Шел третий день моего пребывания у Фриды, когда я почувствовала приближение Константина. Я сидела в библиотеке, наслаждалась творчеством Пастернака, когда моё сердце пропустило один удар. Бросив взгляд за окно, сквозь пелену майского дождя и весенней грозы, я словно увидела его, стоящего возле ворот в длинном черном плаще и черной ковбойской шляпе. Совсем скоро он будет здесь.

Моей первой мыслью был, разумеется, побег. Я принялась лихорадочно обдумывать, как бы это провернуть, когда на пороге библиотеки появилась Фрида. Она была абсолютно спокойна и даже немного равнодушна. Посмотрев ей в глаза, я сразу поняла, что Константин пришел сюда не просто так. Его пригласили.

– За что? – шепот спросила я её.

– Милая моя, он твой Хозяин. Ты его птенец, поэтому должна быть рядом. Я заметила, как ты начала смотреть на меня. Ты стала видеть во мне спасителя, но тебя не нужно спасать. Тебя нужно учить, а я не хочу быть твоим учителем, – в её голосе проскальзывали нотки вины и печали, а также уверенности в своих словах. Она стояла в дверях, скрестив руки на груди и облокотившись о косяк. Её поза говорила за неё гораздо сильнее слов. Она закрылась. После нашей беседы о её прошлом, я видела, что она начала сожалеть о том, что рассказала мне. В этом и кроется её желание избавиться от меня.

– Ты же знаешь, что он причинит мне боль, – также тихо, почти умоляюще прошептала я, пытаясь вызвать в ней сочувствие, – он сломает меня.

– Нет, он слепит из тебя вампира, он и паразит, что внутри твоего тела, – и она кивком головы указала мне на грудь, – и пожалуйста, не надо делать драму из этой ситуации. Ничего плохого не происходит, просто возвращение домой блудной дочери.

В этот момент раздался звонок в дверь. И мы обе обернулись на звук. Вот и всё.

Фрида бросила на меня внимательный взгляд и прежде чем отправиться открывать дверь, предупредила меня:

– Надеюсь, что ты не будешь делать глупостей.

Какая ирония судьбы! В своё время именно с такими словами я рассталась с Константином. Девушка вышла за дверь, оставив меня одну. Несколько мгновений я просидела на месте в состоянии полного оцепенения. Посмотрев на свои руки, я увидела, что их бьет мелкая дрожь. От этого я глухо рассмеялась. Боже, я же вампир! У меня не могут трястись руки. Поднявшись с кресла, я подошла к окну, чтобы понаблюдать за грозой и за тем, как теплый ливень лентами спускается вниз стекла. Мои любимые ленты дождя.

За спиной раздался негромкий кашель, и в тоже мгновение комнату озарила вспышка грома, а затем погас свет. На стене рядом со мной вырисовался темный силуэт вампира.

– И что ты теперь со мной сделаешь? – хрипло прошептала я.

– Я заберу тебя домой, как и планировал, – раздался его мягкий шепот в ответ. Он звучал совсем рядом, буквально возле моей шеи, но я знала, что вампир не пересекал комнату.

Скрепя сердце, я медленно повернулась к нему лицом. Стараясь сохранить спокойствие, я попыталась ни одной черточкой своего лица выдать панику, что гремучей змеей накрыла моё сердце.

Он остался таким же, каким и был. Высоким, холодным, пугающим. И даже его мягкая, на первый взгляд теплая, полуулыбка на устах, вызывала во мне ужас. Меня пугала сама мысль остаться с ним наедине в месте, где никто не придет ко мне на помощь. Знаете, пока мы путешествовали, я не так сильно его боялась, потому что знала, что за соседней стенкой находятся люди. Я знала, что он не посмеет причинить мне настоящую боль, не раскрыв при этом, кто мы такие. Теперь же всё измениться. В тот же момент, когда он доставит меня в своё логово, он начнет менять меня, ломать, лепить, перестраивать по своему вкусу. От таких мыслей, у меня на лбу выступила кровавая испарина.

Константин резко втянул носом воздух и вопросительно уставился на меня, увидев кровь на моем лбу.

– Почему ты так сильно меня боишься? – неожиданно миролюбивым голосом спросил он, – ты хотя бы понимаешь, насколько я добр к тебе? Другой на моем месте уже давно заточил бы тебя в башню со смертным, в ожидании, когда ты убьешь кого-нибудь. Но нет, вместо этого я дал тебе возможность поохотиться в одиночестве. Ведь я прекрасно понимаю, насколько особенным может стать первый раз. А учитывая, через что тебе пришлось пройти… я дал тебе шанс. Почему ты им не воспользовалась?

– Потому что я не такая! – я заорала на всю комнату, пытаясь достучаться до него, – я не хочу пить человеческую кровь! Я не хочу убивать людей и относиться к ним, как к пище! Ты понял меня? Я так не хочу! – и я резко замолчала, пристально уставившись на него.

– Всё то же самое, какая печаль, – он раздосадовано покачал головой, – то, что сначала показалось мне достаточным испытанием для тебя, обернулось слишком сильной головной болью. Надо было сразу забрать тебя у охотников…

– А потом продать в рабство? Ведь ты для этого обратил меня? Подходите-покупайте! Девушка с черт-знает каким талантом! Не стесняйтесь, она будет прекрасным дополнением в вашу коллекцию! – в моем голосе прозвучала неподдельная обида.

– Кто тебе это сказал? Фрида? – в первый раз за всю нашу беседу в его словах прозвучала угроза. Ему явно не понравилось, что я узнала.

А хоть бы и она! Почему я об этом узнаю от другого… вампира? – я хотела сказать человека, но вовремя отдернула себя. Черт, это так непривычно!

– Я бы сказал тебе, но только тогда, когда ты будешь готова меня услышать. Слова, сказанные раньше времени, могут нанести сильный удар. И это плохо, – в его словах было мало смысла, казалось, что он ушел в своих мыслях куда-то очень далеко отсюда.

– Ладно, оставайся пока здесь, мне нужно поговорить с Фридой, – наконец, решил он и покинул комнату.

Я облегченно перевела дух. Где-то на задворках моего сознания копошилась мысль, что он может причинить вред Фриде за то, что она рассказала… но, в конце концов, она предала меня! Так что пусть сами разбираются. Тут меня посетила мысль, что я могу подслушать, о чем они говорят! После того, как долго я питалась вампирской кровью, мои способности сильно увеличились. Я стала сильнее.

Быстро прикинув, в какой части дома идет разговор, я спустилась на первый этаж и встала прямо под гостиной. Ура-ура! Постепенно настраивая свой слух, адаптируя его к грому, шуршанию листвы и ловцов снов, висящих над окном. Мне удалось отфильтровать всё лишнее и поймать нить разговора Фриды с Константином.

– Как ты мог так с ней поступить? – голос Фриды звучал так, будто бы она стояла рядом со мной, – оставить её среди охотников? Ты понимаешь, что это жестоко?

– Да, но мне всё равно. Я провел исследование и убедился, что паразит умеет прекрасно адаптироваться к таким нестандартным ситуациям. По словам молодого метаморфа, если бы девушка хоть раз отреагировала на кровь, то её убили, – голос Константина был наполнен вялотекущим интересом к разговору. Было очевидно, что он хочет поделиться своими наблюдениями, но не с Фридой.

