Политика террора, осуществлявшаяся волнообразно на протяжении всего периода 30-х годов, радикально изменила картину общественного развития в советском государстве.

Прежде всего изменилась общая социальная атмосфера. Ее постоянным элементом сделался страх. Чувство незащищенности и страха перед государством и его институтами стало неотъемлемой частью существования любого советского гражданина, независимо от общественного положения. Это чувство буквально пропитывало каждую социальную ячейку, захватывая сознание людей с раннего возраста. Оно внушалось не только ежедневной пропагандой, показательными процессами и суровым сталинским законодательством. Множеством невидимых, но вполне осязаемых для большинства граждан способов его распространяла система ГУЛАГа. К началу 40-х годов, когда схлынули основные волны массовых арестов и депортаций, уже миллионы советских людей имели родных, близких или знакомых среди тех, кто находился в заключении или ссылке. Фактом своего существования ГУЛАГ служил лучшей агитацией против всякой самостоятельной позиции и идейных заблуждений.

В результате бесчисленных арестов, депортаций, раскулачиваний и вызванных ими хаотических миграций громадных людских масс произошел подлинный переворот в социальной структуре населения Сибири. Огромные человеческие потери понес каждый общественный слой, а некоторые группы населения, представлявшие так называемые эксплуататорские классы и отдельные национальные меньшинства, исчезли едва ли не полностью.

Совершенно очевидно, что на территории сибирского региона репрессивная сталинская политика прошла через те же формы и стадии, что и в других областях страны. Основные различия могли определяться только одним: абсолютными масштабами человеческих потерь, в зависимости от общей численности населения, проживающего в данном регионе.

И все же, по своим условиям Сибирь несколько отличалась от остальных частей Советского Союза.

Наличие здесь огромных свободных территорий, к тому же находящихся на значительном удалении от основных районов урбанизации, позволило режиму Сталина образовать в Сибири беспримерную в истории крестьянскую резервацию, именовавшуюся кулацкой ссылкой. Ссылка имела двойное назначение. Она служила местом заключения депортированных крестьян вместе с другими жертвами различных чисток и в то же время играла роль внутренней колонии, поставлявшей дешевые сырьевые и промышленные товары. Подобных зон изоляции было немало разбросано по всему сталинскому государству, но наибольшее их скопление отмечалось именно в Сибири.

Как важный стратегический и экономический регион Сибирь была постоянно и самым тесным образом связана с политическими процессами, происходившими в СССР в 30-е годы. Каждый крупный шаг Кремля, несомненно, имел свой резонанс в судьбе этого края. Но события политической жизни Сибири иногда также играли исключительную роль. В отдельные периоды влияние событий в самой Сибири оказывалось настолько важным и глубоким, что их последствия находили отражение в общей политике режима. Здесь, в Сибири, Сталин приобретал свой личный опыт покорения крестьянства и опыт кадровых манипуляций, а его исполнители разыгрывали первые сценарии показательных судебных процессов и отрабатывали методы массового террора.

Одним из самых сложных вопросов в изучении репрессивной сталинской политики остается вопрос о численности людских потерь. Поиски ответа на него до сих пор наталкиваются на труднопреодолимое препятствие — отсутствие достаточно надежных источников. Если в определении общего числа жертв в СССР периода 30-х годов уже достигнуты отдельные результаты, и статистика, извлеченная из архивов историками, обретает какие-то рамки, то на региональном уровне дело обстоит иначе. Указ президента России о передаче документов исторического характера из фондов бывшего ОГПУ — НКВД — КГБ в большинстве случаев не выполняется или просто игнорируется. Таким образом, исследовательская работа по выяснению последствий сталинской политики по-прежнему откладывается на неопределенный срок. Единственным направлением, в рамках которого еще продолжается восстановление картины сталинской эпохи, остается публикация списков жертв политических репрессий. В ряде областей России уже изданы «Книги памяти». В Сибири опубликованы отдельные списки в Алтайском крае, Кемеровской и Томской областях. Но этой важной работы нет пока в других краях и областях. Современное российское общество остается в моральном долгу перед своими соотечественниками, память о которых все еще сокрыта в архивных хранилищах государства.