Глава I

– Мама, а у нас новенькая девочка в классе! У нее знаешь какие глазищи? – Антон соединил указательный и большой пальцы, показывая величину ее глаз. – И вообще, она такая красивая – я таких красивых еще не видал.

– Это только потому, что у нее большие глаза? – подкладывая Антону оладушек и поливая их сметаной с клубничным вареньем, сказала Вера Сергеевна – его мать. – Я где-то читала, что красивые глаза – это глаза средних размеров.

– Ты не видела ее глаза: они такие необыкновенные! Я весь урок литературы оглядывался, чтобы посмотреть ей в глаза. А самое главное, мама, у нее такая же фамилия, как у нас, – Гончарова.

– Ну, это распространенная фамилия, – ответила мать.

– Я понимаю, но удивительно: теперь в нашем классе два ученика с такой фамилией, а ведь мы даже не дальние родственники.

– А как зовут эту Гончарову?

– Лена.

– Красивое имя: Елена Премудрая. А как она учится? Где живет?

– Я пока об этом ничего не знаю. Надеюсь, скоро все узнаю, ведь мы же учимся в одном классе. Да, конечно, это надо было сразу выяснить.

– Антон, мне пора на работу.

– Опять к своим больным?

– Такая у меня профессия, и, заметь, любимая профессия. Я с детства мечтала стать врачом.

– Хорошо, мама, я немного отдохну и буду готовить уроки. Осталось всего два месяца до экзаменов на аттестат зрелости. Так что надо поднапрячься.

– Антон, папа придет сегодня раньше меня, еда для него на плите. Смотри, не съешь все котлеты, – улыбаясь, сказала Вера Сергеевна и, попрощавшись с сыном, ушла.

– Могла бы и не говорить об этом. Что я, маленький, не понимаю? – немного обиделся Антон, но Вера Сергеевна этого уже не услышала.

Вера Сергеевна шла к метро, на котором она добиралась до работы. Она была терапевтом в одной из старейших московских больниц. К работе она относилась с благоговением, своих пациентов любила, как родственников, и они отвечали ей тем же. Ей уже не раз предлагали должность заведующей отделением, но она была не готова занять ее: не потому что боялась ответственности, просто ей хотелось уделять хоть немного времени сыну, выпускнику школы, и мужу. Муж Веры Сергеевны – Иван Антонович – тоже работал врачом в военном госпитале, который находился далеко от ее больницы. Он часто задерживался на работе и иногда даже оставался там на всю ночь. Поэтому сыном Антоном чаще всего занималась она.

А сегодня Иван позвонил и сказал, что придет домой пораньше, хотя вроде бы ничего необычного не произошло. Поэтому Вера Сергеевна еще с утра приготовила любимые котлеты Ивана. «Наверное, Антон обиделся из-за того, что я ему сказала насчет котлет. Но он молодец, умеет сдерживать свои чувства, никак на это не отреагировал!» – улыбнулась сама себе Вера Сергеевна.

Незаметно она подошла к станции метро. В электричке она села на свободное место, что удавалось очень редко, и задумалась. Ей почему-то представились глаза девочки Лены, и она снова улыбнулась доброй улыбкой, сама не зная почему.

«Надо сходить в школу в ближайшее время и посмотреть на эту девочку», – подумала Вера Сергеевна. Что-то подсказывало ей: Лена каким-то образом будет связана с их семьей. Вера Сергеевна редко ходила на родительские собрания: Антон учился блестяще и никаких проблем ни в школе, ни в семье не создавал. Два раза в неделю он посещал курсы при ДОСААФ, где учился летать на небольших самолетах. Он никогда не пропускал этих занятий и вместе с аттестатом зрелости должен был получить права на управление самолетом У-2. На занятия он ездил в Тушино, в Подмосковье.

Похоже, эта девочка очень понравилась сыну, и Вера Сергеевна как мать захотела увидеть ее.

«Обязательно схожу в школу! Надо найти предлог!»

Но все получилось совсем не так, как она себе представляла.

На следующий день Антон сам привел одноклассницу домой.

– Мама, познакомься, это Лена!

Вера Сергеевна внимательно посмотрела на девочку и ласково сказала:

– Вот ты какая, Лена Гончарова!

– Мама, Лена не может написать сочинение, ей одной дали эту тему: «Маяковский в наше время». Я ей пообещал подыскать литературу. В школьной библиотеке ничего не оказалось.

– Хорошо, Антон, пусть Леночка сама выберет, что ей нужно. Вся учебная литература в твоей комнате.

Антон провел Лену к себе.

Вера Сергеевна прошла на кухню и решила приготовить чай и что-нибудь к чаю. Ей хотелось поближе познакомиться с Леной. Внешне она ей понравилась: среднего роста, темноволосая, две косички свисают ниже плеч. Видно, что она совсем еще наивная девочка. Вера Сергеевна занялась чаем и оладушками к нему. Она посмотрела в банку с вареньем: его там было мало, но вполне хватит для одного чаепития.

– Мама, я провожу Лену, – сказал Антон.

– А как же чай?

– В следующий раз, мама. Лена торопится домой, ее уже заждалась бабушка.

Вера Сергеевна вышла из кухни.

– До свидания, Вера Сергеевна, – сказала Лена.

– Надеюсь, мы еще увидимся?

– Конечно, мы ведь с Антоном договорились вместе готовиться к экзаменам. Он силен в физике и математике, а я не очень. Я больше люблю биологию, химию, географию. Мне эти предметы пригодятся, когда я поступлю в мединститут.

– Хорошо, когда знаешь, чему себя посвятить в жизни, – сказала Вера Сергеевна. – Леночка, вы заходите к нам, мы будем вам очень рады, – неожиданно для себя добавила она.

Поздно вечером, когда приехал Иван Антонович, Вера Сергеевна рассказала ему о Леночке.

– По-моему, она понравилась нашему Антону.

– Ну что ж, приходит время, и молодые люди влюбляются впервые. Ничего особенного в этом нет, такова жизнь!

– Ну, Иван, любовь это или не любовь – жизнь покажет.

– А что она за девочка, ты узнала у Антона?

– Нет, я жду, когда он сам мне все расскажет, раньше у него от меня секретов не было.

– Жди, жди! – улыбаясь, сказал Иван и обнял жену.

Вера Сергеевна каждый день ожидала откровенного разговора с Антоном. Но ему все было некогда. И любопытство Веры Сергеевны постепенно стало угасать.

В один из майских дней, когда еще было прохладно, Антон возвращался из своего любимого кружка и попал под проливной дождь. Дома у него к ночи поднялась температура, и утром Вера Сергеевна прописала ему постельный режим.

– Отлежишься денек-другой, и все будет в порядке. Сегодня в школу не ходи. Я вернусь с работы пораньше.

И Вера Сергеевна ушла на работу. Весь день она волновалась, ведь Антон заболел впервые за долгое время. Правда, ничего серьезного она у него не нашла, но кто не станет переживать, когда дома больной ребенок и к тому же один? Вера Сергеевна отпросилась пораньше, зашла по пути в магазин, купила баночку меда и отправилась домой.

– Антон, ты как? – еще с порога крикнула Вера Сергеевна.

К ее удивлению, навстречу ей вышла Лена.

– Вера Сергеевна, я его напоила чаем с малиновым вареньем, он пропотел и заснул. Я ему сменила белье.

– Спасибо, Леночка. Я вижу, ты знаешь, как ухаживать за больным.

– Да, Вера Сергеевна, у меня ведь мама тоже была врачом, как и вы.

– А почему «была»?

– Она бросилась в реку, чтобы спасти пятилетнего ребенка, который провалился под тонкий лед, и переохладилась, потом сильно заболела и умерла.

– Жаль, конечно, а теперь ты с кем живешь?

– Я приехала в Москву к бабушке – маме моего отца – и живу с ней.

– А когда это случилось?

– Ранней весной. Я очень отстала в учебе и теперь наверстываю.

Вере Сергеевне очень хотелось расспросить ее отце. Но не все сразу.

– Значит, ты хочешь пойти по стопам своей матери?

– Да, я буду поступать в московский медицинский институт, где училась моя мама.

Потом Лена, поблагодарив Веру Сергеевну за книги, ушла домой.

Антон проспал до утра, а затем встал совершенно здоровым.

За завтраком Вера Сергеевна больше для себя, чем для Антона, сказала:

– Хорошая девушка – Лена. Серьезная, красивая и ответственная.

– Да, мама, она мне тоже такой показалась.

 

Глава II

Пришло время сдавать экзамены. Первым писали сочинение. Вера Сергеевна, как и остальные родители, очень волновалась, не только за Антона, но и за Леночку. В последнее время Лена часто бывала у них дома, они с Антоном вместе готовились к экзаменам. И что удивительно, Вера Сергеевна ни разу даже в мыслях не допускала, что между ее сыном и Леной что-то произойдет. Она почему-то верила больше Лене, чем своему сыну, считая, что Лена не пойдет на близость, хотя было видно, что они любят друг друга.

И однажды она стала свидетелем такого разговора, когда раньше времени пришла домой. Говорила Лена, твердым голосом:

– Антон, ты знаешь, как я к тебе отношусь, но сейчас надо получить аттестат, поступить в институт, окончить его и только потом думать о близости.

– Конечно, Лена, ты меня прости, что я позволил себе поцеловать тебя.

– Нет, Антон, мне очень приятно, но оставим это на будущее – хотя бы пока не поступим в институт.

– Хорошо, Лена, договорились, – смущенно ответил Антон.

Вера Сергеевна тихо вышла в коридор, а потом, вместо того чтобы воспользоваться ключом, почему-то позвонила.

Дверь открыл Антон, и Вера Сергеевна не заметила ни тени смущения в его глазах. Видимо, он уже успел прийти в себя. С этого дня Вера Сергеевна полностью доверяла Лене и Антону.

И вот уже сданы экзамены. Антон собирался поступать в Московский авиационный институт имени Серго Орджоникидзе (МАИ). Лена – в Первый медицинский институт имени Сеченова. Их ждал выпускной вечер, на котором они получат свой первый документ об образовании, то есть документ об окончании средней школы.

Лена уже с утра выгладила свой белый фартук, накрахмаленные воротничок и нарукавники, отбелила туфли мелом – ну, вроде все готово.

К ней зашла бабушка Надя.

– Ну, Аленушка, все у тебя готово?

– Да, бабушка!

– А я вот принесла тебе широкий белый бант, нашла в комоде. Когда-то твоя мама его надевала. – В глазах у нее показались слезы. – Нет с нами нашей Анютки, да и сын мой Владислав постоянно в этих экспедициях, мы его почти не видим. Но сегодня у тебя такой день, Леночка! Ты вступаешь во взрослую жизнь…

– Да, бабушка, впереди новая жизнь: сначала учеба, потом семья, дети. Как ты думаешь, бабушка, у нас с Антоном в будущем все сложится?

– А это как тебе судьбой предначертано, все в руках Божьих. Жизнь все расставит по своим местам. Во сколько у вас выпускной вечер?

– В девять. Вначале будет торжественная часть, потом школьный вальс, и затем встреча рассвета на набережной.

– Жаль, что я не смогу пойти, Леночка, ноги совсем не хотят ходить!

– Ничего, бабушка, когда я приду утром, мы с тобой обязательно отметим это событие.

– Да, конечно, я испеку пирог, и мы попьем с ним чаю. Ты, наверное, придешь с Антоном?

– Хотелось бы, но у него семья: папа, мама, и он, наверное, будет с ними.

– Конечно, семья – это святое, – ответила бабушка.

Антон зашел за Леной, и они, нарядные, взявшись за руки, пошли в школу. Они уже не прятали свои чувства ни от кого: ни от учителей, ни от одноклассников. Все знали, что у них это серьезно и, как думали Антон и Лена, – навсегда.

Все шло по намеченному расписанию: вручение аттестатов под туш, потом танцы – в основном это был вальс. Вера Сергеевна и Иван Антонович весь вечер наблюдали за Антоном и Леной. Они видели, что их сын испытывает серьезное чувство к этой девушке, и ничего не имели против. Потом выпускники отправились встречать восход солнца. Лена держала Антона за руку. Он надел ей на плечи свой пиджак: вечерами еще было прохладно, да и с реки дул освежающий ветер. Антон специально придержал Лену, дожидаясь, пока все их обгонят; он обнял ее и неловко поцеловал. Она прижалась к нему и ответила на поцелуй.

– Лена, я тебя люблю!

– И я тебя, Антон!

Они побежали догонять одноклассников.

…И в это время вдруг случилось нечто необычное, страшное, непредвиденное…

Они услышали: «Сегодня, в четыре часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны, германские войска напали на нашу страну… Война!..»

Все ученики, еще не понимая до конца этого слова – «война», сжались, лица у них осунулись, стали какими-то натянутыми. И, не говоря ни слова, они в панике побежали: кто-то домой, а кто-то и сам не знал, куда бежит…

 

Глава III

Антон крепко сжал руку Лены:

– Я сегодня же пойду в военкомат, я должен… Я должен защищать Родину. Я умею управлять самолетом.

– Но тебе еще нет восемнадцати, – испуганно сказала Лена.

Она поняла, что может потерять Антона, и крепко обняла его, чтобы удержать хотя бы на некоторое время возле себя. Она знала, что он уйдет на фронт одним из первых!

А как же она? Ведь она его так любит! Нет, она его не отпустит!

Они не сговариваясь побежали, все еще держась за руки, к дому, где жил Антон.

Там их встретили родители Антона – Вера Сергеевна и Иван Антонович. Они, как и все, были встревожены. Они уже хорошо понимали, что произошло. Случилось самое страшное в жизни любой страны, любого народа: война!

Вера Сергеевна с заплаканными глазами кинулась к Антону, судорожно обняла его и крепко прижала к себе:

– Антоша, я тебя не пущу… никуда не пущу… Теперь ты ни на шаг от меня не отойдешь.

Она говорила это в каком-то исступлении, глаза ее бегали, как будто она искала в ком-то или в чем-то выход из этого ужаснейшего положения. Потом она, словно очнувшись, сказала:

– Леночка, тебе лучше идти домой. Тебя ждет бабушка, она беспокоится за тебя, уже несколько раз звонила нам.

Лена печальным голосом ответила:

– Конечно, я должна идти домой. – Она торопливо обняла Антона и сказала: – Антон, ты пока никуда не ходи, ни сегодня, ни завтра, не повидав меня. Я тебя об этом очень прошу…

И она стремглав побежала по лестнице вниз, к выходу. Дома ее встретила бабушка со слезами на глазах. Она обняла Лену и тихо прошептала:

– Что теперь будет? Как мы дальше будем жить?

Лена вдруг поняла, что она должна успокоить бабушку.

– Ничего, это не надолго. Врага разобьют, и все будет хорошо!

Глаза ее загорелись, она говорила громко, с вызовом:

– Я обязательно поступлю в институт – стану врачом, буду лечить людей, как моя мама!

Она крепко прижимала голову бабушки к своей груди. Та тихо всхлипывала, ничего не говоря в ответ.

В городе – во дворах, на площадях, в скверах, парках – собирались кучками люди и обсуждали текущий момент. Все ждали выступления Сталина. Народ недоумевал: неужели для него это тоже стало большой неожиданностью? Почему он молчит? Вместо него говорил Молотов, его речь произвела глубочайшее впечатление. Он призывал еще больше сплотиться и таким образом дать решительный отпор врагу. Хотя это оставалось большой тайной, позже все-таки просочилась информация, что Сталин впал в прострацию и поручил выступить перед народом по радио Молотову.

Уже 29 июня была разработана Директива Совнаркома СССР и ЦК ВКП(б) – программа борьбы с врагом, руководство партии по перестройке хозяйства на военный лад, мобилизации сил и средств на защиту страны, организации партизанской войны в тылу врага.

И в Москве с первых дней войны звучал лозунг: «Все для фронта! Все для победы!»

Лена пребывала в большом замешательстве. Все планы относительно поступления в мединститут рухнули. Теперь уже никто не знал, в каком режиме будет жить вся страна и Москва. И все-таки Лена отправилась к зданию мединститута через две недели после объявления войны.

У здания томились девушки и парни, они все хотели знать: будет прием в институт или нет. На их вопросы все только разводили руками. Никаких распоряжений пока не было. И что будет дальше с обучением – неизвестно! Лена, так ничего толком и не разузнав, вернулась домой, где ее ждал Антон. По ее лицу он понял, что она ничего не выяснила.

– Так как, прием будет?

– Пока никто ничего не знает, но ближе к первому августа я еще раз схожу, тогда, может, что-нибудь прояснится. А у тебя как дела?

– Я не ходил в институт, сейчас мне – мужчине – не до этого. Идет война, и мне нужно защищать родину… Я съездил в летную школу, и с завтрашнего дня буду там находиться постоянно: теорию я сдал, а практику надо проходить ежедневно, поэтому я буду там жить. И домой стану приезжать очень редко. Вот, я пришел к тебе, чтобы повидаться, ведь никто не знает, когда с тобой снова встретимся.

– А родители как к этому относятся?

– Я им пока не сообщил, я пришел к тебе первой, а они еще на работе.

Он обнял Лену и поцеловал.

– Лена, я тебя очень люблю. При первой же возможности я дам о себе знать.

– Антон, я тебя тоже очень люблю и буду ждать тебя несмотря ни на что.

В комнату заглянула Надежда Михайловна – бабушка Лены:

– Лена, Антон, вы будете пить чай?

– Нет, я не буду, я спешу, – ответил Антон.

Он еще раз обнял Лену и на глазах Надежды Михайловны поцеловал ее. Это был прощальный поцелуй. После этого он ушел, а Лена вдруг заплакала. Бабушка обняла ее.

– А если я его больше не увижу?

– Увидишь! Ведь он же еще не на фронт уходит. А когда его призовут на фронт, он обязательно придет к тебе. Так что, Лена, успокойся, и пойдем пить чай.

Лена послушно двинулась вслед за бабушкой. Действительно, ведь он же не на войну уходит! Так что они еще увидятся.

И она, немного успокоенная, села за стол и стала вместе с бабушкой пить чай. Они сидели молча, говорить им не хотелось.

 

Глава IV

Война продолжалась уже больше месяца. Государственный комитет обороны под председательством И. В. Сталина принял решение: эвакуировать на Восток крупнейшие предприятия страны, в том числе и города Москвы, а также мирных жителей. Поговаривали, что и институты вместе с профессорско-преподавательским составом и студентами будут эвакуированы на восток, за Волгу. По замыслу плана «Барбаросса», политическая цель фашистской Германии заключалась в истреблении и порабощении населения СССР за полтора-два месяца, а также в захвате территории до Волги. Поэтому программа, разработанная ЦК ВКП(б) и СНК СССР, была направлена на защиту страны, сохранение промышленного потенциала. На передовые позиции фронта послали коммунистов.

Антон вместе с другими курсантами летной школы усиленно обучался управлению военным самолетом, изучал действия пилота в военной обстановке. Домой он уже не приезжал.

Лена поступила в Первый медицинский институт. Она уже и не надеялась, что в это грозное для страны время откроют прием, но все же на первый курс приняли более 1200 студентов. Уже в августе в институте для вновь набранных студенток были организованы курсы сандружинниц, где их учили оказывать первую помощь при ожогах, переломах и огнестрельных ранах.

В сентябре начались упорные бои на подступах к Москве. Многие ее жители были заняты укреплением плацдарма защиты столицы. Копали противотанковые рвы, устанавливали крестообразно железнодорожные рельсы, словом, делали все, чтобы враг не смог ни на метр продвинуться к Москве.

Рано утром Лена с группой своих однокурсников должна была ехать на оборонительные работы. Она еще с вечера приготовила небольшой запас провизии и теплую одежду. Надежда Михайловна не спала всю ночь, она боялась за внучку: все-таки та едет на позиции, близкие к врагу. Ведь немецкие солдаты были хорошо вооружены – их не одолеешь с лопатой, ломиком или просто голыми руками. Однако люди день и ночь возводили оборонительные сооружения. Бабушка зашла в комнату Лены, чтобы разбудить ее, но она уже не спала и была одета.

– Леночка, ты уже готова? Иди, покушай, я приготовила тебе завтрак.

– Хорошо! Я сейчас приду!

Лена поела жареной картошки, выпила чаю с хлебом и, поблагодарив бабушку, ушла из дома.

Ее назначили старшей в группе: она должна была раздавать лопаты, рукавицы и следить, чтобы никто не нарушал трудовую дисциплину. Она работала со своими однокурсниками – если их можно было так назвать, потому что занятий как таковых еще не было, не считая курсов, на которых их обучали самым простым способам оказания первой медицинской помощи: наложению повязок на раны, либо жгутов при сильном кровотечении, либо временных шин на сломанную руку или ногу. Лене еще не приходилось воспользоваться этими знаниями: не было случая. Она строго следила, чтобы, копая противотанковые рвы, однокурсники аккуратно отбрасывали землю, не попадая друг на друга, а также обязательно надевали перчатки.

Добравшись до места работы, они рассредоточились на определенном расстоянии, чтобы не мешать друг другу. Руководил ими инженер-строитель, которого Лена еще не видела, но была наслышана о нем как об очень строгом человеке. Через час она прошлась по отведенному ее группе участку и увидела, как небольшого роста девушка со слезами на глазах с трудом ворочает лопатой, порой едва не улетая вслед за ней. Лена подошла к девушке и спросила:

– Тяжело тебе?

– Просто мне досталась тяжелая лопата, я ее еле удерживаю.

Лена взглянула на лопату и, взяв ее из рук девушки, перевернула.

– На ней столько земли, что ее действительно трудно поднять, да и копать ею неудобно. Надо время от времени чистить ее тыльную сторону, тогда будет легче.

– А чем?

Лена посмотрела вокруг и, найдя небольшой заостренный камень, подала ей.

– Вот этим камнем.

– Хорошо, – сказала девушка и взяла камень из рук Лены.

Лена еще немного постояла возле нее, пока та не почистила лопату.

– Да, действительно легче, – улыбаясь, сказала девушка вслед уходящей Лене.

 

Глава V

Вся страна, в том числе и Москва, жила в ожидании чего-то ужасного, неотвратимого. Враг наступал, все глубже вторгаясь на территорию СССР, и люди находились в каком-то оцепенении. По радио сообщали тревожные вести, по всей линии фронта шли ожесточенные бои, враг приближался к Москве. Теперь едва ли не все население было занято на укреплении подходов к Москве. Лена вместе с другими студентами медицинского института по-прежнему принимала самое активное участие в оборонительных работах. Она, как и раньше, копала противотанковые рвы и оказывала первую медицинскую помощь. Особенно страдали руки: люди еще не привыкли к тяжелым земляным работам, и их одолевали мозоли. Лене поручили строго следить, чтобы вновь прибывшие надевали рукавицы, которые хоть в какой-то степени спасали от мозолей.

Вот и сейчас привезли новых «землекопов», студентов и преподавателей какого-то вуза. Лена подошла к ним и объявила:

– Прошу внимания! – Она поправила на руке повязку «Инструктор».

Эти повязки давали тем, кто проводил инструктаж и раздавал рукавицы.

– Товарищи! – строго сказала она. – Прошу без рукавиц не работать, иначе вы очень скоро выйдете из строя, а это пойдет на пользу врагу! Вы должны понимать всю ответственность поставленной перед вами задачи: это наша битва с фашистами. Враг замыслил захватить Москву и 7 ноября провести свой позорный парад на Красной площади! Так что каждая лопата земли, выброшенная из траншеи, – это удар по врагу! За работу, товарищи!

Лена понимала, что весь день без передышки копать землю физически невозможно. Она решила, что группа, закрепленная за ней, будет работать так: двое копают, один отдыхает, потом он сменяет одного из работающих и т. д. Таким образом, она разбила всех на тройки, дав им по две лопаты. К вечеру оказалось, что ее группа далеко обогнала остальных. Ответственный за участок, бывший начальник Московской строительной организации Андрей Павлович Ступченков, был удивлен смекалке этой хрупкой и совсем еще юной девушки. Он подошел к ней, когда работники пересчитывали и сдавали ей лопаты и рукавицы.

– Давайте познакомимся поближе, – сказал он Лене, протягивая ей руку. – Андрей Павлович.

– Лена, – смущенно ответила она.

– Я смотрю, вы сообразительная девушка. Завтра – да какое завтра, сегодня же – мы повсюду введем ваш метод! Скоро подвезут новых работников, они будут трудиться во вторую смену. – И он ласково похлопал ее по плечу. – Вы работаете или учитесь?

– Я поступила в мединститут, но учиться еще не пришлось, только прошла курсы по оказанию первой медицинской помощи.

– Это хорошо, что вы умеете оказывать первую помощь! – улыбаясь, сказал он.

– Да, сейчас эта помощь в основном заключается в наложении повязок на мозоли.

– Ну, не скажите, мозоль – ужасная штука! Вроде маленькая, а работать не дает.

– Я и провожу инструктаж, чтобы все надевали рукавицы, и слежу за этим.

– Я смотрю, у вас и сумка, как у настоящей санитарки!

– Да, у меня здесь есть все: бинты, вата, зеленка, йод и мази.

– Ну что ж, Лена, приятно было с вами познакомиться, надеюсь, мы с вами еще встретимся.

– Конечно, ведь мы же занимаемся одним и тем же делом!

– Нет, Лена, я над собой сейчас не властен, идет война, и меня в любой момент могут призвать на фронт. И все равно я вас буду помнить.

– И я вас, Андрей Павлович.

Лена посмотрела вслед уходящему Андрею Павловичу. И ее пронзила мысль: «Жаль, если мы больше не встретимся. Хотя кто он мне?..»

Так шли дни за днями в напряженном ожидании, что когда-то все это закончится. Оборонительные сражения за Москву, начавшиеся в сентябре, продолжались до 5 декабря. Наступление Красной Армии с 5 декабря 1941 года по апрель 1942 разбило миф о непобедимости фашистских войск. Это была одна из первых крупных наших побед в начале войны. По радио это событие называли «крахом идеи блицкрига».

Разгром немецко-фашистских войск под Москвой стал решающим военно-политическим событием первого периода войны. А он был самым трудным. Москвичи радовались, приветствуя знакомых и друзей счастливыми улыбками.

После того как по радио объявили, что враг отброшен от Москвы на 250 километров, Лена поспешила к Вере Сергеевне. Она не получала вестей от Антона почти полгода.

Она шла, не зная, застанет ли Веру Сергеевну дома. Уже стемнело, и она заметила свет в окне квартиры Веры Сергеевны. Волнуясь, она поднялась на этаж и хотела было постучать в дверь. Электричество в городе включали ненадолго, все пользовались свечками, керосиновыми лампами и другими приспособлениями. Прикоснувшись к двери, она поняла, что та не закрыта. Лена потихоньку открыла дверь и осторожно прошла внутрь.

– Есть кто-нибудь дома? – спросила она.

– Есть, есть, – услышала она голос Антона.

– Антон! – радостно закричала Лена и бросилась к нему на шею.

– Лена, как ты узнала, что я здесь? Ведь я забежал только на минутку. Мамы дома не оказалось, я ей пишу записку, на работу к ней нет времени зайти.

Лена засуетилась. Она не знала, что делать. Прижимаясь к Антону, она спросила:

– Ты хоть что-нибудь ел?

– Да, я нашел кое-что у мамы.

– Расскажи, где ты?

– У меня нет времени, я в Москве проездом. Наша часть направляется на фронт под Ленинград.

Лена вдруг поняла, что может больше никогда его не увидеть, и жарко зашептала:

– Антон, мы не должны просто так с тобой расстаться. Я люблю тебя и хочу быть с тобой.

Антон стал судорожно и горячо целовать и обнимать Лену. Вскоре они оказались в постели. Во дворе просигналила машина.

– Это за мной. Прости, дорогая, что все произошло именно так, настолько быстро, но я тебя очень люблю и буду беспощадно бить врага, чтобы вернуться к тебе. Передай на словах маме мою любовь к ней.

– А папе?

– Его нет, он уже давно на фронте, где-то в районе Смоленска.

Антон быстро оделся. Лена, закутавшись в одеяло, прижималась к нему и не хотела его отпускать, слезы заливали ей лицо. Он целовал ее, и они тихо приближались к двери. Потом он в последний раз ее поцеловал и захлопнул дверь, словно остановив ее этим, чтобы она не вышла в коридор: одеяло давно упало на пол, и она стояла обнаженная. Он убежал, а она как будто замерла на месте, не понимая, что происходит. И вдруг ее пронзила мысль: «А ведь я его больше не увижу!» И она, касаясь стен, вернулась в спальню. Лена еще долго плакала, сжимая подушку, потом, измученная всем случившимся, заснула.

Проснулась она от того, что кто-то гладил ее лицо.

– Ой, Вера Сергеевна, простите, я заснула у вас! Я шла к вам, а когда пришла, то здесь оказался Антон, и мы… Он уехал со своей частью на фронт, его направили под Ленинград.

Вера Сергеевна благодарно обняла Лену и, прижав ее к себе, сказала:

– Спасибо тебе, Леночка, за все, за сына спасибо!

– Ну что вы, Вера Сергеевна, я так люблю Антона, что готова отдать ему себя всю без остатка. А вот вам письмо от него, он просил его вам передать.

Вера Сергеевна взяла письмо дрожащими руками, начала читать, и слезы полились у нее из глаз. Прочитав письмо, она обняла Лену и тихо сказала:

– Леночка, мы вместе с тобой будем его ждать.

 

Глава VІ

В мединституте начались занятия. Их вуз не эвакуировали, в отличие от другого московского мединститута, который вместе с профессорско-преподавательским составом был отправлен в Омск в декабре 1941 года. Занятия проходили в уплотненном режиме, нужно было догонять упущенное. Все было очень интересно, ведь занятия вели знаменитые профессора и преподаватели. Институт, носивший имя И. М. Сеченова, был основан в 1758 году как факультет Московского университета, а с 1930 года стал самостоятельным вузом. Лена поступила на лечебный факультет, и ей все здесь нравилось: здание, в котором разместился вуз, и то, что именно этому вузу присвоено звание знаменитого русского ученого. И как это актуально сейчас, когда идет жестокая война, направленная на уничтожение людей и захват чужой территории.

Слушая лекции, Лена ловила себя на мысли, что иногда она вся сжимается внутренне, думая об Антоне. С того времени, как они виделись с ним в последний раз, прошло почти два месяца, а от него не было никаких известий. «Сегодня же зайду к Вере Сергеевне и спрошу о нем».

Но ей не удалось в тот день посетить Веру Сергеевну: после лекций их впервые повели в анатомичку. Обстановка здесь была не из приятных. В связи с уходом многих работников на фронт здесь мало следили за чистотой, и Лену вдруг резко стошнило. Она едва успела выбежать в коридор, чтобы найти туалетную комнату. Вернулась она побледневшая, и руководитель, взглянув на нее внимательно, успокаивающим тоном сказал:

– Ничего, со временем привыкнете, а пока заткните нос. – И он подал ей два небольших тампончика из ваты.

Дома она обо всем рассказала бабушке.

– А другие как прореагировали на анатомичку?

– Да и другим тоже было нехорошо, но вырвало только меня, хотя всех тошнило. Однако наш руководитель практики заверил, что это пройдет. Бабушка, ты меня завтра не жди рано домой, я хочу зайти к Вере Сергеевне, может, у нее есть новости об Антоне.

– Хорошо, Леночка, только не задерживайся, я буду беспокоиться.

Лена была старостой своей группы. Ее избрали единогласно, ведь она показала себя очень ответственным человеком еще тогда, когда ее назначили старшей на оборонительных работах. После окончания лекций Лена отнесла журнал в секретарскую и уже собиралась покинуть здание института. К ней подошла Надя Сидорова – ее однокурсница. Лена знала ее пока еще плохо, ей как старосте группы было известно только то, что Надя приехала из Курска.

– Лена, ты мне не поможешь в одном вопросе? Я до вчерашнего дня жила у знакомых, но теперь не могу у них жить, так как вернулся с фронта их сын: он теперь без ног, потерял их на фронте. Мне негде спать, у них всего одна комната и две кровати. Он военный офицер и еще до войны служил в Кронштадте. Его мать, подруга моей мамы, пригласила меня к себе жить, а сейчас…

– Я пока не знаю, Надя, но я что-нибудь придумаю. А сейчас пойдем со мной, поживешь несколько дней у моей бабушки.

– Ой, спасибо тебе, Лена!

– Я тебе дам адрес моей бабушки, ты пойдешь к ней сама: я сейчас иду не домой, мне нужно зайти в больницу к одной моей хорошей знакомой.

И Лена быстро написала записку.

– Вот, отдашь моей бабушке, она, кстати, твоя тезка – Надежда Михайловна, и она приютит тебя к моему приходу.

И Лена, попрощавшись с Надей, двинулась по направлению к метро.

Она впервые оказалась в больнице, где работала Вера Сергеевна. Поэтому она обратилась к дежурной медсестре:

– Как мне найти Веру Сергеевну?

Медсестра внимательно посмотрела на Лену:

– А вы ей кто?

– Я ее хорошая знакомая, училась с ее сыном в одном классе.

– Вы пришли не в самое лучшее время: у нее большое горе. Она получила похоронку.

Сердце у Лены оборвалось, она начала потихоньку сползать по стене. Медсестра быстро подхватила ее и повела к кушетке, стоящей здесь же, в коридоре.

– Вам плохо?

– Я полежу немного и пойду.

– Нет, я сейчас приведу к вам Веру Сергеевну, она к этому времени уже заканчивает обход. Лежите и не вздумайте вставать. Я сейчас!

И она побежала в конец коридора, заглянула в палату:

– Вера Сергеевна, к вам пришла девушка. Ей стало плохо, она на кушетке в коридоре.

Вера Сергеевна поспешила вслед за медсестрой. Подойдя к кушетке, Вера Сергеевна воскликнула:

– Лена, что-нибудь от Антона?

– Нет, Вера Сергеевна, это я думала, что вы получили что-нибудь от него.

– Нет-нет… Леночка, ты ошиблась. Это мне Маша позвонила из Севастополя, вернее, передала весточку о том, что мой старший брат, кадровый офицер, погиб во время обороны Севастополя. Это известие пришло с большим опозданием, он погиб еще в ноябре прошлого года, а сейчас уже апрель. Моя мама – Елизавета Федоровна – жила с братом и его женой в Севастополе, а мне оставила квартиру в Москве.

У Лены отлегло от сердца: значит, Антон жив!..

– Антон прислал мне письмо, в котором просил позаботиться о тебе.

– А мне он не написал…

– Он в письме указал причину: у него совершенно нет времени на письма, постоянно вылетает на вражескую территорию. Да и мне он написал всего три предложения, и в основном о том, что я должна позаботиться о тебе. Жаль, я не знала, что ты придешь ко мне на работу, и не захватила письмо с собой.

Но Лена и без того была рада, что Антон не забыл ее: даже в письме к матери вспоминал о ней.

– А что слышно об Иване Антоновиче?

– Тоже не знаю, как он там. Знаю, что работает в передвижном госпитале недалеко от линии фронта. Лена, ты подожди меня еще часок. Я уже сутки дежурю в больнице, к нам привозят с фронта тяжелораненых, так что отойти невозможно, но я освобожусь, и мы вместе с тобой поедем ко мне и там подробно поговорим.

Лена попыталась встать с кушетки, но силы опять покинули ее, и она снова легла.

– Вы идите, Вера Сергеевна, я еще немного полежу, и мы поедем с вами домой.

Вера Сергеевна попросила медсестру, дежурившую в коридоре:

– Танечка, присмотри, пожалуйста, за Леной, если что – зови меня.

– Хорошо, Вера Сергеевна.

Через час Вера Сергеевна освободилась, и они вместе с Леной отправились на метро к Вере Сергеевне домой. Хозяйка быстро зажгла примус, согрела чай и пригласила Лену, которая рассматривала фотоальбом.

– Какой Антон был серьезный, даже в детстве!

– Да, он весь в отца. Лена, садись, будем пить чай. Ты что-то бледненькая. Как вы питаетесь с бабушкой?

– Сейчас у всех с продуктами тяжело. Но бабушка кое-что запасла еще до войны, так что теперь тянем потихоньку, да получаем по карточкам все, что положено. В общем, не голодаем.

– И давно у тебя такая слабость?

– Не так уж давно, но тошнит постоянно.

Вера Сергеевна вспомнила, как она застала Лену в их спальне.

– Лена, а может, ты беременная?

Лена покраснела, но тихо ответила:

– Может быть…

– Надо провериться. Ты завтра, если сможешь, приезжай ко мне в больницу, я попрошу Ольгу Степановну – гинеколога – посмотреть тебя.

– Вера Сергеевна, дайте мне письмо Антона.

– Да, конечно.

И она протянула ей свернутый треугольник.

Но Лена приехала к Вере Сергеевне только через неделю, никак не могла вырваться: занятия в институте и анатомичка отнимали много времени.

– Ну наконец ты, Лена, приехала! Я уже переживать начала. Думала, мало ли что с тобой могло случиться. Пойдем, Ольга Степановна сейчас как раз в своем кабинете.

Ольга Степановна подтвердила беременность Лены. Вера Сергеевна очень обрадовалась этому. Она решила теперь почаще приходить к Лене, чтобы помочь ей правильно питаться и побольше отдыхать.

Лена очень переживала, боясь, что ребенок помешает ей учиться в институте. Бабушка отнеслась к ее беременности с осуждением, но Вера Сергеевна убедила ее, что будет очень рада появлению внука или внучки и не оставит Лену, а всегда ей поможет.

Лена наконец получила долгожданную весточку от Антона: он писал, что уже принимал участие в боевых действиях, но ранений пока не имеет. Лена в ответ сообщила ему, что ждет ребенка и очень счастлива из-за этого, а еще ждет с нетерпением конца войны и возвращения Антона. Ее радовало то, что она вот-вот закончит первый курс и никто не догадывается о ее беременности. Действительно, пока что ее состояние не бросалось в глаза. Но Надя – ее однокурсница – как-то невзначай сказала:

– Лена, куда ты с ребенком? Ведь тебе еще учиться четыре года, да и мужа у тебя нет.

– Муж у меня есть – отец ребенка, и я очень его люблю. Понимаешь, Надя, не могла я отказать Антону, ведь он уходил на фронт, и мы очень любим друг друга.

– Я понимаю, но ведь тебе будет тяжело.

– А как же другие женщины, которые сейчас остались без мужа с ребенком, и не одним? А многие забеременели перед самой войной. Я, Надя, справлюсь. Ведь моя мама тоже воспитывала меня одна. Отец – сын Надежды Михайловны – ушел от нас, когда мне было всего полтора года, и ничего, мама справилась, между прочим, тоже еще училась в институте.

– Сейчас вопрос в том, чтобы Антон остался жив, – ведь он летчик и находится в самых опасных местах. Извини, Лена, я не хотела тебя обидеть.

– Я и не обижаюсь, просто не говори никому, что я беременна, многие меня не поймут.

– Конечно, я буду молчать! А свекровь, если ее можно так назвать, как к этому относится? Я вижу, она часто к тебе приезжает, подкармливает тебя.

– Да, она очень хорошо ко мне относится и ждет с нетерпением внука или внучку. Говорит, что будет мне во всем помогать.

– Ну, это меняет дело. Не каждая на это способна. Видно, в хорошей семье рос твой Антон. Письма он тебе пишет?

– Да, недавно получила. Но письма коротенькие, мало что из них узнаешь.

– Ну, раз пишет – значит, жив. А это самое главное.

Тут в дверь постучали. Лена открыла дверь. На пороге стоял Антон.

– Антон, – кинулась к нему Лена, – как, это ты?!

– Да, я, когда получил от тебя письмо и узнал, что ты ждешь нашего ребенка, пошел к командиру эскадрильи и объяснил ситуацию. Он разрешил мне съездить к тебе на три дня, чтобы мы оформили брак, чтобы наш ребенок был законнорожденным.

Лена слушала его с улыбкой, а слезы катились по ее лицу. Надя сказала:

– Я пойду, вам надо поговорить.

– Надя, познакомься, это Антон, – спохватилась Лена.

– Я это поняла. Меня зовут Надя. Вечером я вернусь, и мы ближе познакомимся, а сейчас я вас оставлю. – И она ушла, помахав им рукой.

– А где Надежда Михайловна?

– Она устроилась на работу, если это можно назвать работой: навещает старушек, которые не могут ходить, носит им продукты – короче говоря, состоит в соцбесе. За это ей дают 200 граммов хлеба в день, а по нынешним временам это немало. Антон, ты проходи, я сейчас быстро соображу что-нибудь поесть.

– Не надо, Лена, я вот… – Он развязал вещмешок и вытащил оттуда тушенку, хлеб, сахар, немного колбасы, масло, сыр.

– Откуда такое богатство?

– Это все мои друзья-летчики. Однополчане узнали, что я еду к тебе, и собрали этот подарок. Лена, ты это все убери, потом пригодится.

Он встал, обнял Лену и принялся неумело гладить ее живот. Она заулыбалась:

– Скоро должен зашевелиться.

– Лена, мы сейчас с тобой пойдем в ЗАГС и оформим наш брак.

– Но ведь надо ждать какое-то время? Сразу не зарегистрируют.

– У меня есть веские аргументы – во-первых, идет война, во-вторых, мы ждем ребенка, в-третьих, я фронтовик, и у меня отпуск всего на три дня. Я думаю, нас поймут и оформят регистрацию.

– Тогда я быстренько оденусь и причешусь.

– Хорошо, – ответил Антон.

Администратор ЗАГСа оказалась очень понятливой женщиной и зарегистрировала их брак. Она очень удивилась тому, что у жениха и невесты одинаковая фамилия. В конце она сказала:

– Поздравляю вас с законным браком. Вам, Антон, желаю уцелеть, чтобы увидеть своего ребенка, а вам, Елена, желаю дождаться мужа с войны!

Веселые и довольные, они вернулись домой. Дома уже была Надежда Михайловна. Увидев Антона, она всплеснула руками:

– Господи, откуда ты, Антон?

– А вот, приехал зарегистрировать брак с Леной, чтобы у нашего малыша был законный отец.

Надежда Михайловна обняла Антона и заплакала. Сквозь слезы она сказала:

– Спасибо тебе, Антон, за то, что ты успокоил мое сердце. Знаешь, ведь это и для ребенка хорошо. У него есть теперь отец. Спасибо тебе, что так любишь мою внучку.

– Да, я ее очень люблю, я ее полюбил сразу же, как только увидел, когда она зашла к нам в класс и классный руководитель сказала: «Вот новенькая, Гончарова Елена Владиславовна, любите ее и жалейте». И я сразу полюбил ее.

Он обнял Лену и, прижимая ее к себе, сказал:

– Теперь мы навеки вместе, правда, Лена?

– Да, любимый, я всегда буду с тобой. Мы с малышом будем ждать тебя и любить!

Надежда Михайловна ушла на кухню со словами:

– Сейчас мы отпразднуем это событие.

Она быстро управилась на кухне и вдруг заметила в тумбочке все, что привез Антон.

– А это откуда? – крикнула она из кухни.

Лена догадалась, о чем она спрашивает. Она прошла к бабушке:

– Антон привез с фронта, ему все это собрали товарищи по эскадрилье.

– Так у нас будет настоящая свадьба! Надо позвонить Вере Сергеевне.

– Я уже позвонил, не знаю, что-то она задерживается, – ответил Антон.

– Ничего я не задерживаюсь, я ездила к знакомой, – раздался голос Веры Сергеевны. – У нее еще с довоенных времен осталась бутылка шампанского, а живет она далеко. Но я вижу, что не опоздала.

Она подошла к Лене с Антоном, обняла их:

– Дорогие дети, я очень рада за вас, вы очень красивая пара – муж и жена. Жаль, конечно, что папа не присутствует, но что делать… Война.

Надежда Михайловна позвала всех к столу. Вера Сергеевна села рядом с Антоном. В это время пришла Надя. Она смущенно поздоровалась:

– Я, наверное, не вовремя?

– Наоборот, как раз вовремя. Мы только что сели!

Надя посмотрела на стол и, увидев шампанское, сказала:

– Все как на свадьбе, даже шампанское.

– А у нас и есть свадьба. Лена и Антон расписались, они теперь муж и жена, – весело сказала бабушка. – Ну, Антон, открывай шампанское и наливай всем.

Антон откупорил бутылку и наполнил бокалы.

– Счастья вам и большой любви на долгие годы! – произнесла Вера Сергеевна. – Горько!

Антон поцеловал Лену и, крепко обнимая, сказал:

– Кончится война, и мы тогда будем очень счастливы, а любить мы будем друг друга всегда. Правда, Лена?

– Правда, Антон!

