Глава 14

Чтобы поступать справедливо, нужно знать очень немного, но чтобы с полным основанием творить несправедливость, нужно основательно изучить право.

(Георг Лихтенберг)

Разговор с другом Андреем, заставил меня много думать. В пути этим заниматься самое время, больше всё равно делать нечего. А дорога нам предстояла долгая. Может быть, он отчасти и прав, насчёт денег. Можно сколько угодно считать себя выше бытовых проблем, но они, эти проблемы, уже не раз и не два портили мне жизнь. Я никогда нее поклонялся деньгам, хотя и умел в молодости их зарабатывать. Даже не зарабатывать, а они сами ко мне прилипали, но всегда в нужном количестве. Бывало, прилипало лишнее, но от этого только возникали проблемы. С другой стороны, все те квартиры, что я купил на эти «излишки», были приятным бонусом и позволили впоследствии провести большую часть жизни в путешествиях и занятиях любимым делом. К сожалению, любимые дела редко прибыльны, а чаще и вовсе затратные. Конечно, если любовью всей вашей жизни не являются сами деньги. Тогда можно любить ростовщичество, мошенничество и скупердяйство. Но я не еврей. Так уж получилось. Бурная молодость, лихие заработки, распутная личная жизнь — всё это могло привести к чему угодно, кроме высокой духовности или страсти к познанию Мироздания. Так что тот поворот в моей жизни, который мог бы стать причиной суицида для большинства людей, но приведший меня на путь истинный, я принимаю как подарок судьбы. Теперь я предпочитаю быть чуть беднее, чем нужно, нежели быть чуть богаче. Нет, я не лодырь и не безрукий маменькин сынок. Таких, каким я стал в зрелые годы, называют нормальными семейными мужчинами среднего достатка или некрупными предпринимателями, касательно вида деятельности. Не беру в расчёт более поздний период, когда я сознательно стал заниматься любимым делом — тренировать детей. А основную часть свое взрослой жизни, я провёл, занимаясь в качестве организатора, разными видами бизнеса. Это и строительная компания и несколько автосервисов и автосалонов, даже попытка создания собственного дошкольного обучающего учреждения. Но с нашим государством по правилам играть нельзя, у него вся колода краплёная. Поэтому, я плюнул на все попытки создать что-то своё и мирно трудился «на дядю», то в охране, то в качестве юриста. Пока не надоело. Но больше всего я пытался наблюдать за людьми и понять их жизненную мотивацию. Самый популярный ответ на мой вопрос: «а зачем, ради чего, ты живёшь?» звучал так: — «для детей!». Очень пафосно и с претензией на абсолютную истину. Но вот следующий вопрос понимали единицы. Вопрос: «а ты-то сам, что здесь делаешь, какова цель твоей личности, твоего появления на Свет?». Тут человек, только что так красиво ответивший про детей становился в ступор. Мало кто рассматривает себя не как звено цепи в бесконечной веренице отцов и детей, а как отдельную личность. И все они, как один, считают, что если им хватает того, что они зарабатывают на то, чтобы поесть самим и накормить детей, то жизнь удалась. А всё, что невозможно купить на их зарплату, они берут в кредит, попадая в настоящий плен к нашим исконным врагам, продолжающим, как и полагается, заниматься ростовщичеством. Правда теперь в промышленных масштабах и с благословления государства. Та самая хуцпа, которой так гордятся все евреи, в действии. В России они перестали скрывать свои намерения и действуют нагло и в лоб. Просто воруют и считают себя гениями бизнеса или, как говорит тот, кого нельзя называть, «эффективными менеджерами». Если раньше многие столетия, когда один еврей дорывался до сласти, сразу же возникал второй, который вставал на словах в жесточайшую оппозицию, тем самым разделяя народ на две части, каждая из которых возглавлялась жидом. То сейчас такая необходимость пропала. Любая оппозиция подавляется силой. А те, якобы оппозиционные партии, что существуют параллельно с режимом многие годы, уже не скрывают своей сути и голосуют так, как надо. И народ ведут туда, куда надо режиму, а не народу.

Мои размышления, скачущие галопом в голове и никак не выстраивающиеся во что-нибудь стройное, прервал Велимудр.

— Решил, как поступишь с артефактами?

— Да, отдам всё в музей. Всё, кроме амулета. И, если можно, немного поупражняюсь с луком. Мне нравится стрелять из лука и хочется понять именно это оружие. В момент того выстрела, мы с ним как бы стали единым организмом. Приятное ощущение, непередаваемое словами.

— Так и должно было быть. Иначе ты бы не попал. В тот большой чёрный круг попасть немудрено для любого стрелка. Но, чтобы ворота открылись, нужно было попасть в точку в самом центре этого круга. Как в замочную скважину. Что касается использования, то это можно. Не только тебе, но и любому ученику нашего Храма. Но под присмотром учителя, умеющего пользоваться. В твоём случае, это лишнее, ты сам можешь инструктировать других, как обращаться с луком и стрелами. Но другие могут и наломать дров. Этот лук холостым выстрелом не сломаешь, конечно, не тот материал, но и лучше не сделаешь этим. Не говорю уже об элементарной технике безопасности.

— Кстати, а что это за дерево? — спросил я, указывая на лук.

— Название тебе ничего не скажет, да и на Вашем языке оно звучит глупо. Это не земное дерево. Этот лук сделан на моей планете и доставлен сюда ещё в период первоначальной колонизации, более 300 тысяч лет тому назад.

— Трёхсот лет? Так сколько же цивилизаций сменилось за это время на Земле?

— Люди на Земле никогда не исчезали. Даже самые крупные катаклизмы, которые мы называем планетарными, не уничтожали цивилизацию полностью. Поэтому всё относительно. Расцветов цивилизаций было три, то есть сейчас третий. Если считать по численности населения. А так, на Земле есть потомки первых колонизаторов и ты в том числе.

— Это откуда информация?

— Оттуда, — Велимудр также указал в сторону артефактов. Никому другому лук бы не подчинился бы. Ты один из тех, кто ведёт свой Род с очень древних времён. Если бы люди имели способность помнить всех людей своего Рода и их деяния, то ты бы помнил первый спуск межзвёздных кораблей на Землю, все катаклизмы и борьбу за выживание, все территориальные войны и все мирные договоры с другими народами. Но вы, земляне, этого не умеете.

— А Вы умеете? Неужели объём вашей памяти позволяет хранить информацию о тысячелетиях?

— Да, это одно из самых спорных наших умений. С одной стороны, это полезно, так как не приходится наступать на одни и те же грабли по сто раз. Память не позволит. С другой стороны, это большая психологическая нагрузка. Ведь мы помним не только хорошее, но и боль и страх и гнев своих Предков. А нам присуще не только помнить, но и сопереживать. И все эти переживания всегда с нами. Груз не из лёгких, поверь.

— Да уж. Наверное, самый счастливый из Вас не просыхает от спиртного.

— Ха-ха, — рассмеялся Велимудр. Забыться в пьяном угаре — не наш метод. И не потому, что мы такие принципиальные снобы. Просто наш мозг всегда должен работать на сто процентов, иначе мы потеряем свою сущность. Это один из уроков, который Человек должен вынести отсюда, из среднего мира, чтобы перевоплотиться в более высоком. Собственно, приходя в средний мир в образе Человека, формируется Душа и разум. Если бы не скудный объём памяти и невозможность в связи с этим получения большого объёма информации, то можно было бы сразу после прохождения цикла Человека, воплощаться в нашем мире. Но, это возможно только с проведением того ритуала, который мы разработали и внедряем в нашем Храме. А так, в чистой Природе, тебя бы ожидало ещё многосотлетнее воплощение в образе сакрального растения, например дуба. Такие деревья, как дуб, ясень, клён, вяз, бук и другие многолетние растения Земли, связаны общей информационной сеткой, похожей на интернет. Но информация, поступающая в эту сеть, идёт со всех миров нашей Вселенной. И в состоянии дерева, происходит накопление, сортировка и осмысление этой информации. Так что любое дерево знает гораздо больше тебя, настоящего.

— Вы сказали «нашей Вселенной». Есть и другие?

— Конечно. Вселенная, в том понимании, которое я имел ввиду — это скопление галактик, вращающихся вокруг своего центра. Но это не центр Мироздания. Это всего лишь центр отдельной Вселенной. И все вселенные разделены невидимой гранью Света и Тьмы. В тех Вселенных, что находятся ближе к изначальному Свету, жизнь полна разнообразия, но тела эфемерны. Не в смысле бренности, тленности или мимолётности, а в том смысле, что они нереальны, мнимы, неощутимы. То есть Душа в свободном полёте, без тела, в земном понимании. До этого и Вам и мне ещё далеко, в нашей Вселенной таких бестелесных миров нет. В тех Вселенных, которых не коснулся изначальный Свет, не дотянувшись до них, царит обратная сторона — материальность. Там всё осязаемо и ощутимо, но просто и даже примитивно. Примитивные желания, примитивные наслаждения, примитивные знания. Но, как показывает практика Вашей планеты, примитивность берёт верх над сложностью, физические наслаждения более понятны, чем духовная чистота, а ложь всегда имеет преимущество над правдой за счёт отсутствия границ дозволенного.

— Значит, Свет обречён?

— Ну, не всё так плохо. Свет не может быть обречён хотя бы потому, что Тьме никогда его не погасить. Но определённые проблемы возникают. Пока здесь, в среднем мире. Но наша Вселенная пограничная, у нас есть миры как подвластные Свету, так и подвластные Тьме. Помнишь в детстве сказки про царство Кощея?

— Ну, а как же, помню, конечно.

— Так вот, в древние времена, Кощеевым царством назывались те самые тёмные миры нашей Вселенной. Света там настолько мало, что находиться там долго для нормального организма психологически сложно. Любой светлой личности необходимо не только есть и пить, но и необходим Свет, как источник Жизни. В темноте жизнь останавливается. Так вот, Тёмные Лорды, научились преобразовывать эту остановку жизни в биологическую спячку и живут ещё дольше, чем в наших Мирах.

— Куда же ещё дольше? Насколько я понимаю, Вы живёте по нескольку сотен тысяч лет?

— Время относительно. Здесь, на Земле, пара сотен тысяч лет — это очень много, особенно по сравнению с продолжительностью Вашей жизни. А в нашем мире — этого времени не хватает на полный цикл подготовки к новым перевоплощениям. Столько всего нужно осознать и принять, что Ваши земные пара сотен тысячелетий — ничто. Так что и мы вынуждены перерождаться раз за разом в своём мире, пока не достигнем необходимого уровня для того, чтобы следовать дорогой Света дальше.

— А здесь Ваша миссия как-то помогает Вам в ускорении этого пути?

— Нет, напротив. Здесь, помогая Вам, людям, мы только теряем время с точки зрения собственного развития. Хотя, не скрою, лично я для себя выношу много нужного. Но, по сравнению с тем временем, что мы здесь находимся, это такие крохи, что не стоит о них вспоминать. Здесь наша цель — победа Света в общем, а не в конкретном мире. Мы делаем то, что должны делать все пограничники — стоим на страже добра и мира. Это, можно сказать, наша жертва, которая, конечно же, будет принята в зачёт деяний в будущих воплощениях. Одно хорошо в нашем случае. В отличие от Вас, мы помним и себя в предыдущих воплощениях, а не только своих Предков. Так что проходить один и тот же путь по многу раз, как Вам, землянам, нам нет необходимости.

— А кто-нибудь из Вашего мира скатывается сюда, обратно при перерождении?

— Такое возможно, но крайне редко. Всё-таки наш мир уже несколько ближе к Свету и соблазны Тьмы нас не трогают. Хотя, не скрою, бывает всякое. Были случаи, когда из нашего мира перевоплощались в Тёмных мирах, а не то, что в Вашем. Такой пример я знаю только один. У Вас на Земле этот персонаж называется Дьяволом или Люцифером, Сатаной или Чёртом. В общем, это тот самый библейский апостол, ставший изгоем.

— Неожиданно. Так в Библии есть смысл?

— Как и любая историческая книга, она содержит интересные факты, которые стоит переосмыслить. Но, разве что в первоначальном виде. Та Библия, что сейчас переведена на многие языки мира и продаётся в каждом книжном магазине, жалкая пародия на изначальную книгу по содержанию. В первоисточнике, написанном задолго до появления мифа о Христе, равно как и в той части, что написана настоящими подвижниками того персонажа, которого сейчас называют Иисусом и называется «новым заветом Библии», содержание было совсем иное. Начнём с того, что основные книги и первоначальной Библии, содержащие более интересную версию создания Человека Богом, из Библии вычеркнуты совсем. Сейчас никто толком не знает о библейской первой женщине Лилит и её деяниях. А ведь это был ключ к пониманию того, что писал сие «священное писание». Новый же завет и вовсе поменял все свои составные части. Евангелие от первого ученика и апостола — Андрея Первозванного считается теперь апокрифом, то есть запретным знанием, не доступным для паствы. А ведь в нём было много интересного. Вы, впрочем, можете найти его в нашей библиотеке.

— Я читал оригинал в Ватикане.

— О как. Неожиданно. Как удалось получить допуск к таким материалам?

— Всё на личных контактах. Никакой магии. Один из главных чинов в ватиканской библиотеке, называемой «папской» или «апостольской» — стрелок из традиционного лука. Мы с ним стреляли в одной группе на Чемпионате Мира в Канаде. Подружились, и он не раз оказывал мне услуги, связанные с изучением первоисточников. В Ватикане собраны оригиналы многих книг, недоступных людям. Так что я наслаждался чтением всё свободное время своего отпуска, который провёл в Италии. То есть поехал я как бы в Италию, но на самом деле просидел в библиотеке весь отпуск.

— Достойно уважения. По крайней мере, в нашей среде.

— Да, мой друг Андрей, узнав, как я провёл весь отпуск, назвал меня сумасшедшим.

— Ну, да. Пить пиво и греть пузо на пляже — занятие мудреца, а читать и анализировать удел сумасшедших.

— В современном обществе это так. К сожалению.

— А что такое «общество»? Общество — это Вы, люди. Вы сами создаёте то, что называете моралью общества, правилами общества, ценностями общества. Все эти понятия формируют люди. Сами.

— Не совсем так, я много говорил об этом и до попадания в Храм и остаюсь при этом мнении и сейчас. Эти понятия навязываются умелым применением тех самых технологий обмана, о которых я говорил не раз. Ценности поменяются, мораль искажается, правила и вовсе диктуются теми, кто в них заинтересован. Это вопрос не общества, а вопрос власти.

— А кто формирует власть? Разве не общество? Разве не люди выбирают себе президентов?

— Де-юре — да, но де-факто — конечно же, нет. В нашей стране, по крайней мере, точно. И давно.

— Но, если это известно, то почему-то самое общество терпит такое положение вещей?

— Технологии обмана внедряются очень постепенно. В этом их суть — сначала подготовить общество к восприятию лжи, а потом уже выливать помои на наши головы. Взять, к примеру, любого иноземного президента, «выбранного» народом. То, что все они, кто был допущен у выборам в принципе, одного роду-племени, не афишируется, а напротив, тщательно скрывается. Даже в случаях с откровенными внешними доказательствами. Взять хотя бы вечного лидера ЛДПР — мама у него русская, а папа — юрист, как он сам говорил. О кровных родственниках первых лиц и вовсе узнать можно только в жёлтой прессе и у таких же жёлтых аналитиков и журналистов. Тайна за семью печатями. Вся оппозиция, точнее те, кто ею называется на уровне государства, участвует в различных выборах с одной и той же целью — показать видимость наличия оппозиции власти. На самом деле — это высокооплачиваемые актёры, разыгрывающие пожизненный спектакль на благо режима. Но обязательно должен быть и «непримиримый» оппозиционер той же национальности. Какой-нибудь подвальный или навальный. Для чего? Всё просто. На всякий случай. А вдруг народ снова поднимется «на смертный бой с фашистской силой тёмную»? Так вот вам предводитель из наших, кошерных. Чтобы с дороги не сбились. Это старый финт тёмных. Лидер и оппозиционер из числа «своих». Хороший и плохой, управляемые из единого центра. Гоям же приходится выбирать между евреем и евреем и драться до победного конца. То есть механизм «гои дерутся, а выигрывает еврей» в действии. И перевод этого механизма в любую ипостась, в том числе в вооружённый и очень прибыльный конфликт — дело техники. Как пример из сосем недавнего прошлого — конфликт России и Украины, заселённых одним народом, который сначала разделили границами, потом языковым барьером, а теперь и военным конфликтом.

— Ты почти во всём прав. Кроме одного. Роли народа во всём этом. Чтобы не поддаться на любые ухищрения тёмных, достаточно всего лишь не потреблять внушаемое. То есть выключить телевизор, не слушать проповеди государственных служащих и тщательно отсеивать из школьной программы для своих детей всё вредоносное. Зараженное вирусом подчинения, религиозности или иного вида зомбирования. Это не сложно в каждом отдельном случае. И наличие таких, как Вы, говорит в подтверждение моих слов. Так что всё индивидуально. Если есть в человеке ум и Душа — он устоит перед ююбой ложью и опасностью. А если нет, то ничто не поможет, его путь предрешён. Как в случае с краснокожими людьми. Их оставили их Боги, и они были обречены на вымирание. Ни наши Предки, ни кто иной, как бы ни старались, не смогли бы им помочь. Сейчас мы помогаем Вам не бороться, а выжить. Прежде всего, выжить Вашим Душам. Но, учитывая глубину заражения общества, спасти его как цивилизацию, нам уже не под силу. Время упущено. Вирус поразил слишком большой процент людей.

— Что же ждёт Землю?

— Очередная очистка, скорее всего. Так уже бывало, чтобы не допустить победы одной из сторон, другая насылает на планету такое, что выживают лишь единицы. И тем приходится начинать всё с нуля. Глобальные или планетарные катаклизмы никто не отменял, и, думаю, они ожидают планету Земля в ближайшем будущем.

— И кто решает, что и когда? Кто нажимает на кнопку?

— Сама планета. И никто иной. Планета — живой механизм, но гораздо более высокого уровня, чем Человек. Примерно как Человек и бактерия у него под ногтями. Когда бактерия вызывает болезнь всего организма, Человек принимает таблетку. Вот и планета скоро съест своё лекарство и избавится от того, что вызывает воспалительный процесс.

— Жестоко, но справедливо.

— И очень правильно. Для Мироздания, планета гораздо важнее, чем цивилизация. Особенно с учётом того, что Души умирают не в катаклизмах, а в самой цивилизации. И чем глубже этот процесс, тем ближе таблетка планеты к употреблению.

— А исправить никак?

— Это я должен у Вас спросить. Исправить не думали? Например, написать статью обо всём, что знаете или книгу?

— О чём Вы? Такая статья сейчас подрасстрельная. Законы государства, сами знаете, кем написаны. И правда о евреях называется антисемитизмом и карается смертной казнью, вот уже года три как.

— Как сказал прекрасный мыслитель, философ и писатель Земли Вольтер: «Чтобы узнать, кто властвует над вами, просто выясните, кого вам не позволено критиковать». Но смертная казнь за критику — это уже ни в какие рамки не лезет!

— Да и раньше сроки за антисемитизм давали не малые. Специально статьи придумали, про разжигание межнациональной розни. Дескать, у нас государство многонациональное, коренных народов много и нельзя ставить один народ, выше других.

— Мысль правильная. Но она касается коренных народов, то есть народов либо изначально живших на территории государства, либо вошедших в него со своей землёй, экономикой, армией и т. д. Причём тут евреи? С какой своей землёй они пришли на Русь? С какой армией, помогающей защищать интересы Русов, а не свои собственные?

— То-то и оно, что это мы с Вами понимаем. А обществу навязаны иные ценности и понятия.

— Мы опять идём по кругу и никакого другого пути, как очередной потоп в качестве исправления ситуации, я лично не вижу.

— Жаль. Многие невинные Души погибнут.

— Беспокоишься за детей? Напрасно. Ты дал им правильные гены и оставил правильное наследие в виде книг и своих исследований. Они точно не пропадут в Мироздании, а встанут на правильный Путь. К тому же, возможно, у них ещё есть время. Кто знает, на какой стадии сейчас терпение у планеты. Может быть, уже прямо сейчас пилюля уже начинает своё, разрушительное для вируса, действие. А может нас ждут ещё сотни лет вялотекущей борьбы за Землю в составе нынешних сил.

— Я думаю о том, чтобы вернуться к детям после окончания обучения.

— Знаю. Все знают. Но, лично я не советовал бы. За твоими детьми мы присмотрим и поможем, если что. А твоё место уже в других мирах. Ты готов. Нужно только запастись терпением и силами для прохождения ритуала перерождения. И всё. Там ты мог бы принести гораздо больше пользы силам Света, чем оставшись здесь.

— Надеюсь, что так. Я ещё не принял окончательного решения. Да и обучение ещё всё впереди.

— Твоё обучение будет не долгим, уровень знаний всё равно будет заложен в принудительном порядке во время обряда. Я уже говорил, что память человека слишком мала и голова просто взорвётся, если попытаться вложить в неё понимание Мироздания в этом образе. А вот духовное развитие и разум, вполне соответствует лучшим образцам. Так что сейчас твоё обучение лишь возможность дать тебе время для принятия сеемого важного решения в твоей жизни. Мирская суета, но родные дети с одной стороны или принятие понятия бесконечности Души и спокойствие за всё земное, которое должно отпустить тебя дальше, к новым мирам и познанию Мироздания на новом уровне, с другой. Сейчас твой выбор для тебя сложен. Но, уверен, к концу обучения, ты всё сделаешь правильно.

Я промолчал в ответ, сделав вид, что задумался. На самом деле я безумно хотел увидеть детей. Мы как раз проезжали Воронеж. По этой трассе я гонял столько раз, что выучил её наизусть. Когда я только познакомился со своей будущей женой Ириной, я мотался к ней этой дорогой из Москвы в Старый Оскол каждую неделю. Особенно тогда, когда она сказала мне, что беременна. Потом много раз, живя в Москве, мы ездили навещать Ирининых родственников, а ещё позже, когда уже сами переехали в Оскол, ездил навещать свою матушку и тётю. И всегда заезжал в Мытищи к отцу. Точнее не в сами Мытищи, а в Пирогово. А ещё точнее — на пироговское кладбище, где он был похоронен. Отец был очень сильным и правильным человеком. Не смотря на то, что мог и выпить и загулять от жены. Но, кто из нас без греха? К тому же, лично я не считаю грехом любовь к женщинам. Я в принципе отрицаю само понятия «грех». Есть поступки, которые диктуются природой, потребностью организма, чувствами, причём не только животного характера. А есть извращённая озабоченность и как следствие искажённое восприятие себя и окружающих. Люди, с нормальными потребностями, как в первом примере, становятся добрыми отцами и хорошими любовниками. А вторые — извращенцами, насильниками или туалетными себялюбцами. Вот и всё, что нужно знать о грехах.

Если бы не тяжёлая болезнь, поразившая отца, он был бы ещё с нами. Мне очень его не хватает. Как всегда в таких случаях, понимаешь, что многое не успел сказать, о многом не успел спросить. Такова жизнь.

— Что там за окном? — снова прервал мои мысли Велимудр. О, уже Воронеж проехали, не сделать ли нам короткий привал? Перекусим, а потом до «Фараона» без остановок.

«Фараон» — моё любимое место на этой трассе. Самая лучшая ночлежка с самой разнообразной и качественной кухней. Всегда останавливался здесь. Надеюсь, это просто совпадение, что Велимудр выбрал именно это место для ночлега. Или они и впрямь всё обо мне знают до мелочей? Но «Фараон» находится за Каменск-Шахтинским и до него ещё часов пять непрерывной езды. Так что перекусить, действительно, не помешало бы. Мы остановились у кафешки с обязывающим названием «Престиж». Тут я был впервые. Убранство зала кафе более подходящее под проведение свадебных попоек — голубые, розовые и фиолетовые банты на шторах и столах, барельеф с ангелочками в фойе, стульчики как в фильме по книге «12 стульев» Ильфа и Петрова. В общем, вполне приличное место, если не брать в расчёт цены. Но, как вы понимаете, деньги не являлись проблемой для сотрудников Храма. Эти ребята могли создавать из пыли не только документы, но и купюры любого государства в любом количестве. Никто этим не злоупотреблял, конечно, за ненадобностью. Но на нужды всегда хватало.

После лёгкого обеда, мы ехали, молча слушая, как наши желудки справляются с непривычной пищей из полуфабрикатов. Здоровое питание, что в Храме, что в мексиканской деревне, разбаловало всех нас и наши организмы, которым теперь приходилось нелегко. Но, ничего, завтра уже мы будем на месте и привычная обстановка и привычная пища вернут нас в число абсолютно счастливых и здоровых людей.

«Фараон» встретил привычно большим количеством постояльцем, смотрящих телевизор в помещении кафе. Шёл футбол, и народу было много, те, кто уже покушал, не хотели уезжать, пока матч не закончился, а вновь прибывшие, вроде нас, бронировали номера, заносили вещи и возвращались в кафе в ожидании свободных мест. Сотрудницы кафе, две молоденьких девушки, пытались, время от времени просить тех, кто уже закончил трапезу, уступить места голодным. Иногда это получалось. Люди вставали и отходили в сторонку, усаживаясь на удобные низкие подоконники. Мамы пытались усадить детей, которым футбол был до фонаря, а вот побегать между столами хотелось очень. Два малыша-близнеца, сидящих в автомобильных креслах, удобно расположились на подоконнике и перекрикивали шум телевизионной трансляции, заставляя всех болельщиков то и дело отводить свой взгляд от экрана телевизора в их сторону.

«Фараон» и мои маленькие путешественники.

Мы не стали сразу пытаться занять места. Принимать пищу в такой тесноте было не комильфо. Поэтому мы изучили меню, стоя у стойки бара, попросили, чтобы нам сделали определённые блюда из тех, что можно было заказать через два часа и пошли располагаться в номерах. Мы с Велимудром и артефактами заняли номер на втором этаже рядом с кафе, а ребятам достался номер в другом крыле на первом этаже. Зато их окна выходили прямо на площадку, где стояли наши автомобили. Тоже плюс. Раскладывать вещи необходимости не было, утром снова в путь. Поэтому мы поочерёдно приняли душ и немного поболтали о фараонах Египта.

— Пирамиды в Египте единственные, которые не произвели должного впечатления. Несмотря на свои размеры и ажиотаж вокруг них в кинематографе и исторической литературе, — начал я разговор, навеянный местом ночлега.

— Это от того, что всё, что хранили пирамиды со времён своего создания, давно уничтожено. Место здесь не заброшенное, как в случае с пирамидами на Соловках, не охраняемое как в Китае и не почитаемое местными, как в Мексике. Вот и грабили все, кому не лень, несколько тысяч лет. Не осталось не только что-либо, имеющего смысл, но и духа того времени. Поэтому ты и не почувствовал ничего особенного внутри.

— Но разве сами пирамиду не несут смысловой нагрузки? Только то, что мы видели в подземелье под ними?

— Где-то в подземелье, как в Китае, где-то наоборот, как на Соловецких островах. Но Вы правы, пирамиды сами по себе артефакт древний и мощный. Тут дело вот в чём. Есть понятие «намоленности» места. Почему христиане, снося Капища, строили свои храмы на их месте? Да потому, что место уже было сильное за счёт многолетних обрядов и ритуалов сотен людей. Так зачем «намаливать» новое, если можно использовать старое? Да и люди охотнее шли в привычное место, нежели могли бы собраться в совсем другом. Люди, ходящие в любой храм или иное место, со своими радостями и горем, молитвами и благодарностями, заряжают место, где собираются. И, со временем, на этом месте возникает энергетический столб. Этот столб способствует быстрой и надёжной связи с запредельными мирами, куда Вы адресуете свои молитвы и мечтания. И часто эти мольбы исполняются высшими силами, до которых доходит Ваша просьба или Ваши страхи. Всё материально. И Ваши мысли, и Ваши слова. А энергетически сильные места способствуют их передачи «выше». Так работали и пирамиды, в которых такой столб был заложен конструктивно, без всяких паломнических страданий. Но в случае с Египтом, мы имеем пример «размагничивания», то есть в данном случае «разнамоленности» объекта. Вся энергия, которая была спрятана в недрах пирамиды, израсходовалась из-за слишком небрежного хранения сего артефакта, а точнее говоря, без должного ритуального применения его. Туристы, любители наживы, разбойники всех мастей, просто праздношатающиеся люди — все они потихонечку, сами того не подозревая, истощали пирамиды своим пренебрежительным отношением. И, в итоге, пирамиды Египта «умерли». Теперь это просто груда правильных камней, сложенных по всем канонам архитектуры Предков, но абсолютно бесполезная в плане своего изначального предназначения.

— Да, человеку свойственно уничтожать то, в чём он ничего не смыслит.

— Египет в этом смысле самый хороший плохой пример. Казалось бы, храни наследие былых цивилизаций, выдавая его за своё, и делай на этом туристический бизнес.

— Строго говоря, они так и делают.

— Да, но многие объекты старины скоро вовсе исчезнут. Они разрушаются, а толком следить за сохранностью никто там так и не научился. Например, знаменитые «поющие» статуи, уникальные скульптуры. Они и «петь» начали, из-за того, что сквозняк, проходя сквозь образующиеся пустоты в самих статуях, пугал проходящих мимо звуками. Теперь их пытаются удержать от окончательного разрушения нехитрыми металлическими скобами и проволокой. Но это пустая затея. Вес камней, из которых состоит корпус статуй, не меньше десятка тонн каждый. Скоро они просто упадут на землю, и поднять их никто уже не сможет. А ведь это всё происходит в месте, где практически не бывает дождей, разрушающих камни. Дождь в Египте идёт раз в пять лет. И то, не дождь, а скорее просто пасмурная погода, потому как капли просто не успевают долететь до поверхности земли, высыхая на лету. И, тем не менее, местные жители умудрились испортить такую архитектуру! Хорошо ещё, что хотя бы к дворцам фараонов они всегда относились с благоговением. Карнакский храм неплохо сохранился, а дворец Хапшесут просто в идеальном состоянии, за исключением тех моментов, которые менялись с приходом к власти других династий фараонов.

«Поющие» статуи. Кто знает, сколько им осталось?

— Возвращаясь к пирамидам, составной частью земного защитного пояса, эти египетские пирамиды теперь больше не являются?

— Пояс разрушили до этого. Многих пирамид не осталось вовсе, они уничтожены до основания. А щит работал, только когда связь между пирамидами охватывала весь земной шар.

— А сколько пирамид уничтожено всего?

— Первой уничтожили пирамиду, стоявшею на том месте, где теперь туристы наблюдают некий Стоунхендж. Те земли колонизировали Тёмные и первым делом уничтожили пирамиду. На её месте, как бы в насмешку, они оставили несколько камней из тех, что составляли основу пирамиды. И собрали из них астрономически неверную фигуру, полностью противоположную той, что позволяет передавать сообщения в иные миры. Эдакую анти-антенну.

— И связь с другими мирами сразу же прервалась?

— Нет, не сразу. При небольшой потере качества, нашим Волхвам удалось восстановить связь. Сигналы с американского континента доходили слабо, но, всё же, доходили. А значит, щит ещё работал. Но потом последовал очередной планетарный катаклизм и гибель целого материка — Гипербореи по Вашим былинам и сказаниям. Погибли и три пирамиды, бывшие на том материке. И связь между континентами пропала. Да и сами континенты, после удара остатков Фатты об Землю, стали расползаться и свой нынешний вид относительно друг друга приняли не так уж и давно. С точки зрения Мироздания, конечно.

— С точки зрения Мироздания и вся Земля существует недавно, — попытался сумничать я.

— Не так уж и недавно. Земля, как и большинство планет среднего мира, сформировалась много миллионов лет тому назад. И жизнь на ней была изначально. Правда сначала примитивная. Но, довольно быстро, бактерии, живущие на поверхности Земли и вырабатывающие газ, похожий по составу на нынешний воздух на поверхности планеты, обеспечили нужные условия для развития флоры и фауны.

— То есть, Дарвин был не так уж и не прав?

— Дарвин тут не причём. Эту часть эволюции животного и растительного мира планет обосновали задолго до него. Дарвин лишь выдумал закономерности изменения видов животных, чтобы объяснить то, куда подевались динозавры и мамонты. И, самое главное, откуда пошёл Человек разумный.

— Глупая теория, по которой обезьяна за свой короткий срок жизни, может, взяв палку-копалку, стать человеком. Как человечество могло в неё верить?

— Вы знаете ответ. Теория заговора не паранойя, а реальность этой планеты. А такие теории, как теория эволюции по Дарвину — краеугольные камни этого заговора. Внедрение таких вот теорий при помощи известной Вам технологии обмана и есть главное оружие Тёмных.

— Но насколько можно быть тупым, чтобы поверить в эволюцию одного вида в другой без смеси генов? Ведь это абсолютно разные виды! Не нужно быть учёным, чтобы доказать невозможность этого. Достаточно купить себе детёныша обезьянки любой породы и заниматься с ней всем, что может сделать её ближе к человеку. И так во многих поколениях. Посмотрите на цирковых обезьян. Они носят одежду, ездят на велосипедах, расчёсывают волосы и даже курят. Но хоть одна из них скинула шерсть и стала человеком? Нет, и никогда не станет.

— Именно так. Но такая теория была нужна как оппозиция библейской теории происхождения человека. Когда есть две полярных теории, выпущенных из одних рук, можно делить гоев на две кучки и вести под флагом одной из теорий на войну с теми, кто под флагом другой. И опять приходим к той схеме, при которой белые люди, уничтожая друг друга, льют воду на мельницу врагов нашего Рода.

Кстати, касаясь второй теории, библейской. А насколько надо быть тупым, чтобы верить в непорочное зачатие и рождение от него мужчины? Ведь любому человеку известно, что женская яйцеклетка не содержит мужских хромосом. От слова совсем! Так что, даже если предположить теорию непорочного зачатия как истинную, возникает вопрос: как? Откуда взялся мужской геном, если женскому организму его неоткуда взять, кроме как из мужского семени? Лишь одна пара хромосом определяет пол ребенка. Женщины имеют пару Х-хромосом (XX); все яйцеклетки несут Х-хромосому, т. е. Х-хромосома ребенка — всегда от женщины. Мужчины имеют одну Х-хромосому и одну Y-хромосому, таким образом, часть сперматозоидов несут X-хромосомы, часть — Y-хромосомы. Следовательно, пол будущего ребенка определяется хромосомой, вносимой отцом. И никак иначе! Например, если яйцеклетку оплодотворяет сперматозоид, несущий Х-хромосому, ребенок будет девочкой (XX), если несущий Y-хромосому, — мальчиком (XY). То есть сама женщина не только не может оплодотворить сама себя, но, даже если забыть об этом, ребёнок на 100 процентов был бы девочкой. А не Иисусом. Однако столько миллионов людей по всему миру считают себя христианами и, значит, верят в этот бред, что впору говорить о появлении нового вида — Человек неразумный.

Тут постучали, и в открывшейся двери показалась голова Егора:

— Вы идёте? Два часа уже прошло.

— Идём, — ответил Велимудр. Поговорим ещё, времени у нас будет предостаточно. Завтра целый день в дороге.

Но поговорить толком так и не получилось. В тот день, придя сытыми и довольными местной «фараоновской» кухней, мы быстро заснули. А в дороге ехать с учителем попросился Егор и я не мог ему отказать. Да и, если честно, хотелось немного расслабить мозги и просто наслаждаться дорогой. Вокруг цвела весна, погода стояла сухая и, с каждым километром в сторону юга, становилось всё теплее и теплее. Наверное, не только из-за направления движения, но и потому, что солнце вставало всё выше. К вечеру мы успешно добрались до Новороссийска и спустились к Мысхако. Там одна из машин припарковалась на ночлег, а мы пересели все вчетвером в оставшуюся. И через час, включая почти сорокаминутный марш-бросок через лес, мы входили в Храм, ставший всем нам домом и университетом одновременно.

В Храме особых новостей не было. Мария встретила меня бурно и радостно, как будто я вернулся с войны. А мог бы и не вернуться. Оказывается, некоторые учителя, зная, какие испытания нас ждут, поговаривали о каких-то опасностях, которые ждут нашу экспедицию. А Мария оказалась весьма впечатлительной девушкой и плакала, глядя в окно. Прямо Ярославна воплоти. Велимудр связывался с Тархом ещё из Москвы и доложил об удачном окончании нашей экспедиции. Так что высушить слёзы моя Ярославна успела и ждала меня в прекрасном расположении духа, предвкушая получение компенсации за долгую разлуку.

Однако, сначала нужно было доделать дела и я понёс артефакты в специальную комнату, которую многие называли музеем. Мария изучила их ещё в комнате, куда я их занёс, вместе с остальными вещами. А остальные жители Храма познакомятся с древнейшими предметами на планете, когда сами захотят. Кстати, Велимудр так и не рассказал мне, кому именно принадлежали эти вещи. Надо будет не забыть расспросить его.

В музее меня поджидали. Сам Тарх, Велимудр и ещё пара учителей. Я отдал Велимудру артефакты. Все, кроме амулета. И, вопросительно глядя на него, спросил:

— Так кому принадлежали эти предметы?

— Тому, от кого идёт Ваш Род. Тому, кто покинул своих сородичей, устав от междоусобиц, возникавших то там, то тут по науськиванию хорошо обученных засланных казачков тёмной стороны. Тому, кто вывел наш народ из погибающей Гипербореи, основал новую цивилизацию на этом континенте и победил в территориальных войнах с Ариманами — предками всех жёлтых людей на этой планете и остатками бывших цивилизаций, живущих к югу от Рипейских гор. Тех, кого сейчас Вы называете «тюркскими племенами». И того, кто был наказан Богами за кровосмешение людей Рода с иными Расами, после того, как большая часть воинов, во главе с ним, ушла искать новые земли для себя. Вы искали его место погребения по всему пути его дружины. Но тщетно. И не потому, что плохо искали. Весь путь Князя Вами пройден от и до. Но история Прометея и прочих героев, прототипом которых является Яр Бус, искажена людьми. Он был прощён, но путь в Ирий ему был закрыт. Вернуться на свою планету он не мог, таково было наказание. И он решил помочь краснокожим людям, которых покинули их Боги. Это его меч, его лук и его посох. Он был воинствующим Волхвом — редкое сочетание двух самых почётных профессий. И Вам не зря снились моменты его жизни и подсказки на всём пути исследования его жизни. Вы — потомок Князя. Один из многих, конечно. Князь оставил несколько детей, которые тоже отличались плодовитостью. Как и Вы. Это Ваша семейная черта. Но человек не Вашего Рода не смог бы взять артефакты могучего Предка. Таково было заклятие Князя перед смертью.

