Глава 31. Дядя Рибус.

Число и разнообразие торговых лавок и заведений услуг поражало. Все дома имели не менее трех этажей, и первый с обязательностью был отдан под ту или иную коммерцию. Один торговый квартал Ойсбурга сменял другой торговый квартал. На каждом углу — ресторан. Некоторые улицы оказывались целиком отданными на откуп отдельным коммерческим направлениям. Улица для модников и модниц, пестревшая вывесками портновских ателье, обувщиков, парикмахерских салонов и салонов красоты, сменялась улицей ювелиров, перчаточников и парфюмеров, чтобы потом уступить место очередному торговому кварталу. Ольха, несколько оглушенная коммерческим великолепием крупнейшего города средиземья, отдавшись неторопливому течению людского потока, крутила головой по сторонам и разглядывала вывески распахнутыми глазами.

«Блюда из морских гадов. Только свежий улов», «Фураж высшего качества. Произведен под контролем Объединенной Зерновой Компании», «Любые виды курени. Принимаются заявки на обжиг», Бар «Каменная голова. Увеселительные настои. Прямые поставки от Объединенной Косметической Компании. Только у нас: настои для повышения работоспособности», «Изящная бижутерия с нифриловым напылением»… Ольха мимодумно отмечала, как часто вывески упоминают объединенные компании: как зерновую, так и косметическую. И хотя то, что компании развернулись здесь на широкую ногу вероятно можно было отнести к разряду важных наблюдений, однако это никак не способствовало поиску ответа на насущный вопрос: что теперь делать дальше?

Десятник Вася со своим отделением, случайно встреченный в деревне, помог тогда оторваться от погони, однако прорваться на восток ей все равно не удалось. Кто-то очень старался, чтобы этого не произошло. Каждая попытка натыкалась на засады и заслоны. А когда ей чудом удалось вырваться из стягивающейся петли очередной облавы, она поняла, что свободным остался только один путь, в средиземье. И вот теперь, находясь от дома так далеко как никогда ранее, она шла по знаменитому Ойсбургу в надежде, что эти шумные богатые улицы подскажут ей дальнейшее направление.

Все мыслимые способы были обдуманы и отброшены. Добраться до одной из речных волчьих застав, чтобы связаться с Урсой и запросить помощь? Уже пробовала. Тот, кто охотится за ней обладает очень большими возможностями. Ее ждут везде, где только можно, и сцапают еще на подходе. Подняться по рекам на север? Она была убеждена, что охотники такую возможность просчитали и сцапают, вне всякого сомнения. Сесть на корабль и отправиться дальше на запад? Но это и вовсе затея бредовая. В землях кошачьего альянса ей точно делать нечего. Можно попробовать затеряться в этом огромном городе, чтобы переждать, но она здесь никого не знает, надежного убежища ей не найти. Рано или поздно вычислят и сцапают.

Получив от случайного прохожего болезненный тычок локтем в спину, Ольха отвлеклась от дум и только теперь заметила, что уже какое-то время стоит столбом перед очередной вывеской. Она осмотрелась, поняла, что мешает движению и отступила в сторонку к стене дома. Вывеска, заставившая ее остановится, гласила: «Торговый дом Рибуса. Редкие товары со всего света».

«Рибус. Рибус. Что-то я такое слышала. Ну же, вспоминай, девочка. Рибус. Рибус… Дядя Рибус!» — словосочетание «дядя Рибус» послужило ключом к воспоминанию. Перед внутренним взором развернулся парк со скамеечкой во дворике академии и радостное лицо Хухли, решившего зачем-то перед ней пооткровенничать:

— Знаешь, волчица, — сказал он тогда, — В нашем роду все контрабандисты. Да-да. Можешь не сомневаться, все до единого. Но самый большой пройдоха — это дядя Рибус.

Что еще рассказывал Хухля про дядю-пройдоху, Ольха так и не смогла вспомнить. И тем не менее, это шанс, который она не имела права упустить. На ходу сочиняя легенду, которая позволила бы втереться в доверие к «дяде», она потянула дверь заведения. За прилавком оказался человек из заячьего народа, что давало лишнее подтверждение, что этот Рибус — не случайный тезка того «Хухлиного Рибуса».

