На юге приближалась свадьба Аллы и Филиппа, но с каждым днем им все меньше хотелось жениться, да и князь отошел в мир иной. Алла не хотела подчиняться, Филипп не хотел слушать женских просьб, а сама любовь у них выветрилась. Я и Миша, приехав из столицы, сразу заехали к ним. Нам было заметно, что свадьба, как-то затихает, хоть ее время не наступило. Вечером все собрались в комнате Аллы и почувствовали свободу от того – что теперь некому подслушивать, но и говорить не хотелось. Всем было скучно и грустно. Помянули князя и замолчали.

Алла не делилась новостями, а я лишнего ей не говорила.

Миша понял, что пора уезжать, и первый позвал меня во дворец Павлина, поскольку другого общего жилья у нас не было. Такси, со знакомым таксистом приехало достаточно быстро. Таксист, вспомнил мою историю и мой браслет, но в присутствии Миши промолчал, так молча доехали они до дворца Павлина на берегу моря.

Январская погода теплом не баловала, но мне казалось, что на улице тепло для этого времени года. А вот среди служащих дворца царило уныние, все помянули князя. Я пошла к павлину, тот проявил радость своим криком, а в целом тоска царила во дворце, когда появлялся князь, дворец оживал.

– Миша, сейчас подадут ужин, есть просьба: надень халат с павлинами на спине, есть новые халаты. Я тебя прошу. В картинной галерее, на первом этаже, жду тебя.

– Согласен, Лиана, я надену халат.

Через десять минут мы оба в халатах встретились среди картин с павлинами на полотнах. Миша ощутил разницу существования на земле. В халате ему стало хорошо и по-домашнему уютно. Он готов был поклясться, что в него перешла душа хозяина, и он стал сильнее. Странное чувство власти появилось в его взгляде. Я это заметила и улыбнулась:

– Все хорошо, Миша?

– Удивительно, Лиана, но мне на самом деле хорошо.

– Теперь ты хозяин, и Виктория это поймет при следующей встрече с тобой. Она все отдаст, в твои руки, вот посмотришь, но людей не усыпляй порошком.

– Не буду, а то сам от него и погибну. Я знаю свойство этого порошка.

– Вот мы и получили благословение князя.

Повар сам принес еду, он хотел познакомиться с новыми хозяевами. Лиану он уже хорошо знал, при взгляде на Мишу повар понял, что хозяин во дворце есть, и у него отлегло от сердца. Повару нравилось работать во дворце. Служащие при виде Миши в халате пришли в хорошее настроение. Дворец ожил.

Я предложила Мише занять две смежные комнаты на втором этаже. Мне не хотелось быть одной, но относительная свобода была необходима. Легли мы спать в разных комнатах, но ничего так не притягивает, как желание двух людей, находящихся друг от друга через стенку, имеющую дверь. Оба мы встали и столкнулись в дверях. Вот что видно было со стороны павлина на картине.

Миша впился губами в губы Лианы, она ему ответила всеми фибрами своей души. Они сели на диван, который был собран, казалось бы, просто поговорить, но Миша завалил ее, а она не сопротивлялась. Две постели стояли пустыми, а два человека с большой любовью изучали друг на половинке дивана. Как они там вообще уместились? Без большой любви на полуметровой ширине не поместишься. Они поместились в два этажа, потом эти два этажа перемешались, Лиана и Миша сплелись так, что казались единым целым.

Диван новый и мягкий скрипов не издавал, два тела перемещались в пространстве с присущей молодости активностью. Миша упивался от наслаждения быть мужчиной, она любила без воспоминаний о Павле и камнях на пляже, она видела и чувствовала только Мишу. Они радовались удовольствию обладания друг другом. Лиана проснулась от ласк Миши.

Утро сияло февральским солнцем. Обогреватель пел свою песню, дополняя тепло в комнату. Я улыбнулась Мише радостно и просто. Он просветлел от улыбки:

– Лиана, а где у нас будет завтрак?

– Обед в подводном ресторане, а завтрак подадут в столовую, возражения есть?

– Есть, это не по-домашнему, а уютнее можно?

– Трудно, дворец Павлина большой, площади надо использовать.

– Давай здесь филиал пансионата откроем, для хорошо обеспеченной публики, а себе квартиру приобретем без дворецких и поваров. Ты и я.

– Отличная идея, но где деньги возьмем?