— Так он, всё-таки умер? Я надеялся найти его пленённым, но живым.

— Умер. Не так давно. После того, как он покинул индейцев, завещав тем деревням, где Вы были, жить вдали от цивилизации и хранить память обо всём, что он говорил и делал, Яр Бус предпринял попытку всё-таки попасть на свою планету. Вопреки воле и решению нашего Великого Князя. Это было сознательное самоубийство. Но он пошёл на это, как Эзоп, оклеветанный своим бывшим хозяином. Как Матросов, закрывший грудью амбразуру пулемётного ДОТа. И как и эти герои, он был не просто прощён, а признан великим человеком не только здесь, на Земле. Но и на Ирии — его родной планете. Мы все ждём, когда Вы закончите свою книгу о Князе и надеемся, — тут Велимудр посмотрел выразительно на Тарха, а тот кивнул в ответ, — надеемся, что эти артефакты, своей энергией, помогут в продолжении исследования и окончанию работы над книгой.

— Я помогу Вам собрать экспедицию в те места, которые помогут закончить работу, — включился в разговор Тарх. От Вас нужно лишь Ваше согласие и, возможно, пожелания в плане сопровождающих лиц. Остальное просчитают и подготовят наши аналитики. Вы согласны?

— Это всё, о чём я не мог и мечтать. Просто волшебный сон. Я сейчас не совсем чётко всё соображаю, но, безусловно, согласен. Да что там. Я просто счастлив, если у меня получится осуществить те поездки, что я так и не успел осуществить самостоятельно. Слишком много информации на сегодня. Надо пережить всё это. И переспать. Пожалуй, я пойду, если не возражаете. Когда нужно быть готовым к поездке и куда мы отправимся в первую очередь?

— Время на подготовку уйдёт не мало. А куда сначала — сами решайте. Какие у Вас планы по исследованию наследия Князя?

— Из того, что я не закончил, это его следы в Сванетии, ущелье, где он был прикован к скале. Я почти нашёл это ущелье за ледником Чалаади, но не смог дойти, ночь поймала меня на полдороге. А на утро мне нужно было уезжать в Тбилиси. Планировал поехать на следующий сезон, но обстоятельства, будь они неладны.

— Это самая лёгкая часть и безпроблемная. В Грузию Вы можете оправиться хоть завтра. Особых приготовлений не будет. Паспорт у Вас есть, визы не нужны, граница открыта. Что ещё?

— Не знаю, но меня в связи с исследованиями, давно тянет на север, в болота вечной мерзлоты.

— Да! Именно так. Я в Вас не ошибся! — Тарх просто сиял от счастья. Наша экспедиция на «нос Канина» была обречена на провал без Вашего участия. В этом то и было всё дело! Мы подготовим новую экспедицию как можно скорее. Скоро, уже в мае там невозможно будет проехать из-за слабого ледяного покрова на болотах. У нас месяц на подготовку. Не больше. Поговорим обо всём завтра, заходите ко мне, когда будет время поговорить. И, да, Вам завтра читать небольшую лекцию-отчёт о поездке. Расскажите всем интересующимся о том, что было внутри пещеры. Многие ученики в Храме следили за ходом экспедиции по отчётам, что каждый вечер присылал Велимудр. Вы теперь популярная личность здесь, а завтра Ваш триумф.

 

Глава 15

— Батюшка, я никого не обманул, никого не ограбил, никого не убил в своей жизни. Так почему же я так плохо живу?

— Ты сам ответил на свой вопрос, сын мой.

/из разговора в церкви/

На следующее утро, только позавтракав, я поторопился к Тарху. Мне не давали покоя мысли о книге, Яр Бусе и путешествиях. Давно уже планируемых, мысленно сотни раз совершённых, но так и не осуществлённых.

В Сванетии я бывал уже не раз, но так и не нашёл искомое место. В последний раз, я почти дошёл до нужного ущелья и был уверен, что вот-вот найду место, где нашёл свой последний приют на Земле Великий Князь Руси. Но два обстоятельства помешали мне. Во-первых, стало темнеть и резко холодать. Всё-таки дело было на высоте более двух тысяч метров. Не Бог весть, какая высота для гор, но температуры здесь даже летом гораздо ниже, чем на равнине. Да и ночью замёрзнуть можно легко. Но, с этим обстоятельством я бы справился. Однако, вторая проблема оказалась решающей. Сразу за ледником мне навстречу из небольшого углубления в скале, вышли двое «в штатском». Ребята серьёзные, судя по их спокойствию и уверенности, с которой они предложили мне повернуть назад.

— Здесь запретная зона, — сказал один из них. Вам надо вернуться назад.

— А что здесь особенного? — прикинулся я ветошью.

— По близости секретный объект, дальше пройти нельзя, — включился второй и сделал пару шагов в сторону, как бы обходя меня справа.

— Я хорошо изучил это место при помощи картинок со спутника и не видел тут никаких объектов. Я просто гуляю и, уверяю вас, не являюсь шпионом ни одной державы мира.

Я пытался улыбаться, но был готов к любому развитию событий. Меня предупреждали, что место, которое я ищу, охраняется с древних времён.

— У Вас есть выбор. Либо идти назад, либо лететь вниз. Горец смотрел на меня исподлобья и был уверен в своём превосходстве.

Я не заметил этих ребят до того, как они сами не оказались передо мной. И не знал, сколько их ещё может быть поблизости. Темнело быстро, и путь в любом случае не предвещал ничего хорошего, кроме вероятности достижения самой цели. Препятствие в виде охраны было ожидаемо, но очень уж не вовремя, если оно и вовсе когда-нибудь бывает своевременным. И я решил не лезть на рожон. В конце концов, путь я нашёл правильный. А значит, в любой момент вернусь сюда, но более подготовленным. И на всякий пожарный, предварительно закончив все свои дела. Мало ли что.

Я сделал вид, что испугался и, пролепетав что-то вроде «не очень-то и надо было», отправился обратно в Местию. Там ждал меня тесть и горячий ужин.

У ледника Чалаади, Сванетия, Грузия

С тех пор прошло уже семь лет, а я так и не смог вернуться в те края и завершить поиски, которым посвятил почти двадцать лет своей жизни.

Экспедицию же на Нос Канина, я даже планировать не начинал. Только мечтал, что когда-нибудь смогу это сделать. Вот ведь, доказательство материальности мысли. Мечтал часто, хотел сильно и вот, получите. Мне предоставляется такая возможность, когда и думать об этом перестал. С подготовкой к этой экспедиции возникало много трудностей, среди которых главная — оборудованные для поездки автомобили. Их нельзя глушить надолго всё время пребывания в тех краях. А значит, должен быть запас топлива, рассчитанный с запасом на всё время путешествия и это проблема не столько денег, сколько места в машине. Плюс, обязательно надо иметь запасные аккумуляторные батареи и не по одному комплекту на машину. Оборудование навигационное, тоже с резервным вариантом. На случай, если основное выйдет из строя. Ибо найти что-то в условиях почти полного отсутствия видимости из-за постоянной пурги, невозможно. Устройства связи между машинами и между каждым членом экспедиции. Медикаменты, спирт, провизия. Запасные печки на случай, если повредится система обогрева машин. Сигнальные пистолеты и даже дрова на случай необходимости — всё надо было брать с собой. На месте нас ждало лишь замёрзшее болото и отсутствие дорог, вечная пурга и никого живого на сотни километров вокруг. Но совершить это путешествие я мечтал очень давно. С тех пор, как глядя на карту, почувствовал непреодолимое желание найти именно там то, что изменит мою жизнь. Я не знал, что это будет. Понятия не имел. Даже не пытался предполагать. Я просто знал, что так будет. Это не объяснить словами. Это и есть шаманизм в своём самом правильном воплощении. Что-то, спрятанное от людей, в тех болотах звало меня, как игра в фильме «Джуманджи». И я очень хотел найти это «что-то».

Тарх, казалось, ждал меня. В общем, он всегда был готов к любому разговору или действию, так что это было нормально.

— Не терпится в путь? — спросил он, с улыбкой глядя на меня.

— Да. Чешусь от нетерпения, еле дождался, пока закончится ночь.

— Так ли уж? И Мария не заставила думать о другом?

— Заставила, — засмущался я немного. Обсуждать свои интимные похождения в этой компании и в этом месте было совсем неудобно.

— Итак, что решим? Грузия прямо сейчас или ждём, пока снарядят экспедицию в Заполярье?

— Машины нужны особенные, чтобы выжить в тех местах. Аккумуляторы, топливо, места нужно вагон и маленькая тележка.

— Знаю. И все, кто занимается этими вопросами, знают. Мы уже пытались проводить поиски в тех местах. Но, видимо, не хватало Вас. Однако трудностей с выживанием не возникло. Почти. Были сложные моменты, но мы их учтём на этот раз. Кстати, связанные именно с аккумуляторными батареями.

— Заглушили двигатель больше чем на десять минут?

— Да. Не могли предположить, что так быстро остынет двигатель. Не было опыта путешествий на ваших машинах по таким температурам.

— Повезло, что завелись.

— Пришлось подгонять вторую машину и прикуривать.

— Опасно! Так могли вовсе пропасть. Заглохла бы вторая машина — и всё.

— Была ещё третья. Увезли бы всех на одной. Плюс продуманная система связи, выслали бы спасательную команду. Решили бы вопрос. Но, Вы правы, больше рисковать не будем. Одна из машин поедет в качестве спасательной и будет иметь оборудования на все возможные случаи жизни. Мы начали готовить эту экспедицию сразу, после того, как вернулись с неудачей. Так что успеем за месяц всё оборудовать. Пожелания есть в плане состава экспедиции?

— Пусть едут те, кто уже был там, их опыт может пригодиться. То есть те из них, кто захочет, конечно.

— Хороший выбор. Я спрошу у всех участников прошлой экспедиции. Думаю, все согласятся. По крайней мере, энтузиазм был проявлен после возвращения всеми. Никого больше взять не хотите?

— Намекаете на Марию? Нет, не хочу. Женщинам там не место. Кстати, среди участников прошлой поездки, нет женщин?

— Нет. Я тоже не считаю нужным отправлять туда женщин. Да и не так уж их и много в нашей обители. Женщины больше заняты бытом, нежели духовными практиками, а те, что пытаются чем-то таким заняться, как правило, скатываются на всякую ерунду, типа гаданий или медитаций на «местах силы». У женщин немного иначе происходит восприятие пространства и энергии. Они не чувствуют их в себе, а ищут снаружи. Для них нужны символы и обереги, дающие им что-то без их помощи.

— Да, пытался объяснить процессы энергетического обмена с космосом одной девушке, интересующейся картами Таро. Она меня уверяла, что карты раскрывают ей суть вещей, суть процессов и даже заряжают энергией. Причём, она для этого вовсе ничего не делает, а просто достаёт колоду и раскладывает свой пасьянс. Долго её объяснял, что такое образы, что такое пропускание этих образов через себя и получение ответов на свои вопросы, а не тупое «чтение» карт. Даже приводил в антипример символьные аналоги, иероглифы, руны и санскрит. Ничего не помогло. Ей надо, чтобы на любой случай жизни была руна или карта, которая поможет. Как таблетка. А осознать, что вся помощь, в итоге, должна идти от неё, она не в силах. Цепочка: «проблема-поиск решения-победа», где в поиске решения может использоваться та же колода Таро или руны, как точка концентрации своей энергии, ей не понятна. Она надеется на то, что работает другая цепочка: «проблема-карта Таро-победа». Но так не бывает, как бы нам не хотелось переложить всю работу на символы или образы карт.

— Хорошо, что мы понимаем друг друга. Карты Таро весёлая игрушка. Человек, умеющий образно мыслить и общаться с энергиями, может применять их в своих сеансах, как шаман применяет бубен, чтобы войти в транс. Но решение проблемы ищет шаман, а не бубен. И это надо понимать во всех случаях использования различных катализаторов. К сожалению, большинство женщин мыслит как потребитель чужой силы, не пытающийся развивать свою. Это спровоцировано патриархатом — зависимостью от мужчин.

— А могу я пригласить в экспедицию человека не из Храма? — вернулся я к разговору о путешествиях. У меня тут недалеко есть друг, который является лучшим в мире фотографом и видео оператором.

— Почему нет? Не вижу препятствий, кроме одного. Не обязательно ему рассказывать о нашем Храме. Нужно будет, сам сюда придёт.

— Да, я помню Ваши принципы. Я просто предложу ему путешествие и приключение. Не уверен, что он поедет, у него семья и двое маленьких деток. Но, кто знает. Я давно хочу его взять в путешествие, но он всегда был таким занятым, пока жил в Москве. Надеюсь, здесь он немного успокоился в плане зарабатывания денег. Но, в любом случае, про нашу «секту» ни слова. Обещаю! И, если Вы не против, я хотел бы рвануть в Грузию, пока готовится путешествие моей мечты на Нос Каина. Дорогу до ущелья я знаю, надеюсь смогу пройти охрану, учитывая, что и охранять-то там теперь нечего. Как мы знаем после поездки в Мексику, Князя там уже давно нет. Непонятно, зачем теперь там охрана.

— Вот заодно и узнаете. Возьмёшь с собой всё, что Вы привезли из поездки. И меч и лук и обязательно посох.

— А я хотел взять свой посох, он у меня проверенный и никогда меня не подводил.

— Посох Князя Вам нужнее в этой поездке, поверь. Да и подвести он Вас тоже не сможет. Когда готовы стартовать?

— Хоть сегодня.

— Сегодня не получится. Надо снарядить машину, напечатать немного денег, собрать провизию. Не против, если с Вами поедет Велимудр? Он очень хочет помочь Вам в пути. Да и всё, что связано с Князем Яр Бусом, ему интересно.

— Только — за! Мы много о чём недоговорили в прошлой поездке. Теперь будет время.

— Водителя дать или сами за руль?

— Дайте. При случае и сам порулю, но я уже научился доверять Вашим водителям как себе, а в дороге лучше отдохнуть, чем изматываться. В горах силы пригодятся.

— И то верно. Поедите послезавтра. А пока отдыхайте, я скажу, чтобы Вас не загружали учёбой в эти дни. Можете завтра отправиться к своему другу в гости. Где он живёт?

— В Тамани. Недалеко отсюда.

— Недалеко на машине. А своим ходом до того неудобно, что можно потерять весь день на дорогу в одну сторону. А на машине два часа и Тамань. У нас есть дежурная машина, возьми ключи у Велеяры. Она объяснит, где гараж и выдаст документы.

— Хорошо, пойду и найду её.

— Она сейчас в комнате релаксации, у меня постоянная связь со всеми сотрудниками Храма. Мысленная связь, говоря по Вашему.

— Тогда лучше ей не мешать, подожду её в коридоре.

— Не стоит. Она будет рада Вашему обществу. К тому же, она сегодня свободна и может проторчать там весь день.

— Понял. Пойду мешать ей наслаждаться бездельем.

— Удачи!

Велияра, видимо, тоже имела мысленную связь с начальником и уже ждала меня с ключами.

— Идите в сторону большого костра, где мы отмечаем праздники всёй общиной, и сразу за ней будет тропа. По неё дойдёте до детского санатория в лесу, там, в гараже, стоит машина. Документы в бардачке. Страховка как всегда общая, на любого водителя. Бак заправлен. Вроде бы всё.

— Благодарю, — мне не терпелось увидаться с Лёшкой, — и я быстро раскланялся с Велиярой, которая, видимо, выполняла ещё и функции завхоза в Храме.

Мария была в комнате и вопросительно посмотрела на меня, когда я вбежал в поисках своей записной книжки.

— Уезжаю в Тамань, хочу повидать друга. Помнишь, того, которого мы встретили как-то на набережной.

— Помню, конечно. Алексей? И тебя спокойно отпустили е нему?

— Да, а почему нет?

— Ну, хотя бы потому, что место это скрыто от людей и болтать о нём нельзя. Я была уверена, что здесь действует некий карантин и уходить отсюда нельзя.

— Как видишь — можно. Видимо Тарх мне доверяет. Хотя, думаю, он доверяет всем ученикам. Вряд ли ко мне какое-то особое отношение.

— Не думаю. Мало кто отправляется в экспедиции, да ещё в несколько подряд. Я так понимаю, ты уже смазал лыжи в следующую поездку? Потому и отпускают тебя к другу?

— Именно так. Хочу пригласить Лёшку в Заполярье.

— А меня не хочешь пригласить?

— Нет. Там не будет приятной прогулки. Вечная мерзлота, пурга и за бортом минусовая температура даже в апреле. Малоприятное мероприятие. К тому же места ограничены вместимостью машины, а нам, возможно, придётся копать вечную мерзлоту. Ты представляешь себе, что это такое?

— Не вполне. Но понимаю, что это трудно.

— Трудно — не то слово. Один долбит ломом вековой лёд, а второй убирает то, что он накрошил. Огромный и острый лом заходит при ударе в полную силу на 1–1,5 сантиметра! А копать придётся глубоко. Возможно. Кто знает сейчас?

— Ладно, будем считать отмахался. И когда в путь?

— Через месяц. Экспедицию нужно подготовить. Но до этого я хочу успеть съездить в Сванетию, найти то, что искал всю свою жизнь.

— Так, это Грузия. Там тепло. Я еду?

— Опять нет. Поездка не праздная и не лёгкая. Место, которое я ищу, искали многие. Но никто не нашёл за несколько тысяч лет. Его охраняют специально обученные люди. Это смысл их жизни и они не пустят никого добровольно. Так что риск не меньше, а то и больше, чем в Заполярье.

— Тебе со мной хорошо только в постели?

— Не начинай. Я, вроде бы, всё доходчиво объяснил. Не превращайся в зануду.

— Хорошо. Я буду сидеть у окна, и вязать крестиком. Борщ к твоему приезду приготовить?

— Ты же только харчо умеешь. Вот его и сделай. Зачем переучиваться на старости лет?

— Это ты кого старухой обозвал? — в меня полетела подушка и следом за ней сама Мария.

Разговор замялся объятиями. Практически забылся. Но осадок остался и позже дал неприятное послевкусие.

С опозданием на пару часов, я, свежий после душа, и довольный как удав, летел на машине в сторону Тамани и думал, как убедить Лёшку поехать со мной. Раньше я часто приглашал его в свои поездки по интересным местам. Но ни разу он не пожелал составить мне компанию. Отговорка всегда была одна — «мне работать надо!». Сейчас он уже не на «Горбушке» и, возможно, имеет больше возможностей по времени. С другой стороны новая семья и дети. В общем, были варианты. Я не сильно рассчитывал на успех, скорее придумал причину, что бы навестить друга. Но и обмана не было в моих действиях, я, действительно, хотел, что бы Лёшка поехал с нами. Причём в обе поездки, и в Грузию и за Полярный круг. Я в своей жизни встречал много фотографов, но Алексей был лучшим из лучших. Нет, он не печатался в журналах и не устраивал персональные выставки. Ему это просто было не нужно. Тщеславие — не его грех. Но он умел создать нужное настроение, не мучая модель, а за счёт себя. То есть смеялся, если нужно. Вызывал слёзы, если требовалось. И даже умел заставить задуматься. Эх, его бы в Думу фотографом или в кабинет министров. Глядишь и там думать бы начали о чём-нибудь, кроме собственной наживы.

Вот и улица Шмидта. Лёшка написал, что рядом, в качестве ориентира, будут музеи — Лермонтова и казачества. Может быть, успею зайти. Дом оказался небольшим одноэтажным строением красного кирпича. Парковаться у ворот я не стал, а оставил машину напротив дома, в тени деревьев, прямо у «дома неизвестного архитектора», как в детстве называла общественные туалеты моя бабушка — Ольга Дмитриевна. Только сейчас, глядя на закрытые ворота, я понял, что нужно было бы позвонить и предупредить заранее о своём визите. Глупо получится, если не встретимся. Телефона-то у меня с собой нет. Пользовался я им только в поездках, а в Храме забывал о его наличии. Однако, мне повезло. Не прошло и пяти минут, как я подъехал к дому друга, всё семейство появилось со стороны моря. Дети подбежали ко мне первыми и твёрдо заявили, что это их дом. Я расплылся в улыбке и уверил их, что не претендую на дом, но хотел бы зайти в гости. Двойняшки дали добро, и подошедшим родителям было сообщено, что у них гость.

— Здравствуйте, извините, что без предупреждения, но живу сейчас в таком режиме, что о некоторых вещах забываю.

— Что, молодая спутница закружила голову? — не смог не съязвить Лёшка. Он мне ещё Татьяну не простил, а тут от пяти сыновей сбежал. Не мудрено.

— Нет, дорогой, спутница моя вполне адекватный человек и понимает, с кем связалась. Я сейчас экспедицию очередную собираю, ну и по традиции хотел тебя с собой пригласить в поездку. И заодно просто поболтать о том, о сём. Если, конечно, у тебя время есть.

— Есть. Времени теперь у меня полно. Работать в режиме с утра до ночи, как на «Горбушке» мне теперь нет необходимости, к счастью Могу позволить себе на пляж с детьми сходить и с давним другом поболтать. Дорогая, если ты не против, мы посидим с Ратиславом в кафе?

Жена не возражала и мы, не заходя в дом, пошли обратно в сторону моря. Я уже повернул в сторону кафе с заманчивым названием «Ресторан Диканька», но Лёшка схватил меня под руку и повёл направо по соседней улочке в шашлычную «у Аркадия».

— Здесь отменная кухня и лучший в мире шашлык! — порекомендовал он заведение.

В мясе Алексей разбирался, так что причин спорить не было.

— Смотрю, здесь у тебя появилось больше времени на жену и детей, чем в Москве, — начал я разговор в ожидании вкусного шашлыка.

— Да, с возрастом и опытом понял, что и жене и детям нужно больше моего внимания, а не больше денег.

— Не говорил ли я тебе это лет десять-пятнадцать тому назад?

— Ко всему приходишь в своё время. Значит, тогда так было нужно, чтобы сейчас стало всё так, как есть.

— Ты ещё и философствовать начал? Скоро может и путешествовать начнёшь? Есть как раз пара интересных направлений.

— А ты всё мотаешься по миру? Не устал ещё? Тебе же уже почти шесть десятков. Сколько сейчас, я что-то сбился со счёту? Ты 68-го?

— Нет, 68-го Шкаликов, а я 67-го. В этом году 58 стукнет.

— Как у Андрея дела? Давно его видел?

— Да только что от него, можно сказать. Болтали с ним о тебе, рассказал, что ты вслед за мной из Москвы удрал.

— Мне проще было удирать, я же не коренной москвич. Как приехал, так и уехал. Толком так её и не узнал. Вся жизнь в Москве по одному маршруту: дом-работа-дом. Кроме «Горбушки» толком и вспомнить нечего. Так что ностальгии по столице нет.

— Да я тоже ломки не испытываю. Единственное, чего мне не хватает в других городах, так это московских театров. А по любимым местам гуляю, когда приезжаю к матушке в гости.

— Театры везде есть. У вас в Новороссийске, кстати, неплохой театр драмы.

— Когда ты с детских лет воспитан на «Сатире» и «Сатириконе», Большом и Малом, Ленкоме и МХАТе, Вахтанговском и Чеховском и ещё сотне театров с лучшими в мире актёрскими составами, то провинциальные театры больше напоминают студенческую самодеятельность. При всём уважении к тем людям, которые в них трудятся. Я в театры ходил больше на актёров, чем на сам спектакль. Например, на Малую Бронную я четыре раза ходил на «Женитьбу» по Гоголю. И ходит только ради Леонида Броневого, который в этом спектакле играл далеко не главную роль. Его Яичница был всегда разным. В соответствии с настроением актёра. То весёлым, травящим анекдоты между репризами. То раздражённым, которого бесит всё, включая фамилию персонажа. И он начинал сам над ней издеваться, склоняя и переиначивая. Яишница, Иичница и т. п. А однажды он просто вышел на авансцену и начал декламировать Пушкина. И не просто четверостишье, а минут на пятнадцать выразительного чтения. Зал аплодировал стоя. Остальные актёры, привыкшие к таким «заскокам» Маэстро, сумели красиво вернуться в пьесу. А сам Броневой учтиво, но очень скромно поклонился под овации и на весь остаток спектакля ушёл в тень.

— Актёрище!

— Да, не то, что нынешние «звёзды». Снимутся в сериале и всё — звёзды. А до Калягина и Евстигнеева, Броневого и Яковлева, Янковского и Абдулова им всем как до Луны. Причём ползком.

— Почему, есть и сейчас неплохие актёры. Миронов, тот, что Евгений. Певцов, Машков, Хабенский, Серебряков, Меньшиков, потом тот, который у вас с Андреем боксом занимался, как там его, здоровый такой?

— Миша Пореченков. Да, все они отличные актёры. Ты прав. Но их молодыми язык не поворачивается назвать. Скорее это последнее поколение, воспитанное ещё в СССР, потому и талантливое и не пошлое. А те, кто сейчас мелькают по телевизору, такое впечатление, что палец покажи — рассмеются.

Тут нам, наконец-то, подали шашлык, а к нему кучу зелени, овощи и напитки. Мне воду без газа, а Лёшке пиво.

— Смотрю, ты так и не избавился от привычки пить эту гадость? — указал я на бокал с пенным напитком.

— Нет. Не всё сразу. Но, конечно, уже пью реже и меньше.

— Уже хорошо. Чем здесь занимаешься?

— Вернулся к работе фотографом. Снимаю свадьбы, корпоративы, много работы на природе. Так что хватает. В основном тружусь по выходным, а будни стараюсь проводить с детьми. Не хочу упустить их воспитание. Стараюсь быть всегда рядом. Никакие деньги им отца не заменят. Теперь я это понимаю.

— Прекрасно. Но я вот как раз хотел тебя у них похитить. Ненадолго. Есть вакантное место в экспедиции. Даже в двух. Нужен фотограф. Денег не обещаю, но приключений будет вагон.

— Знаю я твои «ненадолго». Помню, как ты на Алтай поехал на пару недель, а приехал спустя год. Жена, бедная, не знала, что и делать. Вдова она или ещё нет. Вроде СМС-ки приходили какие-то непонятные с твоего телефона. Но на звонки не отвечал, сам не звонил.

— Да там единственное место, где чуть-чуть связь была — деревня у подножия горы. Редко туда спускался только чтобы СМС-ку отправить. Тарифы тогда на телефонах зверские были, денег на телефоне не было, а положить там негде. А СМС у меня бесплатные были. Вот и слал что мог.

— Так куда теперь путь держишь? В какие края экспедиция? Вроде бы ты уже весь мир облазил со своим посохом.

— Надо в Сванетию снова ехать. Осталось там незаконченное дело.

— Это я помню, ты рассказывал. Дело, с которого можно не вернуться. Ты вроде бы хотел его оставить напоследок, как все дела закончишь. Всё, надоело тут? Помирать собрался и меня с собой завеешь?

— Не поедешь?

— Поеду. Я как тебя тогда на набережной Новороссийска встретил, первая мысль — может быть, наконец-то, съездим куда-нибудь вместе. А то ты меня постоянно звал по сильным местам за здоровьем и за приключениями, а я так никуда и не попал. Но только давай договоримся, возвращаемся все назад целые и невредимые. Я, можно сказать, только жить начинаю.

— Не вопрос. Сам никуда не спешу. К тому же, я тебя хочу в более страшное место затащить после Грузии. На мыс Нос Канина. Слыхал про такой?

— Нет. Это где? В России? А то я без загранпаспорта, за ненадобностью.

— В России, паспорт не понадобится. Если не заблудимся. Шучу. Не заблудимся, но поездка будет сложной. Надо ехать уже в апреле, не позже. А температуры там минусовые при почти стопроцентной влажности. Туман, пурга, а под ногами вечная мерзлота.

— Так может поехать не в апреле, а в августе? Зачем над собой издеваться?

— Нельзя. Там болота, мы и так рискуем. По-хорошему, туда надо в январе-феврале поехать. А так можем застрять в болотах, если потепление будет. Дорог там нет от слова совсем.

— Так где это всё?

— За полярным кругом. В Белом море, справа от Кольского полуострова. Роза ветров там делает воздуховорот. Прямо в том месте, куда нам надо.

— Воздуховорот? Это что за зверь?

— Как водоворот, только воздушный, а не водяной. И воронка не вниз, под воду, а вверх, в космос.

— Может унести?

— А кто знает? Туда давно никто не катается. Единственная достопримечательность — маяк, на месте соприкосновения двух морей — Белого и Баренцева. Дорога заканчивается в населённом пункте Несь, за 200 километров до нашей цели. Дальше есть несколько охотничьих посёлков. Самый крупный на пару сотен домов. Но найти их будет не просто. Видимость почти нулевая, а навигаторы могут наврать, сам понимаешь. Так что риск определенный есть. Но хорошая новость — с нами поедут те, кто там уже был.

— Ты только что сказал, что там давно никто не был.

— Да. Кроме тех, кто поедет с нами. Была недавно первая экспедиция, но я в ней не участвовал. Они дошли до места, но не нашли ничего интересного. Теперь, надеюсь, найдём. Если сработает моё шаманское чутьё.

— Сработает, куда оно денется. И что, туда тоже фотограф нужен?

— Туда особенно! В такую погоду мало кто сможет толковые кадры сделать. А фотоотчёт важен для будущих поколений. То, что там от нас спрятано, возможно, изменит всю планету.

— Да, интересно. А я думал, что ты забросил все свои путешествия да раскопки.

— С чего это вдруг?

— Увидел тебя как-то в шоу на НТВ, и подумал, что ты решил стать телезвездой. А когда человек в таких передачах снимается, на всё остальное времени уже не остаётся.

— О чём ты? А, наверное, ты про тот случай, когда снимали какую-то передачу про Соседова. Было дело. Не повезло мне с одноклассником. Так-то класс у нас был хороший, дружный. Много толковых ребят выросло. После 10-го класса все в ВУЗы поступили с первого захода, кроме троих. Один из этой троицы — Соседов. Червяк в скафандре. Его не били только потому, что брезгливо было. Как червяка раздавить. Слизь на ботинках останется. Неприятно. Даже девчонки из нашего класса 23 февраля на него подарка не брали. Стоял себе в углу с портфелем, сколько его помню и пытался не отсвечивать. А тут звонят с НТВ и слёзно просят приехать на передачу. А я же шаман, у меня свои принципы — пока не просят, никогда не лезу, даже если вижу, что могу помочь. Но если просят — не могу отказать. Вот и приехал. Сразу сказал, что ничего хорошего сказать про него не могу. Не приемлю я таких людей, да и такие передачи. Они портят восприятие действительности. Смотрят дети и подростки, показывают вот такого «мужчинку» и думают — вот таким надо быть, чтобы тебя по ТВ показывали. Почему не снять передачу про настоящего мужчину? По всем каналам одни голубые да розовые. А редактор передачи и говорит: «ничего, ругайте, как хотите, даже лучше! Если что, можно и матом, мы запикаем». В итоге вышел я ещё с двумя одноклассницами, задали пару вопросов, но самые острые темы «забыли». Получилось ни то, ни сё. В общем, я тут же забыл и если бы ты не напомнил, то и не вспомнил бы. Один фрагмент только удался, но ведущая — Лера Кудрявцева, не смогла толком ответить и, наверное, поэтому эпизод вырезали из программы.

— А что там было?

— Она начала говорить, что все имеют право на существование, голубые тоже люди и прочий бред. Дескать, они тоже настоящие мужчины, просто другие. А я ей привёл пример. Простой. Представьте, говорю, себя вот с этим «мужиком» на необитаемом острове. Так получилось, унесло вас волной прямо из студии НТВ на остров и больше вокруг никого. Сможет этот «тоже мужчина» построить жилище, добыть еды, приготовить что-нибудь на костре? Да он и костёр не разведёт, что уж там говорить о том, чтобы какую-нибудь живность убить. Он даже дохлого кролика освежевать не сможет, его стошнит при виде трупика. Что-то в таком роде. А Лере этой и ответить нечего. Зрители, те, что по команде обычно смеются и хлопают, посмеиваются, глядя на Соседова. Леру саму прёт от вида этого червяка, а надо его защищать вроде как. В общем, не нашлась, что ответить и вырезали этот диалог.

— По НТВ разное показывают. И мужиков тоже хватает. Одних сериалов про ментов миллионы куч.

— Это — да. Только опять враньё. Уже много лет в менты идут только воровать и грабить. Максимум, на что способны сегодняшние полицаи — это воевать со своим народом, который выходит на мирные демонстрации. Или бабушку, что у метро свою петрушку с грядки продаёт, за отсутствие кассового аппарата оштрафовать. Это ещё могут. А дядей Стёп уже давно нет. И сериалы эти все из пальца высосаны. Или по мотивам советской милиции сняты, с поправкой на ветер.

— Прекращай, ты знаешь, я не люблю когда всех под одну гребёнку. Разные бывают менты. У меня полно знакомых там и вполне приличные люди.

— Ты много про них знаешь? Впрочем, как скажешь. Давай вернёмся к нашим делам. Ты поедешь со мной за Полярный круг.

— Не знаю. И дело не в сложности мероприятия. Дело во времени. Я давно хочу с тобой куда-нибудь прокатиться, а то только фотографии твои смотрю и завидую. Но у меня семья, дети, жена. Надо и про них не забывать. А тут одна поездка за другой. Сложно будет жене объяснить. Не говорю нет, но и не обнадёживаю. Давай сначала вернёмся из Грузии целыми и невредимыми.

— И то верно. Хотя, учитывая новые обстоятельства, я не думаю, что могут быть проблемы с этим. Как оказалось, охранять сейчас там нечего, так что, думаю, договоримся с охранниками.

— Не знаю сути вопроса, поэтому верю на слово.

— Дорога долгая, успею тебе всё рассказать.

Шашлык был, действительно, божественный. Пришлось заказать ещё по порции. Давно я не ел такой вкусной и вредной пищи. В Храме кормили хорошо, но жареное мясо в меню не включали. Только отварное или тушеное. Оказалось, что вредное жареное мясо может быть очень вкусным. По крайней мере, повар в этой шашлычной, в мясе толк знал. Отобедав, мы немного прогулялись. Сначала спустились к морю. Зашли в ничем не примечательный одноэтажный дом с вывеской «Штаб казачества», где был небольшой музей, главный экспонат которого — зенитная пушка, стоял во дворе у входа. Сама береговая линия тоже была мало привлекательной. Редкие встречные люди были заняты своими проблемами, а не шатались как туристы на отдыхе. Дошли вдоль берега до дома-музея Лермонтова. Сам дом был чуть проще, чем пятигорский, последнее пристанище поэта. Во дворе стоял памятник Лермонтову, вполне достойный для этого небогатого места. Дом отлично сохранился, а вот всё, что внутри дома было представлено в качестве экспонатов, оказалось современной подделкой. Настоящие вещи Лермонтова не сохранились. Впрочем, путешествуя по миру и общаясь с музейными работниками, я уже привык к тому, что всё музейное «наследие» сделано на заказ для музея. По моим исследованиям, 70–75 процентов экспонатов — новоделы. Часто музеи делают из-за одного раритета, собирая вокруг него всё, что можно той же эпохи или делая на заказ современные подделки. Иногда музеи вовсе не содержат ни одного реального экспоната, но зато исполняют роль «творца истории», так как на эти подделки ориентируется и ссылается официальная наука. Собственно, сами музеи для подтверждения этой самой официальной линии и придуманы. Очень редко в музеях хранятся реальные артефакты. Как правило, они растаскиваются по частным коллекциям или забираются теми, кто имеет власть. Так, например, произошло с вещами Якова Брюса из Сухаревой башни, дома в Глинках и даже из его могилы. Перстень, по которому узнали, кто именно был захоронен в могиле, пропал и до сих пор не найден. По официальной версии. А по правде жизни он просто был изъят НКВД и передан сначала для изучения специалистам этого органа власти, а после остался в личном владении одного из начальников отдела, курирующего все мистические направления.

— И что, даже ты, столько лет потративший на изучение всего, что с ним связано, не знаешь где что хранится?

— Знаю. И доволен тем, что всё находится в надёжных руках и не афишируется. Прежде всего, это касается самой Чёрной книги. Она, как и вся высшая мудрость на этой планете, написана рунами. И сейчас её можно только сохранить для будущих поколений, в надежде, что когда-нибудь знания вернуться и появятся люди, умеющие читать рунические письмена. Сейчас же книга нам ничего не даст, кроме собственной силы, силу которой никто не сможет контролировать и применять по назначению.

— Можно сдать её в музей, чтобы каждый желающий мог хотя бы посмотреть на неё.

— Нет. Пропадёт, как и всё, что попадает в руки государству.

— Ты считаешь всех музейных работников заговорщиками и ворами?

— Нет, конечно. Сами они ничего не воруют. За них это делают их хозяева, те, что имеют власть. Сами музейные работники, как и писатели на исторические темы, даже художники и скульпторы, часто получают государственные заказы на то, что будет потом подтверждать потомкам ту лабуду, что сочиняют про наших Предков злые люди. Так, к примеру, очернили многих великих людей — Ивана Грозного, показывая всему миру картину, где он убивает своего сына, чего не было на самом деле. Так оклеветали Светослава Храброго, забыв о его победах над Хазарами и всячески восхваляя его внебрачного сына, первого кровавого Владимира на Руси. С него и началось всё то, от чего мы никак не можем избавиться — иноземная власть на нашей земле. А последующие два Владимира добили нас окончательно.

— Почему ты считаешь, что на Ивана Грозного наговаривают? Кто и зачем?

