Музыка и смех встретили ее, когда она вошла в украшенные фонариками аркады Пале-Рояля. В ярких полуприкрытых шатрах сидели пары, которые и часу не знали друг друга. Вокруг фонтана в центре сада была оборудована танцевальная площадка. Каролина стала наблюдать за танцующими, как вдруг почувствовала возле себя руку мужчины, шуршащий шелк его сюртука. Она его моментально узнала – рядом с ней стоял тот самый молодой человек, которого она утром встретила у Сореля, граф Кастеллан, будущий шурин Фуше. В первый момент она отказывалась верить, что случай мог так неожиданно свести их здесь. Но он вовсе не обращал на нее внимания, а все время кого-то высматривал поверх танцующих пар. Потом их взгляды встретились. Улыбка заиграла в его карих с зеленью глазах. В них было почти то же откровенное бесстыдство, с которым он разглядывал ее сегодня утром.

– Совсем одна ночью?

– Раз ночь так хороша!

Он предложил ей свою руку.

– Тогда давайте танцевать.

Они вышли на площадку и начали танцевать, но она чувствовала, что мысли его витают где-то в другом месте. Его взгляды снова ощупывали толпившихся у подиума, словно искали кого-то. Каролина остановилась посреди танца.

– Я не знаю, чем заняты ваши мысли, но только не танцем.

Он по-мальчишески залился краской.

– Как вы догадались?

Она подняла веер и раскрыла его, чтобы спрятать свою улыбку.

– Может, потому что сама думаю о другом.

Он удивленно посмотрел на нее.

– Простите, – вытащив визитную карточку, он с поклоном протянул ее Каролине. – Кастеллан – Маджастр. Мои имена все стоят там. Их слишком много, я никогда не смогу их запомнить, – он опять огляделся. – Я ищу свою сестру.

Ей приходилось сдерживать себя, чтобы не проговориться, не выдать, что она знает о нем больше, чем он мог предположить. Ей в голову пришла смелая идея.

– Она часто удирает? Может, я смогу вам помочь найти ее?

Он опустил голову. В нем что-то изменилось, он смутился и стал вдруг каким-то неуверенным.

– А к чему, собственно, эта маска? – спросил он.

– Может, у меня тоже строгий брат.

Он облегченно рассмеялся.

– Думаю, вас послало мне само небо.

Они вышли из Пале-Рояля. Обитая медью карета отделилась от бульварной сутолоки, подхватила их, перевезла по мосту Понт-о-Шанж на остров Сите, а потом покатила по узким улочкам в тени собора Нотр-Дам. Граф Кастеллан, похоже, ехал вполне определенным путем, как будто не в первый раз искал там свою сестру. Булыжные мостовые становились все уже, темные дома с островерхими крышами подступали все ближе.

Про остров Сите говорят, что это сердце Парижа, но Каролине казалось, что они углубляются в его чрево. Валь-д'Амур был районом, о котором она хотя и слышала, но никогда не отважилась бы попасть туда одна. Предположение, что графиня Кастеллан могла предаваться утехам в таком квартале, лишь усиливало любопытство Каролины. Они вышли из экипажа и стали подниматься по слегка забирающему вверх переулку; неожиданно внимание Каролины привлекла мощная фигура нубийца. Он стоял в тени арки, тяжелые блестящие украшения покрывали его руки. Кастеллан с отвращением пожал плечами.

– Пойдемте дальше! Это зрелище не для вас! – Но Каролина не обращала на него внимания.

Она прижалась лицом к большому стеклу, через которое могла видеть погруженное в красноватый блеклый свет помещение. Вокруг черной колонны в середине комнаты, оставив лишь узкий проход, стояли покрытые звериными шкурами низкие оттоманки. На них сидели вплотную друг к другу женщины, некоторые полуобнаженные; это были старые, увядшие женщины, ярко накрашенные и увешанные украшениями. Все взгляды были устремлены на колонну, к которой из темной глубины подвели негра. Молодой, сильный, мускулистый, стоял он перед ними с завязанными глазами и совершенно голый. Какая-то женщина с рыжими крашеными волосами и бледным, напоминающим мумию лицом, в котором живыми казались только подведенные глаза, подошла к нему и ощупала его тело. Потом вторая, третья. Они что-то выкрикивали, голос в глубине отвечал, и вдруг Каролина поняла, что там происходило: они предлагали денежные суммы за негра… В минуту все было закончено, негра увели, и другой занял его место. Каролина отвернулась. Она почувствовала, как краснеет под взглядом Кастеллана.

