– Ну, давай, Джес, рассказывай. – Кара Уокер легонько подтолкнула свою лучшую подругу в плечо.

– Что рассказывать? – невинно спросила Джессика.

– Перестань, Джес. Ты уже полчаса сидишь здесь, уставившись в пространство, и даже не притронулась к завтраку.

– Может быть, он мне не нравится, – возразила Джессика.

Кара переглянулась через столик с Лилой Фаулер, и они обе обиженно закатили глаза.

– Слушай, Джес, я знаю, что недельной давности ветчина с загнувшимся сыром не самое твое любимое блюдо. Но, мне кажется, дело здесь совсем не в этом, – сказала Кара. – С другой стороны, похороны Трисии тоже не должны были тебя так взволновать. Я уверена, что тебе прекрасно удалось сыграть роль убитой горем, но мы-то знаем, что Трисия почти ничего для тебя не значила.

– Да, Джессика, – поддакнула Лила. – Что же тогда тебя так огорчило?

Джессика всплеснула руками:

– Слушайте, оставьте меня в покое. Я хочу побыть наедине с собой.

– В покое? – возмутилась Кара. – Не ты ли говорила, что между такими подругами, как мы, не должно быть никаких секретов? Конечно, ты бы хотела, чтобы только с тобой делились тайнами.

– И потом, – добавила Лила, – мы все равно рано или поздно обо всем узнаем. Так что лучше расскажи нам сама.

Джессика в нерешительности крутила бутерброд по тарелке.

– Ну ладно… Мне все равно надо с кем-то об этом поговорить, – все еще неуверенно согласилась она.

Кара и Лила наклонились ближе, чтобы не пропустить ни единого слова Джессики.

– Но вы должны пообещать мне никому об этом не рассказывать, – предупредила Джессика. – Я не хочу, чтобы мое имя трепали так же, как и имя этой девицы.

– Какой девицы? – Темные глаза Кары блеснули в предчувствии свежей сплетни.

– О, это все так ужасно, – простонала Джессика, театрально заломив руки. – Это Бетси Мартин.

– Эта шлюха? – с отвращением произнесла Кара. – И чем же она на этот раз отличилась?

– Она переехала к нам домой!

– Не может быть! – воскликнула Лила. – Как можно жить под одной крышей с этой дрянью? Наш конюх и то лучше, чем Бетси Мартин.

Семья Лилы была одной из самых богатых в Ласковой Долине, и Лила никогда не упускала возможности напомнить, что она принадлежит к высшему обществу.

– Да, это ужасно, – согласилась Кара. – Но что произошло, Джес? Я была уверена, что она уедет от вас после похорон.

– Я тоже так считала. Когда ее отцу позвонили из больницы и сообщили, что Трисия умирает, он как сквозь землю провалился. Наверное, запил с горя или что-то в этом роде, – сказала Джессика. – Но я полагала, что он должен был появиться на похоронах и забрать Бетси с собой. Даже не знаю, как я могла рассчитывать на такого человека, как мистер Мартин. – Джессика огляделась по сторонам, чтобы убедиться, что их никто не подслушивает, и увидела Уинстона Эгбсрта, проходившего мимо с подносом, на котором возвышалась гора сандвичей с ветчиной и сыром. – Господи, – пробормотала она, – что он со всем этим собирается делать?

– Ты что, не слышала? – удивилась Кара. – Уинстон хочет побить мировой рекорд по поеданию пиццы. Семь больших пицц за один раз! И теперь тренируется на этих сандвичах. Таким образом он собирается увеличить объем желудка.

Девушки уставились на высокого худощавого парня, который уселся за свободный столик и принялся один за другим уплетать бутерброды. Несколько приятелей его подбадривали.

Лила покачала головой:

– Он на все готов пойти только бы привлечь к себе внимание.

– Как они только в него влезают, – скептически заметила Кара, когда с сандвичами было покончено.

– Это его личное дело, – сказала Джессика. – У меня сейчас проблемы поважнее. Эта Бетси, что же мне делать?

– Да, ситуация, – согласилась Лила. – Но должно же быть какое-то решение. – Она намотала прядь волос на палец. – Неужели ты не можешь заставить своих родителей сказать ей, чтобы она уехала?

