Обычно говорят, что политическая система США представляет собой демократию, поскольку мы выбираем наших лидеров, то есть делаем выбор между конкурирующими кандидатами в ходе свободной и открытой избирательной кампании. Однако как демократический институт процедура выборов оставляет желать много лучшего. Люди выражают недовольство свойствами кандидатов, отсутствием реального выбора, длительностью избирательной кампании, количеством выливаемой кандидатами друг на друга грязи, отсутствием дискуссий по существу и огромными расходами на проведение всей кампании. В одном обзоре говорилось, что только 23% избирателей согласны с утверждением, что «двухпартийная система работает хорошо», а 67% считают что «ей присущи реальные проблемы» или в ее работе отмечаются явные нарушения. В этой главе приводятся обоснования этой точки зрения.

 

Республикраты и демопубликанцы

На протяжении жизни многих поколений американцев профессиональные партийные политики крутили «партийную машину», оказывая мелкие услуги простому народу и большие услуги спекулянтам недвижимостью, строительным подрядчикам, владельцам крупного бизнеса и самим руководителям партийной машины. Партийные боссы были заняты устройством своей карьеры и оказанием протекции другим, предпочитая, чтобы их не беспокоили по поводу социальной справедливости и «никогда не задавали вопросы в отношении принципов распределения материальных благ в обществе». Устаревшие политические машины все еще можно обнаружить в ряде городов, но они редко оказывают какое-либо влияние на местах. Партийные организации политических партий пришли в упадок по ряду причин.

Во-первых, согласно законодательству о финансировании избирательных кампаний, федеральные фонды предоставляются напрямую кандидатам на выборные должности, а не партиям, что ведет к ослаблению партийных организаций.

Во-вторых, в настоящее время, когда так много штатов ввели у себя прямые предварительные выборы, претенденты на звание кандидата на пост президента больше не добиваются поддержки местных партийных организаций с целью внесения своего имени в их списки кандидатов, а стремятся стать кандидатами независимо от них, путем участия в предварительных выборах.

В-третьих, поскольку в наши дни политическая реклама доходит до каждой гостиной, потребность в руководителе избирательного участка, который бы агитировал за кандидата и пропагандировал его среди местного населения, значительно снижается. Сегодняшнему кандидату для оплаты расходов на ведение дорогостоящей избирательной кампании больше нужны финансовые спонсоры или личное состояние, а кроме того, специалисты по проведению опросов общественного мнения и эксперты по связям с общественностью. Последние призваны оказывать помощь в отборе проблем для дискуссий и создания избирательной стратегии, а также необходимы для формирования выразительного имиджа кандидата и запуска эффектных реплик и высказываний.

Две основные американские партии предлагают небольшой выбор. Не совсем точно характеризовать деятельность республиканцев и демократов как пиликанье на скрипке одной и той же примитивной мелодии. Будь они абсолютно одинаковы по имиджу и политическим принципам, им было бы труднее, чем сейчас, поддерживать в глазах избирателя видимость какого-то выбора. С точки зрения тех, кто выступает за радикальную смену национальных приоритетов, вопрос заключается не в том, есть ли различия между этими партиями, а в том, имеют ли различия между ними хоть какое-то существенное значение.

По большинству фундаментальных экономических вопросов сходство между двумя партиями настолько велико, что оно нередко заслоняет различия между ними. Обе партии, как Демократическая, так и Республиканская, постоянно выступают за сохранение частной корпоративной экономики, выделение огромного бюджета на военные цели, использование государственных субсидий и налоговых льгот для увеличения прибылей бизнеса, развитие целых отраслей промышленности за счет государства, использование репрессий против противников существующей классовой структуры общества, увеличение могущества корпораций путем заключения глобальных соглашений о «свободной торговле» и защиту империи многонациональных корпораций путем интервенций против несогласных с такой политикой стран и повстанческих движений за рубежом. Короче говоря, большинство политиков Республиканской и Демократической партий абсолютно одинаково понимают государственные интересы США, которые они готовы отстаивать за счет риска для жизни беднейших слоев населения внутри страны и за рубежом. Это особенно верно в отношении «Новых демократов» или демократов Клинтона, политические взгляды которых совпадали со взглядами республиканцев по таким проблемам, как субсидирование и налоговые льготы для бизнеса, а также крупные бюджеты на военные цели. По этому поводу бывший президент Международной ассоциации механиков Уильям Уинписинджер вынужден был заметить: «В нашей стране нет двухпартийной политической системы. У нас партия демопубликанцев. Это — единая партия корпоративного класса с двумя крылами — демократов и республиканцев».

Кандидаты энергично соперничают за получение президентского поста, расходуют огромные деньги на проведение мероприятий выборной кампании с нагрудными значками, наклейками на бамперах автомобилей и телевизионной и радиорекламой. Используя различные, лишенные всякого реального смысла ухищрения, кандидат (обычно мужчина) продает свой имидж (как продавал бы мыло) по следующим позициям: внешность и семья, соответствие его опыта работы обязанностям в выборной должности и ревностное служение целям общества; искренность, проницательность и благоразумие, боевой дух; военный послужной список и патриотизм, решимость оказывать помощь работающим семьям, фермерам и деловым людям, молодым и старым, богатым и бедным и особенно тем, кто занимает среднее положение; решимость улучшить образование, сократить расходы правительства, обеспечить уверенное руководство, укрепить полицию и национальные вооруженные силы, обеспечить стране длительный мир и процветание и так далее. Как кто-то однажды заметил: «Невозможно все время обманывать целый народ, но если вы сможете обмануть его один раз, тогда это уже на четыре года».

Нельзя отрицать, что есть различия между и внутри каждой из двух основных политических партий США. Как правило, прогрессисты и либералы вероятнее всего найдут прибежище в Демократической партии, а консерваторы в Республиканской. В Конгрессе заметны различия между политикой консервативных республиканцев и прогрессивным крылом Демократической партии. Последние чаще выступают за защиту окружающей среды, права трудящихся, прогрессивный подоходный налог, улучшение социального обеспечения, сокращение военных расходов и равенство в правах для женщин и представителей этнических меньшинств.

Исследования показывают, что поддержка демократов возрастает за счет групп населения в нижней части шкалы доходов, а поддержка консерваторов — за счет групп в верхней части этой шкалы. В ходе недавних выборов в Палату представителей кандидаты от Демократической партии получили самую мощную поддержку со стороны избирателей, доходы которых не превышали $15 000, а кандидаты от Республиканской партии получили такую поддержку от избирателей с доходами свыше $100 000. Обычно демократы набирают больше всего голосов у либералов, бедных, членов профсоюзов и работающих по найму, женщин, афроамериканцев, евреев, американцев латиноамериканского происхождения, городских жителей и в меньшей степени у католиков. Республиканцы получают лучшие результаты голосования у консерваторов, белых мужчин, белых граждан протестантского вероисповедания, белых граждан Юга страны, жителей сельских и пригородных районов, вновь обратившихся к вере христиан, людей с профессией менеджера, людей с успешной карьерой и богатых людей.

 

Монополия двух партий

Несмотря на имеющиеся расхождения, две основные партии сотрудничают друг с другом и совместно практикуют различные уловки для поддержания их монопольного контроля над процессом выборов и создания препятствий росту и укреплению влияния третьих партий. Во всех пятидесяти штатах США имеются законы, принятые и проводимые в жизнь представителями Демократической и Республиканской партий, которые регламентируют внесение имен кандидатов от третьей партии в списки кандидатов в избирательные бюллетени. В различных штатах узаконено требование о том, что лица, подписавшие петиции за право кандидатов от третьей партии ввести свою фамилию в список кандидатов в избирательном бюллетене, должны также заявить, что они намерены голосовать за этого кандидата и принимают политическую линию этой партии. По крайней мере, в восьми штатах суды вынесли постановления против такого требования, утверждая при этом, что подписание петиции означает лишь только то, что подписавшие считают целесообразным, чтобы фамилия кандидата от небольшой партии появилась в списке кандидатов избирательного бюллетеня. В некоторых штатах лицам, подписавшим петицию в поддержку права третьей партии состоять в избирательном списке, было запрещено голосовать в ходе предварительных выборов. Этот закон неоднократно опротестовывался в судах различных штатов, и, по данным на 2000 год, запрет продолжает действовать только в штате Техас. Кандидат всего штата от третьей партии обязан в течение двух месяцев собрать в свою поддержку 56 000 подписей, причем в это число не должны входить подписи избирателей, которые в ходе предварительных выборов голосовали за кандидатов Демократической и Республиканской партий.

В некоторых штатах период времени, в течение которого должны быть собраны подписи, сокращен до одной недели, что представляет практически неразрешимую задачу. В 1999 году в штате Западная Вирджиния было собрано двойное число подписей (12 000 против 6000) за право попасть в избирательный список. В штате Огайо в годы президентских выборов новой партии требуется собрать 35 000 подписей, а в годы промежуточных выборов эта цифра составляет 50 000 подписей, причем петиции с подписями необходимо представить в самом начале года выборов. В штате Огайо вся эта процедура настолько обескураживающая, что она использовалась редко.

