В первый момент Джеку показалось, что в камере никого нет. Каменный мешок был почти лишен света. С сырого потолка капало, а в спертом воздухе стояло нестерпимое зловоние.

Джек зажег фонарь и сделал шаг вперед. В дальнем углу камеры что-то зашевелилось. На фоне кирпичной стены возникла какая-то бесформенная фигура, напоминавшая груду старого тряпья. Дарлингтону сначала даже почудилось, что размером она лишь немного превышает крысу. Но, присмотревшись, понял, что перед ним скорее всего человек.

Джек дал тюремщикам несколько монет, чтобы те разрешили ему взглянуть на известного разбойника Черного Джека Лоу. Его здесь показывали чуть ли не всем желающим, как дикого зверя в зоопарке. Любопытных было немало, особенно среди местных аристократов. Знатным дамам и господам просто не терпелось поглазеть на бандита, пользующегося такой широкой известностью.

Однако Дарлингтону за эти деньги удалось увидеть немногое.

— Послушай, парень! — негромко окликнул он пленника. Тот вздрогнул, и Джек услышал позвякивание цепей. Черт побери! Преступник был закован в кандалы! Это сильно усложняло стоявшую перед виконтом задачу. Впрочем, в кармане Дарлингтона лежал ключ, с помощью которого можно было открыть любой замок.

Джек приблизился к дрожащей фигуре.

— Ты и есть тот самый разбойник, который именует себя Черным Джеком Лоу? Если да, то дай мне получше тебя разглядеть! Или убирайся ко всем чертям!

Суровые слова, хотя и произнесенные очень тихо, видимо, произвели впечатление на странного узника. Он приподнялся, потом сел, выпрямив спину. К удивлению Джека, закованный в кандалы человек выглядел скорее юношей, чем матерым преступником, обязательными атрибутами которого всегда считались огромный рост, широченные плечи, черная борода и непременная серьга в правом ухе.

Дарлингтон вытянул вперед руку с фонарем, чтобы лучше рассмотреть заключенного. Ослепленный ярким светом, узник поднял худую руку и, как козырьком, прикрыл ладонью глаза. Виконт с изумлением рассматривал нескладного и очень худого юношу, которому можно было дать не более четырнадцати — пятнадцати лет. Лицо его было запачкано кровью. На плечи грязными патлами падали спутанные волосы.

«Что за наваждение?» — подумал Дарлингтон, брови которого поползли вверх от удивления.

— Слушай меня! — строго произнес он. — Я в последний раз спрашиваю: ты действительно Черный Джек, которого называют грозой больших дорог?

Губы похожего на пугало существа с трудом раздвинулись, будто держались на проржавевших шарнирах, требующих хорошей смазки. Из гортани вырвался хрип, который только условно можно было назвать человеческим голосом:

— Я поклялся в этом… Но призываю в свидетели Бога, что никогда им не был!

— Тогда почему ты выдавал себя за этого бандита?

Юноша поднялся во весь рост и молча повернулся к Джеку спиной. Она вся была покрыта кровавыми рубцами.

Минуту или дольше Дарлингтон не мог произнести ни слова, Потом прошептал:

— Понятно… Из тебя выбили признание…

Джек осторожно подошел совсем близко к юноше, хотя от несчастного вряд ли можно было ожидать какого-нибудь враждебного выпада. Он еле держался на ногах.

— Ты способен ходить? — спросил Джек. Он вплотную подошел к юноше и положил ладонь на его худое плечо. — Сейчас от этого зависит твоя жизнь.

Голова юноши дернулась. Он поднял на Дарлингтона голубые глаза, в которых тот заметил не только животный страх, но и искорку надежды.

— Я не виновен… Это святая правда…

Джек понимал, что в эту минуту нельзя быть мягким и добрым. Только бешеная злоба на своих обидчиков могла дать несчастному юноше силы для побега из тюрьмы.

— Возможно, ты и не виноват в том, что тебе приписывают, — жестко сказал Джек. — Но не пытайся уверить меня, будто за тобой нет и тени греха. Отвечай, почему именно тебя решили повесить под именем Черного Джека Лоу?

