Мужчины собрались идти в особняк, чтобы обсудить предстоящий поход, а я, наконец-то набравшись смелости, преградила им дорогу.

– Я с вами. Я не стану обузой. Вы же оба знаете, что я умею драться, – я стояла, уперев руки в бока, и загораживала собой дверь.

– Сестренка, тебе это будет неинтересно. Мы станем обсуждать такие скучные вещи, как наиболее удобный маршрут, количество припасов, стратегия, – Реянш обхватил ладонями мое лицо и пристально смотрел в глаза. – Лучше останься здесь, приготовь обед к нашему возвращению, помоги Абхею собраться.

– Но в поход я пойду с вами, – я не отводила взгляд от лица брата.

– Конечно, – он коснулся моего лба таким долгим поцелуем, словно не хотел его прерывать, – но сначала мы должны все обговорить.

Посторонившись, я пропустила их и при этом бросила взгляд на Абхея – он так пристально смотрел на меня, что стало не по себе, будто старался запомнить каждую мельчайшую частичку.

«Но они же к вечеру вернутся», – отогнала я дурные мысли и посмотрела на выглянувшую Марну.

Ее глаза подозрительно блестели, но увидев, что я повернулась к ней, служанка улыбнулась и качнула головой, предлагая последовать за ней на кухню.

Реянш с Абхеем ушли, а я, стараясь избавиться от сосущего ощущения в груди, побежала в свои покои.

– Марна, я не смогу тебе помочь. Надо столько всего подготовить, – на ходу бросила я.

Она грустно покачала головой и ушла. Мне некогда было ломать голову над причинами ее печали – я проверяла свой пояс – так же ли он остер и подвижен. Удовлетворившись состоянием меча, осмотрела браслеты – конечно, противника лучше близко не подпускать, но надо быть готовой ко всему. Они тоже оказались в порядке, а когда складывала их обратно, на глаза упала выбившаяся из косы прядь.

Волосы! Сразу вспомнилось, как мне их прятали под чалмой, когда везли в храм. Даже если оденусь, как мужчина, из-за них во мне издалека признают женщину, а женщина в дороге – это помеха. Эту истину я усвоила с детства. Не раздумывая дольше – ведь я же обещала, что не буду обузой – я побежала к Марне и, схватив самый острый нож, взмахнула им около самой шеи.

– Нейса-джи! – только и успела воскликнуть служанка, а я уже держала отрезанные волосы. – Что вы наделали? – всплеснула она руками.

– В походе они только мешаться будут, – я тряхнула тем что осталось. Неровные кончики едва касались плеч, а голове стало намного легче, словно сняли наполненную камнями корзину.

Марна поспешно отвернулась, но я заметила, что на щеке блеснула слезинка.

– Ты плачешь? – я выбросила длинный хвост и подбежала к служанке. – Поранилась?

– Лук, – ответила Марна, вытирая глаза уголком сари и бросая в кипящее масло вынутые из нутового теста ароматные травы.

– Хорошо, – занятая мыслями о сборах, я удовлетворилась этим объяснениям, тем более, что над служанкой на самом деле витал едкий и аппетитный запах нарезанного лука.

В груди снова сжалось. Так вот это что – я просто проголодалась. Скорее бы Марна закончила, и брат с Абхеем вернулись, тогда все поедим.

С этими мыслями я побежала в комнату Абхея, чтобы осмотреть его саблю и лишний раз подержать в руках. Я еще помнила, как удобно рукоять легла в ладонь, какое удовольствие получаешь, чувствуя, как оружие повинуется даже не движению, а лишь мысли.

Я обшарила всю небольшую комнату, но сабли не было.

«Возможно, взял с собой», – сказала я себе и решила посмотреть одежду – возможно, что-то нуждается в починке.

К моему удивлению одежды на полках почти не было, не нашлось больше и ни одного клинка, а вряд ли Абхей довольствовался только одной саблей.

«Может, Марна отдала одежду в стирку?» – отгоняя дурное предчувствие, я вернулась на кухню.

Марна уже закончила с пакорами и сейчас заваривала чай.

– Ты уносила куда-то вещи Абхея?

На мой голос служанка обернулась и часто-часто заморгала.

– Марна, что происходит? – я подошла к ней вплотную, и Марна невольно отступила. – Ты что-то от меня скрываешь?

– Нет! Что я могу скрывать? – она поспешно отвернулась и сделала вид, что полностью сосредоточена на перетирании имбирного корня.

Я взяла одну пакору – она оказалась со жгучим перцем – на глазах сами собой навернулись слезы и, борясь с подступающим беспокойством, пошла в свою комнату искать одежду, в которой я бы больше напоминала мужчину, чем женщину.

