На Запад уходил стрелковый полк. А рядом с ним, таким суровым, бежал мальчишка белобровый: немногим выше кирзовых сапог. Он спрашивал солдат: «Ты — папа мой!», ручонками хватал за голенище, но с каждым рядом безнадежней, тише звучало горькое: «Ты — папа мой!» О, этот голос хриплый и родной, от частого повтора монотонный! А под шинелью бились учащенней сердца,             ожесточенные войной. У каждого такой же сын иль брат… С какой печалью их глаза глядели, какою нежностью ладони их гудели, но пальцы их впивались в автомат… Я детство мог забыть, как сон, как небыль, но через годы на меня глядят глаза солдат, печальные, как небо, и небо, как глаза солдат.