Юноша снова так низко опустил голову, что, казалось, шея его вот-вот сломается.

— Я не знаю…

— Кто объявил тебя мерзким грабителем? — спросил Дарлингтон, слегка тронув носком сапога ногу узника. — Я не твой исповедник, и мне все равно, даже если ты ограбил саму королеву. Но не испытывай моего терпения и говори правду. Иначе я сверну тебе шею еще раньше, чем палач накинет на нее петлю.

Угроза подействовала. Несчастный снова поднял голову и посмотрел в лицо виконту. На этот раз в его глазах загорелась злость.

— Я украл курицу. Надо было накормить больную мать. Отец уже давно умер.

— Не рассказывай мне сказок!

Юноша выпрямился во весь рост и гордо расправил плечи:

— Я говорю правду! Ту самую, за которую и буду болтаться в петле вам на потеху!

Джек улыбнулся: парнишка обладал мужеством. Эго давало Дарлингтону некоторую надежду на успех. Он сунул руку в карман, вынул ключ и бросил под ноги узнику.

— С помощью этого маленького предмета ты можешь выйти за тюремные стены. Только поторапливайся! Ибо у меня нет никакого желания занять твое место! Стража может появиться в любую минуту.

Юноша нагнулся, порылся в покрывавшей пол гнилой соломе и, найдя ключ, вставил его в замок своих кандалов. Дарлингтон, постепенно теряя терпение, наблюдал за его действиями, будучи не в силах понять, почему этот жалкий, слабенький парнишка должен заплатить жизнью за дела бесчеловечного бандита, уже не один год терроризирующего путешественников чуть ли не на всех дорогах Англии? В нем не было ничего общего с Лоу — огненно-рыжим, здоровенным весельчаком с аристократическими манерами, умевшим грабить проезжих и при этом умудряющимся их очаровывать. Даже по возрасту этот юноша не годился для роли известного разбойника. Джек усмехнулся, подумав, что он вряд ли успел узнать в своей жизни хоть одну женщину…

Щелчок открывшегося замка вызвал улыбки на лицах обоих.

— Отдай ключ, — приказал Дарлингтон, протянув к узнику руку в кожаной перчатке. — Сейчас ты снова останешься один. Не упусти удобный момент, чтобы выскользнуть из камеры. Второй ключ на том же кольце — от входной двери. Но не пытайся удрать раньше времени. Иначе конец! Ты меня понимаешь?

— Нет, — прошептал пленник.

По лицу Джека снова скользнула улыбка.

— Не притворяйся. И запомни: если ты меня предашь, я исполню ритуальный танец на твоей могиле сразу после того, как тебя снимут с перекладины. Теперь понял?

— Понял. Но скажите, чего вы от меня хотите? Джек не стал отвечать на этот вопрос.

— Когда вырвешься из тюрьмы, иди прямо на юг. По дороге встретишь мужчину — большого, как дуб, и черного, как ночь. Пойдешь вместе с ним и будешь делать то, что он прикажет. Если ослушаешься, то он прикончит тебя на месте с моего благословения.

Джек до половины вытащил из кармана пистолет и многозначительно похлопал по нему ладонью:

— Теперь, надеюсь, мы до конца поняли друг друга? Юноша втянул ртом воздух и утвердительно кивнул.

— Вот и хорошо!

Джек повернулся и пошел к двери. Но остановился и снова посмотрел на несчастного пленника:

— Как тебя зовут?

— Джон.

Дарлингтон запрокинул голову и беззвучно рассмеялся…

Сабрина смотрела на свою подругу с плохо скрываемым раздражением и страхом. Лицо ее было бледнее полотна.

— Вот оно и началось! Нет, я не сделаю ничего подобного! Не сделаю!

Шарлотта с участием смотрела на Сабрину, яростно рвавшую на кусочки письмо, которое только что вслух прочитала. Письмо было от опекуна. Наверное, ни один пленник, узнавший о несправедливом, роковом приговоре, не выглядел столь возмущенным и оскорбленным. Каждая черточка лица Сабрины выражала смертельный ужас перед тем, что должно было свершиться.

