Вторник, 19 сентября 2006 года

Грини. Конни. Что в ней было такого, что заставило меня нарушить свои правила? Да, конечно, старая поговорка верна: никогда не стоит гадить у собственного порога. Если она и научила меня чему-нибудь, то именно этому. Странно, я не вспоминал Конни годами, но с тех пор, как случайно столкнулся с ней в пятницу, мысли постоянно возвращаются к ней.

В последний раз я думал о ней года два назад, когда наткнулся на ее работы на маленькой фотовыставке. Я не любитель такого рода претенциозных галерей, но моя тогдашняя дама сердца чрезвычайно увлекалась подобной ерундой, а мы поссорились (вполне естественная ситуация), и я решил сделать ей что-нибудь приятное, так что купил приложение к «Гардиан». Поскольку я совсем несведущ в этом деле, у меня совершенно не было оснований предпочесть ту выставку, а выбор был большой. Я обратил внимание на это объявление о выставке фотографий новых перспективных талантов, которая находилась неподалеку от метро, к тому же на нашей линии, так что выбрал ее.

Выставлялись работы шести фотографов. Все, по-моему, довольно хорошие, но по-настоящему приковали мое внимание только работы третьего мастера.

Фотографии демонстрировались под общим заголовком «Спальня», что само по себе не могло не привлечь моего внимания. На фотографиях изображены лежащие в постели женщины на разных стадиях одевания или раздевания. Женщины всегда пребывали в одиночестве, но у тебя возникало чувство, будто они только что наслаждались или предвкушали предстоящее наслаждение. Девушки дремали или лежали, уютно устроившись среди подушек, или бодрствовали и в ожидании прихорашивались. Одна из женщин выглядела утомленной до изнеможения, фотография была, несомненно, сделана после полового акта. Дамы — обычные женщины, которых ты встречаешь на главной улице каждый день, и все же фотограф изобразил их таким образом, что все они выглядят сногсшибательными и сексуальными или по крайней мере спокойными и удовлетворенными. Я просмотрел проспект, который взял у двери, меня настолько заинтересовали эти фотографии, что захотелось запомнить имя фотографа. Готов был держать пари, что это мужчина, но нет. Констанс Бейкер. Она предпочла воспользоваться фамилией мужа.

Меня словно подтолкнуло. Я подумал, что это, возможно, всего лишь совпадение и фотограф просто тезка и однофамилица моей бывшей любовницы. Но разве я не слышал, что она покинула «Петерсон Уиндлупер» и переквалифицировалась на фотографа? В проспекте не было фотографии автора, но пара строк биографии укрепила меня во мнении, что фотограф и моя Грини — одно лицо. Это хорошо для нее, подумал я. Она всегда говорила, что хотела бы стать фотографом, и, черт побери, она им стала. Странно и нелогично, но я ощутил прилив гордости за нее. Ее работы были действительно хороши, и я радовался за нее, даже несмотря на то, что она была слегка чокнутая.

Хотя художественные натуры часто этим отличаются, не правда ли?

Время от времени кто-нибудь из «Петерсон Уиндлупер» упоминал Конни. То видели ее работы в рекламе, то читали рецензии на какие-то выставки, но я не размышлял по этому поводу. Я не из тех, кто много размышляет. К тому же за последние шесть лет в моей жизни произошло немало событий. Женитьба, развод, продвижение по службе, новая машина, новый дом, путешествия, новые зарубки на ножке кровати. Жизнь течет.

Однако странно, что она мать, к тому же мать довольно большого ребенка, который уже ходит в школу, а не крошечного очаровательного малыша, которого можно носить подвешенным, словно модный аксессуар. Грини стала настоящей женщиной. Та девушка, которую я знал, исчезла.

Девушки время от времени так поступают. Скучная привычка.

Я звоню Тому и спрашиваю, не хочет ли он встретиться, чтобы выпить. Он говорит, что не может — они с Дженни собираются сегодня вечером проинструктировать фотографа, который будет работать на их свадьбе. Не только девушки исчезают. Я вздыхаю и насмешливо говорю:

— А не кажется ли тебе, дружище, что это женская работа? Ты никогда не застал бы меня за подобной свадебной чепухой.

— Конечно нет, но ты едва ли можешь послужить образцом счастливой семейной жизни, не правда ли?

— Крейг, может, тоже пойдет. Мы расскажем тебе, что запланировали для холостяцкой вечеринки, — пытаюсь соблазнить его я.