Глава 1

Счастье — это мало сказать. Они безумно соскучились. Он целовал вскользь. Она почти не чувствовала иголки. Желание быстро захватило. Им было не до коврика с иголками. Массаж. Быстро. Порывисто. Чувственно. Когда она встала с коврика, то в спине боли не осталось совсем. Было чувство приятного освобождения от всех желаний и болей…

К зданию фирмы Марина подошла довольно быстро. Пройдя банальную вертушку, она вошла в холл. Легкая прохлада помещения окутала все ее существо. Светлый лифт, увеличенный большими зеркалами, неслышно доставил ее на двадцатый этаж, расположенный рядом с серыми облаками.

Из окна офиса открывался хороший обзор на округ Джокер, состоящий из города и лесных окрестностей. Нет, весь округ сразу увидеть невозможно, но можно увидеть часть города и парковую зону. Внизу она заметила маленький силуэт молодого человека по имени Мартин. Он работал в соседней фирме, и ее сердечко екало при виде него.

Когда Марина вновь увидела Мартина, то впала в оцепенение от его божественной внешности. Она тогда подумала, что ей надо купить цветы, чтобы выразить свои вспыхнувшие чувства. Она поехала на городской рынок, подошла к розам и хризантемам, стоящим в больших белых вазах. Розы всегда утомляли ее своей прихотливостью и заносчивостью. Белые и желтые хризантемы манили свежестью, до них хотелось дотронуться. Продавец сделала букет из выбранных ею цветов, и упаковала их в зеленую бумагу с белыми разводами.

Прошла Марина несколько шагов с огромным букетом в руках и чуть не упала. Хорошо, что она вовремя посмотрела под ноги: какая-то маленькая старушка, державшая в руке клюку, подставила ее так, чтобы она упала. В другой руке старуха держала три гладиолуса. Марина перешагнула клюку и пошла дальше, вдыхая запах хризантем.

Цветами она украсила офис, в котором работала. Марина была молчалива и неулыбчива, носила туфли на высоком каблуке легко и непринужденно, словно родилась в них, словно они были неотъемлемой частью ее организма.

В офисе, украшенном цветами, настроение поднялось. Она улыбнулась и достала из ящика стола новый шедевр фирмы — прибор Сердечко, выполненный в виде брелка. Марина невольно задумалась, в голове возник облик Мартина. Это был крепкий, крупный мужчина с волнистыми волосами. Марине было безразлично отношение к ней Мартина? Нет — это фантастика. Ей он был далеко небезразличен. Она решительно открыла инструкцию по применению прибора.

У прибора Сердечко оказалось две основные функции: он мог вызвать любовь или равнодушие нужного человека к обладателю прибора. Марина решила поставить ежи между собой и молодым человеком, и переключила прибор на работу в режиме «равнодушие». Так она отодвинулась от него, придуманным наказанием.

Марина поставила ежи на пути к возможной встрече. Зачем? Чтобы безопаснее сохранять душевное спокойствие. Тогда возникает вопрос: от кого она пряталась за выдуманными ежами? От Мартина.

А он кто? Бегемот? Вовсе нет, он приятный, молодой человек с любовными завихрениями. То есть, он мог быть спокойным и нейтральным, но иногда напористо осаждал ее своим вниманием, поэтому она решила оградить себя прибором любовного назначения под названием Сердечко.

Прибор, выполненный в виде сердца, нес в себе заряд притягивающих или отталкивающих импульсов. Его габаритный размер был четыре сантиметра в диаметре и пять миллиметров по толщине. Сердечко настраивали на определенного человека, чтобы вызвать в себе необходимые чувства.

Носили сердечко на цепочке вместо больших ручных часов или в кармане, но не в сумке. Одна сторона прибора содержала чувствительную диафрагму, сквозь нее он получал биологическую энергию хозяина прибора, через другую сторону прибор посылал импульсы в сторону определенного человека.

Впрочем, у Мартина мог быть такой же прибор, чем и программировались его действия в отношении Марины, это только сейчас дошло до нее. Получалось, что они друг другу небезразличны, да еще настраивали друг на друга свои сердечные приборы!

Двойной удар или двойной провал чувств — именно это постоянно сотрясало их существование. Выбросить приборы они не могли — слишком они были дорогие, выключить приборы они были не в состоянии — из-за постоянной смены чувств от любви до ненависти и наоборот.

Прибор Сердечко выпускался фирмой «Чувственный прибор», под руководством Владимира Дмитриевича. Он следил за работой всех выпускаемых приборов, к нему на компьютер сходилась вся информация любовных пар. То есть приборы посылали сигналы на командный пункт, вот такие они были предатели, о чем потребители понятия не имели.

Каждый человек в округе Джокер имел свой код от рождения, этот код вводился в прибор. Потребитель вводил код того, кого хотел приворожить или напротив — отдалить от себя. То есть прибор был электронной свахой, его импульсы шли по спирали и затягивали жертву в свой водоворот, или по типу смерча — отталкивали, при этом они слегка кололи жертву разрядами, отчего и получило это действие народное название — еж.

В задачу фирмы входила систематизация пар и получение двойной выгоды от продаж Сердечек. Зная, потайные мысли граждан, всегда легче ими управлять, — так считал Добрыня Никитич, новый глава административного округа Джокер, получающий интересные сведения от Владимира Дмитриевича.

Граждане округа были готовы ввести мораторий на продажу подобных приборов. Вот и Марина не знала, что ей делать. Нет бы, на Владимира Дмитриевича направлять дополнительные, любовные импульсы, так сказать для обеспечения новых дел, а она направляла действия своего прибора, что уж тут говорить, на потенциального любимого человека Мартина!

Момент. А что если Мартин имел ни одно, а скажем три Сердечка? Значит, он управлял сердечными делами — трех дам? Тогда об этом обязательно знал Владимир Дмитриевич! Что имел обладатель трех сердечек?

Комфорт и любовь в любом из трех домов, и все это на одних любовных импульсах, а, следовательно, бесплатно для него. Прибор Сердечко обеспечивал бесплатную любовь, что для мужчин значительно важнее, чем для женщин.

Марина удачно перенастроила свой прибор на ежи в тот момент, когда Мартин был занят другими приборами, то есть девушками. Теперь ей этот молодой человек был больше не опасен. Марину от Мартина отключил еще и сам Владимир Дмитриевич. Он заметил ненужную для фирмы связь, и сделал так, словно она сама переключила Сердечко на ежи, или их намерения совершенно случайно совпали.

Мартин почувствовал, что одна рыбка сорвалась с крючка или перешла в безопасный режим работы. Но у двух других дам, таких приборов не было, он знал это и без Владимира Дмитриевича. Другие женщины его не интересовали, ему нужна была Марина, и документация, которая через нее проходила. Он хотел знать устройство приборов.

Разобрав один прибор, Мартин ничего не понял, но он точно знал, что конструкторская документация существует, но с ней ему лень было разбираться. Он хотел создать свое агентство большой и чистой любви, но приборы были слишком дорогие для обывателей, тогда он решил захватить офис фирмы Сердечко, в котором главным разработчиком был Владимир Дмитриевич.

Мартин хотел взять со склада готовой продукции столько Сердечек, сколько смог бы унести. То, что Марина вышла из поля зрения его прибора, его не радовало, только через нее он мог войти и выйти из охраняемой фирмы, поскольку она оформляла допуски самого разного назначения.

Женщин на фирме Владимира Дмитриевича было ни так много, и это очень огорчало Мартина. Он терялся в догадках, как ему пересечь границу фирмы, причем внешние двери в нее были открыты, но перейти их было невозможно, невидимые лучи выталкивали гостя.

Мартин так мечтал о больших деньгах, которые бы ему отдавали удачные молодожены, а тут он никак не мог перейти границу фирмы, словно за ним наблюдали. И в этот момент он подумал, что ему надо снять с себя все электронные приборы и датчики, чтобы стать неопознанным объектом для электронной охраны фирмы. Он все снял, и почувствовал пустоту и независимость.

Он понял, что если украдет Сердечки, то эти приборы тут же уловит электронная охрана фирмы! От такой мысли он сел на первую скамейку в парке, хлопнул себя по лбу и не расстроился, а рассмеялся: смысла в краже Сердечек — не было! Он смеялся, терять ему было нечего, кроме незавершенной авантюры.

Впору было вернуть в действие пару Сердечек и пойти к той женщине, которая его успокоит. Но и успокаивать его не надо было, ему нужна была новая мысль о новой авантюре! А, где ее взять, очередную бредовую фикцию по получению большого дохода из пустоты или чужой разработки?

Мартин подключил два Сердечка из двух карманов, и сел так, чтобы одна нога не касалась другой ноги, а руки не касались тела, и так задумался, что задремал. Он проснулся от того что, рядом с ним стояли две молодые особы. Девушки пересмеивались и слегка трясли за плечи Мартина.

— Привет, леди! — выдавил он из себя тихое приветствие.

Они чмокнули его с двух сторон и засмеялись счастливым смехом.

Он удивленно посмотрел на радостные лица девушек и спросил:

— Чем я мог вас так насмешить?

Они вообще покатились со смеху.

— Дамы, вы меня любите? — спросил он первую пришедшую на ум фразу.

— Нет! — выдохнули они одновременно.

— Почему?

Девушки опять рассмеялись и сели рядом с ним, показывая на его карманы брюк. Мартин посмотрел на свои карманы и увидел, что из них идут провода, и они обмотаны вокруг скамейки. Молодой человек попытался встать, но ничего из этого желания не получилось.

Дамы перестали смеяться и захотели уйти. Но он схватил их за руки.

— Это вы сделали? — спросил Мартин грозным голосом.

— Нет! Так было! — проговорили одновременно девушки.

— Почему вы отвечаете одновременно?

— Не знаем! — ответили они хором.

Мартин засунул руки в карманы и не обнаружил двух Сердечек, вместо них в карманах были крючки из проволоки. Он поцарапал обе руки, и вынул руки из карманов с каплями алой крови. Он был в полном замешательстве.

Фая и Рая, именно так звали девушек, сделали серьезные лица.

— Уходите! — крикнул Мартин с надрывом в голосе.

Девушки развернулись и пошли в противоположные стороны.

Мартин попытался вытащить крючки из карманов и встать, но оказалось, что сзади он прикован к скамейке еще одним крючком, именно в заднем кармане у него лежало третье Сердечко в отключенном состоянии, но и его не было в кармане.

— Вот и разбогател! — вслух сказал Мартин. — Все украли!

Ему никто не ответил. Вокруг было пусто. Он не мог понять, сколько времени проспал, и почему с ним так поступили.

Владимир Дмитриевич мельком посмотрел на экран, в котором был виден поникший Мартин на скамейке, и улыбнулся тому, что операция по ограблению потенциального грабителя прошла успешно. Фирма имела такие бабки с баб, то есть с женщин, что уступать их никому не хотела.

Марина захотела вновь подключить Сердечко к Мартину, но не почувствовала, что он ее чувствует, было — холодное ощущение пустоты. Она не знала, что ее прибор выведен из строя, но чувствовала это. Ей стало скучно и одиноко, близился конец рабочего дня, и она медленно побрела домой через парк по центральной аллее.

На скамейке, стоящей рядом с фонарем, сидел Мартин грустный, грустный. Марина заметила на фонаре маленький глазок камеры слежения, но все равно присела рядом с молодым человеком.

— Привет, Мартин!

— Здравствуй, Марина.

Они посмотрели друг другу в глаза. Марина качнула головой в сторону камеры. Он посмотрел в видео камеру и замер. Она попыталась вывести Мартина из транса. Но он мычал и молчал, и смотрел в камеру.

Она еще раз посмотрела в глазок, и ей показалось, что она увидела глаз Владимира Дмитриевича, который смотрел с нескрываемой ненавистью. Марина вынула изо рта жевательную резинку и запулила пальцами ее прямо в глазок следящей видео камеры.

В тот же момент Мартин очнулся и быстро встал:

— Бежим, Марина!

— Куда? — спросила она, показывая, что по аллее едет машина Владимира Дмитриевича.

— Попался! — выдохнул Мартин и побежал в сторону деревьев, чувствуя, что его загарпунили. Он остановился.

Владимир Дмитриевич вышел из машины, подошел к Мартину, и сказал:

— Мартин, мы берем тебя к себе на работу! Но, ты должен запомнить одно, а именно, что Марина — не твоя женщина. Свои прямые обязанности поймешь по ходу службы.

— А кто те две девушки?

— Наши сотрудницы.

— А кто меня опутал?

— Они, чего тут непонятного, — буркнул Владимир Дмитриевич, пропуская Марину в машину, как в фешенебельную клетку.

Как из-под земли появились две сестры.

— Дамы, он ваш! Берите Мартина в обработку, а завтра приведете на фирму, — проговорил Владимир Дмитриевич.

Фая и Рая засмеялись, и, взяв Мартина под руки с двух сторон, пошли по аллее парка.

— Ты трех хотел? — усмехнулся Владимир Дмитриевич им вслед. — Значит, двух девушек тебе будет более чем достаточно, — и захлопнул за собой дверь в машину.

Марина посмотрела через стекло машины на Мартина и очень захотела оказаться рядом с ним, но Владимир Дмитриевич провел рукой перед ее глазами и она о тех, кто был за стеклом, забыла.

Машина плавно тронулась с места и покатила по аллее парка, перегоняя Мартина, и его спутниц. Как только машина скрылась, девушки отпустили руки Мартина и исчезли в разных направлениях.

Мартин остался один, медленно идя к выходу из парковой зоны. Он думал о Марине, пока не споткнулся о ноги двух сестер. Они опять взяли его под руки и больше не отпускали до его дома. Девушки очень ловко навели порядок в квартире Мартина, сказав, что их зовут Фая и Рая. Затем они кинули жребий: кому достанется Мартин? Фая покинула жилище. Рая осталась с ним.

Мартин рад был бы остаться один в доме, но нутром он понимал, что его одного не оставят. Он не знал, куда ушла Фая, а, что если она сидит, как пес за дверью? «Интересно, а, что я буду делать на фирме»? — появилась в голове Мартина первая светлая мысль.

— Ты будешь работать приманкой для покупательниц Сердечек, и всегда будешь под нашей охраной, — ответила Рая на его молчаливый вопрос.

Владимир Дмитриевич замечания Марине делал. Она сидела рядом с ним в машине и молчала, зная, что он о ней знает больше, чем она может себе представить. Марина пыталась уйти от Владимира Дмитриевича, но его ее внешние данные устраивали, они отвечали его представлению об идеале современной девушки.

На Марину Владимир Дмитриевич ловил красивых или состоятельных мужчин, а она была наживкой. Именно поэтому она работала с ним, дабы быть на виду у клиентов. Марина иногда вызывала на дом стилиста. Она садилась в удобное кресло, а ее с двух сторон обрабатывали две женщины. Одна наращивала и украшала ногти, а вторая сидела на низком табурете и делала педикюр.

После небольшого перерыва ей наращивали волосы, делали модельную стрижку и прическу. И это не все. К ней приходила массажистка, делавшая сухой массаж тела, в процессе которого она в буквальном смысле слова лепили в нужном направлении. Приходила косметолог и делала кропотливый массаж лица, после которого ее тонкий нос казался еще тоньше. И еще она должна была применять определенные кремы и гели для сохранения внешнего вида. Получалось, что это была ее вторая работа.

Третья работа, приобретение нужной одежды и обуви, занимала столько времени, что на домашние дела время у Марины не оставалось. И при всем при этом она выглядела столь естественно, что была прекрасна, по мнению Владимира Дмитриевича. Клиенты приходили в офис, покупали приборы Сердечко, и частенько один прибор из партии кодировали на нее.

Марина была пробным шаром для клиентов. Такие настройки были тяжелы для ее психологического потенциала, поэтому за ней присматривал психолог, дабы она не сошла с рельсов, а если сходила, то Владимир Дмитриевич ехал и забирал ее из-под носа клиента, как это и произошло с Мартином.

Именно сам Владимир Дмитриевич был первым противником приборов Сердечко, и именно он сам приборы придумывал. Если он сам был против развлекательной игрушки, действие которой постоянно приходилось доказывать на Марине, то он должен был предложить замену.

Он предполагал, что играть нужно и можно на человеческих слабостях, а следующая слабость человека — пища. Проблема из-за нее одна: трудно обувь надевать, живот мешает нагнуться.

Первое решение — носить тапки и обувь без шнурков — их гладить не надо.

Второе решение — не есть, но этот садизм реален для считанных единиц.

Третье решение — питаться средствами для похудения, но это непредсказуемо.

Четвертое решение — спорт, но он только повышает аппетит.

Пятое решение — вот это и есть то, ради чего Владимир Дмитриевич хотел освободить Марину от мужских притязаний через прибор Сердечко.

Он предложил выпустить прибор Аппетит размером с сотовый телефон, на экране которого перечислялись бы продукты или целые блюда. Потребителю оставалось бы выставить указатель на то блюдо, которое бы он захотел съесть, при этом рукой он касался бы чувствительного элемента прибора.

Прибор посылал бы вкусовые ощущения указанной пищи. Человек чувствовал пищу во рту, он почти жевал, почти глотал, и чувствовал насыщение. Обман в чистом виде или второе решение проблемы ожирения в измененном варианте.

Ладно, долго ли коротко, но прибор Аппетит выпустили, при этом Сердечки с производства не сняли. Для убедительности в прибор встроили часть, излучающую электронный луч в точки организма, отвечающие за аппетит. Умные фотографы совместили портрет Марины с фотографией толстушки ста пятидесяти килограммов. И теперь каждый мог видеть два портрета во весь рост, какой она была и, какой стала.

И, естественно все это чудо — заслуга прибора под названием Аппетит! На фирму потянулись братья и сестры всевозможных обществ, кому за сто килограмм. Люди хотели получить прибор Аппетит — исцелитель от недуга под названием — ожирение обыкновенное. Всем хотелось гладить шнурки для обуви и их шнуровать.

Мартин только освоился с прибором Сердечко, как его уже захотели пристроить к работе с прибором Аппетит. У него появилась целая сеть знакомых женщин, испытывающих на нем любовные приборы.

Он зверел от направленных на него импульсов многочисленных приборов Сердечко от самых разных женщин. Его уже зачислили в штат фирмы, где он числился менеджером по продажам. Он купил себе шикарный автомобиль.

Внешний облик Мартина лучился от удовольствия. Его огромные глаза, расположенные на утонченном лице, действовали на женщин хуже дурмана. Они смотрели на него и покупали приборы Сердечко, в надежде заполучить красавца себе по чистой любви.

Но Мартин не был мальчиком по вызову, и женщины на приборах нового поколения получали сигнал о перенастройке объекта. Такие же сигналы получали мужчины, настроившие свои приборы на Марину.

В фирме это объясняли просто: нельзя перезагружать сотрудников фирмы.

Мартина изобразили в двух видах: непомерно полным и таким, каким он был на самом деле — стройным, грациозным, с небольшой мускулатурой.

Полные женщины табунами пошли на призыв фирмы, им обязательно надо было поговорить с Мартином о тяготах похудения по прибору Аппетит. Его язык от разговоров уставал.

Вопросы и ответы записали на диск, и он стал приложением к прибору Аппетит.

Забавно, но через некоторое время стали появляться похудевшие клиенты. Они были счастливы! Их теперь раздражала висевшая без надобности кожа, потерявшая свою жировую начинку. Владимир Дмитриевич призадумался, дело в том, что перед ним постоянно трясли кожей бывшие, полные люди. Кожа у них болталась, как белье на веревке. Эта кожа стала ему сниться.

Ой, нет пределу человеческому совершенству!

Владимир Дмитриевич прекрасно знал, что стоило поддерживать фигуру Марины, да она уже сама подсела на прибор Аппетит, устав от диет, постоянного массажа и редких занятий в тренажерном зале. Он думал над тем, чем можно сжать клетки кожи, висящей без надобности.

Он знал о механических, электрических, вибрирующих массажирующих приборах. Но человек ленив по сути своей, ему нужно чудо без боли и трения. Он сжался от страха, от мысли… И страх прошел! Вот оно чудо! Нужен круглый прибор, излучающий импульсы страха!

Сказано — сделано. Прибор с удовольствием выпустили, лечение страхом отвислой кожи было в новинку и выполнялось безболезненно. Ха-ха-ха! Пришлось открыть зал для тех, кто не мог купить приборы, люди хотели стадности в лечении. Клиентам предоставили такую возможность, они худели группами от Аппетита и прибора Страха, после этого выкупали приборы Сердечко с завидной быстротой.

Владимир Дмитриевич купил себе шикарную дачу. И встал вопрос о сигнализации или охране. Он поставил по периметру забора прожектора, они крутились и вращались, пугая посторонних. И все это управлялось само собой, и информация сама передавалась куда надо.

И захотелось ему…

Но для исполнения его очередного желания двух пагубных привычек — любовь + еда было мало. Люди еще любят пить и не всегда воду. Владимир Дмитриевич задумался, как с помощью очередного прибора представить человеку, что он напился: пива, вина, водки.

Прибор выпустили в виде штопора с поющими элементами. Кончик штопора касался пальца левой руки. В правой руке находился сам штопор. Получался замкнутый контур. На ручке штопора выставлялось название вино — водочного объекта.

Звучала музыка. По рукам ко рту бежали импульсы напитка, во рту возникало ощущение холодного пива, которое человек пил, пил, пока не прекращалась мелодия. Появлялись звуки бульканья пива в желудке.

Таким простым образом, пивные животы стали уменьшаться, черный, несгораемый жир живота не получал подпитки и исчезал.

Прибор Шальное Пиво пошел в продажу, но большим спросом пользовался прибор под названием Коньячный Поцелуй.

Все шло отлично, но Марина стала замечать следы усталости на лице, это постоянная гонка с новыми приборами ее утомила. Марину не радовали деньги Владимира Дмитриевича и замученные взгляды Мартина. Она перестала приводить себя в должный вид, потому что не выносила людей. Она кричала и раздражалась по любому поводу. Она стала истеричной и неуправляемой, и приобщилась к одному прибору — Коньячный Поцелуй.

Марина, бывшая красавица, постоянно лежала со штопором в руке и не получая коньяк, пьянела от его осязания, которое обеспечивал прибор. Она спивалась на одних импульсах прибора. Две женщины из охраны, следившие всегда за Мартином, были приставлены к Марине. Она уже не приходила на работу. Она забросила штопор Коньячный Поцелуй, и перешла на настоящий коньяк.

Владимир Дмитриевич не знал, что делать с Мариной. Мартин тоже ходил странный и в помощники не годился. Без любовников первой величины Сердечки плохо продавались. Люди перешли на Штопор — проще и понятней. Аппетит и Страх, вообще ушли в забвение, слово Страх — пугало потребителей. Фирме пора было сдаваться без боя или уйти в отпуск.

Руководитель округа Добрыня Никитич вспомнил о фирме, изготавливающей приборы, заменяющие и усиливающие чувства человека. Вспомнил на свою голову, потому что приближались выборы в парламент. Его интересовала собственная партия «Единство семейных пар», он хотел, чтобы за нее проголосовало большая часть избирателей. Он — губернатор округа Джокер, создал самую сильную партию.

Добрыня Никитич вызвал к себе Владимира Дмитриевича.

— Владимир Дмитриевич, нужно создать прибор Избиратель. Вы представляете, каким он может быть?

— Добрыня Никитич, я пока не представляю прибора Избиратель, но вы мне скажите, что требуется от прибора, а я придумаю, каким он будет. На моей фирме его изготовят в том количестве, за которое заплатите.

— Мне нужны голоса избирателей! И этим все сказано! — нервно воскликнул Добрыня Никитич.

— Простите, но у телевизионного экрана возможностей для агитации несравненно больше.

— А кто с этим спорит? Вот и надо в студии, где будет проходить диспут усиливать чувства моих сторонников. Ваши приборы должны зондировать публику в поддержку именно моей партии.

— Это можно сделать! — воскликнул Владимир Дмитриевич. — Ваши деньги, а по деньгам и приборы.

— Вот и хорошо. Я хотел сказать, что приборы должны работать во всех телевизионных студиях страны, не только в центральных, но и региональных новостях. Ведущие должны с таким трепетом и азартом говорить о моей партии, чтобы она получила максимальное число голосов!

— Но вы еще должны попасть в новости дня!

— Этим вопросом занимаются.

— Договорились.

Долго ли коротко времени прошло, но приборы Избиратель вышли в свет. Люди, управляющие приборами, сидели в зрительной массовке, без которой выборная пропаганда смысла не имела. Живой интерес публики — главная и направляющая сила пропаганды.

Естественно в качестве зрителей были направлены испытанные бойцы фирмы Марина и Мартин. Их привели в чувство, подправили внешний вид и отправили на съемки с приборами. Зрители давно лениво смотрели подобные передачи, зная, что все обещания избирательной компании — это набор пустых и звонких слов, но эмоциональные спектакли, настоянные на настоящих чувствах — любят все.

Добрыня Никитич не поленился, и сам придумал сценарий с участием Марины и Мартина. У них забрали приборы Коньячный Поцелуй, забрали настоящий коньяк, настроили их приборами Сердечко с центрального пульта управления. Их глаза загорелись, взаимная привязанность и даже любовь, стали видны любому зрителю, в их разговор вложили название партии — Единство семейных пар.

Смысл передачи состоял в том, чтобы показать преимущества жизни народа при партии Единство семейных пар, на диалоге одной пары, столь привлекательной и очаровательной, что им тут же стали звонить режиссеры различных телевизионных телесериалов.

Политическая позиция партии, и ее главная задача — обеспечение единства семейных пар, и обеспечение единства внутри каждой пары. Партия была против ссор между любящими людьми, имеющими детей. Моральные устои партия ставила выше всего.

 

Глава 2

По всей стране на телевизионных экранах шли короткие постановки с участием людей Добрыни Никитича. Публика зондировалась на правильное, с точки зрения партии, отношение к жизни. Партию поддерживали все семейные люди и влюбленные пары.

И вот тут начинался облом. Оказалось, что одиночек так много, что партия под названием «Одиночки вперед», стала побеждать на предварительных опросах. Добрыня Никитич вызвал Владимира Дмитриевича и сказал, что его технические средства — пустое место, и пусть он возвращает деньги за слабые разработки.

Владимир Дмитриевич не обиделся, а призадумался, и сказал:

— Добрыня Никитич, наших людей с приборами Сердечко надо запустить на собрания единомышленников партии «Одиночки вперед».

— Даю вам последний шанс, — сурово ответил Добрыня Никитич.

Владимир Дмитриевич призвал всех сторонников своей фирмы, вручил им новые приборы Сердечко и сказал, чтобы они работали по третьей программе прибора, то есть настраивали приборы на двух людей, которых они захотят сделать влюбленными парами.

На собраниях и митингах партии «Одиночки вперед», стали незамедлительно образовываться пары — «он + она». Буквально за неделю перед выборами ряды одиночек наглядно поредели. На выборах победила партия «Единство семейных пар».

Добрыня Никитич торжественно предложил:

— принять Владимира Дмитриевича в свою партию, — занять Владимиру Дмитриевичу административную должность в его аппарате.

Владимир Дмитриевич отказался, сказав, что он технический человек до мозга костей и администратором быть не может.

Театральный режиссер Тимофей Куклин, узнав о приборе Избиратель, творящем чудеса на выборах, задумался о продвижении своего театра. Ему захотелось, чтобы его театральные постановки били рекорды по посещаемости. Он приехал к Владимиру Дмитриевичу с мыслью заказать прибор Театр, который бы усиливал эмоциональные страсти на сцене и в зале.

Дело в том, что актерские эмоции могут меняться от спектакля к спектаклю, а зрителю всегда нужны свежие чувства.

А, где их взять? Владимиру Дмитриевичу заказ Куклина показался знакомым, у него возникло ощущение, что он его уже выполнял.

В прибор Театр он заложил три основных переживания, результаты которых видны сразу: любовь, смех, слезы. В результате любовные сцены были столь эффективны, что зрителям хотелось целоваться, обниматься и уходили они со спектакля, с желанием продолжить свою собственную любовь.

Марина и Мартин сидели в восьмом ряду в качестве экспертов. Их разбирали любовные чувства. Она готова была сесть к нему на колени, а его руки тянулись к ней, как растущие лианы. Но не успели они дойти до любовной утехи, как их стал разбирать смех.

Все события на сцены вызывали смешки в зале и явный хохот. Публика смеялась, забыв о любви.

Но буквально через пару реплик зал стал погружаться в минорное состояние: туча слез застыла над залом, народ стал вытаскивать бумажные и батистовые носовые платки. Марина рыдала на плече Мартина. Он смахивал слезу. Прибор Театр прошел испытание. Чудо в зале не осталось не наказанным, со всей страны потекли театральные представители в офис фирмы.

В цирке сразу поняли гротеск, происходящих в театре событий, и взяли прибор Театр на свое вооружение, для выбивания из зрителей лучистого взгляда и естественного смеха. Все были довольны.

Но появилась одна дотошная зрительница Лизка Зеленая, она постоянно ходила в театр и цирк. Она жила представлениями и считала их своей жизнью.

Однажды заметив странный всплеск эмоций на сцене и на арене, она почувствовала тревогу в душе от непонятных явлений в зале. Те, кто редко ходил в театр, все воспринимали за новую монету, а она стала анализировать происходящее в театральной и цирковой жизни.

Эта противная Лизка оказалась журналисткой, она писала о культурной жизни города. Ранг ее был невелик, но дотошностью она выделялась среди многих своих коллег. С некоторых пор она стала брать билеты на боковые балконы и наблюдать за залом и театральной сценой одновременно.

Лизка заметила людей, держащих руки несколько странно, в руках у них были круглые предметы, направленные либо в зал, как бы ненароком, либо на сцену. Она стала замечать более откровенно выраженные чувства людей, если на них были направлены приборы. Она видела всплески эмоций у актеров, которые прежде были более флегматичные.

Владимир Дмитриевич все это предвидел, предполагая, что есть театралы, которых трудно обвести вокруг пальца, поэтому в каждом зале у него был свой электронный глаз. Лизку Зеленую заметило электронное око и передало информацию на пост наблюдения.

Было принято решение: обезвредить Лизку с помощью Мартина. Он должен был изображать влюбленного в нее театрала. Мартину не привыкать быть любовником. Для Лизы это было бы прямым попаданием в сердце. Владимир Дмитриевич заставил ее с двух приборов Сердечко влюбиться в Мартина.

И Лизка сразу влюбилась в бесподобного мужчину, который был такой красивый, что она, увидев его, стала оседать без чувств. Мартин подхватил Лизку одной рукой, почувствовав тяжесть безвольного тела.

Владимир Дмитриевич послал Марину к ним на помощь. Ее задачи: привести Лизу в чувство и вновь стать ее подругой на время конфликтной ситуации, что Марина и сделала. Отдать Лизе Мартина — в ее планы не входило, но он был свободен от ее притязаний.

Лизу отнесли в медпункт театра, положили на кушетку. После этого Марина отпустила Мартина домой, а сама на правах подруги осталась с ней. Лиза, придя в себя, не могла понять, какая Марина ей подруга!?

После небольшого разговора Марина отвезла Лизу домой. Журналистка всю дорогу говорила о тех странностях, которые последнее время происходили в театре и особенно в цирке.

Лиза вцепилась в Марину мертвой хваткой, она требовала постоянного общения и все говорила о странных людях с приборами, которые после ее падения больше не появлялись. Журналистка Лиза доставала Марину, ведь ей хотелось написать об этом репортаж с места событий, и вдруг все исчезло.

Владимир Дмитриевич из создавшейся ситуации захотел извлечь пользу, он предложил Лизе искать странные явления в жизни и сообщать ему лично без публикаций в прессе.

Он посылал ее в жаркие точки, где работали его приборы, и она очень четко их находила и делала дельные замечания. Он сделал вывод из ситуации, и активные части приборов Театр стали прятать в нишах, где их скрывала тень, а управлялись они одним человек с центрально пульта управления.

На Лизу запал Мартин, этого даже Марина не ожидала. Хотя, что в том удивительного? Недаром ведь создавались чувственные приборы.

На столе Марины лежали приборы: Сердечко, Аппетит, Страх, Избиратель, Театр, но эти маленькие, вредные приборы Марину интересовали все меньше. К ней пришла госпожа Скука.

Стало грустно. Мартин работал на фирме и не брал больше дополнительную работу по распространению приборов. Марина почти не посещала театры и цирк. Мартин с Лизой все больше времени проводили вместе. Они находили удовольствие в общении друг с другом.

А Марина?!

И тут она вспомнила о мечте Мартина! Он однажды проговорился, что ему не хватает авантюрной мечты, в конце которой маячат большие деньги. Он хотел открыть офис по работе с будущими парами с помощью Сердечек, но на этом он бы много не заработал, хотя некоторые умудряются.

Где ему найти мечту? Пожертвования, — подумала Марина, — или жалость могут принести нешуточные деньги.

Вот так Марина придумала задачу Владимиру Дмитриевичу, а не Мартину. Владимир Дмитриевич сразу придумал, кому нужен прибор Жалость.

Получилось, что Владимира Дмитриевича Марина трудоустроила. А вот Мартину мечта нужна беззаботная. Мечтать он должен был рядом с ней!

Но о чем? Он красивый и немного тщеславный человек. Чтобы она не придумывала, все сразу становиться известно Владимиру Дмитриевичу. А, что если Мартина притащить к себе за уши не поощрением, а наказанием?

Тем временем Лиза увлеклась Мартином. И сам Мартин ждал у себя дома Лизку — журналистку. Он сменил постельное белье на круглом лежбище, и на этом его фантазия иссякла.

Она пришла в новой одежде, но без съедобных запасов. От нее исходил аромат духов, а на его кухне женские и пищевые запахи давно не появлялись.

Зато у него был столик на колесиках, но не было того, что можно было бы на него поставить. Наличные деньги у него были, но тратить их он не любил, осталась у него такая привычка от скудной жизни до работы на фирме. В таком свидании могла выручить только безумная страсть к личным прикосновениям с продолжением до конечного результата.

Но Лиза в новых тряпках нырять в чужое постельное белье не спешила. А Мартин был голодный, небритый, немытый, непричесанный, в спортивных штанах, тапочках и футболке неопределенного цвета.

И он нашел выход: быстро умылся, причесался, надел шорты и положил на столик два прибора: Аппетит и Коньячный Поцелуй для Лизки. Себе он положил прибор Шальное пиво… Чувственные приборы выполнили свою задачу.

Владимир Дмитриевич на пульте управления увидел загоревшийся светодиод из квартиры Мартина. Светодиод загорался от срабатывания электронных датчиков, если на постель ложились два человека. Он тут же позвонил Марине и уточнил, где она находится, случайно не у Мартина?

Марина ответила, что она находится дома, что рядом с ней находятся две дамы из салона красоты, и дала ему послушать женские голоса.

Итак, Марина поняла, что Лизка журналистка берет интервью у Мартина на его постели. Вот теперь бы ей произвести замену!

Марина поговорила с мастерами из салона красоты, и они согласились за ее деньги, но бесплатно для Лизки привести ее в божий вид, в качестве сервиса от салона.

Марина и мастера быстро доехали до квартиры Мартина. Дамы предложили Лизке Зеленой такие услуги, что та в момент взлетела с ложа, и Марина отвезла ее в салон красоты часа на четыре. Марина приехала к Мартину с большим количеством продуктов. Пока он брился и переодевался, она накрыла столик на колесиках, рядом с которым уже стоял чистый и прекрасный молодой человек.

Мартин поел, посмотрел на молодую даму, как сытый удав на кролика.

Он усмехнулся и лениво подполз к ней по постели, затягивая ее все сильнее и сильнее в свои могучие объятия.

Марина потонула в его ласках, страсти и любви, что ей и нужно было. Мартина Марина не завоевала, а лишь удачно использовала в нужном направлении.

Владимир Дмитриевич два раза на один сигнал светодиода никогда не реагировал. Лизка приехала из салона через четыре часа к Мартину, но он был сытый, и ему уже ничего не нужно было. Тогда Лиза развернулась и уехала к себе домой, а потом в цирк, где давно не была.

Владимир Дмитриевич завершил разработку прибора Жалость.

Марина вызвалась испробовать его на Мартине. Шеф по этому поводу только усмехнулся.

Марина пришла к Мартину с большим полиэтиленовым пакетом, в котором хаотично лежали вещи, и сказала, что ее выгнал Владимир Дмитриевич с работы, узнав о том, что они были вместе.

Марина тайком посмотрела на показатели на приборе: жалость в Мартине только слегка вздрогнула и остановилась. Она добавила, что шеф ее прогнал без выходного пособия.

Показатели прибора опустились ниже плинтуса. Жалость у Мартина не появлялась, напротив, в нем возникла ненависть к тому, что Марина ему несет неприятности.

— Марина, шла бы ты к своей матери в такой ситуации!!

— А ты меня к себе не возьмешь? — спросила она с наивностью, доза которой превышала допустимые нормы.

— Ты хочешь меня столкнуть с Владимиром Дмитриевичем и оставить без работы?! — завопил Мартин без всякой жалости.

Вот тут Марина рассердилась, включила прибор на Жалость и направила его в сердце Мартина со стороны спины, поскольку он от нее отвернулся. Она была хладнокровна! Прибор, выполненный в виде тюбика губной помады, она держала в сжатой руке: на Мартина был направлен луч жалости.

— Марина, Владимир Дмитриевич тебя выкинул из фирмы? Милая, живи у меня! Я всегда рад тебя видеть!

— Мартин, но у меня вообще нет денег!

— О чем ты говоришь? Все купим! Я тебе дам деньги. Неужели я тебя пошлю к твоей матери?

Удивлению ее не было предела, захотелось позвонить Владимиру Дмитриевичу и обрадовать его, но как ему все это пересказать!?

Нашла о чем беспокоиться! К этому времени Владимир Дмитриевич поставил в квартире Мартина жучок и скрытую камеру наблюдения. И она это почувствовала на своей шкуре.

— Прости, Мартин, зачем тебе жизнь осложнять?

— Марина, возьми деньги, — не унимался Мартин, и протянул ей пачку купюр.

— Не откажусь, спасибо, — сказала она. И, взяв деньги, выскочила из дверей.

Когда Марина вышла из подъезда Мартина, к ней подъехал на машине Владимир Дмитриевич.

— Марина, садись в мою машину, одна ты никуда не поедешь.

Мартин посмотрел на пару из окна, и у него было такое ощущение, словно его обманули.

А Марине было все безразлично, ведь пока она шла по лестнице, деньги сунула на дно пакета.

Часть событий про спрятанные деньги Владимир Дмитриевич не увидел на экране, он раньше выехал к дому Мартина, расположенного на проспекте Джокера.

— Марина, прибор Жалость прошел испытания?

— Да, Владимир Дмитриевич, и как всегда — успешно.

— Тебя хвалить или ругать?

— А меня за что ругать? Я провела крутые испытания.

— Если испытания крутые то, где деньги на благотворительность?

— В пакете, — выпалила она неожиданно для самой себя.

— С этого бы и начинала! Марина, деньги верни, если Мартин очнется — врагом станет.

— Как я их верну?

— Без действия прибора Жалость он все возьмет назад, — и Владимир Дмитриевич повернул машину к дому Мартина.

Марина позвонила в дверь к Мартину, но дверь открыла Лизка. Когда она успела проскочить? Марине захотелось уйти. На шум выскочил хозяин:

— Марина, у тебя совесть есть?

— Была, но вся вышла, — Марина развернулась и пошла вниз по лестнице. Отдавать деньги Лизе ей не хотелось, и совесть от такого психологического удара молчала.

— Отдала деньги? — хмуро спросил Владимир Дмитриевич.

— Нет, его дома не было.

— Не лги, дорогая!

— Хорошо! Он был с Лизкой! А ей я деньги не отдам!

— Отлично! Теперь деньги заслуженно наши! Первый приз за прибор Жалость!

Никогда Марина не думала, что у Мартина на деньги будет такая реакция! Он, придя в себя, решил вернуть свои накопления, отданные под влиянием прибора Жалость. Мартин пришел к Марине домой. Пришлось ей направить на него луч прибора Жалость, но он выбил его из дамских рук.

Мужик ударил ногой по женской руке! Больно! Искры из глаз посыпались.

А он вращал глазами и кричал:

— Деньги верни!

Вот и вся Благотворительность. Марина к его деньгам не прикасалась, они лежали на полочке в сейфе, но открывать сейф при чужом человеке она не хотела.

Да, Мартин после удара ногой по ее руке стал ей чужим. Что делать? Прибор Жалость лежал на полу, но над ним стоял Мартин.

— Возьми свои деньги сам! — крикнула Марина.

— А, где они лежат? — спросил мужчина спокойным голосом.

— На кухне, на полке, над посудомоечной машиной. Найдешь?

— Найду, — сказал он и пошел на кухню.

Марина стояла и не двигалась, пока Мартин не зашел на кухню, потом быстро подошла и подняла прибор Жалость. Она встала на свое место, нажала на приборе кнопку максимальной жалости, и направила луч воздействия на дверь, через которую он должен был прийти с кухни.

Мартин кричал, ругался и приближался к Марине со звериным выражением лица. Но она держала луч Жалости по направлению в его сердце! И он схватился за сердце в метре от нее и стал оседать у ее ног. Она погладила по голове дикого зверя, и он стал ручным.

— Прости, Марина, что я требовал назад деньги! И ты пойми, у меня никогда денег не было! На первые деньги я купил и сменил машину, а эти деньги у меня были просто потому, что я боюсь их тратить! Боюсь оказаться без денег! Я так устал быть бедным!

— Прощаю, — сказала она, — но деньги ты не получишь, они уже в производстве нового прибора.

— Ты даешь! Мои деньги и в производство! — воскликнул с гримасой негодования на лице Мартин.

— Все? Успокоился?

— Почти. Только я тебе больше никогда не поверю! — прокричал он.

— Не верь. Сегодня я обойдусь без твоей веры. Да, что у тебя с Лизкой Зеленой?

— И это знаешь? Мы — друзья!

— Надолго собаке блин — они друзья. Не верю! — сказала Марина с каплей ревности в душе.

— У нас сегодня игра «верю — не верю». Что будем дальше делать? — спросил тихо Мартин.

— Скоро приедет сюда Владимир Дмитриевич.

— Скоро сказка сказывается, да долго дело делается, не придет он, — сказал Мартин.

— Мы будем ссориться? Я могу тебя покормить. Ужин готов.

— Ты его не для меня готовила.

— Тебе-то что от этого?

Неожиданно Мартин сделал выпад в сторону Марины, выхватил прибор Жалость и направил на нее:

— Марина, отдай деньги! Они у тебя дома. Пожалей меня! — ныл Мартин, купая даму в луче прибора Жалость.

Марина почувствовала резкую боль в области сердца, потом вялость, и сквозь пелену в мозгу забилась мысль: «Надо отдать деньги, надо отдать деньги».