Джессика отрицательно покачала головой:

– Ее все так жалеют. «О бедной Бетси некому позаботиться», «ей так тяжело это переносить». А мне? – Джессика театрально надула губы. – Вы только представьте себе, что станут думать, когда узнают, кто стал фактически моей второй сестрой?

Лила щелкнула пальцами:

– Я знаю, что нужно делать.

– Что? – в один голос воскликнули Джессика и Кара.

– Все очень просто, – хитро усмехнулась Лила. – Слушайте, ведь вы понимаете, что Бетси не может исправиться, правда?

– Конечно, – согласилась Джессика. – Сегодня утром она только что не на коленях умоляла Стивена отвезти ее в бар Келли.

– Тогда все, что тебе нужно сделать, – объяснила Лила, – это улучить момент и покопаться в ее вещах. Наверняка найдешь какой-нибудь компромат: наркотики, выпивку. Все равно что.

– Ну, Кара! Это просто замечательно! – воскликнула Лила.

Зеленовато-голубые глаза Джессики блеснули.

– Здорово! – сказала она. – И тогда я смогу как бы случайно сказать маме, что искала чистую бумагу в кабинете, а нашла что-то страшное. И это будет повод от нее избавиться.

– Точно, – поддакнула Лила.

– Я совсем не хочу ябедничать на Бетси, но все само откроется. И в этом будет виновата только она. Мама, конечно, не потерпит подобных вещей у нас в доме, – торжествующе заключила Джессика.

Не успела она до конца выразить свое удовлетворение, как в столовую ворвалась Оливия Дэвидсон, редактор отдела искусств «Оракула». Ее лицо выражало беспокойство.

– Вы не видели Роджера? – взволнованно спросила она.

Подруги отрицательно покачали головами. Едва Оливия выбежала. Лила тут же передразнила ее:

– «Вы не видели Роджера?» С какой стати я должна следить за Роджером Барретом? Он мне не ровня.

– Ты просто имеешь на него зуб, Лила, – хмыкнула Джессика.

Лила однажды попыталась приударить за Роджером, но он предпочел ей Оливию, и Лила не могла ему этого простить.

– Может, Роджер и небогат, – возмутилась Кара, – но его уж никак нельзя считать неровней нам. Готова поспорить, что однажды он установит олимпийский рекорд в легкой атлетике, если не будет слишком занята поиском лекарства от рака или каким-нибудь другим исследованием.

– Думай, что хочешь, – стала защищаться Лила. – Мне нет никакого дела до Роджера Баррета, как, впрочем, и до Оливии.

По столовой разнеслись громкие вопли.

– Ну, что я говорила, – иронически заметила Лила. – Гляди, Оливия нашла того, кого искала.

В дальнем конце столовой Оливия пыталась успокоить своего друга, который энергично тряс головой. Вокруг них начала собираться толпа.

– Пойдем, узнаем, что происходит, – предложила Кара и, не дожидаясь ответа, вскочила и быстрым шагом направилась к Оливии и Роджеру. Джессика, приотстав немного, поспешила за ней. Лила не тронулась со своего места.

В толпе Джессика увидела Элизабет и Тодда.

– Лиз! – она дернула сестру за свитер. – Что случилось?

Элизабет обернулась. На ее лице было написано сострадание.

– У матери Роджера, – объяснила она, – сердечный приступ, и врачи опасаются за ее жизнь.

Джессика осторожно приоткрыла дверь кабинета и заглянула внутрь. Пусто. Пока все удачно. Элизабет должна допоздна задержаться в редакции «Оракула», а больше никого дома не было. Джессика раскрыла дверь шире и решительно вошла в кабинет.

На спинке стула висела одна из блузок Бетси, а на маленьком стеклянном столике лежали расческа и кисточка для макияжа. На стенах висело несколько ее рисунков. В дальнем углу стоял раскрытый синий чемодан, внутри которого виднелись аккуратно сложенные майки и трусики. Теннисные тапочки Бетси, коричневые ботинки и несколько пар туфель стояли рядом.

