увидел, хватило ему, чтобы прочувствовать страшную силу, идущую от этого воина. Ирокезы тогда вели странные речи. Дескать, пограбить бы вас, да вот дружим мы с Вами, пока что. А вот торговцы наоборот, все как один растекались, словно река весной, расписывая прелести возможного союза. Насколько Хитрый Лис знал, немало вождей команчей, подумывало, о том, что и впрямь, не плохо бы. Но дальше разговора дело не пошло.

С тех пор минул еще два года. И вот опять из лесов что-то вышло. Хитрый Лис спустился в небольшую впадину, в которой разбило лагерь племя, и пошел к Типи вождя. Чтобы это не было, вождь должен об этом знать. Племя было не большое. Всего 200 человек. Вождь собрал всех, кто мог твердо держать копье. Включая юношей это было 67 воинов. Ну а что вы хотите от кочевого народа. Собрались на пригорке, где нес вахту Хитрый Лис.

Пока собирались, облако пыли значительно приблизилось и уже распалось, на отдельные фигурки. Вождь, тщательно скрывая дрожь в руках, всматривался в странных пришельцев. Не дать, не взять на половину люди, на половину непонятные звери. Воины сгрудились у него за спиной. Вождь оглянулся на своих воинов. Никто не убежал, все твердо намеревались встать грудью на защиту племени. Ну что, если это враг, повоюем. Пришельцы приблизились, и вождь выдохнул облегченно. Знакомые белые шлемы и длинные копья. Это же Ирокезы. А с тех пор как власть над Лигой прибрал к рукам Белый Дух Медведя, Ирокезы в походы за добычей не ходили. А значит это просто большой торговый караван. Надо срочно организовать достойную встречу. Вождь повернулся к воинам, стал раздавать распоряжения.

Когда отряд Ирокезов на странных животных приблизился к лагерю, там уже во всю шли приготовления к пиру. Жарили мясо, женщины расстилали праздничные циновки, все входы в Типи были открыты, символизируя, что в племени рады гостям. Вождь встретил главу прибывшего отряда вместе с десятком самых видных своих воинов, опять же оказывая честь гостям.

Ирокезы представляли серьезную силу и раньше, а теперь сидя на чудных животных и вовсе впечатление производили. Воинов Ирокезов возглавлял старый знакомый Вождя, Шаги Росомахи. Придержав свое животное в двух шагах от вождя, тот легко спрыгнул с него, сделав два шага, прижал руки к груди, показывая, что сердечно рад встрече.

— Приветствую тебя О Вождь Великого Кочевого Народа.

— И я приветствую тебя Шаги Росомахи. Ты и твои люди, всегда желанные гости, в лагере моего племени.

Шаги Росомахи склонил голову.

— Мы будем рады воспользоваться твоим предложением Великий Вождь. Мы немного устали, с дороги, от стоянки племени Благословенного Дождя, путь не близкий.

Вождь даже раскрыл рот от удивления.

— Шаги Росомахи, но ведь до стоянки Благословенного Дождя не менее трех дней пути? Или они откочевали на нашу землю?

Шаги Росомахи рассмеялся.

— Вся земля мира принадлежит лишь Великому Духу Вождь, мы лишь по праву детей его пользуемся ей, как и другими дарами его. А за Благословенного Дождя не бойся. Он чтит законы Кочевых племен. И его стоянка действительно в трех днях пути, для 'твоего' воина.

Шаги Росомахи рассмеялся, наблюдая удивление на лице вождя. Похлопал по боку, странное животное, которое тыкалось своей длинной мордой ему в плечо.

— Вождь, вот это благородное животное, с чьей помощью я прибыл сюда, позволяет воину путешествовать в три раза быстрее, чем идет самый быстрый твой воин. Мы выехали рано утром и вот уже здесь. Вождь обошел зверя вокруг и поцокал языком.

— Шаги Росомахи, что это за чудесный зверь?

— Это лошадь, Великий Вождь. Храбрый и честный, верный друг. Но если захочешь, я расскажу тебе о нем больше, вечером, у костра.

Вождь опомнился и благодарно улыбнувшись, Шаги Росомахи, за столь мягкое напоминание, о его долге хозяина, пригласил воинов к кострам.

Ирокезов было много, всего более двух сотен воинов. И сегодня они приехали с большим грузом товаров и подарков. Вечером у костра, после увлекательных легенд, которые с мастерством истинного рассказчика, поведал Шаги Росомахи, дошла очередь и до диковинных зверей.

— Лошади это чудесный зверь. О нем много рассказывал наш Великий Вождь. И вот они теперь у нас есть. С их помощью мы путешествуем далеко, повергаем врагов в ужас и обращаем в бегство. С их помощью мы вспахиваем землю, от чего урожаи наших племен столь обильны, что нет нужды, охотится ради пропитания. Охота теперь это шкуры и мех, которыми мы торгуем, с бледнолицыми из-за океана. Если наш гостеприимный хозяин захочет, я могу научить его ездить на лошади.

Утром Вождь под восхищенными и завистливыми взглядами всего племени прокатился на лошади. Сперва, конечно, было страшно. Но, поднявшись на спину лошади, на огромную высоту, вождь увидел перспективу. И не только в том, что можно далеко видеть, но и в том, какую огромную пользу, такие животные, могут принести его племени.

На второй вечер угощали уже Ирокезы. Ох, и диковинных блюд они с собой привезли. Некоторых он никогда не пробовал, а от сладкой штуки в глиняной баночке, были в восторге все, от мала, до велика. Шаги Росомахи назвал его странно 'варение'. Мол, личная придумка Великого Вождя. Ирокезы угощали щедро.

К вечеру вождь так наелся, что мысли стали тяжелыми и вязкими. Но Вождь на то и вождь, чтобы в любом своем состоянии, думать о благе племени. Потому он подсел поближе к Шагам Росомахи и завел речь о лошадях.

— Шаги Росомахи. Лошадей у тебя по две на каждого воина. Продай мне несколько. Я щедро отблагодарю тебя.

Шаги Росомахи улыбнулся. Не обижайся брат. Но нет у тебя возможности их купить. В племени ирокезов за них дают столько шкур, сколько твое племя убивает бизонов за целый год.

Вождь всплеснул руками.

— Неужто так много? Тогда ты очень богатый человек, если у тебя столько лошадей.

— Вождь, это лошади Великого Вождя, а мы его воины.

Вождь озадаченно потер руки и протянул их к жару костра.

— Не понимаю я тебя брат.

Шаги Росомахи вытащил из кожаного мешка и накинул на плечи, вышитое разноцветными белыми узорами пончо. Из мягкого, но теплого материала, такие пончо в Великой Степи были только у богатых вождей.

Вообще, вал новых товаров от Ирокезов, все сильнее разорял степные племена. Их хотели себе все, но стоили они столько, что позволить себе их, могли либо племена в складчину, либо очень могущественные и богатые вожди.

Вождь вздохнул. Их племя купило такие пончо в складчину. И не такие красивые, без узоров. Их носили беременные женщины. Мужчины храбрились, но вечерами садились поближе к костру, ночи весной были холодные. Нет, определенно Шаги Росомахи прибедняется.

— Брат объясни как так?

Шаги Росомахи улыбнулся.

— Я состою на службе Великого Вождя, но не состою у него в Роде. За то, что я выполняю его волю, он обеспечивает меня и мою семью, всем необходимым, в том числе и этим. Шаги Росомахи погладил свое роскошное пончо.

— Выходит служить вождю другого рода не только почетно, так как он прославленный вождь, но еще и спокойно, семья то накормлена?

Шаги Росомахи кивнул.

— У нас теперь смотри как. Великий Вождь, Белый Дух Медведя, верховный вождь. Если дело касается всего народа, то каждый род выделяет ему десять воинов, которых содержит вместе с их семьями, до тех пор, пока есть в этом нужда. Но если Белый Дух часто хочет сделать что-то такое, что его, как бы это сказать, личная инициатива. Ну, т. е. то, что он хочет сделать сам. На благо своего рода, например. А сил его воинов ему мало. Вот тогда он кидает клич и всякий охотник, с разрешения своего рода, может отправиться к нему на службу. И до тех пор, пока, я, к примеру, буду исполнять его волю, то мне полагается не только все необходимое для службы, но и содержание семьи. А, кроме того, в качестве награды я после окончания службы я получу лошадь. А сам знаешь, сколько она стоит. У нас род, имеющий лошадь считается богатым.

Вождь команчей покачал головой. Вот оно как. Не удивительно, что воинов у Белого Духа столько, сколько он может себе позволить. А, учитывая, сколько товаров, его Род продает, он может позволить себе, много воинов.

— Шаги Росомахи, а с какой целью ты к нам-то приехал. Не просто же проведать старого друга?

Шаги Росомахи рассмеялся.

— Не просто. Белый Дух отправил меня сюда, потому, что ему было видение. Ты же знаешь что сам Великий Дух, Господь благоволит ему. Так вот, было ему видение, что Команчи могут стать великими наездниками. Столь прекрасными, что не будет равных им в этом деле. Потому велел он мне собрать воинов и отправится в поход по великой степи. Собрать роды желающие стать воинами на лошадях. Единственным условием, будет вхождение племени в великую цепь народов. В Лигу Ирокезов. Это честь, не многие, ее удостаиваются.

Шаги Росомахи усмехнулся.

— Обычно мы просто завоевываем народ и включаем в цепь в качестве младших, неразумных братьев. Не обижайся брат, но я не понимаю, почему Белый Дух так с вами возится. Всем же понятно, что Ирокезы сильнее и можем просто захватывать все племена по одиночке. Мы быстрее, у нас больше воинов.

Шаги Росомахи вздохнул.

— Но Белый Дух уже не раз делал то, что казалось странным, а теперь понятно, что это было правильно. Так что когда он кинул клич, я вместе с другими охотниками пришел в его дом просить записать меня, в 'воины по-его-воле'.

— Записать? Вождь наморщил лоб, пытаясь вспомнить незнакомое слово.

— Да записать, вот, он достал свернутую в трубочку шкурку, смотри. Тут записано, какие роды команчей мы уже посетили, вот тут, он достал другую шкурку, отмечены все известные нам племена команчей.

Вождь вгляделся в красивый узор ровными линиями лежащий на коже. На другом листе узор был узнаваем, но куда более коряв.

Шаги Росомахи заметил, что вождь обратил внимание на разницу в рисунках.

— Этот, написал Белый Дух. А в этом делаю отметки я. Сам понимаешь дело новое и у меня мало опыта. Потому у меня куда менее правильно выходит.

Вождь покачал головой.

— Шаги Росомахи ты говоришь много такого, что до селе, я не слышал. Мне надо поговорить с народом.

Тот тепло улыбнулся.

— Конечно. Мы подождем. Завтра с утра мы собирались на охоту. Ты не согласишься со своими воинами нам помочь?

— С удовольствием Брат.

Утром Ирокезы на своих лошадях и воины Вождя, с ним во главе, отправились на охоту. Точнее охотились ирокезы. А команчам, осталось только наблюдать, как лихо воины Белого Духа, догнали и отбили от стада бизонов, пару молодых бычков, ловко накинув на них какие-то веревки. Трудная охота, на ослабевших животных или совсем молодых бычков, в исполнении Ирокезов, превратилось в полный азарта процесс. А добыча! С таких бычков выйдет много мяса и со шкур, можно будет сшить Типи. Команчи возвращались домой в молчании. На вечернем совете вождь вынес предложение Ирокезов. Воины несколько потрясенно внимали щедрому предложению Вождя Ирокезов, а потом племя взорвалось восторженными криками. То, что подспудно зрело в головах людей, давно, подстегнутое ярким примером, за последние два дня, вылилось в радость пополам с нетерпением. Шаги Росомахи степенно выслушал согласие вождя и вызвался помочь в миграции. Мол, повозки прибудут завтра. Утром вождь увидел вереницу возов, в которых были запряжены лошади. На огромные повозки все имущество племени уместилось с лихвой, даже детишкам место осталось. Племя двинулось в новые места. А воины Шаги Росомахи, собрав с повозок новые подарки, умчались к следующей стоянке. Вождь проводил глазами удаляющихся всадников. Повернулся к бледнолицему, сидящему на передке повозки и неспешно правящему лошадью.

— Скажи, а, сколько наших племен, отказалось, от предложения Белого Духа?

Возница спрятал улыбку в усы.

— Мы перевезли уже тридцать племен Вождь. Никто не отказался.

 

Глава 22. Консолидация

'Белые, всегда пытались заставить индейцев, отказаться от их жизни и жить как белые люди — заняться фермерством, много работать и поступать, как они поступают — и индейцы не знали, как это сделать, и в любом случае не хотели этого… Если бы индейцы попытались заставить белых жить как они, белые сопротивлялись бы, и то же самое происходит со многими индейцами'

Уамбди Танка (Большой Орел), санти сиу

Алексей лежал на циновке, на берегу океана и наблюдал как его жена и дочь, резвятся в волнах. Но мысли его были далеко.

Операция по интеграции команчей, прошла без сучка, без задоринки. Племена, потрясенные лошадьми, видом и экипировкой, количеством его воинов, давно наслышанные о хорошей жизни ирокезов, сыпались в его руки как перезрелые плоды. Сотня отрядов, разъехавшаяся по Великой Степи, за весну, лето, осень и зиму, собрала почти всех. А это около ста тысяч человек. Тридцать тысяч воинов. Племена сейчас активно обустраивались по границе степей. Строя ряд городов и крепостей. Команчам предстояло в корне изменить свой жизненный уклад. Теперь они жили оседло, отправляя в степь только отряды охотников.

Бизоньи шкуры и Типи. Они будут новым брендом, в торговле с западом. Их накопилось немало, а Алексей собирался презентовать их как отличные палатки, для солдат любой армии. Особенно в холодных странах. Напрямую с нынешней Россией торговать было бы одно удовольствие. На форт своих соотечественников он наткнулся совершенно случайно.

Ему сообщили, что племена ушедшие на север, дошли, чуть ли, но закованного во льды моря. Там построили одну крепость. Больше та земля прокормить не могла. Племена жили рыболовством и охотой на тюленей, и смысла особенно там развиваться Алексей пока не видел, хотя охотникам было дано указание искать желтый металл по берегам рек и в горах.

Вот одна из таких поисковых партий и наткнулась на бородачей построивших себе крепость на берегу. Алексей не поленился и с большим отрядом съездил туда. По началу, коря себя за то, что прозевал постройку крепости. Его войска пока не были готовы к войне с регулярной армией.

Крепость ха. Так небольшой острог не более. Скорее большой дом с наблюдательной вышкой и молельней. Еще на подъезде к поселению, Алексей, всматриваясь в строение, стал испытывать странное ощущение. Казалось, вид здания, ему знаком.

А когда вышедший на встречу воевода, начал вещать, Алексей улыбнулся.

Старорусский, он понимал с трудом, и то через слово, но это было уже много лучше, чем английский, который он не понимал вообще. Алексей погостил у них две недели. Немного научившись понимать, этих своих соотечественников, из прошлого.

По началу, местный Батюшка, брызгал на него святой водой, да и ругался почем зря, на воинов Алексея, что крестились через раз неправильно. Но после приватной беседы, в которой Алексей обрисовал ситуацию, да и иезуитов упомянуть не забыл, дескать, они не морщатся, а вовсю работают, в отличие от некоторых, Батюшка оттаял и принялся активно с воинами общаться. Вразумляя их как детей малых.

С воеводой же разговор был другой. Оказалось, ладью их штормом занесло в эти места. Народу осталось в живых мало. Чтобы вернутся на материк, нужны были ресурсы. А их то и не было. Голодали частенько. В общем если бы не эта встреча, то смастерил бы воевода ладью, да и уплыл бы отсюда, по весне.

Алексей с приличным отрядом за плечами чувствовал себя уверенно. Разговор строил жестко, но честно. Помочь с едой надо? Да не вопрос. Вот только с тебя Воевода следующие обязательства. Далее список требований, по которым хитрый мужик торговался так, как будто был уполномочен самим Царем.

Выпросил у воеводы православного священника и заключил с ними временный договор. Об Аренде земель Лиги Ирокезов и совместной разработке месторождений.

Подкинув ему сведений о возможных запасах золота.

Геологоразведку, русские всяко смогут поставить на более широкую ногу. Оставив в крепости двадцать молодых воинов с наказом язык выучить. Мол, с этими белыми мы будем дружить. Они получше других будут. Алексей вернулся обратно.

Вот именно русскому царю, он и собирался Типи продать. Для русской армии с ее неспешным обозом, такие палатки были самое то. Тем более что взамен Алексей, просил продукцию русской промышленности. От подков, до сабель. В общем интереснейший намечался вариант.

Другим приятным начинанием, был союз с Конфедерацией Чероки. Эти племена, собранные в единую организацию, плотно седели вдоль реки, которую Алексей, не парясь, окрестил Жанной. Так что нет в этом мире реки Миссисипи. А есть Великая Жанна. Ну, должны же быть у Великого Вождя преимущества, хоть какие ни будь? А то одни проблемы.

Чероки было заупрямились, но тут как раз Алексей провел, серию рейдов по землям черноногих, очень уж ему не нравилось их извращенное понятие о подвиге. Представляете, сделали набег на соседей. Те обижаться не стали, а отправились на мирные переговоры.

Вождь черноногих вышел на встречу, но, увидев, что послов всего шестеро, свистнул своих орлов и убил безоружных. Так еще и все племя, праздновало эту резню, как великую победу. Мол тем велик воин, что сражался и не получил сдачи. А случай, когда пошли в набег, увидели отошедшую в кустики женщину. Убили ее и вернулись домой, мол, мы подвиг совершили.

В общем, племя это Алексей не возлюбил практически сразу. Посему, просто выставил им ультиматум. Они естественно отказались. В ответ на них выдвинулись полторы тысячи всадников. Эх, жестоки тут войны. Мужчин всех под корень. Женщин и детей в качестве пленников по родам. Нет больше черноногих, как народа и племени.

Чероки, усмотрев в этом явный признак, грядущих неприятностей, сразу стали куда как сговорчивей. В конечном итоге, союз был заключен и Конфедерация Чероки, влилась в Лигу Ирокезов, равными братьями. С Конфедерацией, Алексей возился не зря.

Они были оседлым народом, земледельческим. Потому новые технологии, предложенные Алексеем, в области земледелья, у них пошли на ура. Сельскохозяйственный анклав на юге, завершал объединение жизненно важных племен и народов. Теперь будучи членами одного союза и составляя единое целое с ирокезами, индейцы впервые в своей истории стали единым государством. На ниве этой предстояло еще пахать и пахать, но все равно первые шаги были сделаны.

Вторым приятным моментом был выход на испанцев. Которые активно вели разведывательные экспедиции и кое-где, с ними уже удалось наладить торговлю. Мексику под свою руку взять вряд ли удастся, но то, что его письмо сделает покорение майя, крайне сложным, Алексей не сомневался.

— Вождь. К Алексею подошел один из воинов его гвардии. Прибыл гонец с южного побережья. Плохи новости.

Алексей встал. Ну вот, стоит только выкроить себе неделю отдыха и, пожалуйста. По всему побережью были рассеяны конные отряды, промышлявшие охотой и осуществлявшие наблюдение за берегом. То, что один из них прибыл с донесением, говорило только о том, что Англичане взялись за ум, наконец.

За последние пять лет поток колонистов из Европы существенно упал. Ну, еще бы. Высадилось почитай тысяч двадцать. А писем домой никто не пишет. Что с ними, как они, где они никто не знает. Наконец это обеспокоило Англичан. Торговых постов на побережье не появлялось, потока ожидаемой прибыли в созданные ими коммерческие общества не пошло. Только голландцы наращивали объем торговли. Приходя к единственному на побережье городку, целыми эскадрами. Как Алексей и ожидал, рано или поздно такое положение дел, Англичан устраивать перестало.

— Что там случилось?

Воин протянул ему записку на шкурке. Эх. Выучить грамоте воинов, оказалось не сложно. Это положительно сказывалось на статусе воина. Но вот писать. Писать они могли, но до чего коряво. Алексей долго вглядывался в кудрявые строчки. Ага, корабли числом двадцать. Прибывают еще. Белые люди в странных одеждах. Пушки, лошади. Строят форт.

Алексей свернул кожу в трубочку и с досадой хлопнул себя по бедру. Закусил губу и посмотрел на океан. По ходу дела прибыла таки королевская армия. С благородной, небось, целью, посмотреть как тут дела у переселенцев.

Хорошо у них дела. Все живут и здравствуют. Ну, то, что они теперь все поголовно верят в Великого Духа и крестятся на православный манер, это так мелочи. Русский батюшка оказался мужиком хватким. Едва они научились понимать друг друга, и он ухватил идею Алексея, сразу просиял и принялся за дело, засучив рукава. Грамоту, почти русскую с его точки зрения, он понял быстро. И принялся шаманов наставлять, как правильно молитвы творить. Да и вообще многому учить. Иезуиты было запыхтели. Алексей мигом прекратил все трения, объяснив, что сейчас важно потихоньку, интегрировать учение Христа в их верования, потом просто обучением детишек довести дело до конца, приведя весь народ в лоно религии без резни и крови. А если кто не согласен, что это будет православная версия, так столб в центре деревни и ритуальная пытка огнем, тому в помощь. Но в итоге получилось как всегда. Индейцы крестились кто как. Кто на католический манер, кто на православный. Алексей противоборстве батюшки с иезуитами особо не встревал. Высказавшись в духе, кто сможет больше сделать, тот и прав. Но содействие негласное, проваславному наставлению оказывал. Самое главное, пожалуй, состоялось. Уже все поголовно носили крестики. Детали потом. Воевода русский, обещался не менее десятка святых отцов привезти в следующем году. В общем, тут все было хорошо. Ох, как не вовремя эта армия то. Ну да когда они вовремя приходили, враги, они на то и враги, чтобы защитники не дремали.

Алексей вздохнул.

— Веди лошадей. Мы возвращаемся в город. Грядет война.

— Воин подобрался. Вождь, а почему с этими белыми мы будем воевать, а с теми, что на севере дружить?

Алексей посмотрел на воина. Растет его гвардия, растет. Вишь, какие вопросы задавать стали. Алексей специально не таил от них ничего. В узком, так сказать кругу, постоянно делился планами и наблюдениями. Именно им, предстояло стать рядом, со следующим Великим Вождем. Потому важно, чтобы элита, те, кто совет даст, понимали, что да зачем. Алексей посмотрел в глаза гвардейцу.

— Потому Стремительный Сокол, что те, кто не севере, землю нашу не желают себе забрать. Они хотят на ней вместе с нами жить. Ежели мы сил не будем иметь, они нам защиту дадут. Ежели будем мы сильны. Они будут крепкими нам друзьями. А те, что приплыли на юг. Они хотят землю отнять. Потому как нас за людей не считают. Мы должны им отпор дать. Ибо язык силы, они отлично понимают. А уж потом и торговать с ними будем. Но только потом.

Гвардеец кивнул.

— Я понял Вождь.

Алексей запрыгнул в седло коня, которого ему подвел другой воин.

— Проследи за семьями. Я должен спешить.

Стремительный Сокол кивнул и ударил себя кулаком в грудь

— Будет сделано Великий Вождь.

Эх, седла, уздечки. Все это, производилось в городе.

Да и сам город больше напоминал огромную мастерскую. Продовольствие давно не выращивали. Его привозили из соседних селений, мясо везли с севера и с равнин. В обмен шли товары от океанской торговли и то, что производили местные умельцы. Экономика была пока крива и однобока, но да что вы хотите, от родоплеменного строя, только только перешедшего в общинный. Многое было в новинку, многое не стыковалось с обычаями. Еще много лет пройдет, прежде чем все индейцы осознают себя единым народом. Ирокезами.