На вежливое «чем могу?..», Ольха принялась сбивчиво рассказывать о том, как училась с Хухлей в академии. «Дядя», ничем не выразив своего отношения к рассказу, прервал ее вежливым «ожидайте», и с достоинством удалился в глубины помещения, не забыв прикрыть за собой дверь.

«Похоже, это все-таки не дядя Рибус. И то верно, разве ж почтенный дядюшка встал бы за прилавок лично, — она была раздосадована собственной недогадливостью, — однако если этот Заяц решил позвать охрану, то это лишнее. Коли мне не рады, так я и сама бы ушла». Ольха даже подумала, что может и впрямь стоит уйти от греха подальше, но простой довод, что идти ей вообще-то некуда, заставил остаться. Томительные минуты ожидания тянулись одна за одной. «Он что, пошел куда-то на другой конец города? — подумала она раздраженно, — а может этот дядя глубокий старик, и ходит еле-еле, опираясь на клюшку». Наконец послышались бодрые шаги, дверь открылась и в помещение вошел…

— Хухля?!!!

— Волчица?!

— Ты как здесь оказался? — ошарашено спросила она.

Хухля счастливо засмеялся и полез обниматься. Ольха только теперь осознала, какая тяжесть все это время лежала на ее плечах. Она испытала неописуемое облегчение. Хухля повел ее вглубь дома, на ходу рассказывая о своем прибытии в Ойсбург. Оказалось, что его отец, а Хухля теперь не считал нужным скрывать, что он король, и не называл его иначе как «мой венценосный родитель», срочно решил забрать непутевое чадо из академии могии, для чего прислал аж целую сотню «боевых Ежей». И, кстати, очень своевременно. Потому что Гусины предали Азума, и полянское царство, на чьей земле стоит академия, теперь охвачено войной. Возвращаться в родное королевство, названное «жутким захолустьем», Хухля наотрез отказался, а потому был доставлен в Ойсбург.

— Да, ты что? — поразилась Ольха, — Так наверно ты теперь скучаешь по академии?

— Еще чего, — Хухля хмыкнул, — В академию меня сам родитель и запихал. Не знаю, что он там себе надумал, но великих полководцев из заячьего народа отродясь не выходило.

— Но тебе же нравилось там учиться, — возразила Ольха, — Что теперь, неучем останешься?

— И от кого я слышу подобный упрек? — парировал он, — На самом деле академия Азума по сравнению с ойсбургским университетом — просто казарма.

— Я ни про какой университет даже не слышала.

— Тогда ты много потеряла. Я ведь до Академии два года здесь отучился, — Хухля посмотрел на Ольху, оценивая произведенное впечатление, — У меня здесь своя команда разработчиков. Есть даже пара ребят, которые помнят, как работали «программерами» на самой Старшей Сестре! Эти вообще «без башки». Сейчас разрабатываем способы обработки больших объемов данных, хотим создать социальную сеть. Представляешь?

— Да, ладно… — Ольху не столько поразило описание исследовательской задачи, потому что половины слов просто не поняла, сколько перемена в самом Хухле. Раньше она не могла бы его представить себе во главе какой-нибудь «команды».

— Решено, первым делом поведу тебя туда на экскурсию. Будь уверена, для такой взбалмошной княжны как ты, там самое место, — довольный своей шуткой, Хухля засмеялся.

— Подожди, Хухля, не гони коней.

Хухля увидел, как помрачнела Ольха, и смеяться перестал.

— У тебя что, проблемы?

— Да, и большие. Я наткнулась на вывеску с именем твоего дяди совершенно случайно. Но идти мне просто некуда.

— И…

— Мне нужно убежище. Хухля, поможешь?

— М- да. Чего бы мне еще от тебя ожидать? Ты ведь из тех людей, которые не просто лишены чувства самосохранения, а прямо-таки с особым тщанием выискивают на голову неприятности, — поймав взгляд Ольхи, он осекся, — Да, помогу, конечно, о чем речь… Уж здесь-то моя семья кое-чего да значит.

После этих слов съедавшее все силы дичайшее напряжение, в котором она жила все эти дни, отпустило. Ольха обессиленно привалилась к стене.

— Эй, тебе плохо?

— Просто устала.