«Устроилась совсем как дома, – подумала Джессика, – ну ничего, если мне сейчас удастся что-нибудь найти, она ни минуты здесь не останется».

Она подошла к чемодану и принялась осторожно рыться в нем, так, чтобы Бетси ничего не заметила. Под одеждой Джессика нашла маленькую красную косметичку на молнии.

– Это то, что надо! Наверняка она все здесь и хранит.

Джессика расстегнула молнию и вытряхнула содержимое: губная помада, тюбик с тушью для ресниц, тонкий эмалевый браслет. Наконец все содержимое косметички лежало на полу. Черт возьми! Там нет ничего, что она ожидала найти. Джессика с досадой тряхнула головой, сложила все вещи обратно и стала исследовать чемодан, заглядывая в каждый уголок и кармашек. И тут ее пальцы нащупали какой-то предмет – небольшую прямоугольную коробочку. «Аптечка!» Джессика поспешно достала ее из чемодана. Это была золотая шкатулка с крышкой, инкрустированной перламутром. Едва Джессика открыла ее, как почувствовала еле уловимый запах лекарств. То, что нужно! Шкатулка была доверху наполнена маленькими белыми таблетками. Джессика достала одну и повертела в руке. На ней было что-то написано. Она присмотрелась.

«Тьфу ты! Всего-навсего аспирин». Джессика разочарованно скрипнула зубами, положила аптечку на место и стала открывать ящики стола и шкафы. Она тщательно осмотрела все в кабинете, но так ничего и не нашла. Наконец она в изнеможении уселась на диван и тяжело вздохнула. Неужели Бетси и вправду решила начать новую жизнь? Или осталось еще какое-то потайное место, которого Джессика не заметила. Она еще раз внимательно оглядела кабинет. Нет, проверила все, что можно. Ее усталый взгляд остановился на одном из рисунков Бетси, висевшем на противоположной стене. Она присмотрелась к нему повнимательнее. Двое детей во дворе какого-то дома играют в салки.

«Неплохо, – подумала Джессика и стала разглядывать другие рисунки. – Тоже хорошо. Поразительно, Бетси действительно неплохо рисует. Если не сказать замечательно».

Альбом с рисунками Бетси лежал на письменном столе из красного дерева. Любопытство взяло верх, и Джессика взяла его в руки и стала перелистывать. Портрет женщины, лицо которой кажется очень знакомым. Несколько пейзажей, среди которых Джессике понравилось изображение ручья перед школой. Несколько портретов Трисии. Разглядывая их, Джессика почувствовала что-то вроде укора совести. Ведь рисунки очень личные, и Бетси, должно быть, никому их не показывает. Но Джессика тут же отбросила всякие сомнения и открыла следующую страницу. Увидев то, что было на ней изображено, она замерла от удивления.

– О боже, – прошептала она. Альбом выскользнул из ее рук и упал на стол.

После обеда Элизабет переодевалась у себя в комнате. Она надела бледно-голубое шерстяное платье и быстро застегнула пуговицы. Когда она выбирала туфли, дверь в ванную, которая соединяла ее комнату с комнатой Джессики, резко открылась.

– Лиз, мне нужно поговорить с тобой по поводу Бетси, – сказала Джессика и плюхнулась на кровать Элизабет. – Это очень важно.

– Ты опять за свое, Джес? Мы с Тоддом, Николасом и Региной идем в кафе «Бокс Три». И я совсем не хочу опаздывать. – Элизабет заколола свои золотистые, слегка вьющиеся волосы гребнем и посмотрелась в зеркало.

– Фи, Николас, – поморщилась Джессика, – как ты можешь общаться с этим занудой.

Николас Морроу, симпатичный восемнадцатилетний брат Регины, был одним из самых интересных ребят, которых знала Элизабет. Но совсем недавно он осмелился проигнорировать интерес Джессики к себе. За это Джессика внесла его в свой черный список.

– Я даже ничего не буду отвечать тебе на это, – сказала Элизабет, – но, по-моему, совсем недавно он просто не выходил у тебя из головы.

Джессика пожала плечами:

– Зато сейчас из моей головы не выходят куда более важные вещи.