— Кто — понятно. Пришедшие к власти бояре. Понимаешь, боярская власть на Руси — это нонсенс для того времени. Чтобы такое произошло, нужно было либо уничтожить, либо очень сильно запугать всех людей княжеского рода. Осуществлённый в смутное время переворот, затеянный церковью и поддержанный боярами, откинул Русь назад на много веков в развитии. И чтобы как-то оправдать всё это, нужно было либо сделать очень хорошо, либо наврать, что раньше было ещё хуже. Первое боярам и церкви было не под силу, а второе оказалось не так сложно. Подосланные убийцы к царице и старшему сыну Ивана Грозного — Дмитрию, сказка про то, что царь убил своего сына Ивана, выдуманная после удачного покушения на него. Потом новые сказки про двух Лжедмитриев. Жуткое враньё про поляков и освободительный поход Минина и Пожарского, которые и посадили на Руси боярскую власть. Всё это было грязными интригами и предательством интересов Руси, а теперь историками преподносится как освобождение нас от ига поляков и всяких ложных царей у власти. Хотя, более ложных и вредных для государства царей, чем бояре-Романовы нет, и не было. Почему я так считаю. Давай расскажу тебе, дружище, голые факты:

Как известно по результатам вскрытия гробницы, проведенного в 1963 году, он был рыжим широкоплечим богатырем ростом 180 см, а не тощим замухрышкой, каковым его так любят изображать художники. Обилие остеофитов на костях скелета показывает, что, к сожалению, последние годы жизни Иван IV Грозный был практически парализован. Согласно отчетам европейских послов своим правителям — Иван IV Грозный не курил, не употреблял алкоголя, не замечен в любовных похождениях, отличался невероятной работоспособностью.

Именно Иван IV Грозный, получив в наследство, по факту, одну лишь Московскую и Новгородскую область — создал из них Россию с ее современными (европейскими) границами и основал как минимум четверть ныне существующих городов. Именно он отменил в России феодализм, юридически уровняв простых крестьян со знатными князьями, именно он ввел всеобщую выборность в местные законодательные и исполнительные органы власти, именно он гарантировал всем слоям населения представительство в высшем законодательно/совещательном органе государства: Земском соборе, и именно он ввел в России всеобщее начальное образование.

Иван IV Грозный за свою жизнь не проиграл ни одной войны. Даже «Ливонская война» закончилась разгромом Польши и Швеции, и мирными договорами с оными на условиях «Мир в обмен на возвращение всех захваченных территорий».

В 1571 году Иван IV Грозный перенес свою столицу в Великий Новгород, в котором на месте Ярославого дворища был построен дворец площадью 14.5 га, а так же проведены масштабные работы по благоустройству города. В Новгород были перевезены казна, царская семья, все государственные службы. В 1572 году, когда часть русской армии сражалась с хазарским каганатом под Молодями, Иван Грозный, вместе со свитой и личной охраной, отправился осаждать Вейсенштейн. Крепость, естественно, была взята. В ходе штурма, многие из личной свиты царя получили ранения, а командир царской охраны Малюта Скуратов погиб. Весь этот период царская семья и казна находились исключительно под охраной новгородцев. Уверенность Ивана IV Грозного в преданности новгородцев с одной стороны, и их исключительная верность с другой, наглядно доказывают, что о «новгородской резне 1570 года», о которой сообщают западные правозащитные организации, ни царь, ни сами новгородцы в XVI веке ничего не знали.

Митрополит Филипп, малоизвестный провинциальный игумен, назначен на свой пост Иваном IV Грозным вопреки сопротивлению церковных иерархов, в момент спора за кафедру митрополита между архиепископом новгородским Пименом и архиепископом казанским Германом, уже успевшим сесть на это место. Митрополит Филипп являлся верным союзником Ивана IV Грозного и хорошо известен проповедями в осуждение заговорщиков, принявших участие в крамоле Федорова-Челядина. Свергнут в результате заговора архиепископа Пимена, убит участником заговора приставом Стефаном Кобылиным, получившим за свое преступление пожизненный срок. Ни о каких разногласиях между Иваном IV Грозным и митрополитом Филиппом, в исторических документах нет ни единого упоминания.

Убийство царевича Ивана, о котором сообщают западные правозащитные организации, Иван IV Грозный не мог совершить по медицинским показаниям — царь был парализован.

Казни многочисленных русских воевод и государственных деятелей, о которых сообщают западные правозащитные организации — таких как князь Михайло Воротынский, епископ Печорский Корнелий, думный боярин Михаил Колычев, магистр фон Фюстенберг, князь Афанасий Вяземский, князь Иван Шишкин, князь Иван Шереметьев, дети князя Владимира Старицкого и еще многие, многие другие бояре и священники — по неведомым причинам проходят для «казненных» незамеченными, ибо по росписям Разрядного приказа после своей смерти жертвы террора продолжали ходить на службу, командовать полками, жениться и выходить замуж, рожать детей. Например, дважды казненный Михайло Воротынский через три года после второй (!) казни исхитрился составить первый в истории устав пограничной службы («Боярский приговор о станичной и сторожевой службе»), а отравленная, удушенная дымом и утопленная в Шексне Мария Старицкая через год после своей казни уезжает в Европу в качестве жены датского принца Магнуса.

После своей смерти Иван IV Грозный оставил своим наследникам богатую, сытую и обширную державу с мощнейшей в мире армией и полной казной. Во всяком случае, в течение 20 лет после его смерти, до самой Смуты, ни одна собака не рискнула начать с Россией новой войны. В 1585 году в России была построена крепость Воронеж, в 1586 — Ливны. Для обеспечения безопасности водного пути от Казани до Астрахани строились города на Волге — Самара (1586), Царицын (1589), Саратов (1590). В 1592 году был восстановлен город Елец. На Донце в 1596 году был построен город Белгород, южнее в 1600 году был выстроен Царёв-Борисов. В период с 1596 по 1602 годы было построено одно из самых грандиозных архитектурных сооружений допетровской Руси — Смоленская крепостная стена, которую впоследствии стали называть «каменным ожерельем Земли русской». Сиречь: после смерти Ивана IV Грозного обширное строительство по всей России активно продолжалось — то есть, золота в глубокой царской казне хватало на все текущие расходы и даже на многие излишества!

А теперь, друг, думай, как со всем этим жить. А когда поймёшь, что вся история Руси с начала времён и по сегодняшний день перевиралась и продолжает перевираться каждым новым вредителем, дорвавшимся до власти, тогда я смогу рассказать тебе и более интересные вещи.

— Страшный ты человек, Ратислав. Иваном ты мне нравился больше. Простой, здоровый русский мужик, способный решать проблемы и не рассказывающий то, что теперь не даст мне спокойно спать. Боюсь, что за время экспедиции ты так изменишь мой внутренний мир, что меня жена не узнает.

— Ничего, главное, чтобы внешний мир твой остался прежним. Тогда узнает, а к новому внутреннему содержанию привыкнет. Так ты едешь со мной?

— В Грузию — да, я же сказал. С женой поговорю, но там проблем не будет. Мы ведь ненадолго?

— Я рассчитываю на неделю вместе с дорогой.

— Когда выезжаем?

— Послезавтра рано утром. Я заеду за тобой.

— Договорились. В дом зайдёшь?

— Да, зайду попрощаться с твоими, заодно гляну, как ты теперь поживаешь.

 

Глава 16

Человек, который не понимает того, что Вы ему говорите, считает тупым Вас, а не себя.

Путь в Сванетию лежал по единственному на сегодня открытому коридору на границе с Грузией — Военно-грузинской дороге, через Владикавказ в Казбеги. Точнее теперь этот грузинский город называется Степанцминда. Если бы можно было проехать в Местию через Абхазию, то мы бы сэкономили часов 12 времени в пути. Но из-за конфликтов между Грузией и Россией, Грузией и Абхазией и Грузией и Южной Осетией, единственный путь, где можно было въехать без особых проблем, был вокруг всей Грузии через перевал Верхний Ларс — Гвелети. Выехав на двух машинах в восемь утра их Новороссийска, мы уже к вечеру были на границе с Грузией, где традиционно застряли в очереди на таможне со стороны России. Хорошо ещё, что теперь граница была открыта круглосуточно. Как-то лет восемь тому назад, мы застряли на границе до утра, приехав в Верхний Ларс в 16:00. То ещё удовольствие ночевать на трассе с четырьмя маленькими детьми. Но сейчас с нами детей не было, таможня работала хоть и медленно, но постоянно и через шесть часов мы успешно пересекли нашу часть границы. Дорога по пограничной полосе пролегала в красивейших местах, а кроме меня тут никто из ребят не был. Так что мы неоднократно останавливались на фото сессии и подъехали на грузинскую таможню уже заполночь. Там проблем никогда не возникало, вся процедура заняла ровно пять минут. Пассажиров попросили выйти и пройти таможенный контроль в здании таможни, а водитель и машина просто проехали на территорию Грузии и ждали нас. Паспорта и наши личности не вызвали никаких подозрений и через пять минут мы уже катились по территории сопредельного государства, где я любил бывать и по своим исследовательским делам и просто отдыхать. Первым делом мы остановились в Казбеги и поменяли часть наличных на местные деньги. Мало ли что, пригодятся. Несмотря на ночь, обменные пункты валют работали, вот что значит пограничный город.

Вторым делом, я попросил водителя остановиться на смотровой площадке и монумента «Дружба народов» — любимое место всех туристов, впервые приезжающих на машине в Грузию. Очаровательные виды гор во все стороны, нет в мире лучшего места, чтобы встретить рассвет. Несмотря на довольно прохладный ветерок, мы стойко дождались, пока солнце коснётся своими первыми лучами горных вершин, и только тогда поехали дальше. После мы делали дежурные остановки в тех местах, проехать которые просто так нельзя — на серпантине около Сакуриани, у крепости Ананури, поднялись к монастырю Джвари и прошлись по древним церквям и монастырям Мцхеты. В Тбилиси заезжать не стали. Иначе бы застряли там надолго. У меня там живёт тесть, который, несмотря на наш разрыв с Ириной, относится ко мне очень тепло. А он бы нас так просто не отпустил. Знаменитое грузинское гостеприимство не позволило бы. Поэтому мы вернулись немного назад и повернули в сторону Кутаиси и Батуми, по единственной ведущей туда дороге.

По Грузии можно путешествовать несколько лет и так и не увидеть даже половины её красот и достопримечательностей! Удивительный край, полный старинных памятников и интересных людей, природных красот и удивительных историй. Можно остановиться поговорить с любым местным жителем и написать по результатам разговора целую книгу о нём и его семье, его городе или посёлке. Грузины великолепные рассказчики и очень любят всё, что их окружает.

Проезжая мимо Гори, я рассказал тем, кто ехал со мной в машине, а это Велимудр, Лёшка и наш водитель Вадим — волонтёр из Новороссийска, про Сталина и его молодость, проведённую в этих краях. Рассказал пару его стихотворений, написанных в возрасте 17–18 лет. А после поведал о чудесном месте, называемом Крепость Бога, что на Грузинском языке звучит как Уплисцихе. Впервые я оказался здесь в далёком 2016-м году, сразу после первого посещения мексиканских деревень. А заинтересовался я именно этой Крепостью Бога потому, что на языке индейцев, живущих там, на границу Мексики и Гватемалы, слово «уплисцихе» или очень похожее по произношению — означает «Белый человек» или Бог. Такое созвучие навело меня на мысль о том, что дружина Князя Яр Буса могла наследить и в этих краях. Но нет. Никаких следов Князя и его дружинников, я здесь не обнаружил. Однако, место всё равно интересное и красивое. Я был здесь со всеми на тот момент нашими с Ириной сыновьями. Маленьким Светославу и Святогору было меньше полугода от роду, они вряд ли что-то помнят, а вот трёхлетний Яромир не раз потом вспоминал это место. Очень нравилось ему находить удобные места, где можно было посидеть в теньке, прячась от солнцепёка. В горах он и до этого был не раз и не два. Но таких интересных горных домиков, вырубленных в скалах, до тех пор не видел. Вардзию мы посетили гораздо позднее.

С Яромиром в Уплисцихе

Проезжая Сурами, Велимудр с Алексеем всё-таки уговорили нашего водителя остановится. Мы прошлись пешим ходом к заброшенной крепости в этом селе. Уж больно красиво она выглядела со стороны дороги. Мне Сурами нравился. Волшебный воздух гор здесь подчёркивался хвойными ароматами, а в самом селе жил друг моего тестя — Зураб. Человек, так красиво говорящий тосты, что даже ни слова не понимая по-грузински, хотелось выпить за сказанное. Учитывая тот факт, что я в принципе не пью. Далее мы старались не останавливаться и о достопримечательностях, что мы проезжали мимо, я рассказывал своим попутчикам без осмотра самой местности. Так, проезжая Зестафони, я рассказал ребятам про церковь, стоящую на 40-ка метровом каменном столбе. Кто его построил на этой горе неизвестно, но эта церковь упоминается ещё в семнадцатом веке. Однако та церковь, что стоит сейчас на столбе — новодел.

Церковь на каменном столбе

Старая была разрушена до фундамента во времена вторжения Оттоманской империи. Новая церковь построена совсем недавно, в 2009 году и сейчас недоступна для посещения туристами, если не договориться с настоятелем Максимом. Местные жители верят, что этот столп помогает приблизиться к Богу. В Кутаиси мы остановились перекусить и за обедом уже все участники экспедиции из обеих машин, слушали про местные достопримечательности — Каньон Окаце, пещеру Прометея и построенные при Саакашвили дома Правительства и здание Парламента Грузии. Собственно ни то, ни другое здание, ни дня не работали по назначению. При Саакашвили много глупостей наделали. Чего только стоит лифт, установленный в древнем храме Баграта из-за которого храм лишили поддержки ЮНЕСКО как памятника страны. А на месте, где построили Дом правительства и Парламент, во время разрушения старых построек, погибли люди. Взрывом откинуло камни на противоположную сторону улицы, где шла женщина с ребёнком. Военная база, сделанная специально для показа американским спонсорам, стояла так неудачно, что была моментально уничтожена во время конфликта с Южной Осетией. Собственно, всё правление Саакашвили можно назвать одной большой ошибкой. А что стоило ждать от Президента страны, который первым своим президентским указом повелел спилить дерево в школьном дворе, на котором он мальчишкой спасался от одноклассников?

А вот природные красоты окрестностей Кутаиси необычайно интересны! Каньон Окаце с удивительной смотровой лестницей вдоль всего каньона и площадкой для фото, выдвинутой в середину коньона в своё время должны были стать жемчужиной моей поездки в эти края. Но, к сожалению, бродя по каньону, я мало думал о красотах, открывающихся со всех сторон. Дело в том, что я решил спуститься к каньону сам, на своей машине. Всё-таки я был на внедорожнике, а местные ребята слишком много просили за пять километров пути. Такси из Кутаиси к каньону стоит, к примеру, 15 лари. Так это расстояние почти пятьдесят километров. А местные дельцы за спуск к каньону и обратно берут 45 лари за пять. Я решил, что справлюсь сам и пожалел об этом уже через несколько минут. Пристроившись за одним из местных водителей, везущих туристов, я спокойно двигался по единственной дороге, ведущей к началу экскурсионного маршрута. Собственно дороги там не было. Была колея, идущая между камней и деревьев. Однако когда начался спуск, я сильно пожалел о том, что не дал ребятам заработать на мне 45 лари. Ибо понимал, что вертолёт, которым меня будут вынимать оттуда вместе с машиной, обойдётся гораздо дороже. Это был не спуск, а свободное падение с отвесной скалы, причём по петляющей между крупных камней и деревьев тропе. Обе ноги вжались в педаль тормоза, однако машина продолжала скатываться, точнее, ссыпаться вместе с камнями, вниз. В итоге, всю прогулку по каньону я думал лишь о том, как буду выбираться из каньона. Просто взять и выехать, на мой взгляд, было нереально. Все местные пользовались единственной маркой машины для таких фокусов — «Митсубиси-Делика». Говорят, что у неё какая-то волшебная коробка передач и двигатель, которые позволяют выбираться из любых ям. Но у меня был китайский внедорожник, не подходящий для повторения подобного. В поездке я был со своим тестем. Он попросил одного из водителей «Делики» присмотреть в заднее зеркало за нами, и мы поехали вслед за его туристическим автобусом. Если «Делика» поднималась не торопясь, равномерным движением, покоряя подъём без видимого труда, то мне приходилось разгоняться перед каждым крутым подъёмом и буквально влетать на следующее место передышки. Так рывками, взлетая вверх по ссыпающимся камням, одновременно петляя между деревьями и валунами, мы выбрались наверх. Адреналина, полученного во время этого героического подъема, было слишком много. И ехать на водопады, которые были в семи километрах дальше, уже не захотелось.

Рассказ про Окаце посмешил моих друзей, и описание красоты пещеры Прометея были восприняты без должного энтузиазма. А жаль. Несмотря на нелепое название, пещера была необычайно красива. В своё время я не раз спускался в неё, чтобы насладиться видом чудесных произведений природы под названиями сталактиты и сталагмиты.

Местиа. Окраина поселения.

Проезжая Зугдиди мы чуть было не соблазнились морским побережьем, до которого оставалось не более получаса езды, но здравый смысл возобладал и мы свернули в сторону столицы Сванетии — города Местиа. С этого момента дорога шла почти всегда вверх. Не мудрено, Сванетия — горный край, место обетованное альпинистами и своеобразными людьми — сванами. Сваны не похожи на других грузин. Настоящие горцы, больше похожие на чеченцев или аварцев. Суровые мужчины и женщины-труженицы. Впрочем, словами не передашь всех особенностей этого народа. Понять их можно только пожив среди них долгое время. Я уже бывал в Местии не раз и сразу же повёл всю нашу экспедицию в постоялый дом, в котором останавливался раньше. Там нас уже ждали, места я забронировал через интернет-сервис «Букинг» ещё в дороге, при помощи специально взятого в дорогу смартфона. Нам предстояло хорошенько отдохнуть перед сложной дорогой, таящей не только трудности горных походов, но и неизвестность исхода общения с многовековой охранной организацией того места, в которое мы направлялись.

Спалось хорошо. Усталость дороги, горный воздух и сытный ужин приковали к подушкам всю нашу братию, и время до подъёма пролетело незаметно для всех. Утром, не менее плотно позавтракав, мы выдвинулись в сторону ледника Чалаади. Первая часть пути лежала через северную окраину Местии, потом вдоль реки, носящей имя города. Справа по курсу показался местный аэродром. Громко сказал. Правильнее было бы назвать это место лётным полем или далее лётной полянкой. Здесь взлетал и садился небольшой развлекательный самолётик. Но всё было так красиво и аккуратно оформлено, что так и хотелось сказать: «аэродром». Небольшой подъём вдоль каменной стены и вот мы уже в месте, где река сливается с потоком воды, несущимся от ледников с высоких гор. Впереди показался мост.

Мост к началу подъема в гору, по дороге к леднику Чалаади

Металлическая конструкция для перехода через реку была узкой, не более метра в ширину. Но само место, над которым эта конструкция была возведена, было очень живописным — бурные потоки реки на фоне скалистых берегов, покрытых красивыми деревьями. Мы перешли через реку и направились вдоль её безымянного притока к леднику Чалаади. Дорога была не сложной, подъем минимальным, а пейзажи чудесными. В общем, гулять здесь было одним удовольствием. И так до самого ледника Чалаади. Там мы немного задержались на фотосессию. Место красивое и уникальное во всех смыслах. Пожалуй, это самый низкогорный ледник. Высота относительно уровня мирового океана здесь чуть более двух тысяч метров. Тем не менее, ледник не только не тает, но и становится с каждым годом всё толще и шире. Мы прошли вверх, почти к самому началу ледника и после стали спускаться по другому его рукаву, двигаясь по направлению к самой высокой горе на грузинской территории — Ушбе. Нам предстояло обойти подножие горы Ушба вдоль границы Грузии и России и дойти до ледника Ушба, который скрывает от всех людей нужное нам ущелье. К леднику можно было подойти двумя дорогами, если в горах уместно называть это слово — «дорога». Обходя вершину Ушбы справа или слева. Идя в обход вершины справа, мы избегали крутых подъёмов и больших высот. Единственное место, где пришлось бы немного поднапрячься, было перед самим ледником Ушба. Но и там альпинистских навыков не потребовалось бы. Зато мы бы дважды пересекали границу Грузии с Россией. И кто знает, как повезёт на этот раз. В прошлый свой поход погранцов я не встретил, но кто знает, как будет на этот. Второй дорогой, обходя вершину Ушбы слева, я идти не планировал. Там без альпинистского снаряжения и навыков не пройти. Крутые подъёмы и почти четыре тысячи метров над уровнем океана. Мы, конечно, ребята крепкие, но не альпинисты. И даже не сваны. Так что вариант не нарушать границу, я не рассматривал. Это казалось много проще, чем лезть на отвесные скалы без особых навыков и снаряжения.

Но проблемы начались гораздо раньше, чем я ожидал. Нас в горы пошло пять человек, водители, естественно, остались в городе. Там тоже было и что посмотреть и чем позаниматься. Местиа в любое время года наполнена туристами из разных стран, причём россиян здесь далеко не большинство. Очень много украинцев, немцев, армян и азербайджанцев. Немало других европейцев и встречаются даже американцы с канадцами. Так вот, оказалось, что даже подъём по первому леднику, довольно-таки пологому и не сложному, может стать проблемой. Буслай, мой приятель по обители, с которым мы много и подолгу обсуждали устройство мироздания, сидя в библиотеке, оказался слабым ходоком. Ходьба по остроконечным камням, которыми усыпан склон горы, да ещё покрытым слоем льда, оказалась для него чуть ли не фатальной. Встав на один из камней, он так долго боялся переступить на другой, что коленки затряслись, и он упал с камня, знатно раздробив правую ногу. О том, чтобы идти дальше не могло быть речи. Яросвет, другой пассажир второй машины, очень интересовавшийся моей работой по поискам корней цивилизации и поэтому поехавший с нами, сразу же предложил себя на роль провожатого. А остальным участникам экспедиции пожелал скорее идти дальше. Лёшка хотел было также остаться с ребятами и помогать спускать Буслая вниз, но мы с Велимудром его отговорили. Во-первых, время было ещё относительно раннее и даже очень медленным ходом ребятам удастся спустить с ледника засветло. А во-вторых, Велимудр связался с водителем машины и тот уже направляется в сторону стоянки прямо перед металлическим мостом, до которого идти не очень далеко и всё время вниз. Так что задача стояла не самая трудная, и Яросвет должен был справиться с ней. Парень он крепкий и молодой, сил хватит на троих, а тут всего лишь немного хромающий Буслай, способный пусть медленно, но самостоятельно идти вниз. Вот вверх не получиться. Даже на двух ногах он отставал от остальных, а о восхождении на ледник на одной ноге даже думать не стоило. Я помог Яросвету спустить Буслая в самом крутом месте, где собственно он и травмировался, и, пожелав удачи, пошёл догонять группу. Точнее Лёшку и Велимудра, нас осталось трое на этом пути.

С Яросветом мы мало общались в Храме. В жизни до попадания в обитель, он был музыкантом и в Храме у него была тусовка с такими же как он. В основном музыканты были из рокеров. Видимо, есть какая-то связь между музыкой и мировоззрением. Сам Яросвет играл на бас гитаре в рок-банде «Логово», а его супруга, с которой они вместе пришли в Храм, пела в другой рокерской группе «Аура» жёстким хриплым вокалом, так странно звучащим с учётом её вполне мягкого женского голоса в обычной жизни. Талант. С ними в Храме был и их сын, четырнадцатилетний, не по годам умный, парень. Он любил зависать в библиотеке, пока родители на занятиях. С молодёжью мало кто из учителей занимался, а если и занимались, то в основном предметами для общего развития — литературой, родным языком, математикой и физикой, астрономией и химией. И обязательно физической культурой и основами верховой езды, фехтования и стрельбы из лука. Многие взрослые завидовали этой программе, но не имели свободного времени для получения подобных нагрузок.

Вещи, что тащили Буслай и Яросвет, мы распределили между собой, так что теперь идти стало чуть сложнее. Зато для ночёвки в горах появились дополнительные спальники и одежда. Ребят мы отправили вниз налегке, оставив на всякий случай им телефон и еды на суки. Учитывая, что идти им недалеко, а навстречу им движется как минимум один из наших водителей, проблем не должно было возникнуть. Так что мы шли спокойно, уверенные, что там внизу всё пойдёт как надо. До места слияния двух ледовых потоков мы дошли быстро, а вот дальше нам предстоял более крутой подъём по правому рукаву ледника Чалаади, спускающемуся с самой вершины горы Ушба. Ноги скользили даже на неровной поверхности ледника, лежащего на каменной реке давно разрушающихся кавказских гор. Несмотря на относительную молодость, по сравнению с Уралом и Алтайскими вершинами, кавказские горы тоже уже пережили свой расцвет и медленно, но верно угасали. Всех нас на уроках в школах учили, что камень — неодушевлённый предмет. Имея ввиду его безжизненность. Но это большая ошибка. Камень живёт. Он растёт, достигает максимального расцвета и потом медленно умирает. Это процесс у людей занимает сто лет, у некоторых растений один сезон с весны до осени, а у камней может длиться много тысяч лет. Поэтому нам, людям, наблюдающим, как камень не меняется на протяжении нашей короткой жизни, кажется, что он не живёт. Но проблема только в том, что жизнь человека слишком коротка по сравнению с камнем. Мы также не рассматриваем в качестве живого организма планеты, звёзды и всё, что находится за пределами нашего понимания. Но это не делает всё перечисленное безжизненным, а показывает лишь нашу ограниченность.

Так вот, горные реки, образующиеся из разрушающихся вершин и состоящие из валунов разных размеров, сползших с вершины, и есть главное подтверждение «жизни» гор. Следы их разрушения от времени. Следы их старости. И сейчас мы идём с Велимудром и Алексеем по такой реке, вдобавок покрытой слоем льда, спустившегося с пятитысячной вершины. Шли мы медленно. Осматриваясь по сторонам и ожидая возможной встречи с пограничниками и охранниками последней обители Князя. Как рассказал Велимудр, эти ребята охраняют место заточения Князя уже много сотен лет, но не с самого момента исполнения приговора Богов прототипу Прометея. Кто и зачем их поставил там для него самого загадка, которую нам предстояло разгадать. Артефакты, взятые в этот поход, успокаивали своей многотысячелетней энергетикой, а посох к тому же был крайне удобен в качестве опоры. Он без труда фиксировался на любой поверхности без моего усилия. Казалось, что наконечник, входящий в породу, был одновременно и разогретым паяльником и магнитом. Он легко входил в лёд и не покидал поверхность, пока я сам этого не захочу. Волшебная вещь, одним словом. Меч не мешался, болтаясь на поясе. Вес его как будто бы менялся, в зависимости от положения. В руке он набирал вес на исходе удара, а на поясе болтался, практически, невесомым. Лук так и просился в руки, почёсывая спину своими неровностями, поддерживая, таким образом, меня в тонусе и заставляя быть внимательным к мелочам. Я был очень рад тому, что Велимудр догадался взять в поход эти артефакты и ещё более рад тому, что нести их выпало именно мне. С ними я чувствовал себя в абсолютной безопасности. И, кажется, эти вещи придавали силы, а не отнимали их, как другая ноша.

Последние несколько сотен метров подъёма дались нам с большим трудом. Приходилось ползти на пузе и цепляться друг за друга. Тут очень помогал посох, свойство которого впиваться в поверхность там, где нужно владельцу, было как нельзя кстати. Так мы и преодолели самый крутой участок ледника — сначала посох, за ним я, за мной Велимудр с Лёшкой на плечах. Своеобразная связка. Но вполне удачная, так как подъём был преодолен и настало время передохнуть и обсудить дальнейшие действия.

— Что бы мы делали без посоха! — буквально воскликнул я, усаживаясь на брошенный на камни спальник.

— Да, без артефактов, что мы привезли из Мексики, тут делать нечего, — согласился Велимудр.

— Отчего же. Альпинисты тут шастают без артефактов, — заметил Алексей.

— Шастать, они шастают, — снова согласился Велимудр, — но что они будут делать без артефактов с ними?

Рука учителя показывала в сторону солнца и мы не сразу заметили две фигуры, неторопливо шагающие в нашу сторону.

— Это та самая охрана. Молчите и не делайте резких движений. Эти люди много поколений охраняют это место и всё, что они умеют в своей жизни — это побеждать в схватке.

Мы с Лёшкой переглянулись и улыбнулись друг другу. Я как бы хотел приободрить своего друга перед возможным боем, а Алексея рассмешило предложение не делать резких движений в мой адрес. Для него я всё ещё был тем «пиджаком» с «Горбушки», которого вызывали на ЧП, когда не могла справиться охрана. По всей видимости, он ещё не осознал, что здесь мы имеем дело не с мелкими хулиганами или борзыми хачами, понаехавшими в Москву с гор, где ими попу вытирали их же сородичи. Но, как бы то ни было, улыбка успокаивала и придавала уверенности, вне зависимости от природы происхождения. Двое в штатском приближались медленно, а мы демонстративно стояли в ожидании, показывая тем самым своё миролюбивое настроение. Как ни странно, на приближающихся суровых охранниках тоже была надета улыбка. Со стороны могло показаться, что на леднике встретились старые друзья.

— Здравствуйте, следуйте, пожалуйста, за нами, — вежливо попросил один из воинов ущелья, когда расстояние между нашими группами сократилось до 5–6 метров.

— Куда? — не удержал язык за зубами я, а Велимудр, коснувшись моей руки, поспешил исправить ситуацию:

— Идёмте, — сказал он горцам.

Те улыбнулись ещё шире. По всей видимости, мой вопрос не показался им лишним, а согласие Велимудра сотрудничать и вовсе вызвало прилив радости. Надеюсь, нас ведут не в ловушку для доверчивых оленей. Дорога была не сложной. Хотя издалека, то место, с которого спускались охранники ущелья, казалось неприступной скалой. Однако тропа, по которой вели нас эти полупроводники, была проложена как бы между всех серьёзных выступов и больших валунов, сама при этом, практически не имея серьёзных крутых подъёмов. Ногам всегда было куда наступить, без касания скользких камней или острых каменных выступов. Так, петляя между колючими валунами, мы быстро поднялись к перевалу и начали спуск вниз. И опять тропа петляла, но была относительно пологой и не сложной даже для ребёнка. Вскоре камни сменились льдом, а это значило, что мы почти у цели — ущелье, которое мы ищем, должно было быть скрыто именно этим ледником. Наши провожатые остановились.

— Вам придётся идти одному. Не бойтесь, вас там ждёт наш предводитель, Абрек Рауф.

При этом, сказавший смотрел в мою сторону.

— Абрек? Разбойник? — блеснул я знанием горских имён.

— Нет. Так переводят только русские, — улыбнулся в ответ горец. У нас словом абрек называют, как это по-русски… богатырей, рыцарей, удалых воинов. Такие воины редко подчинялись чужакам и, в своё время, именно они становились главными врагами русским царям и их наместникам. Поэтому русские переводят слово «Абрек» как — разбойник, налётчик.

— Ну, не разбойник, уже хорошо. Богатырь, значит, — без особого энтузиазма от этой информации, пробурчал я, уже входя в расщелину, видневшуюся в каменной стене горного склона.

Внутри было неожиданно чисто и светло. Но не так, как в той гватемальской пещере. Солнце сюда не попадало. Однако, всюду был свет электрических осветительных приборов, и это поражало ещё больше, чем солнечный свет внутри скалы. На большом, покрытом покрывалами или пледами камне, сидел старик. Больше никого в небольшой, но уютной пещерке не было. Так вот он какой, рыцарь гор. Немного полегчало, всё-таки приятно осознавать себя заведомо более сильным, чем твой возможный оппонент.

— Проходите, уважаемый. Давно Вас ждём, — старик указал на место возле себя, где только что возник ещё один камень, также покрытый ковром.

Готов поклясться, что его только что там не было! Или я совсем потерял зрение, блуждая по ледяным вершинам? Снежная слепота плохая штука, но проходит. Значит никакой магии, просто я чуть-чуть ослеп?

Я привес на указанное место и всем своим видом показал, что целиком состою из внимания.

— Знакомые вещицы, — продолжил старик, указывая взглядом на посох и остальные артефакты. Ваш далёкий Предок получил их здесь после своего освобождения. И оставил наказ нам, много тысяч лет охранявшим его от случайных зевак и злых врагов, которые не раз пытались воспользоваться его беспомощностью и убить. Наказ был таким: пришедшему с этими вещами человеку, который не может быть никем иным, кроме как моим потомком, нужно показать колодец истины. Но перед этим рассказать о младшем Буслаевиче. Не просто рассказать, а дать вот это, — старик протянул мне какой-то свиток, похожий на древний фивский папирус.

Я принял свиток, но не стал пока открывать его, а старик продолжил:

— Используя всё это, ты сможешь найти место гибели сына Великого Князя, а вместе с тем информацию о ключе, дающем власть над всем этим миром.

— Ключе, дающем власть? — переспросил я.

— Да, так он сказал. Большего я не знаю. Мы простые люди, посвятившие себя службе Великому Князю и несущие её и поныне, когда и место это больше не является тюрьмой Яр Буса, да и самого его уже нет на этой планете. Много поколений моих Предков провели свою жизнь здесь в ожидании и постоянных тренировках. Несколько раз за всё это время враги Князя из разных поколений и даже разных планет, пытались убить его. Но мы выстояли. А когда Князь был помилован Богами и призван на службу Свету, мы стали охранять колодец истинны и ждать того, кто придёт за свитком. Сын Князя погиб, когда сам Яр Бус ещё был здесь. Как раз шёл ритуал его освобождения, длившийся несколько дней и ночей. Снять проклятие, державшее исполина прикованным к скале, оказалось сложнее, чем наложить его. И никому не пожелаю видеть мучения величайшего из тех, кто ходил по этой земле, когда он чувствовал гибель своего сына и ничем не мог ему помочь. Когда Князя освободили, всё было уже закончено. Горе, от потери любимого сына, своего наследника, всё это время стоявшего на страже Рода людей вместо него, было настолько велико, что Яр Бус решил скрыться на другой части планеты и помогать людям другой Расы выжить. Те тоже остались без помощи близких и были одиноки в своей борьбе. Но перед тем, как уйти отсюда, он заговорил колодец истинны, дав ему знания о своём сыне, которые сможет получить лишь кровный родственник. Князь знал, что недолго сможет находиться здесь, на Земле. И предполагая свою земную кончину, завещал свои боевые предметы — меч, лук и посох своим потомкам. Ты взял их и пришёл сюда. Значит, о тебе и говорил Князь. А теперь пойдём, — с этими словами Абрек Рауф прикоснулся к камню, на котором сидел, и часть стены за его спиной отошла в сторону, как дверца шкафа-купе.

За дверью или как это устройство можно назвать, находилась ещё одна комната. Освещённая лампами, зажегшимися, как только мы подошли к открывшемуся проходу.

— Здесь нет дымоходов и сделать электрическое освещение оказалось проще, чем создать систему выхлопа продуктов сгорания. Поэтому мы не используем живой огонь, — пояснил старик. Генератор электричества в сторожке, так мы называем заброшенный пограничный пост, что находится в ста метрах отсюда. Там удобно прятать всё, что здесь мешается под ногами. Современные пограничники туда не заходят, грузинские вовсе не залезают так далеко, а российские патрулируют гораздо севернее. А от праздношатающихся альпинистов все наши тропы и тот небольшой домик укрыты чем-то вроде отталкивающего заклятия, наложенного ещё Богами, выбравшими это место для сокрытия Князя от всего мира людей. За всё время, что мы здесь, на тропу, ведущую к ущелью, куда мы отправимся чуть позже, вышло считанное количество групп. В основном это были те, кто пытался уничтожить Князя и даже память о нём. Последняя такая попытка была предпринята буквально недавно, а идеологом её выступали люди из самой верхушки современной российской власти, подгоняемые своими хозяевами с Туманного Альбиона. Мы даже разговаривать с ними не стали, настолько сильно от них несло чужеродной силой и низменными целями. Ещё были несколько хороших людей, также ищущих Князя или просто ведомых великой энергией этого места, которую они способны были ощущать. В том числе и тот старик, что пришёл с тобой. Тогда он был с другими попутчиками и мы их не пропустили. Но и не обидели. А ещё я помню, что несколько лет назад и ты сам появлялся здесь. Но тогда с тобой не было вещей Князя. Да и сам ты был не готов увидеть пустое место, а искал могилу Яр Буса. Сам Князь помогал тебе в твоих поисках, но не буквально, а оставляя нужные для поисков энергетические послания, читать которые могли лишь кровные сородичи. Поэтому ты и дошёл сюда, и поэтому ходил сюда раньше. Собственно, все твои поиски продиктованы той незримой информацией, что оставлял Великий Князь. А теперь присядь вот здесь и прочти внимательно, что хотел передать тебе Яр Бус и ради чего мы столько лет ждали твоего пришествия.

Я присел в указанное место, которое представляло собой каменный стол и целое каменное кресло. Стол был освещён со всех сторон и читать было приятно, даже с учётом моего старческого зрения, колеблющегося от плюс 1,5 до плюс 2 в зависимости от освещённости. Здесь я читал, практически, не щурясь. Как на пляже в полдень. Свиток содержал нечто, написанное рунами, что дословно нельзя прочитать, не имея достаточных навыков, но можно было уловить суть, понимая образы самих рун и имея образное мышление. Смысл написанного то проявлялся, то исчезал, то был зыбким как развеивающийся туман. Единственное, что я понял сразу, речь шла о поисках самого важного земного артефакта, знания о котором имел сам Князь и его сын, который везде был указан именно как сын Князя, без собственного имени или даже символа. Найти оба ключа, ведущих к этому артефакту, можно было, лишь пройдя путь от места последнего пристанища на Земле самого Князя, далее к месту, где мы сейчас находились, видимо имелся в виду тот самый колодец истинны. Далее, судя по руническим письменам, наш путь должен был привести на край земли, в то место, что покажет колодец. Но прежде, нужно было найти место гибели сына Князя Яр Буса и взять информацию о второй половине ключа. Пожалуй, это всё, что я смог понять. В принципе, не расшифрованных рун не оставалось, так что, вроде бы, пытаться больше не стоило. Лучше точно не прочитаю. Я сделал вид, что всё понял, хотя внутри себя очень сомневался в своих познаниях рун и особенно рунических текстов. Старик удовлетворённо кивнул и забрал папирус у меня из рук. Взгляд старика был прикован к столу, за которым я сидел. Я тоже посмотрел в место, куда был направлен взгляд моего, молчаливого в этот момент, собеседника. Стол как стол. Камень. Красиво отшлифованный, но без глянца, а просто выровненный каким-то интересным образом. И вдруг на краю камня-стола я заметил изъян — некую пустоту, заполненную то ли водой, то ли какой-то иной жидкостью. Может чернила для письма? Да нет, бред, какие чернила? Зачем? Так что это. И форма этого углубления показалась мне знакомой. Мой артефакт-амулет! Точно! Форма та же, что и в том камне, из которого я вытащил амулет в Гватемале!

