1

– Нy и как ты себя чувствуешь, превратившись за одну ночь в сына миллионера? – спросила Оливия Дэвидсон у Роджера Баррета.

Было время ленча, и они сидели в переполненном кафетерии школы Ласковой Долины, не обращая, впрочем, особого внимания на еду.

Отбросив русые вьющиеся волосы с лица, Оливия посмотрела на Роджера. Хрупкая и симпатичная, она была художественным редактором школьной газеты «Оракул» и предпочитала более богемный стиль одежды, чем большинство ее одноклассников. В тот день на ней был большущий свитер из хлопка, опоясанный индийским кушаком, и отделанная бахромой юбка.

Роджер покачал головой.

– Я не могу поверить, что мы впервые одни с тех пор, как все это случилось, – сказал он. – У меня такое чувство, что я не мог выкроить минуту для себя за все это время!

– Я знаю, – посочувствовала Оливия, положив руку на ладонь Роджера и с нежной улыбкой глядя в его серые глаза.

И она не могла поверить, что уже больше недели прошло с тех пор, как мама Роджера умерла от сердечного приступа, и Генри Уилсон Пэтмен, один из богатейших людей Ласковой Долины, объявил о подлинном происхождении Роджера. Это было в день возвращения юноши в школу.

– Как-то все очень странно, – делился с подругой Роджер. – Еще мгновение назад я был Роджером Барретом, полным ничтожеством из ужасной семьи. Вдруг маме становится плохо и мистер Пэтмен – ой, я хотел сказать, дядя Генри – отправляет ее в Хьюстон на операцию. А потом она умирает. И как только заканчиваются похороны, все эти адвокаты начинают крутиться вокруг меня, и в конце концов выясняется, что я не Роджер Баррет, а сын Пола Пэтмена. – Роджер посмотрел на недоеденный хот-дог, лежащий на подносе с ленчем и покачал головой. – Лив, я просто не знаю, что об этом думать.

Оливия сжала руку друга и минуту помолчала. Она была так же ошеломлена событиями последнего времени, как и он. Их отношения имели долгую историю. Девушка поддерживала своего парня, когда другие высмеивали его за то, что он подрабатывал уборщиком, чтобы помочь матери заплатить ренту за жилье. А потом случилось так, что эти двое полюбили друг друга.

«Но наши отношения – все равно что езда под гору на велосипеде, – подумала Оливия. – Сначала я должна была убеждать его, что для меня абсолютно не важно, насколько бедна его семья, и что мне наплевать на его происхождение. И вот тебе раз – он стал миллионером, живущим в особняке Пэтменов! Да он даже выглядеть стал по-другому, – отметила Оливия. – Контактные линзы вместо очков, вельветовые брюки вместо старых джинсов». Оливия даже не могла себе представить, на что было похоже переселение Роджера из крошечной квартирки, где он жил со своей матерью, в огромный особняк Пэтменов. Зато она могла представить, как одиноко было Роджеру сейчас, – ведь он отрезан от всего, к чему привык.

– Я только хочу, чтобы ты знал: я всегда буду рядом, когда понадоблюсь тебе, – неуверенно прошептала Оливия.

Роджер улыбнулся ей, и она почувствовала себя немного лучше. «Он все еще тот же старина Роджер, – подумала девушка. – Пэтмены могут быть ужасными снобами, но они не смогут изменить его. Никто не сможет».

– Роджер, не расскажешь ли ты мне историю твоей матери и… Пола Пэтмена? – попросила Оливия. – Я знаю только то, что ты рассказал мне в день смерти твоей мамы, и с тех пор я слышала так много сплетен, что совсем запуталась в этой истории.

– Ну, по словам дяди Генри, история такова. Когда моя мама впервые приехала в Ласковую Долину, она нашла работу у Пэтменов. Это было до того, как дядя Генри женился и завел семью. Он жил со своим старшим братом Полом, который был женат на женщине, которую ненавидели все. Ну, я думаю, мама влюбилась в Пола Пэтмена, и они проводили все больше и больше времени вместе, ну и… – Роджер остановился, и его лицо залила краска смущения.

– Я понимаю, Роджер, – произнесла Оливия мягко.

– Ну, я думаю, что мама уехала, когда поняла, что у нее будет ребенок. Пока она готовилась к отъезду, Пол пытался развестись со своей ужасной женой, чтобы жениться на моей матери. Но никто не знал об этом, потому что он погиб в авиакатастрофе на пути в Мехико, куда летел по делам.

– О, Роджер, бедная твоя мама, – прошептала Оливия.

– Она ни слова не сказала мне об этом, – сказал Роджер. – И никто никогда не рассказывал. Дядя Генри уверял, что пытался уговорить ее взять деньги, но она отказалась. Единственное, о чем она действительно не знала, было то, что Пол – мой отец – оставил все деньги до последнего цента мне. Он специально оговорил в завещании, что я не должен знать ни о чем, пока мне не исполнится двадцать один год, или пока что-нибудь не случится с моей мамой.

– Как ты думаешь, почему он не хотел, чтобы ты знал?

Роджер пожал плечами:

– Я сам точно не знаю. И мне ужасно хочется это понять. Может быть, он боялся, что мама расстроится из-за этого, ведь ты же знаешь, какая она была гордая. Или, возможно, он думал, что мне стыдно будет узнать правду, – ведь они не были женаты… Но ты знаешь, Ливия, единственное, чего я не чувствую, так это стыда.

Оливия посмотрела на него с уважением.

– Да, именно так, – произнес Роджер. – Я горжусь своей матерью и знаю, что она всегда поступала, как считала правильным, как бы трудно ей ни приходилось. Вот почему… – Его голос внезапно оборвался, и он снова посмотрел на поднос.

– Вот почему – что?

Роджер покачал головой.

– Я просто чувствую себя немного странно, вот и все, – сказал он мягко. – Мне очень хотелось бы знать, как она посоветовала бы мне вести себя сейчас. Я бы хотел, чтобы она рассказала мне, как в одночасье можно превратиться из Роджера Баррета в Роджера Пэтмена.

Оливия с трудом подняла глаза. Она любила Роджера, и ее сердце разрывалось от сознания того, что ему пришлось потерять все родное за такое короткое время – мать, дом, даже имя. Она смотрела в родное, взволнованное лицо, но ничем не могла помочь, и лишь хотела узнать, какое место девушка Роджера Баррета будет занимать в жизни Роджера Пэтмена.

Ласковая Долина гудела, словно потревоженный улей, от новостей, которые сообщили адвокаты Пэтменов после смерти матери Роджера. Кто мог себе представить, что так много нераскрытых тайн кроется за величественными стенами особняка Пэтменов, что бедный сирота без признаков аристократизма вдруг превратится в одного из самых состоятельных людей города – столь же богатого, как новоявленный кузен Роджера, Брюс, сын Генри Пэтмена. Ученики школы Ласковой Долины теперь обсуждали только эту тему. Вопросы и слухи сыпались со всех сторон. Изменится ли Роджер, став таким богатым? Действительно ли Брюс возмущен тем, что Роджер переехал жить к Пэтменам? И правда ли, что миссис Пэтмен на дух не переносит своего племянника? Пока Оливия и Роджер завтракали, все взгляды были обращены на них.

– Мне кажется, он выглядит почти так же, как и всегда, – сказала Джессике Уэйкфилд Лила Фаулер, рассматривая Роджера, сидевшего напротив.

Джессика хихикнула.

– А ты уверена, что не ревнуешь слегка, а, Лила? – спросила она, глядя в том же направлении, что и подруга.

Та покраснела. Когда-то Роджер сильно увлекся ею, и они даже встречались. Но Лила испугалась, когда узнала, сколь бедна его семья. У нее был такой же богатый дом, как и у Пэтменов, и она привыкла общаться с мальчиками, у которых были машины и кредитные карточки, а не с мальчиками, работающими после школы уборщиками. Но Лила изменила свое мнение о Роджере, когда он выиграл приз Барта в ежегодных соревнованиях по легкой атлетике. В одно мгновение Роджер стал героем, и Лила делала все возможное, чтобы разделить его радость. Но Лила опоздала – к тому времени Оливия уже завладела его сердцем.

– Ой, перестань, Джес. Это было сто лет назад, – сказала Лила. – Меня абсолютно не волнует ни Роджер Баррет, ни Роджер Пэтмен. И мне кажется, что более привлекательно он выглядел в потертых штанах.

Джессика слушала подругу вполуха. Она с беспокойством высматривала свою сестренку Элизабет, чтобы попросить отвезти ее домой после школы.

Джессика и Элизабет были абсолютно похожими близнецами, прямо-таки зеркальным отражением друг друга, даже маленькие ямочки на левой щеке у них были совершенно одинаковы. У них были слегка выгоревшие на солнце светлые волосы до плеч, сияющие зеленовато-голубые глаза и идеальные стройные фигурки. Обе они носили изящные кулончики на золотых цепочках – подарок родителей к шестнадцатилетию. Только люди, знавшие близнецов особенно хорошо, отмечали, что Элизабет носила часы, а Джессика – нет. Ее никогда не волновало, сколько времени, пока ей не хотелось, чтобы кто-нибудь скорее пришел (как сейчас, например).

– Куда же подевалась сестра? – проворчала она.

Джессика очень не любила ждать и, как правило, ей этого и не приходилось делать.

– Джес, ты даже и не слушаешь меня, – обиделась Лила, отбрасывая назад свои волнистые русые волосы…

Джессика вздохнула, пытаясь вслушаться в слова подруги. Но она не была уверена в том, что согласна с мнением Лилы о Роджере. Раньше она никогда не воспринимала его всерьез, но Джессика подумала, что сейчас он действительно выглядит привлекательным, ведя серьезные беседы с Оливией, подперев лицо руками.

– Джессика, о чем ты мечтаешь? – громко напомнила о себе Лила. – Я хотела спросить тебя о том, с кем ты собираешься идти на вечеринку?

При слове «вечеринка» Джессика мгновенно очнулась. Больше всего на свете она любила вечеринки, а та, о которой упомянула Лила, обещала быть еще и необычной. Она сулила стать величайшим событием сезона, если не всего года. Пэтмены решили устроить танцы в честь своего новоявленного племянника в загородном клубе Ласковой Долины, самом элитарном на многие километры вокруг.

– Еще не решила. – Джессика заметила, как Оливия положила свою руку на ладонь Роджера.

Странная дрожь пробежала по телу Джессики. Долгое время Пэтмены приводили ее в восторг. Ей бы очень хотелось, чтобы ее семья жила в огромном доме на холме, с вершины которого открывался вид на Ласковую Долину. К тому же Брюс Пэтмен был одним из очень немногих парней, в которых Джессика была по-настоящему влюблена. Этот роман давно закончился, и теперь Джессика с трудом выносила Брюса. Но так получилось, что на горизонте появился еще один Пэтмен, и он был симпатичен.

«Интересно, – подумала Джессика, долго и пристально глядя на Роджера и Оливию, – а что, если я приду на танцы с самим виновником торжества, – самым богатым молодым человеком Ласковой Долины?»

– Еще не решила – что? – требовательно поинтересовался пронзительный голос.

Джессика и Лила увидели любопытное лицо Кэролайн Пирс, которая давно заработала себе репутацию первой сплетницы школы.

– Ничего, Кэролайн, – сказала Лила твердо, вставая и унося поднос, чтобы избежать дальнейших расспросов настырной девицы. – Я позвоню тебе вечером, Джес, – бросила она, уходя.

Внезапно Джессика вскочила со стула: Роджер Пэтмен и танцы в клубе были моментально забыты, так как она наконец-то заметила свою сестру в другом конце зала. Удивленная Кэролайн пристально посмотрела на нее.

– Подожди, Лиз! – окликнула Джессика сестру, когда та выходила из коридора вместе с Тоддом Уилкинзом, ее постоянным парнем.

– У меня такое впечатление, что ты зачем-то понадобилась Джессике, – сухо сказал Тодд, и в его карих глазах зажглась насмешка.

– Лиз, не могла бы ты отвезти меня домой после практики по домоводству? Нейл не смог взять сегодня машину, а я поклялась маме, что уберу комнату до обеда.

Элизабет тяжело вздохнула.

– Ну, тогда следовало бы выехать прямо сейчас, если ты действительно хочешь, чтобы кто-нибудь смог переступить порог твоей комнаты к обеду, – сказала она с сомнением.

По поводу порядка у Джессики в комнате в семействе Уэйкфилдов всегда любили пошутить. Девушка настояла на том, чтобы стены ее комнаты выкрасили в шоколадно-коричневый цвет. И поэтому ее обитель называли «Херши-баром», в который обычно невозможно было войти из-за того, что все содержимое шкафов было разбросано повсюду.

– Хорошо, – сдалась Элизабет, рассмеявшись над молящим выражением глаз сестры, которой она редко могла отказать. – Мне надо поработать в офисе «Оракула», и я встречу тебя, когда закончу.

Элизабет была автором колонки сплетен в школьной газете, и ее рубрика называлась «Глаза и уши». Она надеялась, что эта работа поможет воплотить в жизнь ее главную мечту – стать писательницей.

Элизабет и Тодд смотрели вслед уходящей Джессике, когда он вдруг рассмеялся:

– Это чистое везение, что мне досталась разумная половина. – И он поцеловал Элизабет в кончик носа.

Элизабет улыбнулась:

– Проводишь меня в класс?

– Эй, «Мисс «Глаза и уши», – начал Тодд, когда они шли по коридору к кабинету английского. – Что ты думаешь по поводу всего происшедшего с Роджером Барретом-Пэтменом?

– Не знаю, – ответила Элизабет, став серьезной. – Ты знаешь, я всегда хорошо относилась к Роду. Мне было так жалко его, когда заболела его мама, и, кажется, первым моим чувством, когда я услышала новости, было облегчение – ведь у него появилась семья. Но…

– Но теперь у тебя сомнения по поводу этой семьи, – закончил Тодд за нее.

Элизабет вздохнула:

– Хоть это и не мое дело, мне очень хочется, чтобы у него было все в порядке. Ведь ему так много пришлось пережить.

Тодд кивнул в знак согласия:

– Можно еще один вопрос?

– Что на этот раз? – Элизабет остановилась и лукаво посмотрела на своего возлюбленного.

– Мне просто интересно, – проговорил Тодд, – заметила ли ты, что происходит что-то необычное?

– Что ты имеешь в виду?

– Ты не заметила, что что-то странное творится с Региной Морроу?

Регина Морроу была новенькой в школе Ласковой Долины. На протяжении первых недель учебы ее окружала загадочная аура – частично из-за того, что она была очень богата и красива, частично из-за того, что Регина была почти совсем глухой. Она отказалась от специального курса обучения. В Бостоне она научилась читать по губам и была в состоянии воспринимать все, чему учили в школе. Она действительно с честью справлялась со всеми уроками. Очень скоро большинство одноклассников перестали обращать внимание на ее глухоту. Но никто не мог забыть о том, что Регина очень красива.

– Тодд, о чем ты говоришь? – поинтересовалась Элизабет.

В девушке взыграло ее репортерское любопытство.

– Тебе пора идти, – ушел от ответа Тодд, быстро кивнув ей на прощание. – Я позвоню тебе вечером! – крикнул он, и в его голосе ей послышалась невероятная загадочность.

Элизабет смотрела ему вслед, хмуря брови. Что же могло произойти с Региной Морроу? Она не могла поверить, что Тодд просто решил оставить ее в неведении. А тут еще этот английский!.. Ой, похоже на то, что придется терпеть до вечера.

 

2

Особняк Пэтменов стоял высоко на холме Ласковой Долины, разместившись чуть в стороне от дороги, которая шла через самые дорогие владения в округе.

– Входи в свой сладенький домик, мой маленький братик, – саркастически произнес Брюс Пэтмен, уверенно ведя свой черный «порше» по крутой подъездной дорожке к гаражу, рассчитанному на пять машин.

Роджер с трудом проглотил обиду. Ему бы очень хотелось знать, когда он начнет себя чувствовать уютно в этом огромном доме. Однако Брюс и не пытался облегчить его жизнь. Он никогда особо хорошо не относился к Роджеру, а с тех пор как последний перегнал красавчика Пэтмена и выиграл соревнования, их отношения испортились окончательно. Брюс захлопнул дверь со стороны водителя и направился ко входу в дом.

– Пошли, – крикнул он, не оборачиваясь. – К обеду приглашены гости, ты помнишь?

Роджер медленно последовал за своим новым кузеном. Конечно же он помнил. Но мысли его были заняты другим. Вчера вечером миссис Пэтмен позвала его к себе в спальню. Она сидела перед зеркалом, нанося крем вокруг глаз.

– Роджер, – произнесла она холодно, глядя в зеркало, – завтра вечером к нам придут важные гости. Их фамилия Фергюсоны, а мистер Фергюсон – очень важный клиент твоего дяди. Очень важно, – добавила она, – чтобы ты произвел на них хорошее впечатление.

Роджер вспомнил, какую неловкость и смущение чувствовал он, стоя в спальне миссис Пэтмен. С тех пор как он перебрался к Пэтменам, его новая тетя все время твердила ему о том, что надо производить хорошее впечатление. Оказалось, что он ничего не умеет делать правильно. Он носил не ту одежду, говорил не о тех вещах, обращался со слугами, как с друзьями, а не как с наемными работниками.

– Что у тебя на ногах, дорогой? – неожиданно спросила миссис Пэтмен, и в ее холодных голубых глазах мелькнуло презрение.

Роджер посмотрел вниз на свои старые спортивные тапочки, а потом вновь поднял глаза на тетю.

– А, ничего особенного, – ответил он быстро, сильно покраснев. – То, что я обычно ношу.

– Я вижу, – с усмешкой произнесла миссис Пэтмен. – Я думала, дядя уже позаботился о твоей одежде. Мы должны избавиться от этого старья и купить тебе приличные ботинки, – добавила она, вновь повернувшись к зеркалу, чтобы наложить крем на шею. – А пока, дорогой, может, ты попросишь Брюса подобрать тебе что-нибудь к завтрашнему обеду? Брюс так хорошо разбирается в одежде. Помни, – она повернулась, пристально посмотрев на Роджера, – мы должны произвести на Фергюсонов хорошее впечатление.

– Да, мадам, – пробормотал Роджер, уставившись на толстый ковер кремового цвета.

– И не забудь, – крикнула она ему, когда он пошел к двери спальни, – смотри на Брюса, если в чем-то неуверен. Он всегда знает, что делать. Надеюсь, что ты справишься. В конце концов, мы рассчитываем на тебя. Ведь ты носишь фамилию Пэтмен.

И теперь, когда Роджер поднялся по лестнице внушительных размеров и закрыл за собой дверь новой спальни, ему вдруг ужасно захотелось стать родным в своей новой семье. Он все еще не мог привыкнуть к этой комнате. Его старая спальня была меньше его новой гардеробной. А эта спальня заняла бы, наверное, половину его прежнего дома. В центре комнаты стояла огромная четырехспальная кровать. В одном углу громоздился письменный стол из красного дерева, над которым висели полки с книгами в кожаных переплетах. Роджер не слышал и половины этих названий. Комната была обита звукоизолирующим материалом. Но, несмотря на размер, в ней не было многого из того, к чему привык Роджер, – ни стерео, ни игр, ни спортивного инвентаря. Пусть и маленькая, его комната была намного уютнее этой.

Роджер открыл дверь гардеробной и попытался решить, что надеть к обеду. Он чувствовал себя страшно неловко, перебирая новую одежду, которую купил ему дядя. Бедняге пришлось пять раз перевязывать галстук, чтобы он нормально смотрелся. И, независимо от того, сколько воды он извел, приглаживая волосы, один непокорный вихор все равно торчал. Роджер подошел к зеркалу во весь рост и внимательно изучил себя со всех сторон. Перед ним стоял незнакомец – отутюженные брюки со складками, темно-синий блейзер, шелковый полосатый галстук и накрахмаленная рубашка.

Кто-то постучал в дверь его спальни, и не успел Роджер произнести слова, как дверь с шумом распахнулась, и Брюс, выглядевший безукоризненно и при этом совершенно раскованно, вошел в гардеробную.

– Надеюсь, ты готов к встрече со стариной Ферги, Род? – произнес он весело, прислонившись к дверному косяку. – Знаешь, он может быть по-настоящему ужасен.

Роджер тяжело вздохнул. У него было такое чувство, что лучше бы ему остаться в комнате на весь вечер.

– Ну-ну-ну, – сказал Брюс, подходя ближе к Роджеру. – Не будь сегодня надутым. Я уверен, что это не тот Роджер, которого мы знаем.

Роджер вспыхнул.

– Не обращай внимания, Брюс. – Он старался говорить спокойно. – Я чувствую себя еще более странно, чем выгляжу.

Брюс фыркнул.

– Должно быть, это и вправду трудно, – пробормотал он.

Роджер последовал за Брюсом в парадную столовую, где должны были подать обед.

«Смешно, – подумал он, – но я испытываю почти облегчение рядом с Брюсом. По крайней мере, он действует открыто и не прячет своей ненависти ко мне».

Миссис Пэтмен была намного более лживой, и каждый раз, когда она называла его «дорогой», он вздрагивал.

Роджер чуть не расхохотался, увидев всего шесть обеденных приборов на огромном столе, где без труда могли бы разместиться тридцать человек; казалось, что между тарелками расстояние не меньше километра.

Но Роджеру стало не до смеха, когда миссис Пэтмен бросила на него ледяной взгляд.

– Вы помните Брюса, – сказала она двум гостям, которые стояли между ней и мистером Пэтменом. – А это, конечно же, Роджер.

Бедняга Род перевел взгляд с одного Фергюсона на другого. По его мнению, мистеру Фергюсону было где-то около шестидесяти. Его седые волосы были зачесаны назад, и у него было запоминающееся загорелое лицо. Глазки были маленькими и черными, и он смотрел на нового Пэтмена как на собаку, взятую из приюта для бездомных животных.

– О да, я вижу, – сказал он, несколько раз быстро кивнув.

Миссис Фергюсон была намного моложе своего мужа. Роджер посмотрел на ее руки и понял, что никогда в жизни не видел ни таких огромных бриллиантов, ни столь длинных ногтей.

– Рад познакомиться с тобой, мальчик, – произнес мистер Фергюсон, протягивая ему руку. Роджер неловко ее пожал.

– Очень рада, – выговорила миссис Фергюсон, глядя куда-то мимо Роджера, и голос выдал ее мысли. Роджер собрался пожать руку и ей, но она посмотрела на него с удивлением. Роджер быстро засунул руку в карман.

«Поражение первое», – подумал он.

– Роджер, почему бы тебе не сесть сюда, дорогой, – произнесла миссис Пэтмен.

Мистер Пэтмен сел во главе стола, его жена – с другой стороны. Роджер сел напротив Брюса, справа от миссис Фергюсон.

«О боже!» – подумал он, глядя на стол перед собой.

Несчастный никогда не видел столько серебряной посуды. Он насчитал четыре – нет, пять – видов разных вилок.

«О боже, что же с ними делать?»

Реджинальд, официант Пэтменов, торжественно внес в комнату графин и разливал по бокалам вино, пока Миранда раскладывала гостям салат. «Поскорей бы все это кончилось», – взмолился Роджер.

Казалось, никто не обращал на него внимания, и он начал надеяться, что ему удастся выдержать это тяжелое испытание.

– Никак не могу поверить, что вы купили эти акции, хотя я говорил, что их нужно продавать, – сказал мистер Фергюсон мистеру Пэтмену, и они углубились в деловую беседу.

Миссис Фергюсон игнорировала Роджера и сосредоточила внимание на Брюсе.

– Как дела, дорогой? – спросила она строго. – Ты погрузился в мир искусства немного глубже за эти дни?

– Ах, не настолько, как хотелось бы, – ответил Брюс, улыбаясь ей вполне неискренне.

Роджер старался сохранить спокойное лицо. Брюс погружается в искусство?

«Интересно, говорит ли она о том, что Брюс возит девушек смотреть кино прямо из машины», – подумал он.

Только ведь Брюс не выдерживает дольше первых десяти минут сеанса.

Миранда поставила тарелку с салатом и перед ним, Роджер внимательно ее изучил и снова пересчитал вилки. «Должно быть, эта», – решил он, беря вилку, ближайшую к тарелке.

– Нет, Род, – подсказал ему Брюс, наслаждаясь вниманием зрителей. – Первую с другой стороны.

Роджер сильно покраснел. «Поражение второе», – отметил он, быстро схватив нужную вилку, ближайшую к миссис Фергюсон, которая посмотрела на него со смесью удивления и ужаса.

– Как ты думаешь, смогу ли я получить немного хлеба? – В голосе ее слышались насмешка и презрение.

– Конечно же, – сказал Роджер.

Он потянулся за хлебницей и, подавая ее миссис Фергюсон, задел рукавом блейзера полный стакан красного вина, который мгновенно залил всю белую скатерть. Капли вина полетели в сторону миссис Фергюсон.

