Миссис Брэмбл попросила Элизабет поменяться местами, чтобы звать Салли из окошка. Всю дорогу к Тенистой Аллее она высовывалась из окна, силясь разглядеть в темноте свою любимицу. Лиз тоже пристально всматривалась в ночной мрак, но не видела ничего, кроме опустевших улиц и аккуратно подстриженных газонов.

Они остановились на повороте к дому миссис Брэмбл, так и не отыскав ни следа коричнево спаниеля. Девочка готова была расплакаться, но заставила себя не отчаиваться. Она выскочила из машины и стала звать Салли. Старая дама последовала за ней.

Тем временем миссис Уэйкфилд включила фары и осветила дорогу. Но все поиски вокруг дома были безуспешны. Элизабет уже забыла о том, что надо тянуть время. Теперь она желала лишь поскорее отыскать Салли и положить конец страданиям ее хозяйки.

Но, увы, поиски ничего не дали. Тогда миссис Брэмбл собралась с духом и объявила:

– Все впустую, мои дорогие. Салли, моя Салли пропала, и наши походы в темноте ни к чему не приведут. Помогите мне, пожалуйста, достать сумку.

За весь вечер ее голос не звучал так устало. По щекам текли слезы. Она направилась к машине. Расстроенные мама и дочка Уэйкфилд достали вещи миссис Брэмбл, та отперла дверь, включила свет, они прошли в дом – и не поверили своим глазам. Посреди гостиной, с довольным выражением на лохматой мордашке, сидела Салли!

– О-о! – Миссис Брэмбл упала на колени перед своим сокровищем. – О-о, Салли, Салли!

Больше она ничего не успела сказать – собачка осыпала хозяйку мокрыми поцелуями. Миссис Брэмбл прижала к себе любимицу и качала ее на руках. Волна облегчения и счастья захлестнула Элизабет. Она взглянула на маму, и они в восторге обнялись.

– Слава Богу! – выдохнула миссис Уэйкфилд.

Даже если бы Салли была ее собственной любимицей, Элизабет не смогла бы радоваться больше. Однако ее мучило любопытство.

– Миссис Брэмбл, я понимаю: Салли, конечно, очень сообразительная, но как же она попала в дом?

– Да просто моя лапочка прошла в свою отдельную дверь, – миссис Брэмбл поднялась и поспешила на кухню. – Видите, я сделала здесь дверцу у входа. Так что она всегда может выбежать во двор, когда захочет. Доживете до моих лет – поймете: выходить на улицу с такой собакой в любой момент очень нелегко!

Миссис Уэйкфилд и Элизабет последовали за хозяйкой. Действительно, в стене, выходящей на задний двор, была устроена квадратная дверца на магните так, что Салли могла входить и выходить, когда ей вздумается.

Тайна была раскрыта, но ни Лиз, ни ее маме не хотелось покидать этот счастливый гостеприимный дом. Девочка упросила миссис Брэмбл разрешить ей покормить Салли, и вскоре все трое с умилением наблюдали, как та уплетает свою любимую похлебку.

К старушке вернулось благодушное и бодрое настроение. Она поставила чайник и достала три тарелки.

– Давайте-ка теперь отдохнем и выпьем чайку, – предложила она.

За доброй беседой в ярко освещенной кухне впервые за этот вечер они отогрелись и расслабились. И Элизабет честно призналась себе, что ничего вкуснее овсяного печенья миссис Брэмбл она в жизни не ела. Получился настоящий праздник!

Наконец-то можно было поговорить и о поездке миссис Брэмбл, и о том, как жилось Салли у Уэйкфилдов. Под мирную болтовню усталая собачка посапывала под стулом хозяйки. Все чувствовали себя старыми добрыми друзьями, время шло быстро, им было весело, легко и приятно. Но вдруг миссис Уэйкфилд вспомнила о Джессике.

– Я так рада, что у нас все так хорошо закончилось, – обратилась она к старой даме, – но, боюсь, осталось поймать еще один кончик в этой истории. Если вы позволите, я привезу Джессику сюда прямо сегодня, и пусть она извинится за свою безответственность.

