Неудачный поход «за бананами», а тем паче похищение колбасы здорово пошатнули авторитет капитана. Да что там пошатнули! Он — авторитет — попросту начал падать. А когда авторитет падает, то его невозможно удержать никакими силами. Всё же Спартак предпринял такую попытку. Он пошёл на уступки.

— Ладно, давайте есть ветчину.

— А как же строгая экономия? — ехидно заметил Сёмка.

— А пять дней что будем жевать? Бананы? — в тон ему добавил Витька. — Да что бананы — это плюнуть и растереть. У нас есть кое-что получше — две пары почти новых ботинок! — он назидательно поднял указательный палец. — И со шнурка-ми…

Глаза его, коричневые, озорные, искрились весельем.

Спартак раздражённо фыркнул.

— При чём здесь шнурки?

— А как же? — продолжал издеваться Витька. — Приправа. Вместо макарон. Если, например, поджарить на ваксе, то…

— Хватит, — вяло отмахнулся Сёмка. Пустой желудок как-то не располагал к зубоскальству. — Я вот что предлагаю: давайте высчитаем точно: сколько времени нам плыть?

— Ничего не выйдет, — категорически возразил Спартак.

— А ты почём знаешь?

— Знаю. Нужна астролябия. Такой инструмент.

— Ну, а у тебя-то у самого была астролябия?

— Нет.

— Как же ты узнал, что пять дней плыть?

— Примерно же. А может, и десять.

Витьку это предположение привело в состояние полной ошалелости.

— Что? Как? Сёмка, слышь… а? Вот это кап-пит-тан!.. Уметь надо! Ха! Десять… Всё. Я не играю. Поворот оверштаг…

Витька начал разворачивать лодку.

— Подожди, — Сёмка схватился за вёсла… — Ещё ничего неизвестно.

— Правильно, — одобрил Спартак его действия. — Кораблём пока командую я…

Витька от возмущения на минуту лишился дара речи и обрёл его вновь лишь для того, чтобы предъявить ультиматум.

— Тогда вот… что, Архимеды… Если вы прямо сейчас не высчитаете, сколько плыть, я высаживаюсь и топаю домой. Пусть меня лучше выпорют, чем голодать десять суток.

Спартак промолчал, сознавая, что его выдержка делает честь всему капитанскому сословию.

Сёмка напряжённо думал: как же подсчитать время, необходимое для путешествия? Никогда ему ещё не случалось составлять задачи. Решить готовую задачу — ещё куда ни шло. Но составить самому… это уже выходило за пределы достижимого. Люди, придумывающие задачи, всегда казались ему сверхчеловеками. Сёмка не понимал, как сочинители задач угадывают, что нужно узнать? Но теперь вдруг ему стало ясно: незачем угадывать. Что ему в данном случае требуется узнать? Время. Вот главный вопрос задачи. И самая задача уже существует в готовом виде и не к чему её выдумывать. Дано расстояние в тридцать километров. Спрашивается: за какое время пройдёт лодка это расстояние? Всё честь честью, как в порядочной задаче. Только вот беда — неизвестна скорость лодки. Без скорости ничего не выйдет. Как определить скорость?

— Ура! Нашёл! — вдруг возликовал Сёмка. — Спартак, какая длина лодки?

— Шесть футов… Только не лодки, а брига.

— Ну, хоть брига. Только с футами ничего не выйдет. Нужно метры…

— Да что ты его слушаешь? — возмутился Витька. — Что он понимает? Три метра эта лодка. Уметь надо…

— Так… три метра…

Сёмка пошарил в карманах, вынул черную, обожжённую для поплавка пробку.

— Витька, греби. Я сейчас опущу в воду пробку и буду считать секунды. Как только она пройдёт мимо кормы, ты, Спартак, скажи… Смотри, не прозевай… Пускаю. Раз… два… три…

— Прошла.

— Три секунды. Значит, скорость брига — метр в секунду. Три тысячи шестьсот метров в час.

— С чего ты это взял? — недоверчиво спросил Спартак.

— С чего!.. Пора знать, товарищ капитан, что в одном часе три тысячи шестьсот секунд.

— А! Ну если так, то, конечно…

— Ясно, так. Что я, выдумал? Теперь скорость реки. Она — три километра в час. Реки на равнинах текут с такой скоростью.

— Точно, — подтвердил Витька, — в географии написано.

— Сложить скорость лодки и скорость реки — сколько будет?

— Шесть тысяч шестьсот метров, — небрежно бросил Витька.

— Значит, мы плывём со скоростью шесть километров шестьсот метров в час. Теперь надо узнать время. За какое время мы пройдём тридцать километров? Ну, шестьсот метров можно отбросить — может, задержки будут. Так. И что же теперь нужно сделать?

Витька и Спартак терпеливо ожидали результатов вычисления. Сёмка сдавил голову ладонях и, мучительно раздумывая и не решаясь остановить свой выбор на каком-либо одном из четырёх действий арифметики. Если, например, сложить тридцать и шесть — что получится? Тридцать шесть. Чего тридцать шесть? Не часов же… Валеных сапог, как сказал бы сейчас физик Александр Владимирович. Тогда, может, лучше умножить. Тридцать на шесть — сто восемьдесят. Ого! Выходит, прав Спартак. Ой, как не хочется, чтобы он оказался прав! Но почему же именно умножить? Гораздо выгодней вычесть. Нет, опять валеные сапоги. А если вникнуть? Вникни, вникни, Сёмка… Ведь это тебе не наказание, а дело жизненно необходимое. От каждой лишней единицы зависит судьба экспедиции. Так. Если шесть километров проходим в один час, то во сколько же часов пройдём тридцать километров? Сколько раз шесть содержится в тридцати? Пять раз.

Сёмка вскинул голову, оторопело взглянул на друзей.

Витька нетерпеливо заёрзал на банке.

— Ну?

— Пять часов, — растерянно сказал Сёмка.

Ему как-то ещё не верилось, что путешествие займёт столь ничтожный отрезок времени. Однако он был убеждён, что задача решена правильно.

— Да здравствует арифметика! — провозгласил Витька и метнул на Спартака уничтожающий взгляд. — Во. Уметь надо, понял! Пять часов. Конечно, если грести в обратную сторону, то можно добраться и за пять дней…

Спартак несколько растерялся. Он-то совершенно искренне был убеждён, что плавание займёт не меньше пяти дней. Иначе, посудите сами, какое же это плавание…

Авторитет его со всё возрастающей скоростью продолжал скользить по наклонной плоскости. Спартак попробовал отстоять свои позиции.

— Вы неправильно подсчитали.

Витька издевательски ухмыльнулся.

— Ясно. У нас же нет астролямбии.

— Не астролямбия, а астролябия.

— Всё равно. Вот колбасу жалко — это да, а без астролямбии, — Витька язвительно подчеркнул ошибку, — проживём! Давай, Сёмка, ветчину. Экономия отменя…

Речь его оборвалась на полуслове, а сам оратор полетел на дно лодки, показывая пятки весело смеющемуся солнцу. Спартак сунулся вперёд, навалился грудью на банку. Сёмка удержался, схватившись за борт. Под днищем захрустел песок.

— Мы сели на мель! — торжественно объявил капитан.