– И оно того стоило? М? Я три дня за ней наблюдала, и уже успела убедиться – она слабая. Ведет себя как человек, даже хуже. Как слабый человек. Не способна принимать серьезные решения, импульсивна, зависима… из-за того, что паразит был столько времени в спячке, процесс трансформации на физическом уровне уже завершился, а эмоционально она нисколько не изменилась с тех пор, как была человеком. Ты понимаешь, что это может остаться навсегда? – с угрозой в голосе прошипела девушка.

– Так даже лучше, я не могу сказать тебе, какой у неё талант, как ты понимаешь, София может сейчас нас подслушивать, а я не хочу, чтобы она получила это информацию раньше времени. И случилось то же, что происходит сейчас. У меня к тебе тоже есть претензии, Фрида. Как ты посмела что-либо рассказывать ей, не посоветовавшись в первую очередь со мной? – голос Константина постепенно окреп, в нем появились металлические нотки гнева и досады.

– Я просто решила, что так будет лучше для неё. Она же до сих пор вынашивает планы убить тебя. Теперь она знает, что вы скоро расстанетесь, так что уже не будет так переживать.

– Глупо, Фрида. А, в прочем, ничего другого я от тебя и не ожидал.

– В каком смысле? – в голосе Фриды промелькнули змеиные нотки.

– Ты ушла от Маркуса. Ушла из исследований, всё бросила и уехала в этот провинциальный городишко, чтобы выращивать цветочки, – практически выплевывая из себя последние слова, прошипел Константин, – а потом тебе предлагали вернуться, но уже в качестве руководителя отдельной от Маркуса группой. Тебе дали бы денег, сотрудников, полный карт-бланш на любые действия, которые ты сочтешь нужным. И что в результате? Ты их выставила за дверь, угрожала!

– И ничуть не жалею об этом! – заорала Фрида, – не надо строить дурочку из ученой! Я прекрасно понимаю, что вы хотите сделать! Я уже давно подозреваю, что ваши идеи превратились в полный хаос! Не знаю, насколько сильно в этом плаваешь ты, но мой совет вам всем – прекратите играть в богов! Вы можете всё уничтожить!

– Оглянись вокруг, мир и так катится к черту, а ты забилась в свою конуру и ничего не желаешь видеть! – от слов вампира, у меня мороз прошел по коже. И я ослабила свой слух.

О чем, черт возьми, они говорят? Когда я вновь настроилась на их беседу, вернее ор друг на друга, они уже заканчивали.

– Короче, ты понял меня – ноги твоей в этом доме больше не будет. Вы сейчас же покинете мой город, и чтобы я о вас больше ничего не слышала, ты меня понял?

– Расслабься, лет через сто ты изменишь свою точку зрения.

– Если будет, кому менять, – с намеком в голосе проговорила девушка, и они покинули комнату.

Я не стала делать вид, что не подслушивала. Просто вышла им навстречу.

– Ну что, пошептались? – с усмешкой, спросила я.

– Мой тебе совет, девочка, забудь, о чем мы говорили. Эта не та информация, которую можно использовать, – немного равнодушно ответил мне Константин.

– София, можно тебя на пару слов. На прощание, так сказать? – спросила меня девушка.

– Да, разумеется.

– Фрида! Помни, о чем ты говоришь, – сказал вампир и прошел на выход.

– Так о чем ты хотела поговорить со мной, Фрида? – спросила я, когда мы прошли в гостиную, соединенную с кухней.

– Я просто хотела попросить тебя быть осторожной. К сожалению, я не могу сказать, чем занимается Константин, но он в списке самых влиятельных активов, он работает на тех, кто руководят всеми нами. В Теневом мире сейчас циркулируют самые разные слухи о том, что они хотят сделать… поэтому будь осторожна. И постарайся как можно скорее выяснить, каким талантом ты обладаешь. Как ты слышала, Константин не пожелал сказать мне о нем…

– Я не подслушивала, – заливаясь краской, ответила я.

– Подслушивала-подслушивала, – с мягкой улыбкой на устах, ответила Фрида, – и это хорошо. Никогда не знаешь, что может пригодиться тебе в будущем.

– Наверное, из-за того, что я подслушивала, он не сказал.

– Тут много причин, – уклончиво ответила она, – и ещё, рано или поздно, но всё закончится для тебя. Все мытарства, страдания уйдут, и ты обретешь свободу. Когда это произойдет, я с радостью приму тебя в моем городе и доме. Я не чувствую себя виноватой в том, что позвонила твоему создателю. Но я виновата в том, что не нашла в себе сил самой научить тебя пить человеческую кровь, – и она склонила передо мной голову, в качестве извинений.

– Да ладно, в конце концов, всё к этому шло с самого начала. Глупо пытаться избежать неизбежного. Я получила небольшую отсрочку, теперь пришла пора самому серьезному испытанию в моей жизни. А именно насколько сильно я хочу жить.

Покидая дом Фриды, я чувствовала легкую грусть, и сожаление о столь коротком времени пребывания в нем. Снаружи, возле ворот я увидела Константина, мокнущего под дождем. На его голове вновь красовалась ковбойская шляпа, которая в отблесках далеких молний придавала ему довольно зловещий вид. Чуть поодаль стояла двухместная машина, судя по всему взятая на прокат.

– Я закончила, – тихо проговорила я, зная, что, не смотря на то, что дождь глушил мои слова, он их всё равно услышит.

Константин повернулся ко мне и кивнул, после этого прошел к машине и открыл для меня дверцу.

– О, ты решил побыть галантным. Право, не стоит, – скептически сказала я, осторожно забираясь в машину. Дело в том, что Фрида одолжила мне несколько вещей. Беда в том, что все они были… женственными. То есть юбки, платья… ничего по-настоящему современного у неё не было. Даже банальных джинс. Вот что значит быть вампиром – жить в другом веке, сохраняя традиции своего. Поэтому сейчас на мне было надето длинное белоснежное платье с кружевными вставками по краям. Оно полностью прикрывало всё моё тело, если бы не цвет, я бы сказала, что это наряд священника, настолько всё было плохо.

– Кстати, тебе идет это платье. Оно делает тебя ещё больше похожей на ягненка, – тихо рассмеялся Константин, заводя машину.

– Как это мило – сравнивать девушку с животным, – язвительно ответила я, – вместо комплиментов, лучше скажи, наконец, что меня ждет и какой у меня дар? Я о большем не прошу.

– Как раз наоборот – просишь. Ты хочешь пить консервированную кровь, вместо натуральной. Это очень весомая просьба.

– Ладно, забей, я просто хочу, чтобы всё это закончилось, – от избытка чувств, я всплеснула руками и стала проводить ими по лицу и волосам, пытаясь успокоиться. На самом деле, мои чувства были весьма смешанными. С одной стороны я чувствовала панику, а с другой стороны полный и безоговорочный покой. А именно знание, что всё будет в полном порядке. Что я не умру, я выживу. Паника внутри меня предлагала мне слететь с катушек, потерять контроль и полностью подчиниться ситуации. А знание несло мне выживание. Оба чувства были сильны, мне кажется именно об этом и говорила Фрида. Человеческая слабость и бесстрашие вампира. Не удивительно, что я стала склоняться ко второму варианту.

