Глава 1

Джули Сигл смотрела прямо перед собой и мысленно клялась больше никогда в жизни не снимать жильё через сайт «Крейгслист». Лямка набитой вещами сумки резала плечо, и Джули скинула её на два уже стоящих на тротуаре чемодана. Тащить-то их всё равно теперь некуда. Джули с сомнением покосилась на мерцающую неоновую вывеску, которая призывала прохожих отведать лучшие буррито в Бостоне. Затем перечитала распечатку электронного письма. Ничего не изменилось. Адрес верный. Нет, она не против вкусных буррито, и ресторан выглядел довольно симпатично, но сразу видно, что в одноэтажном здании не пряталась трёхкомнатная квартира для нуждающихся в жилье студентов. Джули вздохнула и вытащила из сумки мобильник:

– Привет, мам.

 – Милая! Ты что, наконец в Бостоне? Огайо уже по тебе скучает. Поверить не могу, что ты у меня студентка. Как квартира? Уже познакомилась с соседями?

Джули прокашлялась и взглянула на плоскую крышу ресторана.

– Квартира... хорошо проветривается. И такая свободная планировка.

– А твоя комната? Не тесная? – озабоченно спросила её мать. – Хотя, даже тесная, она наверняка лучше бетонной коробки общежития, правда?

– Комната? Я бы сказала, м-м, о ней, э-э, можно только мечтать.

Джули села на один из чемоданов. За спиной со скрипом остановился автобус, и она вздрогнула от пронзительного визга тормозов.

– Что это было? У тебя что, комната на улицу выходит? О боже, она на первом этаже? Джули, это же опасно. Настоящая приманка для взломщиков. На окнах есть замки? Давай, у твоего дяди спрошу. Глядишь, можно что-нибудь придумать.

– Мам, я никаких окон сейчас не вижу. – Джули на глаза навернулись слёзы. Кошмар какой-то. Она ещё и часу в Бостоне – а точнее, в районе Джамайка-Плейн – не провела, а её надежды на чарующие студенческие будни уже попахивали южно-американской кухней так, как она себе и не представляла. – У меня, похоже, вообще нет комнаты.

Её мать запнулась:

– То есть? Как это у тебя нет комнаты? Я же внесла плату за два месяца и залог, как и просил домовладелец. У нас есть банковский чек, в конце концов! Он что, сдал твою комнату другому жильцу?

Её мать, судя по голосу, переполошилась не на шутку, и Джули от этого стало только хуже.

– Я приехала по нужному адресу. Таксист уверял, что всё верно. Но вместо жилого здания здесь бурритошная.

– Буррито! Святая матерь Божья!

– Да, знаю. Буррито доверять нельзя. – Джули в растерянности огляделась по сторонам. – Мам, что мне делать? – Она не хотела лишний раз пугать свою мать, но голос предательски дрогнул. Она одна в незнакомом городе, никого здесь не знает и сидит на куче чемоданов прямо посреди людной улицы.

Хорошо хоть, никто, по-видимому, не находил это зрелище неуместным. Прохожие сновали вокруг неё, не оборачиваясь. В «городе университетов» начался сентябрь: тут и там среди прочего транспорта мелькали съёмные грузовики, перевозящие студентов и их пожитки в квартиры, которые уж точно не подрабатывали ресторанами. Джули смахнула слёзы и спрятала глаза за тёмными очками. Чего бы она только не отдала, чтобы ехать в одном из этих грузовиков, втиснувшись на сиденье с охапкой друзей.

– Мне негде жить. А сколько ты денег потратила... Вот тебе и вариант «дешевле общежития». Я ж не знала, что от него будет за километр разить буррито. – В первый раз уехать из дома, отдать деньги мошенникам за несуществующую квартиру и оказаться в Бостоне без крыши над головой – испытание не для слабонервных.

– Джули, не думай сейчас о деньгах. Ты не виновата. Мне это объявление тоже подозрительным не показалось. Ты пару минут посиди, а я позвоню в колледж и узнаю, смогут ли они тебе помочь. Хорошо? Только держись. Ты как?

Джули шмыгнула носом:

– Нормально.

– Никуда не уходи. Я тебе сразу перезвоню, и мы всё уладим.

Джули надела наушники. И следующие двадцать мучительных минут слушала мрачную музыку и отколупывала тёмно-фиолетовый лак, которым накануне накрасила ногти. Не забыла и статус на Фейсбуке обновить:

Джули Сигл

Бостон, день 1: Не стану называть Бостон «бобовым городом», дабы не прослыть туристкой. Я ведь теперь в нём проживаю, несмотря на отсутствие самого жилья.

От тротуара так и парило, и пока что город с удушливым, как в сауне, воздухом к себе не располагал. Как тут не попенять на судьбу? Ей всего-то хотелось обычной студенческой жизни и возможности наслаждаться учёбой, не опасаясь, что друзья засмеют её за любовь к знаниям. Она ведь даже не рвалась в самый дорогой университет страны или, там, какую супер-пупер престижную школу. Ей просто хотелось дышать полной грудью и не притворяться кем-то другим. Было бы приятно наконец спокойно признать, что она без ума от литературы, что свернуться в обнимку с учебником – лучший способ успокоиться, и что для неё нет ничего заманчивее, чем с головой погрузиться в оживлённые студенческие дискуссии. Так что иметь жильё на время учёбы казалось вполне разумным желанием.

Но ведь колледж Уитни не бросит на произвол судьбы и безжалостных бостонских улиц охваченную паникой студентку с далёкого юга Огайо? Она, конечно, могла бы провести ночь-другую в гостинице, но несомненно предпочла бы найти более постоянное пристанище. Наверняка отыщется несколько студентов, которые передумали в последнюю минуту и освободили комнату в общежитии, правильно? А вдруг. Бурритошной, кстати, нужны рабочие, так что, может, это знак, что ей нужно подтянуть испанский, больше интересоваться этнической кухней...

– Мам? – выпалила Джули, едва у неё зазвонил мобильник.

– От этого колледжа помощи не дождёшься. Похоже, сейчас во всех школах на ближайшие пятьдесят километров жуткая нехватка жилья и работникам Уитни самим приходится размещать студентов в гостиницах. У меня появилась другая мысль. Ты помнишь Эрин Уоткинс?

– Твою соседку в колледже? Которая стала крутым адвокатом? Не знала, что вы ещё дружите.

– Ну не то, чтобы дружим. Мы уже много лет не общались, но я помню, в журнале для выпускников упоминалось, что она живёт в Кембридже. Там говорилось, она сейчас преподаёт в Гарварде, и по счастливой случайности я застала её на рабочем месте.

– Господи, как неловко. И что, она знает, где можно найти квартиру? – спросила Джули с надеждой в голосе.

– Вообще-то, нет. Но она настояла, чтобы ты остановилась у неё, пока не найдёшь подходящий вариант. И уже отправила за тобой сына, Мэтью. Я назвала ей адрес. Она сказала, что это не самый безопасный район, и хорошо, что ещё только четыре часа и стемнеет не скоро. Он должен подъехать на синем «Вольво» с минуты на минуту.

– Ладно. Мэтт. Опасный район. Синий «Вольво». Если я сяду не в ту машину и меня убьют и бросят в каком-нибудь переулке, я хочу, чтобы ты знала, как сильно я тебя люблю. И не заглядывай в третий ящик моего стола.

– Не смешно. Так вот, Мэтью учится в МТИ. Его специальность как-то связана с физикой. Или математикой? Не верится, да? Хотя… с такими генами, как у Эрин, неудивительно, что её сын – гений.

– Не сомневаюсь, что он невероятно крут. Я уже от одного слова «физика» млею.

– Джули, у меня тут не служба эскорта. Я всего лишь хочу, чтобы ты была в безопасности и я не сходила с ума от беспокойства.

– Да, матушка. Я найду в интернете другую службу знакомств, с офисом в Бостоне. – Джули поднялась и расправила футболку на животе. Она с облегчением повернулась к дороге: теперь можно стоять в ожидании машины. И никто не посмеет даже подумать, что вид у неё неприкаянный. – Когда, хотя бы, ты последний раз с ней разговаривала?

– Сто лет назад. После выпускного мы всего несколько раз общались. Но время от времени я о ней слышала. Друзья, которых заводишь в колледже, – друзья на всю жизнь, даже если не встречаешься с ними по несколько лет кряду. Вот увидишь.

Напротив Джули притормозила и припарковалась вторым рядом тёмная машина.

– Мам, мне пора. Кажется, Мэтт – или как его там? – подъехал.

– Ты уверена, что это он?

Джули заглянула в машину, когда водитель опустил стекло.

– Так, у него явно вид маньяка, и в одной руке он держит яркий леденец, а другой поигрывает окровавленным серпом. О! Он подзывает меня к машине. Похоже, это за мной.

– Джули, прекрати! – приказала ей мать. – Ты понятия не имеешь, как мне страшно, что мой единственный ребёнок попал в беду у чёрта на куличиках. Жаль, что меня нет рядом. Убедись, что это Мэтью. Попроси у него водительские права.

– Пренепременно. Перезвоню, если доберусь до дома. Люблю, мам.

– Я тебя тоже люблю, милая. Прости, что так вышло. Поблагодари за меня Эрин. До скорого.

Джули нажала «отбой» и с надеждой посмотрела на парня, который обогнул машину и направился к ней.

– Мэтт?

– А ты, судя по чемоданам, Джули? Или я собрался похитить не ту девушку? – Он слегка улыбнулся и в знак приветствия протянул ей руку.

Парень оказался высоким – метр восемьдесят, не меньше, – светло-русые волосы нависали ему на глаза. По бледному цвету кожи Джули поняла, что этим летом он нечасто бывал на солнце, а глянув на его футболку, догадалась почему. На футболке, заправленной в мешковатые джинсы, было написано: «Ницше – мой кореш». Он определённо не из тех, кто спешит слиться с толпой, и всё лето, должно быть, проторчал в библиотеке. Но с его стороны любезно бросить все дела и приехать за ней. К тому же Джули и сама не без странностей, хоть и не так глупа, чтобы объявлять о них на своей футболке. Она их скрывала. Как и любой не чуждый обществу человек.

– Спасибо огромное, что приехал. Я, если честно, понятия не имела, что делать. Надеюсь, я не слишком помешала твоим планам?

Джули помогла Мэтту погрузить чемоданы в багажник «Вольво» и скользнула на переднее сиденье. Сентябрьское солнце раскалило воздух в салоне, и Джули непроизвольно оттянула край футболки и принялась им обмахиваться, чтобы хоть чуть-чуть разогнать духоту.

– Ничего страшного. Прости за жару. Кондиционер не работает, но машину в ремонт свозить всё некому. К счастью, ехать недалеко. – Мэтт повернул ключ зажигания, отчего двигатель начал фыркать и чихать, и Джули испугалась, что им придётся задержаться на этой противной улице. – Не волнуйся! Она всегда вредничает, когда я пытаюсь её завести сразу после того, как заглушил. Просто подбавим газку... Вот так!

Джули взглянула на своё отражение в боковом зеркале. Лицо её выглядело явно измождённым. И блестело от пота. Но не таким блеском, который можно назвать «привлекательным». Она провела пальцем под каждый глазом, вытирая слегка потёкшую коричневую подводку, и отрывистыми движениями распрямила завившуюся было чёлку. В таком влажном климате её тёмным мелированным волосам приходилось несладко. Она, конечно, не собиралась хвататься за косметичку и пудрить свой веснушчатый нос, но ей бы хотелось произвести как можно более приятное впечатление на приютивших её Уоткинсов.

Мэтт дёрнул руль вправо, едва уклонившись от подрезавшего их водителя.

– Добро пожаловать в Бостон, знаменитый город лихачей.

– Я его уже люблю. Учитывая, что меня обобрали до нитки и оставили без крыши над головой накануне первого учебного дня. Отличное знакомство с городом, да? – Джули слабо улыбнулась и наклонила голову к окну, подставляя её ветру.

– Могло быть хуже. Например, жила бы с родителями, как я. А Бостон ты ещё полюбишь. Недостатки есть у каждого крупного города, а Бостон – замечательное место для учёбы. Как только всё наладится, привыкнешь. Ты в колледж Уитни поступила?

– Да. Это, конечно, не МТИ... – ответила она с озорной улыбкой. – Уверена, «Начальный курс литературы» и в подмётки не годится... Как бишь его? «Поклонению дифференциальным уравнениям»?

Мэтт рассмеялся:

– Почти. Это было в прошлом году. В этом у нас «Маниакальная приверженность теории Фурье и её применениям». И моё любимое: «Квантовая физика II: романтические хитросплетения энергии с материей».

Джули повернулась к Мэтту:

– У тебя двойная специализация? Физика и математика? Боже...

– Да, знаю. Я «ботаник», – пожал плечами он.

– Да нет, я поражена. Просто удивительно, как у тебя мозги-то в голову помещаются?

– В меня встроили специально разработанный фильтр сжатия, который позволяет хранить избыток информации, пока доступ к ней мне не понадобится. Это только бета-версия, так что не обращай внимания на глюки. Я за них ответственности не несу.

– Спасибо, что предупредил, – серьёзно кивнула Джули. – Я пока не знаю, какую специальность выберу. Может, психологию. Или английский. Не уверена. Мы что, всё ещё в Джамайка-Плейн?

– Нет. Уже в Кембридже. А это, – махнул он, сворачивая и въезжая на мост, – река Чарльз. Вот Мемориал Драйв, а вон там Гарвардская площадь. Если хочешь, можем проехать мимо неё. – Джули нетерпеливо закивала. – Здесь вход в метро, всего в нескольких минутах ходьбы от нашего дома.

Впервые с тех пор, как приземлился самолёт, Джули радовалась новому городу. Река, усеянная каноэ и байдарками, выглядела потрясающе, а жилеты гребцов, отражаясь в воде, расцвечивали её яркими красками. Они проезжали мимо арок и кованых ворот, людных тротуаров и мощёных дорожек между зданиями, многочисленных магазинов и ресторанчиков. Ей понравилась оживлённая атмосфера этого места.

– А Уитни далеко отсюда? Может, у меня здесь получится найти квартиру?

– На метро недалеко. Уитни находится на Бэк-Бэй, это Бостон, а не Кембридж, так что тебе надо будет выходить на станции «Хайнс». Это рядом с Музыкальным колледжем Беркли.

– Мило. Значит, если мне приспичит погорланить песни Леди Гаги, подпевку будет найти не сложно. – Мэтт ответил недоумённым взглядом, и Джули нахмурилась. – Не знаешь Леди Гагу? Отвратные головные уборы, многоэтажные подкладки на плечи? Она ещё несколько лет назад штурмом захватила музыкальный мир? Такая, в облегающих нарядах из перьев, кожи и пряжек? Да ладно? Что, никакого понятия?

– Ни малейшего, – отчеканил он. – Приехали, кстати.

Мэтт припарковался у большого сине-серого здания с белыми рамами, карнизами и чёрными ставнями.  Переулок здесь утопал в зелени деревьев и разросшихся садов, великолепные старинные дома ютились за заборами или живой изгородью. Трудно поверить, что они только что съехали с магистрали, и стоит свернуть за угол, тут же окунёшься в суматоху Гарвардской площади. Не нужно быть гением, чтобы понять: здесь живут богачи.

– Мама, должно быть, уже дома. Она говорила, что хочет вернуться до твоего приезда. А отец с Селестой, наверное, как раз в пути. Ему назначали встречу у неё в школе.

– Селеста – твоя сестра? – догадалась Джули.

Мэтт вылез из машины.

– Ага. Ей недавно исполнилось тринадцать. Надеюсь, ты не против ужина на вынос? В этом доме настоящую еду много лет не готовили.

– Если на ужин не буррито, я только за.

Мэтт открыл багажник и остановился.

– Джули, мне, наверное, следует... – начал он и затих.

– Да? – взглянула она на Мэтта. – В чём дело? Что-то не так? Какой кошмар! Будет буррито, да? – Он покачал головой. – А! Так и знала. Твои родители не в восторге, что я на них свалилась, верно? Ещё бы, кому понравится, что у них в доме ночует совершенно посторонний человек?

– Нет. Ты тут ни при чём. Просто Селеста... – Он, казалось, не мог подобрать нужных слов. – В общем, она – необычный ребёнок.

– Мне нравятся необычные люди, – ответила Джули, вытаскивая чемодан из багажника. – Очень нравятся.

 

Глава 2

Джули на секунду решила, что очутилась не в жилом помещении, а в библиотеке. Прихожая от пола до потолка – сплошные белые полки, забитые книгами. И не какими-нибудь детективами в мягких обложках. В этом доме читали явно не для развлечения. Справа от входа открывался вид на залитую солнцем комнатку, большую часть которой занимало фортепьяно. Джули вслед за Мэттом прошла налево, в гостиную, и сразу влюбилась в её неожиданно уютную обстановку. Стены были усеяны племенными масками и пейзажами, а на двух журнальных столиках по сторонам от бежевого углового дивана расположились глобус и толстая карта мира.

Джули сразу заметила, как здесь не похоже на её родной дом. Ей всегда нравилась тяга матери к клетчатым узорам, солнечным обоям и безделушкам с дворовых распродаж, а также приверженность к чистоте и порядку. У них всё было просто, но по-домашнему. Однако, разглядывая эту комнату, Джули неохотно признавала, что нагромождение причудливых статуэток и цветастых подушек, да и в целом атмосфера некой учёности, тоже таят в себе что-то жутко заманчивое.

– Это ты, Мэтт? Нашёл её? – раздался из другой комнаты голос, а за ним торопливые шаги. Джули обернулась к вошедшей в комнату женщине, лицо которой озарилось облегчением. – Джули Сигл! Да ты прямо точная копия матери! А я Эрин Уоткинс. Добро пожаловать! Слава богу, твоя мать до меня дозвонилась. – Она подошла к Джули и пожала ей руку.

– Огромное спасибо, что выручили и разрешили мне у вас переночевать. С утра я первым делом займусь поиском квартиры.

Эрин была почти такой же высокой, как Мэтт, её прохладная рука на ощупь казалась костлявой. До чего худая женщина! Нет, она выглядела вполне здоровой, но определённо хрупкой.

Эрин нетерпеливо отмахнулась и поправила прядку, выбившуюся из тугого пучка густых волос.

– Для Кейт – что угодно, так что, пока не найдёшь жильё, мы будем рады тебя приютить. Кстати, не помешает сообщить твоей маме, что всё хорошо. Давай, провожу тебя наверх и покажу твою комнату, потом и позвонишь.

– Я покажу, – торопливо подошёл к чемоданам Мэтт.

– Глупости. Тебе заниматься надо. Когда отец и Селеста вернутся с ужином, я тебя позову. Пошли, Джули. – Эрин быстро пересекла гостиную и подняла один из чемоданов. – Надеюсь, тебе у нас понравится. До такого уединения, как в отдельной квартире, конечно, далеко, но всё же лучше, чем в гостинице.

– Мам, мне очень нужно с тобой поговорить.

– Да-да, сейчас, Мэтт. Успокойся, – отозвалась Эрин.

Джули подхватила остальные сумки и пошла вслед за Эрин мимо застывшего в гостиной Мэтта.

– Ещё раз спасибо, что приехал, – поблагодарила она через плечо.

Мэтт кивнул и качнулся с носков на пятки, руки в карманах.

– Не за что.

А Мэтт вроде милый. С ним легко общаться. И хотя он не красавчик, зато явно не глуп, и с чувством юмора порядок. Немного чудной, подумала Джули, но решила, что она умеет неплохо ладить с чудаками: ей всегда нравилось решать каверзные задачи. К тому же приятно, что он так не похож на скучную толпу одноклассников из родного Огайо.

По широкой лестнице она поднялась на второй этаж. Там на просторную квадратную площадку выходили четыре двери, надо полагать, в спальни, а в сторону вёл короткий коридор. Наверху её встретили такие же выбеленные, как и внизу, стены и дорогие с виду картины.

– Тебе сюда, – кивнула Эрин, толкая одну из дверей плечом.

Комната выглядела явно по-мужски: тёмное постельное бельё, деревянные стеллажи, стерео, небольшая стопка книг, фотографии в рамках и диски. Напротив кровати висел небольшой телевизор с плоским экраном, а на столе свободного места хватало только для ноутбука.

– Располагайся. Ванная прямо по коридору. Я достану тебе пару полотенец и... О! Видно, Роджер звонит, – повернула Эрин голову на звук телефона из соседней комнаты. – Ты любишь тайскую кухню?

– Вполне. Спасибо.

– Ну, устраивайся, торопиться некуда. Если хочешь распаковать вещи, в комоде есть пустые ящики. – И Эрин попятилась за дверь к телефону.

Джули присела на кровать и внимательно огляделась. Да, здесь определённо когда-то жил парень. Не то чтобы это ей претило. Ведь сами же парни ей нравятся. Но её вдруг охватило непреодолимое желание рвануть в ближайший супермаркет и на оставшиеся от летней подработки деньги прикупить сюда пару-тройку девчачьих безделушек. Какое счастье, что она выиграла в том конкурсе эссе, что проводил их школьный округ, иначе пришлось бы потратить последние сбережения на компьютер. Она не одну неделю убила на сочинение о «борьбе Соединённых Штатов с последствиями стихийных бедствий», но новенький MacBook того стоил. Хорошо, что из школьных новостей её друзья интересовались только спортом, танцами да музыкальными битвами – они бы задразнили её за участие в столь антисоциальном проекте.

Друзья, если честно, не до конца её понимали. Мама её тоже не понимала, хотя, конечно, гордилась школьными успехами дочери. Но при этом ото всех скрывала, что Джули оставалась после школы на внеклассные занятия по английскому языку. Друзья бы со смеху покатились. И хотя Джули с радостью жертвовала свободное время на задушевные беседы с учителем о творчестве Грэхема Грина, она вовсе не горела желанием отчитываться перед своими менее образованными приятелями. Просто в их жизни школа занимала далеко не первое место, и в половине случаев они, кажется, даже не понимали, о чём она говорит. Джаред, её бывший парень, вообще закатил бы глаза, предложи ему кто лишний раз позаниматься.

«Интересно, кстати, – подумала Джули, – а чем он сейчас занимается?» Щеголяет, наверное, в тоге да играет в идиотские пивные игры в своём жалком бюджетном ВУЗе. Чтоб ему сгинуть заодно со своим сборищем тупых качков. Чтоб его каждая расфуфыренная грудастая овца послала на все четыре стороны. Пусть катится вместе со своей Аризоной. И всё же... слишком велико искушение: вдруг он-таки прокомментировал её статус на Фейсбуке?

Она поставила ноутбук на стол и включила его. Да, можно, конечно, и своим модным телефоном воспользоваться, но ей не шибко нравилось без лишней надобности колупаться с крошечной клавиатурой. Она любила прописные буквы и пунктуацию (хотя бы основную), а на карманном устройстве ошибиться слишком легко. «Печатником» Джули была старомодным.

И тут она поняла, что для входа в домашнюю сеть Уоткинсов ей нужен пароль. Великолепно! Мало того, что она вторглась в их дом, теперь ещё и это. Но доступ в интернет важнее гордости. Джули перехватила Эрин, как раз когда та клала трубку.

– Миссис Уоткинс? Простите, что надоедаю. Я хотела узнать, нельзя ли мне пароль для выхода в интернет?

– Зови меня Эрин, пожалуйста. И, конечно, можно. Сейчас спрошу у Мэтью. Он составил случайный код, чтобы никто из соседей не экономил за наш счёт. Наш личный спец по охране частной собственности. Погоди-ка! – Эрин на минуту исчезла и вернулась уже с обрывком бумаги.

