Глава 1. Обретение себя

Меня зовут София. Здравствуйте.

Моя история началась в Санкт-Петербурге Российского королевства. Или же правильнее будет сказать, что случилась она гораздо раньше? Примерно на десять лет. Тогда я скажу, что она началась в маленьком городке, затерянном на бескрайних просторах Восточной Сибири. В возрасте от десяти до одиннадцати, вампир по имени Константин напал на меня и напоил своей кровью, а затем внушил моим родителям покончить с собой, когда мне исполнится восемнадцать лет. Также он расшатал психику моего брата и из-за этого Сергей сошёл с ума, когда родители погибли, чуть не утащив и меня с собой. Спустя полтора года после моего совершеннолетия, я попала в аварию, в результате чего запустился процесс превращения в вампира. Две недели я пролежала на полу собственной кухни, без сознания и способности мыслить. Когда я очнулась, то напала на случайного прохожего и осушила его, а затем избавилась от тела. Вернувшись домой, я, как ни в чём не бывало, легла спать. И на следующий день не помнила ничего из событий прошедшей ночи, однако быстро осознала, что со мной что-то не так, а как наступили сумерки, отправилась на свою первую сознательную охоту, которая закончилась пленением. Так я попала к охотникам. Началась вторая веха моего жизненного пути, которую я именовала – страх. Всё время, что я провела среди охотников, я боялась сделать что-то не так. Боялась, что они передумают и убьют меня просто за то, кто я такая. Тем временем количество крови на моих руках росло. Погиб молодой человек, близкий друг, Roy, Дмитрий. Тот, кого я могла бы полюбить. И в его смерти была виновата я. Гибли и другие люди – невинные девушки, которым просто не повезло оказаться на пути молодого сумасшедшего метаморфа, стремящегося отомстить за свою мать. Своими поступками он также пытался заставить меня разделить с ним кровавое счастье, доступное вампирам, то, что я безуспешно пыталась отвергнуть от себя, не поддаваясь на красочные сны, что посылал мне мой создатель. Время ускорилось, страх перерос в нечто больше, я бы сказала, что он придал мне сил, но их всё равно не хватило, когда случилась решающая сцена моей жизни – встреча с создателем лицом к лицу. Тогда погибла Алиса – одна из охотниц, что стала мне подругой. И я собственноручно убила метаморфа, который притворялся моим другом. Но всё равно, моих усилий оказалось недостаточно, и когда Константин поставил меня перед выбором между жизнью моей подругой Ангела и моей человечностью – я пошла за ним, обрекая себя на жуткие муки совести.

Третью веху своей жизни я назвала в духе героических романов – борьба. Её события перенеслись в солнечную Португалию, в славный тихий городок Фару. Я отчаянно сопротивлялась попыткам Константина установить контроль над собой, но с каждым прожитым днём мои позиции становились всё более призрачными, пока я не сдалась. В тоже время я встретила человека, похожего на меня. Он был спящей куклой, как и я. И он нуждался в моей поддержке. Неожиданно для себя, я стала испытывать к нему чувства мало похожие на дружеские, и он ответил мне взаимностью. Однако счастье длилось не долго. После нашей первой ночи близости, Даниэль начал превращаться в вампира. В панике я обратилась за помощью к Константину, однако он предпочёл увести меня подальше от Даниэля, мотивируя это тем, что он может быть опасен для меня. А когда я вернулась, нашим отношениям пришёл конец. Даниэль сообщил, что всё это время использовал меня ради того, чтобы запустить процесс обращения. Его создателю надоело ждать, когда парень сам обратиться, и когда я появилась в их поле зрения, он без зазрения совести посоветовал Даниэлю соблазнить меня, считая, что это поможет парню. Сильные эмоции – вот ключ для обращения в вампира у спящих кукол. Так оно и вышло. Я убежала из дома Даниэля в слезах и по дороге домой напала на случайную девушку, приказав той прыгнуть под колёса машины. Я не знаю, выжила ли она после этого, на тот момент мне было всё равно. Вернувшись домой, я разграбила алкогольную «заначку» Константина и принялась танцевать по комнате, распевая утопическую песенку. В таком виде меня и застал мой создатель. Тем же вечером я узнала от него правду о смерти моих родителей, после чего приняла окончательное решение убить вампира. Для этого я встретилась с одним из охотников, к которому питала «некоторые чувства». Мы обо всём договорились и принялись выжидать удобного случая для осуществления задуманного. Тем временем я справила своё последнее «человеческое» день рождения, на которое приехала вампир Фрида – девушка, которая в чём-то помогла мне осознать себя. Её я встретила во время неудачного побега от Константина. Мы тепло пообщались, после чего она вернулась к себе домой. А следом наступил знаменательный день, когда Дион должен был заминировать дом Константина, чтобы, когда тот вернётся, его разорвало на мелкие невосстанавливающиеся кусочки. И конечно всё пошло не так, как мы планировали. Константин вернулся раньше и застал дома Диона. Ему не удалось допросить того гипнозом, а я успела вернуться прежде чем он приступил к пыткам. Тогда я разыграла самую отвратительную карту в своей жизни. Я пошла на второе предательство в своей жизни. Боже, кто я такая, чтобы так поступать? Я предала Диона ради того, чтобы выбраться из дома вместе с дистанционным устройством для взрыва бомбы, которую уже успел установить охотник. Для этого мне потребовалось усыпить бдительность Константина и тогда я… тогда я убила Диона. Вырвала его сердце и бросила на колени Константина. Мне потребовалось приложить все силы, чтобы он поверил в мою искренность, после чего я покинула дом и под бодрую песенку нажала на кнопку. Так закончилась третья веха моей жизни. Теперь начинается четвёртая.

***

В тот роковой и солнечный день я, не мешкая, отправилась в ближайший банк и сняла со счёта, который предоставил мне Константин, все деньги. Я предчувствовала, что о его смерти скоро все узнают, а это значит, что мне нужно скрыться как можно дальше отсюда и как можно быстрее, ведь ранее Константин обмолвился о том, что нашёл для меня нового создателя. Сняв деньги, я покинула Португалию и сначала направилась в Российское королевство, где навестила брата. Я сняла с него внушение, которое наслал на него Константин, и освободила его разум от всякой тревоги. После этого я отправилась в ЮАГ, а точнее в самую глухую и беззаконную часть страны, где используя советы Константина, нашла людей, заплатив которым получила поддельные документы, по которым я стала гражданкой Австралии. После этого я внушила им забыть обо мне и покинула ЮАГ, прямиком направившись на самый красивый и тёплый край света. Мне был нужен покой и возможность осмыслить всё, что я совершила. Я хотела попытаться разобраться в себе и в тоже время забыть то, кем я стала. К несчастью, это было практически невозможно сделать.

На последние деньги я купил себе небольшой домик в пригороде Lake Clifton Западной Австралии. Он располагался в тихом и уединённом месте на берегу одноимённого озера. Я специально подыскала себе такое место, где мне не нужно было бы постоянно держать себя в руках. Это стоило недёшево, однако, когда я увидела дом, то просто влюбилась в него. Окружённый невысокими деревьями, одноэтажный с глубоким прохладным подвалом и небольшим бассейном во дворе. Построенный из красного кирпича, густо заросший тёмно-зелёным плющом и с застеклённой со всех сторон лоджией, делающей эту комнату идеальной для рисования, он влюбил меня в себя с первого взгляда, первого прикосновения! Внутреннее убранство также оставило приятное впечатление, хоть мебель и выглядела самой древностью, но комнаты были просторными и светлыми. Большие окна, выходящие на озёрную сторону, дарили мне прекрасные виды австралийских закатов, ярко-красным подсвечивающие неглубокие воды Клифтонского озера. Мне понравилось, что солнце в этом месте садиться именно с этой стороны. Это позволяло мне спокойно спать по утрам и не бояться, что солнечный свет нарушит мой покой. Сам участок вокруг дома не было огорожен оградой, только со стороны дороги участок был спрятан за высокими туями, в ветвях которой пряталась старая проржавевшая ограда. Также на участке с этой стороны росли кустарники барбариса и сирени. Густой неподстриженный газон радовал меня своей заброшенностью, как и многочисленные паучьи паутинки, попадающиеся мне на глаза то здесь, то там.

Агент, продающий мне этот дом, сказал, что здесь раньше жила одна писательница-отшельница. Она довольно неплохо зарабатывала, чтобы под конец жизни позволить себе окончательно превратиться в затворницу. Отсюда этот дом и стал таким ветхим. Мужчина честно предупредил меня, что если я хочу прожить в этом доме долгую жизнь, то в него нужно вложить немалые средства.

Когда он это говорил, я мысленно усмехнулась про себя. Долгая жизнь, как же. Через десять-пятнадцать лет мне придётся уехать отсюда куда-нибудь на другой конец света. Например в Канаду. Но, разумеется, я не стала ему говорить об этом, а просто сказала:

– Я беру этот дом.

Так у меня почти полностью закончились деньги. Конечно, я припасла немного на чёрный день, однако длина моей жизни подразумевала, что чёрные дни будут частыми гостями, а денег не хватит до «конца». Поэтому я устроилась на работу в местный книжный магазин, из тех, что называют букинистическими. Однако, не смотря на то, что основой доход хозяин получал через интернет, а сама профессия подразумевала частые поездки по всему свету, здесь также имелись и современные книги, которые с удовольствием покупали местные жители. Могу сказать, что мне повезло найти такую интересную работу. Помимо того, что я была кассиром, я также помогала читателям с выбором книг, да и вообще – вела все дела, пока хозяин был в отъезде. Знаете, я до сих пор не понимаю, почему он так тепло отнёсся ко мне – ведь я не была ни местной жительницей, ни выпускницей хорошего колледжа по нужной специальности. Просто новый житель города, из тех, кого называют «пришлыми».

На этом моё везение не закончилось, у меня неожиданно проснулась тяга к рисованию. Несмотря на мои внутренние убеждения, что краски остались в прошлом, мои руки сами потянулись к бумаге, и я обнаружила себя сидящей в лоджии, освещённой зеленоватым блеском луны. Тряпка, которой я вытирала пыль, валялась на полу, а ведро с мыльной водой вообще опрокинулось, и небольшая лужица собралась подле моих ног. Бросив взгляд на рисунок, я расплакалась. Там была изображена моя мама.

Я выскочила из лоджии, как была, и опрометью бросилась в сторону озера. Его тёмно-синие прохладные воды приняли меня, как родную, смывая с моего сердца всё, что накопилось за последний год. Я не позволяла себе плакать с того жгучего ясного дня, когда убила их . Мои солёные красные слёзы смешивались с водой, унося всю горячую горечь, жгущую меня изнутри. Выбравшись из воды, я в изнеможении рухнула на песок, закрывая глаза руками и позволяя себе кричать во всё горло, не боясь быть услышанной. Я била руками по земле и проклинала этот мир, стараясь выплеснуть наружу свою сущность. Я хотела освободиться и вновь стать той маленькой девочкой, крадущейся во тьме ночной навстречу своей судьбе. Боже, почему, ну почему я выбрала именно ту дорогу, что привела меня к нему? Всё было бы по-другому, если… Но что говорить, жизнь не измениться от моих слов, но выплакавшись и приняв холодный душ, мне стало легче дышать.

Но было ещё кое-что тёмное в закоулках моей памяти. Это дневник, хранящийся в моей спальне – дневник Давида. Я так и не спросила его, как же он меня нашёл, но что-то мне подсказывает, что эта связано с Константином. Боже, ещё один камень на моём сердце, который ноет и стонет, заставляя сжиматься от невыносимой тоски и печали. В последнее время я часто спрашиваю себя – если бы я знала Давида так же, как знаю сейчас, что-нибудь бы изменилось? Я пошла бы на предательство и убийство? Незнание ответа на этот вопрос пугало.

***

Возле тёмного, ночного окна стоял мужчина и рассматривал ярко горящие на небе звёзды. Его руки были заложены за спину, а губы плотно сжаты.

– Мы нашли её! – раздался чуть взволнованный голос от дверей.

– Долго же вы искали, – торжествующая усмешка засияла на губах мужчины, и он повернулся к пришедшему. – Где вы её нашли?

– Пришлось попотеть, однако, чтобы отыскать девушку. Нам не везло, пока кое-кто не догадался проверить её брата. Он вышел из психиатрической лечебницы и покинул город. Далее нам оставалось лишь хорошенько покопаться в этом городе… если бы не охотники, обитающие там, мы нашли бы её раньше.

– Так где она? – терпеливо спросил мужчина, постукивая пальцем по подоконнику.

– В Австралии, – сильно выдохнул подчинённый, – она сейчас в маленьком городишке Lake Clifton.

– Хорошо, это хорошо, – мужчина скрыл от пришедшего лёгкий вздох облегчения, вырвавшийся из его горла. Он боялся, что всё будет гораздо хуже.

– Что нам теперь делать? – нарушил паузу подчинённый.

– Как что? – с наигранным удивлением воскликнул мужчина, – ловить конечно, что ещё…

***

По природе своей я не могла точно сказать, кто я – одиночка или часть группы. Инстинкты каждый раз посылали мне различные видения охоты, будь то это одиночное лавирование сквозь толпу или же пьянящая компанейская удаль. Подчас тянуло бросить всё и уехать туда, где меня примут, как свою. Туда, где не нужно каждую секунду притворяться человеком и следить за каждым своим движением. Где не нужно каждый раз лихорадочно вспоминать свою легенду и добавлять в неё правдоподобные детали. Я смотрю на то, сколько всего было мною сделано и понимаю – недостаточно. В городе считают меня слишком странной и нелюдимой. Дошло до того, что я теперь вынуждена покупать человеческую пищу, чтобы люди не шептались по углам. Я вынуждена каждое утро наносить на своё лицо толстый слой солнцезащитного крема, чтобы хоть как-то продержаться в этом чересчур солнечном городе. Мне приходиться делать вид, что я слепа, глуха и мимолётна, как человек. Каждое утро я тренируюсь перед зеркалом, заставляя свои глаза быть человечьими, но всё равно случаются осечки, после которых мне приходиться использовать гипноз. Чтобы я не делала, чтобы не говорила – люди смотрят на меня слишком настороженно, слишком внимательно и пристально, говоря своими глазами – «Мы тебе не верим! Ты не такая, как мы». Наверное, так происходит из-за того, что я поселилась в слишком маленьком городке, где каждое незначительное событие вызывает шумные толки и пересуды. Мой приезд привлёк внимание местных жителей, мою персону обсуждали с первых минут моего появления. Все строили предположения кто я и откуда, но никому и в голову не могло прийти, кто я на самом деле. Цивилизация слишком далеко ушла от бабушкиных сказок, а телевидение и современная индустрия развлечений слишком извратила представление сверхъестественного, чтобы люди могли в него поверить. Однако вот в таких маленьких городках ещё остались некоторые суеверия, выражающиеся в лёгком шёпоте за спиной – «Ведьма!». Что поделаешь – городок-то маленький, население всего четыреста с небольшим человек, большинство из которых живёт в Туартской роще, раскинувшейся дальше от самого озера.

Каждый день, выходя на работу, я с огорчением отмечала как люди смотрят на меня. Такие взгляды вынуждали просматривать в интернете сайты, посвящённые недорогим домам возле более населённых городов. К несчастью, на данный момент от переезда меня останавливало сразу несколько проблем. И первая из них – деньги. Их у меня было мало. Вспоминая счастливое лицо агента недвижимости, я понимаю, что продать дом будет ой как непросто. Наверное, поэтому я и смогла его купить… Вторая проблема – Теневой мир. Когда я жила с Константином, он говорил мне, что в каждом более-менее крупном городе существует Теневой совет. Он может состоять из одного сверхъестественного существа или же из нескольких сотен, но такой совет есть практически везде. Вопрос, какова вероятность наткнуться на совет при переезде в более крупный город с менее притязательными соседями? Вот и я о том же. Я буду сверкать своим нечеловеческим происхождением как рождественская ёлка. Нас слишком мало, чтобы на меня не обратили внимание. А третья проблема была «совсем крошечной», но не менее важной – мне полюбился этот дом и этот город. Особенно озеро со своими изумрудными тромболитами и строматолитами, проступающими сквозь прозрачную воду. Я влюбилась в саму природу этого удивительного места, в этот тяжёлый, не по-зимнему южный воздух, в тёплые дожди, создающие удивительную атмосферу чего-то таинственного и вечного, в эти низкие, приземистые деревья, покрытые почти серого цвета листвой. В эти белёсые туманы, наступающие на дом с противоположной стороны озера, заставляющие поверить – в этом мире есть только я! А какие здесь скалы, боже мой, их окраска поражала воображение обилием цветов – здесь и бурый, и коричневый, и ярко-красный, и медный, тёмно-зелёный, с просветами фиолетового и светло-серого. Касаясь этих камней, создавалось впечатление, что я прикасаюсь к слоёному пирогу. Мои руки с лёгкостью крошили их, перемалывая в пыль, серебристую на свету. Мне нравилось вставать по утрам, спускаться на песчаный берег с чашкой вкусного какао с взбитыми сливками и сушёным инжиром и сливой, нравилось сидеть и перебирать в руках песок, наслаждаясь прохладой утреннего ветра, не боясь простудиться и заболеть. Мне нравилось подолгу гулять среди деревьев, не натыкаясь при этом на следы человеческой жизнедеятельности. Изучать растения и животных, которые почему-то совсем не боялись меня, даже тогда, когда я притащила с собой огромную папку с карандашами, уселась под одним деревом и принялась рисовать, радуясь своему острому зрению. Мне нравилась моя работа – тихая и спокойная, неторопливая и позволяющая делать долгие перерывы, во время которых я с удовольствием раскрашивала детское отделение в яркие краски, сквозь которые проступали знакомые мне с детства сказки. Я хотела привнести сюда что-то своё, и когда люди увидели, как я рисую местную природу, то стали с удовольствием приобретать мои картины, громко восхищаясь моим талантом. Ещё мне нравилось посещать местные придорожные кафешки и наблюдать за случайными посетителями. Мне нравилось придумывать истории их жизней, сочинять обязательно весёлые сказки. Иногда я рассказывала о них своему начальнику, и он, посмеиваясь в густые усы, говорил, что во мне пропадает сказительница. После таких слов он грозил мне пальцем, вновь и вновь рассказывая печальную судьбу прежней владетельницы дома. Смешной, он и не знает, что меня ждёт более незавидная судьба, мысли о которой заставляют меня шарахаться от симпатичных местных парней, говоря – ты не сможешь дать им тепла, которого они ждут.

Мне нравилось жить в этом городе, мне нравилось просто жить так, как я хочу, не оборачиваясь на других. Месяц за месяцем текло время вперёд, унося меня и мои мысли от горького прошлого. Всё чаще я стала замечать, как сильно изменилась за это время. Куда-то ушла та печаль, что тяготила меня прежде. Ушла и озлобленность, и легкомысленность, и хищность. Теперь я очень осторожно относилась к охоте, каждый раз вспоминая лицо той девушки, что я убила. Тот сумбур, что привносил в мои мысли Константин, постепенно рассеивался, уступая место недоумению – как я могла так легко сдаться и отказаться от своих принципов, своих идеалов и убеждений? Да, они не совсем вписываются в мою новую сущность, однако вера в добро, человечность и простые религиозные заповеди можно совместить с вампиризмом. Достаточно не забывать, что передо мной живые, разумные существа умеющие чувствовать. Не убий, такое простое слово и как порой сложно его соблюдать.

На дворе ранняя весна – начало марта, я вновь обретаю себя и сейчас начинаю чувствовать уверенность в своих силах и испытывать веру в будущее. Боже, дай мне правильный путь, я так устала блуждать во тьме.

 

Глава 2. Ловушка спокойствия

Моё утро начинается со смеха синекрылой кукабары, прячущейся в гуще листвы. О да, эти птицы способны кого угодно в могилу свести своим резким и противным голосом. С каким удовольствием я бы придушила мелкую гадину, но, к несчастью, эта птичка была весьма сообразительна, и, почувствовав малейшую опасность, улетала подальше от моего дома, не забывая каждое! утро навещать меня, чтобы нарушить сладкий сон среди туманов, моросящих дождей и дощатых пристаней любимой придуманной набережны.

Со вздохом я выбираюсь из мягкой постели, шлёпаю босыми ногами до кухни, включаю чайник и иду принимать лёгкий душ, чтобы смыть розоватые подтёки, проступившие на моей коже после сна. Увы и ах, но кровь теперь является моей неизменной спутницей, вместо слёз и пота. Наверное, именно поэтому у киношных и книжных вампиров любимый цвет – чёрный, на нём ведь почти не видна кровь. После душа и чашки какао или кофе, я просматриваю новости интернета, старательно избегая любых сайтов, относящихся к теневому миру – бережёного бог бережёт. Затем я выкуриваю самые крепкие сигареты, которые продают люди, чтобы собраться с мыслями и прийти в себя. Вампирские сигареты канули вместе с Константином. Я до сих пор смеюсь, когда вижу реакцию продавцов магазинов, когда такая маленькая девочка, как я, покупает у них несколько блоков этих сигарет, чтобы через неделю прийти за следующими. Но что поделаешь, если хочется курить, и ты можешь себе это позволить? (от автора, – молодые дамы и господа, я не пропагандист курения, это плохо и вредно для здоровья! Если ты не вампир, конечно…) Финалом моего утра, которое на самом деле является почти обедом, если верить часам, являются крики – «Боже, я опять опаздываю на работу!» Спешный вылет из дома, чтобы забраться в разваливающийся драндулет, вспоминая Фриду и её машину, мысленно смеясь над иронией судьбы, и вылет на вечно спящую трассу, в сторону города. Полчаса и я на месте, стою, изображая виноватость, заискивающе улыбаясь, перед моим начальником, который всегда улыбается, когда видит мою манеру вождения. Он очень любит давать советы, и каждый день меня ожидает один и тот же – будешь так ездить – до старости не доживёшь! А после этого меня ожидает работа – раскладываю книги по местам, мою полы, вытираю пыль, помогаю тем немногочисленным клиентам, заходящим к нам чаще всего для того, чтобы пообщаться с моим начальником – редким человеком в этих краях. Я делаю всё, что можно делать в книжном магазине, кроме заказа новых книг. Это дает мне возможность прожить этот день легко и приятно, не забивая свою голову лишними мыслями. А когда наступает поздний вечер, я закрываю магазин и ухожу гулять почти до утра по берегу озера. Иногда забредая в совсем неизвестные места, в которых даже редколесье превращается в загадочную чащобу, место обитания пугающих сказок с заброшенными и развалившимися хижинами и покосившимися церквушками, где слышны странные завывания (ага, странные, да это наверняка опять кукабара смеётся!) и печальные вздохи леди-банши. Мне нравилось создавать в своей голове такие волшебные образы, преобразующие реальность в нечто необычное. Это позволяло забыть, что настоящее сверхъестественное вовсе не такое прекрасное, как казалось раньше. Что это плоть, кровь, боль и слёзы. А не голубые розы и шелковистые ленты, не признания в любви и слова – «и жили они долго и счастливо». Нет, настоящая мистика не имеет ничего общего со сказками. Это та же реальность, только искажённая до боли, до крови, до острия ножа, на котором ты танцуешь. Вся сказочность исчезает после первого же приступа, скручивающего на твоей собственной кухне. Она пропадает, когда ты видишь кровь и понимаешь, что она не твоя. Слово сказка близко стоит к слову миф, к тому, чего не существует. И она не имеет ничего общего со своими прообразами, такими, как вампиры, оборотни, гули… иногда я жалею, что так происходит. Гораздо проще было бы, если бы вампиры были такими же, как в книгах, возможно, тогда меня ждала бы более счастливая судьба…

***

Закрыв магазин и пожелав спокойной ночи уличной кошке, любящей отдыхать на наших ступенях, я спустилась вниз и пошла к своей машине.

Этой ночью я планировала посетить национальный парк Yalgorup, чтобы понаблюдать за чёрными лебедями, в большом количестве здесь обитающими.

Открыв дверцу машины и забравшись внутрь, я расслабленно откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза. Глубокий вдох, медленный выдох. Нужно помнить, что я ещё жива.

Заведя машину, я развернулась в сторону озера, мысленно досадуя, что забыла взять с собой полюбившеюся газировку. Достав из пачки сигарету, я осторожно прикурила её, внимательно следя за дорогой. Не смотря на то, что это моя далеко не первая поездка на машине, я всё ещё не очень уютно чувствую себя за рулём. Сказываются воспоминания из прошлого, когда… когда всё случилось. Сейчас события того года воспринимаются как что-то далёкое и не родное. Но временами на меня накатывает глухая тоска из-за одиночества. Всё должно было быть не так. Я должна была быть не такой. Скажи мне кто-нибудь три года назад о том, что я стану вампиром и буду жить в Западной Австралии совершенно одна – я покрутила бы пальцем у виска. Однако вот она я – сижу за рулём собственной машины, дома меня ожидает интересный фильм, а на следующих выходных я отправлюсь на охоту. Жизнь странная штука, вам так не кажется?

Свернув с трассы на просёлочную дорогу в сторону парка, я бросила взгляд на часы магнитолы. 22-22. Хорошее совпадение. Говорят, что если ты случайно видишь что-то подобное, значит нужно загадать желание, которое обязательно сбудется. Глупо, конечно, но такие мелочи настраивают на позитивный лад. Что бы мне загадать такого интересного. а! Придумала! Пусть случиться что-нибудь интересное и увлекательное!

Усмехнувшись своим фантазиям, я свернула на обочину дороги и заглушила мотор. Дальше я решила пойти пешком и насладиться тишиной природы. Выбравшись наружу, я с удовольствием вдохнула чистый прохладный воздух. Люблю такие дни, спокойные, когда голова не загружена переживаниями о прошлом. Сейчас мне так легко, что, кажется, ещё секунда, и я полечу как птичка!

Весело рассмеявшись, я оттолкнулась от земли и взмыла вверх, а затем плавно опустилась вниз в нескольких метрах от машины. Вновь и вновь я прыгала, ускоряя свой полёт, взмывая выше этих низкорослых деревьев и наслаждаясь порывами моего ветра. В эту минуту мне казалось, что весь мир сузился до этой бескрайней равнины деревьев, казалось, что кроме меня здесь больше никого нет. Я ошиблась.

***

Поначалу я даже не поняла, что изменилось. Просто я не сделала очередной прыжок, остановившись на сравнительно небольшой поляне. Мои чувства молчали, ни зрение, ни осязание, ни слух, ничто не указало мне на опасность. Просто вдруг поменялся угол обзора, и если раньше я чувствовала себя в безопасности среди деревьев, в лесу, будучи совершенно одна, то теперь каждый шорох, каждое движение листвы вызывал во мне тревогу. Мысли, как сотни тараканов копошились в моей голове, отчаянно анализируя обстановку. Я не понимала, что происходит, однако из моих пальцев стали расти когти, а клыки заныли, готовясь вцепиться в чью-нибудь шею. Моё зрение заострилось, теперь малейшее движение в этой непроглядной тьме вырисовывалось отчётливо, как будто бы сейчас яркий полдень. Мой слух усилился до такой степени, что я услышала мерное биение сердец спящих птиц, а мой нюх стал объёмным таким, каким он никогда не был раньше. Я осязала не как человек, а как хищник. Он передавал мне то, какого размера его источник, что он сейчас чувствует, каков он на вкус. Это было поразительное ощущение, мгновение, отвлёкшее меня от страха, я наслаждалась им, прикрыв глаза. Весь мир оказался рядом со мной, и сейчас я не просто чувствовала его, я видела без глаз. Потрясающее ощущение! И оно было разбито вдребезги чужаками, взявшимися из ниоткуда.

Открыв глаза, я увидела на противоположной стороне поляны двоих вампиров. Они просто стояли и рассматривали меня ничем не выражающим взглядом. Эти двое были похожи друг на друга. Чёрная, глухая одежда в обтяжку, длинные белые волосы, убранные в хвост, одинаковый голубой мерцающий цвет глаз и рост. «Двое из ларца одинаковых с лица».

Мне стало жутко, и я сделала то, что сделал бы любой на моём месте – я побежала. Резко развернувшись и высоко прыгнув, я устремилась в сторону шоссе, особо не думая о дороге. Все мысли вылетели из моей головы, оставив лишь острое чувство страха, обжигающее изнутри. Мой слух уловил лёгкое колебание воздуха, и я поняла, что они устремились в погоню. Мне не осталось ничего, кроме как ускориться.

Если раньше я расслабленно и медленно продвигалась вглубь парка, наслаждаясь своей силой и природой, окружавшей меня, то сейчас мой полёт напоминал рваный, резкий бег с, казалось, непреодолимыми препятствиями. Я натыкалась на деревья, разрывая свои джинсы и раня ноги, мои движения потеряли плавность, но страх, гнавший меня вперёд, мешал остановиться и подумать, что делать. Во мне пробуждались инстинкты вампира, и совсем скоро мой разум уснёт, уступив место чудовищу. Все силы уходили на то, чтобы остаться собой, куда уж тут до координации движений.

Порыв ветра за спиной заставил моё тело напрячься и выгнуться дугой, меняя траекторию приземления и вместо гибкой посадки, я пропахала коленями землю, неуклюже завалившись вперёд. Мой взгляд зафиксировал вампира, пролетевшего мимо меня и опустившегося на длинный сук дерева. Он развернулся ко мне лицом и прыгнул. Я не успела отреагировать, и моё тело сделало это за меня. Вместо того чтобы отпрыгнуть в сторону или вновь пуститься в бег, я устремилась навстречу вампира и с небывалой для меня лёгкостью перехватила его в воздухе, отбрасывая в сторону.

В результате мы оба рухнули на землю, когда нас нагнал второй вампир. Он не прыгал, как мы, нет, он бежал и очень быстро, держа в руках странный маленький металлический предмет, похожий на мини-шест или что-то в этом роде. Когда он почти поравнялся со мной, я выставила руку вперёд, зная как нужно бить, чтобы нанести правильные увечья. Вампир не успел отреагировать на мой удар, слишком быстрый бег сделал его неуклюжим, так что он отлетел от меня, впечатываясь и ломая дерево, стоящее неподалёку.

Я ошеломлённо выдохнула и поднесла руки к глазам. Это сделала я? Но как?

И тут же первый вампир, перехватывая инициативу, набросился на меня сзади, пытаясь повалить на землю. Ему это не удалось – я вновь поступила неожиданно, резко дёрнувшись в сторону, а затем перекидывая его через себя. Мысленно ругнувшись, я оттолкнулась от земли – мне нельзя останавливаться и думать, их всё-таки двое. И словно в подтверждении моих слов что-то перехватило меня в воздухе, роняя на землю и подминая под собой. Из горла вырвался сдавленный рык, я попыталась сбросить с себя вампира, но он ловко заломил мне руки за спину и что-то эмоционально крикнул на незнакомом мне языке.

Так, ещё чуть-чуть и мне почти удастся вырвать руку из его захвата. В это же время почувствовала быстрое приближение другого вампира, того, с металлической палкой в руках. Он наклонился надо мной, а затем раздался лёгкий свист, и что-то остро кольнуло мне в шею.

«Что я сделала не так? – такой была моя последняя мысль, прежде чем я вырубилась.

***

Пробуждение было… прохладным. Это как будто бы ты просыпаешься в цветущем саду, лежа в мягком гамаке под пушистым пледом. День перерождается в лиловые сумерки, а лёгкий ветерок слегка касается твоей тёплой ото сна кожи. Сонно потянувшись, я выгнулась дугой, а затем открыла глаза. И вся лёгкость испарилась бесследно. Меня похитили. Опять.

Резко подскочив, я обнаружила себя в самой обыкновенной комнате, совершенно непохожей на ту, когда я попала к охотникам. Её цветовая гамма была зелёной, почти салатовой с нежными шоколадными вкраплениями. Двуспальная кровать с небольшими столбиками, две тумбочки по бокам, комод и шкаф, да компьютерный стол в углу, вот и вся мебель в комнате. Быстро выбравшись из постели, я босиком подошла к окну, закрытому тяжёлыми непросвечивающими шторами и отодвинула одну из них. А затем впала в ступор – окна не было, только обои с цветочным узором. Несмело проведя рукой по ним и убедившись, что за ними только стена, я отошла в сторону и более внимательно оглядела комнату. Сейчас я заметила стоящий возле кровати стул, на котором лежала не моя одежда, а под ним пара белых балеток. Подойдя к комоду, я повыдвигала полки, которые оказались пустыми. По одной из них я даже провела пальцем – здесь не было даже пыли. А принюхавшись, я поняла, что мебель новая, от неё исходит такой ни с чем несравнимый химический запах, который со временем выветривается. Людям он нравится – вампирам нет. Затем я прошлась по всей комнате, чтобы полностью убедиться в своих догадках – эта комната совершенно пуста и бездушна. Я уже собиралась попытаться выйти отсюда через дверь, когда сообразила, что совершенно голая. Смутившись, я подошла к стулу и подняла белое платье. Оно было красивым и по-детски невинным. Квадратный вырез на груди, очень короткие шёлковые рукава, зауженный лиф и свободный подол до колен. Безукоризненный белый цвет и дивный узор, вышитый на груди. Платье было идеальным до такой степени, что я, не раздумывая, надела его вместе с ажурными трусиками и белыми балетками. Покрутившись в разные стороны, сожалея об отсутствии зеркала, я подошла к двери и дёрнула за ручку. Дверь открылась, подводя меня к новой вехе моего жизненного пути.

***

За дверью меня ожидал небольшой коридорчик, серый, нерадостный, ведущий к другой двери, за которой находилась прямая лестница, ведущая наверх. Поднявшись по ней, я очутилась в просторном холле, выполненном в греческом стиле с высокими белыми колоннами, которые обвивал красный плющ. Огромные, двухэтажные окна, за которыми виднелся роскошный вечерний сад с округлым неработающим фонтаном. Белые диванчики, образующие центровую часть дизайнерской мысли, да античные вазоны с экзотическими растениями, расставленные по периметру холла. И полная тишина, отсутствие самой мысли на присутствие человека или кого-нибудь ещё.

Я нерешительно замерла, прислушиваясь, пытаясь уловить чужое присутствие. Когда же осознала, что здесь никого нет, то припустила к стеклянной двери, врезанной в окно. Оказавшись в саду, не мешкая, перепрыгнула через рыбий фонтан и устремилась вглубь, пробегая мимо вечнозелёных кипарисов, туи, сосны, скрывающих от меня, что ждёт дальше за поворотом, создавая впечатление, что я нахожусь в замкнутом опасном геометричном лабиринте. Дорожка, которую я выбрала, неожиданно привела меня в небольшой уютный уголок парка, прилегающий к каменной стене, увитой лианами и девичьим виноградом. Здесь также был прямоугольный водоём, распложенный вплотную к стене и пристенный фонтан, в центре которого виднелась поросшая тиной плита с какой-то надписью, которую я не видела сквозь воду.

– «Auguror nec me fallit augurium, historias tuas immortales futuras», – раздался справа мужской голос, – предвещаю, не ложно моё предсказание…

– Твоя история будет бессмертна, – разворачиваясь, закончила я.

Справа от меня находилась красивая каменистая беседка с невысоким фундаментом, ступенчатая, увитая актинидией и кирказоном, окружённая лавровишней, самшитом и миндалём. От беседки ощутимо пахло свежесваренным кофе с нотками апельсина. От такого запаха я сглотнула и подошла к ней. Теперь, стоя у входа, мне было лучше видно, что происходит внутри, однако рассмотреть незнакомца мне не удалось, так как он сидел спиной к входу и был скрыт непослушными ветвями деревьев, проникающими вовнутрь. В самой же беседке находился круглый мраморный столик, на котором стояло несколько фарфоровых чашек, маленький чайничек, портативная кофеварка и две стеклянные пепельницы, в одной из которых уже лежали выкуренные сигареты. При взгляде на них, меня ощутимо повело, так сильно захотелось курить. Я нерешительно замерла на пороге, не зная, что делать – бежать как можно быстрее отсюда или же всё-таки войти внутрь.

– София, пожалуйста, не беги, – чуть устало проговорил мужчина. Сзади он выглядел очень мужественно и серьёзно, спина прямая, белая рубашка и длинные пепельные волосы, заплетённые в «рыбий хвост», на конце которой виднелась солидная рубиновая заколка. Мужчина склонил голову в мою сторону, его глаза были полуприкрыты, да и само лицо показывало полную расслабленность.

Чуть помявшись, я всё-таки поднялась по ступенькам и прошла внутрь. Обойдя вокруг стола, я опустилась на мягкое кресло с белой подкладкой. Какое-то время я смотрела вниз, не решаясь поднять глаза на мужчину, теперь сидящего передо мной. Стало зябко, и я неловко потёрла плечи, прежде чем посмотреть вперёд.

Разумеется, он был вампиром.

Глубокие, тёмно-синие с редкими всполохами белого, глаза, тонкие прямые губы, аристократичный с небольшой горбинкой нос, мягкие скулы и красивые изогнутые брови. Такая внешность вкупе с вампирской бледностью создавала мужчину очень властного, принципиального и уверенного в себе. Его руки, сложенные в замок на коленях, тонкие с небольшим, массивным перстнем на мизинце, спокойные, хорошо демонстрировали его силу, но в тоже время и безмятежность. Проницательный взгляд, лёгкая полуулыбка на устах, казалось, что этот вампир знает всё и умеет использовать знание себе на пользу. Белая, полупрозрачная шёлковая рубашка, расстёгнутая на верхние пуговицы, обнажала интересный кулон на шее, если не ошибаюсь, с эмблемой клана Первая кровь. В голове пронеслись воспоминания разговоров с Константином о кланах, от этого я слегка нахмурилась, так как в памяти отчётливо сохранились его слова о заключении мирного договора и объединении кланов. Так почему же на шее и перстне этого вампира эмблема клана? Почему в фонтане стоит гранитная плита с его девизом? Иногда я жалела о своём незнании происходящего в мире, сейчас эта жалость особенно проступала на моём лице, так что вампир понимающе улыбнулся мне.

– Зачем вы меня похитили? – не выдержав этого расслабленного молчания, тихо спросила я.

– Так было нужно, – ответил он, – позволь мне представиться, – вампир поднялся на ноги и чуть склонился в приветственном поклоне, – меня зовут Себастьян Акино. Я твой хозяин по заключению договора между мной и Константином.

– Какая самонадеянность, – не выдержав, рассмеялась я, – вы правда думаете, что я на это согласна?

– Думаю, что после того, как ты убила Константина, у тебя не осталось другого выбора, – мягко ответил он, не обращая на мой смех внимания и опускаясь обратно в кресло.

– Я его не убивала, – резко ответила я, чуть прищурившись. Интересно, как много он знает? – Константина убил охотник, а я сбежала, боясь судьбы, что настигла моего создателя.

– Да-да, – усмехнувшись, кивнул вампир, – именно так мы и скажем теневому миру. Однако я, как глава расследования происшедшего, знаю правду. И если ты попытаешься выкинуть что-нибудь эдакое, расскажу об этом всем.

– Вы… – от обиды у меня закружилась голова, и я непроизвольно наклонилась вперёд, прикрывая глаза.

– София? – с лёгкой тревогой вопросил он, – с тобой всё в порядке?

– Нет, – вновь с горечью на зубах рассмеялась я, – боже, и я смела надеяться на удачное бегство… похоже судьба не любит, когда от неё прячутся.

– Твоя попытка бежать с самого начала была обречена на провал, – пожав плечами, ответил он, – мне представили отчёт о твоём проживании в том городке, если резюмировать его, то получается, что в скором времени тобой бы заинтересовалась местная полиция.

– Что? – я убрала руки от лица и подняла голову, – о чём это вы?

– О твоём неумении сливаться с толпой, – ответил он, – София, ты слишком молода для таких экспериментов. Особенно в маленьких городах, где все друг друга знают. Даже в крупном городе, снимая квартиру, ты вскорости заинтересовала бы окружающих. Да, это случилось бы позднее, чем в Озере Клифтон, но случилось бы.

Вспоминая те косые взгляды, которыми меня награждали местные жители, я с неудовольствием констатировала правоту вампира. Мои ошибки были видны, однако я ничего не могла с ними сделать. В первую очередь со своей внешностью хищницы, но не простой девочки.

– Что вам от меня надо? – устало спросила я, откидываясь назад в кресло.

– Не желаешь сначала выпить чашечку кофе и выкурить сигарету? – участливо спросил он в ответ, делая приглашающий жест рукой, – разговор предстоит долгий.

– Не откажусь, – согласно кивнула я, протягивая руки к сигаретам. Наконец-то он предложил это!

– И может перейдём на ты? – он весело улыбнулся, видя с какой жадностью я делаю затяжку за затяжкой.

– Как тебе будет угодно… Себастьян, – наслаждаясь приятной, воздушной лёгкостью во всём теле, ответила я.

– Хорошо. Итак, – начал он, – думаю, что начинать нужно с главных вещей. Например, почему ты убила Константина?

– Он причинил мне слишком много боли, чтобы я могла его простить, – скривив губы, ответила я, – и я не жалею о том, что сделала, если… ты думаешь об этом.

– Не спорю, Константин всегда был эгоистичным существом с садистскими наклонностями, однако он всегда тепло относился к своим… подопечным. Что он такого сделал, что ты убила его?

– Зачем тебе эти вопросы? – нахмурившись, спросила я, туша сигарету, затем доставая новую.

Какое-то время вампир молча рассматривал меня, облокотившись о ручку кресла. В его задумчивости мерцали странные искры, холодные, нечеловеческие.

– Давным-давно мы с ним заключили один контракт, – медленно проговорил он, – этот контракт был посвящён поиску человека с определёнными способностями. Годы шли, но каждый раз, когда я спрашивал Константина о продвижении поиска, он неизменно отвечал отказом. А где-то с полгода назад мне донесли удивительную новость. Информация поступила от инкуба по имени Сантьяго. Этот инкуб не знал о нашем с Константином договоре, он просто хотел заработать на необычной способности молодого вампира, которого прячет Константин.

При словах «необычная способность» я подалась вперёд, жадно ловя каждое слово вампира. Я столько времени убила, пытаясь понять, кто я и почему меня обратили, и вот, наконец, у меня появился шанс узнать это.

Вампир видел моё нетерпение, и поднял руку, жестом показывая: «Не всё сразу, милая, потерпи!»

– Когда я стал разбираться в сложившейся ситуации, то быстро выяснил, что оказывается Константин создал спящую куклу и долгие годы скрывал это от меня, – он мягко улыбнулся, склонив голову набок и рассматривая меня, – пока кукла не превратилась в бабочку. А затем он решил оставить её себе, прочувствовав её силу на себе.

В этот момент я подавилась кофе, который пила и выплюнула его обратно в чашку. Такая новость… была неожиданной.

– Когда я пришёл к нему, он попытался обвести меня вокруг пальца призрачными угрозами охотников и моих врагов, однако, в конце концов, смирился с потерей тебя, – Себастьян негромко презрительно хмыкнул, – не правда ли, он легко сдался? – лукаво спросил вампир.

В ответ я неодобрительно пожала плечами. Мне всё это не нравилось, и я не считала нужным скрывать своё отношение.

– А потом до меня дошли новости о взрыве в пригороде Фару. О взрыве, произошедшем в доме, который принадлежит теневому миру. Тогда я забеспокоился и направился в Португалию. Прибыв на место и убедившись в своих подозрениях, я поручил вести расследование своим «людям». Которые выяснили, что бомбу подложил охотник Дион. А также то, что она была дистанционной. Покопавшись в прошлом охотника, они провели параллели с тобой, а судя по останкам, узнали, что Дион был уже мёртв, когда произошёл взрыв, – вампир внимательно посмотрел мне в глаза. – Не буду утомлять тебя подробностями, скажу лишь известное – ты и Дион спланировали дистанционно подорвать Константина, однако что-то пошло не так и Дион погиб. А ты сбежала и мне потребовались месяцы на твои тихие поиски. Я не хотел привлекать общественность к тебе.

– Спасибо, – чуть язвительно, но с грустью в голосе, пробормотала я.

– Ну, это было в моих интересах, – никак не отреагировав на мой тон, ответил он, – ты должна быть моей, иначе всё лишено смысла.

– Зачем? – резко вскакивая на ноги, закричала я, – на кой чёрт я вам всем сдалась? Что во мне такого особенного, ради чего вы сломали мне жизнь?

– Успокойся! – горячо бросил вампир, суживая глаза, недобро полыхнувшие белым, – твоя эмоциональность мешает тебе здраво мыслить. Сядь и слушай меня. Я не собираюсь тратить своё время на твои глупые человеческие эмоции.

– Ох, простите, ваше вампирское благородие за мои плебейские замашки, – зло прошипела я, однако опускаясь обратно в кресло. – Знаете ли, слишком тяжело слушать о себе как о вещи.

– Наверное, человеческие младенцы также себя вели бы, будь у них разум, – фыркнул он, теперь в его взгляде появились новые, холодные нотки, от которых мне стало не по себе. – Ах, да, они же не разумны… как и ты сейчас.

– Спасибо за сравнение, – съязвила я, протягивая руки к сигаретам. Только это меня радовало в сложившейся ситуации. В глубине души я злилась на себя за столь откровенные чувства, но ничего не могла с собой поделать, слишком сильно устала от такого отношения в своё время со стороны Константина, вот и не выдержала.

– Мы закончили? – ровно спросил он, делая глоток кофе, – или же ты решишь перейти от слов к действию? Мои подчинённые говорят, что ты неплохо дерёшься для молодой. Продолжишь?

– Нет, я буду вести себя хорошо, – мой взгляд упал на когти, выползшие из его пальцев и державшие чашку. Его спокойствие было обманчивым, заставляющим задуматься об истинных чувствах Себастьяна.

– Хорошо, – кивнул он и замолчал, что-то обдумывая.

– Какие у меня способности? – не выдержав, спросила я, боясь, что он уведёт разговор в сторону.

– Что? – недоумённо переспросил он, – а ты не знаешь?

– Константин предпочёл затуманить мои таланты. А внешне они никак себя не проявили, – с деланным равнодушием ответила я, наблюдая, как плавно втягиваются когти у вампира. Со стороны это выглядело даже красиво и изящно.

– У тебя очень интересная способность, – чуть подумав, проговорил он, – необычная, но нужная.

– Так какая же?

– О, для тебя она по крайне мере сейчас бесполезна, – вампир вяло махнул рукой в сторону. – Не рассчитывай на что-то впечатляющее. Может когда-нибудь твоя способность и станет чем-то выгодным, но пока она бесполезна для тебя.

– Что за способность? – сквозь зубы процедила я, вызывая взрыв смеха со стороны вампира.

– О, смотрю, Константин порядочно тебя заинтриговал в своё время, – отсмеявшись, проговорил он, а затем холодно сказал, – втяни когти, девочка!

Я недоумённо посмотрела на свои руки и увидела подтверждение его слов. Мне пришлось здорово напрячься, чтобы их убрать, чувствуя на себе ироничный взгляд вампира.

– София, ты усилитель, – просто сказал он, ставя чашку на стол.

Поймав мой недоумевающий взгляд, Себастьян глубоко вздохнул и пояснил:

– Твоя способность – это усиливать способности других вампиров. Например, если вампир телепат и может двигать мыслью стол, то выпив твоей крови, он сможет передвинуть дом. Или же, если способность вампира чувствовать людские таланты, а радиус действия всего километр, то твоя кровь может увеличить этот радиус до размеров небольшой страны. А также наполнить эту способность различными фантастическими нюансами, такими, как направленно отыскивать нужный талант. Теперь ты понимаешь, почему Константин так вцепился в тебя? – с негромким смешком спросил он.

Узнав себя, я неожиданно почувствовала острое сожаление и пустоту. Раньше я воображала себе самые разные способности, которые просто ещё не проявили себя, теперь же всё это осталось в прошлом. Я беспомощна, как котёнок и как обычный вампир. В своё время Константин рассказывал мне, что очень мало вампиров без способностей живут так, как им нравится, слишком они слабы по сравнению с другими. Вместе с этим в моей голове родился и страх, и понимание поступков вампиров. Усилитель – допинг. Каждый захочет быть сильнее остальных.

– Если бы Константину удалось привязать тебя к себе по-настоящему, то он стал бы одним из самых могущественных вампиров на планете. Он смог бы создать себе уникальную армию вампиров, преданных только ему, – тихо проговорил Себастьян.

– Зачем ты мне это говоришь? – прошептала я, опуская взгляд.

– Позволь я расскажу тебе историю другого вампира, у которого был твой дар, – медленно проговорил он, удобнее устраиваясь в кресле.

Я посмотрела на вампира, чувствуя вялый интерес, проснувшийся в моём сердце.

Видя, что я его слушаю, он начал говорить:

– Также это история клана Вечное движение, который когда-то располагался на территории Норвегии, Швеции и Финляндии, – Себастьян прочистил горло и сделал глоток кофе, – это история вампира Одина и его уникального дара усиливать чужие способности, благодаря этому и был образован этот странный клан. Маленький, но очень сильный, построенный на традиции поклонения Одину и зависимости от его дара. В его клане не было ни одного вампира, который не обладал каким-либо даром. Если новообращённый не имел способностей – его убивали. Никто за пределами клана не знал о возможностях Одина, от этого мощь его кланников заставляла бояться соперников и врагов клана. Но по сути они были очень несчастливым, так как ни Один, ни его кланники не испытывали удовольствия от жизни, только неодолимую тягу к силе, которая росла в их сердцах столетиями, как и дар Одина. Всё изменилось, когда вампиры и остальной Теневой мир стали объединятся ради выживания и общего благополучия. Клан Вечное Движение отринул правду остального мира и начало вершить своё правосудие, известное лишь им одним. В последние годы своего существования клан планировал вновь открыть правду людям, подставив клан Первая кровь, чтобы началась война всех против всех, однако их предали. Это сделал вампир Кэдок, последний обращённый кланник. У него не было способностей, поэтому по законам клана его должны были убить, но ему удалось узнать правду раньше, и с этой правдой он пришёл к основателям мирного договора. Узнав секрет клана, карательный отряд подстерёг Одина, когда телохранители ненадолго оставили его, а затем убили, тем самым уничтожив вечное движение клана. Кланники, лишившиеся своего «допинга», не смогли защищаться от остальных вампиров. Вместе со смертью Одина они лишились способности творить настоящие чудеса и погибли один за другим в течение года. Могу сказать, что некоторые из них убили себя сами, чувствуя свою беззащитность.

Себастьян замолчал и откинул голову назад, уставившись в потолок.

– Ты видел Одина? – негромко кашлянув, нарушила тишину я.

– Я тогда был молод, – усмехнувшись, ответил Себастьян, не отрывая взгляда от потолка, – мне был всего год и когда я узнал о существовании вампира-усилителя, то загорелся идей попробовать его на вкус.

– И как? – мне вновь стало зябко, так что я обняла себя за плечи.

– Каждый член карательного отряда попробовал кровь этого вампира, – спокойно и как-то скучно ответил Себастьян, – в ту ночь мне повезло больше всех – проснулся мой дар, о котором никто не знал.

– Что ты почувствовал?

Себастьян искоса посмотрел на меня и улыбнулся кончиками губ.

– Я почувствовал силу и безграничную власть, что же ещё. Жаль, это чувство не продлилось долго, но спустя столетия я всё ещё вспоминаю тот день.

– Теперь, с моей помощью, ты создашь новые воспоминания? – мне пришлось приложить много сил, чтобы мой голос прозвучал гладко и ровно.

– Тебе не нужно бояться…

– А ты не боишься? – неожиданно громко спросила я, – в конце концов, моя кровь не только усиливает способности вампира, но и вызывает привыкание. Похоже, что я наркотик для талантливых, смешно звучит. Вот, Константину было достаточно один раз вкусить моей крови, чтобы возжелать оставить меня себе навсегда.

– Я не боюсь, потому что твоя кровь нужна не мне, – он поднялся на ноги и подошёл ко мне, – твоя кровь нужна для другого.

– Для чего? – севшим голосом спросил я, вжимаясь в кресло.

Вместо ответа, вампир наклонился ко мне, уткнувшись носом в мою шею и делая глубокий вдох. Его голос прозвучал бархатно, очень интимно, из-за чего по моему телу прошла легкая дрожь.

– Твоя кровь нужна Маркусу.

***

Это были последние слова нашего разговора с Себастьяном, после которых он отвёл меня обратно в ту маленькую комнатку, в которой я проснулась. Вампир пообещал, что скоро переселит меня в другую комнату, но пока мне придётся пожить в подвале. По дороге я несколько раз пыталась вновь завязать разговор, но он вновь и вновь обрывал меня, говоря, что будет ещё время поговорить, а пока мне лучше хорошенько всё обдумать. На прощание он оставил мне небольшой подарок – пачку сигарет и усмехнулся: «Они не ранят нас, но причиняют боль». А затем покинул, оставив в этой салатовой комнате чувствовать себя мелкой пташкой в золотой клетке. Неприятное чувство, знаете ли. Но я к нему уже привыкла.

Рухнув на кровать и раскинув руки в стороны, я расслабленно закрыла глаза, чувствуя странное облегчение от вновь обретённой несвободы. Больше нет нужды что-то решать и куда-то бежать, судьба опять сделала всё за меня, оставив несколько бесполезных подарков и кучу тревог. Горько это сознавать и чувствовать себя беспомощной, но в глубине души жила надежда на то, что рано или поздно я стану сильной, очень сильной и смогу постоять за себя. Пока же мне нужно внимательно всё слушать и запоминать. Всё, что я узнаю, может пригодиться в жизни.

Ударив кулаком по одеялу, я негромко рассмеялась, чувствуя возвращение той Софии, что жила рядом с Константином. Что-то холодное и злое зашевелилось в моей груди, беспринципное, упрямое и хитрое. Боже, убереги меня от себя самой. Я хочу жить, а не существовать в этой тьме. Сохрани меня и будь рядом. Дай сил выжить, не смотря ни на что и остаться при этом той, какой я родилась.

 

Глава 3. Аннет

Проснувшись, я выбралась из постели, оделась и покинула комнату. Себастьян не ставил никаких ограничений на моё передвижение, лишь хитро улыбнулся и сказал: «Ты же не будешь делать глупостей?» Я и не делала, только вышла на улицу в тот волшебный сад, который вчера не успела толком рассмотреть. Яркий солнечный свет и моё хорошее настроение открыли новые грани и красо́ты, не замеченные ранее. Сад восхитителен и очень интересен. Первое, что мне бросилось в глаза – он прилегал к высоким скалам, и то, что вчера я приняла за каменистую ограду, оказался искусно вырезанной декорацией, своего рода ограждение от дикой природы. Теперь я понимала – мой вчерашний стремительный бег мог закончиться на скале, ведущей неизвестно куда. Оглядев всё, я увидела, что сад с двух сторон окружён скалами, а с третей ограждён невысокой балюстрадой, за которой обрыв и прекрасный вид на зелёную долину, примыкающей к каменистому пляжу и морю. Интересно, где я нахожусь? Атмосфера и запахи этого места напоминали о доме в пригороде Фару, но всё-таки здесь пахло чуть иначе. Сам сад говорил о геометрии, а прогуливаясь по каменистым дорожкам, моё внимание останавливалось на точности и ухоженности этого места. Никакой вольности, каждое растение знало своё место и гармонично вписывалось в дизайн сада. Небольшое отступление от правил принадлежало именно тому уголку, на который я набрела вчера. Складывалось впечатление, что именно оно было изначальным – сад начался с него. Присев на небольшой бортик прямоугольно водоёма, и проведя рукой по воде, коснувшись проплывающей кувшинки, я больно закусила губу, стараясь не заплакать. Накатило сильное чувство страха и оглушительного одиночества, идущего от сердца. Мне казалось, что невидимые силы сжимают стены вокруг меня, оставляя наедине с монстрами и чудовищами, не давая другого выбора, кроме как стать такой же как и они. Это место было красивым, прохладным, звуки воды, отражающиеся от камня, звонкие, глушащие всё остальное сводили с ума так, что капли крови, падающие в воду будили желание разрушить всё вокруг, уничтожить само понятие звук… Чувствовалась слабость от неожиданной глухоты, а ведь я так хотела быть сильной.

– Когда в последний раз ты ела? – раздался звонкий голос за спиной.

Я неловко развернулась, при этом чуть не свалившись в воду. Звуки воды, так раздражавшие меня, приглушились, вернув мне уверенность.

– Кто вы?

Передо мной предстала молодая девушка с длинными почти чёрными волосами, вьющимися по всей длине. Пронзительный и тревожный карий взгляд проникал в самое сердце. Казалось, что эта девушка знает про меня всё, словно чувствует каждую клетку моего существа и реагирует на неё, улыбаясь кончиками полных, красиво очерченных губ. У неё были чёрные соболиные брови с классическим изломом на концах и густые пышные ресницы, зрительно увеличивающие глаза, а также небольшая родинка на остром подбородке. Её отличала изысканная худоба и превеликое множество цыганских украшений на шее, руках, ногах, пальцах, в ушах. При ходьбе, плавной и женственной, все они тихонько позвякивали, создавая удивительную музыку движения тела. Поразительная личность, подавляющая и заставляющая чувствовать себя серой мышкой рядом с таким вампиром.

– Здравствуй, – её голос прозвучал с лёгкой хрипотцой, той, которая сводит с ума мужчин, – меня зовут Аннет.

– А я София, – чуть смущённо проговорила я, поднимаясь на ноги.

– Я знаю, – тихо ответила она, подходя ближе, – Себастьян говорил о тебе.

Негромко кашлянув, я опустила глаза вниз.

– Так когда ты в последний раз ела? – вновь спросила девушка, наклоняясь к воде и медленно проводя по ней рукой.

– Примерно неделю назад, – проведя чуть дрожащей рукой по волосам, ответила я.

– Нет нужды так откровенно смущаться, – девушка перевела взгляд от воды на меня и вновь улыбнулась, – я не царица проклятых, чтобы вызывать такое почтение со стороны новообращённых.

– Просто вы… такая величественная, – я чувствовала, как моё лицо заливает краской.

– Возможно, когда-нибудь ты станешь величественнее меня. Ведь то, что ты видишь дано не от природы, а приходит с опытом. – Она негромко рассмеялась, заставляя свои длинные серёжки перекликаться с серебристыми хрусталиками своего смеха. Это завораживало, вызывало неопределимое желание коснуться девушки.

– Глядя на себя в зеркало, я не вижу в себе той уверенности, что есть в вас, – осторожно прошептала я.

– А хочешь ощутить то, что я чувствую? – внезапно она остановилась, словно на мгновение превратившись в холодную и неподвижную статую. Только глаза, пылающие красноватыми звёздами, всё также пристально смотрели на меня.

– Как это? – я стояла сбитая с толку, непонимающе смотрящая на девушку, невинно хлопающая ресницами, и чувствовала себя несмышлёным ребёнком рядом с ней.

Вместо ответа, Аннет протянула свою руку к моему лицу, несколько секунд она не касалась кожи, словно давая мне время отстраниться, а затем прикоснулась. И моё я умерло вместе с касанием.

Это было похоже на странный водоворот эмоций, пышный, сочный, как клубника. Чужие ощущения мешались с моими, поглощая их. Перед глазами замерцали краски – серые, тёмно-синие, шоколадные, вишнёвые, тёмно-зелёные, они мешались друг с другом, сопровождаемые феерией ароматов космоса. Это были запахи ладана, майорана, лаванды, жасмина, фиалки, тонкие, невесомые соприкосновения вкуса и глубокое знание себя. Когда каждая клеточка тела изведана, каждый кусочек души понят и принят собой. Абсолютная гармония существа, никогда не оглядывающегося на других. Постепенно те яркие чувства, что пришли ко мне вместе с прикосновением стали гаснуть, оставляя за собой лёгкий привкус горечи. Краски потускнели, а затем выцвели, уступая место реальности.

Аннет стояла напротив меня и расслабленно улыбалась кончиками губ, касаясь их подушечками пальцев.

– Что это было? – сухим от пережитого потрясения голосом спросила я, делая шаг к вампиру, – какой ваш талант?

– Двусторонняя эмпатия, – ответила она, делая приглашающий жест в сторону сада, – не желаешь пройтись?

– С удовольствием, – качнув головой, согласилась я.

– Я чувствую, у тебя много вопрос, задавай их, – с минуту помолчав, проговорила она, задумчиво рассматривая каменистую дорожку под ногами.

– Что такое двусторонняя эмпатия?

– Я могу чувствовать и внушать эмоции, – ответила Аннет, – к сожалению, моих способностей пока не хватает на то, чтобы сделать эффект постоянным. И развитие идёт больше вглубь, чем вширь.

– Я не понимаю вас, – покачав головой, пробормотала я.

Выглянувшее из-за мелких туч солнце больно ударило по глазам, так что я споткнулась на ровном месте, чувствуя, как подхватывает меня Аннет.

– Ты уверенна в том, что ела всего неделю назад? – нахмурившись, спросила девушка.

– Абсолютно, это было в пятницу прошлой недели, вечером я отправилась в придорожное кафе, в котором часто останавливаются дальнобойщики, подкараулила одного из них и… поела, – скомкано закончила я.

– Ты убила его? – резко спросила Аннет, разворачивая к себе лицом и пристально рассматривая меня. – София, сейчас ты очень слабая, если бы ты ела неделю назад, такой слабости не было бы.

– Когда меня привезли? Какое сегодня число? – в голове щёлкнул какой-то переключатель, и я отбросила лёгкость нашего разговора, – где я нахожусь? И как давно?

– Ты находишься на острове Изоле́-Капрая, являющегося частью архипелага Ѝзоле-Трѐмити. Этот архипелаг полностью принадлежит Теневому миру, – очень мягко, почти нежно проговорила она, в её глазах мелькнула непонятная мне гордость и довольствие, – а находишься ты здесь меньше суток.

– Где я нахожусь? – я высвободилась из её объятий и сделала шаг назад, – я не знаю такого места, где я?

– Это в Италии, – с ноткой неудовольствия, ответила она.

– А сколько заняла дорога?

В ответ девушка нахмурилась, подсчитывая в голове ответ.

– Кажется трое суток, но я не уверена в этом, – наконец ответила она, – но эти дни погоды не играют.

– Ещё как, – виновато проговорила я, отворачиваясь от девушки, – я никогда не осушала своих жертв до смерти… а временами вообще питалась исключительно донорской кровью. После того, что случилось в лесу, когда на меня напали ваши ребята… скажем так сейчас мы наблюдаем последствия того нападения.

– Ты хоть понимаешь, что ты с собой делаешь? – осторожно касаясь моего плеча, спросила Аннет, – ты идёшь на глупое самоубийство, ведь тебя могли найти и охотники.

Я спросила с себя её руку, и повернулась.

– Да, но после той жизни, что я вела у Константина, будучи совсем безрассудной и беспечной, жестокой и холодной… эти месяцы были моим освобождением. Я вновь почувствовала себя человеком, ты понимаешь? Как тогда, когда я жила среди охотников и меня кормили через вену. Мои эмоции вновь стали свободными, они были моими.

– А расплатой стала твоя слабость, – без осуждения и с каким-то глубинным пониманием, сказала Аннет, – София, девочка моя, ты же понимаешь, что тебе не дадут быть слабой?

– Ты хочешь сказать, что остальные будут заставлять меня пить кровь? – недовольно проворчала я, отходя в сторону, под тень деревьев. Недолгое присутствие на солнце стало раздражать мою кожу, она слегка покраснела и скоро начнёт шелушиться, если я не вернусь в дом.

– Даже у меня родилась такая мысль, – призналась девушка, – что же говорить об остальных.

– Да на кой чёрт это надо? – взорвалась я, пронзая взглядом Аннет, – я устала от этой лживой философии, которой пичкал меня Константин! Я не хочу вновь становиться безжалостным монстром только из-за силы! Я не хочу губить себя, а вы все с радостью и смехом уничтожаете саму свою суть. Я отказываюсь от таких решений! Слышите? Отказываюсь!

– А может ты просто смотришь не с той стороны зеркала? – нарушила возникшую паузу Аннет, – София, несколько минут назад я поделилась с тобой своим существом, ты бы видела со стороны, каким безмятежным стало твоё лицо. А теперь скажи – я монстр?

– Я… не гово… я не знаю, – сбилась я, лихорадочно проводя руками по лицу, плечам, волосам, – нет, ты не монстр, но…

– И ты им не будешь, – прошептала девушка, – София, дорогая моя, ты не человек. Больше нет. То, что ты испытывала тогда и то, что испытываешь сейчас лишь следствие неоконченного превращения, вот и всё. Даже твоему телу потребовалось несколько недель на то, чтобы обратиться. Твоей психике требуется гораздо больше времени.

– Не понимаю, – я покачала головой, всё больше и больше растирая плечи. Солнечный свет становился невыносимым, и я не раз уже бросала взгляды в сторону дома, однако Аннет не обращала на это внимание. – Послушай, может пройдём в дом?

– Солнце не может убить тебя, София, – в первый раз за весь наш разговор, я увидела что-то холодное в этой вампире. Её лицо словно вытянулось, заострилось, стало похожим на лик земноводного.

– Но мне больно! – требовательно воскликнула я.

– Как же тебе может быть больно, ведь ты очистилась, сбросила с себя всё наносное, чудовищное? – с притворной заботой проговорила она, наклоняя голову на бок.

– Ты меня наказываешь? – на мгновение я убрала руки от плеч и сжала их в кулаки, – так ты хочешь показать мне, что я не человек? Боже мой, да я не отрицаю…

– Нет, София, отрицаешь, – жёстко возразила Аннет, подходя ко мне, – отчасти я понимаю, почему так произошло. Себастьян рассказывал, что ты несколько месяцев провела среди охотников, несколько важных, формирующих месяцев. Но всё равно сейчас, спустя почти полтора года после обращения… ты уже должна была быть более спокойной.

– Я не понимаю, о чём ты говоришь!

Жжение усилилось, бросив взгляд на свою руку, я увидела огромные красные шелушащиеся ожоги с какими-то язвами, через которые сочилась водянистая кровь. Издав крик ужаса и оттолкнув Аннет, я бросилась вперёд по направлению к дому. Влетев в помещение, я испуганно завертелась на месте – повсюду было солнце, казалось, в этом доме нет места, где я была бы в безопасности. Вскрикнув, я бросилась в подвал к той, салатовой комнате, где проснулась. Но меня перехватили по пути.

– Тише-тише, – шептали женские губы, опускаясь вместе со мной на пол, прикрывая от всего мира, – не нужно бежать, ты в безопасности.

– Мне больно, – прохрипела я, чувствуя, как кровь струится по моим щекам, пачкая белое платье.

– Боль пройдёт, – прошептала Аннет, – здесь стоят солнцезащитные стёкла. Ты в безопасности, – шептала она вновь и вновь, всякий раз, как я пыталась вырваться и убежать в подвал.

Наконец, слёзы высохли, дрожь и боль прошла, оставив меня с удивительным чувством пустоты и облегчения.

– Это ты сделала? – прошептала я, поднимая глаза на вампира.

– Да, я не думала, что ты настолько эмоционально всё воспримешь, – извиняюще улыбнувшись, ответила она, – поэтому пришлось успокоить тебя.

– Спасибо, – шепнула я, а потом, пока не передумала, быстро поцеловала её в щёку, чувствуя мерное, еле слышное биение чужого сердца.

– Вставай, я отведу тебя в душ и выдам новый комплект одежды, – девушка поднялась на ноги и отряхнула невидимые пылинки с колен, а затем протянула мне руку.

– Эм… спасибо, Аннет.

***

После мягкого травяного душа в зеркальное комнате и нового платья, на этот раз голубого, я спустилась вниз на первый этаж и прошла в небольшую светлую гостиную со множеством пуфиков и кофейных столиков. Там меня уже ждала Аннет. Она сидела на миниатюрном диванчике, попивая сладкий, как мёд, кофе и листала старинную книгу. Когда я вошла, она посмотрела на меня и убрала книгу, мельком обнажив обложку – Иоганн Георг Фауст.

– Как ты себя чувствуешь? – в её голосе прозвучали волнительные нотки.

– Более-менее. Сейчас скорее задета моя гордость, – скомкано ответила я, опускаясь на один из пуфиков и протягивая руки к свободной чашке кофе.

– Тебе это было нужно, – ответила она, – иногда взрыв эмоции становится лучшим решением проблемы. Скажи, ведь сейчас ты чувствуешь себя гораздо легче?

– Может быть, – я не хотела признавать правоту девушки, однако мне и правда стало комфортнее. Будто бы невыносимая тяжесть на сердце стала легче, воздушнее, как сливки.

– Главная твоя проблема, это то, что ты бежишь от себя, отказываешься принять новую сущность и быть тем, кто ты есть. Это часть обращения в вампира вместе с ломкой костей, откатами и беспричинными вспышками гнева. Твоя психика всё ещё принадлежит человеку по имени София, однако ты вампир. И ты должна принять это вместе со всем, что сопутствует этому существу. И боль, и кровь, и ярость, холодность, презрение. Рано или поздно, но эти чувства уйдут, оставив после себя цельную личность, знающую про себя всё. Так происходит со всеми нами, поверь мне. Но чтобы достичь равновесия, ты должна сначала пройтись по раскалённым углям молодости и постараться выжить в этом кровавом безумии, что накрывает всех новообращённых. – Она ненадолго замолчала, уставившись в свою чашку с кофе, вяло постукивая ложкой по краям фарфора. – Это одна из главных причин, почему молодой вампир не должен оставаться один. Ему нужен хозяин, тот, кто будет направлять и уберегать от опасностей. Таким должен был быть Константин, но из-за твоей особенности, он сбился, словно бы сам заразился ядом молодости. Это привело к тому, что твои чувства и так неустойчивые, стали ещё более зыбкими, неуравновешенными.

– Что мне теперь делать? – тихо спросила я.

– Жить, – она посмотрела на меня и ослепительно улыбнулась, показав верхние зубы, – и принять помощь от Себастьяна, разумеется.

– Кажется, в этом вопросе у меня нет выбора, – почти беззвучно пробормотала я и скривилась.

– София, о чём ты? – недоумённо спросила Аннет, – твоего предыдущего создателя убил охотник, ты сама чуть не погибла, а затем скрылась в неизвестном направлении, даже не попытавшись связаться с советом вампиров! Ты не дала нам шанса помочь и направить тебя, а сейчас ведёшь себя, как загнанный зверёк. В чём причина твоего недоверия?

И вот тут я крепко призадумалась. Похоже, Себастьян скрыл от остальных мой поступок. Теперь я вступала на минное поле, мне нельзя забывать, что передо мной сидит эмпат, который может почувствовать, если я совру.

– Всё пошло от охотников, – попыталась выкрутиться я, – они очень наглядно рассказали мне о вампирах и остальном теневом мире. Когда я узнала, что Константин был связан с метаморфом, который убил мою подругу… скажем, после этого я предпочитаю одиночество.

– Я понимаю тебя, но также понимаю, почему Константин так поступил, хоть многие его поступки вызывают недоумение – нужно было действовать иначе, умнее. Причина, по которой Константин так взялся за метаморфа, была в уникальности этого «исчезнувшего» вида. Ему просто хотелось его изучить.

– А в результате погибли молодые девушки и моя подруга Мария, – горько воскликнула я, ударяя кулаком по подушке, – я не могу понять таких игр, и молчу про то, чтобы принять их. Я судила о вампирах именно по Константину, и картинка у меня получилась нерадостной.

– Я надеюсь, что нам удастся исправить это, – она встала с дивана и босиком подошла ко мне, опустившись на колени и коснувшись моего лица, – а теперь, скажи мне, ты хочешь отправиться на охоту?

***

Когда Аннет предложила «поохотиться», я не думала, что всё окажется таким масштабным. И мы отправимся на Ибицу. Честно говоря, я вообще не думала, что смогу покинуть остров так скоро.

Стоя перед зеркалом в своей новой комнате и примеряя супер-короткое серебристое платье с глубоким вырезом на груди и оголённой спиной, я прокручивала в голове варианты развития событий. Мне не понравился взгляд Аннет, когда она говорила об охоте. Кажется, что вампир что-то замышляет. А ещё больше меня пугали её способности. Рядом с Аннет чувствуется странное напряжение, всё время кажется, что меня касается кто-то невидимый с длинными омерзительно-мягкими лапками. Они забираются под кожу, пробираются до сердца и сжимают его, вызывая ложь! Я слишком сильно дёрнула низ платья, и оно издало громкий треск, порвавшись вдоль шва. От обиды я прикусила губу и сдёрнула его полностью с себя. Его мне дала Аннет. Ну и пусть, всё равно мне оно не понравилось – слишком короткое.

– София, ты готова? – раздался чуть приглушённый голос из коридора.

– Я порвала платье, прости, – спокойно ответила я, открывая дверь.

– Как же ты так? – расстроенно проговорила девушка, проходя внутрь.

На Аннет было длинное, до пола, белоснежное платье, обшитое крупными рюшами, приталенное шёлковой лентой, на узорчатых бретельках. Сейчас Аннет отдала предпочтение минимуму украшений, надев на шею маленький золотистый крестик и вдев в уши аккуратные серёжки с топазами. На ногах ажурные кружевные босоножки на высокой платформе в тон платья, а в руках белая простая сумочка на длинной золотой цепочке, перекинутой через шею. Она слегка подкрасила губы розовым и убрала волосы в высокую причёску, заколов их невидимками.

– Задумалась и слишком сильно потянула, – негромко фыркнув, ответила я и тут же устыдилась своей глупой радости за порванное платье. Сейчас, рассматривая белые лоскуты в руках, я чувствовала вину, ведь платье не моё, а я так легко его испортила.

– Ладно, сейчас я поищу тебе что-нибудь другое, – девушка слегка прикусила губу и жестом указала следовать за ней.

Мы прошли по коридору второго этажа, пересекли воздушный стеклянный мостик, соединяющий правую и левую часть здания, и оказались в огромной двухэтажной… квартире? комнате? Со стеклянными голубоватыми стенами, узорными панелями, белоснежной тюлью и абсолютной, кристальной чистотой. Даже воздух в этой квартире был стерильно-чистым с лёгкими нотками лимона и лайма. Посмотрев наверх, я увидела, что пол второго этажа был прозрачным, видела низ «футбольной» кровати, какие-то белые шкафчики и стулья. Также там был небольшой непрозрачный белый квадрат, судя по всему – ванная. Аннет быстро поднялась по белой с прорезями лестнице, крикнув, что сейчас что-нибудь подберёт мне. Когда она оказалась там, я смущённо отвела взор в сторону – интересно, зачем сделали второй этаж прозрачным? Смущает же!

В результате, Аннет подобрала мне изумительное короткое платье на тонких бретельках, состоящее из каскада оборок, пепельно-фиолетового цвета. Нежное, воздушное, оно так шёлково звучало, когда я стала кружиться по комнате.

– Вижу, что тебе это платье понравилось больше предыдущего, – с тёплой улыбкой проговорила Аннет.

– Кажется, оно больше подходит мне, – осторожно подбирая слова, ответила я, смущённо улыбаясь в ответ.

Аннет посмотрела на квадратные серые часы на стене, а затем сказала:

– Ладно, поехали, мы и так уже опаздываем.

– Когда ты говорила об Ибице, ты ведь не шутила? – изогнув левую бровь, едва поспевая за быстрым шагом Аннет, спросила я.

– Нет конечно, – чуть пожав плечами, ответила она, – на Ибице располагается клуб, принадлежащий Теневому миру. Большой клуб, вместимостью почти десять тысяч человек, это тебе о чём-нибудь да говорит? Идеальное место для первой настоящей охоты!

– Ты смеёшься?! – нахмурившись, воскликнула я, останавливаясь, – как вампир, мне уже полтора года, а ты говоришь о первой охоте!

– Я говорю о первой настоящей охоте, – спокойно ответила она, трогая меня за руку и ведя за собой, – когда я смотрю на тебя, то вижу молоденького львёнка, который никогда не охотился, а довольствовался тем, что принесла ему мать. Да, ты уже многое знаешь про охоту, но ты не понимаешь её сути, считаешь её чем-то постыдным, что нужно делать быстро, в темноте, со стыдливым румянцем на щеках. Это часть твоего отрицания, с которым нужно справиться. Ручаюсь, ты ни разу в жизни не получала удовольствие от процесса, не так ли?

Меня бросило в краску, и я отвела взгляд в сторону «…как удар током, сопровождаемый громким стуком моего сердца…» Определённо, Аннет не всё обо мне знает.

– О! Я чувствую, что что-то такое было! – удивлённо воскликнула она, сильнее сжимая руку, – кто подарил тебе такие противоречивые чувства, что они до сих пор царят в твоих мыслях? Расскажи, мне интересно.

Я хотела промолчать, ни о чём не говорить, но имя само вылетело из моих уст:

– Константин.

– Жаль, – разочарованно протянула девушка, – создатель и его дитя… это немножко не то, что нужно.

Мы спустились в подземный гараж, где среди глянцевых машин красовалась ярко-красная Maserati GranCabrio Sport (от авт. если у вас есть время – посмотрите в интернете на эту машину, я не хочу пускать на неё слюни в одиночестве!) с откидным верхом.

– Слушай, а почему за всё время моего пребывания здесь, кроме тебя и Себастьяна, я никого не встретила? – спросила я, когда мы выехали со стоянки. – Вы здесь живёте одни?

– О, нет, – рассмеялась она, – это просто мини-программа адаптации, которую придумал Себастьян. Он хочет, чтобы ты сначала привыкла к переменам, освоилась, а уж потом встретилась с остальными. – Аннет замялась, чуть склонив голову, и сильнее нажав на педаль, ускоряя нашу и без того головокружительную скорость. – Понимаешь, София, не все вампиры такие душки, как я. Мы хищники, поэтому многие захотят испытать тебя на прочность. А Себастьян не хочет напугать тебя. Он считает, что мне удастся подготовить тебя к настоящему Теневому миру.

– А хочу ли я этого? – тихо пробормотала я.

– Хочешь, – усмехнулась девушка, искоса посмотрев на меня, – просто ты пока сама не понимаешь этого.

***

А через пять часов мы уже были на Ибице. Всё дорогу Аннет учила меня итальянскому и испанскому языкам, купив пару словарей в аэропорту. Когда мы приземлялись, я уже вполне сносно изъяснялась и была готова к лёгким разговорам ни о чём в клубе, чем заслужила несколько изумлённых взглядов со стороны других пассажиров первого класса. Моя память удивительна, сейчас мне хватало один раз что-то прочитать, чтобы выучить это, но вот воспоминания прошлого стирались из памяти, сохраняя лишь яркие вспышки особенных событий. Помню, я говорила об этом с Константином, и он объяснил, что это связано с защитой нашего организма от перегрузок. Слишком долгая жизнь истощает нашу потребность в удивлении, что, в конечном счёте, приводит к появлению серой тоски. Плохая память защищает нас от этой болезни, но иногда этого становиться недостаточно и вампир умирает.

Когда мы покинули аэропорт, Аннет поймала для нас такси, которое направила в сторону клуба. Я не думала, что мы сразу туда поедем, однако она настаивала на скором завершении охоты, говоря, что завтра вернётся Себастьян и он захочет меня увидеть. Также Аннет проинструктировала меня насчёт самой охоты.

– Как ты понимаешь, раз этот клуб принадлежит Теневому миру, то соответственно там будут представители нашего вида, как и многие другие сверхъестественные существа. Большинство из них, как и мы, приехали на охоту. Ты, София, пока не готова к общению с посторонними, это может плохо кончиться. Тебе повезло, что в нашем мире действует неписаные правила – охота священна, хочешь действовать в одиночку – так тому и быть. Нельзя проявлять настойчивость, если вампир сказал нет, значит – нет. Ты поняла, что нужно говорить? Это касается и твоего интереса к остальным – не смей ни с кем, кроме меня, разговаривать!

– Не волнуйся, у меня и в мыслях не было так поступать, – по правде говоря, единственное, о чём я могла сейчас думать – о предстоящей охоте. Я волновалась, как и тогда, когда Константин отправил меня на первую охоту. Эти чувства были восхитительными, волнительными, окружёнными ореолом юности, что не могло укрыться от вездесущих глаз и чувств Аннет.

– Так интересно находиться рядом с молоденьким вампиром, – касаясь моего плеча, промурлыкала девушка, – ты такая свежая, чистая, юная! Твои чувства по сравнению с чувствами старых вампиров – это как глоток южного, тёплого воздуха, они игривы и заставляют меня чувствовать себя молодой.

– Я рада за тебя, – со скепсисом ответила я и отвернулась к окну. Мне почувствовалась грязь в её словах, ведь мы идём на охоту, а не на развлечение. Мы идём калечить людей.

***

Клуб и правда оказался огромным. Тридцатиметровое здание с небольшой площадкой перед входом, в центре которой располагался уютный фонтанчик с херувимчиками, переливающийся всеми цветами радуги. Также перед входом стояли охранники в костюмах с серьёзными внимательными лицами. Я слишком пристально смотрела на них, пока Аннет расплачивалась с таксистом, и вдруг почувствовала их чуждость. Один из них посмотрел на меня в ответ.