– О боже, какой ужас, – громко сказал мистер Фергюсон, вскакивая со стула. – С тобой все в порядке, Марджори?

– Роджер, какой ты неловкий, – с раздражением произнесла миссис Пэтмен.

– Ничего страшного, ну разлилось немного вина, – примирительно прогудел мистер Пэтмен, звоня в маленький колокольчик, чтобы вызвать Миранду с кухни.

– Это уничтожило мой туалет, – сказала миссис Фергюсон мужу, ожесточенно скребя малюсенькие красные капельки, попавшие на платье.

Роджер посмотрел на расползающееся по скатерти рубиновое пятно, и его лицо запылало до корней волос.

– Я… ах, простите меня, пожалуйста… – Он заикался.

Вскочив со стула, пока никто не успел произнести ни слова, бедолага выскочил из столовой и стремглав бросился по огромной лестнице. Он мог слышать, как миссис Пэтмен извинялась за его поведение, но ему это было безразлично. Он просто хотел побыть один, без Пэтменов, Фергюсонов, слуг и десятка вилок. Роджер взлетел по лестнице и захлопнул за собой дверь спальни. Он подбежал к огромному окну, из которого была видна подстриженная трава поместья Пэтменов и прижался пылающим лбом к холодному стеклу. За всю жизнь ему еще никогда не было так стыдно и так ужасно одиноко.

– Что ты здесь делаешь? – поинтересовалась Элизабет. Джессика растянулась на полу в спальне сестры, делая упражнения Джейн Фонды под видеозапись ее уроков.

– Что? – спросила Джессика, снимая наушники.

– Не то чтобы меня не устраивала твоя компания, – сказала Элизабет сухо, – но я жду звонка Тодда.

– Но у меня в комнате совсем нет свободного места, Лиз, – пожаловалась Джессика.

– А я думала, что ты приведешь ее в порядок сегодня днем, – напомнила ей Элизабет.

– Знаю, но я разрисовала тенниски для распродажи в гараже, и теперь они все висят и сохнут, – объяснила Джессика. – Разреши мне остаться по крайней мере до звонка Тодда, – заканючила она.

– Ладно, – согласилась Элизабет. Джессика отложила наушники в сторону и начала поднимать свои длинные стройные ноги.

– Элизабет, – начала она между подъемами ног, – тебе не кажется, что Роджер по-другому стал выглядеть в последние дни?

– Для меня он не изменился, – ответила Элизабет.

– Я думаю, что он привлекателен.

– Подозреваю, что так. – Элизабет смотрела на телефон.

– Что ты собираешься надеть на вечеринку у Пэтменов? – поинтересовалась Джессика.

– Еще не знаю, – ответила Элизабет.

Куда мог запропаститься Тодд? Весь день ее занимало то, что он хотел сказать о Регине Морроу.

– Я полагаю, что Роджер пригласит на вечеринку Оливию, – продолжала Джессика, легко поднимая ноги и любуясь ими, держа их перед собой.

– Я тоже так думаю, – согласилась Элизабет.

Джессика встала с пола и пошла к зеркалу у туалетного столика сестры, взяла щетку и провела ею по своим длинным светлым волосам.

– Кажется, лицо у меня стало круглее, – критически произнесла она.

– У тебя лицо той же формы, что и было раньше, – рассмеялась Элизабет. – В точности, как у меня. И оставь его в покое.

– Может быть, я куплю новое платье к вечеринке, – сообщила Джессика. – Что-нибудь по-настоящему элегантное.

У нее уже начал вырисовываться план. Она представила себя в легком платье до пят, медленно танцующей в объятиях Роджера Пэтмена, остальные гости смотрят на них и аплодируют.

«Оливия Дэвидсон, – подумала она про себя, – вряд ли относится к тому типу девушек, которые подходят Роджеру Пэтмену. Возможно, она и хороша для Роджера Баррета, но Роджеру Пэтмену нужен кто-то более впечатляющий».

Джессика ухмыльнулась своему отражению в зеркале. У нее появилась отличная идея по поводу того, кем бы эта впечатляющая девушка могла быть.

Зазвонил телефон, и Элизабет прыгнула к нему, посмотрев на сестру так непреклонно, как только смогла:

– Возвращайся к своим теннискам! Джессика весело запела разбитную мелодию и громко хлопнула дверью, которая за ней закрылась как бы навсегда.

– Где ты пропадал, Тодд? – спросила Элизабет. – Как ты посмел заставить меня умирать от любопытства весь вечер?

Тодд захихикал.

– Извини, но я был в ремонтном магазине. У меня такое ощущение, что они достанут запасные части к «датсуну» не раньше следующей недели. – Машина Тодда сломалась по дороге к дому Элизабет на прошлой неделе.

– Хорошо, так о чем ты хотел мне сказать сегодня днем? – напомнила Элизабет, усаживаясь на свой любимый стул и подгибая под него ноги.

– Лиз, я волнуюсь за Регину, – сказал Тодд. – Ты не заметила ничего странного в ее поведении?

– Что ты имеешь в виду под словом «странное»? – спросила Элизабет. Ее любопытство росло.

– Ну, во-первых, она рано ушла из школы. Она в моей английской группе, которая была создана недавно. Так вот – вчера она уже третий раз за последние две недели пропустила занятия. Я видел ее во время ленча, но к концу дня она ушла. А вчера после гимнастики я видел, как она стояла у автомобильной стоянки и при этом сильно нервничала. Я направился к ней, но она, увидев меня, заторопилась прочь.

– Куда она пошла? – поинтересовалась Элизабет.

– Точно не знаю, – признался Тодд. – Я пошел за ней, и спросил, что случилось. Тут она сильно покраснела и быстро ушла, сделав вид, что не смогла прочитать по моим губам.

– Это странно, – прокомментировала Лиз. – Интересно, куда же она все-таки направилась?

– А во-вторых, – продолжил Тодд, – позже она вела себя еще более таинственно. Казалось, что она хочет побыть одна.

– Это точно! – воскликнула Элизабет. – Я видела, как сегодня она ела ленч в одиночестве. Как ты думаешь, что происходит?

– Не знаю, – признался Тодд. – Но у меня есть идея, как мы это выясним. Ты сможешь взять завтра машину?

– Не уверена, – ответила Элизабет, сдвинув брови. – Она может понадобиться маме, но я спрошу. А зачем это, Тодд?

– Если ты сможешь взять машину, завтра я расскажу тебе мой план действий.

 

3

Впервые Джессика вышла к завтраку раньше Элизабет.

– Чему я обязан столь неожиданным удовольствием? – поддразнил мистер Уэйкфилд свою младшую дочь, откладывая в сторону утреннюю газету.

С вьющимися темными волосами, широкими плечами и мужественной красотой отец близняшек казался взрослой копией их старшего брата Стивена, который учился в колледже неподалеку от Ласковой Долины. Нед Уэйкфилд был адвокатом и часто уходил на работу раньше, чем девочки спускались вниз.

– Я собираюсь ехать в школу, – весело объяснила Джессика отцу, намазывая маслом горячую английскую сдобу.

– Джес, не хочешь ли ты мне рассказать, что это на тебе надето? – поинтересовалась Элис Уэйкфилд, протягивая дочери стакан апельсинового сока.

Когда мама была рядом, можно было понять, откуда у сестер Уэйкфилд их миловидность. Стройную блондинку с голубыми глазами часто принимали за старшую сестру близняшек.

– Это моя последняя идея по поводу того, как заработать деньги на домоводстве, – сказала Джессика гордо, отбрасывая светлые волосы назад и вертясь на стуле, чтобы лучше показать родителям смелые линии цветного рисунка, которые она нанесла на белую тенниску. – Мы собираемся продать их и преуспеть! – В глубине души Джессика совсем не была уверена в коммерческом успехе этой затеи.

Но она знала, что тенниска, которая была на ней, как нельзя лучше демонстрировала ее загорелые руки, а тщательно подобранное ею сочетание сине-зеленых красок отлично подходило к ее сияющим глазам.

– Привет, мам, привет, пап, – сказала Элизабет, быстро обняв маму и плюхнувшись на стул рядом с сестрой.

Положив себе большую тарелку каши, Элизабет попросила:

– Мам, можно сегодня я снова возьму машину?

– Думаю, что да, – ответила миссис Уэйкфилд. – Сегодня я могу поехать с отцом. – Элис Уэйкфилд работала дизайнером по интерьерам в деловой части города. – Подвези сестру, если ей понадобится, – бросила она через плечо, торопясь наверх, чтобы завершить туалет.

– Я же говорила тебе, что меня подвезут, – крикнула Джессика матери. – Нейл подвезет.

– Снова Нейл Фримаунт? – лукаво спросил мистер Уэйкфилд. – Список обожателей подходит к концу?

Дело в том, что Нейл Фримаунт был одним из самых красивых мальчиков в их классе. Хороший спортсмен, душа общества, а главное, гордый обладатель совершенно новой спортивной машины последней модели, он был очень даже популярен. Выбрав его среди мальчиков, Джессика не особо ценила его внимание, но по достоинству оценивала его машину.

– Он хорош до тех пор, пока не подвернется кто-нибудь получше. – Так Джессика описывала Нейла своей лучшей подруге Каре Уокер.

А отцу же она беззаботно сказала:

– Нейл – просто друг, вот и все. Ничего особенного.

– О! – воскликнула Элизабет, взглянув на часы. – Я еще хотела заскочить в редакцию «Оракула» до уроков.

Она выскочила из-за стола, чмокнула отца, махнула Джессике и, схватив книги с кухонного стола, заторопилась к гаражу.

– Веди машину осторожно! – крикнул ей отец.

Элизабет кивнула, и светлый хвостик ее волос подпрыгнул.

«Я действительно не должна брать машину так часто», – подумала Элизабет, выводя маленький красный «фиат» из гаража.

Обычно она предпочитала пользоваться машиной только тогда, когда не могла без нее обойтись.

«Но что же задумал Тодд на сегодня?» – с любопытством размышляла она.

Элизабет ехала медленно, наслаждаясь теплыми солнечными лучами, проникающими через открытый верх машины. В миллионный раз девушка радовалась тому, что живет именно в Ласковой Долине. Она не могла себе представить более красивого города, следя за быстрым мельканием зеленых газонов и ярких цветочных клумб в зеркале заднего вида.

Ведя машину, Элизабет заметила девушку, медленно идущую впереди, ее руки были заняты книгами. Это была Оливия Дэвидсон. Остановив около нее машину, Элизабет окликнула ее:

– Оливия! Тебя подвезти?

Та улыбнулась ей, убрав вьющиеся волосы за ухо быстрым, нервным движением.

– Это было бы замечательно, Лиз, – ответила она, открыв дверцу и забираясь на пассажирское место. – Я уже опаздываю, а еще мне надо дотащить кипу материалов для «Оракула». Надеюсь, когда-нибудь кто-нибудь пришлет мне действительно что-нибудь стоящее почитать, – шутливо пожаловалась она.

Оливия, работавшая вместе с Элизабет в школьной газете, всегда пыталась выкроить пару минут между уроками, чтобы просмотреть поэмы и рассказы, которые присылали ей люди в надежде на публикацию. Случилось так, что Элизабет давно не видела Оливию в редакции «Оракула».

«Наверное, это связано с тем, что случилось с Роджером», – подумала Элизабет.

Как правило, они с сестрой были абсолютно несхожи в выборе друзей. Джессика считала Оливию странной.

– Она всегда таскается с этими рисунками и стихами, и к тому же носит такие причудливые наряды. – Таково было обычное мнение Джессики.

Элизабет думала, что у Оливии свежая, естественная красота. Она очень мало пользовалась косметикой, а ее вьющиеся русые волосы не знали специальной укладки и были пушистыми. Девушка была очень маленькой и хрупкой, а то, что Джессика называла причудливыми нарядами, – индийские хлопчатобумажные юбки с бахромой и простые тенниски с вырезом-мысом – очень шли ей.

«Сегодня Оливия выглядит особенно хорошо», – подумала Элизабет.

На Оливии было простое ожерелье из сыромятной кожи и бисера, а длинные серебряные сережки делали ее похожей на мексиканскую принцессу.

– Какие красивые сережки! – воскликнула Элизабет, снова заводя машину.

– Роджер подарил мне их на день рождения.

Лиз посмотрела на подругу задумчиво:

– Как дела у Роджера? Наверное, внезапные перемены дались ему с трудом?

– Думаю, что да, – медленно проговорила Оливия. – Смешно! Большинство людей не могут себе представить, как тяжело неожиданно стать миллионером. Но… – Она замолчала, и Элизабет увидела следы душевной борьбы на милом лице Оливии.

Элизабет решила не давить на подругу, хотя та и не закончила мысль.

– Ты думала о вечеринке у Пэтменов в эту субботу? – Она сменила тему.

– О да, – быстро ответила Оливия. «Что-то очень поспешно», – подумалось Элизабет.

Пэтмены решили устроить неформальную вечеринку с шашлыками в честь своего нового родственника перед официальной частью в загородном клубе, куда Тодд и сестры Уэйкфилд были приглашены.

– Я никогда до этого не была в доме Пэтменов, – продолжала Оливия, нервно перекручивая кожаный браслет на узкой кисти. – Думаю, там будет весело!

– Да, наверное, – согласилась Элизабет. – Ты знаешь, Оливия, – добавила она, – мне кажется, Роджер ужасно рад, что у него такая девушка. А сейчас ты ему нужна еще больше, чем когда-либо.

Оливия не ответила, но ее улыбка показала Элизабет, что слова эти были сказаны вовремя.

– Ну вот мы и приехали! – сообщила Элизабет, ставя машину на стоянку, примыкающую к школе Ласковой Долины.

Она быстро взглянула на часы, выключая мотор. Оставалось ровно пять минут до начала занятий.

– Тодд, мне все это не нравится, – протестовала Элизабет.

Сначала ей понравился его план, но теперь, сидя с Тоддом в машине, она чувствовала себя виноватой.

– Перестань, Лиз, – убеждал ее друг. – Мы всего-навсего пропускаем урок. А кроме того, вдруг Регина действительно попала в беду?

– Я не понимаю, как… – начала было Элизабет, но Тодд прервал ее:

– Вот она! – закричал Тодд. – Лиз, поехали! Регина Морроу вышла через черный ход.

Она озабоченно посмотрела сначала на часы, а потом вокруг, чтобы убедиться, что за ней не наблюдают. Затем быстро прошла мимо стоянки.

– Подожди, пока она не будет впереди нас, и следуй за ней, – проинструктировал Тодд.

– Ну хорошо, – с трудом согласилась Элизабет.

Регина тем временем прошла через стоянку и направилась в сторону делового района Ласковой Долины.

– Поехали, – скомандовал Тодд. Элизабет ехала так медленно, как только могла, пристально следя за Региной.

– Похоже, она действительно торопится, – сказала она. – Сколько, ты говоришь, раз видел, что она раньше уходит из школы?

– Это уже четвертый за последние две недели. Эй, Лиз, посмотри на этот автобус.

Регина села в автобус, идущий в центр, и Элизабет, прибавив скорости, пристроилась за автобусом.

– Мы должны проскочить на красный свет! – закричал Тодд, увидев, что автобус проехал перекресток.

– Тодд, мы не должны умирать, – упрекнула его Элизабет, притормозив у светофора и ожидая пока желтый не сменится на зеленый.

– Теперь мы ее потеряем, – сказал Тодд, ударяя по сиденью.

Но, встретив взгляд Элизабет, он быстро изменил выражение лица.

– Извини, Лиз, – пробормотал он. – Я слишком увлекся нашими детективными приключениями. Мы догоним этот старый автобус.

Им не потребовалось для этого много времени; на каждой остановке Элизабет пристраивалась за автобусом и ждала. Когда автобус доехал до деловой части Ласковой Долины, Регина вышла. Тодд заметил ее первым.

– Вот она! – закричал он. – Найди место для парковки, скорее!

Элизабет поставила машину на стоянку у медицинского центра, а затем снова отыскала Регину, которая уже перешла улицу. Остановившись у высокого зеркального здания, она посмотрела на часы, огляделась вокруг и вынула из сумки косметичку.

– Что она делает? – спросил Тодд, глядя на Регину.

– Красит губы, – прошептала Элизабет.

Через несколько минут высокий красивый мужчина, которому могло быть около сорока, подошел к Регине. Он поцеловал ее в щеку, девушка улыбнулась и что-то ему сказала. Мужчина взял ее под руку. Регина нервно оглянулась, и они оба исчезли в сверкающем здании. Стеклянные двери закрылись за ними.

– О боже, что бы это значило? – спросил Тодд.

Элизабет покачала головой, не зная, что и сказать, но неожиданно вздрогнула от пронзительного женского крика:

– Лиз! Тодд!

Элзабет виновато оглянулась и увидела Лилу Фаулер, которая махала им с обочины.

– Ой, как тесен мир, – весело прощебетала она.

Элизабет подумала, что Лила тоже могла видеть мужчину и Регину, но не была в этом уверена.

– Я только что была на приеме у зубного врача, – сказала Лила, гримасничая. – Отличное место для веселья. А вас что привело в этот район в такую рань? – продолжала она тараторить, переводя удивленный взгляд с Тодда на его подругу.

– Мы ждем моего отца, – соврала Элизабет, удивляясь, что ей так быстро удалось придумать лживое оправдание. – Его офис находится как раз за утлом.

– А, понятно, – радостно сказала Лила. – Ну, кажется, мне пора идти. Я еще собираюсь забрать платье у портнихи. Ты увидишь его, Лиззи. Оно очень подойдет для вечеринки у Пэтменов. А ты что собираешься надеть?

– Я еще не решила, – ответила Элизабет.

– Ого! – перебила ее Лила, щурясь от яркого солнца. – А разве это не Роджер выходит из спортивного магазина вместе с мистером Пэтменом?

– Точно, это он, – подтвердил Тодд.

Лила понимающе улыбнулась Элизабет.

– Кажется, сегодня все собрались в этом районе, – хитро произнесла она.

– А теперь, – сказал мистер Пэтмен, обняв Роджера, – настало время купить тебе приличную спортивную амуницию.

Роджер улыбнулся своему новому дяде.

«Вот как сказка становится былью», – подумал он.

Насколько Роджер себя помнил, он всегда проходил мимо спортивного магазина по дороге на работу, разглядывая кроссовки, выставленные в витрине. Ему понадобились бы месяцы, чтобы скопить достаточно денег на такую пару. Но все уходило на домашние расходы. Трудно было поверить в это сейчас, когда с помощью пластиковой кредитной карточки, которую ему дал дядя, он мог бы купить себе все, что захотел бы, даже не глядя на ценники.

– Давай начнем с пары хорошей обуви, – предложил мистер Пэтмен, держа дверь магазина открытой. – А затем мы купим несколько нейлоновых шортов, хорошо?

Пробыв в магазине лишь несколько минут, Роджер заметил алюминиевую теннисную ракетку.

– Неплохая, – одобрил мистер Пэтмен, изучая ее. – Мы берем, – сказал он продавцу.

– Дядя Генри, – запротестовал Роджер. – Мне не нужна собственная теннисная ракетка!

Мистер Пэтмен усмехнулся:

– Ты кое о чем забыл, Роджер. У тебя есть теперь свои собственные корты. А как же ты собираешься обходиться без ракетки?

Через сорок минут с бесчисленными пакетами в руках Роджер шел за дядей к машине.

– Я не знаю, как мне благодарить вас за все это… – взволнованно произнес он.

Мистер Пэтмен рассмеялся.

– Тогда и не стоит! – пробасил он добродушно. – Просто хорошо проводи время, Роджер. Это все, о чем я тебя прошу.

Роджер кивнул, забираясь на заднее сиденье дядюшкиного лимузина. Когда они ехали по направлению к дому, Роджер облокотился на сиденье, и на его губах заиграла улыбка. Он забыл о Брюсе, миссис Пэтмен и Фергюсонах, об унижениях за вчерашним обедом. Он теперь помнил лишь о том, что он – Пэтмен. И неожиданно ему это очень понравилось.

 

4

Суббота, день вечеринки с шашлыками у Пэтменов, обещала быть очень погожей. Солнце ярко светило в безоблачном небе, и по радио объявили, что к полудню ожидается плюс 27°С.

– Идеальная погода для плавания! – воскликнула Джессика, вытаскивая новенький модный купальник. «Подождем, что будет с Роджером, когда он его увидит», – промурлыкала она себе под нос, укладывая закрытый черный купальник в сумку.

Обычно Джессика предпочитала бикини, думая, что просто глупо скрывать свой загорелый упругий живот. Но продавщицы в магазине убедили ее в том, что этот купальник выглядит намного более утонченно.

«Мне нужно лишь, – сказала себе Джессика, – привлечь внимание Роджера. Если он хоть раз увидит меня в купальнике, то поймет, что Оливия совсем не подходит ему. А если я влюблю в себя Роджера за оставшиеся две недели, то буду дамой того, в честь кого устраивается самая шикарная вечеринка сезона».

– Джес, Тодд ждет нас внизу уже почти десять минут, – объявила Элизабет, просовывая голову в полуоткрытую дверь спальни сестры. Почти сейчас же ее глаза округлились от удивления.

– Ради бога, скажи, что здесь произошло?

Казалось, что Джессика вывалила все содержимое своих шкафов на кровать. Одежда была везде. Единственным чистым пятном в комнате была сама Джессика, потрясающе выглядевшая в махровых белых шортах и бирюзовой рубашке для поло. Тревожный звоночек прозвенел в голове Элизабет.

Последний раз сестра одевалась так строго, когда влюбилась в Брюса Пэтмена и начала покупать вещи в бостонском магазине, чтобы понравиться ему.

– Почему ты оделась, как девочка из подготовительной школы? – с подозрением спросила она сестру.

Джессика пожала плечами, перешагивая через груды одежды, валявшейся на полу, чтобы добраться до туалетного столика.

– Просто хочу постараться прилично выглядеть, Лиз, – проговорила она простодушно, расчесывая густые, выгоревшие на солнце светлые волосы, пока они не заблестели. – Эй, Лиз, а Регина придет сегодня?

Элизабет сдвинула брови.

– Думаю, что да. По крайней мере, она так говорила, когда я видела ее в последний раз. А почему тебя это интересует? – спросила Элизабет, с подозрением глядя на сестру.

– Просто любопытно, – беспечно ответила Джессика.

Положив расческу, она отвернулась от зеркала.

– А вдруг она приведет с собой загадочного мужчину, – произнесла она тихим голосом.

– Джессика Уэйкфилд, о чем ты говоришь?

Та лишь пожала плечами.

– Лично я не понимаю, из-за чего шум, – заметила она лукаво. – Что плохого в общении с мужчиной, который тебя старше? До тех пор, пока…

– Пока что? – настаивала Элизабет. Джессика покачала головой:

– Ну, знаешь, Лиз, если он действительно гораздо старше, как все говорят, то Регина может влипнуть в какую-нибудь неприятную историю. Ты же знаешь, как это бывает со взрослыми мужчинами, – закончила она неопределенно.

– Кто эти «все», которые говорят о том, что Регину видели с этим мужчиной? – спросила Элизабет, повысив голос.

– Девочки! – позвала миссис Уэйкфилд, прервав разговор близнецов. – Тодд ждет вас уже целую вечность. Нельзя ли побыстрее?

– Пошли, Лиз, – сказала Джессика, хватая сумку.

Она покачала головой, увидев сердитое выражение лица сестры.

– Лиз, меня не особенно волнует, с кем придет Регина. Я просто слегка тревожусь за ее репутацию, вот и все.

На милое лицо Элизабет легла тень озабоченности, когда она последовала за сестрой вниз. Она была уверена в том, что эти «все», рассказавшие Джессике о спутнике Регины, была одна Лила Фаулер. Но зачем Лиле понадобилось распространять такие грязные сплетни?

Праздник с шашлыками проводился рядом с бассейном олимпийских размеров. Столики, на которых должен был подаваться ленч, стояли под желто-белыми зонтами. К тому времени, когда Тодд и сестры приехали, вечеринка была в полном разгаре. Роджер приветствовал их, когда они шли через лужайку.

– Пойдемте, поздороваетесь с тетей и дядей, – позвал он.

Тодд обменивался рукопожатиями с мистером Пэтменом, а Лиз поздоровалась с тетей Роджера. К изумлению Элизабет, Джессика незамедлительно сказала миссис Пэтмен, что была безумно рада ее приглашению.

– Я просто влюбилась в ваш наряд, – щебетала Джессика.

Элизабет же показалось, что миссис Пэтмен слишком разрядилась для такого случая. Ее длинные, шелковые, черные волосы выглядели слишком идеально, чтобы поверить в то, что они были естественного цвета, а розовая сатиновая панама была бы более уместна в Голливуде.

– А какие у вас красивые цветочные клумбы! – услышала Элизабет следующее восклицание сестры.

