Эварист Дезире де Форж де Парни
Мадегасские песни
Перевела Елена Чагаева
Предисловие
Остров Мадагаскар делится на бесчисленное множество крохотных уделов, принадлежащих такому же бесчисленному множеству царьков. Владыки эти постоянно воюют друг с другом, а цель всех войн — захватить как можно больше пленников, чтобы продать их европейцам. Таким образом, не будь нас, этот народ жил бы спокойно и счастливо.
Местные жители ловки и сообразительны. Они чрезвычайно гостеприимны, однако те, кто обитает у самого моря, не без причин не доверяют незнакомцам и принимают всяческие предосторожности, которые диктует им благоразумие и даже лукавство. Мадегасцы веселы от природы. Мужчины живут в праздности, а женщины трудятся. Все они страстно любят музыку и танец. Я записал и перевел несколько песен, которые могли бы составить представление об их нравах и обычаях. Это не стихи; поэзия туземцев — лишь аккуратная проза, а музыка их проста, нежна и всегда полна меланхолии.
№ 1
— Кто правит этим краем?
— Ампанани.
— Где он?
— В царской хижине.
— Отведите меня к нему.
— Чисты ли помыслы твои?
— Да, я пришел как друг.
— Тогда входи.
— Приветствую правителя Ампанани.
— И тебе привет, белый человек, тебе я приготовлю добрый пир. Зачем пришел ты?
— Чтоб увидеть этот край.
— Свободны очи и стопы твои. Но вечер сходит, настал час трапезы. Рабы, стелите наземь циновку, банановыми листьями ее покройте. Под дерево несите рис, молоко и спелые плоды. Нелаэ, подойди; пускай прекраснейшая дочь моя прислуживает чужеземцу. А вы, ее младые сестры, вы оживляйте пир своею пляскою и песнями.
№ 2
Прекрасная Нелаэ, веди чужеземца в хижину, расстели на земле циновку: пусть раскинется на циновке ложе из листьев и падет набедренная повязка, обвивающая твои прелести. Если видишь в его глазах желание, если ищет рука его твою руку, если нежно он прижимает тебя к груди, если он говорит: «Приди, прекрасная Нелаэ, этой ночью мы будем вместе,» — ты присядь к нему на колени. Пусть счастливой будет для него эта ночь, пусть волшебной будет она для тебя. И не смей возвращаться, пока с новым днем не прочтешь ты в глазах чужеземца все блаженство, что он вкусил.
№ 3
Кто тот безумный, что осмелился вызвать на бой Ампанани? Он берет копье с костяным острием, широко шагает по равнине. Рядом с ним его сын, он высок, он как молодая пальма на вершине горы. Ветры грозные, пощадите молодую пальму на вершине горы.
Многочисленно войско врагов. Ампанани ищет лишь одного и находит. Смелый враг, ослепительна слава твоя: с одного удара копья пролил ты кровь Ампанани. Но тебе отомстили за ту кровь: ты повержен, и паденье твое — ужас для воинов твоих; убегая, они укрываются в хижинах, но смерть настигает их там: всю деревню факелы выжгли дотла. Безмятежно идет победитель домой, гонит вперед стада мычащие, пленных связанных и женщин плачущих.
Невинные дети, вы улыбаетесь, есть кому защитить вас!
№ 4
Ампанани: Сын мой пал в битве. О други мои! Оплачьте сына вождя своего, несите его в деревню мертвых. Высокие стены окружают ее, а на стенах тех — бычьи головы в грозных рогах. Чтите пристанище мертвых, гнев их ужасен, месть их жестока. Оплачьте моего сына.
Мужчины: Не обагрятся больше руки его кровью врагов.
Женщины: Не коснутся больше уста его других уст.
Мужчины: Не созреют больше для него плоды.
Женщины: Не возляжет больше рука его на упругую, страстную грудь.
Мужчины: Не петь ему больше, отдыхая в тени под ветвями дерев.
