ЖЕМЧУЖНАЯ ЛЕДИ

Глава 1

За окном волновалось море. На горизонте виднелся белый парус яхты. Виктория с удивлением наблюдала за действиями мужчины: он устанавливал в узкую вазу перья павлина, а из них выводил провода. Она только сегодня приехала во дворец Павлина, к родному мужу можно сказать вернулась! А он ее и не замечал!

– Юлий Ильич, ты, что делаешь с перьями павлина? – спросила Виктория седоватого мужчину, поднимая руками пышные белые волосы над своей головой.

– Антенну, обычную антенну, – ответил спокойно Юлий Ильич, продолжая прятать провода в перьях павлина.

– Зачем такие сложности, милый, можно сказать – таинственность?

– Все тебе расскажи, дорогая, я минирую жизнь от случайных неприятностей, слежу за своим царством – государством с постели, и за своим дворцом Павлина.

– Поподробнее объясни, – кокетливо попросила Виктория, хотя меня меньше всего это интересовало, она еще надеялась, что вернулась домой навсегда.

– Виктория, сказку Пушкина помнишь: 'Царствуй лежа на боку!', вот я и выполняю завет великого сказочника. Я очень люблю лежа руководить людьми!

– Объясни, пожалуйста, для тех, кто не понимает! – воскликнула Виктория.

Она все еще пыталась привлечь к себе внимание мужчины, занятого делом.

– Хорошо, я объясню. Дело в том, что у меня существует сеть подслушивающих устройств, а антенна мне помогает улучшить качество связи, а если кто ее тронет…

– И меня ты прослушивал?! – удивленно спросила Виктория, поправляя воротничок белой блузки, да и вся она была одета в белую, кожаную одежду.

– А то! Любимая женщина должна быть под контролем императора!

– Ты уже и князь, и царь, и император, все, я обиделась.

Виктория, можно сказать красивейшая из женщин задумалась, всхлипнула, в ее голове пронеслась каша слов, которую она наговорила в разное время по разному поводу. Она взяла кожаный чемодан на колесиках, вызвала такси и уехала, пока Юлий Ильич настраивал свою антенну.

На смену Виктории уже ехали новые девушки…

Степь звенела в солнечных лучах, трава на корню превращалась в сено. Жарко. Я с подругой Аллой ехала на попутной машине, мы сидели в большой кабине вместе с шофером, мы ехали к морю. Я постоянно трогала жемчужные бусы на шее, словно они были моим талисманом. Мы проехали степной заповедник с павлинами, и в моих руках затрепетали три пера павлина, из-за которых я стала забывать о жемчужных бусах на шее.

Вскоре мое внимание привлекли аисты, их огромные гнезда находились, как это ни покажется странным, на столбах линии электропередачи. Машина быстро проехала маленький городок, окруженный морем. С левой стороны городка располагались два пляжа: один дикий, с обрывистыми берегами, а второй обычный. Дома просвечивали сквозь деревья.

– Центральный пляж отличается мелким песком, и мелководьем, по морю можно идти долго – долго, а оно все не поднимется выше колен, – сообщил шофер, забирая у меня оплату за проезд.

Приехали мы к морю, сняли маленький домик с удобствами во дворе. Напротив нашего домика стоял дом, в нем жила пожилая пара. Когда-то пожилая пара лет шесть встречалась каждое лето на местном пляже, потом они поженились и купили маленький домик, позже построили свой дом по модному тогда проекту. Два дома связывала арка с виноградными ветвями, точнее виноград обвивал деревянную решетку. Во дворе росли абрикосовые и сливовые деревья. Снаружи участок окружали деревья айвы. Удобства во дворе включали в себя холодную воду из трубы, она еле-еле бежала на посуду или в чайник. Рядом стоял столик и две лавки, здесь ели в летнее время.

Хозяин этих двух домов чаще всего работал в мастерской, пристроенной к большому дому, и девушки его редко встречали. Во дворе хозяйничала Лидия Ивановна, она сдавала приезжим маленький домик и выращивала для продажи помидоры. Помидоры покрывали весь пол веранды, оставляя маленькую дорожку для ходьбы. Хозяйка постоянно рассказывала, как трудно ей было первое время продавать помидоры. Мы, выслушав ее, уходили к морю.

Солнце светило, море лениво набегало на берег, мы никуда не спешили. На пляже талию не затянешь, но можно прикрыть тело сплошным купальником. Мы лежали на ковриках для загара и наслаждались покоем. Нам было хорошо. Желанья полностью отсутствовали. Эйфория от отпуска была в полном разгаре. Лень опьяняла. Рядом никто не лежал, значит, никто и не мешал.

С моря усилился ветер. Молодой ветер оказался пронизывающе холодным. Я от холода стала вращаться, а потом села. Ветер прилетел таинственный, в нем таились целые стаи белых бабочек. И все это таинство природы закружилось над загорающими людьми. Пляжная публика стала принимать вертикальное положение, надевать светлые одежды, соответствующие солнечному летнему дню, который незаметно превратился в пасмурный день.

– Лиана, идем домой мне холодно и страшно, погода так резко изменилась! Эти бабочки! Я не люблю насекомых с крылышками! Ой, они на меня сели! Ой, я их боюсь! – прокричала Алла, поднимаясь со своего места, размахивая шляпой над собой, смахивая с себя белых бабочек, подпрыгивая на месте в такт шляпе и ветру.

– Алла, давай еще на бабочек посмотрим. Так красиво, так здорово они летают!

Когда мы еще встретимся с живым, белым облаком летающих крылышек! Это чудо! – вдохновенно воскликнула я, касаясь своих светлых волос, и с любопытством взирая на стаи белых бабочек.

– Лиана, бабочки неколлекционные, что на них смотреть!? Гусеницы они недоделанные! – раздраженно проговорила Алла, изгибаясь всем телом показывая, как ей не нравятся белые бабочки, летающие вокруг них.

– Не знаю, куда нам торопиться? До обеда два часа. Надень покрывало на себя и успокойся, перестань так дергаться! – поучительно сказала я.

– Ну, ты, гусеница плодожорка, ты о еде можешь не думать? Думай обо мне!

– Нет, Алла, я всегда есть хочу, я всегда помню про обед, но здесь так хорошо, свежо! Мне нравиться. И не жарко. И так красиво с этими летающими бабочками по всему пляжу!

– Лиана, ты меня убиваешь! Да, посмотри ты на нас со стороны! Хоть бы один мужчина к нам подошел, как будто их и на пляже нет! Из-за тебя любительницы покушать, и на меня не один мужчина не смотрит!!!

Слова Аллы услышал ветер, он закружил вокруг двух молодых людей и потащил их по пляжу к девушкам. Парни пошатывались в струях ветра, они были обвернуты белыми бабочками и, как две гусеницы в коконе, упали от порыва ветра у ног девушек.

– Алла, тебе подарок от ветра, что просила, то и получила! – воскликнула я весьма довольная ситуацией. – Как мужчины забавны в белых бабочках! Они словно в белых сорочках! У них и на лицах бабочки! Сиропом, они намазаны что ли? Липкие какие!

– Девушки, выручайте! – закричал блондин. – Это крем для загара медовый!

Я взмахнула ковриком над молодыми мужчинами. Бабочек, как ветром сдуло.

– Я младший помощник ветра! – воскликнула я, не отрывая своих голубых глаз от блондина, складывая коврик, и укладывая его в сумку.

Молодые люди стали подниматься с земли, пытаясь стряхнуть с себя последних прилипших к ним бабочек. Они словно выросли большие и красивые. Молодые, загорелые и сильные парни, или мне так показалось.

– Филипп, смотри какие девочки! Нет, простите, девушки. Какие девушки! Блеск!

– Павел, они тебе зачем, для коллекции? Тебе, что девушек не хватает?

– Мальчики, мы не коллекционные девушки, – ввернула игриво Алла.

– Девочки, и мы не из коллекции, – сказал темноволосый Филипп, молодой человек среднего роста, лет двадцати шести.

Я быстро надела на себя шорты и топик, как это не покажется странным, я не была в сплошном купальнике и выглядела со своей точки зрения вполне нормально. Алла медленно поднялась и оделась. Молодые люди посмотрели на нас оценивающим взглядом, переглянулись. Они оценили нас довольно быстро.

– А вы ничего девочки! – воскликнул светловолосый Павел, мужчина крепкой наружности, лет двадцати семи. – Объединим свои усилия в проведение праздных дней? У нас отпуск еще не кончился.

– Мы согласны, – быстро произнесла Алла, боясь, что они передумают.

Молодые люди медленно пошли по пляжу. Ветер быстро налетел, и быстро исчез, но прохлада осталась. Каждый нес свои пляжные принадлежности. У парней в руках были ласты, а девушки несли свои полиэтиленовые пакеты с портретами незнакомок.

– Алла – Лиана – вы, где остановились? Вам ехать или идти? – спросил Филипп и продолжил говорить, не дожидаясь ответа, – а мы пришли на центральный пляж с ластами, а нырять здесь некуда, шли, шли по воде, а здесь все мелко, явно это детский пляж, мы на другой пляж ходим, там глубже.

– Павел – Филипп, мы живем в частном секторе у нас домик на двоих, – ответила Алла, – а плавать мы не умеем, ходим по воде.

– Отлично! – воскликнул Павел. – Значит у нас с вами одинаковые условия быта, мы живем вдвоем в одном номере из двух комнат и в песке плавать не умеем.

– Ничего себе! – воскликнула Алла. – И еще говорят условия одинаковые! Да в нашем домике всего две крохотные комнатки, в одной мы едим, а в другой спим, и окна малюсенькие и не открываются. Форточка одна и та крошечная!

– Девушки, мы забросим вещи в пансионат, и будем у ваших ног. Сегодня же! – проговорил Павел, не слушая возмущения Аллы по поводу их суровой жизни.

– Господа, мы тоже коврики свои занесем и выйдем, а где встретимся? – протараторила Алла, довольно улыбаясь таким приятным мужчинам, без белых бабочек.

– У фонтана! Она еще спрашивает, – Павел показал фонтанчик для питья в конце пляжа, из которого лениво поднималась и опускалась струйка холодной воды.

– Хорошо, – ответила я.

Мы быстро пошли к домику в тени фруктовых деревьев, улыбаясь и переговариваясь о пляжном ветре чудес и о молодых мужчинах. Мы зашли в свою маленькую, светлую комнату, упали на древние металлические кровати с перинами и огромными белыми подушками. У окна стояли три пера павлина, прислоненные к стеклу.

– Алла, давай не пойдем на свиданье?! Я не хочу приключений с этими мужчинами! Я их боюсь! Вот ты бабочек боишься, а я боюсь мужчин. Я их не понимаю и не знаю, – заныла я, глядя на перья павлина.

– Лиана, и мне лень идти, но очень хочется приключений, мне надоела скука!

– Что будем делать, подруга? И лень, и боимся, и очень хочется приключений?!

– Не знаю, – честно вымолвила Алла, – в кои-то веки молодые люди появились на нашем горизонте, а нас лень разбирает. Знаешь, я все-таки пойду, ты лежи на боку и бойся, я одна пойду к ним.

– Алла, сходи одна, скажи, что мы вечером придем к фонтану или туда, куда позовут, а сейчас я не пойду.

– Согласна, я одна пойду к фонтану с питьевой водой, а ты обед готовь, не пойдем сегодня в столовую, надоело в очередь за кашей стоять.

Я осталась в комнате одна, посмотрела на себя в зеркало и увидела на жемчужных бусах белую перламутровую бабочку, хотя я прекрасно знала, что ее здесь никогда не было! Откуда она взялась? Мне даже показалось, что бабочка качает своей маленькой головкой в такт дыханию.

К фонтану подошла Алла, девушка худощавая, роста среднего, с каштановыми волосами чуть ниже плеч. С другой стороны к фонтану подошел Филипп, мужчина среднего роста с темными волосами. Оба они смотрели друг на друга с нескрываемой радостью в карих глазах.

– Меня зовут Алла, – представилась Алла, – Лиана осталась дома.

– А меня зовут Филипп, – улыбаясь Алле, представился молодой мужчина, – и лично вы мне определенно нравитесь, и даже больше.

– Мне очень приятно, что пришли именно вы, Филипп, я вас сразу приметила, – ответила елейно Алла, улыбаясь в ответ белозубой, открытой улыбкой.

– И мне приятно, что вам приятно, и что именно вы сюда пришли, – сказал, продолжая улыбаться, и показывая все свои белые зубы, Филипп.

– Что будем делать, Филипп? У вас есть план? Куда пойдем, или тут будем стоять?

– Алла, вы не боитесь высоты? Очень хочется забраться на маяк, а Павел не хочет.

Меня манит маяк, я с детства хочу посмотреть – откуда свет в нем идет.

– Филипп, идемте на маяк, если до него за день дойти можно.

Алла и Филипп пошли в сторону маяка в двух шагах друг от друга. С каждым шагом они все ближе приближались друг к другу, и в какой-то момент их пальцы рук соединились. Оба остановились и посмотрели друг другу в глаза. Идти дальше им не хотелось.

– Филипп, мы, что дальше не пойдем? Будем стоять, и смотреть друг на друга?

– Пойдем в парк на часок до обеда, здесь парком называют любую группу деревьев, если они не фруктовые, – сказал Филипп и плотнее взял руку девушки.

Парк это или не парк, но они сели на ближайшую скамейку под каштаном.

– Филипп, а вы с Павлом, кем работаете? Чем занимаетесь? Это не секрет? – первая спросила Алла, игриво впиваясь взглядом в глаза Филиппа.

– Так, мы два коромысла. Никто. Ничто. Не женаты. Не участвовали. Не были.

– А серьезно? Мне очень хочется знать, с кем я говорю, кто мне, наконец, понравился! Для продолжения знакомства.

– Мы из спецназа. Мы чекисты. Мы великие и ужасные марципаны с бабочками!

– Шутка? Вы все шутите! А мне становиться обидно за себя, что я тут болтаю неизвестно с кем, – надула губки Алла.

– Нет, что вы, как я посмел бы шутить с такой обаятельной девушкой! Я очень серьезный мужчина! Отвечу прямо – мы из спецназа! – с иронией ответил Филипп.

– Но вы не гиганты! Да, вы крепкие ребята, но у вас прически длинноволосые.

– Да, мы шустрые и крепкие ребята. А вы кто? Сама о себе, что можешь сказать, девушка с пляжа?

– Мы? Знать бы кто мы? И сами не знаем. Две девушки с морского пляжа и все.

– Алла, да ваш ответ еще круче! И он мне не нравиться! С пляжа они!

– Господи, мы две художницы, расписываем шкатулки. Мы приезжие.

– Вот, это ответ! Хвалю! А это не скучно – расписывать коробки под клепки?

– Скучно? Нет, конечно, нам нравится. Мы работаем, как фотографы – достоверно.

– Вы замужем? Алла, вопрос принципиальный для проведения свободных дней?!

– Нет, мы свободные, незамужние девушки! У нас на фабрике одни девушки, да женщины работают. Мужчины редко к нам в мастерскую заглядывают, только когда шкатулки привозят для работы. Нет, мы не замужем! – поставила точку на вопросе Алла.

– Алла, простите, а из какого вы города? Его можно назвать?

– Из заштатного. Есть городок небольшой, по дороге к столице.

– Понял, говорить и называть свой город принципиально не хотите. А мы с Павлом из столицы, оба работаем программистами. Мы не женаты и не были женаты, мы учились, служили в армии и работали.

– Филипп, вы сказали, что вы из спецназа? Вот уже и обманываете, и запутываете меня.

– А спецназ – это хобби после армии осталось, а так мы работаем с компьютерами, программисты одним словом.

– Понятно, с вами все понятно, что все непонятно, однако весьма занятно.

Они замолчали, как будто пробежали сто метров на скорость и устали, хотя сидели на скамейке. Пошел редкий и теплый дождь. Алла раскрыла зонтик. Филипп к ней инстинктивно придвинулся и взял ее руку с зонтиком в свою руку. Они переглянулись, улыбнулись. Руки теплели…

– Поднимайтесь, Алла, а вечером приходите с подругой в пансионат 'Павлин' на танцевальную веранду. У нас сегодня танцы. Мы с Павлом будем вас ждать!

– Мы обязательно придем. Я пойду к себе домой. До вечера!

И Алла с Филиппом разошлись в две разные стороны. Дождь покапал и прошел.

Дома я спросила Аллу:

– Алла, что было? Рассказывай все! Где ты так долго была!? Я ждала, ждала…

– На свидание пришел Филипп, он спрашивал кто мы и откуда.

– Поэтому я не хотела идти на первое свиданье, – пробурчала я.

– Они нас ждут вечером на танцах в пансионате 'Павлин'.

– О, а вы все-таки до чего-то договорились! Здорово! Обед готов! Садись!

Мы сели за стол, на котором стояла легкая еда. После обеда мы уснули, а в шестнадцать часов проснулись и стали думать, в чем нам идти на танцы, на свое первое свиданье у моря. Отдохнувшие глаза сияли в предчувствии встречи, волосы волнами спадали на их плечи. Одежда для танцев лежала на кровати. Сами девушки сияли от радости.

К нам заглянула Лидия Ивановна:

– Девочки, а вы похорошели! Куда идете? А то вы все дома сидите!

– На танцы! – выпалили мы одновременно, рассматривая свою одежду.

– Значит так, девочки мои дорогие, повторяю, сюда не приводите кавалеров! У меня строго с ними! Я их на порог не пущу!

– Мы знаем. Мы хорошо запомнили все ваши запреты, – сказала я тихо.

Хозяйка удалилась. Мы сели в два кресла и решили немного почитать, но строчки перед глазами не двигались, мы одновременно отложили книги, и задумались ни о чем. Нарастало общее напряжение.

– Я боюсь, – выпалила я, – мне не по себе, руки нервничают, дрожу вся.

– Чего боишься? А дрожишь, потому что замерзла на пляже.

– Мне страшно, потому что я этих мужчин не знаю.

– Всегда все кого-то не знают, а на танцах и другие люди будут.

– Если только так. Все равно мне страшно. У меня еще никого не было, а они такие зрелые мужчины! Понимаешь, Алла, они мужчины, а не парни – одноклассники! Они не мальчики! А мы с тобой две дурочки с переулочка.

– Тебя, Лиана, зовут не в постель, а на танцы! Чего ты на танцах испугалась?

– Ой, Алла, мама просила, чтобы мы с тобой не с кем не связывались, остерегались всего непонятного в отношениях между мужчинами и женщинами.

– А ты не связываться едешь, а лишь танцевать. Взрослая трусиха, вот кто ты!

Мы взяли книги и уткнули в них носы, так как телевизора в их домике не было. На часах время медленно двигалось. Летом танцы рано не начинают, если бы не танцы мы бы еще раз сходили на пляж, а так сидели и мучились ожиданием. Ужин в пансионате в 19-00, значит танцы с восьми вечера. Мы решили еще немного поесть и в девятнадцать тридцать вышли из дома.

Плыл теплый вечер, слегка прохладный от дневного ветра, который заметно перепутал погоду. Парни сидели на перилах деревянной веранды.

– Девушки, вы, где были? Мы тут ждем, ждем! Все здесь, а вас нет! – сказал Павел, запуская пятерню в свои светлые волосы.

– Ждали, когда ваш ужин закончиться, – ответила я и подошла к Павлу.

Алла подошла к Филиппу. Они посмотрели друг на друга, как знакомые люди.

Филипп заметно повеселел и сказал:

– О, мы уже по парам разбились! Так, что нам делать на танцах? Мы и так скучать не будем или посмотрим, как здесь танцуют?

Все дружно рассмеялись. На веранде призывно зазвучали первые танцевальные аккорды. Народ по тропинкам и дорожкам стал стекаться к веранде на звуки музыки.

Публика шла всех возрастов: лет от пяти до восьмидесяти. Дети с родителями и без.

– Ничего себе контингент! – воскликнул Павел. – Нам, что с ними делать?

– Отпочковываться, – ответил Филипп, – ты, что не знал, что тут дискотека вне возраста? Здесь кто ходить умеет, тот и приходит, а танцы – они для всех!

– Но не до такой же степени! Нет, такая дискотека не для меня, – пробубнил Павел, слегка презрительно оглядывая людей других поколений.

– Нормальная степень контингента, надо нам немного погулять, старые люди и малые дети скоро спать уйдут, тогда мы и вернемся сюда танцевать, – рассудил мудро Филипп, без эмоций взирая на толпу, желающую танцевать.

 

Глава 2

Мы покинули веранду, а наши места на перилах мгновенно заняли дети.

– Ребята, куда пойдем? – спросила я. – Через час стемнеет.

– На маяк, – откликнулся Павел, – мы пойдем пешком к маяку. Хорошо, Лиана?

– Павел, ты туда не хотел идти? – удивился Филипп, – я удивлен, ты и на маяк!

– С Лианой я могу и на маяк пойти, зная, что вы с Аллой возражать не будете.

– А нас туда пустят? – спросила предусмотрительная Алла. – Вдруг нас на маяк не пустят? По идее маяк должен быть закрыт от посещений.

– Если заплатить – пустят, – ответил Филипп, – это местная башня доступна для туристов, по определенным расценкам.

Разбившись по парам: Алла – Филипп, Павел – Лиана, четверка пошла на маяк, который стоял на другой стороне маленького городка, в том месте море было глубоким. Смотритель маяка, после встречи с руками Павла, их пропустил, но сказал, чтобы вели себя тихо и не высовывались на маяке со стороны городка.

Молодые люди поднялись на площадку прожектора, их глаза невольно стали смотреть в сторону моря.

На море штормило. Белая яхта покачивалась на волнах. На яхте двое мужчин стояли в стойке борцов. Парус щелкал их по торсу, но они не реагировали на его удары.

Один мужчина сделал подсечку ногой. Второй мужчина упал и зацепился за парус.

Парус ветром отклонился за борт и человек повис над морем. Первый ударом ноги сбросил второго с паруса. Зрители на маяке онемели от зрелища, потом закричали одновременно и побежали к смотрителю просить лодку, чтобы спасти человека.

Смотритель показал на лодку, сделал движение тремя пальцами. Павел сунул ему деньги в руку, и пошел к лодке, весла в ней были вставлены в уключины.

– Девушки, оставайтесь на берегу, мы одни поплывем, – сказал Филипп, садясь в лодку, и беря в руки весла. Вскоре он ловко заработал веслами.

Лодка медленно покоряла волны. Парусник быстро уходил в сторону. У буйка виднелась голова. Человек помахал рукой. Ребята подплыли к буйку, затащили мужчину в лодку, и с трудом подплыли к берегу по волнам, которые, то их приближали к берегу, то от него относили. Мы радостно встретили ребят. Спасенный мужчина подошел к смотрителю… Смотритель вложил ему в руку деньги. Молодые люди онемели от зрелища.

– Ребята, вы, чего рты раскрыли? У нас морской спектакль по таксе. По таксе.

В городке работало сарафанное радио по рекламе маяка. Четверо молодых людей, поняли, что их просто купили, но мужчины были довольны своей смелостью, а девушки поверили, что ребята служили рядом со спецназом. Мы вернулись на дискотеку. К их возвращению публика на веранде собралась молодежная и сексуальная по внешнему виду. Две пары заняли свое место среди танцующих пар.

Музыка обволакивала их своей назойливостью. Темнота окутывала веранду со всех сторон. Светились лампы над танцевальной площадкой, да редкие фонари на дорожках.

– Филипп, а я вас так боялась, а вы такой смелый оказались, сразу бросились спасать человека с яхты, даже денег не пожалели, – тихо запиликала Алла, – нет, положительно вы мне нравитесь.

Он не ответил, только крепче прижал к себе девушку.

– Лиана, ты такая хорошая, с пушистым хвостиком волос, – сказал Павел.

– Меня так иногда называют, белочка, а то просто Лиана.

– Лиана, с вами приятно танцевать, чувствуется нежное тело под руками.

– Ой, спасибо, а мне говорят, что я поесть люблю, шутят надо мной, все шутят.

– Вы такая домашняя, как булочка, и мужа нет? Скорее нет, чем да! Правда?

– У меня и парня нет, мы с Аллой давно дружим, но мы не розовые, мы друг друга не касаемся. Мы обычные подруги со школы, и работаем вместе и учились в художественном училище вместе.

– Да и мы не голубые, а просто друзья, – ответил серьезно Павел, – а лично вы мне нравитесь, с вами уютно и просто танцевать. Легко с вами, приятно, и нет мыслей.

– И мне нравиться чувствовать ваши сильные руки, – задумчиво сказала я.

Танго кончилось. Музыка более энергичная заставила танцевать всех несколько поодаль друг от друга, такой танец позволял рассмотреть партнера, но не почувствовать его. Пара Аллы и Филиппа была чувственная, они и под шуструю музыку извивались в танце, не выпуская друг друга из рук. Прилипли друг к другу.

– Алла, пойдем, погуляем, – прошептал ей Филипп, – уйдем тихо вдвоем.

– Филипп, идем туда, куда скажешь, я за тобой пойду мой милый хоть куда.

И оба вышли из круга танцующих. Они даже не оглянулись на вторую пару, а быстро исчезли в зарослях кустарника, но, свернув с тропинки, через пару шагов остановились, их губы соединились в едином порыве чувств молодости. Филипп двумя руками подтянул девушку к себе, их тела приникли друг к другу не хуже губ, тонкие летние ткани их едва разделяли.

– Филипп, так нельзя, ты меня чуть не съел, – взвизгнула довольная Алла.

– Алла, ты чего? Я думал ты о жизни все знаешь, мне нужно немного ласки.

– Я о любви все знаю теоретически, но практически любовь не проходила, не с кем было, а мой Влад, в армии сейчас.

– О, так у тебя и парень Влад есть? Тогда перейдем к практике, ты меня заводишь, я мужчина обыкновенный, живой и армию отслужил.

– Ба! А я девушка обыкновенная, живая, но еще не обученная любви и ласки, с Владом мы до физической любви не доходили.

– О, так между нами пропасть! Алла, это где ты так сохранилась в целости?

– Филипп, я на фабрике по росписи шкатулок и сохранилась. Рисовала любовные сцены, но сама в такие сцены не попадала, я о них только в книгах и читала.

– Да, не повезло. Все, Алла, разойдемся красиво, пока еще раз не завела ты меня за горизонт любви, пока я собой владею. Я не насильник.

Они стряхнули с себя эмоции, и вышли на танцплощадку. Я, заметив, Аллу и Филиппа, радостно помахала им рукой. Они, улыбаясь, подошли.

– Павел, пошли домой, – сказал Филипп, – темно. Девушки боятся темноты, им идти далеко, а нам с тобой близко. Идем, друг. Девочки, пока! Сами дойдете? Или вас надо до дома проводить? Молчите? Правда, не хочется вас провожать!

– Дойдем, – грустно сказала Алла, – мы сами дойдем до своего дома.

– Алла, я что-то пропустила? – спросила я с глазами полными грусти.

Мы пошли по слабо освещенным улицам в сторону дома. Темнота сгущалась, тени сливались с тьмой. В траве звучало вечернее стрекотание.

– Алла, почему они нас бросили? Все было хорошо, что случилось? Объясни мне.

Такой тихий вечер, мы славно потанцевали, и все прошло. Это неправильно!

– Им нужны женщины, а мы с тобой, подруга, до них не доросли. Павлу и Филиппу с нами скучно, они – взрослые мужчины, а мы, – Алла не договорила и махнула рукой с внутренним сожалением.

– Но и мы не мужчины, да, мы ниже их ростом, и у нас есть паспорта.

– Лиана, ну ты глупая, маму слушаешь, а я тебя слушаю. А мужчинам, если ты еще это не поняла, нужны непослушные женщины.

Лидия Ивановна стояла во дворе домика под зелеными гроздьями винограда 'Лидия'.

Светила луна, темнели стволы абрикосов, в одном окне дома горел свет.

– Девочки, а что так рано? Я думала, что вас на машине привезут с цветами.

– Потому и рано, что девочки, – ответила бойко Алла.

Девушки умылись, переоделись и сели за стол, есть простые булочки и пить чай.

– Алла, ты прости, но мне как-то обидно, нам было хорошо, и вдруг все кончилось, а вы появились вдвоем недовольные друг другом…

– Знаешь, Лиана, нам их ветер принес, а не любовь. Завтра пойдем на пляж одни.

Ясное утро разбудило нас. Я посмотрела в маленькое окошко: хозяйка с хозяином переговаривалась во дворе. Я повернула свои глаза на подружку.

– Алла, на пляж пойдем как обычно, немного нам осталось отдыхать.

– Ты права подруга, жили без мужчин, еще поживем, – из груди Аллы вырвался вздох глубокого сожаления.

День выдался с переменной облачностью. Загар то был, то не был. Девушки сидели на своих ковриках и смотрели в море. Вдруг их одновременно обняли мужские руки.

Сильные, мужские руки обнимали девичьи слегка загорелые плечи.

– Девочки, нам без вас скучно, – пророкотал Павел, – простите, если что ни так.

– Мальчики, а нам без вас жизни нет, – пропела я, – мы изгоревались одни.

Мужчины постелили большое покрывало, и оба сели на него. Их внушительные фигуры, волновали непонятно и почти осязаемо. Филипп достал карты.

– В карты поиграем, – предложил Филипп, – погода не светит, и греет слабо.

– Если у нас получиться играть в карты, то мы с вами поиграем, – ответила Алла, поправляя темные очки, и вставая со своего коврика.

Мы пересели на покрывало мужчин, все дружно стали играть в карты, но карты не шли – днем от них веяло скукой. В душе появилось тревожное и приятное чувство.

Мужские ноги, умеренно покрытые волосами, пленили глаза.

– Сегодня концерт в местном дворце культуры, есть четыре билета, – сказал Павел, – предлагаю девушкам вечером надеть вечерние платья, и явится при полном параде к дому культуры, а мы наденем смокинги и в карете подъедем.

– Хорошо, мы пойдем с вами в дом культуры, а потом одни домой вернемся, и еще у нас нет вечерних платьев! – откликнулась я. – И карет нет!

Мы тщательно подготовились к встрече с молодыми людьми. Прически – кудрявые.

Лица, как шкатулки расписные. Мужчины нас ждали у ДК. Пары сменились: Алла с Павлом, Лиана с Филиппом, так они и сели в зале. Сцена, то сильно освещалась светом, то погружалась в темноту вместе с залом. Спасительная темнота сближала пары. После концерта мы остановилась перед входом в ДК.

– Есть предложение разойтись по парам, – сказал Филипп, – но в новом составе.

– Расходимся по новым парам, я поняла, – ответила Алла и пошла с Павлом.

Павел на Аллу не нападал, не обнимал. Шли спокойно сквозь теплый южный вечер.

Молчали. Я шла с Филиппом и тоже молчала, потом догнала Павла.

– Павел, ты мне нужен! Нужен! Остановись! – закричала я с печалью в голосе.

– А мне нужен Филипп, – отозвалась Алла и подошла к Филиппу.

Обе пары, как по команде свыше обнялись и вздохнули легко и спокойно.

– Девушки, мы живем на первом этаже пятого корпуса пансионата 'Павлин', окна для вас будут открыты. Мы вам стул подадим, вы по нему, через подоконник, к нам в комнату залезете, на бокал шампанского, – предложил Филипп.

– Где наша не пропадала, залезем к вам через окно, – ответила довольная Алла.

Мужчины зашли в здание через центральный вход, а мы забрались через окно.

– Ну вот, мы и вошли в историю своей жизни через окно любви, – сказала я с лирическим настроением, осматривая обстановку комнаты.

На столе стояло шампанское, лежали абрикосы и коробка шоколадных конфет. В комнате стояли: диван, два кресла, телевизор, шкаф с посудой, и стол со стульями.

– Я этому очень рад, – сказал Павел, обнимая меня за плечи, – ты мне, очень нравишься, Лиана! – И он нежно поцеловал мою щеку.

Все четверо сели вокруг стола. Фужеры наполнили шипучим напитком счастья, звонко стукнули ими в порыве радости. Съели, кто конфету, кто абрикос… Полчаса поседели за столом, и разошлись по комнатам. Алла с Филиппом просто свалились на двойную кровать, составленную из двух одноместных. Они не разговаривали, а вцепились друг в друга руками, и могли только стягивать с себя одежду. В комнате Павла стоял диван-кровать в разложенном виде, на него села я, а потом и Павел.

Мы сидели и разговаривали. На столе стояло шампанское, и лежали конфеты. Комната служила гостиной. Павел включил телевизор. Мы смотрели на экран и быстро ели абрикосы.

– Лиана, как себя чувствуешь? – вкрадчиво спросил Павел, обнимая меня.

– Павел, я как в раю, – сказала я, запихивая в рот очередную конфету, запивая ее бокалом с шампанским, тем самым, ускользая из его рук.

Я посмотрела в сторону телевизора. На экране актеры поцеловали друг друга. Павел вновь обнял меня за плечи, продолжения я неосознанно боялась.

– Павел, я наверно глупая, но пойдем отсюда! Уйдем через окно, прошу тебя, уйдем, – говорила я, трезвея на глазах. Легкомыслие выветрилось из головы.

– Нет, ну ты – умная! Я вылезу с тобой через окно, – ответил серьезно Павел.

Павел опустил стул за окно, и по нему мы оба спустились на землю. Затем он положил стул на подоконник, чуть протолкнул его в комнату и прикрыл окно.

Послышался звон стекла, но мы на него в тот момент, внимания не обратили.

– Ой, как хорошо! – воскликнула я, и сама обняла Павла, а потом его оттолкнула, – пойдем, погуляем! Ночь такая теплая, сверчки поют. С тобой хорошо, – сказала я и почувствовала, как жемчужные бусы, сдавливают мне горло. Мне стало очень больно, я попыталась их от шеи оттянуть, но они давили все сильнее.

– Хорошо так хорошо, я провожу тебя домой. Можно и пешком прогуляться, – сказал Павел. Тут он заметил мои манипуляции на шее с бусами. Он попытался их снять с меня, но у него ничего не получилось.

– Вот славно! Я люблю вечерние прогулки, но для одной вечерние прогулки несбыточны, одной ходить страшно, – попыталась я сказать весело, но мне стало еще больнее от жемчужных бус, подаренных другом перед отъездом на юг.

Разговаривая и толкаясь, мы подошли к домику, где жили. Я постоянно держала руку между бусами и шеей. Вездесущая Лидия Ивановна стояла у ворот, освещенная единственным фонарем на столбе, тень от винограда падала на ее плечи. Она ждала квартиранток, как будто кто ее предупредил, что они уже идут.

– Лиана, ты одна или не одна? А где Алла? Кто это с тобой? О, это мужчина!

– Задерживается Алла, завтра придет.

– Понятно. Мужчина, вам сюда нельзя! Я девушек предупреждала!

– Понял. Лиана, счастливо! Завтра на пляже встретимся на прежнем месте!

– Счастливо, Павел, ты не боишься один идти? О, я забыла, ты ведь из спецназа!

Возвращался Павел медленно, и совсем тихо прошел в здание пансионата через центральный вход. С двух сторон от входа росла пышная туя, он прошел через белые колонны здания, открыл массивную дверь с латунными ручками.

Павла остановила дежурная по корпусу:

– Молодой человек, вы уже приходили, но не выходили и опять входите!?

– Бывает в жизни такое явление, что выходят, но не входят. Можно я тут посижу?

– А, что у вас в комнате твориться? Идемте вместе посмотрим ваш номер.

– Нет, я сейчас туда сам пойду. Я просто гулял по каштановой аллее.

Он зашел в свой номер. Комната в спальню была закрыта. Павел поднял стул и лег на диван. Сон сморил его до утра. В соседней комнате Алла и Филипп продолжали шуршать. Они уже перешли границу между девушкой и мужчиной. Им было трудно остановиться. Любовью занимались мужчина и женщина, или так казалось Павлу сквозь стенку, сквозь сон, но ему все это было безразлично.

 

Глава 3

Утром я проснулась одна, едва, не заревев от досады, видя, пустую постель Аллы.

Или я хотела оплакать судьбу Аллы? Тут я вспомнила, что Павел будет ждать меня на пляже. Я сразу повеселела и спокойно приступила к завтраку.

В комнату заглянула Лидия Ивановна:

– Лиана, а Алла так и не приходила? Ох, девонька, вот мать ей задаст жару дома!

– Нет, она еще не приходила. И я что-то долго спала, и не могла проснуться.

На пляже Павел уже ждал меня, он один сидел на большом покрывале с картами.

– Лиана садись рядом. Алла с Филиппом еще спят, из комнаты они не выходили.

– Мне страшно за них. Они еще там живы? Ты слышал, что они живые?

– Они взрослые люди, знают, что делают. Слышно, что в комнате, кто-то есть.

– У нее ведь это впервые, – вздохнула я, – ой, что будет, что будет…

– Я смотрю, ты опять пришла на пляж со своим жемчужным ожерельем, оно совсем не гармонирует с твоим купальником! Сними его!

– У меня не получается его снять, словно замок сломался.

– Давай я сниму твои бусы!

– Попробуй!

Мы оба растянулись на покрывале лицом вниз. Солнце припекало. День становился знойным, мы искупались и легли на одно покрывало. Я все ждала Аллу и молчала.

Павел пытался развинтить замок бус на моей шее, но замок не крутился. Тогда он достал мужской маникюрный набор и разрезал нитку. Жемчужины покатились на покрывало. Я стала собирать бусы. Среди бусинок лежала перламутровая бабочка.

Руки невольно нервно затряслись, когда я брала бабочку в руки, мне казалось что она не перламутровая, а белая, мертвая бабочка, которых здесь недавно было очень много. А, что если – эта царица тех белых бабочек? – подумала я и услышала голос Павла.

– Лиана, если Филипп и Алла не придут через пять минут, мы идем в кафе. Я не хочу идти в пансионат на обед. У меня тяжело на душе. Я хочу отдохнуть.

– Хорошо, Павел, идем в кафе. Они не придут сейчас на пляж – это ж понятно.

Рядом с пляжем находился ЗАГС. Лиана посмотрели на вывеску. Мы зашли внутрь, прочитали памятки для тех, кто хочет вступить в брак.

– Павел, здесь указаны большие сроки! Нет, брак нам с тобой, не светит!

– Лиана, я просто читаю. Ты лучше скажи – из какого ты города, какого рода?

– Нам не быть вместе, так зачем мне исповедоваться до уровня своих предков?

– А почему нет? Я с тобой поеду к тебе домой, зайду к твоим родителям.

– Если только ты со мной поедешь ко мне. Слабо в счастье вериться. Я не чувствую общности между мной и тобой.

Мы зашли в маленькое кафе. Павел заказал еду на двоих, сам ее оплатил. Поели.

– Лиана, я бы с удовольствием пошел к тебе. Не хочу в пансионат идти! Не хочу!

– А вдруг Алла уже дома? Придем ко мне, а там Алла спит или Филипп сидит!

– Пойдем, скажи Лидии Ивановне, что произошла замена Аллы на меня.

– Павел, не шути так! Я отвечаю за Аллу перед ее мамой, она просила меня за подругой последить. У нее парень на севере служит, а мы с ней на юг приехали.

– А куда мне идти? Они же там вдвоем спят в нашем номере. Ну, пожалуйста! На пару часов зайдем к тебе, все легче будет ждать.

– Хорошо, Павел, на пару часов пойдем ко мне. Отдохнем, потом пойдем на пляж.

Мы вышли из кафе, и пришли в маленький домик. Хозяйка крикнула вслед:

– Только до вечера, Лиана, мужчина может быть в домике!

Павел лег на кровать Аллы и уснул. Я легла на свою кровать, долго вертела в руках перья павлина и смотрела на Павла, потом уснула. Разбудил возглас Аллы:

– Спите и врозь! – она покачнулась и села в кресло, – а мне дайте поспать!

Павел вскочил с ее кровати. Алла легла и отключилась – мгновенно.

Мы с Павлом взяли свои пляжные сумки, пошли на пляж.

– Лиана, часок позагораем, искупаемся, а затем пойдем вдвоем в пансионат, мне одному не хочется туда идти. Во мне поселился какой-то тормоз.

– Я пойду с тобой, не волнуйся, пройдем в корпус через центральный вход.

Мы прошли через центральную дверь корпуса пансионата, зашли в номер, и замерли: на полу в луже крови лежал Филипп, он слегка шевелил пальцами. Голова его была в крови. Бутылка лежала рядом.

– Я вызову скорую помощь, – крикнул Павел и побежал к дежурной корпуса.

Я вспомнила, что пока они шли в номер, я видела кабинет врача и пошла туда. Я позвала врача. Вдвоем мы прошли в номер. По дороге нас догнал Павел:

– Скорую помощь уже вызвал, скоро приедет.

Врач осмотрела голову Филиппа и сказала, что он выживет, хотя удар был сильный.

Потом она увидела разбитую бутылку из-под водки:

– Понятно откуда кровь. Он разбил бутылку, рука поранена, вот и кровь.

– То-то мне идти сюда не хотелось, но на Алле крови не было, – сказал Павел.

– Молодой человек, помогите положить мужчину на диван. Скорая помощь скоро сюда не приедет. Я его осмотрю, перевяжу. Он жив. Раны на руке не опасны, но крови через них он много потерял. Скорая помощь увезет его на рентген головы. У нас в пансионате есть отдел охраны, сходите за местным Мегрэ. Его зовут Михаил Борисович Мухин, он приехал сюда в отпуск. Пусть он все в номере осмотрит, но вы не уходите, – сказала врач, продолжая осмотр раненого.

У ворот пансионата один охранник дежурил, остальные находились в служебном помещении, рядом с воротами. В пансионат можно было попасть не только через центральные ворота, но пройти в него могли отдельные личности, а не машины.

Миша Мухин играл в домино с местными охранниками.

– Миша, по твою душу пришли. Посмотри, какая серьезная пара тебя спрашивает, – сказал охранник.

– Да, нам нужен Миша Мухин, – подтвердила я.

– Я весь внимание! – быстро сказал сухощавый молодой человек.

– Проблемы в корпусе номер пять. Михаил Борисович, необходимо вам туда пойти, – перехватил инициативу Павел.

Мы пошли к пятому корпусу. Павел по дороге ввел Мишу в курс дела.

– Из вашего рассказа я понял, что в кровавой драке вы оба не участвовали, у вас на это время есть алиби, и по вашим словам вас видели в ЗАГСЕ, в кафе, и хозяйка дома девушек. Мне надо бы поговорить с Аллой, – сказал Миша.

– Она спит, – отозвалась я.

– Разбудите, приведите ко мне, меня найдете в пятом корпусе.

Я попыталась разбудить Аллу. Она спала очень странно, ее невозможно было разбудить. Все старания оказались напрасными. Мы позвали хозяйку.

– Ребята, понятно, чем она занималась всю ночь! Все этим занимаются, но и на работу ходят и просыпаются, а с ней проблема другая. Она спит, и не реагируют даже на тряску за плечи. Как она еще до дома дошла? – проворчала хозяйка.

– Пришла и сразу уснула. Врача вызвать? – спросила я.

– Скорую помощь вызвать! Не хватало мне смертей в моем доме, а потом никто квартиру у меня не снимет. Телефон на веранде! Звони мужик, у нас одна машина скорой помощи на городок, – продолжала наставлять Лидия Ивановна.

Павел второй раз за день пошел вызывать скорую помощь. Дежурная спросила:

– Мужчина, вы всему городу скорую помощь вызываете? Я ваш голос запомнила.

– Нет, одной паре, которая распалась на две части в разных местах, – ответил по телефону Павел, потом он обратился ко мне, – Лиана, Мише надо сообщить, что Алла спит и не просыпается.

– Павел, Миша дал мне свою визитку, возьми ее, и сам позвони.

Павел взял визитку и позвонил Мише Мухину:

– Миша, это Павел из пятого корпуса пансионата 'Павлин'. Алла не просыпается. – Да, ребята, ваш приятель тоже крепко спит. Раны ему врач перевязала. Скорая помощь его не взяла, сказали, что нет причины для рентгена. Внешне он цел.

– Миша, они не отравились? Что могло с ними произойти?

– Хорошая мысль, ее проверим, а когда приедет врач к вам, пусть потом заедет в пятый корпус, заберет второго человека с отравлением, – ответил он телефону.

Павел решил внести ясность ситуации своей жизни в пансионате:

– Лиана, мы вас обманули немного, понимаешь, нас в номере три человека живет. Мы с Филиппом живем в спальне, там две кровати стоят отдельно, это мы для вас – их сдвинули, а в гостиной живет еще один мужик. Поэтому я и не хотел идти в пансионат, там все места в номере были заняты.

– Павел, а где сосед? Он кто? Он где? Он пьет? – я стала быстро задавать вопросы.

– Знать бы кто он! Странный тип. Потом еще непонятно, откуда взялась бутылка водки, ведь Филипп водку не пьет!

– Водку ваш сосед мог принести. Можно отпечатки проверить, но это долго.

В это время появилась врач скорой помощи и задавала вопрос:

– Где больная?

– Спит, – ответила я обескуражено.

– Разбудите! – командным голосом сказала врач, нетерпеливо глядя на Аллу.

– Не получается разбудить, с ней что-то произошло, есть вероятность, что этой ночью у нее первый раз был мужчина, – сказала я доверительно.

– Я осмотрю пациентку. Всем выйти за дверь!

Через пять минут врач вышла во двор домика и сказала:

– Ребята, одно могу сказать, что ранений у нее нет, что Алла девушка, и этой ночью у нее мужчины не было. В больницу ее возьмем, она не просыпается.

– Что!? – в один голос спросили я и Павел.

– Я ничего не могу добавить. Мужчина, вы с нами поедите.

– А я? – воскликнула я.

– А вы ждите подругу здесь.

Машина скорой помощи подъехала к пятому корпусу. На скамейке сидел Миша.

Врач обратилась к нему:

– Миша, опять шампанское виновато?

– Так точно! Шампанское они пили.

– Как будить будем?

– Не будем будить никого, положите Аллу на вторую кровать, пусть спит. На первой кровати спит Филипп. К утру проснуться.

– А мне, где спать? – спросил Павел.

– Ты лучше скажи, где шампанское покупал?

– В местном буфете я купил бутылку шампанского. А что нельзя?

– Буфетчицу уже увезли в милицию, с ней разговор особый. Она шприцем вводила снотворное, но не глубоко. При вскрытии шампанское доставало введенное снотворное, получался крутой напиток, всем от такого напитка в пансионате появлялось дело. Платили по таксе.

– Но мы с Лианой тоже пили шампанское! – воскликнул недоуменно Павел.

– Вы немного пили, а спать хотелось? – спросил участливо Миша.

– Я и сейчас спать хочу, да лечь негде. А почему бутылка водки разбита?

– Ну, ты мужик даешь, ее ты разбил. Стул бросал в комнату с улицы?

– Бросал, точнее я стул на подоконник положил, а он скатился в комнату.

– Вот и разбил бутылку водки, ее сосед у ножки стола оставил.

– А кровь? Откуда столько крови на Филиппе?

– Филипп упал с дивана и поранился о бутылку.

– А почему Алла девушка?

– Ну, ты мужик даешь, проснется Алла, у нее спросишь, почему она девушка, а сейчас сам ложись спать. Врач корпуса за вами присмотрит. Ха, почему Алла девушка? Этого у меня еще никто не спрашивал, – и довольный полным разоблачением происшествия Миша Мухин удалился.

Павел лег на диван и мгновенно уснул. Я спала у себя в комнате, в руке у меня спала перламутровая бабочка, мне снился сон, словно я белая бабочка и лечу через море… На небе собрались грозовые тучи. Молния осветила пятый корпус, пошел дождь. Запоздалые путники бежали по лужам, влетая в корпус мокрыми.

 

Глава 4

Наступило третье утро со дня знакомства. Все проснулись, перевернулись, стали соображать, вспоминать, что с ними было. За окном светило солнце, оно звало своими лучами на пляж. Не сговариваясь, четверка молодых людей появилась на знакомом месте пляжа. Алла пришла с ребятами. Постелили покрывало на коврики.

Песок после ночного дождя был еще влажный.

– Отравились мы все шампанским, – проговорил Филипп с забинтованной рукой, весь слегка помятый и побитый.

– У вас, что ничего с Аллой не было? – спросил Павел, не выдержав неопределенности их отношений.

– Все тебе Павел, расскажи, но я Аллу не вскрывал, как шампанское.

– Вы чего обо мне говорите?! – заволновалась Алла, – у нас все нормально.

– Хорошо, что все целы, невредимы, – подвела итог я, – а где сосед?

– Какой еще сосед? – спросила Алла.

– Девушки, мы вас обманули, – начал было говорить Филипп.

Но его прервал Павел:

– Сосед по номеру – подставная утка, он из шайки буфетчицы.

– Поясните, – попросила Алла.

– Сосед заставлял покупать шампанское в буфете по большой цене, после этого в корпусе номер пять, отсутствовала скука, как и в других корпусах пансионата, – объяснил Павел, – здесь все по таксе, все веселятся на местный манер.

Все четверо замолчали. Солнце припекало молодые спины.

– Я сегодня предлагаю экскурсию по морю. Хотите поехать? – спросил Павел.

– Когда? – очнулся Филипп, поднимая голову от карт.

– После обеда. Девушки, почему молчите? – спросил Павел, поднимаясь с песка.

– Дорого стоит экскурсия? – спросила Алла, прикрывая лицо шляпой.

– Мы заплатим за путешествие, – сказал Филипп, собирая колоду карт.

– Хорошо, мы поедем на экскурсию. Где встречаемся? – спросила я.

– В порту встретимся, – уточнил Павел.

Морской трамвайчик качался на волнах. Публика по узкому трапу заходила внутрь судна. Белый кораблик с двумя палубами, с местами для пассажиров в виде простых сидений, ждал отдыхающих. На нижней палубе располагался буфет. Основная масса людей села на верхней палубе, над которой была крыша, но не было стен, здесь ветер продувал пассажиров со всех сторон. Можно было смотреть во все четыре стороны. Звучала музыка. Павел и я присоединились к публике на верхней палубе.

Филипп и Алла сели на нижней палубе, закрытой со всех сторон, они вновь готовы были то ли спать, то ли смотреть друг на друга.

Бесконечное море плескалось с трех сторон кораблика, а с одной стороны виднелся удаляющейся городок. Море, ветер, солнце – в ассортименте. Публика после обеда сидела полусонной. Неожиданно все по очереди стали поднимать ноги, послышались крики женщин. Под ногами у Павла пробежала такса, маленькая низкая, длинная собачка. Под ногами у меня вторая собачка завертелась и выбежала на свободу.

– Ой, – только успела выдохнуть я.

– И здесь таксы бегают, – вздохнув, сказал Павел.

Таксы быстро спустились на нижнюю палубу. Послышались крики Аллы и Филиппа.

Видимо они окончательно проснулись. Вся публика оживленно заговорила. На верхней палубе появился человек в цирковой одежде, поставил тумбу. Таксы к нему подбежали. Несколько номеров с участием двух такс развеселили пассажиров.

Появились два одинаковых мальчика лет десяти, таксы с ними синхронно выполнили один номер. Публика ликовала. Трамвайчик подошел к первой остановке. Ленивые пассажиры остались сидеть.

– Уважаемые пассажиры, предлагаем посетить старинный завод марочного вина, вы пройдете мимо виноградника, увидите погреб, расположенный в пещере. Вино можно купить по льготной цене, – проговорила громко экскурсовод.

Люди прихватили сумки и кошельки. Павел и я сошли по траппу на берег.

Виноградник рос в стороне от экскурсионной дороги, метров десять публика шла мимо прозрачной изгороди. Заводик – погребок из старого красного кирпича неожиданно возник на глазах людей, им показали, как хранят вино, предложили его купить, уже разлитое по бутылкам. Те, кто ехал за вином, взяли много бутылок в свои крепкие сумки. Остальные взяли по бутылке или совсем ничего не купили.

Павел купил две бутылки марочного вина. Число градусов на этикетке не пугало своим числом. Бутылки на ощупь были прохладные. Народ заметно повеселел. Павел отнес одну бутылку Филиппу с Аллой. Я отказалась пить вино, и купила себе бутылку минеральной воды в буфете, да пару пирожков: себе и Павлу. Он незаметно выпил всю бутылку прохладного вина, а я выпила бутылку воды.

– Лиана, значит так, мы за женщин просто так не платим, ты мне отработаешь билет на эту экскурсию, – пьяно заговорил Павел.

– Ты очень много выпил вина, Павел, вы с Филиппом обещали за нас с Аллой заплатить, – возмутилась я удивленно.

– Еще чего! А шампусик! Ты знаешь, сколько мне бутылка обошлась!

– Я заплачу вам за поездку! Вышлю деньги почтой, как только вернусь домой!

– Собой, милая моя заплатишь. Сейчас будет пляжная остановка, по требованию, мы с тобой выходим, на обратной дороге нас заберут.

– Ладно, – испуганно согласилась я.

Павел взял свою спортивную сумку и пошел по трапу. Я за ним спустилась по трапу на маленький пляж среди прибрежных скал, жемчужных бус на моей шее не было, они горсткой остались лежать на подоконнике, рядом с перьями павлина. Белый кораблик уплыл. Павел расстелил знакомое пляжное покрывало. Совершенно неожиданно, он стал срывать с меня одежду.

– Павел, я сама сниму одежду, я в купальнике.

– А я тебя не загорать позвал, мне твой купальник на дух не нужен! – прокричал пьяный мужчина.

Павел скинул с себя одежду, представ в одежде нудиста. Я впервые в жизни видела голого мужчину, меня охватил ужас и паника. Он пытался сорвать с меня купальник.

Я не зря занималась на тренажерах, я стала драться со скользким и ставшим противным мужчиной!

– Павел, не надо, не надо, Павел! Я прошу тебя! – кричала я, удерживая на себе купальник, защищая свое тело от наглых рук мужчины.

– Хватит, я не отпущу тебя! Лиана, ты моя, а я буду твоим первым мужчиной! Всю жизнь мечтал быть первым! Представляешь, какое это удовольствие! Такого счастья в жизни еще не было! – пьяно кричал Павел.

Я извивалась изо всех, пытаясь бить мужчину кулаками. Он скрутил мне руки, мои губы он закрыл своим ртом, пытаясь всем телом производить незнакомые мне действия. Это последнее действие, ему долго не удавалось. Я стала его бить освободившейся рукой. Мужчина рассердился, приподнял меня за плечи, но я вывернулась! Ему стало скучно. Я – молчала. А в ответ тишина. Павел оделся.

– Лиана, я люблю тебя! Я очень тебя хотел! Очнись любимая! – кричал трезвеющий мужчина на одиноком, заброшенном пляже среди прибрежных скал.

– Павел, мы где? – тихо спросила я.

– Мы с тобой находимся на диком пляже.

– А, что со мной? Мы загорали? – пролепетала я.

– Да, любимая, мы загорали. У тебя был солнечный удар. Все уже проходит.

– Павел ложись рядом, мне нужны твои силы, у меня какая-то слабость.

Павел лег. Я обняла его, прислонилась к нему всем своим телом.

– Павел, я тебя, наверное, люблю.

Потрясенный мужчина молчал, вино из него выветрилось, он нежно меня поцеловал, и от удивления округлил свои большие глаза:

– Лиана, я боюсь тебя, честное слово, боюсь.

Мы встали, оделись. На горизонте показался морской трамвайчик, нас никто на кораблике не встречал. Аллы и Филиппа нигде не было, не было их и на верхней палубе, не было и на нижней палубе. Искать парочку никто не собирался.

Исчезновение Аллы и Филиппа казалось странным, только для них. Мы вернулись на берег. Павел взял машину, отвез меня домой, а сам уехал в пансионат. Я вымылась, и легла спать, но долго не могла уснуть, мне казалось, что если бы Павел не срезал с моей шеи жемчужные бусы, то драки в скалах бы не произошло. Я попыталась найти бусы, но они словно испарились, их нигде не было. Тогда я потянулась к перьям павлина, но и они от нее словно отшатнулись.

Мне стало душно в комнате, хотя бусы на шею не давили, но я явно чувствовала их на шее, хотя руками их не находила, мне стало жутко, и я, наконец, вспомнила друга Мишу, ведь я его предала, пусть невольно, но предала. Тогда я поискала глазами перламутровую бабочку, она сидела на перьях павлина и качала маленькой головкой, может от ветра, а может, она была живая царица белых бабочек? Она кивнула мне, и я уснула, точно провалилась в бездну, из которой я вылетела белой бабочкой…

Утро играло солнечными лучами сквозь занавески. Я проснулась. Аллы на своем месте не было. Павел проснулся, но не обнаружил Филиппа. Мы с Павлом встретились на пляже, прикосновения наших рук стали более откровенными, мы заметили внимательные и осуждающие глаза окружающих отдыхающих. Нам вдвоем было хорошо, но совесть подсказывала, что надо вспомнить об отсутствующих.

– Лиана, я позвоню на мобильный телефон Мише, скажу, что нет Филиппа и Аллы, что они пропали.

– Звони, любимый, звони.

Павел набрал номер телефона Миши на своем мобильном телефоне:

– Миша, вас Павел беспокоит, у нас Филипп и Алла пропали.

– А, это вас все беспокоит, 'почему Алла девушка'?

– Меня.

– Мне экскурсовод звонила, о том, что они оба остались на третьей остановке морского трамвайчика, во дворце Павлина, принадлежащего местному князю. Сегодня их привезут.

– Спасибо, – поблагодарил Павел и обратился ко мне, – Лиана, они сегодня обязательно приедут, у них экскурсия с продолжением во дворце Павлина.

Теперь мы лежали на том же покрывале, со спокойной совестью.

– Павел, а что будет с нами? – спросила я, проводя рукой по волосам мужчины.

– Мы поженимся, я тебе об этом говорил, – не веря самому себе, ответил Павел.

– А я решила, что ты шутишь, – прижимаясь к нему, пробормотала я.

– Мы подадим заявление на регистрацию брака в твоем городе, через неделю.

– Согласна, Павел, у нас как раз неделя остается до отъезда. Ой, как хорошо! – я легла на покрывале рядом с Павлом.

– Лиана, мы будем с тобой терять целую неделю? Пойдем ко мне в номер.

– Пойдем.

Мы встали, собрали с песка вещи, попили воды из фонтанчика, и пошли в сторону пансионата в его номер. Павел сходил на обед, принес часть еды мне. Я поела, и мы закрыли дверь в спальню изнутри. Я вела себя значительно спокойней, без страсти и холодности. Я просто отбилась от Павла рукой. С женщинами у него не очень складывалось, а теперь все было не лучше, чем всегда! Нас вскоре потревожил стук в дверь.

– Сони, откройте! – послышались знакомые голоса.

За дверью стояли Алла и Филипп. Павел открыл дверь.

– Чего кричим? – увидев парочку, Павел, удивленно замолчал.

Перед ним стояли Филипп и Алла в новых нарядах, с новым выражением лица, как будто пришли из прошлых веков.

– Павел, не удивляйся, – сказала Алла, – понимаешь, мы попали в старый замок или дворец Павлина. Он не совсем музейный, в нем живут люди, но раз в неделю к ним пускают экскурсии. Правда, у них суровые законы. Первую ночь нетронутой девушки, отдают местному князю Юлию Ильичу во дворце Павлина. Филипп меня ему отдал, а я не плачу, он меня наградил по-царски, и мы с Филиппом купили новые вещи.

Филипп стоял и понуро молчал.

– А утром меня отдали Филиппу, под взглядом Юлия Ильича, а я не плачу, – она всхлипнула, – мы выпили по бокалу вина и были очень спокойные, даже не возмущались. Юлий Ильич коллекционирует только тех, с кем можно спать первый раз, а он откуда-то узнал, что я девушка, меня на берегу встречали на ковровой дорожке с цветами, прямо с морского трамвайчика. Рядом с дорожкой стояли суровые мужчины, мы не могли убежать, все было подготовлено.

– Все было по таксе, – сказал задумчиво Филипп.

Из спальной комнаты вышла я, посмотрев на Аллу, сказала:

– Алла, идем домой, надо нам с тобой отдохнуть, а встретимся завтра на пляже.

– Лиана, идем, думаю, они возражать не будут. До свидания, мальчики!

Дорогой мы обменялись последними новостями и впечатлениями, которые обрушились на наши головы, а точнее на наши молодые тела.

– Алла, что мне делать с Павлом? Я ведь прекрасно помню, что он меня ударил о каменистый пляж так, что я чувств лишилась, а мне сказал, что со мной был солнечный удар, а я делаю вид, что ему верю, и изображаю страстную любовь, на самом деле, я его боюсь!!!

