Глава 18
В ноябре темнеет рано, и когда маленький, неприметный наемный экипаж подъехал к дому по Эксетер-стрит, было почти темно. Кири видела сквозь окошко, как улицы постепенно становились все более узкими и менее ухоженными.
— Еще не поздно передумать, леди Кири, — сказал Керкленд.
Она повернулась к нему и с любопытством спросила:
— Если бы я решила вернуться домой, что бы вы стали делать, чтобы поймать заговорщиков?
— То же самое, что и сейчас, только это заняло бы гораздо больше времени. Нам приходится работать с тем, что имеем.
— Не могли бы вы сказать, кто еще проживает в вашем доме, кроме Маккензи? Вы, кажется, упомянули о супружеской паре, которая присматривает за домом?
— Да. Это мистер и миссис Пауэлл. Они очень надежные люди и умеют держать язык за зубами. Если вам что-нибудь потребуется, обращайтесь к одному из них.
— А что вы скажете о моей дуэнье Кассандре?
Он усмехнулся:
— Она — один из моих лучших агентов и недавно вернулась из Франции. Приезжая в Лондон, она останавливается на Эксетер-стрит. Если она пожелает рассказать вам о себе, она сама это сделает.
Экипаж остановился перед довольно большим городским домом.
— Дом больше, чем я ожидала, — заметила Кири.
— Когда-то это был фешенебельный район. Потом представители высшего света переместились на запад, а отлично построенные дома остались. Большинство из них разделены на квартиры или комнаты и сдаются в аренду. Дом номер одиннадцать считается пансионом, поскольку состав жильцов там постоянно меняется. — пояснил Керкленд.
Он открыл дверцу, спустился на землю и протянул ей руку.
— Надеюсь, вы не пожалеете о своем решении.
— Я тоже надеюсь на это, — сказала Кири, выходя из экипажа. — Обычно я не оглядываюсь назад. Когда я принимаю глупые решения, то считаю их последствия полученными уроками и стараюсь не повторять такую же глупость в следующий раз.
Керкленд рассмеялся.
— Вы удивительно разумная молодая женщина. Не будь вы дочерью герцога, я бы в мгновение ока завербовал вас в качестве агента. — заявил он. — А теперь входите в дом и знакомьтесь с людьми, с которыми вам какое-то время придется жить рядом. Свое настоящее имя лучше не называть. Маккензи говорил, что контрабандистам вы назвались Кэрри Форд. Может быть, на этом и остановимся?
— Что ж, вполне нормальное имя, — сказала она, поднимаясь по ступеням. — Даже интересно какое-то время побыть не леди Кири Лоуфорд.
Керкленд открыл дверь ключом и провел ее в прихожую, меблированную весьма скромно: стол с двумя стульями по бокам, а над ним — ничем не примечательная акварель с изображением Темзы. Однако помещение отличалось безупречной чистотой. В комнату вошли мужчина и женщина средних лет, а за ними следом — неуклюжий, громоздкий мужчина, судя по всему, слуга.
— Мисс Форд, познакомьтесь с мистером и миссис Пауэлл, — сказал Керкленд. — Они о вас как следует позаботятся.
Миссис Пауэлл, низенькая толстушка с проницательными синими глазами и невозмутимым выражением лица, сказала:.
— Добро пожаловать, мисс Форд. Большинство наших постояльцев сами ухаживают за собой, но я раз в неделю убираю в комнатах. А кроме того, милорд предупредил, что вы будете питаться здесь. Когда пожелаете, можете готовить для себя чай в кухне.
— Я знаю, что мне здесь будет очень удобно, миссис Пауэлл, — сказала Кири и, повернувшись к мистеру Пауэллу, спросила: — Вы, случайно, не отставной сержант?
— Неужели это так заметно, мисс Форд? — усмехнулся он.
— Я просто догадалась, — улыбнулась она.
— Дэниел, — сказала миссис Пауэлл, обращаясь к неуклюжему мужчине, — возьми из экипажа багаж мисс Форд и отнеси его в заднюю комнату на втором этаже.
Слуга кивнул и флегматично направился к двери. Когда он проходил мимо, Кири уловила его запах. Удивленная, она повернулась и сказала:
— Добрый вечер, мистер Дэниел. Мы с вами раньше не встречались?