Женщины: Не шептать ему больше подруге: «любимая, еще…»
Ампанани: Довольно, пусть печаль сменится радостью: завтра, быть может, мы уйдем, куда он ушел.
№ 5
Остерегайтесь белых, жители побережья.
Наши прадеды помнят, как пришли чужаки на остров. Им сказали: вот земля, пусть возделают ее ваши женщины. Будьте честны и добры, будьте нам братья. Белые обещали и тотчас воздвигли стены. Поднялась грозная крепость, ее медные рты говорили громами. Их жрецы хотели дать нам бога, которого мы не знали; о покорности говорили они, о рабстве — лучше смерть!
Резня была долгая, страшная. Пусть они изрыгали грозы, сокрушая воинов насмерть — истребили мы их.
Остерегайтесь белых.
Вновь пришли тираны без счета, более сильные, стали лагерем на побережье. Небо за нас заступилось: послало на них дожди, и бури, и отравленные ветры. И не стало из них никого, а мы живем, и живем свободно.
Остерегайтесь белых, жители побережья.
№ 6
Ампанани: Юная пленница, как зовут тебя?
Ваина: Имя мое Ваина.
Ампанани: Ты прекрасна, Ваина, как первый луч солнца. Но скажи, отчего скользят слезы по твоим длинным ресницам?
Ваина: Повелитель! был у меня любимый.
Ампанани: Где же он?
Ваина: Быть может, пал в битве, быть может, он спасся бегством.
Ампанани: Пусть он бежит или умрет. Теперь я — твой любимый.
Ваина: Повелитель, будь милостив к слезам, омывающим тебе стопы.
Ампанани: Чего ты хочешь?
Ваина: Тот несчастный, он целовал мне уста и очи, он засыпал на груди моей, он в сердце моем, и не вырвать его из сердца…
Ампанани: Возьми покрывало, скрой твои прелести. Говори дальше.
Ваина: Позволь мне искать его среди мертвых или среди бежавших.
Ампанани: Ступай, прекрасная Ваина. Да сгинет жестокий, что насладится поцелуем, смешанным со слезами.
№ 7
Зангар и Ньянг создали мир. О Зангар! Не к тебе взываем: о чем просить благого бога? Ньянг — вот кого мы должны умолять. Ньянг, злобный и могучий дух, не направляй на нас удары молний, не вели, чтобы море бушевало, убереги растущие плоды, не высуши цветущий рис, не заставляй наших жен разрешаться в лихие дни и матерям не позволь губить надежду их старости.
О Ньянг! Не разрушай творений дивных Зангара. Над злобными ты властвуешь, число их велико, так не вреди же добрым людям.
№ 8
В палящий зной хорошо прилечь под густыми ветвями и ждать, когда вечер принесет прохладу. Женщины, подойдите. Пока отдыхаю я здесь, под густыми ветвями, услаждайте мне слух долгим своим напевом: тем, что дева поет, когда пальцы ее сплетают циновку, иль когда она в рисовом поле ловит жадных птиц.
Нежит душу мне ваша песня, сладостен танец ваш, как поцелуй. Пусть неспешны будут движенья ваши, пусть напомнят они медленную ласку и тихую негу.
Поднимается вечерний ветер, и луна блеснула над верхушками горных дерев. Ступайте, женщины, готовьте ужин.
№ 9
Мать на берег ведет единственную дочь, чтоб продать ее белым.
«О мать моя! Чрево твое меня носило, я — возлюбленное дитя твое, чем заслужила я рабство? Я лелеяла твою старость, для тебя возделывала землю, для тебя собирала плоды, для тебя ополчилась на рыб речных. Я согревала тебя в холода, жарким днем отводила в прохладную тень, берегла твой сон, отгоняя докучливых мошек от лица твоего.
О мать моя, что будет с тобой без меня? Деньги тебе не заменят дочь, в нищете ты окончишь дни, и больнее всего мне, что не в силах я буду помочь.