В штате Вирджиния никто не имеет права запускать петицию для сбора подписей за пределами своего избирательного округа по выборам в Конгресс или соседнего округа. В штате Западная Вирджиния податель петиции обязан получить мандат на сбор подписей от начальника канцелярии каждого округа, в котором происходит сбор подписей. В ряде других штатов требуется, чтобы податели петиции от третьих партий были в обязательном порядке жителями штата, в котором собираются подписи. В штате Флорида независимый кандидат, или кандидат от третьей партии на выборы президента, должен представить 167 000 действительных подписей и заплатить по десять центов за каждую, то есть, как минимум, $16 700 в качестве заявочной пошлины. В штате Луизиана независимый кандидат для того, чтобы только начать процесс сбора подписей с целью попасть в список избирательного бюллетеня, обязан внести $5000 в качестве заявочной пошлины.

В течение ряда лет для введения некоторых несправедливых ограничений против третьих партий необходимо было решение суда. Но иногда такого рода решения принимаются иначе. Так, например, в целях лишения кандидатов от небольших партий права доступа в списки избирательных бюллетеней Верховный суд поддержал закон штата Вашингтон, который устанавливает необходимость для таких кандидатов получить, как минимум, один процент общего числа голосов избирателей на предварительных выборах для того, чтобы принять участие во всеобщих выборах. Суд штата Нью-Джерси одобрил форму бланка избирательного бюллетеня, на котором списки кандидатов от двух основных партий отпечатаны в специально выделенных колонках. Фамилии кандидатов от других партий напечатаны в разных колонках, что ухудшает их восприятие избирателем. В настоящее время в Конгресс представлены законопроекты, предусматривающие отмену всех этих дискриминационных барьеров, препятствующих доступу к спискам в избирательных бюллетенях, и установление более либерального и единого избирательного закона для всех пятидесяти штатов США. Пока, правда, ни один из этих законопроектов не принят.

Иногда слышны утверждения о том, что все эти дискриминационные меры по ограничению доступа к спискам бюллетеней необходимы для того, чтобы отсеять несерьезных кандидатов. Но кто принимает решение о том, какого кандидата считать «несерьезным»? И какой уж такой особенный вред от так называемых «несерьезных» кандидатов, что избирателей нужно защищать от них с помощью влиятельных представителей двух основных партий США? В любом случае в тех нескольких штатах, где действует несложная процедура допуска кандидатов к спискам бюллетеней, таких, как Айова, Теннеси и Нью-Хэмпшир, и в которых требуется собрать сравнительно небольшое число подписей избирателей, не отмечается наплыва «свихнувшихся» кандидатов.

Закон о выборах в федеральные органы предусматривает государственное финансирование двух основных партий на проведение их национальных съездов, предварительные выборы и кампании по выборам президента. Но кандидаты от третьих партий могут надеяться на государственное финансирование только после завершения выборов и только в том случае, если они получили не менее 5% голосов избирателей, что почти невозможно без финансирования и широких рекламных кампаний в средствах массовой информации. В общем, они не могут получить деньги, пока не привлекут на свою сторону 5% избирателей; но маловероятно, что они привлекут этих избирателей без крупных сумм денег, с помощью которых они могли бы оплатить достаточную в масштабе страны рекламную кампанию. Ничего не получая от федерального правительства, мелкие партии тем не менее обязаны полностью соблюдать все требования по ведению отчетности, а также ограничения на финансовые пожертвования и расходы.

Федеральная избирательная комиссия, назначенная в соответствии с законом из трех республиканцев и трех демократов, большую часть времени тратит на подробное исследование отчетов мелких партий и возбуждение судебных дел против них и независимых кандидатов. Американцев бы возмутило, если бы какой-либо религии было законодательным образом оказано предпочтение перед остальными религиозными верованиями и она была бы назначена государственной религией. Конституция такое запрещает. Однако мы приняли законы, которые даруют двум частным политическим партиям право при помощи государственной власти регулировать деятельность всех других политических партий, что фактически означает мошенничество в целях сохранения двухпартийной монополии. Интересно, на что была бы похожа вся наша избирательная система, если бы мелким политическим партиям были предоставлены одинаковые с двумя основными партиями права?

 

Пропорциональное представительство — каждый голос, поданный на выборах, получает представительство

Сама система представительства являет собой дискриминацию в отношении третьих партий. Одномандатный округ в США, функционирующий по принципу «победитель получает все» по итогам выборов, результат которых определяется большинством голосов избирателей, искусственно усиливает позиции двух основных партий. Партия, получившая большинство голосов избирателей, пусть это 40, 50 или 60% голосов, завоевывает на своего одного кандидата все 100% представительства округа, в то время как другие партии, вне зависимости от числа полученных их кандидатами голосов, получают нулевое представительство. Если речь идет о нескольких округах, в которых небольшие партии получают большинство голосов, там все равно имеет место большой процент потерянных голосов или непредставленных избирателей. В 1996 году в штате Массачусетс республиканские кандидаты на выборах в Конгресс завоевали около трети голосов избирателей, однако все 12 мест в Конгрессе от этого штата достались демократам. В штатах Канзас, Небраска и Оклахома демократические кандидаты завоевали в среднем 37% голосов, однако все места в Конгрессе от этих штатов достались республиканцам. По всей стране у жителей преимущественно республиканских или преимущественно демократических округов или тех, в которых поддерживают более слабую или мелкую партию, остается мало стимулов к голосованию.

В большинстве избирательных округов на самом деле нет соперничества двух партий в форме какой-либо конкуренции. Обычно одна партия доминирует над другими, так что двухпартийная система представляет собой лоскутное одеяло с некоторым преимуществом одной партии, подкрепленным системой «победитель получает все». Примерно один из десяти представителей избирается в Конгресс при отсутствии оппозиции или на предварительных, или на всеобщих выборах. В период 1980-х и 1990-х годов от 85 до 90% кандидатов, добивавшихся избрания в Конгресс, были впоследствии переизбраны. Создается впечатление, что в вопросе сменяемости членов представительных ассамблей важную роль играют смерть или добровольная отставка.

В отличие от системы одномандатных округов, действующих по принципу «победитель получает все», система пропорционального представительства обеспечивает партии число мест в выборном органе в соответствии с процентом голосов, который ей удалось получить на выборах. Например, если десять одномандатных округов объединить в один округ по выборам десяти кандидатов, тогда, вместо «победитель получает все», партия, набравшая 50% голосов, получит пять депутатских мест, а та, которая набрала 30% голосов, получит три места, и набравшая 20% голосов, получит два депутатских места. Каждый голос на выборах получит свое представительство.

Некоторые ученые-политологи и публицисты утверждают, что пропорциональное представительство — странная, чуждая для нас, весьма сложная система, которая способствует появлению отколовшихся партий и ведет к законодательному тупику, фрагментации, поляризации и нестабильности. Они восхваляют двухпартийную систему за то, что она якобы обеспечивает сплоченность, устойчивое большинство и взвешенное соперничество. Но так восхваляемая двухпартийная «стабильность» зачастую подменяет собой недостаток выбора, отсутствие логичной и последовательной программы действий, вуалирование разногласий и стремление угодить популистским настроениям.

Более того, в пропроциональном представительстве нет ничего странного и необычного. Это — наиболее распространенная избирательная система в мире. Та или иная форма пропорционального представительства используется практически в каждой стране Европы — от Австрии и Бельгии до Швеции и Швейцарии. Система одномандатных округов с принципом «победитель получает все» используется в Великобритании, Канаде и Соединенных Штатах. В ноябре 1993 года Новая Зеландия приняла систему пропорционального представительства в результате национального референдума, причем за принятие этой системы было подано голосов в диапазоне от 85 до 15%. В результате пропорционального представительства обычно формируются устойчивые коалиционные правительства, которые носят более представительный характер, чем правительства, сформированные системами «победитель получает все».

Система выборов на основе пропорционального представительства не отличается особой сложностью. Граждане голосуют за предпочтительных для них кандидатов и за партии, которые наиболее адекватно отражают их интересы. Система пропорционального представительства не настолько уж чужда Соединенным Штатам. Ее использовали некоторые местные правительства и школьные округа в стране. В период между 1916 и 1960 годами систему пропорционального представительства применяли пять муниципалитетов в штате Огайо, и она позволила этническим и политическим меньшинствам получить представительство в их городских советах. В 1945 году в последних выборах на основе системы пропорционального представительства в городской совет Нью-Йорка демократы завоевали пятнадцать мест, республиканцы — три, либералы и коммунисты — по два и партия Американских партия труда — одно место. При этом был очень высок интерес к выборам со стороны американской общественности. Система пропорционального представительства была отменена в Нью-Йорке не потому, что она плохо работала, а потому, что она работала слишком хорошо, обеспечивая представительство большому спектру левых взглядов. Сегодня в Нью-Йорке в условиях действия системы «победитель получает все» демократы располагают 34 местами в городском совете, республиканцы имеют 1 место, а мелкие партии совсем вытеснены из совета.

