Солнечный свет прорывался в щели Купола Капитолия, словно армия освободителей.

Где-то наверху круглые сутки работали ремонтные бригады, устранявшие повреждения, так что это был последний восход солнца, видимый из Капитолия. Золотые лучи выхватывали насыщенные цвета террас, цвет красного дерева стен Цитадели, золото, серебро и мрамор часов и памятников. Дорожки и компьютерные башни сверкали в этих лучах. Это был дом самой могущественной расы всего космоса, это была столица вселенной. С момента поражения Омеги прошёл всего один день, а события прошлой недели уже казались давним кошмаром. Обломки убрали, последствия бунтов и бомбардировок расчистили, погибших предали земле. Жизнь возвращалась в обычное русло.

Удары колоколов Часовой Башни звенели над шестиугольниками восточной стороны Цитадели. Повелители времени и техники выходили из своих квартир и направлялись к местам работы и отдыха. Лорд Хенспринг и леди Гехаммер прошли друг мимо друга возле живого фонтана, в этот же момент там маршем шли три стража, направлявшихся возлагать венок у памятника Пропавшим Исследователям. Небольшая группа студентов обсуждала выращивание роз и шахматные эндшпили. Глубоко внутри Цитадели, окружённые гудящим оборудованием, покоились в своих доках ТАРДИС, как это было уже тысячи лет.

Констебль Пелтрок приставил к замочной скважине фазированную трионную отмычку, а капитан Реймор набирал код её запуска. Вокруг них стояла небольшая группа стражей, пытавшихся сдерживать сонтаран. В другой стороне помещения стояли несколько советников. Формально они всё ещё находились в состоянии войны с Сонтарской Империей, но после восстановления трансдукционных барьеров сонтаране стали менее агрессивными.

— Эй-эй! — сказал ворвавшийся в помещение Доктор. — Осторожнее с этой ТАРДИС, это фамильная собственность!

Исполняющий обязанности Президента Воран махнул рукой, и двое стражей, тихо заворчав, убрали отмычку.

— Открывайте капсулу, Доктор, мы уже достаточно ждали.

Доктор неловко улыбнулся и вынул из кармана сюртука ключ. Открыв дверь, он шагнул в сторону, уступая дорогу.

Несколько секунд ничего не происходило. Затем порог перешагнул генерал Сонтар. Доктор оставил его разбитым, замученным и истощённым. Вышедшее же существо было абсолютно другим. Оно было похоже на Сонтара, но в нём почти не осталось былой злобы.

Доктор поприветствовал сонтарского лидера, но при этом с волнением смотрел за его спину. Появилось мягкое свечение рутанина.

Остальные сонтаране напряглись. Но Сонтар покачал головой.

Доктор ахнул.

— Мы думали, что вы убили друг друга, — сказал им исполняющий обязанности Президента.

— Я убил рутанина, — сказал Сонтар. — А он убил меня.

— А затем ещё раз, снова и снова, — сказал рутанин.

— В пределах вашей машины времени окончательное наступление смерти невозможно. Через несколько минут противник снова оживает, независимо от того, что ты с ним сделал. Потрясающая технология.

Сонтар шагнул вперёд:

— Через какое-то время мы поняли тщетность наших действий. И тогда мы стали думать о том, как сбежать. В своих попытках мы не координировали наши усилия, но каждый учился на ошибках другого. Консоль была заблокирована, и нам не удавалось её включить. Другого выхода не было.

Рутанин вспыхнул ярче:

— Вскоре стало ясно, что сбежать невозможно. Мы размышляли над своей судьбой — быть навеки запертым с самым страшным из своих врагов, в полной уверенности в том, что мы обречены, несмотря на наши мечты и достижения. Наша вселенная превратится в Серость.

— И тогда мы поняли, как много у нас общего, как незначительны наши различия. Мы разговаривали. Всё случилось в точности так, как вы планировали, Доктор. Наедине друг с другом, не имея возможности ни сражаться, ни сбежать, мы пришли к соглашению.

Другие сонтаране нервничали, но никто не осмелился противоречить императору.

— Спасибо, Доктор. Ваша мудрость показала нам путь к миру.

— Спасибо, — повторил Сонтар. — Метод неортодоксальный, но более эффективный, чем тысяча лет мирных переговоров. Вы обманули нас, изобразив себя дураком, которому нечего сказать. Но всё это время у вас был план. Запереть нас вместе и позволить нам самим во всём разобраться. Вы смелый и умный мужчина, — он хлопнул Доктора по спине.

