— С рождеством!

Джессика чмокнула старшую дочь в щеку и выскочила за дверь. Но, не успела она закрыться, как мать вернулась. В руке её был бумажный пакет с ручками, явно подарочный.

— Кажется, это тебе! — сказала женщина и оставила его у входа.

«Может быть, Феликс? — подумала Эмма».

Прошло уже пять дней с того момента, когда он вышел из её комнаты после собрания, дав понять, что ему нужно врем, чтобы разобраться во всем. И, если до того, она считала их размолвку даже полезной, то сейчас это доставляло ей немало беспокойства. Она начала думать, что его копания в их отношениях порядком затянулось.

— Что у нас тут? — сказала она вслух, открывая пакет.

Рука нащупала ткань, и в глазах отразился цвет её любимых роз. Словно сама не своя, она медленно вытянула из пакета платье — то самое платье, которое она мерила в Испании, которое так и не купила, потому что оно стоило целое состояние.

— Нет, это точно не Феликс.

Эмма вошла к себе и аккуратно повесила вешалку с нарядом в шкаф.

В пакете все еще что-то было. Она пошарила на дне и достала две небольшие коробочки, покрытые черным бархатом. С нетерпением, свойственным многим девушкам, она открыла одну и обомлела. На мягкой подушечке лежали не передаваемой красоты подвеска с цепочкой. Во второй оказались серьги. Камни на обоих украшениях были идеально подобраны в тон её платью.

— Господи! — воскликнула Эмма, читая описание, вложенное в каждую коробочку. — Это же… не бижутерия.

Судя по всему, она держала в руках невероятно дорогие вещи. Серьги и подвеска были выполнены в единичном варианте из двух маленьких и одного большого красного рубина в платиновой оправе потрясающего узора плетения.

«Наверное, произошла ошибка, — так она думала, стоя у зеркала, примеряя к себе подвеску». Наверное, это — недоразумение, и платье вместе с украшениями предназначено не для неё. И, зарывшись в пакет, Эмма стала искать то, что могло подтвердить это.

— Вот оно!

Вытащив, она мгновенно открыла маленькую открытку.

— «В этом ты выглядела куда лучше, чем в том, в котором танцевала в сентябре. АА».

Если до этого она была удивлена, то после прочтения Эмма впала в ступор. Удвоенная «А», завершающая послание, конечно же было подписью отправителя. Чем еще оно могло быть?

«Неужели это он? — подумала Эмма». В её голове кипели мысли, в душе бушевали чувства. И снова разум разделился надвое, споря сам с собой о том, что это невозможно. Не мог Артур сделать ей такой подарок. А кто мог? Ричард? Вивиен? Нет, они не могли. Лилиан не позволила бы им подписаться так.

— Ооо, Боже!!! — девушка соскочила с кровати и бросилась к двери.

В один момент она накинула куртку и выбежала на улицу нараспашку, невзирая на легкую метель. Эмма нашла первый курс хим-био и заглянула внутрь: Лилиан не было. Возможно, она опаздывала, или вышла. Эмма взглянула на часы — подарок бабушки: до звонка на пару оставалось пять минут.

— Хлоя! — позвала она девушку, которая была соседкой её подруги по парте.

— Привет, Эмма!

— Привет! Ты знаешь, где Лилиан?

Девушка покачала головой и Эмма ушла. Спускаясь вниз по лестнице, она вспомнила, что у неё есть пейджер и стремглав бросилась к первому попавшемуся туалету. Заскочив в кабинку, она достала маленький элемент цивилизации из-под пиджака, где он был закреплен на специально пришитом ею внутреннем кармане, и отправила сообщение. Время тикало и сев на опущенную крышку унитаза, Эмма подумала, что на пару она уже опоздала. «Может быть, не пойти? — решала она, — да как я вообще смогу учиться, если не поговорю с Лилиан?»

Краем уха она услышала разговор за дверью кабинки. Говорили трое, и все они были парнями. Стало ясно, что впопыхах она заскочила не в тот туалет. Ну и что? Вот, они уже вышли и, дабы избежать непрошеных гостей, Эмма заперлась. Несколькими секундами позже дверь в туалет снова хлопнула, кто-то открыл соседнюю кабинку. «Класс, — подумала Эмма, но тут же отвлеклась, потому что пейджер засветился, оповещая её об ответе». Открыв сообщение, она едва не взвыла: «Встретимся после обеда, — писала Лилиан. — Я в медпункте. Живот болит». От досады девушка со всей силы ударила кулаком в стену. Она и не знала, как быстро пожалеет о своей несдержанности. Находящийся в соседней кабинке поднялся над перегородкой.

— Керн? — немного удивленно произнес парень, слегка наклонив голову вправо, от чего густые темно каштановые волосы упали на лоб. — Не знал, что у тебя такая извращенная фантазия!

— Пошел к черту, Альгадо!

Эмма быстро открыла дверь в надежде покинуть это место как можно быстрее. Но это же был Альгадо, а его нижние конечности значительно длиннее её ног. И, когда девушка выбралась, он ждал снаружи. Схватив растерявшуюся даму за предплечье, он спросил:

— Ну, и что ты забыла в мужском туалете?

— Отвали! — Эмма дернулась.

Хорошей памятью она не обладала, но вот упорства было не занимать.

— Тише, тише, девочка! — усмехнулся парень. — Или ты хочешь, чтобы я оторвал тебе руку?

— Ну, ты и козел! — зло сказала Эмма, глядя ему в глаза.

— Зачем ругаться? — спросил он, поднимая её ладонь к лицу. — Я просто посмотрю, что у тебя, и тогда отпущу. Я же не зверь, Керн. Просто — здоровое любопытство.

— «Здоровое» — это не про тебя! — огрызнулась девушка.

Попытки, помешать ему, разжать пальцы, потерпели крах. Демиен был выше более чем на целую голову, и куда сильнее неё. Кроме того, он не отличался хорошими манерами, по крайней мере, в отношениях с ней. Поэтому, во избежание переломов, ей все же пришлось открыть ладонь.

— Ух ты! — присвистнул он. — Да ты не так проста, как кажешься! Как тебе удалось пронести это через Элеонор?

— Через кого? — переспросила Эмма, пытаясь отнять пейджер.

— О'Рой, — протянул он не глядя. — Любишь красный?

Демиен полез в карман пиджака и, на удивление Эммы, достал точно такой же, только черного цвета.

— Что ты делаешь? — зашипела она на парня, глядя как тот начал набирать что-то.

— Вписываю тебе свой номер. Думаю, имя — «Солнце мое», будет в самый раз.

Он ухмыльнулся, и ей захотелось размазать эту наглую ухмылку по его смазливой физиономии.

— Я отправил себе сообщение, чтобы знать твой.

— Зачем?

— Нет, Керн, порой ты удивляешь меня полным отсутствием сообразительности.

Эмма почувствовала, что он отпустил её руку.

— Не смей писать мне! — зло предупредила она.

— Иначе, что?

— Иначе, я расскажу все Феликсу и Максу!

— Ну, со Сваровским я справлюсь, а вот на Штандаля ты бы не рассчитывала, — и, довольный порожденным сомнением, отразившимся на лице девушки, он продолжал: — Думаешь, никто не заметил, что он уже неделю от тебя нос воротит? Что, Керн, сгорел огонек?

— Это не твое дело, — тихо сказала она и, взяв протянутый пейджер, собиралась уйти, как вдруг он заметил открытку, торчащую из кармана её пиджака. Демиен вытащил её на ходу и открыл.

— В этом ты выглядела куда лучше, чем в том, в котором танцевала в сентябре, — он усмехнулся и перевел взгляд на девушку. — Похоже, кто-то решил исправить твое безумие в выборе одежды. Хм, знакомый почерк…

— Не лезь не в свое дело, Альгадо!

Эмма выхватила открытку и пошла к двери.

— Зачем ты таскаешь её с собой? — спросил он. — Хвастаешься, или может быть, хочешь поблагодарить дарителя?

