Огонек. …И что, охранник ничего не заметил?

Марго. Абсолютно! Так ведь это еще не все. Кроме двух бутылок водки, Хром стибрил из маркета коробку рыбных котлет.

Хром. Не котлет, а биточков. Галимые, кстати, оказались.

Марго. Не перебивай, Хром, и не перебирай харчами. На шару достались, а ты еще нос воротишь! Цену себе набиваешь?

Огонек. Поправка, девочки! Я так вам завидую! Ну почему меня не было рядом с вами?

Ален. Что тут такого — унести из супермаркета водку? Мы покруче прикололись. Я думала, у продавца сдвиг по фазе будет.

Огонек. А чем вы его достали?

Ален. Да с подружкой моей, Люси, и ее сестрой Ираклием придумали классную игру — антишопинг.

Огонек. Антишопинг? Это как?

Марго. А чего так странно сестру зовут — Ираклием? Она что, трансвестит?

Ален. Нет, она клевая девчонка. Просто у нее нос с горбинкой. Как у Наны.

Хром. О-о, у этой грузинки такой офигительный шнобель!

Марго. Кончай над Наной прикалываться! На себя лучше посмотри… И что, Ален, как ваш антишопинг?

Ален. Кстати, эту фишку Ираклий придумала. У нее вообще котелок варит.

Хром. Конечно, у нее ж нос горбатый. Пацаны не пристают. Чем еще заниматься? Вот она и думает.

Марго. Ты, умник, а ну-ка заткнись! Ален, рассказывай.

Ален. Месяц назад Ираклию в одном супермаркете припаяли шоколадку, которую она не покупала. Короче, Ираклий решила отомстить.

Огонек. О-ё-ёй, девочки, как интересно!

Марго. Блин, теперь ты лезешь! Помолчи, дай Ален рассказать. Чувствую, нехилая поправка будет.

Ален. Ираклий предложила запихивать в водку дракончиков.

Марго. ?!

Огонек. ?!

Ален. Игрушечных дракончиков. Есть такие детские наборы с динозавриками и драконами, вот их и засовывали в бутылки… Папик Ираклия как-то рассказал ей, как в молодости пил вьетнамскую водку с червяками.

Хром. Со змеей.

Ален. Ну да. Но сначала Ираклий научилась снимать крышечки с бутылок. Не откручивая. Понимаете?

Марго. Подумаешь крутизна! Я летом работала на практике с одной девчонкой, так она на спор отдирала крышки из-под колы и лонгера задницей. Сядет на бутылку, поднатужится, и чпок — крышка в жопе торчит!

Огонек. Фи, как пошло, Марго!

Хром. Ха-ха-ха!

Ален. Вы постоянно перебиваете меня. Не хотите, не буду рассказывать.

Марго. Все, все, Ален, мы больше не пикнем!

Ален. Я сама видела, как Ираклий с помощью тряпки, смоченной, кажется, в уксусе, открыла бутылку «Особлывой». Затем пропихнула в горлышко резинового дракончика. А он такой мерзкий — ярко-оранжевый с зеленой головой. Бр-р!.. Снова крышечку надела, акцизную марку приклеила — как будто так и было. Представь, Марго, в бутылке «Особлывой» красный дракон плавает, а?

Марго. Я уже начинаю торчать. Давай дальше.

Ален. Ираклий запрятала бутылку под свитер и потепала в «Кулиш». Если кто был в этом супермаркете, то знает, что полка с водкой у них почти в самом углу.

Хром. Да, знаю, но я не люблю «Кулиш». В нем цены запредельные, наверное, на одних толстосумов рассчитаны.

Ален. Вот. Ираклий поставила бутылку с драконом на полку, между остальной водкой, купила шоколадный сырок и ушла.

Марго. ?!

Огонек. ?!

Хром. ?!

Ален. За ней сразу вошла я. Послонялась с минуту по магазину, потом взяла нашу драконовскую бутылочку — и к кассе. А там дура сидит, вся на понтах, крест-накрест перепоясана лентами из одноразовых пакетиков кофе. А я мило улыбаюсь, говорю: «Надо же, какую особенную водку стала выпускать „Горобина“! С ящерицей!» И сую кассирше бутылку. Анка-пулеметчица в отпаде, глазища как зеркальца в моей пудренице! Короче, шок конкретный.

