Сначала ничего не было.

Я держался руками за свою шею, стараясь прогнать из своей головы воспоминания о том, как мясо проходило внутрь. Лёгкие спазмы тошноты прошли после того, как Логан предложил мне стакан воды, который я залпом выпил, чтобы перебить вкус мяса.

Сейчас я сидел на диване, прислушиваясь к своим внутренним ощущениям в ожидании начала. Которого почему-то не было. Логан сидел рядом со мной, язык его тела говорил о спокойствии аристократа, а лицо — о глубоком удовлетворении от происходящего.

— Когда всё начнётся? — не выдержав, спросил я.

— У всех по-разному, — ответил он, — но могу уверить тебя, что процесс уже начинается.

— Ты о чём? — испуганно воскликнул я, убирая руки от шеи.

— Ты потеешь, — хмыкнув, ответил он.

— Что? — удивился я, а затем провёл рукой по своему лбу — он оказался влажным. Сейчас я обратил внимание, что и правда стал сильно потеть. За воротник рубашки спустилась струйка пота, а губы стали солёными. Мне стало казаться, что внутри меня находится раскалённый шарик или горящие угли, поднимающие температуру моего тела. От волнения я поднялся на ноги и принялся ходить по комнате, пока не остановился возле зеркала, висящего над комодом. Посмотрев на себя, я изумлённо выдохнул — так сильно изменился мой внешний вид. Я выглядел больным. Темнота комнаты мешала мне увидеть всё, однако я смог отметить, что под глазами появились огромные мешки, что губы искусаны до крови, а кожа побледнела и стала какого-то покойницкого цвета, хотя, может это как раз и из-за освещения. Прислонившись лбом к зеркалу, я наслаждался его холодом. С каждой минутой мне становилось всё жарче и жарче, из-за чего я расстегнул верхние пуговицы на рубашке и ослабил ворот.

— Мой тебе совет, мальчик, — раздался ленивый голос Логана, — разденься до белья. Поверь мне, во время процесса превращения мало того, что из тебя будет выходить… всякое, так и структура и форма тела начнёт меняться — соответственно одежда будет рваться, а ты будешь чувствовать многие неудобства.

Я нахмурено посмотрел на Логана, прежде подчиниться его инструкциям. После того, как я съел его плоть, гуль как-то странно стал ко мне относиться. Казалось, что он вообще потерял интерес к моей персоне. Это заставляло задуматься о собственном будущем. Зачем он обращает меня, если не испытывает от этого никакого удовольствия?

Закончив, я молча сложил одежду рядом с Марией на диване, а затем, не удержавшись, посмотрел в её сторону и печально вздохнул.

— Она будет рядом во время процесса? — спросил я.

— Не совсем, — отрицательно покачав головой, ответил он, — когда ты потеряешь сознание и будешь лежать на полу бесформенной кучкой — я отвезу её домой.

— И оставишь меня? — поражённо спросил я, — насколько я понял, процесс обращения эта та штука, во время которой ты чувствуешь боль. А что будет, если я обращусь раньше, чем ты приедешь?

— Дурак, ты серьёзно думаешь, что этот процесс может длиться несколько часов? — рассмеялся он, — мальчик, поменьше читай книги — в них многое неправда. На самом деле процесс длиться несколько недель, а то и месяц. Шутка ли — полная перестройка организма, сейчас ты фактически становишься совершенно иным существом. Такое не может случиться за несколько минут. Когда это произошло со мной, мои родители думали, что я уехал в Ирландию.

— О! — воскликнул я, а затем хмыкнул. Я чувствовал неловкость, стоя в одних трусах напротив аристократов, пускай и одна из них спит. А тем временем жар усиливался.

— Можно мне ещё стакан воды? — попросил я, опускаясь на показавшийся мне ледяным диван.

— Нет, — отрицательно покачав головой, ответил он, — поверь мне, лучше ничего больше не пить — может привести к сильной рвоте.

— Оу, — тихо прошептал я, а затем провёл рукой по влажным волосам. Прикрыв глаза, я неожиданно ощутил желание спать. Это было так приятно и успокаивающе, что я не стал сопротивляться, лишь поудобнее устроился на диване, откинув голову назад.

— Клонит в сон? — нарушив мою гармонию, спросил Логан.

— Ага, — сонно пробормотал я.

— Значит совсем скоро всё начнётся, — довольно сказал он, — приготовься, первые минуты не из приятных.

* * *

Это началось неожиданно и очень резко. Сквозь лёгкий сон, я ощутил, как внутри меня что-то растёт, что-то большое и очень горячее. Оно пульсировало в области живота, вызывая неприятные спазмы, так что я открыл глаза и положил руки на него.

А затем произошёл взрыв. Я никогда не смогу полностью описать этот процесс, так как боль, пришедшая ко мне, была испепеляющей, мне показалось, что я горю. Из-за этого я вскочил на ноги, чтобы мгновенно рухнуть на пол, изрыгая из своего рта всё, что было в моём желудке, пока не пошла желчь.

— Началось, — слова Логана прозвучали приглушённо, казалось, что мои уши заложило ватой.

— Помоги… мне, — хрипло воскликнул я, переворачиваясь на спину прямо в слизь.

— Тут я тебе не помощник, — ответил он, подходя ко мне и опускаясь на колени.

Гуль провёл рукой по моим волосам, убирая непослушную прядку с моих глаз.

— Ты справишься, — прошептал он, а затем поцеловал в лоб, как сына.

И ушёл из поля зрения, оставив меня наедине с моими муками, которые набирали обороты.

