Ясное утро разбудило меня. Я посмотрела в маленькое окошко, хозяйка с хозяином переговаривалась во дворе, потом повернула голову в сторону кровати подружки.

– Алла, на пляж пойдем как обычно, немного нам осталось отдыхать.

– Ты права подруга, жили без мужчин, и еще поживем, – проговорила Алла, и из ее груди вырвался вздох глубокого сожаления.

День выдался солнечный, с переменной облачностью. Загар то был, то не был. Мы с Аллой сидели на своих ковриках и смотрели в море. Вдруг нас одновременно обняли мужские руки.

Сильные, мужские руки обнимали девичьи слегка загорелые и обгорелые плечи.

– Девочки, нам без вас скучно, – пророкотал Павел, – простите, если что ни так.

– Мальчики, а нам без вас жизни нет, – пропела я, – мы изгоревались одни.

Парни постелили большое покрывало, и оба сели на него. Их внушительные фигуры, волновали непонятно и почти осязаемо. Даниил достал карты.

– В карты поиграем, – предложил Даниил, – погода не светит, и греет слабо.

– Если у нас получиться играть в карты, то мы с вами поиграем, – ответила Алла, поправляя темные очки, и вставая со своего коврика.

Мы пересели на покрывало ребят, и все дружно стали играть в карты, но карты не шли – днем от них веяло скукой. В душе появилось тревожное и приятное чувство.

Мужские ноги, умеренно покрытые волосами, пленили мои глаза. Я засмотрелась на ноги Павла.

Он оценил мой взгляд и сказал:

– Сегодня концерт в местном дворце культуры, есть четыре билета. Предлагаю девушкам вечером надеть вечерние платья, и явится при полном параде к дому культуры, а мы наденем смокинги и в карете подъедем.

– Хорошо, мы пойдем с вами в дом культуры, а потом одни вернемся домой, это мы уже проходили в прошлую встречу. А у нас еще нет вечерних платьев! – откликнулась я. – И карет нет!

Ребята на мои слова и внимания не обратили.

Мы с Аллой тщательно подготовились к встрече с молодыми людьми. Прически – кудрявые. Лица, как шкатулки расписные. Они нас ждали у ДК. Пары сменились: Алла с Павлом, я с Даниилом, так мы и сели в концертном зале. Сцена, то сильно освещалась светом, то погружалась в темноту вместе с залом. Спасительная темнота сближала пары. После концерта мы остановилась перед входом в ДК.

– Есть предложение разойтись по парам, – сказал Даниил, – но в новом составе.

– Расходимся по новым парам, я поняла, – ответила Алла и пошла с Павлом.

Павел на Аллу не нападал, не обнимал. Они шли спокойно сквозь теплый южный вечер.

Молчали.

Я шла с Даниилом и тоже молчала, но долго я не выдержала молчания Даниила и догнала Павла.

– Павел, ты мне нужен! Нужен! Остановись! – закричала я с печалью в голосе.

– А мне нужен Даниил, – отозвалась Алла и пошла к Даниилу.

Обе пары, как по команде свыше обнялись и вздохнули легко и спокойно.

– Девушки, мы живем на первом этаже пятого корпуса пансионата 'Павлин', окна для вас будут открыты. Мы вам стул подадим, вы по нему, через подоконник, к нам в комнату залезете, на бокал шампанского, – предложил Даниил, – хотя можно вам зайти и через центральный вход, но там могут возникнуть проблемы.

– Где наша не пропадала, залезем к вам через окно, – ответила довольная Алла.

Мужчины зашли в здание через центральный вход, а мы забрались через окно.

– Ну вот, мы и вошли в историю своей жизни через окно любви, – сказала я с лирическим настроением, осматривая обстановку комнаты.

На столе стояло шампанское, лежали абрикосы и коробка шоколадных конфет. В комнате стояли: диван, два кресла, телевизор, шкаф с посудой, и стол со стульями.

– Я этому очень рад, – сказал Павел, обнимая меня за плечи, – ты мне, очень нравишься, Лиана! – И он нежно поцеловал мою щеку.

Все четверо сели вокруг стола. Фужеры наполнили шипучим напитком счастья, звонко стукнули ими в порыве радости. Съели, кто конфету, кто абрикос… Полчаса поседели за столом, и разошлись по комнатам. Алла с Даниилом просто свалились на двойную кровать, составленную из двух. Они не разговаривали, а вцепились друг в друга руками, и могли только терзать себя и одежду.

В комнате Павла стоял диван-кровать в разложенном виде, на него я и села, а потом ко мне подсел Павел. Мы сидели и разговаривали. На столе еще стояло шампанское, и лежали конфеты. Комната служила гостиной. Павел включил телевизор.

Мы смотрели на экран и быстро ели абрикосы.

– Лиана, как себя чувствуешь? – вкрадчиво спросил Павел, обнимая меня рукой за талию.

– Павел, я как в раю, – сказала я, запихивая в рот очередную конфету, запивая ее бокалом с шампанским, тем самым, ускользая из его рук.

Я посмотрела в сторону телевизора. На экране актеры поцеловали друг друга. Павел вновь обнял меня за плечи, но продолжения банкета любви я неосознанно боялась.

– Павел, я наверно глупая, но пойдем отсюда! Уйдем через окно. Прошу тебя, уйдем, – говорила я, трезвея на глазах. Легкомыслие выветрилось из моей головы.

– Нет, ну ты – умная! Я вылезу с тобой через окно, – ответил серьезно Павел.