Потом пили за благополучные роды, чтобы родился еще один Иван Антонович, или просто за Ваню. В общем, свадьба прошла хорошо, хотя и в узком кругу. Вера Сергеевна не отходила от сына, она радовалась тому, что у него будет ребенок и что невестка ей по душе. Перед уходом домой она сказала Антону:

– Здесь ты можешь не переживать: Лена – моя дочь, и я о ней позабочусь, так же как и будущем ребенке. Главное, Антон, береги себя. Завтра приходи ко мне на работу, мои сотрудники очень хотят увидеть боевого летчика. И с больными поговоришь, им это будет приятно и на их здоровье обязательно повлияет. Да, Антон, я надеюсь, что Лена, пока ты здесь, не станет ходить в институт. Думаю, ее поймут.

– Хорошо, мама, я здесь еще два дня, обязательно приду к тебе, заодно и попрощаюсь с тобой.

После ухода Веры Сергеевны все немного загрустили.

– Лена, – обнимая ее, сказал Антон, – дай мне свою фотографию, я хочу носить ее с собой!

– Возьми вот эту, маленькую, я ее сделала для документов. – Она быстро достала из конверта свое фото. Антон бережно вложил его в комсомольский билет, который спрятал в нагрудный карман.

Через два дня Антон отбыл на фронт, предварительно побывав у матери в больнице. Он попрощался с Леной дома, не разрешил провожать его на вокзал. Долгие проводы – лишние слезы.

После отъезда Антона Лена затосковала. Надя всячески старалась ее развеселить. Они по утрам вместе ходили в институт, и благодаря Наде все в группе узнали, что Лена вышла замуж и что мужа специально для этого отпустили на три дня с фронта. Но Надя не сказала, что Лена беременна, и никто ничего не замечал.

Пришло лето, пора теплых дней. Лена с Надей сдали летнюю сессию и теперь постоянно дежурили в военных госпиталях, которые были организованы в Москве. Раненые все прибывали, и работы у студентов мединститута было много. Они выполняли обязанности сиделок, санитарок, медсестер и нянечек. Многих раненых приходилось кормить из ложечки. Антон после отъезда прислал два письма, почти одно за другим. Лена без конца их перечитывала, хотя они были совсем короткими. Получив письмо, она бежала к Вере Сергеевне, и они читали его вместе.

Шли сражения в районе Сталинграда, и весь народ, как и жители Москвы, следил за развитием событий. Несмотря на то что враг наступал по всей территории запада и юга СССР, народ верил в победу Красной Армии. Все жили в трепетном ожидании изменений на фронтах.

Лена ежедневно следила за военными сводками, как будто надеясь из них узнать что-нибудь об Антоне.

Она упорно изучала медицину, дежурила в военном госпитале и ожидала появления малыша. Живот уже был заметен, да она и не скрывала своего положения. Бабушка, после того как Лена стала женой Антона, принимала в ее жизни самое активное участие. Она следила, чтобы Лена не переутомлялась, ела вовремя и одевалась потеплее. Она даже сходила в деканат института и попросила, чтобы Лену пореже отправляли дежурить в ночную смену. Когда Лену вызвали в деканат, она была очень удивлена.

– Гончарова, вы беременны, так что же вы нас не поставили в известность? Вам нельзя дежурить в ночное время, – сказал декан факультета.

– Но я чувствую себя хорошо! – ответила Лена.

– В общем, я дам указание, чтобы вас отстранили от дежурств. – Потом он доброжелательно спросил: – Муж на фронте?

– Да, он летчик!

– Ну, берегите малыша, – сказал декан. – Пусть ваш летчик воюет спокойно, зная, что его жена и малыш в полном здравии.

Лена поблагодарила его за участие и пообещала, что не будет дежурить в ночное время.

Теперь они с Надей виделись только в институте, остальное время Надя пропадала в госпитале, часто не приходила домой ночевать. Но бабушка всегда по утрам передавала для нее завтраки.

 

Глава VII

Наступила осень. Лена опять начала заниматься в институте, теперь уже на втором курсе. Она с нетерпением ждала писем от Антона, но их почему-то не было: возможно, его ранили, а возможно, плохо работала почта. А может… Но она гнала прочь от себя эту мысль. Скоро появится малыш, и тогда у нее будет много забот. Бабушка продолжала ухаживать за престарелыми соседками и тоже бывала дома редко. Лена больше не ходила на дежурства, а Надя каждый раз рассказывала ей о каком-то молодом лейтенанте Олеге, который лежал в госпитале, где Надя после занятий в институте ухаживала за больными. В один из тех вечеров, которые она проводила дома, что в последнее время случалось редко, Надя тихо рассказывала Лене:

– Знаешь, Лена, он, этот Олег, такой молодой, ну, может, чуть старше нас с тобой, но уже лейтенант. Весь изранен, но руки-ноги целы, и с головой вроде все в порядке. Наш хирург Владимир Тихонович говорит, что он обязательно встанет на ноги, просто много крови потерял, ему сейчас надо хорошо питаться. Я ему уже два раза давала свою кровь. Вчера он первый раз заговорил. Он был курсантом военного училища, ему оставалось еще год учиться, и началась война. Одним из первых добровольцев он попал на фронт. Случались у него и раньше ранения, но не такие серьезные, как сейчас. Но он уверен, что поправится и опять пойдет на фронт, бить врага. Знаешь, Лена, мне так хочется облегчить его участь. Я стараюсь каждую свободную минуту сидеть возле него.

– Может, ты в него влюбилась?

– Не знаю, может быть…

– Вот выздоровеет, и тогда ты все поймешь сама. А сейчас можно жалость принять за любовь.

– А ты как?

– От Антона ничего нет.

– А Вера Сергеевна что-нибудь получает от него?

– Думаю, что нет, если бы получила, то обязательно сказала бы мне. Надя, давай спать, завтра тебе рано в институт, потом на дежурство.

– Да, конечно.

– Что-то моей бабушки долго нет. Говорила, что пошла к соседке. Уже пора бы и прийти. Но ничего, у нее есть ключ, сама откроет дверь.

И Лена заснула. Рано утром Лена заглянула в комнату к бабушке – ее там не было. Лена заволновалась.

– Знаешь, Надя, а ведь бабушка не пришла домой, – сказала она подруге, которая прошла мимо нее в туалет.

– Но ведь она и раньше не приходила домой ночевать!

– Да, но обычно она предупреждала об этом.

– А к кому она пошла?

– Да вроде бы к Евдокии Ивановне, которая живет в другом подъезде. Она к ней давно ходит, той очень нездоровится. Бабушка ухаживает за ней, кормит ее. Ей уже за восемьдесят, и родных никого здесь нет. По-моему, есть сын, но я его ни разу не видела. Он живет где-то в Ростове.

– Сейчас, наверное, он, как все мужчины, на фронте.

– Да, я тоже так думаю.

– Лена, а твой отец где сейчас?

– Бабушка говорила, что он ей писал перед самой войной. А больше писем не было.

– А ты его помнишь?

– Так, смутно. Я еще совсем маленькая была, когда он с мамой расстался. Надя, ты готова? Нам пора!

– Да, я уже готова, – отпивая чай на ходу, сказала Надя.

В дверях подъезда они столкнулись с Надеждой Михайловной.

– Ой, бабушка! – Обнимая ее, Лена с укором сказала: – Надо, бабушка, предупреждать, когда не ночуешь дома! А то встречаемся в подъезде, уже на выходе!

– Прости, Лена, не было времени. Вечером придешь, я все расскажу.

– А что случилось?

– Потом, потом. – И бабушка стала подниматься по лестнице.

На лекциях Лена постоянно отвлекалась на мысли о бабушке. Что она должна ей рассказать? Надя сегодня пойдет на дежурство в госпиталь. У нее теперь там свой личный интерес. Лена погладила свой живот: «Что-то ты, малыш, сегодня беспокойный. Тебе еще рано на свободу». Теперь она вспомнила Веру Сергеевну: та давно не приходила. Даже если у нее не было времени, Вера Сергеевна заходила к Лене в институт либо устраивала так, что они встречались по утрам в метро. «Нет, тут что-то неладно, – подумала Лена. – Надо сегодня зайти к ней в больницу, бабушка все равно вернется от Евдокии Ивановны только поздно вечером». Но, выходя из института, она увидела у самых дверей ожидающую ее Веру Сергеевну.

– Здравствуйте, Вера Сергеевна.

– Здравствуй, Леночка, – обнимая ее, сказала Вера Сергеевна.

– Что-нибудь от Антона?

– Нет… От него ничего нет! А вот от Ивана Антоновича получила письмо. Он жив, все так же работает хирургом на передовой. Большой привет тебе, он ждет внука. Я ему об этом и обо всем другом подробно написала.

– А почему же Антон не пишет ни вам, ни мне?

Вера Сергеевна украдкой смахнула слезу:

– Не знаю, но, надеюсь, скоро напишет, сейчас на фронте особенно жарко. Враг наступает, наши заняли пока что оборонительную позицию. Но я уверена, что скоро наши пойдут в наступление. Как учеба, как малыш? – сменила тему разговора Вера Сергеевна.

– Все в порядке, думаю, недельки через три уже и рожать!

– Лена, ты не ходи больше на занятия! Мало ли что.

– Я себя чувствую хорошо, а живот мне почти не мешает.

– Но тебе нужно больше гулять, а ты сидишь в институте за столом почти восемь часов.

– Я стараюсь найти время, чтобы погулять, но, правда, удается не так часто.

– Вот видишь! Лена, я умоляю тебя, гуляй больше! Я очень волнуюсь за тебя и моего внука!

Вера Сергеевна снова едва не разрыдалась, но быстро взяла себя в руки.

– Вера Сергеевна, ну что вы, – утешая ее, сказала Лена, – у меня все будет хорошо, не волнуйтесь.

Вера Сергеевна обняла ее на прощание и, помахав рукой, ушла.

«Какая-то она странная», – подумала Лена и поспешила домой.

Дома она включила радио. Сообщали об обороне Сталинграда: шли жестокие бои за каждую улицу, дом, но советский народ не собирался сдавать город, врагу не на что было рассчитывать. Город почти весь был разрушен, но советские солдаты героически защищали его. Шли ожесточенные бои и на Кавказе. «План захвата Поволжья и Кавказа, товарищи, провалился, – говорил по радио диктор. – Легкой победы, которой ждали фашистские захватчики, не вышло. Наша героическая Красная Армия обороняет каждую пядь земли». Прослушав сводку, Лена сидела задумавшись. «Как там Антон, его отец? Да и мой отец тоже». Бабушка всегда ждала от него письма с фронта, но Лене об этом не говорила, да Лена и не интересовалась им, ведь она от него отвыкла.

Лена прошла на кухню. Керосин кончился, нечем было разжечь примус. Она отрезала кусочек хлеба, посолила, порезала репчатый лук и с удовольствием поела, потом запила водой из-под крана. Достала конспекты и углубилась в содержание сегодняшней лекции по физиологии. Лена так погрузилась в изучение лекции, что не заметила, как пришла бабушка. «Интересно, – подумала Лена, – о чем она хотела мне рассказать?»

Бабушка не торопясь разделась, прошла в кухню.

– Лена, я принесла керосин, а то у нас закончился. Ты, наверное, не ела?

– Нет, я поела.

– А что ты ела, ведь ничего вареного нет?

– Хлеб с луком и солью.

– Сейчас я тебя покормлю королевским ужином! Я достала немного растительного масла и гречки, и у нас еще остались консервы – те, которые привез Антон.

– Бабушка, ты хотела мне что-то важное рассказать.

– Да, Леночка, я даже не знаю, с чего начать. Дело в том, что мой сын Владислав прислал письмо с фронта. Он служит в штабе, и у него пока все хорошо, а вот его вторая семья – жена Лиля, дочь Люда двенадцати лет и сын Виктор десяти лет – осталась без крова. Их родной город в Белоруссии разбомбили, и они временно выехали на Урал, где живут в комнатке при общежитии металлургического завода. Он просит, чтобы я их приютила. Правда, я еще не знаю, когда они приедут, но отказать я им не могу.

– Понятно! Отец знает, что я у тебя живу?

– Да, конечно, я ему писала еще до войны, что ты живешь у меня и заканчиваешь десятый класс.

– Значит, я скоро увижу своих брата и сестру?

– Да. Они тебе по отцу брат и сестра. А вот какие они стали? Я их сама видела только года за два до войны.

– Бабушка, это твоя квартира, и ты вольна поступать, как тебе угодно.

– Но нам будет тяжело. Скоро ведь появится малыш.

– Ну, мы что-нибудь придумаем! – почему-то очень уверенно сказала Лена.

Об этом разговоре Лена рассказала Наде. Та очень огорчилась: ведь теперь ей придется съехать, а куда – она не знала.

 

Глава VIII

Лена проснулась от того, что у нее побаливал живот. Она выглянула в окно. Стоял ноябрь месяц, шел скучный монотонный дождь. И тут вдруг она поняла, что роды вот-вот начнутся. Бабушка еще с утра отправилась добывать продукты, Надя ушла в институт – Лена была дома одна. А вдруг и рожать придется в одиночестве?! Эта мысль ее испугала. Ведь советовала же ей Вера Сергеевна лечь к ним в больницу! Роддом, конечно, лучше, там и врачи более опытные, знающие. Лена много читала о том, как проходят первые роды, и сейчас мысленно повторяла, что нужно делать. Схватки были еще не очень сильными, но это ее не пугало, ведь у тех, кто рожает первый раз, процесс продолжается, если все идет нормально, по 12–16 часов. «Так что у меня еще есть время. Бабушка, надеюсь, вернется скоро», – подумала Лена. Схватки стали учащаться, и Лена забеспокоилась. Она вышла на площадку, чтобы постучаться к соседке.

В это время она увидела, как поднимается по лестнице Вера Сергеевна.

– Ой, мама, как хорошо, что вы пришли! – вырвалось у Лены. Вера Сергеевна обняла Лену и спокойно спросила:

– Что, началось?

– Да, началось! Но бабушки нет дома.

– Мы сейчас с тобой все приготовим, напишем записку Надежде Михайловне и поедем ко мне в больницу.

– Может, лучше в роддом?

– Нет, наша Ольга Степановна – очень опытный врач-гинеколог, да и я всегда буду рядом с тобой. Я несу ответственность за этого ребенка! Он мой внук, и я сделаю все, чтобы он родился благополучно.

Лена не придала особого значения словам Веры Сергеевны. Она и так знала, что та очень любит своего сына, а значит, и внука будет любить.

Лена родила мальчика и чувствовала себя хорошо. Вера Сергеевна окружила ее вниманием и заботой. Каким-то чудом ей удавалось находить свежее молоко и овощи. Но Лена замечала, что Вера Сергеевна всегда пребывает в каком-то напряжении. Она почти ничего не говорила Лене об Антоне и Иване Антоновиче. Наверное, не хотела волновать ее, чтобы не пропало молоко.

– Знаешь, Лена, – как-то сказала она, рассматривая мальчика, – а ведь он похож на Антона! Но мы назовем его Ванечкой, ты не против? То есть сразу в честь Ивана и Антона – ведь он будет Иван Антонович.

– Хорошо, – согласилась Лена, – я не против.

Так у Лены появился сын – Иван Антонович. Она ласково называла его Ванечкой. Малыш рос, Лена жила с бабушкой, Надя ушла. Оказалось, что у Олега, с которым она познакомилась в госпитале, есть жилье в Москве – комната в коммуналке, и он предложил ей жить с ним. После ранения ему разрешили месяц-другой отдохнуть и пока не отправляли на фронт.

Лена уже полностью восстановилась после родов, и ей очень хотелось продолжить учебу в институте. Бабушка была не против, да и Вера Сергеевна обещала помогать. Она теперь дежурила в больнице во вторую смену, и у нее появилась возможность нянчить внука в первой половине дня, сменяя Надежду Михайловну. К Новому году должна была приехать ее невестка – жена сына – с двумя детьми. Вера Сергеевна решила забрать Лену и Ивана к себе на жительство. Она уже подготовила бывшую комнату Антона для Ванечки и Лены.

Лена уже твердо решила вернуться в институт после Нового года. Она попросила Надю дать ей конспекты, чтобы подготовиться к зимней сессии. Теперь у Лены не было и свободной минутки: ребенок и учеба забирали все время, да что там время – всю жизнь. Договорились, что Лена встретит Новый год у бабушки, а заодно познакомится со своими родственниками по линии отца. За день до Нового года приехала Лилия с детьми. Бабушка приготовила ей комнату, где до этого жила сама, и перебралась к Лене с Ванечкой.

Встреча прошла в приятной, на удивление теплой и домашней обстановке.

Лилия оказалась учительницей русского языка и литературы, она была очень серьезной женщиной.

Она сразу же извинилась за неудобства, которые они создали своим приездом Лене и Надежде Михайловне.

Но Лена сразу уверила ее, что жить будет у свекрови. Это известие обрадовало Лилию, и она уже более спокойно и открыто заговорила:

– Ой, сколько же нам пришлось перетерпеть! У вас просто рай какой-то: в городе не слышно грохота орудий, да и из продуктов кое-что можно достать.

– Да, Лилия, после Нового года сходим в отдел помощи семьям военных, там тебе дадут карточки на продукты. И все постепенно утрясется. Здесь рядом школа. Сейчас у учеников зимние каникулы, а потом сходишь туда. Дети будут там учиться, и все наладится.

Новый год отпраздновали скромно и тихо, стол был тоже скудным, но все равно настроение было хорошее. Намечался перелом в ходе войны, враг уже не мог продвинуться на восток, шли бои, и наша армия достойно держала оборону Сталинграда, Кавказа, Севастополя и других территорий страны. Все поздравили друг друга с наступающим 1943 годом с надеждой, что враг будет разбит.

Лена весь вечер сидела рядом с Верой Сергеевной, которая гладила ее по спине и почему-то повторяла:

– Ничего, Леночка, у нас с тобой все хорошо.

Утром Лена, прихватив свои немногочисленные пожитки, перебралась к Вере Сергеевне. Надежда Михайловна всплакнула на прощание:

– Леночка, это твой дом, и ты можешь вернуться сюда в любое время.

Лена распрощалась со всеми и попросила Люду и Виктора навещать ее. Дома у Веры Сергеевны уже все было подготовлено для новых жильцов. Комната была уютная и светлая – когда-то она принадлежала Антону. Ванечку уложили в кроватку, которую Вера Сергеевна одолжила у своей сотрудницы.

Вера Сергеевна пригласила Лену в свою комнату.

– Леночка, я давно хотела тебе сказать, но все не решалась…

Лена затаила дыхание:

– Что-нибудь с Антоном?

– Прости, Лена, я еще до рождения Ванечки получила похоронку на Антона, но тебе об этом не могла сказать, боялась за малыша. А теперь ты окрепла, и малыш подрос. Вот я тебе об этом и говорю.

Лена беззвучно заплакала, опустившись на стул. Вера Сергеевна гладила ее, и слезы текли у нее по лицу.

– Ничего, Леночка, у тебя есть я, и мы справимся с этой бедой. Главное, у нас есть Иван Антонович, наш Ванечка.

Лена обняла свекровь и тихо сказала:

– Спасибо вам, мама, за заботу.

– Ты закончишь институт, и мы с тобой вместе будем работать в больнице.

Лена долго не могла заснуть, вспоминала до мелочей свои встречи с Антоном и при этом все плакала и плакала. Потом взяла себя в руки: «Надо быть крепкой, стойкой, ведь у меня сын, а его еще надо вырастить!» И она забылась тяжелым сном.

 

Глава IX

Шли дни. Врага разбили под Сталинградом и отбросили на запад. Советский народ воспрянул духом: это был тот поворот в ходе войны, когда от обороны Красная Армия перешла к наступлению.

Лена продолжала ходить в институт, с ребенком сидели то Вера Сергеевна, то бабушка. Часто приезжала после школы Люда, сестра Лены по отцу. Ванечка уже хорошо держал игрушки и узнавал своих родных. Люда так полюбила Ванечку, что стала почти каждый день приходить к Лене, отчего той легче было учиться: появилось больше времени на подготовку. Но дежурить в больнице она все еще не могла. Да и в группе только у нее был ребенок. Надя проводила Олега на фронт и продолжала жить в его комнате. Он предлагал перед уходом на фронт зарегистрировать их отношения, но Надя не захотела: «Еще подумает, что я с ним живу из-за квартиры».

– Вот дождусь тебя с войны, тогда и выйду за тебя замуж, – сказала она ему на прощание.

Лена еще никому не говорила, что Антона уже нет в живых, знали только Вера Сергеевна и бабушка. Вера Сергеевна полюбила Лену как родную дочь, а уж про внука и говорить нечего.

Жили они хоть и скромно, но уважали друг друга по-настоящему.

Ванечка рос и радовал маму и бабушку.

Отец Лены присылал письма своей жене, и та рассказывала о том, что в них написано. Этому радовались все, но особенно Надежда Михайловна.

Время в этот период тянулось долго и тяжело, но все равно на смену холодной зиме пришла весна. Лена в один из выходных дней пошла погулять с Ванечкой. Он спокойно лежал в коляске, а Лена смотрела по сторонам и радовалась свежему воздуху и ласковому солнцу, которого так не хватало зимой. Она присела на скамейку и, откинувшись на лавку, произнесла:

– Как хорошо весной!

Она не сразу заметила, что на той же лавке сидит мужчина и что-то записывает в блокнот. Лена внимательно посмотрела на него и вдруг узнала в нем Андрея Павловича, с которым познакомилась на строительстве противотанковых укреплений. Она хотела с ним заговорить, но он неожиданно встал и, не взглянув на нее, пошел по дорожке.

«Интересно, где он живет? И почему не на фронте?»

Дома она еще раз вспомнила о нем, но потом в повседневной суете забыла об этой встрече.

Страна оживала; народ, уже привыкший к военному положению, пытался не только выжить, но и помочь фронту. Росло производство военной техники, боеприпасов.

Контрнаступление под Сталинградом, разгром трехсоттысячной немецко-фашистской группировки, наступательная операция на Северном Кавказе, прорыв блокады Ленинграда – все это вселяло в души и разум людей надежду на то, что победа близка!..

Лена, как и все, регулярно слушала военные сводки, и ее сердце радовалось тому, что наконец-то Красная Армия уничтожает врага, только нужно твердо верить в победу.

И Лена с еще большей одержимостью взялась за учебу в институте. Летнюю сессию она сдала на «отлично», а это ей стоило многих бессонных ночей.

Вот она уже перешла на третий курс. Ванечке скоро должен был исполниться год. Она потихоньку готовилась к дню его рождения. Сшила ему шортики и беленькую рубашку с вышивкой. Купить игрушку было не на что. Она хоть и получала государственное пособие как вдова погибшего фронтовика, но этого не хватало на жизнь. Ребенок требовал не только внимания, ему нужно было полноценное питание, чтобы он рос здоровым и смышленым.

Однажды Лена чуть задержалась в институте: ее пригласили в деканат.

– Лена Гончарова, я вот вас по какому поводу вызвал, – сказал декан. – Вы ведь пока не дежурите в больнице. Сколько вашему малышу?

– Моему Ванечке скоро будет год.

– О! Да он совсем большой! Такого уже можно отдавать в ясли, а вам необходимо дежурить до или после занятий. Сейчас в связи наступлением на всех фронтах в московских больницах множество раненых. А у нас каждый медработник на счету.

– Я понимаю. Я согласна. Родственники мне помогут.

– Вот завтра с утра и выходите. – И он подал ей направление. – Вы поступаете в распоряжение главврача военного госпиталя Никиты Тихоновича Затопина.

Дома Лену ждал приятный сюрприз. Когда она открыла дверь квартиры, Люда весело сказала:

– А у нас Ваня уже ходит, он сделал пять-шесть шагов. Ну, Ванечка, покажи маме, как ты умеешь ходить!

– Люда, я сейчас помою руки, переоденусь, и тогда Ванечка продемонстрирует мне свои умения.

– Хорошо!

Вернувшись из ванной, она взяла Ваню на руки и расцеловала его.

– Ну, богатырь, покажи, на что ты способен! – сказала она, опуская его на пол.

Ваня, оторвавшись от руки матери, пошел быстро и неуверенно. Сделав несколько шагов, качнулся и чуть было не упал, но Люда вовремя его подхватила.

Потом они втроем ели пшенную кашу на воде, запивая чуть сладким чаем. Надежда Михайловна еще весной накопала за городом сладкого корня, и они его заваривали: получался очень даже неплохой чай.

Лена рассказала Люде, что завтра с утра ей придется дежурить в госпитале.

– А что делать с Ванечкой?

– Ничего, мы с бабушкой и Верой Сергеевной управимся с ним. Я буду с ним ночью, а бабушки днем, по очереди.

Так Лена стала работать, вернее, проходить практику в военном госпитале. Раненых поступало много, ведь шли сражения не так далеко от Москвы: под Орлом, Белгородом, Курском. Уже с первых дней дежурства она ухаживала за тяжело раненными, поила их, следила за тем, чтобы они не срывали послеоперационные повязки.

Однажды, склонившись над одним из своих подопечных, она тихо пела ему песню, потому что он бредил и просил: «Мама, спой мне что-нибудь». Лена так увлеклась пением, что не заметила, как к ней подошел главный врач госпиталя. Она пела и гладила лоб совсем еще юного раненого бойца.

Никита Тихонович молча наблюдал за этим. Лена вдруг почувствовала, что на нее кто-то смотрит со спины.

– Ой, Никита Тихонович, простите, я вас не заметила! Вот, раненый боец попросил спеть, и я ему спела, пока он не заснул.

– Что вы, что вы, Елена Владиславовна, я сам чуть не заснул от вашей песни, – сказал Никита Тихонович, улыбаясь. – Ну, как он?

– Пока испытывает боль после операции. Очень уж он молодой, еще помнит, как ему пела мама.

– Да, он убежал на фронт, солгал, что ему восемнадцать лет, а ему еще и нет их. В первом же бою он был тяжело ранен и чудом остался жив.

Лена продолжала гладить бойца.

– А как его зовут?

– Сережа!

– Сереженька, спи, спи, скоро тебе будет легче, – сказала Лена.

– Елена Владиславовна, мне нужно с вами поговорить!

– Хорошо, я вас слушаю.

– Нет, не сейчас. Когда вы соберетесь домой после дежурства, зайдите ко мне. Хорошо?

– Хорошо.

Лена обошла всех своих подопечных. В конце дня она засобиралась домой, в суете забыв, что нужно зайти к Никите Тихоновичу.

Но он уже стоял у выхода и курил. Лена покраснела, столкнувшись с ним. Он обо всем догадался и сказал:

– Ничего, у вас еще память девичья.

– Да нет, у меня память скорее молодой женщины. У меня есть сын, ему уже второй год, и мужа я потеряла на фронте.

– Ну, это я знаю, просто есть такая поговорка. Пойдемте ко мне в кабинет. У меня к вам разговор.

В кабинете он усадил ее на стул и предложил крепкий сладкий чай.

– Это поддержит ваши силы, ведь день был тяжелый, и вы устали. Я вот по какому поводу вас вызвал, Елена. Я присматриваюсь к вам уже не первую неделю. Вы собранная, не боитесь трудностей, выносливая: нам нужна такая операционная сестра. У нашего хирурга Олега Викторовича сестра-ассистентка перевелась в другой район Москвы, ей там мать оставила квартиру. Поэтому добираться к нам ей стало очень трудно. А вот вы и живете от госпиталя недалеко, да и уже два курса мединститута закончили, и в оборонительных работах принимали участие, так что выбор пал именно на вас.

– Хорошо, я подумаю.

– Надеюсь, завтра вы дадите ответ.

– Постараюсь.

Дома Лена рассказала о предложении Вере Сергеевне.

– Леночка, это неплохое предложение, но очень ответственное. Понравится – можешь выбрать в институте специализацию «хирургия». Как раз проверишь, где ты можешь себя применить.

Надежда Михайловна тоже не стала отговаривать Лену.

Так она стала работать ассистенткой у хирурга Олега Викторовича Смолина.

Перед первой операцией она, по правде говоря, очень волновалась. Но все прошло благополучно, и Олег Викторович поздравил Лену с первым хирургическим крещением.

Лена сразу отметила, что Олег Викторович – мужчина молодой, чуть старше тридцати лет, но очень знающий и умеющий делать свое дело. Она первое время терялась под его проницательным взглядом, но уже месяц спустя привыкла. Она ловила себя на том, что часто думает о нем. Антон уже уходил в ее мыслях на второй план. Конечно, она его не забудет никогда, но время лечит. И Лена шла на работу, как на праздник.

Занятия в институте возобновились, и теперь Лена могла работать в госпитале только во вторую смену. Олег Викторович во время операции как будто специально для нее выражал свои мысли вслух, говоря, почему нужно удалить тот или иной участок органа или как его лучше сохранить.

Лена впитывала все как губка. И ей легче было изучать внутренние органы человека, их строение, функции и заболевания.

Время шло, наступил 1944 год. Это был этап, когда Красная Армия вела наступательные действия по всему фронту. Военное и экономическое положение фашистской Германии ухудшилось.

В госпитале, где Лена продолжала в свободное от учебы время ассистировать при операциях, уже можно было видеть улыбающиеся лица.

После одной из операций Олег Викторович, поблагодарив за хорошую работу Лену, неожиданно спросил:

– Лена, вы замужем?

– А разве вы не читали мое личное дело?

– Нет, моя задача – проводить операции, а не интересоваться личным делом своего ассистента.

– Да, я была замужем, но мой муж погиб в октябре 1942 года. Он был летчик.

– Значит, он закончил военно-летное училище?

– Нет, он, будучи еще школьником старших классов, окончил Центральный аэроклуб имени Чкалова в Тушино.

– Вот как! Значит, он был совсем молодым?

– Да, мы с ним учились в одном классе. Он в начале войны ушел добровольцем на фронт. Нашему сыну уже второй год.

– А с кем же он сейчас, ведь вы, насколько я знаю, учитесь и здесь работаете?

– Он с моей бабушкой, и свекровь тоже помогает: я у нее живу, она врач.

– Да, нелегко вам.

– Сейчас всем тяжело! Ваша семья тоже вас не видит. Я знаю, что вы практически не покидаете госпиталь!

– Да, я не покидаю, мне просто некуда идти. До войны я закончил Военно-медицинскую академию имени Кирова в Петербурге. Но воевать мне не пришлось. Я попал в автокатастрофу и сломал правую ногу, долго лечил ее, потом оказался тут, в Москве.

– А как же вы столько времени проводите на ногах, ведь операции длятся иногда пять-шесть часов? И в день не одна операция проходит.

– Сейчас я уже совершенно здоров. До поступления в академию я работал фельдшером в одном из военных гарнизонов Петербурга. Приходилось сталкиваться и с переломами, и с ушибами, и с другими ранами. Так что я пошел учиться, уже имея опыт работы. Когда предстоит серьезная, вызывающая сомнения операция, то я сам ассистирую у нашего светила Петра Михайловича.

– Да, я о нем наслышана, но и у вас тоже все получается.

– За эти три года, что я в госпитале, я провел столько операций! В мирное время я не сделал бы и сотой их части. Каждая операция преподносит свои сюрпризы. Как говорят, век живи – век учись!

– А мне еще учиться и учиться. В этом году после окончания третьего курса надо выбрать специализацию.

– Может, пойдете на хирурга?

– Не знаю, еще много времени впереди! Я боюсь, уж очень большая ответственность.

– Ответственность у врача всегда высочайшая, какую бы он специальность ни имел. Живой организм – он непредсказуем.

– Да! Это точно!

– Лена, вы сейчас домой?

– Да, меня там очень ждут!

– Вам на метро?

– Конечно, это самый удобный для меня вид транспорта.

– Подождите, я с вами.

Он еще раз проверил состояние больного после операции, и они с Леной пошли по направлению к метро.

– Лена, а вам на какой станции выходить?

Она ответила:

– Мне на следующей.

– Мне тоже можно на следующей, мой дом как раз посредине между станциями. Так что пойду с вами, – улыбаясь, сказал он.

Так Лена стала часто возвращаться с работы вместе с Олегом Викторовичем. Она принялась следить за собой, надевала лучшие наряды, чаще смотрелась в зеркало, что привлекло внимание Веры Сергеевны.

– Леночка, хирург, которому ты ассистируешь, молодой? – спросила она, когда заметила, что Лена частенько рассматривала себя в зеркало в прихожей.

– Да, достаточно молодой, ему тридцать два года.

– И он тебе нравится?

– Он всем нравится, – ответила Лена.

– Леночка, я очень рада за тебя, и ничего тут такого нет, если он тебе понравился. Лишь бы это было серьезно!

– Да нет, серьезных отношений у нас нет, просто мне с ним хорошо работается. Он многому меня учит. Такого в книжках не прочтешь! Все он знает, все понимает и мне объясняет это во время операции. Прямо как на кафедре!

Вера Сергеевна обняла Лену.

– Он женат?

– Нет, говорит, что не женат. А на лжеца не похож.

Вера Сергеевна крепче прижала Лену к себе и тихо сказала:

– Леночка, как я хочу, чтобы ты была счастлива…

– Сейчас идет война, и ни о каком личном счастье не может быть и речи!

– Но уже всем понятно, что война скоро закончится. Мы победим!

И Вера Сергеевна в какой-то задумчивости ушла на работу. Лена дождалась Надежду Михайловну.

– Ой, Леночка, я, наверное, опоздала?

– Да нет, у меня еще есть время, я вполне успеваю. Как у вас дела дома? Как Лилия, Люда, Витя?

– Да все у нас хорошо – относительно. Вчера получили письмо с фронта от Владислава.

– Как он?

– Был ранен, не серьезно, но провалялся в лазарете десять дней, сейчас снова на фронте. Тебе привет передает. Я уже молюсь, хоть бы он уцелел. Ведь все-таки трое детей. Лилия устроилась в школу, преподает литературу. Она хорошая женщина, я с ней лажу. Правда, мы видимся мало, то она занята, то я у тебя. Да и Люда с Витей хорошие дети.

– Да, мне очень нравится Люда – серьезная не по годам и очень ответственная. Ну, бабушка, – целуя Надежду Михайловну, сказала Лена, – я пошла.

Лена выбежала из подъезда. Она торопилась в метро, зная, что ее ждет Олег Викторович.

– Здравствуй, Лена!

– Здравствуй, Олег… Викторович!

Он как бы невзначай подхватил ее под руку. Народу было много, и они стояли в вагоне, тесно прижавшись друг к другу. Лена чувствовала, что близость Олега ее обжигает, и она, волнуясь, опустила глаза. Уже подъезжая к своей станции, она высвободилась из его объятий и, извинившись, стала пробираться к выходу.

– Лена, давай сегодня после работы погуляем по вечерней Москве.

– Хорошо! – выходя из вагона, сказала Лена и помахала ему рукой.

В институте она, как всегда, сидела рядом с Надей.

– Лена, ты сегодня какая-то возбужденная. Что-нибудь дома? Как Ванечка?

– Да все у нас нормально. Просто я, кажется, влюбилась!

В это время в аудиторию зашел преподаватель, и она замолчала. Надя написала на листке: «Поговорим об этом после пары».

Лена едва слушала лекцию. Что с ней происходит, она поняла только тогда, когда сказала Наде, что влюбилась. Она знала, что ей приятно быть рядом с Олегом, но сегодня в метро она поняла, что он ей не просто нравится, а что она любит его. А вот какие у него чувства к ней, она не знала. Сегодня после работы он предложил ей погулять, и это уже говорило о многом. «Значит, я ему тоже не совсем безразлична. Сегодня во время прогулки это прояснится», – подумала Лена.

– Я смотрю, ты не записала ни одной строчки!

– Я потом у тебя перепишу.

– Сегодня лекция о сердце! Так что пиши: сердце – это самый важный орган человеческого организма.

Лена, вслушиваясь в слова преподавателя, начала писать: «Сердце – центральный орган кровеносной системы человека, нагнетающий кровь в артерии и обеспечивающий ее возврат по венам…» И мысль ее снова переключилась на Олега: она ничего не могла поделать с собой.

Прозвенел звонок, оповещающий об окончании пары.

– Лена, пойдем в конец коридора, к окну, ты мне там все расскажешь!

Они прошли к окну.

– Ну, в кого ты влюбилась?

– Ох, Надя, не знаю, что тебе и сказать. Я сама это поняла только сегодня, когда мы ехали вместе в вагоне метро. Была такая теснота, что мы стояли очень близко друг к другу. И я вдруг поняла, что люблю его!

– А может, тебе просто захотелось мужчину. Ведь ты женщина и живешь одна! Может, тебе не хватает согревающих чувств?

– Да нет, Надя, я действительно влюбилась.

– Так это же хорошо!

– Да не совсем, у меня на любовь нет времени: ребенок, учеба, работа…

– А зачем тебе время? Вы же встречаетесь на работе!

– Сегодня он мне предложил погулять по вечерней Москве. И я согласилась. А сейчас думаю, что не смогу: во-первых, кто будет с Ванечкой?

– Как кто? Бабушки!

– Да нет, не могу я их обременять! Я просто не имею права использовать их в личных целях!

Лена зря волновалась: в госпиталь привезли тяжелораненых, и они с Олегом были заняты в операционной до глубокой ночи. Потом он, извинившись, пошел в кабинет немного отдохнуть, а Лена поехала домой.

Теперь они встречались только на работе, и о том, чтобы встретиться вне ее, Олег больше речь не заводил.

Прошла весна. Лена готовилась к сдаче летней сессии и переходу на четвертый курс. Она выбрала специальность врача-терапевта. В будущем она посвятит себя терапии.

 

Глава X

Сдав летнюю сессию за третий курс, Лена ушла из хирургии и с Олегом почти не встречалась: он всегда был занят. Лена очень хотела с ним видеться, но с его стороны не было желания продолжать общение. Со временем и она перестала по нему скучать, не было такого острого чувства, которое она испытывала к нему раньше. А может, ей просто не хватало на это времени. Она проходила практику в общей терапии, поскольку хотела после окончания института стать терапевтом. Теперь она работала в основном в женском коллективе, где познакомилась с хорошими опытными врачами. Постепенно она стала забывать Олега, да и он не напоминал о себе.

Так Лена погасила в себе еще только родившееся чувство, не перешедшее в яркую, пламенную любовь. Жизнь продолжалась, забот было много. Она теперь все свое свободное время отдавала Ванечке.

К концу 1944 года враг был оттеснен за пределы границ СССР. И все жили в радостном ожидании конца войны.

В феврале 1945 года по радио передали сообщение о Ялтинской конференции, где уже рассматривались возможные послевоенные проблемы и совместные действия стран-участников этой конференции. И, наконец, с 16 апреля по 8 мая была проведена Берлинская операция – взятие столицы немецко-фашистской Германии. В ночь с 8 на 9 мая в семье Веры Сергеевны не спали, чувствовалось какое-то напряжение, и сон не брал никого. Лена читала лекции, Вера Сергеевна лежала в кровати и думала о муже: когда же наконец она его увидит? Надежда Михайловна, которая ночевала сегодня у них, ворочалась, потихоньку вздыхая. Один только Ванечка спал крепким сном. Радио работало с приглушенным звуком. И вдруг они услышали, как диктор объявил о том, что война закончена. Был подписан акт о безоговорочной капитуляции фашистской Германии. Все собрались в комнате, где работало радио.

– Леночка, победа!

– Надежда Михайловна, победа! – кричала Вера Сергеевна. – Наконец-то мы вздохнем полной грудью!

Вера Сергеевна достала из комода бутылку вина. Налив его в бокалы, она сказала:

– Выпьем за долгожданную победу!

Они чокнулись и все вместе крикнули:

– Ура!!!

Потом, обнявшись, сели за стол, и так сидели в радостном возбуждении. Каждый думал о своем.

«Жаль, Антон не вернулся, – подумала Вера Сергеевна, и ее глаза застлали слезы. – Как там мой муж?»

«Скоро я увижу сына», – думала Надежда Михайловна.

«Антон, ты вечно будешь в моем сердце», – такая мысль пронзила сердце Лены.

Утром, не сговариваясь, москвичи отправились на Красную площадь. Они поздравляли друг друга с победой, плакали от счастья. И Лена со своими домочадцами и Ванечкой пошла на площадь. Люди, знакомые и незнакомые, обнимались, смеялись, и ничто не могло омрачить их счастье. В этот день никто не оплакивал погибших, все были благодарны им за Победу.

Лена уже возвращалась домой, когда встретила Олега. Он увидел ее, остановился, потом подошел и, крепко обняв, сказал:

– Наконец мы с тобой свиделись. С Победой тебя, Лена. – И он поцеловал ее в щеку.

– И тебя, Олег, тоже с Победой!

– А это твой Ванечка?

– Да, мой Ванечка! Ему два с половиной годика.

– Большой мальчик, но на тебя не похож…

– Он похож на своего деда – Ивана Антоновича.

Олег взял Ивана на руки, и они вместе пошли по направлению к метро.

– Давай посидим немного в саду, пока волна народная схлынет, а то сейчас к метро не подступиться, да еще с ребенком.

– Хорошо! Давай посидим.

– Лена, прости меня за несостоявшееся свидание, тогда, помнишь?..

– Конечно помню, но что уж теперь…

– Просто в тот день, да и в последующие дни, сложились такие обстоятельства, что я не мог освободиться. А потом ты ушла от нас. Правда, ты можешь сказать: если бы я хотел, никакие обстоятельства не помешали бы.

– Нет, я так не думала. Я вначале очень хотела встречаться с тобой, а сейчас уже нет того желания. Я просто стала забывать тебя. И если бы не сегодняшняя случайность, наверное, уже совсем скоро и забыла бы.

– Лена, у тебя совершенно нет ко мне чувств?

– Почему нет? Но чувство это не то, о котором я думала первое время после знакомства с тобой. Видимо, это было несерьезно. По крайней мере, это не любовь, и я теперь точно знаю. Возможно, тогда оно и переросло бы в любовь, но теперь вряд ли. Да и ты меня не любишь.

– Ну что ж, – немного обидевшись, сказал Олег, – тогда прощай. Я уезжаю в Ленинград, там мой дом, моя семья.

– У тебя есть семья?

– Да, мама и две младшие сестры.

– А отец?

– Отец умер еще до войны.

Он подал Лене руку.

– Не поминай лихом!

– До свидания, буду тебя помнить, – сказала Лена, и они, распрощавшись, пошли в разные стороны. – Ну вот, Ванечка, опять ты у меня один, только тебя я люблю по-настоящему.

После расставания с Олегом Лена почему-то с облегчением вздохнула.

Послевоенная жизнь была трудной. Перемены к лучшему все не наступали. Не хватало продуктов, действовала карточная система, люди опять окунулись в тяготы жизни. Все силы были брошены на восстановление разрушенных производств, городов, хозяйств. Страна постепенно вставала из руин.

Надежда Михайловна все чаще и чаще отлучалась из Москвы, чтобы привезти из деревень какие-либо продукты, и в основном теперь с Ванечкой оставалась Люда. Лена теперь целыми днями дежурила в больнице: занятий летом не было, зато была полная нагрузка в больнице. Лена любила свою работу: ей нравилось вдыхать больничный запах и проведывать своих подопечных. Особенно она привязалась к одной старушке. Та хоть и была уже в преклонных годах, но оптимизм ее не покидал.

– Инесса Владимировна, вы опять встали, вам этого делать нельзя, – сказала Лена, входя в палату.

– Мне надоело лежать…

– Но лежать надо. У вас недавно был сердечный приступ.

– Да эти приступы у меня уже более двух лет, так что я к ним привыкла.

– Инесса Владимировна, поберегите себя. Вы обязательно поправитесь.

После такого заверения врача Инесса Владимировна заняла место в кровати.

– Сейчас мы вас послушаем. – И Лена взяла стетоскоп. – Ну вот, и правда вам намного лучше.

Та благодарно взглянула на Лену.

Дома Лену ждал сюрприз: еще не открыв дверь, она услышала в квартире мужской голос. «Кто это у нас?»

Она тихо зашла в прихожую и увидела, что мужчина носит на руках ее сына Ванечку. Лена, открыв рот, хотела спросить: «Вы кто?» Но в это время вышла Вера Сергеевна.

– Леночка, Иван Антонович вернулся!

– Со своим тезкой внуком я уже познакомился. Верочка писала мне, что Антон женился, а потом – что у меня родился внук. Спасибо, Леночка, за внука, он просто прелесть!

Лена помолчала. Она удивлялась тому, что Ванечка не хотел уходить от деда к ней.

– Лена, мы с Ванькой уже с утра вместе. Я приехал сразу, как ты ушла, мне Верочка об этом сказала. Так что мы с Иваном успели за день подружиться. Правда, Ваня?

– Правда, дедушка! – И Ваня прижался щекой к щеке Ивана Антоновича.

Вера Сергеевна пригласила всех к столу. Лена удивилась такому богатому застолью. Она вопросительно взглянула на Веру Сергеевну.

– Это все привез Иван Антонович, так сказать, трофей, – пояснила та.