– Лиана, досталось тебе! Продолжай изображать любовь, а я так рассердилась на Юлия Ильича и Филиппа! Готова была их убить, но потом изобразила полную покорность, даже счастье. Там такая охрана! Сама не знаю, мстить или все забыть.

– Алла, говорили нам, чтобы мы не ездили одни, так, нет, поехали за орехами.

– Я таблетки выпила, в сумке носила их с собой по совету старших подруг, но такая грусть и тоска в душе! В то же время, я видела дворец Павлина, с внешней стороны древний, а внутри модный. А Юлий Ильич! Бог ты мой! Крутой мужчина.

– Значит, все забыть, не мстить?

– Лиана, о чем, ты? Какая месть! У меня такое чувство страха осталось!

У домика сидела Лидия Ивановна, увидев девушек, она обрадовано заговорила:

– Девочки! Вернулись! Я уже жду вас, жду.

– Спасибо, вам за участие, – сказала я, – все у нас нормально.

Мы зашли в домик, прошли в свою комнату.

– Как все изменилось! – воскликнула Алла, – Словно вечность прошла!

– Это точно, – завздыхала я, – Павел обещал на мне жениться.

– А ты веришь? Мне никто жениться не обещал…

 

Глава 5

У ворот домика загудели машины, послышался голос хозяйки. В комнату к девушкам вошел красивый, вальяжный господин лет сорока в белом костюме.

– Алла, я за тобой приехал! Не хочу быть больше коллекционером! Я женюсь на тебе, сейчас! Вставай! Платье тебе принесут, нас ждут на регистрации брака!

В комнату принесли в огромных пакетах: платье, фату, туфли, нижнее белье.

– Извини, что еще и Филиппу тебя отдал, но иначе, ты бы его не забыла, а сейчас ты его забудешь, – сказал спокойно Юлий Ильич, – мы ждем тебя, возьми свою подругу, будет твоей свидетельницей.

– Алла, вот счастье-то тебе привалило!

– Лиана, он такой необыкновенный! Вот и результаты, – Алла показала на пакеты.

Она пошла в летний душ, довольно быстро вернулась.

– Прохладная водичка! – простучала зубами Алла, приступая к одеванию.

Я переоделась, и стала помогать одеваться Алле, потом мы вышли во двор домика.

Хозяйка молча всплеснула руками. Ворота были открыты настежь, дверцы в машинах были открыты, все люди быстро исчезли в машинах. Все машины одновременно отъехали от домика. В ЗАГСЕ двери были открыты, журнал регистрации брака был раскрыт, все было написано, осталось Юлию Ильичу и Алле поставить подписи. Они поставили свои подписи на бланке заявления, получили свидетельство о регистрации брака.

Я неожиданно возмутилась:

– Можно мне не ездить с вами? Я не могу с вами поехать!!! Мне плохо!

И стала оседать на пол, меня подхватили, положили в одну из машин, увезли в маленький домик. Машина быстро отъехала от домика, и вскоре присоединилась к остальным машинам, которые ехали в сторону дворца Павлина. Алла ехала в роскошной одежде, в роскошной машине, с роскошным мужчиной. Она была удивлена, тому, что с ней произошло, но держала себя в руках и благосклонно отвечала на внимание князя. Я лежала в бедной маленькой комнате, чувствовала себя всеми покинутой. Слезы стояли в уголках глаз, я смотрела на маленький телевизор, выданный недавно Лидией Ивановной. На экране актеры – юмористы смешили, а я плакала, мне было грустно, болел затылок.

Зашла хозяйка.

– Лиана, почему плачешь? Подругу твою, с каким шиком увезли! Ты, почему плачешь, почему с ней не поехала?

– Ой! Сколько всего нового произошло, а у меня еще голова болит.

– Да вы на солнце перегрелись, смотри, как ты загорела. Полежи сегодня, отдохни, завтра все будет нормально. Где твой парень? Хороший мужик.

– Все они хорошие, когда чужие, – ответила я с мудрой болью в голосе.

В этот момент от пера павлина отлетела белая бабочка и села мне на ладонь, и мгновенно превратилась в белую, перламутровую бабочку, я ее нежно погладила.

– Лиана, я тут у тебя рассыпанные жемчужные бусы взяла, так я их собрала на тонкую леску, чтобы нитка не рвалась, – и Лидия Ивановна протянула бусы.

В ворота постучали, хозяйка пошла открывать.

– Ну, легкий ты парень на помине. Твоя – то Лиана плачет, иди, успокой.

– Спасибо, Лидия Ивановна, чувствую, что ей плохо.

Мужчина вошел в комнату.

– Лиана, ты чего плачешь? Я люблю тебя, у нас с тобой все будет хорошо.

– Павел, а любить сейчас будешь, или дашь отдохнуть?

– Я не злодей, отдыхай, а где Алла? – спросил он, оглядывая комнату.

– Замуж вышла за князя Юлия Ильича, ее увезли во дворец, я с ними не поехала.

– Сказка. Правда, что ли? – спросил Павел, садясь на постель Аллы.

– Мне не до шуток, – ответила я, надевая на шею жемчужное ожерелье.

– Лиана, ты прости меня, я ведь не пью вино, а тут меня, как подменили, на женщин я раньше не бросался, самому за себя мучительно стыдно.

– Ладно, Павел, выжили, будем жить, – сказала я, держа в руках три пера павлина, и пряча в них свои зареванные глаза.

– Лиана, давай я куплю билеты в твой город, на нас двоих.

– Тут ты почти прав, завтра купим билеты, на билет у меня деньги еще есть, сегодня никуда не пойду, Алла с нами не поедет.

В ворота постучали. Хозяйка открыла двери. Перед ней стояла Алла, еле живая, в разорванном платье невесты.

– Они так шутят, все было в шутку! – крикнула Алла, заливаясь слезами.

– Иди, ложись, голуба, там одна уже плачет, – проворчала Лидия Ивановна.

Алла зашла в комнату. Павел привычно вскочил с ее кровати. Алла легла, отвернулась к стенке, она содрогалась от рыданий.

Павел вышел и позвонил Филиппу:

– Филипп, приезжай здесь опять проблемы, обе девушки рыдают.

– Уже еду, надо было сразу с тобой ехать, но мне позвонили, сказали, что Аллу увезли на регистрацию брака с князем, вот я с тобой и не поехал.

Павел вернулся в комнату:

– Вас, девушки, нельзя оставлять одних. Мы можем за вас заплатить за неделю в пансионате, будете жить рядом с нами.

– А это возможно? – Алла повернула к нему заплаканное лицо.

– За деньги все возможно. Тут все по таксе.

В комнату вошел Филипп.

– Девушки, в нашем корпусе в пансионате, рядом с нашим номером освободился номер на двоих, есть предложение сменить вам место дислокации. В пансионате все удобства, кормят, есть свой пляж с топчанами.

– Если без шуток, то мы согласны переехать в пансионат, здесь все удобства во дворе, – сказала Алла, поднимая заплаканные глаза.

– Алла, ты не понимаешь мужчин, они говорят серьезно, но обязательно потребуют оплату, – вставила свою мысль я, привычно касаясь жемчужин на шее.

– Денег у нас, только на жизнь в этом домике, мы вперед оплатили, на общий пляж, да на билеты домой, и все, – тихо сказала Алла.

– Мы с вас деньги не просим, – сказал Павел.

– Алла, они возьмут натурой, – съязвила я, я уже не удивлялась, что среди жемчужин на шее находилась перламутровая бабочка.

– Не поняла, какой натурой? – спросила Алла.

– Они возьмут с нас любовью, поняла? – серьезно уточнила я ситуацию.

– Зачем так откровенно? – высокопарно спросил Филипп.

– В этом плане мы все уже потеряли, терять нам больше нечего, можно и любовью, мне с кем? С тобой, Филипп? – серьезно спросила Алла.

– Ну, девочки, вы растете, Алла со мной, Лиана с Павлом.

– Я не против любви с Филиппом, – поставила точку Алла.

– А я не знаю, – честно сказала я, трогая одной рукой перья павлина, а второй касаясь жемчуга на шее – не хочется лезть в новые долги.

– Решайте, машина ждет у ворот, заберем вас и ваши вещи, – сказал Филипп.

Алла встала, взяла свое платье, попросила мужчин подождать во дворе домика.

Я не двинулась с места:

– Алла, я не поеду, меня уже чуть не убили в оплату за морскую экскурсию.

– Лиана, так тебе терять больше нечего, а где гарантия, что князь до тебя не доберется? Князь – это его прозвище, он не князь, он крутой, я боюсь его.

– Алла, но долги… Я боюсь долгов.

– Смелей, Лиана, без риска богаче не станешь! – сказала Алла, собирая вещи.

Я с отчаяньем махнула рукой, взяла свою сумку, но опять села на кровать:

– Что хочешь, со мной делай, я не поеду!

– Как хочешь, ты со мной не поехала, а они меня втроем отлюбили…

– Алла, я не могу! Я не могу успевать за тобой!

Алла махнула рукой и с вещами вышла во двор.

– Где Лиана? – спросил Павел у Аллы.

– Она остается в домике без удобств, – сказала Алла и пошла к машине.

Павел зашел в комнату к Лиане.

– Лиана, в чем дело? Я тебе так противен?

– Уже нет, но я не могу вот так ехать, – сказала я, и обхватила рот рукой.

– Пойми, глупышка, там я буду у тебя один, а здесь я тебя от людей Юлия Ильича не спасу, они вышли на ваш след, теперь вас в покое не оставят. Думай: я один, или люди князя?! Где вещи? Быстро собирай! Я говорю быстро!

Я встала, как под гипнозом забросила вещи в сумку, потом взяла перья павлина, с них скатились две перламутровые бабочки – голубая и белая, я их завернула в чистый носовой платок и положила во внутренний карман большой сумки с вещами.

Павел взял сумку, мы вышли во двор.

Тут включилась хозяйка домика:

– Дамочки, но я вам деньги за оставшуюся неделю не верну, у меня денег уже нет.

– Это вам за беспокойство, – сказал Павел, и повел меня к машине.

Машина с двумя молодыми парами подъехала к пятому корпусу пансионата 'Павлин'.

Все молчали. В корпусе мужчины взяли у девушек паспорта, Филипп пошел платить за их номер на неделю. Я с Аллой зашла в свой номер, где почувствовала себя на порядок выше. Говорить не хотелось. Вскоре чистые волосы украсили наши головы. К нам постучали. Женский, приятный голос попросил открыть дверь. В комнату вошла миниатюрная блондинка со знакомым лицом.

– Девушки, я певица Алина, сегодня я приехала в пансионат, мой номер находится напротив вашего, я видела вас в фойе, вы мне очень понравились, а вы не могли бы мне немного помочь?

– Чем мы можем вам помочь? – спросила Алла, расчесывая каштановые пряди.

– Ой, все просто, через три дня у меня концерты в этом городе, и один концерт будет в пансионате. Мне нужны две девушки для заднего плана, у вас рост одинаковый, одежду я вам дам, стойте за моей спиной, изображайте поющих девушек.

Вы петь умеете?

– Умеем, мы с Аллой пели в школе, и в художественном училище.

– А вы знаете мои песни?

– Думаем, да, – ответила я.

– Отлично, вечером в местном концерном зале я вас жду, после ужина.

– Мы придем, – естественно последнее слово произнесла Алла.

Женщина ушла. Пришли Филипп и Павел.

– Устроились? Хорошо. После обеда поедем на лодках кататься, – сказал Павел.

– А нас пригласили петь, у нас сегодня репетиция, – ответила ему я.

– Какое еще пение? Вы, в какую историю уже попали? – заволновался Павел.

– В местную историю. Певица Алина живет в номере напротив, – ответила я.

– На работу устроились? На лодках с нами поедете? Здесь есть заливчик, в нем волн больших не бывает, – с легким раздражением предложил Филипп.

– Не сердись, Филипп, репетиция после ужина, – ласково обратилась к нему Алла.

– Ой, ты уже ласковую лисицу играешь, может, в театре местном будешь играть?

– Певица Алина только что вышла, скажите ей нет, – удрученно сказала Алла.

Павел внимательно осмотрел одежду на девушках и сказал:

– Замнем раздражение. Мы по другому поводу пришли. Лиана, я дам тебе немного денег на одежду, ее продают перед входом в столовую. Мы сейчас идем на обед, ты посмотри для себя что-нибудь интересное, а Филипп даст деньги Алле, вот и все.

Возьмите деньги, в столовой встретимся, у нас один столик на четверых.

Мужчины вышли.

– Лиана, просто золотой дождь! В жизни у меня никогда ничего подобного не было!! – воскликнула Алла.

– Алла, у нас тут жизнь, как на вулкане. Пойдем смотреть для себя новые вещи.

Модная летняя одежда весела и лежала на прилавках. Они выбрали себе пару модных тряпок, спокойно вошли в столовую. В конце зала сидели Павел и Филипп.

– Девушки, а на вас все мужчины смотрят! Пока вы шли через столовую, они шеи свернули, садитесь, ставьте в меню птички, как свои пожелания на следующий день, – сказал обходительный Павел.

Филипп сидел хмурый и недовольный, истории с Аллой его мало радовали. Ему стало казаться, что и с этих концертов – репетиций ее кто-нибудь увезет. После обеда четверка пошла на берег залива. На лодочной станции лодки выдавали за деньги, в залог забирали санаторную карту. Взяли друзья две лодки, поплыли один за другим по заливу, в море выплывать не разрешалось. Павел и я просто разговаривали. Алла и Филипп оглушительно молчали.

Ветер дул слабый, солнце светило за облаками. День царил с переменой облачностью.

Такое же настроение было у людей в лодках. Я радовалась жизни, очередному приключению. Алла пыталась улучшить настроение Филиппа:

– Филипп, я придумала, я этой ночью буду спать в твоем номере, а Павел в нашем.

Тебя это немного утешит?

– Алла, я боюсь, что сегодня набегут мужчины, а я буду ждать своей очереди.

– Кто может добежать до меня быстрее тебя? – пыталась рассмешить его Алла.

Послышался шум моторной лодки. Моторная лодка сделала круг вокруг лодки с Аллой.

Лодки сблизились. Аллу сильные руки мужчины вытащили с кормы обычной лодки, пересадили в моторную лодку. Взревел мотор, моторная лодка быстро исчезла за горизонтом. Павел направил свою лодку к лодке Филиппа. Все было понятно. Люди Юлия Ильича нашли Аллу. Филипп был прав, к Алле надо стоять в очередь, которая до него не доходит. Гребцы еще немного покатались на лодках и вернулись на санаторный пляж, где с краю находилась лодочная станция.

– Лиана, я с тобой пойду на репетицию, – сказал взволнованный Павел.

– Павел, а зачем мне туда идти одной? Певице Алине нужны мы обе, для декорации за ее спиной, а вдруг они еще ее вернут, до вечера?

Филипп молчал и хмурился.

– Нет, Алла не для меня! Я не выдержу таких ее исчезновений! Я не могу тягаться с князем, с его людьми. Они могут ее вернуть, а потом опять заберут! А я кто в этой истории? – безутешно страдал Филипп.

– Филипп, пойдем, поплаваем! Станет легче, – обратился к нему Павел.

– Идем, друг, идем!

– Я иду с вами, – почти прошептала я.

– Хоть ты с нами, иди, конечно, – промолвил Филипп.

Вода охладила страсти молодости. Три человека растянулись на деревянных топчанах.

Солнце светило и грело сквозь облака.

– Приеду, пойду учиться на права, куплю машину, – сказал мечтательно Филипп.

– Молодец, Филипп. Я с тобой пойду учиться, хочу получить водительские права, а то нам все было не до прав, а без прав у нас нет прав. Пока армия. Пока учились.

Теперь права у нас будут на первом месте.

– Меня забыли? Я с вами! У моего отца есть машина, я водить ее умею, мне только права получить! – звонко прокричала я, поднимая к верху волосы.

– Лиана, а у тебя есть голос! – воскликнул Павел, – мы пойдем слушать тебя.

Повеселев, все трое пошли к своему корпусу, к ужину надо было переодеться.

 

Глава 6

Алла сидела в номере в кресле, истерзанная. Она не шевелила ни рукой, ни ногой.

– Лиана, не спрашивай. Изверги, ни себе, ни людям.

Я пошла в душ, не в силах говорить с Аллой, и чистая и спокойная вышла к ней, но та уже спала. Измученное выражение лица не покидало Аллу во сне. Я решила, что надо обо всем сказать Мише Мухину, его номер телефона я помнила наизусть.

– Миша, опять Лиана беспокоит, у нас Аллу терзают люди Юлия Ильича.

– Лиана, я иду к вам.

Миша вскоре пришел, посмотрел на Аллу и сказал:

– Мы давно знаем про князя и его проделки, но за руку его еще ни разу не поймали.

Ее еще опоили чем-то. Поставить около нее охрану? Трудный случай.

– Они Аллу забирают, потом возвращают, – тихо проговорила я.

– Лиана, сообщай сразу о том, когда они ее заберут, они могут не довозить ее до своего дворца и измотать ее могут вконец. Она может уехать домой?

– Мы здесь еще неделю будем жить. У нас сегодня репетиция с певицей Алиной.

– Сегодня они больше не приедут, но завтра вполне могут. Про репетицию похитители узнают, завтра я на ней буду присутствовать, а сегодня мне больше ничего сказать.

К ужину Алла проснулась. Душ ее освежил. Она пришла в себя, и как ни в чем, ни бывало, явилась в столовую. Мужчины смотрели на нее удивленно, как на явление с того света. Алла ничего не говорила им о том, что с нею происходит за пределами периметра пансионата. Все четверо явились на репетицию. Певице Алине четверка молодых людей очень понравилась, и она решила использовать их для массовки за своей спиной. Мало того, что девушки были одного роста, так и мужчины были одного роста, к тому же достаточно красивы. Надо было проверить их голоса. Все четверо утверждали, что им репертуар певицы Алины известен. Их дело подтягивать припевы. Девушки звучали вообще одним голосом, видимо много раньше пели вместе, мужчины басили вразнобой, но с приятным тембром.

В двери концертного зала пансионата стали просовывать носы отдыхающее люди, и потихоньку заполнять задние ряды. Когда запела певица Алина, зал был наполовину заполнен, выгнать публику было просто невозможно, народ лез в дверь на репетицию, как на концерт. Люди узнавали Алину, своих парней из пансионата Павла и Филиппа, и аплодировали до изнеможения. Надо сказать, что в пансионате требование к концертам естественным образом снижено, здесь любая медь идет за золото. Певица была удивлена популярности ребят. После репетиции, они договорились, кто, в чем будет петь, на следующей генеральной репетиции. Горький опыт с местным шампанским остановил приятелей от принятия спиртного в честь первого успеха.

Музыканты, а их было пять человек, довольно переглядывались, новая четверка им понравилась.

Спокойно разошлись артисты по своим номерам. Алла пошла было в номер к мужчинам, но Филипп ее туда не пустил. Он ее и хотел, и боялся, и любил, и презирал, а сквозь такой набор чувств, секс просто не привлекал. Она вернулась в свой номер, закрыла дверь, уснула. Я посмотрела на подругу, поняла, что их сегодня не потревожат, вздохнув, уснула, и тут же проснулась; я вспомнила, что в сумке лежат две бабочки, царица и царь белых бабочек. В руках появилась нервная дрожь, я достала чемодан, посмотрела в карман, там лежал носовой платок, бабочек в нем не было! Я невольно стала осматривать комнату, бабочки сидели на перьях павлина, которые стояли в узкой вазе у окна. Я помахала им рукой, они покачали мне в ответ крыльями, я провалилась в сон. Мне снился Нетронутый остров с пальмами, а на пальме висели мои жемчужные бусы, а рядом с ними стоял мой друг Яшка и усмехался.

Утром музыканты зашли за своей певицей Алиной, дабы идти всем вместе на завтрак в столовую, но ее дверь не открывалась. Они позвали горничную, та открыла дверь.

Комната была пуста, кровать стояла нетронутой, заправленной еще той же горничной прошлым днем. Вызвали Михаила Борисовича Мухина. Публика толпилась у дверей.

– Прошу всех идти на завтрак в столовую, а я один осмотрю комнату, потом поговорю с каждым, кто видел ее последним, – четко проговорил Миша, и его послушали.

Коридор опустел. Первой мыслью у него была мысль о местном князе, и его людях.

Но князь без машины не увозит, а посторонние машины на территорию пансионата с вечера и до утра не проезжали, это Миша знал еще до прихода в номер певицы. Окно было закрыто изнутри, значит, певица Алина по доброй воле вышла в дверь и закрыла за собой дверь. Мысль, что она могла уйти раньше завтрака, в голову ни приходила. Явно она не спала в номере. Миша осмотрел комнату, но вещей певицы не обнаружил. Их не было! Не было следов певицы Алины совсем. Не было зубной щетки в ванной комнате! Не было мокрого полотенца! Ничего не было!! Но должен был остаться ее паспорт в администрации корпуса!

Миша спустился в администрацию пансионата, расположенную на первом этаже пятого корпуса. Паспорт певицы лежал в сейфе, его ему показала сотрудница пансионата, которая оформляет санаторные книжки заезжих людей, не посланных бесплатно от поликлиник и предприятий. Она же сказала, что певице номер не меняли. Куда делась знаменитость из охраняемого пансионата 'Павлин' с чемоданом на колесиках?

На асфальте не было следов от колесиков. Миша терялся в догадках. Он пошел в сторону пляжа.

У лодочной станции с утра еще никого не было, весь народ был в столовой. Вот где заметил Миша следы борьбы, следы колесиков на песке! Лодки все стояли на месте, но были видны следы на песке еще одной чужой лодки! Да, надо ему поговорить с Аллой, она пока на месте, ведь ее вчера похищали с моторной лодки! Миша пошел искать Аллу.

Четверка, как раз выходила из столовой, но запуганная Алла отказывалась давать показания. К ним подошли музыканты из группы певицы Алины, один из них выполнял функции директора группы. Миша сказал ему, что пока сказать об Алине ему нечего, но если ее увезли люди князя Юлия Ильича, то обычно они возвращают сами тех, кого увозят. Надо ждать. Алла заметно нервничала, но ни слова не произносила, и ее можно было понять.

Миша всех отпустил и побрел на пляж. Людей на пляже после завтрака прибавилось, и следы от колесиков чемодана исчезли. У Миши ничего больше не было о существовании певицы Алины, кроме ее паспорта. Он еще раз пошел в администрацию корпуса, но за время его отсутствия паспорт певицы Алины – исчез. Теперь он мог идти, заколачивать с охранниками козла. В голове было пусто.

Четверка пошла на пляж. Все попытки ребят вытянуть из Аллы информацию, о ее исчезновениях, успехом не увенчались. Она не рассказывала. Алла лежала, загорала, купалась и молчала. Через час, кто-то из тех, кто катался в этот день на лодке, привезли некоторые вещи певицы Алины, которые прибило к берегу. Вызвали Мишу Мухина. Он сел в лодку, взял с собой Филиппа, а Павла оставил, охранять Аллу.

Мужчины поплыли в указанном людьми направлении. Им повезло, в том плане, что они нашли раскрытый чемодан светловолосой певицы Алины. Разбросанные вещи валялись на берегу. Следов людей не было, вещи собрали и положили в лодку. Филипп греб веслами, а Миша осматривал чемодан. В чемодане он обнаружил второе дно, под ним лежало в плоском пакете, белое вещество. На наркотик в прямом смысле это вещество не походило, скорее всего, это было то снотворное, которое использовала буфетчица и Юлий Ильич, для усмирения людей.

Миша понял, что он взял след, но чей? Певица Алина в этом деле явно звено проходное. Филипп смотрел на находку, и молчал, он понимал, что попал в черную историю, в такой истории, главное, уцелеть самому. Ох, как он теперь понимал Аллу! Злость к ней стала понемногу проходить. Миша помнил, что буфетчица это вещество растворяла, вводила сквозь пробки шприцом в бутылки, значит, оно должно полностью растворяться. Воды за бортом целый залив, до открытого моря они не доплыли и повернули назад, к санаторию, чтобы попробовать вещество на растворимость.

Публика на пляже к прибывшей лодке не подходила. Люди поняли, что дело серьезное, в свидетели никто не спешил попасть. Павел помог собрать вещи певицы, донести их до комнаты охранников. Филипп шел с девушками. Он взял руку Аллы и просто сказал:

– Прости, меня Алла, я тебя теперь понимаю.

– Ох, Филипп, мне так трудно и горько все вспоминать, боюсь я вспоминать!

– Молодцы, что помирились, я вас оставлю одних, у меня дела, – сказала я, и ушла от них быстрым шагом.

Я шла, шла и вдруг поняла, что идет к маяку, на другой конец городка. Смутно в голове осталась в памяти драка на паруснике, и странная шутка смотрителя про таксу, за которую дрались якобы на яхте два мужика. Но драка была настоящая, так мне показалось. У маяка на ступеньках сидел смотритель. Я присела рядом.

– Голуба, ты зачем сюда пришла?

– Я художница, мне здесь морской вид понравился, я его на шкатулке нарисую.

– Рисуй, голуба, рисуй, за просмотр морского вида с крыльца денег не берем.

– А, почему белой яхты не видно? Я хотела нарисовать ее на фоне моря!

– Чего захотела, парусник ей подавай! Умотал парусник по делам по волнам, нынче здесь завтра там. Ты бы мне новости рассказала, что в городе делается, а то со мной здесь и поговорить некому.

– Новости? Украли белокурую певицу Алину. Прямо из пансионата.

– Что ты говоришь? А здесь тихо. Певицы не поют. А знаешь, ведь ночью я слышал на море пенье! Правда, слышал, да так звонко женщина пела, я еще подумал, что ли корабль, какой идет, а на нем музыку крутят, но пенье быстро оборвалось. А яхта проплывала в это время, видел я парус. А этих мужиков, на нем я хорошо знаю. Они с меня контрибуцию собирают, за то, что я на маяк пускаю зрителей. А вы подумали, что я им за драку в море заплатил?

– Да, так и подумали.

– Чушь, они местные, как это говорят, крутые, или шапка, а нет, они крыша.

– Ладно, о них мне знать ни к чему, мне бы море запомнить, а потом рисовать его целый год, – решила я из-за безопасности сменить тему.

Я стала понимать, что здесь есть две группировки местных авторитетов, которые друг с другом не связаны, а области деятельности у них поделены. Что-то мне подсказывало, что Аллу и певицу Алину увезли одни и те же люди.

– Спасибо, я пойду море рисовать, не получится, вернусь. Здесь море красивое.

– Приходи, голуба и новости приноси.

Я достала мобильный телефон и позвонила Мише:

– Миша, я была на маяке, смотритель ночью слышал на море женское пенье!

– Лиана, ты рискуешь. Одна ходила на маяк?

– Да, одна. Филипп остался с Аллой. Знаешь, здесь есть странная белая яхта, вероятно, певицу на ней увезли, а Аллу увозили к Юлию Ильичу на моторной лодке.

Это разные люди или одни, я еще не поняла.

– Лиана, беги к городу, в тебе много информации. Слежки за тобой нет?

– Нет! Но я пойду быстрее до людных мест.

– Я иду тебе навстречу.

Я встретила Мишу Мухина у скамейки под каштаном, где некогда сидели Алла и Филипп. Оба мы сели на скамейку.

– Лиана, говори все, что знаешь про парусник у маяка.

– Странный парусник, на нем владельцы или моряки владельца, собирают дань со смотрителя маяка, и еще с кого-нибудь. На нем смотритель ночью слышал пенье женщины без записи. Звонко пела. Сейчас парусника у маяка нет, это его место стоянки, он у буйка обычно стоит, к берегу плывут на лодке.

– Вот, оно! Значит, и певицу Алину они взяли на лодку, а потом пересадили на яхту. Этим и объясняется, что вещи ее выбросили из лодки, а дальше следы теряются. Лиана, тебе бы со мной работать!

– Скажите тоже.

– Лиана, а ты князя видела? – спросил Миша.

– Ви…

Сзади мне кто-то зажал рот.

– Павел, ты откуда здесь? – повернул голову Миша.

– Ищу свою любовь, а она тут сидит с сыщиком на отдыхе.

– Встретились случайно, вот и сидим, – миролюбиво сказал Миша.

– Так я и поверил. Миша, ты мне смотри, Лиана – моя девушка, я тебе ее не отдам.

У меня мелькнула мысль, а откуда у Павла есть деньги? Да и у Филиппа? На кого они еще работают, кроме работы? Не верила я, что на фирмах много платят.

– Павел, наша встреча абсолютно случайна, я ходила на рынок, посмотреть себе новые вещи за твой счет, – сказала я смиренно.

– Ну и нашла чего? Купила? – недовольно пробасил Павел.

– Нет, у столовой выбор тряпок лучше. Давайте разойдемся, Миша спешит.

– А с тобой сидел и не спешил, – упрекнул Павел.

– До свиданья, Миша. Идем, Павел, идем, обед прозеваем и продажу тряпок.

– Ладно, поверю на первый раз, – недовольно пробурчал Павел.

Павел и я пошли в сторону пансионата.

Миша подумал, что эта Лиана умная девушка, с ней надо будет еще поговорить, но для этого Павла надо будет где-нибудь точно задержать. А мысли о яхте он получил хорошие, надо посмотреть, на кого яхта зарегистрирована, и он пошел в управление пароходства. Владельцем яхты оказался Юлий Ильич. Значит, нет второй теневой группировки, в одном районе, здесь один князь Юлий Ильич. Ясно, что певицу Алину надо искать у Юлия Ильича во дворце Павлина, но как к нему проникнуть? Или на репетицию он ее отпустит? Тогда почему вещи Алины выбросили за борт? А она была доставлена на яхту, это Миша знал точно, из рассказа Лианы.

А что если прикинуться болваном и предложить порошок из чемодана певицы самому Юлию Ильичу? Но ему не поверят. Нужна подстава. Лиана бы точно смогла. Есть у нее дар оставаться неуязвимой, такой дар бывает у хороших агентов спецслужб. Вот оно! Порошок надо предложить смотрителю! Лиана могла бы ему передать порошок! Но как быть с Павлом? Он Лиану от себя не отпустит. Павла надо послать с Филиппом на лодке, пусть еще берег просмотрят. С Аллой надо будет поговорить, а Лиану послать к смотрителю.

Миша пошел осуществлять задуманное. Еще у него была одна мысль в голове, кто бы мог вывести из пансионата певицу Алину, да так, что она шла и молчала? И дежурная ее не видела. Миша решил обойти пятый корпус. У окон певицы Алины остались следы четырех ножек от стула. Ба! А он, увидел, что окна закрыты изнутри и не подумал обойти здание! Вот она разгадка! Или часть разгадки. Так значит, здесь действовало не менее трех человек вместе с певицей Алиной! Один человек вылез с певицей через окно, или ждал ее у окна, он же донес ее вещи до лодки, а второй человек закрыл окно, все поставил на место, убрал и закрыл комнату. Все просто. Или так кажется, что просто.

Остался один вопрос, кто такая певица Алина? Она поставщик Юлия Ильича или пленница? Это две большие разницы. Миша хлопнул себя по голове ладонью, и пошел опять за пятый корпус. Следы под окном сильно напоминали следы – Павла. Нога крупная. Ростом он с Филиппом одного, но размер ног разный, это Миша замечал исподволь.

Мог ли Павел донести багаж до лодки на руках? Запросто. Филипп мог закрыть окно и комнату? Мог. Спали эту ночь они не с девчонками, это Миша знал хорошо. Еще он знал от Лианы, что Павел ее ударил о песок, когда добивался ее любви, но так и не добился. А Филипп у Аллы был второй после Юлия Ильича! Это он тоже знал. Не знал Миша, кто был у Аллы после этих двух. Она молчала. Не знала этого и Лиана, а то бы Мише точно все выложила. Значит, Алла Лиане не доверяет. Интересно? А еще по слухам они все пятеро хорошо пели, зря он не пошел на первую репетицию.

Так, так, так… И все по таксе. Но кто кому в этой истории платит? Так думал Миша.

Но думал ни он один.

Певица Алина думала до своего исчезновения, да попала… Певица Алина, посмотрев в зал, четко определила, что все зрители пансионата ее видели и слышали, значит, она свою жизнь в пансионате отработала, и больше всего на свете она хотела оставить своих музыкантов, сбежать на неделю, а их бы из пансионата никто не выгнал, уже все отработано. Под вторым дном чемодана у нее лежал пакет с порошком, но о порошке знал музыкант – директор, это он ей подсунул порошок, а она о порошке, не догадывалась. Окна музыкантов выходили на другую сторону корпуса.

Чего хотела певица Алина? Сбежать и все. Ей все надоели. Она попросила помочь Павла и Филиппа в побеге на одну неделю, потом мол, она отработает концерты в городе. Павел помог донести ей вещи до причала, побег через охраняемые ворота был бы более заметен. На ее счастье или несчастье, на горизонте стояла яхта. Она помахала рукой на фоне фонаря, там спустили шлюпку, доставили ее на борт яхты.

Павел спокойно вернулся в корпус. Дежурная уже привыкла, что он входит, даже тогда, когда не выходил, и не обратила на него внимание.

Алина посмотрела на мужчин на яхте и поняла, что дала маху. Доверия они ей не внушали, похоже было, что они ни чем на свете не гнушались. Один тут же сунул нос в ее чемодан, второй потянул к ней руки. Певица Алина рассердилась, стала отбиваться, к такому обращению она не привыкла. Чемодан вылетел за борт, до выхода из залива в открытое море. Когда яхта проплывала мимо маяка, Алина запела, чтобы привлечь внимание смотрителя. Он ее услышал, но помочь – это не из его репертуара. Женщина познала прелести жизни без охраны. Один из мужиков ее взял насильно. Второму она на дух была не нужна. Первый понял, что можно выслужиться перед Юлием Ильичем и взял курс на дворец Павлина. Даме он приказал молчать о насилие, тогда она останется жива.

Юлий Ильич, увидев, что его ребята поймали золотую курочку, не стал их бранить за внеурочный визит. Им оплатили доставку певицы Алины, ее трудно было не узнать, естественно князь ее узнал. Алла вылетела из его головы, в ней теперь блистала певица Алина. В гардеробе нашлась одежда для певицы, и, поговорив с ней, он попросил Алину добровольно остаться на неделю. От нее он потребовал, чтобы пела каждый вечер по три песни, без музыкального сопровождения, больше ее пения он не вынесет.

Певица Алина попала в золотую клетку. Золотая спальная комната, золотая терраса, маленький дворик с цветами – это все, что она могла видеть на протяжении недели.

К ней относились предупредительно, но никуда не выпускали. Юлий Ильич на близости не настаивал, свою страсть он утолил с Аллой на полную катушку, и был элементарно пуст. Желанья у него отсутствовали, но он не мог отказать себе в удовольствии видеть блистательную певицу Алину на своей территории, тем более что она сама попала в сети яхты. Небольшие усилия его людей, и она у него дома, по своей воле.

Вечером певица Алина в пансионате не появилась. Павел и Филипп не отвечали на вопросы Ильи, продолжала молчать и Алла. Лиана согласилась отнести порошок смотрителю, но утром. Алла на ночь ушла к Филиппу. Жизнь продолжалась налаживаться среди четверки, которая в пансионате стала знаменитой.

Наступила темная, теплая ночь. Луна и та спала за тучами. Стрекотали сверчки и то тихо. Светились светлячки. Я смотрела в окно. В моей голове стояли вопросы Миши, он мне все больше нравился, наши души как бы играли на одной волне. Миша в это время смотрел в окно и мечтал о Лиане. Наши чувства соединились где-то в ночном небе. Мы мечтали. Потом одновременно легли спать в разных концах города и снились друг другу.

Алла лежала с открытыми глазами. Филипп спал рядом с ней. Два ее партнера: Юлий Ильич и Филипп прошли через ее мысли. Потом она с обидой вспомнила, как князь ее отдал двум охранникам после себя, содрогнулась от ужаса воспоминаний. Третий раз он к ней совсем не прикасался, сразу отдал тем же охранникам, а сам сидел в кресле, пил красное вино из бокала, наблюдал за их действиями. Она брезгливо передернулась. Ее нервы были на пределе, хотелось реветь, рыдать, но она молчала, как затравленный зверь. Она заснула, и слегка стонала во сне.

Певица Алина лежала одна в золотой спальной комнате. Ее не тревожили, но ей было страшно, очень страшно. Среди золота, роскоши не было простого телевизора, не было радио, не было книг, журналов. Она лежала, смотрела в темную ночь за окном, которое выходило на веранду, а ее окна выходили в маленький цветник. А дальше один большой забор…

Князь спал один, его два охранника, с которыми он делился Аллой, спали за его дверью, сидя в креслах. Совесть его не мучила, он старел. Женщины ему все меньше были нужны. Алла и так дважды его завела, что было для него уже большой редкостью и радостью. А охранников-то он должен был порадовать? Вот и поделился, как последним куском хлеба, своей последней любовью, он знал, что Алла будет об этом молчать.

Утро пролилось дождем. В пансионате все сидели по своим номерам, в столовую ходили по переходам между корпусами. Музыканты долбили ракетками по белым шарикам. Стук и крик слышно было далеко по коридорам здания.

Музыкант – директор сидел один в номере, он думал о порошке, стоил он не малых денег, хоть и не был наркотиком, в том и была его ценность, а действие на организм человека оказывал вполне определенное, как снотворное. Он уже знал, что выловили чемодан, но как его заполучить? Миша сам пришел к нему в номер и прямо спросил про порошок. Музыкант – директор вздрогнул, Миша это сразу уловил.

– Где певица Алина? – строго спросил у директора – музыканта Миша.

– Этого я не знаю, – боязливо передернулся музыкант.

– У нее был в чемодане порошок белого цвета?

– Был, но это не наркотик, это снотворное, успокоительное средство, не спрессованное в таблетки по просьбе заказчика.

– Откуда порошок, кому предназначался? – продолжил допрос Миша.

– С фармацевтического завода. А кому предназначался, я не знаю. Я должен был его отнести смотрителю маяка. Дальнейший путь порошка мне не известен.

– Порошок я вам отдам, вы его отнесете смотрителю, а мы посмотрим, куда он дальше пойдет. Согласны?

– У меня нет выбора. А насчет певицы Алины, ее надо неделю подождать, если не появиться тогда, искать. С ней такое уже было, сбегала она ото всех.

– Вот порошок, действуйте, как договорились.

Миша, закрыв дверь, почувствовал чувство легкости, что не надо в это дело Лиану втягивать. Она ему было дорога. Дождь прекратился. Народ стал выходить из корпусов. Четверка из корпуса направилась к танцевальной веранде. Миша, увидев их шествие, пошел к веранде, по другой дороге.

– Лиана, я уже не хочу ехать в твой город, – сказал Павел.

– Кто бы в этом сомневался, – отозвалась я.

– И правильно, мы с Лианой одни уедем к себе домой, – сказала Алла.

– Да, разъедимся, каждый к себе домой и дело с концом, – сказал Филипп.

– Мужчины, а где певица Алина, это вы ей помогли бежать? – спросила я.

– Ну, ты следопыт, от тебя ничего не скроешь, да помогли донести вещи до причала, ее яхта ждала на горизонте, за ней приехала шлюпка, – ответил Павел.

– А почему нашли ее вещи? – спросила Алла.

– Вот этого я не знаю, – честно ответил Павел.

– Интересно, где она сейчас находится? – спросила Алла, ни к кому не обращаясь.

– Алла, она там, где ты была. Ты здесь, значит она – там, – сказал ей Филипп.

– Что? Она у Юлия Ильича? – выпалила Алла.

– И ты к нему хочешь? – спросил Павел.

– Хочу! Вот хочу и все! Да, я хочу к нему, но он меня не хочет, а теперь у него еще и певица Алина! – раскричалась, наконец, Алла.

– Алла, мы тебя можем отвезти на морском трамвайчике, он туда через день ходит, – сказал ей Филипп, с издевательскими нотками в голосе.

– Сама уеду! – крикнула Алла.

– Вот до чего дошла любовь! Женщина к мужику собралась ехать, а у него другая! – заговорил опять Филипп.

– Не язви! Не трави душу! Денег нет, а то бы поехала, – крикнула Алла.

– Алла, так мы тебе наскребем на дорожку, – сказал Филипп, – мы и до трамвайчика проводим, а хозяйкой станешь, авось про нас не забудешь.

– О, редиски! Вот издеваются! – Алла вздрогнула и ушла с террасы.

– Лиана, а ты куда хочешь? Ты хочешь пойти к Мише в сторожку в домино поиграть, – заговорил Павел.

– А почему бы и нет, он надо мной не издевался, как вы, а ты Павел ко мне больше не подходи, не пущу, считай, что я отработала пансионат, – сказала я и пошла, догонять Аллу.

Миша всех четверых выслушал и незаметно покинул свой наблюдательный пункт в кустах. Мысль о причастности Павла и Филиппа к побегу певицы, была полностью подтверждена. Он понял, что певица вернется, не сразу, как Алла, но вернется от князя. Белая яхта в этих местах была только у Юлия Ильича. Миша пошел докладывать о событиях директору пансионата, у каждого свой в жизни начальник.

Директор должен знать все, а его почти никто не знал и не видел.

Директором пансионата был Юлий Ильич, он спокойно сидел в кабинете, как простой чиновник. Но то, что директор и князь одно лицо, мало кто знал. Этого не знал и сам Миша, рассказывая ему все, что сам знал. Его могла узнать Алла, но Филипп его не видел, когда они были у него во дворце. За ними Юлий Ильич наблюдал сквозь хитрое зеркало, он их видел, а они его не видели.

А кто Аллу пустит к директору? Никто! Но о желаниях Аллы, Миша сообщил директору.

Директор выдал Мише премию, и тот счастливый пошел в свою сторожку играть в домино. Юлий Ильич задумался. Оказывается, Алла его не забыла. Мало того, она его ревнует к певице Алине! Это было полной неожиданностью. Это было приятной неожиданностью!

Ох, как скучно, – подумал директор, – все знаю, нет серьезного противника.

– Есть! – сказал вслух Юлий Ильич, – надо, чтобы Лиана следила за смотрителем, когда ему передадут порошок, и набрал сам телефон Миши Мухина.

– Миша, Юлий Ильич тебя беспокоит, сделай так, чтобы твоя мудрая Лиана проследила за музыкантом-директором, когда тот будет передавать порошок смотрителю. Не упусти момент. Пусть она ведет этот порошок до самого князя!

– Будет сделано, сейчас все на обеде, я их у столовой встречу.

– Бери машину, важно, чтобы она видела момент передачи товара, оторви ее от сопровождающих ее лиц под любым предлогом! На карте честь пансионата 'Павлин'!

– Я понял, иду.

 

Глава 7

Миша заглянул в столовую, музыканты ели, пили. На коленях у музыканта-директора лежал пакет, товар был на месте. Вся четверка тоже была в сборе. Направился Миша к служебному столику, быстро поел, пошел наперерез Лиане. Павел сделал недовольное лицо. Я подошла к Мише.

– Лиана, быстро идем со мной, есть важное дело, поедем на маяк, сидеть в засаде.

– Что? Это интересно, поехали Миша, – сказала я и помахала остальным.

Я и Миша, не оглядываясь, пошли к центральному входу в пансионат, там стояла служебная машина, для разъездов. Миша сам сел за руль.

– Лиана, я тебя подвезу, но рядом с тобой, при передаче товара, меня быть не должно, ты будешь следить за входом в маяк. Есть предположение, что сегодня будет передана контрабанда смотрителю. Ты проследи, кто передаст ему пакет, постарайся увидеть того, кому смотритель потом передаст пакет. Вот кисточки, бумага сиди, рисуй, на тебя не будут обращать внимание. Ты говорила смотрителю, что художница, так вот и рисуй с натуры морские волны.

Миша отвез меня к маяку и исчез в сторону городского рынка, я села рисовать.

Смотритель сам подошел ко мне и спросил:

– Ну, голуба, что памяти нет? Решила волны рисовать? Рисуй, а мне не мешай.

Если бы ты еще немного в сторонку села от маяка, вон там, на валуне, и мне бы не мешала.

– Хорошо, я пересяду. Какие сегодня волны красивые!

– Чего ты в них нашла? А, все художники убогие, что на них обижаться, – проговорил смотритель и пошел к маяку.

Минут через двадцать показался музыкант – директор. Он подсел к смотрителю маяка, потом поднялся на смотровую площадку, а вниз спустился без пакета. Я пакет заметила, и заметила, что его в руках, возвращающего домой музыканта – смотрителя, не было. Смотритель после ухода музыканта, заметно повеселел.

– О, рисует. Смотри ты, а волны, как живые. Ну, голуба, а ты и впрямь художница!

Мне бы волны свои подарила, я их на стенку повешу.

– Один рисунок я вам подарю, сегодня и, правда, волны хорошо получились, но мне еще надо немного их дорисовать.

– Ладно, рисуй, голуба, раз мне рисуешь.

У меня возникло ощущение, что смотритель принял на душу грамм сто или больше, он был навеселе и взволнован. Я сидела, рисовала, и не поворачивала голову в сторону смотрителя. Прошло полчаса, на волнах перед маяком появилась яхта.

Смотритель с пакетиком пошел к берегу, взял лодку…

– Ой, подождите! Я с вами хочу прокатиться! – закричала я.

– Ну, ты, голуба, чего ко мне привязалась? – спросил смотритель маяка.

– Я не к вам, я к волнам привязалась, – сказала я и полезла в лодку смотрителя.

Рисунок я под валуном оставила.

– Ладно, поплыли, голуба на яхту.

– Бабу, зачем привез? – спросил матрос.

– Это не баба, а художница, волны рисует, а теперь она с вами хочет прокатиться.

– А можно?! – прокричала я свой вопрос.

– Садись и не мешай, но мы сегодня сюда только к вечеру вернемся.

– А я не голодная.

Пакет с белым порошком исчез в трюме яхты. Я села на корме. Мужчины разговаривали. Смотритель сел в свою шлюпку и поплыл к берегу. Яхта взяла курс к князю Юлию Ильичу. Этот путь мне был знаком по экскурсии на морском трамвайчике, я сидела, смотрела, молчала. Последнее, что я заметила, так это машину Миши Мухина. Смотритель ему что-то сказал. Миша пошел и взял рисунок под валуном.

Яхта набрала скорость, и маяк исчез из поля зрения. Ко мне мужчины относились на редкость равнодушно, они меня воспринимали, как убогую личность, рисующую волны.

С виду я напоминала серую мышь, весьма невзрачную. Это певица Алина была вся из себя, и выпрыгивала при ходьбе из своего платья. А у меня все было закрыто и сама я – скучная. Мужчины обо мне забыли. Яхту встретил сам Юлий Ильич в шикарной светлой одежде на причале, к которому причалила белая яхта. Он не взял пакет из рук моряков, пакет один из моряков отнес в боковую дверь дворца. Он важно подошел ко мне, когда я по трапу спустилась на причал. Он сказал, что ему уже известно, что я художница, и у него есть для меня заказ.

Я тут же выросла сама в своих глазах. Яхта покинула причал, а я с Юлием Ильичем зашла во дворец Павлина. Мне показалось, что число зеркал во дворце, больше числа самих стен, я отражалась со всех сторон, и мгновенно почувствовала, что моя одежда мало подходит к этому дворцу. Он заметил смену моего настроения.

Князь показал мне свою картинную галерею, сплошь состоящую из одних павлинов, нарисованных на полотнах.

– Лиана, мне нужен павлин на фоне морских волн. Павлин у меня есть живой, его надо нарисовать на фоне моря. Это возможно?

– Думаю, да.

Он внимательно посмотрел на меня и решил, что ему срочно надо отправить певицу Алину назад в пансионат, не волновала его певица. Он вышел, позвонил на яхту.

Сказал охране, чтобы певицу Алину доставили в пансионат сегодня же на яхте, и чем быстрее, тем лучше. Провожать певицу он не вышел, но охрана предупредила ее о молчании. Певица обрадовалась тому, от чего недавно сбежала.

Мне предоставили на выбор парчовые халаты с павлинами, они были относительно безразмерными, я надела один халат, и почувствовала себя вполне комфортно. Юлий Ильич посмотрел на Лиану и понял, чем она отличается от нервной Аллы, и еще больше от нервной певицы Алины – спокойствием. В ней была основательность. Она ходила, а не бегала и не летала, она ничего не просила, но внимательно смотрела на картины. Он предложил ей сесть в кресло, им привезли столик с едой и напитками. Впервые в жизни Юлий Ильич почувствовал себя в своем дворце Павлина – дома. Лиана без жеманства ела пирожки и запивала компотом, и была спокойна. С ней не надо было хитрить, ухаживать, выворачиваться наизнанку. Можно было просто сидеть, есть, пить, молчать. В ней не было кричащей сексуальности певицы, но она приятно радовала глаза, искушенного любителя женщин.

– Лиана, для вас у меня есть комната, все, что нужно для написания картины доставят, вы только напишите, что нужно.

Меня проводили в золотую комнату, в которой только что была певица Алина.

– Я не буду работать в этой комнате! Есть комната выше этажом?

– Есть, но она намного проще, и сейчас она занята.

– Пойдемте, посмотрим на вид из окна из комнаты выше этажом.

Мне показали комнаты на верхнем этаже, я выбрала одну комнату с видом на море.

Комнату быстро освободили, а того, кто в ней жил, перевели в другую комнату. Я четко написала перечень предметов, необходимый для работы над картиной. Князь – тушевался. Он стеснялся быть назойливым. Меня оставили в комнате, а он пошел в свои покои.

Я включила мобильный телефон, но он не работал. В окно я увидела, как певица Алина села на яхту, и та поплыла в сторону пансионата. 'Смена пленниц', – подумала я, услышав крик павлина. Страшно мне не было, но скучно тоже не было. У меня появились приятные заботы, мне привезли все, что я заказала для написания картины с изображением павлина и моря. Павлина я нарисовала карандашом. Море на эскизах прорисовала весьма подробно, нужно был объединить рисунки, все изобразить маслом на холсте. Я трудилась в своей комнате на верхнем этаже дворца Павлина.

Юлий Ильич иногда заходил к Лиане в комнату, сидел в кресле, смотрел и уходил.

Она все больше ему нравилась, но совсем ни так, как все прежние женщины. Он не пытался ею завладеть, не пытался напоить, околдовать ее своим богатством. Он хотел одного, чтобы она всегда была в его доме. У него не было рядом дочери, и впервые в жизни у него возникло желание оберегать, а не нападать. Он так же знал, что через четыре дня ей надо уезжать домой.

Успею ли я написать картину? Скорее да, чем нет, но я об этом не думала. Я работала над картиной, и была счастлива. На шкатулках я рисовала на заданную тему, размер картинки был сильно ограничен. На холсте я писала так, как мне хотелось. 'Так бы и рисовала здесь всю жизнь', – мелькала в голове одна мысль, и тут за окном я увидела белую бабочку, я открыла окно; бабочка быстро нашла перья павлина в вазе на окне. Я посмотрела на перья и удивилась тому, что рядом с ними протянуты провода, но решила, что это не мое дело, не моя комната, и эти чужие перья павлина я не трону.

Певица Алина пришла на ужин вся из себя. Люди в столовой встретили ее оглушительными аплодисментами. Она в ответ сказала, что всех ждет на концерте в концертном зале пансионата, после восьми вечера. Народ ответил дружными хлопками в ладоши. Алина подошла к трио: Павлу, Алле и Филиппу, пригласила их выступить вместе с ней. Они согласились. О Лиане не вспоминали, все были твердо уверены в одном, раз здесь Алла и певица Алина, значит Лиана там, где были они. Через час все, кто мог передвигаться пришли в концертный зал. Певица Алина хорошо отдохнула, и выступала с чувством и полным голосом, без всякой фанеры. Трио за ее спиной пело от души, но их микрофоны звучали глуше. Они ей вторили, как волны, а слышно было ее – певицу.

Музыканты играли с вдохновением, они лучились от счастья, ведь их прима, душа и зарплата – Алина вернулась из короткого путешествия, да еще с хорошим настроением. После концерта Павел крутился у трона певицы Алины. Он таял от ее вида, от звуков ее голоса. Музыканты, люди опытные, не стали мешать очередному поклоннику. Естественно Павел пришел к певице в номер. Купил вновь шампанское и конфеты. Решил, что раз буфетчица другая, значит с шампанским все нормально.

Певица устала от презрительного невнимания князя Юлия Ильича, а тут Павел перед ней просто стелился. Она была польщена. Рабов Алина любила. Вдвоем они уговорили всю бутылку шампанского и часть конфет. Павла Алина не отвергла, они вдвоем легли на кровать, но, с ними что-то произошло, они забыли, зачем легли, и просто уснули.

Утром Алина и Павел не могли проснуться. Филипп и музыканты заглянули в окно Алины, шторы были слегка открыты, они увидели, что певица и Павел спят в одежде на одной кровати. Директор пансионата получил информацию об Алине и Павле, это его служба добавляла снотворное в бутылки. У них была разработана своя технология, по введению снотворного в вино – водочные бутылки. Новая партия специально была сделана слабее, чтобы не сразу понимали, в чем дело. Результаты всегда докладывались директору санаторию. Его это развлекало, а особенно то, что происходило с его отдыхающими.

Вот и теперь, не было любви и измен. Певица Алина и Павел просто спали. Их будить не стали, проснулись они сами к обеду. У певицы вечером был концерт в городе, в ДК. Алина вновь пригласила трио принять участие в ее концерте.

Алла пришла в себя и ничему не удивлялась, но новое блестящее платье – купила.

Ей понравилось со сцены смотреть в зал. Сцена затягивает, не хуже наркотика.

Аплодисменты она частично принимала на свой счет, и это ее радовало несказанно.

Павел и Филипп тихо басили, притягивали взгляды женской половины зала. Певица Алина чувствовала, что это трио благотворно влияет на внимание зрителей. Она решила их использовать во всех оставшихся в этом городе концертах. Так для нее легче.

Музыканты у нее ничего лишнего не спрашивали, играли из всех своих творческих сил. Все билеты, на оставшиеся четыре концерта, были раскуплены. Через четыре дня им предстояло покинуть этот город. О Лиане не говорили. Миша ничего у ребят не спрашивал, хотя они иногда его видели. Он приоделся, выглядел приятно, можно сказать самоуверенно. Филипп и Павел решили себе купить одинаковые брюки, рубашки на четыре концерта. Певица их идею одобрила. Алла добавила к гардеробу новые босоножки на тонком каблуке.

На второй концерт, в ДК, публика пришла с букетами цветов. Зал принарядился и надушился. Музыканты и те, приоделись, праздник получался обоюдный. Цветы текли по рядам на сцену. Буфет работал на полную мощь. Концерт шел, зрители засыпали.

Кое-где слышался обыкновенный храп. Певица Алина начала нервничать. Павел понял, в чем дело, и сюда дошли длинные руки из пансионата 'Павлин'. Он пытался в антракте это объяснить певице, но она отказывалась его понимать, и еще сильнее нервничала.

Вечер душный и жаркий, заставил почти всех приложиться к напиткам. К концу концерта – зал спал. Аплодисментов не было. Музыканты уснули на своих местах на сцене. Певица Алина уснула в костюмерной, рядом с ней на стульях спали Филипп и Алла. Не спал один Павел. Он осмотрел сонное царство, понял, что местная милиция здесь не поможет, да и не хотел он наживать врагов среди сильных людей этого города. Раз кто-то устроил сон, значит, так было надо.

Павел вышел из концертного зала и пошел к маяку, подышать морским вечерним воздухом. Смотритель обрадовался ему, как родному. После отъезда девушки художницы он загрустил. О своей грусти, смотритель сообщил Павлу. Он ему рассказал, что голуба, которая здесь рисовала волны уехала на яхте и не вернулась. Павел ожидал такой развязки по поводу исчезновения Лианы. Он опять стал о ней думать, и разговор со смотрителем был более чем кстати.

– А, вы случайно не знаете, когда здесь вновь будет эта яхта? – спросил Павел у смотрителя маяка.

– О, милый человек, этого никто не знает, но приплывет, непременно приплывет, – ответил смотритель. – Голуба – то сидела, вон на том валуне, яхта – то и приплыла. Уехала с ними голуба, думал до вечера, а ее считай двое суток – то и нет.

Павел пошел к валуну, под валуном лежал кусочек рисунка моря и несколько штрихов с изображением яхты. Он сел на валун. Опускалась ночь. Сквозь пространство ночи, Павел понял, где искать Лиану, ему казалась, что она говорит с ним сквозь это темное и теплое небо. Решил он поехать к ней на следующий день на морском трамвайчике, но о планах своих решил молчать со всеми. Сказал он спасибо смотрителю за участие, и поспешил в пансионат. Номер был пуст, это не очень огорчило Павла, он закрыл дверь и уснул сном праведника до утра.

На следующий день я вне собственного сознания поджидала морской трамвайчик. Я работала без больших перерывов, мне хотелось написать картину на одном дыханье и как можно скорее. Смотрела я на море и не ошиблась. Приплыл морской трамвайчик, вышел из него Павел. Посмотрел он на дворец, но все двери в него были плотно закрыты. Поднял он глаза вверх и заметил в верхнем окне мелькание бумажного листа. Он понял, где находится Лиана, махнул мне рукой и всем окнам, и поспешил на трамвайчик. Я вздохнула спокойно после визита Павла, значит, помнит, а свобода? Она непременно настанет. Свободу я решила взять хитростью, но как именно, пока не знала.

Сон целого зала не остался, не замеченными. Об этом проговорило местное радио.

Газету выпустить не дали, не дали с этой информацией выйти диктору на телевидение. Прошел шепот о секретном снотворном, в крови его обнаружить не могли. После того, как человек просыпался, снотворное, словно улетучивалось.

Взять анализ крови у спящих людей, еще не додумались. Этими факторами и пользовался князь – директор и держал невидимую власть над целым регионом.

Простенько и со вкусом управлял он своими владениями, помахивая в воздухе пером павлина. В буфете проверили напитки и продукты, но период распада элементов снотворного, после его растворения достаточно короткий. В порошке снотворное сохраняется долго, но растворенное имеет короткий срок хранения, распадается на ни чем не примечательные элементы.

Следующий концерт был под угрозой срыва. Народ боялся идти на концерт. Пытались вернуть зрители деньги за билеты, но им отвечали, что нет причины для беспокойства, и добавляли, берите с собой свою воду и продукты. Люди стали шутить, ладно мол, если не посмотрим концерт, так хотя бы выспимся. У входа в концертный зал стояли милиционеры, проверяли ручную кладь и сумки женщин.

Концерт прошел вполне пристойно, спящих людей в зале не было. Медики ходили поперек рядов и всматривались в зал. Все было спокойно.

 

Глава 8

В каждом деле важна внезапность события. Поэтому, пока все силовые структуры города были прикованы к ДК, события на следующий день, стали разворачиваться на морском трамвайчике. Не мог Юлий Ильич простить Павлу его приезд под стены дворца Павлина, он нарушил главное, спокойствие Лианы. А ее спокойствие, положительно влияло на его спокойствие. Естественно и наказание было в духе местных правил. Трамвайчик доплыл до винного завода, многие тут же выпили вино, кого-то потянуло выпить воды в буфете. И за короткое время на двух палубах все спали, но спали и те, кто управлял трамвайчиком. Заснула буфетчица. Спали циркачи артисты.

Кораблик потерял управление напротив причала Юлия Ильича. Некому было причалить.

Трамвайчик вертелся по воле волн. Его могло выбросить на берег или унести в море, но в районе причала князя, никто не помог трамвайчику. Я наблюдала беспорядочное движенье кораблика, из окна мастерской, я понимала, что мои взмахи в окне были замечены не одним Павлом. Время побега откладывалось. Картина продвигалась успешно. Павлин расправил перья на фоне морских волн. Золотая рама стояла, ждала новый шедевр, с птичкой на полотне. Юлий Ильич зашел к Лиане, и с первого взгляда понял, что она все видела, но истерик и просьб он от нее не дождался.

Я осознавала твердо, что просьбы только ухудшат положение и, мое, и других людей.

Трамвайчик только стало прибивать к причалу, как из-под земли выскочили два человека и баграми оттолкнули его в море вместе с волной. Судно завертелось по направлению в море. Я быстро нарисовала на листе карандашом кораблик и багры на причале. На птичьем дворе дворца, кроме павлина, были индюки, курицы и голуби. Я подружилась с птицами, они меня благосклонно встречали. На этот раз я тонкой резинкой привязала рисунок к ножке голубя, выпустила его с птичьего двора, затянутого металлической сеткой.