За всё время нашего путешествия до поместья (а я не сомневалась, что именно поместья) вампира, мы не разговаривали. Отчасти потому, что я уже была не в состоянии не получать ответы на свои вопросы. Константин не пыталась вызвать меня на разговор, поэтому мы молчали.

Наш самолет приземлился в центральном аэропорте города республики Мадагаскар. Да-да, вы не ошиблись, Константин избрал своим логовом это островное государство. Пока мы были в воздухе, я успела прочитать брошюрку об этой стране. И ситуация была плачевной. Это государство, не смотря на несколько неплохих месторождений нефти, в буквальном смысле загибалось. Плохо развитая экономика, отвратительный климат и невозможность привлечь туристов из-за большого количества акул в прибрежных водах, превратило эту страну в рассадник наркоторговли, проституции и торговле оружием. Насилие, грабежи, высокая смертность. Проще говоря – прекрасное место для вампиров.

Поместье впечатляло своими размерами. Огромное, белокаменное здание с округлыми колонами, было выполнено в греческом стиле. Вокруг был разбит когда-то красивый и ухоженный, а ныне заброшенный, парк. Да и в целом, атмосфера поместья оставляла желать лучшего. Чем ближе мы подъезжали, тем больше деталей я замечала. Например, не работающий фонтан перед входом внутрь. Он весь пожелтел и зарос травой. Не чищеные дорожки, сквозь которые прорастала трава и облупившаяся краска на фасаде, всё это говорило о том, что здесь либо живет отшельник, либо вообще никто не живет. Ну, может быть тот, у кого нет денег. Об этом я не преминула спросить Константина.

– Я приезжаю сюда, только когда хочу нормально поохотиться или же отдохнуть. И я не хочу, чтобы по моему логову бродили люди, – немного равнодушным голосом ответила он, припарковывая краденую машину перед входом, – а теперь вылезай из машины – нам с тобой предстоит серьезный разговор по душам.

– Да неужели, не прошло и года, – с сарказмом сказала я, выбираясь из машины.

Неожиданно на пороге дома появился человек. И это был самый прекрасный мужчина из всех, кого я когда-либо видела.

У него были длинные, черные с серебром волосы до талии, заплетенные в косу. Тонкие, почти острые брови, густые ресницы, обрамлявшие огромные черные как ночь глаза. Его губы были плотно сжаты в тонкую линию, из-за чего у него резко выступили скулы, лишая его лицо даже намека на мягкость. Он держал свои руки за спиной и стоял прямо, демонстрируя свой весьма не маленький рост. Если судить о его фигуре, то его можно назвать андрогином из-за просто нереальной худобы. И не смотря на его острые черты лица, то он чем-то напоминал девушку. Изысканная, дорогая красота. Одет он был под стать своей внешности – длинный, черный фрак, белая, накрахмаленная рубашка, брюки, мужские туфли… единственное, чего у него не было – так это галстука. Но если учесть, где мы находимся, это не вызывало вопросов, потому что жара на улице стояла адская. И тут же я заметила одну странность. То, что ни я, ни Константин не потеем, это понятно. Я вообще жару воспринимаю как-то отстранённо. Но, когда мы были в городе, я ясно видела и чувствовала, как потеют люди. Вонь стояла просто невыносимая, а они были практически полностью раздеты. А вот от незнакомца ничем не пахло. Да и на одежде не было пятен от пота. Значит он не человек. И я огорченно вздохнула. Интересно, кто он? Не вампир, это точно, я уже научилась отличать своих… собратьев от людей.

– Господин, я с нетерпением ждал вашего возвращения, – учтиво сказал незнакомец, делая глубокий поклон, адресованный Константину.

– Я рад этому, – усмехнулся вампир, после чего повернулся ко мне лицом, – София, я хочу тебе представить моего слугу – его зовут Принц, и он гуль.

– Эм… что? – я даже не смогла определить, что меня больше интересовало – то, что он гуль, или то, что его зовут Принц. Хоть это имя ему и подходит.

– Только не говори, что ты ничего не знаешь о гулях, – с упреком в голосе проговорил вампир.

– Я читала, что гули служат вампирам… и едят человеческое мясо, вот и всё, – несмело ответила я, чувствуя, как моё лицо заливает краской. От присутствия этого гуля мне становилось не по себе. Знаете, так бывает с теми девушками, которые не шибко избалованы мужским вниманием. Такие откровенные красавчики всегда действуют нам на нервы.

– Ладно, пройдем в дом. Позже я дополню твои познания о гулях, – он, оглядев окрестности и убедившись, что всё в порядке, прошел в дом, двери которого перед ним любезно открыл гуль.

Мне ничего не оставалось, как пройти следом. А за мной уже прошел гуль, плотно закрыв за собой дверь.

Как и предполагалось, внутреннее убранство дома не сильно отличалось от внешнего. Почти полное отсутствие мебели лишь усиливало эффект запустения. Но здесь было чисто, реально чисто. Мы оказались в не большем холле, напротив нас были высокие полукруглые лестницы с маленькими колонами, ведущие на второй этаж. Под лестницами был открытый проход в гостиную. А двери по бокам от лестниц были закрыты, так что я не могла сказать, что за ними.

Сделав приглашающий жест рукой, Константин провел меня в гостиную. Больше всего меня в ней поразило наличие высокого камина. Черт, мы на Мадагаскаре или где? На кой черт тут камин? Помимо него, здесь также были расположены несколько неуютных диванчика грязно-серого цвета, а также полупустые книжные стеллажи. На тумбочках были свечи, явно новые. А под потолком висела массивная люстра, без проводов. Присмотревшись к ней повнимательнее, я поняла, что она также зажигается от свечей. И бросив взгляд на пол, я увидела несколько восковых пятен на мраморном полу. В целом, обстановка говорила скорее о том, что сюда только въехали и не успели привести всё в порядок. Странная мебель, странные вещи… и большой круглый, старинный телефон на подоконнике, удивительно, что проводной! Какой-то сюрреализм, честное слово. Если говорить о цвете, то здесь опять же присутствовала полная мешанина цветов. Сама комната была выполнена в светлых тонах. Белый потолок, белые, плохо отштукатуренные стены. Мраморный пол белый с персиковыми цветовыми вставками. А вот камин был изумрудного цвета с дорогой узорчатой решеткой. Присмотревшись, я убедилась, что его реально используют. Интересно, зачем? Стеллажи были темно-каштанового цвета и явно из натурального дерева.

На секунду я прекратила свой беглый осмотр комнаты и попыталась представить, почему она такая. Я знаю, что Константин не беден, а очень даже богат. Так почему он приобрел это поместье, но не довел его до ума? Что это за сюр, в самом деле.

Бросив взгляд на вальяжно развалившегося на диване вампира, я решила, что не буду его сейчас ни о чем спрашивать. Пришло его время говорить о более важных вещах.

– Я вся во внимание, – театрально разведя руки, воскликнула я.

