Снег чистыми, мягкими волнами простирался в бесконечность зимы. Мороз крепчал.

Нина по сугробам убегала от своего преследователя, рыжего бродячего пса. И чего он от нее хотел? Господи, у нее в сумке лежала колбаса! Если бы она взяла целый батон колбасы, он бы не излучал пахучую энергию мяса. Женщина умудрилась купить триста грамм колбасы нарезкой. Какая глупость! Бродячий пес, клюнул на запах из сумки и теперь преследовал Нину во все тяжкие голодного желудка. Она остановилась. Остановился и рыжий пес.

– Ты хочешь колбасу?

Глаза собаки налились голодной надеждой на удачу. Нина потянула молнию на сумке, достала колбасу. Рыжая собака сделала стойку, и все триста грамм колбасы нарезкой оказались в голодной пасти.

– Как жить легко, но так все трудно! Ежедневная борьба за жизнь, главное условие относительно спокойной жизни, – сказала Нина назидательно рыжей собаке, пока та уминала ее колбасу, и пошла спокойно по своим шагам на дорогу, по которой шла до набега рыжей собаки.

Собака лениво посмотрела ей в след, на сегодняшний день она была сыта и благодушна. Чего не скажешь о Нине. Она шла к своему полу – мужу.

Петр Иванович сегодня на работу не ходил, а весь день ленился и лечился, Нина ему купила колбасу, а себе бананы. На бананы рыжая собака, как и мужчина, не польстились.

– Нина, ты не могла мяса купить для поднятия моих жизненных сил?

– Жуй хлеб, да бананы, ты сегодня не работал!

– Ты не знаешь, как мне сегодня было плохо! Слабость, кашель, насморк.

– Съешь антибиотик!

– Ты, что не знаешь, что у меня слабость от антибиотиков, я от них потом долго отхожу!

– Отходи, – сказала Нина с неким раздражением в голосе, она уже шла на кухню.

На кухне бабуля Петр Ивановича наливала лекарство в кружку, она считала:

– Двадцать, тридцать, сорок две капли…

Нина посмотрела на дело рук бабули, почти все капли она налила на стол, в кружку они почти не попадали.

– Бабушка, но вы все капли мимо налили!

Бабуля молча смахнула лужицу лекарства рукой в кружку и выпила то, что налила, потом этими руками взяла электрический чайник и стала в него цедить воду из-под крана.

– Бабушка, а почему вы наливаете такой маленькой струйкой воду?

– Так она чище, – ответила бабуля, держа под тонкой струйкой воды руки в лекарстве.

Нина поняла, что чай в этом доме ей сегодня не светит, она вернулась в комнату.

– Кто мне Интернет отключил? – кричал изо всех сил Петр Иванович.

– Я по телефону не разговариваю, – смиренно ответила Нина и взяла бутылку с минеральной водой.

Петр Иванович пошел по телефонному проводу для Интернета по комнате, вышел в прихожую.

– Кто отрезал кабель Интернета?! – вскричал он, – кому мой провод помешал?!

В двери повернулся ключ, пришла тетка Надя.

– Тетя Надя, кто отрезал телефонный кабель для Интернета?

– Я отрезала, мне нужна дырочка, через которую он проходит, я через нее хочу протянуть кабель антенны для нового телевизора на кухню!

– Ты, что телевизор купила?

– Да, только, что!

– Если ты еще раз тронешь кабель Интернета?! – у Петра Ивановича не хватало слов на ругательства, и они с матерью стали, прости кричать, доказываю свою правоту.

Нина взяла гладильную доску, утюг и пошла, гладить в комнату белье, следом за ней в комнату влетела тетка Надя:

– Нельзя гладить в комнате! Нина, я всегда глажу на кухне белье, здесь будет много пыли!

Нина вспомнила бабулю, ее лекарство, и упрямо стала гладить белье рядом с компьютером, за которым сидел Петр Иванович, и не вмешивался в дела женщин.

В ванной комнате, в двух косяках дверей торчали два гвоздя своими остриями, длиной в три сантиметра. В голове Нины возникли ноги бабули, перевязанные именно в этих местах.

– Петр Иванович, забей гвозди в ванне!

– Какие гвозди?

Огромные гвозди так и остались торчать, пройдя сквозь косяк, у них еще оставалось острие. Нина села в кресло, перекинув ноги через подлокотник.

– Нина, в этом кресле еще так хорошо никто не смотрелся, – сказал Петр Иванович, нажимая на руль компьютерной игры.

В дверь комнаты постучали и открыли дверь:

– Я вам купила новый постельный комплект с сердечками, – примирительно заявила тетка Надя, и протянула Нине плотный полиэтиленовый чемоданчик. Нина открыла молнию, вытащила из пакета желтое, махровое чудо с яркими красными сердечками.

Простынь по периметру была обшита бельевой резинкой. После стирки и длительной сушки, на разных предметах махровый комплект оказался на постели Нины и Петр Ивановича. Она крутилась, крутилась и сказала:

– Постель колется, как точечный массаж.

– Да, спать не привычно, – ответил в унисон Петр Иванович, и всем телом потянулся к Нине.

Над постелью склонило свои ветви дерево в огромном кашпо, похожее на группу страусов.

Семья Нины уехала на зимние каникулы в места более теплые, и она вернулась от Петра Ивановича к себе домой. Петр Иванович по Интернету ей написал:

– Ура! Бабуля на три недели в больнице!

Нина ему ничего не ответила, а позвонила:

– Мои все уехали.

Через три часа Петр Иванович приехал в квартиру Нины. Если в квартире Петра Ивановича был порядок, то в квартире Нины царил хаос после отъезда ее родственников. Ободранные обои в комнате дополняли беспорядок. Нина купила обои и приклеила их на одну стену, в это время, и приехал Петр Иванович. На этом мелкий ремонт остановился, ванна встала на первое место. Она вымылась, а Он уже чистым приехал, через пять минут чистая постель встретила славную парочку. Они впились каждой своей клеточкой друг в друга.

Вы видели халу?

Это хлеб переплетенный, так вот и переплелись Нина с Петром Ивановичем. Они меняли объятия, и дошли до редких и метких поцелуев. Руки его полезли в южную зону тела Нины, они проникали под ее одежду и снимали свою. Она не отставала от партнера, снимая свою одежду из двух предметов.

Объятия без одежды отличаются сексуальной силой. Все клеточки двух любящих людей трепещут от личного знакомства. Руки Петра Ивановича с точностью фокусника достали из шкафа жидкое нежное масло для самых экстренных мест любви, сам он при этом из постели так и не вылез. Масло сроднило чувственные участки тела двух человек в одной постели, мышцы движения вышли на первый план общения.

Они двигались, меняли позиции общения, взаимодействие двух систем дошло то чувственного апогея раз пять. Нина и Петр Иванович дошли до позы морской звезды и остановились. Полотенце навело порядок на влажных участках тела, и они уснули.

Тетка Надя убирала в одном трехэтажном доме на дорогом шоссе, и порой зарабатывала в день не меньше, чем красивые дамы за ночь. Это позволяло ей покупать вещи, похожие на те, что она видела в дорогих домах, где убирала. Петр Иванович привык к хорошим вещам, и в доме Нины ему все казалось слишком старым и не престижным. Вот и славно, Петр Иванович стал привыкать к тому, что Нина живет рядом с ним. Она перестала метаться между домами, и почти привыкла к новой жизни.

Хорошо это или плохо?