– С этой девочкой сегодня определенно что-то происходит, – шепнула Элизабет Тодду, когда они шли к бассейну.

– Лиз! Тодд! Идите сюда! – позвала Инид Роллинз, махая им от края бассейна.

Ее друг, Джордж Уоррен, сидел рядом с ней. Лицо Элизабет просветлело. После Тодда Инид была ее лучшим другом. Джессика не могла понять, что Элизабет нашла в Инид, но Элизабет знала, что, несмотря на робость, у Инид было золотое сердце. Тодд и Лиз присоединились к ребятам.

– Это действительно необыкновенное место, не так ли? – сказала Инид.

Элизабет кивнула, оглядываясь по сторонам. Она увидела десяток знакомых лиц – Кару Уокер, лучшую подругу Джессики, которая беседовала с Биллом Чейзом, звездой серфинга; Нейла Фримаунта, который внимательно следил за ними с тех пор, как они появились, скорее всего из-за Джессики, и Кэролайн Пирс, которая взволнованно разговаривала с Лилой Фаулер. Лила делала вид, что ей смертельно скучно.

«Ее обычное выражение», – подумала Элизабет, лежа на спине в шезлонге.

– Смотри, а вот и Регина! – воскликнула Элизабет, толкая Тодда. – И единственный взрослый мужчина с ней – ее брат Николас! – сказала она, хихикая.

– А я заметила, что Брюс, как всегда, наприглашал зрелых женщин, – съехидничала Инид.

Элизабет рассмеялась, проследив за взглядом подруги. Брюс стоял и разговаривал с несколькими девушками, которым явно было на пару лет побольше, чем Элизабет.

– Старина Брюс не меняется, – сказала она, ухмыляясь. – Не знаю, где он их находит.

– А я бы хотел знать, где он нашел свой купальный костюм, – заметил Джордж. – Это самая маленькая вещь, которую я когда-либо видел.

– Кажется, она состоит из двух полосок бинтика, – согласился Тодд, смеясь. – Ой, а что это Оливия делает там в одиночестве? – спросил он, вытянув шею.

Элизабет повернулась и посмотрела в том же направлении. Оливия действительно сидела одна, и чувствовалось, что ей неуютно.

На ней было легкое платье из марлевки. По тому, как она теребила бусинки на шее, Элизабет поняла, что она сильно нервничает.

– Подожди меня минуточку, – сказала она Тодду. – Я хочу поговорить с ней.

– Привет, Лиз, – сказала Оливия, отбрасывая с лица вьющиеся волосы. – Ты великолепно выглядишь.

– Ты тоже, Оливия, – уверила ее Элизабет.

Ей хотелось бы, чтобы Оливия чувствовала себя более раскованно. – Где Роджер? – поинтересовалась она, усаживаясь на стул рядом с подружкой.

Оливия пожала плечами.

– Я думаю, изображает хозяина, – вырвалось у нее.

Что-то в голосе Оливии заставило Элизабет наклониться поближе к ней.

– Что-то не так? – спросила она мягко.

Оливия вздохнула и надолго замолчала.

– О, это совсем неважно, – наконец произнесла она. – Я чувствую, что сама себя выставляю на посмешище, вот и все.

– Что ты имеешь в виду? – поинтересовалась Элизабет.

Оливия снова пожала плечами. Ее голос был невыразителен, но глаза были наполнены страданием.

– Ну, начнем с того, что я приехала на сорок пять минут раньше. Несколько дней назад Роджер попросил меня приехать заранее, чтобы все мне показать и представить родственникам, пока не появились остальные. Да к тому же я слегка перенервничала…

Элизабет понимающе кивнула.

– Ну, вероятно, Роджер забыл о своей просьбе. Он был наверху, одеваясь, или делая что-то там еще, когда я появилась. Миссис Пэтмен открыла дверь и…

– И что произошло дальше? – мягко спросила Элизабет.

Лицо Оливии сморщилось.

– О, Лиз! Это было так ужасно! – прошептала она. – Миссис Пэтмен уставилась на меня, а потом сказала что-то, похожее на «И кто бы это мог быть», и посмотрела на меня так, будто бы увидела разносчика покупок или кого-то в этом роде.

– Ты не должна была этого ей позволять, – твердо произнесла Элизабет. – Ты – подруга Роджера, а что она об этом думает – неважно. Увидишь, Оливия.

– Ах, Лиз, – воскликнула Оливия. – Надеюсь, ты права!

– Миссис Пэтмен, я с удовольствием помогу вам, – вызвалась Джессика.

Элизабет никогда не видела, чтобы сестра вела себя так раньше. Она попросила, чтобы ее представили остальным взрослым на празднике. Клиент мистера Пэтмена, мистер Фергюсон, и его жена сидели под зонтом в тени, глядя вокруг с недовольным видом, а Джессика ни с того ни с сего подсела к ним. Элизабет проходила мимо, когда миссис Фергюсон, поправляя шляпу с широкими полями, заявила, что сегодняшние подростки – самые невыносимые существа, которых ей приходилось видеть.

– Боюсь, что должна согласиться с вами. – Элизабет услышала, как ее сестра произносит эту фразу, явно отделяя себя от подростков, находящихся рядом.

– Ты не обмолвилась со мной ни одним словом, – пожаловался Нейл Фримаунт, следуя от стола к столу за Джессикой, ставя пустые стаканы из-под лимонада на большой серебряный поднос.

– Не сейчас, Нейл, – запротестовала Джессика. – Мне надо помочь миссис Пэтмен убрать грязную посуду, – сказала она громко, улыбаясь мимо Нейла миссис Фергюсон.

– Вам не кажется, что Джессика Уэйкфилд – очень миленькая и уравновешенная девочка? – поинтересовалась миссис Пэтмен громко.

Роджер, находившийся в пределах слышимости, не знал, отвечать ему или нет.

– Просто приятно, когда она рядом, – добавила миссис Пэтмен.

– Роджер, дорогой, напомни мне, пожалуйста, имя твоей маленькой подружки, которая пришла так рано.

– Оливия, – вздохнув, сказал Роджер.

Разговаривая с тетей, он решил, что не так уж приятно быть Пэтменом.

– Оливия, дорогой? А мы знакомы с ее семьей?

– Кажется, нет, тетя Мария, – промямлил Роджер.

– Простите, миссис Пэтмен, куда мне это поставить? – встряла в разговор Джессика, с трудом удерживая тяжелый поднос в руках.

– О, Джессика, ты уделяешь нам так много внимания. – Миссис Пэтмен дотронулась своей холодной холеной рукой до плеча девушки. – Почему бы тебе не пойти со мной, дорогая, и я покажу тебе, где поставить посуду. Ты простишь нас, Роджер?

Джессика проследовала за миссис Пэтмен через запасной вход на кухню. Хотя поднос и казался свинцовым грузом, Джессика улыбалась.

«Мне бы очень хотелось, чтобы миссис Пэтмен оценила это, а то все мои старания пропадут впустую», – подумала она.

– Я не могу выразить словами, как ты нам сегодня помогла, дорогая, – сказала миссис Пэтмен, когда Джессика поставила поднос. – Как ты относишься к тому, чтобы выпить со мной стакан лимонаду в столовой и немного освежиться? Там прохладно.

Меньше всего на свете Джессике хотелось еще лимонаду, но она боялась упустить свой шанс.

– Это было бы здорово, – весело согласилась она и прошла за хозяйкой в огромную, обитую дубом комнату, примыкающую к кухне.

Там она уселась напротив миссис Пэтмен за большой стол для завтраков.

– Вот он, дорогая, – сказала миссис Пэтмен, протягивая Джессике высокий стакан с лимонадом.

Джессика сделала маленький глоток и постаралась выглядеть заинтригованной.

Миссис Пэтмен отклонилась на спинку стула и продолжала улыбаться Джессике. Она улыбалась так широко и так долго, что Джессика начала волноваться, не случилось ли чего.

– Так приятно познакомиться с друзьями Роджера перед праздником в клубе, – наконец-то произнесла миссис Пэтмен, накручивая волосы на палец.

Джессика не могла не заметить, как бриллиантовое кольцо поблескивало на ее руке.

– Скажи мне, – неожиданно проговорила миссис Пэтмен, облокачиваясь на стол, – ты очень близкая подруга Роджера? Понимаешь, нам бы хотелось знать настоящих друзей Роджера.

– Мне бы хотелось, чтобы мы были ближе. – Джессика вздохнула и ласково посмотрела на миссис Пэтмен. – Вы же знаете, Род всегда занят: он очень прилежно учится и так серьезно относится к бегу.

– Да, к бегу, – повторила миссис Пэтмен, сморщив нос от неприязни. – Мне кажется, это ужасное хобби. Мы надеемся, что он займется чем-нибудь более престижным. Теннисом, например. Как ты думаешь? – вздохнула она и снова начала накручивать волосы. – Брюс просто замечательно играет в теннис.

– Теннис – мой любимый вид спорта, – быстро сообщила Джессика.

Глаза миссис Пэтмен сузились.

– Скажи мне, Джессика, кто самый близкий друг Роджера? Я хочу, чтобы он теперь знался с достойными людьми – он же теперь часть нашей семьи.

– Я точно не знаю, – уклончиво ответила Джессика.

– Ну, что ты скажешь, например, об Оливии? – поинтересовалась миссис Пэтмен. – Ты с ней дружишь?

– Хм, нет, мадам, – вежливо ответила Джессика. – Мне всегда казалось, что Оливия слишком застенчива, – добавила она.

– И мне так кажется! – воскликнула миссис Пэтмен с таким ужасом, словно речь шла о преступлении. – Конечно, ты мягко выразилась, Джессика, но мне кажется, что эта Оливия – ужасно трудная девушка. И я уверена, что это не тот тип человека, который может помочь Роджеру, а ведь ему так многому надо учиться – если ты, конечно, понимаешь, что я имею в виду.

– Думаю, что да, – сказала Джессика, опустив глаза.

Миссис Пэтмен невозмутимо улыбнулась Джессике и поставила свой стакан на стол.

– Мы же понимаем друг друга, не так ли? – спросила она елейно.

Не успела Джессика ответить, как миссис Пэтмен, сжав руки, продолжила:

– Мне бы так хотелось облегчить жизнь Роджеру. Было бы замечательно, если бы он нашел себе какую-нибудь новую подругу, которая больше подходила бы ему. Не могла бы ты помочь ему, Джессика?

– Вам легко об этом говорить, миссис Пэтмен, – ответила Джессика с горькой усмешкой. – Но я не знаю как.

– Например, мне очень хотелось бы видеть тебя и Роджера через две недели на празднике в клубе вместе. Я думаю, из вас получилась бы замечательная пара.

Джессика встала, улыбаясь.

– Даже не могу выразить, как я об этом мечтаю, – заверила она.

Миссис Пэтмен хотела, чтобы она была дамой Роджера на клубной вечеринке. Джессика почувствовала, что выиграла по крайней мере половину битвы.

«А теперь, – решила она, – мне осталось лишь доказать Роджеру, что ему не подходит Оливия. И сегодня же пора приниматься за работу».

 

5

Элизабет как раз выбралась из бассейна Пэтменов и выжимала воду из своего светлого хвостика, когда увидела Лилу Фаулер и Кэролайн Пирс, направляющихся к Регине через внутренний дворик. Регина стояла спиной к девушкам, и Лила взяла ее за плечо, чтобы привлечь внимание.

«Самое время подслушать», – подумала Элизабет, доставая полотенце.

Она вытиралась как можно медленней, так как с этого места ей все хорошо было слышно.

– Регина, я удивлена, что ты не привела с собой своего великолепного друга, – потупив глазки, произнесла Лила. – Я только что рассказывала Кэролайн, какой он замечательный – конечно, если тебе нравятся мужчины постарше.

Регина сильно покраснела.

– Я… н-не знаю, о ком ты говоришь, – пролепетала она, запинаясь. – Какой мужчина?

Лила рассмеялась, отбросив назад вьющиеся светло-русые волосы.

– Ой, не надо, Регина, – сказала она обиженно. – Почему ты его от нас прячешь? Он выглядит, как Пол Ньюмен, – обратилась она к Кэролайн, которая внимательно вслушивалась в каждое слово.

Регина переводила глаза с губ Лилы на губы Кэролайн, как будто бы боялась пропустить что-то важное.

– Честно, я не понимаю, о чем вы говорите, – настаивала она.

Лила покачала головой.

– Я думаю, это нечестно, Регина, – произнесла она холодно. – Как ты можешь скрывать его? Тебе за нас стыдно? – «Или за себя», – ясно читалось на лице Лилы.

«О боже, – подумала Элизабет, торопясь присоединиться к Инид и Тодду. – Похоже, я была права относительно Лилы. А теперь еще и эта Кэролайн Пирс знает об этой истории, а значит, о тайне Регины через несколько дней будет знать вся Ласковая Долина».

– Гм, дела, – пробурчала Инид, когда Элизабет объяснила ей ситуацию. – Итак, вы двое видели Регину с каким-то красивым мужчиной в деловой части города, и ты думаешь, что Лила их тоже видела? – Инид присела рядом с Элизабет и Тоддом на край бассейна, опустив руки в воду.

– Теперь я в этом уверена, – грустно сказала Элизабет. – Меня действительно очень волнует то, – добавила она, – что Лила расскажет об этом еще кому-то, кроме Джессики и Кэролайн. А потом Регине будет очень стыдно выслушивать кучу грязных сплетен. Она ведь новенькая в Ласковой Долине и по-настоящему хороший человек.

Инид была озадачена.

– Ты знаешь, я не поклонница Лилы Фаулер, но я не могу понять, почему именно она хочет причинить Регине столько неприятностей. Что ты думаешь об этом, Лиз?

Элизабет задумалась, болтая длинными стройными ногами в голубой воде.

– Не знаю точно, Инид, – призналась она. – Но, если честно, у меня создалось впечатление, что Лила не собирается приветствовать Регину с распростертыми объятиями. Возможно, она чувствует, что новенькая ей угрожает.

– Регина ей угрожает? – эхом отозвалась Инид.

– Вполне возможно, – заявил Тодд. – Ведь Лила Фаулер – об этом всем известно – одна из самых богатых девушек в городе. И вдруг приезжает Регина, и в школе появляется еще одна столь же богатая девушка.

– И пришелица к тому же очень красива, – добавила Инид.

– И хороший человек, – подчеркнула Элизабет.

– Да еще и остроумна и очаровательна.

– Краски сгущаются! – воскликнула Инид.

– Я предлагаю закрыть глаза на эту историю, – заявил Тодд.

Элизабет так яростно покачала головой, что ее светлый хвостик заметался.

– А я так не думаю, Тодд. Мне кажется, что мы зашли слишком далеко в нашем детективном расследовании. И хотя это не наше дело, мы окончательно все испортим, если выяснится, что мы за ней следили. Возможно, Лила подозревает, что не случайно видела нас в деловой части города в тот день.

– Лиз права, Тодд, – согласилась Инид.

Тодд был так растерян, что Элизабет не выдержала и рассмеялась.

– Ну ладно, Шерлок Холмс! – крикнула она, брызгая на него водой. – Мы придумаем тебе другое дело, чтобы тебя осчастливить!

Тодд рассмеялся и нагнулся вперед, чтобы поймать ее за хвостик.

– Но тем временем, – сказала Элизабет, снова становясь серьезной, – мне кажется, главное – это показать Регине, что мы на ее стороне. Если Лила Фаулер собирается распускать грязные сплетни, то Регине потребуется помощь всех ее друзей.

– Эй вы, трое, разве вы не проголодались? – поинтересовался Джордж Уоррен, друг Инид.

Он только что пришел из буфета с бумажной тарелкой, наполненной едой.

– Я действительно умираю от голода, – заметил Тодд, поднимаясь на ноги и помогая Элизабет встать. – А насколько я знаю этих Пэтменов, ленч обещает быть королевским.

Тодд оказался нрав. Еда, разложенная на буфетном столике, действительно имела замечательный вид – тарелки с гамбургерами и хот-догами, только что приготовленное мясо-гриль, миски с разнообразными салатами, в том числе с шинкованной капустой, всевозможные фрукты, от клубники до дынь и манго, а в дальнем конце стола – просящиеся в рот десерты.

– Это выглядит, как на картинке! – воскликнула Оливия, стоявшая рядом с Джессикой.

– Это действительно смотрится очень аппетитно, – согласилась та, протягивая Оливии бумажную тарелку и накладывая себе огромную порцию салата.

Оливия взяла ложку, раздумывая над тем, какого салата себе положить.

– Знаешь, Джессика, мне бы хотелось быть похожей на тебя.

Джессика положила себе на тарелку гамбургер и повернулась к Оливии, оценивая ее пристальным взглядом зеленовато-голубых глаз.

– Ты такая уверенная, – объяснила Оливия. – А я подозреваю, что вечеринки действуют мне на нервы.

Вдруг Джессика поняла, что уже слишком долго смотрит на Оливию, и для начала отвернулась к буфету. После минутного колебания она выбрала персик из корзины для фруктов и задумалась. Должно быть, ее просто осенило: несомненно проще всего избавиться от Оливии, стараясь ей помочь остаться. Если Оливия действительно восхищается ею, то можно дать ей несколько советов.

«И, – подумала Джессика, хитро улыбнувшись, – это будет действительно ее вина, если ей не помогут эти рекомендации».

– Ты должна просто расслабиться, – сказала она Оливии, одновременно беря салфетку, легко удерживая тарелку, полную еды, и при этом улыбаясь своей самой искренней улыбкой.

– Как ты думаешь, могу я взять десерт прямо сейчас? – спросила Оливия, неуверенно глядя на тарелку Джессики.

Оливии так хотелось быть более раскованной!

– Конечно, я сама дам тебе вторую тарелку.

– Я не знаю, Джессика, – засомневалась Оливия. – Ведь ни у кого нет двух тарелок.

– О, неважно, Оливия! – нетерпеливо воскликнула Джессика. – Это – вечеринка. Единственное правило – держаться естественно и веселиться.

– Ну хорошо, – неохотно согласилась Оливия, беря вторую тарелку и наполняя ее фруктами и шоколадными пирожными.

– Пошли, присоединимся к другим, – убеждала ее Джессика, направляясь к столам под яркими полосатыми зонтиками.

Оливия медленно шла за ней, аккуратно неся наполненные тарелки.

– Джессика! Оливия! Идите сюда! – позвал девушек Нейл Фримаунт, вскакивая из-за стола, чтобы подвинуть Джессике стул.

Оливия пошла за ней к столу, с трудом маневрируя с двумя тарелками и беспомощно озираясь в поисках стула.

– Кажется, тебе нужна помощь? – поинтересовался Брюс, не торопясь при этом оказать ее. – Ой, посмотрите-ка на это! – крикнул он всему столу, указывая на две терелки в руках Оливии. – Похоже, у девочки неплохой аппетит.

– Дай я помогу тебе, Лив, – мягко сказала Джессика, вставая со стула.

Оливия стала ярко-красной. Все так уставились на нее! Почему она ничего не может сделать правильно?

Джессика взяла обе тарелки из рук Оливии и поставила на стол. Она была уверена, что забирала их достаточно долго, чтобы все ощутили неловкость момента, а затем снова опустилась на стул.

«Друг в беде – настоящий друг», – процитировала Джессика про себя, поворачиваясь к Нейлу, как будто бы ничего не случилось.

Но перед этим она успела краем глаза заметить, что Роджер выглядит таким же расстроенным, как и Оливия. Джессика широко улыбнулась Нейлу и потянулась за гамбургером. Казалось, ее планы начали удачно реализовываться.

В оставшееся время Джессика не теряла Оливию из поля зрения.

– Пойдем купаться, – предложила она, когда все выжидали положенный интервал после ленча.

– Я не хочу, – неуверенно сказала та, оглядываясь на Роджера.

– Пошли, Оливия, – торопила она. – Нейл и Роджер проводят нас.

– Хорошо, – согласилась Оливия, следуя за Джессикой к бассейну.

Она стояла на краю бассейна, восхищаясь тем, как Джессика замечательно ныряет с трамплина. Она выглядела так красиво в своем черном купальнике. Неожиданно Оливии захотелось, чтобы на ней было надето что-то другое, а не старое хлопчатобумажное бикини, которое Роджер уже видел сотню раз.

Джессика вынырнула, откидывая со лба длинные светлые волосы.

– Давайте устроим соревнование по прыжкам в воду! – предложила она, удерживая свое тело на поверхности бассейна.

Нейл и Роджер, как она и рассчитывала, подошли к бассейну вслед за девушками.

– Она уже там! – закричал Нейл одобрительно, быстро направляясь к трамплину.

Роджер, стоя рядом с Оливией, насмешливо посмотрел на нее.

– Как у тебя с прыжками в воду? – поинтересовался он.

Оливия стерпела.

– Боюсь, призов мне не выиграть, – призналась она.

Роджер улыбнулся ей.

– Пошли, – сказал он, – ведь ты же не хочешь, чтобы они решили, что мы совсем не умеем плавать?!

Оливия ничего не ответила. «Держаться естественно», – говорила ей Джессика.

«Но что, если не получается держаться естественно?» – подумала она.

Роджер аккуратно вошел в воду, присоединившись к Джессике и Нейлу.

– Давай, Оливия! – ободряла ее Джессика из бассейна.

Оливия посмотрела вниз на бассейн и вздохнула.

«Ничего не случится», – подумала она, поднялась на трамплин и медленно пошла к его краю.

Она глубоко вдохнула, вытянула вперед руки и прыгнула. И… со всей силы ударилась о воду животом.

Вода попала ей в глаза, в уши, и она всплыла, шумно отфыркиваясь и чуть не плача.

– Оливия, с тобой все в порядке? – закричала Джессика, быстро плывя к ней. – Роджер, она ударилась!

Благодаря Джессике несколько людей, стоявших у бассейна, попрыгали в воду, чтобы спасти Оливию.

– Со мной все в порядке, – уверяла Оливия, когда Роджер и Нейл помогали ей выбраться из воды.

– Это только я виновата, – сказала Джессика. – Оливия, пожалуйста, прости меня!

– Никто не виноват и со мной все в полном порядке, – настаивала Оливия, слабо улыбаясь Роджеру. – Я думаю, мне стоит позагорать остаток дня.

– Замечательная мысль, – согласилась Джессика, выжимая воду из волос. – Я хочу высушиться, – добавила она, – если, конечно, с тобой все в порядке, Оливия.

– Со мной все хорошо, – повторила та.

Джессика подарила ей на прощание улыбку и направилась через газон к раздевалке при бассейне. Этот день проходил даже лучше, чем она надеялась.

– Эй, Джес, – медленно произнес Брюс Пэтмен, прислонившись к кабинке для переодевания у бассейна и одобрительно глядя на фигуру Джессики в новом закрытом купальнике. – Если ты закончила со своими водными процедурами, как насчет тенниса?

– Нет, спасибо, – быстро ответила Джессика.

Она давно вычеркнула Брюса из своей жизни, и теперь, когда видела его, ее лицо мрачнело.

– Разве тебя не достаточно занимают девушки из колледжа?

– Перестань, Джес, – попросил Брюс. – Как говорят, кто старое помянет, тому глаз вон. Только один короткий гейм.

Джессика посмотрела на его ракетку и у нее родилась мысль.

– Не сейчас, Брюс, – сказала она ему, стараясь говорить вежливо. – Я действительно устала. Кроме того, веселее будет играть попарно. Возможно, в другой раз.

– Отлично! – крикнул Брюс. – Против кого мы будем играть?

Джессика притворилась, что обдумывает кандидатов.

– А как насчет твоего нового кузена? – спросила она добродушно.

Теперь пришла очередь Брюса нахмуриться.

– Перестань, Брюс, – подколола его Джессика. – Разве ты боишься, что он тебя обыграет?

– Ты шутишь? – Брюс моментально попался на удочку.

Он был капитаном школьной команды по теннису и его меньше всего волновала возможность проигрыша.

– Стоит подумать, – сказал Брюс, и улыбка заиграла на его губах. – Возможно, будет и не так уж плохо сыграть с Роджером.

– Нам нужен четвертый, – напомнила ему Джессика. – Почему бы не попросить Оливию сыграть с нами?

Брюс подозрительно посмотрел на Джессику и произнес, растягивая слова:

– Я не знаю, что ты там задумала, но мне кажется, что тебе совсем не хочется искать достойных противников.

Джессика ухмыльнулась:

– Мы же легко обыграем их, не правда ли, Брюс?

Парень покачал головой:

– Если ты хочешь играть с Роджером и Оливией, то мы будем играть с Роджером и Оливией. Но я никому не собираюсь делать поблажек.

Джессика пожала плечами.

– Поступай, как знаешь. – В душе она ликовала. – Когда будем играть?

– Во вторник после школы, – сказал Брюс. – И лучше бы ты дала Оливии несколько указаний перед этим, – добавил он.

