Полдюжины соседок из Тауэр-Хамлетс собрались в гостиной миссис Квилп попить чаю и поболтать. Однако в голубых глазах миссис Квилп – доброй хорошенькой женщины – не было и тени оживления: она тосковала по своему горбатому, косоглазому, вонючему карлику. Он скверно с ней обращался, но их связывали нерасторжимые узы брака. Каждую ночь, пока жена томилась в ожидании скупого супружеского внимания, мистер Квилп играл в азартные игры и распутничал.

Едва матушка миссис Квилп взялась накладывать на щедро смазанный маслом тост креветок, раздался робкий стук в дверь. Хозяйка побежала открывать: вдруг повелитель вернулся пораньше, чтобы немножко ее поколотить? В конце концов, она ему небезразлична. Однако на пороге стояла ангелочек Нелл с бархатной сумкой под рукой. Миссис Квилп разочарованно прикусила губу.

– Миссис Квилп, я из лавки древностей, – сказала девочка. – Надеялась застать тут ваших подруг. Можно войти?

Хозяйка провела хрупкое создание в глубь жилища и представила гостьям.

– Это малютка Нелл, у ее дедушки лавка древностей.

– Я принесла вам несколько древних занятных вещиц, – сказала Нелл, выкладывая на стол причудливые свертки. – Сударыни, мы – слабый пол. Мужей не заботят наши интимные нужды.

С этими словами она извлекла из папиросной бумаги нефритовое подобие змеи, изогнувшейся над каменным лотосом.

– И правда любопытная штучка, – отважно заметила одна из дам. – Нелл, что это?

– Искусственный пенис, – ответило милое дитя.

Все хором закашлялись, а черствая – и потому решительная – матушка миссис Квилп резко спросила:

– Что за непристойности? Сколько тебе, деточка, годков?

– Двадцать четыре. Я выгляжу младше, потому что не выросла. Курю с восьми лет. Так же, как и мои друзья, Малыш Тим и Проныра. Тим на год меня старше, а Проныре пятьдесят восемь.

Продолжая щебетать, Нелл разворачивала товары.

– Да, сейчас я очень бедна, но благодаря таким чайным вечеринкам рано или поздно разбогатею. А тогда… тогда я открою сеть магазинов, где будут продаваться игрушки для наслаждений вроде китайского фаллоимитатора пятнадцатого века. – И она предложила одной даме погладить его бугристую поверхность. – Эти шишечки усиливают удовольствие.

Нелл поднимала антикварные вещицы одну за другой, и заинтригованные дамы наконец бросились рассматривать товар. Лишь миссис Квилп нерешительно переминалась в сторонке. Тогда Нелл взяла последний сверток и обратилась прямо к ней:

– Миссис Квилп, позвольте продемонстрировать вам действие этой диковинки. Наверное, лучше перейти в спальню.

Миссис Квилп послушно вышла вслед за Нелл из гостиной.

Когда они уселись на кровать, маленькая торговка задернула полог и достала из бумаги нить прелестных мраморных шариков.

– Это ожерелье? – спросила миссис Квилп.

Вместо ответа Нелл, приподняв юбки, просунула ей прохладные шарики между ног. Миссис Квилп ахнула от удовольствия. Подавшись вперед, Нелл поцеловала ее шею, декольтированную грудь, губы, а маленькие пальчики тем временем работали с шариками.

– Ну как? Давайте-ка посмотрим, что лучше: чудесные бусы гейши или скупые ласки мистера Квилпа!

Волосы Нелл растрепались, лицо порозовело. Она принялась осторожно заталкивать шарики внутрь миссис Квилп, и те чудесно позвякивали, стукаясь друг о друга. Миссис Квилп тихо застонала. Нелл немного вытянула бусы, а потом снова затолкнула обратно, возбуждая женщину все сильнее. Наконец, не в силах больше сдерживаться, миссис Квилп залилась слезами.

– Ты – ангел! – вскричала она, сжимая маленькие пальчики Нелл. – Добрый прекрасный ангел!

Тогда Нелл вынула руку из-под юбок и, склонив головку на мягкую грудь миссис Квилп, уснула сладким сном.

Когда они вернулись в гостиную, дам уже не было. С ними исчезли и антикварные вещицы.