Они выпили, поздравили друг друга с победой, с возвращением Ивана Антоновича. Дед и за столом не разлучался с внуком.

Лена подумала о том, куда же она теперь пойдет жить, ведь здесь ей уже не было места.

– Леночка, я теперь без внука не смогу, так что, хочешь ты этого или не хочешь, но мы будем жить все вместе, одной семьей. Ты закончишь институт, Ваня будет ходить в садик, и жизнь постепенно войдет в свое русло. Места всем хватит. Тем более что я возвращаюсь в свой военный госпиталь, где я работал до войны, так что дома и ночевать-то не всякую ночь буду. Хирурги – они всегда при деле, и ночью и днем.

– Да, Леночка, мы с Иваном решили, что ты будешь жить в комнате Антона, где ты и сейчас живешь с Иваном, нашим внуком.

 

Глава XI

Шел 1946 год. Лена уже окончила институт и работала в больнице, в терапевтическом отделении. Ей приходилось трудно: не хватало лекарств, аппаратуры, и порой ласковое слово и внимательное отношение врача к больному являлось единственным средством его спасения.

Жизнь понемногу налаживалась. Лена осталась у свекрови со свекром, но они почти не виделись, все были заняты работой. Ванечка рос любознательным и воспитанным мальчиком и очень редко болел. Еще бы – он рос в семье, где все были врачами. Дед полностью заменил ему отца – Антона. В выходные дни два Ивана были неразлучны. Иван Антонович покупал ему игрушки, в основном самолеты: он надеялся, что Иван, когда вырастет, пойдет по стопам его сына Антона. Он станет либо летчиком, либо конструктором. На столе Ванечки стояла фотография Антона, на которой он был запечатлен на фоне самолета. Иван не помнил отца и не знал его, но очень гордился тем, что тот был военным летчиком.

Он часто спрашивал Лену о нем:

– Мама, а каким был мой папа?

На что она отвечала:

– Он был самым умным, красивым и смелым!

– Я, когда вырасту, буду таким, как мой папа.

– Я бы очень этого хотела, – отвечала Лена, и взгляд ее туманился от набежавших слез.

Жаль, что он так и не узнал своего отца…

А со своим отцом Лена увиделась почти год назад, когда он в конце октября вернулся с войны. Она очень волновалась, когда шла к Надежде Михайловне в гости, чтобы там встретиться с ним. Отец ушел из семьи, когда она была совсем маленькой, и она его не помнила. Ее мать Анна почти никогда не говорила о нем – видимо, он ее очень обидел. Так как Лена была еще девушкой-подростком, когда трагически погибла ее мать, то она так и не узнала, по какой причине отец ушел от них. Но это ее всегда интересовало.

Увидев Лену, отец обнял ее и радостно сказал:

– Ну наконец-то я увидел свою старшую дочь! Людочка мне все уши прожужжала, мол, какая у нее красивая старшая сестра. Ты пошла по стопам матери, стала врачом?

– Да, я всегда, сколько себя помню, хотела быть врачом, – ответила Лена, немного смущаясь.

Она поняла, что сейчас не время задавать отцу вопрос, почему он ушел от них и почему не писал маме и Лене писем. «Но я узнаю это потом». А сейчас она внимательно рассматривала отца, он был ей симпатичен: среднего роста, темноволосый, с темно-серыми глазами. Смотрел он на Лену открыто, как будто хотел сказать: его вины в том, что он не поддерживал связь с Леной, нет.

Они посидели в семейном кругу, и Лена за это недолгое время успела понять, что ее отец очень любит Лилию, что он хороший муж, и она тоже является частью его семьи.

С тех пор у них сложились самые теплые отношения. А Люду и Витю она полюбила, как старшая сестра любит младших. Вера Сергеевна часто спрашивала ее об отце и его семье, на что Лена всегда отвечала:

– Не знаю, что там у него было с моей мамой, но человек он хороший.

Лена стала забывать свою пациентку Инессу Владимировну, но как-то она пришла на работу во вторую смену, и дежурная сестра, сидящая в коридоре, ей сказала:

– Елена Владиславовна, а к вам еще с утра приходила пожилая женщина. – И она посмотрела на листок, лежащий на столе. – Да вот. Семенова Инесса Владимировна. Она очень сокрушалась, что не застала вас на работе. Но обещала еще прийти.

– А как она чувствует себя?

– Да мне показалось, что у нее одышка, но утверждать не буду, может, она быстро поднималась по лестнице.

Лена поблагодарила медсестру и ушла в кабинет, чтобы там надеть белый халат и взять необходимый инструмент для обхода больных.

Но она весь день думала об Инессе Владимировне: «Интересно, что же ей так срочно от меня понадобилось, что она даже пришла сюда в больницу, хотя ей это было трудно. Видимо, у нее нет дома телефона, раз она его мне не оставила. Ведь я могла бы ей позвонить. Она мне говорила, что была женой профессора, значит, телефон у нее должен быть. Надо посмотреть в архиве ее карточку, там, конечно же, есть все ее данные. Но зачем мне это?» Однако Лена была удивлена, когда на следующий день увидела ожидающую ее Инессу Владимировну.

– Здравствуйте, Елена Владиславовна, – смущенно сказала она. – Я к вам!

– Что же привело вас ко мне?

– Вы сейчас на работу идете, и у вас нет времени поговорить со мной. Но я хочу вас видеть у себя дома, у меня есть к вам серьезный разговор. – И она протянула листок, на котором был указан ее адрес и схема, как пройти к ее дому от станции метро «Площадь Свердлова». – Пообещайте, что вы обязательно придете ко мне.

– Может, поговорим по телефону?

– Дело в том, что у нас еще с войны телефоны не работают, что-то там серьезно повредилось, а починить пока у города руки не доходят. А иначе я вам давно позвонила бы.

– Хорошо, в выходной я к вам приду вместе с сыном. Я обычно с ним гуляю по выходным дням.

– Договорились.

И Лена посмотрела вслед уходящей женщине: «Ведь ей уже за семьдесят, и она нездорова, что же ее заставило прийти ко мне?»

Всю неделю Лену не покидала мысль: «Что же такого серьезного она должна мне сообщить? Ну, что гадать, я надеюсь, при встрече она мне все расскажет!»

Настало воскресенье. Была осень, октябрь месяц, но погода стояла солнечная, в парках и скверах деревья готовились к зиме: березы пожелтели, осина и калина пылали багрянцем, но встречались и зеленые деревья; некоторые из них еще не тронули краски осени. Красота – глаз не отведешь. Лена с Ваней решили часть пути пройти пешком через сквер, чтобы проникнуться очарованием природы. Лена вспомнила, как когда-то, живя с мамой в небольшом городке, ходила в ближайший лес любоваться его красотой. Ее мама особенно любила гулять в лесу, когда листва уже начинала опадать. Она разувалась и ступала босыми ногами по опавшей листве, находя в этом высшее блаженство.

– Мама, а почему деревья сбрасывают листья? – спрашивала маленькая Лена.

– Природа так устроила, что к зиме листья одевают землю, чтобы ей было тепло и чтобы растения, корни которых сидят неглубоко в земле, не замерзли.

С тех пор Лена так и думала, что накануне зимы земля кутается в красивое одеяло из листьев, – от этого ей очень тепло и уютно.

Погуляв по парку, Лена взглянула на часы: «Пора! Она нас уже ждет!» Добравшись до станции метро «Площадь Свердлова», она посмотрела на схему, которую дала ей Инесса Владимировна, и легко нашла ее дом.

Как только она позвонила, дверь тут же открылась.

– Леночка… простите, Елена Владиславовна, проходите, – пригласила Инесса Владимировна.

– Меня можно называть просто Леной, я ведь к вам пришла не как официальное лицо.

– А это ваш сынок?

– Да, это мой Иван.

– Большой уже!

– Ему скоро будет четыре года, через месяц!

– Леночка и ты, Ваня, проходите в зал.

– Как у вас хорошо! И дом какой-то особенный. Таких в Москве мало.

– Да, это дом профессорский. Его строили по назначению. Мы с Павлом, моим мужем, получили четырехкомнатную квартиру. Ведь ему как профессору полагалась одна дополнительная комната.

– Да, роскошная у вас квартира, – садясь на предложенный стул, за стол, сказала Лена. – Ваня, садись со мной рядом.

Ваня с удовольствием сел, и глаза его загорелись при виде яств на столе.

– Лена, вы не против, если мы с вами по рюмочке выпьем?..

– Нет, не против, сегодня можно.

Они выпили, и Лена вопросительно посмотрела на Инессу Владимировну.

– Леночка, ты ешь, ешь, разговор мы с тобой поведем чуть позже, когда Ваня уйдет в бывшую комнату моего сына. Тогда мы сможем с тобой спокойно поговорить.

И вот они уже сидят на диване в зале, со стола все убрано, Ваня увлекся игрой в детской комнате.

– Лена, – начала Инесса Владимировна, – ты теперь знаешь, что в нашем доме живут в основном профессора, правда, в последнее время контингент поменялся, но не в этом суть. На нашей площадке, как ты заметила, две квартиры. В другой живет профессор Глеб Вениаминович Сериков.

Лена не прерывала ее. Но причем тут этот профессор?

– Дело в том, – продолжала Инесса Владимировна, – что он болен уже второй год. Во время войны я, как могла, ему помогала. Понимаешь, в то время никому до него не было дела, и я по мере сил облегчала его участь.

– А что с ним?

– У него отказали ноги. Он не ходит, то есть совершенно не передвигается. Но разум у него светлый, руки сильные. Однако в основном он лежит. Понимаешь, он все еще трудится, ну, пишет свои монографии, и, конечно же, есть ему надо. Я уже старая, и мне стало тяжело ему помогать. Но он был лучшим другом моего мужа, и бросить его на произвол судьбы я не могу. Я ходила в университет, где он работал до болезни, и там организовали для него приходящую санитарочку: она убирает, стирает, переодевает его. А вот оказывать ему медицинскую помощь она не может. Поэтому он просил меня найти человека, который был бы и врачом, и хорошим собеседником. И я, Леночка, сразу подумала о тебе! Может, после работы ты смогла бы к нему приходить хотя бы три-четыре раза в неделю? Он тебе заплатит, я думаю, намного больше, чем ты получаешь за свою работу в больнице!

Лена от этого предложения неожиданно покраснела и долго молчала. Потом сказала:

– Я не знаю, надо посоветоваться с Верой Сергеевной и Иваном Антоновичем – это мои свекровь и свекор.

– Давай, Леночка, ты вначале познакомишься с ним! Прямо сейчас мы и пойдем к нему. Я его предупредила, и он нас ждет. Я видела, как Галочка, его помощница по хозяйству, вышла от него. Значит, она сделала уборку, помыла его и переодела. Так что он готов встретить нас! Да и Ванечка уснул, так что можем сходить к нему на полчасика.

– Так вы его предупредили? Я ведь могу и не согласиться.

– Ну, увидеть-то его и познакомиться с ним можно?

– Хорошо, пойдемте!

Инесса Владимировна предварительно позвонила в дверь и только потом открыла ее своим ключом.

– Проходите, – услышали они приятный, мягкий мужской голос. – Надеюсь, это ты, Инна? Ты одна?

– Нет, Глебушка, я не одна!

И они прошли в комнату, откуда доносился голос.

Инесса подтолкнула Лену вперед. Лена зашла в комнату, где в кровати, опершись на подушки, сидел уже немолодой мужчина.

– Здравствуй, Глебушка. Вот, познакомься, это – Леночка, Елена Владиславовна, я тебе о ней много говорила.

– Очень приятно, – подавая ей руку, сказал он. – Глеб Вениаминович.

– Лена.

– Вы совсем молоденькая.

– Да, я в этом году закончила институт. Работаю терапевтом в больнице.

– Я в курсе. Мне Инна все о вас рассказала. А где же ваш Ванечка? Ведь вы с ним пришли, я видел из окна.

– Он заснул, – вступила в разговор Инесса. – Он спит у меня. Глеб, я пойду домой, ведь там ребенок, вдруг он проснется. А вы тут без меня поговорите. Хорошо?

– Хорошо, – сказал Глеб Вениаминович.

Инесса ушла.

– Значит, вы, Леночка, закончили здесь, в Москве, мединститут?

– Да.

И она вкратце рассказала, как она оказалась в Москве.

– Так вы здесь и замуж вышли?

– Если это можно назвать замужеством. Ведь я была с Антоном как жена всего три дня.

– Да, война и здесь диктует свои правила, – с грустью сказал Глеб Вениаминович. – Леночка, а где вы живете?

– Я живу со свекровью и ее мужем – они тоже врачи.

– Значит, у вас нет своего жилья?

– Но я чувствую себя у них как дома!

– Я понимаю. А у Ванечки нет своей комнаты?

– Нет.

– А когда он подрастет? Ему, наверное, захочется иногда уединиться?

– Ну, до этого еще далеко, ему всего четыре года.

– Время быстро летит, не заметишь, Леночка, как пролетят года. Вот я – вроде и не жил, а уже шестьдесят два года, да еще эта болезнь. Всего два года не хожу, а кажется – вечность…

– А что этому предшествовало?

– Два года назад моя жена, как до этого дочь с детьми, попала под обстрел. Война не щадит никого! Ни молодых, ни стариков, ни детей. Но я не люблю это вспоминать. Однако именно потеря близких и повлекла за собой мой недуг. Я в поисках жены промочил ноги и сразу не обратил на это внимания, но однажды утром, проснувшись, понял, что ходить не могу.

– А что говорят врачи?

– А к кому в то время, в самое страшное время войны, я мог обратиться? Все были на фронте. Спасибо Инне – она все эти годы заботилась обо мне. Леночка, вы говорите, что только в этом году закончили институт, так вам еще нет и двадцати пяти лет?

– Да нет! Я родилась в 1924 году.

– Значит, разница у нас очень большая. Я ведь родился в прошлом веке. Я даже царя видел! Леночка, так как вы смотрите на предложение стать моим домашним врачом и собеседником?

– Не знаю еще, Глеб Вениаминович, я подумаю. – Но сказала она это уже не так твердо. Почему-то ей захотелось общаться с этим милым и умным человеком.

– Ну что ж, Леночка, думайте! Как я узнаю о вашем решении?

– Я сообщу вам по телефону.

– Но у нас пока еще телефон не работает. Война все разрушила, даже телефонную связь.

– Значит, я передам через Инессу Владимировну.

– Буду ждать вас, Леночка.

– До свидания. Мне было очень приятно с вами познакомиться.

– А мне с вами вдвойне, Лена!

Лена, взяв Ванечку, ушла домой. Инесса больше не задавала ей вопросов. Ведь она знала, что человек всегда должен хорошенько подумать, прежде чем согласиться с каким-либо предложением.

Прошла неделя. Лена вкратце рассказала Вере Сергеевне о своем визите к Инессе Владимировне и знакомстве с Глебом Вениаминовичем. Та была против того, чтобы Лена стала работать на него. Зачем усложнять себе жизнь? Уход за стариками – это тяжкий труд.

Иван Антонович тоже не одобрил эту затею:

– Лена, тебе будет тяжело. Надо и на работе отдежурить, а потом еще и за ним посмотреть. А Ванечка как же?

– Иван Антонович, мне с работы до Глеба Вениаминовича по пути, да и с ним я буду проводить около часа, а Ваня в это время все равно в садике.

– Ну, это решать тебе, Лена. Если ты хочешь – твое право.

Не зная почему, Лена чувствовала, что она не зря познакомилась с Глебом Вениаминовичем, и она ловила себя на мысли, что ей хочется видеть его, говорить с ним.

 

Глава XII

Через неделю она была уже уверена, что будет присматривать за Глебом Вениаминовичем.

Он тоже почувствовал тягу к Лене. С ее приходом он воспрянул духом, хотя и раньше не попадал под власть уныния и скуки. Большой ученый, он продолжал заниматься наукой. Когда его одолел недуг, первое время он просил Инессу Владимировну приносить нужную ему литературу из шкафа. Попросил также сделать наклонную доску, которую устанавливал у себя на груди, и, опираясь на подушки, продолжал работать, писать монографии. Глеб Вениаминович разрабатывал метод применения счетчика Гейгера в металлургии.

Он планировал по окончании войны наблюдаться у хорошего невропатолога, нанять массажиста, сиделку-помощницу по дому. И, конечно же, он рассчитывал на то, что Леночка вместе с ними поставит его на ноги. Он чувствовал, что это обязательно произойдет.

Глеб Вениаминович ловил себя на мысли, что Лена понравилась ему как женщина. Он обложился книгами по интересующей его проблеме и углубился в их чтение.

Его мысли прервал звонок в дверь. Кто бы это мог быть? Дверь открылась. Это пришла Инесса Владимировна, она всегда вначале звонила, а потом своим ключом открывала дверь и заходила. Так она предупреждала Глеба, чтобы не застать его врасплох. Сердце Глеба Вениаминовича застучало: он увидел рядом с ней Леночку.

Он радостно сказал:

– Я очень рад видеть вас, Леночка, и вас, Инна.

– Глеб, я привела Лену в последний раз.

– Как?!.. – разочарованно воскликнул он.

– Ты неправильно понял. Она согласна наблюдать тебя каждый день, и я ей дала запасные ключи, так что теперь она будет приходить к тебе самостоятельно. Тем более что сегодня у тебя установят телефон, связь в нашем доме налажена. Поэтому Леночка прежде тебе позвонит по телефону, а потом уже придет, согласно вашей договоренности.

– Хорошо. Я очень рад этому. Надеюсь, Инна, ты тоже будешь меня навещать, как и прежде.

– Конечно, конечно! – И она ушла, сказав на прощание: – Леночка, я тебе тоже буду очень рада, если ты ко мне, старушке, заглянешь!

– Ну какая же вы старушка! – И Лена обратилась к Глебу Вениаминовичу: – Я хочу вас послушать, но мне надо помыть руки.

– Пройдите по коридору в ванную, надеюсь, чистое полотенце там тоже найдется. Галочка – девушка аккуратная, думаю, там у нее порядок.

Лена прошла в ванную, помыла руки, взглянула на себя в зеркало: волосы были заколоты в тугой узел, чтобы не мешали. Она надела белый халат и шапочку и пошла к Глебу Вениаминовичу. Он убрал все лишнее на столик, стоящий рядом с кроватью.

– Я буду заходить к вам каждый день до работы или после работы, а в воскресенье – приходить к вам с сыном Ваней.

– Меня все устраивает, что бы вы ни сказали, Леночка.

– Тогда начнем. Я принесла журнал наблюдения больного, где я буду фиксировать ваше состояние и динамику изменений. Будем заниматься и чисткой организма. Часто освобожденный от токсинов организм проявляет такие мощные защитные силы, которые помогут побороть любую болезнь.

– Я согласен на все. Лишь бы быстрее встать на ноги.

– Организм человека, – продолжала Лена, – функционирует в соответствии с законами физики и химии. Они никогда не меняются. Эти законы записаны в каждом нерве, каждой мышце, каждом органе нашего тела. Они управляют клетками, тканями и органами тела, возлагая на них определенные функции. Эти законы работают преимущественно через сложную сеть нервов, которые пронизывают весь организм.

– Лена, вы совершенно правы.

– Поэтому, Глеб Вениаминович, начнем с осмотра, я должна вас прослушать. Поднимите рубашку, а лучше снимите ее.

Глеб Вениаминович снял рубашку, и Лена увидела красивое тело, широкие плечи, мускулистые руки. Она слегка заволновалась, сама не зная почему. Она уже успела осмотреть в больнице множество мужчин: и когда была на практике, и теперь, когда стала работать терапевтом. Она быстро взяла себя в руки. Долго и тщательно она прослушивала его.

– Здесь у вас полный порядок!

Измерив давление, Лена тоже была удовлетворена. Она попросила его лечь, помогая ему при этом. Потрогала его ноги и, касаясь пальцами ступни, спросила:

– Вы чувствуете мое прикосновение?

– В какой-то мере – да.

– Значит, не все потеряно, – сказала Лена скорее сама себе.

Потом она все записала в журнал и собралась уходить.

– Леночка, побудьте со мной еще немного. Давайте вместе попьем чай.

Лена согласилась.

– А где мы будем пить чай?

– В столовой. Я сейчас позову Галю, и она мне поможет пересесть в коляску. Вы, Леночка, идите в столовую, а я подъеду, там Галочка по моей просьбе все приготовила к чаю.

Потом они пили чай, и Лена совершенно не замечала, что Глеб Вениаминович – инвалид. За столом он сидел в коляске, как на обычном стуле. Они вели неторопливую беседу, и сорок лет разницы в их возрасте совершенно не ощущались. От чая лицо Глеба Вениаминовича порозовело, и Лена увидела, как он красив. Заметила она и то, как он внимательно и с нежностью смотрит на нее, и чувствовалось, что он всячески старается задержать Лену еще на некоторое время.

Зашла Галя.

– Приятного аппетита. Давайте я за вами поухаживаю.

– Галя, садись с нами.

– Да нет, Глеб Вениаминович, я все свои дела сделала и пойду домой. На рынок я сходила, купила кое-какие продукты. Сейчас с ними трудно, да и выбор ограничен, но все равно кое-что удалось найти. Я их положила в кладовку. Завтра с утра я буду у вас. – И она, попрощавшись, ушла.

Лена не стала расспрашивать о ней Глеба Вениаминовича. Но он сам вдруг заговорил о Галине.

– До войны Галя училась в нашем университете, закончила два курса, потом ушла добровольцем на фронт с любимым парнем и потеряла его там. Учиться дальше не захотела. Устроилась в нашу лабораторию, потом по просьбе ректора стала ухаживать за мной. Она немного старше вас, но война наложила на нее свой отпечаток, она стала курить, огрубела, однако обязанности по дому выполняет исправно. Я ею очень доволен.

– Ну, Глеб Вениаминович, мне пора домой, надо забежать за Ваней в садик, он не любит, когда я его забираю невовремя. Спасибо за чай. Я вас отвезу в спальню.

– Хорошо, Лена, я весь в твоей власти, – улыбаясь, сказал Глеб Вениаминович.

Прощаясь с ним, она пообещала прийти через день вместе с невропатологом, которого ей порекомендовала Вера Сергеевна.

– Ну, как прошла встреча? – спросила Вера Сергеевна, когда Лена вернулась с Ваней домой.

– Хорошо. Но я очень волновалась!

– Ну, это обычное явление при первом визите. Потом все уляжется, придет в норму. Когда в следующий раз пойдешь к нему?

– Через день.

– Какой он из себя? Как он выглядит, этот профессор?

– Выглядит он очень даже хорошо, если бы не ноги, то ему больше сорока пяти и не дашь!

– Даже так?

– Очень красивый и сложен хорошо. Высокий лоб, на который падают седеющие густые волосы, взгляд добрый, умный. Галина, которую к нему прикрепили от института, хорошо ухаживает за ним. Он всегда чистый, аккуратно одет, во всяком случае, к моему приходу он всегда хорошо выглядит.

– Его должен обязательно посмотреть наш невропатолог Николай Савельевич, – сказала Вера Сергеевна. – Я с ним уже договорилась.

Через день Лена вместе с Николаем Савельевичем снова пришла к Глебу Вениаминовичу.

– Здравствуйте, Глеб Вениаминович, я к вам привела Николая Савельевича – невропатолога. Познакомьтесь.

Глеб Вениаминович поблагодарил Лену и спросил врача:

– Вы тоже меня будете осматривать?

– Конечно, я для этого и пришел.

И он приступил к делу. Лена внимательно смотрела на Николая Савельевича, но по его лицу не могла понять, каково состояние ее подопечного.

– Скажите, Глеб Вениаминович, а массаж вам делают?

– Во время войны было не до массажа, где тогда можно было найти хорошего, знающего массажиста? А сейчас Инна нашла мне такого. Он уже провел три сеанса. И, кажется, мне лучше стало.

– Глеб Вениаминович, а когда следующий сеанс?

– Сегодня. Он должен подойти через полчаса, – сказал Глеб Вениаминович, взглянув на настенные часы.

– Тогда я подожду его.

– Галочка! – крикнул Глеб Вениаминович. – Угости Николая Савельевича чаем, а я с Леночкой поговорю.

Николай Савельевич с Галиной прошли в столовую.

– Лена, как вы считаете, я совсем безнадежен?

– Не знаю, обманывать не буду, я ведь еще не говорила с Николаем Савельевичем. Ну, что он опытный врач – это мне сказала моя свекровь. Он многих поставил на ноги. Я, как ни старалась, не смогла по его мимике догадаться, каково ваше состояние. Я еще не научилась сдерживать свои эмоции, и по мне сразу все ясно. Это, наверное, потому что я еще молода.

– Радуйтесь, Леночка, что вы молоды! Старость – она незаметно придет! Хотя старость – это тоже не приговор. Главное не остаться одному, как я. А теперь еще и на работу не могу ходить.

– Не волнуйтесь, Глеб Вениаминович, вы обязательно поправитесь, и у вас все образуется.

Глеб Вениаминович погладил Лену по руке:

– Спасибо за добрые слова и надежду, которую вы вселяете в меня.

В это время позвонили в дверь.

– Это массажист, – поглядев на часы, сказал Глеб Вениаминович.

Через несколько минут к ним зашел мужчина средних лет в сопровождении Галины и Николая Савельевича.

– Познакомьтесь, это мой массажист, Ван Минг.

Николай Савельевич протянул ему руку:

– Николай.

– Вы можете меня звать на русский манер – Ваня. Я уже к этому привык.

Все вопросительно посмотрели на него.

– Я – китаец. Как я оказался в Советском Союзе, расскажу как-нибудь потом, а сейчас время поджимает. Сделаю массаж Глебу Вениаминовичу и сразу уйду, меня ждет следующий пациент.

– Я бы хотел присутствовать на вашем сеансе, – сказал Николай Савельевич.

– Хорошо, я согласен. Я занимаюсь точечным массажем. Если бы меня пригласили к Глебу Вениаминовичу в тот период, когда он только почувствовал недомогание, то он бы уже давно бегал. Сейчас это сделать труднее, но вполне реально. Технике точечного массажа я обучался у своего деда. Она требует внимания, усидчивости и, главное, тренировки. Но надо избегать воздействия на соседние участки, где могут располагаться другие точки, которые нельзя затрагивать. Поэтому, когда я буду делать массаж, должна быть абсолютная тишина. Все вопросы – после массажа.

Он потер руки, осторожно нащупал кончиком пальца точку в области сустава. Нажав на нее, стал медленно и непрерывно делать горизонтально-вращательные движения по часовой стрелке. Потом он аналогично массировал точки на спине и нижних конечностях. Так он обрабатывал точку за точкой, и казалось, что для него ничего больше не существует, он весь отдавался процессу.

Закончив, он еще несколько минут гладил тело Глеба Вениаминовича и только после этого укрыл его простыней, встал и улыбнулся. Сеанс завершился.

– Для быстрого выздоровления нужно делать массаж два-три раза в день. Так что через четыре часа я снова к вам зайду, Глеб Вениаминович.

– Конечно, конечно, Ван. Я согласен.

Ван, поклонившись всем, хотел уйти, но Николай Савельевич напросился ему в попутчики.

– Хорошо, у меня есть сорок минут, я хожу пешком к своим пациентам, так что по дороге и поговорим. – И они ушли.

Лена потрогала ноги Глеба Вениаминовича.

– Ну что, вам лучше стало после массажа?

– Ну, это всего лишь четвертый сеанс, ждать результатов рано, но я почему-то верю этому Вану, ведь китайцы сильны в точечном массаже. А что написал невропатолог?

– Пока ничего. Он хочет понаблюдать за вами и только потом что-то порекомендовать. Но мне кажется, что мы все сообща поставим вас на ноги. – Лена расчувствовалась, наклонилась и поцеловала Глеба Вениаминовича в щеку. – До свидания, мне тоже пора.

Лена встала, чтобы уйти.

– Леночка, у меня есть к вам предложение.

– Да? Я вас слушаю.

– Я еще во время первого вашего визита хотел предложить вам жить у меня. Комнат у меня четыре, у вас будет своя комната, и у Вани тоже. Вы сэкономите время на дорогу, ведь ваша больница с моим домом совсем рядом, а Ваню мы определим в садик, который находится в нашем дворе. Сколько времени у вас прибавится! Да и Вере Сергеевне с Иваном Антоновичем будет проще! Они ведь еще не старые, и у них должна быть личная жизнь. Простите, что говорю об этом. Но ведь так оно и есть.

Лена не ожидала такого предложения и даже немного оторопела.

– Спасибо, Глеб Вениаминович, но я пока к этому не готова.

– А вы поговорите с Верой Сергеевной, она женщина умная, практичная и даст вам дельный совет.

– Хорошо! Я поговорю.

Лена ушла, но не могла сосредоточиться на его предложении. Она даже не знала, как об этом сказать Вере Сергеевне. Через два дня она снова придет к Глебу Вениаминовичу, и он, наверное, спросит, что она решила. Но как ей быть, она еще не знала.

 

Глава XIII

Лена приехала домой, когда все сидели за столом и ужинали.

– Леночка, садись быстрее ужинать, мы только начали.

– Я помою руки, – ответила Лена.

За ужином Иван Антонович завел разговор о том, что им тесновато жить в двухкомнатной квартире.

– Ване надо бы отдельную комнату. У него уже появились свои дела. Но сейчас невозможно что-либо изменить, – сказала Вера Сергеевна.

– Почему? Можно! – возразил Иван Антонович. – Лена, ты ведь прописана у Надежды Михайловны?

– Да, вместе с Ваней.

– Я проконсультировался и узнал, что ты как жена погибшего фронтовика, коренного москвича, имеешь право на получение отдельной квартиры, а поскольку у тебя мальчик – то двухкомнатной. В Москве во время войны освободились квартиры, ведь многие не вернулись с войны, а у них остались престарелые родители. Есть такая возможность: пожить некоторое время с этими престарелыми людьми, и потом их квартира останется вам, то есть тебе, Лена, и Ване, и я уже нашел такой вариант. Я познакомился с пожилой женщиной – Варварой Степановной Тучиной, ей уже 83 года, она совсем слаба и не против того, чтобы с ней жила порядочная женщина, можно с ребенком. Лена, как ты смотришь на это предложение?

– Ну, если всем нам так будет лучше, то я согласна.

– Леночка, ты меня прости, что я завел об этом речь. Но мне так хочется, чтобы у тебя и у нашего внука была своя жилплощадь!

– Нет, Иван Антонович, я совершенно не обиделась, это очень хороший вариант, спасибо за то, что вы беспокоитесь о Ване и обо мне.

Ночью Лена много раз просыпалась и думала о том, что ей придется съехать от Веры Сергеевны.

Утром Иван Антонович напомнил Лене, что в ближайшие выходные они поедут к Варваре Степановне.

Но до этого еще оставалось целых четыре дня. Лена успела до выходных побывать у Глеба Вениаминовича. Он встретил ее с улыбкой.

– Вам, я вижу, намного лучше!

– Да, Леночка, у меня хорошее настроение. Я поверил в себя, и мне стало интересно жить. Знаете, я начал писать новую монографию.

– Это здорово. Ведь творческий труд позволяет человеку чувствовать себя молодым и нужным.

– Лена, я хочу немного рассказать вам о том, о чем я пишу. Я работаю над теоретическими вопросами, касающимися того, как ускорить химический анализ, который позволяет установить момент завершения плавки в домнах металлургических комбинатов.

– Я в этом ничего не смыслю, но с удовольствием послушаю, – сказала с улыбкой Лена.

– Да, конечно, но я вам расскажу простым языком, как говорят, популярно. Сейчас страна находится в тяжелейшем состоянии и восстанавливает народное хозяйство. Металл, наряду с железобетоном, кирпичом, лесом, играет решающую роль в этой глобальной проблеме. И здесь имеет большое значение время. Металлурги тратят много времени на анализ готовности плавки металла, когда и сколько необходимо внести тех или иных добавок. И плавка затягивается: надо знать, когда ее завершить и в полной ли мере прошли все химические процессы, в результате которых образуется сталь, все ли компоненты и в необходимом ли соотношении присутствуют в готовом продукте, и еще многое другое. Металлургам необходимо иметь данные о содержании в сплаве восьми-десяти элементов, а нередко и больше. Химики проводят анализ плавки по каждому из компонентов, причем с должной точностью. И пока не будет выдан анализ, металлурги не могут выпускать жидкий сплав. Порой это тянется часами, за это время металлурги могли бы начать новую плавку. И какой напрашивается вывод?

– Наверное, как можно быстрее проводить химический анализ плавки?

– Верно вы мыслите, Лена.

– Значит, надо найти новую методику проведения химического анализа плавки.

– Вот этим я и занимаюсь, Леночка. И у меня есть свои соображения по этим методам. Но мне надо бы в химлабораторию, а ноги не хотят идти.

– Может, вам принять общее руководство, а исследования будут проводить ваши ученики-аспиранты?

– Это неплохая мысль, но я еще и теоретически не довел свою идею до конца. Так что буду работать с полной отдачей сил, и многое зависит от вас, Леночка!

– А от меня в каком смысле?

– Лена, я бы очень хотел, чтобы вы жили со мной.

– С вами?

– Лена, вы неправильно меня поняли. Я все-таки хочу, чтобы вы переехали с сыном ко мне. Как я уже говорил, у меня четыре больших комнаты, вы бы могли с Ваней занять по одной, а меня переселить в кабинет: там вся необходимая литература. Мне кажется, Лена, если вы будете рядом со мной, то я сверну горы. Уважьте старика…

– Какой же вы старик, вы даже еще очень молодой и привлекательный!

И Лена рассказала Глебу Вениаминовичу о предложении, которое ей сделал вчера Иван Антонович.

– Вот видите, зачем вам идти к этой пожилой женщине, если я вам предлагаю лучший вариант? Вы мне нужны как собеседница и как наблюдающий врач. Леночка, я очень вас прошу в следующий раз прийти ко мне с Иваном Антоновичем. Я хочу поговорить с ним.

 

Глава XIV

Лена рассказала Ивану Антоновичу и Вере Сергеевне о предложении Глеба Вениаминовича. Иван Антонович вначале был против.

– Лена, как-то неудобно, что ты будешь жить с мужчиной в одной квартире.

– Но какой это мужчина! Сама интеллигентность и талант.

Иван Антонович внимательно посмотрел на Лену.

– Ну что ж, я согласен встретиться с Глебом Вениаминовичем. Мне просто интересно увидеть его: чем же он так привлек нашу Леночку?

Иван Антонович, как и обещал, вместе с Верой в воскресный день посетил Глеба Вениаминовича. Лена познакомила их и ушла к Инессе Владимировне с Ваней. Та была очень ей рада.

– Глеб Вениаминович, мы решили с вами поговорить насчет проживания у вас Лены, – начал Иван Антонович. – Она нам не чужая, а ее сын – наш родной внук. Мы во время войны потеряли своего единственного сына, почти еще мальчика, и очень благодарны Лене за то, что она родила нам внука. Лена на данный момент нам как родная дочь, поэтому ее судьба нам не безразлична. Мы ее не выгоняем из квартиры, просто сейчас женам погибших фронтовиков, которые были прописаны в Москве, разрешается брать опекунство над старыми людьми, а их квартиры по закону достаются опекунам. Я такой вариант ей нашел. Но она почему-то приняла ваш вариант.

– Да, я ей предложил жить со мной и занять две комнаты. Я ее пропишу, и хоть и не хочется об этом говорить, но после моей смерти квартира достанется ей. Я так напишу в завещании.

– Ну, вам еще жить и жить, дай вам Бог здоровья! Но я думаю, вам с Леной решать этот вопрос.

Таким образом Глеб Вениаминович смог убедить Ивана Антоновича и Веру Сергеевну в том, что Лена с Ваней ему очень нужны. А он позаботится о том, чтобы квартира в дальнейшем досталась Лене с Ваней. Пока же она поживет с ним и станет ему хорошей помощницей и собеседницей.

Дома они все вместе еще раз обсудили эту проблему.

– Лена, ты действительно хочешь переехать к Глебу Вениаминовичу?

– Хочу, мне его жалко, он один, а так у него появятся сразу два близких человека: я и Ваня. Ведь жить с ним он сам предложил, я сама даже в мыслях этого не держала.

И Лена стала убеждать свекра в том, что она хочет бескорыстно помочь Глебу Вениаминовичу.

– Завтра, во время своего визита к нему, я скажу, что согласна жить у него.

Глеб ждал Лену как свою спасительницу. Он заметил, что каждый раз, когда она приходила к нему, у него поднимался тонус: хотелось жить и заниматься наукой. Раньше, до появления Лены, он иногда занимался научной деятельностью, но это было совсем не то, что сейчас. Ему хотелось по-настоящему отдаться любимому делу. Возле кровати на столе стоял микроскоп, и он все чаще обращал свой взор на него. Конечно, в лаборатории есть мощный электронный микроскоп, но им он пока не мог воспользоваться. «Встать бы на ноги! – думал Глеб Вениаминович. – И я бы смог продолжить свои испытания в химической лаборатории. А значит, моя первостепенная задача – заставить себя ходить! И я буду к этому стремиться». От этих мыслей он почувствовал прилив сил. «Надо научиться без посторонней помощи перемещаться с кровати в коляску и наоборот. Начну прямо сейчас!» После долгих и упорных попыток ему это удалось. От радости захватило дух!

Теперь в кабинет! Он подъехал к шкафу, где хранились его труды, законченные и в стадии разработки. Вытащил папку, которая лежала на нижней полке шкафа.

«Так, посмотрим, что здесь в ней?»

Прочитав заголовок – «Применение счетчика Гейгера в металлургии», – он углубился в изучение этой папки. Он так увлекся, что не заметил, как пролетело время. Звонок в дверь прервал его труды. Это пришла Инесса Владимировна, а с ней – Лена и Ванечка.

– Здравствуй, Глеб, я зашла порадоваться вместе с тобой.

– По какому поводу радость?

– Лена с Ваней переезжают к тебе на постоянное местожительство.

Кровь прилила к лицу Глеба, и ему показалось, что по его дряблым, давно уже нечувствительным ногам прошла искра-импульс. Он весело сказал:

– Леночка, проходите, я несказанно рад вашему решению. Ваня, подойди ко мне, давай ближе познакомимся. – И он протянул руку Ване. – Глеб Вениаминович, или просто дядя Глеб.

– Иван Антонович, или просто Ваня, – ответил Ванечка, пожав руку Глебу Вениаминовичу.

– Глеб, а как это ты переместился сам с кровати в коляску?

– Очень просто, Инна: желание! Большое желание помогло мне в этом. Обратно перемещаться еще не пробовал, но думаю, что и это у меня получится. А теперь в столовую – пить чай.

 

Глава XV

Лена жила у Глеба Вениаминовича уже полгода. Она была вполне довольна своим новым пристанищем. Ваня ходил в сад, который располагался практически рядом с домом. Инесса Владимировна очень подружилась с Леной и часто помогала ей с Ванечкой. Она иногда забирала его из садика, когда Лена была занята на работе. Но самое главное, благодаря массажисту Ван Мингу Глеб Вениаминович стал вставать на ноги; ходить он еще не мог, но уже стоял на обеих ногах, опираясь на тросточку. Видно было, что он очень доволен своим нынешним положением. Теперь его задача заключалась в том, чтобы научиться делать хотя бы маленькие шажки. Ван обещал, что у Глеба Вениаминовича обязательно это получится. Глеб Вениаминович безукоризненно выполнял все рекомендации Вана и Николая Савельевича – невропатолога. Лена теперь много внимания уделяла Глебу Вениаминовичу. Ей нравилось жить у него: она занимала большую комнату, у Вани тоже была светлая, просторная комната, и ей казалось, что она давно живет с Глебом Вениаминовичем. Порой она ловила себя на мысли, что давно мечтала о таком близком человеке.

Вера Сергеевна часто ей звонила, а Иван Антонович брал Ваню на выходные, и тогда Лена все свое свободное время посвящала Глебу Вениаминовичу.

Вот и сегодня, в выходной день, она потихоньку встала. Ваню еще вчера взял к себе Иван Антонович. Надо сказать, что Ваня ждал этих встреч, он очень любил своего тезку-деда. Для него это был настоящий праздник, когда он с дедом гулял по Москве, ходил в театр и цирк: этих впечатлений ему хватало на целую неделю. Вера Сергеевна тоже очень любила своего внука. От них он всегда возвращался то с игрушкой, то с обновкой.

Лена в таких случаях говорила:

– Избалуете вы его. Привыкнуть к хорошему человек способен быстро.

– Леночка, – всегда отвечал Иван Антонович, – нам ведь некого баловать, ты уж прости нас, стариков.

– Ну какие вы старики с Верой Сергеевной, ведь вам еще нет и пятидесяти.

Лена посмотрела в окно: погода установилась весенняя. С крыш капало, ведь был уже апрель месяц. Она застегнула халат на все пуговицы и прошла на кухню. Поставила чайник, проверила, что у них есть к чаю, и решила заглянуть к Глебу Вениаминовичу, чтобы поздороваться и послушать его. Но, к своему удивлению, она не застала его на месте. Где же он? Глеб Вениаминович сидел в кресле и внимательно изучал какой-то журнал. Но он сразу почувствовал появление Лены.

– Леночка, доброе утро! Как спалось?

– Глеб, – она по его просьбе давно его так звала, – вы уже так рано встали и занимаетесь?

– Нет, Лена, я просто читаю. Мне вчера аспирант принес журнал «Химия», где меня заинтересовала одна статья. О совместной работе химиков и физиков, получивших новые химические элементы, которые не существовали прежде в природе.

– Да, это интересно! Но как это возможно?

– Эти элементы были синтезированы с помощью разнообразных ядерных реакций! Леночка, вы, наверное, помните таблицу Менделеева?

– Не совсем…

– Я надеюсь, вы помните клетки 43, 61, 85 и 307 в этой таблице?

– Да, кажется, в них стоит знак вопроса.

– То есть элементы этих клеток еще не открыты.

– Ну, я в этом плохо разбираюсь.

– Да вам, Леночка, и не надо в это вникать. Пусть этим занимаются химики. Вот в этой статье сказано, что химики в одиночку это сделать не могут. Заметьте, не открыть, а именно получить новые химические элементы, которых недостает в таблице Менделеева. Лена, вы представляете, сколько ученых-химиков заняты поисками новых элементов? И все ученые верят, что когда-нибудь клеточки с перечисленными мной номерами будут заполнены.

– Да, я понимаю, что это значит для ученого: открыть неизвестный доселе химический элемент, – сказала Лена.

– Его имя навсегда войдет в историю науки, – сказал Глеб Вениаминович и перевел разговор на другую тему: – Леночка, мы будем сегодня завтракать?

– Ой, я и забыла, ведь я поставила чайник, но так увлеклась вашим повествованием о ученых-химиках, что забыла, зачем пришла к вам.

– И зачем же? – сказал Глеб Вениаминович, взял Лену за руку и поцеловал ее.

Лена смущенно ответила:

– Во-первых, узнать ваше самочувствие. Во-вторых, пригласить на завтрак.

Глеб, улыбаясь, сказал:

– Я чувствую себя превосходно и готов съесть хоть быка.

Лена спохватилась:

– А где коляска?

– А я, Леночка, пришел сюда на своих ногах, правда, очень медленно, но сам.

– Ну, давайте я посмотрю, как это вы на своих ногах ходите.

Глеб Вениаминович осторожно стал подниматься, держась обеими руками за крышку стола. Поднявшись, он постоял, взял тросточку и стал осторожно передвигать ноги. В какой-то момент он покачнулся, и Лена успела его подхватить.

– Нет, Глеб Вениаминович, вам еще рано самостоятельно передвигаться, я вам помогу.

Она обняла его за талию, а он положил левую руку ей на плечо и, опираясь правой рукой на трость, медленно двинулся в направлении столовой.

Лена от чистого сердца радовалась такому большому успеху Глеба Вениаминовича.

После того как чай был выпит, Лена таким же образом помогла ему дойти до кровати.

– А теперь я вас послушаю, и вы отдохнете немного.

– Да, Леночка, я должен отдохнуть, через час придет Ван.

После осмотра Лена осталась довольна состоянием его здоровья. Лена погладила его по плечу, прикрыла пледом и, пожелав приятного отдыха, ушла. К вечеру явился Иван Антонович, который привез Ваню. Он, как всегда, немного побеседовал с Глебом Вениаминовичем и, прощаясь с Леной, сказал:

– Да, Лена, интереснейший человек Глеб Вениаминович, я тебя понимаю.

