Четверг, 28 сентября 2006 года

Я сразу же замечаю ее. На ней длинное кожаное пальто и высокие сапожки, к сожалению без каблуков, но вид вполне приличный для встречи у школьных ворот. Она весело болтает с небольшой группой других мамаш и рассеянно катает взад-вперед коляску с младшей дочерью. Девочка, одетая в сказочный костюм, играет с мягкой игрушкой — кроликом.

Они представляют собой весьма привлекательную картину.

Когда я приближаюсь, девочка роняет своего кролика, и он откатывается на метр от коляски. Никто из мам не замечает этого. Мне подворачивается благоприятная возможность. Я бросаюсь и, схватив игрушку, отряхиваю ее и торжественно возвращаю малышке.

Конечно же разговор прерывается, и все взоры устремляются на меня. Грини мямлит какие-то слова благодарности, но в ее тоне не ощущается искренности.

— Ты не собираешься представить нам своего друга? — спрашивает одна из женщин.

Ее можно назвать лучшей после Грини на этой «выставке». Она лучезарно улыбается мне, что, безусловно, является ошибкой с ее стороны, так как зубы у нее кривые и немного желтоватые. Хотя тело хорошее. Она выглядит дорогой и ухоженной, но настоящей красавицей ее не назовешь.

— Это мой бывший коллега Джон Хардинг. Мистер Хардинг не отец, — говорит Грини. Возможно, она надеется с помощью этого формального «мистер Хардинг» установить дистанцию, но меня лично эта формальность возбуждает, и я с трудом борюсь с эрекцией. — Он приятель мистера Уокера. Так ведь?

Конни отказывается встретиться со мной взглядом. Она обращает свой вопрос к моему правому плечу. Я вижу в этом хороший знак. Она думает обо мне. Дамы взволнованы мыслью о том, что у Крейга есть жизнь за пределами школы, и принимаются забрасывать меня вопросами о его девушке. Они горят желанием, чтобы я поведал им одну-две сплетни. Прежде чем я получаю возможность удовлетворить их любопытство, тема разговора резко меняется.

— Смотрите, они выходят, — говорит мама Клары из первого класса.

Конни машет дочери рукой, совершенно не обращая на меня внимания. Я склоняюсь к ее уху и шепчу:

— Встретимся?

— Нет, — возмущенно отвечает она.

— Я хочу поговорить с тобой.

— Ты опоздал на шесть лет со своей беседой, — отрезает она. На этот раз она поворачивается ко мне лицом. Я вижу, что она не дает своему гневу в полной мере прорваться наружу. Я вижу, как она борется с собой. Даже это волнует меня. Она действительно выглядит восхитительно.

— Я не принимаю «нет» в качестве ответа, — заявляю я.

— Наверное, ты впервые слышишь от меня это слово, но тебе следует образумиться и принять его.

Она наклоняется, чтобы поцеловать дочь. Нравится мне ее чувство юмора. Даже когда вокруг ее ног вертится ребенок, а в пределах слышимости толпятся другие мамочки, она не может удержаться и не дать мне резкий отпор. Мне всегда это в ней нравилось. Я улыбаюсь, но, похоже, не могу смягчить ее.

— Очень многое не было сказано. — Я вынужден чуть ли не вприпрыжку бежать, чтобы удержаться с ней рядом, это выглядит нелепо, но женщины порой готовы в отчаянии загнать себя до потери сознания. Иногда такое помогает.

— Было слишком много сказано, — мрачно бормочет она.

А порой и не помогает.

Я пытаюсь применить иную тактику:

— Ничего крепкого. Просто немного выпьем в память о старых временах.

Она резко останавливается, и я думаю, что мне удалось уговорить ее, затем понимаю, что ей просто нужно перейти через дорогу и она тщательно придерживается правил уличного движения, изложенных в «Кодексе Зеленого Креста».

— Ты должна согласиться, я не намерен сдаваться, а если я все время буду появляться у школьных ворот, другие мамочки начнут сплетничать.

Она бросает на меня возмущенный взгляд:

— Почему ты такой настойчивый только в начале игры и такой холодный в конце?

— А, так мы опять включились в игру? — Я не могу скрыть удовлетворение от одержанной мною маленькой победы.

Она вспыхивает то ли от смущения, то ли от гнева — не важно, в любом случае это ей к лицу.

— Нет, конечно, и никогда не включимся. Убирайся. Ты ведешь себя как настоящий хулиган.

— Я очень настойчивый, — напоминаю я ей. — Всего лишь один бокал. Какой в этом вред?

— Нет, — отвечает она, бросив на меня полный решимости взгляд. — На этот раз тебе до меня не добраться.

Ни она сама, ни я не верим ее словам, и она выслушивает адрес паба, который я называю.