— Но может быть, Роберта удастся уговорить и он передумает?

Сабрина резко отвернулась от окна, из которого наблюдала закат солнца, и принялась нервно ходить по комнате из угла в угол.

— Он подписал брачный контракт! Теперь пути назад нет. Кузен и лорд Меррипейс со дня на день приедут в Бат, а я должна уже сейчас начать готовиться к свадебной церемонии.

— Но ведь он, конечно, не захочет справить вашу свадьбу кое-как. Вы же не простолюдинка и не бесприданница. Я хочу сама всем этим заняться. Роберт не посмеет мне отказать! Все же я графиня и могу себе позволить немного поразвлечься. Свадебная церемония требует большой подготовки. Если, конечно, к ней относиться с должной серьезностью.

Для Шарлотты не было более приятного развлечения, чем устраивать званые вечера, всяческие обеды и праздники. А уж возможности поучаствовать в подготовке свадьбы своей подруги она, конечно, не могла упустить!

— Если бы у лорда Рэндольфа было больше интересных друзей, то мне пришлось бы выдумывать предлоги для отказа от слишком частых увеселений. Но я осталась одна. Сезон уже заканчивается. Каждый сейчас стремится уехать из Лондона, скажем, до начала следующего года, чтобы, к примеру, поохотиться в горах Шотландии. Поэтому я не вижу возможности прилично организовать вашу свадьбу раньше чем через полгода. Кстати, в аристократических кругах между помолвкой и свадьбой иногда проходит даже несколько лет!

— Кузен Роберт смотрит на свадебную церемонию по-своему. Он намерен приехать сюда вместе со священником и обделать все за час с небольшим.

— Серьезно? Но ведь это ужасно!

— Отчего же? Простолюдины так делают сплошь и рядом! Шарлотта досадливо махнула рукой:

— Да бросьте вы, в самом деле! Среди простолюдинов, а в особенности торговцев, есть рассудительные, благоразумные и вполне приличные люди!

Она бросила на Сабрину лукавый взгляд:

— Кстати, разве мне плохо с вами?

Сабрина постаралась перевести разговор на другую тему:

— Я рада видеть вас веселой и улыбающейся, Лотта! Вам стало лучше?

На лице графини появилось мечтательное выражение, отчего она стала выглядеть намного моложе.

— Думаю, я действительно начинаю выздоравливать. Хотя, честно сказать, и сама не знаю, что со мной происходит. Впрочем, не будем говорить на эту тему!

Сабрина тоже не желала продолжать этот разговор. Несколькими часами раньше в этой самой комнате она почти уверовала в то, что с помощью лорда Лоутона сможет освободить Кита. Сейчас же, словно чувствуя горячее дыхание приближающихся взмыленных лошадей, мчащих по дороге в Бат карету с кузеном Робертом, Сабрина понимала, что все ее надежды рушатся и рассыпаются в прах.

— Кузен Роберт распорядился, чтобы я немедленно вернулась к миссис Нойз, — сумрачно сказала Сабрина.

— Не вижу в этом никакой необходимости! Тем более что все последние дни я плохо себя чувствовала и мне все еще необходимо ваше присутствие.

Сабрина не могла не улыбнуться:

— Лотта, вы не тог пациент, которому врачи прописали постельный режим и уход. А сейчас вам стало гораздо лучше.

Вы можете ходить в театры, посещать музыкальна вечера, даже играть в карты. Причем желающих провести время в вашей компании будет немало!

— Перекинуться в карты и сейчас было бы, очень даже неплохо! — вздохнула Шарлотта.

Однако, по правде говоря, мысль о картах с каждым днем все менее и менее ее занимала. Появились другие проблемы, и куда более важные. В основном они были связаны с уже давно отсутствующим и продолжающим хранить молчание мужем.

В последние дни измученная и несчастная Шарлотта, ложась в ставшую чужой пустую постель, долго не могла заснуть. Она упрямо смотрела в потолок и все чаще думала о том, что бегство от мужа было ужасной, роковой ошибкой.