– Кто они? – коснувшись Аннет, тихо спросила я.

– Когда-то они были полтергейстами, – спокойно ответила она, кивая тому, кто рассматривал нас, – они нарушали наши законы своими играми с людьми, поэтому один сильный колдун, владелец этого клуба, превратил их в своих слуг. Он заключил с ними сделку – материальные тела в обмен на рабство. Они утверждают, что ни разу не пожалели о своём решении.

– Хм.

Когда мы подходили к клубу, я заметила, как внимательно охранники рассматривают каждого, кто заходит. Они читали их паспорта, изучали содержимое сумок, ставили печать на руки. Я ожидала, что и мы будем подвергнуты такой же процедуре, но оказалось достаточным просто посмотреть им в глаза, чтобы они поняли, кто мы – и вот мы внутри.

Мы оказались в длинном тёмно-синем светящемся коридоре, на стенах которого ярко-зелёной неоновой краской были написаны какие-то слова на незнакомом мне языке и различные странные символы.

– Что здесь написано? – осторожно поинтересовалась я.

– Это всего лишь охранные заклинания, – довольно равнодушно ответила Аннет, – я не знаю, что они означают, но их задача оградить клуб от внешних проблем. Ты знаешь, что в клубе плохо работает связь со внешнем миром? Если кто-то захочет позвонить в полицию – он не сможет это сделать. Если кто-то захочет сфотографировать что-то, что не является нормальным, он также не сможет этого сделать. Также в клубе не действуют наркотики, а если ты каким-то образом сможешь протащить оружие – ты его потеряешь. Насилие, боль, угрозы – всё это отходит на задний план, когда ты здесь. Не удивительно, что этот клуб «Тень» является одним из самых безопасных клубов мира, – и она расслабленно рассмеялась, – только подумай, клуб, в который приезжают вампиры со всего мира на охоту – считается самым безопасным! Такая милая ирония, не правда ли?

– Может быть, – уклончиво ответила я, когда мы прошли сквозь светящуюся арку и попали в зеркальную комнату. Когда я проходила под аркой, на мгновение я почувствовала острую агрессию этого места, её яд и холодность, но эти ощущения быстро прошли, оставив лёгкое тревожное чувство на моих губах.

– Последний рубеж, – задорно проговорила Аннет, доставая из сумочки блеск и нанося его на губы. – Ты готова?

– Конечно, – кивнул я, посторонившись для двух молоденьких девочек, которые о чём-то весело смеялись на незнакомом мне языке. Они бегло посмотрели на себя в зеркало, после чего устремились к двери, за которой раздавалась оглушительная музыка с сильнейшими басами.

А затем мы прошли вслед за ними.

I want to know how to survive in the nightlife

The truth and dare of the drug for the first time

Click my heels and dance with the heat-rise

I want to know how to survive in the nightlife

I want to know how to survive in the nightlife

The truth and dare of the drug from the bass line

The desire that the voodoo gives to a weak mind

I want to know how to survive in the nightlife

IAMX – Nightlife

Вечеринка оглушала, сбивала с ног. Звуки, запахи, чувства, всё смешалось в пустую какофонию, лишая возможности реагировать. Я почувствовала сильный страх и закрыла глаза, пытаясь отфильтровать всё лишнее. В этом мне помогла Аннет, коснувшись моего плеча. И когда я открыла глаза, всё стало на свои места.

– Ты действительно первый раз в клубе? – она говорила тихо, едва слышно. Но я с лёгкостью смогла услышать её слова. На такое способны только такие, как мы.

– Да, – также тихо ответила я, – в свою первую ночь вампира я ходила в клуб, но тогда не контролировала себя, поэтому я почти ничего не помню о том месте. Боже, я и не думала, что всё окажется таким мощным!

– Но ты уже привыкла, не правда ли? – она улыбнулась, ведя меня мимо людей к бару.

Если снаружи мне казалось, что этот клуб огромный, то внутри это чувство усилилось во сто крат. Огромное количество людей, танцующих, пьющих, веселящихся, музыка поразительная, низкая, пробирающая до глубины душ, заставляющая пуститься в пляс. Я видела, что в центре клуба располагается небольшой бассейн с сильной подцветкой, в нём уже купались люди, весело брызгая друг на друга водой. Под куполом качались раскрашенные клоунессы, они быстрыми и ловкими движениям прыгали по перекладинам, заставляя зрителей радостно кричать слова поддержки. В небольшой кабинке, тоже где-то сверху, сидел ди-джей с яркой шапкой на голове, усыпанной сотней небольших лампочек, он тряс головой в такт музыки и время от времени что-то кричал в микрофон на испанском, заставляя людей отзываться мощным рёвом. Алкоголь лился рекой, люди не знали меры и пытались забыться среди этих пышных временных чувств счастья. Возле барных стоек толкалась куча народу, однако бармены двигались быстро и точно, спокойно справляясь с наплывом посетителей, время от времени профессионально показывая разные фокусы, вызывая взрывы смеха. В небольших прозрачных кабинках, висящих над толпой, танцевали девочки гоу-гоу в коротеньких серебристых юбочках, из-под которых откровенно виднелись трусики. Я не представляла, как они так изящно и сексуально могут танцевать на огромных шпильках, однако они делали это, и делали с удовольствием, словно забывая, что здесь они на работе. Вообще атмосфера этого клуба была наполнена искренним праздником, его флюиды витали в воздухе, искрились, как пузырьки, застревая в горле, мешая сосредоточиться. Не один раз, Аннет гасила мои порывы отправиться на танцевальную площадку или присоединиться к купающимся в воде. Я не понимала, почему она сама не хочет сделать что-нибудь этакое, и всё порывалась это спросить.

– София, ты просто не понимаешь, где находишься, – мягко ответила девушка, убирая волосы с лица, – этот клуб принадлежит очень сильному колдуну. Как ты думаешь, по силам ли ему сделать это место бесконечно праздничным? Сейчас не сезон для туристов, однако люди, раз побывав здесь, стремятся вновь и вновь окунуться в эту атмосферу призрачного счастья. И это заслуга колдуна.

– Это действует на всех?

– Нет, только на тех, кто хочет поддаться этим чувствам, кто хочет убежать от своего настоящего, заменив его красочной фальшивкой. Похоже ты из таких.

– И я не стыжусь этого, – тихо ответила я, опуская глаза в пол, – моя жизнь слишком сложная, чтобы хотеть её прожить. Мне нужен этот «фальшивый» отпуск.

– Я надеюсь, что скоро ты откажешься от своих слов, – она коснулась моего плеча, развернула меня к себе и прижала к груди, проводя рукой по волосам, – и я надеюсь, что это случиться скоро.

***

Проведя какое-то время в общем зале, мы прошли в вип-комнаты на втором этаже, с которого прекрасно было видно, что происходит внизу. Для того, что пройти мимо мрачного охранника, Аннет позволила своим глазам мягко засветиться. Видимо, вип-зал предназначен только для Теневого мира. Опустившись на мягкие пуфики рядом с перилами, за которыми был виден зал, Аннет сделала заказ у вежливого официанта, который подошёл к нам, как только мы пришли, выражая готовность услужить. Девушка заказала клубничный дайкири для себя и меня.

– Это всегда выглядит странно, если ты сидишь в клубе и ничего не пьёшь, – ответила она на мой невысказанный вопрос.

– Ну, я могла бы заказать что-нибудь другое для себя, – ответила я.

– Вот выпьешь и поймёшь причину моего заказа, – лукаво улыбнувшись, ответила девушка, доставая из сумочки мобильный телефон. – О, как быстро летит время! – довольно воскликнула она, – почти половина третьего. Думаю, пора провести небольшой инструктаж, как ты считаешь?

– Инструктаж? – недоумённо потянула я. – Ты о чём?

– София, – с притворным разочарованием ответила она, – я говорю об охоте, конечно!

– И что ты хочешь мне сказать?

– Ладно, давай начнёшь ты. Как ты охотишься, милая?

Мне не хотелось отвечать, однако я почувствовала неожиданное желание поделиться с Аннет. Это было приятное чувство, и я не стала лукавить и отворачиваться от него.

– Ну, обычно, я подыскиваю тихое место, где нет видеокамер и людей, а затем караулю возле этого место прохожих. Или же завожу туда одиноких посетителей тихих баров. После этого я … ем, пока не почувствую, как голод отступает. Затем я внушаю им хорошенько покушать и пить таблетки для восстановления гемоглобина в крови. Воот, – смущённо закончила я, прямо смотря на улыбающуюся Аннет.

– Охота в стиле ретро, да София? – рассмеялась девушка, принимая наш заказ у официанта и расплачиваясь с ним. Мы не боялись быть услышанными – здесь было слишком громко, чтобы человек понял, о чём мы говорим.

– Это так сейчас называется?

– Да, современная охота проходит в местах, подобных этому, – она сделала широкий жест рукой, а затем залпом осушила бокал с дайкири, весело тряхнув своими кудряшками. – Сейчас охота гораздо веселее, чем раньше.

– Так расскажи мне о ней, – чувствуя и проклиная свою неловкость, попросила я.

– Всё очень просто, – кивнула девушка, поднимаясь на ноги и ведя меня за собой. Мы подошли к перилам клуба и уставились на танцующих людей.

– Во-первых, ты должна найти одиночек. Смотри внимательно, ищи тех, кто скомкано танцует, ни к кому не прикасаясь. Они наше главное, не привлекающее внимание, блюдо. Следом за ними идут те, кто уже прилично выпил. Замыкают список те, кто сами на всех вешаются. С первыми поступаем просто – внушение, а затем отвод в тёмное место клуба, куда никто не смотрит, – и она пальцем указала на уютные ниши, между стенными колоннами. Некоторые из них уже были заняты, и не вампирами. – Со вторыми также, но главное не забывать улыбаться пьяно и довольно. Это не вызовет подозрения у окружающих. Вообще вторую категорию можно спокойно увести из клуба, все решат, что ты везёшь пьянчужку домой, и не будут задавать вопросов. С третьими бывают сложности только у новичков, потому что с ними важно сразу установить гипнотический контакт, так как они любят оповещать всех и вся о том, что у них сейчас будет «секс». Понимаешь, что я говорю?

– Пока да, – согласно кивнула я.

– Тогда слушай вторую часть, – продолжила девушка, – в клубе ни в коем случае не пей много. Пару глотков, максимум семь. Твой укус должен быть лёгким, не глубоким. Как часто у тебя случалось, что ты задевала сонную артерию?

– Бывало такое, – печально кивнула я, – тогда мне пришлось срочно порвать себе руку и приставить рану к шее укушенного, чтобы остановить кровь. Это чудо, что у меня получилось спасти человеку жизнь. И что это не имело никаких последствий, кроме того, что повсюду была кровь.

– Согласись, это не приятное и слишком обременительное положение? – понимающе кивает Аннет, – когда со мной случилось подобное, мне пришлось осушить жертву, а затем разделаться с ней и избавиться от трупа. Тогда мне не пришло в голову попытаться спасти жертву. Ох, и досталось же мне от моего тогдашнего хозяина!

– Почему все вампиры называют своих создателей хозяевами? – раздражённо бросила я, – это же унизительно звучит. Будто бы мы рабы, а не свободные!

– Эээ, нет, – она в ответ покачала указательным пальцем из стороны в сторону, – это лишь говорит о том, что ты сейчас не в состоянии позаботиться о себе и ответственность за всё, что ты делаешь, лежит на плечах другого. Это не оскорбление, а признание молодости и не состоятельности. В этом нет ничего дурного, поверь. Наоборот, когда у тебя есть хозяин… разве ты не чувствуешь защищённости и безопасности? Необыкновенной, пьянящей лёгкости бытия?

– О чём ты говоришь?

– Скажи мне, София, разве ты никогда не мечтала о Константине? – она заговорщически подмигнула, касаясь моего плеча.

– Нет, – неуверенно потянула я, а затем сдалась, – было… но только один раз!

– Расскажи! – хлопнув в ладоши, требовательно попросила Аннет.

– Да не о чем тут рассказывать, – сжавшись, ответила я, – большую часть того, что делал Константин, было направлено на то, чтобы превратить меня в монстра. И ему это удавалось. В какой-то момент я отбросила от себя человечность и поступила так, как он хотел.

– Ты не увиливай, а рассказывай, что между вами было! – она прервала меня, нетерпеливо дёргая руками.

– О боже, – недовольно протянула я, – честно, я сама не знаю, как могла что-то к нему испытывать, но если хочешь знать, то слушай. Был один случай, когда мы жили на Фару. Я решила искупаться в море, когда разразился шторм. Мне хотелось почувствовать хоть что-нибудь, ощутить свободу океана. Я и не думала, что это может быть опасно. Мне повезло, что Константин успел вытащить меня из воды, прежде чем я пошла на дно. После этого у нас была неприятная сцена в доме. Мы кричали друг на друга, а потом он пил мою кровь. Всё это было таким…

– Интимным, – в голосе Аннет звучало понимание, – именно об этом я и говорю. Связь между создателем и «птенцом». Интимная, близкая, завораживающая. Она не дает расслабиться, не правда ли? Она прощает многое, позволяет видеть боль в ином свете. Раздвигает границы сознания и подготавливает к будущему.

– Я бы сказала лишает воли, – перебила я, – никогда не забуду его приказов и того, как он издевался надо мной.

– Ладно София, что-то мы отвлеклись, – почти разочаровано сказала Аннет, вновь смотря на время. – Я же хотела объяснить тебе, как правильно питаться.

– Я вся во внимании.

– За одну ночь мы обычно пьём кровь у пяти-семи человек. Это позволяет проводить процедуру быстро и незаметно, а также наносит минимум вреда жертве. Самое проблематичное при питании в клубе – скрыть следы укусы. Здесь каждый поступает по-своему. Я предпочитаю прикусывать свой язык до крови, а затем размазать её по ране жертвы, не отрывая рта. Я жду, пока не почувствую, как рана затягивается, а затем отстраняюсь, чтобы посмотреть не осталось ли следов. Если они есть, то их достаточно облизать языком и вуаля! Никто и не заподозрит, что здесь что-то было. После я отпускаю жертву и иду развлекаться, подыскивая следующую. Как видишь ничего сложного и всё абсолютно безопасно. Окружающие будут думать, что вы целовались, особенно если ты не забудешь сделать это, – она негромко рассмеялась, – также охота в клубах позволяет подыскать симпатичных жертв, девушек или парней – не важно. С эстетической стороны это весьма выгодно. Даже если ты увлечёшься и выпьешь слишком много, ты можешь просто убрать рану и оставить жертву на месте – все решат, что она пьяна. Даже сама жертва подумает, что слишком много выпила! Здорово, не правда ли?

– Это звучит не так здорово, – я отрицательно покачала головой, – это звучит неуважительно к людям.

Вместо ответа Аннет лишь пристально посмотрела на меня, из-за чего я вновь почувствовала неуверенность и дискомфорт, а в конце сделала примирительный жест руками.

– Ладно, ты готова к охоте? – спросила она, возвращаясь обратно за столик, указывая мне на мой дайкири, – не забудь выпить его на дорожку, тебе он не повредит.

– Да я готова, и нет, я не понимаю, что особенного в этом напитке! – пристально рассматривая жидкость через стекло, отрицательно проговорила я.

– Именно клубничный дайкири, которого, кстати, нет в меню, именно в вип-зале, особенный. Он приготовлен по рецепту хозяина клуба специально для вампиров. Попробуй, он освежает!

Нерешительно покачав бокал, я осторожно пригубила напиток, чтобы в следующее мгновение осушить его залпом. Невероятный, лёгкий, воздушный, шёлковый, пьянящий вкус! В одно мгновение окружающий мир окрасился в яркие, сочные вспышки, он наполнился объёмом, и пробудил мой «интимный» голод. Да, теперь я готова к охоте!

Вставая с места, я кивнула Аннет, довольно щурившуюся на меня, и покинула вип-зону. Спустившись вниз и ловко лавируя между танцующими, я пристально осматривала танцпол, подыскивая себе жертву. Это не так просто, как кажется, уж поверьте мне. Простая ошибка может привести к плохим последствиям, так что нужно быть осторожной.

Мой взгляд зацепился за рыжую молодую девушку, вальяжно двигающуюся в такт музыки. Она довольно улыбалась, а её полные губы были испачканы в чём-то красном. Мне хватило доли секунды, чтобы понять, что это кровь. Она была вампиром, смотрящим прямо на меня. Видя моё смущение, она хищно подмигнула мне и скрылась в толпе, оставив наедине со смутным чувством неловкости. Это было, как будто бы я подсмотрела за собой в будущем. Неужели и я когда-нибудь стану такой расслабленной, хищной, невозмутимой и свободной? Уж её-то не тревожит то, что она делает. Не беспокоят чужие чувства и эмоции, она всем довольна.

– Эй, красавица, не желаешь познакомиться? – раздался со спины незнакомый голос на испанском, – думаю, мы можем что-нибудь соорудить на двоих, как ты считаешь? – парень был изрядно пьян и весел. Его солнечные карие глаза задорно улыбались, а кончики тонких губ были приподняты, заставляя веснушки на щеках шевелиться в такт мимики.

– Почему бы нет, – вкрадчиво ответила я, беря его сознание под свой контроль и обнимая за талию, – идём, я знаю хорошее место, где мы могли бы развлечься…

***

– Ну, как прошла твоя охота? – деланно-равнодушным голосом спросила Аннет, – ты не заскучала?

Я с размаху опустилась на свой пуфик, а затем залпом выпила коктейль Аннет, заставив ту довольно улыбнуться.

– Это было весело и как-то по-детски. Честно, я чувствовала себя ребёнком на игровой площадке!

– Я рада за тебя, – она улыбнулась кончиками губ, поднимаясь с кресла, – подробности расскажешь позже. Нам нужно выдвигаться, если мы хотим вернуться днём, а не поздно ночью. Расписание самолётов, сама понимаешь.

– Хорошо, – также поднимаясь, согласно кивнула я.

– Кстати, пока ты там развлекалась, мне звонил Себастьян. Как вернёмся, тебе нужно будет подойти к нему, он хочет с тобой поговорить.

От этих слов всё внутри сжалось. Я не люблю такие непонятные ситуации. Этот день получился слишком длинным и волнительным. Сейчас я особенно хочу вернуться домой в Австралию, забраться под своё любимое пушистое одеяло с вышитыми кошками и спать, спать, спать… Такие встречи, как эти всегда заставляют меня принимать неприятные решения. Не хочу так!

Выйдя на улицу, я подивилась тому, что небо уже было поддёрнуто светлой дымкой. День плавно вступал в свои права, стирая из памяти безумства этой ночи. Ко мне возвращался рассудок и жгучий стыд. Разумеется, всё, что я делала сегодня, нельзя назвать плохим, нельзя назвать омерзительным, ведь всё это естественно для вампира. Но как я это делала, будило стыд. Не стесняясь никого, я врывалась в толпу и прямо на глазах у всех играла в считалку, выбирая следующую жертву. Наверное, меня сочли распущенной, ведь сегодня я пила кровь у девятерых мужчин! Это звучит так непростительно интимно, что я покраснела.

– О, муки совести, – подала голос Аннет, идущая рядом со мной. – Оставь это София, иначе когда-нибудь такие чувства причинят тебе физическую боль! Позволь, я избавлю тебя…

– Нет, – резко оборвала её я. – Это мои чувства и я не хочу их лишаться, только потому, что они якобы неправильные!

– Ох, София-София, – устало покачала головой девушка, – тяжело нам с тобой будет.

– Надеюсь, что моё присутствие здесь временно, и я скоро смогу вернуться домой, – тихо проворчала я.

– Всё, молчу-молчу, – она в знак примирения подняла вверх руки, а затем поправила выбившийся локон.

– Te aZutis ma! – раздался испуганный голос за спиной.

– Что? – я недоумённо обернулась и тут же отскочила в сторону – мне в лицо ударила мощная струя воды. Откашлявшись и протерев глаза, я увидела перед собой молодую девушку в ярком цветном облачении. Её гордая осанка, сжатые руки и раздутые крылья носа говорили о крайней степени гнева.

– Вэрго! – прокричала она, обращаясь ко всему миру, но при этом не сводя с нас пристального взгляда. Я почувствовала её страх и боль.

– Что она от нас хочет? – удивлённо спросила я у Аннет, а затем посмотрела в её сторону. Вид девушки изумил меня больше, чем поведение цыганки.

Аннет словно закостенела в своём презрении к цыганке. Её глаза сузились, плечи напряглись, а губы плотно сжались. Было видно, что если цыганка ещё хоть слово скажет, то Аннет наброситься на неё, вырывая неприятные слова из глотки. Но сейчас вампир, как натянутая струна, замерла на месте, ни жестом, ни движением глаз не выдавая в себе хищника.

Чувствуя, как напряжение между ними растёт, я медленно приблизилась к Аннет и тронула её за руку, мгновенно разрушая эту кристальную связь, возникшую между ними.

– Аннет… – нерешительно пробормотала я.

– Уходим, – вампир даже не посмотрела в мою сторону, лишь перехватила руку и повела за собой в сторону такси.

Цыганка что-то прокричала нам вслед, из-за чего Аннет сильно сжала мою руку, заставляя кости трещать. Определённо, я хочу понять, что здесь происходит. Кто эта цыганка и что она говорила?

***

– Аннет, что это было? – вот уже в пятый раз я пыталась добиться ответа от девушки и всякий раз натыкалась на задумчивую стену молчания. Девушка глубоко погрузилась в себя и не реагировала на мои слова. Однако она спокойно расплатилась с таксистом, без происшествий провела через границу в самолёт и вот сейчас мы летели обратно к Изоле́-Капрая, где меня ожидал наверняка неприятный разговор с Себастьяном.

– Это была цыганка, что непонятного? – с наигранным равнодушием, наконец!, ответила Аннет.

– Вы знакомы? Почему она облила меня водой? Что она говорила? – обрадовавшись ответу Аннет, я тотчас решила вывалить на неё все вопросы, теснившиеся в моей голове. Эта ситуация сильно интриговала меня, заставляя вновь и вновь прокручивать в голове случившееся событие.

– По древним поверьям, святая вода вредна для нас, – заговорила девушка, – ты ведь читала старые книги про вампиров? Там нас изображают жуткими монстрами, боящимися святой воды и крестов, а также солнечного света, осиновых кольев и чеснока. Глупые суеверия, большинство из которых возникли на пустом месте. Ты знала, что цыгане, настоящие цыгане, в древности обладали уникальными способностями? Они были колдунами, могли насылать на людей проклятья или наоборот исцелять от зла. Также цыгане видели нас среди людей. Несмотря на свои дары, и не смотря на то, что с ними делали люди, цыгане рьяно соблюдали верность людскому народу. В древности они нападали на нас, проклинали, приносили несчастья. Большинство цыган ненавидели сверхъестественный мир, исключение составляли только цыгане-оборотни, которые также держались особняком от остальных. Девушка, которая напала на нас, лишь тень от того, что было раньше. В прошлом столетии цыганская суть – магия, стала покидать таборы. Молодёжь перестала слушать наветы старших, предпочитая удовольствия настоящего, чем сказки прошлого. Они стали уходить, а те, кто остался – предпочитал жить разбойничьей жизнью и не тревожить прошлое.

Та цыганка вероятно одна из последних, кто способен видеть нас. В ней уже нет магии, она не может нам навредить, однако… она почувствовала во мне родную кровь. – Аннет резко замолчала и отвернулась к окну.

– Что? – удивлённо протянула я. – Ты цыганка?

– Я вампир! – гордо и зло возразила девушка, поворачиваясь ко мне лицом. – Во мне не осталось ничего от прошлой жизни. И она это поняла, пожалуй, лучше, чем я сама понимаю.

– Прости, – тихо прошептала я, касаясь её сжатой до предела руки. Она расслабилась, и я увидела кровь, струящуюся между пальцев – Аннет выпустила когти в себя и не заметила этого. Девушка с минуту рассматривала медленно стягивающиеся раны, а затем горько усмехнулась.

– София, если ты не возражаешь, я хотела бы немного отдохнуть, – тихо проговорила вампир и, не дожидаясь ответа, прикрыла глаза, погружаясь в сон.

Да… веселый однако получился денёк!

 

Глава 4. Карусель

За всю дорогу до острова Аннет так больше ничего мне и не сказала. Казалось она погрузилась в лёгкую спячку, все её движения были заторможенными и чересчур плавными для человека. Я же напротив – была переполнена энергией после обильной трапезы. Мне хотелось двигаться, хотелось танцевать. И когда самолёт заходил на посадку, я в нетерпении постукивала пальцами по подлокотнику, желая скорее покинуть замкнутое пространство, заполненное людьми.

***

Вернувшись в поместье, над воротами которого висела огромная старинная надпись – «Residenza Prima Sangue», наши пути с Аннет разошлись. Девушка вяло сообщила мне, где находится Себастьян, после чего откланялась – пошла дальше спокойно спать. На прощание, уже стоя в дверях, она сказала:

– Просто будь милой, хорошо? Мы же твои друзья.

Чем ввела меня в состояние лёгкого ступора. И вновь я ощутила острое желание остаться одной и вернуться в Австралию. Интересно, что сейчас делает мой начальник? Вызвал ли он полицию, когда я не вышла на работу? Думает ли он о том, куда я пропала? А что станет с моим домом? Ясно же, вампиры не позволят мне вернуться назад, что с ним станет? Вопросы, вопросы, вопросы… не уверена, что я получу правдивые ответы от Себастьяна, но ведь выбора у меня нет, придётся идти.

Аннет сказала, что Себастьян ждёт на месте нашей первой встречи с ним. Боже, надеюсь, у него есть те волшебные сигареты, по которым я так сильно скучаю!

По дороге в сад, я успела заскочить в свою новую комнату и переодеться. Теперь на мне было воздушное белоснежное платье с корсетом из легко тянущейся ткани и застёгивающийся на молнию, а также уютные босоножки на танкетке. Я распушила волосы и ополоснула лицо и шею, стирая незамеченные капли крови. На секунду я застыла перед зеркалом, чувствуя девичье смущение. Какая разница, как я выгляжу и во что одета? Почему меня волнуют такие вещи?

Я громко рассмеялась невинности своих мыслей, после чего выскочила из комнаты и направилась в вечерний сад. Этот день, пролетел незаметно за перелётами и ожиданиями в аэропорту. Надеюсь вечер будет более запоминающимся.

***

– Здравствуй, София, – раздался волнительный голос Себастьяна из беседки.

Я остановилась перед входом, с наслаждением втягивая пряный аромат свежесваренного кофе. Поднявшись по ступенькам, я уже собиралась обогнуть вампира, чтобы устроиться напротив, когда он схватил меня за руку, заставляя повернуться к нему лицом.

– Разумеется, Константин не учил тебя правил этикета, поэтому это сделаю я, – с мягкой жёсткостью в голосе, проговорил он, – когда с тобой здоровается старший вампир, ты обязана проявить уважение и почтение к нему. – Себастьян отпустил мою руку и протянул мне свою ладонью вниз. – Ты должна поцеловать мою руку.

Что мне оставалось делать? Пришлось подчиниться и коснуться его мягкой руки. После чего я опустилась на кресло напротив него, заняв выжидательную позицию и стараясь показать, что ничего необычного не происходит.

– Вы хотели со мной о чём-то говорить? – напряжённо спросила я.

– Да, как прошла охота? Тебе понравилось? – легко и непринуждённо ответил он, как будто бы сейчас ничего не было.

– Это был интересный опыт, – осторожно подбирая слова, ответила я, склоняя голову набок.

– Рад, что тебе понравилось, – улыбнулся вампир, – надеюсь, в следующий раз ты уже самостоятельно сможешь отправиться на охоту.

– Вы так мне доверяете? – холодно спросила я. – Не боитесь, что я могу сбежать?

– София, боже, ты так молода! – мягко рассмеялся он, – куда ты сбежишь? Обратно в Lake Clifton? Куда-нибудь ещё, чтобы мы нашли тебя через пару месяцев? Наше бессмертие связывает нас гораздо сильнее иных оков. Замкнутый круг общения, наша бессмертная коммуна. Ты готова играть в прятки всю жизнь? А ведь я могу представить доказательства твоего участия в убийстве Константина, ты этого хочешь?

– Достаточно! – оборвала я. – Я всё поняла!

– Вот и отлично, – вампир вновь улыбнулся, а затем разлил по чашкам кофе и протянул мне сигарету. – Я хочу, чтобы ты чувствовала себя здесь как дома, София. Я хочу, чтобы это место стало твоим домом.

– А что это за место? – тихо спросила я, с наслаждением затягиваясь сладким дымом.

– Когда-то это была главная резиденция клана Первая кровь. После объединения вампиров это место стало нашей тайной резиденцией. На эти острова приезжают вампиры, подвергшиеся нападениям со стороны охотников. Здесь живут те, кому больше некуда идти. И здесь есть особые правила проживания. Например, нельзя охотиться на островах. Если хочешь есть – покинь архипелаг и отправляйся на материк. Также нельзя обращать местных жителей из людей, когда-то давным-давно кланники заключили договор с обитателями островов – они хранят наши тайны, а мы защищаем их. И пускай местные уже не помнят об этом договоре, превратив остатки воспоминаний в легенды и предания, но мы помним и соблюдаем его. И, разумеется, здесь действует правило о ненападении друг на друга. Это тихое и безопасное место, пусть таковым оно и будет впредь.

– Разумные правила, – согласно кивнула я, мельком посмотрев в сторону заходящего солнца. Вот и ночь близиться, сизые сумерки, лёгкий морской туман. Хотелось бы, чтобы и на сердце у меня было так спокойно.

– Кхм, – вампир ненадолго замолчал, видно обдумывает, что ещё мне нужно сказать.

– Что со мной будет? – неловко убрав волосы за уши, спросила я, чувствуя собственное напряжение под сердцем.

– Ничего, – ответил вампир, – ты будешь жить здесь, среди себе подобных. Постепенно я буду вводить тебя в круг своих компаньонов и друзей, соратников. Надеюсь, что со временем мы подружимся, и ты сможешь развиваться и двигаться вперёд, а не стоять на месте, как это было ранее.

– Вы хотите, чтобы я плясала под вашу дудку? – раздражённо спросила я, старательно туша сигарету в пепельницу, – я помню, что вы говорили о моём таланте. Он всем так нужен, не правда ли? И вы ко мне так привязались именно из-за него?

– Тебя бы здесь не было, если бы не твой талант – да, это так. – Согласно кивнул вампир, поднимаясь на ноги и предлагая мне прогуляться.

– Пойми, София, ты была создана именно из-за твоего таланта. Если бы его у тебя не было бы, сейчас ты была бы человеком. Самым обычным, заурядным человеком, судьба которого – работать, выйти замуж, нарожать детей и умереть в безвестности человеческих судеб, ничего не оставив после себя. Сейчас – ты бессмертна! Перед тобой открыт целый мир, который ждёт твоего познания, ждёт твоих талантов, твоей уникальности, а ты, вместо того, чтобы открыться, прячешься в черепаший панцирь, в надежде вновь потускнеть и исчезнуть. Ты должна сиять, моя дорогая, сиять, как и подобает настоящей хищнице! Открой себя, София!

***

– Резюмируй свои впечатления.

Позднее в той же беседке.

– Ну, что я могу сказать… – раздался усталый голос Аннет в ответ. – Только поздравить тебя с новой Вассой, будь она неладна. Наша девочка волей не волей, но повторяет путь главы клана Милосердие пастухов. – Аннет сухо рассмеялась, а напоровшись на жёсткий взгляд Себастьяна, замолчала.

– Что-нибудь ещё? – холодно спросил вампир, поднимаясь на ноги и подходя к краю беседки, повернувшись спиной к Аннет.

– Она умеет хранить секреты, особенно, если это ей выгодно, умна, но не сдержанна, молода и ведёт себя как и любой новообращённый. Может схитрить, не любит говорить о себе. Мне постоянно приходилось успокаивать её, сдерживать юношеские порывы. Будь я кем-нибудь другим – девушка попыталась бы сбежать. Она космически одинока, очень запуталась в себе. Ей небезразличны люди – в этом её главное отличие от других новообращённых. Она доверчива, но за предательство будет жестоко мстить, как в этом уже успел убедиться ныне покойный Константин. Также могу сказать, что при правильном воспитании из неё может получиться хороший лидер, идеолог. И как я уже сказала, наша София – это Васса в миниатюре, только она более мягкая, чем наша противница.

– Что-нибудь ещё? – Себастьян повернулся к Аннет лицом и на мгновение прикрыл глаза руками.

 – Да, я тщательно сканировала всё это время девушку и могу сказать тебе только одно – она не примет наши идеи. Она никогда не встанет на нашу сторону по доброй воле. Суть наших желаний противопоставлена её душе.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Если она нам так нужна, то придётся использовать её «втёмную». Но нужно будет создать крепкие связи, что-то посильнее навязанной дружбы, возникшей между нами. Также мне придётся часто навещать девушку и корректировать её устремления. Но самое главное – она не должна ничего знать!

– Есть хоть какой-нибудь шанс привлечь её на нашу сторону? – с лёгкой мольбой в голосе, спросил Себастьян, забирая сигареты со стола.

– Нет, нет и ещё раз нет, – также закуривая, категорично возразила девушка. – София слишком травмирована охотниками. Константин также грубо и прямолинейно поступал с ней, её сознание сейчас как решето, любые радикальные идеи будут губительны для девушки и непредсказуемы для нас. Ей нужен покой, что-то стабильное, приветливое. Нужны новые впечатления, безопасные, тёплые. Поддержка, забота и строго дозированное сверхъестественное. Её трансформация в вампира была слишком грубой, слишком резкой для её личности. Если мы хотим получить «хорошего» вампира на выходе – то только так. И да, кстати, тебе нужно как можно скорее провести обряд связи, если ты конечно хочешь привязать её к себе. Она слишком «разболтана», так что времени для этого осталось мало. Её взросление идёт семимильными шагами, учти это.

– Ладно, позднее разработаем для Софии программу «реабилитации» и я подумаю над твоим предостережением. А сейчас вернёмся к нашим делам. Что происходит в САГ, есть какие-нибудь вести от Маркуса?

***

И закружились дни подобно карусели. Без разрешения, без одобрения со стороны, я принялась изучать остров, старательно записывая в какую-то тетрадь свои мысли и чувства. Стоило мне обмолвиться, что я хочу рисовать, как уже на следующий день в моём распоряжении оказалась прекрасная просторная студия с высокими потолками и тёплыми молочными стенами и огромными окнами с видом на бескрайний морской горизонт, обрамлённый пихтой и эвкалиптом, создающими удивительный свежий запах творчества. Все мои желания выполнялись с точностью, которой и цари позавидовали бы. Тем не менее, я старалась соизмерять свои просьбы с действительностью, не хотелось касаться краёв своей новой клетки, но я вновь и вновь на них натыкалась. Самым главным ограничением – мне запрещено покидать остров в одиночку. Несмотря на тёплые слова, что говорил Себастьян, пока он не решался отпустить меня одну. И говорил прямо – нет доверия к тебе. «Как знать, может завтра ты попытаешься и меня взорвать?»

Также я обитала в какой-то странной изоляции, моими компаньонами были только Аннет и Себастьян. Вот уже полторы недели, как я живу на острове и кроме этих двух я больше никого из сверхъестественных не видела.

Правда это меня волнует в меньшей степени, чем факт моего существования. Мне до сих пор страшно. После всего, через что я прошла, я так нуждаюсь в поддержке, материнском одобрении своих поступков. Правильно ли я сделала, что убила Константина и Диона? Оба предали меня, но оба любили, каждый по-своему. Хотела бы я то же самое сказать и о себе… Единственный человек, к которому я испытывала сильные, по-настоящему сильные чувства предал меня так горько, что хотелось выть. Сейчас я немного пришла в себя, но раны, оставленные мужчинами на моём сердце, всё также сильно ноют в грозу, как будто бы всё случилось вчера…

***

Я гуляла вдоль пляжа, наслаждаясь прохладой раннего утра, когда ко мне присоединился Себастьян. На этот день я назначила себе лишь уроки рисования да чтение книг по истории своего вида, любезно предоставленные Аннет для моего общего развития. Это утро начиналось божественно, я проснулась с лёгким сердцем и расслабленной душой. Обычно я виделась с другими вампирами на закате, когда сумерки уже окрашивали полюбившийся мне сад в тёмные краски, но ночь ещё не успела преобразовать мир. Место встреч – всё та же беседка в укромном уголке сада, под сенью лавровишни и миндаля. Обычно мы обсуждали то, что я успела прочитать за день, мне рассказывали интересные подробности из далёкого прошлого вампиров, однако не касались событий объединения кланов и создания Великого Совета Теневого мира. Они говорили, что и до этого мы дойдём в своих беседах, и что не стоит спешить.

Неожиданное появление Себастьяна в начале дня напугало меня, заставило внутренне собраться и подготовиться к любым неожиданностям.

Какое-то время мы шли молча, наслаждаясь приятными звуками прибоя да криками чаек вдалеке.

– София, скажи мне, тебе здесь нравиться? – от долгой тишины вопрос Себастьяна прозвучал слишком неожиданно, так что я споткнулась на ровном месте и была удержана от падения рукой вампира.

– Сложно сказать, я мало времени провела здесь, чтобы ответить на твой вопрос правдиво, – осторожно подбирая слова, медленно пробормотала я, не глядя на вампира. – Чем вызван твой вопрос?

– Внешний мир жаждет с тобой познакомиться, София, – мне послышалось? Или в голосе Себастьяна прозвучали извиняющие нотки?

– В смысле?

– Всё дело в смерти Константина, – ответил он, и моё сердце пропустило один удар.

– Они всё узнали? – севшим голосом спросила я, останавливаясь и останавливая вампира. В его глазах всегда было сложно что-то прочесть, но сейчас они мерцали темнотой безлунной ночи.

– Наследство, София, всего лишь наследство, – мягко ответил он, касаясь моего плеча и продолжая путь, – но очень большое наследство. Видишь ли, в чём дело, по законам нашего мира, если вампир не оговорил в своём завещании кому достаётся его имущество, оно равномерно распределяется между его потомками. У Константина было много детей, но всех их он «роздал/продал» другим вампирам, из-за чего они не могут претендовать на его деньги, ведь растили их другие вампиры, и связи у них с другими. Ты – другое дело. Тебя Константин официально не успел передать мне и между нами не была установлена связь. Я не обсуждал с тобой этот вопрос именно из-за этого. Все эти месяцы шло разбирательство о наследстве почившего вампира. Сейчас, когда я заявил о том, что нашёл тебя, эти разбирательства перешли на новый уровень и в данный момент жизненно необходимо, чтобы ты предстала перед очами других вампиров, чтобы они убедились в твоём существовании, да и закорючки в документах нужно проста…

– Мне не нужны его деньги, – резко оборвала вампира.

– Что ты сказала? – удивлённо переспросил Себастьян.

– Я сказала, что мне не нужны грязные деньги этого вампира. Мне ничего от него не нужно.

– София, ты хоть понимаешь, что говоришь полнейшую чушь?

– Ты ещё скажи, что «деньги не пахнут»! – раздражённо бросила я, поворачиваясь к нему лицом. – Себастьян, ты же видишь, каких сил мне стоит хоть немного прийти в себя? Как часто у меня бывают срывы и только Аннет способна успокоить меня! После тех событий, которые произошли между мной и Константином, только его денег мне и не хватало для полного счастья! Ей-богу, если я их возьму, то вскорости почувствую, что он снова жив и жаждет заполучить меня обратно. Нет уж, увольте, мне эти деньги не нужны!

– Может не стоит быть такой категоричной, дорогая? – с непривычной теплотой в голосе, спросил Себастьян, – сама подумай, твоя жизнь слишком долгая, чтобы вот так отказываться от того, что само тебе в руки падает. Рано или поздно, но ты вырастешь, какой тогда будет твоя жизнь? Ты думала об этом?

– Я умею работать! – гневно воскликнула я, сжимая кулаки. – Несколько месяцев я проработала в букинистическом магазине и смею сказать, у меня это получалось неплохо! Я знаю счёт деньгам!

– Ах, с тобой невозможно спорить! – раздражённо возразил вампир, останавливаясь. – Боже ты так молода для всего этого…

– А у вас на всё одна отговорка – «ты так молода», – утихая, ответила я. – Слушай, если вам так надо, я возьму эти деньги. Положим в надёжный банк под проценты, а когда они потребуются, тогда ими и воспользуемся. Сейчас я просто не готова к ним…

– И вся мишура из-за одной закорючки, – в отличие от Константина, Себастьян быстро успокаивался, он не любил сильных эмоций, предпочитая холодную взвешенность рассудка.

– Что-нибудь ещё?

– Да, по правде сказать, я хотел отложить этот разговор до того времени, когда ты будешь готова, но обстоятельства вынуждают меня.

– О чём речь? – невозмутимо спросила я, хоть сердце в очередной раз сжалось.

– Речь идёт о тебе. София, сейчас ты живёшь рядом со мной, но ты не являешься частью моей семьи. Ты не работаешь на меня, как Аннет, ты не моя дочь и не моя сестра. Многие спрашивают о тебе, хотят узнать, кто ты. Если я представлю тебя, как есть, то могут возникнуть сложности. Как я уже говорил, мир вампиров – это мир настоящих хищников. Ты молодая, одинокая, у тебя нет хозяина, но есть сила, которую сложно долго держать в секрете. Рано или поздно, но кто-нибудь захочет привязать тебя к себе, пока ты не обрела настоящую самостоятельность.

– И первым в списке будешь ты? – иронично вопросила я.

– Да, потому что прав на тебя у меня больше, – совершенно спокойно ответил вампир, беря мою руку и прикладывая к щеке. Его удивительные тёмно-синие как бездна глаза ничего не выражали, однако я почувствовала, как мои щёки покраснели.

– А можно ли так рассуждать о человеке? – хриплым голосом ответила я. Как сильно мне хотелось отнять руку и также сильно хотелось коснуться его губ.

– Но ты ведь не человек. Ты вампир, – мягко возразил он, проводя моей рукой по своим губам, а затем отпуская меня. – Я хочу подарить тебе целый мир, сокрытый от миллиона глаз, хочу подарить тебе безопасность и радость от осознания своего существа. Другие не будут столь милосердны. Также я даю тебе время на принятие решения. Видишь, я могу быть гораздо лучше Константина.

– Я подумаю, – как нелегко мне пришлось произнести эти слова, однако я понимала, что по-настоящему выбора нет. Нас с Себастьяном связывает тайна гибели Константина. Одно его слова – и я пропала.

 

Глава 5. Паутина связи

Следующие несколько дней прошли, как в тумане. Розовые нити моего сердца перенеслись на белоснежный холст с примесями аквамарина и малахита. Не знаю почему, но я пришла в хорошее расположение духа. Утро, покрытое серой паутинкой красок, было по-весеннему тёплым, обещающим жаркий солнечный день. Я находилась в своей студии и с четырёх часов самозабвенно рисовала разноцветные линии, пытаясь отобразить свой тогдашний проект по рисованию. Любовь, что может быть прекраснее? Сейчас, когда я прошла через это чувство полностью, как стрела, пронзившая сердце, могу с уверенность сказать – тот сгоревший мой рисунок яйца выеденного не стоит.

Смело нанося поверх тёплых линий ярко-красную краску, я улыбалась, не зная, что моё лицо превратилось в пустую маску холода. Любовь не может быть без шипов, кинжалов, лезвий. Иначе это не любовь.

***

Я в нерешительности замерла у порога комнат Аннет. Девушка разрешила мне навещать её в любое время суток, но просила предварительно стучать, прежде чем войти. Завтра она уедет на другой конец света по делам и я останусь наедине с Себастьяном, что не вызывало во мне тёплых чувств.

– Аннет? Ты дома? – громко крикнула я, стуча в дверь. К несчастью, здесь не водились дверные звонки. Нет, я, конечно, понимаю, мы вампиры прекрасно всё слышим – мышь в подвале проползла – стадо слонов пробежало. Но также, прошу заметить, наш слух уникален ещё и тем, что можно менять его силу, как ручка у приёмника. И если Аннет сейчас спит и не желает ничего слышать, то она и не услышит.

Однако мне повезло, и вскорости на пороге появилась девушка, отнюдь не заспанная, а очень даже весёлая. На ней было лёгкое пышное платье с большими карманами по бокам ярко-жёлтого цвета. Волосы завиты в мелкую-мелкую кудряшку с небольшой миниатюрной шляпкой с правой стороны. И чёрные сетчатые перчатки на руках. И макияж яркий с круглыми фиолетовыми румянами на щеках. И полосатые гольфы. И, разумеется, огромное количество украшений по всему телу. И честно я не понимаю, что здесь происходит.

– Аннет?

– Нравится? – она посторонилась, пропуская в комнату, а затем быстро обогнала меня и принялась кружиться, кружиться, напевая незамысловатую песенку про Бога:

Dominique, nique, nique

S'en allait tout simplement,

Routier, pauvre et chantant

En tous chemins, en tous lieux,

Il ne parle que du Bon Dieu,

Il ne parle que du Bon Dieu

Soeur Marie – Dominique

– С чего такой праздник? – осторожно спросила я, ошеломлённая таким поведением подруги.

Вместо ответа Аннет скрылась за какой-то панелью, а затем вернулась, неся в руках два бокала с пенящимся шампанским. Она широко улыбалась, покачивая головой из стороны в сторону в такт слышимой только ей музыки.

– У меня сегодня День Рождения, – она звонко рассмеялась своим словам, после чего залпом осушила свой бокал и разбила о стенку, оставляя на ней жёлтые потёки шампанского.

– Правда? Почему ты меня не предупредила? Я бы приготовила подарок… – то, как вела себя Аннет, было слишком странным для меня. Я никак не могла определиться, что не так.

– Ой, – она вяло махнула рукой, чтобы вновь скрыться за перегородкой и вынырнуть оттуда уже с целой бутылкой. – Это человеческое день рождения, у вампиров не принято его праздновать.

– Но ты же празднуешь, – неловко чокнувшись с бутылкой, я пригубила своё шампанское.

– Это не праздник. Это поминки, – вся весёлость слетела с Аннет, как шелуха, оставив неожиданную жёсткость её натуры. – Будь я человеком, мои кости гнили бы на каком-нибудь старом английском кладбище в безвестности и с покосившимся надгробием или даже без него. Я ненавижу этот день! – вот так закончилось её «нетрадиционное» признание.

– Ты ненавидишь его за то, что он напоминает тебе о том, что ты была человеком? – аккуратно подбирая слова, поинтересовалась я, подходя к дивану и плавно опускаясь на него. Меньше всего я сейчас хотела обсуждать чужие проблемы, но резкие слова Аннет и её дёрганое поведение нельзя оставить без поддержки. Слишком хорошо знаю, что бывает, когда никого нет рядом.

– Не надо, София, – мягко проговорила девушка, присаживаясь напротив меня и вытаскивая шляпку из волос. С минуту она покрутила её в руках, а затем смяла и отбросила в сторону. – У каждого есть такие дни, когда всё тошно и противно. У меня, слава богу, такой день только раз в году. И я не люблю его не только из-за воспоминаний о человеческом прошлом, я не люблю его из-за многих других событий, случившихся в эти дни. А сейчас, давай допьём эту бутылку и другие припасённые в баре для сегодняшнего дня? Я хочу как можно скорее прожить свой день рождения.

***

Этот день, начинавшийся как самый обычный и заурядный, превратился в алкогольную вакханалию с песнями и танцами под орущие колонки. Мы ездили на пляж и долго-долго купались в ярких лучах полуденного солнца, совершенно не заботясь о своей коже! Это был печально-восхитительный день с привкусом миндаля на губах. Аннет нарядила меня в костюм арлекина, а наши купальники были в ретро-стиле – полосатые тельняшки, закрывающие плечи и доходящие до колен. Вспоминая его мне всё время хотелось и плакать и смеяться. Как мы могли быть такими солнечными и грустными одновременно? Аннет вела себя подобно маленькому ребёнку, совершенно не заботясь о своём возрасте и существе. Я стала задаваться вопросом, что же случилось в прошлом этой девушки, что она с таким упорством скрывает? Какая тайна? Аннет так и не сказала мне, когда она появилась на свет, а по ней я не могу даже приблизительно определить, какой это век. Как знать, может она лишь чуть старше меня?

Знаете, мне всегда тяжело представить ту разницу в возрасте, которая есть между мной и Себастьяном. Мне всё время кажется, что это просто злая шутка. Я плохо помню своих бабушку и дедушку. Они ушли из моей жизни, когда я была совсем маленькая, оставив в воспоминаниях запах нафталина и старости. Когда я смотрю на Себастьяна, то представляю себе молодого мужчину не старше сорока, хорошо следящего за собой, что позволяет ему выглядеть лет на двадцать пять. Его манеры, поведение, то, как он говорит и улыбается и как он двигается, ни что из этого не подсказывает мне – боже ему больше двух сотен лет! А наоборот, он воспринимается как обычный человек с необычной внешность и трезвостью суждений. Лишь иногда в его взгляде проскальзывает что-то такое, мощное , что я никогда не встреча в глазах обычных людей.

Аннет иное дело. С самого первого нашего разговора, с того момента, как она дала почувствовать её суть, девушка представляется мне очень сильной и взрослой личностью. На любой вопрос у неё есть ответ, она умеет правильно преподнести себя и может за минуту трансформироваться из молодой девушки-тусовщицы в элегантную леди от кутюр. Она девушка-хамелеон, обладающая даром познания всего сущего. Но когда она рядом со мной, то видится сверстницей, девушкой, для которой все мои беды легко решаемы. Я догадываюсь, что так она себя ведёт только со мной, что это проявление её таланта. Но уж больно естественно у неё это получается, что я не могу злиться и чувствовать себя обманутой. Такая у неё натура.

В это мгновение я вспоминаю и других вампиров, которых видела – Константина и Фриду. Каждый из них уникален и по каждому из них нельзя сказать, что они прошли столетний рубеж, что в свою очередь подводит меня к вопросу – а кто же такие вампиры? Когда я встречаю пожилых людей, то они видятся мне очень серьёзными, уверенными в себе личностями, авторитетными и имеющими на каждый вопрос своё мнение. Но в то же время очень сложно серьёзно относиться к человеку, который писает в постель ночью, а утром не может подняться с кровати. У меня всегда возникает вопрос, как же я могу слушать такого человека, который не способен преодолеть свои слабости? Кто не может победить старость? Но сейчас я начинаю думать иначе. И возможно потому, что я повзрослела и стала другим существом. Люди теперь представляются мне неизлечимо больными существами, не способными вылечиться и стать сильнее. Их поведение в старости зачастую обусловлено попыткой подвести черту, попыткой представить себя законченной статуэткой, истинным произведением искусства. Они хотят верить, что слово старость равносильно слову мудрость, что смерть, идущая к ним просто переход на иной уровень. Однако, смотря на вампиров, я понимаю, что это не так. Люди сознательно сокращают свой период взросления из-за паники перед смертью. Они пытаются жить и жить быстро, как можно быстрее изведать всё на свете, забывая, что количество часто идёт в ущерб качеству. Мы же по-другому взрослеем. У нас есть возможность насладиться своей юностью, чтобы после постепенно начать познавать себя и принимать такими, какими мы есть. Ведь только человек может создать одну «идеальную» статуэтку и кричать всем – «Вот! Вот! Вот он идеал! Равняйтесь на него или же сгорите в гиене огненной». Это то же самое, как их любимые библейские заповеди являющиеся прототипами светских законов, созданных для нормального существования человека внутри общины.

Иногда мне начинает казаться, что быть вампиром гораздо лучше, чем быть человеком. Теперь у меня есть время, чтобы осознать себя и при этом не костенеть и не вязнуть в человеческих догмах. А может это уже не я? Может эти слова говорит вампир по имени София, а не девушка София? Почему в моих словах появилась желчь к людям? Они же не виноваты в том, что так мало живут…

…из «какой-то тетради» Софии…

***

– Скажи Аннет, что мне делать с Себастьяном? – глубоко вдохнув и выдохнув, как перед прыжком, спросила я. Раньше я не задавала Аннет подобных, по-настоящему серьёзных вопрос. Этот первый.

– А что между вами происходит? – с неприятной ленцой в голосе переспросила она.

Мы лежали в шезлонгах на её балконе, закрыв лица шляпками с широкими полями, и пили текилу с апельсиновым соком и гренадином. Перед нами раскинулся чудесный вид на залитую лунным светом и оттого серебристую лимонную долину. Где-то вдалеке виднелись огни местных жителей, а над всей этой красотой раскинулось небо, усыпанное миллиардами ярких белоснежных звёзд. Лёгкий ветерок нежно шелестел листвой, создавая удивительную уютную южную атмосферу. В детстве я всегда мечтала побывать на юге возле моря и когда эти мечты стали сбываться, не удивительно, что я была влюблена в эту прекрасную тёплую сказку вечного отдыха. Это чувство останется со мной навсегда, и я точно знаю, что жить буду только в тёплых краях возле солёной воды.

– Не знаю… – грустно протянула я, стягивая с лица шляпу, – Себастьян хочет связать меня с собой. Что тогда будет?

Она также стягивает с себя шляпу и загадочно улыбается.

– Вы будете связаны. Я не понимаю твоего вопроса!

– Я имею ввиду… я даже не знаю, что меня тревожит… Скажи, какой будет эта связь? – смущённо спросила я, рассматривая шёлковую ленту на шляпе. Кончики моих ушек покраснели от смущения.

– А ведь он тебе нравится, – она серебристо рассмеялась, а затем сделала приличный глоток текилы и закусила лаймом. – София, в связи нет ничего страшного. Вспомни, ты же уже была связана с Константином…

– Который мог заставить меня замереть на месте! – возмущённо воскликнула я. – Который безжалостно манипулировал моими чувствами. Который вторгался в мои сны и насылал на меня жуткие видения. Я никогда не забуду ту беспомощность, что чувствовала в те дни!

– И теперь он мёртв, – я видела, что Аннет хочет сказать что-то ещё, но почему-то не говорит. В первый раз я задалась вопросом, а сколько знает Аннет на самом деле? Может тайна, связывающая меня и Себастьяна, касается уже не только нас двоих?

– И слава богу! – не сдержалась я, также выпивая текилу. – Я не жалею о том, что он мёртв. Этот вампир слишком много боли принёс мне. К тому же после его смерти я стала видеть и вспоминать его иначе, чем раньше. Исчезла та связь, заставляющая меня обращаться к нему по поводу и без.

– Значит, ты боишься, что после связи с Себастьяном, измениться твоё отношение к нему? – полувопросительным-полуутвердительным тоном проговорила она. – Не волнуйся, дорогая, твоя нынешняя связь будет чуть-чуть, но другой. Себастьян не Константин, он никогда не позволит себе использовать тебя, никогда не причинит вред. Он другой, уж поверь мне…

– Ты так говоришь, потому что работаешь на него, или потому что ты моя подруга? – с сердитой интонацией в голосе спросила я, доставая сигареты.

– Я так говорю, потому что хочу помочь тебе, – просто ответила она. – И потому что я знаю его, как никто другой.

Мне очень хотелось задавать вопрос, что между ними было, но по её лицу я поняла, что ответа не получу, поэтому промолчала. Надеюсь, что когда-нибудь мы подружимся по-настоящему, и она откроется мне полностью, как это делаю я сама.

Где-то вдалеке, там, где прибрежные скалы скрывают от нас море, стала проявляться утренняя серая дымка. Луна скрылась среди ветвей деревьев, погрузив долину в непроглядную для людей предрассветную темень. Скоро начнётся новый день. Интересно, каким он будет?

***

Я застыла на лестничном пролёте, бездумно водя пальцем по стеклу. Сейчас я решилась дать согласие Себастьяну. Боже, как будто бы кто-нибудь меня спрашивал! Однако какая-то свобода воли давала мне возможность стоять, краснеть и не решаться подняться на второй этаж и пройти в его кабинет, где он сейчас сидит и усиленно шуршит бумагами. И опять я тяжело вздохнула, посмотрев наверх в потолок. Моя нерешительность наверняка закончиться тем, что я буду сильно запинаться во время разговора. Это так унизительно. И вновь я вздохнула. А когда случайно пальцем пробила дырку в стекле, сквозь потолок и перекрытия, я услышала голос Себастьяна из его кабинета:

– София, ну что ты мнёшься на перелёте? Поднимайся ко мне, я же чувствую, что ты хочешь о чём-то поговорить!

От этих слов моё сердце ещё сильнее ускорило свой бег, а стекло за спиной со звон разлетелось на мелкие кусочки, заставив меня вздрогнуть от неожиданности. Так не бывает! Я же всего лишь дырочку сделала, ну почему оно разбилось?

Кабинет Себастьяна – это отдельная тема для разговора. И пускай здесь он бывает лишь набегами, постоянно путешествуя по свету, но его приёмная является произведением искусства. Чёткие, ровные линии, никаких изысков в виде картин, только засушенные гербарии, самолично собранные, вот и все украшения в комнате. Невысокий, два с половиной метра кессонный потолок, деревянные ореховые панели, зелёный ковролин и огромный дубовый стол с резьбой по краям, заваленный тонной различной документации, сквозь которую виднеется крышка от ноутбука. Вот первое, что видишь, как входишь в кабинет. Лишь спустя несколько секунд замечаешь, что с правой стороны в стене находится небольшая дверца, за которой (а уж я-то знаю!) располагается комната отдыха с массивными книжными шкафами, кожаными глубокими креслами и стеклянным столом, за которым так удобно беседовать о «судьбах мира».

Вообще комнаты Себастьяна построены по принципу матрёшки, только наоборот. Сначала ты попадаешь в небольшой кабинет (многие дальше него и не проходят), затем в комнату отдыха, которая по размерам чуть больше приёмной, после в двухэтажную спальню, из которой есть два выхода – один в ванную, другой на обширную террасу с лестницей, ведущей в мой любимый сад.

– О чём ты хотела со мной поговорить, София? – взгляд Себастьяна выражал крайнюю степень усталость. Ещё бы! Аннет уже несколько дней отсутствует, какие-то проблемы возникли в САГ, о которых естественно мне ничего не рассказывают.

– Ммм, – чуть протянула я, задумчиво проводя пальцами по дереву.

– Пожалуйста, не царапай, – попросил Себастьян, – они мне дороги, как и стекло, которое ты успела разбить.

– Я не виновата! Оно само треснуло! – горячо возразила я, тем не менее, убирая руки от стен и пряча их за спиной.

– София, моё время не резиновое, о чём ты хотела поговорить?

 – Я согласно, – наверное, на моём лице яичницу можно пожарить. Уж изнутри точно! Так сильно я покраснела от своих слов.

– Что? Что ты сказала? – видимо Себастьяна сильно замучила его работа, раз он не понял о чём речь. Мне пришлось повторить.

Честно, это стоило того. Смотреть, как лицо вампира вмиг лишается какой бы то ни было усталости и освещается тёплым, ровным светом радости многого стоит.

– Я… даже не знаю, что сказать, – тепло улыбаясь, проговорил вампир, поднимаясь и подходя ко мне.

– Говори уж что-нибудь, – ещё больше смущаясь, пролепетала я. Вампир положил руку мне на плечо и мягко надавил, чтобы я опустилась на колени, а затем провёл пальцами по волосам и прижал к себе.

– Сегодня мы станем семьёй, девочка моя. Настоящей семьёй.

Давно мне не было так страшно.

***

Обряд Себастьян решил проводить без всяких пышных церемоний и прочей мишуры. Он приказал мне явиться к знакомой беседке ровно в двенадцать часов ночи и посоветовал надеть что-нибудь немаркое, чем напугал меня ещё больше.

Ровно в назначенный час я, дрожа от страха, шла через сад, сжимая и разжимая онемевшие пальцы. Внутренний зверь всё время порывался перехватить контроль над моим телом, чтобы изгнать этот страх, и каждый раз я усилием воли подавляла его, от чего напряжение сквозившее в каждом движении усиливалось, превращая меня в дёрганную фигуру на фоне неполной луны.

– София, не нужно так бояться, – раздался доброжелательный голос вампира, появившегося в просвете деревьев. – Ничего страшно сейчас происходить не будет, верь мне.

– Я вам верю, но мне всё равно страшно, – испуганно прошептала я, подходя ближе.

Меня била крупная дрожь, из-за чего из пальцев стали расти острые когти, раня руки и роняя на землю кровь.

Я видела, как вампир огорчённо поджал губы и мотнул головой, отгоняя не прошеные мысли. Он смело подошёл ко мне, а затем сильно обнял и прижал к груди, поглаживая мои волосы.

– Всё будет хорошо, девочка. Связь не причинит тебе вреда, только подарит безопасность от всего мира и избавит от одиночества.

Под его ласками я успокоилась и расслабилась, дрожь прошла, а сердце забилось сильнее по другой причине. От вампира исходил пряный сладкий запах, от чего у меня закружилась голова.

Поэтому когда он вонзил клыки мне в шею, я даже не успела как следует испугаться или оказать сопротивление. Не говоря ни слова, вампир передал просьбу: «Не сопротивляйся!» Я и не стала, покорно отдавая свою жизнь в его крепкие руки, чувствуя, как подкатывает к горлу непривычная слабость, а по телу проносятся лёгкие волны пустоты. Мы медленно опустились на землю так, что вампир оказался сверху, прижимая меня своей тяжестью к земле. Его нежные пальцы касались моих волос, в то время как боль от укуса стала испаряться, уступая место неожиданной томности во всём теле.

Я почти заснула, когда вампир оторвался от шеи и отстранился от меня. Мои глаза были полузакрыты, сквозь дымку я видела, как он с силой проводит когтём по своей шее и вновь наклоняется ко мне, стараясь, чтобы капли крови падали мне на губы.

– Пей, – хрипло прошептал он. – Так начнётся наша связь!

И я впилась клыками в горло.

Как можно описать эйфорию от крови другого вампира? А как можно описать возникновение новой связи? Как можно правильно передать эти чувства, если они захватывают тебя с головой, погружая в неведомый доселе мир чувственности? Когда перед тобой проносятся сотни образов силой сравнимые с пиком любви… Эти сочные краски, пряные запахи, шёлковые нитки бытия, медленно окрашиваемые в ярко-красный цвет. Это чужие эмоции, вмиг становящиеся близкими, родными, своими. Это когда любовь в твоём сердце вновь распускается подобно розе, это и объятья матери и отца, касания лучшего друга и прикосновения верного питомца, эта сама суть любви, яркой, пылающей подобно горящему метеориту или вулкану, взорвавшемуся изнутри твоей души. Это то, что нельзя по-настоящему передать словами, это можно лишь испытать на своей коже, своим слухом, зрением, обонянием. Это когда идёт подмена реальности миром иллюзий, волшебных фейерверков под мерный ток биения двух связанных в одно сердец. Это любовь, доступная лишь матери и ребёнку, изменённая под суть нашей расы. Это мы теперь вместе.

И исчез из моего сердца страх, пропала робость и смущение. Я вновь почувствовала защиту, испарившуюся вместе со смертью Константина. Почувствовала связь и родство. Моё одиночество, из-за которого сердце обливалось печалью и мёртвой кровью, перестало быть, заменившись любовью, верностью, теми эмоциями, в которых я не хотела признаваться, пока была связана со своим создателем.

Теперь Себастьян мой отец.

 

Глава 6. Мёртвая эйфория

Возвращение Аннет сопровождалось тёплыми словами и долгими-долгими объятиями. Мы встретили девушку, лёжа на огромном белоснежном диване на улице под навесом, края которого были сделаны из тончайшего льна, мягко колыхавшегося на ветру. Себастьян в положении сидя читал какой-то научный журнал, я же, положив голову к нему на колени, сладко дремала, то погружаясь в свой любимый сон, то выплывая из него, чтобы улыбнуться такой приятной вечерней атмосфере.

– Вижу обряд связи прошёл удачно? – с неподдельной радостью в голосе проговорила девушка, появившись на веранде.

– Аннет! – радостно воскликнула я, тотчас же снимаясь с места и подобно метеору прыгая на девушку, заключая ту в объятия. – Я так по тебе соскучилась!

– И не говори – чувствую, – рассмеялась она, мягко освобождаясь из моих объятий. – Как вы тут без меня, не соскучились?

Я перевела лукавый взгляд на Себастьяна, поймала его улыбку в ответ и покачала головой.

– Некогда было скучать!

– Рада за вас, – ответила девушка, и устало потянулась, – эх, три пересадки дают о себе знать. Прости, София, но я, пожалуй, отправлюсь спать…

– Позже зайдёшь ко мне? – подал голос с дивана Себастьян, – доложишь, как там обстоят дела.

– Разумеется, Себастьян, – девушка, словно опомнившись, подошла к нему и поцеловала руку. – Думаю, что через пару часиков я тебя навещу.

– Буду ждать, – кивнул вампир и вновь углубился в чтение.

– А потом ко мне, да? – как щенок заискивающе протянула я, вновь обнимая девушку, на этот раз со спины.

– Конечно-конечно, – легко согласилась она, – я нам кое-какую вкусную бутылку привезла. Продегустируем.

– Ура!

***

– Как там в Северном Государстве?

– Плохо, Себастьян, очень плохо, – печально протянула Аннет, потягивая тёмно-красное вино. – Твоё отсутствие пагубно сказывается на Маркусе.

– Он опять пустился во все тяжкие? – устало проговорил Себастьян, раскуривая трубку из вишнёвого дерева.

– Да, но на этот раз с объектом, что не замедлилось сказаться на результатах. Ты же знаешь, он всегда скрытничает, когда дело касается его увлечений, а тут… у меня просто опускаются руки! – И Аннет картинно опустила их вниз. – Ты должен как-то дать о себе знать, Себастьян, иначе за последствия я не отвечаю. Маркус перестал реагировать на моё влияние, более того, он научился его распознавать, из-за чего жутко злится, когда я пытаюсь его контролировать.

– Хорошо, я подумаю над этим. Лучше скажи, как продвигается работа над объектом?

– Пока объект не привлекается к активным исследованиям, только наружное наблюдение, которое, как ты уже понял, ведёт сам Маркус. Есть некоторые неожиданности, такие, как связь объекта с известной тебе личностью. Я писала об этом в одном из отчётов.

– Кронос, – задумчиво протянул вампир, – что мы по-настоящему о нём знаем?

– Он колдун, – Аннет напрягла память, из-за чего у неё на лбу прорезались складки, – семья была уничтожена волчьими кланниками, его спас Константин, из-за чего парень попал в зависимость от этого вампира.

– Он или его семья как-нибудь связана с теми ведьмами? – настороженно спросил вампир, не сводя взгляда с Аннет.

– Ты просил заняться этим вопросом Луку, – обворожительно улыбнувшись, проговорила девушка, – спрашивай у него.

– Хорошо, – кивнул вампир, – что-нибудь ещё?

– Ну, я хотела тебя поздравить с успешным установлением связи, – и девушка притворно захлопала в ладоши, – хотя на твоём месте я не стала бы это так затягивать. Маркус уже настоятельно просит познакомить с Софией. Исследования, – тихо пропела вампир, – помнишь, ради чего она нам понадобилась?

– Я помню, – вампир запрокинул голову назад и сделал несколько глубоких вдохов/выдохов, после чего вновь посмотрел на девушку, – да, я уже понемногу подготавливаю Софию к выходу.

– Скоро летний бал, – подсказала Аннет, – как думаешь, хороший способ представить Софию всему свету, вместо того, чтобы носиться по миру? Так всем сразу станет понятно, что ты обзавёлся ребёнком.

– Да, моя первая дочь, – вампир поднял бокал и заслонил им ярко горящую лампу, изучая содержимое на просвет.

– Как ты себя чувствуешь в роли папочки? – ехидно улыбнувшись, поинтересовалась вампир. – Какие-нибудь изменения есть?

– Ты знаешь, да, – серьёзным голосом ответил Себастьян, – я чувствую ответственность за мою девочку и… я не хочу её потерять.

– Себастьян, ты достаточно стар, чтобы не вставать на самые известные грабли в мире, – с лёгким раздражением в голосе проговорила девушка. Она перекинула руку через стеклянный столик и дотронулась до плеча вампира, сильно сжимая его. – Лазарь будет недоволен, если наша «затея» провалиться. Ты же сам знаешь, что будет, если нам не удастся реализовать задуманное и обо всём станет известно? Нас просто убьют!

– Я помню! – стряхивая руку с плеча, горячо воскликнул вампир. Его глубокие глаза опасно сверкнули в тёплом свете ламп, и на мгновение комнату пронзил арктический холод. – Не ты, а я и Лазарь стоят у истоков этой идеи. Это смысл нашей жизни!

– Вот и хорошо, – мгновенно успокаиваясь, девушка примирительно подняла руки в воздух. – Просто я хочу напомнить, что только моё присутствие, а теперь и ваша связь, удерживают её от побега в никуда. Как видишь, она уже становится зависимой от меня, и если ты не хочешь, чтобы она стала наркоманкой, то мне лучше будет уехать отсюда надолго, а тебе нагрузить девушку свежими впечатлениями, чтобы она скорее забыла меня. И лучше будет это сделать до бала, иначе другие решат, что мы её держим насильно, что, в общем-то, так и есть.

– Не говори так, – тихо попросил Себастьян, – она дорога мне.

– А дорога она тебе потому, что вы теперь связаны или из-за другого? – с мягкой грустью в голосе спросила Аннет.

– Не задавай вопросов, на которые ты не хочешь знать ответ, – твёрдо, смотря прямо в глаза, ответил Себастьян.

– Я просто хочу, чтобы моя единственная дочь была рядом со мной. И не важно, почему я этого хочу, из-за связи или из-за чего ещё. Теперь в ней течёт моя кровь, а во мне её. Мы стали близки, по-настоящему близки. И я не хочу терять эту близость. – После непродолжительного молчания, сказал он.

– Но ты потеряешь, – печально ответила девушка, а потом пригубила вино. – Рано или поздно, но она всё узнает, и ты потеряешь её навсегда.

– Я надеюсь, что этого не случится.

***

– Бал? – громко выпалила я. – Какой, к чёрту, бал?

– Я думал, ты обрадуешься, – удивлённо протянул вампир.

Мы находились в кабинете Себастьяна, когда он решил поделиться «радостной новостью».

– Мой прошлый бал закончился катастрофой, устроенной моим создателем бог знает зачем! – процедила я, шагая по комнате из стороны в сторону, а затем остановилась и всплеснула руками. – Бал?!

– Мы с Аннет решили, что так будет лучше представить тебя высшему свету вампиров, – ответил Себастьян, игнорируя моё «патетичное» поведение.

– Но я ненавижу подобные мероприятия! – удручённо воскликнула я.

– И на многих ты была? – резонно заметил он.

– На одном, но его мне хватило, – я обречённо опустилась в кресло и сложила руки на груди. Похоже, выбора у меня не было и мне придётся идти на этот чёртов бал.

– Уверен, тебе понравится. А если учесть, какое платье я тебе подобрал…

– Не умасливай меня, – смущённо проговорила я, начиная улыбаться, – какое платье?

– Узнаёшь, если согласишься пойти, – рассмеялся вампир и потянулся. Похоже он опять всю ночь не спал – работал.

– Ну, скажи! – мне стало безумно интересно, что такое придумал Себастьян для меня.

– Имей терпение. Ты даже не дала мне договорить, а между делом бал состоится только через три недели, первого июня.

– Ты умеешь меня заинтриговать, – я погрозила вампиру указательным пальцем, а потом не сдержалась и засмеялась. Удивительно, но последнее время, моё настроение застыло на отметке – безумно отличное! Мне всё время хотелось смеяться и танцевать. Как будто бы обряд связи переключил внутри меня какой-то тумблер, из-за чего я стала светиться счастьем. Это немного пугало, но бесконечное спокойствие придавало мне сил. Я вновь стала творить так, как раньше. Идеи, образы, фантазии, всё это окрасилось в тёплые тона и с небывалой доселе свежестью переносилось на холст. Теперь я повсюду таскала с собой блокнот и карандаши, чтобы успеть сделать наброски, а уже потом преобразовать их в подлинные шедевры творчества. Кстати, Себастьян уже повесил несколько моих картин у себя в комнатах, да и Аннет утащила парочку.

Я счастлива, счастлива, счастлива!

– Да, и это не всё, о чём я хотел с тобой поговорить, – задумчиво изучая мою внешность, проговорил вампир, выдёргивая меня из моего «розового» океана фантазий.

– Да-да?

– Пришли бумаги на твой дом.

– Какой дом? – непонимающе переспросила я.

– Тот, в котором ты жила, пока была в Австралии. Помнишь, Lake Clifton? – напомнил он.

– Ах, этот дом, – протянула я, – какие бумаги?

– Доверенность на продажу. Мне пришлось изрядно постараться, чтобы твой начальник не стал подымать шумиху вокруг твоего исчезновения. Сейчас там всё спокойно, однако будет лучше, если этот дом мы продадим.

На секунду внутри сердца кольнуло, и я погрустнела. Этот дом, первый, по-настоящему мой дом. Продать его было бы неправильно. Но взглянув на Себастьяна, я вдруг осознала, что уже больше месяца живу на Изоле́-Капрая и чувствую себя здесь, как дома. У меня есть друзья, собственные комнаты, студия. Я часами провожу возле океана, творя самые разные рисунки, теперь у меня есть хозяин, который всегда позаботиться обо мне. Так почему мне стало грустно, когда я вспомнила о том доме? Что хорошего было в нём? Была ли я там в безопасности? Конечно, нет. Была ли я там счастлива? Нет, нет и нет, те дни были наполнены слезами об утраченном. То место культивировало во мне желание одиночества, а здесь я просто счастлива существовать.

– Продавай, – быстро кивнула я. – Где мне нужно расписаться?

***

Разговор по телефону.

– Я не понимаю, что твориться с Софией. Порой мне кажется, что её место занял какой-то другой человек.

– Что с ней не так? – раздался обеспокоенный голос Аннет.

– Она счастлива!

– И что в этом плохого? – иронично воскликнула девушка.

В ответ раздался тяжёлый вздох.

– Она ненормально, постоянно счастлива. Если раньше София постоянно спорила со мной, ругалась, высказывала своё мнение, то теперь передо мной счастливый щеночек на всё согласный, лишь бы я был рад. И она сама не понимает, как сильно изменилась! Раньше она куда-то тянулась, чего-то хотела, о чём-то мечтала и грустила о прошлом, то сейчас она только рисует свои откровенно детские рисунки и постоянно преследует меня, стоит мне только появиться на острове. Ты знаешь, что происходит, Аннет?

– Тебе повезло, что на тебя работает двусторонний эмпат, – рассмеялась девушка. – Успокойся, скоро всё придёт в норму. Это своего рода откат. София слишком долго провела без хозяина, и когда ты создал новую связь между вами, не удивительно, что для неё наступила эйфория. Это будет постепенно проходить. Единственное, останется сильная привязанность к тебе.

– Когда это начнёт проходить? – не успокоившись, спросил Себастьян.

– Думаю, что через пару лет она снова станет прежней, – задумчиво проговорила Аннет.

– Через пару лет? – испуганно воскликнул вампир, – я уже отправил письма в комитет Летнего Бала о том, что мы приедем. Как ты считаешь, как они воспримут Софию такой?!

– Ну, есть способ ускорить события. Самый простой – причинить боль, как это делал Константин. Заставить её делать откровенно неприятные вещи и вот увидишь, скоро она придёт в норму.

– Но при этом я потеряю её доверие, не так ли? – тяжело вздохнул вампир.

– Есть и другой способ. Попробуй влиять на её сны. Если они будут наполнены тревогой, то девушка скоро перестанет быть такой счастливой наяву. И начнёт мыслить трезво.

– Спасибо за совет, Аннет, – тепло поблагодарил Себастьян, – кстати, мы скоро приедем. Перед балом я решил познакомить Софию с нашей командой.

– И с Лазарем тоже? – лукаво усмехнувшись, поинтересовалась Аннет.

– Нет. Чем меньше народу знает о том, что мы работаем на Лазаря, тем лучше. И для Софии, к сожалению, не будет исключений.

– Хорошо, я оповещу остальных, и мы будем вас ждать, – расслабленно протянула Аннет, – до свидания, Себастьян!

– И тебе прощай.

***

Наш отлёт с острова остался незамеченным. Я же жутко волновалась, ведь с того памятного посещения Ибицы прошло около месяца и всё это время я провела на острове. Себастьян кормил меня своей кровью для закрепления нашей связи, поэтому не нужно было думать о пропитании. Мы летим в САГ, а точнее в Нью-Йорк, где нас ожидает костяк команды Себастьяна. Теперь я стала чуть больше знать о нём. Например, мне известно, что он возглавляет АмбриКорп, это научно-исследовательская корпорация, занимающаяся разработкой вакцин против опасных вирусов. Также они работают в направлении изобретения биодобавок и лекарств для людей. Вампиры заботятся о человечестве, правда звучит слишком странно, вы не находите?

Моя жизнь, в очередной раз, изменилась. Наступила пятая веха моего существования, и она целиком связана с Себастьяном. За прошедшие дни с момента образования связи, моя чувственность пережила несколько взлётов и падений. Я сама не заметила, как сильно изменилась за эти дни. Связь превратила меня в настоящего ребёнка Себастьяна, не умеющего самостоятельно думать и принимать решения. Я была буквально в его власти и была счастлива от этого! Но постепенно эти противоречивые чувства стали покидать меня. Не знаю, почему и как, но мои сны, связанные с тем прекрасным место на берегу туманного моря стали пугать и появилась бессонница. Я силой заставляла себя бодрствовать, лишь бы не чувствовать тот страх, оставшийся на берегу. Эти «сонные» изменения повлекли за собой и изменения в реальности. Моё слепое доверие к Себастьяну пошло на спад, вернулась трезвость рассудка. Помню, когда я это осознала, то закатила дичайший скандал:

– Почему ты меня не предупредил об этом?! Я была безвольной куклой в твоих руках! Счастливой дурой, которой ты…

– София, я, как и ты, был сильно обеспокоен переменами, произошедшими с тобой, – горячо ответил вампир, подходя ближе и пытаясь обнять за плечи. Я с раздражением высвободилась.

– Но ты ничего не делал, чтобы…

– А как ты думаешь, почему ты вновь обрела себя? – вновь перебил меня вампир. – Кто, по-твоему, сделал это? Слава богу, Аннет знала, что нужно делать, иначе эта эйфория продлилась бы не один год!

– Но… – я хотела продолжить спор, но не смогла найти слов. Себастьян был очень убедителен, да и память моя говорила о том, что ничего непоправимого не было сделано. Разве только дом был продан… вот это жалко.

Не смотря на доводы рассудка, я, тем не менее, несколько дней дулась на вампира, и при каждой встречи демонстративно ворочала носом. Однако вся злость слетела с меня, как только я узнала, что мы едем в Нью-Йорк, что означает – покидаем остров! Я порядком засиделась на одном месте. Целый месяц я общалась только с Себастьяном и Аннет, это не могло не сказаться на моём существе. Я чувствовала изоляцию, оторванность от мира, ведь доступа в интернет у меня не было. Я могла только читать газеты, смотреть новости и слушать радио. Согласитесь, этого мало, чтобы быть живой?

И вот сейчас я сидела в фюзеляже небольшого частного самолёта, принадлежащего АмбриКорп, и летела в сторону САГ. В соседнем ряду сидел Себастьян и что-то печатал на своём ноутбуке. В самолёте также были две стюардессы и два пилота, однако они были людьми и Себастьян строго-настрого запретил мне с ними разговаривать. Он боится, что я причиню им вред. Глупый, правда? Как я могу навредить человеку!

Беда вся в том, что и правда могу.

После всего, что произошло за эти полтора года, могу.

***

Мы успешно приземлились в международном аэропорту имени Джона Кеннеди, после чего сразу поехали в главный офис корпорации, располагающегося в южной части Манхэттена. Я жутко нервничала, и вид огромного чёрного лимузина только усилил мой страх. Я опять находилась в незнакомой мне стране и хоть за последние месяцы изрядно поднаторела в изучении иностранных языков, всё равно чувствовала себя неловко.

Когда мы забрались внутрь, я принялась курить сигареты одну за другой, вызывая ироничные смешки со стороны Себастьяна.

– Ну, что ты смеёшься? – обиженным тоном проворчала я, – ты сам меня напугал рассказами о том, что будет, если я встречусь с другими вампирами. «Пойми София, мы хищники и ведём себя как хищники!» Что, разве не было?

– Ну, во-первых, я об этом говорил, когда мы ещё не были связаны. Во-вторых, я тогда думал, что придётся тебя представлять всем светским вампирам в частном порядке, а не во время бала, – с усмешкой на устах, ответил вампир, – а самое главное, София, я ещё толком не знал тебя и боялся, что ты не сможешь постоять за себя.

