***

Вечер. Одна среди леса и тьмы,

Месяц мне светит с макушки ели,

Он не забыл про меня в забытьи,

И заглянул в мои темные сени.

И, как хозяйка лесного дворца,

Я перед месяцем низко склонилась:

Что ж, посмотри на меня ты с венца,

С болью потери давно я смерилась.

Видишь, друзья собрались у меня:

Вербы в пушистых своих одеяньях,

Ласка березы в сережках звенит,

И привлекает любое вниманье.

Вот посмотри: деревца молодые,

Первый свой день зеленеют листом,

Нет, не подумай, они не простые,

Скоро сверкнут и природным умом.

Долго кустарник одеться не может,

Красные ветви красны от стыда,

Старый он стал, и характером сложен,

Рядом с ним пень, он стоит чуть дыша.

Стары дубы, нет дубков молодых,

Мхом поросли, да белесым грибком,

Стали беззубы, и нет золотых,

Листья в прическе остались венком.

Милый мой месяц, сбежал ты от ели,

К дубу пробрался, к зеленой пастели,

Что ж, я неволить тебя не могу,

Мне твой покой – дорогое табу.

1987

***

Моя первая весна

без сердечного надрыва,

Я спокойна и вольна,

и тобой еще любима,

Каждый день иду к тебе,

и знакомлюсь с чудом эха,

Эхо то живет во мне,

отголосками привета.

Ива редкой красоты,

в желтых одуванчиках,

Дарит от тебя цветы

в своих ветках-пальчиках.

Подарила мне сережки

добродушная ольха,

Пробежала мимо кошка,

от тебя несла слова,

И кустарник неизвестный

мне ладошки протянул,

По весне, красавец местный,

лист цветочками загнул.

Старый дуб, слегка надменен,

в небо отдал всю листву,

Но его с лихвой заменит -

вздох, терзающий струну -

Это ты меня встречаешь,

ты с надеждой ждешь меня,

Ты в волненье замираешь.

Милый лес, я жду тебя!

1987

***

Обгорелая лягушка,

Выползает из травы,

Улеглась на брюшко,

Не поднимет головы.

Подожгли траву -

Загубили жизнь,

Я их не пойму -

Ускользает мысль.

1987

***

Приснился сон: стою на сцене,

Сплошной металл и лестниц нет,

И сцена эта, как арена,

И я вверху, где рампы свет.

Хожу по краю: не прыгнуть,

Внизу глаза людей блестят,

Как мне о помощи им крикнуть?

Они же зрелища хотят!

1987

***

Август полонили сентября туманы,

Лес собой укрыли травы без дурмана,

Рассекаю воздух гордой головою,

А душа в тумане и года со мною.

Но спокойно травы окунулись в росы

По краям дороги, где растут березы,

И пока туманы сыростью повисли,

С капельками влаги прибегают мысли.

Возникает город в дымке предрассветной

Белыми громадами, стены в окнах светлы,

А над ними в небе – облака застыли,

Белою струею солнце угостили.

Город приподнялся на берег пруда,

Смотрит величаво: виды хоть куда.

И хорош, и светел и людьми пригож

Город на пригорке. Сам на что ты гож?

Растворился август сыростью в домах,

Он искал газеты, а нашел свой крах.

Нет, не вспоминали август горожане,

Из Москвы газеты на столах лежали,

Город добродушных, грамотных людей,

Живших, не однажды, без печати фей.

Заколдован город от своих речей -

Говорят из центра новости свежей.

Красная рябина от тумана в росах,

Разбросала годы на зеленых косах.

Не по нраву было ей людей молчанье,

Яростно кричала о своем венчанье

С небесами, летом, с птичьим песнопеньем,

По своим понятьям, по своим хотеньем.

Гроздь мне протянула красная рябина:

– Позабудь туманы, ты еще любима.