Понедельник, 9 октября 2006 года

— Ты куда? — Хенри стоит в дверях моей спальни. Он все еще не в пижаме, хотя должен был вымыться уже минут сорок назад и я раз десять напоминала ему переодеться в пижаму. — Ты снова уходишь? — Он говорит точь-в-точь как мой отец и точно так же поднимает к небу глаза. — Тебя никогда нет дома.

Он висит на дверной ручке. Я велю ему выпрямиться и соображаю, что сказать в свое оправдание.

Неправда, что меня никогда нет дома, тем не менее моя социальная жизнь стала очень оживленной с тех пор, как я пошла на курсы автомехаников. За двадцать дней я была «на выходе» семь раз. Прежде я умудрялась выбираться из дому приблизительно раз семь каждые два с половиной года. Я трижды ходила на курсы, причем два раза задержалась после этого выпить кофе со Сьюзен и Хелен, дважды была на собрании родительской ассоциации и два раза на свидании. Сегодня мое третье свидание. Я иду на встречу с Ианом. Иан оказался единственным из восемнадцати мужчин, откликнувшихся на мое объявление в Интернете, об отношениях с которым я готова серьезно подумать. Шестнадцать откликнувшихся предложили «жить в свое удовольствие», хотя не всегда в такой вежливой форме, один предположил, что мне нужен секс (именно с ним, причем лучше всего в среду днем с двух до трех). Последним откликнулся Иан, сообщивший, что тоже интересуется предметами старины.

Да, на этой неделе я решилась и поместила собственное объявление на сайте знакомств, который разыскала Конни.

Составлять текст оказалось очень трудно. Я буквально вымучила пару строк. Естественно, все закончилось коллективным творчеством, и мое чувство собственного достоинства никто не щадил.

— Думаю, ты вполне сойдешь за тридцатипятилетнюю. Фактически это означает чуть за тридцать, так что вполне можно поставить галочку на пункте «25–30 лет», — заявила Конни, одним махом отсекая десять лет моей жизни.

— А я считаю, что нужно говорить правду, — не согласилась Дейзи. — На какие отношения можно рассчитывать, если начинать с обмана?

— Если Роуз признается, что ей скоро сорок, не будет никаких отношений, — зловеще отозвалась Конни. — По крайней мере, с приличным мужчиной. Она сказала, что не хочет сидеть у постели лежачего больного или катать инвалида в кресле по Борнмуту , ведь так?

— Именно так она и сказала. Вы не забыли, что я сижу здесь, с вами? — напомнила я о себе. — Ладно, я не против убавить пару лет, если это поможет, — добавила я, удивив и себя, и всех остальных.

— Так ты привлечешь только пустышек, — предупредила Дейзи.

Поскольку я считала, что других и не бывает, ее слова меня не обеспокоили.

— О'кей, что ты хочешь сообщить о себе? — спросила Кон.

Ожесточившаяся и разочарованная из Холланд-Парка — вот самая точная характеристика, но боюсь, такое описание Конни не одобрит. Я промолчала.

— Итак, каким ты видишь своего идеального мужчину?

— Мне не нужен ни пьяница, ни курильщик, ни актер.

Конни начала набирать текст.

— Не хочу, чтобы он тянул за собой груз прошлой жизни — никаких детей и разводов. Не хочу никаких двусмысленностей в том, что касается сексуальных пристрастий. Не хочу быть ширмой для скрытого гомосексуалиста, который не решается рассказать родителям правду о себе.

— Ты насмотрелась сериалов, — заключает Льюк.

— Мне не нужен мужчина с аллергией на продукты, это утомительно. Мне не нужен такой, кто все еще живет с родителями. Мне не…

— Ты уверена, что самое лучшее — перечислить то, что тебе не нужно? — интересуется Льюк.

— У всех мужчин в объявлениях совершенно определенно указано, чего они не хотят, — возразила я. — Мне не нужен мужчина, который живет очень далеко, я не выдержу таких отношений. Мне не…

— Разве сначала не нужно описать себя? — вмешался Саймон.

— Она себя и описывает, — мрачно ответила Дейзи. — Может, просто написать: «Нетерпимая, осуждающая всех женщина тридцати с хвостиком ищет не существующего в природе мужчину»?

— Ну знаешь, — возразила я без особой горячности и злости, потому что она попала в точку, а я обычно не спорю, если по сути согласна. Оставляю это мужчинам.

Саймон, Конни и Льюк несколько встревожились, без сомнения беспокоясь, не разразится ли ссора, но Дейзи мне сестра, и мы столько раз говорили друг другу вещи и похуже. Хотите — верьте, хотите — нет, но я знаю, что она желает мне только добра.

— Может, стоит почитать женские объявления, чтобы получить представление, как лучше написать? — предложила Конни.

