Некоторые люди доказывают, что бюрократия — это социальное зло, свойственное только социализму или другим разновидностям «государства всеобщего благосостояния». На самом деле бюрократию можно обнаружить почти в любой области современного капиталистического общества — в крупных корпорациях, университетах, религиозных кругах, частных организациях, а также в правительстве. Типичная бюрократия — это организация, которая а) систематически мобилизует человеческие усилия и материальные ресурсы на реализацию определенных проектов и целей, b) укомплектована штатом сотрудников со специальной профессиональной подготовкой, с) управляется с помощью структуры, подотчетной какой-то власти. Бюрократия может быть использована как для управления национальной программой здравоохранения, так и лагеря смерти. Все зависит лишь от политико-экономических условий, в которых она действует.

 

Мифы и реальность неэффективности

У бюрократии есть определенные негативные свойства, которые, судя по всему, присущи ее природе. Например, потребность в последовательном и поддающемся учету порядке в любой деятельности порождает тенденцию к появлению бюрократии и ограниченной реакции на новые инициативы. Необходимость принятия ответственности за широкую зону управления или область деятельности может породить проблемы координации и отчетности. А средний гражданин видит только непостижимую для него бумажную карусель и мелких чиновников, составляющих основу бюрократии как в частном бизнесе, так и в правительственных учреждениях. Однако бюрократия так или иначе выполняет сложную и важную функцию. «Величайшее достижение высадки человека на Луну, — замечает Дуэйн Локард, — было результатом огромных усилий не только науки, но также и бюрократии». То же самое можно сказать о вьетнамской войне, системе социального обеспечения, сельском хозяйстве, системе автодорог, жилищном строительстве и оборонных программах. В соответствии с широко распространенным мировоззрением корпоративной Америки государственная бюрократия дорого обходится, неэффективна и служит каналом утечки средств, заработанных более производительной частной экономикой. В качестве средства борьбы с этим недостатком обычно предлагают передать большинство государственных программ частным подрядчикам («приватизация») или их полное упразднение. Сторонники свободного рынка настаивают на том, что в частном секторе все работает лучше, поэтому правительство «должно функционировать в большей степени как бизнес». Хотелось бы поинтересоваться, как этого можно достичь? Правительство имеет дело со сложными социальными проблемами, противоречивыми целями и конкурирующими избирательными округами. Подобно какому бизнесу должно действовать правительство? Может быть, подобно тем пятидесяти тысячам фирм, которые ежегодно терпят банкротство? Пли подобно тем успешным корпорациям, которые сами представляют собой гигантские бюрократические структуры и получают щедрые государственные субсидии, обслуживая только тех, у кого достаточно собственных финансовых средств или большой кредит? Может быть, мы хотим, чтобы правительство действовало как частные компании под руководством неизбранных директоров, которые подотчетны только самим себе, нескольким банками и крупным инвесторам? Впрочем, именно это и происходит с международной бюрократией из частного сектора, как, например, Всемирной торговой организацией, которая вся состоит из представителей корпораций, готовых отменить действие законов в своей собственной стране.

Если мы организуем работу правительства по примеру бизнеса (в любом смысле этого слова), тогда кто будет обеспечивать функционирование дорогостоящих, бесприбыльных государственных служб, которые необходимы для выживания государства и самого бизнеса? Например, кто предоставит сотни миллиардов долларов на строительство дорог и автомагистралей, необходимых для автомобильной промышленности, а также на компенсационные выплаты на переселение тех жителей, чьи дома оказались на пути строительства новых автомагистралей? Можно ли в таких случаях считать правительство обузой автопромышленности или в этом случае все наоборот?

Неэффективность и потери существуют в частном бизнесе так же, как и в государственных администрациях, но информация об этом редко становится достоянием гласности. Редко говорится и о том, что у государственной бюрократии административные издержки, как правило, меньше, чем в частном секторе. Такие издержки государственной программы медицинского обслуживания Medicare составляют менее 3 центов на один доллар затрат, а аналогичные издержки систем частного медицинского страхования доходят до 26 центов на доллар затрат. Должностные лица государственной администрации обычно работают дольше и за меньшую оплату, чем менеджеры частной бюрократии. За последние десятилетия покупательная способность должностных окладов высших федеральных чиновников сократилась (с учетом инфляции), а заработки высших администраторов частных фирм резко выросли.

«Социальное страхование» всегда было наиболее надежной и менее дорогостоящей государственной программой пенсионного обеспечения, чем частные пенсионные программы, что и стало причиной ненависти к ней частного сектора. Социологический центр «Ропер», предложил людям оценить административные издержки программы «Социальное страхование» в процентах от выдаваемого денежного пособия или пенсии. Участники опроса, привыкшие считать, что правительственные программы должны непременно быть неэффективными и дорогостоящими, в среднем назвали цифру 50%. На самом деле административные издержки этой программы составляют всего лишь 1% от объема выплат пособий. Для сравнения можно отметить, что административные издержки частного страхования составляют около 13% от объема ежегодных выплат. Аналогичным образом средняя величина административных издержек государственных лечебных учреждений ниже подобных издержек частных учреждений.

Руководители частных компаний хотят ликвидировать расходы бюджета на социальные нужды не потому, что они неэффективны, а именно потому, что они зачастую нормально работают. А раз так, то они демонстрируют паразитический характер класса собственников. Так, Conrail показала, что принадлежащая государству система железнодорожных перевозок функционирует лучше и с меньшими затратами, чем частные железнодорожные компании, которые она заменила. Поэтому Conrail была «приватизирована» (продана обратно частным инвесторам) по выгодной для покупателей цене.

Сторонники свободного рынка утверждали, что огромные суммы денег, потраченные на «войну против бедности», не уменьшили бедность. На самом деле программа «Добавочные пособия малоимущим», созданная в 1972 году, дополняя более существенные выплаты по государственной программе «Социальное страхование», обеспечивает минимальный ежемесячный доход для пожилых и нетрудоспособных людей. При всех таких затратах со стороны государства бедность среди престарелых с 1972 года должна была снизиться. И она действительно снизилась. Затраты государства оказали свое воздействие. Другие крупные программы по борьбе с бедностью не выполнили своих задач, но они и не были предназначены для повышения чьих-то доходов до нижней границы прожиточного минимума. Другие программы федерального правительства в этом плане имели следующее предназначение.

Без программы оказания помощи многодетным семьям число людей, живущих в нужде и с болезнями, могло бы удвоиться и, таким же образом, возросли бы расходы общества.

В течение одного десятилетия государственные требования в отношении дымовых пожарных датчиков, автомобильных ремней безопасности, дорожных знаков ограничения скорости, учреждений для оказания срочной медицинской помощи и предохранительных устройств в промышленных изделиях широкого потребления способствовали снижению на 21% уровня смертности в результате несчастных случаев. Один доллар, затраченный на профилактические прививки детям, позволяет впоследствии сохранить 10 долларов медицинских расходов.

Федеральные расходы по сокращению неравенства условий при получении образования принесли серьезные успехи в уровне образования учащихся и студентов из семей с низкими доходами, проживающих в старых центральных частях городов, а также в других группах населения с низкими материальными возможностями.

С тех пор как была создана Комиссия по технике безопасности и охране труда при Министерстве труда США, даже при всех присущих ей недостатках, уровень производственной смертности сократился наполовину и удалось сохранить жизни примерно 140 000 рабочих.