Марго. Вот это поправка! Я бы не догнала до такого.

Огонек. О-ё-ёй, девчонки, как классно!

Ален. Погодите, дальше будет покруче! Кассирша зовет завмагом, у той зенки тоже чуть с орбит не сошли. Спрашивает, где я взяла эту бутылку. Я делаю обиженное лицо: «У вас в магазине, где ж еще?!» Завмагом забирает водку, уносит к себе в кабинет, а мне, представь, эта дурочка за кассой предлагает купить… другую водку. А я… Ха-ха-ха! Я требую книгу жалоб и предложений и катаю в нее жалобу: мол, как вы смели не продать мне водку с червяком?!

Марго. Вот это меня закрепило!

Хром. Да-а, я тоже приторчал.

Огонек. Девочки, вау!!

Ален. Вторую драконовскую водку пронесла Люси. А покупать пошла Ираклий. И, представь, ей продали!

Огонек. Да ну?!

Марго. Гонишь ведь?!

Гром. Сколько чувств и энергии отдано напрасно. Ради какого-то бестолкового трепа. Слежу я за вашей беседой, если можно ее так назвать, и думаю…

Марго. А ты не думай и не следи! Тоже мне следопыт нашелся!

Хром. Кондрат, это ты?

Гром. …И вот я думаю: какие же вы на самом деле? Какими вы будете, оказавшись вдруг в критической ситуации? Когда будут решаться вопросы жизни и смерти? По-прежнему ли ваши умы будет волновать водка с игрушечным драконом? До антишопинга ли, когда поджилки дрожат?..

Марго. Хватит нас запугивать! Надо ж, Громом его зовут… Не назвался настоящим именем, а строит из себя праведника!

Гром. Нет, это ты слухай сюды! Теперь говорить буду я! По поручению Кондрата. И пусть только кто-нибудь из вас попробует выйти из гемочата. Вздрючу каждого, кто осмелится, да так, что мало не покажется!

Огонек. Ой, девочки, кто это?!

Гром. Заткнись, дура!

Хром. Да ладно, мы ничего такого не сделали. Валяй, чего хотел сказать.

Гром. Вот так-то лучше. Я сейчас стану говорить, можно сказать, проповедовать, а вы мотайте на ус. Запоминайте. Попробуйте только не запомнить! Я устрою вам экзамен. Не сдадите — не выживете. Ладно, с богом. С Гемоглобовым!

Гемоглобов — наш бог, кровь — манна, посланная нам нашим богом, дабы наполнить нас стойкостью и энергией, упорством и рвением в завоевании мира. Я — Гром, пророк, который поведет вас дорогами судьбы к абсолютной победе и власти.

Марго. Эй, парень, тормози! Что-то ты не то нам втираешь!

Гром. Заткнись, я сказал тебе!! Как ты смеешь перечить мне, вашему пророку?! Да ты!.. Ты, очевидно, забыла, ха-ха-ха, что твоя бесценная, то есть дармовая, кровь в моих руках?..

Хром. Кто ты? Кондрат?

Гром. …И стоит мне в нее только капнуть… каплю, ха-ха-ха, не буду говорить чего, как ты превратишься в засушенный мухомор!

Огонек. Страшно, девочки!!

Гром. Отчего тебе страшно, детка?

Огонек. Ой!.. Страшно хочу писать.

Гром. Так иди… писай. Остальные — на месте! И читать меня молча! Пусть только кто-то еще раз рискнет! Оборвать меня не по делу!..

Так я продолжу, с вашего позволения. «Ни плоть, ни кровь не могут наследовать царствия божия»… Как бы не так! Лишь наша кровь — моя, твоя и ее, и его — способна наследовать царство божие — царство Гемоглобова. Традиционный бог — брюзга и зануда, он признает лишь слабую душу, решившую переждать жизнь в убогой плоти. «Не бойся плоти и не люби ее… Если ты полюбишь ее, она поглотит тебя, она подавит тебя». Совершенно искусственное, навязанное нам понимание человеческой природы и духа! То ли дело наш бог. Гемоглобов близок нам уже тем, что любит кровь — алую форму плоти. Жаждет крови! Понимает в ней толк. Кровь… Кровь для бога Гемоглобова все равно что первородный океан для юной земли. Кровь ценна гносисом, как океан — кислородом и семенем.