— Я не знакома с адресантом, — ответила она перед тем, как закрылась дверь.

Злая, и еще более нервная, чем до разговора с этим «золотым придурком» академии, она уверенно пробиралась к медпункту. Нет, она не могла ждать до обеда, ей нужно было поговорить с подругой.

— Демиен? — переспросила Лилиан, услышав историю. — Нет, он просто чума какая-то! Надеюсь, он все же не узнал почерк Артура.

— Думаю, он ничего не заподозрил, — сказала Эмма, пристраиваясь на соседнюю койку. — Единственное, что его волнует — это он сам. Прочти, — сказала она, протягивая подруге свой пейджер. — Исходящие, последнее отосланное.

— Я без ума от тебя, Демиен! — прочитала Лилиан и закатилась. — Что Эм, серьезно?

— Да ну тебя!

Эмма выхватила пейджер и удалила сообщение вместе с адресантом.

— Он сохранил твой номер. Это, скорее всего, так, — заметила Лилиан. — Как бы он не храбрился, это не решает проблемы: нас много, и мы поддерживаем друг друга, а он одинок со своим знаком.

— Ты же не защищаешь его сейчас, верно?

— Боже упаси! — перекрестилась девушка. — Простая констатация фактов. Так случилось, Эм, что вы вдвоем узнали обо всем. И он, вероятно, ни с кем не может поговорить об этом, кроме тебя…

— Лил, хватит уже! Я не скорая помощь для испуганных, самовлюбленных хамов. У меня и без того проблем хватает! Я не знаю, как быть с Артуром… Я совершенно точно хочу быть с Феликсом, но чтобы не делала, не могу не думать о его декане. А теперь еще это…

Она встала и убрала записку в карман. Это, и испанское предсказание, и то, как он действует на неё, когда она его видит: Эмма действительно была в растерянности и не знала, что со всем этим делать.

— Я слово рыба в сетях.

— Подарок от взрослого мужчины — это серьезно, — сказала Лилиан. — Тем боле такой дорогой подарок. Ты просто обязана поговорить с ним и выяснить ваши отношения.

— Да, знаю, но это так сложно…

— А иначе ты погрязнешь в пучине сомнений. Она поглотит тебя, Эмма, и ты потеряешь их обоих. Вот увидишь! Ты потеряешь Феликса из-за призрачного чувства, и будь уверена, его мигом подберут.

— О чем ты?

— Только не говори, что Макс не рассказывал тебе, — Лилиан осторожно глянула на подругу и поняла, что так оно и есть. — Вивиен влюблена в него с первого курса!

— Что? — опешила Эмма.

На ум пришел их с Альгадо разговор. Теперь понятно, кому она перешла дорогу.

— Но, почему она ничего мне не сказала?

— А ты сказала бы ей, будь она на твоем месте? — спросила Лилиан. — Феликс любит тебя, и она это знает. Вив — хорошая подруга, она не станет строить козни за твоей спиной, но если ты и Феликс расстанетесь, это развяжет ей руки, и возможно теперь она станет смелее. Знаешь, — она стала серьезной. — Не обижайся, но в таком случае, я сама помогу им сблизиться… Я люблю тебя Эм, но Феликс не заслуживает такого отношения! Разберись в себе как можно скорее. Разберись в своих чувствах, пока его собственные не переросли ту грань, после которой остаются шрамы от разбитого сердца.

Эмма вздохнула. Она подошла к подруге и, наклонившись, поцеловала её в щеку. Лилиан как всегда говорила правильные вещи. Выходя, она решила, что поговорит с Артуром сразу после сегодняшнего занятия. За обедом, когда все были на месте, Эмма старалась вести себя естественно. Ей даже удалось посмеяться над шуткой Ричарда и выражением лица Макса, когда прошедшая мимо Соболева кивнула ему и слегка улыбнулась. Она прошла и мимо столика, где сидел её друг. Девушка сидела за другим столом уже более месяца. Перехватив брошенный в сторону Киры взгляд Демиена Альгадо, ей показалось, что в нем скользнула грусть. Что ж, у него все еще есть О'Рой. По крайней мере, пока.

Вдруг Эмма заметила, как парень напрягся, глядя в сторону выхода. Инстинктивно она посмотрела туда же и увидела, как по их ряду идет декан Шорс. Поздоровавшись с Эммой и остальными, он сообщил ей, что сегодняшнее занятие отменяется и подошел к племянникам. Он что-то сказал им, от чего оба едва не подавились, О'Рой даже побледнел. Он посмотрел на Альгадо, но его лицо оставалось каменным, без единой эмоции. «Я с тобой, — прочитала она по губам», но Артур покачал головой и направился к выходу. «Это мой шанс, — подумала Эмма». И, когда он вышел, она сделала вид, будто что-то вспомнила.

— Боже, — воскликнула девушка, — какая же я простофиля! Совершенно из головы вылетело, что обещала Лилиан зайти к ней. — «Как кстати она слегла в медпункт!»

Обругав себя за анти дружеское мышление, она поднялась и вышла из столовой. Услышав шаги на лестнице, она поспешила следом. Эмма нагнала его на площадке между вторым и третьим этажами. Сердце замирало, и язык словно онемел, но она должна была все выяснить.

— Эмма? — удивился Артур, заметив её приближение. — Ты… Вы шли за мной? — Он спустился вниз и подошел к ней. — Что-то случилось?

Они стояли рядом, на расстоянии не более метра.

— Артур, — произнесла Эмма и заметила, как он смутился от того, что она назвала его по имени. — Нам нужно поговорить!

Но, слова вдруг превратились в железо и никак не хотели слетать с её явно намагниченного языка. Не зная, куда деть свои глаза, она посмотрела наверх и вздрогнула.

— Ой, — произнесла девушка, не отрывая взгляда от зеленого кустика на потолке, — Это же…

— Омела, — сказал Артур, и под её кожей пробежал электрический ток, расщепляя чувства на миллиарды миллионов частиц сумасшедшего желания.

Эмма осторожно посмотрела на мужчину, и огонь его черных глаз мгновенно перекинулся в её карие.

— Эмма, — прошептал он хриплым от волнения голосом и шагнул навстречу.

«О, боже, — подумала она, когда он сжал её плечи своими теплыми руками, — пусть все решится сейчас! Пусть все решится! Если он поцелует меня, значит все — правда, и я перестану игнорировать это влечение».

Артур нежно провел рукой по её шее, убирая волосы назад.

«Если только он поцелует… — пронеслось в голове, прежде чем она закрыла глаза».

— Эмма, я…

— Поцелуй меня…

Их губы почти соприкасались, горячее дыхание обжигало. Его пальцы на шее горели огнем, так же как и все внутри неё. Она была готова к этому поцелую и ждала его, но внезапно Артур дернулся в сторону, отчего сама Эмма еле устояла на ногах. Открыв глаза, она в панике посмотрела на мужчину, но перед ней стояли двое. Один из них был смущен и растерян, второй напряжен и, как всегда, в позиции: «Я — король, мне все можно».

Демиен усмехнулся и, послав ей уничижительный взгляд, пронзивший её насквозь, начал подниматься на третий этаж. Сердце бешено билось в груди и, казалось, она вот-вот грохнется в обморок.

— Я все же собираюсь лететь с тобой! — твердо сказал он, не оборачиваясь. — И, кстати, дядя… спасибо скажешь потом.

Разобравшись, наконец, в том, что произошло, Эмме дико захотелось взлететь вверх и приложить наглого парня лицом о каменные ступени. Но Альгадо уже ушел, а Артур остался.

— Эмма, — произнес он все еще немного хриплым голосом и откашлялся. — Прости меня!

— Простить? — переспросила она и подошла ближе. — За что ты просишь прощения? Это он должен, не ты! А мы…

— Мой племянник прав! — строго сказал он, и она отшатнулась назад. — Я должен поблагодарить его за то, что он не дал мне совершить ошибку, о которой пожалели бы мы оба.