До Лены не дошел его скрытый намек. Она и без Ивана Антоновича прекрасно знала, что Глеб Вениаминович – самый лучший человек, лучший мужчина из всех, кого она встречала на своем пути. Иногда во сне она видела Антона, но постепенно его образ стал стираться из ее памяти. Конечно, она никогда его не забудет, ведь у нее был Ваня, который постоянно напоминал ей об Антоне. Но ее сердце все больше и больше заполнял образ Глеба Вениаминовича. Она понимала, что между ними ничего не может быть, она его просто уважала как прекрасного старшего товарища, ей было с ним интересно, и она была готова каждую свободную минуту посвящать ему.

Пока она не догадывалась, что Глеб Вениаминович тоже испытывал к ней чувство, похожее на любовь. Но он старался держать его внутри, хотя посторонний взгляд сразу бы отметил его внутренне волнение. Инесса Владимировна давно поняла, пожалуй, с самой первой его встречи с Леной, что эта девушка способна всколыхнуть душу Глеба Вениаминовича. Она замечала, как он ждет ее. Да и сам он изменился, повеселел, вернулся к научной работе. И Инесса Владимировна радовалась таким большим переменам. Она боялась даже взглядом или намеком их спугнуть. Ведь худшее уже позади. «Ничто так не влияет на человека, как перемена от худшего к лучшему».

Здоровье – это наиболее естественное состояние в мире. Здоровым быть нормально, потому что мы являемся частью природы. Природа старается изо всех сил поддерживать нас в хорошем состоянии, потому что она нуждается в нас для своих целей.

Многие сетуют на погоду: сегодня такая погода, поэтому мне плохо. Нужно обвинять не природу – та делает свое дело, нужно обвинять себя.

Инесса Владимировна решила с утра зайти к Глебу. Она видела в окно, что Галя ушла в магазин, Лена на работу, а вот Ивана она почему-то не вела за руку. Неужели заболел? Инна быстро сменила халат на платье, взглянула в зеркало.

– Да что смотреть, старая я и никому не нужная!.. Нет, так рассуждать нельзя, человек в любом возрасте должен быть аккуратен, – убедила она себя. Она еще раз посмотрела в зеркало, улыбнулась своему отражению и пошла к Глебу.

Она открыла дверь своим ключом, предварительно тихо постучав в нее, поскольку думала, что Ванечка еще дома. И действительно, к своему удивлению она увидела, как из комнаты ей навстречу идет Глеб, держа Ваню за руку.

– Здравствуйте.

– О, Инна, проходи. Мы с Ваней уже позавтракали и идем трудиться в кабинет.

– А он что, сегодня в сад не пошел?

– У нас в садике отключили воду, и поэтому я дома с дядей Глебом. Мы будем работать, – сказал малыш.

– Это очень хорошо!

– Я Ване говорю, что надо в себе воспитать три привычки.

– Какие же это три привычки?

– А это, Инна, те, которые практически все имеют. Привычка к труду, привычка к здоровью, привычка к учению.

– Да, это действительно те привычки, которыми обзаводится разумный человек, – сказала Инесса Владимировна.

– Инночка, мы с Ваней уже позавтракали, так что, если хочешь чаю, то сама пройди на кухню и организуй себе все.

– Нет, Глебушка, я птичка ранняя. Встала рано и тоже уже позавтракала. А к тебе я, Глебушка, пришла, чтобы увидеть тебя и поговорить с тобой. Да и Ваню я не видела давненько. На выходные его забирает дед, а в будни он в садике.

– Ну, тогда мы поработаем позже, правда, Ваня?

– Я тогда пойду в свою комнату, а вы с бабушкой Инной поговорите.

Ваня ушел.

– Так о чем ты хочешь поговорить, Инна?..

– О тебе, Глеб, о тебе.

– Я весь внимание.

– Глеб, я очень рада тому, что твое здоровье улучшается.

– Да, Инночка, я действительно на пути к выздоровлению. Я понял, что Ван, Николай Савельевич и Лена поставят меня на ноги. Леночка так внимательна ко мне и так заботится обо мне, что я порой забываю, что она мне не родная. Инночка, спасибо тебе за Лену, ведь это ты нашла ее и привела ко мне. Это необыкновенная женщина. А Ваню я полюбил как своего сына… Ой, прости, внука.

– Я очень рада за тебя, Глеб. Я и сама вижу, что вам вместе хорошо. Ваня очень тепло к тебе относится.

– И заметь, он зовет меня дядей, а не дедом.

– Это свидетельствует о том, что ты еще молодой. Даже ребенок это замечает. Глеб, ты не говорил с Леной по поводу того, чтобы прописать ее у себя?

– Нет, но такая мысль у меня есть.

– Надо торопиться, а то, когда ты совсем выздоровеешь, в этом могут отказать. Сейчас ты нуждаешься в уходе, у нее нет своей жилплощади, и ее могут прописать к тебе. О том, что Лена может воспользоваться ситуацией и в дальнейшем разменять твою квартиру, я не думаю. Она очень порядочная, не испорченная жизнью девушка.

– Да, Инна, я не боюсь. Даже если она и разменяет квартиру, я ей все равно буду благодарен за свое выздоровление, пусть еще не окончательное. Но я почувствовал себя мужчиной в тот момент, когда она впервые прикоснулась ко мне.

– Тогда поговори с ней об этом.

Лена сегодня торопилась домой, она боялась, что Глеб Вениаминович не справится с Ваней, хотя она и позаботилась обо всем. Приготовила еду на весь день с помощью Гали, поговорила с Ваней, как ему надо вести себя с Глебом Вениаминовичем: не капризничать, во всем его слушаться и не прекословить, потому что Глебу Вениаминовичу нельзя волноваться. Ваня заверил, что он будет вести себя достойно и не будет расстраивать дядю Глеба.

– Как вы? – входя в квартиру, спросила Лена.

На ее вопрос они почти одновременно ответили:

– У нас все хорошо.

– Ну, рассказывайте, чем вы здесь занимались? Глеб Вениаминович, вам было не трудно с Ваней?

– Нет, Лена, мне было с ним очень даже легко. Он такой покладистый мужичок, что я просто удивляюсь. Ел все, что Галя нам ставила на стол. Игрушки и книжки кладет на место. А главное, он меня водит за руку, чтобы я, в случае чего, оперся на него! – улыбаясь, сказал Глеб Вениаминович.

– Это замечательно – заботиться о других! Что, Ваня, молчишь, тебе хорошо было с Глебом Вениаминовичем?

– Да, мама, с ним хорошо и интересно. Но лучше, когда ты с нами.

Лена обняла и поцеловала сына.

– Галя ушла, так что, Леночка, мы будем ужинать без нее.

Они села за стол, за которым царила семейная атмосфера. Глеб Вениаминович ухаживал за Леной и Ваней. На что Лена смущенно говорила:

– Ну что вы, Глеб Вениаминович, я сама себе положу, не затрудняйтесь.

– Лена, я уже совсем не тот, что был раньше, я сейчас вполне могу и за собой поухаживать, и с удовольствием за вами.

– Да, мама, дядя Глеб уже твердо стоит на ногах и достает с верхней полки шкафа книги.

– Глеб Вениаминович, почему же вы мне не сказали, что вам нужны книги, я бы достала.

– Леночка, мне приятно, что я сам могу это делать, не прибегая к вашей помощи. У вас и так много работы, поэтому буду справляться сам, с чем могу. Нет необходимости тратить на меня время.

– Дядя Глеб, а почему вы зовете мою маму на «вы», ведь она совсем молодая?

– Да, действительно, Лена, нам пора переходить на «ты», ведь мы же теперь одна семья.

– Как «одна семья»? Мама, разве мы одна семья с Глебом Вениаминовичем? – удивился Ванечка.

– Ваня, это потому что мы вместе живем, питаемся, и у нас общие интересы.

– Какие интересы?

– Мы все хотим быть здоровыми, счастливыми и умными, – обнимая Ваню и улыбаясь, сказал Глеб Вениаминович.

– Да, конечно, мы все этого хотим, – подтвердила Лена.

– Ну что ж, спасибо Галине за приготовленный ужин. Вы, Глеб Вениаминович, идите с Ваней в комнату, а я здесь уберусь немного.

Когда они ушли, Лена за мытьем посуды задумалась над словами сына. Он теперь тоже считает, что у них семья. Мальчику нужен отец, и он видит его в Глебе Вениаминовиче. Ведь Иван Антонович только по выходным дням бывал с Ваней, а Глеб Вениаминович – весь день, даже когда ее не было дома. Значит, Ване хорошо с Глебом Вениаминовичем. Лена обрадовалась этой мысли.

Помыв посуду, она прошла в комнату, где сидели Ваня и Глеб. Они были заняты игрой: кто больше придумает слов на какую-нибудь букву. Глеб Вениаминович задумывался, и Ваня верил, что он никак не может подобрать слово. Лена с улыбкой наблюдала за ними. Наконец они, увлеченные игрой, заметили ее.

– Знаешь, Лена, Ване до школы еще почти два года, а он все буквы знает, хорошо считает до двадцати, и я думаю, что его уже можно обучать чтению.

– Я не против, это будет даже очень хорошо. Сам научится читать сказки и детские книжки.

– Я займусь этим. Ведь я пока не хожу на работу.

– Хорошо. А теперь, Ваня, тебе пора спать!

– Да, мама, я почищу зубы и лягу. Сегодня ты можешь не читать мне сказки на ночь, я сам их прочту, когда научусь читать.

Лена и Глеб Вениаминович засмеялись. Они по очереди пожелали ему спокойной ночи.

– Мне тоже пора, Глеб Вениаминович, надо кое-что почитать по работе.

– Да, конечно, идите… иди, Лена.

Лена ушла в свою комнату и углубилась в изучение истории болезни своего пациента. Потом отметила у себя в дневнике: назначить ему на завтра курс лечения. Утром, взяв Ваню, Лена ушла, пожелав Глебу не скучать.

«Как просто – “не скучайте, Глеб Вениаминович, без меня”, – подумал он. – А я ведь не могу не скучать. Мне постоянно хочется ее видеть, быть рядом с ней». Он уже собрался идти в кабинет, когда пришла Галя. Она быстро собрала накопившийся мусор и, уходя, сказала:

– Глеб Вениаминович, я сразу пойду в магазин что-нибудь купить?

– Галочка, а разве есть выбор в магазине?

– Конечно нет, но можно взять немного конфет или печенья, у нас на это еще есть карточки.

– Да, если можно, возьми сладкого побольше, ведь у нас ребенок в доме. Я думаю, он очень обрадуется.

Он это сказал с такой отеческой заботой, что Галина внимательно посмотрела на него.

– Хорошо. Я постараюсь. Многие берут хлеб вместо сладостей, так что я поменяюсь.

Вечером, когда пришли Лена с Ваней, Глеб Вениаминович предложил им попить чаю с конфетами и печеньем, которые Галина выменяла на муку.

Ваня был необыкновенно рад. Когда он ушел к себе в комнату и Лена тоже хотела уйти, Глеб Вениаминович вдруг сказал:

– Лена, пойдемте в зал, посидим на диване, послушаем радио. Вечером обещали концерт по заявкам радиослушателей.

– Глеб Вениаминович, я согласна, но только ведь мы договорились обращаться друг к другу на «ты».

– Да, да, – спохватился он, – это просто машинально я так тебя назвал. Конечно же, только на «ты». Лена, ты согласна послушать концерт?

– Да, согласна.

– Тогда дай руку, я тебя поведу, – смеясь, сказал он.

Но Лена действительно протянула ему руки, и он взял их в свои. Его тепло передалось ей, и она поняла, что она ему нравится. Они сели на диван, и Глеб Вениаминович включил радио. Полилась музыка: это были арии из опер. На мгновение они забыли друг о друге под впечатлением от чарующей музыки, но когда арии заканчивались, они невольно обращали свои лица друг к другу. Они были счастливы, сидя вот так, слушая музыку, чувствуя близость, не говоря при этом ни слова. Как в тумане они услышали: «Концерт окончен, ждем ваших писем».

Глеб Вениаминович снова взял руку Лены в свои:

– Лена, правда же, мы как будто побывали в театре?

– Да, Глеб. – Она впервые его так назвала. И он, поддавшись порыву, обнял ее и нежно поцеловал. Она не оттолкнула его.

– Глеб, знаете, а вы мне очень нравитесь, и мне кажется, с той минуты, как я увидела вас… тебя в первый раз…

– Правда, и, что удивительно, со мной произошло то же самое, с первой нашей встречи. Лена, спасибо тебе, что ты так откровенна со мной. Мне кажется, у меня выросли крылья, я теперь многое смогу и преодолею.

Лене было тепло и просто с ним, и она без кокетства сказала:

– А что теперь будет с нами?

– Мы будем продолжать жить, зная, что нужны друг другу.

 

Глава XVI

– Алло, я слушаю.

– Глеб, это я, Лена. К нам тяжелобольного привезли, а моей сменщицы Аллы Сергеевны нет, поэтому я сегодня приду очень поздно… Ваню надо забрать из садика, я сама не смогу. Я бы попросила Инессу Владимировну, но она еще с утра заболела. Вера Сергеевна очень занята, у нее вторая смена. Ну а больше мне некого просить! Ой, я совсем забыла, я же могу попросить свою сестру Люду! Она старшеклассница и вполне может присмотреть за Ваней. Я давно с ней не общалась. Раньше она мне очень помогала, когда я училась в институте. Так что, Глеб, прости, я должна была рассмотреть все варианты, а только потом звонить тебе.

– Лена, пусть Люда, когда заберет Ваню, к нам и приходит. Тем более что садик с домом совсем рядом.

– Но как Люда вечером поедет домой, я ведь буду беспокоиться?

– Пусть она останется у нас. Рано утром отведет Ваню в садик, а сама пойдет в школу. Да, кстати, она в какой класс ходит?

– Она учится последний год.

– Тогда она уже взрослая, я надеюсь, она справится!

– Хорошо, Глеб, договорились.

Лена с облегчением вздохнула. Теперь можно позвонить бабушке и поговорить с Людой.

Та с удовольствием согласилась взять Ваню. Она соскучилась по племяннику, они в последнее время практически не виделись. И как раз представился такой случай!

Лена со спокойной душой пошла в палату к больному. Послушав его, она внимательно взглянула ему в лицо. Она его уже где-то видела. Заботливо прикрыв его одеялом, она хотела уже сказать традиционное: «Ну что ж, будем лечиться, не все еще потеряно. Я назначила вам курс лечения, и уже сегодня вы будете принимать препараты, которые я прописала. А завтра вас еще посмотрит главный врач больницы, Юрий Борисович Васюта».

Но больной удержал ее руку.

– Лена, ведь это вы, сколько же мы с вами не виделись? Да, пожалуй, лет шесть? Вы меня не помните?

Лена удивленно посмотрела на него. Правда, болезнь никого не украшает, но перед ней лежал почти старик.

– Неужели я так изменился?

Лена напрягла свою память. Где она могла его видеть? В институте? Нет.

И вдруг она вспомнила первые месяцы войны. Оборону Москвы. Она тогда только что поступила в институт.

– Андрей Павлович, это вы?

– Неужели вы меня узнали?

– Теперь узнала. Я вас как-то во время войны один раз видела, даже осудила вас за то, что вы не на фронте.

Они радостно обнялись, вернее, Лена наклонилась к нему и обняла как очень дорогого человека.

– А вы уже врач?

– Да, закончила институт и уже год работаю в этой больнице терапевтом. А вы как?

– Я еще не пришел в себя после войны! До сорок третьего года я был в Москве – по заданию партии. С конца войны и по сей день занимаюсь восстановлением разрушенных городов, в данный момент работаю в Минске. Немцы практически разрушили этот город. Так что у меня теперь жизнь проходит там, в Минске.

– А как вы попали к нам?

– Ехал из Минска в Москву, и в вагоне мне стало плохо. Вот к вам на «скорой помощи» и попал. И вас встретил.

– Я буду навещать вас почаще.

Лена, попрощавшись с Андреем Павловичем, ушла к другим больным, которых наблюдала Алла Сергеевна, тоже еще совсем молодая женщина.

Она заполнила истории больных и прилегла на кушетку. Вспомнила, как первый раз увидела Андрея Павловича, и он ей даже понравился. Потом была встреча с Антоном, родился Ваня, и она напрочь забыла о нем. Интересно, у него есть семья, дети? Она незаметно заснула. Ее разбудила нянечка:

– Елена Владиславовна, пора вставать, уже шесть часов утра.

– Ой, я заснула!

– Да я вижу!

– Ничего ночью не случилось?

– Вроде нет. Никакой беготни не было.

Лена умылась, причесалась, надела белый халат и шапочку, повесила на шею фонендоскоп и направилась к больным. После осмотра больных она позвонила домой.

– Глеб Вениаминович, как у вас дела?

– Все у нас прошло хорошо. Люда забрала Ваню, а утром повела его в садик. Люда – хорошая девушка, внимательная и очень открытая. Она мне поведала, что хочет по окончании школы поступать на химический факультет. Но, правда, я ей сказал, что я химик. И мы договорились, что она будет поступать в университет на химфак. Но об этом подробно поговорим, когда ты придешь. Да, кстати, ты когда домой?

– После десяти. В девять у нас, как всегда, планерка с главврачом. Пока доеду, вот и будет часиков десять-одиннадцать.

Лена действительно приехала домой около одиннадцати. Глеб встретил ее прямо у дверей. Он открыл дверь сам.

– Леночка, я тебя увидел из окна и поспешил встретить.

– Спасибо, Глеб, я так устала, что, пожалуй, сразу же лягу подремать с часок. Ночью, правда, мне удалось поспать часа три. Но это был неглубокий, поверхностный сон, он не дает отдыха. Прости, Глеб, пойду в свою комнату.

Она прикоснулась к нему, как бы извиняясь за то, что устала, и ушла к себе.

Глеб вернулся в кабинет и занялся своими делами. Но он очень ждал, когда Лена отдохнет, чтобы посидеть с ней, поговорить.

Пришла Инесса Владимировна.

– Глеб, а что это за девушка сегодня вела Ваню в сад?

– Это сестра Лены по отцу.

– Так у нее есть сестра?

– Да, но они узнали друг друга только здесь, в Москве. Отец давно ушел из семьи Леночки, и она практически его не помнила. Увидела его здесь, в Москве, у бабушки.

– Значит, он москвич?

– Да, и мама Лены тоже училась на врача здесь, в Москве, в том же институте, который закончила Лена.

– Да, интересно! Но Лена поддерживает с отцом отношения?

– Ну, относительно! Но не часто. По крайней мере, с тех пор как живет со мной, она о нем не вспоминала.

– А откуда же ты все знаешь?

– А это Люда все рассказала. Хорошая девушка, и с уважением говорит о Лене.

– Я вот почему к тебе зашла. Ко мне сегодня приходили из домоуправления, интересовались моей площадью и тем, сколько жильцов тут живет.

– А зачем?

– Не знаю. Хотела у тебя спросить. Я ведь одна, да уже и старая, а квартира у меня большая, профессорская.

– Да, Инна, мы ведь с твоим Павлом вместе получали квартиры. Как это было давно! В первые годы советской власти!

– Теперь я без Паши, и детей у меня нет. Видно, хотят меня переселить в квартиру поменьше.

– Ты думаешь?

– Конечно. Да и правильно, что ж я буду одна занимать такую жилплощадь? Ведь сейчас в стране многим жить негде.

В это время к ним вышла Лена.

– Здравствуйте, Инесса Владимировна, – обнимая ее, сказала Лена.

И вдруг Инесса высказала давно появившуюся у нее мысль:

– Глеб, тебе надо прописать Лену с Ваней, иначе и тебя могут переселить.

– А что, собственно, происходит? – удивилась Лена.

И Инна поведала ей о своих опасениях.

– Ну, это же только ваши домыслы. Будем надеяться, что все обойдется. Лучше пойдемте пить чай.

– Нет, Леночка, я пойду домой, у меня есть кое-какие неотложные дела.

За чаепитием Глеб сказал Лене:

– Леночка, действительно, может, тебе прописаться у меня с Ваней? Тем более что через год ему идти в школу. А в школу берут только по прописке.

– Я не знаю, Глеб, что сказать по этому поводу. Я поговорю с бабушкой, с Иваном Антоновичем. Они сходят в домоуправление и все выяснят.

– Хорошо, но сообщи им, что я согласен тебя прописать.

Как потом выяснилось, Глеб Вениаминович мог прописать к себе только жену. И он стал обдумывать этот вариант. Он попросил Лену пригласить на выходные Веру Сергеевну и Ивана Антоновича, чтобы обсудить этот вопрос.

Единственное, чего Глеб Вениаминович боялся, – что их неправильно поймут в домоуправлении. Ведь если они с Леной и заключат брак, он будет фиктивным. Слишком велика разница в возрасте. Сорок лет – это очень много, и никто не поверит, что Лена вступает в брак по любви, а не из-за квартиры.

Он давно знал, что любит эту молодую женщину и готов ради нее пойти на все. Она придала ему силы, желание быть молодым, нужным ей, стать для нее опорой. Последнее время он ловил себя на мысли, что он думает о ней постоянно, хочет ее. Он присматривался к Лене и тоже замечал, что она с удовольствием следит за его здоровьем, разговаривает с ним, старается почаще быть с ним во время отдыха. Она никогда не сбрасывала резко его руку, когда он невольно обнимал ее, оказавшись рядом. Он чаще стал смотреть на себя в зеркало, следить за свои внешним видом. Теперь он уже мог без помощи Галины принять душ, надеть чистую сорочку и т. д. И во всем этом он видел свою любовь к Лене, а любовь, как все знают, делает чудеса.

В выходной день, как и замышлял Глеб, все собрались за столом в зале. Галина приготовила хороший обед и ухаживала за всеми; сама она не садилась за стол. Глеб еще вчера поговорил с Леной об их бракосочетании, на что Лена ответила:

– Глеб, я тебя очень уважаю, может, даже больше того, но я готова жить и без брака с тобой.

– Да, я понимаю, но обстоятельства диктуют нам совершенно другое. Только брак позволит тебе прописаться здесь.

И Лена дала согласие.

Сейчас за столом они обсуждали этот вопрос. Вера Сергеевна сразу согласилась, но при одном условии: чтобы Ванечка не менял свою фамилию.

– Да и я тоже не буду менять свою, пусть у нас с Ваней будет одна фамилия, – сказала Лена.

Глеб не возражал. Он почему-то чувствовал, что фиктивный брак обязательно перерастет в настоящий. Он был уверен, что Лена – его любимая женщина. В конце концов все пришли к заключению, что ничего нет особенного в том, что Глеб и Лена вступят в брак.

Пройдя все формальности, через три месяца они расписались в одном из ЗАГСов Москвы. Когда они приехали на бракосочетание, ни у кого даже не возникло подозрений в том, что этот брак – фиктивный. Глеб Вениаминович выглядел очень молодо и ходил уже неплохо. И все видели, что Лена с удовольствием поцеловала Глеба, когда их объявили мужем и женой.

Глеб осторожно вел свою молодую жену под руку, и сотрудникам, которых он пригласил на это торжество, тоже не пришло в голову, что Лена не любит Глеба.

Отметили торжество в домашней обстановке, Вера Сергеевна постаралась достать шампанское и кое-какие деликатесы: колбасу, мясо и даже зажаренного гуся. В общем, торжество прошло шикарно по тем временам, и теперь Лена стала законной женой Серикова Глеба Вениаминовича.

Еще через месяц ее прописали к нему в квартиру. Приближалась весна. На улицах было сыро и по-весеннему ветрено. В один из таких дней Лена пришла домой, и Глеб ее встретил на пороге. Он поцеловал Лену и, проведя ее в зал, протянул ей цветы – это были подснежники.

Лена взяла цветы, понюхала и, обняв Глеба, поблагодарила. Она не стала спрашивать, откуда они. Значит, кто-то принес по его заказу. Скорее всего, он попросил Галю.

– Глеб, на улице так чудесно, можно погулять в парке.

– Я и сам об этом думал. Но из меня еще плохой пешеход.

– Мы будем больше сидеть на свежем воздухе. Возьмем Ваню и все вместе погуляем.

– Я согласен.

– Тогда одевайся.

Лена внимательно посмотрела на Глеба, когда тот, одевшись, предстал перед ней. Она поправила легкий шарф на его шее, а он привлек ее к себе и поцеловал. Лена ответила на поцелуй. Она давно поняла, что полюбила этого зрелого мужчину, но близости с ним она не искала, ей было с ним хорошо на расстоянии. Она знала, что он еще нездоров, и это могло плохо повлиять на процесс его выздоровления. Он задержал ее.

– Может, сегодня не пойдем гулять?

– Нет, Глеб, пойдем, да и Ваню пора забирать из садика.

Ваня этим летом должен был подготовиться к школе. Он немного писал и читал по слогам. Глеб специально не учил его читать хорошо, чтобы на первых порах в школе у него не пропал интерес к учебе. Ведь начнут они с самого простого, с того, что Ваня дома уже прошел с Глебом.

Они вышли из подъезда и со счастливыми лицами направились в сквер. Соседи смотрели на них чаще одобрительно, а иные и с осуждением: мол, вышла замуж за квартиру!.. Но сейчас, видя их такими счастливыми, даже самые сомневающиеся понимали: это настоящий брак.

Ваня шел между Глебом и Леной, держа их за руки.

– Ваня, ты не торопись, Глеб еще не может так быстро ходить!

– Я знаю, мама, но он обязательно научится ходить быстро, и мы с ним побегаем наперегонки.

– Так и будет, – сжимая руку Вани, сказал Глеб.

Домой они вернулись в самом хорошем, весеннем настроении. У них была семья, и это придавало их жизни смысл.

 

Глава XVII

– Лена, я сегодня в последний раз сделал массаж Глебу Вениаминовичу, он больше во мне не нуждается, – сказал Ван Минг. – Сегодня я попрощаюсь с вами навсегда. Я ведь уезжаю из Москвы во Владивосток.

– Тогда мы сейчас устроим прощальный обед.

Лена с Галиной быстро накрыли на стол, и они все – Ван, Глеб, Лена и Галина – сели обедать.

– Итак, Глеб Вениаминович, Лена и Галочка, я прощаюсь с вами. Я так привык к вам, что, уезжая, оставлю с вами частичку своего сердца. На прощание я хочу вам сказать, что, живя в Москве, я обучил нескольких человек точечному массажу, и если что-нибудь случится, то обращайтесь к ним, вот их координаты. – Он протянул листок бумаги Глебу Вениаминовичу. – Еще хочу сказать, что точечный массаж прост, надежен и безопасен, но только если его делает специалист.

Все поблагодарили его за то, что он поставил Глеба Вениаминовича на ноги.

– Знаешь, Ван, ведь я с нового учебного года снова состою в штате университета. Я чувствую себя полноценным человеком. Мне скоро исполнится шестьдесят три года, а кажется, что не больше сорока пяти. Мне так хорошо и легко, и все это благодаря вам, Ван и Лена.

Он крепко пожал руку Вану:

– Если снова окажешься в Москве – заходи, мы всегда будем тебе рады.

Вечером, когда все разошлись и Ваня заснул, Глеб Вениаминович и Лена сидели в зале.

– Глеб, а почему ты мне не сказал, что выходишь на работу?

– Леночка, я всегда работал, ты же знаешь, но на дому. А теперь я еще буду читать лекции в университете. Правда, всего два раза в неделю, так что ты практически не заметишь моего отсутствия.

Лена ласково обняла его и сказала:

– Я люблю тебя, Глеб.

– И я тебя тоже очень люблю. Когда ты рядом со мной, я забываю о своем возрасте.

– Глеб, на эту тему я тебе запретила говорить: ты для меня самый лучший, самый молодой, красивый и самый умный мужчина на свете. Мы живем с тобой под одной крышей два года, и за это время я ни разу не усомнилась в том, что ты лучший из всех, кого я только встречала. Ты всегда жизнерадостный, а это, как я читала, важнее для поддержания здоровья, чем даже диета или физические упражнения. Это как бы шестое чувство – внутреннее ощущение радости и очарования жизни. Глеб, ты такой добрый, терпеливый, скромный, ты умеешь отдавать любовь другим людям. И Ваня полюбил тебя как родного отца, и я очень тебе за это благодарна, ведь он не видел Антона, для него ты – его отец. И я уверена, что он скоро назовет тебя папой.

Глеб обнял Лену:

– Как я счастлив с тобой, Леночка. За что мне такое счастье?!

Они еще долго сидели, наслаждаясь обществом друг друга.

Наконец Лена, поцеловав его, пожелала ему спокойной ночи и ушла к себе в комнату.

– Надо уже спать, поздно!

Но заснуть они долго не могли, оба чувствовали, что хотят друг друга, однако какой-то барьер стоял между ними. Они никак не могли его преодолеть. Лена не была искушенной и не знала, как себя вести в этом случае. А Глеб понимал, что еще не пришло время. Нет еще тех обстоятельств, которые бы сблизили их. Но пока их устраивала совместная жизнь, и они считали себя мужем и женой, хотя каждый из них понимал, что их брак пока является фиктивным.

Пришел август месяц, который так ждали все абитуриенты. Ждала его и Люда – она подала документы на химфак в университет, где работал Глеб Вениаминович. Но Лена стеснялась спросить у него, поможет ли он ей в поступлении, а он сам ничего не говорил об этом. И вот когда Люда все-таки сдала первый экзамен – химию – на «отлично», Лена не выдержала и за ужином спросила:

– Глеб, ты помог Люде с экзаменом, ведь она его сдала на «отлично»?

– Нет, Лена, я ничего не предпринимал в этом отношении, просто у нее в школе был хороший учитель химии, и он ее неплохо подготовил. Люда все лето ходила на занятия, и ее труды увенчались успехом.

– А ты откуда это знаешь?

– Люда иногда мне звонила, когда у нее возникали вопросы.

– Так вы созванивались за моей спиной? Нехорошо, Глеб! – смеясь, сказала Лена.

Глеб погладил ее по руке.

– Ну что ты, Лена, разве я могу в чем-то отказать твоей сестре? Все, связанное с тобой, для меня свято. Просто я сразу понял, еще когда впервые увидел Люду, что она своего добьется. Вот она и доказала мне, что я в ней не ошибся. И Ваня у нас скоро станет учеником! Я хочу, чтобы он в жизни добился многого, а сейчас для него главное – хорошо учиться в школе.

– Я буду хорошо учиться, – вступил в разговор Ваня.

– Я в этом не сомневаюсь. У тебя для этого есть все задатки. Умная мама, дед с бабушкой… И папа…

– И папа тоже, – сказала с грустью Лена.

– Мама, я в садике говорю, что у меня есть папа. Я так называю дядю Глеба. Ведь теперь он мой папа?

Глеб Вениаминович побледнел, встал и подошел к Ване.

– Спасибо, Ваня, за твои теплые слова, конечно же, я твой папа. Я очень хочу быть твоим папой.

– Теперь я и дома буду называть тебя папой.

Лена тоже обняла сына.

– Да, Ваня, дядя Глеб достоин того, чтобы ты называл его папой.

Пришел праздник всей детворы – 1 сентября. Все ждали этого дня, готовились к нему с волнением. Все было приготовлено с вечера. Утром Лена встала пораньше, приготовила завтрак, потом разбудила Ваню:

– Ну, пора в школу!

У Глеба Вениаминовича 1 сентября не было лекций в университете – ему это позволили в виде исключения. Все знали о его большой беде – потере жены и детей – и очень радовались тому, что у него теперь есть сын, хоть и приемный, но от любимой женщины, и пошли ему навстречу.

И вот они повели своего любимого сына первый раз в первый класс.

В школе они познакомились с учительницей Вани, Мартой Петровной, женщиной средних лет, а значит, опытной. Передав ей своего сына, Глеб и Лена попрощались с Ваней и учительницей.

– Лена, ты сегодня как, пораньше домой?

– Конечно, постараюсь не задерживаться!

– Тогда я скажу Галине, чтобы приготовила праздничный обед. Надо отметить начало учебы Вани. Пусть он запомнит этот день.

– Я согласна.

Глеб поцеловал Лену, и она двинулась в сторону метро. Сегодня у нее такой день! Ее сын – школьник! Как у него сложатся отношения с одноклассниками и с учителями? На работе все заметили возбужденное состояние Лены.

– У тебя что-то случилось? – спросила ее коллега Алла Сергеевна.

– Конечно! У меня сын пошел в первый класс! И мне сегодня нельзя задерживаться на работе.

– А муж как?

– Он тоже скоро впервые после болезни выйдет на работу в университет.

– Он уже хорошо ходит?

– Да, но на всякий случай берет тросточку. Мало ли что?

– Слушай, Лена, я слышала, он намного старше тебя?

– Да, на сорок лет.

– Ого! Ну и как?

– Я не замечаю разницы в возрасте. Он такой умный, красивый, современный, и Ваня мой его очень любит. Понимаешь? Сам стал звать его папой, хотя никто его не подталкивал к этому.

– Да, действительно, он достойный мужчина, раз даже ребенок разобрался в этом. В общем, Лена, если что, то я тебя подменю.

– Хорошо. Спасибо!

В этот день Вера Сергеевна с Иваном Антоновичем волновались по поводу того, что не смогли проводить своего внука в школу. Но зато Вера Сергеевна пообещала мужу, что она его заберет из школы и отведет домой.

В школе Вера Сергеевна столкнулась с Глебом Вениаминовичем.

– Здравствуйте, Вера Сергеевна, – тепло приветствовал Глеб Веру.

– Здравствуйте! Я вот за внуком.

– А я за сыном.

Ревность охватила Веру Сергеевну, она слегка покраснела.

– Да, конечно, он ведь вам теперь сын, раз Лена – жена.

– Знаете, Вера Сергеевна, Ваня меня сам назвал папой!

Вера Сергеевна даже на миг замерла. Она впервые посмотрела на Глеба Вениаминовича оценивающе. Да, он красавец, мужчина хоть куда, и не выглядит на свой возраст. Статный, уверенный в себе, тросточка его не портит, а придает какой-то щегольской вид. И она залюбовалась им. Лена не зря выделила его из многих других мужчин, он достойнейший из них, к тому же профессор. И она уже с улыбкой ответила:

– Конечно, вы Ване – папа, кто ему будет отцом, как не вы? Вас невозможно не полюбить. Вы такой привлекательный, основательный. Я рада за вас с Леной.

В это время прозвенел звонок, и ребятишки гурьбой повалили из школы. Но Ваня еще не появлялся.

– Я пойду в класс, он, наверное, еще там, – сказал Глеб Вениаминович.

– Да, конечно, я с вами.

И Вера Сергеевна вместе с Глебом Вениаминовичем прошли в класс. Ваня сидел за второй партой вместе с девочкой. В классе больше никого не было.

– Ваня, а где Марта Петровна?

– Она ушла, а меня попросила посидеть с Людочкой.

И в это время зашла Марта Петровна.

– Простите, я вашего Ваню немного задержала. Дело в том, что за Людой должны прийти, меня попросили не отпускать ее из класса. А меня вызвал директор школы, поэтому я попросила Ваню побыть с Людочкой. Он у вас такой ответственный.

– Ничего. Но теперь можно его забрать?

– Конечно. Пожалуйста.

Глеб Вениаминович взял Ваню за руку и подвел к Вере Сергеевне.

– Здравствуй, Ванюша! Ну, как тебе в школе? – спросила она.

– Здесь очень хорошо, но дома лучше!

– Ну, тогда быстрее домой. Нас уже, наверное, заждались мама и дедушка.

За столом все внимание было уделено Ване. Все поздравляли его с началом учебы в школе. Дарили подарки. Иван Антонович достал даже цветные карандаши и альбом, которых в то время найти было практически невозможно. Не было налажено производство карандашей и бумаги.

Вера Сергеевна подарила чернильницу-непроливайку и ручки с запасными перьями.

Все прошло прекрасно. Ваня остался доволен.

После ухода гостей Лена спросила у Глеба:

– Интересно, как первый день учебы прошел у Люды? Она ведь тоже сегодня первый раз была на занятиях в университете. Тоже, наверное, все дома радуются, особенно Лилия Николаевна, ведь Люда ее первенец, а за первенца особенно переживают.

– А ты позвони им или съезди в гости.

– Конечно, я так и сделаю.

 

Глава XVIII

Лена ловила себя на мысли, что она всегда вела обособленный образ жизни. Вот и Надю – свою подругу и сокурсницу – она, можно сказать, не видела с тех пор, как закончила институт. Прошло три года, а Надя тоже не искала с ней встреч. «У меня ребенок, мне тяжелей, – оправдывала себя Лена, – но у нее ведь нет детей, могла бы и приехать. Ой, она же не знает, где я живу и что я вышла замуж! Однако она и у бабушки не спрашивала обо мне. Нет, не надо ждать, когда она меня найдет, надо самой к ней съездить, я ведь знаю, в какой больнице она работает». И Лена задалась целью посетить подругу. Вначале она навестит своего отца, Люду, Виктора и, конечно же, бабушку, а следующий визит будет к Наде. В Москве у Лены было мало знакомых, ведь она приехала сюда в последний школьный год, даже с одноклассниками не сошлась, кроме Антона, да и то потому, что они полюбили друг друга с первого взгляда.

– Глеб, я сегодня после работы хочу сходить к отцу с бабушкой, ты можешь мне это позволить?

– Конечно, – сказал он, целуя жену, – не беспокойся, Галина заберет Ваню из школы. Просто ты не задерживайся! Я буду волноваться, сейчас в Москве участились случаи нападения на людей, много беспризорников и прочих подозрительных личностей.

– Конечно, любимый, я постараюсь не задерживаться, так, на пару часиков забегу.

Когда Надежда Михайловна открыла дверь на звонок, она не поверила своим глазам.

– Леночка, деточка, неужели это ты?

– Я, я, бабушка, – обнимая ее, сказала Лена. – Соскучилась, решила хоть на часок приехать.

– Проходи. Скоро вся семья соберется. Лилия вот-вот придет. Потом Люда, а Витя в школе, учится во вторую смену. Славик тоже скоро придет. Я уже и обед приготовила, жду всех. А ты как?

– У меня все в порядке. Ваня ходит в первый класс, у него тоже пока все хорошо.

– Знаешь, Лена, ко мне приходила Надя, ну, помнишь, твоя однокурсница? Спрашивала о тебе, оставила телефон и адрес. Очень обрадовалась тому, что ты вышла замуж. Она так и живет с Олегом, говорит, что ты знаешь о нем. Деток пока нет. Так что, если хочешь, можешь с ней встретиться.

– Да, бабушка, я бы очень хотела с ней встретиться. Теперь, пожалуй, это возможно. Мне сейчас стало полегче, Ваня ходит в школу, Глеб Вениаминович делает с ним домашние задания, много уделяет ему внимания, хотя и сам очень занят, но у них с Ваней хорошие, родственные отношения. Знаешь, бабушка, Ваня зовет его папой.

– Вот и прекрасно. Лена, а вы с Глебом не думаете о ребенке, я имею в виду, общем ребенке?

Лена покраснела, но не стала говорить бабушке, что не было близких отношений.

– Нет, бабушка, не думаю, ведь Глебу скоро будет шестьдесят пять, и в его возрасте детей заводить поздно.

– Да, я понимаю.

В дверь позвонили. Пришла Люда. Она бросилась Лене не шею:

– Как здорово, что ты пришла, Лена! Мне некогда даже забежать к вам. Я так соскучилась по Ване, но теперь занята с утра до вечера. Учеба!

– Ты довольна, что поступила именно туда, куда хотела?

– Конечно, это был предел моих мечтаний. Так что теперь надо учиться и учиться. Знаешь, какие у нас преподаватели? Не хочу, чтобы меня выставили из университета на первой же сессии.

– Глеб говорит, что ты умница.

– Одно дело – школьная программа, а другое – университетская. В школе нам все разжевывали, а здесь надо самой приложить свой умишко, чтобы все понять.

– Да, мне это знакомо, – ответила Лена.

Вскоре собрались все. За столом шла оживленная беседа, но не забывали и хвалить блюда, которые приготовила Надежда Михайловна.

Пообщавшись с родственниками и пригласив их к себе, Лена ушла. Она постаралась прийти домой засветло.

Глеб встретил ее у двери и, обнимая, спросил:

– Как прошла встреча?

– Представляешь, я не только проведала своих, но еще и узнала о своей подруге Наде.

– Наде? А кто это такая?

– Мы с ней вместе учились в мединституте и одно время жили у бабушки. Понимаешь, Глеб, это моя единственная подруга в Москве, и я с ней потеряла связь. После окончания института я с ней не встречалась.

– Да, я понимаю, на дружбу нужно время. А у тебя, Леночка, времени почти нет: я, Ваня, работа отнимают почти все.

– Но я все-таки обязательно пообщаюсь с ней, – не столько Глебу, сколько себе сказала Лена.

– Ты пригласи ее к нам в гости.

– Нет, я вначале встречусь с ней на нейтральной территории, может быть, я и не захочу с ней поддерживать отношения, я же не знаю, какой она стала теперь. Так что в гости я ее пока приглашать не буду.

– Хорошо! Лена, как ты сама захочешь, так и поступай.

В это время вышел из своей комнаты Ваня.

– Мама, ты пришла? Я сделал уроки, поиграл немного и решил пойти спросить у папы: ты пришла или нет?

Лена обняла Ваню:

– Извини, что задержалась, но я так давно не была у бабушки!

– А моего деда Владислава видела?

– Конечно!

– Что-то он тоже редко видится со мной.

– Ваня, он занят, у него ответственная работа, семья, так что ему некогда. Даже в выходные дни он часто бывает на работе.

– Мама, а кем работает мой дед?

– Он работает на заводе автотракторного электрооборудования. Они выпускают генераторы, стартеры, реле-регуляторы и многое другое для автомобилей, тракторов, комбайнов и других видов транспорта. У него ответственный пост. Тем более что завод после войны еще не полностью восстановился.

– Да, я в курсе, завод параллельно выпускает и военную продукцию, и многие его цеха сейчас в стадии восстановления, – сказал Глеб Вениаминович.

– Сейчас совершенно нет времени для встреч и дружбы, – подтвердила Лена. – Ваня, я хочу посмотреть, как ты справляешься с домашним заданием.

– Папа его уже проверял.

– Ну как?

– Я остался доволен Ваней. Он очень старательный. Знаешь, пока они пишут только палочки, но у него это хорошо получается. Я попробовал, но мои палочки не идут ни в какое сравнение с Ваниными.

– Вот видишь, мама, папа мной доволен.

– Ну ладно, сегодня мы все устали, будем отдыхать!

Ваня, попрощавшись, ушел к себе в комнату.

Лена тоже хотела сказать Глебу «спокойной ночи», но он задержал ее руку в своей.

– Леночка, я хочу проводить тебя в твою комнату.

Лена немного покраснела, но препятствовать этому не стала. В конце концов, он ее муж, и она любит его. Эта ночь сблизила их, они стали мужем и женой не только по закону.

 

Глава XIX

Лена наконец выбрала время, чтобы увидеться с Надей. Они встретились в парке. Была осень, но выдался чудесный теплый день, как говорят, пришло бабье лето. Лена явилась к месту встречи первая, это было недалеко от ее работы. Она села на лавочку и осмотрелась. На дорожках и газонах лежали опавшие листья. Они переливались на солнце, и казалось, что на земле расцвели пурпурные, желтые и красные цветы. Так и хотелось смотреть на эту красоту. У Лены появилось желание пробежаться босиком по листьям.

– Лена, дорогая! – подходя сзади, воскликнула Надя.

Лена встала, и они, обнявшись, рассматривали друг друга еще некоторое время.

– Ну что, Лена, посидим или походим по опавшим листьям?

– Давай походим. Рассказывай, Надя, как ты живешь?

– Нормально, работаю.

– С Олегом как?

– Тоже все хорошо.

– Деток не завели?

– Пока нет. Знаешь, у нас нет жилищных условий. Мы с Олегом живем в коммуналке, занимаем одну комнатку в шесть квадратных метров, так что не до детей.

– Ты ведь еще молодая, дети еще будут!

– А ты как, Лена? Бабушка мне немного рассказала о тебе. Ты вышла за профессора, и квартира у него прекрасная, по словам бабушки.

– У меня все хорошо. Любимая работа, любимый муж, сын…

– Если он профессор, то, наверное, намного старше тебя?

– Да, на сорок лет.

– И как?..

– Все хорошо!

– Я имею в виду…

– Здесь тоже все в порядке.

– Ну, Ленка, я тебе немного завидую. У меня Олег молодой, но ходит с тросточкой, он ведь был контужен.

– Мой тоже ходит с тросточкой, у него отнимались ноги. Собственно, так я и познакомилась с ним.

И Лена подробно рассказала ей о том, как она встретилась с Глебом Вениаминовичем.

– Да, Лена, это любовь к тебе вернула его к жизни. Впрочем, как тебя не любить? А сына твоего как он принял?

– Знаешь, они сейчас будто родные. Мне кажется, что он по-отечески к нему относится.

– Настоящая любовь делает чудеса! А мой Олег будет с тростью всю жизнь ходить.