С введением талонов на льготную покупку продуктов произошло значительное снижение голодающих и плохо питающихся людей.

Мир бизнеса оказывает противодействие таким программам, поскольку они расширяют государственный сектор и укрепляют альтернативные источники поддержки людей, делая их менее зависимыми от отчаянной конкуренции за получение работы и снижая их готовность работать все упорнее и упорнее за все меньшую оплату. Мероприятия по защите окружающей среды сохраняют человеческие жизни и приносят пользу обществу, однако они могут приводить к сокращению прибылей частных фирм за счет увеличения производственных расходов. Кроме того, они накладывают ограничения на возможности промышленности использовать труд человека и окружающую среду полностью по своему усмотрению. Государственные программы жилищного строительства за период 1940 — 1980 годов резко сократили городскую перенаселенность и в то же время обеспечили ввод в строй жилья, которое создавало конкуренцию частной строительной индустрии. Государственное регулирование квартирной и арендной платы сделало доступными миллионы квартир, позволяя в то же время владельцам сдаваемого жилья получать «умеренные» прибыли, но это регулирование все-таки понизило прибыли домохозяев.

Эффективность государственных программ хорошо оценивается тогда, когда эти программы подвергаются сокращению или упразднены. Сокращения государственного жилищного строительства и регулирования квартирной и арендной платы повлекли за собой резкий рост бездомности. Закрытие венерических лечебниц способствовало росту числа венерических заболеваний. Бездушные урезания программ государственных социальных пособий и выплат на улучшение питания повлекли за собой рост уровня голода среди детей в малообеспеченных семьях. Снижения финансирования программ образования дали в результате рост числа не соответствующих нормативам, переполненных школ. Упразднение или понижение требований к технике безопасности на производстве, к информации о мерах обеспечения безопасности на медицинских приборах и оборудовании, а также к стандартам очистки воздуха и нормам применения пестицидов очень дорого обходится нации, если выразить ущерб в человеческих жизнях и степени деградации природной среды.

 

Отмена государственного регулирования и приватизация

Как мы уже успели убедиться в предыдущих главах, заявляя о своей самоокупаемости и высокой рентабельности, частный сектор регулярно кормится из государственного «корыта», пользуясь многочисленными субсидиями за счет налоговых скидок и различными видами государственной поддержки. Бизнес не хочет прекращения этих выгод и льгот, ему хочется положить конец государственному регулированию, которое требует затрат денег на заработную плату в размере не ниже прожиточного минимума, различных выплат трудящимся, техники безопасности, защиты окружающей среды, контроля качества в интересах потребителей и регулируемых тарифов. Во всех этих сферах сторонники свободного рынка хотят отмены государственного регулирования. В период с 1997 — 2000 годов электроэнергетика США, имеющая ежегодный оборот в $212 миллиардов, в результате кампаний, проводимых по инициативе лоббистов крупных корпораций, подвергалась штат за штатом упразднению государственного регулирования. К концу этой кампании счета за электричество в некоторых населенных пунктах возросли втрое, что принесло значительно более высокие прибыли электрическим компаниям и дополнительные тяготы потребителям, в особенности семьям с ограниченными доходами, которые тратят на оплату счетов за электричество свыше 10% их семейного бюджета. «Реальность этих цифр проявляется в том, что, открывая счета на электроэнергию, скрюченные и шишковатые руки многих пожилых людей начинают дрожать». Те, кто утверждает, что свободный рынок обеспечивает наши потребности лучше всего, забывают причины, по которым правительство регулирует в первую очередь тарифы коммунальных предприятий: они являются естественными монополистами, предоставляя услуги, которые невозможно заменить на рынках, защищенных от конкуренции.

Отмена государственного регулирования коммунальных компаний может также оказывать отрицательное воздействие на окружающую среду. В настоящее время гидроэлектрические станции без государственного регулирования достигли самых высоких прибылей при выработке электроэнергии во время импульсных изменений нагрузки. При этом они не думают о том, каким образом эти резкие колебания расхода воды ухудшают ее качество и наносят ущерб водной фауне и флоре. В отсутствие государственного регулирования поощрительные стимулы со стороны органов регулирования штатов за разработку не загрязняющих природу источников энергии отменены, а более высокие прибыли можно получить от использования ископаемых видов топлива. Поэтому сегодня американцы получают за счет ветра, солнца и геотермальных источников лишь половину того количества электрической энергии, которое они имели в 1987 году.

Отмена государственного регулирования нередко может превратиться в вопрос жизни и смерти. Поправка в Законе о безопасности дорожного движения, принятая контролируемым республиканцами Конгрессом и подписанная президентом Клинтоном, упразднила федеральное регулирование дорожной безопасности для грузовиков малой и средней грузоподъемности. Такие коммерческие транспортные фирмы, как U-Haul, теперь сами отвечают за проведение инспекций по безопасности. Поэтому следует ожидать, что при новом законе число дорожных катастроф и смертельных случаев с участием сданных напрокат грузовиков резко возрастет.

Одновременно с отменой государственного регулирования частного сектора корпоративная Америка выступила в поддержку приватизации предприятий и объектов государственного сектора и превращения некоммерческих государственных школ, больниц и учреждений здравоохранения, программ жилищного строительства, почтовых служб, предприятий коммунального транспорта, систем водоснабжения, государственных пенсионных фондов и т. д. в коммерческие венчурные предприятия. Капитализм — это завистливая и неугомонная система. Она не терпит присутствия рядом некоммерческих государственных предприятий и служб, которые можно было бы превратить в прибыльные рыночные предприятия с капитализацией в миллиарды долларов.

Сторонники приватизации организовывают кампании с целью сокращения государственного финансирования тем самых предприятий и объектов государственного сектора, которые они хотели бы приватизировать. При недостаточном финансировании предприятие начинает ухудшать свои производственные и финансовые показатели. Это, в свою очередь, расценивается как доказательство того, что государственный сектор «не работает» и необходима его передача частному бизнесу, который «знает, как наладить дело», и сможет использовать деньги налогоплательщиков более эффективно.

Однако практика демонстрирует противоположное. Приватизированные школы в городах Майами-Бич, Балтимор, Хартфорд (штат Коннектикут) и в других местах сочли систему частной ваучерной школы более дорогой и менее удобной для образовательного процесса и решили вновь вернуться в систему государственного образования. Вообще говоря, государственные школы никак нельзя считать неудачным вариантом образования. Процент людей в обществе, окончивших высшие учебные заведения, на протяжении большей части XX столетия постоянно возрастал. Относительное количество лиц, отчисленных из учебных заведений, неуклонно снижалось. Вопреки распространенному мнению, что все неблагополучные студенты являются выпускниками школ из старых центральных районов городов, две трети отчисленных из высших учебных заведений — это белые молодые люди, две трети отчисленных — из семей с двумя родителями, и более 40% из них — из школ относительно обеспеченных пригородов. По сравнению с периодом 1970-х годов показатели успеваемости в чтении, математике и других дисциплинах остались стабильными или улучшились и не показывают никакой разницы между учащимися государственных и частных школ или приходских и светских школ.