Бедный, дорогой, удивительный, глупенький Рэн! Ведь она все-таки любит его. И сейчас ощущает такую боль от разлуки, что порой ей кажется, что она умрет, если снова не почувствует крепких объятий супруга…

В дверь осторожно постучали, и в комнату заглянула служанка. Глаза у нее были широко раскрыты и полны ужаса.

— Что случилось? — в тревоге воскликнула Шарлотта.

— Пришел большой черный человек и сказал, что хочет видеть мисс Линдсей!

— Черный человек? Вы не ошибаетесь?

— Нет. У него все лицо черное! И руки тоже! Легкая улыбка пробежала по лицу Шарлотты.

— Конечно же! Это слуга лорда Дарлингтона. Насколько я помню, его зовут… Зу-у… Ку-у… Ах, черт возьми, вот память! Впрочем, это не важно. Пригласите его в дом.

— Он не хочет входить в дом, миледи! Он желает только говорить с мисс Линдсей.

— Я сейчас спущусь, — сказала Сабрина и выбежала из комнаты раньше, чем Лотта успела ее удержать.

Значит, у лорда Дарлингтона есть для нее новости! При тщеславии и гордости виконта они могли быть только хорошими! Иного он бы себе не позволил. И как знать, может быть, это известие расстроит все планы кузена Роберта!

С того вечера, который они с Джеком провели в гостиной графини, Сабрина напрочь лишилась сна. Она ходила из угла в угол по своей спальне и думала, думала, думала… В ее голове возникали совершенно дикие фантазии. Ей чудились жаркие объятия… Поцелуи… Сабрина вновь воображала себя сидящей на коленях виконта… Лорда Лоутона… Боже, неужели она так глубоко и страстно увлечена им? И смеет ли поверить в свалившуюся с неба любовь к мужчине, о котором совсем недавно даже мечтать не могла? Думала ли она, что он сможет задеть в ее душе самые нежные и до сих пор молчавшие струны? Господи, как же все это глупо! Но как похоже на нее!..

Импульсивная, неосторожная, скорее смелая, чем рассудительная, Сабрина в последние годы удивляла в основном капризами и вызывающим отношением к окружающим. Но все ее прошлые веселые проделки бледнели перед тем риском, на который она идет, позволив себе увлечься Дарлингтоном.

Сабрина неожиданно рассмеялась. Причем так звонко, что ее голос эхом отразился от холодных каменных стен нижнего этажа и полетел куда-то вверх. Нет, но ведь так и должно было в конце концов случиться! Она, Сабрина Линдсей, не признававшая даже самого понятия любви, в один прекрасный день просто должна была влюбиться! А может быть, в ней проснулась… элементарная жажда плотских утех? Пусть даже так! Но кто оказался предметом ее увлечения! Боже, человек, который не способен любить никого и ничего!

— Он здесь, мисс, в саду, — сказала служанка, останавливаясь у двери в кухню.

— Хорошо. Вы можете идти.

Сабрина подождала, пока шаги девушки смолкли, и широко открыла дверь в сад.

Однако ничего и никого не увидела… Разочарование больно кольнуло ее в сердце. Но ведь не могла же служанка все выдумать! Не посмела бы и шутить подобным образом…

Сабрина обвела взглядом ближайшие тропинки и лужайку около клумбы. Потом негромко позвала:

— Эй! Вы здесь?

Из тени деревьев выступил человек огромного роста с совершенно черным лицом. От страха у Сабрины перехватило дыхание. Ей показалось, что к ней приближается какое-то страшное, потустороннее существо. Она уже хотела закричать, но незнакомец неожиданно улыбнулся доброй улыбкой и сказал глубоким басом:

— Мисс Линдсей, я привез вам привет и наилучшие пожелания от моего господина виконта Дарлингтона.

Голос его, казалось, шел прямо из груди, резонируя в ней и приобретая особенно мягкий, обволакивающий тембр.