– А сейчас твоё мнение переменилось? – лукаво спросила я, прищурив глаза и туша очередную сигарету. Во время разговоров с Себастьяном, мне всегда становилось легче, страх и опасения уходили… и возвращались, когда я их совсем не ждала!

 – А сейчас я с тобой связан и точно знаю, что ты чувствуешь, – парировал на моё лукавство вампир.

От его слов я покраснела до самых кончиков ушей и отвернулась, чтобы он не видел моего смущения. И почему всегда рядом с ним я испытываю такую неловкость?

***

Огромное стеклянно-зеркальное здание этажей под пятьдесят прямоугольной формы – вот что собой представлял АмбриКорп. Перед входом располагался небольшой сквер, в центре которого находился фонтан, вершиной которого был символ корпорации – АК, заключённый в ромбовидную фигуру, чем-то напоминающую символ Супермена.

Внутренняя обстановка здания вся стеклянная с высокими одноцветными панелями, дизайном – современный хай-тек. Большая светлая прихожая, в центре которой за стильными металлическими столами сидели «секретарши» – девушки, чья задача консультировать приходящих. Чуть поодаль пропускные пункты, возле которых стояли серьёзного вида охранники, от которых ощутимо несло псиной.

– Это оборотни, да? – дёрнув за рукав Себастьяна, тихо спросила я.

Он мельком глянул на них и согласно кивнул.

– Лучшее охранное агентство в мире, – также шёпотом ответил он.

Как глава корпорации, Себастьян пошёл не через главный вход, а юркнул в неприметную дверцу, за которой была ещё одна со сложной пропускной системой – Себастьян приложил к одному сканеру руку для снятия отпечатков пальцев. В другой посмотрел, а к третьему подвёл магнитную карточку.

– Зачем такие сложности? – полушутя-полувстревоженно поинтересовалась я.

– Вампиры обладают разными способностями, София, – серьёзно ответил он. – Кто-то может подделать мою внешность, кто-то карточку.

– Идентификация завершена. Здравствуйте Себастьян Уйат, с возвращением. Пожалуйста, назовите пароль, – раздался откуда-то сверху требовательный женский компьютерный голос.

– Проект «Сытый», – ровно, чеканя слова, ответил Себастьян.

– Ты так мне доверяешь? – с усмешкой спросила я, когда дверь с лёгким шипением открылась.

– Нет, София. Если ты повторишь то же самое, то не сможешь попасть внутрь. Наш голос способен на удивительные манипуляции. Я лишь немного изменил скорость вибрации, так, что ты даже и не заметила. Если сможешь добыть мою карточку, внешность и голос, то подделать вибрацию не сумеешь, и сработает защитная функция – взрыв комнаты. Снаружи этого никто даже не почувствует.

– Что? – крикнула я от изумления. – А что если бы ты ошибся?!

– Я никогда не ошибаюсь, София, – мягко ответил вампир.

Я от испуга передёрнула плечами и глубоко вздохнула, прежде чем последовать за ним. Определённо, Себастьян умеет развлекаться.

Мы попали в небольшой коридор, заканчивающийся лифтовой кабиной, зайдя в которую Себастьян нажал на кнопку последнего этажа. В кабине ощутимо запахло вампирской кровью, и я увидела на его руке небольшую ранку. На мой невысказанный вопрос он сказал:

– Последняя проверка.

И мы отправились на встречу с его командой.

***

Когда мы поднимались, Себастьян предупредил меня, что на подходе к комнатам мне лучше не задавать никаких впечатлительных вопросов и постараться унять своё бешено колотящееся сердце. У вампиров слишком сильный слух, чтобы они оставили это без внимания. Также он посоветовал мне прислушаться – я должна тренировать своё вампирское чутьё, чтобы всегда быть наготове. Я должна слышать лучше чем люди и уметь использовать это преимущество, даже не задумываясь об этом.

Глубоко вздохнув, мы вошли в комнату через двустворчатые дубовые двери, за которыми обнаружилась приятная светлая комната. Небольшие овальные окна, обрамлённые светлыми шторами, несколько просторных диванчиков белого цвета, кофейных столиков, заставленных разной снедью из службы доставки, широкий бар со стеклянными дверцами, за которыми соблазнительно виднелись этикетки алкогольных бутылок да картины Милле на стенах. Чисто, опрятно, по-домашнему. Совсем по-другому выглядели вампиры, удобно расположившиеся на двух диванчиках, на подоконнике и на полу. Лишь один диван, в центре комнаты, был свободен – он предназначался для нас.

Я опишу вампиров, которые предстали перед нами.

Первой я, конечно, увидела Аннет, вальяжно расположившейся в одном из диванов. Она приветливо мне улыбнулась, чуть склонив голову вперёд. По бокам от неё сидели два брата-близнеца. Черты их лиц были столь похожи, сколь и различны их вкусы. Глубокие тёмно-вишнёвые глаза с азиатским разрезом, хорошо очерченные высокие скулы, небольшая складка на носу, делящая его надвое, симпатичные родинки возле виска, создающие прямоугольный треугольник – зеркально – у одного брат справа, у другого слева. Высокий классический лоб, прямые средние губы малинового цвета, мягкий подбородок. Оба брата были хорошо сложены, с длинными пальцами и заострёнными ушами. Они походили на сказочных эльфов, когда-то давным-давно забрёдших в наши края и уже успевшие адаптироваться под наши стили.

Дальше шли различия:

Правый брат был ярким, как радуга, его волосы – все цвета гаммы. Здесь и зелёный, и жёлтый, и оранжевый плавно переходящий в красный, и синий, и голубой… все-все-все! В уши вдеты многочисленные серёжки в виде перьев, а из волос сплетены мелкие косички. Одет он был в обычный белый халат, под которым виднелись рваные серые джинсы и белые кроссовки.

Другой брат был полной противоположностью. Он был одет в строгий деловой костюм двойку, тёмно-синий в белую вертикальную полоску. Аккуратный пробор, деловые часы без циферблата и начищенные ботинки. Совсем иная личность, особенно если учесть, что мальчик-радуга постоянно улыбается и ему явно не сидится на месте, то его брат сама сдержанность, строгость и ответственность.

Переведя взгляд на другую часть комнаты, я увидела вампира, который не может быть никем иным, кроме как Маркусом.

Вспоминая рассказы Фриды «…Короткие, слегка вьющиеся, каштановые волосы, зелёные, яркие глаза, тонкие брови. Он был довольно высоким для тех времён, но это не выглядело некрасиво, его фигура была полностью пропорциональна. Немного субтильный, с длинными пальцами и чарующей улыбкой. В Маркусе был виден какой-то скрытый надлом, который сделал его совершенно очаровательным мужчиной…» Я ожидала увидеть молодого мужчину, почти подростка, нервного, но уверенного в себе. Передо мной же предстал настоящий мужчина, от которого так и веет опасностью. За столетие его короткие волосы успели отрасти, и были убраны в длинную сложную косу, положенную на правое плечо. Субтильность заменилась гордой стальной осанкой. Его рост был классическим для нашего племени, а по сегодняшним человеческим меркам, не вызывал изумления. Сам по себе Маркус произвёл на меня скорее отталкивающее впечатление, нежели положительное. Возможно, это случилось из-за того многого, что я о нём слышала, но не могу сказать наверняка. Его взгляд пронзительный, полубезумный с белыми искрами нашего пламени, притягивал к себе, не давая возможности расслабиться. Куда делась чарующая улыбка? Её место заняла холодная трезвость прямых губ и немигающий взор. Он стоял, прислонившись к косяку дивана, сложив руки на груди, и пристально изучал меня. Однако одет он был не так, как я себе представляла. Классический джемпер со стоячим воротником, удобные немаркие штаны с белыми вставками для карманов. Что было одето на ноги – я не видела, но не сложно догадаться, что это, скорее всего, были мужские туфли или ботинки.

Я перевела взгляд на следующего вампира в комнате.

Им была вторая и последняя девушка в команде Себастьяна.

Первое, что я поняла про неё – она была русская, как и я. Её соломенные волосы, в притворном беспорядке разложенные, длинные, шелковистые и тонированные с белой проседью. Она чему-то загадочно улыбалась кончиками широких губ, в её светло-зелёных глазах отражалось озеро спокойствия и чего-то далёкого, нездешнего. Она единственная из всех, кто выглядел лишним в этой комнате, так как была одета в простой малиновый сарафан на бретельках и бамбуковых босоножках. Положив ногу на ногу, она покачивала ими – вперёд-назад, в такт своим мыслям.

Рядом с девушкой сидел подросток. Как я уже говорила раньше, возраст вампира всегда очень сложно определить. Мы не стареем в человеческом понимании, но наше поведение, манеры держаться и говорить, могут дать ложное представление о том, сколько нам лет. За счёт этого вампиры, которых я встречала, казались мне старше, хоть многих из них обращали отнюдь не в тридцатилетнем возрасте. Но этот мальчик был именно мальчиком, не старше меня. Его внешность была подростковой, на вид – не старше шестнадцати лет.

Вьющиеся рыжеватые волосы до плеч, свободные, с двумя мелкими косичками возле висков. Его серебристо-серые глаза спокойные, как ветер, вызывали почти инстинктивную приязнь. Тонкий излом губного желобка, края губ опущены вниз и создавали грустное настроение, из-за чего хотелось подойти к нему и как-то поддержать. Глаза почти круглые, впавшие, поэтому нос, изначально маленький, казался длиннее и острее с небольшой горбинкой на уровне глаз. Его брови были прямыми, непослушными – волосинки возле основания носа топорщились вертикально вверх нивелируя грустное очертание губ и добавляя интригу его и без того интересной внешности. Он, как и один из братьев был одет в рабочий халат, под которым также были рваные, только чёрные, джинсы и серые кроссовки. С этим мальчиком мне хотелось познакомиться поближе. Надеюсь, у меня это получиться и Себастьян не отправит меня сразу домой после знакомства.

Последним, кто был в этой комнате, оказался не вампир, а оборотень и судя по запаху вервольфом. Ещё Константин мне рассказывал эту «забаву» – породу оборотня можно определить по запаху, который от него исходит.

Им оказался взрослый, сильный мужчина, очень накаченный, сидевший на подоконнике. По сравнению с классической особенностью вампиров – худоба, он казался просто огромным. Этакий «шкафчик» на двух ножках. Низкорослый, с синими венами, сильно проступающими через кожу, рельефный, мечта многих молоденьких девочек. А ещё он был лысым – мелкий-мелкий серый ёжик на голове – не считается. Глаза жёлтые, с волчьим разрезом смотрели опасной заинтересованностью и без стыда. Честно, мне кажется, что он пялится на мою грудь! От этого я быстро отвела от него взгляд, сохранив в памяти, что он был одет в простую чёрную майку, военные широкие штаны со стяжками под чёрные военные высокие ботинки на шнуровке. У него были тонкие губы, жилистое лицо и широкие чёрные брови, добавлявшие дикости в его и без того опасную внешность.

Будь я человеком – побоялась бы встретить его в тёмном переулке. Сейчас не знаю – может тоже испугалась, прежде чем выпустить из себя зверя. Хорошо, что мы с оборотнями не воюем.

На этом вампиры и не вампиры в комнате закончились, и я смогла незаметно перевести дух. В общей сложности на осмотр мне хватило нескольких минут, в течение которых Себастьян успел всем представить меня и рассказать о том, что теперь я его дочь.

– Итак, я ещё раз хочу вам представить мою дочь – София! – громко оповестил Себастьян. Аннет в это время разливала по бокалам шампанское.

Раздав каждому, Аннет вернулась на своё место, не забыв по дороге поцеловать меня в щёку, а Себастьяна в руку.

– София, девочка моя, я хочу представить тебе нашу скромную команду, – очень интимно начал Себастьян:

– Аннет ты уже знаешь, – девушка подняла бокал вверх и сделала небольшой глоток. – По бокам от неё сидят наши два замечательных близнеца – Джейсон и Питер. Джейсон – помощник Маркуса, ты ведь его узнала?

Маркус внимательно посмотрел на меня, чуть прищурил глаза и отсалютовал бокалом.

– Да, узнала, – сглотнув, кивнула я.

– Талант Джейсона – химические соединения, из-за этого, а также из-за любви к цветам радуги, мы прозвали его – радужный мальчик. – На этих словах Джейсон весело рассмеялся, тряхнув косичками. – Питер наш финансист, его талант связан с предсказаниями котировок мировой финансовой биржи, а также он математический гений. Это уже не талант в нашем понимании, а способность, развитая долгими годами изучения данной науки.

Питер и Джейсон тепло улыбнулись мне, кивая словам Себастьяна.

– Добро пожаловать в нашу тёплую семью, София, – мягко проговорил Питер, удивив меня своим необычным хрипящим голосом. Такой тембр ещё называют бархатным.

– На другом диванчике сидит Натали, – продолжил Себастьян, – Натали не обладает талантами, но она во множестве окончила художественных школ и является нашим арт-директором. Также именно она задает тон нашей компании. Кстати, здание АмбриКорп спроектирован по её чертежам. Думаю, что вы подружитесь, и ты перейдёшь под её опеку, ведь вы занимаетесь одним и тем же.

Я была права, и девушка действительно оказалась русской по крови. Наш акцент ни с чем не спутаешь.

– Я художница, – с сомнением протянула я, – не дизайнер.

– Со временем ты поймёшь, что художница важнее всего остального. Дизайн и прочее придёт с опытом, – прошептала девушка, на мгновение, возвращаясь в нашу реальность, – просто смотри шире, дорогая… София, – интимно закончила девушка, приложив холодный бокал к щеке, а затем окуная туда палец и облизывая его, как леденец. Девушка произвела впечатление кого-то неземного, потерянного, одинокого.

– Кхм, – откашлялся Себастьян, переводя взгляд с неё на меня. – Ладно, потом это обсудим. А пока я продолжу. Следующий член нашей команды – Грег. София, ты ведь уже поняла, что он оборотень?

– Да, Себастьян, – смущённо кивнула я, чувствуя дразнящий взгляд оборотня. Тот рассмеялся, видя моё смущение.

– Он отвечает за безопасность нашей команды. И является главой охранной компании «Зверь». Именно его оборотней ты видела внизу. – Проговорил Себастьян, недовольно посматривая на оборотня, – также я хотел попросить тебя быть осторожнее в общении с ним. Он у нас известный ловелас и многие молодые девушки попадают в объятия нашего зверя. – Последние слова Себастьян выделил особо, раздражаясь от смеха Грега. Видимо между ними не всё гладко, раз оборотень позволяет вести себя так в присутствии своего «хозяина».

– И последний, но не последний по значимости член нашей семьи – Лука. До сего дня самый молодой из нас. Ему всего тридцать четыре года. – Мальчик улыбнулся мне и поднял бокал в знак дружбы. – Он био-программист, что это такое я объясню позднее. Работает вместе с Маркусом и Джейсоном. Не смотри на его внешность, на самом деле его обратили в двадцать восемь лет по его настоянию. Была велика вероятность того, что он не выдержит обращение и да, ему оно далось тяжело. Последствие ты видишь перед глазами.

– Я не о чём не жалею, – громко оповестил всех мальчик?.

– Мне очень приятно со всеми вами познакомиться! – вежливо и не слишком громко проговорила я, беря в руки бокал с шампанским, – надеюсь, я хорошо впишусь в вашу дружную семью!

– Да уж, дружную, – пробормотал Лука, сразу же получая сильный тычок от Аннет.

После мы все чокнулись и пригубили шипучий напиток. На самом деле я не люблю шампанское, оно всегда вызывает во мне сомнение – вроде бы не сладкое, вроде бы не горькое, но искрящееся, шипучие, а с нынешними вампирским вкусом так вообще – маленький неприятный взрыв во рту. И что они все в нём находят? Глядя, с каким удовольствием Джейсон пьёт его, я передёрнула плечами. У всех разные вкусы.

– Насколько я понял, София присоединилась к нам не просто так, а из-за её способностей, – нарушил минутную паузу Грег, – её талант – усиливать таланты других. А это распространяется на оборотней? Я бы не отказался попробовать такую крошку.

– Грег, – с недовольством в голосе протянула Аннет. – Нельзя же быть таким грубым. София совсем молода, она…

– Всё в порядке, – вмешалась я, – его слова ничем не отличаются от слов других невоспитанных мужчин.

– В самую точку, – рассмеялась Натали, – Грег никогда не был джентльменом, но кому-то это нравится. Его дикость.

– Очень смешно, Нат, – скривился оборотень и демонстративно покачал головой.

– А что я такого сказала? – широко улыбаясь, показывая верхние клыки, воскликнула девушка, – я сделала тебе комплимент. Тебе же нравится быть большим чёрным волком среди хладнокровных? Тебя это заводит, что мы смотрим на тебя, как на десерт, – она чуть склонила голову набок и пригубила шампанское, а затем плавно облизала губы, усиливая эффект своих слов, – мы ведь тебе нравимся? Наша сила и хрупкость, холодность и жар, что пылает в наших сердцах. Не чета женщинам оборотням, которые крупные и грубые, как ты сам. О, они никогда не играют с вами в игры, зная, чем всё может закончиться.

 – Замолчи, женщина! – мы все видели, как на протяжении монолога Натали, Грег постепенно уходил в себя. Его ноздри расширились, с силой вбирая в тело воздух, а грудь быстро вздымалась и опускалась. Всё закончилось, когда он сжал бокал и тот лопнул в его руках, залив пол шампанским. А потом в воздухе запахло кровью.

– Готова поспорить, каждый из нас сейчас подумал об одном и том же, – холодности Натали позавидовали бы айсберги. Однако никто не обратил внимания на её слова. Я заметила, как вспыхнули и запульсировали глаза вампиров. Ручаюсь – я не исключение. Неотрывно, пристально на окровавленную ладонь и медленно затягивающуюся рану. Всё это время оборотень улыбался, глядя на Натали. И я поняла, что всё, что она сказала, было правдой. Когда рана затянулась, Грег подошёл к столику и собрал несколько салфеток, чтобы стереть кровь.

– Грег, я думаю, будет лучше, если ты всё-таки помоешь руки. Запах никуда не денется, пока ты этого не сделаешь, – нарушил тишину Себастьян. Все, как по команде посмотрели в его сторону. А Грег молча подчинился и вышел из комнаты.

Я облегчённо перевела дух. Что это было? Я и раньше видела кровь, один раз это произошло на работе – у одной из посетительниц пошла кровь из носа и она обратилась ко мне за помощью – показать, где туалет. Насколько я помню, со мной ничего странного не случилось, хоть запах и был очень вкусным. Сейчас, это было похоже на командную реакцию, кто-то завёлся и все, как по команде последовали за ним. Кровь оборотня интересно пахла, однако не на столько, чтобы я мечтала броситься на него. Думаю, если бы кто-нибудь не сдержался, не сдержалась бы и я.

– Джейсон, когда в последний раз ты ел? – рассматривая свои ногти, а затем переведя на него взгляд, спросил Себастьян.

– Простите, да, это моя вина, заработался. Я сейчас же отправлюсь на охоту, – извиняюще склонив голову, ответил вампир, поднимаясь на ноги.

– Эй, ребята, у нас же праздник. Новый член команды, так почему бы не отпраздновать по нормальному это событие? – потирая руки, воскликнул Лука. – Мы можем заказать кукол. Я, конечно, не против шампанского, но мне кажется, нам нужно нечто большее для праздника.

– Ну уж нет! – горячо возразил Питер, – мы и так их уже трижды заказывали и только за этот год, а ещё даже середина не началась! То, что мы не платим за них налог и имеем не плохие скидки, не означает, что это дешёвое удовольствие!

– Не надо на меня так смотреть! – фыркнул Маркус, перехватив взгляд Луки, – кто же знал, что эта компашка достигнет таких успехов.

– Ты должен был возглавить этот проект, и тогда нам вообще не пришлось бы платить! – обиженно проворчал Лука.

– Когда Герион пришёл ко мне со своими выкладками, у него, по сути, ничего не было, только пустые мечты. Как ты помнишь, Лука, тогда я был занят другими… делами. Я отказал ему и посоветовал не маяться дурью, а заняться чем-то действительно полезным. А он не послушал и за двадцать с лишним лет создал мощную организацию, действующую практически по всему миру. Не могу сказать, что рад за него, но он определённо заслуживает моего уважения.

– Вы только подумайте, нашёлся вампир, талант которого ты признаешь, – рассмеялась Аннет, проводя рукой по волосам, – хотя постой, не ты ли называл его напыщенным болваном без капли таланта, когда опробовал человека из первой партии?

– Да, потому что уверен, если бы за дело взялся я сам, вышло бы гораздо лучше.

– Так что же не возьмёшься? Ты уже знаешь, что это возможно, так…

– Хватит, Аннет. У Маркуса и без того много дел. Нет нужды доказывать его талант, мы все знаем его силу. – Прервал девушку Себастьян. – И мне кажется, что лучше спросить у Софии, желает ли она отведать такой деликатес.

– Ручаюсь, она даже не знает, о чём речь, да милая? – пробурчала Натали, взбалтывая свой бокал.

– Вообще-то нет, – я отрицательно покачала головой, проходя вглубь комнаты и усаживаясь на диван. – На мой последний человеческий день рождения Константин заказывал мне троих. Если я, конечно, правильно поняла о чём речь. Вы же говорите о людях-бройлерах?

– Как ты сказала? – изумлённо переспросила Аннет, – люди-бройлеры?

– Я их так назвала, когда мне объяснили суть их жизни. Все эти био-добавки, особое питание, отсутствие разума. Люди, выращенные на убой, не мечта ли это всех вампиров, а?

– Была бы, если бы не было последствий, – задумчиво протянул Джейсон, – эти красавчики не способны на размножение, да и срок их жизни ничтожно мал. Удивительные существа эти люди, они не способны заниматься любовью под гипнозом. Не сексом, а именно любовью! Женщины не в состоянии вынашивать детей, рожать, а затем кормить. Они не могут позаботиться о потомстве. Неволя убивает людей, делая их тем самым уникальными.

– Наш недобитый философ, – фыркнула Натали. И тут Джейсон показал свои способности, неожиданно цвет комнаты окрасился в лимонно-зелёную гамму, а волосы Натали покрылись радугой.

– Джейсон! – возмущённо воскликнула девушка, цепляясь за свои локоны. – Как ты посмел?!

– Не стоит надо мной насмехаться! – парировал Джейсон, усиливая цвет комнаты.

– Вы ведёте себя, как дети! – устало протянул Себастьян, прикрывая глаза от невыносимой яркости.

– И вот так всегда, – сказал мне Питер, после чего комната вернула свой первоначальный цвет, как и волосы Натали.

– Так мы будем заказывать? – воскликнул Лука, взмахивая руками.

***

– Как тебе наша команда?

Мы ехали в лимузине Себастьяна к нему домой. Недели до бала мы проведём в Нью-Йорке, у вампира накопилось много дел, которые требуют личного присутствия. Себастьян говорил, что нам лучше не расставаться надолго, пока связь не укрепиться, так что я не вернусь на остров, а побуду здесь. Вампир также пообещал записать меня как вольную слушательницу в какой-то местный колледж искусств, чтобы я определилась, чем хочу заниматься в будущем.

– Не могу сказать, что мне было весело, – протянул я в ответ, рассматривая через стекло людей. Мы стояли в глухой пробке, и я начинала скучать.

– Они были недостаточно человечны для тебя?

– Нет, как я могу судить по такой шкале, когда я сама не человек, – равнодушно ответила я. – Просто ожидала чего-то другого.

– Чего именно?

– Знаешь, они все достаточно молоды, хоть каждый из них много старше меня. Однако то, как они вели себя. Не знаю, я ждала чего-то другого.

– Любви и взаимопонимания?

– Наверное, не знаю. – Мне не хотелось продолжать этот разговор, пока я сама всё не обдумаю. Но, к несчастью, в моей голове отсутствовали нужные мысли, и я всё больше погружалась в себя. – Знаешь, Себастьян, мне в последнее время не сниться мой сон. Это нормально? Я ложусь спать и моментально просыпаюсь, хоть часы и говорят, что прошло больше четырёх-пяти часов. Мне всё время кажется, что я совсем не отдыхаю.

– Всё имеет свою цену, – задумчиво протянул он, – это последствия моего вмешательства. Я напугал твой сон, и он изменился для тебя, перестал быть местом отдыха души.

– Что это значит? – напряжённо спросила я.

– Всего лишь то, что тебе нужно выдумать новый сон.

– И как это сделать? – скептически поинтересовалась я, – мой первый сон возник по своей воле. Я ничего для этого не делала.

– А теперь тебе придётся сделать, – терпеливо ответил он, не обращая внимания на мою колкость, – в противном случае могут возникнуть неприятные последствия. Как у человека, который долгое время не спит. Галлюцинации, потеря ориентации в пространстве, неуклюжесть, раздражительность, агрессия… голод. Вампиры должны видеть сны, чтобы наш разум не померк.

– Не радужная перспектива, – огорчённо пробормотала я, – а что я должна придумать? И как? Прости, но я пока не понимаю, о чём ты говоришь.

– О, София, всё просто. Теперь перед каждым отходом ко сну, ты должна думать о своих мечтах. О месте, в котором ты хотела бы побывать или уже была. Думаю о своей безопасности. Сон должен стать твоим островком спокойствия.

– Ладно, я подумаю об этом, – протянула я, – слушай, а откуда ты знаешь об этой методике? Ты проходил через это?

– Не так, как ты. В своё время я решил поменять свой сон. Мне стало скучно, и я решился на этот эксперимент. Теперь я периодически меняю свои сны, добиваясь истинной гармонии. Как-нибудь, если получиться, конечно, я свожу тебя в свой сон.

– В своё время мне это же обещал Константин, – смутившись, пробормотала я.

– Это интересно, понимаешь? Сны – это то, единственное, недоступное остальным. Они принадлежат исключительно тебе. Только связка создатель/дитя позволяет объединить сознания и увидеть чужой сон.

– Знаешь, я не была рада, когда Константин врывался в мои сны и пугал меня. В те дни мне не хотелось спать, боясь его там встретить. И когда ты разрушал мои сны, я тоже была не рада этому. Все эти взаимодействия вызывают пока отрицательные эмоции, – проговорила я, прикуривая сигарету. – Поэтому я не готова на такие эксперименты.

– Как пожелаешь, – уступил вампир, отворачиваясь к окну, – за что я не люблю Нью-Йорк, так это за его пробки.

– Я начинаю разделять твои чувства, – криво улыбнувшись, согласилась я. – Скажи, какие у нас планы на оставшиеся недели до бала?

– Как уже говорил – я буду работать, а тобой будет заниматься Аннет и Натали. По-моему они что-то говорили о шоппинге. Хотят одеть тебя как истинную леди.

– Леди значит, – громко хмыкнула я, заставляя вампира повернуться в мою сторону, – с клыками, когтями и кровавыми слезами?

– О да, ты верно описываешь истинную леди, – лукаво усмехнувшись проговорил вампир, – а что тебя смущает? Я думал, молодые девушки любят походы по магазинам? Особенно если они не ограничены бюджетом.

– Ты ошибся, папенька, – я улыбнулась, обнажив верхние клыки, демонстрируя всё презрение к таким развлечениям.

– Что же, мне жаль слышать, что следующие недели превратятся для тебя в кошмар, но так будет нужно. Ты часть моей семьи и как ты знаешь, мы занимаемся отнюдь не разведением цветочков, что подразумевает определённый статус в вампирском сообществе.

– Нет, не знаю, – перебила я. – Всё, что ты мне рассказываешь очень похоже на выращивание «цветочков». Однако то, что я знаю о Маркусе говорит мне, что ты многое скрываешь, боясь шокировать.

– Возможно, а может я просто опасаюсь твоих будущих ошибок? Пока никто, кроме семьи, не знает, на что ты способна, из-за этого ты в безопасности. Для всех София должна быть красивой куклой, леди, не обладающей глубоким умом. Они должны считать, что я взял тебя под свою опеку, как красавицу и возможное «увлечение». И будет лучше, если ты будешь соответствовать их представлениям. А если не получиться, то гарантом твоей безопасности станет незнание. Ты поняла меня?

– Повтори-ка ещё раз свои слова про «увлечение»? – нахмурилась я, сжимая пальцами обивку кожаного салона. – Кому и что ты там наплёл?

– Не веди себя слишком вызывающе, София, – с лёгким раздражением в голосе проговорил Себастьян, – и я ничего не делал для того, чтобы вызвать у остальных такой реакции – это ты сама и ваше с Аннет посещение Ибицы вызвало такие толки.

– Отлично, – чуть смутившись, пробормотала я, – извини за мои нападки. Я могу быть неадекватной, когда речь заходит о подобных отношениях.

– Оно и видно, – кивком головы указывая на обивку, согласился он, – ты только что порвала обивку, стоимость которой тебе и не снилась.

– Ой! – притворно-расстроенным голосом воскликнула я, однако руки сложила на коленях, как порядочная девочка. – Прости.

– Вижу, что твои извинения искренние, – скептически пробурчал вампир.

Лимузин тронулся, и мы наконец-то отправились в наш новый дом.

***

Мне досталась небольшая комнатка, являющаяся гостиной в доме Себастьяна. Как он признался, эту квартиру он купил только потому, что в Нью-Йорке, по экономическим соображениям, был размещён главный офис АмбриКорп, до этого они работали в Риме и частично в городе Ла-Пас, расположенном в Калифорнийском заливе. Но времена меняются и вот, теперь они в самом центре САГ, став одной из крупнейших фармацевтических корпораций во всём мире. Разумеется, это ширма. И, разумеется, такой прогресс был бы невозможен без поддержки правящей верхушки Теневого мира. Однако я во всём этом чувствую серьёзный подвох, мешающий мне чувствовать себя комфортно рядом со своим новым создателем. Иногда меня посещают кощунственные мысли о том, что было бы лучше, если бы осталась той куклой, в которую превратилась после создания связки. Мне было бы спокойнее смириться с тайнами, которые теперь окружают меня.

На следующий день, после встречи со своей новой «семьёй», которую, в своё время, обещал мне Константин, Себастьян вызвал меня к себе в кабинет, чтобы сообщить неприятные вести.

– С завтрашнего дня ты будешь посещать лабораторию Маркуса. – Безапелляционным тоном заявил вампир, скрестив пальцы на столе.

– Что ты сказал? – удивлённо переспросила я, однако не чувствуя при этом резкого отрицания. Я знала, что этим всё закончиться.

– Расслабься, – простодушно проговорил Себастьян успокаивающим тоном. – Тебе не придётся ничего такого делать. Просто будешь сдавать свою кровь на анализы… может он возьмёт ещё какие-нибудь образцы. Не знаю точно, я в этих исследованиях не разбираюсь.

– Зачем? – холодноватым голосом поинтересовалась я, проходя внутрь кабинета и усаживаясь напротив вампира, соединив руки на груди. Нас разделял стол, а казалось пространство и время. Всё изменилось после того, как он ослабил связь.

– Дорогая Соня, а как ты думаешь, зачем я нанимал в своё время Константина, чтобы разыскать тебя? По-моему мы это уже обсуждали ещё в первую нашу с тобой встречу, – Себастьян явно не собирался помогать мне.

– Себастьян, я надеялась, что ты… не знаю, шутишь? Господи, да одного вида Маркуса хватает, чтобы меня в дрожь бросило. Фрида рассказывала мне о том, чем он занимался в прошлом веке. Не знаю, были ли вы уже тогда знакомы, но я точно знаю, что он ставил опыты над вампирами. Молодыми вампирами. Безжалостно препарируя их тела в угоду своим амбициям и безумным экспериментам. Скажи Себастьян, если Маркус решит, что мёртвой я буду более полезной, ты согласишься? Позволишь ему меня убить? – всё больше распаляясь, под конец крича и размахивая руками, восклицала я. – Ведь я же не личность, ведь я же никто для тебя и твоей семьи! Аннет что-то делает со мной, из-за чего я чувствую её как близкую подругу, хоть мы и знакомы то всего ничего. Маркусу и тебе я нужна в качестве подопытного кролика, а остальным я просто безразлична.

– София… – процедил вампир, однако я тут же перебила его.

– Что София? А как это по-твоему должно выглядеть с моей стороны? Ты похитил меня, угрожал, привязал к себе. Ты обещаешь мне небо в алмазах, крепкую семью и уверенность в будущем, однако я чувствую, как меня окружают ваши тайны. Ты утверждаешь, что ничего не рассказываешь по соображениям безопасности, однако почему все остальные в курсе того, что происходит? Я уверенна, что мальчик-радуга не сможет себя защитить, как и Натали, если на них нападут. Так почему ты считаешь меня слабее их? Я жила среди охотников, училась у них! Я жила рядом с Константином, который без жалости вонзил кинжал мне в сердце ради моего метафорического перерождения. Я убивала и людей, и вампиров, и других сверхъестественных существ. Я прошла через эту грёбанную жизнь насквозь, стараясь остаться при этом собой. И знаешь, что? – моя речь становилась всё более бессвязной, построенной на одних эмоциях. Вскочив на ноги, я оперлась кулаками о стол и наклонилась к вампиру, понижая голос. – Я не хочу после всего, через что я прошла – умереть на операционном столе Маркуса.

В этот момент я не знала, как отреагирует Себастьян на мои слова. По правде сказать, я вообще не думала о том, что сейчас будет. Мне хотелось выговориться, произнести вслух мои «приключения», чтобы осознать их силу и осознать свои возможности. Поэтому, когда Себастьян обхватил пальцами моё лицо и поцеловал, я растерялась и ответила на поцелуй. Что ещё я могла сделать?

И, разумеется, последствия были окрашены в муки раскаяния. Что мы наделали?

Себастьян покинул меня, касаясь пальцами своих губ, в его глазах застыла пустота. Я же осталась сидеть на месте, откинувшись на спинку стула. Мои пальцы тряслись, а мысли путались. Я больше не чувствовала себя особенной. Его губы, нежные, тёплые касались меня слишком сильно, чтобы я могла им верить. Но на мгновение, на крошечный миг я поверила, что желанна, что он делает это осознанно. Что хочет быть со мной по-настоящему, а не так, как это было раньше.

Я подтянула ноги к подбородку и склонила голову набок. Что мне теперь делать? Как себя вести? Ответа я не знала.

***

Себастьян возвращался в дом, пока я спала. Он оставил мне записку с информацией о том, во сколько за мной заедет машина к Маркусу. И ничего более, из-за чего я разочарованно прикусила нижнюю губу и смяла письмо. Мне было грустно думать, что этот поцелуй ничего не значил для него. Боже, как же мало я знаю о жизни! И о мужчинах. И журнал «Космо» мне не поможет разобраться в их чувствах, ведь мы не люди. А рассказать о произошедшем Аннет я не могла. Так как сейчас не чувствовала к ней такого доверия, которое было раньше. Словно за время, пока мы были в разлуке, нити, натянутые между нами, лопнули, оставив после себя привкус лжи и обмана. Словом мне не оставалось ничего, кроме как сдаться на волю случая и притвориться, что ничего не было. А также разбить пару тарелок в кухне в знак детского протеста против несправедливости. Я не хотела встречаться с Маркусом. Но теперь у меня действительно не было выбора.

***

– Здравствуй, София, – вежливо поприветствовал меня Маркус, встречая в просторном холле АмбриКорп. На нём был всё тот же врачебный халат, и единственное, что изменилось, так это причёска. Сегодня она явно пребывала в полном беспорядке. Да и сам Маркус выглядел не лучшим образом. Он был тревожным, сосредоточенным и угрюмым, полностью поглощённым своими мыслями. Что не помешало ему перенести своё внимание на меня, заставляя чувствовать скованность и неловкость.

Я заправила выбившуюся прядку за ухо и несмело улыбнулась.

– Доброе утро, – поздоровалась я, повинуясь его жесту и идя следом за ним мимо пункта охраны, в сторону лифтов, направляющихся на подземные этажи.

– Надеюсь, ты готова? – скорее отдавая дань вежливости, чем из истинного интереса, спросил он.

– Всё зависит от того, когда ты начнёшь меня резать, чтобы понять, какие рычажки запускают мою способность, – мне пришлось собраться с силами, чтобы сказать это. И я постаралась вызвать в нём ответную реакцию, чтобы понять, что ему от меня нужно.

– О чём ты? – с лёгким и лживым недоумением переспросил вампир, нажимая кнопку самого нижнего этажа. Как только он сделал это, в воздухе повис невесомый, едва ощутимый запах крови и я увидела, как на его пальце затягивается ранка. Интересно, от кого они так шифруются?

– Да брось, Фрида мне многое о тебе поведала. И всё, что ты делал, не относилось к гуманным способам исследований.

– Ты знаешь Фриду? Откуда? – Маркус не ответил на мой вопрос, он сильно нахмурился, явно не ожидая от меня подобной агрессии.

– Когда я сбежала от Константина, она подобрала меня неподалёку от своего дома и приютила. Не могу сказать, что мы стали подругами, но думаю знакомыми нас можно считать, – правдиво ответила я и выжидательно уставилась на вампира.

– Понятно, – тут же расслабился вампир и усмехнулся, – значит ты у нас «гуманитарий?» Забавно, учитывая то, как началась твоя жизнь вампира. Скольких ты убила, прежде чем пришла к таким забавным мыслям?

– Ты просто не видишь разницы между убийством и пытками. Которые так же можно назвать… эксперименты? Да, наверное, так, – с ядовитой иронией в голосе протянула я.

– Слушай, если у тебя проблемы с этим, обращайся лучше к Себастьяну. Или к Аннет, я знаю, она мастер решать подобные проблемы…

– То есть ты не отрицаешь, что убиваешь подопытных? – перебила я.

– Зачем, если это правда? – и вампир равнодушно пожал плечами. – Но если тебя это так беспокоит, то могу уверить – тебя убивать не собираюсь. Мне просто нужен образец твоей крови и спинномозговой жидкости. Вот и всё.

– Всё? – недоверчиво переспросила я, чуть нахмурившись.

– Всё.

 Лифт остановился, и мы вышли в длинный коридор, ведущий к одной единственной двери, за которой скрывалась лаборатория Маркуса.

Там нас уже ожидал приветливый Джейсон. Как только мы вошли в лабораторию, он тут же подскочил, чтобы поприветствовать меня.

– Привет Джейсон! – мягко сказала я.

– Ладно, раз уж София так против моего присутствия, пожалуй, я поручу тебя Джейсону. Он для тебя достаточно мил, не так ли? – Маркус посмотрел на часы и, не дожидаясь моего ответа, удалился через другую дверь.

– Там его личная лаборатория, – проследив мой взгляд, ответил Джейсон. – А что между вами произошло?

– Я обвинила его в проведении нечеловеческих опытов над людьми и вампирами. А он не стал отпираться, – скрестив руки на груди, ответила я.

– Понятно, – было видно, что Джейону ничего не понятно, поэтому я прыснула со смеху, тем самым снимая с души нелёгкий камень напряжения.

– А что ты будешь делать со мной? – спросила я, когда Джейсон усадил меня за рабочий стол, а затем отошёл к одному из шкафчиков, в которых хранились медицинские инструменты.

– Сначала возьму анализ крови. Думаю, его нужно будет сразу загрузить в гематологический анализатор крови.

– Чего? – недоумённо переспросила я.

– Автоматическая диагностика крови, если совсем уж упростить, – Джейсон не сразу ответил, пытаясь подобрать для меня самый простой ответ на вопрос.

– А на что ты будешь её диагностировать? – вновь спросила я.

– София, – смущённо протянул вампир, – я, конечно, могу рассказать тебе про сорок параметров крови, включая лейкоцитарную формулу, а также количество ретикулоцитов и это будет лишь малая часть того, что может наша малышка. Рассказать про дифференциацию лейкоцитов на три субпопуляции…

– Всё-всё-всё! Я поняла! – смеясь, запротестовала я, взмахнув руками, – можешь не продолжать. Короче эта штуковина расскажет вам обо мне, я правильно понимаю?

– Ну, не только, у нас есть ещё и другие инструменты. Просто эта малышка, которую один из наших младших помощников в своё время ласково назвал Геркулес, является персональной разработкой Маркуса и Луки. Она полностью направлена на кровь вампиров. И, к сожалению, ребята пока не придумали, как уменьшить время её работы. Она будет анализировать твою кровь часов двадцать, не меньше.

– О! – протянула я, подставляя руку и давая наложить жгут, – а много крови нужно?

– Пятьдесят микролитров для Геркулеса и ещё несколько пробирок для всего остального. Я советую тебе сразу после этого отправиться на охоту. Наш организм устроен иначе, чем у людей, так что даже если ты недавно ела, сама процедура может вызвать соответствующую реакцию.

– Голод, – утвердительно кивнула я, наблюдая, как в первой пробирке наполняется моя кровь, – слушай, Маркус сказал, что ещё нужно будет взять пробы спинномозговой жидкости, да?

Прежде чем ответить, Джейсон посмотрел на настенные часы.

– Думаю, что будет лучше, если эту процедуру мы проведём завтра. Поскольку только я буду проводить лабораторную диагностику, Маркус занят на других проектах, и я думаю, что крови мне хватит на сегодняшний день.

– Ты сказал, что у вас есть помощники, младшие сотрудники. А где все?

– Работают на других этажах в других лабораториях. К тому же Себастьян настоял на том, чтобы как можно меньше другие видели тебя. Ведь никто не знает, насколько ты особенная. А если увидят, что у тебя берут анализы – появятся вопросы. Поэтому мы выбрали время, когда в главной лаборатории никого нет.

– Странно, – задумчиво покачала головой я, – время час дня, почему здесь никого нет?

– Обед, София, всего лишь обед, – мягко улыбнувшись, ответил Джейсон, заканчивая брать кровь и прикладывая к моей руке мокрую вату, чтобы вытереть выступившую кровь с успевшей затянуться раны.

– Ты хочешь сказать, что здесь работают люди? – удивилась я.

– Многие из них да, они люди. Лишь малый процент наших сотрудников являются сверхъестественными существами. – Подтвердил Джейсон.

– Какого чёрта? – ошеломлённо воскликнула я, – ты хочешь сказать, что здесь работают люди по собственной воле и зная на кого они работают? И до сих пор никто об этом не проболтался? Не верю. – Я отрицательно покачала головой.

– Я хочу сказать, что мы вампиры, наши способности позволяют внушить людям уверенность в том, что всё в порядке. Что не нужно болтать о своей работе, что не нужно нас бояться и что место, где они работают – самое замечательное на свете. Понимаешь?

– Вы их удерживаете силой? – бессильно спросила я, зная ответ.

– Ну, предположим, что они сами стремятся работать на нас. Ведь АмбриКорп является крупнейшей в мире фармацевтической корпорацией, которая дает зелёный свет на самые интересные и продвинутые исследования. А самое главное это то, что зона наших интересов сосредоточена вокруг био-технологий, от которых срывает голову у многих молодых учёных, из-за чего у нас очень-очень высокие требования к нашим кандидатам. И те, кто проходит конкурс, не остаются разочарованными. Просто в финале, прежде чем поставить закорючку, мы проводим гипно-тестирование, в котором рассказываем, как всё обстоит на самом деле и если кандидата всё устраивает – он получает работу. Ты можешь мне не верить, считая, что мы забираем всех, кто нам интересен, однако это не так и этому есть простое объяснение. Несколько десятилетий назад, одна девушка вампир по имени Васса, будучи первоклассным психологом, проводила исследования влияния глубинного гипноза на человека и пришла к удивительным выводам. Оказывается, если внушить человеку, что он должен, допустим, носить только зелёную одежду и быть вегетарианцем, то это приведёт к сильному расстройству личность, ведь на самом деле ему не нравится зелёный и он обожает мясо. Он перестает быть тем, кем он был. И если раньше, опять же допустим, он был талантливым художником, то, с течением времени, вынужденный делать то, что ему не нравится, привело к потере интереса в жизни. Потере таланта. Сейчас я говорил тебе слова допустим, но такой человек действительно был и всё, что я сказал – правда.

– Что с ним стало? – хмуро спросила я.

– Он покончил с собой, а в качестве предсмертной записки оставил фразу – «Никогда больше».

– И после этого исследования… – протянула я, видя, как замолчал, задумавшись, Джейсон. Он стоял рядом со мной, крутя в руках пробирку, словно не зная, что с ней делать.

– И, к сожалению, он был не единственным, – закончил Джейсон наш разговор.

***

После встречи с Джейсоном у меня появилось много новых вопросов, и все они касались моей человеческой семьи. Какими они были до того, как покончили с собой. Каким был мой брат. Воспоминания, стирающиеся под натиском произошедших за несколько лет событий, были тусклыми. Единственное, что я отчётливо помнила, так это спокойствие, которое излучали мои родные перед случившейся трагедией. И теперь я задавалась вопросом, что это было за спокойствие.

Поднявшись на лифте до первого этажа, я вышла в холл, где была перехвачена молодой девушкой-секретаршей. Она сказала, что меня ждёт Себастьян, и ей велено было проводить меня до его офиса.

Мы вошли в другой лифт и поднялись на предпоследний этаж, где оказались в длинной приёмной, которая кончалась открытым кабинетом личной секретарши Себастьяна. Она сухо улыбнулась нам, после чего вернулась к экрану монитора, будучи полностью погружённой в работу. Здесь провожающая девушка меня оставила. Я вошла в кабинет с позолоченной гравировкой инициалов Себастьяна.

– Ты хотел меня видеть? – с трудно скрываемым волнением в голосе, спросила я.

– Да, проходи, – кивнул вампир, что-то набивая на клавиатуре.

Я прошла внутрь и села в один из кресел перед столом Себастьяна, положив руки параллельно телу, сжимая обивку. Прошло несколько невыносимо томительных минут, прежде чем Себастьян закончил что-то писать.

– Как ты понимаешь, я пригласил тебя сюда не просто так, – излишне официальным тоном начал он, из-за чего я сильнее вжалась в кресло.

– Да, мы будем обсуждать то, что случилось вчера, не так ли? – на удивление, мой голос прозвучал спокойнее, чем я думала.

– Прежде всего, позволь мне извиниться за мою несдержанность…

– Просто скажи, что это было, – резко перебила я, чувствуя, как вампир начинает подбирать слова в духе мужчин всех времён и народов. Это слова лжи и страха перед ответственностью.

Себастьян пристально посмотрел на меня, заметив и мою позу, и мой напряжённый взгляд. Он поджал губы и скрестил руки на груди, откинувшись на спинку кресла.

– Я просто хотел извиниться за то, что наша связь может привести к тому, что уже случилось, вновь. Я поцеловал тебя, потому что чувствовал, как ты страдаешь, а в нашей связке это может привести к подобным последствиям. И ушёл от тебя, потому что сам был изумлён произошедшим. Прости, что так вышло.

– Это всё? – резко вскакивая на ноги, с надрывом в голосе, спросила я, – просто наша связь решила таким способом успокоить меня? Это твоё объяснение? Да? Если так, то я пойду, спасибо за всё. – И я направилась к выходу. Когда я дотронулась до ручки двери, сзади раздался окрик.

– София подожди!

– Что ещё? – обернулась я.

– Как у тебя прошло с Маркусом?

От его вопроса я почувствовала укол разочарования, но мне удалось скрыть его от глаз Себастьяна.

– Сам у него и спроси, – почти выплюнула я, разворачиваясь и громко хлопая дверью.

Мне нужно было пройтись и попытаться справиться с теми эмоциями, что бушевали в моей душе.

Я не знала, что происходит со мной, не знала, что чувствую к вампиру, оставшемуся в кабинете. Вся моя жизнь, как вампир, была окутана этими словами – «Не знаю», «Не знаю», «Не знаю». Это дико бесило, но я ничего не могла поделать. Каждый новый день приносил новые вопросы и новые сомнения. Он открывал во мне не столько вампира, но женщину, которая хочет любить и быть любимой.

***

Я вернулась в квартиру Себастьяна с видом на Центральный Парк только под утро, весь день и всю ночь я бродила по Нью-Йорку, совершенно не волнуясь о том, где я и что со мной. Телефон несколько раз звонил, но я разрывала связь, давая понять, что не желаю ни с кем общаться. Мне кажется, когда на часах было восемь вечера, а я была где-то в районе Madison Square Garden, Себастьян прислал за мной машину, которая медленно катилась рядом со мной, ожидая, когда я залезу внутрь и вернусь домой. Когда же это не произошло, она укатила в неизвестном направлении, оставляя меня наедине со своими мрачными мыслями кусать губы.

В полночь, я забрела на какую-то тихую улочку, где подобрала невысокого мальчика с длинными вьющимися на концах волосами. Он был музыкантом, за его плечами виднелся большой гитарный футляр. Он шёл, в разорванных на коленках джинсах, напевая незнакомую песенку и покачиваясь в такт словам. Я оглушила его своим влиянием, затащила в мрачную, чёрную подворотню и напилась крови, чувствуя на губах вкус горькой полыни и ветивера. На прощание, я пожелала ему счастливого пути и поцеловала в веснушчатую щёку, оставив на ней розоватый кровавый след. Вот он удивиться, когда посмотрит в зеркало.

О чём я думала в ту ночь? Это навсегда останется за кадром, в тёмных закромах моей усталой памяти. Знаю, в ту ночь мне было чересчур спокойно, все печали сошли, оставив после себя лёгкий след из дешёвых стекляшек. Мои улыбки остались со мной, как и горечи моих мечтаний. Я ещё на один маленький, крошечный шажок приблизилась к пониманию себя.

***

Когда я вернулась домой, Себастьян ни словом, ни жестом не обмолвился о моём отсутствии. Кажется, что он понимал, что мне это было нужно, поэтому не приставал со своими претензиями. Он ушёл почти сразу, как я пришла, оставив меня в этой огромной, стильно обставленной квартире с гигантским жидкокристаллическим телевизором, джакузи и компьютерной комнатой с доступом в интернет.

Я успела принять душ, высушить волосы и «позавтракать» дольками засушенного банана и сигаретами, прежде чем за мной приехали, чтобы отвезти к очередным анализам.

Когда же я вернулась, то забравшись с ногами на диван, принялась бездумно щёлкать каналы, пытаясь найти, что могло бы меня заинтересовать. Спустя пару часов такого безделья, меня от моей почти спячки разбудила настойчивая дверная трель. За ней обнаружилась Аннет, задумчиво рассматривающую свои накрашенные ногти.

– Привет, – неловко поздоровалась я, пропуская её внутрь, – какими судьбами?

– И ты ещё спрашиваешь?! – усмехнулась она, проходя внутрь. – Я за тобой приехала. Пора превратить нашу спящую куколку в шикарную вампирскую бабочку! И подготовиться к балу.

– Я же уже говорила Себастьяну… – мне пришлось оборвать саму себя, так как я вспомнила, чем закончился наш тогдашний спор. И, разумеется, покраснеть, когда я подумала о провидческих словах Себастьяна об «увлечении».

– Боже, что между вами произошло, что ты так мило краснеешь? – приложив руку к груди и недоумённо изогнув брови, спросила Аннет.

– Не важно, – махнула я рукой, – подожди меня здесь, я переоденусь из домашнего и мы… пойдём по магазинам.

– Сначала мы посетим стилиста, чтобы он придумал для тебя твой собственный стиль. – Громко сказала она, когда я скрылась в своей комнате.

– Какой стилист? – воскликнула я в ответ, высовывая голову из комнаты.

– Разумеется, из наших, о чём речь. Кстати, хорошо, что мы занялись тобой в Нью-Йорке. Там, где мы были раньше, было бы трудно превратить тебя в красавицу быстро. А Нью-Йорк один из величайших центров моды. Здесь мы легко справимся с твоей обывательской непосредственностью.

И мы отправились в путь.

***

Стилиста звали Ромеро, и он был вампиром-геем. Все клише, которые крутились вокруг профессий, подобных его, полностью ему подходили. Меня поразило то, насколько цветасто он выглядел. Аннет, по секрету, рассказала страшную тайну вампира – он не мог воспользоваться своими талантами по отношению к себе самому. Как бы он не пытался, что-то изменить, его попытки оборачивались фиаско, поэтому он очень злился, когда кто-то пытался сделать ему лживый комплимент. Ромеро знал о своей проблеме и постоянно из-за неё страдал.

– Какая милая и невинная девочка к нам сегодня заглянула, – просюсюкал он, когда мы появились в дверях его студии. Вокруг вампира царила суета и хаос, соответствующие подобным заведениям, а сам он выглядел как царь и бог, которому все должны поклоняться. И судя по поведению людей, мои слова были не далеки от истины.

– Ромеро, познакомься – это София, я о ней тебе уже рассказывала. София – это Ромеро, повелитель моды. Все селебрити САГ обращаются к нему за советами, я уж молчу про звёзды мировой величины.

– Ох, Аннет, ты захвалила меня, – польщённо протянул вампир, склоняясь перед девушкой и целуя её руку. – Всё было бы так, как ты говоришь, если бы… ну, сама понимаешь.

– О чём вы? – недоумённо спросила я.

– Позже объясню, – девушка кивком головы указала на людей вокруг нас.

– Что же, мне приятно с вами познакомиться, – тут же сориентировалась я, пожимая руку Ромеро.

– Пройдёмте в мою студию, – хищно улыбаясь и пристально рассматривая меня, проговорил стилист. Его пальцы цепко касались меня, ощупывая волосы, структуру моего платья, мимолётно моего лица, мочек ушей, а также измеряя пальцы, размер груди. Всё его поведение ошеломляло меня, но в тоже время вызывало глубокую приязнь, которую все мы иногда чувствуем, когда люди что-то делают для нас, касаясь нашей кожи и волос. Вы понимаете, о чём я.

Усадив в парикмахерское кресло, а Аннет на диван позади нас, он развернул меня к ярко освещённому зеркалу, начав перебирать волосы.

Мы находились в отдельной комнате, так что теперь могли говорить свободно, не боясь, что люди нас услышат. Вампир вздохнул с облегчением и сказал:

– Боже, как же я люблю работать с себе подобными. Мы с тобой, малышка, прекрасны от природы. Не бойся того, что я сделаю с тобой. Я лишь усилю твою красоту и сделаю её более современной, вот и всё.

– А что именно вы хотите со мной сделать? – от его слов я лишь сильнее напрягался, готовая в любой момент сбежать из этой комнаты обманчивого гламура и шика.

– Ничего особенного, просто добавлю немного серебра в твои и без того прекрасные волосы. Пусть они на свету мерцают, заставляя людей гадать, как такое возможно.

Следующие несколько часов прошли в ритме вальса. Не смотря на все заверения Ромеро, я была готова к тому, что сейчас меня остригут наголо и нанесут татуировку на черепе. Поэтому все его манипуляции с моими волосами проходили в напряжённой и внимательной тишине, под звуки лёгких смешков от Аннет и недовольного сопения со стороны Ромеро. Он подровнял кончики моих волос, помыл голову, а затем, с помощью странного пулевизатора, про которого Ромеро с гордостью сказал: « Моя личная разработка!», нанёс серебряную краску, и, намотав волосы на бигуди, убрал под специальную шапочку.

Пока краска крепилась к волосам, Ромеро отвёл меня к мастеру, которая сделала мне татуаж бровей, добавив к моему цвету тёмного серебра. А пока анестезирующий крем впитывался, мне сделали серебряный маникюр и педикюр. Девушка, которая это делала всё восхищалась силе моих пальцев, не замечая, что наносит лак на кожу, а не на ногти. Ромеро объяснил, что загипнотизировал девушку, чтобы она не задавала лишних вопросов.

Когда всё закончилось, передо мной предстала молодая, красивая девушка «старлетка». Те изменения, которых я страшилась – так и не произошли, зато случилось кое-что другое. Я стала выглядеть по-другому. Мои глаза стали более выразительными, глубокими, опасными. Черты лица заострились, в них появилась утончённая дикость, а мягкость серебра в волосах ярко переливалась в свете ламп. Не думаю, что люди видят то, что вижу я. Кажется, для них я выгляжу не так насыщенно, но более благородно.

Когда мы с Аннет покинули салон, многие молодые мужчины, которые и так жадно смотрели на нас, когда мы только пришли, теперь просто не могли оторвать от меня взгляд. Это, безусловно, льстило, заставляло поверить в свою уникальную красоту.

В общей сложности мы провели в салоне около четырёх часов. Сама не могу поверить в то, куда делась такая прорва времени. Поэтому мы, прежде чем отправиться по магазинам решили заскочить в одну милую кафешку, чтобы передохнуть и выпить кофе, а заодно и поболтать.

– Ну, расскажи мне, что у вас случилось? – когда нам принесли кофе и мы сделали по глоточку, спросила Аннет, ловко сворачивая самокрутку одной рукой.

– Что ты делаешь? – отвечая вопросом на вопрос, поинтересовалась я.

– «Roll Your Own – скрути свою собственную», – выдала цитату Аннет, – этот процесс гораздо приятнее простой сигареты, попробуй как-нибудь. И ты не ответила на мой вопрос.

Я задумчиво помешала кофе ложкой, а затем посмотрела в окно на проезжающие мимо жёлтые такси.

– Скажи Аннет, что такое любовь в понимании вампиров? – наконец, спросила я.

– Интересный поворот, – удивлённо присвистнула девушка. – Думаю, что двадцатью минутами в кафе мы не ограничимся.

– Всё так плохо? – смущённо протянула я, убирая волосы назад. Мне всё время хотелось их потрогать и убедиться, что они настоящие. Когда прядки падали мне на лицо, я словно попадала в лунный дождь, их сияние слепило глаза.

– Ты уже с кем-нибудь разговаривала на эту тему?

– С Константином… но мало, он лишь сказал, что у нас редко бывает настоящая любовь, та, которая на всю жизнь, – кивнула я.

– И это правда, но не до конца. Вампиры способны любить и обычной, земной любовью, но иначе, чем люди, ведь моногамные отношения противоречат нашей сути охотников. Ты должна зарубить себе это на носу. Когда два вампира влюбляются друг в друга, по-настоящему влюбляются и желают проводить друг с другом время, то они становятся… партнёрами, – Аннет на мгновение запнулась, подбирая правильное слово, а затем продолжила, – эта связь подразумевает действительные отношения, но не брак. Сожительство. И эта связь распространяется не только на секс, но и на всё остальное. Они живут вместе, путешествуют, работают, гуляют, всё делают вместе, кроме охоты. Ты знаешь, что у нас, вампиров нет измен? Просто потому, что мы не нуждаемся в них. Но у нас есть охота и когда двое становятся парой, они не могут ревновать друг друга к своим жертвам. Для вампиров секс с людьми это прелюдия перед «обедом». И если один из пары против, то это приводит к разрыву отношений, потому что по-другому мы не можем. Против природы идти сложно. Ты понимаешь, о чём я?

– Ты говоришь о паразите?

– Да, верно. И если когда-нибудь ты начнёшь с кем-то встречаться, то не вздумай ревновать его к людям. Особенно если он найдёт кого-нибудь интересного, кого он захочет обратить.

– Почему?

– Потому что так мы размножаемся. Мы не чиним препятствия стремлению продолжить линию крови, София. Запомни это, как мантру, иначе ты всегда будешь оставаться одной. Исключение составляют только подверженные настоящей любви, Маркус называет таких дефектными. Я же называю их счастливыми, – Аннет улыбнулась кончиками губ и сделала небольшой глоток кофе.

– И это всё? Вся любовь? – разочарованно спросила я, откинувшись назад.

– Ну, есть влюблённость, но она не вечна и либо перерастает в уважение друг к другу и отношениям, либо испаряется, оставляя за собой лёгкий розовый след, – с мягкой грустью во взоре, ответила Аннет, а затем потянулась через стол, чтобы коснуться меня. Однако я как бы невзначай убрала руку под стол, вызвав неловкую паузу со стороны Аннет.

– Я вижу София, что ты ещё думаешь категориями людей, которые притворяются, что любят друг друга, – чуть холодно проговорила она, проводя рукой по руке.

– О чём ты говоришь? – нахмурившись, спросила я.

– Люди лгут себе и своим партнёрам о том, что любят. Мы все знаем определение настоящей любви. Если взять современную терминологию, то я бы сравнила её с читерством. Она не подразумевает работы над отношениями. Над чем тут работать, если они настолько поглощены друг другом, что не видят недостатков, не видят проблем? Они чувствуют своего партнёра как продолжение своей души. Это полное слияние, это читерство, – она усмехнулась, а затем скрутила ещё одну самокрутку и продолжила, – но проблема в том, что такая любовь невероятно редка. Она сияет алмазом среди обычных гранёных камней, шанс, что ты встретишь такого человека, с которым испытаешь такую любовь – один на миллион. Но люди не любят думать об этом, часто они принимают влюбленность за любовь. Но первое быстро заканчивается, и это приводит к боли и печалям. Здесь же кроется самое главное отличие людей от вампиров. Человеческие мужчины имеют тенденцию к изменам чаще, чем человеческие женщины, это обусловлено их стремлением к осеменению как можно большего количества женщин. А когда изменяет женщина, то она стремится найти более надёжного партнёра, который сможет обеспечить выживание ей и её ребёнку. Ты улавливаешь ход моих мыслей?

– Да, и мне не нравится слушать о потомстве, – с нервными нотками в голосе проговорила я, – знаешь, я не хочу иметь детей, просто не дошла до того возраста, когда появляется такое желание, однако слышать про них всё равно больно, ведь я знаю, что своих детей у меня никогда не будет.

– Почему ты так говоришь? – улыбнувшись, сказала Аннет, – у тебя будут дети…

– Это будут не мои дети, я…

– Просто ты всё ещё мыслишь категориями людей, а это плохо. Ни одна женщина вампир никогда не мечтает родить ребёнка. Ни одна из нас не испытывает приступа «сюсюканья» при виде младенца. Потому что человеческих детей мы воспринимаем как деликатес. Их кровь чиста и невинна, и у нас не рождается желание понянчиться с ребёнком. Мы другие София, мы испытываем острую привязанность к тем, кого обратили, мы их любим, они наши дети. Как ты сейчас ребёнок Себастьяна, а до этого была ребёнком Константина. Наша любовь иная, чем у людей, и мы не чувствуем сожалению по этому поводу, потому что сожалеть не о чём.

– Это ужасно, – грустно проговорила я.

– По крайне мере мы не обманываем друг друга и себя, признаваясь в вечной любви до первых трудностей, как это делают люди. Мы принимаем наше партнёрство осознанно, потому что хотим быть не одни, и мы готовы над ним работать. А люди чаще всего нет. Они женятся, заводят детей, а когда их браку исполняется три-пять лет, они разбегаются, потому что вся влюблённость, всё терпение заканчивается и вместо того, что разобраться в себе и в своих отношениях, они начинают разрушать себя и партнёра, принося всем невыносимые страдания и думая, когда всё пошло не так? «Может мы не созданы друг для друга?» Смешно, не правда ли? Вместо того чтобы сразу начать работать над собой, они окружают себя розовыми слониками влюблённости и традиций, передающихся из поколения в поколение. Они лгут и от этого страдают. Радуйся, что ты не человек и можешь смело решать, чего ты хочешь. Ты будешь жить долго, очень долго, по сравнению с людьми почти вечно. Когда ты видишь перед собой такую уйму времени сложно поверить в настоящую любовь, скорее ты будешь верить в партнёрство и равноправие, в зрелые отношения, которые рано или поздно закончатся, чтобы начаться с кем-нибудь другим.

– Это всё равно звучит очень печально и цинично, – с иронией в голосе, хрипло выдавила я.

– Такова жизнь, девочка, такова жизнь, – криво улыбаясь, ответила Аннет. – И если ты надеешься на человеческие отношения с Себастьяном, лучше тебе поверить в то, что я говорю, иначе ты очень сильно разочаруешься.

– Я ни о чём таком не говорила, – с каменным выражением лица, ответила я.

– Да-да, конечно, – кивнула девушка, прищурившись, – я просто предположила.

***

А потом мы отправились по магазинам, чтобы я в финале превратилась в хрупкую красивую девушку, одетую в чёрно-белом стиле. Себастьян, увидев меня, довольно присвистнул и поднял вверх большой палец. Мне оставалось лишь помалкивать о том, сколько денег мы на это всё потратили. Аннет правда была очень разочарована, когда узнала, что бальное платье у меня есть и его купил мне Себастьян. Она всю дорогу возмущённо фыркала и говорила, что платье наверняка не подойдёт мне новой. Но постепенно утихла, решив приставать с этим к самому Себастьяну. Мне же уже было всё равно. Я не хотела идти ни на какой бал, не хотела встречаться с новыми вампирами, чтобы в очередной раз расстроиться из-за своей новой природы. Я хотела вернуться в тот домик в Австралии, чтобы устроиться в своём любимом скрипучем кресле-качалке с какой-нибудь интересной книжкой и чашечкой горячего кофе с мармеладом. Хотела лежать на песке на берегу озера и наблюдать за птицами, хотела работать в том милом сердцу магазинчике и перебирать корешки старых, изъеденных временем, книг. Хотела бегать под луной по дикому парку, или же лежать в своей тёплой постели медленно погружаясь в свой старый сон.

Мне удалось справиться со своими кошмарами, удалось изменить реальность своего сна и воссоздать в нём подобие моей жизни в Австралии. Единственным исключением стал густой туман, скрывающий мой родной домик от остального мира. Там теперь всегда предрассветная дымка, всегда кристально тихо и пустынно, из-за чего я чувствую безопасность того места. И теперь мне вновь хотелось возвращаться в свои сны и делать всё то, что я не могла позволить себе в реальности. Там я была свободна, здесь же моя свобода имела привкус крови.

 

Глава 7. Ах, этот бал! Часть 1

Я стояла перед зеркалом и восторженно рассматривала своё бальное платье.

Казалось, Себастьян залез ко мне в голову и выудил его оттуда. Он точно угадал со стилем, понял, что я ненавижу все эти блёстки и мишуру и воплотил мои мечты в реальность.

Каскадное платье, словно раскрашенное градиентом – от белого к нежным серо-голубым тонам, и внизу чёрным углём. Приталенное, оно обхватывало правое плечо, соблазнительно оголяя левое, а по краю, спускаясь к подмышке, было украшено серебристой тонкой полоской, делающей наряд свежим и утончённым. Сама Аннет не смогла бы придраться к такому платью, ведь у него даже был небольшой шлейф, что подразумевало высокие каблуки, которые мы, словно по наитию, купили отдельно, но той же фирмы. Чёрные классические босоножки на высоком пятнадцатисантиметровом каблуке, они были украшены серебристой мелкой россыпью, которую будто бы нанесли из баллончика с краской. Это смотрелось стильно и необычно и полностью заканчивало мой образ, созданный умелыми руками маэстро Ромеро, который уже успел нанести красивый лёгкий макияж на моё лицо и уложить волосы.

Теперь я превратилась в настоящую Золушку, ожидающую начала бала. Отличие лишь в том, что у нас он начинался ровно в двенадцать.

 И мы были в Риме!

***

– София, ты готова? – рядом со мной появился Себастьян.

Себастьян выглядел потрясающе, и я удивлённо присвистнула, оглядывая его с ног до головы.

 На нём был мохеровый костюм двойка с приталенным силуэтом, где линия плеч демонстративно подчеркнута, благодаря чему фигура приобрела форму перевернутого треугольника. Брюки слегка заужены в нижней части, а пиджак однобортный с белыми пуговицами. Костюм светло-серого цвета и белоснежная рубашка, расстёгнутая на верхние пуговицы. У Себастьяна в правое ухо была вставлена серёжка кафф в виде миниатюрной змейки с рубинами вместо глаз. Он выглядел по-летнему свежо и изящно, хоть и излишне современно.

– Ты выглядишь потрясающе! – восхищённо проговорила я, касаясь нежной шерсти его пиджака. – А ты… не слишком… современен?

– Такого вопроса я не ожидал! – усмехнулся вампир, поправляя пиджак, а затем обхватывая мои руки и раздвигая их в разные стороны, чтобы посмотреть, как сидит на мне платье. – Ты выглядишь фантастически, София, – мягко поправляя выбившуюся у меня прядь, прошептал он, – никто не сравниться с тобой.

Мне оставалось лишь мило и смущённо улыбаться, чувствуя как румянец проступает на щеках.

– Ты готова? – тихо спросил он, подводя меня к выходу из моих покоев. Я чувствовала, как гости постепенно собираются в главном зале, слышала их шёпот, волнительные переговоры, как шелест крыльев бабочек. Ощутила, как сильно и гулко билось моё сердце. Мой первый, настоящий бал, в котором мне не нужно будет стыдливо прятать своё лицо за маской, где никто не будет смотреть на меня с осуждением. Там будут такие же, как и я. Там будут вампиры.

– Я готова, – тихо прошептала я, сильнее сжимая руку своего создателя.

Эва

Меня обратили в вампира в двадцать четыре года. Я была выпускницей Сорбонны (Париж I) и мечтой моей жизни было стать известной журналисткой. Как вы догадались – я провалилась в своих желаниях. На моей практике меня заметили вампиры, их заинтересовала моя способность точно угадывать о чём люди думают, а также то, что я видела их среди людей. Выделяла и не боялась говорить об этом. Как могла я мечтать быть журналисткой, если в самые ответственные моменты жизни не смогла держать язык за зубами?

Однажды ночью меня выкрали из студенческого общежития. И сделали предложение, от которого не существует отказа. Я стала вампиром. И мой хозяин – Люциан.

Моя жизнь стала другой, как и я сама. Всё, что было ценным раньше, превратилось в пыль. Мои мысли, чувства, искусственные ограничения, барьеры, мои желания, мечты всё стало другим. Изменилось моё нутро, оно расширилось, границы стали дальше и открылись мои способности, чуть не сведшие меня с ума. Причина, по которой меня обратили, вышла вперёд. Я телепат. Раньше читая книги про этот дар, я считала, что эта способность сравнима с радио. Ты просто ловишь волну и слушаешь чужие секреты. Всё не так. Телепатия это прямое сумасшествие, шизофрения, это когда ты слышишь чужие голоса в своей голове, когда ты не можешь отличить свои мысли от чужих. Мои первые годы прошли в непрекращающейся борьбе сама с собой. Только связь с создателем удержала меня от истинного безумия, будь я одна – давно наложила бы на себя руки. И я всегда буду благодарна ему за это, ведь мой талант не так полезен, как казалось бы. Во-первых, я не могу слышать мысли старых вампиров. Чем старше мы становимся, тем сильнее наша защита от внешних угроз. Только по-настоящему сильные эмоции способны разрушить наш внутренний барьер – пытки, страсть, душевная и физическая боль. Все эти способы неуместны в современном мире вампиров. Я не могу слышать мысли оборотней, потому что они не люди и думают иначе. Когда я залезаю им в головы, то чувствую жажду, что томиться в сердце каждого из нас, чувствую голод и звериную дикость. Это опасные чувства для молодого вампира. Я не слышу мысли сильных колдунов – они экранируются от таких, как я, а слушать мысли слабых – бесполезный труд. Не слышу мысли демонов, суккубов и инкубов – они темны по своей природе, отличаются от людей и нас вампиров. Их виды практически не соприкасаются с людским, так что это не удивительно. Люциан использует мой талант только когда ему что-то нужно от людей. Ведь я слышу всё, гипноз не поможет, если не знать о чём спрашивать. А люди думают о своих проблемах и делах постоянно. Рано или поздно, но я поймаю нужную мысль, а затем смогу выудить из их голов информацию. Другое дело, что это почти никогда не нужно. Моя способность всегда была ущербна, обращая меня, Люциан надеялся на большее. Когда я поняла это, то ощутила разочарование в себе. Но вампиры никогда не зацикливаются на чём-то одном. Мне повезло стать дочерью одного из самых старых вампиров на планете, это дает многое. Моё детство прошло ярко и пышно. Я купалась в крови, методично и под чутким руководством Люциана уничтожая свою человечность. Вампиром я стала в 1987 году, поэтому 2013 стал юбилейным. Если сложить человека и вампира получиться, что мне пятьдесят лет. Глядя на своё юное лицо в зеркало, думаю, что я неплохо сохранилась для такого возраста. По вампирским меркам я только-только вступаю в подростковый период, и надо сказать, мне это нравится.

Моё основное увлечение – «Собачьи бои». Это условное название боёв Теневого мира. Раньше эти бои проводили между истинными оборотнями, такое стильное развлечение в период расцвета Римской империи. Но времена меняются, меняется и Теневой мир. Сейчас эти бои проводятся между всеми существами, кто изъявляет желание… почти. Вампиры, оборотни, колдуны, ведьмы, суккубы, инкубы, демоны… даже люди, правда они-то как раз против участия, но кто их будет спрашивать? Бои бывают разными. Простые уровни – это когда сражаются равные по силе до момента признания поражения или свистка судьи. Сложные уровни напоминают бродилки из компьютерных игр – командный дух или каждый сам за себя. Вообще «Собачьи бои» за последнюю сотню лет трансформировались в настоящую религию жизни, практически вся сверхъестественная молодёжь хоть раз в своей жизни участвовала в таких боях. Это неотъемлемая часть нашего существования в условиях почти тотального запрета со стороны Теневого совета. Здесь мы можем проявить свою силу, своё звериное начало, выпустить монстра из своих душ. Мы можем охотиться, как это делали наши предки, завоевывая почёт и уважения в кругах Теневого мира. Это наша жизнь. И я занимаю не последнее в ней место.

***

Сегодня очередной бой. Всё просто – я против оборотня. За десять лет участия в подобных боях, я научилась отличать когда он настоящий, а когда учебный, пробный. Сегодня я буду своего рода учителем для молодого тигрёнка, который первый раз вышел на серьёзный ринг. Я выиграю в любом случае, никто, кроме друзей и родственников на парня не ставит. Но в мои задачи входит заставить парня выложиться на все сто. Он должен показать, на что он способен, показать свою зрелость и готовность участвовать в настоящих боях или в охоте, являющейся неотъемлемой частью жизни оборотня. Ну, и перед молодыми тигрицами он не должен предстать слабаком. Таковы негласные правила таких боёв. Как знать, возможно, когда-нибудь этот бледный, покрытый испариной от напряжения паренёк станет частью команды, в которой буду я, и прикроет мне спину. Никто не любит врагов, а если я унижу его – он возненавидит, и это будет иметь последствия. Так всегда бывает.

– Превращайся! – громко сказала я, выпуская когти и обнажая клыки.

Мы находились на заброшенном заводе среди разбитых стёкол и пивных бутылок. Под потолком с разных ракурсов нас снимали на веб-камеры. Клетки и крики зрителей остались в прошлом столетии. Теперь только мы, да отдалённые вопли смотрящих снаружи. И колдун, сидящий под потолком в созданном куполе. Он наблюдает за нами, готовый в любой момент остановить бой и объявить победителя. Следит, чтобы всё было по правилам, которых всего ничего:

1.      Не убивать противника.

2.      Не наносить непоправимых ран.

3.      Вампиры не имеют права вызывать свою сущность.

4.      Оборотни не могут обращаться к своей природе.

5.      Не использовать холодное, огнестрельное или магическое оружие.

6.      Не принимать наркотики.

Логичные правила для простого уровня? Но порой мы забываем, что это всего лишь соревнование и начинаем биться всерьёз. Такова наша природа. Таковы мы.

Сплетя пальцы и выгнув их, хрустя костями, я покачала головой, разминая шею. Простые мантры перед боем. Оборотню приходиться тяжелее. Несмотря на то, что он был рождён тигром, парню тяжело приходиться обращаться. Его ломает, хоть он и не чувствует боли. Тело выгибается дугой, по нему проходит нешуточная полосатая рябь. Кости выходят из суставов, лицо сплющивается, а глаза закатываются, чтобы вернуться с вертикальными зрачками. Я вижу, как выпадают ногти, а на их месте появляются когти. Но он молчит, хоть и начинается самое сложное – истинное превращение. На самом деле всё занимает считаные минуты, но оборотни рассказывают, что каждое превращение по внутренним часам занимает часы. Время останавливается, изменяя суть существа. В финале передо мной стоит огромная голодная кошка, которая сразу же набрасывается на лежащее рядом сырое мясо, чтобы восполнить энергию, затраченную на превращение. Это должно быть красивым, если бы не было так мерзко и скользко. Тигр мокрый с головы до пят, его шерсть лосниться и повсюду кровь. Но теперь он готов. Сыто облизнувшись, зверь, плавно переступая лапами, подошёл к черте, готовый броситься на меня и повалить под собой, терзая мою плоть. Что же, его ждёт сюрприз.

По окончанию боя мы пожали друг другу руки, и я дала мальчишке несколько ценных советов. Например, не бросаться на врага сразу же, нужно всегда быть начеку, даже тогда, когда кажется, что до победы осталось несколько мгновений. И никогда, никогда не начинать бой первым, если ты молод и горяч. Ты можешь захлебнуться своей силой и потерять концентрацию, что, собственно говоря, и случилось.

Покинув завод, я прошла мимо толпы дружелюбно настроенных оборотней. Все понимали, что я выиграю и им понравилось, что моя победа не унизила одного из них. Кивнув парочке знакомых, я забрала у организаторов свой денежный приз. После отправилась на импровизированную стоянку авто и села на свой мотоцикл. Мой путь окончиться в баре «Fin desecrets». Это место принадлежало одному из нас, и пройти туда могли только сверхъестественные существа. Для остальных вход воспрещён.

***

По дороге я заскочила домой, чтобы снять с себя грязную одежду и принять душ. Моя квартира располагалась на улице Розье, в старинном районе Парижа, где традиционно селились еврейские семьи. На первом этаже моего дома был интересный ресторан еврейской кухни, в котором я с удовольствием пила крепкий кофе со сливками и читала газеты. Раньше я жила с Люцианом, но пару лет назад он решил, что пришла пора мне стать более самостоятельной, выделил мне содержание и отпустил в свободное плавание. Признаться, поначалу я стремилась поселиться ближе к своему человеческому дому, в котором когда-то жили мои родители, но, оказавшись в том районе, поняла, что за двадцать лет моего отсутствия всё слишком изменилось. Район почти полностью перешёл во власть турок, белокожий вампир будет смотреться здесь чуждо. Поэтому я выбрала центр города, та его часть, где никто не задает вопросов. И по счастливому стечению обстоятельств я похожа на еврейку – белая кожа, чёрные волосы и тёмно-карие глаза. Так же помогает имя, я везде представляюсь Эвой, но на самом деле моё имя – Иветта. А Эва – уменьшительно-ласкательное.

Поднявшись по ступенькам дома, я направилась в конец коридора, доставая из сумки ключи от квартиры. За стеной соседней квартиры раздался негромкий стон и в моей голове пронеслись лёгкие, как дым, воспоминания старика Гиля. Когда он был маленьким мальчиком, он убил свою собаку, которая слишком громко лаяла. Он несколько раз ударил её камнем, а она даже не пыталась на него напасть, лишь тихо скулила от боли и предательства лучшего друга. Старику осталось недолго, и эти воспоминания больно ранили его, заставляя чувствовать себя грязным. Ничто другое в жизни больше не волновало Гиля, только убийство четвероного друга. Раскаяние заставило его пожертвовать все свои сбережения в приют для покинутых домашних питомцев. Когда старик умрёт, то всё, что осталось от него отойдёт им. Его родственники ещё не знают об этом и мечтают чтобы он поскорее умер. Их ждёт жестокое разочарование после его смерти.

Пройдя в свою квартиру, я довольно потянулась и, на ходу скидывая с себя одежду, направилась в ванную. На часах было половина восьмого, у меня ещё есть время прежде чем в клубе начнёт собираться настоящий народ.

Покинув душ в гораздо лучшем распоряжении духа, я включила автоответчик, на котором было записано несколько новых вызовов. Один был от помощника Люциана, он передал просьбу моего хозяина навестить его завтра в полдень в загородном поместье. Этот парень, Алан, как заноза засел между нашими отношениями с Люцианом. Наши с ним истории очень похожи, его, как и меня, сочли талантливым за умение всегда точно выполнять распоряжения и всегда понимать, что нужно сделать. Однако, в отличие от меня, вампир, который обратил Алана был, скажем так, мелкой сошкой в городском совете. Алана обратили в девяносто пятом, и когда стало понятно, что талантов у него нет, перестали воспринимать его и уделять внимание. А он, будучи очень серьёзным и целеустремлённым, не согласился и почти за двадцать лет смог стать ближайшим помощником Люциана. Правда он не догадывается, что все его считают скорее секретарём, чем вампиром имеющим власть. Дальше ещё интереснее. Когда мы познакомились, Алан сразу невзлюбил меня. Он услышал в моей истории отклик своей и был расстроен тем, что меня, без видимых серьёзных причин, обратил сам Люциан, в то время как его никому не известный вампир. Парень решил доказать, что он лучше меня и достоин того, чтобы быть рядом с Люцианом. Последствия такого решения стали вот такие официальные и сухие стычки, как этот телефонный звонок. Люциан конечно в курсе происходящего, и, похоже, ему нравится этакое соперничество между нами. И он понимает, что в отличие от Алана я не стремлюсь завоевать его расположение. Я иду своим путём, который пролегает рядом с ним. Он уважает это. И я надеюсь гордиться мной.