– Сейчас, – ответил он и посмотрел нагуля, – Принц, приготовь нам глинтвейн с апельсином и корицей. И принеси сушеных фруктов, я по ним соскучился.

– Как пожелаете, – учтиво ответил Принц, чуть склонив голову. После этого он скрылся в одной из комнат.

– Знаешь, София, когда-нибудь я расскажу тебе историю о Принце. Она в высшей степени интересна для столь молодой особы, как ты, – откинувшись назад, пробормотал вампир, разглядывая лепнину на потолке.

– А почему не сейчас? – мне было плевать на историю Принца, моя меня занимала гораздо больше, но тон, которым говорил Константин, вызвал во мне раздражение.

– Не хочу, чтобы ты расстраивалась, – и вампир соизволил посмотреть на меня.

– Ах, да! – тут он поднял указательный палец вверх, – я хотел рассказать тебе о гулях, прежде чем мы приступим к основной теме.

– Я вся во внимание, – все эти промедления, которые нарочно устраивал вампир, буквально выводили меня из себя, заставляя чувствовать себя зависимой и уязвимой.

– Малышка, не заводись, впереди тебя ждет долгая, очень долгая жизнь. Спешить некуда, – и он сладко улыбнулся мне, а потом посерьезнел.

– Первое, что ты должна знать о гулях, так это то, что они полностью преданы нам. Но только тому вампиру, с которым у них возникла связь. Если у вампира есть гуль-слуга, его престиж поднимается очень высоко. И я объясню почему:

Человек может стать гулем, если он попробует его плоть.

– Фу, какая мерзость, – скривилась я.

– Смешно, но, по словам Принца, мясо его создателя на вкус было как маленький кусочек счастья, – вампир чуть наклонил голову, показывая, что он серьезно относиться к этому, но в его глазах проскальзывали искорки смеха, – я продолжу?

– Валяй, – я крутанула запястьем, чтобы он продолжил.

– Процесс сравним с тем, через что приходится проходить нам, но и есть отличие. Самое заметное – это внешность. Она у них не меняется так, как у нас.

– То есть Принц был таким красавчиком всегда?

– Да, и пожалуйста, не перебивай, – терпеливо сказал он, – новообращенный гуль не принадлежит вампирам. У него есть связь с его создателем, которая рушиться в момент, когда гуль выбирает, добровольно прошу заметить, себе хозяина. Ни один гуль не может объяснить, как он это делает, но после образования связи, он становится полностью зависимым от вампира. Если вампир погибнет, вслед за ним погибнет и гуль. Неразрывная связка. До момента образования связи с вампиром, которая может произойти и через несколько лет и даже столетий после обращения, гуль обязан создать себе ребенка. Обычно это происходит в те дни, когда гуль находит так сказать своего вампира. Он предупреждает своего будущего хозяина, что в ближайшие дни обратит гуля, обучит его, а потом придет к вампиру, чтобы образовать связь.

– Звучит, как полный бред, – неуверенно протянула я.

– Да, при той малой информации, которая у тебя есть. А если взглянуть шире, то ты поймешь, что всё логично:

Если говорить о способностях гулей, то тут вырисовывается целый букет положительных качеств. Первое, гуль спокойно реагирует на солнце, гораздо спокойнее нас. Разумеется, из-за этого они хуже видят в темноте. Второе, гуль может есть человеческую пищу. У них по этой части всё в порядке. Сейчас ты, наверное, пожалеешь, что не являешься гулем, так как они могут годами обходиться без человеческого мяса, прежде чем это станет заметно.

– Заметно? – переспросила я.

– У них начинает отслаиваться кожа, – мягко ответил он.

– Черт, пока всё, что я слышу про гулей вызывает омерзение, – вновь скривилась я.

– Так уж вышло, – равнодушно пожал плечами вампир, – зато они сильные, быстрые, преданные, могут легко вписаться в человеческое общество и не вызвать подозрения. А самый большой плюс для нас, что после установления связи с вампиром, гуль может на время трансформироваться в своего хозяина.

– Это как?

– Это, как было с тем метаморфом, как там его звали?

– Влад, его звали Влад, – тихо ответила я и отвела взгляд.

– Не переживай, он был психом. Я не собирался с ним поддерживать связь. По правде сказать, я планировал его убрать, как только он стал бы не нужным.

– Спасибо за откровенность, вампир, – уничижительно процедила я.

– Привыкнешь, – и вампир рассмеялся.

В этот момент на пороге появился гуль с подносом, на котором стояли высокие чашки с глинтвейном и небольшая вазочка, доверху наполненная сухофруктами.

– Кстати, я хотела у тебя спросить, зачем тебе сухофрукты? – хоть мне и хотелось сейчас же вцепиться ему в лицо, но я сдерживала себя, понимая, что ни к чему хорошему это не приведет.

Когда гуль поставил всё на стол и покинул нас, вампир достал из вазочки сухой киви и положил его себе в рот. На его лице появилась довольная улыбка.

– Есть, конечно, малышка, зачем же ещё? – он улыбнулся и тотчас же полез за следующей порцией.

– Подожди-подожди, если я всё правильно запомнила, то вампиры не могут есть человеческую пищу? В первую же ночь, как только прошло моё обращение, меня стошнило пельменями!

– Сухофрукты. Жидкости. Витамины и вода. Мы не сказочные монстры, нам нужно что-то есть помимо крови, – и он протянул мне изюминку, – попробуй.

Я нерешительно взяла её из его рук и положила себе в рот. Мне было сложно заставить себя сделать глоток, потому что я ещё помнила реакцию своего организма на шоколад. Но, на удивление, всё прошло хорошо. Я даже ощутила нежный и чуть кислый вкус изюма.

– Здорово.

– И будь готова к тому, что если ты будешь питаться твердой пищей, то и…

– Я поняла. Туалет во всех смыслах этого слова, – брезгливо протянула я, – я уже открыла, что вампиры, оказывается, умеют делать… пи-пи. Теперь и…

– Хорошо, так что вернемся к нашему разговору.

– Я только за, – и я театрально подняла праву руку вверх.

– Оставим на время разговор о гулях и перейдем к главной теме нашей сегодняшней беседы.

На этих словах моё сердце замерло и, кажется, пропустило один удар. Я вся обратилась в слух.

– Как ты уже знаешь, я занимаюсь продажей своих детей. Я нахожу маленьких детей со способностями, превращаю их в кукол, а затем неспешно нахожу на них покупателей. Далее всё зависит от желания покупателя, хочет ли он получить своего ребенка сразу или позже. Иногда я нахожу покупателя уже позже обращения человека в вампира, так тоже бывает, но процедура неизменна. Теперь то, что интересует тебя больше всего. Как ты, наверняка, заметила, у нас с тобой есть связь. Я всегда знаю, где ты и приблизительно знаю, что ты чувствуешь.

Я заметила, что от этих слов моя кожа покрылась гусиными пупырышками.

– И да, во время твоего «побега», я знал, где ты находишься. Именно поэтому я не пришел к тебе раньше, было видно, что тебе нужен небольшой отдых в компании одинокой Фриды, – продолжил он, – эта связь позволяет контролировать тебя. Разумеется, не как при гипнозе, но я же заставил тебя молчать о нас с тобой, когда ты была у охотников?