— Ну что вы, — пробормотал Доктор, чуть не упав, — не стоит благодарностей.

— Мы передадим своим флотам сигнал о немедленном прекращении боевых действий.

— Это что, так просто? — спросил Воран. — Ваши экономики тысячи лет были полностью сориентированы на войну. Война у вас в крови.

— Кровь можно изменить, — сказал рутанин.

— Обе наши расы способны быстро изменяться, — объяснил Сонтар. — Как повелителям времени должно быть известно, расы клонов легко контролируются, легко управляются. Банки клонов сонтаран могут быть переделаны, рутане могут подавить создание некоторых, самых воинственных своих форм.

— Мечи на орала? — спросил Доктор.

Сонтар кивнул:

— Именно так.

— Наши расы гордятся своим повиновением, своим единомыслием. Теперь нас объединяет мир.

— Вот так просто? — спросил Доктор.

— Так просто. Будет величайшая в истории вселенной демобилизация, массивная реструктуризация форм наших империй. Но это уже детали.

— Желаю вам успехов!

Сонтар улыбнулся, протянул свою руку, и Доктор пожал её. Рутанин развернул щупальце, и Доктор пожал его.

Затем генерал Сонтар повернулся к рутанину и протянул ему руку. Рутанин вырастил трёхпалую руку и пожал руку сонтаранина.

— Война окончена, — сказал Сонтар. — Благодаря Доктору. Повелители времени, разумеется, установят блок-посты, обеспечат оборону буферных зон вокруг наших территорий. Если за сохранением мира будет следить Галлифрей…

Доктор поднял руки:

— Нет, нет, нет! Это совсем не в нашем стиле. Мы с радостью поможем вам советом, но следить за вами мы не собираемся. Этот мир — ваша ответственность, никто не собирается вас заставлять.

— Я понимаю, — согласился рутанин.

Сонтар задумчиво кивал:

— Нам нужно возвращаться домой и браться за дело.

Стражи стали по стойке смирно.

Воран довольно кивал:

— Хорошо. Хорошо.

Сонтаране построились за своим лидером и представителем рутан, и вышли.

На мгновение зависла тишина. Доктор и Воран остались одни.

— Ну, что же… — сказал Доктор.

Воран немного помолчал.

— Предстоит много работы. В восемь колоколов состоится заседание Совета, на котором будут обсуждаться последствия этого дела. Разумеется, вам следует на нём присутствовать.

Он ушёл.

Доктор закрыл дверь ТАРДИС и спрятал ключ в карман. Он похлопал её по стенке.

— Молодец, старушка, — сказал он.

***

Доктор постучал в дверь Ларны. Дверь раскрыла её горничная, Врейто.

— Советник! — поприветствовала она его, делая реверанс.

У неё за спиной мелькнула Ларна. Широко улыбаясь, она повернулась к нему. Доктор прошёл мимо горничной в квартиру. Он знал, какие в этой части Цитадели квартиры — его собственное жилище было не так уж далеко отсюда. Главным отличием от его комнаты было отсутствие разного хлама: полки не просто не были переполнены, на них вообще ничего не было. На стенах не было картин, стояли лишь несколько украшений. Но в центре стояли несколько ящиков с вещами.

Ларна держала в руках большой лист бумаги. Похоже, это были астрономические схемы — доклады из Бюро Астрономии. На ней была куртка без воротника и обтягивающие штаны, ало-оранжевой расцветки прайдонского колледжа. Волосы были распущены.

— Ты уже не первый день повелительница времени, — сказал он. — Могла бы и найти время на то, чтобы распаковать вещи.

Он запустил руку в ящик и вынул оттуда учебник по психологии.

— Я их собираю.

Он положил книгу обратно.

— Я получила новую работу. Такую, какую всегда хотела.

Сейчас было полно вакансий, повелители времени смещались по должностям, чтобы заместить убитых и пропавших. Ходили слухи о возможности принятия новых членов в Верховный Совет. Воран наверняка наградит кого-то из своих приспешников вроде Пендрела. Но любое назначение приводило к образованию новой вакансии, новые должности и титулы меняли носителей.