— Не будете ли вы добры прочесть записку милорда? — спросил черный великан.

Сабрина некоторое время рассматривала неожиданного гостя при тусклом свете свечи, которую держала в руках. Она была очарована его изысканным, полным уважения тоном, который редко можно было ожидать даже от аристократов. Кроме того, в его голосе проскальзывали нотки добродушной иронии. Неужели этот приятный, несомненно, очень культурный человек был слугой совершенно невоспитанного лорда Дарлингтона? Невероятно!

— Вы прочтете записку, мисс? — повторил он.

— Конечно!

Сабрина взяла записку из рук великана и с волнением развернула. В ней была только одна строчка:

«Приезжайте вместе с подателем сего послания. Тот человек на свободе, в чем убедитесь сами».

Под строчкой стояла всего одна буква «Д».

Сабрина сложила записку и с улыбкой посмотрела на ее подателя.

— Ваш господин — отважный и изобретательный человек! Великан уважительно поклонился Сабрине, как бы выражая благодарность за столь высокую оценку его хозяина.

— Лорд пишет, чтобы я приехала вместе с вами, — сказала Сабрина. — Но что мне сказать графине? Впрочем, это не так уж важно!

Ее маленькая головка сразу же заработала в предельном темпе. Итак, надо как-то объяснить графине свой неожиданный и срочный отъезд… Ничего, она скажет Лотте, что должна немедленно ехать к миссис Нойз и сообщить ей о предстоящем приезде кузена Роберта. В этом случае Шарлотта не станет ее сопровождать.

— Подождите здесь, — сказала Сабрина. — Я вернусь через несколько минут. Вы не возражаете?

И она снова улыбнулась чернокожему гостю. Тот ответил такой же доброй и открытой улыбкой.

— Я буду ждать вас, как ночь рассвета, — пробасил он в ответ.

— Вы вполне можете давать лорду не только уроки вежливости, но и лести!

— Спасибо!

Сабрина бегом взбежала по лестнице на второй этаж и заперлась у себя в спальне. Надо было переодеться, причем так, чтобы выглядеть скромно, но элегантно. Подумав с минуту, она остановилась на голубом костюме для верховой езды, который ее опекун неосмотрительно упаковал вместе с другими вещами. Костюм был теплый, из плотной шерстяной ткани, а потому мог выдержать любую непогоду, что никак нельзя было исключать по причине наступления осени.

Одновременно Сабрина лихорадочно обдумывала план действий. Этой же ночью она поскачет вместе с Черным Джеком в Шотландию, где тот поможет ей вызволить Кита! Если, конечно, согласится…

«Он должен согласиться!» — прошептала Сабрина котенку, вспрыгнувшему на кровать и следящему за тем, как его молодая хозяйка застегивает костюм. При этом он трогал лапой то одну, то другую пуговицу.

Итак, план Сабрины радикально изменился. Вместо того чтобы дожидаться в Бате, пока разбойник найдет и привезет Кита, она поедет вместе с ним в Шотландию и сама освободит брата!

«Это значительно логичнее! — убеждала Сабрина котенка, уже потерявшего интерес к пуговицам и принявшегося вылизывать свою левую лапу. — Ведь кузен Роберт сейчас на пути в Бат. И возможно, появится здесь уже завтра. Что ж, меня просто не будет в городе! Пусть устраивает бракосочетание лорда Меррипейса с моей тенью! «

Сабрина рассмеялась столь удачной шутке, достоинство которой котенок, видимо, должен был оценить.

Она натянула охотничьи сапоги, упаковала все необходимое в дорожную сумку и сунула руку под пуховую перину, нащупав там завернутые в шелковый платок ожерелье и пистолет. Тот самый, который отобрала у Черного Джека и из которого в него же стреляла…

— Ему будет приятно увидеть, что мы вооружены, — шепнула она котенку, оказавшемуся уже у нее на плече и тершемуся о щеку. — Маленький мой, — с грустью сказала она, почесывая ласковое существо за ушком, — я с радостью бы взяла тебя с собой. Но там не будет места для котят. Так что останься у графини. Она очень добрая леди и любит животных. Тебе будет с ней хорошо. — Сабрина сняла котенка с плеча и поцеловала в мокрый холодный носик. — Ты обещаешь мне до утра не плакать и не мяукать на весь дом? А то у всех могут возникнуть на мой счет подозрения, чего никак нельзя допустить! Договорились?

