Ветер мягко изгибал травинки вокруг водоёма. Стоя у воды перед мемориалом Линкольна, Меган была наполнена ощущением покоя и благополучия. Тони была рядом с ней, их тела едва касались, но они обе были успокоены контактом. Это был тихий момент после всего напряженного дня.

Меган размышляла обо всем, что они сделали за последние несколько дней, и о том, какой внимательной была Тони, удостоверяясь, что Меган увидела всё, что хотела. Сегодня это привело их к посещению памятников. Тони оказалась терпеливым гидом и приберегла остановку в этом месте под конец.

Меган подумала об оставшемся времени отпуска. Она не была уверена в том, что принесут собой следующие несколько дней, да и не хотела думать об этом.

"Это будет уже очень скоро". Она подняла руку, откинув прядь волос с лица. "Хорошо было почувствовать ветерок после жаркого солнца днем".

Солнце начало снижаться, но памятник Вашингтону по прежнему отражался в воде, Меган посмотрела на свою спутницу и встретила взгляд голубых глаз, наблюдавших за ней.

-Здесь хорошо и так спокойно, - улыбаясь, сказала она.

-Я знаю. Обычно я приходила сюда утром, сидела на ступеньках мемориала, и наблюдала за восходом солнца, - Тони испытала миг чистой удовлетворенности, просто стоя рядом со своей возлюбленной.

Немного позже две женщины направились назад, ко входу на аллею, что бы сесть в метро и вернуться в отель.

Переулок был лишен света и тих за исключением приглушенного звука шагов в обуви с мягкой подошвой, равномерно ударяющих о мостовую. Одинокая фигура уверенно двигалась в темноте по переулку. Остановившись перед дверью, которая была невидима за исключением слабого намека на свет там, где полотно соприкасалось с коробкой, он открыл её. На уши навалилась какофония звуков, усиленная глубоким басом музыкальных инструментов, отражающимся от стен. Спускаясь по слабо освещенному коридору, он остановился у двери с надписью позолотой и вошел, оставляя шум позади.

Комната была уютна, с четырьмя стульями и двумя двухместными диванами, расположенными вокруг большого мраморного журнального столика. Мебель была в мягких тонах, подчеркнутых плюшевым бежевым ковролином. Лампы, покрытые декоративной стеклянной мозаикой, создавали неравномерные тени на обшитую деревянными панелями стену. С другой стороны комнаты был стол, обширная деревянная поверхность которого обеспечивала достаточно места как для игры в карты, так и для проведения переговоров. Сегодня вечером он использовался для последнего.

Осмотрев пятерых людей, которые комфортно расположились в этой комнате, он кивнул в знак приветствия и получил взамен кивки и шелест приветствий: "Эй, Бен". Пройдя, он поставил свой портфель на стол. Повернувшись к укомплектованному бару, он быстро осмотрел этикетки. Остановившись на виски Macallan, налил его в стакан на два пальца, а затем добавил лёд. Бену было лет сорок, красновато-коричневые волосы, только-только начавшие седеть. Ростом в пять футов десять дюймов и весом в сто восемьдесят фунтов, он был в прекрасной физической форме, и двигался с изяществом атлета. Небрежно одетый в черные летние брюки и синюю рубашку спортивного покроя с открытой шеей.

Сделав большой глоток виски, он сказал:

-Давайте начнем, - Ожидая, когда трое мужчин и две женщины займут свои места за столом, он осознавал, что они озадачены. Бен никогда не вызывал всех оперативников на одну встречу прежде. Это был первый раз, когда большинство из них видело друг друга.

-Я созвал это совещание сегодня вечером, потому что у нас есть потенциальная проблема. Бывший спец агент подал жалобу, что её отчеты были подделаны. Это может вызвать серьёзную угрозу. Последствия этого обвинения могут привести к расформированию нашего отдела. И я даже не хочу думать о том, что произойдет, если пресса пронюхает об этом.

Замолчав, он провел рукой по своим коротко подстриженным волосам. И только один из присутствующих людей знал его достаточно, что бы понять, что это простой жест означает крайнюю степень возбуждения.

-Наши сторонники уже начинают нервничать. А мои источники говорят, что готовится неофициальное расследование. Прямо сейчас я собираюсь остановить нашу деятельность и попытаться найти выход на следственный комитет.

***

Группа изначально была сформирована, как средство контроля качества отчетов агентов и гарантия обеспечения норм стандартов ФБР. Они были пятьюдесятью тремя сильными оперативниками, и их официальной функцией была проверка случайных целей во второй раз и сообщение о своих выводах. Произвольные цели были предоставлены отделом контроля качества. В течение последних нескольких лет было только несколько случаев, когда результаты независимых оперативников отличались от сообщений агентов.

Два члена отдела контроля качества, без ведома остальных, под маской благих намерений, начали выделять некоторые из дел для дальнейших действий. Впоследствии сформировалась неофициальная группа, состоящая из оперативников присутствующих на сегодняшней встрече. Их единственная функция состояла в проведении зачистки.