Всплыл в памяти номер сейфа. Она открыла сейф, взяла пачку денег и отдала их Мартину. Он взял деньги вместе с прибором Жалость и вышел за дверь.

— Вот и вся любовь, — проговорила Марина, прикрывая за Мартином дверь.

— Кто говорит о любви? — спросил Владимир Дмитриевич, подходя к двери.

— Вы Мартина видели? Да? Он забрал деньги и первый прибор Жалость.

— Фу, какая Жалость! — засмеялся счастливым смехом Владимир Дмитриевич. — Главное, дорогая, чтобы ты его не любила, а остальное — все полная ерунда!

Лизка пальцем приподняла очки на носу, посмотрела внимательно на Мартина:

— Мартин, ты что-то хотел мне сказать?

— Да, дорогая, мои деньги ко мне вернулись, — и он протянул злополучную пачку денег Лизе.

Лиза взяла деньги и стала считать. Пока она считала, Мартин держал луч Жалости в направлении ее сердца. Она перестала считать деньги и протянула их Мартину:

— Возьми — они не мои, — и упала на пол, ударившись о модную металлическую ручку на диване, стоявшем на таких же металлических ножках.

Он поднял и положил ее диван. Она молчала вялая и безжизненная.

— Сидела бы дома, была бы здорова. Принесло тебя именно сегодня, — проговорил Мартин, пряча деньги на место.

Мартин стал делать массаж головы Лизе, потом вспомнил о приборе Жалость, переключил его в режим Злости и направил его на нее. Ее лицо нахмурилось, она поднялась, села, потерла ушибленное место.

— Я, что у тебя делаю? — спросила Лиза зло. — Голова болит, проводи меня, я домой пойду.

— Лиза, ты лежи.

— Нет, здесь что-то не так, лучше я уйду, — и она покинула квартиру Мартина.

Владимир Дмитриевич размышлял над влиянием приборов на поведение людей. Интересно то, что Сердечко меньше всего изменяло человеческую сущность. Жалость проявляла негативные стороны очень быстро.

Прибор Театр вообще работал без остаточной деформации. Избиратель тем более. Аппетит носил юмористический характер. Пока он думал, к нему тихо, как черная пантера, подошла Лизка. Как она вошла на фирму, осталось ее тайной.

— Здравствуйте, Владимир Дмитриевич, у меня одна просьба: отпустите меня туда, где нет ваших умных приборов, действующих на человека.

— Не могу отпустить, он есть даже на Северном полюсе. Новый прибор Холод уже в работе.

— Нет, я не хочу мерзнуть дважды! А, как насчет южных широт?

— Как в духовке. Хочешь погреться, или испытать счастье местных жителей?

— Я хочу попасть на территорию, где нет ваших приборов и больше ничего.

— Лиза, если ты найдешь пространство на земле без наших приборов, скажи мне, я туда что-нибудь пошлю. Я сам не понимаю, почему люди так странно реагируют на дополнительное вмешательство по настройке мозга?

— Владимир Дмитриевич, перестаньте этим заниматься, и все будет нормально.

— А нормально никогда не бывает. Недовольство людей столь огромно, что является неисчерпаемым источником моего вдохновения. Позолоти ручку и я внушу тебе через очередной прибор, что никакого психологического воздействия на людей нет.

— Золотить чем?

— Пойдем, пройдем по парку. Ты хоть знаешь, чем парк от леса отличается, кроме дорожек и скамеек? Куда тебе! В парке под деревьями нет новой поросли, и видно одни стволы. А в лесу, как в толпе на международном авиационном шоу, все возрасты в одном месте. Спрашиваешь, золотить чем? Это тебе не по карману.

— Можно я не пойду с вами в парк, если там такой хороший обзор под кронами деревьев?

— А ты чего от меня хотела? Хочешь, я тебе подарил один прибор, причем любой?

— Сердечко.

— Сердечко захотела? А ты настроишь его на многострадального Мартина?

— А вы откуда о нем знаете?

— Работа у меня такая, но ради твоей настройки могу подарить тебе эту дорогую игрушку. Только запомни, у мужчин нельзя деньги просить.

— Я это поняла.

— Лиза, зачем тебе Мартин? А я не подойду?

— Я у вас уже прибор выпросила, больше от вас мне ничего не надо! — запальчиво возразила Лизка Зеленая.

В кабинет Владимира Дмитриевича влетел молодой человек с крепким животом и закричал:

— Вот посмотрите, какой у меня живот! Я не могу его уменьшить с помощью прибора Аппетит! Мой аппетит не уменьшается! Ваш прибор не работает!!!

— Можно я посмотрю на настройки прибора? — спросил Владимир Дмитриевич и взял у молодого человека прибор Аппетит. — Вы поставили стрелку в другую сторону, вот и вся проблема.

— А вы не могли сделать прибор без стрелок?

— Прибор многофункционален.

— Поставьте на уменьшение аппетита, — попросил клиент затравленным голосом.

— Уже готово. Всего вам доброго, и пониженного вам аппетита! — бодро проговорил Владимир Дмитриевич.

— Спасибо я вам не скажу! Я за прибор уже заплатил, — проговорил полный человек.

Весь разговор слышала Лизка. Она, на подаренном приборе Сердечко, выставила данные этого мужчины очень просто: она навела на него стрелку, прибор прошил клиента, и прицепился к нему мертвой хваткой.

Молодой человек весь передернулся и впился глазами в Лизу:

— Я вас люблю! — сказал он, не понимая смысла того, что он сказал.

— Меня? — удивилась Лиза.

— Вас. Правда, не знаю почему? — озадаченно ответил молодой человек.

— Господа, я понимаю ваши чувства! Идите в парк, он в трех минутах ходьбы, там и выясняйте свои отношения! — начальственно проговорил Владимир Дмитриевич.

— Да, да, конечно, — пролепетал молодой человек, взяв Лизу под руку, он вышел с ней из кабинета.

Лиза не ожидала такой концовки разговора и шла, как привязанная к молодому человеку с круглым животом. Но, выйдя на улицу, спросила:

— Простите, а вы кто?

— Я — абориген городской.

— Это еще, что такое?

— Местный я.

— А как такой живот наели?

— Не знаю. Живот сам растет. Я был стройным, молодым, красивым! Мне девушки улыбались. А сейчас я ничей.

— А живете где?

— Где хочу, — беспечно ответил молодой толстяк. — Вы не поняли? Где есть, хочу, там и живу!

— Не поняла.

— У меня несколько квартир. Мне приходится часто ездить, где голод меня застанет, в той квартире и останавливаюсь.

— А жен у вас тоже несколько?

— Никто меня не любит.

Лиза жила в старом доме с высоким потолком и с малым набором удобств, ей захотелось побывать в квартирах толстяка. В квартире красавца Мартина она уже была, и делать ей там больше нечего. Но несколько квартир!

— А как вас зовут?

— Феликс!

— Вы администратор нашего округа? — наугад спросила Лиза.

— Нет, я сын главы нашего округа Добрыни Никитича.

— Как интересно! И я вам нравлюсь?

— О, да! Имя ваше — Лиза?

— А как вы угадали?

— Я ваши статьи о театре и цирке читал. От отца не узнаешь ничего.

— Впервые вижу своего читателя!

— И почитателя. Так, ближайшая моя квартира в двух минутах, предлагаю в нее заехать.

— С удовольствием! — просияла Лиза и села в машину Феликса.

 

Глава 3

Машина подъехала к новому зданию, которое красиво вписывалось среди старых зданий района. Молодые люди вошли в холл, поднялись на лифте, вышли на большую лестничную площадку с двумя дверями, зашли в одну дверь.

Глаза Лизы округлились и невольно стали осматривать помещение, над которым работали настоящие мастера интерьера.

— Кухня рядом, — потащил Лизу за собой Феликс.

Они вошли в кухню, похожую на просторный ресторан. Феликс сразу опустился в кресле у стола. Откуда-то появилась женщина средних лет.

— Феликс, подать обед?

— Она еще спрашивает! — И вдруг неожиданно для себя он ответил: — Я не хочу есть!

Женщина от неожиданности присела на край маленького дивана.

— Лиза, ты видишь шок повара? Пиши. Разрешаю. Хочешь кушать? Тебе принесут обед. Не бойся, у нас все вкусно!

— Я в этом не сомневаюсь и не откажусь, — ответила Лиза с восторгом, оглядывая помещение, в котором все было красиво, добротно, современно. Она со вкусом съела, предложенную пищу. Она наслаждалась едой и видом помещения, в котором находилась по воле случая.

Феликс посмотрел, как Лиза поглощает продукты, и сказал:

— Впервые вижу, что кто-то ест, а я — нет! Приятно!

— Я ничего подобного не ела, — промурлыкала довольная Лиза.

— Ты меня радуешь! Знаешь, как трудно быть ходячим мячом?

— Не знаю. Я худая с тех пор, как себя помню.

— Лиза, поживи в моей квартире. Я буду сюда приезжать. Тебя здесь будут кормить до отвала.

— У меня работа!

— Считай, что у тебя отпуск от твоей работы. Здесь поживи. Повариха живет рядом, а здесь готовит. Продукты мне развозят по моим квартирам.

Повариха, убрав со стола, вскоре ушла домой.

— Феликс, а повариха говорить умеет? — спросила довольная жизнью Лиза.

— Наверное. Но со мной повар не разговаривает. Она просто готовит и угадывает то, что я хочу съесть.

Лиза объелась, но признаваться в этом она не хотела. Она полулежала на кушетке, и ей лень было шевелиться. Зато Феликс бегал по квартире и радовался тому, что он кушать — не хочет! Он остановился перед сытой Лизой и удивленно заметил, что она красивая.

— Лиза — ты красивая!

— И ты красивый, — выдавила из себя Лиза, засыпая от незнакомой для нее сытости.

— Я тебе нравлюсь? — с нескрываемым волнением спросил Феликс.

— Да, — сказала она, прикрывая тяжелые веки.

— И тебя не смущает мой круглый живот? — спросил он с надеждой на отрицательный ответ.

— Нет, — прошептала сквозь сон Лиза и окончательно уснула.

Повар в еду добавляла успокаивающие добавки, по наущению матери Феликса, Нимфы Игоревны, и эти добавки сморили Лизу, неподготовленную к такой пищевой атаке. Феликс подозревал нечто подобное, увидев спящую Лизу, он уверился в своих догадках. Раньше он всегда много ел и много спал. Лиза спала крепким сном.

Повариха ушла. Феликс стал обходить квартиру. Что он искал, он не знал, но в кухню он даже не заглядывал. Есть он не хотел, и ему все больше нравилась спящая девушка. Его друзья звали его — евнух. Он не обижался. Он вообще всегда хотел только одно — есть, и что такое хотеть — женщину, он не догадывался. Его живот был такой большой, что он давно не видел то, что под ним находится.

Ему всегда было тяжело, душно и противно буквально от всего. Он пытался везти активный образ жизни, но засыпал раньше очередной попытки. Хорошо, что в короткий период отсутствия сна он набрел на прибор Аппетит. Он пошел на кухню, и сам сделал себе черный кофе без сахара, и выпил эту черную мглу.

Молодой человек захотел втянуть живот, но у него ничего не получилось. Он лег на пол и попытался приподняться на руках, но живот держал его на почтительном расстоянии от пола. Он лег на спину, сделал попытку поднять ноги. Но выше угла в сорок пять градусов ноги не поднимались.

Феликс задышал тяжело, и подумал, что у него все получится, если вместо него будет кушать Лиза, а прибор Аппетит будет снижать его чувство голода. Он достал прибор, посмотрел на стрелку, повернул ее в сторону «аппетит — ноль», поднялся с белого ковра, лежащего на полу. Он страстно захотел стать стройным! А все остальное — потом.

Вскоре о Лизке Зеленой все забыли. Она жила в доме Феликса и усиленно питалась. Он почти не ел, пил соки и воду. Она ела все, что повариха готовила ему. У него брюки в талии стали свободными. Она не могла надеть свою одежду. Феликс купил ей десяток халатов, чтобы она не ощущала свой новый вес, халаты скрывали изменение в ее фигуре. Нет, пока она плыла только от избытка пищи. До любви они не доходили.

Феликс худел тяжело, и особых сил у него при этом не было, но спал он меньше Лизы, и это его радовало. Повариха все доложила Добрыне Никитичу, но тот был занят очередными выборами и в жизнь сына не вмешался, тем более что ничего страшного не происходило. Молодой человек не хотел много есть, ну и что?

Вскоре Феликс стал ощущать легкость, он уже выполнял некоторые упражнения, он доставал пальцы ног. Он с удовольствие надел джинсы меньшего размера. Лиза одобряла его новый внешний вид. Ей нравилось жить в его квартире, смотреть на огромный, плоский экран телевизора. Она всегда знала, что она худая и о своей фигуре не беспокоилась.

Они жили, как сообщающиеся сосуды: его жир переходил к ней медленно, но верно. Он это видел. А она отдыхала за всю свою суетную жизнь и жила в полусне, благодаря пищевым добавкам.

На ней всегда была майка и халат. Майки были куплены с одинаковым рисунком, но разного цвета. Он убирал из употребления те, из которых она вырастала. Так же было и с халатами.

Любопытно, но у нее не было желания выйти на улицу. В доме все делала приходящая домработница. Лизу не тревожили по приказу Феликса, он боялся остаться без нее. Ему казалось, что если она похудеет, то он опять начнет толстеть. Лизка становилась блеклой, неухоженной, толстой.

Феликс становился все более стройным, он отрастил волосы, и ему укладывали их в прическу. Он менял одежду и обувь. Голод его не мучил под воздействием прибора Аппетит. Он с удовольствием отжимался уже раз десять от пола, и ноги поднимал на девяносто градусов.

И в какой-то момент он заметил, что ленивая домашняя Лиза — девушка. Она в это время не спала и заметила, что Феликс — привлекательный молодой человек.

Дома никого не было. Они по очереди встали на электронные весы, вес был у них — одинаковый. Прибор Сердечко и прибор Аппетит выключились одновременно, уловив сигнал весов.

Но их сердца уже хотели трепетных отношений и любви. Им все было в диковинку, хотя вместе они прожили месяца три, но больше походили на сосуды для перекачки жира. И вот они уровнялись.

Лиза ходила по квартире и искала зеркало, но его не было. Она больше не хотела спать. Она заметила жиры на своем теле, ужас пронзил ее сознание. Она заметила относительную стройность Феликса, и он ей понравился.

— Лиза, ты — чудо! Ты меня вернула к жизни! — ласково воскликнул Феликс.

— Я жирная! — крикнула чуть не плача Лиза. — Я толще тебя!

— Ты меня спасла! У нас все будет отлично! — воскликнул счастливый молодой человек.

В отсутствии Лизы, отношения Марины с Мартином пришли в норму, они работали на своих местах и не реагировали друг на друга.

Владимиру Дмитриевичу позвонил Феликс:

— Вы понимаете, что я продолжаю худеть? Я уже тощий! Что делать?

— В профилакторий идти! — сказал он и потянул руку к прибору Коньячный поцелуй.

Раздумья Владимира Дмитриевича прервала Лиза, она вошла в его кабинет и закрыла собой весь свет.

— Владимир Дмитриевич, посмотрите, что вы из меня сделали? Вам не стыдно?

— Лиза, прости, я не поставил защиту против глупости. Судя по тебе, наш прибор Аппетит хорошо работает. При продаже необходимо блокировать лишние функции прибора, так чтобы потребитель их не смог перенастроить.

— Вы что такое мне говорите? Это мне неинтересно! Вы сделайте меня худой и стройной! Я не сбрасываю вес, он только набирается! Вы на Феликса посмотрите! Он совсем тощий стал! — кричала и причитала Лиза на все лады.

— Лиза, ты права, я забыл поставить ограничитель уменьшения веса. Так, значит, к прибору надо продавать личные электронные весы, которые напрямую должны работать с прибором Аппетит.

— Владимир Дмитриевич, вы мне свои мечты не рассказывайте, лучше мне ответьте! Я требую сатисфакции!

Владимир Дмитриевич посмотрел на Лизу:

— Женщина, не кричи! Я думаю.

— Вы меня не разжалобите! Отвечайте за свои приборы!! — закричала с новой силой Лиза.

— Не спиши, все будет. Я уже придумал, исполнители у меня есть.

— Вы чего себе под нос шепчете? Мне ответ дайте: когда меня вес начнет покидать?!

— Скоро. Потерпи пару недель, усилим прибор, добавим ограничители, соединим с весами, которые будут блокировать ненужные клиенту параметры.

— Понятно. Тогда, что я здесь делаю? Я могу уйти домой на две недели?

— Думаю, да. Тебя в профилактории нашей фирмы никто не держит.

— А Феликс может уйти со мной?

— Нет! — вскрикнул Владимир Дмитриевич. — Феликс перешел разумные границы изменения массы тела! Он в дистрофика превращается! Его состояние несоизмеримое с жизнью!

— Владимир Дмитриевич, вы так говорите, словно у вас есть медицинское образование, — вставила Лиза свое слово.

— Не без этого, приходиться изучать медицину, но в рамках необходимости. У меня консультанты — медики. И в данный момент тебя с Феликсом необходимо отделить друг от друга на расстояние, на котором приборы не действуют. Понимаешь, приборы, оказывается — мини роботы, они тоже любят дружить парами и при этом не всегда помогают хозяевам.

— Феликсу не дадут погибнуть?

— Нет. Быстро покидай профилакторий! И уезжай подальше недели на две! Можешь сделать доброе дело для Феликса? Беги! Чего стоишь? Спасать парня надо!

Лиза физически не могла бежать. Ей было тяжело и мучительно стыдно за свой внешний облик. Она всегда унижала тех, кто толще ее, а теперь сама попала в эту жуткую свиную оболочку. Она пошла к выходу из профилактория, остановила такси, доехала до дома, посмотрела на свои сбережения.

Благодаря жизни с Феликсом у нее были деньги на поездку. Она нашла прибор Аппетит, взяла молоток и разбила его на мелкие части. Собрала сумку. Вещей у нее на новый вес почти не было, поэтому она решила ехать туда, где тепло.

Толстушка Лизка Зеленая вышла на конечной остановке поезда, увидела кучку людей, предлагающих квартиры в аренду от трех дней. Она подошла к молодому человеку, сказала, что готова у него снять комнату на две недели.

Молодой человек с тоской осмотрел фигуру квартирантки, вздохнул и повел ее к старенькой пятерке. Она села на заднее сидение, и увидела маленькую лысину своего арендатора. Они вышли у небольшого дома с многочисленными постройками, покрытыми черепицей, соломой, деревом.

Лизе дали комнату с большой кроватью крепкой конструкции. Душ стоял в пяти метрах от ее жилища. Она взяла легкий халат, полотенце и пошла в душ. В двери она прошла с трудом. Несколько заноз впились в ее полные руки. Вода от естественного обогрева теплотой не радовала. Она слегка скулила от радости жизни. Но после прохладных струй жесткой воды, ей стало немного лучше.

В летнем халате, надев сланцы и шляпу из ткани, она пошла в сторону пляжа. На пляже все головы, как по команде, повернулись к Лизе. Рты открылись и закрылись. На этом общественный интерес к ее особе прекратился.

Она не стала снимать халат и радовать публику телом, а скромно села под ветвями ивы, которые едва шевелились от ветра. К ней подбежал малыш и спрятался за ней, как за пригорком, видимо пляжные дети играли в прятки.

Вскоре дети полили Лизу из лейки, посыпали песочком. Она с ужасом смотрела на грязный и мокрый халат, почти единственный в ее гардеробе такого размера.

После детей к Лизе подошла невысокая, загорелая женщина и предложила заговорить ее от излишнего веса и снять порчу. Женщину перебила загорающая дама в соломенной шляпе, она сказала, что заговорить от жира невозможно, но можно зубы заговорить, чтобы не брать пищу ртом.

Пляжный юмор скрипел на зубах Лизы песком. Солнце отошло в сторону. Тень от ивы исчезла. Стало нестерпимо плохо, душно, досадно. Она пошла в халате к морю и зашла в соленые волны.

У Феликса обнаружили в желудке странный нарост, который перекрывал желудок и не пропускал пищу внутрь. Он признался, что так хотел похудеть, что прикладывал прибор к своему телу, а потом стал его привязывать, да так и спал с ним.

Да, он чувствовал в этом месте небольшую боль, но считал, что прибор посылает в него свои сигналы с ориентировкой на похудение.

Владимир Дмитриевич, узнав о таком действии прибора, даже не удивился. Он предполагал, что нечто непонятное вполне возможно, но не до такой степени! Опухоль оказалась доброкачественного происхождения.

Но Феликс не хотел с ней расставаться, он боялся вновь растолстеть. Решили нарост уменьшить частично, и залили его раствором, прекращающим рост клеток. У Феликса остался маленький шрам, но зато он вновь стал есть.

Добрыня Никитич предложил сыну поехать на юг, отдохнуть после всего, что с ним произошло. Феликс подумал и согласился. Дома ему собрали багаж, довезли до поезда. На последней остановке поезда он вышел, увидел встречающих брокеров, но не подошел к ним. Он предложил подошедшему к нему таксисту увезти его в самый дорогой отель города.

Феликс занял прекрасный номер на втором этаже отеля с видом не море. Он заказал еду в номер и с удовольствием поел. Он заметил, что до состояния переедания не дошел, и во время остановился.

Он вышел на балкон, сел в кресло, посмотрел в сторону моря и увидел нечто странное: со стороны пляжа двигался колобок на ножках. Он взял бинокль и увидел лицо Лизы.

Его сообщающийся сосуд был переполнен сверх всякой меры. Он позвонил, чтобы ему привели колобка в номер. Он стал наблюдать, как два чудака в ливреях подошли к Лизе, и повели ее в гостиницу. Она брыкалась, и идти не спешила.

Через пять минут Лиза стояла перед Феликсом и с нескрываемым удивлением увидела перед собой элегантного молодого человека с идеальной фигурой. Она посмотрела на себя и вздрогнула от ужаса.

— Лиза, ты почему в одежде купаешься и загораешь? Ты до чего докатилась?

— Феликс, ты изверг чистой воды! Что ты из меня сделал? Я ничего не могу и не умею делать в этом теле! Забери его себе!

— Ты где остановилась? Впрочем, и так видно, что не здесь. Я помню, что своей фигурой я частично обязан тебе. Ты долго собираешься здесь отдыхать?

— Я уезжаю завтра. Я здесь уже недели три живу вместо двух. Здесь тепло. Одеваться не надо.

— Со мной отдохнуть не хочешь?

— А чем у тебя лучше? Три твои комнаты пока пройдешь — устать можно. Пока к тебе поднималась, вся потом умылась. А у меня дверь из комнаты выходит во двор. Я пройду по тропинке пять метров — и в душ. Красота!

— Вот нищета! С кем я связался?!

— Феликс, купи мне билет на поезд, я все проела. Я уже не знаю, как домой вернуться. Вовремя ты здесь оказался и хозяину моему за неделю заплати.

— Лиза, ты еще поправилась? У тебя, что желудок резиновой?

— Не зли, давай деньги и я пошла.

Феликс брезгливо протянул деньги некогда худой журналистке и вымыл после нее руки. Лиза взяла деньги и пошла в первое кофе, расположенное по дороге. Она поставила два стула и села на них. Заказала она почти все меню на свой стол.

Феликс с балкона видел, куда она зашла. Он подождал, подождал. Но колобок из кафе не выкатился. Он опять вызвал двух человек в ливреях, которые пошли выполнять его приказ. В кафе они с двух сторон приподняли колобка за руки и потащили к выходу.

Толстая Лизка ругалась и отбивалась, как могла. Все посетители кафе наблюдали за происходящим, забыв о своих тарелках. Феликс пожалел колобка и спустился вниз. К нему подвели Лизу. Он стал звонить Владимиру Дмитриевичу о бедственном положении Лизы. Она только ругалась вслед его словам.

Лизу привезли в профилакторий фирмы. Хирург был удивлен строению желудка Лизы, который увеличивался после каждого приема пищи весьма странно. В нем находились три тонких кольца иноземного происхождения, именно они увеличивались в диаметре, изменяя в размерах желудок, и вызывали дикий голод у молодой женщины.

Владимиру Дмитриевичу осталось выяснить, как эти три упругих кольца оказались у нее в желудке. Лиза рассказала, что однажды повариха Феликса дала ей три конфеты в красивых ободках. Она их проглотила целиком, но в памяти остались ободки. Спросить у поварихи о конфетах Владимиру Дмитриевичу не удалось, она больше не работала у Добрыни Никитича.

Владимир Дмитриевич считал, что он разрабатывает и внедряет в жизнь безвинные электронные игрушки психотропного назначения.

То, что ему показали отросток из желудка Феликса, и кольца из желудка Лизы привело его в очередной транс. Но долго унывать он не мог, и пришел к элементарному выводу, что кто-то кроме него вмешивается в его игру.

И еще момент, материал отростка был неземного происхождения, словно к стенке желудка был приклеен некий живой организм с эластичной оболочкой, который питался тем, что посылал ему желудок.

Владимир Дмитриевич, округлив глаза, смотрел на вошедшую в его кабинет женщину, странное ощущение нереальности его несколько удивило, и спросил:

— Лиза — это ты?

— Я — продукт вашего прибора Аппетит.

— Прибор для похудения, а тебя разнесло!

— Я в вашем кабинете познакомилась с Феликсом. Мы поехали к нему домой на час, а пробыла я у него — три месяца, пока наш с ним вес не сравнялся!

— Здорово! Ты стала толстушка! А Феликс как выглядит?

— Он — отлично смотрится.

— Лиза, тебе зарплата причитается за три месяца и премиальные за удачно проведенный эксперимент.

— Это уже лучше. Но как я похудею? Феликс очень боится моего похудения. Ему кажется, что он растолстеет, если я уменьшусь.

— Глупость, так ему и передай.

— Вы ему сами об этом скажите! Он на седьмом небе от своей новой внешности. Отец ему новый автомобиль купил за личный подвиг. А я!? Мне носить нечего! Ничего у меня из одежды на новый вес — нет!

— Ты похудей.

— Отличный совет! А нельзя Феликсу мозги перепрограммировать так, чтобы он оставил меня в покое, а я как-нибудь стану прежней?

— Что предлагаешь?

— Знала бы — не спрашивала.

— Я подумаю, но ничего пока не обещаю. Ты мне деньги за новую разработку не заплатишь, поэтому мне нужна еще такая заявка от состоятельного человека.

— Мне работать у вас или в редакцию возвращаться? Там не поймут мое отсутствие.

— Иди в редакцию. Мы тебе дадим официальную бумагу, что ты была на задании от администрации Добрыни Никитича, что почти правда.

— Гоните?! Я вам толстая не нужна?

— Спокойно! Лиза, поработай пока на стороне. Нужна будешь — найдем.

Лиза резко развернулась и ушла получать и тратить деньги.

Вы ели когда-нибудь целлюлозу? Нет? А, что так? Прелесть еще та, она как наждак проходит по горлу, потом хлебобулочные изделия в горло не полезут, они будут для вас наждаком. В этом, вероятно, заключается секрет похудания. Сорвав, себе горло, Лиза перешла на жидкую пищу.

Через некоторое время она вплыла в офис фирмы, раскачивая пышными формами. Все удивленно посмотрели на нее.

— У вас нет пистолета? Тяжело так жить, — сказала Лиза и вытерла пот на лице.

— Лиза, пистолетов полно! Но где ты так растолстела!? — удивленно спросила Марина.

— Ваш прибор Аппетит меня сделал такой, — сказала Лиза, присев на диван (стулья были не ее размера). — Понимаете, господа изобретатели, меня раздувает во все стороны. Вначале я была по весу такой, как Феликс, но он остановился в одном весе. А я все росту во все стороны! Дайте пистолет, нет сил — двигаться!

— Лиза, живи! — воскликнул Мартин. — Есть новая модификация прибора. Я тебя сейчас перепрограммирую, и ты начнешь худеть.

— Не обманываете? — спросила Лиза, прикрывая маленькие глаза от усталости.

Мартин не обманывал, это было дело чести фирмы. Он взял новый прибор Аппетит и включил его на Лизу, потом поставил контроллер веса на уменьшение. Он вызвал санитаров из местного профилактория, и Лизу унесли худеть под присмотром врачей.

Кольца из желудка Лизы по составу земных аналогов не имели.

Владимир Дмитриевич решил, что это дело добрых рук Добрыни Никитича.

Бред, но он видел кольца сам, собственными глазами. Теперь его интересовали вопросы: когда Лиза похудеет, и как она будет избавляться от висячей кожи? Но она, после того, как из нее вынули кольца, стала умнее. Да, она еще была толстая, но ее поведение уже вызывало уважение. Она ела все меньше и меньше, при этом прибор Аппетит даже не включала.

В офис вошел театральный режиссер Тимофей Куклин и спросил:

— Что здесь у вас происходит? Где наша журналистка Лиза Зеленая? Она наша лучшая корреспондентка! Она так здорово описывала наши спектакли! И теперь нас некому афишировать в печати! Верните Лизу! — застучал он кулаками по столу.

— Господин Куклин, не шумите! Лиза перенесла операцию, сейчас ей уже лучше, можете ее навестить. Я Лизу сегодня видела, она вас вспоминала, — сказала Марина.

— Правда? — с надеждой спросил Куклин. — Мы без нее словно сироты никому ненужные! Без статей нам жизни нет!

На крики Куклина вышел Владимир Дмитриевич:

— Господин Куклин, простите, вы еще используете наши приборы Театр для эмоционального настроя зрителей?

— Владимир Дмитриевич, конечно, используем! Мы все используем для привлечения зрителей: и актерские таланты, и новые постановки, и великолепные декорации.

— Вы могли бы один прибор Театр дать мне для проверки параметров? Потом мы вам его вернем, — попросил Владимир Дмитриевич Куклина, глядя ему в глаза с мольбой.

Куклин из кармана достал прибор Театр и протянул его Владимиру Дмитриевичу, который в мгновенье ока ушел к себе в кабинет. Куклин пошел в профилакторий, где находилась Лиза. Перед Тимофеем стаяла женщина, а с нее, как с елки, свисали жировые складки кожи. Он передернулся от неожиданности и омерзительности. Он вгляделся в глаза женщины:

— Лиза — это ты?

— Куклин, это — я! — почти весело воскликнула Лиза.

— Когда вылезешь из этого кожаного костюма, можно будет с тобой поговорить?

— Это не костюм! Это я такая! — возразила со слезами молодая особа.

— Могла бы зайти в костюмерную, взять телесный костюм, померить. Но зачем самой в костюм превращаться? Я не понял!

— Тимофей, не тронь мой жир! Мне и так не сладко! Ты чего от меня хочешь?

— Театр и я лично нуждаемся в твоих статьях о спектаклях в нашем театре, о новых постановках. Слушай, ты лучше меня знаешь, что тебе надо писать!

— Могу начать хоть сегодня! Но мне нужен аванс. У меня нет еды и одежды. Да и другие расходы требуют дохода.

— Бери деньги и приходи, — сказал режиссер Куклин и вышел из профилактория без денег и без прибора Театр.

Лиза, довольная полученными деньгами, позвала на помощь Марину:

— Марина, помоги мне купить что-нибудь из одежды. Мне вечером идти в театр, а на мне только больничный халат с дырками от частого использования.

— Лиза, о чем речь, поехали покупать одежду!

Дамы вышли из офиса.

Владимир Дмитриевич сел за стол Марины, сидеть в своем кабинете ему было немного страшно. Он вскрыл прибор Театр. Прибор был абсолютно нормальным, никого постороннего вещества в нем не было! Он вздохнул полной грудью, вытеснив из души и пяток остатки страха. Мудрец положил руку на руку, склонил на них голову и уснул за столом.

Добрыня Никитич лично тряс спящего Владимира Дмитриевича, пытаясь его разбудить. Но мудрец мычал, урчал, и спал сидя так крепко, как и на перине редко спят.

Глава округа сдался и сел в кресло, оглядывая пустой офис, открытые в кабинет двери. Он, не выдержав одиночества, крикнул:

— Ау, здесь есть кто-нибудь?!

Открылась дверь в кабинет менеджера, и сам Мартин показался в дверном проеме:

— Добрыня Никитич, вы к Владимиру Дмитриевичу? Он очень устал. Чем могу Вам служить?

— Мартин, объясни, что вы сделали с моим Феликсом? Почему ему дважды оперировали желудок?

— А хирург ничего не сказал?

— Хирург сказал, что причину знает Владимир Дмитриевич, а он спит крепким сном, и не просыпается.

— Если я скажу, что в желудке вашего сына обнаружили нарост неземного происхождения, Вы мне поверите?

— А за один раз его нельзя было удалить?

— Мы тогда еще не знали, что новообразование слишком серьезное и обладает свойством интенсивного роста.

— Феликс жить будет?

— Он жив, из его желудка вынули странное вещество. Хотели бы мы знать, как оно туда вообще попало? У вас нет врагов инопланетного происхождения? Одно могу сказать, что в наших приборах такие материалы не используются. Еще нечто подобное хирурги вынули из желудка Лизы. А она сказала, что помнит эти кольца, видела их маленькими на конфетах. Конфеты ей дала ваша повариха, которая у вас уже не работает, это все, что мы выяснили.

— Какая длинная цепь событий! Повариха, говоришь? Не я поваров принимаю и увольняю. Супруга Нимфа Игоревна знает больше меня. Вот ее визитка, созвонишься, — сказал Добрыня Никитич и стремительно вышел из офиса.

Владимир Дмитриевич поднял голову:

— Добрыня Никитич ушел? Молодец, Мартин, ты грудью меня прикрыл! Ценю. Слушай, ты с его женой Нимфой Игоревной сильно не заигрывай, а попытайся выяснить происхождение непонятного материала. Не тяни с этим вопросом, звони ей сейчас, а я домой поехал.

Тем временем на разработки Владимира Дмитриевича подсело местное управление разведки, они любили брать разработки даром. Они нормальные люди и находились на бюджете округа Джокер.

А тут Владимир Дмитриевич — кладезь технической мудрости! И все рядом, и под рукой, и кем-то оплачено. Как не взять то, что уже есть?

Владимир Дмитриевич не возмущался. Он знал местных агентов. Чаще других к ним заходил Олег Керн.

 

Глава 4

Олег Керн запал на часы, которые прослушивают и мелкими печатными буквами выдают текст, что очень удобно, когда нет возможности прослушивать. Пока он оценивал часы, успел заметить Марину. Она ему всегда нравилась. Она давно уже не баловалась прибором Коньячный поцелуй и была хороша во всех отношениях.

Он решил привлечь Марину к своей работе в разведке или шпионаже, что все равно масло масляное. Ему нужна была для приманки такая красивая девушка, как Марина!

Владимир Дмитриевич понял Олега Керна, но не спешил отдавать Марину в другое ведомство. Вскоре ему позвонил сам Добрыня Никитич и поблагодарил за излечение сына Феликса. А потом он попросил отдать Марину для выполнения важного задания округа Джокер. Марина допила чай с конфетой и пошла с Олегом Керном на правительственное задание округа.

В округ Джокер прибыл шпион Пион, точнее Алексашка, и прямым ходом направился в ресторан Джокер, где с первого взгляда заметил одинокую женщину, столь шикарную, что подошел к ней сразу.

Марина лениво посмотрела на пришельца из округа Пики. Шпион Пион оказался привлекательным мужчиной, стройным и обаятельным. Его глаза сияли холодной сталью. Его волосы переливались от всевозможных оттенков. Он был модным, и не более того.

— Салат с кальмарами в винном соусе, — проговорил шпион Пион, глядя на тарелку Марины.

— Ромштекс со спаржей, — ответила Марина.

Они оскалились в приветливых улыбках. Его глаза сверкнули и погасли. Ее глаза приветливо посмотрели на него и померкли в новых впечатлениях.

— Пион, — проговорил мужчина.

— Марина, — ответила она.

Они еще раз мило улыбнулись. Зазвучала музыка. Они одновременно вышли танцевать. Марина была в узком черном платье с разрезом с одной стороны от бедра. На ее груди, прикрытой тканью, блестел большой голубоватый камень в окружении синих камней, сидящих каждый в своем золотом гнезде, объединенных золотой цепью.

Его стальные глаза приобрели мистический отсвет от камней. Шпион Пион кружил Марину вокруг себя, прижимая к себе все ближе и ближе. И вот в какой-то момент он резко в бок выкинул ногу под прямым углом, и пару раз ею дернул. Тот человек, которого он достал ногой — упал. Шпион Пион поставил перед собой Марину и стал выходить в служебную дверь, закрываясь дамой, словно ширмой.

Марина вынула из платья прибор Коньячный поцелуй и резким движением назад, послала дозу аэрозоли крепкого коньяка прямо в открытый рот шпиона.

Шпион Пион от неожиданности расцепил объятия и одной рукой попытался вытереть лицо. Марина выскользнула из руки мужчины и отбежала в сторону портьеры, быстро скрываясь за ней, где ее ждал Олег Керн. Олег Керн показал, где Марину ждет Владимир Дмитриевич, и вышел в зал.

Шпион Пион вертелся, как юла, отражая нападения ногами, которыми бил во все стороны четко и уверенно. Олег Керн совершил неожиданный прыжок верх и опустился на бравую ногу шпиона Пиона. Кружение Алексашки Пиона остановилось. Зал замер. Музыка зазвучала, но танцевать никто не выходил. Олег Керн и шпион Пион сели за один столик.

— Селедка в винном соусе, — сказал шпион или Алексашка Пион.

— Ромштекс с картофелем, — ответил Олег Керн.

— Что это было? Что здесь делает Марина? Что за драка? — стал быстро задавать вопросы шпион Пион.

— Приятное знакомство, не более. Почему вы стали драться? — спросил Олег Керн.

— Мне показалось.

— Все было нормально, вы первым нанесли удар танцору.

— Я чего-то не понял, — отозвался Алексашка Пион. — Мне жаль, что я упустил прекрасную даму. Она — само совершенство.

— Встретитесь. Говорите, что в нашем скромном округе Джокер вас интересует?

— Меня интересуют приборы Владимира Дмитриевича.

— И ради этого стоило засылать вас? Приборы можно просто купить, они находятся в свободной продаже.

— Меня приборы интересуют с точки зрения использования в разведке. Я думаю, что не все аспекты приборов известны широкой публике.

— Мудрый интерес и вывод правильный. Можно заключить договор о поставке партии приборов через Добрыню Никитича, — сказал Олег Керн.

— О, — это ваш партийный и административный лидер округа! — восторженно проговорил шпион Пион, и добавил: — Я не оружие прошу!

— Все путем, он все сделает! Владимир Дмитриевич против Добрыни Никитича — бессилен, если он будет противником договора. О, так вам нужна аудиенция с Добрыней Никитичем! Так и нам польза от вашего разговора будет.

— А, то, — ухмыльнулся шпион Пион. — Но, Марина!

— Забудь. Она человек Владимира Дмитриевича, — сказал Олег Керн.

Их разговор полностью прослушивался нужными людьми и Владимиром Дмитриевичем в частности. Он повернул голову в сторону Марины, она этот разговор не слышала, наушник был только у него.

— Марина, я отвезу тебя назад в ресторан. Ты садись на свое место, как будто ничего не произошло.

— Я не хочу селедку в винном соусе! Ой, он ведь не то мне сказал! И я ему неправильно ответила! Я не там сидела! Он и ответил мне с ошибкой!

— То-то и оно, что ни то! Вот он и полез в драку при первом подозрительном движении окружающих. Сама виновата. Иди, исправляй ситуацию.

— Хорошо.

Марина вошла в зал, и села рядом с двумя мужчинами, которые ей приветливо улыбнулись.

— Молодец, что вернулась, — сказал Олег Керн, — господин Пион очень тобой доволен.

— Было бы чем. Чем могу быть полезной? — игриво спросила Марина.

— Господин Пион хочет заключить договор с Владимиром Дмитриевичем о поставке его приборов, — сказал Олег Керн.

— Так и обращайтесь к нему! Я здесь зачем?! — обиделась дама.

— Ты все приборы испытывала на себе, — возразил Олег Керн. — Ты — в курсе событий.

— Не все приборы я испытывала на себе, некоторые приборы испытывали на других людях!

— Марина, Вы можете сказать, что приборы имеют дополнительный запас прочности, точнее приборы имеют дополнительные функции?

— Это так и есть, но все о приборах — я не знаю. Я испытывала то, что мне поручали. Господин Пион, все хорошо! Приборы обладают большими возможностями.

— Я — понял. Вопрос: Владимир Дмитриевич разрабатывает оружие в виде своих приборов? — спросил шпион Пион.

— Ответ: нет! Он занимается приборами психологического и мистического направления, — ответил неизвестно когда поднаторевший в этих вопросах Олег Керн.

В кабинет Владимира Дмитриевича вошли шпион Пион и Марина.

— Владимир Дмитриевич, господин Пион готов заключить договор о поставке наших проборов на службу своего округа Пики, — сказала Марина.

— Без подписи Добрыни Никитича договор будет недействителен! Мы наши приборы в другие округа не продаем.

— Он подпишет, — сказала Марина и вышла из кабинета.

— Господин Пион, что вы хотели у нас приобрести? Вы знакомы с нашими ценами? Вот наш прейскурант, назначение приборов и их цены.

— Хорошо, хорошо, я цены знаю. Мне нужен прибор Контраст.

— Поподробнее, пожалуйста! — мгновенно заинтересовался Владимир Дмитриевич.

— Нам нужен прибор, с помощью которого можно изменить мнение человека. На приборе должно быть два положения тумблера.

— Это будет стоить дороже. Подобного прибора нет, но сделать можно.

— Отлично, — сказал шпион Пион, — оформляйте бумаги контракта.

Марина не понимала, зачем нужен был пароль в ресторане, если обошлись и без него. И вообще это мужские игры скорее повод показать себя в современном единоборстве, а ее везде используют, как обложку журнала. Нет, это надо запить! И она пошла к арбузной лавке.

Арбузы лежали на витрине. Марина подошла и хлопнула по трем арбузам. Самый звонкий звук указывал на лучший арбуз. Продавцы ее понимали с первого хлопка, и если подавали арбуз из арбузной кучи, то лучше тех, что были на витрине. Марина давно сделала вывод, что первые арбузы вкуснее, а потом наступает насыщение, и даже самый сахарный кусок в рот не лезет.

Марина знала, что если Владимир Дмитриевич говорит о новом приборе, то у нее есть свободное время. Она отвезла домой арбуз, поела сочную мякоть, и таким образом, наелась и напилась. Пора было возвращаться в офис. Она вышла из подъезда и упала, потом села и увидела злые глаза старушки, которая уже подставляла ей свою клюку под ее длинные ноги в туфлях на высоких каблуках.

В прошлый раз, когда Марина купила огромный букет хризантем, она только случайно избежала падения. А сейчас ее просто ждали! Во дворе они были вдвоем.