Многие годы спустя я вспоминал тот день, иногда ощущая ту боль, через которую мне пришлось пройти. Редкие фразы и слова способны передать хоть каплю тех чувств и той боли. Самым страшным был огонь, горящий внутри моего желудка, а затем расползающийся по телу. Затем шла боль от ломающихся костей. Этот жуткий хруст иногда снится мне по ночам, заставляя мышцы непроизвольно сокращаться от воспоминаний. Я помню, что пытался кричать, звать на помощь, но звуки пропали, я даже не могу сейчас сказать — кричал ли я или нет. Я оглох, ослеп, а затем лишился зубов и волос. Логан говорил, что человек в момент превращения напоминает старого дряхлого старика или же только что родившегося младенца — в крови, дерьме и всякой слизи. Вот каким я был. И это длилось долго, очень долго и очень мучительно. Логан соврал, когда говорил, что я потеряю сознание и не буду ничего чувствовать. Я всё чувствовал, хоть сознание и правда нередко оставляло меня наедине с агонией перерождения.

Я не помню, когда всё пошло на спад. В какой момент превращение перестало приносить муку и стало нести голод? Тот момент ускользнул из моего сознания, как и моё первое питание человеческой плотью. Я был как безумный — с жадностью набрасывался на куски мяса, что бросал мне Логан, совершенно не думая, что я делаю. Мне хотелось жрать, хотелось впиваться клыками в эту сочную, сладкую, как патока, плоть. Отстранённо, я замечал, что моё тело стало другим, что внешность — грязная и больная изменилась, но всё это не волновало мой разум — я хотел есть.

После того, как превращение перешло в финальную стадию, Логан перенёс меня в какое-то подвальное помещение, где были камеры, похожие на клети из психиатрической лечебницы, в одну из таких камер он меня и поместил. Я знаю, зачем он это сделал — я ещё не был разумен, чтобы быть на свободе — моя жажда только проснулась и она требовала приношений. Которые Логан делал каждый божий день.

Я также не знаю, когда рассудок стал возвращаться ко мне. Просто время от времени я становился спокойным, садился в угол и вспоминал фрагменты из прошлого. В такие дни мне казалось, что я действительно сумасшедший и меня держат здесь по очевидной причине. Я думал всё, что произошло со мной — плод моих галлюцинаций. Думал, что гули не существуют, как и прочее сверхъестественное. В такие минуты мне становилось легче — мой мир был заключён в границах общего человеческого разума, это дарило покой. Вплоть до того момента, как я вновь терял контроль и начинал бросаться на стены и дверь, в надежде выбраться отсюда и отведать живой плоти. Я рычал, как бешеный зверь, выл, царапал стены, кричал, хныкал, скулил, я делал всё, что привлечь внимание и получить пищу. Такой стала моя жизнь.

Всё изменилось в один миг, когда я вновь обрёл рассудок и на этот раз кристально-чистый. Я смог оценить свой внешний вид, отсутствие одежды, грязь, застывшую сплошной коркой на теле, а также длину сальных волос на голове и изменившуюся форму пальцев на руках. У меня не было зеркала, чтобы увидеть, каким я стал, но того, что я видел и чувствовал было достаточно, чтобы понять — я не сумасшедший, и не заперт в психиатрической лечебнице. Я нормальный новорожденный гуль. И с этим нужно смириться.

Тогда я с силой постучал в дверь и громким голосом сказал:

— Логан! Я вернулся!

Конечно, сразу в мою клеть никто не пришёл. Мне потребовался не один час, прежде чем ко мне спустились. И это был не Логан.

— Мистер Штейн? — с лёгкой хрипотцой в голосе, спросили у меня, когда входная дверь открылась.

Передо мной предстал взрослый мужчина около сорока лет. Первое, что я увидел в нём, были его ясные голубые глаза, внимательно осматривающие меня и мою камеру.

Вся его внешность говорила об уверенности, силе и зрелости. Волосы мужчины были светлые и короткие, и расчёсаны на прямой пробор. Широкий, волевой подбородок, плотно сжатые губы, россыпь морщин на низком лбу и возле глаз, а также впалые щёки, резко очерчивающие его узкие скулы. Такое лицо не вызывало симпатию, так как оно не было красивым, но давало понять — с таким человеком шутки плохи.

Такой же была и его фигура — высокий рост в совокупности с прямой осанкой и буграми мышц, проступающих сквозь одежду, делали его опасным человеком. А поза, которую он принял, проходя в комнату, говорила, что он всегда настороже и готов как защищаться, так и нападать, если придётся.

Одет он был неброско, какой-то шерстяной тёмно-синий джемпер да широкие, свободные штаны чёрного цвета и военные ботинки с широкой резиновой подошвой, вот и всё, что можно сказать о нём.

— Кто вы? — резко спросил я, — и где Логан?

— Логан уже уехал, — спокойно ответил мужчина. Его голос был на удивление приятным — низкий, насыщенный и с хрипотцой. Пожалуй, если бы тигры умели разговаривать, именно такими были бы их голоса.

— Как это понимать? — вскричал я.

— Успокойся, — мирно ответил он, прислоняясь к стене. — Лучше скажи, как ты себя чувствуешь?

— Нормально, — растеряно ответил я, подходя ближе к выходу, — кажется.

— Голова не кружить? Ничего не болит?

— Да нет. Я в порядке.

— А… голод?

— Кхм, — негромко кашлянул я, чувствуя, как при одной мысли о еде, мой желудок делает кульбит. — Кажется да, я немного голоден.

— Хорошо, — кивнул он, — тогда я думаю, ты будешь не против покинуть эту комнату, а затем принять ванну и поесть? Обещаю, после я тебе всё объясню.