– Мерзавец, – прошипела я, забираясь на диванчик с ногами и беря горячую чашку с глинтвейном в руки. На секунду в моей голове пронеслась прекрасная картинка: голова Константина, насаженная на пику. Это было красиво. Бросив взгляд на вампира, я убедилась, что ничего не видел. Интересно, а как по-настоящему работает эта связь?

– Да, малышка, мы все такие, – было видно, что его забавляет моя ершистость. Он выглядел как лев рядом с львенком. Маленький всё время бросается на льва, кусает его, царапает, но, по сути, не причиняет вреда. И лев спокойно относиться к этому. От аналогии меня вновь бросило в дрожь.

– Ты знаешь, что некоторые вампиры способны передавать своих детей другим?

– Не поняла? – я озадаченно покачала головой.

– Это чисто вампирская способность, никак не связанная с человеческими дарами. Мои дети могут установить связь с другим вампиром, если как бы повторить процесс превращения. Серьезный обмен кровью и вуаля – у тебя новый хозяин.

– Господи, мы живем в двадцать первом веке и, черт побери, ты мне не хозяин! – взорвалась я, – прекратите это так называть!

– Я буду твоим хозяином вплоть до того момента, пока не передам тебя другому вампиру. А он будет твоим хозяином, пока ты не созреешь, и связь не оборвется! – жестко ответил он, видимо я начала его раздражать.

– Я не хочу об этом говорить. По словам Фриды, слово хозяин в данном контексте является архаизмом, вот и всё, так что давай не будем его употреблять? – немного более спокойным тоном сказала я, – мне просто не нравится, как оно звучит по отношению ко мне. Фрида говорила, что среди вампиров нет рабства, и я решила, что ей стоит верить. Но вот слово хозяин в это не вписывается! Как и то, чем ты занимаешься!

– С тех пор, как у нас появился совет старейшин, у меня есть официальное разрешение на то, чем я занимаюсь, – равнодушно пожав плечами, ответил он. Я почувствовала, что мой ответ по поводу слова его успокоил.

– Рада за тебя, – грубоватым тоном сказала я, сделав глоток глинтвейна, – кстати, у тебя сигарет нет? Курить охота, просто помираю!

– Надеюсь, что твой будущий…– на этом месте вампир замялся, видимо он действительно хотел наладить со мной контакт, раз не стал использовать слово «хозяин», – наставник, будет лояльно относиться к твоим манерам и желаниям. Учти, что не все вампиры идут в ногу с человеческим временем, некоторые достаточно стары, чтобы помнить время, когда к женщине относились, как к вещи.

– Это звучит омерзительно, как и многое, что ты говоришь, – и вновь я скривилась от его слов.

– Такова правда. Ладно, я попрошу Принца принести тебе сигареты, – Константин на мгновение замер. Практически сразу после этого на пороге возник учтивый гуль.

– Принеси девушке сигареты, Принц, – сказал ему Константин и гуль ушел.

– Итак, на чем мы остановились… ах, да, мы обсуждали твоё будущей. На данный момент я пока не нашел тебе покупателя, и, в связи, с твоим нежеланием пить человеческую кровь, я остановил свои поиски и решил сосредоточиться на главной проблеме, – он сложил руки в замок и выжидательно посмотрел на меня.

– Что ты на меня так смотришь? – с вызовом сказала я, – я не буду пить человеческую кровь! Только переливание… или же кровь вампиров.

– Я жду, когда ты мне скажешь, будешь ли ты пить добровольно или же мне придется осушить тебя и бросить в комнату с человеческим ребенком. Разумеется, мне придется сильно поднапрячься, чтобы не пробудился паразит внутри тебя. Поверь мне, ты будешь испытывать адскую боль, пока не напьешься кровью и не убьешь ребенка. Что по твоей системе ценностей гораздо страшнее, чем просто выпить его кровь и вовремя остановится, – всё это было сказано тихим и спокойным голосом с отсутствующим выражением лица вампира.

– Господи, ты это серьезно? – на мгновение мне стало так холодно, как никогда в жизни, – ты должен понимать, что я…

– Покончишь с собой? – лаконично закончил за меня Константин.

– Да.

– Ты этого не сделаешь, просто не сможешь. Покончить с собой даже человеку сложно, а уж вампиру… Наши тела гораздо совершеннее человеческих и они не предназначены для таких поступков. Мало того, тебе придется пересечь сильный психологический барьер, чтобы сделать это. Как ты понимаешь, паразит внутри тебя умирать совсем не хочет.

– Ты решил меня окончательно доконать или как? – в моем голосе снова прозвучал вызов,– чего ты добиваешься?

– Твоей разумности,– его голос стал ещё более спокойным. Вампир не спеша пил глинтвейн и аккуратно кушал сухофрукты. Со стороны это казалось очень продумано, но мне показалось, что в его движениях не было человечности. Как он делал глоток, как клал изюм в рот, касался еды и чашки… всё это выглядело искусственным, не натуральным. Мне захотелось разрушить эту хрустальную картину.

Молниеносно вскочив на ноги, я бросила в него свою чашку. Мои движения были каким-то размазанными, словно бы я перешла на другой уровень восприятия реальности. Из-за этого я хорошо видела, как медленно летит чашка, но при этом чувствовала, что время замерло. В тоже время меня поразила скорость Константин. Он спокойно поставил свою чашку на стол и осторожно перехватил мою чашку, при этом умудрившись не расплескать жидкость. Он поставил её на стол. В тоже мгновение время вернулось обратно, даже более того, в троекратном размере, из-за чего я рухнула на пол. Моё тело судорожно подергивалось и пыталось снизить последствия моего ускорения.

– Впечатляет,– абсолютно не впечатленным голосом, сказал Константин,– так быстро освоить ускорение. Я, конечно, понимаю, что это скорее из-за стресса и в нормальном состоянии ты не сможешь это повторить,– вампир игнорировал мои метания по полу, словно бы мы просто сидим напротив друг друга и пьем глинтвейн,– однако, я сам освоил этот прием только спустя десять лет, после того, как меня обратили.

– По-че-мум-нетакккпло-хоо,– мои зубы громко стучали друг о друга, когда я пыталась задать свой вопрос Константину.

– У тебя впереди ещё один откат, моя милая. Твой процесс обращения ещё не завершен, слишком много человека внутри. Из-за этого тебе сложно использовать своё тело по-новому. Поэтому постарайся расслабиться, скоро это пройдет. Кстати, своими действиями, ты сократила своё время на раздумья. После того, как тебя закончит трясти, ты захочешь есть.

– Ни-ко-гда,– прошипела я, пытаясь справится с дрожью. Из-за неё, мне пришлось сжаться в комочек, наподобие эмбриона. Но я чувствовала, как дрожь постепенно сходит на нет.

В этот момент в комнату зашёл Принц. И опять с подносом. Мне было плохо видно, что на нем лежит, но судя по всему мои сигареты. Да, опоздал мальчик, опоздал.

-Принц, унеси это,– и Константин махнул рукой, чтобы гуль вышел.

После этого он внимательно посмотрел на меня и негромко вздохнул.

– Знаешь, я всегда ставил под сомнение такую глупую реакцию на вещи. В фильмах это смотрелось впечатляюще, интриговало и в книгах. Но в жизни, тут это откровенно глупо.