***

– Посмотрите, кто пришёл! – возле стойки бара раздался приветственный окрик моего лучшего друга, – сама победительница прибыла в сей скромный клуб! Не желаете что-нибудь сказать после столь славной победы над мальчишкой-оборотнем?

– Эндрю, ну нельзя же так ехидно! – с лёгким укором в голосе проворчала я, целуя его в щёку, – и потом, кто-то же должен был выйти на ринг, иначе мальчишка никогда бы не понял, что это такое.

– О пресветлый Учит…

Я больно ударила его по плечу, из-за чего он рассмеялся.

Эндрю колдун, специалист по поиску пропавших людей. У него есть небольшое агентство, в котором он представляет свои услуги как простым людям, так и сверхъестественным существам. Нордическая внешность – пухлые губы, светло-голубые глаза и ямочки на щеках давали его клиентам уверенность, а ему солидный доход, который пару лет назад перевалил за несколько миллионов евро. Помимо своей основной работы, Эндрю владел сетью магазинов магических принадлежностей и являлся главой своей многочисленной семьи. Неженатый тридцатилетний, он принадлежал к той породе мужчин, которых называли убеждёнными холостяками. При этом в нём не было черт заядлых сердцеедов. Хороший друг и товарищ, хоть иногда и бывает жутко ехидным, сохраняя смехом свою молодость.

– Что-то я не вижу на твоём лице радости, Эва? – задумчиво протянул он, когда мы расположились за одним из столиков в глубине клуба. Народу сегодня было немного, основные и отборочные бои начнутся только после летнего бала в Риме. Сейчас проходят только тренировочные, на которых спонсоры и зрители могли определить, на кого ставить в предстоящих боях. Мой рейтинг пока невысок, но он упорно идёт вверх, поддерживаемый репутацией Люциана и моими прошлыми победами. Но для меня этого было недостаточно.

– Я просто думаю о своём будущем. Моя карьера, как бойца с самого начала складывалась слишком уж удачно. И всё из-за моего отца. А я не хочу пользоваться его именем, чтобы достигнуть вершин! Я хочу наоборот доказать ему, что я лучшая. И ты знаешь почему, – я отхлебнула пиво и стряхнула пепел с сигареты.

– А как ты собираешься это сделать? – поинтересовался он.

– Я хочу поучаствовать в настоящем деле! – громче, чем следовало, ответила я, убирая волосы назад. – Мне кажется, если я смогу сделать что-то реальное, то и оценивать меня будут уже как личность, а ни как придаток к Люциану. Ты понимаешь?

– И ты уже знаешь, что делать?

– Если знала, думаешь сидела бы сейчас здесь с такой постной миной? – кисло протянула я.

– Тогда тебе, дорогая Эва, повезло, что ты дружишь с таким, как я, – с хитрой усмешкой на лице, протянул парень, поднимая в честь меня свой стакан. – Я знаю, какое дело тебе подойдёт.

– Ты не шутишь? – недоверчиво нахмурившись, протянула я. – Серьёзно? Что за дело?

– Охота на истинного оборотня, – торжественно с загадочными искрами в глазах тихо проговорил Эндрю.

– Что? – открыв рот от изумления, протянула я, – здесь в Париже истинный оборотень? Как такое возможно?!

– Да нет, конечно не здесь. В Сиберии. Российское королевство. На днях в лесу возле одной из деревень был найден растерзанный труп деревенщины. Размеры когтей и клыков слишком велики для местных обитателей, но прекрасно подходят истинным оборотням.

– А почему Васса сама не может с этим разобраться? – удивлённо спросила я, откидываясь на спинку стула и сильно затягиваясь.

– Потому что Васса и её сподвижники не способны самостоятельно прикончить зверюгу. Они не умеют с этим разбираться в отличие от команды Грега.

– Того самого Грега? – теперь я услышала подвох, который ждала с самого начала слов Эндрю. В таком деле всегда есть острые камни, удача без них никогда не приходит.

– Да, Грег оборотень. Начальник охранного агентства «Зверь».

– И боевик АмбриКорп, он отвечает за безопасность Себастьяна и Маркуса и всей их шайки, – раздражённо проговорила я, – почему ты сразу мне об этом не сказал?

– Я думал, что это не важно, – расслабленно протянул колдун и неожиданно вздрогнул, как и сидящие рядом посетители, когда я ударила кулаком по столу.

– Это очень важно, – резко процедила я, – конечно, гласно мы все белые и пушистые друзья, но на деле всё осталось как прежде. Есть группировки, и так получилось, что я и Грег находимся по разные стороны баррикад. Жаль конечно, но боюсь охота будет проходить без меня.

– Тогда ты должна спросить себя, что тебе важнее репутация или бесполезные убеждения? Чего ты хочешь Эва?

– Я не знаю, – с лёгкой грустью прошептала я, – знаешь, иногда мне кажется, что вся моя жизнь идёт куда-то не туда. И единственный маяк, который у меня есть – Люциан.

– Решай, Эва. Грег сегодня будет в клубе, если ты хочешь примкнуть к его команде на это дело – просто скажи мне, и я вас представлю, – Эндрю со звоном поставил пустой стакан на стол и, кивнув, вышел из-за стола. Возле стойки бара стояло несколько его знакомых, он решил оставить меня наедине со своими мыслями и присоединиться к ним.

Мне до смерти нужен был совет, но я знала, что Люциан его не сможет мне дать. Скорее он захочет услышать от меня чёткие желания и действия. Он не любит, когда я колеблюсь, считая это признаком слабости. Так что мне решить?

***

– Грег, познакомься – это Эва. Дочь Люциана, – представил меня Эндрю мужчине, сидящем на огромном чёрном диване в вип-зоне, окружённом несколькими женщинами и мужчинами оборотнями. Все они пристально рассматривали, а одна из девушек презрительно кривила губы. Их холодные оранжевые глаза выражали недоверие и скрытую агрессию, но никто из них не посмел прямо высказать свои чувства.

– Дочь Люциана, – голос Грега неожиданно тёплый с приятными бархатными нотками задумчиво протянул моё имя. – Эва. И что же тебя привело ко мне, вампир?

– Я слышала, ты отправляешься на охоту за истинным оборотнем? – не обращая внимания на лёгкую подколку, прозвучавшую в его голосе, спокойно ответила я.

– Это так. Ты хочешь присоединиться?

– Да, – уверенно сказала я, складывая руки на груди.

– Ты понимаешь, что должна быть особенной для такого задания? Что ты можешь такого, что могло бы мне пригодиться в охоте? – он с интересом рассматривал меня, не видя, как зло посмотрела на него одна из оборотней.

– Мой талант можно использовать как радар в сельской местности. Я могу определить, где находиться оборотень. Это сэкономит время для его поимки. К тому же я участвую в «Собачьих боях» уже несколько лет. Уверяю, я не буду бесполезной.

Грег несколько минут молчал, в его глазах появилась задумчивость, он что-то прикидывал в голове, когда Эндрю решил вступиться в мою поддержку.

– Она действительно хороша, Грег, – доверительно проговорил колдун, касаясь моего плеча. – Эта девушка знает, чего хочет, и она умеет слушаться приказов. Она не помешает тебе.

– А как отнесётся твой хозяин, Эва? – нарочито небрежным тоном, поинтересовался оборотень.

– Думаю, что он не будет возражать против моего получения боевого опыта. К тому же какие могут быть проблемы, ведь мы все здесь заодно? – с лукавой усмешкой на губах, ответила я, тут же завоевав симпатию несколько оборотней мужского пола. Женщины по-прежнему по-звериному смотрели на меня. Теперь мне стало казаться, что причина кроется не в Люциане, а во мне. Интересно, что не так с Грегом?

– Тогда собирай вещи, – уловив мой посыл, легко сказал Грег, – мы вылетаем завтра на рассвете. Время не терпит.

– Ты думаешь, что оборотень нападёт вновь? – поинтересовалась я, прикидывая в голове, как объявить об этом Люциану. Похоже, мне сейчас же нужно будет ехать в его поместье. Эх, а я хотела повеселиться сегодня в клубе. В два часа ночи выступит одна известная металл-группа. Будет весело… но без меня.

– Как только истинный оборотень отведает человеческой кровь, всё остальное мясо уже не будет его интересовать, – спокойно ответил оборотень, – так устроен их организм – человеческая плоть – наркотик для них.

– Буду иметь в виду, – кивнула я.

После этого я оставила оборотню свой домашний адрес. Он сказал во сколько за мной заедут и пожелал удачи в беседе с Люцианом, а затем я откланялась, оставив Эндрю обсуждать какие-то дела с оборотнем. Было видно, что колдун собирается сообщить какие-то хорошие новости и ему не терпелось от меня избавиться. Ох уж эти мужские секреты.

Последнее, что я услышала, отходя от столика, были слова:

– Я нашёл её.

***

Сразу из клуба я направилась в загородное поместье Люциана – «Crows Nest», находящемся неподалёку от Монлиньон в департаменте Валь-д'Уаз. Ему принадлежали обширные владения возле живописного озера с чудным названием – «Лебединая песня». Само здание было построено в начале XIX века для французского учёного, жившего в те годы. Он был астрономом, поэтому мансарда была оборудована современным по тогдашним меркам оборудованием для наблюдений за звёздами. Отсюда здание было слишком вытянутым, что не характерно для архитектуры того века. И именно поэтому Люциан в начала XX века приобрёл это поместье и сделал его главной резиденцией. Конечно, в те годы многих удивило, что он выбрал дом так далеко расположенный от Парижа – в восемнадцати километрах, но, как оказалось, Люциан поступил весьма дальновидно. И когда многим другим пришло переезжать из предместья Парижа, которое стремительно застраивалось всё увеличивающимся количеством парижан, Люциан сохранил и тишину, и спокойствие, и деньги, в очередной раз показав силу прожитых лет.

Само здание принадлежало к архитектурному стилю ампир, популярному в годы постройки. К его постройке приложил руку Пьер Фонтен, придворный архитектор Наполеона, поэтому обилие высоких колонн, поддерживающих арку, лепные карнизы, фальшивые балконы с резными решётками, а также пилястры с полуколоннами. Когда-то здание было выкрашено в красный цвет, но за прошедшие годы краска облупилась, поэтому в прошлом году здесь развернулся настоящий ремонт – реставрация всего внешнего и внутреннего облика поместья. Эта стройка грозит растянуться на многие годы, так как Люциан предпочитает идти в ногу со временем, но так как он живёт в доме, который является историческим наследием Франции, ему постоянно приходится иметь дело с соответствующим комитетом, который, кажется, вообще ничего делать не хочет, только говорить «Нет, нет и нет!». Думаю, что в скором времени им придётся изменить своё решение – Люциан не отличается особым терпением.

 Поднявшись по ступенькам, я с лёгкостью взобралась по колонне на второй этаж и влезла на балкон, поправив взъерошившиеся волосы, я открыла дверь и прошла внутрь в кабинет Люциана.

– Почему ты никогда не пользуешься входной дверью? – с тенью недовольства спросил вампир, сидящий за столом и перебирающий какие-то бумаги. Перед ним светился экран ноутбука с диаграммами и графиками, а рядом стоял полупустой бокал игристого белого вина. Когда прошла через комнату и подошла к нему, Люциан сделал небольшой глоток, а затем протянул мне свою руку для поцелуя. Традиция.

– Доброй ночи, отец, – склонившись и касаясь губами его руки, проговорила я.

– Ты ничего не хочешь мне сказать? – выжидательно, после небольшой паузы, спросил он.

Вздёрнув подбородок, я чуть сжала губы, чувствуя злость на Алана.

– За мной следят? – с иронией в голосе поинтересовалась, усаживаясь напротив стола.

Люциан кивнул, а затем откинулся назад, проводя рукой по длинным белоснежным волосам.

Интересный парадокс внешности и силы. Клан, которым долгие столетия управлял Люциан, называется Corvorum – Вороны. Мало кто знает, что этот клан был основан вовсе не Люцианом, а другим вампиром, чьё имя, пожалуй, помнит только сам Люциан да уже мёртвые вампиры. Первоначальный герб – белый фон и чёрный ворон в центре изменился с пришествием к власти Люциана. Многие считают, что белый ворон символизирует мудрую смерть, а чёрный фон – тьму, что присутствует в мире. Кто-то говорит о тщеславии Люциана, решившего сделать свой клан исключительным, как и все вороны альбиносы в мире. Правда, же гораздо проще. Всё дело во внешности вампира.

Люциан – бледнокожий мужчина с длинными до пояса белоснежными волосами, убранными в сложную причёску с множеством косичек. Вампир утверждает, что такая причёска (а свой стиль он не менял уже многие-многие столетия) означает зрелость и силу мужчины, и так было принято там, откуда он родом. По меркам его народа – Люциан глубокий старик, поэтому он никогда не стрижёт свои волосы, говоря, что тем самым сохраняет связь со своим прошлым, от которого даже в учебниках истории уже ничего не осталось. Тёмно-синие, почти чёрного цвета глаза, широкие с острым внешним углом. Густые чёрные ресницы и прямые брови. У вампира от человеческого осталась небольшая родинка возле левой части подбородка, совсем рядом с тонкими бледно-розовыми губами. Он походил на пришельца или же эльфа из сказочной страны, но никак не на человека. Люциан говорит, что раньше он выглядел гораздо более приземлёней, чем сейчас, но возраст накладывает свой отпечаток и на вампиров. Все, кто перешагнул двухтысячелетний рубеж, выцветают как фотография на солнце, ярким остаются лишь основные черты внешности. Такая же судьба ждёт и меня, если я доживу до таких лет.

– Мальчик ревнует к тебе. Он не понимает, что такое настоящая связь с создателем и слишком много думает, как человек, – философски проговорил Люциан.

– Ты дождёшься того, что Алан попытается избавиться от меня, – с лёгким волнением проговорила я, касаясь своих волос.

– Тогда я буду очень разочарован, если ты позволишь ему сделать это, – усмехнулся вампир. – Так о чём ты говорила с Грегом? Он что-то хотел передать через тебя?

– Нет, – отрицательно покачала головой я, а затем рассмеялась, представив, что подумает Люциан, когда я назову истинную причину нашей беседы.

– Так не томи, Эва.

– Через несколько часов я отправляюсь на охоту за истинным оборотнем в Российское королевство, – выпалила я как на духу, а затем широко улыбнулась, обнажив верхние зубы.

– Смелое решение, – вампир никак эмоционально не прокомментировал моё заявление, из-за чего я почувствовала лёгкие укол обиды на него.

– Я пришла сообщить тебе об этом и спросить о чём ты хотел поговорить со мной. Кстати, с каких это пор Алан встрял в наши с тобой отношения?

– Я был занят, – отмахнувшись от моих слов, сказал вампир, поднимаясь на ноги и подходя к окну. – Я хотел сказать, что в этом году ты пойдёшь со мной на Летний бал.

– Что? – изумлённо пробормотала я, но так, чтобы он расслышал. По традиции на Летнем балу присутствуют исключительно вампиры, представляющие власть, также на него допускают однократное присутствие новообращённых детей этой самой власти. Повторное присутствие… что же, это не уникальное явление, обычно оно означает преемственность поколений. И предстоящую смерть создателя дитя.

– Что случилось? – ещё тише спросила я, сглатывая образовавшийся в горле ком, когда вампир не ответил, – ты… болен?

– Нет, конечно, нет, – он повернулся ко мне, оперевшись на подоконник и внимательно посмотрел глаза в глаза. – Эва, ты же знаешь, что я стараюсь особо не подпускать тебя в нашу политику, чтобы не потерять тебя раньше сроку. Однако обстоятельства изменились, изменился и наш мир. Всё происходит слишком быстро и чтобы не отстать, мне придётся использовать твой дар.

– Я не могу слышать старых вампиров, – осторожно заметила я, скрещивая руки на груди.

– Это и не нужно. Твоя задача услышать всего лишь одного вампира – молодую, очень молодую девушку.

– Кто она?

– Раньше была дочерью Константина, после его смерти перешла к Себастьяну. Я уверен, что она обладает каким-то уникальным даром, так как Себастьян прячет девушку на острове Изоле́-Капрая, где находится его главная резиденция. Он будет вынужден представить её нам на балу, так что не подведи меня.

– А как ты объяснишь моё появление там? – нахмурилась я, поднимаясь на ноги и подходя к столу. Осушив бокал вампира, я по-хозяйски залезла в его стол и достала пепельницу с сигаретами.

– Я стар, Эва, меня обратили в вампира ещё до нашей эры. Даже по меркам вампиров я сама древность. Никто не станет задавать вопросов, а твоё появление позволит заодно проверить, кто мне настоящий друг, а кто предаст, почувствовав слабину.

– Интриган во всём, – с улыбкой проговорила я, подходя к нему и протягивая зажжённую сигарету. – Значит, я должна просто прослушать её?

– Посмотрим по обстоятельствам, – согласно кивнул вампир, затягиваясь горьковатым дымом.

– Договорились, – я вновь улыбнулась.

– Будь осторожна на охоте, Эва. Грег не тот оборотень, с которым я хотел бы тебя видеть, однако он отличный охотник и умеет обращаться с молодыми. Он может многому тебя научить, если ты не пустишь его к себе в постель.

– Что за глупости ты говоришь? – возмущённо воскликнула я, отступая от вампира. – У меня даже в мыслях такого не было!

– А у него наверняка было, – спокойно ответил Люциан, – Грег известен своей ненормальной страстью к женщинам-вампирам, так что будет осторожна с ним. Вполне возможно, что он пригласил тебя в эту экспедицию ради этого.

– Я учту, – холодно ответила я.

Вампир в ответ лишь кивнул.

***

В шесть утра за мной приехала машина. Я только-только успела собрать вещи и переодеться в удобную форму. Вперёди меня ожидала долгий полёт на самолёте, а затем на вертолёте, если верить словам Грега. Потянувшись напоследок и пробежав глазами по квартире, я плотно закрыла за собой дверь и заперла её на ключ. Надеюсь, что вернусь.

До аэропорта меня довёз молчаливый мужчина человек. Показав на пропускном пункте свои документы, он привёз меня прямо к посадочной полосе, на которой уже находился небольшой частный самолёт, возле которого стояло несколько человек.

– Эва! Ты всё-таки приехала, – поприветствовал меня Грег, притворно-радостно раскинув руки в стороны.

– А были сомнения? – с холодной удивлённостью спросила я.

– Я думал, что Люциан не отпустит тебя в столь сомнительное путешествие, – лукаво усмехнувшись, проговорил он.

– Как видишь, я здесь, – ответила я, рассматривая его спутников, – не хочешь меня представить?

– Да-да, конечно, – согласно кивнул оборотень. – Эва, познакомься – это Ленор, как ты заметила, она вампир, как и ты. Её талант – огонь.

Он указал на молодую курносую девушку с яркими рыжими волосами и изумрудными лисьими глазами. Она приветливо улыбнулась мне, из-за чего на её щеках проступили треугольные ямочки. Девушка создавала впечатление очень яркого человека, солнечного, но в то же время хрупкого и нежного. Как и все мы, она была одета в военную чёрную форму и тёплую верхнюю куртку. Интересно, как выглядит её дар? Она совсем не похожа на воина.

– Мне приятно познакомиться с тобой, Эва, – лёгким, как звон колокольчиков, голосом поздоровалась девушка, чуть склонив голову.

– А это Люк, – продолжил Грег, – он Целитель.

Молодой человек, стоящий рядом с Ленор, кивнул в ответ. У него были короткие зачёсанные назад белые волосы и россыпь мелких шрамов на лице, делающих его рябым. Узкие прямые брови, серые невыразительные глаза и тонкие брови. Субтильное телосложение, отсутствие хоть каких-то особенных черт, всё в нём было усреднённым, скучным, серым. Особенность всех целителей – они некрасивы, но добры и милосердны. И живут очень мало.

Заметив в моём взгляде сочувствие, он отвёл взгляд, плотно сжав губы.

– Мне приятно с вами познакомиться, Целитель, – учтиво сказала я, склонив голову вниз. Я вампир, поэтому в услугах целителей почти никогда не нуждаюсь. Однако если воткнуть мне нож в сердце, потребуется очень много времени, чтобы я смогла восстановиться – целитель в разы может ускорить процесс регенерации, поэтому мы с почтением относимся к их виду.

– Кхм, – негромко кашлянул оборотень, – а это Клэр, она колдунья. И именно благодаря ей мы получили это задание.

Женщина, лет тридцати, вышла вперёд и подошла ко мне. Пронзительные голубые глаза внимательно осмотрели меня, после чего она выставила крупные, по-женски грубые ладони вперёд и провела ими передо мной. Лёгкие свежий бриз, коснулся моего лица, насытив воздух озоном. Клэр была рождена в суровом северном народе, вся её внешность кричала о тяжёлом прошлом её предков. Тяжёлая нижняя челюсть, острые впалые скулы, заострённый прямой нос и густые чёрные брови. Она редко улыбалась и часто хмурилась, образуя из морщин карту своей нелёгкой жизни. У неё были длинные прямые чёрные волосы, которые доставали до талии, большая полная грудь и крупные бёдра. Сильная женщина. Колдунья, имеющая детей и не бросившая охоту? Интересно, какой была её жизнь?

– Рада познакомиться. Извините, но что вы делаете? – я ушла от рук колдуньи, настороженно провожая её движения.

– Я проверяла тебя. Вдруг твой хозяин подослал тебя ради слежки. – Спокойно ответила Клэр, отходя обратно. – Она чиста, – коснувшись плеча Грега, сказала женщина.

– Хорошо, – кивнул оборотень, а затем посмотрел на часы.

– Мы ещё кого-то ждём? – осторожно спросила я.

– Здесь нет, однако чуть позже нам предстоит захватить ещё одного человека на борт. Васса решила прислать одного из своих, чтобы он научился охоте.

– Как мило, – неодобрительно и синхронно хмыкнули мы с Ленор. Переглянулись и рассмеялись, сбрасывая неловкое напряжение, возникшее после действий Клэр.

Из самолёта показался невысокий усатый человек в форме пилота, чтобы сообщить нам, что самолёт готов к отправке.

Начался наш короткий путь в неизвестную и пугающую Сиберию.

***

Нам не пришлось совершать посадку в Московии, пилот снизился насколько это было возможно, а Клэр просто подхватила человека и переместила его в кабину самолёта.

Им оказался веснушчатый паренёк вампир, вихрастый, курносый – поставь его рядом с Ленор – разнополые близняшки. Как и мы, одет был в военную форму, вот только сидела она на нём… неуверенно? Так как сидит на любом штатском.

– Всем привет! – бодро воскликнул парень, – меня зовут Лев.

– Вот уж действительно Лев, – прыснула Ленор, зажав губы в кулаке.

– Ну, когда-нибудь я буду и правда соответствовать своему имени, – ничуть не обидевшись сказал парень.

– Почему Васса прислала именно тебя? – напряжённо поинтересовался Грег. По его лицу было видно, что он недоволен выбором Вассы. И его можно было понять. Парень походил на кого угодно, только не на бойца. Вся его манерность, его внешность, движения, открытая улыбка – как реклама клана Вассы – доброта и чистота. Она и правда не понимает, что истинному оборотню будет наплевать на всё это? Парень может погибнуть!

– Мой талант – путать чужие мысли, – ослепительно улыбнувшись, проговорил парень, склонив голову вперёд. – Я с лёгкостью могу дезориентировать истинного оборотня и вам будет легче с ним разобраться.

– Ты уверен в этом? – с прищуром поинтересовалась Клэр.

– На все сто, – широко улыбнувшись, кивнул парень.

– Продемонстрируй, – приказал Грег.

Свет на потолочных лампах пару раз мигнул, а затем самолёт ощутимо тряхнуло. Мы неуверенно переглянулись, и только Грег что-то хотел сказать, как раздалось несколько хлопков за обшивкой самолёта и мы полетели вниз с бешеной скоростью. Ленор завизжала, закрывая уши от пронзительного свиста, а со стороны кабины послышались крики пилотов и борт-проводницы. Люк отстегнул ремень безопасности, не знаю, зачем он это сделал – пролетел через весь салон и рухнул рядом с кричащим Львом. Свист всё нарастал, а я… на секунду всё в глазах сместилось, как экран смартфона, мигнуло и вот я уже вижу две картинки. В одной мы падаем вниз, обшивка самолёта рушиться прямо на глазах и вспыхивает пламя, а в другой мы все сидим на местах – белые, напряжённые, кроме довольно улыбающегося Льва, потирающего руки.

– Ты молодец, – усмехнулась я, ловя недоумённый взгляд парня, – нет, правда, очень достоверно получается.

– Почему ты?. – ошеломлённо воскликнул он.

– Чтобы я ловила глюки с остальными, их должен ловить и ты, – лукаво подмигнув, ответила я, – мой талант – телепатия, когда ты включил свою способность несколько секунд я была, как и остальные… а потом попала в твою голову и теперь я вижу сразу две картинки реальности – одна – та, которую видишь ты, вторая та, которую ты посылаешь нам. Интересный эффект.

Рядом со мной раздался измученный возглас Ленор. Лев выключил свой дар и все стали понемногу приходить в себя.

– Ты молодец, – довольно кивнул Грег, – надеюсь, это подействует на истинного оборотня.

– На телепатке это не сработало, – уныло проговорил Лев, усаживаясь в свободное кресло и проводя рукой по лбу, оставляя за собой лёгкий кровавый след. Похоже парень на пределе и талант обходится ему дорогой ценой.

– Правда? – удивлённо проговорил оборотень, переводя на меня взгляд, – это хорошо.

– Почему?

– В команде всегда должен быть тот, на кого не действуют такие способности. Безопаснее будет, – Грег провёл рукой по подбородку и расслабленно откинулся на спинку кресла.

Клэр встала на ноги и прошла в кабину самолёта, чтобы вернуться оттуда, неся в руках бутылку розового шампанского и набор бокалов, плавно летящих рядом с ней. Ленор встала, чтобы помочь женщине раздать бокалы каждому из нас, а Люк в это время раздвигал столики, чтобы соединить их в один большой.

– Что же, лететь нам осталось чуть больше часа, а мы тем временем все в сборе. Лев, я хочу познакомить тебя с остальными членами нашей дружной команды. Телепатку зовут Эва, она вампир и дочь Люциана, – я заслужила восхищённо-изумлённый взгляд парня, – девушку, сидящую рядом с Эвой, зовут Ленор, она тоже вампир, её талант – огонь, с которым она умеет мастерски обращаться, – продолжил оборотень, – Беловолосый мужчина – Целитель, его зовут Люк, а женщина, рядом с ним – Клэр, не стоит её сердить – она колдунья.

Клэр повторила точно такую же процедуру, какую делала со мной, и сказала те же слова. Похоже, это стандартная проверка и в ней нет ничего личного.

Затем мы все дружно чокнулись и пригубили шампанское.

– Так вы давно работаете вместе? – чуть позже поинтересовалась я, обводя взглядом окружающих.

– Ты имеешь в виду меня, Клэр, Люка и Ленор? – переспросил Грег.

– Да.

– Ни разу. Я собрал вас всех только ради одного дела. Кто был свободен и кто заинтересован. В этот раз у нас получилась весьма необычная команда.

– Это уж точно, – хмуро подтвердил Люк, ставя бокал на стол и отходя к иллюминатору.

– О чём ты говоришь? – переводя взгляд с одного на другого, поинтересовалась я.

Вместо Грега мне ответила Клэр.

– Он говорит о том, что кроме меня, Грега и Люка, здесь присутствуют одни новички. Вы, ребята никогда не охотились на истинного оборотня и не знаете, что это такое.

– Я не думаю, что всё так сложно, – усмехнулась я, – они же всего лишь бешеные волки, которым нужно отрубить голову. Что тут сложного?

– Истинный оборотень, это поколения эволюции, как и любой из сверхъестественных видов. Они быстрые, хищные, с невероятным нюхом и зрением, и да, они разумны, в своём разуме. Эти твари безопасны пока не отведают человечины после которой им сносит крышу и они становятся одержимы жаждой крови. Об их интуиции слагают легенды, а способность к регенерации не уступает вампирской. Совершенные хищники, преданные только своему виду. И вот одна из таких зверюг сейчас находится где-то в лесах тайги. Как ты думаешь, что нас ждёт?

– Меня больше волнует, как она там очутилась? – холодно ответила я на иронично-колкие слова Клэр.

– Неверный вопрос, Эва. Тебя должно заботить то, где остальные, – медленно проговорил Грег.

– Не поняла…

– Он говорит о том, что истинные оборотни не возникают из воздуха. Они размножаются естественным путём. Эта тварь напала на охотника неподалёку от русской деревушки. Возникает вопрос, а где она была раньше? И если она не одна, то почему всего одна жертва? Всё сходится к тому, что возле деревни появился сильно голодный оборотень, который напал на человека. Если мы не обезвредим его в ближайшие сутки, то он будет нападать снова и снова. И не дай бог, кому-нибудь пережить нападение… – вступил в беседу Люк.

– Да, я знаю, что бывает с выжившими после нападения истинного оборотня, – кивнула я.

– А я не знаю, – заинтересовавшись, сказала Ленор, а затем сделала небольшой глоток шампанского, – расскажите.

– О, ничего страшного. Они сами становятся истинными оборотнями. Не больше нескольких суток помучаются и вуаля – новые зверьки готовы, – ответила Клэр, опередив меня. – Помню в САГ в XVII веке была одна смутная история про двух сестёр, одну из которых укусил мальчик, становившийся истинным оборотнем. Насколько я помню, там все погибли, прежде чем наши охотники нагрянули и уничтожили ту стаю. Их было больше двадцати и это было кровавое побоище. Среди местных индейцев ещё долго ходили легенды про эти сестричек – красное и чёрное. Говорят, что им удалось избежать нашей расправы и их потомки всё ещё ходят по американским землям.

– Должно быть красивая история была, – с фальшивой улыбкой проговорил Люк. – Такая трогательная.

– Нет повода для ироний, – оборвал его Грег, – если нас ждёт что-то подобное, молитесь, чтобы мы остались живы. Я уверен, что одного оборотня мы точно прикончим, но если их будет больше – пять-десять, то я не уверен, что мы выберемся из Сиберии живыми.

– Значит будем верить в лучшее и держать спутниковые телефоны ближе к сердцу, – усмехнулась Ленор.

***

Когда подошло время высадки, Грег раздал всем специальные очки и велел подготовиться к высадке прямо из самолёта. Мы будем прыгать на высоте среднего эшелона – 1,5 километра. И от этого дух захватывал. По правде сказать, я никогда не была особой любительницей такого рода экстрима. Я никогда не прыгала с самолётов и не участвовала в экстремальных соревнованиях, моя страсть более реальна, хоть я и согласна с тем, что от неё не так захватывает дух. Как таковыми, прыгать будут – я, Ленор, Грег и Лев. Клэр будет левитировать и держать Люка. Мы условились, что при падении будем ориентироваться на Грега. Он – место нашего сбора. Начнём?

Что такое полёт? Для птицы это движение, это жизнь, которую она знает и в которой не видит и не чувствует ничего особенного. Для человека – недостижимая мечта, стремясь к которой он изобрёл самолёты, вертолёты, дельтапланы и другие машины, с помощью которых люди покоряют небо. Но что есть падение? Прыжок вниз, расправленные в стороны руки и закрытые глаза. Ложный полёт, которым ты не можешь управлять. Это то, что может убить при малейшей ошибке. Если ты не вампир, конечно.

Наш полёт иной. Мы точно знаем, что нас ждёт на земле, поэтому закатываем свободные штаны выше колен и снимаем обувь. Одеваем очки, чтобы защитить глаза и прячем волосы под шапками. Одежда обматывается плотными ремнями – ничто не должно мешать или быть свободным в полёте. Мы готовы.

– Ну что, поехали? – возбуждённо спросил Лев. По нему было видно, что это его не первый полёт и он любитель таких прыжков. А вот Ленор нервничает, хоть по ней этого и не видно. В её мыслях царит хаос, и она постоянно сжимается изнутри, пытаясь сосредоточиться. Глупышка, она же вампир, что ей небо может сделать?

– Напоминаю, мы все собираемся возле меня, – проговорил Грег.

Мы находились в хвостовой части самолёта, готовые в любой момент выпрыгнуть.

По сигналу каждый из нас ухватился за специальные ремни, чтобы не выпасть, когда Грег нажмёт на кнопку и откроется коридор в небо.

Первыми прыгнули Люк и Клэр, на прощание синхронно кивнув нам. Следом пошли Ленор и Лев. Девушка отпустила своё напряжение и отдалась воле случая. Глупо конечно, падение будет неприятным для неё, если не готовиться толком.

– Готова? – громко спросил Грег.

– Да! – крикнула я, разбегаясь и прыгая. Следом за мной, нажав кнопку закрытия, прыгнул Грег.

Полёт начался.

По правилам руки и ноги нужно расправить в разные стороны, чтобы получилась звезда – это увеличит сопротивление воздуху и немного замедлит скорость падения. Пронзительный свист в ушах нужно сократить до минимума – перекрыть барабанные перепонки, чтобы ничего не слышать. Глаза лучше держать чуть открытыми, чтобы не дай бог не повредить их и лучше вообще не дышать. А со стороны это кажется очень красивым и безмятежным прыжком. Ты словно паришь в воздухе над бескрайнем зимним таёжным лесом, на твоей одежде образуются кусочки льда, и сам ты становишься неподвижным камнем, летящим к земле. Ориентировочно, мы все должны приземлиться неподалёку от села Сиктях, житель которого погиб от лап оборотня. Жаль, что мы не можем войти в село – их бы сильно удивило, откуда мы взялись такие налегке, без машины в минус сорок.

Настал самый сложный момент моего полёта – приземление. Здесь главное не оступиться и точно опуститься на ноги, умудрившись правильно сломать ноги, иначе будет сложно сращивать кости. Собственно да, это будет больно, но не так, как если бы я была человеком. И да, сейчас очень важно приземлиться между деревьев, для этого нужна вампирская точность и гибкость.

Резко выдохнув, я сжалась в комочек, едва слыша, как осыпается дождём лёд, затем перегруппировавшись, я чуть опустила колени и с невероятной скоростью рухнула в огромный сугроб, провалившись в него с головой. Можно сказать, что мне повезло, и при падении я только свернула себе шею, что, в общем-то, не так страшно.

Скривившись от боли, я обхватила голову руками и с силой повернула её в нужную сторону так, что кости противно хрустнули. Глубоко вздохнув, я несколько секунду пролежала неподвижно, ожидая, когда регенерация завершиться, и я смогу выбраться наружу. Мой чуткий слух уже уловил недалёкое приземление Грега, так что скоро мне нужно будет надеть обувь и бежать к нему.

Выбравшись из сугроба и отряхнувшись, я сосредоточила свои способности. Здесь и сейчас я могла расслабиться и позволить себе использовать талант на полную катушку. Первым я ощутила Грега, его эмофон слегка приглушен после падения. У оборотней кости на ногах и руках твёрже, чем кости вампира, однако они менее подвижны, поэтому падение с такой высоты одинаково неприятно для нас всех. В ходе следственного эксперимента, один вампир прыгнул с самолёта на высоте восьми тысяч километров. Нужно ли рассказывать, что ему потребовалось несколько месяцев на восстановление после такого? Он не просто переломал себе все кости, умудрившись проткнуть себе все внутренние органы, в результате чего почти мгновенно погиб главный паразит, так ещё и голову разбил всмятку… эх, да что там говорить, если бы его не нашли вовремя – он бы так и не очнулся, умер бы, как самый обычный человек.

Я почувствовала Люка и Клэр, похоже, колдунья использует мерцание, так что они скоро будут рядом с Грегом. Совсем на периферии ощущалась Ленор, ей было больно, всё-таки приземление было неудачным. Льва я не ощущала.

Когда я собралась уже отключаться, то успела на грани, лишь мимолётное чувство… я захватила что-то ещё. Положив ладони на виски, закрыв глаза и опустившись на колени, я напрягла свои чувства и чуть приоткрыла рот от напряжения.

Крик.

Меня выдернуло на землю от острой чужой паники. Этот вой страха разорвал меня, чуть не утащив за собой. Столько крови, вони, грязи… я не видела лиц, не видела деревьев, домов, только куски и бесконечный плач, уводящий в пропасть.

Мне потребовалось десять секунд на то, чтобы обуться, поправить одежду и буквально полететь в сторону Грега. Я хваталась за ветки деревьев, перепрыгивая через пустоты, цепляясь когтями и устремляясь на предельной скорости вперёд. То, что я увидела, было слишком велико, чтобы я действовала иначе. Они должны знать, что случилось.

***

– Грег! – крикнула я, прыгая с последнего заснеженного дерева на небольшую прогалину, где уже почти все собрались. Не хватало только Ленор и Льва, но за них я не беспокоилась – в пути я успела почувствовать их присутствие, так что они скоро тоже будут здесь.

– Что случилось? – изумлённо спросил оборотень, увидев мой внешний вид. Конечно, сейчас я особенно не заботилась об одежде, поэтому несколько рваных дыр в куртке и штанах были естественны после такого забега.

– Деревня, Грег. Где находится деревня? – сплюнув, резко спросила я, вызвав недоумённый возглас со стороны раскладывающей вещи Клер.

– Ты имеешь в виду Сиктях? – нахмурился Грег.

– Слава богу нет, ты говорил, что там населённость больше трёхсот жителей, а то, что я видела… небольшая деревушка домов тридцать-сорок максимум, – я закусила нижнюю губу, а затем снова сплюнула кровь, – ты же изучал этот район, где она может находиться?

– Я вообще не понимаю, о чём ты говоришь, – покачал головой Грег, кладя руки на грудь, – что ты видела такого, что заставило тебя лететь словно подстреленная?

– Догадайся с трёх раз, – зло процедила я, отходя в сторону и всматриваясь в гущу леса. Скоро здесь будет Ленор. Лев чуть задерживается, но тоже уже не далеко.

Сзади раздался удручённый возглас Клэр.

– О Господи…

– То, что ты видела… это происходит прямо сейчас? – напряжённо спросил Грег.

Я, не поворачиваясь, ответила:

– Это были свежие воспоминания. Всё случилось сегодня ночью, никто не успел ничего понять, а я ничего толком не видела. Только кровь и крики. Тот, чьи мысли я уловила, ещё жив, но очень слаб – ему нужна помощь и как можно скорее. Беда в том, что я не могу прочесть его мысли, он якут и думает на своём языке, а я такой не знаю. Как найти деревню, не указанную на карте?

– Я должен помочь ему, – неожиданно спокойным и собранным голосом сказал Люк. – Клэр, ты можешь найти это место?

– Я попытаюсь, однако ничего не гарантирую, – в голосе женщины сквозила лёгкая неуверенность, однако она подняла руки в воздух и прикрыла глаза. Подул холодный ветерок – женщина вошла в транс.

В это же время на поляну выбежала Ленор. Её глаза задорно блестели – ей нравился бег в лесу.

– Фув, это было здорово! – весело воскликнула девушка, не замечая наших тревожных взглядов, – вот ей богу, надо будет повторить такой пикник. Наставники меня совсем заколебали – бесконечный тренировки, учёба, книжки… нет, жизнь – это когда ты прыгаешь с самолёта, ломаешь всё, что только можно и нет, а затем бегаешь наперегонки с ветром. Класс!

– Ленор, не сейчас, – собравшись, прервала её я.

Только сейчас девушка обратила на то, что что-то не так.

– Что случилось? Что-то со Львом? – испуганно проговорила она. Ленор перевела взгляд с меня на Грега, а затем на Клэр. – Он потерялся?

– Высоко же ты меня ценишь, подруга, – раздался голос из-за деревьев и на поляну вышел Лев. – Эх, что-то далековато меня закинуло. Вы как тут?

– У нас проблемы, – с лучезарной улыбкой на устах, ответила я, – а масштаб мы пока не знаем.

– Ну так скажи, что случилось, – нетерпеливо переступая с ноги на ногу, воскликнула Ленор. Она сбросила на землю свой рюкзак и подошла ближе. – Что делает Клэр?

– Где-то здесь есть неизвестная деревенька, в которой после прошлой ночи почти не осталось местных жителей. На них напали, – ответила я, – и что-то мне подсказывает, что вырезать такое количество человек один оборотень не сможет.

– Стая, – задумчиво пробормотал Грег, отходя в сторону и подходя ближе к лесу. – Да, давненько такого не было.

– Мы пока ещё не знаем чего именно, – резко проговорил Люк, подходя к нему, – мало ли, что ей почудилось? Она могла и преувеличить.

– Я, между прочим, всё слышу, – повысив голос, воскликнула я, кладя руки на грудь, – если бы всё не было так серьёзно, поверь, я не летела бы через лес с такой скоростью. Кровь до сих пор скапливается во рту! – и я характерно сплюнула.

– Нашла, – раздался тихий, как шёпот голос Клэр. – В пятнадцати километрах отсюда. Деревня из двадцати двух домов. Нужно спешить, скоро будет метель, которая скроет все следы.

– А оборотни? Они там? – подходя к Клэр и всматриваясь в её напряжённое лицо, спросил Грег.

– Нет, там никого нет. Ни живого, ни мёртвого, – отрицательно покачала головой женщина.

– Тот человек умер, да? – разочарованно спросила я.

– Не знаю. Слишком много всего, чтобы рассмотреть. Особенно крови. Всё уже успело застыть на морозе сплошной кровавой коркой. Я не вижу живых, только куски тел.

– Какая гадость, – брезгливо протянула Ленор.

– Что будем делать, Грег? – осторожно спросил Лев задумчивого оборотня.

– Ну, наша задача убить зверя, – хмыкнул он, – будем выполнять её.

– А если он не один? – воскликнула Ленор, подходя к нему, – что тогда?

– Тогда и будем думать, – оборвал девушку Грег, а потом посмотрел на меня, – Эва, ты сможешь постоянно сканировать пространство на оборотней?

– Думаю да. Вряд ли ещё где-нибудь есть разум, так что я смогу их почувствовать за несколько километров.

– А ты, Клэр?

– Во время движения нет, я ничего не смогу сделать, но когда остановимся – поставлю охранные метки, – размышляя над своим, ответила Клэр.

– И это всё, что ты можешь сделать? – разочарованно проговорила Ленор.

– Скажешь мне это, когда звери окружат нас, и от моих сил будет зависеть твоя жизнь, – холодно проговорила она, переведя взгляд на девушку, – ты ничего не знаешь обо мне, чтобы так судить.

– Может быть уже тронемся? – с нажимом проговорила я.

– Собираемся, – подтвердил мои слова Грег, – мы должны быть там не позже чем через час.

***

Примерно за километр мы почувствовали приторный отдающий железом запах старой крови. К нему примешивались запахи гнили, человеческих внутренностей и страха. Я видела, как Ленор от отвращения передёрнула плечами, однако заданный темп не снизила. Мы ещё не видели трупов, но атмосфера в нашей команде сузилась до редких взглядов и слов. Все были напряжены в этот солнечный морозный зимний день. Когда солнечные лучики попадали мне на лицо – не верилось, что сегодня будет метель. Голубое ясное небо и мириады золотых отблесков на снегу – всё дышало жизнью. Неужели нас вперёди ждёт чужая смерть? Какой глупой может быть жизнь, если в такой день она позволяет видеть ужасные вещи. Я недовольно поморщилась от своих мыслей и постаралась сосредоточиться на главном. Должна почувствовать оборотней раньше, чем они учуют нас.

– Ну что там? – громко спросил бегущий рядом Грег.

– Пока ничего, – в тон ему ответила я, – но я по-прежнему чувствую чьё-то присутствие в деревне. Там есть живые!

– Посмотрим.

Наконец, мы оказались на опушке деревни. Тотчас же возле нас возникла Клэр и Люк. Оставив парня с нами, она отправилась оставлять метки вокруг деревни, а мы вступили за околицу.

– Господи, что здесь произошло? – сквозь помертвевшие губы пробормотала Ленор.

И её можно было понять.

Повсюду была кровь. Мы были только в начале этой проклятой деревеньки без названия, но даже отсюда было видно, какое багровое побоище разразилось сегодня ночью. Мозг отказывался воспринимать картинку целиком, ловил лишь образы крови, из-за которых зудели зубы и вырастали клыки. Оторванные руки, ноги, внутренние органы, как гирлянды, развешанные по заборам домов. Мы видели пути людей, в панике выбегающие на улицы, чтобы встретиться со своей смертью. Разорванная пополам собака, лежащая рядом с трупом ребёнка, и это было только начало. Чем ближе мы подходи к центру, тем тяжелее было дышать, настолько всё было плохо. Теперь многое из чужих воспоминаний становилось ясным. Всё случилось не ночью, а поздним вечером, и началось в центре города, где люди отмечали какой-то праздник. Повсюду висели атрибуты веселья, теперь уже мёртвые и обагренные кровью. Кровавое месиво с обглоданными костями и замершими в неприкрытом ужасе лиц. Сейчас мне стало по-настоящему, действительно страшно, так как я не знала, что противопоставить существам, сделавшим это. В этой деревушке погибло около сотни людей. Погибло в муках и очень быстро. Никто не успел уйти.

– Эва? – моей руки коснулся Грег и я вздрогнула. – Ты что-нибудь слышишь?

– Да, – медленно пробормотала я, пытаясь собраться с мыслями. – Там, – я указала на небольшой фанерный домик с надписью «Пиибэ».

– Эва, Ленор – проверьте, – приказал Грег.

– Да, слушаюсь.

Не сговариваясь, мы выпустили когти и медленно подошли к дому. Я слышала тревожные, путанные мысли человека, не понимая, что он говорит. «өлөөрү аҕай сыт…», «Aбааһы!».

Зайдя в дом, мы увидели раскуроченный прилавок и разлитое по полу замёрзшее пиво, а также кровавый след, ведущий вглубь помещения. Следы когтей были только со стороны входа, внутри твари не входили. Запах гнили и человеческих испражнений, вот всё, что чувствовалось здесь. Обойдя прилавок, я прошла дальше к чуть приоткрытой дверце, украшенной наклейкой розового слоника, сюда вёл след. Осторожно открыв дверь, я заглянула внутрь.

– Ну, что там? – раздался позади взволнованный голос Ленор.

– Умирающий человек, думающий по-якутски, вот что, – устало ответила я. – Иди сюда.

Это было взрослый мужчина лет под пятьдесят с седыми волосами и грузным телом. И распоротым животом, который он кое-как обмотал какими-то тряпками. Коморка, в которой он лежал, была завалена запакованными упаковками пива, каких-то местных шипучих напитков и, судя по всему, являлась мини-складом. Здесь даже раковина стояла и была распотрошённая аптечка. Мужчина лежал на полу, его лоб покрыла испарина и он тяжело дышал.

– Мы можем ему чем-нибудь помочь? – осторожно касаясь моего плеча, спросила стоящая позади Ленор.

– Ты предлагаешь спасти его? – недоумённо переспросила я, – зачем?

– Ну, мы же можем это сделать… – растеряно пробормотала девушка.

– Лучше позови сюда Льва, нам нужно подкрепиться перед сражением с истинными, – рассудительно проговорила я, подходя ближе к телу.

– Ты хочешь его есть? – воскликнула она в ответ.

– А почему нет? Зачем спасать его, какой от него прок? Он труп и в том, и в другом случае, только если мы спасём его, то один из нас потеряет n-нное количество крови, что может плохо сказаться на боеспособности нашей команды. Так что лучше позови Льва, а я пока начну. И передай Грегу, что этот человек бесполезен. Времени учить якутский у нас нет, а без языка ничего не понятно, о чём он думает. Я смогла только догадаться, что он величает оборотней абасами, и всё время повторяет слова «Арсан-дуолай», как будто бы это чьё-то имя. Наверное, это местный фольклор.

– Хорошо, я передам.

Спустя двадцать минут мы все вышли на улицу, оставив за собой труп несчастного. Такова жизнь. Или ты съешь, или тебя съедят.

– Что вы узнали? – спокойно спросила я, когда мы подошли к группе, стоящей поодаль от места основного побоища.

– Их было семеро. Четверо взрослых, остальные щенки. Пришли вечером, действовали по-умному – сначала перебили всех, кто не участвовал в празднике, затем стали сужать кольцо и добили остальных. Некоторым удалось прорваться и уйти в лес, но их настигли позднее, – ответила Клэр.

– И что мы теперь будем делать? – подала голос Ленор, – мы же сами не справимся со стаей.

– Я вызвал подмогу, но они будут не раньше, чем через пять-шесть часов, – зло ответил Грег, – взгляните на небо – метель начинается, скоро здесь будет темно, как ночью.

– Будем ждать? – спросил Лев, – а что если эти твари вернуться? Что тогда?

– Накаркал, чёрт, – сплюнув, прошипела я, а затем опустилась на колени и сжала голову, – я их чувствую. Вот чёрт…

Меня затянуло, как в омут и бросило в гущу чужих воспоминаний. Хотелось вырваться, но я уже не чувствовала своего тела, только чужое, мощное и пышущие жаром. Я говорила, что не могу читать мысли оборотней, потому что они опасны для меня… но это, это было похоже на крик, непрекращающийся крик боли.

Я видела куски, старые фрагменты прошлого зверя, которые постепенно стирались из его памяти. Видела какие-то клетки, расплывчатые световые пятна, лица людей в масках и белых халатах. Слышала вой, сидящих в других клетках, чувствовала, как что-то вкалывают под кожу, из-за чего казалось, что тело пропитано кислотой и вот-вот расплавится от боли и ярости. Я слышала незнакомую речь, какие-то команды, а наплыв и смещение, и вот уже новый пласт воспоминаний – побег из этого страшного места, побег, стоящий жизни нескольким братьям и сёстрам. Первый взгляд на настоящий лес, долгий, очень долгий бег, а затем первая охота. Серая, в белых пятнах сестра, ставшая ближе, дети. Первое лето, чуть подросшие щенки. А затем зима и человек, стреляющий чем-то огненным, прежде чем умереть от нашей ярости. Мы всё помним. А затем деревня и отчаянная, наполненная местью охота на людей.

– Эва?

– Хо… – выдохнула я, опуская пальцы в снег, – ребята, нам нужно думать, как можно быстрее. Эти тварюги скоро будут здесь. И они ненавидят людей.

– Но мы не люди?

– Здесь дело не в расе, а во внешнем виде. Не знаю, что я видела, однако могу сказать точно. Как только эти твари увидят нас, они будут преследовать каждого, пока не убьют. Оборотни не одержимы жаждой человеческой крови в том смысле, в котором мы думаем. Они одержимы жаждой мести, – я загребла руками чистый снег и приложила к разгорячённому лицу. Чужие воспоминания оказались слишком тяжёлыми – мне нужно было остыть.

– Что ты имеешь в виду? – в голосе Грега слышалась неподдельная тревога.

– Над ними ставили опыты. Они все когда-то были людьми, а затем их искусственно заразили кровью истинных оборотней. Это сделали люди, не сверхъестественные существа. Есть те, кто знает о нас. Тайна Теневого мира нарушена. И это случилось здесь в Российском Королевстве.

– Не может этого быть, – обречённо прошептал Лев.

– Тогда как ты объяснишь то, что я видела? – сумрачно проговорила я, поднимаясь с колен, – что делать-то будем?

– У кого есть какие предложения? – поинтересовался Грег.

Мы все погрузились в тягостное молчание. До прибытия помощи нас всех здесь перебьют.

– Может нам первыми атаковать? – задумчиво протянул Лев.

– Гениальный план, парень, – рассмеялся Грег, – это всё решает. Просто нападём первыми и тогда… что тогда?

– Мы можем разделить их, – вступилась Клэр, – использовать способности парня и мои. Нас шестеро, их семеро, но среди них годовалые щенки, которых уничтожить проще простого.

– И начать нужно с вожака. Я покажу, кто это, – присоединилась я.

– А я затем добавлю огонька, – воскликнула Ленор.

– Значит отделить от стаи вожака, прикончить его с помощью огня, – задумчиво протянул Грег.

– Стая будет дезориентирована без него, так всегда бывает среди волков, – сказал до сего момента молчавший Люк.

– Взрослых трое, их можно будет разделить огнём. Все животные его бояться, – сказала я, – они не так умны, как истинные, поэтому поведутся.

– И мы сами разделимся, – кивнул Грег, водя пальцами по подбородку и смотря в никуда, – нас шестеро, по двое разделимся и справимся со взрослыми.

– А щенки? – задала вопрос Ленор, потирая руки, от которых пошёл лёгкий пар.

– Они будут рядом с мамашей и сильно напуганы. Убьём мать – убьём и детей, – ответила я.

– Итак, тогда поступим таким образом. Сейчас Эва ты должна просканировать, где эти звери находятся сейчас, чувствуют ли они нас и так далее. В предстоящем метель будет только нам на руку, она помешает им чувствовать остро, как при ясной погоде. Как только определим, где они находятся, ты Лев и ты Клэр двинете в их сторону. Клэр, ты можешь сейчас достать те травы, что отбивают запах у оборотней? – начал выкладывать план Грег, расхаживая перед нами.

– Да, конечно, – кивнула женщина, опускаясь на ноги и снимая со спины рюкзак, – сейчас достану.

– Как настигнете, используйте свои таланты и заставьте главаря бежать в сторону той прогалины, где мы были. Сопровождать его будет Лев, разумеется. А вот ты Клэр должна будешь остаться со стаей, чтобы они думали, что их главный рядом. Разбираться с которым будем мы с Эвой.

– Я? – изумлённо воскликнула я.

– Да, ты. Как только покончим с ним, сразу двинем в сторону деревни, чтобы догнать зверей. Вы же должны убраться из деревни и схорониться в лесу. Рация у всех работает?

Мы проверили сигналы связи и убедились, что всё в порядке.

– Как только мы передадим вам, что главарь мёртв – Клэр, разделяй зверей. Мы будем как только сможем. Ориентировочно по парам – я и Эва, Люк и Лев, Клэр и Ленор. Всем всё понятно?

– Хорошо, Грег, – кивнула я, – сейчас я ещё объясню, как выглядит оборотень.

– А что если что-то пойдёт не так? – с нервной дрожью в голосе поинтересовалась Ленор.

– Тогда мы все умрём, вот и всё, – просто ответил Грег.

***

– Нервничаешь? – задумчиво рассматривая меня, спросил Грег.

Мы уже прибежали на место и сейчас сидели на ветвях одного из деревьев, с которого открывался лучший вид, а сами мы оставались в тени.

– Не очень, если честно, – с минуту подумав, ответила я, – нервничать я перестала, когда мы составили план. Теперь ведь главное выполнить всё правильно?

– Узнаю школу Люциана. Он всегда так воспитывал своих кланников. Аннет мне рассказывала об этом.

– Аннет? У неё ведь схожий с моим талант? Ты о ней? – нахмурившись, спросила я, – Люциан не слишком любит эту девушку. У него были на неё свои планы, а она взяла и ушла к Лазарю и Себастьяну.

– Они не связаны между собой, – опроверг мои слова Грег.

– Да кому ты рассказываешь? – усмехнулась я, откидываясь назад и сильнее прижимаясь к дереву. – Я же дочь Люциана, ты забыл? Такие вещи не знать было бы глупо.

– И много он тебе рассказывает? – с непонятной мне весёлостью поинтересовался оборотень.

– Достаточно, чтобы я доверяла ему и разделяла его убеждения, – холодно ответила я.

– Убеждения значит, ну-ну, – протянул Грег, – держать людей в резервациях, использовать как домашний скот… ничего сказать, хорошие, а главное такие естественные…

– Что ты ко мне прицепился, а? – возмутилась я, – а тебе самому-то не надоело постоянно прятаться? Скрывать кто ты есть на самом деле? Не надоело подчищать за грязнулями-людьми, которые не в состоянии самостоятельно заботиться о планете, на которой мы все живём? Теневой мир должен выйти из тени и открыто выступить перед людьми. Мы должны поставить человечество на колени и самостоятельно править миром! Только так мы можем спасти то, что люди уже успели уничтожить.

– Наполеоновские планы Люциана мы все слышали и не один раз. Слава богу, он пока сидит в своём французском болоте и ничего не делает. Но мне интересно, что ты сама по этому поводу думаешь? Ты правда веришь в то, что всё будет хорошо и правильно, если мы поставим человечество на колени? – серьёзно спросил Грег, ничуть не обидевшись моей экспрессии.

– Я не хочу больше прятаться, – устало протянула я, – не хочу скрывать от всех, кто я. Мне хочется жить среди своих открыто. Надоела охота в тени. Надоело всё время думать – снимает ли меня сейчас камера, или видят ли меня любопытные туристы и так далее… я просто устала от всего этого. Не представляю, как Люциан тысячелетиями живёт так.

– Ты доверяешь ему?

– Я не поддаюсь на провокации, Грег, – улыбнулась я, – и не пытайся привязаться ко мне с такими вопросами. Я доверяю Люциану свою жизнь. Он породил меня, возродил в новом обличие. Я обязана ему всем, что у меня есть. Не будь я вампиром – сейчас уже была бы почти старухой, – и я невесело рассмеялась. – Люциан подарил мне всё. Я никогда не отвернусь от него. И я знаю, что он ведёт меня верной дорогой, в отличие от того пути, по которому идёт Лазарь. Я не верю в то, что мы можем и дальше жить в тени. Это противоестественно, ведь с каждым годом охотиться становится труднее. Ты же в курсе запретов, которые будут обсуждаться на Летнем Балу? Убийства в крупных и мелких городах под запретом. Хотите настоящей охоты – езжайте на войну. Если они и правда внесут этот закон, будет большая буча.

– Поживём-увидим. А вообще…

– Тихо! – воскликнула я, мгновенно сосредотачиваясь, – скоро здесь будет Лев.

– Приготовились, – сжав губы, проговорил Грег, а затем спрыгнул с дерева и мягко приземлился в снег.

Ему предстоит превращение, и, слава богу, что он уже взрослый опытный оборотень и это не займёт дольше минуты.

Я в это время должна была всего лишь просчитать, под какими деревьями пробежит зверь. Мне нужно занять одно из таких деревьев, чтобы спрыгнуть на тварь и сильно ранить её.

Боже, дай нам сил и удачи, чтобы быстро справить со зверем!

***

Я почувствовала приближение зверя. Теперь время шло на секунды, и я приготовилась прыгать. Адреналин зашкаливал, чувствовался мой собственный зверь, готовый проснуться в любое мгновение. Мне хотелось действовать, хотелось спрыгнуть с ветки прямо сейчас.

Грег сидел в засаде на земле, укутавшись плотным тяжёлым снегом. Его золотистая шкура была полностью скрыта. Не знай я, где он находится, в жизни не увидела бы его.

Секунда за секундой и вот…

Резкий прыжок вниз, прямо на шкуру, ни сантиметра вправо или влево, точное попадание и жалобный скулёж, когда мои длинные когти глубоко погрузились в загривок оборотня. Я выпустила клыки и вцепилась ему в шерсть, когда тварь пропахала пузом снег и рухнула на землю. Точным движением я отскочила в сторону, не давая этой исполинской махине погрузить себя под собой. В то же мгновение в дело вступил Грег, пулей выскочив из снега и набросившись на зверя, не давая тому опомниться. Поведение истинного тем временем было странным – он как будто ослеп – не видел ничего, бешено размахивая лапами в воздухе, пытаясь не дать себя укусить. Похоже, Лев ослепил зверя, давая нам возможность быстрее с ним справиться.

Грег успел сделать несколько укусов, прежде чем тварь наловчилась действовать вслепую и смогла сильным ударом отбросить его в сторону. Я, не теряя времени даром, тут же прыгнула на него и когтями распорола шею, орошая и без того красный снег, свежей кровью. Над поляной пронёсся жалобный вой, а затем я оторвала ему голову и обессиленно повалилась в снег рядом.

Вот и всё.

– Мы это сделали! – радостно воскликнул Лев, появляясь из-за деревьев, – поверить не могу, мы смогли!

Грег лишь рыкнул, головой указывая в сторону деревни.

– Некогда расслабляться, нам нужно спешить, – вторила я рыку оборотня. – Мы не знаем, что там.

И мы побежали со всех ног. В тоже время, я отчаянно пыталась ухватить мысли своих, но мне никак не удавалось это сделать – расстояние было слишком велико, поэтому я всё время соскальзывала.

Мы прибежали как раз вовремя, чтобы увидеть огромные столбы пламени над деревней. Не успели, оборотни уже на месте и вой, что проносится над деревьями, знаменует сражение. Клэр не может одновременно пудрить им мозги и сражаться, нам нужно спешить.

– Лев, как будем там – сразу начинай вторую часть плана! – прокричала я, устремляясь к деревне. Меня мучил вопрос – почему наши всё ещё здесь?

Первое, на что мы наткнулись – оторванная голова детёныша оборотня, рядом с которой стояла его мать и отчаянно скулила. Ей было всё равно, что здесь происходит – её малыш мёртв, а возлюбленного нет рядом.

Её проблему удалось решить быстро. Заученные движение и вот она уже слепа и глуха под воздействием Льва. Я выпускаю когти и набрасываюсь на неё, валя в снег. Мои когти ноют от боли – она отчаянно сопротивляется, поэтому помощь Грега кстати. Ещё миг и нам удалось её уничтожить.

– Бежим! – закричала я, услышав безнадёжный крик Ленор.

Завернув за угол, мы оказались на главной площади, объятой пламенем. Первое, что нам бросилось в глаза – это два обгоревших трупа истинных – щенка и взрослого. А потом мы увидели мёртвого Люка, бессмысленно смотрящего в небо. На его лице огромный шрам от когтей, а нижняя часть туловища оторвана. Его просто разорвали пополам.

– Господи! – прошептала я, прижимая руку к губам.

Меня подстегнул рык Грега, бросающегося на зверя, который пытался атаковать обессилевшую Ленор. Девушка выглядела и впрямь неважно. Из одежды на ней почти ничего не осталось – всё сгорело и расплавилось, даже её волосы пострадали от огня. Из ушей, из носа и глаз непрерывно текла кровь, и она постоянно шмыгала носом и пыталась прочистить глаза, чтобы хоть что-то видеть. Чуть поодаль лежала Клэр – её правая рука была оторвана и она одной рукой на пределе своих сил отгоняла поджарого чёрного, как сама ночь щенка. Он был крупнее своих собратьев и злее. Сил у женщины почти не оставалось – её лицо, белое, как мел от потери крови, выражало крайнюю степень усталость, но и решительности тоже.

– Лев, беги к Ленор, я помогу Клэр! – крикнула я, устремляясь на помощь колдунье.

Мы все сильно устали, однако я смогла заставить себя собраться и совместно с колдуньей прикончить зарвавшегося щенка. Она просто отбросила его на подставленный мной длинный шест, бывший когда-то частью фонаря. Он пронзил его прямо в сердце и тварь съехала к моему лицу, оставляя тёмно-красный кровавый след. Последним усилием воли я оторвала голову твари и отскочила в сторону, падая в кровавый снег.

Позади раздался торжествующий вой Грега. Чуть приоткрыв глаза, я увидела разделанную тушу истинного оборотня.

Мы победили. Но какой ценой?

Я лежала в снегу и наблюдала за суетящимся Львом. Он устал, как и все мы, но не так сильно как я или Ленор, которая упала в снег, как и я, плавя его под собой. Девушка не могла никак расслабиться и успокоить свой дар, тем самым сильнее изматывая себя. Лев же быстро подлетел к теряющей сознание Клэр и, не обращая внимания, на её возражения, напоил своей кровью. Чуть поодаль перед телом Люка сидел обнажённый Грег, он касался волос мертвеца, и его лицо превращалось в застывшую маску скорби.

Я же откинулась на спину, наблюдая за тем, как усиливается ветер, а небо темнеет, становясь грязно-серого цвета с почти чёрными пятнами. Мне казалось, что от одного из этих пятен отделяется чуть меньшее и что оно направляется прямо к нам, увеличиваясь на глазах и сопровождаясь сильным шумом, как от вертолёта. Мысли были тягучими и плавными. Я хотела есть и спать.

Поэтому когда из первого опустившегося вертолёта стали появляться вызванные нами охотники, я позволила им подхватить меня на руки и оттащить внутрь, где меня уже ждал пакет с кровью.

Моя первая охота закончилась.

***

– Ты как? – спросил меня Грег, когда мы встретились с ним в баре «Fin de secrets».

– Ты знаешь, лучше. Люциан отправил меня на охоту сразу после моего возвращения. Я убила какого-то парня, и мне сразу полегчало, – улыбнувшись, ответила я, – а ты как?

– Меня почти не задело. Было сломано пару рёбер, но когда я перекинулся обратно в человека – это прошло, – отмахнулся Грег. – Не первая моя охота.

– А… как Клэр? – нерешительно поинтересовалась я.

– Сейчас она проходит комплексное лечение за счёт Вассы, позже будет участвовать в каком-то эксперименте от демонов-саламандр. Может быть, им удастся отрастить ей новую руку.

– Колдунья без руки – калека, – медленно проговорила я, поднимая бокал со своим коктейлем и рассматривая его на просвет. – А что с телом Люка?

– Отправили обратно на родину – в Великобританию, – тяжело вздохнув, ответил Грег, – похороны через три дня. Ты приедешь?

– Разумеется, – кивнула я, – так что же всё-таки пошло не так? Почему они ещё были в деревне?

– Мы плохо рассчитали скорость бега оборотней. Они прибыли в деревню раньше, чем мы думали. Клэр, как могла, держала их там, контролируя мираж вожака стаи, но звери что-то почувствовали и уничтожили его, тем самым проявив Клэр. А затем всё смешалось в одну кучу. Ей откусили руку, это почувствовал Люк, его способности были завязаны на нас, поэтому он опрометью бросился в деревню, а вслед за ним и Ленор. Парня убили из-за его неосторожности, он как будто обо всём забыл, спеша на помощь к Клэр. Он напал на щенка, который встал у него на пути, за это его разорвала напополам мать зверя. Уже ничего нельзя было сделать. Ленор, наверное от страха, слетела с катушек и выпустила огонь наружу. Клэр сумела экранироваться, поэтому её не задело. Если бы мы пришли раньше – поджарились бы. Однако этого было недостаточно, и некоторые оборотни скрылись от этой огненной пурги, вернувшись, когда Ленор стала ослабевать. Так что в этом смысле мы успели.

– Обидно, я хотела посмотреть, как использует свои способности Ленор. Никогда не видела пироманов в действии, – протянула я, зажигая сигарету.

– Ещё увидишь, – равнодушно ответил Грег.

– Что-нибудь прояснилось по тем воспоминаниям, о которых я рассказывала? – когда молчание затянулось, спросила я.

– Не собранность главы города Якутск, нагромождение ошибок и случайностей. Людям попал в руки очень старый оборотень, отправленный своими умирать в одиночестве. Как у волков. Те звери, которых мы убили, раньше были преступниками, кроме матери щенков – она была первой обращённой – лаборантка, это была случайность. Потом случился пожар, и часть зверей сбежало, изначально их было около двадцати.

– Двадцать? – ошеломлённо воскликнула я, подавшись вперёд, – ничего себе… как же нам повезло, чёрт возьми!

– Несказанно, – саркастически улыбнувшись, согласился Грег, – а вот Вассе и её подчинённым нет. На балу будет крупное разбирательство случившегося, многих ждёт смещение в должностях. Так что скоро начнётся перераспределение зон влияний.

– И всё равно, я никак не могу поверить в то, что люди узнали про сверхъестественное.

– Смотри почаще фильмы ужасов, – усмехнулся оборотень, – там это постоянно происходит. А так, мы живём в динамично развивающемся мире, Эва, людей становится всё больше, а белых пятен всё меньше и меньше. Они захватывают тайгу, изучают дно океана и ледяные массивы севера. Не удивительно, что такое случилось и не удивительно, что YouTube пестрит видеозаписями про таких, как мы. Некоторые из них настоящие. Люди подбираются всё ближе, и мы ничего не можем с эти поделать.

– Нужно опередить их, – жёстко сказала я, тыча пальцем по столу, – первыми выйти из тени и напасть на них, пока они не готовы. Захватим власть, захватим мир. Всё измениться! И нам больше не нужно будет прятаться.

– А ты уверена, что это получится сделать? – осторожно спросил оборотень. Я заметила острый прищур и сжатые губы. – Ты думаешь, что мы победим? Почему ты так в этом уверена?

– Потому что мы неделю назад завалили стаю истинных оборотней. Потому что мы сверхъестественные создания и если мы объединимся – ничто не сможет нам помешать! – гордо воскликнула я.

– Так тебе говорит Люциан?

– И у меня нет повода ему не верить, – кивнула я.

С первого этажа послышались громкие хлопки и пение. Бросив туда взгляд, я увидела Эндрю и остальных общих друзей. Они праздновали начало полуфинала боёв и спорили о том, на кого бы поставить в этом году. Мне нестерпимо захотелось присоединиться к ним, а ещё лучше выдвинуть свою кандидатуру, но в памяти всплыл разговор с Люцианом, как только я вернулась.

– Ты могла там погибнуть! – гневно воскликнул вампир, расхаживая по своему кабинету из стороны в сторону, – почему ты не убежала, когда была такая возможность?

– Как я могла подвести остальных? Никто, даже трусишка Ленор, не сбежали, а приняли бой! Это было наше задание, за него мне неплохо заплатили! – горячилась я в ответ, размахивая руками. – И с чего ты решил, что я должна была погибнуть? Ты думаешь, что я слабая?

– Я думаю, что твоим боевым увлечениям пришёл конец с этого дня, – значительно сказал он, – твой талант слишком деликатен, чтобы вот так им разбрасываться. Завтра же ты отправляешься в западную школу к твоей новой подруге – Ленор. Будешь развивать свой дар. Там сейчас работает Гийон, мой старый приятель, он будет учить тебя политическому искусству. Лучше так, чем ты вновь начнёшь рисковать своей жизнью ради призрачных желаний.

– Ты ни во что не ставишь меня, да? – устало спросила я, опускаясь на стул.

Вместо ответа, Люциан подошёл ко мне и положил руку на плечо.

– Ты моя дочь. Я не хочу потерять тебя.

– Прости, ты что-то сказал? – на мгновение я потеряла нить беседы и пропустила слова Грега мимо ушей.

– Вот, держи, почитай на досуге, – Грег протянул мне небольшую коричневую папку.

– Что это? – нахмурилась я.

– Отчёт социологической группы. Секретный, разумеется, так что, как прочтёшь – уничтожь, – ответил оборотень, делая большой глоток виски.

– Зачем он мне? – всё ещё не понимая, спросила я, открывая папку.

– Не здесь! – предостерёг меня он, – не знаю, мне кажется он на многое откроет тебе глаза.

– Ты что, меня вербуешь? – с лживой весёлостью спросила я, закрывая папку. – Я никогда не предам Люциана, он мой отец.

– Нет, – отрицательно покачал головой оборотень, – просто даю возможность начать самостоятельно думать и принимать решения. Одно из них – прочесть это папку и сделать выводы. А вот куда они тебя заведут – это уже не моё дело.

– Кхм, – негромко кашлянула я, мельком смотря на стойку бара, где веселились мои друзья. У меня появилось чувство, что что-то назревает в этом мире, что-то очень серьёзное. И волей неволей я, как дочь Люциана, буду вынуждена принять в этом участие.

Но на какой стороне?

 

Глава 7. Ах, этот бал! Часть 2

– Ты в этот раз скромна, как никогда, – довольно проговорил Люциан, заходя в мою комнату.

– Думаю, что после прошлого раза они ещё долго не смогут меня забыть, – ухмыльнулась я.

– Прекрасные 80-ые остались в прошлом, – улыбнулся вампир, разворачивая меня и кружа в импровизированном танго. – Красивое платье, малышка!

– Спасибо, – я провела языком по губам, а затем высвободилась из его объятий и подошла к зеркалу.

На этот бал я выбрала длинное чёрное платье в пол на белой молнии, жутко сексуальное и подчёркивающее каждую клеточку моего тела. У него был разрез до колен, открытая спинка и глубокое декольте. Просто и со вкусом. Вдобавок к платью шла миниатюрная чёрная блестящая сумочка и туфли на шпильке. Короткие перьевые волосы я взлохматила ещё больше и закрепила лаком, а вот для макияжа вызвала специалиста, который смог подчеркнуть мою бледную кожу и чёрные глаза, сделав из меня инфернальную сущность – призрака… или вампира.

Люциан выглядел мне под стать. На нём был классический чёрный вечерний костюм, а свои волосы он заплёл во множество мелких косичек, которые убрал в один тугой хвост, оставив спереди лишь парочку.

– Скоро начало, – заметил вампир, вставая рядом со мной, – ты готова?

– Да, Хозяин, я готова, – церемониально ответила я.

– Ты помнишь мою просьбу?

– Найти вампира по имени София и прочитать его? – вспомнила я.

– Всё верно. Пойдём?

***

На самом деле ни я, ни Люциан, не любим подобные сборища. Весь этот официальный лоск вяз на зубах, создавая неловкий человеческий привкус. Вампиры выше и ниже этого. Мы должны быть более дикими и простыми, естественными… но в мире не всё так просто. Мы стали заложниками человеческой системы ценностей, заложниками их вкусов. Подобные мероприятия лишь часть большого целого, что составляет нашу жизнь. Сейчас начнутся долгие расшаркивания, полушёпоты, тихие сплетни, мелкие ссоры и примирения. Самая большая клоака царит именно рядом с королями. Или Теневым Советом и Лазарем, бессменным лидером Теневого мира.

Чисто внешне Лазарь не производил впечатления. Рядовой вампир, красивый, но не цепляющий взгляда. Простые карие глубоко посаженные глаза. Обычные плавные брови и средние скулы. Красивая форма полных вишнёвых губ и мягкий подбородок. Интересная причёска для мужчины – короткое мужское каре, чёрные волосы аккуратно уложены, волосинка к волосинке и разделены на чёткий прямой пробор. У него строгий пиджак, под ним белая рубашка с аккуратным воротником. Он олицетворяет деловой стиль и вкус, но в то же время кажется, что ему неуютно так выглядеть, что он на самом деле бунтарь и кто-то другой разрядил его в эти шмотки и создал такой стиль.

Я сделала глубокий глоток Шардоне и усмехнулась своим мыслям. Многие купились на этого пай-мальчика. Многие поверили в то, что он всего лишь кукла и был усажен на этот трон. Бросив очередной взгляд через весь зал, я ещё раз усмехнулась своим мыслям. Лазарь не из тех, кто позволяет помыкать собой. Как вампир он очень опасен. Люциан в своё время предупредил меня насчёт нашего главы.

– Пусть внешне он неказист по нашим меркам, но он опасен своим внутренним миром. Его дар – разговор и взгляд. Как только он посмотрит на тебя, а затем заговорит – бойся, он только что похитил твою душу.

– Вот она идёт, – коснувшись моего локтя, прошептал Люциан и кивком головы указал на группу вампиров, проходящих в зал.

Среди них были и знакомые мне лица – очаровательный Себастьян, суровая Аннет и, разумеется, сумасшедший Маркус. А также новенькая в красивом серо-чёрном платье девушка с рыжими, красиво уложенными волосами на каблуках. Она выглядела неземной феей, случайно оказавшейся на этом балу. Грация хищницы и взгляд лани – опасное сочетание для мужчин. Таких девушек всегда спасают и прежде всего от них самих.

Но перейдём к делу, я сосредоточилась и прикрыла глазки, стараясь сфокусироваться на образе, представшем перед глазами. И чуть не упала от неожиданности.

КТО Я? ГДЕ Я? ЗЕРКАЛА! ПОВСЮДУ ЗЕРКАЛА! КТО ТЫ? КТО? ЧТО?

Усилием воли я отогнала мираж и зло заскрипела зубами. Девчонка под защитой. Меня чуть не смыло сомнениями чужого колдовства.

Я ухватила за руку Люциана и сжала её.

– Что такое?

– Девушка под защитой. Я попробую её взломать, – мысленно передала я.

– Попробуй. Ухвати хоть что-нибудь.

– Да, Хозяин.

Напряжение сквозило свозь пальцы, ломающие кости Люциана. Я открыто смотрела на девушку, продираясь сквозь чужое, злое, неродное. Моя голова готова была взорваться от усилий, и я всё время шмыгала носом, чтобы не потекла кровь. Но мне удалось. Я облегчённо выдохнула и посмотрела вперёд. К сожалению, такая защита просто так не снимается, у меня есть секунд пятнадцать, прежде чем она вернётся на место. Закрыв глаза, я настроилась на волну Софии и…

Ничего.

Поверить не могу! Зачем ставить защиту на того, у кого есть она от природы?

– Люциан, я не могу прочесть её, – я отправила послание.

– Почему?

– У неё природная защита. Побочный эффект её таланта. Какой именно не знаю. Могу лишь сказать, что об этом не знает и Себастьян.

– Молодец. Буду иметь в виду, что эта девочка с секретом. Теперь можешь идти отдыхать. Через час начнётся официальная часть, во время которой будь добра быть рядом со мной.

– Хорошо, – вслух сказала я, отходя в сторону от вампира и направляя в уборную. Кажется, у меня кровь потекла из ушей – нужно привести себя в порядок.

Пройдя в пустую уборную, я подошла к зеркалу в позолоченной раме и включила кран. Крови было меньше, чем я думала, поэтому я облегчённо выдохнула. Всё равно, конечно, сегодня вечером придётся плотно поесть, но хотя бы без последствий всё обошлось.

Я ещё раз задумалась над теми документами, что передал мне Грег и о том, что приходится мне делать ради Люциана. Стоит ли моя вера таких усилий, если я знаю, что его лозунги ложь, и мы оба знаем об этом? В той папке было много социологических выкладок касательно будущего вампирского рода и сверхъестественного мира в целом. Рассматривались разные пути развития:

1.      Если оставаться и дальше в тени, то в течение пятнадцати лет, хотим мы того или нет, но нас выведут на чистую воду. И будет война, в которой мы проиграем.

2.      Если мы сейчас начнём готовиться к войне и захвату власти, то мы опоздали и эти действия лишь отсрочат приговор нашим видам.

3.      Если мы сами выйдем на свет – в расистской войне погибнут слишком многие. Это самый сложный путь, в котором есть маленький шанс на то, что в некоторых странах мы выживем. Но какой ценой? Этого мы пока не знаем.

Вот такие выводы можно было получить из того доклада. Пятнадцать лет, что же будет дальше? И об этих документах знают почти все, кто пришёл сегодня на этот бал. Так почему мы ничего не делаем? Почему всё это держится в тайне? Как бы я хотела обсудить эти вопросы с Люциан, но боюсь, он не поймёт меня, а я его. Всё становится слишком запутанным и сложным. Мне нужно сделать правильный выбор.

– Я не помешаю? – раздался негромкий голос за спиной.

Оторвавшись от своих грустных мыслей и посмотрев в зеркало, я увидела вампира, которого менее всего ожидала сегодня увидеть – это была Фея – вампирская Пифия.

Для меня встреча с этой дамой всегда таила в себе опасность – она была слишком открыта. Её мысли буквально витали в воздухе и от простого прикосновения они передавались любому. Что уж говорить о телепатах, бегающих от неё, как от чумы. Дело в том, что она постоянно видит будущее, все её мысли о нём. И никогда не угадаешь, что именно сейчас увидишь – своё собственное или чужое… или же судьбу целого мира. Сама девушка всегда неохотно рассказывала о том, что видит. Она была обращена ещё в шестнадцатом веке и с тех пор является парией в нашем обществе. Никто из нас не хочет знать, как он умрёт, ведь смерть для нас всегда насильственна.

– Нет-нет, – отрицательно покачала головой я, делая шаг в сторону, – я уже ухожу.

– А вот этого делать не стоит, – холодно проговорила она, подходя ко мне.

Одним только своим видом она пугала, заставляя вспоминать все самые жуткие легенды о таких, как она. Её огромные белые глаза с чёрными зрачками всегда немигающе смотрели прямо тебе в душу, раскрывая полностью твоё естество. Длинные спутанные белые волосы с изредка мелькающими чёрными волосками, бескровные губы и ослепительно белые зубы. Она всегда одевается в белое длинное платье, полностью закрывающее тело и белые шёлковые перчатки. Как и мы, она не любит прикосновения, поэтому прячется за тряпками, чтобы избежать любого случайного касания. Её охота всегда окрашена в красный цвет, так как любой гипноз слетает с жертвы, когда она начинает питаться. И то, что видят несчастные, заставляет их волосы седеть.

– Чего тебе от меня нужно? – испуганным, севшим от волнения, голосом, спросила я.

– Ты должна кое-что увидеть дорогая. Иначе картинка сложится совсем скверно, – хрипло проговорила Фея, а затем резко схватила меня за руку.

К несчастью для меня, перчаток оказалось мало и я увидела…

Три девушки, идущие бок о бок. Одна рыжая и две чёрные по бокам от неё. София, Фрида… и я. Это было наносное, мысль созданная, не будущее и личные мысли провидицы. Это было то, что я должна была увидеть.