Красивый голубь, с лохматыми лапками, может, был и не почтовым, но лететь не отказался. Голубиная дорога в воздухе была проложена от дворца Павлина, до голубятни пансионата 'Павлин', недалеко от административного корпуса с кабинетом директора. Этого она не знала, но у голубятни крутились голубятники из пансионата, обычные любители голубей.

Один мужчина заметил бумажку на ноге голубя и подпись: Лиана. Весь пансионат знал о ее исчезновение. Мужчина не счел за труд и пешком пошел к Мише. Миша посмотрел на рисунок и догадался, что произошла еще она история, но чем он в ней мог помочь и кому? Однако сказал спасибо мужчине за помощь и глубокомысленно пошел искать Павла.

Павел понял все и сразу. Миша улавливал ход его мысли, когда Павел ему рассказал про свою поездку и поиск Лианы. Судя по всему, терпит крушение морской трамвайчик, а Лиана все еще пленница. Миша позвонил в морское пароходство, сообщил, что есть данные, что морской трамвайчик терпит бедствие в районе третьей остановки своего маршрута. Там ответили, что примут все меры для спасенья людей и судна.

Алла по-своему переживала за подругу, срок их отъезда неумолимо приближался, но еще она ее ревновала к Юлию Ильичу, а помочь ей и себе она ничем не могла.

Филипп был рад тому, что Алла с ним. Павел волновался за Лиану, но было понятно, что если ее не освободят, то он все равно уедет к себе домой, а в пансионат приедут другие люди, хотя пансионат пополнялся постоянно, и постоянно кто-то уезжал. Не было единых заездов и отъездов.

Я почувствовала усталость, мне не хотелось брать кисточку в руки, надо было, восстановить силы. У горничной я спросила про бассейн, оказалось, что он существует, мне добавили, что там есть купальник для меня. Я пошла в роскошный бассейн, пустой и прохладный от мрамора. Потом я отправилась на обед, с аппетитом съела все, что мне подали, и уснула с чувством выполненного долга. Я открыла глаза и увидела Юлия Ильича.

– Лиана, я хочу выполнить, твою мечту: получить права на вождение машины и получить саму машину.

– За, что такое счастье?

– За твою картину. Она действительно хорошо получается. Ты закончишь писать картину и получишь ключи от новой машины, тебе помогут ее освоить, и ты сдашь на права в нашем городе.

– И я на ней смогу поехать домой?

– Пожалуй, да. Но, если ты захочешь остаться в этом дворце Павлина, то я тебе могу предоставить весь второй этаж. Сейчас ты живешь в комнате на третьем этаже, а то весь бельэтаж будет твой.

– У меня есть выбор?

– У тебя есть выбор, но выбора нет у меня. Предлагаю тебе быть домоправительницей и художницей. Я ни с кем не был зарегистрирован в браке, и не хочу. С Аллой бракосочетание было шуткой. Повторять с тобой эту шутку не хочу. Я хочу, чтобы ты жила в этом дворце, а если ты меня хоть раз полюбишь, то это будет счастье, но без брака.

– Я буду иметь право на перемещение в пространстве вне дворца?

– Да, здесь есть выход с другой стороны на шоссе, можешь покидать дворец, когда захочешь, ехать куда хочешь, но к вечеру возвращаться.

– Можно я подумаю сутки? За это время я закончу писать эту картину.

– Думай, – сказал Юлий Ильич и ушел по своим многочисленным делам.

Через сутки я сказала, что согласна остаться во дворце Павлина. Юлий Ильич ответил, что машина меня ждет. С моей точки зренья, мне несказанно повезло, я получила работу, целый этаж жилплощади, с восточной стороны которой был балкон для загара с шезлонгами, а этажом ниже я могла пользоваться бассейном. У меня намечалась личная, художественная мастерская, и машина.

Но Юлий Ильич не был бы собой, если бы так легко отдавал половину своего жилья.

В Лиане он увидел серьезную девушку, на нее можно было оставить заброшенное жилье. Да, именно заброшенное жилье. Городок не имел своего вокзала, не было в нем аэропорта, был незначительный порт для местного водного транспорта. Новая квартира князя была готова в соседнем городе, бизнес его процветал в игровых залах, он был владельцем сказочного казино. Его прекрасное лицо внушало доверие приезжим гостям города. Люди, а точнее их деньги текли рекой в игровые автоматы, на карточные столы. Рулетка съедала остальные финансовые запасы.

Из пансионата вышли Павел, Филипп и Алла. Они ждали рейсового автобуса, который бы их отвез в соседний город, на вокзал. Последние их слова были о Лиане.

Естественно, она тут же появилась на новенькой машине, и предложила довести их до соседнего города. Павел таял при одном взгляде на нее, но она была необыкновенно серьезна, и предложила сесть ему за руль. Он отказался, из-за отсутствия водительских прав. У нее водительские права были, она их получила практически одновременно с машиной, а машину водила еще вместе с отцом, так, что за рулем она не была новичком. Успех Лианы не давал покоя Алле, она кусала локти, она красивее ее, она была первой у князя, а все досталось подруге. Несправедливо.

У Филиппа мыслей по этому поводу не было. С Аллой они ехали в разные города, а до Лианы ему дела не было.

Я ровно вела машину по дороге, карту дорог этой местности я изучила, на вопросы друзей по отдыху не отвечала, еще я прощалась с ними и прежней жизнью. Решение – остаться у Юлия Ильича, было твердым и обсуждению не поддавалось. Машина проехала через центральные улицы соседнего города. По дороге я увидела сверкающее казино и портрет человека, чье лицо было смутно знакомо. Но узнать лицо князя в иллюминации друзья и подруга не догадались. Все трое ехали на одном поезде в столицу, но Алле предстояло выйти на остановку раньше, чем молодым мужчинам. Я проводила приятелей с каменным лицом, попросила, чтобы Алла поговорила с моими родителями, и уволила бы меня с работы, при этом я протянула заявление на увольнение с фабрики, где расписывают шкатулки. Павел нутром почувствовал, что здесь ему больше не светит, махнул рукой и поезд уехал на север, в столицу. Я спокойно села в машину и поехала в обратный путь. У казино города я приостановила машину, еще раз взглянула на сверкающий портрет и без труда узнала в нем князя. Улыбнулась портрету и поехала к себе домой, в его бывший дворец Павлина. Кое-что до меня стало доходить, но я решила для безопасности вопросов Юлию Ильичу не задавать, а выполнять те функции, ради которых меня оставили во дворце.

 

Глава 9

Павел приехал в свой город, зашел в магазин с названием 'Продукты', а в нем продают вино и стоят автоматы, разукрашенные всеми цветами радуги. Мужчина зашел в магазин 'Чай', но и в нем стоят автоматы для выкачивания денег. Дома за его компьютером сидел младший брат и играл в игры. По экрану он гонял машины, от машины бегал мужчина, садился в машины и ездил по дорогам экрана, нарушая все правила. Он решил зайти в компьютерный салон, но вместо компьютеров везде стояли автоматы, разрисованные до безобразия. К чему бы это?

Во всем городе нашелся один компьютерный салон, в котором стояли компьютеры, но они почти все были заняты людьми. Этот салон был уже всем известен, в нем убили хозяйку салона, и утащили компьютеры, но как видно, нашелся другой хозяин и все восстановил. Что оставалось делать Павлу? Выходить после отпуска на работу и покупать новый компьютер, для себя, а старый отдать младшему брату? Работа после отпуска накопилась и на некоторое время заняла все его помыслы, но уже в обед он вспомнил о Лиане. Женщины на работе и в столовой на него искоса поглядывали: загорелый красавец лучших мужских лет, а его сердце осталось на юге. Павел решил обязательно слетать к Лиане на самолете при первой возможности.

Я находила работу в доме, на холсте, во дворе развела цветник, и дом словно ожил.

Птицы меня встречали радостными возгласами, и как малые дети бежали, летели ко мне навстречу, она привыкала к своему новому образу жизни. Но Павла я помнила, хотела я этого или нет.

Князь Юлий Ильич не приезжал во дворец. Деньги на ведение хозяйства, содержание дворца ей передавал шофер от князя. Во дворце Павлина, кроме меня были еще люди, необходимые для его поддержания в жилом состоянии, но говорить мне было не с кем.

Долгие годы моей подругой была Алла, мы делились любой мыслью, рассказывали друг другу все, что можно и нельзя, а теперь у меня не было человека для разговора.

Смотритель маяка и тот разговаривал, а люди из дворца Павлина меня избегали, или не доверяли. Порой на меня нападала тоска по простому общению с людьми, а во дворце мне приходилось только давать распоряжения или выполнять их самой. Волей не волей, рука потянулась к листку с бумагой, я стала записывать свои мысли, моим собеседником стала ручка и бумага.

Однажды я сидела на балконе и писала. Ветер шевелил листочки, в какой-то момент я их не удержала, и листки полетели. В это же время мой взгляд упал на пристань, там стоял Павел, размахивая рукой. Все могла я, но не было у меня ключа от ворот на причал, ключ был в руках охранника.

Я встала у окна, и как могла, изобразила Павлу маяк, разведя руки в сторону, как лучи света, потом я показала на часы и показала пять пальцев, в надежде, что он будет меня ждать у маяка в пять часов. Павел понял, он показал время на руке, ладошку и кивнул в знак согласия. Маяк он показал, встав по струнке, и водя одной рукой вокруг себя. Я махнула ему головой в знак согласия и пошла, собирать листочки бумаги, которые унес ветер и тем, самым показал, где меня ждет Павел. Я села в машину, и поехала к маяку окружной дорогой.

Павел по морю на морском трамвайчике ехал в порт. Я, купив общие тетради, поехала к маяку. Павла еще не было. Смотритель маяка обрадовался мне как, родной.

Мы просто посидели, поговорили, как старые друзья. Павел появился почти во время.

Смотритель пригласил нас к себе в дом, но мы отказались от приглашения и поехали вдвоем на машине, не далеко от берега остановились, вышли из машины поговорить на воздухе. Дунул порыв ветра, волосы у нас сплелись и разлетелись в стороны.

– Лиана, а зачем тебе тетради? – не удержался от вопроса Павел.

– Я пишу, рисую и записываю расходы.

– Лиана, что за отсталость, а почему не используешь компьютер?

– У нас нет компьютеров во дворце Павлина.

– Так закажи компьютер у Юлия Ильича, надеюсь, он не бедный.

– Непременно закажу, а ты, Павел, поможешь компьютер купить?

– Без проблем, но лучше бы я его купил в столице, а сюда потом переправил.

– А здесь нельзя купить?

– В этом городке, я не видел магазинов компьютерной техники.

– В соседнем городе есть все. Едем, я тебе покажу.

Мы сели в машину и поехали в соседний город. Магазин с компьютерами находился рядом с казино, я это запомнила еще в первую поездку. Павел посмотрел на образцы товара на витрине и сказал, что, да купить здесь все можно, но столько денег у него сейчас нет. Он все еще был после отпуска, и прилетел через пару недель, отработав первые выходные.

– Павел, есть выход, ты подбирай то, что надо купить, а я, надеюсь, скоро приду.

Я вышла из магазина и пошла в казино, охраннику сказала, что иду к князю.

– У нас князей нет. Кто вам нужен, говорите точнее или проходите мимо.

– Мне нужен Юлий Ильич, хозяин дворца Павлина на берегу моря.

– Я понял, так и говори, что нужен владелец казино, Юлий Ильич.

Я подошла к двери кабинета. У двери стоял охранник:

– Как доложить?

– Лиана.

– Подождите…

– Проходите.

Я вошла в роскошный кабинет со светлой кожаной мягкой мебелью. Юлий Ильич сидел в кресле у журнального мраморного столика и внимательно смотрел на меня.

– Лиана, есть проблемы?

– Да, я хочу купить компьютер в соседнем магазине, но денег у меня нет.

– Хорошая мысль, я тоже хочу, а как мы его выберем, то, что мы хотим?

– Приехал Павел на пару дней, обещал купить компьютер, он программист.

– Замечательно, пойдем, Лиана, купим пять компьютеров со всеми потрохами.

Юлий Ильич и Лиана зашли в магазин. Павел, посмотрев на них, промолчал.

– Павел, мне тут сказали, что ты все знаешь о компьютерах? Подбери нам пять комплектов, бери лучшее, что есть, а потом проведешь курс по обучению.

– Я не знаю, кто вы, могу только догадываться, но через день мне надо уезжать.

– Считай, что ты в командировке, десять дней будешь нас обучать. Я все оплачу.

Лиана поселит тебя на своем этаже, во дворце, а на два часа в день будешь приезжать сюда и обучать меня и еще трех человек. Согласен?

– Согласен, – ответил Павел, и решил, что надо будет позвонить Филиппу, чтобы оформил отпуск за свой счет на десять дней.

Павел подобрал мониторы с плоским экраном, выбрал корпуса для системных блоков, все необходимые платы, подобрал клавиатуру и мышки. От князя пришли люди, оплатили товар, четыре компьютера занесли в казино, один оставили в машине для Лианы, ей он дал свою визитку, на ней, с другой стороны, было написано несколько слов: поселить Павла на десять дней, на втором этаже. Павел и Лиана такого счастья не ожидали, они светились от неожиданного предложения.

Служащие дворца Павлина, наконец, стали с Лианой разговаривать. Они видели теперь, что она не очередная женщина Юлия Ильича, а женщина Павла. Этого и говорить не надо, одного взгляда на них было достаточно, чтобы понять, что они близкие люди. Я поселила Павла в соседней комнате, встречи нам никто не запрещал.

Свои функции по дворцу я выполняла с еще большей одержимостью, и у меня оставалось время, чтобы отвезти Павла к Юлию Ильичу для обучения работе на компьютере. Павел поставил все необходимые программы, в том числе для виденья бухгалтерии, это привело князя в такой восторг, что он предложил Павлу работать у него главным бухгалтером. Павел, махнув рукой, согласился на предложение князя.

– Юлий Ильич, мне нужна машина, я буду жить с Лианой, а сюда приезжать.

– С машиной проблем не будет, на права сдашь, труднее ездить из города в город, но на первое время такой вариант вполне возможен.

Павел вышел ко мне, я ждала его в машине. Новости Павла меня устраивали.

Ветер усиливался. На море возник шторм.

– Павел, ветер какой сильный, шквальный! Ехать страшно.

– Проскочим!

Мы поехали в сторону дворца Павлина, но по середине дороги попали под сильный ливень. Машину остановили, встали на обочине. Павел стал понимать князя, что ежедневные поездки будут невозможны, поняла это и я. Ливень переждали, и продолжили путь, но от ливня появились оползни, дорогу они сильно испортили.

– Лиана, что будем делать? Куда не кинь, всюду клин.

– Павел до дворца Павлина уже ближе, чем до казино, придется тебе жить в городе, а сейчас едем во дворец.

Ветер регулировал наши встречи и разлуки. По чистому небу гуляли грязные облака.

Утро несколько прохладное призывало к труду праведному.

 

Глава 10

Юлий Ильич предложил Павлу добавить к казино компьютерный салон с Интернетом, дабы должники казино по электронной почте со всего мира собирали деньги на погашение долгов. Потом добавил, что это шутка, но салон добавить надо.

– Павел, есть еще предложение, хочу оставить тебя своим заместителем в казино, у меня есть новый проект, хочу открыть универсам.

– Почему такое разнообразие интересов? – спросил Павел.

– А, я так устроен, знакомься с казино, все отчеты два раза в месяц будешь предъявлять мне, здесь есть кадровые специалисты, они помогут. Вот, возьми адрес и ключи твоей съемной квартиры, личная квартира будет по результатам твоего труда через год, машину тебе выделю, но она собственность казино, сдавай на права и действуй.

Юлий Ильич исчез в своей машине.

Павел, поделившись новостью с Лианой, отпустил ее домой, а сам пошел работать в казино, то есть принимать финансовые дела.

Я с увлечением стала набирать тексты на компьютере, потом услышала крик павлина и пошла на птичник. Жизнь потекла плавно, как до появления Павла. Пришло мне по электронной почте разрешение от Юлия Ильича на пользование ключами от ворот, имеющих выход в море. Это был приятный подарок!

А, что же сам Юлий Ильич? На него периодически от любых дел нападала скука, и тогда он впадал в еще более скучное дело, а именно, просто лежал на широкой кровати, в своей квартире с окнами на море. В этой квартире слуги отсутствовали, и его никто не тревожил. Чего он хотел? Ничего. В организации нового универсама он принимал минимальное участие, просто один должник, владелец универсама, почти на тарелочке поднес ему этот самый универсам. Нужно было добавить немного средств и поставить своего человека в управление магазином. Вот об этом и думал он, лежа на кровати. Ему нужен был свой ставленник, а самому лезть в торговые дела вовсе не хотелось. Лежал он, лежал, потом, хлопнул ладошкой по лбу и вскричал!

– Филипп!

Не долго думая, по мобильному телефону он позвонил Павлу и спросил, как можно выйти на Филиппа, знаком ли он с программами для кассовых аппаратов, а еще надо бы на компьютеры заносить все товары магазина. Павел ответил, что с этими программами Филипп знаком, подрабатывал в универсаме на половину оклада.

Юлий Ильич тут же вскочил счастливый, что нашел козла отпущения, пошел обедать.

После обеда он позвонил Филиппу на мобильный телефон, пригласил его работать в универсам, на правах его зама. Филипп в шоке помолчал, но дал свое согласие на сотрудничество с князем.

Князь опять лег на постель, вот теперь, он вспомнил, про Аллу. Что ни говори, а после нее все женщины для него пустоцветы. Но как вызвать Аллу? Он позвонил во дворец Павлина управляющему, сказал, чтобы Лиане разрешили пользоваться сотовым телефоном, и потом перезвонил на обычный телефон.

– Лиана, будь добра, дай номер телефона Аллы, пусть она меня простит.

– Юлий Ильич, с удовольствием, ведь она вас любит!

– Приятно слышать, и мне она не безразлична.

Позвонил он Алле.

– Алла, милая, прости меня, но без тебя мне плохо, если можешь, приезжай в Павлинск, адрес и телефон запиши. Во дворец Павлина не заезжай. Деньги на билет найдешь, а здесь я тебя обеспечу.

Вот теперь он все дела выполнил и уснул после переговоров, как младенец.

После сна позвонил князь Мише Мухину.

– Миша, как жизнь в роли и.о. директора пансионата? Где отчеты?

– Все готово. Вас жду.

– Слушай, Миша, бери отчеты, жду в соседнем городе по адресу…

Миша Мухин взял машину пансионата и через пару часов был у князя. Городская квартира у Юлия Ильича небольшая: кабинет, спальня, кухня, места без названия.

В кабинете князь встретил Мухина. Он посмотрел все бумаги. Дела Миша вел так, как их вели до компьютерной эры.

– Миша, помнишь Павла из пансионата?

– Еще бы ни помнить.

– Он сейчас работает здесь в казино, не удивляйся, зайдешь к нему поговоришь на счет компьютерной техники, он тебе поможет купить компьютеры, принтеры, поставит нужные программы. Скажешь ему, что надо три компьютера для пансионата, у него пройдешь, курс молодого оператора, потом научишь остальных. Все понял? Вот моя визитка, на ней написано число компьютеров для пансионата, отдашь Павлу.

– Юлий Ильич, простите, но если здесь Павел, то где Лиана?

– Лиана в старом дворце на берегу моря. С Павлом они не поженились.

– Она интересная девушка.

– Ладно, в качестве премии звони ей. У нее мобильный подключен, а ты ее номер знаешь, потому я и выключал его у нее, пока она не привыкла к жизни во дворце.

Миша счастливый вылетел от князя и поспешил к Павлу, вдвоем они сделали заказ в магазине, и на следующий день их заказ обещали выполнить. В магазине удивлялись, что их товар стал быстро разбираться людьми Юлия Ильича. Миша сел в машину и позвонил Лиане.

– Лиана, это Миша говорит, рад тебя слышать, я могу к тебе заехать? Да? Подскажи дорогу до дворца по суше. Понял, еду.

Миша знал всю историю четверки, и каждого в отдельности. Я и Миша были духовно близки друг другу. Мы пошли на берег, который так долго для меня был закрыт.

Сели на скамейку под стенами дворца Павлина и стали смотреть на море. Рядом с нами, тут же стали летать белые бабочки, но к Мише они не подлетали. Одна бабочка села на мою ладонь и в руке у меня осталась белая жемчужина, а бабочка, взмахнув крыльями – улетела.

– Ох, Миша, как мне порой здесь было трудно, со мной никто не разговаривал! А сейчас все нормально, – сказала я, перекатывая в пальцах белую жемчужину.

– Лиана, это все было специально, тебя отключали от телефонов и людей, а сейчас всех тебе вернули. Знаешь, когда я понял, что вся ваша четверка возвращается сюда, я невольно осознал, какая могучая личность – Юлий Ильич! Мне все недавно открылось, и то, думаю не все.

– Миша, его дела я обсуждать не хочу. У меня здесь своих дел хватает, но ты приезжай, с тобой приятно общаться.

Мы немного посидели, и Миша уехал в пансионат, теперь он за него отвечал полностью перед Юлием Ильичем, то есть, директором.

Алла лихорадочно искала деньги на дорогу, родители не спешили отдать ей последние деньги, у родственников денег вообще не было, и она отдала в скупку свое единственное, ценное кольцо и купила билет до Павлинска. Родители качали головами, а она собрала свою сумку и выехала навстречу неизвестности.

Приехала она к Юлию Ильичу через сутки после звонка, плюс несколько часов. Он был дома в состояние полной лени. Алла так и повисла на его добротных плечах. Он ей был рад, но молча. Слуг и охраны рядом не было, это Алла сразу заметила. А он заметил, что на ней совсем нет драгоценностей.

– Алла, ты прости, я стар для мгновенной любви, но у меня для тебя есть работа.

– Что!?

– Алла, мы цивилизованные люди, предлагаю тебе быть моим заместителем в ломбарде.

Он расположен рядом с вокзалом. Место людное, работа всегда есть.

– Я художница!

– Не шуми, тебе рисовать никто не запрещает. Филиппа найдешь в универсаме, он рядом находиться от ломбарда, думаю, вы найдете общий язык.

– Поняла. Я – рабочая лошадка. Спасибо и на этом.

– Алла, ты не пожалеешь, вот адрес твоей съемной квартиры. На одном этаже будешь жить с Филиппом и Павлом.

– И Павел здесь?

– Все в сборе.

– А Лиана?

– Она во дворце Павлина работает.

– Понятно, господин князь! А подъемные будут?

– На, возьми.

Юлий Ильич дал деньги Алле, и душа его стала спокойной, как море в полный штиль.

Штиль наступил и в отношениях Лианы и Павла, он погряз в компьютерных делах. В дела окунулся приехавший недавно Филипп. Алла и та была пристроена к новой работе. А Юлий Ильич? Он лег на постель и задумался, потом взял мобильный, позвонил хозяйке маленького домика.

– Лидия Ивановна, Юлий Ильич беспокоит, коллекционных девочек нет? Слушай, организуй квартирку на пять девушек, больше не надо.

– На какие гроши, пан Юлий Ильич?

– Видишь, как заговорила?

– Все будет, сними дом у соседей, я его видел. За хорошую цену сдадут. Девчонок снимешь, тех, что на юг без денег едут и драгоценностей, все надеются на чужого дядю, вот чужого дядю мы им подсунем. Поняла? Деньги тебе привезут.

Вот князь отдых и заработал. Он включил огромный телевизор с плазменным экраном, но мысли его еще не все успокоились. Позвонил он буфетчице в ДК.

– Привет, дорогая, Юлий Ильич беспокоит, как дела? Тишь, говоришь? Нет концертов – спит буфет? Будут концерты, нет, без снотворного, заработаешь, не возмущайся, есть у меня на примете известные и слегка забытые на телеэкране, эти к вам приедут, заодно пансионат повеселят, сами отдохнут.

Он переключил канал и стал смотреть концерт. Один певец ему понравился, и он тут же позвонил в отделение эстрады.

– Наш Павлинск спит и видит, увидеть длинноволосого красавца, только, что был на экране. Сколько берет? Группа большая? Сколько концертов? На все концертные площадки двух смежных городов плюс пансионате. Согласен? Ждем…

Нажал он на кнопочку пульта и заснул. А говорят, хозяева не работают! Работают.

Вечером собрались новые замы Юлия Ильича в квартире Аллы. Не было только Лианы.

Павел и Филипп сели в кресла, Алла села на диван. Юлий Ильич от щедроты душевной каждому из них выделил по двухкомнатной квартире в личное пользование, до тех пор, пока они у него будут работать.

– Ну, ребята, то ли нам повезло, то ли мы влезли по уши в черный бизнес, – заговорила Алла.

– Чтобы это не было, но предложение по работе более чем интересное, – подхватил разговор Павел.

– Не знаю, не знаю, все так сомнительно, так трудно в этом универсаме, что я сам не понимаю, как я на это согласился, – подключился к больной теме Филипп.

– Знаете, а у меня сложилось впечатление, что князь все это давно придумал, – тревожно сказала Алла.

– Все может быть, все может быть, я тут как бы случайно приехал на два дня, а уехать уже не смог, и к Лиане нет возможности выбраться, – загоревал Павел.

– Не волнуйтесь, прорвемся, то ли в люди, то ли домой вернемся, во что уже трудно вериться, – стал утешать всех Филипп.

– Ребята, сегодня угощаю я, мне дали подъемные, я сейчас вам ужин принесу.

Мужчины подсели ближе к журнальному столику на колесиках, который торжественно вкатила Алла в комнату из кухни. Они оценили вкусный ужин.

– Алла, а ты способная, – подобрел Павел.

– Алла, все женюсь на тебе, пища Богов и не меньше, – проговорил Филипп.

– Филипп, не спеши, вот теперь я за тебя замуж не спешу, хочу поработать на благо князя и себя.

– Что твориться! Алла от Филиппа отказывается! Может, Алла, я тебе нужен? – спросил игриво Павел.

– Павел, сиди, не возникай, у тебя Лиана в замке пленницей живет, с тебя достаточно. А потом, я не люблю часто готовить, сегодня готовила в честь нашей новой жизни, а на завтра никого к себе не зову, дома у себя кушайте, я вам не слуга, а заместитель директора самого крупного ломбарда города. Мне надо ознакомиться со своей новой работой, а зимой буду рисовать, зимой здесь работы будет меньше.

– Да, зимой отдыхающих поубавиться, можно будет съездить домой, – как-то сразу решил свои проблемы Павел.

– Алла, а я могу к тебе приходить по старой памяти? – провел свою красную линию Филипп.

– Филипп, давай подождем с частной жизнью, так много перемен, что мне надо освоиться, понять, что мне здесь вообще делать. Думаете, мне легко в новой сфере деятельности? Совсем нет. Ведь штат заполнен, а я сбоку припека, зачем я нужна в ломбарде, ума не приложу.

– Алла, у меня такое же мнение, что в универсаме все на месте, а я там не нужен, – поддержал Аллу Филипп.

– Ох, господа замы, а мне какого в казино?! Я там вообще никто, и в то же время, назначен от большого ума Юлия Ильича главным бухгалтером. В казино и так наблюдается странный приток денег! А я их должен фиксировать в компьютере, составить новые программы, а вот какие, этого я вам не скажу. Знаю одно, работы у меня много, очень много, – умно произнес свою речь Павел.

– Павел, ты молоток, надо делать то, что знаешь, значит, и я буду писать программы для универсама и использовать те, что есть. В обычном деле лучше себя чувствуешь, – подхватил друга Филипп.

– Так, молодцы, они будут писать программы, они на месте! А я в программах ни бум-бум! Мне – то, что делать!!! – завопила Алла в состоянии нервного срыва.

– Спокойствие, подруга моя, а ты только, что от меня отказывалась, – заговорил с упреком Филипп, – а я тебе нужен, я помогу тебе с программами для твоего ломбарда могу научить тебя ими пользоваться, это ни так сложно. Если все знаешь.

Согласна, Алла?

– Филипп, радость моя, я твоя навеки! А где компьютер?

– Будет, Алла, будет, если ты со мной!

– Филипп, с тобой, конечно с тобой, но через недельку, ты у себя поработай, а я пока привыкну к тому, что было до меня, и скажу тебе.

Павел молча ел, понимая, что сделал доброе дело, направив мысли Аллы и Филиппа в нужном направлении. Его мысли полетели к Лиане, но не долетели.

– Спасибо, Алла, все было в лучшем виде, я ушел, если не возражаете, – сказал Павел и исчез за дверью.

– Филипп, не уходи, побудь еще немного, – попросила Алла.

– Дорогая моя женщина! Я буду рядом, за стенкой и другой входной дверью, встретимся через неделю, в это время, прости, но ты сама так первая намекнула, а я понятливый, – проговорил Филипп и ушел в свою квартиру.

Алла осталась одна, она убрала остатки ужина, и поняла, что неожиданности в ее жизни еще возможны.

Юлий Ильич по обыкновению лежал дома с перьями павлина, перед экраном телевизора, он только, что прослушал речи своих новых замов в квартире Аллы, и надо сказать они его не огорчили. В трех квартирах стояли прослушивающие устройства, для их прослушивания было удобное радио устройство, с легким управлением. Повернул нужную ручку, и слушай нужного человека. Видео аппаратуру для этих целей он не использовал, так Юлий Ильич осуществлял проверку своих сотрудников.

Я в это время смотрела на море с террасы, я к ней привыкла больше, чем к берегу, на который у меня ни сразу появилось право выхода. Душа художницы впитывала море, как губка, в свои мысли над новыми картинами. С появлением компьютера мое рвение к записям ослабло, рисовать мне хотелось больше, чем писать тексты из своей головы. Я следила за порядком и частью расходов во дворце Павлина и остальное время рисовала новые картины, с птичками павлинами на полотне, чтобы они были угодны картинной галерее князя. Мысли о мужчинах были отрывочны, я на них не надеялась, и решила, что если я им нужна, то они сами появятся, а нет, я – не позову.

На телеэкране мелькнула женщина, очень похожая на Лиану. Юлий Ильич вскочил с кровати и стал быстро одеваться. Зачем? У него не было мысли 'зачем', он решил навестить Лиану и свой любимый дворец Павлина с челядью. Машина завелась с пол оборота и ринулась к Лиане.

Вечер был тихий, ясный. Машин в столь поздний час было мало. Дорога радовала своими очертаниями. Юлий Ильич быстро приехал к воротам своей основной обители.

Лиану он заметил на террасе, и был рад этому. Он позвонил на ее мобильный телефон, и сказал, что через десять минут будет у нее в художественной мастерской, он заметил, как она вскочила и ушла с террасы в здание, а он сразу пошел под душ, переоделся, и сказал прислуге, чтобы еду принесли в картинную галерею, минут через двадцать.

Юлий Ильич с удовольствием смотрел на новые творения, он понял прекрасно, что она работает на его галерею, и одобрил ее творчество, потом сказал, что поздний ужин их ждет в компании павлинов на полотнах. Мы спустились в галерею на первый этаж. Он был приятно удивлен красотой залы с картинами, вроде и картины те, что были, но все значительно красивей, чувствовалась рука Лианы в оформлении его любимого зала. Он чуть не воскликнул от радости, но сдержался и спокойно похвалил Лиану за прекрасное содержание его дворца.

Забавно, но Юлий Ильич опять ощутил себя дома, ему было хорошо в обществе спокойной Лианы, все дела исчезли из его головы. Он ел, смотрел на нее и картины, и был счастлив. Ему не приходило в голову, что можно женщину, сидящую рядом с ним, использовать, как женщину. Впервые на него в этом плане находил стопор, и он не хотел торопить события. Не хотел спешить…

Мне приятно было общество Юлия Ильича, он на меня не нападал, не бил головой об пол, для достижения мужских амбиций, как Павел, он был мой единомышленник в области картин, и это было приятно. К Павлу я всегда испытывала страх, который был в подсознании, я ему об этом не говорила, но и сама к себе не звала. Миша вызывал симпатию, с ним было хорошо, хоть не надолго, но что-то в этом меня радовало. И, по сути, я оставалась одна.

Князь понимал Лиану и после позднего ужина отпустил ее, а сам пошел к себе, в спальню с телеэкраном, несколько иную, чем в городе, но с тем же набором предметов, необходимых ему для отдыха, развлечения и слежки за сотрудниками, через прослушивающие устройства. Лежа на постели, к нему приходили мудрые мысли, он не был злым по природе, но иногда его развлекали развороты чужих судеб.

Компьютеры его лично не особо пленили, хотя он их внедрил везде, где можно и нужно, а теперь они его не волновали, сам он в Интернете еще не нашел свое место, и спокойно к нему относился, ночью не вставал, не бежал к экрану. Давно он шуток не совершал, а надо бы, хотя приезд четырех молодых людей, можно вполне принять за шутку, но серьезную. О, а как там хозяйка и пять девочек? Вот куда ему надо съездить, но это завтра, и князь уснул.

Утром появилось новое дело. Приехал певец с длинными волосами и попросил аудиенции с князем по поводу оплаты концертов. Сам Юлий Ильич в руки деньги старался не брать, и перемещал их в пространстве чужими руками. Певец поселился в пансионате, вот князь и вызвал Мишу, но по телефону.

– Миша, чем там певец не доволен? Помнишь шутки со снотворным? Ты в них неплохо разобрался, не надо ли певца немного успокоить? Шумный он, поспит, человеком станет, нашим человеком, а так все как чужой. Певицу Алину помнишь? Больше не появлялась? Нет, значит. Пошли ты, его Миша к Лидии Ивановне, у нее там пять девочек есть в соседнем доме, пусть зайдет. Порошок в твоем кабинете, передашь хозяйке, она в курсе, и девочки и певец пройдут крещение на спокойствие, не люблю криков. Все, бывай, – и он повесил трубку телефона.

Немного полежал Юлий Ильич и вызвал яхту.

– Хлыст, ты, где сейчас? Когда будешь у причала дворца? Через час? Жду.

Он встал, пошел бродить по дворцу, у него дела были в бассейне, забрел в сауну, на птичник, потрепал любимого павлина, поднялся на балкон Лианы.

– Лиана, минут через десять прибудет яхта, жду тебя на берегу. Возьми еду и купальник. На пару часиков уйдем в море.

– Я приду, – сказала я и исчезла выполнять задание.

Через пятнадцать минут Юлий Ильич, весь в белом вышел из дворца на причал. Я его уже ждала в бело-голубой одежде, с корзинкой в руках. Яхта стояла у причала.

Охранник помог нам подняться по трапу и оттолкнул яхту от причала. Я отнесла корзинку на камбуз и села на корму.

Для Юлия Ильича на палубе стояло увесистое соломенное кресло, закрепленное за ножки, дабы его ветром не унесло. Яхта вышла в открытое море, ветер дул в паруса.

Мужчина вышел на палубу в шортах, сел в соломенное кресло. Женщина в купальнике сидела на корме. Оба они молча изучали друг друга, то, что они увидели, сильно не расстроило. Лиана была несколько толще моделей, Юлий Ильич был чуть лучше мужчин своего возраста. Они были слегка в теле, одной весовой категории. На палубе появился матрос Хлыст, он из шланга облил их морской водой. Бассейна на яхте не было, но был моторчик, который в нужном месте качал воду для шланга, иначе бы было слишком жарко. Вода из шланга, облив людей, скатывалась за борт.

Все были довольны.

Яхта шла в сторону моря, до тех пор, пока ее видно было с причала, из дворца, после этого курс резко изменился, и она пошла к берегу, но совсем в другое место.

В море выходила скала, при приближении яхты, из скалы выдвинулся причал. Юлий Ильич в белом костюм и Лиана в бело-голубое платье, вошли в скалу, так это выглядело со стороны.

В скале находилась пещера. Прохлада охватила клиентов со всех сторон. В пещере было несколько дверей, похожих на двери грузового лифта, но завуалированных под своды пещеры. Лифт доставил их в глубокую пещеру, с одной стороны помещения находилось толстое стекло, сквозь которое можно быть видеть глубины моря. Лиана разглядела рыб за стеклом, и шесть столиков, за которыми сидели пары и ели!

Просто ели и все. Один столик был свободен, к нему они и подошли. К ним выскочил из серого проема пещеры официант, положил перед нами серую книгу с меню.

– Подай, мое любимое блюдо, – сказал Юлий Ильич, и не стал открывать меню.

Я осмотрела подводный ресторанчик, все оказалось просто, только цены здесь под водой были заоблачные. Юлий Ильич ободряюще улыбнулся. На стол поставили салаты с морской капустой и морскими моллюсками, второе было вполне съедобно, кета под крабами с обычным картофелем, вода в высоких голубых стаканах. Ничего запредельного, если не считать, что это все под водой.

Полчаса в глубинном ресторане пролетели быстро. Экзотика, всегда приятна для гурманов. Мы поднялись на лифте в верхнюю пещеру, вышли на солнышко. Матросы яхты поели, попили, анекдоты потравили, и теперь ждали возвращения хозяина.

Только яхта отошла от скалы, как с другой стороны к ней уже подплыла вторая яхта.

Я была удивлена всему, что увидела, но вида не показала, я давно заметила, что князь любит в людях сдержанность, даже внешнюю холодность. Яхта взяла курс в море, потом резко повернула к своему берегу. И вот, когда, казалось бы, все было хорошо, я осела на берегу перед Юлием Ильичем на колени.

– Юлий Ильич, я все выполнила, что вы просили, три картины с птицами и морем написала, но больше я не могу здесь находиться! Я не могу здесь больше жить!

Отпустите меня домой! – Безутешные рыдания поглотили меня.

Он не ожидал такой смены настроения у спокойной девушки.

– Лиана, я согласен, ты можешь уехать.

Я перестала вздрагивать от рыданий, повернула к нему заплаканное лицо:

– Когда я могу ехать?

– Сейчас, собирай вещи, через двадцать минут жду тебя в машине.

Я встала с колен, пошла, собирать вещи, собрала краски с кисточками, но не знала, можно ли их взять с собой… С сумкой я подошла к машине.

– Лиана, а ты краски взяла?

– Собрала, но не взяла, вы их покупали.

– Иди, бери, я картины не пишу, холсты возьми и все остальное.

У меня деньги на билеты были, оплату за свой труд я не просила.

– Лиана, ты мне дорога, сам не знаю почему, если захочешь вернуться, возвращайся, а сейчас возьми на память.

Князь протянул мне вишневую бархатную коробочку, в коробочке лежал золотой браслет. Он одел его мне на руку, она не проронила звука.

– Да, и вот деньги тебе на дорогу.

У меня в руках оказалась такая большая сумма зеленых бумаг, которые вместе я никогда и не видела! До города мы ехали молча. Молча подошли к железнодорожному вокзалу, я купила билеты. Посмотрела, на князя, а его рядом уже не было! Я взяла свою сумку, пошла, ждать поезд на перроне. Ко мне подбежал мальчик и протянул полиэтиленовый пакет с продуктами.

– Вам передали, – сказал мальчик, и исчез в толпе.

Поезд опоздал на пять минут, в купе я была одна, вагон полупустой, хотя другие вагоны были забиты полностью, я это видела по толпам на перроне. Домой приехала почти через сутки.

Мать от счастья не знала, чем меня накормить, куда посадить, вроде я для матери стала гостьей. Прибежала мать Аллы, стала о ней спрашивать, но я сказала, что Алле дали денежное место работы, но ее я в последний приезд не видела. Мать Аллы вздохнула, всплакнула и ушла. С работы пришел отец.

– Дочь, рассказывай, что случилось на юге, на море? – спросил он.

– Папа, меня попросили написать картины, я выполнила заказ и приехала.

– Тебе заплатили?

– Да, – и я показала доллары.

– А дальше, что будешь делать?

– Пойду на работу, шкатулки расписывать.

– Со шкатулками тебе столько за год не заработать.

– У меня нет другого выхода, жить на море я совсем не могу, мне там плохо.

Я встала и ушла в старую, любимую ванну, потом пошла в свою комнату, посмотрела в любимое трюмо и увидела располневшую фигуру. Родители смотрели на деньги, и с вопросами не приставали. Им и так стало ясно, что дочь хлебнула лиха взрослой жизни. Утром отец предложил мне купить машину:

– Лиана, у нас с твоей мамой есть деньги, если к ним добавить те, что ты привезла, то можно тебе купить приличную машину, а права сможешь получить, теорию подучишь, а водить машину ты умеешь.

– Папа, у меня есть права, и была на юге машина.

– Так, ты согласна?

– Я согласна с тобой, давай купим мне машину, а потом я выйду на работу.

Мы купили машину, счастливые от покупки, приехали домой, а там меня ждал друг.

Он всегда меня ждал, молча любил и нечего не требовал.

– Влад, привет! Как я по тебе соскучилась!

– Лиана, давай поженимся, мне без тебя так трудно! Алла на меня не смотрит!

– Зачем я тебе? Мне от жизни перепало, но я выжила, а больше и сказать нечего.

– Ты жива и этого достаточно! Я скучал без тебя и ждал, каждый день ждал.

– Лучше посмотри на машину, она во дворе, мы с отцом купили, а замуж я сейчас не могу выйти за тебя, мне надо отдохнуть от юга.

На столе я обнаружила одну черную жемчужину. Рядом с ней лежала мертвая, черная бабочка, я взяла ее в руки, и бабочка медленно стала каменеть и превратилась в черную, перламутровую бабочку…

 

Глава 11

В это время на юге Юлий Ильич по обыкновению проснулся, перевернулся. Он услышал, что скрипнула дверь, пришла домработница, принесла ему почту. Среди бумаг была одна кассета, он вставил ее в видео магнитофон. Фильм был снят среди скал, в нем всего два актера: Лиана и Павел. Он посмотрел, потом взял телефон:

– Миша, молодец, хороший фильм, Лианы в городе нет, пускай в продажу.

Он лег и подумал, что Миша, конечно, плохой человек, но фильм получился.

А Павла теперь есть, чем запугивать.

Кто бы сомневался, что морской трамвайчик собственность Юлия Ильича, так же, как винный магазинчик и завод. И однажды он придумал трамвайчик и его маршрут, а в скалах к моменту прибытия трамвайчика, всегда сидел, Миша, он снимал на видео тех, кто после выпитого вина, прибывал на скрытый пляж. Хорошие фильмы получались не всегда, но любовь Лианы и Павла попала на видео камеру. За этот фильм и дал Юлий Ильич деньги Лиане, хотя она об этом не подозревала, а он его еще не видел, но о нем уже знал.

Павла вызвал Юлий Ильич с первым отчетом о казино. Павел неплохо разобрался в работе казино, сделал две программы, в одной дела истинные, в другой дела для проверяющих организаций. Он его похвалил, дал первую зарплату, умолчав о кино с его участием. Довольный Павел покинул квартиру, и хотел, было поехать к Лиане с подарками, но шофер его машины сказал, что Лиана уехала домой. Павел сник, но ненадолго, такое количество денег он еще в своих руках не держал, и все его! Он не стал больше думать о Лиане, а поехал в универмаг за новым костюмом, очень он хотел светлый костюм и такие же туфли.

Свою мечту он осуществил, а еще купил себе компьютер для дома. О том, что деньги ему заплатили и за работу, и за его любовь в скалах, снятых на пленку князь промолчал. Тревожить Филиппа и Аллу Юлий Ильич не стал, решил, что пусть еще неделю поработают. Позвонил он Мише.

– Миша, как твои дела?

– Если в пансионате, то все нормально, если с певцом, то все относительно.

– А подробнее.

– Певец отказался ехать к девочкам, репетирует, ждет встречи с вами.

– Уговорил, но ехать мне не хочется, ты его требования знаешь?

– Знаю. Мы составили с ним план выступлений, надо бы с вами согласовать.

– Считай, что согласовал, но начните с пансионата, потом ДК, потом площадки соседнего города. Афиши расклейте! Подключи сарафанное радио, пусть на пляже поработает. Цены – предельные. Все.

Позвонил князь хозяйке.

– Лидия Ивановна, как дела?

– Все отлично.

– Как девочки?

– Понятливые, но все домой хотят.

– Скажи, что через два месяца всех отпустишь с деньгами.

– И правильно, что тут зимой делать.

– Весной наберешь новых девочек.

Я израсходовала деньги, посмотрела на убогость домашней жизни, на мизерную зарплату на фабрике, и очень скоро раскаялась, что домой вернулась.

Влад ныл о своей любви, но деньги у него не водились. Как просто испортить женщину деньгами, и как трудно ее вернуть в нищий домашний быт! Я старалась, как могла, стать такой, какой была, но это было вдвойне трудно, ведь Аллы здесь не было! Я уже жалела, что купила здесь машину, ведь на юге она у меня просто была, тогда я решила писать картины на местные мотивы: лес, голуби или курицы, ворона на ветке. А потом подумала, а почему бы и нет, и решила написать три картины с местными птицами и предложить их князю. Я вновь стала работать на фабрике, писать картины на холсте, а визит к князю отложила на зимние праздники.

Сказано – сделано. Над картинами я трудилась добросовестно, но сделала их раньше назначенного срока, тогда я решила продать одну картину на рынке, через знакомых людей. Мою картину купили! Мало того хорошо заплатили. Я мысленно поблагодарила Юлия Ильича, и стала писать картины с птицами на местную продажу. Дело пошло.

Появились покупатели, у меня купили картины, выполненные для Юлия Ильича, слух пошел, что я очень талантлива. Деньги появились.

Я уже перестала думать о поездке на море, как раздался звонок Юлия Ильича:

– Лиана, я скучаю, хорошо можешь не увольняться, но приезжай на зимние праздники, там целых десять дней! Я жду!

Схватила я голову в руки, а все картины уже проданы! Решила за оставшееся время написать хоть одну картину для него с местным пейзажем. А тут и снег выпал.

Пришлось рисовать зимний лес и зяблика. Получилось. Ко мне уже домой стали заказчики приходить, а я говорила им, что картина на заказ, и она уже продана.

Родители не успевали удивляться популярности дочери. Яшка готов был у порога сидеть, лишь бы не гнали его от Лианы. На юг ее совсем не хотел никто отпускать, а она уже пообещала князю приехать. На фабрике она работала много времени, а получала мало, дома работала меньше, но за проданные картины получала больше.

Деньги вернулись, настроение повысилось. Я купила себе кожаную куртку, новые сапоги, чтобы на юг ехать было в чем. Приобрела красивую дорожную сумку и кое-какие вещи для себя. Перед Новым годом я поехала на юг, но на обратную дорогу деньги берегла свято. Со слезами на глазах меня отпустили из дома, Яшка проводил меня до вагона, в его глазах застыла молния, он протянул мне новые жемчужные бусы, но я от них просто отскочила…

На юге меня никто не встретил, я взяла такси, поехала к дворцу Павлина, у ворот дворца стояли все мои картины, и те, что летом написала, и те, что у меня купили в моем городе. Я разрыдалась. Двери во дворец мне никто не открыл. Юлий Ильич звонил раньше мне сам, я его телефонов не знала, а в руках у меня были свернуты еще три картины. Спичек у меня не было, и зажигалки не было, потому что я никогда не курила, а то бы со злости сделала костер из картин и рам. Я не стала брать картины у ворот, поставила к ним свои три, свернутые трубочкой.

Таксист ждал. Я села в машину, шофер повез ее в обратную дорогу. Я всхлипывала, денег у меня было очень мало, я упросила шофера взять у меня золотой браслет вместо денег. А деньги оставила на обратный билет. Шофер добрый – взял золото. Я купила билет на первый поезд. На перроне мне никто не принес пакет с едой.

Купила я себе булку и решила, что сутки выживу без еды, села в вагон, но все время ждала чуда, а чуда не было! Поезд тронулся, я уехала к себе домой. Дома я замкнулась, никому ничего не говорила, ходила на работу, картин дома не писала.

Слез у меня больше не было. Яшка от меня отстал. Меня поглотило одиночество.

Алла вышла из ломбарда. В это время из машины вышел таксист и направился в ломбард.

– Простите, вы что-то сдать хотите? – спросила Алла.

– Да, клиентка заплатила золотым браслетом, а мне деньгами отчитываться.

– Идемте.

И они вдвоем зашли в ломбард. Алла посмотрела на браслет.

– А не подскажите, кто его сдал? Я бы его купила наличными.

– Девушка приехала столичным поездом, я довез ее до дворца Павлина, она увидела картины у входа во дворец, двери ей не открыли, она поставила у картин еще свой рулончик и попросила отвезти ее на вокзал. Денег у нее было только на билет, на поезд, она и расплатилась браслетом.

– Она себя называла? Ее Лиана зовут?

– Да, она говорила фразу, в которой Юлий Ильич к ней по имени обращался, и что ждет ее на десять дней, а ее даже и на десять минут во дворец не пустили.

– Я покупаю у вас браслет для себя. Цену его я знаю. Возьмите деньги, здесь без обмана, у меня сегодня первая получка. А меня до дворца Павлина не довезете?

– А заплатите браслетом?

– Нет, у меня есть наличные деньги, чтобы заплатить за дорогу.

– Садитесь.

Машина поехала в обратный путь. Картины все еще стояли у входа.

– Помогите мне их собрать, – обратилась Алла к шоферу.

Они собрали картины, дверь дворца не шелохнулась, и поехали обратно в город.

Картины Алла привезла к себе домой. Вечером она зашла к Павлу и рассказала, что произошло с Лианой, показала на браслет, картины.

– Могла бы нам позвонить, – сказал задумчиво Павел.

– Она гордая.

– А может мне к ней съездить, скоро праздники? – спросил Павел.

– Ты лучше возьми у меня часть картин, мне вешать их негде.

– Возьму, какие отдашь.

Алла разделила картины на две части и одну отдала Павлу. Рулончик с картинами она оставила у себя. Вечером к ней зашел Филипп, увидел картины.

– А мне, почему не дали картины?

– Есть еще три картины без рамы, возьмешь? – спросила у него Алла.

– Возьму одну картину, мне бы павлина с видом на море, – ответил Филипп.

– Ладно, бери, каждому по павлину, их три было.

– А славно нарисовано, что случилось с Лианой?

Филиппу пересказала Алла историю с приездом Лианы.

– Алла, учись на ошибках подруги, Юлий Ильич не прощает отъезды, уехала и все.

Так, что терпи родная, терпи. Спасибо за картины.

Юлий Ильич по обыкновению прослушал квартиру Аллы, и был сразу в курсе всех дел.

Он улыбнулся, Лиану он наказал, но радости не испытал.

Я, погоревав неделю, проявила характер, вновь стала писать картины. Шла зима, зимние пейзажи заполонили полотна, потом я перешла на натюрморты, это оказалось очень интересно. Я решила продать часть картин, вышла на посредников. Картины взяли на продажу, недели через две мне принесли деньги. Больше всего я боялась, что их скупили люди Юлий Ильича, но потом решила, что деньги – это хорошо, и стала работать над натюрмортами.

 

Глава 12

Юлия Ильича, как кто проклял. Вся его собственность приносила прибыль, но после шутки над Лианой, он слег и не просто с трубкой телефона, а заболел. Болела голова, болел желудок. Пища не радовала. Изощренные блюда усиливали боли. Он попросил домработницу варить ему кашки. Он вращался на постели и не знал, что делать. Количество таблеток прибывало, но не все боли уходили.

– Нагрешили вы видно, – сказала ему простодушно домработница.

Задумался он над ее словами, стал думать, кому сильно, насолил. Больше всех от него досталось женщинам. Он решил начать с Аллы.

– Алла, будь любезна, жду тебя у себя с докладом. Шофер тебя привезет ко мне.

Алла не заставила себя ждать, машина за ней заехала и отвезла к нему домой.

– Алла, смотри, я совсем стал больной, что посоветуешь? И как твои дела?

– Знаете, с деньгами уже лучше, работа стала понятной, так, что все нормально.

– Ты на меня очень зла?

– С чего бы это? Что было, то прошло, я трудные моменты не вспоминаю каждый день, с ними жить трудно.

– Алла, чем я могу искупить вину? – спросил Юлий Ильич, корчась от боли.

– Так вы искупили, дали мне работу, спасибо, – холодно проговорила Алла.

– Не верю, что ты меня простила, а мне нужно твое полное прощенье. Проси, что хочешь, от этого зависит мое здоровье.

– Ничего я не хочу! У меня все есть или проще сказать, у меня ничего нет.

– Слушай, Алла, хочешь, я вам с Филиппом свадьбу устрою?

– Он за меня бес приданного не пойдет.

– А, что считается приданным?

– Не знаю, у меня нет ничего, что можно считать приданным.

– Так, я отдаю в твое вечное пользование ломбард и квартиру, в которой ты живешь.

Филиппу этого хватит?

– Надо спросить Филиппа, какой довесок ему нужен ко мне, чтобы он женился.

– Бумаги на тебя оформят, а ты должна каждый день желать мне здоровье и все.

Алла ушла. Особой радости от предполагаемого наследства она еще не испытывала, знала, что все в любую минуту может превратиться в шутку.

Все же мысленно пожелала ему здоровья, и пошла домой.

Юлий Ильич вызвал к себе Филиппа.

– Давно, я тебя Филипп не видел, рад, рад, хорошо выглядишь.

– Спасибо, не без вашей щедрости.

– Филипп, есть предложение: женись на Алле, у нее, в качестве приданого невесты, будет квартира и ломбард.

– Страшно, как-то, вдруг передумаете?

– Не трусь. Женишься? Квартира, в которой живешь, будет твоя.

– У вас сегодня день щедрости?

– Нет, день справедливости. Еще раз спрашиваю: женишься на Алле, Филипп?

– Хорошо, я женюсь на Алле!

– Тогда, сделай Алле официальное предложение, сообщите ее родителям о свадьбе, купишь ей платье, кольца, туфли. Но есть условие.

– Какое условие?

– Все вы, каждый день, должны мне вслух желать здоровье.

– Это шутка?

– Нет, ваша оплата за квартиры. Мне нужно здоровье, а вам квартира.

– Хорошо, но мне кажется, что условия сделки нереальные.

– Вот и ладно. На сегодня ты свободен.

Филипп сразу зашел к Алле.

– Алла это ты выдумала нашу свадьбу?

– Нет, Филипп, я сама еще не все полностью осознала.

– Тогда делаю тебе официальное предложение: выходи за меня замуж, Алла.

– Хорошо, я согласна.

Юлий Ильич прослушал комнату Аллы, улыбнулся и уснул без головной боли. Утром он проснулся с болью в желудке, и подумал, что желудок требует еще одного дня щедрости. Но женить Павла и Лиану он не хотел, еще раз вызывать Лиану сюда, глупо, а желудок болел и болел, таблетки боль не успокаивали. Слезы от боли, навертывались на глаза.

– Да, это Лиана меня клянет! – вскричал он от боли в желудке. – Сам женюсь!

Потом задумался от своих слов.

– А почему бы и нет? – спросил он сам себя, – но как ехать не хочется!

– Павел, Юлий Ильич беспокоит, зайди родной ко мне, дело есть, – сказал по телефону князь и застонал от боли.

Вскоре появился Павел.

– Павел, я виноват перед Лианой с картинами, я не хотел ее обидеть, но так получилось, скажи, как исправить мою вину?

– Вам видней, она сильно обиделась, но она сильная, она это переживет.

– Скажи-ка, Павел, чего она больше всего хочет в жизни?

– А ничего, у нее все есть.

– Прости, не верю. Не верю, что Лиана ничего не хочет, она упрямая, она к цели идет и не свернет, нет, она что-нибудь да хочет.

– У нее и спросите.

– А ты хочешь на ней жениться, Павел?

– Можно, но сложно.

– Ты не хочешь мне помочь, – простонал Юлий Ильич.

– Я не знаю, как вам помочь, а с ее упрямством я уже имел дело.

– Знаю, как ты ее на пляже в скалах головой ударил об камни пляжа.

– Откуда вы знаете? Там никого не было!

– Глупыш, вас сняли на видеокамеру, всю вашу любовь!

– Понятно, там сняли, а здесь прослушиваете.

– А ты откуда знаешь?

– Чистюля я, пыль протираю, жучки нашел в своей квартире.

– То-то я тебя не могу прослушать!

– А то!

– А с Лианой мы не продвинулись, что делать, ума не приложу.

– Сделайте ее выставку картин в ДК, ее пригласите, у нас картины возьмете, новые она явно написала, привезет с собой, извинитесь за недоразумение…

– Павел, ты молодец!

– Пусть свои шкатулки прихватит, продадим, за компанию.

– Вот, ты, Павел ей и позвонишь, выставку назначишь на восьмое марта, она тебе поверит, а мне нет.

Павел позвонил Лиане и предложил провести ее выставку картин.

– Павел, я вам всем не верю, – зарыдала Лиана в трубку, и трубка мобильного телефона отключилась.

– Юлий Ильич, она не верит, и рыдает, телефон сразу отключился.

Тот стонал и корчился от боли.

– Скорую помощь вызвать?

– Нет, это мои грехи болят.

– Умрете еще, лучше бы врача вызвать.

– Нет!!! Я не хочу в больницу!

– Выпейте вот эти таблетки, я нашел их на тумбочке, станет лучше.

Выпил он таблетки и уснул.

Павел ушел домой. Из дома позвонил Лиане.

– Лиана, тут Юлия Ильича совесть съедает, он хочет видеть тебя, самому ему до тебя не доехать. За тобой приехать? Или сама приедешь? Деньги есть?

– Ой, Павел, скажи свой адрес, новый телефон, телефоны и место обитания Аллы. Я прилечу в выходные.

Я прилетела на самолете. Павел встретил меня, и отвез к Юлию Ильичу.

– Лиана, прости меня родная! Я глуп, туп, стар, ради Бога, прости!

– Не страдайте так! Я вас простила.

– Правда? Золушка, ты моя! Искуплю свой грех! Искуплю! – и впервые за последние недели боль покинула его желудок, – ребята в ресторан, сейчас же!

Он встал и попросил оставить его пока он оденется. Все втроем поехали в ресторан.

Себе он заказал щадящую еду, я и Павел заказали то, что им захотелось после прочтенья меню. Вечер провели они славно.

– Павел, ты езжай домой, Лиана останется у меня, я боюсь без нее оставаться.

Юлий Ильич и я переступили порог квартиры, но счастье было недолгим.

Я увидела, как в квартиру влетела красивейшая женщина, лет сорока, это была породистая красавица с холеным лицом, вся в одежде из белой кожи, с огромной гривой рыжих волос. Ее белые кожаные сапоги быстро забегали по квартире.

– Юлий Ильич, ну ты, совсем плохим стал, опять девчонку захомутал!!! Забыл про меня, совсем забыл! У тебя дочь такая, как она, а ты все по девочкам ходишь!

Наплачешься ты нашими слезами! – прокричала она и упала в кожаное кресло.

– Виктория, ты откуда свалилась на мою голову? С какого курорта тебя ветром принесло? У меня за время твоего отсутствия и дочь появилась? Эта девочка – мой экстрасенс, а не сексуальная подруга моей жизни.

– Сейчас я тебе поверила! На ночь привел домой девицу из ресторана!

– Она будет спать в этой квартире, но не в нашей спальне, а на диване в кабине, ее присутствие благосклонно влияет, на мое пошатнувшееся здоровье.

– Проверю. Пусть проверит мое биологическое поле и скажет, где у меня болит!

Я переводила глаза с Юлия Ильича на красивую женщину и обратно, они оба были так хороши, как две куклы барби от одного изготовителя. О том, что я экстрасенс, я о себе такого не знала, но почувствовала, что срочно надо им стать. Я вспомнила, что если водить ладонями над человеком, то в местах, где есть боль, должно появиться покалывание. Откуда я это знала, в этот момент я не знала.

– Девушка, как тебя зовут? – спросила Виктория.

– Лиана.

– Что ж, Лиана, имя у тебя славное.

– Я попытаюсь определить то место в вашем организме, где сейчас есть боль.

– Давай, деточка, спасай его от моей ненависти.

Я сняла с себя верхнюю одежду, сапоги, вымыла руки, подошла к Виктории. Я медленно вела ладошки вдоль ее тела на расстоянии десяти сантиметров от нее, и была страшно удивлена, когда в области головы почувствовала резкое покалывание в ладошках. Я еще раз провела руками надо женщиной, и покалывание повторилось в том же месте, я остановилась, показала рукой, где болит.

– Милочка, а ты угадала. Вылечить можешь? – спросила Виктория.

Я вспомнила, какие таблетки принимала моя мать, когда у нее в этом месте болела голова, я такие же таблетки возила всегда с собой.