– Но сейчас, Надя, многие мужчины ходят с палочкой из-за ранений, что делать, – война. Поэтому, я думаю, если ты любишь Олега, это не такая уж и беда. Главное – он жив! Он работает?

– Работает. Он же инженер по образованию. Работает в КБ одного из заводов Москвы. Устает очень, все-таки нога дает о себе знать.

– Пройдет время, и все наладится.

– Мы с Олегом тоже на это надеемся.

Они еще поговорили о том о сем, вспомнили учебу в институте и расстались, чтобы больше не терять друг друга и хотя бы перезваниваться.

Вернувшись домой, Лена приняла душ и прилегла немного отдохнуть. Ваню из школы сегодня заберет дед – Иван Антонович. Завтра выходной, и он обещал провести все воскресенье с внуком.

Лена не заметила, как заснула. Проснулась она от прикосновения теплых рук. Лена открыла глаза: над ней склонился Глеб, пытаясь поцеловать ее. Она протянула руки и, прижавшись к нему, сама поцеловала его. Он быстро разделся и лег рядом, долго и нежно целовал ее. Им было хорошо вместе, их сердца бились от счастья. Потом они пили чай.

Лена рассказала Глебу о своей встрече с Надей. Рассказала и о ее трудностях с жилплощадью.

– Они даже не могут завести ребенка, нет условий.

Глеб задумался и потом сказал:

– Я, кажется, знаю, как им помочь.

– Да, и как же?

– А я тебе об этом скажу на днях.

– Хорошо. Я буду ждать.

И они еще долго сидели в объятиях друг друга.

– Леночка, а как насчет того, чтобы нам завести ребенка?

Лена немного опешила от такого вопроса.

– Ты, Лена, наверное, думаешь, что у меня уже нет времени на то, чтобы воспитать своего ребенка. Конечно, мне уже скоро будет шестьдесят пять лет, но это не возраст. Я могу прожить еще лет двадцать пять. Ты как врач знаешь, что я здоров и ноги мои тоже уже практически в порядке. Я могу ходить без трости, но пока еще ею пользуюсь, чтобы не навредить ногам.

Лена, пока Глеб говорил, немного пришла в себя.

– Глеб, я тоже хочу ребенка. Ваня уже большой, с ним хлопот стало меньше, да и ты очень помогаешь в его воспитании.

– Значит, будем надеяться, что у нас будет ребенок!

Они крепко обнялись, решив самый главный вопрос жизни. На другой день – а это было воскресенье – Глеб пошел к Инессе Владимировне уже с утра.

Она была приятно удивлена.

– Проходи, Глебушка, я очень рада тебя видеть.

– Я не разбудил тебя?

– Что ты, я ведь встаю очень рано! Старость не дает спать!

Они прошли в зал.

– Как твое здоровье, Инна?

– Да какое оно может быть в восемьдесят лет? Потихоньку скриплю. Уже трудно одной. Думаю, может, кого пустить на квартиру?

– Я вот и пришел по этому поводу. Инна, у Лены есть подруга Надя, она тоже врач. Ты пусти их с мужем к себе. Присмотришься, а потом можно и опекунство оформить. Ты ведь сама сказала, что тебя могут переселить в меньшую квартиру.

– Да, мне об этом уже говорили, и не раз. А вот идею с опекунством мне подкинула начальница паспортного стола. Я давно обдумывала этот вариант. Знаешь, Глебушка, пусть она, эта Надя, придет ко мне с мужем, я познакомлюсь с ними, и тогда можно будет говорить о моих дальнейших планах.

Они еще посидели, поговорили, попили чаю.

Глеб вернулся домой, Лена еще спала. Глеб с Леной спали в разных комнатах: он боялся разбудить ее своим храпом, да и часто ворочался во сне. Они были вместе только тогда, когда чувствовали тягу друг к другу. В таких случаях Глеб задерживался в спальне Лены, а когда она засыпала, потихоньку уходил к себе. Обычно после близости ему хотелось поработать, и он засиживался до поздней ночи за письменным столом.

Он потихоньку прошел на кухню и стал готовить завтрак для себя и Лены. Лена зашла тихо и, обняв его сзади, сказала:

– Что ты делаешь, Глеб?

– Я готовлю для своей любимой завтрак.

– Зачем? Я могу и сама.

– Ничего со мной не случится, если я приготовлю завтрак.

Лена обратила внимание на то, что Глеб уже побрился и надел рубашку с брюками, а обычно утром он ходил либо в халате, либо в пижаме.

– Глеб, ты куда-то собираешься?

– Нет, – улыбнувшись, сказал он, – я уже нанес визит одной даме. С утра пораньше!

– И кому же?

– Инне.

– Даже так?

– Сейчас мы сядем завтракать, и я тебе кое-что расскажу.

Заинтригованная, Лена села за стол. Глеб расставил приборы, нарезал хлеб, колбасу и масло и тоже сел за стол.

– Приятного аппетита, любимая, – сказал он и поцеловал Лену.

Они спокойно ели. Лена посмотрела на Глеба вопросительно.

– Знаешь, Лена, по какому поводу я был у Инны?

– Конечно нет.

– Я решал вопрос твоей подруги Нади.

– Да, и в чем же заключается решение?

Глеб рассказал Лене о разговоре с Инессой Владимировной.

– Так что, Лена, позвони своей подруге и спроси, когда она сможет зайти к Инне вместе с мужем.

– Вначале, наверное, надо узнать, когда это удобно Инессе Владимировне.

– Она всегда дома. Последнее время в магазин для нее ходит наша Галина. Так что она всегда на месте. Она ждет их даже хоть сегодня. Ты позвони Наде и объясни ситуацию.

– Это не телефонный разговор.

– Я понимаю, тогда позвони и назначь встречу.

– Сегодня уже некогда, воскресенье, можно сказать, в самом разгаре, скорее всего, они куда-нибудь пошли. Ведь стоят такие замечательные денечки. Впрочем, я все равно на всякий случай позвоню.

Лена набрала номер. Трубку взяла женщина.

– Вам кого?

– Мне Надю!

– Они с Олегом, по-моему, ушли, я сейчас загляну в их комнату… Да, они ушли, – сказал она через некоторое время. – Может, им что передать?

– Скажите, что звонила Лена, у меня к ней серьезный разговор. Ну вот, их нет дома… – тихо сказала Лена, положив трубку.

– Ничего, придет и позвонит. Лена, давай тоже погуляем, погода отличная!

Они быстро собрались и пошли в парк. Лена спросила:

– Глеб, ты не устал?

– Что ты, Лена, я ведь совсем здоров, почему я должен уставать? Мне с тобой легко, и я не замечаю времени.

– Уже вечереет, пора домой! И Ваню скоро приведут.

– Конечно, Лена, пойдем, пора, да вдруг и Надя позвонит.

И действительно, едва они открыли дверь, зазвонил телефон. Лена быстро, не раздеваясь, прошла в комнату. Это была Надя.

– Мы только что пришли, смотрим – в дверях записка, что ты нам звонила.

– Надя, нам надо встретиться.

– А почему так срочно, мы же с тобой только вчера виделись?

– Да, я понимаю, но сейчас решается вопрос о вас с Олегом. Это не телефонный разговор. Когда мы можем встретиться?

– Мы после работы с Олегом подыскиваем себе жилье, хотим снять квартиру.

– Вот об этом и пойдет речь.

Тогда и Надя спросила:

– Олег, когда ты будешь свободен?

Лена слышала их спор.

– Знаешь, Лена, мы сможем только в воскресенье.

– Хорошо, мы ждем тебя в первой половине дня, часикам к одиннадцати. Хорошо? Договорились! – И Лена положила трубку.

– Ну что, когда они придут? – поинтересовался Глеб.

– В воскресенье. К одиннадцати.

– Я скажу Инне об этом.

В это время зазвенел звонок. Лена открыла дверь: она знала, что это пришли Иван Антонович с Ваней. Она обняла Ивана Антоновича, потом Ваню.

– Проходите!

– Да я, собственно, Ваню привел, а сам должен спешить. Меня ждут дома. Я весь день гулял с внуком.

– Да, мама, мы гуляли в парке, ходили в кукольный театр. Дедушка мне много рассказывал о Москве, мы даже проходили мимо университета, где работает мой папа.

– Так что вы уж меня извините, я пойду. – И Иван Антонович, обняв Ваню на прощание, ушел.

Глеб сказал:

– Ваня, я тебя обязательно свожу в университет, покажу свой кабинет, познакомлю с коллегами.

– Правда? Это очень интересно. А когда?

– А зачем нам откладывать? Погода стоит хорошая. Вот завтра и пойдем!

Ваня радостно захлопал в ладоши.

– Я надеюсь, что ты, Ваня, будешь учиться в новом здании университета, которое уже начали возводить, а через пять лет оно уже будет принимать студентов. Это будет высотное здание, одно из самых высоких зданий Москвы, и я обязательно буду там работать.

– Ой, как здорово, папа!

– А теперь я пойду в кабинет, у меня, Ваня, есть неотложная работа. – Он поцеловал сына и тихо ушел.

– Какой у меня папа! Он – ученый, – с гордостью сказал Ваня.

– Да, Ваня, папа у нас замечательный, и мы его очень любим.

 

Глава XX

Через неделю Надя с Олегом познакомились с Инессой Владимировной при участии Глеба и Лены. Инесса Владимировна согласилась на то, чтобы они переехали в ее квартиру.

Так у Лены появилась подруга, живущая на той же лестничной площадке. Теперь они виделись часто: то Надя забегала к Лене на минутку, то наоборот.

Они уже три месяца жили у Инессы Владимировны, и две семьи стали как одно целое. Надя не держала никаких секретов от Лены, а та от нее. Видимо, жизнь так устроена, что необходимо иметь человека, с которым ты можешь поделиться даже самым сокровенным.

Накануне Нового – 1950-го – года Надя почувствовала, что станет матерью. Ее радости не было конца. Она первая сказала об этом Лене.

– Леночка, благодаря тебе и Глебу Вениаминовичу я скоро стану матерью.

– Ну, не скоро, – смеясь, сказала Лена, – еще целых восемь месяцев впереди!

– Это не долго! Меньше года. Если все пройдет благополучно, малыш появится в сентябре месяце.

Лена была рада за подругу, ведь у нее был сын, и она уже познала радость материнства.

На Новый год они собрались все вместе: пришли и Иван Антонович с Верой Сергеевной.

Инесса Владимировна похорошела, стала веселой и жизнерадостной с тех пор, как у нее поселились Надя с Олегом. Они заняли две комнаты, а Инна – одну большую. Все у них ладилось. Надя оказалась очень покладистой и умела сглаживать острые углы. Она не забывала пожелать Инессе Владимировне спокойной ночи, постоянно следила за ее здоровьем. Даже вопрос о ребенке она решала вначале с ней.

– Инна Владимировна, вы не против, если мы с Олегом заведем ребенка? Я пока его не жду, но если вы согласны, мы с Олегом подумаем над этим вопросом.

Инесса Владимировна ласково погладила Надю по руке:

– Конечно. Я не против. Дети – это самое дорогое в жизни человека. Я не смогла иметь детей, но очень хотела.

И на Новый год Надя готовилась объявить всем о том, что у них с Олегом будет ребенок. Олег тоже еще об этом не знал. Надя буквально утром получила подтверждение гинеколога о том, что она беременна.

И вот сейчас, под звон курантов, она решила сказать об этом всем. Все подняли бокалы, поздравили друг друга с Новым годом и залпом выпили. Надя не стала пить, и все это заметили.

– Я должна вам сообщить, – начала Надя, глядя в глаза мужу, – что у нас с Олегом будет ребенок!

Наступило молчание, а потом, как сговорившись, все крикнули:

– Поздравляем! Поздравляем!

Олег обнял и поцеловал Надю.

– Наденька, я очень рад, вот это подарок к Новому году!

Все желали Наде здоровья и благополучной беременности.

Глеб обнял Лену и шепнул на ушко:

– А у нас когда будет такая радость?

– Будет, Глеб, обязательно будет!

Потом Лена ушла, чтобы уложить Ваню спать, – он тоже принимал участие во встрече Нового года.

После праздников дни потянулись, как прежде. Лена ходила на работу, меняя смены, и следила за здоровьем Глеба и Вани. Зима всегда преподносит сюрпризы: то простуда, то обморожение носа или щек, или просто люди падают во время гололедицы. Лена не разрешала Глебу ходить без трости, мало ли что! Ваня научился кататься на коньках и целыми днями на каникулах проводил время во дворе, где для ребятишек залили небольшой каток. Зима выдалась мягкая, без оттепелей, и позволяла детям вдоволь кататься на коньках и с горки.

Лена и сама иногда с удовольствием скатилась бы с горки, но она боялась, что Глеб будет над ней смеяться.

Глеб заметил желание Лены и сказал:

– Леночка, давай съездим на дачу моего хорошего знакомого, там пересеченная местность и много хороших естественных горок. Пока у Вани каникулы, можно на выходные съездить. Я с ним договорюсь.

– А это удобно?

– До войны мы с женой часто у них бывали и зимой, и летом, там чудесно. – Глеб первый раз упомянул первую жену, он предпочитал о ней умалчивать.

– Я согласна!

– Тогда я завтра же с ним поговорю. Мы ведь вместе работаем. Он, хоть и академик, но человек простой и, думаю, мне не откажет.

С антресолей сняли лыжи, а санки должны были найтись на даче. И вот они отправились в путь на электричке. Ваня задремал, ведь вставать пришлось очень рано. Он положил голову Лене на колени и спал. Глеб Вениаминович прижимал Лену к себе. Она, в шапочке и легкой меховой куртке, казалась совсем девочкой. В вагоне все принимали их за отца, дочь и внука. Но это нисколько не ущемляло самолюбие Глеба. Он прекрасно понимал, что годится Лене не только в отцы, но и в деды по возрасту. Впрочем, внешне он выглядел даже очень моложаво. У него был вид здорового и счастливого мужчины.

Дачу они нашли быстро, хотя она была расположена не так уж близко от железной дороги. Глеб быстро занес дрова, затопил печь, сделанную в виде камина, и через два часа в комнате стало тепло. Отдохнув после дороги, они пошли на лыжах в небольшую рощу, раскинувшуюся у дачных домиков. Дачи здесь были хорошие, добротные. Когда они пришли в рощу, то заметили, что не они одни захотели покататься на лыжах. Дорожки уже были протоптаны, а лыжню сделали пришедшие ранее дачники. Лена хорошо ходила на лыжах, ведь в детстве она жила в небольшом городке, где на лыжах зимой любили побегать все. Глеб тоже уверенно стоял на лыжах, а Ваню они везли за собой на санках.

– Чуть дальше есть уклон, там дети катаются на санках, – сказал, подойдя к ним, мужчина, который тоже вез на санках своего сына.

Глеб последовал за ними.

Горка оказалась очень высокой и не крутой. Они все стали кататься на ней: дети – на санках, а взрослые – на лыжах. Отдых получился на славу.

На дачу пришли уставшие, но довольные. Лена давно так не отдыхала – всей семьей. Она была счастлива. «Надо будет в следующий раз пригласить Веру Сергеевну с Иваном Антоновичем, да и Люду с Витей, – подумала она. – Получится хорошая компания».

Домой вернулись поздно, но Лена, увидев свет в окнах Инессы Владимировны, решила зайти к ней, чтобы узнать о здоровье Нади.

Лена потихоньку постучала в дверь. Вышла Надя.

– Лена, ты что так поздно?

– Прости, Надя, но у вас свет горит, и я подумала… И не видела тебя давно, хотела узнать, как ты.

– Да все у меня хорошо. Но вот Инне Владимировне нездоровится.

– А что с ней?

– Да, знаешь, в ее годы болячки проявляются внезапно. Дышит с трудом. Вчера вроде все было хорошо. Конечно, она последнее время почти не выходит во двор. Спит плохо. Утром вся помятая. Спрашиваю: «Что у вас болит?» Говорит: «Все болит, и дышать тяжело».

– А давление?

– Давление тоже не радует. В общем, Лена, старость. Может внезапно отказать любая система. Все-таки ей уже за восемьдесят.

Через два месяца Инесса Владимировна умерла, ночью остановилось сердце. Похоронили ее, как полагается.

 

Глава XXI

Надя с Олегом занимались оформлением квартиры, которая теперь по закону должна была им принадлежать. На это ушло много сил и времени. Пришла весна. Днем уже чувствовалось ее дуновение, но с вечера и до утра еще держались заморозки. Лена шла на работу, на первую смену, было довольно скользко, и она шагала медленно. Ваней по утрам занимался Глеб: он его провожал в школу, а Галина забирала. Галина теперь всегда торопилась домой: она вышла замуж, и ее ждали дома. Однажды она сказала, что Глебу Вениаминовичу нужно искать новую помощницу по хозяйству. Лена решила, что им не нужна помощница. Ваня уже большой, может сам ходить в школу и обратно, а готовить будет она – Лена. Договорились, что к лету Галина уйдет. Лена ступала осторожно, но все-таки не удержалась и упала. Ее подхватили чьи-то сильные руки.

– Девушка, нужно быть внимательнее, ведь по утрам еще очень скользко, а здесь дворники никогда не следят за тротуаром.

Лена поблагодарила мужчину:

– Спасибо вам.

– Нигде не болит, вы не ушиблись?

– Нет!

И вдруг Лена подумала: «А ведь этот голос мне знаком».

– Лена, это вы?

– Да, Андрей Павлович, это я, – узнала его Лена.

– Надо же, как мы с вами встречаемся неожиданно!

– Да, вы из больницы внезапно выписались. Я даже с вами не простилась!

– Мне нужно было срочно уехать, а здоровье уже пришло в норму, поэтому я с вами, Лена, и не попрощался. На работе случилось непредвиденное, потребовалось мое присутствие. Ну, видит Бог, что нам с вами необходимо было встретиться. Я ведь здесь случайно оказался. В этом районе и вон в том доме, – он показал на семиэтажный дом, – живет мой фронтовой друг, я к нему вчера пришел и остался у него ночевать. Он так же, как и я, холостяк. А вы, Лена, как?

– Пожалуй, я вам не успею всего рассказать. Вы куда, на метро?

– Я не спешу, могу вас, Леночка, проводить до работы. Вот по пути вы мне и расскажете о себе. А то судьба нам посылает встречи, и, видимо, они не случайны. Ведь в этой жизни нет случайностей, все подчиняется законам теории вероятностей. – Он поддерживал Лену под локоть. – Я сейчас живу в Москве, у меня здесь квартира. Дело в том, что в Москве строятся высотные здания, их будет всего семь, в том числе и главный корпус МГУ.

– Да, я слышала от Глеба, что строится высотный корпус.

– А кто такой Глеб? Извините за любопытство.

– Глеб – мой муж.

– Лена, так вы замужем?

– Да. И это мой второй брак. С первым мужем – Антоном – я прожила в браке очень мало, мы были вместе меньше недели. Потом он погиб. Но у меня от этого брака сын – Ваня. После войны я вышла замуж за Серикова Глеба Вениаминовича и сейчас живу с ним. Он во время войны потерял семью и сам серьезно заболел. Я наблюдала его, а потом, когда он выздоровел, стала его женой.

– Я эту фамилию где-то слышал. Он имеет какое-либо отношение к стальным конструкциям? Я недавно читал журнал «Сталь» – по-моему, именно там я и увидел эту фамилию. Он вообще чем занимается?

– Он – ученый, профессор и действительно занимается сплавами. Вернее, химическим составом плавок, их определением. Но я могу что-нибудь и перепутать. Однако я уверена в том, что он занимается именно этим. Ему часто звонят из управления заводом «Серп и молот», и разговор всегда идет именно о химическом составе литья. Он мне даже как-то рассказал о применении счетчика Гейгера для определения точного состава литья.

– Да, мне тоже известно о том, как важно знать, сколько в сплаве углерода и других составных частей, а их там так много, что и не запомнишь.

– Но это нам не запомнить, а специалисты-металлурги все это знают досконально.

– Лена, но если это тот человек, о котором я думаю, то он староват для тебя. Ведь ему уже далеко за шестьдесят?

– Да, он старше меня на сорок лет. Но, как оказалось, это не имеет никакого значения для любви. А я его очень люблю и счастлива с ним!

– А я вот еще не встретил своего счастья. Но я живу своей работой. Представляешь, я первый, кто будет строить небоскребы в Москве!

– Небоскребы?

– Да, Лена. Они уже существуют в Америке, причем давно, где-то примерно с 1880 года. Но строительство высоток стало возможно только с изобретением стального каркаса, пассажирских и грузовых лифтов.

– Ну вот, Андрей Павлович, мы за разговорами и добрались до моей работы. Спасибо вам за то, что вы меня поддержали вовремя и проводили. Без вас я, пожалуй, получила бы травму. До свидания. Еще раз спасибо!

– Лена, я бы не хотел терять вас из виду. Мне хочется хотя бы иногда видеть вас. Ведь мы вместе защищали Москву. Помните?

– Да разве такое можно забыть! Если что понадобится, звоните.

Они распрощались.

– Лена, кто это тебя провожал? Такой интересный мужчина, – спросила Алла Сергеевна, встречая Лену в коридоре. – Я вас видела из окна холла.

– Это Андрей Павлович, мы с ним знакомы со времен обороны Москвы – с осени 1941 года.

– Да… удивительно. И что, вы поддерживаете отношения?

– Да нет. Но он лежал у нас в больнице, помнишь? Когда я тебя подменяла.

– Да, что-то припоминаю… Но сейчас он совсем другой!

– Конечно, тогда он был больной, да и неухоженный. К нему, помнится, никто из женщин не приходил?

– Да, он холостой. А чем он занимается?

– Кажется, какой-то руководитель градостроительства города Москвы.

– Лена, откуда у тебя такие знакомые: то профессор, то крупный строительный деятель? Ты ведь даже не москвичка.

– Я не знаю, я об этом никогда не думала.

– Лена, ты меня с ним познакомь.

– Зачем я буду тебя с ним знакомить? Ты была его лечащим врачом, так что позвони и узнай, как его здоровье. Повод для этого самый простой.

– Да, но он живет не в Москве.

– Это раньше. А сейчас живет здесь, у него квартира московская.

– А у тебя нет случайно его телефона?

– Есть, он мне его дал сегодня.

– Можно я взгляну?..

– Конечно. – И Лена показала ей листок с номером телефона Андрея Павловича.

– Я запомню, у меня хорошая память на цифры. Ну, пора браться за работу!

– Да, пора.

Когда Лена ушла, Алла быстро занесла номер телефона Андрея Павловича в записную книжку. Днем ему звонить бесполезно, он на работе. А вот после десяти будет в самый раз.

Лена прошла к себе, переоделась и отправилась к пациентам. У нее был один очень интересный пациент, он всегда просил, чтобы ему принесли медицинскую литературу, позволяющую разобраться в особенностях организма. Сейчас появилось много публикаций о том, что каждый человек сам должен заботиться о своем здоровье, и это никак не зависит от материальных возможностей.

Лена зашла в палату, в ней лежали два пациента, одна кровать была не занята. Как она и ожидала, Владимир Николаевич читал журнал, лежа в постели.

Лена улыбнулась.

– Здравствуйте, Владимир Николаевич, как самочувствие? Вы все читаете?

Он ответил:

– Удивительно, но факт: человека, который помимо профессиональных знаний не имеет более или менее глубоких представлений в области политики, экономики, техники, искусства и спорта, в обществе считают недостаточно эрудированным. Но если кандидат технических наук абсолютно невежествен в механизмах деятельности собственного организма, то это почему-то считается вполне естественным. Вот я решил хоть чуть-чуть продвинуться в этом смысле. Мне ведь еще долго здесь находиться. Я и решил хотя бы в общих чертах познать собственный организм. По крайней мере, точно выяснить, где у меня печень, где поджелудочная, не говоря уже о сердце. Я сейчас читаю популярную литературу об этом, и мне стыдно: я просто профан. А если бы я знал о своем организме больше, то не разрушал бы своего здоровья. А разрушение своего организма является многократным преступлением: перед собой, детьми, семьей, потому что вместо опоры я стал для них источником боли и хлопот. Я теперь – сплошные хлопоты для жены, она каждый день носит мне еду, затрачивая на поездки ко мне время и деньги. А ее ждут дома дети и всякие бытовые дела, да еще и работа на производстве. А если бы я за свое здоровье был в ответе, то этого бы не случилось. Ведь мне только тридцать пять лет, а я уже практически инвалид, ну, не в прямом смысле слова.

– Хорошо, давайте я вас послушаю, измерю давление.

После обхода больных Лена задумалась над словами своего пациента. Она ведь даже газеты не берет в руки, ей почему-то не интересно читать их. Она занята только изучением литературы, связанной с ее профессией. Надо перестроиться. «Буду читать хотя бы ту корреспонденцию, которую получает Глеб, кроме, конечно, его профессиональной литературы».

Домой она пришла раньше всех. Иван был еще в школе, Глеб – на работе. Галина ушла по своим хозяйственным делам. Она раз в неделю ездила на электричке в пригород, где покупала натуральное молоко, творог, сметану, яйца. Видимо, и сейчас ее не было по той же причине. Ваня уже сам приходил из школы домой.

Она углубилась в чтение газеты «Правда». Газета так и пестрила заголовками о Дне печати, который отмечали 5 мая. Много писали о решении партией глобальных вопросов развития промышленного и сельского хозяйства страны, а также о градостроительстве Москвы. Взгляд ее остановился на статье А. П. Ступченкова. Он писал о том, что скоро Москва будет украшена семью высотными зданиями со шпилями, которые разработали архитекторы Л. В. Руднев, А. Ф. Хряков, В. Н. Насонов, С. Е. Чернышев, и что о продвижении их строительства газета будет постоянно сообщать в своих публикациях.

«Интересно, что за здания будут построены и сколько они будут иметь этажей? Надо теперь постоянно читать эту рубрику», – подумала Лена. Ведь эту рубрику вел ее хороший знакомый Андрей Павлович.

Вскоре пришел Ваня, она накормила его и снова углубилась в чтение. За этим занятием ее и застал Глеб. Он открыл своим ключом дверь и тихо подошел к Лене.

– Чем это занимается наша мамочка?

– Да вот, читаю газеты.

– А я тебе принес газету «Строительный рабочий». Здесь есть интересная статья о строительстве в Москве семи сверхвысотных зданий.

Лена засмеялась:

– Я, знаешь ли, как раз об этом сейчас читаю в газете «Правда».

Глеб взял газету из рук Лены и бегло просмотрел ее.

– Это всего лишь небольшая заметка. Да это и естественно, ведь «Правда» – политический орган ВКП(б). А вот в «Строительном рабочем» высотным зданиям посвящены целых четыре страницы. Автор этой статьи – некий Ступченков Андрей Павлович, председатель комитета по строительству высотных зданий в Москве. Статья очень интересная, почитай ее, я думаю, на данный момент это всем полезно знать.

– Я обязательно почитаю, Глеб. А сейчас мой руки, будем ужинать.

– А Ваня дома?

– Он уже поужинал, играет в своей комнате. Но, думаю, когда услышит, что ты пришел, то обязательно выйдет к тебе.

Глеб отправился в ванную.

– А что, папа уже пришел? – спросил Ваня, выходя из своей комнаты.

– Да, папа пришел. Сейчас будем ужинать. Ты будешь?

– Конечно, я уже успел проголодаться.

– Ну, тогда на кухню.

Лена быстро расставила приборы, нарезала хлеб.

– Посмотрим, что нам приготовила Галина.

– А что, теперь Галя от нас уйдет?

– Да, ты закончишь год в школе, и она уйдет.

– Жаль! Нам с ней так хорошо. Правда, она меня заставляет в своей комнате соблюдать чистоту и порядок. Но я ее все равно люблю.

Пришел Глеб, свежий и улыбающийся после ванны:

– Ну что, будем есть?

– Да. – И Лена стала накладывать еду в тарелки.

– Знаешь, у меня есть очень интересный пациент, – сказала она, – он мне сегодня такую лекцию прочитал о том, что наше здоровье зависит от нас!

– Это понятно. Каждый создает свою судьбу и здоровье сам. Конечно, это зависит от многих жизненных факторов: воды, воздуха, пищи, местности с ее экологией и так далее. Но многое действительно зависит от самого человека.

– Да, мне как медику это хорошо известно. Но мы порой не в состоянии побороть в себе ту или иную негативную привычку.

– Ну что, биточки с пшенкой Галине удались. И молочный кисель тоже!

После трапезы они прошли в зал. Глеб включил радиоприемник, передавали последние известия: «Завершается строительство высотного здания на Котельнической набережной. Здание имеет 32 этажа и высоту 176 м».

– Нет, сегодня явно день, посвященный этим новостройкам, – сказала Лена.

– Да, удивительно, как об этом много говорят.

– Это для нашей страны новшество. Таких зданий у нас не строили до войны.

После новостей передавали концерт по заявкам. Народ любил эти концерты и с удовольствием слушал их после трудового дня.

 

Глава XXII

После дождливой весны наконец пришло долгожданное лето. Ваня закончил первый класс на «отлично». Глеб все время был в институте, там шла подготовка к летней сессии, и ему приходилось дополнительно давать консультации для студентов. Люда тоже постоянно обращалась к нему за помощью. Она стала частым гостем в квартире у Лены и Глеба. Ваня теперь чаще бывал у Веры Сергеевны с Иваном Антоновичем. Он уже думал, что, когда вырастет, станет военным врачом, как его дед. Но Глеб хотел, чтобы он стал химиком, однако пока эту мысль не озвучивал. Он собирался передать весь свой багаж знаний Ване, которого любил как родного сына. Собственного ребенка он желал, но Лена боялась, что он не успеет его воспитать. И он этот вопрос больше не поднимал. Всю свою любовь и внимание он отдавал теперь Ване. Люда – сестра Лены – тоже требовала заботы и участия. Глеб заметил, что она очень серьезно решила заняться наукой – химией, и старался уделять ей побольше времени по мере своих возможностей.

Ведь он был очень занят. И на работе, и дома он засиживался за рабочим столом. Его так же, как и многих ученых, вдохновляла теория о всеобщей радиоактивности химических элементов: но если одни элементы, в частности замыкающие периодическую систему, имели четко выраженную радиоактивность, то другие обладали менее выраженной. Если усовершенствовать методы измерения радиоактивности, то можно точно регистрировать излучение у всех химических элементов. Эта идея не давала ему покоя. Атомы химических элементов непрерывно изменяются. Идет превращение одних ядер в другие. То есть идет процесс перемен в неживой, неорганической природе. «Но это уже работа физиков», – подумал Глеб. Он решил ознакомиться с трудами Вернадского, вернее, с той их частью, где он утверждал, что скорость радиоактивного распада – это такая же постоянная характеристика для каждого химического элемента – константа, – как и температура плавления или атомная масса. Это и должно было стать основой определения наличия химических элементов в сплаве.

Когда Глеб работал дома, все ходили на цыпочках, зная, что его ничто не должно отвлекать. Ведь вдруг именно в этот момент его осенит мысль, которая приходит так внезапно и заставляет восклицать: «Эврика!»

Лена чувствовала, что он поглощен какой-то серьезной идеей, и старалась меньше попадаться ему на глаза, чтобы не отвлекать его. В тех небольших перерывах, которые он редко себе позволял, Глеб, как бы извиняясь, обнимал Лену, нежно целуя ее. А взгляд его говорил: «Прости, но я не могу иначе, ведь долг ученого – работать на благо науки».

Когда приходила Надя, Глеб даже радовался ей, зная, что она может занять Лену. Он всегда говорил:

– Ну, я пойду, немного поработаю, не буду мешать вам общаться.

На что Надя замечала:

– Лена, у тебя муж – олицетворение интеллигентности.

– Да, – отвечала Лена, зная истинную причину его галантного поведения.

Вот и сейчас к ним зашла Надя, вернее, показался вначале ее живот, а потом и она сама.

– Надя, у тебя там не двое? Уж очень большой живот.

– Да кто его знает? Но мне осталось до родов всего три недели, так что плод уже достиг своего максимального размера. Думаю, что живот больше расти не будет. В нашем роду все рожают крупных детей, и, видимо, я не исключение.

– Может, ты пьешь много воды?

– Отеков у меня нет. Гинеколог находит, что беременность протекает нормально. Слушай, а где твой Ванька?

– Да он постоянно у деда. Иван Антонович готов с ним проводить день и ночь.

– А как же работа?

– Он сейчас в отпуске до конца августа. А раньше была в отпуске Вера Сергеевна, так он все лето у них и пробудет. В сентябре я пойду в отпуск, чтобы побыть с Ваней. Галя ушла, так что первые дни я буду с ним заниматься, а то он за лето все забыл.

– На то и лето, чтобы дети полностью отошли от учебы и только отдыхали. А как Глеб?

– Он весь отпуск просидел дома за рабочим столом.

– Лена, тебе не жаль своей молодости? Всегда одна.

– Почему одна? У меня есть Ваня, да и Глеб ко мне относится с нежностью и вниманием.

– Только этого внимания, как я понимаю, очень мало.

– Надя, я знала, за кого выхожу замуж! Я его полюбила таким, какой он есть, и давай прекратим этот разговор относительно меня и Глеба.

– Хорошо, это твоя жизнь.

Надя после этого ушла.

Лена прилегла на диван и задумалась. Она почему-то вспомнила Антона в тот момент, когда впервые увидела его в школе, вернее, в классе, куда ее привел директор. Они серьезно и с любопытством взглянули друг на друга, и больше Лена уже никого не замечала. Прошло столько лет после гибели Антона, но она почему-то все время вспоминала именно этот его взгляд. У Вани глаза другие, и цвет другой. Лене вдруг отчетливо показалось, что Ваня похож на ее маму, и она улыбнулась.

– Леночка, Надя уже ушла? – прервал ее мысли Глеб.

– Да, ушла. Ей теперь больше надо бывать на воздухе. Она перед сном прогуливается с Олегом в парке. У нее последние деньки беременности, скоро появится малыш, тогда и ко мне не будет времени заглянуть.

– Леночка, может, и нам погулять перед сном?

Лена с радостью согласилась.

Они гуляли по парку, Глеб обнимал Лену, и ей было так хорошо, что она цвела от счастья. Домой вернулись отдохнувшие и посвежевшие. Лена хотела пожелать Глебу спокойной ночи, но он опередил ее:

– Леночка, после ванны я зайду к тебе, мне хочется побыть с тобой. – И он поцеловал ее.

– Хорошо, Глеб, я пока приготовлю постель.

И снова им было хорошо вдвоем. Они любили друг друга, и казалось, что так будет всегда. Утром Лена проснулась, когда Глеба уже не было рядом. Она взглянула на часы: «Девять утра, но мне сегодня во вторую смену! А вот где Глеб?»

В это время зашел Глеб, он наклонился, поцеловал ее, и Лена почувствовала запах мужского одеколона. Как бы отвечая на ее вопрос, он сказал:

– Я давно встал, успел освежиться и приготовил завтрак.

И он ласково поднял Лену с кровати за руки.

– Иди, умывайся – и в столовую. Нас ждет царский завтрак!

Лена поцеловала его и ушла в ванную.

Завтрак действительно был царский. Яичница-глазунья с ветчиной, кисть винограда и чай с ватрушками.

– А где ты это все взял?

– Я уже с утра сходил в магазин и все это купил практически без очереди, лишь потом набежали люди.

Они с удовольствием позавтракали.

– Глеб, ты сегодня не идешь в университет?

– Почему? Пойду, но позже. Так что я вполне успею неспешно собраться. Пожалуй, мы вместе с тобой выйдем из дома.

Лена любила эти редкие совпадения, когда они рука об руку шли на работу. Но в метро их пути расходились. Лена ехала в одну сторону, а Глеб – в другую. Однако это ощущение идиллии еще долго не покидало их обоих в течение дня. Вот и сейчас Лена крепко держала за руку Глеба, шедшего с ней рядом. Она не заметила, как пришло время прощаться.

– До вечера, родная, – поцеловав Лену, сказал Глеб.

– До вечера.

И Лена, оглядываясь и махая ему рукой, пошла на противоположную сторону метро. Она заметила еще издалека, что подходит ее электричка. Лена быстро зашла в вагон, но садиться не стала. Все равно придется уступить место пожилым. И вдруг ее обдало жаром: ведь ее Глеб тоже уже пожилой! Она стала посматривать по сторонам, чтобы сравнить его с уже не молодыми мужчинами. «Нет, мой Глеб, несмотря на годы, еще очень молодой! И я люблю его. Но сколько лет еще это продлится? Нет, лучше об этом не думать! Пусть все идет своим чередом».

 

Глава XXIII

Андрей Павлович после того дня, когда он случайно встретил Лену, понял, что эта молодая женщина ему небезразлична. Уже тогда, в дни обороны Москвы, он почувствовал это, но в то время он не имел права заниматься личными делами, задачи стояли жизненно важные – удержать врага на подступах к Москве. В конце войны он иногда задумывался над тем, что неплохо бы ее увидеть. Конечно, он мог навести о ней справки, зная, что она училась в одном из московских медицинских институтов. У него в записной книжке значились ее фамилия, имя, отчество, но потом его закружила круговерть: победа, послевоенное восстановление жилого фонда… И вот случилась неожиданная встреча в больнице, потом они вновь столкнулись на улице… «Нет, я не зря ее встретил, в этом есть что-то предопределенное». Он понял, что любит эту девушку. Первый раз он влюбился в свою однокурсницу Валю Чайковскую, голубоглазую красавицу, но она не стала заканчивать институт – не вернулась на учебу после очередных летних каникул. Он, как и все его однокурсники, не знал, что с ней случилось, потом все ее забыли, в том числе и Андрей. Он не предпринял ни одной попытки узнать хоть что-либо о ней. Значит, это была не любовь! А вот о Лене он желал знать все. Ему так остро захотелось ее увидеть, что он решил позвонить в больницу, где она работала, а он лечился, куда он ее однажды провожал.

У него выдались три выходных дня – в отпуске он уже два года не был. Решались грандиозные вопросы в плане градостроительства послевоенной Москвы. Совершенно не оставалось времени на личную жизнь. Но именно сегодня ему очень захотелось увидеть Лену. Он почему-то думал, что она не может любить пожилого мужчину, по его мнению, здесь сыграл роль материальный фактор. Ей, одинокой женщине с ребенком, требовалась забота мужчины, да и жилья своего она не имела. «А я могу ей все это дать. Нет, я должен увидеть ее, в конце концов, пригласить в театр, чтобы это была не мимолетная встреча, как в последний раз, чтобы можно было поговорить и больше узнать друг о друге. Так, домой звонить ей не надо! Я позвоню в больницу и приглашу ее в театр, билеты, надеюсь, я достану. Лучше в Большой театр. Надо постараться их купить, надеюсь, она не откажет. Сейчас я позвоню ей в больницу, договорюсь, а потом куплю билеты, они всегда есть в неприкосновенном запасе театра для высокопоставленных лиц».

Он волновался, как мальчик, но потом все-таки достал записную книжку и нашел номер дежурной медсестры больницы, где работала Лена.

– Алло! Дежурная медсестра слушает.

– Девушка… Я могу вас так назвать?

– Конечно, можете, я еще достаточно молода, – весело ответила та.

– Вы не могли бы сказать, Елена Владиславовна сейчас на работе?

– Ее нет, у нее сегодня вторая смена.

– И во сколько вторая смена заканчивается?

– Если ничего экстренного не произойдет, то в восемь, ну а если… то…

– Понятно! Спасибо!

– А что ей передать?

– Я ей позвоню во второй половине дня.

– Как вам угодно! – Медсестра положила трубку.

Андрей Павлович стал лихорадочно обдумывать свои последующие действия. «Надо купить билеты на завтра, если не сможем пойти, пусть пропадут».

К вечеру у него уже были билеты. Звонить Лене он не стал, решил опять ее встретить как бы случайно. Но Лена узнала от медсестры, что ей звонил какой-то мужчина, и она почему-то подумала, что это Андрей Павлович.

Она не придала этому значения. Да, звонил, но мало ли кто может ей звонить? Вполне вероятно, что это был один из пациентов, а не Андрей Павлович. И она спокойно работала весь день. Все прошло как обычно, новых больных не поступало, что случалось очень редко. Дежурство подходило к концу, Лена уже мыслями была дома с Ваней и Глебом. Выходя из здания больницы, она заметила, что ей навстречу, улыбаясь, идет мужчина. Лена сразу его узнала.

– Андрей Павлович, какими судьбами? Надеюсь, у вас все в порядке со здоровьем?

– Здравствуйте, Лена. Да, у меня все в порядке. Просто мне очень захотелось вас увидеть, – не стал лукавить Андрей Павлович.

– Меня? А почему?

– Не знаю, я всегда хотел вас увидеть, с самого начала войны, но времени не находил.

– Признаться, поначалу и мне было приятно с вами видеться. Но вы тогда были таким серьезным, что я при встрече с вами робела. Вы мне казались таким строгим начальником, что я вас даже боялась. – И она засмеялась.

– А сейчас?

– Сейчас я вас не боюсь, да и я уже далеко не девочка.

– Вы домой?

– Да, конечно.

– Я вас провожу.

– А это удобно? Ведь у меня муж и сын, которые меня ждут.

– Это хорошо, что вас кто-то ждет. А у меня, несмотря на то что мне уже за сорок, нет ни жены, ни детей.

– Ничего, вы еще встретите свою избранницу и будете счастливы. Мне кажется, что любая девушка будет счастлива с вами.

– А вы, Лена?

– Простите, Андрей Павлович, но я уже встретила свою половину и очень счастлива. А вам надо в этом деле торопиться, ведь вы уже немолоды.

– Да, я понимаю. Но, значит, мне так на роду написано – быть холостяком. Лена, я могу иногда вам звонить, как фронтовому товарищу?

Лена улыбнулась:

– Конечно, мало того, я вас даже приглашаю в гости. Я очень хочу вас познакомить с Глебом.

На этом они и расстались.

Дома Лену ждали два сюрприза. Ваня оказался дома, вместе с Верой Сергеевной, Иваном Антоновичем и Глебом. Она обняла сына, прижала к себе.

– Ваня, как же я соскучилась! Хорошо, что вы его привезли!

– Но ведь скоро в школу, поэтому бабушка с дедушкой и привезли меня.

– Я совсем забыла, что скоро первое сентября. – Она обняла свекровь и свекра.

– Лена, Надю увезли в роддом, – сказал Глеб.

– Да вы что? Надеюсь, у нее все в порядке?

– Приходил Олег, он с ней на «скорой» ездил в роддом.

– Она родила?

– Нет, ему сказали, чтобы он ехал домой и что раньше чем к утру она не родит.

– Правильно. Что там делать, у роддома? Пусть отдохнет, а утром поедет к ней, да и я с ним поеду. А в какой роддом ее отвезли?

– Думаю, что в наш, по прописке.

– Ну, это недалеко. Извините, Вера Сергеевна и Иван Антонович, мы с Глебом отвлеклись. Давайте будем пить чай!

– Нет, Леночка, на дворе уже темно, и транспорт в это время ходит не совсем по расписанию, – возразила Вера Сергеевна. – А нам с Иваном завтра рано на работу. Так что встретимся в другой раз и попьем чаю.

Они обняли Ваню, попрощались с Леной и Глебом и ушли.

– Лена, ты сегодня какая-то возбужденная. Что-нибудь случилось? – спросил Глеб.

– Нет, ничего не случилось, просто я сегодня встретила одного человека, которого никак не могу забыть. Мы с ним вместе участвовали в обороне Москвы: я – совсем девочка, первокурсница, и он, уже имевший большой опыт работы.

Глеб немного приревновал, но он знал, что Лена не способна причинить боль человеку, с которым живет.

И он, взяв Лену за руку и обняв Ивана, сказал:

– Ну что же, пойдемте пить чай. Мы с Ваней кое-что к нему приготовили.

– Да, мама, я еще у бабушки испек трубочки с вареньем, они лежат на столе!

Когда они завершили трапезу, Лена попросила разрешения сходить к Олегу, чтобы договориться о поездке к Наде в роддом. Олег с радостью встретил Лену.

– Я так волнуюсь, но все равно рад, что к утру у нас будет ребенок! И так здорово: завтра у меня выходной, и я смогу весь день побыть у Нади.

– Олег, я пришла сказать, что с утра поеду с тобой.

– Нет, Лена, мы пойдем пешком, это не так далеко, но надо выйти пораньше, чтобы не попасть на пересменку, а то не дождешься, когда нам скажут, кого она родила.

– А ты кого ждешь?

– Мне все равно, но лучше сына.

Лена засмеялась, ох уж эти мужчины, все хотят первенца-сына! А ведь существует народная мудрость: вначале няньку, а потом ляльку.

– Я буду рад и дочери.

– Тогда до завтра?

– До завтра!