– Что ты мне такое показываешь? – удивлённо воскликнула я, выдёргивая свою руку и прижимая её к груди.

– Ты должна держаться её и помочь ей, – строго, цедя слова, сказала Фея, – иначе всё будет не правильно и слишком страшно.

– Я не понимаю, о чём ты говоришь, – я озадаченно покачала головой, отходя от девушки.

Она, казалось, не заметила этого, её глаза полностью выцвели и она медленно проговорила:

– Скоро всё измениться. Белая смерть уже в объятьях проклятого и эта ненависть породит мировую чуму. Это не остановить, но можно сохранить жизнь. Дай ей отпустить его, Иветта! Иначе нам всем придёт конец…

– Сумасшедшая! – зло крикнула я, вылетая из дамской комнаты. Я не хотела думать о смерти. Я хотела вернуться в свою старую жизнь и ничего не знать.

Выбежав на балкон, я налетела на поручни и перевесилась через них. Холодный поток воздуха охладил моё пылающее лицо, и я облегчённо выдохнула.

– Тяжёлый день? – раздался голос за моей спиной.

Обернувшись, я увидела Софию, приветливо улыбающуюся возле парапета. Она держала в руках бокал с шампанским и задумчиво рассматривала меня.

Пифия не говорила, когда всё случится, но сейчас, стоя на этом балконе, я почувствовала, как наши судьбы с этой хрупкой девушкой сплетаются в тугой узел, из которого самостоятельно не выбраться.

Я воскресила в памяти то, как выглядела она в мыслях Пифии и удивилась тому, насколько беззащитна она сейчас. Там София была сильной, мужественной, она выглядела королевой или воином, или то и другое. Здесь же передо мной стояла простая девушка в поисках любви. Что же должно случиться со всеми нами, что так изменит её? Ответа на этот вопрос я не знала.

София

– Вон, смотри, это Слепой Дэрил со своей подругой. Изобретатель вкусовой музыки, помнишь, я тебе о нём рассказывал? – не успели мы прийти, как Себастьян окружил меня сонмом незнакомых людей и постоянно рассказывал мне о тех или иных участников бала. Право же, мне стало так скучно! Все эти холодные, неземные лица сливались в общую белоснежную массу, даруя вкус тлена на губах от своей старости. Я ожидала от бала чего угодно, но не этой беспросветной официальности. Я жаждала увидеть стили разных веков и тысячелетий. Познакомиться с вампирами, жившими в эпоху Цезаря, Иисуса Христа, Бальзака, Моцарта, Кьеркегора… мне было интересно послушать то, каким был мир раньше и что в результате? Бесконечная политика, сплетни и фальшивые шутки. Мне кажется, что я попала не на вампирский бал, а в политическую человеческую клоаку. И что меня окружают не умудренные опытом столетий бессмертные, а свиньи, возящиеся в грязи и довольно похрюкивающие. От их заискивания и попыток подружиться просто тошнило. И да, я не говорила, какие они все одинаковые? «О! У меня сумочка от Шанель, последняя новинка сезона!» «О! А я приобрела платье из коллекции Дольче, мне его доставили на Гоа, где я сейчас живу, кстати…» «…рост котировок на последней биржевой сессии меня приятно удивил…» «Эти человеческие женщины такие непредсказуемы! То ли дело суккубы…» – удавиться можно! И вот этого события я ждала несколько месяцев? Из-за него столько переживала? А так всё хорошо начиналось…

Когда мы прошли в огромный золотой зал с вычищенным до зеркального блеска пола, Себастьян вёл меня под руку, тепло сжимая пальцы, от чего сердце в нетерпении билось всё сильнее и сильнее. Переходя через порог, я на секунду запнулась – мне привиделось, что свет в зале погас, подул сильный ветер, а глаза всех присутствующих зажглись инфернальным, чужим светом. Это чувство было настолько ярким, что я невольно прикрыла глаза, борясь с наваждением.

– Всё в порядке? – сквозь туман раздался голос Себастьяна, – у тебя закружилась голова?

– Нет, со мной всё отлично. Обувь скользит, – обворожительно улыбаясь, ответила я.

– Пойдём, я должен тебя представить нашему Главе.

– О Господи, Себастьян, ты такой официальный в этот раз! – раздался голос из-за спины, и нам навстречу вышла Аннет под руку с Маркусом.

Эта парочка выглядела весьма импозантно на данном мероприятии. По крайне мере Маркус, отдавший предпочтение золотому, полосатому костюму. Однобортный шёлковый пиджак с фальшивыми карманами и заострёнными лацканами, золотой галстук и белая рубашка под ним. Этот костюм прекрасно подчёркивал спутницу вампира – Аннет. Её чёрное платье, каскадное, как и моё, с серебристыми нитками на груди и шёлковыми лентами, на бретельках, просто фантастически подчёркивало её фигуру, делая эту очаровательную леди изюминкой данного вечера.

– Ну, как я могу соревноваться с Маркусом в таком вопросе? – усмехнулся Себастьян, разглядывая Аннет, – дорогая, сегодня ты выглядишь просто изумительно!

– Но не так, как твоя спутница! – с нотками лёгкой белой зависти в голосе проговорила Аннет, – София, я рада, что Себастьян правильно подобрал тебе платье. Твои рыжие волосы идеально сочетаются с твоим платьем! Сегодня на нашем небосводе зажглась ещё одна маленькая звёздочка! Я уверена, что многие сегодня будут покорены твоей женственностью!

– Спасибо на добром слове, Аннет! – смущаясь и краснее, ответила я. Но вот мысленно мне хотелось провалиться сквозь землю и больше никогда не слышать такие комплименты. Зная способность вампиров слышать всё, я уверена, что многие в курсе нашего разговора. В таком контексте слова Аннет о платье выглядели не слишком красиво и уж очень покровительственно.

– Да, София, Аннет права. Сегодня ты стала настоящей леди. Нашей маленькой принцессой! – холодный, змеиный голос Маркуса вернул меня с небес на землю, и я улыбнулась в тон его словам.

– Так уж необходимо говорить комплименты, если тебе они не нравятся? – сквозь зубы поинтересовалась я, – судя по твоему внешнему виду, сразу становится понятно, какие девушки тебе нравятся.

– И какие же? – не обращая внимания на лёгкие тычки со стороны Аннет, улыбаясь во все зубы, спросил он.

– Сияющие, как новогодние ёлки. И такие же вечные, как эти несчастные деревья, – рассмеялась я.

– Ну всё, хватит, – резче, чем следовало, оборвал нас Себастьян, – давайте вы продолжите свою пикировку в другой раз. Сегодня день Летнего Бала, не стоит омрачать это событие дурацкими ссорами.

– Как пожелаешь, Себастьян, – чуть склонив голову, сказал Маркус. – Аннет, оставим этих двоих, как ты считаешь? Думаю, им есть о чём поговорить и без нас.

– Да, разумеется, – кивнула девушка, но прежде чем уйти, подошла ко мне и наклонилась над ухом, – я ещё раз повторю – ты сегодня выглядишь очень красиво! И сияешь, как звёздочка! Удачи на балу, – шепнула она на прощание.

– Спасибо! – теплее улыбнулась я.

– Пойдём, – сказал Себастьян, смотря в сторону небольшого возвышения, на котором находился незнакомый мне мужчина в классическом костюме. – Лазарь только что освободился. Самое время представить тебя.

– Лазарь – это глава Теневого мира? – шёпотом спросила я.

– Да-да, – кивнул Себастьян, ведя меня за собой.

– Слушай, теперь я волнуюсь! Что мне ему сказать? – взволнованно пробормотала я, крепче держась за локоть вампира.

– Просто будь милой и вежливой. Нет нужды делать какие-то особые приседания или говорить речи. Да! Ты должна будешь поцеловать его руку. Не нужно объяснять почему?

– Всё, я поняла, – моё, было успокоившееся сердце, вновь принялось отбивать чечётку внутри грудной клетки. Мне хотелось провалиться сквозь землю и оказаться дома в тёплой и пушистой постели с хорошей книжкой и чашкой горячего кофе.

Я не хочу быть здесь!

Лазарь не произвёл на меня должного впечатления, однако нужно сказать – выглядел он весьма интересно. Эта его причёска заставляла смотреть прямо ему в глаза, акцентировала внимание на деталях, целиком меняющее впечатление от «белого воротничка».

Например, я заметила, что на руке у него, возле большого пальца, есть маленькая татуировка спящего красного дракона. У него проколота правая мочка уха и в неё вставлена небольшая металлическая цепочка. В вампире была скрыта какая-то тайна, некий надлом, узнать который я не хотела бы.

– Кого я вижу, сам Себастьян, наконец, решил почтить меня своим присутствием! Да не один, – широко раскинув руки и с притворно-мягкой улыбкой на устах, поприветствовал нас Лазарь.

– И я тоже рад тебя видеть, Лазарь, – учтиво склонил голову Себастьян, а затем подошёл к вампиру и поцеловал протянутую руку. – Позволь представить тебе мою дочь – София.

– Она приёмная, да? – задумчиво протянул вампир, рассматривая меня, как какую-то зверушку. Слишком проницательно, слишком не по-человечески.

– Да, я взял её под опеку после трагической гибели Константина, – кивнул Себастьян, а затем подвёл меня ближе к вампиру.

– Нам всем будет его не хватать, его талант бесценен. Никто не мог так точно и качественно проводить поиск нужных нам людей, – то, с какой тональностью сказал эти слова Лазарь, заставили меня внутренне напрячься. Меня пугала одна мысль о том, что мою «грязную» тайну знает кто-то ещё помимо Себастьяна.

– Да, я до сих пор скорблю из-за смерти. Перед моими глазами всё время проносится картинка того, как дома взлетает в воздух. Иногда я спрашиваю себя – могла ли я что-то сделать? Могла ли противостоять охотникам и помочь своему Создателю? – я постаралась вложить в свой голос достаточно лживой горечи, чтобы донести до вампира одну мысль – «Тронешь меня и закончишь, как он!». Лазарь может и является главой Теневого мира, однако мне хватит нахальства отстоять свою свободу, если потребуется. Не хочу быть бездушной куклой, какой меня делал Константин. А судя по Лазарю, он и мой Создатель из одной породы.

– Увы, но мы этого никогда не узнаем. Но девочка, надо отдать тебе должное, ты не стоишь на месте. Я рад, что в наших рядах появился столь смелый молодой вампир. Ты далеко пойдёшь. Если, конечно, будешь соблюдать наши правила, – и вампир протянул мне свою руку.

В это мгновение мне дико, нестерпимо захотелось рассмеяться. Ну, до чего же глупая ситуация! Я должна поцеловать его руку, разве это не смешно? Мы не в восемнадцатом веке, чтобы проделывать такие штуки… вот умора!

Однако я хорошо поняла скрытый смысл его слов, чтобы сделать всё, как надо.

А затем Лазарь махнул рукой в сторону зала и все разговоры как по мановению палочки смолкли.

– Дамы и Господа, сегодня особенный вечер! И особенная ночь! – торжественно начал вампир, и я неожиданно почувствовала себя… как бы не в своём теле. От моих ушей к сердцу протянулась горячая внутренняя струя, вмиг расслабившая и сделавшая моё тело безвольным. Мне пришлось приложить немало сил, чтобы сбросить с себя это пьянящее чувство комфорта и безопасности. И я сразу увидела, что все в этом небольшом зале под воздействием этого тепла. А Лазарь продолжил свою речь.

– Мы собрались, чтобы отпраздновать ещё один год мира и тепла. Прошло ровно 196 лет с момента заключения Мирного Договора и все эти годы мы неустанно пестовали свои законы и правило ради выживания наших видов. Я предлагаю поднять тост за наши достижения и за всё то, что мы сделали ради победы! – серые, как мышки, официантки споро разнесли по залу бокалы со свежей ещё тёплой кровью. Их глаза, стеклянные и пустые, как и их разумы. Все до одной под гипнозом.

– А также я хочу представить вам в этом году наших новорожденных вампиров. Детей, созданных в безопасном мире. Тех, кто не знает истинных ужасов наших войн. Пожалуйста, подойдите ко мне! – он сделал приглашающий жест, и я внезапно оказалась одна. Себастьян отошёл на задний план, а тем временем к нам с Лазарем стали подходить молодые вампиры. Холодные и отрешённые, с лёгким флёром страха. И среди них был тот, кого я меньше всего желала бы видеть. Это был Даниэль.

Всего новообращённых было четверо, включая меня. Негусто, но мне кажется, что здесь только те, чьи родители участвуют в жизни вампирского сообщества. Остальных, наверное, представляют на более низком уровне.

И пока Лазарь представлял двух молодых девушек, Анжелику и Иму, мы с Даниэлем молча рассматривали друг друга.

– Так же я хотел бы представить вам Даниэля, сына Луиса. Его обратили ещё в прошлом году, однако раньше у Луиса не было возможности представить своего сына – они были в длительной поездке по Северо-Восточной Азии, – на этих словах в зале раздались смешки, – но теперь этот молодой человек официально вступил в наши ряды и я искренне надеюсь, что найдёт своё место среди нас, – и Лазарь покровительственно похлопал парня по спине, вызвав негромкие овации среди присутствующих.

– И наконец, я хотел бы познакомить вас с самой интригующей девушкой этого года – Софией, дочерью погибшего Константина, приёмной дочерью Себастьяна. История её рождения трагична, но и поучительна одновременно. Она побывала в плену у охотников из-за неосторожности Константина, вовремя не забравшего спящую куклу. Вы, наверное, все слышали историю её освобождения? Константин хорошо отплатил охотникам за издевательства над своей дочерью – он заложил бомбу, приведшую к гибели несколько десятков охотников. Это был храбрый, хоть и необдуманный поступок, из-за которого вампир впоследствии погиб, – Лазарь изобразил скорбь на лице, и хоть я захотела поверить в его искренность, однако я чувствовала фальшь, не замеченную остальными. – После всего, через что прошла эта девушка, я горжусь своим знакомством с ней. Её воля и желание жить сделали её особенной для каждого из нас, напоминая о нашей уникальности и силе духа. И я рад, что мой друг, Себастьян, удочерил Софию и ввёл её в свою семью. Поаплодируем же им! – и Лазарь громко захлопал в ладони, а вслед за ним и остальные присутствующие. Даже Даниэль изобразил нечто вроде радости за меня и также ударил ладонью о ладонь.

– А теперь, я хотел бы объявить начало бала. Танцуйте и веселитесь, друзья! Во второй половине ночи нам предстоит славно потрудиться, и я надеюсь, что вы будете в форме, – лукаво усмехнувшись, Лазарь закончил свою речь и отпустил нас с помоста.

 – Не ждал увидеть тебя так скоро, – нарушил неловкую паузу Даниэль.

Я избегала смотреть ему в глаза, однако заметила, как сильно он изменился. От прежнего мальчика-сорванца с глубокими, серьёзными глазами ничего не осталось. Исчезла родинка под глазом, пропал весь пирсинг и волосы полностью выцвели. Глаза, раньше поражавшие меня своим цветом, теперь пугали темнотой. Нефритовые, пульсирующие, как и у любого вампира. Теперь у молодого вампира были короткие, прилизанные волосы взамен длинных и свободных. Изменился и выбор одежды. Весь рок остался в прошлом, теперь Даниэль выглядел как молодой джентльмен, скучающий плейбой. Светло-бежевые штаны со скрытой молнией, просторная, расстёгнутая на верхние пуговицы рубашка и чёрно-белый клетчатый пиджак на одной пуговице. Весьма неформальный вид для подобного мероприятия, однако самому Даниэлю такой наряд необычайно шёл, добавил картинного глянца. Теперь он стал именно тем, кем хотел – вампиром, не знающим слово нет.

– А ты изменился, – отстранённо-вежливо заметила я.

– Ты тоже стала другой, – усмехнувшись и проведя руками по пиджаку, ответил Даниэль.

Мы отошли в сторону к стенке, где никого не было.

– Более уверенной, чем раньше. И красивой, – продолжил он.

– В тебе тоже появились похожие изменения, – криво улыбнувшись, ответила я, не обращая внимания на комплимент.

– Надеюсь в лучшую сторону? – с хитринкой во взоре поинтересовался он.

– Не уверена. Хоть ты и раньше не был верхом благочестия, но по крайне мере был человеком. Самим собой, – мне не хотелось говорить эти слова, однако я не хотела лукавить и играть в игры, распространённые в этом зале.

– Всё та же София, да? – натянуто улыбнувшись, сказал Даниэль, отводя взор.

– Некоторые вещи не меняются, дорогой, – ответила я. – Послушай, этот разговор очень мил, но знаешь, мне не хочется его продолжать. Помнишь наш последний разговор? Я была готова убить тебя. Сейчас конечно мои эмоции перестали быть столь яркими, однако желание никогда больше не видеть тебя никуда не исчезло, так что мы закончим на этом, хорошо? – чуть резче, чуть холоднее, чем следовало, сказала я то, что хотелось. Но Даниэль правильно понял мой посыл и молча удалился, лишь кивнув на прощание.

Мне хотелось выть от ярости и боли, но я сдерживала свои эмоции. Теперь всё под контролем, этому уроку я научилась за этот год. Никогда не выдавай то, что на сердце. Иначе не выживешь в этом мире хищников.

Перехватив идущую мимо официантку, я забрала с подноса бокал шампанского и вышла на балкон, чтобы подышать свежим воздухом и охладить свой пыл. Мне нужно было о многом подумать, однако мне не дали это сделать.

Мимо меня на большой скорости пронеслась молодая девушка, она влетела в балконное ограждение и перевесилась через него. Несколько мгновений она провела в таком положении, прежде чем выпрямиться.

– Тяжёлый день? – спросила я, перекладывая бокал ближе к плечу и наклоняя голову.

Она обернулась и моё сердце гулко забилось. Что-то дрогнуло глубоко-глубоко внутри. Что-то тяжёлое, сильное, не моё. Это длилось лишь миг, но в эту секунду я словно увидела стоящую передо мной девушку в новом очень близком свете.

Её нельзя было назвать красавицей. Но внешность была интересна. Первое, что я увидела – её большие сияющие карие глаза с вишнёвыми проблесками. Это как шоколад с вишней и ромом – всё в равных пропорциях да ещё с вампирскими искрами. У неё были тонкие, но плотные чёрные брови, прямые, как стрелы, идеально расставляющие акценты на её лице. Прямой нос, с широкими крыльями, полные алые губы в форме сердечка и высокие плавные скулы с острым подбородком. Идеальная француженка. В её внешности было что-то от Одри Хепберн и Одри Тоту. Я бы не удивилась, если бы узнала, что её именно так и зовут. Очень сексуальная, но ни капельки не ранимая особа. Сильная, с прямым взглядом и гордой осанкой. Её платье безупречно подчёркивало миниатюрную фигурку девушки, создавая красивый изгиб тела. Этой красавицей хотелось любоваться.

– Скажем так – день был неплохо, однако вечер подкачал, – в её чуть хриплом голосе с французским прононсом прозвучали нотки растерянности. Она пристально рассматривала меня, словно примеряясь к чему-то.

– Я выгляжу как-то не так? – со светской обеспокоенностью поинтересовалась я, делая небольшой глоток.

– Вы выглядите очень красиво, – улыбнулась она в ответ, – меня зовут Эва, а Вас?

– София, приятно познакомиться, – подходя ближе и протягивая руку для знакомства, ответила я. Девушка не сразу пожала её, с минуту рассматривая, как будто я делаю что-то необычное.

– Среди вампиров вы первая, кто так здоровается, – неловко заметила девушка.

– Я ещё молода и не совсем освоилась в новом для себя обличии и окружении. Но я обещаю исправиться! – подняв указательный палец вверх, пояснила я, подмигнув девушке.

Однако она шутку не поняла и лишь вежливо улыбнулась в ответ.

А потом я услышала, как меня зовёт Себастьян.

– Ладно, рада была познакомиться, – я прервала затянувшуюся паузу, – надеюсь ещё увидимся?

– Разумеется. Наш мир не столь велик, – мягко ответила девушка.

Я отсалютовала ей бокалом и покинула балкон.

***

 За время моего недолгого отсутствия народу в зале стало меньше и намного. Вампиры разделились на небольшие группы и что-то жарко обсуждали. Кажется, скоро начнётся годовое собрание. Главы столиц и стран будут отчитываться о проделанной работе, а представители финансовых, научных, политических и военных структур выступать с докладами и новыми идеями.

– София! – я увидела зовущую Аннет, стоявшую неподалёку в компании Себастьяна и Маркуса.

– Что такое? – спросила я, когда подошла к ним.

– Ты куда пропала? – поинтересовался Себастьян, пригубив бокал крови, – сначала удалилась с этим парнем в укромный уголок, затем как будто испарилась в воздухе!

– Отстань от неё, Себастьян, – с сообщнической улыбкой на устах, проговорила Аннет, – София так молода, дай ей немного воздуха, а то ты и так держишь её в четырёх стенах, не даёшь развлекаться, как любой нормальной молодой девушке.

– У меня есть на это свои причины, – упрямо проговорил вампир, поджав губы и требовательно уставившись на меня.

Маркус негромко захихикал, а перехватив вопросительный взгляд Аннет, лишь махнул рукой.

– Это был мой старый знакомый – Даниэль. Я встретила его, когда он ещё был спящей куклой. Мы давно не виделись с ним, просто поболтали о том о сём, – спокойно изменила правду я, а затем пожала плечами, – а потом мне захотелось освежиться и я вышла на балкон. Меня и не было минут десять-пятнадцать не больше.

– Ты там была одна? – продолжил допрос Себастьян.

– Нет, я познакомилась с очень милой девушкой – Эвой. Ей тоже захотелось подышать свежим воздухом, – недоумённо от таких вопросов, ответила я, чуть нахмурив брови, – а что, что-то не так?

– И сильно, но об этом мы поговорим дома, – серьёзно проговорил Себастьян, а затем перевёл взгляд на часы, – скоро начнётся собрание, Аннет проводит тебя до гостиницы.

– Мы уже уходим? – расстроенно проговорила я, опустив взгляд.

– Ты хочешь ещё с кем-нибудь познакомиться? – с усмешкой поинтересовался Маркус, которого вся эта ситуация жутко смешила.

– Да, я хотела увидеть Вассу, – спокойно ответила я, не обращая внимания на то, как вытянулись лица у всех.

– Главой «сообщества» Милосердие пастухов? С той самой Вассой? – изумлённо протянула Аннет, – откуда ты про неё знаешь?

– Константин в своё время обмолвился, что у нас с ней много общего, – ответила я, – есть какие-то проблемы?

– Давай лучше отложим эту встречу до другого раза? У Вассы сегодня будет тяжёлая ночь – она крупно проштрафилась в начале весны, ей не до знакомств, – как можно более мирным голосом отказал Себастьян.

– А что она сделала? – недоумённо поинтересовалась я.

– Нарушила наше главное правило, – недовольно пробурчала Аннет, – она умудрилась позволить людям узнать о существовании истинных оборотней. Даже более того – позволила им изучать эти существ, а такое непростительно.

– О! – протянула я, – надеюсь у неё всё будет хорошо…

– Ей повезло, что эту ситуацию удалось быстро уладить, так что не думаю, что наказание будет слишком суровым. Скорее всего ей запретят быть главой Московского региона. Роль главы столицы и координатора Российского королевства оказалась слишком тяжела для такой особы. Но она старый вампир, так что думаю она найдёт выход, – ответила Аннет, – ну что, пойдём? Нам на собрании делать нечего, если произойдёт что-нибудь интересное, Маркус непременно мне расскажет.

– Да, дорогая, обязательно, – сладко протянул вампир, а затем подмигнул мне.

***

– Аннет, а что не так с Эвой? – осторожно спросила я, когда лимузин тронулся в путь.

Мы уютно расположились в салоне на чёрных кожаных креслах. Аннет достала ароматические сигареты и открыла бутылку шампанского, разлив его по бокалам и забравшись на одно из сидений с ногами, сбросив босоножки на пол.

Девушка задумчиво взлохматила волосы и закурила.

– Эва – дочь Люциана, – ответила она, – а он самый яркий оппозиционер нашего сообщества. Ему больше двух с половиной тысяч лет и я не встречала более яркого вампира в своей жизни. Он был последним, кто распустил свой клан, и случилось это лишь в начале прошлого столетия, чувствуешь, насколько он силён, раз смог дотянуть до такого? Но, пожалуй, причина, почему Себастьян не рад твоему знакомству с дочерью Люциана кроется не в этом. Дело в том, что и я, и Маркус были частью клана Воронов.

– Клан Люциана, да? – понимающе кивнула я.

– Да, и даже тогда, когда клан был распущен, Люциан не хотел никого отпускать, так что уйти из клана было очень тяжело, – согласно кивнула девушка.

– Расскажи мне об этом, – попросила я, также забираясь с ногами в мягкое кресло.

– А что ты хочешь узнать? – спросила она.

– Каким был мир и кто обратил тебя? Что такое кланы изнутри? Насколько всё было иначе?

– Хм, – девушка загадочно улыбнулась, а затем сделала неглубокую затяжку, – давай, я расскажу тебе историю своего рождения.

 

Глава 8. История Аннет

Как человек, я родилась в 1871 году в Лондоне. И увы, моя жизнь не была красивой и сказочной. Она была наполнена грязью нищеты и бедности, эта была грань района Уайтчепела. Я была проституткой, как и моя мать, как и моя бабка. Мне повезло чуть больше, чем остальным девушкам из этого района – моя мать была владелицей небольшого борделя на углу Brick Line и Fashion Street. Это было двухэтажное здание грязно-серого цвета, на первом этаже которого располагался тёмный прокуренный бар, а на втором комнаты проституток, в которых они принимали клиентов. Кем был мой отец – я не знаю, знаю, что он был богат по маминым меркам. Говорят, что до моего рождения, моя мать была очень красивой. С тонкой талией и пышными формами. Её длинные чёрный вьющиеся волосы всегда пленили клиентов, и за неё платили больше всех, кто там работал. Бабка, которая вместе с дедом устроили в этом здании бордель, не уставала нахваливать свою дочь, говоря ей, что с её красотой она далеко пойдёт. Не удивительно, что когда богач пообещал ей небо в алмазах простая неграмотная дурёха поплыла и позволила ему очень многое. А потом он исчез, оставив под девичьим сердцем своего ребёнка. Мама всегда верила, что я дочь аристократа, да и бабка не мешала её фантазиям, ведь после родов грудь мамаши стала ещё больше. Но к моим семнадцати годам, вся красота ушла – перешла ко мне. Я запомнила свою мать толстой с жидкими волосёнками, с бородавкой на носу и волосиками возле губ. Она всегда носила мушку на щеке, считая, что это делает её более сексуальной, а по-моему она вся была как старая потасканная шлюха, без мозгов и с верой, что «прекрасный принц» вернётся. Помню, что в те годы больше всего боялась, что бабка помрёт – мать была слеплена совершенно из другого теста и не смогла бы удержать бордель на плаву. Ведь главное в этом деле ладить со шлюхами, вовремя платить полиции и местной банде. Не забывать присылать девочек в нужные дни нужным людям, следить за выпивкой в баре, знать характеры людей и обладать звериным чутьём. Во времена повальной нищеты только так такие, как мы могли выжить. Мать же была просто набитой дурой, любящей поспать да выпить в баре. И сколько бы бабка не пыталась втолковать дочери, что так дело не пойдёт, та лишь огрызалась на неё, веря в свою счастливую звезду. Но я пошла в бабкину породу – все тонкости схватывала на лету, была ласковой с клиентами и если что-то случалось у девчонок – они всегда знали к кому обратиться за помощью, прежде чем идти к хозяйке. Бабка была мной довольна, она планировала удачно выдать меня замуж, возраст был подходящим, да чистоту мою блюла – клиенты у меня были только проверенные – не дай бог сифилисом заболеть или чем похуже.

 Но мои звёзды сложились иначе – в нашем районе завёлся первый в истории маньяк. Ты знаешь, о ком я?

– Джек-Потрошитель, – изумлённо прошептала я, – ты жила в районе, где действовал этот маньяк?

– Не просто жила, милая, я его последняя жертва, – и она негромко рассмеялась.

– Только не говори мне, что Джек-Потрошитель – вампир! В жизни в это не поверю! – категорично заявила я, однако мои глаза выдали мой интерес.

– Не хочу тебя расстраивать, однако он и правда был вампиром. Одним из тех, про кого ничего не известно. Он пришёл в город, убил и осушил несколько женщин, оставив их тела на видном месте. Про то, что он творил с телами, ты наверняка знаешь. Однако если люди и считали его мясником, хирургом, евреем, предполагали, что он болен сифилисом и заразился от проституток, то мы, вампиры, считали, что он пришёл из тех времён и тех далей, где его поступки нельзя было назвать преступлением. Мы думали, что он когда-то был жрецом или что-то в этом роде, и убитые женщины стали его дарами богам, которым он поклонялся. Не знаю, как всё было на самом деле, единственное, что могу рассказать, так это то, как я стала вампиром.

В ту ночь я вышла из борделя, чтобы навестить одну знакомую, которая была больна, и некому было о ней позаботиться. Я была уверена, что маньяк меня не тронет, ведь он убивал только уличных девок, я же работала под крышей, и по моему виду нельзя было сказать, что я проститутка. О, как же я ошибалась! Не успев пройти и до конца улицы Fashion Street, как передо мной появился высокий мужчина в чёрном одеянии, он схватил меня, его глаза мигнули красным и вот, я уже в какой-то подворотне, прижата к стене, раздираемая невыносимой болью в шее. То, что я сделала, потом спасло мою жизнь во всех смыслах этого слова. Не знаю, почему у меня это получилось – то ли виной моя способность, то ли вампир не справился с гипнозом, однако я смогла вцепиться ему в шею да так сильно, что его кровь фонтаном брызнула мне в лицо, ослепив и дезориентировав. То, что было потом, не осталось в моей памяти. Знаю лишь, что он позволил мне пить свою кровь. Также знаю, что он спрятал моё агонизирующее тело в старой заброшенной церкви, а затем подбросил меня к дверям клана Воронов, их городской резиденции. Так я стала вампиром. И поверь мне, мои первые годы были самыми отвратительными на свете. Мой талант проснулся сразу, и тогда я не могла его контролировать – всё время с головой погружалась в чувства других, не слыша, что мне говорят. А говорили много – как только вампиры поняли, кто мой создатель, на меня обрушилась целая лавина вопросов. Из меня пытались вытащить любую информацию о том, кто он и где может находиться, но я не знала ответа. И всё, что я знала, можно было спокойно выбросить в помойку. Мой прежний мир рухнул, а новый был страшным… и с клыками. Мне помог справиться с этим сам Люциан. Не знаю, как ему это удалось, ведь я была из тех несчастных, кто не может сменить создателя. Однако ему удалось направить меня в нужное русло, и я не сошла с ума. Хоть предпосылки и были. В то время как я становилась вампиром, Джек-Потрошитель убил ещё нескольких женщин. Он пропал из города в то туманное утро, когда оставил меня в руках клана Воронов. Но он не исчез из моих мыслей. Временами я получала от него кошмарные видения убийств и жертвоприношений. Вампир говорил со мной на давно мёртвых кельтских языках, как определил Люциан. Долгие годы он преследовал мои сны, призывал меня действовать, как он. До сих пор не понятно, зачем он бросил меня, если так нуждался. В конечном счёте, как все брошенные дети, я очень рано повзрослела, и покинула клан Люциана, не смотря на его сопротивление. Моему примеру последовали и другие молодые вампиры, которые устали от притязаний своего Главы. Все хотели мирной жизни, им претила ограниченность клана Воронов. Запрет на путешествия тяготил их, и клан потерял многих. Одним из последних ушёл Маркус. Но он ушёл совсем по другим причинам. Дело в том, что Люциану не нравились желания своего слабого подопечного о медицине. Маркус чувствовал своё призвание и стремился к нему, а Люциан ограничивал вампира, мотивируя бесполезностью данного занятия. Маркус ушёл, а спустя двадцать лет стал одним из самых ярких вампиров нашего сообщества.

– А сам Люциан обладает какими-нибудь способностями? – вежливо спросила я у замолчавшей Аннет.

– Ну, разумеется, – глубоко вздохнув, ответила она, – его талант и помог ему так долго сохранять свой клан. Официально его дар – это способность вызывать у объектов безотчётный страх. И неважно жертвой будет человека, вампир или животное. Он действует на всех. Однако истинный талант Люциана, гранью которого является страх, это привязанность. Люциан способен вызывать в нас доверие к себе. И чем дольше ты живёшь с ним, чем больше он на тебя воздействует – тем сильнее его влияние. Вот так вот.

– А какой дар у Лазаря? Сегодня на мероприятии я что-то почувствовала. Какое-то непонятное влияние, блаженство во время его речи. Но мне удалось стряхнуть это чувство, и я смогла трезво оценивать то, что он говорил. В отличие от остальных в зале. Что это было? – смущённо поинтересовалась я, делая последний глоток шампанского.

– Лазарь прирождённый дипломат, – немного с грустью в голосе проговорила Аннет, – если бы он не открыл в себе этот дар, мы бы никогда не узнали о нём.

– А ты можешь рассказать и его историю? – заинтересованно спросила я, – и почему на меня не действует его талант?

– Об этом тебе лучше спросить у Маркуса. Я понятия не имею, почему дар Лазаря на тебя не подействовал. А вот историю Лазаря, я расскажу, когда мы приедем в гостиницу. Мы почти приехали, а я не люблю прерываться на полуслове, – значительно проговорила девушка, чуть поджав губы, когда машину тряхнула на колдобине.

***

– Я хотела поблагодарить тебя за твою историю, – нерешительно начала я, когда мы устроились в креслах возле неработающего камина. Сегодняшняя ночь была невыносимо жаркой. Даже меня, вампира, немного пробирала эта жара. Аннет налила нам в высокие бокалы сангрию с кусочками льда, и первый же бокал мы осушили залпом, чтобы немного прийти в себя. Нужно время, чтобы организм адаптировался и перестроился на новую температуру, а пока мы отчаянно потели.

– В своё время об этом меня попросил Себастьян, – спокойно ответила она, – он считает, что ты должна услышать истории членов нашей семьи. Так что готовься – тебя ждёт история Маркуса, самого Себастьяна и других.

Я вежливо рассмеялась, но на душе сразу стало грустно. Я было подумала, что Аннет решила немного раскрыться передо мной. Не всё же мне душу изливать на её плече. Интересно, в мире существуют ещё такие же эмоциональные вампиры, как и я? Жаль, что мне не удалось познакомиться с Вассой. Может она такая же? Хотя, на что я надеюсь, вампир не может быть милосердным, даже если это название его клана.

– Слушай, если ты не возражаешь, я сначала хотела бы принять душ и переодеться, ты как? – Аннет прервала мои тягостные мысли широкой улыбкой и дельным предложением, которого мы и последовали.

Когда мы встретились вновь, весь тот марафет, который долго творил Ромеро почил в бозе. Теперь на нас были простые чёрные платья на бретельках и мокрые после душа волосы. Однако настроение поднялось на несколько пунктов вверх, ведь весь кровавый пот сошёл с наших тел, а ароматные гели для душа открыли второе дыхание нашему настроению.

– Интересно, как долго они там будут заседать? – прикуривая, спросила я.

– О! Да они могут это делать вечно. Все политики такие, им лишь бы поговорить о проблемах, а решать их – пусть кто-нибудь другой займётся, – философски ответила девушка.

– Ты обещала рассказать про Лазаря, – напомнила я, вздохнув. Мне хотелось перемолвиться парой словечек с Себастьяном, и сейчас я гадала, когда это можно будет сделать.

– История Лазаря напоминает историю про Гадкого утёнка, только в человеческих тонах, – пространственно начала вампир.

В 1763 году в городе Сан-Марино проживал один некрасивый и толстый молодой человек. Он был третьим сыном богатого винодела, и судьба его была незавидна. Как бы он не хотел соответствовать уровню своих братьев, его тело всегда предавало его, и он никак не мог заслужить благосклонности отца. В молодости его погодки издевались над ним, часто били, а он ничего не мог с этим поделать. Так и рос, среди церковных книг, мечтая, что когда-нибудь он сам станет монахом, так как отец явно не собирался одаривать сына после своей смерти. Его не ждало ни наследство, ни любовь красивой девушки, ни карьера в политике или в военном промысле. Всё, что ему оставалось – уйти в монастырь и попытаться чего-то достичь в его стенах, так как другие дороги перед ним были закрыты.

Всё изменилось одним жарким погожим днём, когда парень сидел в оливковой роще и корпел над переводом древнегреческой книги. К нему подошла красивая молодая девушка с вполне невинным вопросом:

– Что ты делаешь в такой прекрасный день? – звонким голосом, ничуть не стесняясь, спросила она у него.

– Пытаюсь перевести книгу, – немного оробев от неожиданного появления красотки, ответил парень и тут же зажмурил глаза, решив, что перегрелся на солнце. Когда он открыл их, девушка никуда не делать, лишь рассмеялась.

Девушка была прекрасна, как иллюзорное видение, тонкая, непохожая на местных девушек. Гордая осанка, длинный с маленькой горбинкой нос, и ясные карие глаза. Густые длинные брови, чёрные волосы частично собранные сзади, обрамляющие лицо волнистые игривые пряди и широкая золотая лента. Длинное белое платье, драпированное складками, оголяющие правое плечо и кожаные сандалии. Она походила на богиню, спустившуюся с небес. И искры, мерцающие в её глазах, лишь усиливали впечатление о неземном происхождении красотки.

– И как, получается?

– Не очень, – честно ответил Лазарь, а затем и глазом моргнуть не успел, как красотка выхватила из его рук книгу и принялась вслух читать.

Неустрашимей людей земля не кормила доныне.

Храбрые сами, они столь же храбрых на бой вызывали

Горных кентавров, которых в ужасной борьбе истребили.

Вот между ними вращался и я, как пришел из Пилоса,

Из отдаленной земли: меня они сами призвали…

Одиссея. Гомер

– Ты читаешь Гомера? – закончив отрывок, с усмешкой спросила она.

– Этой моё задание, – ошеломлённо ответил он, – ты знаешь древнегреческий?

– Я много языков знаю, – спокойно ответила она, отдавая книгу, – моё имя – Психея.

– Ты из Греции, да?

– О! Как ты угадал? – игриво усмехнувшись и поправив волосы, сказала она.

Парень не нашёл, что ответить. Ему показалось, что его язык присох к небу, и он не мог сказать ни слова. А девушку лишь забавляла ситуация, она наслаждалась неприкрытым восхищением со стороны юноши.

– Ты собираешься стать историком или философом? – наконец, спросила она, расхаживая перед ним.

– Нет, мне уготована судьба монаха, – заплетающимся языком ответил парень.

– Отказ от мирских удовольствий в пользу божественного просвещения? – удивилась Психея, – так как зовут будущего монаха?

– Моё имя Лазарь, – не зная отчего смутился парень.

– И имя подходящие, – она пристально всматривалась в лицо парня, – а ты уверен в своей судьбе? Не думаешь избрать иной путь?

– У меня нет выбора. Мой отец ясно дал понять, что на наследство мне рассчитывать не стоит, а другие варианты… я слишком плох для них, – стыдливо пряча глаза, ответил Лазарь.

– Ты трус? – прямолинейно спросила девушка, – боишься выбрать, что по душе?

– Нет! – гневно крикнул парень, на мгновение сбрасывая с себя всю робость и смущение, – я не трус, я…

– Не хочешь расстраивать семью, – проницательно заметила девушка, – значит ты преданный?

– Если я стану священником и продвинусь по этому пути, то смогу принести ощутимую пользу семье, – с достоинством протянул парень.

– А сам ты хочешь этого? – подняв голову вверх и свысока смотря на парня, спросила красавица.

– Я хочу того же, чего желают мои близкие, – с лёгкой грустью ответил он.

– Значит вот как, – она задумчиво провела рукой по лицу, а затем в мгновение ока оказалась напротив его глаз, – ты забудешь и меня, и этот разговор! – приказала девушка, а затем растаяла как дым из памяти Лазаря.

Парень не знал своей судьбы, в отличие от Психеи. Та девушка была одной из древних вампиров. И как-то раз в дни, когда войны между кланами разгорались всё жёстче и жёстче, пришла к ней вампир по имени Фея – Пифия. Она сказала – отправляйся на территорию французской оккупации, там, в оливковой роще, по твоему пути, ты встретишь того, кто закончит все войны и создаст мир в нашем мире.

Спустя сутки Лазарь вновь встретил красавицу, и эта встреча изменила его жизнь.

Перед обращением она прошептала ему на ухо:

– Теперь у тебя будет новая семья…

Так Лазарь стал членом клана Дракон. И, разумеется, его первые годы были далеки от желаний его создательницы. Всё, что делал парень, обрётший красоту и силу, иначе как кутежом назвать было нельзя. Бесконечные романтические похождения, охота, новые друзья-вампиры с которыми он зажигал дни напролёт. Бесконтрольное наслаждение, отрицание всех проблем внешнего мира, вот что делал парень. Когда Психея отчаялась найти смысл в своём ребёнка, Фея вновь навестила её:

– Найди Вассу.

Вампир, не раздумывая, отправилась в долгий и трудный путь, прихватив молодого Лазаря. Им предстояло пройти по Германским землям, через Речь Посполитую к Российскому Королевству. Эти земли принадлежали кланам Время Мёртвых и Волкам. Несколько раз их жизнь висела на волоске, однако им удалось достичь Московии и встретиться с Вассой. И жизнь Лазаря в очередной раз изменилась. На этот раз окончательно и бесповоротно. Талант Вассы – пробуждать истинную натуру. Если она этого захочет, она может вскрыть вашу душу показать, что внутри. И следом за прозрением, у Лазаря проснулся его собственный талант. Именно тогда Психея поняла, что не ошиблась.

Но до победы было ещё далеко. Долгие годы Лазарь с Психеей скитались по землям Европы, Азии, Африки, собирая сторонников даром Лазаря. Новые войны вспыхивали в этих землях, меняя культуру людей, изменяя судьбу мира. В один из дней Психея бесследно исчезла, разбив своему возлюбленному сердце. Лазарь потратил несколько лет, пытаясь найти Психею, однако она бесследно исчезла. Фея, в одну из ночей навестившая Лазаря, призналась в том, что это она виновата в пропаже Психеи. Она сказала, что если бы девушка не ушла, то рано или поздно стала бы причиной смерти Лазаря, будучи похищенной его противниками. А со смертью талантливого дипломата всё пропало бы – вернулось к тому, что было. Лазарь хорошо понимал слова долг и честь, это было заложено в его крови. И, заперев своё сердце, он вернулся к борьбе за мир. В 1817 году, спустя 54 года после своего обращения, он остановил войну и был заключён Мирный Договор. Однако Психея так и не вернулась к нему, оставаясь всё тем же иллюзорным видением, что он встретил в оливковой роще.

Аннет закончила свой рассказ и молча уставилась в чёрное окно. Она не присутствовала при этих событиях, была рождена значительно позже, поэтому для неё, как и для меня, этот рассказ был всего лишь тайной прошлого, о котором она узнала от других.

– Интересно, откуда ты узнала, о чём они говорили в роще? – с некой долей скептицизма спросила я.

– Из книг, конечно. Если хочешь, я дам тебе их почитать. История Психеи и Лазаря – каноническая в нашем сообществе. Это легенда любви и преданности. Разумеется, разговор в роще наверняка был немного другим, однако о нём рассказывал сам Лазарь, я буду верить ему. Зачем лгать? – рассудительно заметила девушка, прикуривая самокрутку.

– Теперь понятно, откуда такие мелочи в его «правильном» образе, – лукаво улыбнувшись и заслужив взрыв смеха со стороны Аннет, сказала я.

– Ну как девочки, не заскучали? – раздался тёплый голос Себастьяна от двери.

– Мы тут байки у «костра» травим, присоединишься? – иронично воскликнула Аннет, поднимая бокал сангрии.

– Нет, я вернулся, чтобы похитить Софию. Ты не против? – ответил вампир, прислонившись к косяку двери.

– Если только она не против. Ты как, София? – повернулся ко мне девушка.

– Ну, если в финале меня не ждёт тёмный подвал и цепи, я не против, – саркастически ухмыльнулась я, поднимаясь на ноги.

– Нет, откуда такие мысли? – удивлённо нахмурился вампир, освобождая проход.

– От общения с Константином. Он однажды провернул со мной подобный финт. Мне не понравилось, – подойдя к нему, ответила я, отводя взор.

– Нет, обещаю – никаких тёмных подвалов и цепей, – задумчиво протянул вампир, а затем зачем-то посмотрел в сторону Аннет. Я стояла к ней спиной, поэтому не видела выражения её лица, а когда повернулась, она уже безмятежно улыбалась.

– Так куда мы идём? – я нерешительно спросила вампира, когда мы покинули покои Аннет.

– Идём? – переспросил Себастьян, а затем ответил, рассмеявшись, – нет, мы не идём. Мы летим.

– Куда?

– В Японию.

 

Глава 9. В Рай и обратно

Страна Восходящего Солнца. Что я знаю о ней? Ну, например, то, что она существует. Ха-ха. Нет, ну правда, что? Кимоно, гейши, Фудзи, суши, её настоящее название – Ниппон или Нихон. Очень-очень развитая страна, чудом избежавшая ядерного удара со стороны САГ. (Да-да, в моём мире не существует стран, против которых было применено ядерное оружие. Я против ядерных «штучек»). Японцы очень серьёзный народ. Трудоголики, почитатели семейных ценностей. И я считаю их шутки самыми дурацкими в мире. По кусочкам можно решить, что я много знаю о них, хоть на самом деле не знаю ничего.

Наш частный самолёт приземлился в Международном аэропорту Нарита. Себастьян до самой посадки хранил молчание о том, куда именно мы летим, ограничившись лишь спокойными уверениями:

– Я видел, как ты с нетерпением ожидала Летнего Бала, хоть и старалась показать, что тебе это безразлично. И мне искренне жаль, что бал не оправдал твоих ожиданий. Ты хотела увидеть мистическое чудо, благородство и возвышенность элиты вампирского сообщества, а вместо этого попала на обычный человеческий бал со всеми его недостатками. Мне жаль, что реальность оказалась мало похожа на сказки. И поэтому я везу тебя в Токио, чтобы показать, что не всё ещё потерянно.

– Так скажи мне, что ты хочешь мне показать? – возбуждённо воскликнула я, сразу отмахнувшись от неудач бала. Он, слава богу, закончился, и больше ноги моей на нём не будет.

Себастьян так и не ответил, лишь многообещающе улыбнулся, сложив руки в замок.

Спустившись по трапу к ожидающему нас лимузину, я с любопытством осматривала окрестности, ожидая увидеть красных летающих драконов и прекрасных гейш в шёлковых кимоно. К несчастью, но вместо красот я увидела обычный аэродром, гул садящихся и взлетающих самолётов, запах машинного масла и прочие человеческие прелести. То же самое меня ожидало по дороге к месту назначения. Не смотря на то, что Токио, как и Нью-Йорк, является многомиллионным городом, ставших привычными пробки здесь почти полностью отсутствовали. Себастьян объяснил, что дело здесь в умных светофорах и специальных датчиках, фиксирующих где в данный момент в городе образуется пробка. На основе этих данных японцы выбирают другой маршрут. А самое главное – это сами японцы, у них очень высокая культура дисциплины вождения. Если бы не эти три фактора, на сочетании которых у японцев ушло почти двадцать лет и много финансовых и интеллектуальных вложений, вряд ли мы сейчас быстро доехали бы до нужного места.

Но, всё-таки для меня было большим разочарованием обычность поднебесного города. Конечно, сами японцы были очень интересны – столько неевропейцев в одном месте – признаться, за этим было интересно наблюдать. Но всё остальное… множество рекламы, странные непонятные таблички с иероглифами, какие-то символьные указания… весь город – сплошная бетонная коробка с редкими необычными вкраплениями архитектурных изысков. Сам Себастьян только посмеивался, говоря, что такие города не открываются первому встречному, нужно иметь такт и уважение, чтобы найти красоту Японии. Она, как закрытая на замок шкатулка с множеством отделений. Найдёшь первый ключ – получишь первый уровень, второй – второй. Матрёшка, где каждый последующий город краше и необычнее предыдущего. Всё это было необычайно увлекательно, но пока я и половины не понимала, что происходит и старательно запоминала всё, что говорил Себастьян на японском. Мне хотелось хоть немного понимать язык жителей страны, в которую я попала. Для чувства комфорта.

Наш лимузин покинул черту города, медленно перенося в красочный зелёный край. Моё сердце от возбуждения было готово выпрыгнуть из груди – настолько мне не терпелось узнать, куда же везёт меня Себастьян. Я уже начала сомневаться в правильном наряде, настолько официально себя вёл вампир.

– Ты любопытна, как кошка, – рассмеялся он, наблюдая за моими лихорадочными движениями рук. Я сжимала, разжимала, клала на грудь, проводила по волосам и стучала по дверце машины. Не будь я вампиром, мои губы были бы искусаны до крови, но регенерация успешно справлялась с моими нервами.

– Я не люблю сюрпризы. Жизнь отучила, – обиженно воскликнула я, вновь складывая руки на груди.

– Обещаю, мой сюрприз тебе понравится, – торжественно пообещал вампир и вновь рассмеялся. Мне оставалось лишь надуто хмуриться и «зыркать», вызывая всё новые и новые усмешки со стороны Себастьяна.

Наконец, машина остановилась и я почти опрометью выскочила из машины, не дожидаясь, когда Себастьян откроет передо мной дверь. К чёрту приличия, я хочу видеть это место.

На первый взгляд, Себастьян привёз меня в парк или очень красивый сад.

Бамбук, маленькие фонтанчики, покрытые мхом и бронзовые торо. Поскольку сейчас был день, фонари не горели, однако я предчувствовала, что в сумерках их свет раскрасит природу тёплым жёлтым одеянием. Декоративность, присущая японским садам, была выполнена на высшем уровне, даря гармонию с природой. Глицинии, цветущая вишня и звуки скрытых от глаз водопадов. И много, очень много яркой зелени! Когда мы покинули лимузин, водитель поехал дальше по каменистой дороге, а мы остались стоять перед небольшими воротами, наверху которых примостились несколько миниатюрных красных домиков с остроконечными крышами. Там висела табличка на японском языке: アンブロシア. Себастьян любезно перевёл на английский: «Амброзия». (Как вы догадываетесь, Себастьян не является русским, как и другие персонажи моих книг, за некоторым исключением. Поэтому неудивительно, что они используют самые разные языки в речи, а поскольку я пишу книги по-русски, то не считаю, что такие моменты следует каждый раз оговаривать, если это не является частью сюжета.)

– Это ресторан? – несколько озадаченно спросила я. Себастьян утвердительно кивнул. В первое мгновение я почувствовала растерянность. Я была уверенна, что вампир везёт меня в некое таинственное вампирское место, где вершатся судьбы мира и открываются ответы на все тайны мироздания. Я ожидала каких-то испытаний, чего-то особенного и невероятного. Ну, вы понимаете, я же всё-таки в Японии! Одной из самых загадочных стран мира! Естественно, я ждала чуда. Но ресторан? Чем он отличается от тех, что есть в Нью-Йорке при условии, что я не могу нормально есть?

Видя мои мысленные метания, Себастьян вновь рассмеялся, а затем дружески сжал моё плечо.

– Дорогая, неужели ты думаешь, что я провёз тебя через полмира ради того, чтобы сводить в ресторан, где ты не можешь есть? Я веду себя настолько глупо, что ты так решила? – мягко проговорил он.

– Нет, но что ещё я могла подумать? – ответила я, – так в чём фишка этого места?

– Увидишь.

И прошли через ворота, чтобы оказаться в запутанном лабиринте красоты и строгих линий. Только через пять минут, наша извилистая дорожка из гравия привела нас на порог уютного ресторана, из-за дверей которого текла традиционная японская музыка гармонии. Переглянувшись, мы поднялись по ступенькам, мельком заметив, как за одной из сторон террасы виднеется обрыв и шикарный каменистый водопад, удивительным образом сочетающийся с музыкой.

По бокам от входа внутрь сидели две каменные горгульи, и клянусь богом, я почувствовала, как они пристально наблюдают за мной, а в голове проносится их тихий рык. От неожиданности я застыла на месте, не решаясь пройти между ними.

– Этих горгулий наделил жизнью один очень талантливый скульптор-вампир. Это его талант – дарить жизнь своим каменным произведениям. В задачу этих входит охранять ресторан и следить за тем, чтобы сюда проходили только с дружелюбными намерениями. Они безнадёжно устарели по нынешним меркам безопасности, но некоторые предпочитают такую защиту, особенно если защита ставится от людей, а не от сверхъестественных существ, – пояснил Себастьян.

– А что будет, если сюда залезут воры? – сглотнув, спросила я.

– Им будет очень больно, ведь в нужный момент големы оживут по-настоящему, – улыбнувшись, ответил вампир, а затем открыл передо мной дверь.

Разумеется, зал был выполнен в японском стиле, однако всё было по-современному. Я ожидала увидеть татами, маленькие столики и палочки (хаси). Но здесь было несколько иначе. Во-первых, я не увидела ни одного посетителя ресторана – каждый столик был огорожен полупрозрачными стенками с японскими классическими рисунками, давая возможность разглядеть только тени. Было очень-очень тихо. Я не слышала разговоров, смеха, не слышала, как посетители едят. Не чувствовала запахов еды, хотя казалось бы, я нахожусь в ресторане! Здесь должны быть умопомрачительные запахи свежей пищи. Но в реальности я оказалась в каком-то безмятежном, тихом вакууме, как будто бы мы с Себастьяном здесь одни.

– Что это за место? – нерешительно прошептала я, переминаясь с ноги на ногу.

– Это уникальный ресторан, София, – спокойно ответил вампир, а затем заговорщически подмигнул.

Откуда-то сбоку к нам навстречу выплыла молодая японка в шёлковом голубом кимоно с длинными рукавами. На её губах играла загадочная полуулыбка.

– アンブロシアへようこそ – по её интонации я догадалась, что девушка поприветствовала нас, одновременно сделав неглубокий поклон.

Дальше она о чём-то спросила Себастьяна, он утвердительно кивнул и что-то уверенно проговорил. После этого она пригласила нас следовать за ней.

– О чём вы говорили? – заинтересованно спросила я.

– Этот ресторан особенный. Здешние посетители исключительно сверхъестественные сущности. Он единственный в мире и поэтому весьма запись в него расписана на годы вперёд. Мы бессмертны, поэтому можем подождать. Но здесь также есть и второй зал, для активных вампиров высшего сословия. Таких, как мы с тобой, – он улыбнулся, чуть сжав мою руку, – для нас всегда найдётся столик.

– Я не понимаю, – вновь сказала я, чуть прикусывая нижнюю губу и стараясь подсмотреть – кто же сидит в этих кабинках. Ну, правда же интересно! – мы вампиры, нам не нужно питаться, что это за место? Какая-то штаб квартира? Обряд посвящения? Прости, мои предположения глупые, но уж больно здесь всё такое таинственное!

– Это просто ресторан… но он особенный, – Себастьян не выдержал и в голос засмеялся. Его смех пронёсся по залу, заставив японку обернуться и тоже улыбнуться, глядя на него.

– Не смейся надо мной! – обиженно проговорила я, демонстративно отдёргивая руку, – я просто пытаюсь разобраться в том, где мы.

– А как же терпение, моя милая? – мягко проговорил Себастьян, гася конфликт.

Японка провела нас через весь зал к раздвигающимся стенкам с изображением цветущей сакуры. На секунду мне показалось, что сзади кто-то что-то сказал, но когда я обернулась, всё было как прежде.

– Себастьян, а почему здесь так тихо? – проклиная себя за нескончаемые вопросы, спросила я, когда мы прошли во второй зал, зеркально похожий на первый, но выполненный в другой гамме цветов.

– Конечно магия, София. Мы же вампиры, наш слух позволяет услышать очень многое, а его избирательность – вычленить необходимое из сонма других голосов. Это место создано для тишины и спокойствия. Здесь не нужно бояться, что кто-нибудь подслушает твой разговор. Гармония во всём.

Тем временем мы шли всё дальше и дальше, пронзая казавшийся маленьким ресторан насквозь. Чаша моего нетерпения переполнилась, позволяя мне хмуриться и обжигать вампира холодным взглядом, но постепенно я успокоилась, не в силах ничего изменить.

– А эта японка, я не почувствовала в ней вампира, кто она? – надоев молчать, я вновь попыталась вызвать Себастьяна на диалог. Меня нервировало его спокойствие и невозмутимость, а также скрытность.

– Она обычный человек. Такая же, как и все, кто работает на нас.

Видимо японка знала английский, так как обернулась с улыбкой на устах.

– А почему вы приветствовали нас на японском, если знаете английский? – заинтересованно спросила я, видя реакцию девушки.

Прежде чем ответить, она посмотрела на Себастьяна.

– Правила приличия, госпожа. Наша страна уважает свою культуру и язык, – она ответила на мой вопрос, и в тоже время нет. Мне стало интересно, чем она занимается в свободное время. Сидит, как робот в чулане или же у неё есть частичка индивидуальности, скрытая от глаз посетителей?

 Раздвинув очередные дверцы, она вывела нас на широкую террасу, с которой открывался прекрасный вид на водопад, утопающий в зелени. На секунду мне показалось, что сама терраса находится в воде, но это была задуманная иллюзия полной гармонии с природой, излюбленный приём восточных стран.

Здесь стоял всего один столик, широкий, на четырёх человек. Он прилегал прямо к перилам, чтобы дать наилучший доступ к красоте водопада. Себастьян любезно отодвинул передо мной стул, а официантка достала из шкафчика, маскирующегося под часть стены меню, и пустую пепельницу с небольшой зажигалкой в форме красного дракона.

– Когда будете готовы сделать заказ – позовите меня, – вежливо проговорила она, а затем поклонилась и покинула террасу.

Оглядевшись и осознав, что на всей это длинной террасе мы одни, я недоумённо повела бровями.

– В какое странное место ты меня привёз, – наконец, сказала я, доставая сигареты из сумочки, – теперь ты готов сказать мне, что мы здесь делаем?

– Я так надеялся, что ты сама догадаешься, – лукаво улыбнувшись, ответил он, а затем указал на меню, – открой.

Если вы думаете, что там меня ожидал договор с дьяволом о продаже души или что-то в этом роде, то вы жестоко ошиблись. Там было меню на английском языке. Довольно толстая книга пестрела иллюстрациями самых разных блюд самых разных кухонь мира.

– В чём подвох? – раздражённо проговорила я, кладя меню на стол и отводя от него взгляд. Уж больно аппетитные там были картинки.

– София, это единственное место в мире, где ты можешь съесть то, что хочешь. Мясо, рыба, овощи, фрукты, мороженное, выпечку. Всё, что есть в этом меню! – со значением проговорил вампир, улыбаясь, видя, как медленно округляются мои глаза. – И еда будет вкусной, а после тебя не будет тошнить, – продолжил он, – хозяйка этого места – японка Асука обладает талантом, который позволяет нам вновь есть обычную пищу без последствий и чувствовать настоящий вкус еды.

И первое, что я выпалила, когда он замолчал:

– Как такое возможно?

– Видишь ли, когда мы стали вампирами, из нашего организма не исчезли внутренние органы, сердце, лёгкие, почки, печень… всё осталось на своих местах, просто многими из них мы перестали пользоваться. Они в полуспячке, в которую ввёл их паразит во время превращения. Когда вампир ест обычную пищу – она не доходит до желудка просто потому, что органы не способны справится с такой твёрдой или массивной пищей. Наш рацион состоит из того, что способен переварить наш желудок – это сухофрукты, сливки, желе, иногда мёд – это уже индивидуальные особенности. И конечно все виды напитков, которые почти полностью выводятся из нашего организма естественным путём. Способность Асуки – пробуждать органы вампиров от спячки. Маркус говорит, что от Асуки всё время исходит особое тепло, излучение не видное человеческому глазу. Именно оно заставляет просыпаться то немногое, что в нас осталось от человека. Эффект временный, к тому моменту, как мы пересечём территорию ресторана всё пройдёт. Скорее всего, когда мы доедем до гостиницы нам потребуется туалет. Нет нужды объяснять зачем? – усмехнулся он.

– Неа, – отрицательно покачала головой, а затем вновь уткнулась в меню, чуть подрагивающими пальцами водя по строчкам. Мне хотелось всего и сразу, и от обиды, что я не могу заказать всё – сводило скулы. Боже, какой большой выбор!

– Теперь ты понимаешь, почему я привёз тебя сюда?

– Мне не понятно, почему ты этого не сделал раньше? – весело улыбнувшись, сказала я, – я даже не знаю, что я хочу выбрать! Здесь столько всего.

– Наслаждайся! – тепло проговорил вампир, – это мой подарок тебе.

Я заказала «Паштет из телятины, запеченный в тесте», «Салат с кукурузой и сладким перцем», а на десерт «Итальянский кофейный тирамису». Ох, каким нелёгким был этот выбор… Себастьяну было проще, он не в первый раз в этом ресторане и точно знал, чего хочет – «Баккала с овощами, обжаренными в кляре», «Классический салат Цезарь» и «Яблочный торт». Когда же мы определились, Себастьян позвал официантку, появившуюся на удивление быстро.

– Наверное, здорово иметь такой приятный и полезный дар, как у Асуки, – задумчиво проговорила я, когда девушка забрала наши меню и ушла, прежде пообещав, что заказ будет готов через полчаса.

– Тебе не нравится твой дар? – с интересом в голосе спросил Себастьян, стащив у меня сигарету и закуривая, – Софии, а почему ты никогда не рассказывала мне о том, какой была твоя жизнь до того, как тебя обратили?

– Уводишь разговор в сторону? Умно, – ехидно сощурившись, проговорила я, а затем мгновенно посерьёзнела, – не знаю, наверное, потому, что в моей нынешней жизни воспоминания как-то неуместны. Столько всего… Ты знаешь, было время, когда я отчаянно мечтала вновь стать человек. Я только-только обратилась и попала в руки к охотникам, и всё это было таким страшным, отталкивающим, что я просто не могла этого выносить. Сидела как в клетке на той загородной базе, постоянно курила, много думала о всяком… и отчаянно боялась хоть что-то делать стоящего. Бесконечные разговоры с теми немногими не боящимися меня молодыми охотниками, просмотры каких-то дурацких фильмов о вампирах, какой-то детский сад, в котором я с удовольствием пряталась, боясь признаться себе, что вся моя прежняя жизнь закончилась. И когда Константин за шкирку вытащил из этого гниющего болота, из этой медленно затягивающейся вокруг горла петли, я была готова кричать от ужаса. Не могла со всем этим справиться и отчаянно сопротивлялась всем изменениям, которые происходили со мной и вокруг. Но вот, прошло полтора года, теперь я могу трезво оглянуться назад и оценить своё прошлое. Ты спросил меня, почему я не рассказываю тебе о том, каким я была человеком? Отвечаю – обычным. Моя прежняя жизнь была невыносимо скучной и серой. Она была безопасной в той мере, в которой маленький муравей чувствует себя в муравейнике. Нас много и вроде всё хорошо. Иногда я хочу вернуться туда, вновь почувствовать себя в этой ложной безопасности. Потому что сказать честно – я очень вымоталась за этот несчастный год, – я нервно закурила, а затем посмотрела в сторону водопада, чувствуя, как от его звуков медленно успокаивается моё сердце, – и если так и дальше пойдёт – боюсь я могу сорваться и вновь стать бесполезной куклой, какой я была в первые месяцы своей новой жизни. Я просто не могу представить себе, как остальные справляются с этим? Как можно так жить?

– София, успокойся, – Себастьян перегнулся через столик и дотронулся до моей руки, чуть сжав её, – то, что ты чувствуешь естественно. Ты пока так молода, ты даже представить себе не можешь, насколько ты молода для нас! В мире, где тысячелетний рубеж не кажется чем-то фантастическим, один несчастный год это как новорождённый малыш, пробующий делать первые шаги. Твоя психика ещё не окрепла, не избавилась от человеческих импульсов. Пока ты ещё думаешь, как человек, хоть и начинаешь постепенно меняться. Тебе кажется, что этот год был бесконечным, что всё, что ты чувствовала и через что прошла – невероятная пытка мужества и собранности… но это всего лишь маленький кусочек того, что тебе предстоит. Знаешь, в некоторых вампирских семьях есть такая традиция по отношению к новообращённым вампирам: Они отправляют их на человеческую войну, чтобы молодые могли прочувствовать вкус крови и очень быстро сбросить с себя остатки человеческой натуры. То, с чем они сталкиваются на войне, меняет гораздо быстрее того, через что ты прошла. Они видят, насколько на самом деле уродлив и жесток мир людей, ведь когда они были муравьями и жили в безопасных стенах мегаполиса, они не видели, с какой жестокостью солдаты могут убивать друг друга. Настолько омерзителен может быть такой безопасный с виду мир. И моментально чувствуют разницу между собой и человеком. Они чувствуют свою силу, свою жажду крови, которая не имеет ничего общего с той жаждой, которую испытывают люди. Когда проходят флешбеки, вампир начинает по-настоящему наслаждаться своей новой жизнью, годами кочуя из одной воюющей страны в другую. Они учатся охоте, учатся защищать свою жизнь и работать в команде, ведь обычно их отправляют туда небольшими группами. А потом, постепенно, спустя лет пять-десять, они начинают взрослеть. Им становится скучно и они всё чаще и чаще возвращаются домой, в цивилизацию к таким, как они. Они возвращаются в семью и становятся полноценной частью вампирского общества, – Себастьян, откинулся обратно на стул и положил руки на стол, – иногда я думаю, что это было бы хорошей идеей отправить тебя в такое путешествие. Такая резкая встряска пошла бы тебе на пользу.

– Я так не думаю, – отрицательно покачав головой и закурив очередную сигарету, ответила я, – если ты отправишь меня на войну – то больше никогда не увидишь. Я достаточно многое узнала за эти месяцы, что была с тобой. Теперь, если я сбегу, то ты меня не найдёшь. Я смогу спрятаться так, что пройдут годы, если не столетия, прежде чем вновь встретимся. И тогда ни ты, никто другой не сможет влиять на меня и указывать, что делать, – холодно проговорила я, пристально смотря в глаза вампира, – ты понял?

– Но почему? Я гарантирую, что такая встряска пойдёт на пользу и тебе, и твоему паразиту. То, что живёт внутри твоего тела, не может без крови. А убийство человека через осушение – единственный способ успокоить твою нервную систему и нормализовать организм молодого вампира.

– Я не буду убивать людей, – спокойно ответила я, откидываясь назад и складывая руки в подобие домика, – это противоречит моим принципам.

– Скажи это тем, кого ты уже убила, – негромко хмыкнув, проговорил вампир.

Я хотела возразить ему, но двери открылись, и перед нами появилась японка с небольшой тележкой, на которой стояли заказанные еда и напитки. Она приветливо улыбнулась, после чего сгрузила всё на стол, поменяла пепельницу и с поклоном удалилась, пожелав приятного аппетита.

Разглядывая то неожиданное великолепие, которое оказалось передо мной, все мысли о том, чтобы спорить с Себастьяном, ушли на задний план, оставив после себя лёгкое нетерпение.

– Не ешь слишком быстро, – сказал вампир, увидев, как блестят мои глаза, – ты можешь заработать несварение желудка.

– Да-да, – рассеянно проговорила я, накалывая на вилку маленькую кукурузинку. Я всё ещё боялась последствий, вспоминая свой давнишний опыт с пельменями. Но преодолев свой страх, я положила её в рот, зажмурившись. Это было вкусно, очень вкусно и не опасно. Не смотря на слова Себастьяна, скорость, с которой я поглощала пищу, время от времени блаженно постанывая от удовольствия, поражала. С салатом я разделалась за какие-то три минуты, а ведь тарелка была приличного размера! Паштет пошёл не так быстро, вкус оказался не таким, каким я его ожидала, но всё равно – очень-очень аппетитно! Себастьян лишь посмеивался, медленно смакуя свою порцию.

Когда я закончила есть, то счастливо откинулась на спинку стула, проводя рукой по чуть вздувшемуся животу. Боже, как давно это в последний раз было! В прошлой, такой далёкой жизни. А сейчас у меня есть животик, это так мило, что я негромко захихикала, вспоминая, с каким упорством я его раньше держала, да и вообще трудилась над своей фигурой, стараясь удержать её в приличных рамках. А сейчас я забыла, что это такое – килограммы. Вечная красота и стройность стали привычными.

– О чём задумалась? – Себастьян сделал небольшой глоток белого вина, прежде чем задал свой вопрос. Он, как и я, выглядел довольным… и каким-то помолодевшим?

– О красоте, – сыто щурившись, ответила я, – знаешь, это такое относительно слово, что становится смешно. Раньше, когда была человеком, я считала себя не очень красивой девушкой. Думала, что слишком бледная и слишком рыжая для мужчин. И, как и многие другие молодые девушки, у которых невысокая самооценка, я мечтала о том, чтобы стать кем-то другим. Красивым, молодым, сильным. Короче, вампиром, насколько я знаю, это увлечение молодёжи последних лет. Мне все фантазировали об этом, нам не нравилось быть обыкновенными, но на самом деле никто из нас не является обыкновенным человеком хотя бы для самих себя. Уверенные в своей исключительности, каждый хотел, чтобы это увидели остальные. А для этого нужна красота, молодость и сила. И все эти качества прекрасно сочетаются в вампирах. И вот, свершилось чудо – я вампир! – с пафосной лжегордостью протянула я, взмахивая руками, – я красивая, вечно молодая, сильная, у меня есть уникальная способность, красивые шмотки, перед моими ногами фактически лежит весь мир. Я много путешествовала, влюблялась… можно сказать, что для меня исполнилась мечта многих молоденьких девочек. Казалось бы, я должна быть счастливой… но если отбросить все те горести, которые преследовали меня на протяжении всей моей жизни вампира, выяснится, что и обыденность не такая, какой её рисуют в книгах и фильмах. Начнём с того, что я постоянно общаюсь с вампирами, каждый из которых прекрасен. Это заложено в наших генах, заложено нашим паразитом – быть прекрасным. И вечная молодость, и сила тоже. Да, по сравнению с людьми, я богиня, но ведь моя жизнь вертится среди вампирского общества, где все эти качества не являются предметом гордости. А ведь желание обладать этими тремя вещами обусловлено тем, чтобы тебя заметили! Чтобы тобой восхищались, чтобы любили… став вампиром я поняла, насколько относительна красота в этом плане. И если думать девчачьими категориями, то ставки только возросли, хоть и на самом деле эта игра бессмыслена, потому что суть не в красоте или силе, – я печально вздохнула и вновь посмотрела в сторону водопада.

– А в чём? – вампир улыбался той самой «взрослой» улыбкой, которая так часто бесит молодых.

– Смысл в тебе самом. То, какой ты на самом деле. И, пожалуй, тот факт, что все вампиры красивы, сильны и молоды, упрощает эту систему оценки. Разумеется, поверхностных суждений и среди нас хватает, но есть разница. И она заложена в саму жизнь вампира. Мы бессмертны, это признанный факт. У нас есть всего три варианта умереть – серая тоска, несчастный случай и убийство. Мы не можем умереть от болезни или старости, как это часто происходит с людьми. Они не думают о смерти и живут так, как живут, не заботясь о том, что их жизнь конечна, вот в чём я вижу главное отличие людей от вампиров. Мы же знаем, что смерть придёт к нам, если мы будем недостаточно умны и осторожны, если позволим нашему уму расслабиться, и если впечатления от жизни станут тусклыми. И здесь кроятся главные установки вампиров. Мы восхищаемся теми, кто прожил долгую, очень долгую жизнь, кто перешагнул рубеж тысячелетия, потому что они были умны, хитры и отчаянно хотели жить. Поэтому вы так снисходительны к молодёжи, называете нас новорожденными, хоть по человеческим меркам мы в самом цвете лет.

– Да, нельзя мне тебя баловать вкусной едой, – заметил Себастьян, – ты становишься настоящим философом.

– Да ладно, – я махнула рукой, – это всего лишь мои молодые мысли, думаю, что через пару лет всё изменится.

– Тогда за твою отчаянную молодость и зрелость одновременно! – Себастьян поднял бокал, и мы с хрустальным звоном чокнулись.

Спустя пару минут мы вернулись к беседе. Это место настраивало на миролюбивый и возвышенный лад, такое безопасное и меланхоличное, усыпляюще-прекрасное.

– Как тебе наша семья? – спросил он, прикуривая мою сигарету.

– Я немного подружилась с Джейсоном, ну, и, разумеется, с Натали, хоть она и странная временами, – протянула я, покачивая бокалом из стороны в сторону.

– А как дела с Маркусом? Я вижу между вами не всё гладко, – с лёгкой тенью напряжения во взоре, спросил он.

– Мы не то, чтобы не ладим, просто в своё время Фрида предупреждала на счёт него, рассказывала про какие-то опыты над молодыми вампирами, из-за которых она ушла… – осторожно проговорила я.

– Не хочу вводить тебя в заблуждение и лгать, поэтому скажу правду – да так и есть. Всё, что сказала тебе Фрида – правда, – твёрдо, пристально смотря в глаза, сказал Себастьян.

– Я понимаю, что с одной стороны должна кричать, что это не правильно, ведь это будет соответствовать моим принципам, и понимаю, что с другой стороны это не моё дело и вообще, вампиры жестоки по натуре, а это всё во имя науки, – медленно подбирая слова, говорила я, – поэтому я буду придерживаться той позиции, которую уже заняла. Мне не нравится Маркус, и я буду стараться минимизировать наши с ним контакты.

– Как я говорил – зрело. Иногда я спрашиваю себя, а сколько на самом деле тебе лет, – с облегчённой улыбкой на устах сказал вампир.

После наша беседа перешла в иное, более безопасное русло. Мы ещё несколько раз вызывали японку, заказывали разные вкусности и много напитков. Один раз я даже была вынуждена посетить туалет, хоть Себастьян и обещал, что это случится не раньше, чем мы вернёмся в город. Когда мы не спорили друг с другом, наша беседа становилась на удивление приятной. Мы подходили друг другу именно из-за логичности наших взглядов. Во многом не соглашаясь с чужим мнением, мы умело апеллировали словами, достигая консенсуса, что дарило чувство глубокого удовлетворения.

Но было ещё кое-что, в чём я не хотела себе признаваться. Дело в том, что Себастьян начинал нравиться мне не только как умный собеседник и хороший наставник, но и как… нравится женщине мужчина. Я прошла через самые разные варианты любви от Дмитрия до Даниэля. Была и беззаветная любовь, и влюблённость, и жестокость, и ранимость, страх. Я обжигалась, совершала ошибки, жертвовала… всё это наложило свой отпечаток на мою личность. Дошло до того, что я даже хотела отказаться от поисков любви. Однако я вспоминаю слова Аннет:

«…когда два вампира влюбляются друг в друга, по-настоящему влюбляются и желают проводить друг с другом время, то они становятся… партнёрами…»

Не это ли с нами происходит? Но вопрос в другом – хочу ли я этого? Готова ли? И если да, то как справиться со страхом, что цепкими лапками ранит сердце?

***

– Тебе понравился ресторан? – чуть усталым голосом, спросил у меня Себастьян, когда мы уже ехали в лимузине.

Я докуривала очередную сигарету, мысленно сетуя, что стала много курить, поэтому не сразу поняла его вопрос.

– А? Понравилось? Шутишь, что ли? Да я просто в восторге! Правда всё же лучше было, если бы ты предупредил меня заранее, тогда я смогла бы дольше подумать над выбором, чего я хочу, – и я смущённо улыбнулась.

– Я думаю, что это наша не последняя поездка в тот ресторан, – Себастьян коснулся моей ладони и мягко провёл до локтя, пробуждая невидимые мурашки в местах касания. От непривычки я поёжилась, чувствуя, как гулко бьётся моё сердце.

– И потом, это не последнее, что я хотел тебе показать, – он смеётся, чуть обнажая верхние зубы, а я смущённо отвожу взгляд.

Себастьян отвёз меня в парк Koishikawa Korakuen, который официально открыт с девяти утра до пяти вечера, но так как мы были вампирами, мы спокойно прошли на его территорию, нам даже не пришлось подкупать охрану – просто Себастьян воспользовался своими способностями, предварительно выпив немного моей крови, чтобы загипнотизировать сотрудников. Так мы оказались в одном из самых удивительных мест, где я была. На секунду мне даже показалось, что мы попали в сказку, а зеркальные небоскрёбы, видневшиеся через кроны деревьев – всего лишь прекрасные, сказочные скалы, где живут чудеса. Прозрачный воздух, наполнял мои лёгкие хвойной свежестью, а небольшие аккуратные ручьи, стекающие в местное озеро, услаждали слух. Мне захотелось спать, укрыться тёплым одеяло из трав и мха, забравшись под мощные корни деревьев, спрятаться от света заходящего солнца. Этот день, сказочный по своей сути, заканчивался в столь удивительном, утончённом месте, что мне не хотелось верить в происходящее. Но тепло руки Себастьян, сжимающей мою руку, отрезвлял и пробуждал мои внутренние эмоции, жажду жизни.

– Какой хороший сегодня день, – тихо прошептала я, когда мы остановились возле озера, наслаждаясь вечерними красками.

– Он ещё не закончился, – в ответ прошептал вампир, разворачивая меня к себе лицом. Мы были одного роста, разница пару сантиметров, не больше, из-за этого мои глаза были на уровне его, тёмно-синих, пронзительно-глубоких, зовущих куда-то вдаль. Он обнимает меня за талию, притягивая к себе, чуть наклоняя назад. Его губы, шёлковые и такие родные, касаются моих, и я тону, позволяя увлечь себя в безопасно-опасное место влюблённости. Я так долго была одна, что моё внутреннее сопротивление на задворках сознания гаснет под воздействием чувств. И вот уже я цепляюсь за его плечи, впиваюсь в его губы, разжигая тихо тлеющую страсть, что долгие месяцы мы глуши в своих сердцах. Я не знаю, что сдерживало его, но мои чувства слишком часто обжигались, порождая страх перед новыми отношениями. Но я так устала быть одна!

Среди туч, которые весь день медленно укрывали голубое небо в тёмно-серое одеяло, прозвучали первые роковые барабанные удары грома, где-то вдалеке молнии, как изголодавшиеся звери, впились в землю, порождая трескучие звуки своей страсти. А я подумала, что вот уже не в первый раз мой поцелуй совмещается с дождём, как будто небеса плачут над моею неосторожностью и доверчивостью.

Мы смеёмся, чувствуя, как первые капли дождя касаются наших лиц, и бежим со скоростью света к началу парка, где среди деревьев укрылся от дождя наш лимузин с чуть сонным водителем на переднем сиденьем. Ему, в отличии от нас, совсем не весело и он с тревогой смотрит на горящие белым светом небеса, в его голове проносятся мысли о ярком солнечном утре и благоприятном прогнозе погоды и он не понимает, откуда что взялось. Заприметив нас, бегущих с нечеловеческой скоростью, смеющихся и подставляющих лица дождю, он внутренне содрогается от дьявольской картинки, но блоки, благоразумно поставленные Себастьяном, вынуждают вести себя естественно и он в спешке открывает перед нами задние двери, чуть склоняя голову в поклоне, а затем несётся к рулю, чтобы отвезти в названный отель.

А нам не до него, мокрые, счастливые, мы обнимаемся, покрывая лица друг друга поцелуями, чувствуя, как страсть пробуждается под кожей и расправляет свои крылья. Мои губы солёные от крови, а клыки острые и мы без зазрения совести калечим друг друга, усиливая нашу связь и желание. Мне хочется кричать от желания, что я и делаю, порождая новый взрыв смеха с его стороны. Наши тела ищут точки соприкосновений, сплетаясь в единое целое, порождая глубокие царапины и капли крови на кожаной обивки кресел.

Я больше не одна.

***

Однажды я спросила у Джейсона, что бывает, когда вампиры занимаются любовь. Разумеется, этот вопрос вызвал волну хохота и смущения с его стороны, но он ответил.

Он сказал, что вампиры всегда получают то, что хотят. Секс всегда приносит настоящее наслаждение, потому что мы те, кто мы есть. Наши чувства обострены, наша кожа способна выжать из удовольствия все соки, погружая душу в низменные потоки страсти. Когда мы достигаем конца, мы теряем всё, кроме тактильных чувств. Слух, зрение, обоняние – всё исчезает на долгие, очень долгие минуты. В своё время Пауло Коэльо написал книгу про проститутку под названием «Одиннадцать минут». В ней он упростил понятие секс до этих минут – средняя величина, которую люди затрачивают на данное удовольствие. У вампиров всё несколько иначе. Нам не нужны долгие предварительные ласки – наши тела готовы получить наслаждение как можно скорее, сам процесс не длится столько времени – максимум пять-семь минут. Мало, не правда ли? Но в чём же бонус? Он заключается в оргазме. И здесь есть то, о чём мечтает каждый человек – длительность, яркость, мощность, которая не угасает с течением времени. Последний секс такой же яркий, как и первый, вот в чём фишка. Но конечно, всё это я узнала не от Джейсона. В этом месте я должна отчаянно покраснеть.