Хрестоматийному богу нет до нас никакого дела. И только бог Гемоглобов искренне печется о нас. Он кровно заинтересован в нас. А-ха-ха! Он кровно заинтересован в нашей крови!

Ваш бог бесконечно далек от вас, дальше солнца! Между вашим божеством и миром людей миллиарды низших духов, манипулирующих вами, помыкающих вами, презирающих вас! И только Гемоглобов — единственный бог, над которым безраздельно властвуют его дети, его ученики. Мы властвуем над нашим богом! Каково?!

Атараксия. Мы не будем спорить о том, о чем никто из нас толком не знает. Ум бессилен постичь такое, зато сердце подсказывает: Бог любит нас. Наш Бог близко, Он с нами! Он неоднократно давал нам почувствовать Свою любовь — творчеством ли Своим, строгостью ли Своей, словом ли Своим — логосом.

Гром. О-хо-хо! У меня появился первый оппонент! Занятно! Атараксия — невозмутимая. Ну-ну, посмотрим, надолго ли хватит тебе твоей заявленной невозмутимости. Не написаешь ли ты от страха, как твоя подружка?.. Однако ж, замечу, что и среди ваших богов встречаются мозговитые парни. Взять хотя бы гностического бога. Да ты, наверное, не слыхала ничего о таком? А? Ха-ха-ха! Бог гностиков смелей и откровенней хрестоматийного бога. Однажды он заявил своим ученикам: «Блаженны единственные и избранные, ибо вы найдете царствие…» Как это верно, как это точно описывает Гемоглобов и его учеников — нас, единственных и избранных.

Атараксия. «Блаженны единственные и избранные» — это не по-христиански. Что же делать остальным — неединственным? Выходит, для них изначально закрыты двери в Царствие Божие?

Гром. Ну вот, уже слышны пораженческие нотки! Так, оправдываясь, рассуждает раб, которому его небесный господин привил вечное ощущение вины и несвободы, позорной зависимости от его мистической воли. Не приемлю такого! Наш бог Гемоглобов не унижается до положения раба, не уподобляется нищим и голодным, дабы быть понятым и принятым ими, и не унижает своих учеников.

Атараксия. Христос светит, как звезда на небосводе, поэтому он притягивает к себе людей. Он свободен, как свет, и Он вовсе не раб. И дети Его, христиане, тоже свободны. А оковы стыда и унижения, низости и нечеловеческих мук Он взялся нести, дабы выкупить для Бога Отца таких, как ты. Как исполин способен один на один сразиться с неисчислимым войском, так и Христос, саккумулировав в Себе грех каждого человека, сумел искупить его ценой Своей жизни. И воскрес!

Гром. Что можешь знать ты о воскресении? О бессмертии? У бессмертия привкус крови. Ах, какой это сладкий вкус! Страха нет, страха смерти больше нет! Ведь известно, что смерти удалось проникнуть в наш мир лишь после того, как Ева отделилась от Адама, женщина оторвалась от мужчины, как отрывается одинокий лист от пышной листвы… Желаете — а вы ведь желаете — хоть на миг вспомнить вкус бессмертия? Желаете убить в себе смерть? Так войдите в Гемоглобов, соедините свою кровь с кровью женской, поглотите ее, воссоединитесь с ней. И вы почувствуете, что значит жить без смерти. Что значит жить!

Атараксия. Кровь людская далека от совершенства, бессмертия ей никогда не достичь, как не достичь тоненькой речушке, тесно зажатой в песках пустыни, бескрайнего, безбрежного моря. Пройдет век, и кровь высохнет, испарится, забвение уничтожит ее следы, и люди продолжат умирать, втайне или за чашкой чая мечтая о бессмертии. И только Одному дано это — пожелать и суметь исполнить желаемое: вновь соединить Адама с Евой, сердце мужчины распахнуть, как ворота, дабы после долгих странствий вернулась она, его женщина. «Поэтому пришел Христос, дабы снова исправить разделение, которое произошло вначале, объединить обоих и тем, кто умер в разделении, дать жизнь и объединить их».