— Когда я увижу Логана? — требовательно спросил я, выходя из камеры вслед за ним.

Мужчина на мгновение запнулся, а потом продолжил идти.

— И про него мне нужно будет тебе кое-что объяснить.

— Вы так и не сказали, как вас зовут, — напомнил я.

Выйдя из камеры, мы оказались в подвальном коридоре, со множеством дверей по правую и левую стороны. Все они были одинаковыми и вели в такие же комнаты, как и та, из которой я вышел. Яркий свет потолочных люминесцентных ламп заставил меня недовольно прищурить глаза. После стольких недель? в тёмной комнате, мои глаза плохо адаптировались к такой резкой смене освещения.

— Меня зовут Мигель, — легко ответил он.

— Приятно познакомиться, Мигель, — вежливо сказал я. — Можно я задам вам вопрос?

— Валяй.

Мы прошли через весь коридор, и подошли к тяжёлой металлической двери. Мигель достал ключи из кармана своих штанов и открыл её. За ней оказалось маленькое овальное помещение, всё пространство которого занимала винтовая металлическая лестница.

Мигель, пропустив меня вперед, закрыл за нами дверь, из-за которой неожиданно раздался еле слышный крик.

— Что это было? — тут же встрепенулся я.

— Тебя это не касается, — отрезал Мигель, — иди за мной.

Мы поднялись по лестнице до второго этажа, и вышли в широкий, просторный холл, выполненном в стиле Арт Деко. Светло-серые обои, белая плитка на полу, несколько больших чёрно-белых фотографий пейзажей на стенах. Кожаные светло-жёлтые диванчики в центре комнаты, стеклянная столешница с огромной керамической вазой да несколько комодов вдоль стен, сделанных под слоновую кость, вот и всё, что было в холле. Дорого, красиво, бело, но пусто и одиноко. И как-то пугало после мрачности и темноты подземного этажа.

— Что это за место? — поинтересовался я. Мигель не стал задерживаться в этой комнате, а повёл меня через неё.

— Это дом для таких, как ты, — ответил он, — послушай, мой тебе совет — помолчи немного. Когда придёт время, я всё тебе расскажу. Понимаешь, любой твой вопрос сейчас ведёт к появлению ещё больших вопросов, а это не то, что нужно обсуждать на ходу.

— Тогда я готов остановиться и получить ответы прямо сейчас! — воскликнул я, останавливаясь. — Я хочу понять, что здесь происходит, где я нахожусь, и где Логан, втянувший меня во всё это. А главное, что теперь со мной будет?

— Потерпи! — не скрывая своего раздражения, сказал Мигель, также останавливаясь и разворачиваясь ко мне лицом. — Парень, ты думаешь, что ты единственный такой особенный? Место, куда ты попал — это приют для молодых гулей, и других сверхъестественных существ. Здесь тебе помогу адаптироваться к происходящим изменениям, и расскажут, как выжить. Поэтому просто дай мне возможность довести тебя до твоей комнаты, чтобы ты мог помыться. Я хочу поскорее рассказать тебе вводную лекцию, а затем оставить.

— Хм, — неудовлетворённо хмыкнул я, прежде чем последовать за Мигелем, сделавшим приглашающий жест рукой.

После холла мы попали в очередной коридор, по стилю похожего на предыдущую комнату. Такие же картины на стенах, несколько высоких зелёных растений в кадках вдоль коридора и мягкий чёрного цвета ковёр на полу. Пройдя через коридор, мы свернули направо, чтобы зайти свозь неприметную дверь на лестничный пролёт. Там мы поднялись ещё на пару этажей вверх, чтобы оказаться в похожем коридоре, только обои на стенах здесь были светло-голубыми, и вдоль коридора было несколько дверей с номерами на них.

К одной из таких дверей мы и подошли. Мигель достал из кармана связку ключей с номерами, нашёл подходящий и открыл дверь.

— Добро пожаловать! — приветственно взмахнув рукой и пропуская меня вперёд, произнёс Мигель, — теперь это комната твоя.

Пройдя внутрь, я обнаружил уютную маленькую комнатку с двуспальной кроватью, небольшим столиком возле окна, на котором стоял телевизор и телефон, также была прикроватная тумбочка и небольшое стоячее зеркало возле стены. Прямо напротив меня находилась дверца, судя по всему, ведущая в ванную комнату. Сама «квартирка» создавала приятное впечатление, она была выполнена в салатовом и светло-коричневом стиле. На стенах висело несколько сельских пейзажей, а на подоконнике окна, обрамлённом ситцевыми занавесками, стоял низкий горшок, в котором росли цветы.

— Приятная комната, — похвалил я, подходя к кровати и трогая зелёный вязаный плед. — Здесь довольно мило.

— Хорошо, хоть кому-то нравятся такие комнаты, — пробурчал себе под нос Мигель, а затем нормальным голосом произнёс:

— В комоде ты найдёшь чистую одежду, а в ванной комнате полотенца, зубную щётку… всё, что нужно, чтобы вновь стать чистым.

— Спасибо, — поблагодарил я, только сейчас заметив, что голый.

Голый? Как только я понял, что без одежды, я тотчас же прикрыл интимные места рукой, смущённо опустив глаза. Боже, почему я это заметил только после того, как мне об этом сказали?

— Парень, ты не одинок, — весело рассмеявшись, проговорил Мигель, — все гули, которых я забирал из камер, так себя вели. Одежда это не то, что вас волнует. Вы просто не замечаете её отсутствие, так как не испытываете холода.

— Вот чёрт, — громко выругался я, чувствуя крайнюю степень смущения. Такой конфуз получился, что мне хотелось провалить сквозь землю.

