Полузатемнение. Ночь. На заднике — картинка лесной дороги, проходящей по вершине оврага. С одной стороны дороги вознеслись громадные черные силуэты деревьев, с другой — крутой обрыв, на дне которого притаилось болото. Смутно различаются очертания дивана-мотовездехода — повернутый под некоторым углом вправо, он слабо высвечивается в центре сцены. Мерцают тускло фары и красный крошечный огонек сигареты. За рулем Гера, слева Алек.
Алек. Чего встали?
Гера (сквозь зубы, не вынимая изо рта сигареты). А хрен его знает… Ни черта не видно. Стремно как-то. Даже руки вспотели… Мало того, что ночь такая зверская — фары не тянут, вязнут в этой жуткой тьме; глаза сильно слезятся от постоянного напряжения. Так еще и дорога, как назло, — сплошь чертовы коряги и ямы… А овраг? Как мы в него не влетели?
Алек (встрепенувшись, вытягивает перед собой руку, указывая в передний правый угол сцены). Гляди — огни!
Гера (всматривается в указанном направлении). Где?! Что за огни? Откуда в этой гиблой глухомани могут взяться огни?!.. То тебе померещилось, следопыт хренов.
Алек (все больше загораясь). Да нет же, вон, гляди!
Гера (наконец замечает). Вон те, что ли, слева от черных кустов? Так то ж задние фонари! «Дэу» или «шевроле», хрен его разберешь…
Алек. Выходит, они так же, как и мы… Хорошо, хоть не одним придется заночевать здесь. (Озирается.) Ну и лесок! Мрак! Покруче, чем в ужастиках, будет. Бр-р!
Гера (приподнимается, перегибается через руль — кричит). Эй, мужики! Что за остановка, не в курсе?
Голос Вадима (приглушенный — из-за кулис). Авария.
Гера. Авария? Где?
Голос Вадима. Да вон там, в самом узком месте. Вроде три тачки столкнулись. Или две, а третья в овраг упала. Точно никто не знает. Короче, застряли надолго.
Гера. Черт! Мать их! Нам же останавливаться нельзя. Ни на минуту! Уйдет ведь Немая!
Алек. Погоди, может, как-нибудь объехать можно?
Гера. Как-нибудь в такой тьме можно только глаз себе выколоть. Ты что, не видишь, слева лес? Наверно, столетний — вон какие стволы здоровенные, как бочки. А справа — болото и овраг. Куда прикажешь ехать?.. (Пауза.) И потом, что ты привязался ко мне со своим объездом? Ты ж летчик-залетчик! Где твои хваленые крылья, а?
Алек (с досадой). Так я ж тебе говорил уже: клапан накрылся. А без клапана движок на мотоплане ни в какую не запускается.
Гера (усмехается с издевкой). Угробил крылышки-то. А был бы сейчас твой фигоплан на ходу, мы бы не кукарекали понапрасну в этом дремучем вертепе; раз бы — и воспарили красиво над лесом! Вмиг бы выбрались из этой проклятой чащобы.
Алек (рассуждает сам с собой). Но это, возможно, нам и на руку…
Гера. Что на руку? То, что мы тут застряли до утра? А то и больше, пока менты с эвакуатором не приедут!
Алек (прикладывает к уху руку с телефоном — где-то глухо раздается звонок). …Она где-то рядом. Ее придыхание… Я различу его среди тысяч вздохов и стонов.
Гера (насторожившись). Ты про Немую? Так она здесь?! Вот это уже интересно. (Хлопает Алека по плечу.) Давай, чувак, пеленгуй ее!
Алек. Сейчас… Вот… Голос ее стал значительно чище… Уже можно разобрать отдельные слова… Я слышу ее!
Гера. Ну?! Что там? Что болтает ее душа?
Алек. Она… (Пауза.) Бред какой-то.
Гера. Ты давай не комментируй, а лучше повторяй за ней. Вслух повторяй, что там несет душа Немой.
Алек. Она говорит, что невероятно устала…
Гера. Это хорошо, что так говорит. Видно, загнали мы ее все-таки, дрянь такую!
Алек. …Говорит, что силы непрерывно тают. Уходят силы из нее с немыслимой скоростью…
Гера. Не-ет, так дело не пойдет. Она сейчас сдохнет сама, а мы тут топчемся понапрасну. Это наше дело, нам поручено кончить ее! Что это она возомнила о себе? Кто дал ей право со своей жизнью так поступать? Нет, ты мне скажи, она знает, что самоубийство — это грех?!.. (Пауза. Осененный внезапной мыслью.) Стоп. А что если она — там… где авария? В самой гуще?! Пока мы тут торчим, как два идиота, ее тело сейчас в кровище и смертельных увечьях. А душа вот-вот отлетит!
Алек (раздраженно). Да не ори ты так! Ты ж сбиваешь меня с настрою… (Снова слушает телефон.) Ее душа. Тяжело дышит. Как загнанная собака…
Гера (с облегчением). Фу-ух, слава богу! Дышит — значит, жива.
Алек. …Жалуется, что если сейчас же, в течение ближайших 10–15 минут, не зарядить ее сердце, то ей каюк.
