Мюррей довез меня до проката и подождал, пока я проверила машину, — то ли действительно из хорошего отношения ко мне, то ли в надежде на очередную сенсацию — первую-то он пропустил. Я тщательно осмотрела мотор, скорее от собственной нервозности, поскольку никто не знал, что я взяла напрокат эту машину.

Мотор завелся с толчками и грохотом, но, по крайней мере, взрыва не последовало. Мюррею, по-видимому, стало неинтересно, он развернулся и уехал, а я осталась сидеть в машине, барабаня пальцами по рулю.

Солнце уже село. Через полчаса совсем стемнеет, за это время мне Элину не отыскать. А может быть, Майкл уже нашел ее и убил, и тогда какая разница, найду я ее тело сегодня или завтра… Правда, есть еще крысы; я содрогнулась, вспомнив свои ощущения от прикосновения этих волосатых комочков.

Я нажала на газ и поехала к дому. Оставила машину на улице Нельсона, чуть западнее Расин, и прошла переулком к заднему входу.

Пеппи просто зашлась лаем, услышав, что я вошла через заднюю калитку. В дверях кухни показался мистер Контрерас — в левой руке Пеппи на коротком поводке, в правой — обломок трубы.

— А, это ты, куколка. Ну и напугала же ты меня. Я уж решил, кто-то опять пробирается к тебе.

— Спасибо, — слабым голосом вымолвила я. — Это я сама пробираюсь к себе. Не хотелось попасть в засаду на лестнице.

— Насчет этого можешь не волноваться — мы с принцессой все время начеку.

Он отпустил поводок, собака буквально взвыла, приветствуя меня. Ее хвост описывал широкие круги — трудно поверить, что это злая сторожевая собака. Я поцеловала ее, потрепала за ушами. Она, танцуя, помчалась за мной на третий этаж, уверенная, что все это — прелюдия к хорошей пробежке. Мистер Контрерас изо всех сил старался поспеть за нами.

— А что это ты делаешь, куколка? — спросил он, войдя незваным в квартиру.

— Ищу фонарь, — крикнула я в ответ из спальни.

С помощью Пеппи я его наконец таки нашла — закатился под кровать. В ходе поисков Пеппи сжевала бумажную салфетку и теперь принялась за мой старый носок, завалившийся в постельное белье. Я с трудом вырвала носок у нее изо рта и вернулась на кухню.

— Я хочу сказать, куда это ты собралась? — сурово спросил старик. Я как раз вышла на кухню и проверяла затвор на револьвере.

— Попробую еще поискать тетушку. А вдруг она уже лежит мертвая в одном из этих заброшенных зданий на Мак-Кормик.

Да, подумала я, это вполне возможно. Ведь она сбежала из клиники в очень плохом состоянии: вполне могла отдать концы и без чьей-либо помощи. А может быть, свалилась без сознания.

— Я пойду с тобой, — решительно заявил старик. — Мы пойдем вместе с принцессой.

Я открыла было рот, чтобы возразить, но тут же закрыла. А что, неплохая идея. Таким образом я смогу доставить удовольствие старику и восстановить наши добрые отношения; много шуму он не наделает, а Пеппи, может быть, даже будет ловить крыс. Я милостиво выразила согласие, получив в ответ широкую улыбку и оглушительный дружеский шлепок по все еще больному плечу.

— Только не слишком размахивайте этой трубой, — предупредила я, запирая калитку заднего входа. — Помните, вы чуть не угодили в тюрьму?

Он выразительным жестом засунул отрезок трубы в один из многочисленных карманов своих брюк и, счастливый, зашагал вместе со мной к машине. Всю дорогу он болтал без перерыва.

— А знаешь, твой «шеви» все еще стоит там, перед домом, с открытым капотом. Все боятся прикоснуться к нему. Я пытался вызвать того парня с грузовиком, чтобы отогнать его, даже сказал: «Я сам прицеплю машину и отбуксирую ее в гараж, ты еще зелен для такой работы», — но он ничего слушать не хочет. Дрожит как осиновый лист на ветру. Представляешь?

— Представляю, — нехотя ответила я.