– Спасибо. – Джули взяла клочок и взглянула на пароль аж из пятнадцати символов. Он что, параноик? Это же никто не запомнит. Разве что он сам.

– Я позову тебя к ужину. – И Эрин закрыла дверь.

Джули загрузила свою страничку на Фейсбуке и нахмурилась. Целых восемь комментариев от встревоженных друзей, которым, как выяснилось, на неё не плевать («Что случилось????», «И че теперь?», «Капец! Перезвони!»), но от Джареда – молчок. Перешла на его страницу. Хм. Здорово, что у него нашлось время выложить первые снимки себя любимого на фоне колледжа. А вот позвонить или написать ей с тех пор, как бросил её за месяц до отъезда в колледж, ему, видно, было некогда.

Джаред тогда просто взял и объявил, что в отношениях на расстоянии он смысла не видит, и поэтому решил досрочно с ней порвать. Хотя Джули особо не переживала. Он ей совсем не подходил, и ей давно пора было его бросить. Сама виновата, что так затянула их заурядные отношения. Да, наверное, не стоило ждать от бывшего парня участия и заботы, но разве так уж трудно по-дружески заскочить, полюбопытствовать? Было бы неплохо общаться друг с другом по-человечески, но Джули, видно, всё ещё слишком злилась – на саму себя, – и даже если бы Джаред захотел помириться, она к «миру» была не готова.

Она наконец уехала из этого одноэтажного захолустья, прочь от второсортной школы, прочь от бесчисленных одноклассниц, слепо болеющих за своих спортивных парней.

В Бостоне всё может быть иначе. И будет. Здесь она не обязана притворяться, выбирать слова попроще и скрывать свою тягу к знаниям.

Джули последний раз глянула на Джареда и его новых приятелей-борцов, молча пожелала ему удачи (в целом) и не колеблясь удалила из списка друзей. Обновить, что ли, статус?

Джули Сигл

Выжила на улицах Бостона без серьёзных потрясений (если не считать сокрушительного удара по самолюбию: додумалась – арендовать непроверенную квартиру через недобросовестный сайт), и теперь в надёжном прибежище.

Джули откинулась на стуле. Минуту посидела в нерешительности, затем проверила недавно созданный Google-аккаунт. О нём знал только отец, и сейчас ящик был пуст. Папа напишет, когда у него появится время. Джули закрыла ноутбук.

Она вздохнула, сдула чёлку с глаз и взяла со стола фотографию в рамке. На заснеженном горном склоне стояла укутанная в зимнюю одежду фигура со сноубордом. На Мэтта было не похоже, хотя на смазанном снимке особо не разберёшь.

Джули достала из чемодана несколько вещей, аккуратно сложила их и убрала в комод, а в шкаф повесила пару повседневных платьев. Как бы ни было жаль держать всю одежду в чемоданах, где она безнадёжно мялась, казалось всё же неправильным её распаковывать, словно Джули здесь надолго.

Сразу после ужина она поищет в интернете новое жильё. Профориентация для первокурсников Уитни в четверг, значит, завтра у неё будет целый день, чтобы найти что-то подходящее. Ей жутко хотелось поскорее с этим разделаться, а в таком большом городе просто обязано отыскаться ещё хоть что-то приличное.

Она смерила взглядом своё отражение в зеркале и, покопавшись в чемодане, извлекла косметичку и утюжок для волос. Через несколько минут она снова почти походила на нормального человека. Может, не по меркам группы поддержки, но, во всяком случае, она никого не напугает за ужином, а уж перед сном как следует отмокнет в душе.

– Джули? У тебя всё есть, ничего не нужно? – постучался, открывая дверь, Мэтт.

– Тебе вроде надо было заниматься, – поддразнила она. – Спасибо, у меня всё есть. Кстати, чья это комната?

– Финна, – бросил он рассеянный взгляд на комнату поверх её плеча. – Его нет. Путешествует.

– Финн – это твой брат?

– Да. Брат.

Джули улыбнулась. Боже, до чего же Мэтт... странный.

– Старше или младше тебя? – подсказала она дальнейший ход беседы.

– Старше. На два года.

– Значит, ему?..

Он уронил голову, отчего волосы упали ему на глаза, и тихо усмехнулся.

– Двадцать три.

– Получается, тебе двадцать один. И на предпоследнем курсе? Когда у тебя день рождения? Ты что, после школы пропустил год учёбы?

– Пропустил. Знаешь, ты, похоже, и сама математику любишь. Такая вопиющая одержимость числами – может, тебе нужна другая специализация?

Джули скрестила руки.

– Вряд ли. В меня-то не встраивали твой новомодный фильтр сжатия.

– Я мог бы замолвить словечко перед разработчиком. Глядишь, внесёт тебя в лист ожидания для следующего релиза?

– Спасибо, но я пас.

– Да, мою версию, пожалуй, ещё дорабатывать и дорабатывать.

Джули улыбнулась:

– И не говори. Ну да я привыкну.

 

Глава 3

– Через пару минут сядем ужинать. Ты, наверное, умираешь с голоду. – Эрин открыла дверцу кухонного шкафа и достала стопку тарелок. Она уже переоделась в льняную безрукавку и тёмные джинсы и сменила причёску, свернув свои длинные волосы в аккуратный узел на затылке.

Кондиционер в доме спасал от удушливого воздуха, который мучил Джули весь день, и она наслаждалась прохладой, пока могла; едва ли ей посчастливится найти квартиру с кондиционером. Она забрала тарелки у Эрин.

– Я расставлю.

– Спасибо. Мэтью уже накрывает на стол, – кивнула она в сторону столовой. – Кстати, Джули, ты до мамы дозвонилась?

– Да. Она просила ещё раз передать вам «спасибо».

– Не за что. Хорошо, что она ещё не отправила остальные вещи. Стояли бы они сейчас посреди улицы. Я сказала, чтобы она прислала их сюда, а Мэтью поможет их перевезти на новую квартиру.

Когда Джули вошла в столовую, Мэтт уже разложил подставки под горячее и как раз клал на стол последнюю вилку. Поставив тарелки, Джули пересчитала приборы и нахмурилась.

– Нас ведь будет пятеро, так? Ты, я, Эрин, твой отец и Селеста? Одно место лишнее. – Она протянула руку к тарелке.

– Нет. Просто... э-э... – Мэтт откашлялся. – Оставь её. Наверное, нужно тебя предупредить, – начал он, опуская глаза и перебирая салфетки, – у Селесты есть... это... Ну, она... В общем, как бы его...

Джули терпеливо выслушала несколько неудачных попыток, затем, наконец, наклонилась к нему и прошептала:

– Попробуй использовать не только местоимения да междометия, тогда, глядишь, понятней будет.

– Я не знаю, как это объяснить, – вздохнул он. – Селеста... – Входная дверь открылась, и Мэтт пробубнил что-то невнятное.

Джули вопросительно на него посмотрела.

– Что?

Он покачал головой.

– Просто не удивляйся, ладно?

***

Что ж, еда была вкусной. Тайские рестораны Кембриджа одержали бесспорную победу над единственной тайской забегаловкой её родного города, где подавали щедрые порции решительно неаппетитных блюд. Да и компания за столом собралась занимательная, а вернее, маловразумительная. Мягко говоря.

Так, из Эрин нескончаемой рекой лились замечания о политике штата Массачусетс («Сплошная мешанина коррупционных сделок, семейного протекционизма и безалаберщины»), подводных камнях для карьерного роста в Гарварде («И за это даже жалкой страховки не допросишься!») и истории общественного транспорта в Бостоне («Ядовитая смесь бестолкового планирования и устаревшей техники»). Джули уже начала побаиваться, что Эрин вот-вот выдохнется и упадёт лицом в тарелку, поэтому поспешила спросить Роджера о его работе, и доселе молчаливый хозяин дома обрушил на неё новый поток информации.

– Особенно меня привлекает изучение динамики питательных веществ и междисциплинарный анализ прибрежных зон обитания, – пространно излагал муж Эрин суть своей последней научной статьи. Он занимался исследованиями для Лаборатории микробиологии и океанографии и получил грант для поездки в Юго-Восточную Азию. – Но во время поездки я буду в основном изучать защитные механизмы и иммуномодулирование креветок, чтобы повысить их устойчивость к заболеваниям и снизить применение антибиотиков при их разведении.

Джули ткнула вилкой в карри.

– При разведении креветок. Ясно. – Собственно, о чём говорил Роджер, она понятия не имела, но его воодушевление радовало. Выглядел он как показательный отец семейства: классическая рубашка, брюки, кожаные туфли на голую ногу, редеющие седые волосы, добрые голубые глаза и очаровательные морщинки, которые появлялись даже при малейшем намёке на улыбку.

Роджер поправил очки в металлической оправе и, склонив худощавую грудь над столом, жестикулировал куском куриного сате на вилке. Но, несмотря на размашистые движения, голос его оставался мягким и спокойным.

– Очень важно улучшать методы, помогающие определить активность защитных механизмов у креветок. Я про фагоцитарную активность, активность фенолоксидазы и, конечно, очищение организмов от бактерий. Во время поездки будет много материала для исследований. – Арахисовый соус капнул на манжету его мятой рубашки, и, вытирая пятно, он ещё больше размазал его салфеткой. – Кстати, мне же сегодня надо вернуться в офис. Не успел заполнить ещё кое-какие бумаги для распределения средств по гранту.

Эрин потянулась к упаковке с имбирной лапшой.

– Мне тоже придётся сходить в офис. Работы – тьма. И я до сих пор не довела до ума программу занятий на этот семестр. Прошу прощения, Джули. Кстати, Мэтт, у тебя тоже учебный год на той неделе начинается, так что самое время приступить к сбору материала для собственного исследования. Уверена, ты мог бы найти что-нибудь более перспективное, чем те статьи, что я у тебя недавно видела, – нахмурилась она на Мэтта.

Его лицо оставалось таким же непроницаемым, как и добрую половину ужина, но голос прозвучал резко:

– Конечно. С удовольствием.

Над столом повисла тишина.

Эрин положила вилку.

– Мэтью, хватит дуться. Одна из статей, с которыми ты возился, была вообще из какого-то безродного журнала. Это просто ниже твоего достоинства.

– А что если Джули ему поможет? – предложила Селеста.

Джули посмотрела на неё через стол и улыбнулась. При взгляде на эту тринадцатилетнюю девочку дух захватывало, от неё было невозможно оторвать глаз. Селеста походила на тех несчастных малышек, которых заставляют нацеплять нелепые крылья и позировать для календарей с ангелочками. И всё же длинные белокурые волосы, рассыпанные беспорядочными волнами по плечам, и пронзительные голубые глаза придавали Селесте вид поистине... Что ж, «божественный» – самое подходящее слово.

– Селеста, по-моему, Джули будет неинтересно вместе со мной перекапывать интернет в поисках подходящих статей, – возразил Мэтт. – Другие, в отличие от меня, Американский институт физики таким уж обалденным не считают.

– Ой! – Сдерживая смех, Селеста захлопнула рот ладошкой. – Мэтт обзывается!

– Я сказал «обалденный», а не «балда».

– А вот теперь обзываешься! – взвизгнула Селеста. Эрин громко вздохнула.

– Мэтью, это обязательно?

– Мам, я всего лишь стараюсь поддержать беседу за столом. Чего тут возмущаться? К тому же, это ведь ты у нас то и дело кидаешься терминами вроде «пенитенциарная система», «ректифицировать» или «анналы юриспруденции».

– Мэтью! Довольно! – громко перебила его Эрин, стараясь заглушить непрерывное хихиканье Селесты. Она неодобрительно наморщила лоб, но от Джули не скрылась едва заметная улыбка. – Селеста, возьми себя в руки!

Джули пришлось прикусить себе щёку, чтобы не рассмеяться вслед за Селестой.

– В любом случае, я Мэтту наверняка только мешать буду. Вот когда отучусь хотя бы семестр, наберусь опыта, тогда может быть.

Селеста наконец угомонилась и теперь внимательно изучала лицо соседки.

– У тебя слишком умный вид для колледжа Уитни.

– Господи боже, Селеста! – воскликнула Эрин. – Джули, я прошу прощения. Ума не приложу, что у нас сегодня за ужином творится.

Джули рассмеялась.

– Ничего страшного. Буду считать это комплиментом. Я знаю, что Уитни не самый престижный колледж.

– А почему ты вообще его выбрала? – поинтересовался Роджер. – Это довольно далеко от дома. Или у них есть программа, которая тебя особенно привлекла?

Джули не знала, что на это ответить. Она догадывалась, что сидящие за столом студенты МТИ и сотрудники Гарварда и Лаборатории микробиологии и океанографии, вероятно, невысокого мнения об её колледже.

– Наверное, просто хотела сменить обстановку. Пожить в большом городе. И, если честно, меня не везде, куда я поступала, приняли, – призналась она. – Хотя у меня и были хорошие отметки и тесты я сдала на отлично, в приёмных комиссиях, видно, решили, что у моей школы недостаточно высокая репутация. Меня зачислили в пару других колледжей, лучше этого, но я бы их по деньгам не потянула. Мне и так огромные ссуды выплачивать придётся.

– Уитни – хороший колледж, – успокоила её Эрин. – А процессом поступления управлять почти невозможно. К тому же, будешь хорошо учиться в Уитни, всегда сможешь перевестись куда-нибудь ещё.

– Ты уже выбрала предметы? Я могла бы тебе помочь, – предложила Селеста. – Когда Финн учился в университете Брандейса, я весь каталог курсов в интернете прочитала. Он специализировался в писательском мастерстве и факультативно изучал журналистику.

Джули улыбнулась.

– Я записываюсь в пятницу, так что буду рада твоей помощи.

Миниатюрная Селеста фигурой больше, чем Мэтью, напоминала отца, а её личико ещё не утратило детской округлости. Несмотря на очевидную сообразительность и обширный словарный запас, сквозила в ней какая-то незрелость. В своём светло-зелёном платьице наподобие сарафана она больше походила на второклассницу, нежели на подростка. Джули бы такое под страхом смерти не надела, и только догадывалась, как этот наряд воспринимали Селестины ровесники.

Но больше всего Джули удивило то – или, вернее, тот, – кто занимал сиденье рядом с ней.

– Ой, Джули! Я ведь вас друг другу не представила? – весело прощебетала Селеста и повернулась к соседнему стулу. – Плоский Финн, это Джули. Джули, это Плоский Финн.

Эрин невозмутимо наливала в стакан газированную воду, Роджер продолжал мечтать о морских просторах, но Джули явственно услышала, как затаил дыхание Мэтт. Она ещё раз взглянула на стул.

Если честно, она надеялась пережить ужин, не заостряя внимания на этой диковине.

До сих пор никто и словом ни о чём не обмолвился, но, похоже, именно об этом Мэтт и начал говорить ей перед ужином: на стул под неестественным углом опиралась картонная фигура их брата, Финна, в натуральную величину, устремляя неподвижные глаза к освещению на потолке.

Забавно, но даже вопреки застывшему взгляду Плоский Финн был бесспорным симпатягой. Да чего там, красавчиком. Хотя Джули понимала, что такие мысли жутко неуместны. Ведь несмотря на жёсткий картон, он едва ли отличался от сдувшейся резиновой куклы. Она не смогла хорошо разглядеть настоящего Финна на фотографии со сноубордом, но на этой увеличенной фотоверсии у него были идеально взъерошенные светлые волосы, здоровый спортивный вид и худощавое, но крепкое, телосложение.

Финн явно был очаровашкой. Даже в форме блина.

Джули посмотрела через стол, стараясь не сильно медлить с ответом.

– Приятно с тобой познакомиться, Плоский Финн. Я думала, ты путешествуешь.

Селеста наморщила носик.

– Это Финн путешествует. Как раз сейчас он помогает в охотничьем заповеднике для спасённых животных. А это – Плоский Финн. Он – символическое изображение моего брата.

Так, ясно, тут явно что-то неладное. Даже нет, откровенно странное. Но Джули – только гость в их доме, и поэтому будет так же вежлива с этим «Плоским Финном», как и с остальными членами семьи.

– В таком случае, Плоский Финн, наложить тебе утки с базиликом и лимонной травой?

Селеста быстро замотала головой.

– Он уже ужинал. Это его эксперимент: не есть после пяти. Он полагает, что так улучшит обмен веществ и, цитирую, сгладит фигуру. А ещё он очень интересуется девушками и убеждён, что ему бы больше с ними везло, если бы удалось избавиться от «спасательного круга» на боках. Пусть даже едва заметного. – Она закатила глаза и прошептала: – Да, знаю, нелепая мысль! Он и так прекрасно выглядит.

– Восхищаюсь его самообладанием, – сказала Джули. – Предложи мне кто посреди ночи мороженое с карамельным сиропом, я бы не удержалась.

Селеста взглянула на Плоского Финна.

– Он не одобряет. Но мне кажется, он просто завидует, ведь у тебя от природы стройная фигура.

– Что ж, если Плоский Финн избавится от своего так называемого «спасательного круга», я, так и быть, разок угощу его двойной порцией.

– Договорились. Но только пусть мама не подсовывает ему «Орео». Он от них просто без ума.

– Обещаю! – подняла Эрин руку ладонью наружу, принося клятву не угощать печеньем безмолвного двойника своего сына.

Джули пожала плечами. Плоский Финн её, в принципе, не смущал. Если все остальные предпочитали вести себя так, словно тусоваться с плоской копией одного из членов семьи – абсолютно нормально, то ей и дела нет. В конце концов, он был вежлив, привлекателен и тайские клёцки ни у кого с тарелок не таскал. Да, из него слова и клещами не вытянешь, но, может, он просто стесняется незнакомых людей...

«А что, кто из нас без тараканов в голове, правильно?» – рассудила Джули. У неё и самой наверняка парочка найдётся, а это вот – Селестина заморочка. Блин, бывают случаи и похуже. Может, не настолько необычные, зато более тяжёлые. Скорее всего.

– Джули, угадай, где Финн сейчас? – оживилась Селеста.

– В Антарктиде?

– Нет.

– В Сирии? Монголии? Новой Зеландии? Таллахасси? Нет? Тогда наверняка в Бойсе.

– В Бойсе нет охотничьих заповедников. Во всяком случае, я о них не слышала. Он в Южно-Африканской Республике. В Восточно-Капской провинции, прямо на берегу Индийского океана. Вчера он прислал мне фотографии антилоп, а в следующий раз обещал фото сервала. Они очень похожи на обычных кошек, но это не одно и то же.

– Да уж, круто, – согласилась Джули. – Сколько он будет в отъезде?

– Неизвестно, – сообщила Селеста. – Он путешествует по всему миру уже несколько месяцев, но у него ещё длинный список мест, которые он хотел бы посетить. Везде, куда едет, он находит работу и помогает на добровольных началах, так что он не просто какой-нибудь избалованный шалопай на затяжных каникулах. Может быть, он даже покорит Килиманджаро.

– Страх-то какой, – заметила Эрин. – Сама я высоты побаиваюсь, но Финну не впервой. Он уже поднимался на горы Рейнир и Денали.

– Правда? – удивилась Джули. – Впечатляет.

Мэтт откашлялся и нарочито медленно потянулся через стол за ещё одной упаковкой. А Селеста ответила:

– Правда. Эти фотографии я тебе тоже потом покажу.

Эрин улыбнулась.

– Финн у нас – любитель приключений. Когда ему было восемь, я однажды вернулась с работы и обнаружила его на верхушке телефонного столба перед домом. Его няня трещала по телефону и даже не заметила, что её подопечный болтается в двенадцати метрах над землёй. Я её, конечно, уволила, а когда спросила Финна, что его дёрнуло туда забраться, он сказал, что надеялся заглянуть в спальню Элли Ливингстон.

– Подглядывал за одноклассницей? – догадалась Джули.

Эрин рассмеялась.

– Вообще-то, за её мамой. Миссис Ливингстон была польщена, когда об этом услышала. Прислала нам тарелку печенья с благодарственной запиской. Финн таким интересным ребёнком был. – Эрин промокнула рот салфеткой, крепко сжав ткань пальцами, и встала из-за стола. – Жаль, что приходится бежать, но мне действительно пора.

– Я тебя провожу, – подхватил Роджер. – Такой приятный вечер. Закончу, думаю, около одиннадцати. Ты к этому времени успеешь?

– В самый раз. Джули, завтра не стесняйся: надо будет осмотреть квартиры – бери машину. Ключи висят на кухне. Мы оба выходим на работу рано, так что увидимся за ужином? Я с удовольствием ещё послушаю, как дела у твоей мамы. – Эрин задвинула стул. – Ладно, всем спокойной ночи.

Джули оглянуться не успела, а Эрин и Роджера уже и след простыл, за столом остались только они с Мэттом да Селеста с Плоским Финном.

Мэтт отодвинул стул и искоса глянул на Джули.

– Ну и как тебе, достаточно необычно?

 

Глава 4

Пока Селеста внимательно изучала каталог курсов из колледжа Уитни, Джули изучала её лицо. Они вот уже полчаса, сидя на диване, взвешивали все «за» и «против» и выбирали, какие занятия ей посещать. И Джули недоумевала, почему тринадцатилетняя девочка буквально пожирает глазами перечень курсов. Но, как ни странно, составлять расписание у неё получалось очень ловко. Джули даже начала привыкать к её не совсем естественной манере речи.

Кондиционер работал на полную мощность, и в доме стало зябко, так что Селеста укрыла ноги лёгким пледом. Джули поправила ноутбук у себя на коленях и опустила пальцы на клавиатуру. Затем взглянула на Селестины каракули в брошюре.

– Значит, во сколько у меня английский? В половине девятого?

– Нет. Английский – в десять по вторникам и четвергам, а введение в психологию – в двенадцать по понедельникам, средам и пятницам. Вот, запиши номера курсов. – Селеста ткнула в страницу и подождала, пока Джули напечатает. – Видишь, в пятницу утром надо быть во всеоружии, иначе у тебя ни за что не будет такого расписания, как хочется. Ещё повезло, что можно записаться через интернет, а не стоять в одной очереди с малоприятной толпой.

– По-твоему, мои сокурсники прямо все неприятные? Ну вот, а я так надеялась завести новых друзей...

Селеста захлопнула каталог.

– И нормальные люди могут сильно раздражать, если ситуация к тому располагает.

– Что верно, то верно. Тогда ты права: я рада, что записываюсь, не выходя из дома.

Селеста откинула голову на спинку дивана.

– А дома у тебя было много друзей? Или парень? Могу поспорить, он у тебя есть. Очень красивый?

– Друзей много. И что значит «было»? Они после моего отъезда никуда не делись. Просто теперь я в Бостоне и буду реже с ними видеться. А вот парень у меня, и правда, был и, да, симпатичный, но при этом дурак и сущая заноза в одном месте.

– А их фотографии у тебя есть? – не отставала Селеста.

– Конечно. – Джули открыла приложение и пролистала до папки с фотографиями августа. – Это с моей прощальной вечеринки. Мама устроила барбекю на задней дворе.

– У тебя была настоящая вечеринка? Выглядит замечательно! – восхитилась Селеста.

– Ага. Хот-доги, салат со слипшимися макаронами, на торте моё имя с ошибками, все дела. Так... Вот я с Кристен и Мариам. А тут Эми с моей мамой. – Джули всё листала и листала, а Селеста безустанно расспрашивала о каждой мелочи.

– А твой папа здесь где-нибудь есть?

Джули открыла ещё несколько фотографий.