— Артур, я…

— Эмма, — снова перебил он. — Не надо! Это не возможно!

— Но ты же, — попыталась она, и он снова не дал ей закончить.

— Так лучше мисс Керн, — сказал Артур, снова превращаясь в её преподавателя. — Вы — студент. Я готовлю вас к экзаменам. Это все.

Закончив, он просто развернулся и зашагал наверх.

Оставшись одна, Эмма опустилась на ступени и уткнула лицо в колени. Она просидела так минут десять, ожидая от себя истерики или, как минимум, немного слез, ведь он сделал ей больно. Или нет? Эмма задумалась. Ни истерики, ни слез, никаких мыслей. Вообще Ни-Че-Го! И она осознала, что это чувство — отсутствие сожаления — чувство облегчения, которое проникло во все уголки её сознания.

Эмма поднялась и пошла вниз, откуда начали подниматься студенты. Кто-то спускался позади неё, кто-то шел рядом. Но она не обращала внимания. Она просто шла вниз. Наваждение, захлестнувшее её, спало, и Эмма улыбалась. Да, она чувствовала облегчение.

Не доходя до второго этажа, девушка резко развернулась и побежала наверх, обратно на третий, прыгая через одну ступеньку. Эмма нашла аудиторию и открыла дверь.

— Простите, — обратилась она к преподавателю, проходя внутрь. — Могу я позвать Штандаля на минутку? Мне нужно передать ему сообщение.

Феликс поднялся и подошел к девушке.

— Что там, Эмма? — спросил он, немного грустным голосом.

— Я же сказала, у меня для тебя сообщение!

Она приблизилась к нему и, взяв его голову в свои руки, посмотрела в глаза.

— Я люблю тебя! — сказала она громко, и аудитория оживленно зашепталась. — Прости меня! Я больше никогда не буду скрывать от тебя что либо. Обещаю!

Все смотрели на них в ожидании его ответа. И Феликс мог бы не делать этого, ведь все, что он произнес, сказали за него глаза, наполнившиеся нежностью.

— И ты, прости меня, — сказал парень, прижимая её к себе. — Я люблю тебя! И я обещаю Эмма, что буду доверять тебе и твоим решениям!

«Дежавю, — пронеслось в её голове, когда оторвав их друг от друга, в кабинет вошел Альгадо».

— А теперь вы можете поцеловаться, — громко сказал он, поднимаясь к своему месту.

— Да пошел ты, — сказал Феликс и поцеловал её на глазах у всей параллели.

Снег большими хлопьями кружил над крышей из красной черепицы. Дым, поднимающийся из трубы, растворялся в последних часах уходящего года.

— Не могу поверить, что я пережила этот рабочий день.

Джессика положила в сумку пару йогуртов. Рядом, на тумбочке стояла коробка, из которой доносилось возмущенное фырканье.

— Мармеладка с нами? — Сэм примерил маску и обернулся к подруге.

Джессика недолго думая стукнула по лошадиному носу, отчего та слетела с его лица. Она знала Сэма со школы, и вот уже тридцать с лишним лет он не изменял своим предпочтениям. Сэм был консерватором, но, когда дело касалось молодежи, весь его консерватизм трансформировался в нечто иное, более мобильное и современное. И, не смотря ни на что, четыре вещи оставались неизменными: любовь и преданность к своей семье, кодекс настоящего мужчины, который он свято чтил, мощная интуиция, на которую не опирался лишь ленивый и увлеченность своей работой с лошадьми.

— Так, — Джессика оглядела пакеты, собранные для того, чтобы взять их с собой. — Вроде бы ничего не забыла.

— Господи, Джесс! — воскликнул Сэм, окинув встревоженным взглядом всю картину. — Ты же не на всю жизнь переезжаешь ко мне, верно? Это всего лишь новогодняя ночь!

— Не говори мне, что я должна делать!

— А кто еще это тебе скажет? — спросил Сэм.

Обнимая её, он потрепал женщину по макушке и ласково добавил:

— Жар-птица ты моя!

Эмма стояла в дверном проеме своей комнаты и наблюдала за матерью и крестным. Рядом с ней, уже готовая идти на новогодний бал, улыбалась Лилиан.

— Они такие милые! Напоминают мне моих родителей.

— Знаешь, Лил, иногда мне хочется, чтобы они поженились.

— И что же? Пусть поженятся!

— Шутишь? — Эмма рассмеялась. — Это все равно, что мы с Максом пойдем под венец!

— Вы с Максом решили пожениться??? — вскричала Джессика так громко, как только могла и подлетела к дочери.

— Нет, мама, — спокойно ответила Эмма. — Я не имела в виду, что мы с Максом поженимся. Это было образное выражение в целях сравнения.

— Мы тут обсуждали, что было бы неплохо, ели вы и мистер Вайдман стали парой, — сказала Лилиан. — Парой. Вы понимаете? Мужем и женой!

Выслушав, Джессика повернулась к другу.

— Сэээээм! Ты возьмешь меня в жены?

— Тебя? — переспросил он. — Неееет! Я же не дурак!

— А папа значит — дурак? — возмутилась Эмма.

На секунду крестный задумался, после чего комната наполнилась его добрым искренним смехом.

— Как и все в вашей семье!

— Ах ты…

Эмма схватила кисточку для смахивания пыли и двинулась на крестного.

После пятиминутного всеобщего веселья Джессика подошла к зеркалу, чтобы поправить прическу. Дети — Кари и Алек, спустились со второго этажа вместе с Максом.

— Готовы! — изрек он, и предал в руки Джессике зайчишку и лисичку.

— Какая прелесть! — Лилиан ущипнула их за щечки, за что Кари показала ей язык.

— Значит, можем идти, — сказала Джессика, глянув на часы. — Уже девять. Эмма, — обратилась она к дочери, — Я надеюсь, вы не спалите дом!

— Мама, мы, скорее всего, вообще не будем сидеть здесь. Там же бал.

— Веселье до утра! — воскликнула Лилиан.

Женщина недоверчиво посмотрела то на одну, то на другую и обратилась к парню:

— Макс, ты — главный! — и, увидев, как высоко он вздернул голову, добавила: — В смысле, если что, ты отвечаешь!

— Ну, все, Джесс, — позвал Сэм.

Он уже помог одеться Карине и теперь обувал Алека, который упорно твердил, что сам может это сделать.

— Пошли уже, мам! — Кари рассерженно поправляла шарфик. — Мне жарко!

— Иду! — миссис Керн по очереди поцеловала всех троих и, закончив на дочери, тихо шепнула ей на ушко, — Не ждите нас рано. Скорее всего, мы вернемся только к ужину.

— Она, эээ… имела в виду это?

— Ага, — обе девушки прошли в её комнату.

— Класс! Мне бы такую маму!

— Пойду к ребятам, — предупредил Макс и ушел, пообещав, что они зайдут за ними через некоторое время.

Эмма достала платье и переоделась. Она уложила волосы при помощи подруги в элегантный пучок, из которого то тут, то там торчали волнистые пряди.

— Как Шорс? — спросила Лилиан.

— Уже хорошо, — ответила Эмма. — Я думала, что будет сложнее, так же неловко, как в первое занятие после нашего разговора под омелой. Но ничего, все утряслось, и, похоже, мое сумасшествие осталось в прошлом.

— Тогда почему бы тебе не вернуть ему подарок?

— Справедливый вопрос, но я не знаю на него ответ, — сказала Эмма. — Просто не могу отдать и все. Может позже?

— Тебе виднее, — сказала Лилиан. — Можешь не отдавать, можешь не надевать, а можешь, — она хитро улыбнулась, — дать поносить своей лучшей подруге…

— Лилиан Брейн! — серьезным тоном сказала Эмма и улыбнулась. — Не начинай это снова!

— Хорошо, — ответила та. — И, давай поторопимся!

— Не терпится увидеть мистера Сион?