Джек ждал в тени дома на другой стороне улицы, пока Сабрина усядется в портшез, специально купленный для нее Сьюбери. Четверо верных слуг, готовых по первому знаку хозяина поднять и нести юную леди, прятались за деревьями чуть поодаль.

В руках у Сьюбери Дарлингтон заметил дорожную сумку Сабрины. Сама она была одета в костюм для верховой езды, а через руку перекинула теплый плащ. Тот самый, в котором девушка была во время ночного нападения виконта на ее экипаж и который он сразу узнал. Но зачем все это понадобилось Сабрине сейчас, Дарлингтон понять не мог. «Что-то еще задумала! — решил он. — Но что? Впрочем, от нее можно ожидать чего угодно! «

Джек с сосредоточенным видом перешел улицу. То, что во всех светских салонах будут сплетничать по поводу его поздних визитов к графине Лавлейс, виконта ничуть не волновало. И даже наоборот: случайные свидетели могли принести немалую пользу, отвлекая любителей посудачить от главной цели, которую Джек преследовал в эту ночь…

— Я не прошу вашего одобрения, графиня, — говорил виконт Шарлотте.

— Но ведь она такая юная и невинная! — возражала она.

— Вот я и хочу, чтобы к утру она перестала быть таковой! — цинично ухмыльнулся Дарлингтон.

Грубоватая фраза не слишком пришлась по вкусу графине, которая посмотрела на виконта с осуждением и даже неприязнью. Меньше всего Шарлотта ожидала, что целью визита лорда Дарлингтона будет вовлечение ее юной подруги в его очередную ночную оргию.

— Я не могу спокойно смотреть, как вы пытаетесь развратить эту милую девочку, к тому же мою подругу!

— Вы полагаете, что для девушки лучше умереть, чем отдаться мне? Впрочем, помнится, вы тоже были предметом моих не очень-то чистых намерений. Правда, таковые не осуществились.

Джек откровенно лгал, чтобы смутить Шарлотту.

— Серьезно? — спросила она, удивленно приподняв правую бровь.

Дарлингтон громко рассмеялся:

— Но вы так и не поддались соблазну!

— Извините, я вас не понимаю, — холодно ответила Шарлотта, надеясь, что этот тон заставит позднего гостя уйти.

Дарлингтон понял это, а потому сменил тон:

— Наверное, правильнее будет сказать, что вы оказались слишком красивой, умной и очаровательной для меня.

Я понял, что могу по-настоящему вами увлечься, а потому отбросил все пошлые мысли. К тому же серьезное увлечение вами подорвало бы мою репутацию бессердечного соблазнителя. Подобного оборота событий мне не хотелось бы допускать!

Речь Дарлингтона лилась, подобно элю, что было ему абсолютно несвойственно. Шарлотта отлично понимала причину столь резкой перемены, а потому посчитала, что ей не угрожает никакая опасность со стороны виконта. Усмехнувшись, она позволила себе легкую шпильку:

— А ведь у вас неплохо подвешен язык, Дарлингтон! Виконт взял в свои ладони руку Лотты:

— Прошу вас, называйте меня просто Джек! Хотя бы сегодня!

— Ну, пусть так, Джек! — согласилась Шарлотта, слегка покраснев.

— Откровенно говоря, я понял, что любовная связь стоила бы нам обоим больших страданий. А может быть, и вообще разбила бы наши жизни!

— Вы великий льстец и обманщик, милорд, — вздохнула Лотта, как женщина, которой мужчина сделал предложение, пусть и в иносказательной форме.

— Спасибо вам за то, что считаете меня тем, кем я на самом деле являюсь, но все же — немного любите!

— А теперь, мне кажется, вам лучше уйти, — с некоторым сожалением в голосе сказала Лотта, снова покраснев.