– Неа. Он был занят по работе. Но он прислал мне в подарок самый модный и навороченный телефон. И позвонил во время вечеринки.

– Очень мило с его стороны. Иногда и у моего отца нет возможности приехать на важное событие, но он мне при этом не звонит.

– Вот как?

– А однажды папа поручил Мэтту класть мне под подушку бумажных человечков. Крошечных Плоских Финнов. Так он давал мне знать, что скучает. По-моему, весьма ловко и находчиво.

– И правда, замечательная идея. Мне нравится.

– Но, к сожалению, он это не очень часто делает.

Как Джули её понимала! Трудно сжиться с мыслью, что родителя – как бы он тобой ни восхищался – рядом нет.

– Так это твой торт? – указала Селеста на экран.

– Миленький, да?

– А это кто? У тебя настоящая группа играла? Это твой парень? – допытывалась Селеста. – Какое симпатичное платье! Где ты его купила? Как тебе только удалось его надеть? Бюст кажется просто огромным! Неудивительно, что у тебя был парень!

– Во-первых, платье не такое уж и узкое. Оно облегающее. И бюст у меня выглядит очень даже средне. И вообще, я не собираюсь обсуждать свой бюст. Но вечеринка, и правда, получилась весёлой. Мне ничего грандиозного не хотелось, так что было в самый раз. А ты как отмечаешь дни рождения?

Селеста посмотрела куда-то вперёд, словно заметила на книжной полке что-то необычное.

– Я, вообще-то, больше вечеринок не устраиваю. Они мне не очень хорошо удаются, – только и сказала она. – Надо показать твоё красное платье Плоскому Финну. Он будет в восторге! И ещё снимок, где тебе вручают диплом. Ты там такая счастливая.

Селеста откинула плед в сторону и отправилась за картонным воплощением брата, которое оставила у фортепьяно в комнатке напротив гостиной. По словам Селесты, Плоский Финн ненавидел гаммы, но знал, что Эрин ни за что не простит, если он начнёт филонить. Даже картонные братья считают своим долгом радовать родителей. Селеста вошла в комнату, держа фигуру перед собой, отчего создавалось жутковатое впечатление, будто Плоский Финн сам скользит по комнате. Она опустила его у кофейного столика рядом с Джули и стала поправлять подставки, которые удерживали его в вертикальном положении. Но тот никак не желал стоять на толстом ковре.

– Ну давай же, Плоский Финн! – пробормотала она нависшей над ней фигуре. Селеста подняла голову и заглянула ему в лицо, отчего её светлые кудряшки посыпались назад, обнажив полные решимости глаза. – Пожалуйста! – добавила она взволнованным голосом. – Помоги же мне.

Она протянула руку к его талии, отчаянно пытаясь удержать от падения, но каждый раз, когда, казалось бы, находила идеальное положение для подставки, Плоский Финн начинал без видимой причины клониться вперёд или назад, и Селесте приходилось снова хватать его свободной рукой. Джули не сомневалась, что на ковре эта затея никак не увенчается успехом. А Селеста всё сильнее краснела от досады. Чуть ли не паниковала.

– У тебя ведь уже получалось, Плоский Финн! Давай же, ещё немного! – умоляла она.

Джули наблюдала за происходящим и думала, во что же, чёрт возьми, она влипла, переступив порог этого дома? Селеста окончательно выбилась из сил, и Джули, не стерпев такого самоистязания, встала и придержала Плоского Финна за плечи. Если все остальные намерены считать это нормой, почему бы и ей не присоединиться к балагану?

– Знаешь что? Парни ведь больше любят валяться на диване. Они – создания ленивые. Может, это он и задумал? – В дальнем конце комнаты Джули заметила напряжённо стоящего Мэтта, который явно раздумывал, не вмешаться ли. Он шагнул было вперёд, но Джули бросила взгляд в его сторону и он снова отступил. – К тому же, – продолжила она, обращаясь к Селесте, – отсюда Плоскому Финну ничего не видно. Ему самое место с нами на диване.

Селеста секунду недоумённо разглядывала Джули, а затем её лицо просияло.

– Думаю, ему бы это очень понравилось.

Джули подняла Плоского Финна над предательски бугристым ковром, развернула его в воздухе и боком положила на диван.

– Осторожно! – предупредила Селеста, всё ещё сидя на корточках.

– Да всё хорошо. И для нас место осталось. – Джули снова села, но в этот раз на край, подальше от спинки, чтобы Плоский Финн не превратился в Мятого. – Просто не облокачивайся, а то хлопот не оберёмся. Садись и подсказывай, какие фотографии ему показать.

Селеста обогнула столик и осторожно присела. Она вытянула голову над коленями Джули и заглянула в лицо Плоскому Финну за её спиной.

– В первую очередь, он определённо хочет увидеть тебя в красном платье. Он слышал, как я о нём говорила, и подозревает, что ты в нём выглядишь знойной и страстной красоткой. Это я снова цитирую.

Джули хохотнула.

– Что ж, а я подозреваю, что Плоский Финн – извращенец и его ждёт разочарование, но он всё равно может посмотреть.

Джули открыла снимок и подождала комментария. Надо признать, в тот день она, и правда, выглядела прелестно. И хотя платье отличалось глубоким вырезом и довольно короткой юбкой, оно было из мягкой струящейся ткани. Джули нравилось, как, пересекаясь на спине, бретельки завязывались бантом.

Селеста немного помолчала.

– Он не разочарован. Он считает, что ты красивая и тебя нужно свести с Финном на Фейсбуке. – Она снова сделала паузу. – Он не знал, что вслух выйдет такая вульгарная фраза.

Джули сглотнула.

– Плоский Финн есть на Фейсбуке?

Хотелось бы ей посмотреть на его статус. «Сегодня для поездки в “Старбакс” меня привязали на крышу автомобиля. Хотел попробовать карамельный мокко, но руки не шевелятся, поэтому пришлось лишь с вожделением взирать на это дымящееся лакомство. Когда же закончатся мои мучения?»

Селеста вздохнула, явно раздосадованная глупостью Джули.

– Не Плоский Финн. А Финн. Давай, найди его. У тебя ведь есть аккаунт на Фейсбуке? У Мэтти и у Финна есть, так что мы с Мэтти иногда прячемся в его комнате, чтобы заходить на страничку к Финну. Ш-ш-ш, – произнесла она, прикладывая палец к губам, – мама с папой этого не одобрят. Они ненавидят все виды социальных сетей и считают их показателем низкого уровня интеллекта.

– Он, надо думать, и в Твиттере сидит?

– Ни в коем случае! А ты?

Джули покачала головой.

– Я к Твиттеру питаю глубокую неприязнь. И всё же время от времени мне из чувства долга приходится туда заглядывать и шпионить за знаменитостями. Я Твиттер не догоняю. Там просто не уследить за разговором и можно легко угробить несколько часов, кликая по случайным именам. Оглянуться не успеешь, как на уме у тебя одни только фотки семейства Кардашян.

Селеста смотрела на неё, не моргая.

– Так у тебя есть аккаунт на Фейсбуке или нет?

Боже, не ребёнок, а что-то с чем-то!

– Да, у меня есть аккаунт на Фейсбуке. И если ты не проболтаешься своим родителям, то я не расскажу им про тебя и Мэтью. И для меня большая честь подружиться с Финном. – Джули загрузила свою страницу. – Финнеас или Финн? – уточнила она у Селесты.

– Финн. Он ненавидит, когда его зовут Финнеас. Но он зарегистрировался под именем «Бог Финн».

Джули рассмеялась.

– С чего бы это?

– Просто ему не хочется, чтобы каждый бывший одноклассник на него здесь натыкался. А так он может замаскироваться. Проявить избирательность. Ему это важно – тщательно выбирать друзей.

Джули застучала по клавиатуре, нашла настоящего Финна и отправила ему заявку. В отличие от Джули со списком в четыреста с лишним человек, у него было всего тридцать два друга. И правда, выдающаяся избирательность. У Финна в друзьях она заметила имя Мэтью и тоже его добавила. Джули придерживалась мнения, что друзей много не бывает. По крайней мере, виртуальных. А вот без пары-другой реальных она бы вполне обошлась.

– Обнови статус! Обнови статус! – потребовала Селеста. – Давай что-нибудь забавное.

Джули немного подумала.

– Как тебе это?

Джули Сигл

Не дразни акулу обнажённой кормой.

Селеста положила голову Джули на плечо.

– Мне нравится. Совет дельный и остроумный. Плоский Финн со мной согласен. Напиши что-нибудь про него.

Это что-то новенькое. Джули ещё не приходилось придумывать статус, адресованный чужому плоскому брату.

Джули Сигл

не может фокусничать с феерическими финскими фишками Фанерного Финна, но будет фабриковать феноменальные фиктивные фанты в фактическом финале. Фот такая философия.

– Ты не поскупилась на аллитерацию, – заключила Селеста, не отрывая глаз от экрана. – Плоский Финн относится к этому по-философски. – Она перевела пристальный взгляд на Джули. – Мне же это сообщение кажется фривольным.

Джули попробовала ещё раз.

Джули Сигл

О стройности и Финнансовой независимости можно только мечтать.

Селеста похлопала Джули по руке.

– Так-то лучше.

***

Джули вытащила несколько кубиков льда из формы и кинула их в стакан воды.

– Хочешь?

Мэтт кивнул.

– Спасибо.

– Селеста спит? – Джули достала из шкафчика ещё один стакан.

– Без задних ног.

– Только не говори, что собираешь себе на завтра обед, – оглядела она «завтрак чемпиона», который Мэтт складывал в контейнер: морковные палочки, виноград, крекеры с отрубями и питьевой йогурт.

– Вообще-то, я не собираю себе на завтра обед. Это для Селесты. В её треклятой частной школе детей заставляют делать перерыв и восполнять силы, чтобы учителя и дальше могли пихать в них бесполезные знания о Додинастическом Египте и усечённых сонетах. – Мэтт подхватил кусок сыра и принялся нарезать его на равные дольки.

– Какие ещё к чёрту «усечённые сонеты»? – Джули подтянулась, села на столешницу и стащила пластинку сыра. – Детский вариант, что ли?

– Их придумал некто Хопкинс. Его усечённый сонет по структуре ровно на четверть соразмерно короче петрарковского. Что интересно, для него даже есть уравнение, и найдутся те, кто полагает, что настоящее увлечение сонетами произрастает из их родства с математикой. Если петрарковский сонет можно описать формулой «восемь плюс шесть равно четырнадцать», то усечённый будет иметь форму «двенадцать пополам плюс девять пополам...» – Мэтт положил нож. – Джули?

– Прости, я, кажется, задремала. – Джули зевнула и похлопала себя по щекам. – Шутка! Я шучу! Слияние математики и поэзии – такая захватывающая тема, просто челюсть отваливается. Но я отключилась после слова «уравнение».

Мэтт ухмыльнулся.

– Она действительно захватывающая, потому что многие поэмы подчинены алгебраическим или геометрическим законам. Например, треугольная поэма в «конкретной поэзии» или силлабический стих. Знаешь, например, что мы подсознательно отслеживаем свойства звуков в стихотворении?

– Нет, это ты подсознательно отслеживаешь свойства звуков, а затем портишь совершенно нормальный стих, загоняя его в рамки математической формулы. Другие просто наслаждаются старой доброй поэзией.

Мэтт закрыл контейнер для завтраков и встал напротив Джули.

– Я тоже ею наслаждаюсь. Просто другим способом. Ничего не могу поделать. Я ведь «ботаник».

– Да, ты говорил.

– И подозреваю, что где-то глубоко внутри ты тоже улавливаешь математические конструкции в письменной речи.

– А я подозреваю, что ты ошибаешься. – Джули спрыгнула со столешницы и ткнула пальцем в сторону контейнера. – Плоскому Финну тоже надо собрать обед?

– Нет. У него плотный завтрак. Блины, белковый омлет с зелёным перцем и швейцарским кремом, и ещё фруктовый смузи. Ему этого обычно хватает до ужина.

Джули скрестила руки.

– Я серьёзно! Ведь не ходит же Плоский Финн вместе с ней в школу!

– Он уже отучился в университете Брандейса, так что, нет, ему нет нужды повторять седьмой класс школы. Хотя ему всё же пришлось сдать кучу тестов, чтобы подтвердить свою квалификацию. И он чуть не завалил устные экзамены, потому что преподаватели сочли его «зажатым и молчаливым». Жутко необъективное суждение, но экзамены, тем не менее, позади и теперь ему не грозит участие в ежегодной школьной постановке ко дню Благодарения. От пилигримов его кидает в дрожь.

– Смешно. А правда, что за история с Плоским Финном?

– Трёхмерному Финну пришлось сменить имя после прискорбного случая с участием диснеевского койота и наковальни.

Джули расхохоталась.

– Мэтт, ну хватит! Я так понимаю, это как-то связано с отсутствием брата?

У Мэтта вырвался стон.

– Что-то вроде того. – Он открыл холодильник, поставил контейнер на полку и начал передвигать коробки с остатками ужина.

– И никто не предложил ей избавиться от этого аксессуара? Я хочу сказать, она ведь уже выросла из подобных игр, согласен? Хотя не думаю, что для такого вообще есть подходящий возраст.

Он пожал плечами.

– Я, если честно, не знаю. Я просто делаю, что мне говорят, улыбаюсь и поддакиваю.

– А когда вернётся настоящий Финн? Это ведь решит проблему? Она Плоского Финна из дома выносит? Что ей говорят друзья, когда она приходит на футбольную тренировку и просит принять его в команду защитником?

– Когда вернётся Финн, я понятия не имею. Его устраивает беззаботная жизнь авантюриста, – резко бросил он и захлопнул дверцу холодильника. – И, кроме школы, Селеста таскает Плоского Финна повсюду. Но она... Она никуда особо не ходит. В ресторане с ним не появишься, посему еда на вынос. В футбол она не играет, и друзей у неё нет. Это всё или ты хочешь ещё над ней поиздеваться?

– Эй, – смягчилась Джули. – Я над ней не издеваюсь. Она мне нравится. Плоский Финн тоже. И ты что, только что сказал «посему»?

– Да, я сказал «посему». – Мэтт стал усиленно протирать столешницу. – По-моему, это снова входит в моду.

– Но я не понимаю, почему Селеста...

– Оставь её в покое, – отрезал Мэтт. – Не хочу больше об этом говорить, поняла? И, пожалуйста, не поднимай эту тему с родителями.

Джули оцепенела.

– П-прости, – выдавила она, запинаясь. – Это меня не касается. Не стоило мне лезть с вопросами.

– Нет, это ты меня прости, – сконфузился Мэтт. – Забудь. Слушай, мне с утра надо отвезти Селесту в школу, но потом я мог бы помочь тебе с поиском квартиры. Я тут позвонил одному другу, у которого есть знакомый риелтор. Мы с ним поговорили, и завтра он сможет показать тебе несколько мест. Я подумал, что помощь тебе не помешает.

– Правда? Это же здорово! Спасибо тебе огромное! – Она вовсе не собиралась отказывать, когда речь шла о крыше над головой. – Ты, значит, завтра не занят?

– У меня есть время. Риелтор назначил встречу на десять, а там уж как пойдёт. Годится?

– Не то слово.

 

Глава 5

Джули скривила губы. Ей решительно не нравился этот риелтор. Ну как у него могут спадать штаны, когда их поддерживает такое выдающееся пузо? Но на самом деле этот болван бесил её потому, что снова притащил их в заброшенную и наверняка прóклятую квартиру.

– Что ж, видно, мне на роду написано именно в такой квартире жить. Неудивительно, что на Джамайка-Плейн ничего не вышло. Это был знак свыше, чтобы я не упустила такой самородок. Тараканы – замечательный бонус. Я всегда хотела домашних животных. А выйдя за дверь, можно подработать на панели. Девушки снаружи выглядели очень дружелюбно. Уверена, они с радостью возьмут меня под своё крыло и научат премудростям торговли. Простите за каламбур.

Мэтт как следует придавил особенно жирного таракана.

– Ручаюсь, их сутенёр будет очень рад предложить клиентам услуги хорошенькой провинциалки со Среднего Запада. А то бостонские мужики то и дело жалуются, как им приелись проститутки с Восточного побережья.

Риелтор подтянул обвисшие брюки и прорычал:

– Слушайте сюда, вы двое. Это уже восьмая грёбаная квартира за сегодня. За такие деньги, крошка, ты ничего другого не найдёшь. Так что, решай сама.

– Тогда ей нужно осмотреть ещё одну грёбаную квартиру, потому что в этой профсоюз тараканов решил прекратить все дальнейшие переговоры о заселении новых жильцов. К тому же здесь, кажется, воняет мертвечиной.

Риелтор вскинул руки в сторону Джули.

– Милочка, за те деньги, что ты предлагаешь, ты в лучшем случае сможешь снять односпальную каморку с пятью соседками. А я такими предложениями не занимаюсь. Поищи на «Крейгслисте».

Джули сощурилась.

– Милочка не собирается искать на «Крейгслисте». И милочка не будет жить здесь. Милочка скорее признает крах своих надежд и вернётся в Огайо обслуживать столики в баре «Весёлый кортик» вместо того, чтобы мечтать хотя бы раз до конца века побывать на лекции в колледже.

Она на секунду задумалась, не позвонить ли отцу, чтобы он вытащил её из этого ада. Конечно, если до него вообще удастся дозвониться. Ну уж нет. Позора не оберёшься. За колледж она платила из денег матери и собственной студенческой ссуды, и, уж наверное, сумеет выбраться из этой передряги, не унижаясь перед отцом. Джули утёрла покрытый испариной лоб. Боже, какой смрад и духота! Пот так и течёт по спине. Кто же знал, что в Бостоне такой влажный воздух? Ах да, бостонцы.

Джули поняла, что надо поскорее убираться из этой дыры, пока она не начала снова оскорблять стоявшего перед ней идиота. Она и так порядком ему нагрубила, но, ей-богу, разве можно винить её в том, что вылетало у неё сейчас изо рта?

А бедняга Мэтт таскался с ней по всевозможным закоулкам Бостона, осматривая одно негодное жильё за другим. Спустя четыре часа непрерывных поисков она была не ближе к цели, чем в начале пути. И вот, посмотрите на неё: огрызается и ведёт себя как полоумная.

Джули глубоко вздохнула.

– Теперь я сделаю вот что. Я постараюсь... – протянула она в надежде, что при таком оптимистичном зачине её посетит гениальная мысль, и она-таки закончит предложение. – Я постараюсь изучить самые лёгкие способы решения моей жилищной дилеммы и выбрать наилучшую стратегию поведения. – Она помолчала. – И я решила походить по округе и... и пособирать листовки у людей, которые ищут соседей. Да. Такой вот план.

Мэтт посмотрел на неё с сомнением.

– Конечно. Как хочешь. Тогда давай вернёмся на Гарвардскую площадь. Там, пожалуй, больше шансов на успех. И не так многотрупно.

– Многотрупно? Да ладно? Это в МТИ вас таким словам учат?

– А как же! Пошли отсюда.

Джули вслед за Мэттом вышла из квартиры и минут десять молча брела рядом до ближайшей станции метро.

– Где это мы, говоришь? Я что-то совсем заблудилась.

– Недалеко от площади Дэвиса. Это, в общем, неплохой район, но у каждой медали есть обратная сторона.

– Спасибо тебе за помощь. Правда. Я сама виновата, что так вышло. Ты вовсе не обязан гробить свой день на осмотр каждого гадюшника в радиусе пятнадцати километров, – загрустила уставшая Джули. Она начинала догадываться, что едва ли сумеет найти приемлемое жильё за те деньги, которые могла себе позволить.

Мэтт придержал дверь в метро. Джули показалось, что для середины рабочего дня в подземке слишком людно. На площадке перед лестницей сгрудилась целая толпа – и все висели на телефонах, толкались и загораживали проход. От наплыва пассажиров стало душно и противно. Джули – уже почти без сил – пробралась поближе к Мэтту, чтобы не потерять его в толпе, и ступила на лестницу. Только это была никакая не лестница.

Сердце бешено заколотилось.

– Погоди, нет! Нет! Только не эскалатор! Мэтт, я не езжу на эскалаторах. – Джули попыталась сойти, но поздно: её, беззащитную и беспомощную, охватило ощущение стремительного падения. Она глянула вниз, туда, куда медленно ползли чудовищно крутые ступеньки эскалатора. Голова закружилась, тело сковал ужас, перед глазами всё поплыло, а колени задрожали.

– Джули? Джули? – услышала она Мэтта, но голос его звучал глухо, будто сквозь толщу воды. В размытом пятне перед глазами она различила его зелёную футболку, когда он, повернувшись, обхватил её за талию и прижал к себе, не давая упасть. – Держу, – сказал он. – Я тебя не отпущу. Только потерпи. – Он крепко прижимал её к груди, и Джули мельком подумала, что узнала «Axe» – запах его дезодоранта.

– Фу-у, – промямлила она.

– Ты что-то сказала? Как ты? Потерпи ещё минутку.

И вот вдруг они внизу, жуткий эскалатор – за спиной, а Джули по-прежнему неуклюже висит у Мэтта на руках посреди людского потока.

– Ох, прости... – Джули, хоть и ослабла, но соображала, что не хочет потерять сознание в метро, поэтому немного отстранилась и попыталась встать, используя Мэтта как опору и мысленно приказывая ногам слушаться. Мэтт оказался на удивление сильным, и не скажешь, что днями напролёт щёлкает по клавишам инженерного калькулятора. Мир вокруг Джули постепенно прояснялся, и она обнаружила, что смотрит прямо на его оптимистичную футболку.

«Ру... лишь!» – прочитала она одними губами и в растерянности закрыла глаза.

Точно так же она чувствовала себя после трёх стопок мерзкого мятного шнапса на выпускном. Пить она не умела (в подтверждение – тот же вечер, весь остаток которого её тошнило куриной запеканкой в дамской комнате отеля «Карнеги»), поэтому подобные ощущения её сейчас совсем не радовали.

Она ткнула пальцем ему в грудь.

– Мэтью, друг мой, тебе необходимо обновить гардероб.

– Спасибо за совет.

Её взгляд с трудом остановился на его лице.

– У тебя что, по одной нелепой футболке на каждый день недели?

– Не по одной. Не беспокойся!

– Какое облегчение!

– Ты уже пришла в себя?

– Ой! – Джули поняла, что всё ещё за него держится. – Да. Я... я в норме. Всё замечательно. – Она опустила руки с его груди и отступила на шаг. Так-то лучше. Со зрением всё в порядке, и ноги больше не ведут себя как желе. – Прошу прощения. Давай садиться в поезд.

Мэтт опасливо на неё покосился.

– Ты уверена?

– Ага. Всё нормально. Видишь? – Она пару раз подпрыгнула. – Двигательная активность восстановлена. Физиологические процессы не нарушены. Можно и дальше не находить себе квартиру.

– Ты такая чуднáя!

На подземной платформе веяло прохладой, и Джули вскоре пришла в себя. И сразу же пожалела. Чуть в обморок не грохнулась – вот так позор! Обычно она без труда избегала ситуаций, которые могли до такого довести, но в этот раз толпа пассажиров напрочь заслонила чёртов эскалатор.

Через несколько минут к платформе со скрежетом подъехал поезд. Они с Мэттом вошли и сели на свободные места. Джули скрестила ноги и приняла невозмутимый вид, если это вообще возможно после такого происшествия.

Она заправила волосы за уши.