– У меня есть две таблетки, они помогут, это не обычная головная боль, у вас поднялось незначительно давление, но поскольку ваше давление пониженное, то и незначительный подъем давления очень болезненный.

– Откуда ты все знаешь?

– Не знаю, откуда, но знаю.

Я принесла воду в стакане и дала две таблетки, вскоре женщина смеялась.

– Виктория, поняла меня?! Как только Лиана появилась, у меня прошла боль в желудке, которая мучила неделю, – заговорил миролюбиво Юлий Ильич.

– Хорошая девочка, а я от этой головной боли с ума схожу. Все таблетки выпила, а она болит. Ладно, пусть останется, но я не уйду из квартиры, пока она не уедет.

– Мне завтра улетать, я прилетела на один день, не надо из-за меня ссориться, – сказала я красивой паре, – а потом я могу уйти к Павлу.

– А кто такой Павел?

– Мой друг, – ответила я.

– Если у тебя есть в этом городе мужчина, так и езжай к нему сейчас! – вновь вспылила Виктория.

– Виктория, не шуми, дай пожить без боли, я боюсь, если она уедет, то у меня боли опять появятся!

– Лиана, звони своему мужику!

Юлий Ильич набрал номер телефона Павла.

– Павел, у нас проблемы, приезжай и забери к себе Лиану, в долгу не останусь.

– Еду.

Вскоре на пороге в светлом костюме появился Павел.

– Ба, какой мальчик! Хорош, просто хорош! – пропела Виктория и продолжила, – Юлий Ильич, я забираю у Лианы Павла, а тебе оставляю Лиану. Обмен завершен!

 

Глава 13

Виктория подхватила под руку Павла, и исчезла с ним в тумане ночи.

– Лиана, мы остались с тобой, значит судьба. У нас с Викторией правда есть взрослая дочь, но мы так и не женаты, потому, что эта красивая женщина не может остановиться в своих поисках принца жизни.

– Юлий Ильич, это понятно, она очень красивая женщина.

– Это так, да не так, вся она – сплошные деньги и мой стимул делать деньги.

Юлий Ильич и я легли в разных комнатах, и уснули, без болей и мыслей.

Павел привез Викторию к себе домой. Виктория обошла квартиру, посмотрела на картины Лианы, на кровать Павла.

– Павел, мы спать с тобой будем здесь! Меня зовут Виктория, через душ я приду к твоим объятьям, – и она стала снимать с себя белую кожу одежды и сапог.

– Виктория, а вы не ошиблись с выбором?

– Юлия Ильича я знаю так давно, что говорить не о чем, а ты – прелесть! – и Виктория исчезла в ванной комнате.

Мужчина разделся, быстро постелил новое постельное белье, достал чистые полотенца и в это время услышал крик.

– Павел, дай мне чистое полотенце! – крикнула Виктория из ванны.

Павел приоткрыл дверь в ванну и протянул женщине, не гладя на нее полотенце. Она мокрой рукой притянула его за шею, ее мокрые губы чмокнули его в щечку, и полотенце исчезло за закрытой дверью.

Мужчина критически осмотрел свое жилище, убрал ненужные вещи, взял чистое белье, и во время, из ванны выплыла Виктория, с полотенцем на теле.

– Милый, душ ждет тебя, – промурлыкала она елейным голосом.

Молодой мужчина влетел в ванну с парами от воды, открыл кран, а вода кончилась.

На юге воду ночью отключают.

Павел вышел из ванны, и сказал, что воды нет.

– Не люблю не мытых мужчин, в чистой постели буду спать я, тебе и дивана хватит, – сказала Виктория, закрутила волосы полотенцем, легла и быстро уснула.

Неприкаянность ощутил Павел, лег на диван и уснул от усталости.

Утром он проснулся от журчания воды в ванне. Он вспомнил Викторию.

И Виктория про него вспомнила:

– Павел, вода бежит и ждет тебя, только, что включили.

– Доброе утро, Виктория, как вы красивы! – сказал Павел и влетел в ванную комнату. Послышался плеск воды.

Виктория перед зеркалом приводила себя в порядок. Потом пошла на кухню, включила электрический чайник, посмотрела на растворимый кофе, одобрила выбор Павла, налила чашку черного напитка. Павел вылетел из ванны, почувствовав запах кофе, вошел на кухню.

– Кофе, милый уже готов и я тоже.

Виктория обвила руками чистого Павла. Ее нежные и ухоженные руки скользили по телу молодого мужчины. Они оба оказались на постели. Сильная женщина, чувственная и темпераментная, обволокла мужчину своими ласками, а он не сопротивлялся, в такой каскад любовных ласк он еще не попадал. Он весь встрепенулся, налился молодыми силами и вступил в любовную игру с волшебной женщиной. Два партнера знали, что делали, они брали от жизни все, что можно.

Полное утомление и разрядка наступили неожиданно. Виктория и Павел слегка отодвинулись друг от друга.

– Великолепно! – сказала Виктория, – я у тебя могла бы жить.

– Это как?

– Мне с тобой хорошо, тебе со мной замечательно, зачем жить врозь? Князь нас одобрит. Дочь моя и князя, вышла замуж, я свободна!

– В этом что-то есть.

– Все, остаюсь у тебя жить! Моя походная сумка… а, где я, ее оставила? В камере хранения, на вокзале! Съезди за ней, номер ячейки я скажу.

– Я возьму сумку из камеры хранения. Вот ключ от этой квартиры, в ней деньги не лежат, а мне надо на службу. Вот деньги, и протянул Виктории три сотки.

– Это не деньги, но на сегодня хватит, – сказала Виктория, поцеловала Павла и пошла, пить черный кофе.

Князь и я обошлись без любви, между нами возникло доверие, мы друг другу стали более понятны. Я приготовила легкий завтрак, красиво подала его князю.

– Спасибо, Лиана, не ожидал, у тебя очень хороший вкус.

– На здоровье.

– Лиана, есть предложение, а что касается Павла, то он теперь в хороших руках, ему не до тебя, а предложение такое, уедем сегодня из города! Я чувствую себя хорошо, замы мои работают. Виктория их за меня проверит.

– А мне и так сегодня уезжать, я на выходные прилетела.

– Лиана, Виктория не все знает, у меня есть гостиница, которая находиться в твоем климате, в столице, там цены зимой, как здесь летом. Заедем к тебе домой, возьмешь вещи, напишешь на две недели за свой счет, и мы поедем отдыхать. В гостинице у меня есть зам, но его надо проверить лично, вот мы и поживем в люксе, и проверку сделаем.

– Согласна. Поедемте. Сколько же у вас, князь, всякой собственности!

– Сложный вопрос, цепная финансовая реакция. Про ту гостиницу здесь никто не знает, ты будешь первая, мы поживем в большом городе, посетим картинные галереи, не вздрагивай, все отлично и твои картины войдут в цену, а Виктория их пристроит.

Ты прошла закалку, будем играть на большой мировой сцене картин. Мы полетим с тобой на самолете, билеты возьмем в аэропорту. Еще хочу сказать, ты Мишу помнишь?

Так, он родной младший брат Виктории. Сама сейчас поешь, мы уезжаем без прощанья с остальными членами нашего южного сообщества. Я вызову такси, чтобы нас никто не провожал.

Я послушно пошла на кухню, я стала привыкать к странному поведению Юлия Ильича, а когда вернулась в комнату, то совсем не узнала его, передо мной стоял совсем другой человек, так он изменился.

– Вы актер, и стали моложе!

– Стараюсь, Лиана, выходим, нас никто не должен видеть, машина ждет.

Машина ждала у подъезда, два шага и оба исчезли из поля зрения соседей.

Виктория, проводив Павла, решила позвонить Юлию Ильичу, но в ответ услышала частые гудки, отключенного телефона, тогда она позвонила Мише.

– Миша, братик, а ну объясни, что за птица по имени Лиана?

– Виктория, она очень талантливая девушка, но без сексуальных потребностей.

– Красиво говоришь. Кстати я живу у Павла, он сказал, что с тобой знаком.

– Шустрая сестренка, это же парень Лианы!

– А мы обменялись с ней. Да, не знаю, куда от меня князь спрятался, но я проверю работу всех его частных владений, и твой пансионат проверю!

– Проверяй, сестричка, жду, давно не видел твои новые наряды.

Виктория положила трубку телефона и почувствовала, что Юлия Ильича и Лианы в городе нет, но это ее не расстроило. Она оделась в свою белую кожу, сделала шикарную прическу, вызвала белое такси, и поехала наводить шорох и снимать пенки с частной собственности князя, так она зарабатывала деньги.

Викторию встречали с опаской, и те, кто ее знал, откупались от визитов, для которых в колонках расхода была своя графа для отчета. В казино Виктория не зашла к Павлу, а пошла к тому, кто был до него главным бухгалтером. Прежний бухгалтер из-за присутствия Павла не страдал, у него хватало своих проблем и доходов без программ Павла. Поэтому, о ее визите Павел даже не узнал. Он сильно удивился, вернувшись вечером домой. Квартира стала на порядок дороже, уютней.

Виктория – оттеняла новый уют. Павел упал перед ней на колени, так он был поражен, обновленным уютом своей холостяцкой квартиры!

 

Глава 14

В самолете рядом с Юлием Ильичем и мной сидел Влад с обветренным лицом, в какой-то миг его взгляд задержался на моем лице:

– Лиана, привет! Вот, опять встретились! Вы актриса?

– Нет, я художница.

– Странно, но я вас видел в порнографическом фильме.

– Я никогда в фильмах не снималась.

– А фильм 'Люди в скалах' не знаком?

– Никогда о таком и не слышала.

– Значит, у вас есть сестра – близнец.

Юлий Ильич слушал разговор, понимал, но ничего не объяснял, он мысленно похвалил Мишу за удачный фильм, и решил сменить тему своих соседей по сиденьям в самолете.

– Молодой человек, вы откуда и куда? Нам по пути?

– Я лечу с юга на север, был в отпуске два месяца пора домой. Я работаю на вертолете, облетаю кедровый край. А ваше лицо мне знакомо!

– Так я был в кедровом крае. А, что на севере такие длинные отпуска?

– Да, чтобы хватило погреться в другом климате, работаю летчиком, на северных рейсах.

В это время у кабины пилотов произошла заминка. В кабину ворвались два мужика в черных масках, стали приставать к пилотам, они просили их сменить курс. Пилоты не спешили выполнить их приказ. Один выстрелил, прострелив мягкую часть щеки пилота, пуля разбила стекло кабины самолета.

В кабину хлынул морозный воздух. Нападающие в масках не сразу почувствовали холод. Высота десять тысяч метров над землей, температура за бортом минус пятьдесят градусов. Холод быстро пошел по салону самолета. Кислородные маски в самолете были в ограниченном количестве. Бортпроводницы забились в свою комнату и молчали. Пассажиры были предоставлены сами себе. Пилоты замерзли первыми.

Мужики в масках поняли, что дело плохо и для них, обратились в салон с речью из двух слов:

– Летчики есть?

– Есть! – крикнул мужчина, – и пошел к кабине пилотов.

Я замерзала в зимней одежде. Юлий Ильич ежился из последних сил. Парень с обветренным лицом прошел сквозь замерзающих пассажиров, в руках у него был странный длинный предмет.

Люди в масках закричали:

– А это, что?

– Ваше спасенье, – сказал мужчина, и направил пену на окно.

Отверстие в смотровом стекле пилотов мгновенно ликвидировалось. Летчики не шевелились от холода в своих костюмах. Парень поднял одного, положил рядом с креслом и сел сам за пульт управления. Самолет почувствовал руку опытного летчика, он выровнялся, и взял верный курс.

– Слушайте, мужики в масках, нам надо выжить, ваши планы в другой раз выполните, сейчас, снимайте маски, и оттирайте летчиков! Стюардессы, где вы!? – крикнул Влад по местному радио. – Все по местам, всех оттирать спиртом! Достать все запасы спирта, коньяка и водки, раздать пассажирам!

Стюардессы пришли в себя, схватили подносы и полетели по салону раздавать спиртовые напитки. Пассажиры потихоньку стали поднимать головы.

– Стюардесса, что произошло?

– Птица разбила стекло, его закрыли специальной пеной, все нормально.

Я взяла рюмку крепкого напитка, выпила, тепло разлилось по всему телу, вторую рюмку я влила в рот Юлия Ильича, он стал приходить в себя. После крепких напитков в салоне поднялся шум человеческих голосов, и как-то потеплело от спиртового дыханья.

Мужики без масок оттерли пилотов, дали им выпить спирта, пилоты ожили. Влад посмотрел за действиями пилотов и решил, что они сами доведут самолет до аэродрома, и пошел на свое место. Пассажиры все были заняты разговорами, им было не до их спасителя.

Я пожала руку парню с обветренным лицом:

– Спасибо, вы нас спасли!

– А вы все же актриса! Понравились вы мне в фильме.

Так мы друг друга и не поняли, а в аэропорту он быстро исчез, никто не успел записать данные спасителя, а мужики без масок растворились в толпе пассажиров.

На вокзале столицы князь взял такси, и мы направились в гостиницу. Шофер попался деловой, ехал не по улицам с пробками из машин, а умело обходил их по внутренним дорогам, так и доставил своих пассажиров прямо к гостинице. Юлий Ильич оценил мастерство вождения шофера и спросил у него:

– У меня не хотите работать? Я бы вас взял на пару недель, пока буду жить в этой гостинице.

– Заплатите, не откажусь, я частный извозчик.

– Договорились, рядом с гостиницей есть служебная стоянка, стой там, мы подойдем к тебе, а пока возьми за эту поездку плюс ожидание в течение часа.

Мы зашли в гостиницу, нового хозяина гостиницы в лицо здесь не знали, и мы заселились на правах обычных клиентов, взяв номер на двоих. Я освоилась на новом месте быстро, но главное – мне хотелось под душ. Чистая и довольная я показалась из ванны. Юлий Ильич последовал моему примеру. Я высушила волосы феном и к его выходу из душевой кабины была в полном порядке.

– Лиана, с чего начнем?

– С еды. Я кушать хочу и спать.

– Хорошая мысль, но, видишь ли, мы за твоими вещами в твой город не заехали, да и мне надо кое-что купить, поэтому, план такой: едем в кафе или ресторан, потом в крупный магазин, а потом уже вернемся в номер.

– Уговорили.

Ужин в ресторане гостиницы мы оставили на вечер, а поехали туда, куда порекомендовал опытный шофер. Сытые, с продуктами и одеждой мы вернулись через пару часов в свой номер. Я легла спать и отключилась. Князь лег на вторую кровать и уснул. Через час мы оба открыли глаза, и поняли, что находимся в гостинице, а не в самолете, вздохнули и рассмеялись. Я впервые сама подошла к Юлию Ильичу, обняла его и обвилась вокруг него. Мужчина приятно потянулся в моих объятиях, и, не сговариваясь, мы стали топить друг друга в ласках, возможно, мы отходили от страха, пережитого в самолете. В дверь постучали.

– Юлий Ильич, это я, Кирилл, откройте, пожалуйста, дверь.

– Лиана, это мой зам, пронюхали обо мне.

Он встал, поправил на себе халат, открыл дверь заму. В номер зашел плечистый мужчина лет тридцати пяти, волосы на его голове, были ровно подстрижены.

– Здравствуйте, Юлий Ильич, я не знал о вашем приезде, но администратор сообразила, что это вы, и мне сообщила немедленно, рад, что вы сами приехали.

– Привет, Кирилл! Знакомься, это Лиана, моя помощница.

– Лиана, рад знакомству, – и лицо Кирилла растянулось в улыбке.

Мне Кирилл понравился, я искренне была рада, что именно он приостановил начинающиеся ласки.

– Великолепно, вечером встречаемся в местном ресторане, часов в восемь, а сейчас, Кирилл, нам надо прийти в себя. В самолете мы попали в переделку, потом расскажем, – немного устало проговорил Юлий Ильич.

– Хорошо, отдыхайте, встретимся в восемь вечера в ресторане этой гостиницы, – сказал мужчина и исчез за дверью.

Через десять минут службы гостиницы знали, что новый хозяин находиться в номере, и быстро стали наводить невидимый порядок в своих делах.

Я надела новое черное платье, достаточно облегающее мою похудевшую фигуру. Новые туфли на тонком каблуке, быстро привыкли к ногам. Волосы я слегка накрутила и покрыла лаком, грим на лицо нанесла тонко и умеренно. Юлий Ильич был доволен моим внешним видом. Сам он надел новый костюм, новые туфли. Галстук ему подбирала я, он был гвоздем его нового облика. Мы вышли из номера, и направилась к ресторану.

По пути следования стояли служащие гостиницы. Юлий Ильич кивал всем головой, но руку никому не протягивал. Я впервые попала под пристальные взгляды людей, и вежливо улыбалась. Кирилл ждал нас стоя у столика, накрытого на четверых. К столику подошла полноватая, невысокая женщина с очень приятным лицом. Все четверо сели за столик.

– Юлий Ильич знакомьтесь, это ваша левая рука в этой гостинице, Ирина Петровна, она отвечает за материальную часть.

– Очень приятно, Ирина Петровна, нам есть, о чем с вами поговорить.

– И я рада вас видеть, Юлий Ильич, – сказал спокойно женщина.

Стол своим чудесным видом привлекал внимание людей и отвлекал от разговоров.

Зазвучала музыка. Кирилл пригласил меня танцевать, я вышла к нему. Мужчина повел меня в медленном ритме танго, я вспомнила танцы на террасе пансионата, когда танцевала с Павлом, и женским чутьем поняла, что этот танец начало чего-то большего, чем танец. Мужчина излучал мужские флюиды, я тонула в его объятиях, мне было очень хорошо.

За столиком образовалась новая пара, Юлий Ильич и Ирина Петровна, они понимали друг друга без слов и танцев. Люди они были опытные в делах жизни. Разговор между ними шел неторопливый и весьма, информационный. Еда с их тарелок исправно жевалась и исчезала в полноватых желудках. Они стоили друг друга. Ирина Петровна обмолвилась, что она не замужем, Юлий Ильич тут же сказал, что всегда холост, но есть дочь, а она добавила, что у нее есть сын. Танцевать им было лень.

Кирилл и я вернулись после двух танцев, музыка сменила ритм, и мы сели за стол.

Разговор за столиком на четверых плохо делился, хотелось разойтись по парам, но гостиница и ресторан, были их местом работы, все четверо ревниво наблюдались с разных сторон, разными людьми. Неофициальное знакомство состоялось, официальную часть перенесли на следующее утро. Юлий Ильич взял меня под руку, и мы удалились к себе в номер.

Казалось бы, что после встречи в ресторане с другой женщиной, Юлий Ильич сам остынет к Лиане, а получилось все наоборот, он посмотрел на нее со стороны: в руках широкоплечего Кирилла она была обворожительна и сексуальна! У себя в номере он только и думал о Лиане, а она ходила рядом с ним, но не была полностью в его власти. И мужчина захотел власти над ней! Боже! Как ему захотелось почувствовать в руках ее тело! Он остановил Лиану, она села рядом с ним в вечернем платье. Платье, с глубоким вырезом сзади легко покинуло ее тело, и в это время зазвонил мобильный телефон.

Голос Виктории был взвинчен до предела:

– Юлий Ильич, старый ты хитрец! Ты, почему раздарил квартиры, ломбард и прочее отдал в чужие руки?!

– Виктория, не шуми! Филиппа и Аллу надо поженить, они нам пользу принесут, не волнуйся. Павел уже отработал свою квартиру, он так продвинул бухгалтерию в игорном бизнесе, что всех окупил, о чем, правда сам не знает, так, что ты партнера выбрала правильно, вот и дои его!

– Юлий Ильич, а ты где?

– Виктория, я на севере, у меня дела.

– Ладно, поверю, – и в трубке послышались гудки.

– Лиана, опять нам помешали, не судьба, – сказал он и лег спиной на кровать, – иди, Лиана, ложись на свое место, – а сам прикрыл глаза.

Я обрадовалась такому исходу событий, и завершила вечер на своей кровати, сон быстро наступил, я уснула. Приснился мне Кирилл, но когда он приблизил ко мне лицо, то оказался Павлом, который ударил меня о камни пляжа, я вздрогнула от боли и проснулась. Я встала, и посмотрела на Юлия Ильича. Он, как лег на спину, так и лежал. Я подошла к нему, послушала дыхание, но не услышала. Пульса не было!

Я смотрела на князя, раскрыв глаза и не знала, что делать. Посмотрела на часы, спала я не более десяти минут. Я выскочила в длинный коридор гостиницы, забыв про лифт, сбежала по лестнице в фойе и обратилась к дежурной:

– Девушка, хозяин гостиницы – умер, вызывайте милицию!

– У нас есть дежурный милиционер, сейчас вызову, – и она позвонила по телефону.

Через пару минут появился заспанный в форме милиционер.

– В чем дело, девушка?

– Простите, Юлий Ильич, хозяин этой гостиницы – мертв.

– Идите быстро за мной, я знаю, в каком он номере остановился.

Юлий Ильич лежал на спине, как живой, глаза были прикрыты, ран и крови при внешнем осмотре, не было.

– Лиана, вас так зовут? Расскажите, о том, что произошло здесь!

– Мы не удачно прилетели на самолете, потом был ужин в ресторане, после ужина ему позвонила Виктория, и после разговора с ней, он откинулся и лег.

– У вас с ним какие отношения?

– Непонятные отношения, но секса не было, ни разу. Он требовал, чтобы я была рядом, но не близко.

– Что вы ели?

– Все меню знает Кирилл, его заместитель.

– Лиана, у него есть родственники?

– Виктория и дочь.

– Займитесь их поиском, а впрочем, номер телефона Виктории точно на сотовом телефоне есть, так и написано, Виктория. Я сам всех вызову, а Вы, пожалуйста, не уезжайте, идите в свою комнату, сюда сейчас люди набегут.

Я вышла в другую комнату. Через открытую дверь я услышала сквозь сон голос Кирилла, врача и уснула. Утром я проснулась и увидела женщину в белом халате.

– Проснулась, Лиана, это хорошо, а мы за тебя испугались! Ты спала двое суток!

– Что с ним? Он мертв или жив?

– Юлий Ильич, хозяин этой гостиницы умер. Вам и ему подлили снотворное в вино, Вы мало выпили, а он больше, его сердце не выдержало нагрузки, он умер.

– А кто-нибудь приехал с юга?

– Да, здесь Виктория, Павел и Миша Мухин.

– Вы их всех знаете?

– Они тут сутки меня атакуют насчет вашего здоровья, не захочешь, так запомнишь их имена. О, идут.

В комнату влетел Павел.

– Лиана, ты жива? Вот, хорошо! Ведь вас отравили тем, чем всех сам князь усыплял.

Молодец, что мало выпила!

– Павел, а что с нами будет?

– Домой поедем.

– В какой дом?

– Умница, сам не знаю куда ехать, домой я уже съездил, посмотрел на всех и сюда вернулся. Виктория разрешает мне и дальше работать в казино, но я ей уже надоел.

Поедем, Лиана со мной!

– Павел, не знаю, просто не знаю, куда мне ехать?

Мой вопрос завис в воздухе.

– Да тут, так все раскрутили, а потом закрутили, так что все обо всем знают и не знают, – сказал Павел свои мысли вслух.

В комнату вошел Кирилл:

– Лиана, я рад, что ты жива! За столом мы сидели четверо, и откуда мог отравитель знать, куда вы сядете? Вот загадка!

– Он всегда сидит лицом к залу, а женщина его всегда с одной стороны сидит, слева, – ответила я.

– А ты откуда знаешь?

– Заметила.

– Наблюдательность и все. Интересно.

В комнату вошла Виктория:

– Лиана, веришь, а его любила! Вот любила его и все!

– Верю, Виктория, верю.

– Спасибо, Лиана, ты украсила его последние часы, да и я успела услышать его голос. Лиана, правьте с Павлом в казино и во дворце, теперь я главная наследница!

Что удивляетесь? Смешные люди! Да мы расписались с князем, когда я ждала дочь, но решила об этом молчать всю оставшуюся жизнь, чтобы меня, как наследницу не убили. Теперь – я хозяйка, а вот об этом отравитель и не знал!

– Рад приветствовать хозяйку гостиницы, – первым сообразил поздравить Кирилл.

– Кирилл, будешь моим мужчиной. Ты мне понравился. В гостинице служащих можешь оставить на своих местах, единственное добавление, пусть Лиана своим художественным взглядом окинет всю гостиницу и даст свои предложения, а Павел проверит программы в бухгалтерии. Неделю поживу здесь.

– Виктория, а ты откуда знаешь, про наши способности? – спросил Павел.

– Юлий Ильич делился со мной своим опытом руководства.

Все молча склонили головы перед Викторией.

– Молодцы, все поняли! Его похороним завтра, здесь. Это значительно дороже, но почетней, он заслужил, всем быть на похоронах! А сейчас все свободны!

Виктория быстро вышла из комнаты, за ней побрел Кирилл.

Павел остался со мной:

– Лиана, как все изменилось за последнее время!

– Ни то слово! Но ты меня не бросай больше! И не бей!

– Не напоминай. Нас ведь сняли, тогда среди скал.

– Что? А мне говорят, что я актриса порнографических фильмов.

– Случайно узнал, что меня с тобой снимали в скалах, когда раскручивал в своих программах финансы князя.

– Вот, Павел, теперь мне все понятно, но на злость нет сил, – ответила я с грустью.

Врача в комнате не было, когда она ушла, никто и не заметил.

– Лиана, через неделю свадьба Аллы и Филиппа, ты со мной едешь на торжество?

– Едем, Павел, мы поедем через неделю на свадьбу, если выпустят нас отсюда.

– Еще есть предложение: давай поженимся!

– С этим подождем, пусть все успокоится, – сказала тихо я.

Кирилл и Ирина Петровна сидели в кабинете Кирилла.

– Кирюша, мы с тобой смерти избежали, руки до сих пор трясет.

– И не говори, Ирина Петровна, новая хозяйка меня своим мужчиной назначила.

– Везет тебе Кирилл на женщин, а Виктория Борисовна женщина видная и властная, придется тебе ее капризы терпеть.

– Терпеть капризы я не люблю – Кирилл, так это ты подсыпал? – искренне удивилась Ирина Петровна.

– А кто еще? Я у князя школу белого порошка в пансионате прошел, и решил ему отомстить. А потом у нас не все чисто со счетами, хотел избавиться от проблем.

– Глупец, да эта Виктория Борисовна круче князя будет тобой руководить!

– Не будет, ее завтра подорвут, а я женюсь на ее дочери.

В это время в кабинет Кирилла ворвались три милиционера и Виктория.

– Хватайте, убийцу! Все слышали, что он сейчас говорил? Забирайте его! – сказала я с надрывом в голосе, и опустилась на стул у стены.

Милиционеры надели наручники на руки Кирилла. В кабинет влетела секретарша.

– Кирилл, я не виновата, меня заставили! Они все слышали, что ты говорил!

– Вот, глупая женщина! – сказал Кирилл и пошел между милиционерами.

Виктория вошла в комнату Лианы:

– Лиана, у меня с Кириллом облом, Павла я у тебя забираю, но тебя любит мой брат Миша, мы вас поженим через пару месяцев.

– Виктория, ты прекрасна! – сказал Павел и сел на коленях.

В комнату вошел Миша:

– Без меня в этой истории не обошлось! Лиана, я рад тебя видеть!

– А я, что говорила, – сказала Виктория и обняла привычным жестом Павла, который уже сидел у ног, – дворец Павлина, Лиана, ваш, я дворец этот не люблю, это мой подарок на вашу свадьбу, братец Миша; а мы с Павлом здесь поживем.

– Виктория, мы сможем с Мишей уехать? – спросила я.

– Катись Лиана на юг с Мишей, тебя я к Павлу не подпущу, он мой. Дизайнера найдем другого, – ответила Виктория с долей грубости.

– Спасибо! – в один голос сказали Миша и я.

Кирилла из-за отсутствия прямых доказательств его вины отпустили из-под стражи.

Викторию это не очень расстроило, меньше всего ей хотелось взваливать на себя всю ответственность за гостиницу, пусть ее несет Кирилл. При вскрытии князя побочных средств, введенных в его организм, не обнаружено. Смерть носила чисто сердечный характер. Виновных в смерти князя не нашли, только в его ладони обнаружили черную жемчужину… Виктория отдала дань князю, похоронила его со всеми почестями и поставила памятник, после этого она его совершенно забыла.

У Виктории так много оказалась частной собственности, что она решила все правление своим имуществом по доверенности передать Павлу, и пусть он работает, а ей надо покупать новые костюмы, а точнее комплекты. Виктория любила быть одноцветной, а это весьма дорогое удовольствие, подобрать комплект черного цвета – не проблема, но все остальные цвета требуют вмешательства женщины и денег.

Порой она заказывала себе комплекты из кожи одного цвета: костюм, сумку, сапоги, шляпу. Шик Виктории виден издалека.

Павел окунулся в бумаги, частично переносил их в компьютер, качал головой и думал, как справиться с такими колоссальными деньгами и не растерять их.

Виктория вертелась рядом с Кириллом, и оба они знали, что это ненадолго, и оба друг другу не доверяли, поэтому много слов не произносили.

 

Глава 14

На юге приближалась свадьба Аллы и Филиппа, но с каждым днем им все меньше хотелось жениться, да и князь отошел в мир иной. Алла не хотела подчиняться, Филипп не хотел слушать женских просьб, а сама любовь у них выветрилась. Я и Миша, приехав из столицы, сразу заехали к ним. Нам было заметно, что свадьба, как-то затихает, хоть ее время не наступило. Вечером все собрались в комнате Аллы и почувствовали свободу от того – что теперь некому подслушивать, но и говорить не хотелось. Всем было скучно и грустно. Помянули князя и замолчали.

Алла не делилась новостями, а я лишнего ей не говорила.

Миша понял, что пора уезжать, и первый позвал меня во дворец Павлина, поскольку другого общего жилья у нас не было. Такси, со знакомым таксистом приехало достаточно быстро. Таксист, вспомнил мою историю и мой браслет, но в присутствии Миши промолчал, так молча доехали они до дворца Павлина на берегу моря.

Январская погода теплом не баловала, но мне казалось, что на улице тепло для этого времени года. А вот среди служащих дворца царило уныние, все помянули князя. Я пошла к павлину, тот проявил радость своим криком, а в целом тоска царила во дворце, когда появлялся князь, дворец оживал.

– Миша, сейчас подадут ужин, есть просьба: надень халат с павлинами на спине, есть новые халаты. Я тебя прошу. В картинной галерее, на первом этаже, жду тебя.

– Согласен, Лиана, я надену халат.

Через десять минут мы оба в халатах встретились среди картин с павлинами на полотнах. Миша ощутил разницу существования на земле. В халате ему стало хорошо и по-домашнему уютно. Он готов был поклясться, что в него перешла душа хозяина, и он стал сильнее. Странное чувство власти появилось в его взгляде. Я это заметила и улыбнулась:

– Все хорошо, Миша?

– Удивительно, Лиана, но мне на самом деле хорошо.

– Теперь ты хозяин, и Виктория это поймет при следующей встрече с тобой. Она все отдаст, в твои руки, вот посмотришь, но людей не усыпляй порошком.

– Не буду, а то сам от него и погибну. Я знаю свойство этого порошка.

– Вот мы и получили благословение князя.

Повар сам принес еду, он хотел познакомиться с новыми хозяевами. Лиану он уже хорошо знал, при взгляде на Мишу повар понял, что хозяин во дворце есть, и у него отлегло от сердца. Повару нравилось работать во дворце. Служащие при виде Миши в халате пришли в хорошее настроение. Дворец ожил.

Я предложила Мише занять две смежные комнаты на втором этаже. Мне не хотелось быть одной, но относительная свобода была необходима. Легли мы спать в разных комнатах, но ничего так не притягивает, как желание двух людей, находящихся друг от друга через стенку, имеющую дверь. Оба мы встали и столкнулись в дверях. Вот что видно было со стороны павлина на картине.

Миша впился губами в губы Лианы, она ему ответила всеми фибрами своей души. Они сели на диван, который был собран, казалось бы, просто поговорить, но Миша завалил ее, а она не сопротивлялась. Две постели стояли пустыми, а два человека с большой любовью изучали друг на половинке дивана. Как они там вообще уместились? Без большой любви на полуметровой ширине не поместишься. Они поместились в два этажа, потом эти два этажа перемешались, Лиана и Миша сплелись так, что казались единым целым.

Диван новый и мягкий скрипов не издавал, два тела перемещались в пространстве с присущей молодости активностью. Миша упивался от наслаждения быть мужчиной, она любила без воспоминаний о Павле и камнях на пляже, она видела и чувствовала только Мишу. Они радовались удовольствию обладания друг другом. Лиана проснулась от ласк Миши.

Утро сияло февральским солнцем. Обогреватель пел свою песню, дополняя тепло в комнату. Я улыбнулась Мише радостно и просто. Он просветлел от улыбки:

– Лиана, а где у нас будет завтрак?

– Обед в подводном ресторане, а завтрак подадут в столовую, возражения есть?

– Есть, это не по-домашнему, а уютнее можно?

– Трудно, дворец Павлина большой, площади надо использовать.

– Давай здесь филиал пансионата откроем, для хорошо обеспеченной публики, а себе квартиру приобретем без дворецких и поваров. Ты и я.

– Отличная идея, но где деньги возьмем?

– У меня есть однокомнатная квартира, добавим доходы от пансионата и дворца, и купим приличную квартиру.

– Виктория будет против твоего решения.

– Моя сестра согласиться, главное, чтобы ей отстегивали от доходов пансионата или не пугали расходами на ремонты и обновление интерьера.

– Интерьерами я займусь, а сейчас умываться и завтракать.

– Согласен.

Мы много не требовали от жизни, и решили улучшить быт отдыхающих, а о женитьбе дружно молчали. Между нами возникли добрые отношения. Мы устроили себе день отдыха, потом нам надо было ехать на свадьбу, и на третий день мы могли подумать о переделке дворца Павлина. Место расположение дворца было хорошее для отдыхающих, но для жизни оно мало подходило.

Худощавый Миша с улыбкой смотрел на Лиану, которую трудно было отнести к худосочным женщинам. Она не была пышкой, но приятное нежное тело привлекало. Да и его сестра Виктория была стройной и худощавой, может, поэтому его тянуло к теплу Лианы, которое от нее словно излучалось в зимний, солнечный день. Еще Миша заметил, что она мало ходит на шпильках, в отличие от Виктории и Аллы, но это его не смущало, в ней было спокойствие, а не взвинченность походки на шпильках.

Он смотрел, как она готовится к свадьбе подруги, и при этом не старается быть красивее невесты. Все тона ее одежды были спокойные, каблук на обуви умеренный, прическа гладкая. Миша подошел и обнял теплое тело Лианы, она прижалась в ответ, он протянул ей три нитки белого жемчуга…

Алла думала лишь о том, что стоит ли выходить замуж, если и князя уже нет. Ей стало грустно, работа зимой в ломбарде радости не приносила. Филипп к ней охладел. До свадьбы оставались считанные дни. Она лежала, смотрела в потолок, потом в окно, моросил февральский дождь, она заметила, что Лиана с Мишей хорошо вместе смотрелись, было в них нечто такое, отчего хотелось им завидовать.

Захотелось Алле к маме под крылышко. Потянуло рисовать.

В голове невесты промелькнул клубок дел перед свадьбой. Потом она вспомнила ложную свадьбу с князем, и ей стало еще хуже, хотелось одного: уехать из этого города и про все забыть. Алла чувствовала, что Филипп будет рад, если она откажется от свадьбы.

Да еще эта Виктория! Ведь она теперь наследница недвижимости князя. Виктория уже высказывала Алле, свое недовольство, по поводу ломбарда и передачи квартиры в ее собственность после свадьбы. Юлий Ильич наобещал и умер, а бумаги не оформил, его словесное завещание Виктория всерьез не принимала. Тоска одним словом, кругом тоска. Ехать домой тоже радость небольшая, там ее не ждут.

Сквозь тучи промелькнуло солнце. Алла встала, посмотрела на себя в зеркало и решила не сдаваться, а купить краски и в свободное от ломбарда время просто рисовать и не думать о проблемах, пусть Виктория о них думает. Молодое лицо Аллы расплылось в вымученной улыбке. Она привела себя в порядок, подкрепилась, сделала веселенькую прическу с кудряшками и позвонила по телефону Филиппу:

– Филипп, мы, что с тобой будем делать: жениться или разводиться?

– О, Алла! Что за вопрос, любимая, через два дня свадьба, а она сомневается!

– Не верю я в любовь…

– Тебе сейчас доказать, или до вечера оставить?

– Меня съедают сомнения по поводу правильности нашего решения.

– Алла, это слишком серьезно, живи проще, продукты все заказаны, в ресторанчике место заказано, подруга твоя приехала, платье готово, чего тебе не хватает?

– Уверенности. Ладно, забудем. За тобой зайти?

– Я не готов.

– Хорошо, я поехала на работу.

– Счастливо.

Филипп был точно не готов для встречи с Аллой, у него дома провела ночь кассирша из его магазина. Они работали вместе, и как-то сдружились. Это вероятно и почувствовала Алла, и ее сомнения были недалеки от истины. Кассиршу звали Аня.

Девушка она была молодая и энергичная, главное без предрассудков. К Филиппу она приклеилась крепко, и Филипп сам не знал, как быть со свадьбой с Аллой. Он тоже сомневался, что им на свадьбу Виктория подарит квартиры, в которых они сейчас с Аллой живут. Что-то в такую щедрость ему не верилось, а без этого, зачем ему Алла? Обойдется Аней.

 

Глава 15

Виктории надоела зима в крупном городе, где находилась гостиница, доставшаяся ей по наследству. Надоел и холеный Кирилл и споры с ним. Павел проверил все бумаги у Кирилла, они были в относительном порядке. Бухгалтерия весьма скользкая наука, и Виктория не хотела ею заниматься, она назначила сумму, которую Кирилл обязан переводить ей, и на этом ревизию дел в гостинице она прекратила, до следующего своего приезда.

Павел привык к Виктории, он умел быть нужным и при этом весьма нетребовательным.

Женщину это вполне устраивало. Они сдружились и влюбились. Они оба любили хорошие вещи, поэтому приоделись в крупных магазинах города или в бутиках, потом поехали в Павлинск. Виктория решала жить с Павлом. Она еще немного подумала и предположила, что Алле и Филиппу она отдаст в личную собственность квартиру князя, а квартиры Аллы, Павла и Филиппа, расположенные на одной площадке объединю в одну, для себя и Павла.

Павла такое решение устраивало. Он не сомневался, что это устроит и Аллу с Филиппом, ведь после смерти Юлия Ильича все подарки зависли. Павел и Виктория вечером после своего приезда, приехали к Алле и сообщили о решении с квартирами, та сразу притихла. Из ее головы вылетели все сомнения, за нее все решила Виктория.

Филипп вел себя странно, если не сказать больше. Виктория оставила их на работе в ломбарде и в супермаркете, но ломбард в собственность Алле отказалась передавать. Свадьба срывалась. Филипп не смотрел Алле в глаза, перед его глазами была Анечка кассирша. Алла поняла, да ничего она не понимала, кроме одного, что ей плохо, ей очень плохо, и она рванула к раковине. Аллу выкручивало наизнанку.

Она вспомнила, что с Филиппом однажды, а это было месяц назад, они провели хорошую ночь, в честь подачи заявления, а после этого у них ничего и не было.

Она сообразила, что у нее будет ребенок, а ей скоро будет только девятнадцать лет! Значит свадьбе быть! Женщина вернулась к компании.

Виктория поняла все сразу.

– Уважаемые гости и ты, Филипп, свадьба состоится, ее никто не отменяет, особенно я, – сказала Алла.

– Алла, что с тобой? – заволновался Филипп.

– У нас с тобой будет ребенок.

– Ура! – вскрикнула Виктория, – Ребята, я вас поздравляю!

– Алла, я рад за вас, – вставил свое мнение Павел.

Филипп обхватил голову руками.

– О-о-о! Алла, ты шутишь?

– Я не шучу.

Павел и Виктория встали со своих мест, они решили, что визит состоялся, пожелали удачи и пошли в квартиру Павла.

Алла и Филипп остались одни.

– Алла, ты знаешь, я тут в другую женщину влюбился…

– Знаю, все знаю, ваши девчонки кассирши прибегали в ломбард, и все рассказали нашей кассирше.

– Я не извиняюсь, считай, что это было мальчишество с моей стороны.

– Прощаю, у меня безвыходная ситуация.

– Но она не вечная.

– Это, как на нее посмотреть.

– Филипп, иди к себе сегодня, мне надо отдохнуть, работу мне не отменяли.

– Хорошо, я уйду.

– Если можно, Анечку не приводи до свадьбы.

– Ты и это знаешь?

– Милый, у меня глазок в двери смотрит на твою дверь.

– Не приведу, – сказал Филипп и пошел в свою, и уже не свою квартиру.

Виктория после ванны, строила планы вслух об объединение квартир.

– Виктория, но объединять квартиры – это сложно, найдем другое решение?

– Павел, что ты предлагаешь?

– Не спешить, еще не прошло полгода после смерти князя, оставь все на своих местах. Я влез в дела князя и твои, но чем меньше их трогать, тем лучше, пока.

– А я люблю планировкой занимать! Люблю покупать красивые вещи!

– Любимая, есть предложение, переезжай в квартиру князя сама, и делай в ней, что тебе хочется. Я даю тебе свободу и скажу, какую сумму ты сможешь истратить.

– Начальник! Ладно, люблю мужскую руку, командуй. Завтра уеду в квартиру князя, ведь я там прописана. А ты не знал?

– Знал. Я много чего знаю.

Любовь не клеилась, легли они спать в разных комнатах.

Утром Виктория поехала в свою квартиру.

Павел не поленился и сказал Алле, а потом и Филиппу, что они могут жить в своих квартирах до особого распоряжения. Когда он направился к выходу из квартиры Филиппа, ему навстречу вышла Анечка. Филипп глазами пытался ей показать, чтобы она прошла мимо, но не тут-то было.

– Филипп, ну ты козел! У нас будет ребенок! – закричала на всю площадку Аня.

– Филипп, ты всех баб окучиваешь? – удивился Павел.

– Аня, ты это серьезно говоришь? – уточнил Филипп.

– А то нет!

На шум выглянула Алла из своей квартиры.

– Вот и Аня появилась! Почему шумим? – сказала Алла.

– Алла, вы обе в положение, – сам, не ожидая этих слов, выпалил Филипп.

– Женись на двух! – съязвил Павел.

Алла заморгала только что накрашенными ресницами.

– Чушь, – выдохнула она.

– Правда! – закричала Аня.

– А мне, что делать?! – завопил Филипп.

– Без меня разбирайтесь, – сказал Павел и сел в лифт.

– Алла, Анечка, не волнуйтесь. Я все придумал, заходите ко мне, – неожиданно спокойно заговорил Филипп.

– Без меня, – сказала Алла, и пошла в свою квартиру.

У Аллы не было слез, было состояние отрешенности от действительности, она не хотела думать о том, что произошло, а сейчас оделась и пошла на работу.

За дверью Филиппа верещала Анечка.

У двери ломбарда стоял таксист, тот, который возил Аллу за картинами.

– Алла, ты задержалась, я уже на улицу вышел. Жду тебя.

– Андрей, тут такие дела, через день свадьба, и вдруг выясняется, что кассирша Анечка из этого супермаркета, – и она показала рукой на магазин, – ждет ребенка от Филиппа, моего жениха.

– Алла, а ты случайно не ждешь ребенка, что-то ты осунулась.

– Я нет, но такие новости даром не обходятся, да еще Виктория явилась.

– Новость всем новостям – новость, и она меня устраивает, значит, вы не поженитесь!

– Скорее нет, чем да, Виктория темнит с квартирами и не отдает мне ломбард.

– Алла, а ты выходи за меня замуж, я не пью, и люблю тебя с тех пор, как увидел.

– Милый Андрей! Ты на самом деле очень милый, но я еще не люблю тебя!

– Тебе и некогда было меня любить! А сейчас найдем время, и все исправим, по части любви. Я не совсем бедный, у меня есть двухэтажный домик и собака.

– Собака – это доказательство богатства. Хорошо, заходи, поедем в твою берлогу.

– Вот и ладушки! – сказал Андрей, и поехал приводить дом в порядок.

Берлога таксиста была весьма обстоятельно обставлена мебелью, во дворе росли несколько деревьев. Зимой Алла не могла бы сказать, что это за деревья, но их крепкий вид внушал доверие. По владениям таксиста видно было, что он не пьет и не лишен здравого смысла в жизни.

Алла улыбнулась:

– Андрей, можно я тебя огорчу?

– То есть скажешь горькую правду?

– Угадал. Я на самом деле в интересном положении, и отец ребенка Филипп.

– Не продолжай, мне все понятно, Филипп теперь с Аней. Хочешь, я тебя обрадую? У меня детей быть не может. Так, что я тебя возьму такой, какая ты есть, и это будет наш с тобой ребенок.

– Не хило!

– Алла, мы можем расписаться в ваш день, я здесь давно живу, меня знают, и думаю, нам разрешат разрешить наши проблемы.

– Круто. Прости, Андрей, я не ожидала такого варианта.

– А я такой, хозяйственный.

– Если ты еще и спокойный, то я согласна, Филиппа мне не потянуть с его требованиями и запросами.

– Вот и хорошо! Филиппу надо сообщить наше решение.

– Хоть сейчас, – и Алла набрала номер Филиппа.

– Филипп! Привет! У меня есть для тебя новость!

– Говори.

– Я теперь не твоя, я замуж выхожу за другого мужчину!

– Кисло. А, что так? Почему у тебя 'горько' с другим мужчиной, а не со мной?

– Редиска. Нет, ты чего не понимаешь, что ты двоеженец по существу!

– Ладно, кому я тебя должен передать, все же ты ждешь от меня ребенка?

– Андрею, таксисту.

– Виг вам, я тебя не отдам.

– Брось издеваться надо мной! Без шуток, я уже сижу в доме будущего мужа.

– Он что ли богат?

– И не то, чтобы да, и не то, чтобы нет. Здесь хорошо.

– Адрес! Говори адрес, где ты сейчас! Я еду к тебе немедленно!

Алла повернула голову к Андрею:

– Андрей скажи адрес, Филипп едет сейчас сюда.

Андрей назвал свой адрес, Алла его повторила в трубку, а потом сказала Андрею:

– Он меня здесь не оставит.

– Посмотрим.

Они помолчали. Через пять минут в ворота застучали. Андрей пошел открывать.

Во двор ворвался Филипп:

– Где она?

– В комнате.

– Веди!

Алла увидела взбешенное лицо Филиппа.

– Алла! Мы с тобой женимся! Аня пусть выходит замуж за таксиста!

– Объясни, Филипп, в чем дело, ты же сам с ней гулял и догулялся.

– Пойми, родная моя женщина, она не моя женщина, она женщина таксиста!

– Я отказываюсь понимать, – сказала Алла.

– Аня мне сказала, что ждет ребенка, но я с ней поговорил, и оказалось, что этот ребенок от таксиста. Она так с ним расплатилась за поездку в соседний город.

– Какая нелепица! Андрей сказал, что у него не может быть детей.

– Да, у него их быть не может, они растут в других домах.

– Помирились? Дверь открыта, сказал таксист и вышел из комнаты.

В открытые ворота вошла Аня.

– Андрей, я вся твоя, вместе с ребенком.

– Входи, Аня, женой будешь.

– Так я уже вся здесь, и она завезла во двор огромную сумку на колесиках.

Алла и Филипп, не оглядываясь на события во дворе, вышли за ворота.

– Филипп, я так соскучилась без тебя!

– А я просто истосковался.

– Едем ко мне?

– Едем, на работу, время обеда кончилось.

 

Глава 16

Павел проснулся один, и сразу вспомнил, что Викторию он послал жить одну в квартиру князя, а Лиана живет где-то с Мишей, он погрузился в тоску, которую быстро отогнал мыслями о работе, которая с каждым днем только увеличивалось.

Жить с Викторией в одной квартире он боялся, женщина она опытная и непредсказуемая, он и так взвалил на себя все ее заботы о наследстве. Он уставал перед ней пресмыкаться, а именно это всегда происходило в ее присутствии.

Свадьба собрала всех за одним столом.

Виктория не отводила глаз от Павла, который пришел в белом костюме, и просто затмил собой жениха в черном костюме. Это ей очень понравилось. Ее брат Миша, пришел в черно-белой кожаной курточке и черных кожаных брюках, с ним появилась неожиданная, элегантная Лиана, в черном платье, с накидкой из голубой норки. Ее серые глаза смотрели только на Мишу, а иногда на невесту. Невеста, Алла, в белом платье с отделкой из белой норки, претендовала на лидерство в обществе по части женской красоты.

Но Виктория! Она явилась в зеленом кожаном костюме под крокодила или из самого крокодила. За столом было всего три пары, но каких! Необыкновенно красивых и обеспеченных. Официанты скользили неслышно, оплаченные с ног до головы. Виктория посмотрела на публику за столом и заскучала, все они молоды и хороши собой. Она вспомнила, что она сама-то с недавних пор вдова обыкновенная, от крика 'горько!' – ей захотелось плакать, но она знала одно средство от всех слез: смена партнера, пусть на час, но обязательная смена, пусть на танец, но в ее руках должно быть новое, мужское тело…

После поцелуев молодоженов, Виктория встала и пошла к жениху, она пригласила его на белый танец, все ее тело завибрировало от прикосновения нового мужчины в черном свадебном костюме. Алла посмотрела, как Виктория всем телом обняла ее молодого мужа, и подумала, что спокойная семейная жизнь ее не ожидает, в то же время, она осознала, что отец ее будущего ребенка в руках хозяйки, а из этого она сможет извлечь финансовую пользу, и посмотрела на Павла. Павел без Виктории не унывал, правая рука хозяйки, смотрел на нее! Их глаза встретились. Павел пригласил Аллу! Оба пошли танцевать несколько в отдалении от Филиппа и Виктории.

За столом остались Лиана и Миша, они переглянулись и встали одновременно. Три пары два танго танцевали без перерыва, потом заняли свои места за столом, выпили, и обстановка резко изменилась, все стали говорить, есть, пить, и не думать, кто и с кем, в этой компании; все были всех, и кого-то одного в частности.

Взаимозаменяемость в жизни, как и в технике, явно необходима в некоторых слоях общества. В разгар изысканного веселья, в ресторан вошла пожилая пара, приехали родители невесты. Они подошли к столу.

– Алла, мы опоздали, то ехать не хотели, то вас нашли не сразу. Где наши места?

– Мама, рядом столик, вам мгновенно накроют.

– Так ты нас не ждала?

– Ждала, но не дождалась.

Через пять минут появились родители Филиппа. Их посадили с родителями Аллы. Они ехали в одном вагоне поезда, и успели познакомиться, так как часто стояли в коридоре поезда, а не сидели в купе. И совсем неожиданно в ресторан вошли таксист Андрей и кассирша Анечка. Филипп подошел к ним и пригласил их к столу.

Алла объявила очередной белый танец. Официантам предстояло объединить два стола, за время танцев. Как ни странно, но танцевали каждый со своей парой. Потом чинно сели за стол. Анечка своим язычком веселила общество, ее рассказы были похожи на анекдоты о свадьбе, но вполне уместны.

Виктория смотрела, как Анечка то и дело обращалась к Филиппу, мой опыт показывал, что они сексуальная пара, в недалеком прошлом. Недовольное лицо Аллы это только подтверждало. Андрей, напротив, глаз не отрывал от Аллы. Мать Аллы это тоже заметила и подумала, что здесь ее дочери не скучно. Анечка замолчала, на ее глаза навернулись слезы, о чем она думала, никого не интересовало.

Миша поднес ей бокал шампанского:

– Детка, успокойся, свадьба заканчивается, наступает жизнь.

Женщина выпила бокал, стала спокойней. Андрей подумал, что пора им с Анечкой уходить, на Аллу он насмотрелся, и решил, что с ней он еще встретится.

В машине Аня уснула, да так крепко, что Андрей был вынужден выносить ее из машины на руках. Спала Аня целые сутки, но Андрей работал, и об этом не знал, а когда вернулся, то разбудил ее, не спрашивая, просыпалась она или нет.

Проделка Миши сошла ему с рук. Порошок князя вновь был в работе.

Кирилл, живя в крупном городе, хорошо знал цену деньгам, они здесь были необходимы по любому поводу и без повода. Прижимистый Павел незаметно, но чувствительно ухудшил его материальное положение. Яркая Виктория произвела на него хорошее впечатление, а потом она вдова, и наследница больших денег. Он решил не упустить возможность, стать ее мужем, любовником, да кем угодно, ведь такие дамы долго без мужей не бывают! Все свои дела он на время передал Ирине Петровне и полетел к Виктории, он знал, где находиться квартира князя и его домашний телефон, но решил упасть, как снег на голову.

Виктория величественно восседала в новом кресле и пила черный кофе. Одиночество ее не смущало, она умела транжирить деньги на народе, и быть тихой, как мышка одна. Трезвость ума новой хозяйки, так она себя теперь величала, была на высоте.

Виктория смотрела телевизор и скучала. Квартиру она обогатила своим присутствием и несколькими новыми предметами, остальное оставила так, как было при Юлии Ильиче.

В дверь позвонили. Виктория встала с кресла, подошла к двери, посмотрела в глазок, узнала Кирилла, вздохнула и открыла дверь к новой судьбе, это она четко осознала. Кирилл держал в руке одну огромную розу, рядом с ним стоял баульчик.

– Виктория Борисовна, я к вам!

– Приятно, приятно, заходите, Кирилл.

Кирилл вошел, посмотрел вокруг, и ему показалось, что он здесь всегда жил.

– Мне нравиться у вас!

– Еще бы, располагайся, ваша комната вторая.

– Я в гостиницу собрался идти, но потом решил с вами поговорить, а затем решать остаться или сразу уехать домой.

– Хорошо говоришь, живи здесь, все равно долго не проживешь.

– Спасибо, приглашение принимаю.

– Ванна в первую очередь, с водой могут быть перебои, а потом разговор.

– Нет возражений.

Виктория посмотрела на Кирилла, ей стало ясно, что все пасмурно. Франт столичный прилетел за деньгами, это было на нем написано, но не в ее духе было бросаться мужчинами, не используя их по прямому назначению. Виктория посмотрела на себя в зеркало, и решила, что все в норме для такого визита.

Павел в это время сидел дома один у компьютера и остро почувствовал тоску, его пронзила мысль, что он совершил ошибку, отпуская Викторию одну в квартиру князя, он переоценил свое влияние на женщину. Вторая мысль была: опоздал! Быстро нажал на имя 'Виктория' на мобильном телефоне и услышал, что там отключили его звонки.

Сердце сжалось от неожиданности. Он встал, оделся и побежал к машине. Ехал быстро, без правил, светофоры объехал по соседним улицам. Взлетел на ее этаж, позвонил. Ему никто не открыл, но он слышал шум воды в ванне, сквозь дверь. Еще раз нажал на кнопку звонка. До него долетели звуки голоса Виктории и мужчины, он прикусил губу. Павел почувствовал боль под лопаткой. Нервы вышли из повиновения.

Мужчина выскочил на улицу, сел в машину и уронил голову на руль. Потом достал таблетки из аптечки, выпил, и медленно поехал к морю. Холодное мартовское море охладило все чувства. Песок не рассыпался под ногами. Павел брел по берегу…

Виктория узнала звонок Павла, но решила не совмещать двух мужчин, и на Павла она была в обиде: он послал ее одну в квартиру, только что ушедшего в мир иной мужа.

Кирилл с мокрой головой был неотразим, волосы зачесаны, как по заказу. Как Виктория любила эти мгновенья! Она подошла и поцеловала теплые губы. Ей ответили.

Роскошная кровать оказалась рядом. Балдахин нежными линиями спускался к изголовью постели. Она прикрыла глаза, и ощутила на себе приличную тяжесть.

В голове Кирилла работал калькулятор, он просчитал цену свой услуги и проявил все мужские качества лучшим образом, подумав, что 'итого' он предъявит в более подходящую минуту. Холеные мужские руки, играя бицепсами, ласкали стареющие тело княгини, в последнюю минуту Виктория сбросила домашнюю обувь на шпильке, с пушком на подъеме. Изящная обувь покрутилась в воздухе и упала. Красавец Кирилл, излишне холеный, быстро ее утомил.

Виктория еще не привыкла к тому, что мужчинам платит она. Для нее такой переход ценностей радости не приносил, но Кирилл намекал на оплату его бесценных сексуальных услуг. Виктория чуть не подавилась, когда во время очередного завтрака услышала, что у нее Кирилл просит за любовь, а просил он ее руки, с условием, что они составят брачный контракт, по которому ему будет принадлежать гостиница и казино, которыми руководил практически один Павел.

Виктория любила подать себя обществу легкомысленной особой на шпильках, ярко накрашенной, с фигурой обтянутой кожей, но она была умна, и знала, что почем в этой жизни. Кирилл начинал ее бесить, конечно, новая любовь весьма приятна, если она не обременительна, но выходить замуж Виктория не хотела.

– Кирилл, ты великолепный мужчина, но замуж я за тебя не пойду, пока не пройдет год после смерти мужа, – так красиво вывернулась Виктория от предложения Кирилла.

– Виктория Борисовна, кстати, ты не хочешь меня в качестве мужа?

– Кирюша, не будь таким плохим.

– Ты уходишь от ответа о свадьбе и контракте.

– Дай мне в себя прийти от стресса, я не автомат, который можно мгновенно перестроить на нового мужа.

– Так ты мне ответь, а я потом буду ждать тебя, сколько будет нужно, а то выскочишь за Павла!

– Бегу и падаю выходить замуж за Павла.

– Хоть это радует. Так, что ты мне ответишь?

– А ничего.

– Тогда я сегодня улечу в столицу.

– Скатертью дорожка.

– И ты меня не задерживаешь?

– Нет.

Кирилл почувствовал, что переиграл, без положительного ответа Виктории, уезжать ему не хотелось, и он понял, что упускает богатую наследницу.

– Виктория, прости, я поторопился, уеду завтра.

– Так-то лучше, ешь, сходим сегодня в казино поиграем.

Павел, гуляя по зимнему пляжу, пришел к неожиданному выводу, что отношения с женщинами у него носят стрессовый характер, и он решил свое настроение повысить за счет полета на дельто – плане. Он вернулся домой, забрался в Интернет в поиске дельто – плана на продажу, почитал, подумал, узнал, где любители дельто – планов собираются, и вскоре купил личный дельто – план. Полет на дельто – плане улучшил его состояние души, он больше не страдал из-за Лианы и Виктории, он вышел из тупика в обход встреч с ними.

В казино все обсуждали главную новость: полет Павла на дельто – плане. Виктория оценила смелость Павла, и нежно поцеловала его за победу над высотой. Кирилл от ревности нахмурился. Павел был рад поцелую до такой степени, что и сам этого не ожидал. Он сам поцеловал Викторию и поднял над публикой, как дельто – план, хорошо, что она была в брюках, она ему подыграла и изобразила ласточку, потом он опустил женщину по себе, быстро прижал, поцеловал, и поставил на пол. Весь зал потонул в аплодисментах по поводу полета хозяйки казино. Виктория была рада такому неожиданному успеху среди служащих и клиентов, в ее душе родилась благодарность к Павлу, она шепнула ему на ухо:

– Павел, быстро делай при всех мне предложение.

Павел не заставил себя ждать и на весь зал произнес:

– Виктория! Я тебя люблю! Выходи за меня замуж!!!

– Я согласна.

Зал потонул в аплодисментах и криках. Люди вставали с мест и бежали поздравить хозяйку и будущего князя. В воздухе замелькали бутылки с шампанским. Общее ликование не понял лишь один человек, Кирилл. Он молча стоял и смотрел, как Павел радостно держал под руку Викторию, и они вдвоем принимали поздравления.

Кирилл повернулся и быстро покинул зал. Виктория еще раз поцеловала Павла.

– Спасибо, Павел! – сказала тихо Виктория.

– За что, любимая?

– Ты меня выручил, а свадьба будет через год после смерти Юлия Ильича.

– Это понятно.

– И ты не требуешь от меня контракта?

– Нет, я люблю тебя, я это понял особенно за последние дни.

– Вот и хорошо, – и я громко объявила всему залу, – свадьба будет через год после смерти Юлий Ильича!

Зал замолчал, а потом одобрительно зашумел. Спектакль был окончен.