Утром Лена тихо, чтобы не разбудить домашних, встала, оделась и ушла. Глеб спал в своей комнате и не услышал, как она уходила. Олег уже ждал ее внизу у подъезда.

В роддом они прибыли, когда посетителей почти еще не было.

– Я сейчас все узнаю, – сказала она.

– Хорошо, Лена, иди.

– Ты никуда не уходи с этого места, чтобы я тебя потом не искала.

Лена быстро навела справки о Наде. Оказалось, что она уже родила девочку, но пока еще находится в предродовой. Скоро ее отвезут в палату; у нее все благополучно, и у ребенка тоже.

– Сегодня ей подниматься еще нельзя. Так что идите домой. А мужа обрадуйте.

Радостная Лена вышла к Олегу:

– У тебя дочь, все в порядке и с мамой, и с дочкой.

Она обняла новоиспеченного папашу. Он заплакал от счастья.

– Олег, ты что?

– Я так рад, что все обошлось! Я ведь всю ночь не спал, очень волновался!

– Ну, теперь все волнения позади! Сегодня она к тебе не поднимется, даже к окну не подойдет, ей надо лежать. Завтра ты сможешь увидеть ее и дочку. А теперь домой!

 

Глава XXIV

Вера Сергеевна стала скучать без Вани. Муж опять пропадал на работе, и она его почти не видела. Скоро им стукнет по пятьдесят лет, они ровесники, но Иван за последнее время очень сдал – сказалась война и ее перегрузки. Ведь ему приходилось оперировать порой целые сутки без передышки. Поэтому сейчас у него стали болеть ноги, иногда он с трудом вставал по утрам, и она ему как-то сказала:

– Иван, тебе нужно срочно обследоваться.

На что он ответил категорическим отказом:

– Ничего, Вера, все образуется, сейчас я уже не так занят на операциях, и мои ноги скоро придут в норму. Все равно вены не заменишь.

Вера Сергеевна с постоянной тревогой ждала Ивана с работы, иногда очень тосковала по сыну, и поэтому очень хотела чаще бывать с внуком, который отвлекал от этих мыслей. Иногда она жалела, что Лена ушла от них и живет со стариком, а ведь в этом была и доля ее вины. Хотя она, наблюдая за Леной, замечала, что та нисколько не чувствует себя несчастной, а скорее наоборот.

Она решила как-нибудь поговорить с Леной, хотя лезть в личную жизнь было не в ее правилах. «Интересно, я смогла бы полюбить старика?» И она вспомнила классиков – писателей, которые описывали неравные браки, но у них, как правило, либо были корыстны сами девушки, выходившие за стариков, либо их родители. И нередко потом эти молодые женщины заводили посторонние связи. Взять хотя бы Анну Каренину, да и не только ее.

«Может, у Лены тоже кто-нибудь есть? Я вижу, что она очень даже довольна своей жизнью. Вот пойду в воскресенье, навещу Ваню и поговорю с ней откровенно».

Ее визит к Лене совпал с возвращением из роддома Нади. Вера Сергеевна не стала предварительно сообщать о своем приезде. И немного расстроилась из-за того, что у Лены с Глебом квартира оказалась закрыта. Она немного постояла и решила выйти во двор, посидеть на лавочке, подождать. Прошло некоторое время, и она, огорченная, встала, чтобы уйти. В это время во двор въехала машина, из которой вышли Глеб, Лена, Олег и Надя. Олег нес ребенка. Вера Сергеевна сразу догадалась, где были Лена с Глебом. «Но где Ваня?» Она подошла к ним, поздравила Надю и Олега с пополнением. Потом обняла Лену и Глеба.

– Вера Сергеевна, вы давно здесь?

– Около часа.

– Ваню не видели?

– Нет! А что? А где он?

– Он здесь с Людой должен быть. Она еще с утра приехала к нам, и мы с ней оставили Ваню, – сказала Лена.

– Не волнуйтесь, Люда серьезная девушка, все будет хорошо, – заверил Глеб.

– Я и не волнуюсь, Глеб, просто я очень хочу его поскорее увидеть, – объяснила Вера Сергеевна.

– Ну, пойдемте все к нам, – сказал Олег. – Мы пошли, вы тоже поднимайтесь, Вера Сергеевна, вас приглашаем!

– Вера Сергеевна, я помогу Олегу накрыть стол, а вы дождитесь Люду с Ваней и приходите, – предложила Лена. – Они должны скоро подойти.

– Хорошо.

Лена с Глебом быстро накрыли стол, позволив Олегу побыть с женой и ребенком. Олег был этому только рад. Вскоре они все уже сидели за столом. Ваня, прижавшись к матери, что-то тихо ей рассказывал о том, где они были с Людой. Лена первая поздравила Надю и Олега с дочерью.

– Пусть ваша дочь… – начала она.

– Мы назвали нашу дочь Таней в честь матери Олега, – перебила ее Надя. – Мы уже давно решили, какое выберем имя, если родится дочь. Правда, Олег до последнего хотел сына – Дмитрия.

– Пусть Танечка, – после паузы сказала Лена, – растет здоровенькой, красавицей, умницей на радость маме и папе.

Все захлопали и с удовольствием выпили за этот тост. Потом взяла слово Вера Сергеевна:

– Ну, что же мне вам пожелать, уважаемые Надя и Олег? Прежде всего, чтобы ваша дочь росла, не огорчая вас, и чтобы небо над нами всегда было чистым. Чтобы вы не теряли своих детей. – Она смахнула слезу. – И дай вам Бог дождаться внуков.

Она прижала к себе Ваню. Все встали и стоя выпили. Потом говорили Глеб, Люда и даже Ваня. Олег, обнимая жену, пожелал ей крепкого здоровья, терпения, которое ей понадобится при воспитании дочери. Они еще немного посидели.

– Нам пора. Олег, вам нужен отдых, все вы переволновались, так что мы вас покидаем. Чуть позже я приду, помогу убрать на кухне, – сказала Лена.

– Не надо, я все сделаю сам. Мне теперь надо к этому привыкать.

Вера Сергеевна стала играть с Ваней в его комнате. Люда ушла в кабинет с Глебом, у нее были к нему какие-то вопросы по общей химии. Лена после всех этих волнений немного устала и решила прилечь на диван. Отдохнув немного, она взглянула в окно и увидела, что Вера Сергеевна сидит на лавочке с какой-то женщиной, а Ваня с девочкой его возраста играют в песочнице. Лена прошла на кухню, там все было чисто. «Интересно! Кто это навел здесь такой порядок? Неужели Глеб?» В это время зашла Люда:

– Ну, что, сестра, ты довольна? Это я навела лоск в кухне!

Лена обняла Люду:

– Спасибо, сестренка, но этого делать не надо. Твоя задача – заниматься с Глебом, а с этим я и сама справлюсь.

– Я очень быстро решила свой вопрос. Глеб Вениаминович умеет так доходчиво донести до слушателя материал, что это не заняло много времени. Потом я помыла на кухне, а Глеб Вениаминович занимается своими делами.

– Да, у него этих дел хоть отбавляй! – сказала с гордостью Лена.

– Лена, я немного завидую тому, какой у тебя муж. Знаешь, у нас на курсе почти все девчонки без ума от него. Никто даже не замечает, что он достаточно пожилой.

– Знаешь, Люда, я этого тоже не замечаю, я его люблю по-настоящему.

Зашла Вера Сергеевна. Увидев Люду, она поняла, что разговор с Леной сегодня не состоится. Лена позвала всех к столу.

– Будем пить чай, Глеб, иди к нам! – крикнула она.

Ваня бросился в кабинет и вернулся, держа Глеба за руку. Видно было, что Ваня его тоже очень любит. Попив чаю, Вера Сергеевна засобиралась домой. Люда вызвалась ее проводить до метро, чтобы потом отправиться к себе. Они распрощались с хозяевами и ушли. По дороге Вера Сергеевна хотела расспросить Люду: может, Лена с ней делится тем, какие отношения у нее с Глебом. Все-таки он в возрасте, а Лена еще совсем молодая, и, наверное, ей нужен мужчина, с которым бы она могла иметь близость. Она уже хотела завести разговор, хотя и не знала, как его начать.

– Знаете, Вера Сергеевна, я немного завидую Лене, у нее такой замечательный муж! Все мои однокурсницы влюблены в него: он такой умный, красивый, интеллигентный. Ему даже приятно сдавать экзамен!

Вера Сергеевна не ожидала таких откровений от Люды.

– Да, умным людям всегда легко сдавать экзамен, это я по себе знаю. Я ведь училась в медицинском, когда он еще входил в состав Высших женских курсов. Тогда знаешь какие преподаватели были?

– Наверное, Глеб Вениаминович относится к ним. Ведь он еще раньше вас учился. С ним так легко и просто разговаривать!

– Ты тоже в него влюблена?

– Нет, что вы. Я просто его глубоко уважаю, а вот Лена его любит по-настоящему, так же, как и он ее.

– Лена тебе об этом говорила?

– Да, буквально сегодня. Она даже ребенка хочет от него. Но он боится, что не успеет его воспитать. Да, он хороший человек, и Ваню очень любит.

– Люда, после разговора с тобой я успокоилась. Теперь я не волнуюсь за Лену и Ваню. Думаю, что Глеб Вениаминович воспитает Ваню достойным человеком. Ну, а мы с Иваном Антоновичем будем тоже принимать участие в его воспитании. Вот мы и пришли. Спасибо тебе, Люда, что проводила меня.

 

Глава XXV

В университете, где работал Глеб Вениаминович, все, кто знал его еще до войны, очень удивились, когда он женился на молоденькой женщине. Они не верили в искренность ее чувств и без конца судачили за его спиной, в основном, конечно, женщины. Особенно старалась Серафима Евгеньевна Махрина, которая уже более двадцати лет была его старшей лаборанткой. Она тайно любила его еще до войны, а когда он остался один и оказался прикован к постели, много раз порывалась пойти к нему, узнать о его состоянии, но так и не решилась. Серафима часто спрашивала о нем у Галины, которую направили к нему от университета как помощницу по хозяйству. Когда же она узнала, что за ним присматривает молодая женщина-врач, то не стала особенно беспокоиться, думая, что вряд ли такая женщина сможет полюбить инвалида, да еще и пожилого. Но потом в институте всем стало ясно, что любовь делает чудеса. Глеб Вениаминович снова вернулся в строй, и все заметили, что он помолодел и полон сил. Чувства Симочки, как ее звали все в институте, снова вспыхнули ярким пламенем. Она старалась чаще попадаться ему на глаза, нарядно одевалась, следила за собой. А когда узнала, что Люда – это сестра Лены, жены Глеба Вениаминовича, то всяческими путями постаралась сблизиться с ней. Все лабораторные работы Люда теперь проводила у Симочки. Постепенно между ними завязались дружеские отношения. Вот и сегодня с утра Серафима Евгеньевна, зайдя в лабораторию, пригласила к себе за стол Люду.

– Здравствуйте, Серафима Евгеньевна.

– Здравствуй, Людочка! Как прошел выходной день?

– Я была у сестры, у нее подруга родила девочку, и мы весь день провели у нее.

– А твоя сестра не хочет родить ребенка? А впрочем, какая молодая женщина решится родить, если муж у нее уже старый.

– Что вы, Серафима Евгеньевна, разве Глеб Вениаминович старый? Лена хотела бы родить ребенка, но к этому Глеб Вениаминович еще не готов.

– А почему так?

– Он боится, что не успеет его вырастить. Но ничего, он Лениного сына любит как своего. У них такая идиллия, что несведущий человек сразу же принимает Глеба Вениаминовича за родного отца Вани.

– Даже так! Знаешь, Люда, мне так хочется увидеть жену Глеба Вениаминовича. Я ведь очень хорошо знала его первую жену. Такая была красавица!

– Лена тоже красивая.

– Ну, она молодая, а молодость всегда красива. Ты тоже очень хороша собой. Вижу, наш аспирант Виктор Степанов положил глаз на тебя.

– Правда? А я этого не замечаю, – вспыхнула Люда.

– Понаблюдай и заметишь.

Люда покраснела, но ничего не сказала. Она углубилась в проведение опытов, и Серафима Евгеньевна ушла к себе.

«Действительно, надо будет как-нибудь понаблюдать за ним», – подумала Люда. Пока она не замечала, чтобы Виктор обращал на нее внимание.

Дома Люде совершенно негде было заниматься. Она жила с братом и бабушкой в одной комнате, куда не помещался письменный стол. Брат еще учился в школе, а бабушка часто болела и тоже требовала к себе внимания. Папа с мамой жили в другой комнате, очень маленькой, где едва хватало места, чтобы мама могла заниматься, – она ведь преподавала в школе. Иногда у Люды возникала мысль: может, напроситься к Лене на время учебы? Но она тут же ее отгоняла: нехорошо это – искать для себя привилегий, а как же больная бабушка? Да и брат – она его очень любила.

Люда все свободное время проводила в библиотеке университета, здесь же готовилась к семинарам, коллоквиумам, сессиям. В выходные дни она старалась бывать у Лены. Она очень сдружилась с Надей и часто помогала ей: ходила в магазин, убирала в доме. Она как-то обронила при Наде, что у них очень тесно, что нет никаких условий для подготовки к занятиям. И Надя решила: пусть Люда поживет в их с Олегом квартире, Надя ведь когда-то жила у ее бабушки – Надежды Михайловны. Она обратилась с этим к Олегу. Олег, выслушав все доводы жены, после ее уговоров согласился.

И Люда поселилась в отдельной комнате у Нади с Олегом. Сегодня она задержалась в библиотеке, а когда выходила из зала в коридор, столкнулась с Виктором. Он взглянул на нее и сказал:

– Вы, Люда, тоже сегодня засиделись? Вчера вы ушли намного раньше.

«Значит, он все-таки следит за мной…»

– Да, я часто засиживаюсь в библиотеке, раньше – потому что не имела своей комнаты, жила вместе с братом и бабушкой. А сейчас у меня отдельная комната, и живу я на одной площадке с Глебом Вениаминовичем.

– А Глеб Вениаминович – мой руководитель, я его аспирант. Говорят, что у него молодая красивая жена?

– Это моя сестра по отцу, матери у нас разные. Она действительно красивая, и они очень хорошо живут.

– Люда, можно я вас провожу? Дело в том, что я недалеко от вас снимаю квартиру. То есть я хочу сказать, что нам по пути.

– Конечно можно, тем более если нам еще и по пути, – загадочно сказала Люда.

Когда они подошли к ее дому, Виктор вдруг опомнился:

– Мы ведь с вами и не познакомились толком. Я только знаю, что вас зовут Люда.

– А я знаю, что вас зовут Виктор, – сказала Люда, и они засмеялись. – Ну вот, теперь мы знакомы.

– Хотя, признаться, я давно все о вас знаю.

– Да? Интересно, от кого?

– Это моя маленькая тайна.

– Но все тайное становится явным.

– Да, конечно. Я думаю, в ближайшем будущем мы познакомимся поближе. Я надеюсь, Люда, мы с вами встретимся.

– У меня бывает свободное время только в воскресенье, во второй половине дня.

– Тогда я подойду к вам в субботу в университете, и мы сходим в кино или покатаемся на речном трамвайчике по реке Москве.

– Я согласна. – И Люда подала ему руку на прощание. Они расстались, чтобы встретиться вновь.

На площадке Люда столкнулась с Леной.

– Ой, Людочка, ну где ты была так долго? Я с утра не смогла тебя увидеть, чтобы предупредить.

– Предупредить? А что случилось?

– Да ничего, просто Глеб достал билеты в Большой театр, и мы хотели с тобой оставить Ваню.

– Ну оставляйте, я с удовольствием побуду с ним.

– Нет, мы уже опоздали. Если бы ты хоть на полчасика пришла раньше! Ну ничего, Люда, мы сходим в следующий раз.

– Прости, Лена, но я ведь не знала об этом. Я задержалась в библиотеке, а потом еще погуляла с Виктором.

– С Виктором? А кто это?

– Я потом тебе расскажу.

Люда, извинившись, ушла к себе. Лена зашла в свою квартиру.

– Ну, что, Лена, Люда пришла? – спросил Глеб.

– Да, только что, но мы ведь не успеем, уже поздно!

– Пока ты была у Люды, я созвонился с Львом Ивановичем, и он любезно согласился нас отвезти на своей «Победе». Так что собирайся.

– Я давно готова!

– Вот и хорошо.

– Тогда я все-таки скажу Люде, чтобы она пришла к нам.

И вот Лена первый раз за всю свою жизнь в Москве оказалась в Большом театре. Сердце ее трепетало, она рассматривала все вокруг пытливым взглядом и не заметила, как Глеб подвел ее к паре:

– Познакомьтесь. Это моя жена Елена.

– Кирилл.

– Зинаида… – подавая по очереди руки, сказали они.

Кирилл смотрел на Лену.

– Леночка, это мои большие друзья. Война, правда, нас разлучила, но благодаря им мы сегодня в театре.

– Спасибо, я впервые здесь!

– Это заметно, – сказала Зинаида. – Ничего, теперь Кирилл и Глеб нашли друг друга, и я думаю, что вы, Лена, будете часто бывать здесь. Я ведь актриса этого театра, правда, не выдающаяся, но выступаю. Сегодня дают оперу «Садко». Я там не задействована, но безумно люблю это произведение Римского-Корсакова. А вот в «Золотом петушке» я исполняю главную роль.

Лена смотрела на нее широко открытыми глазами. Неужели она стоит рядом с настоящей актрисой Большого театра и разговаривает с ней? В это время прозвенел звонок, зовущий зрителей занять свои места. Глеб взял Лену под руку. Она вся затрепетала, ей самой был непонятен этот порыв. Лена прижалась к его руке, и он повел ее к их креслам. «Он ориентируется в театре хорошо, значит, бывал здесь не раз», – мелькнула у нее мысль, и она полностью доверилась ему. Лена села между Глебом и Кириллом. Она снова поймала на себе взгляд Кирилла, поэтому подвинулась поближе к Глебу. А вскоре происходящее на сцене полностью захватило ее.

По окончании спектакля они с Глебом еще некоторое время погуляли по ночной Москве, им было очень хорошо в обществе друг друга. Лена наслаждалась тем, как нежно и бережно ухаживал за ней Глеб, и она хотела целоваться с ним бесконечно.

Утром Глеб сказал:

– Лена, нам надо чаще выходить на отдых: в парк, в театры, кино.

– Да, я тоже этого хочу, но ведь Ванечка будет обижаться, если мы будем его постоянно оставлять дома…

– А мы будем брать его с собой, кроме вечерних представлений. А когда подрастет, то уже можно будет и на вечерние спектакли его брать. Знаешь, Лена, я поговорю с Людой, попрошу, чтобы она его по воскресеньям водила в детский театр. Это на Театральной площади.

– Да нет, Глеб, Ваня должен проводить выходные в кругу семьи. Я буду с ним ходить в театр. В детстве я вообще ни разу не была в театре: в том городке, где мы жили с мамой, театров не было. Очень редко к нам заезжали гастролирующие труппы, но билетов было не достать. Спасибо тебе, Глеб, что подарил мне этот праздник, да еще и в Большом театре.

– Лена, мы еще с тобой все увидим, какие наши годы! – смеясь и прижимая Лену к себе, говорил Глеб. – Ну, давай собираться на работу. Кстати, уже, наверное, все москвичи побывали на Котельнической набережной: там построили высотное здание, говорят, в тридцать два этажа, и высота метров двести. Давай тоже туда сходим, и Ваню возьмем с собой.

– Хорошо. А теперь я побежала на работу.

Она поцеловала Глеба в щеку. «И все-таки эта девушка подарена мне судьбой», – подумал он и почувствовал прилив сил и нежности к Лене. Впрочем, не только сегодня он это чувствовал.

 

Глава XXVI

Вера Сергеевна ждала мужа, но он все не возвращался. И она позвонила ему на работу, что делала только в крайнем случае. Ответила женщина.

– Скажите, Иван Антонович еще на работе?

– Нет, он ушел домой примерно три часа назад.

– Извините…

Вера Сергеевна заволновалась: почему же он так долго добирается домой? На дорогу у него обычно уходило не больше часа, да и то в плохую погоду. Она пошла в спальню и прилегла, а потом незаметно заснула. Проснулась оттого, что услышала чьи-то шаги в коридоре. Она машинально взглянула на часы – шесть утра. Потом вышла к Ивану Антоновичу.

– Ваня, ты сегодня дежурил в госпитале?

– Да, милая, – целуя жену, сказал Иван. – Я отработал день и уже собирался идти домой, но привезли тяжелобольного. Оперировал почти четыре часа.

– Значит, ты сегодня не пойдешь на работу?

– Почему? Пойду. Посплю пару часиков – и опять трудиться.

– А зачем ты ехал домой, если тебе опять нужно работать? Ночевал бы там, и этого времени вполне хватило бы, чтобы выспаться.

– Знаешь, Верочка, почему-то очень захотелось тебя увидеть.

Сказав это, он зевнул и быстро ушел в спальню. Вера Сергеевна, заглянув в спальню через несколько минут, обнаружила его крепко спящим. Она решила его не будить: пусть сам проснется, если и проспит, то ему простят, ведь он всю ночь был на операции. В это время зазвонил телефон.

– Алло?

– Иван Антонович не заболел?

– Почему вы так решили?

– Уже десятый час, а его нет на работе!

– Он, видимо, сильно устал после ночной операции.

– Какой операции? Он вчера ушел с работы даже немного раньше, и никакой операции у нас ночью не было.

– Простите, я его сейчас разбужу, – сказала Вера Сергеевна.

Вера Сергеевна подошла к мужу. Он спал очень крепко.

«Интересно, – подумала она, – где он был?»

– Иван, – она осторожно потрясла его за плечо, – вставай, тебе уже с работы звонили.

– А что, там что-то случилось?

– Да вроде нет, просто ты сильно опаздываешь на работу, вот она и позвонила.

– Кто – «она»?

– Да я не стала интересоваться, просто сказала, что ты всю ночь оперировал, устал и заснул.

Иван немного заволновался.

– А что она тебе на это ответила?

– Сказала, что никаких операций этой ночью не было. Ваня, кстати, где ты был?

Он еще не успел ответить, как Вера Сергеевна заметила, что он очень волнуется и отводит глаза.

– Да так, был в одном месте. Но сейчас мне не хочется об этом говорить. Пойду-ка я на работу, а вечером все расскажу. Прости, Верочка, я спешу.

И он ушел. Вера Сергеевна какое-то время провела на кухне, готовила ужин. Сегодня у нее была вторая смена – вдруг Иван придет раньше ее? Надо, чтобы ужин был готов. В последнее время он что-то похудел и выглядел уставшим, хотя пребывал в хорошем настроении. И она, вполне спокойная, пошла на работу. «Интересно, – думала она, – что он мне вечером расскажет?»

Но вечером Иван домой не приехал: к ночи привезли тяжелого пациента, и он остался в больнице. Вера Сергеевна, возвратившись домой, поняла, что он дома не был. Она решила немного подождать, а потом, если его не будет, позвонить дежурной. Ее это нисколько не расстроило: Иван очень часто не ночевал дома в связи с обстоятельствами в больнице. Но именно в этот день она так ждала его: ведь он ей хотел что-то рассказать, и она готовилась к этому разговору. Посмотрев на часы – а было уже около двенадцати, – она все-таки решила позвонить.

Дежурная ей ответила, что Иван Антонович в больнице и что привезли тяжелого больного. Ждут результатов анализов, вероятно, без операции не обойтись. Вера Сергеевна поблагодарила медсестру и легла спать: завтра у нее первая смена.

В течение месяца они так и не поговорили о том, что случилось, а потом Вера Сергеевна просто забыла этот эпизод. Однажды, в выходной день, выпал первый мокрый снег, и никуда выходить не хотелось. Зазвонил телефон. Подошла Вера Сергеевна.

Это была женщина, судя по голосу – молодая.

– Можно к телефону Ивана Антоновича?

– Конечно. Ваня, тебя к телефону!

– Да, а кто это?

– Подойдешь и узнаешь!

Иван Антонович подошел к телефону, и Вера Сергеевна увидела, как он изменился в лице. Говорил он недолго.

– Я сейчас приеду.

Он стал быстро одеваться. Вера Сергеевна смотрела на него вопросительно.

– Вера, вернусь – все расскажу.

И он поспешно ушел.

Вера Сергеевна в недоумении прошла в кухню. Теперь она вспомнила и тот случай, когда он обещал ей все объяснить. И она решила не строить никаких предположений, а просто дождаться его. Вера Сергеевна еще раз выглянула в окно: снег валил мокрыми хлопьями. «Нет, и все-таки я поеду к Лене, надо проведать своего внука», – подумала она и стала собираться.

К Лене она приехала вся промокшая и немного грустная.

Ваня очень обрадовался ей, Лена тоже. Она помогла Вере Сергеевне снять мокрое пальто.

– Вера Сергеевна, проходите в зал, укройтесь пледом, я вам горячего чая принесу.

Вера Сергеевна ушла в зал вместе с Ваней. Она села на диван и укрылась пледом.

– Ваня, как дела в школе?

– У меня все хорошо! Я уже сам читаю книжки. Раньше мне папа Глеб читал, а теперь я это делаю сам.

Вера прижала его к себе.

– А кто тебя забирает из школы?

– Никто! Я сам хожу, а тетя Надя иногда ко мне заглядывает. Она теперь дома, не работает, у нее дочка – Танечка, маленькая, и когда та засыпает, тетя Надя приходит ко мне.

– А как тебе твоя учительница?

– Марта Петровна очень хорошая, она нас всех так любит! Иногда я вместе с ней иду домой. Она живет чуть дальше, но ей со мной по пути.

– Вера Сергеевна, вот ваш чай. – Лена села рядом. – У вас ничего не случилось? Что-то вы мне сегодня не нравитесь!

– Утомилась я, Лена, пятьдесят лет – это уже не молодость, быстро устаю. Да и дома почти всегда одна. Иван все больше на работе, вот и сегодня – выходной, а его вызвали в госпиталь, и я пошла к вам.

– Я пойду на кухню и приготовлю что-нибудь вкусненькое.

– А Глеб где?

– У него сегодня встреча с аспирантами.

– А как Люда?

– У нее все хорошо. Учится. Вроде и парень есть.

– Да, молодость! Лучшая пора в жизни. Вот я сына потеряла, другого рожать уже поздно.

– А как же я, бабушка? – воскликнул Ваня. – Ведь я твой внук и очень тебя люблю.

– Да, Ванечка, ты у меня теперь единственная радость. И я тебя тоже очень люблю.

Лена ушла на кухню. Вера Сергеевна, согревшись, встала с дивана.

– Ваня, пойдем в твою комнату, покажешь, чем ты занимаешься в свободное от учебы время.

В это время пришел Глеб.

– О, у нас гости? – увидев чужую обувь, спросил он.

– Да, Вера Сергеевна у нас. Глеб, проходи, мой руки, будем обедать. Мы тебя ждали и не садились.

Потом они все сидели за столом и вели тихую семейную беседу.

Вера Сергеевна всегда немного стеснялась Глеба, не зная почему: то ли потому, что он был старшее ее, или его ученое звание ее немного смущало – профессор все-таки. И неожиданно для себя она сказала:

– Вы, Глеб, тоже по выходным работаете?

– Да нет, это бывает очень редко. В выходные я стараюсь бывать с семьей. Просто сегодня такая погода, что никуда не выйдешь с Ваней. Хотели с ним куда-нибудь сходить, но Лена была против. А тут два моих аспиранта позвонили, и я им назначил встречу. Но я там пробыл недолго.

– Вот и мой Иван тоже сегодня работает, его вызвали.

– У вас другое дело. Вы не предоставлены сами себе, у врачей всегда случается что-то непредвиденное.

– Да, вы правы, Глеб, ему редко удается побыть дома. И раньше, когда наш сын Антон был жив, с ним больше я занималась. У Ивана никогда не было времени.

– Что делать? Так устроена жизнь! Это рабочий на заводе трудится восемь часов, а потом идет домой. Правда, и у них бывают авралы.

– Да нет, я не жалуюсь, просто очень плохо быть одной дома. Леночка, спасибо за вкусный обед, мне пора. Снег перестал, так что можно уже идти.

Лена не стала ее удерживать.

Когда Вера Сергеевна уехала, Лена немного погрустила, потом сказала:

– На улице погода улучшилась, можно пойти погулять. Глеб, сходим?

– Я всегда готов!

– Ну, тогда одевайтесь с Ваней и ждите меня на улице, я скоро выйду.

Во дворе она встретила Надю с Олегом, они прогуливались с дочкой, которая лежала в колясочке. Лена поздоровалась.

– Надя, вы тоже вышли на прогулку?

– Да, сегодня выходной, Олег дома. Решили погулять с утра, но погода была такая, что не только с ребенком, но и самим не хотелось выходить. Люда поехала к родителям.

– Мы тоже никуда не выходили.

– У вас была Вера Сергеевна?

– Да, она не так давно ушла. Скучает по Ванечке.

– Ну, мы пошли. До свидания! – И Надя добавила: – Лен, ты хоть иногда ко мне заходи. Сейчас, когда Танечка подросла, у меня появилось немного свободного времени.

– Конечно зайду!

Она подошла к своим мужчинам, и они отправились в парк. Надя посмотрела им вслед:

– Надо же, Олег! Казалось, что у Глеба и Лены ничего не может быть общего, но она очень счастлива.

 

Глава XXVII

Люда в выходной день решила посетить родителей, брата и бабушку. Правда, погода испортилась, но чего еще ждать, когда на дворе ноябрь месяц?

Родители с радостью ее встретили, а брат соскучился больше всех.

– А где бабушка?

– Ей что-то нездоровится, она еще в постели.

Люда прошла к ней.

– Бабушка, здравствуй, – наклоняясь и целуя ее, сказала Люда. – Ну как ты?

– Да немного прихворнула. Но в мои годы мало кто здоров.

– Надо Лене сказать, чтобы она тебя посмотрела. Сегодня же ей скажу.

– Не надо, она так занята, зачем еще на меня тратить время? Поболею-поболею – да и выздоровею.

– Все к столу, – позвала Лилия, мать Люды.

– Бабушка, пойдем к столу, посидим, поговорим, и тебе легче станет.

– Да нет… – отказывалась та.

– Вставай, бабуля. – И Люда стала помогать ей подниматься. Она одела бабушку и причесала ее.

За столом Надежде Михайловне действительно стало лучше. Она повеселела и даже ела с аппетитом.

– Люда, как тебе живется у Нади?

– Нормально, я ведь к ним прихожу только ночевать, остальное время провожу в университете, библиотеке, лаборатории. Если получается, помогаю ей с ребенком. Но пока девочка еще маленькая, Надя мало мне ее доверяет. В основном моя задача – сходить в магазин, помочь в уборке по дому.

– А что у Лены? – вмешался Владислав, отец Лены.

– У нее вообще все хорошо!

– Ванька как?

– Да все замечательно, учится, не болеет. Иногда я к ним захожу. Они мне всегда рады.

– Ой, как же это Лена вышла замуж за старика? – вздохнула Лилия.

– Мам, ты не права, – возразила Люда. – Глеб Вениаминович еще очень даже ничего! У нас все девчонки в группе от него без ума. Он ведь такой умный, красивый и ходит уже без палочки. А какие у него лекции… Так что Лене нашей даже повезло. Он и Ваню очень любит. Папа, извини, я давно тебя хотела спросить: а почему ты ушел от ее матери?

– Это непростой разговор. Главная причина в том, что я не смог ее полюбить.

– А она тебя?

– Не знаю, мы ведь так мало были вместе.

– Они познакомились, когда мама Лены закончила институт, – тихо проговорила бабушка. – И получила распределение в какой-то городок. Владислав тогда еще учился на последнем курсе института. Целый год жили отдельно, как-то семья не сложилась. Потом он встретил твою мать и понял, что любит Лилию. Вот так все и было. Что теперь говорить, ее мамы давно нет в живых. А Леночка меня и папу почитает. И дай Бог ей счастья.

Они пообедали, Люда помогла матери на кухне.

– Люда, извини, у тебя парень есть? – спросила Лилия.

– Сейчас есть. Я с ним познакомилась совсем недавно.

– А кто он такой?

– Он аспирант Глеба Вениаминовича.

– Хороший парень, серьезный?

– Не знаю, мама. Я бы на него не обратила внимания, если бы не наша лаборантка Серафима Евгеньевна. Это она мне сказала, что он ко мне неравнодушен, когда я сдавала ей лабораторную работу. Знаешь, мама, она меня постоянно расспрашивает о Лене. Она знала первую жену Глеба Вениаминовича, и, наверное, ее, как и других в институте, волнует то, что Лена намного моложе Глеба Вениаминовича.

– Этот вопрос волнует и твоего папу. Он никак не может поверить в то, что молодая женщина полюбила старого мужчину бескорыстно. А Лена не стала бы искать своей выгоды, она совсем не такая. Нам вот сразу уступила, выписалась, освободила площадь, и ни одного упрека с ее стороны мы не услышали.

– Да, мама, она самая чудесная сестра.

Люда взглянула на часы, которые стояли на полке в кухне.

– Что, куда-то торопишься?

– Да, меня через полчаса будет ждать Виктор. Я обещала с ним встретиться.

Лилия обняла дочь:

– Желаю, чтобы этот парень был тебя достоин.

А сама подумала: «Может, он и заметил-то Люду только потому, что Глеб Вениаминович ей родственник по жене». Но дочери она ничего не сказала.

Люда встретилась с Виктором в условленном месте. На этот раз он подарил ей цветы.

– Это тебе, – сказал он.

– Где же ты взял их, ведь на улице такой холод?

– У меня мама работает в городской оранжерее, я ее попросил принести для тебя цветы.

– Какие красивые! И хорошо пахнут.

– Люда, пойдем в кино? Я и билеты уже купил.

– Если купил, то пойдем. Только цветы могут завянуть на холоде.

– А я сейчас куплю газету, и мы их завернем.

Он подошел к киоску, купил газету и, взяв у Люди цветы, завернул их очень умело.

Во время сеанса Виктор взял Люду за руку и не отпускал ее, пока в зале не вспыхнул свет. Люда не посмела убрать руку. Домой они возвращались уже затемно, и у подъезда Виктор поцеловал Люду. Та немного смутилась. Но когда он стал целовать ее снова и снова, она не противилась. Наконец они распрощались и отправились по домам.

Утром следующего дня Люда снова встретилась с Серафимой Евгеньевной.

– Людочка, зайди ко мне после лекций, – сказала та.

– Хорошо, зайду.

«Зачем я ей нужна? Она явно хочет со мной подружиться», – подумала Люда.

– Ну что, у тебя завязались отношения с Витей? Вы уже встречаетесь? – стала спрашивать Серафима Евгеньевна, едва только Люда зашла к ней на кафедру.

– Да…

– Он вчера шел с цветами куда-то…

– Да, он мне подарил цветы. А вы откуда об этом знаете?

– Знаешь, Люда, мы живем с Виктором и его мамой на одной площадке, поэтому я все знаю. С нами на площадке живет еще одна семья, так вот, мы все дружим: Нина Викторовна – это мать Виктора, я и еще Рита с дочкой Аллочкой, которая вчера родила сына. Видишь, я сегодня плохо выгляжу, мы все переволновались: у Аллочки начались схватки, погода плохая, холодно. Еле дождались «скорую» и ее мужчину.

– Почему мужчину?

– Она с ним пока не живет. Он должен уйти от жены, а потом уже с ней зарегистрироваться. Но он молодец: как только Аллочка ему позвонила, сразу же приехал. Такой интересный, в годах мужчина, – я его видела первый раз. Он и сопровождал Аллу в роддом. Только ему разрешили. Он, оказывается, военный врач-хирург. Кстати, Аллочка работает хирургической сестрой в военном госпитале.

Люда хотела сказать, что свекор ее сестры тоже работает в военном госпитале, но промолчала.

– Так куда вы ходили с Виктором?

– В кино.

– Что смотрели?

– «Кубанские казаки». Это новый фильм режиссера Пырьева.

– Я еще не смотрела, одной не хочется. Алла теперь занята, а Нина в своей оранжерее пропадает. Может, в воскресенье сходим?

– Посмотрим, как сложится. Серафима Евгеньевна, мне пора домой.

– Хорошо, иди, но не забывай меня, заглядывай.

Люда понимала, что Серафиме Евгеньевне очень хочется узнать все о Лене и Глебе Вениаминовиче, но сегодня она эту тему не поднимала.

Но ее рассказ о девушке, которая родила от хирурга военного госпиталя, не давал ей покоя. И она решила об этом поговорить с Леной. Вечером она не стала засиживаться в библиотеке и пошла домой пораньше. Люда знала, что Лена сегодня работает в первую смену, а значит, они смогут немного поговорить вечерком.

Люда постучала в дверь, ей открыл Ваня.

– Люда, проходи. Мама уже дома, а папа Глеб еще не пришел.

Лена вышла и радостно обняла Люду.

– Заходи, очень рада, а то ведь не видела тебя в этот выходной. Надя сказала, что ты ездила к родителям. Ну, раздевайся, проходи в зал, будем ужинать, заодно и пообщаемся.

Через несколько минут на столе стояла жареная картошка и чай с пышками и повидлом.

– Рассказывай, как там наши?

– Все в порядке, – прихлебывая чай, сказала Люда. – Только бабушка приболела.

– А что у нее? Врача вызывали?

– Да нет, мне кажется, у нее хандра. Просто она заскучала. Ты бы к ней заехала и посмотрела ее. Думаю, она тебя очень ждет.

– Когда Вера Сергеевна у нас была, мне тоже показалось, что она хандрит, – призналась Лена. – Может, это не совсем так, но она грустная. И Ваня это заметил.

– Она была одна?

– Да, Ивана Антоновича с утра куда-то вызвали, она его так и не дождалась. Звонила несколько раз домой, но он так и не появился. К вечеру она уехала домой, но до сих пор не позвонила. А я сама как-то не решаюсь это сделать.

После этих слов Лены у Люды появилось еще больше подозрений насчет Аллы и ее пожилого хирурга. О своих догадках она ничего не стала говорить, это было не в ее правилах. Поужинав и поговорив с сестрой, Люда пошла домой. Надя встретила ее немного с упреком:

– Людочка, что ты так поздно? Я видела из окна, как ты шла домой, обрадовалась, думала, сбегаю в продмаг: у нас хлеб закончился.

– Так я сейчас сбегаю, время еще есть. Я, правда, поужинала у Лены.

– Да? Тогда не ходи, хлеба Олегу вполне хватит, а завтра купим.

– Ну почему? Я сбегаю.

Люда отправилась за хлебом. В магазин всегда привозили хлеб вечером, и она принесла еще теплую, пахнущую полем буханку. Вскоре пришел Олег.

– Надя, я посижу с Танечкой, а вы спокойно поужинайте вдвоем.

– Спасибо, Люда.

Давно Надя не сидела с мужем за столом и не ухаживала за ним. Она видела, что ему очень приятно после работы чувствовать теплую заботу жены. Он поблагодарил Надю за прекрасный ужин и, увлекая в комнату, стал ее целовать.

– Олег, Люда с ребенком, неудобно как-то!

– Ничего, она уже не маленькая, поймет.

Люда, впрочем, так увлеклась маленькой Танечкой, что ничего не видела и не слышала. Она тихонько с ней разговаривала, и та как будто понимала ее. Наконец малышка заснула, и Люда ушла в свою комнату. Она слышала, как Надя ворковала возле спящей дочери: «Сейчас мы тебя укроем, свет выключим, чтобы нашу доченьку ничто не смущало и ничего ей не мешало».

Мысли Люды вернулись к Виктору. После его поцелуя Люда поняла, что он ей очень нравится и что ей хочется видеть его постоянно. Но она понимала также, что учеба должна стоять на первом плане, тем более что ему еще учиться целый год в аспирантуре, а потом будет защита. Защита – дело очень серьезное, и не всегда она удается. Правда, у него такой руководитель!.. Люда, зевая, легла в кровать и крепко заснула.

 

Глава XXVIII

Вера Сергеевна пришла домой, Ивана еще не было.

Она приготовила ужин и стала его поджидать. Он пришел довольно поздно. Извинившись, что заставил ее ждать, Иван поцеловал ее.

– Ужинать будешь?

– Конечно! Я голодный, такой день выдался!

– А что, собственно, случилось?

Иван внимательно посмотрел на жену и сказал:

– Не знаю, Верочка, стоит ли тебе об этом говорить.

– Случилось что-то серьезное?

– Серьезнее не бывает!

– Тогда давай расскажешь утром, а то я сегодня продрогла и не совсем хорошо себя чувствую. Я была у Лены. Когда ты ушел, не объяснив мне ничего, я решила поехать к внуку, думала, что там отвлекусь, но меня ничто не могло успокоить. И если ты мне расскажешь что-то неприятное, то, думаю, вряд ли я выздоровею к завтрашнему дню.

– Нет, Вера, я скажу тебе сегодня, мне самому от этого станет лучше. Я около года ношу этот груз и чувствую, что одному мне его нести уже невозможно.

– Иван, да что же у тебя случилось?

– Одна моя маленькая, казалось бы, ничего не стоящая ошибка может изменить нашу с тобой жизнь!

– Иван, ты разлюбил меня?

– Что ты? Ты для меня самая любимая женщина на свете.

Вера Сергеевна вздохнула: ну слава богу, остальное уже не страшно!

У Ивана дрожал голос, и Вера стала гладить его по спине:

– Ваня, если тебе это неприятно, не говори! Давай сегодня спокойно ляжем спать!

– У меня, Вера, сегодня родился сын! – выпалил Иван Антонович.

Вера Сергеевна остановилась на полпути к кровати, не в состоянии понять, о каком сыне он говорит.

– Да, Вера, у меня сегодня родился сын! – повторил Иван Антонович.

– И кто тебе его родил?

– Моя хирургическая сестра Алла.

– У тебя с ней роман?

– Нет, никакого роман нет, я ее даже никогда не любил!

– А откуда же тогда сын?

– Верочка, это долго объяснять. – Он подошел к ней и положил голову ей на грудь. – Вера, прости меня, но ведь это мой ребенок.

Вера Сергеевна обняла его и тихо сказала:

– Это очень хорошо, что у тебя сын. Я очень рада за тебя. Теперь ты уйдешь к ней?

– Нет, я ее не люблю, это была мимолетная страсть. Ошибка всей моей жизни!

– Нет, Иван, рождение ребенка никогда, ни при каких обстоятельствах не может быть ошибкой!

– Родная, ты меня понимаешь? Ты меня не выгонишь, ты меня простишь?

– Да, Иван, я тебе все прощу, но теперь давай сядем и вместе решим, как нам быть. Что она за женщина?

– Это, Вера, незамужняя девушка, ей всего двадцать пять лет.

– Значит, молодая…

– Вера, но она мне даже не нравится… Конечно, ты скажешь, если бы не нравилась, то не случилось бы того, что случилось.

– Нет, Ваня, я никогда не замечала, чтобы ты охладел ко мне. Я уверена в том, что ты меня любишь. Давай лучше обсудим, как нам теперь быть. С кем она живет?

– С мамой, Маргаритой Филипповной. Отца потеряла во время войны. Живут они в двухкомнатной квартире.

– Ты часто бывал у них?

– Нет, только в последнее время, когда Алла ушла в декрет и я перестал встречаться с ней на работе. Вера, пойми меня правильно, ну не мог я ее оставить в таком положении, ведь я же не подлец.

– Конечно, Ваня, ты очень порядочный, уж я-то тебя знаю, слава богу, столько лет. Завтра пойдешь к ней? Я приготовлю передачу.

– Верочка, – обнимая ее, говорил Иван, – я тебя еще сильнее люблю.

– Знаешь, Ваня, я еще не видела твоего сына, но уже его люблю, – сказала Вера Сергеевна, и слезы полились у нее из глаз. – Я вспомнила: когда родился наш Антон, мы были на седьмом небе. Ваня, я очень рада, что у нас с тобой опять есть сын. Думаю, я подружусь с Аллой. Она готова к тому, что ты не будешь с ней жить?

– Я никогда не говорил ей об этом. И то, что произошло между нами, она вообще всерьез не восприняла, пока не поняла, что беременна. Она не претендует на меня как на мужа. Но я признáю этого ребенка и дам ему свою фамилию.

Вера Сергеевна при этих словах немного сникла, но уже через несколько секунд ее глаза снова вспыхнули, и она ласково обняла мужа. Уже успокоенные, они легли рядом и, думая о своем, заснули.

Вера Сергеевна встала тихо, чтобы не разбудить мужа, прошла на кухню. Она решила приготовить что-нибудь свеженькое для Аллы. Как врач она знала, что можно есть в первые дни после родов, и все приготовила согласно этой диете. Она уже все завернула и сложила в сумку, когда к ней подошел Иван.