– Ну вот, теперь ты знаешь, что я не люблю эскалаторы. И лифты, наверное, тоже, хотя на них я не ездила уже много лет. Может, там всё не так плохо. В общем, на них меня начинает колбасить. Я называю это «синдром прострации при подвижной высоте».

– В этом же нет никакого смысла, – возразил Мэтт. – У тебя акрофобия, одна из фобий, связанных с дискомфортом пространства и движения. Ты страдаешь от беспричинного страха высоты, который вызывает тяжёлые физические неудобства. И это была не совсем прострация. Скорее всего, ты испытала головокружение и приступ паники, правильно?

– Спасибо, что помешал мне разрядить обстановку после пережитой травмы, – огрызнулась Джули, но удержалась-таки от испепеляющего взгляда, хоть это далось ей непросто.

– Ничего я не мешаю, просто тебе стоило бы придумать название, которое не искажает факты. – Мэтт встал и повернулся лицом к окну, ухватившись за перекладину над головой и слегка покачиваясь вместе с бегущим по рельсам поездом.

– Я могу называть его, как мне, чёрт подери, нравится. Синдром мой, значит, мне и название придумывать.

– Вообще-то, не такой уж он и твой, учитывая, что другие люди...

– О боже! – взмолилась Джули. – Может, не будем спорить, как называется это унизительное состояние?

– А мы не спорим. Мы обсуждаем. И в нём нет ничего унизительного. Не такое уж оно и редкое.

– Да мне плевать, редкое оно или нет. Имею я право унижаться, в конце-то концов?

– Право ты, конечно, имеешь. Я просто хотел сказать, если твоё чувство униженности основано на убеждении, что такая патология встречается крайне редко, то, в статистическом смысле, у тебя нет причин для беспокойства. – Джули ещё не приходилось видеть его столь оживлённым: на щеках выступил румянец, а обыкновенно тусклые серые глаза заблестели. – Можешь находить утешение в том, что ты – часть целого сообщества. А если посмотреть, сколько людей вообще страдает от любого вида фобий, у тебя наберётся приличная компания.

– Значит, я теперь патология? – Джули сжала кулаки. Господи боже, Мэтт просто невыносим! Особенно с этой назойливой ухмылкой на всё лицо. Да он, похоже, только рад к ней придираться. Отлично! Ну наконец у неё появился несносный братец, о котором она так не мечтала.

– Нет, ты – не патология, это акрофобия патологична в том смысле, что твоя реакция на высоту выходит за границы нормальной.

– Тебе что, обязательно исправлять всё, что я говорю? – Джули глянула на его футболку. – Из нас двоих, по-моему, не я выхожу за границы нормального. – Поезд резко остановился. – Это тебя, кажется, вставляет возможность поспорить.

– Ты прямо как Финн говоришь. Мы обмениваемся мыслями. Дискутируем. – Мэтт кинул взгляд на свои шорты. – И пока что я никуда ничего не вставлял.

– Без пошлостей! Так, я объявляю ничью и все остаются при своём мнении. Пошли. Здесь ведь я вряд ли раздобуду кулатту? Мне нужен кофеин, чтобы собраться с силами и всё ж таки найти сегодня жильё.

Джули сошла на платформу, Мэтт – следом за ней.

– Осторожно, – предупредил он. – Смотри, куда идёшь. На этой станции тоже очень крутой эскалатор.

Они поднялись по лестнице и очутились в самом сердце Гарвардской площади. Мэтт показал, где найти доску объявлений с самой разной информацией: от концертов и вакансий до публичных лекций и бесплатных вечерних кинопоказов. Джули здесь нравилось. Никто не казался белой вороной в разномастной толпе студентов, преподавателей, родителей с малышами и панковатых подростков, сбежавших с уроков. Люди собирались группками на бетонных ступенях, музыканты на мощёных тротуарах исполняли песни Джеймса Тейлора, а кукловод на той стороне улицы веселил ребятню танцем замысловатых марионеток. Вполне уместно выглядел даже мужчина в платье с цветочным узором, который разъезжал по площади на роликах и выкрикивал нецензурную версию Декларации независимости. Здесь царила особая чарующая энергетика.

– Как тебе вот это? – показал Мэтт на объявление об однокомнатной квартире.

– Во-первых, я не потяну. А во-вторых, объявление старое. Видишь, все корешки с телефоном оторваны?

– Кто знает? Вдруг после вереницы подозрительных квартиросъёмщиков они снизили цену в надежде, что позвонит кто-то нормальный. Последний желающий наверняка оказался богатым, но безумным клоуном средних лет, который порывался жонглировать соседями.

Джули выгнула бровь.

– Или съехавшим с катушек «ботаником» из МТИ, который всю квартиру забил бы своими компьютерными штуковинами и совсем не оставил места для нужных предметов вроде мебели.

Мэтт постучал пальцем по виску.

– Правильно мыслишь!

Нашлась и пара-тройка обнадёживающих объявлений, так что Джули забила несколько номеров в телефон. Но Мэтту пора было домой за машиной и в школу за Селестой, поэтому проходя по улице Маунт Оберн они взяли в закусочной по сэндвич-роллу на вынос, и Джули нацелилась на поиск любимого кофейного напитка.

– Мэтт, мне срочно нужна кулатта. Скажи, пожалуйста, что её можно здесь достать. Если я в ближайшее время её не найду, могу невольно повторить сцену с эскалатором. – Джули споткнулась о торчащую из тротуара плитку. – Видишь? Уже расклеиваюсь.

– Да. Сейчас найдём.

Мэтт повёл её через площадь на более тихую улочку, затем вернулся на Масс-авеню и далее свернул в небольшой переулок с односторонним движением, то и дело поглядывая на Джули.

А Джули послушно брела за ним и каждый раз удивлялась, когда он проходил мимо очередного «Данкин донатс». После третьей кофейни она остановила его и, склонив голову набок, спросила:

– Ой, бедняга, ты, должно быть, не знаешь, что такое кулатта?

Мэтт даже заёрзал от смущения.

– Э... вообще-то, нет.

– Погоди-ка, я просто обязана запечатлеть это событие. – Она выхватила телефон и быстро обновила статус на Фейсбуке, после чего торжественно зачитала его Мэтту.

Джули Сигл

Обнаружила значительный пробел в познаниях всезнайки. Отмечу эту прелестную новость кулаттой.

Не сдержавшись, она широко улыбнулась.

Мэтт подпёр руками бока.

– Умора. Я никогда не говорил, что знаю всё на свете. Просто я уверен в том, что хорошо осведомлён по многим вопросам.

– Очевидно, не по самым важным. – Джули зашагала впереди. – И, к слову, «уверен» и «самоуверен» – две большие разницы. Смотри, вон «Данкин» в конце улицы. Знаешь, сколько у меня дома до него ехать приходится? А здесь по одному на каждом углу! Это же лучший город в мире. А о моём любимом напитке ты никогда не слышал, потому что наверняка пьёшь только двойной эспрессо без сахара в исключительно чопорных кофейнях. Верно?

– Я так банально предсказуем?

– Нет. Это я кофейные пристрастия за километр чую. А от тебя так и веет горьким двойным эспрессо. Но сегодня ты примкнёшь к толпе и отведаешь кулатты.

Через несколько минут по пути домой через площадь Джули довольно потягивала ледяной кофе-напиток из большого стакана.

Мэтт, напротив, был далеко не в восторге и даже подчёркнуто скривился, сделав глоток из своего.

– Это, между прочим, очень популярный напиток, – поучала она его. – Нечего такую рожу корчить.

– Так вот почему я непопулярен. В точку, Джули. Я просто не разделяю слепое увлечение масс зубодробильным псевдокофеиновым пойлом. Какое облегчение в конце концов понимать, почему моё положение в обществе неуклонно катится вниз.

– Да уж, либо всё дело в футболках, – пробормотала Джули. – Эй, пойдём вдоль реки! – Между домов она заметила узкую голубую полоску воды, и ей нестерпимо захотелось прогуляться по заросшей тропинке мимо живописных пейзажей.

Мэтт откинул упавшую на лицо прядь.

– Сейчас, к сожалению, некогда. Напрямик через площадь быстрее – мне уже за Селестой пора.

– Конечно. Ничего страшного. – Джули сделала ещё глоток. – Спасибо, что помог сегодня. Тебе эта тягомотина наверняка ни к чему, я очень ценю твою доброту. И прости, что ворчала. Не ожидала начать учебный год с такой засады. Для меня ты – сама популярность! – поддразнила она.

– Ага, не за что. И вовсе ты не ворчала. А была откровенной и напористой. Мне эти качества нравятся. Учитывая, что на такой старт в Бостоне ты явно не рассчитывала, ты, по-моему, прекрасно справляешься. Рад помочь.

Несколько минут они шли не разговаривая, и Джули отметила, как уютно рядом с Мэттом даже молчать.

– Значит, ты каждый день Селесту забираешь? – Она надеялась, он не откусит ей голову за вопросы о сестре.

Мэтт кивнул.

– И после школы тоже с ней сидишь? Пока родители не вернутся?

– Ага.

– Когда же ты успеваешь учиться? У тебя, чай, и заданий больше, чем у других студентов.

Он пожал плечами.

– Да не страшно. Я поздно ложусь, мне так удобней. Иногда езжу в институт по ночам, когда нужна лаборатория. Меня это устраивает.

– Так ты поэтому не живёшь в общежитии? И квартиру не снимаешь?

– Было бы глупо платить за аренду, когда родители живут в двух шагах от института.

– Да, наверное.

Мэтт ещё раз отхлебнул из стакана. Ага! Джули, не сбавляя шага, улыбнулась. Ему всё-таки понравилась кулатта. Она всем нравится.

 

Глава 6

Джули нетерпеливо пристукивала ногой, слушая гудки в телефоне. Она только что набрала последний из сохранённых номеров и надеялась, что в этот раз ей повезёт. На том конце раздался бодрый женский голос: «Привет! Вы дозвонились до Салли (это я!), Меган, Барб и нашей новой соседки, Челси! Оставьте сообщение. Мы сейчас веселимся, но, если найдётся свободная минутка, обязательно перезвоним!» Джули зарычала и бросила трубку. Она не знала, завидовать их четвёртой соседке или не стоит. Эта Салли, судя по голосу, из тех бойких, но ветреных девиц, которых хоть пруд пруди у неё дома. С другой стороны, собраться толпой шумных девчонок, заказать пиццу, соорудить друг другу немыслимые причёски и до посинения смотреть безвкусные реалити-шоу… Есть в этом что-то заманчивое.

Матери на автоответчик Джули насочиняла обнадёживающей чепухи: у неё, мол, очень приличные шансы найти жильё и устроиться в новой квартире ещё до выходных. Но ведь не исключено? Только вот Джули всё сильнее убеждалась, что они с матерью чудовищно недооценили жизнь в Бостоне. Джули вполголоса выругалась. Эдак скоро точно придётся звонить отцу и просить у него денег. Сейчас среда, так что у неё ещё есть несколько дней, чтобы превратить свою невинную ложь в правду. Так, завтра – профориентация, надо будет там всех порасспрашивать. Глядишь, что-нибудь да найдётся.

Джули включила ноутбук и просмотрела объявления на всех знакомых сайтах. Ничего нового. Но, хотя первые дни в Бостоне и расстроили все планы, ей было грех жаловаться. Сейчас она устроилась весьма неплохо, пусть и временно. У Финна уютная комната, и Джули отчего-то чувствовала себя в ней так, словно здесь ей самое место. Ничего, всё ещё наладится.

К тому же, если она и дальше будет ужинать за одним столом с семейством Уоткинсов, степень бакалавра ей обеспечена.

Сегодня, например, ужин из индийского ресторана дополнялся обсуждением религиозных учений страны, браков по договорённости и коррупционных скандалов на выборах 2008 года. Джули почти не поддерживала разговор, потому как до неприличия мало знала об индийской культуре и политике, но это не мешало ей наслаждаться пылкой дискуссией. Эрин несколько раз стучала по столу для пущей убедительности, Роджер задумчиво склонял голову и мягким голосом выражал сочувствие индийскому народу, а Мэтт ссылался на исторические события, называя не только их год, но и точную дату. И хотя Джули, в основном, только слушала, она получала от беседы огромное удовольствие.

Она искренне надеялась, что занятия в колледже будут как раз такими – оживлённым, наводящим на размышления диалогом, кладезем новых знаний, полной противоположностью скучным, бездумным школьным лекциям. Хотя, надо полагать, плоские слушатели ей в аудиториях колледжа всё же не встретятся.

Как раз сейчас Плоский Финн охранял сон Селесты, стоя в изголовье её кровати. Эрин с Роджером снова работали, а Мэтт засел у себя в комнате. Он подал заявку и получил должность научного помощника у одного из своих преподавателей, так что сегодня размышлял над «эффективными стратегиями разбиения некоторых невыпуклых частично-целочисленных нелинейных задач оптимизации». Что бы это ни значило. По словам Мэтта, его работа заключалась в массивном кодировании и испытании некоего нового алгоритма с последующими численными экспериментами по выяснению производительности вышеуказанного интереснейшего алгоритма. Вот уж захватывающее занятие, ничего не скажешь. Может, он втайне увлекается каким-нибудь милым и вполне заурядным хобби?

Почтовый клиент известил Джули, что её список друзей на Фейсбуке пополнился братьями Уоткинс. Ах да, и Финн прокомментировал её сообщение о стройности и Финнансах. «Самый. Классный. Статус», – написал он. Так, значит, чувство юмора у него есть. «Интересно, – задумалась Джули, – а он вообще-то знает, кто я такая?» Кто-нибудь из домашних уже поведал ему, что она гостит в его комнате? Она быстро настрочила ему личное сообщение:

«Дорогой Финн,

вопреки первому впечатлению, я не какая-нибудь чудачка, которая за здорово живёшь напрашивается в друзья ко всем подряд и суёт их имена в свой статус. Ну разве только изредка. Наши матери дружили в колледже, а через пару дней я начинаю учиться здесь в Уитни. У меня не получилось снять квартиру, и твои родители любезно предложили твою комнату, пока вопрос с жильём не уладится. Не уверена, что тебя успели предупредить...

Тут нигде ловушки не спрятаны? Не хотелось бы, чтобы с Плоским Финном приключилась беда, вздумай он зайти поболтать.

Джули»

Она перешла на страничку Финна и обнаружила там тонну фотографий. Глазам Джули открывался один живописный пейзаж за другим: вот он позирует на фоне горного хребта; вброд переходит реку; окружён тропическими зарослями; в лыжном костюме пробирается сквозь снежную бурю; скользит на байдарке по нетронутой глади озера. В другом альбоме фотографии запечатлели его волонтёрские будни: как он разгружает шаткий грузовичок, кузов которого забит ящиками с продовольствием; вместе с грудой ребятишек сидит на голом полу классной комнатушки или пытается устоять на приставной лестнице, забивая гвозди в балку строящегося дома. Но больше всего ей понравился снимок, где загорелый Финн с доской для сёрфинга выходит из океана в одних плавках. Ну что тут скажешь? Финн – решительно неотразим, от такого любая бы слюни пустила. Сильный, стройный, идеальная причёска, очаровательная улыбка...

Раздался сигнал электронной почты. Пришло сообщение от Финна.

«Джули, привет!

Если честно, я даже немного разочарован, что ты не моя фанатка. Я из сил выбивался, чтобы завлечь хотя бы одну, и надеялся, что у меня, наконец, получилось. Ну что ж. Буду пробовать дальше. Надеюсь, монстры под моей кроватью не мешают тебе спать по ночам. (Они частенько устраивают пивные вечеринки и горланят песни в стиле ду-уоп.) Если будут балаганить, спой им что-нибудь из репертуара 2000-2006 годов. Они не выносят эти песни, потому что как раз тогда рухнула монстро-экономика, и им всем пришлось потуже затянуть ремни. Попробуй «Green Day» (монстры не переваривают панк-рок). Раньше помогал Джон Майер, но после того, как он ляпнул что-то про «юкку и вагины», монстры над ним только смеются. И громко. Если ничего не сработает, у меня в шкафу лежит бита. Не бойся пустить её в дело.

Значит, Плоский Финн тебя не слишком напугал? Он – клёвый парень. Но ты за ним присматривай. Он время от времени берёт машину покататься и никогда её потом не заправляет.

Финн»

Джули, смеясь, написала ответ.

«Финн,

спасибо, что предупредил. Я подозревала, что ПФ – коварный тип. Вид у него какой-то подозрительный. Наверное, потому что он никогда не смотрит в глаза.

И спасибо за советы. В Огайо монстров можно изгнать, только прокручивая старые серии «Как сказал Джим», но я ни разу на такое не отважилась.

Джули»

Она просмотрела последние события на Фейсбуке. Оба – и Мэтт, и Финн – недавно обновили свой статус. И – о боже! Какая престранная парочка!

Мэтью Уоткинс

Фейсбук мне нравится больше, чем общение с реальными людьми, потому что здесь мне не приходится ждать, пока все замолчат, чтобы вставить что-то по-настоящему бессмысленное и не относящееся к теме разговора.

Бог Финн

Говорят, если горят уши, значит, тебя кто-то обсуждает. Это правда? Потому что у меня вопрос: что означают такие же ощущения в другой части тела?

Что ж, Джули тоже не прочь прикинуться странной.

Джули Сигл

припасла для своего статуса слово, которое на самом деле ничего не флегает.

Проверила почту на Гугле. Вот, наконец, и письмо от отца.

«Дорогая Джули,

что ты думаешь о поездке в Калифорнию на зимних каникулах? Три недели отдыха в прибрежных городах. Сообщи моему секретарю, когда у тебя каникулы, и мы проведём Рождество вместе. Твоя мама сказала, что она не против, так что надеюсь, ты согласна.

Папа»

Джули перечитала письмо. Последний раз она проводила так много времени с отцом, когда была совсем ребёнком. А как же мама? Она огорчится, если Джули не будет дома на праздниках, хотя она, похоже, уже всё обсудила с отцом и дала добро на поездку. Ну конечно Кейт поняла, что такую возможность упускать нельзя. Она всегда была понимающей матерью. Джули написала отцу ответ.

«Привет, папочка! Я так рада получить от тебя письмо! Да! Поездка звучит замечательно. Жду не дождусь, когда тебя увижу! Позвони мне и расскажи обо всём поподробнее. Люблю. Джули»

Она добавила номер своего телефона на случай, если отец его потерял, а также домашний номер Уоткинсов.

Джули закрыла ноутбук и выбрала наряд на следующий день. Профориентация начиналась с кофе и рогаликов в половине девятого и заканчивалась только в четверть третьего. В объёмистую сумку Джули сунула блокнот, ручку, план колледжа и схему проезда – её дал Мэтт. Пока запихивала всё это в сумку, оттуда на пол выскользнул листок бумаги. Подобрав его, Джули рассмеялась. Мэтт умудрился подкинуть ей карту бостонского метрополитена и на ней гигантским черепом со скрещёнными костями отметил станции с эскалаторами. В табличку с условными обозначениями он добавил расшифровку: «Чудовищная опасность. Будьте чрезвычайно осторожны!» Джули хохотнула. И о чём это говорит? Куда ей критиковать Плоского Финна, если сама не в состоянии даже на дурацком эскалаторе проехать без нервного срыва? Хотя по ней так лучше у всех на виду грохнуться в обморок, чем таскать за собой плоского друга.

Она выключила свет и забралась в постель, натянула на себя прохладную простыню и тут же провалилась в сон. На пару часов.

В Огайо она когда-то просыпалась в четверть третьего ночи от грохота проезжающего поезда. Даже на другом конце города Джули слышала его гудок и размеренное перестукивание колёс. Лишь через несколько месяцев после перемены в расписании поездов она наконец привыкла к этим звукам и могла спокойно спать всю ночь. Она прекрасно помнила, когда у неё начались проблемы со сном, потому что как раз тогда от них уехал отец. Сейчас ей не хватало этого шума, и тишина разбудила её.

Джули включила небольшую лампу и взяла книгу с прикроватного столика. Обычно она читала до тех пор, пока глаза не начинали слипаться, и она неизбежно погружалась в дрёму. А в этот раз сна ни в одном глазу, но сосредоточиться тоже никак не удавалось. Она не то чтобы нервничала накануне первого учебного дня, наоборот, ей не терпелось поскорее приступить. Она бросила книгу на столик и взяла фотографию под лампой. Улыбнулась, увидев, как Финн бежит по заднему двору с малюткой Селестой на спине. Та закрыла ручками его глаза и запрокинула голову, крича от восторга. По меркам Джули, ей тут было лет пять, и тогда она была такой же красавицей, как и сейчас.

Джули выключила свет и проворочалась ещё полчаса. Ей нужно было отключить мозги и немного отдохнуть, но в голове без конца крутились мысли: о колледже, о том, где ей теперь жить, о странной, но красивой девочке Селесте и её картонном брате, нелепых футболках Мэтта, её прискорбном полуобмороке на эскалаторе, креветках Роджера, бескомпромиссном мнении Эрин обо всём на свете...

Она спрятала голову под подушку и попыталась представить безмятежные пейзажи. Потом сменила тактику и стала размышлять о йогурте и устройстве акселератора, надеясь уснуть от скуки. Не помогало. Наверняка виноваты чёртовы монстры под кроватью. Джули перевернулась на спину. Как же перестать думать? Ни малейшего понятия.

На грани отчаяния она тихонько запела. Боже, какой идиотизм! Но «Green Day», по крайней мере, не её идея, а Финна. Джули пропустила волосы сквозь пальцы и глубоко вздохнула. Разве кто-нибудь способен уснуть под «Green Day»? Она секунду-другую мурлыкала себе под нос мелодию, а потом снова запела в голос.

Одного куплета оказалось достаточно, чтобы убаюкать монстров. Засыпая, она подумала, что придётся поблагодарить за это Финна.

 

Глава 7

Джули скрестила ноги и попыталась поудобнее устроиться на жёстком сиденье. Не тут-то было! Эти стулья, похоже, специально изобрели для того, чтобы студенты не расслаблялись и не засыпали на лекциях. Жестоко, но эффективно. Перед этим она пережила весьма затянутый приём с завтраком, во время которого студенты, неуклюже кивая и улыбаясь друг другу, молчаливо переминались с ноги на ногу в ожидании, когда же начнётся профориентация. Хуже этого приветственная лекция всяко быть не может. Ряды стульев смотрели на кафедру, у которой несколько человек сражались с аппаратурой и видеороликом о колледже.

– Прости! – извинилась Джули перед соседкой, которую случайно задела локтем, пока доставала из сумки блокнот.

– Ничего страшного. Мы на этих стульях как, блин, кильки в банке, да? – Девушка улыбнулась Джули. – Я – Дана. Я здесь никого не знаю и надеюсь, что ты нормальная и не будешь меня обижать. В отличие от того мужика сегодня в метро, который тёрся о мою ногу. Хотя ему, похоже, казалось, что он ведёт себя дружелюбно.

– А я – Джули, из Огайо, и я обещаю не тереться о твою ногу.

– Слава Богу! – воскликнула Дана, сомкнув ладони и подняв глаза к потолку. – Ловлю тебя на слове.

Паренёк по левую руку от Джули наклонился к Дане.

– А я, напротив, могу ненароком о твою ногу потереться. Заранее прошу прощения. Честно, ничего не могу с этим поделать. Так что извини.

Джули рассмеялась.

– Ну, раз ты честно предупредил, может, она тебя и простит.

Он протянул руку.

– Джейми. Я вырос в Милфорде, это к западу от Бостона.