Гром. Ваш бог — прирожденный красильщик. Он раскрашивает судьбы людей, как ребенок незатейливые книжки-раскраски. Бог и в самом деле ведет себя по отношению к нам как ребенок. Что мы ему? У бога много дел поважней, чем раскрашивать человеческие судьбы.

И Гемоглобов, подобно вашему богу, — красильщик. Еще более совершенный красильщик! И краску выбрал истинную — кровь. И крестит того, кого крестит, — кровью.

Атараксия. Мне не близко это… Ничего не могу поделать с собой. Мне не близок такой бог Филиппа.

Гром. Зато у гностического бога как у Гемоглобова: если хочешь увидеть себя истинного или неизведанного, стань тем, кого видишь. Чтобы увидеть Гемоглобов, нужно стать им. Но, став Гемоглобовым, вдруг видишь себя таким, каким не мог представить себя даже в самых неудержимых фантазиях.

Атараксия. А я предпочитаю любить. Когда любишь, тогда даешь. И видишь тогда в счастливых глазах другого, кого любишь и кому даешь, — обязательно видишь себя истинного.

Гром. Ты сопротивляешься! Твои попытки сопротивляться выглядят такими нелепыми, старомодными; в них преобладают чувства, а не дух! Но я далек от мысли о милосердии к тебе! Ведь ваш бог — пожиратель людей! И он также не проявлял милосердия к людям! А-ха-ха! Пожиратель людей! Попробуй-ка возразить! Сначала он сожрал своего сына и тысячи первых христиан, затем стал жрать врагов христианства.

Атараксия. Жрать — значит жертвовать. И если были жертвы во имя Бога — значит, такова воля Божья. И такова вера. Ведь когда веришь, тогда получаешь. Надеешься получить взамен жертв, принесенных божеству. Отсюда вопрос: в самом ли деле все жертвы были принесены Богу? И бог ли тот, кого ты назвал пожирателем людей?

Гром. Что бы ты ни говорила, ретро-бог человекояден. Подобно ему, Гемоглобов питается кровью. Кровью своих учеников — гемов. В этом оба бога схожи. И вместе с тем Гемоглобов — кровопитающее божество. Сожрав нас, насытившись нашей кровью, он немедленно нас рождает. А породив, кормит теперь уже не нашей — своей кровью, теперь уже не нашим — гносисом всех гемов.

Я обращаюсь к вам, гемы: перед тем как входить в Гемоглобов, перед тем как слиться с новым богом, вспомните о своей вере, разбудите в себе любовь. Только вера поможет вам получить вместе с кровью братьев и сестер вожделенный гносис. Только любовью оправданы ваши безмерные щедрость и расточительность — когда вы легко, не задумываясь, отпускаете в Гемоглобов свою драгоценную кровь, заветное, не востребованное вами знание. Среди которого, может быть, и логос человеческого бога. Один лишь логос бога!

Да, в каждом из нас скрыт логос — слово божье. Мы носим его, подобно жемчужине, в себе, среди безымянного гносиса, не подозревая, что полны пестрым знанием, как рыбье брюхо икрой или молоками. Но рыба, возможно, догадывается, что среди ее бесценных икринок спрятано создание несравнимо чудесней и драгоценней, чем просто вызревающая новая жизнь. Рыба чувствует тяжесть жемчужины, а мы — нет. Для того чтобы обнаружить в себе жемчужину бога — его логос, есть только один путь: необходимо разбудить в себе скрытые знания, обратить их в самопознание. А для этого нам нужно обменяться гносисом друг с другом.

Атараксия. Как же можно обменяться тем, о существовании чего даже не подозреваешь?

Гром. Вот поэтому мы и обмениваемся своей кровью. Подобно кислороду, растворенному в воде, в нашей крови растворено неисчислимое число гносисов…

Атараксия. Только что ты сравнивал неоткрытые знания с рыбьей икрой, теперь — с кислородом.

Гром. Что ж здесь странного? Ты абсолютно правильно подметила: знания в нас не открыты.