Руль, казалось, закостенел и поворачивался с большим трудом; машина грохотала и дребезжала на каждом повороте. Да, со старыми прокатными машинами всегда так. В прокате такое правило — гоняй машину, пока не развалится. По крайней мере, грохот заглушал болтовню мистера Контрераса. Я выехала на улицу Прерий и остановилась. Мы вышли из машины. Пеппи была в восторге — наконец-то и ее взяли на дело. Она принюхивалась к каждой груде камней, к каждой мусорной куче с интересом Генриха Шлимана.

— Похоже, здесь немало чего сгорело, — задумчиво проговорил мистер Контрерас.

Я раздумывала над дальнейшим маршрутом. Элина всегда отличалась верностью старым привычкам и старым местам. Наверняка выбрала для укрытия какое-нибудь местечко поближе к «Копьям Индианы», как она уже однажды сделала. Ладно, пока светло, осмотрим два ближайших здания, остальные подождут до завтра.

Мы вошли в старое здание склада, по соседству с обгоревшей гостиницей. Мистер Контрерас ловко обстучал дверную раму обломком трубы — беспокоясь, как бы она не осталась без применения, — Пеппи гонялась за крысами. Я держала пистолет наготове на случай, если какая-нибудь из них бросится на собаку, но они убегали потайными ходами. Минут через десять весьма оживленной охоты я подозвала Пеппи и дальше уже держала ее при себе.

Внутренние стены почти полностью развалились; нам даже не нужно было искать двери между комнатами. Повсюду валялись куски штукатурки, с потолка свисали обрывки проводов. Я даже вскрикнула, наткнувшись на такой провод, — показалось, будто чья-то рука схватила меня за волосы. Мистер Контрерас, спотыкаясь на сгнившем полу, тут же бросился смотреть, что со мной. Единственным признаком того, что здесь когда-то кипела человеческая деятельность, была огромная тракторная шина, сиротливо прислонившаяся к стене.

Когда мы покончили с этим зданием и вышли на улицу, уже совсем стемнело. По-видимому, не было смысла продолжать поиски. К тому же нахлынули вдруг воспоминания о гостинице «Берега прерий» — с меня так же лил пот, такими же грязными стали руки оттого, что я шарила по грязным стенам. Хорошо еще, что Пеппи мне помогала.

С мистера Контрераса, кажется, тоже было достаточно. Он лишь для видимости запротестовал, когда я предложила прекратить поиски, и с энтузиазмом сказал, что готов прийти сюда завтра вместе с братьями Стритерс.

— Конечно-конечно, они будут счастливы, — задушевно сказала я.

Я засунула револьвер обратно за пояс моих джинсов, и мы пошли к машине. Всю обратную дорогу старик сокрушенно качал головой и что-то бормотал себе под нос. До меня доносились лишь обрывки фраз: «…может, все-таки Элина…» — р-р-р-р… «…это не место для…» — р-р-р-р… «…тебе бы надо, голубушка…» — р-р-р-р… Я посильнее нажала на газ, чтобы грохотом заглушить, что мне там «надо бы».

Для парковки я присмотрела местечко на улице Веллингтона: может, там мои преследователи не так скоро найдут машину. Я отклонила приглашение мистера Контрераса поужинать с ним и отправилась наверх, светя себе фонариком.

Майкл Фери ждал меня на площадке третьего этажа. Я выронила фонарик и стала нашаривать револьвер. Он кинулся на меня… Я помчалась вниз. Но недостаточно быстро. Он схватил меня за ногу, а потом сгреб мою голову.

— Ты едешь со мной, Вик. Поцелуешь на прощание свою тетушку, а потом мы устроим тебе прощальный вечер.

Он навалился мне на спину. Я пыталась вырваться, укусила его за ногу. Он взвыл от боли, однако успел-таки схватить меня за руку и надеть наручники. И поволок вниз по лестнице. Я заорала. Дверь квартиры мистера Контрераса открылась, и старик показался на пороге вместе с собакой.

— Я пристрелю их, Вик, — прошипел Фери, — за сопротивление полиции при исполнении обязанностей. Хочешь на это посмотреть? Если нет, кончай сопротивляться и поехали со мной.

Я набрала в легкие воздуха и подождала немного, пока сердце успокоится.

— Идите… идите домой, — проговорила я. — Он застрелит Пеппи.

Не слушая меня, старик вышел в холл, размахивая обломком трубы. Фери выстрелил. Старик мешком свалился на пол, обломок трубы вылетел из его рук. Пеппи бросилась к нему и стала лизать в лицо. Кажется, он поднял руку и погладил ее. Я вышла, давясь слезами.