– У меня есть однокомнатная квартира, добавим доходы от пансионата и дворца, и купим приличную квартиру.

– Виктория будет против твоего решения.

– Моя сестра согласиться, главное, чтобы ей отстегивали от доходов пансионата или не пугали расходами на ремонты и обновление интерьера.

– Интерьерами я займусь, а сейчас умываться и завтракать.

– Согласен.

Мы много не требовали от жизни, и решили улучшить быт отдыхающих, а о женитьбе дружно молчали. Между нами возникли добрые отношения. Мы устроили себе день отдыха, потом нам надо было ехать на свадьбу, и на третий день мы могли подумать о переделке дворца Павлина. Место расположение дворца было хорошее для отдыхающих, но для жизни оно мало подходило.

Худощавый Миша с улыбкой смотрел на Лиану, которую трудно было отнести к худосочным женщинам. Она не была пышкой, но приятное нежное тело привлекало. Да и его сестра Виктория была стройной и худощавой, может, поэтому его тянуло к теплу Лианы, которое от нее словно излучалось в зимний, солнечный день. Еще Миша заметил, что она мало ходит на шпильках, в отличие от Виктории и Аллы, но это его не смущало, в ней было спокойствие, а не взвинченность походки на шпильках.

Он смотрел, как она готовится к свадьбе подруги, и при этом не старается быть красивее невесты. Все тона ее одежды были спокойные, каблук на обуви умеренный, прическа гладкая. Миша подошел и обнял теплое тело Лианы, она прижалась в ответ, он протянул ей три нитки белого жемчуга…

Алла думала лишь о том, что стоит ли выходить замуж, если и князя уже нет. Ей стало грустно, работа зимой в ломбарде радости не приносила. Филипп к ней охладел. До свадьбы оставались считанные дни. Она лежала, смотрела в потолок, потом в окно, моросил февральский дождь, она заметила, что Лиана с Мишей хорошо вместе смотрелись, было в них нечто такое, отчего хотелось им завидовать.

Захотелось Алле к маме под крылышко. Потянуло рисовать.

В голове невесты промелькнул клубок дел перед свадьбой. Потом она вспомнила ложную свадьбу с князем, и ей стало еще хуже, хотелось одного: уехать из этого города и про все забыть. Алла чувствовала, что Филипп будет рад, если она откажется от свадьбы.

Да еще эта Виктория! Ведь она теперь наследница недвижимости князя. Виктория уже высказывала Алле, свое недовольство, по поводу ломбарда и передачи квартиры в ее собственность после свадьбы. Юлий Ильич наобещал и умер, а бумаги не оформил, его словесное завещание Виктория всерьез не принимала. Тоска одним словом, кругом тоска. Ехать домой тоже радость небольшая, там ее не ждут.

Сквозь тучи промелькнуло солнце. Алла встала, посмотрела на себя в зеркало и решила не сдаваться, а купить краски и в свободное от ломбарда время просто рисовать и не думать о проблемах, пусть Виктория о них думает. Молодое лицо Аллы расплылось в вымученной улыбке. Она привела себя в порядок, подкрепилась, сделала веселенькую прическу с кудряшками и позвонила по телефону Филиппу:

– Филипп, мы, что с тобой будем делать: жениться или разводиться?

– О, Алла! Что за вопрос, любимая, через два дня свадьба, а она сомневается!

– Не верю я в любовь…

– Тебе сейчас доказать, или до вечера оставить?

– Меня съедают сомнения по поводу правильности нашего решения.

– Алла, это слишком серьезно, живи проще, продукты все заказаны, в ресторанчике место заказано, подруга твоя приехала, платье готово, чего тебе не хватает?

– Уверенности. Ладно, забудем. За тобой зайти?

– Я не готов.

– Хорошо, я поехала на работу.

– Счастливо.

Филипп был точно не готов для встречи с Аллой, у него дома провела ночь кассирша из его магазина. Они работали вместе, и как-то сдружились. Это вероятно и почувствовала Алла, и ее сомнения были недалеки от истины. Кассиршу звали Аня.

Девушка она была молодая и энергичная, главное без предрассудков. К Филиппу она приклеилась крепко, и Филипп сам не знал, как быть со свадьбой с Аллой. Он тоже сомневался, что им на свадьбу Виктория подарит квартиры, в которых они сейчас с Аллой живут. Что-то в такую щедрость ему не верилось, а без этого, зачем ему Алла? Обойдется Аней.