Я снял амулет с шеи и приложил его к воде-чернилам. Разжал пальцы и амулет нырнул в пустоту, заполнив её так, как будто бы тут и лежал всё это время. Стол заскрипел, пошатнулся и отодвинулся вправо. Передо мной был колодец. Тот самый. Я посмотрел на старика, он во все глаза смотрел в глубину колодца, который сиял чернотой, характерной для очень глубокого водоёма.

— Что нужно делать? — спросил я Рауфа.

— Не знаю. Никто не мог видеть этот колодец, кроме Князя и теперь тебя.

— То есть вы охраняли то, чего сами никогда не видели?

— Да. Это вопрос Веры и дисциплины.

— И много вас таких ответственных?

— Раньше было много, теперь осталось только трое, так что ты всех видел. Я и мои сыновья — Гугриш и Берол.

— Только твои сыновья поверили тебе, и пошли за тобой? Другие сородичи потеряли Веру, о которой ты говоришь?

— Не просто «только мои сыновья», а лишь двое из моих семерых сыновей разделили со мной мою ношу. Но теперь они вернутся к людям героями, выполнившими свой долг полностью. Я горжусь ими!

— Вы все вернётесь к обычной жизни?

— Нет, только мои сыновья. Я уже никуда отсюда не уйду. Моё место здесь.

— Но почему?

— Потому, что я так хочу. Я провёл здесь без малого сто лет. И никогда не жил среди людей. А мои сыновья пришли сюда став совершеннолетними, а до этого жили как обычные мальчики гор. Им будет проще, они знают куда возвращаются. А мне начинать новую жизнь в моём возрасте глупо. Не получится. Да и нет желания. Мне здесь хорошо, здесь мой Дом. Но ты отвлёкся, смотри в колодец, он должен что-то тебе рассказать. После того, как ты прочитал то, что написано в свитке, колодец будет говорить с тобой на твоём языке.

Я не совсем понял, как именно будет говорить колодец. И что имел в виду старик, говоря, что он будет общаться со мной на моём языке, но поспешил уставиться в глубину воды. Вода была спокойна. Лишь моё дыхание, достигающее её поверхности, то и дело слегка колебало её.

Вода долго сохраняла спокойствие под моим пристальным взглядом. Я уже хотел перестать пялиться в неё как маньяк на объект своего безумия. Но тут чернота воды стала медленно проясняться. Вода как бы становилась светлее и прозрачнее, а на самом деле это появился рисунок. Или фотография. Или видение? Я отчётливо видел снег, много снега. Снежный холм, даже гора. Но ровная, как бы искусственная. Гора начала удаляться и вскоре превратилась в точку среди снежной пустыни. Пустыня тоже удалялась и через минуту я видел участок снежной пустыни, окружённый водой со всех сторон. Остров? Очень похожий на что-то знакомое. Точно! Если бы вода не покрывала бы южную часть, то был бы полуостров, похожий на тот самый Канин нос! Но почему же остров? Всё просто. Этой «карте» много лет, а Канин нос только лет двести пятьдесят как стал островом. Раньше это был именно полуостров Канина. Пазл сошёлся. Нужно не меняя планы ехать в Заполярье. Судьба. Но что это? Нос Канина также удаляется, мы как бы взлетаем над ним и «карта» начинает перемещаться на материк, опять вода, опять земля. Ещё остров. Приближается. Камни, ритуальные кумиры Богов, костёр, Волхвы и среди них высоченный воин. Богатырь, с красивыми белыми кудрями и мощными ручищами, сжимающими меч и щит. Место ритуала снова удаляется, смотрю как ошалелый, пытаясь понять, что за место. Остров тоже весьма знакомых очертаний. Один большой участок суши и несколько поменьше. Ритуал был на самом краю дальнего участка, оторванного от большей части острова. Что же это за место? Неужели остров Буян? Похоже. Посмотрю потом по карте, но похоже. Да, вот здесь Аркона, вот здесь мост через остров Кляйнер на большую землю. Итак, Руян — остров, ныне находящийся на территории Германии. Значит там погиб сын Князя? Но я знал много о последней битве за обладание Буяном, как тогда называли остров наши Предки. И знал имя витязя, который повёл малую дружину против тысяч крестоносцев. В нашем фольклоре он прописан как Василий Буслаев. Но в реальности имя Василий было приписано христианскими монахами. А звали богатыря просто Буслаич. Как же я раньше не додумался — Буслаич — не имя, а отчество!!! Сын Буса. Ещё один пазл сошёлся. Удачный день.

Видения прекратились. Или это было кино, транслируемое водой? Нет смысла рассуждать, всё равно не пойму как всё это работает. Я ещё какое-то время продолжал по инерции смотреть в воду колодца, но как бы желая прекратить это моё бессмысленное занятие, камень задвинулся обратно.

— Ты всё увидел? — спросил столетний Абрек.

— Думаю, да. По крайней мере, я знаю — где искать. Только не понимаю что искать. Но, думаю, это придёт на месте. Главное теперь туда попасть. Я некоторым образом зависим от своих учителей.

— Учителя плохому не научат и дорогу к знаниям преграждать не будут. Если это правильные учителя. А у неправильных лучше не учиться.

— Согласен. Но у нас много планов по учёбе. Надеюсь, найдём время для нужных экспедиций, тем более что одна из них и так планировалась в скором времени. Вот про вторую даже боюсь заикаться своим боссам. И так я на каком-то особом положении. Пока все спокойно учатся, я разъезжаю по всему миру. Какая-то у меня странная учёба получается. А тут ещё сейчас надо будет настаивать на новой поездке, да ещё в другую страну. Просто не знаю, с чего начну разговор с Тархом.

— С Тархом? С тем самым, что заковал Князя в этом ущелье?

— Тарх заковал Яр Буса???

— Да. Так звали соратника Князя из числа Богов. Если это он, то я совсем ничего не понимаю в этой жизни.

— Я тоже.

Сказать, что я расстроился от такой информации — не сказать ничего. Главные герои всей моей жизни — Великий Князь, путь которого на Земле я изучал больше двадцати лет и Тарх — мой учитель, давший мне такие знания, о которых я и мечтать не смел, оказывается, были смертными врагами? Не укладывалось в голове, а главное, противоречит моему Мировосприятию. Расстроен так, что и разбираться во всём это не хотелось. Не было желания начинать разговор с Тархом на эту тему. Но и оставить открытым вопрос не получится. Значит, предстоит неприятный эпизод, который возможно изменит отношение учителя ко мне не в лучшую сторону.

Я забрал свой амулет из высохшего углубления в камне-столе и вышел, вслед за Абреком Рауфом, на улицу. Сыновей старика и моих друзей рядом с входом в пещеру не было, но древний хранитель ущелья успокоил меня, поймав мой вопросительный взгляд

— Они в сторожке, это рядом. Там тепло и есть горячий чай.

Мы прошлись чуть вниз по леднику и свернули в очередную расщелину. Дорога сузилась до такой степени, что пришлось пробираться мимо каменных стен боком. Однако вскоре дорожка начала расширяться и через пять минут протискивания через узкую расщелину, мы вышли на большую поляну, на которой стоял домик. Вполне аккуратный и крепкий для столетней хижины. Видимо не только люди, но и постройки в условиях мерзлоты сохраняются дольше и лучше.

Велимудр и Алексей сидели за крепким деревянным столом, похожим на рабочий стол Тарха по размерам, и пили тот самый горячий чай. Видимо, не первую кружку, так как делали это слишком без энтузиазма. Увидев нас, они вскочили и выразили радость похлопыванием меня по плечам и даже, по-отечески со стороны Велимудра, и по-братски от Лёшки, приобнимая.

— Что-то получилось узнать? — спросил учитель.

— Да, конечно. Но результат Вам не понравится.

— Даже так. Поговорим после?

— Если можно. Сейчас я дико хочу чая и что-нибудь съесть.

— Из еды есть только вяленая рыба, но ты её не ешь, — угрюмо сообщил Лёшка. А чая хоть залейся.

— Хоть что-то.

Я залпом выпил предложенную мне кружку чая и взглядом попросил ещё. Не дожидаясь, пока горцы нальют мне повторную порцию, Лёшка отдал свою кружку, которая была почти полной.

— Пей, я больше не могу. Мы тут уже по литру выпили, пока вас ждали.

Некоторое время все сидели молча. Меня это устраивало, я не хотел выливать на остальных своё расстройство и мечтал сначала добраться до твёрдой и ровной земли.

— Вам пора, — прервал молчание Абрек. Мои сыновья проводят вас.

Мы тепло попрощались с древним горцем, поблагодарили его за приют и помощь в нашем Пути и резво припустили в обратную дорогу. Дорога теперь казалась простой и не опасной. Оставались пограничники, но горцы уверенно вели нас по тропе и, казалось, всё знали и всё предвидели в этих метах. Их спокойный шаг и уверенные взгляды успокаивали и нас. Мы больше обычного фотографировали, благо у Лёшки был с собой супер фотоаппарат, и можно было ожидать красивых качественных фотографий. В Местию мы спустились уже когда стемнело. Хорошо, что наши водители догадались встретить нас у железного моста — последнего места, куда могла проехать машина. А, может быть, это Велимудр с ними связался и попросил нас встретить. Не знаю. Мы так и шли всю дорогу молча. За исключением коротких фраз при фотографировании.

Буслай и Яросвет встретили нас у крыльца гостиницы. С Буслаем всё было в полном порядке, он лишь слегка прихрамывал. Всей толпой мы пошли, наконец-то, обедать. Наскоро перекусив в каком-то местном кафе, на вывеску которого я даже не посмотрел, проявив редкое для себя безразличие, мы доползли до нашей гостиницы и, не знаю как остальные, а я просто рухнул на кровать и отрубился.

 

Глава 17

Многим приходится расплачиваться за поступки, которых у них не хватило решимости совершить.

/рок-музыкант Стивен Тайлер/

Поговорить удалось лишь в дороге. А что ещё делать, когда ты в запертом пространстве с тремя соратниками, включая водителя? Причём он как раз единственный, кто при деле, а остальным троим нечего делать, кроме как болтать.

— Так что, расскажешь, что было в той пещере? — начал Велимудр. Как-то у нас всё однообразно получается — ты действуешь, а я лишь собираю крохи знаний по твоим приключениям.

Его выражение лица выдавало лёгкую зависть и интерес одновременно. Я не стал его мучить и поведал о колодце, амулете-ключе и увиденном в воде откровением.

— И что тебя расстроило? — не понял Велимудр. То, что нужно ехать в Германию? Так это без проблем. Тем более, что мы заинтересованы в этом не менее твоего, уж поверь.

— Верю. Но расстроен не я этим. Хотя, признаю, просить о новой экспедиции, понимая своё положение в Храме, мне было бы сложно. Мне сложно принять другое. Скажите, Вы знали, что это Тарх вынес приговор Яр Бусу?

— Знал. Как и все. Ну, не буквально сам Тарх, это было решение Совета. Но старшим на Совете был именно Тарх.

— И как я должен теперь относиться ко всему этому? Что мне делать? Тарх сделал для меня больше, чем кто бы то ни было на этом свете. Яр Бус был моим героем, который сделал для всего Рода белых людей столько хорошего, что все враги по сегодняшний день не могут окончательно погубить его достижения. И эти двое моих героев — враги. Как мне разорвать себя изнутри? Чью сторону принять?

— Ты неверно толкуешь то, что произошло. Тарх и Бус — не враги и никогда ими не были. Сам Яр Бус с уважением и пониманием принял своё наказание. Я бы мог рассказать тебе, как всё было, и кто что сделал. Но, думаю, тебе нужно услышать всё из первых уст. Тем более, Тарх давно ждёт этого разговора. Я думал, что ты знал и раньше о том, кто повелел заточить Князя в ущелье. И Тарх думал также, посылая тебе на поиски места, которое сам мог найти с закрытыми глазами.

— Так почему он не пошёл туда сам?

— Тогда наш поход был бы омрачён необходимостью устранения охраны. Это люди Князя, считающие Тарха врагом Князя. И бойни было бы не избежать. А ты — потомок Яр Буса и должен был стать своим для них. Что и произошло.

— Понятно. Я поговорю с Тархом, когда приедем. Но настроения продолжать поиски, у меня теперь нет. Вместо ощущения соприкосновения с великими тайнами великих людей, называемых в народе Богами, появилось ощущение копания в грязном белье. Пусть и богатырском. Но в грязном и в белье.

Дальше ехали молча. Но не долго. Подъезжая к столице Грузии, Велислав спросил:

— В гости зайти не хочешь?

— Вы и это знаете? Откуда?

— Ты сам рассказывал, когда вспоминал свои первые путешествия в эти места.

— Разве? Не помню. Но, если мы никуда не опаздываем, то можно на пару часов заскочить.

— На пару часов, только обидишь своего тестя. Давай-ка сделаем так. У меня здесь тоже есть определённые дела, да и остальным будет полезно погулять по Тбилиси, Мцхете и посетить Джвари. Так что мы тебя завезём к тестю и остальным твоим родственникам, а сами устроимся в моём любимом месте — около Тбилисского моря. Там есть и где погулять и что посмотреть, — обратился Велимудр уже к Лёшке.

— Я не против, — ответил тот. Жене я уже позвонил и сказал, что всё прошло хорошо, и я возвращаюсь домой. Но сколько этот обратный путь будет длиться по времени — не говорил. Так что днём раньше, днём позже — всё равно.

— Вот и ладненько. Говори адрес или показывай дорогу, — обратился Велимудр уже ко мне.

— Пятый квартал Самгори, — сказал я водителю. Посмотри, есть ли в навигаторе. Если нет, вбей Московский проспект.

— Угу, — мрачно дал знак, что слышал Вадим, наш молчаливый водитель.

Надо отдать должное тому, как подбирали служители Храма своих волонтёров. Ни одного лишнего вопроса, ни от одного из них я не слышал. Ни в Мексике, ни в этой поездке. Хотя водители были разные, но вели себя как под копирку.

— Нашёл, есть и Самгори и проспект. Дом какой?

— Не помню, я покажу, — ответил я.

— Хорошо, пятнадцать минут и мы на месте.

— Не уверен, что меня там будут сильно рады видеть, но не заехать было бы не вежливо. К тому же я испытываю большое уважение к родственникам моей Ирины, они очень хорошие люди. Да и с тестем мы много общались и всегда очень душевно. Так что, надеюсь, в окно не выкинут.

Этими словами я как бы успокаивал сам себя и ни к кому конкретно они адресованы не были. Потому и ответа не последовало. Как и сказал водитель, через пятнадцать минут мы подъехали к знакомым улочкам и я начал показывать заезд к дому вместо навигатора. На светофоре направо, потом второй заезд во дворы налево, вот школа, где в начальных классах училась моя жена, а вот и дом. Сколько же я здесь не был? Лет шесть или семь уже? А когда-то ездили сюда всей семьёй каждый год и обязательно в июле, на день рождения Иринкиного отца.

— Артефакты оставь здесь, там тебе не пригодятся, только лишние хлопоты. И будь на связи, — протянул мне телефон Велимудр.

— Хорошо, звоните, чтобы я и ваш телефон записал.

— Он там есть в записной книжке. И мой и Алексея и Яросвета и Буслая. И даже Вадима и Олега — наших водителей. Все расписаны по именам, не перепутаешь.

Я взял свой рюкзак, вытянув из него лишние походные верёвки и пенку. Кивнул друзьям и помахал второй машине, только что припарковавшейся за нашей. Пулей вбежал на пятый этаж, хотя ноги и гудели от долгой ходьбы по горам. Но вариантов подняться на лифте не было. Тут интересная система — лифт платный. Вниз без денег, а вверх 10 копеек или как там они тут называются. Приезжим может показаться, что это наглость властей — брать за подъём на лифте, но на самом деле всё гораздо лучше, чем у нас, в России. Лифт, конечно платный, но платишь за конкретный подъём. Зато в платёжке за квартиру нет никаких статей по содержанию дома, вывозу мусора, капитальному ремонту и прочей ерунды, на которую уже давно жители России тратят половину своей зарплаты. Здесь в квитанции только конкретный расход воды, отопления и газа. Всё по счётчикам. Сколько «съел», столько и заплатил. Никакого обмана. И тарифы, скажу вам прямо, щадящие, не грабительские как у нас.

— Какими судьбами?! — тесть сам открыл дверь и уже обнимал меня за плечи.

— Закончил свои исследования в Сванетии. Вот с победой еду обратно и решил поделиться радостью с Вами. Первые походы по Сванетии без Вас я бы не осилил.

— Заходи, как Иринка, как дети?

— Давно их не видел. Но, надеюсь, скоро мы снова будем вместе.

— Да, Ирина что-то говорила про твои экспедиции. То ли на Северный полюс, то ли в Северный Ледовитый океан, я так и не понял.

О как. Ирина не стала рассказывать о нашем разрыве, а сделала из меня классического «лётчика», хорошо ещё, что не погибшего в неравном бою. Где-нибудь в Сирии или Ливане. Интересно почему, кстати? Тоже надеется на возвращение блудного попугая? Это вряд ли. Она женщина жёсткая. Такие вторых шансов не дают. Хотя…

— Да, с севером почти закончил, — поддержал я версию жены, — осталось немного потоптаться по Заполярью и потом домой. А то дети уже забываю как выглядят.

— Сколько же ты не был дома?

— Ох, страшно сказать, больше пяти лет уже.

— Ничего себе исследования. Я думал это у тебя развлечение такое, а ты полжизни в бегах.

— Да, увлечение длинною в жизнь. Есть такое.

— Ирина знали, за кого замуж выходила. Наверное.

— Сомневаюсь. То есть, она, конечно, знала, что я путешественник, но надеялась путешествовать со мной. Но такое не всегда реально. Одно дело в Грузию или Беларусь, где мы и с детьми всё излазили. А другое дело — за Полярным кругом. Там детям делать нечего.

— Да, она так и сказала, что на север в вечную мерзлоту она детей не отпустила и с ними дома осталась.

За беседой я не заметил, как уже сидел за столом и жевал сулугуни. В окружении не только тестя, но и Ирининой бабушки Циалы и её двоюродной сестры Эки. Эка уже давно жила в Америке, но как раз приехала в гости к родным. Так что дефицита гостей в этом доме не было. Тесть выпил немного вина, оно у него было самодельное и очень вкусное. Как-то я пробовал, но сейчас не стал. Стакан, налитого мне золотого напитка так и остался стоять нетронутый. Зато поданные на обед хинкали и всегда бывшие на столе в этом доме закуски, я смёл почти все. Готовила в основном бабушка Циала и получалось у неё это превосходно.

После сытного обеда идти никуда не хотелось, и мы с Нодаром — моим тестем по последней жене, сидели на диване и болтали о том, о сём. Я рассказал ему, чем закончились мои исследования в Сванетии, опустив, конечно, всё, что касалось Богов и артефактов. Тесть, как и большинство грузин, был религиозным человеком, гордящимся, что Грузия приняла православие на шесть веков раньше, чем Россия. Я называл это иначе — религиозное рабство появилось тут на шесть веков раньше. Но не вслух. Обижать хорошего человека, да ещё в его доме и в его лучших чувствах, было бы слишком плохо. Недостойно, невзирая на правоту. Иногда надо уметь умерять свою правду, чтобы не расстраивать тех, кому она не нужна. Рассказал о дальнейших планах — поездке в Германию и в Заполярье, клятвенно пообещав после окончания которых, вернуться в семью к жене и детям.

Нодар, в свою очередь, рассказал свои новости. В Грузии, оказалось, тоже свои проблемы с властью. Но здесь народ ещё не до конца порабощён и пытается выражать своё недовольство. Да и все новые законы касаются в основном столицы. На местах люди как жили, так и живут. Тбилиси, ну может ещё Батуми и Кутаиси как-то меняются под действием изменений во власти, а люди, трудящиеся на своих виноградниках и выращивающие яблоки, плевать хотели на власть. Им главное, чтобы погода правильная была и тепла хватало.

Вечером позвонил Алексей и сказал, чтобы я был готов к восьми утра. За мной заедут, и помчимся домой.

Несмотря на то, что ещё был конец марта, в Тбилиси стояла настоящая жара. Вечером стало гораздо приятнее, и я вышел пройтись по городу. Съездил в центр, поднялся на фуникулёре из парка Рике, поздоровался с Матерью Грузией и посидел на стене крепости Нарикала, свесив ноги над ночным городом. Ветер дул сильный, но ощущение свободы заставляло наслаждаться моментом. Мне очень нравилось здесь, в Тбилиси. Да и в Грузии в общем. Жаль, что наши правители так очерняют друг друга, что это переходит в ненависть простых людей. Русских к грузинам и грузин к русским. Если бы убрать этих кровопийц и с одной и с другой стороны, то самим народам делить-то нечего. Жили бы в дружбе и любви. Как родители моей жены Ирины, у которой отец грузин, а мать русская. Но сейчас жить русскому в Грузии — значит постоянно сталкиваться с агрессией в свой адрес, особенно со стороны молодёжи, которая воспитана в духе ненависти и в отличие от старшего поколения, не жила при СССР.

Утром я попрощался с родственниками. Да, мы с женой официально не разводились, так что я с полным основанием могу называть их не только родственниками жены, но и моими родственниками. Нодар вышел на улицу проводить меня, поприветствовал моих друзей и пожелал нам хорошей дороги. Я тепло обнял его и заверил, что скоро мы приедем всей семьёй, как было раньше. Возможно даже в этом июле, на его день рождения.

Пока мы аккуратно катились по Тбилиси, Велимудр рассказал мне об изменениях в планах. Оказывается, экспедиция в Заполярье почти готова к отправке и нам надо торопиться. Учитывая обстоятельства, мы разделимся на две группы. Я, Велимудр и Яросвет поедем в Германию, все нужные документы уже ждут нас в Москве, а Лёшку и Буслая вторая машина отвезёт по домам, в Храм и Тамань соответственно. План мне понравился. Прежде всего тем, что не придётся объяснять Марии, почему я опять не беру её с собой. А брать не хотелось. Чем дальше я продвигался в поисках древних тайн, тем сильнее мне хотелось оставить свои знания наследникам — детям, моим сыновьям. Им продолжать поиски. Им познавать то, что не успею я. И им изменять этот мир в лучшую сторону, используя эти знания. Наше поколение уже потеряло своё время, нас уже надёжно скрутили законами и росгвардией, штрафами и долговыми обязательствами. Вся надежда на то, что правильно воспитанные дети смогут объединиться и снять иноземное иго с земли своих Предков, в том числе и с нашей земли. Ну, и вторая причина — разговор с Тархом, неприятный разговор, откладывался. А значит, есть время подумать. Что тоже бывает полезно.

Дорогой мы больше болтали о красотах горной Грузии и гор в общем и целом. Рассказывали о своих любимых местах на этой планете, связанных с горами и не только. Короче, вели обычные светские беседы заядлых путешественников. Со мной в машине вместо Лёшки ехал Яросвет, который немало постранствовал по России и ближнему зарубежью и как участник рок-группы и как мотоциклист-любитель. Мы решили, на всякий случай, сразу рассредоточится по машинам в соответствии с пунктами высадки. В Кропоткине мы в последний раз вместе пообедали и, попрощавшись, разъехались в разные стороны. Наша машина направилась дальше по трассе в сторону Ростова, а вторая свернула на кратчайшую дорогу в сторону Краснодара.

Вадим предложил заночевать в Ростове или рядом на трассе, но мы попросили его дотянуть до «Фараона». Нехотя, но он согласился, хотя было видно, что устал возить нас без передышки. На моё предложение сменить его в качестве водителя он наотрез отказался, сказав, что не доверяет никому свою «ласточку». Я мог его понять, сам такой. С горем пополам уже заполночь мы приехали в «Фараон» и не ужиная побрели по номерам спать. Усталость от путешествий вещь, конечно, приятная, но всё-таки усталость. И она имеет свойство накапливаться. А поскольку отоспаться в любимой кроватке нам не светило ещё долгое время, то накопления продолжались. Отдых в гостинице назвать полноценным было нельзя, это всего лишь передышка перед дальнейшей дорогой.

К полночи следующего дня, мы были уже в Москве. Точнее в сам город мы так и не заехали, наш самолёт взлетал с аэродрома «Домодедово» и до его взлёта оставалось чуть более пяти часов. Так что не было смысла проезжать мимо аэропорта и заезжать в Москву. С учётом пробок, можно было и не успеть вернуться.

Прямых рейсов из России в Падерборн нет, только с пересадкой в Мюнхене. Но, это не проблема. Ожидание при пересадке нас ждало небольшое, чуть меньше часа. Далее нам нужно было попасть в замок Вевельсбург, пол которого украшен старинным символом «Чёрное солнце» — двенадцатиконечным солярным символом. Который сейчас, учитывая то, как много связывает это замок с нацистской Германией времён 2-ой мировой войны, чаще называют свастичным символом.

«Чёрное солнце» в замке Гиммлера. После экскурсии.

Кстати, именно этот замок, вероятно, из-за своей специфической истории при нацистах, был выбран прообразом замка Вольфенштейн в одноимённой серии компьютерных игр конца 90-х годов. С замком связано множество легенд, что странно, учитывая его довольно-таки недолгую историю. Построен он был только в начале семнадцатого века, а связывают его не только с Гиммлером и нацистами, но и с христианскими святынями — Граалем, Копьём Судьбы — тем самым копьём, которым римский сотник пронзил бок Христа, распятого на кресте. Существует мнение, что нацистам удалось найти и Грааль и другие артефакты, связанные с христианской религией и две из них спрятаны в этом замке. Грааль где-то в подземных катакомбах под залом Грааля, а копьё в одной из колонн замка. Но, так или иначе, нас интересовало не христианское прошлое и уж точнее не эти артефакты. Целью нашей поездки был ключ к поискам могилы сына Великого Князя, которую я надеялся найти в Арконе, на острове Рюген. Рюген он называется теперь, во многих летописях его именуют Руяном, а в наших сказаниях сохранилось его правильное название — остров Буян. Надеюсь, что именно там захоронен Буслаич, ведь битва с христианскими рыцарями произошла именно при охране языческих культовых сооружений Арконы. По крайней мере, колодец показал именно это место, в этом я был уверен. Особенно посмотрев после на карту Рюгена, и узнав очертания видения, подсмотренного в тёмной воде колодца истины.

Наш самолёт взлетел без опозданий и через шесть часов мы приземлились в Мюнхене. Там нас ждала пересадка на другой самолёт, местного значения. Как и обещалось, на всё ушло менее часа времени и вот мы уже летим к нашему первому приключению в Германии — замку Гиммлера, как его называют в народе. Менее двух часов и мы уже осуществляем посадку в аэропорту Падеборн-Липштадт.

Посадка прошла успешно, все пассажиры поаплодировали экипажу самолёта и направились на выход. Багаж, о чудо, выдали почти сразу. На часах 16:15, ещё есть время, чтобы успеть посетить замок сегодня. Он открыт для посещения туристами до 18:00.

Замок Вевельсбург.

Прямо с самолёта нас забрала машина, прямо как в Мексике, только не такой большой вездеход, а скромный седан. До замка было меньше десяти минут пути, так что мы толком и не осмотрелись, как уже подъехали к первой точке нашего путешествия в Германию. На подъезде к замку проехали мимо красивого костёла и мемориала войны 1933–45 годов. Надо будет зайти, посмотреть, какой помнят войну немцы. Даже интересно. Замок поразил не столько размерами и формой, сколько своей брутальностью, если такое понятие применимо к замкам. Суровый, ужасающий своей мощью замок стоял в стороне от дорог и жилых кварталов. Его вековая угрюмость не имела ничего общего с похожими замками. От Вевельсбурга, который так и хотелось назвать Вольфенштейном, веяло непонятными ужасами, необъяснимым страхом. Мы припарковали машину напротив здания, где находился мемориал, прямо у входа в кафе, зазывающее покушать туристов, утомлённых длинными коридорами замка. Мы переглянулись и решили идти в замок. Поднялись по булыжной эстакаде к воротам замка и долго объясняли служителям музея, откуда мы приехали и что успеем всё осмотреть. В результате нас пропустили внутрь, не взяв с нас ни гроша. Приятное начало. Осмотр комнат и коридоров был крайне занимательным занятием. Редко встретишь такие замки, где натуральность средневековья граничит с новомодными аксессуарами. Так в зале для лекций для удобства посетителей, слушающих гида, валялись мешки-кресла, прямо как в моей новороссийской квартире. Разноцветные, яркие. Настолько выпадающие из общей картины замка, что хотелось это развидеть. И уж точно не было никакого желания в них присаживаться. Аура средневековья потерялась бы сразу и больше не нашлась бы. Чёрное солнце сияло между разбросанных цветных мешков, как бы напоминая нам, что мы здесь по делу, а не на прогулке. И времени у нас было немного.

— Что мы ищем? — спросил Яросвет.

— Что-то, что укажет нам, где именно искать захоронение сына князя или оставленный им ключ к главному артефакту Земли.

— Главный артефакт Земли это что такое?

— Точно не знаю, — ответил я, но, думаю, это как-то связано с генератором, который сохраняет на планете нужный климат.

— Генератор? — Яросвет всё больше удивлялся. Его темами изучения были магия музыки и ритуалы, связанные с ней. А копание в земле не его конёк.

— Да, — ответил я, — именно генератор. То, что тебе преподносили в школе в качестве «ядра Земли» — искусственный агрегат, управляемый неким «краеугольным камнем». Впрочем, что только не называли за тысячи лет истории земных цивилизаций этим термином — «краеугольный камень». Столько сказок, столько легенд нет ни об одном другом артефакте. Но на деле этот артефакт имеет функцию пульта управления тем самым генератором. Всего лишь. Собственно, на Земле нет более важного предмета и более страшного оружия. В зависимости от того, у кого он находится в руках.

— А у кого он сейчас находится?

— Надеюсь, ни у кого. Хранителем ключа был Яр Бус, — вступил в разговор Велимудр. Но когда он подвергся изгнанию, его попросили вернуть артефакт Богам, дабы он случайно не попал к людям. К плохим людям. Но Яр Бус ответил, что ключ в надёжных руках. У его сына, Буслаича, живущего среди людей в Великом Новгороде. Боги доверяли Бусу, доверились и его сыну. Но тот проявил беспечность, отправившись с малой дружиной отбивать крепость Аркону на острове Буяне у крестоносцев. Сам Буслаич погиб в неравном бою. Но и рыцари, стоявшие в Арконе, все полегли. Их вассалы, составляющие лёгкую пехоту, разбрелись по острову, оставшись без предводителей. И вскоре покинули эти места. На долгое время Аркона стала заброшенным местом, а могилы дружинников некому было оборудовать, как собственно и похоронить рыцарей-крестоносцев. Так они и остались лежать на поле брани. С тех пор, «краеугольный камень» как вы тут его называете, пропал из нашего поля зрения. Даже Князь, получивший прощение и приезжавший сюда на поиски могилы сына, не нашёл его. Или сказал, что не нашёл. Потому, что теперь выясняется, что и он и его сын оставили подсказки своим потомкам. Видимо, они оба не хотели возвращать камень Богам, боясь, что и с нынешней цивилизацией поступят как с предыдущими.

— Предыдущие цивилизации людей погибли от использования реактора Земли?

— Однажды. В истории этот момент сохранился как первая планетарная катастрофа. Но это не было падением осколков спутника Земли, как в случае с Фаттой. Никакого спутника Леля у Земли никогда не было. Это вымысел, придуманный для того, чтобы скрыть правду. Неприятную правду. Нам пришлось пожертвовать многими людьми, чтобы не потерять планету. И Яр Бус знал это. И не хотел повторения, видя, что цивилизация медленно, но верно, катится в новую пропасть.

— То есть за то, что Князь любил людей больше, чем надо его и наказали?

— Опять нет. К его наказанию «краеугольный камень» никакого отношения не имеет. Равно как и любовь к людям. Скорее наоборот. Ты же знаешь его историю, Ратислав? Помнишь, как начался его путь из родных земель в сторону Кавказа, где мы и нашли его следы? Он был заточён именно там не потому, что это какое-то волшебное место, а потому, что жил там последние годы. С ним вместе были люди его дружины, сильнейшие воины, но большинство из них было рождено на Земле и не располагало таким запасом жизни, как у нас, ирийцев. Посему, все они, оказавшись в тех местах и, осев на той земле, стали создавать семьи. Но женщин нашего Рода там не было, и они вынуждены были брать в жёны женщин иной расы. А это был единственный смертный грех в нашем родовом законе. Его наказание было за кровосмешение людей нашего Рода с другими расами и как следствие, рождение новых видов людей, от которых никто не знал чего ожидать. Всё то разнообразие видов и наций, что есть сейчас на Кавказе — результат тех кровосмешений. И, поверь, избежать этого было бы большим благом и для всей Земли и для нашего Рода. Но случилось так, как случилось.

— Постой. Но в Храме нас учили другому. Касательно первой планетарной катастрофы. Ведь и там нам говорили про Лелю и её разрушение, в результате которого Земля претерпела катаклизм, в котором погибла первая цивилизация.

— Да. Учили. Для того чтобы никто не знал про ядерный реактор внутри Земли и не искал пульт управления им. Это слишком важная информация. Потеря контроля над этим пультом управления грозит всей Земле полным разрушением. Мы не можем рисковать, не имея «краеугольного камня» в своём музее артефактов.

— Что ещё нам врали? Может быть, и Князь не доверял вам потому, что был обманут?

— Вот именно поэтому я и не хотел говорить на эту тему без Тарха. Он всевластен, и не доверять ему нет смысла. При желании, он может уничтожить цивилизацию людей и без помощи реактора. Давай сделаем так, коли пошло такое недоверие, я выйду на улицу и подожду вас вместе с водителем у машины. А ты, если хочешь, ничего мне не рассказывай. Но, прошу тебя, поверь, единственная наша цель, это сохранение баланса между Светом и Тьмой на этой планете. А сейчас Свет проигрывает в одни ворота с разгромным счётом! У нас мало времени и много проблем! Постарайся понять и меня и Тарха. Мы не желаем зла людям и боремся за каждую Душу.

— Хорошо, я найду ключ к могиле Буслаича. Ну, надеюсь, что найду. Ждите нас с Яросветом у машины. Мне надо подумать, времени совсем мало осталось, пока мы болтали, прошёл почти час. Скоро музей закроется. Не хотелось бы терять ещё и завтрашний день на поиски одной единственной зацепки.

— А зря. Здесь ещё можно кое-что поискать. Говорят о Копье судьбы, спрятанном в колоннах замка и даже о самом святом Граале.

— Можешь пока заняться ими, если хочешь. Меня христианские святыни не интересуют. Хотя и в них есть большой смысл. Например, прекратить мошенничество многих у церковников, каждый из которых в своём приходе имеет то Грааль, то Копьё, то часть того или другого.

Велимудр пошёл к выходу, а Яросвет последовал за мной. В зале с Чёрным солнцем ничего не намекало на искомое. Я пытался уловить малейшее колебание энергии, и отсутствие туристов было как нельзя кстати. Хорошее время мы выбрали для исследования замка. Коридор с современными светильниками и древними стенами привёл нас в другой зал. Пол не был украшен ритуальными свастиками, но присутствие военных в большом количестве и недавнем прошлом чувствовалось. Зал не был так освещён, как тот, где проводились лекции и, видимо, являлся проходным во время массовых посещений. Большой группе туристов здесь просто негде было встать. А набившись как селёдки в банке, они всё равно ничего бы не видели вокруг себя. Так что останавливаться здесь с группой смысла не было. Чутьё подсказывало, что надо искать именно такие места. И, может быть, именно в этом зале есть то, что подскажет нам нужный путь. Что-то непреодолимое заставило посмотреть вверх. Точнее в самый угол комнаты. Что там? Паук? Я теперь ещё и на пауков буду реагировать? Дожили. Это перенапряжение. Надо бы посветить.

— Есть что-нибудь подсветить? — обратился я к Яросвету.

— Есть зажигалка, пойдёт?

— Куришь?

— Всегда курил. В Храме как-то само собой прекратил. Но зажигалка всегда с собой. Где светить?

— В самый угол, паука видишь? Огромный какой. Откармливают его здесь что-ли.

— Это не паук, — Яросвет разглядывал освещённый угол. Это какой-то нарост на камне. Похоже на камень другой породы или что-то вроде этого. Вкрапление чего-то.

— Нажми на него или попробуй сдвинуть в сторону. Или поищи какие-нибудь символы на нём.

— Символов нет. Не нажимается. И не двигается. Стоп. Чуть сдвинулся вниз. О, пошёл.

Одновременно с этими словами в стене появился кусочек света. Это отодвинулся один из камней-валунов стены. Проход был очень низким, узким, но пролезть на карачках было реально.

— Оставайся здесь, на всякий пожарный, — сказал я Яросвету, и полез на свет.

Внутри была небольшая комната с окном, оттуда и падал свет. Комната была чистой и ухоженной. У стены стоял шкаф, простой дубовый крепкий шкаф. А прямо передо мной на столе стояла чаша. Грааль. Вот и он. Но это не то, что мы ищем. Энергия, которая привела меня сюда, сочилась явно из него. Не мудрено, кровь, впитавшаяся в чашу навсегда, мощный энергетик. Но, надо продолжать поиски.