– Да что вы! – запротестовала та. – Я не хочу никаких извинений. Моя девочка в целости и сохранности, а больше мне ничего не нужно.

– Я понимаю, – улыбнулась миссис Уэйкфилд. – Но считаю, что моей дочери необходимо получить серьезный урок. И прошу вас в этом помочь.

– Хорошо, – кивнула миссис Брэмбл. – Извинения принимаются сразу по прибытии сюда вашей дочери. Она такая славная девчурка! Но я поговорю с ней построже, обещаю.

Миссис Уэйкфилд остановила машину возле дома Фаулеров. Элизабет мечтала только об одном: чтобы ей разрешили самой зайти и забрать Джессику. Уж лучше пусть та узнает все дурные известия от нее, прежде чем предстанет перед мамой. Не успела Элизабет и шага шагнуть из машины, как мама напомнила ей:

– Не забудь сказать Джессике, чтобы она вернула миссис Брэмбл ее деньги. Пусть отдаст все до пенни. Я настаиваю на этом.

– Но, мам…

– Никаких „но"! Ни одной из вас я не позволю получать плату за несделанную работу. Если у нее нет денег с собой, мы поедем за ними домой. Так или иначе, я хочу, чтобы деньги были возвращены сегодня же.

Дело становилось все хуже и хуже. Расплата оказалась гораздо суровее, чем можно было ожидать.

„Откуда же, – гадала Элизабет, – моя сестра достанет двадцать пять долларов? Ведь она уже истратила свои деньги на билет".

Все глупые ухищрения Элизабет задержать маму пропали впустую. Даже если Джессика благополучно вернулась с шоу, как она объяснит, где деньги? В такую минуту Лиз ни за что бы не поменялась с сестрицей местами!

Девочка позвонила в дверь, горя желанием выручить сестру из беды. Но когда дверь открылась, тут же ей захотелось как следует отругать Джессику, а не помогать ей. Сестра стояла посередине изысканного мраморного холла в том самом новом платье, которое Элизабет купила себе для бала! Элизабет так обиделась и рассердилась, что даже не заметила в ухе Джессики большое золотое кольцо.

– Как ты посмела? – она указала на светло-бежевое платье и туфли из мягкой кожи. – Я купила все это на свои собственные деньги! Я копила на это так же, как на мамины серьги.

Джессика порывисто вскинула руки, пытаясь прикрыть ими уши. В ту же секунду на лице у нее появилось выражение ужаса и как в зеркале отразилось на лице ее сестры. Обе одновременно поняли: у Джессики лишь одна из серег. Другая пропала!

– Она должна быть где-то наверху. Я, видимо, потеряла ее, когда мы уже вернулись. Скорей, Лиззи! Пожалуйста, помоги мне искать!

Даже не спросив Элизабет, почему она здесь, Джессика развернулась и бросилась вверх по широкой круговой лестнице. Сестра помчалась за ней. Через минуту обе ползали на четвереньках, исследуя сантиметр за сантиметром ковер в спальне Лилы. Лила тоже искала с ними. Наконец Элизабет спохватилась, что нельзя заставлять маму так долго ждать, и заключила:

– Бесполезно. Никакой серьги здесь нет. Ты наверняка потеряла ее на концерте. – Она встала с колен: – И если ты воображаешь, что вся беда в этом, то посмотри, что тебя ждет там!

Пока Джессика запихивала вещи в дорожную сумку, Элизабет быстро изложила ей суть происшедшего.

– Ты везучая, Джес. Все было бы куда хуже, если бы мы не нашли Салли. Но мама все еще сердится и хочет, чтобы ты извинилась перед миссис Брэмбл сегодня же.

– Лиз… – Джессика робко взглянула на сестру. – Ты ведь ничего не сказала ей, правда? То есть, ты не говорила о концерте? – а про себя подумала: Хоть бы я никогда в жизни не знала про этого Джонни Бакса!"