Он вновь глубоко вздохнул, а потом резко вскочил с дивана и подлетел ко мне. Быстро схватив меня за руку, он силой поднял меня на ноги и потащил за собой. Я пыталась сопротивляться, но слабость и дрожь мешали мне, как, впрочем, и ему тащить меня в неизвестность.

Он прошел в другую комнату, которая выглядела гораздо более обжитой, чем остальная часть дома. Там также были стеллажи с книгами, но вместе с ними там был ковер на полу, лампа с абажуром на красивом, деревянном столе. Были занавески на окнах и уютные кожаные диванчики по периметру. А также карликовая пальма в горшке. Он прошел мимо стола и подошел вплотную к одному из стеллажей. После этого он потянул на себя какую-то книгу. Я не смогла прочитать название, так как она была на незнакомом языке, но сама по себе она была красного цвета с золотыми буквами.

Как это всегда происходило в приключенческих фильмах, соседний стеллаж отошел в сторону, и перед нами предстала каменная лестница, ведущая в подвал. На нас сразу пахнула промозглая сырость, и дрожь, сотрясавшая моё тело, усилилась.

– Ку-да ты ме-ня веде…шшь? – я старалась говорить правильно, но у меня никак это не получалось.

– А ты как думаешь? – и вампир негромко рассмеялся,– конечно в темницу.

После этого он резко потянул меня и стал спускаться вниз. За время спуска, я не раз спотыкалась и почти падала вниз, но он всё время успевал меня перехватить. Лестница оказалась очень длинной, ступенек сто, не меньше. Наконец, мы спустились и оказались в длинном коридоре. Если бы не моё зрение, я бы ничего не увидела. Но, что странно, здесь оно подводило меня. Наверное, потому, что даже вампир не может ничего увидеть в условиях полного отсутствия света. А ведь проем, ведущий в красивую и спокойную комнату, остался далеко позади. Здесь же был мрак и запустение.

Обстановка полностью соответствовала видению кинорежиссеров. Было мрачно, сыро, холодно. С потолка свисала паутина. В целом, коридор производил отталкивающее впечатление. Особенно количество дверей вдоль стен. Мне стало интересно, зачем кому-то строить подобное сооружение так глубоко под землей.

– Нравится? Ближайшие несколько часов, может даже полдня, ты проведешь в одной из этих комнат. И, чтобы ты не выдумывала себе, это подземелье было выстроено специально для вампиров. Раньше в этом поместье жил великий и очень сильный клан вампиров. В этих темницах они содержали своих пленников. Тогда жизнь была проще,– и он печально вздохнул,– теперь же здесь будет содержаться глупая маленькая девчонка-вампир, которая отказывается пить кровь,– он косо посмотрел на меня,– ты не передумала?

– Нееет, я сильная,– последнее слово мне удалось произнести нормальным голосом. В нем даже прозвучала твердость, которую я не чувствовала в себе.

– Твой выбор. Приготовься к настоящей боли,– он перехватил мою руку поудобнее и протащил по коридору до самого конца. Остановившись у конечной правой двери, он достал из кармана маленький ржавый ключ и с нажимом открыл дверь.

– Ты запрешь меня здесь? – прошептала я. Похоже, слабость постепенно сходила на нет.

– Да, а затем отправлюсь в город, найду и заберу ребенка… скорее всего девочку и привезу её тебе,– он затащил меня внутрь, после этого приковал меня к стене.

В комнате пахло просто отвратительно, это была смесь чего-то старого и металлического. Камера была узкой и продолговатой с двумя комплектами кандалов справа и слева. А также посередине комнаты был не слишком широкий сток с ржавой решеткой. Сама комната была каменистой с гладким, почти скользящим полом. Здесь было сыро, мрачно и очень тихо. Тишину нарушали только мы. И, разумеется, здесь не было окон.

– Чем это здесь так пахнет? – поинтересовалась я, поудобнее устраивая свои руки, чтобы они не слишком сильно впивались в наручники.

– Правильно, что тебя волнует запах. К сожалению, я тебя разочарую. Я не знаю, что это за запах. Я знаю только то, что он ослабляет вампира и не дает пробудиться зверю. А также сбежать. Многие многое отдали бы за то, чтобы узнать, из чего состоят стены этой темницы. Особенно охотники. В былые времена они потратили много времени, чтобы узнать секреты клана, которому принадлежали эти стены. Но они опоздали, и клан был уничтожен. Секрет смеси утерян до тех пор, пока его вновь не изобретут в лабораториях.

И вампир осторожно коснулся стены, было видно, что его смущает собственный страх.

– Зачем ты так со мной поступаешь? – тихо спросила я,– зачем заставляешь делать то, чего я не хочу?

– Так ты становишься сильнее. Так закаляется твоя внутренняя сталь,– и вампир быстро пересек комнату, остановившись у двери,– когда я приду в следующий раз, я буду не один. Я буду с ребенком, которого прикую напротив тебя, а затем пущу твою кровь, чтобы она стекла в этот сток. А потом ты убьешь маленькую девочку, и она будет плакать, кричать, вырываться и звать маму. Так что слушай меня внимательнее. Сейчас у тебя есть последний шанс, чтобы сделать всё добровольно и никого не убить. Что решила?

– Да пошел ты. Мне хватит сил, чтобы сдохнуть от голода и никого не тронуть,– и я со всей силой плюнула ему под ноги. Ура, мне удалось вызвать его сильное раздражение!

Потом черты лица вампира исказились, и резко подался вперед, ко мне. А через мгновение оказался рядом со мной.

– Ты слушала меня не внимательно, малышка. Скоро ты будешь пить кровь. Хочешь ты этого или нет, но будешь. Если не выпьешь ребенка, это сделаю я прямо на твоих глазах. А затем приведу младенца и осушу его до смерти. А затем беременную женщину, я вспорю ей живот и разорву её младенца, чтобы добраться до его маленького сердечка. И всё это будет продолжаться до тех пор, пока ты не будешь пить кровь,– от его слов я застыла, как каменное изваяние, чувствуя, как всё внутри холодеет и превращается в лед.

– Ты этого не сделаешь,– сипло прошептала я,– не сделаешь, ты не сможешь…

Вампир оказался возле двери и открыл её.

– Проверим?

– Ты этого не сделаешь, ты не сделаешь, нет! – закричала я, когда осталась одна. Своим чутким слухом, я слышала, как он уходит, и принялась кричать ещё громче в непонятной надежде на чудо.

Когда шаги смолкли, я осталась одна. Холод и ночь. От внутренне боли, я сжалась в комочек и закрыла глаза. Мне пришлось прекратить дышать, чтобы не чувствовать этого запаха, но он всё равно проникал внутрь меня. И из-за этого я чувствовала, что понемногу слабею. Сколько времени пройдет, прежде чем Константин приведет девочку ко мне? Сколько времени осталось жить мои принципам? Ведь, по словам Фриды, как только я начну пить человеческую кровь, я уже не смогу остановиться. Я стану полноценным вампиром. От этого я почувствовала, как внутри меня зарождается волна слез. И я зарыдала. Скоро всё закончиться.