Цепляясь за незаслуженные преимущества нынешней системы, демократы и республиканцы в 1967 году провели через Конгресс закон, требующий от всех штатов ввести одномандатные округа по принципу «победитель получает все». В 1995 году женщина афроамериканского происхождения член Конгресса от штата Джорджия предложила законопроект, который предусматривал ликвидацию требования одномандатности и возможность для штатов проводить выборы в соответствии с одной из форм пропорционального представительства. Это предложение было похоронено в соответствующем комитете Конгресса.

Нынешняя система лишает миноритарные партии не только представительства, но в конечном итоге также и избирателей, поскольку не так уж много граждан хотят «бесполезно потратить» свой бюллетень на мелкую партию, которая не способна обеспечить себе место в законодательном органе. Иногда представляется нецелесообразным даже голосование за одну из двух основных американских партий в каком-либо округе, где вторая основная партия занимает настолько доминирующие позиции, что в любом случае станет представлять округ безраздельно. Если бы у нас была система пропорционального представительства, тогда каждый поданный избирателем голос получал бы представительство и народ реально бы принимал активное участие в выборах. Это отчасти объясняет, почему явка избирателей составляет от 36 до 42% на выборах в Конгресс и около 50% на президентских выборах, в то время как в странах, использующих систему пропорционального представительства, явка избирателей составляет от 70 до 90%. При системе пропорционального представительства обеспечивается более широкий и разнообразный выбор партий, более высокий процент участия избирателей в выборах и более справедливое представительство этнических меньшинств и женщин, чем при двухпартийной системе.

 

Мошенничество в игре

Мошенничество с избирательной системой ведется и другими способами. Обычный трюк состоит в перераспределении избирательных округов, в ходе которого изменяются границы избирательных округов якобы для приведения в соответствие с изменениями в составе населения, но также и для обеспечения желаемого политического результата. Избирательные округа по выборам в Палату представителей Конгресса США и избирательные округа по выборам в законодательные органы штатов определяются заново один раз в 10 лет после проведения государственной переписи населения. Границы округов изменяются законодательными органами штатов, при этом губернаторы имеют право вето. Почти на всех этапах перераспределения округов приоритет отдается политическим и партийным соображениям.

Нередко цель перераспределения избирательных округов заключается в ослаблении электоральной базы прогрессивных членов Конгресса, законодательных органов штатов или городских муниципальных советов или же для сужения политических возможностей новых или потенциально инакомыслящих избирательных округов. В микрорайоне города Филадельфии, в котором проживали 63 000 жителей латиноамериканского происхождения, надеялись получить, как минимум, одно, а может быть, и два депутатских места в законодательном органе штата Пенсильвания. Вместо этого компактная коммуна жителей микрорайона была разделена между несколькими избирательными округами, ни в одном из которых население латиноамериканского происхождения не насчитывало более 15%. Микрорайон города Чикаго с населением пуэрториканского и мексиканского происхождения оказался в таком же сложном положении. Муниципальный совет города Нью-Йорка разделил 50 000 чернокожих жителей района Куинс между тремя избирательными округами с преимущественно белым населением, сделав их в каждом из трех округов этническим меньшинством. В округе города Лос-Анджелеса и в девяти округах штата Техас компактные поселения граждан латиноамериканского происхождения были разделены на несколько отдельных избирательных округов с целью ослабления их избирательных прав.

Обычной формой предвыборных махинаций является перекраивание границ избирательных округов (gerrymander) в интересах той партии, которая проводит такое перекраивание. Иногда такие махинации используются для того, чтобы не допустить представительства этнического меньшинства (как при перекраивании границ округов в вышеприведенных примерах). В других случаях они используются для того, чтобы обеспечить представительство таких меньшинств — путем создания избирательных округов, способных сконцентрировать достаточное количество избирателей, — афроамериканцев, чтобы гарантировать избрание кандидата афроамериканского происхождения. Консервативные оппоненты осуждают такую практику, как «расовые махинации» и «дискриминацию наоборот». Но сторонники таких действий доказывают, что хотя такие округа на карте могут выглядеть причудливо, это единственное средство для сокращения монополии белых избирателей и обеспечения представительства чернокожих граждан в тех штатах, где представительство белых избыточно даже после перекраивания границ избирательных округов.

Одним из таких округов являлся 12-й округ по выборам в Конгресс в штате Северная Каролина, в котором в 1992 году был избран прогрессивный афроамериканец Мел Уатт. Различные федеральные суды в течение шести лет перекраивали границы округа три раза якобы по причине электоральных махинаций. К 1998 году Уатт оказался в избирательном округе, который на 70% состоял из белых граждан, и только 5% из них были демократами. Тем не менее он был переизбран, но избирательная кампания оказалась очень трудной. Члены Палаты представителей Ева Клейтон из штата Северная Каролина, Стэнфорд Бишоп и Синтия МакКини из штата Джорджия — все афроамериканцы прогрессивных убеждений из «перекроенных» избирательных округов. После того как всем троим в 1998 году удалось добиться переизбрания, округа перестали считаться «надежными».

В 1993 и 1996 годах Верховный суд США признал недействительными схемы избирательных округов по выборам в Конгресс в штатах Техас и Северная Каролина из-за «расовых махинаций». Но в 1999 году Верховный суд с удивительным единодушием постановил, что даже намеренная концентрация чернокожих избирателей в каком-либо округе не делает его автоматически неконституционным, поскольку основная мотивация таких действий со стороны правительства штата имеет скорее политический, чем расовый характер. Федеральные суды обычно доказывали, что расовый фактор не может быть основным при определении границ округа, даже в штатах с длительной историей лишения населения афроамериканского происхождения представительства в выборных органах. В то же самое время суды не возражали против махинаций политического характера, с помощью которых устанавливаются границы избирательных округов по всей стране. Так, в штате Техас демократы (которые определяли по своему усмотрению границы избирательных округов) при численности своего электората ниже уровня большинства получили 21 из 30 мест в Конгрессе. Республиканский же электорат, сконцентрированный в остальных избирательных округах, избрал республиканских депутатов на оставшиеся места.

После переписи населения в 1990 году, республиканская администрация Джорджа Буша ориентировала некоторые штаты на увеличение числа избирательных округов с избирателями афроамериканского и латиноамериканского происхождения. У Буша был скрытый план путем превращения мест проживания этнических меньшинств (которые в основном голосовали за демократов) в электоральные гетто обеспечить Республиканской партии условия для получения более высоких результатов в ходе выборов в ряде соседних избирательных округов с белым населением.

Пропорциональное представительство обеспечивает более справедливую форму представительства. Даже если избирательные округа перекроены при помощи нейтрального компьютерного метода по системе «победитель получает все», существует некий эффект махинаций, при котором большое число избирателей останется без всякого представительства. Адвокат, сторонник пропорционального представительства, объясняет: «Если я демократ и проживаю в пригородах Далласа, а они составят с помощью компьютера карту таким образом, что я окажусь в округе с 65% избирателей-республиканцев, тогда меня фактически лишат возможности выбрать депутата, который будет представлять мои интересы. При этом форма и границы округа не будут иметь никакого значения». Но при пропорциональном представительстве 5 республиканских избирательных округов в тех же пригородах Далласа будут превращены в один совмещенный избирательный округ с пятью кандидатами, и демократические избиратели смогут избрать одного или двух кандидатов из пяти.

Проводимая каждые десять лет государственная перепись населения не полностью регистрирует избирателей с низкими доходами, больше недосчитывая съемщиков жилья, чем его владельцев, и много бедных жителей в перенаселенных соседних кварталах и удаленных сельских районах. Люди с низкими доходами имеют обыкновение не очень стремиться к встрече со счетчиками переписи. Недоучет числа жителей ведет к сокращению объемов федеральной помощи, неполному представительству в Конгрессе и законодательном органе штата. Согласно данным Бюро переписи населения, в ходе переписи 1994 года не были зарегистрированы 8,4 миллиона человек, учтены дважды или неправильно учтены 4,4 миллиона человек, включая большое число богатых белых граждан, у которых более одного места жительства. Для осуществления более точного подсчета Бюро переписи населения планировало дополнить данные поквартирных обходов выборочными сведениями. Но это намерение Бюро было пресечено контролируемым республиканцами Конгрессом.

Если, несмотря на мошеннические правила, группы инакомыслящих сохраняют жизнеспособность, тогда власти прибегают к более жестким мерам принуждения. Радикальные группы, которые получают поддержку народных масс, становятся объектом насилия со стороны государства. История Социалистической партии США весьма поучительна. К 1918 году Социалистическая партия располагала 1200 офисами в 340 городах, в ее рядах находились 79 мэров городов в 24 различных штатах, 32 члена законодательных органов и один конгрессмен. На следующий год, после резкого увеличения числа поданных за ее представителей голосов избирателей, Социалистическая партия стала объектом совместных действий против нее со стороны властей муниципалитетов, штатов и федеральных властей. Ее офисы в ряде городов были разграблены, финансовые фонды конфискованы, лидеры посажены в тюрьму, приезжие члены организаций депортированы, почта отказала в доставке ее газет, а избранные кандидаты не получили мест в законодательных органах различных штатов и в Конгрессе. За несколько лет с партией как с жизнеспособной политической силой было покончено. Резко сведя свою деятельность только к законным и мирным формам политической конкуренции, социалисты обнаружили, что ее оппоненты совершенно не отягощают себя подобного рода угрызениями совести и раскаянием. Руководящим принципом правящих элит был и остается следующий: когда перемены угрожают системе правления, тогда меняются правила.