— Вы, почему меня роняете через свою клюку?! — взвыла Марина от боли.

— А, больно? — злорадно спросила старушка. — А я не падаю, а мне все равно больно.

— Чего вы хотите от меня?

— Здоровья! Посмотри, как ты на этих каблуках — то ходишь! А я совсем ходить не могу, ноги болят проклятущие. Спасу от боли нет.

— Простите, я в ваших бедах виновата?

— Да! Ты — молодая, здоровая, красивая. А я — старая, жалкая, зато ты меня теперь боишься.

— Кроме меня жертв не нашли?

— Искала, голубушка, но ты лучше и краше других, и на этих каблуках так ловко ходишь любо-дорого смотреть! И я так хочу.

— Ваше время прошло.

— Кто это тебе сказал?

— Бабуля, мне на работу пора, а вы мне встать не даете.

— Если ты встанешь, то шибко высокая станешь, а сидя ты ко мне ближе. Ладно, иди, а вечером мне туфли дашь, я на них выше буду. Я ведь от твоего крыльца, родимая, никуда не уйду.

Марина вернулась в офис во время. Мужчины, довольные друг другом, выходили из кабинета. Марина проводила шпиона Пиона до выходной двери и вернулась.

— Владимир Дмитриевич, ко мне опять старуха привязалась. Она хочет в моих туфлях ходить. Нельзя ее от меня убрать? Перекодируй ее мысли.

— Третья, ты третья кто у меня это просит. Есть заказ на такой прибор. Договор мы составили и подписали, тебе придется подписать его у Добрыни Никитича.

— Это я мигом! — и тут Марина обратила внимание на порванные колготки.

— Владимир Дмитриевич, бабуля меня сегодня клюкой уронила! Как я поеду в таком виде?

— Разберешься, — сказал он и исчез в кабинете.

Марина открыла ящик стола, вытащила упаковку с новыми колготками и ушла переодеваться, оставив договор на столе.

Мартин вошел в офис, увидел новый договор на столе, прислушался, открыл первый лист, прочитал и воскликнул:

— Вот шпион Пион! Везде успел!

— Мартин, ты зачем смотришь договор? — спросила Марина, входя в офис в новых колготках.

— Нельзя? Ты чего такая злая? — стал нападать на нее Мартин.

— Так, ничего! Мартин, если ты здесь, то проводи меня. На меня нападает старуха с клюкой, сегодня она меня уронила.

— Ничего себе! С каких пор за тобой настоящие ведьмы ходят?

— Второй раз — это точно.

— Она не из-за приборов тебя достает?

— Она для них слишком старая.

— Марина, ты меня заинтриговала! Я тебя провожу, только предупрежу Владимира Дмитриевича, что я с тобой повез бумаги на подпись.

— Он этого не поймет, он все переводит в статус прибора.

Они вышли из здания. Перед машиной стояла старушка с клюкой.

Мартин посмотрел на нее во все глаза.

Марина вся передернулась от страха.

— Опять она! — выдохнула Марина.

— Бабуля, вы, почему нашу девушку преследуете? — спросил Мартин у старушки.

Старушка быстро растворилась в неизвестном направлении.

Рядом с ними, как из-под земли возник шпион Пион.

— О, Мартин, — заговорил шпион Пион. — Ты поехал мой договор подписывать у власти? А этого как раз делать и не нужно. Либо принимаете мой заказ, либо нет, но без уведомления официальных лиц округа.

— Договор без официальной подписи выполнен не будет, — сказала Марина.

— Это как посмотреть. Мы немедленно возвращаемся к Владимиру Дмитриевичу и еще раз уточняем договор, — сказал шпион Пион.

Все втроем вошли в кабинет Владимира Дмитриевича, но его там не было. Марина поняла, что он в секретной лаборатории, куда есть дверь из кабинета, но показывать дверь странному гостю из округа Пики она не стала. Знал ли Мартин о двери, — она не знала, а он промолчал.

— Господин Пион, Владимир Дмитриевич сейчас находится в цехе, а без него мы ваши вопросы не решим. Какая есть альтернатива сложившимся обстоятельствам?

— Ждать, всем ждать, но без меня, — и шпион Пион без колебания пошел в сторону скрытой двери. Он секунду осматривал шкаф, нажал на нужный выступ. Секция шкафа сдвинулась по направляющим, открывая дверь в секретную лабораторию.

Марина хотела за ним побежать, но Мартин ее не пустил.

Дверь закрылась.

— А Владимира Дмитриевича он не убьет? — спросила Марина шепотом.

— Будем надеяться на то, что это ему не выгодно.

Шпион Пион шел по длинному безлюдному коридору. Он шел в неизвестность минуты две, вскоре перед собой заметил двери и ощутил ветер из вентилятора. Он попытался открыть дверь, но она была закрыта. Он стал осматривать двери со всех сторон, заметил свет светодиода, достал универсальный ключ, приложил его к электронному замку, дверь открылась.

Шпион Пион вошел в комнату, в которой никого не было, но был пульт управления, состоящий из нескольких экранов. Стояло всего одно кресло. Он сел в кресло и почувствовал себя всезнайкой. Он нажал на кнопки и увидел на экране людей.

Шпион Пион повернул голову и увидел одноместную машину без крыши, на которой можно было преодолеть расстояние между кабинетом Владимира Дмитриевича и пультом управления значительно быстрее, чем идти пешком. Но Владимира Дмитриевича он нигде не увидел, тогда он стал осматривать наблюдательный пункт в поисках дополнительной двери.

Стены были составлены из панелей и вполне возможно, что одна из панелей являлась дверью. Шпион Пион посмотрел еще раз внимательно на пульт управления, нашел кнопку, нажал.

Слева от него приоткрылась дверь. Он посмотрел в открытую дверь и отпрянул в сторону. Он увидел цех, в котором собирали далеко не приборы Сердечко или Коньячный поцелуй. Возник естественный вопрос, чем занимается Владимир Дмитриевич помимо психологических игрушек?

Шпион Пион, заметив белый халат и колпак на вешалке, надел их, и решительно вошел в цех, где на него никто не обратил внимания. Он шел и смотрел на людей в белых халатах, которые сидели за столами, и собирали маленькие приборы, а после проверки, передавали их дальше по технологической цепочке.

Что это за приборы и почему их сборка отделена от основного производства? Шпион Пион стал искать руководителя производства. Его глаза встретились с глазами женщины, смотревшей прямого на него. Он подошел к ней.

— Как вы сюда попали? — спросила она.

— Я пришел к вам от Владимира Дмитриевича, — ответил шпион Пион.

— Что вы хотели здесь увидеть?

— Я заключил с ним договор о поставке приборов, и случайно узнал о новом изделии. Я хотел бы купить его.

— Сомневаюсь, что вам его продадут. Все изделия — проданы.

— А, что это за изделие? — назойливо спросил шпион Пион.

— Что мы делаем? Если честно, то мы этого не знаем. Мы не знаем назначения данного изделия. Мы его просто собираем. Контроль изделия проводят в другом месте.

— А, где Владимир Дмитриевич?

— Вон дверь, за ней он и находится. Вам дверь открыть?

— Спасибо у меня есть контрольный ключ от всех электронных дверей.

Шпион Пион вошел еще в одну дверь и увидел Владимира Дмитриевича, перед которым лежал непонятный прибор.

— А, господин Пион! Нашел меня?! Молодец. Хочешь знать, что за прибор в моих руках?

— А то нет! Хочу знать! Так, что это за прибор?! — вскричал шпион Пион.

— От тебя не отвязаться. Это не психотропный прибор, а нетривиальное оружие.

— На автомат оружие не похоже.

— Конечно, нет. Но сведения об оружие стоят дороже приборов Сердечко и Театр.

— Вам наличными заплатить или в банк перевести?

— Еще дороже.

— Что может быть дороже?

— Жизнь. Если ты узнаешь действие прибора, то от него умрешь. Как тебе такая перспектива?

— А дешевле информацию не продадите?

— Пожалуй, можно! Наглей тебя я еще никого не видел. Тебе все равно отсюда без меня не выйти. Господин Пион, ты когда-нибудь видел замки амбарные? Замок, а над ним примитивная железная дуга? Новый прибор — это замок, но дуга над ним не металлическая, а электронная. Прибор посылает из одного отверстия смертоносный пучок энергии, он проходит через тело человека и возвращается в прибор в соседнее отверстие.

— Человек гибнет?

— К сожалению, да. Такой луч, выходя из прибора, встречая живой организм, пронизывает его, и только потом возвращается на место.

— Владимир Дмитриевич — ты смертельный гений. Покупаю твою новинку!

— Продано! Вся партия — продана!

— Слушай, а почему не гибнет человек, у которого в руках этот прибор находится?

— Луч — бумеранг, он тратит свою энергию, и возвращается, без способности убивать живые существа.

— А сколько раз подряд прибор может стрелять?

— После выстрела прибор нуждается в перезарядке.

— Беру.

— Не продаю. Ты, что не понял? Оружие секретное. Специальный заказ руководителя округа Добрыни Никитича.

— Владимир Дмитриевич, с этого бы и начинали. Добрыня Никитич берет прибор на вооружение своей охраны, разве это не так?

— Почти угадал. Ладно, если ты заплатишь за прибор в стократном размере, то оставишь меня в покое?

— Мне сказали, что все приборы проданы.

— В производство запускают изделий больше, чем предусмотрено, на случай брака.

— Вот это удача! Деньги на пластиковой карте, — сказал шпион Пион и пододвинул карту к Владимиру Дмитриевичу.

Тот пододвинул ему прибор под названием Дуга.

— Еще вопрос, какой след остается от поражения этим лучом? — спросил шпион Пион.

— Кучерявый. Естественно дуга, плюс дуги от каждого поражающего элемента.

— Какова дальность поражения лучом Дуги?

— Пятьдесят метров.

— Прилично для такого хилого на вид устройства.

— У меня есть испытательный стенд, можно проверить прибор тот, что у вас в руке.

— А кто жертва? Он ведь проходит через живые существа, как я понял.

— Жертва — теленок с кожевенного завода, луч шкуру практически не портит. У нас существует договор с заводом и с теми, кто выращивает бычков.

— Телят не жалко? — спросил шпион Пион, и не услышал ответа.

Владимир Дмитриевич быстрым шагом пошел к испытательному стенду. Бычок стоял в стойле и смотрел на приближающихся мужчин, он словно предчувствовал свой конец. Шпион Пион посмотрел на бычка, подошел к нему сбоку, и хладнокровно направил на него дугу из прибора. Бычок упал, не издав ни единого звука.

— Владимир Дмитриевич, отличный прибор! С вас зарядное устройство и я могу возвращаться домой.

Владимир Дмитриевич посмотрел на бычка, на прибор и промолчал.

— Владимир Дмитриевич, — повторил шпион Пион, — есть идея! Можно использовать Дугу для охоты?

— Пион, ты, что думаешь, что я рад этому прибору? Мне бычков жалко, людей жалко! Я ничего не хочу больше делать!

— Я вовремя пришел! Не хотите делать — отдайте то, что есть! И все.

— Меня в порошок сотрут, если узнают, что я отдал вам Дугу.

Марина и Мартин еще немного подождали возвращение Владимира Дмитриевича, и пошли по своим рабочим местам. На Мартина посыпались телефонные звонки и письма. Вдруг всем захотелось иметь приборы фирмы. Он так монотонно со всеми говорил, что Марина невольно задремала…

Приближался чемпионат мира, и неожиданно стали разбирать приборы типа Театр. Болельщики готовились болеть за своих спортсменов, и психологически влиять на болельщиков других регионов.

К Марине в офис вошел Олег Керн.

— Марина, где Алексашка Пион? — спросил он.

— Господин Пион находится у Владимира Дмитриевича на объекте.

— Пион прошел на объект, — с сожалением сказал Олег Керн. — Меня к ним пропустишь?

— Они должны скоро выйти.

— Они на секретном объекте?

— С объекта один выход, хотя из конечного помещения есть выход на улицу, — ответила Марина.

— Мне нужно их увидеть! Срочно!

— Ждите.

— Марина, позвони охраннику на конечный пункт, чтобы предупредил их о том, что я их жду.

Марина позвонила, ей ответили, что Владимир Дмитриевич вышел из цеха, и упал на землю, с ним никого не было. Она передала информацию Олегу Керну, и рассказала, как пройти до места происшествия.

Владимир Дмитриевич лежал и смотрел в небо, угасающим взглядом. Рядом с ним стоял охранник и пытался вызвать медиков на закрытую территорию фирмы по телефону.

Вскоре прибежал Олег Керн, посмотрев на Владимира Дмитриевича, он спросил:

— Владимир Дмитриевич в вас стрелял господин Пион?

— Да, я ему дал перезарядку для прибора Дуга. Он направил на меня Дугу без перезарядки после выстрела в бычка. Выстрел получился слабым, это меня спасло. Смертельной дозой без перезарядки прибор не обладает, получается нечто типа холостого выстрела. Думаю, что со мной все будет нормально.

— А, где шпион Пион?

— Думаю, что он запугал людей в цехе и собирает готовые Дуги.

— Его надо задержать?!

— Я успел нажать на кнопку электронной охраны, его ключ вышел из строя, он застрянет в переходе. Можно встретить шпиона Пиона в офисе Марины, — сказал Владимир Дмитриевич, и потерял сознание.

Оказалось, что у прибора ресурсы сильнее, чем просто холостой выстрел. Подъехала машина с медиками.

Олег Керн пошел быстрым шагом в офис. Марина помогла ему открыть дверь в переход. У двери сидел шпион Пион, обвешанный Дугами. Его глаза смотрели и ничего не видели. Взгляд был пустой. Шпиона Пиона затащили в кабинет Владимира Дмитриевича, и оставили лежать на полу.

Подошел Мартин и сказал:

— Господин Пион очнется через пару часов и забудет все, что узнал. Пока я сниму с него приборы, а то еще выстрелит случайно.

— Мартин, а мне вы не дадите Дугу для вооружения наших людей? — спросил Олег Керн.

— Это страшная игрушка, сделана она по заказу администрации округа Джокер, вам она ни к чему. Опасно.

— Так вы о ней все знаете! Какой же это секрет? — удивился Олег Керн.

— Мы знаем — остальные нет.

В профилакторий унесли Владимира Дмитриевича после холостого выстрела Дуги. Через некоторое время забрали и шпиона Пиона, но положили его в изолятор.

В офисе остались Олег Керн, Марина и Мартин.

— Мартин, где ваш директор фирмы? Он здесь раньше был, — спросил с усмешкой Олег Керн.

— Бывшего директора фирмы давно сместил Владимир Дмитриевич, он у нас теперь главный по всем вопросам.

— Я спрашиваю, где Владимир Дмитриевич?

— Владимир Дмитриевич находится в профилактории, он попал под холостой выстрел прибора Дуга, его лечат.

— Господа хорошие, вы создали фирму по производству психотропных приборов, а потом организовали профилакторий для лечения, заболевших от ваших приборов.

— Керн, ты в точку попал, — ответил Мартин. — Я в этом деле не крайний, меня взяли на работу после прибора Сердечко, и я тут прижился. А ты чего хочешь?

— Я уже сказал, что хочу Дугу в личное пользование.

— Марина дадим ему Дугу в личное пользование с условием…

— Без всяких условий, — остановил Мартина Олег Керн.

— Ладно, дам одну Дугу из тех, что притащил из цеха шпион Пион, спишем на него пропажу.

— Замечательно и мы с вами не знакомы, — сказал Олег Керн. Он взял в руки прибор дуга, спросил, как из него стрелять. Услышав ответ, вышел из офиса фирмы.

Марина и Мартин вздохнули от последних событий. Она вызвала мастера цеха, и отдала ей приборы под расписку. Женщина увезла все приборы в цех на мини машине.

Владимир Дмитриевич, став жертвой собственного изобретения под названием Дуга, лежал и смотрел в окно. Он вспомнил, как попал в аспирантуру университета.

В те времена при поступлении предпочтение отдавалось тем, кто носил святое отчество «Дмитриевич». Вот и он Владимир Дмитриевич, и на него во время учебы пятерки сыпались со всех сторон, он только зачетку подставлял. И не он один.

В маленькой аспирантуре кафедры их было три аспиранта. И все Дмитриевичи. Юмор начинался после защиты кандидатской диссертации. Из очередного дипломированного Дмитриевича не всегда получался технический гений, и даже простой инженер. Но они все трое оказались техническими гениями, использующими новую технологию в своих целях.

Владимир Дмитриевич задумался, а может его приборы пустышка, и влияют на клиентов весьма иные факторы?

Как всегда додумать ему не дали, перед ним появилась Марина, качалась на полусогнутых ногах. Глаза ее были пьяны, речь бессвязна, в руках она держала прибор Коньячный поцелуй.

— Марина, ты пила коньяк или тебя так развело от прибора?

— Шутите? Не помню, — сказала она и трупом рухнула на пол.

Пришли санитары и унесли даму в палату — вытрезвитель. Проба на коньяк, показала полное его отсутствие, алкоголя в крови не нашли и ее перевели в общую палату. Вела Марина себя неадекватно, но и наркотик в ее крови тоже не обнаружили. Все показатели крови были в норме, просто в идеальных пределах.

 

Глава 5

Марину перевели в экспериментальную палату, куда не поступали никакие психотропные сигналы извне, но и это даме не помогло.

Психиатры проверили ее психическое состояние с большим трудом, и ничего не смогли сказать конкретно, им все казалось, что Марина элементарно пьяна, и отказывались давать заключительный диагноз.

Владимир Дмитриевич взял у Марины прибор Коньячный поцелуй, вскрыл его и ничего не понял. Он его конструировал, разрабатывал, но ничего знакомого в устройстве не было.

Прибор не был пуст, но в нем лежал предмет, занимающий всю внутреннюю полость. Материал Владимиру Дмитриевичу был не знаком, но он выделял коньячный запах такой силы, что у Владимира Дмитриевича голова закружилась от неожиданности. Он закрыл прибор и положил его в герметичный сейф, предназначенный для предметов неизвестного происхождения, где уже лежали кольца из желудка Лизы и кусок непонятно чего из желудка Феликса. И тут Владимир Дмитриевич подумал, что у Феликса в желудке остался еще кусок этого вещества. Хирург, делая ему полостную операцию, не извлек непонятный отросток полностью, а зря.

Не успел Владимир Дмитриевич отойти от сейфа, как к нему подошел Феликс, и почти сразу завалился у его ног. Рентген ничего не показал, при операции хирург обнаружил, что поврежденное вещество заполнило весь желудок Феликса.

Видимо после усечения, вещество некоторое время находилось в покое, а потом стало расти с большей скоростью, словно оно рассердилось за нанесенное увечье. Феликса удалось спасти.

Владимир Дмитриевич затаился, задумался. Он абсолютно не мог понять, что произошло с его приборами, и кто вторгается в них?

Кем и когда происходит замена содержания приборов?

У него проскочила мысль, а что если то, что он положил в сейф, начнет расти? Мудрец открыл сейф, и точно, он был заполнен все тем же веществом. Он резко закрыл сейф. Это уже кое-что, вещество любит заполнять полости.

Но откуда оно взялось на его голову?

Мужчина ощутил нервную дрожь. У него возникло чувство Страха. Ужас пронзил его насквозь. Его мышцы сжались. Усилием воли он взял с демонстрационного стенда прибор Страх. Открыл его, но и в нем все тоже вещество, извергающее из своих недр ощущения страха и ужаса.

Он быстро закрыл прибор, боясь, что вещество заполнит весь кабинет. Его трясло, он ежился, у него возникло ощущения, что он стал меньше в размерах. Владимир Дмитриевич буквально на коленях выполз из кабинета и растянулся у стола.

На его счастье Марина вернулась на свое место, после того, как он забрал у нее опьяняющий прибор. Она укрыла его дежурной шалью, напоила чаем. Владимир Дмитриевич пришел в себя. Сидя в кресле для посетителей, он слегка дрожал, но необъяснимый страх потихоньку его покидал. Он не любил говорить. Он любил думать.

Марина, зная его особенность, не отвлекала его разговорами.

В офис вошел Мартин и сказал:

— Продажа приборов идет хорошо. Нарекания от потребителей практически не поступают. Надо заказать на изготовление дополнительные серии.

— Быть не может, — возразил Владимир Дмитриевич. — Должны быть недовольные среди тех, кто купил наши приборы! Да кому нужно то, что мы делаем?

— Нужно — покупают — платят, — сказал Мартин и спросил: — Что с вами, Владимир Дмитриевич?

— Кошмары меня преследуют! Я не знаю, как от них избавиться, — отговорился он от вопроса.

— Владимир Дмитриевич, люди просят успокаивающие приборы, даже название придумали — Плес.

— Если платят — сделаем, — сказал Владимир Дмитриевич и сам себе не поверил. Он поймал себя на мысли, что биологическое вещество, которое заменяет электронное устройство, весьма перспективно. Но кто конек Горбунок, поставляющий вещество — неизвестно. Он встал и ушел в кабинет.

Марина и Мартин остались одни.

— Марина, что с Владимиром Дмитриевичем происходит?

— Это не с ним, а со всеми нами происходит, а, что именно я не знаю. Шеф не отвечает.

Мартин вспомнил, что он должен посетит жену Добрыни Никитича. Пусти козла в огород, или Мартина к новой даме. Осваивать пространство незнакомых женщин — его хобби. Он позвонил жене Добрыни Никитича, госпоже Нимфе Игоревне.

Ее голос и через телефонную связь приятно подействовал на его слух. Они договорились встретиться немедленно, ведь речь шла о здоровье ее сына Феликса, а такая тема открывала дверь в ее дом мгновенно.

Мартин даже не пытался представить, как выглядит первая дама округа Джокер. Он предполагал увидеть частный дом за каменным забором, но увидел фешенебельный многоквартирный дом, стоящий за металлической изгородью, выкованной диковинными животными, покрытыми серебристой краской.

Он нажал на звонок, расположенный на панели рядом с дверями. Если судить по числу звонков, то число хозяев в доме было невелико, но велики у них были квартиры.

Дверь открылась. За Мартином пришел мужчина в светлом костюме с галстуком и проводил его к хозяйке.

Ноги Мартина прошли по светло — серой плитке, поднялись по лестнице, зашли в лифт большой и светлый, пересекли роскошный паркет и остановились у двери в квартиру. У него возникло ощущение, что сопровождающего его красавца он уже видел, но при других обстоятельствах.

Дверь открылась.

Навстречу Мартину выплыла в развивающихся голубоватых шелках прекрасная женщина. Она была очаровательна в легких волнах густых волос, струившихся по плечам до пояса. Молодая особа была стройная, роста среднего с идеальным лицом.

Нимфа Игоревна собственной персоной остановилась перед Мартином и жестом пригласила его пройти за ней к мягкой мебели, обтянутой голубоватой кожей.

Они сели в кресла. Перед ними стоял овальный столик, покрытый толстым стеклом, под которым были видны живые рыбки, плавающие в аквариуме, расположенном чуть ниже прозрачной столешницы. Столик и кресла стояли на кучерявом голубоватом ковре.

Глаза Мартина невольно оторвались от внешнего облика Нимфы Игоревны и уставились на рыбок, плавающих практически у его колен.

— Мартин, так что вы хотели у меня выяснить? — спросила женщина певучим голосом.

— Нимфа Игоревна, в желудке…

— Так, меня не интересует содержимое желудков! Кто конкретно вас интересует?

— Меня интересует повариха из квартиры Феликса, расположенной на проспекте Джокера.

— Хорошо, но у него не было поварихи! У него был повар! Вы ничего не путаете?

— Так говорит журналистка Лиза Зеленая, жившая у Феликса пока он худел, а она толстела.

— О Лизке журналистке я наслышана.

— Нарцисс, подойди ко мне, — сказала Нимфа, нажав на кнопку, расположенную в подлокотнике кресла.

В комнату вошел человек в светлом костюме в галстуке.

— Нарцисс, молодой человек утверждает, что у Феликса была повариха на проспекте Джокера.

— Нимфа Игоревна, вы прекрасно знаете, что Феликс жил в трех или пяти квартирах одновременно, расположенных в разных концах города для быстроты приема пищи. Видимо повара переходили из квартиры в квартиру, и вполне возможно, что в какой-то момент они сменили место работы.

— Но я не давала разрешение на работу поварих, я брала только мужчин поваров, чтобы мальчик в них не влюблялся!

— Так мы и взяли одну немолодую женщину — повара, вряд ли бы он в нее влюбился!

— Хорошо. Получается, что женщина повар была. В чем она виновата? — прервала Нимфа Игоревна.

— Повариха дала Лизе и Феликсу продукты, содержащие вещество неземного происхождения. Лиза утверждает, что кольца она видела маленькими на конфетах, она пыталась их снять с конфет, но они не снимались, и она их проглотила. Феликс съел другую конфету, — ответил Мартин.

— Нарцисс, видишь, к чему приводит твоя самодеятельность? — величественно спросила Нимфа Игоревна.

— Повар сама конфеты не делает, их привезли из округа Пики готовыми! — выкрикнул Нарцисс.

— Проверим поставщиков. Как скоро вам нужна информация? — засуетился Нарцисс.

— Вчера, — буркнул Мартин, заметивший взгляды между парой.

— Нарцисс понял, что ему надо найти поставщиков загадочных конфет. О результатах непременно вам сообщим, — сказала Нимфа Игоревна Мартину с прощальной улыбкой. Она медленно поднялась с кресла и растворилась в голубоватом шелке портьер.

Мужчины остались одни с рыбками в аквариуме. Мартин понял, что никто ничего не найдет и пошел к выходу, в сопровождение Нарцисса.

Владимир Дмитриевич, выслушав отчет Мартина, предположил:

— Нарцисс приехал из округа Пики, и работает в доме Нимфы Игоревны? Вероятно, он знаком со шпионом Пионом. Мы у него ничего не узнаем, вероятнее всего, он и добыл эти конфеты! Тем более что Нимфа Игоревна реагировала на ситуацию весьма спокойно! Скорее всего, они сами подложили конфеты, чтобы Феликс похудел, но не ожидали, что все так получиться.

— Если Нарцисс, человек Нимфы Игоревны, то чей человек Олег Керн? — спросил Мартин.

— Олег Керн — человек Добрыни Никитича! У них семейные разборки на уровне правительственных реформ, — усмехнулся Владимир Дмитриевич.

— А, где Нарцисс берет неземное вещество?

— Слушай, Мартин, я не разведчик! Мы теперь знаем, через кого вещество появилась в квартире Феликса. Где Нарцисс его взял — интересно, но нам этого пока не дадут узнать. Думаю, что шпион Пион дал неизвестное вещество Нарциссу. Хотелось бы знать все свойства данного вещества из округа Пики.

— И почему вы такой умный!? — воскликнул Мартин и ушел на свое место.

Журналистка Лиза в театре произвела фурор. Она явилась в балахоне, словно сшитым из вишневых бархатных портьер, на себя абсолютно непохожая. Все актеры сочли своим долгом сказать ей, что она прекрасна, хорошо выглядит. И никто не рассмеялся. Все были сдержанные с ней и корректные. Она радовалась возвращению в театр, и с удовольствие взирала на сцену. Она уже что-то строчила в миниатюрный ноутбук.

Феликс из больницы приехал домой, лег, вызвал повара и приказал ему подать всю еду, что он приготовит.

Мужчина повар приподнял белый колпак от растерянности, потом водрузил его на голову и пошел на кухню готовить, и подавать еду по мере готовности молодому хозяину. Желудок у Феликса еще болел, но он считал, что он голоден больше всякой боли. После операции его шов смазали такой чудесной мазью, что шрам исчез практически на глазах, поэтому Феликса быстро выписали домой под наблюдение медсестры.

Медсестра пришла в разгар трапезы, и чуть чувств не лишилась от пиршества больного. Она запретила Феликсу кушать в таком количестве. На замечание он едва махнул рукой. Она его пугала тем, что шов разойдется. Но он был невменяемым. Он ел!

Она позвала повара и стала его увещевать, но ее голос никто не слышал. У них были разные задачи. Медсестра позвонила в профилакторий. Ей по телефону посоветовали перезвонить Владимиру Дмитриевичу.

Владимир Дмитриевич выслушал медсестру и сказал, что скоро сам к ним приедет. Он взял с собой два прибора Аппетит из последней серии и один прибор Страх со странным веществом. Он настроил три прибора и направил их на Феликса, поставив Страх между двумя Аппетитами, и попросил медсестру в это время говорить о необходимости прекратить потребление пищи.

Феликс еще немного пожевал и вдруг отодвинул от постели многоярусный столик на колесиках. Его знобило. Он округлил глаза и попытался что-то сказать, но язык его заплетался. Он замолчал. Лег. Сжался. Медсестра его укрыла и сделала укол. Он уснул. Владимир Дмитриевич показал медсестре, как надо пользоваться приборами и покинул дом на проспекте Джокера.

Через некоторое время к Владимиру Дмитриевичу пришел грустный Феликс, чтобы сказать спасибо за то, что он своими приборами Аппетит и прибором Страх ограничил его потребление пищи без третьей хирургической операции. Владимир Дмитриевич и сам видел, что Феликс неплохо выглядит, но уж очень он был подавлен. Настроение у него было хуже физического состояния.

— Феликс, в чем твоя новая проблема, если с аппетитом ты справился? — спросил доверительно Владимир Дмитриевич.

— Владимир Дмитриевич, причина простая. Лизу от меня увел режиссер Тимофей Куклин, у Куклина ее забрал ваш менеджер Мартин, а потом вокруг нее вьется неуловимый шпион Пион. А мне, что делать прикажите?

— Ты смотри, какая журналистка популярная женщина! Какие люди вокруг нее! Мне, что ли приударить за ней? — нарочито весело спросил Владимир Дмитриевич.

— Вас еще мне не хватало! — рассердился Феликс, сверкая гневным взглядом.

— Хорош! — невольно воскликнул Владимир Дмитриевич. — Ты Феликс — молодец! Возьмешь новый прибор Сердечко 2, переориентируешь Лизу на себя. Все — просто!

— Да у меня что-то было на этот счет! — неуверенно проговорил молодой человек.

— Есть новый вариант прибора, более сильный, — сказал Владимир Дмитриевич, думая о приборе Сердечко 2.

— Стыдно женщину возвращать с помощью прибора Сердечко 2, - уныло проговорил Феликс.

— Тогда трать деньги батюшки Добрыни Никитича! Иди своей тропой! Иди к Марине прямо сейчас! Она тебя научит, как надо любить! — прокричал Владимир Дмитриевич, не думая о последствиях своих слов.

Феликс, покинув кабинет Владимира Дмитриевича, прямиком пошел к Марине.

— Марина, ваш шеф сказал, что вы покажите мне, где можно потратить деньги отца для улучшения моей внешности!

В нее словно впрыснули живую воду, услышав, что есть деньги для трат. От слов Феликса она оживилась куда больше, чем от букета шпиона Пиона.

— Феликс, я так понимаю, что Владимир Дмитриевич меня с тобой отпустил, что у тебя есть электронная карточка с большими деньгами?

— Марина, вы правильно меня поняли. Отвезите меня по свои волшебным маршрутам красоты!

Для подобных случаев Марина подыскала себе замену по имени Машенька, и уже устроила ее на работу, она лишь поджидала, когда возникнет нужная ситуация.

Машенька, словно ждала звонок.

— Добрый день, — сказала Марина в телефонную трубку, — Машенька далеко? Позовите ее, пожалуйста!

Феликс искренне рассмеялся, увидев входящую в дверь девушку.

— Марина, я уже здесь! — сказала Машенька.

Марина повернула голову с телефонной трубкой:

— Отлично, а то мне ответили, что Машенька далеко, а она уже здесь! Машенька приступайте к своим обязанностям. Я о них вам говорила, сейчас ваш звездный час для выхода на работу! Меня Владимир Дмитриевич отправил в местную командировку и надолго.

Владимира Дмитриевича влекли чисто технические задачи. Он не любил совместные работы. Он ценил собственное могущество, ни с кем не разделенное. Женщины кроме Марины, его не волновали. Он сел в кресло, закинул ноги на стол и думал о новой задаче.

Мудрец понимал, что все научные новости с ногами и то, что сделает один — становится доступно другим рано или поздно, тем или иным информационным методом.

Он понял, что его друг по аспирантуре, Глеб Дмитриевич напал на чужое живое вещество, и тут завидовать нечему. Третий друг по аспирантуре, Борис Дмитриевич, его пока не интересовал, задачи у них очень разные.

Владимиру Дмитриевичу нравились психологические, чувственные приборы. Именно в них он видел будущие. Контактное компьютерное исследование пациента несло нечто новое, главное не кровопролитное.

Лечение лучами давно известных точек на теле человека, ему импонировало. Но в голове у него было несколько пустынно, ему не хватало новой задачи, желательно оплаченной. Если бы у него были баклуши, он ими с удовольствием бы бил по столу.

В этот момент к нему в кабинет зашла Машенька и спросила, не подать ли ему чай — кофе. Он быстро опустил ноги со стола, и уставился на молодую особу, вспомнив, что она его новая секретарша.

— Машенька? Вы вышли на работу? Приветствую вас! Мне чай смородиновый. Заказчики не звонили?

— Владимир Дмитриевич, пришел Мартин Натанович. Звонок от заказчика перевела ему в кабинет. Или надо было вам перевести?

— Ты все правильно сделала.

Лиза неожиданно для себя скучала о Феликсе. Тимофей Куклин и Мартин прошли по ее жизни, не зацепив душевных струн. Ей казалось, что Феликс вцепился в нее, как скалолаз в уступ на скале и не отпускает от себя. Она думала о нем, зная о его постоянных проблемах с перееданием.

Лиза без Феликса и приборов постепенно худела, и медленно, но верно становилась нормальной женщиной. Она меняла одежду на меньшие размеры и была почти счастлива. Но, вспоминая жизнь у Феликса, ей иногда хотелось к нему вернуться.

Журналистка не выдержала и позвонила своему сосуду по перекачке жира, так мысленно она Феликса иногда называла. Феликс, измученный ограничениями в питании, страшно обрадовался звонку Лизы. Они встретились в парке, под падающей желтой листвой.

Они вновь были в одной весовой категории, не худыми и не полными, но упитанными. Это их порадовало. Теперь они были уверены в том, что вес не будет бегать с одного на другого.

Они присели на скамью, сбросив желтые кленовые листья, посмотрели на солнечное небо, на листопад и рассмеялись, звонко и непринужденно. Оказалось, что Феликс был почти образованным человеком, он лишь немного не осилил университет Джокер из-за полноты, вызывающей насмешки сокурсников.

Феликс предложил Лизе пожениться и организовать семейный бизнес. Лиза согласилась выйти за Феликса замуж, но она отказалась участвовать с ним в одном бизнесе. Она сказала, что ее устраивает работа журналиста.

В честь обручения молодой человек подарил Лизе новый автомобиль марки Джокер, который уже стоял у входа в парк. Лиза от неожиданности похлопала ресницами, улыбнулась, погладила машину и подняла глаза на потенциального мужа:

— Феликс, я согласна быть твоей женой. Я согласна заниматься с тобой одним бизнесом!

— Отлично, Лиза! Твой бизнес — готовить нам еду и не пускать посторонних на нашу кухню!

— И это все?! Ты хочешь из меня сделать кухарку?! А я-то думала! — возмутилась молодая особа.

— Пойми, еда для нас с тобой — очень серьезный вопрос.

— Прости, Феликс, я поняла. Я согласна готовить на двоих, но тогда оставь мне журналистику. Я все успею!

— Я в этом не сомневаюсь. Считай, дорогая, что мы с тобой договорились. Про мой бизнес хочешь узнать? Мне отец предлагает объединить фирмы трех Дмитриевичей и стать президентом нового концерна Джокер.

— Подожди, то есть ты будешь руководить тремя маститыми изобретателями и держать их продукцию под контролем? Они же упрямые, эти самые изобретатели! Много ты с них не наваришь! — глубокомысленно заключила Лиза журналистка.

— За их новинками постоянно охотятся резиденты разведок соседних округов, поэтому отец считает, что все должно быть под контролем у меня!

— Твой отец, Добрыня Никитич, правильно считает. Но лично тебе не справиться с тремя личностями.

— Почему ты обо мне плохо думаешь? Я могу быть суровым.

— При работе с изобретателями нужна гибкость мышления, не хуже чем у них!

— Лиза, я умный человек.

— Феликс, возьми себе человека для связи с изобретателями, тогда ты дело не завалишь.

— Интересно, я и не собираюсь сам бегать между тремя учеными! Хотя мысль нормальная, кого предлагаешь для связи?

— Себя.

— Лиза, ты только что отказалась от участия в моем бизнесе, а теперь себя предлагаешь для связи и руководства тремя китами округа!

— Я не думала, что дело, которым ты собираешься заняться такого масштаба!

— Так и я не маленький! Я тоже испытал приборы Владимира Дмитриевича на собственной шкуре, да и ты с ними неплохо ознакомилась!

— Хорошо, а конкретно, где находится твой офис или точнее здание концерна?

— Молодец, Лиза, — сказал Феликс, уводя ее в парк от машин, — хорошие вопросы задаешь. Ответь на них сама, как мой заместитель в семье и работе.

— Хитрый, ты. Ладно, скажу. У Владимира Дмитриевича есть поддержка Добрыни Никитича, есть свой завод и научный потенциал, и даже есть профилакторий. У Глеба Дмитриевича есть поддержка Нимфы Игоревны, и по наследству от микробиолога ему досталось живое вещество, и имеется своя лаборатория. У Бориса Дмитриевича есть торговая фирма по продаже автомобилей, лаборатория по разработке нетривиальных приборов для автомобилей. У него в штате крутится твоя сестра Вика. Делаю вывод, что твоя семья итак держит все нити округа в своих руках! Но тебе предлагают объединить трех ученых и трех членов твоей семьи! А это намного труднее!

— Я восхищаюсь тобой, Лиза! Когда ты успела узнать то, что никто не знает?

— Феликс, я кем работаю? Я где лежала в больнице? Я с кем общаюсь?

— Понял, что мне концерн не потянуть.

— А свадьбу тоже отменишь? — разочарованно спросила Лиза.

— Я не знал, что мои родственники протянули руки ко всем изобретениям до меня.

— Не будь трусом! Твоя сестра Лика уезжает учиться в округ Пики. Борис Дмитриевич для тебя свободен! Твоя мать предложила мне своих биологических, летучих мышей. Они ей надоели! Твой отец так занят властью, что ему не до чудес Владимира Дмитриевича. Видишь, ты один можешь быть владельцем и руководителем нового концерна!

— Я тебя боюсь, ты все знаешь, — прошептал Феликс и сел на ближнюю скамейку, сбросив с нее желтые листья пачкой бумажных носовых платков.

— Опять не угодила, — вздохнула Лиза, садясь рядом с Феликсом. — Знаешь, что я тебе скажу?! Брось ты это дело, объединять трех непокорных мужчин! Они если надо, то сами объединятся, а если им не надо, они друг о друге не вспомнят.

— Но отец уже выделил деньги на строительство здания концерна! Мне, что отказаться? И земля под строительство тоже выделена! Кстати, ее с этой скамейки видно. Я не зря тебя сюда привел! — и Феликс указал рукой на место будущего здания.

— А давай там новый театр построим! Место — отличное, подъехать к нему — легко!

— Тимофею Куклину сделать подарок? Да пошел он!

— Тебе не пристало так говорить, он — главный режиссер драматического театра.

— Совсем неинтересно. Я с тобой ничего сам не могу сделать, ты лезешь во все вопросы! Я уже есть хочу! Мне все это надоело!

— Машина — моя? — не удержалась, и спросила Лиза, чувствуя смену настроения, исчезающего жениха.

— Машина — твоя, — сказал Феликс, протягивая ей ключи и бумаги на машину, и быстро уходя от всезнающей Лизки журналистки.

Лиза не побежала за Феликсом, а посмотрела на бумаги, покрутила ключи от машины, посмотрела еще раз на место, отведенное под строительство. Она села в новую машину и поехала к Владимиру Дмитриевичу. Она рассказала ему о планах Добрыни Никитича, которых боится Феликс.

— Лиза, ну что я тебе скажу? Да ничего! Мне не нужны еще два Дмитриевича! Мне себя много!

— Владимир Дмитриевич, но Добрыня Никитич от своего плана не отступится. Я вам сообщила информацию первому, чтобы вы определили свое место в будущем концерне!

— Спасибо! Но знаешь, что… — Владимир Дмитриевич замолчал, не зная, что ему сказать, предложение об объединении трех Дмитриевичей, оказалось для него полной неожиданностью.

— Я скажу Феликсу, что вы согласны на объединение, а работать будете, как работали. Правда, добавятся общие работы, так возьмете себе помощника.

— Меня радует, что журналистка будет мной руководить!

— Гордость заела вас и Феликса. Не буду я вами руководить! Я просто умею узнавать информацию и во время ее подавать, а технические проблемы меня не интересуют.

— Замечание принято. Уж лучше ты, чем Нимфа Игоревна. Согласен я — на объединение и твою тактичность.

— О, отлично! Тогда пишите, чего вам не хватает для работы с психотропными приборами.

— Это мы непременно напишем, — улыбнулся довольный Владимир Дмитриевич.

Лиза поехала домой, на сегодня с нее было достаточно.

Но завелся Владимир Дмитриевич и позвонил Глебу Дмитриевичу, они поговорили о будущем объединении. Глеб Дмитриевич позвонил Борису Дмитриевичу, и они согласовали свои требования к новому концерну. На следующий день они отправили по факсу резюме прямой Лизе в редакцию.

Лиза взяла три подборки требований и пошла к Феликсу. У того от удивления слов не было. Лиза за сутки прокрутила первый пункт его деятельности, его вовсе не напрягая. Феликсу это сильно понравилось.

Вечером Феликс появился перед отцом. Добрыня Никитич обрадовался, что его сын хоть на что-то способен, и на радостях разрешил ему жениться не на принцессе из округа Пики, а на Лизке журналистке.

 

Глава 6

О свадьбе Лизы и Феликса информация прошла по всем средствам массовой информации. Прибыли делегации из соседних округов. Лика не приехала на свадьбу брата, ей было не до него, она училась.

Первые снежинки падали на фату невесты, когда Лиза и Феликс шли из машины до дворца бракосочетания. Неожиданно над ними выпустили стаю голубей, и только те взлетели, как над головами пролетели биологические мыши, и нежно коснувшись гостей, исчезли в открытой двери фургона.

Регистрация брака прошла на высшем уровне. Ресторан вместил нужных людей для продолжения банкета. Молодых оставили в шикарном гостиничном номере, расположенным над рестораном, созданном для молодоженов, снабженном всем необходимым для создания счастливой брачной ночи. Но кто знает чего, больше было на гигантской кровати слез или любви?