— Кто бы говорил, мисс «Я без ума от Феликса Штандаль»!

Пока они готовились и разговаривали, пробило десять. В дверь постучали и, взяв под руки своих кавалеров, подруги направились на новогодний бал, предвкушая незабываемую ночь.

Большая бальная зала пестрела гирляндами и была наполнена светом и запахом свечей, как и холл первого этажа. В самой её середине стояла огромная, пушистая ель. Хозяйку новогодней ночи срубили и привезли в поместье прошлым вечером. Украшением оной красавицы занимались все преподаватели, что было неотъемлемой традицией академии «Пятый луч».

На новогодний вечер были приглашены несколько молодежных музыкальных групп. Одна из них, исполняла на сцене балкона один из хитов «Savage Garden». Этот зал был только для них — для студентов. Они могли насладиться относительной свободой, в то время как преподаватели делали то же самое в соседнем, спортивном зале. Он тоже был заведомо украшен и подготовлен для всех сотрудников академии.

— Ёлка прекрасна! — воскликнула Эмма.

Они подошли ближе к дереву и остановились. Вскоре к друзьям подтянулись остальные звездные лучики, как любила называть членов «Созвездия» Мориса. Уоррен и Ванесса побыли недолго, и пошли танцевать. Глядя на то, как плавно они двигаются, Эмма подумала, что не зря их называют самой талантливой паров академии.

— Потанцуем, моя королева? — предложил Феликс.

— И мы!

Схватив Ричарда за руку, Лилиан потянула его вслед за подругой.

— Что ж, — начал Виктор, когда Эмиль пригласил Морису. — Все разошлись: может быть, и мы займемся делом?

— Ты приглашаешь меня на танец? — переспросила Вивиен. — Даже после того, что я испортила твою курсовую кофеем?

— Но ведь ты помогла мне распечатать новую.

— Эй-эй, — вмешался Макс. — Вы, что меня одного оставите?

— Найди себе пару, — кинул в ответ старшекурсник и закружил Вивиен в танце.

Девушка смотрела, как танцуют рядом её друзья и улыбалась. Её внимание привлек замысловатый браслет на запястье Виктора.

— Новые часы? — спросила она.

— Да. И знаешь что?

— Что?

Виктор остановился, снял их и передал Вивиен. На корпусе с внутренней стороны был выгравирован символ, точно повторяющий тот, который она видела в кладовой, внутри двух квадратов.

— Отец сказал, что это кельтский символ.

— Отец сказал? — насторожилась Вивиен.

— Да, это семейная реликвия.

— Похоже, теория о том, что в наших жилах отчасти течет кельтская кровь — правдива. Слушай, — начала она осторожно, — а отец не говорил тебе, что он означает?

— Вроде, символизирует печать.

— Печать? — вскричала девушка и отстранилась.

— Да, — протянул он. — А что? Что такое, Вив?

— Вчера я убедилась, что язык книги — гэльский. — Взволновано ответила она. — Древне, очень древне гэльский, с элементами огама…

— На котором общались друиды…

— Да, я вроде как перевела содержание, если можно так назвать список вначале книги.

— Где?

— Что где?

— Книга где? — уточнил Виктор.

— В моей комнате.

— Пошли!

— Куда?

— За книгой, гений мой! За книгой! Ты ведь не пролистывала её?

— Нет.

— Там наверняка есть рисунки. Я видел парочку на первых страницах.

Добежав до комнаты, друзья схватили книгу и принялись листать её прямо на полу, у её кровати.

— Почему мы не сделали этого раньше? — задыхаясь, проговорил Виктор, когда на очередной странице они увидели рисунок, в точности повторяющий тот, что был на стене в кладовой.

— Не могу поверить…

Вивиен дотронулась до каждой их из восьми звезд.

— Так, ладно, с символом защиты ясно, а вот что с композицией в целом?

Парень ткнул в надпись под рисунком. Вивиен вытащила свои записи из-под подушки, и он усмехнулся, покачав головой.

— Какой же ты трудоголик, Сион!

Вивиен взяла листок с ручкой и начала сверять символы и буквы со своим шифром. Спустя минут десять она подняла глаза на парня, но он уже прочел то, что она написала.

— Печать?

— Да, — сказала Вивиен. — Печать, вернее «скрытое под защитой» или то, что «запечатано». О, боже!

Вскочив на ноги, девушка побежала прочь из комнаты. Она бежала так быстро, что Виктор еле догнал её на лестнице у входа в разделяющий коридор.

— Стой, ненормальная! — Виктор схватил её за руку. — Куда ты понеслась?

— Это только догадка, — возбужденно сказала девушка, — но мне кажется, этот символ в подвале символизирует тайник.

— Кельтский тайник, — произнес он.

Виктор достал свой пейджер и написал сообщение. Переглянувшись, они, уже вместе, помчались по коридору. На пути в бальную залу лингвисты чуть не сбили с ног Элеонор О'Рой с сыном, а после, еще парочку студентов. На входе в залу Виктор подхватил девушку, которая полетела вниз, споткнувшись на ступеньках.

Музыка была прекрасна и, крепко держа свою партнершу, Макс наслаждался танцем. Внезапно он почувствовал, что кто-то тянет его назад. Остановившись, он повернулся и увидел красных, мокрых от бега Громова и Сион. В руках Вивиен держала знакомую книгу.

— Сваровский! — выдохнул Виктор. — Где остальные? И почему ты еще не на выходе?

— Что? — в мимике парня сквозило непонимание.

Виктор смахнул пот со лба и уставился на него.

— Ты что, не прочел сообщение?

В этот момент к ним подбежали все остальные. Не было только Уоррена и Ванессы.

— Вообще-то, мы танцуем, — заметила Кира, которую Макс все еще держал за руку. — Вы что, и десяти минут не можете друг без друга?

Только сейчас все заметили кто его партнерша. Эмма удивленно вскинула бровь, Лилиан ухмыльнулась.

— Правда, ребят, — согласился Макс, — Что за срочность?

— Это касается символов, — сказала Вивиен, покосившись на Соболеву.

Та, казалось, не слушает, она даже отвернулась, высматривая что-то в стороне.

— Символов, — переспросил он, — каких символов?

— Восьмиконечных кельтских звезд, Сваровский! — процедила она, хватая его за другую руку. — Пошли тебе говорят!

— Кира, — обратился он к девушке, — прости, но мне нужно идти. Спасибо за танец!

— Увидимся, — бросила Кира и скрылась в толпе.

— «Увидимся»? — спросил Феликс, послав другу многозначительный взгляд.

Но Макс проигнорировал это и обратился к Виктору и Вивиен.

— Ребят, объясните, в чем дело. Вы что-то откопали?

— Нам нужно идти в кладовую немедленно, — сказал Виктор.

— Там, что, правда тайник?

К друзьям подошли Ванесса с Уорреном.

— Вы думаете… там сокровища?

— Не знаю, но стоит проверить, пока весь персонал празднует!

Отослав сообщение Эмме и Феликсу, друзья направились к выходу.

Оставив Макса, Кира села в нише и достала из кармана маленький белый предмет. «Умно, — подумала она и открыла входящие». Глаза её расширились.

— Ущипните меня! — сказала она и тут же почувствовала боль в предплечье.

— Еще не новый год, — сказал Демиен, садясь рядом, — но я готов исполнить любое твое желание!

— Пошли со мной в кладовую?

— Что? — не понял он. — Зачем?

Кира протянула ему пейджер.

— Позаимствовала у Сваровского, — объяснила она.

— На выходе через пять минут… восьмиконечные звезды в символе…тайник кельтов в кладовой… Это что, игра какая-то?

— Демиен!

— Ладно, я понял, — он передал ей обратно пейджер Макса. — Думаешь, они в курсе заговора, и копают информацию?

— А ты бы спросил у Керн, — предложила Кира. — Это ведь с ней ты обшарил кабинет моего отца.