– Я не знала, что существует такое, – запинаясь, пробормотала она. – Они продают их с молотка?

Он посмотрел на нее полуукоризненно-полуоблегченно.

– Я уж боялся, что вам это нравится. Да, они продают их на час, на ночь. Это называется негритянский бал. Пошли дальше. Такая женщина, как вы, не должна знать об этом!

В Каролине проснулось упрямство.

– Но вы же именно здесь ищете свою сестру. Не похоже, чтобы она вела монастырский образ жизни.

– Да что там монастырь! Там они только входят во вкус запретного. – Он замолчал.

Они отправились дальше. Улица стала шире, чувствовалась близость Сены. Перед одним домом Кастеллан остановился. Ниже и ухоженнее других, он стоял несколько в глубине открытого сада. Четыре изящные колонны и острый фронтон образовывали портал. В темноте Каролина не могла разобрать, что было изображено на рельефе фронтона – видны были лишь буквы из блестящего оникса: Сафо. Граф опередил ее и быстро подошел к порталу. В тот же момент дверь открылась, послышались смех, музыка; две женщины, тесно обнявшись, вышли наружу, и дверь снова захлопнулась. Кастеллан побежал за ними и тихо заговорил. Потом он вернулся назад и в нерешительности остановился перед Каролиной. Теперь, около этого дома, когда она узнала причину его смущенности, она не могла не улыбнуться.

– Так вот почему я была для вас подарком неба.

Он схватил ее за руку.

– Вы можете оказать мне огромную услугу. Не знаю, как мне вам это объяснить… – Он заставил себя посмотреть Каролине прямо в лицо. – Она скоро выходит замуж, и если станет известно, что она здесь, в этом доме…

– Она не интересуется мужчинами, – не стесняясь, сказала Каролина. – Так и надо было сразу сказать. Я приведу ее. Как я ее узнаю?

– В ее шкафу отсутствовал черный бархатный костюм. У нее светло-каштановые волосы. Вне дома она обычно носит их распущенными по плечам. Вы наверняка узнаете ее. Мы очень похожи друг на друга.

Каролина уверенно зашагала к дому, ее шелковое домино, волочившееся по земле, тихонько шуршало, подошвы туфель из козьей кожи словно сами скользили по сырому густому газону сада, зеленым поясом опоясывавшему дом. Пока все было забавным приключением, в которое она случайно оказалась впутанной, таким же неправдоподобным, как и эта ночь.

На ее стук открылась дверь в прихожую. Из глубоких складок черной драпировки на стенах проступали чаши, излучающие мягкий свет. В следующей комнате танцевали женщины, делая едва заметные движения и тесно прижавшись друг к другу. Волосы их были распущены, ноги босы, груди обнажены. Переплетаясь прядями и задевая друг друга голыми ногами, они раскачивались в ритме тамбуринов.

Каролина стояла в дверях и с любопытством и насмешкой наблюдала за странным действом. Вот в поле ее зрения появилась по-мальчишески худая фигурка с длинными волосами в черном бархатном костюме. Это, наверное, и есть Габриэла. Сначала она стояла спиной, но вот она медленно повернулась, и Каролина замерла. В первый миг она пыталась внушить себе, что все-таки обозналась. Но сомневаться не приходилось – это была Верена.

Габриэла, вероятно, почувствовала на себе взгляд незнакомки и посмотрела в ее сторону. Каролина была рада, что ее лицо скрывала маска и что густые искусственные ресницы не позволяли разглядеть даже глаза. Монахиня Верена – Габриэла де Кастеллан? Будущая жена Фуше, герцога Отрантского! У Каролины вдруг возникло чувство, будто она скользит по гладкой ледяной поверхности. Она еще могла вернуться. Она еще не узнана, не совершила ошибки.

Габриэла, похоже, была единственной неодурманенной среди всех этих сомнамбулических танцовщиц. С улыбкой, в которой смешивалось вожделение с нетерпением, она обнимала пышную белокожую красавицу, на которой было белое муслиновое платье в складку. Широкие золотые бретели перекрещивались и заставляли торчать вверх обнаженные, накрашенные хной груди. Каролина приняла наконец решение: она близко подошла к танцующим и сделала знак Габриэле. Та перестала танцевать и что-то прошептала своей партнерше. Каролина узнала в ней знаменитую актрису. Медленно, словно просыпаясь, она открыла глаза и ревниво посмотрела на Каролину. Габриэла подошла к Каролине.