— Не драматизируй, — сказал он, — я сейчас уйду, и ты сможешь восстановить свою «честь». Тебе часа хватит на все процедуры?

— Думаю, что да, — согласно кивнул я, незаметно стягивая с кровати плед и прикрывая им своё тело, тем самым вызывая очередной взрыв смеха со стороны Мигеля.

— Тогда я тебя оставлю. Через час за тобой придут и проводят в малую столовую, где тебя будет ждать еда и, собственно говоря, я.

Сказав последние слова и дождавшись моего кивка, Мигель покинул комнату, оставив меня наедине с моим смущением и… да! Горячая вода, мыло, жёсткая щётка — чистота тела! Я ждал этого с той самой минуты, как прозрел разумом.

* * *

Спустя сорок пять минут и полностью израсходованного мыла, шампуня, какого-то коричневого геля и зубной пасты, я позволил себе взглянуть в мутное от пара зеркало. Размытые очертания лица заставили меня полотенцем протереть стекло и посмотреть на своё отражение. Которое на удивление оказалось… впечатляющим.

Мои волосы, ранее достававшие до плеч, теперь спускались до талии, их цвет стал более насыщенным, да и объём увеличился. Я не мог сказать точно, какого они теперь цвета из-за того что они были мокрыми, но я заметил что какие-то пряди стали серебряного цвета, ярко выделяясь на фоне остальных — чёрных волос. Моё лицо изменилось, раньше в нём присутствовала юношеская округлость, мягкость, которая привлекала молодых девушек, теперь это осталось в прошлом. Черты лица стали острыми, как бритва, колючими и холодными. Казалось, что из меня ушла сама жизнь, уступив место мёртвой бледности и худобе. Моё обнажённое тело стало угловатым и колким. Дотронувшись до плеча руки, я обнаружил, что тело теперь более совершенное, чем раньше. Тугие мышцы, прятавшиеся под кожей, сделали мою фигуру жилистой и не вызывающей подозрений. Любой человек, посмотрев на меня, решит, что я не представляющий угрозы «задохлик», с которым легко можно справиться. О, как наивен будет тот, кто решит причинить мне вред. Я стал монстром с чёрными провалами вместо радужной оболочки, с острыми клыками вместо зубов и длинными когтями вместо ногтей. Да, теперь я видел своё перерождение по-новому.

* * *

Ровно через час в дверь постучали, и на пороге появилась сухая молодая девушка в строгом чёрном платье с глухим стоячим воротником. Она чуть склонила голову в знак приветствия, а затем пригласила следовать за ней, что я и сделал.

Мы прошли через знакомый мне холл, и вышли в другой коридор, который привёл нас к ещё одному лестничному пролёту. Теперь мы спустились вниз на один этаж и оказались в другом просторном холле с незначительными отличиями от предыдущего. Девушка провела меня по нему до высоких двустворчатых дверей, за которыми оказалась приятная на вид столовая комната. За весь наш путь моя ведущая не проронила ни слова, а когда мы прошли внутрь, она также молча поклонилась и вышла через другие двери, оставив меня одного наслаждаться видом комнаты.

Я рассеянно провёл рукой по длинному обеденному столу, а затем прошёл через комнату и подошёл к окну. Раздвинув белые занавески, я увидел, что нахожусь где-то за городом. Передо мной простирались снежные луга и деревья, укутанные в белый цвет. Небо было затянуто серой пеленой, сквозь которую проступали очертания дневного солнца. Прислонившись лбом к стеку, я прикрыл глаза.

Несмотря на всё, что произошли со мной, я не почувствовал резких изменений внутри себя. Я остался таким же, каким был, только дышать стало легче. А также ходить, думать и чувствовать. Все мои ощущения стали плавными, воздушными. Я не испытывал холода, как и тепла, но вместо них появилось приятное чувство неги и расслабленности. Мне не приходилось контролировать глаза, чтобы видеть, теперь я спокойно рассматривал ворону, сидящую на дереве в километре от поместья?. Мне не нужно было напрягать или как-то усиливать свой слух — при желании, я мог услышать всё, что происходит здесь. Например, сейчас я уже слышал, как к столовой подходит Мигель с кем-то, тащившего громыхающую тележку. Казалось, что эти звуки происходили в комнате, а не за пределами её. Сейчас все мои чувства были кристальными и ясными, но они не вызывали отторжения, как это было, когда мой разум блуждал во тьме. Теперь они стали для меня родными, и я мог не задумываясь управлять ими.

Дверь позади меня открылась и я обернулся. На пороге появился Мигель, а вместе с ним и ещё один невзрачный мужчина с металлической тележкой, заставленной закрытыми подносами.

— Как ты себя чувствуешь, Давид? — широко улыбаясь, спросил Мигель, подходя ко мне. Тем временем незнакомец споро расставлял подносы на столе, грамотно раскладывая приборы для еды.

— Просто восхитительно, — также улыбнувшись, ответил я, — иногда обычный душ равносилен садам эдема по своей силе. Такого блаженства я не испытывал уже очень давно.

— Вот и хорошо, — кивнул Мигель, — ты знаешь, я решил разделить с тобой трапезу, так что думаю, мы сможем всё обсудить во время еды, как ты считаешь?

— Я только за, — ответил я, наблюдая за незнакомцем. Я не знал какие здесь порядки, поэтому не решался задавать вопрос касающийся того, кто я. Как знать, может прислуга в этом месте не в курсе о том, кто её хозяева?

Мигель, проследив мой взгляд, произнёс:

— Всё в порядке, Давид. Этот человек знает кто мы, так что можешь не стесняться.