Один глаз у парня был прикрыт черной нашлепкой, но в другом поблескивали озорные искорки. Это был Маккензи, который выглядел старше, массивнее и был совсем не похож на неотразимого владельца клуба.
— Сомневаюсь, мисс, — сказал он несколько измененным голосом, — Уж будьте уверены, я бы запомнил такую прекрасную леди, как вы. — И он подмигнул ей не прикрытым нашлепкой глазом.
Заметив, что Кири усмехнулась, Керкленд проговорил:
— Вы можете доверять всем, кто проживает в этом доме, мисс Форд. Желаю вам удачи и хорошей охоты.
— Я постараюсь сделать все, что от меня зависит, — заверила она и, склонив набок голову, добавила: — Теперь я официально являюсь британским агентом?
— Несомненно. Будьте осторожны. Мне не хотелось бы держать ответ перед вашим братом, если с вами что-нибудь случится.
— Постараюсь избавить вас от этого, — пообещала Кири.
Потом Керкленд ушел, и Кири была предоставлена самой себе. Ей предстоит добиться успеха или потерпеть поражение только благодаря личным качествам, а не знатному родству.
От такой перспективы кружилась голова.
Маккензи уже принес большую часть багажа Кири в ее комнату, и она принялась распаковывать вещи. Меблированная без излишеств комната была уютной: среднего размера, очень чистая, с удобной кроватью и выцветшим, но теплым ковром на полу. Все тщательно продумано, ничего такого, что могло бы привлечь нежелательное внимание в бедном городском квартале.
Однако то, что входило в скромную меблировку, было хорошего качества и включало все, что могло потребоваться: ширма в углу, умывальник, письменный стол и принадлежности для письма, а также Библия короля Якова. Словом, убежище для тех, кто устал или, возможно, был эмоционально надломлен своей работой. Дом давал им возможность прийти в себя и восстановить силы.
В дверь постучали, и у Кири замерло сердце. Может быть, это Маккензи с остатками ее багажа? Однако, открыв дверь, она увидела женщину совершенно непримечательной внешности — она могла бы легко затеряться не только в толпе, но и среди нескольких человек.
Женщине было, вероятно, около тридцати лет, хотя сказать это наверняка было трудно, она была среднего роста, с неприметными русыми волосами и такими же неприметными голубыми глазами. Внешность — идеальная для агента.
— Вы, должно быть, Кассандра. Добро пожаловать в мое скромное жилище.
— Зовите меня Кэсси, — сказала женщина, входя в комнату. — Вы Кири, известная как Кэрри, и я, по-видимому должна помочь вам разобраться, что к чему, и не позволить вам попасть в какую-нибудь передрягу.
Они, словно кошки, внимательно осмотрели друг друга.
— Кэсси и Кэрри, — заметила Кири. — Запутаться можно. Так я прошла проверку?
Женщина вздохнула.
— Вы не подходите для такой работы. Как вас ни одень, по вашим манерам видно, что вы аристократка и богачка.
Кири вгляделась в неё внимательнее и поняла, что глаза у Кассандры острые и проницательные.
— Ну, с этим ничего не поделаешь. Но я буду стараться, — заверила ее Кири.
— Очень на это надеюсь, — сказала Кассандра, но в голосе ее особой надежды не чувствовалось. — Может, попробуете вести себя как представительница лондонской городской бедноты?
Кири переключилась на акцент жительницы Ист-Энда:
— Ага, это я могу. Есть ли здесь, в округе, лавки старьевщиков, чтоб я могла купить себе одежду?
Кэсси удивленно вскинула брови.
— Акцент очень хорош, — заметила она, — но этого недостаточно. Вы двигаетесь, как красивая, уверенная в себе женщина. Все это хорошо для леди Кири, но в этих кварталах вы будете выделяться, словно лошадь в стаде коров.
Кири пришлось немало потрудиться, чтобы приобрести это умение держать себя. Жизнь в качестве члена семьи генерала научила ее понимать, насколько важно быть уверенной в себе. Впервые приехав в Англию, она решила: пусть уж лучше тебя презирают за наглость, чем за слабость.