 

Глава 23. Длинные ножи

'Божо, привет. Мой сын, волки были посланы к нам как хранители наших духов. Волки — свободные духи, хотя их стаи очень организованны. Одинокий волк редко встречается в природе. Волки — общественные создания, как ты и я. Так же, как ты охраняешь свою сестру, волк охраняет своего брата. Так же как ты слушаешь своего отца, волк слушает свою мать. Так же как наша семья ест вместе, так же едят и волки. Мой сын, наш народ и волки одно и то же.

Давным-давно, волки были так же многочисленны как звезды. Многие из них однажды охраняли нас. Сейчас их почти не осталось. Они были сильными охотниками и выживали за счет того, что давала им земля. Хотя они могли путешествовать, они никогда не уходили далеко от дома. Каждый из них знал свое место в стае и всегда делился с остальными. Если бы они не трудились вместе, не только они бы сами погибли, но и вся стая тоже.

Наш народ похож на волков, нам нужна община, мы должны трудиться вместе и мы должны делиться друг с другом. Не только ты выиграешь от этого, но и твой народ'. учение оджибве

Алексей еще раз прошелся взглядом, вдоль идущей стройной колонной, массы войск британской короны, сложив подзорную трубу, подарок одного голландского шкипера, аккуратно сполз вниз. Здесь за холмом его ждал своеобразный штаб.

Войско, которое собрали Ирокезы, было самым большим в истории Лиги. Почти пятьдесят тысяч копий. Раньше, от самой цифры, можно было бы поежиться. Но и это был не предел. Если напрячься, можно собрать еще столько же. Алексей сознательно велел присылать только опытных воинов. Предстояла настоящая война, а новички, это всегда потери. Опытные понюхавшие порох, снявшие не один скальп воины, тут куда как предпочтительней. Алексей оглядел горящие жаждой битвы глаза.

Чем ему безумно нравились индейцы, так это отношением к схватке. Ее жаждали. Умереть никто не боялся. А вот совершить подвиг, подняться в глазах соплеменников горели желанием все. Алексей мысленно прошелся по технической стороне вопроса. У него под рукой было две тысячи мушкетеров. Ну, мушкет есть? Есть. Значит ты кто? Мушкетер. Зачем огород городить.

Было и десять пушек с обученными расчетами. Два из колонистов, остальные обученные индейцы. Пушки были водружены колесные лафеты. Что делало их маневренными. Ну и конечно гранаты. У мушкетеров всех, по две штуки. У воинов обычных, по одной. У каждого Вождя была еще и бомба. Бомба это был последний писк.

Начиненная крупной дробью, бомба была больше гранаты, и если судить по посеченным чучелам на полигоне, да да, пришлось оборудовать настоящий стрелковый полигон, обладала внушительной поражающей силой. Вот только как создать условия для применения этого разрушительного оружия?

— Глаз Орла ты и твоя каста занимаете позиции на левом склоне холма. Ваша задача, закидать начало колонны гранатами и бомбами. Вопросы?

Вождь с перьями орла, родом из восточных окраин владений Ирокезов, уже зарекомендовал себя как толковый командир. И сейчас он лишь кивнул, стукнув себя кулаком в грудь, вскочил на коня и по большой дуге, умчался к своим воинам.

— Шаги Росомахи. Ты вместе со свой кастой, с полком Мушкетеров, займете позиции прямо здесь. Ваша задача, дать стрелять пушкам и не пускать сюда вражеских солдат.

Шаги Росомахи кивнул, стукнув себя в грудь кулаком, отправился раздавать распоряжения. Алексей повернулся к Хитрому Лису. Воин команчей и его каста, составленная из чероки, команчей и другим младших братьев, возглавлял самую многочисленную, но вооруженную традиционно, часть войска. Алексей скрепя сердце отвел им самую опасную часть плана. Их каста понесет самые большие потери.

— Хитрый Лис. Тебе и твоим воинам надлежит завершить разгром. Вы должны подойти лесом, скрытно. И в момент атаки, на голову колонны, напасть на них с тыла. А потом вы будете первой волной атаки, на центр колонны. Пока они попытаются заставить умолкнуть наши пушки. Вы должны будете нанести удар в их порядки со спины. Но бой будет на открытом поле. Многие погибнут. Хитрый Лис несколько минут всматривался в глаза Алексея. Потом протянул ему руку.

— Спасибо Великий Вождь. Ты дал нам самую опасную задачу. А значит, дал нам шанс показать, что мы можем сражаться не хуже Ирокезов. Мы Ирокезы и мы докажем это в бою. Мы покроем себя славой или погибнем. Спасибо за то, что веришь в нас!

Ударил себя кулаком в грудь, вскочив на коня, ускакал в лес, ему предстоял самый длинный путь туда, где расположилась его каста. Алексей покачал головой. Ей богу он не понимал этих людей. Так рваться исполнить самое опасное задание.

Королевская армия в количестве сорок тысяч солдат, высадились на побережье, с четким намереньем взять под контроль как можно больше земли. Построив на берегу настоящую крепость, отряды колонизаторов стали распределяться по побережью. Попутно строя форты поменьше. Разворачивая настоящую экспансию. Неудержимой волной, продвигаясь вглубь континента. Алексей обрушился на них как снег на голову. Его отряды вырезали лаймов целыми отрядами (точнее старались брать живьем). Ушел человек в лес за дровами или иной надобностью, опа и нет его, как не было. Пленных быстро передавали по отрядным цепочкам в тыл. На них у Алексея были другие планы.

Но лаймы быстро смекнули, что к чему и перестали выходить в лес отрядом меньше чем в двадцать человек. Алексей нарастил численность своих 'Волчих стай' до трех сотен воинов. Лаймы, потеряв еще пару тысяч солдат, забили тревогу. А тем временем нарастала его компания по моральному давлению на войска противника.

По началу его воины и выли, под стенами крепостей, по волчьи и следы волчьи, оставляли. Ох, это было конечно смешно. Бегут трое, следы у всех человеческие. Потом раз, второй садится на древки копий и начинает специальными лапками оставлять волчьи следы. Мол, хопа оборотился в волка. Все это вместе, на неграмотную, по большей части, толпу военных, оказывало гнетущее впечатление. И пропажи людей списывали на волколаков. А офицеры даже запаслись серебряными пулями. Алексей, от души поражал, когда у одного пленного, такие обнаружил.

Но всему приходит конец. Так и их практически безнаказанной охоте на солдатиков короля тоже. Командование, сведя воедино цифры о пропавших или убитых солдатах, пришло в ужас и запросило поддержки. С континента пришел еще один караван с войсками. На охотников Алексея, развернулась настоящая охота. Алексей отвел стаи, сформировал ударный кулак и стал уничтожать пограничные форты. Лаймы строили свои форты по единому образцу. Вполне справедливо надеясь, что аборигены их штурмовать не умеют.

Но кто-кто, а мушкетеры его, были натренированы, посамое не балуйся.

Не зря они целыми днями только и делали, что штурмовали в разном количестве то форт на берегу, то строили в лесу сторожку и на ней уже отрабатывали элементы атаки и защиты.

Форты лопались как орехи. А уцелевшие англичане рассказывали страшные истории об армии оборотней, просто чудодейственным образом перепрыгивающие стены и со свирепой жестокостью убивающих всех на своем пути. Армия возмездия Англичан, просто не находила врага. Войска Алексея, знающие местность, были для них неуловимы. Разгромив форты, Алексей двинул свою армию к месту, которое наметил для разгрома армии противника.

А для того, чтобы Лаймы узнали, куда им идти, он разрешил паре голландцев поговорить о месте назначения вслух, на английском, рядом с загоном для пленных. А оттуда, в свою очередь, парочке удалось сбежать. В итоге Королевская армия перла, напролом, надеясь успеть в долину сбора, до того, как туда придет армия индейцев. Чтобы разгромить подкрепления и встретить 'измученную в боях с фортами' армию Алексея. То, что бой начнется совсем не там, где они планировали его начать, им было знать, не обязательно.

Алексей снова залез на вершину пригорка и стал рассматривать поле предстоящего боя.

Из узкой расщелины, дорога, точнее тропа, выводила на поле. С левой стороны, от выхода из ущелья, рос густой лес. Тропа его аккуратно огибала и снова спускалась в ущелье, точнее глубокий овраг, из которого армия, должна была попасть в укромную долину. Где по их сведениям и должна была состояться встреча, свежих войск с 'уставшими' воинами Алексея.

С правой стороны располагались каменистая, но не высокая гряда холмов. На одном из них, прячась за чахлым кустом, лежал Алексей. Таким образом, напротив него был лес. Слева вход в ущелье, из которого змеей выползала армия лаймов. Справа располагался спуск в долину.

Диспозицию войск, Алексей избрал в соответствии с классикой засады на транспортные колонны. Каста Глаза Орла, должна была закидать гранатами голову колонны, рассекая ее на две неравные части. Меньшую часть, выдавить в долину, где потом добить своими силами. Большую часть колонны, назад на поле. Но такая масса людей в узком, крутом овраге это просто мечта для гранатометчиков. Давка и гранаты должны были обеспечить, если не уничтожение, то полную деморализацию солдат.

Каста Шагов Рассохами и полк приданных мушкетеров, должна была изображать всю армию Алексея. Пушки выдвинут на позиции на верху холма и оттуда начнут расстреливать наступающую пехоту врага. Мушкетеры займут позиции в земляных флешах и окопах, оборудованных на склоне холма, и послужат наковальней, о которую разобьет войска лаймов, кулак из касты Хитрого Лиса. Касте Хитрого лиса достанется самая трудная часть.

Во-первых, отсечь половину армии от своих, взорвав вход в ущелье. Алексей заложил там немало пороховых бомб и был уверен, что все ущелье будет доверху забито щебнем. И нанести удар в спину войск, которые будут штурмовать холм. Полк мушкетеров под командой лично Алексея был оперативным резервом.

Алексей вновь прошелся глазами по колонне английских войск. Дополнительным плюсом было то, что тропа вела лаймов по дуге, огибая лес. В итоге, получившийся после обвала, хвост колонны, не будет знать, что происходит в голове. А те в свою очередь не узнают, что там, в конце, творится. Генерал, командующий экспедиционным корпусом, был уже обнаружен.

И ехал вместе со своим штабом, в средине колонны. Именно его въезд в ущелье и послужит сигналом к взрыву. Рисковать, давая англичанам, шанс организовать сопротивление, Алексей не собирался. Пара слов о военной организации. Род это десять человек, племя это сто человек, народ это тысяча воинов, каста это десять тысяч воинов.

Вот сколько не жди, готовься, а все равно, грохот взрывов прозвучал как гром среди ясного неба. Адреналин хлестнул в кровь. С правого края грохнул практически слитный залп мушкетов, и забухали гранаты. Потом басовито стали взрываться бомбы. Постепенно левый и правый фланги, начало, и конец колонны английских войск, стало затягиваться густым пороховым дымом. Алексей приник к окуляру. В рядах английской пехоты царила паника. Солдаты изготовились, было к атаке из леса, но от туда никто не нападал. Бой кипел слева и справа, а в середине было тихо.

— Аййййааа!

Алексей тут же открыл рот. Жахнуло так, что казалось, подпрыгнула земля. Хорошие пушки были на французском корабле. Слитный залп десяти пушек это я вам скажу страшно. Эх. Пушкарей еще учить и учить. Все ядра упали, не долетев сотни шагов, до колон англичан.

Вид артиллерии противника, защищенный небольшими на вид, силами противника подействовал на англичан положительно. Командиры двух, не попавших под раздачу полков, сориентировались и начали перестроение.

— Аййййааа!

Снова почти слитный залп. Вот теперь хорошо. В рядах английской пехоты возникли несколько брешей. Но и лаймы не дремали. Полки выстроились в линию и под барабанный бой пошли в атаку. Говорят, потери штурмующих всегда четыре к одному. В полке, занявшем оборону, была тысяча воинов. Даст Бог лаймы потеряют два к одному. Этого хватит, чтобы атака двух полков захлебнулась, но если все англичане, на поле боя, придут в себя…

Алексей вскинул подзорную трубу. Хех. Не придут. Полки, только вышедшие и еще не вошедшие, в ловушки в ущелье и овраге, развернулись атаковать врага, засевшего на склонах, когда им в спину, из леса, кинулись воины из касты Хитрого Лиса. Выбежали, выпустили стрелу, вторую, что держали в зубах, и, метнув один томагавк, со вторым кидались в рукопашную.

Мушкет англичан, экипированных на славу, со штыком, втыкаемым в ствол, безусловно, хорошее оружие против кавалерии. Замена пики по большому счету. Но вы попробуйте, со шваброй против топора выступить. Нет, если вы видели фильмы, о монахах китайских, из известного монастыря, то может у вас что и выйдет, но английских солдат не учили противостоять топору и ножу.

А вот индейцам хоть раз, но показали, как надо воевать против солдата с ружьем. Конечно, многие успели развернуться, успели выстрелить, но индейцы прямо перед залпом делали кувырок, приседали, в этот момент кидали первый топор, в общем, отлично знали, что такое огнестрельное оружие, его плюсы и минусы. Вот тут и проявилось преимущество моральное. Воины Хитрого Лиса смерти не боялись, но и умирать, просто так, не спешили.

Пехота лаймов ошеломленная внезапным нападением, потом атакованная с тыла, сражалась. И сражалась порой умело. Но по большому счету была обречена. Слишком велико было превосходство численное. Когда на каждого английского солдата кидалось по трое четверо горящих жаждой подвига воина.

В обычной открытой битве, построй лаймы ряды, сумей использовать свое преимуществе в артиллерии, а в этом у них было подавляющие превосходство, триста орудий против десяти у Алексея, то, 15 тысяч солдат разорвали бы армию Алексея на куски, ну или бы нанесли жуткие потери. Но когда семь тысяч солдат отрезало завалом ущелья, а командира экспедиционного корпуса завалило обвалом. Шансов было мало.

Полки, шедшие на позиции Шагов Росомахи, подошли на дистанцию залпа и ударили. Индейцы, за секунду, до того как шпага офицера, скомандовавшего огонь, опустилась вниз, попадали на землю. Первый залп пропал впустую. Солдаты воткнули штыки и кинулись к позициям индейцев. Вот тут прогремел залп мушкетеров.

Практически в упор. В набегающих в штыковую атаку, солдат. Какими бы не были аховыми стрелками индейцы, с трех десятков шагов, промахнутся, было трудно.

Залп буквально выкосил первую шеренгу, вторую, бойцы подняли на свои длинные кавалерийские пики. Потом масса набегающих войск стала слишком плотной, достав абордажные сабли и томагавки, воины Шаги Рассохами сошлись в рукопашной, лицом к лицу с лаймами.

Кровавая баня продолжалась до вечера. С наступлением ночи, сила к сопротивлению, у английских солдат, пошла на спад, а когда резервный полк, за холмом, стал выть на луну, англичане побросали оружье и стали сдаваться в плен пачками.

Согнав пленных в долину, коих насчитали почти четыре тысячи. Еще две тысячи было найдено на поле боя. Захвачено двадцать орудий, запас пороха и пуль. Ну и семь тысяч отличных мушкетов и около пяти сотен пистолетов. Потери индейцев оценить сразу было сложно, но по предварительным, на глаз, оценкам, в битве полегло не менее двух тысяч воинов. Больше всего потеряла каста Хитрого Лиса и полк мушкетеров, что защищал пушки. Он полег почти весь.

Плюс за грядой, еще толпилось почти столько же солдат. Их командиры, явно, утром попробуют выяснить, что к чему. А к новой битве Алексей был не готов. Но его ожидания оказались напрасными. Старшим офицером среди англичан остался Полковник, командовавший обозом, а тот решил не рисковать. Утром, разобрав завал, остатки армии увидели поле боя, заваленное трупами англичан.

Ни одного тела индейца, ни одного выжившего. Всех забрали воины Алексея. Похоронив убитых, солдаты короля ушли к форту.

Прогнав пленных через стандартную процедуру очистки, Алексей вместе с раненными воинами, отправил их по местам их нового жительства. А сам с десятью тысячами воинов, двинулся к главной крепости. К его удивлению, все небольшие аванпосты, они находи заброшенными. А в одном, обнаружили целый подарок. Запертых в подвале два десятка офицеров.

Тут то и выяснилось, что проведенная ими компания по запугиванию солдат была даже чересчур эффективна. А после таинственного исчезновения половины армии, с поля боя, суеверья, вообще расцвели пышным цветом. Лорды, выходцы из дворянских семей, офицеры, сначала посмеивались над этим, а Генерал, командующий экспедиционным корпусом, вообще велел пороть распускающих такие слухи солдат. Дисциплина еще держалась.

Но после гибели генерала и чудовищных потерь в битве. Всем до последнего солдата стала ясна истина. Вот почему тут негде нет людей. Тут только оборотни. Земля эта проклята. Страх был так велик, что офицеров в отступающей армии, попытавшихся навести порядок, связали и бросили на произвол судьбы, их же собственные солдаты.

Алексей ускорил темп похода и скоро отступающая армия, вновь услышала вой преследующих их волков. Это было последней каплей. Вчера еще грозная армия, сегодня, стадо перепуганных людей. К вечеру, когда 'волки', окружили армию почти со всех сторон, после короткой перестрелки, в ходе которой погибли последние офицеры, войско, бросая оружие и обоз, ломанулось к крепости. Напрямки, через лес.

Воины Алексея только успевали ловить перепуганных людей и вязать. В ходе ночного забега споймали еще две тысячи солдат. Взяли весь обоз, в том числе и двести орудий. Огрызок армии короля, в пять тысяч человек, в виде массы деморализованных людей, вывалился к крепости.

Комендант лорд Пенкстли, был человеком с крепкими нервами, из бедной, но благородной семьи. Карьеру сделал не на шпаге, а на добросовестной кабинетной работе. Потому и был назначен командиром первой крепости короны, на новом континенте. Лорд Пенкстли в сказки не верил. Больше полагался на математику. Крепость он оборудовал по высшему разряду. Деревянные стены укрепили камнем и землей. Насыпали вал. Ров заполнили водой. Перед рвом снова насыпали ров, который в свою очередь утыкали рогатками. Мощные орудия по всему периметру пристреляли. Гарнизон крепости, в ходе учений, был готов к отражению внезапной и не очень, атаки. Из сосунков, которых ему оставил Генерал, конечно за месяц два, не сделать отменных солдат, но более менее точно стрелять и исправно нести караульную службу, он их научил. Когда на удаленные аванпосты, а потом и на пограничные форты, стал нападать неизвестный враг, лорд Пенкстли лишь морщился.

В байки, которые травили солдаты у костра, он не верил. Но масштаб нападений ширился, в лесу пропадало без следа, все больше людей и командир крепости, втихаря от своих людей, отлил себе десяток серебряных пуль. Потом прибежал пленник. Оказалось это индейцы. Правда небывало организованные и в огромном количестве.

Как понял бежавший офицер, из разговора двух ренегатов, на службе у индейцев, форты успели изрядно намять бока их армии, потому вождь, вел свои войска на соединение с подкреплением.

Генерал был не высокого мнения о войсках противника. Потом решил скорым маршем прийти на место встречи войск и разбить их там по одиночке. Тем более что место встречи, было в двух — трех дневных переходах, даже с обозом. Дерзкий план. Войска ушли четыре дня назад.

А сегодня к крепости стали выбегать бледные от ужаса, часто без оружья и в изодранной форме дезертиры. Они рассказывали ужасные вещи. Как на них нападали огромные волки, как они бежали по лесу, а слева и справа за ними бежали стремительные тени, как падали их товарищи, когда волк выбирал себе очередную жертву. Комендант не поверил бы и сотне солдат, но в крепость набилось, почти пять тысяч, трясущихся от страха людей.

Страх. Ужас, паника. Словно липкий холодный пот, проникающий за воротник, страх пропитал стены крепости. Часовые, в усиленном количестве, с ужасом вглядывались в ночь. Комендант стал плохо спать. Ему снились волки, псы ада, с горящими красным огнем глазами, скалящие огромные клыки, бросающиеся на него в ночи. Два раза он просыпался трясущимися руками, тыкая пистолетом, с заряженными серебряными пулями, в любую тень.

Но оборотни не приходили. На пятую ночь, солдаты уже было успокоились, как воздух снова разрезал этот отвратительный волчий вой. Комендант подпрыгнул с кровати, сжимая в руках пистолет. Отметил про себя, как противно вспотели ладони, быстро оделся и вышел через коридор в казарму, где тоже никто не спал.

Успокаивающе кивнув солдатам, он прошел к входу на стены. Там толпилось немало народу. Все тревожно вглядывались во тьму. Волчий вой снова раздался. Где-то далеко, ближе к лесу.

Во тьме зашевелились тени. В крепости воцарилась тишина. Комендант вместе со своими солдатами вглядывался в темноту ночи, которая медленно сменялась предрассветными сумерками. И тут коменданта проняло аж до печенок. В медленно рассеивающейся темноте, он увидел сотни, тысячи гротескных фигур, огромных полуволков, полулюдей, бегущих к лесу. Холодный пот потек по виску Коменданта. Замерев от ужаса, лорд Пенкстли наблюдал, как фигуры оборотней исчезают в лесу.

Солнце залило поле ярким светом, словно стремясь сжечь недавно царившую там тьму. Комендант сидел у себя в кабинете и пил пиратский ром. Крепкое пойло, взяло его, только после третьего стакана. Дикий, первобытный страх, сковавший ледяной перчаткой внутренности, немного отступил. Теперь лорд верил. Верил всему, что рассказывали солдаты. Верил, потому что видел, своими собственными глазами.

— Сэр. Сэр!! Там индеец. В поле. Один! Адъютант ворвался в его кабинет. Лорд въедливый к деталям, на этот раз даже не обратил на это внимание. Какие к черту условности в этом проклятом краю. Лорд реально ощущал себя на передовой, на входе в Ад. Лорд поднялся на стену и разложил подзорную трубу. Точно. Далеко в поле, в шагах ста от леса, явно за пределами действия крепостной артиллерии, на троне, расположился странный индеец. Высокий, плечистый в шкуре белого медведя. Он уютно сидел, распивая какой-то напиток из глиняной фляжки и помахивая белым платком на палке. Комендант помотал головой, разгоняя хмель. Индеец явно знает, что такое подзорная труба. Иначе или подошел бы ближе или белый флаг, взял бы побольше.

— Нас приглашают на переговоры. Комендант нервно одернул воротник и замер. У его солдат были такие лица. Такие отрешенные. Как будто, он был уже мертв.

И судя по тому, как все на него смотрели, идти придется только ему. Караульные сжимали ружья так, что белели костяшки пальцев. Комендант на деревянных ногах спустился к воротам форта. Гордо печатая шаг, вышел за ворота. Изо всех сил, борясь со страхом, пошел к далекой фигуре. Черт, комендант чуть не повернул назад. Он переоценил расстояние до леса. От индейца, до него было всего шагов двадцать. Комендант шел, индеец сидел и пил свой напиток.

Вблизи индеец был не похож на индейца. Да, внешняя бижутерия, да красная кожа, но типаж. Тип лица европейский. Комендант был бы готов побиться об заклад, что перед ним белый, в маскарадном костюме. Но додумать эту мысль ему не дали.

Из леса вышел волк. Комендант замер, буквально обливаясь потом, индеец на троне прокричал несколько слов на своем наречье. Из леса тут же раздался вой. Волк поднял голову и завыл в ответ, а потом в два прыжка исчез за деревьями. Когда Комендант повернулся к индейцу, его чуть не хватил удар. Рядом, с индейцем на троне, стоял еще один. Откуда он взялся. Возник как из воздуха. Индеец в шкуре медведя отпил из бутылки и лениво так, поинтересовался. Индеец рядом, на плохом английском спросил:

— Кто вы такие, невкусные люди? И что вы делаете на земле Рода Волка?