В условиях неполной приватизации исполнение многих функций внутри властных структур на федеральном, штатном и местном уровнях переданы по контракту частному бизнесу. Правительство США ежегодно тратит $108 миллиардов на государственных рабочих и служащих и $120 миллиардов на частных подрядчиков. Администрация Клинтона — Гора похвалялась тем, что ею проведено упорядочение правительственных структур за счет увольнения 300 000 государственных служащих, но администрация умолчала о крупнейшем за все времена перечне контрактов на услуги частного бизнеса. Идет ли речь о квалифицированной профессиональной работе или же несложной работе по обслуживанию зданий и сооружений, всегда происходит так, что правительству приходится платить больше при заключении контрактов с частным бизнесом. Хотя частные подрядчики тратят меньше средств на зарплату и выплаты рабочим, они значительно больше средств направляют на оплату высшего звена управления и прибыли акционеров. В 1992 году Белый дом признал, что частные подрядчики, выполняющие работы по контрактам с правительством, никак не контролируются, непроизводительно растрачивая средства и завышая расценки на миллиарды долларов.

Такая же картина происходит и в других странах. В Великобритании и Чили были приватизированы государственные страховые пенсионные фонды. Те, кто проводил эти операции, нажили крупные состояния, в то время как пенсионеры стали получать значительно меньше, чем раньше. В Боливии были приватизированы нефтеперерабатывающие заводы, после чего произошло повышение цен на горючее на 15%. В странах Восточной Европы приватизация привела к снижению качества услуг и повышению расценок на них, а также к масштабному разграблению общественных ресурсов частными спекулянтами.

Государственная администрация выполняет задачи, которые частный бизнес выполнить не может. Возьмем, к примеру, почтовую службу, которую так часто критикуют. Какая частная фирма возьмется доставлять письмо за три тысячи миль от двери до двери за цену почтовой марки или перешлет ваше почтовое отправление на ваш новый адрес без дополнительной оплаты? Однако в последнее время республиканская администрация сделала попытку перевести работу почтовой службы США на «более коммерческую основу». Она заключила контракты на выполнение работы по доставке почты с низкооплачиваемыми работниками, не состоящими в профсоюзах, понизила стандарты доставки почты, заплатила щедрые премиальные руководящему составу. При этом она оставила без внимания вопросы медицинского страхования и охраны труда почтовых работников, условия труда которых на рабочих местах ухудшились, а качество выполнения работы понизилось. Управление общей бухгалтерской отчетности (GAO) США в период действия консервативной администрации, которая, как принято считать, мыслит категориями экономии государственных средств, обнаружило, что федеральное правительство потеряло миллиарды долларов во многих крупных ведомствах по причине плохого управления проектами. Наиболее крупные потери средств были выявлены в Пентагоне и в Национальном управлении по аэронавтике и исследованию космического пространства (NASA). В ходе одной аудиторской проверки были выявлены злоупотребления в расходовании средств официальными лицами NASA и его подрядчиками практически в каждой области деятельности агентства. Перерасход, составивший свыше $3,5 миллиарда, был «всего лишь верхушкой айсберга».

Спустя почти три года, добившись в Конгрессе разрешения построить заново жилой квартал для военных силами частных строительных фирм, Пентагон потратил $37,5 миллиона на консультантов, не заложив при этом ни одного жилого корпуса. Аудиторы GAO пришли к выводу, что руководство Пентагона — «самое наихудшее из правительственных ведомств» и «не способно скрупулезно отчитаться за свой ежегодный бюджет, составляющий более $250 миллиардов, а также за свое имущество по всему миру на общую сумму свыше $1 триллиона». В ходе такой же аудиторской проверки Налогового управления США было выявлено, что ведомство испытывает «серьезные проблемы с отчетностью и управлением» и имеет неэффективную систему сбора налогов, при которой образовалась задолженность по несобранным налогам в сумме $156 миллиардов.

Во многих городах по всей стране кварталы, примыкающие к рабочим районам, были снесены для того, чтобы построить на их месте за счет государственного финансирования торговые центры, промышленные парки, открытые спортивные сооружения и конференц-центры. Бизнес очень хорошо чувствует себя в таких венчурных предприятиях, однако вложенные государственные деньги редко удается вернуть. Проекты обрастают долгами на многие миллионы долларов, что истощает муниципальные финансы на целые десятилетия и является главной причиной кризисного состояния городских бюджетов США. Вместо того чтобы противопоставлять высокую рентабельность частного бизнеса высокой задолженности и дороговизне продукции государственных предприятий, лучше бы проанализировать причинно-следственную связь между этими явлениями. Федеральные, штатные и муниципальные власти, которые предоставляют бизнесу субсидии, «после этого подвергаются со стороны бизнеса обвинениям за неэффективность деятельности».

Как отмечено выше, государству в капиталистической Америке не позволено получать прибыли, которые впоследствии могли бы быть вложены обратно в государственную казну. Неиспользуемые офисы в зданиях правительственных учреждений нельзя сдавать в аренду, поскольку это сделало бы правительственные ведомства конкурентом частных фирм, занимающихся сдачей помещений внаем. Правительству разрешено действовать только на бесприбыльных рынках, которые бизнесу не нужны. Так, государственные больницы не имеют никаких прибылей, получаемых частными лечебными учреждениями, поскольку имеют дело с людьми, не имеющими медицинской страховки и не располагающими возможностями позволить себе астрономическую стоимость частного здравоохранения. Аналогичным образом доступное по цене государственное жилье дает кров тем, кто по финансовым причинам исключен из рынка частного жилья.

Правительственная бюрократия имеет мало рычагов управления в отношении того, что производится в экономике, каким образом, где и кем.

Так, например, считается, что Министерство энергетики должно обеспечивать поставки на рынок автомобильного горючего, но оно не может получить от нефтяных компаний даже необходимых ему точных сведений, а также не имеет права самостоятельно добывать нефть и перерабатывать ее. Министерство жилищного строительства и городского развития может выделять субсидии на строительство жилья для людей с низкими доходами, но само не имеет права ни строить жилье, ни привлекать частные инвестиции от среднего класса для застройки пригородных районов. В любой такой ситуации государственная бюрократия действует плохо и неэффективно. Но ее проблемы предопределены теми условиями, в которых действуют в США правительственные ведомства [729] .

 

Секретность, обман и коррупция

Как государственная, так и частная бюрократия имеют сильную склонность к секретности. Чем больше секретности, тем больше у чиновников возможностей делать то, что они хотят, без обязанности нести ответственность за свои действия. Больше всего секретности в государственной бюрократии идет от военных и от грязных операций Центрального разведывательного управления и других специальных служб. Правительство всегда скрывало информацию о принятии им срочных мер по спасению банков, данных о ликвидации токсичных отходов и вредном для здоровья людей влиянии атомных электростанций, а также многих лекарств и пестицидов. Правительство скрыло информацию в отношении а) проблем медицинского характера тридцати тысяч американских солдат и многих тысяч жителей штата Юта, подвергшихся воздействию атомных испытаний в 1950-х годах, b) влияния на жителей США атомной радиации от предприятий по производству атомного оружия и атомных электростанций, с) вредных последствий воздействия на военный персонал дефолиантов, которые использовались в ходе войны во Вьетнаме, d) десятков тысяч военных, подвергшихся воздействию химического оружия в ходе войны в Персидском заливе в 1991 году, и с) секретно проведенных испытаний американского биологического оружия в городских зонах, а также испытаний на воздействие радиации на по меньшей мере восьмистах ничего не подозревающих людях.