Джули и Дана по очереди пожали ему руку. Блестящие, чёрные как смоль волосы Даны, подстриженные идеально ровным каре, слегка качнулись, когда она кивнула Джейми.

– Что ж, мальчик из Милфорда, ты гораздо симпатичней извращенца из метро, так что я, может, и разрешу тебе тереться о мою ногу. За небольшую плату.

– Учту, – ответил Джейми. От широкой улыбки у него на щеках появились ямочки. Он снова откинулся на сиденье, поправил бейсболку и потёр щетинистую щёку. Вид у него был такой, словно он минут пять назад выполз из-под одеяла. – В каком вы общежитии? Я в общаге Томпсона.

– Я, вообще-то, квартиру снимаю, – сказала Дана. – А ты где живёшь, Джули?

– Как ни странно, нигде. То есть, конечно, не на улице. Остановилась у друзей семьи, пока не найду куда приткнуться. Вы, ребята, не слышали, где-нибудь есть свободные места?

– Фу, – простонал Джейми. – Друзья семьи? Кошмар!

Джули замотала головой.

– Нет, всё не так плохо. Они очень даже милые.

– Я могу для тебя поспрашивать, – сказала Дана. – В общагах-то сейчас, понятно, битком.

– Да, а рынок жилья в этом районе – настоящая клоака. Но я, так и быть, проверю объявления в кампусе. Посмотрю, не ищет ли кто себе соседку, – предложил Джейми.

– Правда? Здорово! Спасибо. – Они обменялись номерами. – Смотрите! Видео наконец заработало. – Джули заглянула в программку. – «Получасовой видео-тур по территории колледжа», а затем «лекция старшего библиотекаря о том, как пользоваться интернет-каталогом». Сплошное веселье!

Джейми сполз пониже на сиденье.

– Разбудите, когда всё закончится.

Дана наклонилась к нему.

– Я потрусь о твою ногу в знак того, что мучения позади.

Джейми закрыл глаза и улыбнулся.

– Мило.

***

Профориентация полностью оправдала ожидания Джули: она была скучной, нудной, на все лады расхваливала достижения профессоров и пророчила увлекательные занятия. После этого студентов разделили на небольшие группки и провели более обстоятельную – и невиртуальную – экскурсию по колледжу. Вот это уже было занятнее. Джули изо всех сил старалась запомнить, где какие здания находятся, чтобы потом не пришлось полным позорищем бродить по округе, уткнувшись в план колледжа. Всё равно что нацепить на шею табличку: «новичок».

После экскурсии Джули спустилась в метро и доехала до Гарвардской площади, а затем вдоль реки Чарльз прогулялась до дома Уоткинсов. Как и сказал Мэтт, этот маршрут был немного длиннее, но окружающие его пейзажи того стоили. Замечательное место для занятий! Можно принести с собой покрывало и лёгкую закуску, сидеть прямо на траве, с головой погрузившись в учебник. Но кто знает, вдруг она в итоге будет жить далеко не в этом районе?

Мэтт дал ей ключ от дома, но замок на входной двери заедал, так что пришлось немного повозиться, прежде чем он открылся. Джули прошла на кухню, чтобы чего-нибудь попить. Холодильник был буквально забит ресторанными коробками, но Джули подозревала, что никто остатки доедать не станет. Зазвонил мобильник, и она полезла за ним в недра сумки.

Номер незнакомый.

– Алло?

– Джули? Привет, это Мэтью. Как колледж?

– Вдохновляющих сведений хоть отбавляй. А ты где? И откуда у тебя мой номер? Тебе же вроде скоро за Селестой?

– Поэтому я и звоню. Ты, случайно, не сможешь её забрать? Прости, что прошу. Один из преподавателей настаивает на встрече, чтобы обсудить исследование, с которым я ему помогаю. Наверняка можно договориться и перенести, но как-то это будет некрасиво.

Джули отодвинула упаковку с позавчерашним тайским ужином и взяла бутылку газированной воды.

– Да, думаю, смогу. Это далеко отсюда?

– Всего в десяти минутах езды. Встреча очень важная, иначе бы я не просил. Можешь взять машину. Ключи на стене у телефонной базы. Бумага тоже где-то там. Я продиктую, как ехать. Ничего сложного. Обещаю.

– Уверен, что твои родители не будут против, если я возьму их машину?

– Уверен. Они всё равно ею почти не пользуются.

Джули с любопытством оглядела белую доску на полстены. На крючках и в небольших ящичках чего только не было: ручки, канцелярские кнопки, визитные карточки, поистёртые ресторанные брошюрки... У них навязчивый невроз, что ли? Она отыскала ключи от машины и взяла стикер и ручку.

– Готова, валяй.

Мэтт продиктовал маршрут.

– Если стартуешь в ближайшие десять минут, времени будет предостаточно. Просто остановись на дороге перед школой, Селеста будет ждать там. – Он сделал паузу. – И ещё кое-что…

– Захватить с собой Плоского Финна? – догадалась она.

Мэтт ответил не сразу.

– Да. Заднее сиденье опущено, и там есть одеяло, чтобы прикрыть эту штуковину.

– В смысле, «его».

– Что?

– Чтобы прикрыть его. Прояви уважение. Тебе бы понравилось, если бы Плоский Финн стал называть тебя «этой штуковиной», а?

– Если бы Плоский Финн меня хоть как-то называл, я проникся бы к нему огромным уважением. А пока что он меня вообще никак не называет. И кто после этого грубиян?

– Я с ним поговорю. Попытаюсь убедить его вести себя повежливей.

– Отлично, – сказал Мэтт. – Спасибо, что согласилась забрать Селесту. Думаю, она не будет возражать. Ты ей, похоже, нравишься. Передай, что я ей позвоню сразу после встречи.

– У неё всё будет хорошо.

– Она привыкла к постоянству. Изменения в расписании и посторонние люди...

– Всё будет хорошо, – повторила Джули. – Обещаю!

– Ты не можешь ничего обещать...

– До скорого, Мэтью. Весёлой тебе встречи! – Джули повесила трубку, не дав ему договорить. Ну ей-богу, неужели она не в состоянии забрать ребёнка из школы, будь то с картонным парнем на заднем сиденье или без?

Она сбегала к себе, переоделась в лёгкое платье-футляр до колен и забрала волосы наверх. Быстро подправив макияж, слегка потёкший от жары, она направилась к выходу. Спустившись по ступенькам, остановилась и обернулась.

Плоский Финн терпеливо ожидал её в гостиной. Джули подошла к фигуре. Боже, ну и дурдом!

– Поехали, чувак. Пора забирать твою подружку. Только учти, обычно людям нельзя кататься в багажнике, так что не высовывай голову, и, глядишь, нас не арестуют.

Она подняла картонного парня и сунула его под мышку. Открыть парадную дверь, не сломав при этом Плоского Финна, оказалось весьма непросто. А для того, чтобы её закрыть, пришлось и вовсе поставить его на крыльцо. Джули распахнула багажник, уложила Плоского Финна в машину и накрыла его большим синим одеялом, специально поджидавшим, чтобы спрятать Селестину тайну.

В старом «Вольво» было невыносимо душно, и Джули задумалась, почему в явно обеспеченной семье никого не волновали эти неполадки, ведь без них машина была бы в идеальном состоянии? Хотя надо отдать должное, «Вольво», вероятно, будет на ходу даже в виде металлолома. К тому же, у них всего одна машина, что странно, ведь у пары занятых профессионалов и студента, казалось бы, и два автомобиля не должны стоять без дела. Похоже, у богатых свои причуды.

Джули с радостью отметила, что покатушки Плоского Финна не опустошили бензобак.

– Спасибо, ПФ. Ценю твою предусмотрительность.

Селестину школу Джули нашла без труда. Она проехала через арку и притормозила за «Лексусом». Школьники как раз хлынули из парадного входа, и Джули стала всматриваться в стайки девчонок, глазами разыскивая Селесту. Ученики средних классов тут и там собирались в легко различимые компании, и Джули отчётливо вспомнилось, какие чувства испытываешь в тринадцать лет. Этот странный сумбурный возраст, когда отчаянно жаждешь быть полноправным взрослым, но по-прежнему ощущаешь себя маленьким ребёнком. Когда мучительно стремишься найти свой стиль в одежде и нарисовать точно такие стрелки, как в том клипе; выяснить, какие песни слушать круто, а от каких нужно бежать как от чумы; что делать, когда хочешь нравиться мальчикам, и что – когда им нравишься... уф! Какое счастье, что для Джули этот возраст уже позади.

Девочка в мини-юбке и собранными в хвост волосами шагнула в сторону, и Джули увидела Селесту. А увидев, уронила голову на руль и несколько раз легонько по нему постучала. Почему на Селесте светлая клетчатая рубашка и бледно-голубые плиссированные брюки? Джули выпрямилась и глубоко вздохнула, едва сдерживаясь, чтобы не выскочить из машины и не сорвать с её плеч этот дурацкий рюкзак. Ребёнок выделялся из толпы белой вороной. Или чёрной овцой. Хочешь не хочешь, а другим детям не всё равно, как ты выглядишь, а Селеста выглядела... неправильно. Божественно – если забыть про ужасную одежду и полное отсутствие причёски, – но всё равно неправильно.

Но куда хуже внешности было её несомненное одиночество и очевидная незаметность для сверстников. Джули поморщилась, когда проходивший мимо Селесты мальчик ушиб ей локоть, но, и ухом не поведя, присоединился к кучке парней в модных футболках.

Джули посигналила и махнула рукой, привлекая, наконец, внимание Селесты. Та окинула взглядом автомобили и направилась к «Вольво». Перед дверью с пассажирской стороны она замерла – с окаменевшим лицом и круглыми глазами.

– Привет, подруга. Запрыгивай! – тепло поздоровалась Джули.

Селеста с минуту не двигалась, а затем спросила:

– Почему ты здесь?

От Джули не ускользнула дрожь в её голосе.

– Мэтт попросил тебя сегодня забрать. Он очень извинялся. Похоже, у него какие-то неотложные дела в университете. Селеста? Всё хорошо. Плоский Финн со мной. Он помог мне сюда добраться, потому что Мэтт вообще объяснять не умеет.

Селеста открыла дверь и скользнула на сиденье.

– А... Тогда хорошо. – Она повернулась к Джули. – Да. Всё хорошо.

– Вот и ладно. – Джули вырулила на дорогу. – Ну что, чем займёмся?

– Что значит «займёмся»? После школы мы едем домой.

– Давай что-нибудь замутим. Ну?

– Что, например?

– Не знаю. – Джули сделала радио погромче и забарабанила пальцами по рулю. – Я даже не представляю, на какой мы сейчас улице. Глядишь, потеряемся и будем несколько часов искать дорогу домой, слушать хиты старой доброй Келли Кларксон и подпевать, пока не охрипнем.

– Это не очень хороший план. – Селеста оглянулась на заднее сиденье. Глубоко вдохнула, а затем медленно выпустила воздух сквозь сжатые губы. – Я всегда просто еду домой.

Джули свернула налево и проехала пару минут по магистрали.

– Ага! – Она вырулила на стоянку перед супермаркетом. – Давай сегодня приготовим ужин. Я хочу отблагодарить твоих родителей за гостеприимство. Любишь итальянскую кухню? У меня получаются отменные маникотти.

– Э... – Селеста задумалась. – Это, пожалуй, годится.

– Годится? Это не просто «годится». Домашний томатный соус со свежим базиликом... Начинка из рикотты со шпинатом... И мой личный секрет? Побрызгать сверху белым сырным соусом. А за ужином можно обсуждать итальянскую готику или древний Рим. Я знаю, как вы, ребята, любите тематические вечера.

– Или Италию в эпоху Ренессанса. Папа любит Ренессанс.

– Вот именно! – Джули припарковалась и вылезла из машины. Селеста даже не пошевелилась. – Селеста? Ты идёшь?

– Я? Нет. Подожду в машине. Я всегда так делаю.

– Ты не ходишь по магазинам?

– Нет.

– Никогда?

– Нет.

Невероятно! Джули сжала руку в кулак, так что ключи от машины больно впились в ладонь. Кто-то должен это исправить! Она обошла машину и открыла багажник.

– Что ж, очень жаль, потому что нам с ПФ не помешала бы помощь с выбором лучших помидоров. – Она скинула одеяло с Плоского Финна и вытащила его из багажника. – Только потом не жалуйся на плохое качество купленных нами продуктов.

Джули захлопнула багажник, взяла тележку из целой батареи около автомобиля и сунула туда картонного братца, наклонив его так, что добрая половина фигуры торчала из тележки.

Селеста буквально вылетела из машины.

– Что ты делаешь?

– Иду за покупками. А ты что делаешь?

– Испытываю приступ паники, без которого предпочла бы обойтись.

– А кроме этого?

Селеста поджала губы, сдерживая улыбку.

– Иду за покупками.

– Отлично. Пошли.

– И не называй его «ПФ». Он терпеть не может аббревиатуры.

– Попроси его не называть меня «ДС», тогда, может, я и перестану.

 

Глава 8

Поставив сумку на соседний стул, Мэтт сел за кухонную стойку и взглянул на тарелку.

– Это что?

– Это гастрономическое воплощение «Кошки на раскалённой крыше». – Джули упёрла руки в бока. – Разве не понятно? Вот же, явная борьба за половую идентичность, представленная в виде двух фаллических образов.

Мэтт поднял на неё глаза.

– Ты о чём?

– А ты о чём? Это маникотти, чудила. Что же ещё, по-твоему?

– Это я понял. Я имел в виду очевидное отсутствие коробок. Ты приготовила ужин?

– Мы с Селестой приготовили ужин, – поправила его Джули.

– И он удался на славу! – впорхнула на кухню Эрин и поставила на стойку бокал вина. – Ещё раз спасибо, Джули. Было очень вкусно. Уже и не помню, когда мы сами последний раз готовили. Удивительно, что плита ещё не вышла из строя. – Она повернулась к Мэтту. – Ты сегодня поздно. Как дела в институте? Встреча прошла хорошо?

Мэтт кивнул, вытирая рот салфеткой. Его тарелка опустела уже наполовину.

– Весьма. Виноват, задержался. И вдвойне виноват, что согласился на должность научного помощника и вдвое увеличил себе этим нагрузку.

– Ты ведь помогаешь профессору Сондерсу? У него отличная репутация, так что эта работа откроет тебе множество возможностей. – Эрин сделала глоток из бокала. – Но я слышала, он очень много требует от своих подопечных, Мэтью, так что ты должен чрезвычайно скрупулёзно подходить к своим обязанностям.

– Это я уже понял. Вообще-то, – произнёс Мэтт, вставая, – мне бы пора наверх, работать. Закончу ужин там. Спасибо, Джули. – Он взял тарелку и направился к себе. – Кстати, Джули? – остановился он в дверном проёме.

– Да?

– Значит, сегодня всё прошло нормально?

– Абсолютно. Я же говорила, когда ты звонил. Оба раза.

– Ладно. Ещё раз спасибо.

Джули протёрла столешницу и подошла к раковине, чтобы вымыть посуду, не поместившуюся в посудомоечной машине. Эрин взяла полотенце и встала рядом.

– Джули, как дела у твоей мамы? Сто лет от неё не слышала до того звонка. У неё всё хорошо?

Джули кивнула.

– Ага. Она по-прежнему работает менеджером в копировальной компании родителей. Ей, похоже, нравится. – Она ополоснула ковшик и передала его Эрин.

– По-прежнему у них? – удивилась Эрин. – Да она святая: я бы никогда не смогла работать на своих родных. Мне до неё далеко.

– Эрин? Может, это прозвучит странно, но вы с моей мамой такие разные. Мне трудно представить вас друзьями. – Вообще-то, Джули совсем не представляла, чтобы её мать и Эрин вместе проводили время или обменивались взглядами на социально-экономическую политику – как между занятиями, так и на вечеринках в общежитии.

– А ведь дружили. Три года из четырёх были соседками. Сейчас, возможно, мы совсем разные люди, но в колледже мы друг на друга больше походили. Твоя мама была образцовой студенткой, учёба давалась ей легко. Ты знала? Она очень умная. Просто после выпуска наши пути разошлись. Твои мама и папа тогда уже встречались и через год поженились. А я сначала несколько лет работала, а потом поступила на юридический. Для меня карьера была важней, чем для твоей матери. Кейт выбрала то, что ей больше нравилось. И в этом, конечно, нет ничего плохого. Я рада, что она счастлива.

– Вы думали, она тоже станет юристом, как и вы?

– Могла бы. Мозгов-то у неё точно хватало. Ей просто хотелось другого. Кейт не интересовала ни магистратура, ни видная карьера. Она мечтала о твоём отце, о такой жизни. – Эрин запнулась. – То есть до того, как... Прости. Я не подумала.

– Ничего. Развод есть развод. Случается сплошь и рядом, ничего страшного.

– Тебе ведь было четыре или пять, когда они расстались, да?

Джули кивнула.

– Часто его видишь?

– Раз-два в год. После развода его карьера сильно пошла в гору, приезжать ко мне получалось гораздо реже, чем ему хотелось бы. Очень занят на работе. Он иногда бывает в городе по делам, так что мы встречаемся поужинать, когда у него есть время. Надо думать, такая у него работа. Я понимаю.

– Он всё той же модной гостиничной сетью занимается?

Джули кивнула.

– Да. Региональный вице-президент, отвечает за Западное побережье. И в этом году он возьмёт меня с собой в Калифорнию на зимние каникулы. Будет моё первое Рождество без снега.

– Звучит превосходно, – заметила Эрин. – Хорошо, что вы сможете провести время вместе.

– Ага. Наверняка будет здорово, – согласилась Джули. Она выключила воду. – Я рада, что моя мама вам позвонила.

– Я тоже рада.

– Надеюсь, вы знаете, что я очень стараюсь найти жильё. Не хочу, чтобы вы думали, будто я тут прописалась.

– А почему бы и нет?

– В каком смысле?

Эрин пожала плечами и снова наполнила бокал.

– Почему бы тебе не остаться? Бесплатная комната и питание. По-моему, выгодная сделка, как считаешь? Не стоит тебе переживать из-за аренды, счетов или ещё какой ерунды, когда нужно думать об учёбе.

– Не могу же я жить у вас весь год! Это как-то неправильно.

– Если у тебя занятия с утра, тогда во второй половине дня ты могла бы присматривать за Селестой. Как тебе такой план? Ей нравится твоя компания. Я заметила, у неё сегодня новая причёска. Это ты ей сделала?

– А, да, – отмахнулась Джули. – Всего лишь заплела ей французскую косу. Ей вроде понравилось. Так вы серьёзно? Вы в самом деле не против, чтобы я осталась?

– Конечно. О чём ты говоришь? Хотя, я понимаю, тебе бы, наверное, больше хотелось жить с друзьями и веселиться дни напролёт, как и положено студентам. Ты уже взрослая, так что, естественно, можешь приходить и уходить, когда тебе вздумается. Я не собираюсь следить за каждым твоим шагом. Сразу видно, что ты умная и ответственная девушка.

Джули на секунду задумалась. Почему бы и нет? Так она сэкономит матери кучу денег, а если через несколько месяцев подвернётся хороший вариант, она в любое время может съехать.

– Я бы с удовольствием осталась, Эрин. Честно. Это так щедро с вашей стороны. Но вам, наверное, надо обсудить это с Роджером: я пойму, если он не захочет мириться с незваной квартиранткой.

Эрин небрежно махнула рукой.

– Он возражать не будет. К тому же, скоро он уедет, а нам лишняя помощь не помешает. Тогда Мэтью сможет плотнее засесть за учёбу.

Джули улыбнулась.

– Тогда ладно. Звучит здорово. Мне Селеста нравится. Очень.

– Это хорошо. Далеко не все с уважением относятся к её желаниям, – многозначительно произнесла Эрин. – Ты не из их числа. Тогда договорились. – Она подняла бокал и провозгласила тост: – Добро пожаловать домой!

– Вы моя спасительница. Спасибо вам огромное! – Джули была счастлива. – Пойду уберу со стола всё, что там осталось.

Она принялась собирать солонки, перечницы и термосалфетки. Боже, какое облегчение! Это же гораздо лучше, чем жить в тесной квартире с толпой других девчонок. Чтобы завести друзей, ей хватит времени на занятиях, к тому же, не придётся волноваться по поводу денег или, тем более, обращаться за помощью к отцу. Не то чтобы он её предлагал, но Джули знала, что он не откажет, стоит только попросить. Конечно, не откажет.

Даже населённый четырьмя другими обитателями, дом Уоткинсов – блаженно тихое место, где можно спокойно заниматься: не придётся в три часа ночи орать на соседок, чтобы сделали музыку потише, или зарываться головой в подушку, чтобы заглушить вопли ночных гулянок за окном. Может, так жить захочет не каждый восемнадцатилетний подросток, но Джули о другом и не мечтала.

– Даже не знаю, как вас благодарить. – Джули положила термосалфетки и тарелки на кухонный стол. – Надеюсь, Финн не будет против, что я займу его комнату. Он скоро вернётся? Он ничего об этом не сказал, когда я ему написала.

– Ты переписывалась с Финном? – искренне удивилась Эрин. – Я не знала, что вы... Вот уж не знала. Как... странно.

– Да. Просто небольшое сообщение, чтобы представиться. Мне было как-то неуютно занимать комнату без его ведома.

– Комната в твоём полном распоряжении, – улыбнулась Эрин. – А теперь беги наверх и распакуй вещи. Нельзя же, чтобы ты жила на чемоданах, верно?

– Ладно. Ещё раз огромное спасибо, что разрешили остаться. – Джули поспешила на второй этаж обустраиваться. Больше не надо переживать и таскаться по кишащим тараканами трущобам!

Сегодня Плоский Финн дежурил у Селестиной комнаты, неустанно охраняя её покой, пока та заканчивала домашнюю работу.

– Всё путём, Плоский Финн? – Джули наклонилась и прошептала в картонное ухо: – Мы с тобой теперь будем чаще видеться, так что я и в дальнейшем рассчитываю на твоё примерное поведение. Лады? Ты ещё подумаешь? Понимаю. Как определишься, дай знать. А теперь извини, мне пора в комнату твоего тёзки распаковываться. Поболтаем позже.

Джули вошла теперь уже в свою спальню и внимательно огляделась по сторонам. Эта комната ей очень даже подходила. Несмотря на путеводители, фотоальбомы, целую серию толстенных книг о горных породах и минералах, а также стопку старых выпусков «Time» и «Newsweek», на просторном стеллаже оставалось ещё много места и для её вещей. В целом, комната казалась пустоватой, что было только на руку – Джули без труда её заполнит.

Она расстегнула чемодан и принялась доставать уже изрядно помятую одежду и обувь, которую туда запихала. Комод был пуст, если не считать двух предметов: поношенной футболки тёмно-синего цвета с очертанием парашютиста и надписью: «Не забудь потянуть!» – и старой толстовки: «Парашютисты любят держаться группами». Очевидно, Джули поселилась среди любителей остроумных футболок.

Она положила ноутбук на кровать и написала Финну на Фейсбуке:

«Дорогой Финн,

надеюсь, ты не возражаешь, если я поживу в твоей комнате ещё немного. Твоя мама предложила мне бросить нереальную затею по поиску квр. в Бостоне и остаться у вас. Утром – в колледж, днём – за Селестой, а по вечерам – оборонять твою комнату от монстров.

А раз я девчонка и всё такое, меня так и тянет сейчас же выкрасить твою комнату в розовый и обклеить стены единорогами на радужных полянках. Не знаю, сколько ещё продержусь.