Радужный мальчик пошёл со стороны нашей физиологии, за что я ему благодарна.

Зачем люди занимаются сексом? Основная причина, заложенная в их генах – продолжение рода. Всё ради этих карапузов и толстых животов у женщин! И удовольствие прекрасно дополняет эту картинку. Но тогда возникает резонный вопрос – а почему вампиры занимаются сексом? Наши тела совершенны, паразит, живущий внутри нас, прекрасно изменил их под свои нужды. Он удалил ненужные ему органы, изменил наш рост, телосложение, строение ротовой полости и наши руки. Почему мы можем делать то, что мы делаем, да ещё получая от этого наслаждение? Джейсон рассказал мне забавную, но очень важную деталь о вампирах-мужчин. У них нет яичек. Я плохо разбираюсь в биологии, да и половая жизнь у меня началась в отсутствии матери и подружек, так что всё, что я знала об этой части мужского организма, так это то, что в них вырабатываются сперматозоиды. И конечно я обладала не всей информацией. Помимо сперматозоидов, в яичках (или семенники, тестикулы) образуются стероидные гормоны, такие как тестостерон и андростерон, отвечающие за первичные и вторичные половые признаки у мужчин, также отвечают за половое влечение к женщинам. Если перевести на человеческий язык и смешать в одну кучу, то это мужские половые органы, рост волос на теле (борода, усы) мужского типа, тембр голоса, особенности скелета, мускулатуры и, разумеется, психическое состояние. Помните – женщины с Венеры, а мужчины с Марса. И вот тут мы и приближаемся к главной сути вампиров, повергшей меня в шоковое состояние. У мужчин-вампиров нет яичек, а у женщин-вампиров нет… тут нужно упасть в обморок – вообще нет «женских органов». Нет матки, нет фаллопиевых труб, нет яичников. Я никогда не смогу иметь детей, чтобы не придумали учёные, внутри меня зияет пустота перестроенного организма, лишившего меня самой сути женщины. Всё, что у меня осталось – влагалище и точка G, это если отбросить органы, отвечающие за другую деятельность организма. И вот здесь мы приблизились к самой важной части всего, что мне сообщил Джейсон, дружески похлопывая по плечу. Сама суть, почему у вампиров не бывает ссор на почве ревности, почему мы можем быть вместе только, как партнёры.

В наших организмах нет места, где вырабатываются гормоны, делающие из мальчиков – мальчиков, а из девочек – девочек. В этот момент, я в первый раз обращаю внимание на нашу внешность, на то, как сильно же мы похожи друг на друга. Золотая мечта современной молодёжи – андрогины. У женщин очень маленькая грудь, а у мужчин узкое, почти женское строение костей, наши лица, как под копирку, идеалы. Мы очень худые и не слишком высокие, с узкими пальцами и длинными ногами, тонкими талиями и отсутствием волосяного покрова везде, где только можно. Единственное место, где наш организм вырабатывает гормоны – корковое вещество надпочечников, там есть определённая зона, я уже забыла, как она называется, которая отвечает за половое влечение, вот и всё, что есть. Но вы тогда спросите, почему же мужчины остаются мужчинами, а женщины женщинами? Джейсон смог лишь частично ответить на мой вопрос – гендерное воспитание, заложенное ещё тогда, когда мы были людьми. И он также не исключает роль паразита, который тем или иным способом, но влияет на нашу психику, перестраивая её под новые реалии жизни, включая и эту сторону. Когда я спросила у Джейсона, не скучает ли он по своим яйцам, он разразился очередным диким хохотом. Но всё-таки объяснил мне:

– София, я стал вампиром достаточно давно, чтобы уже забыть, каково это быть человеком. Для меня отсутствие яиц естественно и не вызывает никаких отрицательных эмоции.

Согласитесь, это звучит дико! И так во всём, что касалось вампиров. Чем больше я узнавала природу своего вида, тем больше поражалась насколько у нас всё не как у людей. Когда я спросила у Джейсона, а почему тогда вампиры занимаются сексом, он вновь улыбнулся, прежде чем ответить.

Если говорить со стороны биологии, то секс для нас, а точнее оргазм является мощным релаксантом, способствует снятию напряжения, негативных эмоций, он стабилизирует нервную систему, укрепляет наш организм и, внимание!, снижает количество паразитов в нашей кровеносной системе. Существует только два воздействия на наш организм, отвечающие за контроль «популяции» мелких паразитов. Об этом я раньше как-то не задумывалась, но ведь правда, не только наши тела бессмертны, бессмертен и паразит, живущий внутри нас. Наше внешнее размножение не означает, что внутри нас ничего не происходит. Понимаете? И чтобы вампир не умер от голода (ведь если паразитов будет слишком много, он просто не успеет их всех прокормить), природой были созданы два действующих контролёра. Это оргазм, когда наш организм испытывает самое сильное напряжение удовольствия и адреналин, вырабатывающийся в стрессовых ситуациях. Кстати, именно поэтому после боя нам всегда очень сильно хочется есть – многие паразиты в нашем теле погибли, а те, что остались истощены и на грани. Но и здесь должна быть граница – если вампиру вколоть огромную дозу адреналина в сердце, что соответственно убьёт почти всех паразитов в теле, то это приведёт к длительной коме. Вы же видели, как выглядели вампиры в первых ещё чёрно-белых фильмах? Лысые бескровные с жуткими провалами вместо глаз, иссохшие… вот такими мы будем, когда главный паразит более-менее адаптируется и начнёт восстанавливать колонию. И, я думаю, не нужно расписывать, что тварь, возникающая после обращения, вернётся?

Так что же в итоге получается. Вампиры занимаются сексом ради удовольствия, снятия напряжения, восстановления сил и контроля паразитов. Секс, как и наши особенные сны, позволяют держать нашу нервную систему в тонусе, позволяет быть теми, кто мы есть.

Это очень полезное занятие… особенно, если ты занимаешься им с тем, кого любишь.

***

Солнечные лучики мягко скользили по лицу спящего Себастьяна. Я только что проснулась, и мне было так хорошо, что даже двигаться не хотелось. Я рассматривала вампира, лежащего рядом со мной и трогательно подложившего ладонь под щёку, из-за чего она сплющилась, вызывая внутри меня неподдельное чувство умиления. Прошлая ночь была очень длинной и очень короткой одновременно. Мы заснули только тогда, когда начало светать. И это была самая тёплая, нежная, но в тоже время бурная и страстная ночь в моей жизни. Я никогда не думала, что секс может приносить такие насыщенные эмоции, дарить такое блаженство, упоение, такую нежную, шёлковую сладость. Во мне словно бы проснулся маленький игривый котёнок с мягкими пушистыми лапками, но острыми коготками, из-за которых вся постель покрылась пятнами крови.

Прошлой ночь я открыла в себе нечто новое, свободное и чистое, о чём раньше и подумать не могла. Моё тело раскрылось, позволяя сбросить с себя все лишние маски и правила. Щёки краснеют, стоит вспомнить, что мы творили на этих атласных простынях. И глядя на мужчину, тихо спящего рядом со мной, я не испытывала глубинного чувства стыда, робости или неуверенности. Я знала, что не делала ничего противоестественного или аморального, я была свободной и любимой. И боже храни, как же я хочу, чтобы это не кончалось!

– У тебя такое мечтательно выражение лица, – прошептал Себастьян, приоткрыв один глаз.

– Я тебя разбудила? – лукаво улыбнувшись, спросила я, пододвигаясь к нему ближе.

– Как я могу спать, когда рядом со мной лежит такая красотка? – с хрипотцой в голосе, сказал вампир.

– И правда, как? – под одеялом я коснулась его плеча, а затем плавно стала опускать руку всё ниже и ниже, – спать совсем-совсем нельзя!

Он рассмеялся, а затем сгрёб меня в охапку и подмял под собой, осыпая моё лицо поцелуями. Его руки сжимали меня так крепко, что сердце замирало в истоме, а глаза закрывались, пробуждая совсем другие органы чувств.

Спать в такой ситуации просто опасно!

***

Так прошло несколько дней. Мы не вылезали из номера, не пускали уборщицу, только заказывали в номер бутылки шампанского и сладкие вины. А ещё сливки! Много-много взбитых сливок… я очень жалею о том, что нам нельзя есть клубнику и ананасы. Это же классика! Я так хотела попробовать всё то, что делают молодые влюблённые в фильмах. Нам приходилось обходиться сливками и сладкими орешками из бара. А ещё мы смотрели японские аниме-сериалы в оригинале. Себастьян учил меня японскому, и я в первый раз в своей новой жизни поняла, что не всё даётся легко, как мне казалось раньше. Японский очень сложный язык, когда мы вернёмся обратно в Нью-Йорк, нужно будет обязательно серьёзно им заняться. Здесь получалось плохо и очень смешно. Моё произношение было недостаточно звонким, я глотала окончания и неправильно проставляла ударения. Но зато нам было весело и очень тепло вместе. Мы говорили обо всём на свете, совершенно не стесняясь признаваться в каких-то вещах.

Раньше я и подумать не могла, что когда-нибудь сойдусь с таким вампиром, как Себастьян. В нашу первую встречу, он показал себя очень холодным, властным и опасным вампиром, я откровенно боялась его… но в тоже время и желала. Ах, это вечная женская дилемма – влюбляться в плохих парней. Себастьян не изменился, он по-прежнему властный, серьёзный и грозный, я это чувствую, когда мы сближаемся – он всегда доминирует надо мной, превращая страсть в поле боя, оставляя после себя разрушенную мебель и огромные счета, которые мы должны будем заплатить, когда съедим отсюда. Но в тоже время, я стала лучше его понимать. Вся эта холодность направлено вовне, его защитная линия, после которой идёт уверенный в себе, спокойной и расчётливый взрослый вампир, не боящийся последствий своих действий. Хотелось бы мне когда-нибудь достичь такого же равновесия, каким обладает Себастьян. Но всё приходит с опытом, поэтому я с удовольствием окуналась в словестные баталии с ним, получая истинное наслаждение от его уроков.

Но было кое-что, что мешало мне по-настоящему отпустить себя, броситься в этот омут с головой. Мои прошлые уроки на фронте любви закончились двойками. Я держу в голове список имён моих прошлых возлюбленных и понимаю, что этот список слишком длинный: Дмитрий, Дион, Даниэль и, как бы я не хотела отрицать это, Константин. Все эти отношения по-разному причинили мне боль, и это если не учесть, что я сама сотворила с ними. И теперь мне попросту было страшно двигаться вперёд. Я боялась новой боли, с которой в этот раз могу и не справиться.

Однако главной причиной моих сомнений был сам Себастьян. Я хотела бы ему довериться полностью, но червячок сомнений обитает прямо внутри моего сердца. Слишком многое указывало на то, что от меня что-то скрывают. Я выросла совершенно в другом мире с совершенно другими законами и правилами, и, оказавшись в этом, попросту не могу даже предположить, какие секреты он таит. Это похоже на переезд на другой конец земного шара в страну, не имеющую ничего общего с твоим домом, без языка и знания обычаев. И ты как слепой котёнок тычешься мордочкой в разные стороны, пытаясь понять, что здесь к чему. Вот так и я хожу по натянутой над пропастью нитке, боясь оступиться и сделать неверный шаг. Я не знаю, чем занимается Себастьян, но руку готова дать на отсечение – это что-то такое, что не вписывается в законы этой «страны». И от этого у меня кружится голова, ведь я не знаю, что это и что мне с этим делать.

***

И грянул гром.

А всё так невинно начиналось. Восемнадцатое июня – солнечный и тёплый день, мягкие объятия и ленивые размышления о том, что нужно бы и на охоту сегодня ночью выйти, да и по городу не мешало бы пройтись – не всё же целыми днями в номере сидеть, нужно и Токио посмотреть – такой красивый и контрастный город.

А потом раздался телефонный звонок и лицо Себастьяна напряглось.

– Что такое? – высунувшись из-под одеяла, чтобы лучше видеть вампира, спросила я.

– Это красный телефон, – тихо проговорил он, в мгновение ока вылетая из кровати и подбегая к своему портфелю, – он звонит, если что-то случилось.

Ещё в первый день, как мы приехали сюда, Себастьян демонстративно выключил свой телефон и договорился с Аннет, что у нас небольшой отпуск в Японии. Поэтому все эти дни нас никто не доставал по телефону, лишь изредка Себастьян просматривал входящую почту и отвечал на письма.

– Да? – напряжённым голосом сказал вампир. Он подошёл к окну, через отражение в стекле я видела, насколько серьёзным стало его лицо, а взгляд опустел.

– Когда это случилось? Как? Да, мы выезжаем. Позже перезвоню. Никто не знал. Да. Передай Грегу, чтобы усилил охрану объектов и выслал автомобиль в аэропорт, как мы будем в воздухе. Прощай.

– Что случилось? – встревоженно спросила я, когда он опустил телефон.

Вампир ответил не сразу, лишь прислонился лбом к стеклу, закрыв глаза. Я выбралась из постели и босиком подошла к нему, обнимая за плечи и кладя подбородок на его плечо.

– Себастьян? Что такое? – тихо задала свой вопрос, не желая знать на него ответ.

– Джейсон мёртв, – севшим голосом проговорил Себастьян, отодвигаясь от меня.

– Что? – испуганно сказала я, делая непроизвольный шаг назад и обнимая себя за плечи, – как это… боже…

– Его убили охотники, – взгляд Себастьян стал жёстким, суровым, от теплоты и близости не осталось и следа, передо мной предстал настоящий вампир. Собравшийся, грозный с поджатыми губами и прямой осанкой. – Одевайся, мы возвращаемся домой.

По дороге я узнала, как это случилось. Его подкараулили, когда он охотился, Джейсон не любил это дело, всегда старался всё сделать как можно быстрее, чтобы вернутся к работе. Поэтому он всегда охотился в одном и том же месте, выбирая случайную жертву. Там его и взяли. Охотники достаточно хорошо изучили свою жертву – они всё проделали очень быстро – Джейсон не успел применить ни силы вампира, ни свои собственные силы. Ему отрубили голову и проткнули сердце, чтобы у нас не осталось сомнений в том, кто это сделал. Тело было найдено утром (по часам Нью-Йорка – разница между Токио и НЙ – 13 часов в пользу Токио), но только к ночи оно попало в систему Теневого мира. Нам позвонили сразу, как только всё узнали наверняка. И что теперь делать, я не знаю.

Что чувствует сердце, когда друг погибает? Что ты чувствуешь в первые секунды после трагедии? Ничего. Это даже не отрицание, оно приходит позднее. В первые секунды ты просто ничего не чувствуешь. Мозг ещё не успел проанализировать случившееся и ты стоишь, хлопаешь глазами, в голове проносятся какие-то мысли, но на заднем плане, как шум. Всё это может происходить от секунды до часов, дней, когда ты думаешь, что вот сейчас он выйдет, и ты скажешь, боже, как жаль, что с тобой это случилось и как я рада, что ты в порядке. Нелогичная фраза, не правда ли? Но она очень хорошо отображает твоё состояние. А вот следующая фаза приходит внезапно. Это может случиться во время похорон, когда ты увидишь тело или же когда ты будешь просматривать совместные фотографии, или ты набираешь, по привычке, его телефонный номер, а на том конце провода играет незамысловатая мелодия, но никто не берёт трубку и уже не возьмёт. Это произойдёт, когда ты увидишь что такое, что имеет значение только для вас двоих или же когда ты хочешь что-то сказать именно ему, но его нет! Больше нет! И ты начинаешь отрицать, кричать, злится на окружающих, думая, что они не понимают, что случилось! Будешь плакать, причитать, молить, это как придётся. А потом ты смиришься, да-да, это придёт, ты начнёшь забывать как он выглядит, какой у него голос и как он двигается, в твоей памяти останется только хорошее, потому что так устроены люди. Всё медленно будет сходить на нет, ты привыкнешь, заведёшь нового друга, жизнь войдёт в привычное русло и ты изредка будешь говорить о своём другу в прошедшем времени с тёплой улыбкой на устах, говорить, каким он был хорошим и милым. И всё. Жизнь продолжается. Я говорю о том варианте, который происходит практически всегда, если ты психически и физически здоров, а вот если ты болен, то смерть может разрушить всё, что ты имеешь и самого подтолкнуть к грани.

А что происходит с вампирами, когда погибают их друзья и близкие? Испытываем ли мы горе и страдания от потери? Да, безусловно. Вот только фазы проходят очень-очень быстро. Я начала рыдать в самолёте. Джейсона я знала не так хорошо, чтобы назвать его своим близким другом, однако он мог им стать. Он был весёлым и очень милым. У него был потрясающий дар и он здорово рассказывал о том, чем занимается. В его исполнении самый скучный предмет вмиг становился интересным и захватывающим. Он умел поднять настроение и поддержать. Он был хорошим вампиром, не злым и не озлобленным. Он никогда не мучил своих жертв, чётко понимая, что наш симбиоз не ставит вампиров выше людей. Я знаю, что в Джейсоне были и плохие стороны, а у кого их нет? Однако в нём всё же больше было хорошего. И злость, поднимающаяся из глубин моего сердца, была ослепительной, мне хотелось раздавить как букашку Орден охотников, уничтожить каждого члена этой проклятой организации за то, что они убили самого обычного парня-вампира. Я не знаю, зачем они это сделали, не знаю, были ли и другие жертвы, но смерть Джейсона что-то изменило во мне. Я вдруг поняла, что и сама могу умереть, ведь я хуже Джейсона. Я убивала и сверхъестественных существ, и людей, и охотника! Наверное, в их списке я занимаю не последнее место. Мне нужно опередить их, нужно уничтожить за всё, что они сделали со мной. Я-я-я… но как мне это сделать, ведь я так молода и неопытна?! Поэтому положив голову на колени Себастьяна, я тихонько плакала от бессилия и обиды, горечи и печали. Ненавижу смерть, ненавижу жизнь. Всё такое сложное и непредсказуемое, что от этого хочется выть. Измождённость, боль. Где те силы, что поддерживают в моём теле бессмертную жизнь? Почему эмоционально я так опустошена? Боже, как же я хочу стать настоящим вампиром, а не этой жалкой чувствительной пародией. Только и умею, что ныть и страдать. Постоянно обещая себе, что стану по-настоящему сильной и не позволю никому причинить себе вред. Ненавижу. Ненавижу быть жалкой.

***

А потом были грустные встречи, разговоры, охрана из оборотней, Себастьян запретил покидать квартиру без сопровождения, появились новые сведения о деятельности Ордена. Джейсон был не единственной жертвой, в общей сложности за сутки погибло около ста сверхъестественных существ, преимущественно в Европе. И везде охотники оставили чёткие знаки о том, что это они.

Было созвано экстренное собрание Совета, на котором было решено уничтожить Орден, как это уже делалось ранее. Сократить их численность, перекрыть финансовые потоки и уничтожить базы. Они стали слишком сильны – решили открыто выступить против нас и начать войну. Многие винили в этом Константина и его безрассудные действия, которые произошли полтора года назад. Я жила в информационной изоляции и не знала, что это имело серьёзные последствия. Обострение отношений между Орденом и Советом, частые стычки молодёжи, нападения, убийства, насилие. Это росло, как снежный ком, но чаще всё-таки было направлено на истинных убийц, тех, кто и по нашим законам должен был быть наказан. Однако семнадцатое июня перевернуло всё вверх дном. Те немногие связи, что мы поддерживали с Орденом – перестали работать, а после собрания Лазарь объявил беспрецедентную охоту на Орден. На всех его членов, без разбора – ребёнок это или взрослый человек. Охотник или же просто служащий Ордена. Никаких исключений, никаких поблажек или сочувствия. Теперь каждый, кто работает в госструктурах, обязан прикрывать последствия такого решения – люди не должны ничего узнать. Тайна должна быть сохранена любой ценой, но Орден должен быть уничтожен. Так началась война.

***

Прохладный ветреный день. Сегодня мы будем хоронить «пустой гроб» своих мертвецов. Через три дня после случившегося, близкие и друзья Джейсона собрались в небольшой зале для кремации в Нью-Йорке. Это был грустный день, когда мы попрощались с его телом, в последний раз увидев, каким он был. После этого тело было развеяно над текущей водой, прямо как в старых легендах о вампирах. Это правда, это наша традиция, идущая из глубинного осознания, насколько опасны тела наших мёртвых. То же самое было проделано в своё время с останками Константина. Даже крупица наших тел не должна попасть в руки человеческих учёных, как бы презрительно о них не отзывался Маркус. В тот день было много слёз, красивых печальных речей, объятий, распития спиртного и крови. Но если честно, то мы просто собрались, чтобы вспомнить и не забыть, каким он был, чтобы разделить своё горе и не быть одному в эти нелёгкие дни.

А спустя полторы недели Себастьян погрузил нас в самолет, и мы полетели на официальные похороны жертв трагедии семнадцатого июня. Наш путь заканчивался на Строфадских островах, где традиционно хоронили особых вампиров, играющих роль для нашей истории. Эти острова были выкуплены почти два столетия назад у греческого государства, сразу после независимости Греции от Османской империи. Тогда это было сделать легче всего, ведь по сути острова не представляли собой никакого интереса для власти – большой остров – Стэмфани в длину не превышает полтора километра, а в ширину и километра. Скудная растительность, скалы, гнездовья редких птиц и дурная история островов сделали своё дело. Суда никто не суётся, а сами острова были благоустроены под наши нужды. Теперь это островной склеп, где хранятся «пустые гробы» в специально построенных для этого небольших ангарах. Я не совсем понимаю, в чём здесь суть и зачем это надо, но так захотел Лазарь. Он хотел, чтобы у нас было место, куда мы могли бы приезжать, чтобы вспомнить великих усопших и на их примере жить полной и яркой жизнью.

Но для меня этот остров остался всего лишь скалами, сильным ветром и пустотой. Мне было неуютно смотреть по сторонам и видеть такое большое количество вампиров в одном маленьком месте, поэтому я крепко сжимала руку Себастьяна, молясь, чтобы это закончилось как можно скорее.

Когда мы стояли в ангаре и наблюдали за установкой очередной мемориальной таблички с именем почившего вампира, я подумала о других сверхъестественных существах, которым не будет посвящён маленький кусочек острова Стэмфани. Я подумала о том, что и среди сверхъестественных существ есть дискриминация, скрытая, но отчётливо проступающая в подобные моменты. Грега не было с нами, как и охранников-оборотней. Первый отправился во Францию, к себе на родину. Он взял небольшой отпуск – пару дней, что логично, ведь он и Джейсон были друзьями. А мы здесь, на этом проклятом острове в окружении таких же несчастных, грустных лиц, каждый из которых потерявший близкого. Лазарь и его немногочисленная свита, стоящая поодаль, выражающая соболезнования каждому, кто приближался к ним. Белый цвет одежды – традиционный выбор вампиров в знак уважения и поклонения перед смертью. Лёгкий приторный запах крови вампиров – слёзы и пот. И крепкие, очень крепкие объятия, и знание о том, что жизнь продолжается, хоть и сейчас почти невозможно дышать от горя.

– Соболезную вашей утрате, – тихо проговорил Лазарь, подходя к нам. Его глаза лучились сочувствием и пониманием, но в глубине души я знала, что это его внушение, поэтому легче от его слов мне не стало, в отличие от Питера, стоящего рядом.

– Спасибо, сир, – почтительно склонившись перед Главой, пробормотал он.

– Вы были братьями не только в вампирском мире, я правильно понимаю? – задал вежливый вопрос Лазарь, не сводя с меня глаз.

– Да, сир. Мы… близнецы… были, – прошептал вампир, нервно сглатывая.

– Ещё раз соболезную, – проникновенно проговорил Лазарь, касаясь плеча Питера, из-за чего тот вздрогнул. – Я гарантирую, что виновные понесут самое жёсткое наказание.

– Спасибо, – Питер в первый раз прямо посмотрел в глаза лидеру нашей расы, плотно сжав побелевшие от злости губы.

Мне было жаль его, ведь он сидел на крючке Лазаря, как и остальные. И мне было неприятно чувствовать влияние этого вампира, который, казалось, понимал, что у меня есть иммунитет к его чарам, и от этого он чувствовал дискомфорт в моём присутствии, из-за чего быстро ретировался к другим горюющим.

– Лазарь – хороший лидер, София, – со значением в голосе проговорил Себастьян, наблюдавший произошедшую сцену, – не стоит его винить в том, что он так действует на окружающих.

– Мне просто не нравится, что у вампиров нет выбора – они слепо верят ему, – сквозь зубы проговорила я, смотря на Лазаря, помогающего остальным вампирам.

– Поверь мне, если бы его политика и его харизма не устраивала вампиров, никакие чары не смогли бы удержать его на «троне». Или ты думаешь, что ты единственная, у кого иммунитет? – лукаво подмигнув, сказал Себастьян.

– И всё равно, – отрицательно покачала головой, – мне он не нравится.

– София, помолчи, – раздражённо проговорил Питер, стоящий рядом, – оставь своё мнение при себе хотя бы в этом вопросе. Ты даже не представляешь, как надоедает выслушивать твои псевдоморальные бреди.

– Что? – изумлённо уставившись на Питера, воскликнула я.

– А… ничего, – он махнул рукой и, кивнув Себастьяну, ушёл от нас.

– Что я не так сказала? – удивлённо спросила я у Себастьяна.

– А ты как думаешь? У него умер брат – самый близкий человек на свете. Его создатель погиб лет десять назад от серой тоски, сестра ещё раньше. По сути, сейчас он остался один в своей линии крови. И, разумеется, ему тяжело находится рядом с тобой.

– Почему?

– Потому что ты молода, потому что у тебя есть я, и ты по прежнему в центре внимания, хотя сегодня это действительно неуместно.

– Ладно, – обиженно кивнув, я закусила нижнюю губу и бросила Себастьяна. Умом я понимала, что моё поведение действительно неприлично в данной ситуации, однако мне было обидно, что Себастьян так резко меня осадил и такими словами. Нам всем сейчас тяжело, а я к тому же чувствовала комплекс вины – ведь первый залп произвёл мой создатель Константин и метаморф Влад. Если бы я не попала в руки охотников, ничего бы не было. А так… всё случилось по моей вине – не смогла просчитать действия молодого метаморфа, не смогла найти все заряды, больше волнуясь о своей шкуре. А сейчас начинается полномасштабная война, и неизвестно чем всё закончится. Боже правый, как я могу так спокойно об этом говорить? Война в моей голове всегда ассоциировалась с чем-то ужасным, кровавым, со взрывами бомб, стрельбой, голодом, страхом, ненавистью. И вот сейчас всё начнётся. Сверхъестественные существа будут убивать охотников. Сейчас, в эту минуту, набираются добровольцы в карательные отряды, а лучшие стратегические умы нашей расы разрабатывают тактику внутренней войны. От всего этого голова кругом шла, но при этом я ничего не чувствовала, кроме горечи от гибели Джейсона и глубокого чувства вины. Война всегда где-то там, далеко, она не может происходить прямо сейчас.

Однако другая часть меня жаждала этого. Мечтала записаться в отряд и убивать охотников за всё, что они сделали со мной и моим видом. Я знаю, о чём говорю, охотники в большинстве своём не невинные зайчики, а хладнокровные убийцы, убивающие всякого, кто принадлежит к другому виду, нежели люди. Столько горя и ненависти пылало в моём сердце, что я просто не могла понять, какое из этих чувств истинное и верное. Что я хочу больше – остаться в стороне и попытаться отстраниться от этой войны или же стать её частью и мстить, как я уже делала раньше?

– Тяжёлые мысли? – за моей спиной раздался вкрадчивый мужской голос.

Я находилась на пляже – сидела на огромном валуне и наблюдала за перистой пляской волн от сильного ветра. В мои планы не входила компания, я хотела подумать в одиночестве, ведь теперь меня редко оставляли одну, но не могла же я проигнорировать Лазаря, пришедшего меня проведать и оставившего своих «поданных» скорбеть без него?

– Тяжёлая жизнь, – с кривой улыбкой ответила я, не поворачиваясь к нему лицом.

Лазаря это не смутило, поэтому он спокойно забрался на валун рядом со мной и также уставился в море.

– Тебе просто не повезло с годом рождения. Поверь мне, прошлое столетие было идеальным для нашего племени, всё было легко. Сейчас картинка меняется, мы возвращаемся к истокам, но уже идя по другую сторону зеркала.

– Ты хочешь сказать, что вампиры стали белыми и пушистыми, а люди нет? – саркастически проговорила я, поворачиваясь к нему.

– Нет, я просто хочу сказать, что теперь наши войны будут направлены не друг против друга, а вовне. Это и есть перемена.

– Но меня волнует не это. Мне горько знать, что эта война принесёт нам всем. Новые убийства, новые горести, печали. Сейчас, в век развития информационного поля будет очень сложно всё утаить от простых людей. А Орден, если почувствует, что жить ему осталось недолго, пойдёт на всё, лишь бы нас уничтожить. Включая и обнародование своих данных о нас. Я уверена, что в их архивах и тайниках пылится много доказательств нашего существования. И если это случится – настанет конец всему, что я знаю. Это меня пугает, – честно призналась я.

– Не стоит недооценивать свою семью, София, – мягко касаясь моего плеча и отдёргивая руку, когда я вздрогнула, проговорил Лазарь, – мы знаем, что делать. За нашими плечами стоит опыт тысячелетий, мы хорошо знаем людскую породу и знаем, как их победить.

– Однако это лишь подтверждает, что мы не лучше их, – печально заметила я, отводя взгляд.

– София? – и вновь за спиной раздался мужской голос, только на этот раз он принадлежал Себастьяну, – О! Лазарь, не ожидал, что вы здесь. Вас все ждут, сейчас состоится последняя церемония прощания.

– Мы идём, – Лазарь поднялся на ноги и подал мне руку. Я, не смутившись, спокойно её проигнорировала и сама спустилась с валуна, подходя к своему Создателю. Тот, переводя взгляд с меня на него, не понимал, что происходит, однако крепко сжал мою руку, показывая, что всегда защитит меня.

– Надеюсь, что это была не последняя наша беседа, – вампир сделал вид, будто бы ничего не произошло.

– Боюсь, что в свете прошедших событий, следующая случится не скоро, – чуть холодноватым тоном заметила я.

– Я надеюсь, что ты ошибаешься, София, – с прищуром сказал он, прежде чем уйти.

– Что между вами произошло? – напряжённо проговорил Себастьян.

– Ничего. Правда ничего. Кроме того, что мне он не нравится.

– Ладно, потом разберёмся, нам пора идти.

***

– Ты что-то хотела сказать мне, Аннет? – равнодушным тоном сказал Себастьян.

– Что ты делаешь, Себастьян? – устало спросила она.

– Я не понимаю, о чём ты?

– О тебе и Софии. Боже, ты даже не скрываешь, что затащил её в свою постель!

– Не говори так. Всё гораздо сложнее, чем ты думаешь, – Себастьян помассировал виски, а затем встал и подошёл к окну, из которого открывался восхитительный вид на Рим.

– Ах сложнее, – с сарказмом протянул девушка, подходя к нему и разворачивая к себе лицом, – ты забыл, кто я? Разумеется, я знаю о ваших чувствах, но я также знаю каким будет их финал! То, что ты делаешь, ставит под угрозу всю нашу работу. Пойми, она не одна из нас! Если она узнает о том, чем мы занимаемся… ты думаешь, что она присоединиться? Нет, она сделает всё, чтобы помешать. И, чёрт побери, но у неё может это получится, потому что ты испытываешь к ней чувства.

– А что ты прикажешь мне делать? – зло прокричал Себастьян, сжимая губы. – Или ты думаешь, я не пытался всё повернуть вспять? Нас тянет друг к другу, как магнитом и я ничего не могу с этим поделать. А то, что мы связаны, лишь усугубляет сложившуюся ситуацию.

– Ой, только не смей мне говорить по истинную любовь, – последние слова Аннет буквально выплюнула ему в лицо, – я знаю, что это такое, уж поверь мне. София для тебя тот самый островок безопасности, о котором ты всегда мечтал. Тихая, робкая, слабая. Ведь ты и правда так думаешь о ней! Её детские идеалы приводят тебя в восторг, тебе нравится играть с ней в слова, медленно подталкивая к своим правильным мыслям. Вот только я хочу тебя разочаровать – как только она поймёт, что ты делаешь – ты потеряешь её навсегда! И будешь счастлив от того, что она не убьёт тебя, как она это сделала с Константином. Помнишь такого? Он тоже пытался учить её жизни, и тоже был влюблён. И к чему это привело? Ты идёшь по его стопам, но в отличие от него, от тебя очень многое зависит, и я не позволю тебе утонуть в её объятиях. Боже! – девушка всплеснула руками, – поверить не могу, что мне приходится разговаривать с тобой об этом. Что ты доведёшь эту проблемы до такой степени. Мало мне Маркуса с его страстью, так ещё и ты туда же!

– Замолчи, – резко оборвал её Себастьян, а затем приблизился к её лицу, – только посмей ещё раз вякнуть обо мне и Софии. То, что между нами происходит – тебя не касается. Делай свою работу и даже не думай мне мешать! Я старше и сильнее тебя, и ты пожалеешь о своей опрометчивости!

– Может я и не так важна для проекта, но не думаю, что ты сможешь воплотить свои угрозы в жизнь, – холодно процедила Аннет. На её лице не дрогнул ни один мускул, только сузились глаза от едва сдерживаемого гнева. – А теперь слушай меня внимательно, Себастьян, если ты будешь и дальше продолжать свои безумные игры с Софией – я сдам вас Лазарю. Он и так проявляет к ней повышенный интерес из-за её способностей, но если он узнает о вас… То он заберёт Софию.

Вместо ответа Себастьян ударил её по лицу.

– Боже, рукоприкладство? Поверить не могу, что между нами что-то было, – чуть изумлённо пробормотала Аннет, прикладывая руку к щеке и стирая капли крови.

– Только потому, что мы раньше были вместе, ты ещё жива, – презрительно скривив губы, ответил вампир, – я запрещаю тебе приближаться к Софии. Занимайся Маркусом, а в наши отношения не лезь.

– То, что ты меня ударил, ничего не изменит, – вздёрнув подбородок, сказала Аннет. – Ты думаешь, что это моя личная месть. Не отвечай, я это чувствую в тебе. Но ты ошибаешься, все мои мысли о нашем проекте. Если что-то пойдёт не так – в этом будешь виноват ты!

 Не дав Себастьяну ответить, она быстро покинула комнату, стараясь удержать рвущиеся на волю слёзы.

***

– Ты последнее время какой-то напряжённый… что случилось? – осторожно касаясь плеча Себастьяна, спросила я.

Мы лежали в его квартире в Риме и наслаждались последними часами ночи. Совсем скоро придёт рассвет, а вместе с ним и недолгая разлука. Мы уже вторую неделю живём в Риме – из-за всей этой катавасии с охотниками, старшие вампиры постоянно проводят совещания, разрабатывая свои действия, контролируя формирование военных отрядов и координируя сеть госслужащих по всему миру. Наша задача в короткие сроки установить местонахождение всех баз Ордена, отыскать каждого действующего охотника, а также взломать их внутреннюю сеть. Там ещё много всяких заморочек и неожиданных трудностей, поэтому Себастьян уходит на рассвете, а возвращается в потёмках. У нас совсем мало времени, чтобы побыть вместе, поэтому мы ловим каждую свободную минуту, чтобы насладиться друг другом.

– Ничего, – устало протянул Себастьян, переворачиваясь на спину и смотря в потолок. – Дел очень много, а времени мало. По донесениям наших шпионов, Орден планирует что-то очень масштабное. Но самое тревожное – было зафиксировано появление Палача.

– Подожди, – нахмурилась я, – того самого Палача?

– Ты о нём много слышала? – Себастьян подложил руку под шею и посмотрел на меня с удивлением.

– Не просто слышала. Когда метаморф устраивал свою вендетту охотникам, они грозились, что Палач приедет, чтобы навести порядок. И убить меня, потому что ему без разницы, что там думают охотники.

– Бессмертный каратель…

– Он вампир?

– Никто не знает, кто он. Только жертва видит его лицо. Для остальных – это существо в чёрном балахоне с маской палача.

– О да, мне рассказывали легенды об этом существе, – чуть нервно рассмеялась я, – сделка с дьяволом… особый отряд…

– О чём ты говоришь? – изумлённо приподняв брови, спросил Себастьян.

– А, неважно. Это всего лишь слухи и сплетни, – отмахнувшись, ответила я. – Ты лучше скажи мне, что между тобой и Аннет происходит? Вы поссорились и поэтому она больше не приезжает?

– Нет, у неё просто много работы теперь, как и у меня, – легко солгал Себастьян, не обращая внимания на моё скептическое выражение лица. Ладно, это его тайны, я не могу в них вмешиваться.

– Только мне нечего делать, – тихо пробурчала я, прикрывая глаза.

– Я не могу отправить тебя в Нью-Йорк, это слишком опасно. Если хочешь, ты можешь вернуться на Изоле́-Капрая.

– И быть так далеко от тебя? – я усмехнулась и легонько ткнула его в плечо. – Ты теперь так просто от меня не избавишься.

– Но тогда что ты хочешь? – он притянул меня к себе, чтобы я могла уютно устроиться на его плече.

– Будешь смеяться, но я не знаю, – чуть смущённо протянула я, – в последнее время я только и делаю, что рисую, читаю и смотрю фильмы. Но мне хочется заняться чем-нибудь настоящим. Я не могу поверить, что в такое сложное время я бездельничаю. Это как-то неправильно. Особенно после всего, что уже случилось…

– Ты скучаешь по нему, да? – тихо проговорил Себастьян, в его голосе слышала неприкрытая грусть.

– Да. И я не понимаю, почему они убили его. Он же не был матёрым убийцей, просто вампиром, который уважал чужую жизнь и никогда не позволял себе лишнего.

– Ты не знала его, когда он и Питер были молоды. Тогда всё было по-другому, – рассмеялся Себастьян, – пойми, София, когда наступает время войны, в её жернова попадают многие невинные жертвы. Именно поэтому я так оберегаю тебя. Именно поэтому мы и находимся в Риме. Здесь резиденция Лазаря, этот город один из самых безопасных мест в мире. Здесь нет охотников. И их никогда здесь не будет.

– Надеюсь, что это так. Но что за ирония. В самом сердце католичества, рядом с Ватиканом, находится резиденция Главы Теневого мира! – я негромко рассмеялась.

– Как-нибудь я объясню, в чём здесь суть.

– Интересно, а Папа в курсе насчёт Теневого мира?

– Да, София, он знает о нас, – серьёзно ответил Себастьян.

– Ты не шутишь? – я даже привстала на локтях, чтобы посмотреть на его невозмутимое лицо.

– Да, это то, что Папа получает в комнате плача (camera lacrimatoria) там же он выбирает себе имя и папское облачение.

– Подожди, – я чуть нахмурилась, вспоминая новости, – сейчас ходят слухи, что нынешний Папа собирается подать в отставку. Что это значит для нас?

– То, что нас ждёт нелёгкие времена, вот и всё, – пожав плечами, ответил Себастьян, – если нынешний Папа старается не лезть в наши дела и держаться от нас подальше, то как поведёт себя следующий – не известно.

– А разве вы не можете повлиять на Папу? Как это мы делаем с простыми людьми?

– Есть причины, по которым мы так не поступаем с Ватиканом. И с некоторыми другими религиями. – Себастьян прикрыл глаза, медленно засыпая.

– Вот так всегда – ты заканчиваешь нашу беседу на самом интересном месте, – разочарованно прошептала я, утыкаясь ему в подмышку, уходя следом за ним в сладкую дрёму.

***

Так пролетела ещё одна неделя, а следом за ней ещё и ещё, и вот наступила середина июля. Чтобы развлечь меня, Себастьян нанял высококлассного учителя по рисованию, чтобы я могла спокойно совершенствовать свою технику живописи. Мне нравился Рим, город на «семи холмах», нравились мощёный камнем, черепицей и дубьём дороги, стоптанные до блеска миллионами человеческих ног. Я была в восторге от этих узких и таинственных улочек, бесчисленных фонтанов и статуи, музеев и картинных галерей, мне нравился итальянский язык, его экспрессия, яркость и сочность сводила с ума. На этом языке писали Данте, Бокаччо, Петрарк, Мандзони. Мне нравились итальянцы, живость их ума и чувствительность тел. Они знали что такое жизнь и умели ею наслаждаться. Их кровь на вкус как лёгкое игристое вино. История этого города насчитывает не одно тысячелетие, но он по-прежнему молод душой, хоть и фасад изрядно поистрепался.

Каждое утро я начинала с прогулки по маршруту Исторического центра Рима, где находились полюбившиеся моему сердцу фонтаны – «Четырёх рек» и «Треви», которые спроектировал Бернини. Их мощь и сила, древность и красота заставляли меня подолгу бродить возле них, а позже с удовольствием делать наброски в свой блокнот, чтобы позднее перерисовать на холсте. К сожалению, из-за огромного количества туристов у меня не было возможности рисовать подле них. Позже я отправлялась к площади Барберини, в центре которой был фонтан «Тритон». Помните, я говорила, что в Риме много фонтанов? Так вот их можно встретить на каждом шагу! От маленьких, декоративных и служащих, чтобы утолить жажду до огромных, монументальных, ревущих подобно настоящим водопадам, созданных известными скульпторами.

Я полюбила Рим с первого взгляда за его теплоту, за его шумный игривый лад, за его вечную молодость и силу. Этот город мне хотелось назвать своим.

Но, к сожалению, не всё было таким радостным в моей жизни. Самой большой печалью была моя ненужность. Когда я попала к Себастьяну, то жутко, до полусмерти боялась того, что будет со мной. Мне казалось, что меня ждут пытки, жуткие истязания, что надо мной будут проводить нечеловеческие опыты и всё в таком духе. Я видела в Себастьяне привлекательного, но жёсткого тюремщика, играющего с моей головой. Мне казалось, что Аннет была специально подослана, чтобы усыпить мою бдительность и не дать сбежать. А потом, когда я стала понимать, что никто не желает мне зла, когда я стала видеть, какой красивой и удобной может стать моя жизнь, моя оборона дрогнула и я позволила Себастьяну войти в моё сердце. И мне казалось, что я поступаю правильно, ведь об этом мне твердили все – я должна быть со своими! Со своей семьёй – с вампирами! Я думала, что поступаю правильно, что тогда начну жить полной жизнью, той, для которой я предназначена. Но всё оказалось не таким, каким я это себе представляла. Переезды с места на место, бесконечные недомолвки и тайны, секреты и … смерть. Мне хочется что-нибудь сделать правильно. Мне просто хочется быть частью чего-то большего, чем есть в моей жизни. Но вместо этого я проживаю жизнь обычной девушки богатого парня – походы по магазинам, кофе в постель и чтобы не скучала уроки рисования. Боже, да я же вампир! Какие уроки по рисованию? Себастьян полностью отстранил меня от себя самой. Он не даёт мне развиваться, учиться и становиться полноценной личностью. Это так унизительно. А самое главное – мне не с кем теперь посоветоваться, не к кому обратиться. Аннет не отвечает на мои звонки, Натали постоянно занята, Лука, как и Маркус, не настолько мне близок. Питер ушёл с головой в работу, чтобы забыться, а Грег уехал во Францию. Раньше я постоянно зависала по видеосвязи с Джейсоном. Нам нравились одни и те же фильмы и сериалы, он всегда помогла мне с выбором, как себя развлечь. Это были чисто человеческие отношения, он никогда не грузил меня сверхъестественным, как это делала Аннет. Я знала, что со временем, мы могли бы стать настоящими друзьями, но… он умер и всё закончилось. Теперь я живу в изоляции в самом центре Италии и единственный, с кем я могу поговорить, это Себастьян, что меня немного пугает, потому что эта изоляции кажется мне искусственной. Один канал связи с Теневым миром – это очень странно. А когда я обращаюсь к своему партнёру – он всё время от меня отмахивается, скупо делится подробностями войны, лишь изредка сообщая о наших победах или поражениях. И мне кажется, что за этим что-то стоит. Ведь когда я просила его, чтобы он дал мне возможность стать активным вампиром, он лишь рассмеялся, убеждая, что я для этого слишком молода и неопытна. Но это же порождает конфликт между нами, потому что я себя чувствую как угодно, но не партнёром Себастьяна. Я ничего не делаю, только развлекаюсь целыми днями, да изредка езжу за город в одну из лаборатории Себастьяна, где безликие служащие берут у меня анализы и проводят незначительные опыты из разряда – постучать молоточком по коленной чашечке или присоединить провода к моим вискам и задавать всякие психологические вопросы. Это просто убийство времени, на мой взгляд, но хоть какое-то разнообразие в той трясине красоты Рима, в которую я погружаюсь. Мне не хватает общения, мне не хватает событий, мне не хватает жизни, в конце концов! Раньше, когда я жила в Австралии всю повседневную суету и скуку я перевешивала своими внутренними переживаниями и страхом. Я старалась насладиться тем, что у меня было, потому что знала, что рано или поздно, но всё закончится и меня вернут в этот призрачный опасный мир, я жила этим чувствами, была острой, быстрой и чувственной. А теперь всё стало слишком спокойным для меня. Себастьян построил вокруг каменные стены, за которыми бушует жизнь, а внутри всё мёртвое и безжизненное. Даже секс перестал приносить то удовольствие, что было в Японии. Там мы бежала ото всего мира, наслаждаясь друг другом, здесь же мы прячемся от самих себя.

И я не знаю, что будет дальше, что будет с нами, ведь я не уверена в том, что наших чувств будет достаточно, если он и дальше будет держать меня за человеческую девчонку, не способную быть самостоятельной.

 

Глава 10. Рай для клоунессы

Какие чувства я не испытывала в этот яркий солнечный день, какие думы я не думала, мне даже в голову не могло прийти, что именно этот день – двадцать восьмое июля станет концом всего, что я знала. Это то, что я назвала бы за гранью, если бы всё не случилось, как оно есть. Конец всего.

…из «какой-то тетради» Софии…

Сегодня я проснулась от запаха кофе с апельсином. Приоткрыв глаза, я увидела сидящего на кровати Себастьяна, возле него стоял поднос с двумя чашками кофе, пепельницей и небольшой вазочкой, в которой были засушенные фрукты. Он мягко улыбался, глядя на меня, сонную и тёплую ото сна.

– Какой замечательный день, – хрипло прошептала я, приподнимаясь и уютно устраиваясь на шёлковых подушках.

– Он чудесен, – шёпотом ответил он, наклоняясь и целуя в губы.

Разумеется, этот поцелую не мог остаться на уровне простых утренних поцелуйчиков, он захватил наши сердца, связывая их красной лентой, чтобы в следующую секунду свежий кофе опрокинулся на поднос, ведя за собой вазочку, сигареты, пепельницу в кровать, и обжигая ноги. От неожиданности я отскочила в сторону, тем самым размазывая по постели кофе. Себастьян, на котором была белоснежная рубашка и брюки, изумлённо рассматривал картинки Роршаха, проявившиеся на его штанинах.

А потом я засмеялась, прижимая руку к губам и откидываясь на чистую подушку.

– Этот день лучше не бывает! – смеясь, воскликнула я, после запуская подушкой в вампира.

Он, наконец, засмеялся в ответ, перехватывая подушку и отправляя её обратно.

– Но романтики не получилось, – отсмеявшись, проговорил он, поднимаясь на ноги и снимая с себя одежду.

– Мы можем всё быстро исправить, – лукаво усмехнувшись, ответила я, быстро оказываясь рядом с ним и проводя рукой по его лицу, – главное – желание, – моя рука скользнула ниже и ещё ниже.

А в следующую секунду, я уже лежала на постели, а надо мной склонился обнажённый вампир, его губы, со вкусом апельсина и кофе, сладкие, нежные, родные касались моих губ, моих плеч, запястий, ключицы, шеи. Острые клыки и яркие радужные всполохи – такова любовь вампиров.

***

– Ты давно уже не приносил кофе в постель, – задумчиво протянула я, водя пальцем по его груди.

– Мне нужно будет на пару дней уехать из города, – Себастьян не сразу ответил, было видно, что ему нелегко говорить об этом.

– Что-то случилось? – сразу насторожилась я.

– Мне просто нужно посетить Нью-Йорк, подписать кое-какие бумаги, просмотреть документы и встретиться с Маркусом и остальными. Я не видел их больше месяца, это неправильно.

– И когда ты вернёшься?

– Послезавтра, может через три-четыре дня, это как получиться, – он задумчиво провёл рукой по волосам, а затем резко поднялся, – сколько сейчас времени? – и самостоятельно находя ответ на свой вопрос, негромко охнул, – мне уже пора бежать, сегодня я лечу обычным самолётом, чтобы не привлекать внимание охотников.

– Всё так плохо? – я также поднялась, разминая шею.

– Мы почти добрались до одного из их лидеров. Если он окажется в наших руках – война закончится недели через две-три.

– Быстро однако, – я постаралась, чтобы мой голос звучал ровно. То немногое, что я выуживала из интернета и телевидения, из «теневых» сайтов и чатов, говорило, что эта война жестока по своей сути – ведь она идёт до самого конца. Скоро Орден Охотников уйдёт в ещё большую тень, чем Теневой мир. А это значит, что многие сверхъестественные монстры начнут убивать гораздо охотнее, чем раньше. И пройдёт немало лет, прежде чем Совет сможет наладить полноценную систему контроля.

Я поразилась тому, насколько равнодушны и логичны были мои мысли, мне показалось, что это думаю не я, а кто-то другой. И от этого мне стало как-то не по себе.

– О чём таком загадочном ты задумалась из-за чего у тебя такое странное лицо? – чуть удивлённо протянул Себастьян, рассматривая меня, стоя возле одного из шкафов с одеждой.

– О том, что во мне с каждым днём всё больше вампирских чувств и мыслей, нежели человеческих, – грустно ответила я.

– Не стоит всё делить подобным образом София, – он внимательно посмотрел мне в глаза, – просто ты начинаешь сначала думать, а потом уже чувствовать. И это помогает тебе правильно выстраивать свои эмоции. Вот и всё.

– Ладно, поговорим об этом в другой раз, – по-детски отмахнулась я от его слов, – слушай, а могу я в дни твоего отсутствия смотаться к Фриде? Я давно её уже не видела, хочу навестить её.

– Нет, – просто ответил он, перебирая тем временем вещи в шкафу.

– Но почему? – обиженно воскликнула я.

– Потом что это опасно. И я не могу гарантировать твою безопасность даже если окружу тебя охраной. Палач всё ещё не был пойман, а я помню, что какое-то время ты была его целью. Нельзя так рисковать, – важно ответил он, вытаскивая из шкафа несколько одинаковых рубашек.

– Да какого чёрта! – гневно воскликнула я, вскакивая на ноги. – Боже, Себастьян, ты что не видишь, что ты делаешь? Я здесь как в клетке сижу – шаг в сторону – расстрел! Ты целыми днями пропадаешь чёрте где, выполняя какие-то важные задания Лазаря, с Аннет и другими я не могу связаться – все заняты работой, а что я? Я сижу и как это мило! – рисую! – в конце концов, я перешла на русский мат, понося Себастьяна почём свет зря.

Какое-то время он ошеломлённо созерцал и слушал мою истерику, а когда я начала ругаться, как портовый грузчик, то и вовсе словно выпал в астрал.

– Эй! – я щёлкнула пальцами перед его глазами, – ты ещё здесь? Ты вообще слушал, что я говорю?

– Да. Тебе полегчало? – спокойно, но с лёгкой иронией в голосе, поинтересовался Себастьян.

– Да, – сконфуженно ответила я. Честно, ожидалось, что он отреагирует более бурно, и я узнаю в чём смысл моего пребывания здесь, но вампира такого возраста сложно удивить банальной истерикой, поэтому я сложила руки на груди и выжидательно на него уставилась.

– Что-нибудь скажешь? – почти с мольбой в голосе протянула я.

– Скажу, что как только всё закончится – обязательно займусь твоим обучением. Не волнуйся, я уловил твоё послание – тебе надоело быть в стороне от основных событий. Ты хочешь быть полноценной частью нашего мира. Я уважаю твоё решение и горжусь тобой. Малыш, я помню, какой ты была, когда только появилась на Изоле́-Капрая. Тогда ты мечтала только о том, чтобы сбежать. Сейчас я вижу, что ты переросла подростковые способы решения проблем и готова двигаться дальше. И как только у меня появится возможность – я обязательно воплощу твои устремления в жизнь. Но, ты же видишь, что сейчас твориться в мире? Идёт настоящая война, и я не хочу, чтобы ты попала в её жернова.

– Надеюсь это истинная причина, по которой ты прячешь меня здесь, – с усталостью в голосе проговорила я, возвращаясь обратно в постель.

– Да, – однако его голос дрогнул.

***

Себастьян всегда меня бережёт. Даже здесь в Риме, который, казалось бы, самый безопасный город для вампиров, ко мне была приставлена охрана. Двое вампиров, похожих на тех, которые когда-то похитили меня из Австралии, постоянно следовали за мной, куда бы я ни пошла. Они постоянно были на заднем плане, так что я не сразу узнала, что они вообще существуют. А когда узнала – устроила очередной домашний концерт Себастьяну. Мне было неловко узнать, что я постоянно на виду. В конце концов, мне удалось убедить Себастьяна, что в дни охоты, я хочу это делать в одиночестве. Он просто не выдержал под натиском моих эмоций и сдался. Но я всё равно стала учиться прятаться от них. Это стало нашей игрой.

Сегодня я предупредила их, что отправляюсь на охоту. А потом быстро растворилась в толпе, постоянно меняя направление, забегая в кафешки с двойным выходом, и пару раз спускалась в метро, запутывая следы. Нет, я доверяла Себастьяну, но мне часто казалось, что меня преследуют, поэтому всё равно сыграла в эту игру.

На самом деле я ни на какую охоту не отправилась. Просто захотела побыть в одиночестве. Побродить вдоль реки Тибр, поискать новые кофейни, где я ещё не была да и просто подумать о всяком. Себастьян, в свойственной ему манере ушёл от ответа и не дал мне желаемого, поэтому я была расстроена. Безусловно, мне хотелось быть выше этого. Но как же это сложно сделать! Я не понимала, почему Себастьян так таится от меня и почему Аннет перестала со мной разговаривать. Не понимала, почему прикована к Риму и почему я не могу видеться с другими вампирами. Почему он так тщательно меня оберегает? Были случаи, когда я случайно встречала других на улицах Рима, но всякий раз возле меня возникал один из моих молчаливых спутников и вежливо уводили меня в сторону, как будто бы другие вампиры заразны для меня. Это было так унизительно – когда другие видят мою несамостоятельность. Но я ничего не могла с этим поделать.

Я опять во всём запуталась, и этот узел сжимается внутри меня всё сильнее. Но самым страшным было то, что тайны, которые как мухи цеплялись ко мне, множились и ширились. Я всё ещё в эпицентре чего-то таинственного и опасного, но знаете, где самое безопасное место во время смерча? В самой его сердцевине. И от этого моё сердце замирало.

Я нашла маленькую кафешку, скрытую в глубине небольших домиков с черепичной крышей и небольших деревьев. Она называлась «Giorno rosa» и была окружена красным и белым шиповником.

Удобно устроившись на террасе я заказала капучино со взбитыми сливками и достала из сумки свой блокнот. Дело в том, что напротив кофейни располагался маленький узорчатый фонтан с херувимом, из глаз которого текла вода. Такой печальный, но мастерски сделанный фонтан был нехарактерен для Рима, поэтому я стремилась запечатлеть его на бумаге. Этот день не будет отличаться от остальных, за исключением того, что сегодня ночью моя постель будет пуста.

Когда я услышала мужской голос, то даже не обратила на него внимания, потому что сразу отсекла саму мысль, что это обращаются ко мне.

– София.

Но когда он повторил моё имя, я подняла глаза.

Неподалёку от меня стоял Сергей. Мой родной брат.

***

– Сергей? – не веря своим глазам, осторожно прошептала я по-русски, поднимаясь на ноги.

– Сестра, – тихо ответил он.

Горькие слёзы подкатили к глазам, и я опрометью бросилась к нему. Мои руки обвились вокруг его плеч, прижимая к сердцу, осторожно сжимая его в объятьях. Не сразу я почувствовала его руки на своей талии, он как и я не верил в нашу встречу.

– Как ты здесь оказался? – отстраняясь и касаясь руками его лица, с волнением в голосе спросила я.

– Я приехал к тебе, София, – ответил он, пряча глаза.

Мой брат – мой близнец – моя зеркальная копия мужского пола. Только красивее. Сильнее, увереннее, активнее. Настоящий экстраверт, человек твёрдо стоящий на ногах. Крупные серые глаза, рыжие вихри и очаровательная улыбка, сбивающая девушек с ног. Всегда любил одеваться как рок-музыкант, ну знаете, из семидесятых – джинсовая куртка, кожаные штаны и расстёгнутая на верхние пуговицы белая рубашка. А ещё какие-то висюльки на шее, в ушах. Хитринка в глазах, быстро сменяющаяся этакой наркоманской поволокой. Таким был мой брат до аварии. После бледной тенью себя прежнего. Раньше у него были устремления в жизни, он хотел стать адвокатом. У него всегда был хорошо подвешен язык, и я всегда знала, что у него всё получится.

Сейчас передо мной стоял совершенно другой человек. Он очень коротко подстригся – от солнца в волосах ничего не осталось. Гладко выбрит, серьёзные, печальные глаза и плотно сжатые губы. Он весь как-то уменьшился, постарел. Сейчас ему можно дать все тридцать. От лёгкости и свободы не осталось ничего. Серая поношенная футболка с логотипом Rolling Stone, чёрные штаны и сумка через плечо. Мне хотелось верить в то, что мой брат сможет переступить через прошлое и двинуться дальше. Поэтому я велела ему покинуть наш родной город и уехать. Но видимо что-то пошло не так.

– Кто тебя послал? – спокойно спросила я, опускаясь обратно на свой стул. Сергей сел напротив, положив сумку на соседний стул.

– Охотники, – ответил он, впервые посмотрев мне в глаза, – я здесь, чтобы передать тебе сообщение.

– Они угрожают тебе? Что-то сделали тебе? – резко спросила я, чувствуя, как медленно холодеет сердце.

– Нет. Я здесь по доброй воле, – медленно сказал он, – София, пожалуйста, выслушай меня.

– Я тебя выслушаю, а затем отправлю тебя в безопасное место, – быстро сказала я, роясь в своей сумке. Где же этот телефон, когда он так нужен.

Сергей перекинул руку через столик и коснулся моего плеча.

– София, пожалуйста, выслушай меня, – с мольбой в голосе повторил он.

Прекратив копошиться в сумке и откинувшись назад, я громко выдохнула и посмотрела в сторону фонтана. Там, возле бортика, резвилась малышня. Они с шумом плескались водой друг в друга и весело заразительно смеялись.

– Посмотри на них, – проговорила я, – они такие счастливые, довольные жизнью. Когда-то и мы были такими. И не было всего этого …, что происходит сейчас с нами.

– Я знаю, о чём ты говоришь. Но боюсь назад дороги ни тебе, ни мне нет, – грустно согласился со мной Сергей.

– Как получилось, что ты связался с охотниками, Серёжа? – резко повернувшись к нему и нахмурив брови, спросила я, – ты же должен был уехать из города. Что случилось?

– Проблема в том, что твой гипноз не смог пересилить моё желание найти тебя. А потом за мной пришли охотники.

В этот момент к нам подошла молодая официантка в белом переднике. Она принесла заказанный мною кофе и приняла аналогичный заказ от Сергея.

– Как давно ты с ними? – нахмурившись, спросила я.

– Скоро будет полгода. О, нет-нет, я не с ними. Просто… они единственные, кто помогал мне искать тебя. А, признаться, это было сложно сделать. После того, что случилось в нашем городе, след Константина и тебя был утерян. Он мастер играть в прятки. Позже они узнали, что ты была в Фару. И там погиб Дион. А потом они получили весточку из психиатрической лечебницы, где я лежал. Дальше они уже следили за мной, надеясь, что и ты будешь поблизости. А когда поняли, что я занимаюсь твоими поисками, пригласили меня к себе. Ты была обнаружена во время Летнего бала вампиров. Один из агентов Ордена фотографировал всех гостей, и на одном из снимков была ты в компании Себастьяна и Маркуса. Так мы нашли тебя.

– Тогда почему я встретила тебя только сейчас? – нервно сглотнув, спросила я. – Зачем ты вообще искал меня? Они же рассказали тебе кто я и что сделала. Почему ты здесь?

– Ты моя сестра, – просто ответил он, с недовольством наблюдая за тем, как я закурила.

– Что? Ты же знаешь, что это теперь уже не сможет свести меня в могилу, – нарочито небрежным тоном я отбила его недовольный взгляд.

– Знаешь, это не совсем то, что я ожидал, когда начал разыскивать тебя. Вначале я думал, что ты сбежала из города, решила начать новую жизнь или что-то в этом роде. Я совсем не ждал узнать, что тебя обратили в вампира. Это последнее, что я хотел услышать от… охотников, – Серж пытался казаться невозмутимым, но было видно, что ему до сих пор не по себе.

– Прости, что разочаровала тебя. Поверь, этот выбор сделали за меня, – грустно ответила я.

– Я понимаю. У меня было много времени, чтобы всё обдумать. Просто мне до сих пор тяжело всё это… принять. Не каждый день узнаёшь о существовании Теневого мира. Охотники предлагали мне вступить в их ряды, так как я попал в категорию пострадавших от Теневого мира, но я отказался. Я знаю, что они делают, и я не хочу вредить тебе, особенно в свете последних событий, – он тяжело вздохнул и откинулся на спинку стула.

– Война, – невесело усмехнулась я, – я сама до сих пор не могу поверить в то, что это происходит. Серж, ты знаешь, почему они напали на нас?

– Сегодня первый день, как ты одна, Соня. Всё это время, что ты жила в Риме тебя охраняли вампиры. Мне нельзя было приближаться к тебе, пока они были рядом. Но сегодня ты смогла от них отвязаться, не знаю, зачем ты это сделала, но это сыграло мне на руку. Я здесь не просто так, сестрёнка, у меня есть послание тебе от Ордена Охотников, конкретно от Агнессы. И когда меня высадили из машины неподалёку от этого места, я шёл сюда с точно поставленной задачей всё рассказать тебе. Я хотел сразу вывалить на тебя всё, потому что был уверен, что ты и так всё знаешь. Но теперь… теперь я просто не знаю, с чего начать, – вымученно ответил он.

В это время к нам опять подошла официантка и принесла заказ брата.

– Что происходит? Что от меня нужно Агнессе? – облизав внезапно пересохшие губы, спросила я, наклоняясь вперёд.

– Знаешь, Инга Юрьевна очень скучает по нас. Я часто созваниваюсь с ней. Она думает, что я переехал в Московию. У неё недавно сын женился, – сглотнув, проговорил Сергей, смотря на резвящихся у фонтана детей. Меня напугало выражение его лица – напряжённое, высохшее. Казалось, что краски выцвели вместе с жизнью в нём.

– Серёжа, – я наклонилась через стол и коснулась его лица подушечками пальцев. – Что случилось? Что происходит?

– О, да ничего особенного. Знаешь, в фильмах такое часто случается, – с надрывом в голосе сказал он, – скоро будет конец света.

***

С минуту я смотрела на брата с вежливым ожиданием на лице, однако он не стал развивать свою мысль или обращать всё в шутку.

– Серж? – растягивая гласную, протянула я. – Ты не хочешь сказать что-нибудь ещё?

– Ты мне не веришь? – Сергей облизнул пересохшие губы и прямо посмотрел на меня.

– Знаешь, трудно поверить в то, что ты только что мне сообщил, – негромко рассмеявшись и с удовольствием сделав большой глоток кофе, из-за чего над верхней губой остались белые усики, сказала я.

– Сонь, ты и правда не понимаешь, что происходит? – напряжённо проговорил он, – знаешь, сейчас мне стало немного легче. Агнесса утверждала, что ты наверняка в курсе и вся эта затея обречена на провал, но я верил в то, что ты в этом не участвуешь.

– Не участвую в чём? – немного резче, чем следовало, спросила я.

– В геноциде человеческого народа…

– Послушай меня, Серёж, то, что ты говоришь, конечно, звучит очень впечатляюще, и я верю, что ты действительно веришь в то, что говоришь. Из тебя никудышный актёр, так что это правда. Но! Ты утверждаешь, что скоро наступит конец света и сравниваешь его с фильмами, знаешь, мне сложно поверить тебе, – стараясь, чтобы мои слова прозвучали как можно более мягче, перебила я.

– Тогда позволь мне рассказать тебе всё, что я знаю и представить доказательства, – неожиданно спокойным тоном, ответил он. Признаться честно, не ожидала от него такой сдержанности. Мой брат всегда был скор на эмоции, но зато и быстро перегорал. Что с ним случилось, пока меня не было? Что его так подкосило, что он сам на себя не похож?

– Первый звонок прозвучал почти семнадцать лет назад, когда во многих крупных странах была создана кампания по сбору анализов малышей, в частности анализы крови. Эта кампания, под разными личинами, была затеяна вампирской организацией АмбриКорп. Для своих собратьев они мотивировали её тем, чтобы вовремя находит неучтённых сверхъестественных созданий и ради поиска необычных людей. Человечеству эта идея была представлена в стандартном виде – определение группы крови и обнаружение различных заболеваний на ранних стадиях. Все остались довольны, кроме некоторых медиков, которые как раз участвовали в таких кампаниях. Один из них попался нам на глаза. – Сергей даже не заметил, как причислил себя к Ордену Охотников. Из-за этого моё сердце неприятно ёкнуло, но я постаралась не подать виду. А он тем временем продолжил, успев сделать небольшой глоток своего кофе. – Этот человек утверждал, что ему в руки попал странный анализ крови маленькой девочки. А когда он должен был передать нам её данные, его убили. Причём сделали так, чтобы охотникам сразу стало ясно, что это дело рук вампиров. Кто эта девочка так и не было установлено, но после неё программа быстро сошла на нет, как будто вампиры нашли то, что искали.

Вторым звонком стали донесения наших шпионов в АмбриКорп. Сотрудники стали разноситься между собой слухи о сверхсекретном проекте «Сытый». Мы узнали, что этот проект полностью принадлежит Маркусу и его вампирам-помощникам. Ни одного из тех, кто участвовал в этом проекте, я говорю о людях, мы не смогли найти. Только вампиры и, по-моему, один колдун. Почему этот проект вызвал наши опасения? Разумеется, из-за названия, но главное из-за того, что этот проект был создан сразу после оглашения в верхних кругах Теневого мира доклада о развитии человечества и будущем Теневого мира. Ты знаешь, что в нынешних условиях при любых обстоятельствах люди узнают о вампирах примерно через десять-пятнадцать лет? И то, что для Теневого мира это будет конец, как и для людей. Проще говоря, наши миры не выдержат столкновения друг с другом. – Сергей взял свою сумку и достал из неё несколько внушительных папок, одну из которых вручил мне. – Это тот самый доклад. Большинство вампиров даже не знают о его существовании.

Но вернёмся к делу. В конце доклада есть несколько вариантов того, как избежать катастрофы. В них представлены процентные вероятности, по которым самым оптимальным была…

– Вирус, – отхлебнув кофе и переворачивая последнюю страницу, сказала я.

– Боже, ты так быстро читаешь, – ошеломлённо проговорил Сергей.

– Я же вампир, ты забыл, – сейчас, когда я прочитала этот доклад, слова Сергея перестали казаться дурацкой шуткой. Они имели под собой основу хотя бы потому, что я знаю о существовании проекта «Сытый». Даже более того – я являюсь его частью. Те анализы, которые у меня берёт Маркус – они нужны для него. Но зачем? Раньше я думала, что этот проект создан для независимого усиления способностей вампиров или проявления их в тех, у кого их нет. Был ещё вариант создания настоящей искусственной крови, надеюсь, вы простите меня за этот оксюморон? Дело в том, что те варианты, которые уже существуют, как и кровь в пакетах, не способны по-настоящему поддерживать в нас жизнь.

– Так вот, мы стали копать в этих направлениях, когда наткнулись на одного «сумасшедшего», который утверждал, что на атомной станции, где он работал, появились рабочие-зомби. И это заявление укладывалось в действия варианта этого доклада, хоть оно может и быть всего лишь бредом. Охотники проверяли работу атомных станций, телефонных линий, сетей интернета, нефтедобывающих компаний, ЦКЗ, электростанций и прочие компании, занимающиеся поддержкой пульса мегаполисов. То, что делает нашу цивилизацию такой, какой мы её видим. И знаешь что? Куда бы ни приходили охотники, они везде натыкались на загипнотизированных людей. Что им внушали – установить не удалось, но смысл стал ясен. Вампиры готовятся к тому, что устроить конец света. – Сергей протянул мне ещё одну папку, прокомментировав её как доказательствами такой деятельности вампиров. – Ещё нам удалось отследить, куда пропало тело Влада из нашей лаборатории.

– Тело Влада? – заинтересованно переспросила я, – метаморфа?

– Да, его похитил гуль по имени Принц для Константина. После тело было продано Маркусу и осело в проекте «Сытый».

– Интересно, зачем ему тело метаморфа, – задумчиво протянула я.

– Не знаю, проект пока остаётся в тени, мы не имеем к нему доступа. Но я вернусь к повествованию.

Следующим шагом АмбриКорп было создание малоэффективных лабораторий в малонаселённых районах стран, таких как Китай, Филиппины, Индонезия, Африка, часть Российского королевства и многих других. Фактически это представляется как будущие очаги распространения вируса, чтобы подвергнуть его воздействию как можно больше народу.

– Но ведь это нелогично, – возразила я, – малонаселённые районы и подразумевают, что в них мало кто живёт. Какой смысл тратить на них своё время и деньги?

– Может потому что обычным путём вирус может и не добраться до них? – предположил Сергей, – а им для успеха нужен единовременный эффект во всём мире.

– Знаешь, ты пока так и не смог представить мне убедительные доказательства своих слов. Всё это лишь теории, косвенные улики, – медленно проговорила я, откидываясь на спинку стула и отбрасывая от себя документы, – я не могу не признать, что вампиры что-то затевают, это следует из этих папок, но геноцид? Нет, в это я поверить не могу, не смотря ни на какие проценты, – и я криво улыбнулась, разводя руками. Сейчас мне очень хотелось, чтобы у Сергея больше не было никаких документов, чтобы всё, что я узнала, было единственным, что накопали охотники. Ведь в противном случае… боже, Себастьян скрывал слишком большого скелета в шкафу. И сейчас я даже не могла сообразить, что я должна по этому поводу чувствовать. Ещё утром мы занимались любовь и обсуждали моё будущее… вместе. Теперь передо мной сидит мой брат и говорит, что Себастьян это Адольф Гитлер мирового масштаба вместе с Маркусом (ох, я никогда не сомневалась, что он на это способен!), Аннет, Джейсоном и остальными. Это было слишком больно, чтобы даже думать об этом.

Сергей достал из сумки последнюю красную папочку и моё сердце оборвалось. В таких ситуациях самое важное припасают напоследок.

– Что в этой папке? – нервно поежившись, но сохраняя равнодушное выражение лица, спросила я, невольно подавшись вперёд.

– Допрос… пленника, – Сергей выглядел изрядно смущённым, в его глазах мелькали искры вины и неловкости.

– О каком пленнике идёт речь? – не подав виду, сказала я. Только очередная сигарета в руках выдавала мои чувства.

– Джейсон Мурр, известный как «Радужный мальчик» – на одном дыхании выпалил Сергей.

– Продолжай, – хрипло проговорила я.

– Всё это время вампиры были убеждены, что восемнадцатое июня – ответ на события в Питере, но это не совсем так. Охотники убивали и… пытали тех, кто так или иначе был причастен к проекту «Сытый». Это были не только сверхъестественные существа, так что на самом деле погибших было больше. Но нашей задачей было узнать как можно больше информации о проекте и как можно его остановить. – Сергей сделал небольшой перерыв, чтобы глотнуть кофе, а затем продолжил:

– Охотникам не повезло – они не смогли добраться до верхушки проекта, не говоря уже о руководителях. Самой большой победой стал Джейсон, он был слишком беспечен для того, кто планирует уничтожить весь мир.

– Он был просто хорошим парнем, – сквозь зубы прошипела я. – Боже, да как ты вообще можешь после этого общаться с охотниками? Да на них самих нужно устраивать охоту, после всего, что они сделали! И слава богу, мы так и поступили!

– Да? – поджав губы и зло сощурившись, воскликнул Сергей, – тогда держи – из этого доклада тебе станет сразу очень многое понятным. А когда ты прослушаешь запись допроса своего «радужного мальчика», ты поймёшь кто есть кто!

Красная папка была маленькой и тонкой, но информация в ней – это копии документов, свидетельские показания, фотографии белых, как альбиносы, мёртвых животных, диаграммы, схемы – это были самые важные документы из всего, что они накопали. Так же в папке лежал дешёвый плеер с наушниками и наклейкой – Джейсон.

Дрожащими пальцами, я надела наушники и включила play.

***

– Кто такой нулевой пациент? – мой голос звучал безжизненно и тускло. Сейчас остро захотелось уйти из этого кафе и вернуться в то солнечное утро, каким оно было всего несколько часов назад.

– Мы не знаем, – тяжело вздохнув, ответил Сергей. – Предположительно это тот, на основе кого был сделан базис вируса.

Всё время, пока я слушала запись, Сергей внимательно рассматривал меня, периодически щурясь и нервно кусая губы. На плеере был записан не весь допрос, только та часть, где он отвечал на вопросы, стоная от боли и визгливо поскуливая, как подбитый щенок. Но даже этой выжимки хватило, чтобы понять – всё очень и очень скверно. Они всё задумали ещё двадцать лет назад, тогда никакого доклада не было, а были не слишком прекрасные 90-ые – время разгула теневой молодёжи, которую не могли сдержать взрослые вампиры и другие. Тогда многие задавались вопросом, а зачем сдерживать молодых? Ведь когда мы были в их возрасте, то вели себя гораздо-гораздо жёстче. Что изменилось? Когда визжащие овцы превратили в опасную силу, которую стоит бояться и избегать? В то время говорили об измельчании породы вампиров и оборотней, демонов и суккубов/инкубов. Всех тех, кто жил за счёт страданий людей, кто ими кормился. И эти мысли привели Маркуса и Себастьяна к такой замечательной и свежей идее – «А давай убьём всех людей? Оставим… ну, триста–пятьсот на весь мир хватит?» «Да! Да! Отличная идея, брат, давай так и сделаем!» Это было противно слушать и понимать, что всё, что происходит сейчас, было спланировано не из-за угрозы снятия покров и желания выжить, а из-за удовлетворения низменных инстинктов Теневого мира. Это было не только омерзительно, но и страшно, ведь я знала их. Они моя новая семья и я даже представить себе не могу, что всё это время они занимались этим. Это зло. Просто и буднично. Без пафосных речей и попыток найти оправдание или утешение. Я никогда не понимала, что такое злые, плохие парни. Как на свете могут существовать абсолютно отрицательные персонажи? Должен же быть какой-то повод, что-то, что дало возможность понять их. Сейчас, сидя в этой кофейне напротив родного брата, я стала понимать природу абсолютных значений. Я монстр, пора вернутся к тому, с чего всё начиналось. Мой создатель – Константин – монстр. И Себастьян, и Аннет, и Джейсон, и даже Фрида. Все мы несём в себе раковую опухоль зла. Кто-то отдаётся ей без остатка, позволяя себе наслаждаться при этом жизнью, кто-то, как я, мучается и пытается бороться, но с каждым прожитым годом эта борьба тускнеет, заменяясь иными ценностями, в которые не входят судьбы людей. Как это ни печально, но с этим бороться нельзя. Я вижу ту Софию, что сидела дома на кухне, голодная и напуганная. Что она сделала в первую очередь? Она позвала зло, живущее в её теле, чтобы оно направило её в нужное русло. Первый инстинкт новорожденного человека – крики и плач, первый инстинкт новорожденного вампира – кровь и голод. Мы рождаемся такими и с этим ничего нельзя сделать. Но сейчас, пока мои эмоции ещё не изменили свой окрас, пока я ещё могу сострадать и плакать от невыносимого горя, я должна что-то сделать, чем-то помочь людям, даже зная, что это невозможно, если внимательно прочесть красную папку.

– Что охотники хотят от меня? – я отодвинула папку в сторону Сергея и сложила руки на груди, – не томи, брат, я прекрасно понимаю, зачем ты здесь и почему эти документы попали в мои руки. Ордену что-то нужно от меня – что это?

– София, я здесь потому что хотел увидеть тебя. Сонечка, сестрёнка, ты единственная, кто у меня есть, и мне больно было потерять тебя, – он протянул руку через стол, однако я не коснулась его, поэтому он с сожалением убрал её. Несколько секунд Сергей безучастно смотрел в сторону опустевшей площади – дети разбежались кто куда, а затем продолжил говорить. – Но они поставили мне условие – я должен убедить тебя кое-что сделать для них, иначе я не смогу увидеть тебя.

– Что это? – я повторила свой вопрос.

Вместо ответа, Сергей вновь залез в свою сумку и достал оттуда небольшой мобильный телефон неизвестной мне фирмы, а также usb-провод.

– Нам известно, что ты регулярно посещаешь загородную лабораторию АмбриКорп, замаскированную совсем под другие цели. На первый взгляд, она является лишь побочным продуктом корпорации, цель которой – распространение вируса в день икс. Но на самом деле, она является одним из ключевых объектов компании, Джейсон говорил о ней во время допроса.

– Долго ли вы его пытали? – не скрывая презрения, спросила я, чуть скривив губы.

– Жаль, что так мало, – неожиданно жёстким тоном ответил брат, зеркально отображая мою позу. Раньше, когда я была человеком, мы были настоящими близнецами, наша внешность почти полностью копировала друг друга, за исключением пола. Теперь нас объединял только цвет волос, да что-то смутно мелькало в чертах лица. Я стала совершенно другой.

– Соня, я думал ты поняла что происходит. Твой Джейсон проводил опыты над животными, над сверхъестественными созданиями, над охотниками, вместе с Маркусом, он разрабатывал смертельный вирус, который уничтожит больше девяноста процентов населения земли! А ты переживаешь за то, что мы пытали его? А то, что он делал в лаборатории нельзя разве назвать пытками? Как ты можешь нас обвинять?

– Но не означает, что нужно опускаться до их уровня, – устало протянула я. – Ладно, что-то мы отвлеклись, продолжай.

Он негромко кашлянул в ответ и резко провёл рукой по волосам.

– Мы знаем, что в лаборатории хранятся данные об антивирусе. Противоядие, которые может остановить эпидемию. Так же там есть данные о составе самого вируса, и много информации о расположении остальных «очагов будущего распространения вируса».

– И ты думаешь, что я смогу их вытащить из лаборатории? – даже не скрывая свой скепсис, протянула я, смешно выпячивая нижнюю губу.

Следом за мобильным, Сергей достал из сумки совсем маленькую папку и протянул её мне.

– Здесь данные о том, где найти нужные документы на компьютере и как в него влезть. Маркус очень доверял Джейсону, поэтому тот знал пароль и пользовался тем компьютером.

– Всё на блюдечке с голубой каёмочкой, – пробормотала я, рассматривая планировку здания.

– Как только войдёшь в компьютер и найдёшь нужные файлы – подсоедини мобильный телефон, он всё сделает сам, в финале тебе нужно будет только нажать одну кнопку и он отправит данные по сети, – продолжил Сергей.

– Звучит просто как дважды два, – криво улыбнулась я, закрывая папку.

– Ты сделаешь это? – через минуту спросил брат, напряжённо смотря на меня.

– А куда я денусь, Серёжа, – чуть наклонив голову и нахмурив брови, ответила я, – ты мой брат и ты человек, я сделаю всё, чтобы ты выжил. Например, заключу с тобой сделку.

– Не понял? – брат нахмурился, ожидая подвоха.

– Всё просто – ты выбываешь из игры. Сейчас же я отправлю тебя в безопасное место, где ни охотники, ни вампиры тебя не найдут. А я взамен достану эти данные из лаборатории и переправлю их в Орден. И, конечно, после этого я последую за тобой. Чтобы когда разгорится настоящая война между людьми и вампирами, мы с тобой были далеко от всего этого. Ты меня понял?

– Но, Соня… – растеряно протянул брат.