И вот тут Лиза поняла, что с Феликсом любовь — это напряг. Он слишком ленив для любви. Он настолько сытый, что коснувшись пышной постели, заслуженно захрапел, словно выполнил все задачи, поставленные на этот день. Она села в кресло и посмотрела на спящего молодого мужа, настолько молодого, что не ставшего ей мужем в традиционную для этой цели ночь.

И тут она вспомнила томные взгляды Бориса Дмитриевича, сидевшего в ресторане за соседним столиком. Это был закоренелый холостяк, который на свадьбу пришел один. Ей страстно захотелось обнять мужчину, пусть даже чужого, главное не спящего в свадебную ночь!

За окном послышалось певучая мелодия, исходящая от множества машин. Это Борис Дмитриевич переставил всю охранную сигнализацию и создал поздравительную мелодию из тревожных сигналов.

Это было нечто!

Лиза подошла к окну и увидела среди машин Бориса Дмитриевича, смотрящего в ее окно! Он махнул рукой, и к окну Лизы подъехала машина с ковшом. Лиза открыла окно и перешагнула в ковш, который плавно опустил ее к Борису Дмитриевичу. Он взял ее на руки, и опустил перед своей машиной весьма внушительных размеров, похожей на растянутый в длину джип. Они сели в машину и уехали в сторону его дома.

Борис Дмитриевич жил не в столице округа Джокер, а в пригороде на берегу чудного озера, в небольшом двухэтажном коттедже. У него была спальня с квадратной кроватью, на которую и принес он невесту в свадебном платье, не измятом ее спящим мужем…

Кавалер выкрутил свет до минимума, и предложил своей даме посетить ванну, оказавшуюся квадратным бассейном. Вода так быстро наполнила емкость, что Лиза удивиться не успела, как оказалось в воде с комочками морской соли. С другой стороны к бассейну подошел Борис Дмитриевич в спортивных шортах и опустился к ней в воду.

На Лизе были трусики — резинки, и бюст — чашечки. Она была очень мила с красивой прической на голове и маленьким цветочным украшением. Они приникли друг к другу трепетно и нежно. Он гладил ее молодое тело. Она копировала его движения и гладила его мускулистое тело с нежной порослью волос. Он плавал вокруг нее. Он смешил ее. Он завлекал молодую и чужую невесту…

Лиза не выдержала, она резким движением подплыла к Борису Дмитриевичу, обняла его судорожно и страстно. Он поднял ее на руки, и положил на лежбище, покрытое красно — вишневым шелком.

Остатки одежды они сбросили одновременно. Жизнь закрутилась со скоростью ласк. Их тела желали друг друга. Их губы искали друг друга. Их прикосновения носили все более страстный и темпераментный характер. Они не смущались, а были полностью подчинены власти любви. Они любили друг друга…

Гости из ресторана разъехались под утро, не вспомнив о молодых. Феликс проспал до восхода солнца, пока оно не засветило в глаза. Он проснулся и увидел нетронутое поле гигантской постели.

Защемило сердце тоненько и верно. Лизы рядом с ним не было, не было и ее свадебного платья.

Марина держала в руке аквамарин, ограненный в виде сердечка. Зеленовато — голубоватый камень светился в ее глазах. Она с удивлением смотрела на Мартина, это он подарил ей пленительное чудо, окруженное золотой колыбелью, которая висела на красивой золотой цепочке.

— Марина, тебе понравился кулон из аквамарина?

— Очень, — выдохнула Марина. — Я не ожидала от тебя такого подарка! А что если его приклеить на прибор Сердечко? Владимиру Дмитриевичу может понравиться.

— Умная! Вся в него! Я тебе подарил!

— Грехи замаливаешь или это аванс в честь будущих отношений?

— Если ты имеешь в виду Нимфу Игоревну или Лизу, то они со мной не были, не состояли.

— Отлично. Принимаю подарок, тем паче, что самоцвет под цвет глаз подходит.

— Ой! Наконец-то меня оценили! — выдохнул Мартин.

Они встретились случайно после свадьбы Лизы и Феликса, если не учитывать дежурство Мартина в машине. Марина теперь не работала в фирме Владимира Дмитриевича, и связь ежедневная была потеряна.

Мартин скучал без шикарной женщины. Машенька, работающая только в качестве секретарши, не могла заменить ему Марину. Марина на свадьбе так была хороша, что ее заметили все мужчины, кроме Феликса. Марину заметил Добрыня Никитич и пригласил в состав своего правительства, дабы было на кого смотреть на совещаниях по делам округа.

При первой встрече в административном здании Добрыня Никитич подарил Марине брошь — крупный аквамарин в виде ограненного овала, в золоте на булавке.

Брошь украсила деловой пиджак Марины на следующий день, став визитной карточкой. На этом мужские подарки не закончились. Владимир Дмитриевич решил поздравить Марину с повышением и подарил золотые сережки с аквамарином.

Марина не успела удивиться, как он сказал:

— Марина, мне в ювелирном магазине предложили именно этот камень, он усиливает защитные свойства организма, а это для тебя будет очень важно.

— Спасибо, Владимир Дмитриевич! Простите, но мне сам Добрыня Никитич подарил золотую брошь с аквамарином. И Мартин подарил золотой кулон с аквамарином.

— Это я последним оказался в ряду твоих поклонников? У меня на ревность сил не хватает после эпопеи с Сердечками.

— Не надо меня ревновать. На моем новом месте работы аквамарин станет моей визиткой. Получается, что кто-то вас троих заставил купить для меня аквамарины.

— Все возможно, ты идешь на большую должность! Только не пойму: почему?

— Знакомьтесь, ваша бывшая сотрудница — министр нестандартного приборостроения!

— Сотрудница, ты, что уже у нас не работаешь? Ты будешь мной руководить?

— Владимир Дмитриевич, с вас теперь и Машеньки достаточно.

— Марина — министр! Звучит. А Нимфа Игоревна тебя не сбросит с высоты?

— Я — министр.

— Министр Марина в аквамарине! Тебе еще не подарили на ноги цепочки с аквамарином? А когда ты поедешь в командировку в страну, где много диких обезьян, и где добывают аквамарины?

— Не все сразу.

— Ладно, я пошутил.

Марина на самом деле еще полностью не осознала, куда и зачем ее назначили. Да, она училась с тремя Дмитриевичами, но она была тогда студенткой, а они аспирантами. Марина до аспирантуры не дотянула, осталась инженером, потом была замом Владимира Дмитриевича на фирме.

Да, она много знает о чувственных приборах, но сама их последнее время не разрабатывала, а только испытывала. И она хорошо знает тех, кто занимается нестандартным приборостроением… Не успела Марина подумать, как пошли поздравительные звонки. И когда люди успели узнать о назначении? Лично приехал Глеб Дмитриевич вместе с маленьким сыном Илюшей, они подарили — золотую цепочку с камешками из аквамарина для ноги! Владимир Дмитриевич, увидев подарок Глеба Дмитриевича, рассмеялся.

— Владимир Дмитриевич, ты, почему смеешься над подарком? Я сам выбирал его!

— Глеб Дмитриевич, или тебе предложили купить цепочку для ноги?

— Скорее предложили купить, узнав, кому подарок.

— Где-то Борис Дмитриевич пропал. Интересно, что он подарит министру в аквамаринах? — спросил Владимир Дмитриевич.

— Вы, что не в курсе? Отстаете от счастья? — улыбнулся Глеб Дмитриевич. — Борис Дмитриевич украл невесту Лизу из опочивальни молодого мужа Феликса и увез к себе в пригород.

— Молодец, Борис Дмитриевич! Не дремлет! — бравурно воскликнула Марина, чувствуя, что перестает быть предметом для разговора.

— Этот холостяк украл невесту?! — искренне удивился Владимир Дмитриевич, а мы уехали до этого события. Я ничего не знал.

— Вы телевизор включите, там только об этом и говорят. Усадьба Бориса Дмитриевича окружена журналистами, там все снимают! Информация расходится по всему миру!

— А мы телевизоры отключили, думая, что все программы новостей только о назначении Марины и говорят, — заметил Владимир Дмитриевич.

— Борис Дмитриевич затмил всех! — воскликнул довольный Глеб Дмитриевич.

— Глеб Дмитриевич, чему радуешься? — удивилась Марина.

— Борис Дмитриевич всегда был самый неприступный, а тут Лизу отхватил в подвенечном платье прямо с кровати новобрачных! Как на это Добрыня Никитич посмотрит? Я уж не говорю о Феликсе, — ответил Глеб Дмитриевич.

— Это любовь, — рассмеялась Марина.

— Получается, что мы были на свадьбе Бориса Дмитриевича, а не Феликса! С него причитается! — усмехнулся Владимир Дмитриевич. — Интересно, как он выкрутится из этой ситуации?

— Надо у него спросить, — ответил Глеб Дмитриевич и достал сотовый телефон.

Но телефон хранил молчание.

Борис Дмитриевич смотрел в окно на журналистов, окруживших металлическую изгородь его усадьбы со всех сторон.

— Лиза, за оградой твои собратья по перу собрались. Они ждут интервью из первых уст. Хочешь поговорить?

Лиза вылезла из-под красно-вишневого шелкового одеяла, посмотрела спящими глазами на Бориса и сонно вздохнула.

— Не хочу я говорить, я спать хочу, — промурлыкала чужая невеста.

— А люди работают! Им на тебе сегодня надо деньги сделать! Пойди, поговори, да отправь их на все четыре стороны света.

— Хорошо, я встану. А Феликса среди них нет? — тревожно спросила невеста без места.

— Не вижу. Спит еще.

Лиза сообразила, что кроме свадебного платья у нее ничего нет, если не считать мужской рубашки Бориса Дмитриевича. Она надела его рубашку и вышла на балкон. Журналисты захлопали руками, засверкали вспышками, зажужжали камерами.

— Доброе утро, всем! — крикнула Лиза. — У меня все нормально!

Раздались смешки со всех сторон. Она фыркнула и скрылась в доме. Журналисты большего выступления от нее и не ждали. Важно, что их коллега жива, здорова.

Режиссер Тимофей Куклин получил информацию о нахождении Лизы от ее коллеги по газете. Он был рад непредвиденной раскрутке журналистки, но его интересовало и мнение Добрыни Никитича на этот счет. Куклин позвонил Феликсу, чтобы узнать, как он себя чувствует. Феликс молчал, урчал и ничего путем не отвечал. Куклин решил, что пусть Лиза сама выпутывается из этой ситуации, а он подождет ее возвращения.

Лиза опять была в ситуации, когда надеть на себя ей было нечего, не в свадебном же платье возвращаться домой!? Первый снег растаял, но холод остался, а она почти без одежды находилась на чужой даче! Дом Бориса Дмитриевича она приняла за его дачу и не более того!

И она решила наглеть!

— Феликс, — проговорила Лиза по сотовому телефону, брошенному жениху, — привези мне одежду! Я на даче Бориса Дмитриевича. Ты не знаешь, где его дача? Он тебе расскажет.

— Лиза, спасибо, что ты нашлась! Но пусть он тебя домой на машине в своей одежде отвезет! Тебе не привыкать: быть чучелом!

— Так ты на меня не сердишься?

— С какой стати мне сердиться? Я поел, выспался, теперь лежу и смотрю на тебя по телевизору, как ты на балконе в мужской рубашке стоишь.

— Вот видишь, мне выйти из дома не в чем!

— Да, ты неподражаемая женщина! Слушай, Лиза, я против того, чтобы после Бориса Дмитриевича ты ехала ко мне.

— Феликс, Борис Дмитриевич предлагает мне остаться у него. Одежду он мне сюда привезет. Все. Пока! — крикнула Лиза в трубку и обняла Бориса Дмитриевича.

Феликсу позвонила мать, Нимфа Игоревна:

— Сын, ты попал в такую переделку! Не ожидала я этого от Лизы!

— Мама, все отлично! Я стал популярным сам по себе!

— Такой популярности не позавидуешь! Твоему отцу и мне со всего мира пишут всякую чепуху! Мне стыдно за тебя!

— Глупости! Я чист и во время остался свободным.

— Феликс, мы найдем тебе другую невесту!

— Невест мне больше не надо, мне и так хорошо.

Марина, надев на себя синий костюм, синие туфли и все золото с аквамаринами, пришла на прием к руководителю округа Добрыне Никитичу. Он, увидев даму в аквамаринах, улыбнулся, показывая изумительные зубы. Его жена Нимфа Игоревна всегда предпочитала именно такие цвета.

Марине показали кабинет и представили молодого секретаря Гришу, сбежавшего с университета Джокер. Гриша с обожанием посмотрел на свою начальницу в должности министра, и сразу приобрел ее симпатию. Они понравились друг другу.

Феликс подумал о том, что он теперь руководитель корпорации, и что его помощница сбежала к другому мужчине. Заниматься строительством нового здания ему не хотелось. У него было одно желание — избавиться от такой нагрузки.

В его голове промелькнула мысль: передать еще несуществующую корпорацию под эгиду министерства. Он надел голубоватый костюм, синие туфли и поехал в министерство нестандартного мышления.

Марина сидела в кресле, оглядывая кабинет. В этот момент ей доложили о приходе Феликса. Он вошел вальяжно и плюхнулся в кресло для посетителей. Марина улыбнулась и спросила, чем может ему помочь. Они друг друга поняли с полуслова.

Его тема была ей знакома, оставалось найти исполнителя проекта, под начальством якобы Феликса.

В голову пришел один вариант — Глеб Дмитриевич! Марина прекрасно понимала, что все, что он делает — вторично, что он использует чужие наработки, которые не вечны, как не вечна женщина микробиолог, благодаря которой он выбился в известного человека.

Глеб Дмитриевич оказался дома и довольно быстро приехал в министерство в темно — синем костюме и синих туфлях.

Марина, Феликс и Глеб Дмитриевич сели за стол переговоров. Глеб Дмитриевич согласился возглавить корпорацию «Прибор Z» в качестве заместителя Феликса. Все удачно складывалось для первого дня Марины в качестве министра, о чем она доложила Добрыне Никитичу. Довольный ее решением, он дал ей право решать все задачи самой, без дальнейших докладов.

Глеб Дмитриевич поставил одно условие: его жена Надежда должна работать в новой корпорации! Она несколько лет сидела с маленьким Илюшей, и теперь ей надо было выходить на работу.

Условие понравилось Феликсу, он назначил Надежду своим личным секретарем по связи с общественностью, тем самым, отодвигаясь от всех проблем.

Надежда была из работящей семьи, в которой мать и отец работали всю свою сознательную жизнь и при этом никогда не богатели. Феликс был потрясен внешностью Надежды. Ее коса — его пленила.

Таких исполнительных женщин он не встречал. Она была в меру стройна, в меру полная, скорее фигуристая. Лиза проигрывала ей в его глазах и сразу растаяла в памяти, как страшный сон, оставив на память два штампа в документе личности.

В своей квартире на проспекте Джокера он сделал своей офис и приемную комнату для Надежды. Он подписывал финансовые затраты, этим его участие в создании корпорации ограничивалось. Феликс прикупил соседнюю квартиру, сделав в ней спальню, совмещенную с кинозалом и столовой, на этом его трудовая деятельность останавливалась.

Владимир Дмитриевич сник после ухода Марины в министерство округа Джокер. Грусть и тоска съедали его сердце, секретарша Машенька — не радовала. Новые роботы не появлялись. И вдруг в офис вошел Олег Керн с заданием для внутренних структур округа — создать прибор «Вспышка памяти».

Смысл прибора: луч прибора направляется в ту часть мозга человека, которая отвечает за память. На приборе выставляется дата и время событий, и человек вспоминает то, что от него требуют сказать.

Новая работа поглотила все мысли Владимира Дмитриевича. Он работал с полной отдачей, заставляя работать и своих сотрудников.

Мартин занимался продажей уже разработанных серий приборов, его способности развивались медленно, продукция фирмы так же медленно продавалась. В его планы не входило объединение всех трех фирм. Его устраивал Владимир Дмитриевич и работа с ним.

Мартина не привлекала вновь создаваемая корпорация Прибор Z, он не мог объять все изделия и не хотел. Он пригрелся на фирме и лишний контроль ему был не нужен. Он решил, что это Феликс хочет потревожить его теплое местечко и стать главой корпорации.

Марина знала эту особенность Мартина, поэтому она помогала ему понять действие приборов, и направляла его мысли в нужное русло. Без Марины Мартин практически остановился в своем развитии.

Машенька вообще о приборах фирмы понятия не имела, она работала чисто, как секретарь, не вникая в технические подробности, и не страдала комплексом неполноценности. Для нее было важно то, что показывало зеркало, остальное ее не волновало.

Мартин задумал убрать объект своей нервозности — лидера новой корпорации Феликса. Он в отсутствие Владимира Дмитриевича садился на его рабочее место и просматривал клиентов фирмы на экране. Феликс все еще пользовался прибором.

Аппетит, поэтому был под негласным наблюдением Владимира Дмитриевича. Таким образом, Мартин узнал о Феликсе все, что хотел. Своим умом он понял, что Феликс — ленив, и меньше всего занимается созданием корпорации, и строительством нового здания.

Еще он с удивлением узнал, что всеми делами стал руководить Глеб Дмитриевич! А Мартина интересовали только личные доходы и прибыль с продажи приборов Владимира Дмитриевича без посторонних капов на его личной березе прибылей.

Мартин хотел одного — чтобы ничего не менялось! Как отвести Феликса от доходов фирмы Владимира Дмитриевича? Мартин на этом споткнулся, дальше он ничего не мог понять!

Тогда он перевел камеры слежения на Бориса Дмитриевича и с удивлением узнал, что Борис Дмитриевич пользуется прибором Сердечко для привлечения к себе Лизы!

И еще Мартин сделал вывод, что Борис Дмитриевич деньги на своих изобретениях практически не делал, а занимался продажей автомобилей.

Получалось, что корпорация Прибор Z могла потреблять только умственную энергию Владимира Дмитриевича! Мартин так расстроился, что невольно увеличил свою долю прибыли в продаваемых изделиях. Он не выдержал новой информации и вечером позвонил Марине домой, дабы выяснить ситуацию с ее точки зрения.

Но Марина четко сознавала, что для министерства выгодно иметь в подчинении крупные корпорации, и была прямо заинтересована в создании новой корпорации Прибор Z. Мартин от холодного тона Марины расстроился и решил отмстить, но кому?

У него выявились такие враги, что врагу не пожелаешь, и все норовят укусить его пирог доходов! И тут он вспомнил о Фае и Рае! Давно он этих дамочек не видел! Они теперь работали в одном из секретных цехов.

Фая и Рая пришли в кабинет главного менеджера по продажам. Он объяснил им ситуацию и сказал, что их фирме угрожают состоятельные и влиятельные люди. Дамочки подумали и решили, что против Феликса и Марины они по понятным причинам не пойдут, а вот притормозить деятельность Глеба Дмитриевича они смогут.

Этого Мартину было вполне достаточно, он нашел на кого сбросить свои заботы. Он нашел по документам, что Глеб Дмитриевич купил прибор Жалость, следовательно, за ним можно было наблюдать. Каждый прибор последнего поколения имел скрытую камеру слежения, которая отслеживала хозяина прибора, будучи в любом месте его квартиры или одежды.

Фая и Рая получили от Мартина по новому прибору Жалости, фотографию Глеба Дмитриевича, его координаты. Указание было одно: отвлечь Глеба Дмитриевича от фирмы Владимира Дмитриевича любым путем!

Дамочки разбирались в продукции фирмы и предложили Мартину продать или подарить Феликсу прибор Сердечко последнего поколения, для привлечения к нему Надежды. Мартин сам отвез Феликсу новый прибор, как постоянному клиенту в подарок.

Все трое сели у экранов телевизор для наблюдения за Феликсом и Надеждой, нужные кадры они превращали в цветные фотографии. Через пару дней материалы против новой парочки были собраны. Фая и Рая передали фотографии Глебу Дмитриевичу, включив против него два прибора Жалости.

Господин Глеб Дмитриевич, увидев на фотографиях жену Надежду с Феликсом в разных позициях, так воспылал жалостью к себе любимому, что слезы полились из глаз. Он рыдал крокодиловыми слезами, не стесняясь Фаи и Раи. После рыданий из него вырвался звериный крик, потом на него напало безразличие.

— Я не буду работать на Феликса! — мрачно проговорил Глеб Дмитриевич. — А эти фотографии я покажу Марине для ознакомления, чтобы она меня отпустила с этой работы.

Дамочки в знак согласия оставили его одного с фотографиями его жены и ее нового ее любовника.

Марина, посмотрев на фотографии, засмеялась от души, на ней ходуном заходили аквамарины, с которых не спускал глаз Глеб Дмитриевич.

— Прости, Глеб Дмитриевич, я не сдержалась. Одно не пойму, где ты на фото увидел измену?

— Они там сфотографированы в разных позах.

— Надень очки! Я и то вижу, что это фотомонтаж! Это подделка! Твоя жена — честна перед тобой! Потом, не забывай Надежда — кузина Феликса.

— Правда? — с надеждой в голосе спросил Глеб Дмитриевич.

— Да, правда. Это — фотомонтаж и не более того, тебя хотели настроить против жены или Феликса, я еще не поняла зачем, но скоро пойму, — проговорила Марина, понимая, что это дело рук Мартина.

Успокоенный Глеб Дмитриевич ушел работать.

Марина, весьма расстроенная, вызвала к себе Мартина.

— Мартин Натанович, ты чего добиваешься от Глеба Дмитриевича? Чем он тебе не угодил? — стала Марина задавать вопросы, как только Мартин перешагнул порог кабинета.

— Марина, они хотят…

— Какое твое дело кто и что хочет? Ты продаешь продукцию, и продавай! И не лезь в планы округа! Я делаю все правильно и не менеджеру обсуждать министра!

— Так, прости меня, Марина! Я могу уйти? — подавленно спросил Мартин.

— Ты можешь мне не вредить?

— Могу.

— До свидания.

Как-то к Владимиру Дмитриевичу пришла группа молодых людей из лицея, их папы и мамы имели деньги, из-за которых их детей ни один преподаватель не ругал. Это и есть разница между общеобразовательной средней школой и дорогим лицеем.

В средней, общеобразовательной школе детей и родителей учителя ругают, на чем свет стоит без зазрения совести! Они просто издеваются над родителями, которые им не платят дополнительные деньги, поскольку в обычной школе — это не принято.

В лицее преподаватели никого не ругают и всем ставят пятаки, чтобы из детей состоятельных родителей выросли золотые медалисты, которые потом практически без экзаменов могут поступить в институт, если сдадут один экзамен, благодаря репетитору с этого же института либо университета.

Но институт они не могут окончить — липовое золото упорства в учебе не добавляет. Еще меньше прока от них на работе, если их богатые родители протащили детишек за уши и деньги по институту, то потом такие молодые люди в инженеры не годятся, а только в торговые точки.

Результаты получаются следующие: школьники выходят из школы закаленные натуральной жизнью, а дети обеспеченных родителей продолжают жить и учиться на деньги родителей. Дело в том, что в обычной школе, учителя занижают оценки, унижают учеников и их родителей, а в лицее — завышают оценки состоятельным отпрыскам, и ни один учитель не закричит на бизнесмена родителя.

Чьи знания лучше?

Тех, кто умнее! А вот кто они истинно умные ученики? Этот вопрос покрыт тайной до их глубокой старости. Чем умнее человек, тем он больше прикрыт от общества.

Инженер и есть золотой самородок общества.

Итак, в лицее понадобился прибор под названием Подсказка. Ученики сбросились и принесли, выжатые из родителей деньги прямо самому Владимиру Дмитриевичу. А ему что? Была бы оплаченная идея, а он разработает все, что хочешь. Лучше всего работать с электронными знаниями, то есть, прибор Подсказка должен иметь выход, а это и сотовый телефон исправно сделает. То есть, один вариант подсказки уже существует.

Следующий вариант, если предмет сдают по лекциям преподавателя. Для этого нужен диктофон, если не слушали или не успели записать. Следовательно, речь преподавателя должна быть записана в устройство и показана на мини экране. А записи в тетради? Не забывайте, это дорогой лицей, в нем ругать не положено! Здесь хвалят и гладят по голове, а не бьют линейкой, как в обычной школе!

Недолго думая, Владимир Дмитриевич выпустил модные, большие, прямоугольные, наручные часы, которые при необходимости могли быть диктофоном, и работать для прослушивания текста, на них можно было читать текст на любом экзамене. Часы на руке еще никто не запрещал. А после изобретения часов, он и перешел на космические разработки.

Олег Керн для поддержания своей репутации агента, пришел к мысли, что ему не хватает ежа безопасности. Он так часто переворачивался на машине, а потом вылезал из самых невероятных ситуаций, что захотел элементарного комфорта.

Он придумал схему переворота машины. При резком наклоне корпуса машины или ударе о корпус должен появляться наружный еж безопасности. Конечно, цена машины резко возрастет, десятки круглых направляющих, по которым вылетят спицы безопасности, будут стоить денег, но деньги не дороже жизни.

Механика плюс автоматика, но дальше этой идеи он не пошел, но доехал до дачи Бориса Дмитриевича.

Борис Дмитриевич был дома и разговаривал с Лизой. Она увлеклась планировкой земли вокруг дома. На улице мела метель, а она на плане рисовала цветы, траву и кустики. Борис Дмитриевич и Олег Керн уединились в кабинете. Идея заинтересовала изобретателя, он решил, что при поддержке новой корпорации он сможет создать безопасный автомобиль.

Оплату за разработку и изготовление пяти машин Олег Керн гарантировал.

Лизе понравилось жить в загородном доме. Она чувствовала себя в нем единственной хозяйкой, и с удовольствием преображала дом, пока на улице лежал снег. С Борисом Дмитриевичем они ладили и легко находили общее решение по любым вопросам.

Олег Керн, заметив домашний комфорт в доме, не стал уделять внимание Лизе, дабы не настраивать против себя Бориса Дмитриевича. Сделав дело, он удалился.

Борис Дмитриевич сел прорисовывать по памяти различные узлы машины, пытаясь пронзить их спицами, различной толщиной. Он пришел к выводу, что чем спицы тоньше, тем их должно быть больше, и чем они толще, тем меньше их должно быть. Задачка, поставленная перед ним, была насыщенна проблемами, но и деньги за нее уже были перечислены немалые.

Райскую тишь в доме Бориса Дмитриевича нарушила Вика, приехавшая на зимние каникулы. Она появилась в сопровождение Мишки. Молодые люди едва кивнули головой Лизе и влетели в кабинет к Борису Дмитриевичу. Все втроем наклонились над прорисовками безопасного автомобиля. Теперь они были заняты одной целью. Прежде, чем показать идею вышестоящим органам, ее надо было довести до уровня реализации, — так всегда считал Борис Дмитриевич.

 

Глава 7

Идея Олега Керна нашла своих почитателей. Когда были готовы компьютерные варианты безопасного автомобиля, Борис Дмитриевич был один. Вика к этому моменту с Мишкой отбыли на учебу. Борис Дмитриевич с чертежами явился в министерство к Марине.

Марина, взглянув на проблему, тут же отправила изобретателя к директору автозавода. Задача выходила за рамки ее ведомства. Директор автозавода идею не одобрил, и на деньги не клюнул.

Борис Дмитриевич готов был расстроиться, но раздумал и пошел к Глебу Дмитриевичу, вспомнив, что тот теперь практически возглавляет новую корпорацию.

А вот Глеб Дмитриевич от задачи пришел в восторг, даже сам прорисовал пару мест в автомобиле, пронзенных спицами. Они весело рассмеялись и поняли, что задача имеет решение, а цех для создания чудо — автомобиля будет на базе новой корпорации, в которую включены автомобильные разработки. Счастливые они вызвали на переговоры Владимира Дмитриевича.

Владимир Дмитриевич, посмотрев на ежа безопасности, сказал, что для окружающих машин еж не является безопасным, хотя что-то во всем этом есть. Три друга сидели вокруг стола переговоров, смотрели на прорисовки и молчали. Марина решила, что неправильно поступила с Глебом и сама прибыла в его новый кабинет, где и застала в сборе всех. Мужчины улыбнулись министру в аквамаринах, но глаза их были серьезными и радости не выражали.

— Ребята, что с вами? — спросила Марина с министерскими нотками.

— Марина, я зря вас потревожил, — заныл Борис Дмитриевич.

— Марина, они глупость придумали, — сказал Владимир Дмитриевич.

— Все нормально, надо добавить для безопасности окружающих сферу на наружные выступы ежей, — проговорил задумчиво Глеб Дмитриевич, — которая вылетит из спиц, как лист из почки ветки, или зонтик.

Разом все заговорили, появились настоящие улыбки.

В этот момент в кабинет прорвался Олег Керн, которого не хотела пускать секретарь.

— О, все в сборе! А мне говорят, что я зря кинул деньги на ветер, — проговорил нервно Олег Керн.

— Все нормально, Олег! Процесс пошел, — сказал ему Борис Дмитриевич.

— Рад слышать. Когда будет первая машина? — спросил Олег Керн. — У меня есть серьезные для нее испытания!

— Главное она будет сделана, мы в этом все заинтересованы, — ответила Марина, сверкая аквамаринами.

— Какой у вас красивый синий бриллиант! — воскликнул восхищенный Олег Керн.

— Вы шутите? Мне подарили аквамарины в честь моего повышения. Бриллиантов у меня нет! — уверенно ответила Марина.

— Есть! Брошь у вас с бриллиантом! Все остальное — действительно аквамарины, — подтвердил Олег Керн.

— Брошь мне подарил Добрыня Никитич, глава округа и сказал, что камень — аквамарин, — удивилась Марина.

— Он скрыл от вас истинную ценность камня. Это весьма редкий бриллиант под названием «Аквамарин». Я о нем немного читал. То есть он сказал почти правду.

Этого не выдержал Владимир Дмитриевич.

— Марина, за что тебе подарили бриллиант?

— Владимир Дмитриевич, не унижайте меня, у меня и так шок от новости.

— Владимир Дмитриевич, простите, — замялся Олег Керн.

— Говори, что хотел сказать, — проговорил Владимир Дмитриевич.

— Я хотел уточнить сроки готовности прибора «Вспышка памяти», — подавленно проговорил Олег Керн.

— Прибор почти готов, не хватает драгоценности для оптики, точнее для преломления луча. Аквамарин бы подошел, можно и другие камни с твердыми гранями использовать. — Ответил Владимир Дмитриевич.

— Так вам аквамарин нужен для дела? — спросила Марина.

— Твой аквамарин слишком дорогой, хотя аквамарины твои я бы с удовольствием приватизировал в технических целях.

— Снять сейчас или можно дома?

— Не мелочись, женщина. Ты хоть знаешь, что из аквамарина сотни лет назад делали линзы для очков? Это еще тот самоцвет. Да, мне аквамарин нужен для приборов «Вспышка памяти», — сказал Владимир Дмитриевич.

— Аквамарины привезут, закажем и привезут. Не понятно, почему меня осыпали этими камнями?! — улыбнулась Марина.

— Вопрос решен? — спросил Олег Керн, выслушав Марину. — Тогда я пошел, — и он выскочил из кабинета, нашпигованного людьми.

— Марина, забыл сказать, аквамарин — излечивает лень! — проговорил Владимир Дмитриевич.

— Спасибо всем! — воскликнула Марина и вышла из кабинета.

В голове у нее возник образ красивого, но ленивого Феликса. Вот кого надо лечить аквамарином! — подумала она и поехала к Феликсу домой. Надежды у него дома не было, ее рабочий день к этому времени закончился. Феликс искренне обрадовался приезду Марины.

Марина села в кресло, попросила воды. Она смотрела, как медленно он пошел выполнять просьбу, и подумала, что теперь понятно, почему ей подарили аквамарины, чтобы она не ленилась, работая министром!

Снег летел мокрыми хлопьями, облепляя деревья толстым слоем снега. Желтые листья, не успевшие упасть с деревьев на землю, грузили на себя хлопья снега до тех пор, пока под его тяжестью не начинали падать. Деревья сменили имидж, качая ветвями под снегом. Парк преобразился в снежное великолепие. Но никто не спешил гулять среди зависшего на ветвях снега. Фая и Рая шли через парк к офису фирмы.

Мартин сидел в кабинете и смотрел в окно, в сторону белеющего парка. Две подруги вошли в кабинет с вопросом: собирается ли он оплачивать их услуги? Но он промолчал на их вопрос. Фая и Рая стали к нему приближаться.

Мартин остановил их рукой:

— Спокойно, милые дамы! Все будет! Глеб Дмитриевич умудрился стать полезным Владимиру Дмитриевичу, и наша затея растаяла. То есть над нами теперь будет два дополнительных ведомства, что уменьшит доходы от их налогов. Вы пытались столкнуть Глеба Дмитриевича с Феликсом, а Феликса с Надеждой. Но в этот треугольник проникла госпожа Марина! Да! Не удивляйтесь по моим данным, она сама достаточно долго была у Феликса в отсутствие его секретарши.

Фая и Рая глаз не отводили от красавца Мартина и готовы были на любой подвиг или гадость, лишь бы служить этому мужчине. Он перестал говорить, чувствуя, что на него смотрят, но не слушают. Тогда он протянул женщинам два конверта с деньгами. Они тут же включили уши.

— Повторяю для тех, кто не слышал: ваши доходы сильно уменьшатся, если министерство Марины и корпорация Феликса съедят доходы нашей фирмы. Это понятно?

— Да, мы все поняли! Говорите, что делать!? — наперебой закричали женщины.

— Убрать этих двух с нашей кормушки.

— Взять их на мушку? — оживились Рая и Фая.

— Если бы я знал, что делать, я бы вас не звал. Они еще затевают сделать цех для производства уникальных автомобилей нашпигованных приборами, — почти сам себе проговорил Мартин.

Но женщины его услышали.

— Мартин, — сказал Фая, — так теперь сам Бог велел Владимира Дмитриевича настроить против Феликса!

— Мартин, — сказала Рая, — мы покажем фото Феликса и Марины, сделанные в его квартире — самому Владимиру Дмитриевичу, и он Феликса пошлет по факсу.

— У вас есть фотографии свиданий Марины и Феликса? Молодцы! — восхищенно воскликнул Мартин. — Тогда мы сможем вытащить нашу фирму из-под этих двух.

Дамы полезли в свои сумки, и каждая дала ему по пачке фотографий. Мартин от неожиданности присвистнул, ему стало жаль Владимира Дмитриевича, но себя он любил больше.

Фотографии они разложили на столе Владимира Дмитриевича в отсутствии секретарши Машеньки, которую послали покупать цветы для офиса.

Владимир Дмитриевич, увидев на фотографиях Марину, свою тайную любовь, и Феликса в разобранном для любви виде, онемел. Резким движением рук он собрал фотографии в стопку и перекинул ее вниз последним снимком.

— Машенька, — крикнул он секретарше, — ты не знаешь, кто мне положил эти фотографии?

— Нет, Владимир Дмитриевич, я выходила из офиса.

— Понятно. Позови Мартина.

Мартин вошел быстрым шагом, полный приятного предчувствия.

— Мартин, эти фотографии твоих рук дело?

— Владимир Дмитриевич, вы о чем?

— И с тобой понятно, и с ними понятно, — прошептал Владимир Дмитриевич, смотря в одну точку на стене. — Мартин, я полагаю, что наша фирма не должна входит в корпорацию Феликса и не должна подчиняться министерству Марины. Что ты на это скажешь?

— Я тоже так считаю.

— Раз ты со мной согласен, то предлагаю сменить антураж: я предлагаю работать на Добрыню Никитича!

— Нам от этого какая польза?

— А никакой пользы, зато я не буду подчиняться аквамаринной Марине и ее очередному любовнику!

— Владимир Дмитриевич, а вы не боитесь, что Олег Керн после повышения направит свои стопы в сторону Марины?

— Выход есть? — спросил Владимир Дмитриевич, скрипя от злости зубами и сжимая кулаки над фотографиями.

— Развести Марину и Олега Керна в разные стороны.

— Ты чего предлагаешь? Ты на ней хочешь жениться? — рассердился не на шутку Владимир Дмитриевич.

— Хорошо, пусть Марина уйдет в декрет, тогда она перестанет быть министром.

— Эта мысль мне нравится. Ты молодец! Но как ее заставить родить ребенка? А!? И от кого? Я с этим вопросом совсем не могу справиться. Мартин, не зли меня!! Ты глупец! Фотографии Феликса и Марины — подделка!

— Владимир Дмитриевич, вы, что не мужик? А если мужик, то выбросьте из головы ревность и выполните свои прямые обязанности гражданского мужа, — посоветовал Мартин.

— Хорошо тебе говорить ложь! Я тебя, Мартин, ненавижу!

— Приехали, а причем здесь наша фирма? Да я Марину сто лет знаю! Нет у нее Феликса! Хотя почему нет? Они, как богатые люди — живут врозь.

— Ты прав, наша задача — сбросить лишнюю власть над фирмой, а ревность пусть подождет, — затравленно пробубнил великий мудрец.

Мартин ужаснулся своему поступку, но отступать он не хотел, ему нравились доходы, и он легко придумывал расходы, поэтому он сказал:

— Владимир Дмитриевич, я подскажу одну позу, после которой Марина от вас станет мамой. Секрет прост, жидкость из сосуда не вытекает, если его не наклонять. Вы меня поняли?

Владимир Дмитриевич посмотрел на Мартина с улыбкой:

— Ох, и хитрый же ты мужик! Сам придумал или кто подсказал?

— Владимир Дмитриевич, вы на правильном пути, но без подарка не обойтись!

— Ага, аквамарин подарить?

— А хоть бы и аквамарин.

— Да она меня пошлет.

— Не пошлет, если ты ей поможешь создать коллекцию из аквамарина.

— Согласен, а теперь уходи, Мартин, у меня дела.

Мартин пришел к себе в кабинет и вновь вызвал Раю и Фаю.

— Дамочки, есть дело! Помогите, внушите Марине, что она должна родить ребенка от Владимира Дмитриевича!

— Это просто! Мог бы и по телефону сказать, — проговорила Рая.

— Да мы ее заставим хотеть ребенка! За это не волнуйся! — крикнула Фая, уводя Раю из кабинета Мартина.

Госпожа Нимфа Игоревна заметила исчезновение бриллианта «аквамарин» из коллекции драгоценностей. Она любила голубоватые камни, как бы они не назывались, и постоянно использовала в украшении себя любимой. А тут исчез любимый и дорогой бриллиант! Она вызвала Нарцисса для собеседования по этому вопросу. Нарцисс сказал, что он случайно видел голубоватый аквамарин на костюме министра Марины.

Нимфа Игоревна покачала головой:

— Хочешь сказать, что Добрыня Никитич отдал синий бриллиант под названием «Аквамарин» Марине! Как мне его наказать?

— Нимфа Игоревна, почему вы думаете, что этого его рук дело?

— Доступ к нашим драгоценностям есть у меня и у него, — растерянно проговорила Нимфа Игоревна.

— Вам нужен этот камень любой ценой?

— Нарцисс, ты угадал. Любой ценой надо вернуть мне аквамарин и желательно бесплатно.

— Чисто женский подход, это я по поводу бесплатно. Я знаю у кого он, но не знаю, как взять так, чтобы госпожа министр не заметила.

— Это твое дело снять с нее аквамарин и отдать мне. Выполняй! — воскликнула Нимфа Игоревна, и, зашуршав голубоватым шелком, покинула гостиную.

Лучики из глаз Марины оказывали огромное влияние на Владимира Дмитриевича, он без нее жить не мог. Она остыла к Владимиру Дмитриевичу, и устала от всестороннего вмешательства с его стороны в ее жизнь. Его приборы ее достали так, что она перестала верить в них. Марина стала ощущать себя холодной, бесчувственной женщиной, и подумала, что любовь без взаимной страсти — это что-то плохое и неприличное.

Точнее, любовь без страсти — это пошлость.

Марине казалось, что вся ее квартира в приборах Владимира Дмитриевича, что он сам постоянно на нее смотрит на экранах наблюдения. Она подумала, что все устройства, устанавливаемые в квартире и в офисе, может найти только Олег Керн.

Марина попросила Олега Керна просмотреть квартиру на проспекте Джокера на предмет посторонних предметов наблюдения, объясняя просьбу тем, что Владимир Дмитриевич занят, и сам не может за всем уследить.

Олег Керн от радости, что Марина вспомнила его имя, согласился осмотреть квартиру и офис. Квартира состояла из пяти комнат, кухни, ванной комнаты… Он начал осмотр интуитивно в комнатах, но ничего не нашел, а ванна осталась вне его подозрения.

На кухне Олег Керн заметно стал нервничать, он осмотрел все и ничего не нашел. Но его чутье подсказывало, что на кухне есть нечто необъяснимое, испускающее флюиды постороннего вторжения в человеческое сознание.

Олег сел на угловой диван и стал неторопливо смотреть на все предметы. И вдруг его глаза и чутье споткнулись о белую банку с надписью «манная крупа». У него еще возникла мысль, зачем в доме нужна манная крупа, если нет маленьких детей?

Он подошел к банке с крупой, но не тут-то было! Он почувствовал, что банка посылает его прочь от себя! Он не мог к ней подойти! Значит, правильно Марина его озадачила, и она почувствовала это противодействие с полки, где стояли банки с крупами! Эту информацию надо было срочно передать Владимиру Дмитриевичу, он лучше знает, что и где в его доме находится!

Владимир Дмитриевич, покинув квартиру Феликса, вернулся в свой кабинет, здесь его и застал звонок Олега Керна. Он говорил нервно, словно ему мешали говорить, а вскоре вообще пошли гудки. Владимир Дмитриевич решил, что пора домой заехать.

Он застал Олега Керна в странной позе на кухне: стоящим на угловом диване, и смотрящим в сторону полки с крупами, как мышь на крупу.

Хозяин кухни подошел к полке, протянул руку за банкой с надписью «Манная крупа». Его рука завибрировала и не дотянулась до банки. Вдруг крышка над банкой сама поднялась, из нее высыпалась струйка крупы. Владимир Дмитриевич отскочил к Олегу. Манка продолжала высыпаться. Неожиданно все прекратилось, и из банки выскочило маленькое ушастое существо на длинной ноге, окончание которой находилось в банке, по типу игрушки.

— Привет! Я Бил! Я наблюдатель.

Владимиру Дмитриевичу показалось, что этот Бил состоит из того же странного вещества! И не дай Бог, если он начнет расти!

— Привет, Бил! Я Владимир Дмитриевич. Это мой дом! Ты еще будешь расти?

— Я знаю, что это твой дом и Марины. Я расти не буду. Я наблюдаю за тобой и за ней.

— Бил, ты чей? На кого ты работаешь? — спросил Олег Керн.

— Я — биологический робот, я работаю на Нимфу.

— Чем я госпоже Нимфе не угодил? — удивился Владимир Дмитриевич. — И как ты передаешь информацию?

— Я — умное существо.