Теперь она закрыла глаза и приказала себе вспомнить, как презрительно фыркнула леди Норленд, говоря о ее смешанном происхождении. Пусть мать Кири была принцессой и браминкой, а ее отец и брат — английскими герцогами, Кэрри Форд была просто безродной дворняжкой.
Открыв глаза, она несколько расслабилась и сказала:
— Кто говорит, что такая девушка, как я, не может иметь нарядного платья? Вот это платье я купила за шесть шиллингов в лавке старьевщика и подогнала по своей фигуре. Я рада, что выгляжу в нем как богачка высокого происхождения. Может, мне стоит поднять на себя цену? — Она вильнула бедрами, словно маркитантка, приглашающая заняться делом. — Девушке нужно пользоваться тем, что у нее есть, пока товар еще достаточно свеж, чтоб можно было запросить высокую цену.
Кассандра, на мгновение остолбенев от удивления, рассмеялась:
— Мне следовало бы знать, что Маккензи не станет навязывать мне какого-нибудь любителя. Но вам абсолютно необходимо сменить гардероб. Если вы не слишком устали, можем отправиться прямо сейчас в одну лавку на соседней улице, которая все еще открыта.
— Я совсем не устала, — сказала Кири, подумав о беззащитной наследной принцессе, которая не будет в безопасности, пока не поймают заговорщиков. — Чем скорее я начну, тем лучше.
В дверь снова постучали. На сей раз это был Маккензи, который притащил небольшой обитый кожей сундучок. У него был вид уставшего слуги. Стараясь, чтобы голос ее не выдал, Кири практики ради сказала:
— Пожалуйста, поставь это на стол, Дэниел.
Когда он подчинился, Кассандра язвительно проговорила:
— Всем известно, кто ты такой, Маккензи, так что можешь распрямить спину. Удалось ли тебе узнать что-нибудь полезное за сегодняшний день?
Маккензи усмехнулся, и его осанка тут же изменилась.
— Мы с Кармайклом составляли списки наиболее вероятных притонов и игорных домов, где могут быть похитители.
— Трудоемкое дело, — усмехнулась Кэсси.
— Скажите, а ваш список включает парфюмерный магазин «Лезер»? — спросила Кири и, увидев недоумевающую физиономию Мака, добавила: — Это тот магазин в Сент-Джеймсе, где продается одеколон, которым пользуется главарь похитителей. Поскольку это единственное, что мы о нем знаем, лучше начать именно с этого.
— В дорогом магазине не выдадут имя того, кто покупает их продукцию, — предупредил Маккензи.
— Может быть, и так, но попробовать все-таки стоит. Завтра утром. — Она улыбнулась. — Оденьтесь, как положено моему преданному слуге.
Он дернул себя за чуб, как это делают работники с фермы.
— Слушаюсь, миледи.
— Кэрри или Кири, но не миледи.
— Она права, — заметила Кассандра. — Тебе следовало бы знать, Мак. Мы должны вживаться в роли, которые играем.
— Поправка принята, — сказал он и, прикоснувшись пальцами к сундучку на столе, спросил: — Что там внутри, Кэрри? Там что-то позвякивает. Может быть, это портативный пивной бар? Ты еще слишком молода, чтобы вести столь распутный образ жизни.
— Не только слишком молода, но и слишком умна, — уточнила она, расстегивая пряжку на крышке. — Это мой дорожный парфюмерный чемоданчик. — Открыв крышку, она вынула прямоугольную прокладку, под которой обнаружились аккуратно упакованные флаконы на полочках. — В семье моей матери женщины были парфюмерам и со дня сотворения мира. Дома в рабочей комнате у нас имеется масса различных материалов и приспособлений, но я взяла лишь то, что легко поддается перевозке.
— Зачем вы привезли это сюда? — спросила Кэсси, нахмурив брови.
— К этому заданию меня привлекли благодаря моему необычно развитому обонянию. Вот я и подумала, что сундучок может пригодиться. А если нет — ну что ж, я люблю поиграть с ароматами.
Кири, которая большую часть своей жизни прожила в Индии, весьма комфортно уживалась с индийской частью своего существа — в отличие от Адама, очень молодого герцога, которому надо было еще доказать, что он может быть самым настоящим англичанином, и который все еще не нашел равновесия между двумя сторонами своего происхождения.