Комендант сглотнул. Не стоило, и сомневаться в верности перевода. Перед ним оборотни. Волколаки успевшие испить крови его солдат.

— Мы… комендант с трудом подавил дрожь в голосе… мы пришли на эту землю не зная, что она принадлежит кому-то.

Индеец скорчил недовольную рожу и еще что-то сказал. Толмач перевел.

— Ну, теперь вы знаете, что это наша земля. Скольких нам еще нужно убить, чтобы вы это поняли?

Комендант сглотнул.

— Не надо убийств, мы поняли.

Индеец рассмеялся. Снова что-то сказал толмачу.

— Мой народ уйдет. Через три полные луны вернется. Если здесь еще будет, это уродливое строение, мы убьем всех.

— А теперь иди.

Комендант на негнущихся ногах развернулся и пошел к крепости.

Три месяца. Ему дали три месяца…

 

Глава 24. В далекой далекой Европе

'Мы должны защитить леса для наших детей, внуков и еще не рожденных детей. Мы должны защитить леса во имя тех, кто не может говорить — птиц, животных, рыб и деревьев'

Куатсинас (наследственный вождь Эдвард Муди), нухалк

Всем известно, что безалаберные действия короля, привели к противостоянию с парламентом, в ходе которых О.Кромвель объявил свой приснопамятный 'протекторат'.

Вот и все, что знал Алексей об истории Англии. Во всяком случае, за отрезок 1600–1700 годы.

Однако, допрос тысяч пленных, давал совершенно иную картину.

Напомним, правил в это время Яков I (правил вроде в 1603–1625 гг), сын Марии Стюарт и потомок Генриха VII по женской линии. Соединил в своём лице все три короны. Англии, Шотландии и Ирландии. Сам Яков, охотно распространявшийся перед парламентом и епископами, о неограниченном всемогуществе своей королевской воли, был, в сущности, далеко не тиран, а скорее учёный педант. В старости, стал орудием фаворитов, набивавших себе карманы королевским и казённым добром и думавших только об обогащении себя и своих креатур. Но до его старости было еще далеко. А пока, во внешней политике, сначала Яков как будто решился выступить защитником протестантизма на материке. В 1612 г. даже выдал свою дочь Елизавету за главу Евангелической унии, Фридриха V Пфальцского. Но уже в 1614 г. из-за денег, потребовавшихся для этого брака, у него произошло серьёзное столкновение с парламентом. На все денежные требования правительства, оппозиция отвечала жалобами на незаконные поборы и на злоупотребления администрации, выказывая полное недоверие к внутренней и внешней политике правительства.

Тогда поддаваясь внушениям своих любимцев. Особенно Бэкингема и собственного сына. Яков стал думать о союзе с Испанией. Ему подавались надежды, на брак наследника престола, с одной из инфант. Это вызвало столкновение властей, оно произошло из-за вопроса об испанском браке, в котором парламент видел источник великих бедствий в будущем. Яков объявил, что парламент не имеет права вмешиваться в дела, о которых не спрашивают его мнения, а палата общин занесла в свои протоколы, что 'её чинам принадлежит право высказываться по всем вопросам, относящимся до общего блага и которые она сочтёт нужным подвергнуть своему обсуждению'. Король вырвал этот протест из протокола и распустил парламент.

Для Алексея было открытием, что по своей сути, парламент в Англии, созывался лишь для 'добровольного' сбора денег, на нужды короны. И Король созывал его только по необходимости в деньгах. Но тут парламент отвлекся на новую проблему.

Во-первых, созданные в 1595–1605 годах Плимутская торговая и Лондонская торговая компании, кто собрал деньги вкладчиков, тьфу акционеров и собирался развернуть бурную торговлю мехами с новым светом, попутно ведя колониальную экспансию и поиски золота, совершенно вдруг, оказались на грани банкротства. А все потому, что корабли груженые товарами для индейцев, не находили сбыта. Ну не было на побережье племен согласных сотрудничать. Единственным местом был порт на самом севере. Но туда натоптали целый проезжий тракт голландцы, ну если можно было так сказать об океане.

Голландцы плавали туда, целыми эскадрами и отобрать у них этот порт, было крайне затруднительно, а если учесть сопротивление аборигенов, которые с английскими купцами, соглашались торговать, только при посредничестве голландцев, вообще было не реально. Торговлю с русскими, на которую, у Англии была практически монополия, полагаться было нельзя, эту страну лихорадило.

В конечном итоге, значительное количество состоятельных купцов, связанных с ними банкиров и соответственно их 'лобби' в парламенте и у королевского трона, все сильнее начинал волновать вопрос куда уходят деньги. Слишком уж тесно в данном вопросе сходились интересы трех влиятельнейших групп.

С одной стороны торговцы и банкиры, с другой стороны король и его окружение, и активно спонсирующие пиратов лорды, коих в свою очередь подпирало значительное количество добропорядочных граждан инвестирующих в этот бизнес свои сбережения. Но если сформирована партия сторонников, найдены немалые деньги, есть монаршая воля, то неужели сложно найти повод и врага?

В это же время в Испании, после смерти Филиппа II управление государством надолго оказывается в руках различных группировок знати. При короле Филиппе III (этот царствовал где-то в 1598–1621 гг), страной управлял герцог Лерма, в результате политики которого, некогда богатейшее государство Европы, в 1607 году стало банкротом. Причиной этого были колоссальные расходы на содержание армии, часть которых присваивалась высшими чиновниками во главе с самим Лермой. В 1609 году, начинается выселение из Испании морисков (потомков мавров). Однако доходы от конфискации их имущества не компенсировали последующий упадок торговли и запустение многих городов, во главе с Валенсией.

А тут еще как снег на голову свалились проблемы с индейцами. Кровавая война, развернувшаяся в Новом свете, очень больно ударила, именно по группировкам знати, успешно делившими пирог из золота поступавшего из колоний. Племена индейцев, ранее покорно принимавшие новое правление, вдруг взбунтовались. И оказалось, что под маской кротких овечек, прячется ягуар.

Организованные отряды инков и майя перестали бояться ружей и лошадей, а стали кидаться на конкистадоров со священной яростью. Нельзя было отойти от стен укреплений чтобы не получить отравленную стрелу в горло. Испанцы попробовали ответить террором, вырезая индейцев целыми селениями, за каждого убитого испанца, но это лишь усугубило ситуацию. Индейцы снимались с места целыми провинциями и куда-то уходили. В лесах оставались лишь воины. Воины знавшие местность как свои пять пальцев и горящие какой-то прямо священной ненавистью к завоевателям.

Оказавшись вдруг на осадном положении, с дико растянутыми коммуникациями, испанцы взмолились о помощи. Филипп второй был вынужден заключить мирные соглашения с Нидерландами, Францией и Англией.

У короля Якова I тоже в свою очередь были все карты на руках. Мир с Испанией. Влиятельнейшая партия, в парламенте, желающая защитить свои интересы, и возможность существенно отвлечь население от тягот повседневных, военными действиями за рубежом государства. Ведь отправка флота и экспедиционного корпуса в Америку, позволяло значительно увеличить размах операций пиратов и торговцев и обещало сказочные прибыли всем. Но для отправки корпуса нужен был какой-то мотив. То, что можно будет сказать простому народу.

Поводом послужила, в общем-то, ерунда. Несколько десятков тысяч всякой бедноты, беглых протестантов, католиков и так народу различного, бежавшего из Англии ранее, по мелочи, которые высадились в новом свете и с тех пор о них ни слуху не духу. А врагом стали индейцы, очень удачно взявшие штурмом форт колонистов, над которым развивался флаг английской короны. Потому Английский король, в редком единодушии с парламентом, собрал огромный экспедиционный корпус (для вооружения которого были буквально обобраны все крепости в стране, снята артиллерия, собрано чуть ли не все огнестрельное вооружение) и мобилизовав флот, отправил его к берегам Нового Света. Играя на данном историческом отрезке, вместе с Испанией, которая перебрасывала силы несколько южнее.

Яков I и Филипп III обменялись грамотами, смысл которых сводился к простому действу. Дескать, колонии надо создать и отстоять, а поделить успеем позже.

Парламент же, выделил на экспедицию просто баснословные деньги. Тут приложил руку герцог Бэкингэм. Он призвал в Лондон два десятка кораблей, промышлявших пиратством, нанял сотню наемников из числа испанцев, побывавших на золотых приисках. Все эта пестрая компания между собой не ладила совершенно, то и дело, вспыхивая поножовщинами, но рассказывала одинаковые вещи. О неисчислимых богатствах Терра Инкогнита. И если злейшие враги рассказывают одно и то же, то этому, наверное, стоит верить? Стоит. Вот предприимчивые граждане и не скупились. Корпус оснастили самым современным оружием, обеспечили мощной артиллерией и дали в главнокомандующие отличного боевого генерала.

Только после отправки армады к берегам Америки, сторонники парламента, схватились за голову. Оказалось, что король, воспользовавшись неразберихой и жаждой наживы, многих лордов и простых граждан, впихнул в состав корпуса практически все воинские соединения, в которых пропарламентские настроения были сильны. Причем к ужасу парламентариев, все это делалось с их ведома и согласия. Одержимые сказками о несметных сокровищах, которые испанцы вывозят с городов индейцев, они сами стремились протолкнуть верных своих людей в эту экспедицию. К стыду многих, за это еще и давали взятки королевским советникам.

Через год после отправки корпуса, когда пришли вести об ожесточенных боях, король сформировал помощь корпусу из последних верных парламенту частей и просто недовольных королевской властью, в качестве колонистов. А осенью когда утихшие было противоречья, снова обострились, король просто разогнал парламент. И, увы и ах, противостоять ему было некому. В королевстве было совсем немного профессиональных военных и все как один верны короне, и состояли большей частью из немецких наемников. Массовых же выступлений народа тоже не получилось. Отборные королевские войска просто раздавили эти выступления, не дав восставшим ни единого шанса. Яков I оставил своему сыну абсолютную власть и совершенно дырявый бюджет. Экспедиция в новый свет надорвала экономику, вложенные громадные средства не вернулись.

Новый король, Карл I (1625–1649), вполне разделявший абсолютистские стремления своего отца, не замедлил вступить в борьбу с парламентом. Первый парламент 1625 года был скоро распущен. Но в то же время, желая привлечь к себе симпатии народа, Карл решился выступить с большей энергией во внешней политике. Он сделал попытку образовать большой протестантский союз на материке и отправил экспедицию к Кадису. Ни то, ни другое не удалось, и ему пришлось обратиться снова к парламенту. Новые выборы 1626 г. дали такое же враждебное собрание, как и первое. Парламент обвинил Бэкингема в заговоре против народных вольностей и требовал предания его суду. Король ответил на это, что министр исполнял только его повеления, и вторично распустил парламент.

Последовали новые предприятия и новые неудачи. Бэкингем, чтобы угодить народу, намеревался теперь оказать помощь французским протестантам, запершимся в крепости Ла-Рошель. Для покрытия издержек на эту новую экспедицию король объявил принудительный заём. Тех, кто отказывался платить, сажали в тюрьму, мучили военными постоями и предавали военному суду. Экспедиция к Ла-Рошели окончилась поражением и полным истощением казны.

Настал 11-летний период, в течение которого король управлял без парламента, руководимый умными, энергическими, но беспощадными государственными людьми, архиепископом Кентерберийский Лодом и графом Стаффордом, бывшим прежде одним из вождей оппозиции, но потом перешедшим на сторону короля. Так как денег все-таки не было, то поборы стали вымогать при помощи военной силы и всевозможных беззаконий. Лица, отказывавшиеся платить произвольные налоги, подвергались преследованиям; суды присяжных были заменены коронными трибуналами, всецело подчинёнными воле своего повелителя.

Но не зря говорят, что у короля другая мера ответственности. Народ, лишенный возможности ответить массовым бунтом или революцией, запуганный казнями, отвечал своему королю лютой ненавистью. Карл I в 1649 году, как и ранее один из его предшественников, на одной из своих охот, отравился сталью. То ли шпага, то ли испанская дага, оборвала жизнь тирана. Таковы были исторические реалии, когда огромный экспедиционный корпус Англии, высадился на берегу Америки.

Однако за время войны, положение дел, в Англии поменялось, соответственно, корпус сразу перестал интересовать короля. Но не настолько, чтобы он был заинтересован в его возвращении. Вместо подкреплений, в третий раз, к берегам приплыли только корабли с колонистами и фуражом для армии. Каково же было их удивление, когда они увидели только одинокий форт и ни одной постройки вокруг. Да и форт, производил впечатление, города в осаде. В форте голодали уже две недели. Озверевшие и напуганные солдаты, буквально взяли штурмом, прибывшие корабли. Выгрузив на берег поселенцев, наскоро разгрузив трюмы, солдаты набились в корабли и сделали ручкой, бросив колонистов на произвол судьбы.

Но и этот высшей мере 'этичный' поступок, на небесах нашел свой отклик. Возвращавшиеся транспорты, попали в жесточайший шторм, к котором и сгинули без следа.

Лишившись большей части торгового флота, он был переловлен доблестными кабальеро, с которыми отношения опять испортились, потеряв часть кораблей в прямых сражениях с превосходящими силами испанцев, Англия, была вынуждена серьезно снизить свои амбиции. Да не до того ей было. В королевстве наступила жесткая реакция, сторонники нового короля, отыгрываясь за нанесенные обиды, вели активный передел имущества и пересматривая существующие порядки.

Алексей, всего этого не знал. Только намного позже голландские купцы стали привозить новости. О том, что их давний соперник Англия в глубокой анальной шахте, рассказывали с особенным удовольствием. Алексей же из этих рассказов уяснил для себя главное. На ближайшие пять — шесть десятков лет, он остался с Испанцами, один на один. Задача, подготовить свое юное государство к глобальной войне, ведь закончив войну, с племенами майя, инками, Испанцы вплотную примутся за него. Хотя и это еще как посмотреть.

Так что стоит активно заняться сотрудничеством с Голландией и Россией. Но пока, у него есть перерыв, пара тройка спокойных лет. Время отдохнуть и заняться тем бурлящим котлом, в который превратилась Лига Ирокезов.

 

Глава 25. Лига на перепутье

'Мое сердце превратилось в камень. Тяжелый от печали за мой народ; холодный от знания, что ни один договор не удержит белых в стороне от нашей земли; тяжелый от решения сопротивляться так долго, пока я живу и дышу. Теперь мы слабы, и многие наши люди напуганы. Но послушайте меня: одна ветка ломается, но связка веток сильна. Однажды я обниму племена наших братьев и свяжу их в связку, и вместе мы отвоюем нашу страну у белых'.

Текумсе, вождь шауни

Алексей шел по Городу и от души радовался тому, что он видит. Еще десять лет назад он впервые попал в эту деревеньку, окруженную деревянным частоколом. Сейчас вид на город, открывался, едва колонна взобралась на вершину холма.

Длинные дома, стройными рядами тянулись от склона холма вплоть до пирсов уходящих в озеро. У причала кипела работа, там разгружали торговый плот. Плот только по названию. Это был здоровенный низкобортный корабль. Баржа, на которой перевозили десятки тонн грузов из одного селения в другое, по воде. Путь вокруг озера, занимал дни, а так управлялись в несколько часов. А все потому, что с подачи Алексея, были придуманы крутящиеся на конной тяге, лопасти, наподобие тех, коими оснащали Европейцы, свои первые пароходы.

Конка конечно не паровой двигатель, но и плавать не так далеко. На столь малых дистанциях справлялась отлично. Эти усовершенствования были вызваны в первую очередь необходимостью. Город мастеров. Стремление собрать со всех племен мастеров того или иного ремесла, стало приносить свои плоды. Именно здесь в ремесленных мастерских готовился, ковался, ткался, научно-технический рывок страны Ирокезов. Росло поколение тех, кто на охоту ходил только ради удовольствия или ради прохождения обряда. А основное время, воин проводил в мастерской.

Народ, думающий о пропитании, создать научный прогресс не в состоянии. Решив проблему с едой, потом с одеждой, Алексей дал Ирокезам много свободного времени. А приток рабочих рук, создал острую конкуренцию за место в социуме. Бывшие старшие братья, народа Кайюга, оказались на краю, происходящих изменений и чуть было не потеряли, свое место в совете.

Новый Великий Вождь Лиги правил очень уж круто. Но как это ни удивительно, именно они и стали тем цементом, который спаял Лигу, не дал ей распасться. Именно их консерватизм и нежелание менять жизненный уклад позволили сгладить острые углы проводящихся реформ.

Вождь затеял разделение труда? Да нет проблем. Но статус работника в обществе все равно во многом будет зависеть оттого, какой он человек. Вождь привел много новых племен. Ну что же. Научим их языку и объясним, что такое быть ирокезом. Вождю потребовалась новая армия. Хорошо, но лучшими воинами в ней все равно будут Ирокезы. Вождь решил создать орган для рассмотрения трений, между родами на постоянной основе. Отлично, но организован он будет по устоявшейся схеме, описанной еще в первых вампумах.

И так везде. Алексей видел, что многие его начинания словно уходят в молоко. Ассимилируются, перерабатываются и изменяются. Но особо не переживал. В любом случае главного он добился. Все народы Ирокезов разбавлены другими племенами и народами. Население консолидировано общей идеей и рано или поздно, будет спаяно общей культурой. Обучение и просвещение, поставлены на поток, а значит, когда вырастет новое поколение, государство можно будет считать состоявшимся.

Но пока. Пока кипели страсти. Старые вожди бушевали о нарушениях традиций, коих кто не знает, кто уже не соблюдает за ненадобностью. Молодые вожди, жаждали славы и подвигов, но воевать было особенно не с кем. Куда ни кинь взгляд везде селения ирокезов. И пусть на деревню, давно уже, старых родов, было один два дома, остальные новые дома, новых родов, но тем не менее. Ирокезы.

Новые роды, бывшие приведенные силой племена, привыкли, освоились и тоже кипели. Им хотелось равных прав, обязанностей. Роль младших братьев хорошо, когда у старшего брата крепкий кулак, а когда представителей новых родов в думе набиралось больше Сахемов исконных ирокезов? Баталии словесные, не переходили в потасовки только потому, что единым гвоздем был Алексей и его род. Стержнем, всю Лигу, пронзал род Белого Медведя.

Род Алексея, созданный из воинов Ирокезов, пополам с покоренными племенами, вобравший в себя немало бледнолицых поселенцев, был не только самым сильным по числу воинов, но еще и экономическим столпом Лиги. Именно у него в роду, были лучшие мастера всего, что производила Лига. И именно его род вел торговлю с Европой. Выступая своего рода распределителем благ, поступающих из-за океана.

Другим важным фактором было то, что именно Алексею, новые граждане Лиги были обязаны своим положением и именно ему своими привилегиями, были обязаны исконные ирокезы. Но такая двойственность, порождала множество новых проблем.

За защитой своих привилегий обращались к нему. За равноправием и новыми правами, шли тоже к нему. Совместить несовместимое. Вот что требовалось от Алексея.

Что спасало положение, Алексей не знал. То ли его непререкаемый авторитет как военного вождя, то ли овеянная легендами слава шамана, то ли то, что он был единственным общим звеном для всех племен и народов. Но пока Алексею удавалось маневрировать, уговаривать и убеждать. Учитывая интересы сотен групп, продавливать через думу такие решения которые в конечном итоге устраивали всех. Ну, в той или иной мере конечно.

Но Алексей понимал, что такое положение будет не вечно, надо было реформировать общество. Закладывать совершенно новое государство, на иных принципах. Но опять таки все упиралось в неготовность самого общества. Перемены были необходимы, но индейцы были к ним не готовы. Любая государственность зиждется на плечах трех слонов. Армия, государственный аппарат, производственные силы общества.

Армия должна быть достаточно сильной, чтобы защитить государство, всех его жителей. Армия должна быть лояльной к государству и его жителям.

Государственный аппарат должен быть эффективным. Его воспроизводство и работа должны быть такими, чтобы носитель государственной идеи, был ее опорой. А не выступал бы помехой.

Производственные силы общества с одной стороны нуждаются в защите армии, в управлении государственным аппаратом и в то же самое время являются производителем и того и другого.

Если силы эти малы, армия будет слаба, аппарат мал и слаб, а значит и само государство обречено.

В индейском обществе не было ничего. Алексею пришлось создавать с нуля практически все. Армию создать было легче всего. Сначала роды выделяли ему воинов только на время военной угрозы. Потом, увидев, что военная добыча, в виде земель, людей и материальных ресурсов оседает в его роду, осуществляющим большинство военных операций, они вытребовали себе право на полноценное участие.

А значит воины ранее прикомандированные, стали его постоянными войсками. Качественное обучение новых и замену выбывших воинов, каждый род организовал самостоятельно. Получив под контроль огромную армию, Алексей стал с ее помощью формировать новый государственный аппарат.

Продвижение по командирской лестнице, читай по социальной лестнице, в армии, требовало грамотности. Воины учились читать и писать. А уж потом, вернувшись, домой, они донесли ставшие привычными порядки до простых индейцев. Ведь если молодой воин, сразу знает грамоту, а не учит ее в лагере учебном, то его шансы продвинутся вверх значительно выше. Вот и стали детей с юности обучать грамоте. Естественно, что помимо этого, воины переняли и кучу других новшеств.

Командные игры, Алексей очень любил гандбол, азы рукопашного боя, любовь к бане каждую неделю и прочее прочее. Армия послужила тем механизмом, с помощью которого тихий омут индейского общества превратился в кипящий гейзер.

Другой больной темой было управление. Требовался аппарат. Но тут вообще был швах. Не было ничего. Ни обученных людей, ни существующей структуры. Половину вопросов, до его появления, индейцы решали от случая к случаю, на устных переговорах. Даже на знаменитых вампумах, было так или иначе зафиксированы основные понятия. Ну, что-то вроде конституции. Закон, безусловно, полезный, но в повседневной жизни пригождающийся редко.

Грамотность. Нулевая грамотность, это сто процентов проблем. Хорошо придумать новый закон. Даже если он очень полезен. Как донести его до всех и каждого, если его никто не может прочесть. По началу Алексей спасался тем, что новые законы зачитывали вслух его гонцы. Герольды мать их. Но только после победы над английским корпусом удалось эту проблему решить. Распушенная по домам армия, принесла в деревни и грамотность. Вот теперь можно было и законы писать.

Но Алексей мог и умел создавать небольшие предприятия. Он отлично бы потянул главенство над одним родом, как и думал в начале. Но свалившиеся на него заботы об огромном количестве людей, по сути, это было свыше четырех миллионов индейцев проживающих на огромной территории. От южных гор до северного ледовитого океана, говорящих на более чем двух сотнях языков и диалектов.

Вот тут Алексей понял, что все его подвиги это только цветочки. А основной то геморрой вот он. Только начинается. А ведь племена жили разным укладом. Вот, например Ирокезы. У них матриархат. А у тех же команчей, патриархат. Да еще и многоженство. Три жены, пожалуйста. У племен в дельте Великой Жанны, так вообще. Сколько жен хочешь, столько и имей. Алексей знал вождей, у которых было их больше двадцати.

У ирокезов все имущество принадлежит роду. Лошади, земля, орудия труда. У чероки все давно индивидуально. И таких малых и не очень, разногласий в обычаях, традициях, жизненном укладе было вагон, состав, океанский лайнер и маленькая тележка с верхом.

И если пока шла война и половина воинов либо активно воевала, а вторая половина занималась делами неотложными, охотой, обустройством пограничных застав, охраной поселений или обучением в учебных лагерях, все было еще тихо. Но стоило, им вернутся по домам. Утихший было гейзер, снова забурлил. Чтобы снова покатать Алексея на американских горках.