— Так, — Хухля подставил плечо, чтобы она могла опереться, — Сейчас ты отсыпаешься, отъедаешься и отмываешься. Да, не дергайся ты… Отмываешься, а заодно и отстирываешься. Вечером придет дядя Рибус. Он что-нибудь придумает. Сиди здесь, я сейчас пришлю прислугу.

* * *

— Держим ближе к правому берегу, — Акима двигал пальцем по куску бересты. Подвернувшийся на пути старый рыбак, продавший им четырехвесельную лодку, заодно начертил и карту части побережья, где Бунара впадает в Среднее море.

— Левое весло сушим, правым поддали, — скомандовал Вася, и бойцы на правых веслах принялись усердно загребать.

— Здесь река сильно разливается, — продолжал Акима, — Так что, сейчас главное не уйти в открытое море.

— А потом? — уточнил Вася.

— Та-ак. Потом… — Аким снова погрузился в разглядывание корявой карты, — Потом надо идти вдоль побережья, значит, потом пропускаем еще одну впадающую реку. Рыбак говорил, та река небольшая, так что надо глядеть в оба, чтобы не прозевать. А следующая река, получается, будет уже наша. Доведет прямо до северных гор… Ну, это рыбак так сказал.

— Да, ладно, Вась, — включился в разговор Макар, — Уж как-нибудь мимо нужной реки-то не проскочим. Уж поди мимо севера не промажем.

Вася пожал плечами:

— Я, братцы, на морях не бывал пока. Может ты прав, в море вроде как заблудиться негде.

— Ах ты, морока нифрильная, — с досадой сообщил бдящий на корме Акима, — Там парус впереди.

— Точно, и не один. Там целый флот, — уточнил один из глазастых братьев Цапель, — Под каким стягом идет не разглядеть. Что делать будем?

— Встречаться с флотом нам не стоит, — Вася покривился, — Разворачиваем к левому берегу. Старик рыбак сказал караванов по возможности избегать, даже торговых. Эх, доля наша дезертирская. А ну, взялись. Правое сушим. Навались, ребята.

* * *

Ефим ощутил в груди щемящее чувство, будто что-то потянуло его. Он прошел на нос ладьи, где обычно стоял сам князь, а сейчас это место пустовало. Ефим попытался вглядеться в сгущающиеся сумерки.

— Устье Бунары. Вот здесь она в море-то и впадает, — подсказал незаметно подошедший Прохор.

— Угу, — хмуро подтвердил Ефим. Его занимало сейчас другое, — Слушай, Прохор, а можешь ты разобрать, вон там никак лодка идет?

— Где?

— Да, вон, скоро к левому берегу пристанет.

— Точно, лодка. А что тебе с нее?

— Да, так. Любопытно стало…

* * *

— Вставай, волчица, — она так разоспалась, что ее пришлось трясти, — Да, проснись же.

— Что, где… уже вечер? — со сна она еще ничего не понимала.

— Уже почти утро, — вместо обычной расслабленной веселости в голосе Хухли читалась озабоченность.

— А как же дядя?

— Я не стал тебя будить. Рассказал ему о тебе. Одевайся и пойдем наверх. Он вернулся с новостями.

Согласно кивая, Ольха быстро натягивала свою одежду, заботливо отстиранную и отутюженную прислугой. Хухля вел ее по темным коридорам, подсвечивая путь масляной лампой, но Ольха все равно обо что-то запиналась и больно врезалась в дверные косяки. Наконец, Хухля открыл перед ней дверь, после его тусклой лампы свет из открывшегося проема ударил по глазам. Он приглашающе отступил в сторону, и она вошла в освещенную комнату.

В комнате ее встретили двое. Ольха поздоровалась, двое промолчали. Они разглядывали Ольху, а Ольха разглядывала их. Ей не пришлось гадать, кто из двоих «дядя», потому что сидящий за столом пожилой мужчина из заячьего народа имел представительный и благообразный вид, а стоящий рядом второй, был явным воином, а его оборотнем был еж.

Воин своей бесстрастностью чем-то напоминал Ясеня, а вот «дядя Рибус» совершенно не походил на пройдоху, как она себе его нарисовала со слов Хухли. Ей даже вспомнились уроки шпионской маскировки старого лиса. В отношении дяди их суть можно было свести к следующему: «Первое правило пройдохи — ничем не походить на пройдоху».