Гера (потрясенный новостью). Что? Что ты сказал?
Алек. Не понимаю… Говорит, что если сердечную батарею не зарядить солнечным светом, то ее и в самом деле ожидает близкая физическая смерть. Душа грозится умереть…
Гера. Что, у Немой сердце на солнечной батарее?! Это что ж выходит, она такая же… Она как сестра мне, а я на нее облаву устроил?! Нет, об этом я не договаривался, не за тем я согласился на эту погоню…
(Алек продолжает напряженно слушать телефон; неожиданно меняется в лице, словно услышал нечто неординарное.)
Алек (с тревогой). Гера. Слышишь, Гер? Гера!
Гера (взволнованно). Да что ты заладил, как попугай, — Гер да Гер! Тут такая девчонка пропадает. Сестра моя. Дороже родной сестры будет. Я даже готов пожертвовать ей своим сердцем. Пусть забирает! Хоть сейчас! Едем, где ты засек ее душу?
Алек. Успокойся, Гер. Это не ее душа, не Немой женщины… Ты ей ничем не поможешь.
Гера. Не успокаивай меня! И не отговаривай. Раз я решил — значит, так тому и быть. А не хочешь ехать со мной… (С презрением.) Слушай, а может, ты трус? Испугался этого гребаного леса?
Алек. Гера… это твоя душа.
Гера. О чем ты? Не догоняю.
Алек. Немая тут ни при чем. Это твою душу я слушал сейчас. Понимаешь, случайно набрал твой номер…
(Пауза.)
Гера. Скотина, да я тебе за это, знаешь, что…
Алек. Потом, потом ты мне скажешь, что ты мне за это сделаешь. А сейчас экономь, береги силы. Видать, батарейка твоя порядком подсела. А, Гер? (Пауза.) А рассвет-то, черт, еще не скоро.
Гера (вмиг сникает). То-то я чувствую, что руль рук не слушает. Все норовит то в пень повернуть, то в овраг отправить нас… Что ж так хреново?
Алек. Я сяду за руль, ты не переживай.
Гера. Ты зачем… ты какого хрена подслушал мою душу?!
Алек. Прости, я же…
Гера. Теперь мой черед. Дай мне свой телефон. И не вздумай что-нибудь утаить от меня. Тогда будем в расчете.
Алек. Ничего у тебя не получится. Ты не сможешь. Для тебя моя душа — потемки. Как этот лес. Любая душа для тебя — дремучая тайна. Только у меня одного дар такой — знать потаенное, заповедное, что кроется в душе человеческой. Знакомой и незнакомой.
(Гера приставляет пистолет к голове Алека.)
Ты что делаешь, псих?! Если ты меня сейчас убьешь, кто поведет мотовездеход?.. У тебя силы на исходе, ты, того и гляди, скоро концы отдашь; кто тогда продолжит погоню, кто разделается с Немой?
Гера (тыкает в голову Алека пистолетом). К черту Немую! Я требую реванша, я хочу услышать твою душу. Душонку! У-у, догадываюсь, какое это низкое, грязное созданье! (Протягивает Алеку свой телефон.) На! Звони себе… Живо! Я хочу слышать твою душу!
Алек (в отчаянье). Но ты не сможешь! Тебе не дано…
Гера. Придурок, ты будешь слушать. Сам себя слушать! Запеленгуешь свою душу с моего мобильника и мне во всех деталях, во всех подробностях расскажешь, как ты низко пал, если посмел покуситься на самое святое — на душу. На душу товарища! (Пауза.) Ты как дьявол… Ты страшней дьявола. Давай, звони!
(Алек набирает на Герином телефоне свой номер. Раздается звонок в телефоне Алека. Дрожащей рукой он прикладывает к уху телефон Геры.)
Алек. Я… Моя душа… Она снова хочет быть маленькой. Сходить по-маленькому. Затем забраться в теплую постель, и чтоб рядом — мама. Молодая, ласковая. А у меня температура и кашель. И мама обо мне заботится: встряхивает градусник, в стакане чай с малиной, у изголовья ночная лампа в бархатном колпаке, обогреватель урчит — воздух в спальне греет. И мне уже хорошо, никуда не нужно бежать, не надо больше гнаться, не надо бояться и никого… И пугать никого не надо, угрожать смертью никому не надо. Просто сомкнуть веки, слушать нежный мамин голос и представлять себе, как это будет со мной… Сколько всего ждет меня еще в моей жизни…
(Не замечает, как, обессиленный, Гера безмолвно падает головой на руль.)
Я верю своей маме, верю ее теплому голосу, что звучит сейчас в телефоне: меня ждет только хорошее. Судьба будет благосклонна ко мне; я не подведу свою маму, ей ни разу в жизни не придется испытать стыд из-за меня…
(Замечает недвижимое, обмякшее тело Геры.)
Что это с тобой?.. Нет-нет, куда ты?! Ты этого не сделаешь со мной, не бросишь! (Наклоняется над Герой, пытается привести его в чувство.)
Сейчас, сейчас я тебе помогу. Я быстро, вот увидишь, мы успеем добраться вовремя. Нам же еще ту дуру надо прикончить…
(Свет меркнет. Затемнение.)