— Кто бы в этом сомневался, — пробурчал Олег Керн.

— Умное вещество умеет передвигаться? — спросил Владимир Дмитриевич.

— Да, у меня есть крылья, как у летучей мыши. Сейчас вы их видите в сложенном виде, как продолжение моего тела.

— Бил, да ты обычная летучая мышь!

— Нет, я — биологический робот, я умею говорить.

— Понятно, ты сидишь в доме, высматриваешь и улетаешь с доносом к госпоже Нимфе? — спросил Олег Керн.

— Я питаюсь крупой, слежу за хозяевами, потом передаю информацию госпоже Нимфе.

— Бил, и что ты скажешь супруге Добрыни Никитича обо мне? — спросил Владимир Дмитриевич.

— Скажу, что Владимир Дмитриевич не любит Марину. Марина любит Олега Керна.

— Я думал, ты о приборах докладываешь, а ты сор из избы выносишь! — проговорил Владимир Дмитриевич с ехидными нотками.

— Я не дворник, сор не ношу. Я выношу наблюдения за личной жизнью людей округа.

— Мышь, кыш отсюда и быстро! — рассердился Владимир Дмитриевич, он и так подозревал об отсутствии любви в своей гражданской семейной паре.

Бил плавно поднялся в воздух, расправил крылья, щелкнул по носу хозяина квартиры и вылетел в открытое окно.

— Нет, ты видел! — возмутился Владимир Дмитриевич.

Олег Керн слез с углового дивана на пол, и сказал:

— Я одно не пойму, почему я испугался этой мыши?

— А я начинаю понимать. Этот Бил на самом деле биологический робот, в него добавлено вещество под названием Страх.

— Владимир Дмитриевич, ты сейчас чушь сказал! — возмутился осмелевший Олег Керн.

— Не спеши мне не верить. Теперь я бы хотел знать, откуда ты в моей квартире взялся?

— Честно? — спросил Олег Керн. — Марина попросила найти объекты наблюдения за ней, установленные в квартире тобой. А твою квартиру я осмотрел на всякий случай.

— Олег Керн, так ты и биологический робот Бил выполняли одно задание! — рассмеялся Владимир Дмитриевич.

— Очень на это похоже, но я манку не ел и проголодался.

Олег Керн пошел к Марине в ее комнату.

Марина лежала и смотрела на большой экран монитора, на котором были видны все события, происходящие на кухне.

— Марина, я смотрю, что ты научилась программы переключать, а самая интересная программа, в которой сама участвуешь?

— Олег Керн, я в шоке.

— Улетел донос о том, что ты никого любишь!

— Это правильный донос, у нас осталась одна пошлость вместо любви, — высказала она вслух свои мысли.

— Осторожно в определениях! Почему пошлость?

— Понимаешь, Олег Керн, — начала говорить Марина.

— Я все понимаю! Я свое задание — выполнил! Я есть хочу! — раскричался Олег Керн.

— Им про одно, а они все про еду, — проговорила Марина и пошла на кухню, где сразу почувствовала отсутствие наблюдения. Видимо Бил специализировался по кухням.

Нимфа Игоревна зашла в комнату, в которой стояла огромная клетка. Биологические роботы, выполненные в виде летучих мышей, при ее появлении подлетели к передней стенке для приветствия.

— Здравствуйте! — проговорила она мелодичным голосом. — Есть задание для трех биологических мышей! Один летит — к Добрыне Никитичу, второй — к Феликсу, третий — к Мартину. Нарцисс к вам подойдет и покажет дорогу по электронной карте. Долетите сами, вас никто не повезет на машине. Для остальных будут улучшены условия жизни. Тем, кто полетит, одно напутствие: не съедайте всю крупу, чтобы она из банок не высыпалась! Наблюдайте через тонкое отверстие, которое сделаете вот этой шпилькой. — И она показала всем шпильку, — на ней есть кнопка, нажмете на нее, и шпилька проделает отверстие в любом сосуде, и она же послужит подзорной трубой. Всем сидеть тихо, командировка на три дня.

Летучие мыши захлопали крыльями, изображая радость и сообразительность.

Нимфа Игоревна вышла от летучих мышей и направилась в кабинет их создателя. Глеб Дмитриевич сидел в кресле и смотрел, на входящую в комнату Нимфу Игоревну. Он радостно ей улыбнулся. Она кивнула ему небрежно и села в кресло напротив.

— Глеб Дмитриевич, ты прав. Владимир Дмитриевич и Марина не любят друг друга. Марина и Олег Керн обходятся симпатиями. Марина и Мартин — служебная любовь, и что с этого мы будем иметь?

— Владимир Дмитриевич считает меня бездарным человеком, мы вместе с ним учились в аспирантуре, но ему всегда везло больше. Он красивее и удачливее меня. Он считает, что я занимаюсь глупостью, и мне обидно.

— Заныл, — не выдержала Нимфа Игоревна, — тебе хочется, чтобы Владимир Дмитриевич узнал, что ты автор биологических роботов? Это всегда можно ему сообщить, но нам удобнее, чтобы он считал тебя Торговцем. Что тебе дает нелюбовь Марины к нему?

— Самоудовлетворение, я просто счастлив, когда он мне проигрывает!

— Отлично, а дальше что? Ты создаешь образ нового жилья или точнее вольера для биологических роботов? Ты будешь и впредь вредить разработкам Владимира Дмитриевича, и помещать в них биологическое вещество из округа Пики?

— Нимфа Игоревна, не затрудняйте себя перечнем мести, в этом я черпаю силы. Если честно, то не я автор биологических роботов, а микробиолог, и не совсем она…

Лиза написала первую статью о последней театральной постановке. Ей безумно захотелось к Феликсу, но она помнила, чем для нее заканчиваются визиты к славному наследнику округа. Она уже вернула в доме зеркала и сейчас с тоской смотрела на свое отражение в трюмо. Неожиданно послышался шорох в кухне, она пошла в нее и увидела распахнутое окно.

— Ветер поднялся! Даже окна открылись! — сказала она вслух и подошла к окну.

Деревья за окном не шевелились. Ей показалось, что на нее смотрят, но решила, что это полная ерунда и на десятом этаже на нее некому смотреть.

Лиза устала от нового, качественного жира на себе любимой. Ей все казалось, что жир на теле — большая шутка и исчезнет так же быстро, как и появился. Действительно несколько килограмм ее легко покинули, но остальные не спешили покидать ее тело.

Нимфа Игоревна и Глеб Дмитриевич сидели на балконе в ожидании биологических роботов — летучих мышей. Они ждали информацию из домов Феликса и Мартина. Четыре мыши прилетели почти одновременно, сев на специальный насест для биологических, летающих роботов.

Одна мышь прилетела от Лизы с опозданием на сутки. Никакой особо ценной информации они не принесли. Лиза училась худеть. Феликса пытались удержать от лишнего потребления пищи.

Добрыня Никитич устал быть главой округа, ему надоело сидеть в больших залах на заседаниях, ему даже партия Единство семейных пар из-за этого надоела. Мартин дома вел себя прилично, спал да ел, женщины к нему не приходили.

Скучающая Нимфа Игоревна услышала лишь последний отчет, она однажды видела Мартина, и ей он безумно понравился. Она была на людях за партию мужа «Единство семейных пар», но в душе ей импонировали мужчины одиночки, и в ее душе царил лозунг «Одиночки вперед»! Она очень хотела женить сына Феликса, ей надоело думать о его гастрономических вкусах. Она готова была его женить на Лизе, тем более что они неплохо общались и интересы у них были общими — жировыми.

Она не хотела лезть в дела Добрыни Никитича. От официальных приемов она постоянно отказывалась, и не жила в особняке главы округа. Была у нее мысль найти любовницу для мужа, но вскоре исчезла. Зачем вредить себе самой? Ему хватает общественно — полезной нагрузки.

Глеб Дмитриевич смотрел на Нимфу Игоревну, и понимал, что все, что ему надо было от нее, как от жены главы округа, так это подписи ее мужа на его контрактах. Он получил все подписи. Нимфа Игоревна ему была больше не нужна, и сейчас он искал предлог, для тактичного исчезновения.

Мыши возбужденно зашумели. На балкон села пара голубей с лохматыми лапками. Нимфа Игоревна грациозно встрепенулась:

— Глеб Дмитриевич, вы свободны!

Теперь он был несколько удивлен ее решению, ведь он пытался ее покинуть, да она не отпускала. Он поклонился даме и покинул ее дом.

Она достала белый сотовый телефон, нажала на фирму «Чувственные приборы» и попросила Машеньку, взявшую трубку, соединить ее с Мартином.

Машенька, услышав мелодичный женский голос Нимфы Игоревны, хотела ответить, что Мартина нет на месте, но именно он в этот момент вышел из кабинета, словно почувствовал звонок. Секретарша невольно передала ему трубку официального телефона фирмы.

Тимофей Куклин был увлечен Лизой в то беспечное для нее время, когда она была стройная и свободная. Теперь, видя ее дородной женщиной, он поутих в своих тайных желаниях. Режиссер знал о ее связи с сыном главы округа, и теперь только этот факт имел для него некоторое значение. Сама Лиза его больше не интересовала. Он жалел, что вновь вытащил ее в качестве обозревателя.

Тимофею надоела возня с приборами Театр, а излишние эмоции в зале вообще надоели хуже горькой редьки, которую он практически не ел. В таком состоянии он сидел одиноко в ложе, смотрел на слабо заполненный зал и тосковал по старым временам, а каким, он и сам не знал.

Пусто в душе режиссера — пусто и в партере. Неожиданно рядом с ним плюхнулась Лиза собственной полной персоной. Ее было много для него. Он приподнялся, чтобы покинуть ложу. Но дама осадила его крепкой рукой.

— Сиди, Тимофей! Дело есть!

— Если есть ко мне дело, то идем в мой кабинет.

— Посмотри в правый угол сцены! — прошептала журналистка.

Куклин посмотрел и увидел пару летучих мышей на занавесе, которые шалили на глазах зрителей, и уже местами в зрительном зале раздавались невольные смешки. Эти две мыши постепенно завоевали зрительный зал на глазах тоскующего режиссера.

— Откуда они? — выдавил из себя изумленный мужчина.

— Я одну мышь видела у себя дома, — прошептала женщина, — но потом она улетела.

— Как их поймать? Это же позор для театра!

— Не возникай! Надо, чтобы актеры мышам подыгрывали, и все сойдет за находку режиссера Тимофея Куклина.

— Ты так думаешь? — и он написал записку суфлеру.

 

Глава 8

Через три минуты все актеры стали играть на мышей, вскоре зрители засмотрелись на актеров и на мышей. Зал оживился. Актеры проснулись от жестокой необходимости повторять одни и те же фразы. Им дали свободу действия! Актеры почувствовали отдушину! Роли в спектакле они знали и теперь вплетали мышей в сценарий с чувством, с толком, с расстановкой.

В конце спектакля царило ликование на сцене и в зале.

Мыши расчувствовались, и стали разговаривать с актерами. Естественно никто в зале не поверил, что это говорят мыши, но эффект был ошеломляющим. Зал стонал от восторга! Куклин ликовал от успеха, озарившего зал. Лиза записывала восторги на диктофон, чтобы дома, проанализировав их, написать статью. В пылу всеобщих восторгов мыши покинули театр незаметно для людей.

Когда все стихло, Куклин спросил у Лизы:

— Что это было?

— Не знаю, но я на твоем месте взяла бы этих летучих посланников судьбы на актерскую ставку.

— Зачем мышам деньги? — удивился Тимофей.

— Если им не нужны деньги — мне отдай, — пробубнила Лиза.

— Лиза, откуда мыши появились и куда исчезли? Они на самом деле говорят? — спросил Куклин, вставая с места в пустом зале, покинутом зрителями после спектакля.

— Тимофей, я видела одну мышь дома, и слышала, как она ворчала на меня. Я подумала тогда, что у меня крыша поехала. Мне было жутко. Сейчас я вижу, что летучая мышь не выдумка моего воображения, их видели сотни зрителей.

— Надо найти летучих мышей и заставить их работать на наш с тобой театр!

— Щедрый, какой нашелся! Где мы их будем искать?

— Давай договоримся, если они появятся в третий раз перед твоими всевидящими глазами, звони мне и следи за ними до моего приезда. Надо их отследить! От них зависит успех постановок, введем в спектакли роли для летучих мышей.

Глеб Дмитриевич смотрел на биологических роботов с точки зрения реабилитации своих умственных способностей. Он вообще не мог разрабатывать электронные механические устройства, кои запускал сериями Владимир Дмитриевич. Однажды ему повезло. Он сидел в песочнице на детской площадке, и смотрел, как играет его сын Илюша на новом комплексе малых форм. Ребенок на некоторое время исчез из его поля зрения и в этот момент он услышал рядом женский голос:

— Ой, смотрите, какой-то мальчик выползает из-под горки!

Глеб Дмитриевич посмотрел по ходу, указующей руки соседки, и обнаружил своего сына Илюшу, шествующего на коленках из-под каскада пластмассовых горок всех размеров. Ребенок выполз, встал и побежал опять на очередную горку. Зато Глеб Дмитриевич приобрел слушательницу. Он разговорился с соседкой, оказавшейся бабушкой мальчика, постоянно бегающего то к ним, то на горку, то на цветные качели.

Бабушка оказалась маститым микробиологом с именем, со знаниями и наработками в своей области. «И такие бабушки сидят на детских площадках с внуками»! — подумал Глеб Дмитриевич с восторгом. Электронщик и микробиолог продолжали разговаривать о том, что их волновало.

Оказалось, что бабушка умела не только находить микробы скоростными способами, но и имела отношение к заброшенной разработке живого вещества, потерявшего секретность в трудные годы.

Так получилось, что все сотрудники бросили неоплачиваемую работу, и теперь только она знала о заброшенной разработке лучших микробиологов округа. Она владела тайной и знала к ней дорогу, но она была уже в возрасте, и у нее появилось острое чувство необходимости поделиться этой страшной тайной с тем человеком, который ее поймет!

Глеб Дмитриевич понял, какое сокровище идет ему в руки! Он занес в свой сотовый телефон номер телефона микробиолога. Но он чувствовал, что для воплощения в жизнь наработки микробиологов, у него не хватает знаний. Нужен был третий донор идеи!

Дома он разговорился с тестем о живом веществе. Тесть, еще крепкий мужчина, поддержал разговор с зятем на научную тему. Тесть был агрономом до мозга костей, его хобби — скрещивать различные сорта фруктовых деревьев. Он так любил свое дело, что верил в любое чудо человеческих рук и разума.

Итак, отец жены Глеба, предложил скрестить летучую мышь с разумным биологическим веществом для получения разумного биологического робота! Почему летучую мышь? Потому что летучие мыши любили жить у тестя на даче, где он занимался выведением новых сортов фруктовых деревьев, будучи уже на пенсии.

Электронщик уже почувствовал, что успех сам идет к нему в руки! Он физически ощущал ауру успеха!

— Ау, успех! — крикнул Глеб, выходя утром на работу, серую, как серый день.

Рядом с ним трудился большого ума человек, он мог запрограммировать любую микросхему, мог написать и зашить любую программу. И Глеб в шутку предложил ему запрограммировать не микросхему, а живое вещество.

Сосед по разуму вытаращил на него глаза и спросил:

— Глеб, где крышку потерял? А, впрочем, в этом что-то есть! Если вживить в живое вещество чип микросхему, то живое вещество станет разумным!

Глеб Дмитриевич с чувством пожал коллеге руку, он понял, что поймал журавля удачи!

В живое вещество микробиолог добавила клетки летучей мыши, в полученную субстанцию он вживил чип. Биологический робот приобрел формы летучей мыши, с разумом в пределах микросхемы, и способностью говорить. Биологическому роботу нужен был крестный отец или мать. Глеб знал, что глава округа покровительствует Владимиру Дмитриевичу, поэтому обратился к Нимфе Игоревне, супруге главы округа. Она согласилась стать крестной матерью биологического робота. Первую говорящую летучую мышь назвали Бил.

Нарцисс вошел в дом Нимфы, когда она приняла семь биологических роботов от Глеба Дмитриевича в личное пользование. Мужчина втерся к женщине в доверие, согласившись работать у нее дворецким, прежний дворецкий не понял разговаривающих летучих мышей.

Он подобострастно исполнял свои обязанности, заслужив доверие Нимфы Игоревны. Он думал добыть приборы и оружие фирмы Владимира Дмитриевича, а узнал и о биологических разработках Глеба Дмитриевича. Свое задание он перевыполнил и готов был возвращаться по месту постоянной службы в округ Пики.

И захотелось шпиону Пиону, после доклада Нарцисса, еще раз увидеть Марину. С подписанными бумагами он явился в офис Владимира Дмитриевича, для получения оружия типа Дуга и прочих его психотропных приборов.

Он увидел Марину у компьютера в чопорном черном платье с ниткой бус. Эта женщина действовала на него успокаивающе. Насколько прекрасна была Нимфа Игоревна, настолько сексуальна была Марина!

Шпион Пион встал рядом с ней, боясь шевельнуться. Он любил эту женщину, он хотел ее с того момента в ресторане, когда сам перепутал глупый пароль под винным соусом. Но он не дрогнул, а протянул ей бумаги, и холодно улыбнулся.

А Марина спросила:

— Господин Пион, говорят в нашем округе, появились говорящие летучие мыши! Одна мышь сидела в манной крупе у меня на кухне!

— Марина, говорят и кур доят, мало ли что говорят. Я мышей не видел! Меня интересует Дуга и прочая ваша мистическая чепуха в приборах.

— Лиза Зеленая прекрасную статью написала о летучих мышах в театре! Я прочитала всю статью от начала до конца на одном дыхании!

— Простите, я пришел…

— И чего вам сдались эти приборы! Вот биологические роботы!

— Слушайте, Марина, я люблю вас!

— Что? А причем тут Дуга?

— Женщина, ты меня услышала или нет?

— Я увидела подписи на контракте, теперь идите к Мартину, двери в его кабинет всегда открыты, они перед вами!

Шпион Пион толкнул дверь в кабинет менеджера Мартина, но они оказались закрытыми.

— Я, вы еще и лжете! Дверь закрыта!

Марина подошла к двери, дернула за ручку и воскликнула:

— Это вы меня заговорили! Я вспомнила! Он разговаривал с Нимфой Игоревной, и видимо к ней уехал!

— Что? Ваш менеджер в доме Нимфы?! — спросил шпион Пион и рассмеялся, показывая белые челюсти.

— Что в этом смешного, ее заинтересовали наши приборы, — обиделась Марина.

— Ситуация — приходите завтра. И кроме него никто не продаст мне товар? — раздраженным голосом спросил шпион Пион.

— Ладно, давайте ваши бумаги, вам все упакуют в лучшем виде.

— Ловлю вас на слове, а пока мы с вами зайдем в тот ресторан, где познакомились. Вы согласны?

— Нет проблем, сейчас подойдет человек, вы ему отдадите деньги и бумаги, а мы поедем в ресторан Джокер.

Феликс успел заметить летучую мышь, присланную ему матерью Нимфой Игоревной. Он жил в состоянии страха и с отсутствием аппетита по воле Владимира Дмитриевича, и эта ситуация ему чудовищным образом надоела.

И тут он увидел умную мордашку летучей мыши, и невольно заговорив с ней. Мышь ответила. Он, вымученный приборами, даже не придал значения тому, что с ним говорит летучая мышь. Феликс был рад любому общению без разговоров о пище. Биологическую мышь он назвал Машкой.

Пробыв у Феликса три дня, мышь вернулась домой. Нимфа Игоревна вскоре переключила свое внимание с мышей на приехавшего к ней Глеба Дмитриевича. Мыши почувствовали свободу, и те, кто познал общение других людей, полетели сами искать развлечения. Пока Глеб Дмитриевич развлекал Нимфу Игоревну, Машка улетела к Феликсу.

Феликс улыбнулся при виде Машки, сидящей на открытом окне. Она тоже попыталась улыбнуться. Феликс взял биологического робота в руки. Машке это очень понравилось. Он забыл о еде, разговаривая с милым созданием.

Машка оказалась сообразительной, она отыскала приборы Аппетит и Страх, мучившие Феликса, и принесла ему. Медсестра к этому времени уже не сидела рядом с ним, повар тоже не кормил его постоянно, тем более не было дома и Лизы, которая опять паслась на театральной ниве.

Феликс перестал лежать на постели, изображая больного человека. Он вывел из строя приборы и, шатаясь, прошел по квартире. Швы от операции его не тревожили. Голод, задушенный приборами, не беспокоил. Машка вовремя появилась на его горизонте.

Мышь отвечала Феликсу механическим голосом, но это его не смущало, важно, что у нее был неплохой набор слов, записанных на микросхеме. Но эта сторона молодого человека не волновала. Он играл с Машкой и был элементарно счастлив, придумывая фокусы, которые она исполняла по его прихоти. Машка поняла, что ей с Феликсом лучше, чем в клетке с собратьями…

Владимир Дмитриевич недолго терялся в догадках, чьих рук дело биологические мыши. Глеб Дмитриевич не выдержал, и сам вышел на него. Два бывших аспиранта сели за стол переговоров. Один, как известный создатель электронных психотропных приборов. Второй, как создатель биологических роботов.

Их весы успеха показывали на равенство. Достигнув значительных высот в своих узких областях науки, они почувствовали потребность в объединении усилий и жизненных позиций. Владимиру Дмитриевичу Глеб Дмитриевич объяснил, как он подсовывал ему живое вещество, чтобы держать его в страхе. Итак, равенство между гениями могло перерасти во вражду, но этого не произошло.

Надвигался кризис жанра каждого: приборы надоели Владимиру Дмитриевичу, биологические роботы приелись Глебу Дмитриевичу. Они задумались о жизни за столом в кабинете, но решили, что ситуация требует иного окружения и поехали оба в ресторан Джокер.

В ресторане они увидели знакомую парочку Марина + Мартин. Проигрывать любовь два раза подряд в планы Владимира Дмитриевича не входило. Он сделал вид, что Марину не заметил, тем паче, что Мартин сидел к ним спиной.

Через пять минут, шатаясь от слабости, в ресторан Джокер пришел Феликс. На его плече сидела летучая мышь Машка. Первым их увидел Глеб Дмитриевич, но показывать рукой на свое детище на чужом плече, в его планы не входило. И он, разговаривая, просто наблюдал за Машкой.

Еще через пять минут в ресторан вошли Нимфа Игоревна и шпион Пион, их заметили все, улыбнувшись первой леди округа, вновь повернули лица в свои тарелки.

Вскоре пришли Тимофей Куклин и Лиза, которая заметила Машку на плече у Феликса и подошла к нему. Летучая мышь захлопала крыльями, показывая свою ревность. Публика вынуждена была обратить взоры друг на друга. Зазвучала спасительная музыка, пары перемешались.

Машка оказалась в руках Тимофея Куклина. Он изучал мышь визуально и уже приглашал ее на работу в театр.

Владимир Дмитриевич подошел к Марине.

Глеб Дмитриевич подошел к госпоже Нимфе Игоревне.

В зал вошел Олег Керн.

Последним в зал вошел Добрыня Никитич, а его человек объявил о прибытии главы округа Пики, из которого и прибыл к ним шпион Пион.

Добрыня Никитич подошел к Нимфе Игоревне:

— Не ждала? Не хотела идти на прием официально? Так вот, прием состоится здесь, в ресторане Джокер, по поводу прибытия…

— Спасибо, я все поняла…

Мартин остался один, он взирал на местные сливки общества, и думал: «Чего он тут забыл»? Женщин его разобрали, даже мыши не досталось. Так ему захотелось уйти отсюда и куда подальше. А куда и зачем идти?

В зал вошли две сестры — подруги Рая и Фая, увидев Мартина одного, бросились к нему со всех ног, сели с двух сторон и так страстно посмотрели ему в глаза, что он потупился.

Девушки прекрасно выглядели, и были так похожи, как никогда и конечно пытались говорить одновременно. Подруги Мартина обожали, но не они одни. Каждая из женщин в зале, соизволила посмотреть в их сторону и немного приревновать.

Добрыня Никитич велел раздать шампанское на все столики, по числу сидящих за ним людей. Вскоре забулькали бутылки, послышался пьяный гомон. Пена летела из бутылок во все стороны.

Смех бегал по залу вслед за выпитым шампанским. Кутили до четырех часов утра, пока ресторан не закрыли. Нервные переживания людей были забиты пузырьками пьянящего шампанского. Машка одна осталась трезвой, ее устройство не позволяло пить подобные напитки.

Мужские развлечения Марину не волновали, она не реагировала на постоянное отсутствие Владимира Дмитриевича, но она очень расстраивалась по поводу отсутствия Мартина на работе. Она прекрасно знала, что он проводит время с Нимфой Игоревной, и их совместное время почему-то называлось командировкой по служебным делам фирмы.

Владимир Дмитриевич говорил, что Глеб Дмитриевич занимается изучением биологических, летучих мышей, необходимых для выполнения следующего заказа. Марина этого понять не могла!

Мышами фирма еще не занималась!

Тем временем Владимир Дмитриевич и Глеб Дмитриевич сидели за одним столом и мысли их голову не посещали. Они забыли, что они умные ученые, что они соперники в науке. Они просто сидели и отдыхали от напряженной умственной гонки.

Сквозь туман алкоголя они вспомнили третьего друга юности — Бориса Дмитриевича и задумались над тем, а чем он теперь занимается…

А в это время Борис Дмитриевич сидел в демонстрационном зале, заполненном автомобилями всех мастей. Редкие покупатели кружили по залу в надежде приобрести дешево дорогой автомобиль, желательно с установленной охранной сигнализацией. Он занимался охранной сигнализацией для автомобилей, и в какой-то момент времени остался один в торговом зале.

Услышав шорох, поднимающейся двери, он повернул голову и увидел, стаю летучих мышей. Сразу за ними дверь опустилась. Мыши красиво по струнке летели у пола, потом поднялись вверх, как истребители, и медленно строем полетели над машинами, почти касаясь металлических поверхностей, вызывая какофонию звуков сигнализации.

Летучие мыши подлетели к Борису Дмитриевичу и на все голоса заговорили. Человеческая речь из уст мышей, сопровождаемая воем машин, привела его в полное замешательство. На шум в зал вошли два молодых человека. Они постоянно крутились в торговом зале, поскольку им здесь все нравилось. От стаи летучих мышей они пришли в дикий восторг, не заметив рассеянность своего добровольного шефа.

Получив сигнал о неудавшемся угоне, Борис Дмитриевич выскочил из торгового зала на стоянку машин, и увидел, смеющихся друзей по аспирантуре. Прибор отключил питание важных органов автомобиля, пока его отвлекали говорящие летучие мыши.

Владимир Дмитриевич и Глеб Дмитриевич решили встретиться с третьим бывшим аспирантом кафедры, Борисом Дмитриевичем, и подумать о совместной технической игрушке. Друзья прошли в кабинет Бориса Дмитриевича, большого любителя автомобилей. У Бориса Дмитриевича после ознакомления с перечнем работ, возникла идея создания биологического робота для автомобиля под названием Соня.

То, что за рулем нельзя сидеть в пьяном виде, — это известно и наказуемо, и существует большое число приборов для определения алкоголя в организме шофера. Но есть еще одна проблема — дрема за рулем.

Милая сонливость может довести до столкновений автомобиля с чем угодно на дороге. Как поймать сонливость за рулем, — этот вопрос давно не давал покоя Борису Дмитриевичу. Ему понравились говорящие, летучие мыши. Ему понравились психотропные приборы.

Втроем друзья решили разработать разговорчивого биологического робота для автомобиля, снабженного электронным прибором для наблюдения за состоянием водителя во время движения. Уловитель сна согласился разработать Владимир Дмитриевич. Биологического собеседника поручили разработать Глебу Дмитриевичу. Борис Дмитриевич сказал, что добавит в Соню, противоугонные свойства прибора.

Робот для автомобиля Соня получил огласку раньше, чем был разработан первый образец для нахождения потенциальных заказчиков.

Заказчиком выступил автомобильный завод округа Джокер, выпускающий автомобили с аналогичным названием. Представители заказчика попросили добавить в прибор блокаду алкогольного опьянения. Биологический робот Соня превращался в личного стража порядка внутри автомобиля, место он занимал не больше летучей мыши, чьи параметры решили сохранить.

Первый предварительный покупатель биологического робота задал провокационный вопрос:

— Соня является штурманом или нет?

Борис Дмитриевич ответил утвердительно, и внес доработку в изделие собственными силами. На это сильно возмутился Глеб Дмитриевич, по его мнению, мозг робота не выдержит перегрузок. Одно дело поддерживать разговор с водителем, другое дело в это время следить за дорогой и электронной картой.

Борис Дмитриевич ответил, что навигационная система столь развита, что не требует большого числа микросхем в мозгу Сони. Технические трения только сдружили бывших аспирантов, кандидатов технических наук.

Журналистка Лизка Зеленая, еще не знающая о технических новинках трех Дмитриевичей, почувствовала сильное переутомление и давление на психику. За окном улыбалось синее небо в перистых облаках, а ее сдавливали невидимые силы. Она не понимала, что ее гнетет, но физически ощущала тяжесть, надвигающуюся на нее со всех сторон.

Она подумала, что вдруг сейчас некто ее читает и обсуждает, хотя, что такое она написала? А, она описала спектакль с участием летучих мышей, биологических роботов. Часа три длилась душевная пытка неизвестного происхождения, не могли мышиные страсти ее так сдавливать! Не могли мыши! А вдруг на нее действует очередной прибор Владимира Дмитриевича? Стоит он у нее дома по чьей-то воле и гнетет ее, и давит.

Хватит!

Лиза встала, подошла к окну, увидела желтеющие листья, плавно забирающие зеленое поле листвы. Она ощутила спиной невидимый луч, проникающий в ее тело. Она передернулась всем телом и резко повернулась назад. Лиза увидела тонкий луч, идущий от круглого глазка.

Откуда он взялся? Кому надо за ней наблюдать? Она подошла ближе и увидела приятную рожицу летучей мыши.

— Привет, Лиза! — тонким голоском пропищала мышь, опуская лапку с маленьким прибором, испускающим луч. Она вылетела из-за энциклопедии, поставленной, на боковой открытой полке шкафа.

— Здравствуй, летучая мышь! — дрожащим голосом приветствовала Лиза.

— Лиза, меня зовут Мифа, я — биологический робот, ты о нас написала в газете. Я была на спектакле в театре. Нимфа смеялась над твоей статьей, она предлагает тебе сотрудничество по популяризации летучих мышей.

— Мифа, а кто вас приручил и научил говорить?

— Нашего папу зовут — Глеб, а маму — Нимфа. Я знаю — Глеба мыши любят. У него есть сын, я с ним играла, — сказал Мифа.

— Мифа, я поняла, что ты меня вербуешь на службу первой дамы округа.

— Да, я за тобой наблюдала три раза, информацию передавала Нимфе. Она тобой довольна.

— Как я к ней попаду? Кто меня пропустит?

— Лиза, возьми прибор из моих лапок, на нем написан адрес и код, тебя пропустят, а я улетела, — и летучая мышь Мифа вылетела в открытую форточку.

Владимир Дмитриевич вызвал к себе двух молодых людей, видевших в зале с автомобилями стаю летучих мышей. Он хотел выяснить, что они запомнили из полета биологических роботов? Гришка и Мишка, как они себя называли, сказали, что ничего необычного в стае мышей не заметили. Борис Дмитриевич предложил ребятам поучаствовать в новом проекте, связанном с использованием биологических роботов по типу летучих мышей, если они не боятся.

Друзья согласились, но предложили взять с ними Вику, младшую дочку Нимфы Игоревны и Добрыни Никитича, которая недавно вернулась из округа Пики, где жила у бабушки.

Девушка приезжала однажды в торговый дом покупать себе автомобиль и познакомилась с друзьями. Владимир Дмитриевич сказал, что без согласия родителей Вики, взять ее для участия в новой разработке невозможно, но если они дадут добро, то он согласен.

Вика почти ничем не напоминала своего брата Феликса, он был огромен, особенно в периоды переедания, а она всегда была стройной. У Феликса волосы были русые, коротко подстриженные. У Вики волосы были длинные, темные, естественно не без помощи красок для волос. Она была шатенкой по собственной воле, от природы ее волосы были темно — русые.

Молодая красавица больше всего неприятностей в отношениях испытывала с собственной мамой Нимфой Игоревной. Чувствовалось, что Вике до Нимфы Игоревны никогда не дорасти в некоторых областях жизни.

Госпожа Нимфа Игоревна, услышав, что дочь нашла дорогу к изобретателю без ее помощи, была искренне этому рада. Дома Вика даже не подходила к клеткам с летучими мышами, а в обществе старых друзей Гришки и Мишки те же биологические существа казались ей чем-то прекрасным и интересным.

Борис Дмитриевич не мог понять, каким образом Глеб Дмитриевич сделал и продолжает делать биологических роботов. Не мог он поверить в чудеса науки! Что-то здесь было ни так, и браться за разработку многофункционального биологического робота он не мог.

То, что делал Владимир Дмитриевич со своими психотропными приборами, было относительно понятно. А вот секрет создания живого биологического вещества казался сомнительным.

И Борис Дмитриевич готов был поверить в живых летучих мышей с вживленными в их мозг микросхемами. Он не выдержал сомнений, вызвал к себе Владимира Дмитриевича, который ничего вразумительного по этому вопросу ответить не мог.

Борис Дмитриевич вызвал Глеба Дмитриевича для выяснения одного вопроса: где он взял биологическое вещество? Глеб Дмитриевич попытался вывернуться от ответа. Борис Дмитриевич сказал, что вопрос очень серьезный и в работе будут задействованные важные лица округа, поэтому он требует огласить секрет получения живого вещества, а не использование выведенных живых летучих мышей.

Глеб Дмитриевич предложил сделать клон Бориса Дмитриевича из биологической массы, только жалко столько вещества терять на одно существо.

Борис Дмитриевич попросил при нем приготовить новую живую массу!

Они спорили до тех пор, пока в кабинет не зашла Вика. Она, увидев двух кричащих мужчин, хотела выйти, но Борис Дмитриевич ее остановил.

— Глеб Дмитриевич, перед тобой стоит Вика и требует объяснения по поводу происхождения биологических роботов!

— Хорошо, — сдался Глеб Дмитриевич, — но вы мне не поверите!

— Говори! Слушаем! — сурово прокричал басом Борис Дмитриевич.

— Понимаете, живая масса состоит из огромного числа клеток, ее замешивают, как тесто. Женщины ее придумали. Улыбаетесь? Обычный колобок, но из сухих клеток, полученных из кожицы перца. Смеетесь? Смесь манной крупы и кожицы дает основную массу. Хохочите? А дальше хуже, она разбавляется водой.

— Ха-ха-ха, — рассмеялся Борис Дмитриевич, — ты нас за кого держишь?

— Ладно, в массу добавляется мясо бычков.

— Что за чепуха! — воскликнула Вика, — это уже котлеты, но не живой биологический робот!

— Детка, если поджарить — будут котлеты. Но, — и Глеб Дмитриевич замолчал.

— Давай про коров, рассказывай, — улыбнулся примирительно Борис Дмитриевич.

— Жизнь в эту странную массу добавляет…

— Растительное масло, — добавила Вика.

— Нет, магму Земли!

— Что за ересь ты говоришь!! — взвыл Борис Дмитриевич.

— Точно, состав у вещества подобран чисто по-женски, словно у них были продукты, и не было муки, и они заменили ее манкой, — проговорил Глеб Дмитриевич.

— А потом у них не было электрической плиты, и они обжарили мясной колобок в перце на магме Земли? — спросил с ехидными нотками в голосе Борис Дмитриевич.

— Нет, у них риса не было. В фарш для перца входит рис, мясо, а они положили манную крупу. А потом одна из лаборанток поместила колобок в центрифугу, используя ее вместо мясорубки, и получила однородную массу.

— А спекли на магме Земли? — спросила игриво Вика.

— Нет, вторая лаборантка от скуки слепила подобие летучей мыши с крылышками и обсыпала порошком из сушеных мышей, полученных для проведения опытов. Пришла микробиолог, посмотрела на то, что сделали лаборантки вместо фаршированного перца…

— И съела, — не выдержал Борис Дмитриевич тирады о женских глупостях.

— Нет, она пропустила через эту котлету, сделанную в форме летучей мыши, разряд молнии, который сделал в ней разветвленную, сосудистую систему.

— Ура! — русло для крови сделали! — закричала радостно Вика. — А, где кости?

— Масса оказалась гибкой без костей, — спокойно проговорил Глеб Дмитриевич.

— А сердце где? — спросил Борис Дмитриевич.

— Вот, дошли до самого главного! В лаборатории был выход до мантии Земли до плазмы ядра. На дачах бывают колодцы для воды с насосами, а в институте был уникальный колодец до магмы Земли!

— Глеб, не тормози! Если бы такое было на самом деле, я бы знал! — возмутился Борис Дмитриевич.

— Ладно, естественно никто не копал до мантии, но в шурф попала непонятная жидкость Z, она оживляла, что угодно. Микробиолог впрыснула эту жидкость в существо с крыльями, и оно ожило, — доверительно завершил речь Глеб Дмитриевич.

— Им, что манную котлету в перце не жалко? — удивленно спросила Вика.

— А чем существо питается? — серьезно спросил Борис Дмитриевич.

— Не поверите, манной крупой, перцем и мясом, — ответил Глеб Дмитриевич.

— О, боже! И я это слушаю? Анекдот и тот правдивей, — вставая, проговорила.

Вика. — А желудок и прочие у него где? — не выдержала сомнений девушка.

— Я не разрезал летучих мышей, не знаю, — честно ответил Глеб Дмитриевич.

— Хорошо, я тебе поверил, но ты знаешь, пропорции манки, мяса и перца? — спросил Борис Дмитриевич, думая, что зря он объявил о работе с биологическими роботами.

— Микробиолог говорит…

— Лучше бы она микробы искала, — прервал Борис Дмитриевич.

— Она говорит, что пока есть живая жидкость из скважины, сочетание продуктов не столь важно, важно раз в месяц впрыскивать его в биологических мышей.

 

Глава 9

— Значит, без жидкости Z биологические, летучие мыши проживут всего месяц? — спросила Вика, стоящая у дверей кабинета Борис Дмитриевича.

— Глеб Дмитриевич, я понял, фаршированный перец, пропущенный через центрифугу вполне можно заменить! — воскликнул Борис Дмитриевич.

— Прав, но бабы народ упрямый и соглашаются только на такой состав, иначе не дают жидкость из колодца, — ответил Глеб Дмитриевич, понимая, что ему поверили.

— Вика ты согласна участвовать в работе по внедрению летучей мыши в автомобиль? — спросил Борис Дмитриевич.

— Я согласна, но мышей необходимо снабжать аварийным запасом жидкости Z.

— Подожди, что же это получается, что в земной коре есть живая вода? — удивленно спросил Борис Дмитриевич. — А все остальное — ерунда? И эта жидкость дает возможность мышам разговаривать? А почему они не мычат, ведь в них мясо быков?

— Жидкость само — достаточная. Остальное приложение к ней, — ответил Глеб Дмитриевич.

— Тогда проще разводить живых летучих мышей и впрыскивать им жидкость, дабы они были умнее и разговаривали, — предложил Борис Дмитриевич.

— Так да ни так, не получается живых тварей заставить говорить, трудно им зашивать микросхемы с разумом, а в куклу — легко, — сказал Глеб Дмитриевич.

— Я поняла — летающая мышь — это летающая кукла. А крылья, почему машут? — спросила Вика.

— В кукле заложены гены летучей мыши из биомассы, под воздействием жидкости Z получается ее аналог, но не клон, — ответил девушке Глеб Дмитриевич.

— А вы пробовали исследовать жидкость? — спросил с горящими глазами Борис Дмитриевич.

— Она исчезает без биологической массы, она существует в герметичном объеме. Ее добывают через герметические шурфы, затем набирают шприцем и из него делают укол в биологическое тело. При попадании кислорода из воздуха в жидкость Z она становится невидимой, — пояснил Глеб Дмитриевич.

— А с чего это фаршированный перец вдруг стал герметичным? — спросила Вика.

— В том и суть, что искусственный разряд молнии проделывает в биологической массе сетку капилляров и спекает их внутренние поверхности, образуя герметичные дорожки для жидкости Z, — ответил Глеб Дмитриевич.

На этом прения прекратились.

Журналистка Лизка Зеленая пошла пешком к Нимфе Игоревне. Дверь ей открыл Нарцисс с выражением досады на лице. Оказывается, летучие мыши заболели, и одна за другой стали странно засыпать. Нимфа Игоревна сидела в голубоватых одеждах и страдала, не зная чем помочь любимым существам. Журналистка, увидев падеж биологических роботов, предложила позвонить Глебу Дмитриевичу. Ей ответили, что звонили, но не дозвонились. Тогда она позвонила Борису Дмитриевичу, тот ответил, что Глеб Дмитриевич находится в его кабинете, в котором сотовая связь бессильна.

Лиза предложила съездить Нарциссу вместе с ней к Борису Дмитриевичу. Нимфа вспомнила, что к нему уехала Вика и до сих пор не вернулась, связь с ней отсутствовала уже несколько часов.

Нарцисс и Лиза сорвались с места и побежали к его машине, стоявшей у ворот дома Нимфы. Шины на колесах оказались проколоты. Все четыре колеса были спущены. Они попытались остановить любую машину, но транспорт словно исчез с проспекта Джокера.

Лиза позвонила Владимиру Дмитриевичу, чтобы он съездил к Борису Дмитриевичу за Глебом Дмитриевичем, но его телефон не отвечал, видимо он ушел в закрытую лабораторию. Она дозвонилась до Феликса, но он ответил, что опять переел и ему лень шевелиться.

В это время к дому Нимфы Игоревны подъехали машины во главе с автомобилем Добрыни Никитича. Лиза бросилась к нему, чтобы он дал одну машину съездить к Борису Дмитриевичу. Глава округа Джокер внимательно посмотрел на бывшую пассию сына и согласился сам отвезти ее в торговый дом, рядом с которым и был кабинет Бориса Дмитриевича.

Навстречу им вышли Вика и Глеб Дмитриевич.

Отец посмотрел мельком на дочь и сказал ей, что летучие мыши, которых считали биологическими роботами, умирают. Глеб Дмитриевич, услышав эту новость, быстро сел в свою машину и поехал к дому Нимфы. В машине у него был герметичный сосуд с нужной жидкостью. Он прокалывал шприцем резиновую пробку, набирал жидкость Z, и делал уколы летучим мышам. Они оживали на глазах. Нимфа Игоревна засмеялась и поцеловала Глеба Дмитриевича.

В этот момент в комнату вошли Вика и Добрыня Никитич.

Он засмеялся и прокомментировал поцелуй:

— Нимфа, ты уже целуешь отца своих биологических летающих тварей?