— Значит, вы и есть та княжна, — раздумчиво сказал Рибус. В его голосе не было ни осуждения, ни одобрения, ни намека на душевную теплоту, только чистая оценочность. Так, вероятно, он говорил бы о предложенном на перепродажу товаре.

— Меня зовут Ольха, служба порученцев князя Вереса, — сухо отчеканила Ольха, разыгрывать «взбалмошную княжну» перед этим человеком было бы глупо. Сдавленный удивленный возглас за спиной напомнил о стоящем там Хухле. Воин одобрительно кивнул, Рибус никаких чувств не выказал.

— Меня, как вы уже, наверное, догадались, зовут Рибус. Позвольте представить вам так же, — Рибус повел пухлой ручкой в сторону воина, — Капитан Егер, личная охрана его величества.

Капитан вторично кивнул. Ольха готова была биться об заклад, что его голоса она сегодня не услышит.

— Я имею полномочия заверить вас, — продолжал Рибус тем же бесцветным голосом, — Что его величество высоко оценивает сотрудничество наших народов, выражает надежду на дальнейшее укрепление связей и готов сделать все от него зависящее для нашего дальнейшего сближения.

«Вот это он задвинул, — подумала Ольха, — Такую речь можно писать прямо на верительной грамоте, скрепленной королевской печатью». Рибус помолчал какое-то время, будто давая возможность Ольхе высказаться. У Ольхи его речь ни возражений, ни нареканий не вызвала, и она промолчала.

— Тогда давайте обсудим, как мы сможем вам помочь. Ольха, что вы знаете о том, кто вас преследует?

— Вы скорее всего мне не поверите, — она была готова к этому вопросу и долго обдумывать ответ не пришлось, — Но мне известен только некий эльф Илерион. Однако, уверена, он лишь исполнитель чьей-то воли.

Рибус перевел взгляд на воина, но тот лишь пожал плечом. По отсутствующему виду «дяди» можно было предположить, что имя эльфа делу никак не помогало. Рибус вздохнул:

— Ну, почему же, мы-то как раз поверим. Здесь в Ойсбурге для вашей поимки поставлены на ноги несколько гильдий и служб, включая городскую стражу. Но кто именно стоит за этой «охотой», не удалось выяснить даже мне, — он посмотрел на Ольху будто бы даже с сочувствием, — И отсюда мой второй вопрос… Нет-нет. Я не буду у вас выпытывать государственных тайн. Через осведомителей я и так уже выяснил, им нужен некий предмет, а судя по тому, что именно через этот предмет вас удается отслеживать, то это крупный камень со встроенным маяком.

«Так вот как они меня постоянно вычисляют!» — ее настолько потрясла эта новость, что она на какое-то время потеряла нить разговора.

— Ольха. Вы меня слышите? Вам принести воды?

— Нет. Благодарю. Я в порядке. Так, о чем вы?..

Во взгляде Рибуса промелькнуло сомнение, но он все-таки продолжил:

— Я должен задать вам этот вопрос. Просто и прямо. Согласны ли вы отдать этот предмет? Если так, то охота за вами тут же будет прекращена…

— Это невозможно, — она выпалила со всей решимостью, какую только имела.

— Я так и думал, — сказал он, однако по кислому выражению лица дяди было ясно, что до этих слов он все-таки тешил себя надеждой отделаться простым способом от большой проблемы в лице маленькой княжны.

— Мы можем попробовать связаться с князем, — предложила Ольха, — Я действую по его прямому приказу…

Рибус поморщился:

— Разумеется, мы сделали это в первую очередь. Но нам удалось связаться только с его помощником, Иваном Егоровичем. Помочь он ничем не смог. Единственное, что можно расценить как хорошую новость, он сообщил, что князь направляется сюда в Ойсбург, и должен объявиться здесь со дня на день.

— Значит, нужно всего лишь дождаться князя?

— Не стоит обольщаться, — охладил ее Рибус, — Нам удалось выбить для вас дипломатический иммунитет до полудня. А утро уже скоро наступит. Я бы не стал рассчитывать, что князь Верес объявится здесь до этого срока.

— Понимаю… — Ольха подумала с горечью, что, если бы она не наткнулась на эту чертову «дядину лавку», подарившую ей ложную надежду, она не испытала бы сейчас такого разочарования, отнимающего теперь последние силы.