– Спасибо тебе, – шепнула она. – Ты меня от нее спасла. Но почему столько таинственности? К чему эта маска? Ты меня интригуешь.

Габриэла потащила за собой Каролину к одной из ниш в стене, совершенно не видных за портьерами и вазами с пышными композициями из искусственных цветов. Габриэла задернула занавеску.

Каролина хотела снять маску, но Габриэла опередила ее.

– Дай мне! – Ее тонкие руки осторожно развязали маску. Глаза широко раскрылись. – Ах ты, ведьма! Ах ты, чертовка! Не поверила мне, поменяла бокалы, мне за это пришлось тогда жестоко поплатиться. Тебе придется многое искупать! – Однако ее глаза, восхищенно разглядывавшие Каролину, говорили, что гнев ее не слишком серьезен. – Ты стала еще красивее, – она придвинулась к ней. – Но почему маска, почему парик? Они тоже держат тебя взаперти?

– Я тебе все объясню. Но не здесь. Давай уйдем отсюда.

Тень пробежала по лицу Габриэлы.

– Тебя послал мой брат? Он знает, что мы знакомы?

– Нет. Я сама не знала, что Габриэла и Верена…

– Знаешь, что они хотят меня выдать замуж? Меня! – Она засмеялась. – Сначала упрятывают в монастырь, а теперь я – спасение всех Кастелланов! Давно вы друг друга знаете?

– Не больше часа. Он искал тебя в Пале-Рояле, мы встретились совершенно случайно. Пожалуйста, не говори ему, что мы знакомы. И не называй ему моего имени!

– Я твоего имени так и не узнала.

– Каролина…

– Каролина де ля Ромм-Аллери? – Каролина снова надела маску.

Они вышли из ниши, быстро протиснулись среди танцующих и вышли наружу. Граф Кастеллан стоял возле кареты. Габриэла засмеялась.

– Ты только посмотри на его лицо – будто священник, изгоняющий бесов. Ну, дорогой братец, что ты можешь предложить нам, кроме почетного конвоя?

Граф взял сестру за руку.

– Ты обещала мне… – Он не успел договорить.

Дверь виллы Сафо распахнулась, из нее выскочила белокурая актриса и огляделась по сторонам.

– Скорее! – Габриэла затолкала брата в карету.

Каролина последовала за ними. Габриэла хотела закрыть дверцу, но актриса остановила ее умоляющим жестом. Она молча протянула Габриэле маленький, обшитый бисером мешочек. Потом сама закрыла дверцу.

Лошади тронулись с места. Габриэла удобно расположилась на мягких бархатных сиденьях с вышитой крепостью – гербом Кастелланов.

– Была бы она хоть актрисой получше, – вздохнула она. – Ее прощальные сцены откровенно плохи.

Дом Кастелланов лежал на острове Сен-Луи, дремлющем посреди кипящего, сумбурного города; у его берегов Сена находила время журчать мелодичнее, даже в самые знойные дни ветерок словно прикрывал солнце своим несущим прохладу опахалом, а часы имели свой собственный ход.

Кастеллан молча проводил обеих девушек до дверей в комнаты Габриэлы. Он явно весьма неохотно оставлял их одних.

– Здесь твое задание заканчивается, – заявила Габриэла.

Она со смехом захлопнула дверь перед носом брата.

Несмотря на теплую летнюю ночь, во всех четырех смежных друг с другом комнатах горели камины: в салоне, библиотеке, будуаре и оклеенной шелком спальне в конце анфилады. Каролине невольно вспомнилась голая келья из грубо отесанного камня, где они впервые встретились меньше года тому назад. Габриэла подошла к ярко пылающему камину.

– В одном я поклялась себе в монастыре: никогда больше не мерзнуть. – Она сняла черный бархатный жакет и бросила его на широкую кровать.

Серебряное облако свободно ниспадающего балдахина и струящиеся хитросплетения из гирлянд были филигранно выполненными вольерами, в которых на тончайших проволочках раскачивались искусственные птички, словно прыгая по серебряным веточкам.

– Нравится? Все находят это слишком экстравагантным! Но я больше люблю искусственное, чем живое. Я бы предпочла иметь искусственного слугу. – Она подняла взгляд. – Единственное, что меня примиряет с этой безумной свадьбой, – ее полная абсурдность. И потом: те несколько раз, что я видела герцога, он все время напоминал мне одну из пугающих марионеток Липена.