Борис Дмитриевич не мог поверить в котлетное происхождение биологических, летучих мышей, он дождался возвращения Глеба Дмитриевича и попросил без шуток и прибауток рассказать о биологическом веществе.

— Борис Дмитриевич, не мучь меня, — заговорил Глеб Дмитриевич, — понимаешь, мадам микробиолог всей тайны вещества не рассказывает, но что-то в процессе получения было от фаршированных перцев, что это были за материалы мне неизвестно. При Вике я рассказал юмористический вариант получения загадочного вещества. Тем паче, что вещество производили в автоклавах с температурой внутри до пятисот градусов. Котлетки бы там запеклись только так, вот откуда и взялась сказка о магме, повышенная температура в части получения вещества присутствовала.

— Ба, так серьезная фирма выполняла заказ на получение живой материи?

— Я видел часы, по которым следили за процессом, мощная электронная игрушка, в нержавеющем корпусе.

— Хорошо, но где мы возьмем это вещество без мадам микробиолога?

— Хороший вопрос, без нее тайна уйдет с ней в могилу, поэтому она защитила свою жизнь. Я обещал скрашивать ее старение, и обеспечивать лучшей медицинской помощью.

— Глеб Дмитриевич, этого вещества много или его надо производить?

— Эх, Борис Дмитриевич, то-то и оно, что производить его некому, и только у микробиолога ключи от хранилищ.

— Выкупи у нее ключи, — предложил Борис Дмитриевич.

— Легко сказать, выкупи, она поддерживает вещество в живом состоянии. У нее есть некое подобие инкубатора, и она знает тепловой и энергетический режим сохранения жизни биологической массы, — с горечью сказал Глеб Дмитриевич.

— Слушай, а чего мучиться с мышами, если можно сделать динозавра или слона, и быстрее освободимся от этой проблемы, — засмеялся Борис Дмитриевич, понимая, что на создание робота Соня — вещества хватит.

— Ты абсолютно прав, можно сделать дракона о трех головах, если найти его клетки в сушеном виде. Для получения умного животного, надо его клетки добавить в вещество с определенной массой и получить симбиоз животного с умственными способностями, — спокойно проговорил Глеб Дмитриевич.

— Я не понял, что за уколы ты ездил делать летучим мышам в доме Нимфы? — спросил Борис Дмитриевич.

— А, это похоже на переливание крови, или вливание крови в их организм. На самом деле они внутри такие же, как и нормальные мыши, но требуют допинга для работы мозга, который у них достаточно велик. Биологические мыши умнее своих сородичей настолько, насколько человек умнее обезьяны, — закончил свою речь Глеб Дмитриевич.

— Круто! Можно сказать, что инопланетяне получаются дома, на родной планете! — улыбнулся Борис Дмитриевич, — теперь я верю в автомобильного штурмана в виде летучей мыши, дабы место в машине не занимал, и вовремя корректировал поведение водителя за рулем, особенно от попытки выехать на встречную сторону движения.

— Молодец, ты все правильно понял. Вопросов больше нет?

— Думаю мне все понятно. Хотя, как происходит момент рождения новой мыши, ты не осветил, — заметил Борис Дмитриевич, без надежды на ответ.

— Я ж произнес ключевое слово «инкубатор», ограничивающий размеры животного, именно в нем происходит чудо превращения мыши обычной в разумное существо. Микробиолог владеет и этой тайной, и делиться пока ни с кем не собирается, — ответил Глеб Дмитриевич.

— А зачем мышам микросхемы зашивают в мозг, если они рождаются умные? — спросил Борис Дмитриевич.

— Они рождаются со способностью к восприятию знаний. Школ для мышей еще не создали, тратить время на обучения каждой мыши, нереально, срок жизни у нее мал.

— Глеб Дмитриевич, так давай работать с черепахами, они долго живут.

— Ни тот случай, и ни так много вариантов исполнения живых существ. Не будешь ты ежа держать в машине? Колется. А мышь летает, зависнет на потолке вниз головой, и будет указывать маршрут. Поговорить с тобой сможет на любую тему, которую зашьешь в микросхему.

— А собака типа той — терьера? Она мала, худа, место много не занимает.

— С собаками не получилось, из них можно сторожа сделать, не поддаются они влиянию умной массы. Мой терьер сегодня ночью съел целую шоколадку, и все утро пил воду. Выпьет воду, ляжет у миски и бьет лапой ее лапой, извлекая звуки, чтобы воды добавили.

— Это понятно, воблу дали, а пиво забыли налить, — заметил Борис Дмитриевич.

— Есть еще одна причина сделать разумной летучую мышь, но не знаю, стоит ли тебе говорить.

— Режь правду матку.

— В корень смотришь, мышь может быть поверхностным, сексуальным партнером.

— Это как?! — не на шутку удивился Борис Дмитриевич.

— А ты посмотри на литературные страницы, впереди всех паровозов идут сексуальные названия. Поэтому, чтобы продать летучих мышей, да еще Нимфе Игоревне, пришлось их объявить поверхностными, сексуальными партнерами. Борис Дмитриевич, вспомни с чего начал свою карьеру Владимир Дмитриевич? С прибора Сердечко. Потом стал мутить с Аппетитом, но он тоже нужен для улучшения фигуры, и в конечном варианте для любви.

— Прости, Глеб Дмитриевич, но я чего-то не понимаю!?

— А что тут понимать, летучие мыши могут ласкать, ублажать, гладить и ничего взамен не требовать. Нимфа очень сексуальная женщина, сейчас у нее есть Нарцисс. Так их развлечения, если так можно назвать их любовь проходят в ауре ласк десяти летучих мышей.

— Ничего себе! — воскликнул Борис Дмитриевич. — А как на это смотрит Добрыня Никитич?

— Чего ему на них смотреть? У них разные квартиры. Они не разводятся, у нее полная свобода.

— Глеб Дмитриевич, а ты сам-то с ней был в свите летучих мышей? — взволнованно спросил Борис Дмитриевич.

— Если честно, один раз мы с Нимфой Игоревной были вместе с пятью летучими мышами, в свете научного эксперимента.

— Ну, ты даешь! — восхищенно воскликнул Борис Дмитриевич. — И как оно? Любовь с мышами и с первой дамой округа?

— А, что? Здорово! Сказочно! Ничего лучше у меня не было и не будет, ради этого стоило изобрести живое вещество для создания нового, чувственного партнера. Смена партнера — это уже от лукавого, от пресыщения. А мыши — я тебе доложу, хитрецы, ради новой дозы укола, продлевающего им жизнь, они готовы заласкать с такой нежностью, что человеку это не под силу!

— Так, что ты мне лапшу вешал: мышь — штурман автомашины!?

— Я тебе правду говорил, но люди за любовь больше платят, чем за штурмана. Качество его работы в пробке весьма сомнительно. На больших просторах он нужен, а в крупном городе все относительно. Да, еще мы этих мышей настраиваем прибором Сердечко. Класс! Я тебе доложу! Но дорого, не для всех.

— Кто бы в этом сомневался. А меня — зачем взяли в свой научный, любовный кооператив? Чем я вас могу удивить в области любви? — спросил Борис Дмитриевич. — Я занимаюсь противоугонными средствами, это мой конек.

— Ну, наконец, ты созрел для финансовой части проекта! Мышь — лучший любовник в автомобиле! В этом можно не сомневаться! Место в машине мало, а чувственное удовлетворение гарантируем, все остальное — для снобов.

— Кошмар! Стыдно тебе должно быть предлагать сию ересь чистой воды! — попытался Борис Дмитриевич увещевать Глеба Дмитриевича.

— Нет, не стыдно. Я устал быть бедным. У меня жена, сын. Им деньги нужны. Да от тебя и науки не требуется, ты будешь предлагать мышей покупателям машин. Борис Дмитриевич, где работаешь? В торговом доме автомашин! Вот и продавай летучих мышей.

— Не буду, мне стыдно!

— Глупый, ты предлагай мышей — штурманов, а мышь — любовник — это бесплатно — платное приложение.

— Дошло до меня, — спокойно сказал Борис Дмитриевич, с внешней стороны все пристойно, а вторая сторона меня не касается, и полностью будет лежать на вашей совести.

— Спасибо, Борис Дмитриевич, я знал, что ты настоящий друг! — закончил речь Глеб Дмитриевич.

Владимиру Дмитриевичу стало скучно, он прослушал диалог двух своих соратников о происхождении живого вещества, о таинственной жидкости Z. Он любил подслушивать техническим путем, не участвую в перепалках. То, что летучие мыши, кроме того, что должны следить за состоянием водителя, должны нести в себе функции штурмана и сексуального партнера, он знал и считал это кощунственным перебором.

Спорить с Глебом он не спешил. Он не собирался приобретать мышей для себя лично! Его миссия в разработке была практически выполнена, благодаря предыдущим своим работам. И не любил он биологических роботов, потому, что не понимал. Он любил только электронные приборы.

Марина села за руль, рядом плюхнулся на сидение Феликс. Машина продолжала стоять на месте. Они улыбнулись друг другу в предчувствии новой жизни. Марина — освободилась от обязанности быть секретаршей по совместительству со своей основной работой, благодаря лучшему состоянию дел в фирме.

Феликс почувствовал, что ни в одной Лизе счастье, и какое могло быть счастье рядом с бедной Лизой? И в это мгновение в машине закрылись тонированные окна, и над нами вдруг закружились семь летучих мышей, они с нежностью крутились вокруг нас. Три мыши ласкали Марину и три — Феликса.

Еще одна мышь смотрела за всеми, выждав момент, когда Марина припала к плечу мужчины, мышь одним взмахом крыла оказалась рядом с ними! Она затрепетала крыльями по открытым шеям, да так, что Феликс невольно обнял Марину с такой страстью, что мало ей не показалось.

В этот же момент все мыши от них отлетели и спрятались на втором сидение. Они отпрянули друг от друга. Тонированные стекла опустились. В машине посветлело. Они посмотрели друг на друга с недоумением, но во время рассмеялись, — этот смех услышал Владимир Дмитриевич, и отключил прослушивающее устройство.

Владимир Дмитриевич смеялся, сидя у себя в кабинете, он просмотрел и прослушал мышиную любовь в машине, и подумал, какая все это глупость — мышиная возня. Он решил, что в проблеме с мышами отдаст готовые приборы, и больше к этой глупости с мышиными биологическими роботами иметь не будет.

В кабинет быстрым шагом вошел Мартин.

— Владимир Дмитриевич, есть заказ!

— Говори, не тяни за душу! — воскликнул Владимир Дмитриевич.

— Такая глупость, это уму непостижимо! — зарокотал Мартин басом. — Хотят, чтобы мы разработали, — и он остановился. — Машенька, принесите нам чай, — сказал он новой секретарше, которая так и не вышла из кабинета.

— Ты будешь говорить?! — нетерпеливо закричал Владимир Дмитриевич.

— Было бы чего говорить, — затянул Мартин, — лучше я принесу факс, который уже прислали, — и он выскочил из кабинета, столкнувшись с Машенькой, он ушел в свой кабинет.

Нетерпение разбирало Владимира Дмитриевича, он выпил чай, посмотрел на часы, вошел в кабинет Мартина. Тот лежал на полу кабинета и не шевелился. Владимир Дмитриевич нагнулся, и в лицо ему прыгнула лягушка, лапкой касаясь его носа. Он сел от неожиданности на пол.

— Лягушки нам только не хватало! — воскликнул Владимир Дмитриевич, глядя на лежащего Мартина.

— Я не просто лягушка, я домашняя швея! — гордо, но членораздельно сказало зеленое существо.

— Ты, чьих рук дело, госпожа Лягушка? — спросил спокойно Владимир Дмитриевич.

— Я сама по себе, хотите, я вам пуговку пришью? — и она, оторвав одну пуговицу, быстро стала ее пришивать. Нитки, иголки, ножницы появлялись и исчезали в ее лапках. — Меня сделали для занятых людей, которым лень протянуть руку за иглой, я — биологический робот, так меня назвал Глеб.

— О, господи, кто бы в этом сомневался! — воскликнул Владимир Дмитриевич.

Мартин приоткрыл глаза:

— Владимир Дмитриевич, я в лягушку стрелу не пускал, а она разговаривает и прыгает.

— Мартин, все нормально, это очередная пассия Глеба Дмитриевича. Он опять скрестил живое вещество с клетками лягушки и получил швею — мотористку. Пуговки она пришить может.

— Ты хочешь сказать, что Глеб производит слуг малого образца, практически карманных? А жить где дома будет такая лягушка — рукодельница? В ванне болото ей устраивать?

— Ей тазика хватит, — рассмеялся Владимир Дмитриевич, — только не пойму, кто ее нам подкинул?

— Так по факсу лягушку прислали. А она, как прыгнет, так я чувств лишился.

— Мартин факс с лягушкой на месте, а лягушка сама по себе, ее нам подбросили для ознакомления.

— Зови Машеньку, кроме нее никто не мог нам подбросить зеленую портниху.

Машенька сама зашла в кабинет Мартина, дабы сообщить о приходе Глеба Дмитриевича.

Глеб Дмитриевич с радостной улыбкой перешагнул порог кабинета Мартина, и лицо его вытянулось от удивления:

— Откуда у вас моя лягушка? Кто стащил единственный образец, о котором я молчал?

— Глеб Дмитриевич, мы ее не брали, нам эту зеленую рукодельницу подкинули и факсом предупредили об ее существовании, — проговорил Владимир Дмитриевич, — я не пойму, где она прячет иголки и нитки?

— Лягушка пришила пуговку? Молодец! Понимаешь, Владимир Дмитриевич, это такая радость — создавать миниатюрных биологических роботов!

— Понимаю твою радость, но не пойму, мне от этого какая польза?

— А, я понял, что ты не понял, сделай голосовой сигнализатор, чтобы лягушка могла выполнять команды по голосу хозяина. Она умеет пришивать, зашивать и немного строчить, как машинка. Так сказать мелкий ремонт на дому.

Лягушонок Вакса — маленькое существо в прозрачной оболочке. Он всегда с легкостью уклонялся от ног, хобота пылесоса и оранжевой половой тряпки. Откуда он взялся на белом свете?

Некий Глеб Дмитриевич, дай Бог ему здоровья, создал биологических мышей из странного вещества. Из остатков вещества он создал лягушку швею, а из последнего кусочка слепил полый слепок лягушонка.

Материала было так мало, что лягушонок получился некой тенью. Чтобы восполнить отсутствие основного вещества, Глеб капнул в мозг лягушонка несколько больше мозговой ткани. Для общения с собой любимым он создал лягушонку слуховой аппарат, голосовые связки, и выпуклые глаза.

Вакса оказался пронырливым и любопытным созданием. Для связи с Ваксой Глеб с помощью Владимира Дмитриевича создал мини сотовый телефон.

Вакса схватывал знания на лету и мог общаться с Глебом Дмитриевичем и по телефону, и при обычном общении. Понятно, что лягушонок был биологическим роботом. Непонятно чем он питался? А питался лягушонок жидкостью Z и манкой.

Когда Глеб лежал на диване с ноутбуком на согнутых ногах, лягушонок Вакса забирался на спинку дивана и взирал на экран компьютера. Таким образом, он первым узнавал о новинках в науке. Но чаще они смотрели юмористические фильмы и смеялись так, что лягушонок раздувался во все стороны, становясь более прозрачным.

Глеб, глядя на свое создание, подумал, что лягушонка надо окрасить в зеленый цвет, чтобы он стал видимым и не попадался под ноги или под руки. Назойливость лягушонка становилась невыносимой, поэтому Глеб принес лягушку швею домой.

Он сделал для лягушек маленькую комнату, в которой стояли две кроватки, стол с маленькой швейной машинкой, шкафы для изделий лягушки швеи, которую назвали Ниткой.

Постепенно Глеб улучшал их условия жизни, но в какой-то момент лягушки стали более самостоятельные, и перестали нуждаться в постоянной опеке создателя. Чтобы не было скучно, Глеб Дмитриевич принес парочку биологических, летучих мышей. Мыши спали на потолке и больших хлопот не доставляли.

Жена Глеба, Надежда, не одобряла биологических тварей, но и выгнать их не могла. Она на них злилась, ругалась, махала руками и никогда не брала в руки. Естественно биологические роботы к ней относились холодно и старались при ее появлении вести себя тихо.

Но однажды Надежда заметила, что лягушка Нитка шьет весьма интересные платья для себя и рубашки для Ваксы. Они подружились. И вскоре у Надежды стали появляться новые платья и блузки. Что касается их сына, то он был счастлив, мало у кого из детей есть живые игрушки.

Шпион Пион прослышал о мышином чуде в округе, и понял, что главную новинку он не приобрел. Зная, о занятости Владимира Дмитриевича, он решил проверить слухи через Марину: чем черт не шутит, пока шеф работает. Он взял правильное направление, именно она оставалась в стороне от летучих мышей, хотя лично одну мышь видела на собственной кухне, в качестве женского разведчика от Нимфы.

По последним данным шпиона Пиона:

— В области технического творчества три ученых заняты созданием биологического робота шестого поколения.

С этими элементарными знаниями Пион прибыл к Марине.

Марина грустила в одиночестве. Владимир Дмитриевич и Мартин отсутствовали. Потребители затаились в ожидании очередной новинки.

Шпион Пион явился с розоватым облаком роз, упакованном в рифленой бумаге, чем вызвал радостный блеск в ее глазах. Цветы она обожала! Она тут же достала вазу, налила в нее воду из кувшина для поливки цветов. Она улыбалась, показывая великолепные белые зубы.

— Привет, Пион!

— Здравствуй, Марина! Грустишь одна? А я прибыл за биологическими мышами, — с места в карьер высказался шпион Пион.

— Правильным курсом, идете товарищ! — с пафосом воскликнула Марина, и добавила обычным голосом: — Все ушли на фронт! Простите, на изучение и внедрение в жизнь новых тварей. Как они мне надоели!

— Марина, да не волнуйтесь! Ученые создадут новых мышей, и выпустят их в мир, а потом о них забудут.

— В этом вы абсолютно правы! Владимир Дмитриевич, Глеб Дмитриевич и Борис Дмитриевич любят новые задачи, как только они становятся им понятными, они их кидают и идут дальше.

— Люди от науки все такие, но мне бы тоже хотелось знать все функции биологических роботов. Ты, хоть в курсе их свойств?

— Нашел, у кого спрашивать! Спроси у них! Глеб Дмитриевич об этом лучше знает.

— Так, милочка, не спешите. Мне они ничего лишнего о мышах не скажут, а я хочу знать больше обычных потребителей. Подумайте, кто кроме этих людей может все знать и мне рассказать?

— По идее должен знать Мартин, но он лезет на рожон любовных страстей. Ему товар расхваливать, а его нет!

— Марина, ваш Мартин с подружками любовь закрутил, знаю из достоверных источников.

— Да ты что! Я думала, что он с Нимфой Игоревной флиртует, а я тут сижу, ревную к первой даме округа с самоотверженной горечью.

— Нимфа Игоревна вновь живет со своим великим мужем Добрыней Никитичем! Отстаешь с новостями.

— Все. Тогда я этого гуляку Мартина быстро призову на службу! Ну, он у меня покрутиться! С подружками загулял! Да этого я ему не прощу!

— Желаю удачи! — ухмыльнулся ехидно шпион Пион и пошел добывать сведения другим путем.

Приборы Соня медленно раскупались. Борис Дмитриевич то прибегал к живому веществу, то нет. Он любил свои личные приборы, не обремененные соавторством.

Молодые люди: Вика, Гришка и Мишка постоянно собирались на его территории. Не нравились Борис Дмитриевичу живые биологические роботы типа летучих мышей или лягушек — рукодельниц, но новые идеи его посещали значительно реже, чем Владимира Дмитриевича.

Вика шла на золотую медаль. Ради дочки Добрыни Никитича, переписывались журналы дорогого лицея в очередной раз. Очень трудоемкий труд — обоснование медалей, все должно быть предельно честно. Поэтому в обычных школах золотая медаль — редкость. Друзья Вики, Гришка и Мишка еще больше подросли и вытянулись и на медали не претендовали. Они все трое были одногодки, и больше ничего общего, кроме интереса к машинам у них не было.

За столом сидели Борис Дмитриевич и его молодые друзья, им было на редкость тоскливо, чувствовалась приближающая разлука. Вику родители после школы решили отправить в соседний округ на учебу в университете Джокер. Гришка и Мишка были потенциальными призывниками в армию округа. Борис Дмитриевич грустил искренне, он к ребятам привык за последние три — четыре года.

Затяжную грусть прервал Олег Керн, вошедший в кабинет Борис Дмитриевича.

— Всем привет! Боже, какая тоска в ваших глазах! Есть дело, господа и граждане!

— Говори, Керн, с чем пожаловал, — приветствовал тайного Олега Добрыни Никитича, Борис Дмитриевич.

— Добрыня Никитич, зная о вашей дружбе, я предложил Гришке и Мишке сопровождать его дочь Вику в университет Джокер с дальнейшим обучением.

— Круто! — воскликнул Гришка. — Да кто нас примет в университет Джокер?

— Гришка и Мишка, вы заочно приняты в университет! — с вызовом проговорил Олег Керн.

— А меня куда? — Спросил Борис Дмитриевич. — Я один здесь останусь?

— Борис Дмитриевич, для вас есть задание, но о нем мы поговорим после ухода молодых людей с Викой.

Ребята, возбужденно разговаривая, вышли.

— Задание простое и сложное одновременно, — продолжил говорить Олег Керн, — Добрыня Никитич всем троим ребятам, выдает абсолютно одинаковые машины, одной марки Джокер, последнего года выпуска, ради безопасности Вики. Ваша задача — оснастить машины по последнему слову шпионской техники, дабы молодые люди ее не извлекли и не выкинули!

— Это действительно сложно, они мои ученики.

— Ваши ученики не должны знать вашей последней разработки в этой области, можно подключить Владимира Дмитриевича и Глеба Дмитриевича.

 

Глава 10

Мартин вышел из приемной в дверь для посетителей. В следующей комнате его облепили биологические, летучие мыши. Они крутились вокруг него, назойливо липли к его телу, щебетали почти понятные слова.

И из его головы вылетело задание Нимфы Игоревны. От прикосновений мышей он забыл все, кроме одного желания — вылезти, выползти, уйти, убежать от стаи непонятных существ. Его голова закружилась, как у дамочки, и он упал, покрытый летучими мышами.

Он хотел крикнуть, но на его губах сидела мышь и практически целовала его губы. Остальные мыши ласкали его так усиленно, что он почувствовал себя почти на грани блаженства, после которой начинается страшная ненависть.

Шорох шелка возвестил о прибытии Нимфы Игоревны. При ее появлении все летучие мыши отлетели от своей жертвы. Мартин открыл глаза.

— Мартин, иди за мной, — тихо проговорила Нимфа Игоревна.

Мартин встал, и в сопровождении стаи мышей пошел за дамой в комнату, обтянутую голубоватым шелком. Они прошли по синему ковру и очутились на краю чудовищно огромной кровати, покрытой голубоватой тканью, такой мягкой, что она казалась нереальной.

— Стоп! — крикнула Нимфа Игоревна, и стая мышей отлетела от них, показывая дорогу к бассейну.

Мартин, в сопровождение летучих придворных, прошел к воде, со страшным ощущением, что Нимфа другого цвета не знает и не чувствует. И точно. В трех треугольниках одежды женщина нырнула в бассейн, слишком даже спортивно для такого момента.

Мартин нырнул следом за ней с приятным чувством, что мыши за ним не последовали.

Под водой он открыл глаза и увидел, что Нимфа зовет его к люку в стене бассейна. Ему стало страшно, и он вынырнул, тут же облепленный мышами. Нимфы он не увидел, и вспомнил ее подводное приглашение. Он кинул прощальный взгляд на кричащих мышей и нырнул в сторону люка под водой.

Люк оказался удивительно близко. Нимфы в бассейне не было. Он посмотрел на люк и увидел ее лицо с той стороны прозрачной двери люка, она звала его к себе. Он тронул рукой прозрачную дверь, и рука исчезла в двери. Он коснулся головой непонятной материи, и в мгновение ока оказался вне бассейна, рядом с Нимфой.

— Что это было? — спросил Мартин.

— Тайная дверь из нового прозрачного материала, обладающего проходимостью при соприкосновении с живым человеком. Материал герметичен при соприкосновении с водой.

— Чья разработка? — невольно спросил Мартин.

— На вопрос не отвечу.

Мартин с удивлением посмотрел на Нимфу Игоревну, на ней не было ничего голубоватого, она стояла перед ним в кремовом платье до пола, ее светлые волосы были сухими, и струились приятными волнами по ее плечам. Она заметила его удивление.

— Не удивляйся, у меня есть сфера для укладки волос. Прическа за минуту. Именно пару минут тебя и не было.

— Зачем я тебе нужен? Я думал…

— Не думай. Я нормальная женщина, а не фурия. Иди за мной.

Она вошла в дверь и исчезла. Он почувствовал теплые потоки воздуха, посмотрел перед собой, заметил себя причесанного, в серой одежде в зеркале напротив.

Он подошел к нему, дотронулся рукой до зеркала, и оказался за ним. Перед ним в кресле сидела Нимфа Игоревна.

— Красив! Прекрасно выглядишь! Ты мне нравишься.

— Нимфа, а ты не исчезнешь?

— Теперь нет. Думаю, ты заметил необыкновенное зеркало? Так вот, Мартин, ты знаешь о секретах нашего округа Джокер. Что из этого следует? То, что аквамарин «аквамарин» — это сказка для ушей. Там, где мы сейчас находимся ушей нет.

— Быть не может.

— Точно. Мартин, ты знаешь то, чего хотят люди? Не пытайся пересказывать. Мы создали сферу, в которой ничего у человека не болит, пока работает его сердце. Я не шучу. Подойти ко мне, посмотри в это стекло, за ним находится рай округа или пансионат «Здоровый миг». Нет, там не мертвые люди, там живые, и все здоровые. Время нахождения в раю ограничено их деньгами либо чем-то ценным для них. В обычной жизни они устали от различных болей. Здесь в этом эдеме они все молоды и здоровы, и в том возрасте, который сам себе выбрали.

— Сказка, — прошептал Мартин.

— Нет. На каждом человеке есть мантия из секретного вещества, она создает ему нужную фигуру и обезболивает организм. Человек выглядит на пределе своих возможностей и чувствует себя хорошо только то — время, которое он у нас купил.

— Нимфа, это садизм! А, что с ними бывает после того, как их время пройдет?

— Они проходят сквозь стену праха и исчезают в неизвестности вечности.

— Ты хочешь сказать, что это их последние часы жизни?

— Да, но посмотри — они счастливые!

— О, так здесь вся онкология и прочие болезни!

— Почти угадал. Редкий здоровый человек захочет отдать все свое недвижимое и движимое за счастья побыть здоровым.

— А как они сюда попадают?

— Это секрет не твоего уровня.

— Зачем я тебе понадобился? — испуганно спросил Мартин.

— Понимаешь, эти люди могут знать много интересного, но передают секреты только в этом обществе и ради минутного престижа. Ты пойдешь к ним, и познаешь их тайны. Это твоя специальность на то пошло.

— Боюсь.

— Твое право на страх я не отменяю, но мне нужен свой человек среди них. Не бойся, они не заразные, они действительно здоровы, а когда они почувствуют приближение своего конца, они подойдут к стене праха, коснуться ее и исчезнут за ней навсегда. Эту стену не трогай, сам исчезнешь.

— Покажи, где она находиться на плане. А они о ней знают? — спросил Мартин.

— Они знают, что если им станет больно, надо подойти к стене, и стена обезболит их боли. Из-за той стены к ним никто не возвращается, поэтому они верят в справедливость жизни.

Марина вклинилась в утро одним взмахом длинных ресниц, словно они достались ей в наследство от больших людей из ее сна. Небо, затянутое монотонными серыми облаками, настраивало на спокойное настроение. Она шла по асфальтовой тропе, окруженной яркой листвой цивилизации, резко отличающейся от луговой травы. Десять шагов в одну сторону от тропы гарантировали дремучие заросли кустарников, пять шагов в другую сторону привели бы к шоссе с округлыми автомобилями, и только чистая тропа с асфальтовым покрытием была во власти редких пешеходов.

Жизнь прекрасна, но в ней нет места для дремучей лени и огромных скоростей, поэтому тропа и есть то, что делает жизнь благополучной.

Трудно понять простую логику? Нет, у нее на жизнь и состояние людей своя статистика. Состояние человека не определяется его финансовым состоянием, оно определяется его физическим состоянием, которое купить нельзя, но улучшить можно.

Благоразумие — тонкая нить, определяющая благополучие человека.

Нет, Марина не само совершенство, но нечто нетривиальное в ней есть. Она стройная, гибкая, с волосами немного ниже плеч, цвет которых зависит от настроения. Марина мало отличается от обычных людей, кроме одного странного явления, которое появляется в ней в минуты смеха или гнева, — это лучи света, выходящие, из уголков глаз. Если она смеялась, то ее глаза лучились лучиками.

Люди иногда специально ее смешили, чтобы увидеть фейерверк веселых лучиков. Но, если она сердилась, лучи света менялись, они сосредоточивались в зрачках и начинали излучать странную энергию. Иногда возникало ощущение, что эти лучи пронзали человека насквозь, и могли вызвать в его организме необратимые явления. Она помнила, как все начиналось.

Тогда на компьютер Марины поступили новые данные о состоянии берегов Иволги, реки, протекающей через округ Джокер. То-то она сегодня прошла мимо автомобиля Иволга, который просто перегородил ей дорогу. А на экране монитора появились берега Иволги, облепленные дачными домиками. Нормальные береговые оползни раскололи одни дома или утопили другие на десяток метров под землю.

Марина никогда не могла понять тех, кто строил дома в береговой полосе океанов и крупных рек.

Берег можно укреплять травой, кустарником, небольшими деревьями, но дома всегда способствовали разрушению берегов. Понятно, что подземные силы земли огромные и сдвиги земной коры явление нормальное, но люди любят жить на берегу, и с этим ничего нельзя поделать.

У Марины от вида поврежденных дачных поселков появилось странное предчувствие, что у господа Бога на Земле существует его земная жена Нимфа. Это она не дает жить ласточкам в береговой зоне. Можно подумать, что процессы в земной коре происходят сами собой, но можно подумать и иначе, и на это есть свои основания.

Как выглядит госпожа Нимфа? Этот вопрос невольно заинтересовал Марину. Интересно, а, сколько ей лет? Столько сколько и земле? А что она делала во времена динозавров? Тогда точно никто не строил домиков на береговых склонах Иволги.

Вот, на Восточном полуострове забил новый гейзер. А все просто, госпоже Нимфе понравился мужчина, следивший за ее гейзерами, и она во время его обеда выбросила струю воды перед его красивыми глазами. Это уж точно дело рук женщины!

Марина невольно вздрогнула, когда к ней подошел ее руководитель, человек без возраста по имени Владимир Дмитриевич. Он посмотрел на экран монитора, заметил гейзеры вместо оползней на берегу Иволги, и удивленно посмотрел на Марину.

— Марина, объясните, откуда взялись гейзеры на берегу реки? — спросил он, наклоняясь, ближе то ли к монитору, то ли к золотистым волосам.

— Владимир Дмитриевич, мне пришла мысль, что оползни на берегу реки дело рук госпожи Нимфы, и гейзеры — ее рук дело, — защищая гейзеры на экране, проговорила Марина.

— Точно! И как это никто раньше об этом не догадался! — шутливо воскликнул Владимир Дмитриевич, излучая смешливые лучики вокруг глаз, и строго добавил: — Ваше дело заниматься прогнозированием оползней, когда и где их можно ждать и предупреждать население планеты об опасности!

— Так и я о том! — воскликнула Марина. — Надо найти госпожу Нимфу и спросить у нее, что она еще собирается натворить, где наметила землетрясения. Почему она любит трясти землю? А я здесь причем?

— Вот умная девушка, нельзя все в одну кучу собирать. Хотя со мной был один случай. Хочешь — верь, хочешь — нет, но дело происходило в одном домике, ныне разрушенном оползнем. Я и мой друг приехали в очередную командировку в город, расположенный на берегу Иволги. Мы поселились у молодой хозяйки, весьма задорной дамочки. Я попытался с ней заигрывать, а она сказала всего два слова: «Спи один». На следующий день произошло сильное землетрясение в населенном пункте с аналогичным названием.

— Вот! А я о чем вам говорю! — воскликнула Марина. — Так это и была сама госпожа Нимфа! Вы ее сами видели! А мне не верите, что она существует. «В одних случаях пласты земли, расположенные по сторонам разлома, надвигаются друг на друга. В других — земля по одну сторону разлома опускается, образуя сбросы. В местах, где они пересекают речные русла, появляются водопады. Своды подземных пещер растрескиваются и обрушиваются. Бывает, что после землетрясения большие участки земли опускаются и заливаются водой. Подземные толчки смещают со склонов верхние, рыхлые слои почвы, образуя обвалы и оползни», — Марина на память помнила эти слова, но кто-то этим руководит! Вы хотели приблизиться к госпоже Нимфе вечером 6 декабря, и она устроила сильнейшее землетрясение! Владимир Дмитриевич — вы Чудовище!

— Точно, это было именно тогда, — удивленно проговорил Владимир Дмитриевич, приподнимая руками волосы, с закрашенной сединой.

— Так и хочется спросить, а что вы делали 25 апреля? К кому вы приставали, молодой человек? — напористо спросила Марина.

— Марина! Весной я был полон сил и энергии. Я был страстный, непокорный, необъезженный жеребец. Но я вспомнил! Я тогда увлекся одной девушкой, очень похожей на ту дамочку с берега Иволги, но значительно моложе.

— Але, Владимир Дмитриевич! Мне страшно! Вы ее больше не встречали? Ее как зовут? — испуганно спросила я, понимая, что перед ней тот человек, который лично видел госпожу Нимфу. Под каким бы именем она не пряталась. — А сейчас она напоминает вам о себе, оползнями на берегу Иволги!

— Нет! — со страхом в голосе воскликнул Владимир Дмитриевич, — Я боюсь ее встречать, она скажет два коротких слова. А потом разрушительные землетрясения происходят.

— Владимир Дмитриевич, вы великий знаток динамического хаоса земли с эффектом бабочки, познакомьте меня с госпожой Нимфой! — воскликнула Марина с горящими от восхищения глазами, сверкающие от лучей собственного света.

— Марина, ты думаешь, что ты мне предлагаешь? Где я найду госпожу Нимфу? И зачем она нам нужна? Включи новости, быстро! — Владимир Дмитриевич посмотрел на экран и воскликнул: — ЭТО ОНА!

— Этна, — проговорила я. — Посмотрите, в титрах. Тогда произошло извержение вулкана. Теперь я знаю, как выглядит госпожа Нимфа!

Владимир Дмитриевич прекрасно знал госпожу Нимфу Игоревну. Он чувствовал ее сквозь время и расстояния. Да, что говорить они всегда были знакомы. Эта Марина обладает хорошими способностями, она весьма проницательная особа. Как она ловко уловила цепь событий, о которой он сам догадывался, но проводить аналогию боялся.

Владимир Дмитриевич некогда окончил университет. В то далекое время он был умен и хорош собой, тогда он и познакомился с госпожой Нимфой. Как ловко Марина ее вычислила! Нимфа в то время, когда Владимир Дмитриевич имел только права на вождение, имела шикарный автомобиль. Где она его взяла неведомо, но смотрелась в нем дивно. Меньше всего он думал о том, что она причастна к землетрясениям, да и до сих пор об этом он не думал, пока от Марины не услышал.

Именно Нимфа подарила ему светлую машину Иволгу. Владимир Дмитриевич был счастлив и любвеобилен, насколько это было в его силах. Нимфа Игоревна появлялась на его глазах редко и надолго исчезала. Он не грустил без нее, а работал в научном институте, куда она его пристроила.

В нужный момент он получал сообщение от Нимфы и предсказывал катаклизмы на Земле, из-за чего слыл незаменимым сотрудником. Ничего необычного в этом не было, совесть его не мучила. Владимир Дмитриевич верил в то, что все происходящее на поверхности Земли происходит само собой или зависит от Луны и Солнца, но не от него и Нимфы. Поэтому он с чистой совестью поехал на море на своей Иволге.

Машин на трассе было немного, и Владимир Дмитриевич один въехал в тоннель, которого на карте не было. Где-то по центру тоннеля под колесами оказалось плавное препятствие. Автомобиль остановился. Свет с двух сторон тоннеля исчез. Тьма наступила полная. Навязчивый страх влез в душу. Где-то мы это проходили, — подумал он и включил освещение в салоне, но свет не появился.

Все стихло. Тишина. Темнота. Неожиданно возникло ощущения, что заработал двигатель, но не автомобильный, а реактивный. Владимир Дмитриевич почувствовал покачивание, потом словно его оторвало от земли. Возникло ощущение полета и страха от неопределенности. Вскоре появился свет. Он хлопнул себя по лбу, поняв, что находится внутри грузового самолета, сразу увидел саму Нимфу Игоревну! Кто бы в этом сомневался.

— Владимир Дмитриевич, выходи из машины, — сказала очаровательная дама, улыбаясь ослепительной белизной зубов, излучая потоки проникновенного света из глаз.

Владимир Дмитриевич покинул свое ненадежное укрытие и присоединился к госпоже Нимфе. Они вышли из грузового отсека самолета и оказались в довольном милом салоне.

Госпожа Нимфа пояснила:

— Мы летим на дремлющий вулкан. Зачем тебе ехать на море, если можно отдохнуть на теплом склоне вулкана. Не волнуйся, Владимир Дмитриевич, рядом с вулканом находится горная гряда с прекрасной горной речкой. У меня есть небольшой переносной домик, его перевозят на грузовом самолете и ставят там, где мне необходимо. Я должна быть в центре событий земной коры. Самолет надежный, с большим запасом топлива. Он зависнет в нужном месте, выпуская из себя пропеллер, и запуская его.

Вскоре самолет завис в рокоте пропеллеров. У Владимира Дмитриевича от обиды тряслись поджилки, именно от обиды на собственное бессилие. Он ничего не мог поделать с этой властной женщиной, командующей всеми катаклизмами земной коры. Он ехал к морю, а его закинули на вулкан. Лафа.

Домик оказался вполне сносным для жилья и с биологическими удобствами. Мало того, госпожа Нимфа заставила его ползать и лазить по поверхности вулкана, приговаривая, что ногами и руками надо пользоваться, чтобы они не болели. Но они просто изнывали от непривычной мышечной боли.

А что делать? Команды старших по званию надо выполнять. Что Нимфа делала в вулкане неизвестно, у Владимира Дмитриевича было ощущение, что она переговаривалась с духом вулкана. После недельного вулканического отдыха они покинули гостеприимный вулкан, который довольно скоро заработал, о чем писали и говорили СМИ.

Владимир Дмитриевич от СМИ не отставал, он оформил пребывание на вулкане творческой командировкой и стал героем научного института. Он, единственный во всем мире предсказал извержение именно этого вулкана.

Марина не удивилась, что шеф Владимир Дмитриевич в очередной раз проявил чудеса прозорливости. Он ее вообще не подпускал к теме вулканов, поэтому ей трудно было судить о его научном подвиге.

Марине передали проблемы смещения плит на дне океане, расположенных подальше от берегов. В этих местах огромные волны никому не мешали и ее прогнозы мало кого волновали.

У Нарцисса существовала некая работа, огромных денег он не имел, но когда-то в самом начале карьеры ему повезло, благодаря своей импозантной внешности он понравился, в общем — то немолодой женщине Нимфе Игоревне. Последнее время она лечилась в пансионате. Она страдала манией страха, она боялась антенн и перьев павлина, она боялась взрывов, она боялась жить там, где жила, где у нее был новый великолепный дом.

Нимфа Игоревна мертвой хваткой вцепилась в крепкого парня Нарцисса, предложив ему построить дом рядом с его столицей, лишь бы он увез ее из этой округа, где всем своим людям она не доверяла. Она боялась всех людей после трагической истории с яхтами и дворцом на берегу моря.

В то время у Нарцисса кроме внешности и знаний ничего и не было. На строительство нового дома у госпожи Нимфы Игоревны сил не хватило, она просто купила готовый коттедж в новом дачном поселке, рядом со столицей. Она лишь добавила пруд с лебедями, рядом с которым и проводила свое свободное время, сидя в большом кресле. Кресло стояло в беседке.

Нимфа Игоревна садилась в кресло с ногами, курила, смотрела на лебедей, и практически больше ничего не делала. Деньги ей переводил в местный банк Нарцисс, но лично с ним она мало разговаривала, а он управлял ее южными делами.

С внешним миром она связь не поддерживала, этим занимался он, ее доверенное лицо. Она курила постоянно, ее легкие превратились в черные угольные разломы, кашель стал постоянным спутником, в доме она боялась любой пыли, у нее начиналась страшная аллергия на любую пыль.

В комнатах Нимфы всегда царил полированный блеск, а ей все казалась, что ее преследует пыль столетий. Нарцисс прекрасно знал, что с Нимфой произошло в прошлой жизни, и что после взрыва в замке, она некоторое время находилась одна в пыльном подземелье, потом из него каким-то образом выбралась, но прийти в себя так и не смогла.

Нимфа Игоревна угасла рядом у озера с лебедями, как докуренная сигарета до тех пор, пока за нее не взялся Нарцисс. Он оживил ее с одной целью: выжить из нее деньги.

Совсем другими проблемами были заняты мужчины. Водная стихия океанов, несколько напоминает космос, погружение, как и взлет без перегрузок не бывает.

Смешно сказать, но Борис Дмитриевич уже несколько лет думал о том, что ему совсем не нравятся подводные лодки, работая конструктором совсем в иных областях, он постоянно в мыслях возвращалась к подводным лодкам. Как-то ему очень повезло, потому что дали разрабатывать небольшое устройство для глубоководного погружения, от такой работы он был на седьмом дне от счастья.

Но счастье полным не бывает, к ним в КБ пришел новый начальник, вылитая копия одного из предыдущих президентов страны. Имя, фамилия, внешность, рост — все соответствовало этому президенту.

Во время царствования президента — царствовал и конструктор — двойник, у него в подчинении было огромное КБ. Если его жене нужна была новая квартира, ему ее давали в течение недели, а через две недели он мог уже в нее въезжать.

Президент на троне был лет пять, пять лет его двойник — конструктор наслаждался властью над людьми и над конструкциями. Триумфальный пик прошел, и двойник конструктор в пенсионном возрасте пришел в маленькое КБ, где работал Борис Дмитриевич.

Двойник — конструктор решил навести свой порядок и среди людей, и в разрабатываемых ими изделиях. Больше всех в КБ ему нравилась работа Борис Дмитриевича, он постоянно доставал его своими не совсем правильными указаниями по поводу конструирования прибора глубокого погружения.