Джек поднес ее послушную руку к губам. Потом поднял голову, взглянул Шарлотте в глаза и неожиданно спросил:

— Когда вы намерены все сказать мужу?

— Не понимаю… Что вы имеете в виду.

— Если некоторые признаки соответствуют действительности, то весной вы преподнесете супругу вашего первенца.

Глаза Шарлотты сделались круглыми от изумления.

— Боже мой! — воскликнула она, схватив виконта за руку. — Откуда вам это известно?! Или об этом уже говорят во всех гостиных?

Такая бурная реакция встревожила Джека.

— Это просто моя догадка, — поспешил он исправить допущенную оплошность. — Но разве я не прав?

— Вы правы! Правы! — уже спокойнее проговорила Шарлотта.

— Тогда поезжайте домой и обрадуйте супруга.

В ответ Шарлотта сокрушенно покачала головой:

— Вы ничего не знаете, Джек. Эта новость его ничуть не обрадует. Возможно, чуть раньше все было бы по-другому…

Джек помедлил мгновение, потом очень тихо и предельно мягко спросил:

— У вас появился любовник?

— Не совсем так. Просто у нас была ужасная ссора из-за взаимного непонимания. Мне попало за карточные долги и… Одним словом, мы наговорили друг другу резкостей! — Шарлотта глубоко и шумно вздохнула. — Но вот любовника у меня нет! Это у лорда Рэндольфа появилась любовница. Я узнала об этом и стала искать утешения у друзей. Он мне это запретил. Было очередное объяснение. Возможно, я сгоряча намекнула, что за мной кто-то ухаживает. Рэн понял это по-своему. Решил, что я не собираюсь мирно сидеть дома и дожидаться, пока ему наскучат шашни с другой женщиной. И сама…

Шарлотта замолчала.

— Другими словами, лорд Рэндольф думает, что мы с вами любовники? — с усмешкой спросил Джек, вновь пытаясь взять Лотту за руку. Но та резко отдернула ее.

— О, столько грязных сплетен и разговоров вокруг нас с вами!

Шарлотта отошла к окну и несколько мгновений смотрела на улицу. Затем повернулась лицом к Дарлингтону.

— Я не сделала ничего дурного, Джек! Ну, может быть, чуть-чуть… И вот оказалась уничтоженной и разоренной…

Джек молчал. Он догадывался, что Шарлотта действительно могла наделать глупостей, которые взбешенный и ревнивый супруг ей не простил. Возможно, у него были и основания…

Джек снова подошел к Лотте и нежно обнял ее. К немалому удивлению виконта, она спокойно и с готовностью склонила голову ему на грудь.

— Я надеялась, что Рэн очень быстро приедет ко мне, — прошептала Шарлотта сквозь слезы. — Он должен был приехать. Муж обязан следовать за женой, а жена — за мужем. Если, конечно, я для него еще что-нибудь значу…

Джек осторожно погладил Лотту по голове и слегка похлопал другой рукой по спине.

— Шарлотта, вы должны вернуться домой.

Она отрицательно покачала головой:

— Не могу…

— Я уверен, что он вас простит.

— Вот в том-то и дело! Он простит меня только потому, что я жду от него ребенка. Но такого прощения мне не надо!

Джек промолчал о том, что Лотта и сама могла довести мужа до такого предела, за которым он, возможно, даже не поверит в ее беременность. Но, с другой стороны, лорд Лавлейс не так глуп, как большинство здешних мужчин. Наверное, он захочет сохранить семью. А потому сможет трезво оценить ситуацию и поступить достаточно мудро…

— Что же вы намерены делать? — спросил Дарлингтон. Шарлотта подняла голову и посмотрела в его глаза:

— Я не хочу рожать. С ужасом думаю о том, что это произойдет. Боюсь! Боюсь страшной боли, о которой наслышана! Боюсь умереть…

Джек не знал, что ответить.

— Я могу лишь сказать, что чувствовал бы на месте вашего мужа, — медленно проговорил он после продолжительной паузы.