 

Деньги — одно из необходимых условий

Самым большим затруднением, с которым сталкиваются кандидаты от третьих партий и прогрессивные кандидаты из двух основных американских партий, — обеспечение поступления растущих объемов денежных средств, необходимых для победы на выборах. Деньги являются, как раньше говорили, источником жизненной силы выборных кампаний, «материнским молоком политики». Сегодня предвыборная борьба за место в Палате представителей может потребовать сотни тысяч долларов, а место сенатора или губернатора может стоить миллионы долларов. Два миллиарда долларов, потраченных на избирательные кампании 1996 года, были рекордом до тех пор, пока не прошла избирательная кампания 2000 года, расходы на которую достигли $5 миллиардов.

Иногда миллионы долларов расходуются не на то, чтобы выиграть выборы, а только для того, чтобы добиться выдвижения партии в качестве кандидата на выборах. В 1998 году Эль Чекки потратил рекордную сумму в $38 миллионов на безуспешную попытку одержать победу на предварительных губернаторских выборах в Калифорнии. А в 2000 году Джон Корзайн потратил свыше $25 миллионов в ходе предварительных выборов в Сенат от Демократической партии в штате Нью-Джерси. Это был первый этап его борьбы за победу на выборах, а окончательный итог расходов за победу на выборах составил $65 миллионов, что оказалось рекордом расходов за получение выборной должности в штате. Только одна идея посоревноваться с богатым оппонентом может оказать сдерживающее воздействие на потенциальных соперников. Когда Эль Чекки (его состояние оценивается в $750 миллионов) вступил в борьбу, два ведущих демократа из штата Калифорния сенатор Дайан Фейнстейн и бывший конгрессмен и сотрудник аппарата Белого дома Леон Панетта решили выйти из игры. А в ходе предвыборной кампании в штате Нью-Джерси конгрессмен Фрэнк Паллоне вышел из игры, приведя в качестве аргумента размер состояния Джона Корзайна, составляющего $400 миллионов, как обескураживающий фактор.

Деньги также нужны на проведение национальных съездов по назначению кандидатов на пост президента. В 2000 году каждая из двух основных партий получила от Конгресса, в котором доминируют обе эти партии, по $13,5 миллиона федеральных средств на оплату расходов по проведению своих съездов. Оба съезда получили значительные суммы от городов, которые принимали у себя эти съезды, а также крупные дары наличными от корпораций вместе с целым парком автомашин от корпорации General Motors, большим числом комплектов программного компьютерного обеспечения от фирмы Microsoft, а также оплаченных корпорациями выездов на пикники в загородные гольф-клубы, обедов, помещений для приемов и встреч, а также различных празднований и торжеств для делегатов.

Такие крупные корпорации, как Ford, General Motors, AT&T и Anheuser-Bush сформировали Комиссию по президентским дебатам, целью которой стало финансирование телевизионных дебатов в ходе кампании по выборам президента. Эта «независимая двухпартийная комиссия», финансируемая частными фирмами и состоящая из должностных лиц Республиканской и Демократической партий, «решила», что в выборной кампании президента должны принимать участие только кандидаты от этих двух основных партий. Комиссия оговорила в качестве особого условия, что для того, чтобы иметь шансы получить большинство голосов коллегии выборщиков, кандидаты должны неоднократно участвовать в выборах на уровне штатов и завоевать не менее 15% голосов избирателей в пяти крупных национальных кампаниях голосования. Этим требованием комиссия исключила из числа претендентов на пост президента Ральфа Надера, кандидатов от Партии зеленых и Пэта Буканяна — кандидата на президентских выборах 2000 года от Партии реформ.

Закон ограничивает взносы в пользу избирательной кампании кандидата суммой не выше $1000 от одного человека. Но если пятьдесят руководителей высшего ранга какой-либо компании жертвуют по $1000 с каждого, то это получается $50 000 в пользу предпочтительного кандидата. Богатые люди могут сделать ряд пожертвований от имени своих близких, от лиц из персонала своей фирмы или еще от кого-либо. Кроме того, существуют еще оплата командировочных расходов, щедрые вознаграждения за выступления перед различными аудиториями и различные бесплатные услуги, которые компании с удовольствием готовы предоставить нуждающимся и скуповатым законодателям.

В ходе большинства национальных выборов комитеты политических действий от бизнеса расходуют финансовых средств в семь раз больше, чем такие же комитеты от организаций трудящихся. Когда же речь идет о «мягких деньгах», то соотношение между объемами политического финансирования со стороны бизнеса и организаций трудящихся становится свыше 21 к 1. Соотношение объемов личных пожертвований представителей бизнеса и представителей трудящихся превышает 700 к 1. Примерно три четверти всех этих денежных средств идет в сейфы более консервативной из двух капиталистических партий — Республиканской партии (неофициальное назв.: Grand Old Party — «Великой старой партии») США.

«Мягкие деньги» включают финансовые средства, собранные частными комитетами от политических партий, от частных фирм, профсоюзов и богатых частных лиц. Эти деньги не могут быть напрямую израсходованы на избирательную кампанию кандидата, но их можно использовать на цели пропаганды и на рекламу кандидата при условии, что такая пропаганда и реклама не побуждают читателя и телезрителя голосовать за или против кого-либо. Зачастую, трудноотличимые от рекламной кампании кандидата на выборах, рекламные кампании «мягких денег» создают огромную «дыру» в федеральном законодательстве по ограничениям на расходы в избирательной кампании.

В целях подстраховки крупные доноры зачастую вкладывают деньги в конкурирующих друг против друга кандидатов от основных партий, рассчитывая, таким образом, продолжить выгодное им сотрудничество вне зависимости от того, кто победит. В кампании по выборам президента 2000 года лидирующие отрасли промышленности щедро вкладывали деньги в обе основные политические партии. Телефонные компании передали $3 миллиона Демократической и $3,6 миллиона — Республиканской партии; фирмы, занимающиеся операциями с ценными бумагами и инвестициями, ассигновали $7,5 миллиона Демократической и $7,4 миллиона — Республиканской партии; казино и игорные заведения перевели по $1,8 миллиона каждой партии. Страховые и авиатранспортные компании вместе с корпорациями General Motors, Ford, Chrysler, Textron, Rockwell, AT&T, Microsoft, Time Warner, Exxon Mobil, Philip Morris, Walt Disney, Coca Cola, Citigroup, Blue Cross/ Blue Shield и десятки других компаний передали обеим партиям огромные суммы средств, однако, как обычно, — Республиканской партии существенно больше других. Щедрые суммы средств выделяются также и законодателям, которые не находятся в оппозиции. Это делается с целью сохранить влияние за пределами заранее назначенного победителя.

В соперничестве претендентов на должность президента существует фактор, который теперь стал известен под названием «денежные праймериз». Кандидат, который смог собрать раньше всех и более крупные суммы денежных средств, назначается ведущим кандидатом на выборах, или ему, по крайней мере, гарантируется сохранение его положения кандидата на протяжении большей части кампании первичных выборов. Во время республиканской кампании первичных президентских выборов в 2000 году Джордж У. Буш, сын бывшего президента Джорджа Буша, выиграл «денежные праймериз», собрав $50 миллионов за четыре месяца до первых праймериз в штате Нью-Хэмпшир. Эта сумма поступила всего от 0,03% населения США. Несколько оппонентов Буша на первичных выборах Республиканской партии вышли из предвыборной кампании из-за недостаточного финансирования, а главное, после того, как выяснили, что большинство крупных спонсоров, на которых они очень рассчитывали, уже выписали чеки Бушу. К июлю 2000 года, когда Буш был назначен кандидатом Республиканской партии на выборах президента, он уже затратил $97,2 миллиона, в то время как сама избирательная кампания против его оппонента от Демократической партии фактически еще и не начиналась. Буш получил государственное финансирование для проведения всеобщих выборов на сумму $67,5 миллиона. Короче говоря, задолго до того, как избиратели получают возможность принять решение, горстка богатых спонсоров просеивает кандидатов и решает, кому из них будет обеспечена победа на выборах. Только ограниченное меньшинство может голосовать в ходе «денежных праймериз».