А у неоткрытых знаний полчища всевозможных сравнений и образов столь же несметны, сколь несметны эти сами знания. Расставшись со своими безымянными, неопознанными гносисами, мы получаем взамен вместе с чужой кровью чужие гносисы, среди которых, по счастливой случайности, может оказаться и логос бога. Чужие гносисы призваны встряхнуть нас, взбодрить, изменить, как, бывает, меняет человека внезапная смена имени или родины. Чужие гносисы, как занозы, застревают в нашем сознании, подсознании… Как глоток горячего вина, божий логос будоражит наш дух!

Атараксия. Раз уж мы оба цитируем гностиков… Вспомню еще. Любимое у Филиппа: «Ибо совершенные зачинают от поцелуя и рождают. Поэтому мы также целуем друг друга, зачиная от благодати, которая есть в нас, в одних и в других». Гром, а ты кого-нибудь целовал? А целовали ли тебя?.. Думаю, это так и не случилось. Сочувствую тебе и молюсь за тебя. Поцелуй откроет тебе сокровенный путь к благодати, к светлому прекрасному. И не будет ни в душе твоей, ни в разуме места для бесплодных умничаний, для черного самобичевания и черного уныния.

Гром. Что мне поцелуй млекопитающей? Я испытал на себе ощущение несравнимо более сильное и драгоценное — поцелуй бога. Вкус Гемоглобова. Если бы я родился женщиной, я бы стал вечной любовницей бога.

Но я есть его мать: я придумал и создал моего бога.

Я скажу больше: каждый из нас, гемов, — матерь божия…

Атараксия. Звучит крайне вызывающе и кощунственно! Матерь у Господа одна — Святая Мария!

Гром. Ты защищаешь Марию — недостойную пряху! Родившую незаконного сына от римского солдата Пантеры!

Атараксия. Святость так же невозможно испачкать, как выкрасить солнце в черный цвет. Люди в десятки раз сильней и коварней тебя пытались делать это — осквернить, опозорить Марию перед людьми. Первосвященник поил Марию водой обличения перед Господом, таким образом пытаясь явить людям ужасные грехи Марии. Безуспешно пытался… А что ты в сравнении с тем первосвященником, когда даже он сказал: «Если Господь Бог не явил ваш грех, то я не буду судить вас»?

Гром. Что я?! Читай же дальше! Каждый тем — матерь божия, ни один раз услышавшая волшебный зов благовещенья. Благие вести посылает нам наш бог Гемоглобов, на алых крыльях крови посылает; и кровь, словно заботливый ангел, среди прочих гносисов вносит в нас частичку, кровинку Гемоглобова. Его бесподобный логос! Гемы беременеют логосом Гемоглобова и в назначенный срок рождают богов. Каждый рождает своего бога — обожествленный гносис, или собственный логос. Гносисом-логосом тем бескорыстно делится с Гемоглобовым — отдает богу всего себя без остатка. В благодарность за это Гемоглобов… зачинает от наших логосов, сплавляет их в причудливые комбинации, ткет немыслимые узоры смыслов и заблуждений, ясных образов и заманчивых нелепиц. В положенный час Гемоглобов производит на алый свет новые логосы, чудо-логосы! И осеменяет ими наше сознание. И так без конца и края: пока в нас струится кровь, пока в нас живет жажда познания, пока мы живем Гемоглобовым — до тех пор Гемоглобов живет ради нас.

Придет время, и будет создана новая Септуагинта — великая книга о новом боге Гемоглобове и его отважных учениках. В этой книге будут удачно сочетаться поучительная история крови и мудрость крови, спасительная сила крови и ее соблазнительный яд…

Атараксия. Септуагинтой зовется лишь единственная, Божья, Книга, переведенная на греческий. Септуагинта чувств — это любовь. Любовь — перевод на язык сердца шепотов и криков божественной души, затаенной, подобно последней надежде, в каждом из нас. Гемоглобов — это антихрист. Истинный Бог выкупил людей, спас их души ценой своей крови. Гемоглобов не обещает людям ни спасения, ни искупления; он — источник безграничных мук, циничный пожиратель крови и радости… Не отворачивайтесь же от Бога, Он — истинный!..