— И что же?

— Скорее всего хотел бы, чтобы вы, моя жена, вернулись домой, несмотря на все наши ссоры и недоразумения. — Двумя пальцами он приподнял подбородок Шарлотты и посмотрел ей в глаза. — Даже такой упрямец, как ваш муж, вполне способен понять, чего он может лишиться.

Шарлотта в ответ улыбнулась… Сначала — слегка, а затем широко и почти радостно:

— Вы и впрямь верите в это?

— Стал бы я вам лгать!

Только для того, чтобы закончить этот разговор, Джек повернул лицо Лотты к себе и прильнул к ее губам. Когда же он поднял голову, то увидел, что Шарлотта смотрит на него каким-то новым, очень опасным взглядом. Он тут же отступил на полшага и сказал:

— А теперь, Лотта, вам лучше поскорее лечь спать. Утром напишите письмо своему благоверному и попросите этого олуха приехать за вами и отвезти в Лондон. В дороге у вас будет достаточно времени, чтобы убедить его в одной простой истине: на свете нет ничего более ценного и близкого, чем жена.

— Хорошо. А как быть с Сабриной? Вы обещаете достойно с ней обращаться?

Джек гордо поднял голову:

— Вы все еще во мне сомневаетесь? — Нет.

Трогательную сцену, разыгравшуюся в спальне Шарлотты Лавлейс, можно было наблюдать, как в театре теней, на кружевных оконных занавесках, освещенных светом стоявшего на столе канделябра. И эта сцена разбила на мелкие осколки сердце человека, который, казалось, никак не мог оказаться ее свидетелем.

Лорд Рэндольф, прибывший в Бат еще днем, уже через час знал, что виконт Дарлингтон тоже находится в курортном городке. Рэн выяснил адрес виконта и везде незаметно следовал за ним. Когда же наступила ночь, он без труда проследил, как Джек вошел в дом его жены. При этом ревнивец отметил, что в спальне Шарлотты горел свет. Значит, она ждала гостя!

Уже через несколько минут после того, как Дарлингтон вошел в парадную дверь, его силуэт появился на занавесках рядом с силуэтом Шарлотты. Объятия, страстный и продолжительный поцелуй — все это лорд Рэндольф имел несчастье лицезреть. Все сомнения мгновенно рассеялись. Дарлингтон и Шарлотта любовники!

« Как она могла?! «— восклицал про себя обескураженный муж. Его замечательная, добрая, удивительная Лотта! Что толкнуло ее на этот мерзкий шаг? Как оказалась она в объятиях другого мужчины? Что произошло с их безоблачной, всепоглощающей любовью, которой оба жили еще совсем недавно?

Что произошло? Произошло то, что между ними встал Дарлингтон!

« Я убью его! «Эти рвущиеся из души Рэндольфа слова, казалось, могли растерзать его горло на мелкие куски. Он сунул руку в карман и вытащил пистолет. Руки Рэна дрожали. В этот момент он думал только о мщении. А по булыжной мостовой уже стучали каблуки сапог Дарлингтона. Они приближались… Вот они уже совсем рядом… Еще мгновение, и мщение свершится! Надо только поднять дуло пистолета… Прицелиться… Нажать на курок и…

Неожиданно какое-то фантастическое плотное облако затуманило мозг Рэна и лишило возможности видеть. Дрожащая рука с пистолетом бессильно повисла. Он стоял, не в силах не только шевельнуться, но даже сообразить, что происходит. Прошла минута. Может быть, больше… Дарлингтон уже завернул за угол. А Рэн стоял в тени дома — разбитый, почти лишившийся рассудка…

Итак, он не стал убийцей… Не сумел отомстить за свой позор… Не смог хладнокровно отправить на тот свет человека… Соперника, которого любила Лотта…

Как во сне, Рэн пересек площадь, отыскал потную от долгой скачки лошадь, кое-как взобрался в седло и пришпорил ее… Он понял, что должен немедленно уехать из Бата… Найти более удачный момент для своей мести. И тогда убить их обоих…