— Скажи, а что я буду есть? — вежливо поинтересовался я, видя как мужчина раскладывает по тарелкам какое-то мясо с кровью.

— Свинину, — ответил он, — не буду тебя смущать парень, но человеческую плоть ты получишь не скоро. А что, ты чем-то недоволен?

— Эм, — странно наклонив голову, промычал я, — мне просто как-то не по себе.

— Привыкнешь, — философски заметил он, — я понимаю, после обращения ты ел исключительно человечину, при этом будучи не в сознании, и сейчас ты испытываешь дискомфорт.

— Вы убивали людей ради меня? — мысленно холодея, спросил я. Мне пришлось задать этот мучающий меня вопрос. Я хотел быть уверенным в том, что происходит.

— Нет, конечно, — возмутился он, — ты ел безвестных мертвецов, которых мы покупаем в моргах при больницах. Они свежие, только что умершие бедняги, о которых некому позаботиться.

— Хм, — «Эти слова не вызвали во мне отвращения», — с грустью подумал я, — «Однако, они вызвали облегчение от того, что никто не пострадал из-за меня. И это радует».

— Вижу, что ты более порядочный молодой человек, чем некоторые, — удовлетворённо проговорил Мигель.

В это время его спутник закончил сервировать стол. Он оповестил нас о готовности, а затем удалился, увозя за собой грохочущую пустую тележку.

— Я надеюсь на это, — вежливо ответил я.

— Приступим к трапезе? — подмигнув, сказал Мигель.

* * *

Спустя минут тридцать, в течение которых я наслаждался свининой с цикорием, яблоками и медом, а также картофелем с острым томатным соусом и салатом из палтуса и морской капусты, я отставил от себя последнюю пустую тарелку, а затем протёр губы специальным полотенцем. Теперь я сыт, абсолютно и полностью. Давненько мне не приходилось так по-королевски «откушивать», от удовольствия я медленно помассировал свой живот и блаженно растянулся на удобном, с пуховой подкладкой, стуле.

— Вижу, что ты счастлив? — во время обеда мы не разговаривали, каждый из нас был погружён в процесс питания и не хотел его прерывать ради важных разговоров.

Сейчас Мигель собственноручно разлил по чашкам свежий чай с бергамотом, а затем достал из одного кармана своих штанов пачку сигарет. Пододвинув к себе пепельницу, он с видимым удовольствием закурил, также откинувшись на стуле.

— А можно и мне сигарету? — несмело попросил я.

Реакция Мигеля на мои слова меня сильно удивила — он громко рассмеялся, однако выполнил мою просьбу.

После первой же затяжки я понял, над чем он смеялся. Я не испытал того райского головокружения, как было раньше, напротив я вообще ничего не почувствовал. Хотя нет, вру, усилив свои новые способности, я ощутил во рту вкус различных смол и табака, что заставило меня брезгливо кашлянуть и затушить сигарету в пепельнице, а затем выпить чашку чая залпом, не забыв запихнуть в рот целую плитку белого шоколада.

— Что, не нравится? — с притворным удивлением, спросил меня Мигель. Он хитро прищурился и выпустил струю дыма прямо мне в лицо, заставив меня откинуться назад.

— Почему я ничего не почувствовал? — поинтересовался я.

— Твой организм теперь более совершенен, чем ты думаешь. Сигареты, алкоголь, наркотики и медикаменты на тебя больше не действуют. Если ты хочешь испытать лёгкую степень опьянения — выпей абсент или самогон высокой крепости. Можно конечно спирт, но он не принесёт тебе удовольствия.

— Как трезво получается, — с сомнением протянул я. — Моя жизнь теперь лишена самых основных источников человеческих удовольствий?!

— Почему ты так думаешь? — удивился Мигель, — а как же секс? Парень, поверь мне, секс для тебя проявиться с новой чувственной стороны, особенно если ты будешь заниматься им со сверхъестественным существом.

— Я пока не планирую двигаться в этом направлении, — сухо ответил я, в моей памяти промелькнули кадры обнажённого тела Марии, её закрытые от наслаждения глаза и чуть приоткрытый ротик. Мне пришлось сильно помотать головой, чтобы прогнать эти воспоминания.

— Да, Логан говорил, что ты влюблён, — печально сказал Мигель.

— Вы обещали мне всё рассказать, — напомнил я, уводя разговор в другую сторону. — Думаю, что теперь можно?

Вместо ответа Мигель взял со стола чашку с чаем и залпом выпил её. А затем также, без предупреждения начал говорить.