Президент Рейган выпустил президентскую директиву, предписывающую двум миллионам правительственных служащих дать обязательство по соблюдению секретности. Он также потребовал от 300 000 федеральных служащих дать согласие на пожизненную цензуру правительства в отношении их публичных печатных трудов и речей. Администрация предпринимала меры по ослаблению Закона о свободе информации путем расширения практики использования грифов секретности на документах, вымарывания в рассекреченных документах все больших объемов информации, введения многих лет отсрочки обнародования материалов и введения чрезвычайно высокой платы за копирование материалов.

В 1995 году президент Клинтон издал исполнительный приказ, имевший целью раскрытие засекреченных в течение длительного времени документов и снижение числа новых документов, подлежащих засекречиванию. Приказ предписывал автоматическое снятие грифа секретности без рассмотрения содержания большинства документов, выпущенных двадцать пять и более лет назад, и снижение до десяти лет периода пребывания нового документа под грифом секретности. Однако крупная лазейка в законодательстве позволяет документам оставаться секретными, если такое решение принято при новом рассмотрении документа. Исполнительная власть тратит, как минимум, $5,6 миллиарда на пересмотр и засекречивание документов, и это без учета такого рода затрат в ЦРУ. Общее количество засекреченных документов неизвестно, хотя называют цифру порядка нескольких миллиардов. По меньшей мере 70% из миллионов документов Второй мировой войны, имеющих отношение к военным преступлениям, все еще, даже по истечении полувека, остаются секретными. Центральное разведывательное управление, Федеральное бюро расследований и Пентагон оказывают противодействие попыткам рассекречивания больших объемов документов, стремясь скрыть свои источники информации и методы работы, что дает основания для вопросов о том, что им так требуется скрывать.

Секретность порождает неподотчетность и коррупцию. Министерство сельского хозяйства выделило миллиарды долларов по контрактам с фирмами агропромышленного комплекса, которые уличили в мошенничестве при проведении торгов, установлении цен путем монополистического сговора и во введении в заблуждение общественности при реализации правительственных программ. Стаи спекулянтов и инвесторов с шальными деньгами, почти без риска для собственных средств, использовали ипотечные кредиты от Министерства жилищного строительства и городского развития, а также миллионы долларов налоговых кредитов для приобретения собственности и сдачи ее в аренду по расценкам, субсидированным федеральным правительством, что принесло им огромные прибыли. Безвозмездные дотации на жилищное строительство и ипотечное страхование, предназначенные для предоставления доступного по цене жилья для пожилых людей с низкими доходами, пошли на проекты строительства роскошных курортов.

Высшие должностные лица исполнительной власти пользовались бесплатными загородными летними дачами, самолетами частных компаний, шикарными отелями; получали кредиты и займы под низкий процент и искусственно завышенные за счет спонсорства корпораций гонорары за чтение лекций. Кроме того, они имели возможность продавать свои собственные активы по раздутым ценам, а покупать собственность по заниженным ценам.

Президенты нередко защищают своих подчиненных, обвиняемых в неблаговидных поступках, по-видимому, не просто из-за лояльного отношения к ним. Обычно они связаны со своими подчиненными чем-нибудь более прочным, чем личная лояльность, а именно личной заинтересованностью. Подчиненный, резко ушедший из-под контроля, может превратиться в опасный источник разоблачающей информации. Во время истории «Уотергейта» один из помощников президента Никсона, а именно Джон Дин, пытался переметнуться к противной стороне, а затем поведал Конгрессу и всему миру историю заговора. Обычно президентам, замешанным в каких-либо незаконных делах, как, например, президент Никсон в истории «Уотергейта» и президенты Рейган и Буш в операции Иран-контрас, желательно делать все, чтобы поддержать показания своих помощников и других подчиненных, которые стоят между ними и наказанием.

Государственные служащие, ставшие на путь предания огласке неблаговидных дел, подвергают свою карьеру серьезному риску. В федеральной бюрократии, так же как и в большинстве других организаций, включая частные фирмы, полицейские органы, университеты и военных, больше опасаются дискредитации имиджа за счет разоблачения неблаговидных дел, чем самих неблаговидных дел.

Федеральный служащий, который попытался предупредить правительство, что происходит напрасная трата крупных государственных средств на программу иностранной помощи, лишился работы по причине сокращения его должности.

Когда специалист по демографии Бюро переписи США сделала сообщение о том, что война президента Буша против Ирака привела к смерти 158 000 иракских граждан, половина из которых женщины и дети, ей сообщили о том, что ее уволят с работы.

Федеральный атторней был отправлен в отставку за разглашение сведений о том, что ЦРУ пыталось блокировать судебное преследование криминального авторитета.

После того как начальник Управления сбора налогов Налогового управления США предал гласности информацию о том, что его руководство проявляло снисходительность по отношению к богатым и влиятельным налогоплательщикам, его перевели на работу во вспомогательное подразделение, существенно понизили зарплату и возбудили против него уголовное дело «за несанкционированное разглашение информации о налогоплательщиках».

Когда несколько ученых объявили, что действующие в настоящее время нормы радиационной безопасности занижены по меньшей мере в десять раз, Министерство энергетики, ранее входившее в систему атомной промышленности, уволило их, конфисковало их научные информационные материалы и запустило против них кампанию профессиональной дискредитации.

В 1995 году Министерство энергетики объявило, что оно примет сторону рабочих, которые высказали озабоченность в отношении своей безопасности при работе на предприятиях по производству атомного оружия. Министерство заявило, что оно откажется оплачивать счета за судебные издержки тем подрядчикам, которые станут преследовать в суде рабочих, предавших огласке ситуацию с охраной труда на атомных предприятиях. Но в ходе расследования в Конгрессе выяснилось, что министерство продолжало выплачивать подрядчикам компенсации судебных издержек, даже не зная об этом. Оно, оказывается, не направило уведомления о своем решении юристам компаний-подрядчиков.

Все это не изолированные случаи. Специальная комиссия, созданная в соответствии с Законом о защите информаторов для разбора жалоб, только за четыре месяца после своего создания выявила свыше 1000 такого рода дел, а в течение еще одного года получила 814 жалоб, в которых говорилось о репрессиях, предпринятых против информаторов. На предприятиях частного сектора информаторы сталкиваются с преследованиями и потерей работы. Если их один раз уволили, у них остается очень мало возможностей снова найти работу как в частной промышленности, так и в правительственных ведомствах. Вместо того чтобы получить поощрение за свою честность, они получают наказание. Информаторы в рядах Вооруженных сил США обычно подвергаются угрозам и наказаниям, причем некоторых из них направляют в психиатрические лечебницы. В 1993 году американский моряк, служивший на авианосце, не смог более терпеть обычный ежедневный сброс в океан неочищенных отходов и мусора, включая пластмассу, компьютеры и токсические вещества. За предание этих фактов оглашению моряка отдали под военный трибунал, понизили в должности и звании и приговорили к наказанию в военной тюрьме.

Белый дом в ряде случаев доказывал, что правительственная информация — это собственность правительства, поэтому те служащие, которые берут и разглашают такую информацию, виновны в хищении. Таким образом, доведение информации о совершенном преступлении само рассматривается в качестве преступления. Политический советник Государственного департамента и дипломатический представитель Белого дома Ричард Нуккио сообщил своему конгрессмену, что один из агентов ЦРУ был связан с двумя убийцами, которых ЦРУ в течение длительного времени тщательно прикрывало. Возникшие после обнародования конгрессменом этой информации энергичные общественные протесты заставили ЦРУ избавиться от почти тысячи информаторов, включая и сотню тех, которые принимали участие в преступлениях за рубежом. Какова же была награда Нуккио? Его объявили неблагонадежным, положили конец его карьере в Государственном департаменте и начали против него уголовное расследование. Заместитель директора ЦРУ Джордж Тенет, который возглавлял кампанию преследования Нуккио, вскоре был назначен президентом Клинтоном директором ЦРУ.