— Откуда ты…

— В следующий раз тщательнее следите за своей перепиской.

— Где она? Что ты прочла?

— Только пару фраз с конца. Штандаль забрал её.

— Так вот почему они поругались, — усмехнулся Демиен и обратился к Кире. — Нам нужно попасть в кладовую раньше них.

— Может быть лучше будет просто рассказать им о нас?

— И ты думаешь, они сразу же возьмут тебя в свой клуб?

— Нет, но они… я не об этом вообще!

— Идем!

Демиен взял её за руку, и они быстро вышли в холл.

В столовой, как и на кухне не было ни души. Открыв дверь, друзья поспешили спуститься в подвал.

— У меня странное предчувствие, — сказал Макс, когда они подошли к каменному стеллажу.

— И у меня тоже, — признался Уоррен. — Чертовщина какая-то, но это словно я стал целым.

— А раньше, каким был? — усмехнулся Эмиль. — Разбитым что ли?

— Серьезно, Радуга, я тоже чувствую что-то подобное, — сказала Вивиен. — Будто до этого пазл был неполным.

Друзья отодвинули стеллаж и встали полукругом. Никто не заметил, как две тени скользнули позади них.

— Вив, а в книжке ничего не сказано о том, как открыть этот тайник?

— Нет, и мне кажется, что с этим будет проблема.

— Какая? — Макс подошел ближе и взглянул на рисунок в книге.

— Мы думаем, — ответил Виктор, — Что, если есть связь с сокровищами, понадобятся все восемь «ключей».

— В любом случае, мы должны попробовать, — предложила Лилиан.

Она обернулась на шорох и вгляделась в полумрак кладовой.

— Где уже Эмма?

На лестнице послышались шаги.

— А вот и ответ, — сказала Мориса и снова взглянула на стену. — Не знаю, как это работает, но может вам — шести ключикам, нужно просто подойти ближе к символам?

— Шести? — раздался голос позади них.

В один миг вся компания обернулась и увидела пару, которую никто из них не ожидал увидеть.

— Что вы тут делаете? — воскликнула Эмма, обходя Демиена и Киру.

— Что ты здесь забыл, Альгадо? — зло бросил Феликс.

Макс вышел вперед и встал рядом с другом. По выражению лиц обоих было ясно — назревает драка.

— Я пришел туда, куда мне было нужно, — уверенно ответил Демиен, скользнув взглядом по символу на стене. — Что это?

Кира подошла к Максу и отдала ему пейджер.

— Ты стянула его во время танца? — скорее утверждающе сказал он.

Кира молча смотрела на него.

— А я-то подумал — ты, правда, хотела потанцевать со мной, — он опустил голову и усмехнулся своей глупости. — Вот идиот!

Виктор подошел к Максу. Этот разговор уводил их от сути дела.

— Так, — сказал он, — теперь ясно как вы очутились тут. То, что ты в курсе нас с Лилиан и узнал о заговоре вместе с Эммой, мы тоже знаем.

Демиен бросил взгляд на Эмму и, от чего-то, ей стало не по себе.

— И, перед тем, как мы попросим вас уйти, я хотел бы знать, зачем вы сюда пришли?

Вместо ответа Демиен вновь взглянул на Эмму и сказал:

— Кто обещал молчать. Не подскажешь кто? А, Керн?

— Я не говорила о тебе, Альгадо!

Рождественский сон Макса начал превращаться в реальность, и она решила, что раз Альгадо сам пришел к ним, то их договор автоматически потерял свою силу.

— Ты что-то еще скрыла, — начал Феликс и Демиен злорадно усмехнулся. — Ты же обещала…

— Остынь, Штандаль! — перебила Лилиан. — Ему она дала обещание раньше. Это слишком личное.

— Обещание? Личное? — Макс побагровел, — Кто-нибудь скажет мне, что тут происходит? И, почему эти двое все еще здесь? Почему мы ведем беседу вместо того, чтобы не накостылять этому павлину и вывести их отсюда?

Мориса подошла к Феликсу и, взяв его за руку начала гладить по спине, дыбы он не сорвался.

— Закрой варежку, Сваровский! — сказал Демиен тоном альфа-самца. — Мое право быть здесь неоспоримо, так же как и право Громова и Брейн. А вот что на счет тебя? Керн, — обратился он к Эмме. — Он что, тоже меченный?

Едва двинувшиеся друг на друга, день и ночь застыли на месте, потому что Эмма и Кира вышли вперед и встали между ними.

— Он имеет право быть здесь, — повторила Кира, оборачиваясь к Максу. — У Демиена есть знак, такой же, как у Виктора и Лилиан.

Она собрала волосы, и друзья увидели её тату на границе шеи и плеч.

— Такой же, как у меня под этой татуировкой. Четыре круга родинок: восемь-шестнадцать-шестнадцать-восемь: всего сорок восемь — ровная восьмиконечная звезда, такая же была у моей мамы. Она появилась в день, кода та умерла.

Все стояли и смотрели на блондинку. Никто не проронил ни слова.

— Допустим, — произнес Макс и перевел взгляд на Демиена. — Где твой знак? Если ты правда обозначенный, докажи!

— Спроси у Керн, — отмахнулся он. — Я не собираюсь обнажаться при всех!

Ком подкатил к горлу и, под огнем обрушившихся на неё взглядов, Эмма почувствовала, что краснеет. Какая же сволочь этот Альгадо!

— Обнажаться? — переспросил Феликс, багровея, — Когда ты… Где его знак, Эмма? — раздраженно спросил он.

Демиен рассмеялся.

— Да, скажи ему, Керн. А я могу добавить подробностей о том, при каких обстоятельствах ты его узрела!

— Заткнись Альгадо! — рявкнула Эмма, прилагая огромные усилия, чтобы не позволить себе запустить в него замороженный кусок баранины, который облюбовал её взгляд. — Нет ничего такого в том, где и когда я увидела его. Да, — обратилась она к друзьям, — у него действительно есть знак. И, — она зло взглянула на парня, — он показал мне его в тот вечер, когда была убита Ганна Эстер, перед допросом в кабинете ректора, когда рядом были Макс и Ларс О'Рой. Мы заключили договор, что я буду молчать о нем, взамен чего он дал мне информацию о Викторе и Лилиан.

— И ты молчала! — с обвинением проговорил Макс.

— Что тебе не понятно в слове договор? — вмешалась Кира. — Она дала слово, понимаешь? Я бы поступила так же, если бы на их месте были мы с тобой.

— Сомневаюсь, — тихо сказал он, кладя пейджер в карман.

Наступила минутная тишина. Где-то далеко было слышно, как капает вода. Все, что произошедшее было неожиданно и, мягко говоря, неприятно. Друзья, все до единого, с недоверием смотрели на Альгадо и Соболеву, стоящих стороной от них. В свою очередь, Демиен и Кира были крайне напряжены.

— Нужно что-то делать с этим, — сказал, наконец, Феликс. — Мы не можем стоять так вечно!

— Да, — согласился Демиен и, взяв Киру за руку, подошел ближе. — Но решать будут те, кто имеет знак! Выходите!

Не спеша, все шестеро её друзей подошли к Альгадо, образовав круг. Она почувствовала, как Феликс взял её за руку и потянул к себе.

— Ты думаешь, это правильно? — спросил он тихо.

— Я думаю, раз они все — ключи, то должны держаться вместе, — ответила она и подумала: — «Даже, если меня воротит от одного его вида».

Феликс улыбнулся.

— Чего вы хотите? — спросил Виктор, когда они образовали круг.

— Мы хотим быть в курсе всего, что вы делаете в ходе расследования, — обозначила Кира.

— Мы хотим и имеем права участвовать, — добавил Демиен.

Друзья снова переглянулись.

— А, если мы скажем, нет?

Засунув руки в карманы, Макс с вызовом смотрел на Альгадо.