 

Глава 26. Мексиканцы были, есть и будут…

'Мигранты — это зло!'

Какой-то Мэр

Конкиста нового света, проводилась испанцами в идеальных условиях. Аборигены встречали их как посланцев своего верховного, ушедшего сотни лет назад Бога. Боялись огнестрельного оружия и лошадей. Испанцы беспрепятственно передвигались по территории целых империй, нигде не встречая сопротивления.

Даже творимые зверства, индейцы сносили безропотно. Золото. Золото текло рекой. В карман короля, в карманы его приближенных, ну и конечно в карманы рядовых конкистадоров. Золота было так много, что создавалась иллюзия, что не надо работать. Достаточно записаться в армию, и ты станешь богат.

Но эта идиллия была грубо нарушена. С того не сего, индейцы, словно обезумели.

Отряды, прежде совершенно спокойно путешествующие по стране в поисках золота, стали исчезать. А потом индейцы осмелились нападать на поселения. Безжалостно вырезая их поголовно. С ними попытались бороться по старинке. Устраивая карательные рейды, убивая сотни за каждого убитого испанца. Но дело стало только хуже.

Источник продовольствия и проводников, мирные индейцы, собирались целыми поселениями и уходили. Пойманные беглецы что-то мямлили, про призыв своего далекого Бога. Что, мол, он открыл им глаза, и что подданные христианского короля, солдаты вовсе не с именем Бога на устах. А самые что ни на есть посланцы дьявола! Сатаны! Да будет проклято его имя!

Конкистадоры были готовы к чему угодно, но только не к тому, что их самих предадут анафеме. Объявят пособниками нечистого и станут истреблять, как и полагает истреблять нечисть. Огнем и мечом. Карательные же акции только подливали масла в огонь. Раскиданные, по огромным территориям. С перерезанными линиями снабжения, завоеватели оказались в кровавой ловушке.

Поток золота иссяк. Этого правящая партия перенести не могла. Удачно сложившиеся отношения с королем Англии, создали идеальную ситуацию. Испанский король снарядил и отправил на Новую Землю почти триста тысяч человек. Двести тысяч солдат и сто тысяч поселенцев. С таким оттоком войск нечего и думать было о политических играх на континенте. Потому испанской короне пришлось закрыться в своих границах и молится. Молится о том, чтобы армия выиграла войну и привезла золото.

Без него пол страны было бы банкротами, и любая война тут же поставила бы Испанию на колени. Надо ли говорить, что страна практически обезлюдела? Иногда, у путешественников даже складывалось ощщущение, что в Испании остались одни старики, женщины и дети.

Испанский Адмирал, поставленный во главе армии отправленной в священный поход, действовал методично. Сначала создал огромный численный перевес на Карибах.

Тут, испанские корабли, вовсю грабили пираты. А пиратам нужны базы. У Адмирала не было супер сильного флота. Но было достаточно кораблей, чтобы прикрыть высадку десанта. А уж пехоты было, более чем достаточно. Один за другим, острова переходили в руки Испанской короны. Их тщательно грабили и отправляли деньги в метрополию. Последней, пала крепость, номинально Французская, а по сути дела, гнездо пиратов, колония Тортуга.

Лишившись дома, пиратские корабли были переловлены флотом или арестованы в бухтах, ранее нейтральных колоний. Ну а куда денешься, когда в городе гарнизон под тысячу испанских солдат? Конечно некоторые подались на север, к голандской колонии. Но ими заниматся было не когда. Полностью подчинив все Карибские острова, обезопасив тем самым, свои торговые маршруты и пути снабжения, Испанский флот отбыл к берегам Южной Америки.

Золото снова полилось рекой. Первых же партий вполне хватило, чтобы нанять наемников в германии и непокорной провинции Голландии и отбить натиск возмущенных захватом колоний французов. Потерпев поражение в короткой, но кровопролитной войне, Франция затаилась, активно ища союзников, строя флот. Без него шансов отбить колонии не было.

Пять лет, длилась конкиста. Целых пять лет потребовалось конкистадорам, чтобы сломить сопротивление последних отрядов и вступить в столицу Инков. И какое же разочарование их ждало, когда вместо золота, они нашли пустые города. В них не было ничего ценного. А индейцы, снявшись с мест, целым народом, ушли куда-то на север.

Но короне требовалось золото. Адмирал, ставший уже похожим на самих индейцев, заросший бородой и в потрепанном камзоле, решил идти за ними следом. В поход вышло сто тысяч солдат. Оставив еще столько же по основанным крепостям и городкам колонистов, Адмирал надеялся, что ему хватит сил догнать беглецов и забрать золото. Золото, которое он уже считал принадлежащим Испанской короне.

Об этом походе, можно написать отдельную книгу. Когда испанцы, продираясь через джунгли, вслед за уходящими индейцами, проклинали все. Заградительные отряды устраивали засады. Войска страдали от плохой еды и воды. Змеи, от маленьких, но смертельно опасных, до огромных, глотающих солдат в броне, целиком. Пауки и комары размером с ладонь. Ужасы джунглей, сломили бы волю солдат, если бы не показания пленных.

Да народ ушел. И унес с собой все золото. Все, что было в храмах. Много золота. Очень много. Адмирал, то сулил своим уставшим людям, золотые горы, то гонял плетью. И войско шло. Потеряв в джунглях и в схватках с индейцами, почти двадцать тысяч человек, Испанцы вышли к морю. Через месяц, костры на берегу увидел патрульный корабль эскадры и Адмирал, побритый и переодевшийся в новый камзол, смог, наконец, у карты, оценить проделанный впустую путь.

Из сердца материка они дошли до побережья Северной Америки, к стране мая. Современная Мексика, если кто не знает. Тут тоже дела были швах. Береговые крепости еще держались, но связь с золотыми рудниками в глубине страны была потеряна. Адмирал дал отдых солдатам. Собрав гарнизоны из числа оставленных в глубине материка. С кем там сражаться, если все ушли на север. И высадил на побережье Мексики, сто двадцать тысяч солдат.

Фортуна штука изменчивая. Здесь она если не улыбалась, то хотя бы не отворачивалась от Адмирала. Да и территории были поменьше, а джунгли. С джунглями адмирал и его солдаты уже свыклись. И снова индейцы их удивили. Едва Адмирал разгромил две их армии, как они снялись с мест и исчезли в горах на севере. Адмирал потратил год на прочесывание страны, собрав немало трофеев и сведений. Оказывается, по стране прошло просто немыслимое число беженцев с юга. Шли вполне организованно. И говорили всякие ужасы.

О белых демонах, что, изрыгая огонь, шли у них по пятам. Об ужасах и о благословенном Боге. Что призвал их на север. Не обнаружив его здесь, народы отдохнули и, забрав с собой половину населения, ушли на север. Остались лишь те, кто не верил. Но после первых же сражений, уверовав в то, что говорили пришельцы, ушли и они. Те, кто задержался, тоже бы ушли, но испанцы нагрянули раньше.

Все что собрала армия, ушло в метрополию. Испанский король был доволен. Все проблемы оказались решены и если в следующие годы, поступит столько же золота, можно будет вернуться в большую политику на материке. А то Франция, разделавшись с Англией, уже совсем непотребно себя ведет. Адмиралу выслали немного подкреплений, в основном голландских и немецких наемников, и четкие инструкции. Идти за переселенцами на север до тех пор, пока все их баснословные богатства не будут в руках Испанской короны.

 

Глава 27. Национальная гвардия

'Мы знаем, что наши земли становятся, более ценны. Белые люди думают, что мы не знаем их ценности, но мы знаем, что земля вечна, а горсть вещей, которые мы получаем за нее, скоро истощится и кончится'.

Канассатего, минго

Видимо, использовать в войска в качестве рабочий силы, в чрезвычайных ситуациях, в Америке прописано самим Господом Богом. Иначе Алексей для себя ситуацию объяснить не мог.

Возвращение Глаз Змеи во главе колонны беженцев, Алексей встретил в столице Чероки. Где он активно продвигал земельную реформу. Послание к императору инков и мая растиражированное слухами, вместо простого предупреждения, обернулось глобальным мифом о возвращении миссии. И о его 'призыве'.

В итоге, пара миллионов индейцев, с одной стороны притесняемая испанцами, а с другой окрыленная добрыми вестями, снялась с места и двинулась в исход, равного которому история Земли не знала. Император Инков оказался малым разумным. Поняв, что население, обуянное религиозным фанатизмом и экстазом, удержать, не удастся, понимая, что кто бы ни был, если он существует, конечно, новый Бог, он будет нуждаться в кадрах, для управления этой массой людей, развил бурную деятельность.

Все сокровищницы, запасы еды, были под охраной гвардии, собраны и организованными колоннами, вместе с двором, отправлены в поход. Часть армейских частей со священной миссией, отправлена воевать. Остальные осуществляли охрану сотен тысяч беженцев.

Когда приходит в движение такая масса людей, у народов поменьше, на чью территорию они приходят, не остается шансов. Великий исход сдвинул с места и перемешал такую массу людей, что к берегам Мексики вышел какой-то новый народ. Влекомый уже не силой центральной власти, а идеей.

Пять долгих лет они шли к границам земель подконтрольных Ирокезам. В Мексике, где испанцы особо не зверствовали, к посланцам отнеслись с большей прохладой, но когда спустя годы, они вернулись, ведущие целый народ, правители усомнились. Но едва на побережье, стала высаживаться испанская армия, рухнули последние сомнения. Майя развернулись и ушли следом, за прошедшим по их землям, народом. И вся эта масса, без малого три миллиона человек, вывалилась на земли Ирокезов.

Алексей схватился за голову. Хорошо, что Типии собранные у команчей, не успели продать. Теперь они очень пригодились. Их раздавали племенам и направляли к побережью.

Хорошо, что была весна и переселенцы, прибывая на новое место жительства, успевали распахать и засеять небольшие, но поля.

Цены на продовольствие, одежду, предметы сельхозинвентаря, взлетели вверх. Алексей скупал у Ирокезов все что можно. Попутно, разместив на уходящем фрегате в Голландию, заказ на астрономическую сумму. Алексей надеялся, что эту зиму, они переживут. Бедные бизоны. Нет, им на роду было написано, быть истребленными человеком. Ну, хоть в этот раз, не просто от руки мародеров, стреляющих в стадо из окна поезда, ради развлечения, а ради еды и выживания.

Алексей собрал Армию и отправил ее в Великую степь. Отряды убивали животных тысячами. Мясо коптили и отправляли в лагеря беженцев. Но все равно этого не хватало. А люди все шли и шли. Были основаны, более десяти тысяч поселений вдоль океана. И около трех тысяч внутри страны. Алексей изворачивался, как мог, расселяя вновь прибывших индейцев так, чтобы они влились в Лигу как можно безболезненней.

Осенью приплыла эскадра Голландцев. Сорок шесть торговых и пятнадцать военных кораблей охраны, впрочем, их трюмы тоже были не пусты. Полученные товары, продовольствие целыми караванами, расходилось по новым городам и деревням. А город Белого Духа окончательно превратился в мегаполис. Император и правители других народов, наотрез отказались селиться, где-либо еще. Они совершили подвиг, приведя свои народы к своему Богу. И их место подле него. Но и от них была кое-какая польза.

Они привезли не только просто фантастическое количество золота, но картошку, какао и еще кое-что по мелочи, что при грамотном использовании потом могло принести не малую пользу.

Но самое главное они принесли чиновничество. И пускай оно сейчас активно осваивало грамоту, но это был уже совсем другой уровень. Эти переселенцы принесли империю. А что такое империя? Это осознание внутри каждого его гражданина. Мысль. Идея. А подручные материалы дело второе.

Император, Алексею понравился. Едва увидев его, тот приклонил колена и торжественно произнес длинную фразу. Глаза Змеи уже выучивший их язык и успевший женится, не менее торжественно перевел.

— Великий небесный отец. Я торжественно возвращаю тебе трон императора нашего народа. Долгие столетья, я и мои предки, хранили его для тебя. Теперь я исполнил свой долг.

Что тут скажешь? Пришлось принимать. Тем более, что в этом диком экстриме и цейтноте, времени хватало, только отдавать распоряжения. В многолюдном прежде зале совета, было пусто. Все поголовно Сахемы были озадачены распоряжениями. А те, кто возвращался, успевали отчитываться, день другой отдохнуть и снова отсылались.

Алексей старался выжать из ситуации максимум. Новые переселенцы сажали картошку, строили прибрежные крепости. Те, что подходили позже отправлялись на границу.

Там Алексей наметил ряд пограничных крепостей. То, что они строили их, на территории Апачей и Навахо, никого уже не волновало. Когда под рукой такая огромная армия, кого волнует мнение пары тройки тысяч воинов?

К тому же их же никто не убивал. Просто включали в Лигу по умолчанию. Переселенцы отнеслись к тому, что новая империя называется по-другому спокойно. А вот Сахемы было начали возмущаться. Мол, столько новых членов мы не можем принять. На что Алексей возразил, что, увы, пока что переселенцы подчиняются только ему и для более мягкой интеграции в Лигу, будут пока что считаться без рода и племени. И только потом, будут приписаны к родам и народам.

Когда вопрос с едой и убежищами на зиму, немного решился. Алексей распределил армию, по небольшим отрядам, во все поселения, с наказом учить новеньких языку. А армию постоянного состава, распределил командирами десятков, сформировав на основе трех тысяч воинов временный лагерь, где одновременно проходили обучение тридцать тысяч инков, мая и тьма тьмущая выходцев из других народов.

Тогда кстати и родилась легенда о Великом Духе, прошедшим сначала по южным землям и создавшего там непобедимую империю, просуществовавшую тысячу лет, а когда дети его забыли о том, что он им велел, и вновь пролили кровь своих соплеменников на алтарях, он вернулся чтобы спасти их.

Но должны они понести наказание, а потому призвал он их из далекого севера, чтобы прошли они тернистый путь и в пути, полном испытаний, очистились. Алексей распространение этой легенды не поддерживал. Даже запретил ее пересказывать, но она упорно жила. Слишком уж много было совпадений.

Так в трудах прошел год. Крепости на юге отстроили ударными темпами. Алексей объезжая границу не мог не радоваться. Великолепные бастионы, жаль архаичные, неприспособленные к сражению с армией имеющей пушки, но на первом этапе грядущей войны вполне сгодятся.

У океана, дела шли хуже. Где смогли организовать каменоломни, там крепости уже стояли, где камня не нашлось, стояли деревянные форты. В первом приближении и этого должно было хватить. Десант с кораблей отбить они могли, а регулярная армия придет, скорее всего, по суше. За прошедший год, переселенцы худо-бедно освоили язык, и удалось наладить кое-какое управление. А потом хорошие новости пошли косяками.

Собрали урожай картофеля, разом решив вопрос с продовольствием. И это не считая обильных сборов кукурузы, тыквы, плантаций уже вполне домашней малины, мяса с овец и полностью восполнившегося поголовья птицы.

Конечно, если смотреть со стороны, в Лиге ирокезов царил страшный бардак. Но в нем вырисовывался внутренний порядок. Если бы индейцы изначально не были столь минималистичны в условиях для жизни, Алексей сомневался, что удалось бы провернуть такой трюк. Но щедрость хозяев и неприхотливость гостей, сделали свое дело.

Самый трудный, первый год пережили. Теперь, когда хозяйство, народная, мать ее экономика, встала на ноги, можно было преступить и к организации нормального государственного управления. Мастера по изготовлению бумаги, обошлись Алексею в баснословную сумму. Проще говоря, в полный сундук томагавков.

Ровно столько Алексей отдал французскому пирату, за лихой и наглый налет, на один из прибрежных городов в Европе и украденный оттуда печатный станок, да сотню всякого люда, там работающего. Если бы пират знал, что он воровал, из итальянского городка, он, наверное, попросил бы больше. А так вполне сошлись в цене.

Теперь развернутая на огромной площади, обеспеченная людьми и ресурсами, к старту готовилась самая большая в мире типография. Аж гордость пропирала.

Еще одной приятностью, были несколько сотен русских, коих он выкупил у работорговцев. По его заказу, их купили у Османов. По десять томагавков за голову. Это ж ужас как дорого. Но что поделать. Доставка через океан. Кто-то скажет что, мол, это спонсирование крымских набегов, чушь. Их все равно уже украли. И продали бы туркам. А где лучше жить? Свободными в америке? Или рабами в Турции? Крымчаки в любом случае получили бы свое золото, а вот Алексей спас своих. Как мог. Алексей всячески старался разбавить англичан и французов с голландцами, другими бледнолицыми. Но для постановки процесса на широкую ногу, пока не хватало времени и ресурсов. Ну да ничего, ни одна Империя сразу не строилась.

 

Глава 28. Попробуйте разобраться без ста грам.

'Все хотят хорошо провести время. Но время не проведешь'

Типа анекдот

В результате своих завоеваний, Союз ирокезов, подчинил себе огромную территорию, населенную многочисленными племенами. Земли Гуронов, Эри, Оджибва, Миссисауга, Майами, Оттава, Иллини, Амасеконти, Андроскоггин, Кеннебек, Малисит, Микмак, Оуарастегоуиак, Пасамакуодди, Патсуикет, Пеннакук, Пенобскот, Пигвакет, Рокамека, Сокони и Вевенок, Сиу, Виннебаго, Потаватоми, Алгонкинов и Ниписсингов и это далеко не полный список.

Алексею пришлось принять в ряды рода, почти три сотни молодых воинов из разных племен, чтобы просто иметь под рукой человека, знающего язык. Включение покоренных племен в Роды Ирокезов, через двадцать лет снимет напряжение с языковыми барьерами. Но ведь до этого еще дожить надо, не правда ли? А как это вавилонское столпотворение, за какие-то два три года, превратить в единое государство?

Выручала армия. Все команды в ней были на ирокезском наречии. В быту, в учебе все общение на языке ирокезов. Заканчивая первый год обучения, воины уже сносно говорили, а кое-кто уже и грамотой успевал овладеть. Это увеличивало носителей языка в покоренных племенах и значительно ускоряло интеграцию.

Хотя до совершенства было конечно далеко. Но, возможно повторюсь, если бы не важность социального статуса, то как минимум, половина этих начинаний, умерла бы, не родившись.

Среди индейских идеалов одно из важнейших мест занимает слава удачливого воина и охотника. Любой мальчишка из любого племени с раннего детства мечтал о военных подвигах. Необходимо отметить, что до прихода европейцев войны между племенами Северной Америки почти никогда не носили ожесточенного и кровопролитного характера.

Земли хватало всем, и борьба велась не за территории или доминирующее положение, а скорее из-за самого обычая. Боевые действия чаще всего представляли собой внезапные набеги небольших военных отрядов, засады и локальные столкновения. Число вражеских жертв не было главным критерием успеха на войне: для воина было важно проявить личную храбрость, находчивость и стойкость. Достаточно было просто обратить врагов в бегство и убить 5-10 из них (а не 100 или 1000), чтобы поход считался успешным.

По сути, войны между индейскими племенами были суровым соревнованием между мужчинами, где лучшей наградой считалась слава, признание совершённого в бою подвига. Поэтому масштабы боевых действий и нанесенный врагу урон значения не имели — важен был сам факт успеха, победы. Воинская слава составляла основу авторитета любого мужчины, повышала его социальный статус и открывала возможность стать вождем.

Даже обычай снимать скальпы был не проявлением жестокости или варварства, а диктовался необходимостью добыть трофей, служивший в глазах соплеменников доказательством успеха в бою.

Теперь же, когда куда ни кинь взгляд, везде проживали Ирокезы, а закон крайне строго обязывал не воевать между собой. Служба в армии Алексея, стала своего рода экзаменом, вызовом, школой мужчины, местом, где молодой воин мог познакомиться с другими воинами, а если повезет, стяжать себе славу, приняв участие в походе под руководством Великого Вождя.

Алексей же этим беззастенчиво пользовался. Он внедрил в войска титул лучшего воина. Соорудив импровизированный штандарт из растянутой шкурки белки. Штандарт дозволялось нести только лучшему воину на сотню.

Критерием отбора лучших, было знание языка, грамоты, стрельбы из огнестрельного оружия, мастерства в каком-либо деле и уже потом оценивались навыки рукопашной схватки и стрельбы из лука.

За Штандарты развернулась настоящая охота. На три тысячи воинов, которые должны были быть постоянно наготове, их приходилось всего триста штук. Конкуренция царила дикая.

Воины буквально насиловали коренных ирокезов, стремясь получше узнать язык, учителей грамоты на уроках по чтению и письму. Медленно, но уверенно, ирокезский язык обретал свое письмо, пусть и кириллицей, расцветал новыми терминами.

Хотя большинство из них были, конечно, русицизмами которые привнес Алексей. Например, слово 'херня' имело десяток значений и употреблялось довольно часто. Алексей не был знатоком великого русского языка, но матерится, особенно не любил. Но слова паразиты были и у него. А чуткие к новому, воины быстро перенимали у него как хорошее, так и не очень.

Государство из племен. Задача практически не выполнимая. Государство само по себе, предполагает общество к нему готовое. Родоплеменные союзы создать легко. С какой-то целью, например. Но созданный союз не удержится после выполнения цели. Лига не разваливалась пока потому, что заданная цель, еще не была выполнена. И у нее был стержень. В лице бессменного Великого Вождя.

Алексей, лежа на кровати вечерами вздыхал. Ему уже сорок лет. Ну, еще лет десять он сможет проводить активные реформы. А дальше что. Почетная должность одного из Сахемов. А потом?

Что будет с индейцами потом? Смогут ли его приемники удержать руль и не дать кораблику разбиться о рифы? Алексей повернул голову к двери. Там за циновкой, заменявшей тут дверь, стараясь говорить тихо, общались его жена и дочь. Дочка удалась на славу. Взяла все самое лучшее от обоих родителей. Смышленая, дерзкая, боевитая девчушка. Все свободное время проводило либо с матерью на заседаниях Матерей, либо сидя подле отца, на совете Сахемов.

Алексей вздохнул. Еще три четыре года и к ней выстроится целая очередь женихов. Причем изо всех концов страны. Выбрать достойного спутника жизни, ей будет не легко. С одной стороны жаль, что Бог не дал ему сына. А с другой, кто знает, каким бы он вырос. А дочка, слава Богу, растет самой, что ни на есть умницей и красавицей.

Мысли снова соскочили на текущие проблемы. Организованные кое-как государственные структуры работали. Налоги исправно собирались, Весной и Осенью. Торговля процветала. Внешняя, приносила его роду отличную прибыль, что позволяло содержать войска, экипировать их по последнему слову науки и техники. Небольшая на вид армия, имела на вооружении уже почти четыре сотни орудий.

Такой насыщенности артиллерией, не было пока ни у одного государя Европы. Хотя тут конечно дело в том, что крепости, куда уходит значительная доля пушек в Европе, у Алексея были только построены или еще стояли в строительных лесах. Вся артиллерия была сосредоточена в Армии.

Войска, находящиеся на боевом дежурстве так сказать, были все оснащены фитильным мушкетом, а элитные полки их легкими модификациями, почти ружьями. Эх, где бы взять автоматы Калашникова а?

Вот тут бы он развернулся. И испанцам бы навалял и Мексику к рукам прибрал. Но, увы. Пока мушкет, это все, что было доступно. А ружье с кремневым замком, шик и блеск современного вооружения это было что-то.

Кремнёвый замок — устройство для воспламенения порохового заряда в огнестрельном оружии. Пришёл на смену фитильному и колесцовому замкам, повсеместно использовался в течение двух столетий, до появления капсюльных систем и унитарных патронов.