Я никогда не думала о том, что время в полной темноте и при ясном сознании течет иначе, чем на свету. Мне казалось, что мимо меня идут минуты, часы, дни… время течет, ускользает и ускоряется с невообразимой скоростью. Или же тянется, растягивая секунды на дни. Я пыталась избавиться от наручников, они были омерзительные и невообразимо холодные, как лед. Сжимали мои тонкие запястья, не давая выбраться наверх, к свету. Не сразу я поняла, что начинаю ждать Константина. Скорее, скорее… пусть всё закончиться, как можно скорее. Я так больше не могу. Глубоко внутри я уже сдалась и начала придумывать отговорки. Начала верить в то, что не потеряю себя… что это всего лишь кровь, что я смогу остаться собой… эти мысли разрывали меня. Я боялась неизвестности. Перед моими глазами стояло лица моих родных. Отца, матери, брата… они лежали на земле с разорванными глотками, и я чувствовала, что это сделала с ними я. В виде моих родных я отражала всё человечество и свою человечность в том числе.

А затем я услышала шаги. И поняла, что мне всё приснилось.

Когда Константин вошел в комнату, я ослепла, потому что он в руках своих держал масленую лампу. Её свет казался мне ослепительным. Когда я прозрела, напротив меня уже была прикована молодая девочка, лет двенадцати с длинными, соломенными волосами и глазами, как у олененка. Она была сильно напугана и не понимала, что происходит. Когда она смотрела на меня, было видно, как сильно расширяются её глаза. Она тихо поскуливала от страха и шепелявым голосом просила о помощи. Говорила девочка на незнакомом мне языке, но её слова были понятны. О чем она могла ещё говорить, как не о своём спасении? На ней было длинное, серое платье с открытым верхом, оно было грязное со следами паутины. В нем она казалась младше, чем она есть на самом деле.

– Я же обещал,– раздался звучный голос вампира,– вот она, твоя первая жертва. Вы находитесь достаточно близко друг к другу, чтобы ты смогла выпить её крови. И поторопись.

– Куда мне спешить? – тусклым и невыразительным голосом спросила я. От моих слов ребенок вздрогнул и принялся с удвоенной силой просить о помощи.

– В следующий раз, когда я приду, я потребую смерти ребенка. Для этого я пущу тебе кровь,– и он подошел к двери, оставив лампу неподалеку от меня,– лампа твоя. Я хочу, чтобы ты видела её лицо и шею, когда будешь пить её кровь.

И вампир ушел, оставив меня наедине с девочкой.

Какое-то время мы обе молчали. Вероятно потому, что девочка была уверена в том, что я такая же жертва, как и она, а значит, ничем не могу помочь ей. Мне было интересно, какой она видит меня со стороны. Неужели, сейчас я так сильно похожа на человека, что она приняла меня за жертву? О боже, как же она ошибается. Я попыталась представить себе, что всё хорошо, что я справлюсь. Но это ведь не так. Даже если я окажусь достаточно сильной, чтобы не пить кровь этой девочки, то её убьет Константин. А затем он начнет убивать на моих глазах и других. Фактически, он не оставил мне выхода. Интересно, если я когда-нибудь встречу Диона, что он скажет мне на это? Он признает, что у меня не было выбора, кроме как стать вампиром или же просто убьет меня? Я хотела бы получить ответ на этот вопрос. Мои воспоминания о своём первом поцелуе немного согрели мою душу, но очень быстро стерлись из памяти, оставив меня наедине с плачущей девочкой и тихим позывом голода в спине. Время не будет ждать, пора.

Я поднялась с колен и медленно, очень медленно приблизилась к малышке. От моих движений она вся сжалась в комок, стараясь быть незаметной. Я принялась говорить тихим, успокаивающим голосом, здесь слова были не важны, важен тон. Наконец, мне удалось поймать её взгляд. В это же мгновение, я почувствовала, как внутри меня зарождается сила. Я подчинила девочку и она расслабилась. Быстро сократив расстояние между нами, я прижала девочку к своей груди. Сейчас она походила на безмолвную куклу, сердце которой билось тихо и размерено. Гладя её длинные, шелковистые волосы, я стала петь детскую колыбельную, ту, которую мне пела моя мама, когда я была маленькой. Боже, как мне её не хватает!

Я, как могла, старалась отсрочить конец, но… у меня нет выбора, как и времени. Я осторожно убрала её волосы с шеи, чувствуя, как во рту у меня вырастают клыки. Наклонившись к девочке, я прошептала ей на ухо:

– Прости меня, пожалуйста.

И впилась ей в шею. От этого девочка вздрогнула, её сердце забилось сильнее, но она не произнесла ни слова и не попыталась отстраниться от меня.

В это же мгновение, я почувствовала, как присоски на моих клыках стали расширяться и действовать как насос. Кровь стала поступать внутрь меня, и мир замер, окрасившись в красный цвет. Исчезли все звуки, кроме биения наших с девочкой сердец. Закрыв глаза, я полностью отдалась этим забытым ощущениям. Кровь была сладкой, как мед и пахла персиками. Невозможно описать, что это такое. Переливание, кровь вампиров, животных… всё это даже рядом не стоит со свежей, человеческой кровью… ведь сейчас она несет в себе частичку души человека. Она взрывает в голове маленькие звезды, создает новые вселенные, ты чувствуешь единение со всем миром. Боже, это как секс в его первозданном мире, живое воплощение пищи богов – амброзии и амриты. Постепенно, я начала чувствовать, что сердце девочки слабеет, а мой голод ушел. Паразит вдоль моей спины начал переворачиваться, я знала, что ему хорошо. Но… я не хотела останавливаться! Мой разум был затуманен, для него не было ничего, кроме наслаждения. Он как бы говорил мне:

– Ещё немного, ещё чуть-чуть!

В результате, мне пришлось буквально отбросить девочку от своего тела и самой отползти назад, к стене. Я тяжело дышала и пыталась собраться с мыслями. Запустив руки в свои волосы, я зарыдала. Сделала это, сделала это… пила её кровь, нет-нет-нет… И чуть не убила девчонку. Бросив взгляд на малышку, я убедилась, что её грудь медленно вздымается, значит, она пока жива. Мне вспомнилась моя первая охота, вернее та, которую я помнила, хоть и кусками. Я точно знаю, что пила кровь парня, но эти воспоминания были смутными из-за того, что мной управлял паразит. Так что по правде сказать кровь пила даже не я… но сейчас важно то, что я знала тогда… а именно, что делать после охоты. Я поднялась на ноги и подошла к телу девочки. Так и есть, у неё на шее были следы от моего укуса, и из них медленно текла кровь. Это гипнотическое зрелище, мне сразу захотелось слизать кровь с пола, и я уже наклонилась, чтобы сделать это, как в голове у меня что-то щелкнуло. Нельзя! Остановившись, я помотала головой, приходя в чувство. Нужно залечить раны на шее, так что я прокусила подушечки пальцев на правой руке так, что выступила кровь, и поднесла руку к малышке. Коснувшись раны, я стала размазывать свою кровь, а затем убрала руку. Место, где кровь девочки касалось с моей кровью, стало приятно пощипывать, бросив взгляд на руку, я убедилась, что ранки затянулись. Процесс на шее девочки происходил гораздо медленнее, прошло, наверное, не меньше пятнадцати минут, прежде чем шея исцелилась. Наклонившись к девочке, я аккуратно слизала остатки крови так, что шея стала чистой. Отстранившись, я оглядела девочку. Как будто ничего и не было. Скоро она вернется домой, будет слабой и вялой, и её родители решат, что она просто заболела или съела что-то не то, но на самом деле её полакомился вампир. Я.