— Тогда я постараюсь, — ответил Демиен, и от холода в его голосе и во взгляде, брошенном на неё, Эмма поежилась и крепче прижалась к своему парню. — Что бы совет узнал об осведомленности мисс Эммы Керн, мистера Сион, Радуги, а так же брата и сестры Штандаль, об истинных деталях смерти Эстер.

— Но тогда ты рискуешь оказаться на линии огня, — заметил Уоррен.

— Я хочу быть в курсе всего, — повторил Демиен. — Если риск — это цена, я готов заплатить её. А вы готовы пожертвовать своими друзьями?

Макс сжал кулаки, но Виктор покачал головой и тот отступил. Лилиан вздохнула.

— Я согласна, — сказала она. — Альгадо, пусть и гад, но они с Соболевой находятся в той же опасности, что и мы все.

— Мы тоже согласны, — сказал Уоррен, обнимая Ванессу.

— Пусть участвуют, — кивнул Громов, — лишь бы не мешали.

Демиен усмехнулся и посмотрел на Вивиен.

— Возможно, это правильно, — сказала она ему, — что мы будем решать эту проблему вместе. Теперь нас восемь, и это значит — мы связаны. Вы все это почувствовали, когда мы оказались здесь, у символа. Думаю, теперь мы сможем попробовать открыть его.

Кира кивнула и перевела взгляд на Макса. Тот вышел вперед и подошел к Демиену почти вплотную.

«Нет, — подумала Эмма. — Они почти одного роста. И, почему, всегда, когда она находится рядом с Альгадо, ей кажется, что над ней нависла скала?».

Макс, не отрываясь, смотрел на Демиена. Никто из них не собирался отвести взгляд.

— Черт с тобой! — сказал её друг, — но если ты сделаешь хоть что-то, скажешь кому-либо, или будешь мешать…

— Успокойся, Сваровский! — сказала Кира. — Мы никому ничего не скажем. Кроме того, именно благодаря Демиену Эмма все еще с вами.

Эмма знала — так и есть: если бы не Альгадо… Она повернула голову и встретила его выразительный взгляд.

— Если бы он не заставил её спрятаться, она бы оказалась в руках убийц Ганны, а все вы все еще прибывали в состоянии блаженного неведения!

Эмма увидела, как Макс расслабился и смиренно кивнул. Тогда она вышла к ним в круг.

— Ну, раз вопрос решен, я бы хотела уточнить кое-что для Альгадо, — она обернулась к нему и поймала снисходительную ухмылку. — Мы будем сообщать тебе и Соболевой все, что касается проблемы… но, ноги твоей не будет в моем доме!

— Найдем другое место для встреч, — согласился Феликс. — Библиотека, к примеру.

Вивиен тем временем подошла к символу стене.

— Решим после, — сказал Демиен и кивнул в её сторону. — Для начала, объясните: что это за хрень такая?

— Ребят, — позвала девушка, — идите сюда.

Все семеро, а за ними и остальные, приблизились к символу.

— Чувствуете? — спросила Вивиен. — Воздух, он как будто…

— Вибрирует, — сказал Макс.

— Вибрирует? — переспросил Феликс. — Я ничего не чувствую.

— Нет, он прав, — согласилась Ванесса.

Она посмотрела на Уоррена и Виктора, они молча кивнули.

— Он словно вибрирует.

— Действительно, — Кира подошла ближе, — ты чувствуешь, Дем?

— Возможно, — ответил он, и что дальше? Вы говорили — это тайник. Но как его открыть? Где ваша волшебная книжка? Может, я увижу то, что вы упустили?

— Умеешь читать на шифрованном гэльском? — спросила Вивиен, и Виктор усмехнулся выражению лица Альгадо.

— Я не лингвист, Сион, — только и ответил парень.

— Тогда не мешай!

Вивиен дотронулась до стены и провела рукой по символу внутри квадратов.

Внезапно послышались звуки и стена ожила. Инстинктивно, все до единого, они отошли на шаг назад.

Символ, к которому прикоснулась девушка, со скрежетом выдвинулся вперед и, развернувшись вокруг своей оси, встал на место.

— Вы видели это раньше? — спросила Кира, подходя ближе. — Это же…

— Отпечаток руки, — сказали Вивиен, и приложила к камню свою ладонь.

Но, как только все пять пальцев коснулись формы, она вскрикнула и отскочила назад.

— Что, током ударило? — понимающе спросил Феликс, ставя её на ноги.

— Спасибо, — поблагодарила девушка отстраняясь. — Нет, меня что-то укололо.

Вивиен разжала ладонь. На подушечках пальцев выступили маленькие капельки крови.

— Смотрите, — сказал Эмиль и указал на стену.

Оставив Вивиен, все посмотрели на стену и увидели, как восемь звезд, образующих круг, выдвинулись из неё. Точно так же как и символ до этого они начали вращение.

— Вот те раз, — произнес Эмиль, не отрывая взгляда, — похоже, древние кельты любили играть в ладушки!

Ричард и Мориса подавили смешок.

— И что теперь? — спросил Макс.

— Думаю, нам предлагают «предъявить ключи», — предположил Уоррен и взглянул на свою ладонь.

— Тогда вперед, — сказал Макс.

Он подошел к стене и встал рядом с одним из отпечатков.

— А этот мой, — сообщила Кира, вставая рядом со следующим.

Следом за ними свои места определили Уоррен и Ванесса.

— Вы что, серьезно? — смеясь, спросил Демиен, когда все остальные последовали их примеру.

— Боишься уколоть пальчик, неженка? — усмехнулся Громов.

Демиен поменялся в лице и уверенно подошел к стене.

— На счет три, — скомандовал он. — Раз, два, три…

Одновременно они прижали руки к стене и тут же отскочили назад.

— Ну, — вздохнула Вивиен, разглядывая ладони, — по крайней мере, теперь я симметричная.

Ричард достал платок из кармана и вытер пальцы сестры, а затем своей девушки.

— Больно? — спросил он её.

— Терпимо, — ответила Лилиан, кивая на стену, от которой исходил мощный скрежет. — Но я надеюсь, что вот это не означает, что потребуется нечто большее…

Квадраты с символом задвигался внутрь стены. Они продвинулся примерно на метр с лишним, когда из пустоты, находящейся под ними, поднялась ровная круглая плита.

— Ты оказалась права, детка! — взволновано сказал Виктор. — Молодец, Вив!

Обняв девушку, Громов чмокнул её в макушку. Эмма улыбнулась, Феликс во все глаза смотрел на небольшой сундучок и свиток поверх него, лежащие на открывшейся поверхности. Лилиан повисла на Ричарде, Уоррен и Ванесса смотрели друг на друга делясь восторгом сосредоточенным в одной улыбке. Все были словно загипнотизированы. Они смогли разгадать древнюю загадку, и это было круто. Но тут произошло то, чего они не продумали. Тайник, открывшийся им, начал медленно акрываться.

— Хватайте сундук! — закричала Кира, и первая рванула к отверстию. — Держи!

Девушка передала его Максу и потянулась в углубление, куда упал свиток. Но дотянуться она не смогла и, крикнув парню: «Держи меня!», Кира нырнула вниз.

Она оказалась довольно тяжелая, и когда девушка крикнула: «Вытаскивай!», Макс приложил все усилия, чтобы сделать это как можно быстрее. Квадраты почти зажали волосы и Макс рванул её за талию, от чего оба они свалились на пол кладовой прямо к ногам друзей. В руках Кира держала спасенный свиток.

— Ты — ненормальная! — сказал ей Макс, лежа на спине. — Еще чуть-чуть и осталась бы без головы!

— Я знала, что ты меня вытащишь, — она поднялась на ноги. — Нельзя было оставлять это там!

Кира передала свиток Вивиен и Виктору.

— А открыть еще раз, нельзя было? — спросил Демиен, выхватив его у Громова.

Он аккуратно развернул его, но ничего не понял.

— Дай сюда! — сказал Виктор. — Мы должны изучить это.

— Прямо сейчас?