Как дела в ЮАР? Селеста ждёт не дождётся фотографий... (Тонкий намёк)

Джули»

Она надела халат, взяла всё необходимое для душа и вышла в коридор. Проходя мимо комнаты Мэтью, она услышала за дверью негромкие голоса. Он разговаривал с Эрин, и хотя Джули не могла разобрать слов, она сразу поняла, что тон беседы далеко не радостный. Они явно о чём-то тихо спорили. Джули не останавливаясь прошла в ванную и закрыла за собой дверь.

Пока комнату наполнял пар, Джули с наслаждением расслаблялась под горячим душем. Какое облегчение в конце концов забыть о досадных логистических проблемах! А как круто будет тусоваться с Селестой! Ну хорошо, «круто» – не самое подходящее слово. Специфично, необычно, интересно и непросто. Как раз как Джули и любит. К тому же, её мучила загадка Плоского Финна.

Вернувшись в спальню, она надела свой привычный ночной наряд – лёгкие пижамные штаны и майку – и включила телевизор. Нашла неплохое ток-шоу о знаменитостях и оставила его для фона, а сама устроилась в кровати с компьютером. Пришло несколько писем от друзей с байками о первом дне в колледже, сплетнями о её бывшем парне и досрочными жалобами на отвратительное питание в столовой. Она ответила друзьям, а затем прочитала сообщение от Финна.

«Джули,

о господи, я обожаю розовый! И единорогов! И полянки! Честно. Просто потрясно! Всегда хотел какой-нибудь такой симпатичный плакат, где котёнок висит на ветке и написано: “Держись!” Может, ты такой найдёшь? Тогда у меня будет – ну ваще – самая клёвая комната! Джули, да ты находка!

В ЮАР всё просто чудесно. На этой неделе у нас реабилитация слонов. Ты знала, что слонов реабилитируют почти так же, как людей? Теперь будешь знать. Единственная разница – у нас на стенах не висят омерзительные картины. Но мы разрешаем пользоваться мобильником. Слоны просто свирепеют, когда им не дают позвонить своим близким или заказать пиццу. Завтра буду плавать на каноэ и спать на травке под звёздами.

Удачи с моей семьёй! Бесплатная подсказка: Мэтт – “ботаник”.

Передай моей девочке, что фотографии скоро будут. Я не такой спец по технике, как мой брат, но постараюсь.

Финн»

По непонятной причине Джули обнадёжило то, что Финн был таким же своеобразным, как и все остальные Уоткинсы.

«Финн,

ТАК И ЗНАЛА, что тебе понравится новая отделка! Буду преданно искать вожделенный плакат с котёнком.

Спасибо за помощь с монстрами. Твой совет сотворил чудеса. Больше пока не требуется. У тебя очень милая семья. Возила Плоского Финна за покупками. Он, по-моему, собирался стащить банку артишоков, но вовремя сдержался. А пригоршню сухофруктов с орешками из контейнера на развес всё же съел, но все так делают.

Да, Мэтт слегка “ботанит”. И, кажется, этим гордится, а? Раз уж это и так очевидно, мне, наверное, полагается ещё одна бесплатная подсказка. Чего, кстати, будут стоить остальные? А то у нас, студентов, денег не много. Мне бы, пожалуй, не помешала подсказка о Селесте. Я не очень понимаю ситуацию с Плоским Финном.

И просто обязана спросить: почему “Бог Финн”?

Джули»

Финн, похоже, всё ещё сидел у компьютера, потому что тут же ответил:

«Джули,

не беспокойся. За подсказки о домашних я денег не возьму.

“Бог Финн” – моя попытка зародить новую религию. Как раз сейчас работаю над товарной линейкой, потому что ко всем хорошим религиям прилагаются модные аксессуары. А я хочу разбогатеть.

Финн»

«Финн,

я куплю хозяйственную сумку и козырёк от солнца с твоим логотипом.

Джули»

 

Глава 9

Мэтью Уоткинс

“Иногда полезно знать, насколько ты великий ноль” (Неизвестный автор).

Бог Финн

Чтобы этот статус не выглядел нелепо, нужно представить, что меня с ног до головы покрыли чем-то вроде плавленого сыра.

Джули Сигл

считает, что Твиттер – это такой развратный родственник Фейсбука. Он предаётся всем тем глупостям и блуду, для которых вы слишком благоразумны.

– А здесь что? – спросила Селеста.

– Понятия не имею. Открой и узнаем. – Джули протянула Селесте ножницы, чтобы разрезать скотч на картонной коробке. Вскоре после того, как доставили остальной багаж, её комната превратилась в зону бедствия. Джули уже раскинула на кровати толстое стёганое одеяло и разобрала груду одежды.

Селеста открыла коробку и заглянула внутрь.

– Здесь, похоже, ограбили салон красоты.

– О-о, класс! – Джули хлопнула в ладоши и сделала музыку погромче. – Осталось найти коробку с подходящей для вечера блузкой и можно считать, я готова.

Незадолго до этого Дана прислала Джули СМСку с требованием встретиться сегодня на студенческой вечеринке. Джейми тоже обещал прийти, а Дана, судя по всему, была не в состоянии выбрать подходящий наряд без Джули и её неземного чувства стиля.

– Селеста, достань, пожалуйста, оттуда чёрную косметичку. И выбери лак для ногтей. – Джули прошлась по кровати, спрыгнула на пол, едва не сбив Плоского Финна, и взяла ещё несколько вешалок из гардероба.

– Здесь слишком много оттенков. Как тут выбрать? – спросила Селеста, вынимая флакончики с лаком и выставляя их в ряд на коврике.

Джули показала ей бледно-голубую атласную кофточку.

– Я надену вот это, так что подбери такой, чтобы хорошо сочетался. – Она на секунду задумалась, не обидит ли Мэтта, не пригласив его с собой, но ей как-то не улыбалось показаться на своей первой – да и любой другой – студенческой вечеринке вместе с ним.

Селеста между тем сверлила взглядом флакончики.

– Я недостаточно компетентна для принятия такого решения, Джули. Я не хочу сделать неправильный выбор. Давай, я спрошу Плоского Финна.

– Нет, я хочу, чтобы выбрала ты. И здесь нет неправильных оттенков, глупышка. – Джули подняла в одной руке тёмно-фиолетовый лак, а в другой – ярко-красный. – Соблазнительная озорная вампирша или неотразимая сексапильная красотка? В этой цветной игре нет проигравших. Ну, разве что ты купишь какой-нибудь дурацкий цвет типа зелёного металлика. Никогда так не делай. Так что пусть лак сам за себя говорит. Попробуй!

Селеста серьёзно кивнула и взяла бутылочку со светло-розовым оттенком.

– Озорной, нежный, элегантный. Классика?

– Гениально! А теперь давай сюда ноги. – Джули расположилась перед Селестой и принялась красить ей ногти.

Селеста сидела не шевелясь и время от времени поглядывала на Плоского Финна, молча наблюдающего за педикюром.

– Это она придумала, а не я! – выпалила она. – Он немного выбит из колеи. Мне никогда раньше не красили ногти.

Джули оглянулась и одарила Плоского Финна сердитым взглядом.

– У каждой девушки есть право красить ногти, так что давай, возвращайся в колею, и побыстрее, Плоскофиня.

Селеста хихикнула.

– Ой, нет, ему это имя совсем не понравилось.

– Привереда. Ладно, давай теперь руки. Другим цветом или тем же?

– Понятия не имею.

– Вот! Этот тебе в самый раз подойдёт. Во флакончике он выглядит оранжевым, но на ногтях он такого милого приглушённо-красного цвета.

Селеста протянула Джули руку.

– Доверюсь тебе. Хотя Плоского Финна одолевают сомнения. Ему этот цвет слишком напоминает мандарины.

Джули схватила футболку из ближайшей коробки и швырнула ею в фигуру. Футболка аккуратно приземлилась прямо на картонную голову.

– Так-то лучше. Теперь твоему ворчуну смотреть на нас необязательно. Всё равно не мужское это занятие.

Джули открыла лак и, не дожидаясь возражений, приступила к делу.

– Итак, сегодня суббота. Что будешь делать?

– Мы с Плоским Финном собираемся читать «О всех созданиях – больших и малых».

– Да, улётные у вас планы на вечер. Слушай, а чьё это фортепьяно в комнате у парадного входа? Я не слышала, чтобы на нём кто-то играл. – Джули подняла глаза на Селесту. – В смысле, кроме Плоского Финна.

– А... фортепьяно. Я раньше играла. Сейчас уже нет.

– Надоело?

– Не столько надоело, сколько разочаровало. А что будет у тебя на вечеринке?

Джули пожала плечами.

– Пьяные парни, зарёванные девушки, громкая музыка. – Она улыбнулась. – Но всё равно будет весело.

Селеста вытаращила глаза.

– Что ты собираешься делать с пьяными парнями?

– Я усажу их на диван и прочитаю длинную лекцию о том, как непривлекательно злоупотреблять пивом и смешивать напитки. Затем накажу их домашним арестом и отправлю в кровать. В одиночестве.

– Я не то имела в виду. Как ты будешь от них защищаться?

– Для этого мне план не нужен. Вреда от них никакого, только милые пьяные глупости.

– А если один из них захочет стать твоим парнем? Что ты тогда будешь делать?

– Меня это не беспокоит. Мне всё равно сейчас парень не нужен. – Джули подула на Селестины ногти. – Как минимум пятнадцать минут ни к чему не прикасайся.

– Почему тебе не нужен парень?

– Не знаю. Может, и нужен. Просто, это должен быть правильный парень. Непохожий на остальных. Чтобы меня понимал. Идеально мне подходил. Я хочу страсти, огня, родства душ. Чтобы никаких сомнений. Понимаешь, о чём я? Хочу всего и сразу. Мне надоела серая заурядность.

– Ты веришь в настоящую любовь, – констатировала Селеста.

– Может быть. Пока не знаю.

– Значит, сегодня на вечеринке ты надеешься встретить свою настоящую любовь?

– Едва ли.

– Тогда зачем ты идёшь?

– Чтобы повеселиться. Познакомиться с новыми людьми и завести друзей. Побыть молодой и глупой. Чтобы сбежать от экзистенциальной тусклости беспросветных будней, – трагическим тоном закончила Джули. Она расставила косметику перед большим, во весь рост, зеркалом, забрала волосы в высокий хвост и принялась красить тушью ресницы. – Но в первую очередь пофлиртовать. Надо же оттачивать своё мастерство, когда-нибудь может пригодиться.

– У тебя это наверняка неплохо получается, – вставила Селеста, изучая ногти на руках и ногах.

– Что? Флирт?

– Да.

– Как сказать! Ведь есть флирт, – произнесла Джули, шутливо выпячивая грудь, – а есть флирт. – Она постучала пальцем у виска. – И второй сложнее, потому что в такой флирт вкладываешь больше себя.

Селеста встала рядом с Джули и посмотрела на своё отражение. Затем повернулась боком и снова лицом, растопырив пальцы перед собой, чтобы не смазать лак.

– Вот. Попробуй. – Джули вручила ей прозрачный блеск для губ.

Селеста взяла тюбик, разглядывая его так, словно он с луны свалился.

– Я, честно говоря, не думаю, что это обязательно. По-моему, Плоский Финн не одобрит эту затею.

– Да, это необязательно. Но этим пользуются все тринадцатилетние девчонки. Ты что, вообще никогда не красилась?

Селеста выразительно замотала головой.

– Даже представить не могу, что бы на это сказал Финн.

К своим тринадцати годам Джули успела перепробовать бесчисленное множество чудовищных оттенков теней, густо обводила глаза чёрным карандашом и довела мать до белого каления непристойно огромной коллекцией губной помады.

– Давай, я накрашу. – Джули встала и, одной рукой придерживая Селесту за подбородок, сделала несколько мазков. – Капелька блеска на твоих губах Финна не убьёт. Переживёт как-нибудь.

И без того бледная кожа Селесты стала чуть ли не прозрачной, а глаза подозрительно заблестели. Джули отступила на шаг.

– Что не так? Что я сделала? – Великолепно! Сначала Эрин, а теперь и Селеста. Либо в этой семье все с ума посходили, либо Джули каким-то образом повергала в панику всех, с кем общалась.

Селеста схватила Джули за локоть и заглянула ей в лицо. Затем, не разжимая пальцев, повернулась к зеркалу и потёрла губы друг о друга. По её щеке скатилась одинокая слезинка.

Джули, всё ещё с тюбиком блеска в ладони, ощутила едва заметную дрожь Селестиной руки. С девочкой творилось что-то совершенно непонятное. Джули на секунду закрыла глаза.

– Посмотрим, что скажет Плоский Финн. – Она стянула с него метко брошенную футболку. – Нравится ему?

Селеста осторожно подошла к Плоскому Финну. Она стояла не шевелясь и не мигая смотрела прямо в картонные глаза. На её щеках снова заиграл румянец.

– Да. Нравится. Даже очень. – Она сделала глубокий вдох, затем такой же глубокий выдох, и, наконец, на её губах появилась робкая улыбка. – А можно мне посмотреть, как ты красишься?

***

После вечеринки Джули подъехала к дому, припарковалась на подъездной дорожке и постаралась закрыть машину, не хлопнув дверцей. Она вернулась позже, чем ожидала, и хотя Эрин чётко дала понять, что Джули вольна приходить и уходить в своё удовольствие, она всё равно чувствовала некое обязательство вернуться домой до рассвета. Она попыталась открыть старый заковыристый замок на парадной двери, но в темноте это оказалось непросто. На вечеринке, конечно, было весело, но не настолько, чтобы остаток ночи провести на крыльце у дома.

Джули познакомилась по меньшей мере с тремя десятками студентов своего колледжа. Ей поначалу было неуютно идти туда одной, но компания подобралась душевная, и вечер удался. Даже при том, что пиво лилось рекой, школьными гулянками там и не пахло. Да, как она и предсказывала, здесь нашлись и захмелевшие парни, и заплаканные девушки, но большинство гостей оказались на удивление трезвыми (или почти трезвыми) и вменяемыми. За ней даже пару раз пытались приударить, но эти забавные и даже лестные поползновения ограничились разве что предложением встретиться за чашечкой кофе между занятиями. Тем не менее она устала и слиняла домой около половины первого, когда Джейми с Даной, до того беззастенчиво обжимавшиеся на публике, решили-таки передохнуть и попрощались с ней.

Джули зажмурилась и сосредоточилась на ключе в замочной скважине, стараясь по звуку определить, что нужно делать. Наконец, вычислив замысловатый манёвр для открывания двери – самую малость повернуть ручку, одновременно вращая и теребя ключ, – она попала внутрь. В доме было темно, и Джули на цыпочках покралась вверх по лестнице. В тишине вдруг громко скрипнула пятая ступенька, звук от неё эхом разнёсся по лестничной площадке. Надо запомнить.

У Мэтью была приоткрыта дверь и горел свет. Джули легонько постучала, и дверь, качнувшись, распахнулась.

– Мэтт?

– Привет, Джули. – Мэтт сидел, склонившись над компьютером, и, похоже, спать пока не собирался.

Она вошла и присела на кровать.

– Что делаешь?

– Рву на себе волосы, читая про людей, которые направо и налево взламывают компьютеры и заявляют, что делают это исключительно ради того, чтобы обнаружить слабые места в их защите.

– А-а... Ты сегодня никуда не выбирался?

– Нет, – бросил он, не отрываясь от экрана. – У отца был корпоратив, так что родители вернулись только около часа назад. Кому-то надо было посидеть с Селестой.

Многие подростки тринадцати лет закатили бы истерику, останься старший брат дома, чтобы за ними присматривать. Но по какой-то непостижимой причине Селесте было необходимо, чтобы рядом всё время кто-то находился.

Джули оперлась на руки и закинула ногу на ногу, покачивая носком.

– А Плоский Финн не справился бы?

– Его недееспособность достигает колоссальных и угрожающих размеров, – ответил он рассеянно. – Ему совершенно нельзя доверять.

– Мне так неудобно, что я взяла машину. Ваша мама не говорила, что они куда-то собираются, когда я просила её на вечер.

– Они предпочитают пешком.

Джули осмотрелась. Его спальня больше напоминала кабинет, нежели комнату студента. На стене висел одинокий плакат с какой-то странной мерцающей туманностью и невразумительным уравнением.

– Что это такое? – спросила Джули.

– Плакат? Это динамика электромагнитного излучения, выраженная через уравнения Максвелла.

– Очень украшает. От него в комнате гораздо уютней. – Мэтт молча стучал по клавиатуре. – А я ездила на вечеринку в колледже. Хорошо провела время. Без экстрима.

Она ещё раз задумалась, не нарушила ли какое неписаное правило, не пригласив его? В конце концов, они под одной крышей живут. А чтобы ненароком не отпугнуть возможных ухажёров, она могла бы представлять его членом семьи, у которой остановилась. Но, может, ей всё же не достаёт великодушия... К тому же, сегодня говорил он слишком уж сердито и холодно. И выглядел как-то жалко, ссутулившись на вращающемся стуле, единственное развлечение – общение с такими же одиночками как и он. По меркам большинства далеко не самый захватывающий субботний вечер.

Мэтт тем временем насупился над очередным сообщением форума.

– Идиоты! Как вообще можно оправдывать взлом компьютеров чикагского общественного транспорта? Да уж конечно никто не сомневается, что этот тип всего лишь хотел помешать чужим коварным планам! – Он повернулся к Джули. – Прости. Что?

– Я говорю, вечеринка понравилась. Рада, что пошла.

– Хорошо.

– Слушай, Мэтт, – начала было она. Ну здорово! Он снова уткнулся в свой глупый форум. Ему, может, сейчас не до разговоров, но ей отчего-то было не по себе. Особенно учитывая, что он едва на неё взглянул. – Мэтт? Можно тебя спросить?

– Да?

– Я случайно услышала, как вы с Эрин разговаривали на днях. Мне показалось, вы о чём-то спорили. Подозреваю, о том, что я живу у вас. – Джули потеребила ремешок наручных часов. – Тебе это не нравится? То есть… я бы поняла. Честно. Какая-то странная девушка поселяется у тебя дома, оккупирует комнату твоего брата, заставляет есть метафорические маникотти. Я всё понимаю. Наверное, далеко не об этом мечтает каждый парень.

Мэтт ухмыльнулся, не переставая печатать.

– Я не говорил, что ты странная.

– Это фигура речи. – Джули подождала, думая, что он скажет что-то ещё, но он молчал. Она встала и направилась к выходу. – Что ж, прости.

– Погоди, что? – Мэтт поднял голову. – Нет, Джули. Всё нормально.

Она остановилась на пороге.

– Ты не против, что я осталась?

– Нет. Это вполне разумно. У нас есть лишняя комната.

«Какое восторженное радушие! Вот спасибо».

– По крайней мере, тебе не придётся днём присматривать за Селестой, раз теперь это буду делать я. И ты сможешь больше успевать, ведь так?

– Что верно, то верно, – согласился он. – Просто не донимай Селесту вопросами о Плоском Финне, и всё будет в порядке.

– Ладно. Хорошо. Тогда спокойной ночи.

– Спокойной ночи, Джули.

Она вошла в свою комнату и закрыла дверь. Если Мэтт на что-то и злился, к ней это, похоже, не имело никакого отношения. И всё же что-то не давало ей покоя. Она зевнула и открыла ноутбук. Вдруг Финн поможет?

«Финн,

привет. Ты в сети? Твой совет понадобился раньше, чем я думала. Не поможешь мне с Селестой? Мне кажется, я её как-то расстроила. Мы сегодня занимались своими девичьими делами, и всё было здорово, а потом... не знаю. Я, должно быть, где-то налажала, но ума не приложу где. На секунду мне показалось, что она вот-вот расплачется. Я чувствую себя ужасно и боюсь, что она на меня злится. Надеюсь, её не беспокоит, что я тут поселилась, потому как твой брат, похоже, не в восторге. Я знаю, у Селесты какая-то проблема, но Мэтт не хочет об этом говорить. Я бы с радостью ей помогла, но понятия не имею как.

Кстати, мог бы предупредить о хитроумном замке и скрипучей ступеньке. Повезло, что я не разбудила ваших родителей в такой-то час!

Джули»

Она переоделась в пижаму и устроилась с ноутбуком в кровати. За две минуты до этого Финн прокомментировал статус Мэтта: «Когда-то мама купала нас вместе. Поверь, тебе своим “нулём” хвастать не стоит». Джули рассмеялась.

Да, Финн в сети. Звякнул сигнал входящей почты.

«Джули,

насчёт Селесты? Да. С ней всё непросто. Я уверен, ты всё делала правильно. Сразу видно, что ты к ней уже привязалась. Я рад. Родителиобращалиськодномузаслуженномупсихиатру, ионсчёл, чтоПлоскийФинн–еётворческаяреакциянастрессвновойшколе. Инамоёотсутствие. Что-товродетого. Имрекомендовалипростопереждатьэтотпериодиподдерживатьеё. Селеставыходитизсебя, есликто-тонамекает, чтоПлоскийФинннесамаяподходящаякомпания.

Родители уволили сотню нянек, которые переносили Плоского Финна гораздо хуже, так что ты явно на верном пути. И Селесте нравится твоя компания. Вообще-то, как раз сегодня она расписывала, какая ты классная, что ты сделала ей причёску, что вы вместе готовили ужин и т.д. Она, по-видимому, очень довольна, а я рад за неё. (Кстати, она говорила, что я прислал ей пару снимков?) Не беспокойся. Судя по всему, у тебя прекрасно получается. Мой лучший совет: просто дай Селесте самой во всём разобраться. Не обращай внимания на Мэтта. Что бы его ни мучило – перебесится.

Пятая ступенька снизу? Да, прости. Надо было предупредить. Совсем вылетело из головы. И замок? Ты уже освоила трюк с поворотом ручки/потряхиванием ключа? Впечатляет. У меня на это ушли годы. А где ты так поздно была? Уже тайком пробираешься домой с пылкого свидания? В Бостоне всего ничего, а уже закадрила мужика. Селеста говорила, ты романтик. Надеюсь, он водил тебя в ресторан и оперу, поэтому ты вернулась домой посреди ночи. :-)

Финн»

«Финн,

да, сегодня было невероятно пылкое свидание. В городе всего несколько дней, а закадрила уже коренного бостонца, которого я – юная студентка – планирую окончательно развратить своими женскими уловками. Я отвергла один из лучших ресторанов и билеты на скучную оперу и сразу потащила его в дешёвый мотель. А потом вернулась домой с размазанной по лицу помадой, спутанными волосами и блузкой шиворот навыворот. Как тебе, милый, такая романтика?

Или я съездила на студенческую вечеринку, несколько часов молола языком и вернулась домой в полном одиночестве. Решай сам.

Хорошо, я постараюсь не испортить отношения с Селестой. Но Плоский Финн не мог появиться просто от тоски по тебе. Потому что плоский ты – это... не единственная её проблема. Я совсем сбита с толку. Мне словно не хватает огромного куска головоломки. Когда ты уехал? Может, позвонишь, чтобы Селеста хотя бы с тобой поговорила? И когда, кстати, ты вернёшься? Раз уж я теперь захватила твою комнату, обратно её, глядишь, без боя не отдам.

Я тоже хочу увидеть фотографии! В моём багаже всего-то несколько скучных городишек в Огайо, мучительные выходные в Джексонвилле у какого-то дряхлого четвероюродного родственника моей мамы да одна летняя поездка в Йосемитский парк, где я наступила на осиное гнездо и меня семь раз ужалили.