Воспламенение пороха в кремнёвом замке происходит от искры, производимой подпружиненным курком с зажатым в нём кусочком кремня. Кремень должен высечь искру, ударившись о рифленую стальную крышку пороховой полки (огниво) и при этом приоткрыв ее. Искра воспламеняет небольшое количество пороха, помещённое на полку, через затравочное отверстие в стволе пламя достигнет основного порохового заряда и будет произведён выстрел.

Чтобы подготовить кремневый замок к выстрелу, стрелок должен был: поставить курок на предохранительный взвод; открыть крышку полки; насыпать на полку небольшую порцию пороха; закрыть крышку; поставить курок на боевой взвод.

Затравочный порох на полке хоть и был защищен подпружиненной крышкой, но все же со временем отсыревал и приходил в негодность. Поэтому держать оружие в заряженном состоянии долгое время было нельзя, порох на полке необходимо было периодически менять.

Кремневый замок не требовал заводить механизм ключом, как колесцовый, был проще и технологичнее, следовательно — дешевле. За счёт облегчения процесса заряжания ружья скорострельность увеличилась до 2–3 выстрелов в минуту и более.

Прусская пехота XVII века могла делать около 5 выстрелов в минуту, а отдельные стрелки и 7 выстрелов при 6 заряжаниях. Это достигалось дополнительными усовершенствованиями замка и ружья и длительным обучением солдат. Современные же войска (на дворе то 16 век как никак) показывали в лучшем случае 1 выстрел в три четыре минуты.

Ну, хоть тут не было с этим проблем. Индейцы делали два выстрела. Но с того оружия, которое попало в руки Алексею, больше выжать было практически не возможно. Но и это было отличным показателем. А он был достигнут тысячами часов тренировок и отработки процесса зарядки мушкета, до автоматизма.

В принципе, ну так грубо и приближенно, Алексей оценивал свои войска, если собрать ветеранов, как вполне на уровне регулярных Прусских войск. А если использовать молодежь, то на уровне колониальных войск Англии и Испании. Войны Алексей не боялся. Вот кстати и о войне. Надо съездить в Форт-Бастард. Там его уже давно ждут.

 

Глава 29. Иногда все выходит не так как планируется.

' — Мисье вы сбиваете с ритма весь квартал.

— Простите мадам. Фьють-фьють-фьють'

Типа анекдот

В Форт-Бастард выбраться удалось только к осени. Сначала пришлось поучаствовать в церемонии армейского братства.

Армия, это замкнутый коллектив мужчин. А значит в тесном коллективе, неизбежны столкновения, особенно если дух соперничества, командного и индивидуального подстегивается руководством. Столкновения, чреваты не только последствиями, в виде травм, но и разновидностями явления. Известного в России 20-го века как дедовщина. Алексей знал это зло изнутри, но и знал рецепты как с ней бороться.

Структура его армии состояла из трех каст (бригад) по пятнадцать тысяч воинов в каждой.

Десять тысяч копий пехоты и пять тысяч всадников. Воины выделялись всеми родами, по очереди. Служили в касте ровно три года. Потому, Алексей отпускал воинов обратно по домам, выплатив каждому по 10 томагавков за год службы. В итоге армия в чистом денежном довольствии обходилась ему в 4 500 000 томагавков в год. А ведь это еще не считая непосредственного содержания, оплаты пороха на бесконечные стрельбы, обмундирование, питание и т. д.

В итоге почти десять миллионов в год. При годовом бюджете в 16–17 миллионов в среднем. Одно утешало. Строительство крепостей в скором времени окончится, даст Бог, выкрутимся.

Так вот об армии. Цикл службы был выстроен так, что половина армии заканчивала служить в то время, как вторая половина проходила только половину срока службы. В лагеря армии, их было три. Прибывали новички. Они снимали всю одежду. Брились наголо, мылись в бане. На выходе получали одежду уже армейскую. Потом выстраивались в колонну и молча ждали. Им запрещалось говорить.

Воины из тех, кому еще было служить 1.5 года, приходили к лагерю новобранцев, и происходил ритуал армейского братства. Первыми себе братьев выбирали носители штандартов. Потом по рядам расходились остальные. Причем чем лучше были твои успехи, тем позже ты выбирал себе брата.

Когда каждый действующий воин выбирал себе новичка, воины резали себе и новичкам ладонь, и скрепляли пожатьем рук свое армейское братство. Теперь они были братьями по крови. Действующие воины, отвечали за новичков, за их обучение и поведение. Новичок, плохо учившийся или отлынивающий от занятий, позорил не только себя, но и своего кровного брата.

В итоге самые худосочные и невзрачные новички, частенько оказывались под крылом самых передовых солдат. Учились у них всему лучшему, стремясь оправдать доверье, через полтора года становились лучшими, ну или одними из лучших воинов.

Тот же принцип действовал и для тех, кого выбрали носители штандарта. Это была честь, вершина социальной лестницы. Выбранные новички, зверем кидались на любое задание, учебу. Они были самыми видными воинами, и должны были подтвердить свое положение.

Два разнонаправленных потока, схлестывались, рождая чудеса скорости во всем. Полки на учениях буквально из кожи вон лезли. Чтобы доказать, что они лучшие.

Именно этому механизму, Алексей был обязан высокой выучке своих воинов. Ну и конечно, такое братство, в индейских традициях, значило многое. Собранные из разных народов, племен, кланов и родов, кровные братья сохраняли свою дружбу, и после армии. Тесно спаивая Лигу Ирокезов, не только общностью языка, письменности и культуры, но и личными связями воинов.

Получившие отличную подготовку, обученные языку ирокезов (говорить в армии разрешалось только на ирокезском наречье), наученные грамоте, плюс на выходе получившие три годовых жалования, воины были самыми видными женихами, уважаемыми людьми. И по прикидкам Алексея лет через пять, десять, все родоплеменные образования, получат вождей, прошедших армейскую школу.

Другим значимым моментом было то, сколько времени Алексей лично тратил на свои войска. Сколько лекций различных он им читал. Он сознательно тратил на это кучу времени. Если не сформировать слой думающей элиты, государство будет обречено. Ведь именно они, потом, будут теми, кто исполнит те задумки, которые пока были только в зародыше.

Последним фактором, связывающим армию и Великого Вождя, была клятва. Ее читали хором два раза. После обряда армейского братства. Первый раз, воин читал ее, будучи новичком и часто, просто повторяя слова непонятного языка. Второй раз, приносил ее сознательно. Понимая, что он говорит.

Я служу Лиге. С этого момента и навсегда моя жизнь принадлежит Лиге.

Я оружие в руках Вождя. Я клянусь везде и всегда исполнять волю Вождя.

Я клянусь быть воином Лиги до тех пор, пока в моих жилах течет кровь!

Я воин Лиги! Во славу Лиги!

Ныне и присно и во веки веков Аминь!

Вот такая вот простенькая присяга. Лига Ирокезов во главе с Великим Вождем должна была жить. До тех пор пока не родится необходимость в чем-то большем.

Но это уже проблемы потомков. Пока Алексей как мог, крепил государственность. По его расчетам, если конечно Господь сподобит, через тридцать лет, 50 % мужчин принесут присягу. Ну, учитывая как, тут относились к клятвам и законам, единство будет обеспечено лет на сто.

Форт — Бастард. Алексей назвал его потому, что появление этого огромного порта обязано двум вещам, удовольствию и необходимости, но вопреки его воле. Потому и бастард.

Нужны были склады для десятков тонн товаров. Склады для голландских торговцев, склады для французских и испанских торговцев. Место, где смогут жить послы иностранных государств.

Ну не совсем полноценные послы. Пока, просто уполномоченные посланники, разведчики так сказать. Но и до полноценных посольств уже не далеко. Нужно было место для отдыха экипажей торговцев, пиратов, место для чистки днища кораблей, в общем, нужен был порт.

Все это требовало города. В конце концов, Алексей скрепя сердце дал добро на его постройку.

Голландцы встретили его решение с бурным восторгом. Стройку развернули не шуточную.

Наивные, что дети. Неужели они думали, что, разрешив им построить полноценную крепость с новейшими по меркам этого времени фортификационными решениями, Алексей собирался позволить им оставить тут их гарнизон? Ну, видимо да, думали.

Город отгрохали, мама не горюй. Четыре квадрата. Каждый квадрат район. Голландский, французский, торговый и складской. Алексей выбил у них два дома, для испанского посланника и для сына боярского. Стен вокруг города не было, но рядом на холме, голландцы выстроили шикарную крепость. Просто сказку.

Ну а когда работы были завершены, войска Алексея не торопясь, заняли крепость.

Дескать, про город разрешение было. А вот про крепость нет. Конечно за постройку спасибо, но в крепости будет сидеть гарнизон Лиги.

Беженцы из Мексики дополнили дизайн бастионов, своими пирамидами и получился такой своеобразный вид, что Алексей, рассматривая крепость, тер глаза. Смесь индейской, древней архитектуры, с европейскими крепостями, впечатляла своей оригинальностью.

Алексей поерзал в седле. Блин, когда тебе уже сорок лет, тяжело стало ездить на лошади. Особенно так долго. Ну что же. Пора навестить этот город греха.

Основной функцией, которую выполнял город, помимо торговых ворот Лиги, это был отдых многочисленных экипажей. Для них было настроено, просто не меряно, таверн, борделей и прочего. Сам город управлялся Голландским бургомистром, и действовали в нем законы Голландии. Правда по отношению к белым, неграм, китайцами и прочим. Индейцы были защищены просто.

В любом столкновении интересов, по умолчанию правым считался индеец. Вот такая презумпция невиновности. За индейцев Алексей не боялся.

Им врать или совершать недостойные действия, в голову не приходило. А европейцы попросту не лезли, зная, что рыпаешься против государства, чуть, что и сразу голову с плеч. А попробуешь убежать, орудия форта, мигом корабль на дно отправят. Артиллеристы в крепости давно орудия пристреляли и тренировались частенько.

Алексей ехал по широким улицам, не обращая внимания, на расступающихся горожан. Тут его в принципе любили. Как не странно, именно за эту его однообразную жестокость. Твердая рука и одни и те же, предсказуемые правила для всех, невзирая на должность, статус, происхождение.

Вон испанского гранда казнили. Казнили. А за что? За то, что попытался облапить симпатичную индианку. Французского дворянина, вместе с его шебекой на дно отправили? Отправили. А за что? За то, что в драке убил индейца. Ну и так далее. Ну и за то, что во внутренние тяжбы и судебные процессы между европейцами не лез.

Вообще. Правда, казнил первого Бургомистра за попытку вымогать взятки у приезжающих купцов, ну так-то дело понятное. Зато теперь в городе, голландские чиновники пугались до смерти, стоило им только взятку предложить. Вот такие дела.

О порте мигом прослышала и пиратская вольница. Наверное, именно им, Алексей и был обязан таким количеством разноцветного населения в городе. Они тащили рабов, откуда могли.

А из турецкого Крыма предприимчивые французы наладили уже постоянный канал переброски невольников. Алексей за каждого русского, или славянина, платил золотом. Ну, это все что он мог сделать пока что. Большая русская диаспора, им единственным он разрешил селиться всем вместе, на побережье, изрядно портила кровь выходцам с юга. Но зато, они составляли отличный буфер. Во всяком случае, на всем побережье, Форт-Бастард. Был единственным местом, где высадившийся европеец, мог быть спокоен за свой скальп, если конечно законы соблюдать.

Лично для Великого Вождя, голландцы построили огромный дом. Алексей в нем жить не любил. Его длинный дом был комфортней в разы. Но чтобы не обижать купцов, он в нем исправно ночевал, когда был в Форте.

— Ваше Высочество, Ваше Высочество, Вы уделите немного времени посланнику короля Франции завтра? — лощенный молоденький француз с повадками гея, выступавший здесь посланником короля Франции, Алексея немного бесил. Но, тем не менее, с ними нужно было дружить. Война с Испанией была не за горами, а если дать Испанцам сколотить коалицию, дело будет швах. Мда. Высочество. За это, можно было беднягу на нок рее вздернуть, но таковы уж тут реалии. Официально, в Европе никак не хотели признать его дворянином. А его государство империей. Это слишком многое меняло. И ко многому обязывало. Но тут на стороне Алексея как не странно играл Святой престол. Перед ними весела сказочная перспектива окрестить в католики новое и могучее государство. Алексей иезуитам прямо поставил такое условие, для допуска на внутренние просторы страны их проповедников. Потому они усердно обрабатывали Европейских монархов признать таки Алексея Императором. Но пока дело двигалось туго. Так что императорское величество, обзывали, каждый на свой манер. Испанцы и французы Высочеством, послы папы, русские и турки Величеством. Хотя тот факт, что действующие миссии иезуитов располагались в плотном окружении православных епархий, Алексей конечно не афишировал.

Алексей, не останавливаясь, бросил взгляд на посланца. Шевалье явно был из охраны посольства. Плечистый малый. Вежливость ему давалась с трудом. А гляди-ка. Посол-то. Не дурак совсем. Решил вместо своих ползунов, похожих на него, солдатика прислать. Просчитал сволочь, что с воинами, Алексей помягче был.

— Да. Завтра в полдень.

Француз молча, с достоинством поклонился и исчез за лошадьми телохранителей. Эх, пришлось и их заиметь. Умереть от рук убийцы Алексея не прельщало. Собрал гвардейцев и еще сотню воинов и в течение месяца, рассказывал о том, как и кто, может попытаться его убить. Потом сотня воинов разбилась на десять отрядов и стала пытаться провернуть на него покушение. Первые двадцать или тридцать раз, его 'убийство' проходило на раз. Индейцы народ изобретательный. Гвардейцы зверели. Еще бы их прямую обязанность, беречь жизнь вождя они исполнить не смогли. Воины наплодили тысячу смешных историй про гвардию.

Но набравшись опыта, подозрительности ко всему. Из гвардии получилась таки отличная служба охраны. Воины из сотни, ставшей внешним кругом охраны пытались еще год. Но количество успешных акций стремилось к нулю. Тогда, Алексей поменял их местами.

Вот тут поначалу отыгрывались гвардейцы. Но знающие как организовать покушение, бойцы внешней сотни, быстро осложнили им жизнь. А, учитывая, что все это происходило на фоне обыденной повседневной жизни, плюс Алексей требовал, чтобы охрана на глаза не попадалась лишний раз.

Эх. Весело было. За год из двух сотен воинов получились телохранители загляденье. Пока кортеж ехал по улицам города, непосредственно Алексея окружало лишь тридцать стражей. Ведя его плотной коробочкой. А вот в толпе шныряющих туда-сюда горожан не менее пяти десятков индейцев, изображало мирную жизнь, хотя на самом деле они контролировали толпу, здания окна. Все, что могло представить угрозу.

Алексей улыбнулся. Следующий Великий Вождь за свою жизнь может не опасаться. Служба охраны просто не даст его убить. Казнить по решению совета Сахемов? Возможно. Но вот так просто убить? Нет. Это тоже было новшество. Совет Сахемов избирал Великого Вождя. Он же мог и отстранить его он этой должности. Единогласным решением всех Вождей, всех Родов. Теоретически если Великий Вождь совсем слетел с катушек, это было возможно. Алексей на всякий случай создал такой механизм.

В принципе Лига ирокезов состоялась как государство. Единственное что ей предстояло пройти проверку на прочность. В качестве 'проверяющих' Испанцы будут. По сведеньям, полученным от многочисленных пиратов, избравших Форт-Бастард своей новой базой, Тортугу испанцы взяли штурмом еще несколько лет назад, лишив береговое братство своей базы, на побережье Мексики собирается просто огромный экспедиционный корпус.

По ходу дела они догадались, куда делось все золото инков, мая и ацтеков. И они собирались по братски раскулачить Алексея. Им, видите ли, тоже нужно золото. Ну что же. Надо так надо. Повоюем.

 

Глава 30. Лига Ирокезов. Дела государственные.

'Я буду следовать пути белого человека. Я стану его другом, но я не стану гнуть спину под его бременем. Я буду, хитер как койот. Я буду просить его помочь мне понять его пути, и потом я приготовлю путь для своих детей и детей моих детей. Великий Дух показал мне — придет день, когда они обгонят белого человека в его собственных ботинках'.

Много Лошадей

Алексей отчетливо понимал, что если не создать государство, все сделанное, смоет поток времени. Индейцы снова разбредутся по племенам, ремесла зачахнут. Вот, например мастерские по выделке одеял, одежды, постельного белья. По началу основную массу продукции, они поставляли Алексею. Под его заказы и оплату, находились на его содержании. И только когда весь его многочисленный род, был обеспечен, переключились на армию, а уже оттуда новые товары пошли по хижинам простых индейцев.

Но ирокезы прекрасно могут обойтись и без всего этого. Мягкий климат и условия жизни, когда каждый охотник может обеспечить себя всем необходимым, социальное устройство невилирующие социальное неравенство, бедность и простота как достоинство, с такими исходными факторами без централизованной поддержки мануфактуры и ремесленные мастерские обречены. Сначала на снижение спроса, переход на обслуживание только членов рода или племени, в конце концов, на уровень мастер — ученик. Для государства же нужны совсем иные объемы. Нужна экономика и оживленная, внутреплеменная торговля. Соответственно нужен определенный уровень потребления, качества жизни.

Те же горшки, печи, система земледелия, строительство теплых домов — это все качество жизни. А оно отлично сказалось на уровне рождаемости. Раньше в семье был один, два ребенка, теперь увидеть мамашку с целой ватагой ребятишек стало нормой. Три четыре ребенка это трехкратный прирост населения через десять лет. А через двадцать, если не будет войн и эпидемий, это уже семь восемь раз. Причем отдельно стоит отметить, что новое покаление, росло в совершенно иных условиях, с детства считая, шерстяное одеяло нормой, а не роскошью неподобающей настоящему воину.

Алексей что говорится, строил на века. Основательно, не торопясь, создавая государство. Канцелярское Типи, было организовано как прообраз правительства. Именно тут велся учет поселений, крепостей, барж, лошадей и прочего весьма ценного имущества. Проводился первичный анализ, распределения этих ценностей, по территории Лиги.

Счетное Типи, заведовало производством денег и сбором налогов, учетом количества облагаемых налогом, Ирокезов. Кстати о деньгах. Золотые металические пластинки, тамогавки, пришлось в конечном итоге сделать таки круглыми как обычную монету. Очень уж полюбил народ их ломать на части, чтоб значит, половинку отдать, а не весь томогавк. Теперь же 'монетный двор' плавил ему, обычные круглые монеты, хотя название прижилось.

Воинское Типи, было организацией, которая учитывало пушки, мушкеты, и все прочее, что возможно, будет для войны необходимо.

Промысловое Типи, здесь как можно догадаться из названия, заседали самые уважаемые мастера. Тут, решались вопросы организации новых мастерских и жизнедеятельности старых.

Птичье Типи, тут звероловы и мастера разведения домашних животных собирались.

Для каждого Типи Алексей построил отдельный дом, выделил по десятку грамотных воинов. Документооборота, пока как такового не было, за отсутствием бумаги. Но и специально выделанных шкурок пока хватало.

Типи создавались не просто так, а с конкретной целью. Они должны были знать все, что относилось к их ведению. Собирать информацию они должны были у Родовых или Племенных Вождей. Вот и приходилось Вождям учить грамоту и счет, чтобы в глазах молодых воинов, свой авторитет не ронять. Или приближать к себе молодых обученных индейцев. Что окончательно подняло авторитет грамотности как навыка, до максимальных высот и закрепило его там как жизненную необходимость.

От этих скучных, повседневных и рутинных забот, у Алексея шла голова кругом. Современная бюрократия, высшее благо, по сравнению с тем, что приходилось преодолевать Алексею.

Новое государство, новые проблемы. Донести приказ от одного края до другого и то проблема. Кого послать. Как его содержать. Пришлось создать службу герольдов. Каждый герольд получил золотую, круглую табличку на грудь. Ее выдавали, если герольд выполнял поручение вождя. Каждый народ, племя или род, обязывались герольда при исполнении, кормить и поить. Оказывать иное содействие.

Герольды это хорошо, но медленно. Как ускорить процесс? Алексей не знал ответ на этот вопрос. Голубиная почта? Как ее организовать? Навыков нет, да и хищных птиц тут водилось по лесам немало. Телеграф? Идея не плохая, но требует персонал, технологии, не говоря о простой грамотности.

Порой, ему казалось, что он хочет от индейцев, невозможного. Превращения племен в государство. Но у Инков же было государство. Значит дело в привычке и организации. Значит надо работать. Засучив рукава, спокойно, не торопясь, делать нудную, но нужную работу.

И если в столице и краях исконного проживания Ирокезов, его новые традиции уже прижились, то чем дальше от центра, тем меньше была степень интеграции.

На окраинах, даже металлических предметов, была жуткая нехватка. Алексей как мог, старался направлять потоки получаемых из Европы товаров и на окраины, но там процесс тормозился еще и тем, что многие просто не знали, что с ними делать. Металлический топор еще могли приспособить, а вот плуг, увы, нет.

Пришлось рекрутировать из удаленных родов, не по десять, а по двадцать воинов в армию. В свои роды они вернулись год назад. Что сразу сказалось на урожае в году нынешнем. Слава Богу, что выросший потенциал сельского хозяйства привел к демографическому буму. Детишек в стране было много. Очень много. Едва Алексей решал одну проблему, всплывала другая.

Лига, словно огромный корабль в течении быстрой реки, где в изобилии подводные камни, неслась в неизвестность. И порой, просто игнорируя усилья Алексея, налетая на подводные булыжники. От чего этот корабль трещал и качался.

От развала и гибели, государство, спасало, с одной стороны, не желание Ирокезов, вдруг почувствовавших себя действительно старшими братьями, среди сотен малых народов, терять свое положение. Они вцепились в идею Лиги зубами. Конечно, им многое не нравилось, особенно состоявшимся мужчинам и престарелым Сахемам, однако они были рассеяны по племенам и огромным территориям, их скепсис хоть и тормозил прогресс, но в целом они коренного влияния не оказывали. Хотя, число недовольных, быстро меняющимся ритмом жизни, становилось все больше.

Выходцы из Южной Америки, преодолели неимоверное расстояние, прошли через ужасы ада. Напугать их первыми сложными годами, было уже невозможно. Все их надежды были собраны в их новой родине. В их новой Империи. Воины, призванные в новую армию изучали язык, традиции, с таким рвением, что коренные ирокезы не могли не ответить им взаимностью. Алексей частенько видел как у костра, вечером, вместо сна, Ирокеза рассказывал истории, а вокруг кружком, сидел его десяток, внимая каждому слову. Потерянная Империя не вызывала сожаления, в ней было многое, что не устраивало простой народ, новые порядки многим пришлись по вкусу. Но был и целый слой жричества, оставшегося без своей привычной власти и кормушки. В новую веру, на обучение к батюшкам пошли не многие. Остальные стали глухо ворчать по углам. И чем спокойнее становилась жизнь, тем громче расходились слухи, дескать новые обычаи, диктуемые Великим вождем, до добра не доведут. Вот где тут спращивается справедливость? Их спасли от смерти. А они ропщут, дескать, это все не по правилам и поперек обычаев. Алексей не преставал удивляться, вывертам людской психики.

Последней группой, совсем недавно вышедшей на политическую арену, стали бледнолицые. Они еще не до конца прониклись идеей государственности, но ловко проводимая политика, мол, смотрите, а индейцы то тоже мастера, уже многие вещи лучше белых делают, а будете зевать, станете вторым сортом в этом обществе. Алексей, сил на подкалывание, не жалел, привело к тому, что мастера и ремесленники подбивали своих племенных вождей, на помощь в организации мастерских. Собирались в артели, в настоящее время, создав целый класс мастеров. Особенно сильны были их позиции в Столице. Именно они приняли идею документов на бумаге с особенным восторгом. А когда заработали печатные станки, они раскупали первые экземпляры книг.