— Нет, — страдальчески протянула Вивиен, — только не сегодня, а лучше — на следующей неделе! Я так устала от этого, что просто хочу выспаться.

— Хорошо, — сказал Демиен, указывая на сундук, — тогда я возьму это!

— Нет, — решительно заявил Макс. — Все это мы будем хранить у Эммы.

— С какой стати? — начал парень.

— Там будет безопаснее Дем, — согласилась Кира, подходя к другу. — К тебе нельзя, там много ребят, да и Артур может зайти. Куда ты его положишь?

— А к ней зачастил твой отец, — сказал он Кире и посмотрел на Громова. — Твой тоже бывает там не редко!

— О чем ты? — не понял Виктор. — При чем здесь наши родители?

Демиен несколько мгновений смотрел на них, и Эмме показалось, что она видит, как мысли переплетаются в его мозгу в логическую цепочку. Вдруг взгляд его сверкнул и Демиен рассмеялся.

— Керн, — сказал он, когда отпустило, — Да ты прямо умница! Не ожидал, что ты так хороша в разведке! Значит, не доложила им о последней нашей вылазке? Так я сам это сделаю!

— Не надо, — испугано вырвалось у неё, но это лишь подзадорило парня.

С едкой ухмылкой превосходства он подошел к Громову.

— От чего же? — спросил он. — Разве мы не в одной лодке? А это предполагает быть честными друг с другом.

Виктор напряженно смотрел на него.

— Только попробуй! — зашипели Лилиан и Ричард.

Демиен обернулся и посмотрел на лица компании. Все они говорили об одном и том же.

— Ооо, — протянул он, разворачивая обратно, — похоже, я снова ошибся! И здесь все обо всём знают. Да, — он снисходительно улыбнулся Виктору, — знают все, кроме тебя, Громов.

— Эмма, о чем говорит это чучело?

Она почувствовала, как все внутри сжимается до размеров ореха.

— Виктор, я…

— Твой отец и отец Киры — ищут сокровища. Они охотники. Их люди убили Ганну Эстер и собираются сделать с нами то же самое этим летом!

— Какую травку ты куришь? — расхохотался Виктор, но, видя серьезные, и растерянные лица друзей он замер.

— Эмма, о чем он говорит?

— Это правда, — сказала она, подходя ближе. — Прости, Виктор, но мы боялись говорить тебе. Мы с Альгадо слышали все своими ушами.

И Эмма пересказала все парню с самого начала. Когда она закончила, все ждали его реакции. Виктор стоял как соляной столп, опустив взгляд в пол.

— Я не верю, — произнес он.

— Но так и было…

— Я не верю, — повторил он, игнорируя Демиена и обращаясь к друзьям, — что вы решили скрыть это от меня! Все вы! Даже ты… и ты! — Он посмотрел на Эмиля и Ванессу.

Девушка вздрогнула, почувствовав то, с какой горечью он это сказал. И эта боль, застывшая во взгляде. Резко развернувшись, Виктор пошел к выходу.

— Вик! — крикнула Ванесса.

— Он же не скажет отцу? — забеспокоился Демиен.

— Раньше надо было думать! — зло крикнула Кира, толкая его в сторону.

В глазах её стояли слезы.

— Придурок!

— Я за Виктором! — взволновано бросила Ванесса и побежала вслед за ними. — Макс, ты со мной!

— Несс! — крикнул Уоррен. — Новый год через тридцать минут!

Но девушка только махнула рукой.

— К черту новый год, Лем! — сказал Демиен. — Пусть успокоит его! С тебя не убудет!

Эмма подошла к Уоррену, и он отдал ей свиток. Рядом стоял Феликс, в руках он держал сундук.

— Мы отнесем это в мою комнату и спрячем, — сказала она, а завтра встретимся.

— В конюшнях, — добавил Демиен. — Напиши мне время, когда решите, — обратился он к Эмме. — Надеюсь, ты не удалила свое сообщение?

— Вместе с твоим номером! — зло ответила она.

Демиен усмехнулся и достал пейджер.

— Зря! — сказал он. — Я-то все сохранил!

Эмма затряслась от злости.

— Штандаль, — Демиен подошел к Феликсу, — хочешь посмотреть, что пишет мне твоя девушка?

Ну вот, сейчас он прочтет, и они снова поругаются. Нет, она лучше разобьет этот маленький предмет о наглую морду этой сволочи, чем позволит Феликсу прочитать то сообщение. Но, вместо того, чтобы читать, Феликс отклонил его руку в сторону и обнял Эмму.

— Я доверяю своей девушке, и знаю, что она никогда не опустится до такого сорта, как ты! Так что, с новым годом тебя, Альгадо! И пошел к черту!

— Пойдем, Фел! — шепнула Эмма. — До завтра, ребята.

Они ушли. Демиен двинулся следом.

— Не хочешь помочь? — спросил Уоррен, указывая на стеллаж.

— Не хочу, — коротко ответил тот, не оборачиваясь.

— Вот козел, — сказал Ричард.

Вместе с Уорреном и девочками они поставили все на место.

— Забудь! — сказал Уоррен. — Это же Альгадо. Он по-другому не умеет.

— Давайте уже выбираться отсюда, — предложила Вивиен. — Я хочу встретить новый год у елки, а после, сразу пойду спать!

— Тогда пошли в зал, — согласился Уоррен. — С тех пор, как мы начали встречаться, мы с Ванессой каждый новый год встречали вместе! Я не хочу, чтобы этот стал исключением!

* * *

Взяв на кухне несколько полотенец, Эмма обернула ими находки. Никто не должен был видеть это и, отдав сундучок Феликсу, она бережно спрятала пергамент под курткой.

На выходе из академии они наткнулись на Виктора и Ванессу. Друзья сидел на ступеньках. Обнимая парня, Ванесса слезно шептала ему что-то. Желание подойти было сильным, но ей пришлось перебороть его, потому что девушка дала понять, что сейчас не время. Кивнув, Эмма крепче схватила Феликса и прошла мимо них.

Сад занесло, как все остальное в поместье. Морозный воздух щипал за уши, и Эмма пожалела, что не позаботилась о головном уборе. Зайдя в дом, первое, что она сделала — поставила чайник.

— Я сам, — остановил её Феликс, когда она метнулась в свою комнату.

Положив сундук на кровать, парень принялся разжигать камин. Эмма улыбнулась глядя на то, как ловко у него получается. И, как же чудесно то, что они так быстро стали понимать друг друга без слов.

Чайник вскипел и, согревшись у камина, они решили посмотреть на содержимое находки. Феликс развернул сундук и поставил его на пол у камина между ним и Эммой. Он схватился за защелку, как вдруг резко отдернул руку.

— Да что ж за черт?! — воскликнул он.

— Что?

— Меня опять ударило током!

— Стой, это не возможно! — возразила Эмма, разглядывая сундук со всех сторон. — Он сделан из дерева.

— Защелка металлическая, — заметил Феликс, — похоже, железо.

— Все равно, это бред какой-то.

Эмма дотронулась до металла и ничего не произошло.

— Видишь? — сказала она, снова и снова проводя рукой по ней ладонью. — Ничего не происходит. Все в полном порядке.

Улыбнувшись, Феликс снова протянул руку. Но, как только его пальцы коснулись защелки, его опять затрясло и, с криком он отскочил.

— Нет, — выдавил он из себя, — Ничего не в порядке, Эмма! Эта штука явно не хочет, чтобы я её трогал?

— Её? — переспросила Эмма. — То есть это «она»?

— Все вы — женщины — коварные существа, — сказал он и рассмеялся.

— А может дело вовсе не в сундуке, Фел, — предположила девушка. — Может, это ты у нас наэлектризован под завязку? Со мной же ничего не происходит.

И снова она провела рукой по металлу. Задев пальцем крючок, она ощутила движение и, вслед за ним, раздался тихий щелчок.