Однако нужно что-то делать. Осмотрев комнату и принюхавшись, я поняла, что стала сильнее. Запах практически не действовал на меня, а кандалы на руках казались детскими игрушками. И их, с легкостью, можно снять. Отойдя от стены на столько, насколько позволяла длина цепи, я стала дергать руками как можно сильнее, чтобы сломать цепь. Наконец, она лопнула, не выдержав напряжения. После этого я стала молотить наручниками о стену, пока они не треснули и не развалились на части. Всё-таки хорошо, что они такие старые и ржавые, иначе было бы сложнее от них избавиться. Я разбежалась и со всей силой впечаталась в дверь, мне удалось её вынести с одного удара, и я оказалась в коридоре. Постояв немного и придя в себя, я вернулась в камеру, где взяла на руки девчушку и лампу, впереди был долгий путь наверх.

Оказавшись возле скрытой двери, ведущей в библиотеку, я заметила небольшой выступ и, нажав на него, оказалась в библиотеке. Уютная комната по сравнению с мрачным подземельем показалась мне нереальной, так, что я зажмурила глаза, чтобы собраться с мыслями. После этого я положила девочку на кушетку и отправилась на поиски Константина. Он обнаружился в той же комнате, где мы сидели до того, как он затащил меня в камеру. На его коленях лежала раскрытая книга, а в руках была миниатюрная трубка, от которой шел ароматный запах вишни.

Вампир успел только посмотреть на меня и открыть рот, чтобы что-то сказать мне, прежде чем я набросилась на него и вцепилась в шею, как рассерженная кошка.

– Больше – никогда! – закричала я, отчаянно царапая ему лицо, вырывая из его глотки куски мяса.

От неожиданности он захрипел и попытался сбросить меня с себя, но я была крепкой и сильной, гораздо сильнее, чем была раньше, так что ему это удалось не сразу.

Пролетев через всю комнату и влетев в один из стеллажей я, не растерявшись, вскочила на ноги и вновь бросилась на него. Во время второго полета я сбила второй стеллаж, а во время третьего, я вылетела в окно и впечаталась в дерево. Всё это не умерило мой пыл и злобу, так что я опять вскочила на ноги и легко запрыгнула на высокий подоконник, чтобы снова броситься на вампира.

– Прекрати! – властно прикрикнул на меня Константин. Из его шеи уже не телка кровь, но рана до конца ещё не закрылась, так что голос прозвучал немного хрипло.

В принципе, мне было всё равно, что он там говорит, но не моему телу. Я была на позиции – сейчас как брошусь!, когда мои мышцы перестали меня слушаться, и я рухнула на пол.

– Встань и сядь на диван, – терпеливо проговорил вампир, доставая из кармана платок и вытирая шею. Он пристально смотрел на меня, когда я, как деревянный болванчик поднялась и подползла к дивану.

– Вот так, молодец, а теперь не шевелись, – одобрительно сказал он, от чего я почувствовала постыдную радость, что смогла угодить ему. – Я понимаю твои чувства, тебе переполняет эйфория от выпитой крови. А также чувство вины за удовольствие, которые ты испытала, когда пила кровь ребенка. Кстати, она хоть выжила?

– Она жива, – процедила я, сквозь плотно сжатые губы.

– Похвально, хоть и не выгодно. Я надеялся заодно показать тебе, как прятать тело… – тут ему в голову пришла одна удачная мысль, судя по тому, как изменилось его лицо, – сиди и рыпайся, я скоро вернусь.

И он ушел, оставив меня с моими попытками разрушить его власть над моим телом.

Спустя пару минут он вернулся, неся на руках девочку. Но с ней было что-то не так.

– Что с ней? – глухо спросила я.

– То, что я собирался с ней сделать в назидание тебе. Только проделала она это без моего участия, – раздраженно ответил он и, не дожидаясь моего очередного вопроса, сказал, – она умерла. Сердце не выдержало.

– Нет, только не это, – сдавленно вскрикнула я, с удвоенным старанием пытаясь сбросить связь, чтобы прикоснуться к девочке.

– Ты молодец, залечила рану до того, как она умерла. И не молодец, раз не догадалась дать ей немного своей крови, что бы она не сдохла, – и он бросил тело девочки на пол. Она ударилась о землю с глухим стуком.

– Как ты можешь так, – прошептала я.

– А что в этом такого? – он равнодушно пожал плечами и пнул её тело, – её там уже нет, это просто мешок с костями. И прекрасный пример, как прятать тело.

– Я убью тебя, ублюдок, убью! – заорала я и неожиданно подалась вперед. От этого я вновь рухнула на пол, но мне удалось выставить руки вперед, так что я приземлилась на колени.

– Впечатляет, – довольно кивнул он, – ты быстро учишься. Не знаю, с чего Фрида решила, что ты стала испорченным вампиром, слабым и беспомощным… то, что я вижу перед собой показывает, что ты станешь очень и очень могущественной… когда-нибудь…, – и он ехидно улыбнулся, – а пока, я хочу, чтобы ты поняла одну маленькую вещь, прежде чем ты вновь попробуешь напасть на меня.

– Я вся во внимание, – эти слова я буквально выплюнула ему в лицо и поднялась на ноги, готовая в любой момент броситься вновь.

– Мы связаны друг с другом. Как ты видела, я могу управлять твоим телом, и если потребуется, я сделаю это вновь, – на мгновение он замолчал, пристально рассматривая моё лицо. Он искал согласия и понимания с моей стороны и когда не обнаружил этого, продолжил, – помнишь, что я обещал тебе там, в подземелье?

От этих слов, я содрогнулась и чуть расслабилась, понимая, что он скажет дальше.

– И это я тоже сделаю, если ты не будешь меня слушаться. И сделаю это с твоими близкими. С твоим братом… как там его?

– Сергей, – хрипло прошептала я.

– Сергей… безумный братец, интересно, он будет понимать, что происходит, когда я буду пытать его на твоих глазах?

– Хватит, прекрати, – я отрицательно помотала головой, – не надо…

– Или же он будет просто плакать, умолять меня остановиться? – в голосе Константина звучала неподдельная злость, граничащая с яростью. Он принялся расхаживать по комнате, продолжая пристально смотреть мне в глаза.

– Я сказала – прекрати! Довольно! – не сдержавшись, заорала я, – я поняла, кто здесь главный, хватит!

– А это уже другой разговор, – вампир остановился и скрестил руки на груди, – помни об этом, когда захочешь в следующий раз выкинуть что-нибудь эдакое.

– Я поняла, – гораздо тише пробормотала я.

– Отлично, а теперь бери это тело. Я принесу ножовку. Сейчас у нас будет маленький разговор о том, как избавиться от тела в условиях джунглей.