— Гули — несчастные, ущербные создания, обречённые на медленную смерть. Никто не знает, как такое возможно, однако гули могут существовать только в симбиозе с вампирами. Рождённые людьми, а затем превращённые в сверхъестественных существ, гули питаются мясом людей, но при этом способны жить среди них ничем себя не выдавая. Вы можете есть обычную пищу, получать от неё удовольствие, можете спать столько же, сколько и люди. Ваше поведение адаптируется под нормы вашего человеческого окружения, вы можете скрыть свой истинный возраст и вести себя, как подросток, это называется «мимикрия гулей». Однако в вас есть один дефект. Рано или поздно, но гуль начинается слышать нечто, что мы называем зовом. Со временем он усиливается и если гуль последует ему, то он найдёт особенного вампира. Если же гуль не будет следовать зову, то со временем его тело начнёт гнить изнутри. С каждым прожитым днём такому гулю будет хотеться всё больше и больше человеческого мяса и однажды его потянет на живую, дышащую плоть. Он станет истинным монстром, быстро теряющим рассудок. В конце концов, он просто сгниёт изнутри и станет похож на мумию. А затем умрёт. Единственный способ избежать подобной смерти — последовать зову и присоединиться к вампиру. Этот вампир проведёт особый обряд, целью которого будет создание связи между гулем и вампиром. Эта связь заключается в симбиозе между ними — гуль время от времени будет питаться кровью вампира, как и мясом людей. Такая смесь будет поддерживать в гуле жизнь. Если вампир умрёт — спустя какое-то время за ним последует и гуль, чаще всего добровольно и вот почему: когда образуется связь, гуль становится зависимым от вампира не только физически, но и морально. Это выражается в сильной любви, что гуль будет испытывать к своему хозяину. Мечты вампира — его мечты, желания хозяина — его желания. На свете нет и не будет более сильной связки, чем связь между гулем и вампиром. Это квинтэссенция истинной любви и дружбы. Она самая искренняя и яркая на свете. Именно поэтому вампиры так почитают гулей — для них они разрушители вечного одиночества, на которое они обречены. Для вампира гуль — самое преданное, самое верное, искреннее, любящее существо на планете. И если к вампиру придёт гуль — для них это как второе рождение.

Мигель ненадолго замолчал, давая мне возможность обдумать его слова. В это время он затушил свою сигарету и налил себе нового чая, который стал медленно пить.

— Отсюда и берётся особая традиция для молодых гулей, это называют испытанием. Не секрет, что гули не могут обратить любого человека, им подходит не каждый, а только те, кто как-то пахнут по-другому. Когда гуль находит такого человека, он начинает к нему присматриваться: как живёт, чем дышит, о чём мечтает, кого любит, — последнее слова Мигель выделил особо, внимательно посмотрев на меня, — когда гуль решает, что этот человек подходит, он устраивает ему испытание, состоящее из двух этапов. Первый этап — это предложение мечты, обычно оно выражается в богатстве, славе, власти, каких-то таких вещей, о которых мечтает испытуемый. После этого ставиться условие — ты получишь всё это, но только если покинешь свой родной дом и всех, кого ты любишь и знаешь. И никогда не сможешь вернуться к ним. Если испытуемый соглашается принять это предложение и во всеуслышание заявляет, что отказывается от своей семьи… это означает, что кандидат не справился с испытанием. Наказание — смерть. Однако если кандидат отказывается от предложения в пользу семьи и близких/возлюбленных, это значит, что он прошёл первое испытание. Вторым испытанием является похищение самого дорого, что есть на свете для испытуемого. Обычно это возлюбленная или самый близкий член семьи. После похищения, испытуемого посылают в место, где находится его возлюбленная. Там ему уже рассказывают, кто такие гули и делают что-то для устрашения и отвращения человека. В твоём случае это был «Каннибал с красной лентой». Также ему делают новое предложение — обращение в гуля, и рассказывают обо всех плюсах этого вида, умалчивая о главном. Если кандидат соглашается стать гулем добровольно — его ждёт смерть — он провалил испытание. Однако если он отказывается и не боится своих слов и своего отвращения, тогда вступает самая главная проверка — что он скажет, если на карте будет стоять жизнь его возлюбленной? Если после этих слов он всё равно отказывается — его возлюбленную ждёт смерть, а его самого — обречённость жить с тяжким грузом на сердце. Но если он соглашается променять свою жизнь в обмен на жизнь возлюбленной — он прошёл испытание и становится гулем. Такой тест возник именно из-за любви, что уготована каждому гулю. Те, кто не прошли испытания, просто не достойны такой сильной любви — они не справятся с нею.

— И поэтому мы обречены терять своих возлюбленных ради кровососущих тварей? — горько проговорил я, скривив губы, — какая-то извращённая философия.

— Может быть, — пожав плечами, ответил Мигель, — однако этот тест помогает им выбрать именно тех, кто пойдёт до конца и последует зову. Те, кто не проходил этот тест, редко оставались в живых — они отказывались следовать зову сердца и погибали, а своей смертью ставили под угрозу тайну существования теневого мира. У нас нет жалости к таким, а в особенности к создателям таких гулей — их заставляют собственноручно убивать своих детей, посмевших нарушить наш хрупкий мир.

— Тогда у меня другой вопрос — где Логан? Почему об этом мне рассказываете вы, явно не принадлежащий к моему виду, человек. Почему это делает не он? — чуть напряжённо спросил я, допивая свой чай и с лёгким звоном ставя его на стол.

— Позволь мне продолжить, и я всё тебе объясню, — кивнул он. — Отсутствие Логана касается процесса обращения новых гулей. Вообще гуль может создать себе потомство только до момента возникновения связи между ним и вампиром, после это почему-то не получается. Отсюда у твоего вида есть правило — до того, как ты уедешь к своему вампиру, ты обязан создать одного или двух гулей. Это закон для всех и каждого. Логан обратил тебя можно сказать в последнюю минуту. Он рассказывал тебе про «Каннибала с красной лентой» и говорил, что это был он? Это правда, он действительно убивал всех этих женщин, но действовал так именно из-за того, что его организм начал медленный забег к смерти. Так получилось, потому что Логан тянул до последнего с созданием новых гулей. Он всё никак не мог найти идеального человека, достойного оказанной ему чести. Я не знаю, помнишь ты или нет, однако Логан пробыл с тобой весь процесс обращения. Он делал это потому, что гули, когда они обращаются, нападут на любого, кто подойдёт к ним, и убьют их ради мяса, которое они съедят до костей. Исключение составляет только тот, кто их обратил. Логан покинул тебя сразу же, как только понял, что обращение заканчивается. Сейчас Логан находится рядом со своей хозяйкой, которая приехала в Лондон вслед за ним.