 

Бюрократическое действие и бездействие

Многие решения бюрократических ведомств, публикуемые ежедневно в Федеральном регистре, имеют такое же значение, как и крупные законодательные акты, и, в отсутствие четких разъяснений со стороны Конгресса, зачастую занимают место законодательства. Так, без какого-либо всенародного обсуждения Комиссия по ценам одобрила повышение тарифов на коммунальные услуги на общую сумму свыше $2 миллиардов. Руководствуясь директивой Белого дома, Управление социального страхования использовало «более строгие критерии оценки» для того, чтобы лишить 265 000 инвалидов государственных пособий. На основании административного распоряжения администрация Рейгана переправила большую часть ассигнований Федерального агентства по управлению страной в чрезвычайных ситуациях, предназначавшихся Конгрессом на оказание помощи при стихийных бедствиях, на реализацию секретной военной программы. А администрация Буша направила миллиарды долларов фонда социального обеспечения на сокрытие бюджетного дефицита и спасение от банкротства ссудо-сберегательной ассоциации.

Политические процессы не заканчиваются принятием законопроекта в Конгрессе, а продолжаются на административном уровне, только в несколько более скрытой форме и с оказанием воздействия на практику правоприменения.

• В период 1980-х и начала 1990-х годов Агентству по охране окружающей среды (ЕРА) не удалось обеспечить проведение в жизнь принятой Конгрессом программы по безопасному удалению вредных для здоровья людей отходов. Проведение в жизнь законодательства по охране окружающей среды было настолько неравномерным и разбросанным по отдельным территориям, что половина водно-болотных угодий страны (которые ценились как ареал обитания диких животных и растений) была утрачена.

Управление открытых горных разработок раздавало разрешения на разработку крупных участков без принятия мер по охране окружающей среды, в результате этого произошли оползни на тысячах миль и загрязнение водных артерий. Более половины владельцев участков, которым были направлены указания об остановке операций, проигнорировали указания. Наложенные штрафы на общую сумму в $200 миллионов так и остались несобранными.

Принятый Конгрессом Закон о чистом воздухе был серьезно ослаблен административным указом, которым Агентство по охране окружающей среды смягчило нормы содержания смога в воздухе более чем на 50%.

Налоговое управление США настолько небрежно занималось регулированием пенсионной системы железнодорожных рабочих, что владельцы предприятия за три года недоплатили в Пенсионный фонд около $73 миллионов.

Имело место небрежное исполнение или неисполнении законодательства о защите потребителей, законов о гражданских правах, о правах профсоюзов на переговоры с целью заключения коллективного договора, законов о защите государственных земель и парков. Большинство такого рода неисполнений законодательства являются результатом не бюрократической инерции, а политическим замыслом лиц, определяющих политический курс, которые с неприязнью относятся к регулирующим программам.

Нередко ведомства не располагают штатом достаточно компетентных сотрудников для того, чтобы выполнять стоящие перед ними объемные задачи. Федеральное правительство имеет только двадцать пять инспекторов для контроля за перевозками опасных отходов по территории всей страны. Агентство по охране окружающей среды может отслеживать только небольшую часть из одной тысячи новых потенциально токсичных химических веществ, которые промышленность сбрасывает ежегодно в окружающую среду. Представители профсоюза сельскохозяйственных рабочих жаловались на то, что для смягчения проблем жилья и охраны труда рабочих необходим контроль за исполнением действующих законов, не говоря уже о введении в действие вновь принятых законов.

В то время как исполнение некоторых законов остается неудовлетворительным, другие законы в процессе правоприменения настолько изменяются, что происходит полное искажение намерений законодателей. Мы уже заметили, как это делалось в отношении Закона о свободе информации. Может быть, окажется достаточно другого примера: подкомитет Палаты представителей Конгресса высказал неудовлетворенность тем, что Совет по защите системы заслуг, созданный Конгрессом для защиты информаторов, работал таким образом, что обеспечивал информаторам меньше защиты, чем раньше. Он требовал от информаторов, чтобы те сами несли обязанность доказывания в суде, причем делал это таким образом, который запрещен законом.

В послании к Конгрессу о положении страны от 1994 года президент Клинтон похвастался своим планом сокращения федеральной бюрократии почти на четверть миллиона служащих. Хотелось бы спросить, каких бюрократов он имел в виду? Высокооплачиваемых агентов по связи с общественностью, которые проталкивают системы вооружений стоимостью в миллиарды долларов и кормятся от щедрот корпораций? Или служащих из Управления социального страхования, которое и без того уже подвергалось сокращениям и деморализовано, однако продолжает обслуживать престарелых и инвалидов? Намереваясь сократить аппарат правительства, Клинтон предложил увеличение военного бюджета с $265 миллиардов до $277 миллиардов.

Те люди, которые доказывают, что дела не идут потому, что такова природа бюрократии, судя по всему, забывают, что только некоторые дела не идут, а другие дела завершаются слишком хорошо. Закон, предоставляющий почти тринадцати миллионам детей право на медицинские осмотры и лечение, имеет такой же правовой статус, как и закон о разработке системы космического оружия под названием «Звездные войны» стоимостью в многие миллиарды долларов. Этот последний закон поддерживает Белый дом, крупные подрядчики промышленности, научно-исследовательские институты, генералитет Пентагона и ключевые члены Конгресса. Во всяком случае, программа «Звездные войны» была намного сложнее технически и организационно. И тем не менее ее реализация полным ходом двигалась вперед, в то время как программа сохранения здоровья детей еле продвигалась. Через несколько лет почти 85% подростков остались без медицинского осмотра, что влечет за собой «осложнения состояния здоровья, отставание в психическом развитии или даже смерть тысяч детей», как сказано в докладе подкомитета Палаты представителей.

И снова большая разница между двумя программами оказалась не бюрократического, а политического характера. Эффективность закона или бюрократической программы зависит от влиятельности и силы групп, которые ее поддерживают. Законы, которые служат интересам мощных клиентов, ожидает благоприятная судьба, в то время как законы, поддерживаемые только теми, у кого нет никакой власти, зачастую обречены на прозябание.

Капиталистическая политэкономия — это место захоронения реформаторских административных органов. Деятельность такого агентства, как Управление по созданию экономических возможностей, которое пытается представлять интересы малоимущих, приглашая их принять участие в городских программах, наталкивается на мощную оппозицию, и в конечном счете оно будет упразднено. Агентство, созданное с целью регламентации промышленности от имени потребителей, рабочих или в интересах защиты окружающей среды, на начальной стадии своей деятельности может очень стремиться к реформам, но через некоторое время его, скорее всего, обуздают.