Надо сказать, что к этому времени Борис Дмитриевич уже много лет работал самостоятельно и то, что он разрабатывал, все работало.

Новый отставной начальник КБ мешал ему из всех своих бывших триумфальных сил. До него он уже разработал основной узел конструкции, он прошел все испытания. Вредитель — двойник не давал ему повторить испытания с устройством, он заставлял все делать, наоборот, у него магниты и те, работали не правильно.

Ужас охватил все сознание Бориса Дмитриевича. Руководитель портил все его работы, отчаянье — слабо сказано, сопровождало все дни его работы с двойником — вредителем.

Не может администратор работать — конструктором! Если он командовал армией разработчиков, это не значит, что он разрабатывал то, что они делали. Он был — администратором двойником президента и все. Изумительная работа с подводным объектом была разрушена двойником до основания.

Бог не дал загнуться Борису Дмитриевичу в присутствии двойника президента.

Нельзя конструктору от Бога мешать разрабатывать конструкции! Бог пожалел Бориса Дмитриевича и послал ему нового руководителя, Владимира Дмитриевича с которым он уже раньше работал. Оба они были одержимы идеей разработки легкой подводной лодки. Чем не нравились Борису Дмитриевичу, существующие подводные лодки? Своими размерами.

Плавающие дома в океане, с огромным количеством не нужных трубопроводов, выполненные из некачественного материала не могли радовать потомственного конструктора. Помните гибель большого корабля, и огромное количество версий из-за чего он потонул? Бориса Дмитриевича из всех версий интересовала одна — обшивка корабля была выполнена из трухлявого металла, а внутреннее убранство корабля было роскошным. Страшное противоречие! Лед победил металл! Абсурд конструкции корабля.

А если посмотреть конструкцию подводных лодок? Ад моряка и это слабо сказано. Раньше матросов закармливали тушенкой и сгущенкой их кормили лучше остальной армии, это ему рассказывал бывший подводник.

А теперь? Чем заманить матроса в подводную лодку? Следовательно, к разработке подводных лодок надо привлекать совсем другие умственные силы, пересмотреть в корне надо это средство подводного перемещения подводных ракет и людей.

Миниатюризация должна проникнуть в конструкцию подводной лодки.

Борис Дмитриевич и Владимир Дмитриевич приступили к разработке подводного вертолета. Именно вертолета. Без винта самолет не летит и корабль не плывет. Борис Дмитриевич разработал герметичный узел между внутренней частью корабля и наружным винтом. Сложная вещь без магнита не получалась, у него все получилось с помощью нескольких магнитов.

Если винты у кораблей сзади, то у легкой подводной лодки 4М винт располагался сверху. Великий конструктор вертолетов М. вложил свои знания в вертолеты — самолеты. Неизвестный миру темный конструктор Борис Дмитриевич разработал подводный вертолет. А то, что он неизвестен народу ему было понятно со времен деда.

Дед Марины всю жизнь был засекречен, его имя знал великий С.П., но народ и дальние родственники не знали, что дед разрабатывал и кем он был на самом деле.

Подводный вертолет на выставки не посылали, его сразу спрятали от глаз людей и объявили секретным подводным НЛО. Размеры подводного вертолета были больше воздушного, несомненного.

Так, малогабаритная квартира, с пультом управления малых размеров. Борис Дмитриевич был великим разработчиком в области миниатюризации конструкций за счет применения и разработки новейших микросхем и других электронных компонентов.

Борис Дмитриевич был известным в своих кругах конструктором в области разработки герметичных корпусов с применением магнитов для передачи одного вида движения в другой.

Форма подводного вертолета постепенно при конструировании стала овальной, огромное число чертежей осталось позади. Макеты работали безотказно. О работах в этой области подводных плавучих средств узнали первыми вездесущие разведчики.

Секретность работ была предельной, все люди свои, чужих не брали, но информации просочилась в секретные много знающие службы страны.

Борис Дмитриевич почувствовала слежку, но двойников ему не посылали и не мешали работать. Разработка подводного вертолета была завершена, он прошел все испытания.

Заказчик был доволен, но на увеличение серии не шел, для массового пользования новинку пускать не хотели, секретные службы на десять лет взяли подводный вертолет на вооружение, после этого дали разрешение на массовое использование подводного вертолета.

Но друзья решили не заниматься большими разработками, и перешли на изготовление приборов.

Они придумали клапан Жизни…

 

Глава 11

Пока мужчины думали, Марина решила заняться своим здоровьем и купила клапан жизни. Клапан жизни замигал красным цветом. Она тревожно прислушалась к своему состоянию, вроде все нормально, и в данный момент времени у нее ничего не болело.

Этот маленький приборчик появился совсем недавно. А вдруг это проблема прибора, а не моя? Марине захотелось поверить в поломку неодушевленного прибора, чем в свою еще непонятную болезнь.

Прибор трещал, вращая красным глазом светодиода.

— Клапан, что я не так сделала? — спросила Марина у прибора.

— Ты съела печенье на завтрак, — механически ответил Клапан жизни.

— Смешной ты! Есть поговорка «Завтрак съешь сам, обед раздели с другом, ужин отдай врагу».

— Неправильно понятая поговорка, неправильная трактовка поговорки, — проговорил Клапан жизни.

— Умный Клапан, хороший Клапан, утро — это утро, обед — это обед, и вечером ужин.

— Нет! Нет! — замигала красная лампочка. — Даю правильное объяснение поговорке. Утро — это детство и юность, обед — молодость и зрелость, ужин — это старость человеческого существа.

— А я, что старая? На мне написано, что я пожилая женщина? Я еще совсем молодая женщина! — вскрикнула Марина, рассматривая себя в зеркале.

— Ты — молодая. Ты можешь съесть обед и ужин, но свое печенье на завтрак ты уже съела.

— Когда я съела свой завтрак? Я его съела сегодня, а ты сказал, что я поступила неправильно.

— Вчера ты была юная и могла съедать завтраки, а сегодня ты молодая и не должна завтракать.

— Я, что сегодня постарела?

— У тебя сегодня день рождения. Ты стала взрослой. Ты должна есть обед.

— Жадный ты Клапан! Если у меня сегодня день рождения, мог бы и поздравить!

— Я поздравил. Я предупредил. Я поступил правильно.

Марина не стала спорить с прибором, а просто открыла инструкцию по эксплуатации Клапана жизни. Инструкция гласила, что срок службы Клапана жизни равен 100 годам. Именно на такой срок жизни рассчитана жизнь подопечного человека. В инструкции черным по белому было написано, что все утверждения Клапана верны и не должны оспариваться потребителем.

— Клапан, на сегодня ты дал все указания по состоянию моего здоровья?

— Да, — ответил Клапан, и погасил красную лампочку.

Почему все так несправедливо? Все детство и юность заставляли по утрам кушать, а теперь, когда я привыкла по утрам — кушать, ей это частично запрещают? Тогда вместе с прибором надо вручать таблетки от аппетита или выкидывать прибор, чтобы не мешал жить.

Красный светодиод вновь замигал.

— Нельзя меня выкинуть! Нельзя обо мне плохо думать! Я защищаю твою жизнь, — заскулил Клапан жизни.

— Купила я тебя на свою голову!

— Ты меня не покупала. Тебе меня подарили. Я очень дорогой Клапан жизни. Меня нельзя выбрасывать! Прости, Я, тебе разрешен легкий завтрак. У меня шарик за ролик зашел.

— Да ты вовсе не Клапан жизни, ты мой собеседник! Мне пора ехать на работу.

— Можно ехать на работу, — Клапан включил зеленый светодиод.

— Спасибо, на добром слове, — ответила Марина, и ей захотелось оставить Клапан жизни дома, но передумала и взяла с собой.

На улице царил ясный и прекрасный день. Безоблачная голубизна небес, вымытая вчерашним дождем, была безукоризненна. Температура воздуха 20 градусов по Цельсию, — горело на табло, стоящем на остановке общественно — полезного транспорта. Личные автомобили проносились по средним полосам дороги с каждой стороны. Центр дороги занимали специальные виды транспорта. По крайним дорогам перемещался общественный транспорт.

Марина посмотрела на все виды транспорта и вздохнула.

— Правильно, надо идти пешком по Кленовой аллее, — медленно проговорил Клапан жизни.

— Почему я должна идти пешком? — недовольно проговорила Марина, — на любом транспорте можно быстрее добраться до работы!

— Быстрее — пешком! Ты молодая, ты должна идти по Кленовой аллее.

— Нет!

— Попрошу без отрицаний! — строго проговорил Клапан жизни.

— Затихни! Я пойду пешком. Ко мне приближается Лиза Зеленая. Клапан помолчи, будь так любезен.

— Я буду любезен. Лиза — можно.

Марина посмотрела еще раз на синеву небес, на длину Кленовой аллеи, и перевела взгляд на Лизу. Она выглядела великолепно в белых кроссовках, белой футболке с золотой отделкой и светлых джинсах.

— Здравствуй, Марина! Идем по кленовой аллее?

— Идем, — ответила Марина.

— Что так невесело отвечаешь? У тебя сегодня день рождения? Поздравляю!

— Спасибо, — уныло ответила Марина и пошла рядом с Лизой под зеленой листвой кленов.

— Как сегодня отметишь день собственной молодости? Теперь тебе можно все.

— Лиза, а ты утром завтракаешь? — с болью в голосе спросила Марина.

— Я завтракаю ли утром? Ты об этом спрашиваешь? Вот и первый вопрос из теста, из одной ли мы с тобой прослойки общества? Я пью утром черный кофе.

— И давно ты так завтракаешь?

— Со дня своей молодости, — спокойно ответила Лиза.

— Хорошо, я попробую пить черный кофе и загрызать его сухими галетами, — улыбнулась Марина, — но мне это очень не нравится.

Дамы замолчали. Они все шли и шли мимо кленов, пока аллея не закончилась, пока перед ними не открылся вид на великолепные здания офисов и лабораторий. Они еще раз улыбнулись друг другу и разошлись по своим местам. Марина одна ехала в лифте.

Неожиданно подал голос Клапан жизни:

— Галеты — правильно, — и замолчал.

— Высказался, а промолчать не мог! — возмутилась Марина. — Я и сама знаю, что молодые женщины должны выходить замуж, а юные не могут. Юные — учатся, молодые — работают. Я — работаю, я молодая, мне можно все, кроме обильного завтрака. Спасибо, что море разрешил.

— Пожалуйста, — загорелся зеленый светодиод Клапана.

Марина вошла в офис, поздоровалась с сотрудниками и села на свое место. Она включила компьютер, полила цветы, причесала волосы. В это время открылась дверь, и в нее вошли все сотрудники фирмы. Они поздравили Марину с днем рождения и великим днем молодости! На столе появился огромный букет свежих роз в каплях росы. Все вышли.

— Приди в себя, приди в себя, — громче и громче стал приказывать Клапан жизни.

Марина с трудом вернулась мыслями в мир Клапана жизни.

— Одна роза ядовитая, ее запах тебя одурманивает. Выброси розы, — медленно проговорил Клапан жизни.

— Неудобно, мне подарили цветы, а я их выброшу?! — возмутилась Марина.

— Мне трудно держать тебя в этом мире, мне трудно… — сказал Клапан жизни и на нем появился желтый цвет светодиода.

— Я выброшу розы! — вскрикнула испуганно Марина.

Марина на самом деле взяла букет цветов и вынесла его из офиса, надев на него большой полиэтиленовый пакет. Никто не смотрел в ее сторону. Она вышла на улицу. Небо покрыли темные тучи. Подул свежий ветер.

— Хорошо, — сказал Клапан жизни, — одну жизнь ты потеряла.

— Так расскажи мне, что произошло и, что будет со мной.

— Нет, все по порядку…

Вечер оказался полной противоположностью утру: тучи, прохладный ветер, дождь, накрапывающий без перерыва. Марина отменила дома празднование дня молодости. Ей хватило поздравления среди сотрудников. Ее волновал вопрос: кто брызнул яд на розу?

Все сотрудники не могли быть настроены против нее, и желать ей смерти. Это сделал кто-то один. Кто? Клапан жизни молчал и не поддерживал беседу мыслей, его пришлось подключить к аккумулятору досрочно, он сегодня ее спас своими дополнительными функциями и заслужил питание.

Кому мешала жить Марина на своей фирме? — думал Олег Керн. К нему поступали сигналы Клапанов жизни на пульт управления. Он лежал на ложе нового образца, его голова лежала на двух согнутых за головой руках.

Марина ему всегда нравилась, а кто ее ненавидел, — это другой вопрос. Марина ему сказала, что одна роза была отравлена, это определил ее Клапан. Следовательно, надо подключать компетентные органы для розыска злоумышленника.

А что, если это сделал представитель компании, изготавливающей Клапаны жизни? Таким образом, они повысят цены на свою продукцию. Но информация об отравленной розе в средства массовой информации не проникла. Так, так, так и все лесом. Надо разораться в ее коллективе: кто, зачем и почему, но у него доступа в ее здание не было.

Олег Керн уснул, перевернувшись на бок. Утром он продолжил работу в этом направлении.

Прибор Клапан жизни был нашпигован миниатюрными датчиками, определяющими отравляющие вещества, и снабжен логической начинкой в виде очень сложной микросхемы.

Он был миниатюрен и похож на маленький сотовый телефон, чьи скромные функции он выполнял для прикрытия свой сущности и назначения. Жаль, он не был предназначен для поиска преступника. Хотя, почему нет?

Олег Керн все прекрасно понимал. Он решил обойти всех сотрудников фирмы, заказав себе пропуск в ее офис.

В день рождения люди могли покидать рабочее место, раньше обычно и это не являлось нарушением дисциплины. Они могли забирать подаренные цветы, поэтому никто ничего из сотрудников не понял, что было на самом деле с Мариной.

Марина, как обычно пришла на работу, и внимательно посмотрела на людей в момент общепринятого приветствия. Она искала взгляд удивления тому, что она жива. И не нашла ничего необычного в поведении людей.

Керн наблюдал шествие Марины по офису на экране. Взгляды людей он сверял с поведением Клапана жизни. Он надеялся, что обнаружит того, кто отравил розу.

И Клапан мигнул красным светодиодом на одно мгновение. Это означало, что доза отравляющего вещества очень мала, но она есть, и при необходимости можно взять ее формулу с миниатюрного записывающего устройства. Олег Керн мельком посмотрел на того, рядом с кем вспыхнул и погас красный светодиод Клапана жизни Марины.

А Марина прошла мимо этого человека, сделав вид, что ничего не произошло. У нее возникло странное ощущение тяжести, словно этот человек на нее навалился своим телом. Она села на свое место, но чувство тяжести и общего угнетения не проходило.

Клапан жизни молчал. Марина боялась думать на эту тему и занялась своими прямыми обязанностями. В конце дня она позвонила Олегу Керну, и они вместе пошли домой по Кленовой аллее.

Небо над рядами кленов было подернуто перистыми облаками с красноватым оттенком. Они заговорили почти одновременно, спеша выпустить пар напряжения от собственных мыслей.

— Марина, как день прошел? Ты нашла того, кто мог отравить, подаренные тебе розы? — спросил Керн. — Я видел на экране, как твой Клапан жизни мигнул на остатки отравляющего вещества.

— Думаю, что я знаю, кто отравил розы, — задумчиво ответила Марина. — Керн, ты прав, но я не понимаю, почему Он это сделал?! — с искренним удивлением проговорила я.

— Значит это Он? Кто Он? Что у вас с ним? — быстро спросил Керн.

— Да я меньше всего знаю этого человека! Мы вообще с ним не связаны ничем! Я не понимаю!! — воскликнула в сердцах Марина.

— И правильно! Не понимай! Понимать буду я. Марина, будь с ним осторожна и предупредительна, — предупредил Олег Керн.

— Я боюсь, — тихо пролепетала Марина.

— Я тебя понимаю. Пойми, твой уход из фирмы ничего не даст! Если кому-то надо тебя достать, то они достанут тебя в любом месте. Назови Его! — потребовал настойчивый Керн.

— Керн, смотрите, кто-то стоит в конце Кленовой аллеи! — со страхом в голосе воскликнула Марина.

— Вижу! Не суетись, Марина. Нам до него осталось идти метров пятьдесят. Посмотри, на проезжей части дороги рядом с ним стоит автомобиль. До машины ему бежать пять метров. Он брызнет ядом на нашу дорогу или уже брызнул, и уедет. Уже уехал. Шустрый. Поворачиваем назад, — предложил Олег Керн. — Отличная ситуация, но Клапаны молчат и мы еще живы, бежим в лесопарк. Марина, иди за мной.

Они зашли в придорожный лес, прошли десять метров в сторону от дороги. Чувство цивилизации исчезло, словно его никогда не существовало. Дорог для проезда автомобилей в лесу не было. Молодые люди шли по тропинке в сторону противоположную дороге. Внезапно они услышали резкий, непродолжительный звук клаксона и все стихло.

Березы, сосны, ели, осины в разном возрасте окружали их со всех сторон. Под ногами то и дело хрустели старые ветви, если они забывали их переступить. Папоротник гордо рос вдоль узкой тропы, по которой можно было пройти только по одному. Лесные цветы цвели поодаль, они к тропе близко не приближались. Значит, этой тропе десятки лет, хоть она и мала, и узка.

Ветви над головой надежно закрывали путников от вида сверху.

— Марина, мы куда пойдем? Можно выйти на остановку моно поезда, но к ней может подъехать твой враг. Можно вызвать подкрепление, но при этом могут запеленговать его сторонники.

— Я так понимаю, надо обезвредить врага, — сказала Марина, хлопая ладонями по открытым частям тела, прихлопывая комаров.

— Замечательный выход, но неосуществимый, — с сарказмом заметил Олег Керн.

— А что если он брызнул средство от комаров, а мы подумали, что это отравляющее вещество? Где доказательства, что на розе был яд? Яд для комаров — ядом для людей не считается, но Клапан мог не уловить этой разницы!

— Смешно, но не лишено логики. Заметь, наши Клапаны молчат, как провинившиеся жуки. Пойдем домой, погуляли по лесу и достаточно.

Они вышли на тропу, по которой могли пройти вместе. На лесной тропе встречались корни елей и многочисленные слои иголок. Хвойная часть леса дышала мудростью и благоразумием. Вскоре они разошлись по своим домам.

Дома Клапан продолжал молчать. Марина приготовила ужин, поела без реплик прибора, включила телевизор. На экране по всем каналам показывали красную рябь, смотреть видео фильмы не хотелось, она задремала.

Внезапно Марина проснулась, подошла к окну и услышала механический крик Клапана жизни:

— Осторожно!

Марина отшатнулась от окна. В комнату влетел булыжник, так ей показалось. Но булыжник оказался с дырочками, он стал вращаться, а из отверстий пошли струйки неизвестного газа. Когда все успокоилось, Марина увидела связку брелков Сердечко.

— Не дыши! Выйди из комнаты! — услышала Марина крики Клапана.

Марина приостановила дыхание, выскочила на балкон, вдохнула воздух и заметила внизу Мартина. Он садился в автомобиль.

Жизнь продолжалась. Марина считала дни с мини завтраками, ощущая терпкий вкус кофе. Стекло в комнате сменили, и она к нему близко больше не подходила. Враг на работе был славным малым, улыбался, общался, работал. Жизнь шла по накатанным рельсам существования.

Осенняя сырость бродила среди редкой желтой листвы, упрямо висящей на мокрых деревьях. Небо цвета серой сырости угрюмо смотрело на остатки цветной осени. Лиза вышла на крыльцо дома, напоминая, не сорванную листву. Она прицепилась к Борису Дмитриевичу, как банный лист и стала серой, как это невыразительное небо.

Настроение Лизы нисколько не отличалось от общей атмосферы очередного потепления. Ей захотелось покинуть гостеприимный дом и уйти в прошлую жизнь репортажей о театральной жизни режиссера Тимофея Куклина. Мир изобретателя ее порядком утомил. Поддакивать его техническим мыслям — она была не в силах, не ее это сфера обсуждений, прямо скажем — не ее!

Лиза вернулась в дом, собрала вещи и вновь вышла на крыльцо под редкие капли дождя. Она решительно вышла за ворота особняка и покатила саквояж навстречу судьбе. Но судьба не спешила посылать ей шикарный лимузин, мимо проехала забрызганная машина неопределенной наружности. Она замахала рукой. Машина остановилась, в ней сидел мужчина такой же бурый, как поздняя осень. Лиза плюхнулась на сиденье рядом с шофером. Он согласился довести ее до города.

Его угрюмое настроение угнетало Лизу, она не выдержала и спросила:

— У вас что-то случилось?

— Не знаю, что и сказать, вы что-нибудь слышали о пансионате «Здоровый миг»?

— Первый раз слышу.

— Вам повезло.

— А в чем дело? — заинтересованно спросила Лиза.

— Мой отец ради месяца жизни в этом пансионате продал свою прекрасную дачу, я подъехал к даче, а в ней уже чужие люди. Посетителей к отцу не пускают. По телефону я с ним говорил минуту, больше — нельзя. Голос у него молодой и здоровый.

— Если ему хорошо, то вы — то почему горюете?

— Все хуже, чем можно представить, я уже навел справки об этом пансионате. Там лечат новой методикой, человека одевают в ткань, которая собирает в себя остатки здоровых клеток человека, в результате человек становиться здоровым абсолютно, но на короткое время, пока не израсходуется его личный запас здоровых клеток в организме.

— Отец был очень болен?

— Да. На ладан дышал. Ему прислали приглашение в пансионат, обещая полное здоровье, но за определенную цену. Он согласился. Я узнавал — из этого пансионата «Здоровый миг» никто не возвращается, там живут, пока хватает денег. Цены за жизнь — запредельные. Отец просит еще месяц жизни. Но у меня нет второй дачи, где взять деньги я не знаю, и теперь чувствую себя садистом. Он говорит, что он там молод, счастлив и здоров, что у них всегда тепло.

— И у меня нет дачи, а здесь я гостила, — печально сказала бедная Лиза.

— По вашему виду и не скажешь, что у вас деньги есть.

— Ваш отец уже не вернется из пансионата?

— Нет, таково условие хозяйки пансионата. Человек использует свое последнее здоровье до полного нуля, поэтому он и здоров, что мобилизуются все здоровые клеточки организма, чтобы почувствовать себя напоследок здоровым и счастливым человеком.

— Так, тогда зачем вашему отцу еще деньги, если за месяц его здоровье превратиться в полный ноль? Ему донора прицепят?

— Нет, доноры не используются, это наказуемо в округе Джокер. Используют клетки некой биологической массы, есть даже биологические роботы, в виде летучих мышей.

— С летучими мышами я знакома. То есть вместо денег можно дать этих биологических мышей? Я знаю, где они обитают.

— Я и сам знаю, у Нимфы Игоревны этих мышей полно.

— Получается, что прекрасная Нимфа всю частную собственность округа прибирает к своим рукам?

— Доехало! Кстати, мы приехали, вам выходить. Меня зовут Архип, чтобы вы знали…

— Сколько с меня?

— Нисколько, я бы взял биологическими, летучими мышами.

Лиза махнула на прощание рукой и, пройдя сквозь серую пелену погоды, исчезла в подъезде своего дома. Ее никто не ждал, в доме царило запустение. От сырости в углу комнаты проступили пятна плесени. Но это была ее квартира, и она решила ее привести в порядок. Она посмотрела в зеркало. Увидев свое отражение, она решила, что бывало и хуже.

Глеб Дмитриевич сидел в новом кабинете корпорации «Прибор Z». Это он придумал пансионат «Здоровый миг» со слов женщины микробиолога.

Идея принадлежала этой женщине, она на себе провела все испытания нового третьего поколения вещества, но право на изобретение отдала Глебу Дмитриевичу, поскольку сама стала первой жертвой санатория.

Она прожила три месяца в санатории, не имея сбережений, пока из нее вытягивали все сведения о биологических веществах. Ей не давали умереть, пока она все знания не передала Глебу Дмитриевичу, за ситуацией следила сама Нимфа.

Когда микробиолог касалась стены праха, ее непременно возвращали к здоровым людям, но последний раз ее уже не вернули и она, пройдя сквозь стену, осталась в ней замурованной. С другой стороны выступил ее портрет с ее именем.

Нет, она не была замурованной заживо, в ней не было жизни, ее давно уже не было, последние знания ее мозга жили три месяца в биологической массе под видом ее тела. Эта масса не проходила сквозь стену, а сливалась под стеной и использовалась по назначению.

Так, что Глеб Дмитриевич жил вовсе не за счет ума Владимира Дмитриевича, он и сам кое-что творил в жизни округа. В его кабинет ворвалась Лиза, обтянутая джинсами и свитером.

— Глеб Дмитриевич, вы, что творите! — закричала она с порога.

— О, сбежавшая невеста! Давно я тебя не видел!

— Я о вас такое узнала!

— Могла бы и не узнавать, я о себе все знаю.

— Вы так спокойно об этом говорите?

— Кстати о чем мы говорим? — нарочито спокойно спросил Мартин.

— О пансионате «Здоровый миг»!

— Прости, но в названии все сказано, мы даем возможность уйти в лучший мир при последних остатках жизни. Человек не страдает, он счастлив, он просто растворяется в небытии. Тебя бы туда просто не взяли, ты бы там всем надоела!

— Я не о себе, я о людях!

— Люди тебя просили о них слово замолвить? Или тебя родственники замучили?

— Да, я разговаривала с человеком, чей отец находится в пансионате месяц. И этот месяц заканчивается.

— Лиза, я не Бог, я его помощник, не более того.

— Если помощник, то почему ваша услуга такая дорогая?

— Это последняя услуга, люди платят, а мы их деньги пускаем в дело. Так, это я тобой недоволен! Ты — сбежала, а твой жених Феликс пристроился к моей жене! Это намного хуже! Шла бы ты к нему, и мне бы лучше стало!

Лиза, от услышанных слов, потеряла дар речи и выскочила из кабинета. Она села на трамвай и поехала к Феликсу.

Господин Феликс лежал по обыкновению и смотрел лениво на экран телевизора. Вторжение Лизы не нарушило его благодушного состояния, словно его мозги и чувства были заторможены.

— Феликс, ты нашел себе любовницу?! — завопила с порога Лиза.

— Ой, как громко! Ты чего кричишь?

— Мне Глеб сказал, что ты у него жену забрал!

— Я Надежду в любовницы не брал! Она мой человек по связи с общественностью. Слушай, Лиза, ты своего Бориса Дмитриевича куда дела?

— Ушла от него!

— А он об этом знает или не догадывается?

— Это его дело! Ой, Феликс, ты зачем обложился голубоватыми стекляшками? — удивилась Лиза.

— Это до тебя — меня Марина навещала и принесла аквамарины, для того, чтобы они меня от лени вылечили.

— Святая женщина! Тебя невозможно вылечить от лени! Я-то уж это точно знаю!

— Как громко ты кричишь! Тише, пожалуйста.

— А, где твоя секретарша?

— Ее вызвал муж по работе.

— Понятно, мы одни впервые после свадьбы!

— Ты еще бы о свадьбе вспоминала! Лиза, забери эти зеленовато-голубоватые камни в золоте. Они мне ни к чему.

— А если министр Марина аквамарины назад затребует?

— Нет, она мне их принесла, у нее только брошь осталась на синем пиджаке.

Лиза тут же стала надевать на себя аквамаринные украшения, чем позабавила Феликса, он даже с постели поднялся. Она крутилась у зеркала. Он закрутился рядом с ней. И они дружно свалились на постель. Свадебную ночь еще никто не отменял. Сначала лениво, потом все азартней они проникали в суть друг друга, сбрасывая лишнюю одежду.

Мартин проник в общество пансионата «Здоровый миг». На первый взгляд люди выглядели, как обыкновенные люди на отдыхе. Никто ни на что не жаловался, все вели размеренный образ жизни, они ходили на танцы, плавали, гуляли по парку, и были счастливы.

Мартин ходил среди людей и не мог найти себе друга, они ускользали от него, словно призраки первого года существования. Он не мог их подслушать, они ничего серьезного не обсуждали. Заметно было, что эти люди больше любили полулежать, чем что-либо делать. Плавали они лениво, танцевали вообще тихо.

Вся территория пансионата была покрыта лежанками разного вида. Мартин посмотрел на небо и увидел плохую под него подделку, он знал, что сейчас поздняя осень, но здесь было лето обыкновенное.

Деревья зеленели, птицы пели, люди ходили без теплой одежды, в каких-то развевающихся одеждах без пуговиц и молний. Ему нестерпимо захотелось выйти на улицу. Он почувствовал приторный запах непонятного чего. Он осознал, что рядом с ним люди на исходе жизни.

Мартин нажал на телефоне вызов Нимфы.

Она не сразу взяла трубку, услышав, что с ним никто не идет на связь, она не удивилась и разрешила воспользоваться служебным выходом из пансионата, набрав секретный код на двери. Когда Мартин попытался покинуть территорию, к нему прицепился один из контингента. Отвязаться от него Мартин не смог, и они вдвоем вышли из пансионата сквозь герметичное вещество.

Мартин попытался втолкнуть человека в развевающихся одеждах назад, но тот уперся нечеловеческой силой и не вошел назад в сферу. Нимфа Игоревна сама вышла навстречу двум прибывшим из сферы. Она посмотрела на человека, сопровождавшего Мартина:

— Дарвин, ты силен! Тебе осталось жить одни сутки, а ты выскочил из сферы! Тебе сейчас станет плохо!

— Нимфа, не прогоняй назад! Я жить хочу!

— Все хотят! Как ты смог выйти, этого я понять не могу? — сетовала Нимфа.

— Его зовут Дарвин? — удивился Мартин. — Это он известный биолог округа?

— Да, это он всемирно известный человек. Он был неизлечимо болен и уже не вставал, и вот такой фокус выкинул.

— Я на самом деле здоров! — сказал Дарвин. — Проведите медицинский осмотр.

— Придется. Мартин, а ты не зря сходил в сферу, вывел интересный экспонат. Дарвина осмотрят, если он здоров, то его выпустят в мир живых.

Дарвин захватил при жизни еще женщину микробиолога в этом пансионате. Они вдвоем много беседовали, легко понимая друг друга.

На прощание микробиолог подарила ему маленький кристалл аквамарина, и сказала, что если он захочет выйти из сферы, должен всегда держать в руке этот камень, он не даст опуститься и в нужный момент выведет на свободу. Дарвин изучал входы и выходы, он заметил здоровый румянец на щеках Мартина и решил с ним покинуть пресловутую сферу.

Нимфа Игоревна знала о беседах Дарвина и микробиолога, поэтому не включила биологическую пушку на его уничтожение.

Микробиолог рассказывала Дарвину о себе, что она женщина странных лет: уже на пенсии, но постоянно работала столько, сколько могла.

Жизнь прекрасна, но все чаще ей доставались негативные стороны. В молодости можно влюбляться и любовью прикрывать все финансовые и морально — этические нормы. А в ее возрасте любовь без денег не получить, да и не нужна любовь ей по биологическим нормам. Поэтому она постоянно сужала свои потребности во всем и на первое место ставила элементарное выживание в той среде, где находилась.

С годами у нее сложился прекрасный совет по воспитанию детей: постоянно перекладывать на плечи детей проблемы, которые они в состоянии решить сами. С этого и надо начинать день, вместо разборок: кто и кому и что обещал. Потребности детей растут в той прогрессии, которую в состоянии поддерживать близкие люди.

Возможности микробиолога с годами уменьшались, уходило натуральное здоровье, его постоянно приходилось поддерживать искусственно.

Ей нужно радоваться тому, что есть, но впадать в угнетенное состояние — непозволительная роскошь. Поэтому она делала вывод: решайте детки свои дела сами, тем более что для нее они не являлись проблемными, на их решение она тратила много нервных окончаний и денег, которые к ней испытывали относительную привязанность.

За два года до пенсионного возраста микробиолог умудрилась влюбиться в Глеба Дмитриевича, ей казалось, что он тоже ее любит. Но здоровье от подобного общения таяло, как снежный ком весной.

 

Глава 12

Баба снежная не может быть снегурочкой, слишком это дорого, когда запросы не соответствовали возрастным изменениям. Все хорошо в меру приличия, понятие которого определяется степенью любви. Пока любишь — это понятие отдыхает, когда любовь проходит, можно начинать думать, что любить молодого человека — это более чем неприлично.

Микробиолог достигла должности главного микробиолога округа и проработала на этом месте много лет при большом общем стаже.

Как она дошла до жизни такой? Она знаменита? Известна? Скорее нет, чем да. Она не заработала своим трудом на дачу и машину, только на жизнь с постоянными ограничениями во всем. Она никогда не курила и практически не пила. В трудные годы шила и вязала, работая всегда микробиологом.

После исповеди сама Нимфа дала микробиологу два месяца жизни…

Нимфа Игоревна, черная фея округа, после дня открытых дверей в пансионате «Здоровый час» решила сменить имидж. От природы волосы у нее были темные, но она их давно уже осветляла. Теперь она решила осветлить свою деятельность. Она помнила, как Владимир Дмитриевич изобрел прибор Сердечко, просто потому, что это был ее заказ. Да, она тогда хотела управлять людьми с помощью современных приборов!

Что изменилось теперь? Ничего особенного, но Нимфе Игоревне захотелось иметь прибор Сердечко. Нет, не тот, который восстанавливает сердце после его мимолетной остановки, а… Собственно, что она хочет теперь? Чтобы ее имя не связывали со смертью людей, а связывали с их здоровьем. Добьешься у людей светлых слов… — промелькнуло в ее голове, но эту мысль она отбросила сразу.

Так отчего у людей болит сердце? Надо же ей придумать техническое задание для Владимира Дмитриевича! Первая мысль потрясла ее саму — от совести! Как ни странно, но сердце болит от мысли, что человек совершил не совсем благовидный поступок.

Тогда надо выпустить прибор — Совесть, подсказало ей ее сознание. От неприятностей сердце тоже болит, но неосознанно, и болит, если в этих неприятностях задета пресловутая совесть. Если человек в неприятностях не виновен, то сердце его не заболит.

Понятно, что кончина родственников не щадит сердце, но опять же, если совесть молчит и человек сделал все, для того, чтобы спасти умершего, то сердце более менее переносит потерю.

К чему такие мысли?

Нимфа Игоревна не чувствовала угрызения совести, за то, что люди из пансионата уходили в стену праха. Почему? У нее были отличные врачи в штате. Они каждого человека проверяли на состояние здоровья электронными датчиками, касаясь незаметно нужных точек на их теле, маленьким электронным прибором. Те, кто покидали пансионат через стену праха, были давно и неизлечимо больны, просто им скрасили последние дни существования.

А теперь Нимфа Игоревна хотела, чтобы люди научились управлять своим здоровьем с помощью приборов и своего сознания. Но эти приборы надо еще изобрести, несмотря на, то великое множество аппаратуры, которое уже придумано. Ей нужен свой арсенал приборов и Владимир Дмитриевич ей в этом непременно поможет.

Итак, Сердце. Как заставить его быть здоровым? Убрать Совесть? Нет, Совесть надо оставить. Значит, человек должен чувствовать свои поступки, когда они приближаются к черте — совесть?

Нимфа Игоревна улыбнулась, она уже предчувствовала, что такое задание Владимиру Дмитриевичу понравится. Прибор Сердце должен сигналить о приближении Совести? Нормально! Но это для относительно молодых людей. А у старых людей сердце подвергается естественному старению, как быть здесь?

Как? — эта мысль для Нимфы Игоревны решения не имела. Она почувствовала, что она только аквамариновая фея, но не господь и тут дальше пансионата «Здоровый час» ее мысль не шла…

Дарвина проверили, он оказался здоровым на самом деле. Все его болезни исчезли чудесным образом, давая надежду на излечение живущим.

Нимфа Игоревна вызвала Глеба Дмитриевича и показала ему Дарвина. После разговора Глеб Дмитриевич решил взять к себе на работу Дарвина, но без права посещения родных. Дарвин не выдержал и позвонил сыну Архипу, который вывез Лизу от Бориса Дмитриевича. Отец и сын поговорили и обещали молчать об этом при разговоре с другими людьми.

Архип Дарвин любил подрабатывать извозом, видимо ум изобретателя остался только у его отца.

Старший Дарвин знал, откуда берется здоровье для больных на последний период жизни, он силой воли заставил себя удалить с себя ткань, перераспределяющую здоровье, внутри него, но он также нашел биологическое вещество, которым с ним поделилась микробиолог.

Он пошел дальше, он обвернулся биологическим веществом, которое дало ему необходимое здоровье, но говорить о своей находке Нимфе он не хотел. Где найти следующую порцию биологического вещества — он знал.

Но он не оценил медицинскую службу Нимфы. Дарвина досконально проверили, и результаты отдали Нимфе Игоревне. Она поняла, какой рывок вперед он сделал, и приказала прекратить набор в пансионат «Здоровый миг». Она прекрасно понимала, что за этим последует.

Спасать тех, кто оставался в сфере, в ее планы не входило. Нимфа объяснила прекращение приема — капитальным ремонтом, что соответствовало истине.

Дарвин оказался умнее Глеба Дмитриевича. Он понял главное из разговоров с микробиологом: как создавать новое биологическое вещество. Дарвина за удачную командировку в сферу, Нимфа Игоревна наградила его же личной дачей. А Мартину выделила участок рядом с дачей Дарвина.

Архип почему-то решил, что его отцу помогла выйти на свет божий девушка, которую он подвез с дачи Бориса Дмитриевича и ему очень захотел ее найти. Он ездил по городу и всматривался в пешеходов. Ему повезло, он встретил Лизу, и остановил перед ней машину. Она сверкала аквамаринами. Он вспомнил слова отца, что его спас маленький кристалл аквамарина. Архип Дарвин влюбился в нее.

Везет Лизе на младших.

Марина сидела в кабинете министра нестандартного мышления, смотрела на многочисленные телефоны, на расписание дел. Взгляд ее упал на букет лилий в вазе из синего стекла. Она вздохнула, вспомнив букет хризантем, который сама покупала на рынке. Марине безумно захотелось покинуть официальный кабинет! Ей надоели жалобы населения на изобретения трех ученых.

Она посмотрела на аквамаринную брошь, скрывающуюся под названием «аквамарин». Вспомнила, что последнее время вокруг нее кружится фраза «Хочу ребенка». Откуда она берется, а может действительно родить ребенка? Эта мысль понравилась! Это единственная возможность уйти из этого кабинета непроходимых жалоб на все, даже на пансионат «Здоровый миг».

В голове Марины промелькнул образ Мартина и исчез. Она вспомнила Владимира Дмитриевича, свое несправедливое к нему отношение. Подошла к лилиям, и вдруг решительно нажала на кнопку «муж».

Владимир Дмитриевич услышал соловьиные трели сотового телефона, увидел слово «жена».

— Марина, что-то случилось?

— Нам нужен малыш, ему будут нужны голубоватые вещи, они подойдут к моему аквамарину с названием «аквамарин».

— Марина, я последнее время, а точнее с тех пор, как ты стала министром, звал тебя мысленно «аквамаринный министр».

— Как ты меня звал?! — воскликнула Марина удивленно.

— Никак, — грубо прервал меня Владимир Дмитриевич — Я хочу, чтобы ты стала аквамаринной мамой!

— А я — согласна! — засмеялась Марина. — Я не хочу быть министром! Я хочу хризантемы в вазе и аквамарины под цвет одежды малыша.

Владимир Дмитриевич случайно узнал о страшной стене в новом пансионате «Здоровый миг». Он нарисовал шар, который должен был спасти людей от стены, нервно собрал бумаги, и вышел из офиса.

Марина посмотрела вслед некогда сильному человеку и удивилась его униженному состоянию. Мужчина казался слабым и тщедушным. Его волосы поникли, словно срослись с головой. Он медленно закрыл за собою дверь. Она с ужасом взирала на шефа.

Но, что это?! Едва выйдя за дверь, Владимир Дмитриевич тряхнул головой, и волосы послушно окутали его львиной гривой. Глаза сверкнули искрометным огнем. Лицо расплылось в дружеской улыбке, и исчезло за закрытой дверью.

Марина почувствовала прилив сил от прощального взгляда технического мага, словно ее прошил положительно заряженный сгусток энергии. Она расслабилась от напряжения последних минут.

Что заставило столь известного изобретателя покинуть свою известную фирму, она еще не осознала. Марина находилась в полной растерянности, но последний взгляд внушил надежду. Она понимала, что его уход непременно ее коснется не лучшим образом.

Нет, все будет хорошо, — подумала она, вспомнив прощальный взор, обладающий странной силой, словно он забрал ее вместе с собой в другой мир.

Олег Керн получил от Добрыни Никитича задание: найти и обезвредить руководителей пансионата «Здоровый миг». Ходоки с жалобами дошли и до него. Суть жалоб: человек уходил в пансионат и не возвращался. Как крупный политик и руководитель, Добрыня Никитич не держал крупных сумм денег в местных банках и не имел много домов и квартир. Его счета всегда были на виду проверяющих организаций. Он легко проходил все проверки, и его постоянно переизбирали главой округа Джокер.

Нимфа Игоревна на высокие посты и должности не претендовала и проверки на себе не испытывала. Она была в сотни раз богаче своего высокопоставленного супруга. Именно она скупала земли под домами в центре города, и в перспективных окрестностях.

Она уловила простой момент любой жизни — старение организма, но с большой пользой для своих доходов. Естественно огромное число пожилых людей имеют скромные доходы и накопления, но именно среди них встречаются богатые люди, которые ради здоровья готовы отдать свои золотые горы.

Добрыня Никитич за женой и ее деятельностью не следил, если это не касалось их общих детей. Пансионат «Здоровый миг» к их детям отношения не имел, следовательно, развивался сам по себе.

Нимфа, изучив биологических мышей, и имея приличное образование, пришла к выводу, что можно создать биологический материал, усредняющий здоровье человека на непродолжительное время. Известнейший микробиолог округа была ей знакома.

Микробиолог переживала в это время острые боли при передвижении. Любой шаг, любой поворот тела вызывал в ее организме дикие боли. Идею Нимфы она поддержала и нашла резервы биологического вещества. Первые опыты она поставила на себе.

Микробиолог однажды взяла и окутала себя биологической материей, и почувствовала впервые за последние годы — полное отсутствие болей. Она могла вновь работать!

Нимфа Игоревна предложила открыть пансионат для предоставления биологической ткани обезболивания под присмотром врачей.

Микробиолог дала свое согласие. Нимфа подключила к работе Мартина, большого любителя денег. На одном своем участке земли она и построила пансионат «Здоровый миг» под колпаком, скрыв к нему подходы от посторонних лиц.

Время жизни человека в пансионате определялось его суммарным здоровьем. Здоровые клетки замещали больные, но организм человека не восстанавливался, то есть человек жил за счет самого себя и за счет перераспределения здоровья внутри организма под биологической тканью.

