Мы строгали. Я выстругивала птичку. Ханна — брелок. Тина — пепельницу. Тукка — бумеранг. Сампа настругал стружек. Злюк сказал, что исстругает всех в строганину, если ему придётся что-нибудь выстругивать. Пат струганул себе по пальцу.

После поездки на мопеде Дедушка Козломороз отвёл нас в избу и выдал всем ножи.

— Выучитесь хоть чему-нибудь полезному, — сказал он. — Владеть ремеслом да кататься на лыжах — вот главное, что нужно уметь в этой жизни. А ты, дружок, иди лучше складывай салфетки, — добавил он, заклеивая Пату палец.

Мы, конечно, поняли, к чему эти разговоры про ремесло. Очевидно, подготовка гномов уже началась. Козломороз учит нас делать подарки. Сначала научимся делать деревянные игрушки для бедняков, потом перейдём на всякую электронику для богатых детей.

— Это ж надо до такого додуматься — тащить ребятишек за мопедом! — Дед Козломороз повернулся к учителю. — Попросил бы, я бы вас отвёз на санях.

Учитель ничего не ответил. Он тоже строгал. Козломороз выдал ему два здоровых бревна, и учитель срезал с них толстые стружки. Лоб у него блестел от пота.

— Выстрогаешь себе новые лыжи. Коли руки делом заняты, так и в голову дурь не идёт, — строго сказал Козломороз.

— Куда ты дел мой мопед? — спросил учитель.

— В амбар и под замок. И мотор вытащил на всякий случай.

Мы все удивились. Как, интересно, учитель будет ездить на мопеде без мотора?

Вообще-то строгать нам понравилось. Козломороз как бы между делом давал советы, и у всех у нас получились отличные поделки.

Правда, моя птичка стала кашалотом. Ханнин брелок — подставочкой для яиц. Тинина пепельница — пепельницей. Туккин бумеранг стал прилетать обратно, Сампины стружки стали лучиной для растопки, Злюк стал грозиться, что отстрижёт нос тому, кто помешает ему строгать, а Пат сложил из салфеток отличную прихватку.

Когда хозяйка принесла нам по большой кружке горячего черничного сока, мы подумали, что не такая уж плохая у гномов жизнь. Даже больше: она оказывалась прямо-таки пугающе хороша! Может, и ничего, если мы останемся здесь навсегда?

— А гномы сами делают свои подарки? — спросил Тукка.

— Гномы? Какие такие гномы? — не понял Козломороз.

— Ну, гномы Деда Мороза, — объяснил Тукка, и мы все понимающе подмигнули.

— Хм… Наверное, — поскрёб в затылке Козломороз.

— А гномам обязательно быть послушными? — спросил Пат.

— Без кротости да без труда не вырастет борода, — лукаво улыбнулся Козломороз.

— А борода есть у всех гномов? — спросила Ханна.

— У нашего точно есть, — Козломороз показал пальцем на учителя.

И он был прав. У учителя начала расти борода. Возможно, просто потому, что бритва у него осталась в чемодане, который, судя по всему, улетел к морю, но мы всё-таки погрустнели.

— А хороводы? Хороводы водить обязательно? — допытывался Злюк.

Наступила тишина — только потрескивали в камине дрова да сопел учитель. Дедушка Козломороз смотрел в окно и мурлыкал себе под нос: «Веселитесь, братцы-гномы» — мы, конечно, узнали мотив.

Жена учителя ничего не смастерила. Она целый день прокаталась на лыжах и вернулась только к ужину с обгоревшим на солнце носом.

— Чудесная погода, — сказала она.

— Ты похожа на Рудольфа Красный Нос, — угрюмо сказал учитель.

— Ты просто завидуешь, — сказала жена учителя. — Расслабься.

— Я расслаблен, как высоковольтный кабель, — парировал учитель.

Мы, конечно, удивились, что учитель так спокойно воспринимает происходящее. Наверное, у него есть в запасе ещё какой-то план. Здорово, что наш учитель такой хитрый и изобретательный и мы можем на него положиться.

Учитель так расслабился и увлёкся работой, что даже не пошёл ужинать. Он строгал. Лыжа у него получилась очень странная: ровная в серединке, ближе к краям она изгибалась, как лопасть у вертолётного пропеллера. Весь наш лыжный опыт говорил о том, что кататься на ней будет крайне сложно, но мы не решались сказать об этом учителю. Он с такой радостью работал ножом, что весь пол покрылся стружками.

После еды Козломороз снова завёл разговор о планах на будущее. Мы навострили уши, поскольку эти планы касались и нас.

— Мы с матерью со следующего года собираемся на пенсию, — сказал Козломороз.

— Ясно, — сказал учитель.

— Так что место, считай, свободно, — продолжал Козломороз.

— Ясно, — сказал учитель.

— Мы можем перебраться в нижний дом, чтобы вас не стеснять, — заметил Козломороз.

— Ясно, — сказал учитель. Он взял в руки лыжу и принялся разглядывать её при свете камина.

— Она у тебя совсем кривая, — сказал Козломороз.

— Ясно, — сказал учитель и загадочно улыбнулся.