Кирилл хотел подчинить себе Викторию, весьма влиятельную и богатую особу, в это время у нее был в фаворе некий Павел. Вечер был по-весеннему теплый. Из-за угла раздался выстрел. Павел схватил левую руку, кровь проступила на рукаве. Он посмотрел на руку, и заметил, что целились в сердце, но в это время он поднял левую руку, и она взяла пулю на себя. Виктория побледнела, посмотрела, откуда прозвучал выстрел, и заметила тень Кирилла, он быстро садился в такси.

Ей стало ясно, что Кирилл хотел убить конкурента. Она посмотрела на швейцара.

Швейцар казино уже вызывал милицию и скорую помощь. Его реакция на события была быстрой, точно также он быстро вызвал такси сбежавшему Кириллу. Виктория одобрительно кивнула швейцару, и заохала над раной Павла. Он сжимал руку так, чтобы меньше текло крови, он опустился на ступеньки лестницы казино. Она села рядом.

Люди высовывали любопытные лица из-за дверей казино, но швейцар всех отправлял в зал. Он был внушительных размеров человек, и ему не возражали.

Милиционеры посмотрели на место происшествия, но никто им не ответил правильно на вопросы. Швейцар сказал, что в это время был занят дверями, сквозь которые шли клиенты, и никого не видел. Виктория успела сказать, что смотрела на жениха, и не заметила, кто стрелял. Милиционеры еще немного потоптались на месте происшествия, и уехали по другому вызову, раненый – не убитый. Скорая помощь увезла Павла в больницу с огнестрельным ранением, Виктория умудрилась уехать с ним. В зале ничего не поняли, ведь милиция перед казино явление далеко не редкое.

В такси Андрея сел Кирилл, он на ходу спрятал пистолет. Шофер подумал, что выстрел у казино его рук дело, но он хотел жить и ничего не сказал вооруженному Кириллу. А тот посмотрел внимательно на шофера, в голове у него мелькнула мысль, что шофер его не продаст, а продаст, так не милиции и решил ехать к вокзалу, и забыть про вещи в квартире Виктории.

Он не жалел, что выстрелил, жгучая ревность после выстрела исчезла, появилось ощущение пустоты и отчаянья, потом он подумал, что вообще зря сюда ездил, но его долги в столичном казино были столь велики, что иного выхода у него не было.

Такси остановилось у железнодорожного вокзала, Кирилл бросил шоферу зеленую бумажку и, не оглядываясь, пошел к вокзалу. Он взял билет на поезд, который уже стоял на перроне и быстро побежал в вагон. Поезд тронулся.

Андрей не поленился и посмотрел на часы, решив, что если у него будут спрашивать, скажет, когда он был на вокзале и поехал домой.

Анечка его встретила словами:

– Андрей, ну почему ты так долго работаешь, мне без тебя скучно, ужин тебя ждал, да остыл, сейчас согрею.

Андрей улыбнулся в ответ:

– Анечка, я не ожидал, что ты такая хорошая хозяйка.

– А я такая, – она улыбнулась в ответ, и молча взяла протянутую ей Андреем зеленую купюру.

– Это тебе на продукты, – уточнил Андрей, и пошел мыть руки.

Кирилл зашел в вагон, отдал билет проводнице, та удивленно посмотрела на пассажира без вещей.

– Вам белье и чай подать?

– Можно, а печенье есть?

– Найдем. Ресторан через вагон.

– Спасибо, зайду в него, но позже.

Проводница еще раз посмотрела на молодого, импозантного мужчину, вздохнула и пошла, выполнять его заказ. Кирилл взял стакан с чаем из рук проводницы, и случайно посмотрел на верхнюю полку, проводница проследила за его взглядом:

– Там студентка едет, она мне про себя уже все рассказала, сейчас спит, – сказала проводница и пошла в свое купе.

Девушка на верхней полке перевернулась, и взгляду Кирилла представили две очаровательные половинки нижней задней части тела, между половинками шла цепочка, она встречалась с тесемочкой вокруг тела, в центре их встречи находился цветочек из шелка. 'Трусики' – догадался Кирилл, и стал пить чай. На верхней полке его мысли не услышали и цепочка не шевелилась. Он подумал, что Виктория его уволит из гостиницы, так, что туда можно и не возвращаться, и решил поехать с этой девушкой в трусиках с цепочкой, авось повезет в любви, раз не повезло в казино в картах.

Про столичное казино вспоминать не хотелось, проиграл он глупо и на спор, сейчас готов локти кусать, да поздно. Теперь он еще выстрелил в Павла, и опять появилось чувство, что он совершил очередную глупость, но цепочка его успокаивала. Он закрыл дверь в купе на защелку, разделся и лег. Кирилл уснул.

Проснулся он от внимательного взгляда.

На противоположной нижней полке сидело удивительное создание. На девушке был розовый лифчик, молодая грудь из него только, что не выпрыгивала, лифчик слегка прикрывала прозрачная блузка, которая оставляла талию без своего присутствия.

Джинсы рваные со стразами прикрыли трусики из металлической цепочки.

– Класс! – сказал Кирилл, глядя на это великолепие.

– Да, я уже окончила школу, я уже большая, почти взрослая, ездила на праздники к родителям, сейчас еду учиться. Можно меня еще с 8 марта поздравить.

– Поздравляю! А вам не холодно?

– Так в вагоне топят, а когда выхожу из купе надеваю кофту.

Кирилл пошевелился, и словно невзначай из-под одеяла вылезла мускулистая, волосатая, мужская нога.

– Ой, какой вы волосатый!

– Да я не везде такой, – и из-под одеяла показалась мужская, голая грудь, слегка покрытая волосами, под которыми хорошо просматривались мускулы.

– А на вас одежда есть?

– Есть, – и он снял с себя одеяло.

Перед глазами девушки оказался красивый мужчина, в плавках с пуговицами.

– Нет, вы оденьтесь! – вскричала девушка.

– Оденусь, – и он потянулся, – ба – бу – бы!

– Это, что за речитатив?

– Хочу женщину!

– А где ее взять?

– А ты?

– А я девушка.

– Так из девушки можно сделать женщину, а из женщины девушку сделать нельзя.

– Ух, вы какой!

– Да не хуже трусиков из металлической цепочки.

– Откуда вы знаете?

– Видел, пока ты спала.

– Мне нет 18 лет, но скоро будет.

– Будем ждать, пока исполнится 18 лет, – сказал Кирилл и натянул черные брюки, и с сожалением подумал, что сбежал от Виктории в парадном костюме, а не в джинсах, а потом еще раз нарушать закон ему не хотелось.

Виктория из больницы поехала к себе домой, позвонила в казино, узнала от швейцара, какой таксист увез Кирилла, позвонила Андрею, вытащила его своим звонком из постели Анечки.

– Андрей, где ваш клиент из казино?

– А вы кто?

– Андрей, я, Виктория Борисовна, хозяйка казино, ты меня должен помнить.

– Всех не упомнишь. Он сел в поезд и уехал, – Андрей назвал время отправления поезда.

– Спасибо, – и тут же она позвонила на вокзал, узнала, что за поезд в это время стоял на перроне, потом связалась с начальником вокзала, тот связался с поездом, в котором ехал Кирилл, ему ответили, что есть такой мужчина, сел в ее городе, едет без вещей.

Виктория посмотрела на вещи Кирилла, он даже свой мобильный телефон не взял, значит, он будет ехать до конечной остановки, чтобы дальше уехать от места выстрела. Она позвонила в аэропорт, заказала билеты на рейс, до города, куда держит путь Кирилл. Ей повезло, самолет вылетал через три часа. Зачем она это делала, она не знала, но решила достать Кирилла. И вдруг на нее напала лень и безразличие, лететь в такую даль расхотелось.

– Миша, вспомни свои способности Шерлока Холмса, – позвонила Виктория брату Мише Мухину.

– Что случилось?

Она пересказала события последнего дня.

– Сможешь перехватить Кирилла? Ты его узнаешь?

– Кирилла я узнаю, да, хорошо, я полечу, но что мне с ним делать?

– Ничего, скажи, чтобы он не глупил, и возвращался ко мне, пусть возьмет свои вещи, и как ни в чем не бывало, вернется в столичную гостиницу на работу. Он перед Павлом виноват, это нам на руку, пусть работает, если у него есть долги, и ему нужны деньги, мы за него заплатим. Он будет наш человек.

– Умница, сестрица! Все, лечу!

Кирилл вышел из вагона с вещами девушки, она шла рядом с ним.

– Кирилл!

Кирилл посмотрел на Мишу Мухина и хотел бежать, но девушка висела у него на одной руке, а с другой стороны у него в руке была ее дорожная сумка.

– Кирилл! Все нормально! Едем к Виктории!

– Я без этой девушки к ней не поеду!

– А она кто?

– Попутчица.

– Что ты о ней знаешь?

– Мало, но она мне нужна.

– А, хорошо, поедем втроем, самолет вылетает через пару часов.

– Меня отпустите! – запричитала девушка.

– Со мной поедешь, – строго сказал Кирилл.

– Мне учиться надо!

– Учеба подождет.

– У нас есть полчаса, заедем по месту твоей учебы, оставишь заявление на административный отпуск, – сказал Миша Мухин.

Девушка перевела глаза с Кирилла на Мишу, и кивнула в ответ.

Виктория окинула внимательно девушку своим пытливым взглядом:

– Кирилл, что за серость ты привез?

– Она моя невеста.

– А девушка об этом знает?

– Догадывается, мы будем ждать, когда ей 18 лет исполниться.

– Так, значит, девочку нашел! И кем она будет в гостинице работать?

– Догадливая ты Виктория, моей невестой будет работать, этого мало?

– В столице таких девочек нет?

– Нет, а то бы не вез.

– Миша, уведи девушку на кухню, я с Кириллом поговорю.

Миша с девушкой ушли кофе заваривать.

– Кирилл, ты совершил глупость, я вытащу тебя, и заплачу за тебя твои долги, нам про долги уже сообщили.

– Виктория, прощения не прошу, долги заплатишь, и спасибо, а девушка будет работать на приеме гостей гостиницы, есть в ней шарм, его можно развить.

– Согласна, она не примитивная особа, ты нашел нужную сотрудницу, хвалю.

Улетайте самолетом сегодня. Миша вас проводит.

– Что с Павлом?

– Вспомнил! Он жив, ты ему мягкую часть руки прострелил, но пуля в кости застряла и в сердце не попала. Рука сильно повреждена, а ты сиди в гостинице и сюда ни ногой! Твою работу буду проверять сама, без Павла, или Миша приедет с проверкой.

Девушка внесла четыре чашки кофе и пирожные.

– Хороша! – сказала я и больше не произнесла не слова.

После кофе, Кирилл, Миша Мухин и девушка уехали в аэропорт на такси Андрея.

 

Глава 17

Виктория вскоре поехала в столицу, посмотреть на красавца Кирилла; на гостиницу, которой он руководил, но слово свое ему она не сдержала, и взяла с собой Павла.

Павел – стреляный воробей. Решила она узнать, чем занимается столичный повеса Кирилл с девушкой из вагона Эллой.

Павел сопровождал Викторию. Он, как робот выполнял свои функции на обслуживании ее частной собственности, не требуя от нее, чтобы она вышла за него замуж. Они больше походили на людей из одной команды, чем на любовников. Для работы это было хорошо.

Кирилл, встретил их у входа? Да, нет, первой они увидели его девушку, которую он привез из вагона поезда. Она были прелестна, столичная штучка. Молодая девушка, великолепно одетая, с женственной фигурой, можно даже сказать с сексуальной фигурой. Девушка узнала хозяйку, поприветствовала, дала ключ от ее личного номера, но только Виктория и Павел скрылись из вида, как она позвонила Кириллу.

Так вот зачем нужен на входе свой человек!? Для информации.

Кирилл быстро пошел к номеру Виктории.

Виктория только зашла в номер, еще не сняла с себя верхнюю кожу, как постучал Кирилл. Он мог быстро коснуться карточкой у входа, но в номере была женщина, а он воспитанный мужчина. Два соперника посмотрели грозно друг на друга, посылая глазами искры ненависти, а в словах они были взаимно вежливы. Виктории не пришлось их разнимать.

– Кирилл, мы приехали по очень важным делам, ими вы с Павлом и займетесь, а я пройду по местам модной одежды. В ваши дела я не полезу, если в них все нормально.

– Виктория, обижаешь, я честный клерк твоей империи.

– Кирилл, есть еще одна гостиница, ее некто проиграл в нашем казино, надо бы посмотреть.

– О, и, правда, у тебя империя власти!

– Без шуток, Кирюша, гостиница в Северной столице. Мы здесь оставим Павла, а с тобой через два дня едем в Северную пальмиру.

– Слушаюсь и повинуюсь, но пусть он мою девушку здесь не трогает.

– Павел, веди себя хорошо!

Павел молчал. Ранение в руке постоянно давало о себе знать, тяжелые вещи он не мог поднимать, и из-за этого он был зол на Кирилла. Решил Павел отомстить Кириллу и устроить хорошую проверку его бухгалтерии в гостинице. Виктории не очень нравилось, чтобы ее частная собственность была разобщена, и находиться в разных городах, и даже республиках, но что делать, если ей все это проигрывают, нельзя бросать на произвол судьбы большие деньги.

Гостиница в Северной столице оказалась со времен царя гороха. Старое здание.

Весь город реставрировали, а ее бедную обошли. В гостинице находилось маленькое кафе, в котором кормили из керамических крынок. Еда была приятная. И то хорошо.

Кирилл осмотрел новые владения хозяйки.

– Виктория, юбилей прошел, гостей немного, а ремонтных работ выше крыши, может, не будешь вешать себе на шею такой хомут?

– Буду, Кирилл, буду. Нужно найти человека, кто этим займется.

– Не проблема, найду.

– По музеям не поедем, дел много. Смету составь на ремонт, стены оставь, но с внешней стороны ремонт обязателен. Белую краску не применять, такое мое условие.

– И как долго мы здесь будем?

– От тебя, мой дорогой все зависит.

– С вами я могу навсегда здесь остаться. Назови сумму ремонтных работ.

– А это графские развалины. Сумма написана на чеке, чек мной подписан.

– В юморе тебе не откажешь.

Кирилл посмотрел на сумму денег для ремонта, качнул головой в знак согласия.

– Этого хватит, ты Виктория еще и умница.

– Ищи-ка лучше в этой гостинице номер для нас, да не говори, кто мы с тобой.

Номер с антикварной мебелью настраивал на лирический лад. История.

– Кирилл, пусть антиквариат останется, его надо реставрировать, и добавить новенькое сантехническое оборудование для современных удобств. Звездочку для гостиницы мы с тобой заработаем.

Ехала девушка, ехала на поезде, и вдруг на одной станции она увидела необыкновенно красивого мужчину, мало того, он зашел в ее вагон. Она быстро забралась на верхнюю полку, сбросила джинсы, и спряталась под одеялом, сердце подсказывало, что он поедет в ее купе.

Девушка притворилась спящей, слушая разговор мужчины и проводника. Трусики из металлической цепочки и лоскутка ткани со стразами, она купила случайно, ей понравилась ящерка на лоскутке ткани, в дорогу она их и надела. Сама того, не осознавая, после ухода проводницы она повернулась так, что цепочка, составляющая заднюю часть трусиков, стала видна новому пассажиру. Было ли ей стыдно? Нет! В ней появился азарт погони! Она таких мужчин еще не видела, и вот вместо ее лица, он увидел ее нижнюю заднюю часть! Почему-то она считала, что умом мужчин не завоевывают, а если и завоевывают, то это из серии длительного завоевания, а у нее время мало. Девушка она была ни так спортивная, как танцевальная, ее с детства водили на танцы, и фигура у нее в ее годы была сбитая.

Ей очень понравилось его смешное слово 'ба-бу-бы'.

Да ей впору было закричать:

– Пар – ня – бы!

Слово 'мужчина' в ее словарном запасе еще не числилось, но фигура мужчины под одеялом, скорее в тот момент, когда он его сбросил, вызвала в ней новые, щекочущие чувства, где-то между цепочкой и ящеркой…

И вот теперь она работала в гостинице совсем близко к входным дверям, именно на это место ее привез мужчина в трусиках с пуговками, а что там за пуговками, она так и не знает, ей надо работать, и числиться по сплетням невестой этого мужчины.

Девушка замечталась, около нее остановился Павел.

– Привет, девушка из поезда!

– Здравствуйте, Павел! Меня Элла зовут.

– Что?!

– Почему вы так удивились? Я сказала странное имя?

– Имя нормальное, но мне теперь понятно, почему Кирилл взял вас на работу.

– Забавно, а я думала, меня взяли на работу из-за цепочки.

– Поясни.

– Стыдно и глупо, два л мне больше нравиться.

В это время к Элле подошел приезжий человек, она занялась его оформлением в гостиницу. Павел сел в кресло и стал наблюдать за Эллой. Приятная, трудолюбивая девушка, внимательно обслуживала клиента. Павел помнил, что Беллу он сильно обидел, и теперь она замужем за Ильей. Появилась мысль, что и с этой Эллой у него ничего не получится, а еще он слышал, что она невеста Кирилла. А Виктория руководит им, и он находиться в полной ее зависимости. Клиент, которого обслуживала Элла, пошел в свой номер. Элла осталась одна, к ней подошел Павел.

– Элла, у вас вечер сегодня свободен? Мы можем встретиться.

– Я свободна вечером, Кирилл с Викторией уехали смотреть старо-новую гостиницу.

– Это мне известно. Где и когда встретимся?

– Лучше бы не надо нам встречаться, Кирилл будет недоволен.

– Разумно говорите, но ведь скучно, поймите меня правильно.

– Павел, если у вас все дела кончились, ехали бы домой.

– Нет, дела здесь еще есть, по проверке деятельности Кирилла.

– Так и проверяйте, меня не вмешивайте, я и так из-за него не учусь, а работаю, а если он про нас что-нибудь узнает, я не знаю, что со мной будет.

– Сейчас займусь делами, а вечером буду у себя в номере.

Элла помахала ему ручкой и заговорила с новым приезжим человеком.

Вечером к Павлу в номер постучали, он открыл дверь, на пороге стояла Элла.

– Простите, но мне здесь поговорить не с кем, зная, что я невеста Кирилла, служащие гостиницы от меня держаться подальше.

– И правильно делают. Фаворитки дело темное. Проходите, Элла.

На столе стояла бутылка колы, рядом с ней стоял высокий стакан из темного стекла, лежали кусок ветчины и хлеб.

– Павел и это ваш ужин?

– А чем он плох, ленивый мужской ужин. Я холостяк.

– И этим гордитесь?!

– Нет, но другого варианта тоже нет.

– Ладно, ешьте ужин холостяка, и предлагаю Вам пойти в ресторан потанцевать, закажем что-нибудь легкое.

– А не боишься Кирилла?

– Нет, у меня стоп кран в душе еще с поезда остался.

Танцевать, так танцевать, все дело. Павел доел, переоделся и пошел с Эллой в ресторан. Косые взгляды обслуживающего персонала были им наградой.

В ресторан, сразу с дороги зашли Кирилл и Виктория, – это их туда сменщица Эллы направила. Не без ехидства Виктория подошла к Элле, взяла ее за плечо так, что два приклеенных ногтя изогнулись на плече девушки.

– Милочка, ты зачем чужих мужиков уводишь? Павел – мой мужчина, и не тронь его!

Понятно я говорю?

– Простите, но танцы, что запрещены?

– Для вас, да! Вы на работе находитесь!

– Виктория, пожалей ногти, – вмешался Павел.

– А, ты, специалист по женщинам, молчи!

– Я могу и обидеться.

– Обижайся, – сказала я и пошла в свой номер.

Кирилл подошел к Элле.

– Ну, что девушка с цепочкой, нашла мне замену?

– Нет, мы просто танцевали.

– Не зачем моей невесте в ресторане с чужими мужиками танцевать?

– Прости и отпусти!

– Нет! Работай здесь, но жить будешь на свою зарплату, – сказал Кирилл и поехал к себе домой.

Остались Павел и Элла.

– Вот, попали впросак, я же вам говорила, что нельзя нам встречаться!

– Да, не без юмора прошла встреча на высшем уровне.

– Павел, как бы мне домой уехать?

– Проводить до вокзала?

– Я пойду, возьму свои вещи и я готова ехать.

– Хорошо, жду в фойе.

Элла пошла к себе в номер, дверь была открыта, в кресле сидел Кирилл.

– Ну, что Эллочка, бежать собралась?

– Нет.

– Значит, мне показалось. Это уже лучше.

Кирилл подумал, что официально нельзя Элле работать администратором, если ей нет 18 лет, а она работает, и ее документы прошли соответствующее оформление, образование у нее незаконченное среднее специальное, связанное с обслуживанием гостиниц, это допустимо, но возраст? Она говорила, что ей нет 18 лет. Мужчина полный сомнениями зашел в отдел кадров гостиницы, который был в ведомстве Ирины Петровны.

– Ирина Петровна, я по поводу Эллы, ее документы прошли через вас, случайно не помните, сколько ей лет по паспорту?

– Кирилл, вы на нее глаз положили, боитесь, что несовершеннолетняя? Нет, ей есть 18 лет, и даже скоро будет 19!

– Спасибо, вы меня успокоили, – усмехнулся Кирилл и вышел из кабинета.

Кирилл, сделал быстро карьеру в гостиничном деле, среди женщин проплыл к вершине без подводных рифов, и вдруг эта девчонка с поезда! Он сам от себя не ожидал, что потащит ее за собой, или так расстроился от отказа Виктории, что готов был на любую глупость. А девчонка оказалась еще и обманщицей, а если она в гостинице работает, то значит, она проходила медосмотр, и Кирилл пошел назад к Ирине Петровне.

– Ирина Петровна, прости, но это опять я, ты можешь посмотреть или узнать, у Эллы были мужчины? Это где-то в бумагах может быть?

– Кирюша, что с тобой? Она проходила женского врача, без этого ее бы не взяли, я выясню, и скажу.

– Спасибо.

Через пять минут зазвонил мобильный телефон Кирилла.

– Кирилл, это я, Ирина Петровна, в карте врача написано, что Элла – женщина, и живет с 17 лет, она не замужем и не была замужем.

– Еще раз спасибо, я сделаю выводы.

Так, значит, Элла обманула дважды, и на что она рассчитывает? Поверил девчонке в поезде с металлической цепочкой вместо трусиков. Глупец! Привез ее в столицу!

Поселил, на работу устроил и ждет, когда ей исполниться 18 лет! Индюк! Видный молодой мужчина, попался на удочку из металлической цепочки! Кирилл решил, что пора выпить или закусить эти грустные мысли, и пошел в сторону ресторана при гостинице, время было обеденное.

К столику Кирилла подошла Элла.

– Здравствуй, Кирилл, сегодня я тебя еще не видела.

– Привет, если не шутишь, присаживайся, заказывай обед, поговорим.

– Чем ты теперь недоволен, я пришла одна и не танцую.

– Молчала бы! Обманщица!

– Это когда я тебя обманула?

– В поезде ты сказала, что ты девушка и тебе 17 лет.

– Точно, когда-то я была девушкой в семнадцать лет, но сейчас мне уже скоро будет 19 лет, а ту фразу я несколько раз повторяла разным людям и тебе так ответила, на автомате.

– Значит я один из многих, жаль, – и он встал, чтобы уйти.

– Не уходи, Кирилл, или отпусти меня домой.

– Да если бы я знал, я бы тебя сюда не привез.

– Кирилл, это ты стрелял в Павла? Значит мы с тобой оба подпорченные, и ты мне не судья.

– Это тебе Павел рассказал?

– Да, это все, что он мне успел сказать, пока мы танцевали, потом Виктория впилась своими ногтями в мое плечо.

– Молодец, Элла, я действительно сел в поезд, после того, как выстрелил в Павла, я даже не знал, куда я попал, и жив ли он, в таком состоянии я тебя и увидел.

– И взял, как заложницу.

– Да, ты права.

– Мы квиты. Я свободна?

– Нет, я к тебе привык, я терпеливый, на самом деле я рад, что меня никто не выдал, а Павел вылечился, а за тебя я ухватился, как за соломинку.

Как ни странно, отношения Аллы и Филиппа с каждым днем становились лучше, они прошли период раздора и измены, оба хотели тепла и уюта. Филипп с содроганием вспоминал Анечку и ее крики, Алла вспомнила свою поездку к Андрею, и еще плотнее прижималась к Филиппу. Они успокоились.

У Аллы возникло чувство, как будто ее в угол жизни поставили. В ломбард приходили неудачники жизни. Замужество ставит в угол семейного очага, Андрей стал чаще бывать со своей Анечкой, отдушина их отношений почти закрылась.

Беременность четвертый угол, так что все полеты души притихли. Она выполняла автоматически все свои обязанности по жизни, и если время оставалось, читала любовные романчики.

Филипп после свадьбы счастья не приобрел, с Анечкой ему было легко, с Аллой отношения оставались натянутыми. Работа личного дохода приносила мало.

Павел видел Кирилла во время выстрела, мужская месть, выраженная ранением, вылечила его от любви. Павел лежал в больнице, ранение его тяготило, не только само по себе, но он был лишен своей деятельности, и, что удивительно, Виктория его больше не привлекала. Виктория отправила Кирилла в столицу, скрыла преступника и опустила руки.

Я жила во дворце Павлина. Миша постоянно был занят делами и лишь иногда ко мне приезжал, работы у меня особой не было, краски я увезла в свое время домой, а новые так и не купила. Миша деньгами и личным присутствием меня не баловал.

 

Глава 17

На улице летал мокрый мартовский снег. Небо серое, без проблеска солнца накрыло город. В пансионате скучала публика. Миша бродил по Аллеи пансионата, и не знал, чем развлечь себя и общество. Под серым небом серая публика шла на обед. Он вспомнил добрым словом князя, умел тот шорох наводить на всех, с ним скучно не было, хоть воскресай Юлия Ильича.

Из столовой вышла дамочка в короткой юбочке, в высоких сапогах с цветочками, на высоких шпильках, рядом с ней шел маленький толстячок, похожий на толстый кошелек. Дамочка весело смеялась, белокурые волосы крупными волнами падали на ее грудь и плечи. Толстяк смеялся ей в ответ. От такого зрелища Миша Борисович улыбнулся, потом рассмеялся и вспомнил, что это актеры веселого жанра.

Он подошел к симпатичной и веселой паре:

– Добрый день, я директор, вы не могли бы дать один концерт в пансионате?

Пара в ответ закатилось в истерическом хохоте.

– Простите, что я такого сказал?

– Мы не актеры, но нас все принимают за актеров.

– Извините, но вы прекрасны вместе.

Пара от смеха стал приседать.

Дамочка снизошла до Миши Мухина:

– Идея хорошая, первое апреля скоро, предлагаю устроить день шутки.

– Спасибо, а вы поможете?

– Да, но надо в шутки завлечь всех отдыхающих.

– Как это?

– С вас деньги и я устрою шоу.

– Я согласен с вами, но можно зрителей привести не из пансионата?

– Зрителей – пожалуйста, с них и собирайте деньги, а тех, кто в пансионате обитает, я буду обрабатывать.

– Вам что-нибудь для шоу нужно?

– Нет, кроме афиш. Афиши нужны с текстом '1 апреля – день шутки!!!' – Афиши гарантирую.

Женщина помахала рукой Мише, и вместе с толстячком, пошла в свой номер.

Миша позвонил Лиане и сказал, что в пансионате будет 1 апреля день смеха, чтобы она всех своих предупредила, и попросил, чтобы она афишу нарисовала, а потом ее будут тиражировать. Новость с улыбкой встретила Алла и позвонила Андрею.

Викторию он предупредил сам. Все обещали приехать на праздник.

В день шутки к санаторию потянулись люди из двух ближних городов. На входе с них собирали символическую плату, но сумма получилась весьма значительная. Зрители шли по аллее пансионата, актеры – обитатели пансионата появлялись со всех сторон, все они шли парами. Пары были самые уникальные. Вот великолепный парень идет с сухонькой старушкой, и закатываются от смеха, вот еще огромный толстяк появился с огромной женщиной, оба были такие огромные, и так смеялись от общения, что все кто на них смотрел, начинали улыбаться.

Женщина не подвела Мишу, она перепутала все пары в пансионате, заставила надеть их самую потешную одежду, своим обаянием и смехом она заразила весь пансионат.

Все, кто появлялся в пансионате, встречали очаровательную блондинку и толстячка и тут же начинали улыбаться. Кавалькада людей подошла к танцевальной площадке, солнце освещало пеструю толпу, своими вечерними лучами.

На маленькой сцене появилась блондинка и толстячок. Миниатюра в их исполнении вызвали оглушительные аплодисменты. Толпа зрителей прибывала, вечерний ветерок шуршал афишами. Миша всех пригласил в актовый зал. Буфетчица постаралась, и несколько столиков были заполнены напитками, стаканами и бутербродами. На сцене пела блондинка смешные песенки. Толстяк вызвал на сцену наиболее смешные пары, он организовал между ними свадьбы, зрители смеялись.

Виктория подошла к толстяку и стала отбивать его у блондинки, та страшно рассердилась, публика закатывалась от смеха. И действительно две великолепных женщины и рядом круглый толстяк вызывали улыбку. На сцену поднялся Филипп, взял под руку Викторию, и попытался увести ее в зал, за Филиппом вылетела Алла, она схватила Филиппа и стала тянуть его с криками:

– Ты отец моего ребенка!

Зал стонал. На сцену поднялась я, и стала уговаривать Аллу, покинуть сцену. На сцене стояли хорошие микрофоны, и все слова разносились по санаторию. Миша поднялся на сцену и попытался увести Лиану от смеха в зале, он уже вдоволь насмеялся, и видел, что разговоров теперь надолго хватит. Вместо салюта устроили запуск голубей, на этом смех стал сникать, публика, посмеиваясь над собой, стала расходиться.

 

Глава 18

Деревья еще желтели, солнце еще грело, а Алла родила тройню. От такой новости Филипп побледнел, покраснел, выпил залпом железную банку пива, сел, где стоял.

Алла от этой новости еще во время родов потеряла сознание. Ее привели в себя.

Она лежала в роддоме и умывалась бы слезами, если бы на это у нее было время.

Трое ее детей лежали с ней палате. Она резко сбросила вес, не только живот, но и вся она как-то похудела.

Филипп вызвал мать Аллы, и стал искать няню. Одежду и остальные вещи срочно покупали в большем количестве. Мать Аллы ехала со слезами на глазах, то ли от радости, то ли от предстоящих забот. Долго думали над коляской, потом купили три узкие детские коляски, среднюю поставили в одну сторону, крайние коляски в другую, и все это приварили на одно основание, и поставили на четыре колеса.

Глаза бояться, а руки делают. Филипп привозил в дом продукты, покупал одежду по заказу Аллы для маленьких, и уезжал на работу.

Я пригласила Аллу пожить во дворце Павлина со всей компанией, Миша не стал возражать, он терпеть не мог халат с птицами, а теперь во дворце было не до халатов, там все крутились в заботе о маленьких детях. Филипп остался в городе, ему надо было работать и зарабатывать на всех.

Виктория решила, что эта тройня не так уж и плохо сказалась на ее бизнесе, народ в городе валом шел в универсам, чтобы посмотреть на отца тройни, продуктовый оборот резко увеличился. Мне было не до скуки, я помогала Алле во всем. Зато мать Аллы через две недели отказалась помогать и уехала, сил у нее не было, климат ей не подходил, здоровье ее перешло в состояние кризиса, ее проводили и больше не вызывали.

Миша после дня смеха стал больше денег выделять мне, дела в пансионате резко улучшились за прошедшее лето или он научился управлять санаторием без князя.

Служащим во дворце повысили оклады, за счет Филиппа и Миши, так что они сильно не возникали против детей, они стали нужны и перестали бояться увольнения.

Дети росли, их фотографии заполняли местную газету, народу понравилось следить за их ростом. Морской трамвайчик возил туристов, картинную галерею открыли для посетителей. Я купила краски, и когда дети спали, рисовала. Алла тоже перестала унывать и приобщилась к рисованию.

Картины продавали в галереи, на них ставили цену, и сердобольные болельщики тройни приобретали их, и не жалели. Женщины рядом с детьми словно получили новый импульс к творчеству. Две молодые женщины, служащие дворца, и дети росли на радость всем.

Виктория считала своим долгом каждый месяц в день их рождения приезжать и дарить игрушки. Вещи она не любила покупать для маленьких, а игрушки покупала с удовольствием, ей было приятно, когда дети радовались моему приезду.

Анечка родила одного мальчика и тихо жила в доме Андрея без помощников, она справлялась одна со всеми заботами. Андрей не переставал удивляться насколько она трудолюбивая и заботливая мать. Павел вылечился, рана побаливала, но он работал. Любовь для всех перешла на второй план, если на нее вообще было время.

Во дворце сделали спальню для детей, игровую комнату для детей, столовую для детей, все у кого из служащих было время, приходили и играли с ними. Работы хватало.

Однажды Филиппу повезло, и он нашел няню профессионалку, дела резко уменьшались.

Она так организовала быт малышей, что все смогли передохнуть, а потом и отдохнуть, и просто выспаться. К этому времени детям исполнилось год, Филипп объединил две квартиры и забрал Аллу с детьми из дворца, взял он с собой и няню.

Во дворце все стихло.

Я не верила, что мне больше не надо с детьми возиться, я почувствовала усталость от целого года труда, и продолжала писать картины. Миша приезжал к ней реже и реже. Приехал Павел. Я ему так обрадовалась! Оба мы пережили нелегкий год.

Виктория отказала ему в свадьбе, год после помолвки прошел, и все их отношения притихли.

Виктория – уехала к дочери, у нее родилась внучка, и чувства бабушки на время превзошли чувства к Павлу. Он стал чаще приезжать ко мне, неизбежно в один из своих приездов он столкнулся с Мишей. Мужчины пожали друг другу руки и посмотрели на меня.

– Лиана, как ты объяснишь наш треугольник? – спросил Миша.

– А, я не знаю, кто из вас приедет, то и хорошо, здесь людей мало.

– И тебе все равно с кем спать?

– Павел – просто друг.

– Друг легко может вернуться в роль мужчины, – продолжил Миша.

– Миша, успокойся, она твоя, к моему сожалению, – грустно сказал Павел.

– А ты бы молчал, ведь ты жил с Викторией, – сказал Миша.

– Виктория у дочери в другом городе.

– Так к ней бы и ехал, что ты здесь делаешь!? – голос Миши звенел.

– Спасибо за идею, поеду к Виктории с отчетом, – согласился с Мишей Павел.

– А теперь, до свидания! – попрощался Миша.

– Лиана, прости, больше не потревожу. Миша, до свидания!

– Счастливо, – сказал Миша.

Я молча проводила Павла.

Виктория оказалась хорошей бабушкой, но Павлу она была искренне рада, роль бабушки ее уже утомила, она нашла няню, дала на нее деньги и уехала с Павлом.

Крутая бабушка сменила амплуа.

 

Глава 19

Я заметила зависимость количества выдаваемых мне денег от моего внешнего облика.

Миша давал мне деньги по взгляду на меня, я наконец-то сообразила, что внешность – очень важна. И, пригласила мастера по европейскому ремонту. Для начала я решила дворец с внешней стороны выкрасить золотой краской, естественно все, кроме самих камней, из которых сделан трехэтажный дворец. Внутри дворца Павлина все предметы, которые возможно отделать под золото, остальное сделать белым.

Мастерам идея пришлась по вкусу, Миша одобрил и выделил на ремонт деньги. Я металась по дворцу в поисках предметов для обновления, и в последнюю очередь обновила спальню.

Месяц во дворце все было перевернуто, но потом, на удивление дворец засиял на солнце и внутри от люстр и бра. После этого я пролежала в ванне час и вышла новым человеком, пока у меня были новые мысли насчет самой себя. Давно я не пользовалась своей машиной, я взяла деньги и поехала в салон красоты.

Лицо за один заход не облагородишь, эта процедура неимоверно длительная, так мне сказала массажистка. Лицо почистили, покрасили брови и ресницы, бровям придали легкую форму, сделали массаж лица и сказали, что на массаж надо ездить через день.

Заглянула я в магазин по продаже спортивного инвентаря и присмотрела себе три тренажера, с тем на первый раз и вернулась домой. Миша выкупил тренажеры. Я их установила рядом с бассейном, после этого Миша закупил тренажеры для пансионата, и пригласил в пансионат на работу парикмахера и косметолога. Для первых занятий мне нужен был тренер, и я нашла в городе тренера в спортивном клубе. Миша для пансионата взял тренера по совместительству, естественно после меня.

Задача у меня была не простая: из простоватой молодой женщины превратиться в даму. Я сменила питание, волосы не стригла, но красила их с модным оттенком, сменила метод укладки волос. Миша, приезжать домой стал чаще, гражданская жена так стремительно стала меняться, что он наслаждался новой женщиной и, не выдержал, предложил мне стать его женой. И правильно. Фигура моя стала напоминать фигуру Виктории: высокая и стройная. У меня появилась обувь на шпильках. Одежда все больше подчеркивала красоту моей фигуры. Я стала походить на хозяйку дворца Павлина.

Миша сообщил Виктории, что он и Лиана решили пожениться.

– На этой простушке жениться собрался? Женись. А с кем будешь время проводить, скажем, в казино?

– Не спеши, сестричка с выводами.

С точки зрения Миши, Лиана набирала женскую привлекательность. Каблуки – шпильки на ней смотрелись естественно, походка резко изменилась, в ней появилась изысканность и элегантность. Миша не мог на нее насмотреться, и всех через месяц пригласил на свадьбу в ресторан, рядом с казино.

Молодожены на публике должны были появиться только в ресторане, а на регистрацию брака они ездили одни. Публика в ресторане в этот вечер была вся своя. В момент появления молодоженов музыка сменилась звоном колокольчиков. Дверь открылась.

На пороге появилась невиданной красоты женщина, пока все видели ее великолепную, сексуальную фигуру. Лицо было скрыто под легкой вуалью, которая ниспадала с белой вычурной шляпки. Рядом с ней вошел Миша. Мишу узнали все.

– Миша! Поздравляем! Ты сменил невесту? Это поэтому ты не взял никого в ЗАГС?

Миша молча повел невесту к вершине стола. Все сели на свои места.

Невеста красивым движением подняла вуаль.

– Лиана!!! – выдохнул зал.

Виктория подняла глаза на невесту:

– Блеск! Не ждала такого от Лианы!

Миша от гордости за жену был на седьмом небе от счастья. Павел впился глазами в ее лицо, он был потрясен красотой Лианы! Алла, утомленная детьми, была восхищена своей подругой. От красивой невесты все в ресторане стали красивее, от нее шел свет красоты и благородства. Люди гордо подняли свои головы: они были в одном зале с такой неземной красавицей!

Алла не выдержала конкуренции, взяла Филиппа за руку и повела домой. Дети сидели с нянькой. Если бы они с ней сидели! Они все трое бегали и перевертывали все предметы, вытаскивали из коробок все игрушки. В доме царил беспорядок высшей степени. Алла посмотрела на разгром в квартире, на детей, которые бросились ей на встречу:

– Милые, вы мои. Я вас люблю! – и слеза усталости появилась в уголках глаз.

Филипп привык к детям, он их не ругал за беспорядок. А просто взял детский самосвал и изобразил сбор мусора. Дети бросились ему помогать собирать игрушки.

Няня посмотрела на детей и родителей, и пошла отдохнуть.

Виктория предложила мне вести в казино концерты раз в неделю, в качестве конферансье, сказав, что за такую красоту надо получать деньги. Мне надоела финансовая зависимость от Миши, но я не стала вести концерты в казино, а стала работать в зале игровых автоматов. Публика здесь была чаще молодая, и время пролетало без скуки. Работала я в казино по графику, который позволял мне иметь свободное время, зато прошло унижение от подачек Миши. Он, как прибой, то он здесь, то уезжал по своим делам. В казино ко мне иногда заходил Павел. Отношения между нами перешли в дружеское русло.

Павел уехал с Викторией с проверкой, и мне в казино сразу все надоело, и как результат, улучшились отношения с Мишей. Я вернулась во дворец Павлина, перестала ездить в казино, нашла новое занятие: купила полудрагоценные камни, и из них делала краски для изображения своих павлинов на фоне моря.

Павлины опять стали моими друзьями, дворец оживился. Миша повеселел. Я сама, того не замечая, превратилась в золотую птичку дворца, но это всех и устраивало.

Миша занимался делами и иногда приезжал домой. Я стала сама собой и перестала копировать Викторию. Иногда я приезжала к Алле поиграть с детьми. Они меня узнавали и летели со всех сторон, такого общения с детьми мне вполне хватало, и через час я уезжала в свой дворец Павлина.

Яхта была в моем ведомстве, матросы, были рады, что в свое время они меня не обидели, так и я их не обижала. Добралась я и до смотрителя маяка, поговорила с ним, и поскольку его крышей теперь была я, то разрешала ему, собранные с зевак деньги оставлять для улучшения внешнего облика маяка, и пообещала, что прожектор ему скоро заменят.

Добралась я до ДК, до главной буфетчицы, мы составили план мероприятий, назначили менеджера для связи с актерами. Дальше – больше, я посетила пансионат Миши, нашла, что он требует вмешательства ремонтных бригад, и здесь составила график ремонта корпусов. Посмотрела я проект Филиппа, внесла в него свои коррективы, посмотрела дела в ломбарде и успокоилась, а тут и Виктория вернулась, ей все и доложили, где была я и что делала.

Сначала Виктория рассердилась, а потом поняла, что деятельность жены брата для нее выгодна, ведь Павел везде поставил свои программы, но с административной работой он не справляется, а Лиана все правильно делала, тем паче, что она теперь жена Миши. Виктория решила назначить Лиану своим замом по всей частной собственности.

А тут появилась я, и я на ее предложение согласилась, ведь я уже вросла во все проблемы и жизнь людей малого царства в государстве.

Все хорошо, но у Анечки рос сын, вылитый Филипп, он на него походил больше, чем его тройня, это уловил Андрей.

– Анечка, а наш сын, от какого производителя?

– Андрей, он твой.

– Точно мой, но по облику вылитый Филипп, еще бы Аллу позвать для экспертизы.

Возьму я сына, да поеду к Алле, посмотрим, что она скажет.

– Андрей, не делай глупости! Зачем ты к ней поедешь?

– Для экспертизы, молчи, изменщица!

Алла посмотрела на сына Андрея и выпалила:

– Как он на Филиппа похож!!!

– А я тебе и привез, чтобы ты эту мысль подтвердила. Ой, а твои дети на меня похожи! Объясни, Алла!

– Андрей, милый, а помнишь, был багряный вечер, и мы любили с тобой друг друга, а это наши с тобой звездочки.

– Шутки шутишь!? Ты в себе?

– Какие шутки, три сыночка и все твои, мы ведь три раза подряд любили друг друга за один вечер, а это полноценный результат нашей с тобой любви.

– Озвереть можно, тогда давай собирай всех, и будем решать у кого, чьи дети!

– Ты, чего? Пусть все будет так, как есть!

– Я от трех сынов не собираюсь отказываться!!!

– Ты, Андрей, молоток, мы их с Филиппом поднимали, сейчас они сами бегают, теперь легче.

Последние фразы услышал Филипп, когда собирался открывать дверь в свою квартиру.

Он остолбенел, потом улыбнулся и открыл дверь.

– Чего кричим? У кого, чьи дети? – и тут Филипп заметил сына Андрея, – мальчик, как ты на меня похож!

– А я, что говорю! Давайте назначим медицинскую экспертизу, – заговорил Андрей.

– Три сына сменить на одного? А жен менять будем? – оживился Филипп.

– Мужчины, остыньте, не надо ничего менять.

– Надо!!! – закричали папаши.

В дверь позвонила Виктория, в сопровождении Павла. Алла открыла дверь, и чуть не поперхнулась. Гости прошли в квартиру с кучей подарков, увидели четырех мальчиков.

– Филипп, а один сын вылитый ты, – сказала Виктория, – и показала на сына Андрея.

– Этого мне только не хватало! – вскричал Филипп.

Павел заметил, что атмосфера человеческих отношений достаточно накалена.

– В чем, дело, отцы семейств? – спросил он бодро.

– Мы детей и жен перепутали, – ответил Филипп.

– Как интересно, – заговорила я, – а давайте разберемся, кто чей ребенок!

– Виктория, это правда, что тройня дети Андрея, а его сын – сын Филиппа, – сказала, заливаясь слезами, Алла.

– Кошмар, – сказал Андрей и сел на стул, до этого он ходил вокруг тройни.

В дверь еще раз позвонили. На пороге стояла Анечка.

– А вот и вторая жена! – сверкнула глазами Виктория.

– Всем, здравствуйте, Андрей, идем домой, сына кормить пора!

– А у меня их три теперь, да плюс еще твой сын!

– Не шути, уже поздно, поедем домой.

– Анечка, а ты, что скажешь, чей твой сын? – спросил напрямик Филипп.

– Все собрались на суд? Не знаю, что здесь до меня говорили, но, судя по всему правду, и я скажу правду: мой сын – сын Филиппа.

В дверь позвонили. В прихожей появились Лиана и Миша. Они удивленно смотрели на всех собравшихся.

– Число судей увеличилось! – сказала громко Виктория, – Здесь очень интересно, проходите. Дело в том, что мы здесь пытаемся найти родителей мальчиков.

Вдруг все четыре мальчика завыли, закричали и бросились к своим мамам. Вокруг Аллы их было трое, рядом с Аней стоял один мальчик. Андрей и Филипп стояли и смотрели, не отрывая глаз от женщин с детьми, и не могли выбрать на какую женщину им больше смотреть, и к какой из женщин надо подойти.

Толпа очевидцев смотрела тихо, давая возможность отцам выбрать детей. Сын Андрея подошел к отцу:

– Папа домой. Папа домой.

– Нет, это слишком, Анечка, пойдем домой, ты права. Прости меня, родная моя женщина, – закурлыкал Андрей.

Анечка разрыдалась в голос:

– Люди! Я больше не могу скрывать! Андрей, твой сын, он сын Филиппа, повторяю еще раз.

Сын Анечки раскричался во все горло:

– Папа домой! Я домой!

– Стоп кадр, – сказала Виктория металлическим голосом, все по домам, а потом мужчины сдадите кровь на анализы, если у нас не сделают, сделают в столице.

Генная инженерия существует. Проверим.

Толпа хлынула в двери.

– Остановитесь! – завопила Анечка, – Я знаю один признак отца моего сына!

Люди остановились на лестничной площадке с недоумением в глазах.

– Вернитесь в квартиру на минутку, – жалобно попросила Аня, и продолжила уже в квартире, – у моего сына есть второй язык, это генетический изъян, он может быть у отца ребенка.

Публика зашумела с удивленными репликами.

– Аня, раз знаете, изъян, могли бы выяснить тет-а-тет, нас, зачем задерживать!?

– Люди, у меня есть второй язык, мне еще врач говорил, чтобы я не женился на женщине с двумя языками, – сказал таксист Андрей.

– Так, кто будет судьей? – спросила Виктория, – я в рот смотреть не буду.

– Я! – воскликнула Алла, – это и меня касается.

Алла вымыла руки, ополоснула кипятком чайные ложки, и посмотрела в рот малышу, Андрею и Филиппу.

– Объявляю результаты осмотра! Сын Андрея является, сыном Андрея, у них одинаковые вторые языки, расположенные, за обычным языком.

– Так, но надо проверить детей Аллы, у нее, чьи дети? – спросила Виктория.

– Дети Аллы мои, и осмотру не подлежат, – сказал мрачно Филипп, – у них вторых языков нет, недавно были у врача, проверяли их перед детским садом.

– Все свободны, – сказала я последнее слово, и пошла к лифту.

Андрей взял сына на руки и повел Аню к выходу.

– Аня, ты зачем сыр-бор развела, меня опозорила, – разворчался Андрей.

– Андрей, а это ты во мне засомневался, вот и получил огласку твой второй язык.

 

Глава 20

Виктория устало опустилась в кресло. Павел встал на колено и стал снимать с нее высокие сапоги, которые она всегда носила, кроме летнего периода. А сейчас осень желтела своей листвой, и желтый кожаный костюм украшал ее.

– Виктория, ты мне обещала, что пойдешь за меня замуж.

– Павел, зачем тебе это надо?

– Концерт с разборкой мы видели, мы с тобой будем – бездетной парой, такие пары тоже существуют.

– Я люблю свободу, люблю спать одна в комнате, одна на лежбище.

– Отлично, будем жить в разных комнатах, а встречаться по согласию.

– Об этом можно и подумать. Зачем тебе женщина, которая старше тебя? Вон, как ты с Эллой танцевал! Я видела.

– Хотел понять, зачем ее Кирилл привез к себе в гостиницу.

– И понял?

– Понял, он ее нашел после выстрела в меня, и взял, как заложницу.

– Да, ты все понял правильно. Рука не болит?

– Побаливает иногда.

– Павел, живи здесь, в этой квартире, во второй комнате, но не требуй свадьбы.

– Сегодня я останусь, если не возражаешь, а завтра посмотрим.

– Вот и ладушки, будешь жить у бабушки.

– Виктория, у меня компьютер дома, а у тебя нет, хотя должен был быть.

– Я его в кладовку поставила.

– Зачем, он же почти новый?

– Я в них не разбираюсь.

– Так я научу тебя с мужчинами по Интернету знакомиться.

– Иди, доставай и подключай, а я займусь ужином.

Я села за руль машины и предложила Мише отвести его в его квартиру.

– Лиана, мы прекрасно можем поехать во дворец Павлина, зачем ехать в холостяцкую берлогу?

– Миша, надо посмотреть, как ты без меня живешь.

– А если там занято, как ты это воспримешь?

– Вот и вторая причина, надо проверить родного мужа, где он без меня живет.

Миша, вздохнув, нажал на звонок свой квартиры.

– Миша, у тебя нет ключа от своей квартиры?

– Есть, да не про мою честь.

Дверь открыла смазливая девушка.

– Миша, что за женщина в твоей квартире? – спросила я.

– Ты сама сюда рвалась, вот и нарвалась, это моя вторая женщина, без брака.

– О, я в гарем мужа попала, а еще бабы в нем есть?

– Есть, их здесь две живет.

– Так, муженек, а, где ты их добыл, если не секрет?

– У Лидии Ивановны, она девочек летом держит, а на зиму отпускает, вот две у меня на зиму и остались.

– Птички перелетные зимуют! А, ну давай пройдем в квартиру.

Из комнаты вышла еще одна молодая женщина.

– Миша, квартира однокомнатная, а здесь три человека!

– И больше бывает.

– Притон.

– Лиана, это тебе повезло с князем, а им повезло со мной.

– А мне, что теперь делать? – спросила я и села в единственное старое кресло.

– У тебя есть дворец, законная ты моя женщина.

– А они сидят на твоей хилой шее?

– Нет, они работают в пансионате, убирают номера.

– Миша, пожалуй я поеду к себе, ты со мной, или в этом бедламе останешься?

– Мне утром на работу, останусь здесь, у меня здесь есть диванчик свой, на кухне.

– Дожил. Живи.

Я смахнула слезу, села в машину, завела мотор, выпила успокаивающую таблетку, еще посидела, сложив руки на руль. Потом взяла телефон и позвонила домой, к родителям.

– Мама, привет, это я.

– Не слышу, кто говорит, плохо слышно.

– Мама, это я Лиана, – сказала я, прикрыв телефон ладошкой.

– Ой, Лиана, доченька моя! Здравствуй, родная.

– Мама, а ты Влада давно видела?

– Ты, знаешь, он вчера к нам заходил, про тебя спрашивал.

– Скажи ему пусть приедет сюда, хоть на пару дней, дай ему мой номер мобильного телефона, я его встречу на вокзале, пусть только сообщит, когда выезжает.

– Дочь, ты ведь замужем.

– Замужем, да не с мужем. Мама, поговори с Владом!

– Поговорю.

– Спасибо.

Влад встретил с восторгом новость о том, что Лиана его ждет. Много ли мужчине для счастья надо? Его ждет женщина! Влад в момент собрался, купил билеты, позвонил мне. Я подтвердила свои слова, что жду его, и обещала встретить. Влад тут же пошел, купил себе несколько новых вещей. В ванне полежал, сходил в парикмахерскую, зашел перед отъездом к матери Лианы.

Та руками всплеснула:

– Влад, хорошо выглядишь! А ты где сейчас работаешь? Едешь, а как с работой?

– Работа подождет, руковожу цехом по росписи шкатулок. Мы теперь полудрагоценными камнями их расписываем, как иконы.

– Успеха тебе! Уж больно мне не нравиться ее замужество.

– И вам, не болеть.

Из ворот дворца Павлина на машине выехала я, навстречу мне на машине ехал Миша Мухин. Он остановил свою машину, остановилась и я, мы вышли из машин.

– Лиана, и куда это ты поехала, и без меня?

– Миша, я свободная женщина.

– Это ты где такое прочитала, что ты свободная женщина?

– В твоей квартире.

– Я там не живу, я живу или с тобой, или у меня есть номер в пансионате, а той квартире живут служащие.

– Зачем меня к ним привозил?

– Затем, чтобы они ко мне не приставали, они на тебя посмотрели и завяли, а я после твоего отъезда уехал спать в пансионат.

– А я после визита в ту квартиру вызвала своего друга Влада, и еду его встречать!

– А кто тебе разрешил друзей приглашать? А!?

– Не задерживай, Миша, я уже опаздываю.

– Я к ней на крыльях любви, а она на ходулях разлуки! Значит так, дорогая женушка, я Влада встречу и отвезу в ту однокомнатную квартиру, на диванчик в кухне, говори координаты его и поезда.

– Похож он на тебя, вот на листке все написано: поезд, вагон.

– Лиана, возвращайся во дворец. Я все сказал.

В проеме вагона появился счастливый Влад, Миша его узнал, точно похож.

– Вас Влад зовут? Я вас встречаю, – сказал ему Миша.

– А, где Лиана? – лицо Влада вытянулось от неудачи.

– Лиана, моя жена! Вам, что-то не понятно?

– Понятно, надо покупать обратный билет.

– Нет, я вас отвезу в одну квартиру, поспите до утра, посмотрите город, а там решите, что делать, могу отвезти в пансионат, я его директор.

– Какой почет! Согласен на неделю в пансионате, столько там Лиана жила?

– Уговорили, едем в пансионат, вам быть будет скидка.

– От вас мне скидок не надо.

– Нет, так нет, тогда мы сделаем иначе, вас отвезет знакомый таксист, Андрей, я его сейчас вызову, он вас и устроит в пансионат, а у меня есть еще дела.

Андрей подъехал через пять минут и повез Влада в пансионат. В номер на два человека поселили его одного, Андрей представил его, как брата жены директора пансионата. В гостиницах Влад бывал, а в пансионат он попал впервые. Ему понравилось, просто все понравилось.

Сидит Влад в номере, заходит горничная, а у него вырвалось:

– Лиана!

– Вы Лиану ждали? Жену директора? Я ее на днях видела она с мужем заезжала.

– И как она выглядит?

– Замечательно! Жемчужная леди!

– Мне и увидеть жемчужную леди не дали.

– Бог даст, встретитесь, мне убрать надо, погуляйте немного, ключи возьмите.

Влад вышел на улицу. Ухоженный сквер, подрезанные деревья, фонтан, скамейки. Сел на скамейку и стал осматривать территорию, к нему тут же подсела пышная блондинка, в яркой одежде.

– Добрый день, мужчина, я вас здесь первый раз вижу.

– Да, вот северным ветром сюда занесло.

– И хорошо. Вы один? Сейчас все на процедурах, осень, не искупаешься, но есть бассейн, но я туда не хожу.

– А куда вы здесь ходите?

– С процедуры на процедуру, с одной процедуры иду на другую, да села отдохнуть, а тут вы.

– Не опоздаете, на вторую процедуру?

– А я могу ее пропустить, ради вас.

– Вы меня не знаете, а уже мне жертву приносите.

– Знаю, вы – брат жены директора пансионата.

– Быстро радио работает.

– Меня Тоня зовут, а вас?

– Меня Влад.

Я встретила Мишу в холле дворца Павлина, у главной двери.

– Миша, где Влад?

– Твой бывший друг доставлен Андреем в пансионат.

– Спасибо и на этом, я смогу его увидеть?

– Завтра поеду на работу, возьму тебя с собой.

На следующий день мы прибыли на одной машине в пансионат. По дороге к себе в кабинет, директор высадил супругу у здания, где поселили Влада.

– Удачи, Лиана, у тебя часа два, потом я за тобой заеду.

Я вышла из машины и тут же увидела Влада, идущего по аллее с Тоней. Они оживленно беседовали. Грусти на лице мужчины не было. У меня появилось желание спрятаться в машине, но Миша уже уехал. Я подождала, когда пара ко мне подойдет.

– Привет, Влад!

– Здравствуй, Лиана! Вот мы и встретились!

– Кто это с тобой, Влад?

– Тоня, мы с ней здесь познакомились.

– Тебе не скучно.

– Да, и ты не грустишь одна.

– Две минуты.

– Ты о чем?

– Муж на встречу дал два часа, а хватило двух минут.

– Погодите, погодите, так вы не родственники? – спросила Тоня.

– Мы бывшие друзья, – сказала я.

– Так зачем мне этот Влад тогда нужен? Бывайте! – и блондинка ушла одна.

– Влад, идем к тебе в номер.

– Идем, Лиана.

Дежурная по корпусу пансионата скосила глаза на Лиану и промолчала. Тоня погуляла, походила и подумала, что этот Влад совсем неплохой мужчина, раз он бывший друг такой женщины, как Лиана, и она вернулась к корпусу, села у входа на скамейку и решила подождать, когда пара выйдет из корпуса. А мы словно ждали свидетеля, через пару минут вышли на улицу, сели рядом с Тоней.

– Тоня, не бросайтесь Владом, он здесь будет недельку, он ваш, – сказала спокойно я, я поняла, что обратной дороги в отношениях нет.

– Принимаю Влада назад, – захихикала Тоня, – без него мне сразу стало скучно.

– Вот женщины, передали меня с рук на руки, а я не возражаю, – сказал Влад.

Подъехал на машине директор пансионата, Михаил Борисович:

– Привет, честной компании! Лиана, ты со мной?

– Да, Миша, я с тобой. До свидания, Влад! – сказала я, подходя к машине.

Машина выехала с территории пансионата.

Виктория уже пожалела, что дворец Павлина остался у Лианы, надоела ей маленькая квартира князя Юлия Ильича, а вдвоем с Павлом в ней стало невыносимо тесно. Она понимала, что с Павлом жить легче, он привозил продукты и иногда готовил, да еще приходящая домработница осталась со времен князя, но чего-то не хватало. За лето доходы возросли, душа просила расходов, личных расходов. Кожаные костюмы, сапоги на шпильках ей надоели. Виктории все надоело!

Сделать тронный зал? Быть местной царицей? Бросить курить? Но куренье было частью ее жизни. С сигаретой она коротала время, убивала время, сохраняла стройность, меньше ела. Купить новую машину? Но ей было лень часто покидать дом.

Построить дачу? Она всегда жила в городе, в многоквартирных домах, а дача потребует расходы на охрану.

Виктория пришла к мысли, что дворец ей не нужен, а нужна большая квартира с современными удобствами, с собственным водозабором. Жить на севере ей не хотелось, значит надо сделать так, чтобы на юге была вода круглые сутки. Это уже хорошая задача. Еще ей захотелось завести патио, летний сад в зимних условиях ей бы не повредил.

Ее идею Павел полностью одобрил. Получалось, что надо построить в городе дворец, в три этажа, со своей накопительной системой волы, с электрическим генератором.

Все выполнить по последнему слову строительной технике. Виктория присмотрела место под дворец, изучила многочисленные проекты трех этажных особняков.

Павел привозил журналы, газеты. Виктория все прочитывала и просматривала. Она полностью была трудоустроена созданием своего нового жилища, ей перечисляли деньги со всех доходных мест: казино, две гостиницы, проект итак по мелочи…

Павел Виктории поддакивал и помогал, успевая следить за работой казино, гостиниц.

Лиана вела всю административную работу по связи доходных мест. О намечающемся строительстве коттеджа узнал Кирилл, он прислал Виктории архитектора с проектами зданий, и сам с Эллой приехал, за разрешением на свадьбу.

Деньги поступали в один местный банк. И вот когда все было готово для начала строительства, банк обанкротился. Директором банка была Тоня. Это она поселилась инкогнито в пансионате, и все выведывала о Виктории, князе и о его приближении.