На ранних этапах своей деятельности, после Первой мировой войны, Федеральная комиссия по торговле (FTC) энергично выступала против крупного бизнеса, но представители промышленности убедили ее президента заменить некоторых членов комиссии на других, которые с большим пониманием относились к бизнесу. Спустя шестьдесят лет картина повторяется. Имея в своем штате защитников интересов потребителей, FTC начала активно бороться против практики теневого бизнеса, однако оказалась под огнем критики из Конгресса и из бизнес-сообщества. Вскоре после этого юридические полномочия FTC были сокращены, а ее бюджет урезан. Таким же образом был урезан бюджет Агентства по охране окружающей среды, что резко сократило его и так уже ограниченные возможности оказывать регулирующее влияние. Комиссии по безопасности товаров широкого потребления более чем наполовину сократили штат сотрудников, а затем укомплектовали ее штат консерваторами, у которых не было ни соответствующей квалификации, ни интереса к обеспечению безопасности продукции.

Нередко члены Конгресса требуют выяснить, почему то или иное ведомство докучает избирателям их округа или спонсорам их избирательных кампаний. Администраторы, не желающие неблагоприятной огласки или сокращения ассигнований своим ведомствам, применяют закон в своей деятельности таким образом, чтобы удовлетворить законодателей, которые утверждают их бюджет. Обещание доходной должности в частной фирме, интересам которой руководитель ведомства оказывает предпочтение, может оказать значительное влияние на его суждения и мнения, если он желает, по завершении своей карьеры в государственном ведомстве, продолжить ее на должности в частном секторе. Некоторые административные органы, как, например, Инженерное командование Сухопутных войск США, настолько преуспели в создании себе поддержки среди влиятельных членов Конгресса и их клиентов в крупном бизнесе, что практически вышли из-под контроля со стороны руководителей Министерства обороны и Белого дома. В 1987 году выяснилось, что Инженерное командование незаконно сдает в аренду более трехсот участков для добычи нефти и газа. Оно не собирало большую часть арендной платы за эксплуатацию участков и не смогло отчитаться за те суммы, которые были уже собраны.

Среди тех немногих сил, которые действуют в поддержку государственных нормативных требований, можно назвать группы общественных интересов. Большинство судебных дел против крупных частных фирм, допустивших загрязнение природной среды, было возбуждено по инициативе групп местных жителей, следящих за состоянием экологии тех районов, где они проживают. Управление по охране окружающей среды редко возбуждает такого рода судебные иски и обычно выступает против принятия жесткого законодательства по защите экологии, затрачивая больше усилий на попытки увести компании от ответственности по законодательству, чем заставить их соблюдать его. Экологические группы местных граждан обращаются с исками в суд для того, чтобы вынудить Агентство по охране окружающей среды заниматься тем, что оно должно делать согласно закону. В таких судебных делах управление тратит деньги налогоплательщиков на то, чтобы воспрепятствовать усилиям по проведению законодательства в жизнь. Нередко приходится бороться многие годы, прежде чем управление начнет действовать.

 

Обслуживают интересы тех, чью деятельность контролируют

Существуют органы государственного регулирования, находящиеся в подчинении у различных органов исполнительной власти, такие, как Комиссия по технике безопасности и охране труда (OSHA) Министерства труда и Администрация по контролю за соблюдением законов о наркотиках (DEA) Министерства юстиции. Но есть и независимые комиссии государственного регулирования или контроля, такие, как Федеральная комиссия по связи (FCC), Федеральная комиссия по торговле (FTC), Комиссия по наземным перевозкам (STB) — наследница Комиссии по торговле между штатами, которые действуют вне рамок исполнительной власти и принимают квазисудебные решения, которые можно обжаловать только в судах. Они отчитываются только перед Конгрессом, и их штат сотрудников назначается президентом страны при обязательном одобрении Сената. По причинам, которые мы как раз сейчас и обсуждаем, агентства этих обоих видов часто становятся покровителями тех отраслей экономики, которых они по замыслу должны контролировать. Так, Федеральная комиссия по связи обслуживает интересы телефонных компаний и медиасетей; Комиссия по ценным бумагам и биржевым операциям регулирует деятельность фондовой биржи в основном в интересах крупных инвесторов; а Федеральная комиссия по управлению энергетикой практикует снисходительное отношение к частным энергетическим компаниям.

Такая же картина наблюдается и в других секторах власти. Министерство транспорта очень прислушивается к мнению нефтяной, автодорожной и автомобильной отраслей промышленности. Инженерное командование Сухопутных войск и Бюро мелиорации (Министерства внутренних дел) продолжают калечить окружающую среду в угоду коммунальным компаниям, агропромышленному комплексу и компаниям-застройщикам. Министерство внутренних дел обслуживает нефтяные, газодобывающие, горнорудные и лесопромышленные компании, а Пентагон неустанно оказывает поддержку оборонным отраслям промышленности.

В 1949 году Управление по контролю за продуктами питания и лекарствами (FDA), при бюджете всего $2 миллиона, ежегодно возбуждало тысячи уголовных дел против нарушителей законодательства. В настоящее время, имея бюджет в сотни раз больше, FDA редко предпринимает судебные акции против крупных компаний в этом секторе экономики. Управление стало придерживаться подхода «по усмотрению». В результате фармацевтические фирмы могут назначать за лекарства своего производства любую цену, которую пожелают, а препараты могут даже и не проходить проверки на безвредность и эффективность. Когда корпорация Monsanto вывела на рынки свой продукт под названием «гормон роста крупного рогатого скота» (BGH), FDA одобрило этот препарат, несмотря на то что проверка, проведенная Управлением общей бухгалтерской отчетности, выявила его вредное воздействие на коров и, потенциально, на человека. Доктор Ричард Бэрроус, который выступил с возражениями против одобрения препарата BGH, был уволен с работы в FDAX. Управление также приняло решение о том, что производители молока, которые не используют этот препарат и хотят маркировать свой продукт как свободный от гормона BGH, не получат такого разрешения. Это решение было отменено только после энергичных общественных протестов.

Около сотни человек ежегодно умирают от отравления продуктами питания и тысячи других заболевают, однако Министерство сельского хозяйства нередко закрывает глаза на нарушения норм здравоохранения и безопасности в мясном животноводстве и в производстве мяса. Министерство сельского хозяйства слабо контролирует компании по выращиванию мясного скота и производству мяса. Все, что министерство может сделать, это попытаться убедить компанию добровольно отозвать из торговли партию подпорченного продукта. Предложения, направленные на то, чтобы предоставить министерству более обширные полномочия, встречают сопротивление мощного лобби и влиятельных законодателей из мясопроизводящих штатов.

За последние пятнадцать лет интенсивное высокотоварное сельское хозяйство с широким применением химических препаратов нанесло такой ущерб качеству миллионов акров некогда плодородных почв, который способен вызвать заметное понижение питательной ценности многих зерновых и овощных культур.

Министерство сельского хозяйства осведомлено об этой проблеме, но не проявляет никакой готовности заниматься ею. Вместо этого, быстро откликаясь на потребности агропромышленного комплекса, министерство попыталось пропагандировать национальный стандарт на натуральные продукты, который включал в себя обработку продуктов питания различными видами облучения, введение генетически модифицированных продуктов и использование канализационных осадков для питания скота. В результате бурных народных протестов эта инициатива была отвергнута.

В ответ на давление общественности Конгресс в 1996 году принял закон о продовольственной безопасности, который предусматривал пониженные уровни пестицидов в продуктах питания для детей. Однако, по состоянию на 1999 год, ни один предел содержания пестицидов не был понижен, как того требовали положения закона. В настоящее время уровни пестицидов в овощах и фруктах, которых много употребляют в пищу дети, фактически возросли.