Мысль была хорошая, но, боже ты мой, женские объявления просто душу разрывали. В отличие от мужских, которые по большей части отличались слишком большими требованиями, доходящей до хамства наглостью и самодовольством, в женских объявлениях преобладала заниженная самооценка. Они были трогательными, в них чувствовались отчаяние и безысходность. Ко всем женским объявлениям прилагалась фотография. Мы достаточно сообразительны, чтобы понимать; ни один мужчина не обратит внимания на объявление без фото. Кроме того, им лучше заранее знать о наличии пары лишних фунтов веса или вьющихся волос, чтобы не увидеть в их глазах разочарования, если дело дойдет до реальной встречи. Здесь можно было встретить женщин всех форм и размеров. Многие из них были действительно хорошенькими и все — привлекательными, гораздо привлекательнее мужчин, зарегистрировавшихся на сайте. Средний возраст тридцать два года. Это меня не слишком беспокоило, потому что я не сомневалась: многие женщины были вынуждены занизить свой возраст. Большинство из них выглядело так, будто им довелось танцевать под песни Ника Кершоу и Пола Янга. Не сомневаюсь, что в среднем каждая была года на четыре старше, чем указала в объявлении. Каждая, без единого исключения, описывала себя как жизнерадостную, ищущую искренних отношений. Их упорное упоминание этих качеств заставляло предположить, что они встречались реже черных алмазов и отыскать их было гораздо труднее.

Судя по всему, на сайт обращались женщины двух типов. Нервные, застенчивые женщины, выглядевшие так, будто и на курицу не шикнут (они описывали себя как обладающих открытым и веселым характером), и женщины, которые переусердствовали в своих стараниях, — на снимках они принимали или откровенно соблазнительные, или нелепые позы (эти женщины описывали себя как интеллигентных и искренних). Никто из них не выглядел достаточно уверенным, чтобы признаться, какие они на самом деле.

У меня возникло непреодолимое желание проявить солидарность с ними. Эти мужественные и оптимистичные, замечательные, инициативные женщины, которые все еще верили в искренность и все еще искали любовь, заслуживали моей поддержки. Я решила рассказать о себе только правду и посмотреть, что будет. Конечно, я понимала, что полная правда вряд ли привлечет ко мне чье-то внимание, но зато я поддержу остальных женщин.

— Почему ты всегда нас бросаешь? — спрашивает Хенри. Пусть его слова и несправедливы, но они задевают меня.

Я наклоняюсь к сыну и целую в щечку. Теперь мальчишки редко открыто демонстрируют свою привязанность. Хочу я этого или нет, но они растут и начинают отдаляться от меня. С этим нужно смириться.

— Милый, мама очень редко уходит из дому. За семь лет практически ни разу, вот почему тебе кажется, будто в последнее время меня очень часто не бывает дома. Но если сравнишь с тем, как часто ты ходишь в спортивный клуб или поиграть с ребятами, то окажется, что я ухожу не так уж часто.

Я снова сажусь перед зеркалом, размышляя, как накраситься. Если отправиться на свидание, всего лишь нанеся на губы помаду, не возникнет ли впечатление, будто я чересчур в себе уверена, или просто ленюсь, или мне не хватает самоуважения? Вот в чем весь ужас свиданий — все непросто, все имеет смысл и значение, вплоть до того, какой толщины слой помады на губах. Аккуратно наношу на губы бледную помаду и крашу ресницы тушью. Нормально.

Я поворачиваюсь к Хенри, надеясь услышать, какая я красивая. Иногда он говорит это. Сын смотрит на меня в упор. Все еще злится, что я собираюсь его покинуть.

Я широко развожу руки, приглашая Хенри в объятия. Мгновение он колеблется, но тут же сдается и бросается ко мне, прижимаясь всем тельцем. Я всего лишь собиралась его успокоить, но, когда он начинает сопеть мне в шею, успокаиваюсь сама. Зачем оно мне, это свидание? Стоит ли ради него нарушать спокойствие моих мальчишек? Срывать Дейзи из дому, заставлять ее тащиться через весь Лондон, чтобы посидеть с ними? Стоит ли оно усилий, затраченных на поиск целых колготок? Успею еще походить на свидания лет через десять, когда мальчики вырастут. Тогда можно будет поискать улов на брачном рынке свежеиспеченных вдовцов, вполне респектабельном рынке, гораздо лучшем, чем рынок усталых разведенных мужчин.

— Не уходи, — шепчет Хенри, — без тебя плохо.

— К вам приедет тетя Дейзи.

— Не хочу тетю Дейзи. Хочу, чтобы ты была со мной.

— Хорошо, родной, не расстраивайся, мама останется с тобой и Себастьяном, — в конце концов говорю я.

— Правда? — Хенри моментально расцветает. — А можно посмотреть телевизор? Ну пожа-а-алуста.

Я киваю и поднимаю телефонную трубку. Иан несколько разочарован, услышав, что мне не с кем сегодня оставить детей. Он говорит, что очень хотел показать мне старинные перьевые ручки и давнишние ежегодные выпуски историй про медвежонка Руперта.

Отповедь рассерженной или раздраженной Дейзи мне не вынести, поэтому я говорю ей, будто встречу отменил Иан. Она чрезвычайно разочарована. А мы с мальчишками весь вечер с удовольствием играли в морской бой, строили дома из конструктора, но где-то в глубине души я частично разделяла ее сожаление.