Миша Мухин лично Тоню не знал, за, что и поплатился. Узнав о крахе империи Виктории, Кирилл решил на Элле не жениться, и один уехал в гостиницу, собирать доходы, пока туда не докатилась весть о банкротстве. Эллу он бросил там же, где и нашел в поезде.

Неожиданно для всех вырос Влад, он, как человек далекий от бизнеса, от банка, дал ценную мысль Тоне, как ей стать богатой за счет Виктории и Миши, сказал в шутку из-за злобы на Мишу, а Тоня его мысль привела в действие. Деньги из банка через Влада перекочевали в другой новый банк, где он стал директором. Тоня во Влада поверила сразу и рискнула. Тоня была объявлена банкротом, но Влад стал банкиром. Махинация прошла на высшем уровне. Влада никто не заподозрил.

Виктория утешилась тем, что еще не закупила все необходимое для осуществления своей мечты. Она сидела с ногами в кресле и курила перед телевизором. Думать ей не хотелось, она выпила успокоительные таблетки и витала между небом и землей.

Павел подсчитывал убытки и искал выход из положения. Он предложил продать гостиницы, тем более что они находятся далеко, но основной причиной была мысль избавиться от Кирилла навсегда.

Любовь к Кириллу из Виктории улетучилась, вместе с появлением Эллы, и она дала разрешение на продажу гостиниц. Казино и супермаркет Павел решил сохранить.

Пансионат и дворец остались у Миши Мухина, надо было еще продать яхту и морской трамвайчик.

 

Глава 21

Я жила во дворце Павлина и ничего не знала о финансовых делах Виктории, пока мне дворецкий не сказал, что у ворот меня ждет мужчина, но проходить внутрь дома отказывается. Я вышла за ворота дворца, рядом остановился шикарный автомобиль, из него вышел прекрасно одетый мужчина.

– Влад, это ты?

– Я, Лиана, я.

– Откуда такая роскошь? – и я показала на машину.

– Все благодаря тебе, спасибо!

– Ты уезжаешь домой?

– Я здесь живу, я здесь женился, на Тоне из пансионата. – Похвастался Влад перед бывшей подругой, и уехал.

Я нутром почувствовала, что здесь что-то ни так. Вскоре приехал Миша, рассказал про махинации с банком.

Павел и Виктория некоторое время проблемы с банком держали в секрете, и после того, как они решили продать гостиницы, пришли к мнению, что надо сообщить об этом Мише. В Мише в такие минуты начинал работать Шерлок Холмс, Лиана навела его на Влада. Тут же узнали, на ком он женился, на Тоне из пансионата, узнали кто Тоня: бывший директор бывшего банка. Миша поговорил с Павлом: подлог налицо.

Хвастун Влад все выложил Виктории, когда она к нему явилась в полном параде: вся в белой коже и на шпильках.

Вызвали Кирилла, он прилетел незамедлительно для разговора с Тоней, та под влиянием столичного красавца, растаяла, как дым. Собрали совместное совещание и решили, что Тоня вернет Виктории деньги. Тоня согласилась, но высказала несколько криминальных дел, в том числе она знала про выстрел Кирилла в Павла.

Сошлись на том, что Виктория теряет гостиницу ново-старую и все. Влад обещал Тоне, к Лиане больше не приезжать. На том и решили остановиться.

Алла обо всей этой истории даже и не узнала, ее не тревожили, ей хватало дел с тремя детьми.

Кирилл, видя, что его гостиница остается при нем, обозвал себя мысленно последними словами, и поехал искать Эллу. Она обиделась на него, и уже вновь училась. Ехать с Кириллом она отказалась, сказала, что закончит учебу, а потом видно будет, где ей работать. Кирилл сказал, что ждет ее на каникулах у себя.

Сердце у Эллы растаяло, и она, обхватив его двумя руками, приникла к нему всем телом, поцеловала на прощанье так, что Кирилл раздумал уезжать. В комнату, через приоткрытую дверь, просунула лицо соседка Эллы. Она увидела любовную сцену, захлопнула дверь и пошла в другую комнату, делиться новостью. Элла закрыла дверь на ключ.

Студенческая кровать не выдержала тяжести Кирилла, фанера треснула, оба они оказались на полу, что значит модная кровать на одного человека с легким весом.

Смех вместо секса скрепил их отношения. Кирилл вылез из-под обломков кровати, посмотрел, как можно ее починить, пришел к выводу, что у себя в гостинице нельзя держать такую мебель и решил заменить кровати в некоторых номерах, и чуть не забыл, что из тех же обломков кровати вылезла Элла. Они обнялись по-приятельски, рассмеялись. Элла ему все простила. Трудно девушкам доучиваться, если они встречают свою любовь, ох, трудно!

Виктория знала про игры князя со снотворным порошком, этими играми и поставила ее в угол Тоня. Так, что Виктория была рада, что в этой разборке с банком, она еще легко отделалась. Ей понравилось, как вел себя Павел при угрозе банкротства, она решила узаконить с ним свои отношения, но без свидетелей, а тихо, как это было в свое время с князем. Пусть у нее будет опора в жизни на всякий случай.

Павел дал согласие на тайную женитьбу, обещал о ней даже своим друзьям ничего не говорить. Так как они всем – господа, то нет необходимости перед кем-то оправдываться о своем семейном положении, а о том, что они вместе живут, и так все знали. После регистрации брака они решили осуществить свою мечту о строительстве дома, с улучшенными условиями для жизни, более современный дворец, чем тот, в котором жили Лиана и Миша.

Я и Миша успокоились, и мы решили купить яхту у Виктории в личное пользование, для перевозки элитных пассажиров из города, на пляж в скалах, на винный заводик, в подводное кафе, но не пускать их к себе во дворец Павлина. Хороший девиз: не пускать посторонних. Алла, словно его услышала и приехала с тремя сыновьями, их имена: Валерий, Василий, Виталий. Няню Алла с собой не взяла. Андрей привез их на своем такси, и высадил у дворца Аллу с детьми. Я вышла встречать подругу.

Дети, двух с половиной лет, пока Алла и я приветствовали друг друга на территории дворца, убежали дружно в разные стороны. Алла посмотрела вниз, рядом с ней никого не было. Мне передался испуг Аллы, я стала смотреть по сторонам, но никого не увидела.

Миши дома не было, поэтому Алла и приехала. Лишних людей во дворце не было. Я передала по внутреннему телефону распоряжение для всех служащих: кто найдет детей, пусть приводит их в картинную галерею. Мы разошлись в разные стороны искать мальчиков. Я пошла к павлинам. Рядом с изгородью стоял один мальчик, как его зовут – я не знала, не так часто я малышей видела. Поговорила я с мальчиком и повела показывать ему павлина на картине. Алла пошла к воротам, которые выходили в сторону моря. У ворот стоял второй мальчик, просунув лицо между прутьями изгороди, и смотрел на море. Уговорила его мать показать ему это море на картине.

Третьего мальчика привели из гаража, он твердил: 'би-би', и не хотел отходить от машины. Нашел его повар. Повар не мог его уговорить картинами, на картинах не было машин, но уговорил его пирожками и повел через столовую в картинную галерею.

С собой они принесли в галерею целый поднос с пирожками, следом за ними шла повариха и несла компот. Хорошо, что картины весят выше роста детей, иначе все они были бы в жирных пятнах от ладошек. Я смотрела на мальчуганов, и удивлялась, как они подросли. Алла, была рада, что все они нашлись, а двери в зал закрыли.

Весна набирала силу, дети просились на улицу. Я не знала, как мне поступить.

Дворец огорожен и далеко дети не убегут, я попросила повара и повариху взять за руки по одному мальчику, третьего взяла я за руку и мы пошли гулять к морю. Алла шла одна и смотрела сразу за всеми. На пляже мы переглянулись, и вспомнили, как лежали на пляже и крутились под солнцем от безделья.

– Алла, а как ты их в детский сад водишь? – спросила я, держа мальчика за руку.

– Ох, Лиана, всех в сад я не отвожу, я их по очереди, вожу: двух отведу в сад, одного дома оставлю, чтобы он ото всех отдохнул, няня с ним дома сидит, а по улице она детей не водит.

– Извини, за глупый вопрос, а как ты их отличаешь друг от друга?

– Хороший вопрос, мы с года их стрижом всех по-разному.

– А кто их стрижет?

– К нам домой приходит парикмахер по детским стрижкам, она и предложила разные виды стрижек, и она их поддерживает. Другие и этот опознавательный знак не улавливают. Я их и без стрижек отличаю, но и то иногда задумываюсь, кто есть кто.

Родинок у них еще нет, похожи они очень друг на друга.

– А как ты с одеждой поступаешь? Тьма одежды!

– Не наступай на мозоли, Лиана! Что одежда?! А стирки сколько! На кухне натянуты лески, и на них постоянно, что-нибудь да сохнет. Летом все на балкон вешаю, так в суете и живем. Что ты ко мне с расспросами пристаешь, лучше расскажи, почему у тебя нет детей, хотя бы одного?

– Спросила. Нет, и все, и весь ответ. Все дети у тебя.

– Лиана, возьми одного, хоть на время, того, что ты за руку ведешь, его Васька зовут, ты его сегодня нашла у павлина. Будь человеком, не на всю, жизнь, а хоть на месяц, а то я концы отдам от усталости, и нянька грозиться уйти, и она устала.

– Алла, о чем речь?! Я возьму Васю на месяц.

– Вот, спасибо, Лиана, вот выручила, – сказала Алла и села на скамейку.

– Нет, это я с горяча, сказала, что возьму, вспомни, ты тут жила почти год, и я запомнила, что один из мальчиков любит павлинов. Знаешь, я не хочу неприятностей, обид и упреков, которые заслужу от тебя через месяц. Я не возьму.

– Разумно, разумно, Лиана, что ж тогда, будь здорова, а мы домой поедем, отвезешь нас до города?

– Отвезу.

Алла резко отобрала детей у повара и поварихи, крича, и проклиная всех, и вся, пошла с детьми к машине.

Я послушала ее крики и сказала:

– Алла, вас отвезет шофер, я не повезу, – и я пошла в сторону дворца.

Ко мне подошла повариха:

– Лиана, они компот разлили на пол, Алла сказала, что они компот не любят, и пирожки для детей не лучшая еда.

– Филипповна, все нормально, спасибо, что помогли.

Алла села с детьми в машину, которая была прикреплена к дворцу Павлина еще князем для перевозок людей и продуктов. Слез не было, в ее душе возникло ожесточение и мысль, что пора бы с детьми съездить к матери, пусть она поможет.

Мать, при виде дочери с тремя детьми, всплеснула руками, закусила губу.

– Проходи дочь, проходи, надолго нет ли?

– Мама, не знаю, на сколько мы приехали, сколько выдержим.

Из комнаты вышел ее отец:

– Внуки, привет! Здравствуй, Алла! Бабы, я буду с парнями гулять! Не волнуйтесь!

У меня сынов не было, внуки есть! Мальчики, я – дед ваш!

– Дед! Дед! Дед! – прокричали три карапузика.

– Я – деда Ваня.

– Ваня. Деда. Ваня. – Проговорили дети.

– Папа, ты с ними не справишься!

– Кто это тебе сказал? А у меня друг есть, мы с ним будем моих внуков выгуливать.

– В песочнице?

– Да хоть и в песочнице. Мы справимся.

После первой прогулки дед пришел весь в мыле:

– Алла, ты права, гулять с ними сложно, но можно. У друга есть подруга, бывшая воспитательница детского сада. Следующий раз пойдем все втроем гулять.

Отец Аллы давно усвоил одну истину: жить мужчине в семье очень трудно, и чтобы выжить, надо быть полезным семье. Он давно наблюдал за мужчинами, кто и почему рано умирают. И пришел к выводу: живут дольше те мужчины, которые могут нести не только мужские нагрузки, но не избегают и женских нагрузок, особенно, если нагрузки связаны с детьми и их прогулками. Один приятель деда Вани и инсульт пережил из-за внука. После массажа и лечения встал, хромал, но гулял с внуком, так и гуляет один среди бабок. Дед Ваня решил не отставать от хороших дедов.

Филипп после отъезда жены и детей стал приходить в себя, и больше думать о работе. Обошел все магазины в городе, посмотрел, в чем его супермаркет отстает.

Решил повысить престиж магазина.

Анечка вышла на работу, ее сын пошел в сад, и еще к ним приехала ее мать. Она вновь крутилась рядом с Филиппом, если появлялась такая возможность. Ему с ней работалось легко и спокойно.

К деду Ване однажды подошел молодой человек, они узнали друг друга. Молодого человека звали Вася, он был одноклассником Аллы. Парень еще не женился, тепло вспоминал Аллу, дети к нему так привязались, что бегали за ним цепочкой. Он убегал от них, играл и шалил, носил их на своих широких плечах.

Дети от радости общения с веселым и сильным дядей, которого знает их дед, изменились на глазах: перестали капризничать и выполняли все приказы Василия.

Дед привел спокойных детей домой: они не шалили, сами сняли с себя одежду, дружно пошли мыть руки, сели за стол и съели все, что им в тарелку положили.

– Дед, признавайся, чем детей опоил, смотри, как, шелковые стали!

– Встретили Василия, он с ними играл, и вот результат!

Алла вспомнила номер телефона Васи, позвонила.

– Вася, привет, это Алла, спасибо за детей, они такие хорошие вернулись с прогулки!

– Алла, рад слышать твой любимый голос, выходи завтра с ними после дневного сна гулять, встретимся в песочнице!

На следующий день дети, как на праздник собирались на прогулку. Василий ждал их с тремя большими пластмассовыми самосвалами. Дети дружно взяли по машине и стали их возить.

Василий обнял плечи Аллы:

– Я так скучал без тебя!

– И мне тебя не хватало, мне так досталось в жизни после пляжного отдыха!

– Ты надолго приехала?

– Как получиться, я не загадываю.

– Оставайся!

– Скажешь тоже! Там у них отец родной, там у меня квартира.

– Алла, не мелочись, я один живу, у меня большая квартира. Один остался в ней.

– Вася, ты всерьез? У меня три сына! Они еще маленькие.

– Сыновья у тебя хорошие, ты ведь не знаешь, я в армии на севере служил, был связан с радиоактивными элементами, мне еще в армии сказали, что детей у меня не будет.

– Ты болен?

– Внешне я здоров, могу еще быть нужным тебе и детям.

– А если я соглашусь?

– Я не откажусь от своих слов, а твой отец славно с ними гуляет, он будет нам помогать. Твои родители возражать не будут.

– Это уж точно.

Сияло солнце майскими лучами. Молодая ажурная зелень деревьев давала тень. К Лиане вместе с теплым днем, во дворец приехала Виктория на белом лимузине. Она, как хозяйка заехала в гараж, оставила там машину и, похлопывая, рулончиком бумаги по белым ажурным сапогам появилась перед Лианой в мастерской на третьем этаже дворца. Она остановилась у окна с видом на море.

– Лиана, привет, родная, что-то тебя не видно и не слышно!

– Виктория Борисовна, здравствуйте! Извините, совсем я приклеилась к дворцу, пишу картины и никуда не выезжаю.

– Плохо, плохо, прятать себя от общества, или что случилось, а ты умалчиваешь?

Вот говорят, к тебе Алла с детьми приезжала, да после тебя уехала с детьми к матери, и там нашла себе нового мужика, или старого, я еще не разобралась.

– Спасибо за новость. Да, она приезжала сюда с детьми, хотела мне Васю оставить на месяц, но я отказала, сама не знаю почему. Хотя, нет, знаю. Васей звали ее парня, она с ним гуляла до первой поездки на море, его в армию взяли на север, а мы с ней приехали сюда.

– Значит, его Васей зовут? Похоже. Филипп мне сказал, что Алла живет у Васи, а я сразу не поняла. Лиана, так чего страдаешь? Ты правильно поступила, что братьев не разбила на разные части.

– А я страдала, что плохо поступила, и боялась носа показать из дворца.

– Так, а теперь ты мне скажи, почему у тебя нет детей? Вы женаты с Мишей, а детей нет?

– И Алла у меня спрашивала, трудно мне, Виктория Борисовна ответить на этот вопрос, да, детей нет.

– Поподробнее, пожалуйста, мне становиться интересно!

– Для исповеди, Виктория Борисовна, пойдемте в картинную галерею, там кресла хорошие и еду туда нам принесут.

– Темнишь, Лиана или время тянешь, ну что ж, пойдем.

Две высокие блондинки спустились по центральной лестнице в картинную галерею.

Виктория давно здесь не была, она села в кресло и стала смотреть на картины:

– Лиана, здесь стало красивее, значительно красивее и картин больше!

– Добавлены мои работы, да и ремонт был недавно.

– Вкус у тебя отменный, знаешь, я приехала по делу, мне надо разработать дизайн нового дома.

– Я с радостью этим займусь! А, что за дом строите? Я ничего о нем не знаю.

– Строю себе дом, трехэтажный с новейшими удобствами.

– Здорово! А, где он будет расположен? Какая местность?

– На окраине города Павлинска, с видом на море, но море от него достаточно далеко. Лиана, а где исповедь?

– Виктория Борисовна, мы здесь поедим, подойдет к причалу яхта, и я покажу вам ваши владения.

– Ты меня и путешествовать заставишь?

– Вы давно были на винном заводе? Нет? И туда надо заехать.

– Юлишь, милочка, и уходишь от ответа.

Мы поднялись по трапу на яхту. Когда яхта проплывала рядом с пляжем в скалах, я показала на пляж и сказала:

– Вот то место, где был снят фильм "Люди в скалах".

– Что за чушь? Тогда зачем вышла замуж за моего брата?

– Можно я скажу это после того, как посетим винный завод?

– У меня, похоже, нет иного выхода, как посетить сей заводик.

Мы пришли на территорию заводика. Виноградные кусты за изгородью излучали изумрудную энергию, они притягивали взгляд.

Виктория остановилась и посмотрела на виноградник.

– И почему я не агроном? Работа на воздухе: ходи и загорай.

– Виктория Борисовна, здесь есть магазинчик местного вина…

– Ты мне еще про магазин расскажи, да я здесь продавщицей работала, когда меня князь увидел!

– Простите, я не знала.

– Вот я ему и родила дочку, из-за этого виноградника! Гуляли мы с ним по винограднику, потом яхта, она у него давно, а тогда еще совсем новая была.

– Мы с Павлом купили здесь бутылку вина, а на пляже в скалах он по пьяной лавочке ударил меня об камни пляжа, так, что я была бессознательном состоянии.

– Круто! Не ожидала такого от Павла! А дальше?

– Виктория Борисовна, с твоим мужем у меня ничего не было.

– Врешь!

– Не было, ни разу.

– А за какие такие качества он отвалил тебе дворец?

– Сама удивляюсь, я картины писала во дворце, а он говорил, что от моего присутствия ему легче становиться.

– Похоже, на него, то он, как изверг, то щедрый.

– Да, я боялась Павла. Однажды меня срочно вызвал князь, да обманул: мои картины стояли у ворот. Мне стало плохо. Я отдала браслет, подаренный князем таксисту Андрею, и уехала к себе домой. Я заболела. А князь опять меня вызвал, а потом полет на самолете, потом он умер. Я двое суток спала.

– Это я уже помню, значит, ты от дозы снотворного на два дня впала в кому? А за Мишу, зачем замуж вышла?

– Сама не знаю. Я решила себя восстановить.

– Это все видели, ты стала красивее. А, что мне с Павлом делать, мы с ним поженились?

– Что?! Я этого не знала.

– Ох, голубушка, не хотела я об этом говорить, но раз такое дело – раскололась.

– Прости его, меня и себя!

– А ничего другого и не остается, он мне нужен. Что мы Мише скажем?

– Что он бесплодный.

– А ты не глупая, так и скажем, а наследница у меня уже есть. Пойдем к яхте, а то стоим у виноградника.

Вернулись мы на яхте к пристани дворца. На пристани стоял Миша.

– Какие люди: сестра и жена в одной яхте!

– А мы такие, – сказала Виктория и пошла во дворец.

Миша взял под руку Лиану и сказал:

– Лиана, вы озабоченные какие-то! Что произошло?

– Ездили смотреть виноградник.

– Не верю, что еще?

– Больше ничего!

– Мне Филипп звонил, Алла к нему не хочет возвращаться.

– А я здесь при чем?

– Лиана, я чую, не без тебя такое произошло.

– Миша, я все только что рассказала Виктории.

– Понятно, что ничего не понятно, повтори суть вашего разговора.

– Не могу.

Виктория остановилась у старого каштана, ожидая, когда они ее догонят.

– Родственнички, проводите до машины, я домой поехала.

– Идем сестричка, проводим до машины.

Уехала Виктория, а над Лианой нависло молчание Миши.

– Миша, виновата я перед тобой!

– Это уже лучше, не продолжай, я все знаю.

– Откуда?

– Прослушиваю твой мобильный телефон, в него я встроил жучок.

– А сказал, что аккумулятор сменил.

– Не продолжай, я все равно люблю тебя. Прослушивать тебя я больше не буду. Не хочу. Пойду в бассейн не ходи за мной.

На территорию дворца заехала машина Филиппа.

– Филипп, привет, сегодня день визитов, – сказала я ему, посмотрев вслед Мише.

– Лиана, я видел машины Виктории и Миши, ты, наверное, уже ничего мне не захочешь говорить.

– Почему Алла уехала? У нее есть друг Вася, она у него живет вместе с детьми.

– А мне, что делать?

– Отдыхать, она вернется.

– Ты уверена?

– Василий хороший парень, но она его не любила. Просто дружили они со школы.

– Тогда зачем она у него живет?

– Мать ее женщина слабая, с детьми Аллы отказалась сидеть, а Василий взял отпуск.

Отпуск кончится и она вернется.

– А ты откуда все знаешь?

– Я Аллу знаю.

– Мне ее наказывать за измену?

– Нет, сделай вид, словно она у мамы своей была, а пока отдыхай, сил набирайся.

– Тогда я поехал домой. Я видел спину Миши, привет ему.

– Счастливо!

Дома Виктория посмотрела на Павла и решила ему ничего не говорить о его любви в скалах.

Миша после плавания в бассейне, неожиданно подобрел к Лиане. Он подошел к ней близко, поцеловал в щечку и сказал:

– Лиана, ты ни в чем не виновата, будем жить, как жили.

– Хорошо, если это у нас получиться, – сказала я и пошла в свою мастерскую, откуда она в этот день, вышла с Викторией.

Спокойствие мое было временным. Вскоре к нам приехали Кирилл и Элла. Миша проводил их в мастерскую.

Я при виде новых гостей опустилась в небольшое кресло:

– Какими судьбами? Есть ко мне вопросы?

– Лиана, у нас свадебное путешествие, мы обвенчались, и хотели бы пожить у вас недели две.

– Как вы это себе представляете?

– Я работаю на вашу корпорацию, могли бы вы выделить мне с Эллой комнату в вашем дворце. Море здесь рядом, отдыхающих в мае еще немного.

– Почему не в пансионате? Миша сейчас дома, он поможет.

– Не надо пансионата, нам бы здесь остановиться.

– Разрешение все равно надо брать у Миши.

– Он согласен.

Не думала я, что так трудно пускать гостей в такой большой дворец, но мне не хотелось их пускать, и знала, что отказать им я не могу:

– Спускайтесь на первый этаж, в картинную галерею, я скоро подойду.

Все четверо расположились в креслах вокруг низкого большого стола. Повариха принесла традиционные пирожки для гостей и компот, Лиана думала, что Виктория останется, но та уехала, а другие люди приехали.

Кирилл покосился на пирожки:

– А тут всегда так кормят?

– Нет, но все остальное готовят на заказ, а пирожки здесь, вместо слова: привет.

– Мне повторить вопрос? – еще раз спросил Кирилл.

Миша внимательно посмотрел на Эллу и сказал:

– Оставайтесь здесь, найдем вам две комнаты смежные.

Лиана посмотрела на Кирилла и добавила:

– Найдем вам место на две недели.

– Ура! – Воскликнула Элла. – Мне здесь очень понравилось!

– А нельзя ли две комнаты с разными входными дверями? – назойливо уточнил Кирилл.

– Вы молодожены и две разные комнаты? Здесь не номера, комнаты, а удобства в конце коридора, дворец не молод и капитального ремонта не было – сказала Лиана.

– Лиана, дадим им две разные спальные комнаты, пусть поживут, – добавил Миша.

В картинную галерею вошла кастелянша, она же горничная.

– Валя, отведите гостей на второй этаж, в две отдельные спальни, они здесь пробудут две недели, и скажите поварихе, чтобы записала их желания, – дала указания я, и вспомнила, как танцевала с Кириллом в ресторане его гостиницы и мысленно решила, что надо устроить танцы.

Мише понравилась Элла, очень понравилась, давно он так не увлекался женщиной после первого взгляда. Лиана в его жизнь вошла медленно и уверенно, а эта мгновенно, или это у него такая реакция на женщину, после того, как он узнал о бесплодии Лианы? Он распорядился о праздничном ужине и решил, что музыка при этом не повредит, день у него был выходной.

 

Глава 22

Вечером дамы в вечерних платьях, с открытыми верхними частями тела и туфлях на шпильках, пришли в картинную галерею. Мужчины в черных костюмах, в лакированных туфлях были великолепны. Праздник на четверых среди павлинов, при приглушенном свете был прекрасен своими симпатиями, которые только усиливались с каждой минутой. Первым не выдержал Миша, он пригласил на легкое танго Эллу.

Кирилл, словно ждал команды, немедленно подошел ко мне. Я обхватила его плечи, приникла к сильному мужскому телу, и почувствовала, что-то родное и давно знакомое. Элла рядом с Мишей чувствовала себя женщиной, а не загнанным зайцем, как это у нее всегда было с Кириллом. После танца у всех появилось чувство эйфории от собственного успеха. Счастье летало легким облачком среди всех четверых.

Миша Мухин первым понял, что все они попали в ловушку собственных сердец, и решил спросить с неподобающей наглостью:

– Кирилл, я местный князь, право первой ночи – мое!

– Я не возражаю! Традиции нельзя нарушать, но тогда Лиана – моя! – ответил Кирилл.

– Согласен на обмен на две недели, – ответил Миша.

– Женщины, вы согласны? – спросил Кирилл.

Женщины молчали в знак согласия.

Я только теперь поняла, зачем им были нужны две спальни, но дала Мише право первенства, и он не задержался, взял Эллу и повел ее в ее спальню.

Кирилл подошел ко мне:

– Я так давно тебя люблю! С первого танца в ресторане!

– И у меня странное чувство, что я к тебе не безразлична, идем ко мне, у меня здесь есть любимая спальная комната, и она удалена от спальни Эллы. Там есть душ.

Я повела Кирилла в золотую клетку, которая была выполнена в виде отдельного номера, я ее еще больше улучшила при очередном ремонте. Кирилл осмотрелся и одобрил мой выбор. Впервые за долгое время, возможно, со дня знакомства с Павлом у меня появилось чувство легкости и свободы. Ласки двух любящих людей обладают свойством неземного существования.

Элла старалась любить Мишу так, словно от этого зависела вся ее жизнь. Миша вполне оценил ее усилия и наутро спросил:

– Элла, а Кирилл на самом деле ваш муж?

– Да, мы с ним расписались быстро и без свидетелей, он сказал, что так лучше.

– Еще один вопрос, а у вас могут быть дети?

– Не знаю. Пока я этого не знаю.

– Вы любите Кирилла?

– Мне нельзя отвечать на этот вопрос.

– Разумно, а вы смогли бы жить в этом старом дворце Павлина?

– Запросто, здесь мой климат, а на севере мне плохо, я не понимаю север. Я не знаю, как там надо одеваться, чтобы не околеть даже летом.

– Эллочка, а ты могла бы вместо Лианы со мной здесь остаться?

– Если Кирилл разрешит, то с великим удовольствием!

Я не старалась любить Кирилла, я просто ушла в свою комнату. И утром Кирилл у меня спросил:

– Лиана, ты могла бы со мной поехать на север, в столицу?

– С радостью, мне здесь жарко и душно, я приближающее лето просто боюсь. Я не могу здесь заснуть почти до утра, мне не хватает воздуха, даже здесь на берегу.

И ты Кирилл… Я люблю тебя! Я на самом деле тебя люблю! С того танца в ресторане, – сказала я несколько наигранно, с обидой на Мишу Мухина.

– Я это тогда почувствовал и возил за собой Эллу, чтобы когда-нибудь произвести обмен.

– Мудрый мужчина.

На завтрак все четверо собрались в столовой, расположенной рядом с кухней.

Светлая столовая осветила темные стороны жизни.

Первый выступил новоиспеченный князь Миша:

– Доброе утро! Есть предложение обмен оставить на год!

– Здравствуйте! Есть предложение обмен оставить навсегда, – сказал Кирилл.

– Не возражаю, – ответил Миша.

Женщины переглянулись без улыбок, ожидая своей участи.

– Можно собирать вещи? – спросила я.

– Хоть сейчас, – ответил Миша.

– Ты не раздумаешь?

– Нет!

Я отодвинулась от стола, посмотрела на Кирилла:

– Кирилл, ты готов сегодня уехать?

– Хоть сейчас! – повторил Кирилл слова Миши.

– А отдых на две недели?

– Он мне не нужен, у меня есть дача в моем климате.

– Через тридцать минут я буду, готова к отъезду – Хорошо, я вызову такси из города.

– Звони Андрею, вот его номер телефона, – сказала я и подала визитку с номером таксиста.

– Лиана, а как с пропиской?

– Мы с тобой Кирилл из одной области, а здесь все временно.

Миша слушал, как во сне, понимая, что Лиана на самом деле уезжает навсегда, но чувство жалости отсутствовало, появилось чувство свободы, и он с благодарностью посмотрел на Эллу, которая удивленно слушала все разговоры.

Потом Миша не выдержал и спросил:

– А как же регистрация браков?

– Разведемся при острой необходимости, а сейчас так разъедимся, – ответил Кирилл, ему надоела Элла, а Лиана самостоятельная личность, и он надеялся, что с ней будет то, что надо, и лучше, чем с Эллой.

Уехали Лиана и Кирилл.

Дворец примолк в ожидании смены хозяйки.

Кирилл мысленно праздновал победу: он с женой брата Виктории! А это много для бизнеса! Его не тронут! Павел не приедет проверять дела в гостинице, если в ней находиться Лиана. Гостиницу не продадут, значит, он почти ее хозяин!

Я знала, что Кирилл не сахар, но с Мишей радость в жизни тем более не ждала. От Кирилла, если, что я могла бы уехать к родителям, они там рядом. Бизнес Виктории меня больше не привлекал, работать вместе с Павлом в одной упряжке я больше не могла, мне хотелось рисовать и все.

Кирилл посмотрел на Лиану, сидящую рядом с ним в машине, на заднем сидении, и понял, что она достаточно умна, чтобы от него не требовать многого. А еще он заметил, что Лиана чертовски стала походить на Викторию, только кожи в одежде не хватает.

В казино в небольшом зале ресторана состоялся концерт престижного певца, вся элита города собралась на концерт. Бриллианты сверкали на голых шеях и ушах, частично прикрытых полу длинными волосами. Открытые плечи дам, светились дорогой ухоженностью. Черный цвет в одежде мужчин преобладал, слегка оттененный белыми рубашками, с алмазными заколками в галстуках.

Павел с большим интересом осматривал зал в надежде найти Лиану. Он с радостью отметил, что Миша находиться в зале, но рядом с ним сидела молодая девушка, ничего общего не имеющая с Лианой. Он нахмурился и решил подождать, не теряя из вида столик Миши Мухина. Виктория сидела рядом с Павлом, и заметила его поиски Лианы, а в душе порадовалась, что ее постоянная соперница, наконец, покинула город.

– Павел, кого ты так упорно ищешь в этом зале? Певец сейчас появиться на сцене, сцена перед глазами.

– Извини, дорогая, но я не вижу Лианы рядом с твоим братом.

– Отстаешь от жизни, родной, у них с Кириллом произошел обмен жен.

– Не понял.

– Ты, что тупой? Миша взял у Кирилла на правах князя его Эллу, а ему отдал после первой ночи Лиану в вечное пользование.

– Они же люди, а не предметы!

– Милый мой, значит, дамы на обмен согласились, и Лианы в городе нет, ее Кирилл увез к себе.

– Меньше грез, меньше слез, так вероятно и должно было случиться.

Виктория посмотрела на мужа и ничего не добавила, тем паче, что певец появился на сцене, и ожидание, необходимое для знакомства с залом закончилось. Но Павел продолжал смотреть в зал. Его друг, Филипп сидел с Анечкой, веселым кудрявым созданием, а Андрея и Аллы он не нашел.

– Виктория, – прошептал Павел, – а, что Филипп с Андреем тоже жен поменяли?

– Нет, что ты, родной, Алла уехала к своему школьному другу, а Филипп забрал у Андрея Анечку вместе с сыном, – прошептала Виктория в ответ.

На них осуждающе посмотрели с соседнего столика, и они примолкли. Виктория внимательно посмотрела на Павла: красивый тридцатилетний мужчина в белом костюме, в белой сорочке и белых туфлях был самым обаятельным и импозантным в этом зале, она удовлетворенно подумала, что все его грехи можно великодушно простить, за такую неотразимую внешность.

В это же время в другом, столичном ресторане в гостинице появилась великолепная пара: Кирилл и Лиана. Они настолько подходили друг другу и так прекрасно смотрелись, что вся публика в зале, как по команде повернула к ним свои головы, приветствуя их кивками и возгласами удивления и восхищения. Это Кирилл настоял, чтобы Лиана пришла с ним в ресторан, где они впервые почувствовали притяжение друг к другу. К ним подошла Ирина Петровна, поздравила с возвращением, и заметила Кириллу, что Лиана стала потрясающей женщиной и вообще они славная пара.

В соседнем городке Василий и Алла решили отметить месяц своего сосуществования и вместе с детьми пришли в местный, скоростной общепит с буквой 'М' над входом.

Здесь они заказали для детей выступление клоунов, клоуны детям подарили подарки, за счет Василия. Вся публика вольно и невольно смотрела на довольную жизнью пару с тремя детьми.

Восхищенные взгляды посетителей обогревали Аллу, Василия и трех одинаковых мальчишек с разными стрижками. Как это не покажется странным, но Алла чувствовала себя рядом с Васей хорошо и комфортно, дети его слушали. Дома царил относительный порядок, и она с ужасом вспоминала о прежней своей жизни с Филиппом и о возвращении даже не думала.

Элла не была столь художественным созданием, как Лиана, она в приказном порядке заставила Мишу переехать вместе с ней в золотую клетку, а во всем дворце затеяла перестройку, то есть, все смежные комнаты с одним входом превратить в полноценные номера с сантехникой и ванной. Элла решили быть директором мини пансионата, и присматривала, где еще рядом с дворцом можно построить здания.

Миша был так поражен ее деятельностью, что приезжал во дворец крайне редко, все больше находился в своем пансионате, и слегка жалел об обмене жен, и винил выпитое вино.

Я поселилась в трехкомнатной квартире Кирилла, из одной комнаты я сделала художественную мастерскую. Запах масляной краски пронизывал насквозь всю квартиру. Кирилл вдыхал новые ароматы, и они ему все меньше нравились.

Очарование дома исчезало, я ходила со своими идеями, и смотрела сквозь Кирилла.

Мужчина начинал жалеть о сделанном обмене.

Год Василий прожил один в своей большой квартире. Первое время он радовался Алле, и ее детям, они внесли в его жизнь полноценное существование, он взял на работе отпуск на месяц, этот отпуск кончился. Жизнь в доме резко ухудшилась. Алла одна с тремя детьми не справлялась, в сад дети не могли быть устроены.

Анечка в доме Филиппа решила навести свой порядок: переставляла мебель, сменили шторы, покрывала. Квартира приобрела примитивный вид, словно упала на порядок своим внешним обликом. Готовила Анечка отменно и много, но все это было не по его вкусу. В постели постоянно смеялась и говорила, и при этом он не испытывал к ней физического притяжения.

Василий не выдержал бардак в своем доме и накричал на Аллу. Алла собралась и уехала с детьми к Филиппу. В своей квартире она обнаружила Анечку. Алла все свое раздражение сорвала на Анечке. Та собрала вещи, взяла сына и вернулась домой.

Кирилл однажды пришел домой навеселе, и высказал все Лиане по поводу запаха красок, которые постоянно сохли на новых картинах. Она собрала вещи и уехала к маме в соседний город.

Миша посмотрел смету на перестройку старого дворца и так завопил на Эллу, что той мало не показалось, и раз ее мечта стать директором рушилась, она взяла вещи и уехала к маме.

Виктория приехала во дворец к Мише познакомиться с новой родственницей поближе, но Эллы уже не было, не было и Миши. Повариха рассказала ей о местных событиях.

Виктория позвонила Кириллу, тот ответил, что Лиана живет у своей мамы. Тогда она позвонила Мише сказать, что его Лиана живет у себя дома, то есть у матери.

Миша вскрикнул от радости и поехал за Лианой.

Филипп пришел домой после работы и увидел Аллу вместе с детьми. Он так ей был очень рад. Дети были счастливы вновь видеть своего отца, и ползали по нему со всех сторон.

Кирилл не поехал за Эллой, она сама к нему вернулась.

Виктория в новый дом внесла перья павлина, второй перья павлина принесла Лиана.

– Лиана, а зачем ты мне принесла перья павлина?

– Виктория, да эти перья – ваш герб! А вы, что не знали?

– Нет, Юлий Ильич говорил, что перья – это антенны в его радио – передатчике.

– Я нашла герб князя, когда делала ремонт в замке, в гербе есть перо павлина.

– Он, что на самом деле князь?

– Да, с длинной родословной.

 

Глава 23

Павел Сергеевич получил заказ на изготовление яхты с названием 'Виктория'. Его дочь Юлиана выросла в благополучной семье в большом старом каменном доме.

Большие комнаты. Высокие потолки. Огромные книжные шкафы. Огромная квартира с маленькой комнаткой для прислуги. Хрупкая девочка любила читать книги, часто сидела дома и читала, ей никто не мешал, ее не ругали. Она много не требовала от своих родителей.

Отец Юлианы работал на судостроительной верфи. Он был генеральный конструктор кораблей. Последней его работой стал паром, для перевозок людей через море.

Работа сложная, очень сложная тем, что задание носило противоречивый характер: паром должен плыть, как корабль, и открывать носовую часть, для того, чтобы грузы легко можно было вывезти с корабля на поверхность причала. Так еще работают грузовые самолеты, и еще это напоминает мост на цепях перед старинным замком, и челюсть.

Павел Сергеевич и верил, и не верил, в то, что делал. Здравый смысл подсказывал, что идея хороша, да результат может быть плачевный, но задание надо выполнять! В Северной столице любили большие механизмы, начиная от разводных мостов. И вот теперь он разрабатывал разводной паром: нос корабля опускается, потом поднимается, и закрывается механически, с помощью вакуумной системы.

Дочь часто сидела в кабинете отца и смотрела, как он работал. Отец так привык к ее присутствию, что вольно или невольно обсуждал с ней конструкции кораблей.

Юлиана воспринимала обсуждения, как естественный разговор с отцом. Так незаметно она стала учиться в институте, и вместе с отцом работать над созданием кораблей.

Новогодний вечер был откровением, ее туда просто зазвали. Девушка слыла домоседкой. Студентки сокурсницы решили вытащить ее на свет божий от книг и отца, о котором были наслышаны. Юлиана пришла на вечер с опозданием, и только она переступила порог новогоднего зала, как к ней подошел большой молодой человек и пригласил ее танцевать.

Ее первый танец был с неким Яшкой. Он к ней больше никого не подпустил, так они и не отходили друг от друга весь вечер. Большая редкость для жизни: Юлиана и Яшка не имели сексуальных партнеров до знакомства, а возраст у них для любви был вполне зрелый: Яшке было 23 года, Юлиане – 20 лет. Чувства имеют способность оживать. Они ожили оба и одновременно. В них проснулась чувственность в обычном медленном танце. Встречи последовали незамедлительно, они так долго сохраняли свою целостность, что теперь бросались в объятия друг друга с легкость и большим желанием. Яшка делал диплом, Юлиана еще училась.

Встречались они от случая к случаю на нейтральной территории. К отцу в кабинет дочь перестала заходить, поэтому отец первый заметил, что его любимая дочка стала меняться на глазах: в ней появилась требовательность. Родителей она обрывала, не давала им много говорить, но стала требовать от них много денег.

Они привыкли к ее малым потребностям, а ее вдруг, как прорвало: Юлиана занялась хождением по магазинам и стала часто отсутствовать дома.

Аскетизм девушки перешел в ненасытность чувств и потребностей. У нее появились несбыточные желания, вроде кто ее сглазил. Яшка, человек более чем скромных потребностей выполнить желания Юлианы не мог! Ему надо было доучиваться. Он реже ходил на заработки. Диплом требовал времени. Она этого понять не могла, она проснулась вся, а выхода ее чувствам не было.

Стив приехал из заморской страны, он работал с отцом Юлианы по контракту.

Мужчина тридцати лет, холеной наружности, с гладким лицом, с некоторых пор стал постоянным посетителем кабинета Павла Сергеевича. Они работали над проектом парома. Речь Стива слышалась в доме Юлианы повсюду.

Юлиана первой зашла в кабинет отца, и все втроем окунулись в обсуждения проекта.

Пальцы Стива касались тонких пальчиков Юлианы, их глаза то и дело встречались над бумагами.

Любовь не любовь, а чувствительная искра перешла с рук Стива в пальцы Юлианы. Ее рука горела от его прикосновений. Отец вышел из комнаты. Стив и Юлиана приникли друг к другу одновременно и тут же отпрянули: отец вернулся в комнату. Стив, весьма обеспеченный мужчина, по меркам Северной столицы, не отходил далеко от нее. Девушка его привлекала своим изяществом. Ей импонировало внимание Стива.

Отец заметил их притяжение, но не придал ему значение. Яшка не успел понять и ощутить полностью Юлиану, как ее простыл и след. В нем осталось желание встреч, но она исчезла с его горизонта, и нигде он ее не мог встретить. Так, без нее, Яшка защитил свой диплом, его оставили при распределении в городе с бронзовыми львами и сфинксами из гранита. Яшка попал под руководство Павла Сергеевича.

На верфи стоял почти готовый паром, Яшка бегал вокруг него и кричал:

– Глупцы, кто придумал такой корабль, он потонет, он обязательно утонет! Неужели конструкторам неясно, что челюсть у парома может отвиснуть и паром захлебнется морем!

Рядом с Яшкой бегал маленький мужичок и во всем ему поддакивал. Яшка любил, когда его слова одобрялись публикой. Он молодой инженер, прибыл на судостроительную верфь со студенческой скамьи и сразу приступил к работе над огромным паромом на десятых ролях. В его задачу входила обязанность дорабатывать то, что было в чертежах ошибкой на данный момент времени. При стыковке большого числа изделий, изготовленных в разных странах, разных компаниях и фирмах, всегда находилась работа инженеру. Трудно все предусмотреть при проектировании большого судна. Проколы неизбежны. Чертили одно, купили другое, и все надо совмещать.

Отец Стива занимался обеспечением перевозок своей страны, естественно сын разбирался в делах отца, но и сам вел свои дела, которые носили судоходный характер. Стив внедрял в новых конструкциях судов разных стран, изделия своей фирмы. Так он попал в ведомство Павла Сергеевича. Многосторонний молодой человек, кроме ряда положительных качеств имел еще одно: он стремился к очень большим деньгам.

Большие деньги – большие убытки. С некоторых пор и Юлиана стала мыслить его критериями жизни. Первое импульсное притяжение желало быть продолженным. К чему люди стремятся, то и исполняется. Стив пришел к Павлу Сергеевичу, а того не было дома. Или, если говорить точнее, то молодой мужчина знал, где находится отец девушки, потому и пришел в неурочное время.

Девушка была одна дома и мечтала, а не читала. Она закручивала волосы на первые крупные бигуди перед зеркалом, и очень хотела пойти туда, куда нельзя. Прозвенел звонок, Юлиана подошла к двери, в глазок заметила Стива, стянула с волос бигуди и открыла дверь. Стив переступил порог, Юлиана обхватила его шею руками. Ее молодые груди напряглись рядом с грудью Стива.

Он взял девушки на руки:

– Юлиана, куда нести тебя?

– Ко мне в комнату.

Комната девушки была олицетворением дорогой скромности. Есть все, и нет ничего лишнего. Главное у нее была кровать, на полтора человека. На эту кровать ее и положил Стив.

– Я правильно сделал?

– Да.

– Но здесь мало места!

– Мне одной хватало всегда.

– Я думал, ты меня приглашаешь к себе, – сказал, картавя Стив.

– Нет, я хотела узнать, можешь ли ты меня поднять и пронести пару метров.

В комнате зазвонил телефон. Голос отца спросил:

– Юлиана, Стив, случайно не рядом с тобой?

– Он здесь.

– Дай ему трубку, я с ним поговорю.

Стив слушал Павла Сергеевича и хмурился, потом положил трубку и сказал:

– Мне срочно надо уехать в свою страну.

– Возьми меня с собой, я никогда не была в твоей стране.

– Поедем.

Но она так и не смогла с ним уехать, а Стив уехал и пропал. От него не было звонков. Павел Сергеевич ничего не говорил Юлиане. Долго скучать она не могла и подошла на верфи к Яшке. У нее там проходила преддипломная практика, а он уже работал. При виде Юлианы, Яшка оживился, он был счастлив в ее присутствии, а она была к нему слегка равнодушна.

Яшка, как молодой специалист, получил комнату в трехкомнатной квартире.

Он своим жильем был доволен. Юлиана пренебрежительно слушала его квартирную радость, и не понимала, чему он рад. У них, сколько она себя помнит, всегда была большая квартира. Однако в гости к Яшке стала приходить все чаще, и чаще. Соседи к ней привыкли, она с ними переговаривалась, и однажды, засидевшись на общей кухне, осталась у Яшки в комнате до утра.

Отец промолчал, мать поджала губы. Дочь пришла утром домой и прошла сквозь строй молчания.

Через некоторое время мать сказала:

– Ты взрослая девушка, но я мечтала о твоей свадьбе.

– А я мечтала о богатом муже.

– А Яшка, что небогатый жених?

– Совсем нет, он и небогатый и неприхотливый.

Встречи продолжались. Родители вздыхали. Свадьбы не было. Яшка был счастлив, а Юлиана чего-то все ждала. Она ждала Стива. Он приехал за день до спуска на воду парома. Оборудование его фирмы поступало без него, но при его участии. В результате он имел скрытые тайники на пароме, о которых мало кто знал.

Тайник прятал в себе взрывчатое вещество. При обходе парома перед отправкой его в заморскую страну, Яшка наткнулся на такой тайник, но не стал свою находку афишировать. Взял пакет. Положил его в двойной полиэтиленовый пакет, и припрятал его недалеко от причала для парома.

Дома подумал, как можно привести в действие взрывчатое вещество. Он знал, что первым рейсом его соперник возвращается в заморскую страну. В душе Яшки возникло отупение, то есть его мысль вертелась только вокруг уничтожения соперника. И еще Яшка ненавидел паром, он в него не верил, все об этом прекрасно знали, поэтому если паром пойдет ко дну, то Яшка, взлетит вверх, по служебной лестнице.

Билеты на первый рейс парома были раскуплены или распределены нужным людям.

Павел Сергеевич в первый рейс не уходил, но совсем неожиданно, после возвращения Стива, Юлиана захотела принять участие в первой переправе парома. Яшка знал о Стиве, но не знал о Юлиане, что она поплывет. Он подложил взрывчатку в самые слабые места парома, в замок, который держит нос парома на замке. И вымыл руки, сняв перчатки после первого своего нехорошего поступка.

На следующий день вокруг парома кипели страсти, пресса стояла на ушах, фотографируя и снимая на камеру новое чудо техники. Пол тысячи пассажиров с собственным шампанским взошли на палубу и разбрелись по своим каютам. Яшка протрезвел от ненависти к сопернику, когда увидел, что на паром зашла Юлиана, в сопровождении Стива.

Отец стоял в толпе провожающих и дочери даже не махнул рукой. Паром отчалил от берега. Заработал таймер времени на взрывчатом устройстве, после закрытия замка.

Внешне гигантский паром внушал доверие: огромный плавающий многоэтажный дом.

Яшка не любил ничего гигантского, он вырос в маленьком городке и воспринимал лишь двухэтажные здания, то есть двух палубные корабли.

Через два часа после отплытия произошел взрыв в замке носовой части парома.

Публика к этому времени успела выпить шампанское за счастливую переправу между странами.

Ревность – черная сила человечества.

Яшка сидел на причале и смотрел в холодную даль моря, там, на огромном пароме уезжала его единственная любовь, очаровательная девушка. Она для него была не мечтой, а реальностью, до недавнего времени, пока она не встретила Стива. Этот Стив, Яшка скрипнул зубами, он ее околдовал и теперь увозил ее в свою холодную, заморскую страну.

Глаза его застилала пелена ненависти к сопернику. Чувство отмщения его будоражило, он отмстил, осталось ждать результатов мщения. Волны росли на его глазах, еще недавно они были покатые и гладкие, а теперь они стали острее на гребне волны, и разбивались о причал ажурной массой пены.

Яшка вздрогнул, ему послышался приглушенный волнами крик Юлианы. Он заржал, как лошадь, потом осекся и замолчал, после минуты его молчания, причал потонул в его волчьем вое. Луна сквозь тучи ему усмехнулась прямо в лицо.

На звук взрыва прибежала часть команды парома, публику к месту взрыва не подпустили. Взрыв спаял части замка. Капитан сделал вывод, что все легко отделались, паром стал единым целым, и без сварщика нечего было и думать разрушить новое соединение носа и кормы корабля. Публика о случившемся взрыве, даже не узнала, ей сказали, что были проведены запланированные испытания, и они прошли успешно.

Юлиана и Стив уединились в каюте и отлично провели время.

Яшка поднялся с причала, повернулся и встретил глаза Павла Сергеевича:

– Вы, что, Яшка натворили на пароме? Признавайтесь!

– Подложил небольшую бомбу в замок парома.

– И прогадал. Паром выстоял и плывет по взятому курсу.

– Не может быть, я слышал крик Юлианы!

– Убийцы из тебя не получилось, твой взрыв только оплавил стальные детали замка, паром плывет. Проблемы будут с разгрузкой и погрузкой, но с эти справятся. Что с тобой делать?

– Отпустите – уеду.

– Обойдешься, будешь работать над узлом замка.

– Я против разборной конструкции парома!

– И против Стива, я правильно тебя понял?

– Да. Я его ненавижу!

– Любишь Юлиану, и чуть ее не погубил!

– Вы правы, Павел Сергеевич! Мне надо уехать.

– Утром жду в КБ, проход на верфь для тебя закрыт.

– Спасибо, я приду.

Яшка пошел пешком домой. Павел Сергеевич сел в машину и уехал.

Отец Яшки однажды привез домой картину с рынка, на картине было изображено бушующее море и корабль. Картину повесили над кроватью мальчика. Мальчик просыпался, смотрел на картину и сочинял историю, которая произошла с корабликом на полотне.

В маленьком городке, где жил Яшка, текла маленькая речушка, в некоторых местах ее можно было перейти в брод. На берегу речки постоянно паслись гуси. Маленький Яшка ходил по грязному берегу, по гусиным перьям, и мечтал, что он едет по песчаному берегу океана.

Мальчик рос среди гусей, которых держала его мать. Они ели гусей по праздникам и в будни. Гусиными крылышками сметали крошки со стола, гусиным крылышком мать наносила сметану на булки в печи, и из них получались шаньги, с вкусной корочкой.

Гусиные перья мальчики втыкали в свои плохо расчесанные волосы и с криками носились среди гусей, за что мать на них очень сердилась. Тогда мальчики залезали по глинистому обрыву берегу к гнездам ласточек и мешали им, как могли, своими криками и палками из веток. Взрослые при виде их действий всегда пытались отогнать мальчишек от берега с гнездами ласточек.

Детство гусиное оборвалось, как обрыв над рекой: Яшка пошел в школу. Учился он удивительно легко, хоть никто с ним и не занимался перед школой, у них в маленьком городке, это было не принято. Школа была одна, до восьмого класса мальчик жил дома, а девятого класса в школе не было. После восьмого класса шли в местное ПТУ и потом работали в своем маленьком городке на небольшом ремонтном заводе. Вся перспектива будущей жизни.

Яшка решил пойти в мореходное училище и уехал далеко и надолго из гусиного городка, а потом он приехал учиться в кораблестроительный институт.

Эту версию своей жизни он рассказывал сокурсникам.

Кирилл сказал Виктории, что познакомился с судостроителем, Павлом Сергеевичем, его завод выпускает яхты и шлюпки, кроме крупных судов. Он намекнул, что пора сменить древнюю яхту на новую, современную яхту. Виктория дала согласие на изготовление новой яхты, с условием, что первый месяц на ней будет плавать сам Кирилл, а после него и она взойдет на борт яхты. Заказывать новую яхту поехал Павел.

Генеральный конструктор Павел Сергеевич выслушал новый заказ, и решил, что его можно выполнить на их судостроительном заводе. Заказ Павла к сложным заказам не относился, просто требовалось комфортабельное судно, под названием яхта.

Яхты разрабатывали без личного вмешательства Павла Сергеевича, поэтому в эту группу разработчиков он и направил Яшку, чтобы реже его видеть. Яшка после взрыва на пароме, словно оцепенел и механически приступил к выполнению нового задания, но работа его постепенно увлекла, и он стал работать в КБ с большой отдачей. Его труд оценили, но Павел Сергеевич сказал, что Яшка сам будет плавать первую неделю на яхте. Готовая яхта, в частично разобранном виде, по железной дороге, в сопровождении Яшки прибыла к Виктории. Решено было собирать яхту во дворе старого дворца.

Миша и я вновь жили вместе в старом дворце Павлина, он стал спокойнее относиться ко мне. Мы не спорили, не строили планов перестройки дворца, жизнь у нас стала вполне размеренная. Я с увлечением смотрела на то, как на моих глазах собиралась новая яхта Виктории, яхту так и назвали 'Виктория'.

Яшка заметил внимание Лианы к его труду и предложил мне изобразить перо павлина рядом с названием яхты. Виктория против рисунка не возражала, и я приступила к выполнению любимой работы.

Кирилл приехал за один день до спуска яхты на воду и остановился в старом дворце.

Я сказала Мише, что приму участие в первом рейсе яхты. Миша плавать на яхте отказался категорически. Виктория сказала, что проводит яхту от причала, но два матроса с прежней яхты обязательно поедут первым рейсом по маршруту морского трамвайчика.

На яхту взошли: Лиана, Кирилл, Яшка и два матроса со старой яхты. Павла Виктория не отпустила в первое плавание, он рядом с ней стоял на причале. В этот ответственный момент над яхтой зарокотал вертолет пограничной службы, ей не разрешали выход в море. Серьезное судно должно быть зарегистрировано. Испытания яхты пограничниками переносились на неопределенное время. Виктория спросила, что надо для ускорения регистрации? Ей ответили – деньги за регистрацию и за получение разрешения на перемещения в пограничной зоне, не далее двух миль от берега. Павел занялся оформлением бумаг. Яшка нервничал, его командировка подходила к концу. Миша радовался, что Лиана с ним.

И тут, как снег на голову, прилетели Стив и Юлиана для знакомства с яхтой и Синим морем. Отец ей рекомендовал посмотреть на яхту. Дело в том, что Стив сделал ей предложение выйти за него замуж, а Юлиана сказала, что без яхты за него замуж не выйдет. Она с детства хотела иметь свое судно, пусть небольшое, но свое.

 

Глава 24

Старый дворец Павлина огласился молодыми голосами. В бассейне купались все, кому делать было нечего. На бортике бассейна задумчиво сидела Лиана, к ней подсела Юлиана.

– Хорошо здесь у вас, – сказала Юлиана, – главное тепло, в нашем море так не покупаешься, а здесь еще и теплый бассейн, мне нравиться, можно мы у вас недельку поживем, мы все оплатим?

– Оставайтесь.

Мне Юлиана понравилась, мне так не хватало подруги! Алла была занята детьми, и наша дружба рассыпалась, словно ее и не было, а с Викторией дружбы не получалось.

Юлиана появилась во время, но не во время подошел Яшка:

– Привет, смотрю, вы тут разговариваете, как родные.

– А ты, что завидуешь? – спросила Юлиана.

– Нет, радуюсь, что вы друг другу подошли. Юлиана, зачем ты Стива сюда привезла?

– Он хочет купить мне яхту, похожую на эту, а ты можешь делать яхты, но купить мне не сможешь никогда!

– Да, яхту мне тебе не купить. Завтра будут все бумаги готовы, и мы сможет отплыть от берега на приличное расстояние, Юлиана, ты с нами поплывешь?

– Возьмете – поплыву.

Я посмотрела на пару молодых людей и поняла, что новую знакомую уже отобрали, и поговорить не дали.

Я встала и пошла в дом. В дверях я столкнулась со Стивом.

– Лиана, куда спешите? Поговорите со мной.

– Стив, я иду в свою мастерскую.

– Можно я вас провожу?

– Проводите.

Стив и я поднялись на третий этаж в художественную мастерскую. Мужчина подошел к окну и посмотрел на яхту у причала.

– Мне нравиться яхта. О, Юлиана хорошо смотрится у яхты с пером павлина! Да, я заметил, Лиана, что у вас везде здесь нарисованы павлины. Вы их любите?

– Очень люблю, как и прежний хозяин этого дворца Павлина.

– Опять рядом с Юлианой стоит этот Яшка! Вы, знаете, Лиана, он ведь хотел меня утопить на пароме, но Павел Сергеевич его спас от наказания, за то, что все обошлось без жертв. Юлиана только об этом ничего не знает, ее отец запретил с ней об этом говорить! Лиана, а кто такой Кирилл? И он стоит рядом с Юлианой!

– Кирилл, управляющий гостиницей Виктории. Он по ее распоряжению должен первый месяц плавать на яхте, думаю, она его сразу после первого рейса отпустит.

– Значит, я не разрешу Юлиане пойти в этот первый рейс!

– А она вас послушает? Девочка она строптивая. Да и я уже не хочу идти в первое плавание, пусть и ненадолго.

– Лиана, посмотрите! Юлиана уже висит на шее Кирилла!

Я подошла к окну и увидела, что Юлиана на самом деле почти висит на Кирилле, а рядом уже стоит Яшка и пытается ее оторвать от мужчины.

– Стив, вам придется трудно с такой женой, – сказала я.

– Мы еще не расписаны. Мы приехали выбирать свадебный подарок.

– Кирилл женат, он не соперник, – проговорила я.

– Но он красив! Он очень холеный мужчина! Такие мужчины нравятся ей!

– Стив, но вы тоже красивы, и у вас очень ухоженная внешность!

– Лиана, вы это Юлиане скажите!

За окном произошло очередное оживление. Появился Павел с кейсом в руках и что-то всем сказал. На причале прокричали 'Ура!'. Юлиана повисла на Павле. Павел поцеловал Юлиану и поставил в сторону. К причалу подошла великолепная Виктория, рядом с Юлианой она своего очарования не потеряла.

– Какая красивая хозяйка у этой яхты! – воскликнул Стив, – идемте на причал, Лиана! – и сам, первый побежал вниз по лестнице.

Я осталась у окна, ведь я недавно очнулась от любви к Кириллу, совсем недавно Миша привез меня от мамы, и я не хотела лезть в эту кучу эмоций и влюбленностей.

Я взяла кисточку и остановилась у мольберта.

Стив прибежал на причал и сказал Виктории, что она ему безумно понравилась, что он хочет проверить судовые качества яхты сам лично, он в этом деле разбирается.

Виктория дала свое согласие на его участие в испытаниях. Все были готовы к отплытию, но не было Лианы, решили плыть без нее. Команда сменила свой состав:

Стив, Яшка, Кирилл и два матроса. На берегу остались провожать яхту и ее первых пассажиров: Павел, Виктория и Юлиана.

Я подошла к окну, и нервно затронула одну антенну в букете перьев павлина, поставленном еще князем. В ста метрах от берега на яхте прогремел взрыв. Пять мужчин прыгнули за борт и поплыли от пылающего факела к берегу. Я при звуке взрыва вздрогнула и увидела плывущих мужчин, и, горящие белые паруса яхты, и решила написать эту картину и не отрывала глаз от яркого зрелища, даже не подозревая, что все это сделал я, одним небрежным движением в букете перьев павлина Юлия Ильича…

Вечером приехал Миша Мухин. Все собрались в зале картинной галереи. Вопрос был один: кто подорвал яхту? Миша посмотрел на публику в своем доме, и ему показалось, что у Яшки странно бегают глаза. Остальные сидели и взволнованно разговаривали. Разговор результатов не принес.