Кэсси с интересом рассматривала флаконы.
— Можно, я открою бутылочку?
— Конечно. — Кири указала на верхний ряд. — Это базовые смеси, которые я изготовила в качестве основы для духов. А в пузырьке, к которому вы сейчас прикоснулись, находятся духи под названием «Весенние цветы».
Кэсси открыла пробку и осторожно понюхала, потом улыбнулась радостной улыбкой, от которой сразу же показалась гораздо моложе.
— Запах действительно напоминает ароматы весеннего сада! — Она осторожно поставила флакон на место и взяла другой из верхнего ряда. Понюхав его, она сказала: — Слишком сильный запах. Мускусный.
— Потому что это базовая смесь, еще не окончательный продукт, — объяснила Кири. — Многие парфюмеры просто комбинируют сходные ароматы, чтобы усилить их. А мне нравится создавать более сложные ароматы. Я специализируюсь на создании уникальных духов, которые соответствуют личности женщины. Для того чтобы найти аромат, подходящий именно этой женщине, требуется множество экспериментов.
Кэсси взяла флакон с эссенцией роз и мечтательно вздохнула.
— Скажите, а вы не могли бы приготовить духи специально для меня? — спросила она.
— Я буду счастлива сделать это, но мне необходимо лучше узнать вас, — сказала Кири, задумчиво глядя на нее. — У вас множество секретов и характер многослойный. Духи, созданные для вас, должны отражать это.
Кэсси закрыла флакон с розовой эссенцией.
— Вам лучше не пытаться узнать обо мне больше, — заметила она. — Пойдемте, я провожу вас в лавку старьевщика.
— Я тоже пойду с вами, — заявил Маккензи. — Как положено слуге, я понесу ваши покупки.
— Едва ли мне потребуется ваша помощь, — сказала Кири. — Я предполагаю купить только самые необходимые предметы одежды.
— А вдруг вам потребуется защита?
Кэсси презрительно фыркнула:
— Если бы я подумала, что ты умышленно столь оскорбительно отзываешься о моих способностях, Маккензи, ты бы поплатился за это замечание.
На его лице промелькнуло что-то похожее на страх.
— Нет-нет, только не это! Я не хотел тебя оскорбить! — Он улыбнулся. — Я хочу пойти с вами главным образом потому, что мне скучно.
— Эту причину я понимаю, — сказала Кири.
Присутствия Маккензи сегодня не требовалось. Но она получала греховное наслаждение оттого, что он их сопровождает.
Лавка старьевщика была тесной и плохо освещенной, битком набитой поношенной одеждой. Пока Кири соображала, как подступиться к этой беспорядочной свалке одежды, Кэсси крикнула:
— К вам клиенты, миссис Би! Я привела к вам девушку, которой нужно практически все.
Где-то в глубине помещения послышалось шуршание, и появилась жилистая пожилая дама с незажженной трубкой в зубах.
— Это ты, Кэсси? Вижу, что это ты. А это, должно быть, твоя девушка. — Она остановилась возле Кири и, ухватив двумя пальцами ткань ее платья, потерла ее, определяя качество. — Очень хорошая вещь. Хочешь продать его? Я дам тебе за него два платья, а может, даже больше, зависит от того, что ты выберешь.
Кири всегда считала, что умеет приспосабливаться к разным обстоятельствам, но мысль о том, что она будет носить одно из этих нестираных платьев с чужого плеча, заставила ее содрогнуться.
— Сначала я посмотрю, что у вас имеется. То платье, что я ношу, моя мама сшила мне перед самой смертью, и мне оно очень нравится.
— Не сшила ли она тебе чего-нибудь еще, что ты хотела бы продать? — поинтересовалась старая дама.
Заметив иронический блеск в глазах Кэсси, Кири поняла, что той хочется посмотреть, как Кири справляется с жизнью за пределами своего круга. Она печально покачала головой:
— Больше у меня нет ничего, сделанного руками мамы. Я сбежала от своего мужчины только в том, что на мне было. Поэтому я и пришла сюда. — Пошарив в кошельке, она извлекла золотую гинею. — Вот сколько я намерена потратить. Сколько одежды я смогу купить на гинею?