«О, в этом можешь не сомневаться», – подумала Джессика с легкой ухмылкой.

– Прощаюсь с тобой до игры с Роджером и Оливией. – Прошмыгнула она мимо него.

«Джессика Уэйкфилд, – сказала она себе, разглядывая свое отражение в полный рост в зеркале, – можешь еще одного занести на свой счет. Оливия даже не подозревает, что ее ждет!»

 

6

– Тебя к телефону, Джес! – крикнула Элизабет, прикрыв трубку рукой. – Это Оливия Дэвидсон, – шепнула она сестре.

Лицо Джессики засияло.

– Спасибо, Лиз, – сказала она, беря трубку.

– Оливия! – воскликнула она, отворачиваясь от удивленного лица сестры. – Как ты?

Близнецы были внизу в уютной гостиной Уэйкфилдов и смотрели кино по новому видику, который отец купил неделю назад. Элизабет выключила звук и снова плюхнулась на диван, откуда ей хорошо было слышно сестру. Обычно Элизабет очень уважительно относилась к личной жизни сестры, но теперь она явно не собиралась двигаться с места.

«Должно быть, за этим что-то кроется», – подумала она.

Джессика и Оливия провели на вечеринке у Пэтменов большую часть времени вместе, и, казалось, Джессика слишком много внимания уделяла Оливии. А насколько Элизабет любила свою сестру, на столько же хорошо она знала, что Джессика не будет столь щедро уделять внимание кому-то типа Оливии, если у нее не будет для этого важных причин.

«Но что, – сгорала от любопытства Элизабет, подозрительно глядя на сестру, – может понадобиться от Оливии Дэвидсон?»

– Действительно? Теннис во вторник? – воскликнула Джессика, и на ее лице появилось деланное удивление. – Это звучит ужасно, Оливия! – Она слушала минуту, затем яростно затрясла своей светлой головой. – Даже не стоит об этом думать, – сказала она настойчиво. – Я сама уже лет сто не играла. Уверена, что все запустила.

Элизабет сильно удивилась. Джессика запустила теннис? Элизабет собиралась расхохотаться, но что-то подсказывало ей, что, возможно, это вовсе не причина для смеха. Джессика была отличной теннисисткой, и ее неожиданная скромность поразила сестру.

– О, я не знаю, – неопределенно произнесла Джессика, постукивая пальцем по корпусу телефона. – Да не надо одевать ничего специального! О, да я знаю, что делать! – воскликнула Джессика, как будто бы только что это придумала. – Давай пройдемся завтра после школы. Я слышала, что в теннисном магазине распродажа.

Джессика слушала еще минуту, потом улыбнулась.

– Конечно, Оливия – сказала она оживленно. – Я тебя там встречу.

– О чем вы говорили? – потребовала ответа Элизабет, выключая видео.

– Лиз, что ты вытворяешь? – спросила рассерженная Джессика. – Мы просто договорились хорошо провести время.

– Джон Траволта подождет! – твердо произнесла Элизабет. – Я хочу знать, почему это вдруг тебя так заинтересовала Оливия Дэвидсон?

Джессика пожала плечами:

– А почему бы и нет? Не ты одна заботишься о других, Элизабет.

Элизабет смутилась. Она вовсе не хотела, чтобы только ее называли доброй самаритянкой.

– Хорошо-хорошо, – сказала она. – Но почему же тогда Оливии так понадобилась твоя помощь?

Джессика быстро сообразила.

– Я думаю, Лила Фаулер все еще интересуется Роджером, – затараторила она. – А ты знаешь Лилу. Она – серьезный соперник. И поэтому я просто хотела дать Оливии несколько советов. Лила никогда не была достойна Роджера, даже когда общалась с ним, думая, что он уборщик!

– Здесь я с тобой согласна, – заметила Элизабет. – И все же я не могу поверить, что Лилу все еще интересует Роджер, особенно теперь, когда он сходит с ума по Оливии.

– Ты абсолютно права, – поддержала Джессика. – Но пойми, ведь я хочу лишь убедиться, что Роджер не изменил своего мнения, ведь он теперь – Пэтмен.

– Тогда это чертовски мило с твоей стороны, Джес. – Элизабет покачала головой, глядя на невинное лицо сестры.

Может быть, Джессика действительно стала больше считаться с чувствами других? И в то же время, Элизабет не покидало чувство, что в новоявленном благородстве сестры таится подвох. А может, у Джессики на уме и правда нет ничего, кроме искренней дружбы?

– Теперь мы можем досмотреть кино? – напомнила о себе сестра. Элизабет вздохнула, нажала кнопку на пульте и уселась обратно на диван. По-видимому, дискуссия была завершена.

В понедельник днем Элизабет лежала на большом газоне перед школой Ласковой Долины, радуясь солнечному теплу. Инид и Тодд сидели рядом. Последний урок только что закончился, и десятки учеников развалились на траве, беседуя с друзьями или просто отдыхая.

Элизабет села, рукой заслонив глаза от солнца.

– Эй, Тодд, – вскрикнула она, увидев высокого красивого мужчину в сером костюме, приближающегося к ним, – не тот ли это мужчина, которого мы видели с Региной?

– Точно, он, – подтвердил Тодд. Мужчина поставил свою машину – красивый бежевый «феррари» – на стоянку школы и направился к людному газону. Он оглядывал все вокруг, явно высматривая кого-то.

– Спорем, что он ищет Регину? – сказала Инид.

– Я нигде ее не вижу, – сообщил Тодд, осмотрев газон.

– Ох, не только мы узнали его, – грустно произнесла Элизабет.

Лила Фаулер, которая направлялась к стоянке с Карой Уокер, повернулась и тоже пристально посмотрела на мужчину, шедшего по газону. Затем она подошла к нему и дотронулась до его руки.

– Вы кого-то ищете? Могу я вам помочь? – услышала Элизабет слащавый голос Лилы.

– Возможно, да, – согласился мужчина.

«Вблизи он выглядит еще красивее, чем тогда, в деловой части города неделю назад», – подумала Элизабет.

У него были широкие плечи, атлетическая фигура, вьющиеся волосы, чуть тронутые серебряной сединой на висках, серые глаза великолепного голубого оттенка.

– Вы знаете девушку, которую зовут Регина Морроу? – спросил красавец Лилу. – Я собирался встретить ее здесь в три тридцать.

Именно в этот момент Регина и заметила его.

– Эй, Лэйн, – позвала она, и побежала к нему, с трудом удерживая в руках стопку книг.

Ее волосы развевались на ветру.

Мужчина улыбнулся Регине.

– Позволь мне взять это, – галантно произнес он, беря книги Регины. – Спасибо за помощь, – обратился он к Лиле.

Они с Региной пошли по газону к сверкающему бежевому «феррари». Элизабет и Тодд обменялись тревожными взглядами, когда увидели, что он помогает Регине сесть в машину. Через минуту он забрался на водительское место и они уехали.

– Ух, – сказал Тодд, – сегодня, должно быть, самый счастливый день в жизни Лилы.

Элизабет печально покачала головой. Она была уверена, что Лила смотрит вслед удаляющемуся автомобилю с выражением триумфа на лице.

– Интересно, куда эта парочка умчалась в такой спешке, – отчетливо произнесла Лила, уверенная, что ее голос услышит все увеличивающаяся аудитория на газоне.

Затем она снова пошла к стоянке, поигрывая в руке золотой цепочкой с ключом.

– Пошли, Кара, – позвала она надменно.

– Это был он, Лила? – спросила Кэролайн Пирс, стараясь попасться на глаза двум девушкам.

Лила высокомерно улыбнулась.

– Естественно, – заявила она.

Как только прозвучало это слово, Регина Морроу стала девушкой с подмоченной репутацией.

Оливия ждала Джессику у теннисного магазина ровно в четыре.

– На тебе очень интересный наряд, – сказала ей Джессика, разглядывая каждую деталь ее туалета, состоящего из полупрозрачной юбки с бахромой, индийской рубашки и кожаных сандалий.

Оливия безрадостно себя оглядела. Несколько недель назад она бы проигнорировала любое замечание по поводу своей одежды, но день за днем она делалась все более неравнодушной к тому, как выглядит.

– Спасибо, – выговорила она неуверенно. – Я нашла эту юбку в дешевом магазине в деловой части города.

– Действительно, – заметила Джессика. – Ну, давай посмотрим, какую одежду для тенниса мы сможем найти здесь.

Через двадцать минут Оливия выходила из примерочной, чувствуя себя неловко в накрахмаленных белых шортах и подходящей к ним рубашке для поло, которую ей выбрала Джессика.

– Не знаю, – замялась она, – кажется, это не очень мне идет.

Джессика обошла Оливию и осмотрела ее критически с ног до головы.

– Может быть, ты и права, – согласилась она. – Возможно, тебе и не нужны специальные вещи для тенниса. Они не очень хорошо на тебе сидят, не так ли?

– Я вообще-то собиралась надеть свои любимые шорты для бега, – сообщила она.

– Вот и славно, – весело заключила Джессика. – Неважно, что ты наденешь, а важно, как ты себя при этом чувствуешь, – добавила она.

Оливия покачала головой, увидев свое отражение в трехстороннем зеркале. Ее вьющиеся волосы в беспорядке падали на плечи.

– Я – не Брук Шилдс. Это точно, – заметила она со смехом.

А когда она увидела отражение ценника на шортах, то про себя добавила:

«А к тому же, у меня нет таких денег».

– Завтра точно будет очень весело, – пообещала Джессика, идя за Оливией в примерочную.

– Я не знаю, Джес, – с сомнением произнесла девушка, вылезая из шортов и аккуратно вешая их на проволочную вешалку. – Я действительно не ахти какая теннисистка. Ты уверена, что не играла очень давно?

– Конечно, уверена, – солгала Джессика. – И я попросила Брюса играть с нами не в полную силу, – сказала она, «забыв» ответ Брюса на свою просьбу. – Я же говорю тебе, Оливия, все, что требуется, это расслабиться и радоваться. – Она взяла новую рубашку, которую Оливия уже сняла и аккуратно сложила. – Кроме того, – добавила она, и ее глаза заговорщически блеснули, – ты должна показать Пэтменам, что можешь играть по их правилам.

«А если ты не сможешь, – подумала лгунья про себя, – то не лучше ли Роджеру найти ту, кто сможет? Девушку, – продолжала она размышлять, разглядывая свое отражение в зеркале, – похожую на меня».

– Давай на минутку заскочим в художественный салон, – предложила Джессика, когда они вышли из спортивного магазина.

– Зачем? – спросила Оливия. – Разве там не слишком дорого?

– О, я не знаю, – беспечно прощебетала Джессика. – В конце концов, у вас с Роджером скоро представится подходящий случай.

Оливия беспомощно на нее посмотрела:

– Ты имеешь в виду вечеринку в загородном клубе?

– Конечно! – Джессика сгорала от нетерпения. – Ты знаешь, Оливия, там будет огромное количество народу, на которых вы с Роджером должны произвести впечатление.

– Я тоже так думаю, – пробормотала Оливия.

Она никогда не задумывалась об этом раньше. Действительно, Оливия скопила немного денег, подрабатывая няней, но ровно неделю назад купила красивую ткань и собиралась раскроить и сшить платье сама. Она могла рассчитывать лишь на то, что ее одежда будет хороша своей оригинальностью. Она даже не задумывалась над тем, какое это произведет впечатление на окружающих.

– Вот это будет отлично на тебе смотреться! – закричала Джессика, указывая на тонкое полосатое платье, выставленное в витрине художественного салона.

Оливия нервно оглянулась. Такие цены заставляли ее чувствовать себя неуютно. Порой она даже не могла угадать, где продавец, а где манекен. Оливия потрогала платье, на которое ей указала Джессика, стараясь при этом бодро выглядеть. Двести девяносто долларов! Кто же в мире мог позволить себе истратить столько денег на одежду, которую наденешь раз или два?

– Нет, я так не думаю, – сказала она твердо.

Джессика промолчала. Они прошли с Оливией вдоль прилавков и вышли на улицу.

– Ты знаешь, подруга, может, мне и не следовало бы тебе говорить об этом, но я слышала, как Роджер сообщил Тодду…

– Что? – быстро спросила Оливия. Джессика пожала плечами, потом беззаботно проговорила:

– Впрочем, это не так уж важно. Я уверена, что этот пустяк быстро вылетел у него из головы.

– Джессика, скажи мне, – настойчиво потребовала Оливия. Джессика вздохнула.

– Хорошо, Лив, если ты действительно хочешь, – покорно произнесла она. – Роджер сказал Тодду, что у него был серьезный разговор с тетей. Он сказал, что было бы намного проще, если бы ты больше думала о тех вещах, которые волнуют большинство людей. Об одежде, например.

Оливия пристально посмотрела на Джессику и сильно побледнела.

– Он говорил что-нибудь еще? – настойчиво спросила она.

Джессика покачала головой.

– Мне кажется, Лив, – мягко произнесла она, – что тебе стоит позаботиться немного о чувствах Роджера. Было бы лучше, если бы ты покупала те вещи, которые ему понравятся.

«Джессика права, – подумала Оливия, придя в замешательство. – Может быть, Роджеру надо, чтобы я изменилась, потому что теперь он – Пэтмен. Возможно, ему надо, чтобы я по-другому выглядела и держала себя. Или, может быть, ему нужен кто-то, за кого ему не будет стыдно перед новой семьей. В конце концов, вполне возможно, что я не подхожу Роджеру Пэтмену».

 

7

– Единственное положительное в ленче, который они здесь подают, – ворчала Лила Фаулер, размазывая вилкой венгерский гуляш по тарелке, – то, что становится гораздо проще придерживаться диеты. Я не знаю, как у тебя получается есть что душе угодно, Джес, и при этом оставаться такой стройной.

Джессика положила последний кусок жареного мяса по-французски себе в рот и потянулась за стаканом шоколадного молока.

– Мне потребуется много энергии, Лила, дорогая, – напомнила она подруге. – Меня ожидает трудное соревнование на кортах у Пэтменов сегодня днем!

Лила хихикнула.

– Здорово! – Затем слегка понизив голос, она добавила: – Искренне надеюсь, что твои маленькие хитрости удадутся. Я заболеваю, когда вижу Роджера и Оливию вместе. Не могу понять, что он в ней нашел.

– У меня такое чувство, что ему больше вообще не захочется ее видеть, – сказала Джессика и рассмеялась.

Она сделала последний глоток молока и наклонилась поближе к Лиле:

– Никому не говори, но я клянусь, что Роджер неожиданно изменит свои сердечные привязанности и будет просить кого-нибудь другого танцевать с ним в загородном клубе.

– Интересно, кто бы это мог быть? – хитро спросила Лила. – Кстати, о танцах, – добавила она. – Интересно, Регина Морроу собирается появиться со своим Прекрасным Принцем средних лет?

– Расскажи мне, что вчера случилось, – потребовала Джессика. – Не могу поверить, что я такое пропустила.

Лила осуждающе покачала головой.

– Это было просто потрясающе, Джес, – начала она. – Они были даже чересчур рады встрече! Честно говоря, я слегка удивляюсь Регине. Ведь все знают, что из себя представляют зрелые мужчины. Я совершенно уверена, что они поехали делать не ее домашнее задание! – хихикнула она.

– Лила, неужели ты действительно думаешь, что она…

– О боже, что же еще может быть, – беззаботно перебила Лила. – Если бы ты видела их, Джес, ты была бы в этом также уверена, как и я.

– Видела кого? – спросила Кэролайн Пирс, опустив свой поднос на стол и усаживаясь рядом с Лилой.

– Никого, – решительно ответила Джессика.

Доверять Кэролайн секрет было так же безопасно, как писать его на доске объявлений крупными буквами.

– На самом деле, – заявила Лила, вытягивая руки и любуясь своими безупречно наманикюренными ногтями, – мы говорили о Регине и ее новом возлюбленном.

– Правда? – с любопытством спросила Кэролайн. – Ну и что?

Джессика посмотрела на Лилу удивленно.

«Она действительно хочет, чтобы мир перевернулся, если говорит об этом Кэролайн».

Лила пожала плечами.

– Ты же знаешь взрослых мужчин, – проворковала она загадочно. – Я просто удивляюсь, откуда у Регины такое дикое упрямство. Возможно, в конце концов, они и не пойдут на вечеринку Пэтменов, – предположила она, теребя пальцами волосы, – может быть, у них найдутся дела и поважнее.

Кэролайн открыла рот от изумления.

– Я не могу в это поверить. – Она перевела взгляд с Джессики на Лилу и покачала головой.

«Немного негативной информации не повредит», – злорадно подумала, Лила.

Она была уверена, что к концу дня Кэролайн расскажет всей школе Ласковой Долины о Регине Морроу, попавшей в страшную беду.

– Кстати, о вечеринке Пэтменов. С кем вы собираетесь идти? – поинтересовалась Кэролайн.

– Кто знает? – ответила Лила с таким видом, будто бы не могла себе представить более скучного вопроса.

– Мы хотим всех заинтриговать, – добавила Джессика, хихикнув.

Кэролайн перевела взгляд с одной на другую, затем глубоко вздохнула и печально произнесла:

– Очень жалко, что Адам не сможет.

– Какой Адам? – спросила Лила. Насколько она знала, Кэролайн еще никто никогда не приглашал.

– О, Лила, он восхитителен, – изливала свои чувства Кэролайн, отбрасывая назад рыжие волосы одной рукой.

Ее зеленые глаза горели от возбуждения.

– Он живет в двух часах езды отсюда, в Колд-Спрингс. Вот почему он не может принять участие в вечеринке в загородном клубе, – объяснила она. – Он не может уехать на весь уик-энд.

– Как же ты тогда с ним познакомилась, если он живет так далеко? – поинтересовалась Джессика.

– О, мы встретились на вечеринке, которую устраивали мои родители. Наши отцы работают вместе, но мы никогда не встречались прежде. Джессика, он такой красивый! Он очень высокий, и у него такое необычное выражение…

– Должно быть, очень трудно узнать его получше, если он живет так далеко, – прокомментировала Лила.

– О да, это просто мучение, – простонала Кэролайн. – Но Адам пишет удивительные письма. Причем пишет почти каждый день. А еще часто звонит, – добавила она. – Но его письма лучше. Они такие романтические. Адам – просто прелесть.

– Ну и когда же мы сможем увидеть этого загадочного принца?

– Скоро, – сказала Кэролайн, безмятежно улыбаясь.

– Кто бы мог подумать, что у Кэролайн Пирс может быть парень? – отметила Лила, когда они с Джессикой шли к столу для использованных подносов.

– С каждой секундой жизнь становится все удивительнее, – согласилась та.

– Пойдем подсядем к Регине, – предложила Элизабет Тодду, увидев девушку, сидевшую в одиночестве в кафетерии напротив них.

– Хороню, – согласился Тодд, ухмыльнувшись.

Молодые люди направились к Регине, но не успели они поставить на ее столик подносы, как Кэролайн Пирс подошла к девушке с другой стороны.

– Ведь это не может быть правдой, да, Регина? – услышала Элизабет ее вопрос. – Странно, что тебе так интересно встречаться с человеком, который годится тебе в отцы!

Регина вскочила на ноги, покраснев до корней волос.

– Регина, пожалуйста, останься, – попросила Элизабет, встав напротив глухой девушки, чтобы та смогла прочитать по губам. – Тодд и я собирались присоединиться к тебе.

– Извините, мне надо бежать, – пробормотала Регина, поспешно отодвигая стул, чтобы успеть уйти от них.

– О боже, она действительно на грани, – прокомментировал Тодд, видя, как Регина выбегает из столовой, опустив голову.

Элизабет покачала головой:

– Боюсь, что эта чушь по-настоящему утомила ее, Тодд. Мне бы очень хотелось, чтобы мы могли ей как-то помочь. – Она посмотрела на свой поднос и покачала головой. – Что-то мне и есть расхотелось, – призналась она.

Тодд обошел вокруг стола и сжал ее руку.

– Мы обязательно что-нибудь придумаем! – пообещал он.

Элизабет взяла вилку и с равнодушным видом воткнула ее в содержимое тарелки.

Что же они смогут сделать?

«Как раз вовремя», – сказала себе Джессика, изучая свое отражение в зеркале заднего вида красного «фиата».

Она поставила машину у гаража Пэтменов, и когда подняла глаза, то увидела, что Роджер и Оливия идут к ней через газон перед фасадом дома. Оливия, как с удовольствием отметила Джессика, была одета в дешевые бирюзовые шорты для бега и мешковатую рубашку.

«Слава богу, что Лила одолжила мне это», – подумала Джессика, разглаживая прекрасную одежду для тенниса и любуясь своими длинными загорелыми ногами.

– Привет, Род, – радостно произнесла Джессика, выскакивая из машины. – Привет, Оливия, – добавила она. – А где Брюс?

– Он уже на корте, тренируется с несколькими мячами, – объяснил Роджер.

– Род показывал мне окрестности, – сухо сказала Оливия.

Джессика более пристально посмотрела на девушку. Был ли это плод ее воображения, или в голосе девушки действительно слышались сердитые нотки?

– Это имение просто великолепно! – произнес новоявленный Пэтмен с энтузиазмом. – Каждый раз, когда я думаю, что уже достаточно изучил его, то нахожу что-нибудь, чего не замечал раньше.

– Я всегда любила это место, – сказала Джессика, оглядывая большие лужайки с подстриженной травой, взлохмаченной ветром, огромные деревья с тенистыми уголками под ними и внушительный фасад особняка Пэтменов.

– Пошли вниз, встретим Брюса, – предложила Оливия.

Джессика подумала, что в ее голосе слышится явное раздражение.

Брюс отрабатывал подачу на корте из красной глины у подножия холма. Так же, как Джессика и Роджер, он был одет во все белое.

– Может быть, мне все же следовало купить ту теннисную форму? – прошептала Оливия Джессике.

– Не глупи, – ответила Джессика, – ты хорошо выглядишь.

– Готов к битве не на жизнь, а на смерть? – спросил Брюс Роджера, высоко подбрасывая ракетку в воздух и ловя ее той же рукой.

– Давайте сначала сыграем мальчики против девочек, – быстро предложила Джессика. – Пошли, Оливия.

– Я думаю, из этого заявления следует, что старина Род – мой партнер, – проговорил Брюс, поморщившись.

– Пошли, Оливия, – на бегу позвала Джессика. – Мы покажем им класс.

– Только постарайся не делать из себя полного дурака, – весело посоветовал Брюс Роджеру, поднимая его ракетку и осматривая сетку.

– Джессика, – сказала Оливия взволнованно. – Я не уверена, что уже готова к игре. Может, нам сначала размяться?

– Мы же играем просто так, – напомнила ей Джессика. – Не волнуйся, если удар будет трудный, я отобью его сама.

Оливия неуверенно подняла ракетку. «Ну, дорогая, – обрадовалась Джессика, – а ты ведь и вправду начинающая. Да ты держишь ракетку, как бейсбольную биту».

Брюс подавал первым, ударив по мячу со всей силы. Оливия доблестно подняла ракетку, но мяч пролетел примерно в метре от нее. Сначала покраснело ее лицо, а потом, казалось, и все тело.

– Хорошая попытка, – добродушно заметила Джессика.

– Лив, постарайся стоять так, – сказал Роджер, преувеличенно сильно согнув колени.

– Она все правильно делает, – бросилась Джессика на защиту Оливии.

Первый гейм, по мнению Джессики, прошел очень удачно. Оливия ни разу не отбила мяча. Ее лицо стало красным и потным, и похоже, что у нее на правой руке появился волдырь.

Каждый раз, когда Оливия мазала, Роджер выкрикивал ей какие-то советы, и Джессика чувствовала растущее раздражение Оливии.

– Просто игнорируй их, – посоветовала Джессика, когда они приготовились ко второму гейму.

– Ты не говорила мне, что так хорошо играешь, – недовольно произнесла Оливия, хмуря брови.

– О, – Джессика изобразила смущение, – кажется, я не так уж заржавела, как думала. Было бы здорово, если бы то же самое произошло и с тобой, – добавила она.

– Не думаю, что это когда-нибудь случится со мной, – проворчала Оливия.

– Я тебе помогу, – предложила Джессика. – Я буду отбивать все тяжелые удары. Только слегка отходи, если летит трудный мяч.

– Хорошо, – согласилась Оливия, вытирая руки о шорты.

Во втором гейме Джессика бросалась за каждым мячом, отбивая их вполне профессионально.

– Неплохо, Джес, – заявил восхищенный Брюс. – Почему ты так не можешь? – прошипел он, глядя на Роджера.

– Я делаю, что могу, брат, – весело ответил тот.

– Мы покажем, на что способны, в следующем гейме, – заявила Джессика с триумфом.

Оливия, по ее мнению, выглядела ужасно. От жары ее волосы спутались мелкими прядками, а лицо стало пунцовым от напряжения.