Деньги нужны на консультантов по связям с общественностью, на специалистов по проведению опросов общественного мнения, на рабочих и служащих по проведению выборной кампании, на аренду офисов, оплату телефонов, компьютеров, факсов, оплату почтовых расходов и рекламы в средствах массовой информации. Однако некоторые политологи и ученые мужи доказывают, что деньги не обеспечивают достаточного влияния, поскольку даже хорошо финансируемые кандидаты иногда проигрывают, как это было продемонстрировано Стивом Форбсом, который в 2000 году затратил $30 миллионов, однако так и не смог добиться выдвижения кандидатом на президентские выборы от Республиканской партии. Победа в избирательной кампании, говорят они, по-видимому, более зависит от других факторов, например от названия партии, ее идеологии, занимаемых кандидатами должностей и уровня их компетенции. Крупные суммы денег идут к тем, кто занимает сильные позиции и способен победить. Так что деньги не приносят победы, они за ней следуют.

В ответ можно сказать, что те, кто расходует много денег, не всегда способны победить, однако они обычно добиваются этого. Это было подтверждено за последние пятнадцать лет в более 80% случаев борьбы за избрание членом Палаты представителей и Сената. На выборах в Конгресс 1996 года 88% кандидатов, затративших на избирательную кампанию больше всех денег, выиграли выборы. Даже в предвыборной борьбе без участия уже действующих официальных лиц, как это было, например, на выборах 1996 года, лучше финансируемые кандидаты победили в 75% случаев.

Деньги влияют не только на результаты тех, кто побеждает, но и на всех тех, кто принимает участие в предвыборной борьбе и воспринимает ее серьезно. Иногда лидеры партии оказывают явную поддержку кандидатам из-за того, что те располагают большим личным состоянием и могут использовать его для проведения эффективной избирательной кампании. Верно то, что такой мультимиллионер, как Стив Форбс, не смог добиться выдвижения кандидатом от Республиканской партии на президентские выборы. Но даже несмотря на то, что он не был яркой фигурой и никогда в своей жизни не занимал государственных должностей, он выиграл первичные выборы в двух штатах и рассматривался в качестве серьезного претендента в избирательной кампании, поскольку имел достаточно денежных средств для оплаты тысяч телевизионных рекламных сюжетов и сообщений и сотен сотрудников для проведения мероприятий избирательной кампании.

Кандидатам, которые выиграли выборы, при этом израсходовав меньше средств, чем их оппоненты, обычно приходится израсходовать еще довольно много денег. Хотя это и не гарантия победы, но наличие значительных средств на кампанию, может быть и не очень крупных, является необходимым условием. Деньги не могут полностью гарантировать победу, но их отсутствие обычно гарантирует поражение. Как неоднократно убедились на своем опыте кандидаты с недостаточным финансированием от мелких партий, без больших денег почти не удается провести настоящую предвыборную кампанию.

Влияние денег также хорошо видно на примере большого числа народных инициатив по вопросам здравоохранения, транспорта, защиты окружающей среды и по другим жизненно важным вопросам, выдвинутым в штатах, начиная от Флориды и до Калифорнии. В большинстве случаев на начальном этапе граждане оказывают выдвинутой народной инициативе энергичную поддержку с позиции общественных интересов. Затем, по мере продвижения кампании, бизнес начинает проводить хорошо финансируемые стремительные контратаки с использованием телевизионной рекламы, доводя в некоторых случаях соотношение расходов на борьбу с оппонентами до пятидесяти против одного. После этого волна общественных настроений переходит на сторону бизнеса.

Некоторые консервативные ученые мужи, подобно Джорджу Уиллу, ошибочно считая богатство добродетелью, полагают, что большие деньги в политике хороши для демократии. Они доказывают, что реформа финансирования избирательных кампаний приведет к вредным ограничениям на выборы. Но в США растет понимание того, что деньги оказывают чрезмерно большое и антидемократическое влияние на политическую жизнь. В штате Джорджия лидеры движения за гражданские права возбудили в суде дело с требованием проведения кампании по выборам членов законодательного органа штата за счет государственного финансирования, поскольку победителями выборов оказались те, кто потратил на избирательную кампанию в три раза больше, чем те, кто проиграл выборы. В штате Мэн граждане одобрили Закон о честных выборах (1996), который позволяет кандидатам выбирать полное государственное финансирование избирательной кампании, если они не хотят собирать частные пожертвования. В 1999 году такой же закон одобрили граждане штатов Массачусетс и Вермонт. Кандидат на должность губернатора Вермонта от Прогрессивной партии Энтони Поллина был первым кандидатом в масштабе отдельного штата в Соединенных Штатах, кто получил право на полное государственное финансирование выборной кампании, и пресса относилась к нему как к равному сопернику на выборах. Принцип полного государственного финансирования выборов завоевывает поддержку сторонников обеих главных партий по всей стране. Но некоторые законодатели оспаривают эти законы, стараясь сохранить возможности для одержания над соперниками победы за счет превосходящих расходов на избирательную кампанию.

Соперничество в ходе избирательной кампании подразумевает сохранение подотчетности лицами, занимающими выборные должности, перед своими избирателями. Если они хотят сохранить свои должности, они должны отвечать пожеланиям своих избирателей. Но существуют ли условия для настоящего соперничества в ходе избирательных кампаний? Махинации с избирательными законами и действия богачей настолько ограничили диапазон альтернативных возможностей, что все это ставит серьезные вопросы в отношении демократической подотчетности органов управления перед народом. Республиканская и Демократическая партии представляют собой рыхлые образования, созданные с одной общей целью: получение власти. По этой причине американские партии считают себя «неидеологизированными». В определенной степени таковыми они и являются, поскольку их глубокая идеологическая приверженность интересам корпоративного капитала внутри страны и за рубежом и нынешней классовой структуре общества редко вызывает сомнения.

Крупные партии оказывают консервативное воздействие на сознание электората и функционирование системы представительной власти. Они действуют, исходя из принятого между ними подхода к будущему, который состоит в том, что следует избегать нетрадиционных политико-экономических взглядов и подавлять или нейтрализовать недовольных и нонконформистов. Избегая фундаментальных вопросов, крупные партии стремятся предотвращать обострение отношений между социальными классами страны. Они проводят шумную, лишенную политического значения, линию, подчеркивая ее связь с имиджем и качествами лица у власти, сокращая сферу участия народа в управлении и создавая видимость активной деятельности власти в интересах народа.

 

Борьба за избирательное право

Два столетия борьбы принесли реальные достижения в расширении избирательных прав, но возможность принимать участие в выборах до сих пор существует не для всех американских граждан. С первых же дней республиканского правления в Америке собственнические интересы богатых были направлены на ограничение участия народа в управлении страной. Неимущие белые мужчины, работники по контракту «об отдаче в ученичество», женщины, чернокожие американцы (включая освобожденных рабов) и «коренные американцы» не получили доступа к избирательным урнам. Вслед за волнениями рабочего класса в период 1820 — 1830-х годов различного рода имущественные избирательные цензы были отменены в отношении белых мужчин. А после столетия борьбы и агитации, в 1920 году, с принятием девятнадцатой поправки к Конституции избирательное право завоевали женщины. В 1961 году двадцать третья поправка к Конституции предоставила жителям округа Колумбия представительство в президентских выборах, однако они до сих пор не имеют полного представительства на выборах в Конгресс. В 1971 году двадцать шестая поправка к Конституции снизила минимальный возраст, дающий право на участие в голосовании с двадцати одного до восемнадцати лет.

Пятнадцатая поправка к Конституции, вписанная в историю США кровью Гражданской войны и ратифицированная в 1870 году, запретила дискриминацию избирателей по расовому признаку. Но потребовалось еще целое столетие борьбы, чтобы превратить это право в нечто большее, чем формальность. В 1944 году Верховный суд США принял постановление, согласно которому первичные выборы партий без доступа к ним чернокожих граждан считаются неконституционными. Десятилетия борьбы и политического давления, одновременно с возрастанием роли избирателей афро-американского происхождения в городах Севера США, привели к принятию Закона о гражданских правах от 1957 и 1960 годов, Закона об избирательных правах от 1965, 1970 и 1975 годов, а также важных постановлений Верховного суда. В совокупности эти меры предоставили федеральному правительству и судам полномочия для соответствующих действий против тех государственных чиновников, которые допускали дискриминацию на избирательных пунктах в отношении небелых избирателей. Эти нормативные акты также отменили такие государственные ограничения на участие в выборах, как требование длительного срока проживания в одном и том же месте, ценз грамотности и избирательный налог, которые резко снижали участие в выборном процессе бедных и недостаточно образованных людей. Результатом этого стало существенное увеличение участия в голосовании в ряде населенных пунктов на Юге страны граждан афроамериканского происхождения со времени периода Реконструкции.