– Возражения не принимаются, – мягко продолжила я, – я знаю тебя лучше кого бы то ни было, брат. И я вижу азарт героя в твоих глазах. Ты хочешь попасть в дешёвый фильм, где простой парень спасает мир и целую красивую девчонку в финальном кадре, но пойми, это реальность! Шанс, что Ордену удастся победить – ничтожно мал. Не знаю, в курсе ли ты, но по последним сводкам, от них остались рожки да ножки. Даже если мы остановим эпидемию, что помешает Маркусу создать новый вирус? Ордена к тому моменту уже не будет. Можно попытаться убить вампира, но на его место придёт другой, например, Герион? Или ещё кто. Почему бы вампирам не устроить биологическую войну между людьми? Обрушить финансовые империи? Вариантов много – исход один – война и гибель цивилизации, что отвечает требованиям вампиров. Охотники обречены, но мы с тобой – нет. Ты моя семья, настоящая семья и я сделаю всё, чтобы ты выжил.

– А если я заражусь? Что ты сделаешь? – нарочито спокойным тоном, спросил Сергей.

– Если потребуется, я сделаю тебя таким же, как и я, – быстро и холодно ответила я. – Я не перед чем не остановлюсь ради того, чтобы ты жил.

***

Разумеется, моему брату пришлось согласиться, хоть крови он попортил предостаточно. Сейчас мы вместе шли к станции метро, молча, не зная, о чём говорить.

– Куда ты меня ведёшь? – наконец, спросил брат, футболя пустую пластиковую бутылку по мостовой.

– Знаешь, вампиры, как и охотники, недооценивают меня. Они думают, что я не знаю, что за мной постоянно следят даже того, когда мы договорились, что они этого делать не будут. Себастьян считает, что я перед ним как на ладони, и я никогда не разубеждала его в этом. Однако я вампир. И в моей жизни есть такие моменты, которые считаются индивидуальными, секретными, как спальня молоденькой дворянки для мужчин. Уж прости, но это когда я питаюсь. Всё то время, что я провела в бегах, а это почти полгода получается, особенно если считать наши с Константином забеги, я училась мастерству гипноза. Мне пришлось играть и лгать, чтобы никто не догадался, каких высот я достигла в этом мастерстве, – я хищно улыбнулась, чуть облизнув губы. Сергей запнулся на месте, не ожидая от меня такого поведения. Бедный, он до сих пор не понял, что рядом с ним идёт вампир. Похоже, те месяцы, что он провёл среди охотников так толком и не подготовили его к встрече со мной.

– Когда меня похитили и доставили к Себастьяну, я всеми силами пыталась казаться невинной и беззащитной, что с лёгкостью удалось, хоть и не сразу. А когда мы переехали в Нью-Йорк, я стала планировать пути побега прямо у них на виду. Это было просто, ведь кормёжка не казалась им чем-то опасным, поэтому, когда мои жертвы стали повторяться, они решили, что у меня появился собственный вкус и предпочтения, что очень приветствовали. О! Как же они ошибались! Гипноз и знания, полученные от Константина и из жизненного опыта, позволили заполучить фальшивые документы, нужные связи, кредитные карточки и тайные счета, а также нужных и верных людей, которые сделают всё, что мне будет необходимо. И когда вся сеть была создана, все маршруты отступления были готовы, я столкнулась с непредвиденной ситуацией.

– Ты потеряла желание бежать, – словно прочтя мысли, закончил за меня Сергей. – Ведь тебе больше некуда было идти.

– Да, ты прав. Я пыталась стать частью новой семьи, а теперь выясняется, что они предали меня и всё время лгали. Использовали, как игрушку, чтобы выбросить, когда всё станет известно, – и я печально улыбнулась, чуть изогнув брови.

– Ты изменилась, сестра, – задумчиво протянул Сергей, – раньше ты была другой. Более живой, радостной, теперь ты словно высохла и выцвела. Ты легко смеялась и могла плакать из-за грустных фильмов, не боялась дарить свою любовь и с радостью открывала своё сердце всему новому.

– Я больше не та София, которую ты знал, – мягко ответила я, касаясь его плеча. – Теперь я вампир, и прости, но ты не можешь понять, что это такое. Я умею любить, и моё сердце всё ещё открыто, вот только мой мир теперь другой и все, кто меня окружают не люди. Я пыталась приспособиться к ним, однако я слишком другая для вампиров, чтобы принять их идеи. Ты же знаешь – вся моя жизнь теперь сплошная ложь.

– Мы больше не брат и сестра, верно? Теперь ты вампир, а я всё ещё человек…

– И таким останешься, пока это возможно. Я не хочу, чтобы ты был втянут в этот мир. Те блага, что дарует вампиризм, несравнимы с тем, что он отнимает. – Было видно, что Серж не согласен со мной, однако спорить не стал, только уставился себе под ноги да зафутболил бутылку далеко-далеко.

– Ты лучше скажи, каково тебе было среди охотников? Они не обижали? Я заметила, что ты питаешь к ним странную симпатию, – спустя минуту поинтересовалась я.

– О, я, разумеется, не могу рассказать всего, – словно очнувшись, проговорил брат, – но в целом – они хорошие ребята, хоть и очень озлобленные на этот мир. Ты знаешь, что в каждом городе, где есть Теневой совет есть также резиденция Ордена? Они наблюдают за вами, готовые в любой момент напасть, если кто-то нарушит закон. Многим из них не нравится, что приходится играть роль полицейского, они хотели этой войны, хотели отомстить за своих потерянных близких. Они сочувствовали, считая, что я потерял сестру. Каждый охотник кого-то потерял, за исключением потомственных. Кого-то обратили, кого-то убили, кого-то замучили до смерти или принудили к плохим вещам. Я познакомился с маленькой девочкой, мать которой была замучена инкубом. Эта девочка всеми силами пыталась помочь матери, пыталась достучаться до неё и до окружающих, но никто не видел и не хотел понимать, что происходит. Мать умерла от истощения, а инкуб пришёл за девочкой. Вот только он не учёл, что малышка не так проста, как кажется – она сумела пырнуть его ножом, а затем сбежать из квартиры. Несколько месяцев она мыкалась по подворотням, прячась от всего мира и оказываясь в мире бездомных, которые знают о Теневом мире гораздо больше прочих жителей мегаполисов. Так девочка попала к охотникам и была принята в семью, когда заявила, что желает охотиться на сверхъестественных существ. Теперь она прекрасно метает ножи и с лёгкостью превращается в нимфетку, которой может заинтересоваться инкуб. И таких историй много. Они хотели, чтобы я стал частью Ордена, но я не мог отказаться от тебя, как было нужно им. Только благодаря событиям в Португалии я сейчас здесь. Агнесса верит, что ты не такая, как остальные вампиры, ведь ты заключила сделку с Дионом, чтобы убить Константина, а это чего-то да стоит.

– Что ты делал среди них? – меня впечатлила пылкость с которой говорил Сергей, было видно, чтобы он воодушевлён охотниками, ему нравилось, что они делали и в глубине души он хотел быть частью этого. Как и всегда – мой брат недоделанный герой, любитель супергероев и одевающий спандекс на Хэллоуин и Новый Год.

– Изучал Теневой мир, общался, помогал в поисках тебя. Последний месяц, после восемнадцатого июня, меня стали учить защищаться. Некий Коф, утверждающий, что он когда-то учил и тебя.

– Это правда, – я весело усмехнулась, тряхнув кудряшками, – мой персональный мучитель. Любил втыкать в меня кинжалы и стрелять из пистолета. Под конец наших непродолжительных тренировок я была готова вцепиться ему в горло!

– Да, что-то в этом роде было и со мной, – недовольно поморщившись, проговорил брат.

– А как в остальном? К тебе нормально относились?

– Да. У меня появились друзья среди охотников. Они знают, как поддержать тебя, если всё становится плохо.

– Если всё было хорошо, тогда почему ты такой… грустный? С первой минуты нашей встречи я вижу глубокую застывшую печаль в твоих глазах. Ты стал по-другому двигаться, иначе говорить, иначе мыслить. Что-то сломало тебя и не могу понять, что именно…

– Вот об этом я и говорю! – горячо воскликнул Сергей, разворачивая меня за плечи к себе лицом. – Посмотри на себя, ты сама не своя! Уж кто бы говорил про перемены. Ты как заторможенная, ни на что не реагируешь, как раньше. Смотря на тебя – я не вижу свою сестру, только её злой и холодный призрак, взвешивающий каждое слово и движение. Даже эмоции, что ты проявляешь – фальшивы, потому что идут не от сердца. Мне начинает казаться, что его у тебя вообще нет!

– Только из-за того, что я стала взрослее, не значит, что я стала мертвецом! – гневно возразила я, сбрасывая его руки с плеч, – если бы ты прошёл через мою жизнь, ты сам бы стал таким или умер. Или ты считаешь, что я просила, чтобы меня обратили? Думаешь, я хотела становиться такой?

– Как ты стала вампиром, Соня? – резко спросил брат.

– А ты не знаешь? – почему-то я быстро остыла, в моих глазах мелькнула растерянность.

– Нет, в Ордене до сих пор гадают, как это с тобой произошло, – он также угомонился, и мы сдвинулись с места, как будто бы сейчас не было этой натянутой струны, этой истерики родных душ.

– У вампиров есть одна особенность – они могут заражать людей паразитами, когда они ещё дети, со временем зараза распространяется по всему телу и в период созревания под воздействием сильных эмоций начинается процесс трансформации. Таких называют спящими куклами, – я достала из сумки сигарету, покрутила в руках, прежде чем закурить, а когда сделала первую затяжку, продолжила, – когда мне было десять или может быть одиннадцать, Константин увидел меня и ощутил, что у меня есть способности. И он напоил меня своей кровью. Процесс запустился из-за аварии. В трамвай врезались машины, было много крови. С этого всё и началось, – неуклюже закончила я.

– Значит ты с одиннадцати лет была заражена? – странно растягивая слова, протянул Сергей.

– Да, и это проявлялось в моём поведении, отчуждении, которое родители принимали за подростковый период, за комплексы. А я просто становилась вампиром, – грустно прошептала я, глотая окончания.

– Из-за каких способностей он разрушил нашу семью? – зло проговорил Сергей.

Я хотела было возразить, что наша семья распалась из-за смерти родителей, но не смогла этого сделать, ведь Сергей был прав – всё из-за Константина и из-за меня.

– Я усилитель. Моя кровь сравнима с зельями в компьютерных играх. Я усиливаю способности и силы других вампиров. Плата за это – наркотическая зависимость от моей крови, не сразу появляющаяся.

– Какая замечательная способность, сестра, – с иронично-язвительными нотками в голосе, проговорил Сергей.

– Я согласна, – рассмеялась я, – однако можно сказать, что на меня целая очередь желающих выстроилась. Себастьян, как и Константин в своё время, скрывает мои таланты от остальных, но думаю, что рано или поздно мне придётся туго.

– Он пьёт твою кровь? – напрягся Серж

– Ой, вот не надо тут играть в старшего брата, – захохотала я, дружески тыча в плечо, – да, он пил мою кровь два раза. Себастьян знает о последствиях. – Я вновь ощутила горький привкус горечи на губах, когда в моей голове пронеслись строки из документов. Мой новый враг, предатель, лгун. И я позволяла себе влюбляться в него, чтобы иметь семью и быть под защитой. Когда же я уже пойму, что в мире вампиров нужно рассчитывать только на себя, если ты хочешь остаться самим собой.

– Мне кажется, что я уже не имею права принимать важные решения в твоей жизни, – неожиданно мудрым тоном, ответил Сергей, с доброй улыбкой посмотрев мне в глаза. Лишь в глубине я увидела, как больно ему это говорить. Как тяжело смотреть на меня и больше не видеть своего отражения, а видеть совершенно чужую девушку с холодными и опасными глазами, но в тоже время слышать голос сестры, звучащий из её уст. Мы ещё толком это не понимаем – долгая разлука сыграла свою роль, однако теперь, если Сергей не станет вампиром, наши пути очень скоро разойдутся навсегда. И мой брат останется один, как и я.

Сейчас мне хотелось сказать ему пару ободряющих слов, поддержать и помочь, но я промолчала, чуть сжав плечо и наклонив голову.

***

Мы приехали в сонный спальный район Рима, какое-то время поблуждали по улицам – сложная система адресов не помогала мне найти нужный дом. Которым оказался трёхэтажная красного цвета постройка с маленькими узорчатыми балкончиками, на которые и выйти то нельзя, только цветы поставить в горшках. Поднявшись на второй этаж, я позвонила в дверь, и когда с той стороны раздался итальянский женский голос, я громко представилась. Дверь была моментально открыта.

– София, я рада вас видеть, – почтительно проговорила молодая девушка в поношенном платье.

– Здравствуй, Мадлен, – я широко и притворно улыбнулась и вошла с братом в квартиру.

– Чем я могу вам помочь? – нерешительно спросила черноволосая. Её взор был слегка затуманен, но говорила она в меру искренне и с желанием угодить.

– Ты должна вывезти в безопасное место моего брата, – и я кивком головы указала на Сергея, – сделать ему фальшивые документы, помочь с внешним видом и помочь с устройством на месте.

– Да, я всё сделаю, – медленно проговорила девушка, не выказывая ни малейшей заинтересованности происходящим.

– Что с ней не так? – нахмурился Сергей.

– А ты хочешь, чтобы она задавала вопросы и нарезала вокруг нас круги с воплями ужаса и просьбой не убивать? – иронично хмыкнула я, – раньше я пробовала оставлять им их личность, когда срабатывает пароль, однако по какой-то причине они быстро сбрасывали с себя гипноз и начинали вести себя странно.

– Ты хоть понимаешь, что ты делаешь? – воскликнул Сергей, подходя к девушке и проводя рукой перед её лицом. Та удивлённо отшатнулась и нахмурилась.

– Пожалуйста, не машите перед моим лицом руками, – проговорила она на итальянском.

– Что она сказала? – спросил Сергей.

– Попросила тебя не махать руками, – усмехнулась я, – ты думал, что я делаю из них зомби? Нет, они просто очень исполнительные. И верные, и молчаливые. Вопросы задают только по делу. Если говорить кратко – идеальные солдаты.

– Это звучит слишком… – Сергей попытался подобрать слова, но у него ничего не вышло и он бессильно развёл руки.

– Прости за то, что я такая, – холодно, но с грустью, ответила я, подходя ближе к брату, – прости за то, что я не снова стать прежней.

– Какой прежней? Той, какой ты была с детства или той, какой ты стала из-за того вампира? – устало протянул брат.

Теперь и я не смогла найти ответ.

На прощание, мы всё-таки крепко обнялись. Я позволила брату отправить сообщение охотникам о финале нашего разговора, единственное он умолчал о том, что к ним уже не вернётся, дабы не дать им соблазна сделать из него заложника. После этого я забрала его телефон, чтобы позже выбросить.

Несколько минут мы простояли на месте, долго изучая лица друг друга. Пытаясь запомнить каждую деталь, каждую клеточку нашей связи. Перед тем как уйти из квартиры Мадлен, я услышала последние слова Сергея:

– Береги себя, сестра.

Ох, надеюсь, что у меня это получится.

 

Глава 11. Сломанные игрушки

Я задыхалась от боли в сердце. Мои лёгкие рвало огнём и из горла вырывалось хриплое карканье. Из глаз потоком текли слёзы отчаяния, а пальцы до боли цеплялись за руль угнанной машины.

Замерев здесь, за городом, на полпути к лаборатории, я бессильно рыдала, выпуская всё, что накопилось за последние дни, недели, месяцы. Этот яд, терзавший меня с той минуты, как я увидела Себастьяна, вырвался наружу и я остановилась, не в силах ехать дальше. Что мне делать? Молиться? Плакать? Или сдаться? Прямо здесь и сейчас я могу набрать номер Себастьяна и всё ему рассказать. Он примет решение за меня, а я вновь окажусь под защитой не самого слабого вампира в мире. У меня будет семья, а все секреты уйдут в небытие, потому что хуже конца света ничего и быть не может. Да что я говорю, какой конец света, когда это всего лишь глобальное сокращение численности населения земли? Это конец цивилизации, но не людей, ведь они быстро за пару-тройку сотен лет восстановят популяцию. Но моя жизнь продолжится. И жизнь Аннет, и Себастьяна, Маркуса и Питера и всех-всех-всех остальных. Жить будет проще, ярче, насыщенней. Вот только смогу ли я жить так? После всего, что они собираются сделать? Смогу ли я поступиться своей совестью и принять их жизнь? О, они не будут переживать и мучится, ведь они не испытывают сострадания к людям. Но я не такая. И возможно, не смотря на всё, что я сделала, мне никогда не стать настоящим бессердечным вампиром, хищником. И знаете что? Я горжусь этим! Потому что именно это делает меня живой. Да, по всем законам я должна быть наказана за всё, что сделала, но нет таких судей, ради которых я была бы готова отправиться на плаху. Поэтому я буду жить, и буду стараться жить по справедливости и по совести.

Насколько это вообще возможно.

Вытерев слёзы и заведя машину, я тронулась в путь. До конечной остановки осталось чуть меньше десяти минут. Включив весёлую песенку по радио, я несмело улыбнулась. Всё будет хорошо.

***

Перед въездом на территорию лаборатории находился дом охраны возле шлагбаума. Примерно за пятьдесят метров до этого в гуще листвы скрывалась камера, позволяющая охраннику сразу увидеть подъезжающую машину.

Похоже сегодня дежурил Рауль, он приветливо улыбнулся мне:

– Здравствуйте София! Хороший сегодня денёк, не правда ли?

– И тебе здравствуй, – ответно улыбнулась я, стараясь выглядеть как можно более безмятежно.

– Вы уж извините за вопрос, но, по-моему, у вас сегодня не назначено, – извиняюще проговорил охранник, чуть теребя куцую бородку.

– Нет, но планы изменились и мне сегодня нужно быть здесь, – уклончиво ответила я, надеясь, что это сработает.

– Ладно, проезжайте, – и он нажал на кнопку, открывающую шлагбаум. – Я предупрежу доктора Льюиса о том, что вы едете!

– Спасибо, – я чуть кивнула, а потом нажала на газ. В глубине души просыпался яркий огонь, заполняющий мои лёгкие. Мне хотелось развернутся и разбить закрывающийся за спиной шлагбаум. Уехать отсюда в никуда и не возвращаться. Но меня держала мысль, что если я это сделаю – все знакомые мне люди погибнут. Из-за того, что я смалодушничала. Сжав плотно губы и забрав выбившийся локон за ухо, я резче надавила на газ. Мне нельзя отступать.

Возле входа низкого двухэтажного белого здания стоял доктор Льюис – человек, который брал у меня анализы. Он озабочено кусал губы, не понимая, что происходит. С виду этот человек был похож на неудачника: растрёпанные волосы, круглые очки и вечно испачканная в чём-то одежда. Он питал страсть к кроссовкам Nike и постоянно курил собственноручно выращенный табак. Рассеянный, чудаковатый, кладезь интересных фактов из жизни и очень-очень стеснительный. Но когда дело касается работы – происходит мгновенное преображение. Он собирается и становится как будто выше. В его голосе появляются металлические властные ноты, а ум обретает невиданную ранее остроту. Все решения мгновенные, но тщательно продуманные и взвешенные. И он знает на кого работает. Если бы не возраст, а ему уже было под сорок, когда он попал в поле зрения Маркуса, его обязательно обратили бы. А так он может рассчитывать только на то, чтобы стать оборотнем, что понятно его не устраивает. Поэтому этот двойной человек преданно служит вампирам, параллельно пытаясь найти способ стать одним из нас.

– София, какой приятный сюрприз! – чуть растягивая гласные, вежливо воскликнул Льюис, когда я вышла из машины. – Кажется, я забыл, что у нас сегодня назначены анализы… хотя хоть убей, мне казалось, что это будет в следующий вторник!

– Всё верно, Льюис, во вторник. Сегодня я по другому вопросу, – улыбаясь кончиками губ, ответила я, подходя как можно ближе к доктору. – Мне нужно, чтобы вы проводили меня в комнату -214. – Мои глаза мягко засветились, обостряя глубину зрачков, завораживая мужчину.

Он неожиданно рассмеялся и отпрянул от меня.

– Зачем вы меня гипнотизируете? – удивлённо проговорил он. – Что вам нужно от этой комнаты?

– Значит стоит защита, – разочарованно протянула я, на мгновение обернувшись назад и пристально посмотрев на камеру видеонаблюдения. Ох, и не хотелось мне убивать доктора на глазах у охранников. Мало ли, что они могут сделать. Уровнем защиты лаборатории я никогда не интересовалась.

– София, что происходит? – вновь спросил Льюис, почуяв неладное.

Вместо ответа я вновь пристально посмотрела ему в глаза. Мне нужно усилиться. Я должна использовать свои способности себе на благо! Себастьян говорил, что это возможно. Но нужны тренировки, ибо способности – это те же мышцы – их нужно накачать.

– София… – чуть глуповато улыбаясь, протянул Льюис.

– Ты будешь делать то, что я скажу, – мой голос, завораживающий, мёртвый и тягучий, как шипение змеи. Он раздаётся словно отовсюду, накрывая нас с головой, укутывая Льюиса в мягкий тёмный дурман. Однако я чувствовала сопротивление, кто-то мастерски наложил на него гипноз защиты. Мне удавалось ломать эти настройки, но всё имеет последствия – у Льюиса пошла носом кровь, а из глаз стала уходить жизнь.

– Остановись и подчинись мне, – хрипло прошипела я, надвигаясь на доктора. Он замер на месте, как дичь, из-за чего мои клыки непроизвольно заострились, а из пальцев стали расти когти.

Человек ничего мне не ответил, он опустел, словно жизнь покинула его тело.

– Вытри нос, – приказала я, подавая ему платок. Человек неуклюже растёр кровь по лицу, так что мне пришлось ему помочь, в душе моля, чтобы камеры были слишком плохи, чтобы охрана поняла, что здесь происходит. Пока меня спасало то, что кроме нас здесь больше никого не было. Но когда мы войдём в здание, Льюис выдаст меня с головой своим поведением. С этим нужно что-то делать.

– Сейчас ты будешь вести себя как всегда, но внутренне ты останешься моим, – приказала я, когда закончила вытирать кровь.

Доктор не стал таким, как раньше. Нет, его манера держаться, ходить и говорить вернулись, но в глазах застыла боль и опустошённость. Мне показалось, что я слишком сильно на него надавила. Интересно, мне удастся его вернуть?

Идя по белым коридора к лифту, здороваясь с проходящими сотрудниками и даже умудряясь отвечать на их вопросы и давать советы, Льюис казался таким как всегда, но некоторые отмечали, что он как странно выглядит. Мне удалось убедить их, что Льюису нездоровится, поэтому они не стали его допрашивать.

Спустившись на минус второй этаж, мы оказались в холодном коридоре, все двери которого были заперты на магнитные ключи. Такой мне достался из красной папки от покойного Джейсона. Надеюсь, он сработает, ведь в противном случае вся эта затея коту под хвост.

Пройдя до конца, мы оказались перед закрытой дверью, без опознавательных знаков.

– Мы пришли? – довольно нетерпеливо спросила я, чувствуя, как напряжение сквозит через кончики пальцев.

– Да эта комната -214, – равнодушно ответил Льюис.

– Отлично, – я развернула доктора к себе лицом и вновь напрягла глаза, – сейчас ты выйдешь из здания и дойдёшь до своей машины, сядешь в неё и поедешь домой, соблюдая все правила. Дома ты ляжешь в постель, а когда проснёшься, то будешь помнить, что плохо себя почувствовал. Сегодня у нас должны были быть пробы анализов, но по состоянию здоровья ты был вынужден отказаться и поехать домой. Ты не будешь помнить ничего из того, что мы делали вместе. Если по дороге кто-то будет спрашивать – говори, что тебе нездоровится. Ты понял меня? – требовательно спросила я.

– Да, – кивнул Льюис, а затем повернулся ко мне спиной и пошёл в сторону лифта.

– Доктор Льюис, нам надо с вами поговорить! – негромко воскликнула я, нагоняя мужчину.

– Извини, София, – вымученно улыбнулся доктор, – я плохо себя чувствую, пожалуй я поеду домой и отдохну.

Удовлетворительно кивнув, я проследила, чтобы он дошёл до лифта и лишь потом вернулась к запертой комнате. Достав из сумки карту-ключ, я провела её вдоль магнитной ленты. Она сработала.

***

Эта комната была как из фантастического фильма или же дизайнер работал и на Орден, и на АмбриКорп.

Абсолютный, белый стиль. Стены, пол, потолок – всё молочное, пустое, холодное. В центре комнаты стеклянный стол с изогнутой ножкой, на котором стоял прозрачный монитор, при взгляде на который сразу становилось понятно – никакой это не стол – это компьютер. Похоже военная модель. Интересно, что же там внутри?

На секунду, на крошечное мгновение, мне показалось, что там есть информация обо мне. То, гложущее меня предчувствие, мучившее весь разговор с Сержем, всплыло наружу, заставляя сердце прерывисто биться. Мне подумалось, что я и есть та девочка, что я нулевой пациент и все эти анализы направлены на создание вируса. Меня пробил холодный пот.

Если посмотреть со стороны, то вся сцена выглядит даже красиво. Молодая рыжая девушка в алом летящем платье до колен в белоснежной комнате, как капля крови на снегу. Завораживает.

Подойдя к компьютеру, я приставила палец к экрану, вспоминая кусок диалога с Сергеем.

– У Себастьяна везде, где только можно понаставлены анализаторы крови – вместо кодов доступа. Войти могут только свои. С чего ты решил, что я смогу войти в систему компьютера?

– Потому что вы связаны, София. Ты пила его кровь, а он пил твою. В вас течёт одна жидкость и её будет достаточно, чтобы система распознала тебя как свою. Это ещё одна причина, почему он так рьяно тебя оберегает. Он знает, что будет, если ты попадёшь не в те руки.

И это сработало. Компьютер, по-настоящему бесшумный загорелся, открывая передо мной бесчисленные строки кода компьютера. Мне оставалось лишь действовать по инструкции, вбивая непонятные значения и переходя из одной корневой системы в другую. Вся эта свистопляска заняла не больше десяти минут, а я взмокла и почувствовала, как выступившая кровь, плотным слоем прижала платье к телу. Нажав в последний раз enter, я попала в графический раздел компьютера. На этом месте по инструкции следовало воткнуть usb-провод в компьютер и начать перекачку данных. Разумеется, я так и поступила, а пока данные передавались, по размерам они были около двадцати гигабайтов, решила полазить по графической части компьютера, надеясь найти что-нибудь незашифрованное и написанное на понятном языке. Названия папок мне ни о чём не говорило, поэтому я наугад открывала их и просматривала представленные файлы. Какая дикая смесь языков! И хинди, и арабский, и китайский вперемешку с английским, русским, французским. Какие-то видео-файлы с нечёткой картинкой камер-наблюдения. Что-то было подчёркнуто красным, а что-то закрашено чёрным, как это делают в секретных архивах. Здесь было всё, от расписания работы неизвестных мне людей до сложных химических формул, отсканированных с простой бумаги с карандашными пометками на полях. Фотографии незнакомцев, запертых в клетки, измождённые, с химическими номерами на запястьях. Процесс обращения оборотня, его частичная трансформация, а затем всё тоже, но с вводом в организм неизвестных препаратов. Это было жутко, также жутко, как невинные детские фотографии с утренников, лежащие в той же папке. Я не знала, что случилось с теми детьми. Были астрологические гороскопы, координаты, рассчитанные по звёздам и списки имён загипнотизированных людей, работающих на крупных стратегических объектах стран мира. Фотографии строящихся лабораторий, в одной из них узнала ту, где я нахожусь. Но большая часть файлов мне была недоступна из-за языкового барьера и недостаточных знаний. А потом я нашла свою папку на русском языке. Я не успела её просмотреть, так как запиликал мобильный телефон с просьбой подтвердить отправку данных. И в то же мгновение, я почувствовала, как на этаж спустился лифт. Доли секунды и я поняла, что это вампир. Нажав кнопку отправить, увидела, что отправка займёт около десяти минут. Боже, надеюсь этого хватит.

С независимым видом, я встала из-за стола и повернулась спиной к компьютеру, готовая встретить его. Себастьяна.

***

– И почему я не удивлён, что найду тебя здесь? – вместо приветствия, сказал Себастьян, одетый на этот раз в чёрное с хмурым и холодным выражением лица.

Дёрнувшись, как от пощёчины и обрастая льдом изнутри, я выпрямилась, гордо расправив плечи и чуть презрительно улыбнувшись.

– А чего ты собственно ждал? – сардонически с ледяными оттенками в голосе спросила я, – ты прятал от меня столь многое и теперь удивляешься, что я это нашла. Хорошая логика, браво! Ты…

– Я надеялся, что ты не будешь столь глупой и не станешь лезть туда, куда не следует, – он прошёл в комнату и устало прислонился к стене.

– Именно поэтому ты затащил меня в свою постель? Чтобы я не лезла в твои дела? – неожиданно визгливо воскликнула я. Мне пришлось сделать несколько глубоких вдохов/выдохов, чтобы успокоиться. Боль, как змея, ползла по моей спине, подползая к горлу, сдавливая его непрошеными слезами.

– Нет, я просто полюбил тебя. Я не мог позволить тебе отдалится, уйти к другим…

– Жить своей жизнью, – вместо него закончила я. – Боже, это так глупо звучит со стороны. Ты планируешь устроить конец света больше двадцати лет, но переживаешь, что я могу уйти. Фантасмагория в действии. Объясни мне, на что ты надеялся, когда делал из меня свою возлюбленную? Мне Аннет рассказывала об отношениях вампиров, говорила, что это партнёрство! Но за эти месяцы я не почувствовала себя равной тебе. Ты скрывал от меня самого себя и надеялся, что всё будет хорошо? Не будет, Себастьян, нет! – со слезами восклицала я, сжимая и разжимая пальцы. Отстранённо я прислушивалась к звукам со стола, надеясь, что отправка скоро закончится. Как и этот разговор.

– Я верил, что ты изменишься раньше того, как всё узнаешь, – со злостью выкрикнул он, – я верил, что ты станешь настоящим вампиром и поймёшь нужды своей расы! Вся твоя скорбь по человечеству до дрожи фальшива, – и он патетично сжал кулак перед лицом, – ты хищник и должна…

– Я никому и ничего не должна! – с гневом в голосе, перебила я.

Всё не так и всё не то. Этот разговор должен был быть другим. Почему мы кричим? Может потому что нашей любви было слишком-слишком мало? Может потому, что мы совсем не подходим друг другу? Но почему тогда мы оказались вместе? Что горит в моём сердце все эти месяцы? Неужели связь так сильна и прочна, что лишает нас права выбора?

– Ты не смеешь мне приказывать, что делать! – продолжила разоряться я, чувствуя, как кровь приливает к лицу, – один уже покомандовал мной и ты знаешь, что из этого вышло.

Вместо ответа Себастьян подлетел ко мне, замахиваясь руку. Я ждала этого, поэтому вовремя успела отскочить за стол, теперь разделяющий нас. Себастьян хотел было последовать за мной, но его внимание привлёк мобильный телефон. Непозволительно дёрнувшись в его сторону, я убедила Себастьяна, что на нём что-то важное. И в это мгновение раздался долгожданный писк. Отправка завершена.

– Что это такое? – нахмурившись и поднимая телефон со стола, спросил Себастьян.

– Причина, по которой я здесь, – расслабленно с нотками торжества в голосе, ответила я, скрещивая руки на груди.

– Что и кому ты отправила? – быстро разобравшись, спросил Себастьян. Он поднял глаза от экрана и сурово посмотрел прямо на меня, обжигая холодом.

– Не знаю, что именно, я действовала по инструкции, но отправила охотникам. Привет от Ордена, любимый, – злорадно воскликнула я.

– И ты думаешь, что это поможет? – только на дне его глаз промелькнула тень тревоги, внешне он вновь стал выглядеть спокойно.

– От меня не убудет, – я была несколько разочарована его реакцией, надеясь на гром и молнии, – кстати, спасибо им больше за открытие. Без них я ни за что не узнала бы, какие же вы на самом деле сволочи.

– Мне жаль, что ты так узко мыслишь, – сухо проговорил Себастьян.

– Знаешь, я заметила, все безумцы с манией величия оправдываются идеями и узколобием остальных, не знаешь, почему так? – иронично проговорила я, не ожидая ответа. Теперь, когда файлы дошли до получателей, я, право слово, не знала, что делать. Продолжать этот полубезумный разговор не хотелось – не видела в нём причины. Такая опустошённость накатила, что все мысли и слова, что я намеревалась сказать Себастьяну, ушли безвозвратно. Сводило зубы от желания сейчас высказать всё, что наболело, но я не знала как подобрать слова. Так мы стояли, минуту-две, Себастьян изучал информацию на мобильном телефоне, я бессмысленно уставилась в потолок.

– Пожалуй, я пойду, – наконец, хрипло решила я, – я больше не хочу знать ни тебя, ни остальных. Будет лучше, если мы больше никогда не увидимся.

– С чего ты решила, что я отпущу тебя? – Себастьян вновь стал тем вампиром, которого я встретила в ту ночь, на Изоле́-Капрая. Холодный, чёрствый, но с новыми нотами, вызывающими страх – это была его жажда, до поры дремлющая в глубине, скрытая от моих глаз. Он смотрел на меня, как на свою собственность – с жаром, обжигающим до льда. Я примёрзла к полу, пытаясь стряхнуть с себя этот чужой, опасный взгляд, цепко держащий меня на месте.

– Потому что я никогда больше не буду твоей, – голос подвёл меня неожиданным писком, как полузадушенный кролик издаёт свой последний отчаянный вздох.

– Будешь, София. Куда ты денешься от меня? Куда пойдёшь? Кроме меня, у тебя больше никого нет. И никогда не будет, уж я об этом позабочусь.

От последних слов во мне проснулась холодная ярость, и я вызывающе вздёрнула подбородок.

– А это мы ещё посмотрим, – огрызнулась я, а затем со всей скоростью, на которую способна, ринулась к приоткрытой двери. Я успела выскочить в коридор, когда до меня донеслись слова Себастьяна:

– Малыш, ты серьёзно? – это был удивлённый смех, но в тоже время сокрытая обида.

Он нагнал меня, когда я подлетала к единственной незапертой на ключ двери – запасной выход наверх. Схватив за волосы, он потянул меня назад, чтобы я рухнула со всей силой на пол. Я ждала чего-то подобного, поэтому ловко подсекла его и вскочила на ноги. Пожалев об отсутствии ножа и слишком длинном и неудобном платье, я вцепилась в ручку двери, чтобы открыть её. Себастьян оказался быстрее. В тот момент, когда я была на пороге и уже сделала шаг на лестничный пролёт, он с силой втянул дверь, чтобы прижать меня. Из горла раздалось полузадушенное рычание, и когда он отпустил её, я, не мешкая, развернулась и вцепилась когтями ему в лицо. О, этот сладостный момент, когда твои пальцы погружаются в чью-то кожу! Себастьян, к сожалению, не отреагировал на боль, быстро перехватив правую руку, он вывернул её, а затем прижал меня к стене.

– Не сопротивляйся мне, Соня, – прошипел вампир над ухом.

– Я убью тебя, как и Константина! – хрипло каркнула я, отчаянно пытаясь вырваться.

– Что же, я не хотел этого делать, но видимо придётся, – чуть с сожалением протянул он, а затем резко бросил на пол.

Развернувшись на локтях, я увидела, как он достаёт из-за пояса спрятанный кинжал.

– Ты не посмеешь! – безысходно воскликнула я, пытаясь отползти как можно дальше.

– Когда ты проснёшься – всё уже будет кончено и тебе придётся смириться. Тогда ты будешь только моей, – с полубезумной и расчётливой улыбкой, проговорил вампир. Он с лёгкостью отбил мою руку, прижал коленом к полу, а затем занёс нож.

– Я никогда не прощу то, что ты сделал, – мне стало страшно, очень страшно, ведь я помнила, что было в прошлый раз. Я не хотела окунаться в ничто, не хотела пропадать! Это больно, очень-очень больно. Прямо здесь и сейчас в голове проносились желания крикнуть: «Постой! Я на всё согласна, только не убивай меня!» Но губы предательски онемели, плотно сжатые. Глаза, злые и холодные, выражали ненависть, но не страх. Смерть будет долгой, но я проснусь – вернусь и сделаю всё, чтобы отомстить!

Нож вошёл точно между рёбер, пронзил насквозь сердце и застрял в теле. Из губ сорвался отчаянный крик боли, который Себастьян подавил своими губами. Его поцелуй был таким, как прежде – нежным, чутким, с нотами вины и сожаления. Я хотела оттолкнуть его, но боль была сильнее, мощнее, она уводила меня в черноту бездны, сужая комнату до размеров его лица. Он задумчиво убрал выбившуюся прядку с моего лица, плавно очерчивая линии скул.

– Я буду ждать твоего возвращения, моя малышка. – Но эти слова принадлежали уже не Себастьяну. Так говорил Константин, он всего называл меня «моя малышка». Память тусклыми, рваными нитками сплеталась с настоящим, выбивая из реальности, путая всё и вся. Я погрузилась во тьму забвения, холодного и одинокого, как и вся моя жизнь.

***

Я стою над обрывом длинной череды меловых скал. Небо чёрное от грозовых туч. Сильные порывы ветра со льдом как острые ножи пронзают небо насквозь. Идеальный шторм: вздымающиеся огромные валы, вершины которых ураганный ветер раздувает в сплошные тучи брызг и пены, обрушивающиеся на скалы, с рёвом раненного зверя, унося за собой цельные куски камня. Я вижу красные разводы в небе – это закатное солнце едва-едва прорывается сквозь бурю моих чувств. Всё вокруг на миг выцветает зарядами молний, чтобы через несколько секунд раздался страшный гром, отдающий в ушах. За моей спиной бескрайнее насыщенно-зелёное поле, мокрое от дождя. Вся картинка складывается в один повторяющийся сюжет:

На мне чёрное до пола вдовье платье, шёлковая горжетка на шее, украшенная камеей с ликом Мадонны, волосы укрыты сетчатой вуалью, а на руках матерчатые грубые перчатки до плеч. Я босая и мне приятна мягкость и влажность травы, в которой утопают мои ноги. Обрыв – вот ещё шаг! Но стою на месте, раскинув руки – малейшим движением вызывают очередной удар молнии. Запрокинув голову, я ловлю губами собственные слёзы дождя. Его ленты спускаются вдоль моей груди, освобождая душу, порождая желание жить. Короткий взмах – и вот очередной огромный кусок земли вместе с дёрном срывается с грохотом вниз, земля сотрясается под ногами и я смеюсь, делая круговорот. Новый взмах и вот волны обжигают мои ноги солью.

– Сильнее! – вырывается из горла победоносный крик.

И за спиной образуется гигантский торнадо, с разрядами молний в клубах дыма и пепла.

Я чувствую, чувствую эту силу! Она танцует во мне на кончиках пальцев, щекоча нервы, заставляя всё забыть. Закрыв глаза и запрокинув голову, я молча наслаждаюсь покорным буйством природы.

Солнечный свет больно ударил по моим векам. Сощурившись, я непроизвольно сделала шаг назад. Что там, в небе? Откуда солнечные дневные лучи? Я стою в пятне света, словно под прожектором, погружающим остальной мир во тьму. Повернув голову, я увидела его. Того единственного, кто мог нарушить мой сон.

– Зачем ты здесь? – чуть испуганно спросила я, прижимая пальцы к губам.

Вампир молча стоит в таком же солнечном круге, одетый во всё белое с забранными назад волосами. Он не улыбается, не хмурится, только печально-печально смотрит мне в глаза.

– Зачем ты здесь? – закричала я, и молния ударила между нами, электрическим разрядом ударяя по нервам.

– Тебе пора просыпаться, София, – может шёпот, может ветер свищет, но он исчезает, тает на глазах, – я жду тебя.

***

– И всё-таки я не понимаю, зачем он закрылись, – с силой в голосе протянул мужчина в форме охранника.

– Не кипятись, Рауль, – отмахнулся от него второй охранник.

Они сидели за длинным столом, в окружении нескольких мониторов видео-наблюдения. Серая картинка передавала закрытое на все замки здание и глубокую ночь.

– Да мне кажется, что всё дело в той, как её там… Софи, – прихлебнув пиво, продолжил рассуждать Рауль, не обращая внимания на безучастного коллегу, – я как сейчас помню тот день, она вся такая испуганная да заплаканная, потом он приехал, чуть не снеся шлагбаум. И заметь, обратно он уехал опять без неё! Девица на моих глазах здания не покидала, а тогда как раз была моя смена. А потом всё покатилось как снежный шар, трагическое помешательство доктора Льюиса, а следом и закрытие лаборатории… Помяни моё слово, Гуидо…

– Боже, ты так помешан на всяких теориях заговора и прочей ерунде! – раздражённо воскликнул мужчина, – и ежу понятно, что компания закрылась из-за «Белянки». Кому охота разорится из-за правительственных указов! И то, что они были первыми, ничего не доказывает.

– Ну-да, ну-да, – пробурчал Рауль, надувшись как индюк, а затем ему пришла в голову какая-то мысль. Только он собрался было её озвучить, как Гуидо удивлённо воскликнул, глядя на экран:

– Что за чёрт?

Переведя взгляд, Рауль увидел разбитое окно лаборатории. А затем на соседнем мониторе промелькнула какая-то тень.

– Ты тоже это видел?

– Надо пойти посмотреть, – сжав губы, решительно сказал охранник своему напарнику. – Интересно, почему сигнализация не сработала?

Вместо ответа, Рауль поднялся на ноги, проверил кобуру на поясе, взял со стойки ключи и фонарь.

– Я пойду посмотрю, ты оставайся здесь, мало ли что – кто-то должен успеть нажать кнопку экстренного вызова.

– Хорошо, – согласно кивнул Гуано, в душе радуясь, что не ему сегодня идти в ночь.

Однако всё повернулось иначе.

Стоило Раулю выйти за дверь, как неведомая сила подхватила его за шкирку и утащила на крышу охранного пункта. Раздался приглушённый вопль ужаса, а потом на землю полилась кровь.

Первая мысль Гуано – «Мне всё это снится!» мгновенно сменилась второй «Спасите наши души!», так на пороге появился демон. Девушка в разорванном красном платье, со слипшимися рыжими волосами, когтями, клыками, горящими глазами без капли разума, вся измазанная в крови и грязи. Он издала тихий рык, прежде чем по-звериному наброситься на бедного Гуано.

На стекле появились кровавые разводы вместе с отчаянными криками охранника.

Эва

Я ненавижу телефоны. К такому выводу приходит каждый, кого будит этот бесовый инструмент в пять часов утра. С раздражением поворочавшись в постели, сбрасывая с себя остатки сна, я потянулась к трубке.

– Кто звонит? – раздался с другой стороны кровати недовольный и сонный голос Грега.

– Догадайся с трёх раз, – мрачно ответила я, беря трубку, – алло?

– Неужели ты спишь, дорогая? – раздался вкрадчивый голос Люциана.

– Знаешь, пятый час – самый сонный, – устало ответила я, откидываясь на подушку, – что ты хотел?

– Собирайся, у меня есть к тебе задание, – с ходу ответил вампир и положил трубку.

С минуту я тупо смотрела на телефон, а потом выругалась сквозь зубы. День ещё не успел начаться, а уже стал сплошной неприятностью.

– Что такое? – Грег вяло приподнялся над подушкой, потирая глаза. – Что он хотел?

– Похоже, у моего создателя появилось для меня дело, – раздражённо ответила я.

– Интересно, что такого случилось за ночь, что требует твоего участия? – удивился Грег.

Вместо ответа, я улыбнулась и подползла к нему, удобно устраиваясь на его плече.

– Ты дождёшься моего возвращения? – игриво спросила я, водя пальцем по его груди.

– Всё зависит от того, надолго ли ты уезжаешь, – усмехнулся оборотень, отвечая на ласку.

– Ах так! Ну, ты сейчас у меня получишь! – и следующие минуты утекли сквозь пальцы, оставляя на губах сладкий привкус любви.

***

– Так что ты от меня хотел, Люциан? – деланно-равнодушным тоном спросила я, игнорируя вызывающие взгляды со стороны Алана. За прошедшие месяцы этот вампир изрядно поднаторел в своей ненависти ко мне. Ещё бы, ведь Люциан теперь постоянно таскает меня за собой, всем показывая, как я для него важна. И если раньше у Алана были шансы занять когда-нибудь место Люциана, то теперь они почили в бозе. Жаль, что он не знает того, что знаю я. Как например то, что единственная причина, почему я ещё с Люцианом – мне пока ещё некуда идти. Но скоро всё изменится – я это чувствую.

– Через час ты отправляешься в Рим, – вампир стоял спиной ко мне. Я видела его смутное отражение в окне на фоне рассветного неба. Плотно сжатые губы, прямой суровый взгляд и вздёрнутый подбородок. Гордая натянутая осанка, руки, заложенные за спину. Вся его поза сулила неприятности и крайнюю степень возмущения.

– Что случилось? – недоумённо спросила я, мельком глянув на Алана. Тот равнодушно пожал плечами. Было видно, что и он не знает в чём причина.

– Ты слышала об эпидемии, разразившейся в Италии? – Люциан повернулся ко мне, и только выдержка помогла мне остаться на месте. Он был смертельно бледен, а глаза медленно наполнялись светом паразитов. Так выглядит вампир перед нападением. Так выглядит смерть.

– Что с тобой?.

– Отвечай на вопрос, – холодно оборвал меня он.

– Да-да, разумеется слышала, – быстро ответила я, не понимая, чего он хочет.

– Сегодня ночью я получил данные о таких же вспышках по… да по всему земному шару, – он отошёл от окна и подошёл к столу, на котором лежали какие-то бумаги. – А самое странное так это то, что всё это происходит уже неделю, а СМИ, ЦКЗ и правительства стран молчат. Кое-где появляется информация о необычном быстром заболевании, но вскользь и очень тихо. Когда была эпидемия свиного и птичьего гриппа, весь мир орал о конце света, а сейчас как воды в рот набрали. Даже в Теневом мире об этом ни слова! Такое ощущение, будто бы кто-то прячет эту угрозу от всех.

– Я не понимаю… – ошеломлённо проговорила я, – о чём ты говоришь?

– Я говорю о АмбриКорп и о том, что ты должна отправиться в Рим. Там находится лаборатория одной из «дочек» компании, которую закрыли накануне римской эпидемии. Первая вспышка произошла именно в Италии, это я могу сказать абсолютно точно. Докажи, что к этому причастен Себастьян и его команда. – С холодным равнодушием проговорил Люциан, протягивая мне документы. – Здесь написано всё, что ты должна знать об эпидемии. Всё, что я сам знаю.

– Но зачем им это? – принимая документы и рассеянно пролистывая их, спросила я. – Подожди, – мой взгляд наткнулся на одну строчку. – Воздушно-капельным, контактным, трансмиссивным… что?.

– Ты всё правильно поняла, – кивнул Люциан, – эта дрянь, с инкубационным периодом от двадцати минут до нескольких часов, убивающая заражённого в течение от суток до недели, распространяющаяся всеми известными человечеству путями. Эва, это не эпидемия. Это пандемия, которую не остановить, потому что нет времени найти лекарство – она убьёт всех раньше. А теперь представь себе, что эту заразу обнаружили практически во всех странах мира одновременно. Разница несколько суток, что зависит от работы местных ЦКЗ и обычных больниц.

Сзади раздался обескураженный вздох. Алан стоял с открытым ртом и бессмысленным взором.

– Зачем Себастьяну это делать? Почему ты вообще думаешь, что Теневой мир причастен к этому? Может люди?. – я всё ещё пыталась уцепиться за остатки разума, мой мозг отказывался принять слова вампира. Всё воспринималось фильмом или глупой игрой. Такого не бывает в реальной жизни.

 – Поэтому что люди не способны так слажено действовать, как мы. Они слишком разобщены для подобной операции. И хоть я и не отрицаю такой возможность, однако склоняюсь к мысли, что за этим стоят сущности из Теневого мира. И самый вероятный кандидат – Маркус. А им управляет Себастьян. И возможно сам «чистенький» Лазарь. – Люциан усмехнулся, а затем прошёл через комнату к мини-бару и достал бутылку односолодового виски. – Будете?

– Не откажусь, – раздался сиплый голос Алана. Он подошёл к Люциану и принял из его рук бокал.

– Ты сегодня такой молчаливый, парень, что ты думаешь по этому поводу? Что думает Эва – понятно – она просто в шоке. А ты? Готов к концу цивилизации? – дружелюбно поинтересовался вампир.

– Я всегда готов следовать за вами, Хозяин, – чуть склонившись, ответил Алан, – как вы скажете, так и будет.

– Подхалим, – сквозь зубы процедила я, подходя к ним и вырывая из его рук бокал. Залпом осушив его, я презрительно посмотрела на Алана. – Тебя самого не тошнит?

– Ну-ну, Эва, не всем же повезло так, как тебе, – легко осадил меня Люциан, однако по глазам было видно, что он доволен моими словами.

– Если бы мне повезло – ты бы не отправил меня в Рим под нос Лазаря. Война с охотниками ещё не закончилась, а после того, что случилось в Московии, Лазарь запретил такие дальние перелёты.

– Это было до того, как верхушка Ордена была обезглавлена, – возразил Люциан, – не думаю, что правила всё ещё так строги.

– Однако Палач всё ещё жив. И он, чёрт бы его побрал, действует! Я слышала, что он сейчас как раз в области Средиземного моря.

– Ты боишься? – в наш диалог влез смеющийся Алан, – поверить не могу, Эва, сражавшаяся с истинными оборотнями – боится какого-то чернявого Палача! Хозяин, я готов выполнить это задание за неё. И я не боюсь ни Палача, ни Лазаря. – С непривычной уверенностью в голосе закончил он.

– Это были ненастоящие оборотни, а жертвы человеческих экспериментов! – запальчиво возразила я, – и я не боюсь ехать в Рим. Просто хочу понять, почему эта «великая» честь легла на мои плечи? Почему нельзя послать одного из твоих детективных слуг? Я же знаю, что у тебя есть такие подчинённые. Почему ты решил, что я справлюсь лучше их? – под конец я уже обращалась к Люциану, задумчиво переводя взгляд с меня на Алана.

– Эва-Эва, – протянул Люциан, чуть присвистнув на конце, – ты так молода и так энергична. И ты Алан, такой верный и преданный. Вы оба отличаетесь завидной исполнительностью, но у каждого есть свои секреты. Правда, дети?

Алан обиженно насупился. Конечно, для тысячелетнего вампира мы ещё малыши, но по меркам людей – взрослые, даже пожилые люди! И слышать столь унизительное прозвище всегда неприятно.

– Алан, не спеши брать на себя задание Эвы. Для тебя тоже есть работа – она в Нью-Йорке. Конкретно я объясню позднее. Эва, не делай поспешных выводов, я всё объясню. Сейчас главное, что вы должны знать – почему вы в этой комнате. Почему я не позвал остальных своих приближённых, почему здесь нет нижних звеньев моего «клана», – последнее он произнёс с ядовитой горечью.

– Почему? – напрягшись, спросила я.

– Каждый из вас начинал как преданный поклонник моих идей. Вы разделяете мои убеждения и верите в то же, что и я. Каждый из вас в своё время прошёл несколько проверок на преданность. И вы с блеском их прошли, подтвердив лояльность и веру мне. И вы прошли самую главную проверку – Красный доклад, в котором наши аналитики, социологи и другие, доказали, что моя идея в нынешних условиях обречена на провал. И то, что Теневому миру осталось не больше пятнадцати лет. Вы узнали об этом и не ушли. Не врывались в мой кабинет с упрёками и гневными словами. Не перешли на сторону моих врагов. Вы остались верны. И поэтому вы двое сейчас в этом кабинете проходите последнюю проверку. Ваша задача найти доказательства виновности моих врагов в этой эпидемии. Каждый пойдёт своим путём.

– Зачем тебе это? – недоумевающе спросила я, внутренне содрогаясь от мысли – как он узнал обо всём?

– Чтобы вернуть кланы, моя милая, – улыбнувшись и прищурив глаза, ответил Люциан, – я хочу возродить Воронов. Вернуть ныне скрывающегося в Карпатах Карла и Урсулу. Хочу полноценно возродить нашу семью и объявить территорию Франции нашей собственностью. Не знаю, какие цели преследовал Себастьян затевая пандемию, но пока они нам на руку. Скоро воцарится хаос на планете – отличное время, чтобы выйти из тени и стать полноправными правителями планеты. Но всё это удастся, если только мы разрушим центральную власть Теневого мира. Поставим под сомнения решения Лазаря. Перебьём хребет его влияния на наши умы. Только так. И единственные, кто на это способен, кто не привлечёт сильного внимания – вы, молодое поколение Франции. Вам всё понятно?

– Да! – возбуждённо и очень громко воскликнул Алан. Было видно, как его переполняет энергия радости, – Хозяин, вы гений! Я никогда не сомневался в вас, и боже, я горд, что вы поручили мне это задание! Я сделаю всё, чтобы наша мечта осуществилась! – Алан подошёл ближе к мини-бару и, не церемонясь, налил себе виски в бокал, а затем мне и Люциану. Потом он высоко поднял свой на д головой и восторженно провозгласил: – За возрождение клана Воронов! За Corvorum!

Мне ничего не оставалось, кроме как поддержать этот призыв. Сквозь мутное стекло я видела, как пристально смотрит на меня Люциан и от этого стало зябко.

– Что же, я рада, что всё так замечательно складывается. Признаться, я буду скучать по кабельному телевидению и по Интернету. Средневековье никогда не было моей страстью, но что не сделаешь ради возрождения клана! – с притворным сожалением проговорила я.

– Не волнуйся, мир быстро вернёт свои технологии под чутким руководством вампиров, – лениво проговорил мужчина. А вот Алан, похоже, не понял подтекста моих слов. Боже, семь миллиардов человек, сколько канет во тьме болезни? Как станет тихо и пусто на улицах…

– Иветта!

– Да, Люциан? – я обернулась на пороге комнаты. Люциан и Алан сидели в кожаных креслах друг напротив друга. Когда я уйду – Люциан скажет Алана его задание, из-за чего парень сильно нервничал от возбуждения. Сам же Люциан выглядел невероятно усталым, но собранным и сильным. В его глазах зажёгся, потухший когда-то, свет силы. Казалось, даже его внешность наполнилась красками – на щеках появился розовый след, а губы потемнели до красноты. Его усталость не имела ничего общего с человеческим упадком сил, скорее эта была усталость разбуженного посреди зимы медведя, не готового выбраться из сладкой дрёмы, но уже пробуждающийся с яростью под сердцем. Он готовится к битве, как и я.

– Только обязательно возвращайся, – холодно проговорил Люциана, прожигая меня взглядом.

Он как будто предчувствует, что я уже не вернусь.

***

– Не желаешь съездить в Рим? – с порога поинтересовалась я.

Грег удивлённо приподнял голову над книгой. В его глазах застыл немой вопрос.

– Это очень важно? Что тебе сказал Люциан?

Я нерешительно переступила с ноги на ногу, не зная, что сказать: правду или что-нибудь придумать? В конце концов, Грег всего лишь месяц как уволился из АмбриКорп, толком не объяснив причины.

– Ты слышал об эпидемии в Италии? Люциан поручил мне этим заняться. Он подозревает, что за этими событиями скрывается что-то серьёзное, – я не стала говорить всего, ведь мы не знали наверняка всей правды.

– Ты что-то недоговариваешь, я прав? – проницательно заметил Грег, поднимаясь с дивана и подходя к кухонному столу, чтобы заварить нам чай. Наша маленькая совместная традиция, сложившаяся с тех пор, как он переехал ко мне.

– Прости, но я сама не знаю всего. И не хочу вводить тебя в заблуждение, – я подошла к столу и приняла свою чашку с драконом из рук оборотня.

– Вы кого-то подозреваете, не так ли? – деланно-безразличным тоном проговорил Грег. Он сделал небольшой глоток чая, поморщился и разбавил горячий напиток водой. – И это, случайно, но Себастьян? Поэтому ты не хочешь говорить всего? – он мягко, располагающе улыбнулся.

– Я не хочу врать тебе, поэтому повторю очевидное – я еду туда разобраться и зову тебя с собой.

Разумеется, он согласился. И, разумеется, виду не подал, что ему что-то известно. Просто теперь он вновь стал необычайно серьёзным как и тогда, когда объявил о своём уходе из АмбриКорп. Это была смутная и путаная история, как я подозреваю, связанная с необъяснимым исчезновением Софии. Грег не раз спрашивал, почему эта девушка так интересует меня. Что я могла ему ответить? Сказать правду? Он не поймёт. Мы вместе почти три месяца. Это маловато, чтобы быть супер-откровенными, но много, чтобы перейти от стадии безудержной секс-революции к стадии равных, доверительных и близких отношений. Но их пока было недостаточно.

***

– То есть ты решила вот так с ходу отправиться в эту лабораторию? Не боишься Лазаря? Уверен, он уже знает о том, что мы здесь, – рассудительно заметил оборотень, когда я рассказала ему свой план действия.

– Поэтому я и хочу сразу отправиться туда, прежде чем Глава вызовет меня к себе для объяснений, что я здесь делаю, – спокойно ответила я и улыбнулась, – а ты что, боишься за меня?

– Да. Тебя это удивляет? – усмехнулся мужчина, но тем не менее свернул на нужное шоссе.

– Не привыкла к тому, что обо мне кто-то заботиться, – я сделала вид, что всё в порядке.

– А Люциан? Разве он не присматривает за тобой?

– Однако он послал на это задание именно меня, не Алана, – возразила я, – он использует меня в своих целях, притворяясь, что заботится обо мне. На самом деле его волнует только он сам. – Я достала из сумки сигареты и закурила. Видя, что Грег собирается сказать что-то сочувственное, я не дала ему сделать это:

– И не смей меня жалеть!

– Я и не собирался. В конце концов, теперь у тебя есть я, – спокойным и уверенным тоном он разбил все мои сомнения на его счёт.

***

Подъезжая к охранной будке, мы оба одновременно ощутили стоящий в воздухе тяжёлый запах смерти.

– Останови, – приказала я, и как только он это сделал, тут же выскочила из машины и прислушалась.

Первое, что мне бросилось в глаза на подходе к будке охраны – размашистые узоры крови на стекле. Она уже успела засохнуть, но по запаху, идущему из будки, я предположила, что всё случилось позапрошлой ночью. Войдя внутрь, настороженно прислушиваясь, я обнаружила труп охранника с разорванным горлом и остекленевшими глазами с пятнами Лярше на белочной оболочке, в которых застыл непередаваемый ужас. И, похоже, он обмочился от страха. Из его рта выползла муха, успевшая отложить в его теле яйца. Жизнь как она есть.

– Эва, выйди ко мне, – раздался за спиной взволнованный голос Грега.

Покинув помещение, я обернулась и посмотрела наверх – Грег находился на крыше. Подпрыгнув, я удачно приземлилась к нему в руки. Он не спешил меня опускать, но ему пришлось сделать это, когда я заметила очередной труп.

– О! Похоже здесь побывал настоящий хищник! – восторженно заметила я.

– И это был не оборотень, – рассматривая месиво, оставшееся от человека, прокомментировал моё восклицание Грег. – Кто его так разделал?

– В будке ещё один, – задумчиво ответила я, склоняясь над телом, – и кажется, я знаю, кто к этому причастен.

– И кто же? – с интересом спросил оборотень.

– Вампир в истинном обличье, – решительно ответила я, поднимаясь на ноги и осматриваясь, – нам нужно осмотреть здание и найти его.

– А это не опасно, после всего, что он сделал? – осторожно спросил Грег.

– После всего уже нет. Он сыт и вероятно сейчас отсыпается. Как видишь, здесь осталось много крови – голодный хищник не станет так просто ею разбрасываться. Две жертвы – это чертовски много даже для зверя.

– Ты меня не сильно успокоила, – ворчливо сказал Грег, спрыгивая с крыши на землю и подавая мне руку, которую я с удовольствием проигнорировала.

– Эй, у нас появилась реальная зацепка, а ты тут ворчишь, – рассмеялась я, отряхивая испачканные колени и посмотрев в сторону видневшейся на небольшом возвышении лаборатории. Её было хорошо видно, так как перед ней ничего не было, кроме подъездной дорожки, миниатюрной парковки и зелёного-зелёного газона. Низкое двухэтажное белое здание, за которым виднелись высокие кроны деревьев, отлично просматривалось с этого места. Так никого не было. Вот только входная дверь была вырвана с мясом, и лишь малая её часть торчала из образовавшегося проёма.

– Ладно, я знал, на что шёл, когда согласился поехать с тобой, – всё так же недовольно проговорил Грег, – поехали, что уж там.

Подъехав к зданию, мы обнаружили ещё доказательства пребывания здесь вампира – несколько камер видео-наблюдения, пришпиленные к фонарям, были оторваны и разбиты о гравий. Это правда, что мы не любим, когда за нами наблюдают.

– Ну что, пошли внутрь? – бодро проговорил Грег, доставая из багажника кобуру и несколько девятимиллиметровых Калико, а также пояс с дамасскими ножами.

– Ты как на войну собрался, – фыркнула я, принимая из его рук пистолет, – не собираешься превращаться?

– Ты же знаешь, что против вампира в состояние зверя даже я бессилен, – спокойно ответил Грег, распихивая по карманам пояса запасные обоймы.

– Я же говорю – всё в порядке, – устало выдохнув, сказала я. Заслонив рукой лицо от солнца, я посмотрела наверх. День только начинается, а уже столько неприятностей.

– Никогда не поздно подумать обо всех вариантах самозащиты, – Грег кивком головы указал на раскуроченную дверь.

– Ладно, – кивнула я, оканчивая тем самым разговор, – пошли?

 Когда я отправлялась на это задание, я была готова найти пустое здание, отсутствие охраны и любых документов изобличающих команду Себастьяна. Я была готова после наведаться в местный ЦКЗ и найти подтверждение начала пандемии. Теперь же я не знала, что и думать. Вампир в истинном обличье никак не укладывался в схему, и я гадала, что же всё-таки происходит. И меньше всего я ожидала найти её.

Нам не пришлось долго блуждать по зданию, чтобы найти вампира. Чёткий засохший кровавый след босых ног указал нам путь, как хлебные крошки в сказке про Гензель и Гретель. Он закончился перед распахнутой дверью, за которой скрывалась небольшая комната с маленькими узкими окнами. Там, прислонившись к стене, в грязном изорванном красном платье сидела молодая девушка со слипшимися от крови волосами. Она устало смотрела в нашу сторону. Её глаза выражали крайнюю степень отчуждения и боли. Как сломанная кукла, бессильная, измождённая… мёртвая. Это была София.

София

Моё пробуждение случилось в те секунды, когда Эва и Грег вошли в комнату. До этого момента, я была пуста и безвольна, полностью поглощённая зверем, клубочком свернувшимся на моей груди. Я знала, что когда кинжал вылез из моего тела, а раны затянулись, пришла тьма моей души. Она захватила моё тело и убила кого-то, возможно даже несколько человек. Я знаю, что после этого, вернулась в лабораторию и заснула в этой комнате. Но по-настоящему проснулась только сейчас. И только потому, что эти двое нарушили мой столь хрупкий покой. Если бы они не пришли, я так и просидела бы до наступления голода. Я позволила бы тьме забрать свой разум. Стать хищником, убийцей. Умереть и остаться запертой в этом безупречном теле. Мне хотелось вернуться в мой сон, чтобы навсегда остаться в нём.

– София? – раздался неуверенный голос. – Это ты?

– Что вам нужно? – казалось, что это сказала не я, а кто-то другой, таким замученным был мой голос.

– Что с тобой случилось? – почти испуганно спросила девушка, проходя в комнату. Грег остался в коридоре, задумчиво изучая моё лицо.

– Себастьян решил, что смерть мне к лицу, – иронично протянула я. Отчаянно хотелось курить. А ещё выпить… ну, и, конечно, включить ту же песню, что играла, когда я узнала о том, кто такой Даниэль на самом деле.

– Что? – Эва присела рядом со мной. По её лицу проскользнула тень недоверия. Ей было неприятно видеть меня в таком состоянии.

– Что слышала, – грубо огрызнулась я. Мне не понравилась её плохо скрытая жалость. – Мой Создатель решил таким образом удалить меня от дел. Поэтому он всадил мне в сердце кинжал и бросил в этой лаборатории. Всё, конец истории. А теперь скажите, что вы здесь делаете?

– Почему он так с тобой поступил? Что он затевал? – не унималась девушка. Она плотнее пододвинулась ко мне, а потом дотронулась до руки.

Я взорвалась от злости:

– Не смей ко мне прикасаться! – закричала я, в мгновение ока взлетая с места и врезаясь спиной в противоположную стенку, – я знаю, что ты телепат! Не смей читать мои мысли!

– Но я не могу, – на удивление мирно ответила она, также вставая на ноги, – и никогда не могла. Твой мозг недоступен для меня.

– И ты думаешь я в это поверю? – скептически протянула я, скрещивая руки на груди.

– Но ведь талант Лазаря на тебя не подействовал, – заметила Эва, – как и мой.

– Однако Аннет спокойно могла контролировать меня, – возразила я, выразительно кивнув в сторону Грега, – он может подтвердить.

– И тебе здравствуй, – вступил в разговор Грег, – талант Аннет находится в другой области воздействия. По сути, это контроль чувств, тогда как мысли и разум материальны. Аннет не способна вызвать ощущения боли или удовольствия, но может пробудить любовь или ревность. Вот в этом главное отличие. Лазарь воздействует на физическом уровне, как и Эва, как и Себастьян.

Мне оставалось лишь признать, что я была не права, хотя сомнения всё же остались.

– Так что затевает Себастьян? – вернулась к своему вопросу Эва.

– Знаешь, мне что-то не хочется откровенничать с незнакомым вампиром, – раздражённо протянула я, украдкой потирая грудь – флешбек от удара вызывал во мне злость.

– Ну, ты же меня знаешь, – Грег, наконец, вошёл в комнату и прислонился к стене, – клянусь, если ты нам всё расскажешь – это не причинит тебе вреда.

– Какой сейчас день? – неожиданно спросила я.

– Седьмое сентября, – понимающе ответила Эва.

– Больше месяца, – потрясённо прошептала я, прижимая пальцы к губам и тихо застонав. Странный вопрос возник в моей голове, как и взявшаяся из ниоткуда решимость. – Эпидемия уже началась?

Вместо ответа Эва зло ударила по стене, оставив на ней приличную вмятину.

– Я так и знала, что Себастьян всё-таки к этому причастен.

– Я не сомневался в этом, дорогая, – согласно кивнул Грег. Он устало помассировал виски, а затем резко опустил руки. – Мне нужно позвонить.

Эва кивнула, и Грег покинул комнату, оставив нас наедине.

– Значит я права, – обречённо протянула я. – И у них ничего не вышло.

– Что ты можешь об этом рассказать? – серьёзно спросила Эва, внимательно смотря на меня.

– А что ты хочешь знать? Ты слышала о докладе, по которому Теневому миру осталось десять-пятнадцать лет? Или о том, что именно Лазарь затеял проект «Сытый»? А может о том, что всё началось больше двадцати лет назад? И о том, что единственные, кто могли остановить эпидемию – не справились с задачей? Охотники уже мертвы, я права? Как и все учёные, которые могли бы придумать вакцину. Да здравствует конец света! И мне срочно нужно выкурить эту мысль, пока я ещё способна соображать. – Слова потоком лились из моего измученного сознания, поражая в самое сердце. Руки опускались – ведь я просто не знала, что мне теперь делать. Вернуться к Себастьяну – нельзя, после всего, что он сделал. Но куда тогда идти? Что делать, ведь мир скоро остановится на месте, а затем отправится на столетия назад – в дикую эпоху? И вот что мне теперь делать?

Эва медленно спускалась по стенке на пол. Видимо мои слова подтвердили самые страшные её опасения и она, как и я, не знала, что делать. Мне стало интересно, что произошло за время, пока меня не было? Ясно же, что Грег больше не с Себастьяном, но почему? Что случилось? Мне хотелось задать эти вопросы Эве, но я видела, что она пока не готова воспринимать реальность.

– У нас серьёзные проблемы! – в комнату влетел Грег и Эва, как по команде, вздёрнула подбородок.

– Что случилось? – она быстро поднялась на ноги, доставая из-за спины пистолет, вызвав с моей стороны непритворный удивлённый возглас.

– Сюда едет машина – чёрный джип. Вероятно, они уже в курсе, что случилось с охранниками.

– Они приехали за мной, – спокойно ответила я. – Не думаю, что Себастьян так просто от меня откажется. Значит, я убила охранников? Что же это многое объясняет. Например, причину, почему они здесь. Наверное, они должны были докладывать каждый день, стандартная проверка, которая позволила наверху определить точный день моего пробуждения и выслать за мной машину.

– Но почему Себастьян не забрал тебя? – напряжённо спросила Эва.

– Потому что это небезопасно, – вместо меня ответил Грег. – Когда София пропала, Палач был в городе.

– Что? – удивлённо воскликнула Эва, приподнимая брови.

– Об этом мало кто знал. Тогда я ещё был главой охраны. Перевозить тело Софии незаметно было бы весьма проблематично, поэтому её оставили здесь. Весьма разумно, раз её до сих пор никто не нашёл кроме нас, да и то, по случайности.

– Что теперь делать? – резонно спросила я. – Ребят, вам сейчас лучше убраться, если вы не хотите встретиться с теми, кто за мной приехал.

– Это обычные вампиры, там не ни Себастьяна, ни Лазаря, – несколько секунд спустя, ответила Эва. – Я подслушала их мысли: у них чёткий приказ доставить тебя живой к Лазарю. О Себастьяне ни слова, что весьма странно.

Я не стала озвучивать мысль, что Лазарь так же имеет на меня виды.

– И что дальше? – протянула я, видя их задумчивое молчание. На удивление, я поняла, что в этой паре главной является Эва, а не Грег. Именно её решения ожидал оборотень, а не наоборот, что было бы более логично.

– София, у тебя есть желание отправиться к Лазарю в гости? – быстро спросила меня девушка, улыбаясь и меняя патроны в пистолете на отсвечивающие серебром.

– Разумеется, нет, – фыркнув, ответила я.

– Тогда я думаю нам нужно дать бой, – кивнув своим мыслям и уже более лучезарно улыбаясь, сказала Эва.

– Ты уверена? – нахмурился Грег, однако также доставая оружие из кобуры, – а как же Люциан?

– Да брось, ты и правда веришь, что я вернусь к нему? Помнишь, о чём мы говорили ещё месяц назад? Я была с ним только потому, что не знала, что делать дальше. Теперь сама судьба решила за меня моё будущее. И я буду следовать за ним, – совсем уж непонятно закончила Эва. – Все согласны?

– Я поняла, что вы поможете мне избежать Лазаря, так что я за! – демонстративно подняв руку, ответила я. Грег отделался лишь лёгким кивком.

– Тогда вперёд! – и она щёлкнула затвором пистолета.

***

Я бежала сквозь лес с максимальным ускорением, ветки деревьев больно били по лицу, путаясь в волосах и раздирая платье ещё больше. От его ярко-красного цвета ничего не осталось – бурые коричневые пятна крови изгадили его, сделав меня похожей на бродяжку.

По замыслу я должна была увести приехавших забрать меня вампиров как можно дальше в чащу, запутать и убедить в том, что я невинная жертва. Они не должны узнать о Греге и Эве до того, как они нападут. Я скорее почувствовала, чем услышала, что вампиры приближаются. Резкий прыжок и вот я уже в воздухе цепляюсь за толстый сук дерева. Застыть, притворится невидимой. И вслушиваться в мерное биение леса, сквозь которое уже был слышен скорый бег преследователей. Бам-бам-бам. На моих пальцах, разрезая кожу, выступили длинные острые когти. И когда один из вампиров пробежал под деревом, я беззвучно спрыгнула ему на спину, целясь плотно сжатыми, на манер кинжалов, когтями ему в шею. Они вошли как по маслу, вызвав болезненный вскрик вампира. Не давая ему опомниться, я рубанула ещё раз по шее, разрывая плоть и окатывая себя фонтаном из его крови. Мои глаза ярко запульсировали, превращая меня в дикого зверя. Мне не хватило чуть-чуть времени, чтобы отделить голову от тела, как мощная сила отбросила меня в сторону, и я врезалась в дерево. Рухнув на землю, я закашлялась и из моего рта потекла кровь. Подняв голову, я увидела одного из преследователей с яростью надвигающегося в мою сторону. Эффект внезапности прошёл и все карты теперь на его руках. Скрипнув зубами, я рывком вскочила, готовая в любой момент отразить атаку. Правду говорят – никакие тренировки не заменят реальный опыт боя. И как же похожа эта ситуация на Австралию. Опять преследователи, опять лес, вот только я теперь не одна.

Вампир был полностью поглощён мной и не заметил мелькнувшую среди деревьев тень до того момента, как она обрушилась на него, погребая под собой. Эва с непревзойдённой ловкостью вогнала ему в сердце кинжал. После она вскочила на ноги и закончила мою работу с первым. Минус два. Но их было четверо.

– Где Грег? – сплёвывая сгусток крови и утирая рот, спросила я, подходя к девушке.

Над лесом пронёсся протяжный вой, а затем где-то неподалёку раздался болезненный вскрик.

– Нужно помочь ему, – мы не разобрали, кто кричал, поэтому устремились на этот отчаянный зов.

Спустя минуту нас вынесло на небольшую прогалину, утопающую в солнечном свете. Она была усыпана фиолетовой крапивой и обагрена кровью от разорванного тела вампира. Чуть в стороне слышалось жалобное поскуливание – последний вампир когтями рвал шкуру оборотня, но когда заметил нас, с силой приподнял Грега над собой и бросил в нашу сторону. Мы не ожидали подобного, поэтому тело друга сбило нас с ног, протащив по земле.

Выбравшись из-под него и отплёвываясь от шерсти, я угадила в тугие объятия вампира. Не дав мне опомниться, он развернул меня к себе спиной и приставил короткий нож к сердцу.

– Ни шагу или я убью её, – натужено прохрипел вампир, жёстко сдавливая меня в своих объятьях.

Эва сидела на коленях возле поверженного Грега. Её глаза недобро блестели в тени, а сжатые губы вот-вот были готовы выплеснуть поток грязных ругательств. А потом она посмотрела на меня. Как жаль, что Эва не может прочитать мои мысли! Мне пришлось глазами пытаться донести до неё свою идею, пока вампир медленно оттаскивал меня назад, готовый в любой момент сорваться с места.

Она поняла и в ту же секунду я резко склонила голову вправо, а Эва выстрелила из пистолета точно попав в голову вампира. Мне хватило этих секунд, чтобы перехватить руку преследователя, вывернуть до хруста костей, выскальзывая из его объятий и вогнать по самую рукоятку кинжала в грудь. Он не успел ничего понять, как медленно завалился на спину. Глаза остекленели, лишаясь жизни. Пройдёт месяц прежде чем вампир вернётся в мир живых. И, конечно, мы не дадим ему такой возможности. Перехватив в воздухе летящий в мою сторону последний длинный кинжал Эвы, я несколько раз ударила по его шее, пока голова не откатилась в сторону. Чуть позже я отправлюсь к тому вампиру, который остался в лесу и проделаю с ним то же самое. Но сейчас больше всего меня волновал Грег.

Подбежав к ним и опустившись на колени, я быстро осмотрела его тело. Эва уже начала поить зверя своей кровью, так что совсем скоро он вернётся в сознание.

– С ним всё будет в порядке? – нерешительно спросила я.

– Не в первой, – нежно проводя свободной рукой по свалявшейся шерсти, ответила Эва. – Молодец, в тебе есть задатки бойца, – поощрительно сказала девушка, улыбаясь, – ещё немного практики и ты вполне сможешь участвовать в «Собачьих боях».

– Звучит не слишком красиво, – скривилась я.

В это время Грег стал просыпаться. Из его горла раздалось предупреждающее рычание.

– София, тебе лучше отойти, чтобы он не набросился на тебя. Меня он знает, поэтому не тронет, но ты для него чужая, – с тревогой проговорила Эва, чуть отползая в сторону от зверя, давая ему больше пространства. Я же отошла на другую сторону поляны, чтобы издали наблюдать за медленным и болезненным превращением оборотня.

***

– Что теперь будем делать, София?

Превращение Грега прошло успешно, а одежда одного из преследователей прекрасно подошла, чтобы скрыть наготу. И хоть Грег изрядно сдал после боя – сейчас он походил на узника Освенцима, но вёл себя достаточно бодро. Я до сих пор не знала, как нему относиться – с одной стороны он был в команде Себастьяна, с другой он сейчас с Эвой. Которая также вызывала во мне опасения. Я просто не понимала, что ей нужно. Что нужно Люциану от меня, ведь она его дочь? Не хотелось бы узнать, что и здесь всё то же самое. В конце концов, они спасли меня от вампиров Лазаря, а это чего-то да стоит.

По пути назад, в лабораторию, не обошлось без неприятных инцидентов – пропало тело одного вампира. Похоже кинжал не попал ему в сердце и за то время, пока мы были на той поляне, он очнулся и смог уйти.

Вернувшись к зданию, мы получи подтверждение своих догадок – машина преследователей исчезла.

Сейчас Эва любезно поделилась со мной чистыми одеждой и обувью, заставив меня сожалеть о невозможности принять душ. Надевать чистое на грязное тело – самое неприятное дело.

– Вы пойдёте своей дорогой, а я своей, – натягивая через голову футболку, сквозь ткань ответила я.

– Ты обещала рассказать всё, что знаешь.

– Ах да, – с досадой проворчала я, – что же, поскольку я вам сильно обязана – то расскажу, конечно. Только не здесь. Вампир ушёл и как знать, когда сюда приедет подмога – нам нужно успеть удрать до того, как они вернутся.

– Это разумно, нам и самим лучше не показываться на глаза Лазаря. Он быстро поймёт, кто тебе помогал. Поскольку Рим не мой город… ты не знаешь, где мы можем перекантоваться?

Я хитро улыбнулась: – Да, кажется, я знаю одно хорошее место.

***

Я привезла их на одну из квартир своих «подопечных». Им был молодой парень-геймер, работающий по ночам барменом. Нам повезло застать его дома. Пока я принимала душ, паренёк сбегал в продуктовый магазин и накупил целую тележку еды для истощённого Грега. Эва, вот удивительно, оказалась прекрасным поваром, что весьма странно, ведь для нас, вампиров, еда с некоторых пор стала весьма неприятна на вид и запах.

Чуть позже, когда мы все, чистые и переодетые сидели на маленькой кухне с синими слониками на стенах, пили горячий чай и курили сигареты, я рассказала им всё, что знала. Даже про своего брата. А они в ответ выдали мне документы, полученные от Люциана. Что могу сказать – всё плохо. Хотелось, чтобы всё было как фильмах – чудесная вакцина, найденная в последний момент, моментально распространяющаяся по всему миру и исцеляющая, как Иисус, чтобы был красивый парень-учёный или опытный разведчик, знающий что делать, чтобы в финале был поцелуй на фоне ярко-красного заката, а потом большими буквами – и жили они долго и счастливо, и не болели. Красиво, но в жизни всё не так. Тут либо ты оседлал волну, либо утонул. Будь я чуть более умной, чуть более сообразительной, возможно… да что я говорю – не получился из меня герой, не спасла мир. Даже не знаю, что пошло не так у охотников, но и они не справились со своей частью. Пандемия началась и на днях уже успела получить неофициальное название – «белянка» за то, что глаза больных быстро выцветают, и они слепнут. Вообще особенность этой болезни – её необычность, её чистота. Например, кровь заражённого на последней стадии становится белёсого, как молоко, цвета. Бледно-мраморная кожа, волосы теряющие пигмент, седые, быстро выпадающие. Пока ещё не составлена полная карта болезни, но, как и все самые опасные вирусы мира, всё начинается с простуды, кашля, ломоты в суставах, температуры… это опасно тем, что человек при таких симптомах теперь уже редко обращается к врачу, предпочитая пить лекарства и идти на работу, тем самым заражая огромное количество людей. В документах не было и полной карты происходящего, нельзя точно сказать, сколько времени осталось, однако лучше уже сейчас задуматься о выборе родины, потому что очень скоро в странах введут карантин, закроются границы, самолёты перестанут летать, а поезда ездить. Жизнь на планете остановится, начнётся паника, разгорятся со страшной силой войны, люди будут обвинять друг друга – и убивать, убивать, убивать… Теперь становится понятными многие действия Себастьяна, везде, где есть биологическое и химическое оружие, в частности атомные бомбы, находятся его люди. Достаточно малой искры и вся ювелирная операция по сокращению численности полетит коту под хвост – никого не станет. Оставалось лишь скрестить пальцы и надеяться, что выживших хватит, чтобы возродить человечество.