– Сколько всего геймов мы сыграем? – с трудом выдохнула Оливия.

– Только шесть, – быстро ответила Джессика.

– Может быть, мы изменим состав команд? – предложил Роджер. – Я бы мог дать Лив несколько советов.

Оливия казалась взбешенной:

– Давайте уж оставим все как есть.

– Теперь я понимаю, почему тетушка Мария так сходит с ума но теннису, – произнес Роджер с довольным видом. – Это очень весело.

– Тебе, может быть, и весело, – проворчал Брюс. – А мне приходится делать всю работу.

– Не волнуйся, – сказала Джессика Оливии. – Давай действовать так же, как и в последнем гейме. Я буду отбивать все трудные удары.

«А теперь, – подумала Джессика, – самое время сменить стратегию». Вместо того, чтобы отбивать все мячи, как она делала это в последнем гейме, Джессика бегала лишь за некоторыми из них. Когда Оливия была уверена, что этот мяч не для нее, Джессика отступала, крича:

– Это твой, Лив!

От этого Оливия приходила в такое замешательство, что полностью теряла над собой контроль. Последняя подача Брюса была такой мощной, что Оливия, попытавшаяся взять ее, упала на твердое глиняное покрытие корта.

– Лив! – завопила Джессика, неожиданно взволнованная и полная сострадания. – С тобой все в порядке?

Оливия медленно встала на ноги, ее лицо было мокрым от пота и слез.

– Со мной все в порядке, – произнесла она тихо. – Я лишь слегка ободрала ладони.

– Может быть, устроим перерыв? – предложила Джессика.

Лицо Роджера стало злым.

– Ты ведь не хочешь останавливаться, не так ли, Лив? – спросил он.

Оливия пожала плечами.

– Не знаю, – произнесла бедняжка и ее нижняя губа задрожала.

– И все-таки, я думаю, нам надо прерваться, – настаивала Джессика. – Ты была великолепна! – сказала она Оливии. – Разве она не отлично выглядела? Я не уверена, что смогла бы играть так хорошо, когда только начинала.

– Спасибо за терпение, – поблагодарила их Оливия. – Я думаю, мне следует поехать домой и отдохнуть.

Роджер был подавлен.

– Ты действительно хочешь прервать игру, Лив? Мне показалось, что в последнем гейме у тебя уже появились кое-какие успехи.

– Да, Роджер, – настаивала на своем Оливия. – Я уверена, что действительно хочу прервать игру.

– Я отвезу тебя домой, Лив, – поспешно предложила Джессика. «Нет смысла оставлять их вдвоем хотя бы на минуту, – подумала она. – Не для того я столько работала, чтобы все испортилось из-за какого-то пустяка».

– Спасибо, Джес, – поблагодарила Оливия. – Ну, спасибо за игру, – сухо поблагодарила она Роджера. Когда она говорила это, то не улыбалась, и Роджер не улыбался ей в ответ.

– Я не знаю, почему мальчикам так приспичило продолжать игру, – сказала Джессика, высаживая Оливию у ее дома. – Они слишком серьезно относятся ко всякой ерунде.

– Спасибо, Джес, – повторила Оливия, выходя из машины.

Затем она покачала головой, улыбаясь.

– Ты же не виновата в том, что мне так не везет.

Отъезжая, Джессика улыбалась. «Вина – это не то слово, – подумала она. – Скорее, я бы назвала это успехом, и весь успех достался мне».

 

8

– Лиз, могу я попросить тебя об одолжении? – тихо произнесла Регина Морроу, налетев на Элизабет, которая остановилась, чтобы запереть шкафчик.

Взяв учебник французского, Элизабет повернулась к девушке лицом.

– Конечно, Регина, – ответила она. – В чем дело?

Регина растерянно огляделась по сторонам.

– Ты слышала, что обо мне говорят? – спросила она.

Ее красивое лицо было несчастным и смущенным.

– Конечно, да, – честно призналась Элизабет. – Но я верю, что все это полная чушь.

Регина грустно покачала головой.

– Я должна поговорить с тобой, – настойчиво попросила она. – Что ты делаешь сегодня после школы?

– Ну… – Элизабет еще раз посмотрела на издерганную девушку и решила, что ее колонка «Глаза и уши» еще раз подождет… – Ничего, – сказала она весело. – Что ты придумала?

– Не могла бы ты поехать ко мне домой после школы? На часок или два. О, Лиз, мне просто необходимо с кем-то поговорить!

– Конечно, я поеду, – уверила ее подруга. – Давай встретимся на газоне после последнего урока.

– Лиззи, огромное тебе спасибо! – Регина покачала головой, и ее длинные темные волосы рассыпались по плечам. – О боже, только в такое время можно с уверенностью сказать, кто твой настоящий друг! – воскликнула она и грустно улыбнулась вслед уходящей Элизабет, за которой устремилась Лила Фаулер, чтобы разнюхать последние новости.

– О чем вы говорили? – потребовал ответа Тодд, поймав Элизабет в коридоре и обняв ее за талию. – Я только что видел, как Регина отходила от твоего шкафчика.

– О, Тодд, – сказала Элизабет. – Я так волнуюсь за нее. Я думаю, что сплетники сделают все возможное, чтобы окончательно измучить ее.

Тодд сочувственно покачал головой:

– Но чем же мы можем помочь ей? Элизабет благодарно улыбнулась ему:

– Я когда-нибудь говорила тебе, что ты самый замечательный, все понимающий парень – и это в дополнение ко всем остальным твоим положительным качествам?

– Да, я такой, – ответил Тодд, смеясь и крепче обнимая Элизабет. – Зови меня чудо-мальчиком.

– Я и сама точно не знаю, что мы должны делать, – задумчиво призналась Лиз. – Только что Регина пригласила меня к себе домой после уроков. Она сказала, что хочет поговорить.

– Я не мог и придумать лучшего разрешения проблемы, – обрадовался Тодд.

Прозвенел первый звонок, и он вздрогнул.

– Ой, лучше я побегу. У меня контрольная по математике. Позвони мне сегодня вечером и расскажи, что случилось, – скороговоркой попросил он, быстро пожав подруге руку.

Элизабет улыбнулась, глядя, как он убегает по коридору.

«Как же он красив», – подумала она. Затем повернулась и пошла на урок французского.

Она села на место за минуту до начала занятия, достала свои тетради и постаралась сосредоточиться. Что же Регина хотела ей сказать? Может, она хочет объяснить, что ее связывает с красивым мужчиной намного старше ее? Элизабет покачала головой, снова уткнувшись в записи. Явно будет сложно думать об учебе в те часы, что остались до встречи.

– Давай пройдем в мою комнату, – предложила Регина, ведя Элизабет через широкий прохладный коридор с высоким потолком.

Лиз восхищенно оглядывалась вокруг. Семейство Морроу совсем недавно перебралось в Ласковую Долину, купив одно из самых больших зданий на горе рядом с особняком Пэтменов.

«Странно, – думала Элизабет, следуя за Региной по красивой огромной лестнице, ведущей на второй этаж, – насколько уютней чувствуешь себя дома у Морроу, чем у Пэтменов.

Дом, конечно же, был большим, но солнечный свет лился через окна, кругом было, множество растений, а теплые цвета портьер и ковров делали внушительные комнаты менее парадными и более уютными.

Наверху открылась дверь, и Николас Морроу, восемнадцатилетний брат Регины, вышел в холл.

– О, привет, Лиззи, – сказал он, и его лицо озарилось радостью, когда он увидел Элизабет рядом со своей сестрой. – Мне показалось, что я слышал, как кто-то вошел.

Элизабет улыбнулась ему в ответ.

– Привет, Ник, – тепло откликнулась она.

Николас Морроу нравился абсолютно всем. В его изумрудно-зеленых глазах светились веселые огоньки, а вьющиеся черные волосы, яркая улыбка и отличные физические данные уже привлекли к нему немало поклонниц из Ласковой Долины.

Когда семейство Морроу только что появилось, Джессика Уэйкфилд строила большие планы относительно Николаса. Но, к ее большому огорчению, Николас предпочел Элизабет, которая не осталась равнодушной к его красоте и обаянию, и они стали встречаться. Когда Тодд узнал об этом, он чуть было не порвал со своей подругой. Но это все было в прошлом, и ребята остались друзьями, даже после того, как Николас понял, что Элизабет навсегда останется верна Тодду.

– Что вы собираетесь делать в доме в такой замечательный денек? – полюбопытствовал Николас.

– Мы можем задать тебе тот же вопрос, братец, – поддразнила его Регина.

У Николаса Морроу не было большего обожателя, чем его младшая сестра, лицо которой засияло, как только он открыл дверь.

– Элизабет предложила помочь мне с химией, – пояснила она.

– А, хорошее дело. – Николас усмехнулся. – У меня тоже есть кое-какая работа, – добавил он, – но дайте мне знать, если я смогу блеснуть перед вами своими научными познаниями.

Девушки рассмеялись и продолжили свой путь в комнату Регины.

– Я не хотела беспокоить Николаса сплетнями, которые ходят про меня в школе, – объяснила Регина, снимая жакет и вешая его на большой удобный стул, обитый светлой тканью.

Элизабет уселась на кушетку кремового цвета напротив.

– Какая чудесная комната, Регина! – воскликнула она.

В самом центре стояла высокая светлая кровать под балдахином. Прозрачные занавески колыхались от легкого ветерка, залетающего в два больших окна, и вся комната выглядела мягкой и изысканной, будто внутренность цветка.

– Многое я сделала сама, – застенчиво сообщила Регина. – Кажется, меня всегда будут интересовать цвет и дизайн. – Она покачала головой. – По крайней мере, именно из-за этого все и началось с Лэйном Таунсендом!

«Таунсенд?» – подумала Элизабет. Фамилия звучала знакомо, но она никак не могла припомнить, где она ее слышала.

– Что ты хочешь мне рассказать? – мягко напомнила Элизабет.

Регина села, поджав ноги, глубоко вздохнула и начала теребить руками юбку из хлопка.

– Ну, однажды, вскоре после того, как мы приехали, я была внизу с мамой, выбирая материю для обивки кушетки, на которой ты сейчас сидишь. У мамы были еще дела в магазине, и я ждала ее на улице. Знаешь, Элизабет, иногда происходят необычные вещи! – Лицо Регины слегка порозовело от воспоминаний.

Элизабет наклонилась вперед, пристально глядя на подругу.

– Ко мне подошел какой-то мужчина и представился, – продолжала Регина. – Он дал мне визитку, сказал, что его зовут Лэйн Таунсенд и что он возглавляет агентство фотомоделей.

– Вот почему мне его фамилия показалась такой знакомой! – воскликнула Элизабет. – Агентство Лэйна Таунсенда – одно из самых известных на Западном побережье.

– Я знаю, – сказала Регина. – Именно поэтому мне все это кажется таким странным. Это так удивительно, Лиз! – добавила она. – Я чувствую себя полной дурой, рассказывая тебе эту историю, но для меня очень важно твое мнение, и я просто не могу допустить, чтобы ты поверила хоть в одну из этих ужасных сплетен.

– О, Регина, я ни секунды не верила в них!

– Ну так вот, – Регина вернулась к своей истории. – Лэйн дал мне свою визитку и сказал, что устраивает конкурсный просмотр для работы в его агентстве. Он хотел найти девушку, модель для журнала «Инженю». И – если ты можешь в это поверить – он подумал, что я могу идеально подойти для такой работы!

– Вот здорово! – воскликнула Элизабет, с восхищением глядя на подругу.

– Вот, собственно, и все, что произошло, – подытожила Регина. – У меня было специальное разрешение иногда уходить из школы раньше для участия в отборочных турах. Как хорошо, что это все наконец-то закончилось! – заметила она. – Подозреваю, что в результате я отстала по английскому.

– Я уверена, что Тодд даст тебе свои записи, – обнадежила ее Элизабет. – А тебя действительно снимут для «Инженю»?

Регина покраснела снова.

– Хочешь верь, Лиз, хочешь нет, – сказала она, – но моя фотография должна появиться на обложке следующего номера!

Элизабет с недоверием рассмеялась:

– Почему же тогда ты не сказала никому об этом?

– Не знаю, – Регина вздохнула. – Меня все это слегка смущает. Я думала, что будет лучше, если все увидят фотографию, когда выйдет номер. И, конечно, я даже не могла себе представить, что люди будут говорить такие глупости о Лэйне. Дело не в том, что он недостаточно хорош, – добавила она со смехом, – но Лиз, он счастлив в браке. Я видела его вне агентства один раз, на прошлой неделе, когда согласилась посидеть с его младшей дочерью Симоной. Лэйн и его жена должны были присутствовать на званом обеде за городом, а их постоянная няня в последнюю минуту отпросилась. – Она покачала головой, все еще улыбаясь. – Не самое романтическое свидание, правда? – сказала она, скорчив кислую мину.

– Регина, я так рада за тебя! – с гордостью произнесла Элизабет. – Когда же выйдет журнал?

– Я думаю, через недельку-другую, – сказала Регина.

Ее лицо снова стало серьезным, и она наклонилась вперед на стуле.

– Лиз, пожалуйста, никому ничего не рассказывай. Я знаю, это глупо, но я всю жизнь пытаюсь доказать всем, что сама могу справиться со своими неприятностями. Если кто-то поверил этим глупым сплетням, то и пусть. Ведь все узнают правду очень скоро.

Элизабет пришлось согласиться на это. Ей было чертовски сложно не рассказывать об этом Тодду и стало не по себе при мысли, что придется соврать ему. Но она видела, насколько важно было Регине, чтобы никто не узнал ее тайну.

– Я обещаю, – торжественно произнесла она. – Я рот закрыла на замок, а ключик выбросила.

– Ну как дела с химией? – поинтересовался Николас, просовывая голову в дверь, когда девушки уже собирались уходить.

– Неплохо, – ответила ему Регина, улыбаясь подруге. – Лиз – замечательный учитель. Но если тебя это все еще интересует, – добавила она, – то я приберегла парочку вопросов для тебя лично.

– Мои глубочайшие познания к вашим услугам! – величественно произнес Николае.

– Не могу дождаться выхода журнала, – сказала Элизабет, когда они прощались у входной двери. – А твоя семья знает?

Регина внезапно остановилась.

– Да, они знают, – ответила она. – Это – довольно долгая история. Я не рассказывала маме до тех пор, пока не убедилась, что моя фотография точно появится на обложке «Инженю».

– Почему так?

– Ну, моя мама сама была моделью, – медленно проговорила Регина. – Она была очень известной топ-моделью в Нью-Йорке, когда встретила отца. Она еще какое-то время продолжала этим заниматься, но перед моим рождением она решила совсем отказаться от этого. Она никогда мне этого не говорила, но с самого моего рождения очень надеялась, что и я когда-нибудь стану моделью.

– И что она сказала, когда узнала? Регина опустила глаза и покраснела.

– Она была очень счастлива, – прошептала она нежно. – Думаю, это сильно облегчило ей жизнь. Видишь ли, она проходила медосмотр перед моим рождением, и доктора сообщили ей, что я могу родиться глухой.

– О нет, – мягко произнесла Элизабет.

Регина улыбнулась, и ее лицо просветлело.

– И поэтому, я думаю, что работа моделью стала для нее своеобразным символом того, чего мне никогда не достичь. Мне кажется, что я никогда не видела ее такой довольной, как в тот день, когда я рассказала ей об обложке с моей фотографией.

– О, Регина, я так рада за тебя! – Элизабет обняла подругу.

– Но моя мама поклялась, что оставит это в тайне, – рассмеялась Регина. – Она дала слово никому не говорить об этом, даже ближайшим друзьям, а ведь ей смертельно хочется. Я думаю, что всем будет легче, когда все это будет позади.

«Это уж точно», – подумала Элизабет, выходя из дома на ослепительный солнечный свет.

Она вспомнила о том, что еще кое-кто собирается задать ей тысячу вопросов.

– Что ты имеешь в виду, говоря мне, что не можешь рассказать о содержании вашей беседы? – добивался Тодд ответа но телефону.

Элизабет в своей спальне развалилась на кровати с телефонной трубкой, прижатой к уху. Джессика находилась внизу, готовила домашнее шоколадное печенье для распродажи. Это была ее последняя затея по зарабатыванию денег.

– Я же объясняю тебе, – повторила Элизабет в сотый раз. – Регина заставила поклясться, что я никому не скажу. Она доказала мне, что не крутит роман с этим мужчиной, но в чем там дело, я пока не могу рассказать тебе. Но, Тодд, это так замечательно!

– Ты уверена, что не можешь сказать мне? – спросил Тодд. – Мне это вовсе не кажется таким уж замечательным.

– Обещаю, Тодд, ты будешь счастлив, когда узнаешь, в чем дело, – нежно промурлыкала Элизабет. – Разве я могу нарушить клятву?

– Понятное дело нет, – согласился Тодд.

– Главное, – добавила она, – что Регина знает – мы на ее стороне.

– М-м-м, – промычал Тодд уклончиво.

Повесив трубку, Элизабет еще с минуту лежала на кровати, прокручивая в мозгу историю, рассказанную ей Региной. Она была рада, что Регина доверилась ей, и огорчена, потому что не могла поделиться с Тоддом.

«Я очень надеюсь, что поступила правильно, – подумала она и, взяв себя в руки, вскочила с кровати. – Очевидно лишь одно, – решила Лиз. – Когда выйдет «Инженю» с фотографией на обложке, недоброжелатели Регины будут сильно удивлены».

 

9

– Что-то случилось, Оливия? – спросила Элизабет, откидываясь на спинку стула, чтобы отдохнуть от печатания на машинке.

Девушки остались одни в редакции «Оракула».

– У меня просто были трудные дни, – сообщила Оливия, тряхнув головой над пачкой бумаг, которую держала в руке.

Элизабет повернулась на стуле, чтобы рассмотреть подругу. Оливия выглядела по-настоящему усталой. Она была бледнее, чем обычно, а под глазами темнели круги.

– Лиз, могу я спросить тебя кое о чем? – неожиданно произнесла Оливия.

– Конечно, – ответила та. – Но мне почему-то кажется, что сегодня я не смогу много сделать.

«И все потому, что я могу думать лишь о том, что одна молодая леди подозревается в недозволенной страсти, а хочет всего лишь попасть на обложку журнала», – подумала она про себя.

– Скажи мне честно, Лиззи, – продолжала Оливия, вставая со стула и подходя к окну. – Тебе не кажется, что я странно одеваюсь?

Элизабет внимательно посмотрела на подругу, приподняв брови от удивления:

– О чем это ты говоришь?

– Имею в виду именно то, что сказала, Лиз, – настаивала Оливия. – Посмотри на меня. Я одета необычно?

Элизабет изучающе осмотрела Оливию, на которой были не по размеру большие армейские брюки, сандалии и ярко-желтая тенниска с закатанными рукавами. Ее любимый цветной платок был завязан на лбу узкой полоской, не давая русым прядям падать на глаза.

– Нет, ты одеваешься не странно, Оливия, – твердо заявила Элизабет. – Ты одеваешься, как сама того хочешь, и я думаю, ты замечательно выглядишь.

Оливия вздохнула.

– Спасибо, Лиз, – сказала она, поворачиваясь и возвращаясь на свое место.

– А почему ты спросила об этом? – полюбопытствовала Элизабет. – Это смешно, Оливия, но ты никогда не мучила меня вопросами о том, что люди думают о твоей манере одеваться.

– Ну, не знаю, – произнесла Оливия. – Просто захотелось узнать. – Что-то в ее голосе заставило Элизабет придти к выводу, что разговор закончен.

– О, а вот это могло бы тебя заинтересовать, – Оливия протянула Элизабет машинописный лист.

– Юношеский конкурс драматургов, – прочитала Элизабет вслух. – Мистер Яворский, руководитель драматического объединения школы Ласковой Долины, с радостью извещает о начале ежегодного конкурса молодых драматургов. Тема этого года: «Известные деятели литературы». Заинтересованные ученики должны предоставить свои одноактные пьесы не позже, чем… – Элизабет посмотрела на дату и осознала, что последний срок – через месяц.

– Ты права, Оливия. Мне это действительно очень интересно. Спасибо, – сказала Элизабет, отдавая лист подруге. – Но, по-моему, если я решу принять участие в конкурсе, мне лучше начать работать прямо сейчас.

Именно в этот момент дверь редакции «Оракула» распахнулась и в комнату влетела Джессика.

– Пятьдесят пять долларов, честно! – объявила она с триумфом. – А ты говорила, что никто не будет покупать это печенье, потому что оно так странно выглядит. А это показывает, сколь «хорошо» ты разбираешься в бизнесе, Лиз.

– Джессика! – воскликнула Элизабет. – Какой сюрприз! А что принесло тебя в мир журналистики? У тебя есть какая-нибудь грандиозная сплетня для моей колонки? – спросила она с надеждой.

– Ни одной, – весело ответила Джес.

Она оглядела заваленную бумагами комнату и брезгливо сморщила нос. – Фу, – добавила она, – какое захламленное местечко. Что это?

Элизабет рассмеялась.

– Эти бумаги, – она сделала ударение на последнем слове, – макет «Оракула», Джес… – Элизабет повернулась к Оливии, которая собирала свои книги и засовывала их в рюкзак.

– Кажется, Джессика не ожидала, что у нас здесь так «чисто», – она хихикнула, подумав об обычном «порядке» в спальне сестры.

Оливия оглядела комнату и вздохнула.

– Ну-у, у нас и правда небольшой беспорядок, – заметила она.

Элизабет показалось, что ее голос прозвучал как-то странно. Трудно сказать, была ли Оливия рада видеть Джессику или нет.

– Готова, Лив? – нетерпеливо спросила Джессика.

Оливия кивнула.

– Джессика обещала мне помочь с платьем, которое я шью к вечеринке у Пэтменов, – пояснила она Элизабет.

Глаза Элизабет чуть не вылезли из орбит.

– Джессика? Но…

– Да, Лиз, – быстро затараторила Джессика. – Скажи маме, что к обеду я буду вовремя.

Элизабет не верила своим ушам. Последний раз она видела сестру с ниткой и иголкой в руках, когда ее заставили нанизывать кукурузу к Рождеству.

– Увидимся завтра, Лиззи, – сказала Оливия, выходя вслед за Джессикой.

– Конечно, Лив, – ответила Элизабет, пристально глядя в спину уходящей сестры.

«С каких это пор, – подумала она, – Джессика стала главной благотворительницей? Ведь она же ничего не понимает в шитье! Похоже, что Джессика ужасно старается помочь Оливии практически во всем в эти дни. – Она снова повернулась к машинке. – Ну хорошо, – продолжала она философствовать, – я и так уже достаточно совала нос в чужие дела. Что бы Джессика ни выкинула на этот раз, я останусь в стороне».

– Вот оно, – неуверенно произнесла Оливия, раскладывая платье на кровати и отступая на шаг. – Что скажешь?

– Хм, – задумчиво пробормотала Джессика, трогая материал опытной рукой. – Это, по-моему, хлопок? – выдала она где-то через минуту.

Оливия грустно кивнула. Материал, который был таким красивым, когда она его выбирала, теперь казался ей совсем непривлекательным. Он был ее любимого бледно-лилового цвета с нежными белыми цветами.

– Он из Греции, – сообщила она Джессике, с тревогой ожидая ее реакции.

«Только Оливия Дэвидсон может решиться надеть такое платье в загородный клуб», – подумала Джессика.

Платье было очень странно скроено, хотя и было достаточной для вечеринки длины. Оливия придумала косой глубокий вырез, и сделала мягкий, присобранный кушак из того же материала, чтобы подчеркнуть талию. Рукава отсутствовали.

«А ведь, возможно, – подумала Джессика, обходя платье вокруг, чтобы получше его рассмотреть, – из него получился бы миленький халатик. Но надеть его на грандиознейшую вечеринку сезона?» – Ее просто передернуло от этой мысли!

– Что скажешь? – повторила свой вопрос Оливия и в горле у нее пересохло.

– Ну… я думаю, что оно на редкость оригинально, Оливия, – осторожно проговорила Джессика. – Оно очень простое, не так ли?

– Да, мне казалось, что так будет лучше, – сказала Оливия. – Я всегда ненавидела эти вычурные одежды, выставленные в витринах.

– Хм, – еще раз пробормотала Джессика. – Почему бы тебе не надеть его, Лив, и я бы помогла тебе подшить низ? Я уверена, что оно будет совсем по-другому смотреться на тебе.

Оливия зашла в маленькую ванную рядом с комнатой и через минуту вернулась уже в платье.

– Итак, что же ты думаешь? – спросила она мягко. – Скажи мне правду!

Джессика вздохнула.

– Не знаю, Оливия, – произнесла она задумчиво, внимательно изучая платье со всех сторон. – Это – красивая одежда, но она мне кажется немного нестандартной, ты так не думаешь?

Лицо Оливии вытянулось.

– Что ты имеешь в виду?