– Ваня, садись завтракать, а потом эту сумку отнесешь Алле и передашь ей от меня привет.

Иван ласково обнял ее:

– Спасибо тебе за понимание.

– Ваня, я уже ухожу. У меня первая смена.

Она ушла в комнату и быстро оделась. Иван проводил ее и, закрыв дверь, сказал сам себе:

– Вера, я просто не верю, что ты меня поняла и простила. Воистину ты – ангел, а не женщина.

Через неделю Иван Антонович привез Аллу и сына домой к Маргарите Филипповне. Они с Верой Сергеевной заранее купили для малыша все необходимое, чтобы достойно одеть его при выписке. Вера Сергеевна даже достала кроватку, которую ей любезно предложила коллега.

Вера почему-то весь день думала о малыше, которого пока ни разу не видела. Она себя не понимала – почему она совершенно не ревнует мужа и даже рада за него? «Может, я уже его не люблю? Может, он мне совершенно безразличен? Нет, таких чувств я к нему не испытываю!» Она не могла дождаться мужа, чтобы узнать у него все подробности о ребенке и Алле, сидела в зале и прислушивалась к каждому шагу на лестничной площадке. Наконец она услышала, что Иван Антонович открывает дверь, сердце ее сжалось. Она выбежала из комнаты.

– Ваня, ну что, привез мальчика домой?

– Конечно привез!

– Как он?

– Знаешь, похож на меня, по крайней мере, все так говорят. Ну что, посидел, поздравил Аллу, пожелал здоровья маме и сыну и уехал.

– Никого, кроме матери Аллы и тебя, не было?

– Почему, были – соседки, подруги матери Аллы, Нина и Серафима. Впятером и отметили рождение сына.

– Молоко у Аллы есть?

– Да, в этом отношении порядок.

Вера Сергеевна готова была задавать вопросы Ивану бесконечно, ей все было интересно. Иван обнял Веру:

– Вера, неужели у тебя нет никакой ревности, недовольства тем, что у меня сын от другой женщины?

– Ваня, не знаю почему, но нет! Наверное, в этом виновата война. Когда я потеряла сына, я была очень рада внуку, а теперь вот и твоему сыну рада. Нет, Ваня, во мне убита войной и ревность, и всякая неприязнь не только к детям, но и к людям вообще, ведь мы уцелели, и надо достойно прожить оставшуюся жизнь. Я думаю, что со временем, когда твой сын подрастет, ты будешь его привозить к нам. А если, Ваня, ты захочешь уйти к Алле, я отнесусь к этому с пониманием.

Иван, даже зная покладистый характер Веры, был удивлен ее словами.

– Нет, Верочка, я никогда от тебя не уйду, я тебя очень люблю. Ты – моя единственная любовь.

Они провели эту ночь вместе, и уже давно они не были так близки и давно уже так не любили друг друга. Утром они расстались как молодожены. Иван ушел к себе в военный госпиталь. Там все знали историю Аллы и Ивана, но никто не называл это романом. Всем было известно, что Иван лишь поддался порыву. Ведь и произошло это в госпитале, когда Иван остался на ночь после трехчасовой операции, а Алла ему ассистировала; потом они в его кабинете пили чай. За ними в госпитале все пристально наблюдали: Иван совершенно не имел понятия, что Алла влюблена в него. Он относился к ней как к обычной медицинской сестре. За все время работы в госпитале он никогда ни с кем не флиртовал. На войне – там было совсем другое дело, иногда у него случались близкие отношения с той или иной женщиной, но это никто не принимал всерьез, а Иван тем более. В сердце у него была единственная женщина – Вера. Он влюбился в нее еще в молодости, и она сразу ответила на его чувства, которые они несли вот уже более двадцати пяти лет. После случившегося он очень боялся смотреть в глаза Вере, но она не замечала этого, она по-прежнему доверяла ему и ни разу не позволила себе ни одного грубого слова или косого взгляда. Он считал, что он самый счастливый муж в мире. Близость с Аллой омрачила его счастье, а теперь, видя, что Вера совершенно его не презирает и любит по-прежнему, он опять почувствовал себя счастливым, а сына своего он ждал, и тот был для него желанным. Теперь Иван без утайки от Веры будет навещать его и все сделает, чтобы мальчик благополучно вырос.

В госпитале тоже воспринимали случившееся как само собой разумеющееся. Ивана Антоновича по-прежнему уважали и как врача, и как человека.

 

Глава XXIX

Прошла зима. Наступило первое потепление. Природа постепенно просыпалась. Люди тоже, как и побеги деревьев, тянулись к солнцу. После зимы всегда чувствовалось легкое недомогание, но теплое заботливое солнце делало свое дело. Люди с радостью подставляли свои лица навстречу солнечным лучам. Особенно это было заметно в выходные дни. Людям было некуда спешить, и коренные москвичи гуляли в парках, скверах, двориках. Алла тоже, собрав своего сына Диму, решила погулять в сквере, который находился рядом с ее домом. Она одела малыша потеплее и вышла с ним к своему любимому месту отдыха. Она очень волновалась: сегодня Иван обещал прийти со своей женой Верой. По его рассказам она давно знала, что Вера Сергеевна не осуждает ее, а даже очень хорошо к ней относится, любит ее сына и хочет его увидеть. Алла уже подошла к своей лавке и заметила, что по тропинке идут мужчина с женщиной. Мужчина вел женщину под руку. Алла вначале не узнала Ивана, но потом вдруг кровь прилила к ее щекам. Опустив голову, она тихо сказала:

– Здравствуйте!

Вера Сергеевна протянула руку Алле и, пожав ее, сказала:

– Алла, можно я посмотрю на Димочку?

– Конечно можно.

Вера, волнуясь не меньше, чем Алла, наклонилась над ребенком и, всматриваясь в его лицо, поняла, что перед ней лежит ее маленький Антон. Она не заметила, как слезы хлынули у нее из глаз.

– Мой мальчик! Здравствуй! Мой хороший! Как хорошо, что ты у нас есть.

Алла, наблюдая за Верой Сергеевной, поняла, что эта женщина видит в ее сыне своего первенца, и, обняв за плечи Веру Сергеевну, тоже заплакала.

– Мы все будем его любить, правда?

– Правда, Аллочка, – сказал Иван и обнял Веру и Аллу.

Они долго гуляли в сквере, и им было тепло и радостно вместе. На прощание Алла сказала:

– Спасибо вам, Вера Сергеевна, за то, что вы отнеслись ко мне с пониманием.

Вера Сергеевна до сих пор не рассказала Лене о том, что у Ивана есть на стороне ребенок. Она боялась, что его неправильно поймут, особенно Ваня, которого они так любили.

Люда давно догадывалась, что у Ивана Антоновича с Аллой есть ребенок. Она последнее время очень часто встречалась с Серафимой Евгеньевной, и та ей постоянно рассказывала о своей подруге Рите и ее дочери Алле. Малышу уже исполнилось шесть месяцев, и Алле пора было выходить на работу. Поэтому Серафима Евгеньевна помогала им в поисках няни для малыша. Люда поговорила со своими однокурсниками и через них нашла такую няню. И они вместе с Серафимой Евгеньевной отправились к Рите, чтобы познакомить няню с Аллой. Это была дальняя родственница Кати Смирновой, одной из однокурсниц Люды, а звали ее Феня. Она и до войны приглядывала за детьми в семьях, этим она зарабатывала на жизнь.

Люда впервые шла в дом, где жила Серафима Евгеньевна. Когда они постучали в дверь к Маргарите Филипповне, то открыл им Иван Антонович.

Они – Люда и Иван – взглянули друг на друга, и Люда потеряла дар речи. Она на миг засомневалась, в тот ли дом попала.

Иван Антонович как раз не смутился, ему нечего было скрывать, ведь его самый близкий и любимый человек – Вера – все знала.

– Проходи, Сима, и ты, Люда, мы вас ждем. – Он протянул руку няне: – Иван Антонович – отец мальчика.

– Тетя Феня, – ответила та.

Они зашли в квартиру.

– Проходите в комнату, Аллочка вас уже ждет.

Люда все еще не могла прийти в себя. Они прошли в зал. Алла держала Димочку на руках. Увидев Серафиму Евгеньевну, Люду и незнакомую женщину в сопровождении своей матери и Ивана Антоновича, она встала и положила ребенка на диван: он спал.

– Здравствуйте. Вот знакомься, Алла, это няня Феня, а это – сестра моей невестки, Люда.

Алла подала по очереди руку Люде и тете Фене. Потом они сели за стол, который быстро накрыла Маргарита Филипповна. За чаем они обсудили все вопросы, касающиеся тети Фени. Она будет приходить не на полный день, а согласно графику работы Аллы. Вечером за Димочкой будет присматривать мать Аллы, у нее был нормированный рабочий день. С завтрашнего дня тетя Феня с утра уже будет у Аллы. Та впервые после родов пойдет работать в госпиталь, снова хирургической сестрой у Ивана Антоновича.

Люда, вернувшись домой, была в смятении, она не знала, рассказывать Лене о случившемся или нет. Но Наде она все-таки все рассказала. Надя, сама не зная почему, восприняла это как предательство со стороны Ивана Антоновича. Люда попросила ее ничего не говорить об этом Лене.

Но все выяснилось случайно. Олег как-то задержался на работе. Надя сначала ждала его спокойно, потом стала нервничать. К ней зашла Лена.

– Ой, Надя, я так давно у тебя не была, как Танечка?

– Растет, уже большая. Вот, папу ждем.

– А что, Олега все еще нет?

– Нет его. Может, и у него, как у твоего свекра, кто-то есть на стороне?

Лена вначале не придала этому значения. Но Надя продолжала:

– Не знаю, что и думать! Не звонит, а на работе его давно нет!

– Что ты, Надя, у тебя Олег такой замечательный семьянин и любит вас с Танюшкой!

– Да, Иван Антонович тоже замечательный и Веру Сергеевну любит, а на стороне растет сын.

Лена слегка побледнела:

– Как – сын?

Надя поняла, что проговорилась.

– Да это я так!

Но Лена налегла на нее:

– Говори, что ты знаешь об Иване Антоновиче?

Та замялась:

– Да я так… ничего… просто…

Но потом она все-таки рассказала Лене обо всем. Лена спросила:

– А Вера Сергеевна знает?

– Да, все знает, вместе навещают малыша и помогают его матери.

– Это для меня сногсшибательная новость!

– Ты пока не говори Вере Сергеевне, думаю, она сама расскажет.

Лена решила об этом не сообщать Глебу с Ваней. Но получилось так, что Ваня одним из первых узнал, что у него есть совсем маленький дядя – Дима. Часто по выходным Вера Сергеевна и Иван Антонович гуляли, а Дима лежал в коляске. И дедушка сказал Ване, что Дима приходится ему дядей. Ваня проговорился Глебу, и тот попросил Ваню не передавать этого маме. Пусть она все сама узнает от Ивана Антоновича.

– Пусть это будет нашей мужской тайной.

И Ваня молчал. Он ведь уже заканчивал второй класс и вполне мог держать слово.

Лена вернулась от Нади немного расстроенная. Она ведь всегда считала семью своего первого мужа Антона показательной. Вера Сергеевна отнеслась к ней как к родной дочери, и Ваню они по-прежнему любили и практически во всем помогали Лене.

– Леночка, у тебя плохое настроение. У Нади что-то не так? – спросил Глеб Вениаминович.

– Да нет, все нормально.

– А как там Люда?

– Ее еще нет дома.

– Она, видимо, где-то с моим аспирантом Виктором Степановым. Хороший парень. Я рад за Люду. Подумываю оставить его на кафедре. Он коренной москвич, воспитывает его прекрасная мать, отец погиб на фронте. И Люда ему очень нравится.

– Глеб, сразу прошу извинить меня за глупость, но ты не думаешь, что он встречается с Людой лишь потому, что ты ей родственник?

– Нет, Леночка, это исключено. Ты бы видела их вместе! Влюбленных видно сразу. Поверь моему опыту. Я давно работаю с молодежью и насмотрелся всякого. Здесь любовь, и настоящая любовь.

– Спасибо тебе, Глеб, что убедил меня, я теперь тоже буду спокойна за Люду. Пойдем спать. Ваню я давно уложила.

 

Глава XXX

Весна уступала место лету. Конец мая был уже совсем теплым. Ваня закончил второй класс и почти все время проводил на улице. Лена наблюдала за ним из окна. Люда готовилась к летней сессии и не выходила из библиотеки, даже с Виктором почти не виделась. Да и у него была горячая пора. Он готовился к защите диссертации.

Лена задумывалась, куда определить Ваню на лето. Договорились, что Вера Сергеевна, Иван Антонович и она, Лена, по очереди возьмут отпуск, а потом и Глеб подключится. В лагерь Ваню отправлять рано. Скорее бы Люда сдала сессию! Тогда Ваня оказался бы на ее попечении. Но Ваня убеждал всех, что он уже большой и сможет сам находиться дома. Вопрос разрешила бабушка Надя. Она к лету почувствовала себя намного лучше и сказала, что вполне может пожить месяц у Лены, пока та не уйдет в отпуск. И теперь Ваня, гуляя во дворе, не отходил далеко от окна, в которое за ним наблюдала бабушка Надя. И всем стало намного спокойнее. Иногда Надя, прогуливаясь с Танечкой, брала с собой Ваню в ближайший парк.

Лене на работу позвонила Вера Сергеевна:

– Леночка, через три дня я уже буду в отпуске, так что Ваня будет жить у меня. А ты когда в отпуск?

– Через месяц.

– Вот и хорошо. А там и Иван Антонович пойдет в отпуск. Он хочет, чтобы мы все съездили к морю.

– Какому? – изумилась Лена.

– Не знаю, он больше любит Балтийское. У него в Клайпеде живут два приятеля, врачи-фронтовики, они его приглашают с внуком.

– Но ведь там холодно?

– Ну почему? В июле там достаточно тепло.

– Ну, поживем – увидим.

– А вы с Глебом куда поедете?

– Мы на эту тему еще не говорили. Мне кажется, он боится простудиться, поэтому, наверное, на Черное море, если, конечно, ему дадут в университете путевку. Сейчас с этим достаточно сложно. Я стою на очереди, но пока безрезультатно. Однако я поговорю с Глебом.

Вечером Лена спросила у Глеба, как он собирается проводить отпуск.

– Знаешь, Лена, я себя чувствую хорошо, может, куда-нибудь и поедем с тобой и Ваней. Можно в Подмосковье, там неплохие дома отдыха от нашего университета, и путевку можно легко достать.

– А Иван Антонович хочет поехать с Ваней в Клайпеду.

– Там тоже хорошо. Я там бывал. Город небольшой, но старинный, основан еще в XIV веке. А самое главное, что море не замерзает даже зимой, там в основном живут рыбаки. Но зона отдыха прекрасная. Что ж, пусть Ваня с дедом съездят. Ваня увидит Балтийское море. А мы с тобой вдвоем поедем в дом отдыха. Знаешь, я там не раз отдыхал с семьей и детьми, чудесное место. Воздух чистый, грибы, ягоды… Ты, Лена, когда в отпуск собираешься? Мы с Иваном Антоновичем – в июле. А ты?

– Я тоже в конце июля.

– Значит, недели две мы сможем провести вместе. – Он нежно посмотрел на Лену и обнял ее. – Как мне с тобой хорошо, Лена!

Через три дня пришла Вера Сергеевна. Она поздоровалась с Леной и Ваней.

– Леночка, я уже в отпуске. Так что беру Ваню к себе.

Вышла бабушка Надя.

– Надежда Михайловна, вы теперь свободны, Ваня месяц поживет у меня.

– Может, попьете чай?

– Нет, Лена, ты иди, собирай Ванины вещи, а я поговорю с Надеждой Михайловной.

Лена ушла к Ване в комнату.

– Ваня, вставай, за тобой пришла бабушка Вера, ты поедешь к ней.

– Ура, я буду жить с дедом!

Лене стало немного обидно из-за того, что он так радуется своему переезду.

– Тебе там лучше, чем дома? – спросила Лена.

– Нет, мама, я просто очень люблю общаться с дедом. Он со мной разговаривает как со взрослым. Часто советуется, как ему поступить в какой-нибудь ситуации.

Лена быстро все собрала, и Ваня вместе с Верой Сергеевной ушли.

Лена осталась одна, она еще долго не могла сосредоточиться на чем-либо. Ей всегда не хватало ее любимого Ванечки. И если бы не работа, она никогда бы не отпустила Ваню на такое продолжительное время. А теперь еще и Иван Антонович хочет с Ваней уехать в Прибалтику. «Как же я останусь без него надолго?» – думала она. И Лена вспомнила его отца – Антона. Он никогда не уходил из ее памяти, но с Глебом она все-таки иногда о нем забывала. Ведь Антон умер, а жизнь продолжалась.

Пришла Люда с большим букетом цветов. Лена знала, что Виктор, парень Люды, часто дарит ей цветы. Знала она и то, что его мама – научный работник Московской оранжереи. Люда рассказывала, что мама Виктора даже создала свой гибрид цветка. Лена давно хотела познакомиться с Виктором.

– Люда, какие тебе цветы дарит Виктор – необыкновенные!

– Да, он и сам необыкновенный человек: простой, внимательный и очень меня любит. Я его тоже люблю.

– Люда, когда ты меня с ним познакомишь?

– Рано еще, он скоро защитится, устроится на работу, а потом, возможно, сделает мне предложение, и тогда я его со всеми познакомлю. Ты будешь одной из первых, ведь мы с тобой живем на одной площадке.

– Чай будешь?

– Нет. Я пойду, наверное. Я очень нужна Наде, ей надо помочь. Может, сбегать в магазин.

И Люда ушла, сияя от счастья.

«А мне Антон не успел подарить цветы. Нашу любовь оборвала война». – И Лена немного загрустила. Но пришел Глеб, и Лена вся засветилась: глаза излучали любовь, движения были исполнены нежности. Она поцеловала вошедшего Глеба, прижалась к нему.

– Родная, я помою руки: ехал в троллейбусе и держался за поручень, а тот был не совсем чистый. Но народу было столько, что пришлось держаться, чтобы не вытолкнули в проход.

– Иди, дорогой, мой руки и сразу за стол. Сегодня будем ужинать в зале.

За ужином Лена рассказала о Люде, о том, что та пришла с большим букетом прекрасных цветов.

Глеб заметил, что Лена немного загрустила. Он решил, что с завтрашнего дня будет покупать ей букеты. Он совсем забыл о том, что все женщины любят, когда им дарят цветы.

– А Ваня где?

– Его забрала Вера Сергеевна, она в отпуске. Теперь он под присмотром, и я могу работать спокойно.

– Да, я сегодня так занят, что и мне некогда было бы с ним погулять, пообщаться. Много дел и суеты в университете – сессия. Но когда пойду в отпуск, полностью буду в распоряжении твоем и Ванечки.

Ночью Глеб был особенно ласков с Леной.

– Может, нам подумать о ребенке, – сказала Лена. – Я бы очень этого хотела.

– Но, Леночка, мне уже под семьдесят. Я не хочу, чтобы ты его одна воспитывала.

На работе Лена пользовалась уважением. Все знали, что она вышла замуж за стареющего мужчину, и особенно к ней приглядывались. Не был исключением и главврач больницы Юрий Борисович Васюта. Он постоянно обращал на нее внимание. Будучи в расцвете сил, он не пропускал мимо ни одну молоденькую медсестру. Но он был такой крупный специалист, что на все прочее закрывали глаза. Тем более что медсестры и молоденькие женщины-врачи сами были не против провести с ним ночь-другую.

Сегодня Лена работала во вторую смену. Она обошла своих пациентов и, пожелав всем спокойной ночи, вернулась в ординаторскую и углубилась в заполнение карт больных. Ее давно беспокоил пожилой фронтовик, который часто лечился в их больнице: осколок, который засел внутри, постоянно давал о себе знать. Даже сегодня на пятиминутке Юрий Борисович остановился на этом пациенте. Но все согласились с ним, что операцию делать нельзя: осколок находился слишком близко к сердцу. Пациент мало двигался, и дни его были сочтены. Лена старалась уделять ему как можно больше внимания.

– Елена Владиславовна, – услышала она голос входящего Юрия Борисовича, – а не попить ли нам чаю? Надо взбодриться, а то еще ночь впереди.

– Хорошо, Юрий Борисович, я попрошу медсестру Анну.

– Нет, не надо, я сам приготовлю. Вы, Лена, заканчивайте писанину и приходите ко мне в кабинет, я там кое-что припас. Я жду!

Лена заполнила все карты, сложила их в папку, а потом в шкаф. Ей не хотелось идти к Юрию Борисовичу, ведь пойдут разговоры, но она не знала, как ему отказать. Лена зашла в кабинет, когда вода в банке с кипятильником уже бурлила. Юрий Борисович пригласил ее сесть на диванчик, подвинул столик, на котором стояла вазочка со сладостями, а сам стал заваривать чай.

Они выпили душистого крепкого чаю и действительно взбодрились. Лена рассказала ему о своем сыне Иване.

– Лена, ты, говорят, вышла замуж за очень пожилого мужчину?

– Да, он старше меня на сорок лет, но я этого не замечаю. Он выглядит очень молодо, и вообще, мне с ним хорошо. Он меня устраивает во всех отношениях.

И Юрий Борисович понял, что Лена любит своего мужа и на легкий флирт не пойдет.

Но он все-таки сделал попытку: как бы невзначай положил ей руку на спину. Лена так посмотрела на него, что он поспешил убрать руку.

– Мне пора, – сказала она. – Очень приятно было пообщаться с вами и попить чаю. В следующий раз я вас угощу.

«Следующего раза не будет», – подумал Юрий Борисович.

Он ведь сегодня специально остался на ночь ради Лены. А Лена не придала значения этой встрече, она раньше часто пила чай в ночное время с хирургами, это считалось обычным делом.

 

Глава XXXI

Через неделю, в выходной день, Лена и Глеб Вениаминович отправились к Вере Сергеевне, чтобы повидаться с Ваней. Они решили сделать сюрприз и звонить не стали. Но, чтобы наверняка застать их дома, выехали к ним достаточно рано. Однако, к своему удивлению, они столкнулись с ними в подъезде. Иван Антонович, Вера Сергеевна и Ваня были одеты нарядно.

– Глеб, Лена, здравствуйте, – сказала Вера Сергеевна. – Что вы так рано, что-то случилось? Почему не позвонили?

– Да вот, соскучились по Ване, – целуя ее, ответила Лена. – Хотели сделать ему сюрприз. А вы куда в такую рань?

Вера Сергеевна вопросительно взглянула на Ивана Антоновича.

– Нет, Вера, мы не будем возвращаться домой, а Лена и Глеб могут поехать с нами. Пора им все знать. Лена, Глеб, я еду к своему сыну!

Лена с трудом притворилась, что ничего не знает.

– Да, мы едем к Диме и его маме, – сказал Ваня. – Представляешь, мам, Дима – брат моего отца, только маленький. Ему еще и года нет, и он мне дядя.

– Я ничего не понимаю.

– Вера, объясни им все.

– Хорошо. Иван, вы с Ваней идите вперед, а мы пойдем за вами. Нам идти минут тридцать, думаю, за это время я успею им все рассказать.

Иван Антонович с Ваней шагали впереди на приличной дистанции. Вера Сергеевна спокойно и обстоятельно рассказала Лене и Глебу Вениаминовичу обо всем, что случилось у Ивана Антоновича.

– Сейчас мы идем к Алле. Ей сегодня исполняется двадцать пять лет. Она и ее мать Маргарита нас пригласили, вернее, пригласили Ивана, но он сказал, что придет только с женой, то есть со мной. Вот мы и идем в гости. Приобрели подарок, а Иван купит по дороге цветы.

– А нам зачем идти к ним?

– Они о вас все знают. Ведь Ваня частый гость у них. Иван Антонович давно навещает своего сына Диму вместе с Ваней. Извините, что мы все держали от вас в секрете. Я сама только недавно стала относиться к этому спокойно. Мы с Иваном часто вдвоем гуляем с малышом, ведь Алла вышла на работу. Это наш с Ваней сын, и мы хотим принимать самое активное участие в его воспитании. На работе у Ивана Антоновича тоже к этому относятся нормально, хотя считают случившееся каким-то чудом. Правда, на моей работе об этом никто не знает, но не потому, что я этого не хочу, – просто Москва большая, и невозможно знать все обо всех!

Так незаметно они подошли к дому Аллы. Иван Антонович нес прекрасный букет цветов и пакет с подарками.

Они поднялись на этаж и позвонили в дверь. Их встретила девушка чуть моложе Лены. Иван Антонович поцеловал ее в щеку и подарил цветы.

– Заходите, что же вы на пороге стоите, – сказала подошедшая женщина средних лет, примерно возраста Веры Сергеевны.

Они зашли, ей представили Глеба Вениаминовича и Лену. В зале уже сидели две женщины и молодой человек. Они по очереди представились.

– Нина.

– Сима.

– Виктор.

Нина сказала, что Виктор – ее сын. Лена и Глеб с удовольствием пожали им руки. Потом Лена обратила внимание на то, что на полу в вазе стоит большой букет цветов, который вряд ли купили в киоске. Нина перехватила ее взгляд и сказала:

– Я работаю в оранжерее, оттуда такие редкие цветы. Это, – она подошла к вазе и показала на бледно-желтые бутоны, – ломонос Жакмана, а это – ломонос фиолетовый, они очень красиво смотрятся в таком сочетании. Вообще-то их выращивают в Никитском ботаническом саду в Ялте. У нас этим занимаюсь я.

Лена с восхищением смотрела на Нину, поняв, что это мама Виктора – молодого человека ее сестры Люды.

– Леночка, а я знаю, что вы сестра Люды и невестка Ивана Антоновича, – сказала та.

В это время из другой комнаты вышла Алла с ребенком. Иван Антонович поцеловал сына.

– Алла, дай мне его, ты сегодня именинница и должна быть свободна.

– Ну что вы, Иван Антонович, мне мой Дима никогда не мешает.

– Ну что, садимся, – сказала Сима, ставя на стол большую тарелку с дымящимся мясом. – Или мы кого-то ждем?

– Обещал еще прийти друг моего покойного мужа, убитого на фронте, – сообщила Маргарита. – Он так любит нашу Аллочку, что еще вчера позвонил и сказал, что хочет лично поздравить ее с днем рождения. Но я ему не сказала о том, что у Аллы есть сын. Ну, пока рассаживайтесь, он человек пунктуальный и должен прийти с минуты на минуту.

И в подтверждение ее слов в дверь позвонили.

– Вот и он, – сказала Маргарита.

Она вышла в прихожую и вернулась в комнату с мужчиной средних лет. Он был знакóм всем, кроме родственников Лены.

– Познакомьтесь: Андрей Павлович – большой друг нашей семьи.

Лена подняла на него глаза и обомлела.

– Андрей Павлович? Вот уж не думала вас здесь встретить!

Он поцеловал Лене руку и ответил:

– Я тоже не ожидал!

– Познакомьтесь, Андрей Павлович, это мой муж – Глеб Вениаминович, а это мой сын Ваня.

Потом Вера Сергеевна и Иван Антонович тоже познакомились с Андреем Павловичем.

Андрей Павлович подошел к Алле, поздравил ее с двадцатипятилетием, вручил цветы и подарок, сказав при этом:

– Извини, Алла, я должен был подойти к тебе первой, но я так удивился, увидев здесь Лену, что все у меня в голове смешалось. Я должен внести ясность. Дело в том, что мы с Леной знакомы с первых дней войны: оба участвовали в оборонительных работах под Москвой. Я – как руководитель, она – как организатор студентов-медиков. Поэтому мы не просто знакомые, война нас сблизила.

Глеб Вениаминович, признаться, немного приревновал Лену к Андрею Павловичу, ведь тот был намного моложе его и очень хорош собой: подтянутый, со вкусом одет. Все сели за стол.

Маргарита Филипповна поздравила дочь, пожелав ей здоровья, успехов и терпения в воспитании сына – Димы.

Потом выступил Андрей Павлович. Он тоже пожелал Алле здоровья и того, чтобы ее сын пошел по стопам деда Леонида, который, так же как и Андрей Павлович, был архитектором. Потом говорили Иван Антонович, Вера Сергеевна и все остальные. Сидели долго. Алла ушла с ребенком в комнату, чтобы уложить его спать. Глеб Вениаминович оказался рядом с Андреем Павловичем. У них завязался разговор.

Андрей Павлович рассказал ему о своей работе. Он вел строительство на Котельнической набережной, возводил одну из так называемых «сталинских высоток» – жилой дом. В нем будет 32 этажа вместе с техническими.

– Интересно было бы посмотреть на этот дом.

– Этот дом замыкает перспективу от Кремля к устью Яузы, высота его около 180 метров.

– Да, об этом сейчас много пишут и говорят по радио.

– Планируется построить восемь высотных домов, но не по отдельности, а как единый проект, единый архитектурный ландшафт, составленный из восьми не одинаковых, но похожих элементов.

Во всех публикациях о строительстве высотных домов в Москве писали, что идея их создания принадлежала Сталину. Он объяснил это так: «Мы закончили войну Победой, нас признали победителями, поэтому к нам будут ездить иностранцы, знакомиться с Москвой, а в ней нет высотных зданий. Они же будут сравнивать Москву с капиталистическими столицами. Поэтому надо строить небоскребы, чтобы доказать иностранцам, что мы умеем не только воевать, но и строить».

– Да, я об этом читал, – сказал Глеб Вениаминович.

К ним подошла Лена. Они прекратили разговор на эту тему.

– Ваня хочет погулять во дворе. Но я не могу его отпустить одного.

– Так мы сейчас все вместе пойдем, пора подышать свежим воздухом, – ответил Глеб Вениаминович.

– Диме тоже надо на воздух, – подслушав их разговор, сказал Иван Антонович.

Вскоре они всей компанией отправились в ближайший сквер. Иван Антонович с Ваней везли коляску, в которой лежал Дима. Глеб Вениаминович шел с Ритой и Аллой, которые взяли его под руки с двух сторон. Вера Сергеевна шла с Леной и Симой, Нина – с Андреем Павловичем, они хорошо знали друг друга. Виктор покинул компанию и вернулся домой. Нина взглянула в его сторону и сказала:

– Видел бы отец, каким стал его сын! Университет окончил с отличием, теперь и аспирантуру закончил, через неделю у него защита, и Глеб Вениаминович – его руководитель!

– Хороший мужчина. И с женой ему повезло! Лена – чудесная женщина, – отозвался Андрей Павлович.

Нина посмотрела на Андрея и поняла, что Лена ему небезразлична.

– Да, у Глеба и первая жена – Марина – была прекрасная женщина. Погибла во время обстрела, причем в первый год войны.

– Да, война многим принесла боль и утрату.

– А ты что же не женишься? А то и детей станет поздно заводить!

– Пока не встретил ту единственную.

– Ты бы обратил внимание на Аллу. Она молодая, красивая, а ребенок не помеха.

– А от кого у нее ребенок? Извини за любопытство.

– Коляску везет его отец, – указала она на Ивана Антоновича.

– Так это же свекор Лены!

– И он является отцом ребенка Аллы.

– Да, интересный случай!

– Мы уже все к этому привыкли. А главное, к этому привыкла его жена – Вера Сергеевна. Она дружит с Аллой. Ты приходи к нам почаще, последнее время заходишь редко. А как вы дружили: мой муж, мужья Симы и Риты! Да, это было хорошее время.

Они всей компанией погуляли еще некоторое время и расстались, чтобы иногда встречаться.

Глеб Вениаминович тоже заметил, что Лена нравится Андрею Павловичу, но что делать – такова жизнь. Ваня остался у дедушки с бабушкой, а Лена с Глебом отправились домой. Они шли дворами, чтобы сократить путь.

– Глеб, ты так хорошо знаешь московские дворики!

– Конечно, я же здесь вырос. А сколько у меня было друзей, которых уже нет в живых! В этом доме жила девочка, моя жена – Марина.

– Ты очень любил свою жену?

– Да, я был в нее влюблен лет пять и только потом случайно ей сказал об этом. Она была моложе меня, я уже заканчивал институт, а она – школу. Как давно это было!

– А я с Антоном познакомилась в школе, когда приехала после смерти мамы в Москву к бабушке. Мы, в отличие от тебя, быстро признались в любви друг другу, потом, провожая его на фронт, я не задумываясь допустила с ним близость. Потом мы поженились. Он приезжал с фронта, чтобы узаконить наш брак, Ванечки тогда еще не было, Антон его так и не увидел. Вера Сергеевна так обрадовалась, что у меня будет от Антона ребенок! Она вообще замечательная.

– Да, судя по тому, что она всячески помогает Алле, это так.

– Вера Сергеевна в Димочке видит Антона. Он действительно на него похож, вернее, и Антон, и Дима похожи на Ивана Антоновича.

Незаметно они подошли к своему дому. Они поговорили на тему отпусков и легли спать.

Через неделю Лена пошла в отпуск, и Ваня теперь жил дома. Они часто ходили с ним в парк. Ваня не мог дождаться, когда они с дедом поедут в Прибалтику. Дед говорил, что они будут жить у его фронтового друга в порту Клайпеда. Ване так хотелось увидеть рыболовецкие судна и поплавать на настоящем корабле!

И этот день настал. Вечером позвонил Иван Антонович и сообщил, что он уже в отпуске и приобрел билеты до Клайпеды. Ваня весь горел от нетерпения. Лена собрала его вещи и утром повезла его к свекрови и свекру. У Веры Сергеевны был последний день отпуска. Она тоже суетилась и приготовила Ивану все для отдыха. Потом они поехали на вокзал, провожать Ивана Антоновича и Ванечку. Обе немного взгрустнули, но при прощании обнимали их и желали хорошо отдохнуть.

– Мы вас будем ждать, – кричали они вслед отходящему поезду, а из окна вагона им махали рукой дед и внук.

Проводив поезд, Вера Сергеевна сказала:

– Ну вот, осталась на целый месяц одна. Правда, я буду ходить к Димочке – очень по нему скучаю. Он подрастает и так напоминает мне Антошку!

– Вера Сергеевна, неужели вы не ревнуете Ивана Антоновича?

– Я его не держу, он может уйти к Алле. Я ему об этом неоднократно говорила. Но он утверждает, что любит только меня, а этот случай с Аллой он не может объяснить, но любить ее никогда не любил. А вот Диму он очень любит, мечтает, чтобы он тоже был врачом.

Лена засмеялась:

– А я слышала другое на дне рождения Аллы.

– Он часто мне говорит: Алла выйдет замуж, у нее появятся другие дети, и Димочка будет жить с нами. Конечно, это лишь мечты, но он одержим этой мыслью.

– Кто знает, что всех нас ждет впереди, – сказал Лена.

В метро они попрощались.

Дома Лену ждал Глеб.

– Лена, вот путевка в дом отдыха, через три дня едем, как мы с тобой и договаривались. Наконец-то мы с тобой будем только вдвоем, и ты не будешь обременена домашними хлопотами.

Лене стало немного обидно, что она едет отдыхать без Вани. «Но он же с любимым дедом! Зато, когда начнутся занятия в школе, Ваня всегда будет дома, со мной», – подумала Лена, и настроение у нее опять поднялось.

И вот они с Глебом отправились в Подмосковье на отдых. Ехали они в рейсовом автобусе до Серпухова. Лена поглядывала в окно, и пейзаж радовал глаз. Лето не было жарким, и зелень листьев была яркой и сочной. Наконец они приехали в Серпухов, а затем их подвезли прямо к корпусу. Глеб бывал тут не раз до войны и нашел, что здесь мало что изменилось. Везде было чисто: тротуары и дорожки выметены. Они зашли в главный вход и быстро оформились в свой номер. Недалеко от дома отдыха находилось водохранилище, где все желающие могли искупаться. До обеда по расписанию оставалось еще около двух часов, и они решили ознакомиться с территорией зоны отдыха. Кругом росли березы, везде стояли свежеокрашенные лавочки, на которых уже сидели отдыхающие. Глеб увлек Лену в тенистую аллею, где привлек к себе и поцеловал.

– Здесь недалеко Приокско-террасный заповедник, мы обязательно туда съездим. Он находится в долине Оки, основан совсем недавно, после войны, но мы туда и раньше любили ездить. Там такая красота: роскошные березовые, сосновые, осиновые леса.

– Зона смешанных лесов, – уточнила Лена.

– Да, именно так.

Нагулявшись, они успели к обеду. Так и потянулись дни. Но какие это были дни! Они не разлучались друг с другом сутками. Глеб не раз отмечал: в его жизни были две женщины, и обеих он любил. Он всегда жил в согласии с первой женой, а вторую – Лену – просто боготворил. Но все хорошее быстро кончается. Пролетели дни отдыха, и вот они снова дома, в ожидании Ванечки. Он приехал в середине августа. Впечатлений у него была масса: и на судне он плавал, и на пароходе тоже, и ловил с дедом и другом деда рыбу.

– Вот такую, – показывал Ваня, разводя руки.

Они радовались, что их сын хорошо отдохнул и готов идти в третий класс.

Накануне занятий в школе они снова всей компанией собрались у Аллы, вернее, в ее уютном скверике, только к компании присоединилась Люда. Решили отметить блестящую защиту Виктора. Виктор устроился в институт тонкой химической технологии, по рекомендации Глеба Вениаминовича его сразу взяли старшим преподавателем. Он тоже ждал первого сентября, чтобы начать свою трудовую деятельность. Нина была на седьмом небе от счастья: ее сын – кандидат наук! Для нее теперь самым авторитетным человеком стал Глеб Вениаминович. О нем ей часто рассказывала ее подруга Сима – Серафима Евгеньевна, которая влюбилась в него еще до войны. И она была полностью согласна с Ниной, что он – необыкновенный человек.

Они заняли места за столиками в уютном летнем ресторанчике. Нина поблагодарила Глеба Вениаминовича за его кропотливый труд в подготовке к защите Виктора, на что Глеб сказал:

– Моей заслуги в этом мало, Виктор сам все сделал, чтобы защита удалась.

Но все равно Нина осталась при своем мнении. В конце Глеб Вениаминович пожелал Виктору не останавливаться на достигнутом и грызть гранит науки дальше.

– Я надеюсь, он наряду с преподавательской деятельностью будет заниматься наукой.

Люда была очень счастлива. Она находилась в обществе женщин и мужчин, очень многого достигших в жизни. Она не отводила от Виктора горящих влюбленных глаз.

Потом говорила Серафима Евгеньевна. Она упомянула, что у Виктора под стать ему и девушка – Люда, которая тоже успешно учится в университете и имеет склонности к науке. Это она заметила в химлаборатории, где часто видела Люду вне занятий.

Алла оказалась рядом с Андреем Павловичем, и они вели оживленную беседу.

Лена посмотрела в их сторону. Может, у него с Аллой что-нибудь сложится? Ей нравился Андрей Павлович, и она хотела, чтобы он был счастлив, ведь ему скоро пятьдесят, а он все еще холостой. Алла вполне ему подходила по возрасту, да и ребенок у нее уже есть. «Так что лучшей партии он себе не найдет», – почему-то подумала Лена. Она видела, что и мама Аллы тоже поглядывает с одобрением в их сторону. Вера Сергеевна с Иваном Антоновичем сидели возле Димы, и со стороны казалось, что это их ребенок. Лена удивлялась поведению Веры Сергеевны, ведь Алла опять работала вместе с Иваном Антоновичем. Сама Лена, наверное, не смогла бы так спокойно на это реагировать.

Подошла Сима. Она всегда внимательно рассматривала Лену, конечно же, не открыто, но Лена замечала, что она часто смотрит в ее сторону. Видимо, сравнивает ее с первой женой Глеба Вениаминовича, которую, как выяснилось теперь, хорошо знала. Они провели всей компанией чудесный день отдыха. Виктор с Людой ушли самые первые. Понятно, что им хотелось побыть одним. Нина все-таки сказала ему напутственное слово:

– Виктор, ты хоть и совсем уже взрослый и самостоятельный, но все равно постарайся вернуться домой пораньше.

– Пораньше – это как?

– Ну, хотя бы до двенадцати ночи!

– Хорошо. – Он взял Люду за руку, и они пошли из сквера во двор ближайшего дома.

– Да, дети растут, а мы стареем, – обнимая Нину, сказала Сима. – Вот Рита, та у нас все еще молодая.

– Да, она молодая бабушка, ей ведь всего сорок пять.

– Хороший возраст.

Глеб Вениаминович начал прощаться, они с Леной тоже покинули компанию вместе с Ванечкой.

Рита повела Веру и Ивана Антоновича, которые катили коляску с Димочкой, в свой двор. Они оставили Аллу вдвоем с Андреем Павловичем.

– Ваня, давай проверим, все ли у тебя готово к школе, – сказала Лена, придя домой с прогулки.

– Да, у меня все готово. – Ваня стал выкладывать из ранца свои школьные принадлежности. – Вот пенал, карандаши, краски, альбом для рисования – это все мне купил дедушка. Тетради принесли тетя Люда с Витей. Книги купил папа Глеб, а ты, мама, мне ничего не купила.

– Вот поэтому я и проверяю, чего у тебя нет.

– У меня нет дневника и точилки.

– Завтра пойдем в «Детский мир» и купим тебе форму, обувь и все недостающие учебные принадлежности. У меня в запасе еще три дня отпуска.

 

Глава XXXII

Сентябрь – всегда благодатный месяц. Днем тепло, еще приятно светит солнышко, хотя по утрам и вечерам уже прохладно. Началась учеба в школах, институтах и других учебных заведениях. Надя вышла на работу, а за Танюшкой присматривала няня, которая жила недалеко, у нее еще был на попечении внук. Но няня справлялась со своими обязанностями добросовестно, тем более что Надя работала не каждый день. Казалось, люди стали немного приходить в себя после войны. Но все еще было трудно и с продуктами, и с одеждой, и с обувью. Открывались вернувшиеся из эвакуации заводы, фабрики, и жизнь потихоньку налаживалась.

Шли месяцы, близилась зима. Глеб Вениаминович рассказывал о том, что скоро завершат строительство главного корпуса МГУ и что там будут просторные аудитории, лаборантские, читальные залы. В этом же здании разместят общежития для студентов и квартиры для профессорско-преподавательского состава.

– Знаешь, Лена, мне повезло, я еще до войны получил эту квартиру, а многие все еще живут в коммуналках.

– Спасибо тебе, Глеб, за то, что полюбил меня, и я теперь живу в такой шикарной квартире. Нам, медикам, тоже очень трудно получить отдельную квартиру. Наш главный гинеколог Нина Николаевна – можно сказать, ветеран больницы, а так и живет в коммуналке. Вначале жила с мужем и сыном, теперь муж погиб, сын женился на девушке, у которой была квартира, и переехал к ней, а она осталась в коммуналке. Говорит, что теперь разрешили, если кто-либо освободит комнату, занять ее. Она сейчас первая на очереди.

– Да, Москва всегда славилась своими коммуналками.

Раздался телефонный звонок.

Глеб Вениаминович поднял трубку.

– Лена, тебя!

– Алло! Вера Сергеевна, здравствуйте.

– Леночка, мы в эти выходные не возьмем Ваню к нам. Заболел Дима, и мы теперь все время там.

– А что у него?

– Похоже на бронхит, но точно пока не установили. Мальчик тяжело дышит. Хотели его госпитализировать, но мы уговорили оставить: что же мы, два врача, не справимся?

– Вы звоните, Вера Сергеевна. Мне тоже небезразлично здоровье Димочки.

– Что произошло? – встревоженно спросил Глеб, когда Лена положила трубку.

– Да ничего особенного, просто Ваня в воскресенье будет с нами. Они не смогут его взять.

– Это хорошо. Схожу с Ваней в зоопарк или в цирк. А то давно обещал, да все как-то не получается. А что же все-таки у них произошло?

– Димочка заболел. Они теперь с Иваном Антоновичем в любую свободную минуту там.

– Да, я удивляюсь их заботе о мальчике, и особенно удивляюсь Вере Сергеевне. Не каждая женщина способна простить измену мужа.

– Это не измена, это просто ошибка. Иван Антонович всегда любил Веру Сергеевну.

– Я понимаю, но это редкий случай! Недаром говорят: кто любит – тот прощает. А как там твоя подруга Надя? У нее девочка растет? Я так давно ее не видел.

– У нее все нормально, она работает, а Танюшку носит к няне, которая живет в соседнем доме. Благодаря тебе, Глеб, и Надя с Олегом получили квартиру.

– Да, в Москве получить квартиру трудно, жилых домов строится не так много, сколько есть желающих обзавестись отдельным жильем. Кстати, как там идет строительство высотного дома на Котельнической набережной?

– Не знаю, я давно не общалась с Андреем Павловичем. Но он обещал свозить на экскурсию, когда его сдадут.