Однако люди с низкими доходами, будь то афроамериканского, латиноамериканского происхождения или белые, все еще голосуют вдвое реже, чем более состоятельные граждане. Одна из причин этого заключается в том, что хотя правовые ограничения были устранены, однако остались многочисленные административные барьеры. В таких странах с высоким уровнем участия граждан в голосовании, как Швеция, правительства активно проводят в жизнь программы регистрации избирателей. Правительство США не предпринимает никаких стимулирующих мер в этом плане. Скорее даже наоборот, поскольку у чиновников федеральных властей и штатов, а также официальных лиц обеих крупных американских партий накопилась длительная практика создания препятствий различным категориям трудящихся в регистрации и голосовании. Центры регистрации избирателей открыты обычно только в рабочее время. Их местоположение нередко меняется, и они бывают отдалены от места проживания избирателей. Смена места жительства избирателя требует обязательного изменения регистрации. Регистрационные бланки зачастую излишне сложны для заполнения и действуют почти так же, как тест на грамотность. Нередко их не хватает, они неправильно распределяются, а результаты голосования медленно обрабатывают. Выборы проводятся в рабочий день (вторник), при этом участки для голосования закрываются довольно рано. Участки для голосования иногда расположены в неудобных для доступа местах. В одном округе в штате Техас чиновники оставили открытым всего лишь один из тринадцати участков для голосования, и явка избирателей на выборы сразу же упала с 2300 до 300 человек. В некоторых местах в штате Миссисипи избиратели были обязаны зарегистрироваться в своем городке и в окружном суде, а для этого пришлось ехать за рулем девяносто миль. В 1988 году в ходе первичных выборов Демократической партии в городе Флинте в штате Мичиган из девяноста одного участка для голосования были оставлены открытыми всего лишь девять для того, чтобы создать препятствия для протестных избирателей, которые намеревались голосовать за либерального демократа афроамериканского происхождения Джесса Джексона.

В ходе президентских выборов 1996 года более одного из пяти зарегистрированных избирателей не смогли проголосовать из-за долгого рабочего дня, проблем со школой, физического нездоровья и в связи с различными другими трудностями. В некоторых местах голосование проводилось в течение трех дней, включая один или два дня уик-энда, как это делается в некоторых странах, где хотят добиться повышения явки избирателей на выборах.

Тринадцать процентов мужчин афроамериканского происхождения, что составляет около 1,4 миллиона человек, не участвуют в выборах из-за своих прежних судимостей или по причине пребывания в тюрьме. Почти все штаты США отказывают обитателям тюремно-исправительных учреждений в праве принимать участие в выборах. В десяти штатах человека, совершившего тяжкое преступление, пожизненно лишают избирательного права. В семи из этих штатов пожизненно лишен избирательного права каждый четвертый американский гражданин афроамериканского происхождения.

В период 1980-х годов официальные лица администрации Рейгана угрожали сократить федеральную помощь, чтобы органы муниципалитетов и штатов не слишком усердствовали в попытках повысить уровень регистрации граждан в качестве избирателей. Эти угрозы частично достигли своих целей. Федеральные чиновники побуждали органы штатов запретить регистрацию избирателей в очередях на получение продовольствия, что некоторые и делали. Активистов движения за регистрацию избирателей, которые пытались регистрировать людей в учреждениях социального обеспечения, подвергали аресту. В 1986 году агенты Федерального бюро расследований отправились в округа Юга страны и подвергли допросам свыше двух тысяч граждан афроамериканского происхождения по поводу их возможного участия в махинациях с голосованием на выборах. Не обнаружив признаков махинаций, агенты ФБР предупредили некоторых избирателей, чтобы они не раз подумали, прежде чем снова когда-нибудь принимать участие в выборах. Восемь активистов движения за реализацию избирательных прав были отданы под суд. Пять из них были оправданы, двое получили незначительные наказания в результате сделки с обвинением о признании вины в наименьшем из правонарушений, и один был осужден за формальное нарушение, оказавшееся менее серьезным, чем те, которые постоянно и безнаказанно допускают белые сотрудники регистрационных бюро.

В 1992 году Конгресс принял законопроект о регистрации избирателей, который назвали «Законопроект о моторизованном избирателе». Целью законопроекта было повысить явку избирателей на выборах за счет граждан из числа пожилых, бедных и инвалидов, предоставив им возможность зарегистрироваться в качестве избирателей при обновлении водительских прав, при обращении с заявлением о государственной помощи, о пособии по безработице, о пособии по социальному обеспечению, о страховом пособии по случаю утраты трудоспособности. Президент Буш наложил на этот законопроект свое вето. На следующий год Конгресс принял законопроект, разрешающий проводить регистрацию избирателей в автомобильных инспекциях и на пунктах призыва и вербовки военнослужащих. На этот раз, чтобы избежать отказа в одобрении законопроекта в Сенате, его авторы не упомянули в нем о регистрации избирателей в учреждениях социального обеспечения и биржах труда.

Мошенничество на выборах, которое, как полагают, исчезло вместе с уходом отжившей политической системы, все еще пребывает вместе с нами. Используемые ныне при проведении большинства выборов и подсчете их результатов компьютерные технологии и соответствующие системы, так же как и прежние бумажные бюллетени и механические системы для голосования и подсчета голосов, подвержены ошибкам, случайным сбоям и преднамеренным манипуляциям. Расследования выявляют многочисленные возможности для неправильной классификации при регистрации избирателей, а также для искажения результатов подсчетов. В ходе избирательной кампании в городе Сент-Луисе избирательные бюллетени на пунктах голосования в рабочих районах чернокожих жителей подсчитываются совсем не так, как на пунктах голосования белых избирателей. Сбои в работе компьютеров были обнаружены на пунктах голосования, по крайней мере, еще в семи штатах.

Эти сбои представляют собой не случайное явление. На избирательных участках с населением, ориентирующимся в основном на Республиканскую партию, используются оптические сканеры, которые регистрируют до 99,7% поданных бюллетеней. А на избирательных участках с населением с низким доходом, которое ориентируется на Демократическую партию, используются системы подсчета на перфокартах, которые регистрируют только 97% бюллетеней. Таким образом, приблизительно 3% голосов, поданных за Демократическую партию, теряются.

На выборах с наиболее упорной борьбой в истории США, то есть президентских выборах 2000 года, на которых соперничали действующий вице-президент Эл Гор и губернатор штата Техас Джордж У. Буш, конечный исход зависел от результата выборов в штате Флорида. Этот штат дал Бушу минимальный перевес при подсчете голосов уже после закрытия избирательных участков. Проведенные после выборов расследования выявили серьезные нарушения и отклонения от нормы в проведении голосования и обработки его результатов.

Бюллетени с перфокартой были отпечатаны не совсем правильным образом, в результате чего оказалось, что несколько тысяч сторонников Э. Гора голосовали за другого кандидата. Тем избирателям, которые поняли, что они допустили ошибку, было отказано в возможности проголосовать заново, хотя закон предусматривает в случае какой-либо ошибки возможность голосовать до трех раз.

Итоги голосования, проведенного с помощью перфорированных карт, чаще признавались недействительными или сомнительными на тех участках для голосования, где избиратели ориентировались больше на Э. Гора, чем на Дж. Буша. Машина для голосования регистрирует около четырех процентов бюллетеней пустыми или недействительными. В отличие от этого бюллетени, обработанные современными оптическими сканирующими системами, регистрируются в качестве недействительных только в количестве 1,4% случаев. Более современное оборудование было установлено на избирательных участках с белым населением, которое настроено в пользу Буша.

Примерно 10 тысячам избирателей, преимущественно афроамериканского происхождения, в округе Семинол и 22 тысячам избирателей в округе Дюваль проголосовать не удалось. Они были зарегистрированы, но не были внесены в списки избирателей.

Телефонные линии в центральное регистрационное бюро были непрерывно заняты, поэтому многие избиратели не смогли подтвердить свой статус избирателя. Предвидя необычно высокую явку избирателей, официальные лица на избирательных участках в штате Флорида, действовавшие под началом губернатора Джеба Буша — брата кандидата Джорджа У. Буша, — использовали для связи портативные компьютеры вместо звонков по перегруженным телефонным линиям. Анализ газеты New York Times показывает, что портативные компьютеры использовались для связи с избирательными участками, которые в основном голосовали за Дж. Буша. На избирательных участках с преимущественно чернокожим населением, которое голосовало в основном за Эла Гора, не было компьютеров, несмотря на тысячи новозарегистрированных избирателей.

В нескольких пунктах голосования, где избиратели ориентировались на Демократическую партию и ее кандидата Эла Гора, официальные лица закрыли помещения для голосования слишком рано и таким образом не дали возможности проголосовать пришедшим под вечер потенциальным избирателям, которые выстроились в длинную очередь.

Бюллетени были сложены в неподходящее место и остались непересчитанными. По меньшей мере семь урн для голосования были обнаружены в таких местах, что было трудно объяснить, как они туда попали, а два мешка с бюллетенями были найдены в багажнике автомобиля рабочих избирательного участка.

Из церкви для афроамериканцев, которую использовали в качестве помещения для выборов, в конце дня голосования не вывезли урны с бюллетенями проголосовавших избирателей.

Полиция штата Флорида, подчиненная только властям штата, установила в районе города Таллахаси недалеко от пунктов голосования в избирательных округах с преимущественно чернокожим населением пункты контроля проезжающих автомашин. Полицейские задерживали потенциальных избирателей на период до двух часов и проверяли их автомашины.

Многим гражданам афроамериканского происхождения, у которых не было судимости, не дали проголосовать по той причине, что в списках против их фамилий было необоснованно помечено «был осужден за тяжкое преступление».