— Похоже, ты его открыла, — заметил Феликс, несколько сторонясь. — Пожалуй, я пойду.

— Да брось, Фел! Ты же не думаешь, что здесь что-то опасное?

— Не знаю, — ответил он, — но больше я к нему не притронусь. Разве что, когда стану мазохистом. — Эмма рассмеялась. — Принести тебе, что-нибудь выпить?

— Да, в шкафу, в том, что слева, есть ликер. Я привезла его из Испании, где…

— Где ты отдыхала вместе с Шорсом, — сказал он выходя. — Знаю.

Проводив его взглядом, Эмма вернулась к находке.

Она приоткрыла сундук. Затем еще, и еще немного: ничего сверх, и сколько ни то опасного. Тогда она распахнула его до конца. Продолжая следовать указаниям своего любопытства, она заглянула внутрь и ощутила волну горького разочарования — он был пуст.

— Не может быть, — сказала Эмма, она подняла сундук и потрясла его. — Да!

Внутри точно что-то было. Это что-то еле заметно переваливалось при встряске, но оно было там. Вот только как? Эмма снова поставила сундук на пол и осторожно ощупала дно. Пусто. И тут, проводя пальцами по нежному бархату, которым был обиты внутренние стенки, она ощутила не большую выемку в дне. Схватившись удобнее, Эмма потянула и оно поддалось.

— Не на ту напали, конспираторы!

Вытащив дно, Эмма снова взглянула в сундук. Вот оно. На истинном дне лежала небольшая плоская коробка. Выложив её, Эмма убедилась, что это все и убрала сундук на кровать. В комнату вернулся Феликс. В одной руке он держал ликер, в другой — две длинные хрустальные рюмки. Он опустился рядом и, открыв бутылку, разлил содержимое в оба сосуда.

— Что это? — спросил он, протягивая ей напиток.

— Сейчас узнаем, — ответила она, после того, как отпила немного шоколадной жидкости. А вот и зазор на крышке. — Надеюсь, это не матрешка!

Надежды оправдались, других коробок внутри этой не оказалось. А Эмма и Феликс с одинаковым интересом смотрели на небольшую подставку. Её круглая форма и выпуклый рисунок — два квадрата, углы которых пересекали стороны друг друга, были копией символа в кладовой. В вершине каждого угла поблескивало белое золото.

— Восемь колец? — удивилась Эмма.

— Перстней, — уточнил Феликс и поправил. — С тем, что в самой середине, их девять. Хм, интересно. Сделано явно для группы людей. Может клуб?

— Или Камелот, — сказала Эмма. — Подставка круглая, сделана из камня.

— Что? — не понял парень.

— Ну, Камелот. Король Артур, рыцари круглого стола и т. д.

— Гвиневра, которая любила сразу двоих…

— Что? — воскликнула Эмма, уставившись на него.

— Мне кажется, что они не такие древние, Эмма, — сказал Феликс. — Уж очень качественно обработаны.

Отец Феликса имел небольшую сеть ювелирных магазинов во Франции. И сам Феликс тоже неплохо разбирался в украшениях. Решив убедиться в своих словах, он потянулся к тому перстню, что был в самой середине подставки, намереваясь рассмотреть его поближе, но внезапно передумал.

— Нет, — сказал он. — Пожалуй, не стоит!

— Да уж, не хочется откачивать тебя полночи! — усмехнулась Эмма и потянулась к украшениям. — А я попробую.

Она спокойно взяла и вытянула один. Как и в оставшиеся восемь — все из белого золота, в него был вправлен небольшой кусочек дерева.

— Необычно, правда? — спросила Эмма, проводя пальцами по ветвистому плетению.

— Я бы сказал, что это странно, — заметил Феликс. — Вместо дерева вполне сошел бы бриллиант в шесть-семь карат. Кому пришло в голову испортить такую потрясающую оправу?

— Может быть тому, кто не особо ценил материальные богатства, — предположила Эмма, убирая перстень обратно в коробку, а её на место в сундук.

— Вот вам и сокровища, ради которых люди готовы убивать.

— Не знаю, Фел. Я почему-то уверена, что охотники ищут не это.

Эмма аккуратно сунула сундук под кровать. Следом она уложила и прикрыла бумагами свиток. Полотенца висели на стуле и, сложив их в пакет, Эмма бросила его у двери.

— Завтра нужно будет незаметно отнести их обратно, — объяснила она. — У мамы каждое на отдельном счету.

— И это сказала девушка, которая держит под кроватью целое состояние! Даже с деревяшкой эти украшения представляют большую историческую и конечно же материальную ценность.

Феликс весело рассмеялся и откинул голову на кресло. Эмма стояла вдали от камина и опиралась о стол. Свет в комнате был выключен, горел лишь тусклый ночник, да пламя камина освещало небольшую её часть. Эмма посмотрела на своего парня: он сидел на полу у самого огня, облокотившись спиной о кресло, и наслаждался последними минутами уходящего года. Она любила читать в этом кресле по вечерам. Феликс улыбался, и тени от пламени танцевали у него в волосах. Он был таким красивым и загадочным в этой своей легкой улыбке направленной в никуда. Эмма сделала глубокий вдох и оторвалась от стола.

— Уже поздно, — сказала она, опускаясь рядом. — Думаю, нам пора ложиться спать.

— Да, конечно, — сказал он вставая. — Я уже ухожу.

Огонь в камине полыхнул сильнее и затрещал. Так бывает, когда костер готов потухнуть. Парень вздрогнул, почувствовав, что она удерживает его руку.

— Феликс, — сказала Эмма, и он заметил, как дрожат её губы. — Я сказала: нам пора спать…

Огонь в камине догорал. И он задался вопросом: куда исчезает душа пламени, когда тот гаснет, выбрасывая в воздух последние искры? Ответом был яркий отблеск в её глазах — вот где возрождается его жизнь. Не в силах сопротивляться этому магнетизму, он опустился к ней и привлек к себе.

— Останься со мной, — прошептала она, зарываясь лицом в его волосы. — Останься до утра…

Пламя в камине погасло, чтобы разгореться теперь между ними. Он нежно прикоснулся губами к её шее. И ей показалось — она разучилась дышать, когда лямки её платья скользнули с плеч. И снова, когда они поднялись с ковра, и оно бесшумно упало к её ногам. Наслаждаясь этим пьянящим притяжением, Эмма расстегнула рубашку. И она мгновенно оказалась на кресле, куда спустя минуту страстных поцелуев упали его брюки.

— Ты горишь, — прошептал он, прижимая Эмму к себе.

Его сильные руки подняли её и, не отрывая взгляда, они опустились на мягкое покрывало кровати. Их ноги переплетались. Её руки помогли ему избавить свое тело от лишних деталей, не оставляя ни один сантиметр без пьянящей теплоты. Обдувая каждый свой поцелуй, он двигался медленно, с каждым разом, ощущая под собой её трепет. Это было нежно, страстно, непередаваемо красиво. Словно мозаика бытия сложилась в узор вселенной и звезды закружили двоих в вихре их собственного космоса. И она бы не смогла сказать точнее. Она не знала как, она просто не могла говорить. Чувства, ощущения переполняли, и Эмма улыбалась, сквозь слезы истинного удовольствия.

— Люблю тебя… — вырвалось у неё в момент, когда легкие заработали вновь, и она смогла сделать выдох.

Она слышала его прерывистое дыхание. И она знала, что, положив голову на её грудь, и крепко обнимая её обнаженное тело, он тоже чувствует это. Приподнявшись над ней и нежно поцеловав её губы, Феликс прошептал:

— Больше жизни!

Они уснули вместе, в одной постели, обнимая друг друга всю ночь. Влюбленные и безмятежно счастливые. Снег больше не падал, и небо нового года дарило лунный свет, отражаясь в каждом предмете небольшой комнаты. Звезды улыбались им. И лишь боль ложной потери, терзавшей сердце молодого мужчины за окном, наполнила влажным блеском черные, словно ночь глаза.