— Я не понял последних слов, — недоумённо произнёс я, — как она могла приехать, если они ещё не знакомы?

— Потому что Логан везучий идиот, — просто ответил Мигель, — в прошлые века, когда путешествие из одной страны в другую могло занять не один месяц, не редки были случаи, когда гуль чувствовал зов, но не мог до него добраться и погибал по пути. Вампир Логана, Кристина, оказалась рядом с ним — в Московии, где они сразу же познакомились. Когда вампир узнала, что он ещё не обзавёлся детьми, она приказала ему немедленно сделать это. И тут в Логане взыграли чувства, и он сказал, что его ребёнок должен быть англичанином и никак иначе. И он отправился в Лондон, где безуспешно, в течение нескольких месяцев искал подходящих людей. Смешно сказать, но когда он наткнулся на тебя, то был уже в отчаянии — не мог найти достойных. Когда он понял, что ты еврей, он, конечно, расстроился, но времени было всё меньше, поэтому он решил выбрать тебя и запустил тест. А когда всё было кончено — он вернулся к своей хозяйке, и на днях связка была основана. Они закатили по этому поводу целый пир и пригласили всех, кого только можно.

— Когда я смогу его увидеть? — хрипло спросил я, чувствуя себя брошенным.

— Когда-нибудь, но не в ближайшие несколько лет, — равнодушно ответил Мигель, — у вас, гулей, на самом деле плохие родственные связи — слишком сильна связка с вампирами.

— И что мне теперь делать? — почти кричал я, ударяя кулаком по столу, — за что он так со мной поступил? Я думал, что есть какая-то стоящая причина, какая-то цель всему этому. Но в ответ получаю невнятные слова, обещающие мне смерть, если я не соединюсь с вампиром. Вам не кажется, что это звучит как-то чересчур?

— Успокойся, — Мигель даже внимания не обратил на мою выходку, он продолжал говорить спокойным и размеренным тоном. — Твоё будущее более-менее определено. С завтрашнего дня начнутся твои «занятия» по адаптации к твоему новому существованию. Тебе расскажут, как выживать в этом мире, как выглядеть незаметно и не выдавать свою сущность. Также тебе расскажут про наш теневой мир. Короче говорят, это будут обычные занятия по необычному миру. Это займет не больше месяца, после чего ты покинешь это поместье и уедешь из страны, куда ты захочешь. Обычно молодых гулей интересует образование для того, чтобы стать идеальным другом для вампира, это спонсируется советом вампиров. Некоторых интересуют развлечения, таким гулям выдают подъемные и они отправляются в свободное плавание. В сущности, ты предоставлен самому себе ровно до того, момента, как потребуется создать нового гуля и последовать за зовом. Дальше твоя жизнь будет принадлежать вампиру.

— Звучит как-то невесело, — грустно протянул я.

— На деле тебе понравится твоя жизнь, я уверяю тебя — ты не разочаруешься, — успокаивающе проговорил Мигель.

— А можно спросить, а кто вы такой? Из ваших слов, я понял, что вы не гуль, однако вы явно причисляете себя к «теневому» миру, так кто же вы?

— О, я всего лишь колдун, работающий на совет теневого Лондона. В мои задачи входит помогать таким как ты на первых порах. А если говорить честнее, то я обязан следить за тем, что вы не нарушали законы теневого мира на территории, принадлежащей совету Лондона.

— Что за совет? — нахмурившись, спросил я. Пока я смутно пытался сформулировать вопрос касательного того, что человек, сидящий передо мной, — колдун.

— Такой совет есть в каждом крупном городе мира, — объяснил он, — в его задачи входит контроль за соблюдением законов теневого мира. Также они участвуют в жизни обычного города, следят за тем, как развивается цивилизация, отслеживают опасные периоды и сообщают обо всём, что происходит в главный совет. Подробнее тебе расскажут на занятиях, — Мигель поставил пустую чашку на стол, а затем сладко потянулся, откинувшись назад.

— Когда ты говоришь начнутся мои занятия? — нахмурившись, спросил я.

— Завтра или послезавтра. Я сегодня поговорю со свободными учителями и выясню точнее, — он вернулся в прежнее положение и положил руки на стол. — Вижу, что ты хочешь задать мне вопрос касательно того, что я колдун. Советую оставить эту затею до начала занятий. Пойми, это слишком долго объяснять, как и всё, что бы ты сейчас не спросил.

— И что мне теперь делать? — удивлённо воскликнул я, — сидеть и молчать в тряпочку? Я попал в новый, странный мир и, разумеется, что я хочу узнать о нём, как можно больше!

— Просто не торопи события, хорошо? — Мигель громко зевнул, после чего закатал рукав и посмотрел на свои часы, — бог ты мой уже пятый час! Как быстро время летит-то, а? Послушай, я сейчас покину тебя и, боюсь, увидимся мы в следующий раз только завтра.

— И что мне теперь делать? — я повторил свой вопрос с новой, более сильной интонацией.

— Мой совет покажется тебе странным, учитывая, какой сейчас час, однако я предлагаю тебе сейчас отправиться в постель и сладко выспаться. Ты будешь удивлён тем, как быстро ты заснёшь, и каким сладким будет твой сон. Твой организм пока ещё полностью не восстановился после обращения, так что в ближайшие несколько дней ты будешь много спать, сытно кушать и много-много гулять на свежем воздухе, совмещая всё это с учёбой. Так будет лучше для тебя.

— Ну, спасибо хоть на этом.