О мать моя, не продавай свою дочь!»
Тщетны мольбы! Она продана, закована в цепи, отведена на корабль, и покинет родимый край, и уже не вернется боле.
№ 10
Где ты, прекрасная Яуна? Пробудился вождь, протянул он страстную руку, чтоб ласкать тебя. Где ты, преступная Яуна? Ты в объятьях другого вкушаешь тихую радость, дивную радость. Ах! Торопись насладиться ею, ибо она для тебя — последняя. Страшен гнев повелителя.
— Спешите, воины, найдите Яуну и дерзкого, что ласкает ее.
Их приводят, нагих, закованных в цепи. Последний отблеск блаженства мешается в их очах с ужасом.
— Оба вы заслужили смерть. Оба вы умрете. Дерзкий юноша, возьми это копье, убей возлюбленную.
Вздрогнул юноша, и назад отступил на три шага, и прикрыл очи руками. Подняла тогда нежная Яуна на него сладостный взор, и любовь блистала в том взоре сквозь слезы.
В гневе схватил вождь копье и метнул его с силой. Сраженная, покачнулась Яуна, закрылись ее прекрасные очи, последний вздох слетел с ее губ. И несчастный ее возлюбленный закричал в ужасе. (Тот крик я слышал, он пронзил мне душу, и содрогаюсь я, когда вспоминаю о нем.) В тот же миг смертельный удар поразил его, и упал он на тело своей возлюбленной.
Несчастные! Покойтесь вместе, покойтесь с миром в глухой могиле.
№ 11
Неумолимый Ньянг! Для чего отверз ты чрево мое в лихой день? Когда клонится мать над первенцем своим, сколь нежна улыбка ее! Сколь ужасно мгновенье, когда эта мать бросит дитя свое в бурный поток и, едва подарив ему жизнь, отнимет ее!
Невинное дитя! В лихой день ты родился, наделит он тебя злой судьбой. Если сжалюсь я над тобою, осквернит уродство черты твои, жгучий жар истерзает вены твои, в муках ты будешь расти; апельсиновый сок станет ядом на губах твоих и отравленный ветер высушит рис, что сажала твоя рука, рыба начнет убегать сетей твоих, и неласков будет поцелуй подруги твоей, и бессилен ты будешь в ее объятьях.
Умри. О сын мой! Умри один раз, чтобы избегнуть тысяч смертей. Так пожелал неумолимый Ньянг!
№ 12
Нагандов, о прекрасная Нагандов! Птица ночная запела, над главою моей блестит полная луна, и пала роса, и увлажнила мне волосы. Это час, когда жду тебя, Нагандов, о прекрасная Нагандов!
Ложе из листьев я усыпал цветами и душистыми травами, и оно достойно твоей красоты, Нагандов, о прекрасная Нагандов!
Она идет. Я узнаю взволнованное дыхание и скорую поступь; слышу шелест ее покрова — она, это она, Нагандов, прекрасная Нагандов! Успокойся, любимая, отдохни на моих коленях.
Как чарует твой взгляд! Как движенья груди твоей скоры и нежны под рукою! Ты улыбаешься, Нагандов, о прекрасная Нагандов! Поцелуи твои проникают мне в душу, обжигает ласка твоя: остановись, или я умру. Умирают ли от желания, Нагандов, о прекрасная Нагандов?
Настигает блаженство, как молния; стихают нежные вздохи твои, закрываются влажные очи, голова твоя томно склонилась и восторги твои угасли. Столь прекрасна ты не была никогда, Нагандов, о прекрасная Нагандов! Сладостен сон в объятьях любимой! Но сто крат сладостней пробужденье.
Ты уходишь, и я буду сгорать целый день от желанья, изнывать, пока не спустится вечер и вновь не придешь ко мне ты, Нагандов, о прекрасная Нагандов!