Элизабет вздохнула. С Джессикой, как всегда, спорить было бесполезно.

– Ну, хорошо, Джес, что там у тебя?

– Бетси Мартин должна отсюда убраться. Ты знаешь, я даже своих друзей не приглашаю поплавать у нас в бассейне после школы, а тут эта девица устраивается загорать, как у себя дома.

– Неужели? А не припоминаешь ли ты, как позавчера ты, я и Инид здорово повеселились в бассейне? – Элизабет надела голубые туфли на низких каблуках. – И мне непонятно, чем это твои друзья отличаются от остальных.

– Ох уж мне эта Инид, – фыркнула Джессика. – Такая же, как Бетси, только из кожи вон лезет, чтобы казаться лучше, чем она есть на самом деле.

Джессика намекнула на то, что когда-то давно Инид общалась с компанией ребят, по которым тосковала тюрьма. Но это все было в прошлом, и Инид вовсе не собиралась возвращаться к такой жизни.

– Чтоб ты знала, Джессика, Инид Роллинз прекрасный и благородный человек, – заступилась Элизабет за свою лучшую подругу. – А потом, ты, кажется, пришла сюда вовсе не затем, чтобы обсуждать Инид, а поговорить о Бетси.

– Да, о Бетси. О Бетси и о нашем брате.

– А причем здесь Стивен? – удивилась Элизабет.

Джессика вскочила с кровати и принялась расхаживать по комнате.

– Лиз, это все так ужасно! – воскликнула она. – Ты просто не поверишь, что я нашла у нее в комнате.

Элизабет взяла Джессику за плечи:

– Интересно, а что ты делала у нее в комнате?

Джессика вырвалась из рук сестры, опустила глаза и стала внимательно разглядывать свои ногти. Она никак не ожидала, что ей придется объяснять Элизабет, как она оказалась в комнате, где поселилась Бетси.

– Слушай, Лиз, – переменила тему разговора Джессика. – Тебе нравится мой новый лак для ногтей? Или он слишком оранжевый?

– Если ты думаешь так легко уйти от ответа на мой вопрос, – холодно сказала Элизабет, – моя младшая сестренка, то глубоко ошибаешься.

Элизабет была старше своей сестры всего на четыре минуты, но ей иногда казалось, что она старше по меньшей мере на четыре года.

Элизабет пристальным взглядом посмотрела на Джессику.

– Лиз, ты знаешь, я ненавижу, когда ты на меня так смотришь, – раздраженно заметила Джессика. – Если тебе так хочется знать, – Джессика заложила руки за спину, – было просто интересно взглянуть на ее рисунки, которые вы со Стивеном так расхваливаете. Кто бы мог подумать, что «Мисс Шлюха года» могла оказаться прямо Леонардо да Винчи.

Элизабет нахмурилась, представив, что кто-то роется в ее рукописях. Во избежание этого она держала их в закрытых на ключ ящиках стола.

– А кто дал тебе право совать нос в ее вещи? И потом, я не понимаю, какое это может иметь отношение к Стивену.

– Лиз, ты ведь видела ее рисунки, правда? – спросила Джессика.

Элизабет кивнула.

– И ты не станешь спорить, что она рисует только те вещи, которые очень любит. Помнишь, портреты Трисии, кошку с котятами. А портрет женщины? На что угодно могу поспорить, что это ее мать. Как две капли воды похожа на Трисию и Бетси.

Элизабет опять задумчиво кивнула:

– Да, Бетси мне сама рассказывала, что рисует только то, что для нее очень дорого. Но я не понимаю, Джес, к чему ты клонишь? – В голосе Элизабет послышалось раздражение. – Тебе что, доставляет удовольствие говорить загадками? Ты пришла и сказала, что у тебя что-то срочное. Так говори прямо. Мне совсем не хочется, чтобы Тодд меня ждал.

– Что ж, хорошо, старшая сестренка, – ответила Джессика. – Там был еще один рисунок, который Бетси, наверняка, тебе не показывала. И нарисован он был с такой же тщательностью и любовью, как остальные. – Джессика выдержала театральную паузу. – И это был портрет нашего брата!