Свыше двухсот избирателей пуэрториканского происхождения из округа Ориндж не были допущены к голосованию на том основании, что они не смогли предъявить удостоверение с двумя фотографиями, которого у них не оказалось. По закону штата Флорида требуется удостоверение с одной фотографией. Этот закон, принятый буквально накануне дня голосования, создавал большие дополнительные трудности для малообеспеченных и престарелых избирателей, у которых не было автомобилей и, следовательно, не было водительских прав или какого-либо другого удостоверения личности.

Во время пересчета голосов агитаторы Дж. Буша, привезенные из других штатов, осадили избирательную комиссию округа Дейл, избили одного из ее официальных лиц, создали на избирательном участке атмосферу запугивания и вынудили комиссию отказаться от пересчета голосов и принять в качестве итога первоначальные цифры подсчета, которые были в пользу Дж. Буша. Такого рода незаконные и принудительные меры, направленные против населения, которое поддерживало Э. Гора, способствовали исключению из голосования значительного числа голосов, которые могли быть поданы за него. В результате всего этого весь штат, его коллегия выборщиков и итоги голосования на президентских выборах оказались в распоряжении Дж. У. Буша.

После решения Верховного суда США о прекращении пересчета голосов в округах со спорными итогами голосования (см. главу 17) средства массовой информации провели свои собственные подсчеты, получив доступ к документам избирательных участков, согласно Закону о свободе информации. Результаты на 22 декабря 2000 года с учетом недобранных по различным причинам голосов только на одном избирательном участке показали, что Эл Гор победил с преимуществом в 140 голосов.

На выборах 1993 года в городе Нью-Джерси политический консультант Республиканской партии заявил, что его партия заплатила значительные суммы денег чернокожим священникам и сотрудникам по проведению избирательной кампании Демократической партии, чтобы те убедили своих прихожан и избирателей воздержаться от голосования в день выборов. «Я думаю, что мы в определенной степени сорвали выборы», — похвастался он. Согласно общепринятой точке зрения, явка на выборы избирателей из рабочего класса и относящихся к категории бедных низкая, поскольку они не располагают необходимой информацией, имеют низкий уровень образования и гражданского сознания. Но, если они по естественным причинам так склонны к апатии, почему же тогда богатые люди с устойчивыми интересами считают необходимым принимать такие энергичные меры для того, чтобы дополнительно снизить их участие в выборах.

Другая уловка по снижению уровня участия в выборах представителей общественных групп, вытолкнутых на обочину политической жизни, заключается в проведении выборов в крупной административно-территориальной единице. Вместо выборов в округе, выборы по системе «победитель получает все» в масштабе города дают полное доминирование белых избирателей и вытеснение представительства меньшинств, как это и произошло в различных населенных пунктах. Уровень регистрации избирателей в группах населения с низкими доходами достаточно низок и еще снижается, в особенности в северных городах, где сконцентрировано бедное меньшинство и где Демократическая партия не располагает организационными возможностями привести основную часть своего электората на участок для голосования. В то же время активность и участие в выборах избирателей из числа состоятельных граждан постоянно растут. Слабое участие в выборах производит эффект обратной связи. Чем меньше степень участия в выборах бедных людей и представителей этнических меньшинств, тем меньше внимания уделяют им политики, что еще больше убеждает эти категории граждан, что официальные власти не реагируют на их потребности и голосование не имеет смысла.

 

«Безразличие» и активность избирателей

Народ с полным основанием жалуется: «Политики говорят нам одно лишь для того, чтобы заполучить наши голоса, и совсем другое после того, как добились избрания». Если многие политики говорят полуправду, так это не потому, что они морально ущербны. Чаще всего это происходит по той причине, что они действуют в противоречивых обстоятельствах, являясь, с одной стороны, «представителями народа», а с другой стороны, слугами интересов и потребностей богатых спонсоров и корпоративного капитализма.

Многие люди не могут проголосовать по той причине, как это было указано выше, что а) они сталкиваются с официальным противодействием и угрозами, b) они не находят кандидатов, деятельность которых отвечала бы их потребностям, и с) им трудно поверить, что голосование может что-то изменить. Многие из тех, кто все-таки принимает участие в выборах, делает это с небольшим энтузиазмом и с растущим цинизмом. В опросе общественного мнения, который в 1979 году проводили совместно газета New York Times и телесеть CBS, 79% респондентов пришли к общему выводу о том, что правительство «действует в значительной степени в интересах небольшого числа представителей крупного бизнеса и капитала, которые стараются только для себя». Внушительные победы Рейгана в ходе президентских выборов 1980 и 1984 годов были обеспечены ему голосами менее 30% избирателей, остальные 50% в выборах участия не принимали. В 1996 году Клинтон был избран на пост президента голосами менее 25% общего числа электората.

Явка избирателей на выборы неуклонно снижалась с середины 1960-х годов. Обследования в масштабах всей страны показывают, что большинство граждан, не желающих голосовать на выборах, выражают разочарование и неудовлетворенность в отношении имеющегося выбора. Обследование 2000 года выявило, что около 51% из тех, кто не голосовал, испытывают чувство цинизма и раздражения в отношении политики. Им надоела непрерывная смена декораций, постоянные рекламные кампании и огромные суммы денег, которые прокручиваются в этих кампаниях. Остальные 40% заявляют, что политика и общественные дела их мало интересуют.

Иногда можно слышать утверждения о том, что, поскольку неголосующие граждане находятся в числе самых малообразованных и равнодушных, именно это и является причиной того, что они не пользуются своим избирательным правом. А поскольку они слишком подвержены предрассудкам и демагогии, их участие в избирательной кампании представляет собой потенциальную угрозу нашей демократической системе. За такого рода рассуждениями обычно кроются сомнительные предположения о том, что образованные люди с большими доходами и принимающие участие в голосовании на выборах рациональны и менее подвержены своекорыстной и этноклассовой предвзятости. Такие представления служат благодатной почвой для формирования предрассудков людей среднего и высшего класса общества в отношении самих себя.

Некоторые авторы утверждают, что низкая явка избирателей на выборах является показателем широкого распространения в обществе «чувства удовлетворения». Люди испытывают апатию к выборам по той причине, что они полностью удовлетворены ходом вещей. Безусловно, некоторые люди беспечно безразличны к политическим вопросам, даже к тем из них, которые могут оказать серьезное влияние на их жизнь. Но, вообще говоря, многие миллионы американцев относятся не к числу тех, кто полностью всем удовлетворен, а к категории недостаточно материально обеспеченных и отчужденных от общества. Разговоры о всеобщем чувстве удовлетворения являются не чем иным, как прикрытием для политики, ведущей к формированию у людей «чувства разочарования». То, что кому-то видится как апатия, на самом деле может быть антипатией. Апатия — это обычно психологическая защита против обескураживающего бессилия. И не чувство удовлетворения или недостаток гражданских качеств отвращает людей от голосования на избирательных участках. Просто это их естественная реакция на политическое разочарование и крушение их надежд, которые они испытывают.

Избиратели, которые приписывают некие нежелательные качества одной партии, вынуждены иногда поддерживать другую партию. Так, например, подозрения в том, что Демократическая партия покровительствует и оказывает поддержку бедным категориям городских жителей, а также профсоюзам, приводят некоторых белых представителей среднего класса к выводу о том, что деятельность Республиканской партии больше отвечает их интересам, что может не соответствовать реальному положению вещей. Аналогичным образом характеристика Республиканской партии как защитницы интересов крупного бизнеса приводит избирателя из рабочего класса к выводу по контрасту о том, что Демократическая партия действует не в интересах бизнеса, а для «человека из народа», что может зачастую тоже быть необоснованно.

Делегаты национального съезда Республиканской партии в 2000 году были более консервативны по ряду вопросов, чем большинство зарегистрированных избирателей-республиканцев. Каждый пятый делегат располагал состоянием в $1 миллион и более. Большинство составляли белые мужчины — представители среднего класса, выступающие против реформы финансирования избирательных кампаний политических партий, правовой защиты интересов исторически ущемленных групп населения (чернокожих и индейцев. — Примеч. пер.), предоставления прав гомосексуалистам, введения прогрессивного подоходного налога, более строгой политики охраны окружающей среды и легализации абортов. Однако они поддерживали принятие федерального закона о введении молитв в школах, а не создание федерального фонда для финансирования программ ремонта школьных помещений. Вероятность отыскать среди делегатов съезда Республиканской партии кого-то, чей семейный доход был бы ниже $25 000, составляла пятьдесят к одному. Среди делегатов национального съезда Демократической партии такая вероятность была выше — четырнадцать к одному, но все равно эта цифра далека от показателей, характерных для широких слоев населения США.

«Я изменила свое решение по поводу голосования на выборах… Теперь я не уверена в том, что голосовала против того, против кого было нужно».