Павел опустил стул за окно, и по нему мы оба спустились на землю. Затем он положил стул на подоконник, чуть протолкнул его в комнату и прикрыл окно.

Послышался звон стекла, но мы на него в тот момент, внимания не обратили.

– Ой, как хорошо! – воскликнула я, и сама обняла Павла, а потом его оттолкнула, – пойдем, погуляем! Ночь такая теплая, сверчки поют. С тобой хорошо, – сказала я и почувствовала, как жемчужные бусы, сдавливают мне горло. Мне стало очень больно, я попыталась их от шеи оттянуть, но они давили все сильнее.

– Хорошо так хорошо, я провожу тебя домой. Можно и пешком прогуляться, – сказал Павел. Тут он заметил мои манипуляции на шее с бусами. Он попытался снять с меня бусы, но у него ничего не получилось.

– Вот славно! Я люблю вечерние прогулки, но для одной вечерние прогулки несбыточны, одной ходить страшно, – попыталась я сказать весело, но мне стало еще больнее от жемчужных бус, подаренных другом перед отъездом на юг.

Разговаривая и толкаясь, мы подошли к домику, где мы с Аллой жили. Я постоянно держала руку между бусами и шеей. Вездесущая Ивановна стояла у ворот, освещенная единственным фонарем на столбе, тень от винограда падала на ее плечи. Она ждала квартиранток, как будто кто ее предупредил, что они уже идут.

– Лиана, ты одна или не одна? А где Алла? Кто это с тобой? О, это мужчина!

– Задерживается Алла, завтра придет.

– Понятно. Мужчина, вам сюда нельзя! Я девушек предупреждала!

– Понял. Лиана, счастливо! Завтра на пляже встретимся! На прежнем месте!

– Счастливо, Павел, ты не боишься один идти? О, я забыла, ты ведь из спецназа!

Возвращался Павел медленно. С двух сторон от центрального входа росла пышная туя, он прошел через белые колонны здания, открыл массивную дверь с латунными ручками, и совсем тихо прошел в здание пансионата.

Павла остановила дежурная по корпусу:

– Молодой человек, вы уже приходили, но не выходили и опять входите!?

– Бывает в жизни такое явление, что выходят, но не входят. Можно я тут посижу?

– А, что у вас в комнате твориться? Идемте вместе посмотрим ваш номер.

– Нет, я сейчас туда сам пойду. Я просто гулял по каштановой аллее.

Он зашел в свой номер. Комната в спальню была закрыта. Павел поднял стул и лег на диван. Сон сморил его до утра. В соседней комнате шуршали Алла и Даниил. Они уже перешли границу между девушкой и мужчиной. Им было трудно остановиться.

Любовью занимались мужчина и женщина, или так казалось Павлу сквозь стенку, сквозь сон, но ему все это было безразлично.

Утром я проснулась одна, едва, не заревев от досады, видя, пустую постель Аллы.

Или я хотела оплакать судьбу Аллы? Тут я вспомнила, что Павел будет ждать меня на пляже. Я сразу повеселела и приступила к завтраку.

В комнату заглянула Ивановна:

– Лиана, а Алла так и не приходила? Ох, девонька, вот мать ей задаст жару дома!

– Нет, она еще не приходила. И я что-то долго спала, и не могла проснуться.

На пляже Павел уже ждал меня, он один сидел на большом покрывале с картами.

– Лиана садись рядом. Алла с Даниилом еще спят, из комнаты они не выходили.

– Мне страшно за них. Они еще там живы? Ты слышал, что они живые?

– Они взрослые люди, знают, что делают. Слышно, что в комнате, кто-то есть.

– У нее ведь это впервые, – вздохнула я, – ой, что будет, что будет…

– Я смотрю, ты опять пришла на пляж со своим жемчужным ожерельем, оно совсем не гармонирует с твоим купальником! Сними его!

– У меня не получается его снять, словно замок сломался.

– Давай я сниму твои бусы!

– Попробуй!

Мы оба растянулись на покрывале лицом вниз. Солнце припекало. День становился знойным, мы искупались и легли на одно покрывало. Я все ждала Аллу и молчала.

Павел пытался развинтить замок бус на моей шее, но замок не крутился. Тогда он достал мужской маникюрный набор и разрезал нитку. Жемчужины покатились на покрывало. Я стала собирать бусы. Среди бусинок лежала перламутровая бабочка.

Руки невольно нервно затряслись, когда я брала бабочку в руки, мне казалось что она не перламутровая, а белая, мертвая бабочка, которых здесь недавно было очень много. А, что если – эта царица тех белых бабочек? – подумала я и услышала голос Павла.

– Лиана, если Даниил и Алла не придут через пять минут, мы идем в кафе. Я не хочу идти в пансионат на обед. У меня тяжело на душе. Я хочу отдохнуть.

– Хорошо, Павел, идем в кафе. Они не придут сейчас на пляж – это ж понятно.

Рядом с пляжем находился ЗАГС. Лиана посмотрели на вывеску. Мы зашли внутрь, прочитали памятки для тех, кто хочет вступить в брак.

– Павел, здесь указаны большие сроки! Нет, брак нам с тобой, не светит!

– Лиана, я просто читаю. Ты лучше скажи – из какого ты города, какого рода?

– Нам не быть вместе, так зачем мне исповедоваться до уровня своих предков?

– А почему нет? Я с тобой поеду к тебе домой, зайду к твоим родителям.

– Если только ты со мной поедешь. Слабо в счастье вериться. Я не чувствую общности между мной и тобой.