Джули»

«Джули,

не уверен насчёт возвращения домой. Я серьёзно втянулся во все эти путешествия и уже записался волонтёром для нескольких проектов в разных местах. Две недели собираюсь нырять с аквалангом недалеко отсюда (для развлечения), а затем в Гане буду учить детей играть в футбол. Я потерял телефон в Палау, а пытаться найти ему замену с моими-то бесконечными поездками – просто кошмар. Когда получается, я пользуюсь компьютером в волонтёрском штабе и похожих заведениях, а телефонная связь там, где я бываю, обычно никудышная.

Вот фотки, которые я выслал Селесте. (У меня есть даже снимок одной дряхлой осы из Огайо, но не думаю, что тебе хочется поностальгировать.)

Я выбираю скучную студенческую вечеринку.

Финн»

Джули открыла три фотографии, прикреплённые к письму. Тут не устояла бы ни одна живая девушка. Два его портрета в компании со слоном вышли замечательно, но лучше всего была фотография, где Финн сидел на валуне и любовался закатом. Ну да, сцена не блещет оригинальностью. А ей плевать. И хотя на снимке лицо его в тени, всё равно видно как он красив: по тому, как свет падает ему на скулы; по едва заметной улыбке; по мускулистым рукам, которые футболка только подчёркивает.

И тогда она поступила так, как поступила бы любая на её месте: набрала его имя в Гугле. Восемь минут спустя ей надоело прокручивать результаты поиска и нажимать на всевозможные ссылки, хотя она так ничего и не нашла, если не считать Финна Уоткинса, ударника весьма успешной студенческой группы под названием «Яйца “Бенедикт”», и Финнеаса Уоткинса из Нью-Джерси, победившего в конкурсе по классическому балету в 2006 году. Но совсем ничего об её Финне. Ну, то есть, не её Финне, а... неважно. Какая досада! Не то чтобы Гугл знал что-нибудь о ней, но было бы приятно найти хоть что-то.

Она снова взглянула на фотографии. Финн, и правда, красавчик. Всем красавчикам на зависть. И забавный, умный, обаятельный. И сестру обожает. И на добровольных началах творит добрые дела, конечно, когда не занят поиском приключений. И...

Джули одёрнула себя. Глупости какие! Не может же она сохнуть по тому, с кем обменялась всего парой сообщений, ведь так? Потому что это извращение. Безумие! Ерунда какая-то. Она же не настолько отчаялась. К тому же, в Бостоне наверняка пруд пруди умных очаровательных парней. Не то чтобы без парня ей не обойтись, но, появись он, жаловаться она бы не стала.

И всё же, какими бы красивыми и занимательными ни были фотографии, от Джули не ускользнуло, что на её вопросы о Селесте Финн так и не ответил.

 

Глава 10

– А что если заколка расстегнётся? – Селеста ёрзала на стуле, пока Джули делала ей причёску.

– Не расстегнётся.

– Но может ведь.

Джули обогнула стул и встала перед Селестой.

– Не может. А если и расстегнётся, что вряд ли, я тебя уверяю: волосы рассыпятся по плечам роскошными  кудрями, потому что я прошлась по ним разглаживающей сывороткой. И потому что у тебя от природы сногсшибательные волосы, о каких большинство только мечтает, даже выкинув бешеные деньги на разрекламированные знаменитостью щипцы для завивки в несбыточной надежде, что три выгодных взноса по девятнадцать девяносто пять решат все их напасти с растительностью на голове. Ты только волосы не трогай. И вот – шарф: как и обещала, он идеально подходит к джемперу, который я тебе одолжила.

Селеста подозрительно скосилась на бледно-голубой шарфик.

– Это не шарф. Шарф – толстый и тёплый, и его надевают только зимой.

– О боже! Расслабься, подруга! Этот шарфик – просто аксессуар. Как серёжки или ремень. Он длинный и очень красиво переливается. – Джули один раз обернула шарфик вокруг Селестиной шеи и улыбнулась. – И его цвет подчёркивает твои глаза. А теперь на, возьми мой iPod, я накидала тебе список, так что слушай по дороге в школу и не обращай внимания на Мэтта. А как выйдешь из машины, глянь на него эдак брезгливо и погромче хлопни дверью.

– Зачем? Я не думаю, что, отвозя меня в школу, он заслуживает подобного обращения.

Джули вздохнула.

– Ладно, забудь мой последний совет. Но хотя бы музыку послушай. Я тут подсела на одну местную группу, «In Like Lions». Ты будешь в восторге. Поощряй независимых исполнителей, подруга.

Селеста изучила составленный Джули плейлист.

– Но мы с Мэтти по пути обычно разгадываем головоломки и играем в логические игры. Не думаю, что ему это понравится. К тому же, я совсем не знаю этих песен.

– Подумаешь! Мэтта я беру на себя, а ты займись первой двадцаткой. Ладно, встань и покрутись. Я на тебя посмотрю.

Селеста покорно встала и позволила Джули оценить свой наряд. Джули как раз поправляла рукава её джемпера, когда на кухню вошёл Мэтт с сумкой через плечо и пачкой распечатанных статей в руке.

– Доброе утро, Мэтт, – поздоровалась Джули. – Правда Селеста сегодня хорошо выглядит?

– Доброе. Селеста всегда хорошо выглядит. – Мэтт метнулся мимо них и схватил со стола банан. – Зачем ей шарф?

Джули едва не прыснула.

– Сразу видно, что вы родственники.

– Сейчас же не зима. Нам пора. Ты готова? – пробурчал Мэтт с набитым ртом.

Селеста кивнула и подняла с пола ранец.

– Джули, ты уверена, что шарф подобает моему наряду?

– Ты очень красивая девочка, и на самом деле неважно, что на тебе надето. Мне нравится, как шарфик на тебе смотрится, но, если хочешь, сними. Ты в чём угодно выглядишь неотразимо. Только не одалживай одежду у брата. – Джули повернулась к Мэтту. – И не думай, что эта лямка заслоняет от меня твою футболку. Я всё равно вижу, что на ней написано. – Сегодня надпись на футболке гласила: «Я: как ты, только лучше». – Хоть сейчас на обложку мужского журнала, Мэтт.

– Стараюсь. Поехали, Селеста. Джули, тебя надо подвезти? У меня кое-какие дела после того, как подброшу её до школы, но потом перед занятиями у меня будет несколько свободных часов.

– Нет, спасибо. Мне через пару минут выходить в колледж, я не против прогуляться до метро.

– Пока, Джули. Спасибо за шарф. Наверное. И за причёску. – Селеста вышла за Мэттом из кухни.

– И за музыку! Не забудь послушать музыку! – крикнула ей вслед Джули. – Увидимся после школы!

Джули присела за кухонный стол и, потягивая кофе, ещё раз перечитала расписание на неделю.

– Привет, – поздоровался Роджер, входя в комнату. – О, ты сварила кофе? Прекрасно! Я налью кружку для Эрин. Мы сегодня оба на велосипедах, у них на руле такие замечательные держатели…

– Восхитительный день для велопрогулки, – ответила Джули. И правда. За выходные воздух стал заметно суше, а жара спала до комфортной температуры.

– Что ты там читаешь? – спросил Роджер, наполняя две стальные термокружки. – Расписание курсов?

Джули кивнула.

– Ага. Сегодня первый день занятий.

Мимо пронеслась Эрин в тёмных брюках и белой рубашке с коротким рукавом. Довершали её наряд велосипедный шлем и перчатки.

– Какая учебная программа на сегодня?

– Прикладная алгебра и Введение в психологию, – сообщила Джули. – Они у меня по понедельникам, средам и пятницам. Но времени на то, чтобы вернуться домой и забрать Селесту, остаётся предостаточно, так что не беспокойтесь.

– Прикладная алгебра, да? Разве ты не изучала её в школе? – поинтересовалась Эрин.

– Я учила Высшую алгебру, а это, кажется, следующая ступень. По вторникам и четвергам у меня Введение в литературу XVIII века и Экономика бедности в США.

Эрин поправила велосипедный шлем и достала из холодильника две бутылки воды.

– Неплохой выбор курсов для первого семестра. Роджер, мы всё взяли?

– Всё. Не забудь, сегодня у меня последнее совещание по поводу поездки, так что вернусь поздно. Джули, удачного первого дня! – Проходя мимо, он похлопал её по плечу. – Пойду возьму шлем и перчатки. Эрин, встретимся снаружи.

– Не знаю, в котором часу вернётся Мэтт, но если к шести он не появится, закажешь нам всем ужин из болгарского ресторана? Брошюрка с меню у телефона, данные нашей кредитной карты у них есть. – Эрин заправила выбившуюся из-под шлема прядку. – Весело провести время, студентка! – Она повернулась к выходу, но вдруг остановилась. – Прости за нескромный вопрос, Джули, но у тебя есть деньги на учебники? Я знаю, цены на них выставляют просто немилосердные.

– Я как раз получила свой студенческий чек, так что денег должно хватить, раз за жильё я теперь не плачу.

– Ты не стесняйся, спрашивай, если тебе нужна помощь.

Джули могла придумать кучу вопросов, никак не связанных с деньгами. «Э-э, не подскажете, какого чёрта ваша подрастающая дочь повсюду таскается с картонным братом, точно они сиамские близнецы, не заводит друзей, почти не выходит из дома и совершенно не вписывается ни в одну компанию ровесников, а?» Но она промолчала, потому что ей не хотелось вылететь на улицу и потому что Мэтт специально просил эту тему с Эрин и Роджером не поднимать.

– Пока на ум ничего не приходит.

– Я серьёзно, Джули. Мне бы хотелось, чтобы у тебя было всё необходимое для занятий. Спрашивай, если тебе что-то понадобится. – Она повернулась и устремилась к парадной двери. – Иду, Роджер! Но ты уже можешь ехать, всё равно я тебя обгоню!

Джули хохотнула и протянула руку к свежему выпуску «Нью-Йорк Таймс». Её немного удивляло, что в первый день занятий она совсем не нервничает. Вся на иголках от нетерпения, да, но ни капельки не нервничает. Она наконец там, куда всегда и мечтала попасть.

***

Джули сверлила взглядом лежащий перед ней тест. Вот теперь она нервничала. Последний раз она сдавала тесты весной и уже несколько месяцев о математике вообще не думала, но стоило ей переступить порог аудитории, как преподаватель провозгласил, что у неё есть возможность пропустить курс Прикладной алгебры и перейти сразу к Многомерному анализу.

«Ну и ну! Какое заманчивое предложение!»

Джули решила, что от неё, видать, разит функциями и производными, потому что сама-то она на замену курса точно не напрашивалась. На алгебру она записалась исключительно ради того, чтобы как можно скорее вычеркнуть её из списка обязательных предметов. А кому понравится в выпускной год взваливать на себя затерявшуюся в перечне курсов математику?

Джули закинула ногу на ногу и приступила к тесту. В кабинете кроме неё находился только помощник преподавателя, который, по идее, следил за тем, чтобы она не принялась судорожно звонить на какую-нибудь горячую линию математиков. Или Мэтту. Но, как выяснилось, помощь ей не требовалась. Да, несколько задач оказались за пределами её возможностей, но большую часть программы она знала либо из школьного курса Высшей алгебры, либо... просто почему-то знала.

Когда она закончила, помощник взял листок с тестом.

– Я его проверю и отдам преподавателю. Он свяжется с вами после обеда и сообщит результаты. Если вы прошли тест, занятия по Многомерному анализу проходят в то же время, так что приспособиться будет нетрудно.

– Чудесно! Просто жду не дождусь! – не скрывая сарказма в голосе, порадовалась Джули. Она на секунду прикинула, можно ли, сдав тест, отказаться от нового курса, но решила, что это как-то глупо. Хоть она и не собиралась посвящать жизнь векторным полям, ей было бы стыдно идти лёгким путём.

На Введении в психологию оказалось весело, к тому же, Дана тоже записалась на этот курс. Преподаватель, доктор Кули, относился к своему предмету с безмерным увлечением, и, выдавая материалы, к обширному плану занятий добавил карикатуры с оговорками по Фрейду.

Протирая белую классную доску, доктор Кули обратился к аудитории:

– Я понимаю, что группа у нас большая, но не хочу, чтобы кто-то отстал. У вас есть мои контактные данные и часы работы. Пользуйтесь ими. Я хочу получать от вас обратную связь. Я хочу вам помочь. – Он повернулся и поставил руки на пояс. – Мне нравится преподавать и общаться со студентами, и я бы хотел не только вас чему-нибудь научить, но и у вас чему-то поучиться.

После звонка Джули и Дана вместе с остальными студентами протолкались из просторного лекционного зала наружу.

– Терпеть не могу эти толпы на занятиях, – прорычала Дана. – На этих дурацких обязательных курсах вечно яблоку негде упасть. Жду не дождусь Эволюционной психологии – там группа будет, типа, человек пять.

– Собираешься стать психологом? – спросила Джули.

Дана разгладила и без того безукоризненно ровную чёлку и стёрла невидимые следы от туши под глазами.

– Уже тыщу лет как собралась. Мои предки – тоже мозгоправы. В колледже Уитни очень хорошая программа, а доктор Кули – признанный специалист в этой области. – Она взглянула на часы. – Вот гадство! Я уже десять минут как должна быть в студцентре. Договорилась с Джейми выпить кофе. Совсем забыла, что лекция затянулась. Хочешь с нами?

– Я бы с удовольствием, но мне ещё добираться до дома за машиной и ехать за Селестой. В следующий раз?

– Ловлю на слове. – Дана одной рукой застегнула пуговицы блейзера, другой поправляя стопку папок. – Позвонишь?

К тому времени, как Джули приехала домой, переоделась и запихала Плоского Финна в багажник, она уже немного опаздывала. Остановившись на светофоре, она выругалась. Бензин почти закончился. Считай, закончился. До единственной знакомой бензоколонки надо было ехать в обратную сторону, что казалось более разумным, нежели надеяться – пока бак не опустел окончательно – наткнуться на другую. А разворот в неположенном месте Джули сочла хорошим способом влиться в среду бостонских автомобилистов. Она на всех парах мчалась по дороге, браня каждый встречный светофор, и наконец въехала на заправку.

Тыча пистолетом в горловину бака, Джули одновременно дулась и паниковала: она первый день официально присматривает за Селестой, а всё уже идёт наперекосяк. Едва ли Селеста, как любой обычный ребёнок, и ухом не поведёт, опоздай Джули в школу. И хотя Джули не могла точно предсказать реакцию Селесты на такой сдвиг в расписании, она вовсе не горела желанием это выяснить. Нервно пристукивая ногой, она наблюдала за индикатором колонки. Неужели ей попался самый медленный насос в стране? Не иначе! «Ну же, давай быстрей!» – мысленно подгоняла она. Колонка, надо думать, не заливала бензин, а выжимала его из себя по капле. «Ну кто, чёрт возьми, оставляет пустой бак?»

Прошла, наверное, целая вечность, пока в него накапало-таки с десяток литров. Джули села в машину и неуклюже впихнула ключ в замок зажигания. Почему так трясутся руки? С Селестой ничего не случится. Да, она опоздала, но тут ничего не поделаешь и винить в этом некого. Кроме Плоского Финна.

– Меня предупреждали, что ты редко заправляешься! – крикнула она. – Ты не только забывчивый, но и такой несгибаемый. И я сейчас не о черте характера. В буквальном смысле, несгибаемый. Тебя так долго укладывать в машину, а помощи не дождёшься. И не жалуйся, что я ушибла тебе локоть о запаску, понял, Плоскофиня? Сам виноват.

Джули вылетела с заправки и понеслась к Селестиной школе. Подъехала к почти опустевшему парадному входу и резко нажала на тормоза, громко взвизгнув шинами. Селесты нигде не было. В голове громким эхом раздавались слова Мэтью: «Она привыкла к постоянству... Ты не можешь ничего обещать». Кто знает, к чему может привести её опоздание? Джули до сих пор не выяснила, что так расстроило Селесту на днях в комнате Финна, но такое опоздание и нарушение в расписании огорчат её куда больше, это уж точно.

Джули выскочила из машины и ринулась на тротуар перед зданием.

– Селеста? – позвала она. Она провела руками по волосам, всматриваясь в стайку сидящих на лужайке девочек. Господи, как сердце-то колотится. Смешно представить – подняла панику из-за того, что отвезёт ребёнка домой всего парой минут позже. Мимо прошло несколько задержавшихся школьников. – Селеста! – крикнула она громче. – Эй! – схватила она за рукав парнишку с шипами из волос на голове и в рваной футболке с логотипом «Nine Inch Nails». – Ты не видел Селесту Уоткинс?

– Неудачницу со светлыми волосами? Которая ещё так странно разговаривает?..

Джули сощурилась и сгребла его футболку в кулак.

– Я пропущу мимо ушей это оскорбительное описание только потому, что у меня нет времени с тобой спорить. Так что, да, шипастый мальчик с явно проблемным поведением и глубоко разочарованными родителями, эту Селесту. Где она?

– Вон там сидит, – кивнул он на дорожку под карнизом, огибающую здание школы. – Да забей на неё и потуси с нами. – Его друзья заулюлюкали и засвистели, глупо хихикая.

– Звучит жутко заманчиво. Нет, правда. Ты просто страсть какой привлекательный, но с каждой минутой у меня всё сильнее чешутся руки открутить твою маленькую брехливую голову. Так что я пас. – Джули разжала пальцы, выпуская футболку, и отвернулась. «Идиот!»

Прикрываясь ладонью от слепящего солнца, она отправилась на поиски Селесты и наконец нашла её на одной из бетонных скамеек. Та сидела, сложив руки на коленях и низко склонив голову. Видно, всё хуже, чем Джули предполагала. Если у Селесты какой-то нервный срыв, она никогда себя не простит.

– Селеста! – помахала ей Джули. – Селеста! – «О нет!» Селеста на неё даже не взглянула. Джули подошла ближе. – Прости меня, пожалуйста. Мэтт, болван, не заправил машину, вот я и опоздала, и...

Джули замерла, по её обеспокоенному лицу медленно расползлась гордая улыбка. Селеста, оказывается, вовсе не погрузилась в депрессию; она слушала iPod, который Джули ей дала. И пристукивала ногой в такт. Ей ли теперь читать лекции о напрасных переживаниях?

Селеста наконец подняла голову.

– Ой!  Джули, прости! – прокричала она. – Мне нравятся песни, которые ты мне выбрала!

Джули хихикнула и приложила палец к губам:

– Ш-ш-ш.

– О! – Селеста вынула наушники. – Я, должно быть, слишком повысила голос, да? Прошу прощения. Я увеличила громкость, и мир вокруг будто исчез. – Она помолчала, улыбаясь. – Это приятное ощущение.

– Не страшно. Здесь всё равно никого нет. – Джули схватила Селестин рюкзак. – Пошли. Неподалёку от вашего дома я приметила одну кофейню. Хочу заглянуть. Большие уютные кресла, причудливое оформление, загадочные напитки... Будет классно!

Селеста не спеша поднялась и побрела за ней к машине.

– Может, ты сначала завезёшь меня домой, а потом сходишь туда одна?

– Неа, – не останавливаясь возразила Джули. – Мы пойдём втроём. – Она услышала, как Селеста позади неё прибавила шагу. – Да, втроём. И не о чем волноваться. Шевели ластами, иначе напитки за твой счёт.

– У тебя очень нестандартный подход, Джули, – поравнялась с ней Селеста. – Но я с удовольствием подыграю.

– Хорошо. Плоский Финн тоже.

 

Глава 11

Мэтью Уоткинс

«В одно слово» надо бы писать... А, неважно. Глупая шутка.

Бог Финн

А не подработать ли сочинением потенциальных названий для порнофильмов? Какразпытаюсьобъединить «Ох, Сюзанна» и «мойсладкийпирожок». Естьидеи?

Джули Сигл

Осваиваю мудрёный бостонский акцент, но пока скорее напоминаю Робина Уильямса, чем Мэтта Деймона. Проклятье! Успех постоянно ускользает.

Джули облокотилась о барную стойку «Кофейного гения» и взглянула на меловую доску с меню.

– Мне нужно что-нибудь кофейно-шоколадное со льдом и пышной пенкой, – закинула она удочку.

Парень за стойкой скрестил руки на груди.

– То есть фраппучино?

Джули прищёлкнула языком.

– Почти. Не такой крепкий. Что-то вроде... я не знаю...

Он вздохнул.

– Кулатты из «Данкин донатс»?

– В точку!

Бариста оперся предплечьями на стойку и, улыбаясь, наклонился к Джули.

– У нас есть «знойный мокко». Думаю, тебе понравится. Что-нибудь для подруги? Или, вернее, друзей? – Он ткнул в сторону диванчика у окна, где с прямой спиной сидела Селеста и лицом к залу стоял Плоский Финн. Хорошо хоть сейчас в кофейне никого, кроме них, не было, а появись другие посетители, Плоский Финн с лёгкостью сошёл бы за безвкусную рекламу минеральной воды.

– Да, два смузи. Ему – с манго и йогуртом, а ей – с бананом и шоколадом, – совершенно серьёзно ответила Джули.

Бариста блеснул глазами, встретив её взгляд, и сжал губы, чтобы не улыбнуться.

– Это всё?

– Пока да. Но одному из нас вскоре может понадобиться добавка. Вообще-то, добавка скоро очень понадобится. С этой парочкой хлопот не оберёшься, но мы постараемся не буянить.

– Я привык. У нас здесь кого только не бывает. Это же Кембридж, в конце концов.

Джули наблюдала, как он смешивает напитки. У него красивые руки. Её взгляд сам собой опустился ниже, когда он повернулся спиной. Ого! Красивые далеко не только руки. А стильно остриженные чёрные волосы и зелёные глаза – только вишенка на торте.

Она запустила руку в сумку, но он остановил её, кивнув в сторону Плоского Финна.

– Не надо. С таким специальным гостем напитки за счёт заведения.

Джули поморщилась. С проклятым Плоским Финном не флирт, а нелепица какая-то.

– Спасибо, э-э?..

– Сиф.

– Да, спасибо, Сиф. Я Джули. – Она кашлянула и попыталась придумать оправдание походу в кофейню в компании плоского мальчика. История о том, что тринадцатилетней девочке по каким-то таинственным соображениям необходимо таскать с собой заменитель брата, вероятно, не прокатит. – Я провожу учебный эксперимент по психологии. Изучаю реакцию людей на картонного человека в разных ситуациях.

– Я так и подумал. – Он отступил на шаг и развёл руки в стороны. – И как я тогда справляюсь? Ну же, каков диагноз? Зачёт?

Джули заправила волосы за уши и состроила серьёзную мину.

– Вопрос не в том, хорошая реакция или нет. Это просто объективный сбор данных. – Она подхватила стакан и, не удержавшись, широко улыбнулась. – Но у тебя пока неплохо получается.

– Какое облегчение, – ответил Сиф. – Помочь тебе с напитками? От твоего-то парня, я смотрю, пользы мало. Перевелись, наверное, рыцари в наши времена.

– Он не совсем безнадёжен. Просто сейчас, кажется, не тот случай. И он, вообще-то, не мой парень.

– Значит, мне можно надеяться, что ты свободна?

Она ему подмигнула.

– Думается, пока рано задавать мне подобные вопросы.

– Разумно.

Селеста застыла на краю диванчика с пурпурной бархатной обивкой, над самой её макушкой раскачивались листья декоративного фигового деревца. Сиф поставил шоколадно-банановый напиток перед ней на кофейный столик и вытянул руку с манговым смузи.

