– Мистер Моладан готов принять вас.

Проходя мимо секретарши, Мерси пристально посмотрела на нее. Женщина была молодой, белокурой, очень красивой. Благоухала, как парфюмерный магазин. Мерси заметила, что Пол Саморра взглянул на нее и получил в ответ улыбку.

Они решили слегка нажать на Моладана, хотя он не являлся подозреваемым. Пока. Но если Обри убил клиент, он мог быть из «Эпикур сервис», а не со стороны. Моладан должен был знать его фамилию. Мерси вызвалась оказывать нажим, поскольку у нее это получится естественно: она считала сводников и сутенеров, бьющих своих девочек, еще более отвратительными, чем бесхарактерные дурочки, сдающие напрокат свое тело.

Контора «Эпикур сервис» находилась в Дана-Пойнт, над гаванью, и располагалась в двенадцатой секции, наверху. Позади стола секретарши был коридор, шедший мимо двух маленьких кабинетов. В каждом сидели две женщины, все четверо прижимали к уху телефонную трубку и держали в руке авторучку.

В конце коридора была деревянная двустворчатая дверь с претензией на роскошь. Одну створку держал открытой мужчина крепкого сложения, средних лет, с темными, вьющимися волосами, большими усами и широкой улыбкой.

– Я Горен, – представился он. – Прошу вас, входите и присаживайтесь.

Саморра сел, Мерси осталась стоять. Под ее взглядом Моладан зашел за свой стол и сел спиной к окну.

На стенах висели рекламы путешествий по Италии, фотография итальянской футбольной сборной 1997 года с подписями игроков, черно-белые снимки гоночных машин «альфа-ромео» на треке.

Моладан отодвинул компьютерный монитор.

– Полицейские обычно любят кофе.

– Я – нет, – сказала Мерси.

Саморра покачал головой.

– В таком случае чем могу быть полезен?

Он заученно улыбнулся, обнажив зубы под усами, но его взгляд был суровым, настороженным. Акцент – сильный, но дикция хорошая.

– Расскажите нам об Обри Уиттакер, – произнесла Мерси.

– Обри – одна из моих работниц по контракту.

– Одна из ваших девочек.

– Я не употребляю этого слова. Нет. Женщин – да. Но не девочек.

– Ей девятнадцать лет.

– Да, взрослая американская женщина. Что-нибудь случилось?

– На визитных карточках, которые секретарша передала вам, написано «Группа расследования убийств». Как думаете?

– Думаю, да.

– У вас блестящее будущее.

Моладан вздохнул и откинулся назад. Мерси сурово смотрела на него. Он сложил крепкие руки на груди. Слева на лбу у него был вертикальный шрам.

Мерси смотрела на него молча, пристально.

– Что прикажете делать: читать ваши мысли? – спросил Моладан.

– Она была убита во вторник вечером. Удивлены?

Мерси любила громоздить в начале разговора вопросы и факты, заставлять человека отвечать эмоционально.

– Я... я очень удивлен, да.

Мерси кивнула и достала записную книжку. Саморра положил на стол магнитофон:

– Это поможет избежать недоразумений. Вы не возражаете?

– Я... нет. Нисколько. И присоединяюсь к вам.

Моладан достал черный мини-магнитофон, включил его и положил на стол.

– Вы делаете много записей, мистер Моладан?

– Когда детективы обвиняют меня в убийстве – да.

– Если бы мы обвиняли вас в убийстве, вы бы сейчас находились не здесь. И если не выключите и не уберете эту штуку, мы поедем в полицейское управление.

Моладан выключил магнитофон и сунул его в ящик стола.

– Обри Уиттакер работала у вас, – заговорила Мерси. – Нам известно, что во вторник вечером у нее в гостях находился человек, которому она доверяла. Это был рослый, сильный мужчина. Человек с хорошими манерами и кое-какими средствами – не бродяга, не вор, не псих. И двое соседей сообщили, что гость разговаривал с восточноевропейским акцентом. Мы свели все это воедино – и подумали о вас.

– Я не видел Обри во вторник вечером. Я был дома. В гостиной. Слушал оркестр.

– Как, у вас в гостиной играют музыканты?

– Имелось в виду – там, где я живу. В клубе «Лидо-Бэй» в Ньюпорт-Бич.