Старт типографии, был несколько затянут, потому, как Алексей с мастерами долго разрабатывал новую модель станка печатного. Потом ждали, пока кузнечные мастера, наплавят буквы. Зато наборные станки позволяли печатать просто с рекордной для этого времени скоростью. Всего за год из типографии было выпущено две тысячи книг. Святое писание тысячу экземпляров. Сборник 120 вампумов. Так Алексей назвал конституцию Лиги, в триста экземпляров, учебник шамана (медицинский, простейший справочник) и так по мелочи.

Бледнолицым с одной стороны было проще, они изначально владели многими ремеслами, что ставило их в превелегированное положение в любой артели. С другой стороны индейцы их догоняли очень быстро, так что расслабиться, почевать на лаврах, не удавалось. Росли государственные запросы, росла и нагрузка на мастеров.

Опять государство. Простой заказ, на колесные лафеты, для перевозки пушек, породил несколько новых проффесий. Изготовление корпусов и колес для лафетов, из этой артели довольно шустро выделилась еще одна, по производству тачек и ручных телег, для многочисленного племени торговцев. Необходимость огромного количества подков для лошадей подстегнула кузнечное дело. Уже не было ни одной деревни, в которой не стоял бы отдельный домик, в котором с утра и до вечера махал молотом кузнец. Это в свою очередь хорошо стимулировало добычу руды.

Рудознацы из России, Франции и Голандии дажа пара каких-то китайцев купленных у тех же голландцев. Эти граждане с поисковыми партиями облазили все горы. И нашли таки. И золото и железо. Это позволило наладить выпуск металической шрапнели. А для нее, у Алексея были свои планы.

Внутренние процессы в государстве шли в нужную сторону, еще несколько лет и родоплеменной строй постепенно сойдет на нет. Сначала оставшись только в качестве родственных связей, а затем и вовсе перейдя в сугубо административную часть, т. е. как название административных единиц.

Алексей отвлекся от чтения очередного сообщения и поднял глаза. Стук в дверь отвлек его от сообщения Счетного Типи, вернулись воины, посланные посчитать жителей в новых поселениях. Герольды не только считали, но и просвещали Вождей поселений, о том, как будет происходить налогообложение. И как им найти томагавки для оплаты налогов. Для этого придется набрать товаров и привезти их в Столицу. Там продать либо на рынке, либо сдать их в Торговое Типи, для продажи. В Торговом Типи, дадут денег меньше, зато сразу, на рынке есть шанс продать дороже, но надо тратить время.

Или же продовать товары бродячим торговцам. Те уже давно ухватили идею с единой валютой и активно использовали томогавки как средство платежей. Но цены на товары, предлагаемые в поселениях, сильно разнились. Новые заставы на берегу океана, в основном, могли предложить продовольствие и скоропортящийся товар. Рыбу, например. А куда ее продать? До столицы ее не довезти. Пришлось и тут проявлять смекалку. Подсказывать и учить, рыбу коптить. Копченая рыбка, индейцам понравилась. И даст Бог лет через пять, рыбный экспорт, начнет пополнять бюджет береговых племен, вполне исправно. Это тоже вызвало увеличение рыбацкого флота, как следствие закладку целых трех мастерских по производству небольших гребных, океанских ладей. Речные, строить уже умели.

Собранные томагавки, Вождь может распределять сам, но главное, чтобы ему хватило уплатить за всех жителей налог. С воинов же, он собирать их будет самостоятельно. Причем вождей особенно удивляло, что прибывшие в их деревню ирокезы, воинами считали всех мужчин, не обращая внимания, на то, чем он занимался.

Меры были жесткие, выходцы из южной Америки были обществом более структурированным. У них было разделение на воинов и крестьян. А в новой Империи Алексей не приветствовал наличие в деревне воинов 'просто так' Только утвержденный им гарнизон. Их он нагружал по полной программе. Составление подробных карт побережья, родники, тропы. Поиск подходящих мест для строительства крепостей и деревень. Маленький список дел, чем занимались воины, помимо обязательной боевой подготовки. Она пока была урезанной, что-то вроде, воин должен, копье метать на такое-то количество шагов, из лука поражать ростовую мешень. Со стен крепостей стрелять, на бегу и в лесу. Большего, пока, достичь не удавалось. Не хватало инструкторов. Три Армейских лагеря и так были заполнены под завязку.

Но число воинов в гарнизонах было установленно не очень большое, содержание то их ложилось, на карман Алексея, а что делать остальным? Им приходилось выдерживать жесткие меры отбора, а тем, кто не прошел, идти работать в поля. Или организовывать торговый караван и заниматься поставками своих продуктов соседям. Что как сами понимаете, оптимизма им не добовляло. Но Алексей старался максимально поднять мобильность хотя бы части индейцев. Они должны ездить по стране, должны общаться с разными племенами. Кстати по пути и к Столице уже возникли небольшие деревеньки. Своего рода трактиры Европы. Жили тем, что предоставляли еду и кров многочисленным путешественникам. Народы должны, в процессе общения, постепенно вырабатывать общую культуру. Осознавать себя членами единого государства.

Но вместе с трактирами, на дорогах стали появляться и разбойники. Алексей специально их не трогал. Давая разрастись явлению. А потом бросил на зачистку армию. Полевые учения, дело зело полезное, а если сопровождается добрыми драками, так и вообще.

Стук повторился. Алексей потер переносицу.

— Войдите.

Дверь отворилась, в комнату, с поклоном, вошел индеец. Сразу видно, что с юга. Северные спину не гнули. Алексей вздохнул. Ничего, спустя время эти научатся не гнуть спину, а северные хотя бы склонять голову. И будет нормально.

— Что хочу?

— Император, к Вам пришел испанский гранд, он требует, чтобы его пустили к Вам немедленно. Алексей улыбнулся.

— Ну, так давай, пускай. Индеец пулькой выскочил из комнаты.

Алексей откинулся в кресле, водрузив ноги на стол, стал ждать посла Испании.

Карлос Де Пиега, был жертвой. Отважный конкистадор, истинный христианин, один из тех, кого все считают праведником, но из-за своей святости не берущий взятки и не дающий их никому, не позволяющий совершать такой мерзости другим, в высшем свете его не любили.

Блестящий тактик, командир, что называется от Бога, Карлос великолепно проявил себя в ходе южной компании в Месике. А Испанской короне, нужен был герой. Его чествовали по всей Испании, в его честь называли детей. Карлос был национальным героем. Умный, талантливый офицер, он пришел в ужас оттого, что, творилось, в тени Испанской короны, чтобы не дай Бог, не проговорился, его быстро назначили чрезвычайным и полномочным послом к Северному Императору Индейцев. Снабдив самыми прямыми инструкциями.

Карлос Де Пиега, был личностью верной своим убеждениям, но это не значило, что он был туп и глуп. Как раз наоборот. Он был из тех людей, кто в своей искренней вере, не боится заглядывать в самые темные уголки, читать сомнительные места в священном писании и задавать святым отцам прямые вопросы. Наверное, именно благодаря таким как он, святым и простым людям, отважным героям, Реконкиста, была столь успешной. За все эти качества, Карлос, был очень и очень, любим, среди простого народа. Назначение его послом, к таинственной Империи в Новом свете, было встречено с ликованием. Уставшие от войны, люди всей страны, хотели мира. Никто не подозревал, что бюджет страны, облепленный словно пиявками, казнокрадами всех мастей, трещал по швам. Поступавшего золота было не достаточно. Королю и знати вокруг трона, нужно было больше золота.

А взять его можно было только там, куда сказочные запасы Инков, уплыли из-под носа. И Король решил сделать изящный ход, послать народного любимца к этим диким индейцам, с такими инструкциями, чтобы его там обязательно убили. Создав идеал мученика, оправдав начало войны, именно тем, что это справедливая месть, за смерть народного героя.

Добраться в Форт-Бастард, на Испанском корабле, дело было трудное. Пираты, французы и голландцы, проходимцы всех мастей, в тех морях чувствовали себя как дома, и немало испанских кораблей, нашло свой конец, в цепких лапах абордажных крюков.

Карлос Де Пиега вместе с десятком выделенных ему гвардейцев, целым Архиепископом и двумя монахами чином помладше, из состава Святой инквизиции, сели на нанятый французский фрегат и отправились, в единственные морские ворота Империи.

В том долгом пути, Карлоса впервые посетили сомнения.

Первой искоркой стала личность архиепископа. Святой отец, дон Диего, был аристократом, принявшим постриг, после прихода к власти нынешнего короля Испании. Дальний родственник правящей династии, в определенной ситуации мог быть кандидатом на престол, и Дона Диего был выбор, монашеский сан или смерть. Он решил не ждать пока к нему придут делать подобное предложение, а потому пошел добровольно. Проведя, пять лет в монастыре, за свое рвение и опыт службы в армии, был переведен в состав инквизиции. Страну время от времени сотрясали восстания морисков, специфический опыт свежеиспеченного святого отца, мог пригодиться. Именно Дон Диего создал отряды ловцов ведьм. Монахов, имеющих помимо церковной, еще и боевую подготовку.

С годами, Диего стал замечать, что все чаще на костер попадают обычные люди, а разврат и стяжательство, проникают даже в ряды самой инквизиции. Но едва он попытался собрать сторонников и вычистить инквизицию, от проникшей в нее скверны, как король личным указом назначил его в посольство. И глава Церкви в Испании, а ему трудно было выслушать короля, чтобы не прервать его раз десять, вдруг смерено утерся и согласился отправить своего верного пса куда подальше.

Дон Карлос Де Пиега, возможно, еще не раз повторюсь, глупым человеком не был. Когда же очередь дошла до прямых инструкций, то смутные, терзавшие его подозрения обрели плоть и кровь.

В инструкциях недвусмысленно, требовалось поставить варваров на место. Всегда требовать встречи, часто в неудобные часы. Не оказывать почтения, хамить. И требовать. Список абсолютно невыполнимых требований, прилагался. Карлос, прочитав все, что ему предписывалось делать, пригласил святого отца, дона Диего. И попросил исповедовать его перед смертью. Любому дураку понятно, что он успеет озвучить лишь одну треть, из списка, как ему отрубят голову.

Святой отец выслушал исповедь, отпустил бедному идальго, его грехи и поведал о своих инструкциях. А дону Диего, напрямую вменялось, найти способ и возможность, сжечь на костре индейца, из подданных варварского Императора. При наличии оснований конечно.

Но при этом, следствие предписывалось, вести со всей строгостью. А знавший законы инквизиции не понаслышке, дон Диего четко понял одно. Сжечь то, он сожжет, но долго ли проживет, после этого?

Взрослые мужчины, в рассвете лет, умирать просто так, не очень торопились. Тем более, обсудив все детали, оба пришли к выводу, за всеми этими событиями, прослеживается единая рука. К королевской воле, имеющая лишь то отношение, какое имеет рука кукловода к кукле, которой она управляет, дергая за ниточки.

И оба благородных идальго знали этого кукловода в лицо. Оставалось лишь восхититься тонкости интриги, провернутой этим пронырой, умудрившегося, верных Испании людей, отправить в самоубийственную миссию, да еще и использовать их смерть, в своих гнусных планах.

Распив бутылку вина на двоих, Диего и Карлос решили не торопиться. Сначала осмотреться, а уж потом действовать.

Когда испанский посол, был удостоен аудиенции, у Императора, то он был поражен. Император спокойно выслушал все бредовые требования. Потом знаком велел всем покинуть помещение. В комнате остались Император, два его гвардейца по бокам трона, дон Карлос, отец Диего.

Император несколько минут пристально рассматривал испанцев, потом зевнул и сказал.

— Благородные доны, меня интересует лично ваше мнение. Вот вы посол. Вы дворянин. Как вы лично относитесь к тому, что вы только что озвучили мне, как слова Короля Испании.

Дон Карлос замер. Вопрос был сложный. Дон Карлос посмотрел на Диего. Тот молча пожал плечами, а потом ответил вместо дона Карлоса.

— Мнение Короля, как и позиция Святой матери Церкви, остается неизменной, вне зависимости от мнения слуг короны и церкви. К сожалению чтобы мы не думали по этому поводу, изменить в сказанном мы не можем не строчки.

Император перевел тяжелый взгляд на священника.

— А если бы у Вас была такая возможность. Вы бы внесли изменения?

Святой отец вздохнул.

— Мне не ведомы мотивы тех, кто писал данное обращение, но лично я как минимум изменил бы тон, на мой взгляд, простое хамство, не к лицу дворянина. Гордыня есть смертный грех.

Император еще несколько минут рассматривал обоих посланцев.

— Я бы мог Вас обоих казнить, просто за то, что именно вы принесли мне эту бумажку. Император брезгливо, двумя пальчиками поднял грамоту, с требованиями Испанской короны. Но я думаю, что вы оба простые смертники. И Ваша смерть кому-то там, Император кивнул на окно, за которым открывался вид на океан, будет нужна.

Посему, Вы останетесь в живых. Даже более того, я выделю под ваше посольство отдельный дом. Император глумливо усмехнулся. Приму так сказать, Ваше посольство, с максимальными почестями, с уважением относясь к героям, которыми являются дон Карлос Де Пиега и архиепископ святой инквизиции дон Диего. А сейчас идите.

Испанцы, раскланявшись, вышли.

Индейцы, стаявшие мраморными изваяниями, расслабились и зашипели.

— Великий Вождь им надо было отрубить их языки и сжечь. Как они смели такое требовать?

Алексей рассмеялся.

— Они только этого от нас и ждут. Посмотрите на лица этих послов. Видно же, что они люди идейные. Не знаю, кто и почему, именно их, прислал, но явно для того, чтобы я их казнил. А уже их смерть они используют как повод. Вы же оба знаете, что за границей они концентрирует войска. Еще чуть-чуть и война грянет. Но мы уже признаны в Европе. Сам папа прислал к нам посла от святого престола. Не могут они вот так, без повода, вторгнутся к нам. К тому же вы же знаете, посла папы, возили только по католическим деревням, там, где иезуиты, окопались, что говорится, по самое не балуйся. Для папы, мы сейчас католическое государство. Просто так, он добро на войну с нами, не даст. Королю Испании нужен повод. Вот они и прислали Инквизитора, для проверки наших нравов, конкистадора для проверки моих нервов. Мы ДОЛЖНЫ убить их, а это даст повод.

Но ничего. Мы потерпим. Нам нужно время, чтобы наши воины, изучающие ремесло войны, в лагерях подготовки, набрались опыта. Желательно вообще затянуть начало войны до осени, чтобы в нашем тылу был еще один урожай. Легче будет воевать.

Гвардеец кивнул.

— Тогда тому, кто вложил эти слова в уста посланцев, надо вырвать язык.

Алексей снова рассмеялся.

— Брат. Научить Европейцев отвечать за свои слова, мы еще успеем. Да так, что они потом лет сто, молчать будут. Но для этого, еще не пришло время. Зови пока сюда француза. Покрутим этого голубка.

Воин оскалился и пошел в коридор.

Вот с тех пор, уже два месяца и шла эта игра. Испанский король требовал, топал ногами и брызгал слюной. А Император Варваров, ну ни как не желал играть ему на руку. Испанский посол, ногами двери открывал, во дворец Императора, а тот даже не чесался. На все грубые, чрезвычайно хамские письма, отвечал вежливо, мол, посмотрим, подумаем, может быть да, может быть нет.

А посол в самой Испании набирал все больше сторонников. Именно ему были обязаны своим возвращением пленные испанцы, а их было немало, захваченных пиратами и проданных Алексею по сходной цене. Корабли кстати, Алексей тоже покупал. Дальше на севере, в Гудзоновом заливе, строился секретный военный порт. В нем эти корабли и собирались. У Алексея уже накопилась приличная эскадра. Но вот плавать на ней было некому. Коренные индейцы воды боялись, к океану испытывали почтение, из южных индейцев, конечно, набрали матросов, но корабль это не только те, кто снимает и ставит паруса. Капитаны и навигаторы, артиллеристы. Всего этого не было. Так что корабли пока стояли в сухих доках. Их изучали плотники и мастера по дереву, а набранные матросы, в составе пиратских экипажей постигали науку мореплавания.

Испанский посол вошел и сдержанно поклонился.

— Великий Император, мой король велел передать тебе следующее. Испанец сделал паузу, чтобы отделить себя от передаваемого текста. 'Мы христианский король Испании. Настоящим требуем, немедленно выдать всех беглых рабов его Величества, бежавших из наших колоний. В случае отказа, выдать этих беглецов и преступников, армия Испании предпримет самостоятельный розыск и возвращение беглецов. Срок на размышление, десять дней'.

Испанского гранта, Алексей, в принципе выдрессировал. Тот давно перестал зачитывать буквальный текст письма, со всеми его цветастыми оборотами и ссылками на священное писание. Зачитывал только суть. Смысл. И ответ тоже писал сам, переводя простые слова в дипломатические обороты речи. Конечно, доверье между ним и этим грандом возникло не сразу. По началу гордый Испанец пытался исполнять волю короля, но чем дальше, тем больше он понимал, что Император его не боится и скорая война, его тоже не беспокоит. Просто он собирался сделать так, чтобы Испания напала сама. Первой. Только поэтому спокойно выслушивал послания, одно оскорбительней другого, видимо кукловод вошел во вкус и изгалялся, как мог. Очень уж ему не нравились успехи послов.

Инквизитору, Император поручил создание католического колледжа и строительство собора, мотивировав это тем, что протестантский храм есть, а чем католики хуже? А поручить такое дело, мол, некому.

Дон Диего, отписав о своей богоугодной миссии, ссылаясь на сложности со строительством и финансированием, а также отсутствие подходящих кадров, охотой на ведьм и сожжением еретиков не занимался. А, учитывая, что ему удалось то, о чем безрезультатно хлопотал посол Папы, пытаться давить на Диего, нечего было и думать. Вот королю и его окружению, осталось только через дона Карлоса, пытаться вывести из себя Алексея.

Алексей тексты писем аккуратно копировал и отсылал копии во Францию, Святой престол в Риме, в Россию. Ах да, турецкому султану, тоже копию передавали.

Все в курсе были, что Испанский король ведет себя, мягко говоря, нагло и самоуверенно.

Но Алексей был уверен, что симпатии все равно на стороне Испанцев. Только во французском дворе еще колебались. Разгром империи Алексея усиливал Испанию сверх всякой меры. Это было крайне не выгодно Франции. Может поэтому из Голландии и Франции, по отличным ценам, целыми караванами шли товары. Любые, что заказывал Алексей. Французы собирались усилить Алексея настолько, чтобы, проиграв войну с Испанией, он в процессе, ее настолько вымотал, что испанцы буквально перезрелым плодом, упадут в руки Французов. Растянутые коммуникации, обескровленная армия, разбросанная по огромной территории. Расстроенные финансы. Это же мечта, а не государство для быстрого и сильного удара, и вкусного дележа пирога потом.

Не зря же французы уже несколько лет собирают мощный наемный корпус в Бургундии?

Чем думает Испанский король в таких обстоятельствах? Видимо надеется разгромить Алексея быстрыми ударами, поставить империю на колени, а потом, развернув военную машину, обрушить силы на Францию. Главное захватить. Переварить территории можно и потом.

— Ну что ж Дон Карлос. Вы можете собирать вещи. Я вас вместе с его приасвещенством, святым отцом, доном Диего, высылаю из страны. Ваш корабль стоит на рейде. Галеон 'Санта Мария' захваченный пиратами в прошлом году, вместе с экипажем, будет моим прощальным подарком.

Посол выкатил глаза в удивлении. — Но…

— Не спорьте дон Карлос. Вы честный человек. И с самого начала видели, что я не хотел этой войны. Вашей стране предстоят тяжелые годы. Им потребуется лидер, вождь, когда все рухнет. А святой отец, построивший храм для католиков в новом свете, замете, это Первый Собор в новом свете, будет вашим духовным пастырем. Вместе вы сможете удержать от хаоса то, что останется от Вашей страны после войны.

Посол помотал головой.

— Не могу поверить. Вы так уверены в своей победе?

Алексей улыбнулся.

— Дон Карлос. Победим мы или проиграем, не имеет значения. Испания как мировая держава обречена. Франция вчера предложила мне союз. Я его принял. Так что, едва корабли с войсками отбудут от берегов Испании, Французский флот блокирует все побережье, а с суши ударит тридцати тысячный корпус, состоящий из наемников. Король не хочет рисковать своими солдатами. Так что, ваша армия тут, обречена вести войну теми силами, что будут у нее. Без подкреплений и снабжения с материка. Мы затянем ее в глубь страны, разорвем коммуникации и рано или поздно она или сгинет в лесах, или попытается окопаться в крепостях. Мы подождем, пока прейдут последние корабли из Европы, вот тогда ударим, не позволив, Вашим войскам, вернуться домой и тем, завершим разгром.

Посол был бледнее мела. Алексей, горько ухмыльнувшись, достал из шкафа бутылку вина и плеснул в глиняную кружку вина.

— Выпейте дон Карлос. Вы уже ничего не сможете изменить. Война началась. И Испания в ней обречена. И это все, вина одного, максимум десяти человек. Короля и его окружения.

Вот поэтому, вы, поедите домой. Вашему народу, нужен будет кто-то, кто поможет пережить ужас следующих десяти лет. Пейте.

Дон Карлос выпил вино, залпом не морщась.

— Прощайте Ваше Величество. Я должен бежать.

— Идите и передайте вашему королю, что он козел. Причем вот так прямо и передайте, без всяких там политесов. Алексей выпроводил испанца и уселся в кресло.

Ну что же. Пока суд да дело, эти двое если не свергнут короля, то создадут оппозицию. А она, как и всякая проститутка, очень часто используется противниками этого государства.

Итак, одного льва разорвут два волка, молодой и еще пока беззубый и старый и опытный.

Индеец и француз. Потом конечно и они схлестнутся, за место в стае. Но есть шанс, что к тому времени поднимется Россия и Германия, а значит, старому волку придется сначала своих волчат учить уму разуму. А в идеале, Франция должна разгромить Испанию, но такой ценой, чтобы потом долгие годы зализывать раны и переваривать большой и жирный кусок.

Исходя из этих соображений, Алексей отпустил Испанского посла, чуть раньше, чем первоначально планировал. Тот успеет домой как раз перед отправкой подкреплений и если ему повезет, сможет остановить уход флота, а это обеспечит Франции не мгновенный захват страны, в которой нет регулярных войск, а небольшую, но войну. Плюс, Карлос наверняка зайдет на перевалочную базу и попробует известить командующего экспедиционным корпусом, о ситуации дома. Что почти мгновенно остановит наступательные операции. А когда тот соберет флот и большую часть армии, для помощи родине, Алексей очистит от Испанцев Мексику, возможно, успеет закрепиться, настолько, что вернуться на территорию Северной Америки, Европейцам, будет очень сложно.

Но это был план. Как развернутся события в реальности, предсказать трудно.

Алексей встал, потянулся до хруста в пояснице. Выглянул в коридор. У входа дежурили гвардейцы.

— Седлайте коней, мы уезжаем.

Воин справа, кивнул и убежал по коридору.

Алексей вернулся в кабинет. Проверил не оставил ли чего не будь важного, убедившись что ничего не забыл, подошел к окну и кинул взгляд на океан и порт. Ох, не скоро он еще увидит эти места. Грядущая компания, займет много времени. Ну да ладно. В конце концов, давно пора.