Самым страшным было для меня то, что я почти ничего не чувствовала. Возможно это просто первая стадия недоверия и я просто пока ещё не понимаю, что происходит, однако мне было уже всё равно. И единственный за кого я переживала был мой брат. Несколько раз я пыталась дозвониться до него, однако на телефоне врубался автоответчик, так что мне оставалось лишь надеяться, что с ним всё хорошо. Мои мучительные раздумья о будущем привели к простой, но такой сложноуловимой мысли – мне нужна моя семья. Раньше я плохо понимала значение этого слова, так как слишком долго жила одной, теперь всё прояснилось. Одиночество хорошо, когда оно временно, так как никто не может выжить в одиночку. Никто не поможет, никто не поддержит, никто не одолжит свою жилетку. Семья это тепло, это близкие по духу существа, с которыми тебе хорошо и рядом с которыми ты чувствуешь себя в безопасности. И сейчас, в этот мрачный, страшный час, я хочу собрать всех-всех-всех, кто мог бы стать частью моей семьи. Кто разделяет мои мысли и убеждения, кто хочет быть рядом и боится одиночества, как и я.

Сидя на залитой солнечным светом кухне, я рассеянно переводила взгляд с Грега на Эву, мирно болтающих о всяких пустяках. Поверить не могу, что Грег смог найти девушку-вампира, которая захотела быть рядом с ним. Мне всегда он казался слишком грубым и «сам себе на уме», поэтому было удивительно видеть, как теплел его взгляд, когда он смотрел на Эву. Да и сама девушка вызывала во мне глубокий интерес к своей личности. Она была сильной и независимой, но в тоже время очень привязанной к тем, кто был ей небезразличен. Украдкой девушка бросала тревожный взгляд на свой телефон, ожидая звонка от Люциана. Было видно, что ей нелегко уйти от него. Но причины были слишком вескими, чтобы их проигнорировать. Желания отца не совпадали с желаниями дочери – и Эва ушла. Но я не понимаю, почему она ушла ко мне. Уверена, что она не в курсе моей особенности, но жизнь научила меня быть осторожной. Да и Грег вызывал во мне разумное опасение. Оборотень долгие годы возглавлявший охрану АмбриКорп внезапно увольняется из-за Эвы? И опять же возникает вопрос – а почему он ничего не знал о планах Себастьяна? Всё это было слишком странно.

– Думаю, что на этих, несомненно, печальных новостях нам стоит расстаться, – резюмировала я нашу беседу. – Чем скорее мы уберёмся из страны, тем больше шансов не встретиться с Лазарем и остальным. Как вы считаете?

– Ты хочешь отвязаться от нас? – с иронией в голосе спросила Эва.

– Не вижу других вариантов. Я вас не знаю, прости Грег, вы меня тоже. Спасибо, что спасли, я буду вам должна, но думаю наши пути должны разойтись в разные стороны, – рассудительно проговорила я, закуривая. – Честно, ребят, спасибо за всё, но этот мир слишком опасен, чтобы я могла поверить вас на слово. Ты Эва дочь Люциана, а ты Грег бывший(?) начальник охраны АмбриКорп и часть команды Себастьяна. Вы так вовремя нашли меня, уберегли от молодчиков Лазаря, пошли на убийство. Это могло бы вызвать моё доверие… будь я прежней, но череда предательств сделали своё дело и теперь я не верю никому.

– Тогда может ты поверишь в то, что ты не одна такая? – грустно спросила Эва. – Как ты думаешь, почему я здесь? Почему я пошла против правил Теневого мира и убила вампира? А почему здесь Грег? Он рядом со мной не из-за моей смазливой мордашки – у него есть свои счёты к Себастьяну, хоть он о них мне и не говорит.

– Маркус пытал и проводил опыты над оборотнями из моей семьи, – раздался тихий голос Грега. – Он замучил до смерти мою подругу из-за её редкой способности к трансформации – она была способна делать это в воздухе – сбрасывать с себя человеческую кожу, выпуская зверя. Есть ещё и другие вещи, которые не понравились моей стае – и они выступили против Себастьяна. Все, кроме меня, потому что я верил в него. Верил, что он к этому не причастен. Как оказалось – я ошибался, и они перебили всех, кто был частью моей семьи. А когда я обратился в Совет Теневого мира – они не поверили мне и сказали, что с моей стаей расправились охотники. Теперь я остался один. – Просто закончил Грег. По его лицу нельзя было сказать, что он чувствует, но я было понятно, как нелегко далось ему это признание.

– Ты не один, – прошептала Эва, сходя с места и присаживаясь перед ним на колени. Она вложила свои руки в его, мягко поглаживая подушечками пальцев его запястья, – я рядом с тобой.

Грег притянул её к себе, сжимая в объятьях. От этой картинки стало больно, и я отвернулась, чтобы они не увидели, как мои глаза наполняются кровью. Когда мне была нужна поддержка – все, кто был рядом, имели корыстные цели. Кроме Ангела. Боже Ангел! Она человек, как и мой брат! От этой мысли мне стало дурно. А главное я не знала с чего начать. Доверие было слишком сложной штукой, чтобы так просто ею разбрасываться.

– Я не знаю, что сказать, – нерешительно начала я, когда они разомкнули объятия. – Поэтому спрошу прямо: я понимаю, что вы пережили, сама через это прошла. Но я не понимаю, почему вы здесь? Видно же, что вы крепко держитесь друг за друга, зачем вам я?

– Потому что так должно быть. – Эва ответила и на мой прямой и на немой вопрос в глазах Грега. – Тот день, когда мы в первый раз встретились, помнишь бал? Я влетела на балкон, как стрела, выпущенная из арбалета предсказания. Ты, наверное, слышала о Пифии? Вампире, который может видеть будущее? В тот день она позволила мне увидеть отрывки из моего.

– Не понимаю, – озадаченно нахмурилась я. – Не знала, что вообще такое возможно – видеть будущее.

– Ты часть Теневого мира и не веришь в предсказания? – звонко рассмеялась Эва, удивлённо уставившись на меня, – вот это номер.

– Не смейся, я до сих пор не могу полностью принять свою новую жизнь. Иногда мне кажется, что всё это слишком долгий тягучий сон, из которого нет выхода. Кажется, что я всё ещё лежу в психиатрической больнице и ловлю вот такие странные глюки.

– Не хочу тебя разочаровывать, но всё это не глюк, или же мы соседки по палате, – ободряюще подмигнула Эва, а потом посерьёзнела, – однако позволь продолжить. Фея/Пифия предсказала, что мы будем вместе. Я видела наше совместное будущее и знаешь, от предсказания можно отказаться, хотя бы попробовать, но поскольку я телепат и получила полноценное видение… знаешь это то самое чувство… правильности происходящего, – с нажимом сказала Эва, задумчиво глядя в пустоту. – Это судьба, то от чего ни в коем случае нельзя отворачиваться, понимаешь?

– Не очень, но ладно. Ты хочешь быть рядом, я понимаю, но мне нужно время, что принять решение. Есть те, кто мне не безразличен и я хочу их собрать вместе, чтобы во время конца света они были рядом со мной. И не все они сверхъестественные существа. По правде говоря, только один из них вампир, – я прикусила губу, стараясь выглядеть уверенной и сильной, хоть и не чувствовала в себе ни того, ни другого. Я боялась поверить Эве, но её слова были слишком знакомы моему сердцу. Это то чувство, которое я испытала, когда в первые встретилась с ней. Чувство родства.

– Близкие люди? – изумилась Эва. – Ты не перестаёшь удивлять меня, София.

– Значит предсказание, – Грег задумчиво почесал подбородок, – почему ты раньше мне об этом не сказала?

– Потому что я до последнего не хотела верить, Грег, – тут же ответила девушка, склоняя голову набок. – Сам подумай, какова вероятность того, что в этом огромном пока семимиллиардном мире мы натолкнёмся на Софию? Когда я увидела её там, в разорванном красном платье на полу лаборатории – я поняла, что это судьба. Тебе решать, пойдёшь ли ты вслед моей.

– Ну, куда же я денусь, милая, – он мягко заправил выбившийся локон у девушки и провёл пальцем по её лицу, – помнишь, я говорил, что всегда позабочусь о тебе.

Эва недоверчиво-счастливо улыбнулась. А во мне вновь проснулось чувство зависти. Придётся смириться с тем, что не все получают счастье, когда его так жаждут.

***

Я решила дать им шанс. Возможно мне было просто страшно оставаться одной в столь трудный час. Поэтому я впустила их в свою жизнь и рассказала о своих планах. На удивление, с их стороны не последовало возражений, единственное, Грег предложил ввести в нашу команду ещё одного вампира, а Эва – колдуна. Первый лишился всей своей семьи во время нападения охотников на обитель «Милосердия пастухов». Мне было больно узнать, что Васса, с которой я так жаждала познакомиться – мертва. Жаль, что мы так и не смогли встретиться. Вампира зовут Лев, вот уже месяц как он пытается найти новый дом, но из-за своих взглядов никак не может нигде устроиться. Я согласилась пригласить его в свою команду. Как и колдуна Эндрю, который может мне помочь найти Ангела и брата.

План действия был прост – мы направляемся к Фриде в надежде убедить её тронуться с насиженного места. Фрида слишком долго была одна и она весьма талантлива и дорога Маркусу, чтобы он попытался забрать её к себе в этой неразберихи. Очень надеюсь, что когда мы доберёмся до её дома – она будет ещё там. Туда же подтянутся и Эндрю с Львом. Не знаю, как ребятам удастся убедить своих друзей присоединиться к нам, но очень надеюсь, что у них это получится. Лев мне интересен тем, что он воспитанник Вассы, а значит наши интересы весьма близки. А Эндрю полезен тем, что он колдун.

Однако я нутром чувствовала, что всё будет не так просто, как мне хотелось бы. Лазарь и Себастьян так просто не оставят своих попыток забрать меня, а мои силы не так велики, чтобы выйти в открытое противостояние. На их стороне опыт и власть, на моей те, кому я не могу довериться и способность не имеющая реального применения без друзей. Мне предстоит очень сильно постараться, чтобы скрыться от преследователей. А главное мне нужно время – много-много времени.

 

Глава 12. Фиолетовая роза и ангельские крылья

Дом Фриды был точно таким же, каким я его увидела в первый раз. Этот завод простоит не одну сотню лет, прежде чем время превратит его в развалины, а природа прорастёт в расщелинах, равняя его с землёй.

Сюда я приехала одна, оставив Грега и Эву дожидаться остальных в центре города. Почему-то я знала, что Фрида не захочет видеть остальных. Чёрт, я даже не знала, пустит ли она меня внутрь. Однако ворота открылись, похоже Фрида сделала их автоматическими, и я смогла заехать внутрь.

На дорожке, скрестив на груди руки, в светло-бежевом растянутом свитере, стояла Фрида, настороженно наблюдая за мной.

– Здравствуй, – неловко поздоровалась я, убирая непослушные пряди за уши. – Давно не виделись…

– Что ты здесь делаешь? – довольно грубо перебила меня девушка.

– А что ты хочешь услышать? – тяжело вздохнув, спросила я. – Я приехала к тебе.

– С разрешения Себастьяна, разумеется? Слышала, что ты пропала в позапрошлом месяце… и вот ты здесь. Опять сбежала? Думаешь, что я не сдам тебя твоему Хозяину?

– Он мне не хозяин! – зло крикнула я. Совсем не такого приёма я ожидала, когда ехала сюда. – И да, я ушла от него. И, боже мой, у меня были на то веские причины!

– Что он заставил тебя сделать? – иронично выгнув бровь, спросила Фрида.

Фриде удалось вывести меня из себя. Пара слов, но какой смысл! Вместо ответа, я быстро подошла к машине и вытащила из сумки документы.

– Прочти это. А потом уже суди о моих поступках, – сунув папки ей в руки, отрывисто проговорила я.

– Что в них? – нахмурилась девушка.

– Просто прочти, – спешно проговорила я. – Я подожду тебя в машине.

Фрида быстро пробежалась глазами по документам. Сначала на её лице читалась лёгкая ирония, но по мере продвижения она всё больше и больше хмурилась. Коротко глянув на меня, она развернулась и пошла к беседке, чтобы спокойно прочитать доказательства конца света.

***

– А мы с Константином ещё гадали, что происходит, – горько проговорила девушка, выпуская тяжёлую струю сигаретного дыма в воздух. – Значит вот о чём мечтал Маркус – создать идеальный вирус.

Мы лежали на капоте моей машины и смотрели на звёзды. Глухая ночь – третий час, самое время, чтобы насладиться красотой ночного мира.

– Когда я узнала – долго не могла в это поверить, – тяжело вздохнув, согласилась я с мыслями подруги. – И я ещё считала Константина монстром. Глупая, настоящие звери не те, кто совершают насилие, а те, кто творят его чужими руками.

– Вы были близки, – утвердительно проговорила Фрида.

– Да. Между нами не было той самой любви, но мы были близки. Он был моим наставником, защитником. Рядом с ним я могла бояться только его, – горько сказала я, украдкой размазывая слезу по щеке. – Я знала, что он что-то скрывает от меня, но даже в самых страшных фантазиях я не могла представить геноцид.

– Не совсем верно, – напряжённо думая, сказала Фрида. – Этот вирус, если я правильно конечно поняла формулы в документах, можно назвать даже своеобразным лекарством.

– Что? – вытянув голову вперёд, недоверчиво переспросила я. – Лекарство? От чего прости? От жизни?

– Это селекция, моя милая, – нерадостно заявила Фрида. – Искусственный отбор, целью которого – люди со способностями. Здоровые, сильные, талантливые люди. Их дети будут гораздо сильнее своих родителей – выносливей, здоровее, лучше. Я не могу сказать всего, мне нужно посидеть с этими данными несколько недель, а то и месяцев в своей лаборатории, чтобы знать наверняка. Это просто интуитивные вывод, если учесть насколько сложными оказались цепочки вируса.

– Но ты понимаешь, что на это нет времени? – осторожно спросила я. – Маркус…

– Я поняла, зачем ты приехала за мной, дорогая, – мягко кивнула девушка, печально смотря на свой дом. – Ты приехала забрать меня, прежде чем это сделает Маркус.

– Ты поедешь со мной?

– А куда мне деваться, – она спрыгнула с капота, отряхнула джинсы и скрестила руки на груди. – Видимо моей кошке придётся стать дикой. Ничего, она справится. Но прежде чем я поеду с тобой, у меня один вопрос – куда мы отправимся? Ты же понимаешь, что у Себастьяна и Маркуса и Лазаря и всех остальных очень много рук и возможностей достать нас из-под земли? Что ты предлагаешь?

– Сделать так, чтобы мы не достались ни одному из них, – холодно сказала я, также слезая с капота. – Я собираю семью из тех, кому некуда идти. Одиночек, отщепенцев, инакомыслящих. Тех, кто не мог приспособиться к жизни вампира и тех, кто был лишён семьи, тех, кого предали и тех, кого преследовали. Всех, кто готов стать частью нашей семьи.

– Ты хочешь создать клан, – Фрида негромко рассмеялась, – как недолги продержались реформы Лазаря. Достаточно одного конца света и мы возвращаемся к тому, с чего начинали.

– Чтобы назвать свою идею кланом… не думала об этом, – признаться, эта мысль мне не приходила в голову, однако она была интересной, и её нужно было обдумать. – Так ты поедешь со мной?

– Давай попробуем, – кивнула Фрида, – только будь готова – если запахнет жареным – я уйду.

Теперь в нашей команде появился новый член. Я, Эва, Грег, Фрида. Лев, после прочтения документов, также присоединился. Эндрю согласился помочь найти Ангела и Сержа, но отказался становиться частью семьи – в отличие от нас, у него были близкие люди во Франции, которых он не хочет бросать в такой трудный час.

Нас пятеро, и я надеюсь, что будет больше.

Эва

– И всё равно я не понимаю, почему ты решила присоединиться к Софии, – с лёгким раздражением в голосе протянул Грег.

В данный момент София и Эндрю обсуждали способы поиска Ангела. Девушка не решалась отправляться на поиски самого дорогого человека – своего брата. Отчасти из-за недоверия к нам, отчасти из-за страха не найти его. Фрида и Лев ушли на охоту, сказав, что вернутся где-то через час, а мы остались одни. И Грег решил, что пришло время поговорить о будущем.

– Я же говорила – из-за Феи, – терпеливо ответила я, рассеяно перебирая его жёсткие как проволока волосы.

– Да брось, Ив, – только Грег имел право так меня называть. Эва – это имя силы, Иветта – это моя суть. – Я никогда не поверю, что ты повернёшь так резко свою жизнь из-за какого-то предсказания.

– Ты просто не понимаешь, что именно я тогда испытала, – мягко проговорила я, подходя к нему и беря его руку в свою. – Она не говорила со мной, нет, она позволила мне залезть к ней в голову и увидеть моё будущее. Там я была с Софией… и это было так… правильно, – осторожно подбирая слова, сказала я, – это то, чего я всегда хотела. Быть частью чего-то настоящего, чего-то верного. Люциан злодей, как и Себастьян и остальные. Они вампиры в самом настоящем смысле слова. Они не думают о людях, для них они ходячие бурдюки с кровью. Вампиры считают людей скотом, и относятся к ним также. Долгое время я пыталась стать такой же, ни во что не ставила своих жертв, спокойно убивала и мучила, когда мне это было нужно. Но – всё это было ненастоящим, притворством, чтобы сбежать из своей головы. Разрушить телепатический контакт, который появлялся всякий раз, когда я кусала своих жертв. Со временем становилось легче, мне было проще убивать, потому что тогда кричащий голос замолкал. Но знание, что это неправильно никуда не уходило. А потом я поняла, что само отношение к людям должно быть другим. Нельзя быть насильником и при этом быть хорошей. Нельзя говорить, что так повелевает природа, нет, это неправда. Мы должны быть лучше людей, потому что бессмертны, но, в результате, стали намного хуже их. Сейчас это эпохальная драма близится к финалу. И я должна была, наконец, решить, на чьей я стороне. А София оказалась именно той, чью сторону я хотела бы занять. Жаль, что Васса не дожила до сегодняшнего дня. Она смогла бы помочь нам найти правильный путь. – Грустно закончила я, не решая посмотреть в глаза Грегу.

– Это всё, что я хотел знать, – через минуту спокойно сказал Грег. – И если ты считаешь, что София именно та, кто поможет успокоить твою совесть…

– Я не нуждаюсь в спокойствие, – резко возразила я, – я просто хочу быть рядом с той, кто может провести меня через вечность именно собой. Поверь Грег, она станет очень сильной девушкой, но на это нужно время… и друзья, которое смогут её защитить.

– Надеюсь, что ты права, – Грег приподнял мой подбородок и наклонился, чтобы поцеловать, – потому что ошибка будет стоить наших жизней.

***

– Что значит ты не можешь её найти? – громко воскликнула я, когда Эндрю вышел из соседней комнаты, где проводил свои поиски.

– Это значит, что твой человек уже не человек, – устало ответил Эндрю, массируя свои виски. Он буквально рухнул в мягкое кресло, высоко запрокинул голову и прикрыл глаза.

– И это всё? Кто она теперь? – недоверчиво поинтересовалась я, нервно потирая руки. Меньше всего я ожидала услышать от колдуна, что моя подруга больше не человек. Это было так дико, как узнать, что мой брат присоединился к охотникам. В своё время это было сравнимо с эффектом разорвавшейся бомбы. И если для всех прошло почти два месяца, то для меня меньше недели.

– Скорее всего, вампир, – Эндрю открыл глаза и невидяще уставился в пустоту, – и, похоже, вы с ней близкие родственники.

– Что? – вскрикнула я, подаваясь вперёд. – То есть её обратил тот же вампир, что и меня? Это сделал Константин?

– Я не знаю, – Эндрю отмахнулся от меня, как от надоевшей букашки. Было видно, как сильно его истрепал ритуал поиска. Но мне было не до этого.

Подлетев к колдуну, я схватила его за плечи и сильно встряхнула.

– Как мне её найти? Ты же колдун, придумай что-нибудь!

– Не я должен искать её, а ты, – раздражённо ответил Эндрю, высвобождаясь из моих рук и вскакивая на ноги, – я могу лишь указать место на карте, если ты сможешь установить с ней связь. Но всё должна сделать ты сама!

– Как? – крикнула я. Эмоции просыпались рывками, от злости на судьбу сводило зубы и хотелось выть. Как он посмел так поступить с Ангелом? Она самое хорошее, что было в моей жизни среди охотников. Как он мог обратить её? Боже и всё это время она была одна? Молодой вампир… теперь я просто обязана найти её. Ведь если бы я не появилась в её жизни – она осталась бы человеком.

Умирающим человеком, вот что самое жуткое.

Спустя полчаса, я сидела на небольшом коврике в комнате с окнами, выходящими на тихий дворик, сокрытый от прохожих ветвями деревьев и отсутствием скамеек. Здесь было относительно тихо, лишь вдалеке раздавались звуки смеха и крика детей и гудения клаксонов автомобилей. Но здесь было тихо и спокойно. Мне нужно было сосредоточиться. По словам Эндрю, раз наш создатель мёртв, а близких родственников у него не было, то значит после его смерти, должна была возникнуть связь между мной и Ангелом, так как мы сёстры. Я могу увидеть мир глазами Ангела так, как это делал Константин и наоборот. Мне вспомнились видения, которые посылал мне Константин, и я почувствовала, что надо делать. Странно, что раньше я не испытывала связи со своей… дочерью? Сестрой? Возможно дело в том, что я убила Константина и тем самым оторвалась от «семьи». Не знаю, а спросить было не у кого, так как сам Эндрю не очень хорошо знал принципы связи вампиров.

Глубоко вздохнув, я представила Ангела. Длинные белокурые волосы, родинка в виде звёздочки на шее, курносая с зелёными глазами… но всё не то, образ никак не хотел всплывать перед глазами, лишь какие-то фрагменты, женский тонкий смех, движение рук, медицинские приборы, мои воспоминания… никакой настоящей привязки к Ангелу. Пока я не подумала о её крыльях. Образ, появившийся в моей голове, был стол яркий, что я открыла глаза, на мгновение, изгоняя его из своих мыслей. Это был образ настоящего ангела с огромными распахнутыми крыльями во весь рост, суровый взгляд, нитка сжатых губ, решимость каждого движения и ангельская хрупкость в изгибах рук и ног. Это видение заполнило все мысли, ведя меня за собой.

– Вот, София, ты нашла, – торжественным, но тихим голос, сказал Эндрю.

Ангел вела меня за собой сквозь мягкие мокрые облака, через страны, города, реки и моря, она парила в восходящих потоках, наслаждаясь простотой. Только сейчас я поняла, что всё это ей снится. Ангел спала, и видела свой вампирский сон, а я так бесцеремонно в него влезла! На секунду, мне стало стыдно, но желание найти её в реальности было сильнее. И я постаралась уцепиться за то, что видела, как учил Эндрю. Я должна была прозреть и увидеть реальность, окружающую Ангела сквозь сон. Рябью пошла небесная гладь и сквозь неё проступили очертания комнаты, а потом Ангел посмотрела прямо на меня и я рухнула на спину, словно почувствовав пожар ненависти, идущий с её стороны.

– Молодец, – Эндрю хлопнул меня по плечу, а затем радостно потёр руки. – Теперь я знаю, где она.

– И где же? – тяжело дыша, как после очень длинного забега, спросила я.

– В Московии.

***

Мы решили, что в Российское королевство отправятся я, Эва с Грегом, и присоединившийся к команде Лев. Фрида и Эндрю пока останутся в её городе, только переедут в секретное место Фриды. Пока есть возможность и доступ к медицинскому оборудованию, Фрида решила провести серию опытов, чтобы разобраться – что из себя представляет вирус.

Я же мучилась от нетерпения увидеться с Ангелом. Наше расставание прошло при крайне мрачных обстоятельствах, а уж последующие события и вовсе кружили голову от мрачных предчувствий. Я всё гадала, когда же Константин умудрился обратить Ангела? А главное – зачем он это сделал? Со всех сторон практичный Константин никогда не делал что-то просто так, он всегда преследовал какую-то определённую цель. Что за цель увидел он в Ангеле? Эти и многие другие вопросы изрядно беспокоили меня, пока мы летели в самолёте. Я была настолько погружена в свои мысли, что не сразу заметила, что не так.

– Так мало людей, – тихо прошептала Эва, оглядывая полупустой салон, – неужели вирус так быстро действует?

– Не только вирус, но и страх, – также тихо ответил Грег. – Люди чувствуют, что происходит что-то не то. Интернет так и кишит теориями заговора и воплями ужаса, но пока всё ещё в рамках законов. Но совсем скоро люди поймут, что этот вирус не имеет ничего общего со свиным или птичьим гриппом, и вот тогда начнётся самая настоящая паника. Нам лучше успеть сделать все дела до этого момента, иначе мы застрянем где-нибудь не там, – с нажимом произнёс оборотень, смотря в мою сторону.

– Не смотри на меня так, – с вызовом проговорила я, – я не держу вас, если вы не хотите быть рядом. Уходите, пока можете, потом и правда возможностей будет меньше. Но если вы остаётесь, будьте добры – не мешайте мне заниматься поисками близких. Я же приняла вашего протеже – Льва, – и я кивком головы указала на соседнее кресло, на котором спал юноша.

– Ручаюсь, что ты была не в восторге, – с усмешкой проговорила Эва, игриво подмигнув мне.

– Не говори глупости, – я смущённо улыбнулась, в душе соглашаясь с девушкой. Парень и правда был интересен… но не в том смысле, какой вкладывала в свои слова Эва. Он просто был хорошим и добрым малым с очень интересной способностью.

– Что ты будешь делать, если твоя подруга откажется идти за тобой? – вернулся к прерванному разговору Грег.

– Я приму любое её решение, даже если он причинит мне боль, – взвешенно ответила я, – она близка мне, но я ей не мать, чтобы оказывать, что делать…

– Так ли? – серьёзно спросила Эва, – ведь, скорее всего, когда вы встретитесь ваша связь усилится и станет явной. Ты будешь для неё матерью, как для тебя отец Себастьян или для меня Люциан. Только спустя долгие годы эта связь ослабнет и разорвётся.

– Есть способы разорвать её сейчас, – глядя в иллюминатор, тихо сказала я. Мне вспомнились уроки Константина – как убить своего создателя, и я медленно вдохнула, набирая в лёгкие ненужный теперь воздух. Я могу освободиться от связи с Себастьяном в любой момент, но боже, как же мне не хочется этого делать! Нить, связывающая нас, лишала меня чувства полного одиночества, что я испытывала, когда жила в Австралии. И сейчас мне попросту не хотелось вновь оставаться одной, не смотря на всё, что сделал мой… любимый? Даже не знаю, что я должна теперь чувствовать. Эмоции слишком смешались в моей голове, рождая безрассудную надежду, что всё, что случилось – лишь дурной злой сон, не имеющий ничего общего с действительностью. Хотелось верить, что когда я проснусь – мы вновь окажемся в отеле Японии, и будем долго-долго наслаждаться клубникой и обществом друг друга. Как жаль, что эти надежды ложные… так больно чувствовать себя обманутой!

***

Мы договорились, что к Ангелу я поеду одна, а ребята подождут меня неподалёку от её дома. На карте, отданной Эндрю, было указано, что девушка сейчас находится в Подмосковии, в часе езды от города. Ей принадлежал маленький дом на берегу вытянутого в длину озера, и у неё не было близких соседей. То, что у неё был дом, внушало оптимизм, но то, что она, похоже, жила одна – нет. Как и слова Льва, что он никогда не слышал о вампире, живущем так близко от его бывшего клана.

Подъехав к развилке, одна из дорог которой вела к дому Ангела, я вышла из машины с пожеланиями удачи от тех, кто остался. Они находились в пределах слышимости, так что если я закричу, ребята смогут быстро прибыть на место.

Яркое солнце слепило глаза, и я надела солнцезащитные очки и намазала кремом открытые участки тела. Не хотелось бы прийти к Ангелу с ожогами на руках. Поправив сумочки и убрав волосы в хвост, я побежала в сторону её дома, мысленно отметив, как сильно поросла травой просёлочная дорога.

Ангел стояла на пороге дома и боже, как же сильно она изменилась!

От мягкости и теплоты не осталось и следа – острые, как лезвие ножа, скулы, холодный застывший взгляд тёмно-зелёных, с традиционными всполохами, глаз. Курносость и лёгкие веснушки исчезли. Волосы, раньше бывшие тонкими, потяжелели и выцвели до белизны, распрямившись под своей тяжестью. Она убрала их в косу, перекинутую через плечо. Теперь Ангел была одного со мной роста, в её движениях появилась грация хищника, прежде девушка отличалась болезненной худобой, но это осталось в прошлом – изменения, через которые мы прошли, закалили её тело, превратив в подтянутую сильную женщину. Ангел стала вампиром. И мне было страшно видеть её такой.

Как только девушка заметила меня, то, не медля ни секунды, припустила в сторону леса, стремясь убежать от меня как можно дальше. В первую секунду я опешила от неожиданности, уж чего-чего, а побега я не ждала.

Мне пришлось бежать за ней, крича вдогонку:

– Ангел! Да постой же ты! Почему ты бежишь от меня?

Как вампир, мне не нужен был воздух, поэтому крики не мешали мне правильно бежать, а поскольку я была старше Ангела и опытнее в подобных делах, то я стала быстро её нагонять, как бы не старалась девушка скрыться.

В последнее мгновение я сделала отчаянный рывок и прыгнула на неё, цепляясь за руки и…

Проваливаясь в неизвестность.

Первое, что я увидела, когда открыла глаза:

Здесь покоится любящий отец и сын,

Феопов Анатолий Сергеевич.

Помним, любим, ждём.

1962 – 1999

Так я оказалась на кладбище. Скосив глаза вправо, я увидела Ангела, бездумно водящей пальцем по соседнему надгробию. По её лицу текли горькие кровавые слёзы, она еле слышно что-то шептала, выговаривала своё горе. Не нужно быть гением, чтобы понять, где мы. Здесь была похоронена мать Ангела.

– Тише, дорогая, тише, – девушка вздрогнула, когда я обняла её, даже попыталась вырваться, но когда услышала мой голос, успокоилась и подалась назад, ближе ко мне. – Всё будет хорошо, Ангел, всё будет хорошо…

От моих слов она лишь сильнее разрыдалась, поворачиваясь и сильнее прижимаясь ко мне, обвивая мою талию своими руками. Чуть покачиваясь, я гладила её волосы, всё время повторяя «Всё будет хорошо», сама не веря в свои слова.

Лишь спустя полчаса сидения на могиле её матери и двух испорченных футболок, Ангел решилась рассказать, что с ней случилось.

Всхлипывая носом, и постоянно протирая глаза, она начала свой грустный рассказ:

– Когда вы ушли с поляны, я не сразу решилась бежать. Сначала я думала пойти и всё рассказать Совету, предупредить Агнессу и остальных, но потом… потом я осознала, что Константин сделал со мной и что нашла мать Влада. Тогда я очень сильно разозлилась на них, но, не имея никакой возможности мстить, решилась на побег, оставив после себя лишь скомканную записку да свои медицинские записи, хранящиеся в городе. Сначала я не знала куда податься, ведь охотников очень много и они быстро нашли бы меня где угодно. Однако то, что случилось в ту ночь, позволило мне убежать в Московию – всем было не до меня, слишком многое охотники потеряли тогда. Несколько недель я провела в Московии просто приходя в себя. Бесконечные сигареты, выпивка, ночные клубы. Я пыталась убежать от того страха, с которым жила долгие годы. Страх смерти был слишком силён даже тогда, когда я получила результаты обследования. Я была абсолютно здорова, как младенец, что невозможно ведь так? А потом, немного придя в себя и когда кончились деньги, я решила устроиться на работу. И, к сожалению, это была работа нелегальной официантки, ведь я не могла позволить своим данным попасть в базу, ведь тогда меня бы быстро нашли. Я сняла небольшую однокомнатную квартиру на окраине города и стала жить обычной человеческой жизнью. Ходила на свидания, в кино, смотрела сериалы, готовила… и старалась выкинуть из головы своё ужасное прошлое. По ночам было тяжелее всего – снились кошмары или мучила бессонница. Я подсела на снотворное, ведь после него не снятся сны. Но так продолжаться не могло долго, глубоко внутри я знала, что меня найдут и призовут к ответу. Так и произошло, но с той стороны, с которой я не ждала.

Меня нашёл Константин. В первое мгновение, я жутко перепугалась и попыталась от него убежать, скрыться в лабиринте московских улочек. Он быстро нашёл меня и под гипнозом заставил отвести в квартиру. Там он сделал мне предложение, от которого не отказываются – он предложил мне стать вампиром. Константин сказал, что ещё тогда, на той поляне, он увидел, что я особенная, что это его дар – видеть таких, как мы с тобой. А я взяла и отказалась, вот глупая! Как будто он на самом деле спрашивал моего разрешения, – на мгновение, голос Ангела прервался, и она сделала судорожный вздох, – он повалил меня на пол и осушил. Лишь тогда, пребывая на грани между жизнью и смертью, я дала своё согласие, и он напоил меня своей кровью. Никогда не забуду этот мучительный процесс, его кровь похожа на жидкий огонь, она разъедала меня изнутри, уводя за собой во тьму. А потом пришла боль и беспамятство. Я очнулась спустя два месяца – небывалый срок для обращения в вампира! И когда это случилось – он был рядом. Он научил как правильно охотиться, всё время сетовал, какая ты упрямая… он был добр ко мне, но излишне требователен. Он дал мне дом, который ты нашла, но забрал всё, что было во мне от человека. А потом он стал учить меня перемещаться. Моя способность – телепортация, как ты уже успела понять. К несчастью, я научилась только перемещаться на могилу своей матери – её смерть тесно связана с моими эмоциями, а Константин исчез прежде, чем смог побороть эту связь. После того, как он перестал отзываться на мой зов, отвечать на мобильные звонки и сообщения по интернету, я осталась абсолютно одна. Нет, я знала, что он умер, но каждый день надеялась, что он вернётся, ведь это так тяжело – быть молодым вампиром. К тому же я вынуждена скрываться – Константин убедил меня, что охотники всё ещё ищут меня, а вампирам доверять нельзя.

Когда ты появилась, я решила, что ты пришла убить меня, – закончила свой грустный рассказ Ангел.

– Как ты могла подумать о таком? – изумлённо воскликнула я. – Ты – самое замечательно, что было у меня, когда жила я среди охотников. Почему ты думала, что я захочу убить тебя?

– Потому что я не смогла защитить тебя, когда тебе нужна была моя помощь, – тихо прошептала Ангел, отворачивая лицо.

– Но ведь всё должно было быть иначе, – я ласково провела рукой по её волосам, – глупая, уж кто-кто, а это я должна была позаботиться о тебе. Боже, я даже не пыталась искать тебя раньше, хотя должна была подумать об этом. И если бы не эпидемия…

– Какая эпидемия? – Ангел повернулась ко мне, внимательно уставившись глаза в глаза.

– Пандемия, ловко окрещённая «белянка», – я не хотела сейчас это обсуждать, другое было важнее, но отмахнуться было нельзя.

– Ты говоришь об эпидемии, – Ангел нахмурилась, припоминая новости, – почему ты решила, что это… так серьёзно? – запнувшись, спросила девушка.

– Потому что это устроил вампир по имени Маркус.

– Боже, – ошеломлённо воскликнула она, прижимая руки к губам и отстраняясь от меня. – Тот самый Маркус? Учёный?

– Не думаю, что есть другие Маркусы, способные создать вирус, который уничтожит человечество, так что да, мы говорим об одном и том же вампире, – невесело улыбнулась я. – Я отправилась искать тебя, потому что боялась, что ты умрёшь из-за этого вируса.

– Ты должна мне всё рассказать! – требовательно проговорила девушка, мгновенно превращаясь в учёную, которую я знала.

Как хорошо, что моя память совершенная, и я смогла подробно пересказать всё, что запомнила из докладов. Однако Ангелу потребовались данные, о которых я ничего не знала. Мы условились, что я познакомлю её с Фридой, и они вместе будут изучать вирус. Похоже, вопрос о присоединении Ангела в семью решён, девушка была рада избавить от такого знакомого мне одиночества.

Как интересно сложилась у нас судьба. Два года назад я была человеком, одинокой и замкнутой девушкой, не способной рассказать о своих чувствах парню-вокалисту группы. А Ангел была умирающим врачом-учёным, состоящим на службе у охотников, она дымила как паровоз и пила как сапожник, боясь посмотреть будущему в лицо. А потом нас обратил один и тот же вампир, и мы пошли одним и тем же путём одиночества. Вот только Ангел сбросила с себя моё отрицание гораздо легче, чем я. А я убила нашего создателя. Мне так многое хотелось ей рассказать, что я даже не знала с чего начать, лишь крепче сжимала её руку в своей. Она моя сестра, а по правилам вампиров – дочь. И это действительно пробуждалось в моей крови через налёт связи с Себастьяном. Я чувствовала громадную ответственность за эту девушку, хоть она и пыталась всё развернуть в другую сторону.

У меня зазвонил телефон и я даже не взглянув на номер, нажала кнопку ответить.

– Да?

– Если хочешь увидеть своего брата живым – приезжай на могилу Константина одна, – хриплый, холодный голос, а потом короткие гудки.

И мой мир в очередной раз рухнул.

 

Глава 13. Алая колыбель

– Ты не можешь ехать туда одна, – почти кричала Ангел, когда я быстрым шагом, почти бегом летела к выходу с кладбища. Вампирский, будь он проклят, слух. Разумеется, она всё слышала.

– Он сказал, что иначе мой брат будет мёртв, – проклиная всё на свете, стучащими от страха зубами, ответила я. Ангел бежала рядом со мной, всё цепляясь за мои руки.

– Я не позволю тебе…

Я резко остановилась, как вкопанная и девушка налетела на моё плечо.

– Позволишь, – разворачиваясь к ней лицом, прошипела я. Глубоко внутри меня просыпалась та самая сила, что управляла мной от лица Константина. Только сейчас это были не глупые приказы, а вполне реальная опасность, угрожающая моей «дочери». Я должна защищать её и не пускать в опасные мероприятия.

– Ты смеёшься? – с испуганной иронией спросила она, – как ты собираешься это сделать? Константин рассказал мне, что у тебя за способность – ты не можешь меня заставить…

– Как твоя Хозяйка я приказываю не преследовать меня, – чужим, неродным голос проговорила я, смотря девушке прямо в глаза. Её зрачки расширились, а затем сжались в маленькую точку.

– Не делай этого, – еле слышно прошептала она.

– Прости, – мягко сказала я, касаясь её плеча, – но я не хочу подвергать тебя опасности. Если бы не я, с тобой бы ничего не случилось!

И хоть она могла со мной поспорить, я отмахнулась от её слов, как от назойливых мух.

– Ты должна будешь позвонить Эве, – я медленно проговорила мобильный номер, чтобы Ангел его запомнила, – она позаботится о тебе, как я не смогла. Не поминайте лихом, и если всё будет хорошо… я найду вас!

***

Как больно, как страшно, как гулко в ушах отдаёт сердце! И вновь бегу вперёд, сметая преграды, не обращая внимания на других. До дрожи, до тошноты мне хочется кричать! Я не могла медлить и боже, какая же я дура. Должна же была что-то почувствовать, о чём-то догадаться, мой брат был недоступен, а я так легкомысленно искала других, создавала семью, когда он – он моя настоящая семья! Мы родились с разницей в несколько секунд, росли вместе, защищали друг друга, любили! Он, кто бил моего обидчика в пятом классе, он, лепящий горстку лейкопластырей на мою коленку, когда я упала с велосипеда, он, рассказывающий на ночь страшные сказки, а потом державший меня за руку, пока я не засну – мне было очень страшно! Это он провожал меня на моё первое свидание, он кричал «Ни пуха, ни пера!», когда я сдавала экзамены, он обнимающий, когда мне больно, он, дарящий ненужные девчачье браслеты на день рождения, он… он… он… Он мой брат! Мой любимый, самый родной человек на свете! Как я могла оставить его хоть на мгновение? Как могла отдать незнакомой, подчинённой моей воле девушке? Как могла пойти в эту глупую лабораторию и отпустить его? Почему я не отправилась искать его, когда проснулась? Как я могла такое допустить!

Сотни страшных картинок рождало моё воспалённое воображение, сотни предсмертных криков и слов: Ты виновата в моей смерти! Где ты была сестра?

Кто, кто посмел похитить моего брата? Кто отважился встать на моём пути к нему? Да будет проклят этот чёртов мир, я не позволю ему отнять единственное, что ценно в нём – мою семью! И если придётся, я пройду через все круги ада, чтобы вернуть брата, спасти его! Даже если придётся обратить его в вампира – он будет рядом, будет жить!

Гулкая, тёмная сила пробуждалась в моей крови, глаза наливались ослепительным белым пульсирующим светом и только солнцезащитные очки спасали окружающих от моей ярости. Нет места страху, лишь гнев и ненависть, злоба и бешенство. Моя сила со мной. Я убью их всех.

***

Солнечный Фару встретил меня прибрежным криком чаек, морским воздухом и свежим остужающим ветром. Время было шестой час – пик активности туристов и бойких торговцев. Если бы это было несколько месяцев назад. Сегодня – полупустой город, в газетах, прочтённых по дороге, я поняла, что в городе скоро объявят карантин – слишком быстро распространяется болезнь. Но самым пугающим был запах, эта вонь на грани вампирского обоняния. Гнилостный запашок смерти и разложения.

Возле аэропорта не было активных таксистов, практически все конторы, сдающие в аренду автомобили, были закрыты. В воздухе отчётливо чувствовался страх. Тихий шёпот, крепкие объятия близких, излишне крепкие – многие не верили, что вернутся домой. Теперь я стала думать, что газеты сильно преуменьшают происходящие – аэропорт был почти пустым. Но хоть больных пока ещё не было видно. А на каждого, кто посмел тихонько чихнуть или кашлянуть – смотрели с откровенным ужасом и злобой. Люди стали подозрительными, пугливыми, вспыльчивыми. Я видела, как одна португалка кричала на подростка с носовым платком – он случайно толкнул её. Появившиеся из ниоткуда полицейские быстро увели обоих в служебное помещение. Власть скрывала правду от людей, делая всё, чтобы не возникла паника. Я их отчасти понимала, хоть это и было жестоко к тем, кто здоров – они не знали, что их ждёт.

Спустившись по лестнице, я прошла в небольшую конторку, где арендовала Ford Focus. Там же я встретила первую больную – девушка-продавец. Не знаю, что заставило меня так думать – её внешний вид, запах или что-то другое. Но я точно знала – она больна. Совсем скоро, к вечеру, она почувствует страшную слабость и тогда поймёт, что это не просто лёгкое летнее недомогание. Ей станет страшно, а завтра-послезавтра она умрёт. Это было так странно наблюдать со стороны за человеком, зная, когда его не станет. Не удивительно, что именно её я выбрала в качестве своей жертвы – мне нужно быть сильной перед битвой, а я ещё не оправилась после поступка Себастьяна.

Сев за руль, я поправила зеркало заднего вида и несмело улыбнулась своему отражению. Как бы этот день ни кончился, я точно знаю – я выживу. Такие, как я всегда выживают. Не смотря ни на что.

***

Когда я ехала к дому, в котором прожила одни из самых грустных месяцев своей жизни, я ожидала увидеть пепелище, в крайнем случае, заброшенные, поросшие травой развалины. Но вместо этого передо мной предстал уютный домик, чистый, свежий, новый. Он был красивым – с фиолетовой краской на стенах, увитый девичьим виноградом с черепичной крышей и милым флюгером в виде шипящей кошки. Похоже, настоящие владельцы дома не поставили на этой земле крест и построили новый дом, ещё лучше прежнего. Как это похоже на Теневой мир.

Выйдя из машины перед воротами, я с лёгкостью через них перемахнула и мягко приземлилась на гравий. Прислушавшись, я не поверила своим ушам – в доме было только одно сердцебиение и больше ничего. То есть вообще ничего – там был только один человек.

– Брат! – сорвался с моих губ шепот, и я ринулась вперёд, сметая со своего пути входную дверь.

Он сидел за столом, грея руки о чашку с горячим кофе и чем-то задумчиво улыбался.

– Серёжа? – прошептала я, когда он от моего эффектного появления резко дёрнул рукой, и чашка упала на пол. Сильно запахло кровью – брат порезался ногой.

– Прости, – запричитала я, подходя ближе, однако он, неуклюже выбираясь из-за стола, и падая назад, стал отползать от меня с непередаваемым страхом на лице.

– Что такое? Серёжа? – недоумённо прошептала я, – ты не узнаёшь меня? Сергей?

– Кто ты такая? – закричал парень, поднимаясь по стенке на ноги и судорожно отталкиваясь от неё, стал обходить меня по кругу, направляясь к двери.

– Я твоя сестра! – воскликнула я, делая несмелый шаг в его сторону. Парень отступил назад и испуганно замер.

– Я тебя не знаю, – отрицательно мотая головой, говорил он, – и меня зовут не Сергей! Уходите, слышите? Уходите!

– Очнись, Серёжа, это же я, София! – прижимая руки к губам и делая ещё один шаг в его сторону.

– Не приближайся – иначе я закричу! – дрожащим голосом, проговорил он.

– Ты под гипнозом, – наконец, прозрела я, и молниеносно оказываясь рядом с ним, прижала парня к стене.

Конечно, куда лучше держать человека на месте используя гипноз, чем привязывать его или пытать. Очень умно, но недальновидно. Похоже, они не ожидали, что я так быстро приеду, поэтому оставили его одного. Но это долго не продлится, я должна распутать его разум и увести отсюда как можно скорее.

Слава богу, мой опыт был так велик по этой части, что всё прошло довольно легко. Мне не пришлось доводить дело до обморока или кровотечения из носа, он быстро сбросил с себя чужое наваждение.

– Соня? – сонным, тихим голосом сказал Сергей.

– Да брат, я пришла за тобой, – прижимаясь к нему всем телом, вдыхая такой родной запах, ответила я. – Я увезу тебя домой.

По дороге он рассказал мне, что почти сразу, как они приехали с той девушкой, Мадлен, в Фару, их перехватили вампиры. Они не сказали, кому служат и сразу разделили их. Что стало с Мадлен, он не знает. А с ним… всё это время он был под гипнозом, жил в этом доме, считая, что в отпуске. Это был очень грубый, поверхностный гипноз. Его хватало только на то, что Сергей не пытался покинуть дом. Он ел, пил, принимал душ, иногда гулял вокруг дома. Но практически ни о чём не думал.

– Это похоже на сомнамбулизм, – с жаром говорил брат, когда мы ехали по просёлочной дороге.

До шоссе ещё было далеко, поэтому нас ощутимо потряхивало на кочках. Впереди виднелся небольшой пролесок, за которым начиналась настоящая дорога. Скорее бы уже туда попасть. Я решила, что мы поедем по шоссе до самого Лиссабона, там будет проще затеряться, чем в открытую лететь на самолёте из Фару.

– Мне всё время казалось, что я сплю, – ухмылялся он.

– То есть ты ничего не знаешь, что происходило? – устало спросила я. На мне сказывалось то колоссальное напряжение, что я испытала, когда узнала, что его похитили.

– Нет, – отрицательно покачал головой брат.

Я собиралась начать ему рассказывать, когда судьба в очередной раз рассмеялась над моими планами. Я увидела человека, которого никак не ожидала здесь увидеть. Даже более того скажу – кого я вообще мечтала никогда не встретить.

Это был Палач.

***

И он был вампиром.

Самым… волнующим из всех, кого я когда либо встречала.

Не сразу я смогла нажать на тормоз. Моя машина остановилась в нескольких метрах от него. Побелевшими от напряжения пальцами, я сжимала руль, не чувствуя, как он сгибается под руками.

– София, мне кажется, нам нужно выйти из машины, – спокойно проговорил Сергей, смотря прямо в глаза вампиру.

Палач был уникальным вампиром. В первую очередь потому, что он не походил ни на одного из нас. Он был выше, его тело больше подошло оборотню или мужчине-тяжеловесу. Мускулистый, казалось, что ряса лопнет по швам, настолько сильно она его облегала. Короткие, по-военному стриженные, светлые, как лён, волосы, невероятно холодный льдистый северный взгляд. Нос с маленькой горбинкой. Все вампиры выглядели молодо – лет двадцать-двадцать пять, ему было ощутимо за тридцать. Презрительно искривлённые тонкие губы, густые брови и квадратный овал лица. Он выглядел как викинг, мощный, сильный, опасный. Прищурившись, со змеиной улыбкой на устах, он неотрывно смотрел на меня, заставляя чувствовать себя голой.

– Сергей, оставайся в машине, – тихо, еле слышно, проговорила я, – Сергей? – повернувшись в его сторону, я увидела, как он открывает дверцу машины и выходит, – Серж! – крикнула я, и, чертыхнувшись, сама покинула автомобиль.

Мой брат повёл себя очень странно – он подошёл к вампиру, кивнул ему и встал подле.

– Сергей, отойди от него, – повелительно сказал я, скрывая испуганную дрожь в голосе.

– Здравствуй, София, – голос Палача при такой внешности, звучал на удивление мягко и приветливо. – Я так давно мечтал с тобой встретиться.

– Что? – непонимающе уставившись на него, вопросила я.

– Когда твой брат рассказал мне, что ты Усилитель, я не мог поверить в свою удачу. Встретить такой уникальный дар в наше время такая редкость. Не удивительно, что все вампиры-мужчины сходят по тебе с ума, – рассмеялся вампир.

– Что вы такое говорите? – меня словно ударили его слова, и я уставилась на брата, в надежде услышать правду от него. Он улыбнулся мне и помахал рукой.

– Всё в порядке, София, теперь всё будет хорошо, – с удовольствием в голосе, сказал мой… брат? – Один позаботиться о нас, мы ему очень интересны.

– Один! – выдохнула я, от шока прислоняясь к дверце машины. Один – глава клана Вечное движение. Его талант… усиливать таланты других.

– Почаще произноси моё имя с придыханием, – зажмурившись от наслаждения, проговорил вампир, – это так интимно прозвучало.

– Тебя убили… нет-нет… что происходит? – я замотала головой, прикладывая руки к горящим щекам, – Сергей, откуда ты его знаешь?

– Он глава Ордена Охотников, – пожав плечами, ответил Сергей, – когда я доложил им, что ты Усилитель, он лично встретился со мной. Мы друзья.

Один рассмеялся и легко взъерошил волосы брата. Так мог делать только наш отец.

– Отойди от него! – закричала я, делая шаг вперёд.

– Но почему? Он обещал сделать меня вампиром – бессмертным, ты понимаешь? Я буду сильным, ловким, а при условии, что ты обладаешь таким выдающимся даром, значит и я тоже буду выдающимся, – с лёгким удивлением в голосе, ответил Сергей, – София, что с тобой? Один – наш друг. Он поможет нам выжить в той войне, что грядёт. Все против всех, так всегда бывает во времена великих потрясений. Что не так?

– Ты ничего не понимаешь…

– София, красавица София, – покачав головой, перебил меня Один, – ты так молода и так прелестна. Ты нужна мне, малышка Софи. И я надеюсь, что ты пойдёшь за мной по доброй воле. Ведь только я один в этом мире понимаю тебя по-настоящему, – продолжил он, – я ненавижу других вампиров так же сильно, как ты. Ведь им всегда был нужен только наш талант! Наш дар, вот что их интересовало. Когда они пытались меня убить, последний, кто испил мою кровь, оказался с интересной способностью – он мог заставлять людей видеть то, что не видно другим. Ты когда-нибудь задумывалась, почему всех так тянет к тебе? М?

– Нет, – качнув головой, ответила я.

– Всё дело в нашем даре, – он хищно облизнул губы и искоса глянул на моего брата, – есть один побочный эффект от него. У вампиров, с которыми мы долго общаемся, появляется жажда обладать нами. Они хотят быть зависимыми от нашей крови, хотят поддаться её чарам. Хотят быть сильными и в прямом смысле обладать этой силой. Я думаю, ты задумывалась, почему у тебя так много кавалеров – вот он, этот ответ. Они жажду испить твоей крови, жаждут поглотить тебя, присвоить. Так было и со мной в тот день, вот только помножь на мой возраст и ты поймёшь, насколько быстро возникло то привыкание. Жаль, я не мог так воздействовать на мужчин, это так сильно действует только на лиц противоположного пола, но мне повезло, и единственная девушка в тот вечер обладала выгодным мне даром. Жаль, что пришлось её потом убить.

– Вот почему в твоём клане не было женщин, – догадалась я.

– Да, мне не нужны собственники, – кивнул вампир.

– И что было потом?

– Потом я скрылся в тени. Знаешь девиз моего клана? «Пусть погибнет мир, но восторжествует правосудие!» Я создал Орден, будучи в тени, я стал тем самым Палачом. Я поил кровью охотников, даруя им силу бороться с вампирами. Но моя месть была слишком мелкой, мне не удавалось убить истинных виновников… но скоро всё измениться. И всё благодаря тому, что ты нашла в том компьютере.

– Я не понимаю, – отрицательно покачав головой, проговорила я, переводя взгляд с брата на Палача.

– Ты думала, что эти данные нужны, чтобы спасти жалких людишек? Тьфу, они плодятся как блохи – нарожают ещё. Нет, мне нужны были данные, чтобы кое-что изменить… и скоро моя месть будет полной. А когда мы покончим с верхушкой Теневого мира – я займу их место. Я стану Законом, Судьёй и Палачом! Мой клан возродится из пепла и возглавит этот мир. И здесь мне нужна ты.

Он говорил как сумасшедший, тот самый тип, что выглядит нормально до момента, когда начинает говорить о своих планах. Я непроизвольно сделала шаг назад, цепляясь пальцами за обшивку машины.

– Если мы объединим наши таланты – мы породим настоящую расу вампиров, подвластных только нам. Кровь – наше оружие и мне нужна ты… чтобы усилить его, – улыбаясь своим мыслям, сказал вампир. – Не убегай от меня София, тебе некуда бежать. Все, кого ты знала – предали тебя. Даже твой брат. Ты и правда думала, что его похитили? Ха! Да он сам придумал, как заманить тебя в ловушку. Вся эта затея с истоками и потерей памяти – его идея. На удивление смышлёный парень. Думаю, он займёт не последнее место в нашем клане, учитывая ваше родство, уверен – у него будет очень интересный дар.

– Не приближайся ко мне! – закричала я, когда вампир сделал два шага вперёд.

– Куда ты собралась бежать? Оглянись, вокруг тебя мои последователи! – и он взмахнул руками. Среди деревьев появились охотники-вампиры. Среди них была даже Агнесса, вот только это была не она, а её тень, что-то лишённое индивидуальности, личности – пустая опасная оболочка, полностью подвластная своему создателю.

– И это ты хочешь сделать со всеми вампирами? – ошарашенно воскликнула я. – Они же куклы!

– Они мои рабы, – с вызовом в голосе, проговорил вампир. – Покорны, преданы, верны. Разумеется, приближённые будут другими, но воины должны быть именно такими.

В этот момент я почти скучала по Себастьяну и Лазарю с их пандемией вируса. Они хотя бы не стремились уничтожить разум на земле.

– Как ты это с ними сделал?

– Опыт, ты тоже так сможешь, если будешь учиться у меня, – вампир решил, что мне начинает нравится то, что я вижу и он сделал ещё один шаг.

– Никогда! – холодно воскликнула я, вызывающе смотря в его сторону, – слышишь? Никогда я не стану подле тебя. То что ты затеял – это омерзительно!

– Тогда мне придётся использовать свою силу на тебе, моя драгоценная Софи, – мягко проговорил вампир, – я знаю, что ты не из тех, кто вечно привязан к одному вампиру. Значит, я смогу разрушить твою связь с Себастьяном и связать тебя с собой. И скорее всего ты будешь жаждать нашей связи, если ты сейчас чувствуешь то же самое, что и я, – и он лукаво улыбнулся, – так странно испытывать эту жажду, теперь я лучше понимаю, что чувствуют другие, находясь рядом со мной. Что же будет, когда ты отведаешь моей крови, а я твоей? – он вновь облизнул губы, плотоядно разглядывая моё тело, – нас поглотит всепожирающая страсть? Я не против.

Мне казалось, что меня облили чем-то мерзким, пахучим, дурным. И то, что мой родной брат стоял и так преданно смотрел на этого вампира, лишь усугубляло моё положение.

Вампир видя, что я не собираюсь сдаваться и падать к его ногам, нахмурился и ещё сильнее сжал губы.

– Ах так, – процедил он, а затем кивком головы что-то приказал одному из охотников.

Спустя несколько секунд на дорогу вывели… Ангела. Охотник кинул её к ногам Одина, а тот, схватив девушка за плечи, поднял и притянул к себе. Из его пальцев выросли когти, и он прижал их к её шее.

– Думаю, тебе не нужно объяснять, что дальше будет.

История повторялась многократно. Как отражение, как зеркала. И вновь в моих руках её судьба. Я рассмеялась горько, вынужденно, безжизненно. Вновь устало прислонившись к машине, я запрокинула голову и захохотала в полный голос. Я не хочу так больше жить. Я не могу так жить! Меня трясло от смеха до боли в животе. До судорог, до тошноты, до рвоты. И если б мне хватило сил – я закричала бы от невозможности моего бытия.

– У неё что, истерика? – о да, это был именно тот, мужской тембр голоса при женских истериках, недоверчивый, смущённый, раздражённый. – Я жду твоих действий!

– А можно подумать ты оставил мне какие-то варианты? – зло выплюнула я, – можно подумать, что если я откажусь и она умрёт, ты не возьмёшь меня силой? Что за манерность прятать свои грязные умыслы за псевдо-доброй воли? Я говорю тебе нет, а ты ставишь меня в положение, где мои слова бессмыслены. Хочешь получить мой ответ? Да, я согласна быть… кем ты там хочешь меня видеть? Да, согласна и как-то там ещё говорят в таких случаях? Ах да – только отпусти её! – наигранно-жизнерадостным тоном проговорила я. – Ты счастлив?

Вместо ответа вампир отбросил Ангела в сторону, из-за чего она всхлипнула, больно ударившись о землю.

– Ангел, прошу, только не делай никаких поспешных движений, – сказала я, видя как загораются решимостью её глаза, – хорошо?

Она недоверчиво посмотрела мне в глаза, словно ожидая моего хозяйского приказа. Видимо я больно ударила по её самолюбию, когда воспользовалась своей властью. Надеюсь, она когда-нибудь меня простит… если это «когда-нибудь» наступит.

– Иди ко мне, – и вампир распахнул свои объятия. На его лице играла холодная, жестокая улыбка жажды.

А самым противным было то, что и я, боже мой, я сама чувствовала вожделение к этому вампиру. Меня буквально тянуло к нему, не смотря на все доводы рассудка. Я хотела принадлежать ему, хотела обхватить ногами его бёдра, хотела, чтобы он поглотил меня, забрав мои мысли, я хотела быть его. Эта потребность росла с каждым шагом, что я делала в его сторону, с каждой долей секунды внутри меня происходил взрыв желания. Я хотела впиться ему в шею, пить его кровь, когда он будет пить мою. Мои губы пересохли, я чувствовала, как шевелится паразит в моей спине. Последний шаг сделала не я, а он – его объятия были иссушающими, жаркими, ночными, непристойными. Он властно обхватил моё лицо, прижимаясь губами к моим.

Вот настоящее зло. Не игры в бога, что устроили Маркус и Себастьян, не жажда власти Люциана, не «сермяжная» правда Лазаря. Это зло поглощения. Это зло принадлежности, безволие, безрассудность. Это рабство.

Я всю жизнь бежала от любви. От Дмитрия, от Диона, Константина, Даниэля, Себастьяна, Лазаря. Всё, что я испытывала к каждому из них – был мой побег. Я позволяла им любить меня. И каждый по-своему это делал. Но стоило мне испытать чувства, как я натыкалась на предательство. Каждый раз я думала – за что и почему? На самом деле всё просто – нельзя любить поневоле. Они не любили меня, лишь жаждали. Иэта жажда забирала всё, что имело отношение к любви. Все чувства испарялись под её напором, оставляя за собой безжизненную пустыню.

А теперь пришёл финал моих чувств. Я сама попала в туже самую ловушку, в которую попадали мои возлюбленные. Я тонула в эйфории ложных чувств. Я не могла остановить Одина, когда его руки спускались всё ниже и ниже. Я хотела, чтобы он овладел мной прямо здесь и сейчас, на глазах всех. Я знала, что мой брат ничего не скажет, знала, что рабы ничего не почувствуют, знала, что Ангел отвернётся, вытирая кровавые слёзы. И я хотела этого!

***

– Кого я вижу! – раздался насмешливый голос из-за спины.

Не размыкая объятий, мы синхронно посмотрели в ту сторону. Там стоял Лазарь собственной персоной.

– Лазарь, – прошипел Один, сжимая меня со всей силой.

– Вот уж сюрприз так сюрприз, – рассмеялся вампир. Его окружали боевые вампиры и оборотни, готовые в любой момент начать бой. Их кисло почти равнялось числу сторонников Одина, и они все были закалёнными воинами, что обещало жаркую бойню.

– София, иди сюда, – приказал Лазарь, сжимая губы, – Себастьян обыскался тебя. Вот уж никто не ждал, что ты вздумаешь бежать.

Доли секунды тишины, доли секунды напряжения и выжидания. Один, два, три… и первые головы с плеч!

Посмотрев в глаза своего греха, я улыбнулась кончиками губ, ловя отражение своей улыбки на его устах. Он думает, что победил, что я теперь буду с ним. Один, два, три…

Длина когтей точно соответствовала расстоянию до сердца. Пробить грудную клетку тяжело, но у меня уже был опыт подобных дел. Я просто вырвала из его груди сердце, а затем оттолкнула вампира, чтобы успеть прочертить по шее линию смерти.

– Ангел! – закричала я, видя тень Лазаря, летящую сквозь толпу. В последний момент его нечаянно задержал один из последователей Одина, за что поплатился головой. Девушка коснулась моей руки, унося в Московию к могиле матери. Мы ушли не одни, кто-то обхватил мою ногу. Неожиданный пассажир в лице моего брата.

***

– Что теперь будет, София? – осторожно спросила Эва.

Мы стояли на террасе домика Ангела, наслаждаясь закатной дымкой над водой озера. Прошло четыре дня с момента, как мы вернулись из Фару. Я была так неопытна в обращении с подопечной, что не смогла правильно сформулировать запрет и она, в компании Грега и Эвы, отправилась всё-таки вслед за мной. Мне повезло, что ребята знали, где погиб Константин, но всё равно им пришлось разделиться. Ангел напоролась на охотников и они доставили её к Одину. Когда мы вернулись в Московию, девушка тут же связалась с остальными, объявив общий сбор, пока я была… скажем так, неадекватна. Именно она спасла жизнь моему брату, когда я набросилась на него, пытаясь задушить. Она привезла меня сюда, вымыла, переодела и уложила спать. Двое суток я провела без движения, без сна, просто безучастно смотря в потолок. Все эмоции просто испарились под давлением бесконечного безграничного дикого одиночества. Мне было так холодно, как бывает человеку в тридцатиградусный мороз. Я была укутана в несколько одеял, но всё равно мёрзла. Лишь на третьи сутки я пошла, тогда же ко мне привели здорового человека, и я почти полностью осушила его. Мне стало немного теплее. Но холод, казалось, въелся в мои кости, и теперь я всё время куталась в шерстяной плед.

Сегодня приехала Фрида. Последняя из членов нашей маленькой семьи. Эндрю отчалил во Францию, когда узнал о событиях на Фару. Его можно было понять – в тот день я открыто выступила против всех и вся, хоть это и так было понятно. Вчера вырубился Интернет, а в городе объявили карантин и комендантский час. Смешные меры, учитывая, что болезнь распространяется с геометрической прогрессией. Последнее, что мы узнали из новостей, прежде чем погрузиться в добровольную изоляцию – Лазарь объявил, что это охотники создали вирус. И что охотниками руководил Один. Скоро должна состояться его публичная казнь, а это значит, что я не убила его.

Смешно то, что это больше меня не волнует. Вообще ничего. Вампиры никогда меня не найдут. Это был последний подарок от Эндрю. Я стала невидимкой, как когда-то Один. И теперь я могла заняться тем, что мне было интересно.

– Что будет? – потеплее укутавшись в плед, а потом, сделав неглубокий глоток обжигающе горячего кофе, я сказала, – пошли в дом, лучше если я всё скажу смотря в глаза каждому. Ясно же, что все подслушивают. – Из дома раздался негромкий смех Льва.

Пройдя внутрь, я впервые ощутила лёгкое дуновение тепла, когда посмотрела на них всех.

Ангел и Фрида, обе одетые почти в одинаковые свитера и джинсы. Как вампиры они были похожи, но как учёные разнились как день и ночь. Первая – серьёзная, вдумчивая, но не способная полностью погрузиться в работу, отдавая предпочтение врачевательству. Вторая, наоборот, склонная с головой уходить в идею, забывать поесть или поспать. Я чувствовала, что Константин солгал, говоря, что в ней нет дара. Эта чувствительность появилась сравнительно недавно, но позволила мне увидеть, насколько уникальны мои близкие. И насколько мне повезло с ними.

Лев, мальчишка, с печальной, грустной улыбкой на устах, смолящий папиросу и бездумно пинающий пол. Пока нам не удалось поговорить по душам, но мне почему-то казалось, что мы сойдёмся, ведь нам обоим люди не казались врагами или бездушными овцами.

Грег, суровый воин, стоящий рядом с Эвой. Он будет защищать её, ведь она была рядом с ним в трудную минуту. Он единственный из нас не бессмертен, но его желание жить ставит нас на одну линию. Я знаю, что вслед за ним придут, и другие оборотни-одиночки и в моей семье появится стая волков. Так будет, ведь у Грега нет спутницы жизни, а её может стать только волчица. И как бы мне не хотелось, чтобы эти двое были вместе – такого никогда не случится, ведь оборотни и вампиры не совместимы для обращения друг в друга. Жаль, если они расстанутся. Но так будет, как бы им не было хорошо вместе.

И, наконец, Эва. Девушка-загадка, та, что стала ближе всех, находящихся в комнате. И пускай говорят, что всё это действие предсказания Феи, я просто знала, что скоро мы станем настоящими и самыми близкими друзьями. Я вижу в ней своё будущее.

Подойдя к окну и отдёрнув занавеску, я поймала последний лучик солнца из-за деревьев и, прищурившись от его яркого света, улыбнулась. Пора.

– Я хочу поблагодарить вас всех за то, что вы присоединились ко мне, – плавно начала я, развернувшись к ним лицом. – Хочу сказать спасибо каждому из вас. Спасибо Эве и Грегу за то, что спасли меня от Лазаря, за то, что отправились со мной искать остальных. За то, что поверили и остались здесь, хотя могли скрыться в неизвестности и строить свою собственную семью. Спасибо вам, ребята, за тепло! Я хочу сказать спасибо Льву, за то, что ты, не зная кто я такая, пришёл ко мне и встал рядом. Я уверена, что скоро мы станет хорошими друзьями, ведь нас греет одна и та же идея мира, не правда ли? – я подмигнула ему, и он ответил на улыбку. – Я хочу сказать спасибо самодостаточной Фриде, подруга, ты могла уйти куда угодно, везде тебя бы ждал тёплый приём, но ты согласилась пойти со мной, хоть я пока и не обладаю достаточной силой, чтобы защитить тебя. Спасибо за веру! И, наконец, я хочу сказать спасибо Ангелу, девушке, которая стала моей дочерью по правилам крови. Ты прошла через ад в одиночку, но нашла в себе силы жить дальше. Ты была со мной, когда я не знала, кто я. Ты спасла мне жизнь и подарила веру в себя. Я никогда не забуду, что ты сделала и на какие жертвы пошла ради меня. Мне не хватает слов, чтобы выразить, как я благодарна тебе и в каком я долгу перед тобой… спасибо за всё! – чувственно проговорила я, сжимая руки, и со всей теплотой, на которую была способна, смотря на неё. – Сейчас я хочу сказать вам то, почему я собрала вас. Дело ведь не только в том, что все мы сироты, потерявшие свой дом по разным причинам. Дело в том, что происходит вокруг. Мы знаем, почему появился вирус. Это была не прихоть Маркуса, хоть и не без этого. Дело в том, что мы так боимся, не без оснований, людей, что пошли на геноцид, чтобы выжить. Но ведь это неправильно, разве нет? Я очень долго думала, что нужно сделать, чтобы эти колоссальные жертвы не случались вновь. Как изменить мир, чтобы мы существовали рядом, не вызывая боли и страданий? Что нужно для этого сделать? Я нашла ответ – мы должны взрослеть вместе. Всю жизнь вампиры гордились тем, что они старше и «мудрее» людей. Они верили в свою хищность и с гордостью охотились на людей, вызывая страх и ненависть. Но разве это поступки старших? Нет, это игры жестокого ребёнка, обожравшегося вседозволенностью. Это неправильный путь, ведущий к смерти. Я создаю клан, который выйдет из тени и будет жить рядом с людьми, не скрывая сути, – в комнате раздался всеобщий изумлённый вздох, – я хочу, чтобы люди видели в нас своих защитников, не врагов, а друзей! Наш возраст и опыт позволит обезопасить их от будущих невзгод, наши знания прошлого сохранят историю вида людей, позволяя избежать ошибок цивилизации в будущем. Я хочу начать с территории Московии, постепенно расширяя границы нашего государства равенства. Я верю, что люди поймут правильность нашего пути и встанут рядом. Не скрою, нас ждёт очень долгий, трудный, изнуряющий путь, и до финала многие просто не дойдут. Но я хочу сказать вам – что будет, если мы не попробуем изменить мир? Рано или поздно, но всё опять упрётся в войну между людьми и вампирами, и опять смерть будет царствовать по всей планете, не разбирая, кто станет её жертвой – человек или сверхъестественное существо! Так давайте хотя бы попробуем изменить этот мир в лучшую сторону! Я верю в эту идею, я знаю, что права! – высоко поднятая голова, вздёрнутый подбородок и прямой, уверенный и сильный взгляд. Они должны поверить в меня, иначе всё напрасно…

– Я рядом, София, чтобы ты не решила, – спустя минуту звенящей, оглушающей тишины, сказала Эва, поднимаясь на ноги. – Я верю в твой путь!

Грег присоединился к словам подруги.

Следом поднялась Ангел, а за ней и Фрида. Последним встал Лев, задумчиво глядя в пустоту.

– Когда-то и Васса мечтала о том же. Как жаль, что она не дожила до тебя, София. Она будет гордиться мной, если я разделю с тобой этот путь, – немного торжественно проговорил парень.

– Как ты назовёшь наш клан? Не «Милосердие пастухов», случайно? – с иронией спросила Фрида.

– Нет, – звонко рассмеявшись, сказала я, – наш клан я назову – Алая колыбель. И нашим девизом будут слова – «Мы на верном пути».

***

Как мне хотелось бы избавиться от своей наивности. Конечно, на словах и рядом с друзьями, всё звучало великолепно и интересно, но задумалась – сможем ли мы сделать это? Ведь речь идёт даже не о силах, а о возможностях. Следующие годы будут тяжкими, особенно этот, первый год пандемии. Когда разрушения и болезни, насилие и страх достигнут своего предела, только тогда мы сможем начать действовать. Помогать единицам, строить небольшой посёлок, постепенно расширяя его границы и принимая новых поселенцев. Пройдут годы, прежде чем начнётся что-то получаться и как же я рада, что среди нас есть врач! Не все болезни нужно спасать кровью, люди должны знать, как позаботиться о себе самостоятельно. Наша задача составить действующий план по созданию нового государства, а для этого нужны знания. Значит будем учиться, будем работать, изучать психологию и политологию, теорию войны и мира. Так много нужно сделать! И пускай я наивна своей верой в людей и вампиров, в конце концов, я могу попробовать, а получится или нет – время покажет. И хорошо, что я так молода, это даёт мне силы верить в хорошее. А без этого никуда.

***

– София, что ты собираешься делать со своим братом? – осторожно спросила Ангел, когда мы остались одни. Грег и Эва отправились на охоту, Лев и Фрида собираются начать сооружать лабораторию в подвале дома. Девушка не собирается отказываться от своих исследований, она и Ангел планируют досконально изучить вирус, чтобы узнать обо всех его особенностях. Надеюсь, что эти знания пригодятся мне в будущем.

– Я хочу его убить, – поморщившись, ответила я. В моих руках тлела последняя «особенная» сигарета, новые вряд ли появятся в ближайшем будущем. У Фриды и так много дел, незачем её нагружать моей маленькой слабостью. – Но… я не могу так поступить. Не после того, через что я прошла. Это желание идёт вразрез с моими мечтами о будущем. Оно жестокое и принадлежит вампиру, спрятанному внутри меня. Поэтому Сергей будет жить. Завтра я отвезу его как можно дальше отсюда. Что с ним будет – меня уже не коснётся. Он лишился права зваться моим братом. Завтра я сотру его память. Он будет думать, что я умерла вместе с нашими родителями. Так будет лучше для нас обоих.

– Ты уверена? – грустно спросила девушка, забирая из моих рук сигарету. – Я хочу сказать… он же твой близкий родственник. Вы близнецы. Готова ли ты отказаться от него?

– Я не человек, – с усмешкой проговорила я, – и мой кровный родственник – ты. Сергей для меня теперь никто. И он сам выбрал этот путь. Никто его не принуждал, я проверила это. Никто не внушал ему помогать Одину. Он всё решил самостоятельно.

– Что же, это твой выбор, – она похлопала меня по плечу и оставила одну на террасе.

Девушка удивительно точно почувствовала, что я хочу побыть одна. Мне это нужно немного передохнуть ото всех.

Спустившись вниз по склону, я вышла на узкий бережок, сокрытый ивами. Спустившись в воду, осторожно ступая среди камышей, я оттолкнулась от земли и ушла под воду. Спустя несколько минут я проплыла достаточно далеко, чтобы оказаться на глубине. Мне повезло, и я нашла приличный камень, обхватив руками который, я смогла опуститься на дно. Как в старые добрые времена. Только мутная, зелёная вода, подводный гул и маленькие стаи рыбок.

Кажется, пришло время подвести какой-то итог. Взвесить всё, что было и ступить в будущее с чистой душой.

Я убийца. Это правда, которую мне нельзя забыть. Я убивала и людей, и вампиров, и других существ. Я предательница. Я предала Диона, Константина, охотников, Себастьяна и Одина. Я лгунья. И моя ложь простирается на многие мили. Даже сейчас я не могу рассказать всего своим друзьям. Это то, с чем придётся мне жить. Я наркотик. Моя кровь вызывает зависимость, а моё тело жажду. Это можно изменить, если я научусь контролировать свою способность. Один за эти столетия так и не понял, или не захотел понять, что не обязательно быть всё время объектом желания. Ведь это не моя суть, это лишь одна её часть. И это можно контролировать, если приложить достаточно усилий и времени. Мне это по силам. Ведь я хочу когда-нибудь вновь встретить того, кто сможет согреть моё сердце без этого яда. Я хочу быть любимой, и мне кажется, что я достойна любви. Сейчас я понимаю, что во мне нет ярости к Себастьяну. Он никогда не любил меня. Наша мимолётная связь была основана на отношениях между создателем и его дитём, а также на жажде. Это фальшивые чувства, мучившие нас, мешающие создать полноценные партнёрские отношения. Они привели к трагическому финалу и боже, я надеюсь, что это действительно финал, и мы пойдём разными путями. Это то, чего я хочу – перешагнуть через эти отношения и жить дальше. Мои страдания должны закончиться на такой высокой ноте. Я больше не хочу испытывать любовную боль. Мне нужно время залечить душевные раны.

Возможно, я действительно не хороший человек. Но я молодой вампир, который только учиться жить. Два года назад я была обычной студенткой художественной школы. Одинокой, потерянной, не знающей, как жить. Теперь я вампир, прошедший через мясорубку жизни, любящая, преданная, разбитая, одинокая… Но! И это тоже ложь, ведь теперь я не одна – рядом со мной есть те, кто также настрадался от жизни и ищет семью. Вместе мы больше не одиноки, мы есть друг у друга. Это я считаю своей маленькой победой, ведь собрала их я. Скоро я стану главой маленького, но очень крепкого клана «Алая колыбель», названного в честь мира, которому придётся возродиться через муки и зловония гибели старого. Этот мир, основанный на крови, будет чистым, живым и звериным. Пройдут годы, прежде чем что-то начнёт становиться цивилизованней. И наша задача пройти через эти изменения с высоко поднятой головой и твёрдой почвой под ногами. Я верю, что смогу это сделать. Я вампир. Не монстр. Просто существо, способное жить вечно. Но как прожить эту вечность решает не паразит в моём теле – я сама. И то, что мне упорно вдалбливали в голову остальные вампиры – ложь. Не способен паразит изменить нашу психику, меняется лишь небольшая часть, работающая только тогда, когда наш разум спит. Это состояние называют – истинный облик вампира. Всё остальное время мы сами решаем как жить. И здесь сокрыта глобальная ложь, передающаяся из поколения в поколение: Мы высшая раса, хищники, мы должны относиться к людям, как к низшим, мы должны питаться ими, насиловать, запугивать и убивать. Просто потому, что мы такие, как есть и это наша природа. Чушь! Это уловка разума, а не истина. И я смогу сделать свой клан без этого призрения к людям, каким страдают остальные. Это моя правда и моя жизнь. Это я.

***

Такой близкий и такой далёкий рокот волн. Свесив ножки вниз, я сидела на сильно выступающем крае прибрежной скалы. Оперевшись руками о камень, чуть наклонившись вперёд, я пыталась разглядеть сквозь густой и плотный, как молоко, туман скалистый берег. Мне казалось, что кроме этой скалы больше ничего нет. Утренний туман создавал впечатление бесконечного одиночества и пустоты. Бросив камешек вниз, я не услышала и не увидела его падения. Здесь было так спокойно и тихо, что если бы я уже не спала – заснула бы прямо на этих камнях, неприятно впивающихся в кожу. Здесь я была человеком.

– София, почему ты оставила меня? – рядом со мной появился Себастьян. Он был одет во всё черное, его глаза были пусты и печальны. – Зачем ты ушла?

– Потому что я всегда знала, что мы с тобой ненастоящие, – мягко улыбнувшись, ответила я, а затем бросила ещё несколько камешек в пустоту. – Наши отношения были построены из фальшивых материалов. Такая любовь рано или поздно рассыпается осколками, больно ранящими душу. Я не могла позволить себе и дальше калечить нас. И я ушла.

– Но почему, почему ты не простилась? Почему так просто сдалась? – со злым отчаянием в голосе, воскликнул вампир. Он попытался схватиться за мои плечи, но руки прошли как свозь пустоту. Он удивлённо посмотрел на них и вновь попытался дотронуться до меня. – Что за чёрт? – удивлённо пробормотал мужчина.

– Наша связь рвётся, Себастьян, – тяжело проговорила я.

– Как? Это невозможно!

– Константин учил меня рвать эту связь. Именно поэтому я смогла его убить. Теперь это происходит и с нами. Мне больше не нужен отец, не нужен учитель, не нужен хозяин. Я сама нечаянно негаданно стала матерью. Я уничтожаю красные нити, чтобы ты не смог меня найти прежде чем я стану достаточно сильной, чтобы ты говорил со мной на равных. Мне нужно время, чтобы научиться управлять своим даром. Нужны силы, чтобы ты смотрел на меня с уважением, а не с жаждой, что и сейчас гложет твоё сердце. – Я говорила, наблюдая, как медленно растворяется в воздухе вампир.

– Но я люблю тебя, София! Пожалуйста, не уходи от меня! Кто ещё сможет защитить тебя от всего мира? Кто позаботиться о тебе? София! – он почти кричал, зло, агрессивно. Себастьян пытался достать меня, но это был мой сон, и теперь он здесь был случайным гостем. – Неужели ты хочешь быть вечно одной? Никто не полюбит тебя просто так! Они все будут жаждать заполучить твой дар!

– А вот тут ты ошибаешься, – рассмеявшись, ответила я, чуть прищурившись, – больше никто не будет использовать меня, никто не доберётся до моего сердца без моего позволения! Для этого мне хватит сил. И теперь у меня есть семья, которую мне когда-то обещал Константин. Моя семья! Я больше не одинока! – закричала я, смеясь от тепла, огнем, разливающимся по моим венам. Это моя жизнь. Это моя судьба. Моя свобода. Мои правила. Я больше не кукла, с которой играют взрослые дяди. Я вампир. И я буду жить так, как захочу.

Себастьян исчез, оставив после себя лёгкий аромат фиалок и гвоздик. Такой была наша связь. И теперь я свободна. Навсегда.

The end.

Ссылки –

СИ –

В Контакте – http://vk.com/tapesrain