– Может, он вовсе и не такой, каким ты себе его представляешь?

– Ты имеешь в виду, не марионетка? Положись на меня, я из него ее сделаю. В том, что касается моих желаний, свадьба меня не изменит. Ты его знаешь? Ваша фамилия тоже в его списке?

Каролина кивнула.

– Да, мы в его списке. Но не только это. Это именно он приказал привезти меня во Флоренцию, в монастырь. Помнишь, как мы подслушивали разговор одного человека? Он приезжал по его заданию.

– Им все время нужно сознание превосходства над нами, нашей полной зависимости… – Габриэла медленно расстегивала покрывающие половину предплечья манжеты фиолетовой шелковой блузки.

– Ты уже скоро выходишь за него замуж? – Сердце Каролины забилось быстрее.

Ей пришла в голову соблазнительная мысль – использовать Габриэлу как орудие своей мести Фуше.

– Они впятером шьют свадебное платье.

– А свидетели?

– А, какая разница! Может, тебя предложить?

– У меня есть идея получше. Как насчет короля в качестве свидетеля? Ты могла бы потребовать это у герцога.

Обе женщины были совершенно чужими друг другу, скорее противоположностями, как огонь и вода, и тем не менее между ними существовало взаимопонимание без слов.

– Мне кажется, и на этот раз нас свел счастливый случай, – улыбнулась Габриэла. – Король в роли свидетеля? Думаю, что я понимаю тебя…

Она наконец вызволила все пуговицы из шелковых петель. С легким шуршанием сбросила блузку, проворными руками сняла панталоны. Под ними у нее оказалось только черное шелковое трико, такое маленькое и тонкое, что сквозь него отчетливо были видны очертания грудей, пупок, каждая жилка на теле. Она откинула дверцу шкафчика и подошла с двумя наполненными бокалами к камину. Один она протянула Каролине. Пряная ледяная сладость разлилась во рту Каролины, превратившись в глотке в легкое жжение.

Габриэла опустилась на пол у ее ног и понизила голос до ласкового шепота.

– Я хочу тебя. Я хотела бы показать тебе, что женщина может принести другой женщине гораздо больше счастья, чем любой мужчина. Потому что она лучше знает, как чувствует женщина, потому что у нее те же желания – и все это без опасности, одно удовольствие. Ты улыбаешься? О чем ты думаешь?

– Тебе когда-нибудь мешало то, что думают другие?

– Нет, никогда! Тебе ведь тоже нет, не правда ли?

Каролина кивнула. Да, в этом было все дело: они обе были свободными, пусть каждая по-своему, но обе никому не подчинялись. Поэтому в это мгновение между ними не возникло никакой неловкости.

– И я наверняка еще часто буду пытаться, – проговорила Габриэла. – Я хочу разбудить твое любопытство. Большинство людей похожи на неправильно собранные машины. Посмотри на меня! Только у очень немногих все подходит другу к другу. Ты одна из таких. Я это сразу почувствовала, еще тогда, в монастыре. Теперь все еще усилилось. Может ли любовь творить такое с людьми?

Каролина смотрела мимо нее в огонь. Еще несколько минут назад она спрашивала себя, что она тут делает, думала, что эта Габриэла никогда не сможет понять ее – и вдруг она задела самые сокровенные струны ее души.

– Кто он? – услышала она голос Габриэлы.

Каролина была поражена прозорливостью этой женщины, ее даром проникать в душу другого.

– Я знаю его – и не знаю. Я знаю его имя – Жиль де Ламар, но о нем самом знаю меньше, чем другие. Да, я это делаю ради него. Поэтому Фуше никогда не должен узнать, что мы знакомы с тобой!

– Он его враг?

– Самый большой. Я была у Фуше. Он предложил мне жизнь моего отца – за жизнь де Ламара. Он считает, что я предам его.

– Хорошо, что я это теперь знаю. Все, что я услышу, отныне будешь знать и ты.

Каролина никогда не видела Габриэлу такой серьезной. Она поднялась и взяла Каролину за руку. Отодвинув штору, они вышли на каменный балкон.

– Там внизу, видишь ступени, ведущие к Сене? Рядом в стене вход для лодок. – Она закрыла балконную дверь. – Наш дом – третий после моста Турнель. Ты можешь оставаться здесь. Здесь тебя никто не найдет:

– А твой брат?

– Ничего не узнает, а если даже узнает, то будет молчать. Хотя он и не сознается, но в глубине души он ненавидит герцога даже больше, чем я.