Один из мужчин, одетый в джинсы и темно-бордовый пуловер, откашлялся. Бен поднял глаза на звук:

- У Вас вопрос?-

- Это расследование запланировано из-за обвинения одного агента? - Шерман спросил, зная, что для возбуждения дела должны быть веские доказательства умышленного нарушения.

- Да, так и есть. Её слово много значит, совместно с директором.

- Ну, мне кажется, они не могли глубоко копнуть, если только она не одна из нас, - ответил Шерман с холодной улыбкой, приподнявшей уголки рта. В свои тридцать пять он был одним из старейших оперативников в этой комнате, и самым смертоносным. Он был завербован прямо из академии, на основании психологического тестирования. Шерман наслаждался убийством и не чувствовал абсолютно никаких угрызений совести. Агентство избавлялось от новичков с тенденциями социопатов. Но тесты не всегда точно оценивают индивидуальность.

Бен встретил синевато-серые глаза Шермана и самодовольный взгляд с улыбкой.

- Вероятно, в большинстве случаев, это было бы верно. Но дело в том, что она, если не лучшая, то одна из лучших оперативников агентства, и это ухудшает ситуацию. - Демонстративно глядя на Шермана, он продолжил: - Когда-нибудь слышали имя Вильони?-

Шерман почувствовал странное волнение. Проанализировав его, он понял, что это была паника или так близко к панике, как он когда-либо был. Прищурившись, он быстро размышлял. Это оказалось более серьёзным, чем Бен мог себе представить.

В своё время Вильони была легендой. У неё была репутация агента, никогда не проваливавшего дел, независимо от опасности. Говорили, что она бесстрашна и была объявлена в ФБР как идеальный агент. Шерман всегда чувствовал, что эти слухи сильно преувеличены, и распространялись только как стимул для агентов мужского пола.

Решив, что лучший способ убедить Бена это склонить других оперативников к своей точке зрения, Шерман бросил ему:

- Вы думаете, что она лучше, чем мы все?

- Я этого не говорил. Но могу гарантировать, что некоторые из вас умрут, пытаясь убрать её. Я видел её в действии. Поверьте, когда я говорю Вам, что она не тот человек, который является легкой целью. Из-за её высокой квалификации это не слишком хорошая идея. Теперь, если у вас есть другие предложения, я был бы счастлив выслушать их.-

- Я всё ещё думаю, что мы должны просто устранить проблему. Есть способы, что бы это выглядело как несчастный случай. Никто не сможет ничего доказать. Нам конец, если будет раскрыто то, что мы делаем. А я не планирую попасть в тюрьму или умереть на электрическом стуле, - парировал Шерман, и добавил, - Я скорее рискну, и пусть некоторые из нас умрут.

- Да....

- Я не собираюсь гнить в тюрьме...

- Он прав...

Бен хлопнул пустым стаканом о стол и повысил голос, чтобы восстановить контроль на встрече.

- Остановите скулеж и послушайте. Комитет, возможно, ничего не раскроет. Каждый год агентство делает тысячи проверок. А наша сфера деятельности довольно мала. Вы убьёте её, и будет трудно объяснить смерть оперативника "несчастным случаем". Сейчас нужно затаиться и ждать.

- Мне это всё ещё не нравится, - сказал Шерман и внутренне улыбнулся ропоту согласных с ним.

Бен отодвинул свой стул и встал, глядя на Шермана.

- Достаточно. Я здесь главный, а не вы. Может, хотите бумажную работу? Это можно устроить, вы знаете.

Шерман покраснел и встретился глазами с человеком, которого он считал своим другом. Бен играл их будущем. Он был готов рискнуть и скомпрометировать всех, вместо того, чтобы только устранить проблему. Факт, что на его мнение влияло желание быть непосредственным исполнителем устранения, не беспокоил его.

- Хорошо, подождем,- бросил он, размышляя: "но я намереваюсь исполнить то, что хотел".

Взгляд Бена медленно обежал вокруг стола, налаживая зрительный контакт с каждым оперативником.

- Если нет других вопросов, можете быть свободны. Я буду на связи.

Собравшиеся начали покидать комнату так же, как они прибыли, по одному и с нерегулярными интервалами.

Шерман был последним. Обращаясь к Бену, он улыбнулся и сказал:

- Позже.

Бен кивнул и Шерман вышел из комнаты.

Вздыхая, Бен налил себе ещё выпить и сделал большой глоток. Он не ожидал, что его авторитет будет оспорен. Когда их сторонники обратились к нему с просьбой устранить потенциальную угрозу против правительства и других граждан, он согласился действовать как связующее звено и лично выбрал каждого члена секретной команды.

Они также обсудили, как обращаться со случаями, с которыми им приходилось работать. У них был выбор, не изменять отчеты, рискуя, что один из проверяющих заметит несоответствие сделанной зачистки с выводами в отчёте, или изменять отчёты. Они выбрали последнее. Но какой из тех двух старых дураков был достаточно глуп, чтобы поручить один из их дел Вильони? Хорошо, это уже не имеет значение. Ущерб нанесен.