Увидев, что у лавочницы загорелись глаза, Маккензи поднял вверх зеленое атласное платье.
— Примерьте-ка это. Вам оно очень пойдет.
— Если ты думаешь, что я ищу нового мужчину, Дэниел, — капризно протянула Кири, — то сильно ошибаешься. Мне нужна повседневная одежда, а не какая-нибудь вульгарная дешевка с плеча той, которая большего не заслуживает.
— Ну примерьте, — продолжал уговаривать он. — В зеленом шелку вы будете выглядеть великолепно. И я свожу вас в театр.
— Ну ладно, если ты так настаиваешь, — уступила Кири, притворяясь, что делает это неохотно. Они флиртовали, изображая лондонских бедняков: Кэрри Форд позволительно то, что недопустимо для Кири. Ситуация могла стать весьма интересной.
— А нет ли местечка, где я могла бы это примерить, миссис Би? Я не хочу, чтобы Дэнни-бой пялился на меня, когда я стану примерять это платье. — Взяв зеленое платье, она стрельнула глазками в Маккензи и сказала: — Кэсси, не поможете ли мне?
— Туда, пожалуйте. — Миссис Би указала на отгороженный старыми занавесками угол комнаты.
— Ну, как я себя веду? — спросила Кири вполголоса, пока Кэсси помогала ей снять платье.
— Довольно хорошо, но самое трудное впереди, — ответила Кэсси, быстро и умело делая свое дело. — У миссис Би хороший выбор товаров, но торгуется она отчаянно.
— Постараюсь не стать для нее слишком легкой добычей. — сказала Кири. Когда зеленое шелковое платье было зашнуровано, Кири взглянула вниз на свою очень сильно обнаженную грудь. — Будь декольте чуть поглубже, стал бы виден пупок.
Кэсси фыркнула.
— Во время посещения притонов это платье позволит вам близко подходить к мужчинам, играющим в карты. Насколько хорошо вы умеете защищать свою добродетель?
Кири нахмурила брови, понимая, что возникает еще одна проблема.
— Слишком хорошо. Если не буду соблюдать осторожность, то могу переломать кости. Может быть, вы научите меня каким-нибудь более мягким способам ставить на место неуправляемых мужчин?
Кэсси удивилась и была явно заинтригована.
— Мы поговорим об этом позднее. — Взглянув на свою более скромную фигуру, она призналась: — Мне, честно говоря, никогда не приходилось защищать свою добродетель. Ну а теперь вам пора появиться из примерочной и ослепить своего взволнованного поклонника.
С самым вызывающим видом Кири вышла из примерочной.
Маккензи уставился на нее во все глаза.
— Если вы его не купите, я куплю его для вас.
Она мило улыбнулась. Интересно бы узнать, насколько естественна его реакция? Может, это часть игры, в которую они играют?
— И ты подумал, что я разрешу тебе это сделать? Не такая я дурочка! — Она разгладила руками шелковую юбку.
Маккензи печально взглянул на нее.
— Может быть, вы еще передумаете.
Может быть, она и передумает. Но пока ей доставляло огромное удовольствие дразнить Маккензи.
В конце концов Кири ушла из лавки миссис Би с зеленым шелковым платьем, золотистым вечерним платьем, которое было несколько менее соблазнительным, чем зеленое, утренним платьем и несколькими другими предметами одежды. Способность Кири торговаться заставила Маккензи и Кэсси широко раскрыть глаза от удивления.
Истратив последний полупенсовик от своей гинеи, Кири вручила всю кучу покупок Маккензи.
— Сделай хоть что-нибудь полезное, Дэнни-бой, иначе никогда больше не увидишь меня в зеленом шелковом платье.
— Слушаюсь, мисс Форд, — смиренно сказал он, хотя не прикрытый нашлепкой глаз его весело поблескивал.
Когда они ехали домой, Кэсси спросила:
— Где вы научились так лихо торговаться? Мне показалось, что миссис Би вот-вот расплачется.
— Она наслаждалась этим не меньше, чем я, — усмехнувшись, сказала Кири. — А где я научилась торговаться? Для этого нет лучшей тренировочной площадки, чем восточный базар.
Все рассмеялись, и она почувствовала, что с успехом прошла свою первую проверку.