Джессика встала и обошла ее, качая головой.

– Оливия, – наконец заговорила она, – ты должна помнить, насколько эта вечеринка важна для Роджера. В конце концов – это его первый выход в роли Пэтмена. Все будут смотреть на него, а это значит, что все будут смотреть и на тебя.

– Я знаю, – грустно сказала Оливия. – У меня тоже сложилось такое впечатление.

– Отлично: это значит, – твердо произнесла Джессика, – что ты задумываешься о чувствах Роджера. Ты же знаешь, какова миссис Пэтмен. – На этой фразе Джессика сделала ударение. – Она всегда так заводится из-за пустяков, – хитрюга перешла на конфиденциальный тон. – Брюс как-то рассказывал мне, что однажды она раскричалась из-за того, что на какой-то вечеринке одна несчастная девушка неправильно ела омара. Она так опозорила ее!

– И что же мне делать, как ты думаешь? – спросила Оливия.

Джессика тщательно обдумывала ответ.

– Лив, по-моему, замечательно, что это платье ты целиком сшила сама, – начала она. – Но, мне кажется, что вечеринка Пэтменов – не лучшее место для его демонстрации. В конце концов, – добавила она, – смотреть будут не только на Роджера. Это будет и твой первый выход в качестве подруги Роджера Пэтмена, а ты же не хочешь, чтобы люди подумали, что ты нацепила первое попавшееся.

Оливия сильно побледнела.

– Спасибо, Джессика, – сказала она, возвращаясь в ванную, чтобы снять платье. – Ты мне здорово помогла.

– У меня есть замечательная идея, – сообщила Джессика, когда Оливия вернулась. – Почему бы нам не пойти в магазин и не попытаться найти что-нибудь посимпатичнее? На самом деле, я и сама собиралась присмотреть что-нибудь для себя, – добавила она.

– Может быть, позже, Джес, – произнесла Оливия устало. – У меня сегодня еще непочатый край домашних дел.

Джессика минуту помолчала.

– Хорошо, Лив, – сказала она, вставая и направляясь к двери.

После очередной паузы она бросила на прощание:

– Это, конечно, твое дело, но не кажется ли тебе, что это все же важнее, чем возня по дому?

Оливия пристально посмотрела на нее.

– О чем ты? – переспросила она. Джессика покачала головой.

– Возможно, это будет один из самых важных вечеров в жизни Роджера! – воскликнула она. – Разве ты не понимаешь, Лив, что его успех зависит от тебя. Пэтмены – это все, что осталось у Роджера. Они – его семья. Я уверена, что Роджер рассчитывает на тебя, надеясь произвести хорошее впечатление. И если именно из-за тебя он провалится… – Она позволила своему голосу оборваться, а ее лицо выразило ужас по поводу воображаемых кошмарных последствий.

– Спасибо, что пришла, Джес, – произнесла Оливия твердо, направляясь к коридору и ясно давая понять, что хочет, чтобы гостья ушла. – Я благодарю тебя за твою огромную помощь.

– Поблагодаришь в другой раз, Оливия, – честно сказала Джессика.

– Увидимся завтра в школе. Джессика кивнула.

– Да, и если ты изменишь свое мнение по поводу похода в магазин, позвони мне, – добавила она.

Оливия видела, как Джессика шла по улице в ореоле светлых волос и покачала головой. Потом вернулась в комнату и снова вынула платье, критически его рассматривая.

«О чем же я думала, когда хотела его надеть? Миссис Пэтмен рассмеялась бы мне в лицо, если бы увидела это».

– Джессика права, – сказала она вслух, убирая платье обратно в шкаф. – Пэтмены – это все, что осталось у Роджера. – Она снова покачала головой, и у нее на глазах появились слезы. – Если я пойду в загородный клуб с Роджером, то выставлю на посмешище нас обоих. Как же я смогла додуматься до того, что мы можем быть вместе?

– Роджер! – крикнула миссис Пэтмен из внутреннего дворика, где она принимала солнечные ванны. – Не мог бы ты подойти ко мне на минуточку, пожалуйста.

Роджер разминался на лужайке, готовясь к пробежке.

– Да, мадам, – откликнулся он, побежав вприпрыжку к дворику.

– Я надеюсь, – сказала миссис Пэтмен, откладывая в сторону брошюрку, которую держала в руках, – что у нас есть возможность побеседовать с глазу на глаз, только ты и я. Мне кажется, – она сняла солнцезащитные очки и в упор посмотрела на Роджера ледяными голубыми глазами, – у нас едва ли была возможность познакомиться поближе с того времени, как ты переехал сюда.

– Это правда, – выдавил из себя Роджер, запихивая руки в передние карманы новых нейлоновых шортов и неуклюже раскачиваясь на кончиках пальцев взад и вперед.

– Почему бы тебе не присесть, дорогой? – сухо предложила миссис Пэтмен. – Я чувствую себя так неуютно, когда ты так пошатываешься.

Роджер покраснел и сел на плетеный стул напротив тетушки.

– Так-то лучше, дорогой, – одобрила миссис Пэтмен. – Ты знаешь, Роджер, меня очень угнетает то, что я ничего не знаю о том, чем ты занимаешься вне дома. Я ничего не знаю о твоих хобби, делах, да и вообще ни о чем. Тебе не кажется, что это нехорошо?

– Нехорошо, мадам, – согласился Роджер, глядя на выложенный плитами дворик. – Ну, – сказал он, усмехнувшись, – я люблю бегать.

Миссис Пэтмен взяла носовой платок и вытерла им лоб.

– Да, – произнесла она холодно. – Я хотела поговорить с тобой об этом, дорогой. Тебе не кажется, что бег, как бы это выразиться, – не совсем престижный вид спорта.

– Не совсем, мадам, – вновь согласился Роджер. – Но мне кажется, что именно этим он меня и привлекает. Не то чтобы я был противником престижных, – добавил он поспешно, – но я всегда любил время от времени уходить в себя. В это время замечательно думается, – добавил он смущенно.

Миссис Пэтмен снисходительно разглядывала племянника.

– Хм, – выдавила она. – Я понимаю. И о чем же ты думаешь, бегая по кругу, разгоряченный и потный?

Роджер рассмеялся.

– Да, ваша характеристика звучит не очень приятно, – заметил он. – Я не знаю, когда как. Иногда я немного мечтаю о будущем. – Его лицо просветлело, пока он говорил. – А еще я думаю о медицине.

– О медицине? – казалось, миссис Пэтмен испугалась. – С чего бы это?

Роджер улыбнулся.

– Нет, я думаю не о том, чтобы прибегнуть к ее услугам, – заверил он тетушку. – Но, видите ли, всегда хотел стать врачом.

– Врачом? – повторила она.

«Полагаю, она не сможет не одобрить мой выбор», – подумалось Роджеру.

– О, дорогой, я уверена, что это хорошая профессия, но она такая… такая грязная, – заметила она. – А Брюс всегда хотел пойти по стопам отца, – добавила она одобрительно.

Роджеру не приходило в голову ни одной мысли по поводу того, как следует реагировать на это.

– Ну, – промямлил он, – это хорошо.

– А как насчет твоих друзей, Роджер? – продолжила миссис Пэтмен, беря пилочку для ногтей со стола рядом с собой, и начав полировать свои ногти идеальной формы. – Я даже не знаю, кто твои друзья. Почему бы тебе не рассказать мне о них немного?

– А кто именно вас интересует, мадам? – спросил Роджер.

– Ну, Джессика Уэйкфилд, кажется, хорошая девушка. Она твой близкий друг?

– Думаю, что да, – неуверенно произнес Роджер. – То есть я хотел сказать, не совсем. Я знаю ее не очень хорошо.

– Хм… – проговорила миссис Пэтмен. – Ну, а что там насчет другой твоей маленькой подружки – той девушки, которая играла в теннис с тобой, Брюсом и Джессикой.

– Вы имеете в виду Оливию, – подсказал он.

– Оливия! Конечно! Да, я имею в виду именно ее. Как, ты сказал, ее фамилия?

– Дэвидсон.

– Пускай ты сочтешь меня навязчивой, – продолжила миссис Пэтмен, отложив пилочку и пристально глядя на Роджера, – но я хочу знать, собираешься ли ты приглашать ее на свой вечер в следующую субботу?

– Да, мадам, собираюсь, – признался Роджер. – Точнее, я уже ее пригласил.

– О, дорогой, – проговорила миссис Пэтмен, глубоко вздохнув. – Роджер, может быть, это и не мое дело… но не кажется ли тебе, что эта Оливия слегка – как бы выразиться – слегка неловкая? – туманно выразилась она.

– А мне кажется, что она – просто прелесть! – Роджер встал на ее защиту. – Она – мой самый лучший друг.

– О, я не сомневаюсь в этом! – Миссис Пэтмен попыталась его успокоить. – Но я просто подумала, Роджер, что на такой вечер, где так много гостей будут смотреть на тебя…

Роджер ждал, пока она закончит.

– Так вот, Брюс знает несколько милых девушек из местного колледжа. Я думаю, он был бы рад познакомить тебя с кем-то более подходящим. Почему бы тебе не сбегать и не поговорить с ним об этом, дорогой? Брюс всегда так уверенно ведет себя в подобных случаях.

Роджер покраснел. Он не знал, что сказать. Роджер вообще не хотел, чтобы Брюс кого-то приглашал, особенно – девушек. Оливия была единственной девушкой, которую он хотел видеть. Но тетя была такой настойчивой, а Роджеру меньше всего хотелось ее огорчать, особенно после того, что она сделала для него – она и дядя Генри.

– Я подумаю над этим, – пообещал он грустно.

– Загораешь, дорогая? – вмешался в беседу мистер Пэтмен, закрывая за собой стеклянную дверь и выходя во дворик. – Привет, Роджер, – пробасил он дружески, обнимая племянника одной рукой. – По-моему, у вас все в порядке.

– Роджер и я просто хотели поближе познакомиться, – объяснила миссис Пэтмен. – Не так ли, дорогой?

– Да, мадам, – подтвердил Роджер.

– Ну, я надеюсь, ты не будешь возражать, если я уведу племянника на несколько минут, – сказал мистер Пэтмен, все еще обнимая Роджера. – Что скажешь, Род? Не поможешь ли мне донести вещи из гаража?

– Конечно, дядя Генри, – согласился Роджер, направляясь за мистером Пэтменом вниз по ступенькам, а потом сворачивая к гаражу.

Дядя улыбнулся племяннику и потрепал его за волосы.

– Наверное, очень сложно передвигаться в новом доме и общаться с этими новыми родственниками, не так ли?

– Да, сэр, – пробормотал Роджер, – я хотел сказать, нет, сэр. Я имею в виду, что очень благодарен вам за то, что вы для меня сделали, но иногда мне кажется, что я веду себя абсолютно неправильно.

– Не думай об этом, – весело посоветовал мистер Пэтмен, захлопывая багажник автомобиля. – Мы все очень гордимся тем, что у нас есть такой член семьи, как ты, Роджер. Семейству Пэтменов просто необходим человек, похожий на тебя.

Роджер нес в дом покупки, которые дал дядя, а его мозг безостановочно работал. Ему бы очень хотелось, чтобы его новая семья гордилась им, особенно мистер Пэтмен. Он мечтал стать достойным членом семьи, но после разговора с тетей чувствовал себя очень неуютно и неловко. Почему же случилось так, что все любимое им стало вдруг плохим? Бег – непрестижным, медицина – грязной, а Оливия… Оливия – неловкой.

– Приятно посмотреть, как тебя заставляют пахать, – съязвил Брюс, проходивший мимо по лестнице. Роджер посмотрел сначала на коробки, которые он держал в руках, а потом на Брюса. Каждый раз, когда Брюс насмехался над ним, у него было то же ощущение, что и на беговой дорожке – не допустить, чтобы кто-то или что-то остановило его.

«Больше я не намерен терпеть Брюса и не дам ему делать из меня дурака, – поклялся он себе. – Я заставлю Пэтменов гордиться мной. Буду поступать так же, как и они, невзирая на то, что думаю об этом сам».

 

10

– Лиз! – прошептала Регина возбужденно. – Я должна тебе кое-что сказать.

– В чем дело? – спросила Элизабет заинтригованно, идя за Региной вдоль стойки кафетерия.

– Все готово! – воскликнула Регина.

Она оглянулась вокруг и понизила голос.

– Фотопробы сделаны. Лэйн только что звонил из офиса. Сказал, что журнал выйдет на днях, и он хочет, чтобы я приехала и посмотрела на конечный результат.

Девушки были слишком захвачены разговором, чтобы заметить Лилу Фаулер, стоявшую прямо за ними у стойки.

– Во сколько ты встречаешься с ним? – спросила Элизабет.

– Он заберет меня в два тридцать, – ответила Регина. – Ой, Лиззи, мне кажется, что я умру от счастья!

«Ну-ну-ну, – подумала Лила, сморщив носик от запаха чизбургера, который официантка пронесла мимо нее. – Сегодня у Регины Морроу еще одно загадочное свидание».

Она проследила, как Элизабет и Регина отошли от стойки, и легкая усмешка заиграла на ее губах. На этот раз, возможно, ей даже удастся их выследить! Было просто глупо упускать возможность узнать, как Регина Морроу проводит свое свободное время!

Уже в пять минут третьего Лила сидела в своем лимоново-зеленом «триумфе» и ее взор был прикован к главному входу школы. Она была уверена, что через несколько минут покажется Регина и нервно оглянется вокруг, чтобы убедиться, что за ней никто не следит. «Немного все она знает», – сказала себе Лила и, усмехнувшись, завела мотор.

Через минуту бежевый «феррари» подъехал к стоянке и Лила увидела, как красивый мужчина выпрыгнул из машины, подбежал к Регине и поцеловал ее в щеку.

– Я должна найти гнездышко этих голубков, даже если меня убьют за это, – мрачно сказала Лила.

К ее удивлению, «феррари» выехал на главную дорогу, ведущую в деловую часть города.

«А я полагала, что они спрячутся в более укромном месте», – размышляла Лила, умело маневрируя между машинами и стараясь не упустить их из виду.

«Вот тебе раз», – изумилась преследовательница, увидев, что «феррари» заехал на стоянку напротив медицинского центра.

Лила проехала немного вперед и припарковала машину дальше по улице. Она проделала это очень быстро, поглядывая в зеркало заднего вида, чтобы не потерять свою «добычу».

Выйдя из машины, Лэйн и Регина исчезли внутри здания напротив. Лила устремилась за ними. Но она успела заметить лишь мелькнувшую голубую юбку Регины, как парочка исчезла в лифте.

«Самое время провести небольшое расследование», – решила Лила, глядя на зажигающиеся номера этажей.

На шестом лифт остановился.

«А вот я и знаю, где вы!» – И она нажала на кнопку вызова лифта.

Лила вышла на шестом и огляделась. «Агентство Лэйна Таунсенда» было написано на большой двери, обшитой темной кожей. Лила растерялась. Конечно же, она слышала об агентстве Таунсенда – все слышали, – но не знала, что его офис находится в Ласковой Долине.

«О боже, как интересно! Что же Регина там делает?» – Лила решила, что есть только один способ узнать это.

Глубоко вздохнув, она открыла тяжелую дверь.

– Не могу ли я помочь вам? – Поинтересовался дружелюбный голос.

Женщина на секретарском месте приветливо ей улыбалась:

– Вы пришли сюда, чтобы узнать о конкурсе в «Инженю», не так ли?

Лила быстро соображала.

– Да, конечно, я зашла именно для этого. Не могли бы вы рассказать мне о нем поподробней?

Женщина покачала головой, встряхнув светлыми кудрями.

– Боюсь, что не могу, – извиняющимся тоном проговорила она. – Лэйн сам отбирал всех претенденток и не рассказывал мне об этом почти ничего.

– Какая жалость! – Лила постаралась выглядеть разочарованной.

– Я вот что вам скажу, – посоветовала женщина, – Почему бы мне не устроить вам встречу с самим Лэйном? Он сможет обо всем вам рассказать.

– Это было бы замечательно! – воскликнула Лила. – Когда я смогу его увидеть?

В этот момент внутренняя дверь офиса распахнулась и оттуда вышел мужчина.

– Сьюзен, ты уже видела пробные фотографии для «Инженю»? – Он покачал головой, улыбаясь. – Даже не знаю, где Лэйн откапывает таких чудесных девушек. Эта Регина Морроу – настоящая красавица!

Лила не поверила своим ушам! Фотография Регины Морроу появится в «Инженю»? Означает ли это, что она вовсе не крутила роман с этим мужчиной?

Голова Лилы пошла кругом. Она была так ошарашена, что не знала, что и подумать.

«Надо как-то заставить мистера Таунсенда не печатать эту фотографию, – запаниковала Лила. – Стоит ему лишь раз увидеть меня, как он разорвет пробы Регины и вовсе вычеркнет ее из списка».

– Когда, вы сказали, я смогу встретиться с мистером Таунссндом? – спросила она женщину за столом.

– Подожди минутку, Бен, – весело прощебетала Сьюзен, снова поворачиваясь к Лиле. – Что вы скажете о пятнице, после обеда? – спросила она, изучая ежедневник. – В четыре сорок пять.

– Прекрасно, – ответила ей Лила. Ее пальцы дрожали, когда она взяла у женщины карточку и написала на ней время. Она должна была не допустить появления фотографии соперницы в журнале. Торопливо выйдя из офиса, Лила нажала нижнюю кнопку лифта.

Она не знала, как ей изменить мнение Лэйна Таунсенда, но она должна была этого добиться!

После занятий Оливия и Роджер сидели на лужайке перед школой. Было почти четыре, и большинство учеников уже разъехались.

– Ты сказала, что хочешь поговорить со мной, Лив? – тревожно произнес Роджер.

Оливия кивнула.

– Я очень надеюсь, что ты не поймешь меня превратно, – медленно начала она.

Роджер вздохнул:

– Ничего не скажешь. Начало звучит очень ободряюще.

Оливия смотрела в другую сторону?

– Род, я знаю, что в последнее время у тебя был трудный период, и я не хочу осложнять тебе жизнь еще больше. Поэтому я не смогу пойти с тобой на вечер в загородном клубе в следующий уик-энд.

– Это почему же? – серьезно спросил Роджер.

Оливия покачала головой:

– По множеству причин. Но главное в том, что я очень неуютно чувствую себя в твоей новой семье, и я даже не могу представить себе, что когда-нибудь научусь правильно вести себя.

Роджер посмотрел на нее с недоверием:

– Оливия, как ты можешь так говорить? Разве тебе не было весело во время наших последних встреч в моем новом доме?

Оливия вздохнула.

– Нет, Род, не было, – призналась она. – На самом деле, я чувствовала себя полной идиоткой.

– О чем ты говоришь?! – закричал Роджер.

– Давай разберемся, – твердо произнесла Лив. – Ты прекрасно знаешь о моем отношении к тебе, но я не виновата, что я такая, как есть. И мне кажется, я не тот человек, которого Пэтмены сочтут подходящим другом для своего родственника.

– Я не вижу причин для того, чтобы ты так считала, – разозлился Роджер.

Затем глубоко вздохнул.

– Пэтмены – совсем неплохие люди, правда. Ты просто не давала им возможности проявить себя с хорошей стороны.

– Я уверена, что они совсем неплохие, – мягко произнесла Оливия, попытаясь заставить себя улыбнуться. – Ведь на самом деле я схожу с ума по одному из них. Но от этого я не буду чувствовать себя лучше в следующую субботу.

– Оливия, ты должна пойти на вечер со мной! – настаивал Роджер. Оливия покачала головой:

– Я не могу.

– Но я уже сказал им всем, что ты придешь!

Оливия вскочила на ноги. Это было последней каплей.

– Значит, тебя волнует только это – как неудобно, что я отказываюсь от вечеринки, когда ты уже сообщил всем, что я приду. А я-то думала, что тебя волнуют мои чувства! – бросила она резко.

– А я думал, что тебя волнуют мои! – произнес Роджер, столь же рассерженный, как и Оливия. – Если для тебя так сложно провести вечер с моей семьей, возможно, мы вообще должны перестать встречаться!

– Мне кажется, ты абсолютно прав, – отрезала девушка. – Почему бы тебе не найти кого-нибудь более подходящего для твоей замечательной новой жизни!

– Если ты собираешься так себя вести, то скорее всего я последую твоему совету, – запальчиво заявил Роджер.

Он не мог поверить, что это говорит его ближайшая подруга. Ведь она всегда так хорошо все понимала!

Оливия бросилась к велосипедной стоянке. Она наклонилась над своим велосипедом и постаралась открыть замок, но ее пальцы дрожали так сильно, что ничего не получалось. Наконец замок поддался. Оливия вскочила на велосипед, в глазах ее стояли слезы. Она так надеялась, что Роджер будет уверять ее, что она сошла с ума, думая о том, что не подходит ему; будет повторять, что любит ее и находит ее поведение идеальным. Она уж никак не предполагала, что все так ужасно закончится.

– Ну и пусть, – говорила она себе, яростно крутя педали, чтобы скорее оказаться подальше от школы. – Я никого не хочу видеть из этих людей – ни Брюса, ни Джессику, ни, конечно же, Роджера! Если он так хочет, пусть так и будет!

Но чем дальше она уезжала, тем слабее становилась ее решимость. Ей вдруг стало так грустно, как не было никогда в жизни.

Минут через пятнадцать, повернув дядюшкину машину на длинную подъездную дорожку к особняку Пэтменов, Роджер почувствовал то же самое.

– Как же, – спрашивал он себя, нажимая на пульт дистанционного управления, чтобы открыть дверь гаража, – как же я мог потерять лучшего друга?

 

11

– Где Джессика, мам? – спросила Элизабет, входя в кухню, отделанную испанским кафелем, и открывая дверцу холодильника.

Элис Уэйкфилд рассмеялась, видя, что голова дочери почти исчезла в холодильнике.

– Тебя там интересует что-то конкретное или ты просто хочешь пожевать?

– И то, и другое, – ответила Лиз, выбирая яблоко и вытирая его о рубашку.

– Джессика в бассейне, – проинформировала миссис Уэйкфилд.

Элизабет впилась в яблоко и поспешила через кухню к бассейну, находившемуся на заднем дворе. Джессика возлежала на трамплине в красном вязаном бикини, драматично положив одну руку на глаза. Элизабет наклонилась и слегка толкнула трамплин.

– Смотрите-ка, а вот и первые признаки жизни! – воскликнула она, когда сестра открыла один глаз.

– Разве ты не видишь, что я занята, Лиз! – пробормотала Джессика.

– Твоя лежачая деятельность впечатляет, – сухо сказала Элизабет. – Сестричка, я хочу поговорить с тобой об Оливии.

– Об Оливии? – спросила Джессика сонно, будто бы никогда не слышала этого имени.

– Да, об Оливии, – сказала Лиз твердо. – Об Оливии Дэвидсон, помнишь такую? О девушке, от которой ты не отходила ни на шаг всю предыдущую неделю.

– Что с ней? – поинтересовалась Джессика, лениво приводя себя в вертикальное положение.

– Я только что видела ее и выглядит она совершенно ужасно!

– И что же такое на ней было надето? – Наконец-то в глазах сестры появилась искренняя заинтересованность.

Элизабет оскорбленно на нее посмотрела:

– Я имела в виду не это. У нее такой вид, как будто бы она не спала неделями или плохо ела. Мы вместе вышли из школы, и она сказала мне, что на днях сильно поругалась с Роджером и они решили расстаться!

– Ты что, шутишь? – Наконец-то Джессика полностью проснулась. – Неужели она не собирается идти с ним на вечеринку в следующую субботу?

– Думаю, что так, – произнесла Элизабет. – Мы не говорили об этом, но из ее слов мне показалось, что они вообще не собираются разговаривать! Джес, мне так жалко ее!

– И мне тоже. – Джессика старалась говорить с сочувствием.

Она вскочила с трамплина и подобрала шорты с рубашкой, разбросанные в беспорядке у края бассейна.

– Куда ты идешь?

– Утешать! – крикнула интриганка на ходу, торопясь к задней двери. – Эта последнее, что я могу сделать, – объяснила она сестре, – после того, как мы были так близки.

«О боже, кажется, я зря осуждала Джессику на этот раз, – решила Элизабет. – А то я уже начала было думать, что она имеет к ссоре какое-то отношение».

А тем временем Джессика была уже у телефона и набирала номер Пэтменов.

– Роджер, я могу зайти на несколько минут? – спросила она после того, как услышала его голос. – Мне так надо поговорить с тобой.

«В конце концов, я же не сказала Элизабет, кого именно собираюсь утешать, – оправдывалась Джессика про себя, быстро переодеваясь. – Вечеринка в загородном клубе состоится уже через неделю. Нельзя терять время».

– О, Джессика Уэйкфилд, какой приятный сюрприз! – воскликнула миссис Пэтмен. – Ты пришла повидать Роджера?