Моладан назвал свой адрес с гордостью. Мерси знала, что этот клуб – место постоянных встреч богачей. Они катаются на яхтах, пьют, развлекаются. Там скрывался Никсон, когда разразился уотергейтский скандал. Клуб существовал несколько десятилетий. Теперь там жил Горен Моладан. Мерси пришло в голову, что это превосходное место для человека его рода деятельности, поскольку там полно богатых стариков.

– Поставка девочек, очевидно, приносит вам большие деньги.

– Я предоставляю спутниц для общения. Самой высокой нравственности и качества. Это стоит дорого. Я получаю честный доход.

– Как дорого?

– Тысяча долларов за консультацию, знакомство и первый час, затем двести долларов за час. Существуют минимумы. Существует доплата за ночное время и поездки. Повышенные доплаты за экзотические действия или места. В соглашении записано, что к спутницам нельзя прикасаться или вести с ними непристойные разговоры. С ними нужно постоянно общаться в соответствии с их желаниями. Мои клиенты понимают, что девушки любят хороший ужин, хорошее вино и ликеры, хорошие машины. Они могут принять или отвергнуть любое предложение, от алкоголя до телесного контакта, если не считать хождения под руку.

– Странно, – усмехнулась Мерси. – И как вы находите таких джентльменов?

– Они подвергаются тщательной проверке.

– По слухам или по телефонам из соседних кабинетов?

– Эти женщины занимаются рекламой, расспрашивают потенциальных клиентов и спутниц. Приходится делать много предварительной работы.

– Сколько у вас девочек?

– Женщин много. Разных возрастов, культур, индивидуальностей. Но девочек, простите, нет.

– Я спросила – сколько?

– Около восьмидесяти.

Мерси задумалась. Восемьдесят Обри разъезжают по ночам в больших, бесшумных машинах, обслуживают скучающих богачей округа Ориндж по указке Горена Моладана, притворяющегося итальянцем посредника и сводника.

– Значит, вы были в гостиной клуба «Лидо-Бэй» во вторник вечером. В какое время?

– С девяти часов до двух. Мои служащие и компаньоны подтвердят это. Я назову вам их фамилии и адреса.

– Я сама раздобуду их. Мне нужны фамилии и адреса клиентов, которые пользовались услугами Обри Уиттакер.

– О, сержант Рейборн, этого я сделать не могу. В моем деле главное – конфиденциальность. Без нее я ничто.

Моладан откинулся назад и поднял руки, как человек, у которого вдруг не осталось выбора.

– Без конфиденциальности, сержант Рейборн...

– Даже с ней вы ничто. Всего-навсего притворяющийся итальянцем сводник с множеством богатых клиентов.

– Ошибаетесь. Я серб и горжусь этим. А теперь, сержант, я вызову своего адвоката. Вы завели этот разговор за пределы, допустимые в цивилизованном обществе.

– Слушай меня внимательно, болван. Мы знаем о тебе и дель Виджо. О тебе и помощнике пастора Спартасе. О тебе и Коллинзе, тренере из двухгодичного колледжа. О тебе и фармацевте, делающем для женщин дешевую виагру. О тебе и баскетболисте из Лагуны.

– Черт бы побрал вас, полицейских!

Моладан резко вскочил. Саморра тоже. Спортивная куртка соскользнула с него на сиденье стула, хотя Мерси не заметила движения его рук. Моладан злобно посмотрел на нее, потом на Саморру. Что-то в лице детектива заставило его задуматься.

– Сядь, трусишка, – сказала Мерси. – И не брызгай слюной на хорошую рубашку, чтобы не отдавать ее в химчистку.

Моладан опустился на стул. Его лицо покраснело, глаза гневно сверкали. Саморра тоже сел, куртка лежала у него на коленях.

Мерси подалась вперед и произнесла:

– Ты сейчас сделаешь вот что. Выведешь на компьютер фамилии клиентов Обри и отпечатаешь на принтере. В разговоре с ними я поясню, будто нашла их имена в записной книжке Обри. Знакомым из газет и с телевидения не проговорюсь, когда они спросят, чем убитая зарабатывала на жизнь. Никому не скажу ни слова об «Эпикур сервис». Ты лишишься на несколько недель клиентов Обри, потому что они испугаются. Но она мертва, так что ты все равно не сможешь направлять ее к клиентам. Когда у них снова разгорится аппетит, ты найдешь другую высокую, юную и падкую на все, что они могут предложить за свой деньги. Верно?

Моладан снова посмотрел на Саморру, затем на Мерси:

– Можно взглянуть на это дело и так.

– Философствовать будешь потом, подонок. Сейчас печатай.