Я не стал прикасаться к Граалю, дабы не осквернять своей не религиозностью главную святыню всех христиан и развернулся к лазу, чтобы покинуть эту тайную комнату. Но увидел краем глаза, как шкаф отворился. Мгновенно вскочив, я оказался лицом к лицу со смотрителем замка, тем самым, что впустил нас сюда без оплаты. Но на этот раз он был в длинном балахоне и чудной шляпе.

Смотритель слегка поклонился и сказал на чистом русском, которого совсем недавно он не знал, объясняясь с нами на пальцах:

— Я рад, что Вы не пытались похитить Грааль. Это странно и непонятно, но весьма достойно. И хорошо. Мне не придётся Вас убивать.

— Я с уважением отношусь ко всем артефактам, даже к тем, в которых лично я не вижу большого смысла.

— Вы не верите в то, что Грааль даёт вечную жизнь тому, кто выпьет из него воды?

— Конечно, нет.

— Правильно. Не даёт. Но, надеюсь, это останется между нами?

— Конечно. Тем более что все не религиозные люди в этом уверены и без меня, а всех фанатиков христианства не переубедишь, даже если опытным путём на их глазах опровергнешь всё, во что они верят.

— Сила Веры глубока и тоже способна на чудеса.

— Согласен. И таблетка из песка может вылечить от любой болезни, если верить в её всемогущество.

— Именно. Но, если Вас не интересует Грааль, то зачем Вы здесь?

— Я ищу нечто, что относится к битве за Аркону в середине двенадцатого века.

— Замок построен позже. Здесь вряд ли может храниться что-то такое. Я знаю здесь каждый камень.

— Но Грааль тоже не новодел, надеюсь. И, тем не менее, он здесь.

— Хорошо, пойдемте, я покажу Вам нечто, в происхождении и предназначении чего я не разобрался. Других вариантов быть Вам полезным я не вижу. Может быть это то, что Вам нужно.

Я приготовился лезть в дырку, но смотритель остановил меня.

— Здесь удобнее и быстрее, — указал он на шкаф.

— Но там мой друг, — в свою очередь кивнул я в сторону лаза.

— Ничего, мы заберём его с собой.

Мы прошли в шкаф, за дверцами которого была обыкновенная дверь и далее узкий, но в человеческий рост высотой, проход, который привёл нас в зал с Чёрным солнцем. Незаметная ниша за одной из колонн была вторым входом, в закрытом состоянии практически невидимым.

Яросвет ждал на том же месте, слегка удивившись моему появлению не из лазейки. Мы закрыли лаз обратно, подняв «паука» вверх и пошли за смотрителем. Путь лежал совсем в другой отсек треугольника замка, где, на стыке двух корпусов оказался вход в подземную часть. Туристов здесь явно не водили. Под замком было не менее интересно. Думаю, при нацистах, именно здесь текла настоящая деятельность. Огромные залы не были разделены на мелкие отсеки как наверху и позволяли собирать целые толпы, а также тренировать чему угодно, включая стрельбу. Стены, как бы в подтверждение моего предположения, сохранили следы пулевых попаданий.

— Вот, смотрите. Это явно было сюда спрятано, а не создавалось во времена постройки. Этой вещице больше лет, чем каменным стенам замка.

Смотритель указывал на каменный стол, сделанный, скорее всего из базальта, но красиво отшлифованного как стол в пещере, под которым был колодец. На столе явно была выбита карта или фрагмент. Я изучил её, но это ничего мне не дало. На карте был указан проход по какому-то лабиринту или каким-то траншеям, где в самом конце крестом указано место. Скорее всего, искомое нами. Но где искать сам лабиринт? Аркона вся перекопана и изучена. Вряд ли там остались какие-то неведомые никому ходы, в том числе под землёй. Туристы давно бы нашли их, если бы владельцы не сумели.

Я поблагодарил смотрителя, убедившись, что запомнил нехитрую карту со всеми тонкостями. И мы направились к выходу. Смотритель проводил нас и с чувством пожал на прощание руки.

— А где Вы так хорошо изучили русский? — не удержался я от вопроса, который крутился в голове.

— Их бин не понимайт, — улыбнулся в ответ смотритель и я понял, что вечер чудес в этом месте окончен.

Велимудр, как и обещал, ждал нас у машины.

— Едем на Рюген, — то ли спросил, то ли указал я.

— Едем. Точнее летим. В Дюссельдорф, — обратился он к водителю.

Уже через два часа мы были в аэропорту Дюссельдорфа, где нам предстояло дождаться самолёта в Гамбург. Попрощавшись с нашим водителем, как всегда немногословным, но исполнительным, мы направились в здание аэропорта. Ждать нам было почти час, но регистрация уже была открыта, и мы занялись организационными делами с большим удовольствием. Всё лучше, чем просто сидеть, смотря на экраны мониторов, развешанных по всем залам. Но, на всё про всё ушло совсем немного времени и снова наступило неловкое молчание. Неловкое потому, что Велимудр не спрашивал, а я сам не рассказывал о результате поисков в замке. Хотя всем было понятно, что нужно поговорить.

— Мы знаем, чего ищем? — нарушил молчание Велимудр.

— Как всегда — очень приблизительно. Боюсь, нам придётся стать обычными туристами и пройти с экскурсией, пока не появится намёк на что-то, что буде похоже на ту карту, что мы с Яросветом видели в замке Гиммлера.

— Давно я на экскурсиях не был, редко когда то, что говорят гиды, соответствует правде, но послушать поучительно.

— Тогда так и поступим. А там видно будет, подытожил я, показав тем самым отсутствие желания разговаривать.

Полёт прошёл незаметно, слишком малое расстояние. Можно было и на машине проехать. Но как объяснил Велимудр, в Гамбурге нас ждут уже давно, изначально планировалось сразу лететь туда, и волонтёр-водитель уже протёр дырку на штанах, ёрзая в ожидании нашей группы на стуле.

Аэропорт Гамбурга мало чем отличался от других, современный, ухоженный, в ночных огнях даже красивый.

Приятным дополнением было то обстоятельство, что все самолёты «подавали» прямо к выходу из здания аэропорта. А потом уже те разъезжались по взлётным полосам. Точно так же обстояло дело и с прилетающими бортами. Нас, после посадки, вырулили к зданию аэропорта и только там подали трап. Не везде такой сервис был возможен. Мелочь, а приятно. Ещё приятнее было почти моментальное получение багажа и прохождение контроля. Видимо, везде в Европе с этим полный порядок. Не то, что у нас. В Домодедово я как-то потерял полдня жизни в ожидании всех формальностей. К счастью, я редко сам пользовался общественным транспортом, предпочитая личный. Но, бывало.

Из Гамбурга можно было легко добраться до острова Рюген на скоростном поезде. Четыре с небольшим часа и мы там. Но нас, как всегда, ждал водитель. К хорошему быстро привыкаешь и я уже не представлял себе другого подхода к трансферту. На этот раз водитель, на удивление, был разговорчив и даже болтлив. Он захватил всеобщее внимание рассказом про то, как давно ждал нас и сколько всего в Гамбурге интересного успел посмотреть. Потом порадовался, что увидит Аркону — на острове он раньше не бывал, хотя и живёт в Германии почти десять лет. Сам он из Воронежа, а зовут его Сергей. Но здесь он предпочитает именоваться Сержем, так как Сергей для немцев сложновыговариваемое имя. В общем, болтал он без умолку, что вполне устраивало меня. Я всё ещё был зол на жизнь. И не понимал, на чьей я стороне и есть ли они, эти разные стороны в главном вопросе для современных людей — выживании всей цивилизации. В этой цивилизации, несмотря на все упущения и грехи, было то, за что я готов был умереть. Мои дети. Моя семья. Я не мог представить себе, что чувствует человек, который одним нажатием на кнопку может убить миллионы таких вот невинных детей, украв у них право на то, чтобы исправить эту жизнь. Спасти цивилизацию. Победить Тьму.

Так за болтовнёй Сержа и тяжкими мыслями мы катились по ночной Германии, предвкушая встречу с одним из самых сильных энергетических точек на планете — Крепости Аркона, точнее того, что от неё осталось. Но, не смотря на разрушенность и забвение, само место не переставало излучать поток энергии. В этом месте, Земля, невидимой пуповиной, была связана с неведомыми нам мирами, обмениваясь силой тех, кто имел Душу и находился рядом с этим незримым потоком. Поток ослабевал, не подпитываясь энергией людей и, напротив, усиливался во время совместных ритуалов, проводимых поблизости. Благо на Аркону приезжали посмотреть не только сытые немцы, но многие сильные маги со всех концов планеты стекались сюда, чтобы подпитаться энергией дальних миров.

Когда-то, в давние времена, когда на острове Буяне стояли наши Предки, это был форпост власти Великого Князя в Европе. Множество дружинников, пожелав, под науськиванием латинян и евреев, стать князьями, к тому времени уже откололись от единой Рассении — как тогда назывались одним словом земли наших Предков. И образовали свои «княжества», не редко состоявшие из одного поселения. Впоследствии они дрались между собой, объединялись, распадались на несколько и в итоге мы имеем в Европе кучу мелких государств, с языковыми барьерами — главным изобретением Тьмы в деле разъединения единого Рода белых людей. Но Аркона стояла неприступной крепостью. Да и весь остров был под властью Русов, достойно живущих среди враждебно настроенных бывших сородичей.

Утром, переждав остаток ночи прямо в машине, мы размяли тела и с первой экскурсией отправились осматривать руины былого оплота Русичей.

— На территории Арконы размещался склад всех богатств, добытых мирным и военным путём. Руяне, отдавали Верховному жрецу Рода около трети добытых средств. В его амбарах и закромах находились драгоценности и одежда, много тканей и иные ценности. В конюшне при Капище было около 300 лошадей. Можно даже говорить о том, что Верховный жрец был центральной фигурой в государстве непокорного острова. Именно он планировал маршруты и тактику военных походов, в том числе пользуясь широко применяемой гадательной практикой, — поведал нам экскурсовод, а мы послушно кивали, делая вид, что со всем согласны.

Сами при этом старались смотреть в оба глаза по сторонам и прислушиваться к колебаниям энергии, сочившейся здесь из под каждого камня. Немудрено, столько крови наших Предков как в этих местах, мало где было пролито.

Мы слушали лекцию гида, местами занимательную, местами откровенно смешную, особенно в местах, где описывалось слепое поклонение деревянным кумирам Богов, но пока никто не заметил что-либо похожего наподобие лабиринта.

— Руяне занимались не только земледелием и скотоводством, но были поистине покорителями морских просторов, — продолжал экскурсовод. Они контролировали огромную территорию Балтийского моря, ведя постоянные войны с викингами. Некоторые датские провинции даже платили дань славянам Руяна. Возможно, экспансионистская политика прибалтийских славян была отчасти связана с их ответной реакцией на известную германскую идеологическую парадигму «drang nach Osten». Ведь попытки колонизировать земли руян и обратить их в христианство имели место практически на всём протяжении славяно-германских контактов, начиная с франкских времён.

Существует мнение, что киевский князь Владимир Святославович «Красное Солнышко» воздвиг языческий пантеон в Киеве, на Подоле, в 980 году из солидарности с восставшими славянскими родичами Арконы. Находясь в окружении агрессивных соседей, Аркона сопротивлялась долго, пока в 1168 году не была разрушена войском датского конунга Вальдемара I, победившим руянского князя Яромира. Аркона являлясь городом-храмом, сосредоточием Веры западных славян. Да и не только их. Датский король Свейн (960–1014) жертвовал добычу в храм Арконы. Ещё в XI веке поклониться его главной святыне, четырёхглавому кумиру Световита, шли паломники из, уже два века как христианской, Чехии. Храм Арконы стал главным религиозным центром славянского Поморья в IX–XII веках. Он располагал обширными земельными угодьями, дававшими ему доход, в пользу него собирались пошлины с купцов, торговавших в Арконе, с промышленников, ловивших сельдей у острова Руян. Ему приносилась третья часть военной добычи, все драгоценности, золото, серебро и жемчуг, добытые на войне. Поэтому в храме стояли сундуки, наполненные драгоценностями.

Аркона, точнее то, что осталось от былого величия.

Вот, что пишет Сакон Грамматик: «Город Аркона лежит на вершине высокой скалы; с севера, востока и юга ограждён природной защитой. С западной стороны защищает его высокая насыпь в 50 локтей. Посреди города лежит открытая площадь, на которой возвышается деревянный храм, прекрасной работы, но почтённый не столько по великолепию зодчества, сколько по величию бога, которому здесь воздвигнут кумир. Вся внешняя сторона здания блистала искусно сделанными барельефами различных фигур, но безобразно и грубо раскрашенными. Только один вход был во внутренность храма, окружённого двойной оградой. В самом храме стоял большой, превосходящий рост человеческий, куммир, с четырьмя головами, на стольких же шеях, из которых две выходили из груди и две — к хребту, но так, что из обеих передних и обеих задних голов одна смотрела направо, а другая — налево. Волосы и борода были подстрижены коротко.

В правой руке куммир держал рог из различных металлов, который каждый год обыкновенно наполнялся вином из рук жреца для гадания о плодородии следующего года; левая рука уподоблялась луку. Верхняя одежда спускалась до берцов, которые составлены были из различных сортов деревьев и так искусно были соединены с коленами, что только при внимательном рассматривании можно было различить фуги. Ноги стояли наравне с землёй, их фундамент сделан был под полом.

В небольшом отдалении видны были узда и седло кумира с другими принадлежностями. Рассматривающего более всего поражал меч огромной величины, ножны, чёрен которого, помимо красивых резных форм отличались серебряной отделкой. Кроме того, этот Бог имел также храмы в многих других местах, управляемые жрецами меньшей важности. Кроме того, при нём был конь, совершенно белый, у которого выдернуть волос из гривы или хвоста почиталось нечестием.

Один лишь жрец имел право кормить и седлать коня этого: божественное животное нельзя было оскорбить частым пользованием. Руяне верили, что Свантевит выезжает на коне этом на битву с врагами своего святилища и своей земли. И доказательством тому якобы служило обстоятельство, что нередко его находили наутро в стойле покрытым потом и грязью, словно бы он проделал дальний путь.

Также от коня этого предсказания принимались. Когда собирался военный поход, служители храма втыкали в землю перед святилищем крест-накрест шесть копий, после чего подводили к ним священного коня. Если ступал он через копья правым копытом, считалось это добрым предзнаменованием для исхода военных действий. Если же хоть раз поднимал он сперва левое копыто, тогда отменялся поход в чужие земли. Точно так же отменялся и морской поход, если белый конь пойдёт не с правой ноги через копья, и даже решения о торговых сделках зависели от предсказаний этого оракула.

Световита символизировали разные знаки, в частности, резные орлы и знамёна, главное из которых называлось Станица. Власть этого небольшого куска полотна была сильнее власти княжеской»

Каждый год в городе-святилище совершались жертвоприношения. Они происходили поздним летом, после уборки урожая. Чтобы узнать, как происходило это важное для западных славян празднество, снова обратимся к свидетельству Саксона Грамматика: «Ежегодно после сбора урожая смешанная толпа со всего острова перед храмом бога, принеся в жертву скот, справляла торжественный пир, именовавшийся священным. Его жрец, вопреки отеческому обычаю отличавшийся длинной бородой и волосами, накануне дня, когда надлежало священнодействовать, малое святилище — куда только ему можно было входить — обычно с помощью метлы тщательно убирал, следя, чтобы в помещении не было человеческого дыхания. Всякий раз, когда требовалось вдохнуть или выдохнуть, он отправлялся к выходу, дабы присутствие бога не осквернялось дыханием смертного.

На следующий день, когда народ стоял у входа, он, взяв у изваяния сосуд, тщательно наблюдал, не понизился ли уровень налитой жидкости, и тогда ожидал в будущем году неурожая. Заметив это, велел присутствовавшим запасать плоды на будущее. Если же не предвидел никакого убывания обычного плодородия, предсказывал грядущее время изобилия полей. После такого прорицания приказывал урожай этого года или бережливее, или щедрее расходовать. Вылив старое вино к ногам идола, как возлияние, пустой сосуд снова наливал: как бы выпивая за здоровье, почитал статую, как себе, так и отечеству благ, горожанам удачи в умножении побед торжественными словами просил. Окончив это, подносил рог к устам, чрезвычайно быстро, одним глотком выпивал и, наполненный снова вином, вставлял его опять в правую руку изваяния.

Изготовив пирог с медовым вином круглой формы, величины же такой, что почти равнялся человеческому росту, приступал к жертвоприношению. Поставив его между собой и народом, жрец по обычаю спрашивал, видят ли его руяне. Когда те отвечали, что видят, то желал, чтобы через год не смогли разглядеть. Такого рода мольбой он просил не о своей или народа судьбе, но о возрастании будущего урожая.

Ежегодно причитается идолу с каждого мужа и каждой женщины по монете как сбор на почитание. Ему уделяют также третью часть от военной добычи, так как она была приобретена с его помощью. Этот Бог имеет также на службе своей 300 отборных коней и столько же всадников, вся добыча которых, приобретённая войною или разбоем, состоит под надзором жреца, который на выручку за эти вещи повелевает отлить различные священные предметы и храмовые украшения, сохраняемые им в запертых помещениях, где, кроме множества денег, собрано также множество изветшавших от времени пурпурных одежд».

Аркону охраняли специально обученные храмовые воины, набиравшиеся из юношей знатных славянских родов, которые на всю жизнь оставались профессиональными воинами. Их было 300 человек на каждый город-храм, поэтому в битвах впереди полабских войск выступали по 300 витязей на конях, одноцветных с конём божества: например, на белых конях 300 воинов Световита, на чёрных — 300 воинов Триглава. Кроме защиты священных городов, в их же обязанности входил и сбор дани с окрестных балтийских племён и народов.

Кроме Арконы на Руяне существовал ещё один крупный город культового назначения. Он назывался Кореницей. В XII веке там находилась резиденция правителя Руяна. Это был огромный город-крепость, окружённый непроходимыми трясинами и болотами, застроенный деревянными трёхэтажными зданиями.

Однако, достоверно известно, что за исключением резиденции правителя, Кореница не была жилым городом, как и Аркона. Люди приходили туда либо для поклонения богам, либо во время войны, пользуясь городом, как убежищем. Такая у руян была традиция. Сведения о городе мы также найдём у Саксона Грамматика, когда он описывает действия датских захватчиков, штурмом взявших Кореницу в 1168 году:

«Отличием этого города были три здания выдающихся храмов, заметные блеском превосходного мастерства. Достоинство местных богов пользовалось почти таким же почитанием, как среди арконцев — авторитет общественного божества.

Самый большой храм стоял внутри двора, но вместо стен ему служили пурпурные завесы, крыша же опиралась лишь на колонны. Служители [церкви], разломав ограду двора, взялись за внутренние завесы храма. Когда и их убрали, высеченное из дуба изваяние, именовавшееся Ругевитом, стало видно в своём уродстве со всех сторон. Ласточки, которые под его устами свили гнёзда, покрыли помётом его грудь. Достойный бог, изображение которого столь уродливо измарано птицами! Кроме того, у его головы было семь человекоподобных лиц, которые все были покрыты одним черепом.

Столько же мечей в ножнах, подвешенных к его боку, изобразил мастер. Восьмой, обнажённый [меч], [бог] держал в руке; вложенный в кулак, он был крепчайше прибит железным гвоздём, так что нельзя было извлечь, не разрубив, что показало его рассечение. Ширина его была больше человеческого роста, высота же такая, что [епископ] Абсалон, встав на цыпочки, едва достал до подбородка топориком.

Этого бога почитали, совсем как Марса, возглавляющим силы войны. Ничего забавного не было в этом изваянии, вызывавшем отвращение грубыми чертами уродливой резьбы. Завершив его уничтожение, отряд спутников [епископа] рьяно двинулся к изваянию Поревита, которое почиталось в ближайшем храме. Он был изображён с пятью головами, но безоружным. Срубив его, вошли в храм Поренута. Эта статуя представляла четыре лица, а пятое имела на груди и касалась его лба левой, а подбородка правой рукой. Её с помощью служителей [епископ] поверг ударами секир».

Куммир Световита.

Позволю себе заметить пару слов об «уродстве изваяния». Понятно, что Саксон Грамматик был христианином и поэтому всё, что не было христианским, было для него уродливым. Однако были и другие христианские авторы, которые отзывались о вере славян без высокомерного отвращения, которым больны большинство слуг «всеблагого» Иеговы. Епископ Отгон Бамбергский, к примеру, дважды посещавший страну славянских поморян (в 1124 и 1127 гг.) с целью обращения их в христианство, был изумлён великолепием славянских храмов.

Так, он описывает постройку в городе Щетине (Щецине), которая «… будучи главнейшей, выделялась украшениями и удивительной искусностью; она имела скульптурные украшения как снаружи, так и внутри. Изображения людей, птиц и животных были сделаны так естественно, что казалось, будто они живут и дышат. И что надо отметить как наиболее редкостное: краски этих изображений, находящихся снаружи здания, не темнели и не смывались ни дождём, ни снегом — такими их сделала искусность художников. Сюда они приносят, по давнему обычаю своих предков, определённую законом десятую часть награбленных богатств. Там же хранились золотые и серебряные сосуды и чаши. Там же хранили они в честь богов и ради их украшения огромные рога диких быков, обрамлённые в золото и драгоценные камни и пригодные для питья, а также рога, в которые трубили, кинжалы, ножи, различную драгоценную утварь, редкую и прекрасную на вид».

А экскурсовод, тем временем продолжал сыпать знаниями:

— Как и храм в Коренице, храм Световида в Арконе был разрушен и ограблен. Это произошло 15 июня 1169 г. по христианскому летоисчислению, когда Вольдемар I, король датский, захватил Аркону. Изваяние самого Световида вместе с прочими святынями было ободрано, рассечено и сожжено при непосредственном участии епископа Абессалона, как об этом сообщил Саксон Граммматик.

Кстати сказать, Саксон Грамматик состоял на службе у короля Дании Вальдемара II, отец которого, Вальдемар I, был правнуком Великого Князя Киевского Владимира Мономаха, в честь которого его и назвали. Матерью последнего была киевская княжна Ингеборга Мстиславна. К сожалению, славянская кровь, текущая в жилах обоих Вальдемаров, не помешала им, отравленным христианством, истреблять и покорять славян, разрушать их города и храмы. Против Арконы, на стороне датчан, выступили также и славянские князья-христиане Казимир и Богуслав и ободритский князь Прибыслав.

Город взять было нелегко: высота стен с валом достигала 27 метров, и камнемётные машины не могли их преодолеть. Оставалась надежда на длительную осаду и на то, что у защитников не хватит питьевой воды. Осаждённые, уверенные в своих силах, покрыли башню над воротами знаменами и орлами. Между ними была и «Станица» — военное знамя руян, которое последние чтили, как знамя всех богов. 12 июня 1168 года во время очередного приступа была подожжена башня и ворота, малое количество воды не позволило погасить пожар. Аркона была обречена. Некоторые жители, видя свою обречённость, бросались в пламя, не желая быть рабами. Король приказал вынести кресло и сел в него, чтобы наблюдать за происходящим. Священный город — последний оплот славянства на Балтике — пал.

Теперь ничего не мешало вытеснению славян с их исконных земель и постепенному стиранию самой памяти о них. Последняя женщина на Руяне, которая говорила по-славянски, точнее по-вендски, умерла в 1402 году. Её фамилия была Гулицына.

Как победитель и ниспровергатель языческих идолов, христианская церковь, использовала священные для славян культовые предметы, вмуровывая их в свои здания. Так в одну из стен церкви деревни Альтенкирхен на полуострове Виттов вмурован камень, который местные жители называют Камень Световита.

На прямоугольном камне высотой 1,15 м выбито изображение бородатого мужчины, одетого в длиннополую одежду и держащего сосуд в виде рога. Это дало основание археологам видеть в изображении на камне идола Световита или его жреца, который был единственным, кто мог касаться рога Световита и предсказывать по его содержимому будущее.

В деревне Альт Ябель в Ябельхайде также находится камень, известный местным жителям как «Славянская жертвенная чаша». Этот небольшой чашевидный камень вмурован в стену старой церкви Михаэлискирхе справа от входа. С ним связана древняя легенда, которую в Альт Ябеле рассказывают по сей день:

«Однажды, когда христиане строили первые святыни в земле Ябельхайде, в монастырь Эльдены попала жертвенная чаша. В эту чашу собирали кровь принесённых в жертву людей и животных. Как раз в эти годы была построена первая церковь в сердце Ябельхайде, и по случаю её освящения в 1256 г. созвали всё славянское население округи. Для того чтобы доказать могущество христианской религии и низвергнуть старых богов, священник, брат Лиенхард, расколол чашу тяжёлым молотом прямо на алтаре, на глазах у присутствующих. В память о произошедшем событии половина жертвенной чаши тут же была вмурована в кольцевую стену церкви. Этим символическим действием брат Лиенхард надеялся сломить нежелание славян принять христианство. Другая половина была отправлена в монастырь Эльдены в память об этом дне и водружена на молитвенное кресло.

В эту ночь священник долго не мог заснуть от какого-то шороха. На часах была полночь, когда он услышал чьи-то шаги и гневную речь. Освещённый луной, в покои его вошёл человек с бородой в старинном одеянии. Он поднял руку и спросил: „Зачем ты нарушил покой моей гробницы и потревожил мой вечный сон? Ты разграбил мою гробницу, забрал пожертвованное мне и велел перенести это в свой дом. Потому стал отныне твой дом моим домом. Ибо я старше тебя и раньше тебя владел этой землёй. Вы, саксы, пришли в землю моих отцов, как варвары и разбойники. Ты говоришь, что ты служитель? А я — свободный человек. Имя мое Болеслав. Мой герб — золотая корона славян на синем поле. Всю мою жизнь мы, славяне, были здесь хозяевами“».

Меня как током тряхнуло — ну, конечно же! Золотая корона на синем поле — символ Князя! А этот мифический Болеслав — не кто иной, как Буслаич, сын Князя. Значит, его гробница находится где-то под ныне стоящей церковью в Ябельхайде. На вопрос, где находится Ябельхайде, сейчас мало кто может дать определенный ответ. На Юго‑Западе Мекленбурга, где простирается обширная территория, ныне засаженная хвойным лесом, располагаются десять деревень. Это и есть Ябельхайде. Его локализуют в пределах треугольника, ограниченного речками Зуде, Рёгнитц и Эльде, притока Эльбы. Сердце Ябельхайде — значит середина этого треугольника. Искать церковь, построенную на месте могилы сына Князя нужно там. Но где точно? Нужна карта, подробная карта района.

— Нам нужна карта, где здесь продаются сувениры и всё для туристов? Время брать магнитики! — обратился я повеселевшим голосом к спутникам.

— Ты понял где искать? — удивился Яросвет.

— Пошли в сторону стоянки машин, мы проходили какой-то киоск, но он был закрыт. Скорее всего там купим то, что надо. — отозвался Велимудр.

— Да, кажется, я знаю, где похоронен сын Князя. Но не уверен, что мы сможем что-то там найти. Гробница, как только что вы слышали от экскурсовода, разграблена ещё в тринадцатом веке.

— Попробовать стоит, — на ходу выдал Велимудр.

Киоск, действительно оказался складом всяких ненужностей, среди которых были карты всех регионов Германии, в том числе и самого острова и, к счастью, прилегающей территории большой земли.

Сначала я карандашом, купленным там же в киоске, обозначил предполагаемые границы территории Ябельхайде, как я эту землю себе представлял, а после начал, при помощи скудных знаний по геометрии, выискивать середину или сердце всей этой неправильной фигуры. Получалась ерунда. Середина приходилась аккурат между тремя озёрами, где не было никаких деревень, да и просто чего-либо. Что же может быть «сердцем»? Обязательно географический центр или может быть столица этой земли? Тогда Мекленбург. Но там столько церквей, в том числе старинных, что поиски можно вести десяток лет.

Мы ничего не найдём, — подытожил я. Экспедиция была напрасной. Пульта здесь нет и, скорее всего не было. Меня не тянет в Мекленбург, а своему чувству я доверяю больше, чем немецкому экскурсоводу и даже карте с лабиринтом, найденной в замке Вевельсбурга.

 

Глава 18

Всегда выбирайте самый трудный путь — на нем вы не встретите конкурентов. /Шарль де Голль/

В итоге, мы весь день пробыли на Рюгене, а на следующее утро отправились домой по маршруту Гамбург-Москва-Новороссийск. Пересадка в Варшаве заняла меньше времени, чем получение богажа в Домодедово, но к этому я уже начал привыкать. К плохому привыкаешь чуть дольше, чем к хорошему, но тоже начинаешь воспринимать спокойнее с опытом. Опыт, он в общем, вещь наиважнейшая, как в современной притче про грабителей банка:

Грабители грабят очередной банк:

Один из них крикнул на входе: «Не двигаться! Деньги принадлежат банку, а жизнь принадлежит вам!» Все присутствующие смирно легли на пол.

Это пример того, как опытный человек одним термином меняет восприятие мира.

Одна женщина провокационно легла на стол, но грабитель сказал ей: «Это ограбление, а не изнасилование. Веди себя соответственно!»

Это пример того, как должен вести себя опытный профессионал — концентрироваться на цели.

В процессе побега с места ограбления, самый молодой из грабителей, закончивший университет, сказал самому старому, который, в своё время, едва окончил начальную школу: «Эй, старик, может быть, посчитаем, сколько мы взяли?»

Старик ответил сердито: «Не будь дураком, это очень много денег, чтобы их пересчитывать. Подождём, пока объявят в новостях, сколько банк потерял».

Это называется жизненный опыт, который важнее дипломов.

После того, как грабители исчезли, директор банка сказал бухгалтеру, чтобы тот позвонил в полицию. Бухгалтер ответил: «Погоди, давай сначала добавим к украденной сумме те 5 миллионов, которые мы похитили в прошлом месяце и скажем, что их тоже украли».

Это опытный вор использует любую возможность.

Назавтра в новостях объявили, что банк был ограблен на сумму 100 миллионов. Грабители пересчитали добычу, но насчитали всего 20 миллионов. Грабители начали ворчать: «Мы рисковали жизнью из-за несчастных 20 миллионов, в то время как банковское начальство похитило 80 миллионов, не моргнув глазом». Наверно лучше изучать, как работает система, вместо того, чтобы быть простым грабителем.

Это опыт использования разума!

Директор банка был очень доволен, а особенно тем, что его потери на бирже были замаскированы ограблением.

Это называется опытный менеджер.

Через пару дней, наконец-то, состоялся долгожданный и очень нужный разговор с Тархом, расставивший все точки над всеми буквами, где они нужны. Сначала я успел многому научиться во время очередного урока Милалики, рассказавшей о энергиях камней и деревьев, об отличии восприятия этих энергий при нахождении в разных состояниях, а самое главное, про работу с этой энергией в теле саого дерева или камня. Такое можно прочувствовать только лично побывав в этой «шкуре» и отчётливо запомнив то состояние. Поэтому урок был крайне интересен. Особенно в понимании того, что твой Путь познания может миновать данные познания лично.

Тарх ждал меня как всегда в кабинете. Угрюмости, соответсвенно теме разговора, на его лице не было. Хотя, я был уверен, что Велимудр пересказал Тарху все мои невесёлые думы.

— Проходи, садись, разговор будет не короткий. Я должен объяснить то, что происходило за много тысяч лет до твоего рождения, а это не просто. Надо понимать, что тогда не только люди были другими, но и приоритеты и понятия и сам менталитет человека тех лет сильно отличается от нынешних понятий добра и зла. Например, к земной жизни мы тогда относились не то, чтобы с пренебрежением, но точно без такого трепетного страха, как ныненние поколения. Ибо мы твёрдо знали тот путь, которым идём. А многие нынче лишены возможности перерождения, ввиду отсутствия вечной частички внутри тела. «Одноразовые шприцы», «биороботы» — так ты их называешь? Но не о них сейчас. Поговорим о нас. О всех нас. Начни с того, что тебя больше всего волнует. Спрашивай, ты уже стоишь на высокой ступени развития и я могу говорить с тобой, не боясь остаться непонятым.

— За что был заточен в ущелье Яр Бус?

— Это ты уже знаешь, Велимудр правильно рассказал тебе про кровосмешение, принёсшее на эту планету сотни войн и конфликтов. Миллионы убийств достойных людей и смерти невинных детей, которых ты так любишь. Его преступление было слишком серьёзно, чтобы пройти мимо и не заметить.

— Хорошо. Допустим. Тогда такой вопрос. Меня Вы используете для того, чтобы найти краеугольный камень? Этому плану много лет или он появился по ходу наших исследований?

— Такого плана нет вовсе. Я знаю, где хранится то, что Вы называете «краеугольным камнем». И могу запускать и останавливать ядерный реактор, греющий планету, в любой момент. И сразу тебе скажу, я не рассматриваю возможность уничтожения цивилизации таким образом, как мы сделали это однажды. После того случая, несмотря на то, что в тех, кого мы уничтожали, практически не осталось людей с Душой, которых стоило бы спасти, я длительное время чувствовал себя силой Тьмы. А хуже этого нет чувства для светлого существа. Больше я такого не допущу. Вы же искали не сам «пульт управления» реактором, а его копию, которую сделал Князь для своего сына. Сам ключ к реактору хранится на дне Байкала, священного озера не только в русском фольклоре, но и по сути своей. На дне Байкала находится крупнейшая база моих Предков — ирийцев. Именно оттуда всякий раз мы приходим на Землю. Байкал — ключ к миру Ирия. Говоря по Вашему портал в иные миры. Или что-то вроде того. И ключ от реактора в очень надёжном месте. И кто бы его не искал и как бы близко к нему не подошёл — не увидит даже в упор. Если сам ключ об этом не попросит.

— Мне стало легче. Но, скажите, зачем тогда все эти поиски, все эти волнения, а самое главное, зачем был так сурово наказан, а затем прощён Князь?

— Вы искали дубликат ключа. Он не менее важен, так как попав в плохие руки может привести к полному поражению сил Света на этой планете. И главное — к гибели всех Душ, ещё сохранившихся у народа. А касательно наказания Князя. Про то, за что он был наказан, я уже сказал. А вот почему так сурово? Наверное, потому, что он подёл меня. И я был обязан наказатьего сильнее, чем кого бы то нибыло. Ведь Яр Бус — мой сын.

— С ума сойти, — теперь я смотрел на Тарха не просто с волнением, но ещё и с восхищением и ужасом одновременно. В моей голове всё смешалось в который уже раз за последние несколько недель.

— Понимаю твоё удивление. Ты бы так не поступил с кем-нибюудь из своих сыновей? Если бы тот нарушил единственный запрет, который ты завещал ему не нарушать. Если бы он сначала бросил свой Род, обидевшись на то, что многие перестали желать его власти над собой. А потом ослабил весь Род, уведя в чужие земли большую Дружину. После чего создал несколько параллельных цивилизаций, обучив многому чужаков и смешавшись с ними кровью Предков. Кто, по твоему, были те самые Этрусски, Скифы, Сарматы? Про которых в истории осталось множество мифов, но нет твёрдых привязок к тому — откуда они приходили и куда уходили после того, как своими знаниями и силой развивали те или иные народы? Это сказания различных народов про большую дружину Князя и их походы по Земле. Наследили они не мало. Развитая Древняя Греция и стоительство Рима — их рук дело. Царство Колхида, ставшее теперь Турцией и Грузией — их последнее пристанище. Сванетия — последняя личная резиденция Князя. Он понимал, что наделал много ошибок и удже не может их исправить. Тогда он скрылся с глаз в Сванетии и постарался уйти от нашего ока. Но я не хотел его забвения. Я утроил показательный суд, пригласив на него всех, кому он был дорог — остатки дружины и потомков тех, кто не жил так долго, как ирийцы, те, кого он держал при себе, прежде всего его детей. Всех, кроме одного — Буслаича, главного наследника Князя. Тот отлмчался буйным нравом и мог наломать дров. Он напоминал мне меня саого в юности — беспечного и гордого, сильного и ничего не боящегося. Я хотел дать ему нужные знания и он мог бы стать настоящим настедником своих деда и отца. А потому на месте казни ему быть не стоило.

— Я всё ранво пока немного в шоке от того, что Князь Яр Бус Ваш сын. Я боялся того, что вы кровные враги. А вы — кровные родственники. Неплохие перемены.

— Напомню тебе, что и ты наш родственник. Так что перейдём «на ты», если не против? Правда через множество поколений. Таких как ты много, Род наш вполне себе детородный, у каждого было не мало детей, так что твоя ветвь одна из тысяч. Но тем не менее, мы родственники. Иначе ты бы не взял те артефакты в Гватемале, не искал бы всю жизнь путь Князя Буса, не был бы так готов к нашей школе Душ, что практически не учась, можешь стать выпускником. Кстати, тебе нужно завтра побывать на ритуале ухода, или перерождения. Как угодно называй потом в своей книге, ты ведь напишешь её? — последнее было сказано с улыбкой, подразумевающей, что скзанное — шутка.

Я встал, поняв, что на сегодня разговоров хватит и надо обдумать услышанное.

Вечером мы долгоразговаривали с Марией о том, что было здесь, что было там. Меня уже совсем не тянуло к ней, как к женщине, наше общение было больше по инерции. Все мои мысли были с детьми и женой, куда стремилась вся моя сущность. Особенно после рассказа Тарха о собственноручной казни любимого сына. Ну, как казни. Заточению, возможно, по словам Тарха, избавившего Князя от забвения. Добровольного забвения в том же ущелье. А так его место заточения охраняли его друзья и возможно родственники. И до тех пор, пока сила Рода была в руках достойного продолжателя — Буслаича, Князь имел возможность переосмыслись свою жизнь и принять нужные решения. Но вместо этого внезапная гибель любимого сына, неудачные поиски могилы, и новое забвение для своего Рода в виде бегства за океан. Да, там Князь занимался благим делом — спасением целой расы людей, но безуспешно и в итоге память о нём сохранили лишь голые индейцы в двух далёких от цивилизации деревнях. Наверное, это и есть главное отличие Светлых от Тёмных. Светлые не могут простить ошибок даже своим любимым сыновьям. Так Тарас Бульба убил своего сына, Сталин не простил своему плена, а Тарх нарушения запрета на кровосмешение. А Тёмные тащат своих отпрысков наверх за уши, даже если те — полное дерьмо по любым понятиям и гадят на каждом шагу.

