Меня повторно вызвал к себе Иван Семенович, видимо я ему очень понравилась. Мы сели с двух сторон одного стола. За окном светило солнце.

– Айстра, мне все ясно по делу Гербаима, но у меня есть ощущение, что кто-то добил Гербаима, что вы на это скажите? Почему-то мне кажется, что вы знаете ответ.

– Он мог удариться при падении и умереть, – механически сказала я.

– Так все и считают, но есть одно, но… Вы вспомнили, кто входил и выходил из подъезда, может, кого знакомого видели? Есть мнение, что было двойное нападение, похоже, что следом за Жборой на Гербаима было совершено еще одно нападение, но денег при нем уже не было, хотя у него искали, ни деньги, а скорее бриллианты, карманы все были вывернуты, искали ценное, но не объемное.

– Сказать вам, господин Бах правду?

– Попытайтесь, Айстра сказать мне правду.

– У Гербаима были бриллианты, но об этом я узнала два года назад. В подъезд, в день нападения, после того, как из него вышел Жбора, через минуту вошли два стройных мужчины, я сразу со своего места наблюдения не уходила, и видела, что они выскочили через пару минут из подъезда, мужчины были недовольны друг другом, и быстро повернули за угол дома.

– А где бриллианты? Мужчин можете вспомнить для составления их портретов?

– У нас с Гербаимом была любовь на лесном стадионе, в его машине. Через пять лет после смерти Гербаима, я приехала на стадион, поставила машину на то место, где в день любви стояла машина, и с места шофера увидела дуб, я подошла к дубу, увидела два имени: Гербаим и Айстра, между ними в маленьком дупле нашла бриллианты, вероятно, их и искали у Гербаима в подъезде, кто-то о них знал раньше меня лет на пять.

– Как все просто! Бриллианты вернете государству? Почему раньше не сказали?

– Верну, – сказала я, и подумала, что отдам несколько штук из коллекции своей тетушки. – Ответ сложился только что, после ваших вопросов. После двух мужчин в подъезд вошла Татрина, и в этот момент я ушла с места наблюдения.

– Айстра, с вас пять мелких бриллиантов в казну, и подпишите протокол.

– Почему пять бриллиантов? Вы, что меня отпускаете за пять бриллиантов?

– А меньше пяти бриллиантов у него не могло быть. Да, но как узнать, кто были те двое, которые добили Гербаима?

– Мне кажется, что это были его сослуживцы или знакомые по работе, я их раньше встречала с ним один раз в кафе.

– Вы могли бы их узнать? Айстра, скорее это были приезжие, если бы они у вас работали, вы бы их никогда не забыли.

– Не знаю, но попробую, все так давно было, – и тут я подумала, что один из них чем-то похож на Боргиса… – Одного, я, пожалуй, знаю. Это Боргис, он снимался у меня в фильмах.

– Все с вами странно, однако. У вас с ним что-то было?

– Да, один раз. Он на севере живет, здесь был во время съемок.

– Мне надо с ним поговорить, дайте его координаты. Поеду на север. Айстра, после моего приезда продолжим разговор. Не уезжайте из округа.

– Хорошо, я могу уйти?

– Да, я подпишу вашу бумагу.

И мы расстались на время.

Холодный округ облепил следователя летней мошкой. Стаи мошки крутились вблизи низкорослых деревьев. Боргис встретил следователя на пороге своей квартиры в невысоком доме. Иван Семенович сразу обратил внимание на мужскую красоту Боргиса.

– Боргис, вы участвовали в нападении на Гербаима семь лет назад? Есть мнение, что вы с напарником добили оглушенного Гербаима в подъезде.

– Было дело, но я его не убивал. Со мной был еще один человек.

– Он его убил?

– Гербаим купил у меня несколько бриллиантов, но расплатился куклой. Мой охранник помогал мне вернуть деньги. Гербаим просил прощения и сказал, что деньги будут у него 1 апреля, что нас он проверял, и, что готов купить большую партию алмазов. Вот мы 1 апреля и пошли к нему, он этот день сам назначил, сделка предполагалась очень крупная.

– А у вас, Боргис, откуда алмазы?

– Я менеджер алмазной фирмы.

– Почему тогда так много криминала в ваших действиях?

– Кто знал, что известный человек так себя поведет, а у нас свои методы работы.

Мы поднялись на лифте, вышли на его этаже, услышали сдавленный стон, посмотрели вниз, а ниже на лестнице сидел Гербаим, прислоненный к стене, руку он держал на темечке и смотрел на нас. Мы к нему спустились.

– Деньги где? – спросил я у Гербаима.

– Деньги украли, а меня оглушили, сдавленно прошептал Гербаим.

– Вот жадный мужик, если у него тьма денег действительно была, так ходил бы с охраной, – прокомментировал слова Гербаима Боргис. – Алмазы не наши, а фирмы, нас по голове не погладят за недостачу.

– Гербаим, что с тобой делать? – спросил я у него.

– Я правду говорю, деньги унесли вместе с сумкой, большой мужик в маске меня ударил кулаком, я и отключился, – тихо проговорил Гербаим.

– Охранник огорчился, что денег опять нет, – продолжал говорить детективу Боргис, – схватил он в сердцах Гербаима за грудки, и стал его раскачивать с такой ненавистью, что случайно виском ударил его о металлические перила лестницы. Тот и потерял сознание. Охранник оттолкнул его от себя, Гербаим упал головой об лестницу, и весь обмяк, мы поняли, что с ним все кончено, и быстро ушли из подъезда.

– Что с вами делать? – спросил детектив Бах. – Грабитель на грабителе.

– Чтобы отработать недостающие деньги я из-за куклы Гербаима работал в рекламе, снимался в кино у Айстры. Деньги я вернул фирме, теперь я вновь менеджер алмазной фирмы.

– Где охранник? Как его зовут?

– Зиновий. Охранник – сокращенно.

– Он сидел?

– Нет. Простой охранник алмазной фирмы.

Ситуация сложилась и простая, и сложная одновременно. Все, что связано с убийством знаменитого Гербаима, было известно, люди, спустя годы, по неосторожности стали проговаривать то, что умалчивали семь лет, им хотелось выговориться, отмыться от своих старых поступков или откупиться. Иван Семенович пригласил Татрину и сказал, что с подозрениями в соучастии в убийстве на Жбору она оказалась полностью права.

Жбора действительно первым нанес оглушающий удар по голове Гербаима, но удар не был смертельным. На лестничной площадке произошло две разборки, после второй разборки с двумя другими людьми он и получил травмы от удара о ступени и железные перила, которые последовали после оглушающего удара, все вместе внутренние мозговые травмы привели к смерти Гербаима.

Но ситуация складывается так, что Гербаим сам нарушил закон. Перед второй группой людей Гербаим был виновен, поэтому лучше это дело не поднимать, – так говорил Татрине детектив Иван Семенович. Наказание людей повлечет раскрытие не совсем красивых дел Гербаима и его светлый образ перед народом померкнет.

Татрина и сама давно догадалась, что муж не был кристальным человеком и поднимать новый шум, связанный с его именем ей не хотелось. С Бахом они пришли к молчаливому соглашению о молчании.