– Что делать с?..

– Просто поставь, – выручила его Джули.

– Хорошо. Привет, – поздоровался он с Селестой, протягивая руку. – Я Сиф.

Селеста напряжённо сопела, но руку пожала.

– Селеста.

– Не возражаешь, если я присяду?

Селеста смерила его оценивающим взглядом.

– Мне кажется, это должна решать Джули. У тебя ведь на неё романтические планы, правильно? – спросила она сухим, как у робота, голосом.

– Думается, пока рано задавать мне подобные вопросы, – ответил он и в свою очередь подмигнул Джули. – Но да, ты права.

– Пускай побудет с нами. Уверена, с минуты на минуту у него появятся новые клиенты, и мы с тобой посудачим о нём за его спиной. – Джули подсела к Селесте и попробовала свой мокко. – Если сравнивать с другими кофе-напитками, этот совсем неплох.

– Может, тогда ты станешь завсегдатаем? – Сиф упал в мягкое кресло напротив. – Или вы все? Я не прочь, если к нам каждый день будут заглядывать две прелестные девушки и их безобидный гость.

Джули притворно надула губки.

– Селеста, мне кажется, он пытается за тобой приударить.

Лицо Селесты приобрело почти пунцовый оттенок, и она поспешно потянулась за стаканом. Причёска за день не растрепалась, а в приличной одежде она не только выглядела на свой возраст, но и была особенно хорошенькой.

– Джули, – тихо пожурила она, но голос её заметно повеселел. Ни от кого не скрылось, как польстил ей комплимент.

Сиф рассмеялся и подался вперёд, опустив локти на колени.

– Эх, будь я на пяток лет моложе, тогда всенепременно. А так мне остаётся только бессовестно приставать к Джули. Что скажешь, Селеста? Как по-твоему, пойдёт она со мной на свидание?

Селеста, уже без тени смущения на лице, посмотрела на него строгим взглядом.

– Сколько тебе лет?

– Девятнадцать.

– Ты здесь полную смену работаешь?

– Я на втором курсе Бостонского университета. А здесь работаю после занятий по несколько дней в неделю и иногда на выходных. Изучаю политологию, – отчеканил Сиф, смирившись с неизбежным допросом.

А Селесту словно прорвало: «Где ты живёшь? У тебя есть невоспитанные соседи? У тебя есть домашние животные? Невоспитанные домашние животные? Ты ответственный водитель?..»

Надо отдать Сифу должное, на каждый вопрос он отвечал развёрнуто и учтиво. Жил он в общежитии с единственным соседом, который перевёлся из Небраски и до сих пор вёл себя вполне воспитанно. По правилам ВУЗа домашних животных держать запрещено, но когда-нибудь Сифу хотелось бы завести пузатую хрюшку. У него всего один штраф за превышение скорости (65 км/ч на участке с ограничением 50 км/ч), Сиф, не мешкая, его оплатил и ни разу не попадал в аварию.

– А на дорогах Бостона ни одной аварии – подвиг, так что это очко в мою пользу.

– Я учту, – уступила Селеста.

– Ну всё, достаточно, – прервала Джули бесконечную череду вопросов. Как, однако, иронично, что Селеста оценивает чью-то эмоциональную устойчивость. – Думаю, мы уже убедились, что Сиф психически здоров.

– Похоже, что так, – согласилась Селеста. – Мне кажется, тебе следует с ним встретиться.

Сиф хлопнул в ладоши.

– Да? Отлично, есть один голос «за». Остался ещё один... всего один! Что же это за голос? «За» или «против»?

– Конечно, почему бы и нет? – сдалась Джули.

– Да! – вздёрнул он руки вверх в знак победы. – В пятницу? Семь вечера?

– Хорошо, – подтвердила она.

– Я полагаю, это будет настоящее свидание? – вмешалась Селеста. – И ты не поведёшь её на разнузданную студенческую вечеринку?

– Нет. Определённо. Обещаю сводить Джули в какое-нибудь милое заведение. На ужин, а потом ещё в какое-то пока неизвестное, но приличное место. – Дверь распахнулась, и внутрь хлынула толпа посетителей. – Мне пора обслуживать клиентов, но можно тебе позвонить? – Сиф достал из кармана телефон и сохранил номер Джули. – Рад, что вы сегодня сюда заглянули. Вы обе гораздо симпатичней нудной учительницы английского и её матери, которые приходили до вас. Джули? Ещё поговорим. – С этими словами он вернулся за стойку.

Хм. Джули согласилась на свидание. Она улыбнулась и закинула ноги на столик. У Сифа, вероятно, будут вопросы насчёт Плоского Финна, но он вежливый и, кажется, вполне сможет мириться с причудами Селесты. Джули пока и сама терялась в догадках о предназначении Плоского Финна. Что ж, хорошо хоть, что картонный брат из него довольно привлекательный.

– Мы могли бы приходить сюда после занятий и делать домашнюю работу. Тут очень спокойно, – предложила Джули.

– Я приму это к сведению. – Селеста привстала, чтобы рассмотреть полку с книжками в мягких обложках. – Ты считаешь, что влюбишься в Сифа?

– Понятия не имею. Я с ним знакома всего двадцать минут. Этого так сразу не поймёшь. Во всяком случае, я так не думаю.

– Ты говорила, что не хочешь заурядности. Откуда ты знаешь, что он не похож на остальных? Вдруг он окажется скучным занудой? Или ещё хуже, он тебя очарует, а потом неожиданно исчезнет и разобьёт тебе сердце?

– Какие ты оптимистичные картины рисуешь, – насупилась Джули. – Этого исключать нельзя, но я, пожалуй, всё равно рискну. Оно того стоит.

– Я бы не была так уверена.

Джули устроилась поудобнее на мягком диванчике.

– Я ведь не спец по этим делам. Да что я вообще понимаю в парнях и любви? Единственный способ во всём разобраться – просто попробовать.

– По-моему, это весьма отважно с твоей стороны. Настоящее бесстрашие. – Селеста выбрала сборник рассказов и снова уселась, открывая его. – Мне представляется хорошим знаком, что у них есть что почитать. Обстановка здесь располагающая.

Джули достала телефон и проверила почту.

– Эй, Финн прислал нам письмо. С фотографиями.

Селеста оживлённо наклонилась к ней и уставилась в экран.

– Что он написал? Ну же! Где он сейчас?

– Судя по всему, ныряет с аквалангом. Смотри! – Джули повернула экран так, чтобы Селеста увидела Финна в полном облачении: гидрокостюм, маска с трубкой и баллон воздуха. На первом снимке он салютовал в камеру, а на следующем нырял с лодки. Третий был сделан под водой в окружении целого косяка рыб.

«Дорогие Селеста и Джули,

мне сейчас некогда, так что пишу вам обеим сразу. Смиритесь! Теперь можете называть меня Человек-амфибия. И новое имя возводит меня в ранг супергероя, поэтому я рассчитываю, что вы обе будете относиться ко мне с должным уважением. У меня, как и у любого супергероя, есть свои супер способности: я умею резаться об усоногих раков, с олимпийской скоростью уворачиваться от акульих зубов и собирать песок в самых неудобных складках гидрокостюма. Только не надо завидовать: не всем же быть такими талантливыми, как я. Другие способности ещё предстоит выяснить.

Финн»

Селеста просияла.

– Финн такой смешной, правда? Я его обожаю.

– А он когда-нибудь звонит, чтобы просто поговорить? – поинтересовалась Джули.

– Нет. Ни в коем случае, – отрезала Селеста. – Я сама просила его не звонить. Мне так легче. Я лучше подожду, когда он приедет.

– Понимаю. Но у тебя хотя бы есть письма и фотографии, да?

Дверь кофейни снова открылась, и вошло ещё несколько человек. Селеста сжала книгу в руке.

– Мне бы хотелось вернуться домой, – сказала она. – Мне нужно домой. Прямо сейчас. Прямо. Сейчас.

– Конечно. Как скажешь. – Джули встала и повернулась к Плоскому Финну.

– Я сама его возьму, – прошипела Селеста. – Я сама его возьму.

– Вовсе не обязательно по два раза повторять, – пробубнила Джули себе под нос.

Она взяла со стола напитки, пока Селеста резкими движениями и, как всегда, неуклюже поднимала Плоского Финна. Джули пошла к выходу, мимо столика, за которым пара мальчиков и девочек – ровесники Селесты – выкриками передавали своему приятелю в очереди, чего они хотят. Сердце у неё ёкнуло. Должно быть, из-за них приходится срываться с места. Джули открыла дверь и скривилась, наблюдая, как Селеста стойко прошагала мимо, старательно отводя от подростков глаза. Какова вероятность, что они сами придумают какое-нибудь разумное объяснение Плоскому Финну? Как-никак, в большом городе на каждом углу можно встретить что-нибудь невообразимое. Кто знает, вдруг картонные мальчики не такая уж редкость в вагонах метро и аудиториях Гарварда? Но тут один из подростков заметил Плоского Финна и постучал пальцем по плечу соседки слева. Та повернула голову и хихикнула, насмешливо округлив глаза.

Селеста прошмыгнула мимо Джули на улицу.

«Они с Селестой в одну школу ходят». Это же ясно как день.

Она повернулась к Сифу за барной стойкой и махнула ему рукой.

– Спасибо, что одолжил нам стенд для театральной постановки, – громко произнесла она. – Мы его вернём в хорошем состоянии!

Сиф недоумённо посмотрел на Джули, но потом медленно кивнул.

– Ага. Не за что. Только не сломайте, а то залог обратно не получите.

Джули закрыла дверь и догнала Селесту.

– Ты их знаешь? Тех ребят?

Селеста пожала плечами.

– Ты их знаешь, да? – Джули отперла машину и взяла у Селесты Плоского Финна.

– Возможно, – бросила та резким голосом, забралась на пассажирское сиденье и хлопнула дверцей.

Джули аккуратно положила Плоского Финна и закрыла багажник. Она не спеша обогнула машину, на ходу придумывая что сказать.

Селеста сжала ладони.

– Я сегодня должна начать сочинение по истории, так что нам надо вернуться домой.

– Уже едем. – Двигатель громко затарахтел. Боже, этот автомобиль вообще возят на техобслуживание?

– Мне ещё предстоит выбрать тему для сочинения, так что нам нужно ехать домой прямо сейчас.

– Господи, Селеста, да едем уже!

Селеста нахмурилась, а затем выудила из рюкзака Джулин iPod. Она надела наушники и отвернулась.

Джули расплылась в улыбке. Что ж, вот это – нормальное поведение.

 

Глава 12

Мэтью Уоткинс

Слышали про историческую перестрелку? «Корраль О'Кей»? Был я там. Там всё...

Бог Финн

Почему на Фейсбуке есть кнопка «нравится», но нет кнопки «нравиться»?

Джули Сигл

В чашечке эспрессо аж в три раза меньше кофеина, чем в стандартном стакане кофе. Что, снобы, съели? Я вас всех запросто перекофеиню. Я, конечно, не могу притворяться Гулливером, укравшим чашку у лилипута, но это я переживу.

«До приезда Сифа ещё полчаса», – взглянула Джули на часы в комнате Мэтта, потому как коротала время у него, чтобы не зацикливаться на свидании. До сих пор Мэтт был не очень-то разговорчив, но, похоже, не возражал её назойливой компании. Селеста вслух читала Плоскому Финну «Великого Гэтсби», Эрин ужинала с коллегами, а Роджер уже уехал изучать креветок. Вся семья давно привыкла к его частым командировкам, так что никто особо не суетился при прощании. А вот Джули сунула ему в портфель открытку с пожеланием приятного путешествия. Она прекрасно знала, что её собственному отцу хочется проводить с ней куда больше времени, чем получается, поэтому старалась, чтобы Роджер видел её поддержку и понимание. Оба отца любят своих детей, но работа есть работа.

Сиф, как и обещал, перезвонил через несколько дней после знакомства, чтобы она объяснила, как найти дом Уоткинсов. Он собирался сводить её в ресторан в центре города, а затем на поздний сеанс в IMAX-кинотеатр при Бостонском музее науки.

Джули снова шлёпнулась на кровать Мэтта и попыталась сосредоточиться на «Кандиде» Вольтера. Что давалось непросто, ведь скоро должен приехать Сиф. И Джули пойдёт на своё первое официальное свидание! Ни о чём официальном, естественно, речи не было, но всё равно казалось слегка старомодным договариваться с парнем о конкретном дне и часе для встречи. В школе пары просто проводили вместе время. Тогда всё виделось каким-то будничным и почти бессмысленным – всем так было удобней. А это свидание отличалось от предыдущих. Сиф из кожи вон лез, чтобы её пригласить, и Джули это нравилось.

Она понаблюдала, как Мэтт задумчиво щурится в экран компьютера, словно он на пороге революционного открытия и ему вот-вот дадут Нобелевскую премию за какую-нибудь непостижимую научно-цифровую магнитно-оптическую дребедень. Что ж, тогда Джули в порыве доблести сводит его за покупками, чтобы на церемонию вручения он надел что-нибудь получше этой ужасной футболки.

– Мэтт?

– Да? – рассеянно отозвался он.

– Давай обсудим твой сегодняшний наряд.

Мэтт несколько раз ткнул в сенсорную панель.

– В самом деле? И какие же его аспекты ты хочешь обсудить?

– Например, какой он убогий.

– Такое начало что-то на обсуждение не похоже. Ты как будто всё уже для себя решила, так что не понимаю, что ещё тут обсуждать.

Джули перекатилась на бок.

– Мне бы хотелось услышать, какие мысли подтолкнули тебя выбрать эту футболку. Давай посмотрим правде в глаза: у тебя на выбор были тысячи вариантов, и всё же, несмотря на множество стильных футболок, которые подчеркнули бы твои достоинства, ты выбрал именно эту. Поэтому я бы хотела узнать, что привело к её покупке. Готов? Поехали!

Мэтт откатился на стуле от стола и повернулся к ней, уперевшись ладонями в колени.

– На футболке же написано – «ботаник». О чём тут говорить?

Джули снова взглянула на футболку и раздражённо простонала.

– У футболки приятный синий цвет. Надо отдать тебе должное. В остальном же, не думаю, что она заявляет о тебе нечто положительное.

– Она положительно заявляет, что я – «ботаник».

– Ха-ха. Очень смешно.

– Тебе моё самоопределение, может, привлекательным не кажется, но могло быть и хуже. Я, во всяком случае, не фанат типографики.

– Кто-кто?

Мэтт улыбнулся.

– Ну знаешь? Они обожают шрифты. Есть такие люди, которые идут в кино, и там их начинает трясти, потому что, хоть действие в фильме и происходит в 1962 году, в одной из сцен надпись над рестораном где-то на заднем фоне оформлена шрифтом «Arras Bold», который изобрели только в 91-м, так что режиссёры фильма, ясное дело, чокнутые и их надо казнить.

Джули покачала головой.

– Врёшь ты всё. Никому и дела нет до такой фигни.

– А вот и не вру. Смотри! – Он взял ноутбук и присел рядом с Джули на кровать. – Открываем поиск – вот тебе и все доказательства. – Через несколько секунд на экране отобразились тысячи результатов, подтверждающих, что эти самые фанаты действительно существуют. – Для них даже футболки выпускают.

– И что на них написано? «Шрифты – моя слабость»?

– Нет. На них написано просто «Helvetica» – это очень известный и популярный шрифт, – но слово набрано шрифтом «Comic Sans», который фанаты типографики совершенно презирают.

Джули хлопнула ладонью себе по лбу.

– Погоди-ка, так у них есть любимые и нелюбимые шрифты?

– У некоторых, да. И вот ещё, глянь. Они проводят конференции о шрифтах, называются «TypeCon». – Он открыл страницу сайта. – К сожалению, расписания следующей ещё нет, но на прошлой была лекция под названием «Хирургия открытого штриха: разбор составляющих частей буквенных знаков на модульные элементы для создания гибкой базы прототипов». Джули, это как раз то, что тебе нужно. Думаю, тебе лучше зарегистрироваться заранее, чтобы не пропустить самые интересные лекции.

Та изобразила на лице неподдельный интерес.

– Ты прав! Ведь посетить конференцию о шрифтах – мечта всей моей жизни, я бы себя не простила, не попади я туда в этом году. Спасибо, что так вовремя напомнил. – Джули положила ладонь ему на руку и серьёзно на него посмотрела. – Мэтью, признайся сразу. Ты втайне питаешь слабость к шрифтам? Ты ездишь на эти конференции? Обещаю, я не стану думать о тебе хуже, если это так. Хотя, ладно, в глубине души стану, но лучше сейчас облегчить совесть и быть самим собой, чем потом всю жизнь лгать. Скрывая правду, ты только покалечишь свою тонкую эмоциональную натуру.

– Ещё сильнее, чем она уже покалечена?

– Да.

Мэтт насупился.

– Что ж, жаль тебя разочаровывать. Я не фанат шрифтов. Можешь слать мне письма хоть на «Папирусе», мне плевать.

– Хорошо. Тогда, если однажды вечером после тяжёлого учебного дня ты получишь от меня слезливую записку о домашнем задании по многомерному анализу с мольбой о помощи, жалобы о том, какой я выбрала шрифт, не принимаются.

– У тебя многомерный анализ? Это же здорово!

Она повалилась на кровать.

– И ничего не здорово. В колледже пронюхали, что я изучала алгебру в школе, и заставили пройти тест, который я, к сожалению, сдала. Так что теперь у меня нет выбора.

– Если тебе нужна помощь, я к твоим услугам.

– Ловлю тебя на слове. – У Джули зазвонил телефон, и она протянула руку к стоявшей на полу сумочке. Сиф. Он, наверное, сейчас всё отменит, и ей придётся остаток вечера обсуждать всевозможные подвиды чудаков. Она ответила в трубку: – Привет, Сиф.

– Джули? Я на твоей улице, но тут все дома попрятались в зелени и номеров совсем не видно.

– Не беспокойся. Я сейчас выйду и тормозну тебя.

– Круто. Уже не терпится тебя увидеть.

– Взаимно. Увидимся через минуту, Сиф. – Она нажала отбой и слезла с кровати.

Мэтт пересел за стол, поставил ноутбук на прежнее место и поправил кресло.

– Куда направляешься?

Джули вздохнула и помахала руками, демонстрируя свой внешний вид.

– Неужели мой знойный наряд и густо накрашенные глаза не навели на мысль, что у меня сегодня свидание? Вот так да, тебе надо почаще отвлекаться от компьютера.

– Я заметил, что ты сегодня приоделась, – согласился он. – Приятно провести время!

– Спасибо, – поблагодарила Джули. – Знаешь что, Мэтт? Я могу оставаться с Селестой, когда ваши родители заняты, чтобы и ты выбирался в свет. Наверняка твои друзья тебя куда-нибудь приглашают. Тебе же надо иногда с ними встречаться.

Он пожал плечами.

– Мне в последнее время некогда вращаться в обществе. Не волнуйся обо мне. Иди развлекайся.

Ей не нравилось, что Мэтт безвылазно сидит дома с сестрой. Он же студент. Ему полагается гулять и веселиться. Он, правда, не похож на тех, кого хлебом не корми, дай сделать стойку на пивной бочке в доме студенческого братства, но всё равно. Не исключено, что вечером по пятницам собирается кружок любителей физики, откуда он мог бы возвращаться с почётной ленточкой за то, что правильно написал слово «кулоновский» или «нейтралино». Так отчего же он потворствует прихотям Селесты? Почему Плоский Финн будто заправляет жизнью всех домочадцев? Что-то здесь явно не так. Мэтт – неплохой парень и заслуживает большего. Что ж, сейчас с этим всё равно ничего не поделаешь. Может, позже получится что-нибудь придумать.

– Если окажется, что у меня свидание с монстром, я позвоню, чтобы ты меня спас. Нам нужно кодовое слово, чтобы ты сразу понял, что моё свидание – ад кромешный, – сказала Джули, подходя к двери. – Что-нибудь в твоём духе. Ага! Я упомяну какого-нибудь скучного математика. Так что, если я позвоню и скажу «Фибоначчи», знай, что должен мчаться ко мне на всех парах.

– Выбор, конечно, чуток банальный, но как скажешь.

Джули окинула его сердитым взглядом. Боже, какой же он иногда зануда!

– Тогда пусть будет Карл Гаусс.

– Ну-у, так и быть. Хотя это тоже избитый вариант.

– Тогда назову кого-нибудь ещё. Посмотрим, что ты на это скажешь. Вот погоди.

Мэтт откинулся на спинку кресла, закинул руки за голову и улыбнулся.

– «Спасал не раз я от его взысканий Тех, кто меня об этом умолял», – процитировал он.

Джули навострила уши.

– Ты имеешь в виду часто употребляемое и ошибочное «умалял» через «а» или грамматически верное «умолял» через «о», как в первоисточнике?

Мэтт подмигнул.

– Умалять других я предоставлю тебе.

Хм. Так он и Шекспира знает. Джули секунду помолчала, а затем начала спускаться.

– Пока, Мэтт. Может, я ещё напишу тебе шрифтом «Webdings» и расскажу, как протекает вечер. – Каблуки её туфель звонко застучали по ступенькам.

– Первым, вторым или третьим «Webdings»? – донёсся сверху  голос Мэтта.

– Я их сложу и перемешаю!

Она вышла за дверь и спустилась с крыльца. Посмотрела налево и увидела фары ползущей по дороге машины. Джули помахала ей рукой. Водитель поддал газу, а затем снова замедлился перед домом Уоткинсов.

Сиф остановился и выскочил из машины.

– Джули! Я тебя нашёл! – Он обогнул капот и обнял её.

– Я очень рада.

Возможно, во время свидания не полагается первым делом обращать внимание на чей-то запах, но, когда Сиф обхватил её, она глубоко вдохнула. От него пахло по-мужски. Но не мерзкой вонью дешёвого одеколона. А по-мужски дерзко и соблазнительно. Ей было очень приятно в его руках, он обнимал её тепло и уверенно, но вместе с тем ненавязчиво.

Сиф отступил на шаг и открыл ей дверцу.

– Не скажу, что было скучно колесить по задворкам Кембриджа, но надеюсь, ты не решила, что я тебя кинул.

Джули села и пристегнула ремень.

– Об этом не беспокойся.

Сиф тронулся с места.

– Я такой болван. Записал твой адрес на листочке, а у меня самый отвратительный почерк на свете. И я сам не понял, искать мне двадцать первый дом, или семьдесят первый, или двадцать седьмой, или... Ну да ладно, теперь уж неважно.

– Ты-то не болван, но раз речь зашла о них, – начала Джули, поворачиваясь к нему всем телом, – я только что узнала нелепейший факт. Ты когда-нибудь слышал о фанатах шрифтов?

Сиф усмехнулся.

– Дай-ка угадаю. Это люди, которых заводит типографика и её бесчисленные волнующие грани?

– Вот именно! Ещё один неповторимый подвид болванов в мире фанатиков! Или «ботаников»... Не уверена, как именно выглядит эта классификация.

– Меня слегка пугает, что тебе о них известно.

– Меня тоже, – согласилась Джули. – Меня тоже.

– Ты только, пожалуйста, не выпрыгивай из автомобиля на полном ходу, но я обязан тебе сразу признаться, что я никого шрифтами не достаю. Как, впрочем, и чем-либо ещё.

– Ты только что заработал ещё очко в свою пользу.

– Всего одно? – сверкнул он обаятельной улыбкой, поворачивая на одну из центральных улиц города.

– Ладно. Пять очков.

– Так-то лучше.