 

Глава 31. Война как Искусство

'Из всех видов, государственного устройства. Идеальным является тирания. При условии, что тиран, умный и порядочный человек'

Сократ

Война с Испанией была неизбежна как прилив. Как восход солнца, как его закат. Неизбежна как наступление ночи. Так же пугающая как неизвестность.

Алексей мужественно терпел страх. И готовился к худшему. Закаленные годами войны с индейцами, испанские ветераны, были худшим из возможных противников. Умеющие воевать в лесу и джунглях, умеющие воевать в поле и на море. Достаточно многочисленные, хорошо организованные. И не смотря на предпринятые меры, первый удар все равно предстоит выдержать.

Сто тысячный экспедиционный корпус. Не считая вспомогательных войск. Как минимум двести орудий. Это была просто невероятной силы боевая машина. С такой силой в Европе им не было бы равных. Вот именно этого боялся король Франции.

А перед Алексеем, стояла невероятная задача, с собранной, с бору по сосенке, армией, выстоять и победить. Хм. Хотя, это так считали в Европе.

Алексею по мимо войны нужно было решить и внутреннюю проблему. Для этого было призвано сто тысяч ветеранов. Опытных воинов, способных сражаться на равных с испанскими солдатами. Еще тридцать тысяч проходили подготовку в лагерях армии постоянного состава. И это не считая двадцати тысяч кавалерии. Вся эта мощь была сосредоточена на границе с испанскими владениями. Пограничные крепости занимал их обычный гарнизон. Разведчиков испанцев, замечали все чаще, а значит, удар должен был произойти, со дня на день. Но и это было лишь частью плана. Оружие и материалы из Европы, достались дорогой ценой. Иезуиты. Они теперь бродили практически по всей стране и активно шпионили. То, что добытые ими сведения через двор Французского короля попадают к Испанцам, Алексей не сомневался. Ну да это не предательство, это политика.

Начало войны Алексей застал в Столице. Он только успел доехать до Города Белого Духа, когда прискакал гонец с сообщением, огромная армия испанцев, вторглась на территорию Лиги и осадила сразу три пограничные крепости.

Алексей лишь хмыкнул. Достал из тумбочки, заранее написанные распоряжения, роздал Сахемам и во главе полка гвардии, уехал к театру боевых действий.

Испанцы действовали с размахом. Тремя колоннами вошли на земли Лиги и собирались за три месяца выйти к Великой Жанне.

Адмирал, учетший опыт первой компании на Юге, сейчас не торопился. По пути следования караванов снабжения, строил мини форты. Далеко в стороны от армии рассыпались патрули по десять двадцать солдат. С приказом в случае обнаружения индейцев, в бой не вступать, а вернутся, и сообщить командующему.

Лагерь армии, оборудовали рогатками. Всю ночь вокруг лагеря дежурили не только часовые, но и дежурили секреты.

Взять испанцев врасплох, или измучить партизанскими выходками, при таком подходе к войне, было не реально. Надо было или отступать далеко в глубь территории, растягивая коммуникации, либо вступать в сражение.

Алексей выбрал последнее.

Логика. Холодная и расчетливая. Говорят, идеальная логика — жестока и бесчеловечна. Во всех племенах расширенные отряды в тридцать человек, вместо обычных десяти возглавляемые своими родовыми вождями, вошли самые опытные воины. С одной стороны лучшие, а с другой самая консервативная часть населения. Те, кто с трудом воспринимал требования нового времени. Те, кто противился переходу от родоплеменного строя к общинно-феодальному варианту. Те, кто не мог принять империю в своем сердце. Отважные воины. Жуткие консерваторы. Их консерватизм, сослужив пользу во времена создания Лиги, теперь выступал тормозом. Мешал прогрессу. Воины, охотники, с трудом воспринимали новое, даже грамоте учились через пень колоду, все громче именно в их среде звучали голоса, дескать, это лишнее. Падение роли Сахемов в жизни Лиги, устраивало не всех.

С другой стороны, чувствовавшие себя героями, воины, прошедшие ад исхода, желали жить как прежде, без особых перемен. Да Великий Император требовал от них воспринимать мир в новом свете, отказаться от многих традиций и обычаев. Но одно дело теория, а совсем другое, когда конкретно в твоем городе или деревне, запрещали рабство, жертвоприношения и требовали учить новый язык. А молодые воины, прошедшие лагеря подготовки, все чаще получали доверье вождя, а значит и власть. Кого устроит, когда тобой командует практически мальчишка? А женщины? Узнав, какие у них права, они не преминули ими воспользоваться. И не мало отважных воинов вдруг обнаруживали, что привычный для них порядок вещей, пошатнулся.

Общество бурлило, все чаще, вслух, воины высказывались, с жесткой критикой решений Алексея. Такая ситуация, когда общество не хочет перемен. Не желает добровольно менять привычный уклад, очень опасна, для лидера. На носу был либо мятеж, либо просто открытое неповиновение.

Холодная логика. Она говорила, что без закручивания гаек. Без жесткой чистки воинской элиты, Империю не удержать. Все консервативные элементы требовалось удалить из общества или перековать.

Но Алексей не мог просто так убивать людей. У него хватало воинов преданных лично ему, чтобы в тех районах, где его решения не принимались, или саботировались, произвести зачистку. Просто уничтожить всякое инакомыслие.

Он не мог и не хотел. Потому терпел. Выступал на совете, встречался с вождями, убеждал, лавировал между интересами групп. Порой юлил и обманывал. Но не лил кровь индейцев.

Но неизбежная война, вдруг предоставила ему шанс. И он решил им воспользоваться.

Несовершенство дедовских способов ведения войны, а значит и экономики, предстояло доказать Испанцам. Да так, чтобы все ставшее единым общество содрогнулось и захотело того, чему противилось. Перемен.

Испанцы. Они были его проверкой на прочность, они были спасением Империи.

Осада крепостей продлилась не долго. Мощные осадные орудия, разрушили бастионы за двенадцать дней. Еще три дня беспрерывных штурмов и одна за другой, крепости пали.

Алексей прибыл в свой основной лагерь вместе с падением последней пограничной крепости. Испанцы, захватив твердыни и вырезав гарнизон, слились в одну колонну, пройдя горы, вышли на равнину. Чтобы встретиться лицом к лицу с войсками Алексея.

Войско Императора индейцев состояло большей частью из воинов вооруженных луком, копьем, металлическим томагавком и ножом. Разделенные на три касты они заняли позиции в центре равнины. Ровной линией.

По бокам Алексей разместил по пять тысяч кавалерии и приготовился ждать. В его штабе кипели страсти. Алексей намеревался отступать до тех пор, пока к армии, не присоединятся его новые полки, вооруженные огнестрельным оружием. Сахемы были против, млея от своей численности, вдруг нашедшие единомышленников, они были неумолимы. И Алексей, всегда находивший для них слова, слывший среди индейцев блестящим оратором, вдруг уступил. Но с одним условием. Командовать сражением, будут сами Сахемы. Он умывает руки. Честь за победу и горесть поражения, все ложится на Сахемов.

Не сомневающиеся в своем успехе, гордые вожди, с честью приняли возложенную на них задачу.

Испанцы не задержались. Как только разъезды обнаружили армию врага, Адмирал скорым маршем выдвинулся на встречу. Армия разворачивалась весь день. Окапалась артиллерия.

Утром по настоянию Вождей, входящих в малый Верховный совет, к испанцам выслали парламентера. На предложение разойтись мирно, Адмирал ответил, что исполняет прямой указ короля и отступать не собирается. А вот индейцам предлагает сдаться, отдать все золото, полученное от перебежчиков с юга, выплатить контрибуцию и отдать все земли от хребта до Великой Жанны.

Вождь чероки услышав такое требование, чуть не поперхнулся. Индейцы были горды и самоуверенны. Они отказались.

Алексей молча сидел на лошади, с вершины холма наблюдая развернувшиеся сражение.

Руководство битвой он доверил трем самым уважаемым Сахемам. Доверив их выбор простым воинам. Алексей постарался максимально соблюсти древнюю процедуру. Продимонстрировав прямо таки фанатичную верность традициям.

Сахемы были отважные, храбрые воины. Но мыслили старыми категориями. К тому же победы в битвах с Англичанами и колонистами, привнесли излишне презрительное отношение, к боевым достоинствам, огнестрельного оружия. Сейчас это играло против индейцев.

Алексей вместе с полком гвардии, занял позицию на холме. Как говорил кто-то из древних, драка рассудит спорящих.

Выстроившиеся в ровные линии, полки Испанцев пришли в движение. Неспешно идя на сближение с рядами индейцев. Грянули пушки. Хотя ряды, это конечно сильно сказано. Воины старой закалки строй не держали. Род к роду группами они встали напротив наступающих Испанцев, дождавшись, когда те подойдут на дистанцию выстрела, дали залп стрел.

Итак, первое отличие от англичан. Все испанские солдаты были облачены в кирасу и каску. У кое-кого, были даже стальные наплечники. Залп, косивший индейцев и колонистов, не имеющих брони, лишь выбил несколько сотен человек и то раненными. А потом испанцы остановились, спустя несколько секунд, грянул залп из мушкетов.

Мушкеты у Испанцев были не самые современные, но калибр имели ужасающий. Пуля пела смертельную песню не одному, а двум трем стоящим плотной толпой индейцам. Первый же залп практически поголовно выкосил первые ряды, усеяв трупами поле. Двое из верховного совета стоявшие вместе со своими войнами в первых рядах были убиты. Орудийные ядра выкашивали целые просеки. Последний Вождь, должен был командовать резервом. Увидев, что огромная армия, после первого же залпа потеряла управление. Он вскочил на коня, проорав боевой клич, кинул кавалерию в атаку. За ними побежали и индейцы.

Если бы испанцы испугались, или спали, то у войск индейцев был бы шанс. Но шанса не было. Ловко перестроившись, на встречу налетающей кавалерии, полки второй линии дали залп и встретили их в пики. А в набегавшие ряды индейцев, полки первой линии успели дать два залпа. Потеряв напор, волна индейцев ударилась в линию полков испанцев и закипела рукопашная. Алексей, оценив количество воинов индейцев, уже лежащих на поле боя, вздохнул. Испанцы дали три залпа, положив не менее двадцати тысяч человек. Сейчас, когда они выстоят под лобовым ударом войск индейцев, полки третей линии обойдут с фланга и ударят в бок и спину сражающимся. Битва считай окончена.

Подождав еще десять минут и убедившись, что испанцы заканчивают истребление кавалерии и идут в обход, намереваясь захлопнуть капкан, Алексей сделал знак к отходу. Послышались приказы Родовых вождей. Полк ровными линиями развернулся и пошел в сторону города. Его эвакуация должна была закончиться еще вчера.

Избиение индейцев продолжалось до глубокой ночи. Поняв, что окружены и выхода нет, индейцы не сдавались. Одни из врожденной гордости, другие из ненависти к Испанцам.

Адмирал морщился. В условиях, когда Европейская армия уже сдалась, экономя ему солдат и боеприпасы, индейцы сражались. До последнего воина, кидаясь на стройные пушечные залпы, с топорами и копьями наперевес. И хотя многим, особенно их кавалеристам, удалось прорваться в степь, на итог битвы, это не влияло.

Уничтожив армию противника и завалив трупами, приличный кусок великой степи, Адмирал был вынужден отвести армию в сторону. Захоронить такое количество убитых не представлялось возможным. Проведенная проверка показала, в своей армии, он не досчитался двадцать девять тысяч воинов. В основном полки первой линии. Дорвавшиеся до них индейцы, на практике показали, что мушкет в ближнем бою полная ерунда, а сабля против топора с ножом, не всегда побеждает. Но потери индейцев, три к одному, не оставляли шансов победить. Только если взять числом конечно. Но если платить таким количеством за каждого испанского солдата, то Император, скоро останется без подданных.

Адмирал, анализируя картину боя, пришел к выводу, что индейцев было много, но войн с применением артиллерии они явно не видели. И сражаться против регулярной армии им если и приходилось, то явно не всем. Битва была разыграна как по нотам. Победа полная и безоговорочная.

Через неделю армия двинулась в путь. Первый город встретил его пустотой. Индейцы опять ушли. Адмирал поскрипел зубами. Сколько можно бегать. Неужели так трудно понять, что Испании, суждено править этими местами, самим Господом Богом? Тупые аборигены. Дорог в этой стране не делали, карт не было. Все испанские экспедиции не доходили дальше того места, где была его армия. Куда идти? Налево? Направо? Или прямо в бескрайнюю и пустую степь?

Адмирал задумался. В первый раз, пытаясь на самом деле понять, логику Императора индейцев. Натоптанные тропы, рано или поздно приведут его солдат к другим городам. Но это займет время. Может, разгромив армию, они убили и Императора? Хотя нет вряд ли. Тот слыл большим любителем мушкетов, его гвардейцы, все вооружены мушкетами. А среди сражавшихся, были воины старые, предпочитавшие лук и топор, неуклюжему ружью. Адмирал чесал затылок, бродя по этому странному городу. Разрисованные какими-то узорами дома, четкий порядок застройки. Дома стоящие аккуратными рядами, не то, столпотворение домиков, за стенами городов-крепостей, что в Европе. Широкие улицы. Явно, строили, по единому плану. Только сами дома, были индивидуальны. Как будто строители стремились выделиться от своих же соседей.

Так куда же направить армию? Решение самое очевидное, Адмиралу не нравилось. Распылять свои внушительные силы не хотелось. Но на этих равнинах, единственный способ найти врага, это частая гребенка. Что делать?

На совещании штаба Адмирал выслушал мнения офицеров и решил идти в глубь страны, до Великой реки. А оттуда, уже разделив армию на две части, идти к истокам и дельте. Все равно армии как таковой у Императора нет, а значит, эти территории можно считать принадлежащими Испанской короне.

Большая армия велика. Двигается медленно. К реке вышли только через месяц с небольшим. Так и не встретив ни одного живого человека, словно индейцы вымерли.

Адмирал уже стал беспокоиться, когда пришли радостные вести. Передовые разъезды обнаружили огромную плавучую переправу. И небольшой отряд охраны. Видимо ее построили недавно, чтобы новая армия Императора, смогла переправиться на этот берег. Адмирал, потирая руки от удовольствия, отправил всю свою кавалерию, с приказом захватить переправу, выбив индейцев, занять позиции, на том берегу.

Его конкистадоры, не подвели. Легко сбив кордон, они переправились на тот берег и заняли позицию на трех холмах. Но к реке армия подходила не вся сразу, а кусками. Адмирал, резонно предположив, что индейцы, попробуют напасть на идущую по шаткой переправе, колонну войск, сразу стал перебрасывать на ту сторону лучшие полки.

Но едва на той стороне оказалось половина армии, как на этом берегу, разъезды заметили армию противника. Точно посчитать не удалось, но судя по количеству кавалерии не менее 12–15 тысяч.

Пришлось приостановить переправу и разворачивать полевой лагерь по всем правилам. Адмирал не переживал. Все равно сил на том берегу более чем достаточно для отражений любой атаки, да что там, для покорения всей страны хватит. А вот оставлять у себя в тылу такую группировку противника не как нельзя.

Успокоив себя этими нехитрыми мыслями, Адмирал привычно поужинал со своими офицерами и лег спать.

Грохот, словно рядом с палаткой пролетел тропический шторм, вырвал Адмирала из сладких объятий морфея. Вывалившись из койки, Адмирал подхватил саблю, в другую руку взял пистолет, вывалился в исподнем на улицу. Лагерь напоминал растревоженный муравейник, но не было слышно выстрелов.

Адмирал покрутил головой в недоумении. Что это было? К нему подбежал бледный ординарец.

— Ваше превосходительство! Мост!

— Что мост? Раздраженно спросил Адмирал.

— Мост взорван! Весь!

— Как весь? Что значит взорван?

Запыхавшийся ординарец лишь ткнул пальцем в сторону утихающего за его спиной марева. Адмирал присмотрелся и ахнул. В затухающем пламени огня, на уцелевших балках, было видно, что плавучая переправа, перестала существовать.

Адмирал грязно выругался. Он так радовался, что им досталась готовая переправа, что не озаботился собрать для нее материал. А близ лежащие деревья, все пустили на дрова и оборудование обороны лагеря. На том берегу все то же самое. Теперь две половинки армии, мало того, что отрезаны друг от друга, так и связи нет. А наладить новую переправу у них уйдет не меньше двух — трех недель. Хотя. Адмирал прислушался.

— Всем молчать, тихо стоять! Прорычал он.

Все вокруг испуганно замерли.

Бум. Бум. Бум. Далекий грохот. Знакомый грохот. Бум. Бум. Бум.

— Святая Дева Мария! Адмирал снова повернулся к чернеющей реке, там, на противоположном берегу, сверкали искорки. Бум. Бум. Бум.

Адмирал перекрестился. — Да поможет Господь нашим братьям. У них там бой.

Весь лагерь испанцев сгрудился на берегу, наблюдая мерцание бликов и сполохи звездочек. Узнать чем все закончится, им представится еще не скоро.

 

Глава 32. Танцы на сковородке

'Даже если Вас сьели всегда есть три выхода'

Наблюдение Людоеда

Лагерь сбора войск нового образца, куда собирались молодые воины, прошедшие его армейские сборы, вооруженные мушкетами и ружьями. Место куда была стянута вся артиллерия, Алексей расположил за рекой.

Место Алексей выбирал придирчиво.

Переправа заканчивалась в небольшой болотистой низине. Окруженной тремя холмами.

На переправе был оставлен небольшой отряд, с приказом изобразить сопротивление и сразу отступить при появлении основных сил испанцев.

Сюрпризом были пороховые бомбы. Заложенные в основание переправы. План был рискованный, но в случае успеха давал сто процентные шансы на успех компании в целом.

Обученных новому строю и принципам боя, воинов было всего пятьдесят тысяч. Эти воины прекрасно совмещали в себе достоинства двух цивилизаций. Закупленные во Франции мушкеты и кирасы. Томагавки и ножи в качестве личного оружия. И храбрость. Храбрость юношей, стремящихся доказать всем, то что они мужчины, воины достойные подвига.

Остатки армии Сахемов стали стекаться в лагерь уже через неделю. Воины наслышанные о решении Сахемов, о споре между ними и Вождем, Императором, падали на колени и рвали на себе волосы. Умоляли простить их. В грохоте пушек и залпах мушкетов, им пришло озарение. Понимание того, что на их землю, ступил новый враг. Враг, с которым, надо воевать иначе. Не так как заповедовали старейшины и предки.

И теперь Алексей все чаще ловил на себе взгляды с надеждой. Надеждой на то, что их Великий Вождь, их Император знает что делать. Знает, как победить.

Алексей знал. Если он выиграет эту войну, все его решения будут исполняться молниеносно. Если проиграет, это будет концом Лиги. Он взвалил на себя ответственность не только за судьбу компании. А за все его новинки. За все новое, чему он был символом.

Испанцы, действуя строго по его плану, легко захватили переправу и стали переправлять войска. Выставив на холмах кордоны. Алексей обнаружил свои войска, заставив испанцев активно окапываться возле переправы, не помышляя о продвижении вглубь, до тех пор, пока на этом берегу не образуется приличная группировка войск.

Подождав пока по его прикидкам, испанцы перебросят тысяч двадцать, тридцать, Алексей дал сигнал к началу.

В четыре утра его войска скорым маршем подошли к холмам и в ходе энергичного штурма выбили оттуда кордоны испанцев. На каждый холм Алексей отрядил по три тысячи воинов. Им предстояло самое тяжелое задание. Выстоять под ударами испанцев и продержаться до прихода основных сил и артиллерии.

Все прошло даже лучше, чем он ожидал. Взрыв полностью уничтожил переправу, отрезав авангард от командования. Командир испанцев, на этом берегу, не стал лезть на рожон, ограничившись предупредительными залпами пушек в темноту. Он решил дождаться утра и оценить обстановку.

К утру на холмы была втянута артиллерия. Позиции для нее были оборудованы заранее. Испанцы этому, то ли не предали значения, то ли так и не поняли, зачем столько ям тут нарыли индейцы.

Алексей же получил три полноценных батареи, пристрелянных к местности.

Солнце вставало медленно. Крадучись скользили первые лучи по лагерю испанцев. Утренние сумерки отступали, открывая удручающую картину. Ниспавшие всю ночь испанцы, сгрудившиеся за рогатками лагеря. А на холмах пестревшие ирокезами позиции Индейцев. Едва солнце перестало бить прямо в глаза артиллеристам, Алексей отдал приказ начать обстрел.

На холмы были доставлены 120 орудий. В основном крупного калибра. Позиции были пристреляны, орудийные расчеты, состояли в основном из бледнолицых и обучены знатно. Да и индейские расчеты, не намного отставали. Грохот орудий не смолкал до обеда. Потом стрельбу пришлось прекратить, закончились запасы уксуса, для охлаждения орудийных стволов.

Молодой бледнолицый, соскочив с лошади, бодро отрапортовал.

— Император. Все передовые укрепления обороны Испанцев разрушены. Две батареи пытавшиеся отвечать огнем, полностью подавлены. В лагере наблюдали двенадцать крупных взрывов, судя по силе взрывов, это были пороховые склады. Крупных целей для поражения больше не наблюдаем. Разрешите перейти на противопехотные бомбы?

Алексей, не вставая с кресла, осмотрел молодца. Одетый в индейские ботинки по бедро и европейские штаны, французскую кирасу и головной убор с перьями, символ Родового Вождя. Молодой воин был таким же, как он, символом времени. Попавший еще юношей в плен, успешно адаптировавшийся, женившийся на дочери племени Ирокезов. За десять лет ставший уважаемым на столько, что в поход его отправили как Родового вождя. Алексей поощряющие улыбнулся.

— Молодец. Хорошо поработали. Применение бомб разрешаю. И передай вождю касты, что скоро они полезут густо, а у Вас самый пологий склон. Если смогут Вас выбить, наши пушки замолчат. А сколько их там набилось и сам видишь.

Бывший Европеец кивнул с самым серьезным видом, ударив кулаком в грудь, заверил:

— Мы не подведем. Я все передам. Вскочил на коня и ускакал к позициям.

Алексей еще раз осмотрел поле боя. Все что ему рассказывал парнишка он и сам видел, но традицию докладывать о своих действиях все равно ввел. Пусть воины привыкают к дисциплине. И к тому, что приказы отдает один человек. Изжить традицию командовать любому вождю, удавалось с трудом, даже в рядах новых полков.

Испанский командир был терпелив. Ожидая неизбежной атаки, он держал войска в лагере. Потери от артиллерийского огня были, конечно, велики, но и лезть на оборудованные позиции командир не хотел. То, что осталось от обороны, задержать индейцев не могло, но испанцев не плохо подстегивал, вид безбрежной речной глади, за спиной. А когда идешь в атаку, всегда есть возможность отступить на позиции. И пусть у него здесь лучшие полки, отборные воины, подвергать их излишнему риску их храбрость, было не за чем.

Но едва на лагерь посыпались первые противопехотный бомбы, щедро заливая шрапнелью, множа крики раненных, командир понял. Император индейцев все продумал. Отсидеться не удастся. Все решится в битве. В сражении, ход которого он, увы, не контролировал.

Построится под крики раненных и разрывы бомб, смогли бы только испанские ветераны. Алексей отдал должное их мужеству. Ровными рядами они быстрым шагом пошли к его позициям. На все три холма одновременно. Хитрый замысел конечно, но Алексей считать умел. Потому, быстро вычислив направление основного удара, успокоился.

Все шло по плану.

Гладко было на бумаге, но вот за пределами утоптанного лагеря было небольшое болотце. Идти быстро, держать строй не получалось. Плюс выкопанные ямы, прикрытые дерном. Все это быстро превратило ровные шеренги в причудливые зигзаги. А пушки ударили картечью. До подхода испанцев, на заранее отмеченные ямами позиции, индейцы стреляли в разнобой, соревнуясь в меткости. Но едва испанцы пересекли черту, как над рядами индейцев взметнулись штандарты.