– Да, именно так, – вежливо произнесла гостья.

– Пожалуйста, заходи, – настойчиво пригласила мать Брюса. – Роджер во дворе, читает. Я отведу тебя к нему, дорогая!

Джессика проследовала за хозяйкой дома через огромную гостиную с высокими потолками. Она уже представляла себе сказочные приемы, которые они с Роджером могли бы устраивать в доме Пэтменов.

– Вот он, – сказала миссис Пэтмен, открывая стеклянную дверь, ведущую в большой двор. – Роджер, смотри, кто пришел навестить тебя! Джессика Уэйкфилд!

– Привет, Джес! – поприветствовал девушку Роджер, откладывая роман в сторону.

– Я оставлю вас одних, – радостно прощебетала дама, закрывая за собой дверь.

– Роджер, Лиз сказала мне, что вы серьезно поссорились с Оливией, – Джессика решила сразу перейти к цели визита.

– Да? – спросил Род. – Где она ее видела? – Его лицо заблестело при упоминании имени подруги.

«Кажется, я начала не с того конца», – подумала Джессика.

– Это неважно, – произнесла она твердо. – Я просто хотела тебе сказать, что очень тебе сочувствую.

– Спасибо, Джес, – грустно промямлил Роджер.

– Но мне кажется, что в этом было что-то неизбежное, не так ли? – проворковала Джессика веселым голосом, плюхаясь в кресло напротив Роджера. – В конце концов, вы с Оливией – совершенно разные люди.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Роджер.

Джессика пожала плечами.

– Ну, ведь было кое-что, когда вы еще жили в мире. – Она подчеркнула это. – Когда казалось, что вы так крепко дружите. Возможно, ты просто не замечал этого. Ведь Оливия такая тихая.

– Я никогда не думал о наших отношениях с этой точки зрения, – сообщил он, с интересом глядя на девушку.

– Возможно, я не должна была говорить тебе об этом, – робко начала та, – но Оливия говорила мне, что стала очень ревновать тебя, особенно когда ты стал жить у Пэтменов. Я думаю, что ее беспокоил тот факт, что ты стал таким богатым, Роджер. На самом деле, Оливия говорила мне, что решила не идти на танцы, чтобы все отвернулись от тебя и осмеяли.

Лицо Роджера стало совсем красным.

– Я не могу поверить, чтобы Лив могла сделать что-то подобное.

Джессика вздохнула:

– Я знаю, ее очень сложно было понять в эти дни.

– Что она себе позволяет! – взбесился Роджер. – Неужели она не подумала о том, что я могу пойти с кем-то еще?

– Да, и я ей говорила то же самое. – Джессика посмотрела на свои руки, слегка улыбаясь, как будто стесняясь чего-то.

– Ну и…

Джессика покраснела.

– Вот, например, меня и саму еще никто не пригласил, – заметила она.

– Джессика! – воскликнул Роджер, как будто бы ему в голову пришла гениальная идея. – Как ты отнесешься к тому, что тебя приглашу я!

Девушка постаралась разыграть сильное смущение.

– Ты хочешь сказать, что пригласишь меня как свою даму? – спросила она с сомнением.

– А почему бы и нет? Давай, Джес. Лгунья мягко улыбнулась, решив, что дело сделано.

– Но как же быть с Оливией?

– Забудь! – отрезал Роджер.

«Тетя Мария была совершенно права, говоря о ней, – подумал он про себя. – Жаль, что я не слушал ее раньше».

– Роджер, я так рада, что пойду с тобой, – зачирикала Джессика.

– Просто замечательно! – весело закричал Роджер. – Я тоже рад, что додумался до этого!

«Так же, как и я. Ты даже не можешь себе представить, как я рада», – закончила она про себя, и довольная улыбка заиграла на ее губах.

– Чего хотела Джессика? – спросила миссис Пэтмен, следуя за Роджером в столовую после того как он проводил свою гостью до машины.

Роджер на минуту задумался, покачивая головой, разрезая пополам сандвич, который сделал сам. Он вполне мог сказать тете правду – это сильно облегчит ему жизнь в новом доме.

– Джессика и я решили пойти на вечеринку вместе, – сообщил он, откусывая большой кусок бутерброда.

– Ой, Роджер, как это здорово! – воскликнула миссис Пэтмен. – А что же случилось с твоей маленькой подружкой, с той, которой ты так увлекался раньше?

– Оливией, – произнес он твердо. – Мне кажется, она уже никуда и никогда не захочет идти со мной. Мы сильно поссорились, – добавил он.

– Миранда, налей мистеру Пэтмену стакан молока, – велела миссис Пэтмен служанке, которая ставила продукты в холодильник. – Не переживай, дорогой, – обратилась она к Роджеру. – Из вас с Джессикой получится прекрасная пара!

– Думаю, что да, – согласился Роджер, делая большой глоток холодного молока.

«Но я не хочу быть частью этой прекрасной пары, – произнес грустный, несчастный тихий голос внутри него. – Я хочу быть с Оливией».

– Лила Фаулер? О да, мистер Таунсенд ждет вас, – сказала Сьюзен, перелистывая настольный календарь. – Почему бы вам пока не присесть? Я предупрежу его о том, что вы пришли.

– Лэйн, – проговорила она в трубку телефона, стоящего на ее столе. – Пришла мисс Фаулер, чтобы встретиться с тобой.

Лила нервно заерзала на жестком стуле. Она надеялась, что выглядит отлично. Накануне вечером она накрутила волосы на спиральные бигуди, а утром залила их лаком, чтобы сохранить кудри. Ее лицо стало немного чопорным от наложенной на него косметики, но она была совершенно уверена, что в целом эффект будет потрясающим! «Регина даже не пользуется косметикой», – подумала она презрительно.

На Лиле был надет один из самых дорогих ее нарядов – льняные брюки кремового цвета, туфли на высоких каблуках и бирюзовая шелковая блузка с бантом.

– Должно быть, вы – Лила, – сказал Лэйн Таунсенд, подходя к ней с улыбкой.

Он подал руку, и Лила неловко пожала ее. Лэйн пристально посмотрел на девушку: казалось, он озадачен.

– Наверное, мы знакомы, – предположил он. – Я видел вас здесь раньше?

– Нет, сэр, – произнесла Лила, надеясь, что он не вспомнит об их встрече в школе Ласковой Долины.

– Что ж, – улыбнулся он. – Я встречаюсь с таким количеством симпатичных девушек… Вы должны простить меня. Тем не менее я очень рад встрече с вами. Давайте пройдем в кабинет?

Лила изумилась шикарному офису за дверью приемной. Стены были зеркальными, а ее высокие каблуки тонули в кремовом ковровом покрытии.

– Почему бы нам не присесть здесь? – доброжелательно сказал ей Лэйн, приглашая Лилу в огромную комнату, обшитую деревянными панелями, с огромным столом у одной стены. Кругом были развешаны фотографии известных моделей и большинство из них в обнимку со знаменитостями. Лила глубоко вздохнула и села на стул, указанный ей Лэйном.

– А теперь, – сказал он, усаживаясь за стол и раскуривая трубку, – чем могу быть полезен?

Лила покраснела:

– Знаете ли, сэр, я бы хотела побольше узнать о конкурсе в «Инженю».

Лэйн вздохнул:

– О дорогуша! Наш конкурс закончился несколько недель назад.

Лила с испугом посмотрела на Лэйна. Он встал и подошел к окну.

– И в течение этого конкурса мы сделали настоящее открытие, – поделился он с ней. – Мне посчастливилось встретить девушку – как мне кажется, не намного старше вас, – когда однажды я был в деловой части города. Такие удачи не так уж часто выпадают на долю агентов, – произнес он добродушно, – но когда это происходит, то открываются новые большие возможности для дела. Девушку зовут Регина, и она просто восхитительна! – Улыбаясь, он покачал головой и затянулся трубкой. – Действительно, она так идеально нам подходит, что мы решили тут же взять ее в штат и аннулировать конкурс.

– Понятно, – коротко сказала Лила. Ее лицо горело.

– Она очень милая, необычная девушка, – задумчиво продолжал Лэйн, не замечая выражения лица Лилы. – Она не только красавица, но еще и абсолютно не испорченный человек – а получается так, что она должна преодолевать многие препятствия, чтобы жить нормальной жизнью. А теперь даже более чем нормальной. Редакция «Инженю» была так потрясена, что решила использовать ее фотографию на обложке в этом месяце, сопроводив целым репортажем о ней в журнале.

– Как здорово, – вяло произнесла Лила.

Меньше всего ей хотелось выслушивать лекцию о достоинствах Регины Морроу.

«Лэйн Таунсеид точно крутит с ней роман», – подумала она многозначительно.

Разве не таким образом начинается карьера большинства моделей и актрис?

Будто прочитав ее мысли, Лэйн поднялся и улыбнулся ей:

– Особая благодарность, конечно, моей жене Лауре. Как главный редактор «Инженю» именно она заметила Регину, когда мы были в городе.

– Ну, большое спасибо вам за то, что уделили мне столько времени, – промямлила Лила, хватая сумку.

Она услышала даже больше, чем хотела.

Лэйн рассмеялся:

– Это моя работа – встречаться с симпатичными девушками. Лила, постарайтесь так не переживать из-за работы манекенщицы. Вы – симпатичная девушка, но я боюсь, что у вас неправильная структура лица. Оно не понравилось бы вам на фотографии. Тем более, – закончил Лэйн, провожая посетительницу до двери, – это очень тяжелая работа. И через несколько лет вы будете благодарить меня за то, что у нас ничего не получилось.

«Да уж, буду, – лихорадочно думала Лила, выбегая из офиса и путаясь в ворсе ковра своими высокими каблуками. – Неправильная структура лица!»

Она промчалась мимо Сьюзен и нажала нижнюю кнопку лифта дрожащим пальцем.

– Хороший денек, – заметил какой-то человек в вестибюле, но Лила не ответила.

– Это самый ужасный день в моей жизни, – пробормотала она, вылетая на улицу и бросаясь к машине.

Лилу вдруг поразило, насколько жизнь в Ласковой Долине была прекраснее до приезда Регины Морроу.

 

12

Днем, перед вечеринкой, Роджер был в гардеробной мистера Пэтмена, выискивая в дядюшкином комоде пару запонок для манжет.

– Где же он может держать подобные вещи? – проворчал он, открывая еще один ящик и почесывая в затылке.

Неожиданно он услышал шорох в хозяйской спальне. Это вошла миссис Пэтмен и набрала номер телефона.

– Марджори? – проговорила она в трубку. – Это Мария Пэтмен. Как дела, дорогуша?

Роджер замер, так и не закрыв ящик комода. Он не знал, что делать. Если выйти прямо сейчас, то тетя может разозлиться на то, что он изучает дядин гардероб в одиночестве. Утром дядя Генри разрешил ему поискать запонки, но Роджер боялся вдруг предстать перед тетей, особенно когда дела шли так хорошо всю неделю. И он решил затаиться до того момента, когда она повесит трубку, а уже после этого спуститься вниз.

– Я просто хотела удостовериться, что вы с Хэмфри сможете пойти сегодня на вечер, – услышал он голос тети. – Да, мы тоже на это надеемся, – продолжала она. – Я думаю, это действительно будет особый вечер. – Затем последовала долгая пауза, и Роджер затаил дыхание, стараясь стоять совсем неподвижно. – О нет, слава богу! – произнесла миссис Пэтмен со смехом. – Он порвал с ней. И я не могу сказать, что расстроилась из-за этого. Она была просто ужасна!

Роджер застыл.

«О ком это говорит тетушка Мария? Хорошо бы, не об Оливии», – подумал он, и его лицо запылало.

– О да, дорогая. – Голос хозяйки дома был очень уверенным. – Он собирается идти с Джессикой Уэйкфилд. Ты помнишь ее по предыдущей вечеринке с шашлыками? – Последовала еще одна пауза, после чего миссис Пэтмен продолжила:– Да-да. Симпатичная блондинка, у которой есть сестра-двойняшка. Единственный человек, которого я могу за все благодарить, – так это Джессика. – Она удовлетворенно рассмеялась.

Роджер стоял замерев, во рту у него пересохло, а сердце глухо билось. Что же происходит?

– Ну, – заговорила тетя доверительно, понизив голос. – Я даже не знаю, как Джессика это сделала. Мы болтали с ней на вечеринке, и я дала ей понять, какими неподходящими кажутся мне некоторые друзья Роджера. По-моему Джессика меня поняла. Потом я узнала, что малышка Уэйкфилд везде таскает за собой эту дурочку. А неделю назад Роджер сообщил мне, что порвал с ней! – Она выслушала слова подруги на другом конце провода и рассмеялась. – Ты права, Марджори, – согласилась она. – Они все время поучают младших. Ну ладно, дорогая, я должна бежать вниз и поговорить с поставщиками провизии. Я ужасно рада, что вы с Хэмфри сможете прийти сегодня на вечеринку.

Роджер подождал, пока не услышал щелчок трубки и шуршание тетиных одежд, когда она шла по комнате. Дверь мягко закрылась за ней, и он выбежал из гардеробной, совершенно забыв про запонки.

Роджер в жизни так не злился. Теперь, когда он узнал правду, события последней недели прояснились. Так вот почему Джессика стала так дружна с Оливией! Он хлопнул дверью хозяйской спальни и побежал вниз к себе в комнату.

Он не мог поверить, что спокойно проглотил ту чушь о ревности Оливии, которой Джессика кормила его. Более того, он сам стал пешкой в чужой игре, потому что был неспособен постоять за себя и попросить тетю не совать нос в его дела. Ему так захотелось стать «настоящим Пэтменом», что он и сам начал верить: Оливия не подходит ему.

– Никакой надежды на то, что она захочет видеть меня снова! – в отчаянии закричал он.

Роджер увидел смокинг, который дядя положил ему на кровать, и почувствовал, что сейчас расплачется.

«Ни за что на свете не пойду на танцы с Джессикой», – поклялся он про себя.

Сперва он подумал, что ему вообще не стоит идти туда, но потом осознал, что таким образом ничего не изменишь.

Роджер снял телефонную трубку и, набирая номер Уэйкфилдов, обдумывал план действий. Телефон в доме Уэйкфилдов прозвонил раз, второй…

«Как же сделать, – думал он, – чтобы Оливия узнала правду, даже если она никогда не простит его?»

– Отвечай, – прошептал он в телефонную трубку, и лицо его покраснело от злости и беспокойства.

А что, если уже поздно?

– Джессика, к телефону! – крикнула Элис Уэйкфилд, спускаясь по лестнице. – Девочки, сколько раз вас можно просить брать трубку, если вы слышите звонок? – ворчала она. Миссис Уэйкфилд была очень занята работой над новым заказом и терпеть не могла, когда ее отрывали.

– Извини, ма, – сказала Джессика. – Я как раз наносила этот лимонный ополаскиватель на волосы. И вот результат? – добавила она, снимая трубку в своей спальне.

– Привет, Роджер! – воскликнула она, вытирая свои мокрые волосы полотенцем.

– Джес, могу ли я зайти к вам на несколько минут? Мне нужен твой совет. – Он очень старался, чтобы его голос звучал естественно.

– Э… конечно, Род, – ответила Джессика. – Что-то случилось?

– Нет, ничего особенного, – солгал он. – Послушай, а Лиз где-нибудь поблизости?

– Думаю, что да, – проговорила Джессика, недоумевая. – А она тебе зачем?

– Мне бы хотелось поговорить с вами обеими одновременно. Могу я приехать прямо сейчас?

– Конечно! – Джессика повесила трубку и стала задумчиво расчесывать волосы. Роджер показался ей каким-то странным. Но все же она надеялась, что ничего не случилось.

Через полчаса Роджер сидел около бассейна Уэйкфилдов.

– Что случилось, Роджер? – спросила Элизабет, и в ее зеленовато-голубых глазах читалось беспокойство.

Несколько минут назад она вернулась из библиотеки, где делала выписки для конкурса драматургов. После нескольких дней раздумий она решила писать о своей любимой поэтессе Элизабет Баррет Браунинг.

Роджер встал и начал расхаживать перед сестрами, засунув руки в карманы.

– Мне нужна ваша помощь, – начал он, переводя взгляд с одной сестры на другую. – Я допустил ужасную ошибку, и если я ее не исправлю, то не прошу себя! Или, – добавил он, – Оливия никогда не простит.

Джессика закусила губу и постаралась сохранить невозмутимый вид.

– Расскажи нам, что случилось, Роджер? – попросила Элизабет, в ее голосе слышалось понимание.

– Джес, я никак не могу пойти с тобой сегодня на вечеринку! – вырвалось у Роджера. – Как мы можем веселиться, зная, что Оливия сидит дома одна и ненавидит меня!?

– Я не знаю, – ответила Джессика. Элизабет быстро посмотрела на сестру.

– Чем мы можем помочь, Роджер? – спросила она спокойно.

Роджер тщательно все обдумал.

– Ну, мне бы хотелось… – начал он, но тут же покачал головой. – Впрочем, это, наверное, не сработает…

– Что не сработает? – настаивала Элизабет.

– Ну, я подумал, что если бы мы могли втроем поехать к Оливии прямо сейчас, возможно, нам удалось бы уговорить ее изменить свое решение. Джес, я знаю, насколько ты была близка с Оливией, – подчеркнул Роджер.

Джессика не на шутку встревожилась. По тому, как Роджер смотрел на нее, она поняла, что он знает намного больше, чем говорит.

– Я думаю, вы с Лиз справитесь и без меня, – попыталась вывернуться она. – Лиззи намного лучше разбирается в подобных ситуациях. Она – прирожденный дипломат.

– Спасибо, – сухо бросила Элизабет. Видимо, Джессика все-таки не помогала Оливии. Она мрачно посмотрела на сестру.

– Ведь у тебя нет причин, по которым тебе неудобно было бы ехать с нами, не так ли?

– Перестань, Лиз, – поторопил ее Роджер. – У нас совсем нет времени!

Джессика видела, как сестра и Роджер торопливо пошли к его машине и с недоверием покачала головой. Она не могла поверить, что все сорвалось: должна была состояться главная вечеринка сезона, и ее уже было пригласили стать дамой самого виновника торжества! Она готовилась к этому целую вечность, а теперь все будут знать, что Роджер пренебрег ею.

Но Джессика Уэйкфилд не умела хандрить долго. Она встала и направилась в гостиную, где взяла трубку телефона. Одно было точно – Джессика не будет сидеть в такой вечер в одиночестве и жалеть себя.

– Алло? – ответил мужской голос.

– Нейл Фримаунт! – воскликнула Джессика, слегка покраснев. – Возможно, это счастливейший день в твоей жизни. Я предоставляю тебе возможность пригласить меня на пэтменовскую вечеринку в загородный клуб сегодня вечером!

 

13

– Лиз, как ты думаешь, впустит ли она меня к себе? – спросил Роджер, сворачивая на улицу, где жила Оливия.

– А почему бы и нет, – заверила парня Элизабет.

Хотя в глубине души она и сама сомневалась. Роджер рассказал ей всю историю, которая заставляла задуматься о многом.

«Оставим все это на совести Джессики», – подумала Элизабет.

– Да там вроде никого и нет, – нервно проговорил Роджер, ведя машину по подъездной дороге к дому Дэвидсонов.

С минуту он сидел совершенно неподвижно, любуясь ранчо напротив. Дом Дэвидсонов было небольшим, но очень милым: плоская красная черепичная крыша в испанском стиле дополняла белый лепной фасад. Затем Роджер и Элизабет вылезли из машины и пошли по выложенной плитами дорожке к входной двери. Глубоко вздохнув, Род позвонил.

– Ой, привет, дорогой, – весело воскликнула миссис Дэвидсон. – Давненько тебя не было видно. Как дела?

– Со мной все в порядке, – ответил Роджер, сомневаясь, как много Оливия успела рассказать матери о нем. – Вы знакомы с Элизабет Уэйкфилд?

– Много о тебе слышала, – сказала миссис Дэвидсон, улыбаясь Элизабет. – Ты – автор колонки «Глаза и уши».

– Да, это я, – подтвердила Лиз, улыбаясь в ответ.

– Почему бы вам пока не пройти в сад? – предложила любезно хозяйка. – А я посмотрю, чем занимается моя девочка.

– Как красиво! – Элизабет открыла рот от изумления, когда мама Оливии ввела их в большой прямоугольный сад, который был центром дома Дэвидсонов.

Сад был под стеклянным потолком, а в середине его красовался мраморный фонтан, окруженный цветами и растениями. Миссис Дэвидсон улыбнулась.

– Мой брат – архитектор, – пояснила она. – Он спроектировал нам этот дом, когда родилась Лив.

Вскоре она вернулась, смущенно глядя то на Элизабет, то на Роджера:

– Дочка сказала, что выйдет через несколько минут. Могу я принести вам выпить чего-нибудь холодненького, пока вы ждете?

– Нет, спасибо, – сказали они одновременно, нервно улыбнувшись друг другу.

Когда Оливия наконец-то вышла в сад, Элизабет подумала, что ее подружка еще никогда не выглядела так чудесно. Русые кудри были подвязаны серебристо-золотистой плетеной веревочкой, свободная мужская рубашка из хлопка завязана узлом над цветастой юбкой. Она была босиком, но держала голову очень высоко.

«Как принцесса», – подумала Элизабет уже во второй раз.

– Привет, Лиз, – робко сказала Оливия, улыбаясь с видимым усилием.

Она повернулась к Роджеру, и, хотя ее улыбка исчезла, голос остался совершенно спокойным.

– Привет, Род!

Оливия уверяла себя, что они даже не могут себе представить, как она расстроилась, увидев автомобиль Роджера, подъезжающий к дому минут десять назад. До этого она поверяла свои мысли дневнику, с глазами, полными слез, представляя, как Роджер и Джессика танцуют в объятиях друг друга. Но теперь она была совершенно спокойна – но крайней мере, внешне.

– Оливия, – начал Роджер, – я обязан перед тобой очень и очень извиниться.

Девушка внимательно посмотрела на него. Этого она меньше всего ожидала.

– За что? – спросила она пытливо.

– Последние две недели я вел себя как последний дурак, – Роджер покачал головой. – Лив, мне надо многое объяснить тебе. Ты меня выслушаешь?

Оливия перевела взгляд с Роджера на Элизабет.

– Что происходит? – потребовала она ответа. – Где Джессика?

Элизабет покраснела. Как бы плохо ее сестра себя ни вела, она ненавидела обсуждать ее недостатки с кем бы то ни было. Обычно Элизабет старалась вставать на защиту Джессики. Но сейчас она была слишком зла на свою внешнюю копию.

– Джес дома, Лив, – отрезала Элизабет. – Она и так уже наломала достаточно дров!

– Наверное, мне лучше присесть, – пробормотала Оливия слабым голосом, придвигая стул поближе к гостям. – Хорошо, а теперь объясните мне, что произошло?

– Оливия, я подслушал утренний разговор моей тети по телефону, – начал Роджер.

Подруга посмотрела на него насмешливо, и он покраснел.

– Я сделал это не специально, – затараторил он. – Это получилось случайно. Она говорила с миссис Фергюсон, этой ужасной женщиной, на которую я, как тебе рассказывал, пролил вино на званом обеде. Ну и сегодня утром она сказала этой самой противной миссис, что беседовала с Джессикой на вечеринке несколько недель тому назад, и они решили объединиться против нас. План, – добавил он с горечью, – состоял в том, чтобы тебе было неуютно рядом со мной, а мне следовало доказать, что ты недостойна общения с Пэтменами.

Оливия сильно покраснела.

– Ты хочешь сказать, что Джессика специально таскала меня с собой, чтобы я везде чувствовала себя неудачницей? – уточнила она, покачав головой. – Ну, эта часть плана явно сработала!

Элизабет была в ужасе и даже не знала, что сказать. Заговорил Роджер:

– Это была вина не только Джессики. Если бы я так не рвался стать Пэтменом, то никогда не поддался бы на ее «маленькие» провокации. Но у меня не хватило духа противостоять тетушке. Она отвергала все, чем я жил. Она хотела, чтобы я занимался теннисом вместо бега, и бизнесом – вместо медицины. Она хотела сделать из меня копию Брюса. А я не хотел. Но у меня не хватило смелости объяснить ей, кто я на самом деле, и я слишком желал ей угодить, чтобы разгадать ее коварный план. Так что на самом деле, это только моя вина.

Оливия задумчиво посмотрела на своего друга.

– Ты расставил все точки над «i», – сказала она Роджеру. – Но винить тебе стоит не только себя. – Она печально рассмеялась, вспомнив, как была неуклюжа на вечеринке и на теннисном корте. – Если бы я не была о себе такого высокого мнения, никакая Джессика не заставила бы меня действовать и разговаривать так по-идиотски. – Она снова усмехнулась. – Да уж, мы действительно вели себя, как дипломированные кретины.