Раздутые риторикой сторонников различия между этими двумя партиями вызывают беспокойство, достаточное для того, чтобы побудить избирателя отдать свой голос. Избиратели, которые не питают особых надежд на то, что какой-то один кандидат сделает для них жизнь лучше, постоянно опасаются, что другие могут сделать жизнь намного хуже. Концепция «выбирай меньшее из двух зол» является единственным и наиболее сильным мотивом для избирателя, побуждающим его принять участие в голосовании. Избирателям предлагают кандидата, который действует против их интересов и привержен сохранению глобализма корпораций. Затем им представляют другого кандидата, который, судя по всему, еще хуже. Таким образом, им предлагают совсем небольшой выбор, и поэтому они голосуют скорее не за кого-то, а против кого-то.

Оказавшись перед необходимостью сделать конкретный выбор, избиратель поступает, главным образом, в соответствии со своими финансовыми интересами и другими личными предпочтениями. Кандидаты, которые делают упор на такие насущные вопросы, как занятость, доступная медицинская помощь, улучшение обслуживания и более справедливые налоги, наряду с четкой позицией по таким вопросам, как сохранение мира и защита окружающей среды, завоюют голоса избирателей, которые озабочены этими проблемами, при условии, что избиратели поняли их позицию.

В Соединенных Штатах самый низкий в мире уровень участия избирателей в выборах. Некоторые политические аналитики считают, что низкий уровень участия в выборах не имеет большого значения, если взгляды тех, кто не голосовал, в основном совпадают со взглядами принявших участие в голосовании. Они хотели бы убедить нас, что, хотя уровень участия в голосовании на выборах состоятельных людей почти в два раза выше, чем у людей с низкими доходами, и они голосуют в три раза чаще за консервативных кандидатов, это не имело бы особого значения, если бы явка на выборы граждан с низкими доходами была выше. Тогда хотелось бы знать, почему Республиканская партия предпринимает усилия по повышению числа зарегистрированных в качестве избирателей в богатых предместьях городов и старается понизить число принимающих участие в выборах чернокожих избирателей из негритянских гетто в центральной части городов, заводских и фабричных рабочих и других избирателей, традиционно поддерживающих Демократическую партию, но с низким уровнем участия в выборах?

Иногда приводятся доводы о том, что бедные группы населения не смогли добиться удовлетворения своих требований потому, что они немногочисленны по сравнению с белым населением и со средним классом Америки. В общественной системе, которая реагирует на потребности людей в зависимости от их относительной численности в обществе, бедному меньшинству трудно рассчитывать на удовлетворение своих требований. Недостаток системы заключается в ограниченной численности тех людей, которые выступают в поддержку перемен, а не в репрезентативной системе, которая действует в соответствии с мажоритарными принципами.

В такого рода доводах любопытно то, что их никогда не пытаются применить по отношению к элитным меньшинствам с их изысканными интересами и потребностями, например к интересам нефтепромышленников. В настоящее время число нефтепромышленников значительно ниже числа бедных, однако их низкая численность, так же как и других малочисленных групп, таких, как банкиры, промышленники или инвесторы-миллионеры, никак не вызывает недостаток отзывчивости правительства к их нуждам. Позиция правительства по наиболее важным проблемам определяется в меньшей степени нуждами работающего большинства и в большей степени — влиянием интересов богатых слоев общества.

 

Влияние фактора демократии

Из того, что нынче говорят и пишут, нередко делается два решительных вывода:

1) не имеет особого значения, кто избран на выборные должности;

2) избранные официальные лица безразличны к пожеланиям избирателей и к давлению со стороны народных масс. Оба этих вывода не отражают всей реальной картины действительности. Совершенно правильно заметив, что двухпартийные выборы имеют своей целью затушевать реальные важные проблемы, некоторые люди делают некорректный вывод о том, что деятельность Республиканской и Демократической партий уже сразу же после выборов становится нелогичной и абсурдной. На самом деле политика двух основных партий может оказывать, как было показано в предыдущих главах, важное воздействие на благосостояние страны.

В Западной Европе, использующей более демократическую систему пропорционального представительства, левые партии добились серьезного присутствия в парламентах и даже время от времени берут в свои руки исполнительную власть. С их участием удалось создать существенно лучшие условия работы на предприятиях, чем в Соединенных Штатах. К числу положительных моментов можно отнести размер чистого дохода работающих после вычета налогов, оплаченные отпуска, семейные пособия, охрану труда, защиту от ускорения ритма работы, право на заключение коллективных трудовых договоров, гарантии занятости. Американские трудящиеся располагают меньшей защитой и более низким уровнем различных выплат и пособий, чем их коллеги из Франции, Германии, Великобритании и из стран Бенилюкса. Среди жителей Западной Европы ниже уровень сердечных и раковых заболеваний, и они тратят значительно меньше средств на медицинское обслуживание. Среди промышленно развитых капиталистических стран Соединенные Штаты занимают семнадцатое место по продолжительности жизни людей, и у них самый высокий уровень безработицы и самый низкий уровень общественного и социального обслуживания.

Имеется достаточно свидетельств того, что избранные в ходе выборов представители далеко не настолько безразличны к потребностям избирателей, поскольку, наряду с деньгами, победа на выборах дает возможность получения значительной должности, а также наделяет властными полномочиями и влиянием. Безусловно, должностные лица и государственные служащие зачастую готовы на лживые заверения и пустые обещания. Например, самую горячую поддержку вызвал раздел в инаугурационной речи президента Джимми Картера, в котором он торжественно пообещал «сделать в этом году первый шаг к нашей высшей цели — ликвидации на всей планете ядерного оружия». Его администрация повела политику таким образом, что ежедневное производство атомных бомб выросло на две или три единицы. В ходе тщательно подготовленной пропагандистской кампании президент Рейган взял на себя обязательство вести войну против наркотиков и затем принял меры по сокращению федеральных ассигнований на программы реабилитации наркоманов и на меры по соблюдению законов о борьбе с наркоманией.

Как бы то ни было, давление общественного мнения и необходимость сохранять поддержку избирателей иногда кладут предел тому рвению, с которым политики, всецело преданные капиталу, обслуживают его интересы и остаются невосприимчивыми к нуждам простого народа. Так, в 1993 году президент Клинтон изменил свою милитаристскую политику в Сомали в связи с протестами общественности по поводу гибели американцев в этой стране. А столкнувшись с сильным сопротивлением со стороны старшего поколения американских граждан, которые принимают самое активное участие в выборах, лидеры обеих основных партий были вынуждены отказаться от дискредитации программ социального обеспечения.

Вообще говоря, каждая жизнеутверждающая политическая линия, которую проводило правительство, брала свое начало не с президента или членов его кабинета, не с лидеров Конгресса или других политических элит, а шла от простого народа. Именно таким образом борьба народных масс привела к серьезным сдвигам в правах женщин, гражданских правах, системе национального образования, охране здоровья граждан, установлении восьмичасового рабочего дня, введении системы различных выплат трудящимся, технике безопасности на производстве, защите окружающей среды, защите потребителя и запрещении детского труда, а также к формированию оппозиции агрессивным действиям Вооруженных сил США против других стран.

В целом диапазон альтернатив на выборах формируется таким образом, что дает основания для постановки вопроса о качестве представительности политической системы. Политика всегда была в основном «игрой богатых людей». Как это ни странно, но народное голосование, изначально задуманное как институциональный механизм для преодоления влияния богатства на политическую жизнь, а также выявления и регистрации пожеланий простого народа, само стало сильно зависеть от богатства. Реакция народа на политическую реальность зависит от того, каким образом эта реальность ему представлена. Если народные массы, включая и тех, кто голосует на выборах, становятся апатичными и проявляют цинизм, это значит, что система выборов и двухпартийная монополия, по крайней мере частично, препятствуют творческому участию народа, которое демократия должна порождать. Одно дело говорить, что народ не стремится участвовать в политике и быть информированным о политической жизни. И совсем другое — поддерживать систему, которая распространяет эти тенденции, изо всех сил стараясь отвлечь внимание людей и насадить среди них неверие и разочарование.

Однако, несмотря на все трудности, в народе продолжает сохраняться потребность в третьей партии — как демократической альтернативе ныне существующей политической системе. Это возвращает нас к замечанию, сделанному многие годы назад великим американским социалистом Юджином Дебсом: «Я бы предпочел голосовать за то, что я хочу, и не получить этого, чем голосовать против того, что мне не нравится, и получить это». В вышеприведенном высказывании — это не всегда только два выбора или альтернативы. Выборы с участием третьей партии это не обязательно бесполезное усложнение политического процесса. Третьи партии могут сместить политический центр тяжести, оказав влияние на две основные партии и вынудив их занять позиции, которые им ранее были несвойственны.

И наконец, даже при монопольном двухпартийном политическом устройстве выборы являются одним из слабых мест капиталистической системы власти. Когда какая-либо проблема приобретает широкое звучание в обществе, получает организованную общественную поддержку и привлекает к себе внимание средств массовой информации, официальные лица не могут оставаться равнодушными и не реагировать на нее. Давление со стороны народных масс в виде демонстраций, акций гражданского неповиновения, забастовок, бойкотов, волнений и других проявлений несогласия, вместе с мобилизацией избирателей, в том числе в ходе выборных кампаний, может иногда оказывать непосредственное воздействие на тех, кто избран, и на их поведение на выборном посту.