Закон о справедливых условиях труда, являющийся федеральным законом, запрещает использование труда молодежи в возрасте ниже восемнадцати лет на опасных работах. Однако каждый год миллионы подростков трудятся в течение продолжительных рабочих смен на опасных работах с потогонной системой организации труда, на заводах, в ресторанах быстрого питания и на предприятиях агропромышленного комплекса. Ежегодно десятки тысяч из них получают на работе увечья или погибают. Работодатели не слишком беспокоятся по поводу нарушений на их предприятиях законов об использовании труда подростков, поскольку законы редко соблюдаются. Среднее предприятие может ожидать инспекции с проверкой соблюдения законодательства примерно один раз в пятьдесят лет. Даже когда дело доходит до вызова в суд, максимальный штраф составляет $10 000 за одно нарушение, но такие штрафы налагаются редко. Средняя величина назначенных судами и инспекторами штрафов в случаях смерти или тяжелой травмы составляет $750 — такова цена жизни подростка из семьи с низким доходом.

Складывается впечатление, что правительственные нормативные акты регулирующего характера не только не в избытке, но их явно не хватает. Правительственные регулирующие органы зачастую просто не регулируют и не контролируют по причине или слишком тесной близости с подлежащими контролю отраслями экономики, или из-за угроз и запугивания с их стороны, или же потому, что установленный законом мандат регулирующего органа не предоставляет достаточных правоприменительных полномочий. Даже если бы они и хотели принять крутые меры против частных фирм, большинство федеральных агентств по количеству и профессиональному уровню юрисконсультов не идут ни в какое сравнение с частными фирмами.

Политические назначенцы, возглавляющие различные административные органы, обычно настроены против государственных мер регулирования. Федеральные законы об инспекции мяса применялись чиновниками, которые давно известны как принципиальные противники проведения государственной инспекции мяса. Государственные программы жилищного строительства находились под контролем деловых людей, настроенных открыто враждебно против государственного жилищного строительства. Принудительное проведение в жизнь законов о гражданских правах было поручено людям, которые являются противниками этих законов. Программы сохранения природных ресурсов и защиты окружающей среды возглавляют люди, открыто враждебные природоохранному законодательству. Операции по очистке предприятий по производству атомного оружия доверяют людям, известным своим попустительством по отношению к атомной промышленности. Совсем недавно Брэдли Смит, который считает установление пределов расходования средств на избирательные кампании делом, противоречащим Конституции, получил от Республиканской партии место в Федеральной избирательной комиссии, которая осуществляет применение закона о пределах финансирования.

Вопреки известному сценарию чрезвычайных действий, неизвестные и никому не подотчетные бюрократы не узурпировали власть для самих себя. На самом деле, карьерные бюрократы в основном все делают так, как им указывают назначенные по политическим соображениям руководители их ведомств. Профессиональная этика многих бюрократов требует от них оставаться нейтральными и ожидать, пока политическая линия будет «спущена сверху». «Бюрократические провалы» лучше назвать успешным использованием политической власти для подрыва регулирующих норм и законов, которые причиняют затруднения интересам частных компаний.

 

Государственная власть в частных руках

Располагая денежными средствами и различными службами, государственная власть нередко уступает свои властные полномочия крупному бизнесу. Частные стандарты, разрабатываемые торгово-промышленными ассоциациями в целях унификации характеристик производимых их предприятиями изделий, нередко без переработки вносятся в проекты государственных стандартов, что придает им силу законов. Контроль за федеральными землями и водами был передан органам местного самоуправления, с владельцами крупных скотоводческих хозяйств во главе, которые, таким образом, превращали свою экономическую власть в официально санкционированную государственную власть.

В каждой крупной отрасли промышленности есть консультативные комитеты, в которых представители крупных фирм, работая в тесном контакте с представителями государственных ведомств, вырабатывают большинство важных рекомендаций. Несколько тысяч комитетов и комиссий регулярно организуют встречи с руководителями администраций всех уровней, и финансирование таких встреч ежегодно обходится правительству во многие миллионы долларов. Наиболее влиятельные из этих комитетов и комиссий занимаются вопросами банковского дела, химической промышленности, транспорта, агропромышленного комплекса, нефтедобывающей промышленности и предприятий коммунальной сферы. Их доклады становятся основой решений и действий администраций, базой нового законодательства, что создает им преимущества над более мелкими конкурентами, рабочими и потребителями. Такие преимущества было бы не так легко завоевать в открытой конкурентной борьбе. Встречи консультативных комитетов бизнеса закрыты для прессы и общественности.

Правительства многих штатов и муниципалитетов, а также федеральное правительство предоставили торгово-промышленным ассоциациям, возглавляемым представителями крупных фирм, право назначать свой персонал на должности в государственные советы по лицензиям и другие административные органы. Переход государственной власти в частные руки нередко трактуется как «децентрализованная» форма принятия решений и проведения политики. На самом деле такие меры означают передачу государственной власти привилегированным частным группам. Без ведома большинства американских граждан появилось большое число частных лиц с правом принятия решений, осуществляющих государственную власть в своих собственных интересах и без всякой отчетности перед общественностью. Их можно было бы назвать «государственными каперами».

Одним из самых влиятельных формирований, которое можно отнести к этой категории, является Федеральная резервная система, которая устанавливает государственную учетную ставку и определяет объем денег в обращении. Федеральная резервная система была создана в 1913 году Конгрессом и президентом Вудро Вильсоном по просьбе крупных банков. Ее главным создателем был Нельсон Олдрич, тесть Джона Д. Рокфеллера (младшего). В Федеральную резервную систему, или сокращенно «Фед», входят все федеральные банки и многие банки штатов. Совет управляющих системы состоит из семи человек, назначаемых президентом страны на срок в четырнадцать лет по скользящему графику, причем в течение своего конституционного четырехлетнего срока пребывания у власти президент может сделать только два назначения. Будучи назначенным, член совета управляющих фактически не отвечает ни перед кем, кроме банковской системы. Пять региональных членов высшего комитета по финансовой политике выбираются не президентом страны, а банкирами из разных регионов.

Согласно Конституции США, исключительное право эмиссии денег принадлежит Конгрессу. Но сегодня мы видим, что Федеральная резервная система, полностью состоящая из частных банкиров, использует это суверенное полномочие Конгресса. Посмотрите на денежные банкноты в вашем бумажнике — на каждой банкноте четко написано «Казначейство США» (Министерство финансов США. — Примеч. пер.). «Фед» не является центральным эмиссионным банком, обслуживающим Казначейство США, однако он возвышается над Министерством финансов, самостоятельно пользуясь правом предоставлять кредиты и эмитировать бумажные деньги. Когда Министерству финансов требуются деньги, оно вынуждено обращаться за ними в Федеральный резервный банк. Министерство выпускает процентные ценные бумаги правительства США. Эти ценные бумаги представляют собой расписки, которые направляются в «Фед». Федеральная резервная система вносит, например, $10 миллиардов в дебет счета, в обмен предоставляя соответствующую денежную сумму Министерству финансов США. Если министерство желает получить эти деньги наличными, «Фед» делает заказ на печатание этих денег в Бюро по выпуску денежных знаков и ценных бумаг (там же печатаются и правительственные ценные бумаги).