Просматривая и сортируя одежду, я и не заметила, как солнце начало клониться к земле. Поняла, что уже поздно лишь когда длинные тени подползли к ногам, взобрались на кровать и укрыли руки, а Реянш и Абхей все еще не пришли.

«Они просто задержались. Увлеклись обсуждением и не заметили, как наступил вечер», – стараясь подавить беспокойство и уговаривая себя, я вышла во двор.

Там не было ни огонька, а в бледном, стелящемся по земле лунном свете поблескивали кувшины, и темным бесформенным пятном сидела сжавшаяся в комочек и покачивающаяся Марна.

– Ты заболела? – спросила я, разжигая огонь. – Все уже остыло. Как мы будем кормить Абхея и моего брата? Надо приготовить все свежее, – я разбирала овощи в дрожащем оранжевом свете. – Сходи в особняк, узнай скоро ли они будут, а я пока приготовлю.

Я продолжала возиться, наливая чистую воду и не сразу заметила, что Марна не двинулась с места.

– Что же ты сидишь? – я подошла к служанке. Проверяя нет ли у нее жара, заглянула в лицо и встретилась с широко распахнутыми глазами.

– Я не пойду, – Марна попятилась.

– Почему? – не поняла я. – Боишься? – недоверчиво спросила и оглянулась.

Горожане готовились к вечерней трапезе, и в домах в одном за другим зажигали свечи. Их дрожащие языки немного освещали и улицу.

– Тогда ты готовь, а я приведу их. Даже если еще не закончили, то завтра договорят, – я накинул на голову паллу сари и направилась к калитке, но Марна обогнала.

– Нет! – хватая меня за руки, воскликнула она. – Я не могу вас отпустить!

– Не волнуйся, я сама объяснюсь с братом. Еще и попеняю, что он так задержался, – я старалась избавиться от цепких пальцев, но Марна, словно плющ, тот же миг снова хваталась за меня. – Марна, я должна их вернуть.

Я уговаривала служанку, но она продолжала путаться под ногами.

– Их там нет! – наконец воскликнула она. – Они ушли.

Я остановилась и непонимающе на нее посмотрела. Я знаю, что брат и Абхей ушли, и хочу привести их домой.

– Они сегодня отправились в поход, – разрыдалась Марна, а я от неожиданности уселась прямо в пыль. – Нейса-джи, простите меня. Реянш-джи велел ничего вам не говорить, – бормотала она, уткнувшись мне в колени. – Реянш-джи сказал, что вы хотите идти с ними, а я должна сберечь вас.

Меня снова обманули! Я оттолкнула служанку и вскочила на ноги.

– На этот раз они меня не бросят! – воскликнула я и бросилась к калитке.

Сначала Марна отпрянула в испуге, но затем, обхватив меня за ноги, повалилась на землю.

– Нейса-джи! – взывала она. – Одумайтесь! Наступила ночь. Вам опасно быть одной на улице! Они уже скорее всего далеко ушли, как вы их найдете?!

Но я пропускала мимо ушей ее увещевания. Я не могу снова остаться одна. Я просто этого не переживу. Сидеть и не знать, что с ними, живы ли еще, или я снова осталась одна на всем свете? Я сойду с ума.

– Я быстрая. Я нагоню, – уверяла я себя и Марну, волоча ее за собой по земле, хоть и понятия не имела куда идти, но оставаться в доме и ничего не делать не могла.

Уже почти достигнув заветной дверцы, я сделала отчаянный рывок, чтобы избавиться от мешающей девчонки, и врезалась в широкую грудь.

Я чуть не упала и вцепилась в крепкие плечи, но когда подняла взгляд и узнала Ману, хотела отшатнутся, а он уже держал меня крепко.

– Пришел, как только смог. Как она? – бросил он куда-то в сторону, выкручивая мне руки, в то время как я старалась вцепиться ногтями ему в лицо.

– Отпусти! Отпусти, я должна их найти! – верещал кто-то высоко и надрывно.

– Нейса… – Ману уже задыхался, так исступленно я сопротивлялась. – Ты их уже не догонишь. Они давно ушли… – ему наконец удалось прижать мои руки и обхватить за плечи, мешая вырваться. – Они обязательно вернутся, а ты их дождешься. Я же присмотрю за вами обеими. Буду приходить так часто, как только смогу. Невыносимый визг, от которого уже начали болеть уши, прекратился. Только тогда поняла, что это была я.

– Они меня обманули… Опять… – голос осип, а я бессильно опустилась на землю.

– Застели постель и принеси воды с медом, – словно сквозь толщу воды слышала я голос Ману.

Маленькие огоньки светящихся окон становились больше, расплывчатей, пока не растворились в темноте.