Слух об излечивании больных всех категорий разошелся между больными.

Люди потянулись в пансионат, не смотря на заоблачные цены. Пациенты подписывали договор с директором пансионата, а дома оставляли завещание и уходили в последний миг здоровья, говоря домашним, что уезжают на курорт в далекую страну.

Но домочадцы бывают разные, и некоторые родственники стали прослеживать пути отсутствующих членов семьи. По истечении времени таких людей становилось все больше. Среди жителей округа возникла легкая паника. Представители от народа дошли до Добрыни Никитича, он и вызвал своего доверенного человека — Олега Керна.

Олег Керн обладал уникальными способностями внедряться в любое общество, не рискуя своим здоровьем. Он брал с собой подставу.

Для выполнения очередного задания он решил взять Лизку журналистку, зная ее дотошность в определении происходящих событий, и именно она слыла знатоком определения местоположения приборов. Деньги на выполнение ответственного задания выделили их казны округа.

Олег Керн и Лиза на вертолете облетели округ. Они знали от жалующихся людей, что кое-кто из не вернувшихся людей говорили домашним, что уходят в пансионат, где станут здоровыми людьми.

Были сведения, что пансионат находиться в пределах округа. На картах округа о таком пансионате ничего не говорилось. Олег Керн заметил первым огромный колпак неизвестного назначения. Такие колпаки использовались в спортивных аренах, но стадиона в данной местности не значилось.

Местность лесистая, частных дач в этом районе много, никто за заборы не лазил. Олег Керн и Лиза, выйдя из вертолета на маленьком аэродроме, проехали часть пути на машине, и вошли в молчащий лес. Лес был напичкан ловушками и страшными существами из коряг, отпугивающих людей.

Пару раз они проваливались в ямы, или взлетали на веревках к деревьям, но продолжали свой путь. Они набрели на странный погост, в виде зацементированной площадки, с квадратными плитами в шахматном порядке. На плитах были написаны данные о погребенных людях. Лиза обратила внимание Олега Керна на плывущую в глазах стену. Они решили спрятаться на время, и залезли на раскидистый дуб.

Долго ждать не пришлось. Сквозь плывущую стену на бетонную площадку выпал человек. Тут же из двух завуалированных домиков выбежали два человека, положили выпавшего человека на носилки и унесли в круглую башню. Олег Керн почувствовал запах горелого существа. А Лиза от страха содрогнулась.

Достаточно быстро из круглой башни два человека вынесли закрытый цилиндр, подняли одну из плит и опустили под нее цилиндр. Раздался приглушенный звон колокола. К свежей каменной могиле подошел священник, он помахал над ней кадилом, пропел молитву и ушел, словно исчез в страшном безмолвии тайны.

Лиза и Олег Керн переглянулись, они больше не сомневались, что это и есть вторая сторона пансионата «Здоровый миг». Где первая сторона и как в нее попасть они не знали. Руководствуясь принципом «два раза не везет», Олег Керн увел Лизу из страшного места. Было ясно, что для проникновения в пансионат они еще не готовы.

Добрыня Никитич, выслушав отчет Олега Керна, и посмотрев на карту местности, сказал, что рядом с этим куполом находятся одна из дач его супруги, Нимфы. Мужчины переглянулись от неожиданной догадки. Но Добрыня Никитич сразу сказал, что он к родной жене не пойдет, и, что его жена любит принимать очень красивых или холеных мужчин. Олег Керн к ним не относился. Хотя почему нет?

Не посылать же к ней Мартина? Значит надо преобразить Олега Керна до неузнаваемости и послать его к Нимфе. Олег Керн не выдержал и спросил у Добрыни Никитича о странном цементном кладбище.

И услышал ответ, что чтобы избежать зараженности земли от паразитов, живущих в покойниках, был предпринят подобный способ захоронения.

— Добрыня Никитич, а откуда вы это знаете? — удивился Олег Керн.

— Работа у меня такая, — ответил уклончиво руководитель округа и направил его к дорогим стилистам на переплавку внешности.

Из Олега Керна получился крутой мужчина, заграничной внешности. Его одели по последнему слову моды и под видом человека, желающего поместить дядьку в дорогой пансионат, направили к самой Нимфе.

Нимфа Игоревна почувствовала подвох в красивом мужчине с чужой для него внешностью. Она присмотрелась и узнала в нем любимца своего мужа. Она нисколько не поверила его рассказу о дядьке. Дальше приемной на даче, Олег Керн так и не проник в тайны Нимфы, чем очень озаботился. Добрыня Никитич, узнав о фиаско, только рассмеялся.

Тем временем Лиза проводила журналистское расследование в районе дачи Нимфы, но тоже терпела поражение за поражением. Она даже встретила Олега Керна в новом облике, но по виду друг друга они поняли, что оба остались за гранью тайны.

Марина, отдав аквамарины Феликсу, на самом деле почувствовала всепоглощающую лень, да еще рядом кто-то постоянно твердил ей о детях. Быть министром ей расхотелось, она и так не понимала, зачем ей дали такую должность.

Но взваливать на себя детей — ей было тоже лень. Уйдя с поста министра нестандартного мышления, Марина залегла дома в окружении сто процентной лени. Она не занималась своей внешностью, как в то время, когда работала на фирме с Владимиром Дмитриевичем.

Фирма была теперь известна и приносила постоянный доход, но без нее. Марине ничего не хотелось делать, ровным счетом ничего!

Владимир Дмитриевич так был занят работой, что не делал ей замечаний, зная, что это себе дороже. Дома он даже не завтракал, пил кофе на работе, а питался в профилактории.

Мартин перестал волноваться, что его доходы уменьшаться. Как-то так получилось, что корпорация, объединяющая трех Дмитриевичей, сделала это почти формально, на самом деле в ней прокручивали такие проблемы округа, которые огласке не подлежали, и фирма Владимира Дмитриевича была в ней скорее формально, чем реально.

Да еще Марина покинула министерство, и должность министра нестандартного мышления упразднили.

Феликс, подарив украшения с аквамаринами Лизе, стал ленивее и даже формально перестал вмешиваться в дела корпорации.

Вскоре Надежда перестала быть его домашним секретарем и покинула его сдвоенную квартиру.

В округе произошло следующее событие: из южных широт вернулся генерал округа Ферзь, ведя под руку молодую особу цвета молочного шоколада. Легкий шок пронзил верхние слои общества.

Ферзь считался бравым генералом, был всеобщим любимцем местных женщин и женатым никогда не числился. А тут рядом с ним на всех светских вечерах стала появляться шоколадная брюнетка.

Нимфа Игоревна и та была шокирована тем, что ее вечный обожатель Ферзь, обладатель глаз цвета аквамарина, к ней не подходил, а танцевал только со своей новой пассией. Это из-за его глаз она собирала камни, близкие по цвету его глазам!

Для того чтобы убрать соперника с пути Нимфы, Добрыня Никитич в свое время, решил ему подсунуть прекрасную Марину и повысил ее до министерского кресла, дабы генерал Ферзь обратил на нее внимание, это он организовал дары аквамарины — Марине! Он хотел… Да, что тут говорить!

По делам службы генерал Ферзь некоторое время жил в южных широтах. Ой, сколько он натерпелся от местной жары! Это был не его климат, совсем не его. Он парился, жарился, не отходя от цели командировки. Местный властелин его приметил, пригласил во дворец на прием для избранных, где Ферзь познакомился с милейшей девушкой. Ее звали Дел.

Ферзь и Дел поженились по местным законам.

Так в округе появилась интересная, молодая женщина Дел. Черты лица у нее были миловидные, глаза умные, необыкновенно черные и пронзительные.

Мужчины округа на нее поглядывали, но близко не приближались, зная крутой нрав генерала Ферзя. Она действительно была хороша в серебристом платье, обтягивающем ее стройную, сбитую фигурку. Ее кучерявые черные волосы были подняты над умным лбом. Она внушала уважение своим искрометным видом.

Первый же визит генерала Ферзя и Дел в театр, был замечен вездесущей Лизкой журналисткой. С некоторых пор она похудела, и работала одновременно сразу на нескольких людей.

Одежда на ней стала сидеть, а не висеть мешком. Лиза лучилась здоровьем и жаждой деятельности. Она была так поражена красотой пары, что сняла с себя ожерелье с аквамаринами, подаренное Феликсом, и подарила его Дел. Глаза генерала вспыхнули, как аквамарины на шее его дамы сердца.

Лиза, подарив украшение с аквамаринами, почувствовала страшную усталость от перегрузок последних дней и, прощально взглянув на красавицу и генерала, ушла из театра.

Она пришла домой и уснула так, как давно не спала. Проснувшись, она почувствовала себя хорошо, но желания бежать и что-то быстро делать у нее не возникло. Женщина томно потянулась и вспомнила Феликса.

Была между ними невидимая связь! Не зря они поженились. Она медленно поднялась, посмотрела на себя в зеркало и осталась довольна своим отражением. Привела себя в порядок и поехала к Феликсу, забытому всеми и самим собой.

В это же время Марина очнулась от полудремы, длившейся пару недель, с нее слетело оцепенение.

Марина захотела — есть, и съела что-то сухое и черствое, запила водой, огляделась. Она стояла в пыльной квартире с разбросанными вещами. Вспомнила, что приходящую домработницу послала куда подальше, чтобы та ее не тревожила по пустякам. Она протерла зеркало, всмотрелась в лицо, ужаснулась, поискала глазами Владимира Дмитриевича, но его дома не было.

Марина зашла в ванную комнату, посмотрела на тусклый кафель и серую ванну. Вымыла ванну, включила воду, насыпала соль. После водной процедуры Марина включилась в обычный ритм жизни. Марине очень захотелось вернуться на фирму Владимира Дмитриевича!

Зазвонил телефон. Мужской голос спросил:

— Марина, как ты себя чувствуешь?

— Мартин, это ты?

— Марина. Я скучаю без тебя, я хочу увидеть тебя и как можно быстрей!

— Забавно. Да хоть сейчас, я только, что вышла из ванны.

— Нет, к тебе я не поеду. Давай съездим в новый пансионат? Нимфа вчера торжественно открыла его под названием «Здоровый час».

— Мартин, меня этим пансионатом достали родственники исчезнувших людей!

— Марина, успокойся. Поэтому Нимфа и приглашает всех желающих на день открытых дверей, посмотреть пансионат таким, каков он есть на самом деле.

— Боюсь, но с тобой поеду. Сам садись за руль, и подъезжай к моему дому через полчаса.

Слухами земля полниться. Вздрагивая от страха, люди бродили по летнему саду под огромным колпаком. Марина заметила Лизу и Феликса. Лиза передала Марине Феликса и быстро ушла.

Она присоединилась к Олегу Керну. Вдвоем они стали обходить пансионат, пытаясь найти стену, сквозь которую люди выпадали из этой жизни. Они все стены потрогали, но никуда не провалились.

Нимфа Игоревна наблюдала за посетителями через множественные мониторы. Она сразу сообразила, кто среди гуляющих людей за ней охотиться, и усмехнулась. Дайте отдохнуть! — кричала душа Нимфы, чувствующей страшную усталость от проблем, связанных с пансионатом «Здоровый час».

Ей ужасно надоела суета вокруг него. Она хотела сделать добро людям в их последние месяцы или дни жизни, она гарантировала им здоровое существование на то время, на которое хватит человеку его жизненных ресурсов.

Но ее никто не понял! За ней охотятся. Ищут стену праха! Хотя, чего ее искать? Мимо этой стены Лиза ни одни раз с Олегом Керном прошла, но не нашла. За кого они Нимфу держали? Да спрятала она эту стену, спрятала под коронкой, как зуб мудрости. Она устало посмотрела на мониторы, готовая покинуть пост наблюдений.

Но заметила, что Лиза воткнулась в стену праха и ищет в коронке щелку. Нимфа насторожилась, по ней пробежала нервная дрожь. Усталость сковала ее тело. Она почувствовала себя так плохо, что будь эта стена рядом, сама бы до нее дотронулась.

Лиза подозвала Олега Керна. Они оба стали осматривать и постукивать странную стену. Потом что-то обсудили и утвердительно замотали головами.

Нимфа затаила дыхание: неужели найдут? — промелькнуло в ее голове.

Олег Керн покрутил вокруг себя головой, нашел спицу от длинного зонтика.

И как эта спица там оказалась? — промелькнуло в голове Нимфы.

Олег Керн спицу просунул около земли под коронку стены, подержал секунд тридцать, и вынул назад. Спица стала существенно короче, а оставшаяся часть изогнулась. Олег Керн невольно бросил остаток спицы на землю. Послышалось тихое шипение, словно она сердилась, остывая от соприкосновения с землей.

Пора прекращать их поиски, — подумала Нимфа и нажала на кнопку с изображением летучей мыши.

Почти мгновенно из-под ниши, расположенной по диаметру прозрачной крыши вылетели десятки биологических мышей и закружились над людьми, особенно мыши доставали тех, кто был близок к стене праха.

Мыши словно пытались увести людей от беды, но не все это понимали. Олег Керн отмахивался от парочки мышей и пытался найти тот предмет, который бы еще раз можно было бы подсунуть под коронку стены.

— Не шути, Олег Керн, — вырвалось из уст Нимфы, она тяжело вздохнула и нажала на кнопку с изображением дождя.

В ту же минуту, из баллонов под крышей пошел мелкий дождь. Лиза невольно вынула зонт из сумки и раскрыла. Олег Керн выхватил из ее руки зонт и попытался извлечь из него спицу, чем вызвал негодование молодой женщины. Они стали кричать друг на друга.

Нимфа Игоревна устало улыбнулась. Ссора врагов почти счастье, — промелькнула мысль в ее голове, и она нажала на кнопку с ветром. Под куполом возникли двигающиеся потоки воздуха. Мелкие предметы поднялись в воздух и закружились.

Толпа людей стала искать выход с территории пансионата, но натыкалась на безответные стены. Лиза и та испугалась и беспомощно искала глазами, покинутого Феликса, на Олега Кена она смотреть больше не хотела.

Вот и славно, — подумала Нимфа, — еще пять минут и все забудут свое недовольство и, будут думать только о выходе. Она легла на кушетку и уснула рядом с экранами наблюдений. Проснувшись, испуганно посмотрела на мониторы.

На экранах шел снег из холодильников, поднимаемый порывами ветра. Люди явно замерзли. Они жались кучками или изображали элементы бега и гимнастики, чтобы согреться. Нимфа сняла руку с кнопки с изображением снежинок. Это ж надо было сквозь сон на нее нажать!? На экранах снег прекратился, и женщина нажала на солнце на кнопке. Под куполом ярко засветило солнце. Снег стал таять.

— Лиза, ты поняла, куда мы попали? — прошептал Феликс, тут все четыре времени года. И люди, отдыхающие здесь, почти не замечают разницы между настоящей погодой и придуманной.

— Феликс, они здесь вовсе не отдыхают, а умирают.

— Ты говори, да знай меру, этот пансионат — игрушка моей матери Нимфы, а она добрая.

— Ты только о доброте Нимфы не говори, сам ведь замерз. А теперь смотри — жарко становиться.

— Отогревает она нас. Просто мать демонстрировала способности пансионата на смену климата.

— Ты прав, но я бы здесь отдыхать не хотела.

— Так не для тебя все здесь создано.

— Феликс, а ты о стене праха слышал?

— Нет.

— Мать ничего по этому поводу не говорила?

— Нет! Я ведь ответил уже на этот вопрос! — воскликнул недовольный Феликс.

— Да, ты не информатор, нечего с тебя взять.

— Лиза, ты зачем с Олегом Керном тут чего-то искала? Маме могло это не понравиться.

— Не сомневаюсь, уже почувствовала. Но, понимаешь, люди говорят, что из этого пансионата никто не возвращается.

— Ты хочешь сказать, что я отсюда не выйду?

— Феликс, сегодня день посещения, день открытых дверей, которых мы не обнаружили.

— Это ты меня сюда привела! Это ты во всем виновата! Да мне не интересны все людские смерти, важно, чтобы я был жив!

— Хорошо сказал, тогда пойдем искать открытые двери. Махни маме ручкой, вдруг подскажет путь на волю.

Феликс и правда невольно помахал рукой, к руке подлетела биологическая, летучая мышь и как бы потянула молодого человека за собой. Он пошел за летучей мышью. Лиза пошла за ними. Люди, почуяв, что эти двое знают, где находятся выход, пошли за ними.

Нимфа Игоревна, видя, что сын ведет за собой толпу, не стала чинить ему препятствий и нажала на кнопку со словом «выход».

 

Глава 13

Перед Феликсом открылась потайная дверь, и толпа вслед за ним покинула территорию, пройдя под струей воздуха, сдувающей с них пылинки и мысли. Лиза, держась за локоть Феликса, осмотрелась, но не могла вспомнить, где была и зачем. Она просто шла рядом с молодым мужчиной. Толпа быстро разошлась во все стороны, и ничего не напоминало о том месте, где они только что были.

У Лизы появился мини отпуск для больших дел. А в успех не верится.

Много средств за мини эффект. Голодовки или жизнь на грани диет? В выигрыше из всех знакомых те, чьи ноги худые и спортом, эти ноги не занимались.

Бред? Нет, действительность. Спортивные, накаченные ноги имеют весьма большой и плотный вид, верхние слои таких ног с трудом поддаются массажу, так вот этот верхний слой бывших спортивных ног, и ныне еще обладающие мышцами, что подтвердили два массажиста, и является холодным сектором.

Это не просто жир, это мышцы, а сбросить этот черный слой почти невозможно, а надо. А как из спортивных ног сделать не спортивные ноги?

Только очень большой ленью и отсутствием калорий, в употребляемой пище. Да здравствует лень процесса похудения! И еще несколько романов, которые можно прочесть, во время лени и относительной голодовки, под названием «диета».

Естественно, что Лиза, просмотрела все диеты. Самые рекламные диеты — кремлевская и японская. Она не в Кремле и не в Японии, ей бы что проще и чтобы чувство голода не мучило своим остросюжетным состоянием. Лучше читать остросюжетные романы, чем ощущать острый голод.

И все же — начинает сбрасывать вес, а не хранить свой обычный. Она ставит рядом с собой сок, рекомендованный по группе крови, и пьет, а остальное, то есть вид выбранной диеты, сохранит она в тайне, до поры, до времени. Теперь всю жизнь борется она с весом, а ему все равно, но теперь удары по весу придется наносить более ощутимые. Оба они иногда думали о весе.

Рядом с Лизой и Феликсом остановились Мартин и Марина. Они обменялись взглядами и подались в ресторан заесть непонятные впечатления.

Нимфа Игоревна вызвала к себе Нарцисса.

— Нарцисс, наблюдатели покинули пансионат, можно готовить новый заезд, хорошо бы из людей вашего округа.

— Я понял. Говори число подопытных кроликов, а у нас подготовят бесплатные путевки для долгожителей.

— Но я по миру не хочу идти, поэтому нужны те, кто за всех заплатит.

— Не вопрос. Заплатит руководитель нашего округа, у него есть бюджетные отчисления на непредвиденные расходы. Я только одно не пойму, куда исчезают болезни стариков, даже на короткое время?

— О, это медицинские разработки. Моя бабка еще этим занималась. Старики проходят краткосрочный курс омоложения, их растягивают по методике, в этот момент окутывают тонким слоем биологической ткани, распределяющей здоровье внутри одеяла. Из организма вытягиваются все соки жизни. Боли они никакой не чувствуют. Я только не пойму, чем люди не довольны?

— Нимфа Игоревна, да кто недоволен? Тот, кто не успел со стариков взять завещание в свою пользу?

— Нарцисс, вот это и есть твоя главная задача, чтобы проверить наличие завещаний! Подключи юристов, пусть проследят, чтобы потом за нами не следили.

— Нимфа, но все это деньги и очень большие деньги.

— А я и говорю, что мышеловка для кроликов закроется вместе с сыром.

Марина пришла домой и впервые за последнее время, стала ждать Владимира Дмитриевича. Он пришел домой с букетом лилий, подошел к ней, усмехнулся и протянул цветы. Марина механически налила воду в вазу и поставила цветы.

— Марина, есть хорошая новость! Улыбнись!

— Сыр, — улыбнулась она.

— Тебя и Дел приглашают участвовать в телевизионном шоу.

— А, что я буду делать с этой шоколадной женщиной господина Ферзя?

— А ты не догадываешься? Передача называется «женщины генерала».

— Ты надо мной издеваешься? Я не была никогда женщиной Ферзя!

— И я так думаю, но Добрыня Никитич очень просил надеть аквамарины и явиться на съемки шоу.

— А их нет!

— Чего у тебя нет? Аквамаринов?

— Я их раздарила.

— Щедрая ты наша Маша.

— Я не Маша, я Марина, если ты еще меня с секретаршей не перепутал!

— Проехали, ты сегодня не в духе. А ты не знаешь, где Мартин? Его сегодня не было на работе.

— А я причем?

— При нем, — сказал суровым голосом Владимир Дмитриевич и прошел на кухню.

За окном летал пушистый снег. В голове у Владимира Дмитриевича было удивительно пустынно. Он ничего не хотел, кроме ужина, которого не обнаружил. На столе стояли лилии, и едой не пахло. Он достал из морозильника рыбу в лотке и поставил ее в микроволновую печь, в надежде, что минут через двадцать у него будет готовая рыба.

Марина понуро вошла на кухню.

— Не сердись, мы сегодня были в пансионате «Здоровый час».

— Понятно. А у меня будет здоровый ужин.

— Я не успела ничего приготовить, мы поели в ресторане. Ты, знаешь слухи об этом страшном месте?

— Я все знаю или почти все, — ответил Владимир Дмитриевич, глядя на снег за окном.

— Тогда скажи, где там стена праха, ее искала Лизка журналистка.

— Пусть ищет, не мое дело тайны выдавать.

— Значит, она существует! — торжественно воскликнула Марина.

— Слушай, дорогая, не лезь в это злачное место… — зло прошипел Владимир Дмитриевич.

— Не буду, но ведь хотелось бы знать…

— Состаришься до последней стадии — узнаешь.

— Так, ты меня туда пошлешь?

— Сама побежишь, как миленькая.

— А если я не захочу?

— Тебя не спросят, определят степень здоровых клеток в твоем организме и если их число станет критическим, то исход известен — пансионат.

— Но Нимфа не Богиня!

— О, просветили тебя! Нимфа — это, как бы тебе сказать… Она аквамариновая фея округа.

— Так, но у нее волосы светлые и она всегда в голубоватой одежде!

— Цвет волос роли не играет, она мисс мистики округа.

— Какая новость интересная!

— Марина, не смей ее имя всуе упоминать! Я это тебе говорю, а не твоим приятелям.

Марина подошла к цветам, погладила их и ушла к себе в комнату. Ей стало страшно! Только сейчас она поняла, что ее познакомили с одним из кругов ада округа, она даже чутьем поняла, где находится эта стена праха, скорее там, где стояли Олег Керн с Лизой. Стену они пытались найти. Нет, думать об этой стене Марина не хотела! Она решила, что утром пойдет на работу, а куда — решит завтра.

Неожиданно окно открылось, и в комнату влетела биологическая мышь. Она покрутилась вокруг Марины и прилипла к потолку, как бы говоря, что она здесь по делу.

Марина сидела в комнате, а в ее голове промелькнули сумбурно видения прошлых лет. Неожиданно над головой раздался голос Нимфы:

— Марина, я не пойму в чем твоя сила? Ты сидишь в комнате неделю, а от тебя идут флюиды спокойствия. Я вообще хотела тебя пропустить через стену пансионата, хотя тебе нет и тридцати лет. Это вывело меня из себя, потому что Лиза вынюхивала стену праха, которая по тебе давно плачет. Но знаешь, стена перестала действовать, она меня отталкивает на метр от себя.

— Это странный шар, он не пускает вас сквозь страшную стену, — ответила Марина, и подумала, что она теперь точно знает, что так расстроило в свое время Владимира Дмитриевича и его новое творение — странный шар.

Трава в том году необычайно удалась на газонах, новое поколение зеленой растительности радовало взгляд в любую погоду. Вторая бабья осень. Солнце на телевизионном экране светило, листва слегка желтела, настроение от этого было приподнятое.

Владимира Дмитриевича можно сменить на более адекватного человека, а его оставить для влюбленных флюидов, вещь для меня очень полезная. Его Марина чувствовала сквозь двери за пару секунд до того, как он ее откроет. Такова сила его флюидов.

Марина включила свет. Маленькие лампочки под потолком весело засветились, а она невольно посмотрела на себя в зеркало. В нем отражалась девушка в красном платье с белыми разводами. Марина причесала волосы, и вовремя. В дверь постучали. На пороге стоял Владимир Дмитриевич собственной персоной.

— Марина, я не могу без тебя работать! Возвращайся ко мне. У меня новые компьютеры, новая мебель. Приходи ко мне работать, — быстро произнес Владимир Дмитриевич, заходя в комнату, не дожидаясь приглашения.

— Привет, Владимир Дмитриевич! Я уже живу в другом месте. Что тебе на этот раз от меня нужно? — спросила Марина, зная его ответ, как свои пять пальцев. Я, как всегда пыталась скрыть свою радость и изобразила на лице официальную маску.

— Увидишь завтра, я за тобой зайду в обед и покажу новый офис. Тебе понравится, — ответил Владимир Дмитриевич, вдыхая ароматы кухни и направляясь к Марине.

Марина последовала за ним. На кухне ужин был только что приготовлен, и еще горячий стоял на плите. Владимир Дмитриевич сел на угловой диванчик и преданно посмотрел в ее глаза. Марина взяла белую тарелку, положила в нее картофельное пюре большой ложкой и изобразила картофельные волны.

Рядом с картофелем положила кусочки мяса и полила все соусом.

Тарелку Марина поставила перед Владимиром Дмитриевичем, пододвинула к нему хлеб и салат из свеклы. Он замурлыкал и стал жевать, да с таким аппетитом, что она себе тоже положила на тарелку мясо и картофель, и села за стол.

Удивительный человек Владимир Дмитриевич, Марина для него сотрудник в любой обстановке. Он в ней девушку не видит. Поел, встал, сказал: «Спасибо, завтра за тобой зайду», и исчез за своей дверью.

Марина осталась одна в красном платье с белыми разводами. Ей предстояло выбрать одежду на следующий день. В обед Владимир Дмитриевич ждал ее за столом. Увидев ее, он улыбнулся и пошел к своему месту. Марина за ним. И вся любовь.

Новый офис Владимира Дмитриевича оказался уникальным, в том смысле, что располагался на втором этаже с окнами на потолке. Новая офисная мебель серого цвета излучала безмятежность. Марина села за стол спиной к стеклянной стене, перед ней стоял плоский монитор приличного размера. Клавиатура так и просилась, чтобы ею воспользовались.

Подошел Владимир Дмитриевич, положил передо мной лист с набросками идей, прокомментировал рисунок и вышел. Марина осталась наедине с новой работой. В комнате стояли еще четыре стола с компьютерами, вскоре два стола были заняты. За одним столом сел Владимир Дмитриевич. За двумя другими столами сели Глеб Дмитриевич и Борис Дмитриевич.

Нормальная молчаливая офисная компания. Ужас и прелесть работы в таком коллективе, что все работают, делая одно дело с максимальной молчаливостью. Посторонний в таком обществе долго не выживет.

Именно поэтому Марину и вернул к себе Владимир Дмитриевич, после министерской должности. Они и раньше вчетвером работали, а теперь он ее вернул в знакомую обстановку, которую сам и создавал.

Золотое молчание иногда нарушалось, но только репликами, связанными с работой. По прежнему опыту работы с Владимиром Дмитриевичем Марина уяснила одно правило, если кто из мужчин на его глазах заговорит с ней во время работы и сделает это для себя нормой, он будет немедленно уволен.

Поэтому она никому из мужчин внимание не оказывала. И вот, что изобрела мощная четверка…

…Странный шар стоял на постаменте, окруженном метровой зоной пустоты. Ни один предмет не мог попасть в это пространство. Неизвестная сила, исходившая от шара, отталкивала все предметы за границу метра. Зрители толпились за пределами двухметровой зоны. В качестве экскурсовода работал Мартин:

— Уважаемые, господа! Перед вами уникальное устройство, которое можно установить на любом автомобиле сзади, ориентировочно между Тузами. Его задача не подпускать к вашему авто транспорту любые машины на расстояние ближе одного метра! Вы только представьте предполагаемую степень вашей безопасности! Никто сзади не сможет наехать на вашу машину!! Кстати, номер машины можно расположить внутри шара. Внешний вид автомобиля практически не изменится! — восторженно говорил менеджер.

— Але, гараж не вынесет такой новинки! — раздалась реплика из недр зрителей.

— Уважаемые покупатели, шар можно выключать перед въездом в гараж. На отталкивание работает только одна его сторона, вторая сторона у него вполне спокойная.

— Простите! — воскликнула Лизка журналистка. — Я не понимаю, откуда в плоском круге столько силы!? Я видела соревнования силачей мира, они гиганты и отталкивают железнодорожные вагоны, но перед нами практически плоский предмет. Где в нем спрятана сила?

— Не волнуйтесь, сила в шаре достаточная, чтобы не подпустить фуру к вашей машине ближе, чем на один метр! А откуда в шаре берется сила, — это и есть тайна фирмы. Цена вашей безопасности в пределах вашей возможности. Лишнего мы не возьмем, мы можем декоративно скрыть шар на вашей машине, дабы он не выдавал секрет безопасности вашей машины.

— Я беру! — выдохнул мужчина с весьма приличными габаритами тела, и невольно качнулся в сторону шара, словно он уже принадлежит ему.

— И, прекрасно! С вас и начнем, — засуетился вокруг потенциального покупателя юркий Мартин. Он нажал на кнопку пульта управления.

В этот же момент все зрители в полной мере почувствовали, что сила, исходившая от шара, утихла. И уж совсем неожиданно для всех, крупный мужчина, можно сказать первый покупатель шара, рухнул на пол, словно он стрелка компаса, указывающая на шар. Лиза подбежала к огромному по сравнению с ней мужчине.

— Зачем вы первым купили этот шар! В нем страшная сила! — крикнула она с отчаяньем, и с глазами, полными ужаса, села на пол. — Он мертв!

— Этого не может быть! — крикнул Мартин и подошел к мужчине. Он подержал его руку в своей руке, пытаясь тремя пальцами нащупать пульс, но пульса не было. — Вы — правы, он уже в другом мире.

Среди зрителей возникло волнение. Одни пытались подойти к упавшему мужчине, но не могли этого сделать. Другие, затаив дыхание, смотрели на оживший шар, который в прямом смысле выталкивал из метровой зоны тело первого покупателя вместе с маленькой женщиной и собственным продавцом.

— Шар, — ты чудище! — со слезами воскликнула Лиза, грозя кулачками безмятежному шару, от которого шла непонятная сила.

Толпа зрителей невольно отошла от шара и направилась к выходу, никто не хотел гибнуть от непонятных явлений.

В зале остались три человека, один труп и один шар.

— Объясните, почему второй раз включился шар, если ты его не включал? — спросил крепкий мужчина у менеджера.

— Слушайте, откуда мне знать, что здесь произошло! — нервно ответил менеджер. — Я могу сказать, что я шар не включал второй раз, я его выключил! Мужчину я не убивал, у меня нет никакого оружия!

— А сила, которую излучает шар в метровой зоне, может убить человека? — спросил Олег Керн, рассматривая лежащий труп без видимых повреждений.

— Я знаю только о том, что шар обладает некой огромной физической силой, о других свойствах его мне неизвестно, — ответил Мартин, медленно отходящий к выходу из зала.

— А, что находится в этой метровой зоне? Что двигает предметы, обладающие большой массой, и движущейся силой, если говорить об автотранспорте? — продолжал задавать вопросы Олег Керн, но ответа он не услышал.

Тогда он встал и пошел в сторону шара, но метровую зону он не смог пройти. Олег Керн почувствовал вежливое сопротивление воздушных масс. У него возникло ощущение, что нет ничего удивительного в силе шара, просто он держит рядом с собой невидимое вещество, которое стопорит движение тем, что пустоты в метровой зоне нет! Хорошо, а куда исчезает это вещество, если шар отключить, как это сделал Мартин! И тут его осенило, что шар никто не выключал, а если выключал, то лишь на очень короткий промежуток времени. А, что могло произойти за столь короткое время? Нет, этот вопрос не его компетенции…

— Чувственный шар, — прошептал в ответ Мартин, — он фокусирует чувства в нужном направлении. Новая разработка Владимира Дмитриевича для покорения импульсов желаний…

Неизвестно откуда появился генерал Ферзь со своими людьми и забрал «Чувственный шар»…

Город, состоящий из небольших домов, прятался среди огромных деревьев. Они были настолько велики, что их крона уходила в небо, и все попытки разглядеть, где она заканчивается, ни к чему не приводили.

Владимир вспомнил, что его друзья по аспирантуре Борис и Глеб намекали о существовании огромных, прямых, великолепных деревьев, но он и представить не мог, что деревья могут уходить изгибами своих ветвей прямо в небо, на котором облака особо не разгуливали.

Насмотревшись вверх, Владимир Дмитриевич опустил глаза до уровня домов. Это были постройки не выше трех этажей, украшенные крупными камнями округлых форм. Смеркалось. На домах засветились таблички с названием «округ Осьминог». Он подумал, что осьминогом здесь могут быть кроны деревьев, поскольку слышал шелест листвы, доносившейся сверху, но шума прибоя океана он не слышал и не видел.

Как Владимир Дмитриевич попал в этот теплый округ, он абсолютно не помнил и поэтому не представлял, где ему предстоит спать и куда надо идти. Он еще раз посмотрел на прямые стволы деревьев, и решил пойти в ту сторону, где их не было. Он шел, встречая людей только баскетбольного роста, где-то от двух метров высоты. Он сам себе показался миниатюрным лилипутом в стране великанов людей и деревьев.

Он посмотрел на газоны, поросшие кустарниками с крупными цветами. К нему подошла девушка из метро, у него возникло ощущение, что он ее знает, словно они случайно упали в высокую траву и стали осьминогами. Нет, они не уменьшались в размерах, это вокруг них был неизвестный им доныне округ Осьминог, а они жили там, где верхушки деревьев были видны из окна. Когда Владимир Дмитриевич проснулся, у него появилась мысль, что надо непременно посетить дно океана, когда-нибудь вместе с Мариной, но про Марину он словно забыл, а, когда вспомнил, то не нашел ее, словно ее унес с собой чувственный шар.

Владимир Дмитриевич всегда ходил на выборы, и он опять задумался на эту тему, и только на этот раз понял их несовершенство. На выборы пришли 17–20 процентов избирателей, с уверенностью можно сказать, что 13 процентов — это пенсионеры. А молодежь до 45 лет? Они, где? В сети. Город Джокер покрывается сетью дорог и путепроводов всех мастей, может, за счет одной дороги разработать выборы в сети? Процент был бы значительно больше, если проведут выборы в будний день.

Предложение у него одно: перевести выборы в сеть, желающим принести прозрачный ящик домой, а то все школы перестраивают под выборы. Дороги. Город Джокер превращается в космический город, такое впечатления создается из-за дорог. Хорошо ли это? Просто, когда строятся дороги и станции метро, то жилищное строительство и внешний ремонт зданий прочно встает в бесконечную очередь ожиданий. Но нам все равно или нет, это уже никого не волнует, когда город взлетает на эстакадах дорог.

Всем не угодишь, но выборам и их новизне не мешало бы уделить внимание. Если есть Интернет, то зачем идти людям на выборы? Может, завести для выборов страничку, и пригласить на нее в будний день или слабо? И объяснить людям, что главное на выборах — это участие и выборы партий, а не людей. И зачем в думу массово берут женщин старше 65 лет? Это вообще непонятно, но они из нужных партий. Зачем? Или за них будут работать их секретари? Или у них есть деньги на плакаты величиной с остановку? Что интересно, чем больше и сложнее развязки на дорогах, тем меньше людей на машинах едут в столицу. И он опять уснул.

Марина не спала. Ой, что делается! Он опять изменился, ее мужской идеал! Это гибкий молодой человек, рост тот, что надо. Но в изгибах его тела есть необыкновенная мужская привлекательность. Господи, как он хорош на фото! Он пишет статьи о звездном небе. Вот он кто! Он знает о звездах все, и сидит в тереме на трех дубах! Пусть он будет ее очередным увлечением.

А Марину интересует земля и ее стоимость, теперь она знает, что ей надо. Ей нужна взлетная полоса для космических летающих объектов, желательно в лесной зоне, чтобы не все видели.

Вокруг нее идет нормальная жизнь: люди пьют, едят, язвят, кто, как и сколько может. Мужчины женятся и живут долго с женщинами, которые свою внешность после свадьбы не ставят на первую очередь. У них хорошо дома, а морщины на лице появляются, словно извилины мыслей, как бы к своему мужу других женщин не подпустить.

Что касается Марины, то отец ограждал ее от чужих парней, говоря, что она молодых людей меняет чаще, чем они перчатки. В школе Марине язвили девчонки, оберегая своих суженных, ими ряженых. Да, не могла она быть рабой молодых людей! Ее волновали другие проблемы, например межзвездные полеты. Вот, пришла мысль, как сделать летающий космический объект, не покрытый множеством керамических плиток, отлетающих с корабля при столкновении с клювом птицы, еще на земле.

Что надо для этого сделать?

Космический корабль надо покрыть керамикой, как конфеты глазурью, естественно, сохраняя температурный режим. Цельнотянутые космические корабли, слегка похожие на самолеты, будут взлетать с ее взлетной полосы. А вы, что думали, что Марина тупая? Нет, она себе на уме. В уме она пишет, что ей нужно: ступу, автомобиль, яхту, вертолет, самолет и космолет. Совсем немного, если разобраться.

Куда она будет летать на космолете?

Молодых людей искать иноземного производства. Марина прекрасно понимает, что в солнечной системе все молодые люди живут на земле, и не со всеми она лично знакома, земные ресурсы еще не все выработаны.

Вот жизнь! И летать незачем на другие планеты. Все на земле есть! Мысль пришла: нужен кусочек солнца для обогрева дачи у личного космодрома, потому что электричество в районы, удаленные от столицы, подается с перебоями. Гелий, водород есть на земле, надо сделать из них прообраз солнца, а протуберанцы сами получаться.

Во, еще мысль.

Марине нужен бассейн с дождевой водой. С этой целью она сделает огромную воронку, в нее будут стекать струи дождя, а воронка будет служить крышей дачи. Так и определилась форма ее дома. Еще воронку можно выложить зеркалами и получать дополнительную энергию для обогрева дома. Да, у нее и так все само делается. А если бы у нее был молодой человек, когда бы она все придумывала?

Марина девушка нормальная, без больших амбиций, с хорошей планкой. Она может влюбиться, и способна влюбить в себя. В старые времена людей женили, в нынешние времена пытаются научить людей встречаться и жениться с помощью средств массовой информации и чувственных приборов Владимира Дмитриевича. Общий уровень жизни вырос, больше появилось людей преклонного возраста. И, стало мало тех, кто хочет создать семью и жить самостоятельно. Почему? Лениво.

Для выживания людей финансовый приоритет не всегда находится во вновь образуемой семейной ячейке. Понятно, что семьи — основа любого государственного строя, но семьи превратились в ячейки общества, которые способны выживать с наименьшим сопротивлением. Что еще. Появились очень богатые люди, которые уменьшили средний класс, способный к производству потомства. Появились натуральные дворцы зачастую бездетные. А, в общем, все нормально…

Закинув ногу на ногу, положив сверху мини ноутбук, Марина писала то, что успевала узнать о жизни героев. За окном виднелось небо, словно продолжение снега, между ними стояли сосны. Март бродил малой плюсовой температурой по земле, обнажая на пригорке землю. Жизнь на земле продолжалась, не смотря на цунами, землетрясения, и смену людского поколения.

Помещение, в котором она сидела, было выкрашено в светло-бежевый цвет. Потолок, выложенный пористыми квадратами, местами прерывался лампами дневного света. Приятная атмосфера спортивного комплекса становилась для нее местом, где можно писать, ожидая того, кого растягивали на тренажерах. Марина пробовала здесь читать, но здесь лучше пишется, чем читается. Иногда ей составляли компанию люди, ожидающие своих спортсменов.

Марина слушала их очень внимательно, поддерживая беседу, но нескольких бесед оказалось достаточно, чтобы исчерпать общие темы. Например, она узнала, как сжигают мусор на заводе. Где-то на природе валяются тонны мусора, который никто не сжигает, а на завод привозили сжигать конфеты, шоколад, и упаковки шоколадных батончиков, срок реализации которых находился в критической стадии. Естественно одни фиксировали утилизацию просроченных продуктов, другие пытались ее использовать, точнее не дать сжечь и съесть самим.

Земля богата на чудеса. А за окном везде тающий март. Сугробы чернели своими боками и уменьшались незримо в своих размерах. Приличной темой в продвинутой литературе считается тема о молодых людях, дорога для них в большую печать иногда открывается.

Так и… встреча с бывшим мужем, всегда полная неожиданность. Любовь иногда исчезает от простой лени и нереализованности. А, если пойти навстречу друг другу и не полениться, то что-нибудь хорошее получится. Сколько чудес проходит мимо.

Марина ждала новогодние праздники, то есть длинные выходные. Погода царила нормальная, не морозная. В первый выходной день она умудрилась спину подорвать на пустом месте — не так встала. И все. Люди, которые прошли через боли в спине, знают, как ее лечить. Она почти знала, но боль этого не знала. Женщина крутилась от боли и не могла подняться с лежбища. Неделя ушла на борьбу за прямо хождение и вставание. И вот, когда боль прошла, Мартин позвонил, словно почувствовал, что у нее все в ажуре. Мартин — молодой мужчина в расцвете лет. Он не красавец, но высокий, стройный, с гривой волнистых волос.

Что еще надо женщине? Любовь. Если он позвонил сам, то любовь будет. Она сама ему не звонила. Но если звонил он, она откликалась на его просьбы и зов его сердца. Марина была занята делами, которые сама и придумывала, но для Мартина она старательно раздвигала все дела и освобождала местечко для встречи.

Она довольно быстро привела себя в порядок, забежала в магазин, и позвонила в дверь Мартину. Его лицо любви и мыслей не отражало. Он не целовал при встрече. Она сама повесила верхние вещи в шкаф, зашла в комнату редких встреч, и плюхнулась на новое покрывало, лежащее на диване. Марина откинулась на спинку и оглядела комнату. Почти все знакомо, лишь предметы мягкой мебели стояли на других местах.

Мартин появился после небольшой водной процедуры. Удивительно, но они говорили о работе. Она пожаловалась на спину. Он, как фокусник, подал небольшой коврик с острыми иголками. Она легла на коврик спиной. И… вся ее одежда вскоре лежала рядом, а он лежал на ней, а под ней лежал коврик с иголками…