Затем мы одновременно поднялись, отодвигая стулья назад. Наши взгляды пересеклись и мы замерли в глухом молчании, не зная, что сказать. Мы не были друзьями и никогда не станем ими. Для него я всего лишь работа, а для меня он единственный, кто не даёт мне упасть в пропасть безумия и отчаяния. Да, мы не были знакомы и скоро наши пути разойдутся.

Хрустальная тишина разрушилась и мы попрощались. Мигель протянул мне мои ключи от комнаты и сказал, что завтра за мной зайдут, и моя новая жизнь по-настоящему начнётся. Что же, мне остается только надеяться на то, что она будет лучше прежней. И острая тоска по моим потерям быстро пройдёт, не оставив после себя ничего.

* * *

Вот так я стал гулем, существом из плоти и крови, но сотканным из древних легенд и преданий. Моя прежняя жизнь закончилась, развеялась по ветру, что частенько наведывался к нам в поместье, расположенном на вершине холма в глухой и далёкой провинции Лондона. Иногда по ночам я просыпался с дико колотящимся сердцем — мне снилось, как охочусь на свою возлюбленную — Марию. В таких снах она либо убегала от меня в ужасе, либо не видела во мне монстра и погибала у меня на руках с непониманием в своих прекрасных глазах. Эти сны заставляли меня в спешке выбегать из поместья и до одури бегать по округи, пытаясь забыться. В такие ночи я возвращался домой только под утро и всегда встречал на крыльце Элен — ту самую девушку, что проводила меня до столовой в первый мой ясный день в этом поместье. Элен — домашний призрак, молчаливый и не помнящий ничего о своём прошлом. Единственное, что было известно про неё, так это то, что она когда-то работала в этом поместье, но кем именно она была, так и не удалось узнать. Элен не понаслышке знакома с отчаянием и страхом, ведь призраки способны появляться только перед сверхъестественными созданиями и в крайних случаях перед особо чувствительными людьми. До того, как это поместье было куплено советом города, она долгие годы провела в одиночестве, запертая в этих стенах. Теперь же она стала прислужить новым хозяевам, заключив с ними договор о том, что когда придёт время — они разрушат это здание, тем самым освободив её. Элен лучше остальных понимает меня, поэтому каждую такую ночь она встречает меня на крыльце с чашкой тёплого молока и огромным махровым полотенцем, висящем в воздухе рядом с ней. Иногда мы играем — она заставляет полотенце кружиться в воздухе, а я пытаюсь его поймать, не используя свои способности. Это помогало мне отвлечься от воспоминаний… особенно когда девушка хитростью запускала в меня комья снега.

Когда пришла весна, я покинул поместье с лёгким сердцем. Свежий зимний воздух, приятная компания и интересные занятия помогли мне немного прийти в себя и освоиться в своём новом обличие. Я сразу же отправился в САГ, где поступил в университет из лиги плюща, который с отличием окончил. Разумеется, специальность, которую я выбрал — была история. После этого я перебрался в ЮАГ, где опять принялся за образование, только теперь уже оно было направлено на экономику, бизнес, политику. Словом на все те предметы, о которых мне говорили во время занятий в поместье. Мне было всё равно, чем заниматься, я не стремился к тому, чтобы стать «идеальным другом» для вампира. Просто это позволяло не думать о том, что Марии уже под тридцать, а я всё ещё выгляжу, как молодой восемнадцатилетний парень из Лондона. Больше всего на свете я боялся, что сорвусь и начну искать её. Поэтому я как можно глубже погружался в науку, стремясь прогнать из своей груди это щемящее чувство бесконечной тоски и печали, которая усилилась, когда я узнал, что мой отец умер.

В тот день мне позвонил Мигель, и когда он сообщил эту новость, я завыл, как раненный зверь. Не знаю, что меня остановило крушить всё вокруг, однако колдуну удалось успокоить меня и убедить в том, чтобы я не приезжал на похороны.

Когда я повесил трубку, в первый раз в жизни я попытался напиться — я глушил бутылку за бутылкой абсента, мешая его с чистым спиртом и совсем не обращая на вкус. В конце концов, это привело к тому, что меня стошнило всем, что я выпил, и я забылся глубоким сном рядом с унитазом.

А на следующий день я почувствовал зов, ведущий меня в сторону Европы. В отличие от Логана, я не испытывал никакой сентиментальности и обратил парня, который учился со мной на одном курсе. Он и его возлюбленная были красивой и страстной парой, однако я видел, что они были слишком разными, чтобы их любовь выдержала испытание временем. Поэтому я, как когда-то Логан, провёл над ними испытание любви. И парень выдержал его с блеском.

Как-то только молодой человек адаптировался со своим новым существованием, я оставил его в совете того города, где жил, а сам отправился во Францию, где находился… Константин, мой будущий хозяин.

Наша встреча не была отмечена звёздами и яркими фейерверками. Даже более того, Константин был искренне удивлён тем, что оказался избранным. Обряд мы провели сразу же, в тот же день, когда встретились. В отличие от Логана и Кристины, мы не стали проводить никаких мероприятий по этому поводу, только собрали его близких друзей, где я был представлен.

Я вспоминаю те слова, что говорил Мигель про любовь между вампиром и гулем и теперь я понимаю, насколько мало они значили. Не существует в мире слов, способных объяснить эту связь, такое можно только чувствовать. Именно она, это «любовь», помогла мне собраться с мыслями и стать тем, кто я есть, оставив, наконец, своё прошлое в покое и начать настоящую жизнь вместе с Константином.

Вот моя история, история гуля по имени Давид, окрещённого Константином, как Принц из далёкого туманного Альбиона.