Как и в случае банковского займа, «Фед» учитывает эти $10 миллиардов на своем балансе как кредит, предоставленный Министерству финансов США. Затем «Фед» взимает проценты за этот финансовый актив, который он сам и создал. Когда отношение резервов федеральных резервных банков к сумме депозитов и выпущенных банкнот достигает пропорции восемь к одному, «Фед» может выдавать взаймы 8 долларов за каждый 1 доллар, находящийся в его резерве. По существу, большая часть денежных средств, которые «Фед» выдает взаймы, возникают из ничего. А Министерство финансов, вместо самостоятельной эмиссии денег, за которые ему не пришлось бы платить никаких процентов, заимствует денежные средства у частной банковской системы, каковой является «Фед». При этом министерство рассчитывает на свое право обложить население страны налогом в качестве гарантии возвращения займа. Таким образом, крупным банкам позволено эмитировать необеспеченные бумажные деньги и взимать с правительства и налогоплательщиков проценты за эти деньги.

Федеральная резервная система — это машина для извлечения дохода, которая ежегодно обеспечивает получение от 16 до 24 миллиардов долларов прибыли — огромной суммы, идущей на раздувающиеся от денег частные счета небольшого класса финансовых воротил. В 1963 году президент Кеннеди указал, что он совершенно не удовлетворен такого рода эмиссией необеспеченных денег. При нем начался выпуск обеспеченных активами серебра казначейских билетов в качестве денежных средств вместо банкнот Федерального резервного банка. Спустя несколько месяцев Кеннеди был убит, и печатание этих казначейских билетов было почти сразу же прекращено.

Деятельность Федеральной резервной системы скрыта от общественности и не контролируется Конгрессом. Подлежат контролю Конгресса лишь ассигнования, выделяемые на ее деятельность, но «Фед» и здесь уходит от контроля, путем использования на оперативные расходы средств из тех миллиардов долларов, которые она взимает в качестве процентов за правительственные ценные бумаги. В 1996 году Управление общей бухгалтерской отчетности США выпустило отчет, который газета New York Times назвала «необычным независимым исследованием» «скрытного центрального банка». В этом отчете Управление критиковало неспособность Федеральной резервной системы распоряжаться своими собственными финансами, отметив, что ее расходы на оперативную деятельность росли в три раза быстрее, чем федеральные дискреционные расходы. В отчете подчеркивалось, что «Фед» никогда не стремилась сократить затраты на необходимые приобретения и что она накопила фонд для непредвиденных ситуаций в размере $3,7 миллиарда, который при иных обстоятельствах должен был бы оказаться у Министерства финансов США — и все это в то время, когда его председатель Ален Гринспен неоднократно призывал правительство США сократить свои расходы.

Обычно Федеральная резервная система проводит консервативную дефляционную политику, создавая президенту и Конгрессу трудности в принятии решений, которые могли бы привести к застою в экономике. Ее самостоятельность призвана продемонстрировать ее «независимость» от государственных служб. Но все, что она делает, оказывает политический эффект, как правило, выгодный для банковских и других финансовых кругов. В целом крупные банкиры располагают публично-правовыми полномочиями действовать как неизбранные олигархи, которые могут манипулировать экономикой, не считаясь с программой действий официальных лиц, оказавшихся на своих постах в результате выборов.

На федеральном, штатном и местном уровнях выполняют различные функции множество уполномоченных государственных органов (таких, например, как портовые власти Нью-Йорка). У всех у них много общего: законодательные органы штатов или Конгресс позволили им действовать вне регулярной структуры правительства, а поскольку они обладают всеми характерными признаками юридического лица, они не подвергаются контролю со стороны общественности и неподотчетны ей. В некоторых штатах уполномоченные государственные органы накапливают долги, которые вдвое превосходят долги штата. Для выполнения своих финансовых обязательств они размещают новые облигационные займы без согласования с налогоплательщиками, которым придется впоследствии платить за выкуп этих облигаций. Уполномоченные государственные органы — это те структуры, которые пользуются преимуществами с двух сторон, питаясь из государственной кормушки и сохраняя подотчетность только самим себе.

 

Государственно-монополистическое регулирование в сопоставлении с регулированием государственными органами

Если государственная власть является гарантом и хранителем капитализма и если власть и бизнес настолько тесно переплетены, что нередко неразличимы, тогда почему представители бизнеса так критически относятся к «власти, которая вмешивается в экономику». Этому есть ряд объяснений. Во-первых, Америка частных корпораций совсем не против мер государственно-монополистического регулирования, которые ограничивают доступ на рынок, субсидируют избранные отрасли экономики, устанавливают производственные стандарты, выдержать которые способны только крупные компании, ослабляют более мелких конкурентов и поддерживают монопольные цены. Этот вид правительственного регулирования давно получил одобрение корпораций агропромышленного комплекса, систем дальней связи, энергетики, нефтедобычи, фармацевтики и других отраслей экономики.

Крупный бизнес хотел бы ликвидации таких мер государственного регулирования, как антитрестовское законодательство, а также нормативных актов, защищающих рабочих, потребителей и окружающую среду. Они воспринимаются бизнесом как проклятье, поскольку могут повлечь за собой сокращение прибыли. Отмена мер государственного регулирования предоставляет бизнесу возможность свободно продолжать гонку за прибылью, освободив себя от возмещения общественных затрат на эту гонку. Отмена государственного регулирования горнодобыващих компаний развязала им руки в проведении открытых разработок месторождений и опустошении природного ландшафта без всякой обязанности оплачивать расходы на восстановление природной среды. Отмена регулирования позволяет руководителям частных фирм получать дополнительные доходы и выплаты, не информируя об этом акционеров и налогоплательщиков, что один журналист, специализирующийся по проблемам бизнеса, назвал «лицензией на воровство». Отмена регулирования позволила банкам повысить тарифы за обслуживание клиентов в то время, когда их собственные расходы на обслуживание клиентов с помощью компьютеризованных технологий снизились. Как заметил один член Конгресса: «Дальнейшего сокращения регулирования шумно требуют не клиенты, а банкиры».

Бизнес не слишком привержен неким абстрактным принципам «свободного рынка». Государственное регулирование, которое приносит увеличение прибылей, — приветствуется, а если оно сокращает прибыли — осуждается. Только в последнем случае из залов заседаний советов директоров компаний раздаются требования об отмене государственного регулирования. Бизнес заботит только то, что законодательство о государственном регулировании может распространиться на новые округа, что прибыль может начать снижаться вместо повышения или начнет расширяться государственный бесприбыльный сектор экономики.

Подавляющая часть словесной оппозиции правительству — это манифестация приверженности деловых людей мировоззрению бизнеса, вера в достоинства прямолинейного индивидуализма и частной конкуренции. То, что эти люди в своих корпоративных делах способны пойти против собственных убеждений, не означает, что их убеждения лицемерны. Убеждений искренне придерживаются потому, что они обеспечивают собственные интересы. И именно совпадение убеждений с собственным представлением о себе и со своей личной выгодой делает убеждения настолько притягательными и доказательными для их горячих сторонников. Многие деловые люди, включая тех, кто извлек выгоду из правительственных контрактов, субсидий и налогового законодательства, считают, что полученный ими доход является результатом их уверенности в себе, их личных усилий и талантов на остроконкурентном «частном» рынке. Они считают, что та помощь, которую бизнес получает от правительства, приносит пользу всей национальной экономике, а помощь, которую получают другие, — это спасение паразитов и тунеядцев.

Нам требуется не бесконечное создание регулирующих ведомств, а изменение условий, которые требуют такого большого объема регулирования. То есть требуется другая форма владения собственностью и другой способ производства, которые бы делали человека важнее прибыли.