Ближе к вечеру следующего дня все ученики и учителя Храма потянулись на главную ритуальную поляну. Там сегодня будет очередной ритуал перерождения. В высшие миры отправлялся Доброслав, в миру известный как Алексей Добровольский. Когда-то, более десяти лет тому назад, он ушёл от людей, будучи гонимым властью. Он имитировал свою земную смерть и ушёл в Храм, где не только учился всё это время, но и помогал в обучении молодых учеников. А теперь настало его время перерождения, к которому он готовился всё это время. Сам Доброслав светился лучезарной улыбкой, отвечая на преветствия и пожелания, несущиеся со всех сторон. Люди рассаживались вокруг уже сложенного, но пока не подожжённого костра.

Я увидел примостившегося у дерева Яросвета, и присел рядом.

— Каждый раз волнуюсь, глядя на ритуал, — сказал он. Представляю себя на месте улетающего. Вроде бы за тем сюда и пришли, а всё равно страшновато. Как там и что, кто знает. Если страшновато, то значит ты ещё не готов. Когда вместо страха будет непреодолимое желание оказаться на месте ушельца, вот тогда настало твоё время.

— Ушельца? Новое слово в нашем обиходе, — посмеялся Яросвет.

— Давно так называю всех, кто покидает этом мир с помощью Храма. Даже Тарх в курсе.

— И как ему?

— Посмеялся.

— Я так и не понял, что произошло в Германии, почему мы не стали искать дальше, вроде бы в замке всё хорошо сложилось и подсказка была.

— Понимаешь, такие вещи нельзя найти вот так, случайно, мимоходом. Это только в кино бывает, но там ограничение по времени, поэтому герои успевают спасти мир за полтора часа. А в реальной жизни, чтобы найти тот лабиринт, что мы видели с тобой на карте, потребовались бы годы поисков. Территория, на которой могла быть могила, которую разграбили ещё в 13-м веке, слишком огромна. Вероятность того, что там остались хоть какие-то следы, в том числе сам ключ или намёки на то, где он спрятан, равна нулю. Плюс, мы знаем, что на месте могилы поставлена церковь. Громить церкви все подряд, ради того, чтобы найти в лучшем случае кости двух с половиной метрового человека и понять, что это Буслаич? Боюсь власти Германии нас повязали бы на первой же церкви, во время копания под её руинами.

— Да. Обидно, что зря прокатились.

— Не зря. Такие экспедиции не бываю зря. Даже если не достигли результата. Всё равно, толк есть — тот лабиринт когда-нибудь да промелькнёт в нашей жизни. Не у меня, так у тебя. Не сейчас, так позже. Но наступит момент, когда результат нашего похода принесёт плоды. У меня всегда так было. Сначала ищешь и уже отчаиваешься найти, а потом всё само приходит, главное думать о проблеме, искать и не сдаваться.

— Начинается. Тарх идёт.

Разговоры вокруг костра быстро утихли, так как все увидели Тарха, готового начать свою традиционную предритуальную речь. Всё примерно знали, что он скажет, но без этого ритуал был бы не полным. Рядом с Тархом стоял Доброслав, выглядел он явно моложе, чем когда пришёл в Храм в 2013 году. Думаю, он давно был готов к перерождению, но считал нужным помогать здесь в Храме. Он и читал лекции новичкам и помогал Велеяре по хозяйственной части. В общем, приносил пользу везде, где мог.

Тарх с чувством рассказывал о том, как много дало Храму присутствие здесь Доброслава. Описал ещё раз сам ритуал, подчеркнув, что сам Доброслав сначала увидит то место, где ему предстоит возрадится, прочувствует всё, что ему предстоит испытать в первые дни на новом месте и получит большой архив знаний, связанных с внеземными цивилизациями и образом жизни вне нашей планеты. И лишь потом его Душа, окончательно успокоившись и поняв, что её ждёт, отправится в путь.

Всем, кто пришёл на последний ритуал Доброслава, Тарх пожелал веселиться и радоваться, для чего повелел разжечь приготовленный костёр, что сразу же было исполнено. На поляне стало жарко, учителя начали проводить заготовленные забавы, а некоторые группы отделялись, чтобы веселиться по своему. Кто-то по старинке прыгал через костёр, но не тот, большой, а разожжёный поодаль. Кто-то готовился ходить по углям и выкладывал дорожку из ещё горящих поленьев. Мы с Яросветом и ещё несколькими любителями просто поболтать, отошли подальше и поглядывая на те действия, что Тур и Светослав проделывали с Доброславом, обсуждали свои перспективы в учёбе. Народу было много, наверное все постояльцы Храма. Доброслава уважали все, без исключения и вряд ли кто-то решил не прийти на его последний ритуал в земной жизни.

Мне почему-то было не до веселья. Терзали мысли. Нет, не о Князе и «краеугольном камне» и не о сыне князя и дубликате ключа. Я думал о своём ритуале, а точнее о том, чего я хочу лишиться и правильно ли это. С одной стороны, у каждого из моих детей свой Путь и как бы я не направлял их — идти они в итоге будут своей тропой. Так что жертва может быть бессмысленной. Но, с другой стороны, времена сейчас такие, что защита им не только нужна, но жизненно необходима. Не стать биомассой под таким давлением общества потребителей, всех СМИ и властей всех уровней просто нереально, без чёткого понимания происходящего. Которого просто не может быть у пяти-десятилетних мальчишек. Значит нужно им дать это понимание, используя, в том числе, и знания полученные здесь. Значит, всё-таки побег?

Краем глаза я наблюдал за ритуалом. Доброслава переодели в новую рубаху и приготовили специально сшитый по такому поводу пояс. Старую рубаху тут же сожгли в костре. Преклонив колено на специально разложенный на земле рушник, он слушал Вохвов, в которых по обстоятельствам превратились Тур и Светослав. Волхвы проводили ритуал очищения, снимая с Души Доброслава всё негативное, что могло накопиться от переживаний, встречной энергетики других людей, тяжёлых мыслей и прочих душевных недугов. Закончив, Волхвы опоясали Доброслава новым поясом и завели в специальный энергетический колодец, созданный на время ритуала из энергетических потоков всех ирийцев Храма. А надо сказать, что по уровню энергетики, ирийцы превосходили любого самого мощного земного производителя эгрегора в тясычи раз. В колодце происходило самое главное. Перерождающемуся давались необходимые в новом для него мире знания и умения. Без них он не смог бы и открыть глаза, не повредив разум. Слишком разное восприятие у землян и ирийцев. И если ирийцы могут находиться в нашем мире, правда лишаясь многих своих возможностей, присущих им на Ирии, то землянам попадание в многомерные миры грозило моментальным разрушением мозга и других органов восприятия. Кровеносной системы в том числе, что моментально останавливало сердце. Проще говоря, увидеть глазами землян пятимерный мир, означало умереть, не приходя в сознание. Такие случаи были в истории Ирия и эксперементировать в этом направлении Тарх и его помощники не желали.

Параллельно со знаниями, Доброслав в эти минуты получал сведения о месте своего возраждения, смысле своей жизни в новом облике и даже своём предназначении в будущем. Это как из школы попасть в институт. Учась в школе ты не знаешь кем ты станешь. А в институте ты становишься не только студентом, но и будущим специалистом в той области, которую изучаешь. Так и пятимерный мир. В отличии от нашего трёхмерного, позволяющего выбрать любой путь или даже просто топтаться на месте, там ты чётко знаешь не только то, что должен делать в нём, но и иметь представление о своём будущем. Будущем в ещё более высоких мирах. Ты должен знать свой Путь к Свету и стремиться пройти его правильно. Вот только что такое правильно, каждый и там интерпретирует по своему.

Процесс подготовки был не быстрым. Народ уже вдоволь наплясался и навеселился. У самых отважных ноги уже покрылись горелой коркой от хождения по углям. А те, у кого загорелись рубахи или пояса при прыжках через костёр, успели сходить переодеться и старались поджечь второй комплект одежды.

Ко мне подошёл Тарх.

— Что, решил когда сам будешь на месте Доброслава?

— Нет. Все мысли о поездке в Заполярье, — соврал я в ответ.

— К поездке всё готово. Одежда, топливо, машины, экипаж, даже визы на случай, если вдруг придётся обратно добираться водным путём хоть через Америку. Страховки есть на все случаи, но, надеюсь, всё пройдёт гладко.

Мыс Канин на карте

— Тогда завтра в путь? — спросил я с надеждой отвлечь Тарха от вопросов про мой последний ритуал.

— Как скажешь. А своего друга Алексея звать не будешь? Я оставил для него местечко в одной из машин.

— Нет. Он явно устал в прошлый раз и не думаю, что хочет пропадать из семьи ещё раз, да ещё и на долгое время. Не уверен, что мы сможем быстро закончить все исследования. А второго фиаско я не потерплю. На этот раз мы должны вернуться с победой.

— Хорошо. Твой друг человек хороший. Но к нашим восприятиям Мироздания совсем не готовый. Он слишком земной, что ли. Физическая жизнь для него важнее духовной. Так что мы дали ему главное — он начал задумываться над тем, что есть жизнь и что есть Душа. А дальше сам решит, куда пойти. Как и все люди планеты. У каждого есть выбор.

— Кроме тех, кто не имеет Души, а это подавляющее большинство современных людей.

— Про них речи нет. За них выбор сделали их Предки, потерявшие Душу в погоне за сиюминутной физической наживой или испортив свою кровь по примеру дружинников моего сына Буса.

— От кровосмешения тоже пропадает Душа?

— Нет, не пропадает. Но от браков людей разных рас, дети получают только худшее с каждой стороны. Свою Душу родители не теряют, а вот детей рождают уже одноразовых. Это главная причина такого низкого процента полноценных людей в современном обществе. Наравне с меркантильностью.

— У меня жена на половину грузинка. Мои дети получаются тоже от смешенного брака? Но я чувствую в них Душу. И не потому, что это мои дети. А потому, что я шаман и знаю, есть ли в человеке что-то кроме костей и мяса или нет.

— Ты путаешь понятия. Границы, языки и даже народы — не есть расовый признак. Вы с женой люди одного Рода. Кстати, если хочешь знать, Род твоей жены по отцовской линии, ведёт к одному из ближайших помощников Князя Буса, тоже ирийцу. Они были как братья и очень хотели породниться не только в бою, что бывало не раз, но и кровно, по-родственному. В вашем случае это и произошло. Так что твои дети от двух сильных Родов одного племени. И более полноценных детей ещё поискать надо. Смешение рас, это другое. Например, если бы твоя жена была бы негритянкой. Вот тут о Душе и о Роде можно забыть. Как белое бельё, постиранное вместе с цветным, кровь детей, полученных в результате такого брака, уже не очистить. Ничем и никогда. На Земле есть четыре основных расы — белая, жёлтая, красная и чёрная. Или как говорят ваши специалисты генетики — негроидная, европеоидная, монголоидная расы и погибшая раса индейцев Америки, которую теперь даже не идентифицируют учёные мужи. Есть ещё результаты смешения этих рас, тоже пустые внутри. И есть изначально созданные пустыми отдельные народы, но про них ты и сам всё знаешь. Вот кровосмешение с этими людьми несёт детям, полученным в результате смешения полное безразличие к таким понятиям как духовность, совесть, душевные переживания и так далее. Их удел радовать себя физическими наслаждениями и бояться смерти, как полного и окончательного забвения. О, смотри, начинается самое главное.

Тарх указал на энергетический столб, который стал увеличиваться на глазах у всех. Это происходило за счёт энергии Души Доброслава, которая освобождалась от тела и сливаясь с энергией самого столба, начинала движение к звёздам. За разговорами я и не заметил, как стемнело. Душа, по инерции ещё сохраняя очертания человеческого тела, но с каждым метром всё более расплывающаяся в бесформенный сгусток энергии, поднималась вверх. Люди на поляне вели себя по-разному. Кто-то аплодировал, кто-то плакал, кто-то махал улетающей Душе рукой. На фоне моря процесс казался особенно волшебным, тем более что на этот раз было полнолуние, и Душа Доброслава поднималась прямо по очень яркой лунной дорожке. В результате простой земной смерти, Душа отлетает от тела недалеко и ждёт, когда тело превратиться в прах. Так в ожиданиях полного уничтожения закопанного в землю тела, по планете бродят тысячи неприкаянных Душ. И многие из них так и не перерождаются в будущем. Устав бродить в полной ненужности кому-либо, они добровольно умирают, отходя от ещё не уничтоженного тела на слишком большое расстояние и теряя с ним энергетическую связь. Это один из самых сильных видов геноцида Душ — погребение тела в землю. В данном случае, энергетический столб полностью «съедал» физическое тело и Душа отправлялась сразу же в назначенную точку для воплощения в новом мире. Таким образом, Доброслав получал преимущество перед любым другим способом перерождения во времени, не менее чем на тысячу лет. Это с учётом получения знаний о новых мирах в архивном виде, вместо накопления оных через общевселенскую информационную сеть в образе дерева. С двух сторон Душу «подгоняли» своей энергией два ангела, прямо как с религиозных картинок. Это Тур и Светослав, проводившие весь ритуал, помогали своими энергетическими потоками Душе Доброслава справиться с сопротивлением Земли. Которая, как бы, не желала отпускать одного из своих лучших людей. Планета она тоже существо живое и иногда капризное.

Тарх по-отечески потрепал меня по плечу и направился к энергетическому столбу. Может чтобы помочь Волхвам. А может, просто чтобы быть на виду у всех в такой момент.

Сам я никогда не знал, что делать в таких случаях. Радости я не испытывал, глядя, как улетает ввысь чья-то Душа. Страха или горя тоже, даже если перерождался близкий мне человек. Со многими из Храма я успевал немало сблизиться, прежде чем они отправлялись в иной мир. Но никогда не испытывал чувства потери. Скорее наоборот, было чувство, что у них теперь совсем иная, более интересная, чем у нас, жизнь. А чувства меня никогда не обманывали.

Ритуал перерождения. Рис. Анжелики Мальцевой

Кстати, о тех, с кем я сблизился. А где Мария? Только сейчас я вспомнил о ней и начал оглядываться.

— Вспомнил? — прозвучало из-за спины.

Мария стояла всё это время неподалёку, но стараясь не попадать мне на глаза. Ждала, пока я сам начну искать её. Стало немного стыдно.

— Я и не забывал, — ответил я. Просто разговорился с Тархом. Всё боялся, что он заговорит про мой ритуал, а мне кажется я не готов. Не в смысле сейчас, а в смысле совсем не готов к перерождению. Не хочу. Чувствую себя обязанным своим детям. Им нужна моя помощь.

Впервые я заговорил с Марией о своей семье. Знал, что ей это неприятно, поэтому после памятного разговора с коньяком в Новороссийске, мы больше не касались этой темы.

— Хочешь вернуться к детям и жене?

Вопрос был в лоб и требовал ответа по существу. Я устал играть в Дон Жуана и также в лоб ответил, глядя прямо в глаза любовнице:

— Да.

Я впервые назвал её этим малоприличным термином в своих мыслях. Но, вероятно, впервые реально оценивал ситуацию.

— Это правильно. Им ты нужнее, чем кому бы то ни было.

Мария повернулась и пошла в сторону Храма. Не уверен, что более обнаружу её в нашей комнате. Но бежать и останавливать не хотелось. Я действительно любил только свою семью. И чем более я узнавал Мироздание, тем сильнее становилась моя тяга к детям и жене.

Я не стал торопиться с возвращением в комнату. Если Мария решила уйти, то надо дать ей время спокойно собраться и избежать возможных разборов полёта. А если нет, то пусть заснёт. Видеть возможные слёзы мне не хотелось. Терпеть не могу слёзы женщин и становлюсь готовым на всё, чтобы их осушить. А это в данный момент только навредило бы.

Из двух возможных вариантов Мария выбрала второй. Когда я вернулся в комнату, она спала, отвернувшись к стенке, что бывало крайне редко. Обычно я засыпал раньше. Она по природе своей была ещё большая сова, чем я. Я тоже далеко не жаворонок, но такой совы как Мария надо поискать. И вряд ли найдёшь.

Наутро мы не разговаривали. У Марии было занятие с Вельмирой, на которое нельзя опаздывать. Вельмира, наверное, единственная преподавательница в Храме, требующая жёсткой дисциплины на своих лекциях. А в обед мы с другими участниками заполярной экспедиции, уже катились вдоль Русского моря по трассе М-4. Правда, на этот раз, кататься долго не пришлось. Велимудр, снова ставший главным проводником в нашей исследовательской дружине, сказал, что оборудованные для поездки машины встретят нас в Архангельске, куда мы полетим на самолёте из Краснодара с пересадкой в Москве.

В поездку я попросил взять из нашего музея артефактов посох. Почему-то мне показалось, что он необходим в пути. Остальные вещи собирались без меня, я полностью доверял тем, кто снаряжал и предыдущие экспедиции. Тем более, что на Канин нос Храм уже доставлял своих исследователей. И успешно вернул всех назад. В состав группы, кроме нас с Велимудром, вошло ещё три участника. Все они были и в первой экспедиции. Я ни с одним из них не был близко знаком. Что немудрено. В Храме было много учеников, более трёх сотен. А общаться получалось чаще всего только с теми, кто попадал на те же занятия, что и ты. Как в школе с одноклассниками. Звали моих новых друзей, а я не сомневался, что вернёмся обратно мы друзьями, Игорь, Златан и Ратибор. Все трое были высокого роста, гораздо выше меня. Видимо в первую экспедицию отбирали по физическим параметрам. Может быть, поэтому ничего и не нашли? Ребята были улыбчивые, много болтали, пока мы в Краснодаре ожидали подачи трапа.

В самолёте мы не очень-то и успели познакомиться поближе, так как через два часа уже приземлялись в Москве. Время пролетело незаметно, тем более, что Ратибор предложил поиграть в морской бой. Велимудр отказался, сославшись на усталость, а мы разделились по парам и успели сыграть всего по три партии. Зато в ожидании рейса из Москвы до Архангельска, мы успели узнать друг о друге всё, что хотели. Златан оказался с сербскими корнями и любил, как и я, ковыряться в земле в поисках ответов на вопросы. Игорь был актёром и занимался духовными практиками. С Ратибором нас объединяла любовь к боксу и футболу. Вот только в нём был один существенный недостаток — он болел за «Спартак». Хотя сам родился и вырос в Воронеже. Я никогда не понимал фанатов московских клубов из других городов России. Ну, в конце концов, какая тебе в Воронеже разница, какой из московских клубов победит? Болей за свой «Факел» и тогда всё понятно. Большинство футболистов «Спартака» в Воронеже никогда не были и никогда не будут, даже проездом. Что тебе до них? Но, нет. Ратибор до хрипоты готов был спорить, что фанатские группировки провинциальных городов дело правильное. Мне, как коренному москвичу, это было не понятно. Ну, стал бы я болеть, скажем, за Ереванский «Арарат» или Ташкентский «Пахтакор»? Конечно, нет. Так зачем на периферии болеют за столичные клубы? Что им до наших московских разборок? Так или иначе, три часа ожидания в спорах пролетели гораздо веселее, чем, если бы мы читали объявления на электронном табло аэровокзала. И вот мы уже летим в Архангельск. Снова два часа полёта, снова два часа ожидания багажа и, наконец-то, мягкая кровать в гостинице Архангельска, куда нас привезли волонтёры, среди которых я с удовольствием узнал Вадима, возившего нас по Грузии. Гостиницей, если честно, назвать это было сложно и неправильно. Обычный двухэтажный деревянный домик, с вывеской «Как дома», но вполне приятными номерами, не тянущими и на одну звезду, окутал нас советской стариной и приятным влажным воздухом. Воздухом, доносившим до наших носов запахи реки Северная Двина, огибающей полуостров, на котором находился наш гостевой дом, или маленькой реки Кузнечихи, что была чуть ближе к нам. Ужин подали вполне съедобный и, довольные окончанием мытарств по аэровокзалам, мы заснули в сырых постелях под писк первых апрельских комаров. Видимо в этих краях весна ранняя, что комары появляются уже в апреле месяце. А может быть виной тому большое количество снега, выпавшего этой зимой по всей России. Но, так или иначе, комары, пусть их и не много, уже мешали спать.

Утром, позавтракав, мы пустились в путь. Самое сложное было проехать там, где кончались дороги и начинались сплошные болота и даже озёра. Температуры уже стояли опасные — около ноля. И возможно было не успеть вернуться обратно до того, как болота скинут ледяной покров, позволяющий по ним проехать. Несмотря на небольшие расстояния, дороги были не скоростные и не самые прямые. Мы целый световой день ехали до села Мезень на одноимённой реке. А это было меньше половины пути. С учётом того, что дороги становились всё хуже, гораздо меньше половины пути. Заночевав в Мезени, мы ещё день ехали до последнего населённого пункта в этих краях, имеющего хоть какое-то подобие дорог. Несь встретила нас лёгким снегопадом. На наше счастье, немного похолодало, что давало шанс вернуться тем же путём назад, а не просить вертолётной эвакуации с Носа Канина.

Дальше после Неси дорог не было от слова совсем. По побережью Белого моря было несколько охотничьих поселений, некоторые из них были заброшены, но в двух-трёх жизнь кипела. Мы наняли проводника-охотника, чтобы без проблем добраться до крупного охотничьего посёлка — Шойна. Самого северного жилого посёлка в этих краях. Благодаря проводнику, знавшему здесь каждый сугроб, мы успели до темноты добраться из Неси до Шойны, чему были несказанно рады. Дальше наш проводник ехать не пожелал и нам не советовал. А увидев наше упрямое желание добраться до маяка на самом кончике Носа Канина, покрутил пальцем у виска и пошёл развлекаться к своим друзьям в местный кабак.

С одной стороны, заблудиться здесь было негде. Катись вдоль берега моря и докатишься до маяка, который видно издали. Но это только теоретически. На практике в пургу, которая здесь круглосуточная и круглогодичная, можно год ходить вокруг машины и думать, что вот-вот появится Москва. Дорог нет, видимость практически нулевая, что искать — никому не ясно. Волшебные исходные данные для экспедиции. Но, про всё это я знал ещё сидя у камина в библиотеке Храма. Так что ругать было некого, кроме себя самого. Да и ругаться не хотелось. Напротив. Место, куда мы направлялись, звало меня, стучало в висках азбукой Морзе «найди меня!» «иди ко мне!». А такой зов не мог быть напрасным. И я был уверен в том, что найду то, зачем мы сюда приехали. Или что-то ещё лучше.

Ещё около 250 лет назад Канин был островом, а к югу от него, по Чёшскому проливу проходил в Чёшскую губу Гольфстрим. Затем пролив был постепенно замыт наносным песком и остров Канин стал полуостровом. Так что здесь не только болот с озёрами хватало, но и честь бывшего пролива могла стать непреодолимой преградой для наших вездеходов. Машины, конечно, были серьезные, но плавать они не умели. Площадь полуострова около десяти тысяч квадратных километров, длина с севера на юг более 300 километров. Из этих трёхсот, мы уже проехали более 250. Оставалось немного, но это были самые трудные в моей жизни километры. Нам несколько раз приходилось вылезать из тёплой машины, чтобы толкать её. Растительности вокруг не было, подложить под колёса для лучшего сцепления мы могли только свои вещи. Помощи ждать неоткуда, если что. Климат здесь субарктический, суровый в целом, поэтому полуостров слабо освоен человеком. Никаких ориентиров, кроме маяка и быть не могло, а маяк не был виден, что немного пугало. Навигаторы не работали, связи со спутниками нет. В общем, из приятного можно вспомнить только моменты, когда руки отогревались после очередного толкания машин. Приятное чувство собственных пальцев ни с чем не сравнить. Плюс ко всему, чем севернее мы забирались, тем холмистее становилась поверхность, по которой мы ехали. Назвать это землёй, язык не поворачивался. Трижды одна из машин проваливалась под лёд и, если бы не лебёдки на обеих машинах, оставалась бы там на века.

Приблизившись к берегу там, где это позволяла дорога, точнее направление, мы наткнулись на заброшенный посёлок. Видимо это поселение «Нос Канина», значит, маяк уже близко и мы едем верно. Но, почему же его не видно. Разве маяк не должен был быть виден за полсотни километров?

В очередной раз одна из машин увязла в яме. Пришлось надевать шапки и варежки и идти толкать. Ветер становился всё сильнее и дул, казалось одновременно со всех сторон. Да что там казалось, так и было. Мы находились в какой-то воронке из несущихся вокруг нас льдинок, которые впивались в кожу противнее любых комаров, напившихся нашей крови в Архангельской гостинице.

Машина выталкиваться из ямы не хотела. Пришлось подцеплять трос и тянуть лебёдкой. То ещё удовольствие. Особенно из-за возможного провала и второй машины. Поэтому тянули только по уже пройденной колее назад. Рядом с натянутым тросом находится опасно, поэтому подцепив крюк, я отошёл подальше. Ветер сорвал с меня шапку, которую я предварительно чуть сдвинул со лба на макушку, вытирая снег с глаз. Ветрище, а не ветер. Настоящий ураган. С трудом видя что-либо дальше собственного носа, и закрывая уши варежками, чтобы не отвалились на ходу, я побрёл в сторону, куда улетела шапка. И вдруг прямо передо мной с горки, что и не видна была до этого, съехала лавиной часть снежного покрова. И на абсолютно белом фоне снегов появилось яркое пятно темно-серого кирпича. Точнее огромных блоков, из которых был сложен склон этой, нет, не горы, а пирамиды!

Пирамида на Канином носу. Рис. Юлии Оводовой

Забыв про шапку и про уши я побежал в сторону этого чуда света. Про эту пирамиду я не знал и даже не предполагал здесь её увидеть. Стук в голове исчез, значит я нашёл именно то, что звало меня в эти края долгие годы. Вот так удача! Казалось, что пирамида совсем рядом. Однако, я старался идти и даже бежать как можно быстрее, а пирамида как бы издеваясь, не становилась ближе. А вот и шапка. Далековато её занесло. Или я топчусь на месте? Мистика? Может быть вернуться за остальными. Неужели они сами не видят пирамиду? А может быть у меня галюцинации?

Я остановился, надел шапку и закрыл глаза. Сначала просто веками, потом ещё и руками. Зажмурился, дождался, пока глаза окончательно не согреются и не успокоятся в темноте. Убрал одну руку и приоткрыл один глаз. Пирамида на месте. Открыл и второй глаз. Всё так же. Обернулся. Никого не видно. Возвращаться страшно, что если пирамида снова исчезнет. Не видел же я её раньше. Идти одному туда. И где меня будут искать, если они не видят эту пирамиду как вижу её я? Патовая ситуация.

Но, на моё счастье, я увидет фары машины, она ехала в мою сторону. Медленно, еле-еле, но прямо ко мне. Помахал, водитель подмигнул дальним. Видят. Отлично. Отвернулся, чтобы не слепило. А что горит там? О, а вот и маяк! Через пургу слабо пробивался свет маяка, то проходя через слой летящих снежинок и льдинок лучом, то прячась где-то в стороне морей. В этом месте сливались два моря — Белое и Баренцево. Суда подходили к берегам неохотно, легче было посадить среди болот и озёр вертолёт, чем пройти через песчанники у берега на более-менее крупном судне. Мелкие сюда просто не доплыли бы, разнесло бы в щепки ветрами о первый же камень, которых полно вдоль берега. Знавчит точно — маяк. И мы на самом краю мыса Канина, именуемом в народе Носом.

Ко мне подбежал Ратибор.

— Ты как?

— Отлично. Мы нашли первый и самый важный объект. Надеюсь, всё остальное там, внутри.

— Где там?

Я чуть не присел от этого вопроса. Неужели, всё-таки глюки? Обернулся, пирамиду было видно плохо, так как место, откуда сползла лавина, снова занесло белым покрывалом. Но всё-таки видно.

— Вон там, видишь пирамиду? — указал я на белую гору как самый невоспитанный в мире человек — пальцем.

— Эта гора — пирамида? Ты уверен?

— Уверен. Причём пирамида рукотворная, аккуратно сделанная, как и все пирамиды плоанетарного щита.

— Какого ещё щита?

— Не суть. Зови остальных. Пусть возьмут посох и всё, что посчитают нужным. Хотя, стоп. Давай лучше попробуем подъехать поближе. А то эта пирамида от меня убегает.

Я сел в машину на своё место и показав водителю на пирамиду, сказал:

— Туда, как можно ближе.

Вторая машина нехотя тронулась вслед за нами. Ехали мы до неприличия долго. Дорога, точнее то, по чему мы ехали, была неровной. Периодически водитель останавливался и по миллиметрам влезал на очередной камень, чтобы не пробить днище машины резким ударом по камням. Но вот и пирамида. Теперь она совсем рядом. Вылезаем и идём осматривать. Лопаты, скребки, что там есть — всё с собой!

Я подошёл к тому самому склону, где точно видел кладку блоков огромных размеров. Подножье было всё в сугробах. Ничего не поделать, надо чистить. Ребята поднесли лопаты и стало чуть быстрее. За час мы раскидали весь снег с этой стороны, но входа не было. Отогрелись, выпив в машинах по кружке горячего чая из термосов, и снова в бой.

Везение было на нашей стороне, так как третий склон чистить не пришлось. Как только показалась кладка со второй стороны, в ней тут же обнаружился и вход. В отличии от пирамид в жарких странах, вход был закрыт, но легко угадывался по выдвинутым блокам, гораздо меньших размеров чем те, что использоны в кладке стен. Толкать или тянуть, вот в чём вопрос. На таком холодном ветре и то и то малоприятное занятие.

— Толкаем, — крикнул я всем, и навалился на камни.

Ребята присоединились и камень на удивление легко подался. За ним второй, третий и скоро вся кладка «мелких» блоков была вдвинута внутрь пирамиды, образовав небольшой проход справа. Слева прохода не было, дополнительная толщина стен была направляющей для двигающейся части, но не дающей пройти с обеих сторон каменной двери.

— Идите, сказал Велимудр, — я останусь в машине на всякий случай. Предлагать Вам остаться не буду, вы ведь все любопытные.

— От чего же? — влозразил Игорь. Я уже и так замёрз и не горю большим желанием лезть туда. Лучше уж согреться чаем. Могу составить компанию Вам или посидеть с водителем в гордом одиночестве.

— Отлично! Оставайся. Пей чай и жди нас час. Если не вернёмся — заходи, но очень осторожно и с оружием на готове.

— Каким ещё оружием?

— Спроси у водителя, у него должно что-то быть среди багажа.

Игорь сел в ближайшую машину, а мы один за другим влезли внутрь пирамиды. Да. Напрасно Игорь не пошёл. Здесь было не просто тепло и светло, а до невозможности уютно. Правда не сразу. Нам пришлось сначала в темноте пробираться за ещё одну стену. Внутреннюю стену пирамиду в пирамиде. Внутри второй пирамиды потолки были низкие, чуть выше Ратибора, рост которого метр девяносто. Да и периметр был не таким большим, как внешняя стена большой пирамиды. Зато сами стены светились и были тёплыми, создавая уют и желание отдохнуть после сильного ледяного ветра в лицо. В самом центре комнаты была дыра. Небольшого диаметра, но непонятной глубины.

— Дайте посох, — обратился я к Велимудру, стоящему с посохом позади меня.

— Возьми.

Не думая и не гадая, я просто сунул посох в это отверстие, диаметром полностью с ним совпадавшее. И, очередное чудо, одна из стенок малой пирамиды провернулась вокруг своей оси и застыла пред нами другой своей стороной. На стене была нарисована карта. Та самая карта, что была в замке Гиммлера в Германии. Но вместо креста на той карте, в этом же месте здесь ничего не было. Хорошо, что я запомнил место, где был отмечен крест. Подойдя к карте на пирамиде, я ткнул в это место ладонью. Ничего. Потолкал пальцами. Нет эффекта. Надавил со всей силой кулаками обеих рук и камень немного поддался, но потом как на пружине вытолкнулся обратно, отделившись от стены на 5–6 сантиметров. Я схватил его за края и потянул. Камень легко вытащился из стены.

— Есть, чем посветить?

— Конечно, — ответил Велимудр и достал припасённый фонарик.

Осмотр образовавшейся ниши поверг в ступор. Ровным счётом ничего. Ни рисунков, ни предметов, ни даже символов ни на одном из камней внутри ниши не было.

— Что за чертовщина? — удивился Ратибор. Разве мы не нашли то, что искали? Почему там пусто?

— Потому, что тайник здесь, — показал Велимудр на вытащенный из ниши камень. Я чувствую его энергию. Надо его оттуда достать.

— Кого «его» — краугольный камень? — спросил я. А как он должен выглядеть, какой у него размер?

— Его размер может быть любым. Сила ключа не в размерах, а в его возможностях. Он работает не как примитивный ключ, который должен подходить к замку формами. Это энергетический ключ, который может открыть нужную дверь за счёт совпадения энергетических полей. По силе, природе своего происхождения и направленности энергетического потока. Сложное устройство, которое можно посредить, открывая эту шкатулку, которая поарылась лишним слоем камня за несколько веков хранения здесь.

— Может быть тогда не станем всё делать навесу. А отвезём всю шкатулку в Храм.

— Это идеально. Но ты не боишься, что ключ навредит землянам. Может быть ты хочешь сам стать хранителей этого пульта к реактору планеты? Ты ведь не доверяешь нам, ирийцам.

— Доверяю. Мы с Тархом успели обо всём поговорить и меня успокоило то, что он сказал. Так что поехали домой. А быть хранителем такого артефакта — слишком больщая ответственность и слишком большой соблазн. Видя как Тьма поедает Души моих сородичей, я не уверен, что смогу удержаться и самолично не уничтожить всё живое на этой планете. Тарху я доверяю больше. Он, по крайней мере, умеет сдерживать свой гнев. А я сторонник драки и шоковой хирургии.

 

Глава 19

Происходящее сегодня толкает меня стать либералом. Потому что государственником можно быть, когда государство заботится о своих гражданах. Но если гражданина заставляют платить за образование и медицинское обслуживание, пенсию накапливать из собственных средств, жилье и коммунальные услуги оплачивать полностью, по рыночной цене, то зачем мне такое государство?! С какой стати я должен еще платить налоги и содержать безумную армию чиновников? Я всегда на всех уровнях говорил, что здравоохранение, образование и наука должны обеспечиваться из бюджета. Если государство сваливает эту заботу на нас самих, пусть исчезнет, нам будет гораздо легче!

/Жорес Алфёров/

С момента возвращения из Заполярья прошло уже больше месяца. Я успел о многом поговорить с Тархом и другими ирийцами. И теперь был точно уверен, что нам, землянам, они не враги, а единственные наши друзья во всей Вселенной.

Я уже почти сдал все выпускные экзамены. Ну, как сдал. Здесь нет оценок или зачётов/незачётов. Здесь не проверяют, как ты усвоил знания, а смотрят на состояние твоего развития на данный момент. Ведь лекции у всех были разные, как оказалось. Каждый получал лишь те знания и умения, которые были ему нужны. В Храме не создавали «всезнаек», что, учитывая ограниченность нашего мозга, просто невозможно в принципе. Здесь создавали условия для того, чтобы человек раскрыл своё земное предназначение и в короткий срок одной жизни, выполнил его полностью. Став, таким образом, готовым к перерождению в следующей ипостаси.

Сегодня, впервые за всё время пребывания в Храме, меня попросили зайти к Тарху. В определённое время и не менее, чем на час. Раньше я сам беспокоил верховного по любому удобному случаю, предпочитая получать информацию из самого достоверного источника из всех возможных. Но сегодняшнее приглашение веяло официальностью и даже немного настораживало. Что будет за разговор? О переселении? О самом ритуале или о подготовке к нему? Или Тарх подозревает, что я не хочу уходить с Земли, а решил остаться? Хочет отговорить? Может быть припугнуть? А может и вовсе поставить перед выбором: или сейчас или никогда мне не видать лучших миров.

Опасения были разные. Находясь здесь, я уже давно забыл, как волноваться и с непривычки то и дело покрывался потом. На всякий случай, я принял душ, предварительно очень тепло попрощавшись с Марией. Аккуратно оделся и даже пристально посмотрел на себя в зеркало, что делал крайне редко.

— На свидание собрался? — улыбнулась Мария, нежась под простынёй.

— Да, просили зайти к Тарху ровно в 18:00.

— Даже так. Что-то не припомню, чтобы здесь хоть что-то было по часам.

— Да, сам удивлён. Еле вспомнил, где в Храме можно время узнать.

— Мог у меня спросить. У меня отцовские часы никогда не останавливаются.

— Вечный двигатель изобретён?

— Нет, не вечный, но батареек ещё надолго хватит.

— Ладно, я пойду. Коли пригласили ко времени, надо не опаздывать. А то вдруг самолёт или поезд.

— Надеюсь, если встанет вопрос о немедленном переселении, ты зайдёшь попрощаться? — на этот раз лицо Марии было серьёзным и даже немного напуганным.

— Если отпустят. — попытался я пошутить, но лишь ещё больше напугал её.

— Чтобы пришёл! Надеюсь, я хоть что-то для тебя значу и ты не оставишь меня не попрощавшись. — последняя фраза была сказана в сторону стены, куда Мария отвернулась, сделав таким образом вид, что почти обиделась.

Пришлось подойти и обнять.

— Конечно, приду. Я собственно пока никуда не собираюсь и тем более покидать этот мир навсегда.

— Тогда иди уже. Опоздаешь.

Две минуты и я уже у кабинета Тарха. Опаздывать здесь сложно, всё рядом. Это не Москва с её пробками, где можно опоздать на соседнюю улицу, простояв в машине на перекрёстке два часа. На секунду замялся, но не нашёл никаких вариантов для того, чтобы испугаться и зашёл.

— Здравствуйте. Меня просили зайти ровно к 18:00.

— Да, жду тебя. Непривычно жить по часам? Отвык?

— Ещё как. Даже не знал, что думать о таком приглашении.

— Всё просто. Мне нужно прочитать тебе свою лекцию, а сделать это удобнее, когда я заканчиваю все свои дела. Не то, чтобы это происходит ровно к 18:00, но к этому времени я обычно все заканчиваю, так что могу уделить тебе столько времени, сколько потребуется для занятия.

— Всё как всегда просто.

— Простота наш конёк.

— Хороший конёк, не люблю усложнять то, что не стоит.

— Итак. Ты успешно прошёл обучение и вполне готов выпускаться. Я не буду сейчас говорить с тобой о том, что ждёт тебя в новых мирах. Ты достаточно слышал от других преподавателей. Я знаю о твоих сомнениях на счёт переселения. И хочу поговорить о том, что ждёт тебя здесь, если ты решишь остаться.

— Я понимаю, что этот мир далёк от совершенства и это слишком мягко сказано.

— Далёк от совершенства любой мир, кроме изначального Света. Но это не страшно. Человек может приспособиться к любому окружению. Страшно то, что происходит с человеком потом, после того, как воздействие мира окажет на его Душу своё влияние.

— Я хочу не подвергнуться влиянию мира, а влиять на него сам.

— Утопия. И не потому, что ты один, а миром правят тысячи упырей. А потому, что твоя правда, и твои знания — никому не нужны. То есть нужны единицам, вроде тех, кого мы отбираем сюда, для обучения в Храме. Но массам ты враг. Ты разрушишь их понимание мира. Ты дашь им то, чего они не хотят — мысли о свободе, духовные устремления. Ты дашь им сосуд, который они не смогут наполнить и обвинять в этом будут лишь тебя. А не тех, кто приучил их жить в рабском страхе и бездуховной меркантильности. Думаю, что тебе нужно понимать, что твориться сейчас на твоей земле. И для этого, прежде всего, надо знать с чего всё началось.

— Подозреваю, что это разговор на пару лет. Ибо началось всё очень давно.

— Да, но я имел ввиду последние пару десятков лет, чуть больше. С тех времён, когда к власти пришёл диктатор, назовём его так. Эта информация даст тебе больше понимания, чем любая другая. Ведь ты хочешь остаться на Земле, не так ли?

— Я ещё не решил. Но рассматриваю такой вариант.

— Ну, да. Я тоже очень надеюсь, что ты не станешь губить свою Душу и пройдёшь ритуал. Опасность велика. Здесь ты гарантировано отправишься в нужном направлении и станешь частью воинства Света. А что ждёт тебя там, снаружи, даже мне не известно. И помочь тебе никто из нас не сможет. Не говорю уже о том, что тебе предстоит ряд перерождений для сбора недостающей информации в форме вековых деревьев. Учитывая то, как власти всех государств борются с такими деревьями, существует вероятность того, что задача вовсе не будет выполнена. Никогда. А это означает тупик для перерождения дальше. Но, об этом мы ещё поговорим. Время будет. Ты же не сбежишь сегодня ночью?

— Нет, обещаю.

— Ну и хорошо. Тогда слушай. Диктатор стал президентом случайно. Стечение обстоятельств, воля случая и расчет серого кардинала того времени. Президентом должен был стать другой — высокопоставленный полицай, тогда ещё милиционер. Но тот слишком рано стал давать неправильные с точки зрения тех, кто дёргает за ниточки всех президентов, интервью и выпал из списка кандидатов. Тогда вторым по очереди был кумир всех псевдо интеллигентов с явно выраженным гомосексуальным видом и характером. Но серый кардинал не любил его. Нелюбовь была взаимной, поэтому серый кардинал ещё и боялся за своё будущее.

Тогда и возник этот вариант. С чекистом, провалившим всё, что можно, неоднократно попадавшемся на воровстве и мошенничестве, а значит готовым служить так, как скажут.

Серый кардинал вызвал его в Кремль, посадил в приёмной у действующего президента и сказал «Жди, ОН очень зол на тебя. Когда примет не знаю».

Вороватый чекист знал о своих косяках больше кого бы то ни было. И потому терялся в догадках — чего именно ему сейчас бояться. Какой из его проколов спровоцировал эту ситуацию с вызовом к президенту? Ссылка или сразу в расход? В тюрьму или на рудники? Свои расстреляют или отправят искупать в горячую точку? Трус он был ещё тот и дрожал в приёмной вполне реально. Глазки и так были маленькими и блёклыми, не даром позывной «моль» закрепился за ним много лет назад. Да ещё бегали по углам комнаты, выискивая возможную опасность. Так он просидел до вечера. Уходя домой, серый кардинал лишь кинул в его сторону: «приходи завтра утром» и всё.

Надо сказать, что к тому времени, в кабинете президента уже никого не было. Действующий президент умер, но об этом знали лишь некоторые приближённые. Остальному народу по телевизору показывали не очень-то похожего двойника, который заученно делал характерный жест рукой и мямлил короткие фразы. Советом «избранных», а точнее теми, кто дорвался до реальной власти и не хотел её терять, было решено сначала найти и посадить на престол преемника, а потом уже похоронить почившего гаранта конституции. На всё про всё было не больше полугода. Поэтому вариант с чекистом мало кому нравился — слишком сложно казалось раскрутить в столь короткий срок никому не известного кандидата, да ещё с таким грязным послужным списком. Однако, для серого кардинала это был единственный приемлемый вариант и он старался изо всех сил.

Будущий диктатор просидел в приёмной почти неделю. И вот в очередной день, уже побелевший от многодневного страха, сопровождающегося бессонницей и потерей аппетита, наш чекист был приглашён в кабинет. В кабинете за длинным столом сидели какие-то люди, из которых бегающими глазками, подсудимый (именно так он себя чувствовал в этот момент) выделил пару знакомых по прежней жизни. Остальных он не знал. Серый кардинал обошёл стол и уселся на место президента. Прошла всего минута, в ходе которой чекиста осматривали молча, а тот готов был упасть от головокружения, а лучше провалиться сквозь землю, если бы это помогло спрятаться от десятков глаз, буквально разъедающих его плоть сквозь одежду.

Серый кардинал показал на стул, стоявший в другом конце стола, напротив президентского кресла: «сядь!»

И не успел чекист на полусогнутых трясущихся ноженьках дойти до стула, в воздухе прозвучало совершенно неожиданное — «Будешь президентом!»

Будущий гарант просто рухнул на стул. И если бы стул не был добротным кремлёвским табуретом, а вес диктатора был бы больше, чем у ученика 5-го класса, то от такого обрушения он бы сломался.

— Кто? Я? Кем? Президентом? Президентом чего? — глазки будущего диктатора бегали по помещению, ловя всё, что можно было считать хорошим знаком для него.

— Ты. Сядешь тут, — серый кардинал указал на кресло под своей задницей. И будешь делать всё, что скажем. Будешь?

Последний вопрос прозвучал так, что чекист понял — неправильный или даже несвоевременный ответ на него станет последней глупостью в его жизни. И лишь лихорадочно закивал, глядя в глаза кардиналу взглядом провинившейся собачонки.

— Да, да, конечно. Всё сделаю как надо! — начал он обводить взглядом всех собравшихся, пытаясь заодно запомнить лица.

— Времени мало, дел много. Надо тебя поднатаскать. Да и говоришь ты по-русски хуже, чем по-немецки. Вот твой куратор на ближайшие несколько лет, — перст кардинала указывал на одно из знакомых лиц, бывшего шефа «моли». В конце 80-х, начале 90-х тот был Председателем КГБ СССР. — Он ответственный за твоё поведение. С самыми глубокими полномочиями. Чуть что, он вправе принять решение о твоей судьбе самостоятельно. Понял, на что намекаю?

— Понял. Я всё сделаю, как скажите, — взгляд снова забегал по лицам. Но как так, сразу президентом? А тот, прежний? Что с ним будет?

— Того уже нет. Уже почти месяц как. Нас много, плюс враждебныая группировка. Ну, как враждебная. Скорее конкурирующая. В общем, сложно было выбрать нового президента, все кандидаты кого-то не устраивали. Вот до тебя и добрались. И нас устроит, если ты будешь всё делать правильно. А правильно это так, как твой куратор скажет. Он, в свою очередь, будет получать распоряжения от тех. — палец серого кардинала указал вверх. Ну, ты понял, от кого.

— Да, конечно — чекист ничего не понял, но активно закивал головой в знак согласия.

Потом каждый из присутствующих немного постращал будущего верховного правителя России. Ему задавались неудобные вопросы о прежней службе, подчёркивались недостатки. В общем, чекисту показали, что знают о его делишках всё и даже больше. И каждый давал понять, что решение ещё может быть пересмотрено, а тогда он, как слишком много знающий, просто исчезнет. Но сейчас всё зависит от него самого и от того, как он будет исполнять свою роль.

— В общем, сразу после разговора в кабинете президента, чекист стал секретарём Совета безопасности России, через месяц Председателем Правительства. А в новогоднюю ночь был объявлен преемником на посту президента. Такой вот резкий взлёт карьеры. Дальше всё было просто. Выборы фальсифицировали. Председатель счётной комиссии получил за «правильный» подсчёт голосов трёхэтажный особняк на Арбате со стеклянными полами между этажами. Забавный дизайн, кстати. И до 2007 года всё было так, как планировали хозяева нового президента. Тот исполнял каждую их волю, а они неуклонно богатели и жирели. Но расслабились раньше времени. А их конкуренты, мечтающие жиреть сами, не расслаблялись, а готовили переворот. И в 2007 он свершился. Но народ и тогда ничего не почувствовал. Чувствует сейчас, но уже поздно. Ибо к власти пришли ещё более страшные монстры. Голодные, беспринципные, не имеющие ни стыда, ни совести, ничего человеческого.

— Не понял. Какой переворот? Вроде президент-то один и тот же. Сменились те, кто за ниточки его дёргает?

— Не только. Сам президент тоже другой. Просто раскрученный бренд решили не менять. Зачем вкладываться в раскрутку нового кандидата, тратить деньги, когда можно просто посадить двойника и пожинать плоды прежних, не своих, вложений? Сам чекист, как и полагается, исчез. Всех его приспешников убрали из правительства с глаз долой, а куратора из КГБ и всех, кто слишком много знал, закопали. Причём куратора пришлось убирать вместе с его младшим сыном Алексеем, тот был во всех делах помощником отца и знал больше, чем любой политик того времени. От жены чекиста и родственников откупились по богатому. Пришлось, правда, пошуметь с разводом, жить с двойником жена отказалась, но деньги решили всё. В таких семьях нет понятия «любовь», есть взаимовыгодное сотрудничество. Сам серый кардинал до сих пор имеет свои интересы в российском бизнесе. Людей такого ранга даже конкуренты не трогают — уважают. А скорее бояться обратной рокировки. И страхуют своё будущее. Вроде как мы тебе кусок пирога оставили и на жизнь не покушались, значит и ты нас не оставишь у разбитого корыта. Засланный казачок, прошедший с настоящим чекистом все этапы становления воровской власти в России, единственный кто работал и с бывшим чекистом и с его двойником, на время подменял его на самом верху. Но от безысходности, а не от жажды власти. Не кому было довериться. Слишком шатко чувствуют себя воры. Шапка на них горит ясным пламенем, вот и бояться любого ветерка. Окружили себя липовой оппозицией, которую держат на зарплате. В исполнительную и законодательную власть берут только отпетых мошенников из числа своих или таких дураков, что даже лоб наморщить не могут, чтобы подумать. Все богатейшие отрасли хозяйства поделили между своими, чтобы вовремя делились и не играли в собственные игры, как когда-то в царские времена семья Демидовых. Выборы, на угоду мировому сообществу, проводят, конечно. Но результат теперь уже знают как делать, так что никакого смысла ходить на них с начала двухтысячных годов нет и не было. Реальная оппозиция подавлена и уничтожена. Те горлопаны, что, одно время, снимали провокационные ролики и выкладывали в интернет либо посажены, либо получили должности и рады. Собственно это и была их единственная цель — получить местечко около кормушки. Пускай не самое золотое, но надёжное и вполне сытное. Сейчас и у оппозиции те же идеалы, что и у власти — нажива. Лишь ничего не делать и жить хорошо. Это главный критерий оценки «успешности» в современном обществе.

— Не знаю, Тарх. Неужели так легко подменить президента? Да ещё так, чтобы никто не заметил.

— Отчего же. Заметили. И многие. Слишком бросались в глаза некоторые несоответствия и непохожесть одного на другого. Самые дотошные сравнивали ушные раковины, не подверженные изменениям на протяжении жизни. Они, естественно, разные. Двойник меньше ростом, что заставляет его носить специальные колодки. Походка сильно пострадала, что тоже многие отметили. Лицо, сколько не списывай на ботокс, тоже совсем другое. Да и ошибки в простейших фразах на немецком языке он делал такие, которые знавший этот язык оригинал никогда бы не сделал. Много что бросалось в глаза. Но власти было наплевать. Они просто переждали, пока разговоры затихнут. И всё. Опыт таких подмен у России огромный. Самый громкий в истории — подмена Петра Первого на иноземца. Тогда уничтожили не только стрельцов, но и всё окружение настоящего Петра. И в это общество ты хочешь добровольно вернуться, при том, что у тебя есть вариант сэкономить почти тысячу лет и гарантировано занять место, достойное твоих знаний и твоего духовного уровня?

— А насчёт Петра это точно? Я проводил некоторые исследования и тоже пришёл к такому выводу. Но хотелось бы убедиться в своей правоте.

— Точно. Абсолютно. Считай, что я был свидетелем событий. Очевидец, так сказать. Да и слишком много исторических совпадений, подчёркивающих возможность подмены, задокументировано. Например, совпадение по времени подмены царя Петра I и появление узника в «Железной маске» в Бастилии. В списках узников Бастилии он значился под именем Магсhiel, что может являться искаженной записью Михайлов, имени под которым царь Петр Первый путешествовал за границей. Его появление совпало с назначением нового коменданта Бастилии Сен-Марса. Он был высокого роста, держался с достоинством, на его лице всегда была бархатная маска. С узником обходились почтительно, содержали хорошо. Умер в 1703 г. После его смерти комната, где он содержался, была тщательно обыскана, а все следы пребывания уничтожены. И посуди сам, в Великое посольство уехал царь, предпочитавший традиционную русскую одежду. Имеются два портрета царя выполненных во время путешествия, на которых он был изображен в русском кафтане, и даже во время пребывания и работе на судоверфи. Из посольства вернулся латинянин, носивший только европейскую одежду и уже никогда не одевавший не только свою старую русскую одежду, но и даже царское одеяние. Есть основания считать, что царь Петр I и «самозванец» отличались строением тела: царь Петр был ниже и плотнее «самозванца», отличался размер сапог, у «самозванца» при высоком росте более 2 метров размер одежды был намного меньше. Потом, на портретах Петра I, работы Годфрида Кнеллера, сделанных во время Великого посольства, у Петра волосы вьющиеся, короткие, в скобку, не по плечам, как носил впоследствии «Петр Великий», усы, чуть пробивающиеся, бородавка на правой стороне носа. Бородавки на прижизненных портретах «Петра Великого» нет. Да и возраст «Петра Великого», что подтверждают прижизненные портреты, относящиеся 1698–1700, не менее чем на 10 лет старше царя Петра. И ещё. Самозванцу не было известно местоположение библиотеки царя Ивана Грозного, хотя эта тайна передавалась всем царям, и даже сестра царя Петра царевна Софья знала и посещала это место. Известно, что «Петр Великий» пытался разыскать библиотеку сразу после возвращения из «Великого посольства» и даже проводил для этого раскопки в Кремле. Но ты-то знаешь, где она находится? Я ведь читал твою книгу, где ты рассказываешь и даже показываешь детям это место.

— Да, наткнулся случайно на это знание. Изучал жизнь и деятельность Малюты Скуратова и нашёл библиотеку. Ума не приложу, как собственно её можно не найти, если захотеть?

— Чтобы её найти, как и для того, чтобы разгадать любую загадку, нужно, кроме желания, ещё и ум применить. А он не у всех есть. Но продолжим про Петра Первого. После возвращения из Великого посольства, «Петр Великий» скрывался в окружении заговорщиков. Не появлялся в народе и даже не посещал ближайших родственников до того времени, пока не были проведены кровавые казни стрельцов. Начавшееся, по указанию Лефорта, следствие по «стрелецкому бунту» и последующие затем казни, по сути, стали государственным переворотом, целью которого в первую очередь являлось уничтожение старых вооруженных сил, которые могли выступить против самозванца. Во вторую очередь это стало кровавым «крещением» новой знати — «новых русских», впервые в России исполнявшей роль палачей. В память подавления «стрелецкого бунта» была выбита медаль на уничтожение стрельцов, на которой был изображен Самсон, стоящий над поверженным змеем. Все надписи только на латинском языке. Известно, что Самсон был из Данова рода, откуда должен, по пророчествам, произойти Антихрист. Также обращает на себя внимание то, что «Петр Великий», в отличие от царя Петра I, носил длинные волосы, являющиеся признаком происхождения из Данова рода. Позже по случаю победы в Полтавской битве, также была выбита медаль с изображением Самсона. Еще раньше была выбита медаль по случаю «Великого посольства», на которой изображен всадник, поражающий змия. Изображение не характерно для тех времён — Георгий Победоносец всегда изображался без головного убора и без доспехов, а на медали полноценный рыцарь западноевропейского образца.

В народе, в то время, прямо говорилось о подмене царя за границей, но эти слухи и попытки прояснить это жестоко подавлялись и назывались заговором или бунтом. Именно с целью предотвращения таких слухов был образован Тайный приказ.

Ну и, конечно же, изменение отношения к своей жене, с которой прожил в согласии восемь лет. Для окружения «царя» и историков неизвестна истинная причина охлаждения Петра к своей жене после возвращения из заграницы. Есть только версии, что будто бы царица участвовала в заговоре против мужа, что, вообще говоря, невероятно (поощряла стрельцов на выступление против любимого царя супруга?) и другая, что Петр увлекся Анной Монс. Отношения с Анной Монс, которая на самом деле всегда была любовницей Лефорта, придуманы молвой. Хотя царь и одаривал по царски ее семейство за какие то услуги. Доказательство тому то, что по возвращении из заграницы и отправки своей жены в ссылку Анна Монс не пользуется его вниманием, а после скоропостижной смерти молодого Лефорта Анна Монс и вовсе под домашним арестом. Уже с 1703 г. у «царя» живет еврейка Марта Самуиловна Скавронская, известная теперь как императрица Екатерина. Точнее, урожденная она Марфа, но на немецкий манер Марта, чтобы скрыть от придворных еврейское происхождение.

— А разве Марфа — еврейское имя?

— Не просто еврейское, а библейское. Так звали одну из сестёр, в чьём доме Иисус останавливался на ночлег. Так вот, со своей женой царицей Евдокией «царь» после возвращения не встречался, и она сразу же была отправлена в монастырь. В ссылке царица Евдокия в строгой изоляции, ей даже запрещено с кем-либо разговаривать. И если это нарушается, то виновник жестоко наказывался (посаженный на кол Степан Глебов, охранявший царицу).

Дальнейшие жизнеописания и творения «царя» лишь доказывают его «нерусскость» и показывают тем, кто в курсе творящегося на Земле, чьих будет засланный казачок. Отмечается странное поведение «царя» после его возвращения из заграницы. Так он на ночь всегда брал с собой в постель солдата. Позже уже после появления Марфы-Екатерины, у него одновременно содержались наложницы. Разрушение Русских народных традиций, борьба с ними. Установление превосходства латинянской западной культуры над традиционной русской. Организация масонских лож (1700 г.). Введение на Руси табакокурения, считающегося до этого на Руси величайшим грехом. Поощрение и насаждение пьянства. Убийство царевича Алексея, хотя в исконно русских традициях за непослушание, с точки зрения отца, он мог быть отправлен только в монастырь, как об этом и просил сам царевич. Перенос столицы России из Москвы в Петербург на самую окраину Российской империи, в то время как в традициях всех государств было размещение столицы в центре государства. Возможно, Санкт-Петербург задумывался им или его советниками как столица будущей объединенной Европы, в которой Россия, в границах Московии, должна была быть колонией? Разделение Русского народа на дворян и крепостных по рождению, введение крепостного права, по своему значению, соответствующего созданию рабовладельческого государства с рабами из своего народа, в отличие от древних государств, делавших рабами только военнопленных. Ослабление и даже замораживание развития экономики России из-за ужесточения разорительных налогов, введения крепостного права, каторжной промышленности и крепостных заводских рабочих, прекращения развития районов Северного Урала, Архангельска, Восточной Сибири, практически на 150 лет до отмены крепостного права в 1861 г.

Царь Петр посещал Архангельск и Соловецкий монастырь, где он собственноручно сделал деревянный крест в память о спасении в бури. Ему там нравилось. «Петр Великий» предал Архангельск забвению. Лишь один раз он посетил Архангельск, в связи с началом Северной войны, на предмет оборонительных возможностей, но при этом постарался избежать встречи со старыми друзьями и знакомыми. Подчинение внешней политики Российского государства интересам западноевропейских государств, что актуально и по сей день. Ведь с тех пор на Руси не было ни одного правителя из русских! Единственный, кто жил и трудился на благо страны, и тот был грузином. Создание бюрократической машины управления государством тоже заслуга Петра-самозванца. Установление власти и контроля иностранцев, в армии, государственном управлении, науке их привилегии перед русскими, раздача им дворянских титулов, земель и крепостных крестьян. Перепись систории Руси. Просто с чистого листа с параллельной подделкой «первоисточников», которыми теперь забиты музеи и на которые до сих пор ссылаются ваши «учёные». Достаточно аргументов?

— Думаю, да. Я, собственно и не сомневался в той подмене. Но кто мне даст переписать историю обратно?

— Никто. Тьме, окутавшей Землю, правда не нужна. Ни в чём и никогда. Правда — её погибель. Так что смотри, думай и выбирай. Куда пойти — во тьму кромешную или к Свету.

— Всю жизнь я в мечтах стремился попасть в более развитые миры. Узнать, что там дальше. Стремился к свету. Я ведь даже в компьютерных играх всегда был «светлым». Ни в шутку, ни в игре, никогда не хотел быть «плохим». Соблазн бросить этот прогнивший насквозь мир велик, но только одно меня удерживает, чтобы сделать однозначный выбор. Мои дети. Я слишком сильно их люблю.

— Но ты несколько лет не видел их. И, насколько я понимаю, сам ушёл от них. Добровольно.

— Не сыпь мне соль на рану. Да, ушёл. Но не от них. От себя самого. Я видел, что остановился в развитии. Перестал путешествовать, перестал развиваться. Даже читать перестал. Бытовые проблемы заели и не оставляли сил для вдохновения.

— И ты решил переложить все бытовые проблемы на плечи их матери?

— Не стоит бить лежачего. Я жалел об уходе из семьи через пять минут после того, как вышел из дома. И жалею об этом, по сей день.

— Но живёшь с Марией. Кстати, приятная во всех отношениях девушка. Умная, добрая, любящая. И очень хорошо образованная. Причём, я не имею в виду образование, полученное в Храме. Или как ты там нас называешь? Секта Ушельцев?

— Помните?

— Думаешь громко.

— Серьёзно? Так всё просто?

— Не просто. Но я тебе говорил о пятимерности. Здесь мир трёхмерный и возможности мои ограничены трёхмерностью, но какие-то способности могут проявляться и тут. В том числе понимание всего материального. Надеюсь, ты понимаешь, что не только слова, которые мы произносим, имеют материальную оболочку, но и мысли, которыми мы оперируем.

— Понимаю, но не так буквально, как Вы.

— Ну, да. Одно дело понимать теоретически, другое дело иметь способность взаимодействовать с ними.

— Но, если я не умею взаимодействовать с мыслями и чувствами, значит я не готов к переселению?

— Готов. Как любой ребёнок Земли готов стать человеком, не умея при рождении ничего, кроме как сопротивляться криком тем обстоятельствам, что только что вынули его из такой тёплой и удобной маминой утробы.

— Но, всё-таки, у меня будет выбор? Я не обязан переселяться, во что бы то ни стало?

— Выбор есть у всех. Но надо понимать, что выбирать надо правильно, учитывая все тонкости дела.

— Понимаю. Поэтому и не готов пока сказать однозначно ни «да», ни «нет».

— Мы тебя не сватаем, чтобы «да» говорить. Это твоя жизнь, твой выбор. Но до того, когда придётся на что-то решиться, времени ещё много. Ты не завтра должен определиться. Более того, если выбор слишком тяжёл для тебя и тебе требуется время, мы с радостью дадим тебе его. Можешь после окончания обучения просто находиться у нас, посещать библиотеку, помогать учителям с новичками, возможно, читать лекции. Твоя лекция о геноциде Душ, кстати, произвела впечатление не только на учеников, но и на меня. Я бы с удовольствием дал развитие этой теме. Ведь ты понимаешь, что начни ты ещё раз разговор об этом, он прошёл бы совсем в ином ключе. Другие вопросы, другая реакция, другие мысли в твоей голове — всё это дало бы продолжение теме. И возможно совсем неожиданное.

— Такое бывало со мной. Иногда начиная разговор с новым знакомым, я начинаю повторять слова и мысли, сказанные ранее с другим собеседником, но продолжение получается всегда разное. Иногда просто противоположное по выводам. Причём, не только выводам собеседников, но и моим собственным.

— Любое общение есть развитие. Даже общаясь с маленьким ребёнком, ты мыслишь, а значит, способен дойти до чего-то нового. Впрочем, в своей книге о путешествиях с детьми, ты это рассказал сам. Как она называлась?

— Так и называлась «Разговоры с отцом».

— Ну, да, мы же оба не любим усложнять простое. Так что не мне тебя учить общаться с детьми. А если вдруг захочешь написать книгу про наш Храм, как назовёшь произведение?

— Думаю, что так и назову: «Секта Ушельцев».

— Издателям должно понравиться такое название, интригующее. Ложись сегодня пораньше. Думаю, тебе есть о чем и о ком поразмыслить.

— Не уверен, что засну. Пищи для размышлений хватает.

— Да, вот ещё тебе для размышления. Твои экзамены, точнее собеседования с преподавателями, которые оценивают степень твоей готовности, дело интересное, но ни к чему не обязывающее. А вот потом начинается подготовка к ритуалу, которую нельзя будет остановить. Ты же знаешь, что ритуал позволяет не просто переселиться в далёкие миры, но ещё и готовит базу знаний, необходимых для того, чтобы там, в пятимерном мире, ты не сошёл с ума от информации. То есть ты минуешь воплощение в форме растительного исполина, сэкономишь несколько сотен земных лет получения информации из внеземных цивилизаций, но будешь подвержен жёсткой прокачке знаниями о внешних мирах. Это болезненный процесс, который нельзя остановить. Прекращение его на половине может стать причиной помешательства и даже смерти организма. По крайней мере, я лишь один раз был свидетелем подобного происшествия, и окончилось оно плачевно. Перед началом ритуала мы ещё раз поговорим обо всём. Если ты будешь не готов к перерождению, подумаем, как быть. Обещаю.

Я поблагодарил Тарха за беседу и заботу о моей Душе и Разуме и вышел. Через минуту я уже влетел в нашу с Марией комнату, стараясь как можно скорее отвлечься от застрявших в голове мыслей. Подумаю потом. Когда буду спокоен и хорошенько высплюсь.

Мария ещё даже не вставала. Я застал её почти в той же позе, что оставил. Такое впечатление, что у меня прошло несколько часов, а здесь, в комнате, время остановилось вовсе. Единственное изменение, это книга в её руках. На моё «привет» она даже не обернулась, лишь подняла указательный палец в смысле «не мешай, я читаю». Ну, что же. Читай. И я снова пошёл под душ. Не то, что бы я такой чистюля, что принимаю душ по сто раз на дню. Просто хотелось снять с себя напряжение и лишние мысли. А сделать это под душем проще простого. Это древняя практика, с той лишь разницей, что вместо душа древние наши Предки использовали водопады или потоки воздуха. Хотя, слышал, что они умели чувствовать и магнитные поля Земли, применяя их наподобие водопада. Причём более успешно, так как магнитные потоки были как нисходящие, так и восходящие. А значит, и воздействие на организм было разным и в каждый нужный момент более правильным. Но, я такого просветления не достиг. Использование душа и мысленных потоков мой предел. Хотя, на мой взгляд, потоки мысленные, дающие эффект, занятие не менее лёгкое, чем чувствовать магнетизм планеты. Сначала, я думал, что это только сила моего воображения позволяет чувствовать потоки внутри себя, которые смывают всё ненужное, освобождая место для более важного и приятного. Но при попытке научить этой практике других людей, быстро понял, что не в воображении дело. Дело в той материи, что есть не у всех. Это сложно объяснить тем, кто сам этого не чувствует. Примерно как объяснять словосочетание «синее небо» слепому от рождения. А те, кто и сами имеют Душу и всё, что к ней прилагается, не нуждаются в обучении. Сами дойдут до всего, когда придёт время. Или нет? Или всё-таки надо делиться знаниями и умениями, чтобы помогать людям? Но не помешаю ли я их становлению как личности своими уроками? Что если земной путь человека будет пройден лишь тогда, когда он самостоятельно до всего дойдёт? Да, нет, глупости. Мы всегда учимся чему-то у кого-то, и эти знания являются нашими вне зависимости от источника. В конце концов, здесь, в Храме, учителя тоже делятся знаниями, но они же знают, что делают. А значит делиться знаниями правильно. Ведь не каждый чувствующий энергии и свой Ведогон, понимает источник этих сил. И уж тем более не уверен, что каждый сможет управлять им так, как надо. Я и сам начал понимать эти материи далеко не сразу. И первые познания мною были получены далеко не самостоятельно. Дело было ещё в Москве, когда я работал тренером в открытом совместно с друзьями, спортивном клубе. Мы занимались боксом с детьми и подростками, а часы, когда собственных тренировок у нас не было, сдавали другим тренерам за небольшие деньги. Так вот, раз в неделю по утрам нашими арендаторами был клуб «безконтактников». Ну как клуб, просто тренер и его ученики, которые занимались исключительно при закрытых шторах и дверях. У нас был полуподвал, и зеваки часто заглядывали в окна. Но эти ребята за свой счёт поставили нам жалюзи и закрывали их плотно на время своих тренировок.

Я, не скрывая иронии, общался с их тренером. Приятный на вид человек, вполне культурный и вежливый, но занимался ерундой. На мой взгляд. Как человек, понимающий силу тела, в общем, и кулака в частности, я подтрунивал над его учениками и в шутку предлагал провести совместный открытый ринг, обещая сильно их не бить. Те улыбались, потупив взгляд, и уходили, не отвечая на мои глупости. Это сейчас я понимаю, что глупости. Тогда же я был уверен, что их занятия — шарлатанство и, будучи мастером спорта по боксу, я размажу их по рингу одной левой.

Однажды, когда ученики этого странного тренера уже разошлись, а он сам задержался в душевой, я в очередной раз пошутил на счёт его вида борьбы. Он ушёл в раздевалку, вытерся и надел запасную спортивную форму.

— Пройдёмте в зал, — попросил он, вежливо улыбаясь.

— Извольте, — ответил я в унисон его вежливости, разминая затёкшие от сидения за столом ноги.

— Извольте взять вот это подушку, — указал тренер-шарлатан на большую кикбоксёрскую лапу для отработки ударов ногами. И прижмите её как можно сильнее к груди. Но сначала наденьте, пожалуйста, шлем. Так будет лучше.

Я встал в стойку, прижав подушку и выглядывая из-за неё, как из окопа. Тренер стоял в пяти шагах от меня, внутри ринга. Всё, что я успел увидеть, это слегка подавшаяся вперёд рука с открытой ладонью. Отлетел я на пару метров, улететь дальше помешала стена. Стойка не помогла. Хорошо, что послушался и надел шлем, подумал я, не понимая, что только что со мной произошло.

Безконтактник в действии. Рис. Юлии Оводовой

После мы много беседовали на тему бесконтактной борьбы. Так я узнал, что такое Ведогон и как с ним можно работать. Безконтактником я не стал, да и не стремился. Я слишком долго занимался контактным видом единоборства — боксом и переучиваться было уже поздно, да и не было желания. Побить, кого угодно я мог и так, без этих фокусов. Но вот управлять Ведогоном в «мирных» целях, оказалось крайне интересно. Очень помогало от любого внешнего раздражения, в том числе чисто материального — боли, холода, жары. С его помощью я мог спать на земле практически в любую погоду, носить в руках кастрюли с кипящей водой и не чувствовать боль от ударов, в том числе колющими и режущими. Нет, я не умею отводить сам удар или останавливать летящие в меня стрелы или ножи. Но умею вовремя притупить боль и продолжать действовать. Так, наверное, умели делать и наши русские богатыри. По сказаниям, даже если им в бою отрубали голову, они продолжали сражаться. И лишь победив, понимали, что их убили и умирали. Гротеск, конечно, но суть правильная. Боль можно не чувствовать, пока сам не расслабишься.

Душ помог мне вернуть хорошее настроение и романтичный настрой. Мне нравится, как я выгляжу после бани в одном полотенце, вместо одежды. Надеюсь и Марии тоже. По крайней мере, теперь она оторвалась от книги и изучала меня пристальным взглядом.

— Не удалось? — спросила она со своей обворожительной улыбкой на лице.

— Что именно?

— Смыться.

— А я хотел?

— Ну, не знаю, что-то ты зачастил в ванную.

— Просто захотелось расслабиться под душем.

— Был тяжёлый разговор.

— Нет, но он ещё предстоит. Я так думаю.

— Тарх готовил тебя к перерождению?

— Нет. Скорее старался убедить в его необходимости для меня самого. Он знает, что я не хочу покидать Землю. Он всё знает. Даже страшно о чём-то думать. Надеюсь, за ночью он за нами не следит.

— Мы не делаем ничего ужасного. Ну, почти ничего. Почти не делаем. По крайней мере, не так это и ужасно.

Слова сопровождались дёрганием меня за полотенце, являющееся моим единственным костюмом в этот момент. Пришлось прыгать под одеяло. Видимо страх всевидящего ока Тарха подсознательно заставило меня быть скромнее.

Утром мы снова разбежались по своим группам. Мне предстояло вновь сдавать экзамен. Этот процесс не был индивидуальным. Всё происходило на глазах у всей группы. Да и что происходило? Просто была беседа, в которой принимали участие и остальные ученики. Преподаватель же пытался поставить меня где-то посередине между собой и остальной группой. То есть я как бы отвечал на его вопросы, но не себе, а всей группе. А те, в свою очередь, засыпали меня вопросами с одобрения учителя. Но вопросы были простыми, учитывая, что я понимал саму тему беседы. На этот раз темой была колонизация планет на примере Земли. Мы долго общались о подготовке почвы, замене кремниевых исполинов на деревья, такие привычные для нас нынче. О том, как в короткий срок, без ущерба для планеты, можно заменить гигантских животных, с которыми человеку совместно жить крайне опасно, на более подходящую фауну. Как бороться с враждебным климатом и что такое ядро нашей планеты на самом деле. До последнего, кстати, я дошёл задолго до попадания в этот Храм знаний. Ну не понимал я, как может что-то внутри планеты не остывать миллионы лет без источника энергии. И всегда чувствовал, что с ядром Земли не всё так просто, как написано в учебниках. Оказалось, что ядро есть подобие ядерного реактора. Абсолютно рукотворное творение высших рас. И у этого устройства даже есть пульт управления. Тот самый артефакт, что в разных культурах и мифах, носит разные названия. Чаще всего его называют «краеугольный камень». Обладатель этого устройства может делать с планетой всё, что угодно. Например, заморозить какой-нибудь континент или отдельный город. Или наоборот, расплавить в лаве. Землетрясения, ураганы, тайфуны, смерчи — всё это легко вызывается с помощью этого артефакта. Именно поэтому он сделан так, что не готовый к управлению планетой человек, никогда даже не увидит этот пульт. Будет стоять, смотреть на него в упор и не видеть. Даже здесь, в Храме, мы не обсуждали место нахождения «краеугольного камня», хотя как-то в личной беседе, Тарх обмолвился, что он покоится на дне Байкала. Сейчас Земле не нужно управление извне. Всё идёт своим чередом, климат умеренный, для жизни пригодный. Артефакт пригодится, если опять начнутся атаки на планету, но это маловероятно, так как Тёмные уже захватили Землю без военного вмешательства. Их программа тотальной лжи и технологий обмана дала плоды. Пусть им пришлось очень долго ждать, но главное результат. А он был. Теперь если кто и будет атаковать Землю извне, так это силы Света. Но тотальное уничтожение жизни не наш метод, поэтому и эта вероятность равнялась нулю.

Экзамен я сдал на «отлично». Группа поблагодарила меня за интересный урок. Мой учитель Тур был в восторге от получившегося разговора. Да, наши уроки больше походили на дружеские посиделки у костра, чем на школьные занятия детворы. Собственно и проходили они часто на костровой поляне или на берегу моря. Или в горах, до которых от Храма было рукой подать. Невысокие, конечно, но горы окружали нас со стороны севера полукольцом. Там было очень хорошо медитировать. Поэтому часто для занятий, связанных с духовными практиками мы выбирали не море, а горные склоны. На море нередко встречались случайные прохожие. Рядом было несколько населённых пунктов, да и сам Новороссийск был недалеко. Влюблённые парочки или загулявшие жители деревни иногда мешали занятиям, но мы без труда меняли место посиделок и продолжали. Временных рамок у нас почти не было, так что успевали обсудить всё, что планировалось, не взирая.

В этот раз мы сидели на берегу моря, и никто нам не мешал. Однако, не смотря на это, урок длился непривычно долго. Виной тому была не только интересная тема. Неинтересных уроков здесь не было. А скорее то, что и остальным в нашей группе очень скоро придётся оказаться на моём месте. И все ребята старались как можно подробнее расспросить меня и учителя, как бы пытаясь успеть надышаться перед погружением на дно океана. Надышаться знаниями перед погружением в океан нового мира…

Я наслаждался итогами урока-экзамена, мне самому понравилось то, как я отвечал. Ни разу не позволил никому усомниться в уровне своих знаний. Даже не знаний в принятом понимании этого слова, а скорее в уровне понимания процессов Мироздания. Мне было легко отвечать на любые вопросы, как если бы я сам придумал всю эту круговерть со Светом и Тьмой, между которыми находится наш средний мир. Однако моё хорошее настроение было испорчено обнявшим меня за плечи Туром, который сказал, что завтра у меня последний экзамен и, в принципе, я готов к ритуалу перерождения. Я знал, что этот день когда-нибудь настанет, но не думал, что так быстро. Сессии в тех институтах, что я заканчивал в обычной жизни, казались мне более длительными. Значит, пришло время выбирать. Душа или дети? Светлый мир наших Богов или полицейско-воровское государство? Новые знания или старые проблемы? Можно, конечно, было бы пообщаться с Тархом на предмет его обещания оставить меня аспирантом в Храме. Но мне казалось, что эта идея была противна верховному, да и мне было бы неприятно болтаться в Храме без дела и без перспективы. Что даст эта отсрочка, кроме уныния? Ничего.

Значит, пришло время выбирать. Хотя, кого я обманываю? Пришло время возвращаться в такую противную сердцу и Душе действительность. Ведь я ни на минуту не допускал мысли о том, что никогда больше не увижу своих детей! Яромирушка, двойняшки Светослав со Святогором и маленький Ратислав — всё, что есть у меня. Они и есть моя Душа. Так как же я смогу переселить свою Душу в иной мир без того, чтобы передать им всё, чему научился сам? Не по-человечески это.

Пойти к Тарху и сказать о своём выборе? Расстрою старика. Или, чего доброго, он сможет меня переубедить. Такое возможно, зная его силу и возможности. Не то, чтобы загипнотизирует и обманет. Нет. Но повлиять на выбор может. Аргументов у него тысяча и, думаю, в рукаве припасены козырные тузы. Уверен, я не единственный из учеников, кто хотел вернуться в мир людей. Да, в наш плохой, местами даже мерзкий мир. Но это тот мир, где мы родились и где живут наши родные и близкие нам люди. Но, никто не ушёл обратно. Значит, есть аргумент, против которого бессильны родственные узы или привязанность к самой планете. А это в свою очередь значит, что если я хочу уйти, то надо бежать не оборачиваясь!

 

Глава 20

Они говорят, что я — Бог. Но меня не провести. Я знаю, что они атеисты

Мне удалось обмануть наблюдателей, охраняющих периметр территории секты. Наблюдая, достаточно долгое время, поняв до мелочей их общий стиль охраны объекта, я составил план побега на волю. Оставалось только лишь осуществить этот странный план. Странный по нескольким причинам, главной из которых являлось то обстоятельство, что никто насильно меня здесь не держал. Мне было неведомо: пытался ли кто-нибудь до меня сбежать из этого добровольного заключения или нет. Ведь находящиеся внутри Обители люди гуляли свободно. Прекрасные отношения со всеми учителями, да и сам я у них был на хорошем счету. И вроде бы как немало пользы я принёс Храму. И ничего чужого с собой не прихватил, да и то, что мог посчитать своим — оставил на добрую память. А всё равно, убегал как вор, как заключённый из тюрьмы — тихо, боясь попасться на глаза охране или кому-нибудь из постояльцев. Очень странный план и объяснить его даже самому себе не получалось. Но, почему-то, я решил следовать именно ему, а не здравой логике, подсказывающей ничего не бояться, вежливо попрощаться и спокойно уйти.

Вчера, после обряда «ухода», проводимого в честь покинувшего нас Доброслава, я твёрдо решил — сегодня или никогда. Никогда — страшное слово. Оно пугает именно тем, что больше никогда. Ритуал произвёл на меня сильнейшее впечатление. Впрочем, вряд ли только на меня. Такое действо не оставляет равнодушных. Даже на обычных похоронах, по любой традиции, людям, наблюдающим за процессом трудно сдерживать эмоции. А тут совсем иное, с одной стороны, но с другой такое же прощание с Человеком. Навсегда. Однако, понимание того, куда отправляется «ушелец», делает ритуал не скорбным, а желанным. Хочется встать рядом и улететь вместе. Или даже оказаться на месте того, кого провожают в лучший мир. И если в случаях с похоронами «лучший мир» — это вопрос Веры, то здесь есть определённость и точное знание — куда и как именно попадает очередной избранный Богами.

Человеку, готовому к переселению, дают не только всю информацию, что он должен был накопить за сотни лет в форме сакрального дерева на Земле. Ему показывают и дают попробовать ту жизнь, что ждёт его в новом перерождении. Не картинки показывают, не рассказывают красивыми словами, а именно дают ощутить всеми фибрами Души. Этот процесс напрямую связан и с получением нужной для перерождения информации. То есть, как объяснил мне Тарх, файлы с нужной информацией как бы в архивном виде, будут заложены в меня и в нужный момент самостоятельно распакуются. Но, вот если их не будет, то — беда. Мозг просто взорвётся от невозможности восприятия новой действительности уровнем старого сознания в новом воплощении.

Таким образом, не только любопытство человека заставляло его начинать ритуал, а отказаться от проведения оного, было с большой вероятностью стать овощем. В прямом смысле этого слова. Ибо мозг подвергался серьёзному воздействию, обратного действия не предусматривающего. Тарх упоминал как-то, что в его практике был случай, когда ученик прервал ритуал получения знаний. Собственно стёрлась не только память о полученных знаниях, но даже имя своё человек забыл. Да что там имя. Он просто мычал, не понимая ни слова из того, что ему говорили. Абсолютный овощ в человеческом обличии. Восстановление заняло пару сотен лет. Благо было это не на Земле и не в этом Храме. Видеть такое я бы не пожелал.

Мой ритуал назначен на сегодня, значит, вариантов нет — сегодня или никогда. В случае побега я не совсем представляю себе будущее. С моими знаниями буду ли я кому-нибудь нужен в том обществе, в которое вернусь? Я не считаю детей или близких мне по духу немногочисленных друзей и соратников. Речь об обществе. О народной массе, живущей, а скорее существующей, лишь для обслуживания своим трудом упырей, называющих себя «элитой». Они привыкли так жить. И те крохи, что иногда падают в их карманы в виде зарплаты, которой не всегда хватает даже на еду, они считают достаточным благом, чтобы продолжать жить в этом режиме. Режиме конвейера поколений, не понимающих своего истинного предназначения свободнорождённого Человека Земли.

В случае если я откажусь от побега и пройду ритуал, всё более-менее понятно. Новый мир, новые знания, новые поиски себя и своего места в более совершенных и многомерных мирах. И неиссякаемая тяга к Свету. Только к Свету и никакой Тьмы! Что бы и кто бы ни говорил, про единство и неразрывность одного от другого — есть изначальный Свет, дающий Жизнь. А есть вечная Тьма, жизни поглощающая. И именно это главное понимание Мироздания. Не единство Тьмы и Света, а их непримиримая борьба за живые Души, способные к развитию и развивающие само Мироздание.

Вот только Марию жаль, я второй раз бросаю её. Наверное, это моя судьба — бросать любящих меня женщин. Но я всегда находил причину, которая заставляла меня думать, что поступаю правильно. С Татьяной причиной был Яромир, с Ириной — Душа, требующая наполнения, с Марией — дети, ради которых я и живу. Банально, сам всегда смеялся над тем, как люди кидают свою жизнь под ноги детей. И так из поколения в поколения. Никаких собственных целей, никаких собственных достижений. Только «ради детей». А те, в свою очередь, ради своих детей. Бессмысленный конвейер людей, ходящий на противную их Душам и телам работу, чтобы у детей «было всё как у всех». Никогда не думал, что сам скажу, что живу ради детей. Понимал, что Душа у каждого своя и наполнять её удел свободного человека. В том числе свободного от рамок быта и семьи. Но нет. Мои дети самые лучшие и достойны того, чтобы знать всё, что знаю я. А значит, я должен их обучать. Пусть они не захотят, пусть даже смеются над тем, что им непонятно. Но заложить знания я должен, а там что пригодится, то и вспомнится. Главное выполнить своё предназначение — ценой своего развития подарить несколько тысяч лет душам моих сыновей. Хорошая цель, не правда ли? Так правы были все те, кого я считал глупцами, живущими впустую? Или мой случай чем-то отличается? Судить не мне. Но иначе я не могу поступить. И вот я уже выхожу из леса к морю, теперь вдоль берега к Мысхако и в свою квартиру, заботливо законсервированную Марией, моей последней преградой на пути к тихой семейной жизни и старению в объятиях любимых детей и, в отличии от меня, верной жены.

До сих пор никто меня так и не остановил. Даже не окликнул. Я спокойно вышел из леса к морю, где мы часто медитировали с группой, прошёл вдоль берега и увидел огни Мысхако. Вечерело. Чувства внезапной свободы не было, потому, что не было чувства заключения до этого. Странно, но таким свободным как в Храме, я себя не чувствовал раньше ни пионером в пионерском лагере, ни просто обывателем в городе. Всегда были какие-то обязательства и рамки. В Храме, казалось, можно было всё. Запретов как таковых не было. Просто люди подобрались такие, интересы которых не выходили за рамки того, что дают в этом прекрасном месте, о котором я буду всегда вспоминать, как о лучшем приключении в своей и без того насыщенной событиями жизни. Наверное, в этом и есть суть моих нынешних чувств. Странных чувств, что я добровольно покинул Рай, чтобы снова оказаться в Аду.

Не торопясь дошёл до своего дома, достал ключи и открыл бережно законсервированное Марией жилище. Дома стоял запах спёртого воздуха. Не мудрено, больше года здесь не проветривали. Первым делом все окна настежь! Входную дверь тоже, пусть вытягивает во все стороны. Включил автоматы на распределительном щитке, зажёг свет в комнате, стало немного уютнее. В открытую дверь постучали. Не успел я как-либо среагировать, как из-за двери высунулась голова моего соседа — Романа. Того самого школьного учителя, который часто был моим собеседником раньше.

— Ты? — воскликнул он и буквально бросился мне на шею, словно ближний родственник на вернувшегося с войны солдата. Где же ты был? Опять экспедиции? А почему не предупредил? Я бы и за квартирой приглядел и цветочки поливал бы.

— Да нет у меня цветочков. Я дома их не держу, предпочитаю любоваться на растущие в естественных условиях. И животных по той же причине в доме не держу — жалко их. Никто не должен содержаться в неволе. Только мы, люди, можем позволить над собой так издеваться. Да ещё радоваться тому, что имеем свой отдельный отсек в этой тюрьме под названием «город».

— Ну, хотя бы не изменился! Узнаю друга Ратислава! Где пропадал-то, у нас или за границей?

— Сложно сказать. Я был недалеко отсюда, но как на другой планете.

— Неужели в том загадочном месте, про которое здесь говорят что люди туда уходят и не возвращаются? Где вроде как инопланетяне отбирают души у людей и ими питаются.

— Интересная версия. Смешная. Думаю, мы говорим об одном месте, но как всегда, имея разные знания о нём. Ты тоже не изменился, Роман. Всё также веришь всему, что тебе говорят с умным видом.

— Ну, расскажи мне тогда, с умным видом, что там на самом деле?

— Не сейчас. Я только вошёл и хочу отдохнуть. Давай поболтаем завтра? Скажи лучше, что у вас происходило на планете Земля в общем и в городе в частности?

— А ты, с какого времени отстал в развитии?

— В развитии я продвинулся. Да так далеко, что суета бытовой жизни осталась где-то под ногами и не сильно меня волнует. А вот новостей давно не имел, так что можешь блеснуть знаниями.

— Конечно, кто бы сомневался. Ты никогда не признаешь того, что отсутствие информации есть серость. А знание — сила.

— Знание знанию рознь. Можно забить себе голову ненужной информацией и считать себя эрудитом, играя в какие-нибудь «Что? Где? Почём?», а можно не знать как зовут твоих соседей, но понимать устройство Мироздания.

— «Что? Где? Когда?» — так игра называется.

— Но суть-то я верно подметил? Главное там «почём?», так ведь? Всё же ради денег.

— Наверное. Но игра всё равно интересная, познавательная.

— Не буду спорить, не имеет смысла. Так что с новостями, было что-нибудь стоящее внимания?

— Да так, мелочь совсем. Тот, кого уже давно нельзя называть без должного уважения, стал теперь киборгом. Роботом. Ну, или как они это всё называют, получил искусственные органы, позволяющие трудиться на благо народа вечно. Сколково выполнило своё предназначение, нано-технологии успешно внедрили в нашу жизнь, точнее в него — Самого. Теперь он именуется не иначе как Вечноживущий Император, ну и плюс как всегда перечисление его должностей и званий. При этом на каждом из званий и особенно на словах Вечноживущий и Император, необходимо кланяться. Вне зависимости, где и с кем ты о нём говоришь. Сидя и упаси Боже лёжа, поминать Его нельзя. Только стоя и с поклонами. Наказание — экскурсия на рудники из которой никто не возвращается.

— Весёлая новость. И как принял её народ, если всё это не твоя шутка.

— Какие тут шутки. Помнишь нашего соседа из 4-ой квартиры, деда с палочкой? Павел Дмитриевич звали.

— Как звали — не знаю, но деда с палочкой помню. И что с ним?

— Забрали. Он тут у лавочки обматерил Самого, когда этот указ по всем канала телевизора огласили. И обматерил, естественно, без поклонов. Так часа не прошло, как приехали за ним и забрали. Почти год прошёл — ни слуху, ни духу.

— Самое интересное во всём этом, что сдал деда кто-то из местных. Вся власть держится на таких вот стукачах.

— Нет. Власть держится на законах. Сейчас такие законы, что власть признана божественной силой, дарующей нам, обычным смертным радость служения ей. Всё это закреплено законами, у нас ведь теперь новая Конституция, тоже не слыхал? Как только Сам стал Вечсноживущим, сразу новую редакцию Конституции приняли. Там всё по-другому. Никаких больше выборов — пустая трата времени и средств. Никакой больше критики в адрес представителя власти любого уровня — наказание смертная казнь или пожизненные работы на рудниках. Никакого больше обсуждения в средстах массовой информации деяний представителей власти. Только восхваление и почитание. И поклоны, поклоны, поклоны.

— Да уж. Когда читал в детстве «Незнайку на Луне» и «Приключения Чиполлино», думал, что всё написанное — гротеск и такого не может быть. Нигде и никогда. Но оказывается, что эти фантазии Николая Носова и Джанни Родари лишь лайт-версия реально происходящего теперь в моей стране. Но протесты-то были?

— Нет. По крайней мере, официальной информации нигде не прошло. Ни одного протестующего, никаких пикетов и шествий колоннами. Никакой оппозиции. Теперь наказание не штраф или неделя в кутузке, а смерть. Вот и нет желающих протестовать.

— Ладно, попробую теперь уснуть со всем этим знанием. Знание — сила, говоришь? Научи тогда, как забыть эти «знания». Я уже жалею, что не прихватил с собой артефакты.

— Какие артефакты, ты о чём?

— Забудь. Просто сболтнул. Всё, извини, я устал и хочу спать. Давай завтра к морю пойдём и там поболтаем.

— К морю теперь близко надолго не подойдёшь — дорогое удовольствие. Налог на море. Нам, местным жителям чуть дешевле, конечно. Но всё равно по карману бьёт, особенно если долго там стоять. К морю теперь только богатеи ходят, да представители власти, полицаи там всякие и чиновники. Им бесплатно. Смотрят на нас оттуда и смеются.

— Иди. Гонца, приносящего плохие вести, убивали. Сейчас тапком брошу!

Заснуть, получив такой ушат ледяной воды, в виде новостей, было невозможно. Я даже ложиться не пытался, а ходил по комнате туда-сюда в поисках оправдания нам, людям, доведшим себя до такого уничижения. Пытаться найти выход из сложившейся ситуации не получалось. Болезнь была так запущена, что лекарства от неё не существовало. Мысли путались в голове, логические цепочки не выстраивались, пазл не собирался. Как же просто всё было в Храме! Всё понятно — здесь Путь Света, там Путь Тьмы. Свет — это многомерная жизнь, миллионы разнообразных миров. Тьма — это упрошённое до нельзя общество потребителей материальных благ. А главным из благ были физические наслаждения при полном отсутствии душевных переживаний. Всё понятно, всё логично. А что здесь произошло с людьми? Как они оскотинились? Почему потеряли чувство собственного достоинства? Почему позволяют не просто вытирать об себя ноги, а ещё и считают это большим благом для себя? Как произошло такое? В какой момент надломилась суть Человека свободного? И, главное, что теперь делать? Как вернуть людям понимание их истинного предназначения? Их свободы и их права на самоопределение? И что творится в других странах? Может быть, просто уехать отсюда и жить в нормальной стране? Кому уехать, мне или всему народу?

Мысли не просто путались в голове, они скакали как в песне Газманова про эскадрон его шальных мыслей. Галопом и все в разную сторону. Броуновское движение не просто мыслей, а, казалось, самих извилин. Поражало даже не то, что такие законы появляются в чьём-то больном воображении и потом становятся реальностью для всех. Поражало безволие людей, позволяющих издеваться над собой как угодно. И ещё больше поражало наличие тех самых стукачей, которые осознано помогали режиму воевать с недовольными. Забрать старика. Да ему сто лет в обед! Неужели даже такой старик опасен для системы. Или это показатель того, что любое слово против будет караться? Вне зависимости, в старческом маразме человек или неразумный младенец в песочнице? Страшно даже от мыслей. Скорее к моим детям! Скорее домой! К чёрту Новороссийск вместе с платным морем и бесплатными рудниками, к чёрту все секты и храмы. Бог с ними, с артефактами, у меня есть обычный меч и целая куча луков. Мы сможем за себя постоять. Обучу детей всему, что умею и потом всему, что знаю. Пусть передают своим друзьям, потом своим детям и внукам. Не должно быть так, что Род людей погибнет под гнётом нелюдей. Но, что делать? Что сейчас делать? Что можно сделать с этой системой, не просто пустившей корни, но уже стоящей огромной тёмной чащей на нашей земле. Предки, родные, дайте силы! Силы Духа и силы Тела! Помогите нам, немощным. Сейчас самое время!

Наверное, так и появились первые молитвы. От собственной немощи, от бессилия что-либо изменить самому.

Примерно так прошла ночь. Лишь начало светлеть, но солнце ещё не показало свои лучи над горизонтом, как я вышел прогуляться. Платное море? Да пошли вы! Попробуйте только сунуться со своими налогами. Убью!

И что? Ну, убью одного дурака в форме, приедет десяток и расстреляют в упор. Что я изменю? Только своим примером отобью охоту протестовать у других. Кто, может быть, вынашивал идею, готовился, искал соратников по борьбе. Нет, надо продумать демарш. Подготовиться. Понять куда и когда бить. Эх, артефакты бы мне мои. Из всего найденного в последние месяцы экспедиций, на мне висел мой амулет. Сила его чувствовалась, но не очень понималась мной.

Я всё-таки направился к морю. Прошёлся по моей любимой набережной. Вот здесь я любил встречать рассвет. Встречу и сегодня. Солнце показалось первыми лучами, коснувшимися возвышенностей за городом. И медленно освещало гору сверху вниз. И вот яркий луч ударил прямо в глаза. Какое счастье ощущать на себе этот свет первых лучей! Я так и стоял, улыбаясь солнцу, забыв на время все переживания и проблемы. Человек рождён для счастья. Для такого вот простого счастья — жить. Радоваться солнцу и звёздам, мечтать о полётах, быть свободным как всё живое. Хотелось бежать. И не просто бежать, а нестись со скоростью ветра к своим деткам. Нужно срочно показать им рассвет! Показать им солнце и дать почувствовать ветер. Просидеть сними ночь у костра, глядя на звёзды и млечный путь.

— Наслаждаетесь? — вопрос прозвучал прямо у уха, я невольно вздрогнул от неожиданности.

Рядом стоял человек в форме. А я уже и не понимал в форме кого. Видимо с изменениями в Конституции и власти в целом, заменили и внешнюю оболочку обслуживающего персонала.

— Пытаюсь наслаждаться. Но Вы помешали, — ответил я, отвернувшись от неопознанного объекта обратно к солнцу.

— Теперь это наслаждение платное, Вы в курсе?

— Нет. Не в курсе. Я только сегодня ночью сюда приехал. Давно на море не был.

— О, приезжий, это хорошо. Для приезжих такса самая высокая. Вас должны были предупредить операторы, выдающие путёвки.

— Я без путёвки, дикарём.

— Как это? Кто Вас пропустил через границу?

— Какую ещё границу? Я не иностранец.

— Границу города, конечно. Вы на машине приехали или транспортом?

— Пешком. По лесу.

— Нарушитель, значит. Пройдёмте. Поговорим в участке. Почитаете законы, время у вас будет. Нарушать границу курортных городов это теперь серьёзный проступок. И наказание серьёзное.

— Уйди по добру, здоровее будешь. Не мешай. Видишь — Солнце!

— Что значит «уйди»? Да ты как разговариваешь? Да я сейчас тебя пристрелю за неповиновение!

Чучело в форме, лоснящимися от жира пальцами, пыталось достать из кобуры пистолетик. Я не стал ждать, хотя действия этого «вояки» сильно смешило, и нанёс правый боковой в челюсть. Форма опала мешком на то место, где только что стояло толстое тело. А само тело, казалось, расплылось по асфальту набережной, как лужа из густого масла.

Я оглянулся по сторонам. Никого. Вроде бы никого нет. Стоять и продолжать вкушать радость рассвета, рядом с этой тушей, было неприятно. И я пошёл вдоль по набережной. Вот здесь мы познакомились с Марией. Прямо сейчас я ей завидовал. Она не знала тех новостей, что металлической балкой стукнули меня в темечко вчера вечером, а значит, спала спокойно.

Погуляв ещё немного и так и не дождавшись продолжения ситуации с толстяком, я вернулся домой. Настроение чуть улучшилось, всё — таки встретить рассвет у моря — дорогого стоит. Но мысли начали опять возвращать меня в реальность. Странную реальность ужасного времени для моего народа.

Входная дверь распахнулась и возникла сияющая, но слегка помятая сном, рожица Романа.

— Как спалось? — спросил он заходя. За время нашего общения он привык входить ко мне без стука и знал, что я редко запираю дверь.

— Да как можно спать после того, что ты мне рассказал? Не ложился даже.

— А что я такого рассказал? Про нашего киборга? Так это по всем каналам телевидения было, неужели там у вас телека не было?

— Представь себе, не было. Хвала Богам!

— Скучно же. А чем по вечерам заниматься?

— Читать не пробовал? Любовью заниматься тоже? Просто беседовать, как мы с тобой.

— Читать много вредно, зрение падает. С любовью у меня не так просто как у вас, холостяков. Я-то женат. Какая там любовь! Мучение одно. А беседе телевизор не мешает, можно как фон включить и беседовать.

— Не со мной. И не у меня в доме. Так что, есть ещё новости или я вчера всё узнал?

— Ну, самое главное я тебе рассказал. А так по мелочи много что случилось. Город наш теперь платный. Въехать можно только с визой. Так теперь во всех курортных городах — все посетители под учётом. И налог есть на пребывание в курортном городе. Но он только для приезжих. Своим можно бесплатно жить, у нас вместе с подоходным налогом курортный сбор собирают, точнее из зарплаты вычитают. Ну, а у пенсионеров из пенсий.

— А у детей откуда?

— У детей до 12 лет не берут, не звери же. А после 12-ти вместе с оплатой за школу.

— Школы платные?

— А ты и этого не застал? Это ещё до киборга внедрили. Сначала были отдельные предметы за деньги. Ну, русский язык там, литература, математика. А потом просто сделали платные экзамены. Чтобы допуск получить — надо заплатить в начале года и тогда получаешь билеты, по которым занимаешься, весь год и в конце сдаёшь экзамен.

— Бред же.

— Почему бред? Очень удобно. Заплатил и знаешь, что ребёнок сдаст.

— А бесплатные предметы, какие были, если все основные платные? Просто интересно.

— Что значит «основные»? Основные как раз бесплатные и были. ОБЖ, основы православия, экономика и компьютерная грамотность. Что важнее, литература никому не нужная или компьютер, без которого сейчас никуда?

— Действительно, я ведь забыл что сейчас без компьютера — никуда. А история твоя как? Основной предмет или второстепенный.

— Историю убрали из программы, как и астрономию в своё время. История признана ненужной для образования. Теперь я преподаю основы государства. Мы с детьми в игровой форме изучаем законы и как правильно им следовать, чтобы не было проблем в жизни.

— Родите меня обратно!

— В смысле?

— Не обращай внимания. Бурчу по-стариковски. Так ты, значит, теперь очень важный предмет ведёшь?

— Самый важный, обязательный для поступления в любой ВУЗ! Если по ОГ меньше 9-ти баллов оценка, то, считай, только в дворники возьмут и то не факт.

— 9 баллов по 10-ти бальной системе?

— Да, кстати, теперь в школах не оценки, а баллы. И максимальный балл для успешного окончания школы — 10. С 9-ками ещё живут, а вот 8 и ниже — могут выслать из города в колхоз или на рудники. Руками работать, если голова не умеет.

Роман широко улыбался. Видимо оценив собственную шутку на 10 баллов. А я не знал, что делать. Ещё совсем недавно это был вполне адекватный человек, способный рассуждать на темы переворотов и войн, революций и упадков цивилизаций. А теперь он смеётся над тем, что растит тупое поколение, которое только и будет уметь, что правильно поклоняться Вечноживущему и его псам. Если из учителя истории в такой короткий срок сделали запрограммированного законника, то что же ждать от остальных людей? Простых работяг, продавцов в магазинах, работников порта и просто жителей города? А остались ли они, простые жители или я попал в тоталитарную секту, враждебную ко всему живому? Может быть, зомби-апокалипсис уже произошёл? Если отрубить Роману голову, новая не вырастет сразу, только уже без намёка на приличный вид, а сразу показывающая сущность зомби-человека? Человека без мозгов, без личного сознания, без воли и без чувств. Такие мысли лезли в голову, навеянные разговором с бывшим учителем. Потому как назвать высоким званием «учитель» одновременно и Тарха с Велимудром, Велеяру с Милаликой и этого преподавателя основ рабства, язык не поворачивался. Ы Храме нас учили. А здесь происходит обратный процесс — обрезания сознания, логики и полёта мысли.

— Ну, я пойду, надо в школу спешить, мне сегодня ко второму уроку, — заметив, что я потерялся в своих мыслях, пробормотал Роман и вышел.

— Иди с Богом, — кинул я вслед. Стало совсем грустно. Не было решения, что делать дальше. Никакого решения, кроме как покинуть этот заграничный визовый город-курорт, который совсем недавно нравился мне больше, чем любой другой в России.

Я сидел на своём кресле-мешке, по которому скучал в Храме. Рядом валялся второй — гостевой, на котором прекрасно смотрелась Мария в последние дни перед моим уходом в Храм. Теперь мешок лежал на полу безжизненной массой, почти как тот фраер в форме на набережной сегодня на рассвете. Сам не заметил, как заснул. Сказалась бессонная ночь. Сон был намного лучше действительности. Мелькали добрые лица друзе из Храма, найденные артефакты и ощущалась сила полученных знаний. Мир был прекрасен и даже немного волшебен. В моём сне не было железных вождей и заплывших жиром псов, собирающих дань с народа с прогулку по своей земле. Не было стукачей и подлецов, радующихся грошовым подачкам за подлость и тридцати серебряникам за проданную Душу. Просыпаться не хотелось, но чувство теряющегося времени не давало провалиться в магию сна надолго, и я то и дело просыпался. И снова засыпал, не желая окунаться в помои действительности после волшебства иллюзорного мира снов.

В дверь постучали. «Надо всё-таки подключить звонок», — подумал я, а вслух сказал, точнее крикнул:

— Входите, не заперто.

Я редко запирал дверь, привычка с молодых лет. Никогда не любил запоры, хотя входную дверь во всех своих квартирах всегда делал самую надёжную. Но запирал либо когда уходил из дома, либо по большим праздникам.

Гость, отвлёкший меня от воспоминаний о сыновьях, оказался тем, кого я менее всего ожидал увидеть.

— Не помешал? — спросил Велимудр, широко улыбаясь, чем снял неловкость неожиданной встречи и самой ситуации с моим побегом.

— Что Вы, очень рад. Не ожидал, если честно, — затараторил я от неожиданности и некоторой неловкости, которая, несмотря на улыбающуюся физиономию учителя, всё-таки имела место.

— Я ненадолго, Тарх просил тебе кое-что передать.

С этими словами Велимудр положил на мой журнальный столик уже известный мне свёрток. Тот самый, что мы привезли из Гватемальской пещеры. Неужели артефакты? Застигнутый врасплох, я не сразу сообразил, что Велимудр впервые обратился ко мне «на ты».

— Тарх и все учителя понимают и одобряют твой выбор. И также вполне адекватно относятся к твоему побегу. Он был ожидаем. Но мы все хотели бы, чтобы обучение в нашем Храме не просто наполнило тебя сокровенными знаниями, но и принесло пользу всему Роду белых людей на этой планете. Поэтому мы все благодарим тебя за твой вклад в нашу деятельность и просим принять те артефакты, которые принадлежат тебе по праву крови. С их помощью ты можешь многое. Время, проведённое среди нас, дало тебе не только знания и некоторые умения. Твоё здоровье полностью восстановлено, и теперь твой организм готов выдержать любые экологически неблагоприятные условия как минимум сотню земных лет. Плюс артефакты, которые будут храниться у тебя, обладающие мощной многотысячелетней энергией далёких миров, помогут тебе и твоей семье оставаться бодрыми и сильными много лет, сохраняя молодость организма. И, как ты знаешь, обладая этими предметами, ты практически неуязвим к любому оружию, сделанному тут, на Земле. Защитный купол посоха способен выдержать прямой ядерный удар любой ракетной установки, а меч защитит тебя от пуль любого калибра и небольших снарядов. Лук может пробить любые преграды для того, чтобы попасть в выбранную тобой цель. Используй всё это и помоги людям твоего Рода сохранить себя и свои Души. Ещё у нас для тебя есть подарок.

— Ещё подарок? Вы только что одарили меня долголетием, неприкосновенностью, круче любого депутата и силой Бога. Не много ли подарков? Заслужил ли я такое отношение Тарха и других учителей, с учётом того, что сбежал из Храма, даже не попрощавшись.

— Твои резоны убежать по-английски, нам были понятны. Можешь не объяснять. А подарков до сих пор не было. Я просто принёс то, что принадлежит тебе по праву. Эти артефакты добыты тобой не потому, что волею случая ты оказался членом той экспедиции. А потому, что только ты мог их взять. Они всегда были только твоими и ждали тебя много сотен лет. Что касается здоровья и долголетия, то это подарок Храма всем нашим ученикам. Энергия, которой питается Храм, наполняет все клетки ваших земных организмов первородной силой. И даёт то самое долголетие и полное восстановление. Поэтому в Храме никогда, и никто не умирал. А напротив, внешне и внутренне молодели, параллельно становясь мудрее и сильнее. Не это ли мечта всех землян? Впрочем, не отвечай. Думаю, мало кто может мечтать об этом. Люди Земли мечтают только о том, что считают хоть немного, но вероятным. А такой поворот для них слишком фантастичен. Как и то, что мы хотим тебе подарить.

— Может быть посидим, выпьем чаю? А то от слишком большого наплыва хороших новостей у меня уже голова закружилась.

— Это от той энергии, по которой твой организм уже начал скучать. Я, как и все ирийцы, имею вокруг себя энергетический ведогон, похожий на ваш, земной. Но гораздо более мощный и несущий в себе энергию восстановления. Сейчас¸ находясь рядом со мной, — продолжал Велимудр присаживаясь в кресло, — ты получаешь энергию, к которой привык, находясь в Храме и которой тебе сильно не хватает вне его. Это как после газовой камеры вдохнуть кислорода из кислородной подушки. Голова может не просто закружиться, а просто отключиться обмороком.

— Чай зелёный, чёрный, красный?

— У тебя остался египетский «золотой каркаде»?

— Конечно. Я привёз оттуда целую наволочку. А пью его редко.

— Не нравится?

— Очень нравится, но могу пить его только холодным, а когда иду заваривать чай, как правило, хочется заварить и выпить, а не ждать пару часов пока остынет. Вот и получается, что редко пью.

— А я с удовольствием пью горячий.

— Сейчас сделаю.

Я пошёл на кухню. Мне очень хотелось узнать, что за подарок приготовил мне Тарх. В том, что это будет его подарок, я не сомневался. Велимудр, как и все другие учителя Храма, соблюдали субординацию в общении с землянами и редко могли допустить отсебятину. Но я решил не торопиться. Нет, не растянуть удовольствие. А как бы показать Велимудру, что рад ему, вне зависимости от подарков. Я действительно был несказанно рад тому, что мой побег не оставил неприятных следов, а воспринят с пониманием. Это было неожиданно и очень приятно. И, самое главное, снимало с меня все угрызения совести, которые не давали спать прошлой ночью. Не торопясь, заварив чай, себе чёрный, а учителю красный, я вернулся в комнату с подносом. На подносе, кроме чашек с напитками, была вазочка с печеньем, которое я успел купить вчера вечером. Больше ничего в доме не было, так что вариант угощения был один.

— Хороший чай, — поблагодарил Велимудр, отхлебнув из своей чашки.

— Это не моя заслуга. Что-что, а делать каркаде египтяне умеют. Потому и не возвращаюсь оттуда без пары килограмм этого чая и ещё некоторых редких в наших краях специй.

— Да, умеют. Кстати, ты не обижайся, что я перешёл «на ты». Но, закончив своё обучение, ты стал ближе к нам, ирийцам. А у нас принято такое обращение между собой. Так что добро пожаловать в наш круг. И ещё, если вдруг когда-нибудь надумаешь вернуться в Храм, то можешь вернуться в качестве учителя. Знаний у тебя теперь достаточно. А преподавателей, как ты знаешь, нам не хватает.

— Весьма польщён. Это и есть подарок?

— Нет, это моё личное пожелание. Мне понравилось путешествовать с тобой, и я не против продолжить исследовать эту планету в твоём обществе. А подарок не так прост. Ты можешь принять его, а можешь отвергнуть. Это будет только твоё решение.

— Я весь — внимание.

— Тарх решил не сдавать планету Тёмным. Его посетила интересная мысль, которая может осуществиться, в том числе с твоей помощью. Если к власти на Руси сможет прийти добрый русский человек, то со временем баланс сил Света и Тьмы может восстановиться до паритета. А это создаст вполне допустимую линию перерождений, опять-таки со временем способную обеспечить нужное количество и качество в более высоких мирах.

— Разве время не упущено? М ы с Тархом говорили об этом. Но оба решили, что слишком поздно.

— Да. Поздно. Но не слишком. Время тоже вещь относительная. И мы можем в рамках одной человеческой жизни запустить процесс немного назад во времени. Понимаю, звучит глупо для человека, понимающего, что такое время на уровне жителя этой планеты. Но, просто поверь, что в более многомерных мирах, время такой же мобильный параметр как длина и ширина. Время — не река, текущая из прошлого в будущее. А океан, в который можно погружаться на любую глубину и плыть в любом направлении. Границы этого океана — жизнь организма, для которого рассчитывается время. Иными словами, мы решили помочь тебе перенестись в недалёкое прошлое. В 2019 год, когда ты ещё был со своей последней семьёй и у тебя только-только родился пятый сын — Ратислав. Тогда был последний момент, когда власть на Руси можно было взять в свои руки, организовав народ, который в массе своей был готов к свержению воровской власти. Ты вновь будешь со своими любимыми детьми и женой, но с той лишь разницей, что у тебя будет идеальное здоровье, сила и возможности артефактов, мудрость, полученная в Храме. И всё это ты сможешь использовать в борьбе с захватчиками земли твоих Предков и уничтожителями твоего Рода. Готов ли ты принять этот дар?

— Я понимаю, что так не бывает. Но так хочу верить в возможность такого перемещения, что готов потерять и здоровье и силу и даже знания, лишь бы быть сейчас рядом с моими детьми и женой.

— Этого не потребуется. Всё, что ты обрёл в Храме, останется с тобой навсегда. Твоя задача не только восстановить справедливость на земле твоих Предков, но и передать эти знания людям. Ты должен стать вождём для людей не только на словах, но и на деле. Принеся в ваше общество Знания, Силу и вернув людям понятия Свободы, Чести и Совести!

— О таком подарке я не смел мечтать даже в самых радужных своих снах. Конечно же, я готов вернуться и увидеть своих малышей! А жена и дети будут знать о моих скитаниях?

— Только если сам расскажешь. Но, думаю, они тебе не поверят. По крайней мере, до тех пор, пока ты не приведёшь их всех в наш Храм. А я надеюсь, что это случится и, возможно, очень скоро. Ну, по вселенским временным масштабам! С этими словами Велимудр встал и поднял руки над своей головой. Между ладонями образовалось голубое облако. Яркое, но не раздражающее глаза. И вдруг он бросил это облако мне прямо в лицо. Я непроизвольно отмахнулся и зажмурил глаза. Открыв глаза через секунду, я не сразу понял, что стою посреди своего кабинета в Старом Осколе. На втором этаже квартиры заплакал маленький Ратислав. Мельком взглянул на свой компьютер — дата 18 марта 2019 года. О, завтра у Яромира день рождения. Ему снова 5 лет, подумалось как в бреду.

— Соску захвати, она в кроватке на первом этаже! — раздался голос Ирины.

Я дома, и, кажется, моего многолетнего отсутствия никто не заметил, — понял я окончательно и, смахнув невольную слезинку с глаза, побежал с соской для Ратислава-младшего по лестнице наверх.

18 марта 2019 года, возвращение. Слева направо: Два Ратислава, Яромир, Святогор, Егор, Светослав.