Утром Миша решил сам осмотреть яхту. Обгоревшие останки яхты лежали на берегу.

Он сел на скамейку недалеко от остова судна и стал смотреть и думать, кто и кому помешал из этих интересных внешне мужчин. Получалось, что самые большие враги это Кирилл и Павел, значит, взрывчатку мог подложить – Павел! Миша уже заметил неприязнь между Стивом и Яшкой, но они оба были на борту судна. О взрывоопасной мести женщин Миша даже не думал, а зря! И тут он заметил на обшивке яхты следы рисунка пера павлина.

А Лиана могла отмстить Кириллу за свой неудачный к нему визит? Могла, на причале ее даже не было, она, по словам людей, была в мастерской и к причалу не подходила совсем! И еще яхта принадлежит Павлу и Виктории, Павлу она тоже могла отмстить.

Миша медленно стал обходить яхту, он решил, что взрывчатое вещество лежало в том месте, где заканчивается нос яхты, с правого борта. Похоже, бомбу спрятали под креслом, закрепленным на палубе, для хозяйки судна. Миша не находил ответа на свои вопросы. Взрыв видели только свои люди, и официальным властям никто не спешил рассказывать о взрыве на борту новенькой яхты.

К Мише подошла я.

– Миша, я не взрывала корабль, но я зарисовала то, что было после взрыва, – и я показала мужу свой набросок.

Миша внимательно впился в рисунок морской трагедии. Он заметил, что первым плыл Кирилл, за ним плыл Яшка и последним плыл Стив. Матросов Лиана не нарисовала, а где же они были в момент взрыва? По свидетельству очевидцев, во время взрыва матросы были в кубрике, их на палубе не было, но они спаслись, а их никто и не заметил!

– Лиана, а каково твое мнение, по поводу взрыва?

– Я не смотрела в окно до взрыва, пока не услышала звук, взрыва и крики.

– Почему?

– Ко мне Стив заходил и ревновал Юлиану ко всем мужчинам.

– Но Стив был на яхте, он не мог себя взорвать, да и плыл он третьим!

– А, что ты скажешь о Юлиане?

– Милая девушка, но поговорить мне с ней не дали.

– А не могла ли она взорвать яхту вместе со своими мужчинами: Яшкой и Стивом?

– Не знаю, они тут все понаехали со своими старыми обидами друг на друга, но Стив сказал, что Яшка его один раз уже взрывал на пароме.

– Вот чудеса мирового масштаба! И все это у нашего причала! Народ узнает, во все щели сюда полезет! Надо перетащить обгоревшую яхту в ангар сегодня же!

К ним подошла Виктория:

– Вот братик, как сгорают мои деньги!

– Виктория, ты кого подозреваешь?

– Я?! Всех!

– Яхта застрахована?

– Да, Павел успел бумаги оформить.

– Значит, значит! Я не знаю, кто взорвал яхту! – воскликнул Миша Мухин и пошел организовывать команду по переносу яхты в закрытое место. На берег ее волной вынесло девятым валом.

Стив стоял рядом с Яшкой и кричал:

– Это ты меня хотел взорвать!

– Стив, да я не знал, что ты поплывешь на яхте!

Юлиана стояла рядом и всхлипывала. Она с опозданием поняла, что произошло, и что могло произойти, а, поняв, она подошла к мужчинам, взяла их под руки и повела к остаткам яхты. Мужчины замолчали и внимательно стали обходить то, что осталось от белого великолепия.

Яшка хлопнул себя по лбу:

– Юлиана, а, что если бомба приехала с завода!

– Яшка, так она могла взорваться в любое время, а то, взорвалась после отплытия!

Я видела взрыв!

– А ты не видела, кто-нибудь из провожающих, не нажимал на пульт управления?

– Как только вы отплыли, Павел – человек Виктории, нажал на мобильный телефон.

– А мы чем ему не угодили? – спросил Стив.

– Мрак! – вскричал Яшка, – больше не буду никого взрывать!

– Яшка, а ты, что часто взрываешь? – спросила Юлиана.

– Было дело, но не сейчас.

– Юлиана, я не подарю тебе яхту, и ты не выйдешь за меня замуж, – протянул свои слова Стив.

– Стивчик – счастливчик, выжил и помалкивай, – сказала Юлиана, а потом рассмеялась. – Все! У меня не будет яхты! У меня не будет мужа!

После собственных криков девушка побрела в сторону старого дворца собирать вещи.

Кирилл подошел к Павлу:

– Павел, это не ты меня хотел взорвать?

– Я не взрывной техник.

– А кто, позвольте вас спросить?

– Я, обстрелянный тобой человек!

– У, злопамятный!

– Рука болит и о твоем выстреле напоминает.

– Ты взорвал яхту?

– Зачем мне свою собственность взрывать?

Общими усилиями, с помощью бревен, яхту завезли в ангар. В проеме ангара на свету стоял Павел Сергеевич:

– Что случилось, Яшка?

– А, Павел Сергеевич. Наша работа была взорвана. Вы здесь откуда?

– Приехал на дочь посмотреть, себя показать.

Миша внимательно посмотрел на Павла Сергеевича, он показался ему слишком веселым, а из кармана у него торчала антенна какого-то прибора.

Судостроительный завод выпускал корабли различного назначения под общим руководством Павла Сергеевича. В далекие времена он учился в институте вместе с Юлием Ильичем, его так и звали в институте по имени и отчеству. Так этот Юлий Ильич, еще, будучи студентом, выиграл в казино огромную сумму денег и больше в казино не ходил. На эти деньги он построил свою первую яхту. Как ему все завидовали! Его в институте уже князем Юлием Ильичем называли. Павлу Сергеевичу тогда очень нравилась Виктория.

Как-то летом, она уехала на юг, туда, где на яхте катался Юлий Ильич, она хотела его подцепить, и на Павла Сергеевича внимания не обращала. Но деньги у нее закончились быстрее, и пришлось ей работать в винном магазине продавщицей, вот там она и познакомилась ближе с Юлием Ильичем. В институт учиться она не вернулась.

На всю жизнь Виктория осталось в душе Павла Сергеевича. Он удачно женился на девушке с большой квартирой и сочно прожил свою жизнь, но Виктория! И вот он получил заказ на яхту для нее! Именно для нее! Его дочь Юлиана слегка напоминала Викторию! Взрыв на пароме, который устроил Яшка, вдохновил Павла Сергеевич на новый подвиг. Он решил уничтожить яхту после ее создания! Месть и ревность всей его жизни! И он ее уничтожил! Он был доволен!

Виктория посмотрела на вошедшего в ангар мужчину:

– Павел Сергеевич! Это Ты?

– Я, Солнышко!

– Твоих рук дело? – Виктория показала на яхту.

– Естественно, самая красивая из женщин!

– Папа, это ты взорвал? – спросила Юлиана, стоящая с вещами рядом со мной у обгорелой яхты.

– Детка, я ее строил.

– Папуля, ты темнишь!

– Без темных очков на Викторию не взглянешь, ослепнешь от ее красоты!

– Папочка, ты знаешь Викторию?

– И очень давно!

– Юлиана, а ты знаешь, что ты – дочь Виктории?!

Толпа вокруг них столпилась, превратившись в глаза и уши.

– Что ты гонишь!? – закричала Виктория.

– Виктория, не кричи, при всех скажу, что было много лет назад. Ты родила ребенка и отдала его одинокой молодой бесплодной женщине, у которой была большая квартира. Сама ты уехала на юг, и больше я тебя не видел, но я знал, от Юлия Ильича, что ты с ним была на юге, каталась с ним на яхте. Так вот, я женился на этой женщине с твоим ребенком, больше у нас детей не было. Юлиана – твоя дочь! И эту Юлиану чуть не утопил Яшка! Так я решил, что пусть Яшка утонет на твоей яхте!

Я все сказал! – и он опустился на обгорелую яхту.

Виктория раньше слов Павла Сергеевича заметила свои черты лица в лице Юлианы, у нее дрогнуло сердце, а сейчас оно готово было выскочить из груди. Виктория смотрела на Юлиану.

Юлиана посмотрела на Викторию и сказала:

– Мамуля Виктория! А мама у меня уже есть, а я чуть не ушла, да вовремя вернулась, в такой концерт попала! Спасибо, папуля за правду! Осталось выяснить, кто мой отец!?

– Юлий Ильич! – невольно выкрикнула Виктория.

– Виктория, у тебя уже есть дочь от него, значит от него у тебя две дочери? – спросил Павел, муж Виктории.

– Павел, все наоборот, вторая дочь у меня от Павла Сергеевича.

– Виктория, ты в своем уме?! – спросил с надрывом Павел Сергеевич.

– Так получилось, я так запуталась, когда пыталась выйти замуж за князя, но любила, я тебя, Павел Сергеевич, и ты это знаешь.

– Знаю, Виктория, знаю, что теперь будем делать? А, где моя дочь?

– Павел Сергеевич, у тебя уже есть внучка. Вторая дочь не училась в институте и родила раньше своей старшей сестры Юлианы.

– Мамуля, так у меня есть сестра и племянница? Здорово! Познакомь! – воскликнула Юлиана.

– Она приедет сегодня посмотреть на яхту.

Стив подошел к компании и сказал:

– Юлиана, я без тебя не уеду.

– Стивчик, счастливчик, знакомься с моей мамулей Викторией!

– Красивая у тебя вторая мама, вы с ней очень похожи! – спокойно сказал Стив.

– Мамуля Виктория, мы со Стивом хотели пожениться.

– И женитесь, но подождите сестру, ее зовут Лиза, а у нее есть дочь Инна.

Лиза с дочкой Инной подошла к ангару.

– Здравствуйте, все! Мама, мы приехали, нас никто не встретил, таксист Андрей довез до дворца, что с яхтой? Все целы?

– Лиза, тут такое происходит, знакомься, твоя сестра Юлиана, твой отец Павел Сергеевич, – сказала Виктория дочери.

– Круто! Яхта сгорела, отец умер, а новые родственники на наследство табунами идут, – язвительно ответила матери дочь, – это очередные сказки моей мамы.

– Это правда! – с горечью воскликнула Виктория, взяла за руку маленькую внучку Инну и пошла с ней к морю.

Лиза внешне очень напоминала Павла Сергеевича, он посмотрел на дочь, и впервые в жизни ощутил себя полноценным человеком! Дочь посмотрела на отца и вздрогнула всем телом:

– Но я на вас похожа! Какой ужас! Неужели вы – мой отец?!

– Лиза, я еще сам с этой мыслью не совсем освоился, узнал раньше вас на пару минут.

Лиза и Павел Сергеевич отошли в сторону.

Через час приехала Алла с тремя сыновьями:

– Лиана, у вас тут так много людей и яхта обгорелая! А нас Андрей привез. Думала сыновьям покажу новую яхту.

– Алла, сегодня дворец полон людей. Все свои, но мне грустно, скоро общий обед, накроем стол на улице.

– Не грусти подруга, бери Ваську за руку, пошли с детьми погуляем, стол без тебя накроют.

На берегу моря мальчики подошли к маленькой Инне, и все женщины получили возможность поговорить.

К ним подошла Юлиана:

– Виктория, я не могу поверить, что ты – моя мама.

– Юлиана, я и сама с трудом в это верю, прошло много лет, острота боли, от того что, я тебя отдала на воспитание более обеспеченной женщины, прошла.

– Простите, но вы не бедная женщина, и могли бы меня найти!

– Нет, не могла. Твоя приемная мать мне заплатила за то, чтобы я тебя не искала, понимаешь, я в казино проиграла огромную сумму денег. Юлий Ильич выиграл много денег и яхту купил, а я проиграла, и тебя еще пришлось отдать. Так, что обратной дороги у меня не было. Женщина заплатила мой долг в казино, и, я ее не вспоминала даже по имени. О тебе я не позволяла себе думать, это всю мою жизнь для меня были запретные мысли.

– Но вы, Виктория отлично выглядите!

– Спасибо, на том стою.

Алла и Лиана взяли за руки детей, и пошли по берегу. Виктория и Юлиана продолжали говорить без слушателей. К ним подошли Лиза и Павел Сергеевич:

– Виктория, я возмещу убытки. Яхта у тебя будет лучше этой.

– Мама, я хочу съездить в гости к отцу, Павлу Сергеевичу.

– Мамуля Виктория, можно я здесь поживу, немного? – спросила Юлиана.

– Делайте, что хотите! Юлиана, поживи здесь, у Лианы, а ко мне ехать не надо, если что могу к тебе приехать. А сейчас я уеду с Павлом, не судите строго, я вам все сказала.

По территории дворца бродили кучки людей, обсуждая новость о дочках Виктории. К воротам дворца подъехал черный лимузин, из него вышел мужчина в строгом костюме и направился к Виктории, которая с Павлом шла к гаражу за своей машиной.

– Виктория, для вас есть новость! – воскликнул, приехавший мужчина, адвокат старого князя.

– Григорий, что случилось?

– Мне позвонили по мобильному телефону, и сообщили что у вас две дочери!

– А вам какое до этого дело?! – раздраженно воскликнула Виктория.

– У меня есть завещание князя Юлия Ильича…

– Я его наследница!

– Да, вы, но в завещании написано, если у жены объявятся дети, о которых Юлий Ильич не знал, то все наследство передается его родной дочери.

– Но нашлась его дочь!

– Он о ней не знал, значит, наследница – его родная дочь, знал он ее или не знал!

Однажды в шутку или нет, но он сделал анализ ДНК, можно его сравнить с ДНК двух ваших дочерей! Официальные результаты анализа, прикреплены к завещанию.

– Почему я об этом не знала?

– А вы не спрашивали!

– Теперь наследница Юлиана?

– Если анализы совпадут – да.

– Я разорена?

– Не совсем так, вы успели построить себе дом, о нем в завещании ничего не сказано, новый дом – ваш!

– А, что достанется Лизе и Инне?

– У них остается их квартира и все, чем они пользовались до этого момента, и, пожалуй, больше ничего.

– Значит, если бы яхту не взорвали, она была бы моя?

– Абсолютно верно!

Они так громко говорили, что к ним стали подходить все, кто был на территории старого дворца у моря.

– Григорий, что достанется моему брату Мише? Сейчас у них с Лианой пансионат и дворец Павлина.

Миша и Лиана превратились в слух.

– Однокомнатная квартира Миши.

Миша и Лиана взялись за руки, на слова у них сил не было.

Подошли Лиза и Павел Сергеевич.

– Дочь, мы разорены, у нас ничего с тобой не остается, только наши дома! – закричала Виктория.

– Мама, я не знаю о чем речь, но у меня ничего и не было, – скромно сказала Лиза.

Подошла Юлиана, все посмотрели на нее.

– Юлиана, ты теперь наследница князя! – воскликнула Виктория из последних сил.

– Мамуля Виктория, о чем шум?

– Ты – наследница князя.

– Я это уже слышала, моя мама, дочь хозяина казино, в котором ты, мамуля Виктория, меня ей проиграла! Этого ты не знала?

– Опять всей ей?! – со слезами вскрикнула Виктория.

– Папуля, мы, когда домой едем?

– Юлиана, ты хотела здесь пожить, – напомнила ей Виктория.

– Нет, мой дворец! Что хочу, то и делаю! Стив, поедем со мной?! Я теперь еще богаче стала!

– Едем, Юлиана!

– Стивчик, зачем мне ты? Я – богатая, обойдусь без тебя.

– Дочь, что с тобой? – спросил Павел Сергеевич.

– Павел Сергеевич, не примазывайтесь к моему богатству, вы – не мой отец.

– Я тебя вырастил!!

– Спасибо и на этом, а теперь вон твоя дочь, – и Юлиана показала рукой на Лизу.

Я отошла от компании, сходила к павлинам и принесла перо павлина.

– Вот наследница князя – воскликнул Григорий и указал на меня.

– Что за шутки? – спросила Виктория, вытирая глаза от слез.

– У князя три пункта наследников: жена, дочь и та женщина, у которой появиться в руке перо павлина из герба князя, во время разборки наследства.

– Мужик, ты чего сказал?! – запричитала Юлиана.

– Девушка, наглость наказуема даже с того света. Князь любил шутить, он знал о болезни сердца, и поэтому всех вокруг себя успокаивал снотворным. Юлий Ильич предполагал, что у Виктории была дочь, он своим больным сердцем чувствовал, что она есть. Вероятно, поэтому его сердце и болело, но он на самом деле был князь, с гербом, его герб светиться на воротах дворца с внутренней стороны, вон посмотрите!

Все посмотрели в сторону ворот и действительно увидели герб князя с пером павлина.

– Третье условие завещания, если появиться женщина с пером павлина, то все наследство делиться на троих: жену, дочь и женщину.

– Григорий, а еще условия есть?

– Нет, это последнее, все делиться на троих.

– Лиана, ты знала об этом условии? – спросила Виктория.

– Да, я знала о третьем условии, мне князь однажды обмолвился, но о втором условии я не знала.

– Это лучше, чем ничего, Лиана, раз ты меня и моих дочерей, и моего брата выручила, теперь все идем в картинную галерею есть пирожки и пить компот.

– Все готово, – ответила я.

Юлиана из летней сумки достала пистолет и направила его на Лиану. Миша в прыжке выбил пистолет из рук наследницы.

– Внимание, всем! – закричал Григорий.

– Что еще? – спросила Виктория.

– Юлиана лишается наследства!

– Что за шутки!? – закричала Юлиана.

– Ты подняла пистолет на герб князя.

– Это не герб, а баба с пером птицы.

– Господи, какое счастье, что я вас так долго не видела! – воскликнула Виктория.

– Ты обо мне и моей дочери? – спросил Павел Сергеевич.

– О ком еще? Один взорвал яхту, вторая стреляет в Лиану!

К воротам подъехали три милицейские машины, милиционеры ворвались на территорию дворца:

– Вы арестованы! – сказал капитан Павлу Сергеевичу и Юлиане.

– Вы откуда, капитан? – спросила Виктория.

– Миша Мухин сообщил о взрыве на яхте, мы рядом стояли.

– Спасибо! – сказала Виктория и села на скамейку у ворот дворца.

– А мне что делать? – спросил Стив.

– Вас отпустят в вашу страну, – ответил капитан, взглянув на его документы.

– Ваши документы, – обратился капитан к Яшке.

– Вы меня арестуете?

– Нет, паром взорвали не вы, а Павел Сергеевич, – ответил капитан милиции.

– Но все считали, что я, – обречено, проговорил Яшка.

– Павел Сергеевич купил место генерального конструктора в тяжелые годы для судостроительного завода, это целая история, а вы – пешка.

– Но я подложил порошок в замок парома!

– Вам сказали, что это был клей?

– Да.

– Яшка, вас уволили, а Павла Сергеевича мы арестовываем.

– Что мне делать?

– Вы свободны, без права работы на судостроительном заводе.

– Яшка, вы можете восстановить яхту? – спросила Виктория, поднимаясь со скамейки.

– Могу.

– Я беру вас к себе на работу, жить будете во дворце, если Лиана не возражает.

– Я не возражаю, – ответила я, – Виктория, я не верю, что Юлиана – твоя дочь!

– Она не моя дочь.

– Что!? – воскликнули все хором.

– Юлиана дочь Юлия Ильича и своей мамы, то есть жены Павла Сергеевича.

– Почему все так запутанно? – спросила я.

– Ее мать дала князю возможность крупно выиграть в казино своего отца, она его любила. Юлий Ильич знал, что она ждет он него ребенка. Я проиграла в казино, куда меня затащил князь. Он знал, что Павел Сергеевич любит меня, и если я ему скажу, что это моя дочь, то он будет хорошим отцом его дочери. Вот и вся, правда, этой истории.

Юлиану освободили, потому что она не успела выстрелить, но пистолет у нее забрали. Освободили и Павла Сергеевича, из-за отсутствия прямых улик против него.

Милиция покинула дворец Павлина.

– Так я все же дочь князя Юлия Ильича?! Значит я наследница! – удивительно спокойно и громко сказала Юлиана.

– Да, вы наследница, вам причитается третья часть от империи, – ответил Григорий.

– Идемте в картинную галерею, идемте все, в ногах правды нет, – я устало позвала всех к столу.

Я зашла в картинную галерею дворца Павлина, и, остановилась, с удивлением взирая на отсутствие двух картин. Рамы мирно демонстрировали стены. Толпа остановилась рядом. На большом столе стоял дежурный компот, и лежали фирменные пирожки.

– Миша, пропали 2 картины из коллекции князя! – воскликнула я.

– Они ценные? – спросил, пробираясь вперед Миша.

– Самые ценные картины пропали, они не моего производства.

– Внимание, все дружно садимся за стол! – прокричал Миша Мухин, – и, признаемся в краже картин!

Гости стали медленно заходить в картинную галерею, поражаясь ее подбору произведений на тему моря и павлина.

– Лиана, а, что конкретно пропало? – спросила Виктория.

– Две картины, на морскую тематику, подлинники, – быстро ответила я.

– На первом этаже картины висели, и без охраны!?

– Виктория, дворец всегда охранялся у князя.

– А у тебя, где охрана? – спросила Виктория.

– Каюсь, Виктория, охрану я распустила.

– Гостей полон дворец и все без охраны! Ты, с ума сошла, Лиана! Разве так можно! – запричитала Виктория, – я тебе больше не доверяю дворец!

– Виктория, картины закроем, поставим сигнализацию, – успокоил Миша.

– Руками замахал после кражи! – проворчала Виктория.

– Виктория, а что за огрызок висит на твоей цепочке? – спросил Миша.

– Где? – спросила Виктория, – и ухватила рукой цепочку, – правда, обрезали кулон.

– Внимание, все посмотрите на свои украшения! – призвал всех Миша.

Женщины со всех сторон стали себя осматривать, мужчины полезли проверять кошельки. Дети Аллы заплакали.

– Алла, идем, отведем детей в спальню, пусть поспят, там и покормим, – сказала я, и взяла Ваську за руку, – Лиза, берите Инну и едемте с нами.

Дети покинули картинную галерею.

В ней остались: Миша, Виктория, Павел, Павел Сергеевич, Юлиана, Яшка и Стив; еще подошли Кирилл и Элла.

– И так, здесь находилось двенадцать взрослых людей и четверо маленьких детей, – заговорил Миша, – пропали две картины, взорвана яхта, срезан кулон у Виктории, кто, что хочет сказать по этому поводу?

– Но здесь еще были милиционеры и юрист, – возразила Юлиана, – еще местные слуги, или как их называют теперь, обслуживающий персонал.

– Последние люди проверенные, а вот новичков прибыло предостаточно! – возразил Миша.

– Миша, нам виновных в краже не найти, – грустно сказала Виктория.

В дверях появилась фигура Филиппа.

– Павел, где мое семейство? – спросил Филипп, – Миша, я встретил мужика у ворот дворца, он нес свернутую в трубку газетку, у вас тут, типография? – пошутил Филипп, проходя в картинную галерею.

– Филипп, шутник, твои дети спят, а про мужика подробней расскажи, – попросил Миша, – здесь две картины пропали.

– Где-то я его уже видел раньше! Ба, я любовника своей супруги не узнал, это был Андрей, таксист! – быстро сказал Филипп.

– Андрей почти наш человек, – ответил Миша.

– Миша, у тебя все наши, а проколов много, – заворчала вновь Виктория, – тут еще надо решить, что за третья часть наследства достается Юлиане, как дочери Юлия Ильича.

– Виктория, мы это решим, без собрания, – вмешался Павел, как финансовый исполнитель всего наследия князя, есть предложение, передать ей гостиницу вместе с Кириллом.

– Так, а я уже права голоса не имею? Меня взорвали, а теперь передают, как вещь, и надо мне было на свою голову посоветовать Виктории, заказать новую яхту! – громко и нервно сказал Кирилл.

– Повторю свое предложение: гостиница – Юлиане, дворец и пансионат Мише с Лианой, универсам и казино – Виктории, – сказал важно Павел.

– А винный заводик с магазином кому достанется? – спросила Юлиана.

– Шустрая какая, только приехала, а все знает! – удивилась Виктория.

– Мамуля!

– Мы, уже выяснили этот вопрос, у тебя есть только мама, – ответила жестко Виктория.

– Заводик винный, речной трамвайчик остаются у Виктории, – ответил Павел.

– Что-то мне совсем мало осталось, – застонала Юлиана.

Появились Алла и Лиана. Алла села рядом с Филиппом, Лиана подошла к Мише, Лиза остановилась рядом с Викторией.

– Лиза при жизни Юлия Ильича была его дочкой. Она имеет право на часть наследства, – возразила я Юлиане.

– Хорошо, – милостиво согласилась Юлиана, Лиане – заводик и морской трамвайчик.

– Павел, решение принято по поводу наследства, а по поводу краж, пусть Миша разбирается, – сказала устало Виктория, – а, Мише надо усилить охрану дворца.

– А я выйду замуж за Кирилла, – сказала Юлиана, – и уеду жить в столицу к мужу и наследству, в виде гостиницы.

– Облом, детка, Кирилл женат, – возразила Виктория.

– Ради меня разведется, – возразила Юлиана.

– Юлиана, я на тебе женюсь, – предложил Яшка.

– Нет.

– Юлиана будет моей женой, – картавя, сказал Стив.

– Нет, – второй раз сказала она, – я продам гостиницу и выкуплю на эти деньги акции судостроительного завода отца.

– Дочь, ты приняла хорошие решения, – сказал Павел Сергеевич.

– Эх, папа! Я к тебе привыкла! А ты не мой папа!

Миша включил телевизор, на экране показывали захват местного маяка. Смотритель маяка был уволен с работы. У маяка установили охрану.

Я посмотрела на экран, и вдруг сказала:

– Миша, здесь еще были матросы с яхты, ты давно их не видел?

– С того момента, как они помогли перенести яхту.

– Они взяли картины.

– С чего ты взяла?

– Один из них на все способен, он мог и кулон срезать и яхту взорвать, он любил старую яхту, а новая – это его конкурентка.

– Лиана, ты права, его найдем. Все свободны! – сказал громко Миша.

 

Глава 25

Темно и холодно, в душе и на улице. Дикий рев ребенка оглушил все пространство помещения. Васек умудрился уронить на себя шкаф. Шкаф молодой и модный упал на такой же шкаф своей макушкой, в результате ребенок оказался спасенным, но нервным. Кричал, кричал и вдруг затих ребенок. Васька согласился, поесть лишний раз макароны.

Алла посмотрела в зеркало и увидела отекшее лицо. Где-то такой отек лица она уже видела и вспомнила, у ее мамы был такой отек лица от медовой маски. О, это она вчера купила медовик, съела его почти весь на одном дыхании и отекла. Глаза изменили свою форму, под наплывом век. Васька ест любимые макароны и пока молчит.

Тихо. Темно и холодно. Она хотела Василию старшему написать письмо по Интернету.

Написала и стерла. Если она Васе что-нибудь напишет, он явиться немедленно собственной персоной, а это непозволительная роскошь, а жаль. Васька младший съел десяток макаронных завитушек и рвется в ванну с криками:

– Мама, я люблю тебя!

Филипп уехал с двумя другими детьми к своей маме на побывку. Ваську он то ли недолюбливает, то ли ревнует к Васе, но с собой его не взял. Васек младший тоже больше любить Васю, чем Филиппа. Васек заснул. Алла смотрит в зеркало, потом отворачивает от него лицо с полной безнадежностью, но с надежной, что отек на лице пройдет, не сегодня так завтра.

Алла взяла в руки телефон, набрала номер Лианы:

– Лиана, привет, у тебя есть минутка?

– Есть.

– Васька спит, Филипп с детьми уехал к своей маме, а у меня отек на лице.

– Понятно, сидишь одна дома и страдаешь.

– Знаешь, Лиана, говорю тебе, как на духу, грустно мне что-то, то ли к Васе рвануть, когда отек с лица спадет? С Филиппом у нас все не очень хорошо. О, я ведь не оставила четвертого ребенка…

– Ты мне про четвертого ребенка не говорила.

– А чем хвалиться? Приехала я от Васи, выгнала из дома Анечку, она тут у Филиппа прижилась, пришел домой Филипп и сделал мне четвертого ребенка.

– Круто.

– Хорошо сказала и без совета, а ты знаешь, возьму я завтра одного Ваську и поеду с ним к другому Васе, а ты скажешь Филиппу, что я к матери поехала.

– Алла, меня не ввязывай в ваши дела.

– Осторожная ты стала!

– Не без этого.

– Ладно, сама ему скажу. Пока, – сказала Алла и положила телефонную трубку.

Васек вскинул голову, как – будто и не спал, закричал, заверещал. Слез с постели и забыл, что почти спал. Визг, крики на пустом месте. Алла вспомнила, что Вася с ним справляется одной левой, и решила утром обязательно уехать к нему. Васька бегает по квартире, кричит. Лезет во все двери. Один за всех расшумелся.

Утром Алла посмотрела на себя в зеркало, отек несколько уменьшился, сделала маску на лицо и стала собирать вещи. Васек проснулся в хорошем расположении духа и особо не мешал сбором своей мамы. Он набрал игрушек целую сумку, словно помогая ей.

Алла часть игрушек вынула, остальные взяла, сказала:

– Спасибо этому дому, пойдем к другому, – и, взяв, за руку Ваську вышла из квартиры.

Легкий снег лег на их следы. Жизнь продолжалась. Естественно, дорога без Андрея не обошлась. Он заметил Аллу и Василька и остановил рядом с ними машину.

– Алла, куда ты опять собралась ехать от своей судьбы? – спросил Андрей, открывая Алле дверь машины.

– Андрей, чего спрашиваешь? К маме еду.

– Она тебя ждет, не дождется! Не повезу я тебя!

– Я тебя сегодня и не вызывала, ты сам остановился.

– Знаешь, моя хорошая, идем, я вас домой отведу.

– К себе, Андрей?

– К тебе, радость моя.

– Что я там забыла?

– Двойную квартиру. Ты не знаешь, что Филипп уволился из универсама и вернулся домой?

– Он мне не говорил.

– Так моя Анечка мне все рассказала. После раздела имущества, Виктория стала притеснять Филиппа, он и уволился.

– Но мне мой муж этого не говорил!

– Иди домой, а то Виктория и вашу квартиру оприходует, а ты выходи на работу.

– Андрей, ты прав! Мне надо работать! Филипп сам знает, что делает. Помоги домой вещи отнести.

– Идем, любимая! И не перечь Виктории, если ей на глаза попадешь!

Кирилл только привык к мысли, что у него сменилась хозяйка, как ему объявили, что его гостиница идет под снос. Она мешает городским властям. Гостиница не деревянная изба не перевезешь на другое место. Юлиана не нашла общий язык с руководителями города. Решил Кирилл поговорить с Ириной Петровной.

Она на такую новость даже не прореагировала:

– Кирилл, все отлично, надо внести оплату нужным людям, и они с глупостями больше не потревожат.

– Ты так думаешь? А где деньги возьмешь?

– Где всегда брали, там и возьмем. Алла об этом и не узнает, пусть кораблики строит со своим отцом.

– Ирина Петровна, все-то ты знаешь.

– На том стоим, Кирилл Егорович.

Филипп вернулся домой, где не был последние годы. Там его почти не ждали.

Квартира родителей ему показалась маленькой и старой. Мать выделила ему комнату.

Детей положили на диван, Филиппу принесли раскладушку. Мать молча встретила сына с двумя мальчиками трех лет, а потом спросила:

– Сын, ты надолго к нам приехал?

– Мама, как получиться, но я уволился из универсама.

– А почему ты с детьми явился и без Аллы?

– Решил, что так будет лучше для всех.

– Посмотрим, а на что жить будешь?

– Пойду работать.

– Если устроишься. А детей куда денешь?

– В детский сад отдам.

– Филипп, ты здесь прописан, мы тебя не выписывали, а дети твои у нас не прописаны, в сад их не возьмут.

– Мама, это ты серьезно говоришь? Вот попал! Мама, а ты с детьми не посидишь?

– Это уж как слушать меня будут.

– У меня выхода нет! Негде мне там работать. С Викторией я не поладил.

– Филипп, оставайся, не выгоню я тебя из дома, устраивайся на работу.

Повезло Филиппу на этот раз. Один старый приятель за последнее время стал директором фирмы и взял Филиппа к себе на работу на приличные деньги, программистом. Но Филипп в универсаме расслабился, и многое забыл, нагонять было тяжело. Домой он практически не заходил, первый месяц все время был на работе.

Дети бабушку не слушались. За месяц она очень устала, и на свой страх и риск позвонила Алле:

– Алла, что с детьми делать, в сад их без тебя и прописки не устроить, а Филипп все время работает.

– Зинаида Николаевна, спасибо, что мне дали передохнуть, значит, Филипп на работу устроился? Хорошо. Не знаю, что и делать! Я вышла на работу, третий сын ходит в детский сад, няни у нас нет.

– Рада за тебя, но мне, что делать?

– Возьмите няню себе в помощь на деньги Филиппа.

– Няни нам еще не хватало! У нас квартирка маленькая.

– Мне с тремя детьми не справиться.

– Верю, голубушка, верю. Где дети прописаны?

– Зинаида Николаевна, они на юге родились, а прописаны вместе со мной, по месту моей прописки. У меня областная прописка.

– Вот напутали, так напутали.

– А вы вспомните, мы хотели у вас детей прописать, да вы отказались.

– Так, я думала, ты смотришь не на моего Филиппа, а на столичную прописку!

– Господи! Тройня! Не знаю, что мне и делать! Пропишите их временно.

– Хорошо, Алла, работай. Васек он самый буйный из трех, тебе нелегко, а мы справимся.

Филипп нашел молодую няню, в помощь своей маме. Девушка подрабатывала, учась в педагогическом институте. Она не спорила с Зинаидой Николаевной, используя педагогические приемы воспитания, легко справлялась с двумя, весьма послушными мальчиками. Валерий и Виталий дружили между собой и не ссорились по пустякам, Васек среди них всегда был третий самостоятельный. Девушку все вскоре звали по имени 'Ира'.

Ира гуляла с детьми раз в день, второй раз с ними гуляла Зинаида Николаевна.

Бабушки, сидящие на лавочке, ей докладывали, как с ее внуками гуляет Ира.

Девушку хвалили и считали женой Филиппа. Филипп к Ире не приставал, а вот сам он ей очень нравился, разница в возрасте у них была лет десять. Ситуация обычная.

На юге Алла втягивалась в трудовые будни, весна вторгалась в ее края, народ полетел на юг. Работы прибавилось. Васек ходил в детский сад в одну группу с сыном Андрея. Сыновья подружились. Алла с Андреем вместе вышли из детского сада, сыновья бежали впереди их, обгоняя друг друга. Они зашли в маленький парк, сели на скамейку. Дети качались на качелях. Птички пели над их головой.

Анечка тосковала по Филиппу, ей говорили, что Алла с Андреем часто ходят вместе, но против этой дружбы у нее сил не было. У нее появилась мысль съездить к Филиппу. Женщина набрала номер телефона Филиппа.

– Филипп, любимый, я так скучаю без тебя!

– Анечка, что случилось?

– Ничего. Дорогой мой человек! Твоя жена и мой муж дружат вместе с детьми, я им мешаю, можно я к тебе приеду?

– Не боишься, Анечка? Приезжай!

– Я не помешаю?

– Жду, встречу!

Андрей привел сына домой, и увидел интересное зрелище: все вещи летали по квартире, а некоторые залетали в раскрытые пасти двух сумок.

– Анечка, что случилось?

– Ничего особенного, еду в гости к Филиппу.

– А мы как без тебя жить будем?

– Алла за вами присмотрит, она с тремя детьми справлялась, а уж с двумя как-нибудь справиться, правда, сын?

– Да, мама, тетя Алла с нами справиться.

Анечка присела, стряхнула слезу:

– Вот и сын за нее! Сын, я не обижаюсь, я тебя люблю!

– Мамочка, мы тебя любим!

– Андрей, всех возишь, отвези меня до вокзала!

– Отвезу! Захочешь вернуться – ждем!

Филипп на вокзале встретил Анечку, обрадовался, привез ее к себе домой. Его дети полетели к ней и сели на колени. Женщина обняла мальчишек, потрепала коротко остриженные головы.

– Привет, мальчики!

– Привет! Анечка!

В комнату вошла Ира, и удивленно посмотрела на женщину:

– С приездом, Алла!

– Я не Алла, а Аня.

– Извините, я думала их мать приехала.

– А, ты кто, милочка?

– Я не милочка, а Ирочка, няня этих прекрасных детей.

– Филипп, так ты опять занят?

– Нет, Анечка, это Ирочка, она студентка и няня в свободное время.

– Так, мне уехать?

– Нет, что ты! Аня, ты только приехала, отдыхай.

– Уже и 'Аня'. Отпусти мужика он уже 'чку' в другом месте найдет!

Аня встала, мальчики сползли с ее колен, она схватила свои сумки и выскочила на улицу. Подняла руку, машина остановилась и повезла женщину к вокзалу. Из дверей подъезда выбежал Филипп, а машины уже и след простыл. Анечка на следующий день приехала домой. Дома не было никого, вечером она сама взяла сына из детского сада. Мальчик к ней прижался и заплакал, заплакала и Анечка.

Поздно вечером приехал Андрей:

– Как поездка? – спросил он жену, не называя ее по имени.

– Отлично!

– Быстро вернулась, не встретили?

– Встретили, но у мальчиков уже есть новая мама!

– Шустрый Филипп! Алла знает?

– Он еще сам не знает, у них няня Ира, молодая девушка.

– Надо Алле сказать.

– Тебе бы только с Аллой поговорить!

– Не ворчи, Аня! Предупредить разрушение семьи с тремя детьми, не мешает.

– Праведный какой! Заботливый ты, но о других.

– А я ей не скажу.

– Сама узнает, если захочет.

Алла пришла в детский сад за Васькой, и от воспитательницы узнала, что Анечка сама забрала сына. Дома она позвонила мужу.

– Филипп, что там у тебя произошло?

– У нас все нормально.

– Кто с детьми сидит?

– Мама, ты же знаешь.

– Не верю, родной, если Анечка сбежала, значит там, дама есть. Соперница наша.

– Есть няня Ира. Студентка.

– Вот она! Счастья вам двоим! – сказала Алла, и бросила трубку телефона.

Зазвонил телефон. Она взяла его, но это был не Филипп, а Андрей:

– Алла, у Филиппа есть дама.

– Знаю, Андрей, но я им не судья и к ним не поеду.

– Тебе виднее, но я к тебе приехать не могу, Аня вернулась.

– Андрей, тебя я не зову, мы с Васькой одни поживем, – сказала она и положила телефон.

Полежала Алла немного.

К ней на постель забрался Васька:

– Мама, позвони Васе, я с ним хочу поговорить.

– Ты, прав, Васек, надо звонить Васе.

Вася сразу взял трубку, словно ждал звонка:

– Алла, это ты?

– Я, Вася. Мы с Васькой одни, нас все бросили и замену нашли.

– Мне к вам приехать?

– На отпуск?

– На всю жизнь.

 

Глава 26

Мороз – красный нос завладел природой полностью. Ветер пронизывает с морозцем дома до капитальных стен соседей. У соседей с другой стороны дома теплее, там мороз без ветра. Жизнь подчинена морозу. Окна в автобусах заморожены ровным слоем без узоров. Отчаянные пассажиры едут сурово, в самой теплой своей одежде.

Святки. Крещенский мороз.

Морозы ударили на редкость крепкие. Зинаиде Николаевне постучали в дверь и предложили пару мешков картошки. Семья у нее увеличилась, картошка им всегда нужна, дома ни одной штучки не осталось. Привезли им мешок картошки, бросили ее на лестничной площадке, и по звуку Зинаида Николаевна поняла, что она мороженая.

Ира вместе с ней выбежала посмотреть на картошку.

– Зинаида Николаевна, надо ее разрезать и посмотреть.

Взяла Ира нож, помыла одну картошку, разрезала, а она на разрезе вся промороженная. Парень стоит над двумя мешками замороженной картошки, и не хочет верить, что вот она, такая большая и крупная, а промороженная, и не на улице ведь она стояла.

Потом он посмотрел на Иру и сказал:

– Ира, ты здесь долго еще жить будешь?

– Пока я им нужна, не уйду.

– А я как же?

– Ты, Иван, картошку замороженную продавай.

– Да я не знал, что она замерзла!

– Это твое дело, мне надо дверь закрыть, до свидания!

Филипп первый раз принес полноценную зарплату. Заплатил Ире за работу, отдал маме на продукты и на личные расходы. Дамы повеселели. Дети получили новые игрушки с пультом управления. Не хватало ему машины, но в морозы о машине можно не думать. И об Алле он старался не думать, Филипп был уверен, что она вспомнит Васю, а не его и Андрея.

Виктория поссорилась с Филиппом, он уволился и уехал с двумя детьми, но ей от этого легче не стало. Она сама не могла понять, почему всю злость, скопившуюся после взрыва на новой яхте, она выместила на Филиппе, отце тройни. Так получилось, под руку попался. Виктория успокоилась, а извиняться уже не пришлось, адресат выбыл. Впрочем, универсам работал уже и без него, он все сделал, что мог.

Алла ее не упрекнула. Павел сказал, что к Алле приехал ее старый друг со времен школы, они живут втроем.

Виктория решила проверить мужа Аллы на профессиональную пригодность для своих целей. Алла была на работе, Васек в саду, дверь открыл Вася. Он сразу понравился Виктории.

– Здравствуйте, Василий, я Виктория, не удивляйтесь, здесь новости с ногами.

– И вам, здравствуйте, с чем пожаловали? Нас обижать?

– Нет, хочу предложить вам работу, да не знаю, согласитесь ли?

– Я заводской человек.

– А мне и нужен человек с золотыми руками. У меня получился личный ремонтный заводик яхт, есть инженер, нет рабочего, вы могли бы помочь по ремонту морских средств: две яхты и морской трамвайчик?

– Где работать?

– Скоро потеплеет и можно работать. Ангар на берегу моря, в нем не отапливается, все в ваших руках.

– А жить где?

– Можно во дворце, там есть комнаты для обслуживающего персонала.

– Домой отпускать будите?

– На ваше усмотрение.

Новость Алла встретила спокойно, она знала, что Виктория Василия не пропустит.

Вскоре Василий переехал во дворец к Лиане. Яшку и Василия поселили в двух смежных комнатах. Они приступили к ремонту плавучих средств Виктории.

Яшка продумывал, что и как делать, а Василий выполнял. Они сработались. Рабочий день у них был ненормированный, что их вполне устраивало.

Юлиана так и не могла понять, кто, что взорвал, но чувствовала свою вину перед разбитой взрывом яхтой. По мере сил она помогала Яшке добывать нужные детали и узлы для его ремонтной бригады. Вдали от него, она осознала, что он ей нужнее, чем Стив. Стив вообще перестал к ним приезжать.

Так получилось, что привезла Юлиана для ремонта яхт необходимые запасные части.

Втроем они весело продумывали, что и как улучшить в яхтах или в морском трамвае.

Лиана к ним заглянула, предложила свою помощь по оформлению малых судов.

Пригласили маляров и дело пошло.

На веселый огонек ремонтной бригады заглянула Виктория, и была удивлена, как быстро выполнялись ее задания. Старая яхта, светилась, как новая. В новой яхте большие отверстия от взрыва, приобрели прикрытия, и не пугали, своей откровенностью. Трамвайчик, приобретал вид прекрасного двухпалубного судна.

Виктория лично заплатила Яшке и Василию. Женщин она не заметила, те и не обиделись.

Яшка решил после ремонта яхт вернуться домой, к Юлиане. Василий хотел жить рядом с Аллой, а не работать вдали от нее. Деньги они отдавали своим женщинам и продолжили работу, которую решили выполнить, как можно скорее. Успех бригады висел в воздухе. Юлиана пошла к Яшке в комнату, Вася поехал к Алле.

Тишина окружала ангар, до ангара был прорыт небольшой канал, по которому заводились суда и поднимались для ремонта. Луна заглянула в ангар, ворота раскрылись, из ворот выплыла старая яхта и поплыла в сторону открытого моря.

Через пару минут прозвучал взрыв, ангар с новой яхтой и морским трамваем взлетели в воздух огрызками досок и рваным железом.

Я проснулась от взрыва и посмотрела в окно. В море была видна яхта в сполохах огня, горящего ангара. Проснулся Миша, удивленно посмотрел на жену у окна, потом быстро вскочил и подбежал к окну. Старую яхту скрыла ночная тьма. Полыхал ангар.

– Лиана, кто-то против новой яхты! Пусть горит.

– Миша, звони пожарным, звони в милицию. Звони.

– Ты права.

Миша позвонил по экстренным телефонам и посмотрел в окно: Яшка и Юлиана бежали к ангару. В ангаре что-то еще ахнуло, жахнуло, парочка упала на песок, и больше не пытались идти в сторону взрывов. Они пошли в сторону дворца. Лиана и Миша спустились к Яшке и Юлиане. Подъехали пожарники и милиция, взревела скорая помощь. Какой-то умный мужчина, в костюме приступил к опросу жителей дворца.

Пожарные тушили обгорелые обломки.

Утром среди обломков трудно было определить число судов. Виктория ходила вокруг ангара и не знала, что и думать.

Миша подошел к Виктории:

– Сестричка, главное не волнуйся, люди все целы.

– Это радует, но кому мои яхты так мешали?

– Мне не известен твой враг.

– Ищи брат, ищи!

– Ищи, свищи, ветра в поле!

– Или в море!

– Знаешь, а ты права, именно в море надо искать врага.

Яшка развел руками, ответил на все вопросы по поводу ремонта судов, но его не отпустили, заставили остаться до конца следствия. Василия тоже привязали подпиской. Виктория смотреть на них не могла. Содержать их она отказалась.

В море на старой яхте уплыли два матроса, которые на ней всегда плавали со дня ее основания.

– Хлыст, нам еще повезло, что не взорвались в ангаре с остальными судами!

– Огарок, ты молоток, быстро вывел яхту в море, а это не ты бомбы подложил?

– Я, что сдвинутый себя взрывать? Ты, наверное, взорвал.

– И я не больной взрывчаткой яхты уничтожать.

– Да, знаю, знаю, что не ты. Но кто взорвал? Ведь еле ноги унесли!

– Чуть в могилу не угодили, до сих пор трясет от страха.

– Что, правда, то, правда, а подумают, что мы взорвали.

– Огарок, а ты на кого думаешь, ну, насчет взрывов?

– Хлыст, наехали тут всякие, сами они и взорвали, думаю, нас не заметили, мы в море вышли, а уж потом взрывы пошли один, за одним.

– Слушай, а если мы чего сдвинули своей яхтой, ну и взорвалось все из-за нас.

– Не дрейф, прорвемся, главное, чтобы нас не видели.

– Чует мое сердце, нас могла видеть Лиана, эта баба все во время замечает.

– Прав, она могла увидеть, как мы в море вышли, с ее мастерской далеко видать.

– Но, Лиана, не болтушка, она не расскажет.

– Не расскажет, с того раза, как мы ее первый раз к князю везли, было видно, что она цельнометаллическая, Юлий Ильич об нее споткнулся, захотел ее, да и умер.

– Откуда ты знаешь?

– От пирожков.

– Филипповна посвятила?

– А, то! И сейчас у нас с тобой запас пирожков на пять дней хватит.

– Правильно, любовь поварихи – великая сила!

Яшка завалился на кровать, подложил руки под голову, и посмотрел в потолок без единой мысли в голове. Юлиана уехала, но сердце его с собой не увезла. Он так ее любил и хотел, что переболел до пустоты. Она странная, или слишком для него богатая. Не ладилось между ними любовь.

И стал Яшка ловить себя на мысли, что исподволь все больше думает о Лиане.

Хорошая женщина, не задается, других не унижает, с мужем своим спокойно говорить, прислугу не тиранит, как Виктория или Юлиана. Эх, эта Юлиана, еще и дочкой Юлия Ильича оказалась, еще богаче стала.

Васька хороший мужик, да не повезло ему в армии, детей у него быть не может, да и у Лианы их нет. Васька к Алле уехал, а он, Яшка не знает, что ему делать.

Опять его взрывы преследуют. На пароме, да здесь второй раз. И виновен, и не виновен. Черт его дернул взрывать паром по собственной воле и по велению Павла Сергеевича. Ведь дочь его там плыла!

А вдруг и он не знал, что Юлиана поедет тем рейсом со Стивом? Мог и не знать. И тут взрывы за взрывами на яхтах Виктории. Кому насолила она? Яшка заснул, ему приснились гуси из детства, и он резко проснулся, с мыслью, что ему немедленно надо ехать в городок, где он родился. Немедленно.

Он вскочил, быстро собрал вещи, потом вспомнил, про подписку, часть вещей вынул, взял полиэтиленовый пакет и с ним быстро выбежал за ворота, поймал машину и был таков.

Вася приехал к Алле, ей он рассказал о взрывах на яхте. Она попросила Василия разделить квартиру на две квартиры, какими они были до объединения Филиппом, и одну квартиру сдали внаем, тем паче, что тепло настало, отдыхающие стаями стали приезжать в их город.

Миша голову сломал о мысли над взрывами на яхтах. И неожиданно спросил:

– Лиана, ты видела что-то в окно, до того, как я проснулся и подошел к окну?

– О чем, ты? Мы с тобой вдвоем смотрели на пожар в ангаре!

– Родная, а ведь ты лжешь! Ты видела что-то в море, ты на море смотрела!

– Грубо, Миша, море было темное, без луны…

– Была луна, Лиана, была! Я ее мельком видел. Видела ты! Но, что!?

– Неправда!

– Я сам отвечу! Ты видела, как в море уходила старая яхта!

Я неуловимо вздрогнула всем телом.

– Я угадал! – сказал Миша, – но, что мне это дает? То, что старая яхта цела, ее остатков в пожарных огрызках мы не нашли. Павла Сергеевича здесь никто второй раз не видел. Лиана, а ты знаешь, куда-то исчез Яшка?!

– Меня подозреваешь?

– Уже нет. Вася сейчас живет у Аллы. Здесь еще крутилась Алла, она привозила нечто для ремонта яхт, а спросит не у кого. Еще мы две картины не нашли и алмазный кулон Виктории!

Хлыст и Огарок достали бутылку вина из погребка князя, выпили и повеселели.

– Хлыст, куда поплывем? Мы теперь при деньгах и на яхте.

– Все наши! У Виктории ты срезал кулон, я вынес картины из картинной галереи, а Андрей их вывез и продал. Нас Андрей ждет в подводном кафе, туда и плывем, в кафе рассчитаемся с ним, он нам будет давать работу, подвозить отдыхающих к берегу, а мы их будем катать по таксе.

– А пограничники?

– Он нашу яхту зарегистрировал по новым правилам, не будем заплывать за пограничные буйки, – ответил Хлыст и уснул на палубе, рядом заснул Огарок.

Анечка смотрела на то, как ее муж собирается: в костюме и галстуке собрался на работу.

– Андрей, ты опять в Алле, так у нее все занято!

– Я на работу.

– Вот как, так ты на работу не ходишь.

– Работа – работе рознь, – сказал Андрей и быстро пошел к машине.

В подводном кафе он ждал яхту, ждал, а ее все не было. Устрицы ему надоели, воды напился, бегемотов все не было, так он звал матросов. Андрей вышел из кафе и в море увидел яхту, которая никем не управлялась.

Мужчина спустился в кафе, вызвал знакомого яхтсмена, и на его яхте поплыли к старой яхте князя. На палубе спали матросы, за рулем никто не стоял. Андрей перебрался на яхту, отпустил яхтсмена, сам встал за руль и повел ее к пляжу в скалах, людей в начале сезона там бывает мало. Пиджаком он прикрыл одного из матросов. Среди скал стоял маленький домик оператора пляжа в скалах, хозяина дома не было.

Яхту Андрей у причала оставил, матросов перетащил по одному в хижину. Они еще спали. Проверил Андрей у них карманы, обнаружил деньги, взял их и спокойно пошел к яхте.

Над морем застрекотали вертолеты пограничников, они заметили одинокую яхту и подлетели к причалу. Андрей ответил пограничникам, что он обедал в подводном кафе, вышел покурить, заметил в море яхту, которая вела себя очень странно. Яхту он догнал с помощью известного яхтсмена. На яхте спали матросы, он их уложил в домике.

– Все хорошо, – ответил один из пограничников, – но эта яхта числиться в розыске.

– Я на нее и не претендую.

– И славно.

Виктории сообщили о нахождении яхты. Она ожидала услышать такую новость, и все же была крайне взволнована. Виктория поехала к яхте. Андрей стоял на причале.

Его не отпускали, как свидетеля. Они поздоровались. Андрей выглядел на редкость элегантно, без привычной кожанки и черного свитера. Виктории показали спящих матросов, она их узнала. Спящих матросов поместили в скорую помощь, которая подъехала со стороны шоссе, до нее их пришлось нести в носилках, они не просыпались.

Андрей и Виктория, уехали на моей машине. Впервые Андрея везла на машине женщина.

– Андрей, это вы взорвали яхты? – мирно спросила Виктория.

– Нет, с чего мне взрывать яхты?

– Интересно, а почему вы оказались вместе с матросами?

– Я их спас.

– Ой, ли? И ограбил? Деньги у вас из кармана высунулись. И откуда у них столько денег? Не за мой ли кулон с алмазом?

– О кулоне я не слышал.

– А о картинах?

Андрей так внимательно стал смотреть в окно, так что у меня усилилось подозрение насчет роли Андрея в моем невезении.

– За сколько картины мои продали?

– За фунт изюму.

– О, конкретный ответ. За фунты – стерлинги? Отдашь изюмом или картинами?

– Яхтами. Одну я вам спас.

– За спасение матросов и яхты, выделю тебе деньги на новое такси, но за кражу картин, эти деньги из тебя вычту. Мы квиты. Пингвины проснуться, тебя не продадут.

– И про пингвинов знаете?

– Лопух, Андрей, я тут вечность живу. Пингвины работают по принципу лишь бы поживиться. Я их не уволю, думаю, что не они взрывали ангар.

– Не они.

– Деньги все отдай мне!

Андрей стал из всех карманов вытаскивать деньги, взятые у пингвинов.

– Умный Андрей, служи мне.

– Каким образом?

– Найди того, кто взорвал ангар!

– А я и так знаю, кто его на воздух отправил.

– И кто же?

– А вы мне верните половину денег, скажу.

Виктория разломила ворох ценных бумаг на две половины, и протянула Андрею бумажный комок денег.

– Юлиана.

– Доказательства!

– Она привезла для ремонта яхт несколько сложных узлов, везла на моем такси, я их в багажник убирал. Среди прочих коробок и ящичков, была одна с бомбой.

– Откуда знаешь?

– В армии сапером служил. У меня нюх, как у собаки, на взрывчатые вещества.

– Чем докажешь?

– Осмотрите ее комнату или мусор, должен быть ящик маленький с запахом взрывчатки.

– Мусору у нас вагон и маленькая тележка после взрыва ангара, еще все не вывозили.

– Приведите собак.

– Если знал про взрывчатку, почему не сказал?

– Верю в людей, не знал, что она ее пустит в дело.

– Неплохо. Будешь моим личным водителем?

– И любовником по совместительству?

– А, давай проверим твои способности. Деньги у нас с тобой есть, но мы поедем в мой новый дом, там сейчас нет никого.

– Поехали, ваше величество.

Дом внушал уважение своим внешним видом. Маленький трехэтажный дворец, окруженный приличным забором, таил в себе тайны цивилизации. Виктория провела Андрея в спальню для гостей, вести в свою спальню она не посмела, вдруг Павел явиться. Андрею здесь все понравилось, вплоть до хозяйки. Страстной любви в последнее время у него не было, да и Виктория любовью Павла не была избалована.

Виктория задернула темные шторы.

Полумрак окутал потенциальных любовников. Ванна приняла в свою теплую негу, ее тело. Андрей пошел в соседний душ. Огромная гостевая кровать поглотила чистые тела. Они повернулись друг к другу и забыли о внешнем мире часа на два. Потом уснули.

Павел оформлял страховки на сгоревшие яхты и морской трамвайчик, с одной яхтой его остановили, сказав, что есть сведения, что она цела. В общем, деньги были выданы за одну яхту и один морской трамвай. С такой новостью Павел ехал домой. У дома заметил машину Виктории, но ее нигде не было видно. Он стал звать ее, никто не отзывался. Павел обходил одну комнату за другой, дошел до спальни для гостей, открыл дверь и замер: на постели без одежды спали Виктория и Андрей.

Мужчина закрыл дверь, спустился на первый этаж, сел в кресло, включил телевизор.

Достал коньяк, налил его в толстый стакан, но пить не стал. Послышался звонок, звонили в ворота в заборе. Павел открыл дверь, нажав на кнопочку в столе, за которым сидел.

Вскоре перед ним стояла Лиана собственной персоной.

– Павел, говорят, с мусором от пожара в ангаре все выяснили. Я пришла узнать, можно ли хлам вывозить на свалку, сезон, отдыхающие снуют везде.

– Думаю можно очистить территорию.

– Но я бы хотела это услышать от Виктории.

– И я бы не прочь с ней поговорить, но ее нет дома.

– Она дома, ее машина у ворот, видно спешила куда-то.

– У меня нет слов в ответ на твои доводы.

– Значит, она дома?

– Они спят.

– Кто они?

– Андрей и Виктория спят в голом виде в спальне для гостей. Жду когда проснуться, вся спальня покрыта мятыми деньгами.

– Как интересно!

– Еще бы! У меня растут рога, мне уже лет тридцать…

– Не горюй, Павел, как говориться…

– Пить будешь?

– Я за рулем.

– У меня руки опускаются. Я тащу все заботы князя на себе и вот награда – рога!

– Не грусти.

– Лиана, ты Мишу любишь?

– Мы живем вместе.

– Это не ответ.

– Не знаю, Павел.

– Филипп домой вернулся, и не звонит, и на письма по е-мейлу не отвечает. Мне уехать домой? Поедешь со мной?

– Я здесь привыкла.

– А я нет. Лиана, передашь этот пакет лично в руки Виктории, там страховка, а у нее совсем иное… Я домой лечу, сейчас возьму свои вещи. А в прочем, у меня, их здесь нет, документы со мной, отвези меня в аэропорт.

– Отвезу, поехали.

Я передала пакет Виктории, но на следующий день, и сказала, что Павел вернулся к себе домой, просил его не тревожить. Виктория вызвала забытого адвоката князя, и попросила его занять свое место в ее пирамиде. Гоняться за Павлом она не собиралась.

Свой накопленный гнев на Павла, Виктория выместила на Аллу. Ее разозлило, что Алла квартиру вновь изменила, и что живет там с Васьками, а не с Филиппом и тройней. Алла с Васей поехала жить к Васе старшему. Они уехали, забрали вещи и документы.

Виктория явилась к Лиане, и сказала ей, что в ее ведомстве одни взрывы происходят. Лиана собрала вещи и уехала домой. Виктория сказала Мише, что теперь она хозяйка дворца Павлина! Миша взял вещи и уехал в пансионат. Зашла Виктория в комнату князя, толкнула старую антенну, в перьях павлина и дворец взорвался вместе с ней…

 

Глава 29

Интересный, моложавый мужчина смотрел на меня тяжелым, диким взглядом, не видя меня в упор, но он тут же перевел свой дерзкий взор на закрытую дверь подъезда, как только я к ней подошла. Я набирала код своего подъезда моей новой квартиры, мужчина не сводил глаз с моих рук, я почувствовала этот жуткий взгляд, ошиблась, сбросила код и вновь набрала, прикрывая собой номер кода замка подъезда.

Мужчина ворвался следом за мной в подъезд, к лифту он не подошел, и, сильно хромая, но удивительно быстро, стал подниматься по лестнице. Я смотрела вслед хромому мужчины, с внутренним страхом. Мне показалось, что в его ноге, кроме самой ноги, что-то есть еще, но что?

Лифт остановился передо мной, приветливо, открывая двери; до нужного этажа я доехала спокойно. Хромого мужчины на этаже не было, не мог он физически преодолеть столько этажей, раньше меня! Страх в моей душе появился от его страшного взгляда.

Я закрыла свою входную дверь, торопливо, продвинула засов, и немного успокоилась.

Вскоре позвонила в дверь Алла, мы договорились встретиться, чтобы обсудить свои личные, женские проблемы, просто отвести душу в разговоре без глаз и ушей.