— Нет. Вы слышали это, Егер? — невозмутимость окончательно покинула дядю Рибуса. Он вскочил из-за стола, не обращая внимания на Хухлю, потрясенно лупающего глазами, таким своего дядю-пройдоху он еще не видел, — Она, видите-ли, понимает! Она уже все решила для себя, и думает, что мы просто собираемся ее выставить за дверь!

Человеком, не утратившем своей невозмутимости оказался как раз Егер. Не сказав ни слова, он потянулся к кувшину, налил в кружку воды и подал Рибусу. Рибус осушил ее в несколько больших глотков и зачем-то вернул обратно Егеру. Егер, не моргнув глазом, принял кружку и поставил на стол. Рибус, надо отдать ему должное, выпустив пар, быстро взял себя в руки. Он уселся обратно в свое кресло и заговорил ровным голосом:

— Слушайте меня, княжна. Мы поступим следующим образом. Пока действует дипломатическая неприкосновенность, мы имеем все возможности вас отсюда вывести. Капитан Егер со своими людьми вас защитит. В порту вас уже ждет быстроходный корабль. Вы сядете на него и немедленно отплывете. Это позволит нам выиграть время.

В комнате повисла тишина. Все смотрели на Ольху, Ольха смотрела себе под ноги и пыталась собраться с мыслями, получалось у нее плохо.

— Прошу извинить меня, Рибус, — сказала она, наконец, — Я действительно в какой-то миг подумала, что мне остается только уйти из вашего дома. Я вполне отдаю себе отчет, что вы сделали все, что только могли. И я вам благодарна. Очень благодарна. Но, боюсь, ваша идея с кораблем совершенно ничего не даст. Они пустятся в погоню, не дожидаясь полудня, в этом я уверена. И они не дадут нам уйти, потому что встроенный в камень маяк… Встроенный в камень маяк! — ее осенило, — Я знаю, как мы поступим!

— Вы что-то придумали? — Рибус приподнял бровь.

— Да. Вы сможете ссудить мне крупную сумму?

— Смотря потому, что вы называете крупной суммой.

— Так. Я прикидываю сейчас… Голубиное яйцо тянет где-то на… Так, если брать с запасом, чтобы наверняка, то порядка двадцати рублей, — спохватившись она быстро добавила, — Нужны крупные монеты. Лучше рублевые.

— Ну, княжна, от вас я такого не ожидал. Называть двадцать рублей крупной суммой! — Рибус даже позволил себе снисходительно усмехнуться, — Боюсь вы не представляете себе, какие суммы уже вложены в вашу поимку.

— Вы меня не поняли. Я не собираюсь никого подкупать.

— Вот как? — Рибус слегка опешил, по всему было видно, большинство своих проблем он именно таким способом и решал, — Тогда с суммой сложностей не возникнет.

— Отлично, — Ольха повернулась к Хухле, — Ты говорил, у тебя есть мастера обработки больших объемов данных.

— Есть, — подтвердил Хухля.

— Как быстро ты можешь их привести?

— Минуту, — Он достал из кармана переговорную монету и засветил, — Вызываю всех на общий сбор к Рибусу. Срочность наивысшая. Повторяю, срочность наивысшая.

Довольно скоро из монеты стали доносится голоса, подтверждающие, что зов услышан. Обнаружив, что на него все смотрят, Хухля слегка смутился и пояснил:

— Это наша разработка. Называется «групповой чат». Я же говорил, пытаемся создать социальную сеть. Кое-что уже получается.

— Хухля, ты молодец, — подбодрила его Ольха, — Правда, молодец. Сколько времени твоим ребятам понадобиться, чтобы переписать данные вот отсюда? — Ольха достала из кармана «голубиное яйцо».

— Если только он не защищен от взлома, то трудностей не будет.

— Это я беру на себя, — уверенно сказала Ольха.

— Ребята будут минут через двадцать. Еще полчаса уйдет на работу.

— Отлично, — Ольха снова обернулась к Рибусу, — Полагаю, вы уже поняли, в чем заключается мой план. Мы перенесем с камня все данные на другие монеты. Пустой камень с маяком отправится в плавание, а я преспокойно залягу на дно и дождусь князя.