Пришел из школы Ваня и очень обрадовался тому, что эти выходные проведет с мамой и папой, тем более что можно сходить в цирк или зоопарк.

Быстро пролетела неделя, и они все вместе отправились в зоопарк. Ваня впервые увидел живого слона, тигра и белого медведя. Он недавно читал сказку о маленьком белом медвежонке, которая ему очень понравилась, и теперь хотел увидеть живого медведя. Зоопарк произвел на Ваню большое впечатление. Он не отходил от вольера, в котором держали обезьян: они были такие смешные и подвижные, а их маленькие детеныши были совсем как человеческие дети, такие же неугомонные и шаловливые.

Ваня потом только и говорил, что об увиденных животных. Лена же с удовольствием смотрела на водоплавающих птиц, особенно ей нравились белые и черные лебеди. Она смотрела на их горделивую осанку, важную посадку на воде. Глеб заметил это и сказал:

– В следующий раз, когда будет идти балет «Лебединое озеро», я обязательно возьму билет через Кирилла и Зинаиду.

– Спасибо, Глеб, ты такой внимательный. – Она обняла его.

– Ну что ты, Лена, я должен постоянно думать о твоем культурном росте, но это не всегда удается. Билеты в Большой трудно достать, но я постараюсь.

Ваня ушел спать, а Лена с Глебом еще посидели в зале. Говорили о разных пустяках, смотрели телевизор, который совсем недавно купили. Послушав программу новостей, они собрались ложиться. Лена прошла в комнату к Ване, тот уже сладко спал. Она подумала: «Как нам повезло с Глебом. Ваня счастлив с ним, а уж как я счастлива!»

Утром Лена столкнулась на лестничной площадке с Людой.

– Знаешь, Лена, папе скоро дадут квартиру, у него уже есть ордер на ее получение, но там еще не провели отопление. Я опять уеду к бабушке Наде.

– Я очень за всех вас рада. А как у тебя с Виктором?

– Все хорошо, боюсь сглазить. А самое главное то, что и его мама ко мне очень хорошо относится. По-моему, он мне скоро сделает предложение.

– А не рано? Ты ведь еще не закончила университет.

– Лена, кто бы говорил! Ты сама была беременна уже на первом курсе.

– Люда, тогда шла война, и у меня с Антоном были другие обстоятельства. Да и свекровь моя чего стоит!

– Я уже учусь на третьем курсе, так что ничего страшного нет, если он сделает мне предложение. Я его так люблю! Он такой хороший и тоже меня любит! – счастливым голосом сказала Люда.

Они двинулись по направлению к метро.

– Людочка, ты поступай так, как тебе подсказывает сердце, а на мои слова не обращай внимания, – сказала ей на прощание Лена.

Когда Лена уже ехала в электричке, она заметила, что в вагон села Серафима Евгеньевна. Потом та постепенно приблизилась к Лене, по мере продвижения пассажиров к выходу.

– Елена Владиславовна, здравствуйте!

– Садитесь, здесь место освободилось, – сказала Лена.

– Мне сегодня ехать до конца, а вам, Лена?

– Мне через три станции выходить.

– Ну, тогда я сяду. Вы знаете, Лена, что у Аллочки очень болел сын?

– Да, мне говорила Вера Сергеевна. Как у него со здоровьем?

– Сейчас все хорошо, слава богу, все обошлось, благодаря Вере Сергеевне и Ивану Антоновичу. Я таких людей еще не встречала.

– Да, мои свекор и свекровь – необыкновенные люди. Они и меня приютили как родную, когда их сына не стало, а я была беременна. Если бы не Вера Сергеевна, я бы не смогла учиться и окончить институт.

– Да, она – удивительная женщина! Мы как соберемся три подружки – Рита, Нина и я, – только и говорим о ней. Просто не верится, что могут быть такие женщины. Вот я смотрю на вас, Лена, вы ведь тоже необыкновенная. Повезло Глебу. Я давно знаю его и его бывшую жену. Но вы превзошли все мои ожидания. А Людочка такая прелесть у вас. Виктор уже сделал ей предложение?

– Не знаю.

– Мы с его мамой говорили на эту тему, и Виктор тоже участвовал. Он сказал, что очень любит Люду и намерен на ней жениться, если она согласится.

– Я по этому поводу ничего вам не могу сказать. Ой, мне уже выходить. – Лена, попрощавшись, пошла к выходу. Она помахала рукой Серафиме Евгеньевне.

В больнице Лена полностью отдалась работе, зашла к больным, внимательно послушала их, написала новые рекомендации, спросила, нет ли жалоб, и вернулась в кабинет. К ней заглянула Алла Сергеевна.

– Ты еще здесь?

– Да, я еще не ушла.

– Я из бухгалтерии. Ты тоже сходи в бухгалтерию, там дают к Новому году для детей подарки, а для взрослых целый пакет продуктов. Но стоимость высчитают из зарплаты.

«Да, ведь скоро 1953 год, осталось всего три дня до его наступления. Интересно, Глебу тоже дадут такой новогодний пакет?» – подумала Лена.

Она пошла в бухгалтерию, расписалась и получила все, что полагалось. Вернувшись в свой кабинет, она не удержалась и заглянула в пакет. Там были сплошные деликатесы: копченая колбаса, масло, паштет, рыбные консервы и фрукты, все к новогоднему столу. Подарок Ване она не стала открывать.

Вот и Новый год! Лену с Глебом и Ваней пригласили к Лилии и Владиславу на новоселье. Радости не было конца. Глеб для подарка родственникам достал по знакомству телевизор, который в те годы был большим дефицитом. За праздничным столом все они слушали и смотрели программу передач. Ровно в 12 часов ночи в миг наступления 1953 года во всех домах провозглашали тосты «За Сталина!», «За Родину!». С этим же тостом выступил и Владислав. Все с большим удовольствием его поддержали. Слухи, которые распространялись по Москве, – что Сталин болен, – все гнали прочь. Люди верили в его могучее здоровье. Тем более что Сталин совсем недавно издал указ о снижении цен на продукты, сделав это ко Дню конституции. Все считали, что Сталин очень заботится о трудящихся. Никто не хотел и думать, что он может смертельно заболеть. Эта тема витала в воздухе, но не озвучивалась. Все присутствующие еще раз пожелали хозяевам квартиры прекрасно обжиться в новых апартаментах и разошлись.

Квартира состояла из двух небольших комнат, но Владислав с Лилией были очень ей рады, тем более что Люда оставалась у бабушки. А им втроем было совсем не тесно в этой новой прекрасной квартире. Комнаты изолированные: Витя будет жить в одной, а родители – в другой. Это была в то время мечта каждого советского человека: иметь отдельную благоустроенную квартиру. Лена была счастлива: она обрела отца и брата с сестрой, которые ее обожали. Правда, Люду она теперь практически не будет видеть, та переехала к бабушке на постоянное место жительства. К бабушке Лена тоже редко ездила, все время съедали работа, семья, быт.

Утром к ней зашла Надя, чтобы поздравить Лену с наступившим Новым годом.

– Как мне тяжело без Люды, нет моей хорошей подруги и помощницы!

– Да, я вижу, тебе без нее тяжело, осунулась, похудела.

– Знаешь, Лена, некогда поесть, все время какие-то неотложные дела. В магазин как пойдешь, простоишь в очереди – день и пролетел, а там стирка, уборка. Ох, эти очереди! В один отдел выстоишь, потом в другой, в овощной тоже надо. Накупишь всего, еле домой тащишь, и все это быстро съедается, и все повторяется снова и снова.

– А у нас закупками занимается Глеб.

– Олег не может, работа у него такая, ему и отдохнуть некогда. Вот и тащишь весь быт на себе. Но я не ропщу. Мы, женщины, к этому привычные. Я недавно ездила в Воскресенск на три дня, там у мамы домик, который она оставила мне. Насмотрелась я на женщин, которым по-настоящему тяжело. Хозяйство, работа в колхозе, и нет никаких удобств, вода в колодце, продукты сами должны вырастить, хлеб испечь.

– А что, Воскресенск – это колхоз?

– Да нет, это город, но моя мама жила в десяти километрах от этого маленького городка в колхозе.

– И ты выросла тоже в колхозе?

– Да нет! Меня воспитывал папа, а он жил в Курске, они с мамой давно разошлись. Он работал токарем на заводе, но погиб на войне. Не в этом дело! Просто я посмотрела на их бабью жизнь и подумала: зачем роптать? Ведь мне намного легче!

Лена продолжила эту тему.

– Мы с мамой тоже жили в небольшом городке, топили печку, вода у нас была во дворе, как и все остальное. Но я была так счастлива с мамой! Она сама привыкла к этой жизни и меня приучила. Я ведь, Надя, могу и печь затопить, и постирать в корыте, и хлеб испечь. А сейчас живу, как королева, – все удобства, даже белье Глеб носит в прачечную. Так что мне грех жаловаться! Вот Вере Сергеевне сейчас трудно, она живет на две семьи. А ведь уже немолодая, ей за пятьдесят.

– А как там Алла?

– Не знаю, вроде как у нее роман с одним моим знакомым.

– Молодым?

– Да нет, он чуть моложе Ивана Антоновича, но холостой и вполне состоявшийся человек.

– Знаешь, Лена, а мне все-таки жаль Веру Сергеевну. Такой нехороший поступок совершил ее муж, да еще с последствиями.

– Наоборот, она отнеслась к этому событию с радостью!

– Это какой-то парадокс! Я в это не верю! Может быть, она только делает вид, что рада этому ребенку?

– Нет, Надя, она действительно обожает Димочку. Видела бы ты, как она бежит к нему, она готова все свое свободное время тратить на него.

– Ну, это ненормально. Ее трудно понять!

– А я ее прекрасно понимаю. Она любит Ивана Антоновича и все, что связано с ним, воспринимает с любовью. Она потеряла единственного сына и теперь как будто обрела его снова. Она считает себя второй матерью Димочки! Надя, – Лена перевела разговор на другую тему, – давай мы скооперируемся и будем покупать продукты так: есть время у Глеба – он покупает все, что нам нужно, а если время есть у Олега – то он. Так нам будет легче устраивать быт.

 

Глава XXXIII

По радио почти каждые два часа сообщали о состоянии здоровья Сталина, все напряженно внимали этим сообщениям. Казалось, вся страна находится в тревожном ожидании. Пятого марта сообщили, что сердце Сталина перестало биться. Страна оцепенела, все были в глубочайшем трауре. Везде и всюду люди стояли в тяжелом молчании и горько плакали. Были, конечно, и такие, которые радовались его смерти, из-за его произвола, имевшего тяжкие последствия для советского народа. Сталин и его ближайшее окружение были ответственны за массовые репрессии и беззакония. В стране во время руководства Сталина установился культ личности. Сложившаяся командно-административная система нанесла большой вред социалистическому обществу в его развитии. Простой народ этого не понимал и по-настоящему оплакивал смерть Сталина – как большую потерю для Страны Советов. Но время лечит, после смерти Сталина страна ожила, и народ вздохнул полной грудью.

Все плохое забылось. Весна вступила в свои права. Люди готовились отмечать майские праздники: Первое мая и День Победы. Кто же теперь станет главным руководителем страны? И кто проведет Парад Победы после смерти Сталина? Простой народ продолжал жить обычной жизнью.

Весна оживляла все: и природу, и людей. Горожане все чаще проводили время, свободное от работы и учебы, на воздухе: в парках, скверах, на реке. Любители порыбачить в Москве-реке часами стояли на набережной с удочками. Надя на праздники собиралась посетить свой Воскресенск. Этот город стоял на берегу Москвы-реки, где та была довольно широкая. Там было много красивых мест, где можно отдохнуть с семьей на выходных. Надя давно ждала майских праздников, чтобы с Олегом и Танечкой посетить дом своего детства. К тому же ей хотелось познакомить своих родственников с мужем и дочерью.

Она решила пойти погулять с Танечкой. Олега не было дома. Собравшись, она спустила коляску во двор, взяла Танечку и вышла. Усадив Таню в коляску и закрепив ремни, чтобы девочка не выпала, она уже хотела ехать с ней в ближайший сквер и тут заметила, как из подъезда выходит Лена с Глебом и Ваней. У нее созрел план: а не пригласить ли Лену с семьей поехать отдохнуть на природу?

Лена, поравнявшись с ней, сказала:

– Здравствуй, Надя, ты уже с дочкой гуляешь?

– Да, решили выйти на природу. Так тепло и солнечно, что не усидишь дома.

– Мы тоже решили погулять с Глебом и Ваней.

– Да, сейчас погода стоит чудесная, грех дома сидеть. Скоро майские праздники, четыре дня отдыха. Где думаете их провести?

– Да еще не решили. Глеб предлагает покататься по Москве-реке. Это хорошая идея.

– А у меня есть предложение.

Лена крикнула:

– Глеб, ты с Ваней иди в парк, я чуть позже приду. И что это за предложение? – обратилась она к Наде.

– Да вот думаю, не согласитесь ли вы с Глебом и Ваней поехать в мой Воскресенск, вернее, в село, которое находится очень близко от города Воскресенска. Тем более что Олег и Глеб теперь подружились.

– Да, иногда они с удовольствием играют в шахматы.

– Им вдвоем весьма комфортно. Ведь у Глеба, я заметила, друзей особо нет?

– Есть, но в основном он встречается с ними на работе. Знаешь, Надя, поехали в парк, догоним Глеба с Ваней, там и поговорим.

Глеб, выслушав Надю, заметил:

– Заманчиво, но надо подумать.

– У меня там домик от мамы остался. Доехать можно и на поезде, и на теплоходе.

– Вот здорово, – вступил в разговор Ваня, – мне очень понравилось кататься на теплоходе.

– Мы можем в один конец добраться на теплоходе, а обратно – на поезде, – согласилась с Ваней Надя. – Там так здорово, дети побегают по свежей зеленой травке…

– Думаю, что мы не против, – улыбаясь и обнимая своих, сказал Глеб. – Сейчас мы торопимся, Надя, нам надо успеть к Вере Сергеевне.

Вера Сергеевна была в сквере. Наклонившись, она поправляла Диме шапочку:

– Давай правильно оденем шапочку, а то глазкам ничего не видно.

Лена тихо приблизилась к ней сзади и закрыла ей глаза.

– Иван, это ты? Ой, что я говорю, такие мягкие, теплые руки могут быть только у женщины. Леночка?

– Да, Вера Сергеевна, это я.

Она обняла Веру Сергеевну, поздоровалась.

– Вы одна?

– Нет, я с Димой!

– Я имела в виду Ивана Антоновича или Аллу.

Подошли Глеб с Ваней.

– Бабушка, можно я покатаю Димочку? – спросил Ваня.

– Можно, но будь внимателен, он может выпасть из коляски, если поднимется на ножки.

– Я буду внимателен.

Когда Ваня отъехал, Глеб, чтобы оставить Лену наедине с Верой Сергеевной, сказал:

– Я пойду к киоску, куплю свежую газетку. – И ушел.

– А почему вы одна?

– Иван Антонович сегодня занят важным делом.

– Если не секрет, то…

– Конечно не секрет. Сегодня Алла и Андрей подают заявление в ЗАГС, и Иван пошел с ними.

– Ну, у вас все как-то не так!

– Я понимаю. Но Андрей давно выяснил все вопросы относительно Аллы и Ивана.

– Я еще тогда, на дне рождения, заметила, что у Аллы и Андрея возник друг к другу интерес.

– Да, с того времени они всегда вместе. Алла часто бывает у Андрея, а в последнее время живет у него. Мы с Ритой и Иваном по очереди нянчим Диму.

– А как к этому относится Иван Антонович?

– Иван сам вызвал Андрея на откровенный разговор. Он без утайки рассказал ему о своих отношениях с Аллой. Этих отношений практически не было, только одна связь, и Иван сам не может этого объяснить, как это случилось. Ну, в общем, они объяснились, да и Алла поняла, что полюбила Андрея серьезно.

– Вот и хорошо!

– Но Ивана беспокоит одно – его сын Дима. Он не хочет, так же как и я, терять с ним связь.

– А может, лучше, если Дима будет знать Андрея как отца, он же еще маленький? И, живя с Андреем, будет называть его папой.

– Не знаю, что и сказать… Но мы с Иваном будем делать все, чтобы именно Димочка был счастлив, а мы тогда тоже будем счастливы.

Лена видела, что Вера Сергеевна говорит об этом с сожалением. Она боялась: вдруг Андрей не захочет, чтобы они виделись с Димой.

– Вера Сергеевна, мы не властны все предугадать, но я думаю, что жизнь расставит все по своим местам.

Подошел Глеб. И они все вместе двинулись вслед за Ваней.

– Большой уже мальчик, я его не видел чуть больше полугода. Как он вырос! – сказал Глеб Вениаминович о Диме.

– Да, чужие дети растут быстро, – согласилась Лена.

Они еще погуляли, и наконец пришел Иван Антонович.

– Ну, что там?

– Все, Вера, они подали заявление в ЗАГС.

– Алла возьмет фамилию мужа?

– Да, она согласилась взять его фамилию.

Вера Сергеевна слегка прикусила губу. Иван понял, что ее беспокоит.

– Дима будет носить нашу фамилию. Так что не волнуйся, этот вопрос мы разрешили полюбовно.

Вера Сергеевна вздохнула с облегчением.

Глеб позвал Ваню.

– Ваня, мы уходим. Мы ведь еще с утра договорились, что пойдем все вместе в кино.

– А что в кино?

– «Максимка-паровоз»? Точно не помню, может, «Николка-паровоз». Говорят, хороший детский фильм, и взрослым не помешает посмотреть.

Они попрощались с Верой и Иваном и пошли по направлению к метро.

– Пусть побудут одни, им есть о чем поговорить, – сказал Глеб, беря под руку Лену.

– Да, надо же, такие осложнения у них приключились.

– Ничего, вот Алла выйдет замуж, родит Андрею ребенка, и тогда Дима наверняка будет чаще проводить время с Верой и Иваном. И всем станет хорошо.

– Будем надеяться на это.

Мало кто знал, что Алла была беременна, поэтому они и поспешили с Андреем в ЗАГС. На регистрацию брака Алла не стала надевать фату и белое платье – это не поощрялось. Она сшила себе красивый белый костюм, а волосы украсила небольшой белой розочкой. Выглядела она прекрасно, посторонний взгляд не заметил бы ее беременности, но сотрудники и близкие уже были в курсе. Никто не осудил ее за это, видя, как рад Андрей Павлович. Он не сводил глаз со своей будущей жены и был безумно счастлив, что станет отцом, ведь ему скоро пятьдесят. Он, откровенно говоря, уже и не мечтал о детях.

Отметили это торжество на квартире Андрея Павловича, и Алла окончательно поселилась у него. Вера Сергеевна и Иван Антонович тоже были гостями на этой свадьбе, причем почетными. Видя, что Алла не совсем хорошо себя чувствует – волнение и ее положение дали о себе знать, – Рита предложила взять с собой Диму, дать Алле и Андрею возможность побыть наедине. Но по дороге домой она сокрушенно сказала:

– Нина, ты завтра не посидишь с Димой? У меня с утра на работе есть неотложные дела.

– Знаешь, не смогу.

Вера Сергеевна, подслушав их разговор, сказала:

– Дима поедет с нами. Пусть поживет у нас. Завтра с ним посидит Люда, а потом мы что-нибудь придумаем.

С этим все согласились.

Вера Сергеевна наконец осуществила свою мечту: Дима хоть какое-то время проведет только с ними. Дома она не отходила от ребенка, что-то говорила ему, купала и наконец, спев колыбельную, уложила его спать.

Иван даже стал беспокоиться, все ли у Веры в порядке с психикой. Неужели она нянчит Диму, а думает, что это Антон? Но он не стал ей ничего говорить по этому поводу.

Через неделю Аллу положили на сохранение. Врачи подозревали, что у нее двойня, чему безмерно был рад Андрей. Вера Сергеевна нашла приходящую няню для Димы, и все сразу утряслось. Вера Сергеевна теперь бежала домой к своему любимому Димочке: она похорошела, помолодела и была полна жизненных сил.

Иван Антонович, глядя на жену, говорил:

– Верочка, какая ты у меня молодец, умница и хорошая мать!

Им теперь было очень хорошо втроем. Дима рос жизнерадостным мальчиком. Няня Димы – Варвара Степановна – была еще нестарой женщиной. Зная, что Вера и Иван – врачи, она старалась держать все игрушки и одежду Димы в идеальном порядке, не говоря уже о приготовлении пищи. В общем, ею были довольны, и она старалась изо всех сил. Много гуляла с Димой на свежем воздухе, и мальчик после прогулок ел с большим аппетитом.

На работе Веру Сергеевну осуждали: зачем ей ребенок, которого муж прижил на стороне? Она ловила косые взгляды, и только Ольга Степановна – гинеколог, которая проработала вместе с Верой более двадцати пяти лет, – прекрасно ее понимала. Она не раз видела, как люди брали совершенно чужого младенца и были при этом очень счастливы. А Иван Антонович этому ребенку родной отец.

В госпитале, где работал Иван Антонович, реагировали по-другому: все восхищались тем, что он не только не отказался от ребенка, но и взял его к себе домой.

Сотрудники справлялись о здоровье малыша каждый раз, когда видели Ивана Антоновича. Зная, что Алла лежит в больнице, все почему-то и о ней его спрашивали. Он доброжелательно отвечал, что у Аллы пока все хорошо, но он теперь не посещает ее: у нее есть законный муж и будущий отец ее детей. Постепенно все оставили его в покое, и он продолжал работать в привычном режиме.

Лена позванивала Вере Сергеевне и тоже интересовалась здоровьем Димы и Аллы.

– Ну, как дела у Аллы?

– Завтра пойду к ней, она хочет увидеть Диму, говорит, что очень соскучилась.

– Передавайте ей от меня привет. А вы пойдете к ней с Иваном Антоновичем?

– Нет, он не хочет к ней ходить. Говорит: зачем, чтобы Андрей плохо обо мне думал?

– Да, я согласна, здесь Иван Антонович прав.

При встрече Вера Сергеевна отметила, что у Аллы очень большой живот.

– Конечно, у меня же двое детей, поэтому и живот в два раза больше. Хорошо, что это будут вторые роды, – говорила Алла.

Этой беременности она радовалась больше, чем предыдущей. Оно и понятно: сейчас она замужняя женщина, и все у нее по закону. А тогда она расстраивалась, зная, что Иван Антонович никогда не свяжет с ней свою жизнь. Одно утешало, что он от ребенка с самого начала не хотел отказываться, даже аборт ей не предлагал. В сталинское время аборты были строго запрещены, и по одному заявлению родившей женщины взыскивались алименты с указанного ею отца, если, конечно, находились свидетели, подтверждавшие, что ребенок от него. Но все равно женщины делали подпольные аборты – и замужние, и незамужние.

 

Глава XXXIV

Ваня решил за всех:

– Поедем на маевку только на теплоходе.

Ему хотелось посмотреть на берега реки Москвы. И вот две семьи, как в революционные годы, отправились в Воскресенск на маевку. Раньше большевики тоже там собирались, чтобы обсудить вместе с руководителями стратегию проведения стачек, маевок, манифестаций. Какие-то возвышенно-трепетные чувства затронули сердца Лены и Глеба, Нади и Олега. Они провожали взглядом тянувшиеся берега и молча думали о том далеком времени. Дети тоже с удовольствием стояли на корме теплохода и наблюдали, как меняется пейзаж. Добравшись до Воскресенска, они отправились в село, которое тоже находилось на берегу Москвы-реки. Село было достаточно большое, но старые дома уже совсем почернели от времени. Шли по грунтовой дороге, и наконец Надя сказала:

– Вот мы и на месте!

Они зашли во двор. В центре его стоял колодец-«журавль», везде пробивалась зеленая травка, в тот же оттенок была покрашена большая деревянная веранда. Наличники на деревянном доме тоже были зеленые. Дом был когда-то неплохой, как называют такие дома в селах, – пятистенка. Сруб еще выглядел добротно. Надя заглянула под крыльцо, достала ключ, открыла дверь:

– Заходите, гости дорогие.

Олег тоже был впервые в этом доме и поэтому шел, оглядывая стены и утварь, заполнявшую дом. Он состоял из двух комнат. Первая, большая комната имела четыре окна и была очень светлой. Ее перегораживала русская печь, как бы деля ее на две части. Печь была белая, и в доме было чисто и уютно. Кругом стояли лавки с резными спинками, украшенный росписью стол и стулья вокруг него.

– Откуда такая чистота и порядок? – спросила Лена.

– Я попросила свою двоюродную сестру прибраться здесь, сказав, что, может, приеду с профессором и его семьей. Вот она и постаралась. В этом доме давно никто не живет, так что мусорить некому. А Нюра часто сюда заглядывает и следит вместе с мужем, чтобы он не прохудился. Ее муж работает на заводе столяром, так что для него наладить что-либо в доме – обычное дело. Лена, вы проходите во вторую комнату, она будет вашей. А мы с Олегом разместимся тут, за печью.

Потом они вышли во двор. Повесили котелок, достали продукты и принялись готовить еду. Глеб с Олегом нарубили дров, и скоро яркое пламя загудело под котелком, из которого запахло душистым супчиком.

Надя вынесла во двор стол и стулья, и они дружно сели обедать. Приготовленный суп оказался необыкновенно вкусным.

– В следующий раз сварим уху. Мы сейчас все пойдем ловить рыбу, – сказал Олег.

– А у нас нет удочек, – напомнил Глеб.

– В сарае есть вся рыболовецкая снасть, – возразила Надя. – Здесь летом все кормятся с реки: ловят рыбу, солят-вялят, так что питает сама природа. А потом пойдут грибы, ягоды: только успевай принимать ее дары.

Ваня с Танечкой бегали по двору, их смеху не было конца.

– Да, не зря мы приехали, – сказал Глеб, – как здесь прекрасно!

– А воздух какой!

– Глеб Вениаминович, вы вообще-то умеете ловить рыбу? – спросила Надя.

– Да нет, не приходилось.

– А Олег умеет, он и до войны любил ездить на Оку рыбачить.

– Тогда мы с Олегом пойдем, а вы тут по хозяйству похлопочите.

– Я тоже с вами пойду, – сказал Ваня.

В это время пришла какая-то женщина, а с ней мужчина.

– Я смотрю, Надя, ты приехала не одна?

– Познакомьтесь. Это моя сестра Нюра и ее муж Федор, – представила их Надя.

После знакомства Федор предложил сходить на рыбалку.

– Да, мы с Глебом Вениаминовичем как раз собрались рыбачить.

– Надя, ты уже нашла удочки в сарае? – спросил Федор.

– Я не искала еще.

– Ну и не ищи. Я сейчас принесу из дома, у меня их пруд пруди.

Рыбалка – это дело серьезное, и готовиться к ней надо серьезно. Федор взял с собой Глеба, Олега и Ваню, сказав, что по пути они зайдут к нему домой, чтобы взять удочки. Надя, Лена, Нюра и Танечка тоже хотели отправиться с ними.

– Нет, бабам там делать нечего, всю рыбу распугаете, – сказал Федор.

Женщины притворились обиженными, но послушно остались дома. Во дворе все было устроено для отдыха. Стояли деревянные кресла-качалки, висели качели для детей, имелось и большое корыто, чтобы в нем пускать кораблики.

– У меня такой был отец, он все умел, – рассказывала Надя. – Потомственный рабочий. Он с умом относился и к работе, и к домашним делам. Жаль только, не вернулся с фронта. Да и мама не дожила до того, чтобы увидеть внучку – Танечку.

К вечеру вернулись мужчины, Ваня так устал, что сразу ушел спать, заснула и Танюшка. Нюра знала, что, пока они ждут мужчин с рыбалки, нужно поставить котелок на огонь, тогда уха быстро сварится. Федор принес целое ведро рыбы, уже очищенной и помытой. Нюра быстро опустила рыбу в кипящий котелок, сдобрила приправами, и уже через полчаса все с аппетитом ели уху. На воздухе она казалась необыкновенно вкусной. Комаров еще не было, так что они не досаждали. Насытившись, все разговорились. Федор откровенно, по-простому спросил:

– А что, Глеб, ты и вправду профессор?

– Да вроде так, – с ухмылкой ответил Глеб Вениаминович.

– И в чем же состоит твоя работа?

– Я учу студентов химии, ее прикладной направленности.

– У нас в Воскресенске есть химический завод. Он в основном выпускает удобрения.

– Вот тебе и прикладной характер химии.

– Надя у нас одна выбилась в люди: живет в Москве, врач, – сказала Нюра. – Жалко, ее отец этого не увидел, он всегда говорил: «Надька обязательно будет врачом. Она с детства любила собакам и кошкам лапы перебинтовывать, знала целебные свойства трав, которые здесь растут».

– Да, Нюра, я действительно всегда хотела быть врачом, поэтому и стала.

– Ну, пора по домам, – сказал Федор. – Завтра опять пойдем на рыбалку. Я возьму часть улова, Нюра напечет пирогов. С рыбой у нее хорошие пироги получаются. Я думаю, вам они понравятся.

И они с Нюрой ушли.

– Хорошо! – сказал Глеб, вдыхая полной грудью.

– Да, чудесно, – вторил ему Олег.

– Жаль, электричества нет!

– А зачем, на улице светит луна! Я думаю, мимо кровати не пройдем. Все равно целый день во дворе. Когда еще мы вот так отдохнем?

Спалось тоже прекрасно, и, что удивительно, все встали рано. На свежем воздухе и на сон требуется меньше времени. «Надо в следующий раз взять с собой Веру Сергеевну и Ивана Антоновича» – подумала Лена.

Все три дня мужчины ловили рыбу, а женщины под руководством Нюры готовили отменные блюда из нее. Однако всему хорошему приходит конец. Обратно они отправились на поезде. Нюра напекла им в дорогу пирогов с рыбой и нажарила котлет из щуки. Договорились чаще встречаться. Эта поездка пошла всем на пользу. Ваня всю дорогу рассказывал Лене, как он поймал большую щуку на удочку, и его радости не было конца.

Прошло лето. Лена с мужем и сыном неоднократно ездили к Наде в ее село, и это у них стало традицией. Лена проводила Ваню в школу. Он теперь учился в четвертом классе и самостоятельно ходил в школу и обратно. У него появился друг Никита, с которым он проводил все свободное время. Лена знала от Веры Сергеевны, что Алла находится в больнице, она должна вот-вот родить, а так как предполагалось, что у нее двойня, то врач положил ее в роддом заранее, чтобы избежать непредвиденных обстоятельств. Дима все это время жил у Веры Сергеевны, чему она была безмерно рада. Варвара Степановна стала прекрасной няней для Димы. Она не знала всех подробностей, ей ничего не рассказывали. Не то чтобы от нее это скрывали, просто Варвара не была любопытной женщиной, и она думала, что Дима – внук Веры Сергеевны, потому что его матерью она не могла быть по возрасту. Однажды, собираясь на работу, Вера Сергеевна, как всегда, давала напутствие Варваре Степановне:

– Варенька, сегодня идет дождь, вы уж, пожалуйста, Димочку не водите на улицу. Завтра обещают хорошую погоду, тогда и погуляете. Вчера Иван принес детскую книжку с картинками, она лежит на столике возле кровати Димы, можете ему почитать.

– Хорошо. Я все сделаю.

В это время позвонил Иван:

– Верочка, у Аллы только что родились мальчик и девочка! Мне Андрей позвонил. Представляешь, какая радость!

– А как здоровье малышей и мамы?

– Он мне об этом не сказал. Пока он сам еще ничего толком не знает.

Вера, как бы рассуждая про себя, сказала:

– Вот, Димочка, у тебя теперь есть брат и сестра.

– Как, у Димы есть брат и сестра? – спросила Варвара Степановна.

– Дима – сын Аллы, и она родила сегодня еще двух детей.

– Значит, у нее с Андреем Павловичем трое детей?

– Не совсем так… Но, впрочем, да – трое. Однако у Димы другой отец.

– Так что, Алла второй раз вышла замуж?

– Нет, у нее это первый брак и первый муж.

– Значит, Дима – ее внебрачный сын?

– Да, можно сказать и так.

– А какое отношение вы имеете к Алле?

– Да никакого.

– Я ничего не понимаю.

– Поймете со временем.

– Я уже догадалась, что Дима – сын Ивана Антоновича. Он всегда, когда приходит с работы, спрашивает: «Как дела у тебя, сынок?» Берет его на руки, целует.

И тогда Вера Сергеевна рассказала ей вкратце историю появления Димы в ее семье. Варвара Степановна поняла, что ей не надо об этом распространяться. После этого она еще любезнее стала относиться к Вере Сергеевне, а Диму стала еще сильнее любить.

– Я собираюсь проведать Аллу в больнице, – сказала Вера Сергеевна. – А оттуда поеду на работу. Так что, Варвара Степановна, до завтра. Вечером приду очень поздно, вас уже не будет, а завтра мне на первую смену, так что увидимся.

И Вера Сергеевна ушла.

Алла выглянула в окно. Она получила передачу и записку от Веры Сергеевны и хотела ее увидеть. Ее палата была на третьем этаже, и форточки не разрешали открывать, так как на улице было прохладно. Вера Сергеевна подняла голову, нашла в окне Аллу и помахала ей рукой. Та послала ей воздушный поцелуй.

– Когда тебя выпишут?

– Через три дня!

– Мы все придем к твоей выписке! – крикнула Вера.

Алла утвердительно покачала головой: мол, я поняла. На работе у Веры Сергеевны только Ольга Степановна знала, что Алла родила двух малышей.

– Откуда ты такая взволнованная? – спросила она.

– Я была у Аллы.

– Вера, зачем ты к ней ходишь? Кто она тебе?

– Она – мать моего Димы! В конце концов, разве нельзя посетить роженицу в больнице?

– Ой, извини, Вера, это я не подумав сказала.

– А у тебя как дела, Оля?

– Да вот, помогаю человеку, очень хочет детей.

– Кто такой?

– Участник войны, но еще молодой. Пока воевал, его жена ушла к другому. Наконец и он нашел себе девушку, живет с ней более шести лет, а детей нет. Ее я проверяла, анализы подтвердили, что она может иметь детей, а вот у него совсем другое. После долгих уговоров жены он все-таки лег на лечение.

– И что, есть надежда?

– Надежда в нашем деле всегда есть. Посмотрим, полечим, думаю, все будет хорошо. Как Иван Антонович?

– Ему предлагают пост заведующего госпиталем. Он пока колеблется.

– А что так? Он опытный хирург, и еще молодой, ведь ему едва за пятьдесят.

– Да, мы с ним ровесники, мы ведь учились вместе и поженились на последнем курсе.

– А что предыдущий заведующий?

– Идет на заслуженный отдых. Ему уже семьдесят скоро стукнет. Да и ранения он имеет, они стали его беспокоить.

– Тогда Ивану ничто не мешает занять его должность.

– Он боится, что у него не будет времени заниматься Димочкой.

– А разве он много занимался Антоном, когда тот был маленьким?

– Тоже не хватало времени, были молодые, пропадали оба на работе.

– Сейчас Иван, видимо, хочет исправить свою ошибку и чаще бывать с Димой.

– У нас с Иваном даже не было возможности завести второго ребенка.

– Да, кстати, а Лена не хочет ребенка от Глеба?

– Лена хочет, но Глеб говорит, что стар для этого.

– А сколько ему лет?

– Да уже под семьдесят.

– А как же с ним живет Лена? У них в этом смысле… все нормально?

– Не знаю, я не спрашивала, но по ее цветущему виду можно догадаться, что у них все хорошо.

– Вера Сергеевна, зайдите ко мне, – сказала главный терапевт Любовь Игнатьевна Лыкова.

– Ну, Оля, я пошла.

– Вера Сергеевна, у вас по графику курсы повышения квалификации, – сказала Любовь Игнатьевна.

– Да, я знаю. Но я хотела вас просить их перенести. – И Вера Сергеевна объяснила причину: – Дело в том, что со мной живет сын женщины, которая недавно родила двойню, и мне хотелось бы на первых порах ей помочь. Я хочу, чтобы ее первый ребенок пожил у меня, пока она оправится от родов.

– А отец?

– Дело в том, что отец двойни – не родной первому.

– А почему мальчик живет у вас?

– Потому что мой Иван – его отец.

– Ну и дела!

– А вы что, об этом не знали?

– Нет.

– А я думала, что в больнице все об этом знают. Тем более что мальчику уже скоро два года.

– Извините, Вера, что вызвала вас, я постараюсь перенести курсы.

– Спасибо, Любовь Игнатьевна.

– Да не за что.

Когда Вера Сергеевна ушла, та долго оставалась в недоумении. Она хорошо знала Веру и Ивана, была уверена, что у них хорошая крепкая семья. Да, воистину, седина в голову, а бес в ребро.

Вера Сергеевна осмотрела своих пациентов, пожелав им скорейшего выздоровления, прошла в ординаторскую, села заполнять истории болезни. Позвонил Иван:

– Вера, ты была у Аллы?

– Да.

– Как она?

– Нормально, через три дня выписка. А ты где?

– Я дома, с Димой в кубики играем, – ответил он.

– А Варвара?

– Я ее отпустил, решил сам покормить Диму и уложить спать. Ты когда домой?

– Если все будет хорошо, то часа через два.

– Я буду тебя ждать.

– Да нет, Иван. Ложись, я приду все-таки поздно, пока доберусь…

– Нет, Вера. У меня для тебя сюрприз!

– Ну тогда жди, я постараюсь приехать пораньше.

Дома ее действительно ждал сюрприз. Иван наконец согласился на должность заведующего госпиталем. Сегодня он со всеми сотрудниками проводил Никиту Тихоновича на заслуженный отдых. Был представитель из министерства здравоохранения.

– Знаешь, Вера, Никита Тихонович явился при всех военных регалиях, он полковник. А сколько у него медалей и орденов! Вся грудь в них.

– Да у тебя, Иван, тоже хватает.

Никиту Тихоновича поздравили, вручили медаль «За трудовую доблесть» и денежную премию, сказали, что в новом доме, который строится недалеко от госпиталя, дадут квартиру на втором этаже, просторную.

– Да, отрадно, что о врачах стали заботиться.

– Вера, но самый главный сюрприз в том, что и нам в том же доме дают квартиру!

– Да ты что?

– Многим врачам столичных больниц выделили в этом доме квартиры. Жаль только, мы окажемся еще дальше от Лены с Ваней. Но ничего, метро тоже строят, так что, может, и появится станция недалеко от нашего будущего дома.

Вера Сергеевна спросила, сколько комнат будет в их новой квартире.

– Знаешь, Вера, я надеюсь, что Дима будет жить с нами. Думаю, что Алла это разрешит, ведь ей справиться с тремя будет трудно. Поэтому я попросил трехкомнатную, чтобы у Димы была своя комната.

Вера Сергеевна обняла мужа.

– Спасибо тебе, Ваня, за хорошие новости, это больше чем сюрприз.

 

Глава XXXV

Новость о том, что Алла благополучно родила девочку и мальчика, все восприняли по-разному. Маргарита Филипповна радовалась, конечно, но думала о том, что Алле будет очень трудно. Сколько бессонных ночей ее ждало, не говоря уже о стирке и готовке для малышей! Правда, ее обнадеживало то, что Андрей Павлович был очень рад двойне. Надо же, сразу двое детей, причем разнополых, не каждому так повезет! Андрей Павлович занимал в градостроительном управлении высокую должность, и, естественно, у него была большая зарплата, а теперь как отцу трех детей ему дали ордер на большую квартиру. Но он пока ничего не говорил Алле.

Он привлек подруг Аллы, Лену и Глеба для устройства интерьера новой квартиры. Все сбережения пошли на приобретение новой мебели. Он торопился, ведь через три дня Алла выписывалась, а он хотел сделать ей неожиданный сюрприз. Квартира, в которой они жили с Аллой до родов, была тесной, да и ремонта она давно требовала. И тут такой неожиданный поворот.

Руководство вызвало Андрея Павловича и с удовольствием вручило ему ордер, сказав при этом: «Ты у нас самый многодетный отец». И вот теперь он, взяв отпуск, готовил квартиру к приезду самых дорогих людей – детей и их матери. Лена с Ниной и Симой повесили новые занавески, заправили детские кроватки, приготовили пеленки, распашонки, и все это было постирано и отглажено. Рита вся светилась. У нее теперь трое внуков, она об этом и не мечтала. Она была благодарна судьбе за то, что ее дочери на пути встречаются такие хорошие люди: Иван, Вера, Андрей, ну и, конечно, Люда, Лена. Все они принимали участие в подготовке квартиры, в которую заселялись Ступченковы. Интересно, как они назовут детей? Рита часто спрашивала об этом Аллу, да и Андрея, но они отвечали, что это большой секрет. Рита терялась в догадках. Видимо, Андрей хочет назвать их в честь своих родителей, ведь он старший в семье. Но она даже не могла представить, как обстояли дела на самом деле.

Квартира была готова к приему матери с детьми. Малышам с мамой здесь будет тепло и уютно. Осталось позаботиться о праздничном столе.

Через три дня все собрались у роддома, Андрей Павлович с букетом цветов переминался с ноги на ногу. Машины ждали роженицу с детьми, было все приготовлено: и теплые вещи, и пледы, чтобы прикрыть ноги. Все не отрывали глаз от главного входа в роддом. Наконец Алла вышла в сопровождении двух медсестер, которые несли по свертку, и врача. Все быстро подбежали к ним. Андрей Павлович поцеловал Аллу:

– Аллочка, дорогая, ты меня сделала по-настоящему счастливым. – Он обнял ее и снова поцеловал.

– Я вижу, вы уже немолоды и, наверное, знаете, как обращаться с младенцами, – сказал врач-педиатр, который стоял рядом с Аллой.

– Да, я немолодой отец, однако это мои первые дети, так что опыта у меня нет. Но думаю, что у меня все получится, – радостно ответил Андрей.

Он по очереди принял на руки своих детей, и слезы счастья застилали его глаза. С одной стороны рядом с ним шла Лена, с другой – Глеб. Иван Антонович с Верой Сергеевной сопровождали Риту с Аллой. Радостные, они расселись по машинам. Андрей с Аллой, детьми и Ритой сели в одну машину, все остальные заняли другие, и кортеж тронулся в сторону новой квартиры Андрея и Аллы.

Алла, будучи вне себя от радости, не заметила, что они поехали не к прежнему дому Андрея, а в совершенно противоположную сторону.

Уже во дворе, когда машины остановились, Алла растерянно сказала:

– Я что-то не понимаю, где мы…

Все дружно засмеялись:

– Сейчас поймешь. Алла, ты иди спокойно за Андреем, и он тебе все расскажет.

Алла растерянно посмотрела на мать:

– Мама, к чему такая загадочность?

Но она все равно двинулась вслед за Андреем. Лена с Глебом быстро открыли дверь в квартиру. Андрей приостановился, пропуская Аллу вперед:

– Заходи, Аллочка, ты будешь хозяйкой этой квартиры, а я пройду с Маргаритой Филипповной в детскую и положу моих ненаглядных малышей в кроватки.

Алла засмеялась:

– Что, правда, это наша с Андреем квартира?

Все это подтвердили. Алла стала бегать по комнатам, восхищаясь тем, как все здесь красиво, потом зашла в детскую.

– Андрей, когда ты все это успел подготовить?

– А я был не один, мне помогали все, кто присутствует сейчас в этом доме.

Постепенно все разделись, привели себя в порядок и сели за стол в зале, где уже стояли приготовленные яства. Алла задержалась у кроваток, где лежали дети.

– Ну вот, дорогие мои, вы и дома!

Сима сказала:

– Алла, ты иди за стол, к гостям, а я послежу за детьми. Когда они крепко уснут, я тоже подойду.

Первый говорил Андрей, обнимая Аллу:

– Я самый счастливый человек на свете, и это благодаря Алле. – Он поцеловал ее. – Я сделаю все, чтобы мои дети и их мать были здоровыми и счастливыми.

Маргарита Филипповна расплакалась:

– Жаль, что мой муж не дожил до этого: у него два внука и внучка. – И она посмотрела на Веру и Ивана, которые держали за руки Димочку.

Гости желали детям здоровья, хорошего аппетита, крепкого сна и расти на радость маме и папе.

Подошла Сима:

– Дети спят крепко, но как же мы к ним будем обращаться? Какими именами вы, Андрей и Алла, назовете их?

Алла взволнованно подошла к Вере Сергеевне и Ивану Антоновичу и, обняв их, сказала:

– Мы с Андреем решили: девочка будет Верой, а мальчик – Ваней, в честь этих замечательных людей, которых я узнала и полюбила. Давайте выпьем за их здоровье, и пусть наши с Андреем дети вырастут такими же прекрасными людьми: честными, добрыми, готовыми помочь в беде и понять другого человека. За вас, Вера Сергеевна и Иван Антонович!

– Ура! – закричали все.

И это было сказано всеми от души!