В работе незаметно бежало время. Наступил новый, 1938 год.
Мы устроили генеральную уборку. Теодорыч приготовил из снега две кастрюли воды. Мы вымыли головы, побрились. Я подстриг «косы», выросшие у Кренкеля.
Москва по радио поздравила нас с Новым годом. Я достал орехи, шоколад, сыр… Каждому выдал по тридцать пять конфет «Мишка на севере». Новогодний «бал» прошел очень хорошо. Только, конечно, елки не было…
В середине января мы увидели красивую зарю. Значит, полярная ночь кончается. Мы обрадовались. Все-таки полярная ночь плохо на нас действует. Мы мало едим, плохо спим. Скорей бы солнце! А пока стоят злющие морозы. Пурга всё свирепствует.
Наш «дворец советов» засыпает снегом доверху. Веселый свободно разгуливает по его крыше. Он очень не любит пурги. Как только пурга завоет, наш Веселый начинает визжать; пурга утихнет — умолкает и Веселый.
Но утихала она редко. Часто бывала такая буря, что за два шага не видать друг друга. В такую метель не выйти из палатки. Но ведь Жене Федорову надо работать в ледяном домике. Там у него все приборы.
Тогда мы придумали. Взяли заступы, лопаты и вырыли в снегу длинный ход. Получился тоннель. Очень похоже на метро, только не подземное, а подснежное. Теперь в самую злую бурю Женя уходит к себе заниматься. Но не всегда он мог работать. Нашу льдину толкало так, что все его приборы вздрагивали.
Буря гнала льдину всё быстрей. Нас несло на юг, к берегам. Даже неудобно стало говорить, что мы на Северном полюсе. Льдину отнесло далеко от полюса.
Мы начеку, настороженны, как зайцы. А вдруг льдина ударится и расколется? Вдруг оторвется продовольственная база? Мы не трусим: просто не хотим, чтобы опасность застигла нас врасплох.
Я приготовил нарты, собрал всё необходимое. Спать стали по очереди.
Снег с шумом падал на крышу палатки. Порой мне казалось, будто мы лежим в барабане. На улице вой, стон, треск, точно стреляют из пушек или трещат моторы больших самолетов. В любой момент льдина может разбиться или перевернуться и потянуть нас за собой. Но братки не унывали.
Настроение у всех было бодрое.
Нередко Петя Ширшов декламировал нам из Маяковского: