Мать Лешки работала проводницей в поездах дальнего следования. Уходя на работу, она сказала, чтоб он сдох, лодырь несчастный, и чтоб он себе согрел молока с содой. Лешка согрел, выпил один стакан, обмотал шею полотенцем и лег на кровать не раздеваясь.
Одностворчатое окно, в которое хорошо была видна колокольня Успенской церкви, сразу посерело, как только солнце оказалось по ту сторону забора. Свет перестал бить в глаза, и Лешка, наверное, заснул, потому что когда он внезапно, словно от толчка, сел на кровати, то увидел прямо перед собой тонкое, интеллигентное лицо Реактивного и круглую щекастую морду Монаха. Реактивный повернулся вполоборота к Монаху и выразительно приложил палец к губам:
– Тише, Жора, не двигайте стулом. Мальчик спит.
Жирные щеки Монаха, как желе, затряслись от смеха.
Реактивный оставался невозмутимым. Он приблизился к поеживающемуся Лешке, брезгливо, двумя пальчиками взялся за конец грязного полотенца:
– А это что такое? Он хочет сказать, что он болен.
– Я простудился, – прохрипел Лешка и в доказательство немножко покашлял.
– Он простудился. Вы слышите, Жора?
– Слышу.
– Так что же вы стоите?.. Позовите врача.
– Не надо, я пью молоко с содой, – прохрипел Лешка.
– Он пьет молоко.
– Он пьет молоко, – повторил за Реактивным Монах и захохотал.
Лешка все еще сидел на кровати. Реактивный участливо спросил:
– Холодная была вода?
– Холодная. А кто сказал? Берта?..
– Берта… А зачем же вы, мальчик, купались в такой холодной воде? Может быть, вы нарочно хотели простудиться? А? . Может быть, вы не хотите сегодня ночью совершить прогулку по реке?
– Я простудился.
– Жора, вы слышите, он не хочет.
– Ты что не пришел?
– Подождите, Жора, может быть, он хочет, чтоб ты ему дал бюллетень?
– Я простудился. У меня температура, – попробовал разжалобить пришедших Лешка
– Он простудился. Дай ему бюллетень!
Монах ухватил Лешку за полотенце, намотанное на шею, проволок по кровати поближе к себе и сверху полусжатым кулаком ударил в лоб. Лешка откинулся навзничь и быстро отполз на спине к грядушке.
– Это только бланк, – хищно улыбнулся Реактивный, – а теперь, Жора, поставьте ему синюю печать.
У Лешки сразу зачесалось под глазом, где Жора ему однажды уже ставил синюю печать.
– Не надо! – крикнул он нормальным голосом.
– Почему не надо? Жора, спроси его, может быть, он уже здоров?
– Ты здоров?
– Здоров
– Жора, про температуру не забудь спросить.
– Нет у меня температуры.
– Нас это очень радует. Жора, ты лучший терапевт в мире.
– Терапевт, – снова хохотнул польщенный Монах.
– А теперь, – Реактивный посерьезнел, и улыбчивые складки вокруг его брезгливого рта приобрели вдруг совсем другой смысл. Они стали жестокими. – А теперь покажи-ка ему, что мы делаем с теми мальчиками, не достигшими паспортного возраста, которые пробуют дурачить Реактивного и его закадычного друга Жору.
С потолка на длинном проводе свешивалась над столом засиженная мухами лампочка. Монах поймал ее, вытер рукавом и вдруг сунул в широко перекошенный рот. Раздался треск лопнувшего стекла. Мелкие осколки с тонким звоном посыпались на пол. Челюсть и щеки у Жоры бешено задвигались, послышался равномерный хруст. Он пережевывал стекло. Лешка зажмурился и вцепился руками в грядушку. Он испугался за Жору. Но с тем ничего не случилось. Перестав жевать, он отпустил пустой патрон, из которого торчали острые кусочки стекла, и выплюнул красный комок на пол. Из порезанных губ выступили продолговатые капельки крови. Монах слизнул их языком – они снова выступили. Он снова слизнул их.
– Вот что мы с ними делаем. Жора, ты лучший артист мира.
Лешка, как завороженный, смотрел на раскачивающийся на длинном проводе пустой патрон и торопливо разматывал с шеи полотенце…
Ночью, в третьем часу, за водонапорной башней водоканалтреста тихо отчалила плоскодонка с тремя темными фигурами. Монах бесшумно орудовал веслом. Выехали на середину реки и поплыли вниз по течению. Реактивный устроился на носу лодки. Он согнал Лешку с передней скамейки и положил на нее ноги, чтобы не замочить туфель. Лешка сидел на корточках и все время вычерпывал консервной банкой воду. Дул боковой ветер, нос плоскодонки уводило слегка в сторону, брызги от весла попадали Лешке за шиворот. Он ежился и время от времени икал, за что каждый раз получал пинок от Реактивного.
Проплыли мимо электростанции и мимо школы. Монах резко изменил направление. Он направил лодку к затопленным домам, которые вместе с заборами, садами и сараями стояли в воде.
– Ни за что не хвататься руками, – шепотом наставлял Реактивный, – ни за окно, ни за стены. Вода для того и существует, чтоб не оставлять отпечатков пальцев.
– А лодка? – спросил Лешка.
– Затопим.
Лодка, вырвавшись из стремнины, медленно заскользила между заборами.
Под прикрытием деревьев плоскодонка подплыла к окну дома под черепичной крышей.
Монах толкнул веслом раму, она легко подалась.
Подоконник был скрыт под водой. Реактивный нагнулся, и лодка легко скользнула внутрь дома.
В первой комнате стояла большая железная кровать. С грядушки на грядушку были перекинуты толстые доски. На досках громоздилась мебель. Во второй комнате плавала табуретка и дощечка от посылочного ящика.
– Пусто, – зло сказал Реактивный. – Эти все вывезли на берег. Поедем к следующему дому, к тому, с мезонином…
Он оглянулся и увидел, что Монах одной рукой проталкивает лодку в комнату, а в другой держит короткий обрез.
– Жора! – испуганно сказал Реактивный, переходя с шепота на полный голос. – Зачем ты это взял с собой?
– Тише! – попросил Жора.
Но Реактивный нервно передернул плечом и резко сказал:
– Дубина! Отдай сейчас же! Если мы с ним попадемся… Лешка, возьми у него.
– На! Только не кричи.
Монах передал Лешке обрез, Реактивный снова перешел на шепот:
– Выбрось его. Не здесь.
– А где?
– Когда выедем.
Монах обиженно засопел. Он развернул лодку и направил ее к окну. Реактивный шепотом выговаривал своему закадычному другу, даже не пытаясь унять нервной дрожи в голосе:
– Зачем тебе этот кусок ржавчины? Ты когда последнюю газету читал? За это к стенке ставят. Советую тебе лучше умереть от ожирения.
Лодка въехала в тень двух больших деревьев. Лешка наклонился, будто вычерпывает воду, и незаметно сунул обрез за пазуху. Другая его рука нащупала под лавочкой кусок железа.
– Выбрасывать?
– Давай!
Лешка торопливо протянул руку, раздался слабый всплеск.
– Я сказал, мне давай. Ну, ладно, аминь.
Лодка заскользила мимо сарая к дому с мезонином.