Современный юрист с ума бы сошел, случись ему работать в русской сказке и разбирать там какой-нибудь хозяйственный спор или трудовой конфликт. Казалось бы, договор он и есть договор. Во множестве русских сказок герои продают друг другу что-нибудь, нанимают друг друга на работу, расплачиваются друг с другом… Впрочем… Впрочем, довольно часто расплатиться отказываются, и с точки зрения русской сказки отказ расплатиться по договору вполне может рассматриваться не как мошенничество, а как торжество справедливости задним числом.

Например, в одном из вариантов «Сказки о Правде и Кривде» не кто иной, как Бог, желая помочь честному мужику, надоумливает того пойти ночью в лес к одинокому дубу и подслушать, о чем говорят слетающиеся туда бесы. У бесов под дубом что-то вроде производственного совещания. И говорят они о царской дочке. Один из бесов хвастается, что вселился в царевну, терзает ее и ни один экзорцист не может его изгнать. Ни одному экзорцисту не известно, что изгнать беса из царевны можно только при помощи иконы, что вмурована в стену над воротами у богатого и известного в городе купца.

Теперь нищий мужик Правда знает великую тайну. Ведь царевна выйдет замуж за того, кто расколдует ее и изгонит из нее беса. Нищий мужик оказывается в одном шаге от того, чтобы стать царевичем. И дело только в том, чтобы добыть как-нибудь у купца висящую над воротами икону.

Мужик, повторяем, честный. Украсть икону у него и в мыслях нет. Денег у него тоже нет. Продать ему нечего. Остается одно – наняться к купцу на работу и работать столько, сколько нужно, чтобы в качестве гонорара получить заветную икону, висящую над воротами.

Довольно легко мужику удается договориться с купцом. Стороны приходят к соглашению, что цена надвратного образа равняется одному году работы. Мужик должен проработать на купца год, и тогда икона его.

Для купца это очень выгодная сделка, потому что уличная икона стоит, конечно, значительно дешевле, чем трудовой, если можно так выразиться, человеко-год. Но и для мужика эта сделка очень выгодная. Он-то знает, что икона непростая. Он-то понимает, что всего лишь за год работы станет царевичем.

Весь год мужик работает очень хорошо, очень старается. И чем больше он старается, тем больше сомневается купец – уж не продешевил ли. По итогам года купец отказывается отдать мужику надвратную икону, а предлагает вместо иконы деньги, причем деньги очень хорошие.

Вот она, эта статья неписаного, но работающего в русских сказках трудового кодекса. Сделка может быть пересмотрена. Сделка может быть пересмотрена даже и постфактум в том случае, если одна из сторон (даже и постфактум) посчитала сделку несправедливой. Иными словами, справедливость в русской сказке имеет обратную силу.

Трудно перечислить все условия, при которых несправедливая сделка может быть отменена постфактум. Но одно условие обязательно – сделка должна быть бартерной. Мне не известно в русских сказках ни одного примера, когда работник просил бы увеличить жалованье или работодатель отказывался бы платить, если речь идет о деньгах. Но отказов от бартерных выплат – сколько угодно.

В знаменитой пушкинской «Сказке о попе и работнике его Балде» поп отказывается подставлять лоб Балде под щелчки. В не менее знаменитой сказке про вершки и корешки обманутый Медведь требует признать сделку ничтожной. Деньги они и есть деньги. Деньги в русской сказке не знают ни инфляции, ни волатильности валютного курса. А вот ценность вещей может измениться, всякая вещь может оказаться волшебной. И на этом основании всякая бартерная сделка в любой момент может быть пересмотрена, если только одной из сторон показалось вдруг, что в момент заключения сделки неправильно была определена ценность вещи, предназначенной стать вознаграждением.

Надо отметить, что в этих случаях договор не расторгают и сделку не признают ничтожной. Договор просто продлевается и условия его корректируются.

Когда Медведь обнаруживает, что делить урожай репы по принципу «тебе вершки, мне корешки» несправедливо, Медведю не приходит в голову требовать, чтобы Мужик отдал ему половину корнеплодов в обмен на половину ботвы. Медведь требует продлить сделку еще на год, но чтобы условия сделки были обратными – «тебе корешки, мне вершки».

В упоминавшейся выше «Сказке о Правде и Кривде» купец не отказывается вовсе отдавать надвратную икону. Купец просто предлагает мужику либо взять деньги, либо проработать за икону еще один год. Непонятно почему это так, но несправедливая сделка не может быть отменена, зато могут быть (и сплошь и рядом бывают) пересмотрены ее условия.

Для мужика Правды проработать два года, чтобы стать царевичем, – это тоже ведь очень выгодно. И три года – выгодно. И когда по истечении второго года купец предложит мужику взять деньги или проработать за икону еще год, мужик опять согласится.

К концу третьего года купцу станет совестно. Слово «совестно» удивительно часто встречается в хозяйственных и трудовых спорах героев русских сказок.

Определить юридический термин «совестно» так же трудно, как определить юридический термин «справедливо». Однако же купцу становится совестно, и в конце третьего года он отдает мужику надвратную икону да к тому же выплачивает мужику деньги за два лишних отработанных года.

Дело, кажется, в том, что у юридического понятия «справедливость» в русской сказке есть срок давности. Срок этот – три года. Если за три года ты не смог понять, где тебя обманывают, значит, не имеешь больше права считать себя обманутым.