Алла влетела с круглыми глазами:

– Лиана, в вашем лифте света нет! В подъезде света нет!

– Алла, я недавно приехала домой, свет был везде.

– А сейчас, представь себе, нет! Не люблю я эти ваши башни до чертиков. Страшно в башнях, десять этажей давит на психику, каждый этаж похож на западню!

– Я живу, правда, недавно.

– Лиана, ты идешь с ключом от дверей между лифтом и площадкой у твоей квартиры, а я выхожу из лифта, вижу две, закрытые на замок двери, четыре двери лифта.

Представь: свет выключен, это же ловушка! Уникальная ловушка.

– Ты, права, лестница есть между первым и вторым этажом, выше она перекрыта на каждом этаже, сегодня видела хромого мужика, так он шел на второй этаж по лестнице, а выше ему не подняться, закрыты все выходы на площадки с квартирами.

– Поэтому не люблю я эти башни.

– Знаешь, у нас ремонт на площадке не делали много лет.

– Лиана, сама крась стены в подъезде на своем этаже.

– Еще чего, лестничная площадка огромная, здесь четыре больших квартиры. В двух квартирах, никто не живет, в нашей квартире нас двое, да еще в одной, один человек живет.

– А еще четырех – пяти этажные дома сносят, в них хоть требования пожарной безопасности сохраняли, лестница была, а у вас в башнях, свет отключи, и все застрянут в своих квартирах навечно, лестница общая – отсутствует.

– Да, башня огромная, да полупустая, а в твоем доме, с общей лестницей во всех квартирах перенаселение, сама говорила.

– Это точно, любят люди безопасность, а не огромные площади, в глупых башнях.

– Не скажи, башни разные бывают.

– Мы о твоей башне говорим, Лиана.

За дверью послышался странный звук. Они переглянулись. Свет потух в квартире.

Дверь в квартиру открылась. Мы сжались в огромные кресла, в которых сидели.

Послышался неравномерный скрип обуви.

Скрип. Стук. Скрип. Стук.

Они замерли, свет вспыхнул, перед нами стоял моложавый мужчина с пронзительным взглядом черных глаз:

– Девушки, у вас есть одно желание на двоих, у меня есть всего одно желание, у нас на троих есть одно желание, – ледяным голосом проговорил мужчина, словно он робот.

– Что вы от нас хотите? – дрожащим голосом проговорила я.

– Вас.

– Вы, что людоед? – хриплым голосом спросила Алла.

– Не складывается такой пасьянс, я вас хочу вместе, на этом лежбище, – и он показал на диван, из одного комплекта мягкой мебели с гигантскими креслами, значит и диван, был огромен.

– Без вина, на сухую? – переспросила я.

– Можно с ликером.

– У меня, его нет дома.

– А чего спрашиваешь? Раздевайтесь! – неожиданно громко крикнул мужчина.

– Мы не лесбиянки! – возразила я.

– И я не янки, – проговорил мужчина с ее интонацией в голосе.

– Был бы янки, не лез бы даром к женщинам, – ответила Алла, нашел бы женщин по таксе от пятидесяти и выше.

– А мне и надо, выше колен. Разговорчики в строю! – вспылил мужчина, глаза его зло вращались.

Мы к стриптизу были не готовы, а что делать? Стали стаскивать с себя одежду.

– Прекратить! – зарычал мужчина.

– Что прекратить? – хором спросили мы.

– Перестаньте снимать с себя одежду.

– У меня рука сломана в запястье, – заныла я.

– Отлично, ты мне и нужна, у меня нога сломана, у тебя рука, будем парой.

– Я могу уйти? – запищала не своим голосом Алла.

– И тебе сломаем, если уйдешь! – назидательно сказал мужчина, – быстро присели, обе. Я сказал обе!

– Я не могу присесть, – сказала Алла, – у меня брюки узкие.

– Сними их, приседай без них.

Алла стянула с себя брюки, на ней остались, нечто, напоминающее треугольник с тесемочками. Она присела.

– Фу, голая, – укоризненно проговорил мужчина, – что за одежда у тебя?

– Вам не нравиться?

– Ты вся наружу, ладно, приседай. Приседай!

– Это, что разминка перед сексом? – спросила я.

– Я о сексе ничего не говорил.

– А кто нас хотел на диване? – устало спросила Алла, приседая двадцатый раз, – лучше уж на диване…

– Ложитесь на диван. Обе ложитесь на диван!

Мы легли рядом на диван, я в домашних шортах, Алла в трусиках.

Скрип. Стук. Скрип. Стук.

Мужчина вышел из комнаты. Мы встали, Алла стала натягивать на себя брюки.

Скрип. Стук. Скрип. Стук.

– Почему пресс не качаете? – спросил мужчина, держа в руке бокал с водкой.

– Приказа не было, господин полковник! – бойко сказала я.

– Я не полковник, а сержант, в отставке.

– Что и покомандовать некем? – жалостливо спросила Алла.

– Молчать!

– Какой голос… – заметила я.

– Разговорчики в строю…

– Мы вам, зачем нужны? – спросила я, – давайте я стол накрою, покормлю вас.

– Накрывай!! – крикнул мужчина.

Я быстро пошла на кухню. Алла никак не могла брюки застегнуть, длинные ногти мешали.

– Какая ты несуразная девушка, – с душевной теплотой сказал мужчина.

– Это еще почему?

– Все на тебе неказистое.

– Обижаете, господин боцман.

– Я не…

– Знаю, вы сержант.

– Поверишь, нет…

– Поверю, господин, фельдмаршал!

– Куда хватила, а звучит красиво, так меня еще не называли.

– Так вы к нам не первым пришли?

– Нет, конечно, я так промышляю, развлекаюсь, высматриваю квартиры, где мужчин нет, да и навещаю.

– Вы так по женщинам и ходите?

– Хожу, где покормят, где развлекут, не без этого.

– И сколько у вас женщин в месяц бывает?

– Ни одной.

– Поподробнее, вы вторгаетесь в квартиру к женщине, ее не грабите, не насилуете.

Зачем она вам?

– Смотрю, какие девушки все разные, вот вас двое, а как вы не похожи.

– Я лучше, – сказала Алла.

– Ты убогая.

– Это еще почему?

– Вторая девушка пошла, готовить, а ты пять минут плясала, все брюки пыталась застегнуть, впихивала себя в брюки.

– Я вам не понравилась?

– А ты мне не нужна.

– Это еще почему?

– Мне никто не нужен.

– Вы больной?

– Не знаю.

– Здоровый не будет заставлять девушку приседать.

– Привык командовать, а теперь не кем.

– Простите, а что с ногой?

– Так, шальная пуля.

– Почему она не гнется? Ее нет? У вас протез?

– Чего прилипла? Не скажу.

– Покажите, я врач, ортопед, между прочим.

– Так бы и сказала, сразу, да я знаю, кто ты, ты меня лечить не хотела, не припомнишь, разве?

– Не помню, у меня много пациентов, и я никого из них не лечила, потому что я не врач.

– Долго я тебя выслеживал, долго. Когда я тебя увидел первый раз, решил, что ты мне сможешь помочь с ногой.

– Пришли бы в больницу, а то ко мне домой притащились, если я на врача похожа.

– Вы действительно на врачиху похожи, я вас раньше видел, хотел на испуг взять.

– Вам это удалось, не стыдно?

– Ты меня не стыди, ты ногу посмотри.

Мужчина стал расстегивать брюки. Девушка напряглась, много она видела ног на пляже, но этот человек вызывал у нее смешанные чувства. Брюки упали на пол. Одна нога была обычная, волосатая, вторая… Алла потеряла сознание.

Скрип. Стук. Скрип. Стук.

Приковылял мужчина на кухню.

Я посмотрела на мужчину, осела вместе с тарелкой, в глазах поплыло. Очнулись мы, посмотрели друг на друга, я и Алла лежали на диване, мужчины не было, скрип не слышался. Мы встали, на цыпочках обошли квартиру, пусто. Дверь закрыта. На кухне все было чисто, посуда помыта, кастрюли пустые. Я решила проверить кошелек в сумке. Кошелек был пуст, пусто было в кошельке Нинели. Я пошла к сейфу в шкафу, модный сейф зиял пустотой своей пасти.

– Вот и стук, скрип, – сказала я в сердцах.

– Наживем, живы и хорошо. Лиана, я одна из твоего подъезда не пойду, проводи до дороги.

– Уговорила, провожу.

Мы вышли на улицу, вздохнули прохладный, вечерний воздух. Алла подняла руку, третья машина подъехала, остановилась, на нас смотрел мужчина, его пронзительные, черные глаза впивались в наши глаза.

– Обе садитесь!

Мы сели на заднее сиденье. Между шофером и нами медленно поползло вверх стекло.

Мы с Нинелей пожали друг другу руки, начинающие нервно вибрировать от элементарного страха. На боковых стеклах медленно поднялись темные стекла, не пропускающие свет. Мы оказались в движущейся машине, в полной темноте, заднее стекло было наглухо закрыто темной тканью. Легкие почувствовали, что вдыхать нам нечего. Неожиданно вверху над ними открылась крыша, крупные звезды заглянули в машину. Машина резко остановилась.

В люке крыши появилось лицо с тяжелым взглядом:

– Как себя чувствуете, подружки?

– Хорошо, господин, фельдмаршал, – ответила я.

– Мы приехали на мою дачу.

– У сержанта есть дача? – спросила Алла.

– Есть, кое-что, как у слона.

– У вас нога больная, как вы на крышу залезли? – спросила она.

– Без вашей помощи.

Двери машины открылись одновременно, мы оказались в лесу, перед красной, кирпичной стеной. Дверь отъехала в сторону.

Скрип. Стук. Скрип. Стук.

Рядом с нами шел мужчина. Во дворе стоял большой круглый стол, вокруг него сидело десять девушек.

– Девушки, вашему полку прибыло еще две девушки, теперь вас двенадцать, живите дружно, приглашайте к столу.

Мужчина сел на стул типа трона, перед ним по кругу сидело двенадцать девушек.

Тринадцать тарелок стояло на столе. Девушки молча подавали пищу на стол.

Оживления среди них не наблюдалось.

– Встать! Сесть! Встать! Сесть! – крикнул мужчина, и приступил к принятию пищи.

Девушки выполнили его команду, взяли ложки в руки. Острых вилок и ножей на столе не было. Вся посуда была из чистого алюминия. Я оглядывала постройки из красного кирпича, мне было и грустно, и любопытно.

– В моем гарнизоне, тринадцать комнат, всем по одной. Столовая – на улице, кухня, перед вами. Продуктов закуплено на тринадцать дней, тринадцать дней двери гарнизона не будут открываться. На вашей работе вас не уволят, вы все в отпуске на две недели. Вас двенадцать – я один. Стены ограды под током. Разойтись!

На столе перед каждой девушкой лежала памятка, на ней стоял номер комнаты, был написан распорядок дня, обязанности девушек расписаны не были. Девушки вышли из-за стола. Две девушки стали собирать грязную посуду. Одной из них была я.

Я еще не понимала, что это все реальность, а не шутка, или шутка и реальность, что одно и тоже. Я приняла единственной мудрое решение, быть ближе к кухне, готовить, убирать, мыть посуду, молчать и слушать. "Слух даруй всем, а голос лишь немногим", – вспомнила я слова Шекспира.

На первое утро одно место осталось пустым. Я готовила еду на всех, 13 человек.

Алюминиевый прибор остался пустым, одна девушка не пришла на обед, на ужин. Что это была за девушка, я не успела запомнить, теперь я пыталась всех запомнить, кто, где сидит, в какую комнату идет.

Второй день был дождливым, хозяин к столу не вышел, два места для девушек были свободны. Десять девушек ели под дождем. Кое-кто чихал, одежда на всех была та, в которой их сюда привезли.

Алла шепотом подбивала на бунт, звала посмотреть те комнаты, из которых никто не вышел. Я решила выжить сама, на бунт не соглашалась. В свободное время подметала двор. Алла нашла себе приятельниц, и они бурно обсуждали ситуацию.

Третий день слепил своими лучами, тепло обволокло девушек с ног до головы. Они думали, где бы помыться.

Скрип. Стук. Скрип. Стук.

Ко мне подошел хозяин, посмотрел мне в глаза и ушел.

Скрип. Стук. Скрип. Стук.

Так прошло пять дней. На шестой день за столом не появилась Алла. Сердце у меня упало. Спрашивать у хозяина было бессмысленно. Все тихо. Он даже не командовал.

Еды становилось меньше, она исчезала на глазах. Я решила готовить экономней, с учетом, выбывающих каждый день, девушек. На восьмой вечер в моей комнате послышались шаги.

Скрип. Стук. Скрип. Стук.

Я притихла, прятаться было негде, рядом с комнатой был совмещенный санузел, но без окон, без ванны. В комнате стояла кровать и больше ничего. Зашел мужчина, тихо подошел ко мне. Скрипа больше не было слышно. Я лежала и смотрела на него…

Его тяжелый взгляд, неожиданно подобрел:

– Лиана…

– Я слушаю.

– Ты жить хочешь?

– Очень.

– Со мной?

– Да.

– Не боишься?

– Чего я должна бояться?

– Моей ноги.

– Я ее не видела, одну видела, вторую нет.

– Ты не спрашиваешь, где семь девушек?

– Это на вашей совести.

– Моя совесть чиста.

– Они живы?

– Дома у себя.

– Остальные в страхе или знают, что их отпустили?

– Нет, остальные ничего не знают.

– У меня есть выбор?

– Выбор есть всегда, ты можешь уйти домой, можешь остаться со мной.

– Они все семь ушли?

– Хочешь пройти их дорогой?

– Не знаю, через улицу они не проходили.

– И ты на этот двор уже не выйдешь, метла тебе больше не поможет, ты за нее держалась.

– Да, вы правы. Что мне делать?

– Два варианта: полюбить меня или уйти домой.

– Что они выбирали?

– И то и другое.

– Они с вами спали?

– Нет.

– А как?

– Все ушли домой.

– Почему?

– Я их не чувствовал.

– Это как понять?

– Через них ток не шел, ток идет по стене, по проводам, а они были не влюблены в меня, даже под страхом смерти.

– А я?

– Я тебя чувствую.

– А Алла?

– Думал, что с ней у меня получиться, но, я ее не захотел, она ушла.

– Из жизни, или домой?

– Для меня это одно и то же.

– Они приведут сюда милицию!

– Нет, никто не приведет.

Внезапно комната окунулась в кромешную тьму. До моей руки дошло легкое, трепетное прикосновение. Я непроизвольно подтянулась к этой руке. Вспыхнул свет.

Рядом лежала серая мышка. Мужчины не было. Я оглядела комнату, ни одной двери не обнаружила. Четыре ровных стены. Я хотела закричать, но звук потонул бы в мягкой ткани стен. Кровать резко дернулась, я провалилась в очередную темноту, и резко вскочила на ноги, почувствовала в одной ноге сильную боль и ладонь у локтя.

– Лиана…

– Это, все еще вы?! – скрипя зубами от боли, проговорила я, гладя в жуткие глаза мужчины.

– Я, негодный.

– Что вы себе позволяете!!?

– Что хочу, то и позволяю.

– Зачем вы издеваетесь над девушками?

– Развлекаюсь.

– Мстите? За, что?

– За боль свою.

– Вас можно вылечить?

– Нет.

– Вы кто?

– Надеюсь, что мужчина.

– У вас были женщины?

– Ни одной.

– Вам лет сорок!

– Я не знаю, что с ними делать, вот собрал гарем, посмотрел на всех и отпустил.

– А, вы – евнух!

– Не знаю.

Мы стояли в подвальной комнате с красными, кирпичными стенами, тусклый свет горел в одном углу. Мужчина сел на черный, кожаный диван. Я, прихрамывая, последовала за ним.

– Они все пытались со мной что-то сделать, но я не понял, я всех выпустил в ту дверь, – и он показал дверь напротив дивана.

– Вы нормальный?

– Я – контуженный, пытаюсь вспомнить, зачем мужчине нужна женщина и не могу.

– Откуда у вас эта красная крепость?

– А, это дача, но не моя. Я здесь сторож.

– Я могу уйти?

– Дверь открыта…

Дома я сразу позвонила Алла, та быстро взяла трубку.

– Алла, как ты?

– С возвращением, Лиана! Забудем приключение, как страшный сон.

– Пережили, проехали, – сказала я и в сердцах бросила трубку.

 

Глава 30

Миша Мухин похоронил сестру Викторию, и превратился в маленького олигарха. Он решил не восстанавливать старый дворец Павлина и сожженный ангар. Место сравняли с землей, мусор вывезли или сожгли. Когда разбирала обломки в том месте, где была золотая клетка, натолкнулись на тайник. Рабочие, боялись очередного взрыва и о тайнике сообщили Мише. Приехали минеры, журналисты, Миша чуть было не стал звездой новостей.

Тайник открыли перед телекамерой, в тайнике лежал кейс. В этот момент, прозвучал выстрел, и камера разлетелась на осколки. Приехали милиционеры, пытались определить того, кто стрелял в телекамеру, но никого не нашли. Металлический кейс был закрыт, открыть его никто не мог. Нашли старого медвежатника, чтобы он определил код кейса, код он определил, крышка кейса открылась, и прозвучал взрыв.

Медвежатник умудрился отскочить в сторону, в каком-то странном кувырке. Миша стоял далеко от места события и не пострадал. У него появилась мысль продать землю, на которой стоял дворец. Мише казалось, что здесь все заколдовано, и еще он очень скучал без Лианы. Очень. Она ему снилась. В каждой блондинке он пытался увидеть или погибшую сестру Викторию, или уехавшею жену Лиану.

К Мише на машине подъехал Влад, бывший друг Лианы, и от имени жены Тони предложил купить у него землю. Цену они предлагали весьма приличную. Мише вдруг стало жаль продавать землю, где он иногда был счастлив с Лианой. Тоска окутала его густым туманом, слезы готовы были вылететь из мужских глаз. Влад видел терзания своего соперника и был спокоен, он был услужливым мужем своей жены, и жил так, что и мечтать ни о чем не мог.

Мечтала Тоня. Она хотела иметь дворец на берегу моря, на том самом месте, где всегда стоял старый, известный дворец Павлина. Миша, оставшись один со всем богатством своей сестры, хотел одного: вернуть Лиану, и даже Павла, лишь бы не думать о том, что и где надо делать. Ему больше нравилось искать иголку в стоге сена, чем ворочать миллионами, не понять чего и зачем, и для чего.

Тоня получила ответ, от Миши, переданный Владом:

– Надо подождать решения Лианы, она не знает о взрыве и смерти Виктории, но она все еще жена Миши.

Миша стал пересматривать номера телефонов в своем мобильном телефоне, и искать Лиану. Он нашел ее у Павла. Лиана и Павел работали вместе с Филиппом на одной фирме.

Я, услышав голос Миши, и вдруг успокоилась, и поняла, что зря металась, срывая нервы в разных местах. Мне нужен Миша! Он хранитель моего спокойствия, а я, обидевшись на Викторию, уехала к своим родным, но там оказалась лишней.

Павел ехать на юг отказался, он втянулся в свою работу и не хотел больше ничего.

Миша предложил приехать за мной, но я сама поехала к нему. Новости о взрыве во дворце я встретила с полным спокойствием, сквозь которое, наконец, поняла, почему мне так было плохо!

– Миша, прости, я ничего не знала, но мне было невыносимо плохо, я, как чувствовала то, что происходило с дворцом и Викторией. А, где картины?

– Они повреждены, а точнее от них мало, что осталось.

– А служащие дворца и павлины, они живы?

– У поваров был отгул, а павлины, один павлин жив.

– Спасибо и за это. Так ты говоришь, хочешь продать эту взорванную землю?

И есть покупатели?

– Влад с Тоней.

– Чушь, какая! Они идут по следу, и отбирают то, что было у князя.

– Ты права. Возникает вопрос, что связывает князя и Тоню?

– Хороший вопрос, Миша!

– Лиана, я люблю тебя!

– Верю, Миша, верю, но я не верю, что взрывы закончились.

– Я вызвал минеров, но они чего-то не улавливают, есть странные помехи.

– Это князь сердиться!

– Ты так думаешь?

– Он был великий человек, я чувствовала его биологическое поле, ему со мной становилось лучше, и когда я уснула от снотворного, он умер.

– Ты права, Лиана, а ты не боишься посмотреть место дворца Павлина, то, что осталось от взрыва?

– Миша, можешь мне поверить, там будет все хорошо, но землю продавать нельзя!

– Если ты так говоришь, то я, тебе, верю и не продам, а, что на ней делать?

– Пока не знаю, но надо вызвать археологов, пусть копают глубже, а заодно мы корректно откажем Яшке и Тоне, мол, земли государственной важности, и продаже не подлежат.

– Умница, ты моя! – воскликнул Миша и захотел обнять Лиану, но она потеряла сознание.

Я очнулась в одном из номеров пансионата, туда меня отвез Миша. Рядом сидела врач.

– Что случилось? – спросила я.

– Лежать, голубушка, лежать, у вас сильное истощение нервной системы, мы вас подлечим и вылечим.

Рядом со мной всегда сидела врач или медсестра пансионата, меня одну в палате несколько дней не оставляли. Миша приходил, улыбался, разговаривал ни о чем, приносил нечто вкусное и уходил.

Павел скучал от одиночества, и еще он сделал для себя вывод, что он привык быть в большой работе, быть начальником! А, здесь, в малой фирме, он был дважды подчиненным. Он подумывал о том, что зря отказал Мише, а отказал из-за элементарной ревности. Павел позвонил Мише, тот ответил, что с Лианой плохо, что она лежит в его пансионате. Павел отпросился у Филиппа, своего начальника и поехал в городок, к Лиане.

Я отворачивалась от сиделки и думала о Виктории. Такие мысли угнетали. Я стала подниматься, улыбаться Мише, улыбнулась я и Павлу, когда он появился на пороге моего номера в пансионате. Павлу долго не разрешили со мной говорить, а пригласили его в кабинет директора пансионата, к Мише.

Миша и Павел открыли первое производственное совещание после смерти Виктории.

Павлу Миша предложил, руководить всей южной недвижимостью олигарха Миши Мухина, как с недавних пор его стали называть. Павел дал согласие на предложение.

Они пожали друг другу руки, и тут Миша спросил:

– Павел, что произошло с Лианой?

– У Лианы жизнь дома не сложилась, и она пришла ко мне с одной сумочкой.

– А ты ее и пожалел?

– Да, не прогнал, неделю она жила в нашей квартире, но спали мы врозь.

– А, что если я поверю?!

– Миша, я рад за вас обоих! – серьезно ответил Павел.

– Хорошо, Павел, но дом, который вы построили с Викторией, очень хороший, и он будет нужен нам! Как ты на это смотришь?

– Буду жить в городке, в той квартире, где жил, если можно.

– Разумно, там три квартиры, насколько я помню, скажешь, какую выбрал.

– Я не буду выбирать, оставлю свою квартиру, а на квартиры Филиппа и Аллы я не претендую.

– Что ж, Павел, флаг вам в руки, приступайте к управлению всей моей недвижимостью, – сказал спокойно Миша Мухин.

Миша внутренне улыбнулся, и проводил глазами.

Муж пришел в номер жены:

– Лиана предлагаю тебе жить в доме, построенном Викторией и Павлом.

– Я согласна.

– Ты не будешь возражать, если Павел… – и Миша осекся, – нет, нет, все нормально, – Миша не смог продолжить фразу, вместе Павла и Лиану он не хотел оставлять.

Так получилось, что Миша похоронил только вещи Виктории. После взрыва во дворце Павлина, ее труп не обнаружили, но нашли обрывки ее одежды, в каплях ее крови, в которой ее видели в последний раз. Взрыв произошел в пустой части дворца, там, где находилась спальня князя и Виктории, естественно, все решили, что она погибла, находясь в эпицентре взрыва.

 

Глава 31

После взрыва дворца, вызванного Викторией по незнанию, и только потому, что она тронула одну из злополучных антенн князя, в образе пера павлина, произошел взрывной каскад. В начале, пол под ней разошелся в две стороны, и она упала в подвал, на широкое, примитивное ложе. Пока она летела, часть одежды зацепилась за края каких-то предметов и она поцарапалась. После ее приземления на мягкое ложе, над Викторией потолок закрылся и произошел взрыв наверху, засыпав, дорогу падения. Виктория лежала в полной темноте.

Вдруг медленно загорелся свет по периметру помещения. Она увидела, что лежит в круглом, подвальном помещении, выдолбленным в скале. До Виктории стало доходить, что это все придумал князь, для своего бегства, в случае больших неприятностей, или было придумано еще до него. Она встала с пыльного лежбища, обошла помещение, нашла дверь, но вернулась и легла. Еще раз, лежа осмотрела свое спасательное гнездо; обнаружила дверцы, подошла к ним, за ними лежали в нержавеющих банках продукты, точнее крупы, вне возраста, спички, керосинка, бутылка с керосином.

Стояла стеклянная бутыль с водой, закрытая стеклянной, герметичной пробкой.

Виктория подумала, что это не богато, но немного прожить на этом можно. Еще за одними дверцами она обнаружила металлическую коробку со старыми, очень старыми деньгами. Рядом с этой коробкой стоял металлический цилиндр с экзотическим набором всевозможных, женских украшений. Уже лучше, – подумала Виктория, продолжая обходить по кругу свое место заточения. Она долго стояла перед дверями, не зная, как их открыть. Замок в них был, а ключа не было. Она поняла, что надо искать большой, примитивный ключ. Посторонние звуки в помещение не проникали.

Виктория обошла стены, открыла все дверцы, обнаружила шкаф с мужской одеждой, довоенного образца. Осмотрев себя, свою рваную одежду, она пришла к выводу, что надо выбирать нечто из этого добротного старья. На ноги надела мужские туфли, они были ей велики. В целом наряд получился сродни карикатуре.

Виктория сунула руки в брюки, и, о радость! В них она обнаружила большой ключ.

Ключ и замок оказались из одной серии, скрипя десятилетиями, замок открылся.

Женщина вышла в туннель, но сырой полумрак ее испугал, и она вернулась в логово зверя, как его мысленно назвала. Надо было сделать факел или найти свечи, фонарь.

Все, и с этой мыслью она легла и уснула. Голод давал о себе знать, но есть старые крупы ей еще не хотелось.

В каком-то трансе Виктория провела несколько суток. Потом погрызла крупу, открыла бутыль с водой. Мало помалу, сделала факел, смочила его керосином и вышла в туннель. Из туннеля она вышла через старый склеп на кладбище, пошла среди могил, увидела свою могилку. Присела на холмик, посмотрела на свой портрет, разревелась от накопившегося страха.

К могиле Виктории подошли Лиана и Миша, с цветами в руках. На могиле сидело существо, неопределенного пола, когда они встретились глазами, то все трое вскрикнули.

– Виктория!

– Виктория!

– Миша! – это я.

– Сгинь, нечистая сила, сгинь, – замахала я руками.

– Я живая, – залилась слезами Виктория.

Миша посмотрел на сестру, тронул рукой:

– Виктория, это правда, ты? Ты не погибла?

Им было о чем поговорить, но они молча смотрели друг на друга.

У Григория существовала некая работа, огромных денег он не имел, но когда-то в самом начале карьеры ему повезло, благодаря своей импозантной внешности он понравился, в общем – то немолодой женщине. Виктория лечилась в пансионате после какого-то взрыва и падения, а он там отдыхал. Она страдала манией страха, она боялась антенн и перьев павлина, она боялась взрывов, она боялась жить там, где жила, где у нее был новый великолепный дом.

Виктория мертвой хваткой вцепилась в красивого и крепкого мужчину, Григория, предложив ему построить дом рядом с его столицей, лишь бы он увез ее из этого южного городка, где всем своим людям она не доверяла. Виктория их боялась, после трагической истории с яхтами и дворцом на берегу моря. Он знал, что она была женой южного князя, у которого было много различной недвижимости, в том числе гостиница, в которой работал дядя Григория – Кирилл Егорович.

В то время у Григория кроме внешности ничего и не было. На строительство нового дома у Виктории сил не хватило, она просто купила готовый коттедж в новом дачном поселке, рядом со столицей. Она лишь добавила пруд с лебедями, рядом с которым и проводила свое свободное время, сидя в большом кресле. Кресло стояло в беседке.

Виктория садилась на него с ногами, курила, смотрела на лебедей, и практически больше ничего не делала. Деньги ей переводил в местный банк, второй муж Павел, но лично с ним Виктория не разговаривала, а он управлял моими южными делами.

С внешним миром Виктория связь не поддерживала, этим занимался Павел, ее доверенное лицо. Она курила постоянно, ее легкие превратились в черные угольные разломы, кашель стал постоянным спутником, в доме она боялась любой пыли, у нее начиналась страшная аллергия на любую пыль.

В комнатах Виктории всегда царил полированный блеск, а ей казалась, что ее преследует пыль столетий. Григорий знал, что с ней произошло в прошлой жизни, и что после взрыва во дворце, она некоторое время находилась одна в пыльном подземелье, потом из него каким-то образом выбралась, но прийти в себя так и не смогла. Виктория угасла рядом с озером, с лебедями, как докуренная сигарета.

Тоня на месте взорванного дворца Виктории, построила свой дворец, одним словом многоэтажный дом, типа гостиницы, новая мебель и картины ей были как нельзя кстати. За мебелью ездил ее муж Влад. Он загрузил мебель на мебельной фабрике в огромную машину, с помощью рабочих грузчиков, посадил их рядом с мебелью для охраны, с собой взял деньги на штрафы и увез мебель в новый дом на побережье моря.

На месте, Тоня встретила мужа, поцеловала его в щеку и с нетерпением смотрела за выгрузкой мебели, она трепетала от любого неосторожного движения грузчиков.

Новую, дорогую коллекцию мебели решено было поставить на втором этаже, для гостей высокого уровня достатка. Интерьер для одного номера из трех комнат получился весьма внушительный, это Тоня поняла сразу.

Тут можно было требовать с гостей хороших денег, было за что. Она обошла комнаты, не решаясь присесть даже на стул. Зеркала в лучах южного солнца слабо мерцали, но на меркантильный ум богатой женщины мистика не действовала, она не уловила флюидов картин Лианы. Зато внимательно прочитала сертификат качества на мебель.

Слух о необыкновенном гостиничном номере немедленно приобрел свои ноги, и дошел до нужных ушей. Миша, продавший землю под гостиничный комплекс Тоне, получил информацию о необыкновенной покупке. Миша пропустил информацию мимо ушей.

Зато я потеряла покой, мало того, что меня тянуло не территорию бывшего дворца Павлина, так еще мне очень захотелось увидеть элитный комплект мебели, я правда не понимала, почему его продали Тоне, а не мне. Естественно обо всем мне рассказал бывший друг юности, а ныне Тонин муж, Влад, по телефону. Я у Миши выпросила разрешение на жизнь в элитном номере, хотя бы в течение трех суток.

Тоня была польщена, что именно Лиана станет ее первой клиенткой и заплатит ей за трое суток приличную сумму денег.

Среди своей бижутерии я нашла жемчужные бусы, представляющие собой три нитки бус, завинчивающиеся одним замком, надела темное легкое платье, чтобы бусы лежали по вырезу, чем очень заинтересовала Мишу, который наблюдал за моими сборами в элитный номер.

Я собрала небольшую сумку вещей, махнула мужу рукой, и пошла к своей машине, стоявшей у нашего нового, трех этажного дворца. Этот новый дом был предпоследним творением Виктории. Миша ничего нового не построил, деньги делать он не умел, но слегка поддерживал на плаву наследие своей сестры. Я в душе сохранила жалость к старому дворцу Павлина, взорванному Викторией.

Теперь я ехала к месту трагических событий, где так давно не была…

Сохранились прежние ворота дворца, охрана меня узнала и пропустила, я въехала на знакомую территорию, где ничего знакомого не было. Стоял пятиэтажный, вычурный дом, выполненный выступами. Деревья были посажены новые, только у ворот сохранился старый каштан.

На берегу моря стояла новая пристань, от бывших ангаров для яхт ничего не осталось. Территория гостиницы, чистая и ухоженная ничем не радовала мои глаза, не было здесь прошлого, все было новое, кроме моря, каштана и металлических ворот.

Я вошла в гостиницу, прохлада холлов поглотила меня, я посмотрела вокруг себя на внутреннее убранство, меня незамедлительно подозвали для оформления документов в элитный номер. Окна номера выходили на знакомый морской причал, чувство ностальгии поглотило меня, но не надолго. Я стала впадать в странное состояние, рассматривая элитную мебель, я переходила из комнаты в комнату, и у меня возникло ощущение, что меня опутывают путы прошлого.

Мне стало тяжело, давило сердце, я села на стул. Перед глазами возник огромный шкаф, с мерцающими зеркалами в выступах узоров. Я почувствовала, что жемчуг на шее, стал тянуться к зеркалам на мебели. Шею сдавило так, что я захотела крикнуть: 'Спасите!', но голоса не было, было одно давление на горло. Я потянулась руками к замку бус, руки сводило, я с большим трудом развинтила замок, и отбросила бусы к зеркальному шкафу.

В этот момент мне показалась, что шкаф одобрительно усмехнулась. Я подумала, что вероятно мебельный великан требует от меня выкуп, в виде жемчуга. Я встала, подняла жемчужные бусы и повесила их на ручку шкафа. Сердце отпустило.

Я подняла глаза и встретилась с глазами Юлия Ильича, я тряхнула головой, еще раз посмотрела на зеркало, нет, мне померещились глаза некогда любимого мною мужчины.

Я поняла, что в этом номере мне не уснуть, хоть и заплатила я за трое суток вперед, у меня появилось желание пойти к морю, найти кусочек, утерянной прошлой жизни, до взрыва. Зеркало в номере было вероятно из комплекта мебели Юлия Ильича, или его вставили в элитную мебель.

Я вышла на улицу, пошла к морю, остановилась на причале, мне показалось, что вдали мелькнул белый парус яхты. Нет, так нельзя! – остановила я свои виденья прошлого, – лучше уж сесть в машину и поехать домой, к знакомому и адекватному Мише Мухину.

Я достала мобильный телефон:

– Миша, мне здесь немного страшно, я одна не смогу спать в этом зеркальном номере. Разве спят среди зеркал? Нет, и я о том же. Да, я заплатила за номер, да ценность мебели действительно велика, если хочешь, приезжай, или я вернусь домой.

Я зашла в фойе гостиницы, попросила вынести мои вещи из номера; мне сказали, что деньги не вернут, я в ответ усмехнулась:

– Так в моей жизни уже было.

Миша при виде вернувшейся жены только покачал головой и ничего не сказал, а я решила, что о князе думать не будет, это уже слишком…

Все вернулось на свои места. Тоне Кирилловне доложили, что первая женщина, поселившаяся в зеркальном номере, его покинула без объяснения причин. Хозяйка гостиницы зашла в покинутый номер, и сразу заметила жемчужные бусы на ручке зеркального шкафа. Села сама на стул, прошла по комнатам и не нашла ничего интересного, для нее это была просто элитная мебель, не вызывающая ассоциаций.

Она, сбежавшую Лиану не понимала.

В номер зашел Влад, он посмотрел на жемчужные бусы на ручке зеркального шкафа и вспомнил, как он их подарил Лиане, давно это было, но жене, Тоне Кирилловне ничего не рассказал.

На юге, у ворот бывшего замка, а теперь новой гостиницы Филипп увидел Павла в машине, за рулем которой сидела женщина. Он не сразу врубился, подумал, что у него галлюцинации пошли от близости подземелья. Филипп решил взять себя в руки и пошел в гостиницу, там две девушки говорили о какой-то Лиане, и о том, что она была с новым управляющим казино Павлом.

Филипп удивился, что и имя совпадет, значит, Павел где-то рядом! А почему бы и нет! Он узнал у девушек, где вход в подземелье, они знали! Они горничные, и им приходиться бывать в разных уголках новой гостиницы.

Он снял скромный номер, ближе к подземелью…

Павел явился на прием к Тоне Кирилловне, она не удивилась, что столичный человек интересуется подземельем. Разрешила ему обследовать подземелье и даже помочь ему в случае необходимости, в этом она была очень заинтересована, после приобретения новой коллекции мебели.

Филипп приехал домой, то есть в домик к Лидии Ивановне, но сохранил в подсознании мысль, что у ворот гостиницы он видел Павла, мысль эта к нему вернулась, он не выдержал, подошел к хозяйке и спросил, как позвонить в гостиницу. Она его соединила с новой гостиницей. Филипп узнал, что Павел только, что вселился в гостиницу, ему назвали номер его номера, но он ничего не имел общего с элитным номером.

Утром Филипп явился к старому дружку, Павлу. Они поговорили о текущих делах, и заодно решили, что в подземелье пойдут вдвоем. Павел не выдержал и о цели похода сообщил Лиане, она сказала, что хочет пойти с ними, ее давно интересует спасение Виктории во время взрыва.

Я показала друзьям, где я с Мишей обнаружила Викторию. Все втроем стали искать вход в подземелье, нашли склеп, через который на поверхность вышла Виктория.

Спустились в подземелье, фонари светили в тайну, мы втроем шли навстречу неизвестности. Виктория, уходя, не закрыла дверь в круглое помещение. Мы зашли через открытую дверь в помещение, увидели предметы обихода до военного времени, и обрывки одежды Виктории.

Филипп сказал, что надо найти, то, что можно использовать в жизни, у него росло два сына. Я натолкнулась на металлический цилиндр, в нем лежали женские украшения, но чувствовалось, что их там меньше, чем было. Видимо Виктория все ценное взяла, или кто-то другой сюда приходил. Да, ничего здесь интересного не было. Мы повторно стали открывать все дверцы шкафов, ничего уникального в них не лежало.

Все втроем забрались на лежбище, поскольку стульев и кресел не было, решив, что пора подкрепиться. Я достала бутерброды, напитки. Лежанка, под весом трех человек, прогнулась, и разъехалась в две стороны. Мы оказались на полу с продуктами в руках. Свет в фонарях потух, мы лежали на краю постели, что-то их выключило при перемещении двух частей кровати, зато включился свет по периметру комнаты.

Я посмотрела и увидела, что двенадцать светильников, выполненных в виде перьев павлина, светятся.

– А, что если в этих светильниках весь фокус? – спросила я.

– Но они высоко расположены, – возразил Филипп.

– Принесем стремянку, – ответил Павел, – кто знал, что надо лезть высоко.

Они смотрели на светильники и жевали на полу бутерброды, запивая каждый из своей бутылки.

– Ребята, надо еще раз посмотреть на цилиндр с украшениями, важно, чтобы один предмет был настоящий, я правильно поняла задачу Филиппа? – спросила я.

– Да, – ответил Филипп, доел свою долю пищи и поднялся, задев край постели.

Две части кровати стали съезжаться в одну, трое вынуждены были быстро запрыгивать на кровать, чтобы не быть сжатыми двумя частями одного целого.

– А Виктории здесь страшно было, – сказала я.

– И мне не по себе, – откликнулся Филипп, – пора уходить, забирайте фонари, здесь кто-то порезвился, сочиняя подземелье и его механику.

– Нет, а где рассада для мистики жизни? Вам, что, а я задание не выполнил, мне надо искать!

– Возьми перо павлина, и будет павлинья мистика! – сказала я.

– Такую мысль, можно было и на поверхности сказать, а не лезть сюда, – ответил Филипп. А, потом перо оно почти плоское, а надо, чтобы был рельеф пера, а это уже другое творчество.

– Тогда выложи украшения из цилиндра на постель, посмотри, что получается!

Цветовая гамм пера, ты понял идею! И все натурально!

– Лиана, ты гений! – прокричал Филипп, а я на павлиньей мистике деньги получу.

Она в моде.

В этот момент потухли двенадцать ламп, выполненных в виде перьев павлина. Мы включили фонари, взяли горстку цветных камней, прикрыли за собой дверь и пошли к выходу. По дороге я им рассказывала, как можно сделать деревянные пластины, овальной формы, на них красками из самоцветов выполнить глаз пера павлина; звучало убедительно. Я добавила, что для мистики необходимо использовать краску из этих самоцветов, найденных в подземелье.

– Лиана, это шкатулка! – возразил Филипп, – и, где здесь павлинья мистика?!

Фонари потухли от его возгласа. Я погладила камни, приговаривая:

– Обидели вас, обидели вас эти глупые молодые мужчины!

Фонари зажглись.

– Уговорила, – устало сказал Филипп.

– Наш человек, – сказал Павел.

– Правильно, мальчики, надо сделать ажурные шкатулки, а внутрь ажура поместить мистические эмблемы, они будут работать, я это чувствую, у меня вообще повышенная чувствительность на перья павлина, вероятно в прошлой жизни я была павлином.

– Лиана, с ажурной шкатулкой полностью согласен, с мистической эмблемой тоже, но не верю, что вы были павлином в прошлой жизни, в вас чувствуется повышенная восприимчивость к мистическим явлениям, вы тонкая натура, – проговорил задумчиво Павел, – и, ты мне необыкновенно нравишься.

– Ничего себе, картинка вырисовывается! У него тут жена была, а он теперь рулады другой женщине поет! – искренне воскликнул Филипп, – Лиана, ты ему не верь, он страшный человек! Но сейчас не об этом, я вам признателен, что мне помогли выполнить задание. Спасибо! Я теперь могу домой поехать, только я еще в море не искупался, а оно рядом плещется. Кстати, о птичках, Павел, ты со мной домой поедешь?

– Филипп, рад был тебе помочь, маме привет передашь, а я здесь работаю.

– Павел, ты меня удивляешь, но Бог тебе судья. У меня вопрос к Лиане, кто выполнит для диадем мистические эмблемы?

– Филипп, я их сделаю сама, скажем, штук двадцать будут через месяц, а может раньше. Так, что приезжайте, звоните, будут готовы – возьмете. О стоимости работ сообщу дополнительно.

– Эмблемы должны быть готовы через три недели, – уточнил Филипп, – и я приеду без звонка, так надежней в мистике. Оплату по факту. А сейчас шли бы вы вдвоем, куда подальше, мне одному хочется у моря побыть.

Павел и я пошли в сторону стоянки машин, сели и уехали.

Филипп нырнул в море. Долго плыл под водой, вынырнул и столкнулся глазами с глазами девушки, за спиной у нее тянулся темный поток волос.

– Девушка, вы русалка?! – воскликнул Филипп.

– Я даже не девушка, – ответила она, выходя из воды, – меня Алла зовут, я вас видела с моей подругой Лианой. У меня трое детей.

– А, где они? Вы так молодо смотритесь! У вас такие дивные и длинные волосы!

– Двое живут с отцом в столице, один живет здесь со мной. А волосы – мой секрет, весьма дорогой.

– А зачем вы детей разлучили?

– Так получилось, мой Васька вон там сидит, из песка дворцы строит. Люблю я этот пляж. Хотела к вам подойти, да смотрю у Лианы новый поклонник, я мешать не стала, и пошла, купаться, чтобы она меня не заметила.

– С ней мой друг детства пошел.

– А мы с ней подруги детства, а вам сколько лет?

– Нам? Много лет.

– Мы уже с Лианой с двумя друзьями знакомились, им было где-то по двадцать шесть лет, нам было тогда по восемнадцать лет, а сейчас нам много, по 24 года.

– Вы еще младше нас, значит девушки. У вас такая красивая фигура, а волосы… Я вообще от них с ума схожу.

– Чего вам мои волосы сдались? Они дорогие, я их нарастила, похоже, не зря, а так бы вы меня и не заметили, а теперь вот на меня запали. Вы надолго приехали?

– Хотел сегодня домой ухать, а теперь с удовольствием останусь. Вы, где живете?

– Какая разница, где? У меня второй муж есть, Васька, но он слинял к себе домой, я вообще-то одна живу с Васькой младшим. Поэтому и придумала длинные волосы, чтобы нравиться мужчинам.

– Я вообще бобыль, и не женат, но у меня есть два твоих сына, Алла…

– Столичный, одинокий – мечта, а не мужчина! Я работаю в этой новой гостинице администратором, и мы с Васькой в ней живем, вот так!

– А я номер снял на пару суток, так я сниму теперь на три недели.

– Ничего себе заявка! Вам, что все равно?

– Нет, мне бы пришлось через три недели сюда ехать, а я их тут, с вами коротать буду.

– Я согласна коротать с вами три недели, давно со мной никто время не коротал! – и она потянулась двумя руками вверх, выгнув свою спину, по которой струились длинные, каштановые волосы.

Филипп от Аллы не мог глаз оторвать, у него даже появилось чувство, что ему нужна именно эта гибкая женщина. У него давно не возникало желание любить женщину. А сейчас Филипп таял от одного вида Аллы, он потек, как мороженое от солнца. Она заметила его влюбленный взгляд, опустила руки, сама поцеловала его в щеку и спросила:

– Скажи, кто ты?

– Я – твой муж, отец твоих детей.

– Понятно, бедный, убогий человек.

– Нет, у меня еще есть способ заработать – мистические предметы.

– Ой, вот загнул, сам понял, что сказал? – засмеялась Алла, сверкая на солнце золотыми кольцами, сережками и браслетами, украшенными многочисленным жемчугом.

Она так и не узнала своего мужа, отца своих трех детей, или сделала вид, что не узнала, у нее теперь был новый поклонник, муж хозяйки гостиницы, Влад, он ей дарил жемчуг…

Я заставила себя написать павлиньи эмблемы для шкатулок, краска ушла вся до последней крошки, но кому отдавать заказ я не знала. Никто меня не тревожил, хотя поначалу я боялась возвращения Филиппа, потом ждала звонка Павла, но и тот молчал. Я положила эмблемы в шкаф и закрыла дверь. Выключила в комнате свет, но свет оставался, я осмотрела всю комнату и заметила, что из шкафа с эмблемами идет свет.

– Так и должно быть, – сказала я вслух, в этот момент я услышала трезвон мобильного телефона.

Сухощавый Миша, первым увидел, выходящего из машины, Филиппа.

Филипп оживился, закрутился перед Лианой, в ней он чувствовал что-то настоящее, привлекательное, дорогое и умное. О, она только и успела передать ему свои эмали и получить деньги.

Мы стали прорисовывать вензеля шкатулок, прятать в них эмали, да так увлеклись, что наши руки то и дело касались друг друга над рисунками.

На нас снизошло вдохновение, шкатулки прорисовывались, вензеля оттачивались. Мы чувствовали необыкновенно сильное вдохновение, волнение. Он поцеловал мне руку, я дотронулась до его волос. Он обнял меня, я прижалась к нему, потом резко оттолкнула, и пошла, готовить ужин. Он поплелся следом, как укрощенный зверь.

Я, после отъезда Филиппа, словно осиротела, как после смерти Юлия Ильича. Я почувствовала забытое чувство необходимости своего художественного дара, это состояние ее радовало. Последняя работа мне принесла внутреннюю радость и неплохой доход, у меня появилась мысль стать необходимой для его компании. Но как?

Нужны натуральные предметы, желательно вынутые из земли не в этом году, способные оказывать на человека свое неадекватное влияние. А я умела только рисовать, правда, владела различными способами художественной росписи. Я вспомнила про подводное кофе, вдруг при его строительстве нашли нечто интересное и бросили рядом?

Юлий Ильич в ту поездку был необыкновенно красив. Опять у меня появилось мучительное чувство неприкаянности, но почти сразу родилась мысль написать картину, чтобы мистические мысли рождались ее сюжетом. Зачем мне служить кому-то?

Я сама – компания.

Важно, чтобы в картине был скрытый смысл. Видно море, а из волн вырисовывается голова морского царя! Я решила поставить перед собой сложную задачу, и мне это очень понравилось. Просто села в машину и поехала покупать лучшие краски, холсты и рамы.

Мне позвонил Филипп, когда я уже приобрела внутреннюю свободу, и на его вопрос:

– А, что делать дальше?

Ответила:

– Есть идея, надо сделать коралловый комплект шкатулок, но к нему необходимо добавить картину с изображением морского дна, с этими кораллами, в которых будет запрятаны лица мужчины и женщины, влюбленных друг в друга.

– Умница, Лиана, замечательная идея. А, где взять кораллы и картину?

– Кораллы куплю, картину напишу.

– Платить сейчас?

– Нет, по факту, скажем через месяц.

– Спасибо, милая, ты меня выручаешь, – сказал Филипп, отключил телефон и вздохнул с истинным облегчением, что не надо ничего выдумывать пару месяцев, а просто делать морской комплект мистических предметов.

Я почувствовала себя на седьмом небе, я вновь нашла себя, нашла для себя дело! И вскоре услышала звонок и голос Филиппа:

– У тебя работа кончилась?

– Считай, что так, и мне выполнять твои фантазии.

– Тогда приезжай!

– С радостью.

И мы полетели друг к другу на крыльях вдохновения.

У меня неожиданно появилась мечта, заказать себе яхту на судостроительном заводе, правда, без вдохновения я не умела зарабатывать деньги. Я вспомнила Викторию, ее всегда великолепную внешность, что ни говори, а она осталась для меня женщиной для подражания. Рядом со мной периодически находился Филипп, странно, что именно он помог мне выбраться из длительного творческого застоя. Он, работая программистом, вдруг занялся поиском неадекватных предметов. Эта его новая позиция в жизни нас объединила.

А я любила придумывать новые типы шкатулок, наблюдая за жизнью голубыми глазами, и лучше всего выдумывалась любовь в акватории бывшего дворца, а выдуманную любовь изображала на поверхности картин и шкатулок, трудно избавиться от приобретенных навыков и знаний, с годами они берут верх над всеми другими интересами.

Семейная жизнь с Мишей была фоном моего творчества, иногда мне хотелось покинуть акваторию первой любви, очень хотелось, но я уже давно понимала, что это практически невозможно. Каким-то чудом, эта местность для меня стала родной.

Жара усиливалась, травы желтели, море пенилось и держало меня в своем плену.

 

Глава 32

Я абсолютно случайно встретила монашку, или не случайно? Наши встречи периодически повторялись, мы немного разговаривали и расходились по своим домам.

Но на этот раз речь пошла о детях и яс глубоким вздохом сказала, что детей у меня нет, но очень хочется и обязательно от своего мужа.

Монашка внимательно посмотрела мне в глаза и промолвила какие-то святые слова, которые в голове у меня не задержались, слишком они были непривычны для непосвященного уха. На прощание монашка сказала, почему у меня нет детей, но дочь у меня еще может быть, и обязательно от мужа. Я посмотрела вслед святой женщины без всякой мысли и пошла домой.

Вскоре приехал Миша, холодно поздоровался, меня он не часто видел, и мы разошлись по своим комнатам. В свой новый трехэтажный дом, выстроенный еще его сестрой, мы перенесли картины из дворца Павлина, и сделали некое подобие картинной галереи. Я завела птичий двор, на котором всегда ходила павлинья пара.

Одним словом обычаи дворца частично сохранили. Я чаще была дома, он часто отсутствовал, мы изредка пересекались. Иногда я брала квартирантов, но они жили не в основном доме, а в маленьком домике. Моя жизнь была монотонной, однообразной. Подруга юности, Алла практически не приходила, новые друзья остались в прошлой жизни.

Меня потянуло на массаж. Массажистка своими руками лепила мою фигуру, и я стала принимать конфигурацию некого прекрасного сосуда. Дикий по напряженности труд массажистки увенчался успехом, что-то сдвинулось в организме, я ожила, расцвела.

Это заметил Миша. Он с удивлением смотрел на точеные формы жены, не удержался, поднял меня на руки и понес на руках в спальню.

Обычно мы спали врозь, а тут он принес меня на общую, огромную кровать. Иногда и в семье происходят настоящие чудеса. Миша словно в первый раз видел свою жену.

Он с дикой тоской самца набросился на необыкновенно красивое тело самки. Он с глубокой нежностью едва касался кончиками пальцев ее тела, он боялся, что чудо желания исчезнет, но нет, оно только нарастало. Она была прекрасна, ее нежное холеное тело, трепетало под его пальцами, оно отзывалось на его ласки каждой клеточкой своего женского существа. Острое чувственное ощущение пугало своим совершенством, сладостью бытия, конечными чувствами и промежуточными движениями, нарастало нечто непознанное, откровенное в своей наготе и правде жизни.

Казалось, что мы впервые в жизни столкнулись на ниве физической любви. Томные, чувственные поцелуи органично вторили основному приливу желания. Любое прикосновение было верхом сказочных чувств, возникающих в наших телах. Мы были словно два электрических ската, создающих промежуточные электрические разряды.

Мы плыли в волнах нескончаемых, любовных ласк, мы забыли про время и про то, кто мы есть на земле.

В какой-то бесконечно сладостный момент все прекратилось, чувства исчезли, мы расцепились и легли каждый сам по себе, изможденные и счастливые от непонятных чувств и еще от чего-то великого, неизведанного до сих пор. Нет, что ни говори, а для ощущения счастья, нужна победа, пусть даже очень маленькая, но такая нужная! Все, и тогда серое, непроницаемое солнцем небо, не угнетает сознание. А!

И все хорошо! Все ерунда! Вперед, была бы цель с маленькой вероятностью на осуществление.

Вечером непроницаемое звездами небо, становится фоном для желтых фонарей.

Контуры деревьев темнеют, здания светятся белыми окнами от ламп дневного света.

Сверху моросит дождь, и пусть! Все отлично! Любимый некогда мужчина, быстрым шагом обходит меня на повороте, я смотрю секунду ему вслед, и поворачиваю взгляд на желтый свет фонарей. Прошла любовь. Не пристает он больше, не тормозит при виде моего силуэта, и это неплохо. Я сменила цель жизни. Нет, я не организовываю атаки на другого мужчину, нет. Любовь всегда случайна и закономерна, но в каком измерении?

А пока я смотрю все телевизионные передачи о планетах, люди так продвинулись в этом вопросе. Я ничего и не знала, кроме названий планет солнечной системы, а планеты такие разные, а их спутники всегда чувствуют дыхание планет через их притяжения. Конечно, я почувствовала, что мой спутник сегодня прошел холодный, вероятно, мое притяжение сегодня очень мало, а жаль. Наверное, я стала холодной маленькой планетой. Так отчего в моей душе есть чувство победы? Нет, пока об этом я промолчу. Ба! Он остановился рядом со сплошной стеной темных силуэтов кустарников, он ждет! С чего бы это? Впереди светятся огни вечерней автострады, а он стоит в самом темном месте, если бы он прошел еще пару метров, то там стоять было бы негде. Там светло и многолюдно, а в этом месте у кустов место весьма укромное.

Я подошла к Мише, до его машины оставалась метра четыре.

– Лиана, прости, я тебя не заметил.

Я промолчала.

– Поехали домой, хватит на меня сердиться.

– Я не сержусь, я радуюсь!

– Чему? А шла ты медленно, меня не окликнула!

– Ты во мне!

– Что за загадки?

– У нас будет третий и не лишний.

– Рад, ты даже не представляешь, как я рад! Поехали!

Мы вышли из вечернего сумрака на автостраду, но свет машин и фонарей нам больше не мешал. Фигура моя вскоре стала оплывать, четкие границы талии исчезали на глаза, я стала массивней и сонливей. Меня тянуло в сон или за стол. Постоянно хотелось кушать, общая лень нарастала. Иногда я капризничала и была плаксивой, раздражительной, а то становилась такой спокойной, словно мне все на свете было безразлично кроме собственного состояния.

На этот раз Миша меня ни к кому не ревновал, он был просто уверен, что внутри моего организма растет наш общий ребенок. Он иногда вспоминал свою ревность из недалекого прошлого, потом с легкостью отбрасывал эти мысли и переходил на мысли о своем родном, будущем ребенке. Ему уже было под сорок лет, и ребенок был пределом всех его желаний. Он стал радостней работать, стал приобретать недвижимость, теперь был смысл быть богаче, было ради кого стараться и жить.

Я в шутку сказала, что у нас будет дочь, а не сын, но даже это его не огорчало.

На крестины дочери собрались все друзья и сослуживцы, рядом с родителями сидела монашка, как самый почетный гость. С раннего детства девочке делали массаж, ее фигурка всегда была прекрасна. Отец души не чаял в ней, что уж говорить о матери!

Дочь росла, и у нее было все, что она хотела, все, что могли придумать ее родители. Как она не избаловалась, неизвестно, но она наличие всех благ принимала, как должное и сама всегда шла вперед, придумывая новые цели существования. Я назвала дочь Полина.

С Мишей мы жили каждый сам по себе, только и родили Полину. Дочь бегала то к отцу, то к матери, и считала, что так и должно быть. Я теперь работала над рекламой некой фирмы, мне, что давали делать, то я и делала, и не больше.

Алла вернула себе Филиппа, теперь они живут с тремя своими детьми все вместе.

Павел очень любил Полину, он ее крестный отец, своих детей у него так и нет.

Кирилл Егорович и Элла тихо стареют вместе.

Влад и Тоня живут в любви и согласии, их дворец – гостиница процветает и пользуется успехом у клиентов.

Я купила себе яхту, типа катера и очень люблю посещать подводный ресторан вместе с маленькой Полиной, там я вспоминаю князя Юлия Ильича, глядя на морской пейзаж.

Как-то на катер попросился Лев, вылитый Юлий Ильич в молодости, мы втроем ездили в подводный ресторан. Он пришел весь в белом, словно князь Юлий Ильич, а я даже никому не рассказывала, как выглядел князь в ту первую поездку.

Да, есть во Льве нечто аристократическое. Он предугадывает желания и не делает замечания. Миша заметил нашу дружбу, но никак ее не комментирует, ему все рассказывает маленькая Полина. В одну из поездок Лев подарил мне бусы, из крупного, натурального белого жемчуга. Я взяла их в руки, и мне так захотелось их выкинуть в море! Туда, где были миражи жемчужных замков! Туда, где плескались марсианская камбала из сказок!

Я выдержала, я сказала спасибо Льву и повесила на грудь новое жемчужное ожерелье.

Полина прыгала вокруг меня и хлопала в ладоши, ей очень понравились бусы. Я сняла бусы и под этим благовидным предлогом отдала их дочери.

Лев улыбнулся:

– Я что-то не так сделал?

– Нет, все верно, но девочке они нужнее, она в них играть будет.

– А ты, Лиана?

– Я в жемчуг наигралась.

– Что тебе подарить?

– Себя, в белом костюме! Ты в нем неотразим для меня!

– Ладно, учту.

Одно оставалось непонятно мне, что было в том вине, из-за которого Павел, на пляже среди скал со мной так безобразно поступил? Я не выдержала и рассказала о любви с Павлом среди скал, и последствии этой любви.

Лев выслушал мою исповедь и сказал:

– Я знаю этот завод, совершенно случайно, моя мать работала с Викторией вместе на этом заводе. Во времена князя Юлия Ильича, тем, кто приезжал на морском трамвайчике, продавали вино с каким-то белым порошком, именно такое вино выпил Павел, и неудивительно, что он от нетерпения ударил тебя об камни того пляжа.

– Лев, а ты вообще-то кто?

– Я? Да я внебрачный сын князя Юлия Ильича! Я Лев Юльевич!

– Но я никогда не слышала твое отчество!

– Это я так поставил, всем достаточно моего имени.

– А ты на него похож! На князя Юлия Ильича!

– Знаю, что, похож я на Юлия Ильича.

– Так ты, поэтому ко мне прицепился?

– Нет, так получилось, видно вкус у нас с отцом одинаковый, но ведь у тебя с Юлием Ильичем ничего не было?

– Нет! Было человеческое общение и ничего личного.

– Так и со мной у тебя ничего не будет, кроме нескольких поездок на твоем катере.

– Жаль, – огорченно проговорила я.

– Почему жаль? Я вам понравился? – заинтересованно спросил Лев.

– Мне было иногда хорошо с князем, только потому, что он был рядом.

– Об этом его свойстве мать мне говорила ни один раз.

– А тебе досталось от князя Юлия Ильича наследство?

– Да, его внешность, уменье держаться и быть выдержанным в любых ситуациях.

– Князь о тебе знал?

– Знал, но виду не показывал, он помогал мне с учебой, помогал матери. Я ему благодарен за все и зла на него не держу.

– Лев, у тебя есть жена? – спросила я, с интересом ожидая ответа.

– И не было, и нет, – с достоинством проговорил Лев Юльевич.

– Дядя Лев, ты не волнуйся, я подросту и выйду за тебя замуж! – громко проговорила маленькая Полина, гордо показывая жемчужное ожерелье на своей детской шее.

 

2005-2007

This file was created

with BookDesigner program

[email protected]

24.10.2008