– Ну конечно, нет. Джессика Уэйкфилд, ты самая противная и несносная сестра на свете. И все же я знаю: ты бы не выдала меня, если бы я отколола такой номер. – Лиз прижала коленом раздувшуюся сумку и помогла Джессике застегнуть молнию. – К тому же, зачем расстраивать маму еще больше?

– А ты самая лучшая сестра на свете, Лиз. И не беспокойся, я тебя не подведу. Обещаю. – Сейчас Джессика говорила как будто всерьез.

Близнецы по ходу помахали Лиле и побежали вниз. У двери Элизабет вдруг остановилась: она забыла передать самое страшное.

– Возможно, ты меня и не подведешь, – сказала она сестре, – но мама хочет, чтобы ты не подводила и миссис Брэмбл!

– О чем ты?

– О том. Мама хочет, чтобы ты вернула миссис Брэмбл деньги. Прямо сейчас. Сегодня.

– Но я не могу! – взвыла Джессика.

– Знаю, Джес. И ты знаешь. Но тебе придется несладко. Попробуй-ка объяснить все маме. – Элизабет открыла дверь, и они вышли навстречу ярким фарам.

– Лиз, – прошептала Джессика, подходя к машине, – а ты не можешь дать мне взаймы? Хоть немножко?

– Ты же знаешь, что нет, – ответила Элизабет тоже шепотом. – Мои последние деньги – это серьга у тебя в левом ухе!

Джессика с несчастным видом скользнула в машину и села рядом с мамой, приготовившись к самому худшему.

– Мамочка, – начала она. – Элизабет все рассказала мне про Салли. Мне так неловко, правда. Я не хотела причинить боль миссис Брэмбл.

– Но ты заставила ее страдать, уйдя к Лиле. Ты меня очень огорчаешь. Я от тебя этого не ожидала.

Выговор от мамы, пусть самый строгий, это еще не наказание, думала между тем Джессика. Наказание – чувствовать, как она подвела маму. В глазах у девочки блеснули слезы.

Миссис Уэйкфилд выехала из проезда и направила машину к дому миссис Брэмбл. Помолчав, она снова обратилась к дочери:

– Детка, я так гордилась тобой, когда ты взялась за это дело. Это значило, что ты решилась идти навстречу тому, чего до сей поры боялась и избегала – навстречу ответственности. Но, увы, вместо того, чтобы пойти навстречу, ты спасовала. Я знаю, что за Салли в основном ухаживали Стивен и Элизабет.

Джессике было так стыдно, что она не смела возражать. Они остановились у дома миссис Брэмбл. Но Джессика не спешила вылезать из машины. Она ума не могла приложить, что сказать пожилой хозяйке. Лучше бы остаться здесь и выслушать еще одну мамину нотацию – лишь бы не представать перед человеком, которого она так жестоко подвела.

– Не представляю, что ты ей скажешь, юная леди, – прочитала ее мысли мама. – Но, главное, ты должна честно извиниться за то, что поставила на первое место свои развлечения, а не работу. У миссис Брэмбл не так много друзей, как у тебя. У нее нет семьи. У нее есть только собака, которой ты ее чуть не лишила навсегда.

– Понимаю, мам.

У Джессики опять задрожал голос. Да, есть сотни сувенирных кепок, а Салли – единственная.

– Джессика. – Мама ласково тронула дочку за плечо. – Ты это сделала не нарочно. Я понимаю. И уверена, что миссис Брэмбл тоже поймет.

Медленно вылезла Джессика из машины и побрела к дому. На фоне освещенного окна кухни она увидела тень женщины. Вот если бы Элизабет пошла с ней! Сестра всегда находит подходящие слова. Но на этот раз надо за все отвечать самой. Она вынула из уха единственную серьгу и спрятала в карман платья. Потом набралась духу, нажала кнопку и стала слушать звонок. Дверь открылась. Джессика сделала глубокий вдох и отправилась объясняться с миссис Брэмбл.