Строй споро зарядил ружья и замер. Испанцы подошли на дистанцию прямого залпа и замерли, выравнивая шеренги и изготавливаясь к стрельбе.

Штандарты рухнули вниз. Прогремел залп, и едва первая шеренга отстрелялась, бойцы сразу приняли упор лежа. А сидевшие за ними бойцы сразу дали второй залп и тоже залегли.

Облако дыма мгновенно заволокло строй индейцев. Остатки первой третьей шеренги, первые две выкосило поголовно, дали залп практически в молоко, точнее говоря в облако порохового дыма. А едва он стал рассеиваться, им предстали ровные, без единой потери, шеренги индейцев, заряжавшие свои мушкеты. Не хитрый трюк, но в сердца испанцев закрался страх. Целый залп прошел в никуда. Индейцы, закончив заряжать ружья, дали еще один стройный залп, начисто выкосив, третью шеренгу и бросились врукопашную. Связав боем пытавшихся выбраться на сухую землю испанцев.

На противоположном холме картина была схожая. И только на центральном, самом пологом холме схватка была куда более напряженная. Туда подходили подкрепления гораздо быстрее.

Алексей с замиранием сердца смотрел, как пестрая волна его воинов, медленно, но отступает, к позициям орудий. Долго пенится, практически у самых пушек и вот откатывается за них. Кажется, еще не много и все будет напрасно, но над рядами индейцев взмывает штандарт. Несет его, какой то воин. Одной рукой придерживая штандарт, другой лихо орудуя саблей. Индейцы словно собираются духом, сплотившись вокруг, снова рвутся в бой.

Вот волна захлестывает бывшие орудийные позиции, вот спускается ниже, еще чуть-чуть и испанцы побегут, но воин со штандартом, ранен. Его утаскивают в глубь. А у тех, кто остался, нет сил, развивать наступление. Испанцы откатываются как прибой.

Снова голосят орудия, раскидывая смертоносные бомбы со шрапнелью, в ряды пехоты. Алексей вскочил на коня, глянул на солнце. Уже светит в спину его артиллеристам. Пришло время завершить разгром. Подав сигнал гвардейцам ехать за ним, Алексей помчался к позициям, где только что кипел жестокий бой. За холмом импровизированный лазарет. Сюда оттаскивали всех, кто был еще жив, не делая различий, по роду племени. Алексей по гордо воткнутому штандарту нашел недавнего героя. К его удивлению, юноша которому перевязывали ногу, оказался недавним знакомцем.

Алексей слез с лошади и просто обнял его за плечи.

— Молодец. Сдержал таки слово. Как зовут тебя вождь?

Юноша, не много смущаясь.

— Я не вождь Император. Наш вождь погиб. Мне доверили вести воинов, пока по всем правилам не выберут нового военного вождя.

Алексей рубанул рукой воздух.

— Если ты не Вождь своего племени, то кто тогда достоин этого больше? Вот увидишь! Женщины твоего племени будут извещены о величине твоего подвига! Они сделают правильный выбор.

Юноша, морщась от боли, но, тем не менее, с достоинством поклонился.

— Спасибо за похвалу Ваше величество.

— Так как тебя зовут Вождь? Повторил свой вопрос Алексей.

— Меня раньше звали Оливер. Оливер Кромвель. А теперь я Красное перо, воин ирокезов!

Алексей пожал ему руку и пошел к позициям. Осознание, кому он только что, жал руку, дошло до него позже. Даже не верилось, неужели тот самый лорд Протектор? Алексей прикинул по датам, ну да, он вполне мог быть рядовым в том злосчастном для Англии походе. Вот так дела.

Продолжить мысль ему не дали испанцы. На позиции шли новые полки. Алексей встал на вершине холма и вытащил свой топор. Его личный полк занимал позиции вокруг. Если они выстоят сейчас, испанцы обречены. Если нет, то все напрасно. Он вождь своего народа и должен сражаться рядом с ними. Потом он сможет покомандовать из далека. Сегодня он должен сражаться рядом. Грянул залп передовой линии, потом второй и третьей поверх голов второй линии. Четвертая передала свои мушкеты первой и в наступающих испанцев, практически в упор, грохнул четвертый залп. Первый бой закончился, практически не начавшись. Наступающий полк был выкошен подчистую.

Индейцы перезарядили мушкеты. И снова поле боя заволокли облака порохового дыма. А потом испанцы полезли густо. Мельтешение клинков, тел, грохот пистолетных выстрелов. Вот схватка докатилась и до первого ряда личных гвардейцев Алексея. Думать стало некогда. Алексей разрядил оба пистолета в набегавших испанцев и вытащил саблю. Ну что теперь проверим, не забыл ли он за годы кабинетной работы, свои навыки.

 

Глава 33. Черные времена

'Все пройдет. Было написано на перстне у Цезаря.

Однажды он так разозлился, что снял и собрался выбросить перстень. Но тут увидел надпись на внутренней стороне кольца. Прочитав ее. Цезарь одел кольцо и больше никогда не снимал.

Надпись внутри кольца — И это тоже пройдет'

Народная притча

Адмирал сидел на берегу, у начала новой переправы и думал. Письмо, которое привез ему гонец, буквально упав, со своей взмыленной лошади, ставило все на свои места. Это был конец. Два дня назад, он тревожно вслушивался, в не смолкавшую канонаду пушек. Их было много, намного больше, чем было орудий на той стороне у его авангарда. А значит, это были не испанские пушки. Канонада стихла под вечер. Но итоги битвы были не известны. Кто победил не понятно. Переправу строили, до последнего надеясь, что солдаты его величества, на той стороне, живы и сражаются до сих пор. Но сомнения в этом росли.

А теперь прибыл гонец. И план злобного предательства всплыл во всей красе. Пока его войска здесь, в этих диких землях, сражаются неизвестно за что, его родину избивают французы. Адмирал скрипел зубами. Если продолжать строить переправу, на это уйдут две недели. Если живых там нет, то Адмирал собственными руками построит переправу для врага. И стоит отступить к побережью как на хвост отступающей армии сядет армия врага. И тогда поход будет похож на бегство.

Если отступать сейчас, это значит бросить своих солдат на произвол судьбы. Адмирал скомкал послание и зарычал от бессильной злобы. Боже ну почему ты отвернулся от доблестных сынов Испании.

Адмирал бросил еще один полный злости взгляд на противоположный берег. Будь ты проклят варварский Император. Мы с тобой еще встретимся. Вот что говорил этот взгляд.

Адмирал повернулся и твердым шагом направился к штабной палатке. Надо было раздать указания и подготовить отступление.

Войска испанцев не убегали. Они уходили. Но никого не обманывало, размеренное и организованное отступление. Конные сотни врага, не нападали, а лишь коршунами кружили вокруг армии. Словно напоминая, что они идут по чужой земле.

Адмирал не оставлял гарнизонов в построенных и захваченных крепостях, понимая, что Император их уничтожит, а у его солдат еще будет шанс умереть, за куда более пристойную идею, чем поиски мифического золота. Мифического, потому как Адмирал все четче понимал, попав в руки Императора, золото вряд ли осело где-то в хранилищах и храмах. Скорее всего, оно пошло в ход. И именно за него были куплены те пушки, что грохотали в тот злосчастный день на том берегу. Не стал сюрпризом для Адмирала и тот факт, что и после пересечения границы исконных испанских владений, индейские отряды не отстали.

Прибыв в порт, Адмирал обрисовал ситуацию начальнику порта. Тот лишь вздохнул. Покинуть вверенные ему земли он не мог при всем желании. Да и многочисленные колонисты, хоть и напуганные наступлением индейцев, возвращаться в охваченную огнем войны метрополию не спешили. Там уже война, а здесь ее пока нет. Адмирал только тут ощутил, что в его душе что-то надломилось. Тот стержень, что помог ему выдержать походы по джунглям, кровавые стычки с индейцами, выдержать тысячи миль походов, сломался.

Все два месяца, пока войска грузились на корабли и уходили в море, в городе и окрестностях, было тихо. Даже с дальних рудников, до последнего дня, приходило выработанное золото. Но стоило растаять на горизонте последнему галеону, как из джунглей, густо, словно неудержимый поток муравьев повалили индейцы.

Комендант города выстроил перед воротами караул из двух дюжин престарелых конкистадоров. Удержать город с мирными жителями, было бы реально, если бы тут был многочисленный гарнизон. Но Адмирал забрал даже пушки с укреплений, справедливо полагая, что город все равно не выстоит.

Комендант почесал свою аккуратную бородку. Оставалось лишь умереть с честью. Или попробовать договорится. Со стороны индейцев, послышался восторженный гул. Нараставший откуда-то из глубины строя. Комендант, рассматривавший индейцев во все глаза, не мог не удивляться. Все вооруженные мушкетами, в кирасах и с саблями, помимо привычных топора и ножа. Стоящие ровным строем, словно отборные полки королевской гвардии. Рослые, эти индейцы, не походили на тех, с кем он сталкивался раньше. Это было новое поколение, чрезвычайно опасное. Строй синхронно, словно на параде расступился. Разом, открыв широкий проход. По проходу, не торопливо, баюкая перевязанную руку, ехал Бледнолицый. Загорелый до черна, но, тем не менее, Европеец.

Комендант сглотнул. Все встало на свои места. Теперь ему было понятно, почему войска конкистадоров потерпели крах. Они воевали с индейцами, а с ними воевал хитрый, извращенный ум выходца из старого света.

Белый Вождь, аккуратно слез с коня, напротив Коменданта и сделав два шага, остановился. Рядом с ним тут же встал молодой индеец, судя по маленькому росту и татуировкам, выходец из этих мест.

Комендант смерил взглядом расстояние до вождя и понял, что Белый Вождь предлагает ему выбор. Смерить гордыню и как полагает побежденному, идти просить пощады и предлагать ключи от города. Или командовать к бою.

Комендант был уже слишком стар для этих игр. Дома его ждала молодая жена, из местных, кстати. Она прожужжала все уши, рассказывая ему о великодушии Великого Вождя, о том, что в его стране все живут хорошо, белые и индейцы. Только по единым законам. Для всех. Много говорила и о том, что когда солдаты короля, бросили их на произвол судьбы, глупо нарываться.

Все это промелькнуло перед глазами старого конкистадора, пока он тянул саблю из ножен. Но вспыхнувшая было картина, героического, достойного упоминания в легендах, приказа к атаке, исчезла вместе со скрипнувшим суставом в плече. Комендант положил саблю на ладонь левой руки и сделал положенные три шага. Поклонился и уже твердым голосом, человека, принявшего решение произнес речь. Ее смысл, донес до Императора индеец, оказавшийся переводчиком.

— Ваше величество, примите мою шпагу в знак сдачи гарнизона. Надеюсь на Вашу милость к населению города. Я и все мои солдаты готовы принять ваше решение.

Император несколько минут рассматривал его, потом взял саблю здоровой рукой. То, что он говорил, теперь на испанский перевел все тот же индеец.

— Я принимаю Вашу капитуляцию Комендант. Я назначу Вам гражданского заместителя, которому вы сдадите дела и должность. Сообщите городу, что они должны подготовиться к эвакуации за три дня. Город будет занят моим гарнизоном. Все жители будут переселены в глубь страны. Ваши солдаты должны сдать оружие моим людям.

Император закончил, дождавшись поклона от Коменданта, аккуратно залез на лошадь.

 

Эпилог

  'Все хорошее, как и плохое, когда нибудь заканчивается'

Алексей аккуратно вытер свою седую бороду. Положил серебряную ложку на столешницу. Поднял глаза и осмотрел зал. Словно по неведомому сигналу в огромном зале зашумели голоса. Многочисленные гости, съехавшиеся на 18-е день рождение его дочери, принялись активно обмениваться впечатлениями.

Пользуясь своей абсолютной властью, Алексей установил свою версию придворного этикета. Собранные в 'Наставления по поведению в присутствии Императорской особы', в трех томах, они были настоящей пыткой для европейской дипломатии. Чего стоил запрет на ношение оружия. Вообще любого. Единственным острым предметом в окружении Алексея, в радиусе шагов этак ста, был столовый полукруглый нож. Да и тот в руках повара. Ну что делать, если ты рукводитель огромной державы, стоящей костью в горле практически у всех Европейских и пожалуй ряда Азиатских стран?

Беречь себя надобно. Запрет разговаривать во время еды Алексей ввел специально для дипломатических приемов. Достали его дипломаты. Вечно пытающиеся, под руку, набирающую малиновый пудинг, сунутся со своими договорами или протолкнуть руку и сердце, своего ничтожного принца. А таковых в столице болталось аж 12 штук.

Если поразмышлять абстрактно, не один обычай или закон, не возникает просто так. Всему есть свое, рациональное объяснение. Если внимательно вчитаться в то, что требовалось от придворных и гостей Императора Запада, да так сейчас именовался его титул, то у каждого было один, а то и два смысла.

Алексей обвел глазами зал, отметив, что прислуга уже заменила приборы и перед гостями поставили десертные тарелки. Сделал знак распорядителю, пора начинать.

На сцены, расположенные по бокам, огромного длинного зала, вышли турецкие танцовщицы, заиграла музыка. Хех, кто скажет, что стриптизу не место в дипломатии? Закидайте его помидорами. Тягучие, завораживающие ритмы индейских барабанов, вместе с таинственными восточными мелодиями, при наблюдении красивых женщин, исполняющих стриптиз, вводили всех мужчин в состояние полного интеллектуального ступора. Не зря, немецкого посла, после того как он проговорился о десятке секретов. А потом еще заключил, крайне невыгодные, договора, отозвали, а вместо него прислали старенького барона. Тот кстати, сидел и морщился. Девушки его уже не увлекали.

Алексей дождался, пока стол с едой унесут, приняв более удобное положение, рана в плече ныла при каждом удобном случае, стал ждать окончания представления. Мысли скользили в прошлое, когда вам под полтинник, становишься философом.

Война с Испанией завершилась полной победой. Не останавливаясь в Мексике, армия переправилась в южную Америку и огнем и мечом вычистила оттуда Испанцев. Набравшийся опыта в походе, флот, завершил компанию отбив все карибские острова. Хм. Огнем и мечом. В городах практически не было гарнизонов. Их просто захватывали, население переселяли. Активно перемешивая бледнолицых с северными индейцами, а тех и других с южными. Отряды разведчиков прошлись по всему континенту, собирая множество мелких племен, в районы, обозначенные Алексеем, как будущие сельскохозяйственные анклавы. Собрать удалось множество племен и народов. Теперь предстояло из собранной массы, по образцу Лиги Ирокезов, перековать их в единое общество. Та еще предстояла работенка.

На этом полушарии, у Европы не было больше форпостов и баз подскока. Алексей же, получил прямой выход на европейские рынки. Чем не преминул воспользоваться. Вот тут и нашлось применение армаде пиратов. Оказавшись в ситуации, когда выбор не велик, большинство проявили сообразительность и записались в регулярный Императорский флот. А тех, кто попытался восстановить порядки Вольного морского братства, быстренько прижали к ногтю. Алексей отлично понимал, что это за публика и миндальничать с ними не собирался. А, контролируя все острова и колонии, прижать ренегатов было не трудно. За них просто объявили, внутри флота, огромную награду и бывшие пираты, решившие оставить ремесло и построить карьеру во флоте Империи, выловили всех ренегатов за несколько месяцев, на практике доказав, что лучший ловец преступников, бывший преступник. В целом флот радовал. И пусть у него страдала дисциплина, точнее ее практически не было. Алексей лишь строго настаивал на выполнении его прямых приказов. Но зато количественно и качественно он был, практически не победим.

А когда в Испании закончилась война. Вернувшиеся из Нового Света, конкистадоры, просто разорвали армию Франции. Карлос, казнил прежнего короля и взошел на престол, под именем Карлос I. Алексей заключил с ним мирный договор, используя гавани Испании как опорные пункты, развернул свою заокеанскую торговлю. Что в свою очередь приносило в его бюджет просто астрономические суммы. Особенно пока на торговых маршрутах не было пиратов.

Коварная рана, полученная в бою с испанцами, выстрелом ему раздробило плечо. Не как не хотела дать ему покой. Огромные территории, включенные в состав Империи, требовали внимания. Алексей лишь вздыхал. Предстоял титанический труд. А сил уже не было. Он отчетливо понимал, что передаст своим наследникам державу, с таким ворохом проблем, что удержать ее от распада практически не удастся. Главное, было, определится, кому. Дочка.

Эх, дочурка. Эта амазонка, пройдя период послушной девочки, носилась по казармам гвардии, уже в 16 лет, потрясая своим искусством держать саблю и стрелять из ружей и мушкетов.

А сейчас ей исполнилось 18. В Европе все стали потирать руки. Ага. Принц-консорт, получит огромную страну. И при успехе, тот, кто просунет своего наследника, тот и получит прямой доступ к колониальным, так сказать товарам. В Европе уже вовсю распробовали и варенье и шоколад. Прием, по кормлению, всех гостей торговых, послов различных, лакомствами, давал отличный результат. Другой статьей экспорта был табак и шерсть. Огромные равнины, на которых паслись стада баранов, делали шерсть столь дешевой, что все товары из нее были очень и очень выгодными. Их продажа в Европе приносила отличный доход. Что не радовало голландцев. Но их звезда уже закатилась. Война с Испанией, закончилась поражением, Нидерланды снова были провинцией. Карлос, используя свой железный кулак и исповедуя принцип, держи войска занятыми, хорошо обезопасил границы своей страны. Но его экономика пребывала в катастрофическом положении. Так что Испания, на долгие годы, будет вне игры.

Музыка закончилась. Танцовщицы, подхватив сброшенные одежды, исчезли за кулисами. Публика, завороженная зрелищем, медленно оживала. Ну, вот теперь пришло время посмотреть на последних двух претендентов. Князя из России, тот был не наследником престола, но одним из родов дававших России Царей. Плюс, конечно, его наглости, но надежды на некоторое привилегированное отношение к русским Императора, пожалуй, без основательны. Алексей собирался подобрать дочери самый выгодный вариант. Вторым был, приехавший последним, сын Турецкого султана.

Тут Алексей был немного в растерянности. С одой стороны прислать наследника престола в Турции, женится на его дочери, шаг спорный. Ведь этот юноша соединит в своем лице сразу две короны. А это ни к чему хорошему не приведет. С другой стороны это был хороший жест со стороны султана. Мол, мы показываем, как мы вас ценим. Туркам очень не нравилась активная торговля Алексея с русскими. Но судя по всему, Султан, надежды хотя бы на нейтралитет, не терял.

Рядом едва слышно скрипнула кожа. Алексей скосил глаза. Его дочь в велеколепном, облегающем плате из черной кожи, повергающем в полную прострацию выходцев из Европы. Там, где в таком наряде, появится на людях, стеснялись даже проститутки, они представить себе не могли, что наследница Империи будет столь распущена. Дочь расположилась в кресле, поставленном по правую руку от Алексея, наслаждаясь видом разинутых ртов, претендентов на ее руку и сердце.

Алексей лишь хмыкнул. Индианки в своих родных селениях в наготе не видели ничего такого особенного. Алексей же со своими современными взглядами тоже. В итоге нравы в одежде в его Империи были самые либеральные. Каждый носил то, что было удобно и функционально.

Но дочка пошла дальше, в одной из бесед с отцом, цепкий юношеский ум выхватил фразу о специальных ритуальных нарядах. Платьях для женщин, имеющих целью подчеркнуть достоинства и скрыть недостатки фигуры. И вот теперь созданная ею мануфактура выпускала платья из кожи. Носить которые, открыто, могли себе позволить только женщины в Империи, а в Европе они стоили таких баснословных денег, что только самые богатые дворяне могли себе их позволить. И только в спальне, где их жены одевали их ради того, чтобы через пять минут снять. Уж больно возбуждающее действие они оказывали, на не окрепшие средневековые мозги.

Алексей вздохнул. Дочка была особой своенравной, но умной. Раз решила так одеться, значит, был какой-то план на этих двух послов. Алексей дал знак и в зале зазвучали фанфары. Пришло время для скучных церемоний представления и получения подарков. Ну посмотрим что там они притащили на этот раз.

Солнце медленно клонилось к горизонту, унося с собой тепло. На город опускался вечер, принося прохладный ветерок. Алексей прошелся по алее сада, разбитого внутри дворцового комплекса. В этом саду у него было любимое место. Скамейка у небольшого пруда. В пруду бил источник, и плавали рыбки, привезенные принцем из Японии. Алексей мог часами наблюдать как они неспешно плавают. Отдыхая от неимоверного груза ответственности. Думая о своем, точнее вообще не думая, просто седел и наблюдал.

— Отец. Алексей повернулся на голос. К скамейке подходила его дочь. Уже переодевшаяся в свой привычный костюм.

— Доча, ты была прекрасна на приеме. Турецкий принц явно проникся.

Дочка улыбнулась и примостилась справа от Алексея. Прижалась к плечу.

— Я рада, что тебе понравилось мое платье. Ты заметил, что это была новая модель?

Алексей хмыкнул. Ну разрезы на бедрах можно было бы сделать и поменьше. Мужская фантазия тем больше, чем больше намеков, а не прямой демонстрации.

Дочка потерлась носом о его плечо.

— Прости, Мне это не пришло в голову.

Алексей обнял ее за плечи.

— Ничего. Подрастешь и не такому научишься.

— Отец скажи, кто из претендентов нашему государству нужнее?

Алексей повернулся к дочке. Рассматривая ставшее серьезным лицо.

— Дочь. Я всем сердцем хотел бы, чтобы ты просто выбрала того, кто просто тебе понравится. Любой из принцев будет не плохой партией. Я потратил всю свою жизнь создавая Империю. И в принципе мы спокойно обойдемся без них. Но ты дочь вождя. А значит должна думать о будущем. Связи которые мы приобретем через твой брак, будут очень полезны государству.

Дочка кивнула.

— Я знаю. Но мне они одинаково противны.

— Француз лжив и изворотлив, К тому же ухлестывает за любой юбкой.

— Испанец не плох. Но у него на руках кровь моего народа. Моя дочь, возможно, сможет выйти за их принца. Но я не имею права.

— Немец, сух как дерево. Ни каких эмоций. К тому же, с ним не о чем, даже поговорить.

— Японец загадочен как скала в океане. И так же опасен. Хороший воин, пожалуй, он был бы лучшим вариантом из всех. Но он жесток. Я вижу это в его глазах. А не ты ли учишь что настоящая сила всегда добра?

— Турок алчен. Он желает меня как предмет. Как еще один алмаз в его короне. С одной стороны это мне приятно. С другой это меня пугает.

— Русский не плох. Но он не царского рода, хоть и богат. Довольно с него и того, что мы его кандидатуру рассматриваем на равных с остальными. Остальных не хочу и вспоминать.

Алексей погладил дочку по голове.

— Милая моя. Ты с ними едва знакома. Дай им шанс. Может быть, все еще наладится.

Дочка вздохнула и прижавшись к груди Алексея, стала вместе с ним рассматривать рыбок в пруду. Алексей прижал дочь к себе, ощущая в душе какое-то ласковое и теплое свечение.

Свет наростал, окружая его теплом и любовью. Алексей купался в потоке света, как в теплых волнах Великой Жанны. Хотелось расслабиться и забыться. Полностью расствориться в этом потоке.

Гулкий бас, знакомый по его снам далекой молодости, негромко рассмеялся над ухом:

— Еще не время сын мой. Еще не время. Свет вдруг исчез, Алексей ухнул в длинный мерцающий тоннель…

Г. Люберцы. Ноябрь 2010 г.