Облезлый и обгоревший барабан, обнаруженный в хранилище Музея гуманитарных наук в Хараре в марте 2007 года, не так уж сильно и отличался от предмета, который мы с Рувимом создали в нашем воображении несколько лет назад в Иерусалиме. Рувим тогда сказал: «Находка Ковчега приблизит возрождение Израиля. Тысячелетия он где-то лежит — возможно, разбитый, сломанный, источенный червями. Но — „древний клинок заблестит“! Я чувствую, что еще при моей жизни древний клинок — Ковчег — заблестит снова».

О таинственной силе Ковчега Рувим говорил бесконечно, и первое, что меня потрясло, когда я его увидел, — ощущение присутствия предмета, излучающего святость, как излучают святость некоторые картины, церкви, мечети — даже для тех, у кого нет прочных религиозных убеждений. В то же время я испытал и другое чувство — передо мной было устройство, которое всегда использовалось по своему назначению, одному из многих: убивать. Его применяли как некоего вида оружие, и всегда ему сопутствовали огонь и гром. Потому меня и не удивило, что барабан обожжен, а некоторые части его отломаны — несмотря на твердость древесины.

Когда я на него смотрел и прикасался к нему, я чувствовал присутствие чего-то очень древнего. Но разве мог деревянный предмет, которым пользовались в качестве оружия, сохраниться в течение сотен или тысяч лет? Весьма маловероятно. Тогда я уже думал, что на протяжении веков Ковчег обновлялся и восстанавливался — с самого начала. Священники пользовались им для религиозных, военных и магических целей и знали его тайны. Они при желании имели возможность изготовить другой такой же. Зачем им хранить вещь, которая не годна для их целей?

Легенду я знал. Теперь я верил, что она соответствует истине. Согласно легенде, много-много веков назад Нгома уничтожили, или же он сам себя уничтожил, и жрецы выстроили новый «на его руинах».

Дилемма стояла ясная: либо я выставляю свою находку, обнаруженную столь нетрадиционным способом, под безжалостный свет науки, либо не предпринимаю никаких действий. Что касается лично меня, то я, когда нашел Нгома фон Зикарда, решил: поиск мой окончен. Для меня это и был Ковчег, преемник Ковчега, его сущность. В любом случае — Ковчег.

Фон Зикард нашел Нгома в сороковых годах двадцатого века. Возможно, барабану тогда было лет пятьдесят или около того, а может, и больше. Нам не известно, когда самоуничтожился подлинный Ковчег — согласно преданиям лемба, это произошло в семнадцатом веке.

Меня начали терзать сомнения. А вдруг его уничтожение как-то связано с периодом в истории Зимбабве, называемым «мфекане», — тогда, в середине девятнадцатого века, по всей стране разрушались и сжигались целые города и деревни. И если подлинный Нгома сгорел в результате тех событий, то его преемнику сейчас лет сто или сто пятьдесят. Правда, легенды не связывают уничтожение Нгома с этим периодом, но кто знает?

Несколькими годами ранее я решил принять на веру совершенно неправдоподобную историю, будто столетия или тысячелетия тому назад семь человек пришли в Африку из города Сенны. И история подтвердилась — с помощью науки. Когда именно лемба пришли на землю Африки, неизвестно, но анализы ДНК с применением новейших технологий, и в особенности более совершенный анализ субгаплогрупп, в недалеком будущем ответят, по-видимому, и на этот вопрос. А правдивость легенд племени уже подтвердилась.

Теперь я оказался в сложнейшем положении. Можно ли верить тому, что говорят их легенды о Нгома — что он очень древний и пришел на замену чему-то еще более древнему, неслыханно древнему, относящемуся к временам Храма или даже Моисея? Мазива когда-то сказал: «Наш бесценный Нгома долгое время был спрятан в гроте Мавогве на горе Масенна близ реки Лимпопо. В той же пещере похоронен старый жрец из рода Буба. Много-много лет назад белый по имени фон Зикард забрал Нгома из пещеры». Именно этот Нгома я и нашел. Мы не знаем, когда и почему его спрятали в горе Мавогве и сколько времени он там пробыл. И не знаем, когда его сделали.

Возможно, маленький фрагмент Нгома, который я взял, даст ответ на часть вопросов. Не скоро и не особенно охотно согласился я расстаться с небольшим кусочком дерева, отдать его для проведения радиоуглеродного анализа.