Чтобы не думать о том, о чём ему хотелось думать, Доктор напряг мозги, пытаясь угадать, что предложили Ларне:

— Руководство каким-нибудь исследованием? Что-то, связанное с практикой?

Она кивнула:

— Брешь в пространстве-времени вызвала много повреждений. Меня назначили руководить группой, которая наведёт порядок после Эффекта. Мы будем разыскивать и нейтрализовывать последствия.

Доктор раскрыл рот и беспомощно развёл руками.

— Молодец, — сказал он, наконец. — Это большая ответственность.

— Ну, большинство кандидатов на должность либо погибли, либо…

Доктор прервал её:

— Ни к чему эта скромность. Это высокая честь. Тебе бы не дали работу, с которой ты не можешь справиться.

— Будет много выездной работы, — сказала она. — Большую часть времени я буду руководить группой специалистов за пределами Галлифрея. Это именно то, о чём я всегда мечтала. Возможность путешествовать, покинуть Капитолий. Будут даже контакты с другими расами, освоившими перемещения во времени.

— Ты можешь отсутствовать довольно долго…

— По оценке Матрицы это займёт около двух тысяч лет.

Улыбка Доктора погасла:

— Это очень долго.

Она посмотрела на него с лёгкой грустью:

— Да.

Доктор встал:

— Я… не хочу мешать тебе собираться. Ненавижу прощания. Удачи!

Ларна наклонилась и поцеловала его в щёку.

— Спасибо, — сказала она.

***

Там было по одной свече за каждый год.

Двумя пальцами Доктор погасил последнюю. В комнате стало темно, в воздухе висел тяжёлый запах воска, как в церкви. У него слезились глаза, видимо, из-за дыма. Он вышел из комнаты. Дверь закрылась и, чувствуя настроение хозяина, заперлась на засов. А затем позади неё ничего не стало. Доктор на мгновение облокотился на стену.

Так это, значит, победа.

Лорд Норвал, Савар, и ещё два десятка других людей погибли, Магистрат пропал. Ларна улетает. Омега… какая разница… Побеждён. Его жена пропала. Воран исполняет обязанности Президента, Пендрел — Кастеляна. Хедин вернулся в Бескрайнюю Библиотеку переписывать биографию Омеги с самого начала. Ничего не изменилось, потому что на Галлифрее никогда ничего не менялось, разве что только в геологических масштабах времени. Ничто не улучшилось, ничто не ухудшилось. Сонтаране и рутане, похоже, могли измениться, а вот его народ — нет.

Он посмотрел на её портрет, вспоминая тот день, когда он нарисовал его. Она стояла в крытом дворике фамильного дома, одетая в платье, которое где-то нашла. Когда она там стояла, она спокойно сказала ему о том, что случилось чудо. Она была беременна. Он помнил, что он тогда почувствовал: смесь восторга и беспокойства. Знание того, что есть будущее, ощущение судьбы, неизбежности. Всё больше никогда не будет прежним. Он говорил себе, что он никогда не оглядывается в прошлое, он смотрит только в будущее.

Доктор отошёл от стены и подошёл к своему любимому креслу. Вайклиф вышел из своего ящика, подошёл к нему, и начал тереться об его ноги. Он погладил кота по голове и передумал садиться.

Он чувствовал тепло лежавшего в кармане брюк ключа от ТАРДИС. Он вынул его, поднёс к глазам.

Его первый полёт за пределы Галлифрея был небольшой: на другой край звёздного скопления, в летний дом его родителей. Он тогда смотрел на тёмное ночное небо и видел в нём двигающиеся точечные огоньки.

— Это не звёзды, — сказала ему тогда мать. — Это корабли. Эти корабли не плавают по морям, они путешествуют в пространстве и времени.

Он хотел спросить у неё, куда они направляются и кто в них летит, но не спросил. Когда он вернулся, он спрашивал у своих наставников, искал ответ в книгах и в видеоархивах, но ответ ускользал от него. Он прочёл о звёздах и планетах, и обо всех людях, которые жили во вселенной, об их историях, об их науках. У него возникло много новых вопросов, и не на все из них были ответы в уже написанных книгах и в публичных видеозаписях.

Чтобы найти ответы, ему придётся отправиться их искать. Ему придётся покинуть Галлифрей, вырваться туда, во вселенную. Кто знает, где лежит будущее? Кому нужно знать будущее?

Доктор улыбнулся.