– Оливия, – сказал Роджер, – первым делом, услышав разговор тети по телефону, я решил, что ни за какие деньги не пойду на вечеринку. Но потом я передумал. Пэтмены устраивают праздник, чтобы представить меня людям своего круга, и я хочу им устроить настоящее представление.

Оливия посмотрела на него:

– Я тебя не понимаю. Ты все еще хочешь пойти на вечеринку со мной, даже разобравшись в планах своей тети?

Роджер кивнул:

– Я хочу доказать им, что, став членом семьи Пэтменов, изменил лишь количество денег и фамилию, но это не сможет изменить меня. Я люблю тебя, Оливия, и никто не сможет запретить мне встречаться с тобой – ни сегодня вечером, ни когда-либо в будущем. И я хочу, чтобы все это знали – и особенно моя тетя. Конечно, если ты согласишься поехать со мной, – добавил он, с тревогой ожидая ответа.

– И все же я ведь и правда недостаточно хороша для Пэтменов, – предостерегла его Оливия.

– Зато ты потрясающе хороша для одного из Пэтменов, – сказал Роджер, вставая и беря ее за руку. – Да ты просто идеальна. И еще было бы здорово сделать вывод: что было – то прошло.

– Ну… – неуверенно произнесла Оливия, переводя взгляд с одного лица, ожидающего ответа, на другое. Затем она расхохоталась. Впервые за эти недели она почувствовала себя самой собой.

– Отлично! – закричала она. – Поехали, Роджер Пэтмен!

– О боже, уже почти пять! – воскликнула Элизабет, посмотрев на часы и вскакивая. – Лучше бы нам поторопиться, а то никого из нас не будет на вечеринке!

– Устами этой девушки глаголет истина! – засмеялся Роджер.

Он стоял, взяв руки Оливии в свои и нежно гладя их.

– Я вернусь за тобой через пару часов, – прошептал он ей. – Оливия, сегодня ты сделала меня самым счастливым человеком на свете!

– Лиззи, – волнуясь, проговорила Оливия, увидев, что гости направляются к двери, – не могла бы ты зайти ко мне в спальню на минутку? Я хочу тебя кое о чем спросить.

Элизабет прошла за Оливией в спальню и стоя ждала, пока та рылась в шкафу.

– А теперь скажи мне правду, Лиз, – настойчиво произнесла она, достав лиловое платье и приложив его к себе. – Буду ли я всеобщим посмешищем и заставлю ли краснеть Роджера, если надену это?

Элизабет потрогала прекрасный хлопок, и ее глаза расширились от удивления.

– Это то самое платье, которое ты сшила сама, не так ли?

Оливия кивнула:

– Скажи мне правду! Оно ужасно?

– Ужасно? – Элизабет пристально посмотрела на подругу и расхохоталась. – Лив, оно просто великолепно! – заявила она твердо. – Я не могу поверить, что ты действительно сшила его сама!

Казалось, Оливию сильно смущал вопрос об одежде.

– Элизабет, как ты думаешь, не будет ли Роджеру неловко, если я надену это платье? Оно не похоже ни на какое другое, а ты знаешь, я так не хочу обижать Рода.

Элизабет покачала головой:

– Лив, неужели ты не понимаешь, что Роджер любит тебя за то, что ты совершенно особенная? Конечно же, ни у кого не будет такого платья! Оно очень красиво, и я думаю, что твой кавалер будет гордиться тобой! – Элизабет быстро обняла подругу. – И я тоже очень горжусь тобой! – произнесла она, рассмеявшись.

Оливия расхохоталась вместе с ней.

– Я ощущаю себя Золушкой, – сказала она, вешая платье обратно в шкаф.

– И у меня примерно такое же ощущение! – воскликнула Элизабет. – Посмотри на часы. Если я не буду дома через десять минут, то рискую превратиться в тыкву! Поваляйся в ванне, – посоветовала она подруге. – А затем надень это замечательное платье. У меня есть предчувствие, что это будет еще та вечеринка!

– Джессика Уэйкфилд! – пронзительно крикнула Элизабет, стучась в дверь ванной, потому что услышала шум душа и громкое пение Джессики.

Элизабет яростно трясла шарообразную ручку двери.

– Я должна войти!

Пение прекратилось и через секунду Джессика так неожиданно открыла дверь, что Элизабет чуть не упала на сестру.

– Лиз! – крикнула Джессика, завязывая на себе ярко-голубое полотенце. – Я сто лет дожидалась твоего возвращения домой!

– О, действительно? – Элизабет кипела от злости, входя за сестрой в спальню и с шумом захлопывая за собой дверь.

– Тебе лучше начать собираться, – посоветовала Джессика. – Ты же не хочешь опоздать на танцы, не так ли?

– Танцы, – произнесла взбешенная Элизабет, – это как раз то, о чем я хочу с вами поговорить, сударыня.

– Танцы, – передразнила Джессика сестру, – немного подождут, Элизабет Уэйкфилд. – Ты что-нибудь знаешь об этом? – поинтересовалась она, доставая последний номер журнала «Инженю».

Элизабет открыла рот от изумления.

– Где ты это взяла? – спросила она, выхватывая журнал из мокрых рук сестры.

Конечно же, фотография Регины Морроу была на обложке, и она была такой красивой, что Элизабет не могла себе этого даже представить.

– Кара принесла, – сообщила Джессика. – Она купила это в аптеке, торгующей всем подряд. А я, в свою очередь, хочу знать, – произнесла она, вытирая мокрые волосы полотенцем, – почему ты ни капельки не удивлена, Элизабет Уэйкфилд?

Элизабет плюхнулась на кровать Джессики, отбросив в сторону кипы одежды.

– Подожди хотя бы минутку, младшая сестрица, – сказала она, давая понять, что еще не забыла о том, что она родилась на четыре минуты раньше. – Мы дойдем до этого в свое время. А первым делом я хочу узнать, что, по твоему мнению, ты делала с Оливией Дэвидсон эти несколько последних недель?

Джессика пристально смотрела на сестру, и выражение ее зеленовато-голубых глаз было невинным.

– Я просто старалась ей помочь, – ласково промурлыкала она.

– Старалась помочь в чем? – резко спросила Элизабет. – Заставить Оливию почувствовать, что она недостаточно хороша для Роджера?

– Лиз, ты же знаешь, я никогда не стала бы делать этого нарочно, – настаивала Джессика. – Откуда я могла знать, что Оливия такая недотепа. Я действительно хотела ей помочь. Но теперь мне почему-то кажется, что я все сделала наоборот.

– В этом ты совершенно права, – согласилась с ней Элизабет.

Почувствовав, что сестра смягчилась, Джессика крепко обняла ее:

– Лиз, ты же понимаешь, что я никогда не хотела вредить Роджеру и Оливии?

Элизабет покачала головой.

– Я никогда не была таким вредителем, – уверяла ее Джессика. – Возьми, например, Лилу Фаулер. Ты знаешь, Лиз, я не верила ни одному слову из тех сплетен, которые она распускала о Регине. Ты знаешь, кто этот мужчина, с которым Регина якобы крутила роман?

– Кто? – вяло спросила Элизабет. Джессика пролистала последний номер «Инженю», открывая его на статье о Регине.

– Это был Лэйн Таунсенд, глава рекламного агентства! – воскликнула она. – Регина выглядит замечательно! Ты не находишь?

– Да, она выглядит просто великолепно, – согласилась Элизабет, заглядывая в журнал через плечо сестры.

– Лиз, скажи правду, – попросила Джессика, поднимаясь и ради эксперимента втягивая щеки, – как ты думаешь, я могу быть моделью?

– Джессика Уэйкфилд, даже не смей об этом думать! – вырвалось у Элизабет.

Она не могла сдержаться, глядя на выражение лица сестры. Было невозможно долго злиться на нее, как ни старайся.

– Да, кстати, мне кажется, тебе надо подыскать другого кавалера для сегодняшних танцев! – бросила Элизабет, направляясь к двери, зажав журнал подмышкой.

– Я иду с Нейлом, – небрежно крикнула Джессика, открывая дверцу шкафа и неодобрительно глядя на его содержимое. – Ах да, Лиз, кстати, о кавалерах. Я совсем забыла тебе сказать, что, пока тебя не было, три раза звонил Тодд. Он сказал, что ему смертельно надо поговорить с тобой. Я думаю, это имеет какое-то отношение к Регине и журналу, – добавила она.

«О да, – подумала Элизабет, закрывая дверь комнаты Джессики и направляясь в ванную. – Сегодня вечером точно что-то произойдет!»

 

14

– По-моему, клуб выглядит, как волшебный замок! – восторженно произнес Нейл, обращаясь к Джессике.

Величественные колонны главного здания подсвечивались прожекторами на лужайке. Джессика поежилась, причем не столько от холода, сколько от восхищения.

– Тебе прохладно? – осведомился Нейл, воспользовавшись возможностью обнять ее.

Джессика покачала головой, ее глаза сияли. Это был прекрасный вечер.

– Давай побудем здесь недолго, – попросила она.

С этой удобной наблюдательной позиции они могли видеть подъезжающие машины и выходящие пары. Кроме того, Джессика хотела устроить красивый выход, зная, что выглядит прекрасно. На ней было кремовое платье с глубоким вырезом, а на загорелой коже поблескивала золотая цепочка с кулоном.

– Я думал, что Элизабет и Тодд, подъедут прямо за нами, – сказал Нейл. – Как ты думаешь, где они?

– Не знаю, – ответила Джессика, пожав плечами. – Мне кажется, Тодд хотел о чем-то поговорить с Лиз. – Смотри, а вот и Лила. Ты знаешь, кто с ней?

Нейл покачал головой, с одобрением посмотрев на юношу, который галантно подал Лиле руку.

– Должно быть, это тот парень из колледжа, о котором она так восторженно отзывалась, – предположила Джессика. По-моему, его зовут Дрэйком.

– Пошли внутрь, Джес, – настаивал Нейл.

Танцевальный зал находился в главном здании загородного клуба. Даже Джессика, которая слегка злилась на Пэтменов, должна была признать, что там было очень красиво. Столы, расположенные вдоль стен комнаты, были покрыты белоснежными кружевными скатертями. В середине каждого из них стояла большая хрустальная чаша с водой, но поверхности которой плавали крошечные свечи. Воздух был напоен ароматом цветов. Они были повсюду – на столах, на окнах, на дверях. К тому времени, когда Джессика и Нейл вошли через главный вход, в танцзале уже толпилось множество знакомых. Настоящий оркестр играл на приподнятых подмостках, расположенных в дальнем конце комнаты – квартет музыкантов одного из лучших джаз-клубов города.

– Они явно смогут всех завести, – прошептал Нейл.

– О, Джессика, как приятно тебя видеть, – произнесла миссис Пэтмен, взяв Джессику за руку, чтобы провести ее мимо встречающих. Тетушка Роджера выглядела просто великолепно. Ее черные волосы были зачесаны наверх, а круглый ворот темно-голубого платья был украшен бриллиантовым ожерельем.

– Я так рада быть здесь сегодня, – вежливо сказала Джессика.

Если миссис Пэтмен и удивилась, увидев рядом с ней Нейла, то не подала виду.

– Джессика! – воскликнул Роджер, беря ее за руку с подчеркнутой галантностью. – А я уж думал, что ты слишком устала, чтобы почтить наш скромный вечер своим присутствием. – Ты не согласна со мной, Лив? – поинтересовался он, повернувшись к Оливии. – Особенно после того, что эта юная леди сделала для тебя за прошедшие пару недель?

– Я чувствую себя на удивление бодро, – отпарировала Джессика.

– О, я вижу, что сегодня Нейлу страшно повезло! – восторженно произнес Роджер, обращаясь к юноше и повернувшись к нему лицом.

– О чем это вы говорили? – требовательно спросил Нейл у Джессики, когда они направились на танцплощадку.

– Ума не приложу, – соврала та, скользнув ему в объятия, как только заиграла музыка. – Я думаю, что новообретенное богатство слегка ударило Роджеру в голову, – хихикнула она.

– А вот и твоя сестра наконец-то появилась, – уведомил ее Нейл, указав на Элизабет с Тоддом, входивших в зал.

– Не правда ли, здесь так красиво! – сказала Элизабет, взяв Тодда под руку.

Она вежливо приветствовала каждого из Пэтменов, а когда очередь дошла до Оливии, то она крепко обняла девушку.

– Ты замечательно выглядишь, – сказала она тепло и совершенно искренно.

Лиловая ткань платья Оливии прекрасно дополняла ее изящную фигурку и русые волосы. И ни за какие деньги, и никакой длительной подготовкой нельзя было добиться румянца, который играл на щеках подруги Роджера, и радости, которой светились ее глаза.

«Она блестяще выглядит, – подумала Элизабет. – Я еще никогда не видела Оливию такой счастливой».

Музыканты заиграли медленную мелодию, и Тодд, обняв Элизабет, пригласил ее на танец.

– Это значит, что ты больше не сердишься на меня? – передразнила его Элизабет, обнимая возлюбленного за шею. – А я думала, что заставишь меня весь вечер каяться, а не танцевать после того, как увидел фотографию Регины на обложке!

– Я слегка разозлился, – признался Тодд, прижимаясь ртом к уху Элизабет. – Мне не нравится, когда ты что-то скрываешь от меня. Но ты ведь знаешь, Лиз, что именно это качество я в тебе очень ценю. Ты – хороший друг, и можешь держать данное тобой слово.

– Ну какое бы мне слово дать в следующий раз? – прошептала Элизабет, прижимаясь к нему крепче.

– Дай слово веселиться сегодня на всю катушку, – посоветовал ей Тодд. – Я прошу тебя только об этом.

«Я едва ли скажу нет», – подумала Элизабет, прижавшись к Тодду и закрыв глаза.

После пережитых волнений этот танец казался ей лучшим в жизни.

– Кто это? – тихо спросила Оливия у Роджера.

Она с облегчением заметила, что к встречающим подходят уже последние гости. Ей никогда не приходилось так много улыбаться за один час, хотя она и заметила, что это совсем нетрудно, когда рядом был Роджер. Он посмотрел на подходящую к ним пару и поморщился.

– Марджори и Хэмфри Фергюсоны, – сообщил он ей. – Люди, хорошо знающие их, зовут эту парочку «дураком и уродиной».

– Ой, Роджер! – воскликнула миссис Фергюсон, на мгновение остановившись и посмотрев на Оливию, как на клопа. – Какой сюрприз! Я думала, что твоей дамой сегодня будет та симпатичная блондинка!

Все встречающие замерли, а Оливия покраснела до корней волос. Роджер откашлялся.

– Миссис Фергюсон! Разрешите вам представить мою подругу Оливию Дэвидсон! – сказал он решительно. – У нас возникло маленькое разногласие, но, к счастью, Оливия смогла прийти сегодня. Я очень рад представить вас друг другу!

– М-да! – произнесла миссис Фергюсон.

После этого гнусавого звука леди задрала нос.

– Счастлива познакомиться с вами, – произнесла она таким тоном, как будто бы ей в жизни не доводилось знакомиться с более интересным человеком.

Роджер и Оливия посмотрели друг на друга и улыбнулись.

– Дорогой, – обратилась к племяннику миссис Пэтмен, когда встречающие разошлись, – могу я попросить тебя на пару слов?

– Конечно, – сказал тот. – Прости меня, Оливия, я на секунду. – Он сжал ее руку.

Миссис Пэтмен отвела Роджера в большую прихожую, примыкающую к главному входу.

– Твое поведение просто возмутительно! – прошипела она. – Как ты осмелился говорить в таком тоне с миссис Фергюсон? Ты понимаешь, как это семейство важно для твоего дяди?

– Ну, теперь все держитесь! – пробасил веселый голос.

Мистер Пэтмен подошел и положил руку на плечо племяннику. – А мне кажется, что Роджер чудесно обработал эту старую корову, – заявил он своей жене. – Во-первых, он был предельно вежлив. Если ты хочешь узнать мое мнение, то грубила она. А во-вторых, даже если он и не был бы столь вежлив, – усмехнулся дядюшка, – то она этого заслужила!

Миссис Пэтмен внимательно посмотрела на мужа, и ее лицо вытянулось.

– А теперь запомни, Мария, – произнес он мягко. – Мы устроили этот вечер, чтобы поприветствовать Роджера, нового члена нашей семьи. И мы не должны забывать, – добавил он, – чтобы ощутить себя по-настоящему родными, нам не хватит такого короткого отрезка времени.

Миссис Пэтмен уставилась в иол, густо покраснев.

– И, – продолжал он, – где приветствуют Роджера, там приветствуют всех его друзей.

Юноша перевел взгляд с дяди на тетю и улыбнулся.

– Я хочу вам кое-что сказать, – обратился он к ним. – Мне было очень сложно, когда я к вам переехал. Так много пришлось пережить, что я оробел. Действительно, я так нервничал из-за вас, что не мог быть самим собой. А теперь я хочу сказать вам главное – я более или менее пришел в себя, и ужасно рад войти в вашу семью.

– Ну что ж, спасибо, Роджер, – как-то натянуто проговорила миссис Пэтмен. – Я думаю, нам пора к гостям.

Она вышла из прихожей, и Роджер обменялся взглядами с дядей.

– Дай ей немного времени, – попросил мистер Пэтмен, сжав плечо племянника.

– Спасибо, дядя Генри, – произнес Роджер с благодарностью, когда они возвращались в танцевальный зал.

– Ты знаешь, парень, – заявил дядя Генри, – я горжусь твоей манерой держаться. Непросто в одночасье изменить жизнь, не потеряв при этом себя. Это важно, что ты теперь Пэтмен, но еще важнее, что ты тот же Роджер. А теперь, когда и ты это понял, нам всем будет намного легче.

Молодой человек еще раз поблагодарил дядю.

– А еще мне кажется, – добавил мистер Пэтмен, – что Оливия – очень славная девочка!

Лицо Роджера засияло.

– Я с вами совершенно согласен, – произнес он нежно.

Мистер Пэтмен усмехнулся:

– А почему бы тогда тебе не сбегать и не рассказать ей о том, что мы все приветствуем твою прекрасную даму?

Роджер рассмеялся и быстро обнял дядю.

«Это – подумал он, – лучший совет, который я получал за всю свою жизнь».

– Я вернусь буквально через секунду, – нежно прощебетала Лила Дрэйку Говарду, подняв на него глаза. – Мне надо поправить прическу. Эти танцы создают с ней множество проблем.

– Она идеально выглядит, – сказал ей Дрэйк, но Лила уже ускользнула, зажав в руке вечернюю сумочку.

В женской комнате было столько же народу, сколько и в танцевальном зале. Лила нашла небольшое свободное местечко перед зеркалом, поправила лямочки голубого шифонового платья и зачесала волосы назад.

– Лила! – позвал знакомый голос. Это была Кара Уокер, махавшая ей с дивана в углу комнаты.

– Иди скорей сюда! – настаивала она.

На диване вместе с Карой сидели сводные сестры Лилы и, казалось, были поглощены чем-то, чего Лила не могла видеть.

– Что у вас? – удивленно спросила Лила.

Она наклонила голову к плечу Кары, чтобы лучше видеть, и упала духом. Это была Регина Морроу, улыбающаяся с обложки журнала «Инженю», выглядевшая, как обещал Лэйн и как снилось в страшных снах Лиле, совершенно божественно.

– Ты можешь в это поверить? – воскликнула Кара.

– А, в это… – произнесла Лила пренебрежительно.

– Мне кажется, она замечательно выглядит, – высказалась Кэролайн Пирс. – И знаешь, Лила, там внутри еще четыре страницы про нее!

– Это правда, Лила, – подтвердила Кара. – Выходит, у нее был не роман. Мужчина, которого ты видела с ней, – Лэйн Таунсенд.

– А миссис Таунсенд первой заметила Регину, – многозначительно заметила Инид Роллинз.

Дверь комнаты открылась и вошла сама Регина.

– О боже, можно подумать, что она выиграла приз Академии киноискусств! – прошипела Лила, видя, что большинство девушек вскочили со своих мест и окружило Регину.

«Через минуту они, наверное, начнут просить автографы», – подумала она злобно.

Кара с симпатией улыбнулась Лиле.

– Не принимай так близко к сердцу, – посоветовала она.

Посмотрев на журнал, Кара покачала головой.

– Хотя я думаю, не ты одна в округе завидуешь ей! – произнесла она, усмехнувшись.

– Я не завидую! – горячо заявила Лила, топнув ногой.

Она пристально посмотрела на Кэролайн Пирс, которая внимательно слушала Кару.

– Кэролайн, – холодно произнесла Лила, открывая вечернюю сумочку, расшитую бисером, и собираясь найти что-то внутри, – я думала, что сегодня ты придешь со своим замечательным другом по переписке. Я забыла, как его зовут?

– Его зовут Адам, – уточнила Кэролайн, нервно поеживаясь.

– Да, точно, – сказала Лила. – Ты слышала об этом парне? – спросила она Кару, радуясь тому, что у нее есть возможность переключить внимание на других.

– Нет, – ответила Кара, не сильно заинтересовавшись. – Кто же он?

– Кто же он? – повторила Лила. – Расскажи ей, Кэролайн.

– Он удивительный, – начала Кэролайн, переводя взгляд с Лилы на Кару. – Он живет в Колд-Спрингс. Поэтому и не приехал сегодня. Не смог выбраться на этот уик-энд.

Казалось, Кара заинтересовалась.

– Это серьезно, Лила? – потребовала она ответа у подруги.

– Конечно, серьезно! – горячо воскликнула Кэролайн. – Только сегодня утром я получила от него очередное письмо, – добавила она.

Лила рассмеялась.

– Еще одно из его знаменитых писем! – Краем глаза она заметила, что Регина собирается возвращаться в танцевальный зал.

«Слава богу, избавились», – подумала она.

– Могу я его прочитать? – попросила Кара.

Было ясно, что она, так же, как и Джессика с Лилой, с трудом верила в существование парня у Кэролайн Пирс. Не то чтобы Кэролайн была уродиной, но она была настолько непривлекательной личностью, что очень немногие выносили ее.

– Вот оно, – сказала Кэролайн, роясь в сумке и вытаскивая оттуда открытый конверт.

– Она действительно серьезно, – удивилась Кара, беря в руки письмо.

«Дражайшая моя Кэролайн, – начала она читать, привлекая всеобщее внимание.

Еще несколько девочек подошли поближе, чтобы послушать письмо Адама.

– Как бы мне хотелось быть рядом с тобой на танцах сегодня вечером. Но верь, Кэролайн, что пока я люблю тебя, все будет в порядке. Вчера ты меня спрашивала, как сильно я люблю тебя. Кэролайн, очень трудно передать то, что я чувствую, но позволь мне выразить это так: я люблю тебя всей глубиной, шириной и весом моей души, даже когда не вижу твой прекрасный образ. И если ты будешь моей, уже ничто не сможет разделить нас. А после нашей смерти я буду любить тебя еще сильнее».

– М-да, – хмыкнула Кара, откладывая письмо. – Попахивает патологией. Почему же он собирается любить тебя сильнее после смерти?

– Это такая аллегория, глупышка, – ответила Лила, вырывая письмо.

– Да, этот парень точно поэт, – сказала она Кэролайн, быстро пробежав последние несколько строк и покачав головой.

– «Даже когда не вижу». – хорошенькое описание, – ухмыльнулась она. – А что там о том, что вас «ничего не разделит»? Звучит так, будто бы кто-то собирается разделывать тебя прямо сегодня вечером.

Кэролайн сильно покраснела.

– Он имеет в виду наши души, – объяснила она девушкам, отбирая письмо и кладя его обратно в сумку.

– А когда мы сможем встретиться с этим Прекрасным Принцем? – спросила Лила. – Он же не может вечно оставаться в своем Колд-Снрингсе.

– Да, Кэролайн, пригласи его сюда, – настаивала Кара, смеясь. – Он сможет помочь мне с английским на следующей неделе.

– Естественно, он обязательно приедет сюда, – защищаясь, произнесла Кэролайн.

Кара и Лила посмотрели друг на друга.

– Когда? – спросили они хором.

– Точно не знаю, – ответила Кэролайн. – Он собирается приехать на следующий уик-энд, если достанет машину.

– Странно, что его душа не может долететь из Колд-Спрингс по небесам, – хихикнула Кара.

Они с Лилой открыли дверь комнаты и прошли обратно в танцевальный зал, а Кэролайн вернулась к зеркалу.

Она вздохнула, вспомнив смех Лилы и Кары. Элизабет вошла в женскую комнату и замерла на месте, увидев странное выражение на лице девушки.

– Кэролайн, ты в порядке? – спросила она.

Та кивнула.

– Да, Лиз, все нормально, – произнесла она слабым голосом.

На самом же деле Кэролайн чувствовала себя не очень уверенно.

«Должно быть, вечер будет долгим, – подумала она. – И что-то подсказывает мне: следующая неделя тоже не сулит легкой жизни».