В октябре 2007 года археологи Оксфордского университета выполнили радиоуглеродный анализ, чтобы определить возраст кусочка дерева с днища Ковчега-Нгома, который мне удалось заполучить. Результат оказался весьма интересный. Нгома не относится к временам Моисея и не использовался как оружие в течение сотен лет. Согласно результатам анализа, он был изготовлен в 1350 году, плюс-минус двадцать пять лет. Это, вероятно, самое древнее изделие из обнаруженных в субсахарской Африке!

Люди племени лемба хранили его около семисот лет. Нгома — несомненно, меньший Ковчег, построенный жрецами из рода Буба для замены предыдущего Ковчега. А предыдущий Ковчег, вероятно, уничтожили — или он самоуничтожился — около 1350 года. Немалое отверстие в дне Ковчега сделано, видимо, намеренно; я подозреваю, что этот Ковчег изготовлен из внутренней части своего предшественника.

Неизвестно, когда жрецы лемба принесли Ковчег в Африку. В 1350 году — или позже? Сейчас точно сказать нельзя. Тот факт, что Нгома в течение долгого времени так берегли и столь ревностно охраняли, говорит о том, что его, вероятно, и вправду принесли издалека. Его ценность частично объясняется связью с Сенной, которая у лемба воспринимается как рай. Оттуда они вышли и туда надеются вернуться после смерти. Мазива и Фофи всегда твердили, что Ковчег пришел из Сенны, пересек Пуселу и в конце концов обрел покой на земле Африки. В таком случае Ковчег-предшественник мог быть уничтожен в результате какого-нибудь военного столкновения или природного катаклизма, произошедшего в двенадцатом или тринадцатом веке на Аравийском полуострове. Точно не известно.

В будущем Ковчег изучат более досконально, и он, я не сомневаюсь, откроет нам и другие секреты. А пока что наука только подтвердила правдивость легенд племени лемба. Можно почти не сомневаться: предмет, который я обнаружил в Хараре, — последний прямой потомок Ковчега Моисея.

Что произойдет, когда выйдет эта книга и люди узнают историю Ковчега?

Не станет ли негодяй Норберт Кунонга — англиканский епископ Хараре — использовать его для каких-нибудь своих грязных целей? Или поврежденный и обожженный Ковчег сделается центром некоего великого африканского культа? Или оружием против тирании, как часто предсказывал Рувим? Он часто повторял: главная причина, по которой он ищет Ковчег, заключается в том, что Ковчег придаст силы угнетенным. «И царский венец вернется к тому, кто ныне забыт».

Рувим никогда не забывал о трагической истории своих соотечественников и о страданиях, предвещающих приход иудейского Мессии. Обнаружение Ковчега, верил Рувим, приведет к окончательному возрождению еврейского народа и возведению в Иерусалиме третьего Храма.

Но ведь Ковчег может изменить тяжелейшее положение и в Зимбабве, и в большей части Африки, а это мне кажется не менее важным. Если с помощью символической мощи Ковчега удастся изгнать Мугабе — одного из самых бесстыдных диктаторов за всю историю человечества, то надежды моего друга Рувима частично сбудутся.

Нет никаких сомнений, что обнаружение Ковчега имеет куда более широкое значение. Ведь Рувим потому и уговаривал меня принять на себя эту миссию, что хорошо представлял себе, как изменит Ковчег отношение к Израилю мусульманского мира.

Как повлияет Ковчег на мусульманский мир? Я припомнил строки из Корана, которые когда-то вдохновили Рувима: «знамение его власти в том, что придет к вам ковчег, в котором сакина от вашего господина… поистине, это — знамение для вас, если вы верующие».

Быть может, и вправду что-то изменится.

Для евреев, народа, который принес в мир монотеизм, Ковчег был центром религиозной жизни — со времен Моисея и до изгнания их в Вавилон в шестом веке до нашей эры. Они не смогут проигнорировать обнаружение Ковчега. Ведь у иудеев это основной предмет поклонения.

Ковчег, по существу, — порождение Африки. Он мог покинуть Египет вместе с евреями, или же его сделали, как гласит Библия, на Синайском полуострове по африканскому образцу. Я считаю, что он в некотором смысле вышел из Африки и туда же возвратился. Наверное, там он и должен остаться — но не на нижней полке хранилища в Музее гуманитарных наук в Хараре. И не в сундуках частной коллекции Мугабе.

Больше трех тысячелетий Ковчег Завета был символом присутствия и могущества Бога на земле. И судьба его до сих пор вызывает живейший интересу миллионов людей во всем мире. Последние пятьдесят лет он прозябал, всеми забытый, в убогих африканских музеях. Теперь, когда Ковчег Завета найден, остается ждать — возродится ли та мощь и власть, которой обладали его предшественники… И можно только надеяться, что власть эта будет благотворной?..